цем в Ши, -- имеет привычку ее кушать. -- Чаво-о? Хватит заливать-то! -- прорычал гигант. -- Слыхивал я про всяких козлов, что жрут жуков и хлещут коровье молоко, но в жизни не слышал, чтоб кто-то хавал репу. -- Так я получаю волшебную силу, -- объяснил Ши с довольно кислой улыбкой и почувствовал, что на сей раз выкрутился неплохо. Скрюмир рыгнул. О, то была не просто отрыжка, идущая из глубины души, а скорее нечто сродни природному катаклизму. Ши старался не дышать, пока воздух не стал чище. -- Слышьте, мужики, -- поинтересовался великан, устраиваясь поудобнее, -- с чего это вас занесло в Етунхейм? -- Крылатый Тор путешествует, где пожелает, -- заметил Локи величественно, но глаза все же отвел. -- Ну-ну, не наезжай, я просто подумал, что Тор приперся из-за Хрунгнира с Гейрредом. Ух, они бы порадовались! Кому не охота отыграться? Он здорово отколошматил тогда этих великанов. -- Немногие возликовали бы больше меня, повстречав... -- загромыхал было Тор, но Локи бесцеремонно оборвал его: -- Спасибо за предупреждение, любезнейший Скрюмир. Коль хозяева дружелюбны, так и гостевать в радость. Э-э, лосося еще не хочешь? -- Не-а, я уж слопал, сколько хотел. Шелковым голоском Дядюшка Лис продолжал: -- Не будет ли слишком большим нахальством с нашей стороны поинтересоваться, куда держит путь ваше великанство? -- А-а... В Утгард, куда ж еще. Утгард-Локи устраивает большую жрачку для нашего брата. -- Богатым и блистательным, должно быть, будет пир сей. -- Верно подмечено, блин. Ух и почавкаем! Все холмовые великаны придут, и инеистые, и огненные -- все. Да, енто будет что-то! -- С великим удовольствием поглядели бы на зрелище такое. Будь мы на том пиру гостями столь могучего великана, как ты, никто из дружков Хрунгнира или Гейрреда не посмел бы нам напакостить, верно? Скрюмир довольно обнажил гнилые пеньки. -- Эти сопляки-то? Ха! И пикнуть бы не посмели. -- Он задумчиво поковырялся большим пальцем в зубах. -- Ладно, так и быть, топайте со мной. Босс Утгард-Локи -- отличный парень, мой друг, так что никаких заморочек не будет. Вытряхивайтесь из моей перчатки и пошли. -- Что?! -- разом воскликнули все четверо. -- Блин, да вы в ней ухо давили, в моей перчатке! Заявление это содержало в себе столь тревожный смысл, что четверо путешественников, включая могущественного Тора, подхватили свои пожитки и немедленно выкарабкались из укрытия, проявив при этом необычайное проворство. *** Дождь прекратился. Меж холмов змеились рваные полосы тумана, жемчужные на фоне темно-серых туч. Путешественники осмотрели свое убежище снаружи. Вне всяких сомнений, то действительно была огромная перчатка. Скрюмир ухватился за верхний край "входа" левой рукой и сунул туда правую. Со своего места Ши не удалось разглядеть, что произошло -- то ли перчатка сжалась до подходящего размера, то ли она исчезла и великан подменил ее другой, поменьше. И в этот же самый момент он внезапно почувствовал, что промок насквозь. Обдумывать случившееся времени уже не было -- ход размышлений был прерван рычанием Тора. Громовержец, распорядился загружать колесницу. Когда Ши уже сидел, согнувшись, на сундуке, и раскачивался в такт движениям повозки, Тьяльви шепнул: -- Я так и знал, что Локи ухватится за Волосатого. Всегда говорю -- как приспела нужда в смекалке, так без Дядюшки Лиса просто никуда. Ши молча кивнул и чихнул. Ему страшно повезет, если он не свалится с первоклассной простудой, расхаживая в этих мокрых одеяниях. Окружающий пейзаж становился даже еще более диким и блеклым, чем в предыдущий день их путешествия. Впереди шагал Скрюмир, за спиной которого раскачивался мешок. До колесницы то и дело доносился кислый запах пота. Одежда промокла. Почему? Дождь ведь уже перестала когда они выбрались из чудовищной перчатки. Нет, с этой перчаткой явно что-то неладно. Остальные, включая обоих богов, ничуть не колеблясь приняли ее гигантские размеры за несомненный признак того, что Скрюмир куда больше и могущественней, чем кажется на первый взгляд. Ладно, великан-то он великан, но вряд ли настолько уж он велик. И пусть мир этот не подвластен тем законам природы, которые действительны у него дома, все же не было достаточных оснований полагать, что изменились и законы иллюзии. Ши достаточно долго занимался психологией, чтобы немного разбираться в приемах, которые в ходу у эстрадных магов. Остальные же, не знакомые ни с этими трюками, ни с техникой современного мышления, даже и не подумали критически, с позиций хотя бы элементарной логики подойти к этой ситуации. Им и в голову не пришло подвергать сомнению очевидное. -- Знаешь, -- внезапно прошептал он, обращаясь к Тьяльви, -- а Локи-то не такой ловкач, как ему кажется -- Скрюмир только изображает из себя крутого. Прислужник богов посмотрел на него явно озадаченно. -- Странные ты вещи говоришь. С чего ты взял? -- Ну ты же сам говорил, что, когда начнется эта грандиозная свалка, великаны передерутся с богами? -- Правдиво говорил я тебе. И затрубит Хеймдалль, Вздев рог; И ясень содрогнется. Мороза чудища Поскачут в Ад -- так, по крайней мере, говорит вельва. Это слова пророчицы. -- Не слишком ли дружелюбен Скрюмир к своим будущим врагам? Тьяльви отрывисто хохотнул. -- Плохо ты знаешь Еку-Тора, потому так и говоришь. Пусть Скрюмир и велик, но на Рыжебородом его пояс силы. Он этого великана может на месте свернуть: круть, верть, и готово. Ши вздохнул и попытался снова: -- Послушай, разве ты не заметил, что, когда Скрюмир натянул перчатку, мы тотчас же промокли до нитки? -- Ну, вообще-то припоминаю. -- Я считаю, что никакой гигантской перчатки не было. Это была иллюзия, волшебство. Нас хотели запугать. На самом деле мы спали под открытым небом и промокли, насквозь промокли. Здорово же нас околдовали. Мы совершенно не ощущали сырости, пока заклятье не сняли, и перчатка не исчезла. -- Возможно. И что же сие знаменует? -- Сне знаменует, что Скрюмир столкнулся с нами отнюдь неспроста. Все это было подстроено. Простак озадаченно поскреб в голове. -- Сдается мне, друг мой Харальд, что волю ты дал беспочвенным фантазиям. -- Он огляделся. -- Эх, хотелось бы мне, чтоб Хеймдалль был сейчас с нами! Вот уж кто видит на сотни миль в темноте и слышит, как шерсть растет на спине у барана! Но только не могут они вместе -- Златорогий и Дядюшка Лис. Из всех асов один Тор и может вытерпеть Локи. Ши зябко передернул плечами. -- Слушай, дружище Харальд, -- предложил Тьяльви, -- как тебе, не слабо пробежаться -- согреемся, а? Вскоре Ши выяснил, что идея Тьяльви оказалась несколько шире, чем намерение пассивно трусить за колесницей. -- Дунем вон до того валуна, а потом обратно к повозке, -- сказал он. -- Готов? Приготовились... пошел! И прежде чем Ши, путаясь в мехах, успел сделать первые неловкие скачки, Тьяльви был уже на полпути к валуну. Из-под ног его летели мелкие камешки, плащ реял за спиной, точно стяг. Ши не покрыл еще и половины дистанции, когда Тьяльви уже пронесся мимо него обратно, ухмыляясь на бегу. Ши всегда считал себя неплохим бегуном, но разве потягаешься с эдаким лосем? Господи, да было ли хоть что-нибудь, в чем он мог сравниться со здешней публикой? Тьяльви помог ему взобраться на колесницу. -- Получается у тебя получше, чем у большинства бегунов, друг Харальд, -- бодрым голосом, в котором сквозило превосходство, заметил он. -- Я-то думал, что смогу немного удивить тебя. Возможно, не слыхал ты, как бегает Тьяльви. Но, -- понизил он голос, -- ни в какие состязания с Дядюшкой Лисом не ввязывайся ни в коем случае. Он сначала заключает пари, а потом последнюю шкуру с тебя сдирает. Увидишь еще, погоди. -- Что он вообще из себя представляет? -- спросил Ши. -- Хеймдалль тут намекал, что, когда начнется заваруха, он переметнется в другой окоп. Тьяльви пожал плечами. -- Хеймдалль -- Дитя Гнева, и Локи он весьма недолюбливает. Я лично думаю, что Локи будет на нашей стороне. Он просто со странностями. В любой момент чего-нибудь от него жди -- когда хорошего, а когда и плохого. И командовать собой никому не позволяет. О нем даже стих есть, знаешь, Локасенны: И богам я скажу, И богов сыновьям О том, что на сердце легло: В целом мире нигде. Никому не дано Мне волю свою навязать. Эти слова послужили неплохим подтверждением того мнения, что сложилось уже у Ши относительно загадочного Дядюшки Лиса. Ему захотелось обсудить этот вопрос с Тьяльви поподробнее, но он вдруг обнаружил, что хотя и представляет себе смысл таких понятий, как "сверх-эго", "задержка созревания" и "садизм", но никак не может подобрать слова, чтобы выразить их. Так что если бы ему вздумалось завести в этом мире практику психоаналитика, пришлось бы, похоже, заново изобретать терминологию. Он еще раз чихнул. Так и есть -- простудился. Нос забился, глаза слезились. Холодало. Поднявшийся ледяной ветер тоже отнюдь не прибавлял хорошего настроения. Как и в прошлый раз, подкрепились они прямо на ходу. Когда лужи стали покрываться тонким льдом и под колесами захрустело. Ши принялся все чаще дышать на варежки и хлопать себя по бокам, чем обратил на себя сострадательное внимание Тьяльви. -- Ужель и впрямь тебе холодно, друг мой Харальд? Это что -- просто бодрящий морозец, а вот несколько лет назад, помню, такая суровая зимища была, что разведешь костер на улице -- и пламя замерзает. Я тогда на куски его порубил. До конца зимы топили -- хватило. Дядя мой Эйнар хорошо тогда торганул -- продал несколько кусочков, соврал, будто янтарь... Сказано это было с таким серьезным выражением лица, что Ши далеко не был уверен в желании Тьяльви поиздеваться. В этом мире такое вполне могло случиться. Наконец ужасный день подошел к концу. Скрюмир вышагивал, задрав голову и озираясь, а потом махнул в сторону одного из холмов. Там на склоне что-то темнело. -- Глянь, братва, пещера, -- позвал он. -- Ну чадо, заночуем? Тор осмотрелся. -- Еще не так уж темно, чтобы привал делать нам. В разговор встрял Локи. -- Истинно так, о Могущественный. Однако гложет меня опасение за ворлока нашего. Промерз до костей. Эдак придется нам скоро в хворост его упаковывать, а то замерзнет в ледышку и на кусочки рассыплется, хи-хи-хи! -- Де бесбокойдесь за бедя, -- прогнусавил Ши. -- Какие белочи. Конечно, лучше было потерпеть -- по крайней мере, не пришлось бы затаскивать этот чертов сундук чуть ли не на середину склона. Но несмотря на свой статус мальчика на побегушках, тащить сундук в гору ему не пришлось. Когда колесницу припарковали у какого-то сугроба, Скрюмир схватил неподъемную кладь одной рукой и поволок к пещере. -- Огонь разведешь? -- спросил у Скрюмира Тор. -- Об чем речь, приятель! Скрюмир вырвал с корнем парочку низеньких деревьев, переломил о колено и свалил у входа. Ши сунул голову в пещеру. Поначалу он не разглядел ничего, кроме нагромождений мрачного камня. Потом потянул носом. Вообще-то у него уже настолько отбило обоняние, что даже ароматы Скрюмира давно не шибали ему в нос. Но сейчас некая вонь пробилась даже сквозь насморк. И чертовски знакомая вонь... Хлорка! Что за... -- Эй! -- заорал у него за спиной Скрюмир, и Ши подскочил чуть ли не на фут. -- Свали на хрен с дороги! Ши убрался. Скрюмир сунул голову внутрь и свистнул. Вернее, с человеческой точки зрения этот звук лишь с большой натяжкой можно было назвать свистом, поскольку он больше напоминал сигнал воздушной тревоги. У входа в пещеру возник крошечный человечек ростом около трех футов, с бородой, придающей ему вид эдакого миниатюрного Санта-Клауса. Голову его закрывал островерхий капюшон, а конец бороды был заткнут за пояс. -- Эй ты, -- рявкнул Скрюмир. -- Огонь нужен. Пошевеливайся! Он показал на груду веток и бревен, сваленных перед входом в пещеру. -- Слушаюсь, сэр, -- пискнул гном. Он засеменил к костру и извлек медную палочку, имевшую отдаленное сходство с паяльником. Ши с интересом наблюдал за происходящим, пока Локи не сунул ему за шиворот сосульку. Пока Ши ее вытаскивал, огонь уже разгорался. Сырое дерево шипело и плевалось. Послышался писклявый голосок карлика: -- Ужель собираетесь вы ночевать здесь? -- Собираемся, -- ответил Скрюмир. -- Давай, вали отсюдова. -- О, но не следует вам... -- Заткнись! -- прорычал великан. -- Где хотим, блин, там и спим, понял? -- Да, сэр. Спасибо, сэр. Что-нибудь еще, сэр? -- Не. Давай линяй, пока я на тебя не наступил. Гном скрылся в пещере. Они достали свои пожитки и разложили у костра. Огонь медленно разгорался. Заходящее солнце пробилось сквозь тучи и на минуту осветило их лица мрачным багровым светом. Воображение Ши рисовало ему на затянутом облаками небосклоне образы апокалиптических чудищ. Откуда-то издалека донесся тоскливый волчий вой. Тьяльви внезапно поднял взгляд и нахмурился. -- Что это за шум? -- Какой еще шум? -- спросил Тор. Вдруг он вскочил -- а сидел он спиной к выходу -- и резко обернулся. -- Эй, Хитрейший! А в пещере-то кто-то есть! Он медленно попятился назад. Из глубины донеслось шипение, как из дырявого парового котла, сопровождаемое металлическим скрежетом. -- Дракон! -- заорал Тьяльви. Из провала вырвались клубы желтого дыма, и путешественники закашлялись. Заскрипела чешуя, с треском посыпались мелкие камешки, и из темноты, отражая отблески пламени, показалась пара глаз размером с суповые тарелки. Асы, великан и Тьяльви нестройно завопили, бестолково хватаясь за все, что могло послужить оружием. -- Сбокойдо, я бозьбу его на себя! -- выкрикнул Ши насморочным голосом, разом забывая все свои предыдущие рассуждения. Он выхватил револьвер. Как только огромная, похожая на змеиную голова показалась в свете костра целиком, он прицелился в желтый глаз монстра и нажал на спусковой крючок. Курок безобидно щелкнул. Ши нажал еще и еще. Щелк-щелк-щелк. Челюсти дракона разверзлись, резко завоняло хлоркой. Гарольд Ши быстро попятился. Над головой у него что-то мелькнуло. Увесистое деревцо, которым завладел Скрюмир, комлем шарахнуло чудовище по башке. То метнулось было к великану, когда Тор испустил боевой клич и отвесил справа столь сокрушительный апперкот, что вышиб бы дух и из Джо Луиса. Послышался хруст ломающихся костей -- кулак погрузился прямо в морду несчастной рептилии. Завизжав, точно раненая лошадь, дракон скрылся в пещере. Тьяльви помог Ши подняться на ноги. -- Ну что, понял теперь, -- заметил слуга богов, -- почему Скрюмир ничто перед Повелителем Козлов? Он хихикнул. -- А дракоха хорошую зубную боль заработал себе на весну. Если, конечно, она наступит до прихода Времени. Из пещеры опять высунулся карлик. -- Скрюмир, а Скрюмир! -- Ну? -- Я же пытался тебя предупредить, что огонь пробудит дракона от спячки. А ты не захотел слушать. Думал, самый умный, да? Ух-хи-хи! Карманный Санта-Клаус приплясывал у входа в пещеру, обеими руками делая оппоненту "нос". Скрюмир подобрал было камень, чтобы запустить в него, но опоздал. Камень попусту полетел в лаз, а великан мрачно заметил: -- Не поймать уже маленького паршивца. Все холмы тут норами изрыли, гады. Ужин прошел в молчании, для Ши особо тягостном, поскольку он чувствовал, что направлено оно, в основном, на него самого. Думать надо было, а потом лезть, -- твердил он себе горестно. Да и вообще -- думать надо было тогда, когда собирался в эту дурацкую экспедицию. Приключения! Романтика! Чепуха! Видал он "девушек мечты" в этом поганом болоте -- можно подумать, что все они профессионально занимаются классической борьбой! Будь у него формула, он тут же вернулся бы домой. Но формулы не было -- вот в чем беда. Ее больше не существовало, по крайней мере, для него. Ничего не существовало, кроме этого унылого, утонувшего в снегу холма, этого тошнотворного великана, двух асов и их слуги, которые относились к нему с презрением. И ничегошеньки-то с этим не поделать... Ладно, Ши, спокойствие, -- сказал он себе. Ты погружаешься в состояние меланхолии, каковое состояние, по меткому выражению Чалмерса, не несет в себе ни теоретической, ни практической ценности. Жаль, что нету рядом старого доброго дока! Как не хватает сейчас его зрелого интеллекта, да и просто цивилизованного общества. Самое разумное, что оставалось в такой момент Ши -- это перестать вздыхать о былом и жить настоящим. Для того чтобы решать возникающие проблемы с простецкой прямолинейностью Тора, у него явно недоставало физической подготовки. В крайнем случае, можно попробовать приблизиться к Локи с его умным и едким юмором. Ум. А разве не собирался он применять ум, исследуя законы этого мира? Законы, которые эти люди в силу одного лишь строения своего мышления просто не в состоянии постичь. Внезапно Ши повернулся и спросил: -- А разве гном не сказал, что дракона разбудил огонь? -- Ну сказал... -- зевнул Скрюмир. -- И что с того, сопляк? -- Огонь-то еще горит. А что, если он или еще какой дракон заползет сюда ночью? -- Вот и сожрет тебя. Так тебе и надо! -- Великан затрясся от смеха. -- Трепач наш говорит дело, -- возразил Локи. -- Лучше бы передвинуть лагерь. Оттенок презрения в голосе Лиса заставил Ши зажмуриться, однако он продолжал: -- Нам вовсе не обязательно уходить отсюда, правда ведь, сэр? Уже подмораживает, а будет еще холоднее. Вот если мы соберем снега и завалим вход в пещеру, вряд ли, по-моему, этот дракон к нам полезет. Локи хлопнул себя по колену. -- Неплохо сказано, человек-репка! Вот ты этим и займешься. Тьяльви, помоги ему. Гляди-ка, не так уж ты и бесполезен. Успел умишка набраться, покуда болтался с нами. Кому бы и в голову пришло, что снегом можно остановить дракона? Тор только хрюкнул. Глава 6. Ши проснулся, все еще шмыгая носом, но, по крайней мере, хоть голова не была уже такой тяжелой. Может быть, хлорка, которой он вчера надышался, излечила простуду. А может, причиной тому была его твердая решимость принимать окружающее таким, какое оно есть, и стараться извлекать из него максимальную пользу. Позавтракав, они снова отправились в путь. Скрюмир по-прежнему шагал впереди. Небо своим цветом напоминало обветрившийся свинец. Резкие порывы ветра раскачивали ветви низкорослых деревьев, вихрем кружили редкие снежинки. Козлы, то и дело оскальзываясь на замерзших среди грязи лужах, большей частью лезли в гору. Тут и там вздымались холмы, покрытые более густой растительностью -- в основном, соснами и елями. Должно быть, где-то около полудня -- Ши давно уже потерял всякое представление о точном времени -- Скрюмир обернулся и махнул рукой в сторону самой высокой горы, какая им только встречалась за все время. Ветер унес слова великана, но Тор, похоже, его понял. Козлы затрусили к этой горе, вершина которой скрывалась в облаках. После доброго часа утомительного подъема Ши начал различать на голой вершине какой-то неясный силуэт, скрывавшийся то и дело за клочьями тумана. Когда они достаточно приблизились, он принял очертания здания, мало отличавшегося от жилища Посредника Сверра. Но это было куда неряшливей, сложено из неотесанных бревен, а размерами могло вполне потягаться с железнодорожным вокзалом. Тьяльви пробормотал на ухо Ши: -- Вот и замок Утгарда. Мужество, друг Харальд, мужество -- без него мы здесь пропадем. У самого молодого человека при этом стучали зубы, и явно не от холода. Скрюмир наклонился к двери и шарахнул по ней кулаком. Добрую минуту простоял он в ожидании, а ветер трепал на нем меховые одежды. Наконец в двери открылся прямоугольный глазок, после чего она широко распахнулась. Путешественники слезли с козлиной колесницы и, потягивая затекшие конечности, последовали за своим проводником. Дверь с грохотом захлопнулась. Они оказались в таких же полутемных сенях, что и в доме Сверра, только куда как более просторных и насквозь провонявших немытыми великанами. Гигантская ручища отодвинула кожаный занавес, и в образовавшемся треугольном просвете перед ними предстало ревущее желтое пламя и толпа невероятно шумных огромных существ. Тьяльви прошептал: -- Теперь разуй глаза и смотри в оба, Харальд. Как говорит Тьедольф из Хвина, В залу входя. Ты входить не спеши, Зорко крутом оглянись. Ведомо разве. Где недруг сидит На скамье среди шумных гостей? В целом местечко представляло собой сильно захламленную пародию на владения Сверра -- та же планировка, те же скамьи, только столы были все как один кривые, занозистые и загаженные. Повсюду валялись объедки. Горевший посередине очаг совершенно закоптил стропила. Пол по щиколотку устилала грязная солома. На скамьях, в проходах между ними -- повсюду кишмя кишели великаны, жующие, глотающие вино, орущие во всю глотку. Прямо перед путешественниками резвились шесть монстров с такими же серо-стальными пучками волос и клочкастыми бороденками, как у Скрюмира. Один из них гневно размахивал руками -- он только что врезался локтем в кувшин с медовухой, поднесенный некой изможденной личностью -- как видно, рабом -- и напиток с ног до головы забрызгал его соседа. Обрызганный великан не растерялся -- схватил со стола полный тазик тушенки и смачно надел его слуге на голову. Тот с дикими воплями рухнул на пол. Скрюмир безмолвно отпихнул его ногой, расчищая гостям проход. Шестеро бражников разразились булькающим смехом, раскачиваясь на скамье и хлопая друг друга по спинам. Они тут же позабыли о разногласиях. -- Здоров, Скридбальднир! -- Скрюмир схватил одного из великанов за лапищу. -- Как делишки? Видал, ребята, какого я дружка приволок? Вон он -- Аса-Тор! Скридбальднир развернулся. Ши про себя отметил, что тот, со своей пепельной шевелюрой, красными глазками альбиноса и огромным красным же распухшим носом был даже пострашней Скрюмира. -- Он из инеистых великанов, -- прошептал Тьяльви. -- А вон та банда -- огненные... Он махнул рукой по направлению к группе индивидуумов, весьма схожих с гориллами, разве что чуть повыше и постройней, которые шумно лаялись меж собой. Ростом они были поменьше прочих великанов -- немногим более восьми футов. Челюсти у них заметно выдавались вперед, а проглядывающие из-под одежды тела сплошь покрывал жесткий черный волос. Почесывались они, как припадочные. Ближе к центру зала, на троне, украшенном резными подлокотниками в виде сплетающихся змей, восседал самый большой великан, из холмовых. Кости, воткнутые в его прическу, были аляповато вызолочены. Из нижней челюсти владыки торчал, выдаваясь за верхнюю губу аж на несколько дюймов, огромный зуб. Он смерил взглядом Скрюмира и изрек: -- Привет, красавчик. Гляжу, детишек каких-то притащил. Не самая хорошая идея. За каким это хреном детишкам глазеть на нашу жратву? Еще научатся плохим словам... -- Да не детишки они, -- не понял иронии Скрюмир. -- Тут двое людей и парочка асов. Я им сказал, коли увязались за мной, так пущай. Ничего, босс? Утгард-Локи поковырял в своем необъятном носу и вытер пальцы о кожаный жилет. -- Ничего. Слышь, а тот, с рыжей бородой -- не Аса-Тор? -- Ты не ошибся, -- молвил Тор. -- Ну, ну... Не заливай. Я всегда думал, что Тор -- здоровый такой парень, рослый, мужик что надо. Тор нахмурился и выкатил грудь. -- Не след шутить тебе с асами, великан. -- Хо-хо! Хар-рош! Прям ща забодает, хе-хе! -- Утгард-Локи прервался, дабы выловить из левой брови мелкую ползучую тварь и тут же прикусить ее зубами. -- Как гармонично устроен мир, -- промурлыкал Локи на ухо Ши. -- Вши живут за счет него, он живет за счет них... -- Чего вы тут забыли, а? -- грозно продолжал Утгард-Локи. -- Компания у нас тут подобралась душевная, народ спокойно выпивает, закусывает -- скандала я не потерплю! -- Пришел я за своим молотом, Мьелльниром, -- сказал Тор. -- Ха! С чего ты взял, что он тут? -- Не спрашивай, откуда растет дерево. Не спрашивай, откуда знания у бога. Ну, будешь продолжать болтовню, или забрать мне молот силою? -- Э-э, не лезь в бутылку, Ека-Тор. Да я сразу отдал бы тебе эту колотушку, если б знал, что тебе нечем орехи колоть. Откуда мне знать, куда ты его девал? -- Колотушку?! -- Спокойно, спокойно, -- услышал Ши шепот Локи. -- Сын Одина, с сильными будь сильным, с подлецами -- только лживым. -- Он повернулся к Утгарду-Локи и дурашливо поклонился. -- О предводитель великанов, как благодарны мы тебе за любезность! Не смеем больше задерживать внимание твое. Доверяем словам твоим, повелитель. Правильно ли поняли мы их? Здесь нет Мьелльнира? -- Насколько я знаю, нету здесь никакого Мьелльнира, -- почти без запинки ответствовал Утгард-Локи, сплевывая на пол и растирая плевок босой пяткой. -- А не могло ли случиться, что принесли его сюда без твоего ведома? Утгард-Локи пожал плечами. -- Откуда, к чертям собачьим, мне знать эти глупости? Я же сказал: насколько мне известно... Что за ублюдочная манера разговаривать с хозяевами! -- Так ты не возражаешь, коли мы поищем? -- А? Возражаю? Ты чертовски прав: буду и еще как буду! Это моя хата, за каким хреном всякие иностранцы будут тут ползать и все вынюхивать? Локи обворожительно улыбнулся. -- О величайший из етунов, возражение твое совершенно естественно. О, знаешь ты себе цену! Но боги -- они тоже никогда не болтают попусту. Мы считаема что Мьелльнир здесь. Видишь, мы пришли с миром, чтобы просто попросить его. А ведь могли прийти и с оружием -- с Одином и его копьем, не знающим промаха, с Хеймдаллем и его великим мечом, с Уллем и его смертоносным луком. Так что ты уж позволь нам лучше поискать молот. Не то может статься, что уйдем мы, а после вернемся да так тебя попотчуем, что нескоро выветрится это из твоей памяти. Не найдем молота -- другое дело, уйдем с миром. Таково мое слово. -- И мое! -- гаркнул Тор, сдвинув брови. Ши заметил, что стоящий позади Тьяльви побелел, как снятое молоко, и немного удивился -- самому ему было ни капельки не страшно. Но скорее всего, он просто недооценивал серьезность ситуации. Утгард-Локи почесался, задумчиво шевеля губами. -- А скажи-ка ты нам, -- произнес он наконец, -- вы, асы, как насчет спорта, ничего? -- Не подлежит отрицанию, -- ответил Локи с достоинством, -- состязания любы нам, асам. -- Есть предложение. Вы, небось, думаете, что вы атлеты хоть куда. Ну что ж, мы тут тоже ребята не промах. Устроим турнир. Если вы победите хотя бы в одном виде, так и быть, шарьте на здоровье -- небось отыщется. Проиграете -- уберетесь отсюда без никаких. Усек? -- В чем будем соревноваться? -- Черт возьми, сынок -- да в чем хочешь! Лицо Тора стало задумчивым. -- Борец я, не лишенный славы, -- заметил он. -- Вот и отлично, -- сказал Утгард-Локи. -- Мы отковыряем тут кого-нибудь, кто намнет тебе бока. Чего вы еще умеете? -- Я мог бы поспорить с вашим чемпионом по скоростной еде, -- предложил Локи, -- а наш человек Тьяльви может состязаться в беге. Аса-Тор может также выступить во всех силовых видах. -- Класс! По мне так это все детские развлекушки, понял? Но ребяткам из моей шараги будет интересно поглазеть, как вас поколотят. Эй! Элли сюда! Вот этот соплячок хочет помахать кулаками! Поднялся крик и суматоха, и возле очага было расчищено место для поединка. Тор уперся кулаками в бедра, поджидая великанского чемпиона. Но вперед вышел вовсе не великан. То оказалась высоченная старуха, лет за сто, не меньше, сутулая, настоящий мешок с костями, покрытый чуть ли не прозрачной, в сеточке морщин, кожей. -- Это что еще, Утгард-Локи?! -- вскричал Тор. -- С чего ты взял, что Аса-Тор сражается с женщинами? -- О, не беспокойся, детка. Это ей нравится, правда, Элли? Старуха оскалила голые десны. -- Да, -- продребезжала она, -- и многих же поборола я на своем веку, хе-хе-хе... -- Но... -- начал было Тор. -- Чего, боишься навредить своей славе? Ши почувствовал, как кто-то ущипнул его за руку, повернулся и увидел горящие глаза Локи. -- Действует здесь великое и злое волшебство, -- зашептал Дядюшка Лис. -- Думается мне, сыграют с нами подлую шутку. Никогда не слыхал я о подобной борьбе. Может статься, что заклятья их морочат лишь богов, а головы у людей остаются ясными. Смотри -- вот противодействующее заклинание. Пока они состязаются, пусти его в дело. Он протянул Ши кусочек очень тонкого пергамента, испещренный паутиной рунического письма. -- Читай это в обе стороны и смотри при этом на тот предмет, что вызовет у тебя подозрение. Как знать, может, и молот Тора где углядишь. -- Разве великаны не спрятали его, сэр? -- Нет. Слишком хвастливы они и тщеславны. Они... -- Ну ладно, -- возвестил Утгард-Локи громовым голосом. -- Поехали! Рыча, как лев. Тор вцепился в Элли с очевидным намерением вытрясти из бабки мозги, но та, казалось, словно приросла к своему месту. Этот рахитичный скелет даже не пошатнулся. Тор примолк и принялся выкручивать ей руки. Лицо его побагровело от усилий. Великаны шептались, оценивая стати борцов. Ши посмотрел на листок, который всучил ему Локи. Начертанные на нем слова прочитать было можно, но представляли они собой полнейшую бессмыслицу: "Нюй-Нийди-Нордри-Судри-Аустри-Вестри-Алтьоф-Двалинн". Он послушно повторил их в соответствии с инструкциями и посмотрел на висевшую на стене дубинку. Дубинка так и осталась дубинкой. Ши пробормотал то же самое, глядя на борцов. Тор пыхтел от усилий, блестя потным лбом. -- Ведьма! -- выкрикнул он, наконец завладевая рукой старухи. Та немедля вцепилась ему в горло. Последовала секундная возня, и Тор, поскользнувшись, упал на одно колено. -- Хорош! -- заорал Утгард-Локи, вклиниваясь между ними. -- Это засчитывается за падение. Эх, и повезло тебе, что не схватился с кем-нибудь из ребят покрепче, а, Тор, пампусик ты наш? Великаны взревели, и в грохоте их голосов потонуло ворчание Тора. Утгард-Локи продолжал: -- Эй вы, назад! Назад, кому говорю! Ух, сейчас на кого-то кровавого орла натравлю! А теперь состязаемся в еде. Позовите-ка Логи! У нас есть, чем его попотчевать. Сквозь толпу протолкался огненный великан. В черных патлах его просвечивала рыжина, а движения были стремительны, как у животного. -- Что, пора обедать? -- проскрежетал он. -- Три лося, которых я сожрал на завтрак, только раздразнили мне аппетит. Утгард-Локи дал необходимые пояснения и представил его сопернику. -- Приятно познакомиться, -- сказал Логи. -- Всегда рад встретить парня с понятием. Приезжай как-нибудь в Муспелльсхейм -- там у нас один повар обалденно готовит кита. Он жарит его целиком на угольях, поливая медвежьим жиром. -- Ну хорош, Логи, -- оборвал его Утгард-Локи. -- А то потом и этот малый начнет трепаться про то, что жрал -- так до прихода Времени и проболтаете. Столпившиеся великаны оттерли Ши назад. Новое движение толпы увело его еще дальше от арены, на которой должны были развернуться события -- великаны расступились, пропуская рабов, которые поспешно тащили два огромных деревянных блюда с ляжками лося, зажаренными целиком. Ши поднялся на цыпочки. Выглянув из-за массивных великанских плеч, он увидел, что Утгард-Локи уже занял свое место в середине длинного стола, на концах которого уселись соперники. Вдруг чьи-то плечи полностью отгородили его от происходящего. Ши поднял взгляд на их обладателя. Великан был сравнительно невелик ростом и даже надулся, дабы компенсировать недостаток великанской стати. На голове у него торчала беспорядочная копна черных с сединой волос. Но не это заставило Ши застыть на месте, когда великан повернулся в профиль, дабы получше рассмотреть едоков -- глаза, сверкавшие из-под этой пегой шевелюры, были ярко-синими. Что-то тут было не так. У огненных великанов, насколько он успел заметить, глаза были черные, у холмовых -- серые или тоже черные, инеистые великаны смотрели на мир красными глазками. Конечно, у этого вполне могла оказаться примесь чужой крови, но вот в силуэте его длинного носа сквозило что-то невероятно знакомое, а копна волос выглядела довольно ненатурально. Хеймдалль! Ши зашептал, прикрывая рот рукой: -- Сколько матерей у тебя, о Великан-С-Лохматой-Головой? Он услышал тихое хихиканье и ответ: -- Трижды по три, о Человек-Из-Неизвестного-Мира! Нечего так орать. Я слышу даже твои мысли по движениям губ. -- По-моему, нас здесь обманывают, -- продолжал Ши. На сей раз он даже не шептал, а просто думал, едва шевеля губами. Ответ последовал немедленно. -- Этого и следовало ожидать. Потому-то я и здесь. Но природа заклятья мне пока не ясна. -- Меня тут нау... -- начал Ши и вдруг вспомнил, как Хеймдалль ругался с Локи. Это было очень вовремя: он успел прикусить язык и не назвать имени Дядюшки Лиса. -- Научили одному заклинанию, которое вроде должно помочь. -- Тогда действуй, -- приказал Хеймдалль. -- Читай его, пока смотришь на состязание. -- Ну что, готовы? Оба? -- закричал Утгард-Локи. -- На-старт-внимание-марш! Великаны заорали. Ши, устремив взгляд на Лаги, повторял: "Ний-Нидри-Нордри-Судри..." Хитрый бог подскакивал в кресле, которое было ему велико, и вгрызался зубами в лосиную ляжку. Мясо исчезало в его глотке со скоростью двух кусков в секунду -- а куски были никак не меньше кулака. Ши в жизни не видел ничего подобного. Куда же все это лезет? Послышался голос Тьяльви, казавшийся на фоне великаньих басов совсем писклявым: "Держись, сын Лаувей!" Кость размером с бейсбольную биту была обглодана вмиг. Локи бросил ее на блюдо и, отдуваясь, откинулся назад. По толпе великанов пробежал ропот. Ши увидел, как Локи вновь принялся за еду. Глаза его лезли из орбит, а он все глотал и глотал. Утгард-Локи подошел к противоположному концу стола и проревел: -- Победил наш Логи! Ши уставился на другого едока, но в этот момент кто-то из великанов задел его локтем по голове, да так сильно, что глаза наполнились слезами. И на какую-то долю секунды Ши увидел, что Логи -- вовсе не Логи. На противоположной стороне стола билось пламя. Он моргнул -- и слеза пропала. Вместе с ней исчезла и удивительная картина. Великан Логи сидел, страшно довольный собой, а Локи кричал: -- Он съел не быстрее, чем я! -- Точно, сынок, но он скушал и кости, и блюдо. Говорю же: Логи, Логи победил! -- гремел Утгард-Локи. -- Хеймдалль! -- Ши сказал это так громко, что едва не удостоился оплеухи. К счастью, голос его потонул во всеобщем реве. -- Нас дурят! Логи -- огонь! -- Что ж, удачи глазам твоим, неворлок-ворлок! Предупреди Аса-Тора и повторяй заклинание, куда бы ты ни смотрел. Главное -- найти молот. Все это вранье, все эти трюки означают одно: Время гораздо ближе, чем мы думаем, и великанам ох как не хочется увидеть молот в руках Рыжебородого. Давай! Утгард-Локи, присев на край стола, за которым только что завершилось состязание едоков, дал указание расчистить часть зала. -- Следующий номер нашей программы -- бег! -- вопил он. -- Эй ты, креветка, -- ткнул он пальцем в Тьяльви, -- будешь состязаться с моим сыном Хуги. Где этот полоумный? Ху-у-ги! -- Здеся я, папа. Долговязый великанский подросток ужом пролез вперед. У него был низкий лоб и скошенный подбородок, сплошь усеянные прыщами размером с фишку для покера. -- Ты хочешь, чтобы я сбегал с ним наперегонки? Хи-хи-хи... Смеясь, Хуги широко разевал рот. Ши, увертываясь от локтей и извиваясь, протискивался сквозь толпу к Тору, который хмуро и сосредоточенно наблюдал за приготовлениями. Тьяльви и Хуги, который так и не закрыл рот, встали на ближнем конце зала. -- Вперед! -- крикнул Утгард-Локи, и они понеслись к противоположной стене, до которой было добрых три сотни ярдов. Тьяльви бежал, как ветер, но Хуги мчался пулей. Когда Тьяльви достиг дальнего конца зала, его соперник был уже на полпути назад. -- Первый забег выиграл Хуги! -- громогласно объявил Утгард-Локи, перекрывая настоящий ураган радостных воплей. Пока бегуны переводили дух, толпа немного рассосалась, и Ши, наконец, пробился к Тору и Локи. -- Привет, Харальд-Репка, -- прогремел Рыжебородый. -- Где был? -- Скорей всего, прятался под столом, как мышка, -- предположил Локи, но Ши даже не стал ему отвечать, настолько переполняли его новости. -- Они пытаются обмануть вас... то есть нас, -- выпалил он. -- Дурачат! Все эти соревнования -- сплошная иллюзия. Он увидел, как Тор покривил губы. -- Ворлок твой обладает просто-таки сверхъестественной проницательностью, -- сердито заметил он, обращаясь к Локи. -- Да нет же, правда! -- Как раз в этот момент мимо них к старту второго забега прошел Хуги, освещенный пламенем гигантского очага. -- Смотрите, -- выкрикнул Ши, -- их бегун не отбрасывает тени! Тор посмотрел на Хуги и по мере осознания этого факта начал медленно багроветь. Но тут Утгард-Локи заорал снова, и состоялся второй забег -- точная копия предыдущего. Перекрикивая гул одобрения, Утгард-Локи назвал победителем Хуги. -- Я следующий, буду поднимать с пола их чертову кошку, -- буркнул Тор. -- Если опять фокус, я... -- Не так громко, -- прошептал Локи. -- Как поймать хитрого лиса? Осторожностью. В общем, Тор, тащи эту кошку как ни в чем не бывало. Здесь Харальд, и их волшебство действует на него лишь наполовину, ибо он смертный и он не боится. Пусть ищет Мьелльнир! Малыш -- ты наша надежда и опора. Читай заклинание, ищи, ищи! Появление кота сопровождал хор криков и воплей. Это была огромная зверюга, размерами никак не меньше пумы. Но, тем не менее, он ничуть не казался слишком уж тяжелым для могучего Тора. Создавалось впечатление, что громовержец поднимет его запросто. Котяра подозрительно покосился на Тора и зашипел. -- А ну-ка цыть! -- рявкнул Утгард-Локи. -- Где тебя воспитывали? Кот присмирел и даже позволил Тору почесать себе за ухом, хотя и не проявил при этом особого удовольствия. Как же удалось мне распознать обман во время конкурса едоков, -- спрашивал себя Ши. Слеза? Как бы выдавить еще одну? Головой, что ли, обо что-нибудь тяпнуться? Он закрыл глаза, потом снова открыл их и посмотрел на Тора -- тот как раз просунул руку под живот кота и напрягся. Ни слезинки. Живот зверюги заметно вдавился, но все четыре лапы твердо стояли на полу. Ну как же вызвать слезу? На столе стоял кувшин с медовухой. Ши окунул в него палец и потер им глаз. Сразу защипало. Ши слышал, как хрипел Тор и голосили великаны; он тряхнул головой и сквозь потоки слез забормотал: "Судри-Нордри-Ниди-Най..." ...Тор поднимал не кота, а змею, толстую, как бочонок. Не было видно ни головы, ни хвоста. Ши видел только ее жирное брюхо. Змея высовывалась из одной двери и исчезала в другой. -- Локи! -- прошептал он. -- Это не кот. Это гигантская змея. -- С таким диковинным черноватым отливом поверх чешуи? -- Угу. Ни головы, ни хвоста не видать. -- Хороши глаза твои, Поедатель Репы! Это Мидгардский Змей, что опоясывает Землю. Нас окружает зло. Поспеши, найди молот! Это наша единственная надежда. Ши отошел в сторонку, отчаянно пытаясь сосредоточиться. Ближайшим подозрительным предметом был череп зубра, водруженный на колонну. Ши опять капнул в глаз медовухи и уставился на него, повторяя заклинание слева направо, справа налево и опять наоборот. Никакого результата. Череп оставался черепом. Тор все пыхтел, пытаясь поднять кота. Ши посмотрел на нож, висевший на поясе у одного из великанов. Нож как нож. На глаза Ши попался колчан со стрелами, повешенный на стену. Он снова брызнул в глаз медовухи. От сладкой жидкости слиплись ресницы, и Ши не сомневался, что заработал себе на вечер страшенную головную боль. Пока он читал заклинание, колчан медленно расплывался, превращаясь в молот с короткой рукоятью, висящий в ременной петле. Тор, наконец, оставил тщетные попытки поднять кота и, отдуваясь, направился к своим. Глядя на него сверху вниз, снисходительно, точно на малое дитя, Утгард-Локи ухмыльнулся. Великаны вокруг стали сколачиваться в кучки, зазвучали призывы поскорей вспрыснуть победу. -- Желаешь еще прикинуться, сынок? -- осведомился главарь великанов. -- Ну что, ребятки, обкакались? Тор только багровел, пытаясь подобрать ответ неудачнее. Ши потянул его за рукав. -- Не могли бы вы позвать свой молот? -- прошептал он. Уши великана уловили эти слова. -- Давай-ка, шлепай отсюда, рабское отродье, -- буркнул он враждебно. -- Нечего всяким мелким сопливым смертным лезть в наши дела. Ну так как, Аса-Тор, не хочешь еще посостязаться? -- Я... -- начал было Тор, но Ши прилип к его руке. -- Так можете? -- Могу, но нужно мне видеть его. -- Вали отсюда, плесень, я сказал! -- зарычал Утгард-Локи, вздымая ручищу толщиной с бревно. С физиономии главаря великанов исчезло грубоватое добродушие, словно он разом снял маску. -- Смотрите вон на тот колчан и зовите! -- крикнул Ши, увертываясь от удара и прячась за спину Тора. Великан промахнулся. Ши побежал, петляя среди столпившихся великанов и стукаясь головой о рукояти их мечей. Позади ревел Утгард-Локи. Он нырнул под стол, дабы проскочить мимо вонючих огненных великанов. Брякнул металл -- это Тор натягивал железные перчатки, сняв их с пояса, и тут же все звуки перекрыл мощный голосина рыжебородого бога, на фоне которого даже вопли Утгарда-Локи казались не громче шепота: -- Могущественный Мьелльнир, поражающий негодяев, приди же к хозяину своему, Тору Одинссону! На миг в зале воцарилась напряженная тишина. Все замерли. Оказавшийся перед Ши великан широко разинул рот и подергивал кадыком. Затем послышался треск. Жужжа на низкой ноте, словно целая туча стрел, прямо по воздуху в руки Тора летел молот. Великаньи глотки исторгли бешеный рев. Монстры заметались, едва не придавив Ши. Над залом взлетал бас счастливого Тора: -- Я -- Тор! Я -- Громовержец! Хо, хо, хо-хо-хо, йо-хо-хо! Молот описал у него над головой круг, рассыпая искры. В зале засверкали молнии, сопровождаемые оглушительными раскатами грома. Визжащие великаны ломанулись к выходу. Ши успел еще заметить, как молот летит в Утгарда-Локи, превращая его мозги в розовую кашу, и тут же возвращается назад, к Тору. После этого его сразу завертело в панической суете, и чудовищные ноги едва не растоптали его. Но, к счастью, в толпе было так тесно, что упасть на пол было просто невозможно. Внезапно толпа немного рассеялась. Ши улучил момент, ухватился за пояс какого-то великана и повис на нем. Позади ревел боевой клич Тора, перемежающийся непрестанными раскатами грома и треском великаньих черепов, разлетающихся под ударами могучего молота. В более спокойной обстановке этот звук можно было бы сравнить с треском лопающейся дыни размером с десятиэтажный дом. Обладатель Мьелльнира явно наслаждался жизнью. В кликах его было нечто от счастливого поезда-экспресса. Ши вдруг обнаружил, что вместе с великанами и рабами он уже вывалился на улицу и мчится по сырому мху в совершенно непонятном направлении. Останавливаться он не смел -- его бы смели и растоптали. Внезапно на пути у него выросла из земли голая скала. Резко огибая ее, он оглянулся на Утгард. С одной стороны крыши уже зияла дыра. Центральная балка рухнула, оттуда вырвалась сине-зеленая молния, и дом охватило яркое пламя. Потом его загородили деревья. Ши все бежал в окружении великанов вниз по склону горы, как вдруг один из них подвернул ногу и, кувыркнувшись, упал. Ши не успел затормозить, споткнулся о его ноги и тоже рухнул, пропахав физиономией по холодной грязи и сосновым иголкам. -- Эй, братва! Глянь! -- завопил кто-то из великанов. "Ну все, вот я и попался", -- подумалось Ши. Перевернувшись на спину, он задрал голову, но оказалось, что вовсе не его скромная персона вызвала столь повышенный интерес. Великаном, о ноги которого споткнулся Ши, оказался Хеймдалль собственной персоной. Пегий парик свалился у него с головы, обнажив золотые волосы бога, из-под одежды высыпалась солома, которую он туда набил. Огненные великаны вцепились ему в руки и ноги, отвешивая тумаки и пиная под ребра. Грубые голоса орали: -- Точно, из асов! -- Вяжи его! -- Линяем отсюда! -- Эт какой из них? -- Коней сюда, коней! Если получится смыться, -- промелькнуло в голове у Ши, -- надо обязательно сообщить о пленении Хеймдалля Тору. Он пополз было к спасительному стволу, но это его и погубило. -- Э! Вон еще один! -- завопил кто-то из огненных. Ши схватили и рывком поставили на ноги. Дюжина грязных гориллоподобных существ изучающе воззрилась на него. Дергать его за волосы и за уши, видно, доставляло им особое наслаждение. -- Это не ас, -- определил один из них. -- Прибейте его, ребята, и давайте выбираться отсюда к чертовой бабушке! Из-за пояса был извлечен нож. Сердце Ши сжалось от ужаса. Но самый крупный из монстров -- видно, у великанов так заведено: кто больше, тот и главнее -- зарычал: -- Отставить! Он с этим был, с желтоволосым. Хрен его знает, может, он из ванов? Глядишь, и выудим из него чего-нибудь. Да и вообще, суртово это дело. Да где же лошади, черт бы их побрал? В этот момент еще несколько огненных великанов подвели коней. Это были черные, лоснящиеся звери, превосходящие размерами даже самых крупных виденных Ши першеронов. Копыта у них оказались тройные, как у их прародителей эпохи миоцена, глаза пылали угольями, а от дыхания великанских скакунов Ши даже закашлялся. Ему припомнилась фраза, случайно подслушанная в доме Сверра, когда Хеймдалль шептался с Одином о каких-то "огненных лошадях". Один из великанов достал из мешка кожаные веревки. Ши с Хеймдаллем были грубо связаны и заброшены на спину одной из лошадей, причем голова каждого свисала с противоположного бока. Великаны тоже повскивали на коней и в наступающих сумерках пустились вскачь среди деревьев. Далеко позади еще разносились раскаты грома. Время от времени на дорогу падали отсветы далеких молний. Рыжебородый явно забавлялся вовсю. Глава 7. Подробности последующих кошмарных часов в памяти Ши практически не отложились. Да и откладываться было особо нечему, а то, что все-таки запомнилось, никак нельзя было отнести к приятным воспоминаниям. Он ничего не разглядел, кроме густой тьмы; ничего не почувствовал, кроме бешеной скорости и врезавшихся в тело пут. Голову он мог немного поворачивать, но кроме то призрачного валуна, то группки тесно растущих деревьев, на миг выхватываемых из темноты огненными глазами коней, в поле зрения ничего не попадало. И каждый раз, когда он получал представление о скорости, с которой они мчатся по изрытой, извилистой тропе, желудок его судорожно сжимался, а правая нога рефлекторно дергалась в поисках несуществующей педали тормоза. Когда наконец рассвело, и небо приобрело свой обычный оттенок промокательной бумаги, стало немного теплее, хотя сырости не убавилось. Однообразно сыпал мелкий противный дождик. Они очутились в краях, подобных которым Ши никогда еще не видел. Среди однообразной равнины, до самого горизонта усеянной беспорядочными нагромождениями скал и камней, там и сям высились какие-то конусы самой разнообразной величины. Некоторые из них курились дымами, а из трещин в базальте поднимались струйки пара. Растительность здесь была представлена, в основном, скоплениями низкорослых древовидных папоротников, расположившихся в низинах. Они чуть сбавили темп, перейдя на быструю рысь, поскольку то и дело приходилось лавировать между липкими языками застывших потоков лавы. То и дело кто-то из великанов отделялся от остальных и уносился в сторону -- как видно, на разведку. Наконец, два десятка великанов сомкнулись вокруг лошади, несущей на своей спине пленников, и все как один направили коней в сторону довольно высокого конуса, со склона которого в пропитанное влагой небо поднималось несколько струй дыма. Для Ши все огненные великаны были по-прежнему на одно лицо, но он без труда находил среди них здоровенного главаря, руководившего их поимкой. Остановились они перед какой-то широкой трещиной, взломавшей скальный склон. Великаны спешились и один за другим завели своих скакунов внутрь. Цоканье копыт по каменному полу звонким эхом разносилось под высокими сводами туннеля. Вскоре тот неожиданно повернул под прямым углом. Кавалькада остановилась. Ши услышал звяканье металла о металл, скрежет заржавленных петель и голос какого-то великана: -- Чаво надо? -- Свои, из Етунхейма вернулись. Поймали аса и вана. Передай владыке Сурту. -- Как оттянулись в Утгарде? -- Хреново. Приперся этот сволочной Тор, углядел как-то, паскуда такая, свой молоток и позвал к себе.. Такой погром там устроил... Зуб даю -- без этого хитрована Локи не обошлось! -- Чего же это стряслось с Сынами Волка? Будто они не знают, как управиться со стариной Рыжебородым. -- Эх-ма, чаво там душу травить... По мне так надо ждать Времени. Будет и в нашей хате пьянка! Лошадей стали заводить внутрь. Когда они миновали привратника. Ши обратил внимание, что по клинку его обнаженного меча бегают желтые язычки пламени, над которыми курится жиденький дымок -- словно по лезвию стекает горящее масло. Пройдя вперед и спустившись вниз, они очутились, как видно, в каком-то огромном зале -- уходящие вдаль стены скрывались в полумраке -- своды которого поддерживало множество гигантских колонн. Желтое пламя факелов отбрасывало на пол и стены причудливые колеблющиеся тени. Воняло серой. Слышалось монотонное бряканье, словно поблизости работал какой-то механизм. Когда кони остановились за скоплением колонн, образующих следующий проход, откуда-то издалека донесся пронзительный визг: "Йи-и-и!" -- Тащи пленников сюды! -- прогремел чей-то голос. -- Владыка Сурт желает допросить их! Ши почувствовал, что его сталкивают с лошади и суют под мышку, словно тюк с бельем. Подобный способ передвижения пробудил всю затихшую было боль его затекшего тела. Великан нес его лицом вниз, так что разглядеть не удалось ничего, кроме каменного пола и прыгающих по нему причудливых теней. Ну и вонища! Дверь распахнулась, и из-за нее хлынул беспорядочный гомон великаньих голосов. Ши рывком поставили на ноги. Он наверняка тут же бы свалился, но великан, который его принес, ухватил его за шиворот. Оказался он в освещенном факелами зале, где царила жуткая жара. Повсюду толпились огненные великаны, которые тыкали в них пальцами и обменивались какими-то репликами. У многих в ручищах были чаши и кубки, к которым они то и дело прикладывались. Но Ши не успел их как следует рассмотреть. Прямо перед его лицом, между двумя охранниками, вооруженными удивительными светящимися мечами, восседал настоящий великан из великанов -- гигантский карлик. То есть, по всем габаритам это был самый натуральный великан по меньшей мере одиннадцати футов росту, но со столь непропорционально короткими и кривыми ручками и ножками, со столь огромной головой, сидевшей на плечах безо всякого посредства шеи, что и впрямь больше напоминал карлика. Свисающие вниз прямые патлы обрамляли самую мерзкую ухмылку, которую Ши когда-либо видел. Когда тот заговорил, голос его оказался не грохочущим басом, как у остальных великанов, а звучал пронзительным дурашливым фальцетом: -- Добро пожаловать в Муспелльсхейм, господин Хеймдалль. Чертовски рады вас видеть. -- Он захихикал. -- Правда, вот ведь неувязочка -- кто же дудеть-то будет, чтобы боги с людишками объединялись? Гляди, и прохлопают момент, хи-хи-хи! Ну, ладно, выше нос! Обещаю тебе зато приют в самой нашей удобной, самой образцово-показательной тюряге. А не можешь без музыки -- сообразим тебе какую дудочку. Тростниковая сойдет, хи-хи-хи? Думаю, что уж такой талант, как ты, сумеет и в кулак свистнуть, чтоб во всех девяти мирах подскочили. Он опять захихикал, крайне довольный этим образчиком собственного юмора. Хеймдалль по-прежнему держался с достоинством. -- Дерзки слова твои, Сурт, -- ответствовал он. -- Поглядим, не отстанут ли от них деянья твои, когда выйдешь ты на поле Вигрид. Может, и впрямь могущество мое здесь мало против тебя, в Муспелльсхейме рожденного. Но есть у меня брат по имени Фрейр, и известно, что если сойдетесь вы оба один на один, то именно он возьмет верх. Сурт презрительно пососал два пальца. -- Хи-хи-хи! Известно также, о глупейший из божков, что Фрейр без своего меча -- ноль без палочки. Не любопытно ли узнать тебе, где сейчас волшебный клинок Хундингсбана, а? Так обернись, господин Хеймдалль! Ши проследил направление взгляда Хеймдалля. На стене и впрямь висел огромный двуручный меч, клинок которого ярко блестел в полутьме зала. Рукоять меча была богато отделана золотом. -- Так вот, пока он там висит, о тупейший из асов, я в полной безопасности, хи-хи-хи! Удивляешься, почему твое хваленое зрение его раньше не углядело? Так ты не удивляйся -- теперь тебя одурачить и малое дите сумеет. Мы тут, в Муспелльсхейме тоже не груши околачиваем -- давно уже придумали чары, кои делают Хеймдалльчика нашего бессильным! Хеймдалль и глазом не моргнул. -- Тор уже вернул свой молот, -- заметил он спокойно. -- Немало огненных великанов присутствовало при том событии -- только, как понимаешь, далеко не все уже способны засвидетельствовать его. Сурт нахмурился и выпятил челюсть, но его писклявый голосок звучал по-прежнему безмятежно и дурашливо. -- Вот это класс -- а ты подкинул мне неплохую идейку! Спасибочки тебе, господин Хеймдалль! Это ж кому в голову придет, что у асов можно научиться чему путному? Хи-хи-хи! Скоа! Вперед протиснулся какой-то лопоухий великан. -- Слушаю, босс! -- Скачи ко вратам Асгарда. Скажи там, что этот трубач-самоучка сидит у нас и что я с великим удовольствием верну такого зануду родственникам, ежели они согласны махнуть его на тот меч, который он называет Головой. Скажи, мол, хобби у меня такое -- коллекционирую мечи всяких богов. Тогда уж поглядим, господин наш Хеймдалль, как ты управишься с инеистыми великанами без этой штуки, хи-хи! Он до ушей ухмыльнулся, а столпившиеся позади огненные великаны удовлетворенно завопили, хлопая себя по ляжкам. -- Ну босс дает! -- Вот это класс! -- Половина ихних железяк у нас будет! -- Ну, братва, мы им покажем! Мгновенье Сурт изучал Ши с Хеймдаллем, наслаждаясь радостным ревом великанов и внезапной бледностью Хеймдалля. Затем взмахом руки показал, что все свободны. -- Уведите этих придурков и бросьте в темницу, покуда я тут не помер со смеху! Ши почувствовал, как его опять схватили и поволокли прочь, держа все в той же постыдной позиции лицом вниз. *** Все ниже, и ниже, и ниже спускались они, то и дело спотыкаясь в мрачной полутьме. Наконец впереди показался длинный проход между двумя рядами тюремных камер, из-за решеток которых на них уставились пустые глаза тех, кто имел счастье вселиться туда раньше. Вонь стала просто-таки невыносимой. -- Эй, Стегг! -- прогремел главарь великанов. В нише в дальнем конце коридора произошло какое-то шевеление, и на свет божий показалось чешуйчатое существо футов пяти росту с непропорционально массивной башкой, украшенной вздернутым курносым носом и парой длинных остроконечных ушей. Волосы и бороду заменяли ему какие-то чудовищные наросты, похожие на спутанных червей, которые вдобавок еще и извивались. -- Слушаю, господина, -- проквакало существо. -- Вот тебе еще парочка постояльцев, -- сказал великан. -- Слышь, а че тут за вонь? -- Моя объяснит, господина -- узник тут померла до смерти. Уж пять ден как померла. -- Болван? Ты что, так его и оставил? -- Не было указаниев. Сногг говорила не, не будем убирать, вот пусть господина отдаст распоряжение, тады... -- Во придурок чертов. Щас же вытащи жмурика и сунь в печку! Хотя стой -- займись сперва этими. Эй, кто-нибудь? Дверь там прикройте поплотнее. С этим асом никогда не знаешь, чего он еще выкинет. Стегг с профессиональной сноровкой распутал веревки, которыми были связаны Ши с Хеймдаллем, а заодно избавил их и от одежды. Ши не ощущал особого страха. За последнее время с ним случилось столько из ряда вон выходящего, что весь ход событий казался просто дурным сном. А потом, наверняка даже и из такой ситуации можно найти выход, если хорошенько пошевелить мозгами -- у него-то они посовременней, чем у остальных. -- Господина, придется сажать к мертвецу. Больше некуда. Везде переполнено. -- Ну давай, к мертвецу так к мертвецу. Великан отвесил Ши пинка, который чуть не расплющил его в лепешку, направляя в открытую Стеггом камеру. Ши счастливо избежал столкновения с темнеющей в стороне разлагающейся массой и осмотрелся, куда бы присесть. Присесть было некуда. Единственным предметом меблировки в камере оказалось ведро вполне очевидного назначения. Хеймдалль последовал за ним, по-прежнему полный достоинства и невозмутимый. Стегг подхватил труп, вышел и захлопнул дверь. Великан взялся за решетку и как следует встряхнул ее. Ни замка, ни засова видно не было, но дверь, тем не менее, даже не шелохнулась. -- Ку-ку! -- осклабился великан из-за прутьев решетки. -- Вот щас ты мне нравишься, Вечно Бодрствующий! Погоди, вот развяжемся с остальными асами, вернемся, и такую штучку тебе покажем -- животик надорвешь! А пока сами развлекайтесь. Покеда! Попрощавшись подобным образом, великаны затопали к выходу. К счастью, было достаточно тепло, так что Ши особо не задевала потеря меховых одеяний -- по крайней мере, с температурной точки зрения. В темнице царила полная тишина. Только где-то размеренно капала вода и ворочался время от времени кто-нибудь из обитателей соседних камер. На противоположной от Ши стороне послышалось звяканье кандалов. Некая изможденная фигура с дико всклокоченной бородой прошаркала к решетке, выкрикнула в коридор странную фразу "Ингви -- гнида!" и вновь проковыляла на место. -- Что он этим хочет сказать? -- вслух поинтересовался Хеймдалль. Справа донесся приглушенный ответ: -- А хрен его знает. Он каждый час так орет. Он просто спятил. Вы тоже скоро такие будете. -- Веселенькое местечко, -- заметил Ши. -- Разве нет? -- с готовностью согласился Хеймдалль. -- Видывал я и похуже -- правда, к счастью, сам не сидел. Должен сказать, что для смертного держишься ты прилично. По нраву мне твой настрой. -- Спасибо. -- Хоть Ши и не избавился до конца от раздражения, которое вызывали у него покровительственные манеры Хеймдалля, Вечно Бодрствующий все равно вызывал у него куда больший интерес, нежели холерик и тугодум Тор или ехидный Локи. -- Если вас особо не задевают мои вопросы, Златорогий, то почему бы вам попросту не продемонстрировать свое могущество и не выбраться отсюда? -- Всему на свете есть свой предел, -- ответствовал Хеймдалль, -- величию, могуществу, существованию. Долго живут боги -- куда дольше, чем даже тысяча слабых созданий, подобных тебе, живи они по очереди друг за другом. Но даже боги стареют и умирают. Равно как огненные великаны и предводитель их Сурт, отвратительнейшее из созданий. Сила моя здесь не так велика. Вот будь здесь братец мой Фрейр или окажись мы среди инеистых великанов, сумел бы я разрушить чары этой двери. -- То есть? -- Здесь нет замка. Но распахнется она лишь тогда, когда толкнет ее тот, кто имеет на это право, и толкнет с намерением открыть. Вот смотри... -- Хеймдалль безо всякого результата потряс прутья решетки. -- А теперь, если не будешь ты отвлекать меня, попробую я рассмотреть, как можно выйти отсюда. Вечно Бодрствующий прислонился к стене, без устали двигая глазами во все стороны. Несмотря на столь расслабленную позицию, весь он аж подрагивал от напряжения. -- Видать не очень-то ясно, -- объявил он через несколько минут. -- Столько вокруг чар и колдовства -- огненного колдовства, силы зла запутаны в коем столь причудливо, что непостижимы порой и, для самих великанов -- что голова моя не выдерживает. Но кое-что вижу я отчетливо: вокруг нас скала, и нет другого выхода, кроме того, откуда мы пришли. За ним пролегает ход, который охраняют тролли. Тьфу, до чего же мерзкие твари! Золотоволосого бога даже передернуло от отвращения. -- А дальше ничего не видать? -- спросил Ши. -- Очень немногое. За троллями -- уступ нависает над расплавленной лавой у входа в кузницу, где куют огненные мечи, а за ним... за ним... -- Он наморщил лоб, едва заметно шевеля губами. -- Подле уступа сидит великан. Дальше уже не вижу. Хеймдалль погрузился в угрюмое молчание. Ши испытывал к нему глубокое уважение и даже нечто вроде симпатии, но не так-то легко водить дружбу с богами, пусть даже в тюремной камере. До чего же не хватало ему сейчас жизнерадостной человеческой теплоты Тьяльви! В камеру опять зачем-то заглянул Стегг. Кто-то из узников попытался воззвать к его чувствам: -- Добрый Стегг, принеси немножко водицы -- помираю я от жажды! Стегг едва повернул башку. -- Скоро обед, отродье. Узник испустил гневный вопль и честил тролля на все корки, пока тот с просто-таки завидной невозмутимостью ковылял обратно в свою нишу. Там он взгромоздился на поломанный табурет, уронил подбородок на грудь, и, судя по всему, погрузился в дремоту. -- Любезный малый, ничего не скажешь, -- пробормотал Ши. Узник из камеры напротив приблизился к решетке и опять выкрикнул свое "Ингви -- гнида!" -- Тролль не спит, -- подал голос Хеймдалль. -- Слышу я его мысли, ибо из тех он, кто не может думать, не шевеля губами. Но никак не понять мне их значенья. Харальд, зришь ты необычайное: ас признает свое поражение! И ужас положения нашего в том, что дни, кои проведем мы здесь, черными станут днями для богов и людей. -- Это почему? -- Почти равны сейчас силы богов и великанов, и исход того, что случится с наступлением Времени, висит буквально на волоске. Если опоздаем мы на поле сраженья, то без сомнения будем разбиты. Великаны числом нас задавят. И в такое-то время я сижу здесь -- в проклятой этой темнице -- и пропадает чудесное мое искусство видеть и слышать все, что творится вокруг! Я сижу здесь, а Гьяллархорн, ревущая труба, что созовет богов и героев на битву, осталась в дома Сверра! Ши спросил: -- А почему бы асам первыми не напасть на великанов, пока те не успели подготовиться? Ведь известно, что война так и так будет? Хеймдалль уставился на него изумленным взором. -- И верно, не знаешь ты Закона Девяти Миров, Харальд. Мы, асы, права не имеем нападать на великанов все вместе до прихода Времени. Люди и боги живут по закону -- лишь великанам, увы, закон не писан. Нахмурив лоб, он принялся быстро расхаживать взад и вперед. Ши заметил, что даже в такой момент Вечно Бодрствующий не забывал помещать одну ступню строго на одной линии с другой, дабы наглядней проявлялась знаменитая легкость его поступи. -- Вас, конечно, будет здорово не хватать, -- подал голос Ши. -- Но разве нельзя, ну, там, в разведку кого послать, чтобы засечь, когда соберутся великаны, или... -- закончил он, запнувшись при виде вспыхнувших вдруг глаз Хеймдалля, -- или еще чего? -- Рассуждения смертного! Эх! -- Хеймдалль горько хохотнул. -- Разведку, говоришь? Туда послать, сюда послать... Слушай же, Харальд-Репка, Харальд-дурачок! Из всех асов лишь Фрейр способен устоять перед Суртом с оружием в руках. Но так уж устроены наши миры, и никто не в силах переделать их, что опасаться должен он другого великаньего рода. Против инеистых великанов бессилен Фрейр. Только лишь я, я и меч мой Голова способны их одолеть. И если не будет меня там, дабы стать во главе войска, что противостоять будет инеистым великанам, жить нам осталось куда меньше, чем на роду предначертано. -- Прошу прощения... сэр, -- пролепетал Ши. -- Да ладно. Не бери в голову. Давай сыграем-ка лучше в вопросы и ответы, как в тот раз, помнишь? Скудны и печальны мысли, рождаемые томительной тишиной! *** Несколько часов они убили, бомбардируя друг друга вопросами о мирах, которые каждый из них представлял. Впрочем, за временем в этом зловещем заведении можно было следить разве что по наступлению часа кормежки и периодическим "Ингви -- гнида!" из соседней камеры. Где-то после восьмого такого вопля Стегг очнулся от дремоты, куда-то сходил и вернулся со стопкой мисок. Миски он расставил перед дверями камер в коридоре. В каждой имелась ложка; предполагалось, что узники должны есть через решетку. Ставя миску перед камерой Ши, он величественно заметил: -- Король смотреть, как подданные кушать! То, что он туда навалил, представляло собой нечто вроде овсянки с крохотными кусочками рыбы, довольно кислой на вкус. Ши не в чем было обвинить своих товарищей по несчастью, когда они разразились громкими жалобами на качество и количество пищи, на которые Стегг, надо сказать, не обратил ни малейшего внимания. Он безмятежно клевал носом на своей табуретке, пока арестанты не умолкли, а потом собрал миски и куда-то унес. Когда дверь распахнулась в следующий раз, на пороге стоял уже не Стегг, а какой-то другой тролль. В неверном свете факелов обнаружилось, что данный экземпляр, если можно так выразиться в подобной ситуации, явно проигрывал в красоте своих черт сменщику. Если у того нос представлял собой обыкновенную равноправную часть лица, у этого, наоборот, казалось, что именно нос и является основной деталью, к которой приделана вся остальная жутковатая рожа -- торчал он на добрых восемнадцать дюймов. Двигался новый тюремщик проворно, как-то по-кошачьи. Узники, которые в смену Стегга шумели и галдели почем зря, теперь попритихли. Он напористо ворвался в камеру. -- Новенькие? -- рявкнул он. -- Я -- Сногг. Ваша вести себя хорошо -- никто вашу не трогать. Вести себя плохо -- сразу вж-жик! Он чиркнул себя пальцем по горлу, дабы продемонстрировать, как будет выглядеть в случае чего этот самый "вж-жик", и, развернувшись к ним спиной, направился вдоль коридора, подозрительно заглядывая в каждую камеру. Ши ни разу в жизни не приходилось спать на голом каменном полу. Поэтому он был крайне удивлен, когда по прошествии неопределенного промежутка времени проснулся и обнаружил, что это ему удалось -- с теми, правда, последствиями, что он весь окоченел и едва мог пошевелиться. Потягиваясь, он поднялся на ноги. -- Долго я спал? -- поинтересовался он у Хеймдалля. -- Не могу сказать. Собрат наш по несчастью, который недолюбливает некоего Ингви, почему-то прекратил испускать свои вопли. Длинноносый надзиратель все расхаживал по коридору. Несколько одуревши со сна. Ши никак не мог припомнить его имя, поэтому обратился попросту: -- Эй, ты, с носом! Скоро ли зав... Тролль обернулся, как ужаленный. -- Это как твоя мою называть?! Вонючий червяк! Я... вж-жик! Он бросился в нишу с искаженной от бешенства рожей, вылетел оттуда с полным ведром воды и вы плеснул ее прямо в изумленную физиономию Ши. -- Сын невенчанных родителей! -- бушевал тролль. -- Моя жарить твою на медленный огонь! Я Сногг! Моя тут владыка! Звать мою как полагается! Хеймдалль, укрывшись в глубине камеры, беззвучно хохотал. -- Теперь я, по крайней мере, знаю, что делать, если хочется принять душ, -- пробурчал Ши. -- По-моему, нос у нашего друга Сногга -- крайне больное место. -- Вне всяких сомнений, -- согласился Хеймдалль. -- Эх! Насколько проще была бы жизнь у отпрысков человечьих, владей они искусством богов читать мысли, что кроются в движениях губ! Готов побиться об заклад -- не меньше, чем от половины бед избавились бы. -- Кстати о закладах, -- осенило вдруг Ши. -- По-моему, я придумал, как нам убить тут время -- устроим гонки! -- Клетка сия не отличается простором, -- возразил Хеймдалль. -- Э, что ты там делаешь? Зачем тараканы? Не собираешься же ты соревноваться, кто быстрее их съест? -- Нет, конечно. Они у нас сами будут соревноваться. Вот этот -- ваш. У него ус сломан, так что легко отличить. -- М-да, скакун кровей не царских, -- заметил Хеймдалль, осторожно принимая насекомое. -- Ну да ладно -- назову его Золотой Челкой в честь коня своего. А как ты своего назовешь? Каковы будут правила? -- Своему я дам кличку Вояка, в честь одной знаменитой лошади в моем мире. Обмахнув середину пола от пыли и грязи, он пальцем очертил вокруг себя круг. -- Ну вот, -- пояснил он, -- ставим лошадок в центре, отпускаем, и какая первой доползет до линии -- та и выиграла. -- Добрая забава! Какие будут ставки? Крона? -- Поскольку денег у нас все равно нету, -- рассудил Ши, -- то почему бы маленько не погусарствовать? Давайте пятьдесят, а? -- Да хоть пятьсот. Первый заезд выиграл Вояка. Сногг, заслышав, что обитатели камеры подозрительно активизировались, тут же возник рядом. -- Чем это ваша там заниматься? -- рявкнул он требовательно. Ши объяснил. -- Ого, -- удивился тролль. -- Ладно, ваша может продолжать. Если ваша шуметь, моя сразу пресекать. Он величаво удалился, но очень скоро вновь появился у двери, дабы поглядеть на состязания. Во втором заезде победил Золотая Челка, в третьем и четвертом -- Вояка. Ши, подняв глаза, едва удержался от побуждения как следует дернуть за безразмерный шнобель, высовывающийся из-за решетки. Через некоторое время Сногг удалился, передав дежурство Стеггу, который даже не заметил, что в одной из камер проводятся тараканьи бега. Как только тот взгромоздился на свой табурет, Ши по просил его принести какую-нибудь коробочку или корзинку. -- Это зачем? -- удивился Стегг. Ши объяснил, что им некуда посадить скаковых тараканов. Стегг поднял брови. -- Моя уже вырастать из такие штучки! -- заметил он гордо и на дальнейшие обращения уже не реагировал. Так что тараканов пришлось выпустить -- не держать же их целый день в кулаке. Правда, Ши оставил от завтрака несколько крошек и, применив их в качестве приманки, потом они выловили другую пару тараканов. На сей раз после нескольких побед Ши таракан Хеймдалля принялся выигрывать один заезд за другим. К тому времени, как из камеры напротив донесся уже четвертый выкрик "Ингви -- гнида!" -- Ши обнаружила что должен Хеймдаллю около тридцати миллионов крон. Это зародило в нем определенные подозрения. Внимательно понаблюдав за поведением Златорогого в ходе очередного заездам он взорвался: -- Алле, это нечестно! Так вот, оказывается, с чего вы так уставились на моего таракана -- не даете ему бежать как следует своим пронзительным взглядом! -- Что ты сказала смертный?! Ужель осмелишься ты обвинить аса в жульничестве? -- Вы чертовски правы, еще как осмелюсь! Если вы и дальше собираетесь пользоваться своими особыми способностями, я больше не играю! По физиономии Хеймдалля нерешительно расплылась улыбка. -- Мой юный Харальд, дерзости не занимать тебе, но, как и раньше замечал я, показываешь ты и проблески разума. И верно придерживал я твоего скакуна -- не след, чтоб ас пораженье терпел от смертного, пусть даже и в такой малости. Но так и быть -- этих давай отпустим и начнем по новой с другими конями, ибо опасаюсь я, что в звере твоем уж не будет прежней резвости. Наловить новых тараканов было несложно. -- Вновь назову я своего Золотой Челкой в честь своего коня, -- объявил Хеймдалль. -- Имя это приносит удачу. А у тебя разве не было любимой лошади? -- Нет, но у меня был автомобиль... ну, такая повозка на четырех колесах, и ее звали... -- начал было Ши и примолк. Как же называлась машина? Он попытался воспроизвести отдельные слоги: нирос,.. нет, нилос... нет, это вообще не то -- порос, неврос... И вдруг что-то со щелчком стало на место у него в голове, словно недостающая фишка детской головоломки. -- Хеймдалль! -- неожиданно заорал он. -- По-моему, я знаю, как отсюда выбраться! -- Было бы это лучшим из известий, -- проговорил Хеймдалль довольно скептически, -- если б деянья всегда были подобны задумкам. Но я еще раз глубоко и внимательно просмотрел все кругом и не вижу, как проделать это без помощи извне. Вряд ли можно рассчитывать, что кто-то из великанов решится помочь нам, когда Время столь близко. -- А за кого будут тролли? -- Скорее всего, держаться будут они в стороне. Но вряд ли сумеем мы, пусть даже хитростью, заставить какую-нибудь из этих злобных тварей помогать нам. -- Но, тем не менее, ваши недавние слова навели меня на одну мысль. Помните -- что-то там насчет искусства богов читать мысли, которые кроются в движениях губ? -- Было такое. -- Так вот, я являюсь... то есть был -- представителем профессии, смысл которой заключается в том, чтобы вызнавать мысли других людей, задавая им всевозможные вопросы, и на основе того, что они думают сегодня, предсказывать, что они будут думать завтра при совершенно других обстоятельствах. Даже более того -- самому заставлять их думать тем или иным образом. -- Что ж, вполне возможно такое. Необычно искусство это, смертный, и великого уменья требует, но вполне такое возможно. И что с того? -- А с того... Вот Стегг этот -- по-моему, от него нам проку мало. Я уже встречал таких, как он. Он, э-э... забыл, как это называется, но, в общем, из тех, кто живет в мире, созданном его собственным воображением, где он король, а все остальные -- его слуги. А, вспомнил -- параноик. С такими практически невозможно наладить контакт. -- Весьма справедливо и вполне обоснованно подмечено, Харальд. Из того, что уловить мне удалось в его мыслях, и впрямь подобный вывод проистекает. -- А вот Сногг -- совсем другой. На него мы наверняка сумеем повлиять. -- Хоть и сладостны речи твои, заклинаю тебя не тонуть в океане надежды. Сногг еще даже более враждебен к нам, чем неприветливый его братец. Ши ухмыльнулся. Вот и настала пора применить здесь свои специальные знания. -- Это только на первый взгляд. Я уже с кучей таких, как он, работал. И зацепить Сногга мы сможем на том, что у него... чувство неполноценности -- у нас это называется комплекс -- связанный с его носом. Если кому-то удастся его убедить, что он чертовски красив... -- Сногг -- красив? Ха-ха-ха! Шуточка прямо-таки для острого язычка Локи! -- Ш-ш-ш! Потише, господин Хеймдалль. По-моему, единственное его желание -- это прилично выглядеть. И если мы... если мы сделаем вид, будто заколдовали ему нос, и начнем уверять, что тот уменьшился, да еще остальных арестантов подговорим... -- Разумен план сей! Сразу видно, с чего это сошелся ты с Дядюшкой Лисом! Однако не след делить нам шкуру медведя, который еще не убит. Вот когда и впрямь удастся тебе залучить на нашу сторону Сногга, тогда и ясно станет, обострило ли заточенье твой разум или же замутило окончательно. Но, послушай, малыш, -- а что помешает Сноггу ощупать свой носище и распознать обман? -- Ну не можем же мы гарантировать, что уберем его совсем! Он и за пару дюймов будет по гроб жизни благодарен. Глава 8. Когда с наступлением сумерек Сногг снова заступил на дежурство, в темнице было все как обычно. Необычным был только шум, доносившийся из камеры Хеймдалля и Ши, где громко вопили, подбадривая участников великих тараканьих дерби. Сногг зашел в камеру проверить, не нарушаются ли при этом правила внутреннего распорядка. Его настороженный взгляд, Ши встретил широкой ухмылкой. -- Салют, дружище Сногг! Вчера я задолжал Хеймдаллю тридцать миллионов крон, а сегодня и мне улыбнулась удача -- долг сократился уже до двадцати четырех миллионов. -- Это твоя о чем? -- злобно поинтересовался тролль. -- Слушай, а почему бы и тебе не присоединиться? -- продолжал Ши, дав необходимые пояснения. -- Таракана мы тебе враз словим. Скучно же всю ночь коптить, слушая, как храпят узники. -- Хм, -- заколебался Сногг, однако бдительности не утратил. -- Уловка? Если ваша помогать кому удрать, моя сразу вж-жик! Господина Сурт, она говорить... -- Ничего подобного! В любой момент можешь устроить обход. Тс-с! Во, ползет. -- Кто? -- спросил Сногг несколько менее враждебно. Ши подкрался к стене, прыгнул, словно кот, и вернулся с тараканом в кулаке. -- Ну, как назовем его? -- спросил он у Сногга. Сногг задумался. Убогий мозг тролля никак не находил объяснений поразительному дружелюбию узников, и глазки его подозрительно забегали. -- Назовем Фьерм, как реку. Эта река быстро течь, -- проговорил он наконец. -- Ты оттуда родом? -- Угу. -- Говорят, дружище Сногг, что в реке Фьерм водится самая прекрасная рыба во всех Девяти Мирах, -- встрял Хеймдалль. -- И я верю этому, ибо сам видел ее. -- Правдивые слова, -- обрадовался тролль. -- Моя ловить рыбу прямо на зорька, хо-хо! Моя идти, потом -- хвать! И вот -- форель. Моя, помнить, раз загнала одну на отмель... -- Вам бы с Ека-Тором покалякать, -- заметил Ши. -- На Фьерме, может, и впрямь мировая рыбалка, но у него-то, пожалуй, самая крутая рыбацкая байка во всех Девяти Мирах. Сногг хмыкнул. -- Моя слышала этот байка. Тор не есть рыбак, нет! У него крюк, веревка. Только тролли знать, как честно ловить рыба. Руками, да, вот так. -- Он с сосредоточенным видом наклонился, а потом вдруг бросился вперед, словно гремучая змея, хватая воображаемую рыбину. -- Ах, рыба! -- вскричал он. -- Люблю! Давайте, играем. Трех тараканов поместили в центр круга и стали выгонять оттуда. К непередаваемому восторгу тролля Фьерм первым пересек финишную черту. Заезд следовал за заездом, с перерывами только на поиски нового таракана, когда кому-нибудь из скакунов удавалось удрать. Таракан Сногга, полностью опровергая положения теории вероятности, выигрывал раз за разом. Тролль не замечал, да и вряд ли вообще обратил бы внимание на то, что Хеймдалль при этом пронзительным взглядом сверлил своего таракана и таракана Ши, заставляя их замедлять свой бег. Правда, они не давали выигрывать Сноггу постоянно, чтобы не возбуждать его уснувших было подозрений. Когда наутро его сменил Стегг, он выиграл уже свыше двадцати миллионов крон. С чувством добросовестно выполненного долга Ши растянулся на полу. Проснулся он незадолго до заступления на дежурство Сногга. Хеймдалль не находил себе места -- пока они прохлаждались в тюрьме, посыльный Сурта был уже в пути, дабы потребовать в качестве выкупа меч под названием Голова. Увы -- вскоре выяснилось, что имея дело со Сноггом, торопиться не следует. -- Скучаешь, небось, по дому, по реке своей Фьерм? -- спросил Ши у тролля, когда тот присоединился к игрокам. -- Ей-ей, -- отозвался Сногг. -- Часто. Люблю ее. Рыбу. -- Вернуться, поди, мечтаешь? -- Нескоро это будет. -- А почему? Сногг скривился. -- Господина Сурт -- она суровая хозяин. -- И всех-то делов? Неужели других причин нет? -- Н-нет... Моя любит тролльшу Ильвагевю... Эх! Но что же это моя делать? Зачем толковать с узник про мой личный жизнь? Хватит! Играем! Ши счел за лучшее прекратить расспросы, а когда Сногг сменился с поста, заметил: -- Нам крупно повезло. Не представляю, как это можно влюбиться в женскую особь троллиной породы, но он наверняка... -- Наблюдателен ты, человек из иного мира! Нетрудно читать его мысли, блуждающие у самых уст. Ильвагевю отказала ему, поскольку нос его чересчур велик. -- Вон оно что! Теперь я знаю, за что его можно ухватить. В общем, сегодня вечером... *** Открыв вечером очередной тур тараканьих бегов, Хеймдалль несколько изменил заведенный порядок и несколько придерживал таракана Сногга во время первых заездов. Последовавшая полоса удач быстро создала у тролля нужное настроение, и пока счастливый Сногг похихикивал, пощелкивал пальцами и подскакивал от радости. Ши вкрадчиво начал: -- Дружище Сногг, ты так к нам добр. Как бы нам отплатить тебе за доброту? Что бы нам для тебя сделать? Может, мы в силах устранить препятствие, что мешает тебе вернуться к Ильвагевю? Сногг вздрогнул и уставился на него подозрительным взглядом. -- Невозможно, -- проговорил он хрипло. Хеймдалль уставился в потолок. -- Одна маленькая надежда на освобождение, -- пробормотал он, -- и узники начинают творить чудеса. -- Господина Сурт -- она очень плохая, когда сердится, -- выдавил Сногг, беспокойно поводя глазками. Хеймдалль кивнул. -- Но руки коротки у него схватить в стране троллей одного-единственного ее жителя, который ушел к любимой. Сногг понурился и стал похож на какую-то птицу с огромным клювом. -- Трудно уйти от руки Сурта, -- сопротивлялся он. -- Опасно. -- А если изменить внешность, избавиться от какой-нибудь приметы? -- включился в дискуссию Ши. -- Так скрыться куда легче. Ведь тогда этого тролля никто не узнает! Сногг погладил свой чудовищный румпель. -- Вот слишком большой... Ваша смеяться, да? -- рявкнул он со внезапно вспыхнувшим подозрением. -- Вовсе нет, -- успокоил его Ши. -- Там, где я жил, в моей стране, одна девушка меня отшила, потому что у меня глаза слишком близко к носу. У женщин всегда странные представления о красоте. -- Это есть правда! -- Сногг понизил голос настолько, что его было едва слышно. -- Ваша исправлять мой нос, и я ваш! Все для вашей моя сделает! -- Не хочу ничего обещать раньше времени, -- заявил Ши, -- но думаю, что смогу кое-чем тебе помочь. Вообще-то я угодил сюда безо всяких волшебных приспособлений... -- Моя достать, -- засуетился Сногг, который уже жаждал перейти от слов к делу. -- Попробую сообразить, что тут может потребоваться, -- заверил его Ши. На следующий день, когда Стегг собрал после завтрака миски. Ши с Хеймдаллем опросили остальных узников, готовы ли те принять участие в деле их освобождения из темницы. Ответы были разнообразны: -- Коли беду на нас не накличете -- чего бы и не помочь... -- Ей, а меня-то возьмете? -- Давай, ежели по-тихому. -- Ингви -- гнида! В общем, понимание они встретили. Ши погрузился в сочинительство. Требовалось заклинание, которое звучало бы достаточно убедительно. Он напрягал мозги, вспоминая, как Чалмерс формулировал законы магии, и клял себя за то, что слушал тогда недостаточно внимательно. Закон распространения? Нет, этот, похоже, никаким боком... А закон подобия? Это уже близко. Для тролля, самого немного сведущего в волшебстве и заклинаниях, попытка применения этого принципа не должна выходить за рамки общих магических закономерностей. Дело за малым: подкрепить все это шарлатанство каким-нибудь убедительным фокусом. Главное -- заставить Сногга поверить, что совершается нечто из ряда вон выходящее. Узники должны хором закричать, что нос тролля резко уменьшился в размерах. Их восхищение завершит дело. -- К кому принято обращаться в заклинаниях такого рода? -- спросил Ши у Хеймдалля. -- Скудны познания мои в мелочном волшебстве смертных, -- ответил Хеймдалль. -- Вот Спутник Зла и заклинаниям бы тебя научил, и прочим пустякам. Я же скажу, что имена предков-колдунов были бы не бессильны. -- Как их звали, господи боже ты мой? -- Прародительница ведьм всех -- Витольф, предок всех ворлоков -- Вилльхарм, Свартхед -- первый певец-заклинатель, а основатель рода великанов -- Имир. Ну, чтобы убедить Сногга, можешь добавить и ныне здравствующих -- Андвари, короля гномов, и правительницу троллей, Старуху из Железного Леса. Жуткая тварь, но к себе подобным, думается, благосклонна. Когда Сногг появился снова. Ши уже в целом разработал методику фальшивого колдовства. -- Мне понадобится пчелиный воск, -- сказал он, -- горячая жаровня с углем, кусок выловленного из воды дерева, расщепленный на лучинки не толще твоего большого пальца, фунт зеленой травы и какая-нибудь доска на подставке, чтобы поместить над жаровней. -- Время близится, -- сообщил Сногг. -- Великаны собираться. Когда нужны эти вещи? Ши услышал, как Хеймдалль позади застонал от ужаса, уловив первую фразу, но, тем не менее, спокойно сказал: -- Да как соберешь, так и тащи. -- Может, завтра в ночь. Будем играть? -- Нет... то есть да, -- проговорил Хеймдалль. В неясном свете факелов на его худом, заострившемся лице было ясно написано напряжение. Ши представлял, как сгорает он от нетерпения с его-то чуть ли не болезненным чувством персональной ответственности. Скорее всего, причина именно в этом, -- убеждал он себя. Судьба мира, богов и людей, да и самого Ши тоже, по словам Хеймдалля, зависит от одного лишь звука Ревущей Трубы. Он все никак не мог этого осознать, терзаясь странным ощущением нереальности всего происходящего -- сколько бы ни повторялись совершенно неопровержимые доводы. Но даже все эти ужасающе достоверные доводы так и не смогли разрушить охватившего его фаталистического настроения. Как бы ни был скучен тот мир, из которого он прибыл, представлял он собой все-таки нечто достаточно незыблемое и целостное, что поддавалось прогнозу, а в чем-то даже и влиянию. Здесь же он чувствовал себя щепкой, подхваченной океаном нелепых и жутких событий. Цепь неудач, с которыми он столкнулся во время путешествия в Етунхейм, породила в нем прочное сознание собственной беспомощности, от которого не излечил его даже неожиданный успех в раскрытии козней великанов и поисках молота Тора. Тогда Локи, а недавно и Хеймдалль хвалили его храбрость -- ха, -- сказал он себе, -- если бы они только знали! Его воодушевляла отнюдь не истинная отвага, а лишь странное чувство, будто его вовлекли в какую-то отчаянную игру, главная задача в которой -- играть как можно искуснее. Ши подумал, что, наверное, и солдаты переживают нечто подобное во время атаки. Иначе они бы все разбежались, и никаких войн бы просто не было. Мысли его опять вернулись к эпизоду в замке Утгарда. В чем было дело -- в заклинании, которым снабдил его Локи, или в слезе? Или просто сработал трезвый взгляд современного человека? Последнее наверняка сыграло немалую роль -- все были слишком возбуждены, чтобы замечать такие мелочи, как отсутствие тени у Хуги. Все, что было в Ши от представителя двадцатого столетия, отчаянно противилось мысли, что такая штука, как заклинание, вообще способно вызвать какой-то эффект. Но все остальное-то тоже не поддавалось объяснению с материалистических позиций! Неужели это означало, что, произнеся соответствующее заклинание, он мог действительно сотворить некое чудо, оставаясь при этом человеком? Хеймдалль, Сногг, Сурт -- все они обладали сверхъестественными способностями, это было им присуще изначально, но что ему, Ши, их методы? Он ведь ни богом не был, ни -- слава те господи -- троллем, ни великаном. Что ж, если не получится стать истинным ворлоком, можно, по крайней мере, устроить небольшое представление. Ши вспомнил свое бесконечное лицедейство в том мире, который недавно оставил. А сейчас вся жизнь его зависела от того, насколько хорошо сыграет он свою роль. Как же должен вести себя настоящий колдун? Надо, чтоб Сноггу ничего не резануло бы глаз. Томительная ночь сдала наконец свои позиции, и на дежурство заступил Стегг. Сногг поспешно удалился. Ши не без труда проглотил то, что словно в насмешку именовалось завтраком, и попытался заснуть, но при первом же вопле "Ингви -- гнида!" подскочил чуть ли не до потолка. Блохи, казалось, кусались в тот день куда надоедливей обычного. Когда ему удалось взять себя в руки, настало уже время ужина, а значит, и Сногга. Тролль аж ерзал от нетерпения, дожидаясь, пока стихнут шаги Стегга. Потом он засуетился, как огромная крыса, помчавшись за затребованным Ши набором. Принесенное он свалил в коридоре и, пробормотав несколько слов, открыл дверь камеры. -- Потуши все факела, кроме одного, -- распорядился Ши. Когда Сногг выполнил это указание, волшебник-любитель принялся за дело. Воск он размягчил над жаровней, придал ему форму конуса и в конце концов вылепил грубую имитацию хобота, украшавшего физиономию тролля. Сногг выпучил глаза. -- Теперь принеси ведро воды, -- прошептал Ши. -- Когда скажу, выльешь на жаровню. Ши встал перед жаровней на колени и подул на угли. Набрав полный кулак щепок, он бросил их в мерцающий жар, и в темноте заплясало разноцветное пламя. Сидя на пятках и раскачиваясь, словно маятник. Ши принялся заклинать: Витольф и Вилльхарм, Восстаньте, друзья! Андвари, Имир, Поддержите меня! Железная Ведьма, На помощь приди -- Свартхеда дух В заклинанье вдохни! Воск на доске, положенной поверх жаровни, понемногу размягчался. Конус медленно терял форму, оплывая по краям. Прозрачные капли потекли за край доски, красными светящимися огоньками повисали над тлеющими угольями и, ярко вспыхивая, падали вниз. Ши нараспев прогнусил: Колдуны и ворлоки, Слетайтесь ко мне! Пусть Сногга нос растает, Как мягкий воск в огне! Воск на доске превратился в бесформенный комок. Капли дождем сыпались на угли, и крошечные язычки пламени отражались в глазах узников, которые, затаив дыхание, наблюдали за творящимся действом. Ши бросил на угли охапку травы. Темницу заволокли густые клубы дыма. Он заводил во мраке руками, шевеля пальцами и завывая: -- Ведьма Железного Леса, подданный твой обращается к тебе с мольбою! Восковой комок стал совсем крошечным. Ши сунул голову прямо в дым, отчего у него дико защипало глаза, и торопливо вылепил из воска некое подобие обычного носа. -- А теперь лей! -- выкрикнул он. "Ш-ш-ш!" -- полилась на угли вода, и все вокруг окуталось клубами пара. Ши отпрянул и выпрямился. По его грязному лицу, словно какие-то надоедливые насекомые, медленно сползали капельки пота, оставляя светлые дорожки. -- Порядок, -- объявил он. -- Можно включать свет. Наступали решающие мгновения. Если только остальные не подведут... Сногг прошел по коридору, зажигая факелы. Когда стало светлее, и он повернулся, чтобы вставить факел в гнездо на противоположной стене. Ши поневоле изумленно завопил вместе с остальными. Нос Сногга был не больше нормального человеческого носа. Гарольд Ши действительно оказался ворлоком. -- Странное что-то в башке, -- заметил Сногг таким тоном, будто ничего особенного и не случилось. Глава 9. Тролль воткнул на место последний факел и повернулся к Ши, поглаживая свой новый нос чешуйчатой лапой. -- Отличное волшебство, Харальд-ворлок! -- воскликнул он, похихикивая и приплясывая. -- Эй, Ильвагевю, теперь-то моя тебе понравится! Ши словно прирос к полу. Ему казалось, что все это происходит не с ним. Единственное, что ему удалось из себя выдавить, было что-то вроде "Уп!" Хеймдалль положил ему руку на плечо. -- Ловко и честно исполнил ты заклятье, -- сказал Вечно Бодрствующий. -- Много выгод извлечь мы из него сможем. И все же должен я предостеречь тебя, ворлок. Нехорошо лгать богам. Почему сказал ты мне на Распутье Мира, что не владеешь колдовским искусством? -- О, -- отозвался Ши, соображая все еще довольно неважно, -- думаю, тогда я поскромничал. Просто мне не хотелось кичиться перед вами, сэр. Сногг пустился в нелепый галоп. -- Прекрасна моя! -- визжал он. -- О, как моя прекрасна! Ши подумал, что Сногг -- что с носом, что без носа -- самое отвратительное создание, которое он когда-либо видел. Вряд ли стоило в подобной ситуации высказывать это соображение вслух, поэтому он просто спросил: -- А как насчет вывести нас отсюда, дружище? Сногг усмирил свой восторг ровно настолько, чтобы заверить: -- Будет это исполнено. Идите сейчас в камера. Моя придет. Принесет одежда, оружие. Ши с Хеймдаллем переглянулись. Тяжело было возвращаться назад, в опостылевшую тесную камеру, но теперь приходилось полагаться только на тролля, так что они молча подчинились. -- Остается только ждать, -- буркнул Хеймдалль, -- не предаст ли нас этот чешуйчатый пожиратель рыбы. Если предаст... Голос его дрогнул. -- Придумаем, что тогда с ним сделать, -- усмехнулся Ши. Поразительное достижение вознесло его до небес. -- Немногого могу добиться я здесь, в краю Огненного Волшебства, -- мрачно выговорил Хеймдалль, -- но такому ворлоку, как ты, вполне под силу превратить ноги его в переплетенных змей. -- Эт можно, -- небрежно согласился Ши. Но все-таки он никак не мог привыкнуть к мысли, что оказался первым и единственным человеком, который действительно научился колдовать -- вопиющее противоречие законам физики, химии и биологии. Но ведь и находится он там, где отменены все эти физики, химии и биологии! Заправляют здесь всем законы магии. Заклинание его полностью отвечало их требованиям, так что доктор Чалмерс был абсолютно прав. Весь фокус заключался в том, что Ши открылся один из этих законов, в то время как простые смертные этого мира -- а, впрочем, и тролли, и боги -- их и ведать не ведают. Естественно, что колдовство кажется им чем-то мистическим -- точно так же, как изменение цвета жидкости в пробирке во время химического опыта представляется мистикой тому, кто несведущ в химии. Эх, лучше бы он запасся более подробной информацией о колдовстве, чем набивать рюкзак бесполезными фонариками, спичками и пистолетами!.. Ход его мыслей прервал свист. Сногг. Все еще сияющий, он приволок ворох одежды и что-то длинное и вытянутое. -- Вот одеяния, -- ухмыльнулся он во всю пасть. Активное шевеление волос-червяков у него на голове, должно быть, выражало удовольствие, но у Ши все равно по спине побежали мурашки. -- А тут мечи. Моя понесет, пока наша не выходить, да? Он поднял принесенную с собой цепь. -- Ваша брать в руки. Моя поведет. Если нашу остановить -- наша к господине Сурту идет. -- Скорей, Харальд, -- торопил Хеймдалль, пока Ши путался в незнакомых нарядах. -- Есть еще надежда, что встретим мы кого-нибудь из асов, покуда не отдали они меч мой, хотя надежда эта все призрачней... Ши, наконец, оделся. Они с Хеймдаллем взялись за конец и середину цепи, а Сногг, засунув оставшийся ее конец за пояс, важно зашагал вперед. В обеих руках он нес по огромному мечу -- размером с Хундингсбану, только с простыми рукоятями и заржавленными клинками. Тролль держал их безо всяких видимых усилий. -- Теперь ваша молчать, -- сказал тролль, открывая ведущую из темницы дверь. -- Моя говорить, что ведет вашу к Сурту. Смотрите вниз, будто ваша обижена. Кто-то из узников негромко произнес: -- Удачи вам, друзья, не забывайте о нас! Они вышли, тут же утонув во мраке тоннеля. Ши ссутулился и вообще постарался принять как можно более унылый вид. *** Вскоре они миновали нишу, в которой расположились четверо троллей. Прислонив к стене свои трезубцы, они играли в чет-нечет на пальцах. Один из них встал и сказал что-то на тролльском наречии. Сногг ответил на том же языке, добавив: -- Господина Сурт хотеть. -- Один надзиратель -- мало, -- засомневался тролль. -- Они не убегать? Сногг погремел цепью. -- От этот? Заклятье на этот цепь! Гоин альмсорг тьяльма! Очевидно, тролля удовлетворил подобный аргумент, поскольку он спокойно вернулся на место. Троица поковыляла во тьме дальше, минуя какой-то вырубленный в скале зал. Там теплился мрачный свет и что-то шевелилось. Ши вздрогнул, когда кто-то там -- судя по голосу, человек -- пронзительно и протяжно завизжал, сорвавшись под конец на судорожные всхлипывания: "Нет... нет... не надо!.." Он бросил в ту сторону только мимолетный взгляд, но и этого оказалось достаточно, чтобы его чуть не вывернуло. Проход заканчивался обрывом, за которым бурлило озеро расплавленной лавы. Рядом сидел великан с огненным мечом. Он уставился на них глазами-щелками, выглядывающими из-под густых бровей. -- Узники к господине Сурту, -- сказал Сногг. -- Приказ. Великан пристально посмотрел на них. -- Слушай-ка, -- спросил он, -- а ты, часом, не тролль Сногг? Где это твой шнобель? -- Моя молилась Старухе Железного Леса. Она делать его меньше, -- ухмыльнулся Сногг. -- А-а... Тады порядок, топай дальше. Когда они проходили мимо, великан выставил ногу, о которую споткнулся Ши. Его даже затошнило от ужаса, когда он понял, что чуть не свалился в раскаленную лаву. -- Ха, ха, ха! -- загромыхал великан. -- Твоя осторожней! -- тявкнул Сногг, -- Твоя бросает узники туда, и Сурт тоже бросать твою туда, клянусь Имир! -- Ха-ха-ха! Пшел вон, Чешуйчатая Шкура, пока я самого тебя туда не скинул! Придя в себя от ужаса. Ши бросил на великана взгляд, способный расплавить свинец. Если бы он только смог запомнить эту отвратную рожу, и как-нибудь... Нет-нет, он увлекся. Спокойствие, Ши, не бери в голову. Возле обрыва они свернули в другой туннель. Дорога то шла вверх, то выравнивалась, когда встречались боковые ответвления. Сногг безошибочно вел их по этому лабиринту. Страшный грохот чуть не оглушил их, когда они миновали нечто вроде арсенала или оружейной. Красноватый мерцающий свет скрывал размеры помещения, где мелькали лишь какие-то голые черные существа. Хеймдалль прошептал: -- Это темные гномы из Свартальфхейма, где ни люди, ни асы никогда не бывали. Они двинулись дальше -- вверх, направо, налево. Вдруг откуда-то спереди на них накатила душная теплая волна, словно из-за поворота должен был вот-вот вынырнуть локомотив. Послышался топот великанских ножищ. Из-за угла вывалила целая колонна монстров, каждый из которых держал в руке горящий меч. Они маршировали, глядя прямо перед собой, как сомнамбулы. Все трое прижались к стене, пока великаны не протопали мимо, наполнив туннель вонью. Последний отделился от строя и обернулся. -- Узники -- к господине Сурту, -- пояснил Сногг. Великан кивнул, прочистил горло и сплюнул. Плевок угодил, понятное дело, в Ши. Тот едва сдержал тошноту и утерся одеждой. Великан осклабился и поспешил вслед за остальными. Теперь они находились в верхней части цитадели и пробирались сквозь лес каких-то колонн. Сногг сменил гордую поступь на смиренный шажок, поднес палец ко рту и тихо заскользил от колонны к колонне. Где-то поблизости эхом отдались слова какого-то великана. Все трое сжались, пытаясь укрыться в треугольной тени колонны. Шаги приблизились и стихли прямо за ней. Они затаили дыхание. Послышался кашель, звук плевка и шлепок слюны об пол. Топот стал удаляться. -- Давайте моей цепь, -- прошептал Сногг. Цепь он скрутил в плотный ком и повел их дальше, прокрадываясь на цыпочках в очередной лабиринт. Вот путь на волю, -- шепнул он через несколько минут. -- Наша ждать, пока в проходе никого нет. Потом моя отвлекать великана, а ваша бежать. Быстро бежать. Потом... Ш-ш! На пол, быстро! Не успел он закончить, как они распластались на полу у самой стены. Ши почувствовал, как содрогаются плиты под поступью невидимых великанов. Те были все ближе, ближе -- и вот уже прямо над ними. Отчаянный стук собственного сердца показался Ши едва ли не громче топота шагов. Он закрыл глаза. Один из великанов басовито рокотал: -- Так я ему грю