уходит  в
воображаемый мир. Это все ? скажем так ? игра.
     ? Сказать-то все можно, док. Как бы он не доигрался.
     ? Полно вам,  Марлоу. Вы преувеличиваете. Эрл любит  наряжаться. Совсем
как дитя.
     ? Значит, псих,? заметил я.? Здесь у вас что-то вроде лечебницы?
     ?  Нет,  что  вы.  Раньше это  был пансионат  для  людей  искусства.  Я
предоставлял им жилье, возможности для упражнений и  развлечений и, главное,
уединение. За умеренную плату. Артисты, как вы, вероятно, знаете,  обычно не
слишком богаты. К артистам я, конечно, причисляю также писателей, музыкантов
и так далее. Для меня это было приятным занятием, но теперь все кончено.
     Сказав это,  он погрустнел. Брови поникли, уголки  губ  тоже.  Дай этим
бровям волю, они бы до подбородка доросли.
     ? Это я знаю,? сказал я.? Читал в вашем досье. И про самоубийство тоже.
Она что, была наркоманка? Поникший доктор встрепенулся.
     ? В каком досье? ? отрывисто спросил он.
     ?  У нас есть досье  на тех, кого мы  называем ?окошечки  с решетками?,
док.  Из  них в  припадке не выпрыгнешь. Маленькие  частные  лечебницы,  где
держат алкоголиков, наркоманов и безобидных маньяков.
     ?  Чтобы  открыть  такое заведение, полагается  официальная  лицензия,?
хрипло произнес д-р Верингер.
     ? Ara. По крайней мере, в теории. На практике об этом иногда забывают.
     Он надулся. Что-что, а достоинство у этого типа было.
     ? Ваше предположение оскорбительно, м-р Марлоу. Не  имею  понятия,  как
могло  мое  имя  попасть  в упомянутое  вами  досье.  Вынужден  просить  вас
удалиться,
     ? А как насчет Уэйда? Может, он здесь под другой фамилией?
     ? Здесь  нет никого,  кроме Эрла  и меня. Мы  совершенно одни. А теперь
извините, но...
     ? Я бы хотел это проверить.
     Иногда их удается  разозлить,  и в  гневе они могут проболтаться. Но  с
д-ром Верингером это  не прошло. Он  продолжал хранить достоинство. И в этом
ему помогали  брови.  Я  взглянул в сторону  дома.  Оттуда доносились  звуки
музыки, что-то танцевальное. И еле слышное прищелкивание пальцами.
     ?  Пари держу, он там  танцует,? заметил я.? Это танго. Спорим, танцует
сам с собой? Ну и паренек!
     ? Прошу  вас  удалиться, м-р Марлоу. Или надо  обращаться за  помощью к
Эрлу, чтобы выставить вас с моей территории?
     ?  О'кей,  я уезжаю.  Не обижайтесь, доктор. В  списке  было всего  три
фамилии  на ?В?, мне показалось, что вы больше  всех подходите.  У  нас была
единственная  ниточка ??д-р  В?. Перед отъездом он  нацарапал это на  листке
?д-р В?.
     ? Существует десятки врачей на ?В?,? спокойно заявил д-р Верингер.
     ? Да,  конечно. Но у нас  в  картотеке всего  трое. Спасибо за  беседу,
доктор. Вот Эрл меня немножко беспокоит.
     Я  повернулся, пошел к машине и сел в нее. Не  успел  я закрыть дверцу,
как  д-р  Верингер  оказался  рядом.  Он  нагнулся  к  окошечку  с  любезным
выражением лица.
     ?  Я не обижаюсь, мистер  Марлоу.  Понимаю, что  ваша профессия требует
настойчивости. Что именно вас беспокоит в Эрле?
     ? Уж очень он фальшивый. Если видишь  в чем-то фальшь, начинаешь искать
ее повсюду. У него  ведь маниакально-депрессивный  психоз,  верно? И  сейчас
маниакальная стадия.
     Он молча смотрел на меня. Вид у него был степенный и учтивый.
     ? У меня жили многие интересные и талантливые люди, м-р Марлоу. Не  все
они  были  так уравновешенны,  как, допустим,  вы.  Талантливые  люди  части
неврастеничны.  Но я не занимаюсь лечением алкоголиков или психопатов,  даже
если бы у  меня была к этому склонность. Эрл мой единственный помощник, а он
вряд ли годится для ухода за больными.
     ?  А для чего,  по-вашему,  он годится, доктор? Кроме  танцев и  других
выкрутас?
     Он нагнулся ко мне и заговорил тихо и доверительно:
     ? Родители Эрла были моими близкими друзьями, м-р Марлоу. Теперь их уже
нет, а о нем кто-то должен заботиться. Эрлу надо вести тихую жизнь, подальше
от городского шума и соблазнов.  Он неуравновешен, но вполне  безобиден. Как
вы видели, я легко им управляю.
     ? Отважный вы человек,? сказал я. Он вздохнул. Брови мягко колыхнулись,
как усики насторожившегося насекомого.
     ?  Я пошел  на это,?  промолвил он.? Хотя это нелегко.  Думал, что  Эрл
сможет помогать  в  моем  деле.  Он великолепно  играет  в теннис, плавает и
ныряет, как спортсмен, и может протанцевать ночь напролет. Почти всегда он ?
сама любезность.  Но  время от  времени случались... инциденты.?  Он помахал
широкой  ладонью, словно отгоняя неприятные  воспоминания.? В  конце  концов
пришлось выбирать: расставаться либо с Эрлом, либо с этим местом.
     Он вытянул перед собой руки, развел их  в стороны и уронил.  Глаза  его
увлажнились слезами.
     ? Я продал эти владения,? заявил он.? Эта долина скоро будет застроена.
Появятся тротуары,  фонари,  дети  на  самокатах и  орущее  радио.  Появится
даже...?   он  испустил  скорбный  вздох,?  телевидение.?  Он  обвел  руками
окрестности.?  Надеюсь, они пощадят  деревья, но боюсь,  что  надежды  мало.
Вместо них вырастут телеантенны. Но мы с Эрлом будем уже далеко.
     ? До свидания, доктор. Душа за вас болит.
     Он протянул руку. Она была влажна, но очень твердая.
     ? Благодарю за сочувствие и понимание, м-р Марлоу. Сожалею, что не могу
помочь в поисках м-ра Слайда.
     ? Уэйда,? сказал я.
     ? Извините, конечно, Уэйда. До свидания и удачи вам, сэр.
     Я включил мотор и выехал обратно  на дорогу.  Я был  огорчен, но не  до
такой степени, как хотелось бы д-ру Верингеру.
     Миновав ворота, я немного проехал по шоссе  и остановился за поворотом,
откуда  мою  машину не было видно. Вылез и  пошел обратно. Дойдя  до  места,
откуда можно было наблюдать за воротами, я встал под эвкалиптом возле ограды
из колючей проволоки и стал ждать.
     Прошло  пять  минут или  чуть больше.  Потом, по дороге, шурша гравием,
спустилась  машина. Я  ее  не  видел, только слышал. Я отступил  подальше  в
кусты. Раздался  скрип, потом стук  тяжелого засова и звяканье цепи. Взревел
мотор, и машина пустилась обратно вверх по дороге.
     Когда  все стихло, я вернулся  к своему  ?олдсу? и доехал до разворота.
Проезжая  мимо владений д-ра  Верингера,  я  увидел,  что  ворота  заперты и
перегорожены цепью. На сегодня прием гостей был окончен.

        17

     Я проехал двадцать с лишним миль  до города и пообедал. За едой все это
стало  казаться  глупостью.  Так  людей не  ищут.  Так можно познакомиться с
интересными типами вроде  Эрла  и д-ра Верингера, но кого ищешь, не найдешь.
Зря расходуешь  резину, бензин, слова и нервную энергию. Это даже хуже,  чем
поставить все деньги в рулетку на одну и ту же цифру. Эти три фамилии на ?В?
давали мне столько же  шансов откопать нужного человека,  сколько обыграть в
кости знаменитого шулера Ника Грека.
     Ну, ладно,  первый  раз  всегда бывает прокол, тупик,  ниточка, которая
вроде ведет,  а потом  рвется у  тебя прямо  под носом. Но  зачем  он сказал
?Слэйд? вместо ?Уэйд??
     Неглупый же человек.  Так легко имена знакомых не забывают. Или если уж
забывают, то насовсем.
     Конечно, так-то оно так... Но ведь знакомы они  были недолго. За кофе я
стал  думать  про докторов Вуканича и Варли. Стоит, не  стоит? На  них уйдет
целый  день. А  потом  я позвоню в особняк  Уэйдов в Беспечной Долине, и мне
скажут, что глава семьи вернулся в свою обитель и все обстоит блестяще.
     С  д-ром Вуканичем  было  проще.  Он  принимал  в пяти-шести  кварталах
отсюда.  Но  клиника д-ра Варли была у черта на рогах, в холмах  Альтадены ?
длинная, жаркая, скучная поездка. Стоит, не стоит?
     В конце концов, я решил, что стоит, по трем веским причинам. Во-первых,
никогда нелишне разузнать кое-что про людей, которые  предпочитают держаться
в тени. Во-вторых, не мешало бы добавить сведений в папку, которую добыл для
меня  Питерс  ? просто в  знак  благодарности.  В-третьих, мне  нечего  было
делать.
     Я заплатил по счету, оставил машину и пошел пешком по  северной стороне
улицы к Стоквелл-Билдингу. Это оказалось древнее здание с табачным ларьком у
входа.  Лифт с ручным управлением  дергался  и  неохотно останавливался, где
нужно. Коридор на шестом этаже был узкий,  в двери вставлено матовое стекло.
По сравнению с домом, где моя контора, здесь было запущено и грязно. Дом был
битком  набит врачами, дантистами, незадачливыми проповедниками Христианской
Науки,  адвокатами  из тех, что желаешь своему противнику.  Врачи и дантисты
явно  еле  перебивались.  Не  слишком  умелые,  не слишком  чистоплотные, не
слишком  любезные,  три   доллара,  деньги   сестре,   пожалуйста;  усталые,
разочарованные  люди,  которые  знают  свое  место, понимают,  какие  у  них
пациенты  и  сколько из  них  можно  выжать.  ?Пожалуйста, не  обращайтесь с
просьбой о  кредите. Доктор принимает,  доктора нет?.  ?Да, миссис Казински,
коренной зуб у вас расшатался. Если желаете новую акриловую пломбу, ничем не
хуже  золота,  могу поставить  за 14  долларов. Новокаин  желаете?  Еще  два
доллара?.  ?Доктор  принимает,  доктора нет?.  ?С  вас  три  доллара. Деньги
сестре, пожалуйста?.
     В  таком  здании  всегда есть  несколько  ребят,  которые  зарабатывают
настоящие деньги, но по виду  этого  не скажешь. Они вписались в этот убогий
фон, он для них, как защитная  окраска.  Жулики-адвокаты, которые  мухлюют с
выкупом на  поруки.  Абортмахеры,  выдающие  себя за  кого угодно.  Торговцы
наркотиками   притворяются   урологами,    дерматологами,   врачами    любой
специальности, где  лечение требует частных визитов и регулярно  применяется
местное обезболивание.
     У д-ра Лестера Вуканича  была тесная, убого обставленная  приемная, где
ожидало  человек  десять,  и всем им было  явно не  по  себе.  Выглядели они
обычно. Никаких  особых  примет. Наркомана, который  умеет  себя  держать  у
руках, не  отличишь от бухгалтера-вегетарианца.  Мне  пришлось  прождать три
четверти часа. Пациенты входили  в две двери. Опытный  отоларинголог, если у
него хватает места, может управляться с четырьмя страдальцами сразу.
     Наконец вошел и  я. Меня усадили в коричневое кожаное кресло. На столе,
покрытом полотенцем,  лежали  инструменты.  У  стены  булькал  стерилизатор.
Быстро вошел д-р Вуканич в  белом халате и  с круглым зеркальцем на лбу. Сел
рядом со мной на табуретку.
     ?  Насморки, гайморит?  Острые  боли?  ? он  взглянул на папку, которую
подала ему сестра.
     Я сказал,  что боли ужасные.  В  глазах темно.  Особенно  по утрам.  Он
понимающе кивнул.
     ?  Типичная картина,? промолвил  он  и надел стеклянный  наконечник  на
штуку, похожую на авторучку. Штуку он запихал мне в глотку.
     ? Закройте  рот, но не  прикусывайте, пожалуйста.?  С этими  словами он
выключил свет. Окна в комнате не было. Где-то шелестел вентилятор.
     Д-р  Вуканич  извлек  свою  стеклянную  трубку  и  снова  включил свет.
Внимательно посмотрел на меня.
     ?  Все чисто, м-р Марлоу. Если у вас болит голова, с носоглоткой это не
связано.  Я  бы  даже  сказал,  что  вас  никогда в жизни  не беспокоила эта
область. Когда-то у вас, видимо, была операция перегородки.
     ? Да, доктор. Стукнули, когда играл в футбол. Он кивнул.
     ? Там остался  крошечный осколок кости, который неплохо бы удалить.  Но
вряд ли он мешает вам дышать. Он откинулся назад и обхватил колено руками.
     ? Чем же  я могу быть вам полезен? ? осведомился он. Напоминал он белую
мышь, больную туберкулезом.
     ? Я хотел посоветоваться насчет одного приятеля. Он в плохом состоянии.
По  профессии писатель.  Масса  денег, но нервы никуда. Нуждается  в помощи.
Пьет день и ночь. Его бы поддержать, но его врач отказывается.
     ? В каком смысле отказывается? ? спросил д-р Вуканич.
     ?  Этому парню всего-навсего нужен иногда  укол, чтобы успокоить нервы.
Может быть, мы с вами договоримся? За деньгами он не постоит.
     ?  Извините, м-р  Марлоу.  Такими вещами не занимаюсь.?  Он  встал.?  И
позвольте заметить,  слишком уж  грубо вы  подходите  к делу. Если  ваш друг
пожелает, я его  приму. Но только если он нуждается в лечении по моей части.
С вас десять долларов, м-р Марлоу.
     ? Да ладно вам, док. Вы у нас в списке.
     Доктор  Вуканич  прислонился  к стене и закурил.  Он  никуда не спешил.
Выпустил дым и стал на него  смотреть. Я подал ему визитную карточку, решив,
что это будет интереснее. Он взглянул на нее.
     ? И что же это за список? ? осведомился он.
     ?  Список ребят в зарешеченных  окошечках. Я-то  думаю, что моего друга
знаете.  Его зовут  Уэйд. Я-то думаю, что вы его где-то держите в чистенькой
комнатке. Он исчез из дома.
     ?  Вы  осел,?  сообщил  мне  д-р Вуканич.?  Я  не  занимаюсь  грошовыми
делишками вроде  излечения алкоголиков за четыре дня. Кстати,  их  так  и не
вылечишь. У меня нет никаких чистеньких комнат, и с вашим другом я не знаком
? даже если  он существует на свете.  С  вас  десять долларов наличными. Или
хотите, вызову полицию и пожалуюсь, что вы требовали у меня наркотиков?
     ? Вот здорово,? сказал я.? Давайте.
     ? Вон отсюда, шантажист дешевый. Я встал с кресла.
     ? Значит, я ошибся, доктор. Последний раз, когда этот парень удрал,  он
прятался  у доктора с фамилией на  букву ?В?.  Все было  шито-крыто. Клиента
увезли  поздно  ночью  и  привезли  обратно,  когда  он  оклемался.  Даже не
подождали, когда он вошел в  дом. А теперь он опять подорвал, и мы, конечно,
стали рыться в досье, искать ниточку. Нашли трех врачей с фамилиями на ?В?.
     ? Интересно,? заметил он с бледной улыбкой. По-прежнему  не спешил.? По
какому же принципу вы их отбираете?
     Я смотрел на него в упор. Правой рукой он  осторожно поглаживал изнутри
левое предплечье. На лице выступил легкий пот.
     ? Извините, доктор. Своих секретов не раскрываем.
     ? Простите, я сейчас. У меня тут другой пациент, который...
     Оборвав фразу, он  вышел. В дверях  просунулась медсестра, окинула меня
беглым взглядом и скрылась.
     Затем бодрым шагом вошел д-р Вуканич. Он был  спокоен и улыбался. Глаза
у него блестели.
     ? Как? Вы  еще  здесь?  ?  Он  удивился  или прикинулся удивленным.?  Я
полагал, наша беседа закончена.
     ? Я ухожу. Показалось, что вы просили меня подождать,
     Он хмыкнул.
     ?  Знаете  что, м-р  Марлоу? В  удивительное время  мы живем.  Всего за
пятьсот  долларов я  могу  сделать  так,  что  вы  окажетесь  в  больнице  с
переломанными костями. Смешно, правда?
     ?  Обхохочешься,? согласился  я.?  В  вену колетесь,  док? Вон  как  вы
повеселели. Я направился к двери.
     ? Hasta luego,  amigo,? бойко  напутствовал он  меня.? Не  забудьте мою
десятку. Отдайте медсестре.
     Не  успел  я  выйти, как он  подошел  к  внутреннему телефону и  что-то
сказал.  В  приемной по-прежнему  томились  те же  десять  человек  ? или  в
точности на них похожих. Сестра уже была тут как тут.
     ? Десять долларов, пожалуйста, м-р Марлоу. Мы берем сразу и наличными.
     Я зашагал к двери, пробираясь  между  ног пациентов.  Она  сорвалась  с
места и обежала стол кругом. Я открыл дверь.
     ? А что бывает, если не платят? ? полюбопытствовал я.
     ? Узнаете, что,? злобно отвечала она.
     ?  Понятно. Вы  здесь  на  работе.  Я тоже. Там  осталась моя  визитка.
Загляните в нее, узнаете, что у меня за работа.
     Я шагнул  через порог. Пациенты смотрели на меня  неодобрительно. Так у
врача себя не ведут.

        18

     Доктор Эймос Варли оказался птицей  совсем другого полета. Его дом  был
большой и старый, в большом старом саду, в тени больших старых дубов. Этакое
массивное сооружение с пышной лепниной над верандой. Балюстрада опиралась на
фигурные  столбики,  похожие  на  ножки  старомодного  рояля.  На веранде  в
шезлонгах сидело несколько ветхих стариков, укрытых пледами.
     В  двойные  двери  вставлено  цветное  стекло. Вестибюль  просторный  и
прохладный,  на натертом  паркете ни одного ковра. В  Альтадене летом жарко.
Она прилепилась к горам,  и ветер через нее перелетает  поверху. Восемьдесят
лет назад люди знали, как надо строить в здешнем климате.
     Медсестра в хрустящем белом одеянии взяла у меня карточку,  и вскоре до
меня снизошел  д-р Эймос Варли.  Он оказался  крупным и лысым. Улыбка у него
была бодрая, на длинном белом  халате ни пятнышка.  Двигался он бесшумно  на
мягких каучуковых подошвах.
     ?  Чем могу  быть  вам полезен,  м-р Марлоу? ?  Такой  голос,  густой и
приятный, смягчает боль и успокаивает мятущиеся  души. Вот и доктор, не надо
волноваться, все будет прекрасно. Он, видимо, умел обращаться с пациентами ?
сверху сплошной мед, под медом бронированная плита.
     ? Доктор, я ищу человека по имени Уэйд,  богатого  алкоголика,  который
пропал  из  дома.  Судя  по  прошлому  опыту,  он  забился куда-то  в  тихое
заведение, где с такими умеют обращаться. Моя единственная наводка ? инициал
врача, буква ?В?. Вы мой третий доктор В., и я уже теряю надежду.
     Он снисходительно улыбнулся.
     ?  Всего  лишь  третий? Но в Лос-Анджелесе и окрестностях, наверное, не
меньше ста врачей с фамилией на букву ?В?.
     ? Это точно, но не  у всех  есть контакты с зарешеченными окошечками. У
вас, как я заметил, несколько окон сбоку зарешечены.
     ? Старики,?  сказал д-р Варли грустно, и грусть его  была  полновесна и
внушительна.? Одинокие старики, подавленные, несчастные старики, м-р Марлоу.
Иногда...? он сделал выразительный жест рукой ? выбросил ее наружу, задержал
в воздухе,  затем изящно уронил,? так  трепеща  падает на землю сухой лист.?
Алкоголиков я не лечу,? тут же уточнил он.? Так что, извините...
     ? Прошу прощения, доктор. Вы просто оказались у нас в списке. Вероятно,
по ошибке.  Пару лет назад  у  вас были  неприятности с  отделом по борьбе с
наркотиками.
     ? Вот как? ? он удивился, как бы с трудом припоминая.? А, это все из-за
помощника, которого  я по доверчивости взял на работу. Он пробыл у нас очень
недолго. Сильно злоупотреблял моим доверием. Помню, как же.
     ? Я-то слышал другое,? заметил я.? Наверно, плохо понял.
     ? А что именно вы слышали, м-р Марлоу? ?  Он  все еще  был любезен и не
переставал улыбаться.
     ? Что вам пришлось сдать на проверку книгу рецептов на наркотики.
     Я  попал  почти  в точку.  Вид  у  него стал  не то  чтобы  грозный, но
несколько  слоев обаяния слетело прочь. В  голубых  глазах  появился ледяной
блеск.
     ? А откуда у вас эта фантастическая информация?
     ? Из крупного сыскного агентства, имеющего  возможность добывать  такие
сведения.
     ? Несомненно, шайка дешевых шантажистов.
     ? Почему же дешевых, доктор? Они берут сто долларов в день. Во главе  ?
бывший полковник военной полиции. Он по мелочам не работает, доктор.
     ? Я ему выскажу, что  я  о нем  думаю,? заявил  доктор Варли с холодной
брезгливостью,? Его имя? ? Солнечные улыбки д-ра Варли  померкли. Сияние дня
сменилось на мрачные сумерки.
     ? Не  подлежит  разглашению, доктор.  Но  не  берите в голову.  Значит,
фамилия Уэйд вам неизвестна?
     ? Вы, кажется, знаете, как пройти к выходу, м-р Марлоу?
     Позади открылась дверь маленького лифта.  Медсестра выкатила инвалидное
кресло. В  кресле сидел больной  старик ? вернее, то что от  него  осталось.
Глаза  у него были закрыты, кожа синеватая.  Он был тщательно укутан. Сестра
молча  провезла  его  по  натертому  паркету  в  боковую  дверь.  Д-р  Варли
проворковал:
     ? Старики. Больные старики. Одинокие  старики.  Не  приходите сюда, м-р
Марлоу.  Я могу  рассердиться. Когда меня сердят, я бываю неприятным. Иногда
даже очень неприятным.
     ? Обещаю, доктор. Спасибо за прием. Ловко вы тут насобачились справлять
их на тот свет.
     ? Что такое?  ? Он шагнул ко мне, и остатки  меда растаяли  на  глазах.
Мягкие черты его лица мгновенно окаменели.
     ?  В чем дело? ? осведомился  я.?  Вижу, что  моего клиента здесь  нет.
Здесь только те, у кого уже нет сил давать сдачи.  Больные старики. Одинокие
старики.  Ваши слова, доктор.  Ненужные  старики,  зато у них  есть деньги и
жадные наследники. Вероятно, многие отданы судом под опеку.
     ? Вы меня раздражаете.
     ? Легкое питание, антидепрессанты,  строгое  обращение. Посадите его на
солнце, уложите его в постель.  Вставьте решетки  в окна, на случай, если  у
него еще остались силенки. Они  любят вас,  доктор,  все  как один. Умирают,
держа вас за руку и глядя в ваши грустные глаза. Такие искренние.
     ? Вот именно,? тихо и грозно прорычал он. Руки у него сжались в кулаки.
Надо было мне заткнуться. Но уж очень меня от него тошнило.
     ? Конечно, это грустно,? продолжал я.? Терять хорошего клиента, который
аккуратно платит. Особенно, если с ним можно не слишком церемониться.
     ? Кто-то должен этим заниматься,? сказал он.? Кто-то  должен заботиться
об этих несчастных стариках, м-р Марлоу.
     ? Кто-то должен  и  выгребные ямы  чистить. По сравнению с  вашей,  это
чистая  и  честная работа. Пока,  д-р  Варли.  Когда  мне покажется,  что  я
занимаюсь грязным делом, вспомню про вас. Это придаст мне сил.
     ? Сволочь паршивая,? процедил д-р Варли сквозь крупные белые зубы.? Шею
бы тебе сломать. Я уважаемый человек и делаю благородное дело.
     ? Угу.?  Я  устало  взглянул  на него:  ? Знаю.  Только от  него  несет
смертью.
     Он так меня и не ударил.  Повернувшись,  я зашагал  к выходу. У широких
двойных дверей оглянулся,? Он не  шевельнулся.  Был  занят ? снова обмазывал
себя толстым слоем меда.

        19

     Я  приехал обратно в Голливуд вконец измочаленным. Обедать было слишком
рано и слишком жарко. У себя  в конторе  я включил вентилятор. Он не добавил
прохлады,  просто  гонял  воздух  взад-вперед. На  бульваре за  окном  шумел
бесконечный поток  машин. Мысли  у  меня  слиплись, словно мухи  на  клейкой
бумаге.
     Три  попытки, три  прокола. Только и  делал, что все время беседовал  с
врачами.
     Я позвонил Уэйдам. Голос, вроде  бы  с мексиканским  акцентом, сообщил,
что  мистера Уэйда нет.  Я назвал свою фамилию. Он как будто записал  ее без
ошибок. Сказал, что он у них служит.
     Я позвонил в агентство Карне, Джорджу Питерсу. Может, у  него  были еще
фамилии врачей.  Его не  было  на  месте. Я  назвался  вымышленным  именем и
оставил свой  настоящий телефон. Время  еле ползло,  как больной таракан.  Я
чувствовал себя  песчинкой  в пустыне  забвения. Ковбоем, у которого в обоих
пистолетах кончились заряды. Три попытки, три прокола. Ненавижу число ?три?.
Приходишь  к  мистеру  А.  Без  толку. Приходишь  к мистеру  Б.  Без  толку.
Приходишь к мистеру В. То же самое. Через неделю узнаешь, что надо было идти
к мистеру Г. Но только ты не знал, что  он есть на свете, а когда  узнал, то
клиент уже передумал и отменил расследование.
     Докторов Вуканича и Варли можно было вычеркнуть. Варли работает слишком
по-крупному, чтобы возиться с алкашами, Вуканич подонок, ходит по канату без
страховки ? колется прямо у  себя в офисе. Сестры, конечно, знают. И кое-кто
из пациентов. Чтобы  его прихлопнуть,  достаточно одного телефонного звонка.
Уэйд, пьяный и трезвый, близко к нему не стал бы подходить. Может,  он и  не
ума палата ? чтобы добиться успеха не обязательно быть гигантом мысли ? но и
не настолько глуп, чтобы связываться с Вуканичем.
     Оставался  последний  шанс  ? д-р Верингер. У него и места хватало,  и,
вероятно,  терпения.  И  жил  он  уединенно. Но  между  Ущельем Сепульведа и
Беспечной   Долиной   дистанция   порядочная.  Как   они  встретились?   Где
познакомились? Если Верингер и вправду хозяин этого места, и у него уже есть
на него покупатель, значит,  он  не  бедствует. Это навело меня на мысль.  Я
позвонил  знакомому,  работавшему   на  фирме  по  торговле   недвижимостью,
выяснить,  чей  это участок. Ничего  не  вышло. Телефон  молчал.  У  них уже
кончился рабочий день.
     Я  решил,  что  и мой рабочий  день  окончен,  поехал в  ресторан Руди,
записался у церемониймейстера и стал ждать великой части в баре. Мне уделили
порцию виски  и  порцию музыки ? вальсы Марека Вебера. Затем меня пустили за
бархатный канат и подали ?всемирно известный? бифштекс  Руди. Это котлета на
дощечке из  обожженного дерева, обложенная картофельным пюре с соусом, а еще
к ней полагаются жареный лук колечками и салат ? из тех, что мужчины покорно
жуют в ресторанах, но со скандалом отказываются есть дома.
     Потом я поехал домой. Не успел открыть дверь, как зазвонил телефон.
     ? Это Эйлин Уэйд, м-р Марлоу. Вы просили позвонить.
     ?  Просто хотел  узнать, как там  у  вас  дела. Я весь день беседовал с
врачами, но ни с кем не подружился.
     ? К сожалению, все по-прежнему. Его до сих пор  нет. Я совсем извелась.
Значит, у вас никаких новостей.? Голос у нее был тихий и безжизненный.
     ? У нас округ большой и густонаселенный, м-с Уэйд.
     ? Сегодня вечером будет уже четверо суток.
     ? Верно, но это не так уж много.
     ? Для меня ?  много.?  Она помолчала.? Я все  думаю, пытаюсь что-нибудь
вспомнить. Может  быть,  хоть  что-то всплывет. Роджер любит  поговорить  на
самые разные темы.
     ? Имя ?Верингер? вам незнакомо, м-с Уэйд?
     ? Боюсь, что нет. А должно быть знакомо?
     ?  Вы  сказали, что  однажды  м-ра  Уэйда привез  домой высокий молодой
человек в  ковбойском  костюме.  Вы бы узнали  этого  молодого человека, м-с
Уэйд?
     ? Наверное, да,? произнесла она нерешительно.? Если бы увидела в той же
ситуации. Но я его видела только мельком... Это его зовут Верингер?
     ?  Нет.  М-с  Уэйд.  Верингер  ?  коренастый  пожилой человек,  который
содержит,  вернее,   содержал  нечто  вроде  пансиона  на  ранчо   в  Ущелье
Сепульведа.  У  него  работает молодой  человек по  имени  Эрл.  А  Верингер
называет себя доктором.
     ? Это замечательно,? порывисто сказала она.? Вы на верном пути?
     ? Пока что чувствую себя мокрой курицей. Позвоню  вам, когда что-нибудь
узнаю. Я просто хотел проверить, не вернулся ли Роджер, и не вспомнили ли вы
чего-нибудь важного.
     ? Боюсь,  от  меня вам мало пользы,?  грустно  заметила она.?  Звоните,
пожалуйста, в любое время, даже очень поздно.
     Я  обещал  звонить,  и  мы повесили трубки. На этот раз я взял  с собой
револьвер  и карманный фонарик на трех  батарейках. Револьвер был небольшой,
но серьезный, 32-го  калибра, с коротким  дулом и тупоконечными патронами. У
юного Эрла, кроме кастета,  могли оказаться в  запасе другие  игрушки.  Этот
псих явно способен в них поиграть.
     Я  снова  выехал на шоссе  и пустился  по нему  во весь дух.  Вечер был
безлунный, и скоро должно было совсем стемнеть. Это мне и было нужно.
     Ворота  снова оказались запертыми на засов  с цепью. Я  проехал  мимо и
остановился подальше.  Под деревьями еще  было светло, но быстро темнело.  Я
перелез через ворота  и стал подниматься по склону,  пытаясь найти тропинку.
Далеко  внизу,  в  долине, слабо  вскрикнул перепел.  Где-то стонал  голубь,
жалуясь на тяготы жизни.  Тропинки не было, а может, я не мог ее обнаружить,
поэтому я выбрался на дорогу и пошел  с краю по щебенке. Эвкалипты сменились
дубами, я перевалил через гребень холма и увидел вдали огоньки. Потратив три
четверти часа,  обойдя  бассейн и теннисный  корт,  я  вышел на такое место,
откуда хорошо просматривался дом в конце  дороги. В окнах горел  свет,  и  я
слышал, как в доме играет музыка. А подальше за деревьями, виднелся свет еще
в одном коттедже. В остальных было темно. Тогда я двинулся по тропинке вниз,
и  тут внезапно  за  домом  вспыхнул  прожектор.  Я  замер,  как  вкопанный.
Прожектор,  однако, не  стал шарить вокруг. Он  был  направлен прямо вниз  и
отбрасывал широкий  круг света на  заднее крыльцо и  кусок  земли.  Потом со
стуком распахнулась дверь, и  вышел Эрл, Тут я понял, что приехал по нужному
адресу.
     Сегодня  Эрл был ковбоем,  и в прошлый раз  Уэйда привозил домой именно
ковбой. Эрл крутил лассо.  На нем была  темная, простроченная  белым рубаха,
вокруг  шеи небрежно  повязан шарф в  горошек.  На  широком  кожаном поясе с
серебряной  чеканкой висели две кожаные кобуры, оттуда торчали  револьверы с
рукоятками из слоновой.кости.  Элегантные брюки для верховой езды заправлены
в новые  сверкающие  сапоги,  крест-накрест  прошитые  белым. Белое сомбреро
сдвинуто  на  затылок,   а  на  груди   болтался  витой  серебряный  шнур  с
незавязанными концами.
     Он стоял  в  ярком свете прожектора и крутил вокруг себя веревку, ловко
переступая    через   нее   ?   актер   без   публики,   высокий,   стройный
красавчик-ковбой, который разыгрывал спектакль и наслаждался  вовсю.  Эрл  ?
Меткая Пуля, Гроза Округа Кочайз. Он был бы вполне на месте в одном из  этих
пансионатов в духе Дикого Запада, где даже телефонистки являются на работу в
верховых сапогах.
     Внезапно он что-то  услышал ? или  сыграл, что услышал. Бросив веревку,
выхватил из  кобуры  оба револьвера и  вскинул  их, держа большие пальцы  на
курках.  Вгляделся  в  темноту.  Я боялся шелохнуться. Проклятые  револьверы
могли  быть  заряжены.  Но  прожектор слепил  его,  и  он ничего не  увидел.
Револьверы скользнули обратно в кобуру, он подобрал веревку, небрежно смотал
ее и ушел в дом. Свет исчез, и я тоже.
     Кружа среди деревьев, я подобрался к освещенному коттеджу на склоне. Из
него не доносилось ни звука.
     Я  прокрался  к забранному  сеткой  окну  и  заглянул внутрь. На ночном
столике возле кровати горела  лампа.  В кровати  лежал  на спине  человек  в
пижаме ? расслабившись, вытянув  руки поверх одеяла и глядя в потолок широко
раскрытыми глазами.  Роста он вроде был невысокого. Часть лица была  в тени,
но я  рассмотрел, что он  бледен,  что ему  не  мешало бы побриться и что не
брился  он  как  раз  дня  четыре.  Руки  с  растопыренными   пальцами  были
неподвижны. Казалось, что он уже несколько часов не двигался.
     На дорожке по ту сторону коттеджа послышались шаги. Заскрипела дверь, и
на пороге возникла плотная фигура д-ра Верингера.  Он что-то нес ? вроде  бы
большой стакан томатного сока. Включил торшер.  Желтые  блики  легли на  его
гавайскую рубашку. Человек на кровати не обратил на него никакого внимания.
     Д-р Верингер поставил  стакан  на ночной столик, придвинул стул и  сел.
Взяв пациента за кисть, пощупал пульс.
     ? Как  вы себя  чувствуете,  м-р  Уэйд? ? Голос  у него был ласковый  и
вкрадчивый.
     Человек  на кровати не ответил и  не взглянул на  него,  уставившись  в
потолок.
     ? Ну, ну, м-р Уэйд. Что это за настроение? Пульс  у вас всего чуть-чуть
чаще, чем надо. Вы еще слабы, но в остальном...
     ?  Тейдзи,? внезапно  произнес человек на кровати,?  скажи этому сукину
сыну,  что если  он  сам  знает, как я себя чувствую,  то  нечего и лезть  с
вопросами.? Голос у него был ровный, красивого тембра, но раздраженный.
     ? Кто такой Тейдзи? ? терпеливо осведомился д-р Верингер.
     ? Мой адвокат. Вон там, в углу. Доктор Верингер посмотрел наверх.
     ? Вижу паучка,? сообщил он.? Перестаньте ломаться, м-р Уэйд. Со мной-то
зачем?
     ?  ?Тегенария доместика?, прыгающий  домашний  паук. Люблю пауков.  Они
почти никогда не носят гавайских рубашек.
     Д-р Верингер облизал губы.
     ? У меня нет времени для шуток, м-р Уэйд.
     ? С Тейдзи не пошутишь.? Уэйд  повернул голову  ? медленно,  словно она
весила тонну, и презрительно уставился на  д-ра Верингера.? Тейдзи чертовски
серьезная  самочка.  Подползает, и стоит вам отвернуться, прыгает  быстро  и
молча. А вот она и совсем рядом. Последний прыжок ? и вас высасывают досуха,
доктор. Тейдзи вас есть не станет. Она просто сосет, пока  не останется одна
кожа.  Если вы будете и дальше  ходить  в этой рубашке, доктор,  могу только
пожелать, чтобы она до вас добралась поскорее.
     Д-р Верингер откинулся на спинку стула.
     ? Мне  нужны пять тысяч долларов,? спокойно произнес  он,? Когда я могу
их получить?
     ? Вы получите  шестьсот  пятьдесят,? сварливо отвечал Уэйд.?  Не считая
мелочи. Что за цены в этом чертовом бардаке?
     ? Это копейки,?  сказал  д-р  Верингер.?  Я предупреждал, что  расценки
повысились.
     ? Вы не предупреждали, что теперь выше Гималаев.
     ?  Не будем  торговаться,  Уэйд,? отрывисто  произнес  д-р Верингер.? В
вашем  положении  не  стоит паясничать.  Кроме того,  вы  злоупотребили моим
доверием.
     ? Каким еще доверием?
     Д-р Верингер размеренно побарабанил по ручкам кресла.
     ?  Вы позвонили  мне посреди  ночи,? заявил  он.? В  ужасном состоянии.
Сказали, что покончите с собой, если я не приеду. Я не хотел приезжать  ? вы
знаете, почему. У  меня нет лицензии на медицинскую практику в этом штате. Я
пытаюсь продать это ранчо, чтобы хоть что-то  выручить. Мне нужно заботиться
об Эрле,  а у него как раз приближался плохой  цикл. Я сказал, что это будет
стоить дорого.  Вы  продолжали настаивать, и я приехал. Мне нужны пять тысяч
долларов.
     ? Я тогда обалдел от спиртного,? сказал Уэйд.? Ничего не соображал. Вам
и так чертовски щедро уплачено.
     ? А также,? медленно продолжал  д-р Верингер,?  вы рассказали  обо  мне
своей жене. Сообщили, что я вас забираю.
     Вид у Уэйда стал удивленный.
     ? Ничего подобного,? возразил он.? Я ее даже не видел. Она спала.
     ?  Значит,  это  было  в  другой  раз.  Сюда  приехал  частный сыщик  с
расспросами. Откуда он узнал  про  вас, если  ему  не  сказали?  Я  от  него
отделался,  но  он  может вернуться. Поезжайте  домой, м-р  Уэйд.  Но сперва
отдайте мои пять тысяч.
     ? Мозгов вам  все-таки не  хватает, док. Если бы моя жена знала, где я,
зачем  ей  частный  сыщик?  Она  приехала  бы  сама  ? если, конечно,  я  ее
интересую. Привезла бы  Кэнди, нашего слугу. Ваш Голубенький  разобраться бы
не успел, в  каком  фильме  он сегодня  играет главную роль, как  Кэнди  уже
располосовал бы его вдоль и поперек.
     ? Злой язык у вас, Уэйд. И вообще вы злой.
     ? Злой, не злой, а пять тысчонок-то мои, док. Доберитесь-ка до них.
     ?  Вы выпишите мне чек,?  решительно  заявил д-р  Верингер.? Сейчас же.
Потом оденетесь, и Эрл отвезет вас домой.
     ? Чек? ? Уэйд едва  не расхохотался.? А больше  ничего не  хотите? И  в
каком банке вы по нему получите? Д-р Верингер спокойно улыбнулся.
     ? Вы собираетесь запретить выплату, м-р Уэйд. Но этого не будет. Уверяю
вас.
     ? У, толстый жулик! ? взвыл Уэйд. Д-р Верингер покачал головой.
     ?  Где-то я  и жулик, а  где-то и нет. Как у  большинства людей, во мне
есть разное. Эрл отвезет вас домой.
     ? Ну уж нет.  У  меня от него мурашки,?  заявил  Уэйд. Д-р Верингер  не
спеша встал, протянул руку и похлопал лежащего по плечу.
     ?  При мне  Эрл  совершенно  безобиден,  м-р Уэйд. Я знаю,  как  с  ним
управляться.
     ? Как, например? ? сказал чей-то голос, и в дверях  возник  Эрл в своем
наряде под Роя Роджерса. Д-р Верингер обернулся к нему с улыбкой.
     ? Уберите от меня этого психа! ? завопил  Уэйд, теперь уже  с настоящим
страхом.
     Эрл  засунул пальцы  под  свой роскошный  пояс. Лицо  у него  абсолютно
ничего не выражало.  Тихонько насвистывая  сквозь зубы, он медленно  вошел в
комнату.
     ? Не надо его так называть,? быстро сказал д-р  Верингер и повернулся к
Эрлу.? Все в порядке, Эрл. Я сам займусь м-ром Уэйдом. Помогу ему одеться, а
ты пока пригони машину поближе к коттеджу. М-р Уэйд еще очень слаб.
     ?  Сейчас  будет  еще  слабее,?  объявил Эрл свистящим голосом.? Уйди с
дороги, жирный.
     ? Ну, ну, Эрл...? доктор  протянул  руку  и схватил  своего красавца за
локоть.?  Ты ведь не  хочешь  обратно  в Камарилло,  верно? Стоит  мне слово
сказать, и...
     Он не успел  закончить.  Эрл  рванулся  прочь, и на правой  руке у него
блеснул  кастет.  Бронированный  кулак сокрушил челюсть  д-ру Верингеру. Тот
свалился,  словно  подстреленный.  От его  падения  весь коттедж затрясся. Я
рывком взял старт.
     Через секунду я  распахнул дверь. Эрл развернулся, присев. Он явно меня
не узнал. В горле у него булькало. Он сразу бросился на меня.
     Я   выхватил  револьвер  и  показал  ему.   Никакого  впечатления.  Его
собственные пистолетики либо  не были заряжены, либо  он про них забыл.  Ему
хватало и кастета. Он был уже совсем рядом.
     Я  выстрелил  поверх  кровати  в  открытое  окно.  Грохот револьвера  в
маленькой  комнате  прозвучал сильнее обычного. Эрл застыл на  месте. Потом,
скособочившись, взглянул на дыру в оконной сетке. Затем на меня. Лицо у него
постепенно оттаяло, и он усмехнулся.
     ? Чего случилось-то? ? бодро осведомился он.
     ?  Брось кастет,? велел я, глядя ему в  глаза. Он с изумлением взглянул
на свои пальцы. Стащил насадку и небрежно швырнул в угол.
     ?  Теперь пояс с оружием,?  сказал  я.?  Револьвер  не трогать,  только
пряжку.
     ?  Они не  заряжены,?  сообщил он с  улыбкой.?  Ты  чего,  они  даже не
настоящие, бутафория.
     ? Пояс. И поживее.
     Он посмотрел на мой, 32-го калибра с коротким дулом.
     ? А у тебя взаправдашний? Ну да, конечно. Сетка ведь. Да, сетка.
     Человека с  кровати  как  ветром  сдуло. Он стоял  позади Эрла.  Быстро
протянув  руку, он  вытащил из  кобуры  сверкающий  револьвер. Эрлу  это  не
понравилось. По лицу было видно.
     ? Не лезьте к нему,? сердито велел я.? Положите обратно.
     ?  А  ведь правда,?  сказал Уэйд,?  фальшивые.? Он  отступил  и  бросил
блестящий револьвер на стол.? Черт, какая слабость. Я весь как переломанный.
     ? Снимайте пояс,? произнес я в третий раз.? С такими, как Эрл, надо все
доводить до конца. Говорить коротко и не менять решений.
     Он  наконец-то  снял пояс вполне  покладисто. Потом, держа его в руках,
подошел к столу, забрал револьвер, вложил в кобуру, а пояс снова надел. Я не
спорил. Он охнул, быстро скрылся в ванной и вернулся со стеклянным кувшином,
полным воды. Воду он вылил д-ру Верингеру на голову. Д-р Верингер забормотал
и перевернулся. Потом застонал. Потом схватился за челюсть. Стал вставать на
ноги. Эрл ему помогал.
     ? Вы уж простите, док. Я, небось, размахнулся, не видел, куда бью.
     ? Все в порядке, ничего  не сломано,? сообщил Верингер, отмахиваясь  от
него.? Подгони Машину, Эрл. И не забудь ключ от ворот.
     ?  Подогнать  машину, слушаюсь.  Будет сделано.  Ключ от  ворот. Понял.
Будет сделано, док. Насвистывая, он вышел  из комнаты. Уэйд присел на  край,
его трясло.
     ? Это вы тот самый сыщик? ? спросил он.? Как вы меня нашли?
     ?  Расспросил  кое-кого,?  объяснил  я.?  Если  хотите  домой,   можете
одеваться.
     Д-р Верингер прислонился к стене, потирая челюсть.
     ? Я ему помогу,? сказал он невнятно.? Чем  больше помогаешь людям,  тем
больше получаешь по зубам.
     ? Вполне вас понимаю,? заметил я. Я вышел, оставив их наедине.

        20

     Когда  они вышли из дома, машина стояла у дверей, но  Эрла  не было. Он
подогнал  машину, выключил фары  и  пошел  обратно  к главному коттеджу,  не
сказав мне ни слова. По-прежнему насвистывал какой-то полузабытый мотив.
     Уэйд осторожно влез на заднее сиденье, я сел рядом. Д-р Верингер уселся
за руль. Челюсть у него, наверно, ныла, голова болела, но виду он не подавал
и молчал.  Мы перевалили за гребень холма и доехали до конца дороги. Эрл уже
успел  здесь побывать, ворота были отперты и распахнуты. Я сказал Верингеру,
где моя машина, и  он  подвез нас к ней. Уэйд  пересел в нее  и сидел молча,
уставившись в  пространство. Верингер вышел, обогнул машину и подошел к окну
с другой стороны. Он спокойно произнес:
     ? Насчет моих пяти тысяч долларов, м-р Уэйд. Вы обещали мне чек.
     Уэйд сполз пониже и откинулся затылком на спинку.
     ? Я еще подумаю.
     ? Вы обещали. Мне нужны эти деньги.
     ? Это называется вымогательство, Верингер, плюс угрозы. Но  теперь меня
есть кому защитить.
     ? Я  вас  кормил и обмывал,? упорно  продолжал Верингер.? Вставал к вам
ночью. Я о вас заботился, я вас вылечил ? по крайней мере, на время.
     ? На пять тысяч это  не тянет,?  презрительно  ухмыльнулся Уэйд.? Вы из
меня и так немало выдоили. Верингер не уступал.
     ?  Мне  обещали, что помогут  устроиться  на Кубе. Вы богаты, м-р Уэйд.
Богатые должны помогать бедным. У меня Эрл на руках. Чтобы не  упустить этот
шанс, мне нужны деньги. Я верну все до цента, когда смогу.
     Я  ерзал  на сиденье. Хотелось  курить, но я  боялся,  что Уэйду станет
плохо от дыма.
     ? Черта  с  два вы  вернете,? утомленно произнес Уэйд.? Не успеете. Ваш
Голубенький в одну прекрасную ночь прикончит вас во сне.
     Верингер отступил на шаг. Лица я не видел, но голос у него изменился.
     ?  Это  не  самая  плохая  смерть,?  сказал он.?  Надеюсь,  ваша  будет
пострашнее.
     Он вернулся  к своей машине и сел в  нее. Выехал в ворота  и скрылся. Я
дал  задний ход,  развернулся  и  направился  к  городу.  Когда  мы проехали
милю-другую, Уэйд пробормотал:
     ? С чего я должен давать этому толстому болвану пять тысяч?
     ? Ни с чего.
     ? Тогда почему я чувствую себя сволочью, что не дал?
     ? Кто ж его знает.
     Он слегка повернулся и взглянул на меня.
     ? Он ходил за мной, как за ребенком. Не  оставлял одного  ? боялся, что
придет  Эрл и  меня  изобьет.  Выгреб  у меня из карманов  все до последнего
цента.
     ? Вероятно, вы ему разрешили.
     ? Вы что, на его стороне?
     ? Кончайте вы,? сказал я.? Для меня это просто работа.
     Мы помолчали  еще пару миль. Когда проехали первый пригород. Уйэд опять
заговорил,
     ? Может,  я дам ему эти деньги. Он разорился, все перешло  банку. Он не
получит за ранчо ни цента. А все из-за этого психа. Что он с ним возится?
     ? Не могу вам сказать.
     ? Я писатель,? заявил Уэйд.? Значит, я должен  разбираться в  людях. Ни
черта ни в ком не разбираюсь.
     Я свернул, дорога пошла вверх, и впереди засверкали огоньки бесконечной
долины Сан-Фернандо. Мы съехали на северо-западное шоссе, ведущее к Вентуре.
Вскоре миновали  Энсин  о. Я остановился у  светофора и взглянул  вверх, где
высоко  на склоне светились окна больших домов. В  одном из них раньше  жили
Ленноксы. Мы поехали дальше.
     ? Поворот совсем близко,? сказал Уэйд.? Знаете?
     ? Знаю.
     ? Кстати, вы не сказали, как вас зовут.
     ? Филип Марлоу.
     ? Хорошо звучит.? Внезапно  он резко изменил  тон.? Минутку. Это  не вы
были замешаны в деле Леннокса?
     ? Я.
     В машине было темно, но он стал пристально всматриваться в меня. Позади
остались последние дома на главной улице Энсино.
     ?  Я ее  знал,? сообщил  Уэйд.? Немного. Его никогда не видел. Странная
эта история. Полиция, говорят, вас потрепала?
     Я не ответил.
     ? Может, вы не хотите об этом говорить? ? сказал он.
     ? Возможно. А вас почему это интересует?
     ? Я же писатель, черт побери. Это потрясающий сюжет.
     ? На сегодня возьмите отгул. У вас, наверно, еще слабость не прошла.
     ? О'кей, Марлоу. О'кей. Я вам не нравлюсь. Понял. Я  свернул, и впереди
замаячили невысокие  холмы  с  просветом посередине  ?  это  была  Беспечная
Долина.
     ?  Дело  не  в  том, нравитесь вы  мне  или нет,? сказал я.? Ни то,  ни
другое. Я вас не знаю. Ваша жена попросила  найти вас и доставить домой.  На
этом моя  миссия закончится.  Не знаю, почему она выбрала именно меня. Я уже
сказал ? это просто работа.
     Мы обогнули склон  и очутились на широкой, хорошо вымощенной дороге. Он
сказал, что дом будет  через милю, справа. Назвал номер дома, который я знал
и  без  него.  Этот  парень,  несмотря  на  свое  состояние,  так  и  рвался
поговорить.
     ? Сколько она вам платит? ? поинтересовался он.
     ? Об этом речи не было.
     ?  Сколько бы ни заплатила, все будет мало.  Я  вам страшно  обязан. Вы
здорово поработали, приятель. Я того не стою.
     ? Это вам сейчас так кажется. Он засмеялся.
     ? Знаете что, Марлоу? Пожалуй, вы мне симпатичны.  В вас сволочизм есть
? и во мне тоже.
     Мы подъехали к дому. Он был двухэтажный, обшитый дранкой, крыша веранды
опиралась на  тонкие колонны. Длинная  лужайка тянулась от  дома  до  густых
зарослей кустарника, огороженного белым забором.
     Над  входом  горел  свет.  Я  въехал  на  асфальтированную   дорожку  и
остановился возле гаража.
     ? Сами дойдете?
     ? Конечно.? Он вылез из машины.? Хотите зайти, выпить или просто так?
     ? Спасибо, в другой раз. Подожду,  пока вам  откроют. У него участилось
дыхание.
     ? Пока,? отрывисто произнес он.
     Он осторожно  двинулся по мощеной тропинке к дому. На секунду ухватился
за  белую колонну,  потом  толкнул дверь.  Она  открылась, он  вошел.  Дверь
осталась открытой, на зеленую лужайку  падал  свет. Внутри сразу послышались
голоса. Я дал задний ход и стал отъезжать. Кто-то меня окликнул.
     Я  поднял  глаза  и  увидел,  что  на пороге стоит  Эйлин  Уэйд.  Я  не
остановился, и она  побежала вслед.  Пришлось затормозить. Я выключил фары и
вылез. Когда она подошла, я сказал:
     ? Надо было мне вам позвонить, но я боялся от него отойти.
     ? Конечно. Сложно это все оказалось?
     ? Ну... не просто визит вежливости.
     ? Зайдите, пожалуйста, и расскажите мне подробно.
     ? Его надо уложить спать. Завтра будет как новенький.
     ? Его уложит Кэнди,? сказала она.? Сегодня он пить не будет, если вы об
этом.
     ? Ив мыслях не было. Спокойной ночи, м-с Уэйд.
     ?  Вы, наверно, устали. Сами не хотите выпить? Я закурил. Казалось, что
я не пробовал табака уже пару недель. Просто наслаждение.
     ? Можно мне  разок затянуться?  Она  подошла поближе,  и  я передал  ей
сигарету. Она вдохнула дым, закашлялась и со смехом отдала ее обратно.
     ? Чистое дилетанство, как видите.
     ? Значит, вы знали Сильвию Леннокс,? сказал я.? Вы потому и решили меня
нанять?
     ? Кого я знала? ? в голосе звучало удивление.
     ? Сильвию Леннокс.? Отобрав назад сигарету, я затянулся как следует.
     ? А, эту женщину,  которую... убили,? произнесла она тревожно.? Нет, мы
не были знакомы. Но я про нее слыхала. Разве я вам не говорила?
     ? Простите, уже забыл, что вы мне говорили.
     Она притихла, стройная, высокая, в белом платье. Свет из открытой двери
падал сзади на волосы, они мягко поблескивали.
     ?  Почему  вы спросили, связано ли  это  с  тем, что я  вас  ?  как  вы
выразились ? наняла? ? Когда я замешкался  с ответом, она добавила: ? Может,
Роджер сказал, что они были знакомы?
     ? Когда я назвал свое имя, он вспомнил об этом деле. Сразу  про меня не
сообразил, только потом. Он так много наговорил, что я и половины не помню.
     ? Понятно.  Я  побегу, м-р Марлоу, а то вдруг  мужу что-то понадобится.
Так что если вы не хотите зайти...
     ? Это вам на память,? сказал я.
     Я обнял ее, притянул к себе и  запрокинул ее лицо. И крепко поцеловал в
губы. Она  не  сопротивлялась и  не  отвечала.  Спокойно отстранившись,  она
посмотрела на меня.
     ? Не надо было этого делать,? произнесла она.? Это нехорошо. Вы слишком
славный человек.
     ?  Верно. Очень  нехорошо,? согласился я.?  Но я целый день  был  таким
славным, верным, послушным псом. Вы меня соблазнили на одно из глупейших дел
в моей жизни,  и,  черт побери,  оно  оказалось  словно  по нотам расписано.
Знаете что?  По-моему, вы с самого начала  знали,  где он находится  или, по
крайней мере, знали,  что доктора зовут Верингер. Вы просто  хотели, чтобы я
познакомился с вашим мужем и впутался в эту историю. Чтобы почувствовал себя
ответственным за него. Может, я сошел с ума?
     ?  Конечно,  сошли,? холодно заявила  она.? Никогда  не  слышала  такой
возмутительной чепухи.? Она повернулась, чтобы уйти.
     ? Минутку,? сказал я.? От этого  поцелуя шрама не останется. Вам только
так кажется. И не говорите, что я такой славный. Лучше бы я был мерзавцем.
     Она оглянулась.
     ? Почему?
     ?  Если бы у Терри Леннокса не было  такого  славного друга,  как я, он
сейчас был бы жив.
     ? Да,? спокойно произнесла она.? Почему вы так уверены? Спокойной ночи,
м-р Марлоу. И большое вам спасибо почти за все.
     Она пошла вдоль газона. Я проводил ее глазами. Дверь  закрылась. Свет у
крыльца погас. Я помахал в пустоту и уехал.

        21

     На следующее утро  я встал поздно, поскольку заработал накануне большой
гонорар. Выпил лишнюю чашку кофе, выкурил лишнюю сигарету, съел лишний кусок
канадского бекона и в  трехсотый раз  поклялся себе,  что  никогда больше не
буду пользоваться электробритвой. Все это пустило день по привычной колее. В
конторе  я очутился около  десяти, взял почту, вскрыл конверты и оставил все
валяться  на  столе.  Я  широко  открыл окна, чтобы  выветрить запах  пыли и
копоти, который скопился  за  ночь и  висел в неподвижном  воздухе,  в углах
комнаты, между створками жалюзи. На углу стола  распростерся дохлый мотылек.
По подоконнику ползла пчела с посеченными крыльями и жужжала слабо и устало,
словно  знала,  что все без толку, скоро  конец,  она сделала слишком  много
вылетов и до улья ей уже не добраться.
     Я знал, что день будет бестолковый. У всех бывают  такие  дни.  На тебя
сваливаются одни  чокнутые  ?  идиоты,  у  которых мозги  заклеены  жвачкой,
механики, у которых шариков не хватает, домохозяйки, у которых не все дома.
     Первым оказался здоровенный блондин хамского вида по фамилии  Кюиссенен
или  что-то  в  этом же финском роде. Он втиснул массивный зад в кресло  для
посетителей, водрузил на стол две мозолистые лапы и поведал, что работает на
экскаваторе,  живет в Калвер-сити,  а чертова баба из соседнего  дома  хочет
отравить его  собаку. Каждое утро,  выпуская собаку  погулять, он обыскивает
весь двор,  потому что соседка забрасывает к нему фрикадельки.  Пока  что он
нашел их девять штук,  и во всех  был зеленоватый порошок ? мышьячная отрава
против сорняков.
     ? Сколько возьмете  посторожить  и  поймать  ее  на  этом  деле?  ?  Он
уставился на меня не мигая, словно рыба в аквариуме.
     ? А сами почему не можете?
     ? Мне надо на жизнь зарабатывать, мистер. Вот сижу здесь, и то теряю по
четыре двадцать пять в час.
     ? В полицию не обращались?
     ? Обращался и в полицию. Может,  на будущий год они и соберутся. Сейчас
слишком заняты ? лижут задницу ?Метро-Голдвин-Майер?.
     ? А в ОЗЖ? К кошатникам?
     ? Кто такие?
     Я  рассказал  про ?кошатников? ?  Общество защиты животных.  Он остался
равнодушен. Знал  он про ОЗЖ. Пошли бы они подальше.  Животные мельче лошади
их не интересуют.
     ? На дверях  написано, что  вы расследуете,? сварливо  заявил  он.? Так
какого лешего, идите и расследуйте. Полсотни, если вы ее поймаете.
     ?  Извините,? отозвался  я.?  Я  сейчас  занят.  К  тому же две  недели
прятаться в сусличьей норке у вас на заднем дворе не по моей части ? даже за
полсотни.
     Он хмуро встал.
     ? Важная шишка,? сказал он.? Деньги ему не нужны. Брезгует спасти жизнь
паршивой собаке. Ну хрен с тобой, важная шишка.
     ? У меня свои неприятности, м-р Кюиссенен.
     ? Поймаю ? отверну ей шею к черту,? пообещал  он, и я не усомнился, что
так и будет. Он слону заднюю ногу мог бы отвернуть.?  Потому я и хотел, чтоб
кто-то другой за это  взялся.  Мешает ей, что бедняга  гавкает, когда машина
возле дома проходит. У, сука кривомордан! ? Он направился к двери.
     ? Вы уверены, что она именно на эту собаку нацелилась?  ? осведомился я
у его спины.
     ? Еще бы  не уверен.?  Он был  уже на  полпути, когда до него дошло. Он
резко развернулся.? А ну, повтори, умник.
     Я только покачал головой.  Не хотел с ним связываться. Он мог  дать мне
по голове  моим же письменным столом. Фыркнув,  он удалился, едва  не  снеся
дверь с петель.
     Следующим номером нашей  программы  оказалась женщина, не старая  и  не
молодая,  не  слишком  чистая  и  не  слишком   грязная,  на   вид  бледная,
обтрепанная, сварливая и  глупая.  Девушка,  с  которой  она вместе  снимала
квартиру ? по ее понятиям, всякая работающая женщина есть девушка  ? таскала
деньги у нее  из сумочки. То доллар, то пятьдесять центов, но порядочно. Она
считала, что  всего пропало долларов двадцать. Такими деньгами она бросаться
на  могла. Бросаться деньгами на переезд в  другую  квартиру тоже  не могла.
Бросаться деньгами на  сыщика не  могла.  Она  подумала, может,  я  припугну
сожительницу, ну, по телефону, что ли, не называя имен.
     На то, чтобы это изложить,  у нее ушло минут двадцать. Рассказывая, она
не переставала комкать матерчатую сумку.
     ? Это может сделать любой ваш знакомый,? сказал я.
     ? Ну, вы как-никак сыщик.
     ? У меня нет лицензии на запугивание людей, о которых я ничего не знаю.
     ? А я ей скажу, что у вас была. Как будто я кого-то другого подозреваю.
Просто скажу, что вы за это взялись.
     ? Я  бы не советовал. Если назовете мое имя, она  может  мне позвонить.
Если позвонит, я скажу ей правду.
     Она вскочила, прижимая к животу свою обтрепанную сумку.
     ? Вы не джентльмен,? визгливо заявила она.
     ? Где написано, что я должен быть джентльменом?
     Она удалилась, бормоча себе под нос.
     После ленча я принял м-ра Болдуина У. Эдельвейса. В подтверждение этого
у него имелась визитная карточка.  Он был управляющим  агентства по  продаже
швейных машин.  Это  был маленький,  усталый  человек, лет  сорока  восьми ?
пятидесяти, с маленькими  ручками  и ступнями.  Рукава  коричневого  костюма
слишком длинные, поверх тугого белого воротничка повязан  лиловый галстук  в
черный ромбик. Он присел на край стула и воззрился на меня грустными черными
глазами.  Шевелюра у него  была  тоже черная, густая и  пышная, без  единого
седого волоса.  Аккуратно подстриженные усы имели рыжеватый  оттенок. Он мог
бы сойти за тридцатипятилетнего, если не смотреть на кисти рук.
     ? Меня зовут Болдуин,  но можете называть  просто Балдой,? объявил он.?
Все так  зовут.  Так мне  и  надо.  Я  еврей, женат на  христианке, двадцати
четырех лет, красавице. Она уже пару раз убегала из дома.
     Он  достал  фотографию  и  показал  мне.  Возможно,  ему  она  казалась
красавицей. На снимке была неряшливая женщина со слабовольным ртом.
     ? Чем могу помочь, м-р Эдельвейс? Бракоразводными делами не занимаюсь.?
Я попытался отдать ему фото. Он отмахнулся.? Клиент для меня всегда ?мистер?
? добавил я.? Во всяком случае, пока он не наврет с три короба.
     Он усмехнулся.
     ? Врать не привык, это не бракоразводное дело.
     Я просто хочу, чтобы Мейбл вернулась.  Но она не вернется, пока я ее не
найду. Может, для нее это такая игра.
     Он стал рассказывать о ней терпеливо, без злости. Она пила, погуливала,
была, по его понятиям,  не самой лучшей женой, но,  может быть, его  слишком
строго воспитали. Сердце у нее, по его словам,  было из чистого золота, и он
ее любил. Понимал, что сам он ? не предел мечтаний, просто честный работяга,
который тащит домой все, что заработал. Счет  в банке у них  был общий.  Она
сняла с него все деньги, но  это его не удивляло. Он примерно представлял, с
кем она удрала, и если  он  прав, то человек  этот, конечно, обчистит  ее  и
бросит.
     ?  Зовут  Керриган,? сказал  он.?  Монро Керриган. Я  против  католиков
ничего не  имею.  Плохих евреев  тоже полно. Этот Керриган парикмахер, когда
работает.  Против  парикмахеров  тоже ничего  не имею. Но  много  среди  них
лентяев, да и на скачках играют. Ненадежные люди.
     ? Она вам напишет, когда ее обчистят?
     ? Ей жутко стыдно бывает. Как бы чего с собой не сделала.
     ? Тут надо розыск объявлять, м-р Эдельвейс. Подайте заявление.
     ? Нет, я против  полиции  ничего не  имею, но это не  дело. Унизительно
будет для Мейбл.
     Мир, казалось, так и кишел людьми,  против которых м-р Эдельвейс ничего
не имел. Он выложил на стол деньги.
     ? Двести долларов,? сказал он.? Первый взнос. Так будет лучше.
     ? Это опять повторится,? сказал я.
     ? Конечно,? он  пожал  плечами и  мягко  развел руками.?  Но ? двадцать
четыре  года, а мне скоро пятьдесят. Как же может быть иначе? В конце концов
она  успокоится.  Плохо, что детей нет. Она не может иметь детей.  У  евреев
любят большую семью. Так Мейбл это знает. Вот и мучается.
     ? Умеете вы прощать, м-р Эдельвейс.
     ? Ну, я не христианин,? заметил он.? То  есть, я против христиан ничего
не имею, вы же понимаете.  Но уж такой я.  Это не просто слова.  Я так живу.
Ох, забыл самое главное.
     Он достал открытку и положил ее на стол рядом с деньгами.
     ? Из Гонолулу она это прислала. В Гонолулу жизнь дорогая. У моего  дяди
там ювелирная торговля. Сейчас он уже старый. Живет в Сиэтле.
     Я снова взял фотографию.
     ? Это мне понадобится,? сообщил я.? И копии придется снять.
     ? Так и  знал, м-р Марлоу, что вы это скажете. Так я уже приготовился.?
Он  извлек конверт, в нем  было пять экземпляров фото.? Керриган у меня тоже
есть, только моментальный снимок.
     Он полез в другой  карман и вручил  мне другой  конверт.  Я взглянул на
Керригана.  У  него  была  смазливая жуликоватая  физиономия,  что  меня  не
удивило. Три экземпляра Керригана.
     М-р Болдуин Эдельвейс оставил  еще одну визитную карточку,  на  которой
были  его имя, адрес, номер телефона. Он выразил надежду, что это  обойдется
не слишком дорого, но был готов сразу предоставить нужные средства и сказал,
что будет ждать от меня известий.
     ? Двух  сотен  хватит, если она все еще  в Гонолулу,? сказал я.? Теперь
мне  нужно подробное описание их  обоих, чтобы передать  по телефону.  Рост,
вес, возраст, цвет волос, шрамы или особые приметы, что на ней было надето и
сколько денег она забрала из банка. Если такое уже случалось, м-р Эдельвейс,
значит, вы знаете, что мне нужно.
     ? Странное у меня предчувствие насчет этого Керригана. Нехорошее.
     Еще полчаса я  вытягивал из него  и записывал нужные сведения. Потом он
молча встал, молча пожал мне руку, поклонился и молча вышел из кабинета.
     ? Передайте Мейбл, что все в порядке,? только и сказал он на прощанье.
     Дело оказалось  нетрудное.  Я послал  телеграмму  в сыскное агенство  в
Гонолулу,  а вслед за  ней, авиапочтой  ?  фотографии и те  сведения,  что в
телеграмму  не  уместишь. Мейбл  нашли в шикарном  отеле,  где  она работала
уборщицей, мыла ванны, полы  и так  далее. Керриган поступил точь-в-точь  по
предчувствию  м-ра  Эдельвейса  ?  обчистил  ее  во  сне и  смылся,  оставив
расплачиваться  за гостиницу. Она заложила кольцо, которое Керриган не сумел
отобрать  у  нее   по-хорошему.  Этого  ей  хватило,  чтобы  рассчитаться  в
гостинице, но на дорогу домой денег уже не было. Так что Эдельвейс вскочил в
самолет и помчался за ней.
     Не заслуживала она такого мужа. Я послал  ему на счет двадцать долларов
плюс  оплату  длинной телеграммы. Двести долларов  заграбастало  агентство в
Гонолулу. Поскольку у  меня в сейфе лежал  портрет Мэдисона, я мог позволить
себе работать по грошовым расценкам.
     Так прошел один день из жизни сыщика. Не совсем  типичный день, но и не
такой уж нетипичный. Зачем я  этим занимаюсь, никто не знает. Разбогатеть на
этом нельзя, удовольствия тоже мало. Время от времени в тебя стреляют, лупят
или швыряют  за решетку. Случается,  что и убивают. Каждый месяц ты говоришь
себе,  что пора бросить,  пока еще из  тебя  песок  не сыплется, и  заняться
чем-нибудь  приличным.  Потом в  дверь звонят, и  на пороге опять  возникает
очередной  гость  с очередной проблемой, очередной  бедой  и скромной суммой
денег.
     ? Входите, м-р Тягомот. Чем могу быть полезен?
     Хотел бы знать, что меня здесь держит.
     Три  дня спустя, ближе к вечеру, мне позвонила Эйлин Уэйд и  пригласила
на завтра к себе домой на коктейль. Соберется несколько друзей. Роджер хочет
меня видеть и поблагодарить как следует. И не буду ли я так любезен прислать
счет?
     ? Вы мне  ничего не должны, м-с  Уэйд.  Я мало  что сделал,  и  мне уже
заплачено.
     ?  Я,  наверное,  показалась  вам  дурочкой  со  своими  викторианскими
замашками,?  заметила  она.? В наше  время поцелуй не  много  значит. Так вы
придете?
     ? Боюсь, что да. Хотя и не надо бы.
     ? Роджер совсем здоров. Работает.
     ? Прекрасно.
     ?  Какой  у вас сегодня мрачный  голос.  Наверное,  относитесь к  жизни
слишком серьезно.
     ? Бывает что и так. А что?
     Она  ласково  засмеялась,  простилась  и  положила трубку.  Я  немножко
посидел, пытаясь относиться  к жизни  серьезно.  Потом попробовал  вспомнить
что-нибудь  забавное,  чтобы  посмеяться  от  души.  Ни  то,  ни  другое  не
получилось.  Тогда я достал из  сейфа  и  перечитал  прощальное письмо Терри
Леннокса. Оно напомнило, что я так и не побывал  у  Виктора  и  не  выпил за
Терри "лимонную корочку". Время было самое подходящее ? в баре  сейчас тихо,
как он  любил. При мысли о Терри мне стало и грустно,  и досадно. Добравшись
до бара, я чуть не проехал мимо.  Но сдержался.  Слишком  много денег он мне
прислал. Дураком меня выставил, но щедро заплатил за это удовольствие.

        22

     У  Виктора было так тихо,  что, казалось, можно  услышать звук перепада
между жарой  и прохладой.  На табурете у  стойки сидела женщина. На ней  был
дорогой черный  костюм  ? наверно, из  какого-нибудь орлона,  специально для
лета.  Перед ней стоял стакан бледно-зеленого напитка, и она курила сигарету
в   длинном  янтарном  мундштуке  с  тем  сосредоточенным   видом,   который
объясняется иногда неврастенией, иногда сексуальной озабоченностью, а иногда
просто диетическим голоданием.
     Я сел через два табурета от нее, и бармен кивнул мне, но не улыбнулся.
     ? "Лимонную корочку",? сказал я.? Без горькой настойки.
     Он положил передо мной салфеточку.
     ?  Знаете что?  ?  сказал он с гордостью.? Я запомнил, что вы со  своим
другом  говорили как-то вечером, и достал-таки бутылку лимонного сока. Потом
вас долго не было, и я ее только сегодня открыл.
     ? Мой друг уехал,? сообщил я.? Сделайте  двойной, если можно. И спасибо
за внимание.
     Он отошел. Женщина в черном бегло взглянула на меня и перевела глаза на
свой стакан.
     ? Здесь так редко это заказывают,? произнесла  она  так тихо,  что я не
сразу понял, к  кому она обращается. Но она снова  поглядела  в мою сторону.
Глаза  у нее были темные, очень  большие.  Такого яркого лака на  ногтях я в
жизни не видел. Но на искательницу приключений не похожа, и в голосе ни тени
кокетства.
     ? Я имею в виду "лимонные корочки",? пояснила она.
     ? Меня к ним приятель приучил,? сказал я.
     ? Наверно, англичанин.
     ? Почему?
     ?  Сок зеленого  лимона.  Это типично  английское ? так же, как вареная
рыба  с  этим  жутким  томатным  соусом, словно повар полил  ее  собственной
кровью.
     ?  А  по-моему,  это  пришло  из  тропиков,  откуда-нибудь  из  Малайи.
"Лимонную корочку" хорошо пить в жару.
     ? Может быть, вы и правы.
     Она снова  отвернулась. Бармен  поставил передо мной стакан. Сок придал
коктейлю мутность  и  зеленовато-желтоватый  оттенок. Я попробовал. Сладко и
терпко. Женщина в черном наблюдала за мной. Приподняла стакан, словно хотела
чокнуться. Мы оба выпили.  Тут  я понял, что она пьет то же самое. Следующий
ход был таким банальным, что я не стал его делать. Остался сидеть на месте.
     ? Он не был англичанином,? заметил  я после паузы.? Кажется, только жил
там  во  время войны.  Мы  иногда  сюда заходили в это  время.  Пока  народу
немного.
     ? Сейчас хорошо,? согласилась она.? В баре только  и можно сидеть в это
время.? Она  допила  коктейль.? Может быть,  я знала вашего друга,?  сказала
она.? Как его звали?
     Я  не  сразу ответил.  Закурил, глядя  как она  вытряхивает  окурок  из
янтарного мундштука и вставляет новую сигарету. Поднес ей зажигалку.
     ? Леннокс,? сказал я.
     Поблагодарив,  она  окинула   меня  быстрым  пытливым  взглядом.  Потом
кивнула.
     ? Да, я очень хорошо его знала. Может быть, даже слишком хорошо.
     Бармен придвинулся ближе и посмотрел на мой стакан.
     ? Еще две порции,? попросил я.? Отнесите за столик.
     Я слез с табуретки  и остановился в ожидании. Может, она откажется. Мне
было,  в общем, все равно.  Могут же  в  этой сексуально озабоченной  стране
мужчина с женщиной просто познакомиться и поговорить, не думая о постели.  А
если она решила, что я к ней пристаю, так и черт с ней.
     Она поколебалась, но недолго. Взяла  со стойки  черные перчатки, черную
замшевую сумку с золотой застежкой, прошла к  столику в углу и молча села. Я
уселся напротив.
     ? Меня зовут Марлоу.
     ?  А   меня  Линда  Лоринг,?  спокойно  ответила  она.?  Вы,   кажется,
сентиментальны, м-р Марлоу?
     ? Почему? Оттого, что я пришел выпить "лимонную корочку"? А вы сами?
     ? Может быть, я люблю этот коктейль.
     ? Может быть, я тоже. Но уж слишком это большое совпадение.
     Она загадочно улыбнулась.  На ней  были изумрудные  серьги и изумрудная
брошка. Судя  по  огранке,  камни были  настоящие ?  плоские, со  скошенными
краями. И даже при тусклом освещении они мерцали внутренним блеском.
     ? Значит,  вот  вы  какой,? произнесла она. Официант принес и  поставил
стакан. Когда он отошел, я сказал:
     ? Да, я знал Терри Леннокса, иногда выпивал с ним, он мне нравился. Это
была случайная дружба, как бы на стороне. Я никогда не бывал у него дома, не
общался с его женой. Видел ее только раз на стоянке.
     ? И все-таки это была дружба, правда?
     Она  протянула  руку  за стаканом.  На  пальце  кольцо  с  изумрудом  в
бриллиантовой оправе. На вид я дал бы ей лет тридцать или чуть больше.
     ? Может быть,? согласился я.? Беспокоил меня чем-то этот парень. До сих
пор беспокоит, А вас?
     Она облокотилась о столик и посмотрела на меня бесстрастным взглядом.
     ?  Я  же говорю, что хорошо его  знала.  Слишком  хорошо, чтобы за него
беспокоиться. У него была богатая жена, при которой он жил в роскоши. Взамен
она просила только, чтобы он оставил ее в покое.
     ? Разумное требование,? заметил я.
     ?  Не надо  иронизировать, м-р Марлоу. Бывают такие  женщины. Ничего не
могут  с  собой  поделать.  И он  все знал  с самого начала. Если  бы в  нем
победила гордость, дверь всегда была открыта. Зачем было ее убивать?
     ? Совершенно верно.
     Она выпрямилась и взглянула на меня сурово. Губы у нее дрогнули.
     ?  Потом  он  сбежал,  и  вы,  говорят, ему  помогли.  Наверное, еще  и
гордитесь этим.
     ? Ну что вы,? возразил я.? Я это сделал только ради денег.
     ? Не смешно, м-р Марлоу. Честно говоря, не  знаю,  зачем я здесь с вами
сижу.
     ?  Это  легко поправить, м-с Лоринг.? Я потянулся за стаканом и  осушил
его  одним махом.? Я думал,  вы расскажете про Терри  что-нибудь  новое. Мне
неинтересно обсуждать,  почему  Терри  Леннокс  разбил жене  лицо в кровавую
кашу.
     ? Как это грубо,? сердито сказала она.
     ?  Вам не нравится? Мне тоже. И я  не пил бы  здесь "лимонную корочку",
если бы считал, что Терри это сделал.
     Она встрепенулась. Помолчав, медленно произнесла:
     ? Он покончил с собой и оставил подробное признание. Что вам еще нужно?
     ? У него был револьвер,? объяснил я.? В Мексике этого достаточно, чтобы
какой-нибудь нервный блюститель всадил в него  пулю.  В Америке  тоже  полно
полицейских,  которые могут  за это убить. Иногда  они стреляют прямо  через
дверь, если им не открывают сразу. Что касается признания, я его не читал.
     ? Ну, конечно, мексиканская полиция его  подделала,? язвительно сказала
она.
     ? Это  им не по зубам, особенно в таком городишке,  как Отатоклан. Нет,
признание, наверное, настоящее, но  это не доказательство, что он убил жену.
Для  меня, по крайней мере. Мне оно доказывает одно  ?  что у него  не  было
другого выхода. В такой переделке некоторые  люди  ?  называйте их  слабыми,
мягкими,  сентиментальными,  как вам  больше нравится,?  могут  пойти на то,
чтобы спасти других людей от очень шумного и неприятного скандала.
     ? Это невероятно,? возразила  она.? Из-за этого не кончают с собой и не
подставляют себя нарочно под пули. Сильвии уже не было в живых. Что касается
ее сестры и  отца, они не нуждались  в защите от  скандала. Люди с деньгами,
м-р Марлоу, вполне могут сами за себя постоять.
     ? Ладно, я ошибся с этим признанием. Может, я вообще  во всем ошибаюсь.
Вы, кажется, очень рассердились. Хотите, я уйду, а вы спокойно допьете  свою
"лимонную корочку".
     Внезапно она улыбнулась.
     ?  Извините. Вы,  кажется, говорите всерьез. Я было подумала, что вы не
столько Терри  пытаетесь оправдать, сколько себя. Теперь я вижу, что это  не
так.
     ? В чем мне оправдываться? Я сделал глупость, получил за нее сполна. Не
спорю  ? его признание меня  выручило.  Если бы его  привезли сюда и судили,
мне,  наверное, тоже что-нибудь пришили. В лучшем случае, это  стоило бы мне
таких денег, что век не расплатиться.
     ? Не говоря о вашей лицензии,? сухо заметила она.
     ? Наверное. Раньше вообще  любой блюститель  с похмелья мог  ее отнять.
Теперь  стало  немножко по-другому.  Вас вызывают в комиссию штата,  которая
ведает лицензиями. Они не большие поклонники городской полиции.
     Пригубив коктейль, она медленно произнесла:
     ? Теперь, когда  все  позади,  вам  не  кажется,  что все  было сделано
правильно? Ведь не  было  ни суда, ни заголовков в газетах, никого  не стали
обливать грязью ?  просто ради сенсации, не думая ни о правде, ни о правилах
честной игры, ни о чувствах ни в чем не повинных людей.
     ? А я о чем толкую? А вы сказали -"это невероятно".
     Она откинулась назад, прислонившись затылком к изгибу диванной спинки.
     ?  Да,  невероятно,  если  только ради этого Терри  Леннокс покончил  с
собой. Но суд принес бы всем только горе ? это несомненно.
     ?  Я  бы еще выпил,? заявил  я  и помахал  официанту.? Чувствую ледяной
ветерок  у  себя  на  затылке.  Вы, случайно, не родственница  Поттеров, м-с
Лоринг?
     ? Сильвия  Леннокс  ? моя сестра,? просто  ответила она.? Я  думала, вы
знаете.
     Подрулил официант, получил от меня срочное задание. М-с Лоринг, покачав
головой, сказала, что больше не хочет. Когда официант отбыл, я сказал:
     ?  Старик Поттер ? извините, м-р Харлан  Поттер  ? так ловко  замял это
дело, что я вообще мог не знать ни про какую сестру.
     ? Вы преувеличиваете. Мой отец  не всесилен, м-р Марлоу,? и уж вовсе не
так жесток, У него действительно очень старомодные взгляды на частную жизнь.
Он   никогда   не  дает  интервью  даже   собственным  газетам.  Никогда  не
фотографируется, не выступает с речами, путешествует чаще всего в машине или
в собственном  самолете со своими  людьми. Но  при  этом он очень человечен.
Терри ему нравился. Он говорил, что Терри ведет себя как джентльмен двадцать
четыре  часа в  сутки, а не  только пятнадцать  минут от  приезда гостей  до
первого коктейля.
     ? Под конец он вроде как сорвался. Я имею в виду Терри.
     Официант притащил третью "лимонную корочку". Я попробовал и стал водить
пальцем по стакану.
     ?  Смерть Терри была  для  отца  большим ударом, м-р Марлоу.  Вы сейчас
опять  будете иронизировать. Не надо, пожалуйста. Отец понимал, что кое-кому
покажется,  будто все  это разыграно, как по нотам.  Он  бы предпочел, чтобы
Терри  просто  исчез.  Если  бы Терри попросил ему  помочь,  по-моему  он бы
откликнулся.
     ?  Вряд-ли, м-с Лоринг. Ведь  убили его  родную дочь,  Она  раздраженно
дернула плечом и холодно взглянула на меня.
     ?  Боюсь, это прозвучит жестоко, но отец поставил крест на Сильвии. При
встречах  он  с  ней почти не разговаривал.  Если бы он захотел высказаться,
хотя этого никогда не будет,  то я уверена,  он  бы заявил, что сомневается,
будто  ее  убил  Терри. Так  же,  как  вы. Но раз Терри  нет в  живых, какая
разница?  Они  с  Сильвией могли погибнуть  в  авиакатастрофе,  при  пожаре,
разбиться в машине. Если ей было суждено умереть, то  уж лучше сейчас. Через
десять лет она превратилась бы  в старую ведьму,  помешанную на сексе, вроде
тех жутких женщин, которые  иногда являются на приемы в  Голливуде.  Отбросы
международного высшего света.
     Я вдруг  дико  разозлился,  сам не  знаю  на  что. Встал,  заглянул  за
перегородку.  Соседняя  кабинка  была  пуста.  Подальше  какой-то  парень  в
одиночестве тихо читал газету.  Я  плюхнулся обратно  на сиденье,  оттолкнул
стакан и  перегнулся к  ней поближе. Правда,  мне  хватило  ума  не повышать
голос.
     ? Черт побери, м-с  Лоринг, что вы мне вкручиваете? Что Харлан Поттер ?
это  славный  добряк, который  не  знает,  как  нажать на  прокурора,  чтобы
прекратить  следствие  по  делу  об убийстве?  Говорите,  он  сомневается  в
виновности Терри? Тогда почему он не дает никому пальцем пошевельнуть, чтобы
найти  настоящего  убийцу? Пустил  в ход все  ? и политическое влияние своих
газет, и счет  в  банке, и  тех девятьсот  молодцов, которые на  ушах стоят,
стараясь угадать, чего  ему завтра захочется. Разве не он устроил так, что в
Мексику  поехал  только  свой,  домашний  адвокат  и  больше   никто  ни  из
прокуратуры, ни из полиции? А ведь там надо было проверить, вправду ли Терри
пустил себе  пулю  в лоб, или его пришил  для  забавы какой-нибудь индейский
стрелок. Ваш  старик стоит  сто миллионов, м-с  Лоринг.  Не знаю, как  он их
нажил, но  чертовски хорошо знаю,  что для  этого  надо создать  себе мощную
организацию. Он не слюнтяй. Он жестокий, беспощадный  человек.  В наше время
такие деньги иначе не наживешь. И дело  он имеет с самыми разными людишками.
С некоторыми  необязательно знакомиться  за руку, но  они  всегда тут,  если
нужно для бизнеса.
     ? Вы говорите  глупости,? сердито бросила  она.? Не  желаю  вас  больше
слушать.
     ? Еще бы.  Такие  песенки  вам  не по вкусу. Но все-таки послушайте.  В
ночь, когда убили Сильвию, Терри разговаривал по  телефону с вашим стариком.
О чем? Что старик  ему  сказал? "Беги-ка ты, старина, в Мексику и застрелись
там. Пусть все останется в кругу  семьи. Я знаю, что  моя дочь ? потаскуха и
что  любой из ее  пьяных подонков  мог соскочить  с  катушек и разможжить ее
хорошенькое личико. Но это неважно, старина. Этот парень попросит  прощения,
когда  протрезвится. Тебе жилось,  как  у Христа  за пазухой, а  теперь пора
платить  по  счетам. Славное имя  Поттеров  надо сохранить  в  лилейно-белой
чистоте. Она за тебя вышла потому,  что  ей нужно  было  прикрытие.  Теперь,
когда она  умерла, оно  нужно вдвойне.  Ты  и  есть  это прикрытие.  Сумеешь
спрятаться и больше не возникать ? прекрасно.  Но если тебя найдут, придется
сойти со сцены. Привет, увидимся в морге".
     ?  Неужели вы вправду  думаете,? осведомилась женщина в  черном ледяным
голосом,? что мой отец может так говорить?
     Я откинулся назад и язвительно засмеялся.
     ?  Диалог,  если  угодно,  можно  слегка подправить.  Она собрала  свои
пожитки и подвинулась к краю дивана.
     ? Хочу вас предостеречь,? выговорила она медленно и очень тщательно,? и
хочу,  чтобы вы это поняли. Если вы так думаете о моем отце и если вы будете
с кем-то  делиться  своим мнением, ваша карьера в этом  городе, и в этом или
другом бизнесе, может оборваться скоро и очень неожиданно.
     ?  Замечательно,  м-с  Лоринг. Замечательно. Меня предупредила полиция,
меня предупредили бандиты, а теперь еще и вы. Разными словами, но об одном и
том  же.  Не лезь  в  это дело. Я пришел  сюда  выпить  "лимонную  корочку",
выполнить просьбу друга.  И  что  же? Посмотрите на меня. Фактически я уже в
могиле.
     Она встала и отрывисто кивнула.
     ? Три коктейля. Двойных. Вы просто напились.
     Я бросил на столик слишком много денег и тоже встал.
     ? Вы тоже выпили  полтора, м-с Лоринг. Зачем? Вас попросили или  просто
потянуло? Ведь и у вас язык слегка развязался.
     ? Кто знает, м-р Марлоу?  Кто знает?  Разве  мы знаем что-нибудь? Там у
бара какой-то человек за нами наблюдает. Это знакомый?
     Я обернулся, удивившись ее зоркости. На крайней табуретке у двери сидел
худой смуглый тип.
     ?  Его  зовут  Чик  Агостино,?  сообщил я.? Оруженосец бандита по имени
Менендес. Давайте сшибем его с ног и попрыгаем на нем.
     ? Вы и правду пьяны,? быстро сказала она и двинулась прочь.
     Я пошел следом. Человек  на табуретке  отвернулся,  стал смотреть прямо
перед собой. Поравнявшись с ним, я зашел сзади и быстро провел руками ему по
бокам. Наверное, я все-таки был немножко пьян.
     Резко крутанувшись, он соскочил с табуретки.
     ? Эй ты, без рук!  ? пролаял  он.  Краем глаза я увидал, что м-с Лоринг
остановилась на пороге и оглянулась.
     ? А  где же пистолеты, м-р Агостино? Какой вы храбрый! Уже темно. Вдруг
на вас нехороший карлик нападет?
     ? Катись отсюда! ? злобно бросил он.
     ? Из какой книжки вы украли это оригинальное выражение?
     Губы  у  него  задергались,  но  он  не  шевельнулся.  Покинув  его,  я
проследовал за  м-с  Лоринг на улицу.  Под тентом  стоял седовласый  цветной
шофер, беседуя со служителем с автостоянки. Он прикоснулся к козырьку, исчез
и  вернулся в шикарном "кадиллаке". Открыл дверцу, и м-с Лоринг в него села.
Шофер закрыл машину, словно шкатулку с драгоценностями. Обошел вокруг и влез
на свое место.
     Она опустила окно и выглянула с легкой улыбкой.
     ? Всего доброго, м-р Марлоу. Все было мило... правда, ведь?
     ? Мы неплохо повоевали.
     ? Это вы повоевали ? и, в основном, сами с собой.
     ? Дурная привычка, м-с Лоринг. Вы живете поблизости?
     ? Не совсем. Я живу в Беспечной Долине. За озером. Мой муж ? врач.
     ? Вы случайно не знаете неких Уэйдов? Она нахмурилась.
     ? Да, я знаю Уэйдов. А что?
     ? Просто так. Мои единственные знакомые в Беспечной Долине.
     ?  Понятно. Что ж, еще раз до свидания,  м-р Марлоу. Она  откинулась на
подушки,   "кадиллак"  вежливо  заурчал  и   скользнул  в   поток  машин  на
Сансет-Стрип. Обернувшись, я чуть не налетел на Чика Агостино.
     ? Что за куколка? ? ухмыляясь,  осведомился он.? И в Другой  раз помни,
со мной шутки плохи.
     ? Тебе с такой в жизни не познакомиться,? заявил я.
     ?  Ладно,  умник.  Номерок-то  я  записал.  Менди  интересуется  такими
пустяками.
     Рывком распахнулась дверца подъехавшей машины, из нее вывалился человек
размером два метра на полтора, бросил на Агостино  всего один взгляд, сделал
всего один шаг и вцепился одной рукой ему в горло.
     ? Сколько раз  вам,  дешевому жулью,  говорить,? не сметь околачиваться
там, где я обедаю!
     Он встряхнул  Агостино  и запустил  им об  стенку. Чик  сполз по стене,
закашлявшись.
     ? В  следующий раз,? проревел непомерный человек,?  я в  тебя, сволочь,
пулю всажу, и уж будь уверен, тебя найдут с пистолетом в руке.
     Чик  потряс  головой, не отвечая. Здоровенный человек пробороздил  мимо
взглядом и ухмыльнулся.
     ? Славная погодка,? заметил он и прошествовал к Виктору.
     Чик потихоньку встал на ноги и пришел в себя.
     ? Кто твой дружок? ? поинтересовался я.
     ? Большой  Вилли  Магоун,? сказал он  невнятно.? Легавый  из "борьбы  с
пороком". Думает, гад, у него есть сила.
     ? А на самом деле? ? вежливо осведомился я.
     Он  равнодушно  посмотрел  на  меня  и пошел  прочь. Я вывел машину  со
стоянки и поехал домой. В Голливуде всякое случается ? все, что угодно.

        23

     Впереди шел  "ягуар" низкой посадки. Обогнув холм, он сбросил скорость,
чтобы я  не задохнулся гранитной пылью на  плохо вымощенном участке дороги у
въезда  в Беспечную Долину. По-моему, этот участок  нарочно оставили в таком
виде, чтобы  отвадить воскресных туристов,  избалованных ездой по гладеньким
супершоссе.  Мелькнул яркий шарф  и  огромные  черные очки. Мне  небрежно  ?
по-соседски ? помахали рукой. Потом  облако пыли осело  на обочине, прибавив
еще один слой  к белому  налету, покрывавшему кустарник  и  выжженную траву.
Затем я обогнул гранитный склон,  начался нормальный асфальт,  и все  вокруг
стало  чистенькое  и  ухоженное. У  дороги  толпились дубы, словно  им  было
любопытно поглядеть на проезжающих, под ними попрыгивали  воробьи с розовыми
головками и клевали что-то такое, что станет клевать только воробей.
     Потом  пошли  тополя.  Эвкалиптов  не было. Потом  густая  рощица южных
кленов, из-за которых выглядывал белый дом.  Потом девушка, которая вела под
уздцы лошадь. На девушке были  джинсы и яркая рубашка, и она жевала веточку.
У лошади был  разгоряченный вид, но  не взмыленный, и  хозяйка ласково с ней
ворковала.  За  каменной  оградой  садовник  вел  газонокосилку  по огромной
волнистой   лужайке.  Вдали  красовался  внушительный  особняк  колониальной
архитектуры. Где-то играли на рояле упражнения для левой руки.
     Потом  все  это  осталось  позади,  ярко  блеснуло  озеро,  и  я  начал
всматриваться в номера на столбиках у ворот. Дом Уэйдов я видел только раз в
темноте.  При дневном свете он  казался не  таким  большим. Возле дома  было
полно машин, поэтому я  остановился на обочине и пошел пешком.  Дверь открыл
дворецкий-мексиканец в белой куртке.  Это был стройный, красивый мексиканец,
куртка  сидела  на  нем  элегантно, похоже  было, что он получает полсотни в
неделю, не изнуряя себя трудом.
     Он сказал:
     ?  Buenas  tardes, Senor,? и ухмыльнулся,  словно  удачно пошутил.?  Su
nombre de Usted, por favor?
     ?  Марлоу,?  ответил  я,?  чего  ты  выламываешься,  Кэнди? Мы  с тобой
разговаривали по телефону, забыл?
     Он снова усмехнулся,  и я вошел. Шла обычная вечеринка  с  коктейлями ?
все  говорят  слишком  громко,  никто  никого  не  слушает,  хлещут  выпивку
напропалую,  глаза блестят, лица румяные, или  бледные, или  потные, смотря,
кто сколько  принял  и сколько может выдержать. Рядом со мной сразу возникла
Эйлин Уэйд  в чем-то светло-голубом, что ее отнюдь не портило. Казалось, что
стакан она держит в руке просто для порядка.
     ?  Как я рада,  что вы пришли,? церемонно произнесла она.?  Роджер ждет
вас у себя в кабинете. Ненавидит вечеринки. Он работает.
     ? При таком бедламе?
     ? Это ему не мешает. Кэнди  подаст вам выпить ? или, может быть, хотите
сами пойти к бару?
     ? Хочу сам,? сказал я.? Простите за тот вечер. Она улыбнулась.
     ? По-моему, вы уже извинились. Это пустяки.
     ? Никакие не пустяки.
     Улыбка исчезла у нее с лица, едва она, кивнув, отвернулась  и отошла. В
углу,  возле  огромных  стеклянных дверей,  я углядел  бар.  Передвижной, на
колесиках. Я двинулся  к нему, стараясь ни на кого не налететь, и тут кто-то
сказал:
     ? О, да это м-р Марлоу.
     Я обернулся и увидел м-с Лоринг. Она сидела на диване  рядом с чопорным
мужчиной в очках без  оправы и с козлиной бородкой, похожей на след от сажи.
У нее  был скучающий  вид.  Он  сидел  молча, скрестив руки,  и  хмурился  в
пространство.
     Я подошел. Она улыбнулась и протянула мне руку.
     ? Это мой муж, доктор Лоржнг. Эдвард, это м-р Филип Марлоу.
     Парень с бородкой мельком глянул на меня  и еле заметно кивнул.  Других
движений не произвел. Видимо, экономил энергию для более важных дел.
     ?  Эдвард очень устал,?  сказала Линда  Лоринг.?  Эдвард  всегда  очень
устает.
     ?  С врачами  это бывает,? заметил  я.? Принести вам что-нибудь выпить,
м-с Лоринг? Или вам, доктор?
     ? Ей уже хватает,? изрек он, ни на кого не глядя.? Я не пью. Чем больше
смотрю на пьющих, тем больше этому радуюсь.
     ? Вернись, малютка Шеба,? мечтательно произнесла м-с Лоринг.
     Резко  повернувшись,  он  угрюмо посмотрел  на  нее.  Я  ретировался  в
направлении бара. В обществе мужа Линда Лоринг казалась другим человеком.  В
голосе  и выражении  лица  сквозила язвительность, которой в недавнем  нашем
разговоре я не чувствовал, хотя она и злилась.
     У бара стоял Кэнди. Спросил, что я желаю выпить.
     ? Пока ничего, спасибо. Меня просил зайти м-р Уэйд.
     ? Es muy occupado.  Senor. Очень занят. Я решил, что любовь к Кэнди мне
не грозит. Я молча взглянул на него, и он тут же добавил:
     ? Но я иду посмотреть. De pronto, Senor. Он осторожно  пробрался сквозь
толпу и моментально вернулся.
     ? О'кей, приятель, пошли,? бодро пригласил он.
     Я последовал  за  ним  в глубину дома. Он открыл  дверь.  Я  вошел,  он
прикрыл  ее за  мной,  и  шум  сразу затих. Комната  была угловая ? большая,
тихая,  прохладная.  За стеклянной  дверью виднелись розовые  кусты, в  окне
сбоку  установлен кондиционер.  С  порога  было видно  озеро  и  Уэйд  ?  он
растянулся на длинном кожаном диване. На солидном письменном  столе светлого
дерева стояла пишущая машинка, рядом с ней ? стопа желтой бумаги.
     ?  Молодец, что пришли, Марлоу,? протянул  он лениво.?  Располагайтесь.
Пропустили уже глоток-другой?
     ?  Нет еще.? Я  сел и посмотрел на него.  На  вид  он был еще бледный и
потрепанный.? Как ваша работа?
     ? Прекрасно, только утомляюсь быстро. Жалко,  что после четырехдневного
запоя так паршиво себя чувствуешь. Иногда в это время лучше всего пишется. В
нашем деле стоит  заклиниться от  напряжения ?  и конец, ничего  не выходит.
Главное,  чтоб  легко  работалось  ?  тогда  получается.  Все,  кто  говорит
наоборот, врут, как сивый мерин.
     ?  Может быть, это зависит от человека,  ? заметил я. ? Флоберу нелегко
работалось, а писал он прилично.
     ?  О'кей, ? сказал Уэйд  и сел. ? Значит,  Флобера читаете,  значит, вы
интеллектуал,  критик, ценитель  литературы.  ? Он потер лоб. ? Я завязал, и
это  омерзительно. Мне противен любой человек со стаканом в руке. Надо  идти
туда и  улыбаться всем этим гнусным гадам.  Все  они знают, что я алкоголик.
Всем  интересно, что же  я пытаюсь  утопить  в вине.  Какая-то  фрейдистская
сволочь  объяснила,  что  пьянство ? это  способ  спастись  бегством.  Любой
десятилетний  ребенок  это  знает.  Если  бы  у  меня,   боже  избави,   был
десятилетний  сын, он  бы  спрашивал:  "Папочка, от  чего  ты  бежишь, когда
напиваешься?"
     ? Я так понял, что у вас это недавно началось, ? сказал я.
     ? Просто в последнее время хуже стало, но выпить всегда был не дурак. В
молодости легче отходишь. А когда уже за сорок, тут дело другое.
     Я откинулся и закурил.
     ? О чем вы хотели со мной поговорить?
     ? А вы как думаете ? от чего я убегаю, Марлоу?
     ?  Понятия  не  имею.  Информации  недостаточно.  Кроме  того,  все  от
чего-нибудь убегают.
     ? Но не все напиваются. А вы от чего убегаете? От своей  молодости, или
от угрызений  совести,  или  от сознания,  что  вы  мелкий  деятель  мелкого
бизнеса?
     ? Понятно, ? сказал я. ? Вам нужно кого-то оскорбить. Давайте, старина,
не стесняйтесь. Когда будет больно, я скажу.
     Он  усмехнулся и взъерошил короткие вьющиеся волосы. Затем  ткнул  себя
пальцем в грудь.
     ? Полюбуйтесь на мелкого  деятеля мелкого бизнеса, Марлоу. Все писатели
? подонки, а я самый подонистый. Я написал  двенадцать бестселлеров,  и если
удастся  закончить  этот  бред,  что  лежит  на  столе,  возможно,  будет  и
тринадцатый. И  ни один из  них  не  стоит  пороха, которым надо бы  их всех
взорвать к чертовой матери. У меня  прелестный  дом в весьма респектабельном
районе, где хозяин весьма респектабельный мультимиллионер. У меня прелестная
жена, которая меня любит, и прелестный издатель, который меня любит, а сам я
люблю себя больше всех. Я эгоист, сукин сын, шлюха или сутенер от литературы
?  что вам  больше нравится ?  отъявленный мерзавец. Итак, чем вы можете мне
помочь?
     ? А чем надо?
     ? Почему вы не обижаетесь?
     ? На что обижаться-то? Просто слушаю, до  чего вы себя  ненавидите. Это
скучно, но для меня не оскорбительно.
     Он хрипло засмеялся.
     ? Вы мне нравитесь,? сообщил он.? Давайте выпьем.
     ?  Здесь не буду, дружище.  Я  вам не  пара. Не  желаю смотреть, как вы
развяжете. Помешать вам нельзя, но и помогать я не обязан.
     Он встал,
     ?  Не  обязательно  пить здесь.  Пошли туда.  Полюбуемся  на  избранное
общество, в котором приходится  вращаться, когда разбогател и переехал к ним
поближе.
     ? Ладно вам,? сказал я.? Бросьте это. Кончайте. Они такие же, как все.
     ? Ara,? упрямо продолжал он.? Вот в этом-то беда. Кому они нужны такие?
Высший класс здешних мест,  а  чем они лучше шоферни, которая хлещет дешевый
виски? Даже хуже.
     ? Кончайте,? повторил я.? Хотите накачаться ?  давайте. Но не вымещайте
это на  других, которые  тоже зашибают, но  при этом не отлеживаются у  д-ра
Верингера и не сбрасывают в чокнутом виде своих жен с лестницы.
     ? Ara,? произнес он и внезапно сделался спокоен и задумчив,? Вы  прошли
испытание, дружище. Не хотите здесь  пожить немножко? Большую пользу бы  мне
принесли просто своим присутствием.
     ? Не понимаю, какую.
     ? Зато  я  понимаю. Просто чтоб  вы  были  здесь.  Тысяча  в месяц  вас
заинтересует?  Я   зверею,  когда   напиваюсь.  Не  хочу  звереть.  Не  хочу
напиваться.
     ? Я вам помешать не смогу.
     ?  Поживите месяца три. Я бы кончил  проклятую  книгу и  уехал отдыхать
куда-нибудь подальше. Залег бы в горах Швейцарии и очистился душой и телом.
     ? Книгу? Вам так деньги нужны?
     ?  Нет. Просто  раз начал, надо закончить. Иначе  мне крышка. Я вас как
друга прошу. Для Леннокса вы не то сделали.
     Я встал, подошел к нему вплотную и взглянул в упор ему в глаза.
     ? Я Леннокса довел до смерти, мистер. Его из-за меня убили.
     ? Чушь. Не сентиментальничайте,  Марлоу.? Он провел рукой по горлу.?  У
меня эти чувствительные барышни вот где сидят.
     ? Чувствительные? ? спросил я.? Или просто добрые?
     Он отступил и наткнулся на край дивана, но удержался на ногах.
     ? А ну вас к черту,? сказал он ровным голосом.? Нет, так нет. Вы-то тут
ни при  чем. Просто мне  нужно кое-что узнать, дозарезу нужно. Вы не знаете,
что это, да, может, я и сам не знаю. Но что-то есть, точно, и  мне это нужно
узнать.
     ? Про кого? Про вашу жену? Он выпятил губу, потом прикусил.
     ? Кажется, про меня самого,? сказал он.? Пошли, мы ведь выпить хотели.
     Он подошел к двери, распахнул ее, и мы вышли.
     Если он хотел, чтобы мне  стало не  по  себе, ему это удалось на пять с
плюсом.

        24

     Когда он открыл  дверь в гостиную, в  лицо нам ударил  гул голосов. Он,
казалось,  стал еще  громче.  Примерно  на два  стаканчика громче. Уэйд стал
здороваться направо и налево, и гости  как будто обрадовались его появлению.
Но к этому времени они  уже  обрадовались бы и появлению знаменитого  убийцы
Фила  из  Филадельфии с  его  самодельным  топориком.  Жизнь  превратилась в
большое эстрадное шоу.
     По  пути  к бару мы столкнулись  с д-ром  Лорингом и  его женой. Доктор
шагнул вперед, навстречу Уэйду. Лицо у него было перекошено от ненависти.
     ? Рад вас видеть, доктор,? дружелюбно  сказал Уэйд.?  Привет, Линда. Вы
где пропадали последнее время? Впрочем, это дурацкий вопрос. Я сам...
     ? М-р Уэйд,? произнес Лоринг дребезжащим голосом,? я должен вам кое-что
сказать. Просто и решительно. Оставьте мою жену в покое.
     Уэйд взглянул на него с интересом.
     ?  Доктор,  вы  устали.  И  ничего не пьете.  Позвольте  вам что-нибудь
предложить.
     ? Я не пью, м-р Уэйд. Как вам прекрасно известно.
     Я пришел сюда с единственной целью, и теперь она выполнена.
     ? Что ж, понятно,? сказал Уэйд все так же дружелюбно.? Поскольку вы мой
гость, мне сказать нечего ? только, что вы, по-моему, слегка рехнулись.
     Разговоры вокруг стола притихли. Мальчики  и девочки  навострили  ушки.
Интересное кино. Д-р Лоринг вынул из  кармана пару перчаток, расправил, взял
одну за палец и сильно хлестнул ею Уэйда по лицу.
     Уэйд и глазом не моргнул.
     ? Пистолеты и кофе на рассвете? ? спокойно осведомился он.
     Я  посмотрел на Линду Лоринг.  Лицо у нее пылало от гнева. Она медленно
повернулась к доктору.
     ?  Боже,  какой ты  плохой актер, милый. Перестань  изображать  идиота,
милый. Или сам хочешь получить пощечину?
     Лоринг резко обернулся к ней и занес перчатки. Уэйд встал между ними.
     ? Спокойно, док. У нас жен бьют только за закрытыми дверями.
     ? Что  касается вас, мне это прекрасно известно,? презрительно  фыркнул
Лоринг.? Не вам меня учить хорошим манерам.
     ? Я  беру только способных  учеников,? сказал Уэйд.? Жаль, что вам пора
уходить.? Он повысил голос.? Кэнди! Que el doctor Loring salga de aqui en el
Actol  ? Он  снова обернулся  к Лорингу: ?  Если  не  понимаете по-испански,
доктор, это значит, что выход там.? Он указал на дверь.
     Лоринг смотрел на него, не двигаясь с места.
     ?  Я вас  предупредил, м-р Уэйд,? произнес он ледяным тоном.? И кое-кто
меня слышал. Больше предупреждать не буду.
     ? Не надо,? отрывисто сказал Уэйд.? Но в следующий раз пусть  это будет
на  нейтральной территории. Чтобы у меня была  свобода  действий.  Извините,
Линда. Но вы за ним замужем.? Он осторожно потер щеку, по которой его ударил
Лоринг. Линда Лоринг горько улыбнулась и пожала плечами.
     ? Мы уходим,?  объявил Лоринг.? Пошли, Линда. Она снова уселась и взяла
стакан. Окинула мужа взглядом, полным спокойного презрения.
     ? Это ты  уходишь,?  сказала она.? Не забудь,  что у тебя еще несколько
визитов.
     ? Ты  едешь  со  мной,? яростно бросил  он. Она  отвернулась. Он  резко
перегнулся и  схватил ее за руку. Тогда Уэйд взял его за  плечо и повернул к
себе.
     ? Спокойно, док. Всех не победишь.
     ? Уберите руки!
     ?  Сейчас,  только успокойтесь,?  сказал  Уэйд.? У  меня  хорошая идея,
доктор. Почему бы вам не пойти к хорошему доктору?
     Кто-то громко рассмеялся. Лоринг напрягся, словно зверь перед  прыжком.
Уэйд почувствовал это, спокойно повернулся и двинулся прочь. Чем  и  оставил
доктора в дураках. Если бы он кинулся за Уэйдом, это было бы еще глупее. Ему
оставалось  только уйти,  что он и  сделал.  Быстро, не  глядя  по сторонам,
прошел  к двери, которую  Кэнди уже держал открытой настежь.  Вышел, Кэнди с
равнодушным выражением лица захлопнул дверь и вернулся  к бару. Я подошел  и
попросил виски. Куда скрылся Уэйд, я не видел. Я повернулся спиной к гостям,
которые загудели с новой силой, и стал прихлебывать свой виски.
     К бару подскочила миниатюрная  женщина  с волосами цвета глины и лентой
вокруг лба, поставила стакан на стойку и что-то пробормотала. Кэнди кивнул и
налил ей новую порцию.
     Маленькая женщина обернулась ко мне.
     ?  Коммунизмом   интересуетесь?  ?   осведомилась   она.  Глаза  у  нее
остекленели,  красным язычком  она  облизывала  губы, словно  от  шоколадных
крошек.? По-моему, это все интересно,? продолжала она.? Но когда спрашиваешь
мужчин, они сразу лезут с руками.
     Я  кивнул,  рассматривая поверх стакана ее курносый носик  и обожженную
солнцем кожу.
     ?  Вообще-то я  не против, если без  грубостей,?  заявила  она, схватив
стакан. Обнажив в улыбке передние зубы, она втянула в себя полпорции разом.
     ? На меня не рассчитывайте,? предупредил я.
     ? Как вас зовут?
     ? Марлоу.
     ? Марло или Марлоу?
     ? На конце "у".
     ?  Ах,  Марлоу,? вдохнула  она.? Такое  красивое,  грустное  имя.?  Она
поставила почти пустой стакан, закрыла  глаза, запрокинула голову  и развела
руки в сторону, едва не заехав мне в глаз. Дрожащим от волнения  голосом она
продекламировала:

     Не эти ли глаза послали флот на битву
     И башни Трои пламенем объяли?
     Приди, о несравненная Елена,
     Мне подари бессмертье поцелуя!

     Открыв глаза, она вцепилась в стакан и подмигнула.
     ? У тебя недурно получается, старина, давно пишешь стихи?
     ? Да не очень.
     ? Можешь меня поцеловать, если хочешь,? игриво предложила она.
     Сзади  к  ней  подошел  парень в чесучовом пиджаке и рубашке с отложным
воротником,  улыбаясь  мне  поверх ее  головы.  У него  были  короткие рыжие
волосы, а  лицо, как сморщенное  легкое.  В  жизни не видал такого урода. Он
легонько похлопал маленькую женщину по макушке.
     ? Пошли, котенок, домой пора. Она яростно накинулась на него.
     ? Тебе что, не  терпится поливать свои  проклятые бегонии?  ?  завопила
она.
     ? Тише, котенок...
     ? Руки прочь, насильник  чертов! ? заорала она  изо всех сил и плеснула
ему в лицо остатки  из стакана. Там было не больше чайной ложки виски и пару
кусочков льда.
     ? Черт побери, бэби, я  твой  муж! ?  заорал  он в ответ,  хватаясь  за
платок и вытирая лицо.? Дошло? Муж твой.
     Она страстно зарыдала и бросилась ему в объятия. Я обошел их и выбрался
вон. На всех коктейлях одно и то же, вплоть до диалога.
     Гости струйками вытекали из дома  на вечерний воздух. Замирали  голоса,
заводились  моторы,  люди  перебрасывались  прощальными  возгласами,  словно
мячиками.  Я вышел  через  стеклянные  двери  на выложенную  камнем веранду.
Отсюда склон сбегал к озеру, неподвижному, словно спящая кошка. К небольшому
причалу  была  привязана  белым  фалом весельная лодка. У  дальнего  берега,
который был  не так уж  далеко, лениво,  как  конькобежец,  описывала  круги
черная водяная курочка. От нее даже ряби не шло по воде.
     Я растянулся в  алюминиевом шезлонге, зажег  трубку  и стал покуривать,
размышляя,  какого черта я здесь делаю. Роджер  Уэйд явно мог держать себя в
руках, когда хотел. Встречу с Лорингом он  провел на высоте. Я  бы, пожалуй,
понял, если бы  он заехал Лорингу  по его острому подбородочку. Конечно, это
было бы против правил, но Лоринг позволил себе гораздо больше.
     По правилам ? пока их не  отменили  ? нельзя в комнате, полной  народу,
угрожать человеку  и бить его по лицу  перчаткой, особенно если рядом  стоит
твоя  жена  и ты фактически обвиняешь ее  в  том,  что она  погуливает. Если
учесть, что Уэйд только что вышел из крепкой  схватки с  крепкими напитками,
он оказался на высоте. И даже более того. Правда, я  не видел его пьяным. Не
знаю, каков он  в  пьяном виде. Я  даже не  был  уверен,  что он  алкоголик.
Разница тут большая. Тот, кто  иногда просто выпивает лишнего, в пьяном виде
остается  сам  собой. Алкоголик ? настоящий алкоголик ? абсолютно  меняется.
Угадать,  как он себя поведет, невозможно. Можно  лишь точно сказать, что вы
столкнетесь с совершенно незнакомым человеком.
     Позади раздались легкие шаги.  Эйлин Уэйд спустилась с террасы  и  села
рядом на краешек шезлонга.
     ? Ну, что вы скажете? ? спросила она спокойно.
     ? О джентльмене, который любит помахать перчатками?
     ?  Да  нет.?  Она  нахмурилась.   Потом  засмеялась.?  Ненавижу,  когда
устраивают сцены. Хотя врач он прекрасный. Он уже закатывал такие сцены чуть
ли  не  всем  нашим  соседям. Линда  Лоринг  не  потаскуха.  И  выглядит,  и
разговаривает,  и держится по-другому. Не  знаю, почему д-р  Лоринг так себя
ведет.
     ? Может, он бывший пьяница,? сказал я.?  Многие после лечения впадают в
ханжество.
     ? Возможно,? сказала  она и стала  смотреть на  озеро.? Как здесь тихо.
Казалось, писателю должно  быть здесь хорошо  ? если писателю вообще  бывает
где-нибудь хорошо.? Она обернулась ко мне.? Значит, Роджер вас не уговорил?
     ? Смысла  нет,  м-с Уэйд. Ничем  не могу  помочь. Я ведь уже  объяснял.
Чтобы вовремя прийти на помощь, надо не спускать с него глаз ни на минуту. А
это невозможно, даже если забросить все другие дела. Человек может сорваться
с цепи  в мгновение ока.  Кстати,  по-моему, на  него это не похоже. Он  мне
кажется вполне уравновешенным.
     Она взялась за край соседнего шезлонга и подалась вперед.
     ? Если бы он дописал книгу, все, наверное, уладилось бы.
     ? Тут я не могу ему помочь. Она смотрела вниз, себе на руки.
     ? Можете,  раз он вам верит. Это самое главное. Или вам противно жить у
нас и получать за это деньги?
     ? Ему нужен психиатр, м-с Уэйд. Только хороший, не шарлатан.
     Она встрепенулась.
     ? Психиатр? Зачем?
     Я выбил пепел из трубки и подержал, чтобы она остыла.
     ? Я, конечно, дилетант, но могу сказать. Ему кажется, что в подсознании
у него скрыта какая-то тайна,  и он не знает  какая. Это может быть сознание
вины  ? собственной  или  чужой.  Он считает, что пьет оттого, что  не может
вспомнить. Наверное, это  событие произошло,  когда  он  был пьян, вот  он и
напивается, чтобы  снова  впасть  в это  состояние, в полную  отключку.  Это
задача для психиатра.  Дальше. Если это не так,  тогда он напивается  просто
потому, что любит пить или не может с собой справиться, а тайну выдумал себе
в оправдание. Но писать и уж, во всяком случае, закончить книгу, он не может
из-за пьянства. Итак, вывод: не может дописать, потому что сам оглушает себя
выпивкой. А если наоборот?
     ? Нет, это ? нет,? сказала она.? Роджер очень талантливый. Я совершенно
уверена, что его лучшие книги еще впереди.
     ? Я  же сказал, что рассуждаю, как дилетант. Вы как-то заметили, у меня
в гостях, что он, может быть, разлюбил свою жену. А если и тут наоборот?
     Она  поглядела  в  сторону  дома,  потом повернулась к  нему спиной.  Я
поглядел туда  же. В дверях стоял Уэйд  и смотрел на нас. Я увидел,  как  он
зашел за стойку бара и стал доставать оттуда бутылку.
     ? Не останавливайте его,? быстро сказала она.? Никогда этого не  делаю.
Никогда. Наверное,  вы правы,  м-р Марлоу.  Делать нечего ? он должен сам от
этого избавиться.
     Трубка остыла, я спрятал ее в карман.
     ? Раз уж мы так глубоко копаем ? как насчет моего вопроса?
     ? Я люблю своего мужа,? просто сказала она.? Может быть, не так,  как в
молодости. Но  люблю. Молодость бывает только раз. Человек, которого я тогда
любила, умер.  Погиб на войне. У него, как ни странно, были те  же инициалы,
что у вас. Теперь это не важно ? правда, иногда мне кажется, что он не умер.
Тело так и не нашли. Но это часто случалось.
     ? Она пристально и испытующе взглянула на меня.
     ?  Иногда ?  не часто, конечно,?  в тихом баре, или в  пустом вестибюле
хорошей  гостиницы, или  на  пароходной палубе, рано утром или  очень поздно
вечером, мне начинает казаться, будто он ждет меня  где-то в тени, в уголке,
и  я  сейчас его увижу.? Она помолчала,  опустив глаза.? Это так глупо,  мне
даже  стыдно.  Мы  очень  любили  друг  друга ?  той  безумной,  непонятной,
невероятной любовью, которая бывает раз в жизни.
     Она умолкла, словно  в  забытьи, глядя  на озеро. Я  снова обернулся  к
дому. Уэйд стоял в дверях со стаканом в руке. Я перевел взгляд на Эйлин, Для
нее я сейчас не существовал. Я встал и пошел к дому. Стакан в руке Уэйда был
налит до краев. Глаза у него были нехорошие.
     ? Как продвигаются дела с моей женой, Марлоу? ? Губы у него дернулись.
     ? Я за ней не ухаживаю, если вы об этом.
     ? Именно об этом. Вы тут вечером лезли к ней целоваться. Много про себя
воображаете. Не выйдет, приятель. Нос не дорос.
     Я хотел его обойти, но он загородил путь широким плечом.
     ? Не торопитесь, старина. Посидите еще. У нас в гостях так редко бывают
сыщики.
     ?  Скоро совсем не будет,? сказал  я.  Он  запрокинул стакан  и,  отпив
глоток, нагло ухмыльнулся.
     ? Рано вы  начали, сопротивляемость у вас низкая,? заметил я.? Впрочем,
что толку в словах.
     ?  О'кей,  дорогой  воспитатель.   Неужели  не  слыхали,  что   пьяницу
воспитывать  ? гиблое  дело?  Пьяницы не  перевоспитываются, друг  мой.  Они
разлагаются. Местами это очень противно.? Он  снова  поднес стакан к губам и
допил почти до дна.?  А  местами жутко. Но говоря  изысканным  языком нашего
милейшего  доктора  Лоринга,  этой  паршивой  сволочи  с  черным  саквояжем,
оставьте  в  покое мою жену, Марлоу. Конечно, вы  на нее  положили глаз. Все
кладут.  Хотите  с ней переспать. Все хотят. Проникнуть  в ее мечты, ощутить
аромат ее воспоминаний. Может, и я хочу. Но проникнуть некуда, приятель. Там
пусто, пусто, пусто. Останетесь один в темноте.
     Он допил и перевернул стакан вверх дном.
     ? Вот так, Марлоу. Пусто. Ничего там нет. Уж я-то знаю.
     Поставив  стакан  на  край  стойки,  он  зашагал  к  лест