-  Билл  утверждал, что  вы  его  домогались!  Она  откинула  голову  и
расхохотались. Это был какой-то жестяной, ненатуральный смех.
     -  Боже  избави,  этот  грязный  пьяница!  -  Внезапно  ее  лицо  стало
серьезным.? Что случилось? Что означает ваша таинственность?
     -  Может быть, он и грязный пьяница,- сказал я.? Но полиция считает его
к  тому же и убийцей.  Убийцей своей жены.  Ее  нашли в озере. Утонула месяц
назад!
     Она  облизнула  губы,  склонила  голову набок  и  уставилась  на  меня.
Воцарилось  долгое  молчание.  Влажное  дыхание Тихого  океана  вливалось  в
комнату.
     -  Это меня не удивляет,- сказала она наконец.? Значит, этим кончилось!
Они  часто  ужасно ссорились.  Вы  думаете, что  это как-то  связано  с моим
отъездом?
     - Это не исключено.
     - Я не имею к этому никакого отношения,- сказала она  серьезно, покачав
головой.? Все было именно так, как я вам рассказываю. И не иначе.
     -  Мюриэль  мертва,-  сказал я.? Утонула в озере. Похоже, вас это  мало
волнует, а?
     - Я эту женщину почти не знала,- ответила она,
     пожимая плечами.? Она жила очень замкнуто. И в конце концов...
     - Вам известно, что она когда-то работала медсестрой у доктора Элмора?
     Теперь вид у нее был совсем ошеломленный.
     - Я никогда не ходила на прием к доктору Элмору. Пару раз была в гостях
у Элморов, очень давно. Я... о чем вы, собственно, говорите?
     -  Мюриэль  Чесс  на самом  деле  звали  Милдред  Хэви-ленд,  она  была
медсестрой доктора Элмора.
     -  Странное  совпадение,-  сказала  она  задумчиво.? Я вспоминаю,  Билл
встретил ее в  Риверсайде. Не  знаю, при каких обстоятельствах  и откуда она
взялась. У доктора Элмора, говорите? Но какое это имеет значение?
     - Никакого,-  сказал я.? Я думаю,  это  просто  совпадение. Такие  вещи
случаются.  Ну,  теперь вы видите,  что  мне надо было  с  вами  поговорить.
Мюриэль нашли в  озере,  вы уехали, и  Мюриэль  оказалась Милдред  Хэвиленд,
которая некогда была связана с доктором  Элмором. Так же, как и Лэвери, хотя
на иной  лад. А Лэвери живет напротив доктора  Элмора, через улицу. У вас не
было впечатления, что Лэвери раньше знал Мюриэль?
     Она задумалась, закусив верхнюю губу.
     -  Он видел ее, когда приезжал  к нам на озеро,- сказала  она наконец,-
но, судя по его виду, я бы не подумала, что он знал ее раньше.
     - Он так и должен был себя вести, если учесть, что он был за человек.
     - Я  не думаю,  чтобы Крис  имел какое-то отношение к доктору  Элмору,-
возразила она.? Вот жену доктора он знал, но  с  самим доктором вряд ли  был
знаком. Тем более, откуда ему было знать медсестру доктора?
     - Ну, что ж, боюсь, что все  эти сведения мало помогут мне,- сказал я.?
Но вы  хоть видите,  что  мне было необходимо  поговорить с вами? Пожалуй, я
теперь могу отдать вам деньги.
     Я достал из кармана конверт, подошел к ней и положил ей на колени.  Она
не дотронулась до него. Я снова сел.
     -  Вы играете  эту  роль бесподобно,-  улыбнулся  я.?  Такая выбитая из
привычной  колеи  женщина  с легким  оттенком  горечи  и  отрешенности.  Как
все-таки  заблуждаются  люди  в  оценке  вашего  характера!  Они считают вас
маленькой дурочкой,  лишенной  самообладания и способности  трезво  мыслить.
Однако они действительно заблуждаются...
     Уставившись на меня  широко раскрытыми глазами, она ничего не говорила.
Потом  уголки  ее губ приподнялись  в  лукавой  улыбке.  Она взяла  конверт,
похлопала им по колену и положила  на стол рядом  с собой. Все это время она
не отводила от меня взгляд.
     - Вы  прекрасно  сыграли и роль  миссис  Фальбрук.  Сейчас, оглядываясь
назад,  я  нахожу,  что  вы  слегка переиграли. Но  в тот момент  я  поверил
абсолютно. Эта красная шляпка, которая на блондинке могла бы показаться даже
красивой,  на этих  же  темных  волосах  выглядела  кричаще безвкусной,  эта
косметика,  нанесенная  неумелой  и  неуклюжей  рукой,  эти  мелкобуржуазные
истерические интонации. А  когда  вы протянули мне  револьвер, я  был готов,
можно сказать, влип как мальчишка!
     Она  рассмеялась и спрятала  руки  в карманах  пальто. Ее каблуки легко
постукивали по полу.
     -  Но почему  вы  вернулись? Для чего  вам понадобился  этот  отчаянный
поступок? При свете дня, в такой час, когда вас могли увидеть?
     -  Значит,  вы считаете,  что  я убила  Криса Лэвери?  -  спросила  она
спокойно.
     - Я не считаю. Я это знаю.
     - Почему я вернулась? Вам действительно хочется это узнать?
     - Ну, вообще-то это не так уж важно, - уклонился я от ответа. Она снова
засмеялась. Это был холодный, резкий смех.
     - У него находились все мои деньги. Он  дочиста выпотрошил мой кошелек.
Даже серебро забрал. Поэтому я и  вернулась. В этом не было ничего опасного.
Я знаю,  как он жил.  Даже надежнее было еще раз вернуться. Например,  чтобы
убрать  в дом молоко и газеты, оставленные разносчиками на крыльце. В  таких
ситуациях большинство  людей теряет  голову.  Только не  я.  Сама  не  знаю,
почему. Если не теряешь голову, то чувствуешь себя гораздо увереннее.
     -  Понимаю.  Вы,  конечно, застрелили  его  накануне  ночью.  Мне сразу
следовало это  понять, хотя  это не бросается в глаза. Он  был  выбрит, ведь
некоторые  молодые  люди с жесткой  растительностью на  лице, ожидая даму на
ночь, вторично бреются перед свиданием. Верно?
     - Мне приходилось об этом слышать, - ответила она почти весело. - Итак,
что же вы собираетесь предпринять?
     - Вы самая хладнокровная бестия,  какую мне  приходилось видеть.  Что я
буду делать? Передам  вас полиции  - что  же еще?  Мне  это  только доставит
удовольствие!
     - В  этом я  не сомневаюсь.?  Она говорила теперь быстро,  слова  почти
обгоняли друг  друга.? Вас  удивило, что  я отдала  вам  пустой револьвер. А
почему бы нет? У меня в кармане был второй. Точно такой же!
     Ее правая рука появилась из кармана.
     Я улыбался. Возможно, это была не самая веселая улыбка в  мире, но  все
же улыбка.
     - Вот такие сцены мне  всегда казались фальшивыми,- сказал я.? Детектив
разоблачает убийцу. Убийца достает  револьвер  и целится в детектива. Убийца
рассказывает детективу всю  историю  своего  преступления,  собираясь  после
этого  его убить. Так растрачивается впустую ценное время,  даже если дело и
кончается выстрелом.  Но убийца никогда не  делает  этого  выстрела.  Всегда
случается  что-нибудь,  что мешает ему исполнить  задуманное.  Даже боги  не
любят таких сцен. Они что-нибудь предпринимают,- и вся сцена идет насмарку.
     - Но на  этот раз,- сказала она нежным голосом, встала и подошла ко мне
поближе,- на этот раз мы сделаем немножко  по-другому. Например,  я не стану
ничего  вам рассказывать, не произойдет,  также  ничего непредвиденного, и я
убью вас.
     - Тем более не вижу, что могло бы мне в этой сцене понравиться.
     -  Во всяком  случае,  вы не  трусите!  -  Она  медленно облизала губы,
придвигаясь поближе. Ее шаги по ковру были неслышными.
     -  Нет, я  не  трушу,- солгал  я.? Сейчас  поздняя  ночь, окно открыто.
Выстрел наделал бы  слишком много шуму.  До  выхода из гостиницы  далеко, до
него  еще  надо  добраться! Кроме  того,  стрельба - не  самая сильная  ваша
сторона.  Можете  с  первого  раза  промазать.  Ведь  стреляя  в  Лэвери, вы
промахнулись трижды!
     - Встаньте!  - приказала  она.  Я встал.?  Я  буду  стрелять  с  такого
близкого расстояния,  что не промахнусь.? Она прижала  дуло  к  моей груди.?
Вот, видите? Ведь так я не промахнусь, а? Теперь стойте тихо. Поднимите руки
вверх и не двигайтесь. Если  вы хоть мизинцем шевельнете, я немедленно спущу
курок.
     Я поднял руки и посмотрел вниз на револьвер. Мне казалось, что мой язык
распух, но я еще мог им ворочать.
     Левой рукой она  ощупала меня и не нашла оружия. Она  опустила  руку  и
прикусила губы. Револьвер вдавливался мне в грудь.
     - Теперь вам  надо повернуться,- сказала она  вежливо,  как портной  на
примерке.
     - Во  всем,  что вы делаете, есть  какая-то фальшивая  нота,- услышал я
свой голос.? Вы обращаетесь с оружием как жалкий дилетант. Во-первых, стоите
слишком  близко ко мне,  и,  во-вторых,-  мне противно  это говорить,  такой
банальной шуткой это  выглядит,- но  ваш револьвер стоит  на предохранителе!
Как же это вы не заметили?
     Она поверила  и попыталась сделать  две вещи одновременно: отступила на
шаг и  переместила большой палец, чтобы проверить положение  предохранителя.
При этом  она  не отводила глаз от моего  лица. Это  были  два очень простых
действия,  и для обоих требовалась одна секунда. Но мои слова ее рассердили.
Она рассердилась,  что  я  соображаю быстрее ее.  Эта секунда замешательства
выбила ее из колеи. Она издала тихое восклицание, и в тот же  момент я резко
опустил руку и  рванул ее  голову к себе. В  то  мгновение,  когда  ее  лицо
уткнулось мне в  грудь, я со всей силы ударил ее по правому запястью. Ребром
ладони в то место, где начинается большой палец. Револьвер  полетел на  пол.
Она хотела повернуть  голову, может  быть,  закричать.  Потом она попыталась
ударить меня ногой и  при этом потеряла равновесие. Я поймал ее за запястье,
завел ей руки за спину и начал поворачивать. Она была сильной, но я оказался
сильнее. Тогда она откинулась  назад и всей тяжестью повисла у меня на руке,
которой  я охватил ее  шею.  Одной  рукой  я не мог ее удержать. Она  начала
соскальзывать вниз. Мне пришлось наклоняться вслед за ней.
     Внезапно я  услышал  позади себя  какой-то шум,  похожий на тихие шаги,
учащенное дыхание. Или, может быть, скрипнул пол, я не знаю. Потом я услышал
звук, какой  производят передвигаемые  кольца гардин, но  я  не  был  в этом
уверен и у меня  не  было времени об этом подумать.  Слева от меня появилась
какая-то фигура.  Мне не  было видно ничего, кроме ног. Ног мужчины высокого
роста.
     Вот и все, что я  успел  заметить.  Взрыв  пламени и  темнота. Я больше
ничего не  почувствовал, не  понял, что  падаю  на пол. Пламя  и темнота,  и
непосредственно перед темнотой - острое чувство тошноты.

        32

     Пахло джином. Не так, как бывает после пары  глотков,  сделанных зимним
утром, чтобы легче было встать с постели. Нет, пахло так, словно  весь Тихий
океан  состоит  из джина, а я  только  что нырнул в него с лодки. Джин был в
моих волосах и бровях, на подбородке, и под подбородком, и  на рубашке, боже
мой, и издавал запах, как жаба, заспиртованная в банке.
     На  подоконнике, рядом  с приподнятой оконной рамой, виднелась лампа. В
комнате стоял  потрепанный  зеленый диван. Около него была дверь,  прикрытая
портьерой.  Никогда нельзя  сидеть спиной к зеленым  портьерам.  Это  всегда
плохо  кончается.  Всегда  что-нибудь  происходит. Кому  я говорил  подобные
слова?  Женщине с  револьвером в  руке.  Женщине с  ясным  лицом  и  темными
волосами, которые, собственно говоря, были светлыми...
     Где же она, эта женщина?
     Я  оглянулся.  Она была еще здесь.  Лежала на кровати. На ней была пара
бежевых чулок, больше ничего. Волосы были всклокочены. На шее темные  пятна.
Рот открыт, из него вывалился распухший язык. Глаза вылезли из орбит,  белки
уже больше не были белыми.
     На  ее  обнаженном  теле  ярко  выделялись  четыре  царапины.  Глубокие
сумасшедшие царапины, от четырех сумасшедших ногтей.
     На диване валялась  скомканная одежда, главным образом, ее  одежда. Мой
пиджак тоже был там. Я взял его и надел. Под рукой что-то зашуршало. Это был
продолговатый конверт с деньгами. Я положил его в  карман. Пятьсот долларов.
Надеюсь, полностью.
     Я двигался  осторожно,  словно шел по тонкому  льду. Наклонился,  чтобы
потереть колено.  При этом  я раздумывал, что  причиняет  мне  большую боль:
колено или голова, когда я нагибаюсь.
     В коридоре послышались тяжелые шаги. Были слышны невнятные голоса. Шаги
остановились. В дверь постучали, кулаком.
     Я  стоял и улыбался в сторону двери,  крепко стиснув зубы. Я лишь ждал,
чтобы кто-нибудь  отворил  дверь.  Снаружи дергали  за  ручку,  но дверь  не
открывалась.  Стук возобновился,  опять  послышались  голоса. Я  раздумывал,
долго ли это может продолжаться. Пока не появится портье с ключами. Не очень
долго.
     Я  подошел к зеленой портьере и отодвинул ее.  Маленький коридор вел  в
ванную комнату.  Я вошел в нее  и зажег свет. Две раковины, через край ванны
перекинут сложенный коврик, над ванной - окно с матовыми стеклами.
     Я запер  дверь  и  встал на край ванны.  Сорвав с  вешалки полотенце, я
открыл  обе половинки окна, подтянулся  на  подоконник  и  свесился  наружу.
Соседнее окно было  рядом,  я мог дотянуться до  него и открыть. Но оно было
заперто.  Вытянув вперед ногу,  я ударил  каблуком по  стеклу. Раздался шум,
который, должно быть, был слышен во всем городе. Обернув руку  полотенцем, я
просунул ее сквозь раму и открыл задвижку. Внизу по улице  проехала  машина,
но никто меня не окликнул.
     Открыв обе створки, я перелез на подоконник второго окна.

        33

     Войдя  в темную комнату,  я принялся наощупъ искать дверь. Прислушался.
Через  окно,  выходившее  на  северную сторону,  падал полосатый свет  луны,
освещая двухспальную  кровать, застеленную и пустую. Воздух в обеих комнатах
был затхлым. Я провел пальцем по крышке стола. Она была покрыта тонким слоем
пыли,  как  бывает  даже  в  самых чистых  комнатах,  если они  долго  стоят
запертыми.
     Понюхал графин, в нем было шотландское виски. Налил себе. Голова болела
еще сильно,  но  другие  боли ослабли. Я  зажег свет в спальне  и заглянул в
стенной шкаф.  В нем находились мужские костюмы,  сшитые  на  заказ. Их было
несметное  количество.   На  этикетке,   пришитой  внутри  кармана  пиджака,
значилась фамилия владельца:  X. Г. Тальбот. Я подошел к  комоду, обследовал
его и нашел мягкую голубую  рубашку, которая была немного маловата для меня.
Отнес  ее  в  ванную  комнату,  снял  свою  рубашку,  вымыл  лицо  и  грудь,
основательно  протер  волосы  мокрым  полотенцем  и  надел  голубую рубашку.
Глубоко  запустил  руку  в банку  с  загустевшей помадой  для  волос,  потом
воспользовался расческой и щеткой для волос  мистера  Тальбота и причесался.
Теперь от меня уже меньше пахло джином, если вообще пахло.
     Запонка на воротнике  не хотела застегиваться, и я положил ее обратно в
стеклянную  банку. Нашел  синий крепдешиновый галстук и  повязал его;  надев
пиджак, я критически осмотрел себя в зеркале. Пожалуй, для ночного времени я
выглядел  вполне  аккуратно,  даже  по  сравнению   с   такими   педантичным
господином, как мистер Тальбот, насколько можно было судить по состоянию его
гардероба.  Я от всей души надеялся  прожить достаточно долго, чтобы  успеть
нанести  мистеру  Тальботу  визит благодарности, и все-таки выглядел слишком
аккуратным и слишком  чистым. Я  слегка взъерошил  волосы, немного сдвинул в
сторону галстук,  еще раз подошел к графину с виски и  сделал  все, что мог,
чтобы  не выглядеть  слишком  трезвым.  Я  закурил одну  из сигарет  мистера
Тальбота  и  пожелали мистеру  и миссис  Тальбот, где бы они  ни находились,
провести более приятный вечер, чем тот, который  достался на мою долю. Потом
я  прошел  через  гостиную  к  двери,  выходившей в  коридор, открыл  ее  и,
покуривая,  прислонился к косяку. Я  и мечтать  боялся, что дело выгорит. Но
сидеть в комнате и ждать, пока они обнаружат мой след от окна  к  окну, было
еще менее разумно.
     Невдалеке от меня,  в коридоре, послышался кашель.  Я высунул голову  в
коридор,  и  мы друг  друга  увидели. Он  быстро  подошел ко  мне.  Это  был
невысокий  парень в  аккуратно  отутюженной  полицейской  форме. У него были
рыжие волосы и красноватые карие глаза.
     Я зевнул и небрежно спросил:
     - Что здесь происходит, сержант? Он смотрел на меня задумчиво.
     - Небольшое происшествие по соседству. Вы что-нибудь слышали?
     - Кажется, слышал стук. Я только недавно пришел домой.
     - Довольно поздно,- заметил он.
     - Дело вкуса,- ответил я.? Происшествие по соседству? Что же?
     - Одна дама...? вы ее знаете?
     - Кажется, видел.
     -  Н-да,- заметил он.?  Посмотрели бы  вы на нее сейчас...? Он приложил
руку к  горлу, сделал  стеклянные глаза и издал неприятный булькающий звук.?
Вот так. Вы что, ничего не слышали?
     - Ничего особенного, кроме стука.
     - Так. Ваша фамилия?
     - Тальбот. - Одну минуту, мистер Тальбот. Подождите здесь!
     Он прошел по коридору и заглянул в открытую дверь, из которой в коридор
падала полоска света.
     - Хелло, лейтенант,- сказал он,- Тут человек из соседнего номера.
     Появился  рослый  человек.  Он  стоял,  уставившись на  меня.  Огромный
верзила с пепельно-серыми  волосами и синими-синими  глазами.  Дегамо. Этого
только недоставало!
     - Вот  господин, который живет рядом,- доложил маленький службист.? Его
фамилия Тальбот.
     Дегамо смотрел на меня. Ничто в его холодном  взгляде не выдавало,  что
он встречался  со мной  раньше. Он  спокойно подошел, положил свою  огромную
лапищу мне на грудь и втолкнул меня назад в комнату. Войдя вслед за мной, он
сказал через плечо:
     - Зайди, Шорти, и закрой дверь. Маленький вошел и запер дверь.
     - Лихой парень,- сказал Дегамо протяжно.? Держи его на мушке, Шорти!
     Шорти рывком выташил свой револьвер, 38-го калибра. Он облизнул губы.
     -  Ну и ну! - произнес  он тихо и присвистнул.? Ну  и ну! Как вы только
догадались, лейтенант?
     - О чем догадался? -  спросил Дегамо, впиваясь в меня взглядом.? А ты о
чем   думал,   приятель?   Тебе   что,   нужно  прочесть   в  газете,  чтобы
удостовериться, что она убита?
     - Ну и ну! - снова сказал Шорти.? Проклятый сексуальный убийца! Срывает
с  девушки одежду и душит ее  голыми  руками!  Лейтенант,  как это вы только
догадались?!
     Дегамо не  ответил. Он стоял,  слегка покачиваясь на каблуках. Его лицо
было твердым, как гранит.
     - Вот  он,  убийца, это же  ясно, как день,- внезапно сказал Шорти.? Вы
только   понюхайте,   как  здесь  пахнет,  лейтенант!   Комнату   давно   не
проветривали. Смотрите,  вот пыль на столе. И часы  стоят. Он пробрался сюда
через окно в ванной... можно я взгляну, лейтенант?
     Он  выбежал  в ванную.  Дегамо стоял  недвижимо,  как деревянный. Шорти
вернулся.
     - Правильно, через окно ванной комнаты. В ванне под окном лежат осколки
стекла. И воняет джином. Вы  помните, в соседнем номере  тоже пахло  джином,
когда мы вошли. Вот его рубашка. Воняет так, словно ее выстирали в джине!
     Он поднял мою рубашку.  Запах джина тотчас  же распространился  по всей
комнате. Дегамо посмотрел на рубашку равнодушно, потом подошел, распахнул на
мне пиджак и посмотрел на рубашку.
     - Все  ясно! - сказал Шорти.? Он украл рубашку из комода того человека,
который здесь живет! Видите, как он сделал.
     - Н-да...? Дегамо наконец  опустил руку, которой  упирался мне в грудь.
Они говорили обо мне, как о каком-то неживом предмете.
     - Обыщите его, Шорти.
     Шорти обошел меня со спины и ощупал мою одежду в поисках оружия.
     - Ничего нет,- сказал он.
     - Веди его к заднему выходу из  гостиницы,- приказал Дегамо.? Один ноль
в нашу пользу. Ведь мы раскрыли дело до приезда Уэббера. Этот осел и моль  в
коробке от ботинок не поймает!
     - Но это ведь  не входит  в ваши функции, лейтенант,- произнес  Шорти с
сомнением  в  голосе.? Вроде бы  сегодня говорили,  что  вас  отстранили  от
работы. Или что-то в этом роде.
     -  Ну и  что это  меняет,  если я  даже временно  отстранен?  - спросил
Дегамо.
     - Но я-то могу на этом потерять свои нашивки,- заявил Шорти,
     Дегамо не  спускал с него тяжелого взгляда. Малыш  покраснел, его живые
карие глазки смотрели испуганно.
     - Ну ладно, Шорти. Пойди и вызови Рида, он сегодня дежурный.
     Маленький полицейский облизнул губы.
     - Приказывайте, лейтенант. Я согласен. В конце концов я мог и не знать,
что вы отстранены!
     - Мы его вместе доставим, вдвоем,- сказал Дегамо.
     - Да, лейтенант, конечно!
     Дегамо положил ладонь на нижнюю часть лица.
     - Убийца,- сказал  он спокойно.? Сексуальный убийца, разрази меня гром!
? он улыбался, при этом двигались лишь уголки его широкого жесткого рта.

        34

     Мы  вышли  из  комнаты  и пошли вдоль  коридора,  мимо  номера 618.  Из
открытой двери  падал  свет. У двери стояли двое мужчин в штатском и курили,
держа сигареты  в кулаке,  будто в  коридоре дул  сильный ветер.  Из  номера
доносился шум спорящих голосов.
     Мы завернули за  угол, прошли мимо лифта. Дегамо открыл дверь запасного
выхода,  и  мы  начали  спускаться  по  гулким  ступеням.  Внизу,  у  двери,
выходившей в  холл первого  этажа, Дегамо остановился,  держа руку  на ручке
двери, и прислушался. Потом посмотрел на меня через плечо.
     - Вы здесь с машиной? - спросил он.
     - Она в гараже, в подвале.
     - Великолепно!
     Мы спустились еще ниже в подвал. Тощий негр вышел из своей конторки,  и
я  отдал  ему  номерок. Он искоса посмотрел  на  форму Шорти, но  ничего  не
сказав, молча указал на мой "крайслер?.
     Дегамо сел за руль. Я уселся рядом, Шорти - сзади. Мы выехали на улицу.
Воздух был свеж.  В нескольких кварталах от нас  показалась большая машина с
двойными красными прожекторами, она шла нам навстречу. Дегамо сплюнул  через
окно и развернул машину в противоположном направлении.
     - Это,  конечно, Уэббер, - сказал он.  -  Немножко опоздал  к панихиде!
Проскочили у него прямо под носом, Шорти!
     - Мне... это не очень нравится, лейтенант. Честно. Совсем не нравится!
     - Смирно, малыш! Вот так и добиваются повышения!
     - Не надо мне повышения, - сказал  Шорти. -  И  не надо такого риска. "
Уверенность покидала его, как воздух из проткнутого воздушного шарика.
     Дегамо  на большой  скорости  проехал  кварталов  десять,  потом сбавил
скорость. Шорти сказал неуверенно:
     -  Я не  собираюсь вам указывать,  лейтенант. Но мы едем что-то не в ту
сторону!
     - Точно,  сын мой!  - сказал Дегамо. Он  снизил скорость  и свернул  на
пригородную улицу  с симпатичными чистыми домиками, стоявшими в  симпатичных
чистых  садиках. В  центре квартала  он притормозил  и подъехал  к тротуару.
Закинув руку за сиденье, он повернулся к Шорти.
     - Ты веришь, что этот парень ее убил, Шорти?
     - Да, лейтенант, - сказал Шорти сдавленным голосом.
     - У тебя есть карманный фонарь?
     - Нет. Я сказал:
     - В  кармашке  левой двери есть фонарь.  Шорти нашел  фонарь, загорелся
узкий белый луч. Дегамо сказал:
     - Погляди-ка на затылок этого парня!
     Я  слышал  дыхание  малыша за  своей спиной.  Он  ощупал мой затылок  и
коснулся шишки. Я невольно застонал. Свет  погас, снова тьма улицы вползла в
машину. Шорти произнес:
     -  Выглядит так,  словно  он  получил  сильный  удар  сзади  по голове,
лейтенант. Я что-то ничего не пойму.
     - Такой же  кровоподтек есть  и  у девушки,- сообщил  Дегамо.? Он менее
заметен, но он есть. Он  ударил  ее  по затылку и оглушил, потом снял с  нее
одежду и  изнасиловал, прежде чем убить. Поэтому царапины так кровоточили. И
все было сделано без шума. В этом номере не было телефона. Кто же сообщил об
убийстве, Шорти?
     - А я откуда знаю, черт побери? Какой-то мужчина позвонил и сказал, что
в  гостинице  "Гренада?  в 618  номере  убита  женщина.  Мы  как  раз искали
фотографа,  когда  вы  пришли.  Телефонист  сказал,  что  голос был  низкий,
по-видимому, намеренно искаженный. Фамилии своей мужчина не назвал.
     - Ну хорошо,- сказал  Дегамо.? Если бы ты совершил  убийство, как бы ты
поступил?
     - Я бы смылся,- сказал Шорти.? Почему нет? Эй, вы! - вдруг заорал он на
меня.? Почему вы не убежали? Я не ответил. Дегамо произнес тихо:
     - Ты бы  не полез  через окно ванной, на высоте шести этажей,  в ванную
соседнего номера, в котором, может быть, спят люди?  Ты не  стал бы выдавать
себя за жильца соседнего номера  и не  стал бы  звонить  в  полицию,  а?  Ты
воспользовался бы выигрышем во времени и не стал бы понапрасну рисковать, а,
Шорти?
     - Думаю, что нет,-  ответил Шорти осторожно.? Думаю,  что я не  стал бы
звонить. Но сексуальные преступники делают порой  странные  вещи, лейтенант.
Они ненормальные  люди, факт. А  у  этого  парня, наверное,  был сообщник, а
потом тот его оглушил, чтобы все свалить на него одного.
     - Только не говори,  что  ты сам это придумал,- ухмыльнулся Дегамо.? Мы
здесь  сидим и  ломаем себе  головы, а человек, который знает  ответы на все
вопросы, сидит  рядом  и  молчит! Он повернул  голову  ко мне.?  Что  вы там
Делали?
     - Не могу  вспомнить,-  сказал я.? Удар  по  голове отбил  у  меня  всю
память.
     - Мы вам  поможем вспомнить,- сказал  Дегамо.?  Мы  отвезем вас в горы,
недалеко отсюда, там вы сможете  без помехи полюбоваться звездами и спокойно
восстановить все в памяти. Вы очень скоро все вспомните.
     - Вы  не должны так  говорить, лейтенант! -  вмешался Шорти.? Почему бы
нам не вернуться в ратушу и не сыграть эту игру по всем правилам?
     - К черту правила!  - заявил  Дегамо.? Мне нравится этот парень. Я хочу
иметь с ним спокойный, долгий разговор. Надо только быть с ним поласковей. А
то он очень застенчив!
     - В таких делах я не участвую,- заявил Шорти.
     - Нет? А чего же ты хочешь, Шорти?
     - Я хочу вернуться в ратушу.
     - Любителей прогулок нельзя удерживать, малыш. Пройдешься пешком?
     Шорти помолчал, потом сказал:
     -  Согласен.  Охотно пройдусь.?  Он открыл дверцу  машины  и  вышел.? Я
думаю, вы понимаете, что я подам обо всем этом рапорт, лейтенант.
     - Хорошо,  сын  мой,-  сказал  Дегамо.?  Скажи  Уэбберу, что  я  о  нем
справлялся. В  следующий раз, когда  он будет устраивать званый вечер, пусть
не забудет поставить прибор и для меня.
     -  Я  не  понимаю  ваших  намеков,-  сказал маленький  полицейский.  Он
захлопнул  дверцу машины.  Дегамо дал  газ  и  уже в  конце  квартала достиг
скорости в  сорок миль. Еще  через квартал  -  в  пятьдесят. На бульваре  он
поехал  помедленней и повернул  на восток. Он больше не превышал разрешенной
скорости. Нам  встретилась  пара  машин,  но  в  остальном  царило  холодное
молчание раннего утра. Вскоре мы выехали за черту города.
     -  Ну,  что  ж,  приступайте  к  вашей  исповеди,-  заговорил  Дегамо.?
Возможно, она на что-нибудь сгодится.
     Машина  преодолела долгий подъем,  потом  снова покатилась  вниз. Здесь
бульвар превращался в  подобие парка. Мы проезжали мимо госпиталя ветеранов.
Большие тройные канделябры перед входом из-за утреннего тумана были окружены
светящимися венчиками. Я заговорил:
     - Сегодня вечером ко мне  в квартиру пришел  Кингсли и сказал, что  его
жена  звонила  по  телефону. Она просила срочно  прислать ей  денег. Кингсли
поручил  мне отвезти  конверт, а  также  помочь  ей,  если  она находится  в
затруднительном положении. Правда, мой собственный план действий был немного
иным. Кингсли сообщил ей, как она сможет меня узнать. Я должен был появиться
в  "Павлинъем  погребке?  на  Восьмой  авеню,  угол  Аргуэлло-стрит,   через
пятнадцать минут после полного часа.
     Дегамо медленно сказал:
     - И вы решили  воспользоваться случаем и допросить  ее, а? - Он немного
поднял руки, но потом снова опустил их на баранку.
     - Я поехал туда. Это было через несколько  часов после ее  звонка. Меня
предупредили, что она выкрасила волосы в темный цвет. Она прошла мимо меня в
баре, но  я ее  не  узнал. Ведь  я никогда  раньше  ее не видел. Правда, мне
показывали фотографию, но  даже хорошая фотография может  искажать сходство.
Она  послала в  погребок  мексиканского мальчишку, чтобы он  меня  вызвал на
улицу. Она желала получить  деньги и отказывалась от всяких  разговоров. Мне
же было необходимо узнать подробности ее  истории. Наконец, она увидела, что
без разговора не обойтись, сказала, что живет в "Гренаде? и попросила прийти
через десять минут.
     Дегамо сказал:
     - Достаточно времени, чтобы подготовить какой-нибудь трюк.
     -  Трюк  действительно был  подготовлен,  но  я не  уверен,  что  с  ее
участием. Ведь  она  не хотела со мной говорить и не  собиралась  приглашать
меня  к  себе.  Она  согласилась  только  тогда,  когда поняла, что иначе не
получит  от  меня денег. Впрочем, возможно,  что всю эту сцену  она  нарочно
разыграла, чтобы я ничего не заподозрил.  Актриса  она была первоклассная. С
этим мне уже пришлось столкнуться раньше. Так или иначе, я пошел к ней, и мы
поговорили. Вначале она плела разные  небылицы,  но  когда  мы заговорили  о
Лэвери,  о его  смерти, тут уже разговор пошел  всерьез.  Я  сказал ей,  что
собираюсь выдать ее полиции.
     Мы миновали деревню, лежавшую почти в полной темноте.  Лишь на  дальнем
краю светилось несколько окон.
     - Тогда она вытащила  револьвер. Я думаю, она на самом  деле собиралась
им воспользоваться,  но  подошла  слишком  близко  ко  мне.  Мне  удалось ее
схватить.  Револьвер  упал на пол. Пока мы с ней  боролись, появился  кто-то
из-за  зеленой портьеры и  оглушил  меня.  Когда  я  очнулся,  убийство  уже
произошло.
     - Вам удалось увидеть этого человека? - спросил Дегамо.
     - Нет. Я видел краем глаза,  что был мужчина, причем крупный мужчина. А
потом  я нашел на  диване, под ее и своей  одеждой, вот  это.?  Я вытащил из
кармана  желто-зеленую косынку Кингсли и  разгладил  ее на  коленях.?  Вчера
вечером,  за пару  часов до  случившегося, я  видел  этот  платок  на шее  у
Кингсли.
     Дегамо  посмотрел  на  платок.  Он  взял его  и  поднес  к  освещенному
приборному щитку.
     -  Эту штуку не спутаешь,- сказал он.?  Прямо-таки бросается  в  глаза.
Кингсли, говорите? Так-так! Черт бы меня побрал! Что же случилось потом?
     -  Потом  постучали  в дверь. Голова  у  меня  была  тяжелая,  я  плохо
соображал, да  и  все  тело было скованным. Вся одежда  была залита  джином.
Ботинки и  пиджак с меня сняли. В  общем, я  выглядел и вонял  так, что  был
весьма похож на человека, способного раздеть женщину и  задушить ее. Поэтому
я вылез через окно ванной, перебрался в чужой номер  и немного привел себя в
порядок. Остальное вам известно.
     -  Почему  же вы попросту  не легли в кровать в этой чужой комнате и не
притворились спящим? - спросил Дегамо.
     - А что толку? Думаю, что даже полицейский из Бэй-Сити способен  был бы
быстро  обнаружить мой след. Мой  единственный  шанс заключался в том, чтобы
успеть  уйти, прежде  чем  обнаружат этот  след.  Если бы  там  не оказалось
человека,  который  меня  знает,  возможно, мне  и  удалось  бы выбраться из
?Гренады?.
     - Не  думаю,-  сказал Дегамо.? Но я могу понять,  что  такая попытка по
крайней  мере не ухудшила  ваше  положение.  И  какой  же  мотив убийства вы
предполагаете?
     -  Я думаю, что ее убил  Кингсли.  Мотив  определить нетрудно.  Она его
много  лет обманывала,  доставляла неприятность за  неприятностью, поставила
под удар его положение в фирме и, наконец, совершила убийство. Кроме того, у
нее был  капитал, а Кингсли  мечтает жениться на другой женщине. Может быть,
он боялся, что покойница вконец растранжирит свои  деньги и окончательно его
осрамит. А  если она попадется и будет осуждена,  то до ее денег ему и вовсе
не добраться. Чтобы от нее избавиться, ему бы пришлось требовать развода. Он
боялся скандала. Любое из этих соображений - достаточный мотив для убийства.
А тут еще представился  благоприятный случай сделать меня  козлом отпущения.
Может из этого ничего  бы и не вышло, но это спутало бы карты и  дало бы ему
выигрыш во  времени. Если бы  убийцы не надеялись, что им  удастся  остаться
непойманными, господи, тогда было бы мало убийств!
     -  Тем  не  менее,-  сказал  Дегамо,- убийство  мог  совершить и кто-то
другой, не имевший никакого отношения к этому делу.  Даже если, предположим,
Кингсли и приезжал, чтобы ее увидеть, это все равно мог совершить кто-нибудь
другой. Да и Лэвери мог убить кто-нибудь другой.
     - Ну, если вам так больше нравится думать...
     - Мне это  совсем не  нравится. Ни  так, ни иначе. Но если мне  удастся
раскрыть это дело, то я буду опять чист. А не раскрою - вылечу из полиции, и
мне придется  уезжать из города. Вы ведь говорили, что  я дурак? Ну  что  ж,
пусть я  дурак!  Где живет  Кингсли?  Кое-что  я  все-таки  умею,  а  именно
развязывать людям языки.
     - Карлсон Драйв,  965,  в Беверли Хиллс. Примерно через пять  миль надо
повернуть на север. Это - где-то на левой стороне. Я там не был.
     Он протянул мне желто-зеленый платок:
     - Спрячьте. Пусть остается  у вас,  пока мы его не сунем под нос вашему
Кингсли!

        35

     Мы остановились перед белым двухэтажным домом. Яркий свет луны лежал на
стенах, как слой свежей краски. Окна первого этажа были до  половины забраны
коваными чугунными решетками. Коротко  подстриженный газон подступал к самой
входной двери. Света в окнах не было.
     Дегамо  вышел из  машины и стал  искать въезд  в гараж.  Он нашел его и
скрылся за углом дома.  Я услышал, как открылась дверь гаража, потом грохот,
с которым она снова закрылась. Показавшись из-за угла  дома, он отрицательно
покачал головой и прошел по газону к входной двери. Нажав большим пальцем на
кнопку звонка, он другой рукой достал из кармана сигарету и, отвернувшись от
двери, прикурил.  Свет  спички осветил глубокие складки на  его лице. Спустя
некоторое время верхняя, застекленная часть двери осветилась. Дверь медленно
и как бы нехотя открылась. Дегамо показал свой полицейский жетон и вошел.
     Он оставался внутри не дольше пяти минут. За окнами, то за одним, то за
другим, загорался и гаснул свет. Наконец Дегамо вышел. Когда он направился к
машине, свет погас и в верхней части двери. В доме опять стало темно,  как и
раньше.
     Дегамо стоял около машины, курил и поглядывал на изгиб улицы.
     - В гараже стоит только  маленькая машина,-  сказал он.? Повар говорит,
что она принадлежит Кингсли, а его нет.  Прислуга утверждает, что с утра его
не видела. Я осмотрел все комнаты. Пожалуй, это правда. Под  вечер  приезжал
Уэббер  вместе  со  специалистом по отпечаткам пальцев. Порошок, которым для
этого пользуются, повсюду в  спальне. Уэбберу нужны отпечатки пальцев, чтобы
сравнить  их  с  найденными  в  доме  Лэвери.  Неизвестно,  удалось  ли  ему
что-нибудь обнаружить. Где же может быть Кингсли?
     - Мало ли где,- сказал я.? В пути, в гостинице,  в турецкой бане, может
быть, он там успокаивает свою нервную систему. Но я бы начал с его подружки.
Ее фамилия Фромсет, она живет на площади Сансет.
     - Чем она занимается? - спросил Дегамо, садясь за руль.
     - Она командует его конторой, а в свободное время командует  им  самим.
Но это не обычная конторская курочка. Она умна, и у нее есть свой стиль.
     - Судя по положению дел, ей понадобится и то, и другое,- сказал Дегамо.
Мы опять повернули в восточном направлении. Через двадцать минут мы уже были
на месте.
     На седьмом этаже было тихо и прохладно. Коридор, казалось, был длиной в
милю.  Наконец  мы  оказались  перед дверью,  на которой позолоченные  цифры
образовывали номер 716. Рядом с  дверью виднелась кнопка  звонка из слоновой
кости. Дегамо позвонил. Дверь тотчас же открылась.
     На мисс  Фромсет был  стеганый халатик  поверх пижамы. Ноги - в меховых
туфлях на высоких  каблуках. Темные волосы  гладко зачесаны  назад. По  всей
видимости, она только что стерла с лица крем и попудрилась.
     Мы  прошли  мимо нее в  небольшую комнату  с двумя  красивыми овальными
зеркалами  и темной старинной мебелью,  обитой синим шелком.  Это  отнюдь не
было похоже  на меблированные  комнаты. Она уселась на низенькую  банкетку и
спокойно ждала, пока кто-нибудь из нас заговорит. Я взял слово:
     - Это лейтенант Дегамо  из полиции Бэй-Сити. Мы  ищем Кингсли. Дома его
нет. Мы подумали, может быть, вы нам подскажете, где его найти.
     Она ответила, не глядя на меня:
     - Это очень срочно?
     - Да. Кое-что произошло.
     - Что же?
     Дегамо грубо произнес:
     -  Мы  только  хотим  знать, где  Кингсли,  девушка. Нечего  устраивать
спектакль!
     Мисс  Фромсет  смотрела  на  него  без  всякого  выражения.  Потом  она
обернулась ко мне и спросила:
     - Может быть вы все-таки скажете, мистер Марлоу?
     - Я  отвез деньги в "Павлиний  погребок?. Встретился с  ней,  как  было
условлено.  Потом  пошли  вместе  с  нею  в  гостиницу, в  ее  номер,  чтобы
поговорить. Пока  я там находился, появился какой-то мужчина, прятавшийся за
портьерой, и  оглушил меня. Я его не видел. Когда я пришел  в себя, она была
убита.
     - Убита?
     - Да,- сказал я.? Убита.
     Она  на  секунду прикрыла глаза,  уголки губ  опустились.  Потом пожала
плечами,  быстро  встала  и подошла  к  небольшому мраморному столику.  Взяв
сигарету  из серебряного ящичка, прикурила  и  продолжала  стоять, глядя  на
столик. Спичка в  ее  руке  догорела,  и она  бросила ее в пепельницу. Потом
обернулась к нам, прислонившись спиной к столику.
     -  Вероятно,  я  должна  была  бы  поплакать,-  сказала она,-  но я  не
испытываю вообще никаких чувств. Дегамо сказал:
     - В настоящий  момент нас не интересуют  ваши чувства, мисс.  Мы только
хотим знать,  где  Кингсли. Можете нам это сказать? Можете и не говорить. Во
всех случаях кончайте ломать комедию. Ну, решайтесь!
     - Этот лейтенант принадлежит к полиции Бэй-Сити? - спросила она  у меня
спокойно.
     Я кивнул. Она медленно повернулась к нему и с достоинством произнесла:
     -  В таком  случае, вы  не имеете никакого  права  разговаривать в моей
квартире таким тоном!
     Дегамо посмотрел на нее мрачно. Потом осклабился, прошел в другой конец
комнаты, уселся в глубокое кресло и вытянул ноги.
     - Ну, ладно,- сказал он мне и махнул рукой.? Тогда говорите с ней сами.
Мне ничего  не стоило бы вызвать коллег  из полиции Лос-Анджелеса, но пока я
им все буду объяснять, пройдет неделя!
     -  Мисс  Фромсет,-  сказал я.?  Если вы  знаете,  где находится  мистер
Кингсли или куда он собирался, то  пожалуйста, скажите нам. Вы же понимаете,
что его необходимо найти.
     - Зачем?
     Дегамо закинул голову и захохотал.
     - Малышка  недурна! - сказал он.? Может быть, она считает, что  от него
нужно скрывать, что его половина отправилась на тот свет?
     - Она гораздо умнее, чем вы думаете,- ответил я. Он перестал смеяться и
прикусил большой палец, беззастенчиво разглядывая ее с головы до ног.
     Мисс Фромсет спросила:
     - Только для того, чтобы известить его о происшедшем?
     Я вынул из кармана желто-зеленый шейный платок и показал его ей.
     - Эта вещь была найдена в комнате, где произошло убийство. Я думаю, вам
знаком этот платок?
     Она посмотрела сначала  на платок, потом на меня.  При этом на ее  лице
ничего не отразилось. Она медленно сказала:
     -  Вы требуете от  меня слишком многого, мистер  Марлоу.  Особенно если
учесть, что как детектив вы проявили себя не блестяще.
     - Я требую этого,- ответил я,-  и надеюсь получить ответ. А блестящий я
или не блестящий, не вам судить.
     -  Браво, браво! - сказал Дегамо.?  Из вас двоих получилась бы отличная
упряжка. Вам бы на пару в цирке выступать. Не хватает только акробатов. Но в
данный момент...
     Она перебила его, словно и не слышала его слов.
     - Как она была убита?
     - Она была задушена. Раздета, изнасилована, исцарапана и задушена.
     - Такого Деррис не мог бы сделать,- сказала она спокойно.
     Дегамо почмокал губами.
     -   Никто   не   знает,   на  что   способен  человек   при   некоторых
обстоятельствах, девушка. Кто-кто, а уж полиция об этом знает!
     Все еще не глядя в его сторону, она спросила равнодушно:
     - Итак, вы хотите знать, куда мы отправились, выйдя от вас, проводил ли
он меня домой и так далее?
     - Верно,- сказал я.? Это часть того, что мы хотим знать.
     - Он не отвозил меня домой,- продолжала она неторопливо.? Я взяла такси
на Голливудском бульваре, минут через пять после того, как мы от  вас вышли.
И с тех пор я его не видела. Я думала, что он поехал домой.
     Дегамо сказал:
     - Обычно такие мышки изо всех  сил стараются обеспечить своему любимому
алиби. Но, оказывается, бывает и по-другому, не так ли?
     Мисс Фромсет обращалась ко мне одному:
     - Он  хотел отвезти меня домой, но это был бы большой крюк, а мы оба до
смерти устали. Я говорю вам это так откровенно, потому что знаю, что это все
равно не имеет никакого значения. Если бы я  считала это  важным, то молчала
бы.
     - Значит, время у него было,- сказал я. Она покачала головой:
     -  Я не  знаю. И не  знаю также,  сколько  для  этого потребовалось  бы
времени.  Прежде  всего,  откуда  он мог  знать,  где она  живет? Я  ему  не
говорила, а  он с нею не разговаривал.  Мне  же она не  сказала.?  Ее темные
глаза настойчиво и вопрошающе искали мой взгляд.? Вы это хотели знать?
     Я сложил платок и опять спрятал его в карман.
     - Мы должны знать, где он находится.
     - А я не  могу вам этого сказать, потому что понятия не имею.? Глаза ее
следили за тем,  как я убирал платок.? Вы сказали, что вас оглушили. Значит,
вы были без сознания?
     -  Да,  меня  оглушил  кто-то, прятавшийся  за портьерой. Я  попался  в
ловушку. Она направила на меня револьвер,  и  я был занят  тем, что старался
отнять его. Теперь больше нет сомнений в том, что это она убила Лэвери.
     Внезапно Дегамо поднялся.
     - Вы  тут играете интересную сцену с прекрасной Дамой,- сказал  он,- но
так мы ни на шаг не продвинемся. Пойдемте, мы уезжаем.
     - Подождите минутку, я еще не кончил.  Предположим, мисс Фромсет, что у
Кингсли есть  что-то  на совести, что-то  очень  важное.  Вид у него сегодня
вечером был именно  такой. Предположим, что он знал обо всем гораздо больше,
чем нам казалось - или чем мне казалось. Тогда он должен  был бы отправиться
куда-то,  где нашел бы абсолютный  покой  и мог  бы  спокойно  обдумать, как
поступать. Я так представляю себе его характер. Я прав?
     Я молчал и ждал ответа, боковым  зрением  фиксируя растущее  нетерпение
Дегамо. Секунду спустя девушка сказала:
     - Он не стал бы  убегать и не стал бы прятаться. Просто потому, что ему
не  от  чего  убегать  или  прятаться.  Но  в  одном  вы  правы:  ему  могло
понадобиться время для того, чтобы подумать, время и покой.
     - В незнакомом городе, может быть, в какой-нибудь гостинице,-  сказал я
и подумал о женщине, которая искала покоя в "Гренаде?,- и нашла его.
     Я огляделся в поисках телефона.
     -  Телефон  в спальне,- сказала  мисс  Фромсет, тотчас  поняв,  что мне
требуется.
     Я прошел к двери спальни. Дегамо шел за мной. Спальня была выдержана  в
цвете слоновой кости. Широкая  кровать  без спинки стояла в центре,  подушка
еще хранила след от головы. На стеклянном подзеркальнике поблескивали разные
косметические принадлежности. Через открытую дверь виднелась ванная комната,
облицованная зеленым  кафелем. Телефон  стоял  на  ночном столике,  рядом  с
кроватью. Я присел на край кровати, снял трубку и вызвал межугороднюю. Когда
мне  ответили,  я  попросил  срочно соединить  с шерифом  Пума Пойнт  Джимом
Патроном. Потом я повесил  трубку и закурил. Дегамо стоял,  широко расставив
ноги, и мрачно смотрел на меня.
     - Ну что? - проворчал он.
     - Ждать и чаи гонять,- сказал я.
     - Здесь кто, собственно, распоряжается?
     - В вашем  вопросе  заключен  ответ:  я. Если  только вы не собираетесь
передать расследование полиции Лос-Анджелеса.
     Он зажег спичку, чиркнув ее о ноготь большого пальца,  смотрел, как она
горела, а потом попытался  задуть ее, держа на расстоянии вытянутой руки. Но
пламя лишь изогнулось. Он бросил спичку, достал вторую и принялся ее жевать.
Зазвонил телефон.
     - Вы вызывали Пума Пойнт?
     Из трубки послышался заспанный голос:
     - Паттон слушает.
     - Говорит Марлоу из Лос-Анджелеса. Вы меня помните?
     - Ну ясно, мой мальчик! Я еще толком не проснулся.
     -  Сделайте мне  одолжение,- сказал я.? Хотя  я и  не имею права вас об
этом  просить.  Пожалуйста, поезжайте или  сейчас  же пошлите кого-нибудь  "
сейчас же - на озеро Маленького фавна  и выясните, там ли находится Кингсли.
Может быть,  возле  дома  стоит  его  машина,  либо  в  доме горит  свет.  И
последите,  чтобы  он  там оставался. Чтобы не уехал! Позвоните,  как только
выясните. Тогда я сразу приеду. Можете вы это сделать? Паттон сказал:
     - У меня нет оснований его задерживать, если он захочет уехать.
     - Со  мной  приедет  полицейский  офицер  из  Бэй-Сити,  которому нужно
допросить  Кингсли по  поводу одного  убийства. Не  того убийства у  вас,  а
другого.
     Трубка настороженно молчала. Потом Паттон сказал:
     - Мой мальчик, это не какие-нибудь глупые шутки, а?
     - Нет. Позвоните по телефону Тунбридж 27?22.
     - Потребуется не меньше получаса,- сказал он.  Я повесил трубку. Теперь
Дегамо улыбался.
     - Может, малышка  подала вам  какой-то знак,  которого я  не заметил? "
спросил он. Я встал с кровати.
     -  Нет.  Просто я  пытаюсь представить  себе его поведение. Кингсли  не
является хладнокровным убийцей.  Может, когда-то в нем и  был  огонь,  но он
давно  погас.  Я  предполагаю, что  он  захотел забраться в  самое  тихое  и
отдаленное место,  какое  знал, только чтобы побыть наедине  с самим  собой.
Может быть,  через  несколько  часов он сам явится с повинной.  Но  в  ваших
интересах задержать его до того, как он явится сам.
     - Только бы он не  пустил себе пулю в висок,- холодно произнес Дегамо.?
От такого, как он, всего можно ожидать.
     - Этому вы не сможете помешать, пока не заполучите его в руки.
     - Это верно.
     Мы вернулись в гостиную. Из двери кухни показалась голова мисс Фромсет.
Она  сказала,  что  собирается  приготовить  кофе,  и   не   захотим  ли  мы
присоединиться. Потом  мы сидели втроем  и пили кофе с видом людей,  которые
только что проводили на вокзал своих друзей.
     Звонок Паттона последовал через двадцать пять минут:
     - В доме Кингсли горит свет, его машина стоит перед дверью.

        36

     Мы позавтракали и заправили машину  в "Альгамбре?. Потом по 70-му шоссе
выехали из города. Я вел машину. Дегамо, нахохлившись, сидел в своем углу.
     Ярко-зеленые  прямые шеренги апельсиновых  деревьев мелькали  мимо, как
спицы  старинных  колес.  Прислушиваясь   к  шуршанию  шин  по  асфальту,  я
чувствовал  себя усталым и выдохшимся,- слишком мало  сна  досталось  на мою
долю и слишком много волнении.
     Держа в углу рта изжеванную спичку, Дегамо иронически фыркнул:
     - Уэббер  меня распек  вчера вечером. Сказал, что у  него  с  вами  был
длинный разговор. И рассказал, о чем.
     Я промолчал. Он посмотрел на меня и опять отвел глаза. Потом показал на
проносившийся ландшафт:
     - В этой проклятой  пустыне я и задаром жить бы не стал.  Воздух уже по
утрам какой-то отработанный!
     - Вот  мы сейчас доберемся  до озера,  а там поедем  по  самым красивым
местам в мире!
     Мы проехали городок и свернули  к северу. Дегамо иронически посматривал
по сторонам. Немного погодя он сказал:
     - Чтобы  вы знали, женщина,  которая утонула  в озере, раньше была моей
женой. Я, наверное, был не в своем уме,  когда об этом узнал.  До сих  пор в
глазах темно. Если эта собака, этот Чесс только попадет мне в руки...
     - Вы и так немало дел натворили,- сказал я,- тем, что покрыли ее, когда
она убила миссис Элмор.
     Я сидел неподвижно  и смотрел  вперед  через ветровое стекло. И в то же
время ясно ощущал, что  он повернул  голову и ледяным  взглядом  смотрит  на
меня.  Я только не знал,  какое  сейчас  у  него выражение  на лице.  Спустя
некоторое время  он  снова  обрел дар речи.  Слова пробивались сквозь плотно
стиснутые зубы, они звучали, как скрип ржавого железа.
     - Вы что, с ума сошли, идиот?
     - Нет,- сказал я.? Не больше,  чем вы. Вы знали точно, так  точно,  как
только можно было знать, что Флоренс Элмор не встала с кровати и не  пошла в
гараж. Вы знали,  что ее  туда отнесли. Вы знали, что именно по этой причине
Талли украл одну ее туфлю.  Новую туфлю, подошва которой никогда  не ступала
на бетон.  Вы  знали,  что Элмор  сделал своей  жене  в  игорном доме  Конди
инъекцию морфия,  не  слишком  большую дозу, такую, как  было  нужно. В этих
делах он разбирается не хуже, чем вы  в  задержании  каких-нибудь бродяг, не
имеющих денег на оплату  места в ночлежке. Вы знали,  что Элмор не убил свою
жену этой инъекцией. Если  бы он действительно решил убить ее,  то морфий  "
это последнее  средство, к которому он бы прибегнул. Вы знали также, что это
сделал кто-то другой, а Элмор потом отнес ее в  гараж  и положил под машину,
практически  еще  живую,  еще  достаточно  живую,  чтобы  надышаться  окисью
углерода, но, с медицинской точки зрения, уже мертвую,  как если бы она  уже
перестала дышать. Все это вы знали, Дегамо. Дегамо спросил тихим голосом:
     - Дружок, как это вам удалось так долго прожить на свете?
     - Удалось,- ответил я,- потому что я залетаю не во все ловушки и, кроме
того, не испытываю страха перед  профессиональными убийцами. Только мерзавец
мог сделать  то,  что  сделал  доктор  Элмор,  только  мерзавец,  живущий  в
постоянном смертельном страхе. Потому что у него на совести делишки, которые
боятся дневного  света. С  технической  точки  зрения, он может  быть  также
виновен в убийстве. Я полагаю, что  этот вопрос еще неясен. По крайней мере,
ему было бы  чертовски  трудно  доказать,  что ее оглушение и отравление уже
исключали возможность спасения.  Но если задать  вопрос: кто же  практически
убил Флоренс Элмор, то вы сами точно знаете - это сделала Милдред.
     Дегамо засмеялся.  Это был какой-то зазубренный,  отвратительный  смех,
лишенный не только веселости, но и вообще всякого смысла.
     Дорога шла в гору. Было довольно прохладно,  но Дегамо потел. Он не мог
снять пиджак, потому  что под  мышкой  у  него была кобура с  револьвером. Я
сказал:
     - Милдред  Хэвиленд находилась в связи с  доктором  Элмором, и его жена
знала об этом. Она пригрозила мужу. Я узнал об этом от ее родителей. Милдред
Хэвиленд   разбиралась  в  морфии,  знала  где  его  взять  и  сколько   его
потребуется. Она оставалась одна с Флоренс Элмор после того как уложила ее в
постель. У нее была самая благоприятная возможность наполнить шприц четырьмя
или пятью граммами и сделать этой женщине, находившейся без сознания, укол в
то же  самое  место, куда перед этим сделал  инъекцию Элмор. Женщина  должна
была  умереть,  возможно, еще до  возвращения доктора Элмора. Потом пусть он
сам  выпутывается, как сможет. Никому и в голову  не пришло бы,  что женщину
убил кто-то  другой,  все  считали бы,  что  его инъекция была  смертельной.
Понять   правду  мог  бы  только   тот,  кто  знал  все   обстоятельства   и
взаимоотношения.  Например,  вы,  Дегамо.  Вы должны были  быть  еще большим
дураком, чем я вас  считаю, если бы вы ничего  не  знали! Вы взяли свою жену
под защиту, потому что  вы все  еще ее любили. Вы так  ее  запугали, что она
убежала из  города,  убежала  от  вас, от опасности разоблачения,  но вы все
покрыли,  вы  защитили  ее. Пусть убийство  остается убийством! Вот до  чего
довела вас Милдред Хэвиленд! Почему вы ездили в горы и искали ее?
     -  А  откуда я  мог  знать,  где ее искать? -  спросил он резко.?  Вам,
наверное, не составит труда ответить на этот вопрос?
     - Ни малейшего,- сказал я.? Она была по горло сыта Биллом Чессом, с его
постоянным  пьянством и приступами бешенства. Но  для  того чтобы уехать, ей
нужны были деньги. Она чувствовала себя  теперь в безопасности.  К тому же у
нее в руках было средство, которое, она была уверена, подействует на доктора
Элмора. Она написала ему и потребовала денег. Он послал  вас, чтобы вы с ней
поговорили.  Она не  сообщила  Элмору своего  нового  имени и своего адреса.
Деньги он должен был послать  до востребования в  Пума Пойнт, на имя Милдред
Хэвиленд.  Ей  оставалось  только  получить их  на почтамте.  Но она  их  не
получила. А в  вашем распоряжении  не было ничего, кроме старой фотографии и
ваших плохих манер, а с этим вам там ничего не удалось добиться.
     Дегамо резко спросил:
     - Кто вам сказал, что она пыталась шантажировать Элмора?
     - Никто. Мне не хватало звена в цепи. Если бы Лэвери или миссис Кингсли
знали, кто скрывается под именем Мюриэль Чесс, и выдали бы ее, то и вы нашли
бы ее. Но  вы не знали ее нового имени. Поэтому выдать ее убежище мог только
один человек, а именно, она сама. Отсюда я заключил, что она писала  доктору
Элмору.
     - Ну ладно,- сказал он.? Оставим эту  тему. Она теперь  потеряла всякое
значение.  А  если я и  сел  в лужу, то  это мое дело.  Повторись  такие  же
обстоятельства,- я бы сделал то же самое,
     - Ладно,-  сказал я.?  Я и не  собираюсь  никому приставлять пистолет к
груди,  в том числе и  вам. Я рассказываю вам это главным  образом для того,
чтобы вы не вздумали обвинить Кингсли  в убийстве, которого он  не совершал.
Достаточно, если он совершил и одно из них.
     - И поэтому вы мне все это рассказали?
     - Вот именно.
     - А я думаю, что по другой причине - из ненависти
     ко мне!
     - Я перестал вас ненавидеть,- сказал я.? Я отходчив. Я способен глубоко
ненавидеть кого-нибудь, но не долго.
     Мы ехали по открытой песчаной местности, вдоль склона предгорий. Вскоре
показался Сан-Бернардино. На этот раз я проехал городок не останавливаясь.

        37

     Когда мы добрались до Крестлина,  лежащего  на высоте пяти тысяч футов,
утренняя прохлада еще не  отступила. Мы остановились и выпили пива. Когда мы
снова сели в машину, Дегамо достал из-под  пиджака  револьвер и  внимательно
осмотрел его. Это был "Смит и Вессон? 38-го калибра, злое оружие  с отдачей,
как у 45-го калибра, но с гораздо большей пробивной силой.
     - Он  вам  не понадобится,- сказал  я.?  Кингсли  -  мужчина  рослый  и
сильный, но он не станет оказывать сопротивления.
     Он спрятал  оружие и хмыкнул. Больше мы не разговаривали. Нам  не о чем
было  разговаривать.  Мы  проезжали  повороты,  миновали  крутые   пропасти,
огражденные стенками  из тесаных камней, а кое-где - тяжелыми цепями. Машина
карабкалась вверх через рослый дубняк, пока мы не добрались до такой высоты,
где дубы уже  не росли,  зато росли высоченные сосны. Наконец мы  доехали до
дамбы в конце озера Пума.
     Я остановился, часовой закинул винтовку за плечо и подошел к машине.
     - Пожалуйста, перед въездом на дамбу закройте окна в машине!
     Я  стал закрывать  заднее  окно  со  своей стороны. Дегамо  поднял свой
полицейский значок.
     - Не  валяй дурака,  парень! Я из полиции. Часовой  посмотрел  на  него
холодно и безразлично.
     - Пожалуйста, закройте все окна,- сказал он тем же тоном, что и прежде.
     - Ты что, спятил? - сказал Дегамо,- Окончательно спятил! Эй  ты,  олух,
пропусти нас сейчас же!
     -  Это приказ!  -  сказал  часовой.  На его  скулах  заходили  желваки.
Маленькие глазки уставились на Дегамо.? А приказы отдаю не я. Закрыть окна!
     - А если я не подчиняюсь всяким глупым приказам? - упрямился Дегамо.
     -  Лучше  подчинитесь. А то я  ни за  что не отвечаю,- сказал часовой и
рукой в перчатке похлопал по ложу винтовки.
     Дегамо отвернулся и закрыл  окна со своей стороны. Мы въехали на дамбу.
В середине ее стоял второй часовой, на другом конце - третий. Видимо, первый
подал им какой-то  сигнал. Они смотрели  на нас строго и очень  внимательно,
без малейшего дружелюбия.
     Я проехал  мимо  нагромождения  скал,  мимо  луга с  короткой и жесткой
травой, на котором  паслись коровы. Потом появились те  же пестрые  косынки,
что и  вчера,  и тот же самый легкий бриз, ясное синее небо, золотое солнце,
тот  же запах  сосновой хвои, та  же прохладная мягкость горного солнца.  Но
вчера...  казалось,  это было сто лет назад... события  кристаллизовались во
времени, как муха в янтаре.
     Мы свернули  на дорогу к озеру Маленького  фавна, которая  петляла мимо
огромных скал и узких булькающих водопадов. Шлагбаум перед владением Кинге л
и  был открыт. На дороге, носом к озеру, которого еще  не было видно, стояла
машина Паттона. В ней  никого не было.  Карточка на ветровом стекле  гласила
по-прежнему:  "Избиратели,  внимание!  Оставьте  Джима Паттона  в  должности
шерифа! Для другой работы он слишком стар!?
     Рядом с автомобилем Паттона стояла обращенная в противоположную сторону
маленькая старая  двухместная  машина. В  ней  виднелась  шляпа охотника  за
львами. Я остановил "крайслер? и вылез.  Из маленькой машины появился Энди и
молча подошел к нам.
     Я сказал:
     - Это лейтенант Дегамо из полиции Бэй-Сити. Энди ответил:
     - Джим там, на спуске. Он вас ждет. Он еще не завтракал.
     После  этого  он  опять  сел в свою машину, а мы поехали дальше. Дорога
круто  спускалась к  озеру.  Дом Кингсли на  противоположной  стороне  озера
казался безжизненным.
     - Вот это озеро,- сказал я.
     Дегамо молча смотрел на воду. Потом мрачно пожал плечами.
     - До этой собаки я еще доберусь,- вот все, что он
     произнес.
     Из-за скалы вышел Паттон. На нем были все та же старая  фетровая шляпа,
брюки цвета  хаки и рубашка, плотно застегнутая у жирной шеи. На груди - все
та  же звезда  со вмятиной посредине.  Он  жевал, и подбородок его  медленно
двигался.
     -  Очень рад  видеть вас  снова,-  сказал  он, но при этом глядел не на
меня, а на Дегамо.
     Он протянул руку и пожал жесткую ладонь Дегамо.
     - Когда я  вас в  последний  раз  видел, лейтенант,  у вас  была другая
фамилия. Это называется псевдоним,  не так  ли? Думаю, что плохо вас  принял
тогда. Не  вполне корректно. Извините.  Я, конечно, узнал  женщину  на фото,
которое вы мне показывали.
     Дегамо кивнул, но ничего не ответил.
     -  Возможно, если  бы  я вел себя  иначе,  не случилось  бы несчастья,-
сказал Паттон.?  Может  быть, была бы спасена человеческая жизнь.  Поэтому у
меня  нечиста  совесть,  но  я  не  принадлежу  к  людям,  которые не  умеют
примиряться со случившимся. Давайте сядем и вы мне скажете, чем я  могу  вам
помочь.
     Дегамо сказал:
     - В Бэй-Сити была убита жена Кингсли. Сегодня ночью. Поэтому мне надо с
ним поговорить.
     - Значит ли это, что вы его подозреваете? - спросил Паттон.
     - Еще бы!  -  ухмыльнулся Дегамо.  Паттон  потер шею и посмотрел  через
озеро.
     - Он еще не выходил  из дома. Наверное,  спит. Рано утром я обошел дом.
Играло радио,  и еще  были  слышны звуки, как будто  мужчина  развлекается с
бутылкой и рюмкой. Я постарался держаться подальше. Правильно?
     - Пойдемте туда,- сказал Дегамо.
     - У  вас есть с собой оружие, лейтенант? Дегамо похлопал себя по левому
боку. Паттон посмотрел на меня. Я покачал головой. Я был без оружия.
     - У Кингсли  тоже может быть  оружие,- сказал Паттон.? Знаете, я против
стрельбы в моем районе,  лейтенант. Это мне повредило бы, всякие перестрелки
и  так  далее. У  нас таких  вещей не  любят. А  вы мне кажетесь  человеком,
который довольно легко хватается за револьвер!
     - Да, я медлю недолго,- сказал Дегамо,- если вы это имеете в виду. Но в
данном случае мне важнее, чтобы этот парень заговорил.
     Паттон  посмотрел  на Дегамо,  затем  на меня,  потом снова на Дегамо и
сплюнул длинную струю табачной жвачки.
     -  Я недостаточно знаю  об этом деле, чтобы  идти на сближение  с ним,-
сказал он настойчиво и упрямо.
     Что  ж,  мы уселись и рассказали ему всю  историю. Он  слушал молча, не
моргнув глазом. В заключение сказал, обращаясь ко мне:
     -  У  вас  оригинальная  манера  работать на  своих клиентов,  как  мне
кажется. Лично моя точка  зрения  такая: вы здорово ошибаетесь,  ребята. Мы,
конечно, туда  сходим  и внесем ясность в дело. Я пойду вперед, если в ваших
речах  есть доля истины, а у Кингсли есть оружие и он  достаточно  отчаянный
парень для такой глупости. У меня живот большой - будет хорошая мишень!
     Мы  отправились  в  путь вокруг  озера. Когда  мы  дошли  до  маленькой
пристани, я спросил:
     - Состоялось уже вскрытие, шериф? Паттон кивнул:
     -  Она  действительно  утонула.  В медицинском  заключении  указана эта
причина  смерти.  Не зарезана и не застрелена. Череп цел. На теле есть следы
ударов, но  их слишком  много, чтобы  из этого  можно  было  делать какие-то
выводы. А исследовать такой труп - малоаппетитное занятие.
     Дегамо был бледен, лицо у него было злым.
     -  Ох, не  должен был я этого говорить, лейтенант, -  ласково  произнес
Паттон.? Знаете, профессиональная привычка. Я ведь слышал,  что  вы довольно
близко знали эту даму.
     -  Оставим  разговоры,-  сказал  Дегамо.?  Займемся тем,  ради  чего мы
приехали.
     Мы  прошли  по берегу к дому Кингсли  и  поднялись по широким ступеням.
Паттон быстро подошел к входной двери. Он потрогал ручку, дверь оказалась не
заперта. Он помедлил, держась за ручку. Потом распахнул  дверь, и мы вошли в
комнату.
     Деррис  Кингсли сидел в глубоком  кресле у  потухшего камина. Глаза его
были  закрыты.  Рядом с ним на  столе стояли  пустой стакан и  почти  пустая
бутылка из-под  виски. На тарелке  горой громоздились  окурки. Сверху лежали
две смятые  пачки от сигарет. Все окна  в комнате были  закрыты. Уже  теперь
здесь  было  жарко и душно. На  Кингсли  был надет свитер,  лицо у него было
красным и тяжелым.
     Он храпел. Его руки свисали по бокам кресла, пальцы касались пола.
     Паттон  подошел к нему.  Остановившись  в  метре, он не  меньше  минуты
смотрел на него, прежде чем заговорить.
     - Мистер  Кингсли,-  сказал  он  спокойно  и  четко,- нам  надо кое-что
обсудить с вами.

        38

     Кингсли вздрогнул и открыл глаза.  Не поворачивая головы,  он переводил
взгляд с одного на другого. Сначала на Паттона, потом на Дегамо, наконец, на
меня. Глаза у него были тяжелыми, но взгляд острым. Он медленно выпрямился в
кресле и потер лицо обеими руками.
     -  Заснул,-  сказал он,-  задремал пару часов  назад. Я  был  пьян, как
хорек. Выпил больше чем следует.? Руки его опять упали.
     Паттон сказал:
     -  Это лейтенант Дегамо  из  полиции Бэй-Сити. Ему  нужно  поговорить с
вами.
     Кингсли бегло взглянул на Дегамо, потом обратил взгляд ко мне.
     - Значит, вы ее выдали полиции? - спросил он.
     - Я  бы сделал это,  но не успел. Кингсли  задумался над моим ответом и
посмотрел на 4 Дегамо. Паттон оставил дверь  открытой. Он поднял  коричневые
жалюзи и растворил окна. Потом уселся в  кресло рядом с окном и  сложил руки
на животе. Дегамо стоял и мрачно смотрел на Кингсли сверху вниз.
     -  Ваша  жена  умерла, Кингсли,- жестко произнес он.? Если это  для вас
новость.
     Кингсли уставился на него и облизнул губы.
     - Он  воспринимает эту новость довольно  спокойно, а? - сказал Дегамо.?
Покажите ему платок, Марлоу!
     Я вынул желто-зеленый платок и подержал его на весу. Дегамо показал  на
него пальцем:
     - Ваш?
     Кингсли кивнул и опять облизнул губы.
     -  С  вашей  стороны  было  легкомысленным  оставлять его там,-  сказал
Дегамо. Он шумно дышал. Его  нос побелел, резче  выступили глубокие складки,
спускавшиеся к уголкам рта.
     Кингсли спросил очень спокойно:
     -  Где  оставлять? -  Он почти не смотрел на платок.  На меня вообще не
смотрел.
     - В номере гостиницы "Гренада? на Восьмой улице Бэй-Сити. В номере 618.
Это для вас новость?
     Теперь Кингсли очень медленно поднял глаза и посмотрел на меня.
     - Она там жила? - спросил он тихо. Я кивнул.
     - Она  не хотела  меня туда приглашать. Но я отказался  отдать  деньги,
пока она  не  скажет  правду. Она  созналась,  что  убила  Лэвери.  Вытащила
револьвер  и собиралась  сделать со  мной  то  же  самое.  Появился  кто-то,
прятавшийся за портьерой, и ударил меня  сзади по  голове. Я  его не  видел.
Когда  я  пришел в себя, она была мертва.? Потом я  рассказал, как она  была
убита и как выглядела, что произошло потом и как я был задержан.
     Он слушал, ни один  мускул на его лице  не  дрогнул. Когда я кончил, он
сделал жест в сторону платка:
     - А при чем здесь платок?
     -  Лейтенант   рассматривает   его  как  доказательство,  что  вы  были
человеком, который прятался за портьерой.
     Кингсли   подумал.  По-видимому,  он  еще   не  улавливал  связи  между
событиями. Он глубже уселся в кресле и положил голову на спинку.
     -  Рассказывайте дальше,-  сказал он наконец.? Как видно, вы  знаете, о
чем говорите, Я - нет.
     -  Прекрасно,-  сказал  Дегамо,-  теперь  поиграем в дурачка.  Вы  сами
увидите,  как  далеко  вам   удастся  таким  образом  добраться.  Начните  с
доказательства вашего алиби  с того момента, когда вы  ночью  высадили  свою
милку перед ее домом.
     Кингсли спокойно сказал:
     -  Если вы имеете в  виду мисс Фромсет, то я не  отвозил ее  домой. Она
взяла такси.  Я тоже хотел ехать  домой, но передумал. И поехал сюда. Решил,
что ночной воздух и здешняя тишина помогут мне с этим справиться.
     - Ах, не может быть,- издевательски протянул Дегамо.? С чем справиться,
позвольте вас спросить?
     - Справиться с моими заботами.
     -  Черт  возьми,-  сказал  Дегамо,-  а   такая  мелочь,  как   убийство
собственнной жены,- это для вас небольшая забота, не так ли?
     - Мой мальчик, таких  вещей вы не  должны говорить,- вставил Паттон  со
своего  места.?  Так не полагается. Таких  вещей  не  говорят.  Вы  пока  не
предъявили никаких доказательств.
     - Нет? -  резко повернулся к нему Дегамо.? А  этот платок, толстяк? Это
не доказательство?
     - Это даже не звено  в  цепи, по крайней мере, насколько мне известно,-
ответил Паттон миролюбиво.? Кроме того, я вовсе не толстый, а солидный.
     Дегамо сердито отвернулся от него. Он снова показал пальцем на Кингсли:
     - Ну-ка, скажите еще,  что вы вообще не были  в Бэй-Сити! - произнес он
грубо.
     - Нет. Я там не был. Зачем мне было туда ездить? Марлоу  взялся сам все
уладить.  И  я вообще не понимаю, почему вы  придаете такое значение платку.
Его же носил Марлоу.
     Дегамо как к полу  прирос, он  был бледен  от ярости. Он очень медленно
повернулся ко мне, взгляд у него был тяжелым.
     - Я еще пока не все понимаю,- сказал он.? Честно,  не понимаю. Не  могу
поверить, что здесь кто-то меня за нос водит. Например, вы. Или нет?
     Я сказал:
     - Я же ничего не говорил вам про платок, кроме того, что он лежал в том
номере гостиницы и что накануне вечером видел его на шее у Кингсли. Большего
вы не хотели и знать. Конечно, я мог бы добавить,  что позднее я сам повязал
его  на шею, чтобы женщина, с которой я должен был встретиться,  смогла меня
узнать.
     Дегамо  отошел от  Кингсли и прислонился  к  стене у камина. Большим  и
указательным пальцами левой руки он  оттянул свою  нижнюю  губу. Правая рука
вяло свисала, пальцы были слегка согнуты.
     Я продолжал:
     -  Я  же  говорил  вам,  что  раньше  видел миссис  Кингсли  только  на
фотографии. А тут требовалось, чтобы один из  нас другого узнал. Этот платок
достаточно  заметен,  чтобы   исключить  всякое  недоразумение.   Фактически
оказалось, что  я ее  уже один раз видел, хотя когда повез  ей деньги, я еще
этого  не знал.  Но я все равно не сразу ее узнал,-  обернулся я к Кингсли.?
Миссис Фальбрук в доме у Лэвери!
     -  Вы  же,  кажется,  говорили,   что   эта   миссис  Фальбрук  -   его
домовладелица?
     -  Это  она  тогда утверждала.  Она выдала себя  за домовладелицу.  И я
поверил. А почему я должен был не верить?
     Дегамо откашлялся. Вид у  него был  озабоченный.  Я  рассказал  ему про
миссис  Фальбрук,  ее   красную  шляпку,  истерическое  поведение  и  пустой
револьвер, который  она держала  в  руке и  отдала мне. Когда я закончил, он
осторожно сказал:
     - Я не припоминаю, чтобы вы рассказали об этом Уэбберу,
     - Нет, я не рассказывал ему. Я не  хотел  говорить, что уже за три часа
до этого  был в доме. Что я  сначала повидал  Кингсли и все ему рассказал, а
уже потом известил полицию.
     - Полиция  останется  вам  за это вечно благодарна,-  сказал  Дегамо  с
холодной усмешкой.? Иисус, я оказался доверчив, как дитя! Сколько вы платите
своему частному детективу,  мистер Кингсли, за то, чтобы он замазывал  следы
преступлений?
     - Его обычный гонорар,- сказал Кингсли безразличным тоном.? Кроме того,
я обещал ему премию в пятьсот  долларов,  если он докажет,  что  моя жена не
убивала Лэвери.
     - Жаль, жаль, что он  не сможет заработать эти пять  сотен,- с издевкой
произнес Дегамо.
     - Не представляйтесь глупцом,- сказал я.? Я их уже заработал.
     В  комнате  воцарилось  глубокое  молчание.  Предгрозовое  молчание, от
которого  ждешь,  что оно  разразится  взрывом.  Но  ничего  не происходило.
Молчание  сохранялось,  оно  тяжело и  прочно висело в воздухе, стояло,  как
стена.  Кингсли слегка пошевелился в своем кресле. Спустя некоторое время он
кивнул.
     У  Паттона было не более живое выражение лица,  чем у куска  дерева. Он
спокойно  наблюдал  за  Дегамо.  На  Кингсли он  вообще не  смотрел.  Дегамо
уставился на мою переносицу, но не так, будто я находился в той  же комнате,
а  скорее,  словно он смотрел  вдаль, как смотрят на  гору по другую сторону
долины.
     Прошла целая вечность. Дегамо спокойно произнес:
     - Не  понимаю, в  чем  дело.  Я вообще ничего не знаю о  жене  Кингсли.
Никогда ее раньше не видел - до вчерашней ночи.
     Он опустил глаза  и посмотрел на меня  недобрым взглядом. Он совершенно
точно знал, что я собираюсь сказать. И я все-таки это сказал:
     - Вчера вечером вы  тоже не ее видели. Потому что она умерла уже больше
месяца тому назад. Потому что женщина, которую вы видели мертвой в гостинице
?Гренада?, звалась Милдред Хэвиленд, а Милдред Хэвиленд стала Мюриэль  Чесс.
И  поскольку  миссис Кингсли  была мертва уже за месяц до  убийства  Лэвери,
получается, что она не могла его убить.
     Кингсли обхватил обеими руками  подлокотники своего кресла, но не издал
ни одного звука.

        39

     Снова   воцарилась  давящая  тишина.   Ее   прервал   Паттон,  медленно
произнесший:
     - Ничего не скажешь, смелое  утверждение, не так ли? Вы не думаете, что
Билли Чесс узнал бы утопленницу?
     - После месяца  пребывания  в воде? - сказал я.? В платье своей жены, с
ее украшениями? С мокрыми белокурыми волосами и неузнаваемо распухшим лицом?
А  почему  он должен  был  усомниться?  Она  оставила  записку,  позволяющую
предполагать  самоубийство. Она исчезла.  Они  поссорились, и  ее  машина  и
чемодан исчезли вместе с  нею. Жена отсутствовала целый месяц.  Он  ничего о
ней не слышал.  Он  не имел ни малейшего понятия, куда  она  делась. А потом
всплывает  это  мертвое  тело,  в  платье  Мюриэль,  с   ожерельем  Мюриэль,
блондинка, примерно ее роста. Конечно, должны были  иметься и различия. Если
бы кто-нибудь заподозрил обман, эти различия могли быть  устранены. Кристель
Кингсли  была  жива,  она   убежала  с   Лэвери.   Она   оставила  машину  в
Сан-Бернардино, послала  своему мужу  телеграмму из Эль-Пасо, Насколько было
известно, она была  жива  и здорова Билл Чесс вообще о ней не думал. Он  и в
мыслях ее не держал. Почему бы и нет?
     Паттон сказал:
     - Об  этом я и  сам должен  был подумать. Но если бы  и подумал, то все
равно  сразу бы отбросил эту мысль. Уж больно все это  кажется притянутым за
уши.
     - Если судить поверхностно, то да,- сказал я.? Но  только поверхностно.
Предположим, труп  не был  бы  обнаружен еще год, а возможно вообще никогда,
разве  что спустили бы воду из озера. Мюриэль  Чесс уехала.  Никто не тратит
время на ее поиски.  И мы никогда бы о  ней  больше не  услышали. Вот миссис
Кингсли -  другое  дело.  У  нее  были деньги и связи, и  муж, который начал
беспокоиться.  Ее бы  искали, да и действительно  начали искать.  Правда, не
сразу,  а лишь  после  того, как  произошло  что-то,  вызвавшее  подозрения.
Допустим, ее нашли  бы, если бы вздумали  осушить озеро. Но после  того, как
было установлено,  что  она  была  в Сан-Бернардино,  а  оттуда  поехала  по
железной  дороге  на восток,- не  было  никаких  оснований  спускать  озеро.
Наконец,  даже  если бы это  произошло и нашли  труп, то можно  утверждать с
уверенностью, что  он не мог быть опознан, Билл Чесс арестован по подозрению
в убийстве своей жены. С моей точки зрения, его вполне  могли осудить, и тем
самым дело "женщины в озере? было бы закончено.
     Кристель   Кингсли   пропала   без  вести,  осталась   неразрешенная  и
неразрешимая  загадка.  Со  временем  стали  бы  думать,  что с  ней  что-то
случилось и что ее больше нет в живых. Но что с ней на самом деле произошло,
когда и как - этого не знал бы никто. Если бы не был убит  Лэвери, то мы  не
сидели бы здесь и не говорили об этом. Лэвери - ключ ко всей истории. Он был
в отеле в  Сан-Бернардино в ту  ночь,  когда  Кристель, по-видимому,  оттуда
уехала. Он встретил там женщину, которая приехала  в машине Кристель  и была
одета  в ее  платье.  Конечно, он узнал  эту женщину.  Но  мог  ничего  и не
заподозрить. Ему  могло быть незнакомо  это  платье,  а машину он  мог  и не
видеть, так как она стояла в гараже  гостиницы. Он  мог  просто считать, что
встретился с Мюриэль Чесс. А об остальном Мюриэль позаботилась сама.
     Я замолчал и подождал вопросов. Но все молчали. Паттон неподвижно сидел
в  своем кресле,  уютно  сложив на животе  свои  неуклюжие  безволосые руки.
Кингсли откинул голову на  спинку кресла, полузакрыл глаза  и не  шевелился.
Дегамо стоял,  прислонившись  к  стене,  с холодным бледным лицом, огромный,
жесткий, мрачный, с глубоко запрятанными мыслями.
     Я продолжал:
     - Если Мюриэль Чесс выдала себя за Кристель Кингсли, значит, это она ее
убила, это  простейшее умозаключение. Хорошо, рассмотрим  его  подробнее. Мы
знаем,  кем она была и  какого сорта это был  человек.  На ее счету уже было
убийство, до того, как она встретила  Билла Чесса и вышла за него замуж. Она
была  медсестрой  и  любовницей  доктора  Элмора.  Она   настолько  ловко  и
рафинированно устранила его жену, что он был вынужден  покрыть это убийство.
И она была замужем за  одним полицейским  офицером из Бэй-Сити, которого она
так обработала, что он помог Элмору скрыть убийство. Она умела справляться с
мужчинами  так,  что  они  плясали под ее дудку. Я не  знаю,  как  она этого
добивалась, но  факты это  доказывают. Это  подтверждает и тот факт, что она
обвела вокруг пальца Лэвери.
     Итак, она убивала людей,  стоявших у нее на пути, А жена Кингсли стояла
у нее  на  пути. Я  не  собирался  об этом  говорить,  но теперь приходится.
Кристель  Кингсли тоже умела кружить головы мужчинам. Может быть не так, как
Милдред  Хэвиленд, но все же достаточно. Она  вскружила голову Биллу Чессу и
вступила с ним  в связь. Однако жена Билла Чесса  была не  из  таких, кто  с
улыбкой  делает подобные  открытия. Кроме  того, жизнь  здесь ей  смертельно
надоела, должна была надоесть,  и она  стремилась уехать. Но  ей  были нужны
деньги. Она  попыталась  шантажировать  доктора Элмора. В  результате в этом
районе появился Дегамо и начал  ее разыскивать. Это  ее  испугало. Дегамо из
тех  людей, про  которых никогда нельзя знать, как они поступят.  И она была
права, когда была не вполне в вас уверена, не правда ли, Дегамо?
     Дегамо переступил с ноги на ногу.
     -  Время работает  не на вас, дружок,- сказал он свирепо.?  Продолжайте
вашу проповедь, пока у вас есть возможность.
     - Милдред не обязательно было брать машину Кристель Кингсли, ее  платья
и документы, однако они могли оказаться весьма полезными.  А деньги, которые
имелись у миссис Кингсли, даже очень ей пригодились. Кингсли утверждает, что
его жена  имела привычку носить при себе кучу денег.  Да и ее  драгоценности
можно  было   обратить  в  деньги.  Все   это   сделало  убийство  столь  же
целесообразным,  сколь и желательным.  Этим  исчерпывается вопрос  о  мотиве
убийства. Теперь перейдем к средствам и обстоятельствам.
     Возможность  представилась  сама собой. Мюриэль  поссорилась с  Биллом.
Билл уехал и напился. Она знала  своего Билла, ей было известно,  как тяжело
он напивается в подобных  случаях  и как  долго отсутствует. Ей  требовалось
время. Время было самым важным  для нее. Она  должна  была быть уверена, что
времени ей  хватит. Иначе  весь план  ее рушился. Она должна была запаковать
собственные вещи, отвезти их на озеро  Бобра  и спрятать там.  Потому что ее
вещи должны были исчезнуть вместе с нею. Она  должна была  вернуться пешком,
потому что машину следовало оставить там  же, где  и вещи.  Она должна  была
убить  Кристель Кингсли, надеть  на нее  платье Мюриэль Чесс и отнести  ее в
озеро. Для всего этого нужно было время. Что же касается самого убийства, то
я  предполагаю,  что  она  ее напоила  или оглушила ударом  по голове,  либо
утопила ее в ванне еще здесь, в доме. Это было так же логично, как и просто.
Ведь она была медсестрой.  Она хорошо умела обращаться с человеческим телом,
мертвым или живым. Она умела плавать. Мы слышали от Билла, что она прекрасно
плавала. А утонувшее тело тонет тотчас же. Надо было только направлять его в
глубину,  туда,  где  она решила его  спрятать. Это  вполне по силам хорошей
пловчихе.  Она это  сделала.  Сама оделась  в платье  Кристель, упаковала ее
вещи,  которые  хотела  взять с  собой,  села  в  ее  машину и  уехала. А  в
Сан-Бернардино ее постигла первая неудача: она налетела на Лэвери.
     Лэвери  знал ее как Мюриэль Чесс. У  нас  нет доказательств и оснований
предполагать, что он знал ее  в другой роли. Он встречал ее здесь. Возможно,
он был на пути сюда, к миссис Кингсли, когда ее встретил. Такая встреча была
для  нее нежелательной. Конечно, он  нашел бы здесь  запертый дом, но он мог
поговорить с  Биллом,  а Билл  не должен был  знать, что она  покинула озеро
Маленького  фавна. Иначе он  мог бы при случае опознать труп в озере.  Тогда
она  пустила  в  ход  все свои  приманки против  Лэвери. И это было  для нее
нетрудно. Ведь единственное, что мы наверняка знаем о Лэвери, это то, что он
не мог спокойно пропустить ни одной юбки. Чем больше  женщин, тем лучше. Для
такой  ловкой  женщины, как Милдред  Хэви-ленд, это  была детская  игра. Она
обвела его вокруг пальца и просто взяла с собой. Они отправились в Эль-Пасо,
и там была послана известная нам телеграмма.
     Наконец  она приехала с  ним в Бэй-Сити. Вероятно, иначе не получалось.
Надо думать, он хотел вернуться домой, а она не могла отпустить его от себя.
Потому что  Лэвери  был  для  нее опасен.  Лэвери  один  мог  разрушить  все
доказательства,  свидетельствовавшие  о том,  что Кристель Кингсли  уехала с
озера  Маленького  фавна.  Если  бы  на самом деле  начались поиски Кристель
Кингсли, то Лэвери бы опросили одним  из первых. С этого момента жизнь Криса
Лэвери  уже не стоила и  ломаного гроша.  Его отпирательствам  никто  бы  не
поверил, как это и случилось в действительности. Но  если  бы он выложил всю
историю, то тут бы ему  поверили, потому что налицо были все доказательства.
И как только начались поиски Кристель Кингсли, Лэвери  был немедленно убит в
своей  ванной комнате, непосредственно после  моего первого посещения.  Вот,
пожалуй, все, что об этом можно сказать.
     Остается вопрос, почему она на следующее утро  вернулась в  дом. Но это
одна из тех странных вещей, которые  обычно совершают  убийцы.  Она  сказала
мне, что вернулась за своими деньгами, но в  это я не верю.  Более вероятно,
что  она  предполагала  поискать его деньги, а может быть,  хотела  еще  раз
спокойно осмотреться  на  месте  действия, чтобы убедиться,  что не оставила
впопыхах каких-то улик,  и, по возможности, устранить их. А может  быть, она
сказала мне правду: она хотела просто забрать оставленные разносчиками перед
дверью газеты и молоко. Все может быть. Она вернулась и встретилась со мной.
Она разыграла сцену, и я попался на крючок. Паттон спросил:
     - Но кто же убил ее, мой мальчик? Я думаю, вы не собираетесь взваливать
это на Кингсли? Я посмотрел на Кингсли.
     - Ведь  вы  говорили с  ней не сами,  а через  мисс  Фромсет? Она  была
уверена, что разговаривает с вашей женой?
     Кингсли покачал головой.
     -  Сомневаюсь. Мисс Фромсет не так-то  легко обмануть. Она говорила мне
потом,  что  голос  Кристель  показался  ей  очень  изменившимся,   каким-то
подавленным. Это не  вызвало  у меня  подозрений, пока я  не приехал сюда, в
дом. Когда я вчера вошел в комнату, то сразу заметил, что тут что-то не так.
Здесь было слишком чисто и аккуратно убрано. Кристель никогда бы не оставила
дом в таком порядке. Когда Кристель куда-нибудь уезжала, то по всем комнатам
валялись  платья, везде  были набросаны  окурки,  в  кухне  -  полно  пустых
бутылок. Скорее я  ожидал найти немытую посуду  в кухне  и полчища  мух... Я
подумал, может быть, дом  убрала миссис Чесс. Но потом решил, что вряд ли. В
тот день  миссис Чесс  была  слишком занята: ссорилась с Биллом, а потом  ее
убили, или она сама  покончила с  собой, либо так, либо  иначе. Но обо  всем
этом я думал  вскользь,  где-то в  подсознании.  Я  не могу  утверждать, что
составил себе ясную картину.
     Паттон встал  со своего кресла, пошел к порогу  и сплюнул. Возвращаясь,
он  вытер  губы коричневым носовым платком.  Потом  снова  уселся, больше на
правую сторону,  потому  что ему мешала большая кобура. Он задумчиво смотрел
на Дегамо. Тот  стоял у стены, прямо и неподвижно,  как каменная статуя. Его
правая рука свисала вдоль бедра, пальцы были слегка согнуты. Паттон сказал:
     -  Я все  еще  не  слышал,  кто же  убил Мюриэль. Это  -  часть  вашего
спектакля, или это еще требуется выяснить? Я ответил:
     -  Мюриэль была убита человеком, считавшим, что она заслуживает смерти,
человеком,   который  ее  любил   и  ненавидел,   человеком,  знавшим  о  ее
преступлениях. Таким человеком, как Дегамо.
     Мрачно улыбаясь,  Дегамо  отделился от  стены.  Его правая рука сделала
быстрое, точное  движение,  и теперь  в  ней  был револьвер. Он  держал  его
свободно, дуло смотрело в пол. Дегамо заговорил, не глядя на меня.
     - Я не думаю, чтобы у вас  было оружие. У  Паттона есть, но пока он его
достанет,  оно,  я  думаю,  ему  мало  поможет.  Может  быть, у вас  и  есть
какие-нибудь  доказательства для  вашего последнего утверждения. Или это для
вас не настолько важно, чтобы ломать себе голову?
     - Однако маленькое доказательство, пожалуй, у меня есть,- сказал я.? Не
очень  весомое. Но его хватит. Кто-то стоял в гостинице "Гренада? за зеленой
портьерой больше получаса.  Он стоял так неподвижно, как может стоять только
полицейский, потому что его этому учили. И у него имелась резиновая дубинка.
Этот человек знал, что меня оглушили ударом по затылку, даже не рассматривая
мой затылок.  Вы помните, вы  сказали об  этом Шорти?  И этот  человек  знал
также, что женщина тоже  была оглушена ударом по голове, хотя  этого не было
видно, а у него не было времени тщательно исследовать труп. Он  сорвал с нее
платье и поступил с ней, как  садист, с ненавистью  человека, чью  жизнь она
разрушила и превратила  в  ад. Я  уверен, что еще сейчас, в данный момент, у
вас  под  ногтями  осталась кровь и частицы кожи  в достаточном  количестве,
чтобы экспертиза  могла это установить.  Не хотите ли показать Паттону  свои
ноги, а, Дегамо?
     Дегамо поднял револьвер и улыбнулся. Широкая, белозубая улыбка.
     - А откуда я мог узнать, где она живет? - спросил он.
     - Ее видел  Элмор, когда она входила в дом Лэвери или выходила из него.
Вот что привело его в такое  нервное  состояние. Поэтому он вам  и позвонил.
Как вы  ее выследили, я не знаю.  Может быть  вы спрятались у дома  Элмора и
последовали за нею. В конце концов, это - привычное дело для полицейского.
     Дегамо  кивнул   и   некоторое  время  стоял  молча.  Его   лицо   было
непроницаемым,  но  в  металлически  неподвижных глазах поблескивал  огонек,
казавшийся  почти веселым.  В комнате было жарко и тягостно от беды, которую
уже  нельзя  было предотвратить.  Казалось,  Дегамо  ощущал  это  в  меньшей
степени, чем остальные.
     - Я ухожу отсюда,- сказал он наконец.? Может быть, я не уйду далеко, но
я не хочу, чтобы полицейский наложил на меня руку. Согласны?
     -  Это  не   пойдет,  мой  мальчик,-  спокойно   ответил  Паттон.?  Это
невозможно. Вы  же  знаете, что я должен вас арестовать.  Хотя еще ничего из
того, что рассказал Мар-лоу, не доказано,  но просто  так отпустить вас я не
могу.
     - У вас такое красивое толстое брюхо, Паттон. Я хороший стрелок. Как же
вы собираетесь меня задержать?
     - Я как раз  об этом  размышляю,- сказал Паттон. Он почесал голову  под
сдвинутой на затылок  шляпой.? Но я еще не придумал. Мне не хочется получить
пулю в живот. Но я не могу позволить,  чтобы в  моем собственном районе меня
подняли на смех. Я не люблю быть мишенью для насмешек.
     - Пустите его, пусть идет,-  сказал я.?  Ему не выбраться  отсюда.  Это
главная причина, почему я его заманил сюда, в горы.
     Паттон сказал рассудительно:
     -  Если  мы его попытаемся арестовать, то кто-нибудь  обязательно будет
ранен. А раз уж это с кем-нибудь должно  случиться, то пусть лучше со  мной.
Как-никак это входит в мои служебные обязанности.
     Дегамо осклабился.
     -  Вы славный  парень,  Паттон,-  сказал  он.? Вот,  смотрите,  я прячу
револьвер под мышку, теперь мы в равном положении. Я и так в себе достаточно
уверен.
     Он сунул револьвер под мышку и стоял, расставив  ноги,  выдвинув вперед
подбородок, ожидая и наблюдая за нами. Паттон продолжал медленно жевать, его
бесцветные глаза были устремлены в лицо Дегамо.
     -  Конечно,  я ведь  сижу,- сказал  он жалобно.?  У меня  уже  нет  той
быстроты, что  раньше. Но  вы  не должны  считать меня  трусом.? Он  сердито
посмотрел  на  меня.?  Для  чего  вам  понадобилось  устраивать  здесь  этот
спектакль?  В  сущности,  это  дело  меня не  касается.  А  теперь я  должен
сделаться козлом отпущения! - Все это прозвучало обиженно и смущенно.
     Дегамо  закинул  голову и  захохотал. И пока  он  смеялся,  правая рука
Паттона скользнула за револьвером.
     Я  не  заметил никакого движения  со  стороны  Паттона.  Но  в  комнате
прогрохотал выстрел из армейского револьвера.
     Рука  Дегамо  откинулась  в  сторону,  его тяжелый  револьвер  выпал и,
отлетев,  тяжело  ударился о стену. Он потряс онемевшей рукой и  поглядел на
нее с недоумением.
     Паттон  неторопливо  встал.  Он медленно прошел  через комнату  и ногой
отшвырнул  револьвер  под  стул. Потом  грустно  посмотрел  на  Дегамо.  Тот
высасывал кровь из царапины на руке.
     -  Вы дали  мне шанс,- сказал Паттон.? Это было  ошибкой  - давать шанс
такому старику, как я! Я умел стрелять  еще  до  того, как  вы появились  на
свет, мой мальчик!
     Дегамо кивнул ему, выпрямился и направился к двери.
     - Не делайте этого! - приказал Паттон спокойно.
     Дегамо продолжал идти. Он рывком распахнул дверь, обернулся и посмотрел
на Паттона. Лицо его было очень бледным.
     -  Теперь  я  ухожу,-  сказал  он,-  и  есть  только  один  способ меня
остановить. Будь здоров, толстячок!
     Паттон и глазом не моргнул.
     Дегамо  вышел  в  дверь.  Прозвучали  его  шаги  по террасе,  потом  по
ступенькам. Я подошел к окну и выглянул. Паттон все еще не двинулся с места.
Дегамо шагал по маленькой дамбе.
     - Он идет по дамбе,- сказал я.? У Энди есть оружие?
     -  Не  думаю,  чтобы он  им  воспользовался,  даже если  есть,-  сказал
Паттон.? Ведь он не знает, что здесь произошло.
     - Черт побери,- проворчал я. Паттон вздохнул:
     -  Он не должен  был давать мне такой шанс.  Он  бросил мне  вызов. И я
должен был на это ответить. Дело дрянь. Все это ему не поможет.
     - Он убийца,- сказал я.
     -  Нет,  это  не  тот  сорт убийц,- возразил  Паттон.? Вы заперли  вашу
машину? Я кивнул.
     -  Теперь  Энди идет  ему  навстречу.  Дегамо  его  останавливает.  Они
разговаривают.
     -  Может  быть,  он  хочеть  взять  машину  Энди,-  предположил  Паттон
меланхолично.
     - Черт  бы  его взял,- повторил я  и  посмотрел на Кингсли. Сжав голову
руками, он смотрел в  пол. Я опять повернулся к окну. Дегамо больше не  было
видно.  Энди уже  был  близко, он  приближался, то и дело оглядываясь  через
плечо. Вдали послышался шум запускаемого автомобиля. Энди  посмотрел на дом,
резко повернулся и побежал обратно по дамбе.
     Звук мотора растаял вдали. Когда его уже совсем не стало слышно, Паттон
сказал:
     - Теперь поедем ко мне и займемся телефоном.
     Внезапно  Кингсли поднялся, вышел  в кухню  и вернулся с новой бутылкой
виски. Он  налил  себе полный  стакан и  стоя  выпил его. Потом  показал  на
бутылку  и  тяжелыми  шагами  вышел  из  комнаты. Я услышал, как  заскрипели
пружины матраса.
     Мы с Паттоном не стали пить и тихо вышли из дома.

        40

     Не  успел Паттон отдать  телефонные  распоряжения о закрытии дорог, как
раздался  звонок  сержанта, командовавшего часовыми на дамбе озера  Пума. Мы
вышли и сели в машину Паттона. Энди повел машину на большой скорости вниз, к
озеру. Мы  промчались через деревню, потом  по берегу озера к большой дамбе.
Кто-то помахал нам рукой, чтобы мы остановились у служебного барака. Там нас
ожидал сержант, сидевший в своем джипе. Когда мы подъехали, он тронул машину
и  поехал  впереди. Мы  последовали за ним до края  каньона, где стояли двое
солдат и смотрели  куда-то вниз. Рядом стояло несколько машин. Вокруг солдат
образовалась группа  любопытных. Сержант вылез из  джипа. Паттон,  Энди  и я
подошли к нему.
     -  Этот  человек не остановился,  когда  часовой его окликнул,-  сказал
сержант  сурово.? Чуть не сбил часового с  ног. А второму часовому, в центре
дамбы,  пришлось  отпрыгнуть  в  сторону,  иначе  он бы  попал  под  колеса.
Последний часовой,  у  этого конца  дамбы,  закричал  "Стой!?, но  парень не
остановился...
     Сержант переложил  к другой щеке резиновую жвачку и  посмотрел вниз,  в
каньон.
     - У нас строгий приказ: стрелять в таких случаях,-  сказал он.? Часовой
выстрелил.?  Он показал на глубокие борозды  на краю  склона.? Здесь  тот  и
свалился.
     В сотне футов под нами маленькая двухместная машина ударилась о большую
гранитную скалу. Она лежала почти кверху  колесами, слегка наклонясь на одну
сторону.  Около  нее  возились  трое  мужчин.  Им   наконец  удалось  слегка
приподнять машину и что-то вытащить из-под нее.
     Это что-то еще недавно было человеком...