олодой. Какое врать, правда истинная.
     Краснорожий. А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в  землю  бы
закопал. А осиновым колом. А то что народу загубил.
     Старый. Все одно конец сделаем, не будет ходить...

                               Шаги по снегу.

     Плясун. Ребята, ведмедь...

            Входят Рамбаль и Морель. Рамбаль в офицерской шляпе.
Морель в женской шубенке и обвязан по-бабьи. Рамбаль падает у костра. Морель
  указывает на свой рот. Мушкетеры расстилают Рамбалю шинель и дают каши и
 водки. Рамбаль стонет, отказывается есть. Морель, жадно поев каши и выпив
 водки, указывает на свои плечи, хочет объяснить, что Рамбаль офицер и что
                             его надо отогреть.

     Фельдфебель I . Офицер...
     Фельдфебель II. Спросить у полковника, не возьмет ли отогреть.

   Фельдфебель I показывает Рамбалю, чтобы он встал. Рамбаль поднимается,
                                 шатается.

     Краснорожий. Что? Не будешь?
     Плясун. Э, дурак! Что врешь нескладно. То-то, мужик, право, мужик!

         Молодой солдат и Вышедший солдат поднимают Рамбаля, несут.

     Рамбаль (обнимая их шеи). Oh mes braves, oh mes bons  amis.  Voila  des
hommes! Oh mes braves, mes bons amis!  {О  молодцы!  О  мои  добрые,  добрые
друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!}
     Морель (жадно ест, пьет. Захмелев, поет). Vive Hemri  quatre!  Vive  ce
roi vaillant!
     Песельник. Ну-ка, ну-ка, научи, как? Я живо перейму. Как?
     Морель (обнимая Песельника). Vive Henri quatre! Vive ce  roi  vaillant!
Ce diable a quatre... {Да здравствует Генрих Четвертый! Да  здравствует  сей
храбрый король!}
     Песельник. Виварика! Ви ф серуверу! Сидибляка!

                                   Хохот.

     Краснорожий. Вишь ловко! Го-го-го! Плясун. Ну, валяй еще, еще!
     Морель.
                          Qui eut le triple talent
                          De boire, de battre
                          Et d'etre un vert gelant
                          {Имевший тройной талант пить,
                          драться и быть любезником.}.
     Плясун. А  ведь  тоже  складно.  Ну,  ну,  Залетаев!  Песельник.  Кю...
Кью-ю-ю... летриптала де бу де ба и детравогала.
     Краснорожий. А важно! Вот так хранцуз! Ой-го-го!
     Фельдфебель I. Дай ему каши-то; ведь не скоро наестся с голоду-то.

                      Дают Морелю каши, он жадно ест.

     Старый. Тоже люди. И полынь на своем кореню растет.
     Фельдфебель  II.  О-о!  Господи,  Господи!  Как  звездно,  страсть.   К
морозу...

Слышна песня: "...Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкетера..."

                                   Темно

     Чтец. И все затихло. Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит
их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая,  они
хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

                                   Конец

25.11.1932 г.
Москва


        КОММЕНТАРИИ

     Публикуется автограф пьесы, хранящийся в РО ИРЛИ  (Пушкинский  Дом)  ф.
369, ед. хр. 207, с учетом машинописного экземпляра, в котором  есть  полный
список действующих лиц и деление на действия, отсутствующие в автографе  (ф.
369, ед. хр. 208), по ксерокопии книги: Булгаков М. Кабала святош, М., 1991.
Составители В. Лосев, В. Петелин.
     В публикуемый текст внесены исправления: вместо  Адраскин  -  Апраксин,
вместо Ростопчин - Растопчин, как в "Войне и мире" Л. Н. Толстого.

     Над инсценировкой "Войны и мира" Булгаков начал  работать  сразу  после
окончания фантастической пьесы "Адам и  Ева",  заключив  договор  с  Большим
драматическим  театром  в  Ленинграде.  30  августа  1931  года   он   писал
Станиславскому: "Если только у Вас есть желание включить  "Войну  и  мир"  в
план работ Художественного театра, я был бы бесконечно рад  предоставить  ее
Вам". Но в Театре все еще надеялись поставить "Бег" и "Кабалу  святош",  так
что не торопились заключать договор.
     На одном из автографов инсценировки Булгаков  оставил  запись:  "работу
над инсценировкой Войны и Мира я начал 24-го сентября 1921 года... Но потом,
увы, я бросил эту работу и возобновил ее только сегодня, 22 декабря 1931 г."
(Цитирую по Собранию сочинений в пяти томах, М., 1990, т. 3, с.  606,  автор
комментариев - Я. Лурье.)
     27 февраля 1932 года Булгаков отправил пьесу в Ленинград. Но ответ  был
отрицательный: пьесу не приняли к постановке.
     Договор на инсценировку "Войны и мира" заключил и МХАТ 20 мая 1932 года
Немирович-Данченко писал О. Бокшанской: "Из старой литературы  мне  приятней
всего думать о "Войне и мире". Булгаков обещал, кажется, дать синопсис".  Но
МХАТ инсценировку не поставил,  занятый  постановкой  инсценировки  "Мертвых
душ".