нания, мог издать лишь странный звук. Он увидел, как Сафар достал из кармана каменного идола в образе черепахи. - Ты бы сначала почистился, - сказал Сафар Гундара. - А потом уж получишь угощение. - Какой добрый господин, - сказал Гундара. - Какой славный хозяин. - Он вскочил на идола, сжавшись до нужных размеров. - Но я надеюсь, ты не забудешь? - сказал он Сафару - Я имею в виду, про угощение? - Не забуду, - заверил его Сафар. - Обещаешь? Сафар вздохнул. - Обещаю, - сказал он, теряя терпение. Гундара восхищенно взвизгнул, затем воскликнул: - Гундари, берегись! Я иду! И исчез в камне. Сафар спрятал идола, подошел к Калазарису и осмотрел того с головы до ног. Главный шпион ощутил еще одно потрясение, разглядев, насколько же глаза у Сафара голубые, как это небо, голубые, как озеро, которым он наслаждался несколько минут назад. - Ты, наверное, удивляешься, почему еще жив? - спросил Сафар пугающе спокойно. Калазарис еще не дошел до этой мысли, но, едва Сафар упомянул об этом, шпион аж подпрыгнул. Страх побежал по рукам и ногам. - Хорошо, - сказал Сафар. - Вижу все по твоим глазам. Ну а коли ты такой умный, то должен знать ответ. Правильно? Калазарис вновь издал давящийся звук. Сафар посмотрел на него с отвращением. Затем щелкнул пальцами, и Калазарис обрел способность говорить, хотя и остался недвижимым как статуя. - Слава богам, что ты появился, Сафар! - выпалил Калазарис. - Как раз вовремя, чтобы... Сафар вновь щелкнул пальцами, обрекая его на немоту. - Всю свою ложь можешь оставить при себе, - сказал Сафар. - Я уже поговорил с отцом. И знаю, что тут происходит. Знаю, что ответственность за все несешь ты. Он приблизил свое лицо к лицу Калазариса. - Надеюсь, я ясно тебе объяснил? Калазарис подавился застрявшим в горле ответом. Последовал очередной щелчок пальцев, и ответ вылетел: - Да! Очень ясно! - Я решу, как поступить с твоей жизнью после того, как ты нам поможешь одолеть демонов, - сказал Сафар. - И что с тобой станет, целиком зависит от тебя. Некая часть самообладания Калазариса вернулась к нему, а вместе с этим и мужество. Тем не менее для начала он все же запнулся: - Я могу сделать больше, чем просто избавить Киранию от демонов, прислу... Сафар удивился. - Ты ведь чуть не назвал меня прислужником, не так ли? - сказал он. - Странно, не правда ли, как меняется ситуация? Великий стал малым. - Он обвел рукой Калазариса. - Малый стал великим. - Он постучал себя по груди. Но Калазарис уже оправился после ошибки. Он улыбнулся тонкой улыбкой. - Да, действительно странно, лорд Тимур. Но вы же видите, как легко я справляюсь с изменениями. И ваш новый титул гладко скатывается с моих губ, сэр. Должен сказать, он вам очень идет. Сафар хмыкнул: - Да, Калазарис, ты не пропадешь. Вынужден признать. Главный шпион тут же рванулся расширять эту лазейку. - Зачем же мне пропадать, лорд Тимур, если я могу представить огромную ценность для вашего короля. Я прекрасно знаю двор демонов. Я знаю короля Манасию, принца Луку и их великого визиря, лорда Фари. Я знаю их слабости, имя которым легион, и прочие важные вещи. Король Протарус может очень рассердиться на вас, если со мной что-нибудь случится, и он лишится такой прекрасной возможности. - О да, Протарус наверняка захотел бы все это узнать, - сказал Сафар. - Желательно из живых твоих губ, а не из сухого пересказа той информации, которую я пытками вышиб бы из тебя. Но пойми одну вещь, Калазарис: король и я - друзья. Близкие друзья. И если я убью тебя, то просто приду к нему и признаю свою ошибку. Извинюсь и скажу: "Ну я не смог сдержаться, Ирадж!" Он помолчал, замораживая Калазариса своей ухмылкой. - Видишь ли, наедине с ним я зову его Ирадж. А он зовет меня Сафар. Словно мы опять мальчишками играем вместе. И вот я скажу: "Ирадж, меня охватила внезапная ненависть к нему. Я возжаждал его крови за те преступления, что совершил он против меня и моей семьи". Затем я виновато повесил бы голову, а вслух вопросил бы: неужели вина моя столь глубока, что из-за нее мы проиграем войну? И знаешь, что он скажет? Он скажет, - Сафар заговорил басом, подражая Протарусу: - "Ну что поделаешь, Сафар. На твоем месте я поступил бы точно так же. Когда кровь взывает, надо отвечать. Ничего, друг мой. Давай-ка пошлем за женщинами и хорошей выпивкой. Поскорбим над твоими ошибками, как положено мужчинам. А потом будем пить и веселиться до рассвета!" В желудке Калазариса все обожгло, словно он наглотался раскаленной лавы. Сафар расхохотался, глядя на него. - Видишь, каково? - сказал он Калазарису - Теперь ты понял свое место? - Да, лорд Тимур, - ответил Калазарис, с трудом подавляя дрожь в голосе. - Я все прекрасно понимаю. Он услыхал шелест листьев и увидел, как позади Сафара появились несколько солдат. На них были мундиры армии Протаруса. И тут он отметил необычайную красоту идущего впереди солдата. Он был просто прекрасен! Это была женщина. Она подошла к Сафару. - Представление было впечатляющим, лорд Тимур, - сказала она. Но по тону ее голоса можно было судить, что в интимной обстановке она обращается к Сафару по имени или зовет его ласкательным прозвищем. Она с таким восхищением поглядела на Сафара, что Калазарис, несмотря на все свое потрясение, тут же нашел пищу для своего коварства. "Восторженные женщины, - подумал он, - могут быть очень опасными. Как для врагов, так и для мужчины, которым восхищаются". Калазарис поднял бокал, провозглашая тост. - Друзья мои, - сказал он. - Этот вечер является еще одним доказательством - пусть и небольшим - великого предвидения короля Манасии. Предвидения объединенного Эсмира. Он оглядел собравшихся на банкете под открытым небом. Грубые столы расставили на свежескошенном лугу. На столах грудами громоздилась пища, перемежаясь с кувшинами лучшего киранийского вина. Десятки демонов, сидя за столом, не сводили с Калазариса желтых глаз. Поднятые кубки ожидали конца тоста. - Даже здесь, в далекой Кирании, - продолжал он, - человек сидит рядом с демонами, вкушая и выпивая. Как равный среди равных. Смертный... - Ох, да заканчивай ты свой тост, Калазарис, - проворчал сидящий рядом с ним громадный демон. - Меня жажда замучила! - Да, э, хм, - запнулся Калазарис. - Э... За короля Манасию! Да продлится его правление. Демоны одобрительно закричали, осушили бокалы и обратили внимание к столам, вновь наполняя бокалы и набивая пасти дымящимся мясом. Калазарис нервно осушил бокал. Он ощутил, как спрятанный под одеждой каменный идол стал почти горячим. Однажды даже послышалось слабое взволнованное шипение Гундара, обращенное к близнецу: "Заткнись, заткнись". Калазариса предупредили, что при малейшем неверном движении маленький Фаворит будет обжигать его. Среди столов с низко опущенными головами и высоко поднятыми блюдами пробирались рабы-люди, предлагая демонам все новые угощения. Демоны ели жадно, словно дармовое угощение данного Калазарисом банкета сделало их еще более голодными. - Не желает ли господин еще вина? - пробормотал чей-то голос у его локтя. Сафар, одетый рабом, держал в руках кувшин. Да и все прислуживающие здесь рабы были переодетыми солдатами, ожидавшими сигнала к нападению. - Да, с удовольствием, - сказал Калазарис, поднося свой кубок. Налив вина, Сафар низко поклонился и шагнул назад. - Чего это ты с ним так вежливо обращаешься? - спросил демон по имени Кван. - Ты что, пьян? - Да нет, не пьян, - сказал Калазарис. - Ну ладно, это твое дело, - сказал Кван. - Значит, мало выпил. Вот почему балуешь рабов, которым в ответ всегда надо давать зуботычину за то, что спрашивают. Ведь твой кубок был пуст, и он просто обязан был наполнить его, не спрашивая позволения! Кван обратился к Сафару: - Только посмей так обойтись со мной, маленький червь, и я откушу тебе голову. - Да, о благородный, - сказал Сафар, кивая. - Спасибо, о благородный. Кван повернулся к Калазарису: - Видишь? Вот так надо с ними обращаться! - Я запомню, Кван, - сказал Калазарис. - Хороший совет. Прекрасная девушка-рабыня - переодетая Лейрия - двинулась вдоль стола, неся поднос с поджаренными кебабами. От них шел такой соблазнительный запах, что Калазарис почти забыл об опасности. Когда девушка подошла ближе, демонстрируя шипящие и брызжущие жиром кебабы, рот его наполнился слюной. Он протянул руку, но тут перед ним оказался Сафар с кувшином, с поклоном собираясь наполнить его бокал вином. - Не ешь кебабы, - прошептал он и отошел в сторону. Калазарис, лишь несколько секунд назад пускавший слюни, обнаружил, что во рту мгновенно пересохло. Рядом Кван с наслаждением смаковал новое блюдо. - Восхитительно, Калазарис, - сказал он. - Ты только попробуй! Он помахал шампуром перед носом Калазариса. Восхитительный запах, усиленный магически, был настолько неодолимым, что Калазарис чуть не забылся, но вовремя отдернул руку. - Да я бы хотел, - сказал он со скорбным лицом. - Пахнет действительно чудесно. Но в этом месяце мне запрещено есть ягнятину. Религия, сами понимаете. Все собравшиеся за столом демоны увлеченно поедали кебабы, смакуя, облизывая губы, вытирая подбородки и призывая рабов нести еще. - С этой религией всегда хлопоты, - не без сочувствия заметил Кван. - Всегда что-то запрещено. Уж столько этих запретов, что порой и не знаешь, что можно. Сняв мясо с шампура, он отправил куски в пасть. Пожевав, проглотил, с выражением истинного блаженства на морде. - Знаешь, что бы я сделал прежде всего, если бы был королем? - сказал он. - Что? - спросил Калазарис. - Я бы запретил религию. Просто вышвырнул бы ее. И прежде всего занялся бы этими запретами. Все запрещенное я приказал бы сделать наоборот, принудительно разрешенным. И сам бы, как король, принялся тщательно изучать все запрещенное, а теперь обязательно разрешенное. Он дружески хлопнул Калазариса лапой по спине. - Держу пари, я стал бы пользоваться популярностью, - сказал он. - Самый популярный король в... Кван смолк, вытаращил глаза и качнулся вперед. Калазарис всплеснул руками, а Кван уронил голову на стол. Вокруг послышались похожие удары голов демонов о столы. И наступила тишина. Калазарис оглянулся и увидел, как охрана демонов, сообразив, что происходит что-то неладное, бросилась к столам. Лейрия издала боевой клич и сорвала с себя халат, под которым оказалась кольчуга. Выхватив саблю, она бросилась на охрану. Послышались крики, и в схватку вступили солдаты Сафара. Это была быстрая и кровавая рубка. Не успел Калазарис понять, что к чему, а в живых остались лишь трое демонов. И Лейрия с полудюжиной солдат устраняла эту помеху с пути. Сафар столкнул тело Квана со стула и сел на его место. Обтерев его бокал рукавом, он налил вина. - Я не буду просить тебя сказать тост, - проговорил он, обращаясь к Калазарису. - Твой друг был прав. - Он указал на мертвого демона, распластавшегося на земле. - Ты слишком долго разглагольствуешь. И Сафар осушил кубок. 23. ПРЕЛЮДИЯ К БИТВЕ Сафар выудил каменного идола из мешочка и погладил его, как ребенок ласкает кошку. Он склонился ниже и прошептал: - А теперь веди себя как следует. Мы находимся в компании короля. Поглаживая идола, он подошел к Ираджу, в глубокой задумчивости взиравшему на картину. Они находились в пещере Алиссарьяна. Свет факелов отражался в люминесцирующей стене. Ирадж разглядывал Завоевателя, застывшего в героической позе. - Я по-прежнему ощущаю себя мальчишкой, - пробормотал Ирадж. Затем он обернулся слегка улыбаясь. - Раньше, когда я жил здесь, я скрывался от дяди и его приспешников. И были-то они всего лишь жалкими вождями мелких племен. Но тогда мне казалось, что я стою перед самой неразрешимой проблемой в мире. Он указал на героическую фигуру Алиссарьяна, у которого была золотая борода Ираджа и голубые глаза Сафара. - Когда я увидел это, то по каким-то непонятным причинам мне показалось, что мечты мои о том, чтобы стать правителем всего Эсмира, не столь уж и несбыточны. - Он пожал плечами. - Я хочу сказать, мне казалось, будто стоит лишь одолеть дядю, и уж с Эсмиром-то я управлюсь. Такое вот ощущение легкости я испытывал. Теперь я смотрю на все по-другому. Теперь я вижу на картине человека, который заслуживает настоящего восхищения. Я сносил еще меньше сапог и провел меньше сражений, чем он. А уже вижу, как трудно удержать даже то, что уже добыл, не говоря уж о том, чтобы завоевать большее. - Видишь ли, - сказал Сафар. - Я уверен, что и Алиссарьян переживал период сомнений на свой счет. Возможно, даже более сильно сомневался, нежели ты. У него-то перед глазами не было такого великого Завоевателя, примеру которого он мог бы следовать. Ты-то _знаешь уже_, что можешь добиться успеха, поскольку ранее одному уже удалось. А он не имел такого преимущества. - Да еще и демоны, - светлея лицом, сказал Ирадж. - Ему же еще и с демонами приходилось иметь дело впервые. - Вот именно, - сказал Сафар. - Более того, еще ни один король из людей никогда до этого не побеждал армий демонов. А теперь, благодаря Алиссарьяну, ты знаешь, что это дело вполне возможное. Ирадж вновь задумался. - Но ведь Алиссарьян был не только блестящим полководцем, но и великим магом. А я только в военном деле хорош. А в магии ничего не смыслю. - Но у тебя есть я, - сказал Сафар. - Вот это-то иногда и тревожит меня, - ответил Ирадж. - А если бы тебя не было? - Ерунда! - воскликнул Сафар. - Судьба решительно свела нас вместе. Зачем же переживать из-за того, что могло бы не случиться? - Да, - согласился Ирадж, сверкнув глазами, - но вдруг ты решишь покинуть меня? Сафар фыркнул: - Смешное предположение! Зачем мне это надо? Ради денег? Ты сделал меня богатым. Чтобы стать еще богаче? Деньги для меня ничего не значат. Что же еще остается? Власть? Чтобы править другими? Ты знаешь, у меня нет таких желаний. Дурное настроение Ираджа рассеялось. Опасный блеск в глазах пропал. - Это верно, - сказал он. - У тебя даже уважения нет к власти. Именно об этом я и напоминаю тебе, когда ты создаешь своему королевскому другу неприятные моменты. Сафар усмехнулся: - Просто я _знаю_, что ты всего лишь человек. Я же видел, как братья Убекьян лупили по тебе, как по барабану. Ирадж скривился. - Тогда я думал: "Вот погодите, стану королем, оттяпаю ваши крошечные головенки". А теперь, когда я стал королем, все это кажется такими пустяками. Сафар захохотал. - Ты только представь себе их лица, - едва смог он выговорить, - если ты прямо сейчас к ним заявишься и... - Он не смог договорить, давясь хохотом. Ирадж присоединился к нему, и пещера наполнилась звонкими звуками веселья двух друзей. Но в веселье этом звучала истерическая нотка, да и затянулся этот хохот чересчур. Так бывает с людьми, которым предстоит опасное задание. Веселье прекратилось внезапно. Молодые люди смущенно старались не смотреть в глаза друг другу. - Наверное, нам уже пора, - сказал Сафар. - Начнем. Ирадж кивнул: - Пора. - Тогда садись вот тут, - скомандовал Сафар, указывая на место рядом с истертой пентаграммой, высеченной на полу пещеры. Ирадж сел, а Сафар устроился напротив. Внутри пентаграммы располагались призрачные древние магические символы, о которых Сафар знал уже гораздо больше из ежедневного изучения книги Аспера. На один из этих символов Сафар и поместил черепашку. Каменный идол начал нагреваться, испуская пока еще слабое свечение. - Это комета, - сказал Сафар. Затем он переместил идола на другой символ. Черепашка засветилась поярче. - А это Демонская луна. Он передвинул черепашку в точку между ними. - А вот мы, - сказал он. - Предположим. Реальные небесные тела сейчас движутся вместе. И мы действительно вскоре увидим Демонскую луну. Ирадж восхищенно мотнул головой. - Вот это да, Сафар, - сказал он голосом мальчишки, наблюдающего за цирковым представлением. - Вот это да. Сафар сидел с непроницаемым выражением лица. Он решил, что будет неплохо, если Ирадж с благоговением отнесется к его магическим способностям. - Когда я сотворю заклинание, - сказал он, - сиди совершенно неподвижно. И ничего не говори. Я буду находиться рядом, но только не в своем теле. Он махнул рукой в сторону входа в пещеру. - Дух мой унесется в другое место. - Сафар указал на каменного идола. - Не своди с него глаз, - велел он, - и увидишь все, что видит мой дух. Ирадж поежился, вновь напоминая своим видом мальчишку на представлении. - Как здорово, - прошептал он. - Готов? - спросил Сафар. Ирадж облизнул губы и кивнул. Сафар бросил горсть стеклянных шариков на пол. Ирадж раскрыл рот. Вверх поднялись столбы дыма, разноцветные, искрящиеся. В этом не было никакой необходимости, но после уроков Мефидии Сафар получал удовольствие от таких демонстраций. К тому же он выяснил, каким образом с помощью цветовых демонстраций ускорить процесс творения заклинания. Сафар начал втягивать в себя воздух. Все больше и больше, словно обладая легкими гиганта. Столбы дыма, извиваясь лентами, устремились к нему в рот вслед за втянутым воздухом. Затем он выдохнул. Послышался звук воздуха, выпущенного через узкое отверстие. Ленты дыма, свернутые теперь в кольца, вылетели, водопадом ниспадая на каменного идола. Перед мысленным взором Сафара все помутилось, и он увидел окружающее как во сне. Он увидел испуганное выражение лица Ираджа, его открытый от изумления рот. Короля изумил Гундара, выскочивший из камня и дрожащий от холода. Сафар услыхал, как Гундара пискнул: "Заткнись!", затем Фаворит увидел Ираджа и со стуком захлопнул пасть. За спиной маленького Фаворита внезапно развернулись крылья - большие, прозрачные, отливающие перламутром, как у тех белоснежных бабочек, что появляются ранней весной. Гундара стал вытягивать лапу с когтями. Та вытягивалась и вытягивалась, достигая невероятных размеров, сокращая расстояние между Фаворитом и хозяином. Сафар поднял руку, и из нее появился призрачный образ руки, который схватил Гундара за лапу. Затем Сафар пролетел сквозь гору и оказался в воздухе. Он не ощущал присутствия Гундара. Словно он сам летел, паря в воздухе и движением рук направляя полет. Он летел на север, над вершинами Невесты и Шести Дев. Далеко внизу он увидел паренька, погоняющего стадо коз на пастбище. Над последней вершиной Сафар пролетел так низко, что ему даже захотелось коснуться снега своей призрачной рукой. Он спланировал вдоль склона, поймал теплый ветер и полетел над громадным пространством северной пустыни. Вверху по голубому небу бежали густые облака. Внизу под солнечными лучами искрился белый песок. А вокруг до самого бескрайнего горизонта расстилалась пустыня. Сафар взмахнул руками и поднялся к облакам. Поймав воздушный поток, заскользил под облаками, направляясь к той тонкой голубой линии, где небо встречалось с землей. Он летел, пока не оказался у двух громадных утесов, торчащих из каменистой почвы. Гладкие со всех сторон склоны создавали впечатление, что каждая скала состоит из единого куска высотой в сотню футов. Из-за своей величины они казались стоящими рядом, но когда Сафар подлетел ближе, то увидел, что между скалами добрых полмили. Он продолжил полет к по-прежнему безжизненному горизонту. Когда показалась армия, он сначала не понял, что видит перед собой. Она представлялась длинной темной линией вдоль края горизонта. Чем ближе он подлетал, тем шире становилась линия, приобретая серый цвет. Постепенно линия обретала очертания отдельных фигур. А фигуры эти превратились в солдат. Солдат-демонов. Сафар с призрачным сердцем, колотящимся о призрачные ребра, устремился к ним. Вся пустыня кишела демонами, подобно чудовищным муравьям, движущимися с юга к Божественному Разделу. Широкие колонны солдат-демонов шли позади мощных отрядов кавалерии. За ними тащились огромные обозы, и гигантские стада животных, предназначенных для снабжения войска свежим мясом и скакунами. Пугающе много времени ушло на то, чтобы долететь до тылов армии демонов. Там Сафар развернулся и полетел вперед, отыскивая сердце этой гигантской армии. Манасию и его двор он отыскал позади основных кавалерийских соединений. Король демонов дремал в покачивающемся паланкине, установленном на прекрасном белом слоне. Сафар сразу же узнал этого слона. Именно на нем восседал Ирадж в том давнем видении. Стараясь не волноваться, он подлетел ближе. Как только он разглядел огромную голову и массивные челюсти Манасии, то сразу же ощутил магическое жжение, словно обнаженным летел сквозь рой пчел. Сафар рванулся изо всех сил вверх, затем обжигающее ощущение пропало, и он понял, что находится вне пределов досягаемости Манасии. Придя в себя, он сообразил, что короля окружало особое поле, может быть даже предупреждающее. Сафар с облегчением понял, что Манасия не заметил его присутствия. Собравшись с духом, Сафар начал облетать это поле, проверяя его толщину и размеры. Вскоре он определил не только размеры поля, но и то, что можно безопасно находиться рядом с его границами. Откуда-то издалека его окликнули по имени: - Сафар... Сафар... Разверзлась дыра, он упал в нее, погружаясь все ниже, ниже, сквозь дым и жару, и вдруг он оказался в пещере, стоя на четвереньках, извергая содержимое желудка на пол. Когда он закончил, Ирадж смочил край своего плаща и дал ему вытереть лицо. Затем поднес бокал с крепким бренди. Сафар выпил его как воду. Еще один бокал, и нервы его успокоились. - Мне казалось, я сказал тебе молчать! - воскликнул он. - Ты мог убить меня. Ирадж сначала удивился, затем опечалился. - Извини, - сказал он. - Я-то подумал, что тебя стало тошнить от вида этих демонов. Мне самому чуть плохо не стало. - Конечно, я здорово перепугался, - ответил Сафар. - Но вытошнило меня оттого, что слишком быстро я был унесен обратно. Я понимаю, что ты мой господин и правитель, но имей жалость, Ирадж! В следующий раз действуй как-то полегче... Пока Ирадж, повесив голову, бормотал извинения, Сафар для поддержания духа принял еще один бокал. Затем он поднял каменного идола, прошептал обещания позже выдать награду, и убрал его в мешочек. - Когда я увидел армию Манасии, - сказал Ирадж, - я испытал чувство полной беспомощности! Ее не остановить! Мне просто лучше не высовываться, а залезть в глухую дыру. - У меня было схожее впечатление, - сказал Сафар. - Но вот до дыры я не додумался. - Во всей истории Эсмира не существовало прецедента тому, - сказал Ирадж, - с чем мы столкнулись. Армия такого размера еще ни разу не собиралась. Если столкнуться с ней на поле боя, у нас не будет ни малейшего шанса. - Так давай не сталкиваться, - предложил Сафар. - Вот что я бы тебе посоветовал от всей души. - Но я бы такой совет, - сказал Ирадж, - сразу бы отверг. Ведь единственный способ победить - встретиться на поле боя. - Ну, ну, Ирадж! - возразил Сафар. - Добавь-ка немного бренди в кровь. И побыстрее. Надо прийти в себя. - Я не шучу, - ответил Ирадж. - Я понимаю, - сказал Сафар. - Только поэтому я еще жив. А то перепугался бы до смерти. Надеюсь, говоря так, ты не сомневался во мне? - Иногда я сомневаюсь в твоем здравом смысле, но никогда не ставил под сомнение твои способности. Так вот после того, как я испытал это потрясение, - проговорил Ирадж, - до меня вдруг дошло, что раз до этого еще ни разу не собиралась армия таких размеров, то, значит, ни разу еще такой армией никому не доводилось _командовать_. Сафар кивнул. - Я понял, что ты имеешь в виду. Манасия, стало быть, должен проявить себя не просто величайшим из генералов, но просто гигантом среди генералов. - И у него хватает способностей, - заметил Ирадж. - В этом ему не откажешь. Я собрал сведения о проведенных им битвах. Он не дурак. К тому же у него есть сын, Лука, который ведет вперед ударный отряд. К тому же демоны не ведают страха, что впечатляет само по себе. Лука атакует столь же яростно, сколь и профессионально, и враг сразу начинает трепетать. И Манасии зачастую приходится лишь доканчивать дело. - Значит, надо избавиться от Луки, - сказал Сафар. - Может быть. Не знаю. Сейчас я думаю о большой армии. Я должен ее одолеть. - С существующим Лукой? - спросил Сафар. - Без Луки, конечно, легче, - вздохнул Ирадж. - Но я пропускаю этот момент. Вернусь к нему позже. Иначе не смогу думать о решении большой проблемы. - Есть какие-нибудь соображения? - спросил Сафар. - Кое-какие, - ответил Ирадж. - Правда, смутные. Первое соображение - использовать численность его армии против него самого. Второе - уменьшить ее. - Не забудь, - сказал Сафар, - что мы противостоим не просто большому количеству демонов, но и самой демонской магии. Выражение лица Ираджа из задумчивого превратилось в озабоченное. - Ну и как ты видишь эту проблему? - спросил он. - Или как там у вас, у магов, это называется? - Проблема весьма схожая с твоей. Манасия очень силен. Возможно, сильнее меня. Точнее не могу сказать, поскольку не имею опыта в таких делах. Я в сражениях не бывал. Мальчишкой на кулаках дрался, а вот магия против магии - не доводилось. - Я присутствовал при твоей первой битве с демонами, - напомнил ему Ирадж. - Именно здесь. Сафар хотел было возразить, но Ирадж отмахнулся. - И не говори, что тебе просто повезло, - сказал он. - Конечно, повезло. Как мне повезло. Но мы же победили. - Я не собираюсь спорить, - ответил Сафар. - Но вот прав ли ты в своем утверждении, мы выясним уже достаточно скоро. - Но у тебя-то есть соображения относительно Манасии? - спросил Ирадж. - Пока только одно. Вот какое - Манасия, может быть, и является чародеем из чародеев, но он отнюдь не маг. Ирадж озадаченно посмотрел на него. - О чем ты говоришь? - Я кое-чему научился в цирке, - сказал Сафар. - Использовать дымы и зеркала. Тому, что называется Великой Иллюзией. Пока армия демонов шла вперед, люди готовились к встрече. Войска Манасии продвигались медленно. Огромные размеры, как и предсказывал Ирадж, заставляли войска тащиться со скоростью пустынной черепахи. К тому же приходилось налаживать огромной протяженности линии снабжения от Каспана. Люди прекрасно воспользовались предоставленным временем. Лошадей подковали, оружие вычистили, снаряжение отремонтировали. Упор теперь в обучении солдат делался на быстроту и смекалку. Доблестные смертники Ираджу не подходили. Перед лицом могущества Манасии он не мог позволить себе бессмысленных потерь. Экипировку солдат облегчили; взяли только самое необходимое в пустыне. Все запасы свели к минимуму. Если поход закончится неудачей, то о возвращении нечего и думать. Если же победят, то все необходимое позаимствуют у Манасии. В процессе этой подготовки Ирадж буквально фонтанировал новыми идеями. Он ввел в практику новые тактические элементы и изобрел специальное снаряжение. Полностью был занят и Сафар. В его распоряжении находилось всего лишь несколько магов, довольно слабеньких, но имеющих опыт сражений. Они рассказали ему, что следует ожидать, и он принялся обдумывать соответствующие контрсредства. Сафар все старался делать по возможности проще. Изготавливая небольшие амулеты, он с помощью трюков, почерпнутых из книги Аспера, придавал им необычайно много силы. Маги занимались дальнейшим массовым производством этих амулетов и раздавали их солдатам. Он отказался от громадных запасов различных магических приспособлений, заказав лишь несколько тяжелых колесниц. В каждую он погрузил бочки с особым маслом с примесями порошка - эта идея тоже пришла к нему из книги Аспера. Но самым важным из дел Сафара явилась встреча с отцом. Все в отцовской мастерской было как в старые добрые времена: весело горела печь, сестра Кетера сидела за гончарным кругом, мать размешивала глазурь. Видимо, Мирна тоже подумала об этом, потому что сказала: - Прямо как в дни прежних караванных сезонов, Каджи. Нравились мне те времена. Все мы тогда торопились наделать горшков да блюд, чтобы продать хозяевам караванов. Кетера простонала: - Прошлый раз, когда мы занимались этим, я была беременна. - Она обхватила руками бока. - Я была вот _такой_ толстой. Я даже говорить почти не могла, а коли пыталась, то тут же начинала поминать моего мужа-злодея, который довел меня до такого состояния. - Будто ты сама в этом не участвовала, - фыркнула Мирна. Кетера рассмеялась: - Да нет, что говорить, и я получила свою часть удовольствия. Как и он. Вот только все остальное мне пришлось делать одной. По-моему, это нечестно. - Лейрия, не покидавшая Сафара даже в момент посещения им семьи, завозилась в углу. - Я рада, Кетера, что выбрала мой путь, а не твой, - сказала она. - Похоже, драться на поле боя не так болезненно, как рожать. - Так-то оно так, - сказала Кетера. - Но зато у меня теперь есть мой Дмитрий. Она улыбнулась, глядя на малыша, который в углу возился за своим маленьким гончарным кругом. - Так что в конце концов я счастлива. Внезапно она расхохоталась и прикрыла рот ладонью. - Что это я разболталась? О каком таком _конце_? Все засмеялись, даже Каджи, смутившийся от такого предмета беседы. Но поскольку говорила Кетера, которую он обожал за веселый нрав, то и он позволил себе развеселиться. А маленький Дмитрий в углу, устав от возни с глиной, принялся играть у ведерка с водой. Он сунул в мыльную пену соломинку, набрал воды и выдул. На конце соломинки образовался пузырь. Восхищенный Дмитрий стал надувать его больше, пока пузырь не раздулся в громадину, не оторвался от соломинки и не полетел по комнате. - Смотри, мама! - воскликнул он. - Шарик! Я сделал шарик! Все повернулись посмотреть. Пузырь, отражая поверхностью сияние печи, медленно плыл в другой угол. Зависнув над горшками, он лопнул. Все сочувственно зацокали языками. - Не волнуйтесь, - сказал Дмитрий. - Я еще сделаю. Много! Он радостно стал засовывать соломинку в воду и выпускать очереди пузырей. Сафар, перестав улыбаться, обратился к отцу. - Мне нужно, чтобы ты для меня кое-что сделал, отец, - сказал он. Каджи нахмурился, не зная еще, что задумал сын. Сафар достал несколько листов бумаги и принялся набрасывать рисунок. - Сделай вот так, - сказал он, - но только тоньше. Настолько тонко, насколько сможешь. Не беспокойся, если получится чересчур хрупко. Каджи взялся за рисунок. - Я сделаю так, сынок, - сказал он. - Но ради Эсмира, зачем тебе это? И что ты с этой штукой собираешься делать? - И не с одной, отец, - сказал Сафар. - Мне нужно, по крайней мере, два десятка. - Вы возвращаете меня к Манасии? - затрепетал Калазарис. - Но зачем? Что я сделал, чтобы заслужить такую судьбу, ваше величество? Калазарис стоял перед Протарусом и Сафаром. Глаза у шпиона были завязаны. Завязали ему их с тех пор, как Ирадж прибыл в Киранию. - Только не говори нам, что такое заслуженное и незаслуженное, - сказал Сафар. - Наверняка у нас с тобой очень разные точки зрения на этот счет. - Не волнуйся, друг мой, - сказал Ирадж. - Манасия тебя не убьет. Уж мы об этом хорошенько позаботимся. Ты будешь утверждать, что сбежал. Мозги у тебя шустро работают. А я позабочусь, чтобы побег твой выглядел мужественным поступком. А что произошло на самом деле, останется нашей маленькой тайной. И разберись сам со своим будущим. Представь, что я проиграл, а ты - на их стороне. Или представь, что я выиграл кампанию, а ты сохранил мне верность. Выбери только правильно. И в соответствии с этим поступай. И уж в следующий раз, когда встретишься мне, будешь точно знать, что ожидать. - Я полностью уверен в вашей неизбежной победе, ваше величество, - сказал Калазарис. - И сделаю все, что прикажете. - Приказ всего один, - сказал Ирадж. - Я хочу, чтобы ты доставил некое послание. Вот оно... Всходила Демонская луна, когда Калазарис вонзил шпоры в бока коня и с громким топотом копыт полетел по пустыне. Луна нависала над ночной равниной, красная, как заново рожденная. Местность окрасилась в оранжевый цвет, с щербинами чернильных теней. Калазарис заставлял скакуна огибать эти тени, каждый раз моля богов, чтобы не сбиться с курса, и глубоко вонзая шпоры в бока лошади. Низко висящая Демонская луна заполонила собой весь северный небосвод, стерев даже намек на какое-либо существовавшее в той стороне созвездие. Прямо над луной поднималась комета, столь яркая, что лишь ее свет мог соперничать с отливами луны. "Знак Алиссарьяна", - подумал Калазарис. Манасия утверждал, что этот знак расположен к нему. Но так же полагал и Протарус. Калазарис в растерянности не знал, к кому примкнуть. Совершенно обезумев, он проклял богов, что не позволили ему насадить своих шпионов при дворе Демонской луны. Лука изумленно уставился на Калазариса. - Ты с ума сошел! - выкрикнул он. - Как ты посмел обратиться ко мне тайком? Да если отец узнает, он нас обоих убьет! - Да будет мне позволено указать, ваше высочество, - сказал Фари. - Этот человек предполагал, что мы все поймем... и никому ничего не расскажем. Он посмотрел на Калазариса, сверкая желтыми глазами. Однако спокойно произнес: - По глупости, или по хитроумию, но, похоже, ты всех нас сделал заговорщиками. Калазарис и бровью не повел. Дело требовало отсутствия эмоций. - Я все-таки надеюсь, что план умен, о благородный, - сказал он. - То есть применительно к нам, конечно. Наследный принц, однако, не успокаивался. - Больше всего меня злит, - сказал он, - что по каким-то причинам этот Протарус, этот король-выскочка, считает меня настолько коварным сыном, что верит, будто я не пойду и не расскажу все. - И меня таким считает, ваше высочество, - пробормотал Фари. - Я ведь с вами. Он сверкнул глазами на Калазариса. Но вновь заговорил спокойно: - Я так думаю, что это ты рассказал ему о жизни нашего двора. Поведал о наших личных привычках. - Я рассказывал по возможности меньше... Но обстоятельства... - ответил Калазарис. Фари выбросил вперед коготь. Обжигающий луч света ударил в Калазариса, завопившего от боли. - Пора бы тебе уже научиться вопить не так сильно, - сказал Фари, опуская коготь. - А то кто-нибудь услышит и раскроет наш заговор. - Я все им рассказал, - прокряхтел Калазарис. - Все, о чем спрашивали. Фари повернулся к Луке. - Я думаю, теперь он более аккуратно будет относиться к правдивости своих ответов, ваше высочество, - усмехнулся он. Лука кивнул. Он успокоился, стал взвешивать слова. - Я думаю, Протарусу известно, что мы не являемся закадычными друзьями, - сказал он Фари. - Думаю, так, ваше высочество, - ответил Фари. Лука посмотрел на Калазариса. - Почему же Протарус решил, что мы будем друг друга поддерживать в этом заговоре? - спросил он. - Не знаю, ваше высочество, - сказал Калазарис. - Он просто велел передать его послание. В интимной обстановке. - И что же это за послание? Калазарис набрал воздуху и заговорил: - Король Протарус посылает приветствия, теплые пожелания здоровья и надежды, что в предстоящем сражении с вами все будет хорошо. - Стало быть, он _действительно_ намерен драться, - сказал Фари. - Несомненно, о благородный, - ответил Калазарис. - Протарус _будет_ драться. - Но против него невероятное численное превосходство! - воскликнул Лука. - Король Протарус так и знал, что вы это скажете, ваше высочество, - ответил Калазарис. - И сказал мне в ответ, что, когда на небе Демонская луна, неизвестно еще, что вероятно, а что невероятно. Фари хихикнул: - Известный миф. Мне уже приходилось его слышать, хоть он и достаточно старый. - Когда же грянет битва, ваше высочество, - продолжал Калазарис, - он просил, чтобы вы поберегли себя. И если обстоятельства сложатся неожиданно, подумали бы над его предложением. Если вы отдадите ему Манасию, он отдаст вам трон. Он сказал, что верит в вас как в способного правителя края демонов. Под его началом, разумеется. - Я думаю, нам надо просто прикончить этого червя, - возмутился Лука, обращаясь к Фари. - И убить побыстрее. И продолжить заниматься делами, будто бы ничего и не происходило. - Не будьте столь торопливы, ваше высочество, - посоветовал Фари. - Обратите внимание, что послание адресовано нам обоим. Он требует согласия двух изменников, или, похоже, дело у него не выгорает. И разве не любопытно, он полагает, что мы оба ненавидим вашего отца гораздо сильнее, нежели не нравимся друг другу. Наступила неловкая тишина. Оба демона обнаружили, что не торопятся опровергнуть данное предположение. - И на этом все? - спросил Лука, обращаясь к Калазарису. - Он всего лишь просил нас поберечься, и если битва обернется не в нашу пользу - с нашей точки зрения - пересмотреть вопрос о своих союзниках? - Да, ваше высочество, - сказал Калазарис. Последовала долгая пауза. Ее сухим покашливанием прервал Лука. - Смешно, - рассмеялся он. Фари тоже засмеялся. - Чрезвычайно смешно. - И еще одно, о благородные, - добавил Калазарис. - Сафар Тимур, его великий визирь, приказал мне передать вам вот это. Он протянул лорду Фари свиток. Старый демон развернул его и изучил. Затем встревоженно вскинул голову. - Это формула заклинания, ваше высочество, - сказал он. - Формула, снимающая заклятие с Запретной Пустыни. - То есть люди могут пересечь ее с той же легкостью, что и мы, - сказал Лука. - Ну и что? - В общем-то ничего, ваше высочество, но я еще ни разу не видел, чтобы столь величественное заклинание - то, над усовершенствованием которого мы бились столько лет, - было сформулировано так просто. Так изящно. И от него веет не годами тяжелой работы, а истинным вдохновением. - Да какая разница? - спросил Лука. - Быстро оно сделано или в течение нескольких лет тяжелого труда? - О, вероятно, действительно разницы нет, - сказал Фари. - Но долг мой указать, что только настоящий мастер-маг мог сделать такую штуку. Маг настолько же великий, если не более, чем ваш отец. Лука уставился на старого демона. Затем отвел глаза. Последовала еще одна долгая и неловкая пауза. - Все же, я думаю, не стоит беспокоить короля, - наконец сказал Лука. - Абсолютно с вами согласен, ваше высочество, - ответил Фари с едва заметным облегчением. - Нет необходимости обременять его подобными глупостями. - А как же я? - выпалил Калазарис, не сообразив, что же они все-таки выбрали для себя. - О, я думаю, тебе тоже надо поберечься в битве, - ответил Фари. - Не так ли, ваше высочество? - Да, да, именно так и следует поступить, - сказал Лука. - Поберечься в битве. А там посмотрим. 24. БИТВА И БЕГСТВО Король Протарус стремительно вел свою армию к месту, носившему название Два Камня. Разведчики доносили, что основные силы короля Манасии находятся отсюда в двух днях пути. У Протаруса было около пятидесяти тысяч бойцов, в основном кавалерии. С этим отрядом ему предстояло противостоять тремстам тысячам демонов, частью конным, но в основном пешим. На первый взгляд такое соотношение сил казалось несопоставимым. Именно об этом на ежедневных совещаниях и говорили Протарусу его генералы. Они упоминали о других семидесяти пяти тысячах солдат, рассеянных по всему королевству с целью поддержания порядка. К ним могли бы добавиться еще двести тысяч человек, недавно добровольно поступивших на службу, гонимые ненавистью к демонам. Если бы Протарус подождал еще с месяц, число добровольцев легко выросло бы до пятисот тысяч. Так много юношей с горячей кровью рвались в бой, что вербовщики Протаруса не успевали справляться со своей работой. - Я хочу драться прямо сейчас, - говорил им Протарус. - А не через месяц. Месяц - это слишком долго. Месячная отсрочка означает верное поражение. И у нас нет двух дней на подготовку к подходу Манасии. У нас есть только полтора дня. Я хочу, чтобы он подошел быстрее. Хочу, чтобы он оказался здесь и у него осталось время для разбивки удобного лагеря. Он захочет накормить демонов, дать им отдохнуть, чтобы врасплох нас застать атакой на рассвете. - Но как же мы заставим его прийти сюда быстрее, ваше величество? - спросил один из адъютантов. - Не можем же мы приказать Манасии увеличить скорость. - Правильно, но мы можем заманить его, - сказал Сафар. И тут король и великий визирь объяснили, как можно организовать это дело. Пустынная жара вызвала к жизни два смерча, напавших на Манасию сверху и снизу. Пугающее неудобство разозлило короля, и слуги разбежались, опасаясь пинков. "Боги беспричинно рассердились на меня, - подумал Манасия. - Разве не они уготовили мне эту судьбу?" Они же предписали ему быть королем королей. А если намерение их таково - а Манасия в этом нисколько не сомневался, - то нечестно с их стороны заставлять страдать его. Рассердившись таким образом на богов, Манасия не на шутку разгневался, припомнив о своем конкуренте, короле Протарусе. Манасии уже доложили, что амбиции Протаруса также простираются на управление всем Эсмиром. "Да как он смеет? Какой-то жалкий грязный степной дикарь!" С каждым шагом слона в животе у Манасии что-то неприятно перекатывалось. Вокруг стоял такой густой запах от животных и немытых демонов, что невозможно было дышать. В обстановке шума невозможно было думать: что-то дребезжало, скрипели колеса, изредка вскрикивали детишки демонов, что-то бормотали успокаивающие их матери... "Детишки? - подумал Манасия. - Каким образом они тут оказались?" Он повернулся и, ничего не увидев, все же почувствовал присутствие позади армии тысяч шлюх. Он фыркнул от отвращения. Глянув назад, Манасия увидел Демонскую луну, красным сиянием заливающую северную часть горизонта. Когда Демонская луна и комета только что появились, у короля дрогнуло сердце. Он не сомневался, что это его знак, знак Манасии. Демонского короля Демонской луны. Но, измотанный затянувшимся маршем к точке встречи с Протарусом, король Манасия начал проклинать эту луну. Она висела на небосводе и день и ночь. Манасия ощутил щелчок, словно в его магический щит угодил камешек. Он рывком перевел взгляд на юг - туда, где находилась берлога врага. Желтые глаза сверлили далекий горизонт. Прежде всего Лука увидел своих разведчиков, мчащихся назад. Затем он разглядел неясные фигуры, гнавшиеся по пустыне за разведчиками. Фигуры постепенно обрели четкие очертания и превратились в наездников - людей! Первой мыслью было: "Такая жара! Как они могут двигаться с такой скоростью?" А тут подоспела и вторая мысль: "Боги милостивые, он идет! Протарус идет!" Вокруг тревожно загудели трубы. Ждали только его сигнала к действию. И он дал сигнал. Его собратья-демоны издали воинственный клич и устремились в атаку. Он скакал впереди. Фари увидел, как, извиваясь, к нему несется смерч. Высотою сначала в шесть футов, смерч вырос до двенадцати, затем увеличился еще в два раза. Вокруг все наполнилось криками ужаса, маги выпрыгивали из повозок и разбегались от обоза короля Манасии. Фари неодолимо хотелось убежать вместе с ними, но он был слишком стар, чтобы бегать. Смерч налетел на первую повозку, поднял ее вверх и разнес в щепки. Сохранивший хладнокровие Фари смог разглядеть человеческий лик, выглядывающий из смерча. На самом деле лиц было много, они крутились вместе со смерчем, но принадлежали одному человеку - безбородому, крючконосому, и Фари мог поклясться, что среди пыли и обломков, поднятых смерчем, искрами проносятся голубые глаза. И вот смерч устремился к нему, ревом выкликая имя: - Фа-ри! Фа-ри! Сафар увидел старого мага-демона, понял, кто он такой, и окликнул его по имени: - Фа-ри! Фа-ри! Он указал в его направлении пальцем, и Гундара, оседлав смерч, начал "толкать" вихрь к демону-магу. Торнадо и маг находились среди прочих миниатюрных фигурок на походном столе шатра штаб-квартиры Ираджа. По команде Сафара Гундара, подобно гиганту, расхаживал по ожившей карте. Сафар сосредоточился, не обращая внимания ни на присутствие Ираджа, ни тем более на столпившихся у стола генералов и адъютантов. Взгляд его охватывал все поле, отмечая ключевые фигуры. Недалеко от разнесенного смерчем каравана магов оказался Манасия. Вцепившись в паланкин, он пытался усидеть на вставшем на задние ноги и трубящем в панике слоне. Вокруг, дополняя сумятицу, носились солдаты-демоны. На некотором расстоянии от Манасии носились по пустыне уменьшенные фигурки Луки и его кавалерии. Сафар вновь сосредоточился на Фари и смерче. Он кивнул Гундара, и тот еще ближе "подтолкнул" воздушный вихрь. Фари вовремя разгадал этот трюк. Ощутив, как смерч начинает его засасывать, разглядев вращающиеся лица и расслышав их крики "Фа-ри!", он глянул на низ воздушного столба и увидел хвост торнадо. Тот оказался маленьким, не толще запястья ребенка-демона. Фари мгновенно понял, что именно там покоится мощь смерча. Он даже подивился, как это такая могучая сила питается от столь малого источника энергии. И тут же произвел разрезающий жест когтем, разделяя хвост столба пополам. Смерч развалился, осыпая камнями и обломками всех и вся. Фари слегка оцарапало левую лапу. Но он испытал настоящее потрясение. Оглядев бушующий вокруг хаос, он издал длинный вздох облегчения. Лука одолел страх. Его боевой клич разнесся над воинами, внушил им силу, и их общее улюлюканье полетело над пустыней. Они уже почти доскакали до людской кавалерии, продолжавшей мчаться вперед, ничуть не страшась ни вида, ни воплей столь многочисленного отряда демонов-убийц. Лука разглядел высокого наездника с золотой бородой и золотыми локонами, выбивающимися из-под шлема. Рядом скакал столь же высокий человек, но смуглый и безбородый. Даже в этой бешеной скачке Лука разглядел горящий взгляд голубых глаз второго человека. И эти глаза глядели прямо на него. Бородатый повернул голову и поймал взгляд Луки. Оба человека повернули скакунов и помчались на принца. Лука взмахнул саблей и напрягся, ожидая отдачи от удара. Но никакого удара не последовало. Вместо этого Лука обнаружил, что, громко крича, он рассекает саблей... пустоту. Он развернул скакуна и увидел, как его воины рубят пустой воздух. Люди исчезли. Лука заморгал, начиная осознавать происшедшее. А когда он наконец понял, что сражался с собственным воображением, он увидел, как из песка перед ним выпрыгнул человек - настоящий человек, не призрачный. Увидев принца, человек закричал. Схожие крики послышались отовсюду. И тут человек поднял длинную трубку. Лука в ошеломленной заинтересованности понял, что именно эта длинная трубка и позволяла дышать затаившемуся в ожидании под песком человеку. Затем он увидел, как человек зарядил трубку стрелой, поднес к губам... и дунул. Стрела угодила в глаз скакуну Луки. Зверь взвыл от боли и рухнул на землю. Лука покатился по песку, при этом стараясь вытащить ножны из-под тела скакуна. По тому, как быстро умер зверь, принц понял, что стрела отравлена. Подняв голову, он с изумлением увидел, как напавший на него человек убегает прочь. Принц вскочил на ноги и бросился в погоню, но запнулся о чье-то тело и упал. Рядом лежал труп солдата-демона. Лука поднялся. Землю вокруг покрывали трупы многих демонов. Придя в себя от потрясения, он увидел, что большинство его кавалеристов сидят в седлах, невредимые, лишь совершенно сбитые с толку внезапным исчезновением врага. Лука увидел, как люди со всех ног мчатся на юг, к группе приземистых дюн. Свои трубки со стрелами они побросали, стараясь скрыться от превосходящего по численности врага. Из-за дюн вылетели кавалеристы, держа на поводу по лошади. Принц заорал на своих демонов. Он не собирался дать людям возможности скрыться. Кто-то подвел ему скакуна, он прыгнул в седло и повел своих воинов в новую атаку. Но на этот раз враг показывал ему спину. Взрыкивая, как и скакун, Лука приближался к людям. Он оказался уже настолько близко, что слышал их тяжелое дыхание. Он опустил саблю, чтобы проткнуть первого же попавшегося на пути человека. - Пора, хозяин? - спросил Гундара. - Да, пора! - ответил Сафар. Маленький Фаворит топнул ногой по столу. Раздался оглушающий взрыв, и скакун Луки в страхе поднялся на дыбы, визжа и царапая когтями воздух. Облако, черное как ночь и пахнущее серой, разорвалось между ним и бегущими людьми. Чудовищный человеческий образ сформировался из этого облака, ухмыляясь и скаля плоские зубы. Лука услыхал вопли перепуганных воинов и понял, что они видят то же самое. Он пытался криками успокоить их и продолжать гонку сквозь дымовую завесу. Но из-за криков его никто не расслышал. И только тут он наконец понял, что остался в одиночестве. Все его воины повернули назад, а он один оказался посреди насыщенной серой мглы, принимающей различные уродливые формы. Лука повернул скакуна и, изо всех сил сохраняя спокойствие, поехал назад. Выехав из дымовой завесы, он увидел над собой склонившегося с белого слона отца. - Что же ты остановился? - выкрикнул отец. - Почему не продолжил преследование? В вопросе прозвучал тонкий намек на трусость, и Лука еще больше возненавидел отца. - Люди застали нас врасплох, ваше величество, - сказал он. - И нам надо перегруппироваться. К тому же людей было мало. Манасия ткнул ногтем в сторону дымовой завесы: - Не ты ли говорил мне, что Протарус не ждет нас здесь? - Я был в этом уверен, ваше величество, - ответил Лука. - Я думал, он ждет нас там, где его видели разведчики. Рядом с тем местом, что называется Два Камня. А это всего лишь вылазка. Он проверял нас. - Ну и дурак ты, коли так думаешь! - рявкнул Манасия. - Нет его там. Я-то чувствую. - Он постучал по своей золотой кольчуге. - Здесь я чувствую. И чую запах. Как и запах человека-мага. При последних словах подошел лорд Фари. - Вы уверены, ваше величество? - спросил он. - Я тоже все чувствую. Но вдруг это еще одна иллюзия. Манасия фыркнул: - Вот тебе на! Оказывается, я окружен дураками и трусами. Он окликнул адъютанта. - Сигнал к атаке, - приказал он. Минуту спустя воздух наполнился звоном фанфар, громом барабанов, топотом ног, лязганьем кольчуг огромной армии Манасии, устремившейся в бескрайние равнины на поиски людей. Для их поддержки Манасия собрал своих лучших магов, включая и Фари, и они сотворили могучее заклинание. В небесах заклубились тучи. Засверкали молнии. Загремел гром. Среди туч полетели ужасные создания, драконы и крылатые львы. Манасия работал до изнеможения, творя одно боевое заклинание за другим. Прошло несколько часов, и от главных сил вернулись первые разведчики с донесениями, что впереди не замечено следов не только армии, но даже и малой группы людей. К тому времени Манасия уже обессиленно возлежал на походном ложе, окруженный магами. Фари уже сообщил ему, что созданный ими могучий, всесокрушающий боевой молот ударил в пустоту. Выслушав донесения разведчиков, Фари осмелился приблизиться к королю. - Я думаю, теперь ясно, ваше величество, что все наши усилия оказались тщетными, - сказал он. - Впереди никого. - Так, значит, я дурак, да? - взревел Манасия. - Вовсе нет, ваше величество, - вмешался Лука. - Лорд Фари даже и намека такого не допускает. Старый демон с изумлением воспринял эту неожиданную поддержку со стороны наследного принца. - Дурак Протарус, ваше величество, - сказал Лука. - Как он посмел играть с вами? Бессмысленные шутки. А пострадавших совсем немного, пусть даже есть и убитые. Но все это - как укус мухи в зад верблюда. Не более. Манасия уже набирал силу. Он ударил кулаком в раскрытую когтистую ладонь. - Я покажу ему, как играть со мной, - сказал он. Манасия вновь кликнул адъютантов. - На рассвете выступаем к Двум Камням, - приказал он. - На магию Тимура мы уже полюбовались. Ерунда! А теперь посмотрим на Протаруса в бою! Сафар взмахнул рукой, и поле битвы пропало. Гундара вспрыгнул к нему на плечо и спокойно принялся за конфету. Сафар повернулся к Ираджу. - Ну, Манасия рассердился не на шутку, - сказал он. - Вот и хорошо, - ответил Ирадж. - Значит, побыстрее окажется здесь. Ночь перед битвой Сафар и Лейрия впервые за долгое время провели вместе - в любовных утехах. Поначалу Лейрия страстно принялась за дело, вся превратившись в царапающие когти и кусающие зубы. Она взвизгивала, испытывая оргазм, истекая горячим и липким потом, вновь рвалась в бой и вновь вопила. Внезапно она вскинула голову. Слезы текли по ее щекам. - Я никогда не предам тебя, Сафар, - сказала она. - Никогда! Сафара поразило это заявление. Он задумался: что же такое вдруг произошло? Но лишь смог прижать ее к себе крепче. - Ну конечно же нет. - И еще раз пробормотал: - Конечно нет. На второй день - как раз тогда, когда солнце достигло наивысшей точки, - разведчики Манасии оказались у местечка под названием Два Камня. Протарус ждал там. Силы свои он расположил странно. Основной отряд находился в центре, но отодвинутый назад, за торчащие две скалы, создавшие как бы щиты с флангов. По краям крыльями расположилась кавалерия, ощетинившаяся небольшими луками - принадлежностью простого воина-степняка. Позади них встали ряды пращников. Пращников прикрывала лишь немногочисленная кавалерийская цепь и несколько тяжеловооруженных пехотинцев - мощных воинов с короткими тяжелыми копьями в каждой руке и с топорами за поясами. Разведчики порыскали вокруг, давая время своим разнюхивателям чародейства обнаружить магическую сердцевину вражеских сил. Эти твари походили на приземистых собак с мордами гиен. Они бросались во все стороны, скребли землю и нюхали воздух. В конце концов они вернулись к хозяевам-демонам, поджав хвосты и демонстрируя провал всех попыток что-либо разнюхать. Сафар наблюдал, как удалялись разведчики на север, туда, где медленно продвигались вперед на фоне Демонской луны силы Манасии. Он устроился на вершине западной колонны утеса, откуда открывался превосходный вид. В помощь ему выделили Лейрию и четырех магов. На второй скале находилась такая же по численности команда под началом самого способного из оставшихся магов, Хорвана. Для Сафара сотворить заклинание, прикрывающее скалу от обнаружения разнюхивателей, было детской забавой. Зато задачей гораздо более трудной стал сам подъем на вершину этой гладкой скалы. Задача оказалась такой трудной, а склоны настолько гладкими, что вся его затея чуть не провалилась. Все солдаты Ираджа были выходцами с равнин. О восхождении на горы они не имели понятия. Выше спин своих лошадей они никогда не забирались. С благоговейным отстранением наблюдал Сафар, как команда, выделенная для восхождения на скалу, раз за разом терпела неудачу. Взобравшись футов на десять, в лучшем случае на пятнадцать, солдаты с воплями скатывались вниз, подобно цыплятам, падающим с насеста. Хорошо хоть, что никто не пострадал, если не считать ободранных ладоней, коленей да уязвленной гордости. В конце концов Сафару самому пришлось взяться за дело. Все, правда, возражали, и Ирадж громче всех. - Я не хочу, чтобы мой великий визирь погиб, не дождавшись начала битвы, - сказал он. - Да я же дитя гор, - настаивал Сафар. - И единственный здесь обладаю опытом горных восхождений. Кроме того, мне все равно придется забраться туда. Ведь команда выделялась лишь для того, чтобы укрепить там веревки, а затем втащить туда меня и мои магические принадлежности. - Он пожал плечами. - Глупо ставить под угрозу срыва все наши планы из-за задачи, которая решается достаточно легко. Наконец Ирадж уступил, и Сафар оказался у подножия западной колонны, вглядываясь в ее вершину. Вершина располагалась так высоко, что, задирая голову, Сафар чуть не потерял равновесие и не упал, тем самым едва не опровергнув старую поговорку горцев о том, что "с земли не упадешь". Он сделал несколько пробных попыток, руками и пальцами ног отыскивая трещины достаточно глубокие, чтобы зацепиться. Вся армия людей, страшащихся высоты, - с замиранием сердца следила за его восхождением. Каждый раз, когда он соскальзывал, они замирали, понимая, что гибель его свинцовой тяжестью падет на всех. Сафар вспомнил, как толпа закусывала пальцы, наблюдая со страхом разыгранное падение искусных акробатов в цирке Мефидии. Мысль эта вернула ему искусство гибкости, преподанное Сафару Арлен и Каиро, так что он с первой же настоящей, а не пробной попытки, без паузы одолел сразу тридцать футов. Пятидесятитысячная армия радостно заорала и захлопала, как самая большая зрительская аудитория, когда-либо собиравшаяся под одним шатром. Сафар не преминул воспользоваться таким моментом. Хоть и хорошо держался, но сделал вид, что падает. Армия взвыла в ужасе. Зрительская аудитория обычно так не реагировала, в душе уверенная, что уж циркач-то удержится. И тут-то Сафар понял, что все свои надежды эти воины связывали с ним. Да, они верили в Протаруса как в великого короля и могущественного полководца, с которым они выпутывались из самых сложных ситуаций. Ирадж был не тем монархом, который попусту тратил солдатские жизни. Но они боялись демонов, и особенно магии демонов, и в лорде Тимуре, великом визире, маге из магов, видели своего спасителя. Да и разве не сам король Протарус положился на способности лорда Тимура? И разве не они сами стали свидетелями успехов лорда Тимура в поединках с демонами в захваченной Кирании или в призрачной битве демонов Манасии в пустыне? Для них падение и смерть Сафара означали и собственную гибель. Сафар сжалился и прекратил свои номера. Но циркач в нем все-таки взыграл, он отпустил одну руку и помахал ею, показывая, что все в полном порядке. Взрыв нервного хохота сопровождал его на протяжении следующих десяти футов. Теперь он карабкался сосредоточенно, внимательно. Оказалось, что дальше взбираться еще труднее. Без той энергии, которой питает циркача возбужденная толпа, он вскоре выдохся, а руки и ноги затекли так, что он на самом деле несколько раз чуть не сорвался. Когда он наконец добрался до вершины, силы покинули его. И хотя внизу разносились громовые вопли радости, он, сбрасывая вниз веревки, уже не ощущал ничего. Мысли его теперь вились лишь вокруг второй колонны. И никак нельзя было обойти тот факт, что и на нее тоже придется карабкаться в одиночку. Но старые боги даровали людям и всем живым существам одну благословенную вещь - сколько бы ни длились мучения и боль, все они рано или поздно заканчиваются. И Сафару повезло, что для него все закончилось хорошо. Вскоре на краю пустыни поднялась пыль, и Сафар понял, что враг приближается. Ручным зеркальцем он просигналил Ираджу. Внизу послышались крики команд, затрубили трубы, задвигалось воинское море, растекаясь по намеченным местам. С каждым часом пыль вздымалась все выше, стеной встав на горизонте. Вскоре Сафар начал различать смутные фигуры демонов-наездников. Но вот движение прекратилось, а пыль заклубилась на месте, походя на старую уставшую собаку, наконец-то отыскавшую местечко, где можно устроиться на отдых. Сафар подал еще один сигнал - Манасия вставал лагерем. Король демонов усмехнулся, разглядывая карту боя. Он ясно понял, что задумал Протарус. - Он хочет с помощью этих скал заставить нас ударить в центр, - сказал Манасия Луке. - Там он сосредоточил свои главные силы. Он указал на деревянные метки, лежащие слева и справа от главных сил. - А с помощью кавалерии постарается зажать нас с флангов, чтобы заставить идти нужным ему курсом. - Манасия хлопнул лапой по столу, сбивая метки. - Да только я не собираюсь покорно следовать замыслам этого короля. Я уже участвовал в таких битвах. По крайней мере, раза четыре или пять. - Он похлопал себя по рогатой голове. - А все хранится вот здесь, - сказал он сыну. - Все это называется игра ума. Мне почти жаль Протаруса. Очевидно, он просто не понимает, против кого или чего выступает. Фари кашлянул, привлекая к себе внимание. - А что насчет мага Тимура? - спросил он. - Наверняка он играет какую-то роль в замыслах Протаруса. Манасия хмыкнул. - Это правда, что нам не удалось обнаружить его местонахождение, - сказал он. - Как и любого другого источника их магии. Я думаю, он скрылся под магическим щитом. Дело это непростое, и я вовсе не собираюсь недооценивать его. Тем не менее мои магические силы, более мощные, прикрыты таким же щитом. Мы подождем, пока он нанесет удар и обнаружит себя. И когда мы ответим, шансов у него не останется. Лука и Фари обменялись быстрыми взглядами. На каждого из них произвело впечатление умение Манасии вникать в ситуацию. Наследный принц не без горечи вынужден был признать военный опыт отца. У него не оставалось сомнений в победе Манасии в предстоящей битве. - Атакуем на рассвете, - сказал Манасия. - Как раз когда люди только еще заворочаются у своих походных костров. - Он указал на Демонскую луну, зависшую на севере. - С нею за спиной мы будем выглядеть весьма убедительно. - Манасия восторженно хлопнул себя по бедрам. - Нет ничего приятнее, чем атаковать врага, в глаза которого падает свет. Ирадж оглядел собранные войска. Широкая улыбка раздвинула его бороду. - Ну вот мы и снова вместе, ребята, - сказал он. - Воткнем в зад этим гиенам кое-что твердое и не будем вытаскивать! Его голос, магически усиленный амулетом, который дал ему Сафар, вызвал волну веселья. Воины хохотом встретили шутку короля. Ирадж величественно указал на Демонскую луну, четко обрамленную двумя скалами. - Вновь, - сказал он, - мы сталкиваемся с врагом, который считает нас негодными даже на то, чтобы выносить его ночные горшки. Воины заворчали. - Но мы ведь уже раз или два проучили разных самодовольных тварей, не так ли? Воины одобрительно заорали. Ирадж взмахнул рукой, призывая к молчанию. - Но так случилось, что на этот раз самодовольными тварями оказались демоны. Послышалось приглушенное бормотание. Ирадж ударил себя в грудь. - Мне уже приходилось побеждать демонов, парни, - сказал он. - Будучи совсем мальчишкой, я их бивал. И был я тогда вовсе не королем, а обыкновенным мальчишкой. Вам еще не приходилось слышать этой истории. Лорд Тимур хранил ее в тайне много лет. Но теперь, я думаю, настало время, чтобы весь Эсмир узнал ее. Ирадж вкратце, но в высшей степени эмоционально поведал о случившемся. - Итак, парни, вы видите, - сказал Ирадж, - что демоны так же истекают кровью, как и мы. У них есть магия, но и у нас она имеется. В лице лорда Тимура. Они превосходят нас числом, но я только что рассказал вам о двух мальчишках, которых демоны тоже превосходили числом, так что для таких мужчин, как вы, проблем вообще быть не должно. Но лгать я вам не собираюсь. Демоны - враг грозный. Но, с другой стороны, что за удовольствие биться с заведомо слабым противником? Это соображение особенно подействовало на обитателей равнин Джаспера, и они громовыми криками выразили свое одобрение. - Так что скажете, парни? - выкрикнул Ирадж. - Будем ли мы ждать, пока Манасия двинется на нас? Последовало единодушное: - НЕТ! - Так, значит, сами нападем? Разнеслось оглушительное: - ДА! - Ну так вперед на Манасию, парни! - загремел Ирадж. - И давайте застукаем его со спущенными портками и с инструментом, загнанным в дыру какой-нибудь демонской шлюхе. Небеса содрогнулись от одобрительного рева. И так уж случилось, что весть о нападении застала Манасию среди любовных утех с девицей-демоншей. Он еще не начал, но как раз подумывал об этом, когда у входа кто-то поскребся, привлекая внимание короля. Манасия, спотыкаясь и застегивая на ходу бриджи, выбрался из гаремного шатра - сооружения настолько сложного, что составные его части везли несколько повозок быков. Оправляя костюм, он перехватил выражение лица своего адъютанта, несколько удивленного, что застал короля в таком некоролевском виде. - Зачем ты беспокоишь меня? - проревел Манасия. Адъютант, указывая на юг, затараторил: - Простите мм-меня, в-ваше в-высочество! Но П-протарус нап-пал на нас! Манасия резко развернулся в сторону юга. В сумерках, освещенных жутковатым светом Демонской луны, он разглядел фигуры воинов-людей. Король демонов не привык поддаваться панике. Ему и ранее доводилось иметь дело с внезапными нападениями. Он загнал свои страхи в угол и криком стал созывать генералов. Это была настоящая кровавая атака. В вопящей массе наездников невозможно было выбрать одну мишень. Они скакали без седел, лишь толстая кожаная упряжь окружала тело лошади да тонкая веревка служила поводьями. На скаку каждый всадник склонялся то вправо, то влево, цепляясь за кожаную упряжь, а то зависал под брюхом лошади. Разогнав скакунов широким полукругом, они открыли непрестанный огонь из своих маленьких луков. Стрелы так жужжали, словно на стадо коров напало полчище злых мух. Это была безумная атака, где смерть в расчет не берется. Поток черных стрел нарушил покой сумерек. Вопли раненых демонов нарушили пустынное спокойствие. И вот, ворвавшись в лагерь, они бросили свои луки и взялись за ятаганы. И началась рубка. Атакующие пробились почти к самому центру лагеря, едва не добравшись до самого Манасии, взбиравшегося на спину слону. Во главе всадников мчался Ирадж. Это был не солдат, а чудовище, в которое невозможно ничем попасть, даже стрелой в спину. Против его столь же чудовищной сабли не могла устоять ни другая сабля, ни пика, ни боевой топор. Ирадж насквозь пролетал через шеренги демонов. Он сам был похож на наконечники стрелы, его люди служили оперением этой стреле, целью которой была Демонская луна. Он проносился сквозь толпы солдат, держа курс прямо на кровавое пятно луны, затем разворачивался и нападал с другой стороны. Ирадж видел, что Манасия карабкается на слона. Идея схватки "король против короля" засела ему в голову, и он устремился на своего основного и последнего врага. Но вокруг Манасии стеной встала охрана, в Ираджа полетели копья с магическими наконечниками, отбитые лишь амулетом Сафара, и король людей счел за лучшее уйти в сторону. Он вывел своих бойцов из толпы демонов, по пути нанося врагу еще больший урон, чем при первоначальной атаке. - Заткнись, заткнись, за-а-аткнись! - закричал Гундара. - Хватит спорить с братом, - вмешался Сафар. - Я пытаюсь сосредоточиться. - Я не виноват, господин, - захныкал маленький Фаворит. - Это все Гундари. Сафар старался успокоиться. От Мефидии он узнал, что искусство и темперамент идут в одной упряжке. И если ты не в состоянии справиться с темпераментом, бессмысленно заниматься искусством. Он предложил Гундара угощение. - Вот две конфеты для тебя, - сказал он, - и две для Гундари. Если ты будешь вести себя хорошо, то оба по окончании работы получите еще по две. Лейрия локтем подтолкнула его. - Идут, - сказала она. Сафар посмотрел на север. Наступила ночь, но в ярком сиянии Демонской луны все было видно четко. Он увидел скачущих Ираджа и две сотни его людей. Позади двигалась армия Манасии. Она походила на темное алчное чудовище, с каждой минутой набирающее инерцию движения. Как предполагал Манасия, Ирадж заманивал армию между двух колонн, где поджидали основные силы людей. И если бы Ираджу удалось зажать демонов с флангов, пользуясь скалами и не давая пространства для движения, то численное преимущество уже не так бы сказывалось. Хоть Манасия и прозевал атаку Протаруса, он дураком не был и отдал приказ на преследование. Но в этой погоне за Ираджем участвовал лишь один большой отряд под командованием принца Луки. Остальные силы демонов, развернувшись на равнине, двинулись на людей широким и плотным фронтом, против которого Протарусу почти невозможно было устоять. Сафар махнул своим магам. Те поднесли факелы к груде кустарника и сухого дерьма. Пламя вспыхнуло так быстро и жадно, что маги едва успели отскочить назад. Затем огонь стал гореть более ровно, вернувшись к нормальным размерам. Маги принялись бросать в костер особые порошки. Костер зашипел, клубясь дымом и выбрасывая дождь многоцветных искр. На соседней вершине показалось похожее свечение, и Сафар понял, что Ховерн поступил точно так же. Сафар отпустил свое сознание, и оно стало соскальзывать все ниже и ниже, пока не оказалось в холодном сером месте без дна, потолка и стен. И там он кликнул: - Где ты, Призрачная мать? Мне тяжело, я нуждаюсь в твоей помощи. И тут же Сафар рядом ощутил чье-то присутствие. Запахло кошкой. Серая пелена затрепетала, обнажая слабое изображение старой львицы. - Я Сафар Тимур, Призрачная мать, - сказал он. - Помнишь, как я помог тебе со львятами? Прямо над ухом его раздалось львиное рычание. - Ты поможешь мне, Призрачная мать? - спросил Сафар. - Так, как я помог тебе? Послышалось еще одно завывание. И он понял, что старая львица согласна. - Спасибо тебе, Призрачная мать, - сказал Сафар. - А теперь, прошу тебя, подожди, пока я не позову тебя. Сафар вскинул голову и внезапно вновь оказался на вершине утеса. В нескольких футах плясал магический огонь, разбрасывая искры. Он увидел, что Ирадж и его отряд доскакали почти до прохода между скал. - Приготовиться, - сказал он магам. Манасия ощутил легкое жужжание, предупреждающее, что вражеская магия приступила к действию. И тут же он увидел два костра на вершинах скал. Король демонов в восторге обнажил клыки. - Так вот ты где, Тимур! - проревел он. - Я добрался до тебя! Он отвел назад когтистую лапу, готовясь сотворить заклинание, выжигающее душу. Ирадж и его кавалеристы пронеслись между скал. - Давайте! - воскликнул Сафар. В костер полетели четыре стеклянных шара. На западном фланге наступающей армии Манасии вырвались из окрашенной красным земли четыре белых жарких разрыва. Четыре других сотрясли небо на восточном фланге, когда маги Ховерна бросили в костер свои шары. - Еще! - воскликнул Сафар. Силой этих взрывов Манасию чуть не вышвырнуло из паланкина. На мгновение он ослеп, но, когда зрение вернулось, сразу же подумал, что уж слишком быстро оно вернулось. Взрывы проделали широкие бреши в далеко раскинувшихся флангах армии. Но последовали новые взрывы, а за ними - крики ужаса и боли. И фланги начали сминаться, когда солдаты бросились к центру в попытке укрыться от взрывов. Манасия заорал, приказывая всем вернуться на свои места, но в этом хаосе его никто не услышал. В ярости король демонов уставил взор на западную колонну. Он ощутил присутствие там своего могущественного врага - Тимура! Манасия взвизгнул в гневе и сотворил заклинание. Сафар был готов. Он ощутил давление воздуха, несущего заклинание, и выкрикнул: - Приди, Призрачная мать! Приди! Манасия выкрикнул проклятие, почувствовав, что заклинание блокировано. Заклинание метнулось назад, и он едва успел воспользоваться щитом для его отражения. Магический щит осыпало волной горячих капель чародейства. Не успел он прийти в себя и приготовиться к нанесению следующего удара, как послышался могучий ужасающий рев, и из ничего на него набросилась огромная львица. Манасия схватился с ней, ощутив смертельный холод ее тела. Он отбросил ее в сторону, львица перевернулась и вскочила на лапы. Только тут Манасия понял, что сражается с призраком. Сквозь тело твари можно было глядеть, а когда она заревела, звук разнесся нереальный, отдаленный. Львица вновь бросилась в атаку, а Манасия лихорадочно стал рыться в своем мешке с магическими атрибутами. За мгновение до того, как мощная лапа нанесла удар, Манасия успел сотворить заклинание. Львица исчезла, вернувшись в свой призрачный мир. Манасия обессиленно откинулся на подушки. Ирадж развернул скакуна навстречу лавине демонов, в спину которым светила Демонская луна. Они вливались потоком в проход между колоннами, но не столь плотной массой, как хотелось бы Ираджу. Он взмахнул рукой, и пращники открыли огонь, поражая фланги колонны демонов. В ту же минуту вперед бросилась кавалерия, вслед которой бежали пехотинцы. Град тяжелых снарядов обрушился на демонов, поражая и увеча их во множестве. И град этот не прекращался. С запада и с востока на демонов бросилась кавалерия людей, затевая смертельный танец с налетом на фланги и быстрым отскоком, не дающим демонам сблизиться с врагом. Сразу же вслед за кавалерией удар нанесла пехота, залпом выпустившая тяжелые дротики. Затем с топорами, выхваченными из-за поясов, они бросились в битву. Колонна демонов постепенно сжималась все больше и больше, сбиваясь в такую плотную кучу, что люди уже без труда уничтожали врага, зажатого между утесами. Ирадж убил столь многих, что у него устала рука. А затем сломалась и сабля, и он вырвал топор из рук павшего солдата. Он увидел, как Лука, отделившись от охраны, отчаянно отбивается от трех всадников. И с холодным восхищением Протарус наблюдал, как пали три человека, а Лука успел вернуться в ряды демонов. Ирадж продолжил бойню, в ярости сокрушая порядки демонов. Но постепенно ход битвы изменился. Численное преимущество демонов стало сказываться. Ирадж и его люди начали откатываться, подпадая под удары молота демонской силы. Он понял, что вскоре его войско дрогнет. И тогда конец его армии, конец мечтам и скорее всего конец жизни. Он улучил момент и бросил взгляд на западный утес. "Ну давай же, Сафар, - подумал он. - Давай!" Сафар готовил Великую Иллюзию. Другого магического оружия у него в запасе не оставалось. У него не было времени на то, чтобы восхититься работой отца. Он сотворил заклинание и отправил флот в полет. Лука был близок к осуществлению своих боевых замыслов. Отряд его пробился-таки между скал и теперь разворачивался, получая больше пространства для использования оружия против людей. Лука уже ощущал, как враг слабеет. Еще одно усилие, и победа за ним. И тут, заглушая звуки битвы, его воины вдруг о чем-то заговорили. Затем все разом вытаращили глаза и встревоженно завопили. Лука увидел, как некоторые демоны изумленно вытягивали лапы к залитому красным цветом небу. Он посмотрел вверх и изо всех сил постарался сдержаться, чтобы не раскрыть рот. К месту битвы неслись воздушные военные корабли. Лука еще никогда не видел столь странных кораблей, боевых судов, подвешенных под воздушными шарами. Борта каждого ощетинились бойцами с копьями. Наконечники сверкали. Лука не мог определить размеры. Суда казались маленькими, и Лука решил, что они находятся на значительной высоте. Но уж коли на таком судне находилось около сотни воинов, то, наверное, размеры у кораблей были более чем приличные. Но вот корабли оказались над полем битвы, и воины швырнули копья в ряды демонов. Копья увеличивались на глазах, вырастая до размеров целого демона. Они обрушивались, как молнии, наконечники взрывались, образуя огромную пелену пламени. Ударила следующая волна копий. И еще одна. В шеренгах демонов образовывались зияющие пустоты. Воздух наполнился громом и запахом серы. И тут армия демонов потеряла самообладание. Лука ощутил, как огонь покидает кровь его воинов, ощутил острый запах их страха. Они повернулись и побежали. Сначала ручейками, а затем потоком, а потом уж и рекой. Демоны бросали оружие, срывали доспехи и сбивали с ног товарищей, лишь бы скрыться от ужаса. Лука скакал вместе с ними, пришпоривая скакуна. Но бежал он не от страха, хотя и достаточно был напуган. Он старался успокаивающими криками и приказами навести порядок, хотя бы в отступлении. Позади с грохотом падали летающие корабли. Несколько часов ушло на то, чтобы Манасия навел хоть какой-то порядок. И в результате остановил войска и заставил их возвести укрепленный лагерь. Позади Протарус также встал лагерем. - Битва еще не окончена, - подбадривал себя Манасия, расхаживая в командирском шатре и пинками разгоняя попадающихся на пути рабов. - Он вряд ли еще раз решится выступить против меня. Я сотру его в порошок! Ирадж тоже расхаживал в палатке, но размеренно и спокойно. - Надеюсь, нам больше не придется с ним сражаться, - сказал он Сафару. - Иначе он выберет открытую местность и вряд ли еще раз купится на наши трюки. - Хорошо хоть с этими трюками повезло, - сказал Сафар. Ирадж остановился, подумал и кивнул. - Да, - сказал он. - Следует признать, что нам подфартило. - Ему просто повезло, вот и все, - сказал Манасия голосом, дрожащим от гнева. - Более того, помощь ему оказали трусы в моем собственном дворе. Лука похолодел. - На что вы намекаете, ваше величество? - спросил он, не скрывая злости. Манасия повернулся к нему. - Я ни на что не намекаю, - ответил он. - И без намеков ясно, что мой сын трус, командующий шайкой трусливых демонов. - А! - сказал Лука, словно сделав только что великое открытие. - Так вы во всем собираетесь обвинить меня, не так ли? - Ты опозорил меня, - сказал Манасия. - И я не собираюсь покрывать этот позор. Порок должен быть наказан в корне, независимо от того, что он скрывается в моем сыне и наследнике. Лука подошел ближе, словно собираясь выслушать объяснения. Но вместо этого сказал: - Отец, лучше поведай нам о том, как мать обвинила тебя в изнасиловании. И все мы тогда воспрянем духом. Манасия нахмурился. - Что это с тобой? - рявкнул он. - Не время веселиться. - Да как же, отец, - не отставал Лука. - Именно в такой вот ситуации и надо шутить. Манасия собрался разразиться очередной гневной тирадой. Но Лука быстро выхватил саблю и одним ударом отсек отцу голову. Безголовое тело рухнуло на пол. Лука обернулся к собравшимся, спокойно обтирая лезвие. - Есть возражения? - поинтересовался он. Вытаращив глаза, генералы и адъютанты застыли на месте. Первым заговорил Фари: - Никаких, ваше величество. Покряхтывая и хрустя старыми костями, он опустил свое древнее тело на колени. - Да здравствует король Лука! - воскликнул он. Лука вгляделся в неподвижный взор головы отца. - В чем дело, отец? - спросил он. - Что же ты не смеешься? Несколько недель спустя Ирадж уже двигался по Запретной Пустыне, возглавляя грандиозную победную процессию по пути к Занзеру. Калазарис уже доставил Протарусу условия капитуляции от Луки и теперь действовал как посредник в последующей дискуссии относительно сдачи. Армия демонов разрозненными малыми отрядами возвращалась домой. Лука, предложив себя в качестве заложника, в Занзер отправил Фари - с головой Манасии, погруженной в лед, - для подготовки к встрече Ираджа. К неудовольствию Сафара, Калазарис был щедро вознагражден золотом и получил высокий чин при штабе Ираджа. Сафар возражал против этого, но Ирадж сказал, что в хороших шпионах всегда большая нужда. Но последовавший победный марш и подготовка к церемонии венчания Ираджа в Занзере отогнали эти неприятные мысли от Сафара. И вот настал день, когда показались ворота Занзера. Победная армия двигалась по широкой дороге, с развернутыми знаменами, под грохот отбивающих такт барабанов. Сафар устроился рядом с Ираджем на слоне короля Манасии. Над паланкином развевался огромный флаг, сотканный из прекраснейшего шелка Сампитея. На флаге было изображение Завоевателя - красная Демонская луна и серебряная комета. Но, по мнению Ираджа, эмблема эта уже не имела отношения к Алиссарьяну, а теперь полностью принадлежала ему, королю Протарусу. Неделю шла подготовка к сложной церемонии во дворце бывшего короля Манасии. Сановникам, людям и демонам, предстояло заполнить огромный тронный зал и пасть ниц пред Протарусом. Там его должны были объявить (Королем королей, верховным правителем всего Эсмира. Подул свежий ветерок, разгоняя пыль над дорогой. Прямо впереди вставали ворота Занзера. - Смотри! - сказал Ирадж, взволнованный, как ребенок. - Мы почти у цели. Над воротами на шесте торчала окровавленная голова Манасии. Распахнулись громадные ворота, и толпа демонов высыпала наружу, приветствуя нового короля. Ирадж помахал рукой. Крики демонов становились все безумнее: - Протарус! Протарус! Протарус! Ирадж, широко улыбаясь, повернулся к Сафару. - Друг мой, - сказал он. - Всем этим я обязан тебе. - И тут же удивленно рассмеялся. - А ведь я то же самое говорил и в видении, да? - напомнил он Сафару. - Или что-то типа того, - ответил Сафар. Ирадж хлопнул его по спине. - И вот все оказалось явью, - сказал он. - Все, что ты предвидел. Сафар улыбнулся. - Хочется верить, - ответил он. Но улыбка получилась тревожной. В видении он добрался лишь до ворот Занзера, но не дальше. И теперь ему оставалось лишь размышлять... Что же будет дальше? ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЗАНЗЕР 25. ПОХИТИТЕЛЬНИЦА СЕРДЕЦ Она принадлежала к числу редко встречающихся женщин. Одновременно богатых, красивых и могущественных. К тому же над нею витала тайна, что во времена Демонской луны делало ее и редчайшей женщиной среди мужчин. Ее герб - символ дома Фатина - представлял собой серебряный кинжал, и об этом ходило много разговоров. Одни говорили, что герб принадлежал ее покойному, неоплаканному мужу, лорду Фатина, торгашу среди торгашей, настолько очарованному своей женой, что оставил ей все свое состояние. Как утверждали, именно этим кинжалом леди Фатина ускорила переход мужа в мир иной. И то, что эта женщина в богатой траурной одежде носит в качестве герба серебряный кинжал, лишь добавляло достоверности этой истории. Другие распускали слухи о том, что была она, дескать, некогда любовницей какого-то короля, возможно даже самого Протаруса. По этой версии она проиграла гаремную войну и была изгнана, но с изрядным количеством золота и драгоценных камней. Говорили, что именно тем же серебряным кинжалом она заколола свою соперницу, но смерть эта привела к такому скандалу, что из гарема ее изгнали. И тут всплывал вновь лорд Фатина. Слухи утверждали, что брак был признан, чтобы замять скандал. Говорили даже, что лорд Фатина умер еще до совершения брачной церемонии. Но тем не менее даже находящийся при смерти лорд настолько был очарован красавицей женой, что отписал ей все свои богатства. Каждый раз, когда карета с серебряными кинжалами на дверцах проезжала по улицам Занзера, зеваки, из числа как людей, так и демонов, начинали вновь пересказывать друг другу эти истории. Демоны из ее сопровождения расчищали дорогу, а кучер-человек нахлестывал черных лошадей, устремляя экипаж дальше. Громадный охранник-демон, сидя рядом с кучером, внимательно оглядывал толпу. Внутри же кареты представитель леди Фатина в Занзере докладывал хозяйке о тех приготовлениях, что были сделаны в ожидании ее визита в город. - Вы сами увидите, моя леди, - говорил этот человек, - что поступили мудро, избрав Абубенсу заботиться о состоянии ваших дел в Занзере. Абубенсу махнул в сторону окна. Они проезжали мимо экзотического базара, где у лавок странно смешивались люди и демоны, торгуясь над причудливыми продуктами, и где неспешно шествовали семейные пары с кошельками в руках, а за ними поспешали детишки - человеческие и демонские. - Занзер, без сомнения, является самым удивительным городом во всей истории Эсмира, - сказал Абубенсу. - С тех пор как семь лет назад наш досточтимый король, Ирадж Протарус, избрал его центром своей империи, здесь собирались самые разные существа. Надеясь и не веря, они цеплялись за полу королевской мантии и устремлялись к процветанию. Абубенсу предостерегающе поднял палец. - Но, моя леди, Занзер еще и чрезвычайно опасное место, - сказал он. - Конечно, здесь есть люди, занимающиеся честным бизнесом, подобно мне. Но здесь немало и воров, как простолюдинов, так и благородных. А какие здесь интриганы! - Он содрогнулся. - Я расскажу вам истории об интригах и неблаговидных событиях при королевском дворе, вы только рот разинете. - Расскажешь, расскажешь, - спокойно сказала леди Фатина. - И я с удовольствием в свое время выслушаю твои удивительные истории. Но сейчас у меня кое-что иное на уме. Например, условия моего обитания здесь. Абубенсу расцвел. Какая же добрая и вежливая у него хозяйка. И как только могут утверждать, что она убила собственного мужа! А она ведь еще и красавица! Абубенсу никогда не приходилось находиться рядом с такой женщиной. А это черное платье так идет ей! А какие полные губы, а какие темные глаза, в которых вспыхивают искры, быть может, обещания. - Вам понравится дом, который я отыскал для вас, моя леди, - сказал он. - Он расположен на холме. Вид на вечерний Занзер просто сногсшибательный. Особенно на дворец Протаруса. Видите ли, дворец построен из золота, так что, когда загораются фонари и начинают бить фонтаны, так и кажется, что видишь перед собой обитель богов. - Приятно слышать, - сказала леди Фатина, утирая подбородок сыну, мальчику, едва начинавшему говорить. Звали его Палимак, что на валарийском языке означало "обещание". - Но откровенно говоря, - продолжала она, - больше всего меня заботит хорошая детская комната. - Она перестроена в точности согласно вашим пожеланиям, моя леди, - сказал Абубенсу. - Такой великолепной детской комнаты еще ни у кого не было. За расходами не стояли. - Надеюсь, она не слишком большая, - вмешалась нянька, маленькая кругленькая женщина с большим бюстом. - Обширные пространства пугают детей. - Твоя комната расположена рядом с комнатой юного хозяина, Скани, - поспешил заверить ее Абубенсу. - Там есть все удобства, так что ничто не помешает тебе все время приглядывать за ним. Не избавленная от сомнений Скани собралась что-то сказать, но леди Фатина предостерегающе посмотрела на нее. Нянька забрала Палимака из рук леди Фатина, склонилась над ним и начала баюкать, шепотом приговаривая, что, где бы хозяин ни спал, она всегда будет рядом. Абубенсу продолжал: - Соседское окружение состоит из столь же богатых и благородных людей, что и вы, моя леди. Дома их расположены достаточно близко, чтобы вам не чувствовать себя в полнейшей изоляции, но и достаточно далеко, чтобы не мешать вашей личной жизни. - В моем письме я упоминала о том, - сказала леди Фатина, - что сразу же по прибытии хотела бы устроить банкет - для знакомства со светским обществом Занзера. - Все устроено, моя леди! - радостно улыбаясь, сообщил Абубенсу - Я взял на себя смелость назначить его на вечер через два дня. Приглашения разосланы только самым избранным представителям высшего света. А прислуга, которую я набрал сам, в этот момент как раз занята подготовкой банкета. - Я просила вас пригласить одну конкретную персону, - сказала леди Фатина, - помимо остальных. Исполнено? Абубенсу закивал головой: - Да, моя леди. Лорд Тимур приглашен. - И он принял приглашение? Абубенсу замешкался: - Увы, моя леди, пока еще не подтвердил. - Но вы ожидаете? - не отставала леди Фатина. Человек пожал плечами. - Не могу обещать, моя леди, - сказал он. - В конце концов, он все-таки великий визирь, второй человек по значимости после короля Протаруса. Абубенсу тут же постарался перевести разговор в другое русло. - Видите ли, они друзья еще с детства, - сказал он. - Они даже зовут друг друга по именам - Сафар и Ирадж - в приватной обстановке. Он склонился ниже, сообщая доверительно: - Хотя говорят, что нынче лорд Тимур не в такой уж и милости у короля. Есть враги, которые нашептывают на ухо его величеству всякие гадости про лорда. - Он трагически пожал плечами. - И кто знает, правду ли они ему нашептывают, моя леди. Так что, может, оно и к лучшему, если лорд Тимур не примет приглашения. Зачем вам эти политические хлопоты? Леди Фатина сузила глаза. - Он нужен мне на банкете, - сказала она, и в ее решимости можно было не сомневаться. - Я попытаюсь, - неуверенно сказал Абубенсу. - Но не буду утверждать, что добьюсь своего, моя леди. Леди Фатина с улыбкой сказала: - Я полностью доверяю тебе, Абубенсу. Она протянула ему шелковый кошелек с деньгами. - Отблагодари кого хочешь, - сказала она. Абубенсу прикинул кошелек в руке и подивился его тяжести. - А что останется, пусть будет твое. Но чтобы лорд Тимур принял приглашение. Они въехали на широкую площадь, а дальше, на севере, цветущей стеной вставали деревья королевского сада. За ними возвышались шпили королевского дворца, жутковато поблескивая в свете все еще не зашедшей Демонской луны. "Интересно, - подумала Нериса, - узнает ли меня Сафар по прошествии стольких лет?" - Ну просто все, - сказал король Протарус, - просто все упирается в деньги. Он фыркнул от отвращения, и все члены ассамблеи королевского двора напряглись. От этого фырканья на многие дни вперед зависели их споры, чаяния и ночные кошмары. Союзы создавались, реформировались и раскалывались. В тысячах миль отсюда люди маленькие и большие трепетали, заслышав новость о том, что король изволил фыркнуть. - Каждый раз, как я собираюсь что-то предпринять, - сказал Протарус, - мне говорят, что это слишком дорого. А когда я - простой степняк - предлагаю решение, с помощью которого можно было бы получить эти самые деньги, мне говорят, что оно неосуществимо! Король свирепым взглядом обвел ярусы помещения заседаний двора. Сначала взгляд упал на Сафара, великого визиря и второго по значимости человека. Рядом располагался король Лука - официально титулующийся принцем Занзера. Далее - лорд Фари и другие сановные демоны. Ниже сидели королевские генералы и адъютанты. Отдельно от всех сидел Калазарис, ежедневно сокращающий расстояние по служебной лестнице и значимости между собой и Сафаром. Еще ниже устроилось огромное полчище различных чиновников, составляющих иерархию двора. - Может быть, кто-то объяснит мне, почему так получается, - поинтересовался Протарус. - Ведь я - правитель всего Эсмира. Число моих подданных составляет несколько миллионов. И все из них чем-то занимаются, зарабатывают себе на жизнь и процветают, в то время как у короля нет денег на управление тем самым королевством, в котором они процветают. - Протарус покачал головой. - Вся беда в том, что я слишком щедр, - сказал он. - Я сделал моих друзей богатыми. Дал им дворцы, земли, деньги. Деньги! Опять это слово! Он посмотрел на Сафара. - У тебя есть деньги, лорд Тимур, - сказал он. - Почему у меня их нет? - Вам стоит только попросить, ваше величество, - сказал Сафар. - И я все отдам вам. Протарус в раздражении забарабанил по трону пальцами, украшенными ювелирными украшениями. - Я не об этом, лорд Тимур, - сказал он. - И я не из тех монархов. Уж если я что-то подарил, то никогда не попрошу назад. Лейрия, страж и наложница Сафара, неловко заерзала. Она тоже некогда стала таким даром. - А дело в том, - пояснил Протарус, - что у вас есть деньги, а у меня их нет лишь потому, что вы тратите только на собственное содержание. - Протарус обвел рукой зал. - А мне приходится содержать целое королевство. Вот мое хозяйство! И куда идут мои деньги? Уж явно не на предметы роскоши. Видят боги, что я человек без претензий. Никто не осмелился намекнуть, что тут король сильно преувеличивает. Протарус давно расстался со своим солдатским прошлым и, став королем королей, предался различным утехам. Он обзавелся множеством дворцов с полной прислугой, огромными конюшнями прекрасных скакунов на все вкусы и цели, громадными арсеналами разукрашенного оружия и доспехов, разбухшими складами и винными подвалами, немыслимыми гаремами, в которых постоянно обновлялся штат женщин. Король вздохнул и устало обмяк на троне. Видно было, что прошедшие семь трудных лет правления не прошли даром. Ему еще не исполнилось и тридцати, но выглядел он на десяток лет старше. Гордость его, длинные золотые локоны, поредели, и теперь поверх короны он вынужден был носить золотую изукрашенную каменьями шапочку. В бороде пробивалась седина, а лоб избороздили морщины. - Поведай еще раз нам о наших трудностях, лорд Тимур, - сказал он. - Да изложи так ясно, чтобы все поняли. Сафар пробормотал что-то почтительное и встал. Он подошел к Протарусу и махнул слугам, застывшим в ожидании, чтобы те отодвинули огромный занавес позади королевского трона. Стену покрывал гигантский барельеф Эсмира. Сразу выделялся Божественный Раздел, рассекая большую часть суши с востока на запад. Также четко просматривалась и огромная пустыня, ныне не запретная, некогда разделявшая людей и демонов. У Сафара на ладони оказалось несколько шариков. Он взмахнул рукой, и от пола до потолка встала тонкая стена дыма, отчего разинули рот все присутствующие, включая и Ираджа. Позади этой дымчатой стены засветился, оживая, барельеф, вызвав хор изумленных звуков у присутствующих. Перед ними находилась ожившая карта Эсмира, по которой двигались крошечные фигурки, деревья колыхались под ветрами, и волны бились о далекие берега. Сафар низко поклонился Ираджу, охватывая изображение жестом фокусника. - Узрите ваше королевство, ваше величество, - объявил он. "Интересно, как Тимур делает это, - подумал Фари. - Нет, не карту оживляет... тут-то как раз все понятно. Пожалуй, и я так бы смог, проконсультировавшись с соответствующими книгами. Но вот эти дымы - это совсем другое дело. Где тут магия? Я ничего не чувствую!" Именно эта тайна и являлась причиной, вернее одной из причин, желания Фари устранить Сафара. Настроение Ираджа улучшилось. Он хлопнул в ладоши и сказал: - О, очень хорошо, Сафар. Очень хорошо! Придворные также разразились овацией. Лука мрачно потрещал когтями, изображая восхищение. "К чему все эти драматические и напыщенные жесты? - подумал он. - Можно подумать, здесь не серьезное деловое обсуждение, а какое-то развлечение. Он просто морочит нас, особенно Протаруса". Лука горько переживал из-за того влияния, которое Сафар оказывал на Протаруса. В положении принца Занзера он считал себя вторым по значимости в Эсмире. Именно он должен был бы давать советы Протарусу, а не этот простолюдин Сафар Тимур. - Вот здесь расположены самые неблагополучные регионы, ваше величество, - сказал Сафар. Он взмахнул рукой еще раз, и сквозь дымку стали пробиваться небольшие язычки пламени. По всему королевству таких очагов насчитывалось штук сорок. Разных размеров огоньки - от маленьких, где смуты только начинались, до больших, где ситуация грозила выйти из-под контроля. - Как их много, - пробормотал Протарус. Он бросил резкий взгляд на Калазариса и сказал: - Ты никогда не говорил мне, что их так много! - А, да, ваше величество, но я могу объяснить, - забормотал Калазарис. - Доклады задерживаются... из-за... трудностей. Ирадж холодно кивнул ему и обратился к карте. - Это самая последняя информация, которая поступает ко мне из наших храмов, - сказал Сафар. - И я думаю, впервые мы видим, насколько широкое распространение получили эти неприятные для нас события. Калазарис с трудом подавлял гнев от столь высокомерных заявлений великого визиря. Главный шпион занимался тем, что показывал королю ту картину, которую тот хотел видеть, убеждаясь, что монарх в состоянии контролировать ситуацию. Этот же Тимур, с его сетью жрецов, просто вонзал нож в спину Калазарису. И уже не в первый раз Калазарис поклялся про себя, что настанет день, когда он избавится от этого Тимура. - Похоже, что самая серьезная проблема у нас в Каспане, ваше величество, - сказал Сафар, указывая на прыгающий язычок пламени неподалеку от западного моря. - Да, да, - сказан Протарус. - Вот потому-то и встал вопрос денег. Нам необходимо отправить туда войска и подавить мятеж. Но казначей сообщил мне, что денег на оплату этой операции у меня нет. Сундуки пусты. Он окинул взором карту, пересчитывая количество язычков пламени. Наконец взгляд его вновь обратился к горящему Каспану. - Для Каспана деньги должны быть найдены, - сказал он. - Вопрос: где их взять? - Налоги, ваше величество, - вмешался Лука. - Вот вам и ответ. Надо больше собрать налогов. Как вы сами говорите, только благодаря вашим усилиям и процветают ваши подданные. И за это процветание они должны с охотой расплатиться. - Вынужден не согласиться, ваше величество, - сказал Сафар. - Процветание не носит всеобщего характера. В некоторых районах оно возможно, но лишь в тех, что не затронуты эпидемией и засухой. Должен напомнить нашему благородному другу, королю Луке, что эти условия за последние десять лет не просто превалируют в других районах, а еще и ухудшаются. Фари фыркнул. - Снова Хадин! - пробормотал он. Сафар порывисто повернулся к старому демону. - Но ведь я уже предоставлял вам доказательство, - сказал он. - Как можно не считаться с правдой? - Да я ничего не отвергаю, - сказал Фари. - Проблемы действительно существуют. И возможно, они вызваны именно какими-то бедствиями в Хадин. Но с чем я решительно не согласен, так с тем, что проблемы эти будут длиться вечность. Ну и раньше случались бедствия. Засуха приходила. Засуха уходила. Эпидемия приходила. Эпидемия уходила. Это нормальный божественный цикл. Только самые благочестивые и набожные могут жить в вечной радости, получая заслуженное благословение. - Я не собираюсь вступать в перепалку с моим уважаемым коллегой, ваше величество, - сказал Сафар. - Ведь вы хотите выслушать решение, а не дискуссию. И я могу предложить такое решение. Протарус заерзал: - Прямо сейчас? - Я согласен с королем Лукой, ваше величество, - сказал Сафар. Лука нахмурился. Куда это он клонит? - Ответ в налогах, ваше величество, - сказал Сафар. - Вот только налоги надо брать не с тех, кто их платит, а с тех, кто не платит. Калазарис сузил глаза. "Так вот о чем он", - подумал он. - Обложите налогом меня, ваше величество, - сказал Сафар. - Я не только облагодетельствован вашими дарами, но еще и налогов с них не плачу. Сафар указал на Луку, затем на Фари, на Калазариса, на всех в зале по очереди. - Мы все процветаем, ваше величество, - сказал он. - Но ничего не платим за это. Протарус заинтересовался. - Я не раз утверждал, что моя щедрость - мой порок и моя добродетель, - сказал он. - Пожалуй, я действительно прощал больше налогов, чем следовало бы. - Вот именно, ваше величество, - сказал Сафар. - И я уверен, что все мои коллеги с радостью разделят с вами тяжелую ношу в этот непростой момент. - Ага, налог в связи с чрезвычайным положением, - сказал Протарус. - Может быть, такое название сотрет кислые выражения с некоторых лиц. - Он улыбнулся Луке и Фари. Оба в ответ выдавили из себя улыбки. Затем он вновь обратился к Сафару: - Временный налог, лишь на период чрезвычайного положения. И, говоря политическим языком, лучше его принять единогласно. - Я не боюсь этой жертвы, - сказал Лука. - Но должен указать, что и этих денег будет недостаточно. Может быть, хватит на Клепан. - Он указал на череду огоньков на барельефе. - А как быть с остальными? - Король Лука совершенно прав, ваше величество, - сказал Калазарис. - И я также присоединяюсь к его желанию пойти на жертву и разделить с вами бремя трудностей. Но еще я хотел бы выяснить вопрос относительно чрезвычайности. - Он указал на барельеф. - В основе всех наших проблем, ваше величество, находится негативизм во всех его проявлениях. Протарус заинтересованно поднял голову. - Мы запугали наших подданных, ваше величество, - продолжил Калазарис. - Все время они слышат только плохие вести. А такая ситуация порождает слухи о том, что дальше будет еще хуже. И тогда слабые люди вовлекаются в мятежи. А добрые честные люди вынуждены лгать сбор