окно: - Ветра, кажется, нет совсем. Оттолкнув от окна сестру, Павлик просунул в него тыкву и стал ее осторожно опускать, потихоньку разматывая катушку спиннинга. Задыхаясь от волнения, Яночка заглядывала брату через плечо. - Погаси фонарь! - зашипел Павлик на сестру. - Пусть светит только наше привидение! Яночка послушно погасила фонарик и сделала попытку просунуть голову в окно, навалившись всем телом на брата. Она увидела, как светящаяся морда, величественно покачиваясь, медленно спускалась вниз. - А ну слезь с удочки! - шипел Павлик. - Мне и без того трудно! Не толкайся! Сначала я спущу ее вниз, на уровень окна, а потом немного отодвину. Ну что под руку толкаешь! - Хватит! - волновалась Яночка. - Вот, уже как раз на уровне ее окна! Мне кажется, хватит! - Тогда слезь с удилища, попробую осторожно стукнуть в ее окно. И он принялся медленно отодвигать привидение от стены дома с помощью удилища. Затаив дыхание Яночка следила за манипуляциями брата. Кошмарное привидение неторопливо отплыло по воздуху вдаль, потом стало так же медленно приближаться к дому. Кругом царила тишина. В кромешной тьме трудно было сориентироваться, на каком расстоянии от дома парит призрак. Ага, теперь понятно. Павлик немного не рассчитал и слишком далеко высунул удочку. Яночка взволнованно сопела над ухом брата. - Ну что ты! - шипела она. - Никак рассчитать не можешь! Вспотевший Павлик и без того страшно волновался. Не понимает девчонка, что не так просто справиться с этой длинной удочкой. Малейшее неосторожное движение приводило к тому, что светящийся шар отклонялся в самом неожиданном направлении. Повисший в воздухе призрак выделывал совершенно непредусмотренные пируэты, плясал и подпрыгивал, вращался вокруг своей оси, удалялся от дома то в одну сторону, то в другую. Наконец сверхъестественными усилиями мальчику удалось заставить привидение повиснуть неподвижно. Оно замерло в воздухе. Брат с сестрой тоже замерли затаив дыхание. Вот кошмарная морда привидения качнулась в сторону и с легким размахом негромко стукнула в оконное стекло. Ага, получилось! Окрыленный успехом Павлик заставил тыкву еще раз качнуться в сторону и еще раз стукнуть в окно. И еще, уже сильнее. От стука раскрывшейся внизу оконной рамы брат с сестрой вздрогнули - так громко он про звучал в ночной тишине. Яночка даже подпрыгнула от неожиданности, а у Павлика дрогнула рука, за ставив и морду устрашающе подпрыгнуть. Жуткий крик, от которого кровь застыла в жилах, прорезал тишину ночи и разнесся далеко по округе. За ним последовали какой-то непонятный грохот и стук. - Ага, углядела! - удовлетворенно проговорил Павлик и отвел привидение подальше от окна, не много вверх. Яночка посоветовала: - Вверх не надо! Пусть отлетит в сторону, чтобы было видно во всей красе. Вот так, здорово! Павлик принялся крутить катушку, одновременно манипулируя удилищем. Призрак задвигался, скаля зубы и отбрасывая во все стороны блики потустороннего света. Второй страшный крик раздался в ночной тишине. - Бабушка! - перепугался Павлик и принялся спешно подтягивать вверх свое привидение. Яночка испугалась не меньше. - Езус-Мария, что теперь будет? Скорей, вытягивай его, но не прямо вверх, а то увидят, куда скрылось. Пусть немного подрейфует во дворе. Пусть попляшет! Об этом не надо было просить брата. От волнения у того так тряслись руки, что и без всяких указаний призрак извивался и дергался в кошмарном загробном танце. Вот он стремительно взмыл вверх. Услышав стук открывавшейся балконной двери, Павлик в панике швырнул удилище назад, угодив в ногу Яночке, и принялся руками тянуть леску, к которой была прикреплена тыква. Во что бы то ни стало следовало втащить привидение на чердак, пока не увидели, куда оно подевалось! Как назло, тыква застряла в окне. Еще бы, его половина была занята головой Яночки. - Убери свою башку! - шипел брат. - Да отойди же! Надо высунуть и погасить свечу, пока нас не заметили. Зачем зажгла фонарик, совсем сдурела? Наклонив тыкву руками так, чтобы верхнее отверстие оказалось на уровне его губ, мальчик дунул. Видимо, отчаяние заставило его вложить все силы. От могучего дуновения свеча сразу погасла. И вовремя! Дети услышали, как кто-то вышел на балкон. Дедушка, наверное. К счастью, он уже ни чего не мог разглядеть. И двор, и чердак тонули в непроглядной тьме, а в доме, на первом и втором этажах, вспыхнул свет. Ощупью Павлик втащил тыкву внутрь. Это было непросто, так как мальчик весь оказался опутан леской. - Закрой окно! - шепотом приказал он сестре. - Не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Да осторожней! - Ничего не вижу! - в отчаянии прошептала Яночка. - Не подталкивай меня и не двигайся, в темноте что-нибудь заденешь! Зачем под ноги лезешь? - Не лезу я, это леска сама по себе разматывается. Пощупай, тут где-то рядом спиннинг с катушкой, может, сумеешь немного намотать на катушку, а то мы совсем запутаемся в леске. Действуя в полной темноте и жуткой спешке, дети все-таки сумели выпутаться из сложного положения и как-то добрались до двери. Открыв ее, они отпрянули - их буквально отбросили назад шум и гвалт внизу. Крики разносились по всему дому. - Похоже, все галдят у бабушки под дверью, - шепнул Павлик. - Теперь не пройти. - Немного подождем. Давай я тебя распутаю, - сказала сестра. - Вот, подержи фонарик и посвети, только заслони свет. Они не услышат. Потом Яночка подержала фонарик, а Павлик осторожно запер замок чердачной двери. - С привидением что делаем? И удочку надо спрятать. - Пока спрячем их в застенках, - решила Яночка. - Тут никто не найдет. А завтра незаметно унесем к себе. Не так просто было в кромешной тьме спрятать тыкву и удочку, да еще не шуметь при этом. Зажигать же свет опасно, снизу могли обратить внимание. Наконец вещдоки спрятаны, можно подумать и о том, как спрятаться самим. Спустившись на один пролет лестницы, дети прислушались. Вроде бы гомон несколько утих, во всяком случае звучал глуше. - Зашли в бабушкину квартиру, - поняла Яночка. - Путь свободен. Быстро вниз! Интересно, что они там делают? Дерутся что ли? Такой крик подняли! Не очень-то он был свободен. Сбежав на площадку второго этажа, дети услышали, как снизу кто-то бегом поднимается по лестнице. Спрятаться было некуда, обратно подняться на чердак - не успеют. Брат с сестрой в растерянности замерли, держась за перила, и тут на них налетел отец. Не обратив на своих детей никакого внимания, он скрылся за дверью бабушкиной квартиры. Яночка с Павликом немедленно втиснулись за ним. А в квартире бабушки было форменное столпотворение. Тетя Моника хлопотала вокруг лежащей в нервном припадке бабушки. - Успокойся же, мамуля! Нет, больше валерьянки ты не получишь. И без того выпила целый стакан! - Ох, мое сердце! - стонала бабушка. - Еще этого не хватало! Мало того, что дом валится, так в нем еще и привидения водятся! Я всегда говорила - тут нечисто! Ох, мое сердце. Того и гляди инфаркт получу! Рафал помогал матери успокаивать бабушку, выдвигая свои аргументы: - Ну и что, что нечисто? Подумаешь, привидение! Оно же еще никого не задушило! Пани Кристина придерживалась своей версии: - Наверняка маме это привидение приснилось. Но тут в разговор вмешался дедушка: - Нет, не приснилось, я тоже его видел! - Во сне? - поинтересовалась пани Кристина. - Нет, на балконе! То есть на балконе стоял я, а не привидение. - И что ты видел? - заинтересовалась его дочь. - Я видел, как что-то большое и светлое стремительно полетело куда-то вверх. - Может, какая-нибудь птица? - предположила тетя Моника. - Может, и птица, - согласился покладистый дедушка. - Очень может быть, что это была сова. И я вовсе не намерен из-за нее умирать от инфаркта. Бабушка душераздирающе зарыдала в своем кресле: - Потому что ты бесчувственный чурбан! Бедный дедушка совсем растерялся, не зная, как успокоить жену. Ведь хотел как лучше... К счастью, он увидел вбежавшего в комнату сына. - Роман! Ну что? Все замолчали и уставились на пана Романа, ожидая его ответа. Даже бабушка перестала рыдать. Пан Роман выглядел совершенно сбитым с толку. - Она сказала - сначала что-то постучало в ее а потом как дыхнет на нее огнем! Прямо так и сказала - привидение заглядывало в окно и извергало огонь и пламя. И когда прямо на нее извергло пламя, она и закричала, - закончил пан Роман свой отчет. По его лицу было видно: он не знает, что и подумать. - А на тебя, мама, привидение ничего не извергало? - Мне только огня не хватало! - разозлилась бабушка. - Достаточно было одного вида! Дедушка тоже вполне разделял ее возмущение: - Что ты несешь, сынок? Какое пламя? - Это не я несу, это соседка говорит, - в свою очередь рассердился пан Роман. - Сами посылаете меня к этой полоумной, и сами же недовольны. - На нее извергли пламя, она кричала, все понятно, - рассуждал Рафал. - Интересно, зачем же бабуля кричала, если на нее ничего не извергали? Пан Роман решил прекратить дискуссию: - Мне это надоело! Нечего поднимать шум из-за пустяков. Пролетела птица или ветер поднял с земли кучку листьев, старая идиотка подняла шум, а вы и рады. Ветер может поднять в воздух что угодно. - Но ведь этой ночью не было ветра, - осторожно заметила пани Кристина. - Все равно! - упорствовал пан Роман. С дерева что-нибудь свалилось. - И ты говоришь - оно ей в окно постучало? - уточнила тетя Моника. - Это не я говорю, это она утверждает! По окну могла стукнуть любая падающая веточка дерева. А она спросонок... - Ну нет! - возразила бабушка. - То, что видела я, не похоже было ни на птицу, ни на веточку! И светилось собственным светом! - Может быть, спутник из соседней галактики? - невинно предположил Рафал. - Что бы это ни было, еще не причина поднимать весь дом на ноги среди ночи! И кричать как полоумная! - сказала тетя Моника. И видя огонек в глазах матери, поспешила добавить: - Я говорю не о тебе, а о соседке. Ты кричала уже после нее. - Лично я считаю - она просто истеричка, - убежденно проговорил пан Роман. - Огонь извергало, тоже мне... дракона нашла! - А мне кажется, она сделала это нарочно, - предположила пани Кристина. - Всеми силами старается отравить нам жизнь, вот теперь и привидение выдумала. Наверняка ничего не видела, только устроила спектакль среди ночи, чтобы нас всех перебудить. Начавшая было успокаиваться бабушка опять вскинулась: - Так я, по-вашему, тоже истеричка? Ведь своими глазами видела - летит и светится, летит и светится, летит и светится... - Худо дело! - обеспокоенно прошептал Рафал. - Бабушка заговариваться стала. Тетя Моника неодобрительно покачала головой и укоризненно сказала матери: - Я бы на твоем месте никому об этом не говорила. Мало ли что может привидеться человеку со сна! Это же несерьезно. - Вот именно! - подхватил дедушка. - Ты что, веришь в нечистую силу? В разные привидения? - Так я же видела... - снова начала было старушка, но ее невежливо перебила внучка: - Ну так что? Перед нашими окнами ничего такого не летало. Кроме тебя, никто не видел при видение. - Перед моими окнами летало! - упорствовала бабушка. Подойдя к ней, Яночка обняла ее за плечи и произнесла ласково и в то же время веско; - Бабуля, послушай меня! Ты ничего не видела, тут ничего такого не летало! Понимаешь? Никто из нас не видел, видела только она. Значит, только у нее появляются какие-то галлюцинации, только она истеричка! Зачем тебе галлюцинации, правда ведь? Ни к чему они. Замолчав, все с изумлением уставились на девочку, которая с самым невинным видом говорила такие, потрясающие слова. - Что ты сказала? - вырвалось у папы. - Как ты сказала? - неуверенно переспросила бабушка. - Галлюцинации? - А что же еще? - подтвердила Яночка. - Дедушка тоже ничего не видел. И никто из нас. - Охотно отрекаюсь! - поспешил согласиться покладистый дедушка. - Я ничего такого не видел. Остальные потрясение молчали, переваривая Яночкину концепцию. Рафал смотрел на девочку с нескрываемым уважением. Бабушка начала сомневаться и проявлять первые признаки капитуляции. - Ну не знаю... Значит, у нее галлюцинации? Что касается меня - не знаю, что и сказать... Ночью, со сна человеку и в самом деле Бог знает что может почудиться. Может, я действительно ни чего не видела? Пани Кристина вдруг вспомнила о своих материнских обязанностях. Наверняка многое, о чем говорилось здесь сегодня ночью, не предназначалось для детских ушей. Как же она сразу об этом не подумала? - Дети, немедленно в постель! - приказала она, - Видите, бабушка уже успокоилась, так что все в порядке. Сейчас я приду посмотреть, легли ли вы. Тетя Моника гладила мать по голове и приговаривала: - Ну конечно же, ты ничего не видела! Ты просто услышала, как соседка заорала, и сама испугалась. Любой бы испугался. А пани Кристина внимательно поглядела вслед уходящим детям. Странно - послушно отправились спать, слова не сказали. Не похоже на них... - Отлично все получилось, - радовалась Яночка, залезая в кровать. - Жаль только, что бабуля испугалась. Привидение наше, оказывается, еще и огонь изрыгало! До такого мы с тобой не додумались. - А на нее и в самом деле огнем могло повеять, жаром, ты как думаешь? - спросил Павлик И подумав, сам себе ответил, потому что сестра не знала, что ответить: - Очень даже свободно Может, от того, что распахнулось окно, на свечу подуло ветром и огонь вспыхнул сильнее? Ведь щель же осталась. - Да, - согласилась Яночка, - вряд ли грымза сама выдумала, что изрыгает. Сама виновата, никто ей не велел раскрывать окно, могла и сквозь стекло полюбоваться на наш призрак. - Могла, конечно, - зевая, согласился брат. - А она сразу открывать... Яночка забралась под одеяло, подоткнула его как следует со всех сторон и совсем приготовилась заснуть, как вдруг вспомнила о важном деле. - Эй, спишь? - окликнула она брата. - Нет еще, - ответил тот, взбил подушку горой и опять опустил на нее голову. - А что? - Не забыть бы с самого утра незаметно за брать тыкву из застенка, а то вдруг грымза ее там обнаружит, и все раскроется. Представляешь? Мы с тобой столько сегодня ночью наработались, и все пойдет псу под хвост! - А куда девать тыкву? - Лучше всего отнести обратно на чердак. - Ну уж нет, для этого придется вставать чуть свет, а я жутко хочу спать. - Ладно, тогда в нашу комнату. Спрячем пока в шкаф, там посмотрим, - проговорила, засыпая, Яночка. Через несколько минут в дверь супругов Хабровичей постучала тетя Моника. - Вы еще не спите? - спросила она, входя в комнату и закрывая за собой дверь. - Можно вам помешать? - Конечно, - ответила пани Кристина. - Мы еще не легли. А в чем дело? - Да вот, - как-то нерешительно начала тетя Моника, - хотела с вами посоветоваться. Знаете, мне кажется... Есть у меня подозрение... - Не мямли, - прервал ее брат. - Выкладывай, какое подозрение. - Может, и глупое, - вздохнув, ответила тетя Моника, - да вот никак не могу от него отделаться. Вот и решила с вами посоветоваться. - Это ты уже говорила, - потерял терпение пан Роман. - Говори - в чем дело. Тетя Моника решилась. - Да вы и сами подумайте. Помните, как уверенно мама нам заявила, что соседке очень скоро надоест жить в нашем доме и она из него выедет? А когда мы спросили, почему она так думает, ответила: уж она знает, что говорит. Ну и вскоре затем привидение изрыгает на соседку огонь и пламя. - Ты на что намекаешь? - в изумлении вскричала пани Кристина. - Что мама сама организовала привидение с огнем? - Да, что-то в этом роде. Не то чтобы я была в этом уверена Ни сто процентов, но вот подозрение такое появилось. Ну, сами подумайте... - Ты спятила, моя милая! - кипятилась пани Кристина. - Глупости! Ее муж отнесся к подозрению сестры не столь критически. - Знаешь, в этом что-то есть, - задумчиво произнес пан Роман. - Не так уж это глупо. Я бы сказал - совсем не глупо. Мама и в самом деле так уверенно тогда сказала... - Вот и я говорю! - подхватила тетя Моника. Пани Кристина пожала плечами. - Тогда почему же она так кричала? - Чтобы ее не стали подозревать. Сделала вид, что испугалась. - И так легко согласилась с Яночкой, заметили? - оживился пан Роман. - Сразу отказалась от утверждения, что видела собственными глазами за окном привидение. - Ну а все эти ночные шумы, до этого? - не сдавалась пани Кристина. - В этом ты тоже подозреваешь маму? Считаешь, что это она воет по ночам? - Почему бы и нет? Так усиленно нагнетает панику - дом рушится, что невольно закрадывается мысль-все это рассчитано на эффект. Разве не так? Дом-то стоит крепко. - Пожалуй, ты права, - ответил, подумав, пан Хабрович. - Как-то все сходится. Наша мама на все способна! Вспомни, сколько раз ей приходили в голову совершенно невероятные идеи. - Из них последняя - на редкость удачная, - заметила вскользь пани Кристина. Поначалу ей по казалось просто абсурдным подозревать свою строгую свекровь в таких мальчишеских выходках. Просто невозможно представить, что, желая вы жить из дома неприятную соседку, она является той под видом привидения и изрыгает огонь на вредную бабу. А перед этим периодически страшно воет по ночам и чем-то гремит. Однако постепенно такие подозрения стали казаться пани Кристине не столь уж абсурдными. Может, под влиянием мужа и его сестры? Тетя Моника поднялась со стула и заметила уходя: - Но мы ни в коем случае не должны говорить о каких-либо подозрениях. Мы ничего не знаем и ни о чем не догадываемся. - Ясное дело, - подтвердил ее брат. - Если мама обидится и прекратит свою деятельность, для всех нас будет хуже. Пусть продолжает, пожелаем ей успеха. В этом мы все заинтересованы. - Значит, никому ни словечка, а маме всяческих благ? - подвела итоги совещания тетя Моника. - Ни словечка и всяческих благ! - в один голос произнесли супруги Хабровичи. Меж тем в бабушкиной квартире страсти не утихали. Бабушка никак не могла успокоиться, вспоминая все новые подробности необычного явления и делясь впечатлениями с дедушкой. Впрочем, это был сплошной монолог, но все равно, слушатель при этом просто необходим, а дедушка несколько раз пристраивался заснуть, даже уже всхрапывал, но очередной взрыв эмоций супруги вырывал его из сна. Наконец дедушка не выдержал: - Дорогая, дай же мне поспать! Ведь у меня с раннего утра очень сложные экспертизы, для этого необходима свежая голова, а после такой ночи вряд ли что буду соображать. Словечко "экспертизы" заставило бабушку оставить в покое привидение и перескочить на другую тему, не менее волнующую. - Хорошо, что ты мне напомнил! - воскликнула она столь же темпераментно. - А я никак не могу вспомнить - что такое важное мне надо тебе сказать! Слушай! Нет, слушай сейчас, потом я опять забуду. Есть у меня такое подозрение... Бедный дедушка только приладился заснуть, да не тут-то было. - Что у тебя есть? - удивился он. - Подозрение... - Какое подозрение? - Касающееся твоей аферы. Той самой, филателистической. - Да не моя это афера, - попытался оправдаться дедушка. - Честное слово, я не участник, кто-то другой подделывает марки... - Все равно, - отмахнулась бабушка. - Мне показалось подозрительным... Знаешь, это гры... эта наша соседка получает такие подозрительные посылки... Поняв, что ему все равно не дадут заснуть, дед ушка был вынужден отреагировать на подозрения супруги: - Чем же они такие подозрительные? - Потому что их приносит ей очень подозрительный почтальон и старается отдать так, чтобы никто не видел. Втайне от всех, понимаешь? Только из рук в руки. И для этого они встречаются на улице. - А ты откуда знаешь? - удивился дедушка - Хабр сказал. - Что?! - дедушка даже сел на постели. - Хабр сказал! - повторила бабушка. - Как ты себя чувствуешь, дорогая? - встревожился дедушка. - Боюсь, волнения этой ночи сказались на твоем здоровье. Нет ли у тебя жара? - Оставь в покое мое здоровье! - рассердилась бабушка. - Никакого жара у меня нет, слушай, что говорю! Хабр ясно дал понять... впрочем, не это главное. Я сама видела, как она постоянно получает какие-то странные посылки при подозрительных обстоятельствах. А ты нам рассказал об этой твоей филателистической афере, дескать, кто-то где-то прячет основную массу готовой продукции, а тут постоянные таинственные передачи, вот я и подумала, нет ли тут какой связи... Мое дело сказать тебе, а об остальном ты сам думай. Дедушка принялся думать. Спать уже не хотелось. - Постой, постой, все это так неожиданно... Говоришь, собственными глазами видела эти посылки? - Собственными! - подтвердила бабушка. - И говорю тебе, делается это в таком секрете, что поневоле подумаешь... - Ну не знаю... - сомневался дедушка, пытаясь осмыслить сообщение, свалившееся на него среди ночи. - Чепуха какая-то... - Как ты сказал? - вскинулась жена. - Чепуха? ! - Нет... то есть, я хотел сказать - может, про стостечение обстоятельств, - неуклюже оправдывался дедушка. - Надо бы как-то дипломатично проверить... Ну хорошо, хорошо, я займусь этим, сообщу сотрудникам милиции, которые работают в нашем Обществе. И если только будут веские основания. Потому что так, ни с того ни с сего бросать подозрение на людей... - Да что ты мямлишь? Я и не прошу тебя без всяких оснований сразу привлекать милицию, просто не мешает проверить, нет ли какой связи между этими двумя... фактами. - Ты права, ты совершенно права, дорогая, - сдался дедушка. - Обязательно проверим. А сейчас можно, я немного посплю? - Да спи, кто тебе не дает? - обиделась бабушка. - Есть же такие бесчувственные люди, которые могут спать, что бы ни случилось, даже такие вот экстраординарные события. От всей души желаю тебе увидеть во сне ту самую, кошмарную морду! Постепенно весь дом, встревоженный появлением привидения, успокоился и погрузился в благодетельный сон... 16 Донельзя взволнованная Яночка с нетерпением поджидала Павлика, который сегодня что-то слишком задержался в школе. Бездельничает себе, в то время как она сделала столько важных дел. Во-первых, составила список всех таинственных происшествий и непонятных событий и проработала его по пунктам. Какое-то время колебалась - зачислить в список таинственным образом исчезнувшие крючья от карнизов, вбитые Павликом в наклонную крышу террасы, чтобы легче было взбираться на чердак. О том, что они туда вбиты, знали лишь они с Павликом, остальные члены семьи ломали себе головы над тем, куда крючья могли подеваться, и как-то не очень активно их искали. Бабуля приписала их исчезновение действию подозрительных таинственных сил в их доме, а пан и Кристина с тетей Моникой, уверяя, что в доме водятся не только привидения, но и просто воры, украдкой переглядываясь, как-то слишком легко с ней соглашались и только делали вид, что ищут. Если бы Яночка не знала совершенно точно где именно вбиты непонятным образом исчезнувшие крючки, наверняка заподозрила бы мать, и тетю в их похищении. Во-вторых, грымза опять отправилась на прогулку и опять получила посылку. С почтальоном она встретилась на перекрестке, специально отправилась так далеко, ибо в калитке незыблемо торчала бабушка и следила за ней нагло, нахально невоспитанно. Это бабушка так сама о себе отозвалась, с горечью заметив, что из-за этой неприятной особы скоро станет такой грубой хамкой что просто противно. Еще неделю назад она бы никогда не позволила себе столь бестактно вести себя, а теперь?! Подумать страшно! С треском распахнувшаяся входная дверь и грохот в прихожей известили о возвращении Павлика из школы. В прихожую выглянула бабушка. - Павлик, ноги! Ты что так поздно? Мы тебя заждались. Ведь у тебя всего на один урок сегодня больше, чем у Яночки, а она уже давно пришла. - Так получилось! - пробурчал Павлик, шаркая подошвами ботинок о половик при входе. - Общественная работа. - Заходи в кухню, поешь. - Потом, бабуля! Сейчас некогда. Я еще не за кончил свою общественную работу. Потерплю до обеда. В комнату к Яночке Павлик ворвался, как вихрь, и с порога крикнул: - Слушай, тут такие дела, такие дела. Никогда бы не подумал? Быстро одевайся, бежим! - Что случилось? Говори же! - быстро сменив тапочки на уличные ботинки и срывая с вешалки куртку, крикнула Яночка. - Куда бежим? - В милицию? - Ты что? ! - Я только что оттуда! Они прочли наш шифр! - Тихо! - остановила девочка брата, готового выкрикнуть их секрет на весь дом. - На улице рас скажешь. Выскочив из дома, дети помчались по улице. Павлик рассказывал на бегу: - Расшифровали нашу записку! Уж они меня мурыжили, и о том, и об этом, сержант Гавронский и один капитан, настоящий, хотя и не в форме. Неплохой парень. Но темные они, скажу я тебе! Ничего не знают, все им расскажи! А я и говорю, что пока с тобой не посоветуюсь, ничего не скажу. Они там тебя ждут. Скорей! - Ну уж нет! - остановилась Яночка. - Никуда я не пойду, пока ты мне всего толком не расскажешь. А я еще подумаю... - Но ведь они там ждут! - волновался Павлик. - Ну и что? - холодно произнесла Яночка. - Пусть подождут. А ты расскажи обо всем по порядку, а не так, как бабушка. Что прочитали в нашей записке? Какой книгой пользовались? И о чем тебя... мурыжили? - По порядку, а сама сразу обо всем спрашиваешь! - огрызнулся брат. - И тоже мурыжишь, не хуже милиции. Давай по порядку, только тогда надо сделать так, чтобы они нас пока не увидели. - Так они же в милиции! - Нет, сидят в патрульной машине. Меня подвезли. Но я им велел остановиться подальше от дома, чтобы бабушка не увидела. И они сразу по слушались. - Правильно сделали, значит, тоже соображают, - похвалила Яночка милицию. - Ну а теперь рассказывай по порядку, как было дело. Брат с сестрой уселись на широком каменном основании ограды соседнего дома. Сквозь ограду пробивались ветви кустов и скрывали Яночку с Павликом от глаз прохожих, а также от любопытной бабушки и сотрудников милиции, ожидавших их в патрульной машине. Павлик начал без предисловий: - Капитан с сержантом приехали к школе и там поджидали меня. Он сказал, что расшифровали наконец нашу записку... - Так какая это была книга? - нетерпеливо перебила брата Яночка. - Ни в жизнь не догадаешься! Ценник иностранных марок за 1974 год. Яночка даже подпрыгнула от неожиданности - Если бы знать! У дедушки есть такой ценник! - Нам такое и в голову не приходило! - вздохнул Павлик. - А они догадались из-за того самого "пол", помнишь? И еще там цифры шли тысяча шестьсот с чем-то. А это оказался номер польской марки в ценнике, на марке Виланов, королевский дворец. И в записке написано, что этот бандит желает встретиться в Виланове... - Во дворце? - удивилась Яночка. - Да нет, в кафе. Так он в записке написал. Что будет ждать в кафе, есть там такая забегаловка, что будет ждать каждую пятницу от семнадцати до двадцати в той самой польской марке, то есть в Виланове, я хотел сказать. Яночка слушала и напряженно над чем-то думала. - Выходит, и на нашей машине он тоже накорябал эту самую марку? - взволнованно спросила она. - Как ты сказала? - не понял Павлик и вдруг сообразил. - Ну конечно же, правильно! Погоди... - Что? - Погоди, мне уже пришло в голову, когда они меня расспрашивали, только я тогда не до конца додумал, а вот сейчас, когда ты сказала... Ты была права, их было двое! - Я с самого начала так говорила! - Правильно! - подхватил Павлик. - Значит, первый написал записку второму, чтобы им встретиться, но у них ничего не получилось, потому что записку перехватили мы с тобой. А милиция ни чего не понимает, ведь я им не сказал, как у нас оказалась записка. Второй, наверное тот, что нашу машину портил. - Тот, с черными когтями и черной родинкой ухом - подсказала Яночка, а Павлик дополнил портрет злоумышленника: - И с лицом кретина. Они не смогли встретиться, и он второй раз написал ему письмо на нашей машине. Марку накорябал и время, помнишь? Там еще было нацарапано - "семнадцать двадцать". Тогда тот понял, что должен сидеть и ждать его в забегаловке от семнадцати до двадцати. - А когда? - спросила Яночка. - Тоже в пятницу? - Не знаю, - засомневался Павлик. - Пятницы не нацарапал. Может, каждый день? - Может, - согласилась, подумав, Яночка: - Делать ему нечего... - И, наверное, они все-таки встретились, - предположил Павлик. - А капитана это очень интересует... - Погоди, - перебила брата Яночка, - что-то у меня не сходится. - Ты о чем? - О переписке бандитов. Откуда второй узнал, что должен написать письмо на папиной машине? Ведь кретин первым принялся царапать на ней письмо... - ... и наверняка написал его тоже шифром! - подхватил Павлик. - А тот прочитал и догадался, что должен ответить на той же машине. Соскреб шифр и дописал свой ответ. Яночка глубоко задумалась. Представила себе, как оказавшийся в безвыходном положении злоумышленник с черными когтями и бараньей мордой кретина трудолюбиво корябает на их машине свое послание сообщнику. Сообщник читает, до него доходит, что произошло недоразумение, и он шлет ответ, в котором назначает время и место встречи. Злоумышленник с черными когтями получает ответ и едет в Виланов, где ждет сообщника... Что ж, могло быть и так. - Вот только не понимаю, - сказала девочка - откуда этот кретин узнал, что сообщник прочитает его шифр? Ведь машина же наша! Железная логика Яночки заставляла дать столь же логичный ответ на вопрос. Брат напряг все свои умственные способности: - Если исключить участие отца в сговоре... значит, остается предположить, что второй бандит находится там, где обязательно должен увидеть нашу машину. И не просто по пути, а где отец оставляет ее на стоянке. - Значит, - с надеждой в голосе подхватила сестра, - если мы хорошенько продумаем все места стоянки, то и бандюгу сможем вычислить! - Сможем, наверное, - ответил мальчик. - Куда отец ездит, я знаю. На бензоколонку, ту, что на Вислостраде, в авторемонтную мастерскую, на свою работу, на работу мамы, на работу тети Моники. - И в банк, - подхватила Яночка, - и в Ломянки в столярную мастерскую, и на Служевец за трубами, и в магазин стройматериалов на Галчинского... Надежда постепенно улетучивалась. - Многовато получается таких мест, - грустно констатировал Павлик. - Мама почему-то сказала, что машину папы раз рисовали на его работе, на стоянке, помнишь? - вдруг вспомнила девочка. - Не могут в папиной конторе работать какие-то бандиты! - веско заметил мальчик. - Я и не говорю, что работает. Может, он просто где-то там живет неподалеку. - В Жерани живет? Да там и нет жилых домов, сплошные фабрики и заводы. Оба замолчали. Невеселый получился разговор, ничего из их предположений не оправдалось. Яночка носком ботинка ковыряла дыру в тротуаре, Павлик задумчиво грыз ногти. - Жить он там не может, - пробормотал он, - а вот работать вполне... - Жить он может и в Ломянках, и возле бензоколонки, - вторила брату Яночка. Павлика вдруг осенило: - Слушай, а его машина! Помнишь, тогда ночью Хабр до машины его проводил и мы выяснили что машина как раз из Ломянок! Значит, он живет в Ломянках. А тот, с когтями, знал об этом! - И выходит, знал также и о том, что отец по едет в Ломянки? - скептически заметила Яночка. - Откуда он мог знать, что отец собирается ехать в столярную мастерскую? - Не знаю, - ответил Павлик, - но милиция может узнать. - А я думаю, все было по-другому, - высказала Яночка свою версию. - Тот, что живет в Ломянках, видел там нашу машину, и ее же он видел тут, у нашего дома. Ведь это он по чердаку шастал? А папина машина всегда стоит у дома. В основном у ворот, на улице, иногда во дворе, пока гаражом нельзя пользоваться. А он несколько раз был на чердаке, значит, несколько раз видел нашу машину и запомнил. И видел того, с когтями, как он тоже тут крутится... - И тоже на чердак залезает? - Не знаю, Хабр на него не рычал, так что точно не скажу. Ну и первый нацарапал послание для второго, потому как не дождался его в Виланове. Наверное, что-нибудь маленькое. А этот с когтями увидел и написал ответ. Тогда тот, первый, прочитал и сразу же ответил! - Если первый написал что-то маленькое, может, оно еще осталось на дверце, как думаешь? - пред положил Павлик. - Надо было внимательней нам тогда смотреть. - Ничего не потеряно, еще можем посмотреть, отец покрыл лаком только исцарапанную часть дверцы, а больше ничего не трогал. Если маленькое было в другом месте, могло и сохраниться. Когда вернется домой - проверим. - Надо же, выходит, мы уже все знаем! - в полном восторге выкрикнул Павлик. - Не совсем, - охладила его восторг сестра. - Я, например, пока не знаю, зачем он залезал на чердак и что оттуда забрал. И что означают "ДВОР" и "ДЫМ". И зачем пишут себе послания на машине вместо того, чтобы нормально позвонить друг другу или домой прийти? Или послать письмо по почте. Ведь на машине намного труднее... - А вот это как раз капитан мне объяснил! - важно сказал Павлик, - Ведь у преступников как принято? Не доверять друг другу! Вот они и притворяются, что не знают один другого, когда встретятся где-нибудь на людях. А во-вторых, и в самом деле, раз не доверяют, не говорят ни своего адреса, ни телефона. Даже имен и фамилий не знают, у них только клички. И если вдруг почему-либо по теряют друг друга, им очень трудно опять друг друга найти, тут уж они на что угодно пойдут, даже на машине письмо напишут. А капитан как раз потому меня так и мурыжил, хотел узнать от меня все, чтобы разыскать преступников и арестовать. Надо им сказать! - Я еще не пришла к окончательному решению! - важно ответила сестра. - Сначала скажи, что ты успел уже ему выболтать. - Да ничего! - обиделся брат. - Я не болтливый, не как некоторые девчонки. Сказал только, что настоящая записка с шифром у нас дома, мы им дали копию, боялись, что у них в милиции за теряется. А больше ничего, даже о машине из Ломянок ничего не сказал. Решил сначала с тобой посоветоваться. - Ну и правильно сделал! Машина бы их сразу на чердак привела, а о чердаке, сам знаешь, ничего говорить нельзя. Такая глупая мысль и в голову Павлику не приходила. Еще чего, болтать о чердаке! Дурак он, что ли? Трудно даже ли представить, какой крик поднялся бы в доме! Яночка уточнила: - Они сразу же догадались бы, что это мы шастаем по чердаку. И воем там, и шум поднимаем. И привидение тоже мы организовали. Страшно подумать, что нам за это могут сделать! - Хабра отберут, - мрачно предположил Пав лик. - А тогда лучше не жить. - Типун тебе на язык! - как бабушка, крикнула Яночка. - Еще напророчишь. Тогда хоть из дому беги. А мне совсем не хочется бежать из дому. - Мне тоже, - подтвердил брат. И, помолчав, спросил: - Так что же мы решили? - Никому ничего не скажем! - твердо произнесла Яночка. - Пусть милиция сама разбирается. - Самой ей ни за что не разобраться, - печально заметил брат. В унылом молчании сидели брат с сестрой. Какая-то безнадежная складывалась картина, никакого выхода. Павлик снова принялся грызть ногти. Очень не по вкусу пришлось ему решение полнейшего соблюдения тайны. А он-то уже представлял себе, как они окажут милиции помощь в поимке злоумышленников, а милиция, в свою очередь, сообщит им, какое же преступление те совершили. Павлик даже надеялся в глубине души и лично поучаствовать в какой-нибудь боевой операции. А потом, когда справедливость восторжествует, как бы он гордился и собой, и сестрой! Ведь только с их помощью она, справедливость, восторжествовала! И вот теперь приходилось распрощаться со своими мечтами. Нет, все-таки не правильно это! Столько они узнали, столько всего раскрыли и что же, теперь это никому не пригодится? - Ты, послушай! - ткнул он сестру в бок. - Что еще? - недовольно спросила Яночка. - Не уверен я, что мы поступаем правильно, - нерешительно проговорил Павлик. - Капитан сказал мне - у них огромные трудности, дело чрезвычайно запутано, а мы могли бы оказать совершенно бесценную помощь. Нельзя же так... Словно собаки на сене, и им не помогаем, и сами ничего не делаем. Яночка молчала. Так долго молчала, что Павлик не выдержал: - Ну чего молчишь? Скажи что-нибудь. - Я думаю, - ответила сестра. - В чем-то ты прав... - Вот я и говорю! - обрадовался Павлик. - Нельзя быть такими эгоистами. А я обещал им, что приведу тебя и мы им что-нибудь расскажем. Они ждут в патрульной машине. Решай скорее, сколько им еще ждать! У них ведь масса дел. И еще я обещал принести им настоящую записку. - Езус-Мария, как все сложно! - вздохнула Яночка и выпрямилась, опершись спиной о железные прутья ограды. - Я уже решила, что ничего говорить нельзя, а ты канючишь, теперь приходится перерешивать. Кое-что им сказать можно, вот опять надо думать. Голова заболела от постоянного думанья! - И еще у нас есть перчатка, - напомнил Павлик. - Значит, надо забрать и передать им и записку, и перчатку, - раздраженно сказала девочка. - Все ты забываешь! Записку я спрятала на дно правого ящика, лежит под тетрадкой по пению, а перчатка в вазе, что стоит на шкафу. А ну быстренько сбегай за ними, но так, чтобы бабушка тебя не за метила! Обрадованный Павлик сорвался с места и со всех ног кинулся домой. Оставшись одна, Яночка еще раз обдумала создавшееся положение и нашла что-то вроде компромисса. И когда запыхавшийся брат вернулся к ней с драгоценными вещдоками, у нее уже созрело решение. - Сделаем так; отдадим им записку и перчатку. Скажем, перчатку нашли рядом с запиской. Скажем о машине из Ломянок. Скажем о переписке на дверце нашей машины. Скажем, что Хабр рычал на перчатку и на хулигана из Ломянок. А о чердаке - ни словечка! Павлик внимательно выслушал мнение сестры и высказал сомнения: - А они спросят - где вы нашли зашифрованную записку и перчатку? Лежали вместе, понятно, но где? А насчет машины из Ломянок... Обязательно спросят, что мы делали в нашем саду в шесть часов утра и вообще откуда вдруг взялся тип из Ломянок? У Яночки был готов ответ: - Врать не станем. Честно скажем - не скажем! Просто эта наша тайна, и о ней мы не станем говорить. И без того о многом сообщим, пусть и за то будут благодарны. Раз Хабр рычал, сразу догадаются, что перчатку потерял тот бандит из Ломянок. С них достаточно, а о чердаке им знать не обязательно, ведь изловить они должны бандита, а не чердак. Столь ясные и убедительные аргументы чрезвычайно понравились Павлику. С сердца мальчика скатился тяжелый камень. Теперь он сможет и милиции помочь, и тайну чердака сохранить. - Мне и самому не хочется, чтобы они узнали про чердак. Нечего им туда лезть! - сказал он с такой подозрительной радостью, что девочка встревоженно поинтересовалась, почему именно не хочется. - Да потому, что там множество интересных вещей, а мы еще не все изучили. И незачем милиции видеть пыточную машину, а то еще начнут родителей таскать в милицию из-за их предков, а чем родители виноваты? - Думаешь? - встревожилась Яночка. - А то нет! - Значит, тем более о чердаке они не должны узнать. Воспрянувший духом Павлик вскочил на ноги и стал торопить сестру. Теперь, когда принято такое мудрое решение, его просто распирало от желания поделиться с милицией своими сведениями. - Ну, идем же скорей! Значит, обо всем, что не касается чердака, расскажем, а о чердаке - ни словечка. Обойдутся! 17 Капитан милиции и сержант Гавронский между тем ожидали в патрульной машине, стоявшей за углом. Разумеется, адрес Павлика они знали, но капитан решил не оказывать на мальчика никакого давления. Он знал по опыту, как непросто иметь дело с несовершеннолетними свидетелями, к каким нежелательным результатам приводят попытки за ставить их помочь милиции и, напротив, к каким потрясающим успехам приводило их добровольное сотрудничество. А капитан уже понял, что мальчик располагал чрезвычайно важными для милиции сведениями, которые весьма помогли бы в распутывании очень сложного и запутанного дела. Он не терял надежды, что светловолосый симпатичный паренек не подведет и вернется, как обещал. Оба они с сержантом Гавронским настроились на длительное ожидание и сохраняли философское спокойствие. Ждать пришлось и в самом деле долго. Но вот из-за поворота показалась живописная группа - светловолосые мальчик с девочкой и при них красивая собака рыжей масти. Все трое решительно и целеустремленно направлялись к их машине, Зашифрованная записка Павлика долго провалялась в милиции без внимания, а когда ее наконец расшифровали, оказалась вдруг недостающим камешком в мозаике чрезвычайно запутанной аферы, над которой давно бились уголовные службы. Теперь любой ценой следовало получить от детей недостающие сведения. Капитан решил напрячь все свои дипломатические способности. Внимательно, не перебивая, с большим интересом выслушал капитан четкое, ясное и, к сожалению, очень короткое сообщение. При этом выяснил, что главную роль играла не записка, а собака по кличке Хабр. Это Хабр сообщил о том, человек, приезжающий из Ломянок на машине марки "трабант", потерял перчатку и оставил зашифрованную записку. Это Хабр выяснил, что в деле замешаны два человека, ведущие друг с другом переписку. Это Хабр информировал о прибытии злоумышленника из Ломянок и довел детей до его машины. Странно, что Хабр еще и шифра не прочел... - Вашему Хабру я доверяю целиком и полностью, - сказал капитан, поглядывая на красавца пса, который, обнюхав патрульную машину, сел у ног своей хозяйки, - Как можно не верить такой умной и рассудительной собаке? Но в отчете вашего Хабра есть кое-какие пробелы. Вот, например, шифр. Вы его запомнили, надеюсь? - Вы имеете в виду тот первый, который на царапали на дверце нашей машины? Который потом соскребли? - как-то сразу поняла Яночка. - Да, именно его. - Еще бы! Конечно, помним! - пренебрежительно фыркнул Павлик. - Сначала он нацарапал "ДВОР". Капитан поспешил вытащить из кармана блокнот. - Минуточку, я сразу попробую записать. Итак, "ДВОР". Печатными буквами? - Печатными, - подтвердила Яночка, проверяя, правильно ли записывает капитан. - Только у вас лучше получается. У бандита буквы шли вкривь и вкось. А сразу за этим, вот здесь, - девочка ткнула пальцем в страничку, - вот тут он накорябал стрелку. Нет, она указывала вверх. Ага, теперь хорошо. И рядом со стрелкой, тоже вверху, написал "ДЫМ". - Как?! - вскрикнул вдруг капитан. Его бросило в жар, сердце сильно забилось. - Дым, - повторила Яночка, с удивлением глядя на него. - Мы тоже считаем, что это глупость, но что я поделаю, если он именно так написал? Лицо капитана пошло пятнами, руки дрожали. Вот так, совершенно неожиданно, он вдруг разгадал один из самых непонятных моментов запутанного уголовного дела. - Дым! - повторил капитан дрожащим голосом, еще не веря своему счастью. - Дым! Надо же! - Мы не знаем, что это означает, - сказала девочка. - А вы знаете? - Еще бы мне не знать! - воскликнул счастливый капитан и тут же спохватился: нельзя выбалтывать тайну следствия посторонним лицам, пусть даже и бесценным помощникам. - Не то, чтобы так уж совсем точно знал, но немного догадываюсь... - Ну так скажите нам! - потребовал Павлик. Но капитан уже успел овладеть собой. - Минуточку, не торопитесь, мы с вами еще не все выяснили о вашем ночном госте. У меня тоже создалось впечатление, что он действительно проживает в Ломянках. А что он делал в вашем саду? - Да ничего он в саду не делал, - ответила Яночка. Чистую правду сказала, в их саду злоумышленник действительно ничего не делал, садик его не интересовал. - Просто через дыру в загородке вылез. - Ага! - задумчиво протянул капитан. - Значит, из садика он вылез через дыру в загородке. Раз вылез, значит, перед этим залез. А зачем? Павлик решил прийти на помощь сестре: - Наверное, искал свою перчатку. Увидел, что потерял, вот и принялся искать. - Или хотел проверить, взял ли его записку тот, второй, - осторожно предположила Яночка, чувствуя, что ступает на очень скользкую почву. Капитан чувствовал - они коснулись главного момента, кружат вокруг него. Павлик отказался сообщить, в каком месте найдена записка, и капитан понял, что настаивать на ответе не стоит. Дети упорно старались увести капитана в сторону, а для него очень важно обследовать место, где преступник оставил записку и потерял перчатку. От этого зависели все последующие действия следственной группы. Что-то там, в саду этих симпатичных детей было такое, что привлекало преступников, а дети ни за что не желали об этом говорить и следствие будет топтаться на месте... Капитан ломал голову, как подипломатичнее попытаться получить необходимые сведения, дети вежливо ожидали дальнейших расспросов. Ничего дипломатичного не придумав, капитан просто вздохнул: - Жаль, что вы не хотите сказать нам, где нашли письмо и перчатку. Такая горечь прозвучала в его словах, что Павлик не выдержал: - Да нет же! Не в том дело, что мы не хотим, мы не можем! Честное слово, просто не можем! - Это я могу понять, - согласился капитан. - Не можете. Бывает. Тогда по крайней мере скажи те, почему не можете? Мальчик замолчал, не зная, что сказать, а девочка, подумав, неохотно ответила: - Потому что не должны знать о том, что мы там были. - Где? - быстро спросил капитан. Не на такую напал! Яночка холодно ответила: - Там, где находились записка и перчатка. - И мы честно признаемся, что не можем вам этого сказать, - добавил обиженно Павлик. Не отчаиваясь и не теряя надежды, капитан путем длительных дипломатических расспросов установил одно: если узнают родные о том, где найдены вещдоки, в семье его добровольных помощников разразится грандиозный скандал, чреватый для детей самыми ужасными последствиями. И тогда капитан решился на еще одну дипломатическую попытку: - А нельзя сделать так, чтобы об этом месте узнал только я, а семья ваша по-прежнему пусть ничего не знает? Интересная мысль, новая, с ходу на такое предложение не ответишь. Дети задумались. Капитан с надеждой и тревогой смотрел на них. - Вам бы это все равно ничего не дало, - наконец произнесла Яночка. - Почему же? - упорствовал капитан. - Я бы осмотрел это место... Павлик перебил сотрудника милиции: - Вот как раз это место вы и не можете осмотреть! Это место вообще нельзя осмотреть! Капитана охватила легкая паника. Что же это за место такое, куда и добраться невозможно? Какой недоступный для других тайник придумали бандиты и куда все-таки добрались эти дотошные дети? - Но почему же я не могу его осмотреть? - почти простонал капитан. - Почему? Паника охватила и брата с сестрой. Надо было честно ответить на вопрос и при этом не выдать своего секрета. Нелегкая задача. - Потому что это место... это место... недоступно! - вырвалось у Яночки. - Ну как же недоступно, если преступники там были? - удивился капитан, - Один был, по крайней мере, раз потерял там записку и перчатку. - Он был именно потому, что он преступник, - вежливо пояснил Павлик. - А вам не пристало лазать туда, куда забираются всякие преступные элементы. Яночка поддержала брата: - Преступнику можно, а офицеру милиции не к лицу. Тем более, что преступные элементы забирались туда ночью. - Я бы тоже мог ночью! - в отчаянье выкрикнул совсем замороченный капитан. Павлик был шокирован: - По ночам шастают бандиты, а не милиция. Вы что, пан капитан? ! Капитан пожалел, что не догадался выдать себя за бандита, да поздно было. Пришлось отступить. - Ты прав, конечно. Уж и сам не знаю, что говорю. Голова идет кругом от всех этих проблем. Ума не приложу, что сказать сотрудникам по следственной группе и начальству, как объясню, откуда у меня взялись эти бесценные вещдоки? Дети удрученно молчали, не зная, как помочь симпатичному капитану, которому грозят неприятности по работе, и в то же время не выдать свою тайну. Не дождавшись от них согласия, капитан попытался подступиться к ним с другого боку. - Послушайте, - сказал он, - мне теперь совершенно ясно, что без вашей помощи и, главное, помощи вашей собаки мне не обойтись. Мы сейчас распутываем чрезвычайно сложное дело, в которое замешаны люди... - ... оставившие в том самом месте эти самые вещдоки, - подхватил Павлик. - Так ведь? Капитан не имел права отвечать на вопрос, тем более, что весь разговор в патрульной машине записывался на магнитофонную пленку, но он уже понял, что этих детишек ему не провести, а, кроме того, их помощь может оказаться следствию очень полезной. - Так, - признал он. - И чтобы поймать преступников, мне обязательно надо осмотреть то место, где они оставили эти вещи. С вами вместе, разумеется. Там могут оказаться не замеченные вами следы, а для нас - вдруг для нас станут путеводной ниточкой? И вдруг именно они помогут установить, кто именно совершил преступление... - А какое преступление? - снова перебил Павлик. Тут капитану пришла в голову страшная мысль - эти дети намного лучше допрашивают его, чем он их. Ловят на слове, не поддаются на его уловки, подмечают все мелочи. Что ж, тем ценнее может о казаться их помощь. Капитан сделал последнюю попытку увильнуть от прямого ответа. - Ну то, которое они совершают, - ответил он - А какое они совершают? - на сей раз спросила Яночка. - Вас это очень интересует? - вздохнул капитан - Очень! - в один голос сказали брат с сестрой - Ну делать нечего, скажу, но помните - это большой секрет, о нем никому нельзя говорить. Хотя что это я? Ведь вижу, секреты вы хранить умеете Так и быть. Вот только не уверен, что вы поймете Вы имеете какое-нибудь представление о филателистике? Это такая наука о почтовых марках. К большому удивлению сотрудника милиции брат с сестрой в ответ лишь пренебрежительно фыркнули. А так как капитан глядел на них с недоумением, Павлик соизволил пояснить: - Еще бы не иметь! Еще как имеем! - Откуда? Павлик небрежно пожал плечами, а Яночка гордо заявила: - Наш дедушка самый лучший в Польше эксперт по маркам! Он занимается ими уже пятьдесят шесть лет. Капитан подумал - тем лучше, значит, не напрасно он выдал служебную тайну, может, и в самом деле дети смогут ему помочь. - А, тогда другое дело! Тогда мне легче будет вам объяснить... - начал капитан, но тут его перебила девочка: - Можете не объяснять! Наверняка эти ваши преступники занимаются подделкой надписей на Гондурасе! Капитан был ошеломлен: - А вы откуда знаете? Тайна следствия... - Нет, со следствием это никак не связано. Просто нам сказал дедушка. Он работает экспертом в Обществе филателистов, и там очень обеспокоены появлением Гондурасов с поддельными надписями. Он сказал - страшная афера! - И еще он говорил, что в последнее время про исходят всякие кражи марок, - вмешался Павлик. - И никто не знает, какие преступники занимаются этим, - закончила Яночка. - А вы, выходит, знаете. - Откуда? - Тот, с черными когтями, из Ломянок, марки ворует? Теперь капитан перестал сомневаться и упрекать себя - нет, он сделал правильно, заручившись поддержкой этих умных и сообразительных детей, тем более, что они и без того много знают. Вот только как эту сообразительность направить на пользу следствию? Надо с ними во что бы то ни стало подружиться. - Я вам могу сказать откуда. Хотя вы такие умные, наверное, уже догадались. Помог ваш шифр. Если для написания тайного письма человек пользуется каталогом марок - значит, он как-то причастен к филателистике. Логично? А мне с некоторых пор приходится заниматься кражами марок и подделкой надписей на них. Ничего удивительного, что я связал эти два факта. А вот в том, что занимаются филателистической аферой именно ваши два бандита, я совсем не уверен. - Как это не уверены? - возмутилась Яночка. - Конечно, они! - Немедленно арестовать их - и делу конец! - выкрикнул Павлик. - Допустим, - согласился капитан, - я их арестую и какое предъявлю обвинение? - Как это какое? Филателистическое! Кража и подделка, марок! - кипятился Павлик. - Но у меня пока нет доказательств! Пока я могу обвинить их в том, что они написали... что один из них написал второму шифрованную записку. Это еще не преступление. - А то, что исцарапали дверцу нашей машины? - Мелкое хулиганство. За это - ответят, но марки им не удастся инкриминировать. Вас это устраивает? Возразить детям было нечего. Яночка и Павлик молча смотрели на капитана. Да, это не преступление. - Но ведь они залезли... - нерешительно начала девочка. - Куда? - Ну, туда... Надо, надо... Павлик пришел на помощь сестре: - Надо найти их малину, - посоветовал мальчик. - И ту, где они печатают поддельные надписи и ту, где хранят... как это дедушка сказал? Ага готовую продукцию! - Правильно! - подхватила Яночка. - Вы их поймайте и заставьте сказать! - А они ответят - не скажем! Так, как вы. - не удержался от колкости капитан. - А в остальном - идея прекрасная. - Зачем вы сравниваете! - обиделась Яночка. - Мы же не преступники. Капитан спокойно ответил: - Они пока тоже. Человек не считается преступником, пока ему не докажешь, что он преступник. Люди имеют право залезать куда угодно, писать таинственные записки, терять перчатки, ботинки, шляпы, и они все еще не преступники. Арестовать человека можно только тогда, когда имеются доказательства, что он преступник, что он крадет и подделывает марки. Только тогда! А вы не хотите мне помочь. - Как это не хотим? - возмутился Павлик, - Хотим! И мы все вам рассказали за исключением одного... - А как раз это одно и может оказаться для меня самым главным! - подхватил капитан. - Честно говорю - без этого мне не распутать дела, И капитан вздохнул так душераздирающе, что у детей защемило сердце. Яночка подумала - капитан сейчас так же. глубоко несчастен, как тогда, в подъезде, был несчастным бездомный Хабр. - Ну что вы так переживаете? - жалостливым голосом произнесла девочка. - Не надо! - Как же мне не переживать? Ведь у меня вся работа застопорилась. Павлик беспокойно вертелся на месте, он тоже мог вынести таких страданий этого симпатичного офицера милиции. - Слушай, - сказал он сестре, - я уж и не знаю... - Мы бы вам сказали, - запинаясь начала Яночка, если вы... не того... - Могу чем угодно вам поклясться - никому словечка не пикну! - оживился несчастный капитан. - При свидетелях. Вот сержант будет свидетелем. Павлик махнул рукой: - Да нет, дело не в том, что вы разболтаете. Просто если вы туда полезете, то все сразу узнают... - И сразу догадаются, что это мы... - не договорила Яночка. А Павлик закончил уже совсем трагическим голосом: - И мы потеряем все! Сразу догадаются, что дом и не думает разваливаться, и морду привидения увидят, и поймут, что грымза вовсе не спятила... Капитан уже мог бы привыкнуть к тому, что эти ни на кого не похожие дети преподносят ему сюрприз за сюрпризом, но этот скорбный перечень понесенного ими ущерба озадачил. - Погодите, не все сразу, - промолвил он в полном ошеломлении. - Ты сказал - морда привидения? И какая-то грымза? И дом валится? Тайник запрятан в каких-то развалинах? На кладбище? Или, может, у вас в саду обнаружены развалины старинного склепа? - Да никакой не склеп! - пренебрежительно махнул рукой Павлик. - Со склепом было бы в сто раз легче! - Придется, видно, все вам рассказать, - сказала удрученная Яночка. - Все началось с получения наследства... И дети поведали капитану, по возможности коротко и доступно, историю с наследством. Он узнал о переезде семейства Хабровичей в унаследованный дом, о сложностях с обменом квартир, о ремонте и о грымзе, которая не желает выезжать из их дома, хотя ей предлагают роскошные варианты. - И она ни за что не согласится! - совсем уж упавшим голосом закончила Яночка. - Ни за какие сокровища в мире! Делает нам гадости, а справиться с ней нет никакой возможности. - А папа из-за нее седеет на глазах, - добавил Павлик. - Вот мы и подумали - надо выкурить ее А для этого надо сделать так, чтобы она думала - дом валится, вот-вот развалится, и в нем водятся привидения. - Но это большой секрет! - еще раз предупредила Яночка капитана. А у того на этот счет и не было никаких сомнений. - Ясно, секрет! Я уже дал и слово и еще раз могу пообещать, что никому ни словечка не пик ну. Особенно о привидениях и грымзах. И мордах тоже. - Но ведь если вы туда войдете, сразу же все наши секреты будут раскрыты! Как вы не пони маете? - расстроилась Яночка. - Тогда уже никто не поверит, что дом разваливается. До капитана все еще не доходило - какое же удивительное место предоставляет детям такие ограниченные возможности, которых они лишатся, как только постороннее лицо там побывает. Капитаном овладело любопытство - уже не служебного, а, можно сказать, личного порядка. - Если я вас правильно понял, вы туда проникаете потихоньку, незаметно, - задал капитан на водящий вопрос. - А если вы можете потихоньку, то почему и я не могу потихоньку? - Потому что вы обязательно разорвете брюки, - возразил Павлик. Капитана ничто уже не могло остановить. - Что поделаешь, если это нужно! Яночка начинала сдаваться. - Если войдете только вы один, - нерешительно произнесла она. - Я хотела сказать - чтобы из наших никто не знал! - Это просто сделать, - поспешил согласиться он - Буду я и еще один наш человек. И больше никого! Пожалуйста, разрешите пойти со мной этому человеку. Он специалист по следам, оставленным преступниками. Человек очень порядочный и тоже умеет держать язык за зубами. Яночка выдвинула следующее условие: - Вы должны пообещать, что к нашим родным у милиции не будет претензий из-за предков. - Каких еще предков? - удивился капитан. - Предков-злодеев, которые пытали свои жертвы на пыточной машине. Вы ее обязательно там увидите, а они все уже и так давно померли. - И вообще у нас с ними ничего общего! - добавил Павлик. Капитан не был новичком в своем деле, но с такими свидетелями ему еще не приходилось сталкиваться. Казалось, он уже добился доверия детей, но на пути к сотрудничеству с ними одно за другим появлялись все новые и новые препятствия, причем нетипичные какие-то... Нет, во что бы то ни стало следует увидеть таинственное место, даже если там и не ступала нога преступника! - Ну дак как? - спросил Павлик, вопросительно глядя на сестру. - Скажем ему? Девочка все еще колебалась. - Не знаю, стоит ли... Капитан пошел ва-банк: - Послушайте, я вам торжественно обещаю, вот, видите, руку на сердце положил, вот, при официальном свидетеле, торжественно обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы никто не узнал вашей тайны! Буду молчать о грымзе, развалинах дома, морде привидения и вашем участии! Разорву сколь ко надо брюк! Только скажите же наконец, где находится то место? - Ну дак как? - повторил Павлик. Яночка решилась: - Ну хорошо, но вы нам скажете, что было написано в нашей зашифрованной записке. - Хорошо. Скажу. Девочка тяжело вздохнула. Все-таки очень жалко расставаться с тайной, но аргументы капитана убедили ее. И она сказала: - Это наш чердак. - Что?! - Чердак нашего дома, - вежливо пояснила Яночка. - Точнее, старый чердак, - не мог не вмешаться Павлик. - На нашем доме два чердака, и на старый никто не мог проникнуть, потому что там железная дверь с огромным висячим замком. - Который не отпирался больше сорока лет, - добавила Яночка. - Как же вы проникли туда? - поинтересовался капитан. - А через окошко, - объяснил Павлик. - Очень неудобно! Сначала надо забраться на крышу разрушенного гаража, а с него на наклонную и жутко скользкую крышу террасы. Вот на ней те самые крючья, о которые вы разорвете брюки, А без крючьев ни в жизнь не влезть. А потом будет решетка и окно. И преступник тоже залезал этим путем. Другого нет. Капитан решил больше ничему не удивляться. Если он позволит себе отвлекаться на ненужные эмоции, то не сумеет сосредоточиться на конкретных аспектах предстоящей операции. Надо взять себя в руки. И капитан стал задавать конкретные вопросы. Яночка с Павликом теперь отвечали на них полно и откровенно, ничего не скрывая. Узнав, что именно дети обнаружили на чердаке, капитан все же не смог удержаться от восторженного возгласа; - Фантастика! Это же настоящие сокровища! - Еще бы! - подтвердил Павлик. - А мы пока и половины не осмотрели. - Потому что там темно и приходится все разглядывать по частям, - добавила Яночка. - Там нет света? - спросил капитан. - Нет. Мы фонариком светим. Капитан озабоченно произнес: - Могут возникнуть сложности. Не проще ли через дверь и подключить электричество? - Ясное дело, проще, но ту дверь не отпереть. Я уже пробовал, - заявил Павлик. - В милиции работают разные специалисты, том числе и такие, которые любой замок отопрут, - возразил капитан. - Как вы относитесь к тому, чтобы мы открыли дверь и дали электричество? Яночка сразу же решительно воспротивилась; - Да вы что? Тогда сразу же весь дом сбежится! И все поймут, что не стены рушатся, а работает машина для отпугивания врага. - А грохот от крикетных шаров! - подхватил Павлик. - Спокойно, все можно уладить! - сказал капитан. - Надо только продумать как следует, и никто ничего не узнает. Вашу машину можно спрятать, шары тоже. Ведь это нетрудно сделать. Туда войдем только мы и никого не пустим... - И мы тоже? - пожелала убедиться Яночка. - Конечно, и вы тоже. Все осмотрим, проведем необходимые для нас изыскания, припрячем то, что считаете нужным, а потом и остальным раз решим войти в помещение. Так, кстати сказать, милиция обычно и действует. А мне не придется драть брюки на крыше. Да и вам тоже! Дети обдумывали неожиданный поворот дела. Новый проект имел свои положительные стороны. - Ну, ладно, станете вы открывать дверь, а наши спросят, откуда вы знаете, что на нашем чердаке побывали ваши преступники? - Скажу, мы видели, как тот злоумышленник влезал на чердак через окно. - Выходит, соврете, - укоризненно заметила девочка. - И вовсе нет! - горячо запротестовал капитан. - Вы так ярко описали, что я себе просто зрительно представляю, как он взбирается на ваш чердак. Павлик вдруг подпрыгнул от радости и ткнул сестру в бок. - Здорово получается! Если капитан скажет им что собственными глазами видел, как бандит лез на наш чердак, то на него можно будет все свалить. - На капитана? - удивилась девочка. - На бандита! И гремел он, и выл, и привидение - тоже его рук дело! Ведь он мог туда сто раз залезать! Каждую ночь! И ничего прятать не надо. - Особенно морду, которую мы уже и так спрятали, - заметила девочка, но идея ей тоже по нравилась. Жаль только, что придется расстаться с мыслью о выкуривании грымзы. - В конце концов, вы можете хоть чем-то по жертвовать для блага общества? - поинтересовался капитан. - Можем, конечно, - кисло согласился Павлик. - А теперь вы скажите нам, что же было на писано на дверце нашей машины. А капитан надеялся, что дети забудут об этом! Ничего не пожелаешь, надо выполнять обещание. Впрочем, с другой стороны... Эти потрясающие дети уже проделали за него половину работы. Интерес но, справятся ли они с очередной загадкой? И хитрый капитан произнес индифферентным тоном: - Странно, что вы сами не поняли. Так и быть, я вам подскажу, а вы попробуйте догадаться сами. Идет? - Ну, не знаю, - засомневалась Яночка. - Без Хабра мы вряд ли сумеем. - Давай попробуем, что нам стоит! - оживился Павлик. - Валяйте, подсказывайте! - Итак, начинаем. Какое слово он накорябал в самом начале? - "ДВОР", - с ходу ответил Павлик. - Как вам кажется, что это слово означает. - Ну двор, просто двор. Во дворе, на дворе... Дом и при нем двор, - сказал мальчик. Так как капитан молчал, Яночка высказала другую версию. - Может, королевский двор? При королях придворные всегда составляли двор. Раньше во дворцах... О! Может, он хотел написать дворец из-за технических трудностей сократил слово? Очень уж трудно скрести железкой на дверце машины. - Очень хорошо! - похвалил капитан. - Остановимся на этом варианте. Что дальше шло? - Стрела, - сказала девочка. - Направленная вверх, - сказал мальчик. - Если стрела при дворце показывает вверх, то что это может означать? - Чердак! - в один голос воскликнули дети. - Чердак на королевском дворце, - уточнил Павлик. - Не обязательно королевский, - снова под сказал капитан. - Так, идем дальше. Что он написал после стрелы? - "ДЫМ"! - ответила Яночка и озаренная внезапно мелькнувшей идеей воскликнула: Знаю! Труба! - Ну конечно же труба! - подхватил брат. - Труба на крыше! Или на чердаке. Капитан восхищенно покачивал головой. - Надо же, как быстро вы все отгадали! Дети не позволили сбить себя с толку. - И вовсе не все! - возмутился Павлик. - Какой дворец? Где он? И что находится в его трубе? Ответ на письмо? - А вот этого я и сам еще не знаю, - сказал капитан, и нельзя было понять, правду он говорит или не совсем. - Немного догадываюсь, какой это может быть дворец, есть у меня основания... Под Варшавой, совсем недалеко, сохранился полуразваленный дворец одного из магнатов. - Если полуразваленный, значит, труба в нем не используется! - фантазировал Павлик. - Значит, что-то можно в ней спрятать! На Яночку снова снизошло озарение: - Знаю! То, что он забрал из сундука на нашем чердаке, он спрятал в той трубе! И известил об этом сообщника. В трубе они устроили склад, о котором говорил дедушка! Вовсе не малина, а труба! Капитана ужаснули результаты собственного эксперимента. Нет, ни за что на свете не станет он больше загадывать загадки этим ужасным детям: слишком уж шустро они их разгадывали. Чуть ли не с суеверным страхом смотрел он на этих ясновидящих, стараясь не обращать внимания на ехидное хихиканье сержанта Гавронского. - Хватит, хватит, сдаюсь! - быстро проговорил капитан. - Слишком уж быстро вы разгадываете загадки. Следовало бы вас привлечь к разгадке второго документа. - Что за документ? - поинтересовался Павлик. - Да вторая зашифрованная записка, которую ты передал нам вместе с первой. Первую мы быстро расшифровали, догадавшись, что ключом служит каталог марок. А тут наши дешифровщики головы себе сломали и никак не могут разгадать, какой книгой пользовались в этом случае. - Ой! - вырвалось у Павлика, и он всполошенно посмотрел на сестру. Та проявила присутствие духа. - Так скажите вашим дешифровщикам, чтобы перестали ломать головы! - хладнокровно посоветовала девочка. - Почему? - снова удивился капитан, хотя только что твердо решил уже ничему не удивляться. - Не стоит ее читать, ничего интересного в ней нет. - А вы откуда знаете? - Знаем! - ответил Павлик. - Чего уж темнить. Мы сами ее и написали. А для шифра пользовались польской литературой для второго класса, надо же было проверить, сможем ли мы зашифровать. - А в учебнике все буквы были уже на первой странице, - пояснила Яночка. Капитан опять не нашелся, что на это сказать, сержант опять давился от смеха, боясь расхохотаться во весь голос. - Так что выбросите ее и дело с концом, - посоветовала Яночка. - А нам пора домой, на обед нельзя опаздывать. Хлопнула дверца патрульной машины. Капитан молча глядел вслед таким вежливым и симпатичным брату с сестрой. Рядом с ними весело бежала тоже вежливая и очень красивая собака... 18 - Во всяком случае, одна несомненная польза для нас в этом есть, - философски заметил пан Хабрович. - Дверь на чердак они открыли. Заняться ею я предполагал в последнюю очередь, и еще не известно, чего бы мне это стоило. - Еще бы, - заметила тетя Моника. - Милиция промучилась с ней полдня, а ведь у них специалисты по этой части. - Раньше замки делали на совесть, - вздохнула бабушка. В доме уже действовала и вторая кухня, в квартире тети Моники, но за ужином сегодня все семейство собралось по-прежнему в кухне супругов Хабровичей. Всем хотелось поговорить о сенсационных событиях последних дней. Ни с того ни с сего в дом заявился очень вежливый и очень настойчивый капитан милиции и огорошил их сообщением, что милиция располагает сведениями о проникновении в этот дом некоего подозрительного субъекта, дав понять, что субъект подозревается органами в совершении тяжких преступлений. В каких - служебная тайна, но милиции жизненно необходимо осмотреть старый чердак в их доме, естественно, добропорядочные граждане не стали возражать и расспрашивать, раз служебная тайна, но всех просто распирало любопытство. Вот и хотелось поговорить на эту тему. Капитан милиции чрезвычайно удивился, узнав, что старый чердак намертво заперт с незапамятный времен и дверь его невозможно отпереть. Еще больше он удивился, узнав, что оттуда доносятся разные подозрительные звуки, свидетельствующие о том, что дом рушится. Звуки еще больше подогрели интерес милиции к старому чердаку, и капитан заявил, что они вписываются в концепцию о преступной деятельности упомянутых злоумышленников. Пан Хабрович без возражений разрешил милиции вскрыть запертую дверь, робко намекнув лишь на соблюдение при этом, разумеется, по возможности, бережного отношения к упомянутой двери, ибо у него, пана Хабровича, на почве всяческих ремонтов развилось уже полное умопомешательство. Эти ремонты, знаете ли, довели его пана Хабровича, до ручки и в моральном, и в материальном смысле, он, пан Хабрович, скоро спятит того и гляди. Капитан вежливо пресек дальнейшие жалобы хозяина дома на ремонт, выразил сочувствие и понимание и обещал обращаться с дверью как можно бережнее. Вот и пришлось многоопытным милицейским специалистам в поте лица полдня провозиться с хитрыми старинными запорами, чтобы не повредить ни их, ни двери. Потрясенная их самоотверженным трудом, исполненная к ним всяческого со чувствия бабушка подкрепляла силы специалистов то кофе, то чаем с кексом собственной выпечки, поднимаясь к ним на чердачную площадку с подносом. Специалисты подкреплялись, вежливо благодарили и, набравшись новых сил, снова принимались за свой каторжный труд, вполголоса, чтобы не услышала пожилая пани, на все корки кляня проклятую дверь. Но вот наконец дверь была открыта. Никто из обитателей дома не был допущен даже на лестницу ведущую на чердак, хотя к этому времени все уже вернулись в работы. Рафал сделал было попытку прокрасться на второй пролет лестницы, но его оттуда вежливо согнали. Милиция вошла на чердак, пробыла там какое-то время, что-то делала, а потом удалилась заперев и опечатав дверь наклеенными полосками бумаги с государственными печатями. Все видели, как удалялись стражи порядка с каким-то большим предметом, но никто не знал, что это такое. А в ответ на расспросы заинтригованных жильцов дома капитан заявил, что вполне удовлетворен достигнутыми результатами. Более того, в ответ на настойчивые расспросы хозяина дома он соизволил несколько приоткрыть служебную тайну: - Сейчас мы забираем с собой вещественное доказательство, которое, я убежден, не усугубит ваши материальные потери. Потерпите немного, придет время, и все узнаете. Не возражаете, если я еще и завтра приду? - Пожалуйста, пожалуйста, - разрешил хозяин. - Не знаю, что вы забираете, но поскольку до сих пор я обходился без него, надеюсь обходиться и впредь. Вот так потрясающая сенсация осталась тайной для всего семейства, и, естественно, семейство терялось в догадках. - Интересно, что же такое они обнаружили на нашем чердаке? - ломала голову пани Кристина. - Наверняка что-то важное, иначе не стали бы тратить столько сил на дверь. - А я им не верю! - заявил Рафал. - То есть как не веришь? - поинтересовалась его мать. - Не верю, что столько времени пыхтели над дверью только потому, что какой-то злоумышлен ник, по их словам, прокрался в наш дом. Ведь у нас же ничего не пропало? Они искали что-то конкретное, ожидали обнаружить это на нашем чердаке и обнаружили. Надо бы заглянуть туда... - Рафал, не смей! - встревожилась тетя Моника. - Погоди, заглянешь, как только они снимут печати, - успокоил племянника пан Хабрович. - А я думаю, что раз сорок лет никого не интересовал наш чердак, ничего там интересного обнаружить не могли. Раз никто туда не входил... - А может и входили, да мы не знаем, - предположила пани Кристина. - Милиция без причины не станет столько сил тратить на какую-то дверь - повторила она. Рафал выдвинул свою версию: - Вынесли они что-то большое, видели? Наверняка труп. То есть, раз сорок лет, то скелет. - Погодите-ка! - вспомнила вдруг бабушка и повернулась к дедушке: - Послушай, дорогой, вроде ты что-то говорил о подозрительных пропажах? Из-за всех этих событий я тебя как следует не расспросила. - Какие такие пропажи? - заинтересовалась тетя Моника. Яночка с Павликом затаили дыхание. Бабушка уже открывала рот, чтобы выболтать что не нужно, Следовало немедленно действовать! - Бабуля, еще варенья! - рявкнул Павлик так громко, что сидящий рядом Рафал нервно вздрогнул. - Ты чего? Бабуля не глухая. А варенье стоит у тебя под носом. - А я хочу клубничное! - упорствовал Павлик. - Что с тобой, внучек? - удивилась бабушка. - Ты же не выносишь клубничное. Твое любимое вишневое, вот оно стоит. - А у него, бабуля, с возрастом меняются вкусы, - поспешила Яночка на выручку брату. - Вишневое варенье стоит в кухне, в буфете, пойди и возьми, - строго сказала мама. - То есть, я хотела сказать - клубничное. Сходи и возьми сам, зачем заставляешь бабушку бегать? И, к огорчению детей, разговор опять вернулся к подозрительным пропажам. - Мама, так о чем ты говорила? - снова повторила тетя Моника. Махнув на нее рукой, бабушка опять повернулась к мужу: - О каких пропажах ты мне говорил, да я слушала вполуха? Дедушка, по своему обыкновению, не торопился с ответом. Попыхивая трубкой, он лишь подтвердил: - Да, я говорил. - Так скажи же толком! - рассердилась бабушка. - Тут мы все головы ломаем, а вдруг это как-то связано с нашим чердаком? А ты сидишь и молчишь! - Дедуля, никак ты продвинулся в своей филателистической афере? - догадался Рафал. Павлик в отчаянии шепнул сестре: - Ну конец! Сейчас бабуля все выболтает! - Тихо! - ответила та. - Раз переключились на дедушку, может, и пройдет стороной. А тот и в самом деле не торопился с пояснениями. - Меня просили держать язык за зубами, я и держу, - неохотно заговорил дедушка. - Не знаю, связано это как-то с нашим чердаком или нет. В свое время узнаем, зачем торопиться? Удивленный пан Роман переводил взгляд с матери на отца. - Вы и в самом деле думаете, что на нашем чердаке нашли приют фальшиво... марочники? Так как дедушка не торопился с ответом, не терпеливая тетя Моника ответила за него: - Сомнительно. Ведь мы уже живем в этом доме несколько недель. Ни один фальшивомарочник не выдержит столько без воды и пищи. - Они могут питаться консервами, - предположила пани Кристина. - Или погибли голодной смертью! - стоял на своем Рафал. - И милиция начала выносить их трупы. - Перестаньте молоть ерунду! - рассердился пан Роман. - Как бы они туда проникли? Дверь, сами знаете, была заперта намертво, а на окне решетка. Пани Кристина возразила; - Но ведь мы понятия не имеем о том, что происходило в этом доме до нашего переезда. Кто-нибудь из прежних жильцов мог и заниматься чем-нибудь таким, недозволенным... - Ни один из прежних жильцов ничего не знал о чердаке и понятия не имел о ключе от двери, - напомнил пан Роман. - Я же всех расспрашивал - О ключах, - поправил Рафал. - Пока меня не вытурили с лестницы, я подглядел. Там ведь три внутренних замка, врезных, и один висячий наружный. И к каждому замку был свой ключ, так что всего должно было быть аж четыре ключа . Целая связка! Пан Хабрович пояснил: - Когда я опрашивал прежних жильцов, все в один голос утверждали, что ключи от двери исчезли еще в незапамятные времена. Бабушка уже довольно долго не мутила воду как-то притихла, думая о чем-то своем. Но вот она задумчиво проговорила, сняв очки с носа: - Знаете, что-то такое мне смутно вспоминается. Ты, - обернулась она к дедушке, - сказал нам о том, что кто-то занимается подделкой надписей на марках. А мне вспомнилось, что вроде бы кто-то когда-то говорил мне что-то о какой-то нелегальной типографии в этом доме. Вот у меня и ассоциировалось в сознании - раз типография, значит, печатают. Раз печатают - значит, должна быть типография. Но вот от кого я слышала о нелегальной типографии - никак не могу вспомнить. - От бабушки Агаты, - тихонько подсказала Яночка. - Что ты сказала? - повернулась к ней бабушка. - А, правильно, я разговаривала с бабушкой Агаты, Яночкиной подруги, она бывала в нашем доме во время оккупации Варшавы... - Агата? - удивилась тетя Моника. - Да нет же, ее бабушка, ведь это было во время войны. Она тогда была молодой женщиной. Ну вот, вспомнила! Бойцы Сопротивления устроили в этом доме нелегальную типографию, на которой печатали листовки. И здесь же хранили оружие. - А после войны что с этим стало, она не говорила? - спросила пани Кристина. - Нет, не говорила. Ее отправили на принудительные работы в Германию, и она не знает. Возможно печатный станок остался на чердаке и им вовсю пользуются преступники. - Мы бы наверняка слышали, - не поверила тетя Моника. - Хоть что-нибудь. Бабушка с возмущением накинулась на дочь: - А того, что ты слышала, тебе еще мало? Все эти непонятные шумы - и стук, и грохот, и завывание... Вы что так на меня уставились? Над столом повисло тягостное молчание. Яночка и Павлик, по понятным причинам, сидели тихо, как мышки. Рафал слушал с любопытством, а тетя Моника и супруги Хабровичи не знали, что и поду мать. Они уже свыклись с мыслью, что их мать таким нетипичным способом пытается выжить из дому неприятную особу, Неужели они ошибались? Не может быть, чтобы бабушка проявила такое потрясающее коварство, пытаясь скрыть свои действия на чердаке. Тогда что же там грохотало и выло? - Ничего, - поспешила ответить пани Кристина, - Мы просто думаем. - Думаем над тем, можно ли на нашем чердаке печатать поддельные надписи на марках, - дополнил пан Роман. - Может, ты и права. Значит, папа что-то говорил тебе о своих подозрениях? - Это не мои подозрения, а вашей матери, - открестился дедушка. - Мамины? Пусть так. Достаточно того, что ты упомянул о них. И тут сразу милиция принялась шарить у нас на чердаке. Связь очевидна, вы с мамой правы. - Клево! - тихо радовался Павлик. - В случае чего станут думать на дедушку. - В случае чего дедушка получит орден! - одновременно воскликнул Рафал. Дедушка, как всегда, молчал, будто и не о нем шла речь. - Да скажи же что-нибудь! - бабушка нетерпеливо схватила дедушку за плечо. - Если я что и скажу, то только завтра утром, - спокойно отозвался дедушка, вытряхивая пепел из трубки. - Или даже послезавтра. Когда уже будет известно что-то конкретное. Пришлось на время оставить дедушку в покое и продолжить дискуссию без его участия. В конце концов присутствующие пришли к выводу, что бабушка, пожалуй, права. Как-то очень логично складываются в единое целое все три компонента: визит милиции, туманные намеки дедушки и прекращение на чердаке прежних шумов. Преступники пока не научились проходить сквозь стены, а в то, что они постоянно обитают на чердаке, никто не верил. Но это только предположения. Загадка так и осталась загадкой. Тишина и спокойствие в доме, совершенно не выносимые для Яночки и Павлика, продержались весь последующий день. Но вот наконец пришло долгожданное послезавтра. Выйдя из школы, дети увидели знакомую патрульную машину. Сержант Гавронский с очень таинственным видом сообщил, что в пять часов вечера к ним в дом прибудет капитан и они вместе с ним поднимутся на чердак. Как и договорились, осмотрят там все и попрячут что надо, а затем на чердак будет открыт доступ и всем остальным. И больше ничего не сказал твердокаменный сержант, как дети его ни просили! Зато довез их на машине до дому. И уехал. Дом оказался пустым. Павлик с Яночкой, не имея ключа, обошли вокруг дома, надеясь, что какое-нибудь окно оставлено открытым и они смогут проникнуть внутрь. Напрасные надежды! Дети снова стучали в дверь, но в ответ слышали лишь тихое попискиванье запертого в доме Хабра. Бедный пес от противоречивых желаний буквально разрывался, не зная, радоваться ли приходу своих молодых хозяев или отчаиваться от невозможности выйти к ним. Ничего не понятно! Ведь бабушка знала, что у ее внуков нет ключей, что они придут из школы голодные и не смогут попасть в дом. Никогда такого не было! - Глупейшее положение! - сердилась Яночка, стоя у калитки и выглядывая на улицу в надежде, что бабушка вот-вот придет, в то время как Павлик без всякого энтузиазма раскачивался на калитке. - Похоже, грымзы тоже нет дома, дверь заперта. Ни одной живой души в доме! И как раз сегодня, когда у нас столько дела. - Как же ни одной? - попытался утешить сестру Павлик. - А мы с тобой? И Хабр тоже. - А потом обед начнется поздно и нас не отпустят, пока не окончится. К пяти может и не окончиться. - Брось! До пяти мы десять раз успеем по обедать. - Нам еще надо будет уроки приготовить, а то крик поднимут. Ну куда же могла подеваться бабушка ? Павлик высказал предположение, что она следит за грымзой, которая опять отправилась на подозрительную прогулку. Оставив в покое калитку, дети обежали все окрестные улочки. Бабушки и грымзы нигде не было видно. Пришлось вернуться обратно к дому. - Пора бы уже нам рассказать, как обещали, - заметила Яночка, садясь на камень ограды. - Сколько можно тянуть? - Они говорят, что три дня - совсем немного, - ответил ей брат с высоты калитки. - Как же немного? - возразила девочка. - Мы им почти все рассказали, остальное подсказал дедушка, могли бы и за один день обернуться? Милиция называется! - Много они от дедушки узнали! - фыркнул брат. - А если что и узнали, совсем про другое. Все равно! Главное, узнали! Забрали сундук, и все следы изучили, чего же еще ждать? - Гляди, дедушка идет! - обрадовался Павлик. И тут же огорчился: - Раз дедушка возвращается значит, уже поздно. - А бабули все нет! - сказала девочка. Но в этот самый момент показалась и бабушка. Она появилась с другой стороны и неслась домой как на пожар. - Гляди-ка, мчится бабуля так, что пятки сверкают, - воскликнул Павлик. С верхней перекладины калитки очень хорошо просматривалась вся улица - в обе стороны. Яночка встала с ограды и сквозь прутья принялась наблюдать за своими почтенными родственниками. - Бабуля торопится, потому что хочет прийти раньше дедушки, - информировала она брата. - Чтобы он никаких претензий не высказал, - подтвердил Павлик. - Какие претензии? У дедушки никогда никаких претензий не бывает, - рассудительно заметила сестра. - И слезь с калитки, а то еще влетит. - Бабушка же сама велела нам кататься на калитке! - Только когда грымза слышит. Только Павлик слез с калитки, как к ней, почти одновременно, с разных сторон улицы подошли дедушка и бабушка. Бабушка уже издали махала внукам и одновременно пыталась на бегу отыскать ключи на дне сумки. - Ну, вот и я! - объявила она, запыхавшись. - Не думала, что это продлится столько времени. Куда же подевались ключи? Но дети все внимание уделили дедушке. Он сам на себя не походит от крайнего волнения и позволил себе перебить супругу, чего никогда не делал. А тут он раздраженно крикнул, не взирая на присутствие внуков: - Дорогая, ну что ты делаешь из меня какого-то идиота? Заставляешь выдвигать обвинения совершенно абсурдные. Я вне себя. Забыв о ключах, бабушка в изумлении уставилась на мужа. - Что ты сказал? Это что за скандал, да еще при детях? Я тебя заставила что-то выдвигать? Крайне взволнованный дедушка открыл калитку пропустил всех во двор и опять закрыл, а сам остался на улице, даже не заметив этого. - Ты, конечно! - кричал он уже с улицы. - Кто мне все уши прожужжал о подозрительных посылках? Может, я сам? Бабушка, естественно, не осталась в долгу: - И какие у тебя претензии, разрешите узнать? Что тебе не нравится? - Мне не нравится выглядеть дураком! - совсем разошелся дедушка и даже топнул ногой. - Не люблю я этого! - Чего ты не любишь, скажи толком! - бабушка рассердилась вконец и распахнула калитку, чтобы ее супруг мог наконец войти во двор. Тот сделал попытку снова с силой захлопнуть калитку. - Ох, разобьют они нам калитку! - встревожился Павлик. - Если еще раз попытаются грохнуть, попридержи, - быстренько посоветовала брату Яночка, - а то и вправду разобьют. Ишь, разошлись! Дедушка и в самом деле сделал попытку снова в сердцах стукнуть калиткой, но предусмотрительный Павлик не позволил. Бабушка силой оторвала мужа от калитки. - Так чего же ты не любишь? - громким скандальным голосом повторила она. - Дураком ему, видите ли, не нравится выглядеть и он не любит абсурдные обвинения. Все в голове перемешалось! - Ничего у меня не перемешалось! - возразил дедушка. - А наша соседка не имеет с этим ничего общего! Она ни в чем не виновна, а ты меня заставляешь выдвигать против нее беспочвенные обвинения! Бабушка уже успела добраться до крыльца, но услышав последние слова мужа, она резко обернулась к нему и разъяренно выкрикнула: - Это ты меня беспочвенно обвиняешь! А нашу соседку, ни в чем не виновную, как ты говоришь только что милиция увела! Арестовала! Дедушка сразу же перестал скандалить. - Как ты сказала? Арестовали! - Вот именно! - торжествующе выкрикнула бабушка. - Я как раз из милиции возвращаюсь, давала свидетельские показания. "Ни в чем не виновна" , скажешь тоже! - Слышишь? - спросил сестру ошеломленный Павлик. - Слышу, не глухая! - огрызнулась сестра. - Не мешай, может, что еще скажет. Остолбеневший дедушка наконец ожил и сделал неудачную попытку подняться на крыльцо, но тут же забыл об этом. - Езус-Мария, а что же она сделала? Ведь филателистическая афера раскрыта, а соседка не имеет с этим ничего общего! - Не с этим, так с другим! - загадочно бросила бабушка и добавила: - На след вышли благодаря собаке... Тут, к сожалению ее взгляд наткнулся на ошеломленных внуков, и она вспомнила, что они голодные и усталые. Недокончив, старушка оставила дедушку в покое, поднялась по ступенькам и снова принялась искать ключи, приговаривая: - О Боже, там заперта бедная собака, одна в доме, а дети голодные, и обед я так толком и не приготовила! С ума сойти! И такой восторг прозвучал в последних словах, явно не соответствуя их смыслу, что дедушка был шокирован. - Я лично не вижу в этом поводов радоваться, - укоризненно заметил он. - Главное, обед не приготовлен. Но заметил тихонько, просто проворчал себе под нос. Отыскав наконец ключи, бабушка отперла дверь схватила в объятия счастливого пса. В прихожей Яночка, Павлик и дедушка совместными силами попытались отнять у нее собаку, снять с нее пальто немного успокоить, чтобы она связно рассказала им о том, что же произошло, потому что все трое были одинаково заинтригованы. Немало понадобилось времени, пока бабушка немного успокоилась. Но вместо того, чтобы рассказывать, она бросилась в кухню и принялась спешно готовить бутерброды. Какой теперь обед! Дети сделали попытку помочь ей, но только мешали, поэтому они уселись на свои табуретки и Павлик задал наводящий вопрос: - Бабуля, так что, грымзу-таки сцапали? - Сцапали, сцапали! - радостно отозвалась бабушка, но спохватилась и поправилась: - Арестовали! Как ты выражаешься! Сейчас все расскажу, вот только приготовлю бутерброды. - А ты не можешь готовить и рассказывать? - внес предложение Павлик. - Ничего не понимаю! - ответил дедушка, садясь на стул на всякий случай ближе к двери. - Объясни же наконец, что сделала наша соседка. Ведь с филателистической аферой она не имеет ничего общего, я за это головой ручаюсь! Яночка и Павлик с удивлением взглянули на де душку, оставив бабулю на момент в покое. Наверняка он уже все знает, значит, на него надо нажать, чтобы рассказал, а не на бабулю. Хотя, с другой стороны, бабуля только что из милиции, куда пре проводили арестованную соседку. Что интереснее? С ума сойти, столько новостей сразу! Решила, как всегда, Яночка: - Начнем с бабули, дедушка потом расскажет. Ну, бабуля, начинай! Бабушка тем временем уже начала приготовлять бутерброды. - Так я же и без того говорю! Нечто потрясающее! Милиция разобралась, что происходит с ее посылками и подозрительными почтальонами... Видишь, я тебе дело говорила! - перебила она сама себя, обратясь к дедушке. - Они потому и занялись ими, что ты поделился своими подозрениями. Дедушка возразил в полном отчаянии: - Но ведь подозрения были совершенно абсурдные! - Ну и что! Главное - ею заинтересовались и сразу выяснили, что там на самом деле. Пусть даже не марки, хотя, я уверена, такая способна на все, даже марки подделывать... - Да пусть даже не только способная, пусть талантливая, но ведь не подделывала! - отчаянно отбивался дедушка. - Ты что меня нервируешь? - грозно вопросила бабушка. - Ты никак ее защищаешь. - Что ты, что ты, вовсе не защищаю... - Бабуля, скажи же наконец, что она сделала? - не выдержала Яночка. - Что было в ее посылках? - Совершенно невероятные вещи! - вскричала бабушка. Глаза ее блестели, щеки разгорелись, она словно помолодела лет на тридцать. - Драгоценности! Золото! - Что ты сказала? ! - не поверил своим ушам дедушка. - Золото! - с такой гордостью повторила бабушка, словно это было ее собственное золото. Или она сама раскрыла преступление. - Откуда? ! - Крала, ясное дело! - убежденно предположил Павлик. Бабушка вроде немного опечалилась и, постучав о стол яйцом, сваренным вкрутую, принялась его очищать, одновременно поясняя уже без прежнего торжества: - Нет, к сожалению. Сама она не воровала. Только укрывала краденое и занималась его перепродажей. Перекупщица, так сказали в милиции. И еще сказали, что скупкой краденого она занималась уже лет тридцать. Скупала всевозможные драгоценности - краденые, нелегально через границу перевезенные, на черном рынке приобретенные. Очень ценные! А тот подозрительный почтальон был посредником. И никакой он не почтальон, раньше был, да его давно с работы уволили. А форму он сохранил и использовал. Его тоже арестовали.Затаив дыхание слушали Яночка с Павликом рассказ бабушки. Дедушка тоже жадно слушал, чуть ли не с ужасом внимая супруге и не зная, верить ей или нет. Уж он-то ее хорошо знал, выдумщица она была, часто принимая желаемое за действительное. - Ну, знаешь! - наконец произнес дедушка. - Ушам своим не верю. Получается, наш дом - на стоящее преступное гнездо! - Значит, пора это гнездо искоренить! - твердо заявила бабушка. - И пусть отныне в доме живут только честные люди! - несколько напыщенно заключила она. - То есть мы? - пожелала уточнить Яночка. - Мы, конечно! Но с ней еще не все кончено, обыск в их квартире ничего не дал, милиция собирается весь дом обыскать. Они думают, она спрятала краденое все-таки где-то в доме, раз посылки приносили сюда. - Точно! - вырвалось у Павлика. - В доме! На... - Молчи! - рявкнула на него сестра. - Бабуля, поэтому она так боялась, как бы ее посылки не по пали в чужие руки? - Именно в руки! - подтвердила бабушка. - Она боялась, что если кто из нас возьмет их в руки - сразу догадается, ведь они маленькие, а жутко тяжелые. Любой бы догадался. Там, в милиции, мне дали одну подержать, так пришлось держать двумя руками, золото ведь страшно тяжелое. А она такая была осторожная, такая предусмотрительная, что за тридцать лет никто не догадался! Дедушка вдруг встал, налил из-под крана стакан воды и залпом выпил. - Никак в себя не приду, - пояснил он. - А я так переживал, что оговорил невиновного человека. Так переживал! Знали бы вы, как мне было неприятно. - Мне тоже! - подхватила бабушка и вдруг вспомнила, что ей положено обидеться на мужа, - Так на меня напустился! Первый раз в жизни! Изверг! Вместо того, чтобы поблагодарить... Да разве от него дождешься благодарности? - бросила она в пространство и, решив, что достаточно отчитала мужа, вернулась к более интересным вещам. - Теперь понимаете, почему она не хотела уезжать из нашего дома? Ну где бы еще она смогла заниматься своей коммерцией с такими удобствами? - рассуждала бабушка, яростно намазывая горчицей бутерброды. - Отдельный дом, все его закоулки ей давно известны. Окно их квартиры выходит прямо на улицу, никто бы и не заметил, что она поджидает своего почтальона и лично принимает от него посылки. Ну ничего, теперь-то мы от нее избавимся. - Бабуля, а ее сын? Тоже замешан в этом грязном деле? Его тоже арестовали? - спросил Павлик. Бабушка отрицательно покачала головой: - Нет. Он с этим делом никак не связан. Милиция проверила. - Значит, он останется в нашем доме! - огорчился Павлик. - Вместе со своей женой. Неужели ты не могла как-нибудь и его поприжать? - Не было необходимости, он как раз охотно переедет на другую квартиру, - пояснила бабушка. - Представляю, как обрадуется ваш отец. Но каков Хабр! Боже, что за чудесный пес! Хабр, сокровище мое, иди сюда, песик, я поцелую тебя! В порыве горячей любви к чудесной собаке бабуля бросила свои бутерброды и снова схватила Хабра в объятия. Тот с удовольствием позволил обнимать себя и целовать. От бабушки он перешел в объятия Яночки и получил еще порцию похвал и ласк. Павлик презрительно наблюдал за этими бабьи ми нежностями. - Лучше бы дали ему кусок колбасы! А лучше - торта! - Я ему кекс испеку! - растрогалась бабушка. - два кекса! Специально для него! Он кексы больше всего любит. Дедушка скептически отнесся к этому взрыву чувств к собаке. - С ума посходили! - резюмировал он. - Я уже слышал, что именно собака разоблачила поддельного почтальона. Нет, это - не преступное гнездо, это сумасшедший дом! Бросив грозный взгляд на мужа, бабушка не много успокоилась, вымыла руки и вернулась к брошенным бутербродам, продолжая свой рассказ: - Когда за ней пришли, она такой шум подняла! А милиция сразу ко мне - расскажите, что знаете по данному делу. Ну я и дала показания. Немного затянулось это, в милиции обо всем дотошно выспрашивали... И очень огорчились, что у нее ничего не нашли. Доказательства им нужны железные, сказали, а не нашли ничего. Вот потому и собираются произвести обстоятельный обыск, чтобы эти доказательства обнаружить. Но и без того доказательства у них есть, улики называются. Они прихватили почтальона с посылкой, можно сказать, на месте преступления, он как раз ее передавал. И прихватили еще кого-то по этому делу, я не поняла кого, каких-то подозрительных личностей... - Видишь, как пригодились твои показания! - не выдержал Павлик. - А ты не хотела сторожить и к калитке бегать. Не хотела с Хабром на пару работать! - Пригодились, я и не отрекаюсь, - согласилась бабушка. - Просто потрясающе! И твоя филателистическая афера тоже пригодилась, - обратилась она к дедушке. - Если бы не она, кто знает, занялась бы милиция нашей соседкой. А так, разыскивали марки, нашли золото - тоже неплохо Дети, бутерброды готовы, перекусите пока, обед или ужин, уж и не знаю - будет сегодня поздно. Дети с восторгом набросились на бутерброды приготовленные бабушкой в такой нервной обстановке и потому изобилующие просто невероятны ми количествами перца, горчицы и маринованных огурцов. Такого представить себе они не могли даже в самых смелых мечтах! Обычно бабуля очень экономно использовала острые приправы. Дедушке тоже дали бутерброды. Пододвинув к столу свой стул, он вместе с детьми с аппетитом принялся за них, Подождав, пока дед съест два бутерброда, Яночка решила, что имеет моральное право приступить к расспросу дедушки. - Дедуля, а ты откуда знал, что это не соседка подделывала надписи на марках? - спросила она с набитым ртом. - Что-то прояснилось с твоими марками? Раскрыли аферу? - Представьте, раскрыли! - с гордостью ответил дедушка. Оставив кастрюлю на плите на произвол судьбы, бабушка накинулась на мужа: - И он молчит! Я места себе не нахожу от беспокойства, вся извелась, а он молчит! Выходит, они на нашем чердаке все-таки что-то нашли? Пришлось дедушке отложить надкусанный бутерброд и давать показания: - На нашем чердаке как раз они ничего особенного не нашли, только следы. Оказалось, здесь действительно стоял их печатный станок и здесь они печатали свои поддельные надписи на марках. И станок, и прочие материалы с чердака забрали недавно, совсем недавно, и оставили множество отпечатков пальцев и прочих интересных для следствия следов, так что установить по этим отпечаткам преступников они смогли без труда. Павлик проглотил наконец уже давно прожеванный кусок хлеба с горчицей, ибо слушал разинув рот, и поспешил задать вопрос: - И благодаря этому получили свои железные улики? - Железобетонные, - успокоил его дедушка. - И кроме того, обнаружили место, где они хранили изготовленную продукцию. Я всегда говорил, что они должны ее держать где-то в укромном месте сплавлять потихоньку. И представьте себе, они такое место отыскали! Кажется, с помощью каких-то добровольных помощников, не из органов. Благодаря им милиция разыскала этот склад просто в молниеносном темпе, даже поверить трудно! Как-то очень быстро следствие от состояния полнейшей неуверенности и растерянности перешло к решительным действиям, увенчавшимся полнейшим успехом. Говорю вам, поразительный успех! Яночка вдруг опять наклонилась к своему любимцу, спокойно лежащему под столом. - Хабр, сокровище мое! Драгоценная, умная, замечательная собачка! Павлик допытывался: - И этих преступников посадили? - Разумеется, - ответил дедушка, снова беря в руку бутерброд. - Их шайка состояла из пяти человек, и, скажу я вам, продумано все было замечательно! Полнейшая конспирация, они почти не знали друг друга, о шефе же известно было лишь то, что он живет где-то в Ломянках... - Ну! - воскликнул вдруг каким-то сдавленным голосом Павлик и чуть не подавился очередным куском хлеба. Яночка этим немедленно воспользовалась, и пока бабуля стучала брату по спине, задала сама вопрос: - И что дальше? Дедуля, не обращай на него внимания, он просто подавился. - Вот, запей чаем! - подсунула бабушка внуку стакан.