Джеймс Хэдли Чейз. Удар новичка ----------------------------------------------------------------------- Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 14. Удар новичка: Детектив. романы: - С-Пб.: Юнион Мак, 1993. - 480 с. Перевод М.Красневич, 1993. OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 12 ноября 2003 года ----------------------------------------------------------------------- Три романа, написанные Дж.X.Чейзом в разное время творчества, вводят читателя в живущий по своим жестоким законам мир шантажа и насилия. ВВЕДЕНИЕ Сквозь открытое окно Чэд видел сверкающий золотом песок пляжа и широкую полосу прибоя, мягко накатывающего на пологий берег. Справа, вдали, виднелись холмы и светлый изгиб дороги, по которой должен был прийти Ларри. В пляжном домике было нестерпимо жарко. Только вентилятор приятно обдавал сильной струей прохладного воздуха разгоряченное лицо Чэда. Он сидел без пиджака, с закатанными рукавами рубашки, положив перед собой на столе сильные мускулистые руки с зажженной сигаретой между пальцами. В большом теле Чэда угадывалась мощь. А его лицо, с черной ленточкой усов над волевым ртом, с немного тяжеловатым подбородком, выдвинутым вперед, и голубыми глазами, было красиво, хотя и стало коричневым от постоянного пребывания на воздухе. Чэд дотянулся до бутылки скотча и на четверть наполнил бокал. Пить стал приятную влагу медленно, глотая не сразу, а смакуя. До прихода Ларри оставалось еще два с половиной часа. Чэд рассчитал, что запись на магнитофон займет два часа, и еще тридцать минут останется в запасе. Значит, времени было достаточно, чтоб подготовиться к появлению Ларри. Чэд отпил еще немного скотча, отодвинул стул и встал, приглаживая густые черные волосы. Затем заставил себя посмотреть на диван, стоящий у противоположной стены комнаты. Луч света падал на лежащую на спине мертвую женщину. Ее голова и плечи свешивались через валик дивана, и их не было видно. Чэд был рад этому: распухшее сине-черное лицо с застывшим взглядом и высунутый из широко открытого рта язык - ужасающее зрелище. Мужчина отвел взгляд от дивана и подошел к тому месту, где оставил гаечный ключ, взятый им из багажника машины. С инструментом вернулся к столу и положил его так, чтобы можно было легко дотянуться. После этого уселся и вновь закурил. Некоторое время задумчиво смотрел на магнитофон, затем его мысли вновь вернулись к женщине, лежащей на диване. Он не мог забыть тот безумный страх, отразившийся в ее глазах, когда он сильно сдавил ей горло. - Ну-с, приступим, - сердито произнес он вслух. - Все кончено, она мертва. Теперь ты должен подумать о себе: твое положение весьма незавидно. Так что возьми себя в руки и займись делом. Чэд выпрямился и включил магнитофон. Лента пришла в движение. Наклонившись к микрофону, он начал медленно и разборчиво произносить слова, так же неторопливо лента перематывалась с одной бобины на другую. "Лично Джону Харрингтону. Мистер районный прокурор, я делаю признание в убийстве, совершенном мной, Чэдом Винтерсом, в Клифсайде, Литл-Иден, Калифорния. Дата - 30 сентября, время 2 часа 45 минут дня..." Винтерс сделал паузу, взглянул на золотой песок и голубые волны Тихого океана, мерно накатывающиеся на берег. Затем поставил стул поближе к столу и продолжил: "Довольно просто рассказать об убийстве и о причине, по которой я его совершил, и почему лейтенант Леггит не арестовал меня сразу, как только узнал, что это убийство. Но за всем этим скрывается нечто большее. Я хочу, чтобы вы имели ясное представление о том, с чего все началось и почему закончилось так трагически. Немного терпения, мистер прокурор, и вы услышите факты, которые действительно вас заинтересуют. Я обещаю, вам не придется скучать..." ГЛАВА 1 В мае прошлого года я сидел на своем рабочем месте в главной конторе "Пасифик-банк корпорейшен", занимаясь своими прямыми обязанностями. Я был рядовым банковским клерком, причем, если говорить честно, эта работа явно не соответствовала моему характеру. Сидеть на одном месте и смотреть на чужие деньги, не имея и цента собственных, - занятие удручающее. В это прекрасное майское утро я получил пять писем. Четыре из них были от моих кредиторов, которым я задолжал приличные суммы. В них они угрожали сообщить об этом моему непосредственному начальнику. А пятое - от девицы, написавшей, что она беременна, и спрашивающей, что я думаю по этому случаю. Я не волновался по поводу девушки: с ними я всегда хорошо ладил. Но вот кредиторы... Те могли создать мне некоторые трудности. Я так часто с ними объяснялся, что знал наверняка: никакие мои отговорки уже не помогут. Мне необходимо где-то раздобыть денег, иначе я рисковал в два счета вылететь из банка. Не оставалось ничего другого, как идти к ростовщику. Не самый лучший выход из положения. Я однажды уже попадал в их лапы и даже давал себе зарок не связываться с ними. Придется нарушить слово, ничего не поделаешь: деньги мне были нужны позарез. Я уже было собрался взять в руки телефонную книгу, чтобы отыскать номер Ловенштайна, как вдруг телефон сам пробудился к жизни. - Винтерс, - ответил я уверенным тоном, так как, хотя и занимал в банке одну из самых маленьких должностей, предпочитал говорить с апломбом, игнорируя этот факт. - Мистер Винтерс, не могли бы вы зайти в кабинет мистера Стенвуда, пожалуйста? Это приглашение не сулило мне ничего, кроме лишнего волнения. Стенвуд приглашал подчиненных к себе лишь в тех случаях, когда намеревался устроить подчиненному очередную головомойку. Но приказ начальника - закон для подчиненного. Сердце заколотилось, предчувствуя беду. Мысли понеслись, опережая друг друга: "Неужели один из моих кредиторов, не дожидаясь объяснения, уже наябедничал Стенвуду? Или эта потаскушка Паула позвонила ему? А может, я что-то напутал в бумагах?" Пока я шел мимо длинного ряда столов к кабинету Стенвуда, сослуживцы сочувственно смотрели на меня. Большинство из них составляли женщины, имеющие по несколько детей. Пожалуй, за исключением Тома Литбетера, все они не любили меня. Им не нравился фасон моего костюма, не устраивали мои отношения с молоденькими машинистками, не подходил объем работы, выполняемой мной в банке. Их недовольство мной выпирало из этих людей, как иглы у дикобраза. Но до поры до времени меня это мало интересовало. У меня имелись друзья, которых я сам выбирал, и они, уж поверьте, не были так ограничены и завистливы. Я дошел до двери кабинета начальника, повернул ручку и вошел. Старый Стенвуд был давнишним приятелем моего отца. Именно Стенвуд настоял на том, чтобы я пришел работать в банк. Отец обеими руками ухватился за это предложение, так что пришлось начинать трудовую деятельность в качестве банковского клерка. Я не был в кабинете Стенвуда с того дня, когда вновь вернулся ко своим обязанностям после пятилетнего пребывания в армии. Тогда шеф был достаточно общителен и разговорчив. Он принял меня как героя и выразил надежду, что я буду преуспевать в банковском бизнесе. Теперь же он явно не стремился заключить меня в объятия. - Входи, Чэд. - Стенвуд отложил бумаги в сторону. - Присаживайся. Я робко присел. Он пододвинул золотой портсигар через стол, и мы закурили. После непродолжительного молчания он спросил: - Сколько тебе лет, Чэд? - Тридцать два, сэр. - Ты у нас уже четыре года, с тех пор как вернулся с войны? - Да, сэр. - И три года ты работал перед войной. Литбетер работает у нас всего пять лет, а уже заместитель заведующего отделом, в то время как ты все еще прозябаешь за одним и тем же столом. - Я думаю, ему просто везет, сэр, - сказал я, понимая, что не это он хочет от меня услышать. Стенвуд покачал головой. - Нет, причина в том, что он старается сделать работу как можно лучше, а ты не отличаешься особым тщанием. - Это не совсем так, сэр, - начал было я, но осекся, поймав его взгляд. Стенвуд мог выглядеть очень жестким, и сейчас был именно таким. - Не надо оправданий, Чэд. Я знаком с твоими ежемесячными отчетами, а в настоящее время постоянно наблюдаю за твоей работой. Ты ее выполняешь спустя рукава, и тебя совершенно не интересует престиж отдела. У меня пересохло во рту. Работа приносила мне мало удовольствия, но я все же тешил себя мыслью, что со временем сумею подыскать что-нибудь получше. - Если бы кто-нибудь другой из моих подчиненных, - продолжал старик, - работал так же, как ты, я немедленно избавился бы от такого служащего. Как тебя понимать, Чэд? Ты больше не хочешь работать у нас в отделе? Я не ожидал столь участливого тона, но все же довольно быстро ответил: - Что вы, сэр. Конечно, я был действительно несколько ленив, но обещаю, если вы дадите мне время, то подобное больше не повторится. Стенвуд поднялся и принялся ходить по кабинету. - Мы с твоим отцом были хорошими друзьями. И только поэтому я даю тебе шанс отличиться. С этого дня ты будешь заниматься несколько другими обязанностями. Я перевел дыхание. - Спасибо, сэр. - Не торопись благодарить меня. - Стенвуд вернулся за свой стол и вновь уселся. - Это достаточно специфическая работа, и, я надеюсь, она как раз по тебе. Она не для лентяев, и это - твой последний шанс. Чтобы как-то подбодрить тебя, отныне твоя зарплата повышается на сто пятьдесят долларов. Но никаких ошибок больше. На меня словно подуло холодным ветром. Была только одна работа, которая подходила под это описание, и именно ее я меньше всего желал. Она была кошмаром, петлей на горле Литбетера. Работа, сделавшая его лысым в течение шести месяцев... Стенвуд вдруг улыбнулся. - Я вижу, ты все понял, Чэд. С этого дня ты - личный поверенный в делах Шелли. Вы наверняка слышали о Джошуа Шелли. О том, как он сделал свои миллионы, выпуская трактора, и как удвоил состояние, перейдя на выпуск танков. Но вы, вероятно, не слышали, что, когда он умер в 1946 году, все его состояние - а это около семидесяти миллионов долларов - перешло к его единственной дочери Вестал. Управление этим громадным капиталом было передано Пасифик-банку, но с одной оговоркой в завещании. Если Вестал будет не довольна ведением дел, она в любой момент может перевести деньги в другой банк. И, будьте уверены, такого клиента приняли бы с распростертыми объятиями всюду. Надо отметить, что Вестал была сволочью высшей категории, и я ни в коей мере не заблуждался на этот счет. Свои молодые годы она прожила под строгим контролем отца. Думаю, не стоит напоминать, что это был за человек. До самой своей смерти он держал дочь в ежовых рукавицах. Он не давал ей денег, всячески измывался над ней, не разрешал встречаться с молодыми людьми. У Вестал не было даже подруг. В течение двадцати лет она жила, словно монашка. Если бы у нее была добрая, открытая душа, то стоило бы пожалеть девушку, но Вестал была истинной дочерью своего отца: злая, завистливая, скупая. Когда старик отдал Богу душу и Вестал заполучила семьдесят миллионов, она вырвалась из своего заключения на волю, как бык, почуявший запах крови. В течение последних шести лет не менее пятнадцати лучших служащих Пасифик-банка брались за ведение ее дел. Если они и не бросали работу из-за простого отчаяния потерять ее, то все равно были изгнаны Вестал как не справившиеся с обязанностями. Литбетер протянул на этой работе дольше всех: вот уже девять месяцев он был добровольным рабом этой фурии. А по тому, что он мне рассказывал, я имел представление, насколько тяжела его ноша. Все в банке были в курсе дел Шелли. Ходило много шуток по этому поводу, но тому, кто непосредственно вел ее дела, было уже не до шуток. Я прошел к своему месту, мимоходом сообщив Литбетеру о своей новой должности. Он вскочил, не совсем поверив моим словам, и переспросил: - Ты это серьезно? - Серьезнее некуда. Так что передавай хозяйство. - Тогда лучше пойдем в архив, и я все объясню тебе на месте. Комната, где помещался архив Шелли, была заставлена полками от пола до потолка. И все они были завалены папками. Каждый мало-мальски важный документ, каждая квитанция, каждая расписка, так или иначе относившаяся к деньгам Шелли, нашли место в этой комнате. В архиве в любое время суток находились служащие из новичков, чтобы в минимальный срок создать Вестал полную картину состояния ее капитала. Когда Литбетер начал с полки "А", всем своим видом показывая, что готов объяснять все, кончая полкой "Я", я остановил его порыв. - Подожди минутку, - сказал я, усаживаясь за стол. - Не хочу забивать голову этой галиматьей. Бросим все это. Он уставился на меня с таким видом, будто я только что признался в намерении убить собственную мать. - Но ты должен досконально знать все это, - сказал он дрогнувшим голосом. - Эти дела - основа всего ее имущества. - Я был удивлен тем, что Литбетер говорил, стоя ко мне спиной. - Ты обязан вникнуть в их суть, - голос его вибрировал, как натянутая струна. - Неужели ты не понимаешь, какая ответственная задача возлагается на тебя? Мисс Шелли требует очень большой оперативности в работе. Ее состояние - одно из крупнейших в стране. Мы не можем позволить себе потерять такого клиента. Я закурил. - Между нами: меня совершенно не волнует то, что компания может лишиться этого состояния. И если ты и Стенвуд надеетесь, что я из-за этой проклятой работы не буду спать ночами, то вы глубоко заблуждаетесь на этот счет. Он по-прежнему стоял спиной ко мне, с опущенной головой, лихорадочно барабаня по полке пальцами. Я заметил, что он все еще дрожит мелкой дрожью. - Что случилось, Том? - спросил я с тревогой. - Ты плохо себя чувствуешь? - И тут он сделал такое, чего я не забуду, сколько буду жить: закрыл лицо руками и принялся рыдать, словно женщина, впавшая в истерику. - Не волнуйся, Том! Сядь и успокойся... Я взял его за плечи и усадил на стул. Он сидел, закрыв лицо руками и не переставая всхлипывать. В этом было что-то трогательное, но и в то же время унизительное. Он словно признавал свое поражение. И меня охватила жалость к этому человеку. У него была не простая истерика: похоже, человек находился на пределе нервного напряжения. Так, по крайней мере, мне показалось. - Надо проще смотреть на вещи, - утешал я, похлопывая Литбетера по плечу. - Успокойся, сейчас это - самое главное. Он вынул носовой платок и вытер лицо. На беднягу жалко было смотреть. - Прошу прощения, Чэд... Не знаю, что со мной. Нервы не выдержали. - Он снова вытер лицо. - Прости за эту сцену, Винтерс, я не хотел... - Забудем про все это, - сказал я, садясь за стол. - Ты очень много работал, в этом все дело. - Мне трудно передать, что она собой представляет, - вырвалось у него. - Я так старался угодить нашей клиентке. Я в буквальном смысле был ее рабом. Очень хотелось остаться работать в банке. К тому же, Стенвуд обещал повысить мне содержание к концу года. Мой старший идет в школу, потребуются дополнительные деньги. Так что прибавка жалованья была бы очень кстати. Но каким-то образом мисс Шелли узнала об этих планах. Она тут же принялась копать под меня. Ты даже вообразить не сможешь, как я жил этот месяц! Но теперь все кончено. Правда, обидно, что Стенвуд не сказал мне ни слова. - Но почему она не хотела, чтобы тебе повысили оклад? - спросил я удивленно. - Погоди! - вздохнул Литбетер. - Поработаешь - увидишь сам... Она не переносит, если кто-то счастлив или преуспевает. Надеешься, что сможешь поладить с ней? Но это невозможно. Она не даст тебе покоя. Даже ночью она может вызвать тебя, чтобы спросить о каком-нибудь пустяке. Трижды она поднимала меня с постели только на этой неделе, и это было между двумя и тремя часами ночи. Дважды она вызывала меня в свою контору днем. Я бросал всю работу, мчался туда и ждал часами, потом ее секретарь сообщала мне, что мисс Шелли не может меня принять. Мне столько раз приходилось задерживаться на работе допоздна, чтобы только миллионерша не могла ни к чему придраться. Я не знал покоя ни днем ни ночью. Через пару месяцев ты поймешь, в какое пекло попал. Не только работа, но сама жизнь станет невыносимой. - Ты так думаешь? - недоумевал я, упрямо выставив подбородок. - Так вот, ты не прав! Я уверяю тебя: мне известно, как обращаться с женщинами. И эту суку я укрощу. Я обещаю, и слово сдержу. ГЛАВА 2 На своем рабочем календаре я прочитал, что мисс Вестал Шелли вызывает меня к себе в одиннадцать часов дня 15 мая. За истекшую неделю я мало что сделал и не был готов к деловому разговору с ней. Конечно, я кое-как разобрался с наиболее важными бумагами и документами, но все еще не мог вникнуть в детали. Литбетер мне помог самую малость. Он ознакомил меня только с текущими делами. Буквально на днях Вестал сделала три новых распоряжения, с которыми никак не мог согласиться Литбетер. Потому-то она и настояла на том, чтобы Стенвуд убрал беднягу с этого поста. Во-первых, она пожелала, чтобы норковая шубка, которую она приобрела недавно за двадцать четыре тысячи долларов, была оформлена в налоговой инспекции как возмещение задолженности. Как правильно отметил Литбетер, это требование было чистейшим безумием. Налоговые инспектора посчитали бы Литбетера сумасшедшим, приди он к ним с таким заявлением. Во-вторых, мисс Шелли настаивала на повышении квартирной платы в сдаваемых ею домах. Эти многоквартирные коробки тянулись на две мили в восточном секторе города. Литбетер не без основания напомнил владелице, что в этом году она уже поднимала квартирную плату, и убеждал, что ни в коем разе этого нельзя делать вновь. Его полностью поддержала фирма "Харрисон и Форд", занимающаяся сбором оплаты за аренду домов. Подчеркивалось, что плата и так непомерно велика и не соответствует меблировке сдаваемых помещений, что невозможно бесконечно выжимать деньги с жильцов только по прихоти. Ее третья просьба-приказ заключалась в том, чтобы продать дом N 334 по Западной авеню, который ее отец приобрел еще в 1914 году. Это было довольно разумно, так как дом действительно приносил мизерный доход. Однако в нем в настоящее время проживало пять семей, переселившихся туда еще до того, как дом купил Джошуа Шелли. Банк полагал, что надо соблюсти интересы этих семей. Вестал упорствовала, получив заманчивое предложение от Моэ Бургеса, который собирался превратить это здание в шикарное публичное заведение. Посему, кроме текущих вопросов, мисс Шелли вполне могла затронуть и эту тему, и я должен был как-то выкрутиться, если хотел и дальше работать в банке. Утром пятнадцатого мая я взял такси возле банка и поехал домой переодеться и сменить мой рабочий костюм. Когда Литбетер посещал Клифсайд, где расположена резиденция Вестал Шелли, он всегда облачался в традиционный черный костюм. Я же решил несколько отступить от привычного стиля и, дабы удивить Вестал, оделся в желтую спортивную куртку, белую, спортивного покроя рубашку с галстуком в белую и желтую клетку, брюки клеш и мокасины из мягкой кожи. В этом наряде я больше походил на удачливого актера, чем на клерка-неудачника. Именно так я и хотел выглядеть. Дорога к резиденции Шелли на протяжении трех миль петляла мимо утесов, поднимаясь все выше и выше, пока не уперлась в железные, внушительных размеров ворота. Дом располагался на высоте девятисот футов над уровнем моря. Такси остановилось. Я вышел из машины и огляделся вокруг. Конечно, я ожидал увидеть нечто необыкновенное, но все же не дворец, поражающий роскошью и великолепием. На просторную террасу вели мраморные ступеньки. До дворца было добрых сто метров. Пока я крутил головой в поисках звонка, боковая дверь открылась - и передо мной возник Харгис, слуга Вестал. Это был солидный, толстый человек с холодным аристократическим лицом. Его тускло-зеленые, как льдинки, глаза одарили меня взглядом, пронизывающим, как порыв сибирского ветра. - Я Чэд Винтерс, - представился я. - Мисс Шелли ждет меня. Он посторонился. Я, поднявшись по ступенькам, вошел в холл, просторный, как центральный стадион в Пенсильвании. - Не будете ли вы так добры присесть, сэр, - произнес слуга и удалился с высоко поднятой головой. Я принялся расхаживать по обширному помещению, рассматривая коллекцию оружия, развешенного на стене, декорированной под дуб. Боевые томагавки, копья, палаши... Там же висело несколько портретов всадников, выполненных маслом, кажется, работы Франса Хальса. Атмосфера дома постепенно начала давить на мою психику. Я уже раскаивался, что надел этот кричащий спортивный наряд. Да и предстоящая встреча с Вестал беспокоила меня. Я представил себе Тома Литбетера, в строгом черном костюме, сжимающего портфель с деловыми бумагами в потных руках, в ожидании сражения, которое ему не выиграть, - и эта картина прибавила мне смелости. Харгис вернулся через несколько минут. - Не будете ли вы так добры следовать за мной... Я двинулся за ним по коридору, где свободно мог проехать грузовик. Наконец Харгис остановился перед массивными дубовыми дверями, вежливо постучал и отворил их. - Мистер Винтерс из "Пасифик-банк корпорейшен", - он произнес это так, словно объявлял номер в эстрадной программе. Я нервно поправил галстук и вошел. В уютной светлой комнате было много цветов. Через распахнутые окна открывался прекрасный вид на сад и далекий океан. Около одного из окон размещался огромный стол, за которым сидела девушка с черными, гладко зачесанными назад волосами. Ее голубые глаза смотрели как бы сквозь меня. Теперь, "когда я знаю то, чего в тот момент не мог знать, мне кажется невероятным, что я ничего не заметил при нашей первой встрече, кроме гладких черных волос и очков. Я не заметил в Еве Долан того, что впоследствии сыграло со мной злую шутку. До этого я вообще никогда не обращал внимания на девушек, носивших очки, так что даже не потрудился пристальнее присмотреться к ней. По всему своему виду она больше подходила для пансиона благородных девиц, чем для должности секретаря такой особы, как Вестал Шелли. А я такими не интересовался. - Мистер Винтерс? - вопросительно проговорила она, удивленно разглядывая мой наряд. - Совершенно верно. - О! Я мисс Долан, секретарь мисс Шелли. Присаживайтесь. Мисс Шелли примет вас через некоторое время. Я вспомнил, что Литбетер просиживал здесь часами. А потом уходил несолоно хлебавши, так и не повидав эту фурию. Неужели и меня это ожидает? Не может быть... - Когда мисс Шелли освободится, вы найдете меня в саду, - сказал я и вышел на террасу, даже не потрудившись выслушать ответ мисс Долан. Усевшись на перила террасы, я закурил. Меня все больше охватывало волнение, но я твердо решил увидеть эту женщину, и именно сегодня, для чего намерен был начать действовать по истечении 15 минут. Некоторое время я наблюдал за садовниками-китайцами, которые кропотливо трудились в саду, подстригая розы, посыпая дорожки, пропалывая клумбы. За пятнадцать минут я выкурил три сигареты, затем вернулся к мисс Долан. - Мисс Шелли еще не готова принять меня? - спросил я, уперев руки в стол и наклоняясь к лицу девушки. - Думаю, что нет. Она освободится через некоторое время, мистер Винтерс. - Вы не могли бы дать мне почтовый конверт и бумагу? Моя просьба вызвала удивление. Но после секундного колебания секретарь вручила мне бумагу и конверт. - Благодарю... Не возражаете? - Я бесцеремонно пододвинул к себе пишущую машинку и сел. Девушка хотела что-то сказать, но передумала и продолжала деловито писать в толстой книге. Но я видел, что секретарь не на шутку заинтригована. Я напечатал следующую записку: "Дорогая мисс Шелли! Я жду вас уже более пятнадцати минут. Мисс Долан сообщила, что вы намерены отложить нашу встречу. Я человек долга и рискну напомнить вам, что каждая минута моего пребывания здесь оборачивается напрасной тратой вашего и моего времени. Вместо того, чтобы рассматривать ваш прекрасный сад, я мог бы зарабатывать вам деньги. К тому же имеется небольшое дело, касающееся норковой шубки и требующее нашего совместного решения". Я подписал записку, вложил в конверт и нажал кнопку звонка на столе мисс Долан. Через несколько минут передо мной вырос посыльный. - Немедленно отнеси эту записку мисс Шелли, - потребовал я. - Да, сэр. Наступила гнетущая тишина. Я вновь закурил, подошел к окну и принялся смотреть в сад. Внешне я держался спокойно, внутреннее же мое состояние было прескверным. Медленно тянулось время. Я посмотрел на часы и подумал: "Неужели моя уловка потерпит крах?" Кто-то постучал в дверь - и она открылась. Возле меня раздался деликатный кашель. Повернувшись, я увидел посыльного. - Мисс Шелли просит вас в кабинет, сэр. Прошу следовать за мной. Я направился за ним. В дверях я обернулся, чтобы посмотреть на мисс Долан. Она сидела остолбенев, и в глазах ее застыло удивление. Я кивнул ей и поспешил за посыльным, не имея ни малейшего представления, что за женщину я сейчас увижу: соответствует ли характер этой фурии ее внешности. Увидев ее возлегающей на тахте и взирающей на меня, я испытал шок. Она была так мала, что я не сразу заметил ее. Копна рыжих волос окружала ее маленькую головку огненным нимбом. Она была болезненно худа. Ее небольшой костлявый нос был похож на клюв ястреба. Ярко накрашенные губы увеличивали и без того большой рот. Ее огромные, глубоко посаженные глаза излучали необычайный блеск. Некоторое время мы изучали друг друга. - Так вы и есть Чэд Винтерс? - У нее был странно глубокий голос, резко контрастирующий с ее худобой и ростом. - Да, мисс Шелли. Я принял дела у мистера Литбетера. Не сомневайтесь, мистер Стенвуд... - Я замолчал, так как заметил, что она намеревается перебить меня. - Это вы написали? - Она подняла вверх мою записку. - Да. Она некоторое время внимательно глядела на меня. - Вы очень щедры, мистер Винтерс. Как вы сможете приобрести эту шубку с выгодой для меня? - Элементарно. До сегодняшнего дня, как мне кажется, вы очень быстро меняли клерков, присылаемых вам банком. Вы уже использовали пятнадцать человек, и ни один не удовлетворил вас. Банк давал вам советы, которые вы не могли принять. Я надеюсь, с моим появлением все изменится. - Вы настолько способны? - Она помахала моей запиской. - Не слишком ли способны. Что ж, я намереваюсь проверить вас. - Я только этого и жду. Для чего же я писал эту записку?! Она наклонила голову, изучая меня еще некоторое время, затем спустила ноги с тахты, предложив: - Присаживайтесь. Я сделал пять шагов и уселся в ногах ее ложа. - Так что вы там говорили относительно моей норковой шубки? - спросила она, пристально глядя на меня. Если я и работал над архивами Шелли на прошлой неделе, так это только над теми делами, которые помогли бы мне разобраться с ее тремя требованиями, создавшими столько трудностей для Литбетера. Я был намерен разрешить их все, только никак не мог определить, какому из них придать первостепенное значение. - Я бы хотел убедить вас следовать моим советам. В ее глазах мелькнули удивление и интерес. - Продолжайте. - До настоящего времени, мисс Шелли, вас не удовлетворяло ведение дел нашим банком. Он предлагал вам решения, которым вы не могли следовать. Одним словом, банк и вы находились как бы на разных берегах реки. Я осмеливаюсь перейти реку и стать на вашей стороне. Она явно взвешивала мое предложение, затем произнесла после некоторой паузы: - Вы меня заинтриговали, мистер Винтерс. Но вернемся к нашим баранам, то есть к шубке. - Вы хотите, чтобы ее стоимость была включена в возмещение налогов. С точки зрения банка и налоговой инспекции, это безумное желание. Ее лицо ничего не выразило, хотя слова были произнесены весьма определенные: - Налоговую инспекцию можно обойти, но остается непримиримая позиция банка, которую я и хочу сломать. - Да, вам нельзя с ним не считаться. Банковские счета принимаются налоговой инспекцией безоговорочно. Разумеется, банк должен выдавать расписки, подтверждающие эти счета, но, насколько мне известно, они представляются довольно редко. - Продолжайте, мистер Винтерс, я внимательно слежу за вашей мыслью. - Единственное, что можно сделать, чтобы стоимость шубки была включена в возмещение налогов... - Я остановился, помолчал и закончил: - Это совершить небольшое мошенничество. В наступившей тишине решалась моя участь. Все зависело сейчас от ее реакции. Лицо мисс по-прежнему ничего не выражало, но огромные глаза продолжали сверлить меня. - Не могли бы вы повторить сказанное, мистер Винтерс? - спросила она мягко. На какое-то мгновение я заколебался. Не набрасываю ли я петлю на собственную шею? Вдруг Вестал сейчас снимет трубку телефона и вызовет Стенвуда. - Это будет небольшой обман департамента налоговых сборов, мисс Шелли. За это можно даже угодить за решетку. - В том случае, если это обнаружится? Я облегченно вздохнул. Она сказала то, что я и ожидал услышать. Остальное - уже детали. Если бы она не решилась на обман, я бы пропал. Но в ее голосе не было колебания. Единственное, что ее интересовало, могут ли раскрыть мошенничество. - Если учесть, как я собираюсь обставить это дело, риск может быть сведен к минимуму. - И что вы придумали? - В 1936 году ваш отец произвел ремонт на нескольких фермах. Этот ремонт был законным расходом, и тогда ему удалось вытребовать их возмещение. Налоговая инспекция не настояла на предоставлении расписок, а поверила на слово, что ремонт был сделан. У меня имеются эти расписки о ремонте трех ферм на сумму в тридцать тысяч долларов. На документах нужно только подправить даты. Я думаю, эта сумма покроет стоимость вашей шубки, мисс Шелли. - Предположим: чиновники захотят проверить сделанную работу? - Если будет проверка, нас раскроют. Правда, у них много дел и они считаются с репутацией "Пасифик-банк корпорейшен", и верят нам на слово. Поэтому наш шанс увеличивается. За это я вам ручаюсь. Она улыбнулась мне и кивнула. У нее были мелкие белые зубы. - По этому поводу можно выпить бутылку шампанского, мистер Винтерс. Вы мне кажетесь довольно способным молодым человеком. - Она нажала кнопку звонка у изголовья. - Я надеюсь, мы проработаем вместе достаточно долго для моей и вашей пользы. Я сделал дело легче, чем думал. Передо мной открывались двери мира, в который я так старался попасть. Теперь все зависело от меня. Харгис принес бутылку шампанского со льдом в серебряном ведерке. Он поставил бутылку на стол и открыл легким движением пальцев, свидетельствовавшим о долгой практике. Он разлил шампанское по бокалам, один из которых подал Вестал, другой - мне, и удалился. - За долгое и плодотворное сотрудничество, мистер Винтерс. - Она подняла бокал. Мы выпили. Это было самое отвратительное шампанское, которое мне когда-либо приходилось пить. Я едва сдержал гримасу и, подняв глаза, заметил, что Вестал внимательно за мной наблюдает. - Боюсь, Харгис выжил из ума, - сказала она, поставив бокал. - Обычно я такую дрянь даю слугам по праздникам. От злости меня бросило в жар. - Может быть, он считает это слишком хорошим для меня? - раздраженно осведомился я. - Все может быть, мистер Винтерс, - ответила она улыбаясь. - С этими старыми слугами иногда приходится нелегко. Не обращайте внимания. Он оценит вас, когда узнает поближе. Теперь, когда мы покончили с шубой, что вы скажете насчет повышения платы за квартиры? Не думайте, что одержанная победа сделала меня глухим и слепым. Я отлично понимал: хозяйка дворца была снисходительна и приветлива со мной лишь постольку, поскольку я согласился с тем, что Литбетер отказался для нее выполнять. Я был уверен, что она будет терпеть меня до тех пор, пока я ей буду нужен, потому что ей необходимо получить возмещение за норковую шубку, повысить плату за квартиры, стремиться продать дом 334 на Западной авеню. - Повышение арендной платы? - спросил я удивленно. - Это достаточно легко устроить, если вы захотите. - Каким образом, интересно знать? - Сменить фирму, занимающуюся сбором платы. Я знаю одну, которая охотно займется вашими делами, мисс Шелли. - Так в чем же дело? - Вы должны написать фирме "Харрисон и Форд", что с первого числа будущего месяца отказываетесь от ее услуг. - Но она собирала арендную плату для нашей семьи на протяжении сорока лет. - Когда слуга не нужен, от него следует отказаться, как бы долго он у вас ни работал. Она посмотрела на меня, и я заметил злобный огонек в ее глазах. - Это правило может быть распространено и на вас. - Ну это вряд ли, - отпарировал я. - Я не считаю себя вашим слугой. Пусть ваш лакей не думает, что может подать мне дрянное вино и что эта шутка ему сойдет с рук. Я могу быть вам полезен, мисс Шелли, но никогда не буду вашим слугой. - Не сердитесь, - сказала она. - И не обращайте внимания на Харгиса, ведь он годится вам в отцы. Я уверена, мы с вами поладим. Я промолчал. Нужно было дать ей понять, что со мной следует считаться. Ну, а если я ей не по нраву, так пусть вернет Литбетера. После небольшой паузы, я заметил: - Я составлю соответствующее письмо фирме "Харрисон и Форд", так что вам останется только подписать. Она откинулась назад, сморщив свой крючковатый нос. Не знаю, пыталась ли она выглядеть привлекательной, но мне она казалась только маленькой сморщенной куклой. - Это было весьма плодотворное утро, мистер Винтерс. Я не помню, чтобы я с кем-либо из банковских служащих работала столь результативно. - Вы хотите продать дом на Западной авеню Э 334 Моэ Бургесу? Она посмотрела на меня тяжелым взглядом. - Я вижу, вы стремитесь сегодня покончить со всеми делами? У вас что, и по дому есть дельное предложение? - И здесь, я думаю, сумею преодолеть все трудности. Мне только нужно знать вашу позицию. Бургес хочет превратить этот дом в бордель. А согласны ли вы, чтобы одно из владений вашего отца было превращено в такое заведение? Она нахмурилась, и я понял, что ей не нравится, когда вещи называют своими именами. - Да, не возражаю. Но ситуация усугубляется проблемой жильцов-ветеранов. Мистер Литбетер считал, что неэтично выбрасывать их на улицу. Он был очень обеспокоен их судьбой. - С этой стороны не будет затруднений, я все улажу. Она подняла брови. - И каким же образом на этот раз? - Это уж моя забота, мисс Шелли. Я организую это, как сочту нужным. Задержки не будет. - Хорошо. Тогда я хотела бы продать дом. - Я переговорю с Бургесом сегодня же. - Такое ведение дел меня более чем устраивает, мистер Винтерс. Я и не предполагала, что вы такой энергичный. - Вы слишком часто меняли клерков, и я сразу понял: здесь что-то неладно. Я обнаружил причину их неудач: они забывали, что клиент всегда прав. Вот я и намерен исправить ошибку моих предшественников. Вестал посмотрела на часы. - Неужели прошло так много времени? У меня через час деловое свидание, а я еще не одета. - Выставляла она меня достаточно примитивно и бесцеремонно. Она получила от меня все, что хотела, и теперь избавлялась. Я встал. - Мне было очень приятно с вами познакомиться, мистер Винтерс, - сказала миллионерша, протягивая холодную и влажную руку-клешню. - Я рада смене декораций, потому что вы показались мне очень способным молодым человеком. Я сообщу об этом мистеру Стенвуду. Я усмехнулся. - Теперь, мисс Шелли, я попрошу выполнить для меня два небольших одолжения. - Что? - От ее ледяного голоса повеяло холодом. - Любопытно, что такое я могу для вас сделать? - С делами, которые мы только что обсудили, я бы хотел покончить как можно быстрее. Но видите ли, у меня временные затруднения с транспортом. Было бы желательно, чтобы вы одолжили мне машину на несколько дней. - Но банк обязан обеспечивать вас транспортом! - Банку нет нужды знать о наших планах, пока они не претворятся в жизнь. Но, конечно, если у вас нет лишней машины... - Лишней машины! - взвилась она. - У меня их шесть. - Тем лучше. Так вы одолжите мне одну из них? Она раздраженно закусила губу. Вестал была ненавистна сама мысль поделиться с кем-либо своим добром. Она была из тех, у кого не выпросишь даже горсть снега зимой. - Что ж, полагаю, я могу удовлетворить вашу просьбу. Но учтите, машину предоставлю только на несколько дней. Идите в гараж, Джо вас обслужит. - Будьте добры, позвоните ему. Мне не хотелось бы получить машину того же качества, что и шампанское. Владелица миллионного состояния стала похожа на разъяренную фурию, но потом вдруг улыбнулась, заявив: - Вы чертовски нахальны, но начинаете мне нравиться: знаете, что вам нужно, и добиваетесь своей цели. - Не сомневаюсь, что вы правы. Вторая моя просьба - сущий пустяк. Я думаю, что работа, которую я стану выполнять для вас, будет носить достаточно конфиденциальный характер. Как, например, дела с налоговой инспекцией. Сейчас я сижу в общей комнате, где каждый из-за плеча может увидеть то, что я пишу и чем занимаюсь. В ваших же интересах, чтобы у меня появился отдельный кабинет и наши дела оставались заботой только нас двоих. С нее мигом слетело снисходительное выражение. В первый раз я увидел, как она посмотрела на меня: не как на смешное цирковое животное, а как на личность. И ее позабавила пришедшая на ум мысль: - Интересно, знает ли этот старый дурак Стенвуд, что у него за работнички? Думаю, вряд ли... А вы далеко пойдете, мистер Винтерс. Можете смело сослаться на меня. Скажите, что я настаиваю на том, чтобы у вас был отдельный кабинет. Вот так я заимел машину и собственный кабинет. Теперь вы видите, что я имел в виду, когда говорил, что дверь в мир, о котором я всегда мечтал, широко раскрывалась для меня. И это было только начало. ГЛАВА 3 Мистера Бургеса я застал сидящим за старым письменным столом с сигарой в гнилых желтых зубах. Его широкополая шляпа с опущенными полями была сдвинута на затылок. Это был и невысокий, и худой человек с каким-то обиженным выражением лица и с крючковатым носом. Рыжеволосая девица, с бюстом звезды стриптиза, высвободила свое роскошное тело из узкого пространства между стулом и пишущей машинкой и заполнила расстояние между мной и ее боссом. - Что вам угодно? - спросила она голосом, музыкальность которого смахивала на дребезжание груды пустых консервных банок, катящихся вниз по лестнице. - Мне нужен он, - сказал я, указывая на Моэ. - Смени пластинку, дорогая. - Я обошел пышногрудую секретаршу и оскалил зубы, что означало улыбку, которую я адресовал Моэ. - Я преемник мистера Литбетера, - продолжил я напористо, - новый поверенный в делах мисс Шелли. Бургес удивленно осмотрел мой спортивный костюм и, даже подавшись вперед и наклонив голову, изучил мои туфли. - Простите, мистер Винтерс, но вы что-то не похожи на служащего банка. - Оставим пустую болтовню. Я прибыл выяснить, не передумали ли вы покупать дом на Западной авеню, 334? - Разумеется, нет. Но мистер Литбетер сказал, что дом не продается. - Но вы по-прежнему согласны уплатить за него названную цену? - Естественно. - Возможно, я смогу устроить вам это. Не могли бы вы попросить эту рыжеволосую бестию прогуляться на свежем воздухе несколько минут? Бургес посмотрел на меня, потом бросил сердитый взгляд на секретаршу, которая что-то стучала на машинке одним пальцем, облизывая ярко накрашенные губы розовым язычком. - Эй, ты! Покинь помещение! Девица, покачивая бедрами, молча двинулась к двери и захлопнула ее за собой с большим грохотом. Удалив секретаршу, Моэ все внимание перенес на меня. - Так как вы это сможете устроить? - Вы имеете шанс купить дом, но при одном условии: жильцы остаются там. - На кой черт они мне нужны? - Дело в том, что мисс Шелли не может выбросить их на улицу. Понимаете, они живут там тридцать пять лет и хорошо помнят ее отца. Все это старики довольно преклонного возраста. Но мне кажется, вы не страдаете излишней сентиментальностью и избавитесь от них, едва дом станет вашей собственностью. Он задумался на мгновение, потом усмехнулся. - О'кей, я подпишу бумаги, как только мисс Шелли их предоставит. - Прекрасно. - Я закурил сигарету, изучающе глядя на Бургеса. - Но есть одна деталь. - Похоже на то, молодой человек, что свое дело вы знаете. - Он вновь внимательно осмотрел меня. - Вы получите этот дом после уплаты незначительной суммы, в размере пятисот баксов, и не раньше. Его рот скривился в недовольной гримасе. - Я вижу: ты - порядочный пройдоха, парень! - Рассудите сами, - продолжил я, - банк против продажи. Да и мисс Шелли относится к вам настороженно. То есть, без моей помощи у вас нет ни единого шанса заполучить этот дом. Но если сделка вас не устраивает, то прямо и закончим на этом. - Хорошо, - Моэ передернул узкими плечами. - У меня и самого имеется склонность к подобного рода делишкам. Он вынул из кармана толстый засаленный бумажник, набитый деньгами. Я понял, что продешевил, но было уже поздно. - Когда мое заведение начнет функционировать, обязательно приходите познакомиться с моими девочками, мистер Винтерс. Вы, в вашем костюме, выглядите завсегдатаем подобных мест. - Вы не ошиблись, - согласился я, принимая деньги. - Я приду за вашей подписью завтра, и дом будет ваш в самое ближайшее время. Когда я вышел в коридор, рыжая многообещающе посмотрела на меня и прошла в кабинет, вертя задом. Я даже не замедлил шага. В кармане у меня шелестели доллары. А что может быть приятнее такой музыки? День удался на славу! В Литл-Иден находилось пять или шесть бюро, занимающихся сбором арендной платы. "Харрисон и Форд" было самым большим и респектабельным из них, "Стейнбек и Хоу", наоборот, - маленьким и значительно менее известным. По моему разумению, эта фирма должна была обеими руками ухватиться за мое предложение управлять домами Шелли. Там работали люди, умеющие выколачивать любую плату с жильцов. Недаром фирма пользовалась дурной репутацией. Эта фирма была прямо создана для того, чтобы выжимать арендную плату для фонда Шелли. Ее сборщики - бывшие боксеры. Отправляясь на работу, они прихватывали с собой обрезки свинцовых труб, завернутые в газеты: вероятно, этот довод при сборе квартплаты был самым убедительным. Когда я проезжал на "кадиллаке" по бульвару Флорад, то думал над тем, смогу ли я обмануть Берни Хоу. Лично мы никогда не встречались, но репутация его была общеизвестна. Хоу был финансовой акулой черного рынка, он в прошлом провернул немало темных делишек. Все зависело от того, в каком ключе пойдет разговор и насколько важно для него завладеть домами Вестал. Мне не составило особого труда встретиться с ним. Я представился секретарше как служащий Пасифик-банка, и та тотчас же провела меня в кабинет шефа. Хоу был невероятно толст. На полном лунообразном лице выделялись свисающие усы и голубые проницательные глаза. Ему было около пятидесяти лет, но выглядел он значительно старше. Пока я приближался к его столу, он смотрел на меня подозрительным взглядом. Затем встал и протянул руку. - Рад знакомству с вами, мистер Винтерс. Присаживайтесь... - Я занятой человек и вы тоже, - начал я с места в карьер. - Поэтому перейдем прямо к делу. Полагаю, вам известно, что "Пасифик-банк корпорейшен" ведет дела мисс Шелли? Он утвердительно кивнул головой. - Я личный поверенный в делах Шелли, служащий этого банка, - продолжал я несколько более уверенным тоном. - Занимаюсь ее делами сравнительно недавно, но мне ясна необходимость пересмотра некоторых сложившихся отношений. Так, в частности, заинтересованы ли вы в том, чтобы взять на себя сбор арендной платы с жилых домов мисс Шелли? Жирными пальцами Хоу потер толстый нос. Лицо его в этот момент было столь же невыразительно, как зад троллейбуса. - А что, разве фирма "Харрисон и Форд" отказалась вести эти дела? - В настоящий момент мисс Шелли рассматривает возможность отказаться от ее услуг. - Вынув из бумажника финансовый отчет фонда Шелли за прошлый месяц, я щелчком переправил его через стол. - Мисс Шелли желала бы увеличить эти цифры на пятнадцать процентов. Он долго и внимательно изучал квитанции, потом поднял глаза. - Что ж, я не вижу здесь особых сложностей. Мои люди привыкли выжимать любую арендную плату, какую только захочет наш клиент. - Так вы полагаете, что справитесь с этой работой? - Конечно. Мне бы хотелось слышать больше энтузиазма в его голосе. Я знал, что для Берни было сюрпризом услышать, что фонд Шелли отказывается от услуг "Харрисон и Форд", но он умел владеть своими чувствами, умел не обнаружить их. - Надеюсь, вы понимаете, что эти дома лишь капля в море владений фонда Шелли, - втолковывал я. - Недвижимое имущество мисс Вестал разбросано по всей стране. Я должен убедиться, что вы в состоянии справиться с подобными делами. - Будьте уверены, мистер Винтерс, наша фирма может справиться с любым объемом работы, - заверил он меня все так же равнодушно, как и до моего назидания. Это показное равнодушие перед открывающимися перспективами несколько осложняло мою задачу, хоть я и догадывался, что он пытается принизить важность и выгодность сделки, сбить меня с толку, чтоб самому за мой же счет сорвать больший куш. - Я уже сказал, что должен убедиться сам и убедить мисс Шелли в ваших особых возможностях, но не утверждаю, что сразу предоставлю вам право вести это дело. Снова он потеребил толстый нос. - Если вы хотите проверить нашу работоспособность, стоит подождать и посмотреть, как мы справимся с делами мисс Шелли, скажем, в течение 1-2 месяцев. А все дальнейшее я буду счастлив оставить на ваше усмотрение. Это фехтование было мне совершенно ненужным. Мне ничего не оставалось, как выложить карты на стол. Поэтому, улыбаясь и как можно непринужденнее, я заявил напрямик: - Я пришел к вам с конкретным предложением, за которое ухватится любая фирма в городе, потому что оно даст большие прибыли. Для себя же я хочу знать, что я буду иметь от нашей сделки? Круглое мясистое лицо Хоу сохраняло невозмутимость и было столь же невыразительно, как и до этого момента. - Что вы будете иметь? - задумчиво повторил он. - Боюсь, я не совсем понимаю вас, мистер Винтерс. Вы же представились служащим Пасифик-банка, не так ли? - Да, это так. Но вам небезынтересно, надеюсь, что банк не намерен порывать с фирмой "Харрисон и Форд". Посмотрим в лицо фактам, мистер Хоу. Ваша фирма не котируется достаточно высоко в деловых кругах. Ведь ее репутация далеко не безупречна. Не будем закрывать на это глаза. Банк не вступит с вами в деловые отношения, и вы это прекрасно понимаете. Я - тот человек, который может изменить положение дел, поскольку у меня есть определенное влияние на мисс Шелли. Не считаете же вы, что я доверяю вам ведение ее дел лишь из-за бескорыстной любви к вам? Он продолжал изучать меня. - Что ж, ваша точка зрения становится несколько яснее. Так чего же вы хотите, мистер Винтерс? Наконец-то я заставил его расколоться. - Тысячу долларов, мистер Хоу. И за это вы тут же получаете гарантийное письмо, дающее вам право вести дела мисс Шелли. Он некоторое время изучал свои толстые лапы, затем вновь поднял взгляд на меня. - Я предпочел бы увидеть письмо за собственноручной подписью мисс Шелли. Как только оно будет у меня, деньги - ваши. Эту формальность я не считал серьезным препятствием, так как убедить Вестал написать такое письмо не представляло проблемы, - и деньги у меня в кармане. - Я привезу его вам завтра. - Прекрасно! Буду рад вести с вами дела. Выход вы сами найдете, мистер Винтерс? - Приготовьте наличные, мистер Хоу, если это вас не затруднит. - Само собой. Всего хорошего, мистер Винтерс. На улице я вытер вспотевшее лицо. Подцепить на крючок Бургеса было нетрудно, но я начинал опасаться, не перегнул ли я палку в своих отношениях с Хоу. Конечно, он понимает, что, работая со мной в паре, он только выиграет, но если он позвонит в банк... Что ж, со мной все будет кончено. Правда, я был уверен, что он на это не пойдет. Ведь у него тогда не будет никаких шансов получить дела Вестал. Я ему нужен. Закурив, я направился к "кадиллаку". Я понимал, что рискую с этим Хоу, что опрометчиво было не подготовить пути к отступлению. Я выбрал одну дорогу: наступать. И если все пойдет, как я спланировал, завтра в моем кармане будет шуршать уже полторы тысячи долларов. Игра стоит свеч. Вернувшись в банк, я нашел на своем столе записку, извещавшую меня, что я должен явиться к Стенвуду. Сердце у меня екнуло и заколотилось, как рыба на берегу. Неужели Бургес или Хоу настучали? Лицо вспотело, пока я шел к кабинету шефа. Но, увидев улыбку Стенвуда, я понял, что все в порядке. Беспокоиться не о чем. Мне вдруг захотелось петь. - Входи, Чэд, присаживайся. - Я обрадовался предложению, так как ноги от пережитого волнения подрагивали, и сел. - Ну что ж, мой мальчик, насколько я понимаю, мисс Шелли осталась очень довольна тобой. Она даже снизошла до того, что позвонила мне и передала свое мнение о тебе. - На лице Стенвуда сияла улыбка. - Такого еще не бывало. - Да, как мне кажется, мы нашли с ней общий язык. - Мне тоже так показалось. Она потребовала, чтобы я немедленно выделил тебе отдельный кабинет. - Стенвуд радостно захихикал. - Похоже, мисс Шелли собирается нанести нам визит. Ей, конечно же, удобнее разговаривать с тобой тет-а-тет. Новость поразила меня. Я и не предполагал, что Вестал так ревностно начнет заниматься моей особой. Неужели я произвел на нее куда более сильное впечатление, чем думал? - Прекрасная мысль, - продолжал заливаться соловьем Стенвуд. - В сущности, кабинет уже готов. Едва только мисс Шелли намекнула об этом, как я сразу же отдал распоряжение оборудовать для тебя кабинет. Она останется довольна и, кто знает, возможно, будет заглядывать к нам почаще. - Совершенно с вами согласен, сэр. - Твой кабинет находится рядом с архивом Шелли. Он уже меблирован. Из окон открывается прекрасный вид. Я проинструктировал мисс Гудчайлд, она будет твоей стенографисткой. - Благодарю вас, сэр, - произнес я, стараясь не подать виду, насколько эти новости удивили меня. - Кстати, как насчет тех трех требований, на выполнении которых так настаивала мисс Шелли? - спохватился Стенвуд. - Тебе удалось как-то с ней договориться? Еще на пути в банк я продумал все ответы на этот вопрос, который неминуемо должен был последовать. - Начнем с того, сэр, - осторожно начал я, - что от аферы с норковой шубкой мне удалось нашу клиентку отговорить. Правда, потребовалось много времени и сил, но в конце концов она поняла, что мы не уступим. Я прямо и, может быть, несколько жестко сказал ей, что подобные дела являются прямым нарушением налогового законодательства, за что можно понести судебную ответственность. Это охладило ее пыл. - Прекрасно! Великолепно сработано! Признаться, мы не рисковали так смело обращаться с ней, - заметил Стенвуд, и в его выпученных глазах мелькнуло беспокойство, смешанное с удовлетворением. - Она очень... как бы это правильнее выразиться... импульсивна... Да, а как остальные два вопроса? Мой ответ был заранее обдуман, и преподнес я его весьма уверенно: - Простите, сэр, но мисс Шелли предприняла определенные шаги в этом направлении еще до того, как я к ней приехал. Боюсь, Литбетер вел себя с ней не совсем корректно. Ей все время казалось, что с ней не считаются, навязывают невыгодные для нее решения. Словом, она продала дом Бургесу, а сбор арендной платы поручила фирме "Стейнбек и Хоу". Там мисс Шелли подняли процент оплаты до нужного ей уровня и гарантировали, что поступления в фонд будут четкими. Удивление Стенвуда было столь явным, что привело в замешательство и меня. - "Стейнбек и Хоу"? Но ведь там записные жулики. А Хоу - первейший плут! - Так я и сказал. Но наша вкладчица заявила, что это не мое дело. Для нее важнее, что Хоу может принести фонду большие деньги. С вашего разрешения, сэр, я попробую использовать мое небольшое влияние на мисс Шелли, чтобы убедить ее поручить мне самому вести дела с Хоу. Мне кажется, я смог бы приструнить его. Стенвуд вдруг насторожился. - Влияние? Что ты этим хочешь сказать? Я понял, правда, слишком поздно, что сболтнул лишнее. Сейчас я имел дело не с Бургесом. - Я понимаю, что это звучит несколько самоуверенно, но, как мне кажется, мисс Шелли прислушивается к моим советам. Стенвуд не сводил с меня глаз. - Попытка приструнить Хоу ничего не даст, Чэд. Нам нужно избавиться от него раз и навсегда. Думаю, мне лучше всего переговорить с мисс Шелли по этому вопросу самому. Мне стало не по себе. Если он позвонит Вестал и она из его уст узнает о Хоу, о существовании которого даже не подозревает, я окажусь в идиотской ситуации. - Минуточку, сэр! Вы же знаете, какой у мисс характер! Если она услышит от вас об аренде, то вновь подумает, что вы ее контролируете и ограничиваете в действиях. Его рука замерла на телефонной трубке. - Но предупредить ее относительно Хоу является моим долгом, - твердо заявил шеф. Мне надо было что-то придумать, чтоб выбраться из западни, в которую я угодил по собственной неосторожности. Я с трудом взял себя в руки. И голос мой, когда я опять заговорил, не совсем мне повиновался: - Мне было известно о намерении нашей клиентки обратиться за помощью к фирме с сомнительной репутацией. Я не стал отговаривать мисс Шелли, но отправился к Хоу. Узнав об этом, мисс пришла в ярость и предупредила, что, если мы еще хоть раз побеспокоим ее по этому поводу, она непременно закроет счет. - Стенвуд убрал руку с телефона так поспешно, словно он его укусил. - Если я смогу убедить ее доверить мне документы по квартплате, я думаю, Хоу не будет для нас столь опасен, - добавил я. - Под нашим контролем его фирма не сможет безнаказанно мошенничать и наживаться. Стенвуд потер подбородок и кивнул. - Думаешь, тебе удастся так повернуть дело? - Я надеюсь на это, сэр. - Может быть, все же лучше... - Я буду рад, если вы дадите мне возможность все же попытаться это сделать. Если же меня ожидает провал, у вас будет хороший предлог поговорить на эту тему с мисс Шелли. Вы сможете сказать, что я неправильно изложил ее позиции в защиту своих прав и претензии к банку. По-видимому, эта мысль шефу понравилась, потому что он облегченно вздохнул и свободно откинулся на спинку кресла. - Хорошо. Завтра же поговори с клиенткой. Если тебя постигнет неудача, тогда я подключусь. - Он неожиданно улыбнулся. - По крайней мере, ты благополучно разрешил вопрос с норковой шубкой. Я очень доволен, что он не будет меня больше беспокоить. Ты неплохо начал. - Спасибо, сэр. - Я вылетел из кабинета с максимально возможной скоростью. ГЛАВА 4 На следующее утро, задолго до девяти часов, я уже находился в своем новом кабинете. Столь раннее начало рабочего дня было для меня непривычным. Оно объяснялось тем, что меня ожидала очень напряженная работа. На столе у меня лежала записка, но, занятый насущными проблемами, я не обратил на нее внимания. За ночь я многое обдумал. В голове у меня вертелось несколько идей, реализовав которые, я мог бы заработать кое-какие деньги. Я постепенно осознавал магию имени Вестал Шелли. Если я буду действовать осторожно, то смогу кое-что поиметь от теперешней своей должности. Я понял, насколько я продешевил, потребовав у Бургеса и Хоу столь мизерные суммы. Стоило только покруче взяться за этих негодяев - и я выжал бы из них куда более значительные суммы. Я решил, что в будущем не буду так скромен в своих запросах. У меня имеется то, что они хотят заполучить, так почему бы им не раскошелиться в мою пользу. Составив черновик письма к Хоу, который должна была подписать Вестал, я позвонил Джеку Керру, молодому адвокату, с которым я был в приятельских отношениях, и поинтересовался, желает ли он заняться продажей дома на Западной авеню, пообещав ему доставить все необходимые документы в течение дня. Затем я провел очень полезный для себя час, изучая инвестиционную книгу Вестал. Как я и предполагал, каждый цент ее состояния был вложен в государственные ценные бумаги и ценные акции. Они были в такой же безопасности, как косоглазая дева, попавшая на вечеринку. Почувствовав, что все извилины мозга работают с предельным напряжением, я поднялся и вышел, прихватив шляпу. Я поехал на Вест-Сити-стрит и остановил машину в квартале, где располагались всевозможные конторы. Одна из них принадлежала Рею Блэкстоуну. Я знал его несколько лет. Это был молодой парень, недавно унаследовавший капитал отца и являющийся сейчас преуспевающим маклером. Он удивился, увидев меня. - Каким ветром тебя занесло сюда, Чэд? - спросил он. - Приземляйся. Я уселся на стул и тут же выпалил: - Что бы ты сказал, если бы я предложил тебе часть активов мисс Шелли? Я принял ее дела не далее как вчера. Но уже способен оказать тебе содействие в проведении такой операции. - Нет ничего проще. - Я просмотрел динамику капиталовложений нашей миллионерши. За последние месяцы Литбетер не пустил в оборот ни единого цента. Думаю, я смог бы убедить ее дать тебе шанс воспользоваться указанной суммой, чтоб получить дивиденды. Но этот разговор мне надо хорошенько подготовить. А значит, быть в курсе некоторых событий. - Что ты имеешь в виду? - Тебе известны какие-нибудь акции, идущие на повышение? - Кое-что на примете имеется, но дать стопроцентную гарантию, что это будет стабильно, я не возьмусь. - Предположим: ты выбрасываешь на акции четверть миллиона. Это поднимет их курс? Рей озабоченно посмотрел на меня. - Если вложить сумму в нужные акции, то безусловно. - Я хочу знать акции, которые уже поднимаются. Мы вложим деньги в них. Акции подскочат в цене, их тут же начнут скупать, что нам и нужно, чтоб получить прибыль. У тебя есть на примете что-нибудь подходящее? - "Конвей-цемент". Именно здесь произошло повышение на несколько пунктов за последние дни. Но это рискованно, Чэд... - О'кей, рисковать так рисковать. В конечном итоге мы рискуем потерять не больше десяти тысяч долларов. Рей изумленно глядел на меня. - Черт возьми, ты рассуждаешь как настоящий банкир. Но эти десять тысяч действительно можно проиграть. - И каковы шансы на выигрыш и проигрыш? - Я бы определил так: пятьдесят на пятьдесят. Но минуточку, Чэд. У тебя есть разрешение банка заниматься подобного рода деятельностью? - Я не нуждаюсь в санкции банка. У меня имеются полномочия мисс Шелли. Я пообещал найти ей предприимчивого маклера и поинтересовался, готова ли она потерять десять тысяч, если нам не повезет в игре. Мисс ответила согласием. Блэкстоун пытливо разглядывал меня. - Если ты хочешь, чтобы я пустил эти деньги на бирже, мне нужна письменная гарантия. - Ты ее получишь. Давай бумагу. Под диктовку я написал требуемый текст, но с подписью помедлил. - Требуется твоя подпись, Чэд. - Да? - Я отложил авторучку в сторону. - Но вначале нужно кое-что обговорить. - Что? - Не будь ребенком, Рей. Как ты думаешь, почему бы это я вдруг предоставил тебе право распоряжаться самым крупным счетом в штате? У тебя появляется реальный шанс ворочать очень большими деньгами, стать даже личным маклером всем известной миллионерши. Самые крупные фирмы будут знать о тебе: еще бы, тебе доверены капиталы Вестал Шелли. В этой ситуации возникает вполне естественный вопрос: что из этого буду иметь я? Блэкстоун широко разинул рот. - О чем ты говоришь? Ты же работаешь на банк и не имеешь права... - Не имею? Отлично! Тогда я отправляюсь переговорить с фирмой "Лоуэн и Фрэнкс". Уж они-то не откажутся от моего предложения, даже зная, что я работаю в банке. Получив возможность сорвать такой куш, они просто не обратят внимания на подобную мелочь. - Подожди минутку, - встрепенулся он. - А будет ли банк... - К черту банк! Это касается только нас двоих. Если такой расклад тебя не устраивает, так прямо и скажи. Я тут же иду в другое место, где не будут так придирчивы к моей особе. - О'кей. Я надеюсь, ты отдаешь себе отчет в ответственности своих поступков, - уступил Рей под моим нажимом. - Я знаю, на что иду. Теперь слушай: я даю тебе право распоряжаться капиталами мисс Шелли, и за это мне идет половина комиссионных. Он даже подскочил. - Что?.. Половину?.. - Половину комиссионных от всех сделок, которые ты провернешь с капиталами Шелли. Хочешь - соглашайся, хочешь - нет, воля твоя. Он посмотрел на меня секунду или две и неожиданно усмехнулся. - Ты настоящий гангстер, но я согласен. О "Конвей-цемент" ты серьезно? - Разумеется. - Я подписал разрешение и передал его Блэкстоуну. - Пусти в ход четверть миллиона. Но как только акции поднимутся на два-три пункта, немедленно выходи из игры. Я прикидываю, что ты сможешь сделать это еще до конца дня. - Но если они будут продолжать повышаться? Может, лучше не торопиться? - Нет! Избавься от акций сразу же, даже сегодня. Мне нужно, чтобы моя клиентка получила прибыль как можно скорее. Эта сука просто умирает от жадности. Я должен ей показать, что могу в мгновение ока приумножить ее состояние. Ты представляешь, какие у нас откроются возможности с ее капиталами? Обговорив с Реем еще кое-какие детали, я распрощался с ним и поехал в Западно-Калифорнийский банк и, использовав сто долларов, полученных от Бургеса, открыл там счет. Затем я возвратился к себе на работу. Я чувствовал себя покорителем мира. У меня был автомобиль, свой кабинет, стенографистка, счет в банке и возможность заработать в один день без каких-либо трудов с моей стороны крупную сумму. У меня захватывало дух от открывавшихся передо мной блестящих перспектив, которые поднимут меня на недосягаемую высоту. Телефон зазвонил, когда я обдумывал меню изысканного ленча в ресторане "Флориан". Я нетерпеливо схватил трубку. - Мистер Винтерс, - послышался женский голос, - это мисс Долан. - Мисс Долан? Ах да, правая рука мисс Шелли. В чем дело? - Мисс Шелли требует, чтобы вы немедленно явились к ней. Что ж, на этот раз миллионерше не повезло. Я был голоден, и, кроме того, я решил, что не буду изображать дрессированного пуделя, готового тут же прыгнуть сквозь обруч, стоит ей только щелкнуть пальцами. - Я буду где-то после двух, мисс Долан. И привезу кое-какие бумаги на подпись мисс Шелли. - Она требует вас немедленно. - Передайте ей мои извинения. В настоящий момент я очень занят и освобожусь только после двух. Последовала пауза, затем секретарша сказала: - Мне кажется, вы не понимаете всей важности вызова. Это связано с мистером Хоу. Меня словно ударили кувалдой по голове. - Вы имеете в виду Берни Хоу? А что произошло? - Он только что вышел от мисс. Она приказала мне немедленно вызвать вас. В такой ярости я ее еще никогда не видела. Сомнений не осталось, что этот сукин сын продал меня. Я был в такой панике, что слова застряли в горле. И надо же было такому случиться тогда, когда я уже находился на полпути к успеху. Я должен был предвидеть, что этот жулик не станет утруждать себя визитом к Стенвуду, а пойдет прямиком к Вестал, чтоб нанести мне смертельный удар. - Вы слушаете меня, мистер Винтерс? - послышался тихий голос в трубке. - Да, - я пытался говорить спокойно, но хриплость голоса выдавала мое волнение. - Слушайте, мистер Винтерс, - продолжал вкрадчивый женский голос, - пожалуйста, внимательно отнеситесь к тому, что я скажу. Когда мисс Шелли в ярости, есть только один способ заставить ее прийти в себя. Не извиняйтесь. Не оправдывайтесь. Кричите на нее в ответ. И, конечно же, громче, чем она сама. Понимаете? Вам терять нечего. Тот, у кого хватит наглости облаять ее с головы до ног, заткнет ей рот. Я это хорошо знаю. Она подбадривает криком саму себя, но мужества у нее - ни на цент... Вы слушаете меня? Я слушал ее, и еще как! Я слушал, словно от этих слов зависела моя жизнь. - Вы не разыгрываете меня? - О, конечно, нет. Это ваша единственная надежда. Я уверена, что она вас спасет, но ничего другого и не остается. Только не оправдывайтесь. Так я могу сказать, что вы сейчас прибудете? - Да. Сообщите мисс Шелли, что я буду через четверть часа. Мисс Долан, я не знаю, что заставило вас дать мне столь ценный совет, но я не забуду этого... Тут только я понял, что Ева последних моих слов не слышит: она положила трубку. Как бы там ни было, но я получил подсказку, могущую мне помочь, хотя я не тешил себя никакими иллюзиями. Сколько бы я ни кричал на Вестал, все же последнее слово будет за ней. Машина, отдельный кабинет, смазливая мисс Гудчайлд, тысяча долларов от Хоу, половина комиссионных от Блэкстоуна, моя работа в банке - все это таяло, как снег под солнцем. Я покинул контору, еще четко не решив, как я буду вести себя со своей клиенткой. Но одно знал твердо, что я не сдамся просто так. А для этого надо было подбодрить себя. Я сел в "кадиллак", оставленный мной у служебного входа, и поехал в ближайший бар. Там я влил в себя три порции двойного виски с такой быстротой, что бармен едва успевал их наливать. Виски вернуло мне всегдашнюю мою уверенность. Расстояние до Клифсайда я покрыл за семь минут. В другое время такая сумасшедшая скорость, с которой я вписывался в серпантин горной дороги, заставила бы меня содрогнуться. Сейчас же я приходил в ужас только от Хоу, которого ругал на чем свет стоит. Харгис открыл дверь и принял мою шляпу. Лицо его, как всегда, было непроницаемым, но я был уверен: он знает причину моего появления здесь. Я попытался представить, как он поведет себя, когда я буду уходить, и каким будет это бесстрастное лицо, когда старый лакей подаст мне шляпу. Если он усмехнется или как-то иначе продемонстрирует свое торжество, я ударом кулака заставлю проглотить его вставную челюсть. - Мисс Шелли ждет вас, сэр, - сказал он, шествуя по широкому коридору к дверям просторной гостиной, выходящей на террасу. - Она ждет вас там, сэр. Я сделал глубокий вдох - и вышел на террасу. Вестал, в пижаме бутылочного цвета, сидела на балюстраде. Со спины она выглядела сущим ребенком, но когда она повернула ко мне белое, искаженное гневом лицо, в нем не было ничего детского. - А-а, способный мистер Винтерс! - выпалила она, ерзая на балюстраде, словно мрамор жег ее задницу. Голос сорвался на визг, глаза лихорадочно блестели. - Итак, мистер Винтерс, что вы имеете мне сообщить? Засунув руки в карманы, я стал неторопливо мерить шагами террасу. Сердце мое гулко билось о ребра, но на лице я старался сохранить вежливо-недоуменное выражение. - Что я должен сказать? - Все об этой афере! И не делайте вид, что не понимаете, о чем идет речь! - А в чем дело? Или я вам не угодил? Вы чем-то недовольны? Она вся так и тряслась от ярости, судорожно сжимая и разжимая ладони-клешни, как бы борясь с искушением пустить их в ход. - Вы знаете Берни Хоу? - спросила она требовательным тоном, которым привыкла говорить со всяким, кто был ниже ее по положению. - Конечно. Пронырливый пройдоха, но далеко не глуп и специалист своего дела. Я как раз собирался поговорить с вами о нем. Думаю, это как раз тот человек, который сможет взять на себя сбор арендной платы для вас. - Не то! - пронзительно завизжала мисс Шелли. - Предлагали ли вы ему работу в обмен на тысячу долларов? - Несомненно. С жуликами типа Хоу иначе никак нельзя вести дела. Он и сам понимает, что придется раскошелиться за то, что и ему сулит несомненную выгоду. Но ведь не это вас взволновало, мисс Шелли, не так ли? Вы же сами понимаете, Хоу должен платить комиссионные за сделку. Женщина соскочила с балюстрады и подбежала ко мне. Голова ее находилась где-то на уровне моего плеча. Это, казалось, существенно должно было уменьшить силу ее эмоций. Но Вестал совершенно не обратила внимания на данное обстоятельство. - И вы намеревались присвоить эти деньги себе? - злобно бросила она мне в лицо. У меня появился шанс на спасение. Я мог сказать, что с самого начала собирался передать эти деньги ей. Вероятно, миллионершу устроил бы такой оборот дела. И ее гнев по поводу якобы ускользнувших от нее денег улегся бы. Но, видно, три порции виски придали мне бесшабашную храбрость. Я вдруг решил, что буду последним идиотом, если упущу эти деньги. - А вы как думали, что я с ними сделаю?! - криво усмехнулся я. - Отдам в детский приют? - Значит, вы вымогали у Хоу взятку в обмен на право взимать квартирную плату, не так ли? - Вы употребили неправильное слово, мисс Шелли. Я потребовал комиссионные, на которые имел законное право. - Вы... вы... Жалкий воришка! - Она вдруг зашлась в приступе ярости. - И вы еще смеете стоять передо мной с обезьяньей ухмылкой! Кто дал вам право пользоваться моим именем, чтобы проворачивать свои грязные делишки и набивать карманы?! Я сделал шаг вперед, заставив женщину отступить. - Мне послышалось или вы назвали меня воришкой? - Нет, вам не показалось! Воришка и жалкий рэкетир! - она орала так, что ее вопли разносились по всему огромному дому. - Как только я увидела ваш петушиный наряд и познакомилась с этой нахальной манерой вести себя, я тут же поняла, что вы за птица! - А ну, прекратите выставлять себя на посмешище! Ведете себя хуже уличной девки из борделя Бургеса! Вестал отшатнулась от меня и ее костлявое и злобное лицо покрылось мертвенной бледностью. - Как вы назвали меня? - ее голос сразу стал на пару октав ниже. - Я попросил, чтобы вы перестали орать на меня подобно проститутке, - ответил я, тоже понижая голос. - Вы мне за это заплатите! Уж я позабочусь, чтобы вас вышвырнули из банка! Да и из города тоже! Я приложу все усилия, чтобы вы до конца дней своих не получили работы! - Не надо так драматично, - парировал я презрительно. - Неужели вы думаете, что сможете напугать меня? Вы забываете, что имеете дело не с безвольным хлюпиком Литбетером. Мне плевать на ваши истерики и на громы и молнии, что вы мечете. - Я сделал шаг вперед, сжав зубы, заиграв желваками на скулах. - Понятно? Мне показалось, что ярость на лице хозяйки дворца на мгновение сменилась удивлением. - Это мы еще посмотрим! - снова закричала мисс Шелли. - Убирайтесь! Я сообщу обо всем вашему боссу и посмотрю, как он отреагирует на ваши грязные делишки! - И стремительно бросилась в гостиную. Мой конец был близок. Как только она позвонит Стенвуду, моя песенка будет спета. Но что мне терять? Я и сам был охвачен приступом злобы и гнева. Кинувшись за Вестал, я перехватил ее руку как раз в тот момент, когда она потянулась к телефонной трубке. - Один момент! Повернувшись, она левой рукой нанесла мне удар по лицу. Острые ногти оцарапали мне кожу. Наверное, в этот момент я потерял контроль над собой. Во всяком случае я не мог потом припомнить, что происходило в последующие мгновения. В тот момент, когда я немного пришел в себя, я с ожесточением тряс Вестал за плечи. Голова ее болталась в такт моим движениям. И в глазах стоял животный страх, словно женщина на лице моем прочла свой приговор. Она попыталась закричать, но не могла, лишь только беззвучно шевелила губами. А глаза, казалось, вылезали из орбит этой насмерть перепуганной женщины. Я швырнул ее в кресло с такой силой, что она едва не перевернулась вместе с ним. Сдавив плечи так, что мисс Шелли не могла шевельнуться, и глядя на нее в упор, я обрушил на бедолагу шипящий поток слов: - Слушай меня! Долгими неделями вы мордовали Литбетера, превратив его в тряпку. Вы толкали его на то, чтобы он ради увеличения ваших капиталов шел на нарушение закона. Вы требовали включить цену какой-то паршивой шубы в список текущих расходов, не облагающихся налогом, пытались взвинтить арендную плату и продать дом. Вы заездили Тома до такой степени, что он стал полной развалиной, но так ничего из него и не выжали. А я вам все устроил: и шубу, и квартирную плату, и даже продажу дома! Слышишь? Ты терзала Литбетера месяцами, а я все пробил за один день. Ты получишь свои тридцать тысяч на шубу! Аренда принесет еще пять тысяч в год! Ты взвалила на меня обязанность выкинуть на улицу пять семей, так как у тебя не хватило мужества сделать это самой. Теперь с огромной выгодой продаешь этот дом. И все это только благодаря мне! - Я сильно встряхнул ее. - Понятно? - Я наклонился к мисс Шелли вплотную и теперь орал ей прямо в лицо: - Я сделал это! Я!.. Так какого черта, позволь спросить, я этим занимался? Неужто я был вам чем-то обязан или пытался затащить в постель? Черта с два! Во всем этом дерьме у меня те же интересы, что и у тебя! Я хочу заработать так же, как и ты! Разве я обманываю тебя? Присваиваю твои деньги? А? - Я снова затряс ее, словно куль с мукой. - Ну? Я делаю деньги для тебя и получаю свой законный процент с тех болванов, которые тебе платят. Так чего ты разоралась? Может, я у тебя что-то украл? Или нанес финансовый урон на пару центов? - Я выдохся совершенно и наконец отпустил ее плечи, и сделал несколько шагов назад от кресла, в котором, сжавшись, сидела притихшая Вестал. Я дрожал как в лихорадке, а по лицу стекали капли пота. - А теперь можешь идти и звонить Стенвуду! И обо всем поведать ему! Поплачьтесь в жилетку! То-то он обрадуется. Ладно, я потеряю работу. Но ваши потери будут гораздо большими. Неужели вы рассчитываете провернуть эту аферу с налогами? Я бы с удовольствием посмотрел, как вы прямиком отправились бы в тюрьму. Вам не нужны тридцать тысяч долларов? Так плюньте на них! Меня это совершенно не беспокоит. - Я повернулся и вышел на террасу. Я чувствовал себя до предела измотанным боксером, который радуется уже не победе в жестоком поединке, а только лишь спасительному гонгу, извещавшему о конце изнурительного боя. Усевшись в кресло-качалку, я бездумно и отрешенно смотрел перед собой. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем я почувствовал, что мисс Шелли стоит позади меня. Теперь на ее маленьком, уродливом личике застыло трогательно-патетическое выражение. - Вы сделали мне больно, - жалобно поведала она. - Теперь у меня останутся синяки. - Считайте, что мы с вами квиты, - проворчал я, прикладывая платок к ссадине на носу, откуда сочилась кровь. - Ваше счастье, что я не свернул вам шею. Вестал села рядом со мной. - Я хотела бы выпить. Может быть, вы позаботитесь об этом, если не слишком заняты собственной персоной. Выйдя в гостиную, я позвонил. Невозможно передать, какой шквал чувств бушевал во мне. Я победил! И кого?! Я ясно осознал это и не сомневался, что Вестал поняла, что проиграла. Теперь я смогу совершать наивыгоднейшие для себя сделки. Никто больше не будет чинить мне в этом препятствий. Поддержка и имя Вестал станут тем ключом, который откроет мне все двери в мир богатых. Я мог ликовать. Вошел Харгис. Выражение его лица яснее ясного говорило о том, что он ждет приказа вышвырнуть меня вон. Увидев, что это именно я держу палец на кнопке звонка, он остановился как вкопанный. - Принеси мне бутылку самого лучшего шампанского, - распорядился я. Он перевел взгляд с меня на террасу, где Вестал, распахнув пижаму, изучала свои синяки, что-то бормоча себе под нос. - Да, сэр, - вежливо произнес слуга, сохраняя на лице непроницаемое выражение. - И позаботьтесь о том, чтобы на этот раз шампанское в самом деле было самым лучшим, - продолжал я. - Если оно мне не понравится, я разобью бутылку о вашу голову, Харгис! - Он глянул на меня глазами, полными ненависти. Едва он удалился, я набрал номер телефона Блэкстоуна. - Рей, есть новости о "Конвей"? - Порядок! Я только что вышел из игры. Чистая прибыль мисс Шелли составила тридцать пять тысяч долларов. От этой суммы твои комиссионные, Чэд, - девятьсот долларов. Ты доволен? Я бросил взгляд на террасу: Вестал все еще исследовала свои синяки. Она сидела ко мне вполоборота, так что я мог видеть ее грудь, плоскую и бесформенную. Я отвел взгляд. В этой женщине не было ничего волнующего - что-то высушенное, сморщенное и никому не нужное. - Отлично, - похвалил я. - Выпиши чек мисс Шелли на мое имя. - Но, Чэд... - Ты слышал, что я сказал, - повысил я голос. - Ты работаешь на меня, а не на нее. Я сам отдам ей чек. Понятно? - О'кей, Чэд, но все это несколько необычно. Я положил трубку. Никому я не позволю дать мне по носу безнаказанно, без непременной расплаты за это. Поэтому, вместо тридцати пяти тысяч, мисс Шелли получит только двадцать. Остальные пятнадцать пойдут в мой карман как компенсация за оскорбление. Едва я вернулся на террасу, Вестал торопливо запахнула пижаму и прямо-таки ошарашила словами, которых я меньше всего ждал от нее и которые шокировали меня, хотя я не из тех, уж поверьте мне, кого можно легко смутить. Она застенчиво посмотрела на меня и улыбнулась. - И вам не стыдно подкрадываться ко мне и подглядывать? Подглядывать! Одна мысль о таком показалась бы мне бесконечно забавной, если бы это занятие не было столь омерзительным. Неужели это маленькое, костлявое, плоскогрудое существо в самом деле воображает, что мне может прийти в голову мысль подсматривать за ней? Неужели она вообразила, что я настолько истосковался без женщин, что готов с такой, как она, завести интрижку. Не понимает что ли, что передо мной не стояло проблемы заиметь женщину, какую только захочу. Каким-то образом я все же ухитрился выдавить из себя несколько виноватую улыбку. - Вы заставляете меня краснеть, мисс Шелли, хотя, должен признаться, в настоящий момент меня занимают совсем другие вещи. Я только что заработал для вас двадцать тысяч долларов. - Вестал мгновенно забыла, что разыгрывала передо мной роль стыдливой дамы, и вытаращилась на меня. - Я немного занялся вашими делами, - продолжал я, усаживаясь рядом с ней. - Этим утром я дал распоряжение своему брокеру скупить на четверть миллиона акций "Конвей-цемент". Когда они поднялись на четыре пункта, он тут же продал их, получив двадцать тысяч долларов чистой прибыли. Недоумение в глазах Вестал, не успев угаснуть, разгорелось с новой силой. - Вы... вы вложили в акции четверть миллиона моих денег без соответствующего разрешения? - снова рассвирепела она. - Да не брал я ваших денег, - нетерпеливо оборвал я ее. - Я просто использовал ваше имя, которое стоит много больше. Другими словами, я от вашего имени гарантировал кредит. - Никогда не слышала ни о чем подобном! А если бы акции вдруг упали? Вы воображаете, что я взяла бы на себя ответственность за провал операции? Я усмехнулся. - Они не могли упасть. Если вы вкладываете в предприятие четверть миллиона, акции не могут не подняться. Это очевидно. - Но вы даже не посоветовались со мной. - Вестал укоризненно взглянула на меня. - Сколько там прибыли, вы сказали? - Двадцать тысяч. Но если вы сомневаетесь, стоит ли их брать, скажите. Я найду им применение. Некоторое время она смотрела на меня как-то озабоченно, но затем в ее глазах я заметил выражение восхищения. - Мне кажется, мистер Винтерс, вы действительно очень способный молодой человек. - Несмотря на то, что я дешевый воришка и наглый рэкетир? Она засмеялась. - Я сильно разозлилась на вас. - Но, может быть, вы хоть сейчас извинитесь, - сдерзил я, в упор глядя на нее. - Конечно, если только не считаете меня воришкой. Вестал смотрела на меня доброжелательно, но с укоризной. - Нет, теперь я так не считаю. Примите мои извинения. - Скривившись, она потерла плечо. - Вам тоже не помешало бы извиниться. Вы в самом деле сделали мне больно. - И не собираюсь. Пришло время, чтобы рядом с вами появился настоящий мужчина. Вы слишком привыкли к тому, что все вокруг пляшут под вашу дудку. Вы еще должны поблагодарить меня за то, что легко отделались. Я собирался задать вам хорошую трепку. За моей спиной раздалось сдержанное покашливание - и я обернулся. Почтительно склонившись, Харгис держал ведерко со льдом, в котором стояла бутылка шампанского, и поднос с двумя бокалами. Поставив принесенное на стол, слуга умелым движением раскупорил бутылку и разлил содержимое по бокалам. Едва он собрался удалиться, как я остановил его. - Минуточку! Сначала мы продегустируем то, что вы принесли. - Пригубив напиток, я кивнул и благосклонно глянул на него. - Это уже значительно лучше, Харгис. Правда, вино могло быть несколько холоднее, ну, да ладно. Можете идти. Он удалился, как всегда прямой и молчаливый. Вестал захихикала. - Даже представить не могу, о чем он сейчас думает. - Она взяла бокал и чокнулась со мной. - И все же вам не следовало так с ним разговаривать. - Рано или поздно кто-то должен был поставить его на место. Но это не столь существенно. Есть дела и поважнее. Например, на чем вы сошлись с Хоу? - Я ни о чем с ним не договорилась. Я была в таком состоянии, что не смогла его слушать. Просто сказала этому негодяю, чтобы он пришел в другой раз. - О'кей, я сам займусь им. Это достаточно полезный человек. Он соберет квартирную плату без всяких затруднений, но нужен кто-то, кто держал бы его под постоянным контролем. Я берусь за это. Вестал твердо посмотрела мне в глаза. - Знаете, мистер Винтерс, я рада, что вы на моей стороне. Ведь вы на моей стороне, правда? - Мне кажется, я предоставил вам достаточно доказательств на этот счет, не так ли? Да, я на вашей стороне, потому что в делах наши интересы совпадают. Теперь, когда мы выяснили наши отношения, я хотел бы поговорить о ваших инвестициях. Банк месяцами не пускает ваши деньги в оборот. Я прошу разрешения на некоторые изменения этой порочной практики: мне нужна ваша санкция на свободное использование четверти миллиона долларов, чтобы я мог играть на бирже. - Мисс Шелли открыла было рот, но я не дал ей перебить меня, сообщив поспешно: - Само собой разумеется, что, если потери за какой-нибудь месяц составят больше двадцати тысяч, использование вашего капитала прекращается. Каждые две недели вы будете получать мой отчет, из которого узнаете, где нашли применение эти деньги. И если любая моя операция не принесет вам минимум пять тысяч долларов - заметьте, не облагаемых налогами, - деньги в целости и сохранности возвращаются на ваш счет. - Но я не хочу рисковать потерей даже самой незначительной суммы моих капиталов, - упрямо заявила Вестал. - Просто не могу пойти на это. - Я только что сделал вам двадцать тысяч долларов из ничего, - вскинулся я, начиная терять терпение. - Вы палец о палец не ударили ради этого. Так о чем вам беспокоиться? Но если вам не нужна некоторая сумма свободных денег, скажите. Я найду себе другое занятие, выгодное мне и еще кому-либо. Мисс Шелли не торопилась отвечать, явно раздумывая, какое принять решение. - В таком случае я хочу получать еженедельный отчет. - Нет проблем. Как скажете. Еженедельный, так еженедельный. - Вы действительно уверены, что удастся получать в месяц пять тысяч долларов, не облагаемых налогом? - Абсолютно. - Прекрасно. Я разрешаю использовать мои деньги. - Хозяйка дворца, однако, не преминула поддеть меня: - Я предполагаю, вы извлечете из этого определенную выгоду и для себя? Я рассмеялся. - Разумеется. На этот счет у меня соответствующий договор с брокером. Вам это не будет стоить и цента, а ему придется раскошелиться. - Я отодвинул в сторону кресло и встал. - Разрешите вас покинуть, мисс Шелли. Дела, знаете ли... Вестал, продолжая сидеть, проводила меня взглядом, в котором все еще светилось восторженно-восхищенное выражение, на которое я меньше обратил внимания, чем на совсем уже странное ее предложение: - Может быть, мы могли бы поужинать вместе сегодня вечером? Я покачал головой. - Извините, но я занят. Она капризно надула губы. - О!.. С женщиной, само собой. - Я иду смотреть борьбу. Никаких женщин. - Борьбу? Это очень занимательно. А где? - На стадионе "Парксайд". - Я всегда мечтала посмотреть хороший поединок. Вы не могли бы взять меня с собой? Я уже открыл было рот, чтобы безапелляционно отказать ей, как вдруг до меня дошло, что это та самая мисс Шелли, при одном упоминании имени которой крупнейшие воротилы биржи, банкиры и финансисты почтительно сгибались в поясе, именно эта мисс Шелли, стоящая семьдесят миллионов долларов, почтительно просила, да что там, молила, чтобы я пригласил ее на стадион. Сегодняшний вечер я договорился провести с одной весьма симпатичной блондинкой, но я понимал, насколько важно пригласить хозяйку Клифсайда: это резко повысило бы мои кредиты в финансовом мире. Да и вид мисс Шелли, опирающейся о мою руку, произвел бы на всех впечатление, значимость которого трудно переоценить. Становилось очевидным: это мой шанс. - Вы в самом деле хотели бы пойти туда? - равнодушным голосом осведомился я, ничем не выдав вспыхнувшего во мне интереса к совместному мероприятию. - О, конечно, пожалуйста! - Она вскочила на ноги, и ее худенькое личико оживилось и как бы засветилось изнутри. - Прошу вас, возьмите меня! - Хорошо. Будь по-вашему: приглашаю вас пойти со мной. Я заеду сюда часам к семи. Мы сможем, кстати, поужинать на стадионе. - Я буду готова к семи. - Прекрасно. Пока, мисс Шелли. - Я направился к выходу, но на ступеньках, ведущих в сад, остановился. - Да, я упустил из виду: у меня же ваша машина. Могу я оставить ее у себя еще на некоторое время? - Конечно, да! - Вестал так посмотрела на меня, что я удивился. Глаза ее блестели, личико раскраснелось. Она выглядела, как молоденькая девушка, первый раз в жизни собирающаяся на вечеринку. - Вы можете использовать ее сколько, сколько вам надо, мистер Винтерс. - Благодарю. Медленно вписываясь в виражи горной дороги, возвращался я из Литл-Иден и подсчитывал дивиденды. За два дня я заработал двадцать четыре тысячи долларов. Звучало это невероятно, но было непреложным фактом. Мое партнерство с Реем Блэкстоуном обещало приносить минимум тысячу в месяц. О чем мне беспокоиться? Если не споткнусь - а делать этого я не собирался, - я буду зарабатывать деньги быстрее, чем смогу их тратить. Я подъехал к ресторану "Флориан", чувствуя, что превосходно поработал сегодня. ГЛАВА 5 Отменно поужинав, мы покинули ресторан, расположенный на стадионе, и по плохо освещенному коридору направились к нашим местам, находящимся возле самого ринга. Я быстро убедился, что выход в свет Вестал Шелли носил характер королевского церемониала. На ней было длинное белое вечернее платье с кокетливой пелериной на плечах, предназначенной явно для того, чтобы скрыть выпирающие ключицы. Весь наряд искрился драгоценными камнями. Они были повсюду: на шее, в волосах, на платье, на запястьях. Эффект, производимый этим обилием украшений, трудно описать: каждое движение Вестал сопровождалось их вспышками. На стадион мы прибыли в "роллс-ройсе", огромном, как крейсер. Шофер Джо был в кремовом мундире, его экипировку дополняли кожаные сапоги до колен и фуражка кремового цвета с черной кокардой. Я чувствовал себя случайным статистом, затесавшимся в какую-то голливудскую эпопею. И когда директор стадиона лично спустился по красному ковру, покрывавшему ступеньки центрального входа, дабы самому приветствовать первое появление мисс Шелли на его стадионе, это было проделано так, словно он отдавал почести самой королеве. Во время ужина налетели репортеры и непрерывно фотографировали нас. Похоже, мисс Шелли редко появлялась на людях, и ее появление на боксерском матче было настоящей сенсацией. Я видел, что она получает гораздо большее удовольствие от выхода в свет, чем я. За ужином мы даже не могли поговорить друг с другом. Вокруг сновали репортеры, журналисты, метрдотель, и в некотором роде я был даже этому рад. Смешно, но мне и в голову не приходило, что Вестал сияет только из-за того, что находится в моем обществе. Я простодушно думал, что она опьянена всем этим вниманием к своей особе. Только намного позже я понял, что именно мое общество делало ее такой счастливой и оживленной. Когда мы перешли уже к кофе с коньяком, возле нашего столика остановился огромный, смахивающий на медведя парень в тщательно выутюженном костюме серого цвета. Его черные с сединой волосы были коротко подстрижены, а мужественное лицо выражало неподдельное радушие. Он поклонился Вестал и широко улыбнулся: - Вот так сюрприз, мисс Шелли! Вы - и на боксерском матче! Я ждал, что она в своей обычной холодной манере резко оборвет этого увальня, но, кажется, в этот вечер она была рада каждому знаку внимания к своей персоне. - Это мистер Винтерс вытащил меня сюда, - уточнила она, благодарно глядя на меня. - В конце концов надо же посмотреть, что такое - бокс. - Вестал дотронулась до моего рукава. - Это - лейтенант Сэм Леггит из городской полиции. Лейтенант, это - мистер Винтерс, банкир. Так я в первый раз встретил Леггита. И по всему было видно, что я понравился ему не больше, чем он мне. - Мне кажется, я видел вас в Пасифик-банке, мистер Винтерс? - то ли утверждая, то ли спрашивая, произнес полицейский. Его холодные серые глаза внимательно изучали меня. Слова мисс Шелли не произвели на него ровно никакого впечатления. Он дал понять, что знает мое место на иерархической служебной лестнице. А обыкновенный клерк вряд ли мог внушить ему уважение. - Может быть, - равнодушно отозвался я. - Через наш банк за день проходит множество людей. - Вы правы, - Леггит несколько раз перевел глаза с меня на Вестал. - Рад был познакомиться, мистер Винтерс. Я понимал, что не стоит больше притворяться любезными в отношении друг друга, поэтому промолчал в ответ. - Я приставлю одного из моих людей присматривать за вашими бриллиантами, мисс Шелли. Здесь не совсем безопасно, но вам не о чем беспокоиться. - Парень вновь растянул губы в нечто, долженствующее означать улыбку, и, коротко кивнув, смешался с толпой. - Так за вами будет присматривать коп? - спросил я как можно непринужденнее. - Лейтенант и я - старые друзья, - поспешно ответила Вестал. И, словно боясь, что я этому не поверю, добавила: - Я была знакома с ним еще тогда, когда он был простым патрульным. Он заходил к нам на обед и рассказывал о своей работе. - Должно быть, это было весьма интересно, - заключил я с сарказмом. - Что ж, если мы действительно хотим увидеть настоящий поединок, нам следует поторопиться. Мы заняли свои места как раз в тот момент, когда судья на ринге объявил о первом раунде финального поединка. Это был бой из пятнадцати раундов между Джеком Слейдом, чемпионом в среднем весе, и Дарки Джонсом, почти неизвестным боксером, тем не менее оспаривающим титул чемпиона. Два боксера были уже на ринге, и Вестал глядела на них во все глаза. Я проинформировал ее, что Слейд является фаворитом, и спросил, не хочет ли она сделать ставку на победителя. - Я поставлю на коричневого. В нем есть что-то привлекательное. Только взгляните, какие у него мускулы, и как он смотрит на противника. Конечно же, он выиграет. - Да у него нет никаких шансов. За последнее время Слейд провел двадцать поединков и во всех одержал победы. Сейчас он в прекрасной форме. У Джонса неплохие удары, но Слейд не даст ему шанса навязать ближний бой. - И все же я ставлю сто долларов на коричневого. - О'кей, только не говорите мне потом, что я вас не предупреждал. Расталкивая сидящих, я добрался до выхода и разыскал Лефти Джонсона. - Добрый вечер, мистер Винтерс, - сказал он, приветствуя меня понимающей улыбкой. - Становитесь птицей высокого полета. - Сто долларов за то, что победит Джонс. О'кей? - Вам что, деньги надоели, мистер Винтерс? - Это не моя ставка. Я ставлю пятьдесят на Слейда. Я вернулся на место с первым ударом гонга. Он еще не успел отзвучать, а Джонс уже вылетел из своего угла, как ядро из пушки, и в доли секунды оказался на другом конце ринга возле Слейда, который только начал подниматься. Все свершилось с такой ошеломляющей быстротой, что только знатоки подобного рода зрелищ поняли, что случилось. Правым кулаком коричневый боксер нанес такой силы удар в челюсть Слейду, что у последнего подкосились колени и остекленели глаза. Не дав сопернику опомниться, Джонс пустил в ход левую руку, которой разбил до крови скулу и свалил Слейда на помост. Стоя на четвереньках, Джек тупо глядел перед собой. Челюсть его отвисла: видно, была сломана, и он никак не мог сообразить, что произошло. Занятый боем, я забыл о своей спутнице. Но она о себе напомнила сама: вцепившись в мою руку и подавшись вперед, Вес-тал кричала, и в этом сплошном реве, от которого, казалось, рухнут стены стадиона, я отчетливо различал именно ее голос. Рефери остановил поединок, указывая Джонсу на нейтральный угол. Боксер был так возбужден, что судье пришлось буквально загнать его туда. Эта задержка боя дала Слейду несколько драгоценных секунд, в которые он начал приходить в себя. Об этом говорило появившееся в глазах осмысленное выражение. Рефери, наклонясь над ним, начал отсчет, равномерно поднимая и опуская руку. - Удар новичка! - крикнул я в ухо Вестал. - Мерзавец! Какой мерзавец! Но я понял, что она не слышит меня. Наклонившись вперед, с блестящими глазами, возбужденная, Вестал отсчитывала секунды вместе с судьей. При счете девять Слейд все же поднялся на ноги. Лицо его застыло маской ярости. Когда Джонс опять одним прыжком пересек ринг, перенесший нокдаун и опасаясь дальнего боя, Слейд, войдя в клинч, прямо-таки повис на сопернике, не давая ему наносить целенаправленные удары и выигрывая таким образом время для восстановления потерянных сил. Не умея вести ближний бой, полный лихорадочного возбуждения, Джонс осыпал Слейда градом неточных ударов, вместо того чтобы нанести один акцентированный удар с дальней дистанции. Боксеры то повисали один на одном, и тогда рефери буквально отдирал их друг от друга, то пытались пойти в атаку, но безрезультатно, так как Слейд опять уходил в глухую защиту, отступая и пятясь от соперника, который, наконец, под вопли зрителей, требующих нокаута, загнал обессиленного Слейда в угол. И тогда, когда новичок собрался атаковать с выгодной позиции своего титулованного противника, прозвучал гонг. - Ну и дела! - не удержался я от восклицания, наблюдая, как Джонс, не скрывая злобы и разочарования, ушел в свой угол. - У Слейда сломана челюсть. С его-то опытом и вести себя так, подобно последнему любителю. Этот мерзавец Джонс, конечно, в следующем раунде добьет его. Вестал все еще сжимала мое запястье. - Никогда не была так возбуждена, - выдохнула она. - Это что-то невероятное! У него в самом деле сломана челюсть? - Конечно. Видите, как она висит? Джонсу стоит только попасть в нее - и все будет кончено. Вестал наклонилась вперед, ее глаза буквально пожирали Слейда, отдыхающего в углу. Его бочкообразная грудь вздымалась и опадала, в глазах читалось страдание от полученной травмы. С первым ударом гонга Джонс оказался на середине ринга со злобно перекошенным лицом. Слейд обеими руками прикрыл поврежденную челюсть. Когда Джонс сделал шаг в направлении его, он встретил противника акцентированным ударом в голову, заставившим новичка отступить. Это только и нужно было чемпиону. Он напористо пошел вперед, работая обеими руками, прямо-таки вколачивая удары в Джонса, заставляя того только защищаться. Толпа снова завопила. Не отстала от всех и мисс Шелли. Все торопили развязку боя. Джонс понимал, что время работает против него. Нужно было поскорее добить Слейда, но он все никак не мог нанести тот единственный удар, который поверг бы чемпиона в нокаут. Каждый раз, когда коричневый боксер собирался броситься в атаку, левая рука Слейда встречала его точным ударом. Слейд устоял почти до конца раунда, но на последних секундах Джонсу удалось нанести сильнейший хук слева, в поврежденную челюсть. Лицо Слейда перекосилось, он опустился на одно колено, став похожим на раненого, но все еще опасного зверя. Он зарычал, когда соперник сделал шаг в его направлении. Кровь стекала по его лицу, сочась из рассеченной брови, капала изо рта. Гонг прервал бой - и секунданты унесли Слейда в угол. - Это что-то необыкновенное! - восхищенно болтала Вестал. - Я и не представляла, что боксерский поединок может быть столь интересным. О Чэд, я так рада, что ты взял меня с собой! Я услышал ее последние слова и это ее "О Чэд", вырвавшееся, видно, непроизвольно. Но кровавое зрелище на ринге настолько захватило меня, что я не обратил внимания на то, какой смысл вложила в эти слова моя спутница. Третий раунд оказался последним. Секунданты втолковали-таки Джонсу его задачу: спокойно подготовить атаку и добить противника одним ударом. Конец наступил на второй минуте раунда, когда Джонс нанес сильнейший хук левой и тут же - прямой правой. Оба удара пришлись по сломанной челюсти Слейда. Падая, он издал короткий стон, от которого кровь могла застыть в жилах. Он еще попытался приподняться. Только это было выше его сил. Сознание оставило Слейда - с ним было все кончено. Вестал вскочила на ноги. Не схвати я ее вовремя, она прыгнула бы на ринг. - Спокойнее! - я попытался урезонить не в меру возбужденную женщину. Не отрывая взгляда от квадрата ринга, она попыталась освободить руку. Ее усилия были напрасными: я держал крепко. Она была не единственной, кто в эти минуты смотрел на ринг глазами садиста. А рев и грохот, от которых могли лопнуть барабанные перепонки, усиливали всеобщее сумасшествие и эту агрессивность. Когда судья отсчитал десять секунд и Слейда оттащили в угол, силы покинули Вестал. Не поддержи я ее, она свалилась бы на пол. - Заберите меня отсюда, Чэд, - выдохнула она. - Я сейчас упаду в обморок. Расталкивая плотное кол