его попаду, но не могу гарантировать, что убью его. Боль от ожога утихла. Я взглянул на красное клеймо. Представил Люси, которой придется ходить с такой вот отметиной до самой смерти. И перестал волноваться из-за Диаса Саванто. - Я говорил вам, что сейчас век чудес, - Саванто не отрывал глаз от моего лица. - Я жду от вас чуда. Я встретился взглядом с Саванто. - Я его убью. Он всмотрелся мне в глаза. - Повторите еще раз, мистер Бенсон. - Я его убью. Он кивнул, затем тяжело поднялся со стула. - Да, мой выбор оправдался, - он словно разговаривал сам с собой. - Вы его убьете, - он двинулся к ступеням, остановился, снял шляпу, заглянул в нее, снова надел. - Я ожидал, что с вами будет нелегко, мистер Бенсон. Вы - волевой человек. Я сожалею, что столь жестоко обошелся с вами. Но вы никак не могли взять в толк, насколько все серьезно. Теперь вы это поняли. Лучше пострадать вам, чем вашей жене. Я вновь обещаю, что она вернется к вам... разумеется, немного испуганная, но невредимая. Вы сказали, убьете его. Меня это устраивает, - он взглянул на Раймондо. - Дай мне сигарету. Раймондо покачал головой. - Доктор запретил вам курить, мистер Саванто. - К счастью, ты не мой доктор. Сигарету! - он протянул руку. Карло шагнул к нему с пачкой сигарет. Услужливо щелкнул зажигалкой. Все это время Саванто сверлил взглядом Раймондо. - Видишь? Карло выполняет мои просьбы. Несмотря на боль от ожога, я насторожился. И тоже посмотрел на Раймондо. - Карло - животное, - ответил тот. - Я более ответствен. - Да, - Саванто глубоко затянулся и выпустил дым через ноздри. Повернулся ко мне. - Вы очень умны, мистер Бенсон. Вы хотели найти вашу жену. И нашли ее. Она в том же доме, что и Тимотео. После того, как вы обещали мне убить Диаса, я с удовольствием сообщаю вам об этом. Дом вы видели. Она ни в чем не нуждается. Как я вам и говорил. Я не рассчитывал, что вы мне поверите, но теперь вы в этом убедились. Прекрасный дом, не так ли? Я промолчал. - Ее охраняют, мистер Бенсон. Бдительно охраняют, - последовала долгая пауза. - Завтра Тимотео будет здесь ровно в два часа. В половине третьего приедем мы с Лопесом. Вы несете полную ответственность за подготовку и успешное осуществление операции, - его глаза превратились в ледышки. - Это понятно? - Да, - коротко ответил я. Тени пальм заметно удлинились. Ярко-красное солнце коснулось горизонта. Жара не спадала, в полном безветрии воздух казался тяжелой липкой массой. Я лежал на кровати у окна в моей маленькой, душной комнатушке. Несмотря на мазь, боль от ожога давала о себе знать. Чтобы забыть о ней, я предался воспоминаниям. Первая встреча с Ником Льюисом, когда тот сказал мне, что продает стрелковую школу. Именно она стала первым звеном цепочки событий, завершившихся сегодняшним кошмаром. Встреча с Люси, первый чудесный месяц нашей совместной жизни. Черный "кадиллак", переваливающийся по песчаным колдобинам, мои надежды заполучить богатого клиента. Как давно все это было. Что-то сейчас делает Люси, гадал я. К счастью, она не знает, что произошло со мной. Я пообещал Саванто, что убью Диаса... Что ж, придется его убить. За три года армейской службы во Вьетнаме я убил восемьдесят два человека, в среднем по двадцать семь в год. Большинство из них были такими же снайперами, как и я: профессионал убивал профессионала. Могли убить и меня, но в чем-то мне везло, я лучше маскировался и передвигался по джунглям более бесшумно, чем они. Первые снайперы, которых я убил, по ночам стояли у меня перед глазами, но потом я привык к убийствам. Диас же, я это знал, останется на моей совести, несмотря на то, что по натуре он был таким же дикарем, как Саванто, несмотря на то, что меня заставили его убить. И ни с кем не смогу я разделить эту ношу, особенно с Люси. Никто, кроме меня, не должен знать об этом убийстве. Солнце село, сумерки быстро перешли в ночь. До восхода луны оставалось еще полчаса, и небо усыпали яркие звезды. Нам с Люси всегда нравилось наблюдать за ними. И тут новая мысль пришла мне в голову. А принесет ли убийство Диаса свободу мне и Люси? Саванто говорил, что он - человек слова. Он обещал, что Люси вернется живой и невредимой. Он обещал заплатить мне двести тысяч долларов, если я убью Диаса. Но в его положении легко раздавать обещания. Я коснулся клейма на груди. От человека, способного на такое изуверство, можно ожидать чего угодно. Не сочтет ли он более выгодным для себя убрать нас с Люси после того, как я убью Диаса? Этим он не только сбережет двести тысяч долларов, но и избавится от двух свидетелей, которые могут показать, что его сын не убивал Диаса. А если Люси уже мертва? Я даже сел. Может, он уже убил ее? Открылась дверь, вспыхнула лампочка под потолком. Щурясь от яркого света, я повернулся к двери. Раймондо вошел в комнату, закрыл за собой дверь. В руке он держал стакан с какой-то жидкостью, судя по цвету, виски с содовой. - Как дела, солдат? - он приблизился к кровати. - Все нормально. Тебе что до этого? - Ты должен выспаться. Ожог болит? - А как ты думаешь? Он взглянул на мою грудь и скривился. - Я принес тебе снотворное, - он поставил стакан на столик у кровати, положил рядом бумажный кулек. Я подумал о Диасе, подпрыгивающем на волнах, летящем над водой. Без таблетки я бы не заснул. А не выспавшись и не отдохнув, не попал бы в Диаса. - Она жива? - спросил я. Раймондо оцепенел. - О чем ты, солдат? - он понизил голос до шепота. - Кого ты дуришь? - также шепотом продолжил я. - После того, как я убью Диаса, мы с Люси, похоже, тоже отправимся к праотцам. Или он уже убил ее? - Такое просто невозможно, - в его голосе не чувствовалось уверенности, и он отвел глаза. - Так ли? - Послушай, солдат, Саванто - большой человек. Он сделал много хорошего. Он помогает беднякам. Он помогает своему сыну. Если он дает слово, то держит его. - От человека, который способен на такое, - я указал на клеймо, - можно ждать чего угодно. - Он должен был привести тебя в чувство, солдат. Ты же никак не хотел понять, что к чему. - Она жива? - повторил я. - Ты хочешь поговорить с ней? - он вытер со лба пот. - Я могу рискнуть. Мне это дорого обойдется, солдат, но, если ты хочешь, я соединю тебя с ней. Я задумался. Во всяком случае, он не сомневался, что Люси жива. Меня это вполне устроило. - Не надо, - я посмотрел на него. - И вот что я тебе скажу. Я думаю, он больше не доверяет тебе. И боюсь, что скоро ты окажешься в таком же положении, что и я. - Не болтай ерунды! - но я заметил мелькнувший в его глазах страх. - А теперь слушай, солдат! Ты должен убить Диаса. Иного выхода у тебя нет! - тут он торопливо оглянулся и повысил голос. - Выпей эти таблетки. Тебе надо выспаться. Открылась дверь, и на пороге появился Карло. Я высыпал на ладонь таблетки из кулька, сунул их в рот, запил из стакана. Убедившись, что я их проглотил, Раймондо повернулся и двинулся к двери. Карло отступил назад. - Тебе что-то надо? - резко спросил Раймондо. Карло глупо улыбнулся: - Я не знал, где ты. Раймондо выключил свет: - Теперь ты знаешь. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Через несколько минут я уже крепко спал. Глава 7 - Ты проснулся, солдат? Я открыл глаза. Комнату заливал солнечный свет. Я оторвал голову от мокрой от пота подушки. Раймондо стоял у кровати, глядя на меня. - Я проснулся. С усилием сел и опустил ноги на пол. Соображал я туго, все еще сказывалось действие таблеток. - Который час? - Почти двенадцать, - он поставил на столик чашку с дымящимся черным кофе. - Как ты себя чувствуешь? Грудь саднило, но резкая боль уже прошла. - Нормально. - Диас приехал вчера вечером. Наверное, ему уже надоело валяться с ней в постели. Если нам повезет, он сегодня появится в бухте. Я не ответил, и Раймондо ушел. Я пил кофе, курил, затем сунул голову под холодный душ, следя за тем, чтобы вода не попала на ожог. Побрился. Чувствовал я себя действительно неплохо, сон освежил меня. Я надел брюки и рубашку из легкой хлопчатобумажной ткани. Клеймо выглядело ужасно, но кожа вокруг не воспалилась. Я начал застегивать пуговицы, но прикосновение материи к ожогу заставило меня скривиться от боли. Пуговицы пришлось расстегнуть. Я вышел на веранду. Раймондо сидел у стола, с сигаретой в тонких губах. Я сел рядом. - Где Карло? - Я нашел ему работу. Забудь о нем. Как самочувствие? - он взглянул на клеймо, затем - на меня. - Нормально. - Правда? - У меня все в порядке, - резко ответил я. - И у твоей жены тоже, солдат. Тут уже я уставился на него. - Сказать-то легко. - У нас кончилось виски. Я ездил туда сегодня утром, чтобы пополнить запас. Я ее видел. Цела и невредима. Едва ли он врал. - Тимотео - наследник Саванто, - продолжил Раймондо. - Он пользуется большим влиянием. - А при чем тут он? Раймондо пригладил густые черные волосы. - Тимотео опекает ее. Тебе не о чем беспокоиться. Мне вспомнился разговор с Люси. С той поры, казалось, прошла целая вечность, но эхо наших голосов отдалось в ушах. Выходит, он влюбился в тебя. Так? Похоже, что да. Ты не возражаешь, Джей? Нет, если ты не ответишь ему взаимностью. Мне стало не по себе. - Теперь все зависит только от тебя, - добавил Раймондо. - К вечеру ты можешь стать богачом. Ты... - он замолчал, увидев идущего к нам Карло. Встал. - Так чувствуешь себя неплохо? - Да. - Скоро они приедут... Давай поедим. Карло поднялся на веранду, и они ушли в дом. Я остался сидеть, поглядывая на белый песок, серебрящийся под лучами солнца. Тимотео не выходил у меня из головы. Мы думаем одинаково, говорила Люси. После появления Саванто ты стал совсем другим, тоже ее слова. Вернулся Раймондо, поставил на стол тарелку с сандвичами. - О чем задумался, солдат? - спросил он, усаживаясь. - Когда ты отстанешь от меня со своими глупыми вопросами? - огрызнулся я. Раймондо не обиделся. - Ты лучше поешь. Кто знает, когда нам удастся пообедать. Хочешь пива? - Почему бы и нет? Пока он ходил за пивом, я заставил себя забыть о Тимотео. За едой мы оба молчали. Когда тарелка и банки опустели, я поднялся из-за стола. - Пойду приготовлю ружье. - Тебе помочь? - Не надо. Я почистил и зарядил ружье, установил на него оптический прицел, навернул на ствол глушитель. Тут в дверях появился Раймондо. - Все в порядке, солдат? Вот когда я понял, что нервничает он куда больше меня. Я тоже волновался, но он просто не находил себе места. - Конечно, - с ружьем в руках я прошел к лестнице, поднялся на крышу, положил ружье на бетонный парапет под навесом. Посмотрел на пустынную бухту. Появится ли сегодня Диас? Скорее всего, да, но наши ожидания могут оказаться напрасными. Если его не будет, Саванто того и гляди вообразит, что я предупредил его об опасности. И тогда он, как и обещал, выместит зло на Люси. Вслед за мной на крышу поднялся Раймондо. - Какие проблемы? Он меня достал своими вопросами. - Ради Бога, оставь меня в покое, - рявкнул я. - Ты выведешь меня из себя! - Мне тоже нелегко, солдат. Я несу такую же ответственность, что и ты. - Ты это понял только сейчас? Я пересек крышу, взглянул на густую листву дерева над головой, его крепкие ветви. Встал на парапет, ухватился за одну из ветвей, подтянулся, залез на нее. Подъем не составил труда. Ветви росли часто, каждая легко выдерживала мой вес. Поднявшись футов на десять, я сел на ветвь, привалившись спиной к стволу. Листва полностью скрыла крышу, зато бухта была как на ладони. - Ты меня видишь? - крикнул я Раймондо. Я услышал его шаги. Последовала долгая пауза. - Ничего не видно, кроме листьев. Пошевелись. Я поболтал ногами. - Я тебя слышу, но не вижу. Медленно, осторожно я спустился вниз: ни одна ветвь не покачнулась, не зашуршал ни один лист. Я как бы репетировал спуск к Тимотео. У свидетеля Саванто не должно было возникнуть и тени подозрения, что Тимотео на крыше не один. Я спрыгнул на крышу около Раймондо. - Ты действительно меня не видел? - Я даже не слышал, как ты спускался. Я взглянул на часы. Десять минут до прибытия Тимотео. Я подошел к парапету, оглядел бухту. Ко мне присоединился Раймондо. - Ты сказал, что видел мою жену. Что она делала? - я не смотрел на него. Он замялся. - Делала? - чувствовалось, что ему не хочется отвечать. - Разговаривала с Тимотео. Говорить он мастер. Если его кто-то слушает, он будет заливаться соловьем. Мы думаем одинаково. - Она не выглядела... несчастной? - Можешь не беспокоиться о ней, солдат. Она в полном порядке. - Что ты имел в виду, назвав Тимотео наследником Саванто? - Когда старик умрет, Тимотео станет во главе "Маленьких братьев". - Он этого хочет? Раймондо пожал плечами. - Старик так решил. Из Тимотео получится хороший лидер. Он умен. Образован. Просто ему не повезло, что он попал в такой переплет. Ему надо помочь. Мы оба услышали шум автомобильного мотора, перешли на другую сторону крыши. Черный "кадиллак" со знакомым, похожим на шимпанзе, шофером, приближался к дому. Тимотео, в черной шляпе и больших солнцезащитных очках, сидел на заднем сиденье. Рядом расположился один из мужчин, которых я видел с катера Нэнси. Мускулистый, смуглый, в белых брюках и рубашке. - Вот и он, - Раймондо двинулся к люку. - Пришли его сюда. Я подожду здесь. Он кивнул и спустился по лестнице. Я сел на парапет. Вскоре из люка показалась голова Тимотео, в неизменных черных очках. Вслед за ним на крышу поднялся мужчина в белом. Я оглядел его. Такие встречались мне в армии, наглые, непокорные, уверенные в себе. Он остался у люка. Увидев меня, Тимотео остановился как вкопанный. Его черные очки смотрели прямо на меня. Хотя ожог и причинял при прикосновении боль, оставшись один, я застегнул рубашку. Я не хотел показывать ему, что сделал со мной его отец. Пока не хотел. Кровь бросилась мне в лицо. Будь моя воля, я бы избил его до полусмерти. Передо мной возникли он и Люси, идущие бок о бок вдоль берега. После появления Саванто ты стал совсем другим. - Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что должно здесь произойти? - прорычал я. Он молчал, его лицо блестело от пота. - Суть идеи состоит в том, - говорил я медленно, четко выговаривая каждое слова, будто обращался к идиоту, - что твой кузен будет кататься на водных лыжах. Он... - Да, я знаю, - прервал он меня осипшим голосом. - Ты знаешь? Вот и прекрасно, - меня охватила ярость. Из-за этого мерзавца, не способного постоять за себя, меня шантажом заставили расхлебывать заваренную им кашу. Я двинулся на него. - Ты знаешь? - повторил я. - Ты знаешь, что меня принудили убить человека, потому что тебе не хватает для этого духа? Ты знаешь, что твой папаша шантажом добился моего согласия, и теперь, убив твоего кузена, я до конца дней буду мучиться угрызениями совести? Ты все это знаешь, не так ли, трусливый болтун? Мужчина в белом внезапно оказался между мной и Тимотео. - Заткни свою грязную пасть! - рявкнул он. Я уже дрожал от ярости. И вложил в удар всю силу. Если б он достиг цели, мужчина лег бы трупом. Но он увернулся. Тут появился Раймондо. Втиснулся межу мной и мужчиной в белом и схватил меня за руки. - Остынь, солдат. Я вырвался и отступил назад. - Займись им. Пусть он хоть выглядит, как убийца, - я отошел на пару шагов в сторону, чтобы видеть Тимотео. Тот стоял, не шевелясь. - Как ты себя чувствуешь, убийца? Ты гордишься собой? Легко говорить с моей женой, не так ли, убийца? Я бы хотел, чтобы она оказалась здесь и увидела, как я убью человека, изнасиловавшего и заклеймившего твою девушку, потому что тебе не хватает мужества сделать это самому! - я уже орал. - Хотел бы я, чтобы она присутствовала при этом! Раймондо заступил между нами. - Остынешь ты или нет, солдат? Я взял себя в руки. - Ладно, - я глубоко вздохнул. - Уведи его отсюда. Меня тошнит от одного его вида. Мужчина в белом коснулся руки Тимотео. Тот повернулся и, как робот, двинулся к люку. Спустился по лестнице. Я сел на парапет, тяжело дыша. Раймондо устроился рядом, то и дело озабоченно поглядывая на меня. - Этот слизняк действует мне на нервы, - прервал я затянувшуюся паузу. - Я уже в норме. Когда они приедут, приведи его и Лопеса сюда. Пусть Лопес покрутится здесь, а затем уйдет на веранду. Скажи Тимотео, чтобы он позвал меня, когда останется один. С дерева крыши мне не видно. И постарайся, чтобы он выглядел как убийца. Если он будет таким, как поднялся сюда, Лопес не поверит, что он способен убить и муху. - Хорошо. А как ты сам? Я хмуро глянул на него. - Я его убью, если тебя это интересует. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, затем он кивнул. - Мне жаль, что ты попал в такую передрягу, солдат. Я понимаю, что пользы тебе от этого никакой, но хочу, чтобы ты это знал. - Тут ты прав. Пользы от этого никакой. В молчании мы просидели минут двадцать, глядя на дорогу. - Они едут, - Раймондо вскочил. До нас донесся шум приближающегося автомобиля. - Сделай все, чтобы он выглядел как убийца, - я встал на парапет, полез на дерево, добрался до ветви, на которой сидел раньше, уселся на ней, свесив ноги. - Не видно меня? - крикнул я вниз. - Нет, - ответил Раймондо, а после паузы добавил: - Удачи тебе, солдат. Я привалился спиной к стволу. Что делается внизу, я не видел: слишком густой была листва. Я слышал голоса, хлопанье дверец автомобиля. Я узнал голос Саванто, но не мог понять, что он говорит: разговор шел на испанском. Ему отвечал грубый голос, который я слышал впервые. Я догадался, что он принадлежит Лопесу, свидетелю. Потом на крышу поднялись люди. Говорили они по-испански. Я так и не дождался, чтобы Тимотео произнес хоть слово. Похоже, он все еще пребывал в трансе. Наконец, заскрипели ступени деревянной лестницы. Я понял, что они ушли, оставив Тимотео одного. Взглянул на часы. 14: 45. Еще четверть часа, и на воде появится Диас... если вообще появится. Капли пота катились по моему лицу. Я думал о выстреле. О том, как поймаю в перекрестье оптического прицела голову Диаса. О глухом хлопке, который вырвется из глушителя, когда я нажму на спусковой крючок. О Диасе, который уткнется в воду с дыркой в голове. Я замер, прислушиваясь. На крыше царила полная тишина. Остался ли Тимотео один? Я не решился спуститься, не получив его сигнала. Но вот до меня донесся его шепот. - Мистер Бенсон... Ребенок, зовущий мамочку, со злостью подумал я, взялся за ветвь рукой, готовясь спускаться, и обомлел. Подо мной свернулась в клубок гремучая змея, ее раздвоенный язычок появлялся и исчезал в пасти в дюжине дюймов от моей ноги. Гремучая змея, одна из самых ядовитых змей Флориды, судя по всему, нацелилась на мою ногу. - Мистер Бенсон... Ответить я не рискнул. Звук моего голоса мог побудить змею броситься на меня. Я не смел пошевелить ногой, меня прошиб холодный пот. Я всегда боялся змей, даже при виде безобидного ужа у меня по коже бегали мурашки. Не мигая, смотрел я на свернувшуюся в клубок смерть. Выстрел, Диас, Тимотео, Люси тут же забылись. Я сидел на ветви, окаменев от страха. - Мистер Бенсон... - настойчивее, громче. - Тут змея, - выдохнул я. Не знаю, услышал ли меня Тимотео, но змея подняла голову. И, словно кто-то потряс мешочек с сухими фасолинами. Я сидел, не шевелясь. На веранде о чем-то оживленно говорили по-испански. Ветер шуршал пальмовыми листьями. Я смотрел на змею. Ноги начало сводить судорогой. - Мистер Бенсон... Я знал, с какой скоростью атакует гремучая змея. Я бы не успел убрать ногу. Кроме того, от резкого движения я мог свалиться с ветви и упасть на крышу. - Змея, - вроде бы это слово я произнес громче. И вновь предупреждающе загремели фасолины. Слышал ли меня Тимотео? Если да, то что он сможет сделать? Минуты ползли, как часы. Затем до меня донесся новый звук: в гавани Уиллингтона завели двигатель катера. Диас вот-вот появится в бухте, а я прикован змеей к дереву! Тут я увидел Тимотео. Он неуклюже лез наверх. По-прежнему в очках и широкополой шляпе. - Осторожно! - прошептал я. - Она у моей ноги. Снова застучала гремушка змеи, и у меня перехватило дыхание. В шести футах ниже меня Тимотео остановился. Посмотрел вверх. Я видел свое отражение в полусферах его очков: испуганный, потный мужчина, сжавшийся в комок. По тому, как замер Тимотео, я понял, что он обнаружил змею, но и она его заметила. Ее маленькая головка повернулась к нему. - Не шевелитесь, - предупредил Тимотео. Я уже собрался убрать ногу, но его спокойный, уверенный голос остановил меня. Медленно, очень медленно он поднялся на следующую ветвь. От змеи его отделяло не более четырех футов. Я не сводил с него глаз, пот катился ручьем, сердце выскакивало из груди. Как в замедленной съемке, его рука двинулась к шляпе. Застучала гремушка. Длинные пальцы взялись за шляпу, сняли ее с головы. Затем два движения слились в одно. Змея бросилась на Тимотео, а тот выставил шляпу перед собой. Я наблюдал, не дыша. Ядовитые зубы змеи впились в войлок. Свободная рука Тимотео мгновенно схватила змею у головы. Ее тело тут же обвилось вокруг руки. Он держал змею так, чтобы она не могла ужалить его, а пальцы второй руки, опустив шляпу, крепко сжали челюсти змеи. Он выдержал паузу. Я видел, как крепко обвивает змея его руку. А затем кисти повернулись в противоположных направлениях, ломая змее позвоночник. Обмякшее тело змеи выпало из его рук. Он посмотрел на меня. - Она мертва. Я сидел, прижавшись спиной к дереву. В его очках я видел свое отражение, и мне не нравилось, как я выгляжу. Рев двигателя катера вернул меня к жизни. - Вниз! - яростно прошептал я. - Быстро! На крышу я спустился раньше него, схватил ружье, лег под навесом, уперся прикладом в плечо. Катер уже появился в бухте. Я видел негритянку за штурвалом. Нэнси и незнакомый мне мужчина мчались бок о бок, Нэнси находилась между мной и ним, прикрывая его от пули. Когда они повернут, подумал я, он окажется ближе ко мне, и вот тут-то я его подстрелю. Я подрегулировал четкость изображения. Мужчина то и дело показывался из-за Нэнси. Типичный южноамериканец, любимчик женщин: хорошо сложенный, с рельефной мускулатурой, красивый, с длинными черными волосами, перехваченными белой лентой. Катер резко повернул и лег на обратный курс. Нэнси и мужчина показывали друг другу, на что они способны. После поворота он перепрыгнул через буксировочный трос Нэнси, и она вновь оказалась между нами. Я ждал, наблюдая за ними в оптический прицел. Голова Нэнси попадала в перекрестье гораздо чаще, чем голова Диаса. Стрелять я не мог. Скорее я убил бы ее. А они взялись за руки, каждый держался за трос только одной рукой. Они так сблизились, что фигура Нэнси полностью закрыла Диаса. Я лежал, потел и терпеливо ждал. В армии меня научили ждать. Однажды я ждал три часа, прежде чем выстрелил в голову вражеского снайпера, и теперь постоянно напоминал себе об этом. Катер вновь повернул. На этот раз он оказался с моей стороны. Теперь я держал в перекрестье его голову. За ней появлялись то нос, то подбородок Нэнси. Решиться на такой выстрел мог только снайпер. Любой, кроме снайпера, задумался бы, а не попадет ли он в девушку, а не в мужчину. Но я-то был снайпером. Этот выстрел, подумал я, положит конец затянувшемуся кошмару, даже если станет началом другого. Я глубоко вздохнул, плавно перемещая ружье вслед за головой Диаса, чтобы она постоянно оставалась в перекрестье прицела, положил палец на спусковой крючок. Внезапно Нэнси чуть отстала и исчезла из прицела. Я понял, что он у меня в кармане. В этот момент он даже двигался по прямой, а не зигзагом. В него попал бы и Тимотео. Я потянул на себя спусковой крючок. Сквозь рев двигателя я расслышал металлический щелчок, но отдачи не последовало. Я понял, что патрона в казеннике не было. На какое-то мгновение я оцепенел, затем опустил вниз зарядную рукоятку, досылая в казенник второй патрон. Но легкость ее хода указала на то, что она не поднимает патрон из обоймы под боек ударника. Значит, ружье не заряжено. Но я же заряжал его! Я сам заряжал его. Где же патроны? Я повернулся на бок и взглянул на стоящего позади Тимотео. Я вспомнил, что оставшись на крыше один, он не сразу позвал меня. - Ты разрядил ружье, сукин ты сын? Он кивнул. Я взглянул на бухту. Воднолыжники были уже вне досягаемости выстрела. Катер уносил их в открытое море. Я упустил свой шанс, кошмар продолжался. Поднявшись, я подошел к Тимотео. Хотелось, конечно, как следует врезать ему, но что бы это изменило? У меня есть еще завтрашний день, напомнил я себе. - Неужели ты не способен решиться даже на то, чтобы позволить мне убить за тебя этого человека? - процедил я сквозь зубы. Его глаза все так же прятались за черными очками. - Можно сказать, что да, мистер Бенсон, - хрипло ответил он. - Дай мне обойму. Он вынул из кармана обойму с патронами и положил ее на мою протянутую ладонь. Я оглянулся на бухту. Лыжники уже исчезли из виду, но издалека доносилось гудение двигателя. - Иди вниз и поработай языком, - презрительно бросил я. - Ты же у нас мастер поговорить. Объясни им, почему ты не убил его. И найди аргументы поубедительнее, если Люси что-то для тебя значит. Он повернулся и двинулся к лестнице. А потом с террасы донеслись громкие крики. Я слышал разъяренный голос Саванто. Говорил он по-испански, и я не понимал ни слова, но мог догадаться, о чем шла речь. Иногда мне удавалось расслышать реплики Тимотео. В отличие от других, он не повышал голоса. Затем все замолчали, захлопали автомобильные дверцы, взревел мотор. Какое-то время спустя на крышу вылез Раймондо. Я сидел на бетонном парапете. - Мистер Саванто хочет поговорить с тобой. Вслед за ним я спустился на веранду. Саванто сидел на стуле. Карло стоял позади него. На лице гиганта играла идиотская улыбка. Я остановился перед Саванто, вытащил из кармана обойму, положил ее на стол. - Ваш сын разрядил ружье, пока я был на дереве. Я убил бы Диаса, если б ваш сын сознательно не сорвал операцию. Саванто, не мигая, смотрел на меня. - Вам следовало проверить ружье. - Вы так думаете? Я его проверил. Подготовил к стрельбе. Как я мог знать, что ваш сын разрядит ружье? Вы могли представить себе, что он разрядит ружье? Неужели вы так умны? Я подготовил ружье к стрельбе. Если вы хотите кого-нибудь взгреть за неудачу, взгрейте вашего сына, а не меня! Саванто кивнул. - Я поговорил с ним. То, что он сказал, звучало убедительно. Лопес согласился, что сегодня Тимотео не мог убить Диаса. Подождем завтрашнего дня. - Попасть в него и так нелегко, а тут еще ваш сын ставит палки в колеса. - В дальнейшем у вас не будет с ним никаких проблем, - ответил Саванто. - Но вы, мистер Бенсон, позаботьтесь о том, чтобы у меня не было проблем с вами. Он повернулся к Карло и вытянул пухлую руку. По-прежнему улыбаясь, Карло достал из кармана плоский конверт из тонкой бумаги. Саванто взял его и положил на стол рядом с обоймой. - Вот это, мистер Бенсон, сделает ваш завтрашний выстрел более метким. В следующий раз в конверте может оказаться совсем другое, что уже нельзя заменить. Пожалуйста, помните об этом. Он поднялся и в сопровождении Карло прошествовал к "кадиллаку". Я долго не решался протянуть руку к конверту. "Кадиллак" уже уехал. Ко мне подошел Раймондо. - Пусть лежит, солдат. Там ее волосы. Он отрезал их, но с ней все в порядке, солдат. Он только хочет показать, что дело нешуточное. Я вытаращился на него. - Ее волосы? Раймондо отвернулся. - Они отрастут. Дрожащими руками я открыл конверт. При виде золотистых локонов Люси, аккуратно перевязанных черной лентой, у меня дрогнуло сердце. - Когда это случилось? - я не узнал своего голоса. - Этим утром. У меня подогнулись колени. Я плюхнулся на стул. Коснулся ее шелковистых волос. - Этим утром? Когда ты ездил за виски? - Нет... позже. Я же говорил тебе, что она была в полном здравии. Позже. - Тимотео знает об этом? - Пока нет. Узнает, когда вернется. Я закрыл конверт. - Мне очень жаль, солдат, что так вышло, - пробормотал Раймондо. Я посмотрел на него. Его смуглое лицо блестело от пота. Он избегал встретиться со мной взглядом. - И ты с этим согласен? Ты это одобряешь? - я положил руку на конверт. - И это? - я распахнул рубашку, чтобы он увидел клеймо "Красного дракона". - И ты думаешь, что человек, способный на такое, может быть благодетелем крестьян? Раймондо пожал плечами. - Слова у него не расходятся с делом. А это главное. Ради добра иногда приходится творить зло, - тыльной стороной ладони он смахнул со лба пот. - Он сделал много хорошего. Десять лет назад его люди ходили по воду за две мили. Он обещал помочь. Ему не поверили. Но он узнал, что один наш крупный политик спит с собственной дочерью. Не спрашивай, как он это разнюхал. Это его дар - находить человеческие слабости. Он переговорил с этим политиком. Если хочешь, назови это шантажом, но к деревне протянули водопровод. Не так давно наши люди на мулах возили в город выращенный урожай. Саванто решил, что нам нужны грузовики. Он что-то выяснил о другом политике. Они объяснились, и мы получили десять грузовиков. Так он работает. Если он хочет что-то сделать для крестьян, то не останавливается ни перед чем, лишь бы достигнуть поставленной цели. - И эти крестьяне знают, что он за человек? - Некоторые догадываются. Кто-то и знает. Но в большинстве они слишком благодарны, чтобы задавать вопросы. - А ты? - я смотрел ему в глаза. Раймондо шагнул к ступенькам. - Пойду поплаваю. Составишь мне компанию? Я покачал головой. - Все образуется, солдат. До сих пор он всегда держал слово. - Вот именно, до сих пор. Он спустился на белый песок и пошел к морю. Я вновь раскрыл конверт и достал шелковистые пряди. Погладил их. И тут меня словно пронзило молнией. Я понял, как положить конец этому кошмару. И выругал себя за то, что не додумался до этого раньше. Я посмотрел на белокурые пряди, затем на клеймо "Красного дракона". Саванто говорил мне: "Сколько людей вы хладнокровно убили? Восемьдесят двух? Что для вас еще одна жизнь?" Скорее всего, мне придется убить Диаса. Восемьдесят третья жизнь. Но теперь я уже знал наверняка, что убью Огасто Саванто. Восемьдесят четвертая жизнь. И сделаю это с превеликим удовольствием. Я все еще сидел на веранде, когда вернулся Раймондо. За те полчаса, что я провел в одиночестве, я успел о многом подумать. Поднимаясь по ступенькам, Раймондо пристально взглянул на меня. Затем посмотрел на лежащие на столе волосы. - Зря ты не пошел со мной. Отличная вода. Я покачал головой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Мне не хотелось, чтобы он догадался, что у меня на уме. - Сейчас слишком жарко. Может, позже. Он кивнул и прошел в дом, переодеть мокрые плавки. Я в какой уж раз провел рукой по волосам Люси, убрал их в конверт, сунул его в карман брюк. В доме зазвонил телефон. Послышались торопливые шаги Раймондо. Он снял трубку. Мои мысли вернулись к Огасто Саванто. Интересно, думал я, как долго пробудет он в "Империале"? Возможно, уедет сразу же после убийства Диаса. Я представил его сидящим на балконе своего номера на четырнадцатом этаже. В конце бульвара строился двадцатиодноэтажный жилой дом. Синдикат, финансировавший строительство, потратил все деньги, и на какое-то время работы на доме прекратились, хотя осталось доделать самую малость. Люси и я во время одной из поездок в Парадиз-Сити заглянули в этот дом. Нас привлекло объявление, приглашающее осмотреть имеющиеся в нем квартиры. Помнится, у нас глаза вылезли на лоб, когда мы увидели, какие суммы запрашиваются за аренду квартир. Особенно дорого стоила полностью обставленная квартира на крыше, и мы, естественно, выбрали для осмотра именно ее. Агент, встретивший нас в вестибюле, сразу понял, что денег у нас нет, но других клиентов не предвиделось, и он не стал нам отказывать. С террасы этой квартиры открывался отличный вид на "Империал". Попав туда с "Уэстон и Лиис", я бы без труда послал пулю в голову Саванто. Я решил, что сделаю все возможное ради того, чтобы разделаться с этим стервятником. Тут на веранду выбежал Раймондо. В армии я привык к испуганным лицам. Перед боем, бывало, вокруг полно людей, лица которых прямо-таки излучают страх. Я сразу понял, что Раймондо напуган до смерти. - Тимотео и твоя жена удрали! - выкрикнул он. - Мы должны их найти! Не сразу дошел до меня смысл его слов, затем я вскочил, отбросив стул назад. - Удрали? Куда? Что ты такое говоришь? Он шумно глотнул. - Только что позвонил Ник. Тимотео и твоя жена убежали в Кипарисовое болото! Ты должен помочь мне их найти! Он скатился по ступенькам, зовя Карло, бросился к "фольксвагену". Из-за дома появился Карло, побежал следом. У машины Раймондо обернулся. - Скорее! - крикнул он мне. - Скорее! Когда я подбежал к "фольксвагену", Карло уже сидел на заднем сиденье, а Раймондо завел мотор. Едва я захлопнул дверцу, он рванулся с места и погнал машину по узкой песчаной дороге. Нас подбрасывало на каждой колдобине, но Раймондо и не думал сбавлять скорости. Наконец мы выкатились на автостраду. По песку мы ехали молча. Какие уж разговоры, когда тебя бросает из стороны в сторону. - Как им удалось бежать? - спросил я, когда песок под колесами сменился гладким асфальтом. - Тимотео обезумел, увидев, что твою жену обстригли, - ответил Раймондо. - Ударом кулака уложил Ника. Пытался вывести ее на шоссе, но другие охранники преградили ему путь. Тогда они побежали к Кипарисову болоту. Охранники преследовали их, сколько могли, но потом отступились, боясь провалиться в трясину. Тимотео же и твоя жена уходили все дальше. Путь из болота им перекрыли. Теперь мы должны найти их и вернуть в дом Декстера. Кипарисовое болото, двадцать тысяч акров девственных джунглей, протянувшихся за расположенными на берегу виллами. Вскоре после приезда в Парадиз-Сити я охотился там на диких уток. Переплетение мангровых зарослей с чудовищного размера корнями, редкие кипарисы, поросшие серым мхом. Змеи, гигантские пауки, скорпионы. Узкие протоки со стоячей водой - рассадники комаров. Один неверный шаг - и вонючая трясина уже не выпустит из цепких объятий. Заблудиться там - верная смерть. От Ника Льюиса мне досталась в наследство плоскодонка. На ней-то я и отправился на охоту. Комары едва не сожрали меня живьем. Кроме того, я увидел крокодила. Он, должно быть, плотно закусил перед нашей встречей, поэтому не напал на лодку. На этом мое знакомство с болотом закончилось. Я решил, что обойдусь без диких уток. При мысли о том, что Люси оказалась в этом аду с таким недоумком, как Тимотео, я похолодел от ужаса. - Мы должны их найти! - крикнул Раймондо. - Если Саванто услышит об этом, нам не уйти живыми! - Ничего себе... благодетель крестьян, - хмыкнул я. - Ты смеешься надо мной или говоришь серьезно? - Мне не до смеха! Страх в его глазах подсказал мне, что он нисколько не сомневается в мести Саванто. Нам потребовалось меньше четверти часа, чтобы добраться до дома Джека Декстера, который я видел с катера Нэнси. В визге тормозов Раймондо остановил "фольксваген" у парадного хода. Ник в красно-желтой гавайской рубашке поджидал нас. Его челюсть раздулась, и выглядел он, как приговоренный к смерти. Едва Раймондо выбрался из машины, Ник что-то залопотал по-испански. Я последовал за Раймондо, затем - Карло, его лицо блестело от пота. Я все равно не мог понять ни слова, поэтому отошел в тень. Вскоре Раймондо оборвал Ника и направился ко мне: - Ты бывал на этом болоте, солдат? - Нет. Я не собирался раскрывать карты. - Они там и не могут выйти оттуда. Три наших парня перекрыли выходы. Нам придется вытаскивать их из болота. За десять минут мы быстрым шагом дошли до границы болота. Дальше вела узкая тропа. На ней мы нашли мужчину в белых брюках. Коротко переговорив с ним по-испански, Раймондо сказал мне, что именно по этой тропе убежали Тимотео и Люси. - Это твоя территория, солдат. Веди нас. Я знал, что ждет впереди. Тропа тянулась на четверть мили, затем обрывалась. Нас ждали моховые поляны, джунгли, протоки, комары. Я двинулся по тропе, затем Раймондо, Ник, Карло, мужчина в белом. Воняло гниющей растительностью и затхлой водой, воздух был горячим и влажным, как в парной. В таких же джунглях я провел три года. Мои глаза привыкли различать то, что оставалось невидимым для остальных. Сломанная ветвь, клякса грязи, помятые листья указывали мне, где прошли Тимотео и Люси. Наконец тропа оборвалась. Мы стояли и смотрели на густые джунгли, разделенные узкой протокой, шириной в десять футов. На черной воде плавали белые лилии. - Здесь мы разойдемся. Двое пойдут направо, двое - налево. Я - прямо. Раймондо покачал головой. - Я останусь с тобой, солдат. Один ты не уйдешь. Я и не ожидал, что мне удастся так легко отделаться от него. - Хорошо. Скажи своим, что от них требуется. Раймондо послал Карло и мужчину в белом в сторону от протоки, Ника - по правому берегу. Когда мы остались одни, он повернулся ко мне. - Никаких фортелей, солдат. Мы должны их найти и привести назад. Слушай меня внимательно! У Саванто организация убийц. Они найдут тебя и твою жену, где бы вы ни спрятались. Я предупреждаю тебя! Никто еще не сумел обмануть его и избежать смерти. Если мы не приведем их назад, мы с тобой - покойники! - Так давай их найдем, - спокойно ответил я, еще больше утверждаясь в мысли, что без убийства Саванто мне не обойтись. Я двинулся в джунгли. Где-то ярдах в пятистах впереди меня ждала лодка Ника Льюиса, спрятанная в густой растительности. Три месяца назад я вытащил ее из протоки на берег. Я понимал, что найти Люси можно только с лодки. Они не могли далеко уйти, и скорее всего, держались протоки. Но мне мешал Раймондо. Я знал, что он начеку. Тем не менее я не мог сесть в лодку, не избавившись от него. Нам перегородили путь густые мангровые заросли. Я остановился. Нас окружал комариный рой. - Они не могли здесь пройти. Поворачиваем назад. Вдалеке слышался треск веток: Ник. Карло и мужчина в белом ломились сквозь джунгли. Раймондо убил очередного комара. - Как ты скажешь... Я поудобнее поставил ногу. - Осторожно! - он даже вздрогнул от моего крика. - Змея! - я указал ему под ноги. Едва он отвел от меня взгляд, я изо всей силы ударил ему в челюсть. Но мне следовало помнить, сколь он проворен. Хотя мне удалось отвлечь его, он успел чуть дернуть головой. Этого оказалось достаточно, чтобы мой кулак лишь скользнул ему по скуле. Он покачнулся, но не упал. Я ударил его левой, он повалился на землю, но не собирался сдаваться. Его ноги заплели мои, и я рухнул на него. Мои руки сжали его шею. Но легко ли держать раненого дикого зверя. Его кулак ткнулся мне в зубы. От удара я скатился с Раймондо. Он уже поднимался на колени, когда я пнул его ногой в грудь. Он упал на спину, я прыгнул на него, сжал шею. Он вновь ударил меня, но мои руки держали его мертвой хваткой. Он пытался дотянуться до моих глаз, но силы оставили его, глаза закатились, ноги дернулись, раскрылся рот, вывалился язык, из ноздрей хлынула кровь. Когда он обмяк, я разжал руки. На шее остались синяки. Я не знал, жив он или мертв, да меня это не волновало. Я не звал Саванто и его бандитов, они сами вторглись в мою жизнь. Теперь наконец-то я мог нанести ответный удар. Из носа текла кровь, распухли губы, донимали комары. Я не обращал на это внимания. Где-то в этих джунглях Люси. Я должен ее найти. Ни о чем другом я не думал. Оставив Раймондо в грязи, я двинулся дальше. Лодку я нашел там, где и оставил ее. Когда я потащил ее к воде, из-под нее выбежал паук величиной с кулак, на коротеньких, толстых, как палец, ножках, заросших черными волосами. Столкнув лодку на воду, я залез в нее, взялся за шест, оттолкнулся от берега. Медленно поплыл по протоке, упираясь шестом в илистое дно. Комары непрерывно атаковали меня. Влажный густой воздух обволакивал, как одеяло. С жарой и комарами я боролся час. Армия подготовила меня к этому. Я поставил себе цель найти Люси, и ничто не могло остановить меня. Потом я увидел их. Сначала Тимотео. Он сидел спиной к дереву на высоком берегу протоки. Люси лежала у него на коленях. Он обмахивал ее шляпой. Белые блузка и брючки Люси намокли, ее коротко стриженная голова белела на черном фоне брюк Тимотео. Тут он заметил меня. Обхватил Люси руками. Так ребенок защищает любимую игрушку, которую хотят отобрать у него. Люси подняла голову и посмотрела в мою сторону. Страх отразился на ее перепачканном грязью лице. Она приникла к Тимотео и отчаянно замахала рукой, словно надеясь, что, повинуясь ей, я исчезну так же внезапно, как и появился. Глава 8 Я с силой оттолкнулся, направив лодку к ним. Жгучая ярость захлестнула меня. Широкий нос лодки наполз на берег. Я положил шест на дно и спрыгнул на землю. Люси в ужасе отпрянула, оставив Тимотео лицом к лицу со мной. Я взбирался по крутому берегу, как разъяренный бык, думая только о том, что я сейчас доберусь до его шеи, но меня подвела грязь. Я подскользнулся и рухнул в шаге от Тимотео. На его месте я бы не растерялся. Удар ногой по голове тут же прикончил бы меня, но он, замерев, ждал, пока я вылезу из чавкающей грязи. Более того, наклонился, схватил меня за руку и помог подняться. Ослепленный яростью, я попытался ударить его, но промахнулся. От резкого движения меня отбросило назад, ноги заскользили вниз, и я плюхнулся в зловонную воду. Отплевываясь, я вынырнул на поверхность, срывая с себя водоросли и листья лилий. Я стоял по пояс в теплой, вонючей воде. Ноги мои засосало в ил на дне протоки, более всего напоминающий незастывший бетон, и я понял, что самому мне вылезти не удастся. - Оставь его! - донесся до меня крик Люси. - Тим! Не приближайся к нему! Крик Люси подействовал на меня, как ушат холодной воды. Ярости как не бывало. Я остолбенел, осознав наконец, что свершилось то, о чем я давно подозревал. Тимотео осторожно спустился к воде, влез в лодку. Наклонившись вперед, протянул мне руку. После короткого колебания я схватился за нее. Без малейшей натуги он вытянул меня в лодку, выровнял ее. - Тим! - испуганно заверещала Люси. - Он тебя убьет! Поднявшись на ноги, я увидел, что она катится вниз, с палкой в руке. Мгновением позже она шмякнулась в воду. Мы с Тимотео одновременно потянулись к ней, лодка перевернулась и мы тоже оказались в вонючей воде. Я первый добрался до Люси, стал вытаскивать ее на берег, но она ударила меня палкой по лицу. Прогнившее дерево от удара разлетелось на куски. От неожиданности я отпустил Люси, и она метнулась к Тимотео. Ил уже начал засасывать мои ноги, но мне удалось выбраться из протоки, ухватившись за оголенные корни дерева. Тимотео держал Люси в объятиях, и я видел, что самому ему на берег не вылезти. Свесившись с дерева, я протянул руку. Он поймал ее, и я выволок их на сушу. Несколько минут мы лежали, приходя в себя, грязные, потные, облепленные комарами. Я вспомнил об ударе палкой и посмотрел на Люси. Она лежала на спине, закрыв лицо руками. Я сел и повернулся к Тимотео. Тот протирал глаза, залепленные грязью. - Мало того, что ты - безвольный мозгляк, ты еще уводишь чужих жен. Люси вскочила. - Я его люблю! - крикнула она. - Он не мозгляк. Он - чудесный человек. Ты не... - Заткнись! - рявкнул я. Она отпрянула, а я продолжал сверлить взглядом Тимотео. - Мы с Люси любим друг друга, - ровным голосом ответил он. - И ты заткнись! Осторожно я сполз с берега в воду. Начал переворачивать лодку. Тимотео тут же оказался рядом. Вдвоем нам это удалось. Я влез в лодку, он вернулся на берег, к Люси. Я посмотрел на них. - Мы можем уйти морем. Вы поплывете со мной или будете изображать чертовых Ромео и Джульетту? Они спустились в лодку. Я наблюдал, как Тимотео полунес, полувел Люси. Тут я понял, что мне недоступна нежность его рук. Она села на нос, подальше от меня. Я не мог без боли в сердце смотреть на ее обстриженную головку, несчастное личико. Тимотео занял среднюю скамью. Я взялся за шест и начал проталкивать лодку сквозь сплошной ковер водорослей. Тем же самым я занимался целый час до того, как нашел их. С дополнительным весом лодка шла тяжелее. Я старался изо всех сил, пот лился ручьями, сердце колотилось, как паровой молот, воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы. Хватило меня ненадолго. Я оперся на шест, тяжело дыша. - Давайте я, - Тимотео поднялся и взял у меня шест. Мне не хотелось признавать себя побежденным, но ничего другого не оставалось. Я рухнул на скамью, обхватив голову мокрыми от пота, покрывшимися мозолями руками. То ли он был сильнее, то ли сноровистей, но гнал лодку с недоступной мне скоростью. Еще через час мы вырвались из водорослей в соленую воду. Я уже пришел в себя и взял шест из уставших рук Тимотео. Теперь уже он тяжело опустился на скамью. Вскоре над нами перестали виться комары, джунгли раздались в стороны, впереди показалось море. Десять минут спустя мы увидели заходящее солнце: красный шар, закатывающийся за горизонт. Я уже не отталкивался от дна: течение несло нас в открытое море. Когда лодка выплыла из-под полога мангровых зарослей, я положил шест на дно и сел напротив Тимотео. Наконец нос лодки ткнулся в песок, ее развернуло и прибило боком к берегу. Не обращая внимания на Люси и Тимотео, я снял потную, грязную рубашку и нырнул в воду. Плавал я медленно, чувствуя, как кровь, грязь и пот смываются с тела. Я люблю его! Женщина не выкрикнет этих слов в лицо мужу, с которым прожила только шесть месяцев, если не верит в это. Истерикой тут и не пахло. Я понял, что потерял Люси. Потом я поплыл к лодке. Люси с Тимотео тоже купались. Издалека я наблюдал за ними. Но вот они вышли из воды и сели у песчаной дюны. Выйдя на берег, я направился к ним. Тимотео поднялся, а Люси словно окаменела, ее глаза округлились от страха. Я остановился в паре шагов от него. - Что ж, недотепа, возможно, ты не умеешь стрелять, но мою жену ты увел. Скажи мне, ты уже успел с ней переспать? Он отреагировал не так, как я ожидал. Я надеялся, что он попытается ударить меня, чтобы в драке показать ему, кто есть кто. - Это сделал мой отец? - хрипло прошептал он. Он смотрел на клеймо "Красного дракона". - Тебя это волнует? Ты украл мою жену, твой отец заклеймил меня. Он не имеет права жить. Я собираюсь убить его, - я шагнул к Люси. Она вскочила, подалась назад. - Посмотри, Люси, - я указал на клеймо. - Его отец обещал, что такое же клеймо украсит твое лицо, если я не убью человека, убить которого не хватает духу этому мозгляку. Он заклеймил меня, чтобы показать, что настроен серьезно. Неужели ты хочешь уйти с этим мозгляком, не способным плюнуть в лицо животному, которое называет себя его отцом? Неужели хочешь? В ужасе уставилась она на клеймо, затем поднесла руку ко рту. - Люси! Ты хочешь остаться со мной или уйдешь к нему? По выражению ее глаз я все понял. - Извини, Джей... Мы любим друг друга. Я отвесил ей оплеуху. Она отлетела назад, я заметил, что Тимотео двинулся на меня, повернулся - и удар кулака поднял меня в воздух и швырнул на песок. Этого я и добивался. Я знал наверняка, что справлюсь с ним. Я хотел как следует отделать его, чтобы бросить, беспомощного и окровавленного, к ногам Люси. Я хотел доказать Люси, что она ошиблась в выборе. В армии мне не раз приходилось драться. То и дело кто-нибудь хотел показать, что он лучше тебя, и тогда приходилось ставить его на место. Случалось, что парень был недалек от истины, и драка затягивалась, жестокая и кровавая. Я проиграл лишь однажды, здоровяку с широченной грудью. Он выдержал все. Его лицо превратилось в сплошной синяк, выбитый зуб остался у меня в кулаке, я сломал об его челюсть два пальца на левой руке. Он, однако, остался на ногах. А когда я окончательно выдохся, набросился на меня. Что ж, он дрался лучше, чем я, и мне пришлось это признать, когда я, весь в крови, распростерся на земле и больше не смог подняться. Но я нисколько не сомневался, что возьму верх над Тимотео, хотя он и умел махать кулаками. Осторожно двинулся я на него. Мне требовалось нанести только один удар, а уж потом я бы отделал его как бог - черепаху. Я наклонил голову, прижал подбородок к груди, дразня его левой рукой, готовя удар правой. Но, когда моя правая выпрямилась, она встретила пустоту. С легкостью профессионала Тимотео ушел в сторону и коротким правым в челюсть вновь уложил меня на песок. Мне приходилось держать удар и посильнее, но быстрота Тимотео ошеломила меня. Тут уж я понял, что могу и проиграть. По подбородку побежала струйка крови. Я вытер ее тыльной стороной ладони, потряс головой и встал. Тимотео ждал, его руки висели, как плети, лицо оставалось бесстрастным. Я двинулся на него. Он позволил мне подойти, затем махнул правой, и я опять оказался на спине. Удар этой орясины был что надо. Я смотрел на него. Он - на меня. Люси наблюдала за нашей борьбой, широко раскрыв глаза, прижав руки к груди. - Значит, ты умеешь драться, сукин ты сын, - я поднялся. - Я тоже. Махать кулаками - одно, держать удар - совсем другое. Я мог выдержать и две дюжины хороших тумаков, а он, сможет ли он устоять после одного? Я снова приблизился к нему, он отступал, длинной левой не подпуская меня к себе. Давай, недотепа, давай, думал я, а его левая впивалась мне то в лицо, то в ребра. Я же еще ни разу не коснулся его. Но я терпел, выжидая удобного момента. И дождался. Его левая пошла вперед, но я нырком ушел от нее, сблизился с ним и, что есть силы, ударил в живот. Воздух со свистом вырвался из него, как из спущенной шины. Он начал сгибаться пополам, и тут правой рукой я с размаху вмазал ему в челюсть. Тимотео рухнул, как подпиленный телеграфный столб. Я стоял над ним, тяжело дыша. Кровь из ссадин капала мне на грудь. Люси протиснулась между нами, опустилась на колени, подняла его голову, прижала к себе. Я долго смотрел на нее, затем повернулся и вошел в воду. Луна поднялась из-за пальм, когда я вышел на берег у дома Джека Декстера. Пока я плыл, я наметил себе три первостепенных дела: переодеться, взять свою машину и поехать к маленькому белому домику, чтобы забрать "Уэстон и Лиис". В доме не светилось ни огонька, но я приближался к нему с предельной осторожностью. Перебегая от клумбы к клумбе, оказался перед парадной дверью. Прислушался. Ни звука ни шороха. В лунном свете я различил мой "фольксваген", стоящий там, где его оставил Раймондо. В доме жили Ник и другие охранники. Там я наверняка мог найти одежду. Подавив искушение немедленно прыгнуть в машину и уехать, я поднялся по ступенькам. Дверь подалась назад. В темноте я нашел лестницу, остановился на площадке второго этажа, прислушался. Первая дверь привела меня в ванную. Вторая - в спальню. Там, в лунном свете, я нашел то, что искал: темные брюки и черную футболку. Натянул их на себя. Затем, порывшись в ящиках, отыскал сандалии на толстой подошве. С сандалиями в руке я сошел вниз, у двери надел их и по асфальту побежал к "фольксвагену". Ключ торчал в замке зажигания. С гулко бьющимся сердцем я завел мотор, включил первую скорость, и машина тронулась с места. Никто не преследовал меня. Выехав на узкую дорогу, я зажег фары и нажал на педаль газа. За пятнадцать минут я добрался до другого проселка, ведущего к маленькому белому домику. Проехав по нему с сотню ярдов, я остановил машину, выключил свет. Остаток пути я прошел пешком. И этот дом стоял без признаков жизни, но я не спешил войти в него. Ружье лежало на крыше. Осторожно я поднялся на веранду, прошел в дом, замер у лестницы, вслушиваясь в темноту. Ни звука ни шороха. Я вылез на крышу, залитую ярким светом белой луны. Раймондо сидел на парапете с "кольтом" в руке. Широкое дуло смотрело на меня. - Я ждал тебя, - сказал он сипло, его шея распухла. - Я предполагал, что ты придешь за ружьем. Не суетись, а не то во лбу у тебя появится третий глаз. Я потер искусанную комарами, всю в синяках щеку и сел на парапет в пяти ярдах от него. Я обдурил его раньше и надеялся, что мне вновь удастся взять над ним верх. Как только я сел, он положил пистолет на бедро. Левой рукой коснулся шеи. - Ты чуть не убил меня. - А чего ты ждал? - Ладно, не будем терять времени. Саванто знает, что Тимотео и твоя жена бежали. Ты понимаешь, что это значит, солдат? - Ты говорил. Мы - покойники. - Совершенно верно. Ты их нашел? - Да. Они изображают современных Ромео и Джульетту. - Если мне не изменяет память, это персонажи пьесы, которые умерли молодыми? - Они самые. Он уставился на меня. - Что-то я не понимаю тебя, солдат. Ты хочешь сказать, что он увел твою жену? - Более того, она пожелала уйти с ним. Раймондо вновь коснулся шеи. - Сегодня у тебя не самый удачный день, не так ли? Возможно, так он выразил свое сочувствие. - Есть у тебя сигареты? - спросил я. Он бросил мне пачку сигарет и спички. Я закурил и хотел вернуть их назад, но Раймонд остановил меня. - Оставь их себе. Я не знаю, когда снова смогу закурить с такой шеей. - Сам виноват. Он усмехнулся. - Я сопротивлялся до последнего. Где они? - Там, где тебе их не найти. - Мне они не нужны, - в какой уж раз он потрогал шею. - Но Саванто их найдет. И нас с тобой тоже. Я не ответил. Меня подмывало сказать, что я собираюсь найти Саванто первым, но я еще не решил, посвящать ли Раймондо в свои планы. Он переложил пистолет на парапет. Я прикинул, смогу ли я схватить его раньше Раймондо, и пришел к выводу, что риск слишком велик. - Пройдет не так уж много времени, солдат, прежде чем они появятся здесь. Потом прогремят выстрелы. Тебя и меня бросят в море. А они отправятся за Тимотео и твоей женой. Их тоже застрелят и тела утопят в болоте. Я присмотрелся к нему. Его лицо блестело от пота. Выглядел он, как приговоренный к смерти. - Саванто прикажет убить собственного сына? Раймондо вытер рот тыльной стороной ладони. - Он должен. Люди знают, что его сын ослушался отца. Никто не имеет права пойти против воли босса и остаться в живых, даже сын босса. Если старик хочет остаться боссом, Тимотео должен умереть, а Саванто, смею тебя заверить, не собирается на покой. - Боссом кого? Тысяч крестьян? Неужели ему это так нужно? Раймондо задумался, затем пожал плечами. - Почему бы тебе не узнать обо всем? Я-то уже вышел из игры. Саванто мыслит по-крупному, строит грандиозные планы, много обещает. Все эти чертовы крестьяне, о которых он говорит, смотрят на него, как на Бога. Чтобы оставаться Богом, он должен иметь деньги, такие деньги, что нам и не снились. Его брат руководит "Красным драконом", и у этой организации есть деньги, нужные Саванто, потому что "Красный дракон" контролирует игорные дома и контрабанду наркотиков в Венесуэле, а это десятки и сотни миллионов долларов. Тони Саванто, его брат, умирает от рака печени. Врачи дают ему не больше двух-трех недель. Диас, сын, Тони, очень умен и должен унаследовать империю отца. Пока он жив, у Саванто нет шансов стать во главе "Красного дракона". Ты можешь сказать, что убить Диаса ничего не стоит. Действительно, одно слово старика, и Диас умрет, но все не так просто. Из-за того, что четверть миллиона крестьян видят в нем Бога, ему начало казаться, что он в самом деле Бог. Поэтому он не хочет, чтобы они узнали, что его руки в крови. У крестьян существует совет старейшин, состоящий из десяти человек, который руководит "Маленькими братьями", и Саванто их боится. В их руках немалая власть, и они могут принудить его к отставке. Старейшины никогда не одобрят убийства, но они смирятся с вендеттой. Это часть их образа жизни, - Раймондо помолчал, затем продолжил: - Короче, встал вопрос, как избавится от Диаса. Лишившись Диаса, "Красный дракон" будет напоминать толстую, жирную индюшку без головы. Старику останется только поставить свою голову на место отрезанной, чтобы получить все деньги, необходимые для выполнения его обещаний. Вот он и придумал план, позволяющий не только убить Диаса, но и утвердить авторитет Тимотео, его сына и наследника. Тимотео сказали, что он должен делать. Указания Саванто выполняются беспрекословно. Он нашел девушку, и Тимотео ухаживал за ней до тех пор, пока старейшины не утвердились в мысли, что он в нее влюблен. Я знаю, что Тимотео терпеть ее не мог, но не смел перечить отцу. А после того как девушка стала невестой Тимотео, ее отравили. Перед тем, как она умерла, Карло заклеймил ее лицо символом "Красного дракона", украденным у брата старика. Саванто созвал старейшин и показал им тело девушки. Сказал, что Диас изнасиловал и заклеймил ее, чтобы оскорбить Тимотео. Старейшины клюнули. Они заявили, что Тимотео должен убить Диаса. Они знали, что Саванто стоило шевельнуть пальцем, и Диас бы умер. Но это считалось бы убийством. Смерть же Диаса от рук Тимотео они назвали бы справедливым возмездием. Саванто начал готовить операцию. Он знал, что не сможет заставить Тимотео выстрелить в Диаса. Послушание Тимотео имело предел, он никогда не пошел бы на убийство. Поэтому Саванто подключил меня, а затем и тебя, но Тимотео все испортил своим побегом. Сейчас его жизнь под угрозой. Старейшинам известно, что он сбежал, и они приговорили его к смерти. Если Саванто хочет остаться боссом, ему придется примкнуть к ним. Так что Диас еще поживет, а Тимотео должен умереть. Позже Саванто придумает что-нибудь еще, чтобы избавиться от Диаса. На выдумки он мастак. Но сейчас боевики Саванто охотятся за Тимотео. Они также убьют твою жену, тебя и меня, потому что мы слишком много знаем. Мы все покойники, солдат. Приказ уже отдан. - Что произойдет, если Саванто умрет? - я бросил окурок в темноту. - Он не умрет. Он здоров как бык. - Ну, допустим, он умер. Что тогда? Раймондо окаменел. Он понял, к чему я клоню. - Тимотео займет его место. Крестьянам придется затянуть пояса, но они это переживут. Но Саванто не собирается умирать. Я раскурил вторую сигарету. - А я думаю, что ему пора на тот свет. Мы посмотрели друг на друга. - Ничего не выйдет, солдат, - Раймондо покачал головой. - Операция провалилась, и Саванто уже принял меры, чтобы обезопасить себя. Он окружен боевиками. Его люди подготовлены для того, чтобы защитить своего босса. Забудь об этом. - Ты хочешь мне помочь? - прямо спросил я. - Или будешь сидеть сложа руки и ждать, пока тебя убьют? - Ты не представляешь, с кем собираешься бороться, солдат. - А почему бы не попробовать? Терять-то нам нечего. Он ответил не сразу: - Что я должен делать? - Я намерен убить этого человека. Он вошел в мою жизнь, наобещав золотые горы. Теперь ты говоришь, что он не остановится, не убив мою жену и меня. Я тебе верю. Он заклеймил меня, чтобы доказать, что настроен серьезно, - я коснулся клейма на груди. - Ни один человек не в праве почитать себя Богом. Плевать я хотел, что он - благодетель голодающих крестьян, если деньги на его благодеяния добываются такими способами. Я не верю, чтобы крестьяне боготворили бы его, если б узнали, какой же он зверь. Ты тут говорил о традициях. Что ж, я тоже придерживаюсь традиционных взглядов. Если меня заклеймили, если мне угрожают, я этого просто так не оставлю. Он назвал меня профессиональным убийцей. Да, я убийца, - я встал. - Ты вот сказал, что меня убьют, а я говорю тебе, что Саванто умрет раньше меня. И убью его я! Раймондо покачал головой: - Я готов пойти с тобой, солдат, но ты его не убьешь. Он защищен со всех сторон. Выстрелить в Диаса - сущий пустяк по сравнению с тем, что ты задумал. Я пересек крышу, наклонился, поднял ружье. - Послушай меня, солдат, - продолжал Раймондо. - Если Саванто начеку, убить его невозможно, а сейчас он начеку. Он все просчитывает на много ходов вперед. Будь уверен, он знает, что ты решил поквитаться с ним. Ему известно, что Тимотео увел твою жену. Он умен. Он не может не понимать, что ты жаждешь мести. Как по-твоему, почему он прожил так долго? Из-за того, что ему везло? - он вытащил из пачки, оставленной мною на парапете, сигарету, чиркнул спичкой. - Не могу удержаться, хотя знаю, что нельзя, - и зашелся кашлем, словно больной раком легких, едва дым попал в отекшее горло, выбросил сигарету. - Вот так закончим и мы, солдат, недокуренными сигаретами, - чихнул, затем добавил: - Он знает, что ты попытаешься убить его. Он отлично разбирается в людях. Я работаю на него с пятнадцати лет и убедился на практике, что он заранее вычисляет своих врагов. У него на службе хорошо обученные люди, задача которых - противостоять таким, как ты. Сейчас он в своем роскошном номере на четырнадцатом этаже "Империала". Ему нравится жить там. Ты не выманишь его оттуда, солдат, но и там он ни на секунду не забывает о нависшей над ним угрозе, - Раймондо натужно хохотнул. - Ты надеешься пристрелить его, когда он выйдет на балкон, не так ли? А стрелять собрался со строящегося жилого дома в конце бульвара? - Совершенно верно. Раймондо всплеснул руками. - Неужели ты полагаешь, что он этого не предусмотрел? Он не упускает из виду ни одной мелочи. - И все-таки я его убью. - Это бравада, - зло бросил Раймондо. - Тот дом кишит боевиками Саванто. Ты не подойдешь к нему и на сто ярдов. Это единственное место, откуда ты можешь добраться до Саванто, и его будут охранять как зеницу ока. Я переложил ружье из одной руки в другую. - Именно потому, что дом тщательно охраняется, я смогу проникнуть в него и убить Саванто. Раймондо уставился на меня. - Саванто и его люди будут пребывать в уверенности, что уж отсюда-то им ничего не грозит. Они же приняли все возможные и невозможные меры предосторожности. И меня будут искать где угодно, но только не здесь. В доме двадцать этажей, на каждом пятнадцать комнат, и все пустые. То есть в моем распоряжении три сотни укрытий, не считая коридоров. Сколько людей, по-твоему, будет охранять дом? Я считаю, не более десяти, в совершенстве владеющих пистолетом и приемами рукопашного боя. Где они расположатся? Пятеро прикроют подходы к дому. Двое встанут у лифтов, еще двое - на верхнем этаже. Каждый будет думать, что остальные настороже, поэтому их внимание начнет рассеиваться после того, как они проведут на посту три-четыре часа. Они ничем не отличаются от часовых в армии, а их повадки мне известны. Я собираюсь взглянуть на этот дом. Поедешь со мной? Раймондо задумался, затем встал. - Чего мне терять? Я по-прежнему убежден, что ты - сумасшедший, но лучше поехать с тобой, чем сидеть здесь и ждать пули. - У тебя есть деньги? Он склонил голову набок: - Пару сотен долларов наскребу. - Больше и не нужно. Раймондо направился к люку, но я схватил его за руку. - Возьми ружье. Я пойду первым. Подожди здесь... Я тебя позову. Его глаза округлились. - Ты думаешь, они уже пришли? - прошептал он. - Возможно. Я не хочу рисковать. Дай мне пистолет. После короткого колебания он протянул мне "кольт". Я взял его, а ему отдал ружье. Постоял у люка, прислушиваясь, затем метнулся в темноту. Никого. Но я осмотрел все помещения, чтобы убедиться, что в доме мы с Раймондо одни. Затем вернулся к лестнице и позвал Раймондо. Он спустился вниз, и я взял у него ружье. - Принеси деньги и чемодан. Возможно, нам придется остановиться в отеле. Десять минут спустя мы ехали к Парадиз-Сити. Пожилой негр, ночной портье отеля "Палм Корт", мирно дремал за конторкой. Часы над его головой показывали 2:22. Нам повезло. По пути в Парадиз-Сити я заметил машину, на заднем сиденье которой стояла сумка с клюшками для гольфа. Я резко нажал на педаль тормоза, и Раймондо чуть не вышиб головой лобовое стекло. Машина стояла у ресторана "Еда и танцы". В окрестностях Парадиз-Сити такие заведения встречались на каждом шагу. - Возьми ее! - приказал я. Раймондо сразу все понял. Выскользнул из "фольксвагена", высыпал клюшки на заднее сиденье и пару секунд спустя вновь уселся рядом со мной с сумкой в руках. В отель "Палм Корт" мы прибыли с сумкой, в которой вместо клюшек для гольфа лежало ружье, и чемоданом, полным воздуха, так что со стороны мы ничем не отличались от обычных отдыхающих, решивших провести отпуск в Парадиз-Сити. Старик-негр проснулся и посмотрел на нас. Долго изучал регистрационную книгу, но нашел нам двухкомнатный номер на втором этаже. Мы назвались Тони Франчини и Гарри Брюстером. Я сказал, что мы не знаем, как долго останемся в отеле, но его, похоже, это не волновало. Скрипящий лифт доставил нас на второй этаж, портье открыл ключом дверь и ввел нас в просторную комнату. Он попытался взять у меня сумку и чемодан, чтобы отнести их в спальню, но я остановил его, пояснив, что мне полезна физическая нагрузка. Он обиделся, решив, что я хочу лишить его чаевых. Но я дал ему доллар, после того, как он проверил, работает ли туалет, и он ушел, довольный жизнью. Я сел на кровать, Раймондо - на кресло. По пути в отель мы проехали мимо "Империала" и строящегося жилого дома. Машин было много, и малая скорость "фольксвагена" не привлекала внимания. Я успел осмотреть дом. Армия научила меня замечать то, что, возможно, оставалось невидимым для нетренированного глаза. Вдоль тротуара у подъезда жилого дома стояли автомобили. В "бьюике" сидели двое мужчин. В самом доме не светилось ни одного окна. Слева возвышался башенный кран, его длинная стальная стрела простерлась над крышей. Кран окружал заросший высокой травой пустырь. Надпись на деревянном щите гласила, что здесь будет строиться еще один дом... - И что ты решил, солдат? - спросил Раймондо. - Я поднимусь по крану. У него даже отвисла челюсть. - Это невозможно. Он же высотой в двадцать этажей. - Другого пути нет. - Ты полагаешь, что люди Саванто не додумались до этого? - Конечно, додумались. Но какие они могут принять контрмеры? Оставить одного, максимум двух человек на пустыре, чтобы те никого не подпускали к крану. Мы с тобой их уберем, а потом я полезу на кран. - Ты никогда не доберешься до самого верха, солдат. - Я хочу спать. С Саванто мы рассчитаемся завтра. К тому времени охрана уже потеряет бдительность. Трудности у нас будут, но мы с ними справимся. Я разделся, прошел в ванную и принял душ. Когда Раймондо вернулся из ванной, я уже спал. Армия научила меня расслабляться перед опасной операцией. Для подготовки у меня был целый день, а сейчас мне более всего требовался отдых. Раймондо потряс меня за плечо. Я открыл глаза, тут же зажмурился от яркого солнечного света. - Просыпайся! Слушай! - неподдельный ужас в его голосе окончательно разбудил меня. "Мистер Билл Хартли заявляет, что видел, как их убили, - донеслось из стоящего на столе радиоприемника. - Когда полиция, вызванная мистером Хартли, прибыла на место происшествия, тела, которые он якобы видел, исчезли. Полиция не нашла никаких доказательств убийства. Расследование продолжается, но капитан Террелл, начальник полиции, намекнул, что все это, возможно, выдумки. Мистер Билл Хартли сейчас находится в нашей студии. Мистер Хартли, вы говорили мне, что вы - орнитолог-любитель и часто по утрам приходите в Кипарисовое болото, чтобы наблюдать за жизнью птиц. Это так? - Да, - ответил глухой голос. - Плевать я хотел на то, что утверждает полиция. Я видел, как их убили. Я сидел на дереве с биноклем и видел, как эти двое... - Одну минуту, мистер Хартли. Не могли бы вы рассказать нам, как выглядели эти люди? - Конечно, могу. Я уже все рассказал полиции. Это были мужчина и женщина. Мужчина - настоящий гигант. Ростом не меньше семи футов. Тощий, смуглокожий, в черных брюках. Женщина - блондинка, в белом бюстгальтере и белых брючках. С короткой стрижкой, под мальчика. Они бежали по пляжу. Он тащил ее за собой. - Мистер Хартли, как далеко от вас находились эти люди? - Как далеко? Ярдах в пятистах, может, чуть дальше. У меня очень сильный бинокль. - Они бежали вдоль берега. У вас создалось впечатление, что их кто-то преследовал? - Конечно. Они выглядели очень испуганными и бежали изо всех сил. - Что произошло потом, мистер Хартли? - Их застрелили. Двумя выстрелами. Первой убили женщину. Она упала и покатилась в воду. Пуля попала ей в голову. Мужчина опустился рядом с ней на колени, и тут же раздался второй выстрел. Тоже в голову. Я видел, как брызнула кровь. Он упал лицом на женщину. Ужасное зрелище. - Что вы сделали, мистер Хартли? Вы видели убийцу? - Нет, его я не видел, но, судя по грохоту выстрелов, он находился недалеко от меня. Можете представить себе, как я испугался. Вода быстро прибывала, начался прилив. Через пять или шесть минут я спустился с дерева. Мне потребовалось полчаса, чтобы добраться до телефона и позвонить в полицию. Они приехали очень быстро. Я отвел их на место, где убили мужчину и женщину. Оно уже скрылось под водой. Не осталось ни тел, ни следов. Полицейские думают, что я свихнулся, но я..." Я выключил радио. - Я предупреждал тебя, солдат... Струйка холодного пота потекла по лицу. - Я все равно ее потерял. Я думал о Люси, о ее веселом смехе, подергивающейся при ходьбе попке, глазах, которые так часто наполнял страх. Теперь я потерял ее окончательно. Она сама выбрала этого длинного недотепу. Возможно, подумал я, они больше подходили друг другу, чем мы с ней. Я лег на спину, уставился в потолок. - Пусть принесут кофе, - попросил я и закрыл глаза. Раймондо позвонил, и скоро мальчик-негр внес в номер поднос с кофейником, двумя чашками, сахарницей и кувшинчиком сливок. - Хочешь заработать пять долларов? - спросил я, когда он поставил поднос на стол. Его глаза округлились. - Конечно. - Поблизости есть магазин спортивных товаров? - Спортивных товаров? Да... в конце квартала. - Мне нужен охотничий нож фирмы "Левинсон". Два ножа. Они стоят около тридцати долларов каждый. Ты получишь пять долларов, если сбегаешь в магазин и принесешь ножи сюда. Он все смотрел на меня, еще не веря своей удаче. - Левинсоновский охотничий нож? - Именно. Они есть в каждом магазине. Идет? Он кивнул, перевел взгляд с меня на Раймондо, затем вновь посмотрел на меня. Я повернулся к Раймондо. - Дай ему деньги. Тот достал из кармана две стодолларовые купюры и протянул одну мальчику. - Ну, это ваши деньги, - он, судя по всему, потратил бы шестьдесят долларов иначе. - Я куплю ножи, если они вам нужны, - и вышел из номера. - Что ты задумал? - спросил Раймондо. Я разлил кофе по чашкам. - Ножи убивают бесшумно. Еще два часа мы пролежали на кроватях. Раймондо, похоже, чувствовал, в каком я настроении. Он лежал на спине, закрыв глаза. Возможно, дремал. Я оплакал Люси и похоронил ее. В мыслях, но в то же время и наяву. Я устроил ей похороны, которые, как мне казалось, ей бы понравились, с морем цветов, органной музыкой, высоким, величественным священником. Я даже помолился за нее: последний раз я молился в детстве. Я перебрал в памяти те шесть месяцев, которые мы провели вместе, выделяя особо яркие события, а затем закрыл книгу воспоминаний. Если бы я мог убрать ее в ларец, то запер бы на замок и выбросил ключ. Мне было о чем подумать, помимо Люси. Я разом вычеркнул ее из памяти. Так же, как тех друзей, что терял на войне. Я ходил на их похороны, но не на богослужение в память погибших. Я прощался с ними только единожды. - Что ты будешь делать, когда Саванто получит пулю в лоб? - неожиданно спросил я. Раймондо поднял голову и посмотрел на меня. - Все это мечты, солдат. Как бы я хотел, чтобы ты наконец это понял. - Если не хочешь, не отвечай. Какое мне, собственно, дело. Раймондо лег на спину. - Если он получит пулю в лоб, я вернусь в Каракас, к жене и детям. - Значит, у тебя есть жена и дети? - Да... четверо... три мальчика и девочка. - Тимотео умер, старик умрет... что потом? - Наверное, Лопес станет боссом. Больше некому. - Что он за человек? - Он не слишком умен, но настроен мирно. - Он чем-нибудь поможет тебе? - Зачем мне его помощь? Он оставит меня в покое. Это все, что мне нужно. У меня есть ферма. Сейчас за ней приглядывает жена. Если мы будем работать вместе, она даст немалую прибыль. - Так что тебе будет чем заняться? - Полагаю, что да. В дверь постучали. Я выхватил из-под подушки пистолет Раймондо и прикрыл его и руку простыней. - Открой, - прошептал я. - Встань спиной к стене и медленно тяни дверь на себя. Раймондо вскочил с кровати и бесшумно метнулся к двери. Наблюдая за ним, я видел, что в стычке он может оказаться весьма и весьма полезен. Он повернул ключ и потянул дверь на себя. Я изготовился к стрельбе, но на пороге появился мальчик-негр, поэтому я оставил пистолет под простыней и вытащил руку. - Я принес ножи. - Заходи, - я поднялся с постели. Фирма "Левинсон" выпускает прекрасные охотничьи ножи. Лезвие длиной шесть дюймов из отличной стали и такое острое, что им можно бриться. Рукоять покрыта слоем губчатой резины, впитывающей влагу. Даже если рука вспотеет, можно быть уверенным, что нож не провернется и не выскользнет. В армии я не уходил в джунгли без левинсоновского ножа. Несколько раз он спасал мне жизнь. В минуту опасности такой нож - лучший друг человека. Я проверил ножи, дал мальчику пять долларов из принесенной им сдачи. - Через час принеси нам сандвичи с жареным мясом и пива. Негритенок ушел, и я бросил один из ножей в кожаном чехле Раймондо. - Ты умеешь обращаться с ножом? Он сухо улыбнулся. - Гораздо лучше тебя, солдат. Я родился с ножом в руке. Я задал ему вопрос, который не давал мне покоя с той минуты, как я узнал о смерти Люси. - Что они сделали с телами? - Ее утопили в болоте. Его самолетом отправят в Каракас. Старик устроит пышные похороны. Он - большой любитель похорон. - Жаль только, что он не сможет насладиться собственными похоронами. Весь день мы просидели в номере. Слушали радио. В дневном выпуске новостей сообщили, что расследование убийства мужчины и женщины, свидетелем которого стал Билл Хартли, не продвинулось вперед. Полиция проверяет приметы пропавших людей, но они не совпадают с описанием убитых, полученным от Хартли. Своим тоном радиокомментатор как бы намекал, что Хартли, скорее всего, все выдумал. Около десяти вечера мы выписались из отеля. Старик-негр, похоже, облегченно вздохнул, когда за нами закрылась дверь. Он много повидал в жизни и, вероятно, догадался, что мы готовим какое-то преступление. Я не сомневался, что его не обманул кожаный колпак на сумке, под которым должны были лежать клюшки для гольфа. Впрочем, меня это не волновало. Служащие таких отелей редко обращались в полицию по собственной инициативе. Раймондо положил сумку и чемодан на заднее сиденье "фольксвагена" и сел за руль. Еще в номере мы обговорили план операции. Раймондо по-прежнему полагал, что шансов на успех у меня нет, но чувствовал себя поуверенней. Первым делом мы поехали в главный торговый центр и остановились у магазина самообслуживания, работающего круглосуточно. Мы находились достаточно далеко от "Империала" и едва ли могли столкнуться там с боевиками Саванто. Раймондо остался в машине, а я отправился в магазин. Купил кожаные перчатки, без них я бы не забрался на кран, не стерев руки в кровь, дюжину сандвичей и большую бутылку кока-колы. И маленький рюкзак, в который сложил остальные покупки. Сел рядом с Раймондо, и он взял курс на "Империал". Тут уже следовало смотреть во все глаза. Боевики знали, что у меня "фольксваген". Хотя в Парадиз-Сити хватало машин этой марки, я не сомневался, что каждый красный "фольксваген" будет подпадать под их пристальное внимание. Мы повернули на Райский бульвар, протянувшийся на полторы мили вдоль моря. Тут находились самые лучшие отели города. Я попросил Раймондо остановить машину. Он нашел разрыв в сплошном ряду замерших у тротуара автомобилей и не без труда втиснул туда "фольксваген". Мы переглянулись. - Подожди десять минут, - распорядился я. - Потом иди за мной. По бульвару гуляли люди. В толпе затеряться легче, но Раймондо должен был нести сумку для клюшек. В десять часов вечера в гольф уже не играли, и его мог остановить любой полицейский, поинтересоваться, что он несет. Мы обсуждали этот вопрос. Но Раймондо уверил меня, что все будет в порядке. Если он заметит полицейского, сказал он, то сам подойдет к нему и спросит, как пройти к дешевому отелю. Он будет не только с сумкой, но и с чемоданом. Объяснит, что на попутках добрался до Парадиз-Сити и хочет провести здесь отпуск. Так что сумка не вызовет подозрений. - Не забудь рюкзак, - предупредил я, вылезая из машины. - Мне придется просидеть наверху не один час. Я не хочу умереть от голода. - Делай свое дело, солдат. За меня не беспокойся. Я посмотрел на него. - Все у нас получится. Он пожал плечами. - Я начинаю думать, что так оно и будет. Я захлопнул дверцу и смешался с толпой. Шел я не спеша, кто же торопится на вечерней набережной, поглядывал по сторонам, опасаясь слежки. До "Империала" я добрался за десять минут, нашел пустое место у ограждения, между обнимающейся парочкой и одинокой девушкой. В номере Саванто горел свет. Снизу я не видел, сидит ли он на балконе. - Не хочешь ли поразвлечься? - наклонилась ко мне одинокая девушка. Я даже не посмотрел на нее и пошел дальше. Еще через десять минут я оказался у пустыря. Тут уже никто не гулял. И встретиться мне могли только боевики Саванто. Зажав в руке охотничий нож, я нырнул в темноту пустыря. Прислушиваясь, выждал несколько минут. Вроде бы никого. Лег на землю и, как змея, пополз к высокой траве. Остановился ярдах в двадцати от крана, вновь прислушался. Ни звука ни шороха. Я оглядел громаду крана, едва различимую на фоне ночного неба. Похоже, люди Саванто решили, что кран можно не охранять. Даже мне стало не по себе при мысли о том, что надо взобраться на самый верх. Вот и они посмотрели на кран и пришли к выводу, что одному или двум из них нет смысла слоняться по пустырю и они смогут принести больше пользы в другом месте. Я поднялся, подошел к крану и сел у одной из опор. Хотелось курить, но огонек мог привлечь внимание. Не оставалось ничего другого, как сидеть и ждать. Я заметил Раймондо до того, как он увидел меня, и тихо позвал. Он подошел - с сумкой для клюшек на плече, с рюкзаком за спиной. - Тут никого нет, - пояснил я. Он задрал голову. - А чего ты хотел? Никто не сможет подняться туда, в том числе и ты, солдат. - Дай мне рюкзак. - Ты все-таки хочешь попробовать? - Дай мне рюкзак. Я взял протянутый мне рюкзак, достал кожаные перчатки, надел их, закинул рюкзак за спину. Тут новая мысль пришла мне в голову. Один раз я уже зарядил ружье, но оно не выстрелило. Не хотелось вновь попасться на том же. Я расстегнул молнию, откинул кожаный колпак, вытащил из сумки ружье. Убедился, что оно заряжено и готово к стрельбе. - Я тебя не виню, солдат, - заметил Раймондо, когда я убрал ружье в сумку. - Я намерен убить этого старого негодяя, - ответил я. - И мне не нужны сюрпризы. Возвращайся к жене и детям. Тебе есть чем заняться. Наслаждайся жизнью. Долго смотрели мы друг на друга. - Счастливого пути, солдат. Я надеюсь, ты одолеешь подъем. Он растворился в темноте, и я остался один. Глава 9 Прежде чем начать подъем, я глянул на часы. 22:40. Посмотрел на далекий "Империал", залитый огнями. Светились окна и в номере Саванто на четырнадцатом этаже. Ночь вновь выдалась жаркой. Скорее всего, он сидел на балконе, но с помощью оптического прицела я застрелил бы его и в гостиной, и в спальне. Удача, надеялся я, будет на моей стороне. Окна номера, рассуждал я, могли светиться только в том случае, когда хозяин дома. Я взялся за стальные стойки и стержни, образующие ферменную структуру крана. Оказалось, что подниматься совсем не трудно. Вопрос состоял лишь в том, хватит ли мне сил. Требовалось распределить их на весь подъем, как марафонцу - на дистанцию. Мешала сумка для клюшек. То и дело она цеплялась за распорки, и приходилось останавливаться, чтобы освободить ее. Поднявшись до уровня пятого этажа, я огляделся. Надвигался дождь. Дул легкий ветерок, тучи подолгу закрывали луну. А в темноте увидеть меня на фоне крана не представлялось возможным. Я сел на одну из стальных перекладин. Отдохнул. Я не мог позволить себе сразу подняться на самый верх, потому что там меня могли поджидать головорезы Саванто. Едва ли я мог оказать им какое-то сопротивление, затратив все силы на быстрый подъем. Я посмотрел на "Империал". На пяти балконах четырнадцатого этажа сидели и стояли люди. Балкон номера Саванто пустовал, но в окнах горел свет. После пятиминутного отдыха я продолжил подъем. Достигнув десятого этажа, вновь уселся на перекладину. Далеко внизу виднелись фонари забитого транспортом бульвара. Множество людей купались в море. Пляж освещался разноцветными прожекторами. Ночное купание считалось одной из изюминок отдыха в Парадиз-Сити. Я поднялся на пятнадцатый этаж. Ладони горели даже в перчатках. Не так-то легко раз за разом хвататься за стальные перекладины и тянуть себя вверх. Но я лез не спеша, с остановками, поэтому не так уж и устал, а вспотел главным образом от жары. В двух номерах четырнадцатого этажа окна погасли. Но в номере Саванто по-прежнему горел свет. Наконец я добрался до стрелы, протянувшейся над плоской крышей дома. Черные тучи закрыли луну. Вдали сверкнула молния. Донесся слабый раскат грома. Я прожил в Парадиз-Сити достаточно долго, чтобы знать, что гроза разразится не ранее, чем через час. Я вгляделся в темноту. С большим трудом различил очертания крыши. Теперь предстояло избавиться от боевиков Саванто, если те охраняли крышу. Я ждал, ловя каждый звук, но ничего не услышал, ни малейшего шороха. Закрепив сумку для гольфа меж двух стальных распорок, по стреле я добрался до троса, с которого свешивался крюк. Подождал, глядя на "Империал". В номере Саванто все еще горел свет, но его соседи уже улеглись спать. На балконе никого не было. Может, подумал я, удача начала отворачиваться от меня. Я протянул руку, схватился за трос и по нему соскользнул на крышу. Снял перчатки, засунул их за пояс, вытащил нож. Осмотрелся. Никого. Не попал ли я в ловушку? Кран не охранялся. Крыша - тоже. Я присел на корточки. Задумался. Попытался вспомнить планировку дома. Три входные двери. Четыре лифта. Ни один из них не работал после шести вечера, когда агент по продаже квартир уходил домой. Я поставил себя на место боевиков. Зачем подниматься на двадцать этажей, пешком, чтобы охранять крышу, когда достаточно держать под контролем входные двери, лифты, лестницу? Что ж, вполне логичное решение. Я двинулся дальше, обходя крышу кругом, держа нож наготове. Мне понадобилось несколько минут, чтобы убедить себя, что на крыше я один. Я подошел к ограждению и вновь взглянул на "Империал". В гостиной Саванто горел свет, но ни на балконе, ни в самой гостиной никого не было. Никуда он не денется, сказал я себе. Раз крыша пуста, я мог возвращаться на кран за "Уэстон и Лиис". Я натянул перчатки, по тросу взобрался на стрелу, по стреле - на кран. Подхватил сумку с ружьем и двинулся в обратный путь. И вновь задумался, не слишком ли все просто. А может, Саванто уже улетел в Каракас? Не этим ли объясняется отсутствие боевиков около крана и на крыше? Не напрасны ли все мои усилия? Но не оставалось ничего другого, как взглянуть на номер Саванто через оптический прицел. Возможно, я увидел бы лишь сменившего его богатого туриста. Спустившись на крышу, я вытащил из сумки ружье, навернул на ствол глушитель, установил оптический прицел, уперся прикладом в плечо, прильнул к окуляру. Гостиная Саванто сразу оказалась на расстоянии вытянутой руки. На дальней стене я различил серебряную форель, которую заметил при первом визите в "Империал". Теперь я знал наверняка, что не ошибся с номером. Я перевел взгляд на балкон. Два кресла, оба пустые. Подождем, решил я. Тем более что ждать я привык. Если удача окончательно не отвернулась от меня, Саванто обязательно должен выйти на балкон. И я, не задумываясь, нажму на курок, как только поймаю его голову в перекрестье прицела. Тут я уловил какое-то движение в гостиной. Кто-то прошел мимо лампы. Я еще сильнее вдавил приклад в плечо. На балконе появилась женщина. Блондинка. Горькое разочарование охватило меня. Значит, Саванто уехал! Мои подозрения подтвердились. Кто-то другой занял его номер. И тут по моей спине пробежал холодок, во рту пересохло. Женщина, стоявшая на балконе, выглядела точь-в-точь, как Люси. Я тряхнул головой. Вновь приник к окуляру прицела. Гулко забилось сердце. Это была Люси! Люси, которая умерла! Люси, которую я оплакал и похоронил! Это была Люси! Тень заслонила падающий на нее свет, и я чуть передвинул ружье. Рядом с ней стоял высокий худой мужчина. Тимотео! Ошибиться я не мог. Люси и Тимотео стояли на балконе и смотрели в мою сторону. - Интересная пара, не так ли, мистер Бенсон? - раздался позади голос Саванто. Я выронил ружье и перекатился на спину. Он стоял в пятнадцати футах от меня, силуэт его квадратной фигуры почти сливался с черным небом. Я не мог ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово. И лишь смотрел на него снизу вверх. - Я один и без оружия, - продолжал Саванто. - Я хочу поговорить с вами. Вы меня выслушаете? Пальцы моей правой руки сомкнулись на губчатой резине рукояти ножа. Я наполовину вытащил его из чехла. - У меня есть сигареты. Доктор запрещает мне курить, но искушение слишком велико. Вы составите мне компанию, мистер Бенсон? Я взглянул на балкон. Люси и Тимотео исчезли. Уж не причудились ли они мне? Желание убить этого человека осталось, но я не мог зарезать его. Из ружья, пожалуйста, ружье обезличивало жертву, но не ножом. Я поднялся, отошел на пару шагов в сторону, сел на ограждение крыши. Он чиркнул спичкой. Закурил. Пламя осветило его постаревшее лицо, змеиные глазки, которые больше не блестели. - Через несколько часов, мистер Бенсон, ваша жена и мой сын будут в Мехико. Оттуда они отправятся куда-нибудь еще. Я не знаю куда, но они должны исчезнуть для их же собственной безопасности. Вы потеряли жену, я - сына. Я сожалею, что затянул вас в эту историю. У нас есть выражение: "мужчина, пораженный молнией". Оно означает, что мужчина может встретить женщину и почувствовать, что его пронзила молния. Любовь с первого взгляда. Такое случилось, когда Тимотео встретился с вашей женой. Это бывает редко, но бывает, и, когда происходят такие встречи, мой народ относится к ним с пониманием, так что и я вынужден уважить традиции. Пожалуйста, порассуждайте здраво, мистер Бенсон. Вы достаточно умны, чтобы осознать, что эта женщина не для вас. Если вы признаете справедливость этого утверждения, горечь потери для вас будет не столь горька, как для меня - потеря сына. Они будут счастливы вместе, мы - несчастны, но так уж устроена жизнь. Я пришел сюда, чтобы объяснить вам все это. Раймондо, он мой верный помощник, организовал нашу встречу. Я знаю, что вы хотите убить меня, - Саванто пожал плечами. - Тому есть причины. Я стар и не боюсь смерти. Но сначала позвольте объяснить, что мною движило. Раймондо уже рассказал вам о Диасе Саванто. Теперь я признаю, что допустил ошибку. Я неправильно оценил возможности моего сына, и только сейчас мне стало ясно, что он не может занять мое место. Я должен иметь в своем распоряжении немалые средства, чтобы улучшить условия жизни моего народа. Вам это известно. Я не мог предвидеть, что моего сына поразит молния. Когда он убежал с вашей женой, события приняли опасный оборот. Я не смог приказать убить его, чего требуют наши обычаи. Я нужен моему народу. Человек, который хочет занять мое место, - безвольный слизняк, - он бросил сигарету и растоптал окурок ногой. - Так что пришлось предпринять кое-какие меры. Когда есть деньги и влияние, как у меня, мистер Бенсон, возможности существенно расширяются. Передо мной стояла задача убедить Лопеса, что мой сын убит. Так как он убежал с женщиной, у Лопеса не должно было остаться ни малейшего сомнения в том, что и ее постигла та же участь. Подкупить Хартли, этого любителя птичек, не составило труда. За деньги люди идут и не на такое. Лопес услышал выступление Хартли по радио, но его это не убедило. Я, собственно, так и думал. Пришлось пойти дальше. Лопесу показали тела. У меня есть хороший знакомый, опытный мастер, владелец похоронного бюро. Он все устроил. Вашей жене и моему сыну сделали по уколу, от которых они крепко заснули. На их головах появились вполне правдоподобные раны, которые, правда, легко смывались смоченной водой губкой. Лопес признал, что они умерли. Теперь им открылся путь в Мехико и дальше, где они смогут начать новую жизнь. Я потерял сына. Вы потеряли жену. Мне очень жаль нас обоих. Я подумал о Люси. Вспомнил ее крик: "Я люблю его!" Я все равно ее потерял, и внезапно мне захотелось забыть обо всей этой истории. - Я сожалею, что пришлось заклеймить вас, мистер Бенсон, - продолжил Саванто. - Меня вынудили это сделать. Соглядатаи Лопеса докладывали ему обо всем. Я должен был убедить Лопеса, что настроен серьезно, если я хотел спасти жизнь моему сыну. Я сожалею о случившемся. Я уже буквально дрожал от ярости. - Ладно, старик, - с трудом мне удалось не перейти на крик. - Я тебя не убью. Считай, что ты вывернулся. Но мне жаль тех крестьян, которым ты будто бы стараешься помочь. Человек с таким складом ума, как у тебя, будет помогать только себе и никому более. Но какое мне до этого дело? - я встал. - Значит, мою жену и твоего сына ждет счастливое будущее. Это хорошо. А ты сам останешься боссом организации, использующей азартные игры и контрабанду наркотиков ради улучшения жизни четверти миллиона крестьян. Но я думаю, что эти крестьяне скорее умерли бы с голоду, если бы знали, сколь грязны твои деньги. Ты - обычный гангстер, наслаждающийся властью. Бандит, скрывающийся за личиной благодетеля. Такие, как ты, не имеют права ходить по земле. Меня тошнит от одного твоего вида. Я двинулся к крану. - Мистер Бенсон... Я обернулся. - Я понимаю вашу злость и вашу горечь. Я хотел бы хоть как-то загладить свою вину. Возьмите эти облигации. Они помогут вам примириться с потерей жены и клеймом. Пожалуйста, возьмите их. В руках он держал конверт. И тут я понял, как отомстить Саванто. - Хорошо. Я взял конверт, убедился, что в нем лежат облигации на предъявителя, стоимостью двадцать пять тысяч долларов каждая. - Пятьдесят тысяч долларов, мистер Бенсон, большие деньги, - проворковал Саванто. - С ними вы сможете начать новую жизнь, забыв о прошлом. - Зачем вы даете мне их? - спросил я. - Это взятка, которой вы хотите заткнуть мне рот? Чтобы я не обратился в полицию, когда вы все-таки доберетесь до вашего племянника? - Нет, мистер Бенсон. Я думаю, вы заслуживаете компенсации. Я искренне сожалею о том, что произошло с вами. Я отошел от него. Сунул руку в карман брюк, достал зажигалку. Вертанул колесико, поднес вспыхнувший язычок пламени к уголку конверта. И ощутил безмерную радость, наблюдая, как загорелись и обратились в пепел пятьдесят тысяч долларов. Я услышал, как ахнул Саванто. Двинулся на меня. - Как ты мог! - вскричал он. Его голос дрожал от ярости. - Черт бы тебя побрал. На эти деньги я мог бы построить школу для моих людей. Я мог бы накормить тысячи крестьян. - Зачем же вы отдали их мне? Вы же их отдали. Отдали, потому что вас замучила ваша вонючая, насквозь прогнившая совесть. Если б у ваших крестьян была сила воли, они поступили бы с вашими деньгами точно так же. Я шагнул к крану, но заметил, что мы не одни. От стены квартиры, построенной на крыше, отделилась чья-то тень. Я остановился, схватившись за рукоять ножа. - Ты можешь спуститься на лифте, - сказал Раймондо. - Так быстрее и проще. Я повернулся к Саванто. - Будьте вы прокляты... Вы и ваши крестьяне. Раймондо проводил меня к лифту. Нажал на кнопку, дверцы раскрылись. Мы посмотрели друг на друга. - Ты допустил ошибку, солдат. Он тебе этого не простит. - Зато теперь я с ним в расчете, - ответил я. Раймондо пожал плечами. - Сделанного не воротишь. Счастливо, солдат. Я вошел в кабину. - Катись ты к черту, - и нажал кнопку первого этажа. Лифт плавно пошел вниз. В вестибюле сидели двое мужчин. Невысокого роста, в темных костюмах, в соломенных шляпах, со смуглыми лицами и черными, как оливки, глазами. Они пристально смотрели на меня, словно старались запомнить, как я выгляжу. Боевики Саванто... Саванто... благодетель четверти миллиона крестьян! Плевать я на них хотел. Едва я вышел в жаркую ночь, с неба упали первые капли дождя. Молнии разрезали небо, гром гремел прямо над головой. Через несколько минут капли превратились в сплошной поток. Я промок насквозь, пока добрался до "фольксвагена". Влез в кабину, смахнул с лица воду, завел мотор, включил щетки. Всмотрелся в темноту, задумался. Словно гора свалилась с моих плеч. Я плюнул в лицо этому дикарю. Я вдавил в пол педаль сцепления, передвинул ручку переключения скоростей, добавил газа, отпуская сцепление. Машина тронулась с места. Я ехал домой. В пустой дом, без Люси, но все-таки дом. Вырезка из "Парадиз-сити герольд": "В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС". Сегодня вечером детектив Лепски, полиция Парадиз-Сити, обнаружил тело Джея Бенсона на веранде его одинокого бунгало в Западной Бухте. Мистера Бенсона убили выстрелом в голову. - Это гангстеры, - заявил начальник полиции Фрэнк Террелл. - Мистера Бенсона заклеймили символом "Красного дракона", известной нам банды, занимающейся контрабандой наркотиков, контролирующей проституцию и азартные игры. Джей Бенсон, в свое время лучший армейский снайпер, недавно купил "Стрелковую школу" Ника Льюиса. В настоящее время полиция ищет миссис Бенсон, которая пропала. Детектив Том Лепски сказал нашему корреспонденту: "Бенсон был отличным парнем. Знал я и его жену. Очаровательная женщина".