я сообщил ему ее адрес. А несколько раньше по телефону предупредил Вассари, что полиция напала на его след. Когда Уилбор появился в "Бунгало", Вассари уже исчез. Кэйри взял карандаш и принялся постукивать им по столу. Его полное лицо ничего не выражало. - Вообще-то интересно, но не совсем понятно. Откуда вы знали Уилбора? - Это длинная история. Может, лучше начать с самого начала? Кэйри долго не сводил с меня взгляда. - Как хотите, - сказал он наконец. - Мне некуда торопиться. - Я хочу дать компрометирующие меня показания. Не следует ли позвать кого-нибудь и запротоколировать их, чтобы не тратить потом время на повторение? Кэйри нахмурился и почесал подбородок. - Вы серьезно намерены сделать такое заявление? - Да. - Дело ваше. Он выдвинул ящик стола, достал портативный магнитофон, поставил его рядом со мной и нажал кнопку. - Начинайте, мистер Холлидей. Я заговорил в маленький микрофон и рассказал, как впервые встретился с Риммой Маршалл и спас ее от руки Уилбора, как она сообщила о нем в полицию, после чего он был осужден на двадцать лет тюремного заключения. Рассказал о ее необыкновенном голосе и о моей попытке стать ее антрепренером, и о том, как хотел вылечить ее, и как мы проникли на киностудию "Пасифик", чтобы добыть денег на ее лечение. Кэйри молчал. Тяжело дыша, он уставился на покрытый пылью письменный стол и лишь время от времени посматривал на медленно вращающиеся кассеты магнитофона. Только когда я перешел к обстоятельствам убийства охранника, он взглянул на меня, но тут же снова отвел глаза. Далее я рассказал, как вернулся в родной город, закончил университет и взял в партнеры Джека Осборна, и о получении заказа на постройку моста, о появлении моего фото в журнале "Лайф" и о том, как Римма приехала в Голланд-Сити и начала меня шантажировать. Упомянул я и о несчастном случае с Саритой, и о том, как нуждался в деньгах, чтобы спасти ее. - Вот почему я решил убить Римму Маршалл. Однако вскоре понял, что не в состоянии этого сделать. Мне удалось найти в "Бунгало" револьвер, из которого Римма застрелила охранника киностудии. - Я вынул из кармана оружие и положил его на стол. - Вот он. Кэйри наклонился над столом, взглянул на револьвер, что-то промычал и вновь откинулся на спинку стула. - Разыскивая в "Бунгало" револьвер, я наткнулся на коробку с письмами. Одно из них было послано некоей Клэр Саймс... - Знаю, знаю, - прервал меня Кэйри. - Я тоже нашел его и прочитал. Я удивленно посмотрел на полицейского. - Почему в таком случае вы не начали поиски Уилбора? - Продолжайте показания, мистер Холлидей. Что вы сделали, когда прочли письмо? - Приехал в Сан-Франциско, отыскал Уилбора и послал ему адрес Риммы с тридцатью долларами на поездку в Санта-Барбару. Уилбор, как я потом проверил, действительно исчез из Сан-Франциско. Это было в день смерти Риммы. Он приехал в Санта-Барбару и убил ее. Кэйри протянул толстый палец и остановил магнитофон. Затем он вынул объемистую папку и начал быстро перебирать ее содержимое. Отыскав какое-то письмо, он протянул его мне. - Не та ли это записка, которую вы ему писали? Я сразу узнал свой почерк и сердце у меня упало. - Как оно оказалось у вас? - Найдено в гостинице "Андерсон" в Сан-Франциско. Уилбор так и не получил его. Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног. - Не получил? Вздор! Получил и убил Римму Маршалл. Не понимаю, о чем вы толкуете. - Не получил, - твердо повторил Кэйри. - Письмо доставили в гостиницу утром семнадцатого, а Уилбор был арестован ночью, шестнадцатого. Его арестовали за торговлю наркотиками и отправили в тюрьму отбывать оставшийся срок заключения. Он сидит в тюрьме. - Кэйри снова взял отложенный карандаш и принялся постукивать им по столу. - Обнаружив письмо Клэр Саймс, я немедленно связался с полицией Сан-Франциско, и мне сообщили, что Уилбор уже арестован. Утром на следующий день администрация гостиницы передала ваше письмо местной полиции, а та передала его нам. Мы не стали ничего предпринимать, поскольку Уилбор не только не убивал Маршалл, но даже не получил письма с ее адресом. Я молча смотрел на Кэйри, не в силах заставить себя поверить услышанному. - Так кто же тогда убил ее? - хрипло спросил я. - Фома неверующий - вот вы кто, - со скучающим видом отозвался Кэйри. - Я же говорил вам: ее убил Джинкс Мендон. У нас достаточно оснований, чтобы посадить его на электрический стул, что мы и сделаем. Мендон обманывал Римму Маршалл. В Санта-Барбаре он встретил певичку Паулину Терри и влюбился в нее. Римма каким-то образом узнала об этом и пригрозила, что выдаст его полиции, если он не прекратит свои шашни с Терри. Мендон и так уже готовился смыться, а тут еще ваш звонок. Вполне удобный предлог для бегства. Но Маршалл не сомневалась, что он просто-напросто хочет отделаться от нее, и бросилась на него с ножом. Произошла схватка, и Мендон ее убил. У нас есть нож, которым было совершено преступление, есть испачканный кровью костюм Мендона. Наконец, у нас есть его собственное признание. Я не сводил глаз с Кэйри, слишком ошеломленный, чтобы что-то сказать. Мы оба долго молчали. Кэйри рассеянно постукивал карандашом по столу. - Похоже, мистер Холлидей, - произнес он после паузы, - что своим рассказом вы поставили себя в крайне невыгодное положение, а? - Я ни секунды не сомневался, что Римму Маршалл убил Уилбор, и не хотел пострадавшим за это видеть Мендона. Кэйри нажал кнопку, с помощью которой перематывалась лента магнитофона. - А почему, собственно, вас должна беспокоить судьба такого мерзавца, как Мендон? Он снял с магнитофона ленту, спокойно положил ее на стол. - Ни один человек, если он не хочет оказаться подлецом в собственных глазах, не мог бы на моем месте поступить иначе, - ответил я. - Ну, ну... Обвинить вас в умышленном убийстве, пожалуй, не удастся, но лет пятнадцать тюрьмы вам обеспечено. Как отнесется к этому ваша жена? Она не возражала против того, чтобы вы пришли сюда и сознались в преступлении, за которое полагается пятнадцать лет тюрьмы? - Она ничего не знает. - А когда узнает, это явится для нее непоправимым ударом. Да? Я нетерпеливо пошевелился на стуле. Садистская ухмылка Кэйри раздражала меня. - Вас это не касается. Кэйри наклонился, взял со стола револьвер, осмотрел его и положил обратно. - А кто будет достраивать мост, когда вас упрячут за решетку? - Найдут кого-нибудь. Незаменимых людей нет. - Что верно, то верно. - Стул под Кэйри заскрипел. - Вот и вместо меня с сегодняшнего вечера будет работать другой. Я и домой-то не успею дойти, как все здешние умники забудут о моем существовании... Ну, а как же ваша жена? Останется, бедняжка, одна-одинешенька? - Вам-то что, в конце концов? Что сделано, то сделано, и я должен расплачиваться. А вы поступайте, как положено в таких случаях. Кэйри закрыл лежавшую перед ним папку, положил ее в стол и взглянул на часы. - Подождите минуток пять, мистер Холлидей. - Он взял со стола револьвер и кассету с лентой, с трудом протиснулся мимо меня к двери и вышел. Я ждал. Пятнадцать лет! Я думал о Сарите и проклинал себя за то, что не сказал ей правду. Это были самые мрачные и самые длинные полчаса во всей моей жизни. Когда дверь распахнулась и на пороге вновь появился Кэйри, стрелки часов на стене показывали половину шестого. Он курил сигару и усмехался. - Пришлось попотеть, мистер Холлидей? Наверное, представляли себя за решеткой, а? Я промолчал. - А я тут прощался с ребятами. В пять часов сдал свой полицейский значок, и теперь меня уже нет, я в отставке. За вас возьмется сержант уголовной полиции Карноу. Между прочим, другого такого мерзавца и сыскать невозможно. - Кэйри вынул из кармана кассету с пленкой. - Подпрыгнет от радости, когда услышит ваши похождения в вашем же собственном изложении. - Кэйри не сводил с меня испытующего взгляда. - Но мыто с вами можем сделать так, что он ничего не услышит. Я с изумлением посмотрел на него. - То есть? Гнусная улыбка Кэйри стала еще шире. - Небольшая сделка, мистер Холлидей. В сущности, что лучше денег? Если хотите, я могу продать вам эту ленту. И точка. Вы сможете вернуться к своей женушке и к мосту, и вам не о чем будет беспокоиться. "Что лучше денег?" Кэйри употребил те же самые слова, что и Римма. Выходит, все начнется сначала? Мне внезапно захотелось наклониться над столом и ударить его по лицу, но вместо этого я спросил: - Сколько? Физиономия Кэйри расплылась в улыбке. - Она хотела содрать с вас еще сорок тысяч, если я не ошибаюсь? Я согласен на двадцать. - А потом? Сколько вы потребуете потом? - спросил я, не спуская с него глаз. - Меня устроят двадцать тысяч. За это вы получите обратно револьвер и ленту. Справедливо? - Да, устроят, пока вы их не истратите. Потом явитесь ко мне и начнете жаловаться, как не повезло вам в жизни. - Ну уж, дружище, придется вам рискнуть. А впрочем, выбирайте. Можете отправляться в тюрьму. - Ну, хорошо, по рукам. - Отлично. Деньги мне нужны наличными. Вы отдаете деньги, я вам - револьвер и кассету с пленкой. Когда вы сможете набрать нужную сумму? - Послезавтра. Придется реализовать облигации займов. Заходите в четверг утром в контору. Кэйри хитро подмигнул. - Нет, уж, дружище, только не в контору. Я позвоню вам в четверг утром, и мы договоримся, где встретиться. - Ясно. Я встал и, не взглянув на Кэйри, вышел. На поезд, уходивший в Голланд-Сити в шесть вечера, я поспел в последнюю минуту. Я смотрел в окно и размышлял. Мне не удалось бы отделаться от Риммы, потому что ей нечем было рисковать. Иное дело Кэйри. Он рисковал многим. Конечно, надо соблюдать осторожность, но я не сомневался, что сумею перехитрить его. Во всяком случае, он не получит от меня ни цента. Уж скорее я соглашусь нести ответственность за преступление, которого не совершал, чем всю жизнь подвергаться шантажу со стороны этого жирного, продажного полицейского. В четверг утром я сказал Кларе, что мне должен позвонить инспектор Кэйри. - Не соединяйте его со мной. Скажите, что меня нет в конторе, и вы не знаете, когда я вернусь. Спросите его, что он хочет мне передать. Вскоре после одиннадцати Клара сообщила, что Кэйри звонил. - Он будет ждать вас в час дня в "Теверенс-армс". "Теверенс-армс" - небольшой придорожный ресторан - находился в нескольких милях от Голланд-Сити. Я приехал туда около часу дня и с объемистым портфелем в руках под мышкой вошел в ресторан. Кэйри сидел в углу. На столике перед ним стоял стакан виски с содовой. В ресторанчике, в стороне от Кэйри, закусывало еще двое посетителей. Направляясь к полицейскому, я заметил, что он внимательно посмотрел на мой портфель. - Хэлло, дружище! - поздоровался он. - Присаживайтесь. Какую отраву вам заказать? - Никакой. - Я сел на скамью рядом с Кэйри и поставил портфель между нами. - Вижу, вижу! Денежки привезли? - Нет. Усмешка исчезла с его лица, выражение глаз внезапно стало жестким. - Что значит "нет"? - со злобой спросил он. - Ты что, хочешь отправиться в тюрьму? - Облигации удалось продать только сегодня утром, а деньги я не успел положить из банка в свой портфель. Если хотите, можем сейчас поехать вместе. Мне выдадут деньги, и я вручу их вам. На лице Кэйри выступили пятна. - Что еще за чертовщина? Ты пытаешься надуть меня? Попробуй только! И пикнуть не успеешь, как окажешься за решеткой. - Не так-то просто, инспектор, пересчитать двадцать тысяч долларов, - спокойно ответил я. - Вы же сами, надеюсь, заинтересованы, чтобы не произошло ошибки. Но если вам так не терпится, я сейчас же отправлюсь в банк и привезу деньги сюда. Кроме того, у меня и в мыслях не было вас обманывать. Во взгляде Кэйри все еще читалось подозрение. - Не такой я дурак, чтобы вместе с тобой появляться в банке. Возьми деньги в двадцатидолларовых купюрах. Я сам пересчитаю. Отправляйся сейчас же. - А что получу я? - Как и договаривались: револьвер и ленту. - Вы вернете мне кассету с лентой, на которой записаны те самые показания, что я дал в вашем кабинете - о моей причастности к убийству охранника в киностудии "Пасифик"? - Ты что-то разговорился... Именно это ты и получишь. - А где гарантия, что вы не станете меня шантажировать и дальше? Я подумал, что Кэйри вот-вот ударит меня. - Не смей, мерзавец, употреблять это слово в разговоре со мной. Радуйся, что можешь отделаться так легко. Я мог бы потребовать с тебя тридцать тысяч. Избавиться от пятнадцати лет тюрьмы за двадцать тысяч... Уж куда дешевле! - Ждите меня через час. - Я взял портфель, вышел из ресторана и на машине вернулся в Голланд-Сити. Клары в конторе не было - был обеденный перерыв. Тед Уэстон собирался уходить. - Вы со мной, мистер Холлидей? - спросил он, увидев меня. На ленч мы обычно ходили вместе. - Нет, я уже поел. Мне нужно кое-что сделать, а потом я должен снова уехать. После ухода Уэстона я открыл портфель, вынул из него две пустые коробки из-под сигар и сверток газет и выбросил в корзину для мусора. Закуривая сигарету, я даже несколько удивился своему спокойствию. Мне представилось, как Кэйри сидит один в "Теверенс-армс" и поджидает меня. "Что ж, посиди, - подумал я. - Ты заставил меня пережить ужасные полчаса, прежде чем начать шантажировать. Теперь наступил твой черед". Я не сомневался в том, что Кэйри в моих руках. Да, мы оба рисковали потерять все. Но я уже смирился с этой мыслью, а для него эта перспектива будет как гром среди ясного неба. В два часа я вышел из конторы и снова приехал в "Теверенс-армс". Кэйри все еще сидел там. Его полной фигуре явно было неуютно, лицо покрывал пот, маленькие глазки злобно посверкивали. Я с удовлетворением подумал, что сейчас он переживал и мучился так же, как переживал и мучился я в его кабинете. Обнаружив, что я пришел с пустыми руками, Кэйри побагровел. В ресторане теперь собралось человек двадцать, но все они сидели чуть поодаль. Пока я шел к нему, Кэйри злобно наблюдал за мной и шевелил губами. Я пододвинул стул и сел. - Где деньги? - еле сдерживая себя, спросил он. - Я передумал. Ни шиша вы не получите, можете меня арестовать. Кэйри сжал красные кулачищи. - Хорошо, мразь. Ты дорого поплатишься за это. Я добьюсь, что тебя упекут на пятнадцать лет. - За компанию с вами, - ответил я, не сводя с Кэйри пристального взгляда. - Судьи рассматривают шантаж так же, как причастность к убийству. - Да ну? Кому ты пытаешься морочить голову? Уж я-то знаю, кому сперва поверят - тебе или мне. Пытаешься запугать меня, негодяй? Либо плати, либо садись в тюрьму. - Я все думал, почему за тридцать пять лет вашей службы в полиции вам удалось дослужиться только до инспектора. Теперь я знаю. Потому, что вы дурак. Не с вашим умом шантажировать кого-либо. Хотите знать, почему? Я с удовольствием объясню. Я дал вам показания до того, как вы ушли в отставку, - дежурный подтвердит, что я пришел к вам в четыре пятнадцать. От вас я ушел один, вы еще оставались у себя. Если я не давал показания, то чем я занимался у вас, если не разговаривал с вами? Почему вы сразу не арестовали меня? Почему перед последним уходом со службы вы не передали мои показания полицейскому, который принял от вас дела? Что вы делаете в Голланд-Сити и какие разговоры вы тут ведете со мной? - Я жестом указал на бармена. - Он подтвердит, что мы здесь встречались и разговаривали. Подумайте над всем этим и добавьте еще одно обстоятельство. Кассета с пленкой есть не только у вас. Вы помните портфель, с которым я приходил сюда? Помните, что он стоял между нами? В портфеле был портативный магнитофон. Сейчас у меня есть превосходная запись нашего с вами разговора. Отсюда я сразу же поехал в свой банк, передал служащим магнитофон и пленку и попросил позаботиться о них. Если воспроизвести записанное на судебном заседании, вы сейчас же окажетесь вместе со мной на скамье подсудимых, получите лет пятнадцать, а уж пенсии, конечно, вам не видать, как своих ушей. - Вы лжете! - хрипло сказал Кэйри. - Никакого магнитофона в портфеле не было. Тебе не удастся взять меня на пушку. Я встал. - Возможно. Но где у вас доказательства? Попробуйте меня арестовать, а потом посмотрим, что из этого выйдет. Лишайтесь своей пенсии и получайте пятнадцать лет тюрьмы. Мне-то что? Если меня арестуют, то готов поспорить, что через день-другой и вы окажетесь в тюрьме. Я поручил банку в случае моего ареста передать прокурору Лос-Анджелеса пленку с записью и мое заявление о вашей попытке шантажировать меня. Вот я и загнал вас в тупик, продажная вы душа и мелкий жулик! Теперь попробуйте что-нибудь предпринять. Я вышел из ресторана и направился к машине. На безоблачном небе ярко светило солнце. Я сел в машину и помчался в Голланд-Сити - к своему любимому делу, к своей Сарите.