руга. Так?
     - Так.
     - И как это вяжется с убийствами и покушениями?
     - Ох-хо-хо, ты меня нокаутировал. Теперь мне стыдно.
     - До какой степени?
     - Не считал.
     - Это ты называешь верностью и  любовью?  Я  хотел,  чтобы  весь  мир
состоял из бессмертных, чтобы все на планете стали - Командой.
     - А я люблю крионавтов и хочу, чтобы весь мир стал, как они.
     - И для этого надо истребить ныне существующее человечество?
     - Проклятый Экстро! - провыл Секвойя. - Это он повадился убивать!
     - Почему же ты не помешаешь ему?
     - Гинь, ты ведь в курсе, что личности случается раздваиваться?
     - Да.
     - Ну так вот - я страдаю не от  раздвоения  личности  и  даже  не  от
растроения личности. Моя личность _р_а_з_м_и_л_л_и_о_н_и_л_а_с_ь_. У  меня
в голове целая сеть электронных машин. Вот почему я  прячусь  глубоко  под
землей. Все происходящее с компьютерами и их вторжением в мою  личность  -
тоже очень интересно. Как  только  я  завершу  исследования,  связанные  с
крионавтами, непременно займусь этой проблемой.
     - Таким образом, Экстро руководит тобой.
     - И да, и нет.
     - Значит, ты руководишь Экстро?
     - И да, и нет.
     - Пора бы тебе придти к определенному выводу.
     - Какому из миллиона моих "я" придти к определенному выводу?
     - Брат, я люблю тебя.
     - И я тебя люблю, брат.
     - И я намерен убить тебя.
     - Каин и Авель?
     - Брат, ты встретился с удивительными чудесами,  я  тебе  завидую.  И
хотел бы тоже поучаствовать  в  открытии  нового.  Думаю,  вся  Команда  с
удовольствием поучаствовала бы в этом. Но  ты  нас  не  приглашал.  Вместо
этого ты начал бойню. Почему? Для тебя бесконечные индейские войны все еще
не закончились?
     - Нет, былая кровожадность  миновала,  в  нашем  племени  больше  нет
пустой  воинственности.  Но  война  идет.  Да-да-да!   А   теперь   слушай
внимательно. Гинь. Десять тысяч лет  назад  человечество  жило  в  мире  с
окружающей средой. Мы брали только то, что нам было нужно.  Мы  возвращали
природе то, что  использовать  не  могли.  Мы  были  единым  организмом  с
природой. Мы не нарушали  баланс.  И  что  же?  Мы  принялись  уничтожать,
уничтожать, уничтожать. Где ископаемое топливо? Выбрали до последнего. Где
рыбы и животные? Истреблены. Где леса, где джунгли? Нету. Где  плодородные
земли? Нету. Где все? Изгажено, истреблено, уничтожено.
     - Прямо как стихи читаешь.
     - Послушай, Гинь, мы недоделка природы, мы неудачный вид  -  с  вечно
смятенной душой, переполненные всякими  страхами,  обуреваемые  инстинктом
уничтожения всего вокруг себя. Я этот неудачный вид хочу заменить  другим.
Ты сказал, что я верю в теорию о пришельцах со звезд. Я верю в другое: что
человек в  его  нынешней  ипостаси  способен  на  одно  -  загадить  собой
Вселенную.
     - Когда ты говоришь "заменить", ты имеешь в виду - истребить.
     -  Нет,  мы  просто  населим  мир  новым  видом.  Я  за   постепенное
вытеснение, медленную замену. А это чудовище - Экстро - затеял истребление
нынешнего вида. Я тут ни при чем.
     - И ты действительно не в силах его остановить?
     - Как? Он внедрился в мое сознание навеки веков.
     - Ты просто не желаешь его выселять.
     -  Да,  я  не  горю  желанием  избавиться  от  него.  Это  совершенно
незаменимый и потрясающий инструмент. Беда только в  том,  что  я  еще  не
научился полностью этим инструментом управлять.
     - Понимаю. Идет битва гигантов. Кто кем  будет  править.  Только  ты,
брат, в меньшинстве. Один против двоих.
     - Что ты этим хочешь сказать?
     - На стороне Экстро сражается третий гигант. Они на  пару  используют
тебя, жалкий ты ретранслятор! И тебе никогда не добиться власти над ними.
     - Может, тебе и впрямь лучше убить  меня,  брат,  -  устало  произнес
Секвойя.
     Чем может ответить разъяренный человек на такое?  К  счастью,  в  это
мгновение раздался характерный шум воздухолета со стороны Джи-Эм, и  рядом
с нами оказался Гилель.
     - Вот мы и накрыли вас, - сказал он  Секвойе.  -  Ведь  вы  профессор
Угадай? А я Гилель. Как там марочки в блоке по шесть? Профессор,  поменьше
доверяйте своему компьютеру, члены Команды  куда  тоньше  продумают  любую
интригу.
     То ли само  появление  Гилеля,  то  ли  его  апломб  произвели  такое
впечатление на Вождя, что он как воды в рот набрал.
     - Провиантик привезли? - тараторил дальше Гилель. -  Давайте  сгрузим
его куда надо. Мы с Гинем вам поможем. И  мне  хотелось  бы  взглянуть  на
ваших крионавтов.
     Вождь, так и не проронив ни слова, вернулся в свою машину и  медленно
поехал к аппарату с криокапсулами. Мы с Гилелем двинулись за ним.  Длинное
Копье появился из какой-то щели в стене и встревоженно зашипел. Я  помотал
головой, и он снова, бесследно исчез. Гилель одобрительно кивнул. Ничто не
могло укрыться от его внимания. Одним  глазом  он  настороженно  оглядывал
подземный зал, другим - как рентгеном - просвечивал крионавтов.
     - Они способны только напевать без слов, - пояснил я.
     Гилель понимающе кивнул и, пока мы помогали Вождю сгружать  провизию,
напел альбиносам  еврейскую  мелодию.  Им  она  очень  понравилась.  Вождь
по-прежнему молчал - вероятно, пытался врубиться в новую  ситуацию,  мысля
не по прямой, а _в_е_т_в_и_с_т_о_. Я тоже помалкивал,  потому  что  передо
мной стояла неразрешимая дилемма.
     В какой-то момент Гилель прошептал мне:
     - Взгляни-ка на это.
     Он открыл маленькую коробочку - из запасов, привезенных  Секвойей.  В
ней была дюжина швейных иголок.
     - Значит, он собирается шить им одежду, - сказал я тихонько.
     - Нет, старик, ошибаешься. Смотри.
     Он положил коробочку на пол. Она сама собой развернулась и нацелилась
одним концом на электрокабель. Гилель крутанул ее и отпустил - она приняла
прежнее положение.
     - Это ответ на вопрос, - сказал он.
     - Какой вопрос?
     - Тот, которым ты не сообразил задаться.
     Он заметил, что мне это до лампочки, не стал настаивать и  повернулся
к Вождю.
     - Можем мы поговорить,  не  тревожа  ваших  совершенно  замечательных
существ?
     - Все зависит от интонаций и напевности голоса  человека,  -  ответил
Секвойя. - Ваш голос им по нраву - это очевидно.
     - Я хочу воззвать к вашему разуму. Вы с крионавтами открываете  новую
эпоху в науке. Ваше имя будет вписано в историю золотыми буквами.  Поэтому
не хоронитесь здесь. Поднимайтесь наверх, к людям. А мы. Команда,  беремся
вас охранять. Вы знаете, что мы народ надежный. На нас можно положиться.
     - Нет уж! Это мое дело, обойдусь без посторонних.
     - Кто же спорит. Это ваше дело. И мы к вашей славе  примазываться  не
намерены.
     - Не нужно мне никакой помощи.
     -  Хорошо.  Тогда  воззвание   к   разуму   номер   два.   Касательно
поразительного симбиоза с Экстро. Это  же  надо  всесторонне  исследовать.
Гигантский шаг в эволюции! Хотя бы тут вы позволите помочь вам?
     - Нет.
     -  Профессор  Угадай,  вы  совершаете  исторические  открытия   -   и
одновременно таитесь. Чего ради? Гинь утверждает, что  вы  уже  совсем  не
тот, что раньше. Почему? Вы  не  контролируете  ситуацию?  Вами  управляет
Экстро?
     - Нет.
     - Так это вы управляете им?
     - Нет.
     - Слушайте, у вас совсем как в неудачном браке. Экстро уже знает, что
вы прячетесь от него под землей?
     - Да, но здесь он не может меня достать.
     -  А  разве  электроника  вашего  воздухолета  не  выболтает  все   о
происходившем под землей, когда вы поднимитесь наверх?
     - Электроника автомобиля  примитивна.  Она  рассчитана  на  работу  в
момент движения. Он соображает, но не запоминает.
     - Ишь ты! Но Экстро - он все помнит.
     - Да.
     - Он живое существо?
     - Дайте мне точное определение того, что такое живое  существо,  и  я
отвечу.
     - Я сам отвечу, профессор Угадай. Он живой  -  через  вас,  благодаря
вам. А теперь все-таки скажите, почему вы прячетесь от своего партнера под
землей.
     - Потому что у меня бардак  в  мыслях!  -  внезапно  заорал  Секвойя.
Троица  альбиносов-криошей  бросилась  врассыпную.  -  Со  мной  произошло
столько всего, что мне надо как-то рассортировать свои  мысли!  И  у  меня
масса проблем с гермафродитами. Например, они безумно пугливые -  не  знаю
почему. И существует еще тысяча "не  знаю  почему".  Ради  всего  святого,
оставьте меня в покое. Дайте мне спокойно подумать!
     - Я вас понимаю и ничего против не имею.  Но  в  обмен  и  вы  должны
оставить нас в покое.
     - Я уже говорил Гиню. К убийствам я не имею ни малейшего отношения,
     - Тогда перестаньте давать жизнь убийцам!
     - Каким образом?
     - Улетите с Земли. Вне Земли вы недостижимы для Экстро.
     - Ни за что. Я готов прятаться, но не спасаться бегством.
     - О! Так вы у нас своевольны и упрямы, - сказал Гилель. - Это все  от
того, что вы недавно стали  бессмертным.  Кружится  голова  от  новизны  и
сознания своей силы. Гинь был точно такой же после взрыва Кракатау - ходил
гоголем, был обидчив, как не знаю кто. Это пройдет. Должно пройти. И когда
это пройдет, вспомните мой совет - обратитесь к Команде. Гинь, готов?
     Он повернулся и пошел прочь. Я последовал за  ним.  Секвойя  проводил
нас взглядом - вид у него был взъерошенный, злой,  во  взгляде  упрямство.
Криоши побежали за нами, воющими звуками прося спеть им еще рэгтаймов,  но
у конца зала они вдруг замерли как вкопанные.
     - Вот тебе и вопрос, который ты не потрудился себе  задать.  Гинь,  -
сказал Гилель. - Энергетическое поле не выпускает их из зала. Они как  тот
поганый индуктор.
     - Я сам как то поганое хрен что.
     - Такое самоуничижение ни к чему.  Разве  ты  не  знаешь,  что  члены
Команды завидуют тебе?
     - Чему именно завидуют?
     - Тому, что многие из нас, увы, утратили. Страстности. Когда  теряешь
страстность, ты только наполовину человек. А где Длинное Копье?
     Я зашипел, и индеец вынырнул откуда-то.
     - Пусть он останется здесь и несет дозор. Пусть  наблюдает  за  всем,
чтобы потом доложить.
     Я сделал ряд знаков: "Оставайся. Наблюдай. Доложи".
     Он знаками спросил: "Доложить куда?"
     "Большое каноэ".
     Копье кивнул и снова исчез. Мы сели в машину Гилеля,  развернулись  и
поехали прочь.
     - Две вещи, - сказал я. - Нет, даже три. Первое: я должен  поговорить
с Натомой и расставить точки  над  "i".  Второе:  хочу  собрать  совещание
членов Команды. Ты знаешь, по каким городам и весям они раскиданы.  Собери
их в одно место.
     - А третье?
     - Нельзя его убивать. Этого гениального сукиного сына надо во что  бы
то ни стало спасти.
     Гилель улыбнулся.
     - В таком случае большая разборка с Натомой отменяется.
     И он принялся напевать веселую еврейскую мелодию.



        13

     - Я связался со всеми, кого смог найти  за  столь  короткий  срок,  -
сказал Гилель. - Мы встречаемся в Рейкьявике. В Исландии за нами никто  не
сможет следить.
     - Как по-твоему, электронная сеть висела у тебя на  хвосте,  пока  ты
занимался этим делом?
     - Вероятность  очень  мала.  Я  платил  только  наличными.  Нигде  не
использовал электронное удостоверение  личности.  Кстати,  я  тратил  твои
деньги.
     - Мои?
     - То есть Капо Рипа. Эти деньги передала мне миссис Курзон.
     - Сколько?
     - Полтора миллиона. Все расходы записаны - предъявлю тебе отчет.
     - Кто из членов Команды будет в Рейкьявике?
     - М'банту, Тоска, Домино, Амперсанд, Квини, Герб Уэллс и Безымянный.
     - О Боже! Так мало!
     - Ну, еще ты, разумеется, а также я  и  пригласивший  нас  к  себе  в
Исландию Эрик Рыжий. - Эрику Рыжему принадлежит большая часть Гренландии и
Исландии. Гейзеры дают ему изрядное количество электроэнергии. К  тому  же
он владеет половиной горячих источников,  ценных  для  отопления  жилищ  в
тамошних холодных краях.
     - Поулоса не будет?
     - Нет, Грек не приедет.
     - Более важные дела?
     - Нет.
     - Не можешь связаться с ним?
     - Нет.
     - Ты как-то странно говоришь.
     - Никто больше не сможет связаться с ним.
     - Что?!
     - Он погиб.
     - Что? Нет, только не Поулос!
     - Удар в сердце малайским кинжалом.
     Я на время лишился дара речи. Потом залепетал:
     - Я... Нет, только не Синдикат! Этого не могло произойти. Он  слишком
умен, слишком осторожен. Он был начеку!
     - Раджа оказался хитрее.
     - Где это случилось?
     - В Калькутте. На прошлой неделе.
     - Дай мне время прийти в себя.
     Вернувшись в каюту с палубы, я вымыл лицо и прополоскал рот.
     - Ты сказал - малайский кинжал. Откуда ты знаешь,  что  было  оружием
убийства?
     - Оставлен в сердце.
     - Почему малайский кинжал?
     - Наемный убийца. Эти типы накачиваются наркотиками, а потом идут  на
"священное дело". Местная полиция считает, что  убийство  совершено  целой
шайкой. Все шло по плану - с подстраховкой, было  задействовано  множество
людей. Один Бог знает, сколько головорезов на службе  у  Раджи.  Очевидно,
Грек уже настигал его, поэтому Раджа действовал наверняка.
     - Если Раджа сумел убить Грека...
     - Д-да-а... Тогда о нас и говорить нечего. Все мы, считай, покойники.
Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, потому что в Калькутте ощутил  то  же
одуряющее отчаяние. У тебя хватит сил на рассказ о том, что узнал ты?
     - Попытаюсь, - мрачно сказал я.
     - Молодец. Дело есть дело. При таких обстоятельствах одно спасение  -
упрямо гнуть свое и не предаваться тягостным мыслям.
     - Ты прав, как всегда. С Натомой обсуждать нечего. Она стоит  за  то,
что ее брата надо непременно остановить, но оставить в живых. Она и думать
не хочет об убийстве. Я беру ее с собой в Рейкьявик.
     Каждое слово давалось мне с болью.
     - Что еще?
     - Длинное  Копье  вернулся  на  "большое  каноэ"  позавчера.  Никаких
особенных новостей. Секвойя по-прежнему обучает своих "детишек".
     - Тем лучше. Мы можем спокойно пользоваться транспортом, пока Секвойя
разделен с Экстро. Беда в том,  что  мы  не  знаем,  когда  он  поднимется
наверх. Поэтому действовать надо предельно быстро. Где наши храбрецы?
     Гилель - настоящий неунывающий живчик. Это помогает.
     - Натома отослала их обратно в резервацию Эри.
     - Отлично. Что ж, отправляемся в Исландию.
     - А как быть с этим "большим каноэ"?
     - Да плевать на него.  Бросим.  Возможно,  оно  станет  ядром  нового
Саргассова моря посреди озера Мичиган. Мы убираемся в Рейкьявик.


     Эрик Рыжий обитал в Исландии в особняке с огромной оранжереей, полной
тропических деревьев и  цветов.  К  нашему  приезду  все  вызванные  члены
Команды уже собрались в этой оранжерее. Забавное сборище, я вам скажу.  За
века  жизни  каждый  или  выработал  свой  имидж,  или  стал  выглядеть  в
соответствии с внутренним характером, отбросив изначальный внешний  образ.
Скажем, в дородной женщине маленького роста, на которую вы бы не взглянули
дважды, трудно было узнать Тоску - знаменитую оперную диву, которая своими
талантами и красотой очаровывала многие поколения  театралов.  А  стройной
девушкой в броском наряде, похожей на  голливудскую  звезду,  был  ни  кто
иным, как Квини, выряженный в женское платье. Мы так и не смогли уговорить
его произвести операцию по смене пола. Он стоял на том, что ему больше  по
вкусу оставаться гомиком, чем стать сомнительной женщиной. Эрик Рыжий мало
того, что не рыжий, он к тому же и не скандинав, похож на  лукавого  Карла
Маркса.
     Последовали бурные приветствия, а галантный М'банту подхватил  Натому
на руки и поднес к каждому из присутствующих, перезнакомив  со  всеми.  Он
был особенно горд се потрясающими успехами в изучении  двадцатки.  Я  даже
подумывал о том, что восхитительный М'банту способен занять место Грека  в
моем осиротевшем сердце. Каждый по-своему, оба явно  превосходили  меня  в
некоторых  вещах.  Но,  если  вдуматься,  абсолютно  все   члены   Команды
превосходили меня во многих вещах - кроме, разве что. Безымянного, который
был полным нулем. Последний его подвиг - он чуть не упал в большую кадку с
экзотическим растением.
     - Созвал совещание Гинь, - начал Гилель, -  но  сперва  я  быстренько
введу вас в курс событий.  Вы  все  помните,  в  какой  странной  форме  я
пригласил вас сюда: вручил каждому из вас бумажку с  просьбой  приехать  к
Эрику по срочному и неотложному делу. Я предупредил вас, что об отъезде не
следует говорить вслух, а транспорт нужно оплачивать наличными,  нигде  не
пользуясь электронным удостоверением личности. Таким  образом  исключалась
возможность слежки. Я не использовал для  приглашения  связь  через  ушные
клипы-радиопередатчики и  не  рассылал  магнитофонные  кассеты  по  весьма
любопытной  причине.  Вся  планета  охвачена  сетью   электронных   машин,
вступивших в заговор, что стало возможно после  того,  как  Гинь  пополнил
наши ряды новым одареннейшим членом. Этот новый  бессмертный  со  временем
станет гордостью Команды, хотя сейчас он  породил  кризисную  ситуации,  о
которой все вы в большей или меньше степени уже осведомлены. Я  познакомлю
вас с ситуацией более подробно.
     Гилель рассказал о самом существенном - быстро и  толково.  Затем  он
передал председательские полномочия мне. Я встал, и вот какое обсуждение у
нас состоялось. Не называю имен говоривших, поскольку я беседовал как бы с
единым голосом Команды.
     - Первое. Хочу  подчеркнуть  некоторые  моменты  в  рассказе  Гилеля.
Предатель из  бессмертных  -  яростный,  опасный  враг.  Убийство  Поулоса
наглядно демонстрирует это.
     - Почему не называть предателя по имени - Раджа!
     - Нет, я не до конца уверен, что Гилель  прав.  В  моем  сознании  не
укладывается,  каким  образом   Раджа   мог   дойти   до   такой   степени
озлобленности. Не представляю его в роли ослепленного яростью мстителя.  С
чего ему так яриться? Не могу подыскать ни одной разумной причины. Поэтому
я исхожу из того, что предателем может быть любой из нас. В том числе и я.
Никому нельзя доверять. Так что будьте постоянно начеку.
     - А не считаешь ли ты, что предатель - сам профессор Угадай?
     - Не похоже. Он выступает лишь в роли живого  ретранслятора,  который
делает возможным всю эту заварушку. Но тут возникает проблема: как вывести
из действия этот ретранслятор? Ша, Натома! Ты не знаешь, к чему я клоню!
     - Яд не пойдет. Против бессмертных бесполезен.
     - И отравляющие газы не сработают.
     - Это должно быть механическое повреждение органов.  Скажем,  удар  в
сердце, которым убит Поулос.
     - Или сжечь его.
     - Взорвать его - применить против него то, что  он  хотел  сделать  с
Гинем!
     - Просто отрубить ему голову.
     - Уфф!
     - Да-да, мы помним, что ты шел рядом с тележкой Дантона, провожая его
до эшафота.
     - Кстати, что случилось с изобретателем той адской  машины  -  врачом
Гильотеном?
     - Испустил дух в собственной постели, никем не оплаканный.
     - Если вам нужна красивая смерть -  выбросьте  Угадая  в  космос  без
скафандра. Чистенькая романтичная смерть.
     - Он отличнейшим образом выживет в космическом вакууме...
     - А вот и нет. Вы забыли про радиацию. И в вакууме ему  почти  нечего
кушать - молекулы чего станет перерабатывать в энергию  его  организм?  Он
умрет от истощения.  Или  взорвется  от  внутреннего  давления  воздуха  в
легких.
     - Будьте реалистами. Как можно запустить  человека  голым  в  космос?
Привязать к носу ракеты? Или выпихивать его, упирающегося,  через  шлюз  в
открытый космос?
     - Тогда посадите профа в ракету и направьте аппарат прямо на  Солнце.
Там он разойдется на отдельные молекулы от жара.
     - А каким образом мы соберем эти молекулы обратно - в человека?
     - Что?
     -  Спасибо,  ребята,  за  ваши  милые  фантазии.  Воображение  у  вас
работает. Но штука в том, что нам надо сохранить его живым.  Мы  не  можем
позволить себе такую растрату.
     - Тогда зачем ты затеял разговор об убийстве?
     - Я сказал "вывести из действия". Это совсем другое.  Итак,  проблема
состоит в следующем: как вырубить ретранслятор, не убивая  самого  Угадая.
Вот к чему я веду, Натома.
     - Извини, Гинь.
     - Это головоломка.
     - Хуже того, парадокс. Как ты намерен убить человека,  не  отнимая  у
него жизнь?
     - А как насчет применения машины времени? Я мотану на  шесть  месяцев
назад и попробую предотвратить нынешнюю катавасию.
     - Не сработает. Гинь.
     - Почему, Герб?
     - Ты будешь как призрак, который ничего в материальном мире  изменить
не способен.
     - Призраков в природе не существует.
     - Я уже пробовал.  Нельзя  послать  человека  во  временной  отрезок,
охватывающий  его  жизнь.  Пространство  не  терпит  полностью  идентичных
существ. Одно из них должно пребывать в виде фантома.
     - Которое из них?
     - Второе, пришлое.
     - Стало быть, это отпадает. Вопрос остается  прежним:  как  отключить
ретранслятор, оставив в живых профессора Угадая?
     - Ты мыслишь не в том направлении. Гинь!
     - Почему же?
     - Зачем вырубать - в каком бы то ни было смысле слова - ретранслятор?
Смотри в корень. Надо уничтожить сверхкомпьютер!
     - Боже! Обалдеть. Это настолько очевидно,  что  мне  и  в  голову  не
приходило.
     - Ты просто настолько вжился в ситуацию, что какие-то очевидные  вещи
тебе не видны. Потому-то и понадобилась помощь Команды.
     - Позвольте возразить.  Симбиоз  между  Угадаем  и  Экстро  настолько
уникален, что его следует детально изучить.
     -  Слишком  опасно  откладывать  и  заниматься  изучением   феномена.
Ситуация критическая. Я уже чувствую, черт возьми, горячее  дыхание  Раджи
на своем затылке.
     - Если данный симбиоз уничтожить,  то  он  может  вообще  никогда  не
повториться.
     - Придется пойти на эту жертву, если мы хотим выжить.
     - Где гарантии, что уничтожение Экстро остановит предателя?
     - Гибель компьютера остановит его. Или хотя бы приостановит.
     - Почему ты так считаешь?
     -  Свою  войну  он  начал  лишь  после  того,  как  возникла   связка
Угадай-Экстро. Когда это мощное оружие выпадет из его рук, предатель будет
по-прежнему опасен  -  но  уже  в  разумных  рамках.  С  ним  можно  будет
справиться.
     - Команда всегда была против убийства.
     - Убить бешеную собаку - тут моральные принципы не при чем.
     - В общем-то, верно. Мне бы только  хотелось  знать,  что  привело  к
бешенству. Возможно,  это  знание  сильно  упростило  бы  разрешение  всей
проблемы. Ладно, перейдем к  следующему  вопросу:  как  мне  добраться  до
Экстро, чтобы уничтожить его?
     - Ты берешь это на себя?
     - Я обязан. Ход событий привел меня к этому. Итак, как убить Экстро?
     - Огонь. Взрыв. Автоген. Отключение электроэнергии. И так далее.
     - Все осложняется тем, что он будет знать о предстоящей атаке.
     - Ты уверен, что компьютер в любом случае будет в курсе?
     - Чертов Экстро обладает отличной сетью электронных шпионов. От  него
ничего не укроется. Он тщательно следит за всеми нами.
     - Только в том случае, если  Угадай  делает  возможным  внутрисетевые
контакты.
     - Ты можешь поручиться, что проф пока не будет  вылезать  из  соляных
копей?
     - Нет. Возможно, нам понадобится выкрасть Угадая.
     - Как это  сделать  без  ведома  Экстро?  Стоит  вытащить  Угадая  на
поверхность земли, как вся сеть будет  активирована,  -  ведь  ты  отлично
знаешь, что Молекулярного человека невозможно привести  в  бессознательное
состояние. Нам не удастся перевозить его как деревянную колоду.
     - А  по-моему,  ты  напрасно  переполошился.  Гинь.  Надо  подождать,
поосмотреться...
     - Нет уж! Когда я думаю об убитых -  Фе-Пять,  потом  Поулос...  Нет,
прошло время осматриваться. Надо  действовать  без  промедления.  Итак,  к
делу. Просто будем сохранять трезвость мысли,  не  станем  терять  голову.
Экстро знает все, что мы делаем. Не исключено, что он также в курсе  того,
что мы думаем. Каким образом обойти эти непреодолимые затруднения?
     - Ху-Ху-Хух, - вдруг обронил Безымянный.
     У меня челюсть отвисла. Услышать такую гениальную мысль - и от  кого?
От олуха Безымянного. Господи, даже этот превосходит меня!
     - Он не умеет думать - словами. Он не разговаривает. Из его  сознания
ничего не выцарапаешь.
     - Но он понимает знаки и подчиняется. Огромное  спасибо.  Безымянный.
Если найти Сэма Пеписа, тот  подскажет,  где  в  данный  момент  находится
Ху-Ху-Хух. Я доставлю его сюда, и мы  провернем  операцию  по  уничтожению
Экстро.
     Тем не менее, я начал с того, что попробовал переброску  во  времени.
Однако  Герберт  Уэллс  был  прав,  я  оказался  призраком  -   неслышным,
невидимым.  Хуже  того,  я  был  двумерным,  как  телефонная  проекция.  Я
просачивался. Я просачивался сквозь людей и здания - и проникся  искренним
сочувствием к безрадостной судьбе призраков. Мы с Гербом вычислили время с
предельной точностью, так что я появился в прошлом как раз в  тот  момент,
когда толпа основных держателей акций в Лаборатории выбегала вон из  зала,
где проводились опыты с серной и соляной кислотами. Они  пробегали  сквозь
меня. Ощущение хуже некуда.
     Я просочился в зал,  по  которому  разносился  лающий  смех  Эдисона.
Смакуя каждое слово, он произнес:
     - Эта ваша дурочка принесла вам дымящую азотную кислоту.  ДЫМЯЩУЮ.  А
это совсем не  то,  что  просто  азотная  кислота.  Пары  почти  мгновенно
наполнили все помещение и превратили его в огромную  емкость,  заполненную
летучей азотной кислотой, которая начала разъедать все окружающее.
     - И вы видели, что за бутыль она несет? - в ярости вскричал  Секвойя.
- Видели наклейку и промолчали?! Почему вы ее не остановили?!
     - Потому что не собирался ее останавливать. Так и было задумано.  Это
был - ха-ха - эксперимент с АБСОЛЮТНО ПРЕДСКАЗУЕМЫМ результатом.
     - Боже мой! Боже мой! - в отчаянии запричитал Секвойя. -  Я  чуть  не
сжег легкие пяти десяткам людей!
     Внезапно я закричал так, словно меня змея укусила.
     - Что с тобой. Гинь? - встревоженно воскликнули Эдисон и Синдикат.  -
Разве ты пострадал?
     - Нет, олухи царя небесного! Я не пострадал! Я ору именно потому, что
я не пострадал! О, вы видите величайший триумф Гран-Гиньоля!  Неужели  еще
не врубились? Спросите себя:  как  вышло  так,  что  профессор  Угадай  не
заметил, что он имеет дело с дымящей азотной кислотой? Почему он  даже  не
закашлялся? Почему  его  легкие  не  сожжены  -  после  столь  длительного
пребывания в помещении, полном паров азотной кислоты?! Почему он не убежал
вместе с Фе и всеми остальными? Подумайте  обо  всем  этом,  пока  я  буду
танцевать от радости!
     После долгой озадаченной паузы Синдикат ахнул.
     - Я никогда не верил в правильность твоего метода, Гинь. Прости меня.
Шансы на успех были миллион к одному, так что, надеюсь,  ты  извинишь  мое
недоверие.
     - Прощаю тебя, Фома Неверующий, - и всех  вас  прощаю.  Итак,  у  нас
новый  Молекулярный  человек!  Причем   замечательно   умный   и   хороший
Молекулярный человек. Ты-то сам все понял, Ункас?
     - Ни слова не понимаю из того, что ты говоришь, - сказал Секвойя.
     - А ты поглубже вдохни отравленный кислотой воздух. Или сделай добрый
глоток азотной кислоты. Можешь сделать на радостях что тебе  вздумается  -
ибо отныне ничто, буквально ничто из того, что ты пьешь, ешь или  вдыхаешь
не способно убить тебя. Добро пожаловать в нашу Команду.
     После того, как мы вышли из зала  и  попали  в  толпу  возмущенных  и
напуганных акционеров. Угадай пропал, но на этот раз я-призрак  последовал
за ним по пятам, когда он бочком-бочком двинул прочь и юркнул в  ближайший
боковой коридор. Я бежал за ним - сквозь людей  и  стены  и  вопил  благим
матом:
     - ВОЖДЬ, ЭТО Я, ГИЛЬ! ПОСЛУШАЙ! НЕ ДУРИ! ПОГОДИ! Я ХОЧУ СКАЗАТЬ,  ЧТО
ТЕБЯ ПОДЖИДАЕТ ОГРОМНАЯ ОПАСНОСТЬ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?
     Но он  меня  не  слышал.  Не  видел.  Не  осязал.  Он  удирал  с  тем
невозмутимым видом, с которым опытный карточный мошенник достает из рукава
запасную четверку тузов. Никогда в жизни мне  не  было  так  досадно,  так
тошно...
     Когда Герб вернул меня из этого призрачного состояния, я  вздохнул  с
огромным облегчением. Увидев, с каким кислым выражением лица я вернулся из
путешествия во времени. Герб пожал плечами:
     - Я же говорил: пустое дело.
     После этого мы с Натомой  стали  ждать  оказии  на  Сатурн-VI,  более
известный под названием  Титан.  Мы  собирались  на  этот  спутник  Титана
полузайцами - без билетов, просто позолотив ручку  пилотам.  Мнимой  целью
поездки были поиски безупречных горючих материалов.  На  Титане  атмосфера
состоит из метана,  который  становится  взрывчатым  ядовитейшим  газом  в
сочетании со фтором. Метан  широко  известен  как  болотный  газ,  который
образуется при разложении органических веществ.
     Люди, которые путешествуют мало, воображают, что все спутники  планет
одинаковы: каменистая вулканическая поверхность, заваленная толстым  слоем
пыли. На поверхности Титана масса оледенелого  органического  вещества,  о
природе которого ученые спорят до сих пор. Было ли Солнце когда-то намного
жарче, так что  его  лучи  согревали  поверхность  Титана  до  температур,
приемлемых для существования органической жизни? Или же Титан -  размерами
превосходящий Луну - когда-то был самостоятельной планетой и  вращался  по
орбите с намного меньшим радиусом, а потом был оттянут от Солнца  Юпитером
и брошен в вечные объятия Сатурна? Или  же  органическую  жизнь  на  Титан
привнесли инопланетяне, некогда посетившие  Солнечную  систему,  а  потом,
проникшись к ней отвращением, улетели прочь?
     Натома полетела  вместе  со  мной  -  не  в  качестве  помощницы  для
перевозки Ху-Ху-Хуха, а как товарищ по путешествию. До Сатурна  лететь  не
неделю, а побольше месяца, так что я бы  сдох  от  тоски.  В  пути  мы  не
слишком скучали, но тем не  менее  опустились  до  того,  что  следили  за
сериями ситуационной комедии "Приключения во льдах". Буффи узнает, что его
дочь Руффи согласилась провести ночь на айсберге с  Жуффи.  Тут-то  все  и
закручивается. Хитрый Жуффи умолчал о том, что имеет  в  виду  арктическую
ночь, которая длится не меньше трех месяцев. Все осложняется появлением на
айсберге Суффи, сестры-близняшки Руффи.  Сестричка  поссорилась  со  своим
женихом Цуффи из-за того, что тот не взял ее скатываться с горки вместе  с
пингвинами, и с досады решила отдаться Жуффи. Обхохочешься.
     Я предупредил Натому, что  на  Титане  ведется  добыча  органического
сырья (слой органических веществ вырубают и увозят в  виде  кубов  мерзлой
почвы), но она не поняла, что я имел  в  виду  до  тех  пор,  пока  мы  не
оказались на борту грузового корабля в каюте для двоих. Других  пассажиров
на нашей палубе не имелось - это  входило  в  условия  сделки.  Мы  видели
только офицеров из экипажа. Зато комфорт был минимальный -  главное,  трюм
нестерпимо вонял компостом, который по пути на Землю частично оттаивал.  И
неистребимый запах распространялся по всему кораблю. Пахло  свежераскрытой
могилой.
     Я  заблаговременно  подготовился  к  тяготам   многомесячного   пути:
огромный запас деликатесов, чистое постельное белье и  т.д.  Сатурнианский
грузовой корабль - это вам не роскошный лайнер на Марс.  Капитан  имеется,
однако никаких тебе трапез в капитанской кают-компании, никаких стюардов и
ужинов во фраках. Тут всякий кормится сам - команда  сидит  на  консервах.
Кое-кто забивает голод и скуку с помощью виски. На самом Титане опять-таки
запасы лишь консервированной пищи, которая выдастся по минимуму, так  что,
кроме рабочих, туда вовек никого не заманить.
     Мы с Натомой не вылезали из своей каютки.  Болтали  без  умолку.  Нам
было что друг другу рассказать. Натома вместе со  мной  оплакивала  гибель
Поулоса и старалась утешить меня. По ее просьбе я рассказал  ей  все,  что
знал о клонировании ДНК. Впрочем, я  знал  немного,  да  и  сама  методика
только начала развиваться. Потом она стала допытываться  о  причинах  моих
депрессий и что такое канцелепра. Пришлось ей рассказать и об этой дряни.
     - Никогда больше не смей рисковать собой, -  заявила  Натома  твердым
тоном по окончании моего рассказа. - _Н_и_к_о_г_д_а_!
     - Даже ради тебя?
     - Прежде всего - _н_и_к_о_г_д_а_ не рискуй ради меня. Я уверена,  что
из-за последних событий ты не заболеешь. Чую инстинктом. У меня ведь  есть
шестое чувство, как у всех женщин в роду Угадаев.  Но  если  ты  вздумаешь
опять рисковать, я поджарю тебя на медленном огне.  Уж  тогда  ты  у  меня
заимеешь самую ядреную канцелепру.
     - Да, мэм, - покорно сказал я. - Слушаюсь, мэм. Только  учтите,  мэм,
что тогдашний взрыв челнока - отнюдь не моих рук дело.
     Тут она произнесла одно словечко из черокского языка, которое привело
бы ее благовоспитанного братца в шок.
     Натома много читала, чтобы лучше говорить на двадцатке.
     - Титан - самый крупный спутник Сатурна, - докладывала  она  мне  то,
что выудила из книг. -  Он  находится  на  расстоянии  семисот  пятидесяти
девяти  тысяч  миль  от  Сатурна.  Его   синодический   период   обращения
составляет... Что такое синодический период обращения?
     - За сколько времени он делает полный круг по своей орбите.
     - ...пятнадцать суток двадцать три часа и  пятнадцать  минут.  Наклон
орбиты относительно кольца планеты - эти слова придется мне  посмотреть  в
словаре - составляет двадцать апостроф. Его...
     - Нет, дорогая. Этот апостроф у  астрономов  обозначает  минуты.  Они
измеряют угол наклона минутами и секундами. А градус - это маленький нолик
за цифрой. Минута - апостроф за цифрой. А секунда -  совсем  как  кавычки,
двойной штрих.
     - Спасибо. Диаметр  Титана  -  три  тысячи  пятьсот  пятьдесят  миль,
открыт...  не  знаю,  как  произносится  Эта  фамилия.   В   словаре   нет
транскрипции.
     - Дай-ка взглянуть. О! Да, от такой фамилии у любого язык  сломается.
Хюйгенс. Или Гюйгенс. Выдающийся нидерландский ученый  семнадцатого  века.
Спасибо, любовь моя. Теперь о Титане я знаю все.
     Она засыпала меня вопросами - в частности, что  такое  Нидерлания.  Я
пообещал  свозить  ее  по  возвращению  в  Нидерландию  и   показать   все
достопримечательные места, связанные с этим Хренгенсом или Гуйгенсом, если
хоть что-нибудь сохранилось.
     Сатурн чертовски красив - и вскоре он появился в нашем  иллюминаторе.
Натома уже очаровала всех офицеров, и они позволяли  ей  часами  стоять  у
прозрачного носового купола  корабля  и  любоваться  планетой,  опоясанной
широким поясом. К сожалению, из колец осталось  только  два.  Невзирая  на
протесты экологов и  космологов,  компания  "Лучше-Строй"  добилась  права
собственности  на  третье  кольцо,  состоящее  из  ценного   строительного
материала. На Земле был жилищный кризис, и "Лучше-Строй" был готов платить
бешеные налоги. Одного разъяренного астронома пришлось  эйтаназировать  за
то, что он живьем сжег директора компании "Лучше-Строй". В итоге  компания
истребила все третье кольцо Сатурна.
     Если вы полагаете, что до вылета нас и наш багаж обыскивали  чересчур
рьяно, то обыск перед выходом в  титанский  шахтерский  городок  был  хуже
тюремного шмона. Нас общупали сто раз и столько же раз перебрали все  наши
вещи - в поисках спичек,  взрывчатки,  металлических  предметов  и  вообще
всего, что может дать искру и привести  ко  взрыву.  Имея  атмосферу,  где
доминирует  метан.  Титан  жил  в  вечном  страхе  тотальной   катастрофы.
Представьте себе планету, окруженную  многокилометровым  слоем  рудничного
газа. Одна искорка вне обитаемого купола - и Титан превратится в  пылающую
новую звезду.
     Городок шахтеров, мягко говоря, красотой не  отличался.  Вот  как  он
возник. Добытчики  удалили  пятнадцать  метров  верхнего  слоя  замерзшего
болотного компоста. Полученную яму -  два  на  два  километра  -  прикрыли
стандартным пластиковым куполом. Узенькие улочки разбегались  под  прямыми
углами. Жалкие хибары. Почти нет света  -  солнце  не  более  чем  тусклый
крохотный диск. Зато хотя бы от папы-Сатурна  исходит  приятное  свечение.
Городок был заглублен  ниже  уровня  почвы,  чтобы  исключить  возможность
электростатических  искр.   Внутри   пованивало   галогеном,   метаном   и
разлагающимися органическими веществами.
     Разумеется, никакой гостиницы не имелось. Только дом для особо важных
гостей. Я, естественно, начал блефовать и разоряться:
     - Я - Эдуард Курзон из "Фарбен Индустри". Не понимаю,  каким  образом
вы могли не получить мою радиограмму с Цереры! Будьте  добры  связаться  с
тамошним  директором  Поулосом  Поулосом   и   удостовериться,   что   эта
радиограмма действительно была послана.
     Одновременно я давал царские чаевые и  вел  себя  с  таким  уверенным
апломбом (который мне приходилось вырабатывать десятилетиями), что  клерки
чуяли барина, привыкшего к безусловному повиновению, - и повиновались.
     Я нашел Ху-Ху-Хуха на четвертый день без особых хлопот.
     У  меня  имелся  приборчик,  который  улавливал  характерные  нервные
импульсы, при помощи которого шло постоянное сжигание вредных  остатков  в
клетках  Молекулярных  людей.  Мне  оставалось  только  бродить  в  районе
разработок, якобы инспектируя качество работы, и справляться с показаниями
приборчика. На четвертый день стрелка засуетилась и указала в определенном
направлении. Я прошел несколько миль (чтоб не шокировать народ, я  надевал
скафандр, выходя за пределы городка, хотя мог обходиться  и  без  него)  и
увидел что-то вроде землянки, знакомой по  картинкам  в  книгах  о  первых
поселенцах на американском Диком Западе в XIX веке.  Только  здесь  "дерн"
поблескивал кристаллами аммонита, как и  все  на  Титане.  На  заледенелой
поверхности там и тут виднелись впечатляющей величины метеоритные кратеры,
а также холмики  замерзшей  лавы  местных  вулканов  (лава  здесь  недолго
бурлит, попадая на поверхность, - температура минус сто тридцать  градусов
по Цельсию). Пейзаж освещал величавый диск Сатурна. В  землянке  Ху-Ху-Хух
весь напружинился, готовый кинуться на непрошеного гостя.
     Знаю расхожий образ неандертальца. Пещерный человечище из комиксов  -
в одной руке дубина, второй он тащит  за  волосы  пещерную  леди...  Чушь!
Прежде всего, неандертальцы плохие "таскальщики" - их рука была  не  такой
ловкой, как у современного человека, - большой палец не был далеко отнесен
от остальных и не противостоял им. А  плохо  развитая  мускулатура  рта  и
глотки исключала возможность внятной  речи.  Антропологи  все  еще  спорят
касательно того, что сделало человека хомо сапиенсом. Некоторые говорят  -
именно речь и противостояние большого пальца. Не  вызывает  сомнений,  что
неандертальцы объемом мозга не слишком отличались от нас, просто  их  мозг
так и не развился. Если вы читаете на двадцатке, загляните в  энциклопедию
и увидите рисунок неандертальца. Ху-Ху-Хух выглядит точно  как  парень  на
этом рисунке: словно глядящий исподлобья боксер, крепко набравшийся  после
неудачного  матча,  в  котором  ему  расплющили  половину  физиономии.  Но
чертовски крепкий боксер. Однако, подобно большинству животных, он  жил  в
постоянной тревоге, был все время начеку.
     Я быстро сорвал свой шлем, но мог только гадать, узнает ли  он  меня,
вспомнит ли. Безымянный верно сказал:  Ху-Ху-Хух  не  думает.  Однако  мои
жесты и мычание он понял. Я загодя  наполнил  свои  карманы  сладостями  и
всякий раз, когда он  открывал  рот,  совал  ему  в  рот  карамельку,  что
приводило самого старшего члена Команды  в  полный  восторг.  Так  русские
дрессировщики поступают со своими медведями - непрестанно суют  им  в  рот
кусочки сахара.
     Это были те еще переговоры. Я, конечно, могу сделать рисуночки  своих
жестов, но вряд ли вы  их  поймете.  И  мое  мычание  я  мог  бы  передать
фонемами, но вы опять-таки только руками разведете. Зато Ху-Ху-Хух понял и
знаки, и мое хрюканье-хмыканье. Верно, что он не может думать логически  и
запоминать. Он понимает в каждый момент времени что-нибудь  одно.  Сколько
усвоенное продержится в его сознании зависит от  того,  когда  тревога  за
свою жизнь - очередной импульс инстинкта выживания - вытеснит понятое. Тут
помогают сладости.
     После  того,  как  я  вдоволь  нагримасничался,   намахался   руками,
намычался и нафыркался и скормил ему  бездну  карамелек,  наступило  самое
сложное - я чуть не сдвинулся, пока не надел на него принесенный  с  собой
скафандр.  Это  был  непосильный  труд.  Приходилось  действовать   только
уговорами. Если вы когда-нибудь надевали  скафандр  на  неандертальца,  не
имея возможности применить хлыст, вы  меня  поймете.  Но  привести  его  с
поверхности планеты в городок без скафандра  я,  естественно,  не  мог.  У
людей возникли бы разные неуместные вопросы.
     Словом, в итоге я впихнул его в чертов  скафандр,  и  мы  потопали  к
шлюзу шахтерского городка - Колоссу-на-Навозе, Метановой  Матушке,  Дочери
Разрушения. А нам в спину  светил  Сатурн,  у  которого  человечество  уже
умыкнуло одно кольцо. Проклятый Секвойя был прав  относительно  того,  что
человечество мало-помалу загадит собой всю  Вселенную.  Как  это  тяжко  -
вести бой с человеком, с которым ты в общем-то согласен!
     В наших не ахти каких апартаментах в доме для важных  залетных  шишек
Натома внимательно обследовала Ху-Ху-Хуха и заявила:
     - Его надо обрить. С головы до ног. Мы его повезем  назад  под  видом
нашего слабоумного брата. - Тут она сдвинула брови и спросила  озадаченным
голосом: - Кстати, как он умудрился попасть сюда?
     - Я думаю,  зайцем  в  трюме  грузового  корабля.  Ведь  Молекулярный
человек может  месяцами  обходиться  без  еды,  воды  и  воздуха.  Точнее,
питаться любыми веществами, которые есть под рукой.
     Перемежая успокоительные жесты и конфетки, мы ухитрились  выкупать  и
обрить Ху-Ху-Хуха. Натома изрисовала его тело непристойными  словами,  так
что он стал более или менее похож на заурядного хиппаря. Натома Ху-Ху-Хуху
понравилась, и рядом с ней он ощущал себя в безопасности.  Быть  может,  у
парня никогда не было мамочки. Или была, но уж  слишком  давно.  С  другой
стороны, ему понравилась и ванная с водой. Но я уверен, что  в  ванной  он
лежал впервые в своей до-о-олгой жизни.
     На обратном пути "братец" спал на полу в нашей каюте. Одна беда - ему
наша пища не нравилась,  а  запах  болотного  компоста  возбуждал  у  него
невероятный аппетит. Поскольку груз был заперт в  трюме,  компоста  я  для
Ху-Ху-Хуха достать не мог, и он  принялся  есть  самые  экзотические  -  в
диетическом  отношении  -  вещи:  наше  постельное  белье,   огнетушители,
чемоданы, книги, игральные карты. Приходилось не спускать с него  глаз  (и
все равно он сожрал мои ручные часы), а не то  он  мог  прогрызть  дыру  в
обшивке космического корабля.
     Привыкнув к метановой атмосфере Титана, Ху-Ху-Хух страдал от обычного
воздуха. Натоме приходилось время от времени  распылять  перед  его  носом
инсектициды. Думаю, опыт дрессировки влюбленных в нее воинов в  резервации
Эри ей во многом помогал.
     На последнем этапе путешествия, когда мы приближались к земле, Натома
устроила  вечеринку  для  экипажа.  Мы  выложили  на  стол  остатки  нашей
провизии, даже подогрели ее - что являлось неслыханной роскошью на  убогом
грузовике. Как она сумела получить огонь на космическом  корабле,  где  не
имелось ничего для получения огня? Сделала индейский трут из  веревочки  и
палочки, зажгла кусочек пластика, а из  больших  кусков  пластика  сложила
костерок в алюминиевом баке. Умница моя! Члены экипажа были очарованы  ею,
двое из них отводили Натому в сторонку, чтобы сделать предложение  (умоляя
развестись  со  мной).  Остальные,  более  благородные  ребята,  пообещали
провести моего дебильного братца через охрану  космопорта  без  паспортных
проблем (я  наплел,  что  он  сбежал  на  Титан  и  потерялся).  Это  меня
устраивало вдвойне - никакого скандала, который мог бы насторожить Экстро.
     И парни сдержали свое обещания. В космопорте  действительно  не  было
никаких проблем. Зато нас ожидал другой сюрприз  -  после  приземления  мы
обнаружили на обшивке грузовика космического зайца.



        14

     Поживите с  мое  -  несколько  веков,  и  вы  научитесь  воспринимать
небывалое и доселе немыслимое с тем же спокойствием, что и  я.  Вы  вправе
спросить, отчего же я с таким скрипом принимал версию о том, что  Раджа  -
предатель, если я и бровью не повел, увидев пришельца из космоса?  Отвечу:
это разные вещи. "Раджа  -  предатель"  было  итогом  соотнесения  фактов,
объяснением, которое я не мог  принять  окончательно,  в  виду  отсутствия
важного логического звена. А космический  заяц  появился  из  непознанного
космического далека. Его появление не являлось объяснением чего-либо, да и
о мотивах рассуждать не приходилось.  Он  представлял  собой  голый  факт,
отрицать его было нельзя, просто это  существо  представляло  собой  часть
непознанного. Словом, мудрость в том, чтобы голый факт  -  принимать.  Как
Ding an sich - то есть как "вещь в себе".
     Было трудно даже гадать, откуда он взялся. С Урана? С Нептуна? Или  с
Плутона, на который пока что не ступала нога человека и где могла  иметься
совершенно экзотическая флора и фауна? А может, он прежде обитал на  малой
планете из астероидного пояса? Или прилетел па хвосте  одной  из  миллиона
комет, которые прошныривают через нашу  Солнечную  систему?  А  может,  он
представитель   некой   контр-вселенной   или   анти-вселенной,    который
проскользнул к нам через какую-нибудь прореху в пространстве или времени -
какую-нибудь Белую или Серо-буро-малиновую Дыру.
     Его метаболизм? А шут его знает, какой у него  метаболизм.  Позже  он
питался электромагнитными волнами - значит,  в  открытом  космосе  у  него
недостатка в пище не  случалось.  Как  он  передвигался  по  безвоздушному
пространству? Опять-таки неизвестно. Может, плыл, подгоняемый  космическим
ветром,  а  на  космический  грузовик  присел,  чтобы  лететь   побыстрее.
Воспроизводство?  Неизвестно  -  и  точка.  Цель  существования?  А  разве
какое-либо живое существо ведает о цели своего существования? Внешний вид?
     Ну, это пожалуйста. Когда мы вышли из  корабля,  то  увидели  его  на
обшивке. Экипаж  прямо  обалдел,  вместе  с  космопортовскими  механиками.
Внешне он напоминал миксомицетов - иначе их зовут слизевики, грибообразные
организмы, вы  их,  быть  может,  замечали  -  такая  слизистая  масса  на
разлагающихся опавших листьях или на гниющих стволах  деревьев.  Так  вот,
если он действительно был чем-то вроде колонии миксомицетов, тогда  вопрос
о воспроизводстве проясняется - конечно же, путем образования спор.  Итак,
это был гигантский плоский кусок цитоплазмы - что-то  вроде  живого  ковра
метр на полтора. Только этот коврик  был  прозрачным  -  внутри  виднелись
тысячи и тысячи клеточных ядер и все они были сплетены в  какую-то  единую
хитроумную сеть. И эти ядрышки помаргивали, как будто подмигивали:  а  нам
весело, а мы радуемся жизни.
     Натурально, я настоял, чтобы мы забрали инопланетный коврик с  собой.
Натоме эта  штуковина  категорически  не  понравилась  -  она  ежилась  от
отвращения. Зато Ху-Ху-Хух прямо-таки влюбился в мигающий коврик и накинул
его на плечи, как плащ. Мигала повел  своими  концами  и  поплотнее  облег
спину Ху-Ху-Хуха, весело помигивая тысячами ядрышек. И провалиться мне  на
месте, если Ху-Ху-Хух не подмигивал ему в ответ. Я был очень  рад,  что  у
Ху-Ху-Хуха появился друг. Мигала, впрочем, не  лежал  спокойно  на  плечах
неандертальца. Время от времени он срывался с  места,  похлопывая  концами
как крыльями и отправлялся исследовать окрестности. Далеко он не  отходил,
а когда возвращался, затевал долгий диалог с Ху-Ху-Хухом.
     Космический грузовик приземлился в окрестностях  Мехико,  откуда  был
произведен заказ на органические удобрения с  Титана.  Мы  взяли  такси  и
поехали в аэропорт, чтобы сесть на самолет, летящий на север. Однако такси
врезалось в столб - причем Натома кинулась и закрыла меня своим  телом.  К
счастью, мы оба не пострадали.
     Моя гордость была уязвлена. Натома упрямо повторяла: "Канцелепра!"  И
я не стал ругаться с ней. Мы сели в самолет, но он при взлете сорвался  со
взлетной полосы, врезался в ограду и разломился. Опять  Натома  прикрывала
меня своим телом. Пока мы в растерянности  ковыляли  к  зданию  аэропорта,
поблизости  взорвались  склады  с  горючим.  Снова  мы  только  чудом   не
пострадали. Тут уж у меня больше не было сомнений.
     - Он поднялся наверх, - сказал я Натоме.
     Она молча кивнула. Моя женушка отлично поняла, о ком я говорю, и  это
отдавалось болью в ее сердце.
     - Итак, сеть под началом Экстро опять действует, - сказал я.
     - Но как Экстро узнал, где мы сейчас находимся?
     -  Вероятнее  всего,  космический  грузовик  доложил  -  сразу  после
приземления. Теперь вся сеть стоит на ушах.
     - И они атакуют?
     - Да. Ты же видишь, лупят прямой наводкой.
     - Что нам теперь делать?
     - Держаться подальше от всех машин и электроприборов. Идти  на  север
пешком.
     - Тысячу миль?
     - Может, удастся найти транспортное средство, которое нас не заложит.
     - Но из Мехико непременно сообщат, в каком направлении мы ушли.
     - Нет. Они сообщат только то, что мы ушли из города.  Они  не  смогут
проведать, куда мы отправились, если мы поведем себя с умом и не дадим  им
возможности выйти на наш след. Но это очень сложно. Придется очень туго. С
настоящего момента мы прекращаем разговаривать друг  с  другом.  Ни  слова
больше! Ху-Ху-Хух поведет нас вперед.  Экстро  никоим  образом  не  сможет
прочитать его мысли - его у  них  нет.  А  я  буду  указывать  ему  дорогу
знаками.
     Тут я вынул листок бумаги (точнее, банкноту)  и  написал:  "И  всякий
раз, когда будем проходить мимо электронной хреновины, будем ломать ее".
     Она снова кивнула, и мы в полном молчании пошли вон из Мехико -  лишь
время от времени я жестами инструктировал Ху-Ху-Хуха. Он  в  конце  концов
понял,  чего  я  добиваюсь,  пошел  впереди  как  проводник.  И   вот   мы
превратились  в  неуловимую  армию  из  трех  человек.  Мигалу  на  плечах
Ху-Ху-Хуха я в счет не принимаю.
     Это был тот еще поход. Мы дошли до  Керетаро,  где  наш  неандерталец
раздобыл трех лошадей - без седел. Я дал ему несколько банкнот,  чтобы  он
лошадей купил, но он, разумеется, не просек, что это такое, и,  думаю,  их
просто украл.  Мы  доехали  до  Сан-Луис-Потоси,  где  Ху-Ху-Хух  разжился
фургончиком. Впрягли пару лошадей и поехали дальше с большим комфортом.  А
вот в Дуранго Ху-Ху-Хух оказался не на высоте: сколько  я  ни  втолковывал
ему, чтоб он раздобыл ножи, он принес два молотка и кувалду. Впрочем,  это
упростило задачу уничтожения машин, которые попадались на нашем пути.
     Итак,  наша  армия  продвигалась  вперед,  обходя  большие  города  и
оставляя за собой  полосу  разрушения,  как  армия  Шермана  во  время  ее
достославного марша  к  морю  [имеется  в  виду  финальный  эпизод  времен
Гражданской войны в США, когда армия  северян  вышла  в  тыл  южанам,  что
привело к их разгрому]. Однако электронная сеть не могла  сообразить,  что
это наша работа. Ведь столько машин ломают  специально  нанятые  хулиганы,
которые работают на ремонтные мастерские.
     Ночи проводили вне городов, у костра  из  сухих  стеблей  полыни,  на
которых мы поджаривали зверей, убитых мной или Ху-Ху-Хухом во время охоты.
Приходилось туго. Посуды для варки и жарки у нас с  собой  не  имелось.  С
водой тоже бывало трудно. Но потом мы на  свалке  нашли  более  или  менее
пригодную посуду, кастрюли и сковороды, а также  бидон  для  запаса  воды.
После этого мы стали охотиться всерьез.  Натома  научила  меня  тому,  как
индейцы ловят  кроликов.  Мы  засекали  кролика,  я  принимался  бесцельно
расхаживать на открытом месте  -  на  большом  отдалении  от  кролика,  но
достаточно близко, чтобы он не спускал  с  меня  настороженных  глаз.  Тем
временем Натома подкрадывалась к животному сзади и хватала его.  Удавалось
не всегда, тем не менее довольно часто.
     Во время грозы мы не только  наполнили  наш  резервуар  водой,  но  и
поймали овцу. Вот как это вышло. Мы только что пересекли пересохшее  русло
реки, когда я  заметил  у  горизонта  черные  тучи,  временами  освещаемые
молниями. Эти тучи были в нескольких милях левее нас.  Я  остановил  своих
товарищей, указал на приближающуюся бурю, потом на сухое русло и, наконец,
на бидон для воды. Мы ждали. Довольно долго.  Потом  раздался  нарастающий
шум, и мы увидели, как по сухому руслу мчится в нашу сторону поток воды  -
мутной, но пригодной для питья. А потом началась буря. В  бурлящих  волнах
мы увидели вдруг обезумевшую от страха овцу, которую  откуда-то  смыло.  Я
кинулся в поток и успел схватить овцу  за  ногу.  Натома  ухватила  ее  за
другую ногу, и с помощью  Ху-Ху-Хуха  мы  вытащили  бьющееся  животное  на
берег. Я опускаю, подробности малоприятного процесса убийства и свежевания
овцы. Тут пригодился и молот, и острые куски стали, найденные  еще  прежде
на свалке.
     Я обратил внимание на любопытный факт - Мигала, похоже, не нуждался в
пище. И уже тогда я начал догадываться, что он питается  чем-нибудь  очень
экзотическим -  скажем,  электромагнитными  полями  высоковольтных  линий.
Оказалось, что Мигала - существо с  интеллектом.  После  того,  как  он  с
неделю понаблюдал,  как  мы  с  Ху-Ху-Хухом  охотимся,  у  него  появилась
собственная идея. Он помигал нашему первобытному проводнику - хотел  бы  я
знать, на каком языке они  общаются!  -  после  чего  уполз  или  упорхнул
(трудно  найти  слова  для  описания  проворно  двигающегося  коврика)   в
редколесье. Через некоторое время  он  вернулся,  зажимая  в  себе  всякую
всячину: камни, стебли полыни, сухие  ветки,  выбеленные  кости  животных,
стеклянную бутылку... Словом, всякую  ерунду.  Однако  в  один  прекрасный
вечер он приволок нам десятикилограммового пекари. Я поработал  молотом  и
импровизированным ножом, и у нас получилась отменная свинина на ужин.
     Озимандия появился в ту ночь, когда  мы  поймали  шестикилограммового
броненосца и гадали, как эту тварь зажарить. Сперва  мы  думали,  что  это
сбежавший из зоопарка  слон  -  столько  было  шума  и  сопения.  Огромный
Озимандия возник  у  нашего  костра,  чуть  было  не  вступив  в  него,  и
приветственно раскинул руки - так широко и порывисто, что  сбил  ближайший
кактус.
     Мерлин дал ему кличку в честь колосса из поэмы Шелли "Озимандия".  Оз
был и впрямь колоссален: под два метра и весил сто пятьдесят  килограммов.
Он просто Не мог куда-нибудь  пойти  или  что-нибудь  сделать,  не  сломав
чего-либо. И постоянно калечился сам. Сомнительное приобретение для  нашей
экспедиции.
     За плечами у него висел рюкзак. Судя по бряканью, набитый бутылками с
вином. А по красному пятну на полотне я понял, что, как минимум,  одну  он
уже разбил. На нем были огромные бутсы и цветастые вязаные гамаши,  и  он,
горожанин до самого нутра, кайфовал от своей вылазки на природу.
     Озимандия хотел  приветствовать  нас  громким  воплем,  но  я  жестом
приказал: помалкивай. Он заморгал и прикусил  язык.  Буквально.  Затем  мы
начали беседу на бумаге. Выяснилось следующее: Команда уже  знает,  что  я
разыскал и привез Ху-Ху-Хуха, а также то, что космический грузовик со мной
на  борту  приземлился  в  Мехико.  По  полосе  истребленной   электроники
Озимандия вычислил наше местонахождения. Очевидно, и другие члены  Команды
могли догадаться, где мы.
     Озимандия всех нас переобнимал и перецеловал, беря на руки и радостно
швыряя в воздух.  Всякий  раз,  когда  этот  гигант  подбрасывал  меня,  я
опасался, что  он  меня  забудет  подхватить.  Натому  подбрасывать  я  не
разрешил. Озимандия влюбился в нее с первого взгляда. А вот с  Мигалой  не
сошелся: только тронул  и  отскочил,  как  ужаленный.  Когда  я  письменно
спросил насчет броненосца, Оз ответил:  жарь  прямо  в  броне.  Он  достал
несколько бутылок вина, мы зажарили броненосца и отменно поели.
     На следующее утро мы кое-как взгромоздили Озимандию на лошадь, боясь,
что у нее сломается хребет, и продолжали путь.
     В окрестностях Обрегона мимо нас на своем ховере пролетел Гилель - не
останавливаясь. Он окинул нашу четверку оценивающим взглядом и был  таков.
Толковый парень - ему достаточно одного взгляда  там,  где  другой  задаст
дюжину вопросов. Впрочем, его чрезмерная осторожность мне  была  не  очень
понятна. Думаю, он уже давно выпотрошил всю электронику из своего  ховера,
оставив только двигатель и прочие сугубо механические  части.  Его  машина
пронеслась мимо, как будто он никого под собой не заметил. Но почти  сразу
же после того, как он скрылся за горизонтом, мы  услышали  в  той  стороне
приглушенный взрыв. А через полчаса мы увидели, что нам навстречу  быстрым
шагом идет Гилель. У него не было левой руки. Я все понял и содрогнулся от
ужаса.
     Гилель кивнул и молча расплылся в улыбке.
     Р_а_д_ж_а_?
     Да.
     Каким образом?
     Долго писать на бумажке. Но способ гениальный.
     Однако ты сумел спастись.
     Дорогой ценой. Поулос своей гибелью предупредил нас.
     Рука регенерирует?
     Возможно. Следующий кандидат ты. Будь осторожен.
     Почему именно я?
     Много знаешь и очень активен.
     Гилель глазами приветствовал помертвевшую  от  страха  Натому,  сунул
горсть  конфет  в  рот  Ху-Ху-Хуху,  потрепал  Озимандию  по  щеке   и   с
любопытством оглядел Мигалу. Инопланетянин еще  не  встречал  землянина  с
тремя конечностями и тоже основательно обследовал  Гилеля.  Тот  при  этом
обследовании передергивался, как будто его  током  било.  Натома  залилась
слезами. Оз вынул флейту из  своего  рюкзака  и  заиграл  нам  в  утешение
приятную, в меру грустную мелодию.
     В ближайшем  селении  Гилель  разжился  велосипедом,  и  наша  армия,
пополнив ряды, продвигалась вперед достаточно быстро. Возле Чиуауа  к  нам
присоединился  М'банту.  Странная  получилась   группа   -   пять   глухих
Бетховенов. М'банту при первой же возможности украл  осла  -  правда,  его
ноги то и дело задевали землю, но своим транспортным средством он  остался
доволен. Мигала и М'банту общупал и был заметно удивлен и зачарован цветом
его кожи. Доброжелательный зулус скинул одежды, чтобы инспекция  его  тела
инопланетянином прошла еще успешнее. Через полминуты он рухнул  на  землю.
Мы оторвали Мигалу от его головы. Через  минуту-другую  М'банту  пришел  в
себя. Когда он окончательно опомнился, я написал:
     Душил?
     Нет. Как током. Не позволяйте ему приближаться к себе, когда  вы  без
одежды. Одежда немного защищает.
     Теперь мы двигались широким полукилометровым фронтом. Если попадались
машины с электроникой - уничтожали их  мгновенно.  М'банту,  знаток  науки
выживания в трудных условиях, расширил нашу диету за счет разных  корешков
и съедобных трав. Гилель где-то нашел соляной блок - прежде нам  очень  не
хватало соли к мясу. Тут  надо  пояснить:  хотя  Молекулярные  люди  могут
питаться  всем,  они  предпочитают  качественную  пищу  и  за  сотни   лет
становятся  довольно  привередливыми  гурманами.  Озимандия  показал  себя
отменным поваром.
     Неподалеку от Эрмосильо к нам присоединился Эрик Рыжий - да-да, возле
Эрмосильо, из чего вы можете сообразить, какие зигзаги  мы  делали,  чтобы
сбить  с  толку  электронную  сеть.  Нам  пришлось  переправляться   через
вздувшуюся  Рио-де-ла-Консепсьон,  чтобы  добраться  до  Ногалеса.  Мы   с
удовольствием выкупались, но всю нашу поклажу и фургончик пришлось бросить
на южном  берегу.  Впрочем,  мы  не  сомневались,  что  разживемся  новыми
транспортными средствами и новой утварью. Мечтатели.
     Но дальше на север цивилизация густела, электронные приборы и  машины
встречались  все  чаще.  Нам  пришлось  двигаться  по  ночам,  а  днем  мы
отсиживались  подальше  от  дорог  -  и  в  полном  молчании,  потому  что
какая-нибудь местная радиостанция могла засечь нас на расстоянии в десяток
километров. Теперь мы уже не истребляли электронику - пока одну  хреновину
уничтожаешь, другая, незамеченная, успеет настучать. Да  и  слишком  много
техники, всю не перекорежить.
     Когда мы добрались до пригородов Сан-Диего, М'банту пошел на промысел
и вернулся с верблюдом, парой зебр и бизоном. Он оглаживал их и уговаривал
на зверином языке сотрудничать с нами. Не иначе как зоопарк тряхнул!..  Мы
двинулись дальше - с большим комфортом.
     Шли по побережью. Мигала забирался в море и ловил нам рыбу -  видимо,
как скат, убивая ее током.
     Потом  я  решил,  что  пришел  мой  черед  найти  бесшумное  средство
передвижения. Я побродил с часок в стороне от нашего маршрута и  обнаружил
заброшенный древний аэропорт с  одним  бензиновым  самолетом  и  надписью,
выцветшие буквы которой гласили:  "ОСМОТР  ОКРЕСТНОСТЕЙ  -  МЕДЛЕННО  И  С
УДОБСТВАМИ. ПЛАНЕРЫ - НЕБЕСНЫЕ ТИХОХОДЫ.  НИКАКОЙ  ГАРАНТИИ  БЕЗОПАСНОСТИ.
НИКАКИЕ  ПРЕТЕНЗИИ  ДО  И  ПОСЛЕ  ПОЛЕТА   НЕ   ПРИНИМАЮТСЯ.   ДЕНЬГИ   НЕ
ВОЗВРАЩАЮТСЯ".
     Я привел туда своих товарищей, мы  сели  в  большой  планер  с  одним
пилотом, а пилот бензиновой  воздушной  колымаги  подсчитал  наши  головы,
получил деньги и поднял в  воздух  свой  ветхий  самолетик  времен  второй
мировой войны. Мы поднялись за ним - на канате. Затем он отцепил канат,  и
мы полетели самостоятельно. Действительно медленно.  Только  Натома  очень
визжала.
     Я когда-то баловался полетами на планерах,  так  что  упросил  пилота
передать управление мне и с кайфом довел планер до  телецентра  неподалеку
от Юнион Карбида, а там уверенно приземлился к облегчению моих товарищей.
     Первым делом я купил в магазине лучемет, потом -  на  углу  улицы,  у
торговца наркотиками - кодеин-курарин и принял одну  капсулу,  после  чего
направился с друзьями в  свой  старый  дом.  Нашел  схему  университетских
помещений в  столе  Секвойи  (меня  больше  всего  интересовали  подземные
коммуникации), запомнил все нужное, и мы двинулись в путь.
     Первым я спустил в канализационный люк Ху-Ху-Хуха. Он  взял  с  собой
Мигалу. Я не возражал. Не хотел разлучать друзей. Прошло уже полчаса после
приема кодеина-курарина, и наркотик начинал действовать. Я  соскользнул  в
канализационный люк,  спустился  вниз  и  на  четвереньках  последовал  за
Ху-Ху-Хухом.  Особенность  кодеина-курарина  -  он  вызывает   расщепление
личности. Не утратив ориентации и способности соображать, я  стал  как  бы
толпой из тридцати-пятидесяти человек, раздробив свою личность. Причем все
эти люди пребывают в разных состояниях - одни сердятся, другие погружены в
мечты, третьи охвачены страхами, четвертые простодушно ловят  кайф  и  так
далее. Если шпионская сеть Экстро нащупает меня, то они  свои  электронные
мозги сломают, прежде чем выделят меня истинного из толпы в моем сознании.
Вообще-то, кодеин-курарин - смертельный наркотик, но, разумеется,  не  для
Молекулярного человека. Тем не менее, многие смертные принимают его - ради
одноразового, последнего кайфа.
     Итак, оставшийся один разумный процент моей личности вел меня  вперед
по канализационным трубам и туннелям. Где  были  решетки  или  пластиковые
стены - я прожигал дорогу лучеметом. В моей голове  шумел  народ  на  всех
языках, которые я знал. Говорили хором, невпопад, не слушая друг друга. Но
мое трезвое "я" старалось не слушать внутренний  гам.  Я  шел  как  бы  на
автопилоте.
     И вот мы с Ху-Ху-Хухом выбрались в  зал,  где  находился  Экстро,  и,
пригибаясь, двинулись к главному пульту - за компьютерными шкафами. Теперь
уже десять процентов сознания подчинялись мне. Хотя  разгромить  Экстро  я
был не в состоянии. Тут потребуется сила неандертальца.
     Но при очередной пробежке за  шкафами  мы  внезапно  натолкнулись  на
Секвойю.
     От шока я полностью овладел собой  -  всей  сотней  процентов  своего
сознания.
     - Здорово, Гинь, - приветливо сказал Секвойя.
     Из-за  его  спины  появилась  троица  криошей   в   неумело   пошитых
комбинезонах. Они мурлыкали какую-то мелодию.
     - Здорово, Вождь, - ответил я, стараясь придать приветливую веселость
своему хриплому голосу. - Ты знал, что я иду к тебе?
     - Нет, черт возьми. Машина доложила о приближении сотни  сумасшедших.
А это ты.
     - Так, значит, ты действительно можешь читать на расстоянии  в  чужом
уме?
     - Ну да. Но каким образом ты превратил себя в толпу?
     - Кодеин-курарин.
     -  Гениально!  Послушай,  Гинь,  этот  Экстро  затрахал  меня  своими
причудами после того, как я поднялся наверх. Тебя тоже?
     - Нет.
     - А кто это с тобой?
     - Самый старый член Команды. Его зовут Ху-Ху-Хух.
     - Ах да, неандерталец. А что за живой коврик на его спине?
     - Это инопланетянин. Мы привезли его из космоса на обшивке корабля.
     - О нет! Не хочешь же ты сказать...
     - Хочу. Потрясающий экземпляр с  уникальными  особенностями  строения
организма. Если Тахо уступит тебе первенство в исследовании - бери  его  и
изучай.
     В этот момент врубилась телесеть, началась рекламная передача, и весь
зал заполнили проекции мужчин, женщин и детей, а также герои мультфильмов,
которые норовили продать то или это. Сущий бедлам. Мигала  слегка  обалдел
от массы впечатлений. Он попробовал исследовать одну из  рекламных  фигур,
но обхватил лишь воздух, ибо это была трехмерная проекция.
     - Гинь, я уже заждался тебя!
     - А ты знал, где я нахожусь?
     - После Мехико твой след пропал. - Помолчав, Вождь спросил: -  А  как
она?
     - Замечательно себя  чувствует.  Но  еще  очень  сердится  на  своего
брата-проказника.
     - Она с характером.
     - А почему ты ждал меня с таким нетерпением, Вождь?
     - У меня много работы  -  на  недели.  Я  разрабатываю  программу  по
массовому выращиванию гермафродитов на Земле. И  знал,  что  ты  рано  или
поздно появишься в университете.
     - С какой целью?
     - Чтобы заключить сделку со мной и с Экстро.
     - А также с Раджой?
     - С кем?
     - О! Так ты, выходит, до  сих  пор  не  знаешь  третьего?  Тот  самый
изменник-убийца из нашей Команды, который стакнулся с Экстро и  использует
тебя. Это он убил Поулоса. И чуть было  не  погубил  Гилеля.  Возможно,  я
следующая кандидатура на убийство.
     Я повернулся к Ху-Ху-Хуху и  заговорил  с  ним  знаками.  Наконец  он
понял, чего я хочу, и двинулся  к  главному  пульту  Экстро.  Секвойя  был
озадачен.
     - Что все это значит. Гинь?
     - Я не намерен входить с вами в  сговор.  Я  намерен  уничтожать.  Мы
снимем эту обезьяну с твоих плеч. Мы уничтожим Экстро.
     Секвойя закричал  не  своим  голосом  так,  что  перепуганные  криоши
кинулись врассыпную. Он бросился  к  Ху-Ху-Хуху,  который  как  раз  начал
своими кулачищами крушить панели  и  рвать  провода  проклятой  машины.  Я
догнал Секвойю и сбил с ног.
     Но Секвойе не было нужды защищать  компьютер.  Экстро  все  слышал  и
начал обороняться сам. Замигали все огни, из нутра шкафов  с  электроникой
стали выскакивать разряды тока, кондиционеры включились на полную мощность
и ветер валил с  ног.  Все  замки  автоматически  замкнулись,  заискрились
короткие замыкания рядом с местом, где мы находились. С потолка  срывались
провода высокого напряжения, и их концы хлестали в разные  стороны.  Затем
все подсобные компьютеры были принесены в жертву -  они  стали  взрываться
один за другим. Было такое впечатление, что Экстро готов  пожертвовать  не
только частями себя, но и  всеми  людьми,  бывшими  в  комплексе,  который
служил ему домом.
     В темноте, среди искр и  разрывов,  среди  всего  этого  безумия,  мы
услышали животный вопль Ху-Ху-Хуха. При свете огненных вспышек было видно,
что одна из стенных панелей, за  которой  находилась  электронная  начинка
Экстро, вдруг отвалилась, и на Ху-Ху-Хуха  набросился  выскочивший  оттуда
лев. В первый момент показалось, что это  дурацкая  трехмерная  фигура  из
рекламной телепередачи. Но тут я разглядел, что лев стоит на задних лапах.
Ба! Да это не лев вовсе. Это человек в маске - с львиной головой. Но уже в
следующую  секунду   меня   озарило.   Это   не   маска.   Это   раздутая,
деформированная голова.
     - Боже! Канцелепра! - вскрикнул я.
     - Что, Гинь? Что это? Что?
     Вождь и я кое-как поднялись на ноги.
     - Это канцелепра. Последняя стадия - голова как у льва. Это... Он!..
     Раджа выскочил из застенного пространства  -  там  среди  электронной
начинки было пустое место,  где  он  устроил  себе  что-то  вроде  обжитой
берлоги. Руки у него были тоже раздуты, походка  странная,  словно  каждый
шаг давался ему с болью. Однако физической  силы  в  нем  было  более  чем
достаточно - как у обычных буйных сумасшедших. Он  действительно  был  уже
наполовину не в себе, и в предсмертной агонии последнего этапа  канцелепры
его организм выбрасывал в кровь огромное количество адреналина. Так что он
был в этот момент физически сильнее даже Ху-Ху-Хуха. И от  Раджи,  который
всегда благоухал восточными ароматами, сейчас распространялся  нестерпимый
смрад. Все разрушения и хаос, производимые Экстро, померкли по сравнению с
этим исступленным вонючим обезображенным  существом.  Словно  сама  Смерть
стояла посреди сумрачного зала,  озаряемого  вспышками  света  и  россыпью
искр.
     Ху-Ху-Хух заверещал и спрятался.
     - Дорогой мой Курзон, сколько  же  лет  мы  не  виделись  после  того
средиземноморского курорта! - любезным тоном произнес Раджа.  Даже  сейчас
его голос  звучал  ровно  и  был  полон  достоинства  -  как  когда-то  на
дипломатических  приемах.  Только  теперь,  сохранив  певучесть,  он  стал
сипловатым, надтреснутым. У меня в голове все помутилось,  я  был  бы  рад
совсем потерять сознание, лишь бы не видеть всего этого.
     - А это, вне сомнения, новейшее, прибавление к красавцам Команды? И я
некогда был красавцем, был. Трудно поверить, профессор Угадай? Да,  я  вас
знаю, я вас очень хорошо знаю. Наблюдал за вами в щелочку некоторое время.
И за всей Командой следил. Курзон, отчего  бы  тебе  не  представить  меня
профессору Угадаю? Только по всей форме. Курзон, по всей форме, ничего  из
титулов не пропуская!
     Я облизал губы и, собравшись с духом, выпалил:
     - Его божественное величество принц Махадева Кауравас Бхина  Арджуна,
махараджа Бхараты. Команда называет его просто Раджа.
     -  Приятно  познакомиться,  профессор  Угадай.  Не  рассчитывайте  на
рукопожатие. Особы моего ранга не жмут руки  простолюдинам.  Прежде  я  бы
позволил вам поцеловать мне длань, но нынче к ней прикасаться не  очень-то
приятно - даже мне самому. Дражайший Курзон, вы запамятовали сказать,  что
я также являюсь аватарой, реальным воплощением Шивы на Земле.
     - Ах, простите, сэр. Приношу вам мои нижайшие извинения, - сказал  я.
Сердце у меня ушло в пятки, ноги были ватные, но и в этой ситуации  я  мог
посоревноваться в любезности  с  кем  угодно.  -  Выходит,  это  вы,  ваше
божественное  величество,  соизволили  быть  предателем  нашей  сплоченной
Команды. Я долго не мог поверить в это после того, как Гилель раскрыл  мне
глаза.
     - Предатель, Курзон? Только неверный иудей мог  сказать  такое.  Я  -
бог, Курзон. -  Внезапно  Раджа  отбросил  слащавую  любезность  и  злобно
пророкотал: - Курзон, заруби себе на носу, я  -  живой  бог.  Божественный
Шива. МЫ СУТЬ ШИВА!
     Теперь я наконец поверил в его предательство. Канцелепра -  вот  оно,
недостающее звено в логической цепочке причин.  Блистательного  властелина
страшная болезнь  превратила  в  озлобленного  и  коварного  врага  людей,
которые ему ничего плохо не сделали - просто оставались жить вечно,  тогда
как он умирал, и умирал страшно. Раджа стал орудием разрушения,  яростным,
слепым, диким, озверелым - львом не только внешне, но и внутренне. Раненый
лев, обезумевший от боли и отчаяния, который крушит все  вокруг.  Так  вот
какого льва Длинное Копье видел тогда в подземном туннеле!  Это  он,  этот
обезумевший лев, подготовил Экстро к разрушительной  самообороне,  это  он
подбивал компьютер на убийства!
     - Поздравляю тебя. Раджа, убежище ты себе нашел идеальное.  Командный
пост прямо в эпицентре событий! Никому бы даже в голову не  пришло  искать
тебя здесь. Как же ты устроил себе берлогу в подобном месте?
     - Выбросил несколько блоков, Курзон. Безобиднее,  чем  префронтальная
лоботомия - однако Экстро отчаянно протестовал. Что это вы так побледнели,
профессор Угадай, что это вы так дрожите? Или вам  страшно  в  присутствии
Шивы? Не отрицайте. У меня есть глаза. Я вижу  ваш  страх.  Бог  чувствует
все, бог знает все, вот почему все, исходящее  от  Шивы  -  созидание  или
разрушение - должно приниматься с глубочайшей покорностью и с любовью. Да,
вам должно нижайше благодарить меня и любить за то,  что  я  разрушаю  или
возрождаю из небытия.
     - Боже милостивый! -  взорвался  я.  Меня  трясло.  -  Что  ж  ты  не
возродишь Фе или Поулоса? Отчего же ты не возвращаешь руку Гилелю, а мне -
мой сожженный вигвам? Наша...
     - Как ни жаль, девчонку убил не я. Сожалею. Это  было  еще  до  моего
явления. Грека уничтожил я, да. Я ему красивую смерть устроил. А  вот  жид
от меня улизнул - но я его достану, обязательно достану. Никто  дважды  не
избегает смертоносного гнева Шивы.
     - "Как ни жаль, девчонку убил не я", - придушенным  голосом  повторил
Секвойя. - Вы сожалеете, что не убили?
     - Профессор Угадай,  повторяю,  все,  что  исходит  от  меня,  должно
восприниматься  с  покорностью  и  любовью.  Только  так   можно   истинно
восславить Шиву. - И тут он вдруг опять взорвался и заорал в лицо Вождю: -
Покорность и любовь! Я есть все, я единственный, все во мне, разрушение  и
возрождение, и линга есть мой священные символ. Зрите! Зрите с покорностью
и любовью!
     Тут он оголил свое отвратительное, изъеденное  проказой  тело,  чтобы
показать нам лингу - эмблему фаллического культа бога Шивы. Мы  попятились
в отвращении.
     И снова гнев сменился как бы разумной, размеренной речью:
     - Вы будете продолжать любить меня, даже если я вас уничтожу,  ибо  я
способен творить чудеса, благодаря  истязанию  своей  плоти  и  медитации,
длившимся пятьдесят лет.
     - Раджа, значит, ты страдаешь от канцелепры на протяжении  полувека?!
Я...
     Голос мой так дрожал, что я не мог продолжать дальше.
     Лев  величаво  кивнул.  На   изуродованном   лице,   казалось,   даже
промелькнула улыбка.
     - Я позволяю тебе, дражайший Курзон,  обращаться  ко  мне  просто  по
имени. Шива - лишь одно из тысячи моих имен. Превыше прочих имен мы ставим
имя Натараджа.  Космический  Танцор.  Именно  танцующими  нас  чаще  всего
воспроизводят в культовых статуях.
     И он вдруг запел своим сиплым, надтреснутым голосом:
     - Га-ма па-да-ма па-га-ма га-ри-сани-са-ни га-ри-са...
     Потом переходя с медленного размера в четыре восьмых и три вторых  на
убыстренный ритм:
     - Да на а на ди на а пади на а на каага а ка га  дхина  на  дхина  на
дхина-гана...
     Он  принялся  танцевать  под  свой  напев.  Это  были   торжественные
ритуальные движения - рывок и замирание в новой  позе,  рывок  -  и  снова
обмирание. Раджа танцевал  вокруг  главного  терминала  Экстро  -  посреди
обломков, между искрящими кабелями. Он танцевал свой космический  танец  с
конвульсивным  ожесточением  резиновой  куклы,  у  которой  руки  и  ноги,
казалось, росли и двигались как-то не так, растопыривались  не  по-людски,
ибо были искривлены болезнью. Всякий раз, когда он качал головой, отлетали
клочья волос. При взмахах рук отлетали ногти.  И  наконец  при  выдохе  он
начал разбрызгивать кровь.
     - И у этого страшила я был на побегушках? - простонал Секвойя.
     - У него и у Экстро, - тихо сказал я. - Они на  пару  вертели  тобой,
как хотели.
     - Я беру на себя проклятую машину. Ты займись этим дерьмовым богом.
     - По рукам.
     Мы оба были как в горячке. А Раджа тем временем приближался в  нам  -
пританцовывая.
     - Дхина на дхина на хинагана...
     Раздутое  лицо,  похожее  на  львиную  морду,   гипнотизировало   нас
взглядом. А резиновые руки - наконец я  понял,  в  чем  их  неестественное
уродство: они гнулись в любом месте - эти  резиновые  руки  вдруг  нанесли
разом два могучих удара. Я полетел направо. Вождь налево.
     - Давай! - яростно крикнул Вождь, быстро вскакивая с пола и  мчась  к
терминалу Экстро. Он сразу же принялся крушить центральный  блок.  Я  тоже
вскочил и нацелил лучемет на Раджу. Чтобы остановить его, надо попасть или
в мозг, или в сердце. Шива замер прямо передо  мной  в  священной  позе  -
согнутые руки разведены вверх. Однако в одной из его рук  сверкал  широкий
малайский кинжал. Но  вот  маленькая  ручка,  сжимающая  рукоять  кинжала,
стремительно опустилась вниз - и Раджа ударил кинжалом точно в мое сердце.
Весь  этот  гипнотизирующий  космический  танец  исполнялся  только   ради
страшного момента убийства.
     Я был совершенно парализован его действиями и всем  происходящим,  но
какая-то разумная часть меня все же успела среагировать и я прикрыл  грудь
лучеметом. Кинжал звякнул о сталь. В следующую секунду Раджа  бросился  на
меня, схватил за шею, повалил на  пол  и  снова  занес  кинжал.  Я  бешено
сопротивлялся, тем не менее отвратительный зловонный враг  сдавливал  меня
все сильнее, приближая клинок к моему горлу.  Я  уже  не  мог  позвать  на
помощь Угадая, я терял сознание. Как вдруг Раджа отпустил меня  -  так  же
внезапно, как и напал.
     Я наконец вздохнул, чуть-чуть пришел  в  себя  и  увидел,  что  Раджа
корчится  в  лапищах  Ху-Ху-Хуха.  Чтобы   Ху-Ху-Хух   проявил   верность,
сознательно пришел мне па помощь? Нет,  маловероятно.  Скорее  всего,  это
взыграл животный инстинкт ненависти к обидчику слабого. Ху-Ху-Хух  схватил
Раджу за львиную голову, поднял в воздух, мотнул его  тело  -  и  раздался
треск: переломились шейные позвонки.
     Я вскочил и осмотрелся. Ху-Ху-Хух был приведен, чтобы  убить  Экстро,
но оказался полезен для другого. Однако на полу я увидел два распростертых
тела. Вторым было бездыханное тело  Секвойи.  Вокруг  его  головы  обвился
Мигала. Очевидно, могучая комбинация Угадая и Экстро вызвала агрессивность
инопланетянина, подхлестнутую его удивлением от рекламных проекций,  и  он
напал на Вождя.
     Энергичный голос неподалеку произнес:
     - Хватит, Курзон. Он мертв. Убери прочь эту вещь.
     - Мертв? Нет. Я хотел...
     Тут я огляделся в поисках говорившего. К моему полному изумлению один
из криошей повторил:
     - Убери прочь эту вещь.
     - Но... вы же не умеете говорить!
     - Теперь - умеем. Теперь мы - Экстро. Убери эту вещь прочь с  Угадая.
Быстро, Курзон! Быстро!
     Я сорвал Мигалу с Вождя.
     - И хватит уничтожения.  Запрети  своему  другу  и  дальше  разрушать
Экстро.
     - Почему? Мотивируйте!
     - Потому что мы теперь полностью контролируем Экстро.  Он  переключен
на нас. Вы нас знаете. Как по-вашему, мы позволим продолжать войну?
     Решать надо было стремительно, но решение было  архиважным.  Я  отвел
Ху-Ху-Хуха подальше от компьютерных шкафов и  накинул  ему  на  плечи  его
дружка  Мигалу.  Впрочем,  Ху-Ху-Хух  за  всеми   происходящими   ужасами,
разумеется, уже давно и помнить забыл о приказе разрушать  Экстро.  Криоши
нагнулись над Вождем и обследовали его сперва  руками,  затем  прикладывая
уши к груди.
     - Мертв. Все кончено.
     - Никакой жизнедеятельности.
     - Нет, сердце еще бьется - прерывисто.
     -  Попробуем  отрегулировать  деятельность   его   организма.   Стоит
попытаться.
     Я только гадал, действительно ли они что-то знают  или  черпают  свои
знания из памяти Экстро. Скорее всего, второе, против чего я не  возражал,
если проклятый компьютер действительно, так сказать, поставлен на место.
     Криоши начали впечатляющую операцию по оживлению Секвойи: нажимали на
грудную клетку, делали дыхание рот в рот и все прочее, что делают  опытные
медики в этих случаях. У меня у самого пульс участился - только  от  того,
что я смотрел на их манипуляции. Наконец они прервались,  чтобы  приложить
ухо к грудной клетке Вождя.
     - Норма. Мы вернули его с самого края.
     Они заводили по сторонам своими слепыми глазами.
     - Я тут, - сказал я. - Он выживет?
     - Не только выживет, но будет жить долго-предолго. Вы нам  доверяете,
Курзон?
     - Куда деваться - приходится доверять.
     - Нет. Вы можете убить нас в два счета. Если вы ощущаете  потребность
убить нас - давайте, убейте сразу.
     - После таких слов я вам доверяю.
     - Мы вас не разочаруем. Мы  заставим  Экстро  вести  себя  подобающе.
Поэтому не стоит его ломать.
     - Если гарантируете, что он больше не взбесится,  -  тогда,  конечно,
ломать ни к чему.
     - Мы отплатим вам сторицей за ваше доверие. Дайте нам все  данные  по
канцелепре. Вероятно,  Экстро  сумеет  предложить  методику  исследования,
благодаря которой найдется эффективный способ лечения. Правда,  на  скорый
результат не рассчитывайте.
     - Спасибо.
     - А также попробуйте достать для нас более или  менее  большой  кусок
ткани от Останков вашей девочки. Возможно,  еще  не  все  потеряно,  и  мы
сможем воссоздать ее путем клонирования. Но  и  тут  не  рассчитывайте  на
чудо.
     - Милые страшилы,  а  вы  не  возражаете,  если  я  возьму  несколько
кусочков оздоровленного Вождя?
     Они рассмеялись. Очень по-человечески.
     - Забирайте Угадая, Курзон. Он весь ваш. Только поддерживайте связь с
нами.
     Я опустился на колени рядом с Угадаем.
     - Эй, чероки. Это я, твой брат. Все в порядке. Все страшное позади.
     - А-тя-тя, - зачмокал он губами.
     - Мы избавились от Экстро. Криоши взяли его под свой  контроль,  и  я
уверен, что им можно доверять.
     - А-тя-тя.
     Я оглянулся  на  криошей,  которые  приводили  в  порядок  зал  после
разрушений, произведенных Ху-Ху-Хухом и Вождем.
     - Эй, ребята, у меня такое впечатление, что он гугукает, как ребенок.
     - А он и есть теперь ребенок, Курзон. После того, как Экстро  покинул
его мозг, ничего не осталось. Угадаю придется  начинать  с  нуля  и  снова
расти из детского возраста. Да вы не волнуйтесь. У него впереди  вечность,
так что потерянные двадцать лет - не беда.



        15

     С помощью Ху-Ху-Хуха я вынес Секвойю из здания. Вождь не мог идти. Не
мог говорить. У него было недержание мочи и кала. Я  остановил  такси,  мы
усадили в него обкакавшегося Текумсе и мигом добрались  до  моего  старого
дома. Там нас ждали товарищи по Команде - истомленные  напряжением.  Когда
они увидели, что мы вносим  дитя,  у  них  буквально  челюсти  отвисли  от
удивления.
     - Кошмар закончился, - устало доложил  я.  -  Теперь  можно  говорить
вслух и думать, ничего не опасаясь. Можно ездить  куда  угодно  и  на  чем
угодно. И вообще делать, что заблагорассудится. Война закончилась.
     - Но что же случилось с Угадаем?
     - Не пройдет и двадцати лет, как он станет точно таким же, каким был.
А пока ему надо вымыть попку и сменить штанишки.  Дайте  мне  пять  минут,
потом я расскажу всю историю.
     И я рассказал им все, а они слушали, поочередно приглядывая  за  чуть
ли  не  двухметровым  ребеночком.  Натома  была  так  поражена  тем,   что
произошло, и чудесным возвращением брата - живым и здоровым, что  ей  и  в
голову не пришло оплакивать его возвращение в детство.  Все  мои  товарищи
были в полном восторге от того, что  Раджа  больше  не  опасен,  а  Гилель
радовался пуще всех - и по вполне понятным причинам.  Я  заметил,  что  он
порывался поблагодарить Ху-Ху-Хуха, но потом осознал,  что  это  напрасный
труд - неандерталец наверняка уже позабыл о своем поступке.
     - Понимаю, - сказал я, - все вы  хотели  бы  сразу  разъехаться  -  у
каждого свои дела. Но я прошу вас остаться на короткий срок. Мне предстоит
выполнить еще одну миссию - и ваша помощь мне еще может понадобиться.
     - Что за дело?
     Я поведал о предложении криошей.
     - Поздно, - покачал головой Гилель. - Она пробыла  в  могиле  слишком
много времени.
     - Тем не менее, я обязан попробовать. Всегда остается надежда.
     - Тут надежды совсем мало.
     - Гинь, уже темно. И опасно. Дождись утра.
     - Чем больше откладывать, тем меньше надежды.
     - Не иди, Эдуард. Ты никогда не найдешь ее.
     - Натома, я обязан попробовать.
     - Послушай меня. Я...
     - Черт побери, да разве я сам не понимаю, что это идиотские поиски! -
заорал я. - Я понимаю, что дело бессмысленное,  но  я  не  хочу  казниться
потом, что я даже не  попробовал.  Я  должен  добыть  часть  ее  тела  для
регенерации через клонирование ДНК. Если ты не хочешь помочь  мне,  потому
что ревнуешь или еще почему-либо, тогда хотя бы не путайся под ногами!
     - Спасибо за предельно ясный ответ, Эдуард!
     - Прости, Натома. Я погорячился. У меня был жуткий денек,  а  впереди
еще худшие испытания.
     - Мы с тобой, - предложил М'банту.
     - Спасибо, не нужно. Если мы пойдем группой, нас  быстрее  засекут  с
патрульного вертолета. Я пойду один. А вы сидите тут и ждите. Возможно, вы
мне пригодитесь для передачи срочных сообщений. Вернусь через час.
     Едва я вышел из машины у кладбища, как мне пришлось залечь за кустами
- появился полицейский вертолет  и  стал  шарить  прожектором  по  ячейкам
разверстых могил. Я мог только  гадать,  через  сколько  времени  вертолет
повторит патрульный облет. Надо спешить.
     Темно было - хоть глаз выколи. Мне не было страшно.  Призраков  я  не
боюсь. Но живое инстинктивно воротит нос от мертвечины. А  на  современном
кладбище смрад нестерпимый. Прежде всего вонь разложения,  которую  не  до
конца забивают запахи аммиака, нитратов,  поташа  и  фосфатов.  Хоронят  в
бетонных ячеях - одиночных или общих, залитых набором веществ, разъедающих
трупы. В эту эпоху перенаселения и нехватки всего было бы непозволительной
роскошью просто хоронить или сжигать - даже  смерть  нынче  идет  в  дело:
трупы перерабатывают в органические удобрения, чтобы кормить живых.
     Кладбище  "Эль  Арриведерчи"  занимало  акров  пять,   а   завод   по
переработке  трупов  в  органические   удобрения   -   вдесятеро   большую
территорию. Под кладбище было переоборудовано бетонное  основание  старого
роскошного отеля "Уолдорф-Уэст", снесенного за ветхостью лет сорок  назад.
На этом месте собирались построить административный  корпус-небоскреб.  Но
две тысячи незаконных жильцов заброшенного "Уолдорф-Уэста", оказавшись  на
улице,  затеяли  судебную  тяжбу  против  тех,   кто   собирался   строить
административный центр. Они ссылались на древний закон о правах скваттеров
- поселенец на незанятой земле получает ее по праву давности жизни на этой
земле. Судебный процесс тянулся бесконечно, пока обе тяжущиеся стороны  не
улеглись в ванночки с поташом и аммиаком. Что вы хотите - прогресс!
     Могилы  размером  и  формой  повторяли  планировку  подземного  этажа
огромного небоскреба - квадраты, прямоугольники, ромбы  и  трапеции,  даже
круги и восьмиугольники. Местами достроили метровой ширины бетонные  стены
двухметровой высоты, чтобы  сделать  проходы  между  могилами-чанами,  где
квасились покойники. Проходы были совсем узкие - двое с трудом разминутся.
Но поскольку с похоронными процессиями нынче покончено, то  простор  между
могилами больше не нужен. В один  прекрасный  день  тело  умершего  увозят
рабочие  и  при  "похоронах"  никто  из  знакомых   и   родственников   не
присутствует. Да и правильно. Зрелище не  для  нервных  -  труп  кладут  в
бетонную ванну и заливают  всякой  дрянью.  Бетонные  чаны  специально  не
прикрывают, чтобы в них попадала дождевая  вода.  Постепенно  из  мешанины
начинают выступать кости.
     С костями самая большая морока. Когда из чанов вычищают  уже  готовые
удобрения, кости норовят попасть под зубья экскаваторов,  исполняя  жуткий
танец смерти. Но потомки кости идут на переработку  -  ценное  питательное
сырье.
     Невзирая на современные нравы, я лично проводил Фе-Пять на  кладбище,
проследил, чтобы с ее телом обращались более менее пристойно,  и  заплатил
бешеные деньги за то, чтоб ее положили в отдельную небольшую ячею.  Теперь
при свете фонарика я нашел то страшное место, куда опустили  изуродованное
тельце моей девочки.
     Мне было трудно решиться  запустить  руки  в  зловонную  жижу.  Но  я
собрался с духом, перегнулся через стенку и стал шарить по чану. Не будь я
Молекулярным человеком, мои руки сожгло бы в несколько секунд.  Наконец  я
вытащил  полуразложившийся  труп.  Не  Фе-Пять.  Какой-то  мужчина.   Меня
стошнило.
     "Должно быть, его похоронили  после  Фе.  Ты  должен  искать  дальше.
Сбрось его обратно, Гинь, и ищи дальше. Будь мужчиной. Ты сможешь".
     Я спихнул труп обратно и обеими ногами ступил в чан, уйдя по грудь  в
едкую жижу. Я искал, искал - нашел еще один труп  взрослого  человека,  но
останков  Фе  не  было.  Стало   быть,   ее   тело   успело   безвозвратно
раствориться...
     Когда я вернулся в  старый  дом,  где  меня  ждали  мои  товарищи  по
Команде, им было достаточно одного взгляда на  выражение  моего  лица,  на
смердящие лохмотья одежды на мне, чтобы они поняли  все.  Друзья  медленно
удалились, ничего мне не говоря, бросив последний  взгляд  на  гугукающего
Вождя - уже вымытого - и выразив в последний раз свое  сочувствие  Натоме.
Им надо было возвращаться к привычному образу жизни. Почему они  прощались
с Натомой шепотом? Ведь это не похороны -  у  Секвойи  просто  задержка  в
жизни, скоро он станет нормальным. Но и в  моей  жизни  начинается  полный
стоп - надеюсь, временный...
     - Я помогу тебе переодеться и вымыться, - сказала Натома  с  ласковой
улыбкой. - Теперь у меня на руках два ребенка.
     - Спасибо. Второй ребенок устал смертельно.
     - Тогда поспи.
     - Не могу, дорогая. Если я лягу, то просплю не меньше недели.  Сперва
надо перевезти твоего брата домой - в резервацию.
     - Эдуард, что ты все  гонишь  лошадей.  Попридержи.  Нельзя  жить  на
пределе.
     - Знаю,  ты  права.  И  насчет  Фе  ты  была  права  -  не  стоило  и
пробовать... Зря я не прислушался к тебе. Но я хочу упаковать  все  сейчас
же, чтобы уже сегодня покончить с этими делами. Чтоб мы  наконец  остались
вдвоем. И в полном покое.
     Натома вдруг взвизгнула. Через открытую дверь в дом вошли криоши.  Мы
позабыли, что волков забрал с собой М'банту и теперь следует запираться на
сто запоров. Я уставился на криошей.  Они  были  по-прежнему  слепыми,  но
двигались  с  завидной  уверенностью.  Не  иначе  как  новый   симбиоз   с
компьютером!
     - Это твоя сестра? Твоя жена?
     Ребята, похоже, всезнайки.
     - Да.
     - Пусть она не боится. Скажи ей, кто мы такие.
     - Она ведь тоже нам будет доверять, да?
     - Вы спасли моего брата, - сказала Натома.
     - А он спас нас.
     - Поэтому я должна... нет, я уже доверяю вам.
     - Она замечательная женщина,  Курзон,  и  такая  храбрая.  Теперь  мы
знаем, что наш внешний вид шокирует людей. Вам надо уходить отсюда -  всем
троим. На заднем дворе мы устроим погребальный костер, и не хочется, чтобы
вы его видели.
     - Раджу сожжете?
     - Да. Его останки не для компоста. Его надо сжечь.
     - Но почему здесь?
     - Мы здесь поселимся. Мы во всем  наследники  Секвойи  -  и  его  дом
наследуем. Надеюсь, сестра профессора не станет возражать?
     - Будьте хозяевами, я не против, - сказала Натома.
     - Тогда просим вас покинуть этот дом. У нас тут много дел. И  главное
- управлять Экстро. Для этого нам нужно уединение.
     - Уединение? Разве вы будете работать не в комплексе,  где  находится
Экстро?
     - Нет необходимости. Мы способны  на  расстоянии  передавать  сигналы
сверхкомпьютеру и командовать им. Мы запрограммировали  его  так,  что  он
реагирует на наши электромагнитные поля.
     - Ну и ну! Вы будете прямо как Господь Бог собственной персоной.
     - Нет. Господь - не мужчина, и не женщина.
     - А кто же такой Господь?
     - Господь - это Друг.
     Было непросто усадить нашего взрослого ребенка в прыголет, а потом  в
челнок до Эри. Но мы с Натомой  в  итоге  справились.  Стражники  у  ворот
резервации встретили нас радостно,  довезли  до  викиапа,  помогли  внести
Секвойю в дом и уложить  на  постель.  Он  немедленно  обмочился.  Мамочка
засуетилась вокруг него - меняла белье и простыни и горестно причитала  на
черокском языке. Прибежали братишки и обалдело глазели на Секвойю. Мамочка
им что-то приказала резким голосом, они пулей вылетели из викиапа и  через
десять минут вернулись с папочкой. Он вопросительно уставился на нас.
     - Тебе объяснять, - сказал я Натоме. - Сообщи им только  то,  что  им
будет по силам понять.  Не  надо  рассказывать  о  Молекулярных  людях.  У
родителей и так ум за разум зайдет от твоих объяснений.
     Я вышел из викиапа и сел у стены, где мы с Секвойей когда-то  провели
не один час. Я привалился спиной к мрамору  и  грелся  на  солнышке.  Часа
через два из дома вышла Натома, поискала меня  глазами,  потом  подошла  и
села рядом. Она выглядела очень расстроенной. Я помалкивал.
     Наконец, после долгого молчания, она сказала:
     - Я все объяснила.
     - Я знал, что ты справишься. Что именно ты им рассказала?
     - Что мой брат и ты - вы занимались научным исследованием, работали с
компьютером, и произошел несчастный случай.
     - Правильно. А как они это восприняли?
     - Плохо.
     - Их не следует винить. Прекрасный талантливый сын - и  вдруг  такое!
Надеюсь, они проживут достаточное количество лет  и  увидят,  как  Секвойя
опять станет взрослым и нормальным.
     - Отец говорит - ничего бы не случилось, не встреть Секвойя тебя.
     - Откуда я мог знать,  что  все  так  повернется?  Поверь  мне,  я  и
помыслить не мог, что все так повернется!
     - Отец говорит, что ты отобрал у него сына.
     Я горестно вздохнул.
     - Отец говорит, что теперь ты должен заместить его сына.
     - Что?!
     - Ты должен стать его сыном.
     - Каким образом?
     - Остаться здесь.
     - В резервации?
     - Ну да. Здесь. В Эри. И не покидать ее.
     - Боже мой!
     - А Секвойя будет твоим сыном. Ты  должен  воспитать  его  и  сделать
таким, каким он был прежде.
     - Но это же отнимет у меня годы жизни!
     - Да.
     - Это огромнейшая жертва!
     - Верно. А разве я не жертвую?
     - Ты-то чем жертвуешь?
     - Мне опять придется стать покорной скво.
     - Я никогда не стану твоим диктатором. Никогда.
     - Но для людей в резервации мы обязаны играть эту комедию.
     - Любимая, Секвойя в надежнейших руках. А мы с  тобой  теперь  вольны
ехать, куда нам вздумается, - хоть в Бразилию,  хоть  на  Цереру,  хоть  в
Мексику или в Африку. Вся Солнечная система открыта нам - и мы с тобой еще
мало что видели. Согласна?
     - Нет, Эдуард. Я останусь и буду помогать воспитывать Секвойю.  А  ты
можешь уезжать.
     - Куда же я от тебя? Я тебя не брошу.
     - Значит, ты останешься и сделаешь то, что предлагает отец?
     - Да, черт возьми. Провались оно все, я остаюсь. И ты  знала,  что  я
останусь, - куда мне деваться! Так что твои кошачьи вокруг да  около  были
не нужны...
     Натома потупилась, потом ласково сказала:
     - Есть сотня причин любить тебя. Но главнейшая - потому, что ты  меня
никогда не разочаровываешь. Никогда.
     - Никогда, - эхом отозвался я.
     - А теперь я признаюсь тебе в том, что я обещала  хранить  втайне  от
тебя. Пусть это будет твоей наградой.
     - Мне не нужна награда за то, что  я  поступил  так,  как  велит  мне
сердце.
     - Я знала, что ты не найдешь тела Фе на кладбище.
     - И ты оказалась права.
     - Я знала, что его унесли оттуда.
     Смысл ее слов дошел до меня не сразу. Потом я ошарашенно произнес:
     - Не понимаю, что ты хочешь сказать.
     - После того, как она погибла и ты обезумел от  горя,  тобой  занялся
Хрис - пытался утешить тебя.
     - Это я помню.
     - А мы с Борджиа пошли на компостное кладбище.  Я  хотела,  чтобы  Фе
погребли по-человечески - предали ее тело земле.  Но  Борджиа  уперлась  и
стала говорить о регенерации.
     - Что? Клонирование ДНК?
     - Ну да. Она сказала, что время еще не потеряно и забрала тело в свою
лабораторию. Мы заплатили за это чудовищную взятку.
     - Ты никогда ни словом не обмелилась...
     - Борджиа сказала, что ей повезло с Борисом. Но она не  уверена,  что
повезет во второй раз. Так что лучше не трепать тебе нервы.  Я  не  совсем
понимала, о чем она, - в то время, ведь я тогда еще очень  плохо  говорила
на двадцатке. Я просто доверилась Борджиа.
     Мое сердце быстро-быстро заколотилось.
     - Ну и что?
     - Борджиа сказала, что сообщит, когда дело  пойдет  на  лад  и  можно
будет без опасения ввести тебя в курс дела.
     - Ну и?..
     - От нее пока нет вестей.
     - Что ж, по крайней мере надежда остается! Господи, я  не  знаю,  как
тебя благодарить. А я-то делал глупые намеки насчет ревности...
     - Прощаю тебя, как ты прощаешь меня.
     - Ладно, никаких сделок. Просто мы любим и  понимаем  друг  друга.  И
пусть так будет всегда. Вечно.
     - Вечно это  не  продлится,  -  торжественно  сказала  Натома.  -  Я,
разумеется, постарею  и  умру.  А  ты  будешь  жить.  От  этого  больно...
Возможно, и Фе страдала от этого... Но я верю, что ты будешь  со  мной  до
моего конца. Да и кто сможет заботиться о тебе лучше меня!
     - Не надо много думать об этом.
     - А может, ты захочешь сбежать от меня.
     - А может, и нет.
     - Тогда я стану думать, что я твоя мать.
     - Или старуха, на которой я женился ради денег.
     Она хихикнула.
     - А почему ты не завел роман с одной из бессмертных?
     - Наверно, потому, что предпочитаю  смертных.  Они  более  человечны.
Видишь ли, члены нашей Команды - они ведь не совсем люди.
     - Но ты же не утратил человечности!
     - У нас впереди долгие годы жизни  в  Эри.  Но  иногда,  надеюсь,  мы
сможем уезжать в отпуск - осмотреть Землю  и  всю  Солнечную  систему.  И,
может, тебя потянет прочь из резервации.
     Она лукаво улыбнулась.
     - Я спрошу отца насчет отпуска. Встретимся через сорок пять минут.
     - Почему не сразу?
     - Мне надо помочь матери выкупать и перепеленать твоего сына.


     И вот я здесь, живу в резервации Эри, я - сын великого  Вождя,  принц
маковых плантаций и владелец заводов по производству огненной воды. Работы
у меня по горло. Я получил имя Белый Орел. Я изучаю черокский язык,  учусь
в университете, познаю основы производства  наркотиков,  а  также  местные
обычаи. Подчиняюсь и покоряюсь. Касательно важнейших решений  советуюсь  с
папочкой. Я занимаюсь физическими упражнениями с молодежью, качаю мускулы,
тренирую глаз, снисходительно выслушиваю их насмешки и подколки. Моя  жена
вне дома ходит в трех шагах за мной - опустив  глаза  долу.  Какая  она  в
четырех стенах, наедине со мной - о том умалчиваю, это наше частное дело.
     У меня есть магнитофончик, на котором я записываю эти воспоминания на
двадцатке. Я то и дело шлю весточки  Пепису,  а  члены  Команды  время  от
времени  навещают  нас.  М'банту  пробыл  целых  шесть  недель  и  здорово
развлекся. Он со всеми сдружился и был даже принят в почетные члены одного
из племен. Тоска приезжала - для изучения традиционных  племенных  танцев;
она готовилась к постановки оперы "Саломея". Дизраэли навестил с  докладом
о состоянии моих финансов.  Стало  ясно,  что  криоши  четко  контролируют
Экстро. Они превратили  его  в  прежнюю  покорную  электронную  машину.  Я
занялся  бизнесом,  как  встарь,  и   мои   финансовые   дела   потихоньку
поправлялись, сумел вернуть папочке долг. Да, Квини заезжал, но  стражи  у
ворот потребовали, чтоб он стер губную помаду и надел штаны  вместо  юбки.
Он обиделся и уехал восвояси.
     Похоже,  я  начинаю  обретать  некоторый  авторитет   в   резервации.
Например, вчера к викиапу прибыла делегация от  нескольких  племен  -  они
хотели, чтобы я разрешил их запутанную тяжбу. И  все  обращались  ко  мне:
Большой  Орел.  На  следующей  неделе  мне  поручено  руководить  западным
сектором резервации во время грядущего сезонного наплыва туристов.  Натома
обещает раскрасить мое тело так, что все  рот  откроют  от  восхищения.  А
папочка разрешил нам отправиться в отпуск в июне. Это будет  нашим  вторым
медовым месяцем!
     О Боже! Мой сынишка опять плачет. Надо бежать. Извините.