преступной деятельностью, было традицией моей семьи в течение двух столетий. -- Я чту наш традиционный кодекс поведения, следуя по стопам моих предков и построив на его основе организацию, которая сильнее многих стран мира. Я не стыжусь того, что у меня есть друзья среди членов подпольных синдикатов. -- Я был бы счастливее, если бы вы, проявляя уважение к императору, следовали бы старинным моральным нормам. -- Сожалею, Моро. Хотя я молюсь в храме Ясукуни о душе моего отца, у меня нет желания возрождать миф о богоподобном императоре. Я не участвую в чайной церемонии, не встречаюсь с гейшами, не хожу на представления в театр "Кабуки", не смотрю поединки борцов сумо, а также не верю в превосходство нашей традиционной культуры. Я также не подписываюсь за новую теорию, что мы выше их нашими обычаями, культурой, интеллектом, силой чувств, разумом, языком, а особенно, что устройство наших мозгов лучше западных людей. Я отказываюсь недооценивать наших конкурентов и предаваться конформистским идеям о нашем превосходстве. Я сам свой собственный Бог, и я верю в деньги и власть. Это раздражает тебя? Каматори посмотрел на свои руки, которые лежали у него на коленях ладонями вверх. Он посидел молча, и его глаза становились все печальнее. -- Преклоняюсь перед императором и нашей традиционной культурой. Я верю в его божественное происхождение, а также в то, что мы и наши острова тоже божественного происхождения. Я верю в чистоту крови и в духовное единство нашей расы. Но я следую за тобой, Хидеки, потому что мы старые друзья и потому что, несмотря на твои незаконные операции, ты внес огромный вклад в утверждение новой роли Японии как самой могущественной страны на Земле. -- Я глубоко ценю твою преданность, Моро, -- честно сказал Сума. -- Я не мог бы ждать меньшего от человека, который гордится своим самурайским происхождением и своим доблестным владением катаной. -- Катана --{/i} это не просто меч, это живая душа самурая, -- благоговейно сказал Каматори. -- Искусно владеть им -- это божественный дар. Душа того, кто обнажит его в защиту императора, обретет покой в Ясукуни. -- И все же ты обнажил свой меч ради меня, когда я просил тебя об этом. Каматори изумленно уставился на него. -- Я с радостью убью ради тебя, чтобы отдать должное всему хорошему, что ты сделал для нашего народа. Сума посмотрел в безжизненные глаза своего наемного убийцы. Живое воплощение тех давних времен, когда воины-самураи, убивали ради любого феодала, предлагавшего им свое покровительство и продвижение по службе. Он также знал, что абсолютная преданность самурая может исчезнуть за одну ночь. Когда он заговорил, его голос был тверд, но доброжелателен. Некоторые люди охотятся с луком и стрелами, большинство использует огнестрельное оружие. Ты единственный, кого я знаю, Моро, кто охотится за людьми с мечом. -- Ты хорошо выглядишь, старый друг, -- сказал Сума, когда Тоси провела в его кабинет Корори ?сису. ?сису сопровождал Ичиро Цубои, который только что прибыл из Соединенных Штатов, после своих дебатов со специальной подкомиссией Конгресса. Старик, убежденный реалист, улыбнулся Суме. -- Не так уж хорошо. Скорее я выгляжу постаревшим. Еще несколько прохождений Луны -- и я буду спать рядом с моими высокочтимыми предками. -- Ты увидишь сотню новых лун. -- Перспектива оставить позади вызванные старостью недомогания и боли делает для меня мой уход событием, которого я жду с радостью. Тоси закрыла дверь и вышла, как только Сума поклонился Цубои. -- Рад видеть тебя и Ичиро, добро пожаловать домой. Мне говорили, что ты устроил американским политикам еще один Пирл-Харбор. -- Ничего столь драматичного, -- сказал Цубои. -- Я верю, что я действительно добавил новые трещины в здание их Капитолия. -- Немногие избранные знали, что Цубои стал членом тайного общества "Золотые драконы", когда ему было всего лишь четырнадцать лет. ?сису принял в мальчике участие и помогал продвижению в тайном обществе, а также учил его искусству крупномасштабных финансовых махинаций. Будучи ныне главой страховой компании "Каное Секьюритиз", Цубои лично охранял финансовые империи ?сису и Сумы и руководил их тайными сделками. -- Вы оба знакомы с моим доверенным другом и советником, Моро Каматори. -- Почти такой же хороший фехтовальщик, каким я был в юности, -- сказал ?сису. Каматори поклонился ему в пояс. -- Я уверен, что ваш катана{/i} все еще быстрее. -- Я был знаком с твоим отцом, когда он был учителем фехтования в университете, -- сказал Цубои. -- Я был его худшим учеником. Он посоветовал мне купить пушку и поохотиться на слонов. Сума взял ?сису под руку и проводил его к креслу. Человек, которого некогда боялись больше чем кого бы то ни было в Японии, шел медленно и напряженно, но на его лице застыла гранитная улыбка, а глаза не упускали ничего. Он уселся в кресло с прямой спинкой, взгляну/ на Суму и сразу начал с того вопроса, ради которого он пришел сюда: -- В каком состоянии находится Проект "Кайтен"? -- В мире находятся восемнадцать заминированных автомобилей. Это последняя партия. Четыре из них предназначены для Соединенных Штатов. Пять для Советского Союза. Остальные поделены между европейскими и тихоокеанскими странами. -- Через какое время они будут спрятаны вблизи от назначенных точек? -- Не позже чем через три недели. К тому времени наш командный центр будет доукомплектован, и все его оборонительные системы, системы обнаружения и детонации войдут в строй. ?сису удивленно взглянул на Суму. -- Преждевременный взрыв на борту "Божественной звезды" не сорвал график осуществления проекта? -- К счастью, я предусмотрел возможность потери судов из-за шторма, столкновения или других несчастных случаев на море. Я держал про запас шесть боеголовок. Те три, которые были потеряны в результате взрыва, я заменил новыми. После их установки в автомобили они были отправлены в мексиканский порт Веракрус. Оттуда их переправят через границу с Техасом в США и далее в нужные районы. -- Оставшиеся, я надеюсь, спрятаны надежно. -- На заброшенном танкере, стоящем на якоре в пятидесяти километрах от пустынного побережья острова Хоккайдо. -- Известно ли нам, что вызвало детонацию на борту "Божественной звезды"? -- Мы не можем понять, в чем причина преждевременного взрыва, -- ответил Сума. -- Все мыслимые меры предосторожности были приняты. Один из автомобилей, видимо, слишком болтало во время качки, и контейнер с боеголовкой оказался поврежденным. Произошла утечка плутония, и грузовые палубы подверглись радиационному загрязнению. Среди судовой команды началась паника, и они покинули судно. Норвежский лайнер обнаружил брошенный автомобиль и послал на него абордажную команду. Вскоре после этого "Божественная звезда" таинственным образом взлетела на воздух. -- И что случилось со спасшимися членами судовой команды? -- Никаких следов. Они пропали без вести во время шторма. -- Сколько всего автомобилей задействовано в вашей системе? -- спросил ?сису. Сума подошел к столу и нажал кнопку маленького ручного пульта управления. Дальняя стена поднялась и ушла в потолок, открыв большой прозрачный экран. Он нажал на пульте еще одну кнопку, и голографическое изображение земного шара возникло на экране, нарисованное пульсирующими светящимися красками. Затем он запрограммировал места взрывов, которые брызнули небольшими пятнышками золотого света. Они были расположены в стратегических точках почти в двадцати странах мира. Только после этого Сума ответил на вопрос ?сису: -- Сто тридцать автомобилей в пятнадцати странах. ?сису сидел, молча глядя на маленькие лучики света, бегающие по помещению при вращении изображения на экране, словно зайчики от зеркального шара в танцевальном зале. На территории Советского Союза было больше светящихся точек, чем в какой-либо другой стране, что заставляло предположить, будто эта сверхдержава представляла большую угрозу для Японии, чем ее торговые конкуренты в Европе и Соединенных Штатах. Странно, но среди мишеней не было ни военных установок, ни крупных городов. Почти все светящиеся точки, казалось, находились на пустующих или слабо населенных землях, что делало угрозу "Кайтен" еще более загадочной в качестве средства шантажа. -- Дух твоего отца гордится тобой, -- сказал ?сису в тихом восхищении. -- Благодаря твоему гению мы сможем занять по праву принадлежащее нам место мировой державы первой величины. Двадцать первый век принадлежит Ниппон. С Америкой и Россией покончено. Сума был польщен. -- Проект "Кайтен" не мог быть разработан и осуществлен без твоей поддержки, мой дорогой старый друг, и уж, конечно, без финансовой мудрости Ичиро Цубои. -- Вы очень добры, -- сказал Цубои с поклоном. -- Возможность реализовать макиавеллевскую интригу по организации тайного финансирования строительства подпольной фабрики по производству ядерного оружия оказалась для меня огромным вызовом моим талантам, который я не мог не принять. -- Советской и западным разведкам известно, что у нас есть возможность организовать производство ядерного оружия, -- сказал Каматори, повернув беседу в более реалистичное русло. -- Если они не знали этого до того, как произошел взрыв, то теперь они точно знают об этом, -- добавил Сума. -- Американцы подозревают нас уже несколько лет, -- сказал Сума. -- Но они не смогли проникнуть через наши барьеры безопасности и обнаружить точное место расположения наших производственных мощностей. -- Нам повезло, что эти идиоты продолжают искать на поверхности, вместо того, чтобы углубиться под землю. -- В голосе Есису прозвучала насмешка. -- Но нам придется смотреть в лицо вполне вероятной возможности того, что рано или поздно КГБ или ЦРУ выследят это место. -- Вероятно, это произойдет довольно скоро, -- сказал Каматори. -- Один из наших тайных агентов сообщил мне, что через несколько дней после взрыва "Божественной звезды" американцы начали крупномасштабную секретную операцию с целью расследовать нашу роль в этом происшествии. Они уже вынюхивали что-то вокруг одного из наших центров распределения автомобилей "Мурмото". Тревожная гримаса появилась на лице ?сису. -- Они знают свое дело, эти американские разведчики. Боюсь, что проект "Кайтен" под угрозой. -- Еще до завтрашнего дня мы будем точно знать, что им удалось выяснить, -- сказал Каматори. -- Я встречусь с нашим агентом, который должен вот-вот вернуться из Вашингтона. Он клянется, что у него имеется свежая информация. ?сису стал еще более озабоченным. -- Мы не можем допустить, чтобы проект оказался в опасности до того, как командный центр будет готов действовать. Последствия могут быть роковыми для нашей новой империи. -- Я согласен с этим, -- мрачно сказал Цубои. -- В течение трех ближайших недель мы будем уязвимы, тогда как боеголовки будут лежать совершенно бесполезными. Одна утечка -- и западные державы соберутся вместе и ударят по нам со всех сторон, как экономически, так и военной силой. -- Не надо так волноваться, -- сказал Сума. -- Их агенты могут наткнуться на нашу фабрику по производству бомб, но им никогда не обнаружить, где находится мозговой центр Проекта "Кайтен". Даже за сто лет, не говоря уже о трех неделях. -- И, даже если судьба улыбнется им, -- сказал Каматори, -- они будут не в состоянии нейтрализовать наш план вовремя. Туда ведет только один вход, и он укреплен массивными стальными барьерами и охраняется тяжеловооруженными силами безопасности. Эти сооружения способны выдержать прямое попадание ядерной бомбы и все равно остаться работоспособными. Натянутая улыбка появилась на губах Сумы. -- Все работает в нашу пользу. Малейший намек на попытку проникнуть на фабрику или атака вражеских сил специального назначения, и мы сможем угрожать взорвать одну или несколько боеголовок, спрятанных в автомобилях. Цубои не был убежден этим доводом. -- Что толку в пустой угрозе? -- Хидеки совершенно прав, -- ответил ему Каматори. -- Никто за пределами этой комнаты, разве что инженеры в командном центре, не знает, что нам нужно еще три недели для завершения нашей системы. Западных лидеров легко убедить в том, что она вполне готова к действию. ?сису удовлетворительно кивнул. -- Тогда нам нечего бояться. -- Вполне обоснованное заключение, -- заявил решительно Сума. -- Мы слишком серьезно отнеслись к дурному сну, которому никогда не суждено стать реальностью. Тишина воцарилась в богато разукрашенном офисе. Четверо мужчин молча сидели, каждый из них думал о своем. Через минуту внутренний телефон на столе Сумы прозвонил. Он взял трубку и несколько секунд молча слушал. Затем положил трубку. -- Моя секретарша сообщила мне, что повар приготовил ужин, он в моей столовой. Я буду очень рад, если мои глубокоуважаемые гости окажут мне честь поужинать со мной. ?сису медленно поднялся на ноги. -- Я с радостью принимаю это приглашение. Зная великолепное искусство вашего повара, я надеялся, что вы попросите меня остаться на ужин. -- Прежде чем мы прервем нашу беседу, -- сказал Цубои, -- я хотел бы обсудить еще один вопрос. Сума кивнул. -- Говори, Ичиро. -- Ясно, что мы не можем продолжать взрывать ядерные бомбы всякий раз, когда недружественное правительство поднимает шум по поводу торговых ограничений или повышения таможенных пошлин. Нам нужны и другие способы давления, не столь катастрофичные. Сума и Каматори переглянулись. -- Мы серьезно обдумывали именно эту ситуацию, -- сказал Сума, -- и мы считаем, что лучшим решением было бы похищение наших врагов. -- Терроризм не вписывается в традиции нашей культуры, -- запротестовал Цубои. -- А как ты назовешь "Красное Братство Крови", сынок? -- спокойно спросил ?сису. -- Безумные фанатичные головорезы. Они убивают невинных женщин и детей во имя туманной революционной догмы, которая всем нормальным людям представляется полной чепухой. -- Да, но они японцы. -- Некоторые из них, но большинство -- восточные немцы, натасканные КГБ. -- Их можно использовать, -- спокойно заметил Сума. Цубои это не убедило. -- Я не советую иметь с ними каких-либо связей. Стоит возникнуть подозрению о наших контактах с ними, как начнутся расследования иностранных спецслужб в таких областях, которые мы не осмеливаемся открывать кому бы то ни было. -- Хидеки вовсе не защищает идею покушения на враждебных нам лидеров, -- уточнил Каматори. -- Он предлагает ответственность за похищения заложников, которым не будет причинено никакого вреда, возложить на "Красное Братство Крови". -- Вот это куда более разумно, -- улыбнулся ?сису. -- Кажется, я понял. Ты предлагаешь "шелковую тюрьму". Цубои покачал головой. -- Никогда не слышал это выражение. -- Это выражение из давно минувших времен, -- пояснил ?сису. -- Если сегун не хотел, чтобы его враг был убит, он похищал его и тайно помещал в роскошно обставленную тюрьму в знак уважения к пленнику. В этом случае он устраивал так, чтобы вина за исчезновение похищенного была возложена на ревнивых соперников пленника. -- Совершенно верно, -- кивнул Сума. -- Я построил такое помещение в небольшом, но современном поместье, которое мне принадлежит. -- Не слишком ли это рискованно? -- спросил Цубои. -- Очевидное никогда не вызывает подозрений. Каматори взглянул на Цубои. -- Если у вас есть кандидатуры в заложники, вам достаточно назвать мне их имена. Цубои опустил вниз невидящие глаза, раздумывая. Затем он поднял голову. -- В Соединенных Штатах есть два человека, вызывающие много неприятного для нас шума. Но вы должны быть очень осторожны. Они являются членами Конгресса, и их похищение наверняка вызовет бурю возмущения. -- Если создастся впечатление, что они похищены "Красным Братством Крови" ради выкупа, это будет хорошим прикрытием их внезапного исчезновения, -- сказал Сума таким тоном, словно говорил о погоде. -- Кого именно вы имеете в виду? -- Члена Конгресса Лорен Смит и сенатора Майкла Диаса. ?сису кивнул. -- А, понятно, это та парочка, которая добивается полного запрета на торговлю с нами. -- Несмотря на усилия наших лоббистов, они собрали достаточно голосов, чтобы протолкнуть свой законопроект через Конгресс и Сенат. Если их устранить, попытки провести такое законодательство будут сорваны. -- Их правительство будет очень сильно разгневано, -- предостерег Сума. -- Это может вызвать нежелательные для нас ответные меры. -- Наши лоббисты добились огромного влияния в Конгрессе, и они направят возмущение на террористов-заговорщиков. -- Ярость Цубои от того, как с ним разговаривали в специальной комиссии Конгресса, еще не остыла. -- Мы и так уже достаточно потеряли лицо от враждебных выпадов американских политиков. Пора проучить их, чтоб они знали, что их власть больше не может защитить их от неприятностей. ?сису невидящим взглядом несколько секунд смотрел в окно. Затем он покачал головой. -- Какая жалость. Сума взглянул на него. -- Чего тебе жаль, старый друг? -- Соединенные Штаты Америки, -- мягко произнес ?сису. -- Эта страна подобна прекрасной женщине, умирающей от рака. Глава 28 Марвин Шоуалтер сел в поезд чистого и безупречно работающего токийского метрополитена. Он не пытался сделать вид, что читает газету или книгу. Он спокойно смотрел на своих попутчиков, "делая", как говорят торговцы, двух японских секретных агентов, держащих его под наблюдением из соседнего вагона. Шоуалтер вышел из американского посольства вскоре после утомительной встречи с приехавшим повеселиться за казенный счет конгрессменом, с которым обсуждал отказ Японии разрешить использовать американское строительное оборудование при возведении нового здания для американской нефтяной компании. Это была просто еще одна попытка преодолеть протекционистские барьеры, тогда как японцы могли свободно въезжать в Соединенные Штаты и возводить здания с помощью собственных архитекторов, прорабов, материалов и оборудования без каких-либо серьезных трудностей, вызванных ограничениями со стороны правительства. Принцип "справедливость за справедливость" был неприменим к двусторонней торговле с Японией. Казалось, что он, как обычно, едет в небольшое семейное общежитие, которое его жена и двое детей называли своим домом на время его назначения на дипломатическую службу в Японии. Это здание принадлежало американскому правительству, и в нем жило большинство служащих посольства со своими семьями. Стоимость строительства всего этого десятиэтажного здания не достигала и трети той суммы, которая была уплачена за покупку земли, на которой оно стояло. Агенты, как тени следовавшие за ним, были обмануты неизменностью его ежедневных поездок на работу и обратно домой. Эта привычная рутина нарушалась лишь тогда, когда он задерживался в посольстве на час-другой. Он улыбнулся про себя, когда поезд доехал до остановки, на которой он обычно выходил, и два агента встали, ожидая, что он сейчас сойдет на станции. Он подошел к дверям вместе с остальной толпой, ожидая, когда двери откроются для выхода на платформу. Это был старый, как мир, трюк, тот самый, который был показан в фильме "Французский след". Когда двери открылись, Шоуалтер вместе с толпой вышел на платформу и начал считать про себя. Он засомневался и как бы невзначай посмотрел на двух японских агентов. Они вышли из средней двери соседнего вагона и медленно направлялись в его сторону, прячась за спины выходящих пассажиров. Досчитав до двадцати пяти, он быстро повернулся кругом и вошел обратно в вагон. Через две секунды двери захлопнулись, и вагон начал двигаться. Слишком поздно агенты японской секретной службы поняли, что их провели. Они вцепились в двери, отчаянно пытаясь раздвинуть их и войти. Но это было бесполезно. Они спрыгнули обратно на платформу, когда поезд набрал скорость и исчез в туннеле. Шоуалтер не слишком радовался успеху такой простой уловки. Следующий раз его "хвосты" будут настороже, и ему придется прибегнуть к более хитроумным способам ухода от слежки. Он пересел на другую линию на следующей остановке и поехал в Асакузу, северо-восточный пригород Токио, расположенный в секторе, который назывался Ситамачи. Асакуза была частью старого города и во многом сохраняла свой облик, характерный для минувшей эпохи. Шоуалтер сидел и разглядывал окружающих его людей, что он много раз делал и прежде. Некоторые из его попутчиков, в свою очередь, разглядывали его. Эти люди называли всякого, кто не обладал такими же жесткими черными прямыми волосами, темными глазами и таким же цветом кожи, "гаидзин", что буквально переводилось как "пришелец", "чужак". Он полагал, что тесное сходство их физического облика, вероятно, и было основой их единства и склонности к конформализму. Это, а также изолированность их островной родины. Их общество выросло на основе семьи, расширившейся и включившей в структуру семейных отношений всех, кто работал рядом с ними. Они проживали свои жизни в сложном переплетении взаимных обязательств, удовлетворенности, исполнения долга и стремления добиться успеха. Они принимали стиль жизни, в которой каждый шаг регулировался множеством освященных традицией предписаний, как если бы все, кто не следовал этой рутине, были ничтожествами, достойными только жалости. Лишенный паутины мелочных традиций, "плавильный тигель", который представляли собой Соединенные Штаты, был бы немыслим и нетерпим в Японии, стране с самыми жесткими в мире иммиграционными законами. Когда поезд остановился на станции Таварамачи, он вышел и влился в толпу пешеходов, поднимавшихся вверх по шумной улице Каппабаси. Он взял такси и проехал мимо оптового магазина, где продавались пластмассовые муляжи разных блюд, которые можно было увидеть в витринах любого ресторана или закусочной. Он попросил таксиста отвезти его в занимающий несколько кварталов район, где было множество лавок ремесленников, старинных храмов и просто старых зданий. На перекрестке он вышел из такси и расплатился с водителем, а затем направился пешком по узкой дорожке, вдоль которой тянулись цветочные клумбы, пока не дошел до японской гостиницы, известной как "риокан". Хотя снаружи риокан был ветхим и обшарпанным, внутри он оказался совершенно чистым и уютным. У входа Шоуалтера встретил один из служащих гостиницы, который поклонился и сказал: -- Добро пожаловать в отель Риц. -- Я думал, эта гостиница называется "Ранчо асакузского пижона", -- ответил Шоуалтер. Не произнеся больше ни слова, мускулистый швейцар, руки и ноги которого напоминали железнодорожные шпалы, показал ему на выложенный плоской речной галькой порог. Они вошли и оказались на полированном дубовом полу вестибюля, где Шоуалтера вежливо попросили снять свои туфли и переобуться в пластиковые шлепанцы. В отличие от большинства шлепанцев, слишком тесных для ног англосаксов, эти были Шоуалтеру как раз по ноге, словно их специально изготовили на заказ по его мерке, и это действительно было так, поскольку этот риокан на самом деле принадлежал американской секретной службе, специализирующейся на устройстве и содержании тайных и безопасных убежищ. В комнате Шоуалтера была скользящая дверь "содзи", представляющая собой затянутую бумагой деревянную раму. Она выходила на небольшую веранду, откуда открывался вид на разбитый по всем правилам японской архитектуры садик, где вода лилась из бамбуковых труб на камни неиссякаемой журчащей струей. Пол комнаты был устлан традиционными соломенными циновками "татами". Ему пришлось снять шлепанцы и ходить в носках, пока он находился на хрупких соломенных матах. Здесь не было ни стульев, ни какой-либо другой мебели, лишь подушки на полу и постель, устроенная из множества подушек и тяжелых пуфов, которые японцы называют "футонами". В центре комнаты для гостей находился маленький очаг-жаровня, в которой тлели угли. Шоуалтер разделся и набросил легкий халат-тунику "юката". Затем горничная, одетая в кимоно, провела его в общественную баню гостиницы. Он оставил юкату и наручные часы в плетеной корзине и, прикрываясь лишь полотенцем размером с салфетку, вошел в окутанное паром помещение бани. Он обошел низкие табуретки и деревянные лавки и встал под простой душ. Он намылился и ополоснулся. Только теперь он был готов медленно погрузиться в горячую воду, наполнявшую огромную, похожую на бассейн деревянную кадку. Сквозь густой пар он увидел, что в бассейне по грудь в воде уже сидит какой-то человек. Шоуалтер приветствовал его. -- Группа "Хонда", я полагаю. -- Только ее половина, -- ответил Рой Орита. -- Джим Ханамура должен появиться с минуты на минуту. Хотите сакэ? -- Это нарушение правил -- пить во время операции. Хотя какого черта, я продрог как собака. Плесни мне двойную порцию. Орита наполнил небольшую фаянсовую чашку из бутылки, стоящей на краю бассейна. -- Как там в посольстве? -- Обычное дерьмо, которого и следует ожидать от Государственного департамента. -- Шоуалтер сделал хороший глоток сакэ и подождал, пока он уляжется в желудке. -- Как продвигается расследование? Есть какая-нибудь информация о ниточках, на которые нам указала группа "Линкольн"? -- Я проверил руководство компании "Мурмото". Мне не удалось обнаружить прямой связи между должностными лицами корпорации и боеголовками. Мое личное мнение состоит в том, что они чисты. И не имеют ни малейшего представления о том, что происходит у них прямо под носом. -- Некоторые из них должны об этом знать. Орита усмехнулся. -- Чтобы осуществлять установку боеголовок в автомобили, достаточно двух информированных рабочих на конвейере. -- Почему только двух? -- Потому что больше не требуется. Работник на конвейере, отвечающий за установку кондиционеров. Его положение позволяет ему отбирать специально отмеченные автомобили для установки на них боеголовок. И еще один -- контролер, проверяющий оборудование автомобилей, чтобы убедиться, что оно работает, прежде чем отправить машины на продажу. Он признает годными фальшивые кондиционеры, которые не работают. -- Должен быть еще третий человек, -- не согласился с ним Шоуалтер. -- Агент в отделе сбыта фабрики, который стирает из памяти компьютера все записи о заминированных автомобилях, кроме отгрузочной накладной, которую требуют таможенники. -- Вы проследили ниточку от сборочной фабрики до поставщика кондиционеров и далее до завода, производящего боеголовки? -- До поставщика я проследил. Дальше след оборвался. Я надеюсь разнюхать этот след снова и добраться до источника в следующие несколько дней. Орита умолк, когда какой-то человек из раздевалки вышел и подошел к нагретому бассейну. Он был низкого роста, с седой головой и усами, и прикрывал пах небольшим полотенцем. -- Кто вы такой, черт побери? -- требовательным тоном обратился к нему Шоуалтер, опасаясь, что кто-то посторонний прорвался через кордоны службы безопасности риокана. -- Меня зовут Асикага Энсю. -- Как? Незнакомец простоял там несколько секунд, не отвечая на последний вопрос. Шоуалтер начал отчаянно оглядываться по сторонам, удивляясь, почему никого из охранников нет поблизости. Тут Орита расхохотался. -- Великолепный маскарад, Джим. Ты чертовски здорово разыграл нас обоих. Джеймс Ханамура снял седой парик и отлепил накладные брови и усы. -- Неплохо получилось, если только с моей стороны будет нескромностью сказать это. Мне также удалось провести Хидеки Суму и его секретаршу. Шоуалтер с облегчением вздохнул и погрузился в воду до подбородка. -- Боже мой, ты меня порядком напугал. Из того, что я знал, я решил, что ты проник сквозь кордоны охранников и собираешься прикончить Ориту и меня. -- Кажется, это приличное сакэ. Осталось что-нибудь? Орита налил ему чашку. -- Там на кухне целый ящик. -- Тут вдруг на его лице появилось выражение удивления. -- Что ты только что сказал? -- Насчет чего? -- Хидеки Сума. -- Это моя половина операции. Я проследил, кто в действительности является владельцем Автомобильной и авиационной корпорации "Мурмото", а также Пароходной компании "Сусимо", и по цепочке подставных фирм добрался до их настоящего хозяина, Хидеки Сумы, затворника-сегуна. Этот подпольный воротила сказочно богат. "Мурмото" и "Сусимо" -- это лишь капля в ведре. У этого парня больше денег, чем во всем штате Калифорния, даже если добавить сюда еще Неваду и Аризону. -- Кажется, этот корабль, который взорвался, "Божественная звезда", принадлежал Пароходной компании "Сусимо"? -- спросил Шоуалтер. -- Совершенно верно. Неплохой набор, не правда ли? Мне думается, этот Хидеки Сума по уши увяз в этом деле. -- Сума очень могущественный человек. Он обогащается странными и непонятными способами. Говорят, что если он прикажет премьер-министру Янсиро и членам его кабинета взмахнуть руками и полетать, они начнут драться между собой, кому из них первому выпрыгнуть в окно. -- Тебе действительно удалось войти и добиться встречи с Сумой? -- изумленно спросил Орита. -- Ничего подобного. Ты бы видел его офис и секретаршу. Они друг друга стоят. К нему просто с улицы не попасть. -- А зачем этот маскарад? -- Это идея группы "Линкольн". Сума коллекционирует картины японского художника шестнадцатого века по имени Масаки Симцу. Джордан нанял специалиста по подделкам произведений искусства, чтобы тот написал то, что среди собирателей называется пропавшим пейзажем Симцу, про который было известно, что его нет в коллекции Сумы. Затем, под видом уважаемого специалиста по розыску утерянных произведений искусства, Асикаги Энсю, я продал этот пейзаж Суме. Шоуалтер кивнул. -- Хитро придумано, ничего не скажешь. Вам, наверное, пришлось изучить ваше японское искусство. -- Ускоренный курс. -- Ханамура рассмеялся. -- Сума распространялся насчет того, как Симцу писал острова с аэростата. Он бы приказал меня утопить или четвертовать, если бы знал, что он выложил сто сорок пять миллионов йен за подделку, сделанную по фотографии. -- С какой целью? -- спросил Орита со странно напряженным лицом. -- Чтобы установить жучки в его офисе, естественно. -- Как случилось, что мне об этом не сказали? -- Я подумал, что для вас обоих лучше не знать, чем занят другой, -- ответил Орите Шоуалтер, -- чтобы никто из вас не мог открыть что-нибудь важное, если он попадется. -- А где ты установил жучки? -- спросил Орита Хана-муру. -- Два в раме картины. Один в мольберте, который у него стоял перед окном, и еще один -- внутри ручки шнура, раздвигающего шторы. Два последних прекрасно расположены по отношению к ретранслятору, который я разместил на дереве снаружи купола, накрывающего внутренний двор города. -- А если у Сумы имеется потайное оборудование для обнаружения жучков? -- Я "одолжил" чертежи электропроводки, устроенной на его этаже здания. Его система обнаружения первоклассная, но она не сможет отыскать наши жучки. И когда я говорю "жучки", я имею в виду также буквальное значение этого слова. Орита не понял, что имел в виду Ханамура. -- Что вы хотите сказать? -- Наши миниатюрные радиомикрофоны внешне не похожи на электронные устройства. Они выглядят как муравьи. Если их и найдут, то их либо проигнорируют, либо раздавят, и никаких подозрений они не вызовут. Шоуалтер кивнул. -- Это очень ловко придумано. -- Даже нашим японским братьям далеко до нашей доморощенной техники подслушивания, -- широко улыбнулся Ханамура. -- Ретранслятор размером с мяч для гольфа передает все разговоры, включая телефонные звонки или переговоры по селектору, на один из наших спутников, а затем они поступают к Мелу Пеннеру и его группе Крайслер на Палау. Орита смотрел на воду. -- Мы знаем наверняка, что они действительно слышат все разговоры в офисе Сумы? -- Система прекрасно работает, -- заверил его Шоуалтер. -- Я разговаривал с Пеннером, прежде чем отправиться сюда. Он принимает сигналы громко и четко. И мы тоже. Член моей группы в посольстве также настроен на волну, на которой работает передатчик Джима. -- Надеюсь, вы сообщите нам всю информацию, которая может оказаться полезной для нашего расследования. -- Безусловно. -- Шоуалтер налил себе еще немного сакэ. -- Кстати, там происходила любопытная беседа между Сумой и Корори ?сису, когда я покидал посольство. Жаль, что я услышал лишь первых две минуты этого разговора. -- ?сису, -- пробормотал Ханамура. -- Боже мой, неужели этот старый бандит еще жив? -- Ему девяносто два, и он все такой же отъявленный мерзавец, как всегда, -- ответил Шоуалтер. Ханамура покачал головой. -- Самый главный преступник нашего столетия, лично повинный более чем в миллионе смертей. Если за Сумой стоит ?сису и всемирная организация, располагающая ядерными боеголовками, то мы все в большой, большой беде. За час до рассвета лимузин марки "Мурмото" притормозил у края тротуара, из-за кустов появилась фигура человека и быстро нырнула в открытую дверцу. Затем лимузин медленно двинулся через узкие боковые улочки пригорода Асакуза. -- Офис мистера Сумы прослушивается, -- сказал Орита. -- Один из наших агентов, притворившись торговцем произведениями искусства, спрятал хитроумные подслушивающие устройства в раме картины, в мольберте и в поводке оконных штор. -- Вы уверены? -- спросил ошеломленный Каматори. -- Этот торговец принес подлинную работу Симцу? -- Подделка, срисованная со спутниковой фотографии. Каматори зашипел. -- Вам следовало бы сообщить мне об этом пораньше. -- Я сам узнал об этом несколько часов назад. Каматори ничего не сказал, только смотрел на лицо Ориты в сумраке салона лимузина, словно хотел убедиться, что это действительно случилось. Подобно Джорджу Фурукаве, Рой Орита был агентом-"слипером", родившимся в США у японских родителей и специально воспитанным так, чтобы затем стать агентом ЦРУ. Наконец Каматори сказал: -- Многое было сказано сегодня вечером такого, что может оказаться опасным для интересов мистера Сумы. Насчет этого подслушивания не может быть никакой ошибки? -- Этот торговец представился как Асикага Энсу? -- Да, Энсу. -- На самом деле его зовут Джеймс Ханамура. Это второй член моей группы, которому поручено найти источник ядерных мин, установленных в автомобилях. -- Кто установил связь между автомобилями и боеголовками? -- Любитель, его зовут Дирк Питт. Его привлекли к работе в МОГ из Национального агентства подводных и морских исследований. -- Он опасен для нас? -- Он может доставить неприятности. Я не могу сказать наверняка. Ему не поручались операции по расследованию. Но у него завидная репутация человека, успешно справившегося с несколькими, казалось бы, невыполнимыми заданиями. Каматори откинулся назад и бесцельно смотрел в окно на неосвещенные здания. Наконец он повернулся к Орите. -- Вы можете дать мне список агентов, с которыми работаете, и регулярно сообщать, чем они заняты? Орита кивнул. -- Список имен могу. Но чем они сейчас занимаются, мне совершенно невозможно узнать. Каждый из них работает поодиночке. Как в некоем магическом действии, никто не знает, что делает другая рука. -- Держите меня в курсе всего, что вам удастся узнать. -- Что вы намерены предпринять в отношении Питта? Каматори посмотрел на Ориту холодными глазами ядовитой змеи. -- Если представится удобная возможность, убить его. Глава 29 Направляемый Лорен Смит с одной стороны и Злом Джиордино с другой, Питт съехал по рампе трейлера на своем "Стутце" и поставил его между большим красным французским кабриолетом "Испано-Суиза" 1926 года выпуска и изящной городской машиной "Мармон V-16" 1931 года. Он приставил ладонь к уху и с минуту вслушивался в шум двигателя, увеличивая И уменьшая обороты, довольный тем, что коленчатый вал вращается ровно и все цилиндры работают без пропусков. Затем он выключил зажигание. Это был один из последних теплых летних дней. Небо было ясное, и воздух прогрелся сильнее, чем обычно в начале осени. На Питте были широкие вельветовые брюки и замшевая спортивная куртка, а Лорен казалась светящейся в своем палево-розовом комбинезоне. Пока Джиордино отгонял тягач с трейлером на автостоянку, Лорен стояла на длинной подножке "Стутца" и смотрела на поле поверх сотни классических автомобилей, расставленных у выхода на дорожки Вирджинского мемориального ипподрома. Конкурс красоты, то есть состязание, в котором судьи оценивали внешний вид автомобилей, был объединен с гонками по кругу классических автомобилей, спроектированных как дорожные и туристские машины. -- Они все такие изящные, -- сказала Лорен. -- Я никогда не видела так много экзотических автомобилей, собранных вместе. -- Жесткая конкуренция. -- сказал Питт, подняв капот и протирая двигатель. -- Хорошо, если мне удастся занять третье место в моем классе. -- А когда будет производиться оценивание? -- В любое время. -- А гонки? -- После конкурса, когда будут объявлены победители и вручены награды. -- С какой машиной ты будешь состязаться в гонках? -- В соответствии с программой, моим соперником будет красная "Испано", которая стоит рядом с нами. Лорен во все глаза смотрела на привлекательный кабриолет, с низким капотом, изготовленный в Париже. -- Думаешь, тебе удастся обогнать его? -- Я не знаю. "Стутц" на шесть лет новее, но у "Испано" больший объем цилиндров и легче кузов. Подошел Джиордино и заявил: -- Я голоден. Когда мы будем есть? Лорен рассмеялась, слегка чмокнула Джиордино в щеку и достала с заднего сиденья "Стутца" корзину для пикника. Они уселись на траве и закусили мортаделлой и сыром брие с французским хлебом. Затем они съели паштет и фрукты, запив все это бутылкой игристого вина "Лунная долина". Подошли судьи и начали изучать машину Питта для конкурса. Он подал заявку на участие в классе "Д", то есть американские классические автомобили 1930-1941 годов с жестким верхом. После пятнадцати минут внимательного изучения они пожали ему руку и перешли к следующей машине, "Линкольн V-12 Берлин" 1933 года. К тому времени, когда Питт с друзьями допили бутылку игристого, по громкоговорителю объявили имена победителей. "Стутц" занял третье место после спортивного купе "Паккард" 1938 года и лимузина "Линкольн" 1934 года. Питт не добрал полтора балла до идеальных ста, потому что прикуриватель "Стутца" не работал и выхлопная система не вполне соответствовала первоначальной конструкции. -- Лучше, чем я ожидал, -- гордо заявил Питт. -- Я не думал, что мы займем призовое место. -- Поздравляю, -- сказал Фрэнк Манкузо. Питт с недоумением посмотрел на горного инженера, который, казалось, возник из воздуха. -- Откуда вы здесь взялись? -- До меня дошли слухи, что вы будете здесь, -- сказал Манкузо приветливо, -- так что я подумал, не заскочить ли мне сюда, посмотреть на машины и немного поболтать с тобой и Элом. -- Нам что, пора браться за работу? -- Пока еще нет. Питт повернулся и представил Манкузо Лорен. Джиордино просто кивнул и передал новоприбывшему стакан вина из новой бутылки. Глаза Манкузо широко раскрылись, когда его представляли Лорен. Он посмотрел на Питта с выражением одобрения, а затем кивнул на "Стутца" и Лорен и сказал: -- Две классические красавицы. У вас прекрасный вкус. Питт застенчиво улыбнулся. -- Я делаю, что могу. -- Вот это машина, -- сказал Манкузо, пожирая глазами линии "Стутца". -- Кузов работы Ле Барона, не так ли? -- Очень хорошо! Вы разбираетесь в старых автомобилях? -- Мой братец на них совершенно помешался. То немногое, что я знаю, я усвоил от него. Он указал рукой на проход, разделявший два ряда машин. -- Если вам нетрудно, не могли бы вы прочитать мне лекцию об этих прекрасных машинах? -- Они извинились перед Лорен, которая беседовала с женой владельца "Испано-Суизы". После того как они отошли на расстояние в несколько машин, Джиордино занервничал и спросил: -- Что происходит? -- Вы, вероятно, слышали от генерала Сэндекера, что группу "Мерседес" пока заморозили. Ваш проект поднять какие-либо обломки судна, перевозившего заминированные автомобили, был отменен. -- Какова причина этого? -- Президент решил, что нам лучше держаться подальше от этого дела. Слишком много трудностей. Советская пропаганда уже пытается возложить на нас ответственность за этот взрыв. В Конгрессе поговаривают о том, чтобы начать расследование, а президенту вовсе не улыбается объясняться с конгрессменами по поводу секретной поисковой операции. Он не может позволить себе рисковать раскрытием вашего предприятия с "Мокрыми делянками". Оно противоречит международным соглашениям об эксплуатации морского дна. -- Но мы только отбирали пробы, -- сказал Питт, оправдываясь. -- Это была чисто научная программа. -- Возможно, так оно и было, но вы сильно ушли вперед по сравнению со всем остальным миром. Страны третьего мира в особенности будут поднимать шум в ООН, если они подумают, что их оттирают в сторону от сокровищ, лежащих на дне моря. Питт остановился и стал внимательно рассматривать огромную открытую машину. -- Хотелось бы мне, чтобы у меня была эта машина. -- "Кадиллак-турист"? -- "Кадиллак V-16 фаэтон", -- поправил Питт. -- На аукционах их цена чуть ли не миллион долларов. Джиордино кивнул. -- Да, примерно столько, почти по той же цене, что и "Дузенберги". Питт повернулся и пристально посмотрел на Манкузо. -- Много ли машин с боеголовками они обнаружили? -- Пока что только шесть. Стаси и Уэзерхилл пока не передали ни слова об их успехах на Западном побережье. -- У японцев, наверное, полно этих штук, рассеянных по всей стране, -- сказал Питт. -- Джордану нужна целая армия сотрудников, чтобы найти их все. -- В людях недостатка нет, но весь фокус в том, как это сделать, не загоняя японцев в угол. Если они подумают, что их проект ядерного шантажа оказался под угрозой, они могут запсиховать и взорвать одну из бомб вручную. -- Было бы здорово, если б группа "Хонда" смогла добраться до источника и выкрасть карту мест, где спрятаны машины, -- тихо сказал Джиордино. -- Они работают над этим, -- твердо заявил Манкузо. Питт наклонился и начал пристально рассматривать хрустальную петушиную голову, украшавшую радиатор дорожного автомобиля "Пирс-Эрроу". -- А тем временем мы должны сидеть тут, заткнув пальцами уши. -- Не надо переживать из-за того, что ты пока вышел из игры. Тебе удалось за первые четыре часа добиться большего, чем всей остальной команде за двое суток. Нас позовут, когда мы понадобимся. Джиордино оторвался от созерцания автомобилей и переключил свое внимание на проходившую мимо них девушку в облегающей кожаной юбке. -- Ну, разве может что-нибудь случиться на конкурсе старинных автомобилей? -- рассеянно произнес он. Они выглядели не совсем уместно здесь, но все же они тут оказались в своих строгих темных костюмах и с кейсами, среди небрежно одетых владельцев классических автомобилей и зрителей. Четыре японца внимательно разглядывали автомобили, делали записи в блокнотах и изображали из себя представителей токийского консорциума покупателей коллекционных машин. Это было хорошее прикрытие. Люди замечали их, удивлялись их странной внешности и отворачивались, и им даже в голову не приходило, что четверо японцев на самом деле являются хорошо обученной группой оперативников, а в их кейсах находится целый арсенал газовых гранат и боевого автоматического оружия. Японцы пришли сюда не для того, чтобы глазеть на автомобили, они приехали, чтобы похитить Лорен Смит. Они прочесали окрестности ипподрома, отмечая все выходы и размещение вооруженных охранников. Их командир, темное лицо которого лоснилось под полуденным солнцем, заметил, что "Стутц" Питта стоит в самом центре площадки, занятой классическими автомобилями, из-за чего почти невозможно без шума похитить Лорен. Он приказал своим трем подчиненным вернуться в свой длинный лимузин, стоявший у гоночной трассы, а сам начал болтаться здесь и там, следя за перемещениями Лорен. Он также подходил на близкое расстояние к Питту, Джиордино и Манкузо, рассматривая их одежду и выискивая, нет ли какого-нибудь выпячивания, говорящего о наличии пистолета. Не обнаружив ничего подозрительного, он решил, что все трое безоружны. Затем он стал терпеливо слоняться вокруг, зная, что подходящий момент в конце концов обязательно наступит. Распорядитель гонок сообщил Питту, что он и "Стутц" должны выйти на стартовую линию. В сопровождении друзей он повел машину по покрытому травой проходу между рядами автомобилей к воротам и вывел ее на асфальт овальной гоночной трассы длиной в одну милю. Джиордино поднял капот и сделал последнюю перед стартом проверку двигателя; Манкузо молча наблюдал. Лорен пожелала Питту удачи и поцеловала его долгим поцелуем, а затем направилась к обочине трассы и уселась на невысокую ограждающую стенку. Когда сбоку подъехала "Испано-Суиза", Питт подошел к ее водителю и представился ему, когда тот вышел из-за руля, чтобы еще раз проверить замки крепления капота. -- Я полагаю, нам предстоит состязаться друг с другом. Меня зовут Дирк Питт. Водитель "Испано", высокий белобородый мужчина с седеющей шевелюрой и голубовато-зелеными глазами, протянул ему руку. -- Клайв Касслер. Питт странно посмотрел на него. -- Мы уже виделись прежде? -- Возможно, -- ответил с улыбкой Касслер. -- Ваше имя я где-то слышал, но я не помню, где я мог вас видеть. -- Вероятно, мы встречались на вечеринке клуба автолюбителей. -- Может быть. -- Удачи вам, -- любезно пожелал ему Питт. Касслер просиял в ответ. -- Вам того же. Усевшись за большое рулевое колесо, Питт пробежался глазами по приборному щитку и затем посмотрел на служителя, медленно разматывающего зеленый флаг, которым он должен был через минуту-другую дать старт. Питт не обратил внимания на длинный белый лимузин марки "Линкольн", подкативший к кювету, тянувшемуся вдоль бетонной стены безопасности, и остановившийся как раз напротив Лорен. Он также не видел, как некий человек вышел из лимузина, подошел к ней и произнес несколько слов. Внимание Джиордино было приковано к "Стутцу". Только Манкузо, стоявший в несколько футах от Лорен, увидел, как она кивнула этому японцу и пошла с ним к лимузину. Джиордино закрыл капот и крикнул через ветровое стекло: -- Никаких протечек воды или масла. Не слишком гони ее. Мы, может быть, и восстановили двигатель, но машине больше шестидесяти лет. И тебе не удастся купить запасные части для "Стутца" на бензоколонке. -- Я буду держать обороты двигателя ниже красной черты, -- пообещал ему Питт. Только тут он заметил, что он не видит Лорен, и оглянулся вокруг. -- Что случилось с Лорен? Манкузо нагнулся к дверце и показал на белый длинный "Линкольн". -- Японский бизнесмен вон в том лимузине захотел побеседовать с ней. Наверно, какой-то лоббист. -- Это непохоже на нее -- пропускать гонки. -- Я буду следить за ней, -- сказал Манкузо. Джиордино протянул руку и схватил Питта за плечо. -- Не пропусти отмашку. Затем он и Манкузо отошли на обочину трассы, когда служащий на стартовой линии встал между двумя машинами и поднял над головой зеленый флаг. Питт нажимал на педаль акселератора до тех пор, пока тахометр не показал 1000 оборотов в минуту. Время ему удалось рассчитать почти точно. Он угадал движение служащего, дававшего старт, и включил сцепление почти в то же мгновение, когда флаг начал опускаться. Зеленый "Стутц" ринулся вперед и опередил "Испано-Суизу" почти на длину корпуса машины. Восьмицилиндровый двигатель "Стутца" имел два верхних распределительных вала и четыре клапана на каждый цилиндр. И хотя мощность двигателей обеих машин была сопоставимой, но рабочий объем шестицилиндрового двигателя "Испано" составлял восемь литров против пяти литров "Стутца". Вес шасси и кузова большой городской машины был на 200 килограммов больше, чем у кабриолета. Оба водителя убрали заслонки, что позволило выхлопным газам обходить глушители и с ревом выходить в воздух прямо за коллекторами. Когда машины начали разгоняться от стартовой линии, этот рев старых двигателей привел в восторг публику на трибунах, зрители закричали и зааплодировали, понуждая прекрасные, но чудовищные шедевры механического искусства набрать еще большие скорости. Питт все еще был впереди, когда они вошли в первый поворот в облаке выхлопных газов и яростном шуме моторов. Он переключал передачи настолько мягко, насколько ему позволяла старая трансмиссия. Шестерня первой передачи была сильно изношена и издавала душераздирающие вопли, вторая передача работала намного тише. Если позволили бы время и расстояние, обе машины могли разогнаться до скорости 160 километров (100 миль в час), но их все возрастающая скорость была достаточно умеренной по современным меркам. Питт озабоченно посматривал на тахометр, делая свой последний бросок на четвертой передаче. Выходя на прямолинейный отрезок трассы, "Стутц" выжимал до ста километров, а "Испано" следовала за ним почти вплотную, сокращая разрыв на повороте. Оказавшись на прямом участке трассы, "Испано" начала надвигаться на "Стутца". Касслер лез из кожи вон. Он гнал большую французскую машину на пределе ее возможностей, и треск, издаваемый стучащими клапанами, почти заглушал звук выхлопа. Летящий аист, украшавший его радиатор, уже поравнялся с ручкой задней двери "Стутца". Пипу не оставалось ничего другого, кроме как держать передние колеса направленными прямо вперед, педаль акселератора утопленной до пола и мчаться по трассе на максимальной передаче. Стрелка тахометра подрагивала в миллиметре от красной черты. Он не осмеливался форсировать двигатель сверх допустимых пределов, по крайней мере пока. Он немного подался в сторону, когда "Испано" подтянулась вровень с ним. Несколько секунд они мчались колесо к колесу. Затем более высокий крутящий момент "Испано" взял свое, и кабриолет продвинулся вперед. Выхлоп из мощного восьмилитрового двигателя отдавался в ушах Питта как пушечная пальба, и ему был виден удлиненный задний фонарь, качающийся взад и вперед, когда водитель нажимал на тормоза. Но Касслер и не думал тормозить. Он гнал летящую "Испано" как только мог. Когда они вошли в последний поворот, Питт начал отставать от большой красной машины, тащась за ней несколько сотен метров и выруливая во внешнюю дугу поворота. Затем, когда они подъехали к финишной прямой, он использовал еще несколько лошадиных сил, остававшихся в запасе у "Стутца", и направил машину к внутренней стороне трассы. С этими добавочными мощностью и моментом он вырвался вперед и не давал "Испано" обойти себя как раз столько времени, чтобы успеть пересечь финишную линию в тот момент, когда украшавшая радиатор "Стутца" богиня солнца была менее чем на полметра впереди аиста "Испано". Это был мастерский штрих, такого рода финиш, который приводит зрителей в восторг. Он откинул голову назад и помахал рукой трибунам. Он собирался продолжить сделать круг почета, но Джиордино и Манкузо прыгнули на трассу, делая знаки руками, чтобы он остановился. Он вырулил к краю трассы и притормозил. Манкузо отчаянно жестикулировал в сторону белого лимузина, разгонявшегося по направлению к выездным воротам ипподрома. -- Лимузин! -- прокричал он на бегу. Реакция Питта была быстрой, почти нечеловечески быстрой, ему хватило одного мгновения, чтобы переключиться с мыслей о выигранной гонке на то, что Манкузо пытался рассказать ему. -- Лорен? -- крикнул он в ответ. Джиордино прыгнул на подножку все еще движущейся машины. -- Я думаю, что эти япошки в лимузине выкрали ее, -- выпалил он. Тут подбежал Манкузо, тяжело дыша. -- Они отъехали прежде, чем я сообразил, что она все еще находится в машине. -- Вы вооружены? -- спросил его Питт. -- Автоматический "Кольт" двадцать пятого калибра в кобуре на ноге. -- В машину! -- приказал Питт. Затем он повернулся к Джиордино. -- Эл, хватай охранника с рацией и предупреди полицию. Фрэнк и я пускаемся в погоню. Джиордино молча кивнул и побежал к охраннику, патрулирующему ремонтные боксы, в то время как Питт разогнал "Стутц" и пулей проскочил в ворота, ведущие с гоночной трассы к автостоянке за местами для зрителей. Он знал, что "Стутц" безнадежно уступает большому, новому лимузину, но он всегда хранил непоколебимую веру в то, что практически невозможные вещи на самом деле возможны. Он поудобнее уселся, крепко вцепился в руль, подав вперед свой выступающий подбородок, и начал погоню. Питту удалось быстро покинуть ипподром. Распорядитель гонок у ворот заметил его приближение и спешно убрал зрителей с его пути. "Стутц" проехал автостоянку на скорости восемьдесят километров в час, на двадцать секунд отстав от белого "Линкольна". Они промчались между рядами стоящих машин, причем Питт все время держал нажатой кнопку сигнала в центре рулевого колеса. К счастью, на стоянке не было народу. Все зрители и участники конкурса были на трибунах, наблюдая за гонками; многие из них теперь повернулись и смотрели на зеленый "Стутц", мчавшийся по направлению к улице, разрывая воздух сигналами двух хромированных рожков. Питт сходил с ума от ярости. Шансы остановить лимузин и освободить Лорен были ничтожны. Эта погоня была порождена отчаянием. Невозможно было рассчитывать, что шестидесятилетняя машина сможет догнать современный лимузин с большим V-образным восьмицилиндровым двигателем почти вдвое большей мощности. Это было не просто уголовное похищение, он знал это. Он боялся, что похитители хотят убить Лорен. Глава 30 Питт крепче вцепился в баранку, когда они вылетели на шоссе за пределами трассы, юзом развернувшись под протестующий визг шин, и помчались вниз по шоссе вдогонку за "Линкольном". -- Они далеко оторвались от нас, -- коротко сказал Манкузо. -- Мы можем сократить разрыв, -- уверенно сказал Питт. Он быстро крутанул руль туда-сюда, чтобы обогнуть машину, выезжающую на шоссе с боковой дороги. -- Пока они уверены, что за ними ведется погоня, они не будут превышать предельно разрешенную скорость, чтобы не рисковать, что их остановит полицейский. Лучшее, что мы можем сделать, это не выпускать их из виду, пока их не перехватит полиция штата. Теория Питта оказалась верной. Стремительно мчащийся "Стутц" стал приближаться к лимузину. Манкузо кивком головы показал через ветровое стекло. -- Они поворачивают на шоссе в"-- 5 вдоль реки Джеймс. Питт вел машину с уверенной, ничем не сдерживаемой яростью; "Стутц" был в своей стихии на прямой дороге с плавными поворотами. Питт любил старую машину, ее сложную механику, величественный стиль и прославленный двигатель. Питт выжимал из старой машины все. что можно было, он вел машину, словно демон. Скорость была слишком велика для "Стутца", но Питт разговаривал с машиной, игнорируя странный взгляд на лице Манкузо, прося и умоляя ее ехать быстрее, чем она могла. И машина слушалась его. Для Манкузо это было невероятно. Ему казалось, что Питт физически побуждает машину ехать быстрее. Он взглянул на спидометр и увидел, что стрелка коснулась 98 миль в час. Мощную старую машину никто никогда не вел с такой скоростью, даже когда она была новой. Манкузо держался за дверцу, когда Питт обгонял грузовики и легковые автомобили, обходя сразу по нескольку штук с такой скоростью, что Манкузо поражался, как они до сих пор не перевернулись на крутых виражах. Манкузо услышал другой звук на фоне выхлопов "Стутца", взглянул вверх из открытого места водителя в небо и объявил: -- За нами летит вертолет. -- Полиция? -- Непонятно, он без опознавательных знаков, похож на коммерческий. -- Скверно, что у нас нет радио. Они подтянулись на двести метров к лимузину, когда "Стутц" был обнаружен и "Линкольн", в котором была Лорен, немедленно начал прибавлять скорость и водить от них. Затем их отставание стало еще больше, когда добродушный молодой фермер, ведущий большой грузовик "Додж" с двумя ружьями, висевшими через заднее окно, заметил старинный автомобиль, собирающийся обогнать его, решил немного поразвлечься и не дать обойти его. Всякий раз, когда "Стутц" пересекал разделительную полосу, собираясь обогнать его, жилистый водитель с засаленными волосами, ухмыляясь ртом, в котором отсутствовала половина зубов, тут же выруливал на противоположную сторону дороги, перекрывая путь "Стутцу". Манкузо вытащил свой маленький автоматический пистолет из кобуры, находящейся на лодыжке. -- Я всажу одну пулю в ветровое стекло этого клоуна. -- Дай мне возможность перехитрить его, -- сказал Питт. Это был старый прием гонщиков. Питт появился с правой стороны от "Доджа", а затем поотстал немного и снова повторил прием, появившись слева. Он не пытался обогнать его, но владел ситуацией. Водитель "Доджа" повторял его маневры, считая, что его пытаются обогнать. После того, как ему много раз удалось оставить "Стутц" позади себя, он начал вертеть головой из стороны в сторону, чтобы видеть, с какой стороны классическая машина хочет обогнать его в следующий раз. И тогда он совершил ошибку, на которую надеялся Питт. Он отвлекся на повороте и заехал на щебенку обочины. Его следующей ошибкой было то, что он слишком сильно крутанул руль, чтобы выровнять машину, "Додж" начало мотать из стороны в сторону, и он слетел с дороги, опрокинувшись в заросли жиденьких деревьев и кустов, прежде чем остановился вверх колесами, раздавив при этом осиное гнездо. Парнишка-фермер отделался лишь царапинами и ушибами, но осы чуть не убили его, прежде чем ему удалось выйти из опрокинутого грузовика и прыгнуть в близлежащий пруд. -- Ловкая работа, -- сказал Манкузо, оглядываясь назад. Питт позволил себе короткую улыбку. -- Это называется методическим безрассудством. Улыбка исчезла, когда он обошел какой-то грузовик и увидел трейлер с плоской платформой, остановившийся на повороте. Водитель потерял часть своего груза, три бочки нефти упали с платформы. Одна из них лопнула и покрыла дорогу большим жирным пятном. Белому лимузину удалось избежать столкновения с грузовиком, но он потерял сцепление с дорогой и сделал два полных оборота вокруг своей оси, прежде чем его водитель выровнял машину и снова помчался вперед. "Стутц" бешенно затормозил и вошел в боковое скольжение на всех четырех колесах. Шины задымились. Солнце сияло на его полированных крыльях. Манкузо обхватил себя руками, приготовясь к неминуемому удару об зад грузовика. Питт боролся со скольжением ужасающие сто метров, прежде чем черные следы шин остались позади. После этого он оказался на масляном пятне. Он отпустил тормоза и включил сцепление, позволив машине свободно катиться и проскочить через нефтяное пятно. Затем он дал машине проехать вдоль заросшей травой обочине дороги, пока покрышки не очистились от нефти, а затем возобновил погоню, отставая теперь от "Линкольна" лишь на несколько секунд. Едва избежав смерти, Манкузо был поражен, увидев, что Питт ведет себя так, как будто едет на воскресную прогулку. -- Как вертолет? -- спросил Питт. Манкузо откинул голову назад. -- Все еще с нами, он летит чуть правее лимузина. -- Я нутром чую, что они работают вместе. -- Действительно странно, что на этой пташке нет опознавательных знаков, -- согласился Манкузо. -- Если они вооружены, нам придется нелегко. Манкузо кивнул. -- Это несомненно. Мой пугач ничего не сможет сделать против штурмового автоматического оружия, бьющего сверху. -- Но тогда они могли бы открыть огонь и расплескать нашу воду еще за много миль до этого места. -- Кстати о воде, -- сказал Манкузо, указывая на радиатор. Усталость старой машины начала проявлять себя. Пар с шипением стал вырываться из-под крышки горловины радиатора под богиней солнца, и масло струйками побежало из вентиляционных отверстий на капоте. А когда Питт притормозил перед крутым поворотом, он мог бы с тем же успехом поднять парус: тормозные колодки перегрелись и были сильно стерты. Единственное, что произошло, когда Питт нажал на педаль, -- это зажглись задние огни. Питт представил себе Лорен связанной, с кляпом во рту, на плюшевом заднем сиденье лимузина. Страх и ярость охватили его, как порыв ледяного ветра. Те, кто похитили ее, уже могли убить ее. Он выгнал ужасную мысль из головы: похитители не могут позволить себе лишиться ее в качестве заложницы. Но если они причинили ей какой-нибудь вред, они умрут, поклялся он себе безжалостно. Ведя машину как одержимый, он думал только об одном: как спасти Лорен. Используя каждую каплю своего упрямого духа, он неуклонно преследовал "Линкольн". -- Мы сели им на хвост, -- сказал Манкузо. -- Они играют с нами, -- ответил Питт, смотря на дорогу между богиней солнца и задним бампером ".Линкольна". -- У них должно хватать мощности, чтобы ускользнуть от нас. -- Может быть, у них неполадки с мотором. -- Я не думаю. Водитель машины профессионал. Он сохраняет одно и то же расстояние между нами, начиная с того места, где была пролита нефть. Манкузо взглянул на свои часы, когда солнечные лучи пробились через переплетение ветвей деревьев над дорогой. -- Где, черт возьми, полиция штата? -- Прочесывает всю местность в районе ипподрома. Джиордино никак не мог знать, в каком направлении мы умчимся. -- Мы не сможем долго держать такую скорость. -- Эл сумеет разнюхать наш след, -- сказал Питт, полностью уверенный в талантах своего старого друга. Манкузо наклонил голову набок, прислушиваясь к какому-то новому звуку. Забравшись коленями на сиденье, он посмотрел назад и вверх через нависавшие ветви деревьев и начал бешено махать руками. -- Что там? -- спросил Питт, сбавив скорость у крутого поворота и выехав на короткий мост через неширокую речку, вдавив в пол почти бесполезную педаль тормоза. -- Кажется, подоспела кавалерия -- радостно крикнул Манкузо. -- Еще один вертолет, -- понял его Питт. -- Ты можешь разглядеть опознавательные знаки? Набирая скорость, обе машины вынырнули из-под крон деревьев на открытую сельскую местность. Приближающийся вертолет накренился на бок, и Манкузо удалось прочесть надпись на кожухе мотора под вращающимся винтом. -- Департамент шерифа округа Хенрико! -- прокричал он, стараясь перекрыть громкий гул крутящихся лопастей винта. Затем он разглядел Джиордино, машущего рукой из открытой дверцы. Маленький итальянец прибыл как раз вовремя. "Стутц" уже был на последнем издыхании. Пилот странного вертолета без опознавательных знаков, видимо, тоже заметил новоприбывших. Он внезапно повернул в сторону, снизился и на максимальной скорости пошел на северо-восток, быстро исчезнув за кронами деревьев, окаймлявших кукурузное поле, "Линкольн", казалось, стал медленно перемещаться вбок к краю дороги. Питт и Манкузо с бессильным ужасом следили за тем, как длинный белый лимузин под утлом пересек обочину, пролетел над небольшой канавой и врезался в заросли кукурузы, словно пытаясь догнать улетающий вертолет. Питт окинул быстро изменившуюся картину одним широким, быстрым взглядом. Мгновенно среагировав, он крутанул руль, посылая "Стутц" по следу "Линкольна". У Манкузо от потрясения челюсть отвисла, когда сухие и липкие стебли кукурузы, оставшиеся после уборки початков, начали хлестать по ветровому стеклу. Инстинктивно он сполз вниз, прикрывая голову руками. "Стутц" стремительно мчался вслед за лимузином, бешено подпрыгивая на своих древних рессорах и амортизаторах. Поднялась такая густая пыль, что Питт еле-еле мог увидеть что-либо дальше богини солнца, но его нога, как и прежде, плотно лежала на педали до упора выжатого акселератора. Они промчались сквозь проволочную изгородь. Кусок проволоки сбоку задел Манкузо по голове, и затем они выскочили из кукурузного поля почти на хвосте лимузина. Он летел по открытой местности на неправдоподобной скорости прямо на бетонную силосную башню, а вслед за ним и "Стутц". -- О Боже, -- простонал Манкузо, увидев неотвратимо надвигавшуюся катастрофу. Несмотря на шок, вызванный зрелищем неминуемого столкновения, которое он был бессилен предотвратить, Питт неистово крутанул вправо, бросив "Стутц" в скользящий разворот вокруг противоположной стороны силосной башни; они пронеслись мимо "Линкольна" на расстоянии вытянутой руки. Он скорее услышал, чем увидел конвульсивное столкновение лимузина с бетонной стеной. Послышался визг раздираемого металла, затем треск разбитого вдребезги стекла. Огромное облако пыли поднялось от фундамента башни и окутало разбитый лимузин. Питт на ходу выскочил из еще не остановившегося "Стутца" и побежал к месту столкновения. Страх и ужас всецело охватили его, когда он обогнул башню и увидел разбитую, смятую в гармошку машину. Никто не мог остаться в живых после такого удара. Двигатель вдавило в салон через перегородку до переднего сиденья. Рулевое колесо уперлось в крышу. Питт не увидел никаких признаков присутствия водителя и решил, что его тело выбросило из машины в противоположную сторону. Пассажирский салон был смят в гармошку, его крыша вздыбилась вверх, а дверцы были вмяты внутрь. Они были так заклинены, что ничем, кроме промышленной механической пилы для резки металла, их нельзя было удалить. Питт в отчаянии вышиб ногой несколько осколков стекла, оставшихся в окне дверцы, и всунул голову внутрь. Искореженный пассажирский салон был пуст. Питт в оцепенении медленно обошел вокруг машины, отыскивая рядом с ней и под ней следы тел. Он не нашел ничего: ни пятнышка крови, ни клочка одежды. Затем он взглянул на вдавленный приборный щиток и понял, почему машина-призрак была пуста. Он извлек из щитка небольшой приборчик, оторвав тянущиеся за ним провода, и рассмотрел его. Его лицо покраснело от гнева. Он все еще стоял у груды обломков, когда вертолет приземлился и к нему подбежал Джиордино, а за ним и Манкузо, прижимавший к уху окровавленный носовой платок. -- Лорен? -- спросил Джиордино с тревогой и мрачным предчувствием. Питт покачал головой и протянул странный предмет Джиордино. -- Мы попались на крючок. Эта машина была лишь приманкой, ее вело электронное устройство, которым управляли с вертолета. Манкузо ошарашенно смотрел на останки лимузина. -- Я видел, как она вошла туда, -- сказал он изумленно. -- И я тоже видел это, -- поддержал его Джиордино. -- Не в эту машину. -- Голос Питта был спокойным. -- Но машина ни на миг не исчезала из вида. -- На самом деле она исчезала. Подумайте об этом. Она отъехала на двадцать секунд раньше нас и двигалась за трибунами к автостоянке. Тогда-то, должно быть, и произошла подмена. Манкузо убрал платок, открыв аккуратный разрез чуть выше уха. -- Похоже на то. Эту машину мы не упускали из вида с того момента, как выехали на шоссе. Манкузо внезапно умолк, потерянно разглядывая искореженный лимузин. Несколько секунд никто не пошевелился и не произнес ни слова. -- Мы упустили ее, -- с болью проговорил Джиордино, побледнев. -- Помоги нам, Боже, мы упустили ее. Питт невидящим взором уставился на машину, сцепив свои длинные руки в гневе и отчаянии. -- Мы найдем Лорен, -- сказал он глухо, его голос был ледяным, как арктические скалы. -- И заставим заплатить тех, кто похитил ее. Часть III. ОСТРОВ АДЗИМА Глава 31 Осеннее утро было холодным, северный ветер -- пронизывающим, когда Август Клаузен вышел на крыльцо своего недостроенного дома и взглянул поверх своих полей на склоны Тевтобургского леса близ Биелефельда, города в земле Северный Рейн-Вестфалия. Его ферма лежала в долине, рядом с петляющей речкой, которую он недавно запрудил. Он застегнул тяжелое шерстяное пальто, сделал несколько глубоких вдохов и пошел по дорожке к сараю. Крупный выносливый мужчина, Клаузен в свои семьдесят четыре года все еще работал все дни напролет, от зари до зари. Эта ферма принадлежала семье Клаузенов вот уже пять поколений. Они с женой вырастили двух дочерей, которые вышли замуж и покинули дом, предпочитая городскую жизнь в Биелефельде работе на ферме. Клаузен с женой вели хозяйство вдвоем, нанимая работников лишь на время уборки урожая. Клаузен распахнул ворота сарая и забрался в кабину большого трактора. Мощный старый бензиновый двигатель завелся с одного оборота. Он включил первую скорость и выехал во двор, повернув на грунтовую дорогу, направляясь к полям, которые уже были убраны и вспаханы под весенний сев. Сегодня, он собирался заровнять небольшую ложбину, появившуюся в юго-западном углу салатного поля. Это было одно из немногих дел, которые он хотел завершить до того, как установится зимняя погода. Накануне вечером он оборудовал трактор передним ковшом. чтобы заполнить ложбину грунтом из кучи, расположенной рядом со старым бетонным бункером, который остался после войны. Часть земли Клаузена одно время служила аэродромом для эскадрильи истребителей Люфтваффе. Когда он вернулся домой после службы в танковой бригаде, сражавшейся с Третьей армией генерала Паттона во Франции и прошедшей, отступая, половину Германии, он обнаружил. что по большей части его земли разбросаны обгоревшие и разбитые, самолеты и автомобили. Он оставил себе те немногие части, которые можно было использовать, а остальное продал скупщикам металлолома. Трактор двигался по дороге с хорошей скоростью. Прошлые две недели дождей было немного, и колеи были сухими. Листва тополей и берез ярко желтела на фоне увядающей зелени. Клаузен проехал сквозь дыру в заборе и остановился поблизости от ложбины. Вылезая из кабины, он стал внимательно рассматривать просевшую землю. К его удивлению, понижение показалось ему более широким и глубоким, чем оно было вчера. Сначала он подумал, что это могло произойти из-за подземного просачивания воды из реки, которую он запрудил. Но земля в центре понижения выглядела совершенно сухой. Он снова забрался на трактор, подъехал к куче земли за старым бункером, который теперь был наполовину скрыт разросшимися кустами и вьюнками, и опустил ковш. Когда он наполнил его, то поехал обратно к ложбине и остановил трактор, доехав передними колесами до ее края. Затем слегка поднял ковш, чтобы высыпать грунт. но трактор начал наклоняться. Его передние колеса погружались в землю. Клаузен удивленно вскрикнул, когда просевшее место вдруг провалилось и трактор нырнул во внезапно открывшуюся яму. Он оцепенел от ужаса, когда машина вместе с ним рухнула во тьму. Он не мог даже крикнуть от страхи. но инстинктивно уперся ногами в металлический пол кабины и что было сил вцепился в рулевое колесо. Трактор пролетел добрых двенадцать метров, прежде чем плюхнулся в глубокую подземную реку. Огромные комья земли упали в воду, превратив ее в мутный поток, вскоре накрытый пеленой оседающей пыли. Эхо отозвалось в невидимых уголках подземной полости, пока трактор уходил в воду. погружаясь до верхушек больших задних колес, и наконец застыл неподвижно. Oт удара у Клаузена перехватило дыхание. Страшная боль в спине пронизала его снизу вверх: он знал, что это означает повреждение позвоночника. Два ребра, а может, и больше, треснули после удара грудью о руль. Его начал охватывать шок, сердце отчаянно колотилось, дыхание вырывалось болезненными спазмами. Потрясенный, он почти не чувствовал, что вода струится на уровне его груди. Клаузен возблагодарил Бога за то, что трактор чудом упал на колеса, кабиной вверх. Если бы он приземлился на бок или перевернулся, то, скорее всего, его раздавило или придавило так, что он бы утонул. Он сидел и пытался понять, что же с ним случилось. Он взглянул наверх на голубое небо, чтобы получить хоть какое-то представление о том, в каком положении он очутился, Затем он осмотрелся вокруг сквозь мглу и клубящуюся пыль. Трактор упал на дно озера, образовавшегося в подземной пещере. Один конец той пещеры был затоплен, но другой поднимался выше уровня воды и открывался в обширный зал. Он не увидел никаких признаков сталактитов, сталагмитов или других природных образований, часто украшающих карстовые пещеры. И маленькая пещера, в которую он провалился, и более обширна?! камера, похоже,{/i} имели низкие плоские потолки высотой около шести метров, которые были вытесаны в известняке с помощью горнопроходческого оборудования. Превозмогая боль, он вылез из-за рулевого колеса и наполовину пополз, наполовину поплыл по наклонно поднимающемуся дну, в направлении сухого зала. Его колени и ладони скользили по слою ила, покрывающего дно, но он полз на четвереньках, пока не почувствовал, что под ним сухой известняк. Тогда он с трудом сумел принять сидячее положение, огляделся вокруг и начал всматриваться в сумрачную глубину подземного зала. Пещера была вся заставлена самолетами, их было буквально дюжины. Все они стояли ровными рядами, словно ожидая эскадрильи пилотов-призраков. Клаузен узнал в них первые турбореактивные истребители Люфтваффе марки "Мсссершмитт-262 Швалбе" ("Ласточка"). Они были похожи на привидения из-за своей пятнистой серо-зеленой раскраски, и, несмотря на то, что почти пятьдесят лет к ним не прикасалась рука человека, они выглядели прекрасно сохранившимися. Лишь легкие следы коррозии на алюминиевых поверхностях и спущенные шины указывали на долгое пребывание без всякого ухода. Персонал секретной базы "Люфтваффе". видимо, был эвакуирован, и все выходы засыпаны незадолго до прихода союзных армий. Клаузен на время забыл о своих травмах, с замирающим сердцем пройдя между самолетами в помещения штаба и далее на площадки ремонта и технического обслуживания. Когда его глаза привыкли к темноте, он пришел в восхищение от чистоты и порядка, царивших повсюду. Не было никаких признаков панического бегства. Ему почудилось, что пилоты и механики стоят на смотру на поле наверху и могут с минуту на минуту вернуться сюда. Он совершенно обалдел, когда до него дошло, что все эти изделия военных лет находятся на его земле, или, точнее, под ней и, следовательно, являются его собственностью. Цена, которую музеи и коллекционеры были готовы заплатить за один такой самолет, исчислялась в миллионах немецких марок. Клаузен вернулся обратно к краю подземного озера. Трактор представлял собой жалкое зрелище, из воды торчало только рулевое колесо и верхушки задних колес. Он еще раз посмотрел на отверстие, через которое виднелось небо. Бессмысленно и пытаться выбраться отсюда самостоятельно. Яма была слишком глубока, а ее стенки слишком круты. Он ни капли не беспокоился. В конце концов его жена пойдет разыскивать его и соберет на помощь соседей. когда найдет его счастливо стоящим посреди их только что найденных подземных сокровищ. Тут где-то должен быть генератор для электроснабжения аэродрома. Он решил поискать, где он находится. Возможно, подумал он, ему удастся его завести и осветить подземный зал. Он взглянул на часы и прикинул, что пройдет еще четыре часа, прежде чем его жена начнет беспокоиться из-за его продолжительного отсутствия. Он заколебался, задумчиво глядя в дальний конец пещеры, уходивший вниз в это чертово озеро, гадая, не ждет ли в темноте за водной преградой еще один подземный зал. Глава 32 -- Если бы люди знали, что происходит за их спинами, они спалили бы Вашингтон, -- сказал Сэндекер, пока сельская местность штата Виргиния проносилась за сильно затемненными и бронированными окнами специально сконструированного мобильного командного центра, замаскированного под автобус известной всей стране компании пассажирского транспорта. -- Мы уже по уши увязли в войне, -- проворчал заместитель директора группы "МОГ" Дональд Керн. -- И никто не знает об этом, кроме нас. -- Вы правы насчет войны, -- сказал Питт, поднося к губам стакан газировки, который он держал в руке. -- Не могу поверить, что у этих людей хватило наглости похитить Лорен и сенатора Диаса в один и тот же день. -- Керн пожал плечами. -- Сенатор вышел из своей рыбачьей хижины сегодня утром в шесть часов, отплыл на гребной лодке от берега озера, размером не намного больше пруда, и исчез. -- Откуда вы знаете, что это не было самоубийство или просто несчастный случай? -- Там не было тела. -- Вы с сегодняшнего утра уже успели обшарить весь берег и дно озера? -- скептически спросил Питт. -- Ну зачем же так примитивно? Мы навели на этот район объективы нашего нового разведовательного спутника. Там не было плавающего тела ни на поверхности, ни под водой. -- У вас что, есть техника, позволяющая видеть из космоса под водой объект размером с человеческое тело? -- Забудьте, что вы слышали об этом, -- сказал Керн с легкой усмешкой. Просто поверьте мне на слово, что еще одна группа японских оперативников-профессионалов похитила Диаса средь бела дня вместе с его лодкой и подвесным мотором, и они ухитрились сделать это на виду у по крайней мере пяти рыбаков, которые поклялись, что ничего не видели. Питт посмотрел на Керна. -- Но похищение Лорен удалось увидеть. -- Удалось Элу и Фрэнку, которые догадались о том, что происходит, будьте уверены. Но зрители на трибунах в этот момент смотрели только на то. что происходит на треке. Если бы кто-нибудь из них случайно посмотрел на Лорен в тот момент, когда возбуждение на трибунах достигло апогея, то все, что они увидели бы, это то, что женщина садится в лимузин по своей собственной воле. -- Что до некоторой степени сорвало хорошо разработанный план похитителей, -- сказал Сэндекер, -- это то, что вы, парни, знали, что ее похитили. Ваше сообщение также подтвердило причастность японцев к похищению сенатора Диаса. Кто бы ни придумал эти два похищения. они были сделаны мастерски. Слишком чисто сработано для "Красного Братства Крови". -- Это террористическая организация. Они за этим стояли? -- Это то, в чем нас хотят убедить. В ФБР позвонил аноним, который сказал, что является членом этой организации и что она несет ответственность за это похищение. Нас явно пытаются ввести в заблуждение. Мы поняли это в ту же минуту. -- А как насчет вертолета, с которого управляли лимузином? --спросил Питт. -- Вы проследили за ним? -- До Хэмптонского шоссе. Там он взорвался в воздухе и упал в воду. Армейская спасательная команда, должно быть, сейчас ныряет за ним. -- Спорю на бутылку шотландского виски, что они не найдут никаких тел. Керн хитро посмотрел на Питта. -- Вы, скорее всего, выиграете это пари. -- Найдены какие-нибудь следы уехавшего лимузина? Керн покачал головой. -- Пока нет. Они, вероятно, спрятали или бросили его после того, как пересадили Лорен в другую машину. -- Кто сейчас охотится за похитителями? -- ФБР. Их лучшие агенты уже формируют расследовательные группы и собирают все данные. -- Вы думаете, это связано с нашим поиском заминированных автомобилей? -- спросил Джиордино, который вместе с Питтом и Манкузо был подобран Керном и Сэндекером в нескольких милях от места аварии лимузина. -- Может возникнуть впечатление, что они предупреждают нас оставить их в покое, -- ответил Керн, -- но наши аналитики пришли к выводу, что японцы хотят закрыть сенатскую комиссию по расследованию и устранить тех законодателей, которые пробивают законопроект о прекращении дальнейших капиталовложений в Соединенных Штатах. Сэндекер раскурил одну из своих дорогих сигар, откусив кончик. -- Президент связан по рукам и ногам. Пока есть надежда на то, что Смит и Диас живы, он не может допустить, чтобы сведения об их похищении проникли в прессу. Одному Богу известно, какой взрыв возмущения последует, если Конгресс и общественность узнают об этом. -- Они держат нас на пороховой бочке, -- мрачно сказал Керн. -- Если это не "Красное Братство Крови", тогда кто? -- спросил Джиордино, раскуривая сигару, которую он стащил из запасов адмирала Сэндекера в Вашингтоне. -- Только японское правительство располагает возможностями для организации хитроумной операции по похищению людей. -- Насколько мы можем определить, -- сказал Керн, -- премьер-министр Дзансиро и его кабинет непосредственно не связаны с этим похищением. Весьма вероятно, что они понятия не имеют о том, что делается у них за спиной, что далеко не редко случается в японской политике. Мы подозреваем глубоко засекреченную организацию, состоящую из богатых ультранационалистических бизнесменов и лидеров гангстерских группировок, которые собираются расширить и защитить растущую японскую экономическую империю, а также свои собственные прибыли. Наши последние разведданные от группы "Хонда" и других источников показывают на чрезвычайно влиятельного ублюдка, которого зовут Хидеки Сума. Шоуалтер уверен, что Сума стоит во главе всей операции с заминированными автомобилями, -- Очень противный клиент, -- добавил Сэндекер, -- хитрый, жадный, блестящий манипулятор, он дергает за ниточки японское правительство на протяжении трех десятилетий. -- А его отец дергал за эти ниточки за тридцать лет до него, -- сказал Керн. Он повернулся к Манкузо: -- Фрэнк у нас является экспертом по этой семейке. Он составил на них обширное досье. Манкузо сидел в большом вращающемся кресле и пил безалкогольное пиво, поскольку никакие спиртные напитки не разрешались в командном автобусе Агентства национальной безопасности. Он поднял голову. -- Какой Сума, отец или сын? Что именно вы хотите узнать? -- Краткий очерк истории их организации, -- ответил Керн. Манкузо отпил из своего стакана несколько глотков и посмотрел в потолок, словно собираясь с мыслями. Затем он начал говорить, как будто зачитывал цитату из книги на уроке английского. -- Когда в ходе второй мировой войны японцы захватили множество стран, их армии конфисковали огромное количество военных трофеев у религиозных орденов, банков, коммерческих корпораций и казначейств свергнутых ими правительств. То, что ручьями текло из Манчжурии и Кореи, вскоре превратилось в потоп, когда Китай и вся Юго-Восточная Азия, Малайя, Сингапур, Голландская Восточная Индия и Филиппины пали под натиском Империи восходящего солнца. Об общей стоимости похищенного золота, драгоценных камней и бесценных произведений искусства можно только догадываться, но, согласно некоторым оценкам, она достигает двухсот миллиардов, повторяю, миллиардов долларов по нынешним ценам. Сэндекер покачал головой. -- Невообразимо . -- Одни лишь золотые слитки весили свыше семи тысяч тонн. -- И все это шло в Японию? -- спросил Джиордино. -- До сорок третьего года. Потом американские военные корабли, а особенно наши подлодки, прервали этот поток. Архивные документы указывают, что более половины всех трофеев было отправлено на Филиппины для учета и перевозки в Токио. Но к концу войны сокровища были зарыты в тайных местах по островам и стали называться "золото Ямаситы". -- И где здесь появляются отец и сын Сума? -- спросил Питт. -- Я перехожу к ним, -- сказал Манкузо. -- Японские тайные общества быстро проникли в захваченные страны вслед за оккупационными войсками и запустили руки в хранилища банков и национальные сокровищницы, не брезгуя и ограблением частных лиц, и все именем императора. Два не слишком важных агента преступной организации "Черное небо", которая задавала тон среди японских гангстеров начиная с конца прошлого века, дезертировали и создали свою собственную организацию, назвав ее "Золотые драконы". Одного из них звали Корори ?сису. Другой был Кода Сума. -- Кода, значит, был отец Хидеки, -- заключил Сэндекер. Манкузо кивнул. -- Есису был сыном плотника из Киото. Когда ему было десять лет, отец выгнал его из дома. Он присоединился к организации "Черное небо" и вырос в ее рядах. В двадцать седьмом году, когда ему исполнилось восемнадцать, его боссы помогли его зачислению в армию, где он успешно дослужился до звания капитана, к тому времени как императорская армия захватила Манчжурию. Он организовал там операцию по торговле героином, которая принесла преступной организации сотни миллионов долларов, которыми она поделилась с армией. -- Постой, -- сказал Джиордино. -- Ты хочешь сказать, что японская армия занималась торговлей наркотиками? -- Они провертывали операции, которым позавидовали бы колумбийские наркобароны, -- ответил Манкузо. -- Вместе с главарями японских гангстеров военные контролировали торговлю героином и опиумом, заставляли жителей оккупированных стран участвовать в фальсифицированных лотереях и держали казино, а также взимали "налог" с торговцев на черном рынке. Автобус остановился перед красным сигналом светофора, и Питт взглянул на лицо водителя стоящего рядом грузовика, безуспешно пытавшегося что-нибудь разглядеть через затемненные стекла их автобуса. Хотя Питт и смотрел в окно, он прислушивался к каждому слову Манкузо. -- Кода Сума был ровесником Есису, он был первенцем в семье простого моряка императорского флота. Его отец заставил его записаться во флот, но он дезертировал и был завербован гангстерами из "Черного неба". Примерно в то же время, когда они продвинули в армию ?сису, главари гангстеров уничтожили записи о дезертирстве Сумы и восстановили его во флоте, но на этот раз в качестве офицера. С помощью оказания услуг и раздачи взяток нужным людям он быстро получил звание капитана. Будучи агентами, служащими одной и той же преступной организации, они довольно быстро стали работать вместе. ?сису координировал операции с героином, а Сума занимался учетом награбленного и организовывал его отправку на кораблях императорского флота. -- Монументальное ограбление, которое должно было положить конец всем ограблениям, -- шутливо заметил Джиордино. -- Истинные масштабы этой сети никогда не удастся подтвердить документально. -- Более грандиозная операция, чем даже ограбление Европы нацистами? -- спросил Питт, открывая еще одну бутылку содовой. -- И намного, -- ответил Манкузо с улыбкой. -- Тогда, как и теперь, японцев больше интересовала экономическая сторона дела -- золото, драгоценные камни, -- тогда как нацисты сосредоточили свои усилия на шедеврах искусства, скульптурах и антиквариате. -- Он снова стал вдруг серьезным. -- Следуя за японскими войсками в Китай и затем в другие страны Юго-Восточной Азии, ?сису и Сума оказались еще более ловкими и дерзкими преступниками, чем их боссы. Подобно персонажам книги Хеллера "Уловка-22", они проворачивали выгодные сделки со своими врагами. Они продавали предметы роскоши и армейские запасы Чан-Кай-Ши, стали доверенными лицами генералиссимуса. Эта связь оказалась очень выгодной впоследствии, когда коммунисты захватили большую часть Китая, и позже, когда китайское правительство перебралось на остров Формоза, ставший Тайванем. Они покупали, продавали, мародерствовали, занимались контрабандой и вымогательством, а также убивали в неслыханных масштабах, досуха высосав и обескровив каждую страну, оказавшуюся под их властью. Само собой. Сума и ?сису играли в игру "одно тебе, два мне", когда составляли описи награбленного и делились с императорской армией. Питт встал со своего кресла и потянулся, легко касаясь крыши автобуса. -- Какая часть всего награбленного богатства действительно достигла Японии? -- Небольшая доля добралась до императорского казначейства. Ту часть сокровищ, которую проще было перевезти, платину и драгоценные камни, Сума и ?сису благополучно переправили в Токио на подводных лодках и спрятали на ферме в сельской местности. Огромная масса слитков осталась на самом крупном из филиппинских островов, острове Лусон. Они были спрятаны в туннелях протяженностью в сотни километров, которые вырыли тысячи военнопленных армий союзников; их использовали в качестве рабов и либо доводили до смерти непосильным трудом, либо казнили, чтобы сохранить в тайне места, где спрятаны клады, и вырыть сокровища после войны. Я раскопал один туннель на острове Коррегидор, в котором находились кости трехсот военнопленных, погребенных заживо. -- Почему ко всему этому никогда не было привлечено внимание мировой общественности? -- живо поинтересовался Питт. Манкузо пожал плечами. -- Трудно сказать. Лишь сорок лет спустя появились упоминания о зверствах японской военщины в нескольких книгах. Но к тому времени от марша смерти под Батааном и армий американских, английских и филиппинских солдат, погибших в лагерях военнопленных, остались лишь туманные воспоминания. -- Немцев до сих пор преследуют воспоминания об убийстве миллионов евреев, -- задумчиво сказал Питт, -- Но японцы остались в целом незапятнаны в глазах мировой общественности, несмотря на свои чудовищные зверства. Джиордино хмуро глядел себе под ноги. -- Япошки сумели забрать какую-либо часть спрятанных сокровищ после войны? -- спросил он. -- Кое-что было выкопано японскими строительными компаниями, которые утверждали, что помогают филиппинцам оправиться от последствий войны, осуществляя различные проекты промышленного строительства. Естественно, они работали как раз над теми местами, где были зарыты клады. Кое-что откопал Фердинанд Маркос, который вывез из страны несколько сотен тонн золота и тайно конвертировал их в валюту на мировых рынках продажи золотых слитков. И значительная доля досталась Суме и Есису двадцать лет спустя. Возможно, до семидесяти процентов этого золота все еще спрятано и никогда не будет откопано. Питт вопросительно взглянул на Манкузо. -- Что случилось с Сумой и ?сису после окончания войны? -- Эти ребята были не дураки. Они поняли, что поражение неизбежно, еще в сорок третьем году, и стали строить планы, как пережить его с комфортом. У них и в мыслях не было умереть в битве после возвращения армии Макартура на Лусон или совершить ритуальное самоубийство после поражения. Вместо этого Сума заказал для себя подводную лодку. Затем с щедрой помощью императорской армии они отплыли в Вальпараисо, в Чили, где прожили в роскоши пять лет. Когда Макартур был занят войной в Корее, эти талантливые воры превратились в талантливых организаторов. Сума посвятил себя экономическим и политическим интригам, а ?сису взял в свои руки криминальные организации и контроль над новым поколением азиатских мошенников. За десять лет они стали самыми влиятельными теневыми политиками Дальнего Востока. -- Какая трогательная парочка дружков, -- язвительно сказал Джиордино, -- Кода Сума умер от рака в семьдесят третьем году, -- продолжал Манкузо. -- Подобно двум чикагским гангстерам времен "сухого закона", сын Коды, Хидеки, и Есису договорились поделить сферы влияния своей уже весьма крупной подпольной организации. ?сису стал управлять ее гангстерским крылом, тогда как Сума заложил основы теневого манипулирования правительством и бизнесом. Старый мошенник в значительной степени отошел от дел, сохраняя свою долю в доходах разных теневых структур, руководя нынешними главарями преступных кланов "Золотых драконов" и иногда участвуя в совместных предприятиях с Сумой. -- Согласно информации, полученной от группы "Хонда", -- сообщил им Керн, -- Сума и ?сису объединили усилия для организации завода по производству ядерных бомб и осуществления Проекта "Кайтен". -- Проект "Кайтен"? -- переспросил Питт. -- Их кодовое название для операции с заминированными автомобилями. Буквально переводится как "смена неба". Но для японцев это слово имеет более широкий смысл: "новый день наступает, большая перемена хода событий". -- Но Япония заявила о запрете ввоза на ее территорию ядерного оружия, -- возразил Питт. -- Мне кажется очень странным, что эти Сума и ?сису смогли построить завод по производству ядерных боеголовок без ведома или поддержки со стороны правительства. -- Отнюдь не политики правят Японией. Реальная власть там принадлежит теневым дельцам, действующим за спинами правительственных чиновников. То, что Япония построила реактор-бридер на быстрых нейтронах с металлическим теплоносителем, не было секретом. Но общественность и понятия не имела, что этот реактор использовался не только для выработки электроэнергии, но также производил плутоний и превращал литий в тритий, а это важнейшие компоненты термоядерного оружия. Я могу лишь предположить, что премьер-министр Дзансиро тайно дал согласие на создание ядерного арсенала, хотя и нехотя, опасаясь взрыва публичного возмущения, в случае если это станет известным, но его намеренно держали неосведомленным о Проекте "Кайтен". -- Они, безусловно, совершенно иначе, чем мы, подходят к способам управления страной, -- заметил Сэндекер. -- Удалось ли группе "Хонда" узнать, где расположен завод по производству боеголовок? -- Они сузили район поисков до зоны в шестьдесят квадратных километров, окружающей подземный город Эдо. -- И все еще не могут найти его? -- Джим Ханамура считает, что этот город соединен глубокими подземными туннелями с заводом. Великолепное прикрытие. Никаких надземных сооружений и дорог, которые могли бы выдать его расположение. Есть пути снабжения тысяч людей, живущих и работающих в Эдо, и вывоза бытовых отходов. Почти любые ядерные материалы и оборудование для производства бомб можно тайно провозить в город и вывозить из него. -- Есть какие-нибудь ниточки к командному центру? -- спросил Джиордино. -- К центру "Дракон"? -- Это что, они так называют его? -- У них есть названия для всего на свете, -- улыбнулся Керн. -- Ничего определенного пока нет. В последнем отчете Ханамуры говорилось, что он идет по следу, который как-то связан с живописью. -- Черт возьми, так понятно и содержательно, -- проворчал Джиордпно. Вдруг из двери забитого оборудованием отсека связи вышел человек и протянул Керну три листа бумаги. Когда тот пробежал глазами по строчкам, на его лице отразилась тревога и испуг. Дочитав третью страницу до конца, он потрясенно стукнул костяшками пальцев о подлокотник своего кресла. -- О Боже мой. Сэндекер склонился к нему. -- Что случилось? -- Это отчет о текущем состоянии дел от Мэла Пеннера из Палау. Он сообщает, что по дороге в посольство Марвин Шоуалтер был похищен. Парочка американских туристов позвонила в посольство, и они сказали, что видели, как два японца вошли в машину Шоуалтера, когда он остановился перед застрявшим грузовиком, не доехав один квартал до посольства. Эти туристы, муж и жена, позвонили в посольство только потому, что заметили американские номерные знаки на машине Шоуалтера и то, как удивился водитель, когда в его машину впрыгнули два незнакомца. Больше они ничего не видели, так как рядом с ними появился другой туристский автобус и загородил им обзор. К тому времени, как они снова смогли увидеть улицу, машина Шоуалтера затерялась в потоке машин. -- Продолжайте. -- Джим Ханамура запаздывает с докладом. В его последнем сообщении Пеннеру он сказал, что окончательно выяснил местонахождение завода по производству бомб. Он расположен в трехстах пятидесяти метрах под землей. Основной сборочный цех соединен с Эдо Сити, который находится на четыре километра севернее электрической железной дорогой, которая также подходит через ряд туннелей к арсеналам, шурфам для захороненных отходов и помещениям инженерного персонала. -- Что-нибудь еще? -- мягко настаивал Сэндекер. -- Ханамура затем сказал, что он идет по верному следу, ведущему к центру "Дракон". Вот и все. -- А что там говорится о Рое Орите? -- спросил Питт. -- Лишь краткое упоминание. -- Он тоже исчез? -- Нет, Пеннер этого не говорит. Он лишь сообщает, что Орита настаивает на том, чтобы сидеть тихо, пока мы не поймем, что же происходит. -- Я бы сказал, что наши гости обыграли нас со счетом три к одному, -- философски заметил Питт. -- Они похитили двух наших законодателей, поставили на колени группы "Хонда" и "Кадиллак", и, наконец, последнее, но едва ли не самое худшее, они знают, за чем мы охотимся и откуда мы взялись. -- У Сумы на руках все главные козыри, -- нехотя согласился Керн. -- Мне, пожалуй, лучше немедленно доложить мистеру Джордану, чтобы тот мог предупредить президента. Питт откинулся на спинку кресла и сухо посмотрел на Керна. -- Зачем спешить? -- Что вы имеете в виду? -- Не вижу причин поднимать панику. -- Президента необходимо предупредить. Над нами нависла не только угроза ядерного шантажа, но и политического вымогательства, требования уступок в обмен на жизни Диаса и Смит. Сума может опустить топор в любую минуту. -- Нет, он не посмеет. Во всяком случае, не сейчас. -- Откуда вам это известно? -- потребовал ответа Керн. -- Что-то держит Суму, не позволяет ему играть ва-банк. У него есть целая сеть спрятанных где-то заминированных автомобилей. Все, что ему нужно сделать сейчас, -- вывести один из них на улицы Манхэттена или Лос-Анджелеса, чтобы внушить страх Божий Белому дому и американскому народу. Он фактически держит правительство за яйца. И что же он делает? Изображает из себя мелкого вымогателя, похищающего заложников? Нет, извините, здесь что-то не так. Что-то у него идет не по плану. Сума еще не готов появиться на сцене со своими козырями. Я бы сказал, что у него что-то застопорилось. -- Думаю, что Дирк попал в точку, -- сказал Манкузо. -- Возможно, что агентам Сумы необходимо отвести заминированные автомобили на предусмотренные планом позиции, прежде чем можно будет передать команду на подрыв. -- Похоже на то, -- вмешался Сэндекер. -- Может быть, у нас есть время послать еще одну группу, чтобы найти и нейтрализовать этот центр. -- Сейчас все зависит от Ханамуры. -- Керн пребывал в нерешительности, обдумывая это предложение. -- Мы можем лишь надеяться, что ему удастся докопаться, где расположен центр "Дракон". Но нам необходимо также учитывать вполне реальную возможность того, что он убит или захвачен в плен силами безопасности Сумы. Они замолчали, глядя, как сельская местность Виргинии проносится мимо за окнами автобуса. Листва деревьев отсвечивала золотом под осенним солнцем. Немногие из прохожих, идущих вдоль дороги, обращали хоть какое-нибудь внимание на проходящий автобус. Если бы кто-нибудь и взглянул на табличку за его ветровым стеклом, он просто подумал бы, что это группа отпускников едет на экскурсию по полям сражений Гражданской войны. Наконец Сэндекер сказал вслух то, о чем думали они все: -- Если бы мы только знали, какой след распутывал Ханамура. Глава 33 В это время на противоположном конце Земли Джим Ханамура с радостью отдал бы свой новый авт