но он не мог полностью оторваться от опытных киллеров. Питт объехал кругом и помчался по главной улице, ведущей в город. Мимо промелькнули бензоколонка, кинотеатр, затем несколько маленьких лавочек. -- Ищите хозяйственный магазин! -- крикнул он, перекрывая визг шин. -- Что? -- не веря своим ушам, спросил Сэндекер. -- Хозяйственный магазин. В городе должен быть такой. -- Хозяйственный торговый центр Оскара Брауна, -- объявил Джиордино. -- Я видел рекламный щит сразу после того, как мы съехали с автострады. -- Что бы ни было у тебя на уме, -- предостерегающим тоном сказал адмирал, -- постарайся сделать это побыстрее. Только что вспыхнула красная лампочка, у нас кончается бензин. Питт бросил взгляд на приборный щиток. Стрелка стояла на нуле. -- Наверно, они продырявили бензобак. -- Торговый центр Оскара вперед по улице справа, -- сказал Джиордино, махнув рукой сквозь пустой проем ветрового стекла. -- У вас есть фонарик? -- бросил Питт адмиралу. -- Есть один в бардачке. -- Достаньте его. Напоследок Питт еще раз посмотрел в зеркало. Первый фургон выползал из-за угла в двух кварталах от них. Питт направил джип в канаву на левой стороне улицы и затем повернул руль вправо. Сэндекер замер от шока. Джиордино вскричал: -- О нет! Джип на миг вильнул в сторону, затем четыре ведущих колеса нашли опору, и джип промчался над бортиком дороги, через тротуар и вломился через огромную стеклянную витрину в магазин. Он опрокинул линию касс, и кассовые аппараты, вертясь, покатились во тьму. Ряд выставленных для продажи садовых грабель был протаранен, и их черенки брызнули в стороны, как зубочистки. Джип накренился, наехав боком на проход между стеллажами, и, как картечь из пушки, в воздух полетели водопроводные хомутики, болты, гайки и шурупы. Это безумие, подумали Джиордино и Сэндекер, но Питт на этом не остановился. Он не снимал ноги с педали газа, ездя взад и вперед по проходам, словно что-то искал, оставляя за собой полный разгром. Суматоху, поднятую взбесившимся джипом, усугубил внезапно раздавшийся вой сирен охранной сигнализации. Наконец Питт заехал бампером в застекленную витрину, вызвав дождь осколков стекла. Единственная сохранившаяся фара бросала тусклый свет на двадцать или тридцать разлетевшихся по полу пистолетов и аккуратные ряды винтовок и охотничьих ружей, выстроившихся в просторном ящике у стены. -- Ах ты, ловкий сукин сын! -- промолвил в восхищении Сэндекер. Глава 40 -- Выбирайте оружие, -- крикнул Питт, перекрывая пронзительный вой сирен, после того как снес с петель дверцу стального шкафа. Сэндекер в приглашении не нуждался. Он уже выпрыгнул из джипа и обыскивал шкаф в поисках патронов, зажав фонарик под мышкой. -- Что вам больше нравится, джентльмены? -- выкрикнул он. Питт схватил пару автоматических пистолетов "Кольт комбат коммандер", один вороненый, другой цвета нержавеющей стали, и вытащил обоймы. -- Автоматические, сорок пятого калибра! Сэндекер шарил по ящичкам шкафа лишь несколько секунд, прежде чем нашел нужный калибр. Он протянул две коробки с патронами Питту. -- Что тебе нужно, Эл? Джиордино вытащил из гнезд три охотничьих ружья "Ремингтон-1100". -- Двенадцатый калибр, двойной мощности. -- Сейчас. -- Сэндекер снова повернулся к шкафу. Он протянул Джиордино несколько коробок патронов для охотничьих ружей. -- Магнум номер четыре, картечь, -- это лучшее, что я могу предложить так быстро. Затем он низко пригнулся и поспешил в отдел красок. -- Поспешите и погасите ваш фонарик, -- предупредил его Питт, разбивая оставшуюся фару рукояткой своего "Кольта". Фургоны затормозили и остановились, проехав дальше на один квартал, так что их не было видно из магазина. Убийцы выбрались из своих машин, одетые в черные костюмы "ниндзя", быстро и незаметно. Они не сразу бросились к магазину, а остановились, чтобы выработать план дальнейших действий. Их первоначально заготовленный план тактической операции, состоявший в том, чтобы разнести джип с его экипажем в клочья, был сорван неожиданным маневром Питта, нырнувшего с автострады вниз на параллельное шоссе, в сторону Фелдс-Пойнт. Теперь им приходилось срочно разрабатывать новую тактическую операцию прямо на месте. Они холодно обдумали ситуацию. Чрезмерная самоуверенность помешала им принять правильное решение. Поскольку они не встретили никакого ответного огня со стороны ускользающего от погони джипа, были уверены, что намеченные жертвы безоружны, и им слишком хотелось поскорее вломиться в магазин и довершить дело. Старший в их группе был достаточно умен, чтобы жестом призвать их быть поосторожнее. Он стоял в дверях на противоположной стороне улицы и всматривался в темноту внутрь разгромленного магазина. Ему не удалось увидеть ничего, кроме обломков, при слабых отсветах одинокого уличного фонаря. Джип затерялся среди теней. Ему также не удалось уловить ни звука изнутри на фоне раздражающего воя сирен. Его анализ ситуации был поспешным, так как в жилых помещениях над несколькими лавками начали зажигать свет. Он не мог себе позволить привлекать внимание толпы свидетелей. Кроме того, в городке наверняка была какая-нибудь правоохранительная служба. Можно было ожидать, что шериф и его подчиненные появятся здесь с минуты на минуту. Затем он допустил неправильное суждение, приведшее его к роковой ошибке. Он подумал, что люди в джипе серьезно ранены при столкновении или трясутся от страха, и он не послал группу своих людей вокруг здания, чтобы перекрыть заднюю дверь. Он отвел три минуты на то, чтобы подбежать к джипу, прикончить жертв и вернуться в фургоны. Убить их будет легко, и это не займет много времени, подумал он. В качестве меры предосторожности он выстрелил в уличный фонарь, отчего вся улица погрузилась во мрак, и, как он считал, его люди не будут видны даже как силуэты во время нападения. Он поднес к губам свисток и подал сигнал приготовить оружие и убедиться, что их 5,5-миллиметровые автоматы "Сава" скорострельностью 51 пуля в минуту сняты с предохранителя. Затем он издал подряд три коротких свистка, и они двинулись в атаку. Они ловко скользнули во мрак, как водяные змеи в болотах Джорджии, шмыгнули в разбитую витрину парами и быстро затерялись среди стеллажей. Первые шестеро вошедших замерли на месте, поводя стволами автоматов из стороны в сторону и всматриваясь в темноту. Затем вдруг пятигалонный бак разбавителя красок с вставленным в горлышко горящим фитилем пролетел над ними и упал на тротуар, взорвавшись фонтаном голубого и оранжевого пламени. Одновременно Питт и Джиордино открыли огонь, пока Сэндекер швырнул еще один бак горючей жидкости. Питт стрелял из "Кольтов" с обеих рук, направляя стволы, но не прицеливаясь тщательно. Он выпустил очередь, которая скосила трех человек, упавших справа от витрины прежде, чем они поняли, что в них попали. Один из них успел выпустить короткую очередь, ударившую в ряд банок с краской, из которых на разбросанные по полу товары и обломки полились разноцветные струйки. Джиордино зарядом картечи выбросил первого человека слева обратно в окно, так что он наполовину оказался на улице. Два других были лишь тенями во тьме, но он стрелял в них, пока в одном из "Ремингтонов" не кончились патроны. Тогда он бросил его и схватил другой заранее заряженный "Ремингтон" и стрелял снова и снова, пока всякий ответный огонь не прекратился. Питт на ощупь перезарядил обоймы в своих "Кольтах", вглядываясь наружу сквозь огонь и дым, плясавшие перед фасадом магазина. Убийцы в черных костюмах "ниндзя" все куда-то подевались, отчаянно отыскивая укрытие или лежа в канаве за спасительно высоким бордюром тротуара. Но они не убежали. Они все еще были там, снаружи, все еще опасные, как и прежде. Питт знал, что они ошеломлены, но злы, как осы, после того, что случилось. Они перегруппируются и придут снова, но хитрее и осторожнее. И на этот раз они смогут видеть: внутренность хозяйственного магазина была ярко освещена языками пламени, лизавшего деревянный фасад. Все здание и люди, находящиеся в нем, через несколько минут превратятся в угольки. -- Адмирал? -- позвал Питт. -- Здесь я, -- ответил Сэндекер. -- В отделе красок. -- Наш визит сюда затянулся. Вы не могли бы найти заднюю дверь, пока Эл и я будем оборонять крепость? -- Уже иду. -- Ты в порядке, приятель? Джиордино помахал "Ремингтоном". -- Новых дырок нет. -- Пора сматываться. Нам еще нужно успеть на самолет. -- Слышу тебя. Питт напоследок окинул взглядом скрюченные тела убитых им незнакомцев. Он протянул руку и откинул капюшон одного из мертвецов. При свете языков пламени он увидел лицо с азиатскими чертами. Гнев начал закипать в нем. Имя Хидеки Сумы всплыло в его памяти. Человека, которого он ни разу не видел и представления не имел, как он выглядит. Но мысли о том, что Сума представляет грязь и зло, было достаточно, чтобы Питт не чувствовал никаких сожалений о человеке, которого он убил. У Питта было давно взвешенное и искреннее убеждение, что тот, кто ответственен за смерть и разрушение, тоже должен умереть. -- Через отдел пиломатериалов! -- вдруг крикнул Сэндекер. -- Там есть дверь, ведущая на разгрузочную площадку. Питт схватил Джиордино за руку и протолкнул его вперед. -- Сначала ты. Я буду прикрывать. Сжимая в руках один из "Ремингтонов", Джиордино проскользнул мимо стеллажей и был таков. Питт повернулся и в последний раз открыл огонь из "Кольтов", так сильно и быстро нажимая спусковые крючки, что они строчили, как пулеметы. И наконец обоймы были пусты, пистолеты мертвым грузом повисли в его руках. Он быстро решил оставить их себе и заплатить потом. Он засунул их за поясной ремень и побежал к двери. Он почти успел выбежать наружу. Руководитель отряда убийц, более осторожный, чем когда-либо прежде, после того, как он потерял шестерых, бросил пару мощных взрывпакетов в уже пылающий магазин, а затем выпустил длинную очередь из автомата, так что пули засвистели вокруг Питта со всех сторон. Затем взрывпакеты рванули с сокрушающей силой, вырвав сердце из того, что еще оставалось от Хозяйственного торгового центра Оскара Брауна. Ударная волна обрушила крышу, и она рухнула дождем искр. От громоподобного раската задребезжали все стекла в Феллс-Пойнт, прежде чем грохот затих в сельской местности. От магазина остался лишь пылающий кратер, окруженный все еще стоящими кирпичными стенами. Ударная волна ударила Питта в спину и понесла его через заднюю дверь, над погрузочной площадкой и в аллею за магазином. Он приземлился на спину, и от удара у него воздух вышибло из легких. Он лежал там, хватая воздух, стараясь вернуть себе способность дышать, когда Джиордино и Сэндекер подняли его на ноги и помогли ему доковылять через задний двор во временно безопасное место, к оркестровой площадке в парке через улицу. Сирены охранной сигнализации замолкли, когда сгорели электропровода, и теперь им было слышно, как к пожарищу спешат сирены машины шерифа и добровольной пожарной команды. У Джиордино был талант произносить последнее слово, и в этом случае он снова оказался на высоте, когда они все трое лежали под крышей оркестровой площадки, измученные, исцарапанные и полные нехитрой благодарности судьбе за то, что они еще живы. -- Как вам кажется, -- задумчиво спросил он, рассеянно глядя на пламя, осветившее предрассветное небо, -- это все получилось из-за того, что мы что-то не так сказали? Глава 41 Стоял субботний вечер, и бульвар Лас-Вегаса был забит машинами, краска которых отливала разноцветными огнями сверкающих реклам. Подобно элегантным старым шлюхам, расцветающим в сумерках под покровом дорогих сверкающих украшений, ветшающие отели, тянущиеся вдоль бульвара, прятали свои унылые интерьеры и грубо функциональную архитектуру за электрическим северным сиянием световых реклам, обещавших больше шику за те же деньги. Некогда столица игорного бизнеса и в самом деле была шикарным местом, но как-то незаметно чувство стиля и атмосфера утонченной роскоши оказались утеряны, экзотический блеск и скопированный с парижских борделей декор интерьеров казино стал казаться таким же скучным и безразличным, как крупье за игорными столами. Даже клиенты, мужчины и женщины, некогда одевавшиеся по последней моде к обедам, сопровождавшимся красочными шоу, теперь приезжали в шортах, без пиджаков, в синтетических брючных костюмах. Стаси откинулась на сиденье автомобиля "Аванти" с откидывающейся крышей и глазела на большие шатры, в которых ставились представления для гостей отеля. Ее светлые волосы развевал бриз, дувший из пустыни, и ее глаза блестели от вспыхивающих огней. Ей хотелось бы расслабиться и насладиться пребыванием здесь в качестве туристки, но лишь служебная необходимость заставляла ее и Уэзерхилла разыгрывать свои роли богатой парочки, приехавшей сюда проводить свой медовый месяц. -- Сколько у нас есть денег на азартные игры? -- спросила она. -- Две тысячи долларов денежек налогоплательщиков, -- ответил ей Уэзерхилл, пробираясь вперед в оживленном потоке машин. Она рассмеялась. -- Этого мне хватит, чтобы проторчать у игорных автоматов несколько часов. -- Женщины и игровые автоматы, -- задумчиво произнес он. -- Должно быть, это как-то связано с дерганьем за ручку. -- Тогда как ты объяснишь увлечение мужчин игрой в кости? Стаси было любопытно, как бы ответил на этот вопрос Питт. Ядовито и с демонстративным чувством мужского превосходства, это уж точно. Но Уэзерхилл не ответил ничего. Юмор не был его сильной стороной. Пока они ехали через пустыню из Лос-Анджелеса, он чуть не до смерти замучил ее нескончаемыми лекциями о возможностях полета в космос с использованием ядерной энергии. После того, как Уэзерхилл выбрался из грузовика, перевозившего заминированные автомобили, Джордан приказал ему и Стаси возвращаться в Лос-Анджелес. Другая группа разведчиков-специалистов сменила их и проследила путь грузовика до Лас-Вегаса и отеля "Пасифик Парадиз", откуда, согласно их донесению, он отбыл пустым, оставив машины в тайнике на подземной автостоянке. Джордан и Керн спланировали новую операцию для Стаси и Уэзерхилла. Они должны были выкрасть компрессор кондиционера, в котором находилась бомба, для изучения, что было сочтено слишком рискованным делать во время проникновения в автомобиль в дороге. Им также нужно было время, чтобы изготовить муляж для замены украденного компрессора по размерам, сообщенным Уэзерхиллом. -- Вот наш отель, -- наконец сказал он, кивком головы указав на стоявший дальше вверх по дороге вдоль бульвара огромный рекламный знак, украшенный пальмовыми деревьями из неоновых трубок и прыгающими в воздух дельфинами, вспыхивающими поочередно с разных сторон светящегося знака. Основная приманка, изображенная на шатре, обещала грандиознейшую в мире водяную феерию. Другая световая вывеска, протянувшаяся вдоль крыши основного здания, вспыхивающая розовыми, голубыми и зелеными буквами, говорила о том, что весь этот огромный комплекс называется "Пасифик Парадиз". Отель был построен из бетона, покрашенного в светло-голубой цвет, и его номера имели круглые окна, похожие на иллюминаторы. Архитектору, наверно, до смерти наскучила его рейсшина, и он решил вместо нее воспользоваться циркулем, подумала Стаси, пытаясь понять, как можно было додуматься до такого аляповатого сооружения. Уэзерхилл свернул к главному входу и проехал мимо огромного плавательного бассейна, декорированного под тропические джунгли, со множеством желобов и водопадов, опоясывающих весь отель и автостоянку перед ним. Стаси с изумлением смотрела на чудовищную громаду отеля. -- Есть ли здесь хоть что-то, что не принадлежит Хидеки Суме? -- "Пасифик Парадиз" лишь один из разбросанных по всему миру курортных отелей, с которых он получает доходы. -- Интересно, что бы сказала Комиссия по азартным играм штата Невада, если бы ее члены знали, что под казино находятся четыре ядерных бомбы. -- Они, наверно, не слишком бы беспокоились об этом, -- ответил Уэзерхилл. -- До тех пор, пока его дилеры не являются механиками. -- Механиками? -- Людьми, специально настраивающими рулетки и игорные автоматы так, чтобы они жульничали в пользу казино. Он остановил "Аванти" у главного входа и дал чаевые швейцару, вытащившему их багаж из машины. Дежурный запарковал их машину, и они зарегистрировались у стойки. Стаси выглядела мечтательной и застенчиво улыбалась, чтобы ее приняли за новобрачную; она с трудом могла вспомнить соответствующий период своей собственной жизни. В их номере Уэзерхилл дал на чай служащему, принесшему их чемоданы, и закрыл дверь. Он тут же открыл один из чемоданов и достал оттуда набор чертежей здания отеля, разложив их на кровати. -- Они замуровали машины внутри просторного бокса на третьем подземном ярусе подвала, -- сказал он. Стаси изучила чертеж всего нижнего яруса подвала и отчет одной из разведывательных групп. -- "Бетон с двойной усиленной арматурой, облицованный стальными листами", -- прочла она вслух. -- "Один большой стальной люк в потолке. Телекамеры и три охранника двумя с доберманами". -- Мы не будем вламываться туда сверху. Достаточно просто обмануть электронные системы, но человеческий фактор и собаки делают проникновение напрямую слишком трудным для группы из всего двух человек. Уэзерхилл постучал пальцем по нужному месту чертежа. -- Мы войдем через вентиляционную трубу. -- Нам повезло, что она тут есть. -- Это обязательное требование строительных норм. Без вентиляции бетон будет сжиматься и расширяться, отчего возникнут трещины, ослабляющие фундамент здания. -- Где начинается эта труба? -- На крыше. -- Слишком большое расстояние для вашей лебедки. -- Мы можем войти в вентиляцию из технического помещения на втором ярусе подземного гаража. -- Ты хочешь, чтобы туда пролезла я? Уэзерхилл отрицательно покачал головой. -- Ты поменьше меня, но ядерные устройства -- это моя специальность. Я проникну внутрь, а ты будешь держать веревки. Она посмотрела по чертежу сечение вентиляционной трубы. -- Туда едва можно протиснуться. Я надеюсь, что ты не страдаешь клаустрофобией. Неся в руках ракетки и большие спортивные сумки, одетые в белые теннисные костюмы, Уэзерхилл и Стаси беспрепятственно вышли из номера, выглядя как парочка, собирающаяся поиграть в теннис на кортах отеля. Дождавшись лифта, в котором никого не было, они спустились на второй ярус подземного гаража, где Уэзерхилл за пять секунд отомкнул замок на двери технического помещения. Небольшое помещение было заполнено трубами подачи воды и пара, а также приборами, измеряющими температуру и давление. Вдоль одной стены тянулся ряд шкафчиков со швабрами, моющими средствами и соединительными проводами для машин, стоящих в гараже. Стаси быстро расстегнула спортивные сумки и выложила на пол разнообразное оборудование, пока Уэзерхилл облачался в нейлоновый комбинезон. Он пристегнул страховочный пояс и грудную обвязку. Затем Стаси собрала пружинное ружье с толстым стволом, носящее странное название "стручковый пистолет". К нему она прикрепила "кошку", странный предмет, покрытый напоминающими шарикоподшипники круглыми колесиками, в центре которого находился блок. Затем она размотала три куска тонкого нейлонового шнура и соединила их с кошкой и стручковым пистолетом. Уэзерхилл последний раз просмотрел чертежи вентиляционной системы. Широкая вентиляционная шахта, вертикально идущая с крыши вниз, соединялась с более узкими трубами, проходящими горизонтально между плитами перекрытий и подвесными потолками каждого яруса подземного гаража. Труба, ведущая в бокс с заминированными автомобилями, проходила между перекрытием, на котором они стояли, и потолком подвала под ними. Он взял небольшую аккумуляторную электрическую пилу и начал вырезать широкое отверстие в стенке из трубы тонкого стального листа. Через три минуты он отогнул в сторону вырезанный кусок, достал крохотный электрический фонарик и посветил внутрь трубы. -- Она уходит вниз примерно на метр, прежде чем ответвиться в направлении бокса, -- сказал он. -- Как далеко она уходит после этого? -- Согласно чертежу, примерно на десять метров. -- Ты сможешь пролезть через поворот, где труба изгибается, переходя из вертикального к горизонтальному отрезку? -- Только выдохнув и задержав дыхание, -- ответил он с легкой усмешкой. -- Проверка связи, -- сказала она, надев на голову миниатюрный микрофон с наушниками. Он повернулся и зашептал в крохотный передатчик, закрепленный у него на запястье: -- Проверка, проверка. Меня слышно? -- Кристально чисто, а как меня? -- Нормально. Стаси ободряюще кивнула ему, склонилась над вырезанной дырой в вентиляционной трубе и нажала на спусковой крючок стручкового пистолета. Выброшенный пружиной стержень вытолкнул кошку в темноту, где ее инерция и колесики на ее поверхности беспрепятственно позволили ей пройти закругление трубы. Им было слышно, как она катилась по трубе несколько секунд, таща за собой три нейлоновых шнура, пока не послышался стук, означавший, что кошка докатилась до конца трубы, наткнулась на решетку и остановилась. Тогда Стаси нажала на другой спусковой крючок, и два стержня, вытолкнутые из кошки, уперлись в противоположные стороны трубы, прочно заклинив кошку на месте. -- Я надеюсь, что ты достаточно много тренировалась в гимнастическом зале, -- сказал Уэзерхилл, протягивая шнур через карабины своей грудной обвязки. -- Потому что твоим маленьким старым мышцам придется нынче поработать. Она улыбнулась и показала на блок, который она уже прикрепила к водопроводной трубе и одному из шнуров. -- Мне помогут эти блоки, -- озорным тоном сказала она. Уэзерхилл закрепил на запястье маленький, но мощный фонарь. Он нагнулся и вытащил из сумки то, что выглядело как точная копия компрессора кондиционера воздуха. Он сконструировал ее, чтобы заменить тот компрессор, который собирался стащить. Затем он кивнул. -- Могу отправляться. Он наклонился в вертикальную шахту и медленно опустился в нее головой вниз, держа перед собой на вытянутых руках фальшивый компрессор, пока Стаси понемногу травила натянутый шнур, удерживающий его вес. В вертикальной шахте было достаточно просторно, но когда он окажется у изогнутого куска трубы, присоединяющего к шахте горизонтальный отрезок, ему придется изогнуться всем телом, как змее, чтобы проползти в него. Он входил туда, лежа на спине, чтобы согнуться по кривой малого радиуса. И вот он был внутри. -- Давай, Стаси, тащи, -- сказал он в свой наручный радиопередатчик. -- Тебе там не тесно? -- Достаточно сказать, что я едва могу дышать. Она натянула пару перчаток и налегла на один из нейлоновых шнуров, на тот, который был перекинут через блок кошки и привязан к грудной обвязке Уэзерхилла, протаскивая его через узкую вентиляционную трубу. Он мало что мог сделать, чтобы помочь ей, разве что выдыхать в те моменты, когда шнур натягивался. Он начал потеть в своем нейлоновом комбинезоне. Через эту трубу не подавался кондиционированный воздух, а тот, что поступал через отверстие на крыше, был горячим и душным. Стаси в это время тоже было жарковато. Паропроводы, проходившие через техническое помещение, создавали в нем атмосферу, по температуре и влажности не уступающую парной бане. -- Вижу кошку и вентиляционную решетку, -- доложил он через восемь минут. Еще через пять метров он оказался у решетки. На чертежах не было показано никаких телекамер в самом боксе, но он внимательно вглядывался в темноту, стараясь обнаружить признаки их наличия. Он также достал из нарукавного карманчика небольшой датчик для обнаружения лазерных лучей и инфракрасных сканнеров. К счастью, этот осмотр дал отрицательный результат. Он улыбнулся про себя. Хитроумные устройства охранной сигнализации и защиты размещались исключительно вне бокса. Этот дефект был типичен для многих систем безопасности. Он отвернул крепежные болты, привязал тонкий шнурок к решетке вентиляционной трубы и тихо опустил ее на пол. Затем повернул рычаг, освобождавший распорные штыки кошки, и опустил ее в бокс вместе с фальшивым компрессором. Наконец, он начал медленно опускаться вниз головой на пол бокса, пока не смог перевернуться и лечь на бетонный пол. -- Я внутри, -- сообщил он Стаси. -- Поняла тебя. Он посветил фонариком вокруг. Заминированные автомобили казались вдвойне зловещими, укрытые в затхлой темноте за толстыми бетонными стенами. Ужасающее разрушение, которое мог вызвать взрыв в таком людном месте, как Лас-Вегас, трудно было вообразить. Уэзерхилл поднялся на ноги и отстегнул грудную обвязку. он обошел вокруг ближайшей к нему машины, достал небольшой пакет с инструментами, обвязанный вокруг его ноги, и разложил его на крыле машины. Копию компрессора он поставил на пол. Затем, не потрудившись заглянуть в салон, он протянул руку и повернул рычаг, открывающий капот. Он смотрел на настоящее взрывное устройство некоторое время, примериваясь, с чего начать. Оно было рассчитано на подрыв закодированным радиосигналом. Это было известно точно. Активация взрывателя резким движением была маловероятна. Ученые-ядерщики Сумы должны были спроектировать бомбу, способную выдержать тряску при вождении автомашины на большой скорости по неровной дороге. Но он вовсе не собирался рисковать, в особенности потому, что причина взрыва на борту "Божественной звезды" все еще была неизвестна. Уэзерхилл отогнал прочь все мрачные мысли и взялся за работу, отсоединяя от компрессора шланги высокого давления. Как он уже установил прежде, электрические цепи, соединявшие компрессор с витками испарителя, служившие антенной, были совершенно элементарными. Электроника была точно такой, какую он сам бы сконструировал. Он осторожно отрезал провода и подсоединил их к фальшивому компрессору, не трогая их электронных схем. Теперь он мог спокойно отвинтить болты крепления компрессора. -- Бомба благополучно извлечена из машины, -- доложил он. -- Сейчас ставлю замену. Еще через шесть минут поддельный компрессор стоял на месте извлеченной бомбы и был подсоединен к проводам и шлангам. -- Вылезаю. -- Стою наготове, чтобы принять тебя. Уэзерхилл подошел обратно к отверстию вентиляционной трубы и застегнул свою грудную обвязку. Вдруг он заметил что-то, что упустил в сумраке бокса. Это "что-то" сидело на переднем сиденье автомобиля. Он повел лучом фонарика вокруг бокса. Теперь он увидел, что во всех четырех машинах за рулем сидел какой-то механизм. В боксе было холодно, но Уэзерхилл чувствовал себя так, будто оказался в духовке. Он обливался потом внутри своего нейлонового комбинезона. Все еще держа в руке фонарик, он утер лицо рукавом и нагнулся к окну машины с той стороны, где должен был сидеть водитель. Было бы странно называть ту штуку, которая сидела за рулем, механическим человеком. Было бы натяжкой даже назвать ее роботом, но тем не менее это был именно робот. Вместо головы была некая компьютеризованная система машинного зрения, водруженная на металлическом штыре, а вместо груди -- набитый электроникой ящик. Похожие на клешни металлические трехпалые руки сжимали руль. Руки и ноги имели суставы в тех же местах, что и конечности человека, но на этом всякое сходство кончалось. Уэзерхилл потратил несколько минут, чтобы изучить робота-водителя и запомнить, как он устроен. -- Пожалуйста, доложите обстановку, -- приказала Стаси, начиная нервничать из-за того, что он задерживается с возвращением. -- Я нашел кое-что интересное, -- ответил Уэзерхилл. -- Новую принадлежность этих машин. -- Ты бы лучше поскорее вылезал. Он был рад выбраться из этого мрачного места. Роботы, сидевшие в темноте в ожидании команды повести машины к их заранее запрограммированным целям, начали казаться ему скелетами. Он пристегнул шнуры к своей грудной обвязке и лег на холодный пол, подняв ноги над головой и положив их на стену, расположившись спиной к стене. -- Вытаскивай. Стаси уперлась ногой в трубу и начала тянуть за шнур, проходивший через блок на кошке. На другом конце вентиляционной трубы ноги Уэзерхилла достигли отверстия, и он вошел туда тем же способом, каким вышел, на спине, только на этот раз в его вытянутых за голову руках находился компрессор с ядерной бомбой. Как только он полностью оказался внутри вентиляционной трубы, он сказал в микрофон, закрепленный у него на голове: -- Подожди, я поставлю на место кошку и решетку вентилятора. Не годится оставлять улики, указывающие на наш визит. Попеременно работая обеими руками вокруг компрессора с бомбой, он поднял кошку и закрепил ее, расперев ее штыри внутри трубы. Затем втянул на шнурке решетку вентилятора и быстро привинтил ее на прежнее место. После этого он позволил себе отдых и расслабился. Теперь он мог только лежать и ждать, когда его вытащат из трубы, оставив все физические усилия Стаси, поглядывая на бомбу и гадая, сколько еще лет он сможет прожить. -- Я вижу твои ноги, -- наконец сказала Стаси. Мышцы ее рук полностью онемели, а сердце бешенно колотилось от перенапряжения. Как только он выскользнул из узкой горизонтальной трубы, он постарался помочь ей, насколько это было возможно, отталкиваясь локтями наружу и вверх. Теперь было достаточно места, чтобы он мог пронести бомбу над своим плечом и протянуть ее туда, где она смогла дотянуться до нее, и спокойно вытащить добычу в техническое помещение. Когда она завернула черный цилиндр в мягкую ткань и уложила его в сумку, она закончила вытаскивать Уззерхилла из отверстия в вентиляционной шахте. Он быстро отвязал нейлоновые шнуры и выскользнул из грудной обвязки, пока Стаси нажимала на второй спусковой крючок, освобождающий расклинивающие кошку штыри. Затем она за шнур протащила ее обратно через трубу, намотала на нее нейлоновые шнуры и положила ее в сумку. Последнее, что оставалось ей сделать, -- залепить специальной лентой для ремонта вентиляционных труб разрез, поставив на место вырезанный кусок трубы. Она сделала это, пока Уэзерхилл снова переодевался в теннисный костюм. -- Никто не помешал тебе? -- спросил Уэзерхилл. Она покачала головой. -- Несколько человек прошли рядом с дверью после того, как поставили в гараж свои машины, но из служащих отеля никто не приближался. -- Она немного помолчала и сказала: -- Трудно поверить, что у нас тут атомная бомба. Он кивнул. -- Причем достаточной мощности, чтобы превратить в пар весь отель. -- Какие-нибудь проблемы? -- спросила Стаси. -- Никаких, но я действительно обнаружил, что наш дружок Сума приготовил новый фокус, -- сказал он, запихивая в сумку свой комбинезон и обвязку. -- У этих машин есть водители-роботы. Им не нужны люди, чтобы повезти бомбы туда, где они должны быть взорваны. -- Вот сукин сын. -- Усталость и стресс прошли, их сменила ярость. -- Никаких человеческих чувств, которые нужно подавлять, никаких опасений за собственную жизнь предателя, отказывающегося подложить бомбу, никого, кто мог бы на допросе выдать источник, откуда они берутся, если полиция остановит машину. -- Сума не достиг бы такого положения, какое он занимает, если бы он был глуп. Использовать для грязной работы роботов -- очень ловкий ход. Япония является мировым лидером в робототехнике, и расследование несомненно покажет, что его научный и инженерный центр в Эдо-Сити принял самое непосредственное участие в их конструировании и изготовлении. Шокирующая мысль вдруг пришла в голову Стаси. Нехорошее предчувствие заставило ее прошептать: -- Командный центр, что, если он управляется и охраняется роботами? Уэзерхилл застегнул последнюю молнию на своей сумке. -- Об этом пусть думает Джордан. Но я предполагаю, что мы, скорее всего, обнаружим, что проникнуть в него будет практически невозможно. -- Тогда мы не сможем остановить Суму, помешать ему отправить сигнал и активизировать бомбы. -- Возможно, его вообще нельзя остановить, -- сказал он с мрачным пониманием серьезности положения. -- Наших лучших сил совершенно недостаточно для этого. Глава 42 Тоси, одетая в очень короткое кимоно, совсем не того фасона, что носят гейши, слабо повязанное на талии поясом с подушечкой оби, вежливо склонила голову в поклоне, держа в руках большую махровую купальную простыню и протягивая ее Суме, который выходил из выложенной кафелем парной. Он обернул простыню вокруг себя, как тогу, и сел на низкую табуретку, покрытую подушкой. Тоси опустилась на колени и начала массировать ему ноги. Тоси была дочерью бедного рыбака, четвертым ребенком в семье, в которой насчитывалось восемь детей, когда Сума впервые увидел ее. В детстве она была худой, невзрачной девчушкой, на которую мальчики не обращали никакого внимания. Потом она неожиданно стала превращаться в красивую, прекрасно сложенную девушку, ее груди налились и стали намного полнее, чем у большинства японок. Понемногу черты ее лица приобрели выразительность, высокие скулы подчеркивали крупные темные глаза. Сума, в одиночестве гуляя по берегу на закате. увидел ее стоящей в волнах прибоя и забрасывающей сети в набегавшие буруны. Она стояла, позолоченная лучами умиравшего солнца, и от нее невозможно было оторвать глаз. На ней была надета лишь тонкая рубашка, намокшая от соленых брызг до прозрачности, открывающая глазам Сумы все ее прелести и не скрывающая ничего. Он был пленен ее красотой. Не сказав ей ни слова, он узнал, как ее зовут, и к тому времени, как на небе появились звезды, заключил сделку с ее отцом, купив Тоси за такую сумму денег, которая внезапно превратила нищего рыбака в богатейшего человека на острове и владельца нового рыболовного катера, оборудованного новейшими электронными системами. Сначала с Тоси случилась истерика от неожиданной перемены и необходимости расстаться с семьей, но постепенно ее начало приводить в восхищение богатство и могущество Сумы, и вскоре она привязалась к нему. На свой собственный лад она наслаждалась своим подчиненным положением секретарши и любовницы босса. Он нанял для нее лучших учителей, которых смог найти, обучающих ее языкам, бизнесу, бухгалтерскому учету и финансовому делу, ее научили светским манерам, принятым в высших кругах общества, а Сума натаскал ее в тонкостях искусства любви. Она знала, что он никогда не женится на ней. У него было слишком много других женщин, и Хидеки был неспособен любить только одну. Но он был нежен с ней, и она знала, что, когда придет время найти ей замену, он будет щедр. Каматори, одетый в длинный желтый халат "юката" с орнаментом из птиц цвета индиго, сидел неподалеку у низкого черного лакового столика прямо напротив Роя Ориты и прихлебывал чай. Из уважения к вышестоящему. оба мужчины молчали, ожидая, когда Сума заговорит первым. Сума несколько минут не удостаивал их вниманием, наслаждаясь массажем ног, которые Тоси разминала своими ловкими пальцами. Каматори, избегая сердитого взгляда Сумы, сидел, потупив глаза. Он второй раз за эту неделю потерял лицо и чувствовал себя крайне униженным. -- Итак, твоя группа идиотов провалила дело, -- наконец произнес Сума. -- Там произошла накладка, -- ответил Каматори, по-прежнему глядя на поверхность стола. -- Накладка! -- с издевкой выкрикнул Сума. -- Разгром, вот это было бы ближе к истине. -- Питту, адмиралу Сэндекеру и человеку по фамилии Джиордино очень повезло. -- Везенье здесь совершенно ни при чем. Твои киллеры просто недооценили дьявольскую способность американцев бороться за свои жизни. -- Профессиональные оперативники предсказуемы, -- сказал Каматори, неуклюже пытаясь оправдаться. -- Гражданские не придерживаются правил. Сума знаком показал Тоси, чтобы она прекратила массаж. -- Сколько человек ты потерял? -- Семь, включая командира. -- Никто не был схвачен, я надеюсь. -- Все тела были подобраны, и выжившие спаслись бегством до появления местных властей. Ничего не осталось на месте, что могло бы навести на след. -- Реймонд Джордан будет знать, на ком лежит ответственность за это нападение, -- сказал Рой Орита. -- Это не имеет значения. -- Лицо Каматори приняло презрительное выражение. -- Он и его пресловутая группа МОГ более не являются боеспособной силой. Японская часть его операции полностью ликвидирована. Сума отказался от чая и взял маленький стаканчик сакэ, поданный ему Тоси. -- Джордан все еще может быть опасен, если его оперативники разнюхают местонахождение нашего командного центра. -- В своих попытках выяснить это Джордан и Керн зашли в тупик, когда ровно сутки назад я прекратил контакты с ними, -- уверенно сказал Орита. -- У них нет никаких ниточек к этому месту. -- Они пытаются выследить заминированные машины, -- заметил Сума. -- Это, во всяком случае, нам известно. Каматори безразлично повел плечами. -- Джордан гоняется за призраками в мутном зеркале. Машины надежно спрятаны и охраняются. Еще час тому назад, насколько мне известно, ни одна из них не была найдена и конфискована. И даже если его оперативники случайно наткнутся на несколько штук и обезвредят их бомбы, то они добьются слишком малого и слишком поздно. У нас по-прежнему будет больше чем достаточно зарядов, чтобы создать электромагнитный щит над половиной земного шара. -- Есть какие-нибудь новости из КГБ или разведок стран Европейского сообщества? -- спросил Сума. -- Им совершенно ничего не известно, -- ответил Орита. -- По неизвестным нам причинам, Джордан не поделился с ними результатами своего расследования. Каматори отхлебнул свой чай и посмотрел на Суму поверх чашки. -- Вы побили их, Хидеки. Ваши техники-роботы почти закончили монтаж электронной системы управления оружием. Скоро, очень скоро вы сможете диктовать условия вырождающемуся западному миру. Лицо Сумы напоминало каменную маску, вырезанную самодовольным, торжествующим злом. Подобно многим людям, развращенным неограниченными возможностями пользоваться всем, что только можно купить за деньги, Сума достиг высшей степени растления, непреодолимой, как пристрастие к наркотику, всепоглощающей жажды абсолютной власти. -- Я думаю, уже наступило время, -- произнес он с интонацией, в которой прозвучала нота садистского удовольствия, -- начать просвещать наших гостей относительно цели их пребывания здесь. -- Могу ли я высказать свое мнение? -- спросил Орита, слегка поклонившись. Сума молча кивнул. -- На гайдзин, пришельцев, производит впечатление статус и могущество. Их психологию легко понять по тому, как они почитают клоунов, певцов и богатых знаменитостей. Вы являетесь самым влиятельным финансистом в мире. Позвольте сенатору и конгрессменше томиться в неведении и растерянности, тогда как вы будете оставаться недосягаемым и далеким от них. Пошлите других дразнить их нетерпение, скармливая им маленькие кусочки наживки, пока их умы не созреют для вашего величественного появления и божественных приказов. Сума обдумал совет Ориты. Это была детская игра на его самолюбии, но игра, не лишенная практического смысла. Он взглянул на Каматори. -- Моро, я предоставляю это тебе, начать вводить наших гостей в курс дела. Лорен чувствовала себя в растерянности. Никогда за всю свою прошлую жизнь ей не приходилось ощущать подобной растерянности. Ее накачали наркотиками почти сразу после похищения на гонках классических автомобилей, и она сумела вполне прийти в чувство лишь два часа назад. Когда ей наконец удалось окончательно стряхнуть с себя наркотическую пелену, затуманивавшую ее сознание, она поняла, что находится в роскошно обставленной спальне с просторной ванной комнатой, оборудованной утопленной в пол мраморной ванной и биде. Спальня была меблирована в стиле островов южных морей, с мебелью из бамбука и небольшим лесом тропических растений в горшках. Паркет был сделан из светлого полированного кедра, а стены, по-видимому, завешены плетеными циновками из пальмовых листьев. Обстановка напомнила ей курорт в деревне на Таити, где она однажды проводила отпуск, но тут были две необычные особенности: на двери не было ручки, и отсутствовали окна. Она открыла стоявший у стены шкафчик и заглянула внутрь. Там висело несколько дорогих шелковых кимоно. Она примерила одно из них и была приятно удивлена тем, что оно сидело, словно сшитое на нее по мерке. Она открыла выдвижные ящики в низу шкафчика. Там находилось женское нижнее белье, которое тоже было в точности ее размера, как и сандали, стоявшие на нижней полке шкафчика. Все это было несравненно лучше, чем быть закованной в цепи в подземелье, подумала Лорен. Кем бы ни были ее похитители, они, видимо, не собирались пытать или казнить ее. Вопрос о том, почему она была похищена, был вытеснен в дальний уголок ее сознания. Стараясь взять все, что удастся, от ситуации, в которой невозможно было победить, она расслабилась в ванной и отдохнула. Затем она вытерлась насухо и уложила волосы с помощью фена и парикмахерских принадлежностей, предусмотрительно положенных на длинный столик в ванной комнате вместе с набором дорогой косметики и духов. Она как раз надевала кимоно с белыми и розовыми цветами, когда послышался легкий стук в дверь, и в спальню тихо вошел Каматори. Он некоторое время молча постоял у входа, его руки были скрыты в рукавах юкаты, на лице застыло надменное и презрительное выражение. Его глаза медленно поднялись от босых ног Лорен, задержались на ее грудях и лишь затем взглянули ей в лицо. Лорен туго запахнула кимоно вокруг своего тела, завязала пояс и повернулась к нему спиной. -- Японские мужчины всегда входят в комнату леди без приглашения? -- Мои искренние извинения, -- сказал Каматори с заметной ноткой сарказма. -- Я отнюдь не намеревался выказывать неуважение к прославленной американской законодательнице. -- Что вам надо? -- Меня послал господин Хидеки Сума убедиться, что вы устроились с удобствами. Меня зовут Моро Каматори. Я являюсь другом, телохранителем и доверенным лицом господина Сумы. Она ответила без колебаний: -- Я полагаю, он несет ответственность за мое похищение. -- Это лишь временное неудобство, я обещаю вам. -- Почему меня удерживают в качестве заложницы? Чего он надеется этим добиться, кроме ненависти и возмездия от американского правительства? -- Он хочет, чтобы вы помогли ему доставить послание вашему президенту и Конгрессу. -- Передайте мистеру Суме, чтобы он вставил себе шило в задницу и передал свое послание сам. Вызывающее поведение, порожденное уязвимостью, подумал Каматори. Он был доволен. Он решил прорвать первую линию обороны Лорен. -- Какое совпадение. Почти точные слова сенатора Диаса, только он употребил более сильные выражения. -- Майк Диас? -- В храброй линии обороны Лорен появилась углубляющаяся трещина. -- Его вы тоже похитили? -- Да, сюда вас доставили вместе. -- Сюда -- это куда? -- На островной курорт близ побережья Японии. -- Сума совсем спятил. -- Вряд ли, -- терпеливо сказал Каматори. -- Он очень мудрый и наблюдательный человек. И через несколько дней он объявит, каким правилам должна отныне подчиняться экономическая политика Запада. От разгорающегося гнева лицо Лорен покраснело. -- Он даже еще больший безумец, чем я считала. -- Я полагаю, что нет. Ни один человек за всю историю не накопил такого состояния. Он добился этого не потому, что был невеждой. Вскоре вам придется убедиться, что он, кроме того, обладает полным контролем над вашим правительством и экономикой. -- Каматори помолчал, и его взгляд скользнул ниже, уставясь на выпирающие под верхними складками кимоно округлости грудей Лорен. -- Ввиду предстоящих перемен, я советую вам хорошенько обдумать, не стоит ли вам поискать новых хозяев и покровителей? Лорен трудно было поверить, что она в самом деле слышит подобный вздор. -- Если что-нибудь случится с сенатором Диасом и со мной, вам с мистером Сумой не избежать наказания. Президент и Конгресс не будут сидеть сложа руки, пока нас удерживают в качестве заложников. -- Исламские террористы годами удерживали американских заложников, и вы не предприняли ничего. -- Веселье промелькнуло в глазах Каматори. -- Ваш президент был проинформирован о вашем исчезновении в течение часа, и ему сказали, кто несет за это ответственность. Поверьте тому, что я скажу. Он приказал, чтобы никаких попыток освободить вас не предпринималось и ни слова не просочилось в средства массовой информации. Ни ваши помощники, ни родственники, ни товарищи-конгрессмены -- никто из них не подозревает, что вас тайно вывезли самолетом в Японию. -- Вы лжете. Мои друзья не будут молчать. -- Под друзьями вы подразумеваете Дирка Питта и Альфреда Джиордино? Мысли Лорен смешались. Каматори наконец удалось заставить ее потерять самообладание. -- Вы знаете про них? -- Да, они вмешались не в свое дело, и с ними произошел несчастный случай. -- Они ранены? -- едва сумела выговорить она. -- Я не знаю, но можно с уверенностью сказать, что им не удалось ускользнуть невредимыми. Губы Лорен задрожали. Она искала, что бы сказать. -- Почему я? Почему сенатор Диас? -- Вы и сенатор Диас -- просто пешки в стратегической игре за экономическое господство, -- продолжал Кама-тори. -- Так что не ждите освобождения прежде, чем разрешит господин Сума. Атака ваших сил специального назначения была бы напрасной, так как ваши разведовательные службы не имеют ни малейших ниточек к вашему местонахождению. И даже если бы у них были какие-то сведения, целой армии не под силу прорвать нашу оборону. В любом случае, вы и сенатор будете свободны и полетите в Вашингтон послезавтра. Растерянность в глазах Лорен была именно тем, на что надеялся Каматори. Он высвободил руки из широких рукавов своей юкаты, внезапно схватил за ворот кимоно Лорен и стащил его вниз вокруг ее талии, прижав ее руки к бокам. Каматори садистски улыбался. -- Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ваше короткое пребывание здесь было приятным. Возможно, я даже преподам вам урок, как женщины должны подчиняться желаниям мужчин. Затем он повернулся и два раза сильно постучал в дверь. Невидимый охранник открыл ее снаружи, и Кама-тори исчез, не оставив у Лорен никаких сомнений в том, что уготовано ей, прежде чем ее освободят. Глава 43 -- Вот она, крошка, -- сказал Мэл Пеннер, жестом фокусника сдергивая покрывало с большого стола, и взглядам присутствующих открылась объемная модель острова, окруженного синим гипсовым морем и покрытая кое-где крохотными деревьями и зданиями. -- Остров Сосеки, в прошлом известный как Адзима. -- Вы прекрасно поработали, -- сделала Стаси комплимент Пеннеру. -- Он выглядит совсем как настоящий. -- Я давно увлекаюсь моделями железных дорог, -- с гордостью заявил директор полевых операций. -- Мое хобби -- изготовление диорам. Уэзерхилл склонился над столом, рассматривая крутые утесы, поднимающиеся из моря. -- Какого он размера? -- Четырнадцать километров в длину и пять в ширину в самом широком месте. Примерно таких же очертаний, как Сан-Мигуэль, один из островов в проливе близ побережья Калифорнии. Пеннер вытащил из кармана синий носовой платок и промокнул пот, катившийся по его вискам. Кондиционер поддерживал приемлемую температуру внутри небольшого домика, фактически не намного просторнее хижины, который стоял на песчаном пляже острова Корор архипелага Палау, но 98-процентную влажность приходилось терпеть. Стаси, одетая в обтягивающие шорты и коротенькую маечку, обошла вокруг стола, внимательно разглядывая изготовленную Мэлом точную модель. Расселины в скалах, через которые были перекинуты миниатюрные мостики в восточном стиле, и перекрученные сосны придавали острову какой-то мистический вид. -- Здесь, должно быть, ... -- Она нерешительно замолкла, подыскивая подходящий эпитет. -- Божественно, -- сказала она наконец. -- Едва ли это то слово, которое приходит на ум, -- пробормотал Питт, одним глотком опустошив стакан, наполовину наполненный текилой, лимонным соком и льдом из бутылки, захваченной им из Вашингтона. На нем были плавки и теннисная майка с эмблемой НУМА. Свои длинные загорелые ноги в кожаных сандалиях он положил на спинку стоящего перед ним стула. -- Снаружи садик, это верно, но внутри притаилось чудовище. -- Вы думаете, что ядерный арсенал и центр управления подрывом бомб находятся в недрах острова? -- спросил Фрэнк Манкузо, который был последним из пяти членов группы, прибывших в Южнотихоокеанский центр сбора информации. Пеннер кивнул. -- Мы уверены в этом. Стаси протянула руку и коснулась отвесных береговых утесов, почти вертикально поднимающихся из моря. -- Здесь невозможно разгружать суда. Им пришлось бы доставлять строительную технику по воздуху. -- Как могло случиться, что они построили центр, оставшись незамеченными разведовательными спутниками, засекающими всякую подозрительную активность? -- вслух удивился Уэзерхилл. С выражением самодовольной гордости на лице Пеннер поднял кусочек гипсового моря, тянущийся от острова к толстому краю стола. Он показал на тоненькую трубочку, проходящую через серый гипс. -- Туннель, -- объяснил он. -- Инженеры Сумы построили туннель, начинающийся глубже самого нижнего яруса Эдо-Сити, тянущийся десять километров до берега, а потом еще пятьдесят под дном моря до острова Сосеки. -- Еще одно очко в пользу Сумы, -- сказал Питт. -- Наши спутники не обнаружили каких-либо необычных транспортных потоков, так как порода, вынутая из туннеля, вывозилась вместе с той, которая была выкопана при строительстве города. -- Идеальное прикрытие, -- сказал Джиордино. Он сидел верхом на стуле и меланхолично смотрел на модель острова. Ему было холодно, на нем были только обрезанные джинсы. -- Самый длинный туннель в мире, -- сказал Пеннер, -- длиннее того, который японцы прорыли между Хонсю и Хоккайдо. Уэзерхилл в восхищении покачал головой из стороны в сторону. -- Невероятное достижение. Жаль, что эти усилия не были направлены на более достойные цели. Как горный инженер Манкузо мог оценить огромные трудности, связанные с таким грандиозным проектом. -- Ведя проходку только с одного конца, они должны были затратить на это добрых семь лет, -- сказал он, весьма удивленный этим открытием. Пеннер отрицательно покачал головой. -- Работая круглосуточно и применяя новейшее оборудование, специально разработанное для этой цели, инженеры Сумы завершили работы за четыре года. -- Тем более поразительно, если учесть, что все делалось в строжайшей тайне. -- Стаси ни на миг не отрывала глаз от модели с той минуты, как она была открыта. Теперь Пеннер поднял кусок острова, открыв миниатюрный лабиринт проходов и помещений; все эти подземные галереи расходились, как спицы колеса, от одной большой центральной камеры. -- Здесь представлен план подземных помещений центра. Масштаб может быть немного неверным, но я сделал все, что мог, по приблизительным эскизам, которые передал нам Джим Ханамура. -- Я думаю, что вы сделали поразительную работу, -- сказала Стаси, восхищаясь мастерством Пеннера. -- Детали так точны. -- Многое здесь является просто результатом догадок, но Керн привлек к работе группу проектировщиков и инженеров, и они начертили схемы, которые весьма близки к тому, что мы ожидаем найти на острове. -- Он замолчал, чтобы передать четырем членам МОГ, собравшимся в хижине, стопки чертежей. -- Здесь находятся планы выходящего в Эдо-Сити конца туннеля, а также центр управления, расшифрованные и детализированные людьми Керна. Все развернули чертежи и стали изучать план сооружений, представляющих самую серьезную угрозу, с которой столкнулся свободный мир со времени кубинского ракетного кризиса. Все молчали, прослеживая, как расположены галереи, запоминая названия помещений и изучая размеры отдельных сооружений. -- Центр должен находиться на добрых триста метров вглубь от поверхности острова, -- заметил Манкузо. -- На острове нет ни причала, ни посадочной полосы, -- пробормотала задумчиво Стаси. -- Единственный способ добраться туда -- использовать вертолет, или же через туннель из Эдо-Сити. Питт допил остатки своей текилы. -- С моря сюда не подобраться, если только атакующая группа не будет состоять из профессиональных скалолазов. И даже в этом случае оборонительные системы Сумы выследят их, как муравьев, ползущих по белой стене. -- Что это за здания на поверхности? -- спросил Уэ-зерхилл. -- Роскошный курорт для высшего руководства компаний, контролируемых Сумой. Они собираются здесь на деловые встречи. Он также является идеальным местом для тайных контактов с политиками, правительственными чиновниками и лидерами преступных группировок. -- На картине Симцу остров выглядел совершенно пустынным, -- сказал Питт. -- А здесь половина острова покрыта деревьями. -- Они были посажены садовниками и парковыми архитекторами Сумы за последние двадцать лет, -- объяснил Пеннер. Манкузо в задумчивости сморщил нос. -- Как насчет лифта между курортом и центром управления? Пеннер покачал головой. -- На планах ничего подобного не показано. Мы не можем идти на риск проникновения через шахту, если нам неизвестно, где она находится. -- Подземное сооружение таких размеров должно иметь наружную вентиляцию. -- Наша инженерная группа считает, что некоторые из этих домиков на территории курорта являются на самом деле замаскированными входами шахт для забора воздуха и выброса отработанных газов. -- Нам следует попробовать проникнуть этим путем. -- Уэзерхилл рассмеялся. -- С вентиляционными шахтами у меня обычно неплохо получается. Пеннер пожал плечами. -- Опять же у нас нет достаточной информации. Возможно, воздух подается по трубам из Эдо, а отработанный воздух возвращается туда же и выбрасывается вместе с городскими выбросами. Питт посмотрел на Пеннера. -- Какова вероятность того, что Лорен и Диас находятся на острове в качестве пленников? Пеннер снова пожал плечами. -- Весьма высокая. Пока мы не проследили, где они находятся. Но что-то вроде курорта на неприступном острове, несомненно, идеальное место для того, чтобы содержать там заложников. -- Заложников, да, -- сказала Стаси, -- но на каких условиях? С момента похищения не было получено ни слова от члена Конгресса Смит и сенатора Диаса. -- И никаких требований от похитителей тоже не было получено, -- объяснил Пеннер, -- что вынуждает президента играть в игру "подождем-увидим". И пока мы не предоставим ему достаточно разведданных, чтобы принять решение о возможности проведения операции по их освобождению, он не отдаст такого приказа. Джиордино смотрел на Пеннера с некоторой подозрительностью. -- Должен существовать план, как разнести эту хазу, всегда же есть какой-то план. -- У нас он есть, -- ответил Пеннер, беря ответственность на себя. -- Дон Керн придумал сложную, но осуществимую операцию по проникновению в центр управления и выводу из строя его электронных систем. -- С какого рода оборонительными системами нам придется столкнуться? -- поинтересовался Питт. -- Сума не потратил бы такие огромные усилия и деньги на создание восьмого чуда света, не защитив его всеми мыслимыми способами. -- Мы не можем это сказать сколько-нибудь точно. -- Пеннер смерил модель острова озабоченным взглядом. -- Нам известно, какая технология систем безопасности и систем вооружений доступна Суме, и должны предполагать, что он смонтировал наилучшие сенсорные устройства, которые только можно купить за деньги. Экзотическое радарное оборудование для обнаружения техники на море и на суше, сонарные датчики против подводного подхода к острову, лазерные и тепловые приборы по периметру береговой линии. Не самое последнее по важности -- армия вооруженных роботов. -- И, если мы вдруг не забыли об этом, целый арсенал спрятанных ракет классов "Земля-море" и "Земля-воздух", -- добавил Питт. -- Этот орешек будет нелегко расколоть, -- сказал Уэзерхилл, использовав расхожую фразу, в данном случае явно не способную передать сложность ситуации. Джиордино посмотрел на Пеннера, удивленный и любопытствующий, какие же козыри у того в рукаве. -- На мой взгляд, единственный способ проникнуть внутрь этой скалы -- это атака по меньшей мере пяти групп сил специального назначения, которой предшествует удар штурмовой авиации с авианосца и обстрел ударной группировки кораблей, чтобы ослабить оборону острова. -- Либо это, -- согласился Питт, -- либо чертовски мощная ядерная бомба. Пеннер сухо улыбнулся. -- Поскольку ни одно из этих предложений не соответствует реальному положению дел, нам придется использовать иные средства, чтобы справиться с нашей задачей. -- Позвольте мне угадать. -- Манкузо не скрывал скепсиса в отношении предполагаемого плана и, указав на Стаси, Уэзерхилла и себя, сказал: -- Мы трое проникаем на остров через туннель. -- Вы все пятеро отправитесь туда, но не все через туннель, -- тихо проговорил Пеннер. Стаси от удивления вздрогнула. -- Фрэнк, Тимоти и я -- тщательно обученные профессионалы по тайному проникновению. Но Дирк и Эл -- морские инженеры. У них нет ни навыков, ни опыта по проведению сложной операции по проникновению в хорошо охраняемые помещения. Вы, конечно, не собираетесь послать их тоже? -- Именно это я и собираюсь сделать, -- тихо ответил Пеннер. -- Они вовсе не столь беспомощны, как считаешь ты. -- Мы должны надеть черные костюмы ниндзя и пропорхать через туннель, как летучие мыши? -- В голосе Питта невозможно было не услышать иронии. -- Вовсе нет, -- спокойно сказал Пеннер. -- Вы с Элом спуститесь на остров сверху и устроите диверсию, которая должна совпасть по времени с проникновением остальных через туннель со стороны Эдо-Сити. -- Итак! -- задумчиво сказал Питт. -- Великий Питт и Джиордино Великолепный прилетают на частный курорт-крепость Хидеки Сумы под звуки фанфар, звон колоколов и бой барабанов. Затем их казнят в самурайском стиле, как вторгшихся шпионов. Ты нас за дурачков считаешь, разве не так, Пеннер? -- Тут есть некоторый риск, я согласен, -- защищаясь, признал Пеннер. -- Но у меня нет ни малейших намерений посылать вас на верную гибель. Джиордино посмотрел на Питта. -- У тебя нет ощущения, что нас используют? -- А как насчет дурачат? Своим наметанным глазом Питт сразу понял, что директор полевых операций не был тем человеком, который принял это решение, исходя из своих собственных полномочий, План исходил от Керна, получил одобрение Джордана и, сверх того, был благословлен президентом. Он повернулся и посмотрел на Стаси. "Не соглашайся!" -- кричал ее взгляд. -- Ну, прибыли мы на остров, и что дальше? -- спросил он. -- Вы избегаете пленения как можно дольше, чтобы отвлечь на себя силы безопасности Сумы, прячась и скрываясь, пока мы не развернем спасательную операцию по эвакуации всей группы. -- Против оснащенной по последнему слову техники системы безопасности мы не продержимся и десяти минут. -- Никто и не ожидает чудес. Питт сказал: -- Ну? -- Что ну? -- Мы падаем с неба и играем в прятки с роботами Сумы, пока три профи прокрадываются внутрь через шестидесятикилометровый туннель? -- Малейший признак раздраженности, недоверия и отчаяния Питту удалось огромным усилием воли удержать внутри, не дать ему проскользнуть в интонации его вопроса. -- В этом и состоит план? Это все, что в нем есть? -- Да, -- сказал Пеннер, старательно избегая встречаться взглядом с горящими глазами Питта. -- Ваши приятели в Вашингтоне, должно быть, позаимствовали этот блестящий образчик творческого озарения у уличной гадалки. В душе Питт никогда не сомневался, какое решение он примет. Если есть хоть малейшая надежда на то, что Лорен находится в заточении на острове, он пойдет на эту операцию. -- Почему бы просто не отключить их энергоснабжение на берегу, где-нибудь у Эдо-Сити? -- спросил Джиордино. -- Потому что центр управления полностью автономен, -- ответил Пеннер. -- Он питается от собственного генератора. Питт посмотрел на Джиордино. -- Что скажешь, большой Эл? -- На этом курорте есть гейши? -- Сума известен как большой ценитель женской красоты. Он нанимает только прекраснейших женщин, -- ответил Пеннер с легкой улыбкой. -- Как мы сможем прилететь туда, не будучи взорваны еще в воздухе? -- спросил Питт. На этот раз Пеннер улыбнулся так, будто мог, наконец, для разнообразия предложить им хорошие новости. -- Ну, а эта часть плана, по нашим оценкам, имеет шансы на успех в категории А1. -- Хорошо бы, чтоб это и в самом деле было так, -- сказал Питт, и от взгляда его молочно-зеленых глаз повеяло арктической стужей. -- Не то кое-кому здорово влетит. Глава 44 Как и предполагал Пеннер, перспектива загреметь вниз в клубах дыма и пламени оказалась маловероятной. Сверхлегкие моторизованные планеры, на которых Питту и Джиордино предстояло взлететь с палубы корабля обнаружения и слежения ВМФ США "Ральф Р. Беннет", выглядели как миниатюрные копии бомбардировщиков-невидимок "Стелт". Они были окрашены в темно-серый цвет и обладали теми же причудливыми формами не то птеродактилей, не то летучих мышей, которые делали невозможным их обнаружение с помощью радара. Они стояли, как инопланетные насекомые, в тени гигантского прямоугольного радара с фазированной решеткой. Эта система высотой с шестиэтажное здание состояла из 18 000 антенных элементов, принимавших самые разнообразные разведданные об испытаниях советских ракет с невероятной точностью. Корабль "Ральф Р. Беннет" был отозван со своей боевой позиции у побережья Камчатки приказом президента для запуска моторизованных планеров и отслеживания ситуации на острове Сосеки и вокруг него. Капитан третьего ранга Реймонд Симпсон, молодой блондин с выгоревшими на солнце волосами, стоял рядом с людьми из НУМА на верхней палубе. В его облике чувствовалась суровая сдержанность крепкого профессионала, не спускающего пристального взгляда со своих подчиненных из команды авиамехаников, которые проворно сновали вокруг крохотных самолетов, заправляя топливные баки и проверяя приборы и системы управления. -- Думаете, мы сможем справиться с ними без пробных полетов? -- спросил Питт. -- Проще простого для старых военных летчиков вроде вас, -- убежденно ответил Симпсон. -- Стоит вам разочек попробовать полетать, лежа на животе, и вам захочется прихватить один такой к себе домой, чтобы пользоваться им для личных надобностей. Питту ни разу не приходилось видеть такие странные сверхлегкие летательные аппараты до того момента, как час назад их с Джиордино доставили на палубу корабля с помощью самолета вертикального взлета и посадки "Оспри". Теперь, после всего лишь сорока минут инструктажа, им предлагалось пролететь свыше ста километров над открытым морем и без травм приземлиться на опасно неровном пятачке на острове Сосеки. -- И давно эти пташки порхают? -- спросил Джиордино. -- "Ибис Х-двадцать", -- поправил его Симпсон. -- только что сошли с чертежных досок. -- О Боже, -- простонал Джиордино. -- Они все еще экспериментальные. -- Очень даже. Они пока не прошли всю предусмотренную для них программу испытаний. Жаль, что я не могу предложить вам что-нибудь более испытанное, но ваши люди в Вашингтоне так ужасно торопились, что заставили нас доставить их с другого конца земля всего за восемнадцать часов. Питт задумчиво произнес: -- Они и в самом деле летают, надо полагать? -- О, конечно, -- с воодушевлением сказал Симпсон. -- Я лично налетал на них десять часов. Превосходный аппарат. Спроектирован специально для рекогносцировочных полетов пилота-одиночки. Снабжен новейшим компактным турбореактивным двигателем, обеспечивающим крейсерскую скорость триста километров в час и дальность сто двадцать километров. Ибис -- самый совершенный моторный планер в мире. -- Возможно, когда вы уволитесь в запас, сможете открыть дилерскую компанию по их продаже, -- сухо сказал Джиордино. -- Я бы не отказался, -- ответил Симпсон, не заметив подвоха, Капитан радарного корабля, коммодор Уэнделл Харпер, подошел к посадочной площадке, держа в руке большой фотоснимок. Высокий и грузный человек с солидным брюшком, он шел, переваливаясь с ноги на ногу, словно ковбой, который только что сошел с поезда, пересекшего равнины Канзаса. -- Наш метеоролог обещает, что у вас будет попутный ветер с силой четыре узла, -- сказал он благодушно. -- Так что с топливом все будет в порядке. Питт кивком приветствовал его. -- Я надеюсь, наш разведовательный спутник подыскал нам сносную посадочную площадку. Харпер разостлал увеличенную копию контрастированного компьютером спутникового снимка на переборке. -- Это немножко похуже чикагского аэропорта, единственное плоское место на острове -- травянистая полоска двадцать на шестьдесят метров. -- Для посадки против ветра места больше чем достаточно, -- вставил Симпсон с оптимизмом. Питт и Джиордино подошли поближе и уставились на удивительно подробную картинку. Главной особенностью рельефа был ландшафтный парк, окружающий прямоугольный газон, открытый лишь с восточной стороны. Три другие стороны этой лужайки были густо обсажены деревьями и кустарником и ограничены постройками с крышами, как у пагод, с открытых террас которых вниз вели горбатые мостики, кончавшиеся восточным прудом, расположенным на одном из концов продолговатой лужайки. Как приговоренные к смерти, которым только что сказали, что они могут выбирать между повешеньем и расстрелом, Питт и Джиордино обменялись взглядами и напряженными циничными улыбками. -- Прячьтесь, пока вас спасут, -- невесело пробормотал Джиордино. -- Почему у меня такое чувство, что мою урну для голосования уже набили фальшивыми бюллетенями? -- Что-то это не похоже на встречу у парадного входа с духовым оркестром, -- согласился Питт. -- Что-то не так? -- невинно поинтересовался Симпсон. -- Мы стали жертвами недобросовестной рекламы, -- ответил Питт. -- Кто-то в Вашингтоне воспользовался нашим мягким характером. Харпер выглядел расстроенным. -- Хотите отменить операцию? -- Нет, -- вздохнул Питт. -- За десять центов так за десять центов, за доллар так за доллар. -- Мне не хочется давить на вас, но до заката остался только час. Вам понадобится дневной свет, чтобы найти, где приземлиться. В этот момент старший команды авиамехаников подошел к Симпсону и доложил ему, что планеры обслужены и готовы к взлету. Питт посмотрел на хрупкий маленький аппарат. Называть его планером было явно ошибочно. Без сильной тяги его турбореактивного двигателя он бы тут же упал вниз как кирпич. В отличие от широких длинных крыльев настоящих сверхлегких самолетов и планеров с массой растяжек из тросов и проволок, несущие плоскости "Ибисов" были короткими и толстыми, а все силовые элементы располагались внутри обшивки крыла. Компоновка также отличалась от обычной для сверхлегких летательных аппаратов схемы "утка", устойчивой к штопору и срыву потока. Ему вспомнилась популярная притча о шмеле, у которого все особенности анатомии были неподходящими для полета, и, однако, он летал не хуже, если не лучше, многих других насекомых, которых мать-природа снабдила аэродинамически совершенными формами и приспособлениями. Закончив последние предполетные проверки, авиамеханики отошли к краю взлетной полосы. На взгляд Питта, они все выглядели как зрители автогонок, ожидающие столкновения. -- Может быть, мы как раз успеем приземлиться к тому времени, когда подадут коктейли, -- сказал он, надевая свой шлем. Со своим привычным спокойствием Джиордино просто зевнул. -- Если ты успеешь туда первым, сразу закажи мне мартини с водкой. Харпер с изумлением понял, что их ледяная невозмутимость была проявлением высшей степени эмоциональной напряженности, которую эти люди были способны выразить только так. -- Удачи вам, -- сказал он, обменявшись с обоими крепким рукопожатием. -- Мы будем все время следить за вами. Не забудьте включить сигнальное устройство после приземления. Нам хотелось бы известить Вашингтон, что вы успешно сели. Питт криво улыбнулся ему. -- Сделаю, если смогу. -- Никогда не сомневайтесь, -- сказал Симпсон, словно подбадривая свою спортивную команду. -- Проверьте, не забыли ли вы включить таймер самоликвидатора. Мы не можем дарить японцам нашу технологию сверхлегких аппаратов. -- До встречи, и спасибо вам и вашим людям за заботу о нас. Джиордино тронул Питта за плечо, ободряюще подмигнул ему одним глазом и, не сказав больше ни слова, пошел к своему планеру. Питт подошел к своему моторному планеру, влез снизу через узкий люк в обитый материей фюзеляж и лег на живот, пока его тело не вписалось в очертания коврика из вспененной резины длиной в человеческий рост. Его голова и плечи находились лишь чуть выше ног, локти свободно лежали в сантиметре от пола. Он подогнал привязные ремни, проходящие через лопатки и ягодицы. Затем он вставил вытянутые ноги в зажимы педалей управления рулем поворота и тормозами и схватил одной рукой рукоять штурвала, а другой примерился к рычажкам управления тягой двигателя. Он помахал рукой через выпуклое ветровое стекло стартовой команде, стоявшей наготове, чтобы освободить привязные тросы, и включил стартер. Турбина размером не больше бочонка пива начала с жужжанием раскручиваться, пока ее гул не превратился с высокий свист. Он взглянул на Джиордино, успев разглядеть только его горящие карие глаза. Питт подал ему знак, подняв вверх большой палец. Джиордино ответил тем же и усмехнулся. Еще один взгляд на приборы, чтобы убедиться, что двигатель работает так, как было описано в руководстве для пилота, которое он едва успел пролистать, и последний взгляд на вымпел, плещущийся на корме под сильным ветром, дующим спереди от него. В отличие от авианосца, где самолеты обычно взлетают в направлении носа корабля, здесь это было невозможно из-за мешающего кожуха радара и палубных надстроек, так что коммодор Харпер развернул корабль кормой навстречу ветру и дал задний ход. Питт удерживал планер на тормозах, нажимая большими пальцами ног на педали в сторону от себя. Затем он передвинул рычажок управления двигателем, чувствуя, что "Ибис" рвется вперед. Конец взлетной полосы казался неприятно близким. Подъемную силу, достаточную для полета, "Ибис" развивал при сорока пяти километрах в час. Суммарная скорость ветра и заднего хода "Беннета" давала ему фору в двадцать пять км/час, но предстояло набрать еще двадцать км/час до того, как колеса его шасси пересекут конец взлетной полосы. Настал решительный момент. Он просигналил стартовой команде освободить привязные тросы. Затем Питт довел рычажок тяги до упора вперед, и "Ибис" задрожал от тяги турбины и силы встречного ветра. Глядя на конец взлетной полосы, Питт отпустил тормоза, и "Ибис" ринулся вперед. Пять метров, десять, и затем легко, но твердо Питт потянул рукоять штурвала на себя. Маленькое переднее колесо оторвалось от палубы, и Питт увидел облака. Когда оставалось лишь три метра до конца полосы, он послал "Ибис" в небо, над неспокойным морем. Он заложил вираж и выровнял планер на высоте сорока метров, наблюдая, как Джиордино поднялся в воздух вслед за ним. Один круг над кораблем, покачивая крыльями машущей им команде "Ральфа Р. Беннетта", и он взял курс на остров Сосеки на западе. Воды Тихого океана проносились под брюхом "Ибиса", окрашенные сверкающим золотом заходящего солнца. Питт уменьшил тягу до маршевого значения. Ему хотелось бы разогнать как следует маленький самолетик, набрать высоту и попробовать фигуры высшего пилотажа. Но этого нельзя было делать. Любые дикие маневры могли дать отметки на экранах японских радаров. В прямом горизонтальном полете на высоте гребней волн "Ибис" был невидим. Теперь Питт начал гадать, как его встретят на острове. Надежды покинуть курортный комплекс у него почти не было. Какой симпатичный сценарий, подумал он мрачно. Аварийная посадка на переднем дворе Сумы прямо из ниоткуда, чтобы устроить бедлам среди сил безопасности и отвлечь внимание от остальных. Собравшиеся в ситуационной комнате на борту "Беннетта" обнаружили сигналы радара, исходящие от оборонительных систем Сумы, но капитан Харпер решил не глушить их. Он позволил японцам следить за "Беннеттом", справедливо рассудив, что стража острова успокоится, увидев, что одинокий американский корабль спокойно уходит от острова на восток, будто выполняя обычное патрулирование. Питт сосредоточился на навигации, все время посматривая на компас. При нынешней скорости ветра, по его вычислениям, они должны сесть на острове через тридцать пять минут. Но стоит им отклониться на несколько градусов к северу или к югу, и они могут безнадежно промахнуться мимо него. Выполнять одновременно работу пилота и штурмана было чрезвычайно трудно. В столь легком аппарате каждая сотня граммов была на счету, поэтому здесь не было ни бортового компьютера, ни автопилота. Он четырежды проверял скорость полета, силу и направление ветра и свой расчетный курс, чтобы быть уверенным, что в его вычисления не вкрались никакие ошибки. Возможность сжечь все топливо и рухнуть в неспокойное море посреди ночи -- без этих трудностей лучше было обойтись. Питт невесело отметил, что рации были удалены из планеров. По приказанию Джордана, конечно, чтобы ни у него, ни у Джиордино не возникло искушение поболтать и тем выдать свое присутствие. Когда прошло двадцать семь минут с момента вылета и лишь краешек солнца выглядывал из-за горизонта, Питт внимательно вгляделся вперед через ветровое стекло. Там она и была, туманная пурпурная искорка между морем и небом, скорее воображаемая, чем реальная. Почти незаметно она превратилась в четко различимый остров, изрезанные утесы которого поднимались вертикально из катящихся волн, разбивавшихся об их основания. Питт повернул голову и взглянул в боковой иллюминатор. Джиордино держался почти рядом с ним, в десяти метрах сзади и справа. Питт покачал крыльями и показал на остров. Джиордино приблизился, пока Питт не увидел, что он кивнул в ответ и ребром ладони сделал жест в направлении острова. Еще один, последний взгляд на приборы, и он накренил "Ибис" в мягкий вираж, пока не зашел на центр острова из темнеющего восточного неба. Не будет ни кружения над местом предполагаемой посадки для изучения рельефа, ни второго захода, если он зайдет на посадку слишком низко или слишком высоко. Неожиданность была их единственным козырем. У них была только одна возможность посадить свои крохотные "Ибисы" на садовую лужайку до того, как зенитные ракеты взорвутся в их кабинах. Ему были ясно видны крыши пагод и просвет между деревьями, окружающими открытый участок сада. Он заметил вертолетную площадку, которой не было на макете Пеннера, но он отверг ее как запасное место приземления, так как она была слишком маленькой и окруженной деревьями. Легкий поворот запястья налево, потом направо, и затем держать рукоятку штурвала неподвижно. Он опускал вниз рычажок управления тягой по миллиметру за раз. Волны слились в сплошную массу, вздымавшиеся утесы неслись навстречу, быстро заполняя все ветровое стекло. Он слегка отклонил рукоять штурвала на себя. И затем внезапно, как будто из-под него вытащили ковер, море исчезло, и его колеса пронеслись лишь в нескольких метрах над твердой магматической породой, из которой был сложен остров. Сразу же, без взгляда вбок, легкий нажим на правую педаль управления рулем поворота, чтобы компенсировать боковой ветровой снос. Он проскочил над шпалерой кустарника, шины шасси коснулись их верхушек. Рычаг газа назад до упора, и "Ибис" снизился настолько, что взлететь снова, не коснувшись земли, он уже не мог. Теперь слегка потянуть к себе ручку штурвала. Планер опустил хвост. Питт почувствовал, как посадочные колеса коснулись лужайки не более чем в пяти метрах от цветочной клумбы. Питт выключил двигатель и осторожно, но крепко нажал на тормоза. Ничего не произошло. Его не потащило вперед силой инерции, как бывает, когда машина тормозит. Трава была мокрой от росы, и шины скользили по ней, словно лужайку смазали маслом. Желание включить турбину на полную тягу и потащить штурвал на себя было огромным, в особенности потому, что нос планера находился в нескольких сантиметрах от его лица. Столкновение с деревом, со стеной дома, со скалой? Прямо перед ним шпалера кустарника, горящая красными и золотыми красками осени, закрывала видимость, а за ней могло быть любое твердое препятствие. Питт напрягся, опустил голову вниз и вцепился в планер. Аппарат все еще двигался со скоростью тридцать километров в час, когда он протаранил кусты, оторвав при этом крылья, и плюхнулся со страшным шумом в маленький пруд, кишащий огромными карпами. Наступило мертвое молчание, продлившееся несколько секунд и нарушенное затем треском кустов, когда планер Джиордино прорвался через шпалеру рядом с разрушенным планером Питта и, скользя, остановился в саду у песка, сметая тонкие узоры, образовывавшие искусную композицию. Питт пытался высвободиться из пристегивающих его к планеру ремней, но его ноги были зажаты, а рукам было слишком тесно. Его голова наполовину погрузилась в пруд, и ему пришлось задрать лицо кверху, чтобы можно было дышать. Ему была ясно видна стайка крупных белых. черных и золотых карпов, открывавших и закрывавших пасти и глядевших в упор круглыми глазами на чужака, вторгшегося в их владения . Фюзеляж планера Джиордино пострадал меньше, и. ему удалось выбраться без труда. Он побежал к разбившемуся планеру друга, прыгнул в пруд и рванулся через ил и листья лилий как взбесившийся бегемот. С силой, развитой за долгие годы занятий культуризмом, он разорвал искореженные шпангоуты, прижавшие ноги Питта, словно это были зубочистки. Затем он отстегнул ремни, вытащил Питта из обломков аппарата и вынес его на берег. -- Ты в порядке? -- Ушибы голеней и растяжение большого пальца на руке, -- ответил Питт. -- Спасибо за освобождение. -- Я пошлю тебе счет, -- сказал Джиордино, с отвращением глядя на свои покрытые илом башмаки. Питт снял свой разбитый шлем и швырнул его в пруд. заставив карпов кинуться под защиту листьев лилий. Он кивнул на разбитые планеры. -- Они придут за нами. Ты бы включил сигнальное устройство и таймеры самоликвидаторов. Пока Джиордино занимался извещением "Беннетта" об их прибытии на остров, прежде чем вставить взрывателя в небольшие пакетики пластичной взрывчатки, закрепленные внутри планеров, Питт неловко поднялся на ноги и осмотрел сад. Он казался заброшенным. Армия роботов и охранников-людей не материализовалась. На балкончиках и в окнах зданий не было видно никакого движения. Ему было трудно поверить, что никто не слышал шума турбин и двух следующих друг за другом ударов машин о землю через тонкие стены строений в японском стиле. Кто-то должен был жить поблизости. Садовники здесь точно бывали, насаждения были подстрижены и выглядели так, как будто за ними постоянно ухаживали. Джиордино вернулся. -- У нас меньше двух минут на то, чтобы смотаться отсюда, прежде чем они взорвутся, -- быстро сказал он. -- Я пошел, -- сказал Питт, начав ковылять к покрытому лесом участку за курортным комплексом. Вдруг он замер на месте, когда странный электронный голос выкрикнул: -- Оставайтесь там, где стоите! Питт и Джиордино среагировали на эти слова одинаково, бросившись за прикрытие густых кустов и деревьев, пригибаясь к земле и быстро перебегая от одного дерева к Другому, стараясь оторваться от неизвестного преследователя. Не успели они продвинуться дальше пятидесяти метров, как натолкнулись на высокий забор, вдоль которого на изоляторах была натянута колючая проволока под напряжением. -- Самый короткий побег в истории, -- меланхолично заметил Питт. В этот момент взрывчатка в двух "Ибисах" сдетонировала с интервалом в пять секунд. Питт не мог этого видеть, но он представил себе оглушенных уродливых карпов, летящих по воздуху. Он и Джиордино обернулись, чтобы встретить лицом к лицу своих преследователей, и, хотя они были предупреждены, все же были не вполне подготовлены к виду трех механических страшилищ, выползших из низких кустов полукругом, отрезая все пути бегства. Три робота вовсе не были похожи на получеловеческие фигуры из телепередач и кинофильмов. Они передвигались на резиновых гусеницах наподобие тракторных и ничем не походили на людей, разве что речью. Мобильные автоматические шасси были снаряжены разношерстным набором суставчатых манипуляторов, видеокамер и приборов инфракрасного видения, громкоговорителей, компьютеров и счетверенными пулеметами, нацеленными прямо в пупки Питту и Джиордино. -- Пожалуйста, не двигайтесь, или мы убьем вас. -- Они не смягчают выражений, не так ли? -- Джиордино явно не верил услышанному. Питт рассмотрел центрального робота и решил, что он, по-видимому, управляется дистанционно с помощью сложной системы двусторонней связи оператором, находящимся в каком-то удаленном месте. -- Мы запрограммированы распознавать различные языки и отвечать соответственно, -- сказал средний робот гулким голосом, звучащим удивительно разборчиво. -- Вы не можете убежать, не будучи убитыми. Наше оружие наводится по тепловому излучению ваших тел. Наступило короткое напряженное молчание, пока Джиордино и Питт быстро посмотрели друг на друга; это были взгляды людей, которым была поручена некая работа, и вот эта работа была выполнена, и больше им нечего было делать. Осторожно, медленно, они подняли руки над головами, зная о том, что нацеленные на них горизонтальные стволы пулеметов ни разу не шелохнулись. -- Я действительно верю, что нам преградил дорогу отряд механических полицейских, -- мягко произнес Питт. -- По крайней мере они не жуют табак, -- промычал Джиордино. Двенадцать стволов спереди, забор с проволокой под напряжением сзади -- деваться было некуда. Питт мог лишь надеяться, что люди, управляющие этими роботами, окажутся достаточно сообразительны, чтобы понимать, что он и Джиордино не представляют для них угрозы. -- Не пора ли попросить их отвести нас к их главарю? -- спросил Джиордино, и его ухмылка была холоднее камня. -- На твоем месте я бы не стал этого делать, -- мягко ответил Питт. -- С них станется, шлепнут нас за неправильный оборот речи. Глава 45 Никто не взглянул с подозрением на Стаси, Манкузо и Уэзерхилла, когда они без особых трудностей, как и было предусмотрено планом, проникли в недра Эдо-Сити. Голливудский эксперт до гриму, отправленный Джорданом самолетом в Токио, мастерски изменил им разрез глаз фальшивыми кожными складками, подкрасил и подвел брови и изготовил парики из прекрасных жестких черных волос. Манкузо, поскольку он мог говорить на безупречном японском языке, был одет в традиционный костюм японского бизнесмена и изображал начальника Стаси и Уэзерхилла, облаченных в желтые комбинезоны ремонтных бригад Сумы. Данные из отчета Джима Ханамуры о процедурах проверки документов, а также идентификационные карточки и кодовые пропуска, предоставленные глубоко законспирированным британским агентом, работавшим в сотрудничестве с Джорданом, позволили им без осложнений пройти через контрольные посты и, наконец, добраться до входа в туннель. Теперь им предстояла самая трудная часть операции. Охранников-людей и автоматы, проверяющие кодовые пропуска, провести было нетрудно; но, как сказал Пеннер на их последнем брифинге, проверка у входа в туннель будет особенно тщательной. Они вошли в совершенно голую, ярко освещенную комнату с белыми стенами и потолком, где их поджидала роботизированная сенсорная система охраны. На полу не было никакой мебели, на стенах ни одного рисунка или знака. Дверь, через которую они вошли, была, по-видимому, единственной, служа и входом, и выходом. -- Изложите ваше дело, -- потребовал робот на механическом японском языке. Манкузо колебался. Ему было сказано, что его встретят роботы-охранники, но он не ожидал увидеть нечто вроде мусорного бака на колесиках, отдающего приказания. -- Отдел волоконной оптики, задание модифицировать и проверить систему, -- сымпровизировал он, стараясь скрыть свою неопытность в общении с искусственным интеллектом. -- Ваш наряд на работу и пропускной код. -- Срочный вызов сорок шесть-эр для осмотра и проверки коммуникаций. Затем он свел вместе ладони, коснувшись кончиками пальцев одной руки пальцев другой, и трижды повторил слово "са". Манкузо оставалось только надеяться, что британский агент сообщил им правильные условный жест и пароль, и ввел в память компьютера их генетические маркеры. -- По очереди прижмите ваши правые ладони к моему чувствительному экрану. Все трое послушно один за другим прижали ладони к небольшому мерцающему экрану на круглой, как бочка, груди робота. Несколько секунд механический страж хранил молчание, обрабатывая данные из своего компьютера и сравнивая очертания лиц и параметры их фигур с именами и описаниями, хранящимися на его запоминающих устройствах. Замечательное достижение, подумал Уэзерхилл. Ему еще не приходилось встречаться с компьютером, способным самостоятельно вводить в память данные, поступающие от телевизионной камеры, и обрабатывать видеоизображения в режиме реального времени. Они стояли со спокойным деловым видом, зная из того, что сообщил им Пеннер на брифинге, о способности робота подмечать малейшие признаки нервозности. Они, кроме того, все время смотрели прямо на робота. Бегающий взгляд мог вызвать подозрение. Уэзерхилл устало зевнул, пока их генетические маркеры и отпечатки ладоней и пальцев сопоставлялись с образцами. -- Допуск подтвержден, -- наконец сказал робот-страж. Затем вся противоположная стена пустой комнаты открылась наружу, и он откатился в сторону. -- Вы можете войти. Если вам потребуется оставаться на охраняемой территории более двенадцати часов, вы должны сообщить об этом службе безопасности номер шесть. Британский агент успешно справился со своим заданием. Они триумфально преодолели главное препятствие. Пройдя через дверь на устланный ковром переход, они направились к главному туннелю. Когда они выходили на посадочную платформу, раздался гудок и начали вспыхивать красные и белые проблесковые огни. Рабочий поезд, нагруженный строительными материалами, отходил от платформы ширококолейной подземной железной дороги, рельсы которой сходились у главного въезда в туннель, диаметр которого, по оценке Манкузо, составлял четыре метра. Через три минуты, прошедших в полной тишине, алюминиевый вагончик со стеклянным верхом в форме обтекаемого пузыря, в котором могли бы разместиться десять человек, подошел к перрону, передвигаясь по единственному рельсу. Внутри вагончик был пуст, за пультом управления никого не было. С легким шипением дверь скользнула вбок, и они вошли. -- Это Маглев, -- тихо сказал Уэзерхилл. -- Что? -- не поняла Стаси. -- Маглев, сокращение от "магнитная левитация". Концепция, основанная на взаимном притяжении и отталкивании двух магнитов. Взаимодействие между мощными магнитами, смонтированными под вагонами поезда, и другими магнитами, которыми покрыт монорельс, перемещает вагоны посредством электромагнитного поля. Поэтому такую конструкцию часто называют "плавающий поезд". -- Япошки разработали самую совершенную систему в мире, -- добавил Манкузо. -- После того как им удалось решить проблему охлаждения сверхпроводящих магнитов, находящихся в вагоне, они получили экипаж, который в буквальном смысле летит над рельсом со скоростью самолета. Двери закрылись, и маленький вагончик стал ждать, пока его электронные датчики не сообщат, что путь свободен. Над рельсом вспыхнул зеленый свет, и они беззвучно скользнули в главный туннель, набирая скорость, пока оранжевые натриевые лампы, вделанные в крышу туннеля, не слились в раздражающее сплошное светящееся пятно. -- Быстро ли мы едем? -- спросила Стаси. -- По приблизительной оценке, триста двадцать километров в час, -- ответил Уэзерхилл. Манкузо кивнул. . -- При такой скорости весь путь займет не больше примерно пяти минут. Казалось, что плавающий поезд едва успел набрать маршевую скорость, как почти сразу начал замедляться. Мягко, как лифт в небоскребе, он затормозил до полной остановки. Они вышли на другую пустую платформу. Как только они освободили вагон, он заехал на поворотный стол, переключился на другой рельс и, набирая скорость, отправился обратно в Эдо-Сити. -- Конец линии, -- тихо сказал Манкузо. Он повернулся и первым направился к единственной двери, ведущей с платформы. Она открывалась в еще один покрытый ковром переход, который через тридцать метров кончался дверью лифта. Внутри кабины Уэзерхилл кивком головы показал на арабские цифры на кнопках этажей. -- Вверх или вниз? -- Сколько здесь всего этажей, и на котором из них мы находимся? -- спросила Стаси. -- Двенадцать. Мы на втором. -- На эскизах Ханамуры показано только четыре. -- Должно быть, это предварительные наброски, которые потом были изменены. Стаси печально смотрела на освещенную панель. -- Тогда и вся наша схема с центральной камерой и радиальными галереями может оказаться неверной. -- Без точных указаний, как найти компьютеризованный центр управления, -- сказал Уэзерхилл, -- нам придется отбросить наш первоначальный план и искать электростанцию. -- Если мы сможем найти ее прежде, чем возбудим подозрения, -- с сомнением сказал Манкузо. -- Это все, что нам остается делать. Чтобы проследить, куда ведут силовые кабели, потребуется меньше времени, чем если бы мы пытались случайно наткнуться на центр управления. -- Двенадцать этажей помещений и коридоров, -- озабоченно сказала Стаси. -- Тут можно без толку бродить часами. -- Мы уже здесь, и выбора у нас нет, -- сказал Манкузо, посмотрев на часы. -- Если Питт и Джиордино успешно приземлились на поверхности острова и отвлекли на себя системы безопасности Сумы, у нас должно быть достаточно времени, чтобы подложить взрывчатку и выбраться обратно через туннель в Эдо-Сити. Уэзерхилл взглянул на Стаси и Уэзерхилла, затем на щиток с кнопками. Он точно знал, что они сейчас чувствуют -- нервы напряжены, все ощущения обострены, их тела, как взведенные пружины, в любую секунду готовы действовать. Они уже зашли так далеко, что теперь все зависело от того, какие решения они примут в следующие несколько минут. Он нажал на кнопку с цифрой 6. -- Почему бы не попробовать средний этаж? -- сказал он, прибегая к простейшей житейской логике. Манкузо поднял чемоданчик, в котором были замаскированы два готовых к бою автомата, и зажал его под мышкой. Все трое застыли в тревожном ожидании. Через несколько секунд послышался негромкий щелчок, вспыхнула цифра шестого этажа, и двери раздвинулись в стороны. Манкузо вышел первым, Стаси и Уэзерхилл следовали сразу за ним. Когда через два шага он остановился как вкопанный, то почти не заметил, что они врезались в него. Все трое стояли и глазели, как сельские дурачки глядели бы на марсианский космический корабль. Повсюду внутри огромной сводчатой галереи кипела целенаправленная, деятельная сумятица, словно тут работала целая армия умелых работников сборочного цеха на конвейерной линии, разве что не было никаких устных распоряжений, выкриков и разговоров. Все специалисты, техники и инженеры, работающие у огромного полукруга, образованного компьютерами и пультами управления, были роботами всевозможных форм и размеров. Они наткнулись на золото с первой попытки. Уэзерхилл, не мудрствуя, нажал на ту кнопку, которая доставила их прямо в электронный мозг ядерного командного центра Сумы. Во всем комплексе не было ни одного человека. Вся рабочая сила была полностью заменена автоматами, и она состояла лишь из хитроумных, изготовленных с применением последних технических достижений машин, работающих по двадцать четыре часа в сутки без перерывов на обед, перекуров или отпусков по состоянию здоровья. Организация производства, немыслимая для любого американского профсоюзного лидера. Большинство передвигалось на колесиках, некоторые на тракторных гусеницах. У некоторых было до семи суставчатых манипуляторов, торчавших, как щупальца осьминога, из тележек на колесах, некоторые другие сошли бы за привычные многофункциональные установки, которые можно встретить в кабинете зубного врача. Но ни один из роботов не расхаживал на ногах и даже отдаленно не напоминал СЗРО из "Звездных войн" или Робби из "Запрещенной планеты". Все роботы были полностью заняты своими индивидуальными рабочими программами и делали свое дело, не обращая никакого внимания на вторгшихся сюда людей. -- У тебя нет такого ощущения, что мы стали чем-то устаревшим? -- прошептала Стаси. -- Мне это не нравится, -- сказал Манкузо. -- Нам лучше отправиться обратно в лифт. Уэзерхилл покачал головой. -- Ни в коем случае. Это тот самый комплекс, который мы пришли уничтожить. Эти штуковины даже не подозревают, что мы здесь, Они не запрограммированы взаимодействовать с людьми. И вокруг нет никаких роботов-охранников. Питт и Джиордино, должно быть, спасли наши задницы тем, что отвлекли их внимание на себя. На мой взгляд, мы должны послать этот автоматизированный муравейник на Луну. -- Лифт поехал, -- сказала Стаси, нажав кнопку "вниз". -- В течение следующей минуты мы никуда не сможем двинуться отсюда. Манкузо не стал тратить время на дальнейшие дискуссии. Он поставил на пол чемоданчик и начал отрывать пакеты пластиковой взрывчатки С-8, приклеенные пластырем к его лодыжкам. Остальные делали то же самое, доставая взрывчатку из-под своих форменных комбинезонов. -- Стаси, компьютерная секция. Тим, системы активации ядерных бомб. Я займусь коммуникационным оборудованием. Не успели они сделать и пяти шагов к указанным целям, как громовой голос раздался под сводами, отражаясь эхом от бетонных стен: -- Оставаться на месте! Не двигаться, иначе вы наверняка умрете! -- Это было сказано на чистом английском языке, почти без следов японского акцента, и голос был холодным и угрожающим. Их полностью застали врасплох, но Манкузо попробовал сблефовать, одновременно пытаясь найти мишень для автоматов, спрятанных в его чемоданчике. -- Мы инженеры-контролеры, пришли для выполнения программы осмотра и проверки. Хотите увидеть и услышать наш пароль? -- Все люди, инженеры и контролеры, вместе с их паролями, были лишены допуска в это помещение после того, как полностью автономные мобильные роботы получили возможность выполнять свои программы без вмешательства и контроля людей, -- прогремел бестелесный голос. -- Мы не были проинформированы об этой перемене. Мы были проинструктированы нашим начальником осмотреть волоконно-оптические кабели, -- настаивал Манкузо, нажимая пальцем на кнопку, замаскированную под клепку на дне его чемоданчика. Тут открылись дверцы лифта, и в помещение центра управления вошел Рой Орита. Секунду он молчал, с некоторым уважением глядя на своих прежних товарищей по группе МОГ. -- Не надо бравады, -- сказал он с торжествующей улыбкой. -- Вы провалились. Ваша тайная операция с целью остановить Проект "Кайтен" провалилась, полностью и бесповоротно. И вы все поплатитесь жизнью за попытку сделать это. Джордан и Сэндекер разделили легкий завтрак с президентом на курорте для высших должностных лиц в Кэмп-Дейвиде. Они сидели за столом в маленьком домике перед камином, где пылали поленья из дерева гикори. Джордану и адмиралу было жарковато в этой комнате, но президент, казалось, наслаждался теплом, потягивая любимый южанами кофе с цикорием. На нем был ирландский вязаный шерстяной свитер. Специальный помощник президента, Дейл Николс, вышел из кухни со стаканом молока. -- Снаружи ждет Дон Керн, -- доложил он, обращаясь к Джордану. -- Думаю, у него есть новости об острове Сосеки, -- сказал Джордан. Президент жестом подозвал Николса. -- Непременно пригласите его сюда. -- Словно спохватившись, он добавил: -- Дайте ему чашку кофе и предложите чего-нибудь поесть. Керн принял лишь кофе и сел на стоявший поблизости диванчик. Президент с нетерпением смотрел на него, но Джордан рассеянно уставился в огонь. -- Они проникли внутрь, -- заявил Керн. -- Они проникли внутрь, -- словно эхо, повторил президент. -- Вся группа? Керн кивнул. -- Все трое. -- Есть какие-нибудь проблемы? -- спросил Джордан. -- Мы не знаем. Прежде чем сигнал от нашего британского агента таинственным образом прекратился, он сообщил, что они благополучно проехали через туннель. Президент протянул руку и обменялся с Джорданом рукопожатием. -- Мои поздравления, Рей. -- Чуточку рано, господин президент, -- сказал Джордан. -- Им еще предстоит преодолеть некоторые препятствия. Проникновение в центр "Дракон" -- это лишь первый этап нашего плана. -- Что слышно насчет моих людей? -- раздраженно спросил Сэндекер. -- Они отправили сигнал о том, что успешно приземлились, -- ответил Керн. -- У нас нет причин думать, что они были ранены при посадке или пострадали от охранников Сумы. -- И что мы собираемся делать дальше? -- После того как они подложат взрывчатку и временно выведут из строя центр "Дракон", наши люди попытаются освободить члена Конгресса Смит и сенатора Диаса. Если все пойдет по плану, у нас будет некоторое пространство для маневра, чтобы пригвоздить Хидеки Суму к ближайшему кресту и послать наших военных для полномасштабной операции по уничтожению командного центра. Лицо президента стало озабоченным. -- Неужели это все могут сделать двое мужчин и одна женщина за следующие тридцать шесть часов? Джордан устало улыбнулся. -- Поверьте, господин президент, мои люди умеют проходить сквозь стены. -- А что с Питтом и Джиордино? -- продолжал Сэндекер нажимать на Керна. -- Как только наши люди просигналят о том, что они готовы, всплывет подводная лодка и высадит отряд дельта-один, чтобы эвакуировать их с острова. Питта и Джиордино они также освободят и возьмут с собой. -- Кажется мне, что вы уж слишком многое принима