ьцо журналистов, толпящихся возле ринга, к вам пробился Леггит. - Могу я чем-нибудь вам помочь, мистер Винтерс? - спросил он. - Ее нужно побыстрее увести отсюда. - Следуйте за мной. Словно ледокол, он пошел сквозь толпу, как это может делать только коп, - и люди расступались перед ним. Полунеся, полуведя Вестал, я шел следом. Идя в кильватере Леггита, я вскоре оказался возле раздевалок. Толпа, оживленно переговариваясь, текла к выходам. - Подождите меня здесь, - бросил лейтенант, - сейчас я разыщу вашу машину. Я стоял, поддерживая Вестал. Мне и самому было плоховато от жары, которая въелась в каждую пору моего тела. - Как вы себя чувствуете? - полюбопытствовал я, чтоб не молчать. - Все в порядке. На меня подействовали возбуждение и жара. Никогда так не волновалась. Никогда не испытывала ничего подобного. Она подняла голову и взглянула мне в лицо. То, что я прочитал в ее глазах, потрясло меня. Я достаточно долго общался с женщинами, чтобы не понять смысл этого взгляда. Сейчас, здесь, в этот момент, она хотела меня так откровенно и страстно, как только женщина может желать мужчину. Я понял это по выражению ее глаз, по тому, как смягчились жесткие черты ее лица, как нервно пульсировала вздувшаяся жилка на горле. Я мог овладеть Вестал в любом темном углу, как простой уличной девкой, но, поверьте, мне делать этого не хотелось. Но ее ничем не прикрытое желание ввергло меня в шок. Я никогда не воспринимал как женщину это костлявое уродливое существо, с которым меня свела судьба, чтобы продолжить путь к вершине. Откуда в ней такие чувства и эмоции? В такое трудно было поверить. Но именно это я имел перед собой. Ситуация для меня становилась просто пиковой. Мне нужно было из нее выбираться. - Ваш приятель полицейский отправился на поиски машины, - сказал я, делая шаг назад. Я все еще держал Вестал за руку, но дистанция между нами увеличилась. Я повернулся и принялся вглядываться в полутемный коридор, стараясь увидеть там Леггита. Я не хотел, чтобы женщина заметила выражение отвращения на моем лице. - Все в порядке, - прерывающимся, хрипловатым голосом заверила она, освобождая свою руку из моей. - Здесь ужасно жарко. - Может быть, пойдем поищем лейтенанта? Я было хотел вновь взять ее за руку, но мисс Шелли отстранилась. - Вы забыли мой выигрыш. Не принесете ли его мне? - Лефти появится с минуты на минуту и вручит вам деньги. Вначале нужно посадить вас в машину. - Пожалуйста, принесите их сейчас! Трагическая нотка прозвучала в голосе женщины. Я бросил на нее испытующий взгляд. Она торопливо отвернулась, но выражение ее лица сказало мне обо всем. Я впервые в жизни видел такое воплощение горя. На бледном и осунувшемся лице читалось беспредельное отчаяние. - Да идите же вы! - крикнула она. И я почувствовал: еще немного - и она разрыдается. Я послушно удалился, удивляясь странному поведению мисс Шелли. Когда я возвращался с выигрышем в кармане и напряженно размышлял над всем происходящим, мне в голову внезапно пришла догадка, возможное объяснение всей метаморфозы с Вестал. Я замедлил шаги, стараясь разобраться в путанице своих мыслей. Неужели она хотела отдаться мне вот здесь, в этом грязном коридоре? Неужели разочарование на ее лице означает, что она прекрасно понимает свою уродливость, брезгливость, которой я не в силах был скрыть? "Ты сошел с ума, - мысленно возразил я самому себе. - Нужно быть полным идиотом, чтоб серьезно рассматривать такую возможность. Неужели только из-за того, что на некоторое время женщина потеряла контроль над собой, ты считаешь, что она по уши втюрилась в тебя? Женщина, которая стоит семьдесят миллионов долларов, обладающая громадной социальной и финансовой мощью! Ха! Уж в кого-кого, но в мелкого банковского клерка она влюбиться не может!.. А если... Черт возьми, а если вдруг?.." Я прибавил шагу, но, добравшись до того места, где оставил свою спутницу, нашел коридор пустым. Распахнув двери, я вышел в душную летнюю ночь и остановился, увидев направляющегося ко мне Леггита. - Мисс Шелли уехала домой, - известил он, пристально глядя на меня из-под широких полей надвинутой на глаза шляпы. - Мне она показалась чем-то расстроенной. - Очевидно, это волнение, жара... - отрывисто бросил я, даже не потрудившись закончить предложение. "Неужели она в самом деле влюбилась в меня?" - спрашивал я себя в который уже раз, пытаясь четко уяснить, возможно ли такое. Нет, скорее всего, это был элементарный животный импульс, похоть, вызванная зрелищем боя двух здоровых мужиков". - Впечатляющий бой, - поделился своим восприятием поединка Леггит, продолжая рассматривать меня в упор. - Такой провал! Никогда бы не поверил, что Слейд может подставить себя под удар новичка. Это с его-то опытом!.. Леггит вытащил пачку сигарет, предложил одну мне - и мы закурили. - Когда человек становится слишком самоуверенным, он забывает об осторожности, - назидательно просвещал меня полицейский. - Раскрывается и получает такой удар, после которого уже вряд ли оправится. Я это знаю по опыту работы в полиции. Скажем, кто-то совершает убийство. Преступник тщательно планирует подобную акцию, прилагает к этому все способности, обзаводится фальшивым алиби, при этом бросает даже тень подозрения на невиновного человека. И считает себя в полной безопасности. Но, увы, мистер Винтерс, это всего лишь его заблуждение. Тот, кто уверился в своей безнаказанности, на самом деле открыт для контрудара. И в тот момент, когда меньше всего ожидает его, получает сокрушительную оплеуху. Только уже ему приходится расплачиваться не сломанной челюстью, а гораздо большим. - Я думаю, что вы, как всегда, совершенно правы, лейтенант, - польстил я ему для вида, не особенно вдаваясь в смысл его слов. - Что ж, пожалуй, пора идти. Спокойной ночи! Только сегодня ночью я вспомнил тот давний разговор. И теперь до меня дошло, сколько смысла было в словах лейтенанта Леггита. Убийца, уверенный, что обеспечил себе полнейшее прикрытие, на самом деле всегда открыт для удара, который неизвестно когда и кем будет нанесен, но который неотвратимо последует. В этом я убедился на собственной шкуре. Как раз тогда, когда я думал, что сделал все так, что и комар носа не подточит, удар последовал с совершенно неожиданной стороны. Точь-в-точь, как и говорил полицейский. Вернувшись домой со стадиона, я обнаружил Глорию (думаю, это не настоящее ее имя), ту блондинку, с которой должен был поехать на стадион и о которой начисто забыл, когда Вестал напросилась мне в спутницы. Гостья восседала в кресле, облаченная только в трусишки алого цвета, лифчик и чулки-паутинки с небесно-голубыми подвязками. Если вам нравятся девушки, сложенные по образу и подобию Джейн Рассел, вы бы по достоинству оценили Глорию. Ее светлые шелковистые волосы были подстрижены под мальчишку, а маленькое личико было из тех, какие бывают у девиц из стриптиза: смазливое и пустое. - Я жду тебя уже много часов, дорогой, - жалобно поведала она. - Боюсь, я выпила все твое виски. - Подай мне, что еще осталось, и быстренько залезай в постель, - распорядился я и добавил: - А я сейчас закончу кое-какие дела по работе. Подойдя к телефону, я набрал номер Вестал. Пока я ждал соединения, Глория продефилировала к гардеробу и оделась в нейлоновую ночную рубашку. С полдюжины подобных предметов туалета всегда находилось там на всякий случай. Их было удобно всегда иметь под рукой, и красная ночнушка была вкладом Глории в эту коллекцию. - О господи! - воскликнул я. - Ты в ней похожа на пожарника. Гостья бросила на меня весьма выразительный взгляд и плотоядно улыбнулась. - Это потому, что я намереваюсь устроить пожар в постели, - объявила она. - Тебе понадобятся услуги пожарника. - Резиденция мисс Шелли, - раздался мужской голос в трубке. - Это мистер Винтерс. Могу я поговорить с мисс Шелли? - Один момент, сэр. Продолжая ждать, я краем глаза наблюдал за Глорией, которая, побродив по гостиной, уединилась наконец в ванной. В трубке послышались щелчки - и голос мисс Долан спросил: - Мистер Винтерс? Слушаю вас. - Я хотел бы переговорить с мисс Шелли. - Извините, но мисс Шелли уже отдыхает. - Мне требуется всего лишь минута. - Боюсь, я не могу этого сделать. - Очень жаль. Что ж, нет, так нет. Передайте ей, пожалуйста, что я звонил. Я хотел узнать, как она себя чувствует после приезда со стадиона. - Я передам ей это. - Спасибо, - я сделал паузу и добавил: - Мисс Долан, я до сих пор ваш должник и... Щелчок - и линия умерла. Уже второй раз подобным образом секретарь мисс Шелли прерывает разговор со мной. Раздраженно бросив трубку, я глотнул виски и принялся рассеянно изучать узоры на ковре. Мисс Долан начала не на шутку интриговать меня. Глория вышла из ванной все в той же алой ночной сорочке. - Так ты звонил Вестал Шелли? - спросила девушка, устраиваясь на диване. - Да, - коротко ответил я, набирая домашний номер телефона Блэкстоуна. - Так это она заняла мое место рядом с тобой на боксе? - Ты очень догадлива. - Алло? - рявкнул Блэкстоун. - Это Чэд... Слушай, Рей, мы можем начинать. Завтра я перевожу тебе четверть миллиона долларов. И открываю специальный счет на имя Вестал Шелли в Западно-Калифорнийском банке. Твоя задача - пустить эти деньги в оборот с тем условием, чтобы они приносили ежемесячный доход. Допустимый предел риска - двадцать тысяч долларов, это максимум того, что мы можем позволить себе потерять. Если убытки составят большую сумму, счет будет закрыт. - Я, уж конечно, не позволю пропасть и пяти тысячам, - заверил Блэкстоун. - Буду вести наши дела, как свои собственные. Похоже, если нам улыбнется удача, мы сможем наскрести немножко денег. - Само собой. Еще одно, Рей. Каждую неделю ты должен предоставлять мне отчет о том, что сделал и что намереваешься предпринять в ближайшее время. Все, естественно, на твое усмотрение. Но всякий понедельник такую расшифровку я хочу видеть у меня на столе. Все ясно? - Нет проблем. - Хорошо. Начинай завтра. Когда тебе понадобятся деньги, дай мне знать. - Можешь положиться на меня, Чэд. Едва я повесил трубку, как моя гостья окликнула меня: - Чэд, дорогой... Я вздохнул. - Совсем забыл о тебе. Чего ты хочешь? - Ты шутил, говоря о таких деньгах, или все это достаточно серьезно? Я посмотрел на нее и улыбнулся тому напряженному выражению лица девушки, которое никак не вязалось с частым морганием ее светло-голубых, по-детски наивных глаз. - И не стыдно подслушивать? - Ты серьезно говорил о четверти миллиона долларов? Иногда Глория бывала чересчур назойливой и лезла не в свои дела, но у нее было одно неоспоримое достоинство: она умела держать язык за зубами. Мне вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь своими впечатлениями о Вестал Шелли. - С тех пор как мы виделись последний раз, кое-что в моей жизни переменилось, - отозвался я. - Я стал финансовым советником мисс Шелли. На этом месте, если действовать осторожно и с умом, можно сделать себе небольшой капиталец. - Но я всегда слышала, что эта женщина нагоняет на всех ужас, - произнесла Глория, укладываясь в постель. - Так оно и есть, - небрежно заметил я, - но похоже, мой шарм подействовал на нее. Она едва не соблазнила меня сегодня вечером. Глория повернула лицо ко мне. - Что за глупые шутки? - В том-то и дело, что нет. Хорошо, что я все время соблюдал дистанцию и держался от нее на почтительном расстоянии. Не будь она похожа на сморщенную обезьянку, я бы уже сегодня спал в ее шелковой постели, но, хвала фортуне, женщин у меня более чем достаточно. - Да ты просто сопляк! - завопила Глория, соскакивая с постели. - Я-то думала, что твой череп, кроме правильной формы, имеет еще и некий минимум мозгов! Я был настолько удивлен неожиданной реакцией гостьи, что едва не выронил бокал с виски. - На что ты намекаешь? - Если бы мужчина, имеющий миллион долларов, пытался соблазнить меня, уж я бы не стала останавливать его, даже если бы у него были деревянная нога и вставные зубы. Что, скажи, с того, что твоя миллионерша страшна, как смертный грех?! При ее деньгах это не может быть препятствием к тому, чтобы затащить ее в постель. Кстати, сколько мадам стоит? - Я точно не знаю. Где-то около семидесяти миллионов, может, и больше. - Ого! Семьдесят миллионов! Ты, кажется, уговорил ее доверить тебе распоряжаться четвертью миллиона долларов? - Да. Что в этом плохого? Подвинься, я хочу лечь. - Не сейчас. Не уходи от темы, Чэд. Меня это весьма интересует. - Глория вновь соскочила с кровати и принялась вышагивать по спальне. - Так что там произошло сегодня вечером? Не мог бы ты изложить это поподробнее? Я рассказал о поединке боксеров, о реакции Вестал, о том, что случилось в полутемном коридоре, и о том, как мисс Шелли от меня сбежала. Усевшись на столе и обхватив колени руками, Глория, не перебивая, внимательно слушала меня. - Ты объяснился с ней сейчас, когда звонил? - Я сумел переговорить только с ее секретарем. - Мог бы проявить и большую настойчивость. - И не старался. Пусть узнает, что поинтересовался самочувствием, и все. Этого более чем достаточно, не так ли? - О святой Петр! Как глупы порой бывают мужчины! Когда ты наконец поймешь, Чэд, что женщине этого мало. "Пусть узнает!" Ха! Ей нужно что-то более ощутимое, более весомое, чем твоя вежливость. Знаешь, ты должен послать ей цветы, чтоб они оказались у ее кровати еще до того, как мисс проснется. Огромный букет белых фиалок. - Ты считаешь, что это неплохая затея? Я не согласен. Чего доброго эта богатая невеста возомнит, что я на нее имею виды. А я не хочу ни ее, ни ее денег. Если б на земле не осталось ни одной женщины, кроме этой, я и тогда не посмотрел бы в ее сторону. - Да что это с тобой, Чэд? - Глория уставилась на меня. - Ты спишь, видно, раз не понимаешь очевидных вещей. - На что ты намекаешь своими цыплячьими мозгами? - Не такими уж и цыплячьими, дорогой, - Глория взяла сигарету и закурила. - Ведь в таком случае и мне перепадут кое-какие денежки. Если бы ты смог заполучить ее миллионы, я сняла бы роскошную квартиру на Парк-авеню, куда ты мог бы приходить и расслабляться. - У тебя крыша поехала?! - Я вытаращил на свою подружку глаза. - Неужели ты ничего не соображаешь, Чэд? Некрасивая женщина, в возрасте, встретив тебя, не могла не поддаться твоему обаянию. Да она тебя озолотит, если ты ответишь взаимностью. Играй наверняка! Слушайся моих советов - и через месяц ты женишься на мадам. - Жениться на ней! - завопил я. - Никогда в жизни! Ты с ума сошла! Ни за какие деньги я не соглашусь быть привязанным до конца дней своих к этой маленькой сморщенной обезьянке. Глория в упор смотрела на меня. - Ты только представь, что ты женишься на семидесяти миллионах долларов, - уговаривала меня девушка настойчиво. - Только представь! Я хотел что-то возразить, но не находил слов. - Ага! Начинаешь соображать. - Глория заговорщицки подмигнула мне. - Предположим, у тебя появятся определенные обязанности. Неужели они так ужасают тебя? Это же отнюдь не значит, что ты не сможешь развлекаться на стороне. Я всегда буду ждать тебя в тех роскошных апартаментах, которые ты для меня снимешь. А теперь посмотри на ситуацию с другой стороны. Как ты думаешь, долго ты будешь распоряжаться ее четвертью миллиона? Если ты не затащишь мадам в постель, она будет тосковать, переживать, дойдет, наконец, и до стрессов, и в один прекрасный момент она возненавидит тебя. И уж тут-то она сведет с тобой счеты! Первым делом, под любым предлогом, она лишит тебя права распоряжаться этими деньгами. Но если ты женишься на Вестал Шелли, все: ты купаешься в золоте! Ей только и нужно, чтобы ты хорошо обращался с ней, ласкал, как домашнюю собачку, - и тогда она позволит тебе все, что только душе захочется. Я же тебя знаю, дорогой. Ты можешь быть неотразимым и до такой степени желанным, что ни одна женщина не устоит, чтоб не выполнить любую твою блажь. - Помолчи, - оборвал я ее. - Дай немного подумать. Глория покорно замолчала, не сводя с меня внимательного взгляда. Я уставился в потолок и смотрел на него минут десять, словно там предстояло мне прочесть ответ, от которого зависела моя дальнейшая жизнь. За эти недолгие минуты я и распорядился своей судьбой. - Ну, так какое ты принял решение, Чэд? - поинтересовалась Глория, когда я, поднявшись с кровати, пошел к столу налить виски. - Да будет так, - криво усмехнулся я. - В темноте все кошки серы, но семьдесят миллионов долларов - это семьдесят миллионов при любом освещении. ГЛАВА 6 Не буду вдаваться в детали, как я женился на Вестал. Могу сказать, что все произошло в полном соответствии с предсказаниями Глории. Действительно, в течение месяца все устроилось. Вестал здорово облегчила мою задачу. Одинокая и до сего времени никем не любимая, она, увидев, что красивый молодой человек не прочь с ней сблизиться, дала волю своему проснувшемуся чувству ко мне. То, что я оказался единственным мужчиной, который не испугался ее, было моим преимуществом. Поскольку я оперировал ее деньгами, у меня было достаточно поводов, чтобы встречаться с мисс Шелли хоть каждый день. Первые четыре или пять дней наши встречи носили исключительно деловой характер. Правда, после обсуждения текущих вопросов, мы позволяли себе немного поболтать на отвлеченные темы, немного выпивали, прогуливались в саду, затем я говорил, что меня ждут дела, и под этим благовидным предлогом удалялся. Так я очень осторожно и почти незаметно начал играть свою игру. Я пригласил мисс в ресторанчик Джо на Кейп-Пойнт, маленькое, уютное заведение с интимной обстановкой, специализирующееся на морских деликатесах. В подобного рода заведениях бывать мисс Шелли раньше не приходилось, и я заметил, что она получила от этой вылазки огромное удовольствие. Домой мы возвращались по дороге, освещенной светом луны. Из радиоприемника лилась музыка. Как мне казалось, это была серенада Шуберта. Я был предельно заботлив, внимателен, обращался с Вестал, как с сестрой. Но ни одна сестра не бросила бы на своего брата такой взгляд, каким меня одарила моя спутница, когда я пожелал ей доброй ночи. Я видел, что уже в этот вечер могу закончить свою игру полным выигрышем. Но я не спешил. Минуло еще десять дней, самых нудных в моей жизни. Каждый вечер мы куда-нибудь выезжали. Теперь хозяйка Клифсайда запросто называла меня Чэд, равно как и я ее - Вестал. В течение всех этих дней я ни разу не видел ее в плохом настроении. Ее старания преодолеть свои недостатки выглядели не только смешно, но даже трогательно. Все это не так интересно, да и не важно. Просто мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось впечатление, что плод сразу упал мне в руки и я не прилагал к этому ни малейшего старания. По прошествии двадцати бесконечных дней Глория и я как-то обсуждали мои успехи на пути к женитьбе на миллионерше. - Завтра ночью попытаюсь с божьей помощью начать, - сказал я. - Мы посетим ресторан Барбье, и по дороге домой я постараюсь найти в себе мужество, чтоб поцеловать мисс Шелли. Глория захихикала. - Хотела бы я увидеть это зрелище! Следующим вечером, когда Вестал предстала передо мной совершенно потерявшей голову от обуревавшей ее страсти, я понял, что тянуть больше с объяснением нельзя. Ведь женщина, желающая мне отдаться, не станет постоянно принимать мои отговорки, чтоб в конце концов не заподозрить меня в неискренности чувств к ней. А я этого как раз и не хотел. Нужно было решиться. Мы только что взобрались на вершину утеса, расположенного на высоте триста ярдов над уровнем моря. Перед этим мы плотно поужинали, и я принял приличную дозу виски для храбрости. Луна, освещающая поверхность океана, тишина мироздания распалили женщину до того, что она вообще не хотела возвращаться домой. Вестал была возбуждена и смотрела на меня глазами, полными обожания. Я обнял ее и, когда наши глаза встретились, - поцеловал. Мне пришлось сделать приличное усилие для этого, хотя, боюсь, поцелуй вышел не очень страстный, но Вестал этого не заметила: для нее главным событием был сам поцелуй. Она сжала мою руку холодными клешнями, глядя так, словно перед ней был сам греческий бог, никак не меньше. - Не можем ли мы остаться здесь и любоваться луной всю ночь? - спросила женщина. - У меня очень много работы завтра утром. Это ты можешь позволить себе проваляться в постели все утро. А я должен зарабатывать себе на жизнь. - Нет, не должен, - страстно возразила Вестал. - У меня достаточно денег для нас двоих, Чэд. Тебе следует уйти из этого противного банка. Я хочу чаще видеться с тобой. Что ж, все произошло и случилось так, как и говорила Глория: мисс Шелли отдавала мне всю себя и свой капитал за счастье быть со мной рядом. - Ты сама не знаешь, что говоришь, - ответил я. - Не будем затрагивать эту тему. Извини, что я позволил поцеловать тебя. - Я сама того хотела. - Она хрупкими, но цепкими руками обхватила мою шею. - Не обижай меня, Чэд, я так одинока. Я привлек ее к себе. - Я без ума от тебя. Если бы у меня были положение в обществе и деньги, все выглядело бы по-другому, но у меня этого нет. - Я отстранился от Вестал. - Ты разрываешь мое сердце. Поедем лучше домой. - Я должна поговорить с тобой, Чэд, - произнесла она торопливо. - О'кей, но ведь это ни к чему не приведет. Так к чему начинать? - Я хочу услышать от тебя правду. Значу ли я что-нибудь для тебя? - Я не знаю, что ты со мной сделала, - лгал я, отводя взгляд в сторону. - Я не могу думать ни о чем другом, кроме как о тебе. Ты будоражишь мою кровь. Я не знаю, как мне быть, как справиться с моими чувствами. Я должен их в себе похоронить... - И здесь я вынужден был остановиться, так как не в силах был продолжать нести подобную чушь. Но для женщины эти слова звучали райской музыкой. Вестал, не отрываясь, смотрела на меня, глаза ее сияли, маленькое уродливое личико претерпело удивительное преображение. Утверждают, что любовь делает женщину красивой. Ничто не могло сделать красивой Вестал, но в этот момент, освещенная мягким светом луны, она, по крайней мере, не выглядела уродливой, что для нее было просто чудом. - Ты имеешь в виду, что хотел бы жениться на мне? - хриплым шепотом выдавила она из себя. - Я даже думать о таком не смею, - голосом, полным трагизма, ответил я. - Оставим этот разговор, Вестал. - Я запустил двигатель. - Брак между нами невозможен. Как бы я ни любил тебя, я буду чувствовать себя последним негодяем, если буду жить на твои деньги. Эта стандартная фраза была заимствована мной из дешевой оперетки, которую я слушал вместе с Глорией. Я помню, мы буквально помирали от смеха, когда ведущий комик произносил ее. Но Вестал было отнюдь не до смеха. Она взяла меня за руки и осторожно сжала мои пальцы, вкладывая в это пожатие такую нежность, что мне стало не по себе. - Я ждала таких слов. И не скрою, как они меня радуют. Ведь я действительно нужна вам, не так ли? - Не будем говорить об этом, Вестал. Она, конечно же, не согласилась со мной и, готовая ради меня на все, неожиданно заявила, несколько испугав меня таким поворотом дела: - Я не позволю, чтоб мои деньга разрушили наше счастье. Я придумаю выход. Приходи завтра. Я обо всем позабочусь. Меня вполне устраивало, что Вестал в мою пользу истолковала мои колебания и бралась сама решить проблему наших отношений. Правда, я надеялся, что в желании заполучить меня мисс не переборщит в старании и не раздаст мешавших ее любви денег нищим или не избавится от них иным способом. - Хорошо. Я приду завтра, - согласился я, изображая покорность влюбленного. - Приду, потому что не могу без тебя. Но забудем то, о чем мы сегодня говорили, тогда нам никто не помешает, по крайней мере, остаться друзьями. Знаменитый комик со сцены тоже произносил эти слова. - Предоставь это мне, Чэд, - сказала она, наклоняясь ко мне. - Поцелуй меня, дорогой. И я выполнил ее просьбу с той же натяжкой, что и в первый раз. На следующий день после полудня я узнал, как решена моя судьба. Вестал не любила полагаться на волю случая. Когда я появился у нее, все было готово: как говорят, разложено по полочкам и пронумеровано. Не могу утверждать, что добился полного успеха и получил все, о чем мечтал. Но в тот момент я не мог показать, что надеялся на большее, дабы не возбуждать подозрений. Если бы не моя навязчивая идея ощутить весомость семидесяти миллионов, я мог бы поздравить себя с тем, что немалого достиг. Но полного удовлетворения я все же не испытал и, возвращаясь домой, терзал себя мыслями, что не совсем правильно разыграл партию. Растянувшись на кровати, я принялся тщательно все обдумывать. Не подлежало сомнению, что мисс Шелли искренне стремится выйти за меня замуж. Учитывая ее патологическую жадность, предложение, сделанное мне, было из ряда вон выходящим. И если бы не призрак семидесяти миллионов, я должен был бы испытывать к Вестал самую искреннюю благодарность за ее щедрость в устройстве моих финансовых дел. Она передала в мое полное владение ту четверть миллиона, которой я оперировал, покупая и продавая акции тех или иных компаний. При этом тонко заметила, что если я не захочу принять эти деньги в подарок, то могу рассматривать их как взятые в долг. Чтобы моя совесть была спокойна (это слова Вестал, не мои), я должен буду платить из этой суммы обычный банковский процент, но вся прибыль, которую я сумею получить из оборота этих денег, целиком пойдет мне. Решение было довольно справедливым. Мне, правда, не понравилось, что Вестал решила, будто я не приму займа без взимания процентов. Она переоценила мои благородство и щепетильность. В этом я был сам виноват, заявив, что не буду жить на деньги жены. Я перестарался в игре. Но изменить что-либо уже было невозможно. К тому же, четверть миллиона - весьма солидная сумма для начала. Далее Вестал предложила, чтобы я открыл собственное дело наряду с ведением ее дел. Сам я сидеть в офисе и корпеть над бумагами не должен. Мне предстояло нанять квалифицированный штат и только каких-то пару часов проверять их работу. Все остальное время - Боже, помоги мне! - предстояло проводить с ней, с моей избранницей. Контроль над ее состоянием означал, что с помощью ее капиталов я могу кое-что заработать и для себя. Хотя у меня и не было полного официального контроля над миллионами мисс Шелли, но моя должность позволяла пускать их в ход как гарантию под займы. Иными словами, с помощью Блэкстоуна я стану грести деньги лопатой. Весьма обнадеживающее начало. Вестал страшно спешила выйти за меня замуж. Может быть, она опасалась, как бы я не передумал. По ее настоянию свадебная церемония должна была состояться через четырнадцать дней. Я бы хотел, чтобы это событие прошло тихо и незаметно, без особого внимания, особенно со стороны прессы. Но мисс Шелли об этом и слышать не желала. Наступил, наконец, и на ее улице праздник, и она никому не позволила бы вершить его не по ее законам. Она была полна решимости продемонстрировать всему миру, какого молодого, красивого и делового мужа она изловчилась заарканить. Свадьба замышлялась с фантастическим размахом. Количество гостей превышало тысячу. Откуда Вестал откопала столько знакомых, я и понятия не имел. В программе были бал-маскарад, четыре оркестра, балет на свежем воздухе и фейерверк. Только декорации к свадьбе обошлись в несколько тысяч долларов. Медовый месяц - Боже, спаси и помилуй! - мы должны были провести на борту роскошной яхты близ Венеции. В соответствии с этими замыслами яхта сразу же отправилась в Италию, а мы намерены были последовать за ней после того, как закончится свадьба и мы примем все поздравления, отбыть самолетом до Неаполя, подняться на борт судна и оттуда морем плыть в Венецию. Меня неотступно преследовала мысль, что придется пробыть на борту яхты шесть долгих недель наедине с моей будущей женой, но я был бессилен что-либо изменить. К счастью, две недели, предшествующие свадьбе, Вестад была так занята, что оставила меня в покое, и я практически не видел ее. Я тоже не терял времени даром. Я открыл офис на Королевском бульваре, где располагались самые представительные и фешенебельные фирмы. Пригласил к себе на работу Тома Литбетера и мисс Гудчайлд, уверенный, что они будут работать не за страх, а за совесть, что потребует от меня минимум проверок. Все шло своим чередом. Мое будущее представлялось мне все в более розовых тонах. Я готовился стать мужем богатейшей женщины в стране. От должности мелкого банковского клерка я вдруг прыгнул в мир бешеных денег и огромного богатства. В тот момент я чувствовал, что могу покорить весь мир. Все волнения о неустроенности моей жизни остались позади. ГЛАВА 7 Позволю себе опустить детали свадебной церемонии. Я едва ли не кожей ощущал, как гости разглядывают меня, даже не скрывая удивления от той сноровки, с которой я подцепил Вес-тал и ее денежки. Я понимал, что в их глазах выгляжу удачливым авантюристом, и чувствовал их высокомерное отношение ко мне в преувеличенно подчеркнутой вежливости и холодной неприступности. Мы покинули Клифсайд только после полуночи, так как Вестал захотела полюбоваться ночным фейерверком. В аэропорту нас ждал специально нанятый самолет, доставивший нас в Париж, откуда предстоял перелет в Рим. Я не имел ничего против самого путешествия, но мысли о предстоящих шести неделях наедине с Вестал на борту фешенебельной яхты начинали преследовать меня и портить настроение. Кроме экипажа судна, моего лакея, горничной Вестал и Евы Долан, на борту не будет никого, кто мог бы хоть на короткое время избавить меня от общества моей жены. Ева Долан встречала нас в аэропорту Орли. Она уже успела позаботиться о жилье - и мы въехали в один из лучших номеров отеля "Ритц". Осматривать достопримечательности города я и жена начали еще днем, но я затянул прогулку до поздней ночи, откладывая неизбежность разделить с Вестал брачное ложе. Мы вернулись в отель около четырех часов утра, и я мягко настоял, чтобы супруга провела ночь одна и как следует отдохнула, так как нас ждал утомительный рейс в Рим. Она и в самом деле так устала, что не возражала. Таким образом я выиграл еще одну ночь перед тем, как вкусить всю "сладость" супружеского ложа с той, к которой не хотел даже притрагиваться. Мы оставили Париж и уже в полдень были в Риме. Оттуда на автомобиле мы выехали в Неаполь. Ева отправилась готовить яхту к предстоящему круизу, а мы поехали в трехдневный вояж в Сорренто. Вестал обязательно хотела увидеть Помпею, Везувий, Капри и, конечно же, Голубой и Зеленый гроты. Из окон отеля открывался захватывающий вид на Неаполитанский залив, гавань, Везувий и полускрытый в дымке сказочный остров Капри. Будь со мной Глория, я и в самом деле чувствовал бы себя на верху блаженства, но Вестал умудрялась все испортить. Вцепившись в мою руку, она без умолку болтала, не отходя от меня ни на минуту. Она вела себя как провинциальный турист из Америки, полный готовности за свои деньги увидеть все, что только возможно. Во второй половине дня мы возвращались в отель и проводили час или два на закрытом пляже, загорая и купаясь в теплом море. Искупавшись, я растягивался на горячем песке и пил кофе со льдом, пока новоиспеченная миссис Винтерс, сидя рядом со мной, без остановок сыпала словами. Не спрашивайте меня о содержании ее болтовни. Я, как правило, не вслушивался в смысл произносимых ею слов, но вдруг Вестал произнесла нечто, что привлекло мое внимание. - Чэд, дорогой, давай вернемся сегодня в номер пораньше. Мы муж и жена уже три дня, и... и... Я фальшиво улыбнулся. - Я не забыл, но здесь так много моря и экскурсий. О'кей, вернемся сегодня пораньше. Я понимал, что рано или поздно это должно было случиться. Не мог же я оттягивать развязку до бесконечности. Я пытался убедить себя, что темнота ночи спасет меня от отталкивающего вида жены. Но я врал себе, я знал, что фатально ошибаюсь: ночь не уменьшит того отвращения, которое рождается от одной мысли о физической близости с нелюбимой женщиной, на которой я женился ради денег. Ночь ползла черепашьим темпом. До утра мы так и не сомкнули глаз. Мы лежали в темноте бок о бок, но чужие и, как никогда, далекие друг другу. И я проклял тот день, когда решил жениться на богатой, но вызывающей у меня отвращение своим уродством женщине. Я дал себе слово избегать подобных нынешней ночи ситуаций, чтоб не испытывать омерзения и раскаяния. В будущем я намеревался спать отдельно. На следующее утро Ева подогнала "роллс-ройс" - и мы отправились в Помпею. Вестал потеряла всю свою веселость и была в депрессии, да и я чувствовал себя неважно. Мы почти не разговаривали друг с другом. Мы достаточно быстро обошли руины Помпеи. Всякие экскурсии, виды и достопримечательности всегда нагоняли на меня тоску, да и Вестал не проявляла былого энтузиазма. Когда мы возвращались обратно, я сказал отрывисто: - Неужели тебе так хочется посмотреть Капри, Вестал? Он буквально забит толпами туристов, а цены там фантастические. Не лучше ли добраться наконец, до яхты? Тогда, по крайней мере, мы избавились бы от этой толпы. Жена кивнула, помолчала и, глядя прямо перед собой, потухшим голосом обронила: - Как скажешь. Мне все равно. Для меня было сюрпризом столь быстрое согласие. Она ведь все уши прожужжала, рассказывая об этом острове. Но, наверное, Вестал поняла, что все это путешествие раздражает меня. И так как теперь она только и думала, как угодить мне, то решила, видно, поступиться своими интересами. Тогда становилась вполне объяснимой и перемена в планах: они подгонялись под мои желания. Ева сидела рядом с водителем. Я наклонился вперед и, сообщив ей, что мы решили следовать прямо на яхту, попросил секретаря жены заехать в отель, расплатиться по счету и забрать наши вещи. Девушка молча наклонила голову в знак того, что поняла задание. Интересно, что она подумала о столь скоропалительном изменении наших планов? Машина остановилась возле отеля - и Ева вышла. Я не без интереса посмотрел на мисс Долан, стоящую под горячим итальянским солнцем. Она была одета в серое шелковое платье, на голове красовалась белая широкополая шляпа, на носу - зеленые солнцезащитные очки. Она выглядела опрятной и ухоженной, и я как-то невольно обратил внимание на ее красивые длинные ноги и маленькие, словно выточенные, ступни. Мне, оказывается, повезло: в то время как я сожалел, что на яхте не будет ни одного человека, который избавил бы меня от общества Вестал, такой человек, и к тому же интересная женщина, находился рядом. Может быть, эта мисс станет неплохим компаньоном? Пусть она держит себя холодно и неприступно, но, по крайней мере, она не так уродлива, как моя жена. Яхта представляла собой элегантное судно водоизмещением около пятисот тонн, сверкавшее белизной. На ней была даже специальная надстройка для принятия солнечных ванн и прочие атрибуты роскоши. Наши апартаменты состояли из огромной спальни с двойной кроватью, двух ванн, гостиной и просторной отдельной каюты. - Тебе нравится? - с суетливым беспокойством спросила Вестал, едва мы поднялись на борт судна. - Прекрасно, - сказал я, заглядывая в гостиную. - Я буду спать здесь, Вестал. У меня беспокойный сон, и я не хотел бы тебе мешать. Если оставлять дверь открытой, то можно переговариваться перед тем, как пожелать друг другу спокойной ночи. Говоря это я стоял спиной к жене, делая вид, что рассматриваю орнамент туалетного столика, но отлично видел ее в зеркале. У нее буквально ноги подкосились, когда она услышала мои слова. Она как-то поникла, и мне показалось, что прямо на глазах мгновенно постарела. - Я... я думала, мы могли бы спать вместе. Я повернулся к жене лицом. Этой теме нужно было положить конец раз и навсегда. - Духовную сторону брака, Вестал, я ценю гораздо больше, чем физическую. Я надеюсь, что в этом отношении наши мнения совпадают. Я убежден, что физической стороне любви неоправданно много отдается внимания. К счастью, нам не нужно забивать себе головы этой проблемой, поскольку, как я полагаю, мы хорошо понимаем друг друга. Смертельная бледность разлилась по лицу Вестал. - Но, Чэд... - Пойду-ка я лучше поищу Уильямса и попрошу его распаковать мой багаж, - сказал я, пересекая каюту. - Через полчасика встретимся в баре и чего-нибудь выпьем. - Да, - произнесла женщина таким тихим голосом, что я едва расслышал. Я вошел в гостиную и захлопнул за собой дверь. Уильямс, мой слуга, уже разбирал чемоданы. Я принял душ, переоделся, облачившись в белую рубашку и белые фланелевые брюки. Выйдя на палубу, я закурил. Мне было немного не по себе. Я понимал, что обошелся с Вестал, как последняя свинья. Жена не виновата в том, что уродлива. Но можно ли винить меня за то, что я не могу вступить с ней в физическую близость из-за этого уродства?! К яхте приближалась небольшая моторная лодка. Рядом с рулевым сидела Ева Долан. Я не сводил с нее глаз, пока она поднималась на яхту. Я адресовал ей лучшую из моих улыбок. - Есть какие-нибудь трудности? - поинтересовался я. Когда девушка повернулась ко мне, ее лицо не выражало никаких эмоции. Огромные солнцезащитные очки практически полностью скрывали ее глаза. - Багаж уже на борту, мистер Винтерс. Так мы поедем в Венецию? - Это будет первое, что мы сделаем завтра утром. Ева неопределенно кивнула и повернулась уходить. - Не торопитесь. Может, выпьем чего-нибудь? - Извините, мистер Винтерс, но у меня нет времени, - ответила она вежливо, но сухо и пошла через всю палубу, направляясь к трапу. И тут я впервые обратил внимание на ее походку. Бедра Евы призывно покачивались. Именно такое движение женских бедер больше всего меня будоражило. Я стоял и смотрел вслед, замечая, что кровь в висках начинает стучать сильнее, что происходило со мной всегда, когда я чувствовал волнующее возбуждение. После ужина мы с Вестал поднялись на палубу. Вестал поставила пластинку с танцевальной музыкой на проигрыватель и спросила, не хочу ли я потанцевать. В этом я не мог ей отказать. Партнершей она оказалась неважной - и после двух танцев я сказал, что слишком жарко. Танцы пришлось прервать. Мы устроились в шезлонгах, и я приказал стюарду принести нам коньяк. Ночь была поистине волшебной. Звезды бриллиантами сверкали на темно-фиолетовом небе. Залив, окаймленный цепочкой огней, выглядел великолепно. Будь рядом красивая женщина, это местечко было бы для меня самым романтическим уголком в мире, но с Вестал я видел только прозаические вещи: воду, небо, фонари - и задыхался от жары. Наша вялая беседа постепенно заглохла, и я начал думать о мисс Долан. Я попытался представить себе, что она делает в настоящий момент. Чувствовать себя одинокой, без друзей на этой яхте, наверное, очень тяжело. Интересно, что она будет делать, когда мы окажемся в Венеции? Я не мог справиться с непреодолимым желанием найти ее, разговорить, как-то получше узнать эту загадочную девушку. Поставив бокал с коньяком, я поднялся. - Пройдусь немного, - сказал я. - Скоро вернусь. Вестал начала было тоже вставать, уронив при этом сумочку и портсигар. - Не надо, - остановил я ее порыв. - Посиди здесь. Ты, наверное, устала. Подняв упавшие вещи, я положил их на столик и улыбнулся жене. Она опустилась обратно в кресло. - Но я не устала. - Конечно же, устала. У тебя измученный вид. Почему бы тебе не пойти и не выспаться по-настоящему? Мы постоянно поздно укладывались спать с тех пор, как покинули Клифсайд. Услышав слова о том, что я считаю ее изнуренной, она быстро спрятала лицо в тень. - Да. Я пойду спать. - На всякий случай, если ты уснешь к тому времени, когда я вернусь, я желаю тебе спокойной ночи уже сейчас. - Я похлопал жену по плечу и неторопливо пошел по палубе. Едва я миновал полосу света, сразу оглянулся. Вестал сидела неподвижно, глядя на повисшие между колен руки. У нее был очень несчастный вид. Но он вызвал не жалость, а раздражение. Оно становилось моим обычным состоянием из-за того, что все оказалось куда как сложнее и запутаннее, чем я предполагал. И мне стало страшно, что придется прожить бок о бок с этой женщиной длинную вереницу унылых и безрадостных дней. Я попытался успокоить себя тем, что по возвращении в Клифсайд все наладится. Жена будет занята своими друзьями, бесконечными партиями в бридж, просмотром писем, прочими делами. У меня же будут работа и Глория. Я совершил ошибку, пустившись в это утомительное путешествие и не позаботившись о человеке, который мог бы развлекать Вестал. Я спустился на нижнюю палубу. Там было темно. Ее освещал только тусклый свет луны. Из бара доносились обрывки фраз. Подойдя ближе, я увидел, что там капитан и боцман играют в карты. Я начал подумывать, не присоединиться ли к ним - все же способ убить время, - как вдруг впереди различил неясный силуэт. Это была Ева. Выйдя из каюты, она на некоторое время задержалась в освещенном прямоугольнике двери, потом направилась к борту. Едва я двинулся вперед с намерением составить ей компанию, как рядом с ней возникла мужская фигура. Я остановился, присматриваясь. Это был Ролинсон, помощник капитана. Я наблюдал за ними несколько минут, и вдруг меня охватил острый приступ ревности. Я-то надеялся, что она совершенно одна и тоскует в одиночестве, которое я намеревался скрасить своей особой, а выходило, что это я одинок, мне не с кем словом перемолвиться. Беседуя, Ролинсон придвигался все ближе и ближе к девушке. Я увидел, как он осторожно взял ее за руку, но Ева резко выдернула пальцы. После длительной паузы, нисколько не обескураженный, Ролинсон предложил: - Может быть, потанцуем. В салоне никого нет. Капитан в баре. - Я не хочу. - О Ева, будьте хорошей девочкой, - убеждал он. - Я уже и не помню, когда танцевал в последний раз. Она пожала плечами. - Хорошо. Только недолго, я хочу спать. Я наблюдал, как они вошли в салон. Секундой позже до меня донеслись звуки свинга. Кипя от злости и ревности, я направился в свою каюту. Тихо войдя в помещение и не зажигая освещения, я подошел к открытой двери, соединяющей спальню жены и гостиную, где располагался я. Застыв, я прислушался к звукам, нарушавшим тишину спальни. Наконец я понял: это в темноте рыдала Вестал. Я осторожно закрыл дверь, разделся и улегся в постель. Но даже сквозь закрытую дверь до меня доносились безутешные рыдания. Прошло много времени, прежде чем я, наконец, уснул. Я проснулся примерно в шесть часов утра. В иллюминатор били ослепительные лучи солнца - и я решил вставать. Побрившись, я натянул плавки и вышел на палубу. Море манило голубизной - и я прыгнул прямо с борта в воду, размашисто поплыв вдоль яхты. Вскоре ярдах в тридцати перед собой я заметил белую купальную шапочку. На мгновение мне показалось, что это Вестал является любительницей столь раннего купания, но когда пловец повернулся на бок, я узнал Еву. Я увеличил темп и догнал ее. - Привет, - сказал я, плывя рядом. - Вижу, вы рано встаете. - Доброе утро, мистер Винтерс. Я уже возвращаюсь. - Составьте мне компанию. Поплывем до буйков. Я с любопытством рассматривал секретаршу жены. Без очков она казалась почти красивой. Девушка решительно отказалась от моего предложения: - Извините, но я спешу на завтрак. Этим утром у меня много работы. Она поплыла в направлении яхты. Сделав рывок, я вновь догнал Еву. - О'кей. Мы можем, позавтракать вместе. - Миссис Винтерс это может не понравиться. Я работаю у нее. - Ну и что? Ведь вы работаете и у меня тоже. Кроме того, миссис Винтерс еще спит. Я же не люблю есть в одиночестве. - А я люблю, - отрезала мисс Долан и стремительно поплыла к яхте. Мы оказались у борта почти одновременно. Ева, ухватившись за веревочный трап, ловко поднялась на палубу. Купальник плотно облегал ее тело, будто она была совершенно голой. Именно такой я ее и видел. Ее формы, которые она не могла скрыть, ослепили меня. Я отплыл от борта, лег на спину и стал наблюдать за этой не понятной мне мисс Долан. Нырнув под поручни, она быстро, ни разу не оглянувшись, пересекла палубу и скрылась в своей каюте, расположенной недалеко от салона нижней палубы. Я чуть не задохнулся от бешеного сердцебиения. Я хотел ее так страстно, как никогда не хотел ни одной женщины. Последующие три дня и три ночи стали для меня непрекращающимся кошмаром. Я все время думал об этой девушке, думал неотступно и днем, и ночью. Не знаю, поняла ли она причину происшедшей со мной перемены, но Ева избегала меня так умело, что я видел ее только в обществе Вестал. Та доводила меня до белого каления своими жалкими и в то же время трогательными попытками угодить мне, вызвать к себе интерес. Она, как тень, следовала за мной по пятам. Каждый раз, когда я поднимался, чтобы пройтись по палубе, она тоже вскакивала. Порой мне хотелось придушить ее, хотя я понимал, что все это жена делает только из любви ко мне. На второй вечер мне все же удалось ускользнуть от Вестал, и я спустился на нижнюю палубу в надежде встретить там Еву. И действительно увидел. Она сидела в углу палубы в кресле-качалке. Рядом с ней расположились Ролинсон и боцман, которые наперебой забавляли ее морскими историями. Едва я, сгорая от ярости и ревности, поднялся наверх, как нос к носу столкнулся с Вестал, спешившей мне навстречу. - Где ты был, Чэд, дорогой? Я повсюду разыскиваю тебя. - Можешь ты хоть на секунду оставить меня одного? - зарычал я на нее. - Ты сидишь у меня в печенках весь этот проклятый день! - Оттолкнув ее, я ринулся в свою каюту, с грохотом захлопнув за собой дверь. Я знал, что мне не следовало так разговаривать с женой, но нервы были на пределе, и я совершенно не мог выносить ее присутствия. Раздевшись, я натянул пижаму и бросился в постель. Через несколько минут я услышал, как Вестал зашла в свою каюту. Если бы только этот жуткий медовый месяц поскорее подошел к концу! Возвращение в Литл-Иден казалось единственным спасением. Там я кардинально изменю ситуацию. Я закурил. - Чэд. Я поднял голову, прислушиваясь. Вестал звала меня из своей спальни. - В чем дело? - Я хочу тебя видеть. Я заколебался, однако сполз с постели и открыл дверь. Жена сидела возле туалетного столика. Ее худенькое личико белело в темноте. Вестал смотрела мне прямо в глаза, и я с неудовольствием отметил, что не могу выдержать ее взгляда. - Зайди, Чэд. Я хочу поговорить с тобой. - Я уже почти уснул, - пробурчал я, но вошел и уселся на кровать. - В чем дело? Она решительно повернулась в мою сторону. - Я хочу кое-что узнать, - начала Вестал, сжимая и разжимая костлявые пальчики. - Почему ты несчастлив, Чэд? Жалеешь, что женился на мне? Я не ожидал такой лобовой атаки и растерялся. В самом деле, я женился на ней только ради семидесяти миллионов долларов, но пока как-то не думал об этом факте в ее обществе. Но теперь этот прямо поставленный вопрос неприятно поразил меня. - Я счастлив. Конечно же, да. Почему ты думаешь, что это не так? Она в упор смотрела на меня. - Разве я не вижу! Ты ведешь себя, словно... словно ненавидишь меня. - Но почему, Вестал?.. Я поднялся с кровати и подошел к ней. Ситуация принимала угрожающий характер. Я проклял себя за то, что позволил проявить истинные чувства к своей нелюбимой жене. - Нет, не прикасайся ко мне, - выдохнула она, отшатываясь. - Ты испортил весь медовый месяц. Я немедленно возвращаюсь домой. Если ты и дальше намерен вести себя подобным образом, не думаю, что тебе стоит оставаться со мной. Я не потерплю подобного обращения у себя дома. - Перестань нести чушь, - перебил я ее. - Конечно, я испортил медовый месяц! Как я могу развлечь тебя, если все эти достопримечательности нагоняют на меня тоску. Да и разве кто-нибудь проводит так медовый, месяц? Когда двое людей любят друг друга, им совершенно незачем заниматься все дни ползанием по руинам. Вестал бросила на меня быстрый взгляд. - Но так не ведут себя любящие мужчины! - выпалила она. - Ты даже не соизволил спать со мной! Это было уже серьезно. Я понял, что если не сумею переубедить ее в обратном, мне грозит развод. Надо было как-то выходить из положения. - О чем ты говоришь, Вестал! Всем своим поведением ты показываешь, что не хочешь спать со мной. - Как ты мог сказать подобное? - воскликнула она, вскакивая. - Это ты заявил, что физическая сторона брака для тебя ничего не значит. А теперь нагло лжешь мне! - Придержи язык, Вестал. Я не позволю разговаривать со мной подобным тоном. Это просто недоразумение. Той ночью нас постигла неудача, ты знаешь это. Я решил, что она случилась потому, что я несимпатичен тебе. Мог ли я после этого оставаться с тобой в одной спальне? - Несимпатичен? - воскликнула Вестал, поворачиваясь ко мне лицом. - О Чэд, как ты можешь такое говорить! Я ведь люблю тебя! - Но у меня сложилось другое впечатление. Я подумал, что с моей стороны тактичнее будет перебраться в отдельную комнату. А теперь ты говоришь, что хотела бы видеть меня в своей спальне. Она так желала налаживания наших отношений, что ни на миг не усомнилась в искренности сказанного мною. - Разумеется, я хочу этого. - Ее заколотило от волнения. - Я хочу, чтобы мы были всем друг для друга. Понимаешь меня? Я почувствовал себя в аду! - Конечно. Я был последним дураком! Мы оба вели себя, как последние дураки. Я подумал, что ты разочаровалась во мне и хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. Прости, Вестал, но твое поведение не давало мне возможности сделать иной вывод. - О Чэд! - Она начала плакать. Усилием воли я заставил себя подойти к жене и обнять ее. - Все в порядке, Вестал. Не надо так расстраиваться. Я представил себе все ее деньги. С чего это я решил, что они достанутся мне безо всяких усилий? - Ты действительно любишь меня, Чэд? - Как ты можешь в этом сомневаться. Я поднял ее тщедушное тельце и понес к кровати, чувствуя, как ее костлявые пальцы вцепились мне в плечи. Первым делом я выключил свет. ГЛАВА 8 С этой ночи я начал тяжким трудом зарабатывать право владеть семьюдесятью миллионами долларов. Я возненавидел Вестал так, что даже не представлял, что кого-либо можно так ненавидеть. Каждая минута дня и ночи, проведенная в ее обществе, была холодно рассчитанной игрой. Я просчитывал всякий свой шаг, следил за собой постоянно, чтоб не допустить самой невинной оплошности. Я не имел права вызвать у жены хотя бы малейшее подозрение, смутную догадку о том отвращении, которое питаю к ней. Я отдавал себе отчет, что стоит только исчезнуть ее эгоистичной любви, в основе которой лежит восторг обладания мужчиной, как она станет злобной, невыносимой и опасной. Мне было бы легче перенести все это, если бы рядом не было Евы. Я не имел никакой возможности оказаться с ней наедине, хотя все время думал о ней. Вестал была рядом со мной с раннего утра и до поздней ночи, пока я не отходил ко сну. Сидеть рядом с Вестал на верхней палубе и слушать, как Ева болтает внизу с офицерами яхты, представлять, как плавает с ними в бассейне, было настоящей пыткой. Я подозревал, что команда постаралась соорудить на нижней палубе импровизированный бассейн из куска просмоленной парусины только ради Евы. Я отчетливо представлял ее тело, обтянутое белым купальником, но присутствие Вестал удерживало меня от соблазна сойти вниз и вновь увидеть столь притягательное для меня зрелище. Мы достигли Венеции через два дня после нашего, так называемого, примирения, и яхта стала на якорь в канале Сан-Марко. Вестал, я, Ева, горничная Вестал, мой слуга сели в гондолу и поплыли по знаменитому каналу в не менее знаменитый отель Гритти. Окна нашего номера выходили прямо на канал. Апартаменты состояли из двух спален, большой гостиной, двух ванных и отдельных номеров для прислуги. Приняв душ и переодевшись, я присоединился к Вестал, любовавшейся с балкона открывающейся панорамой города. Женщина была неподдельно взволнована. - До чего же чудесно, Чэд! - воскликнула она. - Посмотри на эти гондолы! А эти прекрасные дворцы! В жизни не видела ничего подобного. Это просто восхитительно! Эта красота в самом деле тронула бы и меня, будь со мной рядом не Вестал. - Может быть, после ленча возьмем гондолу и проплывем по каналу? - спросила она, поворачиваясь и улыбаясь мне. - Согласен. Быстро поедим и уходим отсюда. Мы провели весь день до позднего вечера, осматривая достопримечательности Венеции: посетили церковь Сан-Марко, Дворец Дожей, тюрьму, прошлись по мосту Вздохов, направились в Сан-Джорджо Маджоре, где Вестал не переставая ахала у картин Тинторетто, которые мне, по правде говоря, казались заурядной мазней. Мы вернулись в отель за час до ужина, и, пока Вестал переодевалась, я уселся на балконе, наблюдая за снующими внизу гондолами. Увидев, что в гостиной появилась Ева, я вскочил и присоединился к ней. - Привет, - сказал я. - Чем вы занимались во второй половине дня? Она глянула на меня сквозь толстые стекла неуклюжих очков, криво сидящих на переносице. Я в жизни не видел глаз такого пронзительно голубого цвета. На ней было простое, неудачно сшитое платье безвкусного покроя, и тут я понял, что оно было выбрано нарочно, чтобы скрыть фигуру. Если бы я не видел Еву в купальнике, ни за что бы не догадался, что под этой мешковиной скрываются классические пропорции женской фигуры. - По поручению миссис Винтерс я посетила завод хрустальных изделий в Мурано. - О черт! И когда же мы туда отправимся? - Завтра после обеда. Я подошел поближе к ней. - Вы будете с нами? - О нет! - Девушка повернулась и пошла к выходу. - Подождите! - Я схватил ее за руку. Она резко освободилась и, полуобернувшись, глянула на меня через плечо. Какое-то мгновение мы смотрели друг на друга. И на какую-то долю секунды я увидел в ее глазах нечто такое, что заставило сердце забиться сильнее. Кровь бросилась мне в голову. Это было самое обнаженное, не терпящее отлагательств желание, которое в свое время я наблюдал в глазах Вестал. Только у Евы оно было куда более откровенным. Нет, мое воображение здесь ни при чем: это был тот самый жадный взгляд, которым женщина дает понять мужчине, что ею можно обладать, если только мужчина этого захочет. Но это мимолетное видение исчезло столь же быстро, как и появилось. - Оставьте меня в покое, - прошипела Ева сквозь стиснутые зубы. Повернувшись, она чуть ли не бегом ринулась к трапу. Я стоял как пораженный молнией. Сердце учащенно билось, острое желание буквально раздирало меня. Но теперь я знал, что не только я испытываю подобные чувства. Они мучили и ее тоже. Вестал присоединилась ко мне в баре. - О Чэд, дорогой, - начала она, садясь рядом. - Я подумала, что с нашей стороны было бы очень благородно вечером взять с собой Еву на прогулку. Будет чудесно сплавать на гондоле в Лидо. Но если ты против, то, разумеется, я не буду настаивать. Мне стоило немалых усилий сохранить на лице бесстрастное выражение. - Я не возражаю, раз ты этого хочешь. - Наклонившись, я похлопал Вестал по руке. - Прекрасно, что ты заботишься о ней. Этой эгоистке нравились подобные комплименты. - Ну, положим, ничего особенного я не делаю, - снисходительно сказала Вестал. - Мне нравится Ева, но я нахожу ее ужасной занудой. Я часто намекала ей, что нужно больше следить за собой, но, увы. И как это ей пришло в голову облачиться вчера в столь бесцветное платье. Я невольно взглянул на россыпь бриллиантов, украшавших белое платье моей спутницы, невыгодно открывавшее и подчеркивавшее костлявость ее плеч. Да, когда дело доходило до вкуса в одежде, Вестал, разумеется, не было равных. После ужина мы подошли к гондоле, рядом с которой нас уже ждала Ева. Она была в черном вечернем платье с высоким воротником и длинными рукавами, глядя на которое я не мог не понять, что девушка специально нарядилась столь безвкусно и немодно. С зачесанными назад волосами, в очках, она выглядела бедной Золушкой рядом со сверкающей драгоценностями Вестал. Мы разместились в каюте гондолы. Вестал и я сидели рядом, а Ева устроилась на боковом сиденье. Мы начали долгое и неторопливое путешествие к Лидо. Вестал без умолку болтала, но мы с Евой хранили молчание. Присутствие мисс Долан все время давало мне о себе знать. Я улавливал исходивший от нее мощный поток чувственности. В эти мгновения мне казалось, что я без раздумий отдал бы десять лет жизни только за то, чтобы остаться с ней наедине. Я знал, что со мной творилось, что не давало мне покоя. Дело было не столько во внешности Евы - в ней не было ничего особенного, - сколько в том, что во мне, однажды вспыхнув, не затухало огромное физическое влечение. Я чувствовал лихорадочное возбуждение, когда в памяти вновь вставал облик Евы, поднимающейся в купальнике из воды на борт яхты. Мы покинули гондолу на причале Вапоретти и направились к отелю. Вестал захотелось потанцевать. Она совершенно забыла все свои благие намерения относительно Евы. Преспокойно отправилась танцевать, едва мы вошли в зал, оставив ту сидеть в одиночестве. Партнером по танцу моя жена была ужасным, и порой мне хотелось просто задушить ее, но я выдержал и эту пытку, понимая, что привлекать ее внимание к одиноко сидящей Еве сейчас небезопасно. Протанцевав минут двадцать, мы вернулись к столику, и тут только Вестал поняла, что нетактично себя вела в отношении своей секретарши. - Чэд, дорогой, ты должен потанцевать с мисс Долан. Ева удивленно посмотрела на нее. - Благодарю вас, миссис Вестал, но я не танцую. Мне гораздо приятнее сидеть и наблюдать за вами. - Ты еще и не танцуешь? - с легким презрением проговорила Вестал. - Моя дорогая девочка, тебе следовало бы научиться. - Она повернулась ко мне. - А я страшно люблю это дело. Пойдем еще потанцуем. Так мы провели еще примерно с час. Стрелки моих часов медленно ползли по кругу, и, наконец, немногим меньше полуночи миссис миллионерша решила, что пора возвращаться в отель. Обратное путешествие казалось бесконечным. Вестал снова донимала болтовней. Ева по обыкновению молчала, я же заполнял паузы односложными репликами. После того как Ева, поблагодарив свою госпожу за замечательный вечер, удалилась к себе в номер, последняя подошла к открытому окну и уставилась на темные воды канала. - Мне жаль эту девочку, - произнесла Вестал. - Она такая бестолковая. - Чего тебе о ней беспокоиться? - сказал я, начиная раздеваться. - Со своей работой она справляется нормально. Чего же больше? - Она замечательный работник. До нее я чуть с ума не сошла от идиоток, которые и двух слов связать не умели. - Сколько времени она у тебя работает? - Около трех лет. Знаешь, с одной стороны и хорошо, что она такая недотепа. Будь она немного привлекательнее, могла бы выйти замуж, и я ее потеряла бы. - Да, но все равно рано или поздно это случится. - Я так не думаю. - Вестал отошла от окна. - Я сообщила, что упомянула ее в своем завещании. Слуги в таких случаях всегда держатся за свое место. Харгис одно время хотел уйти от меня, но, когда узнал о завещании, переменил свое решение. Позаботившись, чтобы в голосе не прозвучало и нотки заинтересованности, я небрежно спросил: - И сколько же ты оставляешь мисс Долан? Миссис Винтерс только испытующе посмотрела на меня, но не уловила в вопросе ничего подозрительного. - Всего лишь несколько сотен. - А она знает сумму? Вестал с ехидным смешком ответила: - О нет. Она, наверное, воображает, что получит значительную сумму. Слуги всегда так думают. - Тебе лучше пойти спать. Уже поздно. После того, как Вестал уснула, я еще долго лежал в темноте, напряженно размышляя. Существование завещания было новостью для меня. Я прикидывал, какая часть наследства уйдет на подачки слугам и прочую благотворительность. Я попытался представить, во сколько в нем я буду оценен со временем и сам. До этого момента я предполагал, что следует убедить Вес-тал отдать под мой контроль все ее семьдесят миллионов долларов, и понимал, что это не так просто сделать. Но теперь, услышав слово "завещание", я стал смутно надеяться, что когда-нибудь настанет столь вожделенный миг, когда все ее деньги достанутся мне. Они будут в полном моем распоряжении без всяких ограничений. Только не подумайте, что сразу же я начал планировать убийство Вестал. Мысль о преднамеренном убийстве никогда не приходила мне в голову. Но почему бы не подумать о том, что жена может неизлечимо заболеть, попасть в аварию, просто умереть, в конце концов. Ах, как легко бы мне стало, случись нечто подобное! Ничего не надо планировать, не надо играть дурацкую роль, ни жестоких разочарований, ни постоянного напряжения от боязни переиграть. Если она умрет... Первую половину следующего дня мы провели на фабрике по производству хрусталя в Мурада, в страшной жаре наблюдая, как потные мускулистые мужчины выдувают прекрасные вещи из расплавленного стекла, и были весьма рады очутиться вновь в прохладе нашей гостиной. - Пойду приму душ, - сказал я. - На фабрике чертовская духотища. - Действительно, там было очень жарко. - Совершенно обессилев, Вестал сидела в кресле, обхватив голову руками. - У меня жутко болит голова. - Выпьешь чего-нибудь? - Нет, я не хочу пить. Просто немного отдохну, и все пройдет. Что мы будем делать вечером, Чэд? - Что тебе понравится. Может быть, немного покатаемся в гондоле? - Решим после ужина. Приняв душ и переодевшись, я вернулся в гостиную. Вестал там не было. Я заглянул в спальню. С осунувшимся и белым, как полотно, лицом она лежала на постели. - Что случилось? - спросил я, наклоняясь над женой. - Как ты себя чувствуешь? - Ужасная головная боль и слабость. Я смотрел на страдающую женщину и совершенно не ощущал жалости к этому ставшему мне омерзительным созданию. - Извини, мне надо было раньше забрать тебя оттуда. Почему бы тебе просто не поспать? - Я уже приняла лекарство, так что все скоро пройдет. - Будем надеяться. Я пойду чего-нибудь выпью. Не падай духом. Я вернусь через несколько минут. Я подошел к номеру Евы и постучал в дверь. Открыв, девушка вопросительно посмотрела на меня. Теперь она была без очков, и хотя волосы по-прежнему были зачесаны назад, что придавало ей вид старой девы, но это уже не мешало мне видеть красоту, присущую Еве. - Миссис Винтерс мучают ужасные головные боли, - сказал я. - Может быть, вы ей чем-либо поможете? - Я посмотрю, в моих ли силах это сделать. - Возможно, она уснет, - продолжал я, чувствуя, как дрожит мой голос. - Если это произойдет, не составите ли вы мне компанию на сегодняшний вечер? Голубые глаза девушки были абсолютно бесстрастны, когда она произнесла: - Миссис Винтерс, скорее всего, пожелает, чтобы я осталась возле нее. - А если нет? В таком случае мы встретимся возле собора Сан-Марко в девять. - Не думаю, что смогу быть там. - Обойдя меня, Ева быстрым шагом двинулась к комнате Вестал. Спустившись в бар, я заказал двойное виски и медленно выпил. Мои руки мелко дрожали. Меня удивляло, как это бармен не слышит гулких ударов моего сердца. До недавнего времени ни одной женщине не удавалось довести меня до такого состояния. Инстинктивно я чувствовал, что Ева придет на свидание. Эта ночь должна стать поворотным пунктом в нашей общей судьбе. Я знал это. Через некоторое время я подошел к номеру Вестал. Ее горничная ждала меня у двери. - Миссис Винтерс спит, - сообщила служанка, - и просила ее не беспокоить. - Присматривайте за ней. Если она проснется и спросит, где я, скажите, что пошел на прогулку. Без десяти минут девять я покинул отель и поплыл через Понто делла Поджо, обогнул Дворец Дожей и оказался на площади Сан-Марко. Как всегда, там находилась толпа туристов. Они медленно дефилировали вдоль-аркад, пялились на бриллианты, выставленные в витринах магазинов, либо просто сидели за столиками многочисленных кафе, слушая музыку. Я остановился недалеко от внушительных ворот собора Сан-Марко. На фоне пламенеющего пурпуром неба четко вырисовывались четыре бронзовых коня, установленных на крыше базилики. У входа в собор стояла толпа, и я страшно волновался, тщетно разыскивая в ней Еву. Я не видел ее, но терпеливо ждал, так как был уверен, что она появится. Бронзовые часы на башне мерно отбили девять, и вдруг я почувствовал прикосновение к своей руке. Я быстро обернулся - и у меня перехватило дыхание. Рядом со мной стояла девушка в белом вечернем платье. Шею ее украшало узкое бриллиантовое ожерелье. Голубые глаза этой темноволосой красавицы горели призывным блеском. - Ты, Ева... - Я едва узнал ее. Она изменила прическу: лицо обрамляли распущенные волосы, завитые в мелкие локоны. - Гондола ждет, - сообщила она, взяв меня за руку, и торопливо повела по набережной. Мы спустились по ступенькам в каюту гондолы и уселись там. Гондольер снял шляпу и поклонился. Занавески были задернуты, и мы оказались одни в полумраке гондолы, которая плавно покачивалась на воде канала. В каюте были разбросаны подушки, и Ева улеглась на одну из них, заложив руки за голову и глядя на меня. Я опустился на колени рядом. - Я ждал этого момента с того дня, как увидел тебя купающейся около яхты, - произнес я. - Долго же мне пришлось ждать. - Не надо слов, - попросила девушка. - Помолчи, пожалуйста. Гигантские городские часы отбили полчаса. Гондолу мягко качнуло на волне: это от площади Сан-Марко в Лидо отправился прогулочный катер. - Половина десятого, - напомнила Ева, поднимая голову. - У нас так мало времени. - Отодвинув занавеску, она что-то сказала гондольеру по-итальянски. - Пора возвращаться. Мы не можем больше быть вместе. - У нас впереди целая ночь, - заметил я, вытягиваясь возле женщины. - Зачем возвращаться. В этом нет никакой необходимости. - Ты так думаешь? Что ж, можешь остаться, но я обязательно должна вернуться. Я знаю свою госпожу куда лучше, чем ты. Проснувшись, Вестал первым делом позовет меня, и я должна тотчас же появиться. А спать она будет не дольше часа. - Но я хотел бы поговорить с тобой. У меня накопилось столько вопросов... Ева приподнялась на локте и посмотрела на меня. - У нас нет времени на беседу. Мы никогда не будем иметь его для разговоров. Хорошо, если выкроим минуты заняться любовью. Ты же не хочешь, чтобы миссис обнаружила нас вместе? Я подумал о семидесяти миллионах долларов. - Нет. - И я не хочу. Слушай, Чэд, если ты будешь вести себя неосмотрительно, тут же все и кончится, и второго шанса не будет. Я не собираюсь из-за любовной интрижки потерять работу. Ты это понимаешь? - Это гораздо больше, чем интрижка: я люблю тебя. Я буквально схожу по тебе с ума. Она коснулась моего лица тонкими прохладными пальцами. - Да, и я схожу с ума по тебе, но не хочу рисковать. Я сама найду возможность для нашей следующей встречи. - Пока эту возможность нашел я, а не ты. Едва только у Вестал разболелась голова, как я сразу понял, что такой шанс грех не использовать. - Ты? - Ева весело рассмеялась. - А ты не думал о том, почему у миссис голова разболелась? - Что ты хочешь этим сказать? - То, что сказала. Время от времени, когда я уже совсем не могу выносить Вестал, я даю ей выпить маленькую таблетку. Совершенно безвредную, надо заметить, но вызывающую сильную головную боль. - А ты уверена, что это не опасно? - спросил я, глядя на девушку во все глаза. - О, конечно. Один знакомый врач дал мне их. Никакого вреда здоровью, но эффект налицо - сильные головные боли. - Именно это я и имел в виду. Игры с лекарствами, наркотиками плохо кончаются. - Значит, ты отказываешься от следующей нашей встречи? Я посмотрел в ее непреклонные голубые глаза. В твердости их выражения было нечто, испугавшее меня. - Ты ненавидишь ее, Ева? - Больше, чем кого-либо на свете, - заявила она убежденно. - Намного больше, чем ненавидишь ее ты. - Но что она такого тебе сделала? - Ничего. Абсолютно ничего. Более того, она довольно хорошо относится ко мне, если она вообще может к кому-то хорошо относиться. Но дело в том, что она имеет все то, что и мне хочется иметь, но чего я несправедливо лишена и чем Вестал владеет незаслуженно. - Так почему же ты работаешь на нее? - А почему ты женился на ней, Чэд? - Но это же не одно и то же... - Неправда. Ты женился на ней ради денег. И я работаю для того, чтобы жить в тени ее роскоши. - Ева выглянула из каюты гондолы. - У нас очень мало времени. Поцелуй меня, Чэд. Я прижал ее к себе, никак не понимая, что же такое происходит со мной. Впервые в жизни я был по-настоящему влюблен в женщину. Ева проникла в мою кровь, как вирус. - Не надо больше, дорогой. - Девушка оттолкнула меня. - Мы должны смотреть в лицо фактам, Чэд, - сказала она, поправляя волосы. - Ведь другого случая может и не представиться. Сейчас мы в безопасности, но когда вернемся на яхту, все может случиться. Ты не знаешь Вестал, как я. Она мнительна, подозрительна и чудовищно ревнива. - Я что-нибудь придумаю. Когда вернемся в Клифсайд, будет легче. - Не думаю этого. Будет куда труднее. Не забывай: по первому же зову я должна являться к ней утром, днем и вечером. А ночи с ней обязан проводить ты. Вряд ли нам удастся встретиться еще раз, Чэд. - Я что-нибудь придумаю. - Но это должно быть совершенно безопасно. На другое я не пойду. - Все так и устрою. Гондола мягко коснулась ступенек пирса Сан-Марко. - Я выйду первой, Чэд, - Ева наклонилась и поцеловала меня. - Я люблю тебя. Я молча смотрел ей вслед. Выждав несколько минут, я расплатился с гондольером, выбрался из лодки и медленно двинулся к отелю. Я понимал, что любовь к Еве еще больше осложнит мою жизнь с Вестал, и даже боялся думать о будущем. Грустные мысли о невозможности обладания Евой смягчались единственной отрадной о том, что Вестал смертна. Если она умрет, все мои проблемы будут разрешены. Но сама мысль об убийстве не приходила мне еще в голову. ГЛАВА 9 По мере того как медленно ползла неделя, я начинал понимать, насколько Ева была права. Оказалось совершенно невозможным побыть с ней наедине хоть несколько минут. Уже через три дня мои нервы дошли до крайнего предела. На шестой же день я решил приступить к активным действиям. Зайдя в ванную и включив душ, я позвонил в номер Евы. Вестал еще лежала в постели. Я отдавал себе отчет в опасности того, что делаю. На туалетном столике возле кровати жены стоял параллельный телефон. Она могла в любую секунду поднять трубку и услышать наш разговор, но я надеялся, что из-за шума падающей воды Вестал не услышит, как я набираю номер. Шепотом назвав номер Евы дежурной телефонистке, я принялся ждать. Любой посторонний звук в трубке сигнализировал бы мне, что Вестал подключилась к линии. - Да? - услышал я голос Евы. - Ты должна придумать что-нибудь сегодня вечером, - начал я. - Я больше не... В трубке раздался щелчок - и я понял: Вестал сняла трубку своего телефона. Ева тоже догадалась об этом, так как моментально прервала разговор. - Куда ты звонишь, Чэд? - спросила Вестал. В этот момент я испытал острое желание избавиться от нее навсегда. - Чэд?.. - звала ненавидимая мной женщина. - Ты помешала мне, - переводя дыхание, как можно спокойнее ответил я. - Я только собрался позвонить мисс Долан. - Зачем? - недоумение звучало в голосе жены. Я швырнул трубку, выключил воду и вернулся в спальню. Вестал сидела на постели. На сморщенном, помятом от сна лице застыло подозрительное выражение. - Зачем ты звонил Еве? Я выдавил из себя улыбку. Это стоило мне большого труда, так что улыбка получилась неубедительная. Я чувствовал себя ужасно. - Я хотел приготовить для тебя сюрприз, - объяснил я, садясь в ногах постели. - Почему ты так подозрительна? - Ах, сюрприз? А почему это Ева так быстро повесила трубку? - Это не она. Ты разъединила нас. - Что-то непохоже. - Ради всего святого, не сходи с ума из-за подобной ерунды. Я подумал, что было бы неплохо этим утром прокатиться в гондоле до Лидо. Я как раз намеревался попросить Еву заказать для нас гондолу. Вестал испытующе смотрела на меня. В ее взгляде легко читалось подозрение, смешанное с сомнением. - Чэд, я привыкла сама отдавать распоряжения Еве, и, надеюсь, так будет и впредь. Если тебе чего-нибудь захочется, дай мне только знать. А уж я сама распоряжусь обо всем. - Как тебе будет угодно, - согласился я, стараясь выговорить эту фразу как можно более равнодушно. - Мне все равно. Пойду закончу бриться. Вернувшись в ванную, я запер дверь и, усевшись на край ванны, закурил. Меня трясло от бешенства. Слышала ли Ева мои слова? Предпримет ли она что-нибудь? Я больше не мог терпеть разлуку с ней. И только вечер принес ответы на мучившие меня вопросы, когда я от ожидания уже стал сам не свой. Сразу после ужина Вестал почувствовала недомогание. У нее начались головные боли, а немного спустя она призналась мне, что ей совсем плохо. - Не лучше ли тебе пойти спать, - посоветовал я. - Утром ты явно перегрелась на солнце. Я же говорил тебе, что это к добру не приведет, но ты и слушать меня не хотела. - Скажи Еве, пусть зайдет ко мне. - Вестал сидела на краю постели, как я уже видел однажды, обхватив голову руками. - Не беспокойся обо мне, Чэд. Сходи куда-нибудь и отдохни вечером. Передай только, чтобы Ева пришла ко мне. Я нашел Еву в ее номере. - Благодарение Богу, ты сделала это! - Схватив в объятия, я начал страстно целовать любимую женщину, почти не владея собой. Ева попыталась освободиться. - Мы не должны... - Жене нездоровится. Она хочет видеть тебя. - Я дала ей пару таблеток веганина. Как только миссис уснет, я приду на площадь Сан-Марко. Жди меня там в крытой гондоле, Чэд. - Я думал: сойду с ума от ожидания. Если бы ты этого не сделала... - Молчи! - резко оборвала Ева. - И помни: мы вечно будем в таком положении. Это будет повторяться снова и снова. - Я не могу без тебя, Ева! Оттолкнув меня, она торопливо направилась к двери. - Я иду к миссис Винтерс. - Будем надеяться, она быстро уснет. - Не беспокойся, - с этими словами мисс Долан по коридору пошла к номеру Вестал. Посидев в гостиной около получаса, я направился к месту стоянки гондол. Мне встретился тот самый гондольер, услугами которого мы уже пользовались. Как и тогда, он почтительно приподнял шляпу и поклонился. Я кивнул и поинтересовался, свободна ли гондола. Он отвязал ее и, быстро работая длинным шестом, подвел к площади Сан-Марко. Я принялся ждать Еву, нетерпеливо меряя ногами набережную. Прошел час, и каждая минута его была для меня пыткой. Ева так и не появилась. В конце концов я решил вернуться и узнать, что же произошло. Расплатившись с гондольером, я торопливо направился в отель. У двери нашего номера я остановился и прислушался. Оттуда раздавался голос Евы. Кипя от злости, я толкнул дверь, миновал гостиную и вошел в спальню. Вестал была в постели. На лбу ее лежало полотенце, распространяя вокруг запах лавандовой воды. У изголовья сидела Ева и читала вслух какую-то книгу. Я был рад, что в комнате горел только ночник, освещая страницы книги, иначе я многим рисковал: выражение моего лица было более чем злобным, и Вестал, с ее маниакальной подозрительностью, могла бы обо всем догадаться. - Это ты, Чэд, - прошептала она. - Да. Как ты себя чувствуешь? - Немного лучше. После веганина головная боль несколько успокоилась. Ева не поднимала глаз от книги. Ее лицо было белым. - Может быть, тебе лучше уснуть? - Я подошел ближе к кровати, но все же стараясь остаться в тени. - Попозже. Чтение действует на меня успокаивающе. Я не решался даже кинуть взгляд на Еву. - И все же будет лучше, если ты уснешь. Уже почти десять часов. Ты же не хочешь завтра быть усталой и разбитой. - Еще немного. Чэд, дорогой, ты не будешь возражать, если поспишь в другой комнате? Сердце мое екнуло. Я только этого и желал. Ева и я дождемся, когда она уснет, и проведем ночь вместе. - Разумеется. Я сам хотел предложить тебе это. Вестал открыла глаза и посмотрела на меня. - Спасибо, дорогой. Я так и знала, что ты меня поймешь. Можешь не беспокоиться обо мне, я попросила Еву подежурить ночь у моей постели. На тот случай, если мне станет плохо. Медленно проползли еще четыре дня. Я не понимал, как, видно, не пойму никогда, как мне столько времени удавалось утаить от Вестал мои к ней истинные чувства. Но все же к вечеру четвертого дня я истощился в притворстве и был на грани срыва. Мне казалось, что больше выдержать не смогу. Когда мы пришли переодеться к ужину, пружина раздражения еще чудом цеплялась за иссякающую сдержанность. Пока Вестал размышляла, что бы такое на себя напялить, я, даже не приняв душ, облачился мигом в костюм и просунул голову в раздевалку жены. - Спущусь в бар и выпью чего-нибудь, - предупредил я. - Найдешь меня там. Мисс Винтерс удивленно посмотрела на меня. - Ты так быстро переоделся, Чэд? - Это ты вечно копаешься, - сказал я, улыбаясь, хотя и улыбка, и ровный голос мне давались нелегко. - Я закажу для тебя мартини. - Я не заставлю себя ждать, дорогой. Закрыв дверь, я решительно направился к номеру Евы. Даже не постучав, повернул ручку и - вошел. Ева перед зеркалом натягивала чулки. На ней были только голубые трусики и лифчик. - Чэд! Что за безумие?! - Ева, прошу тебя прекратить мои терзания. Дай завтра моей жене опять таблетки, чтоб нам побыть хоть раз побольше наедине. Девушка отшатнулась. - Ты с ума сошел! - с яростью прошептала она. - Вестал ведь может узнать, что ты заходил сюда! - Она переодевается. Это займет у нее не меньше получаса. Я сказал ей, что иду в бар. Я подошел к Еве и обнял ее. Едва я прикоснулся к ее телу - меня словно обдало огнем. - Нет! Неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? Уходи отсюда! - Ты должна что-то сделать, Ева. Я просто с ума схожу без тебя! - Это ни к чему не приведет. Миссис вновь потребует, чтобы я сидела всю ночь рядом с ней. Ничего не получается из затеи с таблетками. Сам видишь. - Проклятье! Так что же нам предпринять? - Я предупреждала тебя. Держись от меня подальше. Я не хочу потерять работу из-за тебя. В дверь постучали. Мы замолчали, глядя друг на друга. Кровь отхлынула от моего лица. Схватив за руку, Ева потащила меня через всю комнату и затолкала за полузадернутые шторы. Это было проделано настолько стремительно, что, когда дверь начала открываться, девушка вновь стояла перед зеркалом. - Мне показалось: я слышала здесь голоса, - входя в номер, произнесла Вестал. - Этого просто не могло быть, миссис Винтерс. Я здесь одна, - голос Евы был ровным и спокойным. - Вы мне хотели что-то сказать? - Прости, что я побеспокоила тебя. Не могла бы ты одолжить мне духи. Мой флакон разбился. - Ну конечно. Пожалуйста, вот те, которыми вы обычно пользуетесь. - Нет, я хочу воспользоваться твоими духами. Для разнообразия. Понимаешь? Прижавшись к стене, я стоял за шторой, чувствуя, как холодный пот каплями скатывается по спине. Если Вестал обнаружит меня у Евы, на которой, кроме трусиков и лифчика, ничего из одежды нет, можно считать: мне конец. Моя песенка спета. Я проклинал свой поступок. Идиот! Как можно так рисковать? Ева сто раз права! У этой маленькой сморщенной суки действительно поразительный нюх. Неужели она что-то подозревает? В самом ли деле она разбила свой флакон духов, или это не более чем предлог, чтобы застать Еву врасплох? - Большое спасибо. - Вестал пошла к двери. - Я тороплюсь. Мистер Винтерс ждет меня в баре. Я услышал, как закрылась дверь. Но сдвинуться с места я не мог. Сердце гулко колотилось о ребра. Я понимал, что находился на волосок от потери семидесяти миллионов долларов. Мне стало не по себе, когда я об этом подумал. Ева отдернула штору. - Выходи! Ее лицо было белым, как мел, только лихорадочно блестели голубые глаза. - Ну и ну! Прошлись по лезвию. - Вынув платок, я вытер вспотевшее лицо. - Я предупреждала тебя! На этом для нас все кончено! Это все, Чэд! Больше я не встречусь с тобой наедине. Не спорь. Я знаю, о чем говорю, и ты только что убедился в этом! А теперь уходи. - Я придумаю что-нибудь, - пообещал я, подходя к двери. - Придумывать здесь нечего. Мы бессильны. - Она подошла к двери вместе со мной. - Подожди! Вначале я посмотрю. - Высунувшись, она осмотрела коридор. - Все в порядке. Иди! Я выскользнул из номера, как вор, чудом избежавший поимки, и торопливо спустился в бар. Нет, что-то нужно делать. Я не собирался так просто отказываться от встреч с Евой, но семьдесят миллионов тоже манили. Я ломал голову над тем, как соединиться с любимой женщиной, не потеряв при этом богатство ненавистной жены. Ведь должен же существовать какой-то выход? А если его все-таки нет? И снова каждый день начинался с новых надежд на то, что я хоть час смогу побыть наедине с Евой, но к ночи становилось совершенно ясно: эта возможность не появилась и, скорее всего, никогда не наступит. Дни уходили один за другим. Я словно очутился в вакууме, где все было заполнено ожиданием того, что никак не приходило. Мы провели в Венеции три недели, три самые длинные и мучительные недели в моей жизни. И за все это время я не имел ни единого случая перекинуться с Евой хотя бы парой фраз. Я испытал слишком большое потрясение в тот роковой день, чтобы снова подвергнуть риску себя и Еву. Когда Вестал решила, что пора возвращаться домой, я воспрял духом. Я знал, что пришел конец моим страданиям, что дома я смогу что-нибудь предпринять для нас с мисс Долан. Мы вылетели в Лос-Анджелес, а оттуда - в Литл-Иден. С возвращением в Клифсайд у меня появились новые надежды на то, что я буду встречаться с Евой и наверстаю упущенное в Венеции. Я полагал, что буду проводить много времени вдали от Вестал, когда стану работать в своем офисе, стану бесконтролен. Мне всего только и останется, что подыскать квартиру, где я смогу без помех встречаться с Евой. И по мере того как машина медленно одолевала серпантин горной дороги, мой мозг лихорадочно строил планы наших будущих свиданий. Едва мы очутились дома, я оставил Вестал, которая тут же принялась просматривать огромную гору корреспонденции, накопившейся за время отсутствия, и прошел в свой кабинет. Оттуда я позвонил Блэкстоуну. Полученные от него новости успокоили меня. За это время он провернул несколько удачных сделок. Мы договорились пообедать с ним на следующий день. Едва я повесил трубку, вошла Вестал. - Чэд, дорогой, меня приглашают на открытие лекционного зала Шелли в моей старой школе. Церемония назначена на послезавтра. Отец завещал деньги на постройку этого зала. Сейчас он построен. Я хочу, чтобы и ты поехал со мной. - Ради Бога! - воскликнул я. - Ты же знаешь, что подобные мероприятия нагоняют на меня тоску. Неужели нельзя обойтись без меня? - Но я буду отсутствовать целых три дня, Чэд, - объявила Вестал, садясь на ручку моего кресла. - Ты же не захочешь отпустить меня на столь долгий срок? Мое сердце едва не остановилось, когда до меня дошел смысл сказанного. Три дня! Две совершенно безопасные ночи наедине с Евой! А вдруг Вестал заберет секретаршу с собой? Это было вполне вероятно. - И где находится эта твоя школа? - спросил я нарочито равнодушным тоном. - В Сан-Франциско. Я могла бы обернуться быстрее, разумеется, но дело в том, что на следующий день намечен какой-то спортивный праздник и меня попросили вручить призы. - За это время накопилась масса работы, - подхалимничал я, поглаживая ее по руке. - Конечно, если ты будешь настаивать... Но, надеюсь, ты извинишь меня, что я хочу остаться. - Не понимаю, - сетовала Вестал искренне и не скрывая сожаления. - Я так надеялась, что ты услышишь мое выступление. Что же, тогда я возьму с собой Еву, чтобы мне было веселее. У меня возникло острое желание ударить эту женщину, которая считалась моей женой. Но она не смогла взять с собой секретаршу. В последний момент Ева вдруг почувствовала себя больной, ее мучила сильная головная боль, и она выглядела совсем разбитой. - Как это не вовремя! - возмущенно вскинулась Вестал, узнав об этом. - Могла бы подумать и обо мне. С ее стороны это просто неприлично. - Ты можешь взять горничную, - посоветовал я, стараясь всем видом выразить свое сочувствие. - Ева ведь не виновата в том, что заболела. - Мне уже и ехать не хочется, - раздраженно заявила Вестал. - Ну хорошо, ничего не поделаешь, придется взять с собой Марианну. Она, конечно, полная идиотка, но как-нибудь перебьюсь. Весь день миссис Винтерс просидела над текстом выступления. Несколько раз переделав его, наконец, записала и на магнитофон. Здесь я должен отметить - и это очень важно для дальнейшего повествования, - что Вестал была буквально помешана на магнитофонах. Один стоял у нас в гостиной, другой она мне подарила, чтобы я использовал для своего обучения. Она заставила меня несколько раз прослушать речь, вполне, надо сказать, соответствующую событию. Я не поскупился на похвалы. Но только третий вариант речи удовлетворил Вестал. Она захватила с собой магнитофон в дорогу, чтобы еще раз прослушать себя перед выступлением. Я поехал проводить свою миллионершу в аэропорт. - Ты будешь хорошо вести себя, Чэд, не так ли? - вдруг спросила она, когда мы шли к самолету. - Ведь ты не напроказничаешь в мое отсутствие? Я заставил себя улыбнуться. - Сегодня вечером я поужинаю с Блэкстоуном. Завтра вечером - со Стенвудом. Как ты понимаешь, с этими ребятами не очень-то ударишься в разгульную жизнь. - Я просто пошутила, дорогой. Все же я напрасно оставляю тебя с Евой. Я почувствовал, как у меня по спине поползли мурашки. - Не будешь же ты утверждать, что я остаюсь с ней наедине. У нас в доме десять слуг, не считая Харгиса, - самым естественным и даже веселым тоном усыплял я подозрительность жены. - Так что остаться с ней наедине я никак не могу. Ты, как никто, должна это понимать, Вестал. - Не будь она дурнушкой, я могла бы приревновать тебя к ней, - сказала она, натянуто рассмеявшись. Я сделал неприятное открытие, что тревога жены по поводу моей верности гораздо глубже и серьезнее, чем она показывала на словах. - Ты несешь чушь, и мне это не нравится. - Я сделал попытку прекратить неприятный мне разговор. - Если бы уж я решил изменить тебе, то наверняка нашел бы женщину на стороне. Вестал искоса посмотрела на меня: на ее сморщенном личике было написано недоверие. - Но ведь ты... ты не сделаешь это, Чэд. - Да что это с тобой? Конечно же, нет! Давай-ка лучше оставим эту тему. В ней нет ничего забавного. Ее клешнеподобная рука обхватила мое запястье. - Ведь ты никогда не поступишь со мной так, Чэд, не так ли? Я этого не переживу. Я... Я... Для меня это было бы такое унижение. Я хочу, чтобы мы жили долго и счастливо. - Давай не будем продолжать эту тему, - взмолился я, делая вид, что начинаю серьезно сердиться. - Об этом ты можешь совершенно не беспокоиться. Желаю тебе хорошо провести время и благополучно возвратиться домой. Ее лицо посветлело от счастья. - И ты будешь ждать меня? - Что за вопрос! Разумеется! Я все время буду думать о тебе. Это был тот стандартный набор вежливых фраз, что я мог выжать из себя, когда передо мной маячило это маленькое сморщенное личико. - Как я не хочу уезжать. - Но поездку нельзя отложить: тебя ведь ждут там и готовятся к встрече. Вестал закинула мне на шею свои костлявые ручки и прижалась к моим губам. Я чувствовал себя достаточно плохо, даже когда целовал ее в темноте спальни. В присутствии же нескольких десятков зевак, которые, пялясь на нас, понимали, что я женился на этой женщине исключительно ради денег, я прямо-таки сгорал от неловкости и отвращения. Наконец она пошла к самолету, помахав на прощание рукой на последней ступеньке трапа. Если бы самолет взорвался при взлете, поверьте, я был бы счастливейшим человеком на земле: моя ненависть к жене достигла крайнего предела. Я не смог отыскать Еву, когда вернулся в Клифсайд. Спустя некоторое время я справился у Харгиса, где она может быть. - Полагаю, она в постели, сэр, - сказал он, удивленно поднимая кустистые белые брови. - Насколько мне известно, ей нездоровится. Я сплоховал, так как совершенно выпустил из виду, что бедняге как минимум день придется соблюдать постельный режим. Иначе Харгис может тут же донести, что Ева непонятным образом выздоровела, стоило только Вестал покинуть дом. Я не имел ни малейшего представления, в каком именно месте этого громадного дома может находиться комната Евы. Зайдя в свой кабинет, я посмотрел список внутренних телефонов и, найдя нужный номер, позвонил. Девушка отозвалась незамедлительно. - Сегодня ночью, - сообщил я, понижая голос. - Около двенадцати. Ты придешь ко мне или мне явиться к тебе? - Я приду к тебе, - ответила Ева и повесила трубку. Я вытер вспотевшие ладони. Меня колотило как в лихорадке. ГЛАВА 10 Стрелки часов на ночном столике показывали два часа десять минут. Ева и я были в моей комнате вместе уже с полуночи. - Трудно поверить, что еще два часа назад я сходил с ума, дожидаясь тебя, - сказал я. - Последние две недели были для меня страшным испытанием. Мы должны что-то придумать. Я больше так не могу. - Довольствуйся тем, что у тебя имеется, - охладила мой пыл Ева. - Иного у нас нет. Даже сейчас мы подвергаемся опасности. Она может вернуться в любой момент. - Ну, это вряд ли! На всякий случай я предусмотрительно запер дверь на ключ. - Ха-ха! Не будь ребенком. Ты же знаешь: ее это не остановит. - Зачем лишние волнения. Не так страшен черт, как его малюют. Послушай меня. Я все время думал, как найти выход. И, кажется, кое-что сообразил. У тебя ведь есть свободный день в неделю, не так ли? Допустим, я сниму квартиру, скажем, в Иден-Энд. В том районе нас никто не знает. Мы могли бы встречаться там. Я почувствовал, что мое предложение не обрадовало Еву. - Увы, Чэд. В этот день я навещаю свою мать. - Бог мой! Твоя мать! Неужели ты не можешь перед этим зайти ко мне? - Не будем говорить об этом. Она знает Вестал. Если вдруг я перестану навещать ее, она обязательно позвонит сюда и справится о причине моего отсутствия. Мать никогда не доверяла мне, да и сейчас мы не очень-то ладим. - Ты должна придумать какую-нибудь отговорку. Неужели нельзя освободить этот день для меня? - Не могу, - упрямо заявила Ева. - К тому же, это просто опасно. Нас могут увидеть. Никогда не знаешь наперед, кого можно увидеть в Иден-Энд. Риск слишком велик. - Что же тогда делать? Ждать еще недели, месяцы, прежде чем вновь представится подобный счастливый случай? - Я предупреждала тебя, Чэд. - Это не ответ. Если ты хочешь меня так же сильно, как я тебя... - Я хочу тебя сильнее, Чэд! Ее откровенный взгляд опять зажег огонь в моих жилах. Я покрепче прижал Еву к себе. - Я не намерен ждать улыбки фортуны не только месяцы, но даже дни. У меня достаточно денег. На моем счету более тридцати тысяч долларов. Уже сейчас я могу открыть собственное дело на пару с моим другом брокером. Послушай, Ева, почему бы нам не делать все в открытую? Я могу развестись с Вестал, и тогда мы поженимся. Она удивленно уставилась на меня. - Пожениться? Чэд! У тебя крыша поехала? С тридцатью тысячами долларов? На сколько этого хватит? Много ты заработаешь брокером? И, кроме того, я же сказала, что не хочу оставлять свою работу. - Но почему? Неужели тебе нравится ишачить на Вестал? - Совсем нет. Но я живу в прекрасном доме и получаю приличную зарплату. У меня есть машина и все, что нужно для обеспеченной жизни. И мне не приходится вкалывать, чтобы все это иметь. Я была бы последней идиоткой, если бы все это бросила. - Скажи мне, Ева, а почему ты так подчеркнуто не следишь за собой? Ведь ты прекрасно можешь обходиться и без очков. Опять же, эта прическа, что так старит тебя... Девушка улыбнулась. - Неужели ты думаешь, что Вестал, с ее претензиями и амбициями, хотя бы секунду потерпела бы мое присутствие рядом, если бы считала, что я привлекательнее ее? Именно по этой причине она отказывала от должности всем секретарям до меня. Твоя жена не выносит привлекательности ни в каком ее виде. Агентство, предложившее это место, откровенно предупредило меня на этот случай... Может быть, хотя бы эта жертва покажет тебе, насколько я не хочу терять выгодное мне место. Жизнь не баловала меня. Уже с детства я не находила с матерью общего языка. Многие годы мне приходилось бороться за простое право выжить. И я не собираюсь вот так просто отказаться от того, чего достигла. - Ты чего-то не договариваешь, - обозлился я. - Ты цепляешься за эту должность еще и потому, что надеешься, будто Вестал завещает тебе приличную сумму денег. Не так ли? Ева отвела глаза. - Это уж мое дело. Я не смогла не полюбить тебя. Но, что бы я ни чувствовала в отношении тебя, я не собираюсь отказываться от того, на что рассчитывала, соглашаясь на этот унизительный труд. - Пойми, хозяйка дурачит тебя. Тебе достанется лишь несколько сотен долларов. Она сама мне сказала. Ева нежно прикоснулась к моей руке. - Это тебя дурачат, Чэд. Я знаю, сколько оставлено мне: я видела завещание. - Когда ты его видела? - Несколько дней назад. Вестал только что составила его. Адвокат прислал ей экземпляр. Вестал забыла завещание на столе, и мне удалось бросить взгляд на него. Я почувствовал возбуждение. - И сколько же в таком случае она тебе завещала? - Пятьдесят тысяч. Я удивленно уставился на Еву. - Но моя жена говорила лишь о нескольких сотнях. - Может быть, Вестал боялась, что эта сумма тебе не понравится, покажется слишком большой. Но я сама видела эту цифру, вписанную в завещание черным по белому. И я не собираюсь отказываться от этих денег ради кого бы там ни было. Мое сердце замерло и начало биться с удвоенной силой. - А что она завещала мне, Ева? - Все. Этот дворец, имущество, шестьдесят миллионов долларов. Остальное идет на различные выплаты и благотворительные цели. Какой-то момент я не дышал. - Ты уверена? - Да. Так ты по-прежнему хочешь развестись с ней? - Ева смотрела на меня с саркастической усмешкой. - Это меняет дело. - Встав, я принялся ходить по спальне. - Но мы можем и не дождаться этих денег. А если они и достанутся нам, мы будем слишком стары, чтобы насладиться ими в полной мере. - Все в руках Бога. - Ты хочешь сказать, что миссис Винтерс может тяжело заболеть, попасть в автокатастрофу? Стать жертвой несчастного случая? Иными словами, умереть в расцвете лет. - Чего не бывает на этом свете. Я помню, что, когда Ева, лежа в кровати и глядя на меня, расхаживающего по спальне, предсказывала возможную смерть Вестал, у меня и в мыслях не было убивать жену. Мне и в голову не приходило, что в том положении, в котором оказались я и мисс Долан, самым простым выходом была бы инсценировка несчастного случая, повлекшего за собой смерть Вестал. - Ничего себе перспективы, - не унимался я. - Мы можем состариться, ожидая несчастного случая, не говоря уже о том, что его может и не произойти. - Что же остается делать? - Черт побери! - воскликнул я. - Как я желаю ее смерти! Внезапно в полумраке спальни зазвонил телефон. Его негромкий звук заставил нас подскочить как ужаленных. Ева моментально завернулась в простыню, словно в спальню вошел кто-то посторонний. Я замер, глядя на телефон. - Это она, - выдавил я свистящим шепотом. - И это в двадцать минут третьего ночи! - Ответь ей, - потребовала Ева. - Но будь осторожен в разговоре. Хотя руки и дрожали, я сохранил достаточное присутствие духа, чтобы придать голосу нотки, характерные для только что разбуженного человека. - Кто это? - проворчал я. - Ох, Чэд... Это в самом деле была она! Даже находясь за триста миль от дома, эта сука ухитрилась встать между мной и Евой. - Ты, Вестал? Что случилось? Сейчас же третий час ночи! - Я разбудила тебя, Чэд? - Разумеется! - Не будь так строг со мной, - в ее голосе появились плаксивые нотки. - Мне так одиноко здесь, дорогой. - Я также скучаю без тебя. - Мысленно же я обрушил лавину ругательств, слушая ее противный голос. Отвечая жене, я наблюдал за Евой, которая, завернувшись в простыню, стояла у двери. Даже в неярком свете лампы было заметно, как женщина бледна. - Мне просто необходимо было позвонить тебе, Чэд. Я только что видела страшный сон. Он перепугал меня. Мне снилось, что я потеряла тебя, - говорила Вестал со всхлипываниями, готовыми перейти в рыдания. - Мне приснилось, что ты ненавидишь меня. Ты стоял и смотрел на меня с таким выражением, что мне стало жутко. Я вцепилась в тебя и умоляла, чтобы ты пожалел меня, но ты отшвырнул меня и побежал по какому-то длинному коридору. Я кинулась за тобой, но не смогла догнать. Проснувшись от собственного крика, я с ужасом подумала, не случилось ли чего с тобой. Поэ