азать вам, что и каким образом. - Вы начинаете мне нравиться, - неожиданно сказала она. - Вы верите в чудеса. У вас есть что-нибудь выпить в этом вашем бюро? Я открыл ящик стола, вынул "канцелярскую" бутылку и два стаканчика и наполнил их. Мы выпили. Она подняла вверх сумочку, закрыла ее и отодвинула стул. - Я добуду эти пять кусков, - сказала она. - Я хорошая клиентка Эдди Марза. Кроме того, есть еще одна причина, по которой он должен хорошо относиться ко мне. Быть может вы не знаете о ней. - Она одарила меня улыбкой того рода, когда улыбаются только губы, а глаза остаются пустыми. - Светловолосая жена Эдди и есть та дама, с которой сбежал Риган. Я молчал. Она проницательно посмотрела на меня и добавила: - Вас это не интересует? - Это была бы какая-то зацепка, позволяющая быстрее отыскать его... если бы я его искал. Вы ведь, наверное, не думаете, что он замешан в историю с вашей сестрой? Она пододвинула ко мне свой пустой стакан. - Собственно, вы вытянули из меня все, что хотели знать. Теперь у вас есть уверенность в том, что я не ищу вашего мужа. Она опорожнила стакан весьма быстро. У нее перехватило дыхание... а может, она только хотела сделать вид, что у нее перехватило дыхание. Она медленно и глубоко втянула воздух. - Расти не был шантажистом. А если бы даже и был, то наверняка не польстился бы на какие-то гроши. У него всегда было с собой пятнадцать тысяч наличными. Говорил, что он так привык. Эти деньги были у него когда я выходила за него замуж и были еще и тогда, когда он бросил меня. Расти никогда не занялся бы таким жалким шантажом. - Она взяла конверт и встала. - Я буду держать с вами связь, - сказал я. - Если вам понадобится оставить для меня какое-нибудь сообщение, оставьте его у телефонистки в доме, где я живу. Мы подошли к двери. Постукивая белым конвертом по большому пальцу, она сказала: - Вы все еще считаете, что не можете сказать мне, о чем говорили с отцом?.. - Я должен был бы сначала спросить его об этом. Она вынула снимок из конверта и стала разглядывать его, уже стоя в дверях. - У нее великолепное маленькое тело. Вам не кажется? - Угм. Она слегка наклонилась ко мне и серьезно сказала: - Вам надо увидеть также и мое. - А это можно как-то устроить? Она рассмеялась резко и коротко, повернулась к двери и, еще раз обернувшись на пороге, холодно произнесла: - Вы самый холоднокровный мужчина, какого я когда-либо встречала, Марлоу. А может, я могу называть вас Филом? - Конечно. - А вы зовите меня Вивиан. - Благодарю вас, миссис Риган. - А, чтоб вас черти побрали, Марлоу! Она вышла, больше уже не обернувшись. Я позволил захлопнуться двери и стоял, держась за дверную ручку и глядя на свою руку. Лицо у меня слегка пылало. Подойдя к столику, я убрал бутылку с виски, тщательно сполоснул оба стаканчика и тоже спрятал их. Затем снял шляпу с телефона, соединился с уголовным отделом и попросил к телефону Берни Ольса. Оказалось, что он как раз возвратился в свою келью. - Я оставил старого генерала в покое, - сказал он. - Лакей обещал, что или он сам, или которая-нибудь из дочерей скажут ему о том, что произошло. Этот Оуэн Тэйлор жил над гаражом. Я просмотрел его имущество. У него родители в Дубьюке в штате Айова. Я позвонил шерифу в городке, где живут его родители. Стернвуды готовы взять на себя все расходы, связанные с похоронами. - Это самоубийство? - спросил я. - Трудно сказать. - Он не оставил никакой записки. Машину взял самовольно. Все были вчера дома, кроме миссис Риган. Она была в Лас-Олиндес с одним игроком по имени Ларри Кобб. Я проверил это. У меня там есть один знакомый крупье. - Вы должны как-то прикрыть эту пещеру азарта, - сказал я. - Что я могу сделать при действующем в нашем штате синдикате? Не будьте ребенком, Марлоу. Меня беспокоит этот синяк на голове парня. Наверняка вы и здесь не можете мне помочь, Марлоу? Я был доволен, что он именно так говорил со мной. По крайней мере я мог сказать "нет", не солгав. Мы попрощались и я покинул свое бюро. Я купил все три дневных газеты и взял такси, чтобы поехать к зданию суда и взять со стоянки свою машину. Ни в одной газете не было ни слова о Гейгере. Я снова углубился в его голубую книжечку. Увы, шифр был непонятен для меня так же, как и в прошлую ночь. 12 Деревья вокруг Лэйверн-террас после дождя были свежи и зелены. В лучах прохладного послеполуденного солнца я видел вершину холма и ведущую вниз лестницу, по которой, сделав три выстрела, в темноте сбежал убийца. Два маленьких домика стояли на улице, проходящей немного ниже Лэйверн-террас. Может быть, кто-нибудь из их жильцов слышал эти выстрелы. Возле дома Гейгера и в его окрестностях абсолютно ничего не происходило. Живая изгородь спокойно зеленела, а гонтовая крыша все еще была влажной. Я медленно ехал по улице, и мне не давала покоя одна мысль. Прошлой ночью я не обшарил гараж Гейгера. В принципе я не очень-то старался отыскать труп Гейгера, исподтишка вынесенный кем-то, ибо тогда связал бы себе руки. Затащить труп в гараж, уложить его в машину Гейгера и вывезти в какой-нибудь пустынный старый овраг в окрестностях Лос-Анджелеса - это был бы лучший способ замять дело на много дней и даже недель. Были только две проблемы: ключи к машине и их дубликат. Это должно несколько сузить круг подозреваемых, особенно, если принять во внимание, что личные ключи Гейгера находились в моем кармане, когда все это происходило. У меня не было возможности осмотреть гараж. Дверь была закрыта и на ней висел замок, а кроме того, что-то пошевеливалось в живой изгороди, когда я подъехал ближе. Женщина в плаще в бело-зеленую клетку и с маленькой шляпкой на мягких светлых волосах показалась среди лабиринта растений и стала, глядя на машину широко раскрытыми глазами, как будто не слышала, как я въезжал в гору. Потом она резко повернулась и отбежала назад, исчезнув из поля зрения. Это была, естественно, Кармен Стернвуд. Я проехал вдоль улицы, припарковал машину и пешком вернулся к дому. Среди бела дня это было демаскирующее и опасное мероприятие, но приходилось рисковать. Я прошел через отверстие в живой изгороди. Она стояла, молчаливая и прямая, перед запертой входной дверью. А увидев меня, медленно поднесла ко рту и прикусила этот свой комичный палец. Под глазами у нее были синие круги, лицо бледное, измученное. Она неуверенно улыбнулась и сказала тонким, ломким голосом: - Хэлло. Что?.. - и снова принялась грызть ноготь. - Вы помните меня? - спросил я. - Догхауз Рейли, человек, который вырос чересчур высоким. Вы помните? Она кивнула и по ее лицу скользнула мимолетная судорожная улыбка. - Попробуем войти вместе, - предложил я. - У меня есть ключ. Здорово? - Что... что?.. Я отодвинул ее в сторону, сунул ключ в замок, отпер дверь и втолкнул ее внутрь. Запер дверь и постоял, прислушиваясь. При дневном свете комната выглядела ужасно. Китайское барахло на стенах, ковер, претенциозные лампы, мебель, безвкусно подобранная феерия красок, "индейский тотем", флакон с эфиром и опиумом - все это при дневном свете имело неприятный привкус только что закончившегося приема в поликлинике. Мы стояли и молча глядели друг на друга. Девушка пыталась сохранить легкую улыбку на лице, но лицо ее было чересчур измучено, чтобы заставить его улыбаться. Я не сводил с нее глаз. Улыбка исчезла, как вода в песке. Под одурманенными, отупевшими и пустыми глазами я видел бледную, неприятно зернистую кожу. Белесый язык облизывал уголки губ. Красивая, плохо воспитанная и не очень умная девчонка, слишком далеко зашедшая по пути нравственного падения и никем не остановленная. К чертовой матери всех этих богачей! Они вызывали у меня отвращение. Я покрутил в пальцах сигарету, отодвинул в сторону несколько книжек на черном столе и сел на его край. Закурил, выпустил облачко дыма и принялся молча созерцать как она грызет большой палец, на время оставив в стороне всякую деятельность. Кармен стояла передо мной, как нашалившая ученица перед учителем. - Что вы здесь делаете? - наконец спросил я. Она начала теребить свой плащ и ничего не ответила. - Что вы помните из того, что было этой ночью? На этот раз она ответила. В ее глазах загорелись хитрые лисьи искорки. - Помню? О чем? Этой ночью я была больна. Я была дома. - Она произнесла это осторожно, горловым голосом, так что я едва услышал ее. - Как бы не так! Черта с два вы были! Глаза ее блеснули, но тут же погасли. - Прежде чем я забрал вас домой, вы были здесь. Сидели в этом кресле, - я показал ей, - на оранжевой шали. И вы хорошо помните это. Медленный румянец заливал ей шею. Я удивился. Она еще могла краснеть. Что-то вроде проблеска добродетели. Она сосредоточенно грызла палец. - Вы... были там... - прошептала она наконец. - Я. Как много вы запомнили? - Вы из полиции? - неуверенно спросила она. - Нет. Я друг вашего отца. - Вы не полицейский? - Нет. Она издала легкий вздох облегчения. - Чего вы хотите? - Кто его убил? Плечи ее задрожали, но лицо осталось неподвижным. Она спросила: - Кто еще... знает? - Про Гейгера? Не знаю. Во всяком случае не полиция, иначе она бы уже хозяйничала здесь. Может, Джо Броуди. Это был выстрел наугад, но он попал в цель. Она заскулила. - Джо Броуди? Его? Мы оба замолчали. Я курил сигарету, а она грызла палец. - Ради бога, не стройте из себя такую умную, - сказал я. - Это похоже на сцену из плохого старомодного романа. Его застрелил Броуди? - Застрелил? Кого? - Боже праведный! - сказал я. Она обиделась на меня. Ее подбородок слегка опустился. - Да, - сказала она торжественно. - Это сделал Джо. - Зачем? - Этого я не знаю, - она тряхнула головой, словно пытаясь убедить саму себя, что не знает. - Вы часто встречались с ним в последнее время? Ее руки, наконец, потихоньку заскользили вниз и сплелись там в маленький узелок. - Раз или два. Я его ненавижу. - Значит, вы знаете, где он живет? - Да. - И вы уже ничуть не любите его? - Я ненавижу его! - Значит, вы были бы рады, если бы он оказался замешан во все это? Снова я увидел в ее глазах пустоту. Слишком быстро один за другим следовали вопросы. Но слишком трудно было задавать их еще медленнее. - Вы могли бы заявить полиции, что его застрелил Джо Броуди? - пытался я прозондировать ее. На ее лице вдруг появился панический страх. - Естественно, если я смогу уничтожить те снимки в костюме Евы, - успокаивающе добавил я. Она хихикнула. Я почувствовал себя неловко. Если бы она кричала или плакала, или упала бы на пол в глубоком обмороке, все было бы в порядке. Но она просто захихикала. Все это вдруг показалось ей смешным. Она позволила сфотографировать себя в позе Изиды, кто-то свистнул пленку, кто-то у ее ног застрелил Гейгера, она была пьяна более, чем все участники съезда бывших ветеранов вместе взятые, и все это дело вдруг показалось ей забавной шуткой. Она смеялась. Смех становился все громче и все больше наполнял помещение, словно назойливое царапанье крыс за панелями. Она начинала впадать в истерику. Я соскочил со стола, подошел к ней и дал ей пощечину. - Совсем как в прошлую ночь, - сказал я. - Забавная из нас пара. Рейли и Стернвуд, два Пьеро, пытающихся одурачить друг друга. Смех смолк, но пощечина не произвела на нее впечатления большего, чем те, прошлой ночью. Вероятно, все ее друзья и любовники вынуждены были рано или поздно давать ей пощечины. Я прекрасно понимал их. Я снова сел на стол. - Вас зовут не Рейли, - серьезно произнесла она. - Выс зовут Филипп Марлоу. Вы частный детектив. Мне сказала об этом Вив. Она показала мне вашу визитку. - Она погладила щеку, по которой я ее ударил, и улыбнулась мне так, будто мое общество было для нее необычайно приятно. - Кое-что вы помните, - начал я, - раз вернулись в этот дом, чтобы найти пленку. Вы не могли попасть внутрь, не так ли? Ее подбородок начал дрожать. Она пыталась улыбнуться, не сводя с меня глаз. Меня призывали ступить на военную тропу. Я должен был крикнуть "Йии-а-ахх!" и потребовать, чтобы она уехала со мной в Юму и вышла за меня. - Пленка исчезла, - пояснил я. - Я искал ее вчера ночью, прежде чем отвезти вас домой. Вероятно, ее забрал Броуди. Надеюсь, вы не обманули меня, рассказывая о Броуди? Она усердно замотала головой. - Я просто проверяю вас, - сказал я. - Не думайте обо всем этом. Не говорите ни одной живой душе, где вы были в последнюю ночь и сейчас. Пожалуйста, не говорите этого даже Вивиан. Забудьте о том, что были здесь. Предоставьте все Рейли. - Но ведь вас зовут не... - начала она, но вдруг замолчала, энергично кивая, словно соглашаясь с тем, что я сказал, или с тем, что подумала в эту минуту сама. Глаза ее сузились и потемнели, как эмаль на подносе в дешевом баре. В голову ей пришла идея. - К сожалению, мне надо идти домой, - произнесла она таким тоном, будто мы с ней ходили на чай. - Ну конечно. Я не пошевельнулся. Она окинула меня обольщающим взглядом и подошла к двери. Ее рука уже была на дверной ручке, когда вдруг послышался шум мотора приближавшегося автомобиля. Она вопросительно посмотрела на меня. Я пожал плечами. Автомобиль остановился перед домом. Страх исказил ее лицо. Послышались чьи-то шаги, а спустя минуту раздался звонок. Кармен глядела на меня через плечо, ее рука все еще судорожно сжимала дверную ручку. Она выглядела почти смешно в этом страхе. Звонок звонил беспрерывно. Потом он внезапно смолк и стало слышно, как кто-то вставляет в замок ключ. Кармен отскочила от двери и застыла на месте. Дверь широко распахнулась. В холл поспешно вошел какой-то мужчина и, увидев нас, замер. Но смотрел он на нас спокойно, вполне владея собой. 13 Это был серый мужчина. Все в нем было серое, кроме начищенных черных туфлей и двух розовых бриллиантов, приколотых к серому шелковому галстуку. На нем была серая рубашка и серый, отлично скроенный костюм из мягкой фланели. Увидев Кармен, он снял с головы серую шляпу. Волосы у него тоже были серые, тонкие и мягкие, рассыпающиеся. Густые серые брови придавали ему какой-то неопределенный спортивный вид. У него был остро очерченный подбородок, орлиный нос, серые умные глаза, глядящие как бы искоса из-за косо опущенных верхних век. Он стоял в полной почтения позе, одной рукой опираясь на дверь, в другой держа серую шляпу и постукивая ею о бедро. Он производил впечатление человека крутого, но не был похож на грубого бандита. Скорее на отлично закаленного на свежем воздухе любителя верховой езды. Но это был не любитель верховой езды. Это был Эдди Марз. Он закрыл за собой дверь и сунул руку в карман плаща. Большой палец остался снаружи и поблескивал в полумраке холла светлым пятном. Марз улыбнулся Кармен. У него была приятная беззаботная улыбка. Девушка облизнула губы и посмотрела на него. Страх исчез с ее лица, и она улыбнулась ему в ответ. - Прошу извинить меня за это нашествие, - сказал он, - но на звонок никто не подошел к двери. Мистер Гейгер дома? - Нет, - ответил я, - мы тоже не знаем, где он. Дверь была открыта и мы вошли. Он кивнул и коснулся лица краем шляпы. - Вы, очевидно, друзья мистера Гейгера? - Всего лишь знакомые, да и то по делу. Мы зашли за книгой. - За книгой? В самом деле? - он произнес это быстро и оживленно и, как мне показалось, слегка лукаво, как будто знал все о книгах Гейгера. Потом снова взглянул на Кармен и пожал плечами. Я продвинулся к двери. - Ну, мы пойдем. - Я взял девушку под руку, но она смотрела на Эдди Марза. Он явно нравился ей. - Что я должен передать, когда Гейгер вернется? - вежливо спросил Эдди. - Нам не хотелось бы доставлять вам лишние хлопоты. - Жаль, - многозначительным тоном сказал он. Серые глаза блеснули, а когда я подошел ближе, чтобы открыть дверь, его взгляд неожиданно стал жестким. - Девушка может убираться, - заявил он бесстрастно, - а с вами я хотел бы поговорить. Я отпустил руку Кармен и послал ему удивленный взгляд. - Авантюрист, да? - тихо произнес он. - Не хорохорьтесь. У меня на улице в машине сидят два парня, которые всегда делают точно то, что я от них требую. Кармен рядом со мной пискнула и выбежала в открытую дверь. Было слышно, как она поспешно бежит вниз по лестнице. Ее автомобиля не было видно, очевидно, она поставила его где-то дальше. - Что, черт возьми... - начал я. - Бросьте этот вздор, - вздохнул Эдди Марз. - Что-то здесь не так. Я собираюсь проверить, что. Если у вас есть желание выковыривать из своего живота свинец, то попробуйте помешать мне. - Ох, ох, - сказал я, - какой крутой парень. - Только тогда, когда необходимо, друг мой. - Он уже не смотрел на меня. Он обошел комнату вокруг, морща лоб и вообще не обращая на меня никакого внимания. Я посмотрел в разбитое стекло в фасадном окне. Над живой изгородью виднелась крыша автомобиля. Мотор работал на холостых оборотах. Эдди Марз увидел на столе красный графин и два позолоченных стаканчика. Он понюхал один стаканчик, потом графин. Полная отвращения улыбка исказила его губы. - Вот мерзавец... - бесстрастно сказал он. Затем, ворча что-то еще, он осмотрел несколько книг, обошел стол и остановился перед "индейским тотемом" с вмонтированной в него линзой фотоаппарата. Обстоятельно осмотрел его, потом его взгляд скользнул на пол перед "тотемом". Он отвернул ногой край коврика и мгновенно наклонился, опустившись на одно из своих серых колен. Стол частично заслонял его от меня. Внезапно послышалось резкое восклицание и он вскочил на ноги. Рука его молниеносно метнулась в карман плаща и в ней появился черный "люггер". - Кровь, - сказал Эдди. - Здесь, на полу, под ковром. Много крови. - Серьезно? - спросил я, притворившись заинтересованным. Он опустился в кресло за столиком и придвинул к себе телефон цвета ягод шелковицы. Сморщив лоб, он переложил "люггер" в левую руку. С глубоким недовольством посмотрел на телефон, сдвинув брови и сильно сморщив при этом кожу над переносицей. - Я думаю, мы должны вызвать полицию, - объявил он. - Конечно, почему бы и нет. Глаза его сузились. Видимость элегантности исчезла и теперь передо мной был хорошо одетый, спокойный бандит с "люггером" в руке. Он был не в восторге от того, что я соглашаюсь с ним. - Черт побери, кто вы, собственно, такой, приятель? - Меня зовут Марлоу, я детектив. - Никогда не слышал о вас. Кто была та девушка? - Клиентка. Гейгер пытался затянуть у нее на шее петлю. Шантажируя. Мы пришли сюда, чтобы поговорить с ним об этом. Его не было. Дверь была открыта, и мы вошли, чтобы подождать. Разве я не говорил вам об этом? - Это очень удобно, - сказал он. - Открытая дверь. Особенно, когда нет ключа. - Конечно. А каким образом оказался ключ у вас? - А какое вам до этого дело, приятель? - Я мог бы из этого сделать свое дело. Он скупо рассмеялся и сдвинул шляпу на затылок. - А я мог бы ваше дело заменить на мое. - Это вам не окупится. Гонорары слишком низкие, - ответил я. - Ладно, Соколиный Глаз. Дом принадлежит мне. Гейгер мой жилец. Ну, и что вы теперь об этом думаете? - Вы знаетесь с очень милыми людьми, - заметил я. - Я принимаю их такими, какие они есть. Ко мне приходят разные. - Он посмотрел на "люггер", пожал плечами и сунул его под плащ. - У вас есть какие-нибудь соображения, приятель? - Целая куча. Кто-то застрелил Гейгера. Гейгер застрелил кого-то и сбежал. Или же вообще это были два каких-то неизвестных типа. Или Гейгер принадлежал к секте и приносил перед "тотемом" кровавые жертвы. Или на ужин он собирался есть цыпленка, а цыплят привык держать в салоне. Человек в серой одежде окинул меня хмурым взглядом. - Больше мне ничего не приходит в голову, - сказал я. - Будет лучше, если вы позовете своих знакомых из центра города. - Не понимаю о чем вы, - проворчал он. - Не улавливаю этих ваших вывертов. - Ну ладно, давайте дальше, вызывайте парней в мундирах. Они страшно обрадуются, когда увидят вас здесь. Он обдумал это молча и не двигаясь. Его губы сжались в узенькую линию. - По-прежнему не знаю, что вы имеете в виду, - сказал он натянуто. - Наверное, у вас сегодня исключительно невезучий день. Я вас хорошо знаю, мистер Марз. Знаю также и "Клуб под Кипарисами" в Лас-Олиндес. Шикарная игра для шикарных людей. Местная полиция у вас в кармане, в Лос-Анджелесе тоже все жирно смазано. Одним словом, полнейшее прикрытие. Гейгер обделывал делишки, которым тоже нужно прикрытие. Думаю, время от времени вы помогали ему своими связями, тем более, что он ведь был вашим жильцом... Его побледневшие губы застыли в жесткой гримасе. - А какие это делишки обделывал Гейгер? - Порнографическая литература. С минуту он пристально смотрел на меня. - Кто-то наконец добрался до него, - мягко сказал он. - Вы что-то знаете об этом. Его не было сегодня в магазине весь день. Работники не знают, где он. На телефонные звонки домой тоже не отвечает. Поэтому я и пришел. И нашел кровь на полу под ковром. А также вас и девушку. - Шито белыми нитками, - заметил я. - Но если вы найдете подходящего слушателя, то сможете продать ему этот рассказик. И все же кое-чего вы не заметили. А именно: кто-то сегодня утром вынес из его магазина книги, замечательные книжечки, которые он давал напрокат. Марз раздраженно щелкнул пальцами. - Я должен был подумать об этом, приятель. Похоже, что вы отлично ориентируетесь во всем. Ну и что же вы скажете? - Я уверен, что Гейгера застрелили. Уверен также, что это его кровь. А для того, чтобы вывезти книги, надо было на некоторое время скрыть тело. Кто-то наследует его дело, и ему нужно немного времени, чтобы взять разгон. - Так просто это им не пройдет, - холодно сказал Эдди Марз. - Кто это говорит? Вы? С вашей парой наемников в машине? Мы живем в большом городе, Эдди. А в последнее время сюда прибыло несколько крутых парней. Известно... преступность в больших городах... - Вы чертовски много говорите... Слишком много, - прервал меня Эдди Марз и два раза сильно свистнул сквозь зубы. Хлопнула дверца машины и стало слышно, как кто-то бежит к дому. Марз снова достал "люггер" и направил его мне в грудь. - Откройте дверь. - Дверная ручка задвигалась и послышался чей-то голос. Дуло "люггера" казалось черной дырой туннеля на Второй улице. Но я не дрогнул, решив привыкать к мысли, что мое тело не пуленепробиваемое. - Откройте ее сами, Эдди! Кто вы, черт возьми, такой, что-бы приказывать мне? Ведите себя со мной хорошо, и тогда, может быть, я помогу вам выкарабкаться из этого. Он неловко поднялся, обошел край стола, подошел к двери и открыл ее, не спуская с меня глаз. В комнату ввалились двое мужчин и сразу сунули руки под мышки. Один из них, очевидно, был бывший боксер - хорошо сложенный, бледнолицый молодой человек с расплюснутым носом и ухом, похожим на бифштекс. Второй - худой блондин с лицом мертвеца и бесцветными, близко посаженными глазами. - Проверьте этого парня, - сказал Эдди Марз, - нет ли у него случайно пушки. Блондин вытащил пистолет с коротким стволом и направил его на меня. Боксер неуклюже подошел и тщательно ощупал мои карманы. Я вертелся перед ним как пресыщенная красавица, примеряющая у портного новое вечернее платье. - Оружия нет, - буркнул он. - Посмотри, кто он такой. Боксер сунул руку во внутренний карман моего пиджака и вытащил бумажник. Раскрыл и некоторое время изучал его содержимое. - Его зовут Филипп Марлоу. Живет в Хобарт Армс по улице Франклина. Лицензия частного детектива, удостоверение, выданное департаментом уголовных дел... это все. - Он сунул бумажник обратно мне в карман, слегка шлепнул меня по лицу и отвернулся. - Уходите, - приказал Эдди Марз. Оба наемника вышли и закрыли за собой дверь. Слышно было, как они сели в машину, запустили мотор и снова установили ее на холостой ход. - Так, а теперь говорите, - произнес Эдди Марз. - Кончики его бровей сошлись над переносицей. - Я не собираюсь выбалтывать все, но кое-что вам скажу. Ликвидировать Гейгера лишь затем, чтобы унаследовать его дело - это был не слишком мудрый поступок. Я не уверен, что случилось именно так, даже принимая во внимание тот факт, что Гейгер наверняка мертв. Я уверен, что тот, кто занялся книгами, отлично во всем ориентируется. Я уверен также, что красивая блондинка из его магазина полумертва от страха по каким-то там причинам. Кроме того, я догадываюсь, кто перевез книги. - Кто? - Это составляет ту часть дела, о которой я не хочу болтать. У меня, как вам известно, есть клиентка. Он сморщил нос. - Эта... - и быстро замолк. - Надеюсь, вы заете эту девушку? - Кто взял те книги, приятель? - Я не настолько откровенен, Эдди. Да и с какой стати? Он положил "люггер" на стол, хлопнул по нему ладонью и сказал: - Это один из доводов. А кроме того, это могло бы вам окупиться. - Вот это уже лучше. А пушку оставьте. Я всегда предпочитал слышать звон монет. А сколько вы собираетесь заплатить? - Это зависит от того, что вы можете сделать. - А что вы можете предложить? Он грохнул кулаком по столу. - Послушай-ка, приятель! Я задаю вопрос, а вы отвечаете мне новым вопросом. Так мы ни к чему не придем. Я хочу знать, где Гейгер, по сугубо личным причинам. Мне никогда не нравилось его занятие и я никогда его не прикрывал. Так уж случилось, что этот дом принадлежит мне. Но в данный момент я не испытываю от этого счастья. Я понимаю, что все, что вы знаете, еще не раскрыто, иначе дом роился бы сейчас толпами копов, копающихся в этой мусорной яме. Или у вас просто-напросто нет никакой информации на продажу. Что-то мне кажется, что вы сами нуждаетесь в небольшом прикрытии, мой дорогой. Так что выкладывай! Ему правильно казалось, но я не собирался показывать это. Я достал сигареты и спички, прикурил, бросил спичку в стеклянный глаз "тотема" и сказал: - Вы правы. Если с Гейгером действительно что-то случилось, я должен сообщить о том, что знаю, полиции. Таким образом вся эта история станет достоянием общественности и мне нечего будет продавать. Поэтому я намереваюсь, с вашего позволения, естественно, попросту убраться отсюда. Лицо его побледнело под загаром. Какое-то мгновение он выглядел как ординарный бандит. Потом рука его дернулась, как будто он хотел взять оружие. В ту же минуту я спросил: - Кстати, как поживает миссис Марз? На мгновение мне показалось, что я зашел немного дальше, чем следовало. Трясущейся рукой он сделал судорожное движение к револьверу, мышцы его лица напряглись. - Уходи, - тихо сказал он. - Мне наплевать, куда ты сейчас пойдешь и что будешь делать. Дам тебе только один хороший совет: не вмешивай меня в свои делишки, не то пожелеешь, что тебя не зовут, к примеру Мэрфи и ты не живешь в Ирландии. - Я предпочел бы горы, недалеко от Клонмеля, - сказал я. - Говорят, у вас есть друг родом оттуда. Он склонился над столом. Глаза его стали холодными, как лед, но он не шевельнулся. Я подошел к двери, открыл ее и оглянулся, чтобы взглянуть на него. Он следил за мной взглядом, но его склонившееся серое тело не сделало ни одного движения. В его глазах я прочел ненависть. Выйдя из дома, я выбрался из лабиринта живой изгороди и направился к своей машине. Сел, повернул руль и стал спускаться с горы. Никто в меня не стрелял. Я проехал несколько кварталов, свернул, выключил мотор и несколько минут сидел спокойно. Никто за мной не следил. Я вернулся в Голивуд. 14 Было без пяти пять, когда я остановился рядом с главным входом жилого дома на Рэндолл-Плас. Несколько окон уже светилось, радио бормотало что-то в наступающих сумерках. Я поднялся лифтом на пятый этаж и пошел по длинному, покрытому зеленым ковром коридору, со стенами, отделанными панелями из слоновой кости. Прохладный сквозняк тянул из открытой двери холла к запасному ходу. Рядом с дверью номера четыреста пять виднелась маленькая, сделанная из слоновой кости кнопка звонка. Я нажал на нее и ждал, как мне показалось, довольно долго. Наконец дверь бесшумно приоткрылась на ширину стопы. Было что-то подозрительное в том, как она открылась: медленно и словно украдкой. За дверью стоял длинноногий плечистый мужчина с темно-карими глазами на темном, бесстрастном лице. Похоже было, что он научился контролировать свою мимику уже очень давно. Его волосы казались сделанными из стальной проволоки, растущей откуда-то сзади, благодаря чему его коричневый лоб производил впечатление необычайно высокого и придавал ему, при поверхностном взгляде, вид мыслителя. Его мрачные глаза изучали меня без тени заинтересованности. Длинные коричневые пальцы придерживали край двери. Он молчал. - Гейгер, - сказал я. Лицо даже не дрогнуло, выражение его не изменилось. Откуда-то из-за двери он вынул сигарету, сунул ее в рот и выпустил небольшое облачко дыма. Сквозь это ленивое пренебрежительное дуновение до меня донесся холодный медленный голос, бесстрастный как голос крупье в игровом доме. - Что вы сказали? - Гейгер. Артур Гвинн Гейгер. Тот, у которого книжки. Мужчина, казалось, анализировал мои слова. Он взглянул на тлеющий кончик своей сигареты. Его другая рука, которой он придерживал дверь, исчезла из поля зрения. По движению его плеч можно было догадаться, что он производит ею какие-то действия. - Я не знаю никого с таким именем, - сказал он. - Он что, живет где-то поблизости? Я улыбнулся. Ему это не понравилось, его глаза холодно блеснули. - Вас зовут Джо Броуди? - спросил я. Коричневое лицо окаменело. - Ну и что? - последовал ответ. - Тебе что-нибудь нужно, братец, или просто развлекаешься? - Значит, вы Джо Броуди, повторил я. - И вы не знаете никого по имени Гейгер. Очень смешно. - Да? Возможно. У вас странное чувство мора. Демонстрируйте его где-нибудь в другом месте. Я оперся на дверь и послал ему обворожительную улыбку. - У вас есть книжки, Джо. А у меня есть список этих фраеров. Нам надо обговорить это. Он не сводил глаз с моего лица. В комнате раздался неясный звук, как будто кольцо от занавески стукнуло о металический прут. Он глянул через плечо внутрь, открыл дверь шире и холодно произнес: - Почему бы и нет... если вам кажется, что из этого что-то получится. - Он отступил с прохода, а я прошел мимо него в комнату. Это была веселая комната, хорошо обставленная и не перегруженная мебелью. Венецианское окно было открыто на каменный балкон, выходящий в сторону холмов. Рядом с окном я заметил закрытую дверь, а возле входной двери еще одну, прикрытую плюшевой портьерой, подвешенной на латунном стержне. Посредине, у стены, в которой не было никакой двери, стояла тахта. Я сел на нее. Броуди запер входную дверь и не спеша подошел к высокому письменному столу, обитому гвоздями с плоскими квадратными шляпками. На нем стояла шкатулка из древесины кедра с позолоченными петлями. Он перенес ее к креслу, стоявшему в промежутке между дверьми и сел. Я положил шляпу рядом с собой и стал ждать. - Так, я слушаю, - начал Броуди. Он открыл коробку сигар и выбросил окурок сигареты в стоявшую рядом пепельницу, потом сунул в рот длинную тонкую сигару. - Не желаете? - спросил он и, не ожидая ответа, бросил одну в мою сторону. Я подхватил ее на лету. Броуди вынул из коробки с сигарами оружие и наставил его мне прямо в нос. Я посмотрел на то, что он вытащил из коробки. Это был черный револьвер тридцать восьмого калибра, из тех, которыми обычно пользуется полиция. Пока что у меня не было ни одного контраргумента. - Чистая работа, правда? - заметил Броуди. - Будьте любезны, встаньте на минутку. Отойдите на два шага вперед. Можете вдохнуть немного воздуха, когда будете идти. - В его голосе звучала та выработанная бесстрастность, которая типична для бандитов из кинофильмов. Все бандиты в фильмах разговаривают именно так. - Ну, ну, - буркнул я, не двигаясь с места. - Так много револьверов в этом городе и так мало благоразумия. Вы уже второй, кого я встречаю в течение последнего часа и кому кажется, что мир у его ног лишь потому, что он держит в руках пушку. Не глупите, Джо, и положите ее. Он насупил брови и выставил подбородок в мою сторону. В глазах у него была ненависть. - Того парня зовут Эдди Марз, - добавил я. - Слышали когда-нибудь о нем? - Нет. - Он все еще держал оружие, направив его на меня. - Если он когда-нибудь узнает, где вы провели последнюю дождливую ночь, то ликвидирует вас раз и навсегда, так, как ликвидируется фальшивый чек. - А что бы я мог значить для Эдди Марза? - холодно спросил Броуди, однако опустил револьвер на колени. - Сдается мне, что у него связаны с вами какие-то неприятные воспоминания, - сказал я. Мы смотрели друг на друга. Из-под плюшевой портьеры, прикрывавшей дверь, выглядывал остроконечный носок дамской туфельки. Броуди заговорил, теперь уже спокойнее: - Не поймите меня неверно. Я не профессиональный бандит, я просто осторожен. Откуда мне, черт возьми, знать, что у вас на уме на самом деле! С таким же успехом вы могли быть наемным убийцей. - Однако вы недостаточно осторожны, - прервал я его. - Этот ваш фокус с книгами Гейгера был очень неосторожен. Броуди глубоко и медленно втянул в себя воздух и бесшумно выпустил его. Облокотился на подлокотники кресла, скрестил длинные ноги и положил револьвер на колени. - Не думайте, что я не воспользуюсь этой игрушкой, если возникнет необходимость, - сказал он. - Так что вы хотели мне рассказать? - Позвольте своей приятельнице в остроносых туфлях выйти из-за портьеры, - сказал я. - Она устанет, пытаясь так долго сдерживать дыхание. Не отводя взгляда от моего живота, Броуди позвал: - Иди сюда, Агнесса! Портьера откинулась и зеленоглазая, покачивающая бедрами пепельная блондинка из магазина Гейгера присоединилась к нам. Она смотрела на меня с плохо скрываемой ненавистью. Ноздри ее трепетали, глаза были мрачными. Она казалась очень несчастной. - Я сразу, черт возьми, знала, что вы принесете несчастье, - проворчала она в мой адрес. - Я предупреждала Джо, чтобы был осторожным! - Прекрати болтовню, - прервал ее Броуди. - Джо умеет быть осторожным. Зажги свет, чтобы было видно, куда стрелять, если придется прихлопнуть этого парня. Блондинка зажгла большой торшер с квадратным абажуром, опустилась на стул и застыла неподвижно, как будто на ней был слишком тесный пояс для подвязок. Я взял в рот сигару и отгрыз ее кончик. Пока я вытаскивал спички и прикуривал сигару, револьвер Броуди внимательно следил за моими движениями. Я с удовольствием вдохнул дым и сказал: - Список клиентов, о котором я говорил, зашифрован. Я еще не распутал код, но могу сказать, что там находится около пятисот фамилий. У вас здесь, насколько мне известно, находится двенадцать ящиков книг, по крайней мере это те, о которых я знаю. В них должно быть самое меньшее пятьсот экземпляров. Наверняка намного больше сейчас находится на руках, но примем округленно и весьма приблизительно, что их тоже пятьсот. Актив довольно весомый. Даже если он занижен на пятьдесят процентов, то все равно остается порядочная сумма. Ваша приятельница ориентируется в этом довольно хорошо, в то время как я лишь угадываю. Если за прокат вы будете брать всего один доллар, что, естественно, не является слишком высокой ставкой, поскольку товар этого рода сейчас в цене, то все равно дело принесет вам сумму, которая быстро превысит первоначальный капитал. А капиталом Гейгера, как я думаю, сейчас владеете вы. Естественно, ради такой суммы стоит застрелить парня. Блондинка взвизгнула: - Он сумасшедший, этот яйцеголовый!.. Оскалившись, Броуди яростно прошипел: - Заткнись! Ради бога, держи язык за зубами! Блондинка замолчала, кипя скрытым бешенством, смешанным со страхом и переживая муки унижения. Серебряные ногти впились в колени. - Конечно, это дело не для простачков, - почти ласково продолжал я. - Тут нужен кто-нибудь половчее, вроде вас, Джо. Вы ведь конечно, понимаете, что люди, тратящие деньги на подобного рода эротические возбудители, обычно нервные, как старые дамы, которые не могут найти туалет. Лично я считаю шантаж, как побочное занятие, большой ошибкой. Я за то, чтобы исключить его, заниматься только честной продажей и получать прибыли от проката. Карие глаза Броуди внимательно следили за моим лицом. Его револьвер все еще проявлял не ослабевающий интерес к моим жизненно важным органам. - Вы забавный малый, - равнодушно сказал он. - Кто же это, по-вашему, является владельцем этого прекрасного дела? - Вы, - ответил я. - То есть, почти. Блондинка громко проглотила слюну и вонзила ногти в ушные раковины. Броуди ничего не сказал, только внимательно смотрел на меня. - Вот тебе на! - воскликнула блондинка. - Вы сидите тут и рассказываете нам, что Гейгер вел такое дело на одной из главных улиц города? Вы ненормальный! Я подмигнул ей. - Конечно рассказываю. Каждый знает, что такой промысел существует. Голливуд создал спрос на подобные вещи. Если такой магазин существует, то именно на главной улице. Это выгодно для любого полицейского. По тем же причинам, по каким полиция признает кварталы с красными фонарями. Ибо прекрасно знает, что у нее все под рукой и что в любую минуту она может наложить на это лапу. - Боже мой! - взвыла блондинка. - Ты позволяешь этому хаму сидеть здесь и клеветать на меня? И это тогда, когда в руке у тебя револьвер, а у него только сигара во рту? - Меня это забавляет, - буркнул Броуди. - Парень правильно мыслит. А теперь закрой рот и держи его все время закрытым, чтобы мне не пришлось его захлопнуть. - Он небрежно пригрозил ей револьвером. Блондинка, отвернувшись к стене, с трудом ловила ртом воздух. Броуди посмотрел на меня и хитровато спросил: - И как же это я дошел до этого первоклассного дела? - Вы застрелили Гейгера, чтобы получить это. В последнюю дождливую ночь. Погода была прекрасной для того чтобы пострелять немного. Беда в том, что вы были не одни, когда ликвидировали его. Или вы этого не заметили, что я считаю невозможным, или душа у вас настолько ушла в пятки, что вы ни на что не обращали внимания. Хотя, с другой стороны, у вас хватило самообладания, чтобы вытащить кассету с пленкой из фотоаппарата, а через некоторое время вернуться и спрятать труп Гейгера. Вам было необходимо время, чтобы забрать из магазина все книги, прежде чем полиция обнаружит убийство. - Замечательно, - презрительно произнес Броуди, и револьвер пошевелился на его коленях. Темное, загорелое лицо стало жестким, как будто изваянным. - Играя в угадайку, вы играете с огнем, мистер. Вам чертовски повезло, что это не я застрелил Гейгера! - Несмотря на это вас привлекут к ответственности, - заметил я доброжелательным тоном. - Вы могли приказать убить его. Голос Броуди словно увял. - Вы думаете, они могут пришить мне это дело? - Железно. - Каким образом? - Есть некто, кто даст именно такие показания. Я вам сказал, что при этом был свидетель. Не будьте наивны, Джо. Только сейчас Броуди взорвался: - Эта чертова падаль, помешанная на мужчинах девка! - рявкнул он. - Она на это способна! К черту ее! Именно она способна. Я уселся поудобнее и улыбнулся ему. - Прекрвсно. Я знал, что ее снимок в костюме Евы именно у вас. Он не произнес ни слова. Блондинка тоже молчала. Я дал им время, чтобы они могли переварить это. Постепенно лицо Броуди обрело естественный вид. Казалось ему стало легче. Револьвер он положил на край стола, однако держал вблизи от него свою правую руку. Потом стряхнул пепел с сигары на ковер и посмотрел на меня глазами, превратившимися в две узенькие щелочки. - Сдается мне, вы принимаете меня за идиота, - заметил он. - Скорее, за обыкновенного шантажиста. Отдайте мне снимки. - Какие снимки? - Вы ставите не на ту карту, Джо. Невинная поза вам ничего не даст. Или вы лично были в ту ночь там, или получили снимок от кого-то, кто был там. Вы знаете, что та малышка была там, поскольку велели своей приятельнице напугать миссис Риган, что сообщите полиции об убийстве. Чтобы сделать это, вы должны были или видеть все это, или же получить снимок, будучи проинформированным, где и когда он сделан. Так что не выкомаривайтесь и будьте рассудительны. - Мне нужно немного денег, - сказал Броуди. Он повернул голову, чтобы посмотреть на свое зеленоглазое счастье. Увы, теперь это была уже не зеленоглазая чарующая блондинка. Она была похожа скорее на дохлого пса. - Никаких денежек, мой дорогой, - сказал я. Он хмуро взглянул на меня ис подлобья. - Как вы вышли на меня? Вынув бумажник, я показал ему свое удостоверение. - Я следил за Гейгером по поручению моего клиента. Поэтому и находился вчера ночью неподалеку от его дома. Так что слышал выстрелы и проник внутрь. Я не видел убийцу, но видел все остальное. - И вы держали рот на замке? Я положил бумажник в карман. - Да. По крайней мере до сих пор. Так получу я эти снимки или нет? - А что с книгами? - спросил Броуди. - Как вы вышли на след? - Я ехал за ними от магазина Гейгера прямо сюда. У меня даже есть свидетель. - Тот сукин сын? - Какой сукин сын? Он хмуро посмотрел на меня. - Тот сопляк, который работал в магазине. Он смылся, когда грузовик уехал. Агнесса не знает, где он шляется. - Очень хорошо, - заметил я, улыбнувшись ему. - Это немного беспокоило меня. Кто-нибудь из вас был в доме Гейгера? Перед последней ночью? - Ни разу, - резко запротестовал Броуди. - Значит, она утверждает, что это я его застрелил, да? - Когда снимки уже будут у меня в руках, может, мне удастся втолковать ей, что она ошибается. Она была в тот момент не совсем трезвой. Броуди вздохнул. - Она меня смертельно ненавидит. Я бросил ее. Конечно, она мне заплатила, но все равно я бросил бы ее. Она была слишком извращенной для такого обыкновенного парня, как я. - Он откашлялся. - Ну хорошо, а как насчет какой-нибудь небольшой суммы? Я совсем без денег, а мы с Агнессой должны как-то выкрутиться из беды. - Но не за деньги моей клиентки. - Но послушайте... - Отдайте снимки, Броуди. - Черт с вами, - сказал он. - Вы выиграли. Броуди встал и сунул револьвер во внутренний карман. Левой рукой он пошарил в кармане плаща. На его лице отразилось ожесточение. Вдруг у двери зазвенел звонок, и все звонил и звонил. 15 Звонок явно не понравился Броуди. Он крепко сжал губы и сдвинул брови. Его лицо приобрело вульгарное и хитрое выражение. А звонок все заливался у двери. Признаюсь, что мне это тоже не понравилось. Если бы, случайно, гостями были Эдди Марз и его ребята, я, вероятно, превратился бы в холодный кусок падали лишь потому, что находился в этой комнате. Если бы это была полиция, то в качестве оправдания своего присутствия здесь, я мог бы предъявить лишь исключительно вежливую улыбку. Наоборот, если бы это был кто-нибудь из друзей Броуди, - разумеется, ежели у него имеются таковые, - то они могли бы оказаться намного опаснее его самого. Звонок не понравился также и блондинке. Она быстро встала и возбужденно замахала рукой. От нервного напряжения ее лицо постарело и подурнело. Внимательно наблюдая за мной, Броуди открыл ящик стола, достал маленький револьвер с рукоятью из слоновой кости и подал его блондинке. Дрожа всем телом, она подошла к нему и взяла оружие. - Сядь рядом с ним, - сурово приказал Броуди. - Держи его под прицелом и подальше от двери. Целься в ноги. Если он вздумает шутить, сделай то, что сочтешь нужным. Они нас еще не достали, детка! - Ох, Джо, - простонала блондинка. Она приблизилась ко мне, села на тахту и наставила револьвер на мое бедро. Истеричный блеск ее глаз мне очень не понравился. Звонок перестал звонить. Его сменил быстрый нетерпеливый стук. Броуди сунул руку в карман, где находился его кольт, и левой рукой открыл дверь. Кармен Стернвуд втолкнула его обратно в комнату, приставив маленький дамский револьвер прямо к его плотно сжатым губам. Броуди отступал перед ней шаг за шагом, шевеля губами, с лицом, искаженным паническим страхом. Кармен захлопнула за собой дверь, не обращая ни на меня, ни на Агнессу никакого внимания. Она напирала на Броуди, не спуская с него глаз и высунув кончик языка между зубами. Броуди вынул руку из кармана и начал делать примирительные жесты. Агнесса перевела ствол револьвера с меня на Кармен. Я моментально протянул руку, и сжал ее пальцы своими, одновременно нажав большим пальцем на предохранитель. Я облегченно вздохнул. Револьвер был на предохранителе, но я не выпустил его из руки. Между нами произошла короткая молчаливая схватка, на которую ни Кармен, ни Броуди не обратили ни малейшего внимания. Наконец револьвер оказался в моей руке. Агнесса тяжело дышала, дрожа всем телом. Лицо Кармен было словно вырезано из слоновой кости. Дышала она со свистом, а ее голос звучал глухо, когда она сказала: - Отдай мои снимки, Джо! Броуди сглотнул слюну и попытался выдавить из себя улыбку. - Конечно, малышка, конечно. Он говорил тихим, сдавленным голосом, так же отличающимся от того, каким он разговаривал со мной, как звук мотора мопеда отличается от грохота десятитонного грузовика. - Ты застрелил Гейгера, - произнесла Кармен. - Я видела это. Отдай мне мои фотографии. Броуди позеленел. - Эй, минуточку, Кармен! - воскликнул я. Светловолосая Агнесса вдруг ожила. Она склонила голову и впилась зубами в мою правую руку. Я вскрикнул и стряхнул ее с себя. - Послушай, детка, - скулил Броуди. - Послушай немножечко... Блондинка плюнула в меня и бросилась на мою правую ногу, пытаясь укусить ее. Я не очень сильно ударил ее по голове рукояткой револьвера и хотел встать. Она сползла по моей ноге вниз и крепко обняла ее руками. Я упал обратно на тахту. Блондинка была сильная. Не знаю, что придавало ей силу, - любовь, страх или все вместе. А может, она просто была физически сильной. Броуди пытался схватить маленький револьвер, находившийся так близко от его лица. Но промахнулся и лишь зацепил его. Раздался резкий, неожиданный и не очень громкий звук выстрела. Пуля разбила оконное стекло. Броуди взвыл страшным голосом, упал на пол и дернул Кармен за ноги. Она свалилась, как бревно, а ее маленький револьвер отлетел в угол комнаты. Броуди вскочил на колени и сунул руку в кармен. На этот раз я ударил Агнессу по голове, не заботясь об излишней деликатности, разорвал ее руки, сомкнутые на моей ноге, и встал. Броуди взглянул на меня. Я показал ему револьвер, и он сразу перестал шарить в своем кармане. - Боже мой! - простонал он. - Ведь вы же не позволите ей застрелить меня. На меня вдруг напал смех. Я начал смеяться. Я смеялся, как идиот, не владея собой. Пепельноволосая Агнесса сидела на полу, положив руки на ковер, с широко открытым ртом, а на правый глаз ей свисала металлически поблескивавшая прядь волос. Кармен ворочалась на четвереньках, в ее быстром дыхании все еще слышался тот же свистящий звук. Маленький револьвер поблескивал в углу, а она настойчиво продвигалась к нему. Я махнул Броуди отобранным револьвером, который держал в руке. - Вставайте, вы же целы и невредимы, с вами ничего не случилось! Бросившись к Кармен, я поднял ее револьвер. Она посмотрела на меня и принялась хихикать. Я положил оружие в карман и похлопал ее по спине. - Вставай, ангелок. Ты похожа на китайского пинчера. Потом я подошел к Броуди, приставил ему к животу револьвер и вытащил "кольт" из кармана его брюк. Наконец-то у меня оказалось все оружие, какое было выставлено в этом доме напоказ. Набив себе им карманы, я протянул руку к Броуди. - Давай. Он кивнул, облизнув губы. В его глазах все еще таился страх. Он вытащил из кармана толстый конверт и подал его мне. В нем был негатив и пять глянцевых фотографий. - Вы уверены, что это все? Он снова кивнул. Я сунул конверт во внутренний карман пиджака и отвернулся. Агнесса сидела на тахте и приводила в порядок свою прическу. Полными бешеной ненависти глазами она пожирала Кармен. Кармен уже была на ногах и приближалась ко мне с протянутой рукой, свястяще дыша и хихикая. В уголках ее рта появилась пена, меж приоткрытых губ блестели маленькие белые зубы. - Могу я их теперь получить? - спросила она с боязливой улыбкой. - Я спрячу их. А сейчас бегите домой. - Домой? Подойдя к двери, я выглянул в коридор. Из холла тянуло прохладным успокоительным сквознячком. Никто из взволнованных соседей не высовывался в дверь. Тихий выстрел из маленького калибра и звон выбитого стекла - эти звуки не производили большого впечатления в наше время. Я придержал дверь и кивнул Кармен. Она подошла ко мне, неуверенно улыбаясь. - Идите домой и подождите меня там, - сказал я успокаивающим тоном. Она подняла большой палец, кивнула и проскользнула мимо меня. Но прежде чем выйти, коснулась пальцами моей щеки. - Вы позаботитесь о Кармен, правда? - проворковала она. - Конечно. - Вы шикарный мужчина. - Ох, то, что вы видите, это еще ничего, - сказал я. - На правом бедре у меня вытатуирована танцовщица из Бали. Глаза Кармен округлились. Она сказала: "Ах вы, озорник!" и погрозила мне пальцем. Потом прошептала: - Могу я взять свой револьвер? - Не сейчас. Я принесу его вам попозже. Она вдруг закинула мне на шею руки и поцеловала в губы. - Вы мне нравитесь, - сказала она. - Вы очень нравитесь маленькой Кармен. Быстро, словно перепелка пробежав через холл, она помахала мне рукой с лестницы и исчезла. Я вернулся в комнату Броуди. 16 Прежде всего я подошел к окну и осмотрел его. Пуля Кармен разбила маленькое стекло внизу, но не сделала в нем отверстия. Круглое отверстие было в стене. Его легко было заметить опытным глазом. Я заслонил шторой окно и вынул из кармана оружие Кармен. Револьвер был двадцать второго калибра. В перламутровую рукоять вделана овальная серебряная пластинка с выгравированной на ней надписью: "Кармен от Оуэна". Эта девушка из всех делала преступников. Сунув револьвер обратно в карман, я сел возле Броуди и посмотрел в ошарашенные коричневые глаза. Прошла минута. Блондинка с помощью карманного зеркальца поправила прическу и макияж. Броуди, неуверенно жестикулируя рукой, в которой держал дымящуюся сигарету, воскликнул: - Ну что, вы удовлетворены? - Пока что - да. Почему вы пытались шантажировать миссис Риган, а не генерала? - Я уже выжал из него один раз. Шесть или семь месяцев назад. Мне казалось, что на этот раз он взбесится и сообщит в полицию. - Откуда вы знали, что миссис Риган ничего не скажет ему? С минуту он сосредоточенно размышлял, затягиваясь сигаретой и не сводя с меня глаз. Наконец спросил: - Вы ее хорошо знаете? - Я видел ее всего два раза. Очевидно, вы знаете ее гораздо лучше, если решились пойти на этот шантаж. - Она ведет светскую жизнь, развлекается, как может. Предполагаю, что в ее жизни было немало темных делишек, относительно которых она предпочла бы оставить генерала в неведении. Я уверен, что пять тысяч для нее мелочь. - Не совсем так, - сказал я. - Однако оставим это. Вы сейчас без гроша, да? - Вот уже который месяц удается добывать лишь по нескольку центов и с горем пополам сводить концы с концами. - Как вы зарабатываете на жизнь? - Страхование. Работаю в страховом агентстве. - Ваше положение улучшится, когда вы наладите новое дело. Эти книги у вас дома? Он ухмыльнулся и замахал рукой. Уверенность в себе постепенно возвращалась к нему. - Черт возьми, конечно нет! Я отдал их на хранение. - Вы наняли человека, чтобы он привез их сюда и тотчас вызвали людей из фирмы, занимающейся хранением вещей, чтобы они увезли их отсюда? - Конечно. Было бы неблагоразумно перевозить их прямо из магазина Гейгера, разве не так? - Ловко, - заметил я с удивлением. - В вашей квартире больше нет ничего нелегального? Он с беспокойством посмотрел на меня и быстро замотал головой. - Очень хорошо, - сказал я и посмотрел на Агнессу. Она кончила подкрашиваться и теперь уставилась в стену отсутствующим взглядом, почти не слыша того, о чем мы говорили. Вид у нее был безучастный и усталый, как это обычно бывает после пережитого сильного нервного напряжения. Броуди воинственно сверкнул глазами. - Ну так что? - Как снимки попали к вам? Он хмуро взглянул на меня. - Послушайте: вы получили то, что хотели, и очень дешево. Вы сделали хорошую чистую работу. Теперь летите к своему замечательному клиенту. У меня нет ничего общего с этим. Я ничего не знаю ни о каком снимке, правда, Агнесса? Блондинка выкатила глаза и посмотрела на него с неясным, но и не слишком лестным выражением. - Ишь, хитрец, - сказала она и фыркнула. - Со мной это все время происходит. Ни разу на моем пути не попался мужчина, который бы держал фасон от начала до конца. Ни разу. Я улыбнулся ей. - Я причинил вам сильную боль? - Такую же, как и все мужчины, которые мне встречались. Я снова посмотрел на Броуди. Он нервно мял в пальцах сигарету. Руки у него слегка дрожали. Только лицо, коричневое лицо игрока, оставалось еще спокойным. - Нам надо вместе обдумать, что мы будем говорить, - сказал я. - Например, Кармен. Ее здесь вообще не было. Это очень важно. Ее здесь не было. Вы видели привидение. Броуди иронически засмеялся. - Если вам так угодно, приятель, ну и, если... - тут он протянул руку и пошевелил пальцами, словно считал деньги. Я кивнул. - Посмотрим. Возможно, найдется какая-то скромная компенсация. Но только не рассчитывайте на тысячи. Ни в коем случае. А теперь: откуда у вас этот снимок? - Какой-то тип подсунул мне его украдкой. - Ага. Какой-то тип, как раз проходивший по улице, и вы его, конечно же не смогли бы узнать и ни разу в жизни раньше не встречали! Броуди зевнул. - Это выпало у него из кармана. - Уже лучше. У вас есть алиби на эту ночь? - Я просто был здесь. С Агнессой... Верно Агнесса? - Опять вы, Джо, начинаете рассказывать мне истории, которые огорчают меня. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, заодно широко раскрыв также и рот. Сигарета, приклеившись, повисла на его нижней губе. - Вы считаете, что вы большой умник, - сказал я, - но в действительности вы чертовски глупы. Если даже вы не станцуете воздушный твист в тюрьме Квентин, то все равно вас ждет много долгих и нудных лет одиночества - в заключении. Приклеенная к губе стгарета задрожала. Пепел осыпался на пиджак. - И подумать только, каким мудрецом вы себя считаете! - Закрой дверь с той стороны, - неожиданно проворчал Броуди. - С меня хватит. Исчезни. Уматывай. - Отлично. - Я встал, подошел к дубовому столу, вынул из кармана оба револьвера, уложил их параллельно друг к другу на концах пресс-папье, поднял шляпу, валявшуюся на полу перед тахтой, и пошел к двери. Броуди пролаял: - Послушайте! Я обернулся. Сигарета подпрыгивала в его губах, как куколка на пружине. - Все в порядке, да? - спросил он. - Почему бы и нет? Мы живем в свободной стране. Вам необязательно избегать тюрьмы, если вы так стремитесь туда попасть. Разумеется, если вы гражданин Соединенных Штатов. А вы гражданин? Он молча таращился на меня, катая во рту сигарету. Пепельновласая Агнесса медленно повернула голову и тоже смотрела на меня. В их глазах я читал смесь пронырливости, сомнения и бессильной злости. Агнесса резким движением подняла руку с серебряными ногтями, выдернула из головы волос и со злостью разорвала на кусочки. Вдруг Броуди сдавленным голосом произнес: - Ни в какую полицию вы не пойдете, приятель. Во всяком случае, пока работаете на Стернвудов. Я слишком много знаю об этой семье. Вы получили снимки, и на этом дело, видимо и кончится. Отчаливайте, наконец, к своему работодателю и продайте ему эту сенсацию! - Решитесь же наконец, - посоветовал я. - Вы сказали, мне исчезнуть. Я был уже у двери, когда вы меня позвали. Я остановился. Теперь снова должен уйти. Чего вы, собственно, хотите? - У вас ничего на меня нет, ясно? - сказал Броуди. - Только два крошечных убийства. Для вас это, конечно, мелочь. Он подпрыгнул, как говорится, чуть не до потолка. В расширившихся глазах виднелись белки, резко контрастируя с потемневшей радужной оболочкой зрачков. Загар на его лице приобрел зеленоватый оттенок. Светловолосая Агнесса издала приглушенный звериный вой и спрятала голову в подушки, лежавшие на тахте. Я стоял рядом и удивлялся стройности ее бедер. Броуди облизнул губы. - Садитесь, приятель. Возможно, у меня еще есть кое-что для вас. Что значит этот темный намек на два убийства? Я прислонился к двери. - Где вы были вчера вечером около половины восьмого, Джо? Губы его гневно шевельнулись, но он опустил глаза вниз. - Я наблюдал за одним малым, владельцем известного дела. За Гейгером. Хотел проверить, нужен ли ему компаньон. Хотел также выяснить, есть ли у него какие-то серьезные связи. Я установил, что он имеет влиятельных друзей, в противном случае не мог бы вести дело так открыто. Но эти шишки не приходили к нему домой. А только дамы. - Вы наблюдали не слишком внимательно, - сказал я. - И что дальше? - В предыдущую ночь я был на улице возле дома Гейгера. Шел сильный дождь, так что я сидел в машине и мало что видел. Одна машина остановилась перед домом Гейгера, а другая немного вверх по улице. Поэтому мне лучше было оставаться на своем месте. Там где я стоял, припарковался большой "бьюик". Через некоторое время, перейля на другю сторону, я на минуту суеул голову внутрь. "Бьюик" был зарегистрирован на имя Вивиан Риган. Поскольку ничего не случилось, я убрался. Это все, - махнул он рукой, в которой держал сигарету, глазами изучая мое лицо. - Это правдоподобно, - согласился я. - А вы знаете, где сейчас находится этот "бьюик"? - Откуда мне знать? - В гараже шерифа. Примерно в полдень его вытащили неподалеку от рыбацкого мола, с глубины около сорока метров. В машине нашли покойника. Он был сперва оглушен, а потом его машину направили в сторону мола, включив ручной газ. Броуди тяжело дышал, одной ногой ритмично постукивая по полу. - Боже! Человече, вы же не можете пришить мне это дело? - глухо сказал он. - А почему бы и нет? Ведь вы же сами сказали, что автомобиль стоял возле дома Гейгера. Миссис Риган не пользовалась им вчера вечером. Ее шофер, молодой человек по имени Оуэн Тэйлор, взял его без разрешения. Он поехал побеседовать с Гейгером, так как питал нежные чувства к Кармен, и ему не нравилось то, что вытворял с ней Гейгер. Войдя в дом через заднюю дверь и держа в руке револьвер, он увидел Гейгера в тот момент, когда тот фотографировал нагую Кармен. Револьвер выстрелил, - как это часто бывает с револьверами, - Гейгер упал, а Оуэн убежал, забрав с собой негативы. Вы следили за ним, догнали и отобрали у него пленку. Как же еще вы могли ее заполучить? Броуди облизнул сухие губы. - Ну да, но это еще не доказательство, что я его застрелил. Я слышал выстрелы и видел убийцу, как он сбегал по лестнице, как вскочил в "бьюик" и отъехал. Я поехал за ним. Он мчался к Сансет. За Бэверли-Хиллс съехал с шоссе и остановился. Тогда я подъехал и разыграл из себя полицейского. У него был револьвер, но нервы ни к черту, поэтому я его нокаутировал. Обыскал и установил, кто он такой. Взял также и кассету с пленкой, просто так, из чистого любопытства. Я ломал себе голову, что все это значит, когда тот вдруг пришел в себя и выбросил меня из машины. Прежде чем я опомнился, он исчез. Больше я его не видел. - А откуда вы знали, что был застрелен именно Гейгер? - грубовато спросил я. Броуди пожал плечами. - Я так предполагаю, могу и ошибаться. Когда проявил негатив и увидел, кто на нем изображен, я был почти уверен в этом, а когда Гейгер не пришел сегодня утром в свой магазин и не отвечал на телефонные звонки, мне все стало ясно. Тогда я подумал, что это самый удобный случай, чтобы перевезти книги, быстро выбить из Стернвудов немного денег на дорогу и на время исчезнуть. Я кивнул. - Это звучит довольно убедительно. Возможно, вы действительно не принимали участие в убийстве. Где вы спрятали труп Гейгера? Брови его взлетели вверх. Потом он засмеялся. - Нет, нет, бросьте. Вы думаете, я вернулся бы туда, чтобы заняться телом, зная, что в каждую минуту из-за угла может выехать несколько машин, полных полицейских? О нет, приятель! Не такой уж я дурак. - Однако кто-то спрятал труп, - сказал я. Броуди снова пожал плечами. Улыбка не сходила с его лица. Я видел, что он мне не верит. Он все еще смотрел на меня с недоверием, когда вторично за этот вечер раздался звонок у входной двери. Броуди резко вскочил, глаза его стали жесткими. Он посмотрел на лежавшие на столе револьверы. - Ну вот, опять она, - проворчал он. - Даже если это она, то на этот раз без оружия, - успокоил я его. - У вас нет других знакомых? - Хватит с меня одной, - снова проворчал он. - Мне уже надоела эта игра в жмурки. Подойдя к столу, он взял свой "кольт" и, держа его стволом вниз, направился к двери. Положил левую руку на ручку, нажал, приоткрыл дверь и наклонился к ней, прижав револьвер к бедру. - Броуди? - спросил какой-то голос. Броуди ответил что-то, чего я не расслышал. Глухо прозвучали два выстрела. Они, должно быть, были сделаны в упор. Броуди мягко сполз по двери, с треском захлопнувшейся под тяжестью его тела. Его ноги сдвинули ковер на полу, левая рука бессильно соскользнула с дверной ручки и глухо ударилась об пол, а голова бессильно свесилась набок, уткнувшись в дверь. Он лежал неподвижно, все еще сжимая "кольт" в правой руке. Я метнулся через комнату и отодвинул тело так, чтобы протиснуться в дверь. Какая-то женщина выглядывала из расположенной напротив квартиры, ее лицо выражало испуг. Рукой с длинными ногтями она указала мне на лестницу. Я стремительно кинулся по коридору, слыша топот шагов впереди, на лестничной клетке. Когда я оказался в холле, дверь как рвз бесшумно закрывалась. Было слышно только, как чьи-то стопы на бегу со стуком ударяют по плитам тротуара. Толкнув дверь прежде, чем она успела закрыться, я оказался на улице. Высокий человек без шляпы, в кожаной куртке бежал по проезжей части, виляя между припаркованными автомобилями. Он обернулся и передо мной вдруг вспыхнуло пламя. В оштукатуренную стену рядом со мной дважды тяжко бухнуло. Человек побежал дальше, миновал два автомобиля и исчез. Кто-то появился передо мной и воскликнул: - Что случилось? - Какая-то стрельба, - ответил я. - О боже! - и он мгновенно шарахнулся в холл. Я быстро направился по тротуару к своей машине, сел и завел мотор, потом медленно поехал вдоль улицы. Все припаркованные по обе стороны машины стояли с заглушенными двигателями. Мне казалось, что я слышу какие-то шаги, но полной уверенности в этом не было. Миновав два квартала, на перекрестке я завернул и поехал назад. В какой-то момент где-то на тротуаре раздался приглушенный свист. Я остановился рядом со стоявшим у тротуара автомобилем, вылез из машины, проскользнул между двумя другими и спрятался за ними, вынув из кармана маленький револьвер Кармен. Звук шагов становился все громче, а посвистывание все веселее. Минуту спустя я увидел кожаную куртку, вышел из-за машины и спросил: - У вас огонек найдется? Молодой парень повернулся ко мне, сунув правую руку в верхний карман куртки. Глаза его блестели в свете фонарей. Влажные темные глаза миндалевидной формы на бледном привлекательном лице, окаймленном спадающими на лоб черными волосами. Действительно красивый парень. Парень из магазина Гейгера. Он стоял передо мной и молча глядел на меня, с рукой в кармане, но засунутой в него еще недостаточно глубоко. Я держал маленький револьвер стволом вниз, у ноги. - Должно быть, вы здорово любили своего драгоценного, - сказал я. - Отцепись, - мягким голосом предложил он мне. Он стоял спокойно, зажатый между припаркованным автомобилем и высоким, в полтора метра забором. В верхнем конце улицы завыла полицейская сирена. Он нервно дернул головой, услышав этот звук. Я прижал ствол револьвера к кожаной куртке и спросил: - Я или копы? Он дернул головой в сторону, как будто я его ударил. - Кто вы такой? - Друг Гейгера. - Прочь с дороги, сукин сын! - Этот револьвер очень маленького калибра, детка. Я могу так приложить тебе в пупок, что ты сможешь передвигаться самостоятельно лишь через три месяца. Но выживешь. Так, чтобы быть в состоянии дойти до той новой газовой камеры в Сан-Квентин. Он грязно выругался и попытался засунуть руку глубже в карман. Я крепче прижал револьвер к его животу. Он глубоко вздохнул, вынул руку из кармана куртки и безжизненно свесил ее. Его широкие плечи вдруг опустились. - Что тебе надо? - прошептал он. Я сунул руку в его карман и вытащил револьвер. - Садись в машину, паренек. - Я шел вплотную за ним, почти касаясь его спины. Мы подошли к машине. - Садись за руль, малыш. Ты поведешь. Он скользнул на сиденье, я сел рядом с ним. - Пропусти полицейские машины. А то подумают, что мы тронулись, когда услышали звук сирен. Потом поедем домой. Сунув револьвер Кармен в карман, я приткнул его парнишке к ребрам. Затем посмотрел в заднее окно. Вой сирен стал уже очень громким. Посередине улицы разбухали два красных огня и слились в одно целое, когда мимо нас пронеслась, завывая сиреной, полицейская машина. - Двигаем, - велел я. Юноша вывернул со стоянки и поехал вниз по улице. - А сейчас едем домой, - распорядился я. - На Лэйверн-террас. Его красивые губы дрогнули. Он направил машину на запад, в сторону улицы Франклина. - Ты наивняк, - сказал я. - К тому же легко распознаваемый. Как тебя зовут? - Кароль Ландгрен, - ответил он неживым голосом. - Ты застрелил не того, кого надо. Джо Броуди не убивал твоего любовника. Он произнес два нецензурных слова, и мы поехали дальше. 17 Серебряный полумесяц едва рассеивал мрак между кронами деревьев на Лэйверн-террас. Из расположенного у подножия холма дома раздались звуки радио. Молодой человек проскользнул сквозь лабиринт живой изгороди перед домом Гейгера, выключил мотор и остался сидеть, держа руки на баранке и глядя прямо перед собой. Даже малейшие лучи света не пробивались через живую изгородь. - Есть кто-нибудь дома, сынок? - Ты сам должен знать, - буркнул он. - Откуда? - Иди ты... - Из-за таких вот разговоров уже не одному пришлось вставлять искусственную челюсть, - заметил я. Он ухмыльнулся, продемонстрировав несомненно собственные зубы, пнул дверцу и вылез. Засунув руки в карманы, он стоял и смотрел из-за живой изгороди на входную дверь. - Ну хорошо, - сказал я. - Ведь у тебя есть ключ. Давай войдем. - Кто тебе сказал, что у меня есть ключ? - Не делай из меня дурака, сынок. Твой любимчик дал тебе его. У тебя же здесь есть симпатичная и опрятная комнатка. Правда, он выгонял тебя из нее, когда ожидал визита дамы. Он был как Цезарь: мужем для женщин, женой для мужчин. Представь себе, юноша, что я безошибочно узнаю членов этого братства. Я все еще держал револьвер направленным примерно в его сторону, но несмотря на это он бросился на меня. Мне удалось отпрыгнуть настолько быстро, чтобы не упасть, но все равно я почувствовал удар. Он нанес его изо всех сил, но к счастью гомосексуалисты не обладают железными кулаками, даже если это кажется так. Я швырнул револьвер парню под ноги и сказал: - Тебе это надо? Он молниеносно нагнулся. В этом движении не было ничего женоподобного. Я опустил кулак на его шею, он свалился на бок, пытаясь дотянуться до оружия. Однако оно было недосягаемо. Парень встал на четвереньки, искоса глядя широко раскрытыми глазами. Он кашлял и мотал головой. - Не хочешь продолжить? - провоцировал я. - Боишься потерять вес? Он хотел продолжать. Прыгнул, как стрела, выпущенная из лука, и попытался схватить меня за колени. Я отскочил в сторону, поймал его за шею и по всем правилам классического искусства взял в замок. Он пинался, взрывая ногами грязь вокруг себя, но руки его были свободны настолько, что он колотил меня ими куда попало. Я усилил захват, поймал левой рукой запястье его правой, поднял правое бедро и на мгновение мы застыли так неподвижно. Мы были похожи на две подвешенные в туманном свете луны гротескные фигуры, топчущиеся на месте и тяжело дышащие от напряжения. Теперь я держал правое предплечье на его горле и давил на него всей силой обеих рук. Постепенно его ноги начали подгибаться, а дыхание стихать. Он был словно скован. Его левая нога безвольно опустилась на дорожку, колени ослабли. Я продержал его так несколько десятков секунд. Он уткнулся мне в грудь и стал очень тяжелым, так что я с трудом удерживал его. Потом отпустил и он растянулся у моих ног. Подойдя к машине, я вынул из потайного ящичка под приборной доской пару наручников, вывернул ему руки назад и защелкнул наручники. Затем взял его под мышки, поднял и прислонил к живой изгороди так, чтобы его не было видно с улицы, а сам сел за руль и отвел машину на несколько сот метров вверх по улице. Когда я вернулся, мальчишка все еще был без сознания. Я открыл дверь, затащил его в холл и снова захлопнул дверь. Он начал дышать глубже. Я включил свет, он открыл глаза и заморгал, пытаясь сосредоточить взгляд на мне. Я склонился над ним, держась, однако, на безопасном расстоянии от его головы и колен, и сказал: - Веди себя спокойно, не то получишь еще столько же, а то и больше. Просто лежи спокойно и сдерживай дыхание. Сдерживай так долго, как только сможешь, пока не почувствуешь, что лицо у тебя чернеет, а глаза вылезают из орбит, и что ты должен глотнуть воздуха именно сейчас, да только именно сейчас сидишь, привязанный к стулу в маленькой чистенькой газовой камере тюрьмы Сан-Квентин и борешься изо всех сил, чтобы не делать этого, потому что легкие тебе наполняет не воздух, а цианистый водород. И это как раз то, что в нашем штате называется гуманной казнью преступника. - Пошел ты... - со вздохом сказал он, мягким ослабленным голосом. - Будь спокоен, парень, - посоветовал я. - Ты еще размякнешь. И расскажешь именно то, что мы хотим знать, мало того, не расскажешь ничего из того, что нас не интересует. - Пошел ты... - Повтори это еще раз, и я уложу тебя в более долгий сон. У него задрожали губы. Я оставил его, лежащего на полу со скованными за спиной запястьями, со щекой, прижатой к ковру, со звериной ненавистью в сверкающих глазах. Включил еще одну лампу и зашел в коридор, расположенный позади салона. Спальня Гейгера производила впечатление нетронутой. Я нажал на ручку двери, ведущей в помещение напротив спальни. На этот раз она не была заперта на ключ. В комнате царил неясный полумрак, а воздух был насыщен запахом сандалового дерева. На небольшом латунном подносе на комоде стояло две миски с выгоревшим ладаном. Две высокие черные свечи, в полуметровых подсвечниках, стоявших на стульях с высокими спинками, светили тусклым светом. Тело Гейгера лежало на кровати. Два сорванных куска китайского вышитого шелка были уложены в форме креста святого Андрея посередине тела и прикрывали окровавленную часть китайского халата. Далее покоились неподвижные, выпрямленные ноги в черной пижаме. На стопах все еще были китайские тапки на толстой войлочной подошве. Руки были скрещены на двух кусках китайского шелка, ладони безжизненно лежали на плечах, пальцы выпрямлены и плотно прижаты друг к другу. Губы сжаты, а усики а ля Чарли Чаплин выглядели гротескно, как будто приклеенные. Широкий нос был пронзительно бледен, глаза закрыты, но не полностью, из-под век на меня отбрасывал слабые блики, словно подмаргивая, стеклянный глаз. Я не притронулся к нему, даже не подошел ближе. Я и так знал, что он холодный, как лед, и твердый, как доска. Черные свечи мерцали на сквозняке, тянущем из открытой двери. Черные капли воска стекали на подсвечники. Воздух в комнате был тяжелый и ядовитый. Я вышел, закрыл за собой дверь и вернулся в салон. Парень даже не пошевелился. Я стоял тихо и прислушивался к вою сирен. Все зависело от того, как быстро Агнесса начнет говорить и что скажет. Если она упомянет имя Гейгера, полиция появится тут в любую минуту. Но может она будет молчать много часов. Может, ей даже удалось убежать из квартиры Броуди. Я снова посмотрел на юношу. - Ты не хотел бы сесть, сынок? Он закрыл глаза и сделал вид, что засыпает. Подойдя к столу, я вынул телефон цвета ягод шелковицы и набрал номер Берни Ольса. Он в шесть ушел домой. Я набрал его домашний номер. Он тотчас поднял трубку. - Это Марлоу, - сказал я. - Нашли твои ребята сегодня утром у Оуэна Тэйлора револьвер? Было слышно, как он откашлялся, и слышно было, что он старался овладеть своим голосом, чтобы не выдать удивления. - Ответ на этот вопрос вы найдете завтра утром в газетах с полицейским отчетом. - Если его нашли, то в нем были три пустых гильзы, правда? - Откуда вы, черт возьми, знаете об этом? - спокойно спросил Ольс. - Приезжайте на Лэйверн-террас, номер 7244. Я покажу вам, во что вошли пули. - Так просто, да? - Вот именно, - подтвердил я. - Выгляньте в окно и вы увидите, как я выезжаю из-за угла, - сказал Ольс. - Надеюсь, что на этот раз вы действовали немного осторожнее, чем обычно, - добавил он. - Осторожнее - возможно, не самое подходящее слово, - ответил я. 18 Ольс стоял рядом со мной и смотрел на парня, который сидел на тахте, прислоненный к стене. Ольс наблюдал за ним молча, а его бесцветные, встопорщенные брови округлились. Парень бархатным голосом произнес свое любимое проклятие. Ольс вздохнул и посмотрел на меня. - Ему необязательно признаваться, - сказал я. - У меня есть его револьвер. - О боже! - вздохнул Ольс. - Жаль, что я не получаю доллар всякий раз, когда кто-нибудь мне подобным образом сообщает о преступлении. Это немного странно, а? - Не вижу в этом ничего странного. - А я - да, - констатировал Ольс и отвернулся. - Я звонил Уайльду. Сейчас мы поедем туда и возьмем с собой этого ублюдка. Он может ехать со мной, а вы последуете за нами в качестве охраны, на случай, если бы он попытался треснуть меня по башке. - Как вам нравится эта спальня рядом? - Чрезвычайно, - сказал Ольс. - В определенном смысле я доволен, что этот щенок Тэйлор свалился с мола. Невелико было бы удовольствие послать его в газовую камеру за то, что он прикончил эту крысу. Еще раз войдя в спальню, я задул черные свечи и, оставив их чадить, вышел и закрыл дверь. Когда я снова оказался в салоне, Ольс как раз ставил парня на ноги. Тот глядел на него сузившимися черными глазами, с застывшим бледным и холодным, словно кусок жира лицом. - Идем, - сказал Ольс, беря его под руку так, словно брезговал им. Я погасил лампы и вслед за ними вышел из дома. Мы расселись по машинам, и я поехал за Ольсом - два одинаковых сигнальных огня, плывущие вниз, к подножию длинного неровного холма. Я надеялся, что это моя последняя поездка по Лэйверн-террас. Таггарт Уайльд, окружной прокурор, жил на углу Четвертой улицы и парка Лафайет в белом каменном доме, большом, как трамвайное депо, с красными кирпичными воротами, за которыми тянулся хорошо ухоженный газон, площадью в несколько акров. Это был один из солидных, старомодных домов, оставшихся в более современном окружении разрастающегося города. Уайльд происходил из старой калифорнийской семьи, жившей в Лос-Анджелесе, вероятно, еще тогда, когда город был всего лишь обычным поселком. Возле дома стояли два автомобиля: большой черный лимузин и полицейская машина, в которой сидел, развалясь, водитель в мундире и курил сигарету. Ольс подошел к нему, сказал что-то и водитель стал наблюдать за парнем, сидевшим в машине Ольса. Мы подошли к дому и нажали кнопку звонка у двери. Нам открыл аккуратно подстриженный мужчина и повел через холл и большой темный салон в еще один холл. Он постучал в дверь, широко распахнул ее и придержал, давая нам возможность пройти. Мы оказались в украшенном витражами кабинете, огромное открытое окно которого выходило в темный в этот час сад, с таинственно маячившими очертаниями деревьев. В окно лился запах цветов и влажной земли. На стенах висели темные картины, писанные маслом, стеллажи гнулись от тяжести книг. Здесь стояло также несколько удобных кресел, а над всем этим витал запах хороших, дорогих сигар. Таггард Уайльд сидел за столом. Полный мужчина среднего возраста со светло-голубыми глазами, производившими впечатление добродушных, хотя в принципе таковыми не были. Перед ним стояла чашка черного кофе, в левой руке он держал чистыми, холеными пальцами тонкую сигару. Возле стола в голубом кожаном кресле сидел мужчина с резко обозначенными чертами лица и спокойными глазами, худой, как щепка и отталкивающий, как владелец ломбарда. Гладкая кожа на его лице выглядела так, как будто он только что побрился. На нем был безукоризненно отглаженный коричневый костюм, а галстук заколот булавкой с черной жемчужиной. У него были тонкие длинные пальцы интеллектуала. Он казался готовым принять любой вызов. Ольс пододвинул к столу стул и сел на него. - Добрый вечер, мистер Кронджейгер. Это Филипп Марлоу, частный детектив. Он как раз влип в неплохую историю, - улыбнулся он. Кронджейг посмотрел на меня, не поздоровавшись. Он бесцеремонно разглядывал меня, как будто смотрел на фотографию. Наконец еле заметно кивнул. - Садитесь, Марлоу, - сказал Уайльд. - Я попытаюсь выведать что-нибудь у капитана Кронджейгера, но вы ведь знаете, как это бывает. Я сел и закурил. Ольс обратился к Кронджейгеру. - Что вам стало известно об убийстве на Рэндолл-плэйс? Кронджейгер согнул большой палец так, что что-то щелкнуло у него в суставе, и сказал, не поднимая глаз: - Один труп, две пули. Два револьвера, из которых не стреляли. Внизу улицы блондинка, пытавшаяся уехать на машине, ей не принадлежавшей. Впрочем, ее собственная стояла рядом. Той же марки. Она вела себя очень истерично, поэтому мои люди арестовали ее. Во время допроса начала говорить. Она была в комнате, когда Броуди получил эти пули. Утверждает, что не видела убийцу. - Это все? - спросил Ольс. Кронджейгер приподнял брови. - Это же случилось едва лишь час назад. Чего вы ожидаете? Фильма с заснятым убийством? - Возможно, хотя бы силуэта убийцы, - заметил Ольс. - Высокий молодой парень в кожаной куртке... если это можно назвать приметами. - Он сидит в моей машине, - сказал Ольс. - На нем наручники. Марлоу уже уладил эту малочишку вместо вас. Вот его револьвер. - Ольс вынул из кармана оружие парнишки и положил на угол стола. Кронджейгер посмотрел на револьвер, не прикоснувшись к нему. Уайльд кашлянул, принял более удобную позу в кресле и поднес к губам сигару. Потом он наклонился вперед, глотнул кофе из стоявшей перед ним чашки, вынул из внутреннего кармана сюртука шелковый платочек, вытер им губы и снова спрятал его в карман. - С этим связаны еще два убийства, - сказал Ольс, пощипывая кожу на кончике подбородка. Капитан Кронджейгер замер. Его глаза превратились в два стальных острия. Ольс продолжал: - Вы слышали о машине с мертвым парнем внутри, вытащенной из воды сегодня утром? - Нет, - сказал Кронджейгер. Его лицо все еще имело то же отталкивающее свирепое выражение. - Убитый был шофером в одной очень богатой семье, - пояснил Ольс. - Их шантажировали из-за делишек одной из дочерей. Прокурор Уайльд порекомендовал этой семье мистера Марлоу. Марлоу здорово рисковал во всем этом деле, мистер Кронджейгер. - Преклоняюсь перед частными детективами, которые в делах такого рода здорово рискуют, - проворчал Кронджейгер. - Вам не следует представлять все это так чертовски скромно, Ольс. - В самом деле? - спросил Ольс. - Я вовсе не собираюсь быть таким чертовски скромным. Не так уж часто мне представляется случай быть чертовски скромным перед лицом городской полиции. Вообще-то я трачу слишком много времени на то, чтобы направлять ваши шаги и чтобы ваши подчиненные случайно не поломали себе ноги! У Кронджейгера побелели ноздри. Он дышал с присвистом, прекрасно слышимым в тихой комнате. Необычно тихо он сказал: - Вам не следует учить моих людей, что они должны делать, умник. - О! В этом мы еще убедимся, - ответил Ольс. - Шофер, о котором я говорил, и который затонул у Лидо, прошлой ночью застрелил человека. На вашей территории, капитан. Человека по имени Гейгер, владельца заведения с порнографической литературой, находящегося на одной из главных улиц Голливуда. Гейгер жил вместе с юношей, сидящем в моей машине. Это значит, жил с ним, чтобы уж вам все было ясно. Кронджейгер серьезно взглянул на Ольса. - Похоже, все это дело может разрастись в очень неприятный скандал, - сказал он. - По собственному опыту знаю, что в неприятные скандалы разрастается большинство дел, которые ведет полиция, - проворчал Ольс и обратил в мою сторону свои встопорщенные брови. - Ваше время для сообщения, мистер Марлоу. Расскажите об этом. Я рассказал. Однако я упустил два момента, сам не знаю почему. Визит Кармен на квартиру Броуди и послеполуденный визит Эдди Марза в дом Гейгера. Остальные события я изложил точно так, как они происходили. Капитан Кронджейгер ни на минуту не спускал с меня взгляда. Но никакое чувство не изменило выражения его лица пока длился мой рассказ. Уайльд тоже молчал. Время от времени он выпускал дымок из своей сигары и подносил к губам чашку кофе. Ольс с интересом смотрел на свой большой палец. Капитан Кронджейгер откинулся в кресле, закинул ногу на ногу и сжал нервные пальцы на колене. Его худое лицо искривилось в угрюмой гримасе. Он обратился ко мне убийственно вежливо: - Так, значит, ваш героизм состоял в том, что вы не сообщили полиции об убийстве, случившемся ночью, а затем хранили молчание на протяжении следующего дня, что в результате привело к тому, что малыш Гейгера имел возможность совершить сегодня вечером очередное убийство? - Так это выглядит, - признал я. - Я был в довольно затруднительном положении и, вероятно, о чем-то забыл, но приходилось думать о том, что прежде всего мне необходимо охранять свою клиентку, а кроме того, нельзя было предвидеть, что парень будет стрелять в Броуди. - Это может предвидеть исключительно полиция, Марлоу, - иронически заметил Кронджейгер. - Если бы сразу узнали о смерти Гейгера, то книги из его квартиры никогда не оказались бы в квартире Броуди. Сопляк не пошел бы по следу и не застрелил бы его. Кстати, дни Броуди и так были уже сочтены. Так обычно бывает с людьми этого типа. Тем не менее жизнь есть жизнь. - Согласен, - сказал я. - Но скажите это своим полицейским в следующий раз, когда они застрелят перепуганного мелкого воришку, убегающего по улице с украденной сберкнижечкой. Уайльд резко ударил обеими руками по крышке стола. - Хватит, - прервал он. - Почему вы, мистер Марлоу, так уверены, что Тэйлор застрелил Гейгера? Даже если оружие, из которого застрелен Гейгер, находилось в кармане Тэйлора или в его машине, нет уверенности, что именно он был убийцей. Револьвер мог подбросить, скажем Броуди, являвшимся фактическим убийцей. - Физически такая ситуация возможна, но психологически абсолютно неправдоподобна, - возразил я. - Слишком много случайных совпадений, для этого нет никаких оснований, если принять во внимание характер Броуди и его девушки или же планы, которые лелеял Броуди. Я разговаривал с ним очень долго. Он был мелким бандитом, но наверняка не убийцей. У него два револьвера, но ни одного из них он не носил с собой. Он искал способ вклиниться в дело Гейгера, о котором знал все благодаря своей девушке. И он рассказал мне, что долгое время следил за Гейгером, чтобы узнать, кто его прикрывает. В это я верю, но верить в то, что он застрелил Гейгера для того, чтобы заполучить его книжки, убежал с компрометирующим снимком, который Гейгер сделал с Кармен Стернвуд, а потом подбросил револьвер в машину Тэйлора и наконец столкнул эту машину в океан - это значит предполагать чертовски большое стечение случайных обстоятельств, слишком обширное, чтобы они могли быть истинными. У Тэйлора был мотив, - ревность, - и была возможность убить Гейгера. Без разрешения своих хозяев он взял пренадлежащую им машину. Застрелил Гейгера на глазах у девушки, чего никогда не сделал бы Броуди, даже если бы действительно был убийцей. Не представляю себе, чтобы кто-либо, имеющий с Гейгером чисто торговые дела, мог сделать что-то подобное. Тэйлор, наоборот, - мог. Его заставил сделать это компрометирующий снимок Кармен Стернвуд. Прокурор Уайльд кашлянул и посмотрел на капитана Кронджейгера долгим взглядом. Кронджейгер издал что-то наподобие фырканья. Уайльд спросил: - Что это за дело с этим прятаньем трупа? Не вижу в этом никакого смысла. - Вероятно, это сделал тот малый, - сказал я, - хотя он еще и не сказал ничего по этому поводу. Броуди не переступал порога дома Гейгера после того, как тот был застрелен. Парень, вероятно, вернулся в то время, когда я отвозил домой Кармен. Естественно, он боялся полиции, ведь он же гомосексуалист. И, наверное, считал удачной мысль спрятать труп до тех пор, пока не заберет все свои вещи. Как свидетельствовали следы на ковре, он выволок труп через главный вход и положил его в гараже. Затем упаковал все, что принадлежало ему и вынес это. И только позже, ночью, прежде чем труп окостенел, в парне заговорила совесть, что он не поступил так, как надлежит, по отношению к своему возлюбленному. Тогда он вернулся, затянул его обратно в квартиру и уложил на кровать. Естественно, все это лишь мои предположения. Прокурор Уайльд кивнул. - Сегодня утром он отправился в магазин, как будто ничего не случилось, но наблюдал, что будет дальше. Когда Броуди велел отослать книжки, парень разузнал каково место их назначения. Тогда он пришел к выводу, что этот человек именно из-за книжек убил Гейгера. Возможно, ему было известно гораздо больше о Броуди и о его девушке, чем те ожидали. Как вам кажется, Ольс? - Мы узнаем это, - ответил Ольс. - Но это все равно не поднимет настроения капитана Кронджейгера. Его угнетает тот факт, что все произошло прошлой ночью, а он узнал об этом только сейчас. - Думаю, я найду способ справиться с этим, - кисло произнес капитан, бросил на меня быстрый взгляд и тотчас отвел глаза. Прокурор Уайльд стряхнул пепел с сигары и сказал: - Ну ладно, покажите нам эти экспонаты, Марлоу. Я опорожнил карманы и выложил на стол свой улов: три векселя, визитку Гейгера, предназначенную для генерала Стернвуда, снимки Кармен, голубой блокнот с зашифрованными фамилиями и адресами. Ключи Гейгера я еще раньше отдал Ольсу. Прокурор Уайльд осмотрел это все, все время пыхкая сигарой. Ольс тоже прикурил одну из своих коротких сигар и сидел, спокойно пуская клубы дыма под самый потолок. Капитан Кронджейгер облокотился на стол, разглядывая то, что я разложил перед прокурором. Уайльд постучал пальцем по трем, подписанным Кармен, векселям и сказал: - Думаю, что это были только пробные шары. Если бы генерал Стернвуд выкупил векселя, это было бы доказательством того, что он опасается чего-то намного худшего. Вот тогда Гейгер и прикрутил бы гайки. Вы знаете, чего боится генерал Стернвуд? - посмотрел он на меня. Я отрицательно покачал головой. - Вы рассказали нам все, со всеми подробностями? - спросил прокурор. - Я опустил только несколько моментов, сугубо личных. И хотел бы и в дальнейшем сохранить их в тайне лично для себя. - Посмотрим, - сказал Кронджейгер и прочувствованно откашлялся. - Почему? - спокойно спросил прокурор. - Потому что мой клиент имеет право на защиту перед лицом любой власти, вплоть до суда присяжных. У меня есть лицензия, разрешающая мне работать частным детективом. Мне кажется, определение "частный" имеет какое-то значение. У Голливудской полиции на расследовании два убийства, оба уже раскрытые. В обоих случаях известен убийца и мотив. В руках полиции находится также и орудие убийства. Но шантаж не должен выплыть наружу до тех пор, пока названия определенных организаций замешаны в этом деле. - Почему? - снова спросил Уайльд. - Ладно, - сухо сказал Кронджейгер. - Мы в восхищении, что можем почтить частного детектива за его геройские действия. - Я хотел бы вам что-то показать, - сказал я. - Встал, вышел из дома и взял в машине книгу, отобранную у клиента Гейгера. Водитель в мундире стоял возле машины Ольса. Парень сидел внутри, удобно развалясь на сиденье. - Он сказал что-нибудь? - спросил я. - Послал меня кое-куда, - сказал полицейский, сплюнув. - Но я пропустил это мимо ушей. Пусть выговорится. Я вернулся в дом, положил книжку на стол Уайльда, - развернул бумагу, в которую она была завернута, и раскрыл ее на титульном листе. Капитан звонил по телефону, стоявшему на другом конце стола. Когда я вошел, он положил трубку и сел. Уайльд просмотрел книгу с каменным лицом, закрыл ее и подсунул капитану. Тот открыл ее, просмотрел две-три страницы и резко захлопнул. На щеках у него выступили большие красные пятна. - Взгляните на штемпелек с датами на внутренней стороне обложки, - посоветовал я. Капитан снова открыл книгу и неохотно спросил: - Ну и что? - Если будет необходимо, я засвидетельствую под присягой, что эта книга из магазина Гейгера. Блондинка по имени Агнесса тоже признается, какого рода делами занимался магазин. Для любого, у кого хоть немного соображает голова, ясно, что магазин был лишь предлогом, прикрытием для совершенно иного рода деятельности. Голливудская полиция, позволяющая ему процветать, должна руководствоваться какими-то особыми соображениями. Осмелюсь предположить, что суд присяжных захочет прояснить эти соображения. Прокурор усмехнулся. - Суды присяжных действительно иногда ставят такие болезненные вопросы... - сказал он. - Пожалуй, в напрасном усилии понять, почему наши города именно таковы... Капитан Кронджейгер вдруг вскочил и нахлобучил шляпу. - Я тут один против троих, - проворчал он. - Я возглавляю Отдел убийств. То, что Гейгер занимался порнографической литературой, меня не касается. Но должен признать, что это дело выставит в плохом свете также и мой отдел, если газеты возьмутся перемывать косточки. Чего вы, собственно, господа, хотите? Уайдальс посмотрел на Ольса, который спокойно произнес: - Я хочу передать вам арестованного. Идемте. Ольс встал. Капитан дико посмотрел на него и вышел из комнаты. Ольс направился вслед за ним. Когда дверь закрылась, прокурор забарабанил пальцами по крышке стола и направил на меня свой светлоголубой взгляд. - Вы должны понять, что чувствует полицейский, когда вынужден затушевать нечто подобное. Возможно, вам придется дать показания... даже с занесением в полицейский протокол. Несмотря на это, я надеюсь, что мне удастся объяснить каждое из этих двух убийств отдельно друг от друга и не вмешивать в дело имени генерала Стернвуда. Вы знаете, почему именно я не оттаскал вас за ухо? - Нет. Я ожидал, что вы оборвете мне оба. - Сколько вы зарабатываете на всем этом? - Двадцать пять долларов в день и расходы. - Или на сегодняшний день, это составило пятьдесят долларов и несколько центов за бензин? - Что-то около этого. Прокурор склонил голову на одно плечо и суставом мизинца потер подбородок. - И за эту сумму вы готовы вызвать на себя гнев половины всех полицейских нашего штата? - Я делаю это без особого удовольствия, - ответил я. - Но как, черт возьми, я могу поступить иначе? Я взял это дело. А продаю то, что имею, чтобы зарабатывать на жизнь. По крайней мере, ту толику смелости и сообразительности, которой наградило меня провидение, и готов бороться до конца, не обращая внимания на последствия, чтобы защитить своего клиента. То, что я столько сказал сегодня вечером, не испросив позволения генерала, противоречит моим принципам. Если речь идет о затушевывании дел, то я сам был полицейским, как вам известно, господин прокурор. Это делается повсеместно в каждом большом городе. Полиция обычно очень принципиальна, если так называемый любитель стремится что-то затушевать, а сама делает это через день, чтобы удовлетворить своих друзей или кого-то, имеющего влияние. Я еще не уладил дело окончательно. Все еще веду его. И в дальнейшем тоже буду действовать так, как действовал, естественно, если это будет необходимо. - Пока капитан Кронджейгер не лишил вас лицензии, - буркнул прокурор. - Вы сказали, что несколько деталей дела, носящих личных характер, сохраните в тайне. Они очень важны? - Я все еще не закончил своей миссии, - сказал я и посмотрел ему прямо в глаза. Прокурор Уайльд улыбнулся открытой улыбкой ирландца. - Я хотел бы кое-что сказать тебе, мой мальчик. Мой отец и генерал Стернвуд были большими друзьями. Я сделал все, что позволяет мне положение, а может быть и больше, чтобы оградить старика от лишних неприятностей. Но рассчитывать на это в будущем невозможно. Две его дочери рано или поздно вляпаются во что-нибудь такое, чего нельзя будет скрыть, особенно эта сладенькая белокурая девица. Их никуда нельзя пускать без надзора. По-моему старик сам виноват во всем этом. Мне кажется, он понятия не имеет, что представляет собой нанешний мир. Есть еще одна вещь, которую я хотел бы с вами обсудить, пользуясь случаем, что мы здесь один на один и можем не соблюдать официальности. Ставлю доллар против канадского цента, генерал опасается, что его зять, бывший контрабандист, каким-то образом замешан во всем этом и, нанимая вас, надеялся получить подтверждение, что это не так. Как вы полагаете? - То, что я слышал о Ригане, не позволяет думать о нем, как о шантажисте. Ведь у него было теплое гнездышко у Стернвудов, а он, несмотря на это, ушел. - Насколько теплым было это гнездышко, ни вы, ни я не знаем, - сказал прокурор. - Он принадлежит к тому типу мужчин, которые не любят излишнее тепло. Генерал говорил вам, что разыскивает Ригана? - Он мне сказал, что хотел бы знать, где Риган и как его дела. Он был очень привязан к нему. Его огорчило то, как он ушел, не сказав ему даже "до свидания". Прокурор поглубже уселся в кресле и сморщил лоб. - Вот как, - изменившимся голосом сказал он и протянул руку к предметам, лежавшим на столе, отложил голубой блокнот Гейгера, а остальные вещественные доказательства придвинул ко мне. - Все эти вещи можете взять назад, - сказал он. - Они меня не интересуют. 19 Было уже почти одиннадцать, когда я поставил свою машину в гараж и подошел к "Хобарт Армс". Дверь закрывали в десять, поэтому мне пришлось воспользоваться своим ключом. Внутри, в пустом квадратном холле, находился какой-то мужчина, который при виде меня сунул зеленую вечернюю газету за кадку с пальмой, а окурок в кадку. Потом встал, помахал мне шляпой и сказал: - Шеф хочет с тобой поговорить. Так что оставь своих друзей снаружи, старик. Я спокойно стоял и смотрел на его приплюснутый нос и похожее на бифштекс ухо. - Что ему надо? - Тебе-то что? Держи свой нос подальше от его дел, и тогда все будет о'кей. - Рука его все время вертелась возле внутреннего кармана расстегнутого плаща. - От меня воняет полицией, - сказал я. - Я слишком устал, чтобы говорить, чтобы есть и чтобы думать. Но если ты считаешь, что я могу идти и слушать приказы Эдди Марза, то постарайся вытащить свою пушку, прежде чем я отстрелю тебе второе ухо. - Ерунда. У тебя нет револьвера. - Он посмотрел мне прямо в глаза. Его черные косматые брови сошлись на переносице, уголки губ опустились вниз. - Вчера, дорогой мой Лэнни, вчера. Я не всегда бегаю без оружия. Он замахал левой рукой. - Ладно, твоя взяла. Мне никто не приказывал стрелять в кого-либо. Ты сам все услышишь от него. - Чем позже, тем лучше, - сказал я и повернулся, когда этот тип прошел мимо, направляясь к выходу. Он открыл дверь и вышел, не оглянувшись. Я улыбнулся собственной глупости, подошел к лифту и поднялся наверх, в свою квартиру. Достал из кармана револьвер Кармен и усмехнулся ему. Потом старательно почистил его, смазал и, завернув в кусок фланели, запер на ключ в одном из ящиков стола. Сделал себе стакан коктейля и как раз когда пил его, когда зазвонил телефон. Я сел возле столика, на котором стоял телефон. - Значит, вы сегодня такой острый, да? - послышался голос Эдди Марза. - Твердый, быстрый, острый и бодаю каждого, кто ко мне приблизится. Чем могу служить? - Там полиция, вы знаете где. Вы не впутали меня в это дело, а? - А почему я не должен был бы это сделать? - Я добр к тем, кто добр ко мне, приятель. И очень недобр к тем, кто недобр со мной. - Прислушайтесь хорошенько, и вы услышите, как стучат мои зубы. Он сухо рассмеялся. - Так как: впутали или нет? - Нет. Но чтоб меня черти взяли, если я знаю, почему. Наверное, потому, что дело довольно запутанное и без вашего участия. - Благодарю. Кто его застрелил? - Вы прочитаете это завтра утром в газетах... Возможно. - Мне надо узнать это сейчас. - А вы всегда получаете то, что вам надо? - Нет. Так это можно считать ответом, приятель? - Его застрелил человек, о котором вы никогда не слышали. Удовлетворитесь этим. - Если это так, то, возможно, и я когда-нибудь смогу оказать вам услугу. - В таком случае положите трубку и позвольте мне отправиться в кровать. Он снова засмеялся. - Вы ищете Расти Ригана, верно? - Похоже, так думают многие, но это неправда. - Если бы вы его искали, я мог бы подсказать вам кое-что. Забегите когда-нибудь ко мне. Все равно когда. Мне будет приятно встретиться с вами. - Возможно и забегу. - Так значит до этого "возможно". - В трубке что-то щелкнуло. Я сидел и держал трубку возле уха, злой и усталый. Потом набрал номер Стернвудов и некоторое время слушал длинные гудки, пока, наконец, не послышался учтивый голос лакея: - Квартира генерала Стернвуда. - Говорит Марлоу. Вы меня помните? Мы познакомились сто лет назад или, может, это было вчера? - Да, мистер Марлоу. Конечно, я помню вас. - Миссис Риган дома? - Думаю, да. Может вы хотели бы... Я прервал его. Потому что вдруг передумал. - Нет. Не хотел. Просто передайте ей, что снимки у меня. Все до одного. И ч