pitan. Комната оборудована звукоизоляцией, - успокоил его Кребс. - Доктор Вальтер заверил меня, что за ее пределами не слышно ни звука. Гала прикрыла глаза, решив, что единственный ее шанс спастись заключается в том, чтобы как можно дольше разыгрывать обморок. Намереваются ли они ее убить? Здесь же, в комнате? И для чего все это оборудование? С виду напоминает приемник, или даже радар. Этот выпуклый стеклянный экран над головой Дракса, который вспыхивал всякий раз, когда Дракс нажимал кнопки под шкалами. Медленно ее сознание вновь включалось в работу. С какой стати Дракс, к примеру, вдруг заговорил на безупречном немецком языке? И почему Кребс обращается к нему Herr Kapitan [господин капитан (нем.)]. Эти цифры в черной тетрадке. Почему они едва не убили ее, как только она узнала о них? Каков их смысл? Девяносто градусов. Девяносто градусов. Ее мозг не спеша обдумывал задачу. Поправка на девяносто градусов. Предположим, ее график полета ракеты к цели, расположенной в Северном море и в восьмидесяти милях от берега, все время был верен. Предположим, она не допустила ошибку. Тогда она вовсе не целила вглубь Франции. Но расчеты Дракса. Девяносто градусов влево от цели в Северном море? Это должно быть где-то в Англии. В восьмидесяти милях от Дувра. Ну, конечно, вот оказывается в чем дело. Расчеты Дракса. График полета в маленькой черной книжке. Они хотят обрушить "Мунрейкер" прямо на центр Лондона. Боже, Лондон! Лондон! Значит, от страха действительно перехватывает горло. Как странно. И все же дышать стало труднее. А теперь, дай Бог, сообразить: итак, этот радар наведения. Как все просто. Точно такой же, какой будет размещен на плотике в Северном море. Выходит, снаряд рухнет в ста ярдах от Букингемского дворца. Но какой в этом смысл, если боеголовка начинена аппаратурой. Может быть, именно та жестокость, с которой Дракс ударил ее по лицу, и расставила все на свои места, внезапно она поняла, что боеголовка будет настоящей, ядерной, и что Дракс - враг Англии и завтра в полдень он сравняет Лондон с землей. Гала предприняла последнюю попытку понять все. Сквозь этот потолок, этот стул, в землю. Тонкая словно игла ракета. Падающая с безоблачного неба со скоростью звука. Толпы на улице. Дворец. Няни в парке. Птицы на деревьях. Огромный огнедышащий цветок в целую милю в поперечнике. А потом грибовидное облако. И больше ничего. Ничего. Ничего. Ничего. - Нет. Нет! Но крик этот прозвучал лишь в сознании Галы, и она, чье тело вместе с миллионами других тел обречено было превратиться в обугленную шелуху, лишилась чувств. 19. ПРОПАВШАЯ БЕЗ ВЕСТИ Бонд сидел в ресторане за своим любимым столиком - для двоих, в правом углу на втором этаже - и разглядывал прохожих и автомобили на Пиккадили и Хеймаркете. Было семь-сорок пять, и старший официант Бейкер только что принес ему вторую порцию сухого мартини с водкой и с большим ломтем лимонной цедры. Бонд сделал глоток и стал размышлять, впрочем, без особой тревоги, о причинах опоздания Галы. Это было на нее не похоже. Она была не такой девушкой, которая забыла бы позвонить, если бы задержалась в Скотленд-Ярде. Вэлланс, которого сам он посетил в пять часов, сообщил, что их встреча с Галой назначена на шесть. Вэлланс очень хотел увидеть ее. Он был страшно занят: когда Бонд кратко докладывал о системе безопасности на площадке, Вэлланс, казалось, слушал вполуха. Выяснилось, что на бирже зарегистрировано резкое падение курса фунта. Падение началось в Танжере и мгновенно распространилось на Цюрих и Нью-Йорк. Мощные потоки фунтов выплеснулись на валютные рынки мира, и перекупщики заработали огромные прибыли. За один день фунт упал на 3 цента и дальнейший прогноз был малоутешителен. Вечерние газеты информировали об этом на первых полосах, и в довершение всего Казначейство, связавшись с Вэллансом, сообщило сногсшибательную новость - волну распродажи начала компания "Дракс Метал Лимитед" в Танжере. Операция началась утром и к концу дня фирме удалось продать британской валюты на 20 миллионов фунтов стерлингов. Рынок не смог вместить этого количества; чтобы избежать дальнейшего обострения ситуации, вынужден был вмешаться Английский Банк и скупить излишки. Тогда-то и стало известно, что в качестве продавца выступила "Дракс Метал". Теперь Казначейство, естественно, желало знать, что произошло - сам ли Дракс выбросил на рынок валюту или же это была группа крупных вкладчиков, которые являлись акционерами его фирмы. Первое, что сделали в Казначействе, - разыскали Вэлланса. Вэлланс же мог только сказать в порядке предположения, что "Мунрейкер" каким-то образом обречен на неудачу и что Дракс, зная это, решил извлечь из этого выгоду. Он немедленно высказал это мнение также в министерстве ассигнований, но там отвергли подобную догадку. Оснований сомневаться в успехе "Мунрейкера" нет, но даже если испытания завершатся провалом, то факт этот будет объяснен техническими неполадками и тому подобными вещами. В любом случае, увенчается ли запуск успехом или наоборот, завершится неудачей, это никак не отразится на британских финансовых кредитах, Нет, они ни в коем случае не собираются ставить в известность премьер-министра. "Дракс Метал" - крупная торговая организация. Возможно, она действует от имени какого-либо иностранного правительства. Скажем, Аргентины. Или даже России. Или кого-то еще, кто располагает большими запасами фунтов. Однако, все это не имеет ни малейшего касательства ни к министерству, ни к "Мунрейкеру", который в строгом соответствии с графиком будет запущен завтра ровно в полдень. Такое объяснение имело свою логику, но Вэлланс тем не менее был по-прежнему обеспокоен. Он не любил загадок и был рад поделиться своими заботами с Бондом. Кроме того, он хотел выяснить у Галы, не попадались ли ей на глаза телеграммы из Танжера и, если попадались, то что о них говорил Дракс. Бонд был убежден, что Гала обязательно проинформировала бы его о подобных фактах, и прямо сказал об этом Вэллансу. Они поговорили еще немного, и Бонд отправился в свой штаб, где его уже ждал М. М. заинтересовало решительно все, даже бритые головы и усы мужчин. Он расспросил Бонда обо всех подробностях и, когда Бонд закончил доклад, изложив вкратце свой последний разговор с Вэллансом, долго сидел, погруженный в раздумья. - 007, - наконец произнес он, - не нравится мне все это. Что-то там зреет, только я вот ни черта не могу в этом разобраться. В добавок непонятно, каким образом я мог бы вмешаться. Все факты известны и в Специальном управлении, и в министерстве, и, видит Бог, мне нечего к ним добавить. Даже если бы я переговорил с премьер-министром, что было бы очень нечестно по отношению к Вэллансу, что бы я ему сказал? Какие бы факты выложил? Ничего, кроме смутных догадок. А попахивает-то чем-то скверным. И, - прибавил он, - весьма скверным, ежели я не ошибаюсь. - Нет, - продолжал он, глядя на Бонда, и в глазах его читалась непривычная тревога. - Похоже, разобраться во всем этом можете только вы. И эта девушка. Повезло вам с ней. Будут какие-либо пожелания? Могу я чем-то помочь? - Нет, спасибо, сэр. - Бонд вышел в знакомый коридор и спустился на лифте к себе в кабинет, где до смерти перепугал Лоэлию Понсонби тем, что, прощаясь, поцеловал ее. Такое случалось лишь на Рождество, в день ее рождения и в тех случаях, когда ему предстояло что-то действительно серьезное. Бонд допил остаток мартини и посмотрел на часы. Уже восемь. Вдруг ему стало страшно. Вскочив из-за стола, он торопливой походкой направился к телефону. На коммутаторе Скотленд-Ярда ответили, что помощник комиссара пытался связаться с ним, но потом вынужден был уйти на официальный ужин в Мэншн-Хаус. Пусть коммандер Бонд не вешает трубку. Бонд нетерпеливо ждал. Все его страхи были теперь заключены в черной пластмассовой коробке телефона. Ему виделись ряды вежливых физиономий. Ливрейный лакей медленно держит путь вдоль стены, направляясь к Вэллансу. Энергично отодвинутый стул. Никем незамеченная ретирада. Гулкие, с каменными полами холлы. Телефонная будка, не располагающая к долгим беседам. Наконец в трубке раздался голос. - Это вы, Бонд? Говорит Вэлланс. Вы виделись с мисс Бранд? У Бонда защемило сердце. - Нет, - сипло произнес он. - Она опаздывает уже на полчаса. Ее не было в шесть? - Не было. Я послал "курьера", но по адресу, по которому она обычно останавливается, когда бывает в Лондоне, ее не оказалось. Никто из друзей также не встречался с ней. Если она выехала в два-тридцать в машине Дракса, то к половине третьего должна была быть в Лондоне. Никаких аварий на дуврской дороге в этот промежуток времени не случалось. Ни Автомобильная ассоциация, ни Королевский автомобильный клуб также ни о чем не сообщают. - Он помолчал. - Послушайте. - В голосе Вэлланса появились настойчиво просительные нотки. - Гала очень хорошая девушка, и я не хочу, чтобы она попала в беду. Могу я в этом на вас положиться? Я не могу объявить ее розыск. Убийство на площадке и так приковало к ней излишнее внимание, пресса буквально преследует нас по пятам. А после десяти вечера начнется вообще нечто невообразимое. По случаю испытаний Даунинг-Стрит готовится выпустить коммюнике, завтрашние газеты будут полны сведениями о "Мунрейкере". Премьер-министр выступит по радио с заявлением. И исчезновение девушки придаст всей истории криминальный оттенок. Завтрашний день слишком важен для подобного рода детективов, в добавок у девушки мог случиться внезапный обморок. Но я хочу ее найти. Понимаете? Что вы думаете? Можете взяться за это? Всю необходимую помощь вам окажут. Я предупрежу дежурного офицера, чтобы он исполнял все ваши приказания. - Не беспокойтесь, - сказал Бонд. - Разумеется, я этим займусь. - Он помолчал, судорожно оценивая ситуацию. - Вот что мне нужно знать. Каковы предполагаемые шаги Дракса? - К семи часам его ждали в министерстве, - ответил Вэлланс. - Я оставил записку... - В трубке послышался беспорядочный треск, а затем Бонд услышал, как Вэлланс кого-то благодарит. Потом снова возник голос Вэлланса. - Только что сообщили из городской полиции. Из Скотленд-Ярда не могли дозвониться из-за нашего разговора. Сейчас разберусь, - далее он прочитал, - "Сэр Хьюго Дракс в 19:00 прибыл в министерство, отбыл в 20:00. По его словам, найти его можно в клубе "Блейдс", где он будет ужинать. Возвращается на площадку в 23:00". Иными словами, из Лондона он выедет около девяти, - пояснил Вэлланс и продолжал. - Далее. "Сэр Хьюго Дракс заявил, что мисс Бранд по приезде в Лондон пожаловалась на недомогание и он высадил ее по ее же просьбе на автобусном кольце "Вокзал Виктория" в 16:45. Мисс Бранд сказала, что отдохнет у друзей, адрес которых неизвестен, и позвонит сэру Хьюго в министерство в 19:00. Однако этого она не сделала". Все, - сказал Вэлланс. - Да, чуть не забыл, мы наводили справки о мисс Бранд от вашего имени. Мы сказали, что вы договорились встретиться с ней в шесть, но она не явилась. - Да, - подтвердил Бонд, думая уже о другом. - Похоже, так мы ничего не узнаем. Придется заняться этим. Вот еще что, где Дракс останавливается в Лондоне, на квартире или где-то в другом месте? - Сейчас он постоянно останавливается в "Ритце", - сказал Бэлланс. - Переехав в Дувр, он продал дом на Гросвенор-Стрит. Но нам стало известно, что у него есть помещение на Эбьюри-Стрит. Мы проверяли. На звонки в дверь ник гоне отвечает, и мой человек доложил, что дом выглядит нежилым. Это рядом с Букингемским дворцом. Видимо, там его логово. Там все тихо. Похоже, он водит туда женщин. Что-нибудь еще? Мне нужно возвращаться, а то возомнят, будто сперли королевские регалии. - Ладно, отпускаю вас, - сказал Бонд. - Сделаю все, что в моих силах, а нет - позову на помощь ваших. Не волнуйтесь, если какое-то время я буду молчать. До встречи. - До встречи, - попрощался Вэлланс с облегчением в голосе. - И спасибо. Удачи вам. Бонд положил трубку. Но тут же поднял ее вновь и набрал номер "Блейдса". - Говорят из министерства ассигнований, - представился он. - Сэр Хьюго, в клубе? - Да, сэр, - послышался дружелюбный голос Бреветта. - Он в обеденной зале. Вы желаете с ним говорить? - Нет, не нужно, - сказал Бонд. - Просто хотел убедиться, что он еще не уехал. Не ощущая вкуса пищи, Бонд в спешке проглотил ужин и в восемь-сорок пять покинул ресторан. Машина ожидала его у входа. Отпустив штабного водителя, он отправился на Сент-Джеймс-Стрит. Чтобы не бросаться в глаза, Бонд поставил машину в ряду такси перед входом в "Будл" и, устроившись на сиденье поудобней, развернул вечернюю газету, так чтобы поверх нее видеть "мерседес" Дракса, который, как он с облегчением обнаружил, был припаркован на Парк-Стрит. Рядом никого не было. Ждать пришлось недолго. Внезапно от дверей "Блейдса" пролегла широкая полоса желтоватого света, и в проеме показалась исполинская фигура Дракса. На голове его была мягкая фетровая шляпа, натянутая на уши и потому скрывавшая глаза. Быстрой походкой подойдя к "мерседесу", он сел в него, хлопнул дверцей и, - прежде чем Бонд успел переключиться на третью скорость, - вырулив на левую полосу Сент-Джеймс-Стрит и тормознув на повороте у Сент-Джеймсского дворца, умчался. Вот оно что, он, оказывается, любитель полихачить, подумал Бонд, огибая на скорости пешеходный островок на Мелле и завидя, что Дракс уже миновал статую перед дворцом. Стараясь не отставать, он по-прежнему держался на третьей скорости. Бэкингем-Пэлас-Гейт. Стало быть, Эбьюри-Стрит. Не спуская глаз с белого "мерседеса", Бонд судорожно строил планы. Светофор на углу Лоуэр-Гросвенор-Плейс пропустил Дракса, но перед носом Бонда зажег красный свет. Бонд не стал дожидаться разрешающего сигнала, и как раз во время - Дракс уже сворачивал на Эбьюри-Стрит. Будучи почти уверен, что Дракс сделает остановку возле своего дома, Бонд домчался до поворота и, чуть не доезжая до него, затормозил. Он выскочил из "бентли", оставив его на ходу и, пройдя несколько шагов по направлению к Эбьюри-Стрит, услышал два коротких гудка. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел Кребса, тащившего по тротуару обмякшую девушку. Затем хлопнула дверца "мерседеса" и он рванулся с места. Бонд кинулся к машине, врубил третью скорость и пустился в погоню. Слава Богу, что "мерседес" белого цвета. Вон он впереди, на перекрестках вспыхивают искры тормозных огней, фары включены на полную мощность, клаксон ревет при малейшем намеке на задержку в и без того редком движении. Бонд сжал зубы, он вел автомобиль так, словно это был необъезженный жеребец в Испанской школе верховой езды в Вене. Из опасения обнаружить свое присутствие он не мог пользоваться ни фарами, ни клаксоном. Все, что ему оставалось, - это обходиться тормозами и коробкой передач, да уповать на везение. Низкий стрекот двухдюймовой выхлопной трубы "бентли" эхом отражался от стоящих по обеим сторонам улицы домов, скаты шуршали по гудронированному покрытию полотна. Он благодарил небо за то, что всего лишь неделю назад поставил на колеса новый комплект гоночной резины "Мишлен". Если бы только светофоры были более благосклонны. Бонду казалось, что он всегда попадает только на красный или желтый свет, тогда как Дракс всегда успевал на зеленый. Челсийский мост. Похоже, Дракс собирается попасть в Дувр по южному радиусу! Сможет ли он выдержать гонку с "мерседесом" по трассе А-20? У Дракса два пассажира. Возможно, его машина плохо отлажена. Но с независимыми подвесками ему куда проще брать виражи, чем Бонду. Старенький "бентли" был слишком высок для этого. Завидев показавшееся на встречной полосе такси. Бонд нажал педаль тормоза и не без опаски просигналил. Такси прижалось к краю полотна, и Бонд, пролетая мимо, краем уха услышал брошенное в его адрес короткое ругательство. Клапем Коммон - белый "мерседес" замелькал между деревьями. Бонд гнал "бентли" на прямом участке шоссе под восемьдесят и вдруг заметил, что светофор перед самым носом Дракса вспыхнул красным светом, гот остановился. Бонд перевел рычаг переключения скоростей в нейтральное положение и теперь беззвучно приближался. Пятьдесят ярдов. Сорок, тридцать, двадцать. На светофоре переменились огни. Дракс нажал на акселератор и был уже далеко, однако Бонд успел заметить, что Кребс сидит рядом с водителем и что Галы в салоне нет, а есть лишь ворох тряпья на узком заднем сиденье. Вопросы, отпали сами собой. Больную девушку не возят в машине, словно мешок картошки. И уж во всяком случае не на такой скорости. Стало быть, она пленница. Почему? Чем она провинилась? Что "раскопала"? И что все-таки происходит на самом деле? Мелькали погруженные во мрак перекрестки, и каждый из них напоминал огромную хищную птицу, которая всякий раз набрасывалась Бонду на плечи и клокотала прямо в уши, что он оказался слепым болваном. Слепец, слепец, слепец. С самого того момента, как после ночи в "Блейдсе" он, сидя в своем кабинете, пришел к выводу что Дракс опасен, ему следовало быть на чеку. И при первых же тревожных симптомах - к примеру, отпечатков пальцев на карте, - он должен был начать действовать. Но как? Он и так старался не обойти вниманием ни одну версию, ни один след. Что он мог сделать, кроме как убить Дракса? И в награду угодить на виселицу? Ладно. Что теперь? Может, стоит остановиться и позвонить в Скотленд-Ярд? Упустив при этом "мерседес"? Насколько он мог судить, Дракс заманил Галу в машину именно для того, чтобы по пути в Дувр избавиться от нее. И предотвратить это мог лишь Бонд, если, конечно, успеет. Словно в ответ на его мысли жалобно завизжали шины, когда Бонд, сворачивая с южного радиуса на шоссе А-20, завращался на круговой развязке. Нет. Он обещал М., что справится сам. И то же он обещал Валлансу. Тяжкое бремя свалилось на его плечи, но он обязан сделать все от него зависящее. В крайнем случае, он попытается догнать "мерседес" и выстрелить в скаты. А если что, можно и извиниться. Но упустить Дракса - преступление. Быть по сему, - сказал себе Бонд. Отыскав место посветлее, Бонд сделал остановку, которую использовал для того, чтобы достать из "бардачка" пару защитных очков и надеть их. Затем, подавшись вперед, он ослабил левый винт лобового стекла и проделал то же самое с винтом справа. Потом опустил узкое стекло на капот и закрепил винты. После этого на большой скорости он устремился прочь от суонлейской развилки и короткое время спустя уже мчался со скоростью девяносто миль в час по осевой разметке фаринигамского объезда. Лишь свист ветра в ушах и пронзительный вой нагнетателя были свидетелями этой безумной гонки. Впереди сверкнули мощные фары перевалившего через вершину ротэмского холма "мерседеса" и потонули в налитой лунным светом панораме кентской пустоши. 20. ГАМБИТ ДРАКСА Три отдельные источника боли ощущала в своем теле Гала. Пульсирующая боль за левым ухом, резь в запястье от гибкого шнура и ссадины на лодыжках. Каждый толчок, каждый поворот, каждое резкое торможение отдавалось болью. Если бы только она лежала на заднем сиденье более плотно. Но места было много, и она свободно болталась по сиденью. То и дело ей приходилось отворачивать свое избитое лицо, постоянно притискивавшееся к обтянутой сверкавшей кожей спинке. Воздух, который она вдыхала, был насквозь пропитан запахом новой кожаной обивки, выхлопных газов и вонью паленой резины, появлявшейся на крутых виражах от трения шин. И все же эти неудобства и боль были не главным. Кребс! Самое странное было в том, что именно страх перед Кребсом и отвращение к нему мучали ее более всего. Остальное же просто не поддавалось осмыслению. Тайна Дракса и его ненависть к Англии. Загадка его великолепного знания немецкого языка. "Мунрейкер". Секрет атомной боеголовки. Каким образом спасти Лондон. Не найдя ответы на эти вопросы, она перестала о них думать. Однако часы, проведенные наедине с Кребсом, по-прежнему стояли перед ней во всем их ужасе, и она мысленно возвращалась и возвращалась, словно язык к больному зубу, к подробностям дня. После того, как Дракс ушел, она еще долго разыгрывала обморок. Сперва Кребс занимаются механизмами, ласково, по-детски заговаривая с ними по-немецки. - Так, моя Liebchen [милая (нем.)]. Теперь лучше, не правда ли? Не желаешь ли капельку масла, моя Pupperl [куколка (нем.)]. Ну конечно. Сию минутку. Нет, нет, лентяйка. Я говорю - тысяча оборотов. А не девятьсот. Попробуй еще разок. Уверен, ты можешь работать лучше. Да мое Schatz [сокровище (нем.)]. Вот так. Крутись, крутись. Вверх и вниз. Крутись. Позволь мне протереть твое стеклышко, чтобы мы могли лучше разглядеть шкалы. Jesu-Maria, bist du ein braves kind! [Иисус-Мария, какой же ты славный ребенок! (нем.)] Все это чередовалось с периодами, когда он прерывал свои занятия и вставал перед ней в зловещей задумчивости, ковыряя в носу и цыкая зубом. Постепенно он стал вставать перед нею все чаще и чаще, забывая о машинах, размышляя, прикидывая. Вдруг Гала почувствовала, что его пальцы расстегивают верхнюю пуговицу ее блузы. Чтобы скрыть судорогу отвращения, она испустила правдоподобный стон и сделала вид, будто сознание вновь возвращается к ней. Она попросила пить, и Кребс принес ей из ванны воды в стаканчике для полоскания. После этого он поставил перед ней задом наперед кухонный стул, оседлал его и, положив подбородок на верхнюю рейку спинки, стал внимательно разглядывать ее из-под бледных ниспадающих век. Она нарушила молчание первой. - Зачем меня сюда привезли? - спросила она. - Что это за приборы? Он облизал свои вытянутые вперед губы, под соломенной щеточкой усов раскрылся ротик и медленно растянулся в ромбовидную усмешку. - Это приманка для маленьких птичек, - сказал он. - Скоро в это тепленькое гнездышко прилетит маленькая птичка. А потом маленькая птичка отложит яичко. О, это будет большое яйцо! Такое прекрасное, огромное яйцо! - Нижняя часть его лица скривилась, глаза закатились. - А эта девушка находится здесь потому, что может спугнуть маленькую птичку. А это было бы очень грустно, не правда ли, - следующие три слова прозвучали подобно ударам хлыста, - грязная английская шлюха? Взгляд его стал пристальным и напряженным. Он придвинул стул ближе, и теперь ее отделял от его лица какой-то фут. Зловонное дыхание душило ее. - Ну, английская сучка. На кого ты работаешь? - Он ждал. - Ты обязана мне отвечать, - мягко проговорил он. - Мы здесь одни. Никто не услышит твоего крика. - Не говорите глупости, - в отчаянии воскликнула Гала. - На кого я могу работать, кроме как на сэра Хьюго? - Услышав имя хозяина, Кребс осклабился. - Я просто хотела посмотреть график полета... - и она принялась путано объяснять про свои расчеты и расчеты Дракса и про то, как хотелось ей внести свой вклад в успех "Мунрейкера". - Начни-ка сначала, - прошипел Кребс, когда Гала закончила. - Ты должна придумать что-нибудь более убедительное, - и вдруг глаза его загорелись садистским экстазом, руки из-за спинки стула медленно потянулись к ней... Лежа на заднем сиденье мотавшегося из стороны в сторону "мерседеса" и сжав зубы, Гала со стонами негодования вспоминала, как мягкие пальцы шарили по ее телу, щупали, щипали, гладили, а пустой, горячечный взгляд Кребса впивался в ее глаза, покуда она не собрала слюну и не плюнула в его лицо. Даже не позаботившись отереть лицо, он резко и сильно ударил ее. Она вскрикнула и к своему счастью лишилась чувств. Очнулась она только тогда, когда ее, прикрыв сверху тряпьем, затолкали на заднее сиденье машины. Потом они неслись по улицам Лондона, и до ее слуха долетал шум проезжавших мимо машин, безумный звон велосипедного звонка, чей-то крик, рокот мотоцикла, визг тормозов. Она поняла, что вновь находится в мире реальности и что вокруг нее англичане - свои. Гала предприняла отчаянную попытку приподняться на коленях и закричать, однако Кребс каким-то чутьем уловил ее движение, поскольку руки его немедленно обхватили ее лодыжки и крепко привязали их к подножке сиденья. И тут Гале стало ясно, что она погибла. По ее щекам вдруг покатились слезы, она молилась лишь о том, чтобы хоть кто-нибудь успел к ней на помощь. Все это происходило меньше часа тому назад, и теперь - судя по тому, как медленно они двигались, и по шуму автомобилей - Гала поняла, что они добрались до какого-то крупного города, очевидно, Мейдстона, если путь их лежал на площадку. Вдруг в относительной тишине, которая сопровождала их продвижение по городу, Гала различила голос Кребса. В голосе чувствовалась тревога. - Mein Kapitan, - произнес он. - Я уже давно наблюдаю за одной машиной. Уверен, она преследует нас. Она почти не включает фары. Сейчас она лишь в сотне метров позади нас. По-моему, эта машина принадлежит коммандеру Бонду. В ответ Дракс что-то удивленно буркнул, и она услышала, как его грузное тело заворочалось на сиденье. Дракс коротко выругался и замолк. Гала чувствовала, как большая машина стала маневрировать еще энергичнее. - Ja, sowas! [вот как (нем.)] - наконец проговорил Дракс. Голос его был задумчив. - Стало быть, этот драндулет, годный разве что для музея, все еще на ходу. Тем лучше, мой милый Кребс. Кажется, он действует в одиночку. - Он хрипло захохотал. - В таком случае, мы предоставим ему возможность получить полное удовольствие, и, если он останется цел, то мы засунем его в мешок вместе с этой бабой. Включи-ка радио. Внутреннее вещание. Сейчас узнаем, успел ли он нам напакостить. Раздался треск статического электричества, и наконец Гала услышала голос премьер-министра. Голос этот, сопровождавший все величайшие мгновения ее жизни, доносился сейчас обрывками фраз: "...оружие, сотворенное гением человека... на тысячи миль вглубь небесного свода... зона, патрулируемая кораблями ее Величества... созданное исключительно в интересах обороны нашего любимого острова... долгая эра мира... шаг вперед в осуществлении величайшей мечты человечества вырваться за пределы нашей планеты... великий патриот и благодетель нашей страны сэр Хьюго Дракс..." Заглушая рев ветра, до слуха Галы докатился дикий, полный триумфа и презрения гогот Дракса. Приемник смолк. "Джеймс, - мысленно шептала Гала, - на тебя вся надежда. Будь осторожен. Но торопись". Лицо Бонда было сплошь покрыто коростой из пыли и мошек, что разбивались об него. То и дело приходилось отрывать от руля сведенную судорогой руку и протирать очки, но главное - "бентли" шел превосходно, и Бонд был уверен, что не упустит "мерседес". Он мчался на прямом отрезке пути при въезде в Лидс-Касл со скоростью 95 миль в час, когда вдруг позади него вспыхнули мощные фары, и под самым ухом оглушительно и дерзко раздался сигнал клаксона. Появление третьего участника погони было почти невероятным. С того момента, как он оставил Лондон, Бонд едва брал на себя труд посматривать в зеркало заднего вида. Только какой-нибудь лихач или сорви-голова отважился бы ввязаться в такую гонку. Бонд инстинктивно оглянулся через левое плечо и краем глаза увидел, как приземистый, огненно-красного цвета автомобиль догоняет его и, выжимая дополнительные десять миль, вырывается вперед. Мысли его спутались. Он успел заметить знаменитый радиатор "альфы" и четкую белую надпись на боку капота - "Удалец II". Он также заметил ухмылку на лице водителя, молодого парня в рубашке, который прежде чем умчаться в вихре грохота, производимого нагнетателем, тарахтящей, как пулемет Гатлинга, выхлопной трубой и разболтанной трансмиссией разогнавшейся "альфы", показал Бонду два растопыренных в победном жесте толстых пальца. С восхищенной улыбкой Бонд помахал водителю в ответ. "Альфа-ромео" с компрессором, догадался Бонд. И не новее, чем его "бентли". Вероятно, тридцать второго или тридцать третьего года выпуска. Какой-то гонщик-любитель с одной из местных авиабаз. Боится опоздать после вечеринки и проштрафиться. Бонд с теплым чувством проводил глазами "альфу", вильнувшую хвостовыми огнями на извилистом отрезке пути близ Лидс-Касла, а затем с ревом помчавшуюся по широкому шоссе в сторону чарингской развилки, до которой было еще далеко. Бонд представил себе, с каким восторгом мальчишка поравняется с Драксом - "Ого, да это же "мерседес". И приступ ярости, с которым Дракс встретит дерзкий сигнал клаксона. Жмет где-то под 105 [миль в час], прикинул Бонд. Только бы не свернул. Он видел, как сближались задние огни двух машин. Юноша в "альфе" готовился во второй раз проделать свой фокус - подкрасться сзади и, как только представится возможность обгона, внезапно врубить разом и клаксон, и фары. И вот этот момент наступил. Ярдах в четырехстах впереди во внезапно вспыхнувших сдвоенных фарах "альфы" забелел "мерседес". Осветившаяся дорога на целую милю была пуста и пряма как стрела. Бонд почти физически ощущал, как ступня юноши вдавливает педаль акселератора в днище кузова. Удалец! На переднем сиденье "мерседеса" Кребс кричал в самое ухо Дракса. - Еще один. Не вижу лица. Обгоняет. Дракс грязно выругался. В бледном свете приборной доски блеснули его обнаженные зубы. - Сейчас я преподам урок этой свинье, - проговорил он, ворочая плечами и крепко сжимая руками в черных кожаных перчатках руль. Косясь, он следил, как с правого борта подтягивался нос "альфы". Пом-пим-пом-пам - мягко и ненавязчиво визгнул клаксон. Дракс переложил баранку "мерседеса" на дюйм вправо и, услышав немилосердный скрежет металла, немедленно вернул ее в прежнее положение и выровнял машину. - Браво! Браво! - завопил Кребс, вне себя от восторга; он с ногами забрался на сиденье и смотрел назад. - Двойное сальто. Перелетел вверх тормашками через бортик. Наверное, уже горит. Точно. Вижу пламя. - Это даст нашему замечательному мистеру Бонду повод поразмыслить, - тяжело дыша, осклабился Дракс. Однако Бонд, чье лицо было покрыто плотной коркой, и не помышлял сбавлять скорость. Продолжая преследовать "мерседес", он уже не думал ни о чем кроме мести. Он видел все. И как, гротескно взмыв в воздух, красная машина перевернулась и раз, и другой, и как вылетел, растопырив конечности, со своего места водитель, слышал последний удар, когда "альфа", перевалив через ограждение, грохнулась в поле. Проносясь мимо места катастрофы, Бонд кроме жутких, черных зигзагов на гудронированном покрытии шоссе, запомнил еще одну мрачную деталь. Непонятно, каким образом уцелевший в этой мясорубке клаксон замкнулся, скрипуче посылая в небо сигнал, словно упреждая приближение "Удальца", которого больше не было - пом-пим-пом-пам. Пом-пим-пом-пам. Итак, Бонд стал свидетелем неприкрытого убийства. Или по крайней мере покушения на него. Значит, каковы бы ни были его мотивы, сэр Хьюго Дракс объявляет войну и не возражает, чтобы Бонд об этом знал. Что ж, это упрощает многое и значит только одно - Дракс - преступник и, возможно, маньяк. В добавок, это означало то, что "Мунрейкеру" грозит страшная опасность. Этого для Бонда было вполне достаточно. Он запустил руку под приборную доску, достал из тайника длинноствольный армейский "кольт" 45-го калибра и положил его рядом с собой на сиденье. Теперь драка шла в открытую, и "мерседес" необходимо было остановить любой ценой. Как будто оказавшись на донингтонском автодроме, Бонд сильнее вдавил педаль акселератора в пол и оставил ее в таком положении. Стрелка спидометра запрыгала в районе 100-мильной отметки, разрыв стал медленно сокращаться. На развилке у Чаринга Дракс повернул налево и пустился вверх по длинному подъему. Впереди в лучах мощных фар "мерседеса" возник огромный восьмиколесный дизельный тягач компании "Боуотерс". Изнемогая под грузом 14 тонн бумаги, которую доставлял для утреннего тиража одной из восточно-кентских газет, он только-только начинал вписываться в крутой вираж. Завидя длинный прицеп с двадцатью огромными рулонами, каждый из которых содержал в себе пять тысяч метров бумаги и был прикреплен веревками к платформе, Дракс вполголоса выругался. Тягач был сейчас на вершине подъема в середине S-образного зигзага, который дорога делала в этом месте. Бросив взгляд в зеркало заднего вида. Дракс заметил, что "бентли" уже на развилке. Внезапно в его голове созрел план. - Кребс, - словно выстрелив, позвал Дракс. - Достань-ка свой нож. Раздался резкий щелчок, и длинное узкое лезвие выскочило наружу. Ни к чему мешкать, когда приказывает хозяин. - Я пристроюсь в хвост тягачу. Ты снимешь туфли и носки, вылезешь на капот, и, когда я достану прицеп, перепрыгнешь на него. Скорость тут черепашья, так что это не опасно. Перережешь веревки, которыми крепятся рулоны. Сперва с левой стороны, потом - с правой. Я поравняюсь с тягачом, и когда перережешь вторую партию, прыгай назад в машину. Смотри, чтобы тебя не унесло вместе с бумагой. Verstanden? Also. Hals und Beinbruch! [Понятно? Приготовься. Береги шею и ноги! (нем.)] Дракс потушил огни и на скорости восемьдесят миль в час миновал первое колено зигзага. До тягача оставалось ярдов двадцать и, чтобы избежать столкновения, Драксу пришлось резко тормознуть. "Мерседес" прочертил на асфальте полоску. Его радиатор оказался чуть ли не под самой платформой прицепа. Дракс переключился на вторую скорость. - Пошел! - Он очень аккуратно вел машину, пока Кребс перелезал через лобовое стекло и босиком, в раскорячку, с ножом в руке полз по капоту. Оказавшись одним прыжком на платформе, Кребс стал одну за одной перерезать крепежные веревки по левому борту. Дракс сместился вправо и тащился теперь вровень с задним мостом дизеля, жирные клубы выхлопного дыма били ему в глаза и нос. Из-за поворота показались огни "бентли". Рулоны с глухим стуком посыпались с левой стороны платформы и, шурша, исчезли во тьме. И снова удары - перерезаны веревки справа. Падая, один из рулонов порвался, и Дракс услышал, как разворачивающийся с сухим треском рулон, угрожая смести все на своем пути, покатился по 10-процентному уклону. Облегченный тягач рванулся вперед, и Драксу пришлось немного поддать газу, чтобы поймать зависшего в воздухе Кребса, который приземлился не то на переднее сиденье, не то на спину Галы. Дракс вжал в пол педаль акселератора и устремился вверх по склону, оставляя без внимания крики водителя тягача, заглушавшие даже стук клапанов. Минуя второй поворот зигзага. Дракс заметил, как над верхушками деревьев взметнулись два луча и застыли на несколько мгновений почти вертикально; затем, кружась, они озарили небо и погасли. Оторвавшись на тысячную долю секунды от дороги, Дракс подставил свое торжествующее лицо звездам. Его чрево исторгло жуткий гогот. 21. "АРГУМЕНТАТОР" Подобострастные смешки Кребса вторили хохоту маньяка. - Классный удар, Mein Kapitan! Видели бы вы, как они посыпались один за одним. И тот, что разорвался. Wunderschon! [Грандиозно! (нем.)] Словно рулон туалетной бумаги для гиганта. Он завернет его в славную бандерольку. Он как раз выезжал из-за поворота. И второй залп был не хуже первого. Вы видели физиономию шофера? Zum Kotzen! [Какая гадость! (нем.)] Фирма "Боуотер"! Пусть-ка поищут свою бумагу. - Молодец, - коротко похвалил его Дракс, однако мысли его были уже далеко. Он вдруг притормозил у обочины, скаты протестующе завизжали. - Donnerwetter [черт возьми (нем.)], - сердито проговорил он, разворачивая машину. - Мы не можем его там оставить. - "Мерседес" уже мчался в обратном направлении. - Пистолет, - приказал Дракс. На вершине холма они вновь повстречали тягач. Тот стоял, водителя поблизости не было. Наверное, связывается по телефону с компанией, подумал Дракс, гася скорость и минуя первый поворот зигзага. В двух или в трех домах уже горел свет, вокруг одного из рулонов, что лежал среди обломков чьих-то ворот, собралась кучка местных жителей. С правой стороны дороги, у бортика были еще рулоны. С левой - стоял телеграфный столб, накренившийся точно пьяный и надтреснутый посередине. Далее, от второго поворота, по всей длине склона тянулась сплошная бумажная полоса, оплетавшая ограждение и дорогу словно серпантин на карнавале великанов. "Бентли" почти проломил ограждение, установленное вдоль правой кромки виража, под которым открывался крутой обрыв. Запутавшись в металлических прутьях, автомобиль висел радиатором вниз, колесо, каким-то чудом державшееся на поломанной задней оси, криво торчало вверх, словно какой-то сюрреалистический зонтик. Подъехав ближе, Дракс и Кребс вылезли из машины и тихо стали, прислушиваясь. Кругом была тишина, если не считать далекого монотонного шума мчавшихся по скоростному ашфордскому шоссе автомобилей, да стрекота неутомимых цикад. С оружием в руках они осторожно приблизились к останкам "бентли", под ногами хрустело битое стекло. В поросшей травой обочине пролегли глубокие борозды. В воздухе носился запах бензина и горелой резины. Раскаленный металл издавал легкое потрескивание, из развороченного радиатора по-прежнему вырывался пар. Бонд лежал на дне обрыва в футах двадцати от своей машины, уткнувшись лицом в землю. Кребс перевернул его. Лицо было окровавлено, но он дышал. Они тщательно обыскали его, и изящная "беретта" перекочевала в карман Дракса. Потом вдвоем они оттащили Бонда к шоссе и погрузили на заднее сиденье "мерседеса", едва не раздавив при этом Галу. Когда Гала поняла, кто это, крик ужаса вырвался из ее горла. - Halt's Maul! [заткни глотку (нем.)] - рявкнул Дракс. Он сел на переднее сиденье и стал разворачивать машину. Кребс перевесившись через спинку сиденья, производил какие-то манипуляции с электропроводом. - Вяжи как следует, - приказал Дракс. - Мне не нужны лишние неприятности, - затем, секунду подумав, прибавил. - После вернись к машине и свинти номерные знаки. Живее. Я послежу за дорогой. Накинув на два недвижимых тела тряпку, Кребс выскочил из машины. Пользуясь ножом как отверткой, он быстро отвернул номера, и как только на склоне холма появилась возбужденная группа людей, освещавших фонарями сцену катастрофы, большая машина тронулась. Мысль о том, что этим тупоголовым англичанам придется изрядно потрудиться, чтобы расчистить этот бардак, заставила Кребса самодовольно усмехнуться. Он снова сидел в машине, готовый насладиться оставшейся частью путешествия, которая всегда доставляла ему самое большое удовольствие - полный колокольчиков и чистотела весенний лес, не прерывавшийся до самого Чилэма. Особую радость доставлял ему лес ночью. Вспыхивавший изумрудными факелами молодых деревцев, высвеченных яркими фарами "мерседеса", он вызывал в памяти чудесные леса Арденн, маленький сплоченный отряд, в котором проходила его служба, поездки в трофейных американских джипах вместе со своим обожаемым командиром. Теперь это все повторилось. Долго они ждали Der Tag [решающий день (нем.)], и вот он настал. И молодой Кребс был тут. А впереди - восторженные толпы, награды, женщины, цветы. Он посмотрел в окно. За окном проплывали широкие поля колокольчиков. Ему было тепло и радостно. Гала ощутила вкус крови Бонда. Его лицо было рядом с ее лицом на кожаной обивке. Чтобы дать ему больше места, она подвинулась. Бонд дышал тяжело и прерывисто. Насколько опасны были его повреждения, Гала не знала. Она попробовала заговорить с ним, шепча ему прямо в ухо. Он застонал, и дыхание его участилось. - Джеймс, - позвала она тихо. - Джеймс. Он что-то пробормотал, и она прижалась к нему плотнее. Из него выплеснулся целый поток ругательств, тело зашевелилось. Затем он снова затих. Она почти физически ощущала, как чувства вновь возвращались к нему. - Это я - Гала. - Она почувствовала, как напряглось его тело. - Боже, - застонал он. - Какой ад. - С тобой все в порядке? Ничего не сломано? Бонд напряг конечности. - Кажется, кости целы, - сказал он. - Только шишка на голове. Я говорю глупости? - Все нормально, - успокоила его Гала. - Теперь слушай. И она торопливо рассказала ему все, что узнала, начиная с истории с записной книжкой. Его тело давило на нее точно доска. Слушая ее невероятный рассказ, он едва дышал. Наконец, они въехали в Кентербери. Бонд приблизил лицо к ее уху. - Я должен попробовать выпрыгнуть из машины, - прошептал он. - Нужно найти телефон. Это единственная надежда. Он попытался привстать на коленях, при этом едва было не задавив девушку своей массой. Последовал резкий удар, и Бонд рухнул на Галу. - Еще раз шевельнешься, и ты труп, - негромко проговорил Кребс, просунувшись между сиденьями. Стало быть, до площадки осталось лишь двадцать минут езды! Со скрежетом стиснув зубы, Гала вновь ринулась приводить Бонда в чувство. Однако это ей удалось только тогда, когда машина подкатила к двери купола шахты и Кребс, сжимая в руке пистолет, развязал путы на их ногах. Прежде чем их втолкнули внутрь, они краем глаза увидели знакомое бетонное пространство и застывший в отдалении полукруг охранников. Затем Кребс сорвал с них обувь, и они оказались на узкой стальной площадке трапа. Сверкавшая бликами ракета - прекрасная и нетронутая - напоминала какую-то циклопическую игрушку. Но воздух был пропитан тошнотворными испарениями химических реактивов, и оттого Бонду "Мунрейкер" представлялся иглой гигантского шприца, которая вот-вот будет введена в самое сердце Англии. Оставляя окрики Кребса без внимания. Бонд медлил на трапе, его взгляд был прикован к носу ракеты. Миллионы жизней. Миллионы. Миллионы. Миллионы. В его руках? В его руках? Подталкиваемый пистолетом Кребса, Бонд, стараясь не отставать от Галы, медленно спускался по ступенькам. Когда он, миновав двойные двери, вошел в кабинет Дракса, он уже полностью владел собой. Сознание его вдруг просветлело, боль и усталость покинули тело. Что-то - все равно что - необходимо предпринять. Он обязательно найдет способ. Он вновь ощущал прежнюю силу в мышцах и ясность в голове. Горечь поражения, словно змеиная шкура сползла с него. Дракс обогнал их и уселся за стол. В руке он сжимал "люгер", который был нацелен куда-то между Бондом и Галой. У себя за спиной Бонд услышал шум запираемых дверей. - Я был одним из лучших снайперов в дивизии "Бранденбург", - предупредил Дракс без всякой угрозы. - Кребс, привяжи ее к стулу. Потом его. Гала бросила отчаянный взгляд на Бонда. - Вы не посмеете стрелять, - сказал Бонд. - Побоитесь прострелить баки. - Он сделал несколько шагов в направлении стола. Дракс весело улыбнулся и направил ствол пистолета в живот Бонда. - У тебя скверная память, англичанин, - безразлично сказал он. - Я уже говорил, что данный кабинет изолирован от шахты двойными дверями. Еще один шаг, и я разворочу тебе брюхо. Глянув в уверенно сощуренные глаза, Бонд остановился. - Продолжай, Кребс. Когда оба были надежно, до боли, прикручены к ножкам и подлокотникам стальных трубчатых стульев, что стояли в нескольких футах друг от друга под стеклянной картой, Кребс вышел из комнаты, однако через мгновение вернулся снова, неся в руках слесарную паяльную лампу. Поместив страшный прибор на стол, он несколькими энергичными движениями плунжера накачал воздух и поднес зажженную спичку. Шипя, наружу вырвалось голубое двухдюймовое пламя. Кребс взял инструмент и шагнул к Гале. Не доходя до нее, он остановился. - Итак, - угрюмо произнес Дракс. - Покончим со всем этим без лишнего шума. Наш дорогой Кребс в этом ремесле мастер. Мы даже придумали для него прозвище - "Аргументатор". Никогда не забуду, как он обработал последнего пойманного нами шпиона. Это было к югу от Рейна, не так ли, Кребс? Бонд весь превратился в слух. - Так точно, Mein Kapitan, - вспоминая, Кребс захихикал. - Тот ублюдок был бельгийцем. - Тогда начнем, - сказал Дракс. - И запомните оба. Здесь не будет никаких правил, никаких гарантий и всякой такой чепухи. Это дело. - Слова сыпались словно удары хлыста. - Ты, - он посмотрел на Галу Бранд, - на кого ты работаешь? Гала молчала. - Действуй по своему усмотрению. Кребс. Челюсть Кребса отвисла. Он облизал нижнюю губу. Когда он сделал шаг к девушке, казалось, что дышать ему стало труднее. Крошечный язычок пламени алчно гудел. - Стойте, - спокойно сказал Бонд. - Она работает на Скотленд-Ярд. И я тоже. - Утаивать это теперь не имело смысла. К тому же, из этой информации Дракс все равно не мог извлечь никакой пользы. Да и никакого Скотленд-Ярда к завтрашнему полудню может уже не быть. - Так-то лучше, - сказал Дракс. - Кто-нибудь знает о том, что вы захвачены? Вы звонили кому-нибудь по дороге? Бонд размышлял: если сказать "да", он пристрелит нас обоих, уничтожит тела, и тогда все шансы остановить "Мунрейкер" пропали. И если Скотленд-Ярд в курсе всего, то почему их еще нет? "Нет". Вот наш шанс. "Бентли" будет обнаружен. Вэлланс встревожится, когда я не выйду на связь. - Нет, - сказал он. - Иначе они давно были бы уже здесь. - Верно, - задумчиво проговорил Дракс. - В противном случае вы мне больше не интересны, посему поздравляю вас с тем, что наша беседа протекает столь гармонично. Было бы гораздо труднее: если бы вы были один. В таких делах девушка всегда большое подспорье. Кребс, оставь. Можешь идти. Скажи всем, сам знаешь что. А то они еще не в курсе. Я еще некоторое время займу наших гостей, а затем приду в дом. Проследи, чтобы как следует вымыли машину. Особенно заднее сиденье. И пусть удалят царапины на правом крыле. Если нужно, пусть поставят новое крыло. Или пусть даже сожгут ее к черту. Больше она нам не понадобится, - он вдруг захохотал. - Verstanden? - Так точно, Mein Kapitan. - Кребс с явной неохотой поставил мирно жужжавший прибор на стол возле Дракса. - На случай если вам понадобится, - сказал он, с надеждой глядя на Галу и Бонда, и вышел через двойные двери. Дракс положил перед собой "люгер". Открыв ящик стола, он достал сигару и прикурил ее от настольной зажигалки "ронсон". Затем сел поудобнее. Пока Дракс с явным удовольствием курил, в комнате стояла тишина. Наконец, он как будто что-то решил и благодушно взглянул на Бонда. - Вы не представляете себе, как давно я мечтал выступить перед английской аудиторией, - начал он словно на пресс-конференции. - Вы не представляете, как мне хотелось поделиться своей историей. Собственно говоря, полный отчет о моих деяниях находится в данный момент в руках одной очень уважаемой нотариальной фирмы в Эдинбурге. Да простят они меня, это фирма - "Райтерс ту зе Сигнет". Вам это можно знать. - Он сверкнул в них улыбкой. - Эти люди имеют инструкции вскрыть конверт по завершению первого успешного запуска "Мунрейкера". Но вам повезло, и вы узнаете то, что я написал, раньше других. А потом, когда завтра в полдень вы увидите сквозь эти открытые двери, - он сделал жест вправо, - первую струю пара из турбин и поймете, что через полсекунды сгорите заживо, до вас наконец дойдет, о чем пела пташка, как говорим мы, - он по-звериному оскалился, - англичане. - Оставь свои шуточки при себе, - грубо оборвал его Бонд. - Валяй дальше, бош. - Бош. Да, я действительно Reichsdeutscher [природный немец (нем.)], - губы под огненно-рыжими усами смаковали это аппетитное словцо, - но скоро Англия вынуждена будет признать, что ее обвел вокруг пальца всего один-единственный немец. И, может быть, тогда нас перестанут называть бошами - ПО ПРИКАЗУ! - Эти последние слова он проревел, и в реве этом слышался голос марширующего по плацу пруссака. Дракс сердито посмотрел на Бонда, его крупные выпяченные зубы под рыжими усами нервно вгрызлись в ногти. Затем, пересилив себя, он сунул правую руку в карман брюк, словно желая лишить себя соблазна, левой взял сигару. Он сделал затяжку, и после этого - голос его был по-прежнему скован - начал. 22. ЯЩИК ПАНДОРЫ - Мое настоящее имя, - обращаясь главным образом к Бонду, произнес Дракс, - граф Гуго фон дер Драхе. Мать моя была англичанка, и именно по ее настоянию я до двенадцати лет воспитывался в Англии. Затем жизнь в вашей паршивой стране стала для меня невыносимой, и я завершил свое образование в Берлине и Лейпциге. Бонд вполне себе представлял, что в английской частной школе этот неуклюжий грубиян с лошадиными зубами особого к себе сочувствия не внушал. И то, что он был заморским графом с цепочкой труднопроизносимых имен, едва ли спасало положение. - Когда мне исполнилось двадцать, - глаза Дракса загорелись блеском воспоминаний, - я стал принимать участие в нашем семейном деле. Это была дочерняя компания мощного стального концерна "Рейнметал Борзиг". Вы-то, наверное, о нем не слыхали, но если бы на войне в вас угодил 88-миллиметровый снаряд, то он вполне мог бы оказаться нашим. Компания специализировалась на производстве особых видов сталей, и я изучил дело до тонкостей. Много я знал и о самолетостроении, где были самые требовательные наши заказчики. Тогда-то я впервые и услышал о колумбите. В те дни он шел буквально на вес золота. Потом я вступил в НСДАП и почти сразу же оказался в гуще войны. Чудесное было время. Мне исполнилось двадцать восемь, я был лейтенантом в 140-м бронетанковом полку. Мы словно нож масло кромсали британскую армию во Франции. То было упоительно. Прервавшись, Дракс сделал смачную затяжку, и Бонд догадался, что сейчас перед глазами безумца стоят объятые пламенем и клубами дыма бельгийские села. - То были замечательные деньки, мой дорогой Бонд. - Дракс вытянул свою длинную руку и стряхнул пепел с сигары прямо на пол. - Но потом меня перевели в дивизию "Бранденбург", и мне пришлось распрощаться с девушками и с шампанским и вернуться в Германию, чтобы готовиться к заброске через пролив в Англию. Мой английский пригодился в дивизии. Нас снабдили английским обмундированием. Все могло бы выйти очень забавно, однако вдруг эти паршивые генералы заявили, что подобная операция-де невозможна, и меня перевели в подразделение иностранной разведки службы СС. Оно называлось РСХА, и во главе его стоял обергруппенфюрер СС Кальтенбрунер, сменивший на этом посту погибшего в сорок втором году Гейдриха. Это был достойный человек, но я находился под непосредственным началом еще более достойного - оберштурмбаннфюрера СС, - это слово он произнес, едва не обсасывая вожделенно каждый звук, - Отто Скорцени. В РСХА он руководил акциями террора и саботажа. Это было приятной интерлюдией, за время которой мне удалось призвать к ответу многих англичан, что, - Дракс обдал Бонда холодным взглядом, - доставляло мне неописуемое удовольствие. Но потом, - кулак Дракса с грохотом опустился на стол, - эти свиньи, генералы, предали Гитлера и позволили англичанам и американцам высадиться во Франции. - Какая жалость, - сухо заметил Бонд. - Именно, мой дорогой Бонд, какая жалость, - казалось, Дракс не заметил иронии. - Однако для меня настал звездный час на той войне. Скорцени сформировал из террористов и диверсантов особые Jagdverbande [соединения истребителей (нем.)] для борьбы в тылу врага. Каждая Jagdverband делилась на Streifkorps [партизанские отряды (нем.)], а те в свою очередь на команды, каждая из которых носила имя своего командира. В декабре сорок четвертого в ходе арденнского наступления я в чине обер-лейтенанта во главе команды "Драхе", - Дракс заметно приосанился, - и в составе прославленной 150-й панцербригады проник сквозь боевые порядки американцев. Уверен, у вас надолго запомнят рейд той бригады, одетой в американскую форму и воевавшей на американских танках и машинах. Kolossal! [Колоссально! (нем.)] Когда бригада вынуждена была отступить, мы затаились в арденнских лесах в пятидесяти милях от линии фронта. Нас было двадцать: десять здоровых мужчин и десять молодых "вервольфов" из гитлерюгенда. Им не было еще и двадцати, но это были славные ребята. Случилось так, что ими руководил некий молодой человек по имени Кребс, который обладал определенными качествами, позволившими ему стать экзекутором в нашей маленькой веселой компании, - Дракс довольно хихикнул. Вспомнив стук, который издала голова Кребса, ударившись о туалетный столик, Бонд облизал губу. Бил ли он тогда изо всей силы? Да, подсказала память, в тот момент он вложил в носок ботинка всю силу. - Мы прожили в лесу шесть месяцев, - с гордостью продолжал Дракс, - и все это время слали по радио донесения в Фатерланд. Местные пеленгаторы не могли напасть на наш след. Но однажды пришла беда. - Вспоминая, Дракс даже затряс головой. - В миле от нашего лесного убежища находилась ферма. Вокруг нее настроили множество домиков Ниссена и разместили там тыловой штаб связи какого-то подразделения. Англичане и американцы. Безнадежное место. Ни дисциплины, ни охраны, а сколько там сшивалось всякого сброда? Некоторое время мы следили за объектом и, наконец, решили его взорвать. Наш план был прост. Двое моих людей - один в американской форме, другой в британской - должны были пригнать туда трофейный "виллис", начиненный двумя тоннами взрывчатки. Автомобильный парк, разумеется, неохраняемый, располагался возле столовой, и мои люди должны были поставить машину как можно ближе к ней. Взрыв был назначен на семь вечера - время ужина. После этого мои люди должны были скрыться. Все очень просто. В то утро, поручив операцию своему заместителю, я отправился по делам. Нарядившись в мундир британского сигнальщика и сев на трофейный, британский же, мотоцикл, я отправился на охоту за курьером из части, который ежедневно курсировал по близлежащей дороге. Курьер, разумеется, появился вовремя. Я выехал из леса и сел ему на хвост, потом догнал, - по-прежнему как ни в чем не бывало рассказывал Дракс, - выстрелил в спину и, усадив на его же мотоцикл, сжег в лесу. Заметив засверкавшие в глазах Бонда искры гнева, Дракс поднял руку. - Что, не нравится? Но, друг мой, ведь он был уже мертв. Однако, продолжаю. Я отправился дальше, и что же произошло потом? За мной цепляется один из наших же самолетов, возвращавшихся с разведки, и расстреливает меня из пушки. Свои же самолет! Взрывом меня отбросило от дороги. Как долго я провалялся в канаве, не знаю. Днем я ненадолго пришел в себя и сообразил спрятать пилотку, мундир и депеши. Под камень. Возможно, они до сих пор там. Когда-нибудь заберу. Забавные сувениры. Затем я поджег разбитый мотоцикл и, видимо, вновь потерял сознание, потому что следующее, что я запомнил, было то, как меня подбирает британский автомобиль и везет прямиком в тот самый чертов штаб связи! Хотите верьте, хотите нет! А там прямо у самой столовой стоит наш "виллис"! Это было уже слишком. Меня всего изрешетило осколками, переломало ноги. Я потерял сознание, и когда вновь очнулся, надо мной уже колдовал весь госпиталь, я лишился половины лица. - Он поднял руку и провел ею по лоснившейся коже левого виска и щеки. - После этого мне просто оставалось играть роль. Они совершенно не догадывались, кто я на самом деле. Машина, доставившая меня, уже укатила или же была разнесена на куски. Я был простым англичанином в английской рубашке и английских брюках, одной ногой стоящий на том свете. Дракс смолк, достал новую сигару и закурил. В комнате воцарилась тишина, если не считать мягкого, затухающего гула паяльной лампы. Ее угрожающий зов стал тише. Падает давление, догадался Бонд. Он повернул голову и посмотрел на Галу. Только теперь он заметил у нее за ухом уродливый синяк. Он послал ей ободряющую улыбку, и она искривилась в ответ. Голос Дракса доносился сквозь завесу сигарного дыма. - Мне почти больше нечего добавить, - сказал он. - За тот год, что меня таскали по госпиталям, я до мельчайших подробностей разрабатывал различные планы. Суть их была в одном - попросту отомстить Англии за то, что она сделала со мной и с моей страной. Согласен, со временем все это переросло в одержимость. Каждый день того года, года разорения и насилия над моей страной, увеличивал мою ненависть и презрение к Англии. - Вены на лице Дракса стали пухнуть, внезапно он заколотил кулаками по столу, его выпученные глаза перескакивали с Бонда на Галу и обратно, голос сорвался на крик. - Я ненавижу, я презираю вас всех! Свиньи! Бестолочь, ленивые, заплывшие жиром скоты, вы прятались за вашими проклятыми белыми скалами, пока другие проливали за вас кровь. Вы даже были не в силах защитить собственные колонии, пошли с протянутой рукой на поклон к Америке. Вонючие снобы, за деньги готовые на все. Ха! - он торжествовал. - Я знал, что мне понадобятся лишь деньги и личина джентльмена. Джентльмен! Pfui Teufel! [Тьфу, дьявол! (нем.)] Для меня - джентльмен это дурак, которого можно облапошить. Взять к примеру, этих идиотов из "Блейдса". Карлики на сундуках с золотом. Сколько месяцев я обирал их на тысячи фунтов, надувал их прямо у них же под носом, пока не появились вы и не опрокинули мою тележку. Дракс сощурился. - Что навело вас на мысль о портсигаре? - вдруг спросил он. Бонд пожал плечами. - У меня есть глаза, - сказал он безразлично. - Ладно, - проговорил Дракс, - возможно, я несколько потерял голову в тот вечер. Однако, на чем я остановился? Ах да, госпиталь. Эти добрые доктора так хотели помочь мне узнать себя. - Его потряс взрыв хохота. - Это было просто. Очень просто. - Глаза его приобрели лукавое выражение. - В числе тех образов, что они так любезно предложили мне, я наткнулся на имя некоего Хьюго Дракса. Какое совпадение! Из Драхе я превратился в Дракса! Осторожно я намекнул, что не возражаю быть им. Врачи очень обрадовались. Да, сказали они, это действительно ты. Сунув меня в чужие башмаки, медицина торжествовала. Я надел их, покинул госпиталь и пошел гулять по Лондону, ища кого бы убить и ограбить. И вот однажды в районе Пиккадилли я забрел в маленькую конторку еврея-ростовщика. (Теперь Дракс говорил быстрее. Слова лились из него бурным потоком. В углу рта, заметил Бонд, скопилась и все росла пена). Ха. Это было легко. Один удар по лысому черепу. В сейфе пятнадцать тысяч, и прочь из страны, в Танжер, а там делай что хочешь, покупай что хочешь, организуй. Колумбит. Встречается реже, чем платина, и нужен всем. Век реактивной авиации. Уж я-то в этом разбираюсь. Профессию не забыл. И тогда, честное слово, я стал вкалывать. Пять лет я занимался лишь тем, что делал деньги. Был смел как лев. Рисковал страшно. И вдруг у меня появился первый миллион. За ним другой. Потом пятый. Потом двадцатый. Я вернулся в Англию. Швырнул один миллион, и Лондон был у меня в кармане. Затем я вернулся в Германию. Разыскал Кребса. И еще пятьдесят таких же, как он, настоящих немцев. Отличных специалистов. Все они скрывались под вымышленными именами, как и многие старые мои камрады. Я отдал приказ, и они стали спокойно и тихо ждать. А где же был я? - широко раскрыв глаза, он уставился на Бонда. - А я был в Москве. В Москве! Человек, торгующий колумбитом, вправе бывать повсюду. Я попал к нужным людям. Они выслушали меня. Дали мне Вальтера, нового гения из их центра управляемых ракет в Пенемюнде, а сами русские приступили к строительству атомной боеголовки, которая, - он махнул в потолок, - теперь ждет наверху. Потом я снова вернулся в Лондон. - Пауза. - Коронация. Письмо во дворец. Триумф. Слава Драксу, - он разразился хохотом. - Англия у моих ног. До последней шавки! Потом приехали мои люди, и мы начали. Прямо в сердце Британии. В толще знаменитых скал. Мы трудились как проклятые. Мы построили у берега Англии причал. Для снабжения! Чтобы нас снабжали наши добрые русские друзья, которые в ночь на прошлый понедельник успели как раз вовремя. Но Тэллон что-то прослышал. Старый дурак. Доложил в министерство. Однако у Кребса тоже есть уши. Совершить акт возмездия вызвались пятьдесят добровольцев. Был брошен жребий, и Бартш умер смертью героя. - Дракс помолчал. - Память о нем будет жива. - Затем он продолжал. - Новая боеголовка сейчас устанавливается. Она подошла как раз по размеру. Отличная работа. И даже тот же вес. Все в полном порядке, а старая боеголовка - пустая жестянка, набитая столь милыми сердцу министерства ассигнований приборами, находится уже в Штеттине - по ту сторону "Железного занавеса". А верная субмарина скоро вновь возвратится сюда, - он посмотрел на часы, - чтобы, пройдя водами Ла-Манша, забрать всех нас отсюда завтра ровно в одну минуту пополудни. Отерев лицо тыльной стороной ладони. Дракс откинулся в кресле и уставился в потолок, глаза его были полны видений. Вдруг он хихикнул и лукаво скосился на Бонда. - А знаете, что мы сделаем первым делом, когда попадем на борт подлодки? Мы сбреем эти знаменитые усы, которые вас так заинтересовали. Вы унюхали мышь, мой дорогой Бонд, там, где должны были почуять крысу. Эти бритые головы и усы, за которыми мы все так прилежно ухаживали, обычная мера предосторожности, мой дорогой друг. Попробуйте обрить собственную голову и отрастить пышные черные усы. Вас не узнает родная мать. Все дело в общем впечатлении. Небольшое усовершенствование. Точность, мой дорогой друг. Точность во всем. Таков мой девиз. - Он самодовольно засмеялся и глотнул дыма. Вдруг, насторожившись, он испытующе поглядел на Бонда. - Ладно, скажите что-нибудь. Не сидите болваном. Как вам моя история? Не кажется ли она вам необычной, замечательной? Ведь все это осуществил один человек. Не молчите, не молчите. - Рука его дернулась ко рту, и он с бешеной энергией накинулся на ногти. Затем рука снова нырнула в карман, и взгляд Дракса внезапно сделался жестоким и холодным. - Или вы хотите, чтобы я вызвал Кребса? - Он сделал движение в сторону стоявшего на столе телефона. - "Аргументатор". Бедный Кребс. Он был словно дитя, у которого отобрали любимую игрушку. Или, может, стоит позвать Вальтера. Ему есть что оставить вам на память. От него снисхождения не ждите. Ну? - Хорошо, - сказал Бонд. Он без испуга смотрел в это большое красное лицо, от которого его отделял стол. - История и в самом деле замечательная. Быстро прогрессирующая паранойя. Мания величия плюс ненависть и жажда мести. Довольно забавно, - невозмутимо продолжал он, - возможно, это связано с формой ваших зубов. Кажется, это называется диастема. Она развивается, если в детстве ребенок привыкает сосать палец. Да. Полагаю, когда вас упрячут в сумасшедший дом, психиатры согласятся со мной. "Лошадиные зубы", издевательства в школе и тому подобное. Интересное влияние это оказало на ребенка. Потом добавили нацисты, а потом вас трахнуло по вашей уродливой башке. Впрочем, в этом вы виноваты сами. Кажется, теперь все ясно до конца. С тех пор вы стали самым настоящим безумцем. Это то же самое, когда некоторые мнят себя Господом. И такое при этом проявляют ослиное упрямство. Полные фанатики. Вы почти гений. Ломброзо был бы вами доволен. А так вы просто бешеный пес, которого следует пристрелить. Кстати, есть еще время покончить жизнь самоубийством. У параноиков это не редкость. Нехорошо. Мне вас жаль. Бонд помолчал, а затем, вложив в голос все то презрение, на которое был только способен, сказал: - А теперь продолжим нашу комедию, волосатый дикарь. Сработало. С каждым словом лицо Дракса все сильнее и сильнее искажалось гневом, глаза наливались кровью, пот ярости струился по щекам и капал на сорочку, изо рта вытекла слюна и сосулькой свесилась с подбородка. Теперь, когда он услышал кличку, которой дразнили его в школе и которая пробудила в нем вихрь жалящих воспоминаний, Дракс вскочил с кресла и, обежав стол, с кулаками бросился на Бонда. Сжав зубы, Бонд терпел. Стоило Драксу дважды поднять Бонда вместе со стулом, как гнев его иссяк. Он вынул шелковый платок и вытер им лицо и руки. Затем тихо прошел к двери и оттуда, обращаясь поверх упавшей на грудь головы Бонда к девушке, сказал: - Думаю, что ни один из вас больше не сможет чинить мне препятствий, - голос его ровен и уверен. - Когда узлы вяжет Кребс, можно не опасаться ошибок. - Он махнул рукой в сторону окровавленной фигуры на стуле. - Когда очнется, - сказал он, - можешь передать ему, что эти двери откроются еще раз лишь перед самым полуднем. И через несколько секунд после этого от вас уже не останется ничего. Даже, - Дракс рывком отпер внутреннюю дверь, - зубных пломб. Хлопнула внешняя дверь. Бонд медленно поднял голову и с мукой усмехнулся сочившимися кровью губами. - Я должен был взбесить его, - едва выговорил он. - Нельзя было дать ему время опомниться. Нужно было, чтобы он вышел из себя. Гала смотрела на него непонимающими глазами, не в силах оторваться от той жуткой маски, в которую превратилось его лицо. - Все в порядке, - прохрипел Бонд. - Не волнуйся. - Лондон вне опасности. У меня есть план. Стоявшая на столе паяльная лампа издала слабый хлопок и потухла. 23. ПЕРЕД СТАРТОМ Из-под полуопущенных век Бонд напряженно всматривался в паяльную лампу. Несколько драгоценных секунд он сидел неподвижно, по капле собирая растраченные силы. Голова трещала так, будто ею играли в футбол, но при этом никаких серьезных повреждений ему нанесено не было. Дракс бил неумело, обрушивая на Бонда шквал ударов не владеющего собой человека. Гала с тревогой наблюдала за ним. Глаза на забрызганном кровью лице были почти закрыты, однако в мышцах челюстей чувствовалось сосредоточенное напряжение. Усилие воли, которое он предпринимал, она ощущала едва ли не физически. Его голова дернулась, и когда Бонд повернулся к ней, Гала увидела, что глаза его блестят лихорадкой триумфа. Он кивнул в сторону стола. - Зажигалка, - торопливо проговорил он. - Я обязан был заставить Дракса забыть о ней. Делай как я. Сейчас покажу, - и он принялся раскачивать легкий металлический стул, дюйм за дюймом приближаясь к столу. - Только, ради Бога, не опрокинься. Тогда мы пропали. Но торопись, иначе лампа остынет. Не совсем еще понимая, что от нее требуется, и чувствуя себя участницей какой-то страшной детской забавы, Гала осторожно заковыляла по полу вслед за Бондом. Несколько секунд спустя Бонд велел ей остановиться возле стола, а сам еще какое-то время продолжал движение вокруг стола, направляясь к креслу Дракса. Затем, заняв позицию напротив цели, он вместе со стулом резко рванулся вперед и уперся грудью в крышку стола. Соприкоснувшись со стальным корпусом настольной зажигалки, зубы его издали зловещий щелчок, однако губами Бонд все же удержал зажигалку, и, ухватив ее за верхнюю часть, качнулся назад, рассчитав силу толчка таким образом, чтобы не опрокинуться. Потом он терпеливо пустился в обратный путь к тому месту, где у угла стола сидела Гала и где Кребс оставил паяльную лампу. Бонд сделал паузу, чтобы перевести дух. - Теперь нам предстоит самое сложное, - мрачно произнес он. - Пока я буду пытаться раскочегарить лампу, ты перевернись на стуле так, чтобы твоя правая рука оказалась как можно ближе ко мне. Гала послушно стала разворачиваться на месте, а Бонд тем временем накренил стул и, приникнув к краю стола, зажал в зубах ручку паяльной лампы. Затем он аккуратно придвинул лампу к себе. Еще несколько минут кропотливого труда ушло на то, чтобы расположить паяльную лампу и зажигалку на краю стола так, как было необходимо. Немного передохнув, он вновь наклонился, зубами завернул вентиль лампы и принялся качать плунжер, медленно вытягивая его губами и затем вдавливая подбородком вниз. Его лицо обдавало жаром нагревателя и испарениями газа. Только бы не остыла. Бонд выпрямился. - Последнее усилие, Гала, - сказал он, искривясь в улыбке. - Возможно, придется немного потерпеть. Ничего? - Пустяки. - Тогда приступаю, - сказал Бонд, нагибаясь и отворачивая предохранительный вентиль с левой стороны резервуара. Затем, быстро склонившись над "ронсоном", что стоял под прямым углом к лампе и как раз под форсункой, он двумя передними зубами резко надавил на рычаг зажигания. То был адский трюк; и хотя голова Бонда отпрянула назад с проворностью змеи, он не сумел подавить в себе вздох боли, когда голубой язычок пламени горелки лизнул его по оплывшей щеке и переносице. Однако все же превращенный в пар керосин уже свистел спасительным огоньком. Бонд смахнул влагу с заслезившихся глаз и вновь наклонил голову - теперь почти параллельно поверхности стола - вновь зажал в зубах рукоятку паяльной лампы. Казалось, что от тяжести челюсти вот-вот переломятся, нервы передних зубов рвались на куски, но он осторожно откачнул свой стул от стола и изо всех сил стал тянуть вперед шею, пока кончик голубоватого пламени не впился в шнур, крепко-накрепко приковавший запястье Галы к подлокотнику стула. Он отчаянно старался свести колебания лампы к минимуму, но когда рукоятка начинала вибрировать и пламя скользило по предплечью девушки, сквозь сжатые зубы Галы то и дело прорывались вздохи. Наконец, все было позади. Расплавленные свирепым жаром медные жилки провода лопнули одна за другой, и правая рука девушки внезапно освободилась. Она тут же перехватила лампу из зубов Бонда. Голова его откинулась назад, и он с наслаждением завращал ею, стремясь побыстрее вернуть в затекшие мышцы кровь. Не успел Бонд придти в себя, как Гала, поколдовав над путами, освободила и его. Мгновение он сидел неподвижно, прикрыв глаза и ожидая, пока в тело его вновь вольется жизнь. Вдруг он с блаженством ощутил на своих губах упругий поцелуй. Он открыл глаза. Она стояла перед ним, взгляд ее горел. - Это за все, что ты сделал, - объяснила она серьезно. Но осознав вдруг, что ему еще предстоит сделать, вспомнив, что, если у нее и есть шанс выжить, то ему оставалось жить лишь несколько минут. Бонд вновь закрыл глаза, пряча от девушки застывшее в них выражение безнадежности. Заметив, как изменилось его лицо, Гала отвернулась. Она отнесла это на счет усталости и тех страданий, что достались на его долю. Неожиданно она вспомнила о пузырьке перекиси, который хранила в туалетной комнате своего кабинета. Она прошла к себе. Как странно было видеть все эти знакомые вещи снова. Казалось, что это вовсе не она, а какая-то другая женщина сидела за этим столом, печатала письма, пудрилась. Содрогнувшись, она вошла в тесную уборную. Господи, на кого она стала похожа, какой разбитой она себя чувствовала! Но прежде всего она взяла влажное полотенце и перекись, вернулась назад и целых десять минут приводила в порядок то жуткое месиво, в которое превратилось лицо Бонда. Он сидел молча, обхватив ее талию рукой и глядя на нее благодарными глазами. Когда она вновь удалилась в бывший свой кабинет и, как он услышал, заперла дверь уборной. Бонд встал, погасил горевшую еще паяльную лампу, прошел в душ Дракса, разделся и минут пять простоял под ледяными струями. "Погребальный обряд!" - с грустью подумал он, изучая в зеркало свое обезображенное лицо. Потом, одевшись, он вернулся к столу Дракса и тщательно его обыскал. Он добыл лишь один трофей - полбутылки "представительских" виски "Хейг-энд-Хейг". Он взял два стакана, набрал воды и позвал Галу. Он услышал, как дверь уборной отворилась. - Что такое? - Виски. - Пей. Я сейчас. Бонд посмотрел на бутылку и, наполнив стакан на три четверти, в два глотка осушил его. Стало веселее, он закурил столь желанную сейчас сигарету и, присев на краешек стола, ощутил, как поднятая напитком горячая волна перекатилась из желудка в ноги. Он снова взял бутылку и посмотрел на нее. Для Галы тут чересчур много, и он, прежде чем уйти отсюда, мог выпить еще целый стакан. В любом случае лучше, чем вообще ничего. Особенно, когда он тихо выйдет из этой комнаты и запрет за собой дверь. Не оглядываясь. Вошла Гала - преображенная Гала, почти такая же красивая, как в вечер их первой встречи, если бы не тень усталости под глазами, которую не могла скрыть даже пудра, и рубцы от шнура на запястьях и лодыжках. Бонд протянул ей стакан, другой взял себе, и они, глядя поверх стаканов, улыбнулись друг другу. Потом Бонд поднялся. - Послушай, Гала, - сказал он сухо. - Нам необходимо поговорить и решить кое-что, поэтому буду краток, а потом мы выпьем еще. - Он услышал, как она затаила дыхание, но продолжал. - Минут через десять я запру тебя в душе Дракса, и ты на полную мощность включишь воду. - Джеймс, - воскликнула она, приблизившись к нему на шаг. - Не надо, не продолжай. Я знаю, ты скажешь сейчас что-то страшное. Прошу, остановись, Джеймс. - Прекрати, - грубо оборвал ее Бонд. - Какое это имеет значение. Нам чудом предоставился шанс. - Он отступил от нее и подошел к двери, ведущей в шахту. - После этого, - вновь заговорил он, держа в правой руке драгоценную зажигалку, - я выйду отсюда, запру дверь и прикурю свою последнюю сигарету у сопла "Мунрейкера". - Боже, - прошептала она. - О чем ты говоришь? Ты с ума сошел. - Гала глядела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. - Не будь смешной, - не вытерпел Бонд. - Что еще мы можем сделать? Взрыв будет так силен, что я даже не успею ничего почувствовать. И это должно сработать. Все пропитано испарениями топлива. Либо один я, либо миллионы людей в Лондоне. Боеголовка не отделится. Атомные заряды взрываются не так. Возможно, она попросту расплавится. В этом, может быть, твой единственный шанс спастись. Основной удар взрыва примут на себя точки наименьшего сопротивления - колпак и стальное дно шахты выхлопа, если я справлюсь с механизмом, который откатывает пол. - Он улыбнулся. - Веселей, - сказал он, приближаясь к ней и беря ее за руку. - Я с пяти лет мечтал постоять на горящей палубе. Гала отдернула руку. - Я не желаю тебя слушать, - рассердилась она. - Мы должны придумать другой план. Ты, кажется, думаешь, что я ни на что не способна. С какой стати ты присвоил право решать за меня? - Она подошла к световой карте и нажала кнопку. - Конечно, если иного выхода нет, то придется воспользоваться зажигалкой. - Она пристально рассматривала ничего не видящим взором ложный план запуска. - Но эта твоя идея, пойти одному и стать в гуще этих чудовищных испарений, а потом спокойно щелкнуть этой штукой, с тем чтобы тут же превратиться в пыль... И уж в любом случае, если придется сделать это, то мы сделаем это вместе. Если уж погибать, то мне как-то больше по вкусу такая смерть, нежели заживо сгореть в душе. И уж, конечно, - она сделала паузу, - вместе с тобой. Мы ведь оба в ответе. Когда Бонд подошел к ней и, обхватив за талию, привлек к себе, взгляд его лучился нежностью. - Гала, ты чудо, - просто сказал он. - Если мы найдем выход, мы им воспользуемся. Однако, - он посмотрел на часы, - уже за полночь, и нам надо решать поскорее. Драксу может в любую минуту взбрести в голову послать охрану проведать нас, к тому же неизвестно, когда он вздумает прийти настраивать гироскопы. Вдруг она изогнулась как кошка. Она вперилась в него, открыв рот; лицо ее загорелось от возбуждения. - Гироскопы, - прошептала она, - надо перенастроить гироскопы. - Внезапно ослабев, она припала спиной к стене, глаза ее шарили по его лицу. - Неужели не понимаешь? - ее голос едва не срывался на истерику. - Когда он уйдет, мы перенастроим гироскопы, в соответствии с настоящим графиком, и тогда ракета просто-напросто упадет в Северное море, как и было задумано. Она отошла со стены и, обеими руками вцепившись в его рубашку, умоляюще посмотрела на него. - Ведь мы можем это? - проговорила она. - Можем? - Тебе известны параметры? - резко спросил Бонд. - Конечно, - не медля ответила она. - Я целый год занималась этим. У нас не будет сводки погоды, но можно сделать наугад. Утром сообщали, что погода сегодня будет такая же, как вчера. - В самом деле, - сказал Бонд. - Мы могли бы попробовать. Если только где-нибудь спрятаться, чтобы Дракс решил, будто мы совершили побег. Как насчет шахты выхлопа? Если удастся открыть крышку. - Это яма глубиной около ста футов, с отвесными стенами, - проговорила Гала с сомнением. - Они сделаны из шлифованной стали. Гладкие как стекло. А тут нет ни веревки, ничего. Вчера очистили мастерские. Вдобавок, на берегу охрана. Бонд задумался. Затем глаза его просияли. - Есть идея, - сказал он. - Но прежде скажи мне о радаре, наводящем на цель в Лондоне. Он не собьет ракету с курса? Гала покачала головой. - Радиус его действия не больше ста миль, - сказала она. - Ракета даже не услышит его сигнал. Если ее направить в Северное море, то она попадет в зону действия морского радара. В моем плане нет просчета. Но где мы спрячемся? - В одной из вентиляционных шахт, - ответил Бонд. - Идем. Он напоследок окинул взглядом комнату. Зажигалка была в кармане. На всякий случай. Больше им ничего не понадобится. Следуя за Галой, он вышел в сверкающее пространство пусковой шахты и направился к пульту управления, с которого приводилась в действие крышка шахты выхлопа. После недолгого осмотра Бонд переключил тяжелый рычаг из положения "Zu" ["Выключено" (нем.)] в положение "Auf" ["Включено" (нем.)]. Послышалось приглушенное шипение упрятанных в стену гидравлических механизмов, и две полукруглые створки под соплом ракеты разошлись, скользя по направляющим. Бонд подошел ближе и заглянул вниз. Его взгляду открылась широкая стальная воронка, в полированных стенах которой отражался вознесшийся ввысь купол. Далее блестящие дуги терялись где-то в бездне, со дна которой доносился далекий и гулкий шум прибоя. Бонд вернулся в кабинет Дракса и сдернул штору душа. Затем вместе с Галой они разорвали ее на полосы и связали их между собой. Конец последней полосы Бонд излохматил, чтобы создать иллюзию, будто веревка, с помощью которой они бежали, оборвалась. После этого он крепко привязал другой ее конец к заостренному окончанию одного из трех стабилизаторов "Мунрейкера" и скинул веревку в колодец. Трюк этот был, конечно, не из самых оригинальных, однако позволял выиграть время. Большие округлые пасти вентиляционных шахт были расположены на расстоянии десяти ярдов друг от друга и на высоте четырех футов от уровня пола. Их было пятьдесят. Он осторожно приподнял на петлях решетку, которая прикрывала одну из них, и посмотрел вверх. На высоте сорока футов Бонд заметил слабое свечение лунного света с улицы. Он понял, что каналы шахт шли в толще стены вертикально вверх, а затем поворачивали под прямым углом к решеткам в наземной части барабана. Бонд просунул руку и провел ладонью по поверхности канала. Это был грубо выровненный бетон. Наткнувшись на острый штырь, а затем на другой, Бонд удовлетворенно хмыкнул. Это были концы стальных прутьев, что использовались в качестве арматуры. Конечно, придется им потерпеть; но, без сомнения, они-смогут дюйм за дюймом пролезть вверх по шахте, как альпинисты по горной расселине, и скрытно залечь на излучине. Обнаружить их там будет практически невозможно, если не проводить утром тщательный обыск, осуществить который в присутствии многочисленных чиновников из Лондона чрезвычайно сложно. Бонд опустился на колени, и девушка, воспользовавшись его спиной как ступенькой, начала подъем. Спустя час, изрезавшись и наставив синяков на плечи и ноги, они лежали в изнеможении, тесно прижавшись друг к другу. Всего лишь несколько дюймов отделяло их головы от большой решетки, расположенной как раз над входом, и они отчетливо слышали, как в темноте на удалении ста ярдов беспокойно переминались охранники. Пять часов утра, шесть, семь. Над колпаком медленно взошло солнце, в скалах загомонили чайки, и неожиданно Бонд и Гала увидели вдалеке трех человек, направлявшихся прямо к ним. Дорогу им перерезал свежий взвод охраны, спешивший беглым шагом, высоко вздернув подбородки и энергично работая коленями, сменить ночной караул. Троица подошла ближе, и двое измученных, затаившихся беглецов, прищурившись, смогли во всех деталях рассмотреть налитое кровью лицо Дракса, поджарого, чем-то напоминающего лисицу доктора Вальтера и опухшего от сна Кребса. Все трое шли словно палачи, молча. Дракс достал ключ, и они, все так же без слов, гуськом просочились в дверь, что была всего несколькими футами ниже застывших в напряжении тел Бонда и Галы. Наступившая затем тишина, если не считать доносившихся по вентиляционному каналу отзвуков голосов трех мужчин, что расхаживали по стальному полу вокруг шахты выхлопа, длилась полных 10 минут. Представив себе ярость и оцепенение Дракса, жалкого Кребса, сникшего под сыпавшимися в его адрес, точно удары плетки, оскорблениями, горькое обвинение в глазах Вальтера, Бонд улыбнулся. Потом под ними хлопнула дверь и Кребс что-то прокричал начальнику караула. От цепочки отделился человек и бросился к колпаку. - Die Englader, - голос Кребса срывался на истерику. - Сбежал. Herr Kapitan думает, что он может скрываться в одной из вентиляционных шахт. Попробуем их найти. Сейчас мы откроем купол и произведем продувку топливных испарений. Потом Herr Doktor прочистит каждый канал горячим паром. Если они там, им капут. Возьмите с собой четверых человек. Резиновые перчатки и огнезащитные костюмы внизу. Давление пара будет понижено. Пусть все слушают, не раздастся ли крик. Verstanden? - Zu Befehl! [Слушаюсь! (нем.)] - Охранник проворно побежал к цепи, а Кребс, чье лицо лоснилось испариной волнения, повернувшись, исчез в проеме двери. Мгновение Бонд лежал неподвижно. Над их головами раздался тяжелый скрежет, купол, треснув, распался надвое. Струя пара! Где-то он читал, что именно таким способом выкуривают на кораблях бунтовщиков. И участников беспорядков на фабриках. Сможет ли струя пара пробить на сорок футов? Хватит ли давления? Сколько бойлеров осуществляют нагрев? С которой из пятидесяти шахт они начнут? Не оставили ли они с Галой следов, которые бы однозначно указывали на их шахту? Он понимал, что Гала ждет его объяснений. Действий. Защиты. От полукруга охранников отделились бегом пять человек и, проскочив под ними, исчезли. Бонд приблизился к уху Галы. - Возможно, будет очень больно, - сказал он. - Не знаю, правда, насколько. Но ничего не попишешь. Нужно терпеть. И молчать. - Он ощутил слабое ответное пожатие ее руки. - Подтяни колени. Не стесняйся. Не время разыгрывать из себя недотрогу. - Заткнись, - зло ответила Гала, и Бонд почувствовал, как подтянулось ее колено и уперлось ему между бедер. Он сделал то же. Она сердито заерзала. - Не дури, - шепнул Бонд, прижав ее голову к своей груди так, что она оказалась почти полностью укрытой его расстегнутой рубахой. Насколько смог, он постарался прикрыть ее своим телом. Однако для рук и для ног защиты не было. Он натянул на их головы ворот рубашки. Они крепко прижались друг к другу. Взмокшие, помятые они едва дышали. Вдруг Бонд подумал, что со стороны они, наверное, напоминают прячущихся в кустах любовников и ожидающих, пока стихнут шаги посторонних, чтобы вновь возобновить прерванные ласки. Он грустно улыбнулся и прислушался. В шахте было тихо. Видимо, все они были сейчас в аппаратной. Вальтер следит, как к штуцеру присоединяется шланг. Теперь послышался далекий шум. Откуда они начнут? Где-то рядом раздался мягкий, свистящий шорох, словно гудок далекого поезда. Бонд стащил с себя ворот и украдкой взглянул сквозь решетку на охранников. Те, что попали в его поле зрения, напряженно всматривались в купол пусковой шахты куда-то слева от него. Снова раздался долгий хрипловатый свист. И потом еще. Шорох становился все явственнее. Бонд видел, как головы охранников повернулись к решетке, за которой прятались он и Гала. Казалось, они завороженно ждали, что вместе с густой струей пара, которая вырывалась из вмонтированной высоко в стену решетки, из шахты донесется и сдвоенный крик. Бонд телом ощущал биение сердца Галы. Она не ведала, что их ждет. Она верила ему. - Может быть очень больно, - едва слышно шепнул он ей. - Может обжечь. Но мы не погибнем. Держись. И не кричи. - Со мной все в порядке, - рассердилась она, но он почувствовал, что тело ее прижалось к нему сильнее. Ш-ш. Шорох все приближался. Ш-ш! Теперь их отделяло от него всего два канала. Ш-ш-ш!!! Один. Влажный привкус пара уже давал себя знать. Держаться, приказал себе Бонд. Он совсем задушил ее в своих объятиях и задержал дыхание. Все. Скорей бы. Нет сил. И вдруг - мощное давление и жар, рев в ушах и всепроникающая саднящая боль. Потом - мертвая тишина, смесь пронизывающего холода и жара в руках и ногах, ощущение, будто ты насквозь пропитан влагой, и отчаянная попытка вобрать в легкие хотя бы глоток свежего воздуха. Тела их помимо воли и в судорогах пытались разъединиться, выгадать лишний дюйм пространства и воздуха, чтобы облегчить страдания ошпаренных участков кожи, уже успевших покрыться волдырями. Дыхание с хрипом вырывалось из их глоток, струившаяся по стенкам вода попадала в рот. Наконец, им удалось перевернуться и, теперь они, давясь, выплевывали воду, и она сливалась со струями влаги, что текли под их вымокшими телами и вдоль обожженных лодыжек, и далее вертикально вниз по стенкам шахты, по которой совершали они свой подъем. Рев паровой струи удалялся и, наконец, превратясь в прежний шорох, стих. В тесном бетонном узилище установилась тишина, которую нарушало лишь прерывистое дыхание и тиканье часов Бонда. Они лежали и ждали, каждый убаюкивал свою боль. Спустя полчаса - а может, целую вечность - Вальтер, Кребс и Дракс вереницей вышли наружу. Однако внутри шахты - в качестве последней меры предосторожности - еще оставались охранники. 24. СТАРТ - Стало быть, все довольны? - Да, сэр Хьюго, - это говорил министр ассигнований. Бонд узнал его опрятную, уверенную фигуру. - Это те самые параметры. Мои сотрудники самостоятельно проверили их сегодня утром в военно-воздушном министерстве. - В таком случае, прошу оказать мне доверие. - Дракс взял лист бумаги и уже было повернулся, чтобы направиться в шахту. - Минуточку, сэр Хьюго. Улыбнитесь, пожалуйста. Поднимите руку. - В последний раз засверкали вспышки, зажужжали и защелкали камеры. Дракс повернулся и зашагал к колпаку, глядя, как показалось Бонду из-за расположенной прямо над дверью решетки, прямо ему в глаза. Толпа фотографов и репортеров рассеялась, они разбрелись на площадке, оставив лишь небольшую группку нервно переговаривающихся между собой чиновников, которые ждали возвращения Дракса. Бонд посмотрел на часы. Одиннадцать-сорок пять. Торопись же, черт тебя возьми, думал Бонд. Он уже в сотый раз повторял про себя цифры, которые назвала ему Гала и которые он заучил наизусть в те часы выворачивающей наизнанку боли, что последовали за пыткой паром; в сотый раз двигал он членами, стараясь поддержать в них нормальное кровообращение. - Приготовься, - прошептал он Гале в ухо. - С тобой все в порядке? Бонд почувствовал, что девушка улыбнулась. - Все отлично. - Она отогнала от себя мысли о покрывающих ноги волдырях и о предстоящем спешном спуске по вентиляционной шахте, который грозил обернуться новыми ранами. Дверь под ними громыхнула, щелкнул запор, и внизу показалась фигура Дракса, шествовавшего позади пятерых охранников. С листком ложных данных в руке он властной походкой направился к кучке чиновников. Бонд взглянул на часы. Одиннадцать-сорок семь. - Пора, - прошептал он. - Удачи, - шепнула она в ответ. Снова предстояло ползти, сдирать и пропарывать кожу. Осторожно расправляя и сводя плечи, царапая об острия металлических штырей окровавленные, покрытые пузырями ступни, Бонд начал спуск. Протаскивая свое измученное тело сквозь сорокафутовый ствол шахты, он молил небо лишь о том, чтобы силы не покинули девушку, когда она повторит его путь. Последний десятифутовый отрезок попросту сорвал кожу на хребте, наконец, толчок в решетку, и вот он уже стоит на стальном полу, оставляя за собой вереницу алых следов и разбрызгивая повсюду капли крови со своих пропоротых до живого мяса плеч. Освещение было уже погашено, но сквозь раскрытый колпак внутрь вливался дневной свет. От синевы неба, перемешанной с ослепительными солнечными бликами. Бонду чудилось, будто он находится внутри гигантского сапфира. Огромная смертоносная игла, высившаяся в центре шахты, казалась сделанной из стекла. Обливаясь потом и тяжело дыша, он мчался вверх по металлическому тралу. Глядя ввысь, он едва различал, где кончается плавно сужавшийся нос ракеты и где начинается небо. Сквозь затаившуюся словно перед прыжком тишину, что обволакивала мерцавший снаряд, Бонд слышал частое, зловещее тиканье, как если бы в чреве "Мунрейкера" цокали чьи-то крошечные металлические копытца. Оно наполняло огромное стальное пространство точно стук сердца в новелле По, и Бонд знал, что как только Дракс, находившийся в данный момент на расстоянии двухсот ярдов в ЦУ, нажмет кнопку, посылая изготовившейся ракете резкий, высокий радиосигнал, стук этот внезапно прекратится, раздастся подспудный гул, из турбин вырвутся струи пара, и следом за ними появится грохочущий сноп огня, который неспешно оторвет ракету и взметнет ее со все возрастающей скоростью по гигантской, изогнутой изящной дугой траектории. Наконец перед ним возникло тонкое щупальце сложенной у стены стрелы. Рука Бонда уже легла на рычаг, стрела стала медленно тянуться к едва заметной квадратной дверце люка на мерцающей поверхности снаряда, за которой были скрыты камеры гироскопов. Не успела стрела мягкими резиновыми подушечками упереться в сверкающую хромом оболочку, как Бонд на четвереньках уже полз по ней. Небольшой диск размером с шиллинговую монету, смонтированный заподлицо с поверхностью, находился именно в том месте, где описывала Гала. Надавив на него. Бонд услышал щелчок, и крошечная дверка под воздействием тугой пружины распахнулась. Он уже был внутри. Осторожно - не поранить голову. Сверкающие рукоятки под выпуклыми стеклами компасов. Повернуть, закрутить, зафиксировать. Теперь вертушка. Программа полета. Повернуть, закрутить. Очень осторожно. Фиксация. Последний взгляд. Теперь на часы. Четыре минуты до старта. Только без паники. Назад. Щелчок люка. Вновь по стреле. Ни в коем случае не смотреть вниз. Стрела убрана. Зафиксирована держателем. И теперь к трапу. Тиканье продолжалось. Сбегая вниз, Бонд заметил напряженное, бледное лицо Галы, стоявшей возле открытой внешней двери кабинета Дракса. Боже, как саднит тело! Последний скачок и неловкий бросок вправо. Гала с шумом захлопнула внешнюю дверь. Затем хлопнула внутренняя, и они, пересекши пространство кабинета, стояли уже под струями душа, вода со свистом катилась по их прижавшимся друг к другу телам. Вдруг сквозь весь этот шум, перекрывая биение сердца, до слуха Бонда донесся электрический треск и вслед за ним голос диктора Би-Би-Си, раздававшийся из большого приемника в кабинете Дракса, от которого их отделяло лишь несколько дюймов тонкой перегородки душа. Оказалось, что Гала вспомнила о приемнике и, пока Бонд возился с гироскопами, успела нажать нужные клавиши. - ...задерживается на пять минут, - произнес живой, возбужденный голос. - Нам удалось убедить сэра Хьюго выступить перед нашим микрофоном с краткой речью. - Бонд закрыл воду, и теперь голос доносился более отчетливо. - Он - сама уверенность. Что-то шепчет на ухо министру. Оба смеются. Интересно, о чем они говорят. Мой коллега принес последнюю сводку погоды из военно-воздушного министерства. Что в ней? На всех высотах идеальные условия. Превосходно. У нас здесь также прекрасная погода. Ха-ха. Толпы зрителей, что собрались неподалеку от базы береговой охраны, получат великолепный загар. Их буквально тысячи. Что вы говорите? Двадцать тысяч? Что ж, похоже на правду. На Уолмер-Бич также негде яблоку упасть. Кажется, весь Кент вышел сегодня на улицу. Боюсь, сегодня все мы изрядно растянем шеи. Хуже, чем на Уимблдоне. Ха-ха. Что это там показалось возле причала? Клянусь небом, это всплыла субмарина. Поистине, захватывающее зрелище. Это одна из самых наших больших субмарин. Команда сэра Хьюго направляется на причал. Они выстраиваются на причале словно для парада. Наши герои. Грузятся на борт. Какая дисциплина. Таков, видимо, план Адмиралтейства. Они будут наблюдать за происходящим с этой своеобразной трибуны в Ла-Манше. Потрясающее зрелище. Хотел бы я быть среди них. Теперь сэр Хьюго приближается к нам. Через несколько секунд он обратится к вам. Как величава его фигура. Он принимает поздравления. Уверен, каждый из нас хотел бы его сейчас поздравить. Вот он появляется в центре управления. За его спиной вдалеке сверкает нос "Мунрейкера", лишь чуть-чуть высовываясь из-за стены стартовой площадки. Надеюсь, у кого-нибудь здесь есть камера. Передаю микрофон, - пауза, - сэр Хьюго Дракс. Бонд посмотрел на Галу, вода капала с ее лица. Мокрые и измазанные кровью они держали друг друга в объятиях и молчали, едва дрожа от захватившей их бури чувств. Их пустые, незрячие глаза встретились и впились друг в друга. - Ваше Величество, народ Британии, - бархатным голосом прорычал Дракс. - Через несколько минут я изменю ход истории Англии. - Пауза. - Через несколько минут удар "Мунрейкера"... э-э... перевернет судьбы всех вас... хм... в некоторых случаях самым кардинальным образом. Я весьма горд и польщен тем, что из огромного числа моих соплеменников рок выбрал именно меня, чтобы выпустить в небо стрелу великого мщения, и тем самым возвестить на вечные времена и перед лицом всего мира мощь моего отечества. Я надеюсь, что сегодняшнее событие навсегда явится предупреждением врагам моей родины, что уделом их будет - прах, пепел, слезы и, - пауза, - кровь. А теперь я благодарю вас всех за внимание и искренне надеюсь, что те из вас, кому выпадет такая возможность и у кого есть дети, передадут им мои слова сегодня же вечером. Из приемника донесся шелест довольно сдержанных аплодисментов, а затем вновь зазвучал торжествующий голос диктора. - Это был голос сэра Хьюго Дракса, который обратился к вам со словом, прежде чем спуститься в бункер и повернуть ключ зажигания, который даст старт "Мунрейкеру". Это его первое публичное выступление. И, пожалуй, чересчур, хм, откровенное. Без обиняков. Однако, едва ли мы вправе упрекать его. А теперь я передаю микрофон специалисту, капитану Тэнди из министерства ассигнований, который и прокомментирует для вас непосредственно запуск "Мунрейкера". После этого вы услышите голос Питера Тримбла, который находится на одном из патрульных кораблей, а именно на корабле Ее Величества "Мерганзер", и который расскажет о том, что произойдет в точке приводнения ракеты. Итак, капитан Тэнди. Бонд взглянул на часы. - Еще минута, - сказал он. - Господи, как бы я хотел, чтобы Дракс оказался сейчас в моих руках. На, - он потянулся за мылом и отломил от него несколько кусочков. - Когда все начнется, заткни этим уши. Шум будет чудовищный, насчет жара не знаю. Это продлится недолго, может, стальные стены и выдержат. Гала посмотрела на него. Она улыбалась. - Когда ты рядом, мне ничего не страшно. - ...теперь, опустив руку на ключ зажигания, сэр Хьюго внимательно следит за стрелкой хронометра. - ДЕСЯТЬ, - это был уже другой голос, тяжелый и звучный, как зов колокола. Бонд включил душ, и вода, шипя, заструилась по их слившейся воедино плоти. - ДЕВЯТЬ, - звеня, вел отсчет голос. - ...операторы радарных установок наблюдают за экранами. Пока на них лишь волнистые полосы. - ВОСЕМЬ. - ...все надели наушники. Бункер способен противостоять взрыву любой силы. Бетонные стены имеют толщину двенадцати футов. Пирамидальная крыша, имеющая двадцать семь футов толщины в точке... - СЕМЬ. - ...сперва радиосигнал остановит часовой механизм турбин и приведет в действие особый агрегат зажигания... - ШЕСТЬ. - ...откроются клапаны. Жидкое топливо. Секретный состав. Огромная взрывная сила. Динамит. Польется из топливных баков... - ПЯТЬ. - ...воспламенится, когда топливо попадет в двигатель ракеты... - ЧЕТЫРЕ. - ...тем временем перекись водорода и перманганат калия, смешиваясь, вырабатывают пар, насосы турбин начинают вращение... - ТРИ. - ...вспыхнувшее в двигателе топливо огненным столбом вырвется из сопла. Страшный нагрев... три с половиной тысячи градусов... - ДВА. - ...Сэр Хьюго готовится нажать кнопку. Он вглядывается в смотровую щель. Его лоб покрывает испарина. Стоит полная тишина. Адское напряжение. - ОДИН. Только лишь шум воды, ровно струящийся на два сжавшихся тела. СТАРТ! Бонд зашелся в крике. Он лишь почувствовал, как содрогнулась Гала. Тишина. И лишь шум воды... - ...сэр Хьюго покидает центр управления. Он спокойно направляется к краю скалы. Являя образец самообладания. Ступает на подъемник. Спускается. Конечно, он собирается отплыть на подлодке. На телеэкране виден лишь язычок пара из хвоста ракеты. Еще несколько секунд. Да, он уже на причале. Оборачивается и машет рукой. Наш дорогой сэр Хью... Низкий гул достиг Бонда и Галы. Он все нарастал. Выложенный плиткой пол задрожал под их ногами. Ураганный рев. Он буквально распылял их. Стены колебались, от них шел пар. Ноги под их объятыми ознобом телами выходили из-под контроля. Держать ее. Держать. Прекратить! Прекратить!!! ПРЕКРАТИТЬ ЭТОТ ШУМ!!! Господи, он теряет сознание. Вода вскипела. Закрыть кран. Все. Нет. Лопнула труба. Пар, удушье, железо, краска. Необходимо вывести ее! Вывести! Вывести!!! И вдруг обрушилась тишина. Тишина, которую можно было пощупать, потрогать, ухватить. Они лежали на полу в кабинете Дракса. В душе по-прежнему горел свет. Дым постепенно рассеивался. Вместе с ним уходил невыносимый запах горящего металла и краски. Работал кондиционер. Стальной пол вспучился словно огромный пузырь. Глаза Галы были открыты, она улыбалась. Но ракета. Что с ней? Лондон? Северное море? Радио. Вроде цело. Он встряхнул головой, глухота стала медленно отступать. Вспомнив о мыльных пробках, он выковырял их. - ...звуковой барьер. Она держится точно в центре радарного экрана. Идеальный запуск. Мы опасались, что из-за шума вы ничего не услышите. Это было грандиозно. Сперва из скалы, в толще которой проложена шахта выхлопа, вырвался столб огня, а потом над барабаном пусковой шахты стал медленно выползать нос ракеты. Словно большой серебряный карандаш. Поддерживаемый мощной колонной пламени, он не спеша поднимался вертикально вверх. Пламя опалило многие ярды бетонного пространства. Рев ракеты едва не порвал мембраны наших микрофонов. Огромные глыбы были отколоты от скалы, бетон покрылся паутиной трещин. Столь колоссальна была вибрация. Затем ракета стала увеличивать скорость. Сто миль в час. Тысяча. А, - голос прервался, - что вы говорите? Неужели! Сейчас "Мунрейкер" мчится со скоростью свыше десяти тысяч миль в час! На высоте трехсот миль. Теперь, конечно, ничего не слышно. Мы еще будем несколько секунд наблюдать факел. Он похож на комету. Сэр Хьюго вправе собой гордиться. В данный момент он на борту подводной лодки в Ла-Манше. Подлодка эта мчится под стать "Мунрейкеру", ха-ха, делая более тридцати узлов в час и вспенивая за собой воду. Она уже миновала Ист-Гудвинс, курс ее лежит на север. Скоро она достигнет патрульных кораблей. Таким образом, увидев старт, они станут свидетелями и заключительной стадии полета. Эта прогулка явилась для нас полной неожиданностью. Никто ничего не знал заранее. Похоже, что даже командование флота теряется в догадках. Мы связались по телефону с командующим эскадрой Нором. Однако, это все, о чем я могу рассказать вам отсюда, поэтому передаю микрофон П