Пол Андерсон. Возмутители спокойствия --------------------------------------------------------------- По всем вопросам, связанными с авторскими правами на перевод данного произведения просьба обращаться на 2:5030/53.31 --------------------------------------------------------------- 1 В покер не очень удобно играть втроем, поэтому экипаж разведывательно-транспортного корабля "Сквозь хаос" запрограммировал для игры компьютер. Расчет производился расписками. Приспособленный к среднему уровню игроков, компьютер на протяжении полета устанавливал равновесие в игре между членами экипажа, тем самым предупреждая возможные ссоры. - Две карты,- сказал механический голос. Дэвид Фалькейн сдал их, положив на экран сканера, приспособленного у конца стола в кают-компании. Рука, выдвинувшись из ящика, сгребла карты и унесла их внутрь. Внизу, в бронированном помещении в глубине корабля, мыслящие ячейки компьютера принялись оценивать новые варианты. - Одну,- сказала Чи Лан. - Благодарю вас, мне не надо,- пробормотал Адзель. Фалькейн сдал себе три и зажал их в руке. Его дела улучшились: две тройки той же масти, что и его короли. У Адзеля, видимо, хорошие карты, так как он ничего не меняет, а Чи, вероятно, пытается собрать флеш одной масти: первый круг торговли, открытый компьютером, не внушал особого энтузиазма. Но Бестолочь - так экипаж прозвал компьютер - сам по себе... Стальная рука добавила голубую фишку к груде лежащих на столе. - Черт возьми! - воскликнула Чи. Ее хвост вытянулся вдвое против обычной длины, шелковистая белая шерсть встала дыбом на всем ее маленьком теле, она швырнула карты на стол с такой силой, что он зазвенел.- Чума на тебя! Ненавижу твои криогенные кишки! Адзель невозмутимо удвоил ставку. Фалькейн вздохнул и сложил свои карты. Чи уже успокоилась, села на свой стул и начала по-кошачьи умываться. Фалькейн потянулся за сигаретой. Бестолочь вновь повысил ставку. Драконья морда Адзеля не способна была менять выражение, за исключением резиновых губ, но его огромное тело, распростертое поперек всей каюты, напряглось. Он принялся изучать свои карты. Его размышления прервал тревожный звонок. Часть компьютера, всегда бывшая начеку, заметила что-то необычное. - Я посмотрю,- сказал Фалькейн. Он встал и быстро пошел вниз по коридору, высокий, мускулистый молодой человек, светловолосый, синеглазый, со вздернутым носом и широкими скулами. Даже здесь, бог знает в каком количестве световых лет от ближайшего человека, он был одет в костюм, который оказался бы вполне уместным на каком-нибудь великосветском приеме. Он говорил себе, что обязан поддерживать традиции - младший сын барона - владельца богатого дома на Гермесе, в данный момент полномочный представитель Политехнической Лиги и все такое прочее, но дело было просто в том, что он еще не избавился от определенного тщеславия. В штурманской рубке он взглянул на приборы. На экранах не было ничего необычного. Какого дьявола забеспокоились приборы наблюдения? Значительная доля мощности компьютера была занята игрой, поэтому сам корабль ничего не мог сказать ему. Может, лучше?.. Он сунул сигарету в рот и увеличил изображение. На запад простиралось глубокое пурпурное небо, солнце навечно застыло в позднем полудне. Это был карлик класса К-0, примерно в одну десятую светимости Солнца - цвета догорающих углей. Однако на расстоянии в треть астрономической единицы видимый диаметр его почти в три раза превосходил солнечный, и оно давало почти столько же радиации. Сквозь тусклый свет в тонком разряженном воздухе были видны несколько других звезд. Спика на расстоянии в три парсека блистала, как бриллиант. Кроме звезд, на небе не было ничего, только стая крылатых животных с кожистыми крыльями, а над северным горизонтом - облако пыльной бури. "Сквозь хаос" стоял на склоне холма, откуда открывался широкий вид на Чекору. Дно прежнего моря было окрашено в яркие цвета и усеяно низкими суккулентными растениями. Тут и там Фалькейн видел группы строений из ярко раскрашенных плетеных стеблей. Каждая группа была окружена каменной стеной для защиты жилищ и сельскохозяйственных факторий. Было начало весны, растения приобрели ярко-зеленый и золотистый цвет. Рощи длинных стеблей, похожих на бамбук, самое близкое подобие земных растений, порожденное этим миром, раскачивались на ветру. Склон холма был скалистым, выветренным, лишь несколько кустов росло между булыжниками. На вершине холма неясно вырисовывался крепостной вал Хайджакта. У подножия холма возвышалась сторожевая башня, соединенная с городской стеной туннелем. Рядом извивалась тянущаяся с востока грязная дорога. Фалькейн не видел ни одного туземца. Нет, погоди. В трех или четырех километрах от корабля на дороге появилось облако пыли, и оно быстро приближалось. Фалькейн отрегулировал сканер. Перед ним, как на ладони, возникла вся картина. С полдюжины икрананкийцев подгоняли своих зандаров. Большие, с коричневой шерстью, с толстым хвостом, двуногие животные взлетали по дуге. Коснувшись земли, они напрягали мускулы ног и прыгали вновь. Всадники потрясали копьями и саблями. Их клювы были широко раскрыты. Вероятно они что-то кричали. Ветер унес пылевую завесу, и Фалькейн увидел того, кого они преследовали. Он едва не проглотил сигарету. - Нет,- услышал он собственный голос.- Этого не может быть. Готов поклясться, что этого не может быть. Оцепенение прошло. Он повернулся и побежал на корму. При тяготении всего в шестьдесят процентов земного он двигался, как испуганная комета. Фалькейн ворвался в кают-компанию, с трудом затормозил и крикнул: - Тревога! Чи Лан перегнулась через стол и переключила компьютер на рабочую мощность. Адзель бросил последнюю ставку, положил карты и выпрямился. - Что случилось? - с ледяным спокойствием, обычным для нее в момент тревоги, спросила Чи. - Женщина,- выговорил Фалькейн.- За ней гонятся. - Кто? - Не я, черт возьми! Слушайте. Банда туземцев-всадников гонится за женщиной. Ее зандар кажется уставшим. Они схватят ее раньше, чем она доберется сюда, и бог знает что с ней сделают. Пока Фалькейн говорил, Адзель украдкой взглянул на карты Бестолочи: полный дом! Он философски вздохнул, смешал карты и, вставая, сказал: - Попробуем переубедить их. Чи, оставайся здесь. Цинтианка кивнула и засеменила на капитанский мостик. Адзель пошел за Фалькейном к нижнему люку. Его раздвоенные копыта стучали по палубе. У выхода человек застегнул оружейный пояс и сунул в карман плаща приемопередатчик, который успел захватить с собой. Они вышли. Чтобы избежать задержки, они позволили себе уравнять давление - снаружи оно было в три четверти земного на уровне моря, да и хотелось бы больше тепла и влаги. Сухой и холодный ветер ударил по слизистым оболочкам Фалькейна, понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза адаптировались. Адзель подхватил его двумя огромными роговыми руками и усадил к себе на спину, как раз за кентавровидным торсом. Все тело воденита, от головы до хвоста, было покрыто роговыми пластинами. В случае необходимости пластины сдвигались, образуя прекрасную защиту. Он ровным галопом поскакал по склону холма. Его мускусный запах охватил Фалькейна. - Можно предположить, что появился еще один корабль,- сказал Адзель. Бас его был так ровен, словно он играл в карты.- Несчастный случай? - Может быть,- ответил Фалькейн.- Хотя она очень странно одета. Возможно, сбежала от варваров. Нам намекали на войну в горах Супкадерта. Он с трудом различал высочайшие пики этого хребта, протянувшегося вдоль восточного горизонта. Слева от него высились рыжевато-коричневые скалы, бывшие когда-то континентальным шельфом. Справа лежали зеленые поля Чекоры. За ними возвышался холм, на склоне которого их корабль сверкал, как острие копья. Но весь этот вид был давно знаком и смертельно надоел. Фалькейн уже соскучился по активным действиям - никакой опасности нет. Завидев Адзеля, эти бандиты тут же разбегутся по домам, к маме и папе. Он чувствовал, как работают мышцы Адзеля: воздух гудел в ушах, гремел стук копыт. И вот Фалькейн уже ясно видел впереди девушку и ее преследователей. Резкие нечеловеческие голоса долетали до него. Девушка махнула рукой и пришпорила своего зандара в последнем усилии. Икрананкийцы что-то кричали друг другу. Фалькейн уловил несколько слов на катандаранском языке. Один из них остановил своего зандара и отцепил висящий у седла самострел. Это было слабое оружие. Руки туземца вдвое слабее рук человека. Но стрелы, которые метал самострел, были заострены и летели далеко при уменьшенном тяготении. Туземец выстрелил. Стрела пролетела в нескольких сантиметрах от распущенных по спине темно-рыжих волос девушки. Туземец, доставая другую стрелу, выкрикнул приказ. Еще два всадника отцепили свои самострелы. - Дьяволы с Плутона! - крикнул Фалькейн.- Они хотят убить ее! Нервы Фалькейна были напряжены. Он сосредоточенно смотрел сквозь красноватую пыль, испытывая тревогу, словно стоял лицом к лицу с ближайшим туземцем. Тот был около ста пятидесяти сантиметров ростом. Он напоминал бочкообразного, с осиной талией человека с невероятно длинными, тонкими конечностями. Все его тело покрывала коричневая шерсть. Он был теплокровным и всеядным, и его самка воспроизводила потомство живорождением, но, несмотря на все это, туземцы не были млекопитающими. Шея была тонкой, а голова, окруженная кольцом перьев, круглой, с бледными глазами, ослиными ушами и воробьиным клювом цвета янтаря. Ступни были обнажены, так что туземец тремя длинными пальцами ног мог держать стремя. На нем были брюки, оканчивающиеся чем-то вроде гамаш, кожаный нагрудник с металлическими наплечниками. На груди красовался зигзагообразный герб, с широкого пояса свисали кинжал и сабля. В левой руке пальцами с острыми ногтями он держал самострел, а правой рукой натягивал тетиву. Фалькейн выхватил свой бластер и выстрелил вверх. Это было предупреждение. Луч, вырвавшийся из бластера, на мгновение ослепил туземца, помешав ему прицелиться. Девушка радостно вскрикнула. Всадники за ее спиной рассеялись. Все они были одеты одинаково и вооружены. Семейный знак на груди каждого не был знаком Фалькейну. Их предводитель выкрикнул команду. Туземцы вновь собрались в группу и начали атаку. Стрела просвистела рядом с Фалькейном. Другая сломалась о защитные пластины Адзеля. - Но... но... они решили убить и нас,- пробормотал воденит. - Вперед! - крикнул Фалькейн. Он родился и вырос на аристократической планете, все еще нуждающейся в солдатах. "Вот когда пригодились тренировки, которыми нас донимали в юности",- подумал он. Сузив луч бластера с целью получить наибольшую дальность, он свалил одного из зандаров. Адзель поскакал вперед. Его массивное тело развило скорость в сто пятьдесят километров в час. Ветер вынудил Фалькейна прикрыть глаза. Вскоре Адзель был уже среди икрананкийцев. Первого всадника вместе с животным он сбил с ходу. За ним полетели еще двое. Хвостом он сбил четвертого. Остальные двое удирали по полю. Адзель затормозил и повернул обратно. Противники в панике бежали, пострадавшие, казалось, были неспособны двигаться. - Ох,- сказал Адзель,- надеюсь, я не причинил им серьезного вреда. Фалькейн пожал плечами - раса гигантов может позволить себе быть мягкосердечнее людей. - Вернемся на корабль,- предложил он. Девушка остановилась на дороге. Когда они приблизились к ней, она свистнула. На вкус Фалькейна она была излишне мускулистой. Но что за фигура! Высокая, плотная, длинноногая, с прямой спиной... а ее одежда оставляла открытой большую часть тела и состояла из сапог, достигающих икр, меховой юбочки, фуфайки, напоминающей блузку-безрукавку, и короткого голубого плаща. Вооружение у нее было таким же, как у туземцев: с седла свисал щит, а над рыжими волосами возвышался плоский шлем. Кожа у нее была очень белой. Черты лица отличались эллинской строгостью, смягченной большими серыми глазами и слегка широковатым ртом. - Кто ты? - спросил Фалькейн.- И откуда ты, красавица? Она, тяжело дыша, грациозным движением смахнула пот со лба. Адзель продолжал двигаться вдоль дороги. Девушка пришпорила своего зандара. Тот побрел рядом, слишком истощенный, чтобы испугаться своего необыкновенного соседа. - Вы... вы... на самом деле из-за края мира? - спросила она. Ее английский отличался странным акцентом, которого он не встречал раньше. - Да,- Фалькейн указал на корабль. Она посмотрела в направлении его вытянутой руки. - Хороший алгат,- слово было местным и означало нечто вроде "магия", "волшебство". Обнаруживая незаурядное хладнокровие, она отыскала взглядом своих врагов. Те восстановили боевой порядок, но не возобновили преследования. Один из них на целом и невредимом зандаре поскакал к дальнему склону холма, остальные медленно последовали за ним. Девушка дотронулась до руки Фалькейна, как бы желая убедиться в его реальности. - До нас доходили только слухи,- тихо сказала она.- Мы слышали, что странный земец прибыл на летающей колеснице, и император запретил приближаться к нему. Мы не знали никаких подробностей. Вы на самом деле из-за края мира? Может быть, с Земли? - Я уже сказал "да",- ответил он.- Но о чем ты говоришь? Кто такой "земец"? - Человек. Разве ты не знаешь? Нас называют земцами в Катандаране,- она осмотрела его и как будто надела на себя какую-то маску. С медлительностью и осторожностью, причины которых он не понял, она продолжила: - Наши предки пришли оттуда, с Земли, около четырехсот лет назад. - Четыреста лет? - подбородок Фалькейна коснулся кадыка.- Но тогда еще не представлялся возможным полет в гиперпространстве... - Очевидно, она имеет в виду икрананкийские годы,- сказал Адзель, которого было трудно удивить.- Позвольте подумать, с периодом обращения в семьдесят два стандартных дня... да, это составляет около семидесяти пяти земных лет. - Но... я говорю... какого дьявола? - Они летели в другое место, чтобы там стать... как же это называется? Их захватили грабители и высадили здесь... все пятьсот человек. Фалькейн попытался привести свои мысли в порядок. Он смутно слышал слова Адзеля. - А, да, несомненно, эскадра с Пиратских Солнц, улетевшая так далеко от своей базы в поисках хорошей добычи - большого корабля. Их не интересовал выкуп, но они поступили милосердно, найдя обитаемую планету и высадив на ней пленников, вместо того чтобы убить их,- он потрепал ее по плечу.- Не беспокойтесь, маленькая самка. Политехническая Лига давно уже доказала жителям Пиратских Солнц рискованность следования по такому пути. Фалькейн решил, что должен успокоить девушку. - Да! - согласился он.- Какая это будет сенсация! Как только мы сообщим на Землю, оттуда вышлют за вами корабль! Она следила за ним с каким-то странно печальным выражением лица. - Ты на самом деле земец... я хочу сказать, землянин? - На самом деле я - гражданин Великого Герцогства Гермеса, а мои товарищи по экипажу с других планет. Но мы действуем от имени Земли. Меня зовут Дэвид Фалькейн. - Стефа Карпс, лейтенант домашних войск... - она замолчала.- Сейчас дело не в этом. - Почему эти туземцы гнались за тобой? Она слегка улыбнулась: - Я думаю, не все сразу. Нам так много нужно рассказать друг другу, правда? Но тут выдержка оставила ее. Глаза девушки распахнулись шире, засверкала улыбка в пятьдесят мегаватт, она захлопала в ладоши и закричала: - О какое чудо! Человек с Земли - мой спаситель! "Что ж,- подумал Фалькейн, задетый за живое,- подождем". Он прекратил расспросы и просто смотрел на девушку, безмолвно восхищаясь ее внешностью. В конце концов, он уже несколько недель не видел ни одного человека. У корабля они привязали зандара к стабилизатору. Фалькейн подвел Стефу к трапу у люка. Чи Лан, подпрыгивая, встретила их. - Что за чудесная кошечка! - воскликнула девушка. Чи взорвалась. В некоторых отношениях она была подобна Белджагору. - Если вы попробуете потрогать или погладить меня, девушка, то вряд ли сохраните свои пальчики в целости.- Она набросилась на товарищей:- Что, девять раз по девяти дьяволов, происходит? - Разве ты не следила за схваткой? - поинтересовался Фалькейн. Под взглядом Стефы он решил держаться мужественно.- Думаю, мы хорошо поработали, гоняя этих бандитов. - Каких бандитов? - выпалила Чи.- Я отсюда видела, что они направились прямо в город. Если вы спросите меня,- если только у вас, безмозглых чурбанов, хватит рассудка спросить меня, я скажу: вы прогнали взвод солдат императора, с которым мы должны заключить договор. 2 Они двинулись в кают-компанию. Идти в город было опасно, там их могли обстрелять. Пусть придет Гудженджи и потребует объяснений. Тогда они сами потребуют, чтобы им многое объяснили. Фалькейн налил себе и Стефе шотландского виски. Адзель взял четырехлитровое ведро кофе; буддистская религия не запрещала ему пить вино, но ни один корабль, тем более с таким особым поручением, не смог бы вместить достаточного количества напитков для него. Чи Лан, на которую алкоголь не действовал, закурила слабую наркотическую сигарету в мундштуке из слоновой кости. Все они нуждались в разрядке. Девушка, прищурившись,- она не привыкла к земному освещению - поднесла стакан к губам и выпила. - Фф-у-у,- выдохнула она. Фалькейн похлопал ее по спине. Ругательства, которые она выкрикивала в промежутках между кашлем и всхлипыванием, заставили его покраснеть. - Наверное, вы утратили большую часть технических знаний за три поколения,- сказал Адзель.- У пятисот человек, включая детей, не может сохраниться достаточно знаний, чтобы поддерживать современный уровень науки, а на корабле колонистов вряд ли была библиотека с микрозаписями. Стефа посмотрела на него широко раскрытыми глазами. - Я всегда думала, что Великий Грантер - отъявленный лжец,- сказала она.- Но вот теперь вижу, что он мог в детстве видеть такое существо. Откуда вы? Адзель действительно представлял собой внушительное зрелище. Включая хвост, его четырехлапое тело имело добрых четыре с половиной метра в длину, и руки, грудь и плечи были соответствующих размеров. Спину, бока и живот защищали костяные пластины; крокодилья голова сидела на метровой шее, уши были костяными, а глаза закрывались костяными же щитками. Но глаза эти были карими, большими и мудрыми, а сильно выдающийся назад череп вмещал двойной мозг. - С Затлака,- ответил он.- На моем языке это значит Земля. Люди называют мою планету Воден. Ее так назвали еще тогда, когда люди давали планетам земные названия. В наши дни планеты называют наиболее подходящим словом на туземном языке. Например, эту планету назвали Икрананка. - Вы хороши в схватке? - спросила Стефа. Она ухватилась за рукоять кинжала. Адзель заморгал. - Пожалуйста, не надо. Мы очень миролюбивы. Мы так велики и хорошо защищены лишь потому, что Воден порождает гигантских зверей. Понимаете? У нас солнце типа Ф-5, в секторе Регула. Оно испускает столько энергии, что, несмотря на поверхностную гравитацию, в два с половиной раза превосходящую земную, природа наделена способностью создавать массивные тела и... - Заткни свой фонтан, ты, болтающий варвар,- оборвала его Чи Лан.- У нас есть более важные дела. Адзель едва не утратил спокойствия. - Друг мой,- прорычал он,- очень невежливо чернить другие расы. Хорошо, что мой народ - простые охотники, и мы никогда не сражаемся друг с другом. А когда я учился планетологии на Земле, то заработал немало денег, исполняя роль Фафнира в Сан-Францисской опере. - ...а также выступая на парадах во время празднования китайского Нового года,- добавила Чи ядовито. Фалькейн ударил кулаком по столу. - Прекратите, вы, оба! - крикнул он. - Но откуда в самом деле эта... гм... человек? - спросила Стефа. - Со второй планеты Эридана-4,- ответил Фалькейн.- Ее назвали Цинтией в честь жена капитана. - Я слышала, что на самом деле она не была его женой,- пробормотала Чи. Фалькейн вновь покраснел и украдкой взглянул на Стефу. Но та не смутилась, а, принимая во внимание ее ругательства... - Они достигли александрийского уровня технологии на одном континенте к тому времени,- сказал он,- и открыли научный метод познания. Но у них не было городов. Население постоянно курсировало, занимаясь торговыми операциями. Поэтому они очень хорошо ужились с Лигой... Он понял, что и сам начал излишне много болтать, и замолчал. Чи изящной шестипалой лапой смахнула пепел сигареты. Выпрямившись, она едва достигла девяноста сантиметров. Обычно она сидела на своих мускулистых длинных ногах и хорошо развитых передних конечностях. Голова у нее была непропорционально велика, кругла, с тупой черноносой мордочкой, аккуратными маленькими ушками и кошачьими усами. Если не считать темной полоски вокруг огромных, сверкающих золотом глаз, она вся была покрыта белой ангорской шерстью. Ее тонкий голос стал резким. - Давайте начнем с выяснения вашего положения, фриледи Карпс. Нет, простите, лейтенант Карпс, не так ли? Я думаю, что ваши предки были высажены именно в этом районе. - Да,- кивнула Стефа. Она теперь подбирала слова с возобновившейся осторожностью.- Вскоре они столкнулись с туземцами. Иногда столкновения оканчивались войной, иногда - нет, у людей больше силы и выносливости, чем у икрананкийцев. А здесь всегда идут войны. Лучше и легче быть солдатом, чем потеть на полях и шахтах, верно? С тех пор все земцы вступают в войска. Те, кто не может воевать, становятся квартирмейстерами и тому подобное. Фалькейн увидел шрам на ее руке. "Бедное дитя,- подумал он с жалостью.- Это какая-то ошибка. Она должна была бы танцевать и флиртовать на Земле, со мной, например... Девушка - слишком мягкое и слабое создание, чтобы..." Глаза Стефы сверкнули. - Я слышала, как старики рассказывали о войнах за краем мира,- оживленно сказала она.- Мы унаследовали это! - Что? - Я хорошо сражаюсь, видели бы вы меня в битве при Джанохе. Ха! Они напали на нашу линию. Один зандар наткнулся на мою пику. Я проткнула его! - Стефа вскочила на ноги, выхватила саблю и взмахнула ею в воздухе.- Одним ударом я снесла голову всаднику. Он упал. Я повернулась и разрубила его соседа пополам, с глотки до кишок. Спешившийся всадник напал на меня слева. Я ударила его щитом прямо в клюв. Потом... - Пожалуйста, перестаньте! - простонал Адзель и закрыл уши руками. - Мы должны обсудить положение,- торопливо добавил Фалькейн. Девушка протянула стакан, прося его наполнить. Она опять заговорила осторожно: - Земцы поддерживали первого Джахаджи, когда рухнула старая империя. Они помогли ему сесть на Катандаранского Зверя, восстановили империю и расширили ее границы. С тех пор они служат в личной гвардии каждого императора и являются стержнем его войск. Позже некоторые из них были завоевателями Рангакоры в Субхардате, на востоке, на краю Сумерек. Это наиболее важное стратегическое место - оттуда можно стеречь дорогу, проходящую через горы. Вода, сбегающая с гор, делает эту область богатейшей в Чекоре. - К дьяволу вашу грязную геополитику! - прервала ее Чи.- Почему вас преследовали солдаты императора? - Гм... я не уверена,- Стефа в наступившем молчании отпила из стакана.- Может быть, вы лучше вначале расскажете о себе? Возможно, тогда мы поймем, почему Джахаджи III держит вас здесь, а не в Катандаране. Или вы знаете это? Адзель покачал своей громадной головой. - Нет, мы не знаем,- ответил он.- В сущности, мы и не подозревали, что с нами запрещено встречаться. Правда, кое-какие подозрения были: казалось несколько странным, что нас до сих пор не пригласили в столицу и что так мало туземцев приходит взглянуть на наш корабль. Когда мы совершали облет на флиттере, то заметили вокруг на некотором расстоянии укрепления. Затем Гудженджи заявил, что нам нельзя летать. Он сказал, что это зрелище вызывает слишком большую панику. Не хотелось бы обвинять его, но причина запрета кажется мне незначительной. - Согласно приказу императора, вы отгорожены от всех,- сказала Стефа.- В Хайджакту запрещен доступ всем иногородним, и никто не смеет покинуть этот район. Это вредит торговле, но... - Фалькейн уже собирался спросить, почему девушка нарушила запрет, когда она сказала:- Ответьте мне, как вы оказались здесь? Почему вы вообще прилетели на Икрананку? - Она лжет,- прошептала Чи на принятом в Лиге латинском языке. - Знаю,- ответил ей Фалькейн тоже по-латински.- Но можно ли обвинять ее? Мы, незнакомые пришельцы, а последний контакт, который ее народ имел с галактической цивилизацией, был с пиратами. Мы должны быть добрыми и постараться доказать ей, что действительно хотим добра. Чи взмахнула руками. - О космос,- простонала она.- Будьте вы прокляты с вашими стадными инстинктами! Фалькейн повернулся к ней спиной. - Простите нас,- сказал он по-английски Стефе.- Мы обсуждали... хм... личные проблемы. Стефа улыбнулась, взяла его руку и наклонилась так, что он ощутил ее дыхание.- Я понимаю, Дэвид... Прекрасное имя - Дэвид. И вы из-за края мира! Я страшно хочу услышать что-нибудь от вас! - Ну,- начал, заикаясь, Фалькейн.- Мы - торговые разведчики. Ищем новые рынки,- он надеялся, что его ухмылка выглядит не глупой, а скромной.- Я... И, не выдавая основных тайн, он пустился в объяснения. ...Николас Ван Рийн встал из-за стола и побрел к прозрачной стене своего офиса. С огромной высоты он одним взглядом мог охватить путаницу городских башен, зеленых парков и скверов. Некоторое время он стоял, пыхтя сигарой, потом, не оборачиваясь, сказал: - Да, черт побери, кажется, в вашем проекте есть хорошее зерно, что обещает неплохую прибыль. И вы как раз тот человек, который может осуществить это дело. Я за вами слежу с того момента, когда впервые о вас услышал,- из-за той истории на Айвенго. Вы тогда были, простите за выражение, молокососом. Теперь вы получили удостоверение мастера Лиги и можете неплохо поработать для Солнечная компания "Пряности и напитки". А я, одинокий и толстый старик, нуждаюсь в хороших работниках. Если вы привезете домой хорошую яичницу с беконом, я прослежу, чтобы вы стали богатым. - Да, сэр,- пробормотал Фалькейн. - Вы пришли поговорить о том, что любите открывать новые места, где есть возможность покупать новые товары и продавать туземцам наши, пока еще они не слишком наслышаны о рыночных ценах. Отлично! Только я считаю, что вы способны на большее, мой мальчик. Я об этом думал долгими ночами, когда, ворочаясь с боку на бок, не мог заснуть из-за беспокойных мыслей. Фалькейн воздержался от замечания, что всем известна светловолосая и изящная причина ночной бессонницы торгового принца. - Что вы хотите сказать, сэр? - спросил он. Ван Рийн потянул себя за эспаньолку и принялся внимательно разглядывать Фалькейна своими маленькими глазками, близко посаженными к крючковатому носу. - Скажу вам по секрету,- проговорил он, наконец.- Вы не выдадите мою тайну, а? У меня так мало друзей; если вы разобьете мое старое сердце, я собственноручно сломаю вам шею. Понятно? Хорошо, хорошо. Мне нравятся парни, которые так хорошо все понимают. Когда Лига отыскивает новую планету, все устремляются туда и начинают перерезать друг другу глотки. Вы считаете, что сможете в этом участвовать. Но нет, вы слишком молоды, слишком чувствительны. К тому же вы не являетесь известным космическим капитаном, и по вашим следам еще не идут шпионы. Поэтому... для Солнечной компании "Пряности и напитки" вы отправитесь открывать наши собственные планеты! - он подошел и ткнул большим пальцем Фалькейна в ребро. Молодой человек вздрогнул.- Как вам это нравится, а? - Но... но... ведь это... Ван Рийн извлек бутылку из холодильника, наполнил стаканы и объявил: - Галактика - даже тот крошечный участок спирального рукава, который мы эксплуатируем,- невероятно огромна. В поисках объектов для возможной колонизации космические путешественники пропустили буквально миллионы планет, показавшихся им неинтересными. Многие из них даже не занесены в каталоги. Если не возникнут особые обстоятельства, они останутся неизвестными еще в течение тысячелетий. Но, по законам статистики, мы можем предсказать, что тысячи из них потенциально ценны для нас как рынки сбыта и как источники новых экзотических товаров. Вместо эксплуатации открытых планет почему бы не поискать новые... и сохранить свое открытие в тайне так долго, как это будет возможно? Будет избран сектор, в котором межзвездные сообщения еще слабы, например, сектор Спики. Будет основана База - оттуда в сотнях направлений отправятся маленькие автоматические разведчики. Обнаружив планету, они со стандартной орбиты произведут наблюдения поверхности и, если найдут что-то обнадеживающее, сообщат на Базу. Тогда отправятся экипажи торговцев-разведчиков, чтобы взглянуть на ту или иную планету вблизи. Они соберут соответствующую информацию, приземлятся на планету, заключат торговый договор и известят об этом Ван Рийна. - Трех членов экипажа, я думаю, будет достаточно,- продолжил он.- Чем их меньше, тем больше комиссионные. Вы - мастер Лиги, умеющий сопоставлять уровни материальной культуры и находить нужное решение, планетолог и ксенолог. А они будут негуманоидами, обладающими различными способностями; к тому же в таких экипажах меньше почвы для взаимных стычек. Я понимаю, лучше лететь вдвоем с хорошенькой девушкой, но когда вы вернетесь... ха-ха! - вы свое наверстаете. Или даже раньше. Я приглашаю вас на мою следующую маленькую оргию, мой мальчик, если вы беретесь за эту работу. - ...Так вы установили, что здесь есть цивилизация, использующая металл,- кивнула Стефа.- Конечно, не вы, а ваши роботы - ох, я никогда не верила Великому Грантеру, когда он толковал о роботах! - так вот, ваши роботы не видели нас, немногих земцев. Но почему они сообщили вам, что этой планетой стоит заняться? - Любая землеподобная планета представляет значительный интерес,- ответил Фалькейн. - Что? Эта планета подобна Земле? Великий Грантер... - Любая планета, где человек может жить без специального снаряжения, называется землеподобной. Они совсем не одинаковы во всем: по физическим условиям, биохимии, экологии... но не в этом дело. Икрананка имеет множество отличий от Земли: масса - 0,394 земной, плотность - 0,815, диаметр - 0,783. И хотя солнце слабое, зато орбита проходит ближе к нему. Разумеется, приливное действие привело к тому, что одно полушарие постоянно обращено к солнцу. Но медленное вращение вокруг оси означает слабое магнитное поле, отсюда сравнительно слабое взаимодействие с заряженными частицами, которых звезда типа красного карлика производит немного. Поэтому планета сохраняет относительно плотную атмосферу. К сожалению, большая часть воды в этом случае переходит на холодную сторону. Но на это требуется время, за которое успевает развиться и адаптироваться жизнь, основанная на протеинах и водных растворах. - Но что вам здесь нужно? - Многое. Роботы принесли изображения и образцы: пару новых опьяняющих напитков, несколько антибиотиков и потенциальные пряности, несколько видов драгоценных металлов и, несомненно, еще многое... К тому же это хорошо развитая цивилизация, способная собирать подобные товары для нас в обмен на вещи, которые она вполне способна оценить. Чи облизнула губы: - А какие комиссионные! Стефа вздохнула: - Я хотела бы, чтобы вы говорили только по-английски. Но я верю вам. Почему вы приземлились в Хайджакте? Вы должны были знать, что самый большой город - Катандаран. - На первых порах пришельцам из космоса приходится очень сложно, и не стоит с самого начала лезть в гущу толпы,- ответил Фалькейн.- Мы решили сначала в этом глухом месте изучить местный язык, обычаи и окружающую обстановку. Процесс обучения с применением современных электронных новинок пошел быстрее. А император, прознав о нас, прислал в качестве специального инструктора Гудженджи. Мы недавно решили направиться в столицу, но, услышав об этом, наш учитель начал находить множество причин для отлагательства. Так продолжается уже три или четыре недели. - Сомневаюсь, чтобы мы на деле узнали многое,- пробормотала Чи. - Что такое неделя? - спросила Стефа. - Послушайте, женщина, вы вовлекли нас в неприятности, которые могут стоить рынка. - Что за глупости! - нетерпеливо воскликнула девушка.- Завоюйте их! - Крайне аморальное занятие,- нахмурился Адзель.- К тому же не соответствует нашей политике: это экономически невыгодно. - В конце концов, дойдем мы до сути, вы, болтуны? - разозлилась Чи.- Почему солдаты преследовали вас, фриледи? Раздался телефонный звонок, компьютер из громкоговорителя сообщил: - Со стороны города приближается отряд. 3 Фалькейн решил, что лучше быть вежливым и встретить императорского посланника-инструктора у люка. Он выразительно пододвинул бластер вперед, ближе к руке. Стоя в ожидании, он смотрел на стены на вершине холма. Они были сложены из камня без применения штукатурки: вода здесь была слишком дорогой, чтобы использовать ее при кладке. Зубчатая стена с башнями по углам окружала несколько десятков деревянных зданий. Хайджакта была главным образом торговым центром для местных фермеров и проходящих мимо караванов. Здесь стоял сравнительно небольшой гарнизон. Северные плоскогорья давно были очищены от варваров, населяющих пустыни, как объяснил Гудженджи, поэтому Фалькейн предположил, что войска содержатся преимущественно на случай восстания. То, что он уже знал об икрананкской истории, внушало тревогу. "Это добавочное затруднение для нас,- думал он беспокойно.- Старый Ник не станет вкладывать деньги в это предприятие, пока тут не будет достаточно устойчивой социальной структуры, способной сохранять и поддерживать условия торговли. А Катандаранская империя кажется единственно подходящей для этой роли на всей планете. Не будет торгового поста на Икрананке - не будет комиссионных для меня. Что за веселую, беззаботную жизнь ведем мы, разведчики!" Его взгляд скользнул по дороге и сфокусировался на приближающемся отряде. В нем было несколько дюжин солдат в кожаных нагрудниках, вооруженных до зубов, - между прочим, зубов-то у них как раз и не было, - самострелами и большими неуклюжими алебардами. Костюмы украшало причудливое изображение фратрии Тирут - к ней относились все воины гарнизона. Во главе отряда гордо гарцевал Гудженджи. Он был сравнительно высок для икрананкийца, тощ, его синевато-черная шерсть поседела, очки в золотой оправе забавно восседали на его клюве. Алый плащ ниспадал к ногам, на плаще был крест - знак императорской фратрии Деодакх. С украшенного кисточками пояса свисал длинный кинжал. Фалькейн до сих пор не видел ни одного взрослого туземца без оружия. Фалькейн опустил руки и склонил одно колено: таково было местное приветствие. - Благороднейшему Гудженджи и его родственникам - привет! - нараспев произнес он ритуальную фразу. Он никогда не был способен правильно произносить звуки местного языка - его речевой аппарат не был приспособлен к ним, а грамматика соответствовала фонетике. Но сейчас он говорил сравнительно гладко. Гудженджи не воспользовался формулой "Мир между нашими родами", он сказал просто "Поговорим", что означало серьезный повод для разговора, но надежду обойтись без кровопролития. И он жестом отогнал злых духов, чего никогда не делал раньше. - Прошу оказать честь моему дому,- пригласил Фалькейн. В местном языке не было слова "корабль", а слово "повозка" показалось ему неподходящим. Гудженджи оставил сопровождающих у люка и неуклюже взобрался по трапу. - Я хотел бы более подходящее освещение,- попросил он. Так как он видел волны света, короче желтых, хотя его видимый спектр включал и инфракрасные лучи, освещение было слишком тусклым для него. Глаза икрананкийца с горизонтально расположенными зрачками не способны адаптироваться во тьме, что вряд ли необходимо на постоянно обращенном к Солнцу полушарии. Фалькейн повел его в кают-компанию. Всю дорогу Гудженджи ворчал: это место слишком жаркое, здесь плохо пахнет, а воздух сырой, и не может ли Фалькейн дышать в сторону. Икрананкийцы не выдыхают водяные пары - то, что производит их метаболизм, поступает обратно в кровеносную систему. Наконец он остановился у входа в кают-компанию, напрягся и поправил очки. - Значит, вы на самом деле дали ей убежище! - прохрипел он. Стефа схватилась за саблю. - Нет, нет,- возмутился Адзель, кладя ей на руку свои неодолимо сильные пальцы.- Разве хорошо так делать? - Садитесь, благороднейший,- сказал Фалькейн.- Хотите выпить? Гудженджи принял приглашение выпить шотландского виски с явным оживлением. В этом отношении икрананкийцы похожи на людей. - Я считал, что вы пришли, как друзья,- заявил он.- Надеюсь, это происшествие получит удовлетворительное разъяснение. - Конечно,- сказал Фалькейн более сердечно, чем на самом деле чувствовал.- Мы увидели, что эту женщину моей расы преследуют незнакомцы, которые, как мы считали, были разбойниками. Естественно, мы предположили, что она с моей планеты. Чи выпустила кольцо дыма и добавила шелковым голосом: - Тем более что вы, благороднейший, никогда не упоминали, что на этой планете существуют поселения людей. - Ак-крр,- прокашлялся Гудженджи.- Мне нужно было так много объяснить вам... - Но вы, несомненно, понимали, что это нас заинтересовало бы,- настаивала Чи. - ...для вашей собственной пользы... - ...благороднейший, мы огорчены и обижены... - ...это всего лишь особая фратрия солдат... - Очень важная для империи, с которой мы хотели торговать, основываясь на взаимном доверии. - ...она нарушила приказ императора... - Какой приказ? Мы что, изолированы? О благороднейший, это второе прискорбнейшее открытие. Мы начинаем сомневаться, можно ли вообще вам верить. Возможно, наше присутствие нежелательно? Мы можем и улететь, вы знаете. Мы никому не хотим навязываться и навязывать наши товары. - Нет, нет! - Гудженджи уже убедился в достоинствах предлагаемых образцов товаров, начиная с синтетических тканей и кончая химическим огнестрельным орудием. Каждый раз, думая об оружии, он тяжело дышал.- Это просто... - Если быть откровенными,- сказала Чи,- наше отсутствие не может быть долгим. Мы расскажем дома об этих земцах, и наши люди позаботятся об отправке их на планету с более подходящим климатом. Нашим владыкам на Земле не понравится, что Катандаран хранил в тайне информацию об этих бедных земцах. Быть может, с ними плохо обращаются? Боюсь, что это произведет на Земле плохое впечатление. Фалькейн слишком сосредоточился на попытке сдержать смех, чтобы вволю насладиться зрелищем поражения Гудженджи. Он и не думал серьезно о возвращении земцев: это подняло бы стоимость экспедиции до Андромеды. Придется хранить неожиданное открытие в тайне. Может быть?.. Нет. Он взглянул на Стефу, сидящую на краю стула, гордо выпрямившись. Свет играл в серых глазах и в рыжих волосах, подчеркивал округлость ее тела. Он не предавал девушку своим молчанием: это было бы бесполезно. Как только торговцы начнут прибывать сюда, они все равно узнают обо всем, и какой-нибудь разговорчивый ублюдок обязательно проболтается. Гудженджи дрожащей рукой поправил очки, извлек какой-то листок и уставился в него. - Я должен известить императора,- сказал он.- В самом деле должен. Но... в сложившихся условиях... возможно, мы сможем прийти к взаимопониманию. - Надеюсь на это,- заявил Адзель. - Дело в том,- объяснил Гудженджи,- что незадолго до вашего прибытия... ак-крр... возникла неприятная ситуация. Император завоевал Субхардат,- в катандаранском языке не было неискренних слов типа "умиротворение".- Ключ ко всему району - город Рангакора. Он сильно укреплен, его трудно захватить, поэтому император привлек свои первоклассные войска - земцев - для помощи при штурме под общим командованием... Б... Б... - Боберта Торна,- коротко сказала Стефа, выделяя губные согласные. - Они действовали успешно... - Вам следует благодарить ее,- сказала Чи. Гудженджи выглядел смущенным и явно нуждался в дополнительной выпивке. - Они действовали успешно,- заставил он себя продолжать.- Но потом - х-фф... Тон решил, что здесь может быть основа его собственного королевства. Он и его люди... хм... они отбросили наши войска и заняли город. С тех пор они там и находятся. Мы... хм... с тех пор мы не сумели их... хм... удалить. В то же время земцы, оставшиеся в столице, начали волноваться. И тут появились вы, принадлежащие к той же расе, а может, и к той же фратрии! Стоит ли удивляться, что император действовал... хм... если можно так сказать, с осторожностью? - Так вот оно что! - изумленно сказал на это Фалькейн. Стефа некоторое время сидела в молчании, лишь нарушаемом шумом воздуха, гонимого вентилятором, нетерпеливым постукиванием о стол мундштука Чи и астматическим дыханием Гудженджи. Она хмурилась, глядя вниз и обхватив рукой подбородок. Наконец, она приняла решение, выпрямилась и сказала: - Да, правда, это обидело земцев в Катандаране. Они поняли, что находятся под подозрением. Если подозрения императора будут слишком велики, он может постараться даже уничтожить нас. Не думаю, чтобы это было мудро с его стороны - кто может рассчитывать выйти живым из этой схватки? - но мы не хотим разрывать империю на части. В то же время мы не должны забывать и о себе. Так, до нас дошли слухи о пришельцах. Теперь вы знаете, что доступ сюда был закрыт, но хайджактцы разнесли новость еще до того, как был наложен запрет. Да еще и сейчас какой-нибудь крестьянин время от времени проскальзывает между постами. Мы в Железном Доме решили узнать, что означают эти слухи. Иначе мы были бы подобны слепым на горной дороге. Я решила добраться до этого места. Это была моя собственная идея, клянусь вам. Никто не знает об этом. Но патруль обнаружил меня. Гудженджи не ухватился за очевидную возможность произнести речь о верности и подчинении приказам. Или в этом не было смысла? Много раз на протяжении этих недель Фалькейн видел, что икрананкийцы испытывают верность лишь к своим фратриям, а все остальное является для них лишь вопросом выгоды. Но погоди! Возбужденный, он вскочил на ноги. Гудженджи схватился было за меч, но Фалькейн начал бегать взад и вперед по каюте. Наконец он сказал: - Эй, все это может обернуться хорошей возможностью для нас. Ваш император напрасно подозревал нас. Мы торговцы. Ведь в наших интересах сохранение прочного государства, с которым мы могли бы иметь дело. Оружие нашего корабля может разрушить любую стену: мы возьмем штурмом для императора Рангакору. - Нет! - воскликнула Стефа. Она вскочила на ноги, в ее руке сверкнула сабля.- Ты грязный, мерзкий... Фалькейн помолчал, ожидая, когда она затихнет в объятиях Адзеля, потом спросил: - Но что здесь неправильного? Разве вы не на стороне императора? - Прежде чем позволить вам убить тысячу земцев,- ответила она сквозь зубы,- я... - и она пустилась в долгое, насыщенное анатомическими подробностями описание того, что сделает с Дэвидом Фалькейном. - О, вы не поняли,- пытался он возразить.- Я никого не собирался убивать. Всего лишь обрушить одну-две стены и напугать весь гарнизон. - Тогда об этом позаботятся солдаты императора Джахаджи,- мрачно сказала она. - Хм... мы защитим их. Заключим соглашение. - Послушайте,- вмешался Гудженджи,- только император имеет право... Фалькейн объяснил ему, куда император может сунуть свои права, но сказал он это по латыни. На катандаранском же он заявил: - Амнистия земцам является условием нашей помощи. С гарантией и охранным свидетельством. Не думаю, что это слишком высокая плата, но решать будет император. Мы полетим к нему и обсудим это дело. - Нет, подождите! - воскликнул Гудженджи.- Вы не можете... - А как вы собираетесь нас задержать, вы засоня? - насмешливо спросила Чи. Гудженджи пустился в спор. Император будет недоволен нарушением его приказа. В Катандаране нет подходящего места для посадки корабля. Население неспокойно, и прилет корабля может вызвать волнения. И так далее, и тому подобное. - Лучше пойдем на компромисс,- прошептал Адзель.- Высокомерие порождает сопротивление. После долгих колебаний Гудженджи согласился, что в сложившейся ситуации можно допустить полет, но не на корабле, а на флиттере. Он сравнительно невелик и может незаметно приземлиться в королевском саду. А посылка гонца в Катандаран действительно займет очень много времени. - К тому же корабль останется здесь,- добавила Чи.- Он может вмешаться, если у нас будут неприятности. - У нас будут неприятности? - спросил Адзель. - Не думаете ли вы, что я соглашусь находиться в этой пыльной атмосфере? К тому же я ничем не смогу помочь. Я здесь буду спокойно изучать записи, слушать музыку, пока вы там будете обделывать свои дела. - Если ты будешь слушать то, что называется цинтианской музыкой, я, несомненно, полечу. - Мы отвезем вас домой,- предложил Фалькейн Стефе. Она вскочила было, но потом села с застывшим лицом. - У вас не будет неприятностей? - Н-н-нет,- сказала она по-английски (Гудженджи не знал этого языка).- Мои товарищи по казарме скроют мое отсутствие, даже если не поймут его причин. Это нетрудно сделать: глупые икрананкийцы считают, что невозможно отличить одного земца от другого. Но мы должны... Я хочу сказать, что не должна была покидать город. Я не могу появиться открыто, а если полечу с вами, меня заметят,- она немного подумала.- Вы быстро приземлитесь прямо перед входом в Железный Дом, и я вбегу в него. Если вас спросят о причинах посадки, вы ответите, что ошиблись местом. - Почему вы не хотите, чтобы вас заметили? - Мне это не нравится,- она приблизилась к Фалькейну и схватила его за руку.- Пожалуйста, Дэвид. Вы были для меня таким хорошим другом. - Но... Она прослезилась: - Я надеялась, что мы подружимся еще больше. - Ну ладно, черт побери! Подготовка закончилась быстро: Фалькейн надел теплые брюки, куртку, сапоги, белый плащ и украшенную драгоценными камнями шляпу, лихо надвинув ее на брови. С его пояса свисали бластер - парализующее оружие - и сканер. В нагрудный карман он сунул приемопередатчик: ионосфера планеты позволяла осуществлять связь между кораблем и Катандараном. Он захватил с собой чемодан с запасным оборудованием, одеждой и подарками для императора. Адзель взял лишь коммуникатор, повесив его на шею. - Мы будем регулярно вызывать тебя, Чи,- сказал Фалькейн.- Если в течение восьми часов с момента отлета от нас не будет известий, выводи гравитележку и лети к нам на помощь. - Не понимаю, чего вы беспокоитесь,- пробормотала Чи.- Эта проклятая женщина испортила все наше дело. - Секретный агент? Нет, не думаю. Но даже если узнают конкуренты, старый Ник успеет немало выкачать с этой планеты, из этой империи. К тому же мы не можем допустить кровопролития. - А почему бы и нет? - она фыркнула.- Ну ладно. В ваше отсутствие я продолжу беседы с Гудженджи. Чем больше информации мы получим, тем лучше. Императорский посланник уже удалился в город со своим эскортом. Но на парапетах Хайджакты примостились туземцы, собравшиеся посмотреть на взлет. - Ох,- Стефа охнула при взлете и схватила Фалькейна за руку. Он удержался от соблазна проделать несколько акробатических фигур в воздухе и направился прямо на северо-запад в Катандаран. С орбиты были сделаны отличные карты, а Гудженджи указал ориентиры, которые встретятся в пути. Под ними километр за километром проносилась Чекора. Они летели над бесконечными красно-зелеными полями, низкими кустарниками, иногда попадался караван грузовых четвероногих карикутов под охраной воинов на зандарах. - Это мехкеджи,- заметила Стефа.- Их фратрия занимается перевозкой товаров в этих местах. Адзель, разделяющий их своим массивным телом, чему Фалькейн вовсе не радовался, спросил: - Разве торговля - семейное дело? - Да,- ответила Стефа.- Тот, кто рождается во фратрии мехкеджи, становится караванщиком. Все деодакхи были охотниками до того, как захватили Катандаран. Теперь они чиновники. Тируты и другие, например мы - земцы,- солдаты. Рахинджисы - писцы, и так далее. - Но, допустим, кто-нибудь не способен заниматься семейным делом? - О, в каждой фратрии есть множество и других занятий. Главное занятие наиболее почетно. Но кто-то заботится и о фермах, если фратрия владеет ими, и так далее. Вы ведь не стали бы передавать дело чужакам, верно? К тому же молодежь, еще не посвященная в секреты фратрии, может покинуть ее и примкнуть к другой, если та другая фратрия согласна. Это одна из причин того, почему мы, земцы, держимся так обособленно. Мы не можем вступать в браки с икрананкийцами,- Стефа хихикнула и сделал неприличный жест,- так что вынуждены оставаться со своими. С другой стороны, по той же самой причине, мы вполне можем доверять своей молодежи - ей некуда идти, поэтому мы рано приобщаем их к делам взрослых. - Вероятно, многие фратрии очень древние? - Да, королевства приходят и уходят, ни одно из них не продержалось дольше нескольких поколений, но кровное родство держится долго. Ее слова укрепили Фалькейна в его выводах. Они подтвердили прочно укоренившуюся приверженность к своему клану, что беспокоило Фалькейна. Если эта приверженность уже стала инстинктивной, в таком мире трудно будет вести торговлю. Но вот если ее нарушить, если икрананкийцы способны испытывать верность к чему-то большему, чем кучка семейств... На горизонте показался Катандаран. Город более чем на двести километров отстоял от Хайджакты, которая, в свою очередь, находилась на полпути к Рангакоре. Империя простиралась далеко на восток и на юг по плодородной Чекоре. С северо-запада извивалась река Джанджех - серебряная нить, окруженная поясом растительности, которая светилась на фоне темных восточных холмов и коричнево-красных пастбищ. Там, где река огибала бывший континентальный шельф и вливалась в широкое заболоченное озеро Урши, был построен Катандаран. Это был производивший определенное впечатление город с полмиллионным населением. В нем одна за другой прошло множество цивилизаций, как в Риме и Константинополе, Пекине и Мехико. Каждая добавляла свою долю стен, башен и зданий, и теперь крепостная стена окружала путаницу всевозможных строений, сложенных преимущественно из камня. Древними были эти камни, древними были улицы, извивающиеся между серыми прямоугольниками мрачных фасадов. Только в дальнем конце города, расположенном на возвышенности, стояли строения, не иссеченные в течение тысячелетий песком пустыни,- мраморные, покрытые медными куполами, украшенные абстрактной мозаикой здания - резиденция новых правителей. И этот район, подобно районам, облюбованным прежними властителями, был обнесен стеной, защищающей господ от черни. При помощи сканера Стефа знакомила Фалькейна с местностью, находящейся в огромном удалении от флиттера. Фалькейн перешел на режим снижения, засвистел ветер. В самый последний момент он включил антигравитацию, и флиттер мгновенно замер над самой землей. - До встречи, Дэвид... мы обязательно с тобой встретимся,- Стефа прижалась к нему губами. Кровь ударила ему в лицо, он вдохнул странный тревожный запах ее волос. Девушка стремительно выскочила из люка. Земцы размещались в огромном здании поблизости от дворца. Оно выходило на вымощенную булыжниками площадь, так же, как и построенные вокруг дворца дома богатеев. Здание имело единственный вход. Но какие-то воспоминания о Земле навевало созерцание заостренной железной крыши, остроконечных коньков, украшенных головами чудовищ, даже железной двери. Несколько икрананкийцев глуповато уставились на флиттер. Часовые у входа в казарму, огромного роста бородачи в кольчугах из цепей, в позолоченных и украшенных плюмажами шлемах, в плащах, развеваемых ветром, после недолгого оцепенения схватились за оружие и закричали. Стефа подбежала к ним. Фалькейн взлетел. Он успел увидеть, как Стефа скрылась в здании. - Летим к императору,- сказал он.- Надеюсь, там сначала спрашивают, а потом стреляют. 4 В помещении для гостей зазвенел колокольчик. - Войдите,- сказал Фалькейн. Слуга в облегающей ливрее отодвинул толстый занавес, служивший входной дверью в этой бедной деревом стране. Он поклонился и объявил, что император желает видеть посланцев "Политехнолиги". Его манеры были вежливыми, но лишены раболепности, и он не использовал никаких особых титулов для правителя, как, например, "его Величество" или "его Могущество". Система наследственности семейных занятий не способствовала образованию кастовой иерархии. Поддерживаемый своей фратрией, привратник был так же горд и независим, как солдат или писец. - Мой товарищ отсутствует,- сказал Фалькейн,- но я могу действовать и один. "Как действовать,- думал он про себя.- Мы уже с неделю как заглушили моторы флиттера. Может, один из курьеров, что спешат взад и вперед, несет приказ сжечь нас живьем? Но надо идти. Я буду действовать, буду действовать, буду действовать". Он отправился переодеваться по случаю приема у императора. Комнаты, предоставленные ему, были просторны, но с низкими потолками, и на туземный манер роскошны. К сожалению, он не разделял эстетических воззрений туземцев. Ему нравились украшающие стены великолепные меха, особенно когда он думал, сколько бы они могли стоить на Земле. Но фресками он не мог любоваться, и не только из-за неискусности местных художников: половина цветов ему казалась сплошной чернотой. Голый пол был всегда холоден. И он не мог удобно устроиться на диване или в кровати, предназначенных для икрананкийцев. С балкона третьего этажа открывался вид на дворцовый парк. Он был похож на старояпонский сад: скалы, низкие угнетенные растения, необыкновенные фонтаны, журчащие внутри стеклянных колонн, чтобы избежать испарения. За окружающими парк стенами были видны лишь крыши ближайших зданий. На западе сквозь пыльную завесу утомленно светило оранжево-малиновое солнце. "Еще одна буря,- подумал Фалькейн,- новая беда для скотоводов". Неделя в императорском дворце могла быть интересной, если бы империя была человеческой, и к тому же декадентской, упадочной. Катандаран не был ни тем, ни другим. В отчаянии Дэвид пытался совершенствоваться в туземном языке, читая то, что было объявлено величайшим эпосом в мире. В нем было больше повторов и многословия, чем в библии. Он включил передатчик. - Алло, Адзель,- сказал он по-латыни.- Как дела? - Мы находимся у входа в нечто, похожее на таверну,- послышался голос воденита.- Как свидетельствует надпись, это дворец утонченных наслаждений и крепкой выпивки. - О боже! А я остался дома. Послушай, меня вызывает большое красное колесо. Вероятно, для новых вопросов и отсрочек решения, но никогда нельзя знать заранее. Поэтому держи радио включенным, но молчи, ясно? Насколько можно судить, икрананкийцы не знают об этом средстве связи. Для нас это козырь про запас. Если только им не рассказали земцы... Но нет, это кажется невероятным. Их предки, высаженные лишь с небольшим количеством инструментов, столкнувшись с необычной культурой, быстро забыли отечественное искусство и потеряли технические навыки. Зачем собирать пистолеты или делать что-то еще, если вы и так вдвое сильнее туземцев? За исключением нескольких бытовых мелочей, люди не внесли ничего нового, и их знания стерлись из памяти. - Хорошо,- сказал Адзель.- Я уверяю капитана Патрика, что это безвредная магия. Мне все равно как-то придется успокоить его. Удачи! Фалькейн вернулся в гостиную и последовал за слугой вниз по длинным коридорам и извивающимся аппарелям. Вокруг кипела деловая жизнь: слышны были топот ног, голоса, шелест одежды и бумаг. Проходили икрананкийцы - чиновники, торговцы, лакеи в ливреях, крестьяне в юбочках, скотоводы в шляпах и сапогах, посетители издалека, даже купец из далеких, теплых, солнечных стран в сверкающем драгоценностями плаще. Гул деловитой озабоченности наполнял императорский дворец. Кухонные запахи напомнили Фалькейну, что он голоден. Что и говорить, местная кухня восхитительна и понравится Ван Рийну. Если только... У входа в тронный зал стояли на страже четыре земца, одетые и вооруженные так же, как и часовые у Железного Дома. Они не делали на караул: здесь не были приняты подобные почести, а люди слишком презирали туземцев, чтобы вводить их. Кроме земцев поблизости находилось около дюжины тирутских лучников. Фалькейн подозревал, что их добавили в связи с событиями в Рангакоре. Нельзя было винить Джахаджи в том, что он больше не доверял своим гвардейцам. И все же в его осторожности и недоверии было что-то параноическое. Вместо того чтобы с радостью принять предложение Фалькейна о возвращении захваченного города, он целую неделю лишь пристрастно расспрашивал его. Поскольку император ничего не терял, согласившись на это предложение, его нерешительность, по-видимому, объяснялась крайней формой ксенофобии. Но в чем причина этого и как поступать дальше? Проводник Фалькейна отбросил занавес, и Дэвид вошел в зал. Джахаджи III ждал его на Звере - химере из позолоченной бронзы, которую он оседлал. Фалькейн остановился на требуемой дистанции в семь шагов (он подозревал, что эта дистанция давала возможность земцам, находившимся в тронном зале, вмешаться, если он попытается сделать смертоносный выпад) и поклонился. - Где твой товарищ? - резко спросил император. Он был средних лет, шерсть его сохранила красно-черный цвет, а начинающий выпячиваться животик скрывался под алой мантией. Одной рукой он сжимал украшенный драгоценными камнями скипетр, который, по существу, являлся копьем. - Гвардейский офицер предложил нам совершить прогулку по вашему городу, благороднейший,- ответил Фалькейн.- Не желая, чтобы мы отсутствовали оба... - Какой офицер? - Джахаджи наклонился вперед. Ближайший земец - женщина, которой вполне бы подошла роль валькирии, не будь она изуродована шрамами, седовласа и грязна, как старая растрескавшаяся лохань,- положила руку на меч. Остальные присутствующие: писцы, советники, колдуны, младшие сыновья, изучающие науку управления,- все придвинулись ближе. Их глаза сверкали в полумраке. - Его зовут Хаф Патрик, благороднейший. - Ак-крр... Они скоро вернутся? - Не знаю, благороднейший. Разве есть что-то спешное? - Нет. Наверное, нет.- Джахаджи повернулся к туземному офицеру:- Пусть их разыщут и вернут.- Писцу: - Издать указ о том, что всем земцам запрещены контакты с представителями "Политехнолиги". - Благороднейший! - другой земец, не бывший на страже в тронном зале (между полированными малахитовыми колоннами по всей длине зала стояли свободные от дежурства земцы), выступил на середину. Это был бородатый старик с белыми волосами, спускающимися до плеч, но держался он очень прямо. Фалькейн видел его и на предыдущих аудиенциях - Гарри Смит, глава фратрии и ее представитель при императоре.- Я протестую! В зале стало очень тихо. Тени от свечей в серебряных канделябрах таинственно колыхались, огни отражались на мраморе, мехах, богатых темных тканях. Из курильниц тянулся дымок благовоний. Арфисты в дальнем конце зала прекратили играть. Стоящие перед ними роскошно украшенные часы, казалось, затикали громче. Джахаджи окаменел на троне. Драгоценные глаза Зверя сверкали так же зло, как и его собственные. - Что ты сказал? - выдохнул он. Стоя перед ним по-солдатски прямо, Смит решительно заговорил: - Благороднейший, мы, земцы из твоей гвардии, так же негодуем по поводу неповиновения Боберта Торна. Он больше не один из нас (при этих словах женщина из гвардии бросила на старика более свирепый взгляд, чем того требовала ситуация). Позволь нам только двинуться на Рангакору, и мы докажем тебе, что фратрия земцев всегда рядом с фратрией деодакхов, и теперь не меньше, чем в годы правления Джахаджи I. Но ты не веришь нам. Ты держишь нас без дела, ты следишь за каждым нашим шагом, ты позволяешь другим фратриям выполнять обязанности при дворе, которые мы выполняли с момента основания дворца. Мы перенесли это терпеливо, понимая, что ты не можешь знать, насколько в нас силен голос крови. Тем не менее мы недовольны. Люди в Железном Доме ворчат. Если ты открыто оскорбишь их, я не отвечаю за последствия. На мгновение их взгляды скрестились. А затем Джахаджи взглянул на своего главного мага. - Что скажешь ты, Гагаджир? - сердито спросил он. Выступивший вперед икрананкиец в одежде со знаком магической власти не стал говорить об очевидном - что в помещении находятся не менее пятидесяти вооруженных земцев, которые немедленно ответят на грубость, проявленную по отношению к их вождю. Наоборот, он хрипло сказал: - Это дело не стоит твоего внимания, о, благороднейший. Всего лишь несколько гвардейцев встречались с твоими выдающимися гостями. Какая разница, что они думают об этом? - Я говорю в твоих собственных интересах,- коротко добавил Гарри Смит. Фалькейн решил, что видит выход. - Если будут продолжаться отговорки, то положение станет серьезнее, не так ли? - сказал он.- Прими мое предложение, и мы возьмем Рангакору. Откажи - и мы отправимся домой. Каково будет решение? - Кр-ррек! - император уступил.- Отменяю свой приказ,- обратился он к Фалькейну.- Я не могу принять решение с закрытыми глазами, мы очень мало знаем о вас. Даже с самыми добрыми намерениями вы можете навлечь на нас злых духов. Из-за этого я и вызвал тебя сюда. Объясни свои обряды Гагаджиру, чтобы он смог оценить их. "Ох, нет",- простонал про себя Фалькейн. Тем не менее он нашел собеседование интересным. Его раньше удивляло, казалось бы, абсолютное отсутствие религии у туземцев, но Фалькейн не решался спросить об этом у Гудженджи. Он не мог расспрашивать и Гагаджира, пункт за пунктом проявлять невежество было так же опасно, как и сохранять его,- но некоторую информацию он все же собрал косвенным путем. Утверждая, не всегда искренне, что он не все понял, Фалькейн осторожно наводил мага на интересующие его темы. Лишь слабоумный или поверхностный турист способен на основе знакомства с культурой одной-единственной общественной формации делать выводы о всей планете. Но всегда можно утверждать, что наиболее развитая культура имеет и наиболее сложную теологическую структуру. Однако теология Катандарана было удивительно незрелой; Фалькейн не был уверен, можно ли назвать эту концептуальную путаницу религией. Здесь не было никаких богов - только обычный ход событий, ожидаемая последовательность вещей, происходящих с того момента, как первичный огонь соединился с первичным льдом и образовал Вселенную. Но было множество персонифицированных демонов, или духов, как угодно, которые старались восстановить хаос. Главная их цель состояла в том, чтобы нести разрушение. Их можно было удержать в определенных рамках лишь при помощи магии, включающей сотни абсолютно повседневных обрядов и табу, которые исполняли Гагаджир и его коллеги. Но и маги вовсе не обязательно были добрыми. Никогда не могло быть полной уверенности, что их не подкупили и что они не обращают свою волшебную власть на пользу Разрушению. Мифология представлялась в такой же степени параноидальной, как и весь образ мыслей икрананкийцев. И Фалькейн начал отчаиваться в возможности заключить торговый договор. - Да, несомненно,- парировал он возражения собеседника,- мы в Политехнической Лиге - могущественные волшебники. Мы глубоко проникли в сущность законов, которые правят миром. Я был бы рад научить вас наиболее могущественному обряду, который мы называем покером. А для отвращения несчастий мы можем продавать вам талисманы по неслыханно низким ценам. Мы, например, продадим вам волшебную траву - четырехлепестковый клевер. Гагаджиро, однако, потребовал подробностей. Магия Фалькейна могла оказаться менее эффективной, чем он утверждал. - Разрушение искусно соблазняет людей и ведет их к гибели. Может быть, это даже черная магия; благороднейший должен понять, что нельзя исключать и такую возможность. Не будучи Мартином Шустером, способным изменить целую религию, внеся в нее элементы Кабалы, Фалькейн нуждался в какой-то уловке. - Я подготовлю общий очерк, благороднейший, который мы можем изучать вместе.- "Боже, помоги мне! - воскликнул он про себя,- или, скорее, Чи Лан. Не Адзель - новообращенный буддист вряд ли способен на что-нибудь, кроме успокоительных междометий, я больше рассчитываю на Чи: я видел, как она прекрасно гадает на картах. Я вызову ее, и мы что-нибудь придумаем..." - Если вы сделаете аналогичный очерк ваших собственных верований,- проговорил он вслух,- это будет очень ценно. Гагаджир широко раскрыл глаза, Джахаджи поднялся в золотых стременах, потряс копьем и крикнул: - Ты хочешь проникнуть в наши секреты? - Нет, нет! - Фалькейн широко расставил руки.- Не нужно ничего, что составляет тайну колдунов фратрий. Только то, что знают все, кроме чужеземцев вроде меня. Гагаджир успокоился. - Это можно сделать,- сказал он.- Хотя потребуется время. - Сколько же? Гагаджир пожал плечами, вряд ли кто-нибудь мог знать точное время. Хотя механические часы были известны уже в течение нескольких столетий, а земцы внесли в них некоторые усовершенствования, катандаранцы использовали их лишь для уравнивания периода работы. Рожденные в мире без ночей и времен года, туземцы с трудом представляли себе периоды более короткие, чем их семидесятидвухдневный год. Еще хуже обстояло дело в тех местах, где приземлился "Сквозь хаос". Икрананкийцы работали, пока в этом была необходимость или пока они не уставали. Несомненно, такое отношение к работе способствовало хорошему пищеварению, но Фалькейну оно не нравилось. - Я могу идти, благороднейший? - спросил он. Джахаджи разрешил, и Фалькейн удалился, испытывая сильное желание плюнуть благороднейшему в глаза. - Принесите мне обед,- приказал он слуге, провожавшему его на обратном пути,- материал для письма и хорошую порцию выпивки. - Какого сорта выпивку? - Самую крепкую, конечно. Брысь! - и Фалькейн задернул занавес, служивший дверью. Кто-то схватил его за горло. - Ах! - отчаянно пинаясь, Фалькейн пытался одновременно вытащить оружие. Его нога ударила по голенищу сапога нападавшего. Но свободной рукой грабитель схватил его за запястье. Фалькейн был силен, но он не смог выхватить оружие, так как еще один земец перехватил другую его руку. Фалькейн пытался сделать вдох. Перед ним появился третий человек. Он отодвинул скрывающий лицо щит - и на Фалькейна взглянули большие серые глаза Стефы Карпс. Правой рукой она поднесла к носу Фалькейна влажную тряпку. Человек, сжимавший горло, разжал руку. Рефлекторно Фалькейн набрал полные легкие воздуха; острый запах ударил в нос, и Фалькейн провалился в небытие. 5 "Старый город - не самое безопасное место в мире",- говорил Хаф Патрик. Помимо того что он служил прибежищем фратрий, которые специализировались на убийствах, воровстве, вооруженном грабеже плюс менее антиобщественных занятиях типа азартных игр и проституции, он был излюбленным обиталищем деклассированных элементов, сохранившихся после завоевания власти деодакхами. Земцы ходили здесь группами. Однако Адзель один мог сойти за целую группу. - Но я не хочу ввязываться в конфликт,- сказал воденит. - В это трудно поверить,- улыбнулся Патрик - молодой человек высокого роста в мундире, камзоле - брюках, сапогах, плаще, с мечом и кинжалом. Его коротко остриженные каштановые волосы окружали лицо с резкими чертами, на котором борода росла чуть ли не от романского носа. Беседа с ним была интересной, и Адзель, чье любопытство было пропорционально размерам его тела, не отказался от предложенной прогулки. Они вышли из ворот дворца и пошли по Новому городу. На воденита бросали пристальные взгляды, но его появление не стало сенсацией. Повсюду распространилась новость о гостях императора. А образованный класс имел некоторое представление об астрономии. - Не вы ли, люди, научили их? - спросил Адзель, когда Патрик упомянул об этом обстоятельстве. - Немного,- ответил земец.- Они и без нас знали о планетах, вращающихся вокруг солнца, и даже о том, что звезды - это солнца. - Откуда они могли знать? При постоянном дне... - Думаю, от рангакоранцев. Жители этого города обладают большими познаниями. Он расположен ближе к зоне Сумерек, а их исследователи могли проникнуть во тьму и там наблюдать звезды. Адзель кивнул. Атмосферная циркуляция помогала сохранить относительно высокую температуру на дальнем полушарии. Даже у антиподов подсолнечных земель температура вряд ли опускалась ниже минус пятидесяти градусов. По той же самой причине, а также потому, что планета эта меньше Земли, а угловой диаметр Солнца значительно больше, здесь менее резок переход от одной климатической зоны к другой, нежели на Земле. Туземцы, проникавшие в Замерзшие земли, мало что могли увидеть из-за вечной ночи. Но когда они соорудили склады топлива, у них появился материал для освещения. Вероятно, в эти места их влекла не жажда познания, а выгода, получаемая от добычи полезных ископаемых; научная любознательность пришла потом. - В сущности,- пробормотал Патрик,- Рангакора - намного лучше, чем этот город. Более удобный и более... хм... цивилизованный. Иногда я думаю, что нашим предкам лучше было бы встретиться с рангакорцами, чем присоединиться к банде варваров, захвативших рухнувшую империю. Он сжал зубы и оглянулся по сторонам, дабы убедиться, что их никто не подслушивает. За внутренней стеной начиналась низина. Древние строения - серые обветренные прямоугольники - теснились друг к другу, двери домов были расписаны символами давно погибших цивилизаций. В районе рынка туземки-лавочницы расхваливали товары, изготовленные их мужьями: пищу, напитки, одежду, шкуры, ремесленные изделия. В мастерских за лавками звенело железо, вертелись гончарные круги и жужжали ткацкие станки. Но внутренность мастерских была недоступна взору прохожих, чтобы демон или злой колдун не могли навлечь беду. Движение было оживленным. С хриплыми криками всадники прокладывали себе путь по узким, занесенным песком улицам. Влекомые карикутами повозки, с плодами благодатной Чекоры проезжали мимо полуголых носильщиков с грузами на бритых спинах и уступали дорогу расхаживающим с важным видом мехкеджи-караванщикам. Плоскую телегу охраняло несколько вооруженных тирутов: она была нагружена склеенными стеблями - материалом более ценным, чем бронза. Неуклюже, так как приходилось идти, а не прыгать, пробирались зандары со своими всадниками-лачнакопами, прибывшими на рынок за покупками. Жители пустынь угрожающе размахивали копьями и враждебно смотрели вокруг из-под своих вуалей. Было очень шумно: резкие голоса икрананкийцев, звон, скрежет, скрип, топот ног. Пыль и дым смешивались с сотнями странных запахов. Никто не пытался преградить Адзелю дорогу. Наоборот, некоторые поспешно взбирались на стены. Сотни клювастых физиономий испуганно смотрели на него со всех плоских крыш. Патрик высоко нес древко со знаменем деодакхов, и, конечно, до него доносились отдельные оскорбительные выкрики. Но в целом катандаранцы казались сравнительно спокойными. - А что за странные знаки делает этот, в коричневом плаще, вон в том переулке? - спросил Адзель. - Это колдун. Отводит наше проклятие от соседей. Или надеется на это,- слова Патрика трудно было расслышать в общем гуле. - Но я никого не проклинал! - Он этого не знает. Они всегда считают, что все новое связано с черной магией. "Это отношение, очевидно, преобладает и в высшем обществе,- подумал Адзель.- Отсюда проистекает и нежелание Джахаджи вступить в союз с посланниками Лиги. Вернувшись, я должен буду обсудить это с Дэвидом". Патрик долго показывал своему спутнику наиболее интересные объекты: статую пятитысячелетней давности, дворец прежней династии, теперь превращенный в склад, строение со входом в виде раскрытого клюва. Адзель заинтересовался импозантными зданиями нескольких фратрий, где жили их руководители и куда члены фратрий собирались на совет. Хотя они и поддерживали новое правительство, но не переносили свои штаб-квартиры в Новый город. Да и зачем? Империи, языки и цивилизации, приливы и отливы - все эфемерно - только фратрии сохраняются. - Дом Каменного топора,- указал Патрик.- Принадлежит деттаджирам. Их глава все еще владеет этим топором. Он с кремниевой головкой. Никто не знает, когда он был сделан, но, очевидно, задолго по появления металлургии,- Патрик зевнул.- Вам еще не скучно? Идемте туда, где мы найдем настоящую жизнь. В Старый город. - Но меня не будут там избегать? - спросил Адзель. Он надеялся, что не будут. Его обижало, когда матери при виде его хватали детей и убегали - такие привлекательные пушистые детеныши, было бы приятно подержать одного из них на руках. - Нет,- сказал Патрик,- там не так боятся черной магии, многие из них сами маги. Они двинулись вниз, мимо рухнувших стен. Дома становились все ниже и ниже, они тесно прижимались друг к другу, балконы нависали над узкими улочками, так что была видна лишь узкая полоска пурпурного неба. Живя в лучшие времена, когда почва не была такой сухой, строители вымостили улочки булыжником. Копыта Адзеля громко стучали о камни. Это был тихий квартал: закутанные в плащи туземцы быстро проходили мимо с какими-то тайными поручениями, а где-то плакала невидимая арфа. Бредя по дороге, спускавшейся к бывшему морскому дну, Адзель то и дело оглядывался на красноватые скалы над городом. Оказавшись у останков пристани среди зарослей тростника, где блестело озеро Урши, Патрик остановился. - Как вы насчет выпивки? - Что ж, мне нравится ваше вино... - внезапно Адзель замолчал. Приемопередатчик на его шее ожил, оттуда донесся голос Фалькейна. - Что за демон? - Патрик подпрыгнул. Его меч выскочил из ножен. Пара икрананкийцев, сидящих на корточках у входа, выронила чашки и исчезла внутри дома. Адзель успокаивающе помахал рукой и закончил свой разговор с Фалькейном по-латыни. - Не тревожьтесь,- сказал он.- Это наша собственная магия, вполне безопасная. Это... заклинание против злых духов, прежде чем войти в незнакомый дом. - Наверное, это полезно,- Патрик расслабился.- Особенно здесь. - Но зачем вы идете, если здесь может быть опасно? - Выпивка, игра, может, и схватки. Кишки провоняли в казарме... Идем. - Я... я, наверное, лучше вернусь во дворец. - Что? Когда веселье только еще начинается? - Патрик потянул Адзеля за лапу. С таким же успехом он мог пытаться стронуть гору. - В другой раз, может быть... Магия посоветовала мне... Патрик состроил обиженное выражение. - Вы мне больше не друг, если не выпьете со мной. - Простите меня,- Адзель капитулировал.- После того как вы были так добры ко мне, я не хочу быть невежливым. К тому же он хотел пить, а Фалькейн не говорил, что надо торопиться. Патрик вошел, отодвинув полусгнивший кожаный занавес. К ним с хриплыми зазывными приглашениями скользнула проститутка, но, увидев, кто это, отступила. Патрик засмеялся. - К сожалению, эти девицы бесполезны для нас,- заметил он.- Но у нас достаточно своих в Железном Доме. Когда вошел воденит, в тесной прокуренной комнате стало тихо. За плетеными столиками, где сидели постоянные посетители, сверкнули ножи. Факелы, торчащие из подсвечников, бросали неверный колеблющийся свет - тусклый и красный для Адзеля, яркий для туземцев - на непрочную одежду, на птичьи лица, на немигающие глаза. Патрик опустил свой флаг и поднял руки. - Мир между нашими родами,- сказал он.- Вы знаете меня, я Хаф из гвардии, я много раз бывал здесь. А это гость императора. Он большой, но вежливый и не влечет за собой никаких демонов. Пусть будут прокляты все демоны. Пьяный в углу рассмеялся. Это немного разрядило атмосферу; посетители вернулись к своим напиткам, хотя искоса бросали взгляды на вновь прибывших, а их разговор теперь, несомненно, вертелся вокруг драконоподобного чужака. Патрик отыскал стул без спинки, а Адзель уселся рядом с ним прямо на грязный пол. Владелец набрался храбрости и спросил, что им угодно. И когда Патрик указал на Адзеля и сказал: "Напои его!",- икрананкиец поднял голову, подсчитал возможную прибыль и радостно потер руки. Бренди, джин, арак, или как вам будет угодно назвать жидкость, перегнанную из неземных фруктов, была не слабее концентрированной серной кислоты, но имела отличный сухой вкус. Адзель для пробы отпил около литра. - Я не жаден,- сказал он. - Не стесняйтесь. Ради меня,- Патрик вытащил толстый кошелек.- Нам хорошо платят, не могу за это поругать сидящего на Звере. - Меня интересует еще кое-что. Конечно, не все земцы живут в Железном Доме? - Нет, там служат, получают жалованье, женятся. Кроме того, там штаб-квартира фратрии. Но семейные живут в своих домах по всему Новому городу, отправляются на наши ранчо или куда захотят. Обычно, выйдя замуж, женщины откладывают в сторону оружие. Мужчины ежегодно участвуют в учениях и, конечно, в случае войны объединяют свои силы. - Но как тогда войска Боберта Торна осмелились на переворот? Их семьи дома станут врагами императора. - Не совсем. Если он тронет кого-нибудь из оставшихся, мы все поднимемся, от Гарри Смита до самого маленького барабанщика, и насадим его голову на копье. К тому же много жен и детей ушло с ними. Это обычное дело, если предстоит долгая осада или война. Женщины отлично охраняют лагерь, они хорошо справляются со слабосильными икрананкийцами, они наши квартирьеры, наши... - Патрик не скоро закончил перечисление их функций.- На Земле в таких примитивных условиях это вряд ли было возможно. Но здесь местные микробы не заражают людей. До появления профилактических медицинских средств эпидемии косили армии сильнее, чем битвы. - Сочувствую вашему положению,- сказал Адзель.- Нелегко, когда вы так тесно связаны, быть в конфликте со своими родственниками. - Кто говорит, что мы в конфликте? - остановил его Патрик.- Этот дражайший Смит? Увы, фратрии во времена его молодости не были так сильны. В те годы он никогда не решился бы выступить такого, как Торн.- Патрик осушил стакан и приказал наполнить его вновь.- Но гвардия Железного Дома в достаточной мере повинуется своим офицерам, чтобы остаться нейтральной. Желая сменить тему разговора, Адзель спросил, видел ли Патрик Стефу Карпс после ее возвращения. - Еще бы! - с энтузиазмом воскликнул Патрик.- Что за девушка! - Приятная, хотя и импульсивная личность,- согласился Адзель. - Я говорю не о личности, хотя она сильна и крепка, как мужчина. За Стефу! Стаканы звякнули. Видя, что дракон так общителен, посетители еще больше осмелели. Вскоре один из почитателей Патрика, полупьяный икрананкиец, подошел к их столу и сказал: - Привет! - Сиддовн! - обрадовался земец.- Выпей с нами! - Я должен вернуться,- сказал Адзель. - Не глупите. И не оскорбляйте моего доброго приятеля - он мечтает познакомиться с вами. Адзель пожал плечами и выпил еще. К ним присоединились еще несколько посетителей. Вначале они пели, потом обсуждали ситуацию в Рангакоре - не очень горячо, ибо никто в Старом городе не беспокоился за судьбу императора. Потом трое или четверо подрались - это окончательно растопило лед - и все начали произносить тосты. Пили за свои фратрии, за проституток, снующих между ними, за помин души доброго короля Аграна, за реку Джанджех, которая поддерживает жизнь в Катандаране, за озеро Урши, которое приняло в свои глубины столько бесчувственных тел, за Хафа Патрика, так как он платил за выпивку, и, наконец, они потеряли счет застольным воздаяниям. Выпивка была дешевой, а кошелек Патрика толст. Веселье кончилось только тогда, когда большинство собутыльников уснуло прямо на полу. - Я... должен... идти... домой,- сказал Адзель. Ноги его стали более гибкими, чем хотелось бы, хвост казался слишком тяжелым, а непроизвольное покачивание из стороны в сторону мешало думать. Взмахами хвоста он переломал большую часть мебели. Но владелец не возражал: он тоже лежал пьяным. - Да... да... согласен,- Патрик попытался выпрямиться.- Долг зовет... - И очень неприятным голосом,- сказал Адзель.- Друг мой, вы... ик!.. заблуждаетесь. Не нужно впадать в ошибку и отожде... ставлять нирвану с аннигиляцией... - Он не был фанатиком, но чувствовал, что этот отличный парень, бредущий рядом, должен быть посвящен в таинства буддизма. Поэтому всю дорогу назад он разглагольствовал. Патрик пел песни. Туземцы шарахались от них. - Итак... - тянул Адзель,- воплощение вовсе не обязательно связано с кармой... - Погодите,- Патрик остановился. Адзель согнул шею, чтобы посмотреть на него. Они были вблизи ворот Нового города. - Но поч... чему? - Я вспомнил о срочном деле,- земец с неожиданной быстротой протрезвел. На самом ли деле он пил столько же, сколько остальные? Адзель этого не заметил.- Идите сами. - Но я... только... добрался до самого интересного места. - Позже, позже. Ветер несся по пустым улицам, вздымая песок. Никого не было видно. "Странно",- подумал Адзель. Горожане и раньше избегали его, но не настолько. Еще было не время для сна, в этот час обычно все бодрствовали. - Что ж... спасибо за... уф!.. ивтур... интер... интересную беседу... Адзель протянул лапу. Патрик торопливо и смущенно пожал ее и удалился. Какое чуждое место! Мысли Адзеля обрели сентиментальную направленность и обратились к Водену, к дорогим широким равнинам под бриллиантовым ярким солнцем, где копыта несли его километр за километром... а после охоты костер, друзья и самки. И все это так далеко от него. Его семья сблизилась с фактором Лиги, они хотели, чтобы он получил современное образование. И он получил его и теперь так изменился, что никогда уже не почувствует себя как дома среди охотников. Вкус к сексуальным отношениям он не утратил: его стимулировал запах самок в период течки. Но сладостное чувство обладания, чистота и невинность ушли навсегда. Он вытер глаза и побрел дальше, покачиваясь из стороны в сторону. - Он идет! Адзель остановился. Перед стеной, окружающей Новый город, была широкая площадь. Она кишела солдатами. Он не мог оценить, сколько их, ибо они начинали двоиться, стоило только взглянуть пристально. Но их было много, и все - туземцы. Ворота были закрыты, и перед ними стояло несколько катапульт. Группа всадников поскакала вперед. - Остановись! - крикнул их предводитель. Острие его копья казалось кровавым в красном свете солнца. - Я уже остановился,- резонно заметил Адзель. Имперские зандары были хорошо вымуштрованы, хотя этого и нелегко было добиться. Они двинулись, окружая его. - Благороднейший,- несколько нервно обратился к нему командир кавалеристов,- давайте поговорим. Готовится заговор против императора... ак-крр... желательно... ваше присутствие. Адзель положил ладонь на живот - ритуальный жест вежливости - и поклонился. Его шея продолжала двигаться, пока нос не уперся в землю. Это расстроило его, но он решил сохранять внешнюю невозмутимость. - К-конечно... Все, что могу... идем. - Кхм... пустая формальность, благороднейший... император желает, чтобы вы... гм... надели эти знаки достоинства. - Что? - Адзель попятился, мысли его путались. - Стойте! - крикнул офицер.- Стойте на месте, или мы будем стрелять! Экипажи катапульт принялись настраивать свои орудия. Каждая из этих машин могла бросить камень весом с Адзеля. - Н-но... что могло случиться? - Все, что угодно. Демоны способны на все. Ваш товарищ исчез, и с ним много земцев. Узнав об этом, император заподозрил предательство и приказал окружить Железный Дом. Те, кто находится внутри, отказываются сдаваться. Они стреляют в наших солдат. Офицер провел когтеобразными пальцами по своему кольцу из перьев. Ветер раздувал его плащ, зандар под ним подпрыгивал. Самострелы были нацелены, копья направлены, солдаты замкнули кольцо вокруг воденита. - Что? - черт бы побрал эту выпивку. И никаких антитоксинов под рукой. Адзель нажал кнопку приемопередатчика:- Дэвид! Где ты? Что случилось? Ответом было молчание. - Дэвид! Отзовись! На помощь! - Стойте на месте,- сказал офицер.- Вначале свяжем запястья. Если вы невиновны, вам нечего бояться. Адзель установил волну корабля: - Чи? Ты здесь? - Конечно, я здесь,- послышался язвительный голос.- Где же мне еще быть? Адзель подавил вспышку раздражения. От этого в голове его слегка прояснилось. Он попытался объяснить положение. - Я ухожу,- сказал он миролюбиво.- Ты прилетишь на корабле. Мы вместе поищем Дэвида. - Немедленно,- ответила Чи. Группа магов делала яростные движения. - Да, конечно... ик!.. я иду к императору. По радио послышалось бормотание - Чи говорила с кем-то. Он протянул руку и раскрыл рот. Это должно было изображать улыбку, но лишь обнаружило ряд устрашающих зубов. Офицер подтолкнул несшего цепи офицера своим копьем. - А ну, вперед,- сказал он,- выполняй приказ. - Сам иди,- ответил тот. - Что я слышу? Ты не выполняешь приказ? - Да,- пехотинец отступил. Всадники расступились, пропуская своего товарища. - О, идемте,- сказал Адзель. Он хотел встретиться с Джахаджи и как можно скорее добраться до сути дела. Воденит двинулся вперед. Кавалеристы рассыпались по сторонам. Офицер снова приказал ему остановиться и послал другого солдата с цепями. - Но я хочу только помочь! - взревел Адзель. Он схватил солдата и, отобрав цепи, снова поставил его на ноги. Тот в страхе упал и свернулся в комок. Адзель уселся на хвост и задумался. Что-то не получалось. - Как вы хотите укрепить это? - обидчиво спросил он. Чем решительнее он старался распутать клубок недоразумений, тем больше он запутывался. Императорская армия, как зачарованная, смотрела на него. Из приемопередатчика вдруг раздался крик: - Адзель! Уходи! Меня схватили! Послышались звуки драки, резкий удар, и наступило молчание. На какое-то мгновение Адзелю показалось, что он играет в покер на корабле: у него тройка, вместе с тройкой на столе это образует флеш-рояль - он должен повышать ставку. Пары алкоголя рассеивались, и он понял, в каком положении оказался. Лига учила своих космонавтов действовать быстро. Адзель, продолжая позванивать цепями, молниеносно обвел взглядом площадь и оценил обстановку. Прыжок - вон в том направлении - и, если повезет, он прорвется. Но он не должен причинить вред этим бедным заблудшим душам, если этого можно избежать. Воденит собрался с силами и прыгнул. На его пути оказался кавалерист. Он поднял его вместе с зандаром и бросил на отряд копьеносцев. Их линия рассыпалась, Адзель бросился в образовавшуюся щель. Вокруг послышались крики, посыпался град стрел. Мимо ушей просвистел снаряд из катапульты. Офицер с копьем напал сбоку, Адзель не увидел его вовремя. Конец копья ударил по приемопередатчику, висящему на шее воденита, и сломал его. Адзель мчался дальше, наращивая скорость; зандары со всадниками отстали от него. Перед ним возникла сплошная стена высотой в четыре этажа. На полной скорости Адзель налетел на нее. Инерцией его метнуло вверх. Он ухватился за край и подтянулся. Грубая каменная поверхность давала возможность не сорваться. Рядом ударил снаряд из катапульты и осыпал его дождем каменных осколков. Адзель взобрался на крышу, перепрыгнул на следующую и спрыгнул в переулок, поскакав по направлению к Старому городу. Конечно, никакой помощи он там не ждал. Просто в лабиринте улиц его будет труднее выследить. Он направился к озеру Урши. Им не на чем преследовать пловца, нет ничего, кроме нескольких плотов,- он от них легко уйдет. А переправившись на тот берег, он двинется через Чекору. Ни одно слово не долетит до Хайджакта раньше него - но черт бы побрал разбитый передатчик. Что ж, им верно послужит передатчик Чи, после того как он выручит ее из неприятности, в которую она попала. Они поднимут корабль, вернут себе флиттер из дворца и начнут разыскивать Дэвида. Если Дэвид еще жив. И если они сами останутся живы. 6 Возможно, в этом было что-то от катандаранской теории о том, что сверхъестественные существа постоянно стремятся ко злу. Если бы Чи Лан была на борту корабля в тот момент, когда ее вызвал Адзель... Но она сама, бескомпромиссный рационалист, пошла навстречу неудаче. Большую часть времени она проводила с Гудженджи. Оба они желали узнать как можно больше о цивилизациях друг друга. Она внесла первую идею - которая пришлась ему не совсем по вкусу,- о регулярных и обусловленных встречах. С этой целью она подарила ему часы. После этого гремели барабаны и вздымались флаги при встрече почетного гостя с определенной, доступной предсказанию, регулярностью, и она знала, когда отправляться на вершину холма для очередной встречи. Компьютер, которому она велела напоминать о встрече, сделал это. - Ты должен быть вежливее,- пробормотала она, откладывая книгу. Чи уверяла товарищей по экипажу, что цинтианские книги, наполняющие ее каюту, были философскими трактатами (на самом деле это были сентиментальные любовные романы), но она по-прежнему радовалась возможности беспрепятственно почитать. - Меня не запрограммировали быть вежливым,- ответил механический голос. - Напомнишь мне об этом. Хотя нет, не нужно. Кого интересует мнение машины? - Никого,- ответил Бестолочь, всерьез воспринимающий даже риторические вопросы. Чи вскочила с койки и подготовилась: передатчик и записывающий аппарат в руку, маленький женский пистолет у пояса - вот и все, что ей требовалось. - Возвратные приказы, как обычно,- сказала она и вышла из люка. Бестолочь спокойно бормотал про себя. Возвратные приказы - значит, хотя в его память и был включен катандаранский язык, он должен был повиноваться только командам голосов - по радио или кодам - членов экипажа. Чи вывела наружу громкоговоритель на случай, если понадобится спросить, что наблюдают приборы корабля. Люк закрылся за ней, и она спустилась по трапу. Один вход непосредственно под стабилизаторами оставался постоянно открытым на случай экстренного взлета. Ожидать опасности от случайных туземцев не приходилось. Если кому-то из них и удастся преодолеть благоговейный страх перед кораблем, то смельчак попадет в трюм под номером 4, сейчас пустой. Ни один икрананкиец не способен что-нибудь повредить там, открыть же вход в помещения внутри корабля может только член экипажа. Чи гордилась такой своей предусмотрительностью. Малиновое солнце было ярче и светлее для ее глаз, чем для глаз Фалькейна и Адзеля. Тем не менее ландшафт показался ей затемненным. Она выругалась, когда невидимый порыв ветра взъерошил ее шерсть, которую она расчесывала целый час. Воздух осушал ее ноздри, а ветер был холоден, как сердце Ван Рийна, и нес с Чекоры запахи, похожие на креозот. О, вернуться бы в Ту-чин-чен-ри, в "Дом жизни под небом", вновь оказаться среди родных на вершине дерева, вдохнуть с детства знакомый аромат леса. Зачем только она покинула его? Из-за денег, конечно. Чего только не сделаешь за приличную плату? Чи свернула хвост и свистнула. Часовые у ворот поднесли к клювам мечи в знак приветствия, когда маленькая фигурка прошла мимо них. Стоило ей только благополучно миновать их, как они скрестили пальцы и пробормотали заклинания. Правда, пришельцы до сих пор не приносили никаких неприятностей, наоборот, они обещали большую выгоду. Но демоны известные лжецы. Если бы Чи видела это, она не удивилась бы и даже не обиделась. Все больше и больше убеждалась она в консервативности икрананкийцев, в их подозрительном отношении ко всему новому. Это свидетельствовало о том, что они все еще находятся в донаучном периоде, несмотря на фантастически долгую историю письменности. Она еще не нашла для себя приемлемого объяснения этого явления. Чи легко прыгала мимо плетеных хижин. У входа в одну из них сидела туземка и вкладывала пищу в рот ребенка. В этом икрананкийцы были подобны цинтианам. У тех и у других не было молочных желез, а дети, только что родившись, были способны принимать пищу (цинтиане своими губами могут сосать, но не сосут грудь). Но на этом сходство кончалось. Жена икрананкийца была молоденькой, маленькой, лишенной гребня из перьев, неряшливой и раболепной. Цинтианка, которая должна нести своего детеныша по деревьям, была больше самца и длиннее его. Наследование по материнской линии является нормой, во многих культурах распространено многомужие, а прошлое знало и самый настоящий матриархат. Чи считала, что именно поэтому ее планета и стала такой прогрессивной. Она постучала в дверь помещения, где жил Гудженджи. Посланник сидел за столом со своим гостем, комендантом гарнизона Лалнакхом. Они играли в игру, которая заключалась в выбрасывании разноцветных палочек на стол, разделенный на квадраты. Чи взобралась на стол, едва не разрушив хрупкое сооружение из палочек. - Что это? - спросила она. Лалнакх нахмурился. Гудженджи, привыкший к ее бесцеремонности, сказал: - Мы зовем это акритель,- и объяснил правила игры. Они были достаточно сложны, но в целом все зависело от того, как расположатся палочки при падении. - Очень распространенная игра,- добавил он. - Вы будете играть или нет? - воскликнул Лалнакх. - Конечно-конечно, дайте подумать,- Гудженджи примостил очки и принялся изучать расположение палочек на столе. Чем меньшую конфигурацию он построит, тем больше выиграет. Но если он не сумеет достигнуть уровня, о котором заявил заранее, то проигрыш существенно увеличивается.- Думаю, мне сегодня повезет,- он кивнул на стопку монет рядом с собой.- Попробуем!- Гудженджи собрал свои палочки и принял решение. - Не нужно гадать,- сказала Чи.- Вы можете знать результат заранее. Лалнакх посмотрел на нее: - Что это значит? - Не реальный исход,- сказала Чи,- но вероятность его. Каковы шансы на выигрыш, оправдан ли риск. - Но как, спаси нас от разрушения, это рассчитать? - спросил Гудженджи. - Играйте, черт возьми,- возмутился Лалнакх. Гудженджи потряс свою кучку палочек и бросил их. Он сделал ход. - Акк-р! - прохрипел Лалнакх.- Не везет! - он швырнул последнюю монету на стол. Гудженджи подсчитал. - Вы должны больше,- сказал он. Лалнакх грубо выругался и принялся рыться в карманах. Он бросил Гудженджи матово-белый диск. - Возьмите его! Рангакорская работа. Я берег его как талисман. Но демоны сегодня сердиты на меня. Гудженджи протер очки и прищурился. Чи тоже рассматривала диск. На медальоне был хороший рисунок: с одной стороны венок, а с другой - горный пейзаж. Но часть серебра стерлась. - Но ведь это посеребренная бронза,- сказала Чи. - Одно из двух видов искусства, которыми они обладают,- ответил Гудженджи.- Они помещают металл в ванну и... не знаю, что там происходит. Сильная магия. Я был там однажды в составе посольства, и они дали мне в руки две проволочки, выходящие из какого-то ящика. Меня что-то укусило, они смеялись,- он вспомнил о своем достоинстве.- Но в любом случае, будучи магическими, такие предметы ценятся высоко. Это еще одна причина того, почему так желательно завоевание Рангакоры. - Это мы можем для вас организовать,- подхватила Чи.- А со временем мы можем продавать вам любое количество таких посеребренных предметов. - Ак-крр. Понимаю, благороднейшая. Но у меня нет власти принимать такое... у-кк... немедленное?.. да, немедленное решение. Я всего лишь посланник императора. - Вы можете давать рекомендации, не так ли? - настаивала Чи.- Я знаю, что посыльные все время скачут туда и обратно. - У-кк, действительно. Продолжим наши беседы. - Я ухожу,- сердито сказал Лалнакх. В этот момент ожил передатчик. - Чи, ты здесь? Голос Адзеля... но он запинается и глотает слова, говоря по-английски. Неужели этот большой слюнтяй пьян? Чи надеялась, что с ним нет ни одного земца. - Конечно,- начала она более резко, чем ей хотелось. Лалнакх отпрыгнул в сторону, выхватывая кинжал. Гудженджи встал и начал делать магические жесты против зла. Очки соскочили с его клюва и помешали ему продолжать. - Что это за чума? - закричал Лалнакх. - Где мои очки? - спросил, ползая по полу, Гудженджи.- Я не могу видеть без очков. Какой демон унес их с собой? - Защитная магия,- быстро сказала Чи на катандаранском, а из передатчика доносился гомон большой толпы.- Вам нечего бояться. - Помоги найти очки,- просил Гудженджи.- Мне нужно найти очки. Лалнакх выругался и протянул ему очки. Чи слушала последние слова Адзеля - шерсть ее встала дыбом. Но самообладание, как всегда в таких случаях, не покинуло ее, и мозг работал, как криогенный калькулятор. - Да, немедленно,- сказала она и взглянула на икрананкийцев. Они напряженно и враждебно воззрились на нее. - Я должна идти,- заявила она туземцам.- Моя магия предупредила меня о неприятностях. - Что за неприятности? - спросил Лалнакх. Гудженджи, более знакомый с чудесами, подвластными иноземцам, протянул указательный палец. - Это был голос чудовища,- сказал он.- Но ведь он в столице. - Да,- подтвердила Чи. Прежде чем она успела сочинить более или менее правдоподобную историю, Гудженджи сказал: - Должно быть, это устройство для разговора на расстоянии. Я давно подозревал, что вы обладаете такой способностью. Теперь, благороднейшая, не оскорбляйте меня, отрицая очевидное. Он звал вас на помощь? Чи могла только кивнуть. Икрананкийцы придвинулись ближе и стояли, возвышаясь над ней. Она не хотела быть уличенной во лжи: это может плохо отразиться на будущих взаимоотношениях, которые и так достаточно напряженны. - Земцы восстали,- объяснила она.- Они забаррикадировались в том, как вы его называете, Железном Доме. Адзель просил меня прибыть и помочь справиться с ними. - Нет, вы не должны,- сказал Лалнакх, а Гудженджи добавил: - Мне очень жаль, благороднейшая, но с тех пор, как ваш товарищ прибыл во дворец, я получаю срочные приказы, предписывающие вам оставаться на месте. - Пыльные бури и чума! - воскликнула Чи.- Вы хотите гражданской войны? Вы ее получите, если земцев не заставят подчиниться, и быстро.- Шум из передат