мягко поцеловала его в губы. -- Спасибо тебе за все. Питт улыбнулся. -- Я все готов сделать, чтобы доставить удовольствие симпатичной леди. Слезы начали подступать у нее к глазам. Она каким-то образом знала, что ей нескоро суждено увидеть его. Она внезапно отвернулась и побежала по трапу в самолет. Питт стоял и смотрел ей вслед. Затем помахал рукой, когда ее лицо появилось за стеклом иллюминатора, но когда Лорен снова стала искать его глазами, пока самолет выруливал на взлетную полосу, он уже ушел. Глава 61 Цубои отказывался поверить этому. Расставшись с Есису и в страшной спешке добравшись от Токио в Эдо-Сити и затем в центр "Дракон", чтобы принять на себя командование, он стоял теперь в помещении центра управления, закипая от ярости. -- Что значит, что вы не можете взорвать ни одной заминированной машины? -- решительно требовал он ответа. Такеда Куродзима, главный управляющий центра "Дракон", был крайне смущен. Он беспомощно озирался вокруг, в поисках моральной поддержки у своей маленькой армии инженеров и ученых, но они все потупили глаза в пол, словно надеясь, что сквозь него можно провалиться. -- Только господин Сума знает эти коды, -- ответил Куродзима, разводя руками. -- Он лично запрограммировал систему кодов для сигналов активации взрывателей и детонации. -- Сколько времени вам потребуется для перепрограммирования этих кодов? Куродзима снова посмотрел на своих подчиненных. Они начали быстро переговариваться между собой. Затем, словно о чем-то они наконец договорились, один из них шагнул вперед и забормотал так тихо, что Цубои не мог разобрать его слов. -- Что? Что вы сказали? Куродзима наконец посмотрел Цубои в глаза. -- Трое суток, нам понадобится трое суток как минимум, чтобы стереть командные коды господина Сумы и перепрограммировать систему. -- Так долго? -- Это не простая и не быстрая процедура. -- Каков статус водителей-роботов? -- Их программа доступна, -- ответил Куродзима. -- Господин Сума не вводил коды, инициирующие их системы вождения и ориентирования. -- Двое суток, сорок восемь часов. Это все, что у вас есть, чтобы сделать Проект "Кайтен" полностью готовым к действию. -- Цубои поджал губы и стиснул челюсти. Он начал мерять шагами комнату пультов управления центра "Дракон". Он мысленно поносил последними словами змееподобный мастерский ум, перехитривший их всех. Сума не доверял никому, даже своему старейшему и ближайшему другу Есису. Зазвонил телефон, и один из техников снял трубку. Он вытянулся по стойке "смирно" и протянул трубку Цубои. -- Господин Есису из Токио вызывает вас. -- Да, Корори, Ичиро слушает. -- Наша разведка перехватила доклад с американского корабля. Они утверждают, что самолет Хидеки был сбит. Наши пилоты действительно видели, что его самолет упал в море? -- Только один вернулся и сообщил, что из-за ответного огня с корабля он не видел, попала ли в цель пущенная им ракета. -- Это могло быть блефом со стороны американцев. -- Мы не сможем узнать, так ли это, пока один из наших разведовательных спутников не пролетит над кораблем. -- А если он покажет, что самолет находится на борту корабля? Есису колебался. -- Тогда мы будем знать, что опоздали. Хидеки потерян для нас. -- И находится под надежной охраной американских разведовательных служб, -- закончил Цубои недоговоренную мысль Есису. -- Если его будут допрашивать с применением наркотиков, он наверняка выдаст местонахождение заминированных автомобилей. -- Значит, нам нужно действовать быстро, чтобы спасти Проект "Кайтен". -- Тут есть еще одна проблема, -- уныло сказал Цубои. -- Только Хидеки знал оперативные коды сигналов активации взрывателей и детонации. На другом конце телефонной линии помолчали. Затем Есису медленно произнес: -- Мы всегда знали, что у него был коварный ум. -- Да, это мы знали слишком хорошо. -- Тогда я доверяю тебе найти новые направления действий. -- Я не обману вашего доверия. Цубои положил трубку и уставился в экран наружного монитора, имитирующий окно. Молчание воцарилось в пультовой комнате, все ожидали, что он скажет. Должна была существовать другая возможность, чем просто отложить возмездие Соединенным Штатам и другим западным странам. Цубои был сообразительный человек, и ему хватило нескольких секунд, чтобы предложить альтернативный план. -- Насколько сложно взорвать одну из бомб вручную? -- спросил он собравшихся в пультовой инженеров и ученых. Куродзима вопросительно поднял брови. -- Взорвать без закодированного сигнала? -- Да, да. Технический ум, возглавлявший разработку Проекта "Кайтен" с начала до конца, поклонился и ответил: -- Существует два метода сделать массу расщепляющегося материала сверхкритической и заставить ее взорваться. Один -- окружить эту массу оболочкой из мощной взрывчатки, подрыв которой приведет к детонации расщепляющегося материала. Другой -- выстрелить две массы навстречу друг другу устройством вроде пушки. -- Как мы взорвем ту бомбу, которая спрятана в автомобиле? -- Скорость, -- коротко ответил Куродзима. -- Удар, вызванный пулей, с высокой скоростью прошившей оболочку компрессора и попавшей в плутониевую массу, может сделать это. Цубои уставился ему в лицо пристальным вопрошающим взглядом. -- Вы хотите сказать, что бомбы можно взорвать всего лишь выстрелом из ружья? Куродзима снова склонил голову в поклоне. -- С близкого расстояния, да. Воздействие, которое это сообщение оказало на Цубои, было едва в пределах вероятности. -- Тогда почему бы вам просто не запрограммировать водителя-робота выстрелить из ружья с высокой начальной скоростью пули в корпус компрессора кондиционера? -- Тут снова проблема времени, -- ответил Куродзима. -- Роботы, запрограммированные вести машины к пунктам подрыва, не сконструированы и не запрограммированы делать что-либо иное. -- Один из роботов-охранников, его можно модифицировать? -- Тут обратная проблема. Роботы-охранники сконструированы для высокой мобильности и ведения огня. Они не рассчитаны на то, чтобы вести автомобиль. -- Сколько нужно времени, чтобы сделать робота, способного справиться с этой работой? -- Недели, не меньше месяца. Вы должны понимать, что нам предстоит создать очень сложное механическое устройство. На наших производственных линиях нет ни одного устройства, способного вести машину, выйти из нее на механических ногах, открыть капот и выстрелить из ружья. Робота с такими встроенными в него движениями придется делать с нуля, а это требует времени. Цубои посмотрел на него. -- Мы должны взорвать одну из них в течение следующих пяти часов, чтобы заставить американцев поверить, будто система готова действовать. Куродзима вернул себе самообладание. Он контролировал ситуацию, и его страх перед Цубои рассеялся. Он посмотрел на финансиста долгим пристальным взглядом. -- Ну, хорошо, тогда вам просто нужно найти человека, который сделает эту работу. Было около пяти часов вечера. Небо на востоке потемнело и стало темно-синим, когда С-20 пролетел половину пути над Тихим океаном, держа курс на Калифорнию. До посадки на гавайском острове Хикам Филд с целью дозаправки оставалось меньше двух часов. Лорен глядела вниз, напрягая зрение, стараясь увидеть крохотный силуэт и белый след за кормой корабля, но видела лишь плоскую поверхность океана и несколько бурунов. Она повернулась во вращающемся кресле, предназначенном для дежурного офицера, и оказалась лицом к Суме. Он сидел, надменно демонстрируя полное самообладание и прихлебывая из стаканчика содовую воду. Потрясение от того, что его похитили, и огорчение от сознания, что ?сису приказал убить его, давно прошли, и теперь он отдыхал, в высшей степени уверенный в том, что в Вашингтоне ему удастся снова овладеть ситуацией. Он посмотрел на нее и тонко улыбнулся. -- Итак, вы собираетесь поддержать законопроект, закрывающий все ваши рынки для японских товаров. -- В свете того, что я увидела и пережила за последние несколько дней, это неудивительно, -- ответила Лорен. -- Вы осуждаете меня за это? -- Мы, японцы, планировали далеко в будущее, предусмотрев именно эту возможность. Наша экономика выживет, поскольку мы уже вложили значительные средства в расширение наших европейских и азиатских рынков. Скоро мы больше не будем нуждаться в американских потребителях. Закрытие вашего рынка -- это просто еще один нечестный прием американцев, стремящихся дискриминировать нас. Лорен рассмеялась . -- Что вы знаете о честной торговой практике? -- Затем она перешла к серьезным вещам. -- Ни один иностранец не может придти в Японию продавать свои товары без того, чтобы его насмерть не замучили вашими торговыми барьерами, не связали по рукам и ногам вашей системой распределения заказов и лицензий, держащейся на взятках, и не подорвали его бизнес конкуренцией местных производителей. И при этом все время вы настаиваете, что ни один иностранец не может понять вашей культуры. -- Ваше поведение, член Конгресса Смит, явно мотивируется расистскими антияпонскими предубеждениями. Мы не находим ничего постыдного в стремлении расширить свои операции на мировом рынке. После войны мы начинали с нуля. И все, что мы построили, вы хотите у нас отобрать. -- Отобрать что? Самовольно присвоенное вами право править мировой экономикой? -- Лорен могла едва заметить проблески растущего разочарования в глазах Сумы. -- Вместо того, чтобы помочь вам встать из пепла и построить чрезвычайно успешную экономику, нам, возможно, следовало бы поступить с вами так, как вы поступили с Маньчжурией, Кореей, Китаем и другими странами за годы вашей оккупации. -- Многие экономические успехи в послевоенном развитии этих стран вызваны японским руководством. Лорен покачала головой от удивления его нежеланием признавать исторические факты. -- Немцы, по крайней мере, продемонстрировали сожаление и стыд за жестокости нацистов, но ваш народ ведет себя так, как будто он не имеет никакого отношения к массовым убийствам миллионов людей по всей Азии и Тихому океану. -- Мы очистили свою память от воспоминаний об этих годах, -- сказал Сума. -- Неприятные события были неизбежны, но мы ведь находились в состоянии войны. -- Но ведь вы сами начали эту войну. Никто не нападал на Японию. -- Это все в прошлом. Мы думаем только о будущем. Время покажет, чья культура является высшей, -- с вызовом в голосе сказал он. -- Как и все другие западные страны со времен древней Греции, вы падете от внутреннего разложения. -- Возможно, -- сказала Лорен с мягкой улыбкой, -- но тогда в конце концов это случится и с вами. Глава 62 Пеннер поднялся со стула, повернулся и обратится лицом к выжившим членам группы МОГ, собравшимся в офисе, размещенном внутри одного из коммерческих авиационных ангаров. Он вытряхнул пепел из своей трубки в ведро с песком, стоявшее рядом с его столом, и кивнул на двух человек, один из которых сидел, а другой стоял у задней стены. -- Я собираюсь предложить продолжить наш брифинг Клайду Инграму, вон тому джентльмену в яркой гавайской рубашке. Клайд носит странный титул директора отдела интерпретации научных и технических данных. Он расскажет нам о своем открытии. Затем Кертис Микер, мой старый приятель, с которым мы много лет проработали вместе в секретной службе, и заместитель директора отдела продвинутых технических операций расскажет нам, какая идея крутится в его извращенном уме. Инграм подошел к пюпитру, на который была накинута скатерть. Его голубые глаза глядели сквозь дорогие очки причудливой формы, прикрепленные к цепочке, которая обвивала его шею. Его длинные волосы были аккуратно зачесаны вниз, он был невысок ростом, и верхнюю часть его тела прикрывала черная рубашка "алоха", выглядевшая так, будто она была разодрана в сумасшедшей гонке на "феррари" вокруг Гонолулу актером Томом Селлеком в роли Томаса Магнума. Он откинул покрывало с пюпитра и небрежным жестом большого пальца показал на большую фотографию какого-то предмета, похожего на старый самолет. -- То, что вы видите на этом снимке, это бомбардировщик времен второй мировой войны Б-двадцать-девять "Сьюперфортресс", лежащий на морском дне в тридцати шести милях от острова Сосеки на глубине триста двадцать метров, или, для тех из вас, кому трудно воспринимать метрическую систему, немногим глубже тысячи футов под водой. -- Изображение такое четкое, -- сказала Стаси. -- Это что, было снято из батискафа? -- Впервые самолет был обнаружен нашим разведывательным спутником "Пирамидер-11", пролетавшим над островом Сосеки. -- Вы можете получить такое резкое изображение морского дна со спутника на орбите? -- недоверчиво спросила она. -- Мы можем. Джиордино сидел в задней части комнаты, положив ноги на спинку стоящего перед ним стула. -- Как эта штука работает? -- Я не могу предложить вам подробное описание этой техники, что заняло бы часы, но просто скажу, что физический принцип работы основан на взаимодействии пульсирующих акустических колебаний с излучением очень низкочастотного радара, создающем геофизические образы подводных объектов и рельефа дна. Питт потянулся, чтобы расслабить напряженные мышцы. -- Что происходит после того, как такой образ получен? -- "Пирамидер" передает этот образ, представляющий собой почти бесформенное пятно, ретрансляционному спутнику, пересылающему его в Белые пески, штат Нью-Мексико, для компьютерного усиления и контрастирования. Затем он пересылается в Агентство национальной безопасности, где он анализируется и людьми, и компьютерами. В данном конкретном случае этот объект возбудил наше любопытство, и мы послали самолет-разведчик "Эс-Эр-девяносто Каспер", чтобы получить более подробную картинку. Стаси подняла руку. -- "Каспер" использует ту же систему генерации изображений, что и "Пирамидер"? Инграм с сожалением пожал плечами. -- Извините, но все, что я могу вам открыть, не навлекая на себя неприятностей, это то, что "Каспер" получает изображения в реальном масштабе времени, записанные на магнитную ленту в аналоговом режиме. Можно сказать, что "Пирамидер" и "Каспер" по разрешающей способности и полю зрения соотносятся, как сноп света от ручного фонарика и лазерный луч. Один покрывает большое пространство, тогда как другой разрешает мелкие детали небольшого пятнышка. Манкузо наклонил голову набок и с любопытством рассматривал увеличенный снимок. -- Ну, и чем для нас примечателен этот затонувший старый бомбардировщик? Какое он может иметь отношение к Проекту "Кайтен"? Инграм быстро бросил взгляд на Манкузо и затем постучал карандашом по фотографии. -- Этот самолет, точнее, то, что от него осталось, должен разрушить остров Сосеки и центр "Дракон". Никто не поверил ему даже на мгновение, все смотрели на него как на жулика, продающего эликсир от всех болезней кучке бродяг, пришедших на карнавал. Джиордино нарушил молчание. -- Пара пустяков поднять самолет и отремонтировать его для бомбового вылета. Доктор Ногами выдавил улыбку. -- Чтобы слегка повредить центр "Дракон", нужно нечто существенно большее, чем бомба пятидесятилетней давности. Инграм в ответ улыбнулся доктору Ногами. -- Поверьте мне, та бомба, которая находится внутри этого "Би-двадцать-девять", достаточно мощна, чтобы справиться с этой работой. -- Заговор назревает, -- мрачно кивнул Питт. -- Я чувствую, что мы вот-вот станем жертвами тщательно подготовленного мошенничества. Инграм ловко ушел в сторону от ответа на последнее замечание. -- Эту часть брифинга будет вести мой партнер по преступлению, Кертис Микер. Сардонический взгляд Питта переместился от Инграма к Микеру. -- Вы двое вместе с Реем Джорданом и Доном Керном, должно быть, играли в одной песочнице. -- Нам приходилось иметь дело друг с другом то здесь, то там, -- ответил Микер без тени улыбки. Инграм снова повернулся к пюпитру, снял с него фотографию и поставил ее на стул, открыв сделанный с близкого расстояния снимок маленького дьявола, нарисованного на носу самолета сбоку. -- "Демоны Деннингса", -- сказал он, постучав карандашом по выцветшим буквам под изображением маленького дьявола. -- Командир экипажа майор Чарльз Деннингс. Пожалуйста, обратите внимание, что маленький дьявол стоит на слитке золота, помеченном клеймом в двадцать четыре карата. Экипаж любил называть себя золотоискателями, после того, как они заработали дисциплинарное взыскание, разнеся вдребезги пивной зал во время обучения в Калифорнии. -- Явно, ребята вроде меня, -- сказал Джиордино. -- Неизвестные, забытые и похороненные глубоко в архивах ЦРУ в Лэнгли, до тех пор как несколько дней назад, когда мы Кертисом копались в фактах, нам попалась история о том, как группа очень отважных людей была послана с совершенно секретным заданием сбросить на Японию атомную бомбу... -- Сбросить что?! -- Уэзерхилл был недоверчив, но не более, чем остальные. Инграм не обратил внимание на то, что его перебили, и продолжал. -- Примерно в то же время, когда полковник Тиббетс взлетел на "Эноле Гэй" с острова Тиниан в Тихом океане с бомбой, известной под названием "Малыш", майор Деннингс поднялся с острова Шемайя далеко к северу, на Алеутских островах, с бомбой, носившей кодовое название "Дыхание матери". То, что осталось от отчета об этом задании, подверглось значительной цензуре, но мы думаем, что полетное задание Деннингса включало следование прямым курсом со сбросом бомбы над целью, вероятно, Осакой или Киото, затем продолжение полета до Окинавы для дозаправки, прежде чем лететь на Тиниан. Как все мы знаем из учебников истории, Тиббетс успешно сбросил свою бомбу на Хиросиму. Деннингс, к несчастью, исчез, и вся история этого события была засекречена приказом президента. -- Постойте минутку, -- сказал Манкузо. -- Вы хотите нам сказать, что мы построили больше трех бомб в сорок пятом году? Стаси прочистила горло. -- Кроме "Малыша", первой бомбы, взорванной на полигоне близ Лос-Аламоса, и "Толстяка", сброшенного на Нагасаки, другие бомбы не упоминались. -- У нас до сих пор нет полных сведений об их точном числе, но, похоже, их было не меньше шести. Большинство было имплозивного типа, вроде "Толстяка". Питт сказал. -- Бомба Деннингса четвертая. Остается еще две. -- Бомба с кодовым названием "Жемчужина матери" была погружена на борт летающей крепости "Любящая Лил" на острове Гуам вскоре после его освобождения от японцев. "Любящая Лил" находилась в воздухе на пути к Японии, когда "Машина Бока", пилотируемая майором Чарльзом Свини, сбросила "Толстяка" над Нагасаки. После того как пришло сообщение, что бомбометание было выполнено в соответствии с планом, "Любящая Лил" и ее экипаж были отозваны обратно на Гуам, где бомба была демонтирована и переправлена обратно в Лос-Аламос. -- Остается еще одна. -- "Океанская мать" находилась на острове Мидуэй, но никогда не поднималась в воздух. -- Кто придумал эти ужасные названия? -- возмутилась Стаси. Инграм пожал плечами. -- Мы понятия не имеем. Питт посмотрел на Инграма. -- Входили ли Деннингс и экипажи на островах Гуам и Мидуэй в Пятьдесят девятую эскадрилью бомбардировочной авиации полковника Тиббетса? -- Опять же мы этого не знаем. Восемьдесят процентов архивных записей были уничтожены. Мы можем лишь догадываться, что генерал Гровс, возглавлявший Манхэттенский проект создания атомной бомбы, и его подчиненные выдвинули сложный запасной план в последний момент, поскольку возникли серьезные опасения, что устройства детонации бомб могут не сработать. Была также вероятность, хотя и небольшая, что "Энола Гэй" или "Машина Бока" потерпят аварию на взлете, их бомбы сдетонируют и уничтожат всю Пятьдесят девятую эскадрилью; в этом случае не осталось бы обученного персонала и оборудования для доставки дополнительных бомб. И, сверх всего этого, существовало множество других опасностей, которые должны были принимать в расчет Гровс и Тиббетс: угрозу японской бомбежки Тиниана; отказы оборудования во время полета, которые могли бы заставить экипажи сбросить бомбы в океан; и, наконец, возможность поражения бомбардировщиков вражескими истребителями или зенитным огнем. Лишь в последнюю минуту Гровс разглядел грозовые тучи, сгущающиеся над операцией по доставке бомб к назначенным целям. Меньше чем за месяц Деннингса и "Демонов", вместе с экипажами на Гуаме к Мидуэе, спешно натаскали и послали на задание. -- Почему все это хранилось в тайне от широкой публики после войны? -- спросил Питт. -- Какой ущерб могло вызвать опубликование истории "Демонов Деннингса" спустя почти пятьдесят лет? -- Ну что я могу сказать? -- Инграм сделал недоумевающий жест. -- Когда прошло тридцать лет и эта история стала подпадать под закон о свободе информации, пара политических крючкотворов решила, в меру своего собственного разумения, что американский народ, который, кстати, оплачивал их жалованья, слишком наивен, чтобы доверять ему такое грозящее землетрясением откровение. Они заново классифицировали эту историю как совершенно секретную и спрятали ее подальше в сейфы ЦРУ в Лэнгли. -- Тиббетс получил всю славу, а Деннингс сгинул в неизвестность, -- сказал Уэзерхилл, впав в философствование. -- Ну, и какое же отношение "Демоны Деннингса" имеют к нам? -- спросил Питт, обращаясь к Инграму. -- Об этом вам лучше пусть расскажет Кертис. -- Инграм кивнул Микеру и сел. Микер подошел к грифельной доске на боковой стене офиса и взял в руку кусок мела. Он нарисовал грубый набросок Б-29 и длинную, неровную кривую, представляющую профиль морского дна, протянувшуюся вдоль всей доски и кончающуюся резким подъемом, который означал остров Сосеки. К счастью для всех собравшихся, он не скрипел мелом. Наконец, добавив несколько геологических особенностей морского дна, он обернулся к собравшимся и одарил их теплой улыбкой. -- Клайд показал вам лишь маленький кусочек того, на что способны наши спутниковые системы разведки и обнаружения, -- начал он. -- Есть и другие, которые могут "просвечивать" сквозь массивные толщи непрозрачных твердых веществ и измерять излучения различной физической природы. Я не стану здесь вдаваться в подробности, мы с Клайдом здесь не для того, чтобы читать лекции, но я просто сообщу, что взрывное устройство, которое вы поместили внутри коллектора линий связи центра "Дракон", не выполнило поставленной задачи. -- Я никогда не подкладывал взрывчатки, которая бы потом не взрывалась, -- проворчал Уэзерхилл в свое оправдание. -- Ваш заряд прекрасно взорвался, с этим все было в порядке, -- сказал Микер, -- но не там, где вы его заложили. Если бы доктор Ногами все еще был глубоко засекреченным агентом внутри командного комплекса, он мог бы рассказать, что взрыв произошел в добрых пятидесяти метрах от места, в котором сходились электрические кабели. -- Это невозможно, -- возразила Стаси. -- Я сама видела, как Тимоти заложил заряд за жгутом оптических волоконных кабелей в коллекторе коммуникаций. -- Он был перемещен оттуда, -- задумчиво сказал доктор Ногами. -- Каким образом? -- Робот-инспектор, вероятно, заметил слабое падение мощности импульса, стал искать причину и нашел заряд. Он должен был удалить его и вызвать контролера, которому он подчинялся. Таймер подорвал заряд, пока его несли по коридорам к роботам-контролерам для исследования. -- Значит, центр "Дракон" полностью готов к действию, -- сказал Манкузо с тяжелым предчувствием. -- И Проект "Кайтен" может быть активирован, и взрывы произведены, -- добавила Стаси. На ее лице появились морщины, выдававшие ее разочарование. Микер кивнул. -- Боюсь, что так оно и есть. -- Тогда вся наша операция по выводу центра из строя оказалась напрасной. -- Не совсем, -- терпеливо объяснил Микер. -- Вы захватили Суму, а без него бомбы не могут быть взорваны. Стаси выглядела сбитой с толку. -- Что помешает его дружкам-заговорщикам взорвать бомбы? Питт бросил на Ногами озадаченный взгляд. -- Я подозреваю, что наш добрый доктор знает ответ на этот вопрос. -- Небольшой кусочек информации, который я подобрал после того, как свел дружбу с техниками, обслуживающими компьютеры, -- сказал Ногами, широко улыбнувшись. -- Они позволили мне свободно бродить по их центру обработки данных. Как-то раз я стоял за спиной программиста и смотрел на экран через его плечо, когда он вводил данные, касающиеся Проекта "Кайтен". Я запомнил входной пароль, которым он пользовался, и, как только улучил момент, вошел в систему. Я получил места хранения заминированных автомобилей, которые вам уже были известны, но оказался в тупике, когда попробовал ввести вирус в систему детонации. Оказалось, что только Сума имеет доступ к программам детонации. -- Так что никто, кроме Хидеки Сумы, не может запустить Проект "Кайтен", -- с удивлением и облегчением сказала Стаси. -- Ситуация, которую его прихвостни стараются исправить, и они работают над этим, как черти, -- ответил Микер. Он снова посмотрел на всю группу МОГ. -- Но поздравления остаются в силе; вы выиграли этот раунд. Вашими стараниями центр "Дракон" был выведен из строя, вы заставили японцев перепрограммировать их системы активации взрывателей и детонации и дали нам достаточно времени, чтобы проработать план, как уничтожить этот центр раз и навсегда. -- Что, если я правильно понял, куда клонится эта лекция, -- тихо сказал Питт, -- возвращает нас снова к "Демонам Деннингса". -- Вы совершенно правы, -- согласился Микер. Он нерешительно помедлил и присел на стол. Затем он начал подбираться к сути дела. -- Президент собирался поставить на карту свое политическое будущее и одобрил ядерный удар по центру "Дракон". Но он отозвал свой приказ, когда получил известие о вашем побеге. Ваша операция предоставила ему некоторое время, не слишком много, но достаточно, чтобы выполнить то, что мы спланировали, за те несколько часов, которые у нас еще есть. -- Вы собираетесь взорвать бомбу, находящуюся внутри Б-29? -- сказал Питт, сидя с полузакрытыми от усталости глазами. -- Не совсем так, -- вздохнул Микер. -- Ее придется извлечь из фюзеляжа и переместить на небольшое расстояние. -- Черт меня побери, если я понимаю, какой ущерб это может причинить острову, находящемуся в сорока километрах оттуда, -- пробормотал Джиордино. -- Группа лучших океанографов и геофизиков, какие только занимаются подобными вещами, считает, что подводный атомный взрыв может вырубить центр "Дракон". -- Хотела бы я знать, как, -- сказала Стаси, прихлопнув комара, севшего ей на обнаженное колено. Микер снова обратился к доске. -- Майор Деннингс, разумеется, не мог знать, что его самолет рухнул в море и упал на дно почти точно в том месте, чтобы он помог устранить серьезную угрозу его стране сорок восемь лет спустя. -- Он сделал паузу и провел еще одну зигзагообразную линию, которая шла под дном моря от самолета к острову Сосеки и затем изгибалась к югу. -- Это часть крупной сейсмически активной системы разломов дна Тихого океана. Данный разлом проходит почти прямо под центром "Дракон". Ногами с сомнением покачал головой. -- Центр был построен так, чтобы он мог противостоять крупному землетрясению и ядерному удару. Взрыв старой атомной бомбы, даже если она сможет сдетонировать после почти пяти десятилетий пребывания в соленой воде, вряд ли может вызвать сдвиг по разлому. -- Доктор Ногами привел серьезное возражение, -- сказал Питт. -- Остров состоит почти полностью из скального монолита. Он не покачнется и не сдвинется при прохождении сильной ударной волны. Несколько секунд Микер молчал, только улыбался. Затем он опустил топор. -- Да, он не покачнется и не сдвинется, -- повторил он с мефистофельской улыбкой, -- но он непременно потонет. Глава 63 Примерно в пятидесяти километрах к северо-востоку от городка Шеридан, штат Вайоминг, чуть южнее границы со штатом Монтана, Дэн Киган сидел на чистокровной скаковой лошади, отыскивая следы охотников, незаконно вторгшихся в его владения. Умываясь перед ужином, он услышал отдаленные раскаты двух ружейных выстрелов и тут же попросил жену поставить жареных цыплят на плиту, чтобы они не остыли, взял старое ружье "Маузер" со скользящим затвором и оседлал свою любимую скаковую лошадь. Охотники, игнорирующие его изгороди и предупредительные знаки, были постоянным источником раздражения для Кигана. Не прошло и двух месяцев, как шальная пуля свалила теленка из его стада. Охотник выстрелил в оленя-шестилетку и промахнулся, его пуля перелетела через невысокий увал и попала в теленка, находившегося на расстоянии почти двух километров от места, с которого стреляли. С той поры Киган не желал видеть никаких охотников на своей земле. Они, черт побери, могли с тем же успехом пострелять на землях кого-нибудь другого. Киган шел по следу, тянувшемуся вдоль ручья "Повешенной женщины". Он понятия не имел, откуда взялось это странное название. Насколько он мог припомнить, единственной женщиной, повешенной в Вайоминге, была Элла Уатсон, известная как "коровья Кэт". Влиятельные владельцы ранчо под видом линчевателей вздернули ее за кражу скота в 1889 году. Но это событие произошло на реке Суитуотер. за триста километров к юго-западу отсюда. Холодный воздух сделал особенно яркими лучи заходящего солнца, окрасившие окрестные холмы в сияющие желто-оранжевые тона. Он выехал на плоскую равнину и начал рассматривать землю. Киган быстро заметил следы шин, проследовал по ним от стреляной гильзы до истоптанного охотничьими ботинками места и лужицы крови, впитавшейся в песчаную почву. Охотники и их подстреленная добыча исчезли. Он опоздал и был зол как черт. Чтобы проехать на машине по его земле, нарушители должны были либо снести изгородь, либо сбить выстрелом замок на воротах, через которые проходила его частная дорога, ведущая к шоссе. Вот-вот должно было стемнеть. Он решил подождать до утра, прежде чем посылать одного из наемных рабочих своего ранчо объехать забор и проверить ворота. Он снова взобрался на лошадь и направил ее ГъГ?paГ?Г-Гъ домой. Проехав совсем немного, он осадил лошадь. Ветер донес до него слабый шум автомобильного двигателя. Он приставил к уху согнутую ковшиком ладонь и прислушался. Вместо того, чтобы удаляться, что, как он думал, делают сейчас охотники, шум становился все громче. Кто-то приближался. Он заставил лошадь подняться вверх по склону небольшого холма с плоской вершиной и стал осматривать простирающуюся внизу равнину. Какой-то автомобиль поднимался вверх по дороге, оставляя за собой облако пыли. Он ожидал, что из-за окаймлявших дорогу кустов появится либо грузовичок-пикап, либо джип с двумя ведущими мостами. Когда автомашина достаточно приблизилась, чтобы ее можно было разглядеть, Киган с удивлением увидел, что это обычная легковая машина, коричневый четырехдверный седан японского производства. Водитель вскоре затормозил и остановился на открытом месте дороги. Машина просто стояла там несколько секунд, пока облако пыли проплывало над крышей машины и оседало на траву вокруг. Затем водитель вылез из машины, поднял капот и склонился над радиатором. Через короткое время он обошел машину, открыл багажник и достал оттуда геодезический теодолит. Киган с любопытством наблюдал, как вторгшийся на его землю незнакомец водрузил теодолит на треногу и нацелил его зрительную трубу поочередно на несколько выдающихся реперных точек ландшафта, записал отметки азимутов в блокнот и стал сравнивать их с расстеленной прямо на земле топографической картой. Киган и сам имел опыт работы с теодолитом, и он никогда не видел, чтобы топографическая съемка производилась таким образом. Незнакомец, похоже, скорее хотел удостовериться в собственном местонахождении, чем привязать к местности базовую линию. Он наблюдал, как этот человек небрежно бросил блокнот в кусты, снова подошел к радиатору и уставился на двигатель, словно тот чем-то гипнотизировал его. Только после того, как он, видимо, отбросил прочь тревожащие его мысли, он нагнулся к дверце машины и вытащил из салона ружье. Киган достаточно много повидал в жизни, чтобы понимать, что незнакомец вел себя слишком странно для окружного геодезиста, собиравшегося в командировке пострелять на стороне мелкую дичь, и уж конечно не в костюме бизнесмена и с тщательно завязанным галстуком. Он подогнал лошадь поближе и тихо подъехал сзади к незнакомцу, пытающемуся вставить патрон в ружье, чего ему, судя по его неловким движениям, не приходилось делать прежде. Он не слышал, как Киган приближался к нему сзади. Лошадиные копыта совершенно беззвучно ступали по мягкой земле и увядшей траве. Киган осадил лошадь всего в восьми метрах от него и вытащил "Маузер" из кожаного чехла, прикрепленного к седлу. -- Вам известно, что вы находитесь на чужой земле, мистер? -- сказал он, положив дуло своего ружья на согнутый локоть руки. Водитель коричневого седана подпрыгнул от неожиданности и повернулся на месте, уронив патрон и задев стволом ружья о дверцу машины. Только тут Киган увидел, что это азиат. -- Что вам надо? -- спросил испуганный человек. -- Вы находитесь на моей земле. Как вы здесь оказались? -- Ворота были открыты. Киган так и думал. Охотники, которых он упустил, взломали замок на воротах. -- Что вы здесь делаете с теодолитом? Для кого вы работаете? Для правительства? -- Нет ... Я инженер компании "Мията коммюникейшен". -- В его английском был сильный японский акцент. -- Мы подыскиваем место, чтобы поставить радиорелейную вышку. -- Ваши парни когда-нибудь заботятся о том, чтобы получить разрешение, прежде чем носиться по частным владениям? Откуда, черт возьми, вам известно, что я разрешу вам ее построить? -- Мое начальство должно было связаться с вами. -- Верно, чтоб я сдох, -- проворчал Киган. Ему не терпелось вернуться домой к ужину прежде, чем стемнеет. -- А теперь вы лучше уматывайте отсюда, мистер. И в следующий раз, когда вам захочется поездить по моей земле, лучше сначала спросите меня. -- Я глубоко сожалею обо всех причиненных неудобствах. Киган прекрасно разбирался в людях и по голосу этого человека мог уверенно сказать, что эта азиатская рожа ни хрена ни о чем не сожалела. Глаза японца беспокойно следили за "Маузером" Кигана, и он казался раздраженным. -- Вы собирались стрелять здесь? -- Киган кивнул на мощное ружье, которое человек все еще неуклюже сжимал одной рукой, так что его дуло было обращено в темнеющее небо. -- Только по мишени. -- Ну, этого я не могу разрешить. У меня на этом участке скот бродит. Я буду признателен, если вы упакуете свои причиндалы и уберетесь тем же путем, что и приехали сюда. Нарушитель вел себя послушно. Он быстро отвинтил теодолит от треноги и уложил их в багажник. Ружье он положил на заднее сиденье. Затем подошел к передней части машины и заглянул под все еще поднятый капот. -- Двигатель не совсем нормально работает. -- Он заведется? -- спросил Киган. -- Думаю, что да. -- Японский геодезист нагнулся над окошком и повернул ключ зажигания. Двигатель фыркнул и легко заработал при отключенном сцеплении. -- Я еду, -- сказал незнакомец. Киган не обратил внимания на то, что капот был опущен, но не защелкнут. -- Окажите мне услугу, закройте за собой ворота и обмотайте цепью столб, чтобы они не распахнулись. -- Я с удовольствием сделаю это. Киган махнул ему на прощанье рукой, засунул "Маузер" в чехол и поехал к своему дому на ранчо, до которого было добрых четыре километра. Сабуро Мина включил сцепление, развернул машину и поехал вниз по дороге. Встреча с владельцем ранчо в такой глухой местности была неожиданной, но она никоим образом не ставила под угрозу его миссию. Как только расстояние между его машиной и Киганом увеличилось до двухсот метров, Мива вдруг ударил по тормозам, выскочил из машины, схватил ружье с заднего сиденья и открыл капот. Киган услышал, что шум двигателя внезапно затих, он обернулся и посмотрел через плечо, удивляясь, отчего машина вдруг остановилась. Мива крепко сжимал ружье в своих вспотевших ладонях и нацеливал дуло, пока оно не оказалось лишь в нескольких сантиметрах от компрессора кондиционера. Он добровольно согласился выполнить это самоубийственное задание без всяких оговорок, потому что чувствовал, что это почетно -- отдать свою жизнь за новую империю. Другие соображения включали его лояльность и преданность "Золотым драконам", обещание, данное лично Корори ?сису, что его жена будет пожизненно хорошо материально обеспечена, и гарантия, что три сына будут приняты в лучшие университеты по их выбору и их обучение будет полностью оплачено. Вдохновляющие слова ?сису, которые тот произнес, когда Мива отправлялся в Соединенные Штаты, в последний раз прозвучали в его сознании: -- Вы жертвуете жизнью для будущего ста миллионов ваших соотечественников, мужчин и женщин. Ваша семья будет гордиться вами из поколения в поколение. Ваш успех -- это их успех. Мива нажал на спуск. Глава 64 За миллионную долю секунды Мива, Киган, машина и лошадь превратились в пар. Чудовищной яркости сияние вспыхнуло и стало из желтого белым, когда оно брызнуло через всхолмленную местность ранчо. Как огромный невидимый прилив, за ним следовал фронт ударной волны. Огненный шар начал расширяться и подниматься над землей, как восходящее солнце над горизонтом. Как только огненный шар оторвался от земли и всплыл в небо, он начал окутываться облаками и стал пурпурным, его блеск уже не был столь ослепительным. Снизу за ним поднимался крутящийся столб радиоактивной почвы и обломков, который скоро превратился в грибовидное облако, взмывшее ввысь на тринадцать километров, чтобы в конце концов выпасть осадками где-нибудь, куда ветер отнесет мельчайшую пыль. Других потерянных человеческих жизней, кроме Кигана и Мивы, не было. Погибло множество кроликов, луговых собачек, змей и двадцать голов принадлежавшего Кигану скота, в основном пораженных ударной волной. В четырех километрах от места взрыва миссис Киган и трое наемных рабочих пострадали только от порезов осколками выбитых стекол. Холмы заслонили постройки от основных разрушительных сил ядерного взрыва, и, кроме нескольких разбитых окон, повреждения были минимальны. После взрыва осталась огромная воронка диаметром сто метров и глубиной тридцать. Сухой кустарник и степная трава вспыхнули, и огненное кольцо горящей травы стало быстро расширяться, добавив черный дым в коричневое облако пыли. Ослабевая, ударная волна эхом отозвалась в холмах и каньонах. Она встряхнула дома и закачала деревья в небольших скотоводческих и земледельческих городках по соседству с ранчо Кигана, прежде чем прокатиться над полем боя близ города Литтл-Бигхорн, в ста двенадцати километрах к северу от эпицентра. На стоянке грузовиков у окраины Шеридана человек азиатского происхождения стоял у взятой напрокат машины, не обращая внимания на прохожих, возбужденно размахивающих руками и показывающих на грибовидное облако вдали. Он внимательно смотрел в бинокль, наведенный на облако, которое поднялось над вечерним сумраком так высоко, что освещалось севшим за горизонт солнцем. Он медленно опустил бинокль и пошел к расположенной неподалеку телефонной будке. --Он вставил монету, набрал номер и подождал. Он тихо сказал несколько слов по-японски и повесил трубку. Затем, даже не оглянувшись на облако, которое, клубясь, поднималось в верхние слои атмосферы, сел в машину и уехал. Взрыв был зарегистрирован сейсмостанциями, расположенными по всему свету. Ближе всего к эпицентру была расположена станция Национального центра по изучению землетрясений на территории Колорадской школы горных инженеров в городке Голден. Стрелки сейсмографов начали внезапно танцевать по лентам самописцев, что заставило геофизика Клейтона Морзе обратить внимание на сотрясения почвы, когда он уже собирался окончить дежурство и поехать домой. Он нахмурился и пропустил данные через компьютер. Не отрывая взгляда от экрана монитора, он набрал номер Роджера Стивенсона, директора центра, который в тот день позвонил и сказал, что заболел и на работу не выйдет. -- Хелло. -- Роджер? -- Да, это я. -- Боже, какой у тебя ужасный голос, я тебя даже не узнал. -- Этот грипп меня просто доконал. -- Извини, что беспокою тебя, но мы только что зарегистрировали толчок. -- Калифорния? -- Нет, эпицентр где-то около границы Вайоминга и Монтаны. Наступила короткая пауза. -- Это странно, весь этот район никак не назовешь сейсмически активным. -- Этот толчок искусственного происхождения. -- Взрыв? -- И крупный. Из того, что я могу заключить по интенсивности толчка, он выглядит как ядерный. -- Боже, -- слабо пробормотал Стивенсон, -- ты уверен? -- Ну, кто может быть уверен относительно таких вещей, -- ответил Морзе. -- Пентагон никогда не проводил испытаний в этой части страны. -- Они к тому же не предупредили нас о каких-либо подземных испытаниях. -- Что-то непохоже на них проводить испытания, не предупредив нас. -- Как ты думаешь, нам нужно уточнить это в Комиссии по ядерной энергии? Может быть, Стивенсон действительно чувствовал себя неважно из-за гриппа, но его сознание было совершенно ясным. -- Нет смысла обращаться к чиновникам невысокого ранга, они ни черта не знают, надо выходить на самый верх. Позвони Хэнку Зауэру, нашему общему знакомому из Агентства национальной безопасности, и выясни, что, черт подери, происходит. -- А если Зауэр нам не скажет? -- спросил Морзе. -- Нам-то что? Главное, мы скинули эту загадку на них и теперь можем спокойно сидеть и ждать следующего большого толчка с эпицентром в Калифорнии. Зауэр не рассказал о том, чего он сам не знал. Но он сразу понял, что речь идет о чрезвычайной ситуации национального масштаба, и, запросив у Морзе дополнительные данные, немедленно передал всю информацию директору ЦРУ. Президент находился на борту своего персонального самолета, летящего на званый обед в Сан-Франциско для встречи с политическими лидерами и сбора средств, когда ему позвонил Джордан. -- Что нового о ситуации? -- Мы получили сообщения о ядерном взрыве в Вайоминге, -- ответил Джордан. -- Проклятье! -- шепотом ругнулся президент. -- Наш или их? -- Точно не наш. Это должна быть одна из заминированных машин. -- О числе жертв что-нибудь известно? -- Их практически не было. Взрыв произошел в малонаселенной местности, там расположены только ранчо. Президент боялся задавать следующий вопрос. -- Есть ли сведения о других взрывах? -- Нет, сэр. На данный момент взрыв в Вайоминге был единственным. -- Я думал, что Проект "Кайтен" был задержан по крайней мере на сорок восемь часов. -- Так и есть, -- твердо сказал Джордан. -- У них не было достаточно времени, чтобы перепрограммировать системы. -- Как ты объяснишь этот взрыв, Рей? -- Я разговаривал с Перси Нэшем. Он считает, что бомба была взорвана на месте с помощью ружья с. высокой скоростью пули. -- Роботом? -- Нет, человеком. -- Так что феномен камикадзе не ушел в прошлое. -- Выходит, что так. -- Зачем эта самоубийственная тактика сейчас? -- спросил президент. -- Вероятно, предостережение. Они не без оснований уверены, что Сума попал к нам в руки, и перестраховываются, стараясь удержать нас от атомного удара, пока они отчаянно пытаются перепрограммировать систему детонации для всего проекта. -- Ну, что же, они чертовски успешно с этим справляются. -- За рулем сидите вы, господин президент. Теперь у нас есть все существующие в мире оправдания для того. чтобы ответить ядерным ударом. -- Лучших и не надо, но какие у вас есть надежные доказательства, что Проект "Кайтен" не является сейчас работоспособным? Вдруг японцы совершили маленькое чудо и перепрограммировали системы? Что, если они не блефуют? -- Неопровержимых доказательств у нас нет, -- согласишься Джордан. -- Если мы запустим ракету с боеголовкой на остров Сосеки и детекторы центра "Дракон" засекут ее приближение, их последним перед неизбежной гибелью действием будет послать сигнал на подрыв бомб еще до того. как роботы-водители выведут их в отдаленные от крупных городов места по всей стране. -- Ужасная мысль, господин президент. И даже еще более ужасной делают ее известные нам места нахождения спрятанных автомобилей. Большинство спрятано в крупных городах или на их окраинах. -- Эти машины должны быть найдены, а их бомбы обезврежены так быстро и тихо, как это только возможно. Мы не можем допустить, чтобы весь этот ужас стал известен общественности, во всяком случае сейчас. -- ФБР послало целую армию агентов для прочесывания городов. -- Они знают, как обезвреживать бомбы? -- В каждой группе есть ядерный физик, чтобы проделать эту работу. Джордану не были видны морщинки тревоги на лице президента. -- Это будет наш последний шанс, Рей, Твой новый план -- это последний бросок костей. -- Я это прекрасно понимаю, господин президент. Завтра к этому часу мы будем знать, не превратились ли мы в порабощенную страну. Почти в это же самое время специальный агент ФБР Билл Фрик и его группа с разных сторон поодиночке подходили к подземному боксу, в котором внутри гаража отеля "Пасифик Парадиз" были спрятаны заминированные автомобили. Охранников вблизи бокса не было, и стальные двери не были заперты. Скверный знак, подумал Фрик. Его тревога возросла, когда входившие в группу электронщики обнаружили, что охранная сигнализация отключена. Он осторожно провел свою группу через двери в то, что казалось помещением для разгрузки прибывающих грузовиков. В противоположном конце помещения находилась большая металлическая дверь, поднимающаяся вертикально вверх. Она была достаточно широка и высока, чтобы в проем мог проехать трейлер для междугородних перевозок. Они вошли в просторное помещение, напоминающее подвальные банковские хранилища, и обнаружили, что оно совершенно пусто; не было видно ни клочка бумаги, ни следа паутины в углах. Оно было тщательно вымыто. -- Может быть, мы попали не туда, -- с надеждой сказал один из агентов Фрика. Фрик оглядел бетонные стены, посмотрел на вентиляционное отверстие, через которое прополз Уэзерхилл, затем на едва заметные следы шин на покрытом пластиком полу. Наконец он покачал головой. -- Это то самое место, с этим все в порядке. Оно соответствует описанию, которое мы получили от ЦРУ. Низенький физик-ядерщик с длинной бородой прошел мимо Фрика и остановился, удивленно озираясь. -- Как же я смогу разоружить бомбы, если их здесь нет? -- сердито сказал он, словно это Фрик был виноват в том, что машин на месте не оказалось. Не ответив ему, Фрик быстро прошел через подземный гараж к штабному грузовику. Он забрался в машину, налил себе чашку кофе и включил рацию. -- Черная лошадь, говорит Красная лошадь, -- произнес он усталым голосом. -- Слушаю, Красная лошадь, говорите, -- ответил начальник оперативного отдела ФБР. -- Нас опередили. Конокрады побывали здесь первыми. -- Присоединяйтесь к нашему клубу неудачников, Красная лошадь. Большая часть табуна тоже вернулась ни с чем. Только Синяя лошадь в Нью-Джерси и Серая лошадь в Миннесоте нашли быков в загоне. -- Нам продолжать операцию? -- Да. У вас двенадцать часов. Повторяю, двенадцать часов, чтобы выследить ваше стадо в новом месте. Дополнительные данные будут переданы вам телефаксом, и все патрульные машины полиции, шерифов и дорожных служб получили указания останавливать все грузовики и трейлеры, соответствующие описаниям, предоставленным ЦРУ. -- Мне нужен вертолет. -- Вы можете задействовать хоть все, что способно летать, если это то, что нужно, чтобы найти эти заминированные машины. Фрик выключил рацию и посмотрел в чашку кофе. -- Как скверно, что они не рассылают телефаксом инструкции, как найти иголку на территории в миллион квадратных километров пустыни за двенадцать часов, -- проворчал он себе под нос. Когда ?сису вышел из вагончика магнитной дороги в конце туннеля, ведущего из Эдо-Сити, Цубои уже ждал его на платформе. -- Спасибо за то, что вы приехали, старый друг, -- сказал Цубои. -- Я хочу быть здесь рядом с тобой, когда мы будем готовы разыграть наши карты, -- сказал старик, шагая куда уверенней, чем Цубои приходилось видеть за последние месяцы. -- Взрыв в одном из штатов Среднего Запада прошел как было запланировано. -- Прекрасно, прекрасно, это должно заставить американское правительство дрожать от страха. Есть какая-нибудь реакция со стороны Белого дома? Лицо Цубои выражало озабоченность. -- Никакой. Как будто они стараются держать в тайне это происшествие. Цубои слушал бесстрастно. Затем его глаза загорелись. -- Если президент не приказал направить на наш остров ядерную боеголовку, то он здорово боится того, что может случиться в будущем. -- Значит, мы выиграли эту рискованную игру. -- Возможно, и все же пока рано праздновать нашу грандиозную победу, пока Проект "Кайтен" не будет готов действовать. -- Такеда Куродзима обещает, что его программа будет готова к использованию примерно завтра к вечеру. -- Я думаю, пришла пора установить прямую линию связи с президентом и проинформировать его о наших условиях для новой Японии. -- И новой Америки, -- выспренне произнес Цубои. -- Да, разумеется. -- Цубои с гордостью посмотрел на человека, который стал его любимым учеником. -- Новой японской Америки. Глава 65 "Локхид С-5 Гэлакси", крупнейший транспортный самолет в мире, приземлился со всем странноватым изяществом беременного альбатроса на посадочной полосе острова Уэйк и, немного прокатившись по ней, остановился. К нему подъехала автомашина и затормозила в тени огромного крыла. Питт и Джиордино вышли из машины и вошли в самолет через небольшую дверцу как раз позади обтекателей шасси. Адмирал Сэндекер ждал их внутри. Он пожал им руки и повел их за собой через похожий на громадную пещеру грузовой отсек, в котором могли бы поместиться шесть междугородних автобусов или усесться сто пассажиров. Они прошли мимо глубоководного разведывательного вездехода НУМА, стоявшего привязанным к паре широких длинных направляющих из нержавеющей стали, проложенных вдоль грузового отсека. Питт ненадолго остановился и провел ладонью по одной из огромных тракторных гусениц, оглядывая чудовищную машину и вспоминая, как ему чудом удалось спастись на "Большом Джоне". Этот вездеход был более поздней моделью и получил прозвище "Большой Бен". Две больших механических руки с ковшом и захватом. которые обычно устанавливались на разведывательных вездеходах НУМА, были заменены манипуляторами для резки металла и удаления металлических предметов, а также захватом совершенно новой конструкции. Другим новшеством, которое заметил Питт, был огромный нейлоновый сверток, лежавший поверх фюзеляжа и кабины травления. Толстые стропы выходили из свертка и шли к многочисленным точкам прикрепления, расположенным по всему периметру машины. Джиордино печально покачал головой. -- У меня такое давно знакомое ощущение, что нас опять собираются использовать. -- На этот раз они и в самом деле намерены привязать нас к нему, -- сказал Питт, удивляясь, как самолет может подняться с земли с таким тяжелым грузом в своем брюхе. -- Нам лучше поторапливаться, -- сказал Сэндекер. -- Они готовы взлететь. Питт и Джиордино последовали за адмиралом в обставленный подобно офису отсек, в котором был письменный стол и кресла, привинченные к полу. Они пристегнули ремни своих кресел, когда пилот перевел вперед секторы газа и послал огромный самолет катиться вперед по взлетной полосе на двадцати восьми колесах его шасси. Ласково прозванный "нежным гигантом", огромный "С-5 Гэлакси" взмыл в тропический воздух с громоподобным ревом и стал медленно набирать высоту, пологим виражом разворачиваясь к северу. Джиордино взглянул на часы. -- Три минуты, быстро же они управились со взлетом и посадкой. -- У нас слишком мало времени, чтобы тратить его впустую, -- серьезным тоном сказал Сэндекер. Питт расслабился и вытянул ноги. -- Как я понял, у вас имеется некий план. -- Лучшие умы в этом деле провернули уйму работы. выполняя срочное домашнее задание, чтобы его подготовить. -- Это вполне очевидно, раз этот самолет и "Большой Бен" прибыли сюда меньше чем через двадцать четыре часа после нашего возвращения с острова Сосеки. -- Что вам успели рассказать Инграм и Микер? -- спросил Сэндекер. -- Они просветили нас насчет засекреченной истории о "Би-двадцать -- девять", покоящемся на морском дне, -- ответит Питт, -- и прочли краткую лекцию о морской геологии района острова Сосеки и системе сейсмически неустойчивых разломов в его окрестностях. Микер также утверждал, что взрыв атомной бомбы, все еще находящейся в бомбовом отсеке самолета, может заставить этот остров уйти под воду. Джиордино достал сигару, которую он уже успел стащить у адмирала незаметным движением руки, и раскурил ее. -- Самая идиотская идея, которую мне когда-либо довелось услышать. -- заметил он. Питт согласно кивнул. -- Затем Мэл Пеннер приказал Элу и мне понаслаждаться выходным днем на пляжах острова Уэйк, а сам он с остальными членами нашей группы собрался отправиться в Штаты самолетом. Когда я потребовал объяснений, почему мы двое остаемся, он прикусил язык и сказал лишь, что вы скоро сюда прибудете и все объясните. -- Пеннер не уточнил детали, -- сказал Сэндекер, -- потому что он сам их не знал. Инграм и Микер также не были проинформированы о последних уточнениях операции "Аризона". -- Аризона? -- удивленно спросил Питт. -- Это кодовое название нашей операции. -- Нашей операции? -- встревоженно переспросил Джиордино. -- Которая, конечно, -- саркастически сказал Питт, -- не имеет никакого отношения к "Большому Бену" или к тому факту, что Аризона -- это название штата, или, что точнее, к линкору, потопленному японцами пятьдесят лет назад в Пирл-Харборе. -- Оно так же хорошо, как и всякое другое. Кодовые названия в любом случае никогда не имеют никакого смысла. Сэндекер внимательно посмотрел на своих друзей. Сутки отдыха, конечно, помогли им, но все равно они выглядели смертельно уставшими и измученными. Он испытывал грызущее чувство вины. Это было его упущение, что им пришлось так много претерпеть за последние дни. И теперь он снова рекомендовал их услуги Джордану и президенту, совершенно точно зная, что никакие другие два человека из ныне живущих на Земле не могли сравниться с ними способностями и опытом глубоководных работ. Какая же это была ужасная несправедливость -- снова бросать их так скоро в смертельный водоворот. Но во всем Божьем мире не было никого, кроме них, к кому бы он мог обратиться с таким предложением. Уверенность в том, что Питт и Джиордино не откажутся сделать все возможное и невозможное, усугубляла чувство вины адмирала. -- Ну, хорошо, не буду преподносить вам кучу ерунды и петь "О прекрасная Америка". Я постараюсь быть настолько откровенным, насколько смогу. -- Он замолчал и разостлал на столе геологическую карту морского дна в радиусе пятидесяти километров вокруг острова Сосеки. -- Вы двое подготовлены лучше всех, чтобы совершить последнюю отчаянную попытку покончить с центром "Дракон". Ни у кого другого нет такого практического опыта работы с глубоководным разведовательным вездеходом. -- Как приятно ощущать себя нужным, -- устало сказал Джиордино. -- Что ты сказал? -- Эл интересуется, что конкретно нам предлагается сделать. -- Питт склонился над картой и посмотрел на крестик, обозначавший место, где лежал на дне бомбардировщик "Демоны Деннингса". -- Наше задание состоит в том, я полагаю, чтобы с помощью "Большого Вена" взорвать эту бомбу. -- Ты правильно полагаешь, -- сказал Сэндекер. -- Когда мы окажемся над отмеченным здесь местом, вы вместе с "Большим Беном" покинете самолет на парашюте. -- Ненавижу это слово, -- сказал Джиордино, обхватив голову руками. -- От одной мысли об этом у меня сыпь выступает на коже. Сэндекер отрывисто взглянул на него и продолжил: -- После приводнения вы опускаетесь на дно, по-прежнему используя парашюты для снижения скорости погружения. Как только вы сможете передвигаться по дну, вы подъезжаете на вездеходе к Б-29, извлекаете атомную бомбу из его фюзеляжа, переносите ее в Назначенное место и взрываете ее. Джиордино оцепенел, как человек, увидевший привидение. -- О Боже, это гораздо хуже, чем я думал. Питт бросил на Сэндекера ледяной взгляд. -- Вам не кажется, что вы слишком многого от нас хотите? -- Свыше пятидесяти ученых и инженеров из университетов, правительственных служб и промышленных компаний, специализирующихся на высоких технологиях, объединили свои усилия для срочной программы подготовки операции "Аризона", и, прошу мне поверить на слово, они создали прекрасный проект с очень высокой вероятностью успеха. -- Как они могут быть столь уверены? -- спросил Джиордино. -- Никто никогда еще не сбрасывал в море тридцатипятитонный глубоководный разведовательный вездеход. -- Все факторы были рассчитаны и оценены, пока всякая вероятность неудачи не была исключена, -- сказал Сэндекер, глядя на свою дорогую сигару, торчавшую изо рта Джиордино. -- Вы должны опуститься на воду так же тихо, как упавший с дерева лист на спящего кота. -- Я бы предпочел сигануть с вышки для прыжков в воду на битую посуду, -- проворчал Джиордино. Сэндекер взглянул на него с суеверным страхом и сказал: -- Я знаю обо всех возможных опасностях и понимаю ваши дурные предчувствия, но лучше бы нам обойтись без этих кассандровских настроений. Джиордино вопросительно посмотрел на Питта. -- Каких настроений? -- Таких, которые предсказывают несчастье, -- объяснил ему Питт. Джиордино капризно повел плечами. -- Я только пытался выразить свои искренние чувства. -- Скверно, что мы не можем спустить "Большого Бена" по слипу с корабля и позволить ему спуститься на дно с помощью балластных цистерн, как мы делали это с "Большим Джоном" над "Мокрыми делянками". Сэндекер сказал, оправдываясь: -- У нас нет двух недель, чтобы доставлять вездеход сюда морем. -- Могу я только спросить, кто, черт возьми, объяснит нам, как извлечь атомную бомбу из искореженных обломков и взорвать ее? Сэндекер протянул каждому из них по папке с сорока страницами фотографий, схем и инструкций. -- Это все описано здесь. У вас будет достаточно времени, чтобы изучить все материалы и прорепетировать процедуры до того, как мы долетим до точки сброса. -- Бомба пролежала под водой внутри разбившегося самолета пятьдесят лет. Как можно быть уверенным в том, что она до сих пор сохранилась в таком состоянии, что ее можно взорвать? -- На фотографиях, полученных с помощью системы построения изображений "Пирамидер", видно, что фюзеляж "Би-двадцать девять" цел, откуда следует, что при крушении бомба не была повреждена. "Дыхание матери" спроектировали так, чтобы при угрозе аварии ее можно было сбросить в воду и впоследствии поднять в пригодном для повторной попытки виде. Бронированные полушария ее аэродинамического обтекателя были тщательно отшлифованы и отполированы с такими допусками в местах их соединения, чтобы гарантировать герметичность внутреннего объема. Люди, изготовившие ее, еще живы, и они клянутся, что она может оставаться на морском дне еще пятьсот лет и все еще будет пригодной для использования по прямому назначению. У Джиордино был очень мрачный вид. -- Детонация будет произведена с помощью таймера, я надеюсь. -- У вас останется до взрыва целый час, -- ответил Сэндекер. -- Максимальная скорость "Большого Вена" была увеличена по сравнению с "Большим Джоном". Вы должны, согласно расчетам, оказаться к этому времени слишком далеко от места взрыва, чтобы вас могли задеть какие-либо его последствия. -- Слишком далеко -- это сколько? -- В двенадцати километрах. -- И каков должен быть конечный результат? -- Идея состояла в том, чтобы вызвать с помощью старой атомной бомбы подводное землетрясение и спровоцировать последовательность событий, сходных с теми, которые разрушили "Мокрые делянки". -- Здесь же совершенно иная ситуация. Взрыв на поверхности, возможно, и вызвал землетрясение под дном моря, но наша станция была уничтожена произошедшим в результате землетрясения оползнем в сочетании с давлением в тысячи атмосфер. Эти силы не действуют на надводные сооружения. -- Давление не действует, верно. Но оползень действует, и еще как. -- Сэндекер постучал пальцем по карте. -- Остров Сосеки образовался миллионы лет назад в результате извержения давно потухшего вулкана, находившегося совсем рядом с побережьем Японии. Поток лавы вылился далеко в море. Некогда это огромное лавовое поле образовывало полуостров материковой части Японии, поднимаясь над морем на высоту двести метров. Однако оно располагалось на мягких слоях более древних морских отложений. Постепенно под действием силы тяжести застывшая лава опускалась в мягкий ил, пока не оказалась под водой, и только самый легкий и небольшой участок остался торчать над уровнем моря. -- Сосеки? -- Да. Питт изучил карту и медленно произнес: -- Если я правильно понял, ударные волны от взрыва бомбы и вызванного этим взрывом землетрясения будут сдвигать и ослаблять подстилающий скалу пласт осадочных отложений, пока под собственным весом остров не опустится в море. -- Вроде того, что получается, если стоять на песчаном пляже на линии прибоя, пока волны не погрузят ступни в песок. -- Уж слишком просто получается. Сэндекер покачал головой. -- Это только половина того, что на самом деле произойдет. Самих по себе ударных волн недостаточно, чтобы совершить эту работу. Именно поэтому бомбу нужно переместить на десять километров от самолета, прежде чем взрывать ее. -- Куда? -- На склон глубоководного желоба, идущего параллельно острову. Кроме того, что взрыв вызовет сотрясения морского дна, его магнитуда, по расчетам, достаточна, чтобы обрушить участок склона желоба. Чудовищная энергия обвала миллионов тонн осадочных пород, которые лавиной сползут по склону желоба почти одновременно с возникновением ударных волн от бомбы, породит одно из самых разрушительных природных явлений. -- Цунами, -- опередил Питт адмирала. -- Морскую волну, вызванную подводным землетрясением. -- Когда остров начнет опускаться под действием сейсмических волн, -- продолжал Сэндекер, -- на него обрушится сокрушительный удар цунами, который достигнет высоты в десять метров и скорости от трехсот до четырехсот километров в час. Все, что останется над водой на острове Сосеки, будет полностью вдавлено вниз этим ударом, что окончательно уничтожит центр "Дракон". -- Это нам предстоит выпустить на свободу подобного монстра? -- подозрительно спросил Джиордино. -- Нам двоим? -- И "Большому Бену". Это, конечно, была очень спешная работа, никуда от этого не деться, но вездеход был переделан так, чтобы он мог справиться с работой. -- А что произойдет с главными японскими островами? -- спросил Питт. -- Сильное землетрясение, за которым последует цунами, ударившее о берег, может погубить тысячи людей. Сэндекер покачал головой. -- Ничего подобного не произойдет. Мягкие осадочные породы вдали от берега поглотят большую часть ударных волн. Ближайшие порты и города, расположенные вдоль побережья, почувствуют только слабые сотрясения. Вызванная землетрясением приливная волна будет слабой по сравнению с большинством цунами. -- Как можно быть уверенным, что высота гребня будет лишь десять метров? Известны цунами, достигавшие высоты двенадцатиэтажного здания. -- На составленных по результатам компьютерного моделирования диаграммах высота гребня, который подойдет к острову, не превышает десяти метров. А поскольку Сосеки расположен так близко к эпицентру, его массив будет играть роль барьера и существенно уменьшит импульс волны. К тому времени, как первая водная масса достигнет берега, причем на низком отливе, я должен добавить, ее гребень должен уменьшить свою высоту до полутора метров, что практически не может причинить серьезного ущерба. Питт в уме прикинул расстояние от бомбардировщика до точки, помеченной на склоне глубоководного желоба в качестве места взрыва. По его оценке, оно составляло около двадцати восьми километров. Невероятное расстояние, чтобы тащить неустойчивую сорокавосьмилетнюю атомную бомбу по неровной и неизученной поверхности морского дна. -- После этой вечеринки, -- поинтересовался Питт, -- что случится с нами? -- Вы поведете "Большого Бена" к ближайшему берегу, где будет поджидать отряд войск специального назначения, чтобы вас эвакуировать. Питт тяжело вздохнул. -- Вам непонятна какая-либо часть плана? -- спросил Сэндекер. В глазах Питта отразились потаенные сомнения. -- Это, должно быть, самая безумная схема, о которой мне только приходилось слышать, фактически она еще хуже. Она просто самоубийственна. Глава 66 Следуя со своей максимальной крейсерской скоростью 460 узлов, "С-5 Гэлакси" пожирал километр за километром, когда ночная тьма упала на северную часть Тихого океана. В грузовом отсеке Джиордино пункт за пунктом проводил проверки электронных и силовых систем "Большого Бена", сверяясь с инструкцией. Сэндекер работал в отсеке-офисе, уточняя информацию и отвечая на вопросы президента и Совета по национальной безопасности, члены которого обливались потом в кризисном штабе, руководя операцией. Адмирал также поддерживал постоянную связь с группой геофизиков, передававших новые данные о геологии морского дна, а также с Перси Нэшем, который отвечал на вопросы Питта об извлечении бомбы из самолета и процедуре ее подрыва. Всякому, кто проследил бы за поведением Питта в течение последнего часа полета, оно показалось бы более, чем странным. Вместо того, чтобы попробовать напоследок запомнить тысячи подробностей предстоящей операции или обследовать вездеход вместе с Джиордино, он собирал все консервы, которые мог выпросить или купить у экипажа самолета. Он также одолжил всю имеющуюся на борту питьевую воду, тридцать литров, и весь кофе, произведенный самолетной кофеваркой, четыре литра, и погрузил все это в "Большой Бен". Он вступил в тайный сговор с военным бортинженером, который знал "С-5" лучше, чем кто бы то ни было другой из находившихся на борту самолета. Вместе они установили трос, применявшийся для крепления груза, и небольшую электрическую лебедку над небольшой кабинкой, в которой помещался самолетный гальюн. Удовлетворенный своей бессовестной деятельностью, он влез в вездеход, занял место водителя и начал молча размышлять над почти безнадежным заданием. Вырезать бомбу из Б-29 и взорвать ее было достаточно сложно, но пытаться проехать двенадцать километров по неизвестной местности, чтобы спастись от последствий взрыва, было и в самом деле крайне сомнительным предложением. Меньше чем через минуту после того, как транспорт ВВС приземлился на аэродроме в Англии, Лорен и Майка Диаса быстро увезли прочь в лимузине, сопровождаемом вооруженной охраной, и доставили в Белый дом, тогда как Суму и Тоси впихнули в неярко окрашенный седан и повезли в неизвестное место в Мэриленд. По их прибытии Лорен и Диаса сразу проводили вниз, в кризисный штаб. Президент встал из-за стола и вышел вперед. -- Вы не представляете, как я рад видеть вас обоих, -- сказал он, сияя улыбкой. Он легко обнял Лорен и поцеловал ее в щеку, затем обнял Диаса, словно сенатор был его близким родственником. Напряженная атмосфера в кризисном штабе несколько разрядилась, когда все поприветствовали недавно освобожденных заложников. Джордан подошел к ним и тихо попросил их пройти в соседнее помещение. Президент присоединился к ним и закрыл за собой дверь. -- Прошу простить меня, что я так тороплю вас, -- сказал он,--и я понимаю, что вы оба нуждаетесь в хорошем отдыхе, но для Рея Джордана крайне важно опросить вас, пока готовится операция по ликвидации угрозы Проекта "Кайтен". -- Мы это вполне понимаем, -- сказал Диас, счастливый оттого, что снова находится в самой гуще принятия политических решений. -- Я уверен, что член Конгресса Смит также присоединится к моим словам, если я скажу, что мы только рады помочь всем, чем только сможем. Президент учтиво обратился к Лорен: -- Вы не против? Лорен ощущала отчаянную потребность принять хорошую теплую ванну. На ней не было никакой косметики. ее волосы были растрепаны, и на ней были панталоны и брюки на размер меньше, чем нужно, которые она одолжила у жены авиамеханика на острове Уэйк. Несмотря на все это и крайнее утомление, она все равно выглядела замечательно красивой. -- Пожалуйста, господин президент, что бы вы хотели узнать? -- Если мы можем отложить подробности того, как вас похитили, как с вами обращался Хидеки Сума и как вас чудесным образом освободили, то сейчас нам хотелось бы знать, что вы оба можете нам рассказать об операциях Сумы и центре "Дракон". Лорен и Диас молча обменялись напряженными взглядами, которые лучше любых слов передавали весь спектр ужасных угроз, таившихся в Эдо-Сити и под островом Сосеки. Она кивнула Диасу, чтобы он говорил первым. -- Из того, что я видел и слышал, я боюсь, что угроза, исходящая от заминированных автомашин и всей связанной с ними программы, -- это только верхушка айсберга. -- Пятнадцать минут до сброса, джентльмены, -- раздался голос пилота из динамиков, установленных в грузовом отсеке. -- Пора в машину, -- сказал Сэндекер. Питт положил руку на плечо Джиордино. -- Давай-ка сначала посетим гальюн. Джиордино посмотрел на него. -- Почему сейчас? На "Большом Бене" есть ассенизационная система. -- Мера предосторожности. Невозможно знать, как крепко мы трахнемся об воду. Гонщики "Формулы один" и "Индикар" всегда опорожняют мочевые пузыри перед стартом, чтобы избежать внутренних повреждений в случае столкновения. -- Ну, если ты настаиваешь. -- Он подошел к гальюну для членов экипажа и открыл дверь. Как только он вошел внутрь, Питт подмигнул бортинженеру. Тот ответил коротким кивком, и несколько витков троса упали вниз, окружив туалетную кабинку, затем были туго затянуты лебедкой, и дверь туалета оказалась закрыта наглухо. Джиордино сразу понял, что произошло. -- Дирк, нет! Боже, не делай этого! Сэндекер тоже понял, что происходит. -- Ты не сможешь сделать это в одиночку, -- сказал он, схватив Питта за руку. -- Процедуры требуют двоих. -- Чтобы управлять "Большим Беном", достаточно одного человека. Глупо рисковать двумя жизнями. -- Питт подмигнул, увидев, что усилия Джиордино освободиться из клозета стали еще отчаяннее. Маленький итальянец легко мог бы вышибить алюминиевые панели, но обхватывающий их стальной трос прочно обвил кабинку. -- Передайте Джиордино, что я прошу извинить меня и что однажды я намерен извиниться перед ним лично. -- Я могу приказать экипажу освободить его. -- Приказать вы можете, но им придется сражаться со мной, чтобы выполнить этот приказ. -- Вы понимаете, что ставите под угрозу всю операцию? Что, если вы будете ранены при ударе? Без Эла вас некому будет заменить. Тянулись секунды, а Питт все смотрел на Сэндекера. Наконец он произнес: -- Я не хочу, чтобы моя решимость выполнить задание подрывалась страхом потерять друга. Сэндекер знал, что он не в силах изменить решение, которое принял его директор специальных проектов. Он медленно сжал обеими руками руку Питта. -- Что бы ты хотел, чтобы я приготовил для тебя, когда ты вернешься? Питт тепло улыбнулся адмиралу. -- Салат из крабов и текилу со льдом. -- Затем он повернулся, пробрался в люк вездехода и задраил его изнутри. -- Условия приемлемые, -- подтвердил Сэндекер. С того места, где перед вездеходом стоял Сэндекер, он мог видеть лишь зияющую дыру в грузовой палубе. В тысяче метрах под ними океан был усыпан блестками отраженного лунного света. Он бы предпочел, чтобы сброс происходил днем, при полном штиле и гладкой воде, но рад был уже тому, что сейчас не было тайфуна. -- Двадцать секунд и обратный счет. -- Пилот начал отсчитывать секунды в обратном направлении. Питт кратко помахал им рукой через прозрачный нос огромного вездехода. Если он и волновался, то на его лице нельзя было заметить никаких признаков этого. Джиордино продолжал колотить в дверь туалета с яростью отчаяния, но все звуки заглушал рев ветра, насквозь продувавшего грузовой отсек. -- Пять, четыре, три, два, один, сброс! Передние концы огромных направляющих вдруг задрались вверх, поднятые гидроцилиндрами, и "Большой Бен" скользнул назад через дыру в палубе, растворившись в темноте. Это движение заняло не больше трех секунд. Сэндекер и члены экипажа на какое-то время оцепенели, пораженные тем, как огромное чудище быстро и бесшумно скрылось из виду. Они осторожно подошли к краю люка и посмотрели назад и вниз. Огромная масса вездехода была едва заметна в лунном свете. Машина стремительно мчалась вниз, в море, подобно метеору, упавшему с небес. Транспорт "С-5" был специально переоборудован для сброса грузов в полете. В кабине второй пилот потянул за красную ручку с его стороны приборного щитка и включил электромоторы, распахивающие наружу две широкие створки, образующие часть грузовой палубы. Сэндекер и два члена экипажа стояли перед вездеходом, привязанные страховочными стропами к прикрепленным к стенам кольцам. Они наклонились вперед против ветра, хлеставшего в зияющую дыру в палубе, и смотрели на Питта. сидевшего в кабине управления "Большого Бена". -- Шестьдесят секунд до точки сброса, -- донесся до них через укрепленные на их головах наушники голос пилота. -- Ветер у поверхности моря держится на уровне пяти узлов. Небо ясное, луна три четверти. Море слегка волнуется, высота гребней четыре фута. На радаре никаких надводных кораблей. Глава 67 Многокупольная парашютная система автоматически высвободила уложенные купола, и ночной воздух бешено засвистел, когда три огромных купола длинными плюмажами взвились в темное небо. Затем они наполнились воздухом и с громким хлопком раскрылись; тогда чудовищный вездеход замедлил свой полет, уже достигший скорости курьерского поезда, и начал гораздо медленнее опускаться навстречу волнам. Питт посмотрел наверх на это ободряющее зрелище, и его дыхание стало ровнее. Первый барьер позади, подумал он. Теперь все, что нужно было ему от вездехода, это чтобы он прошел через поверхность моря на ровном киле и упал через 320 метров воды без фокусов, прежде чем достигнуть дна в целости и правильной стороной вверх. Эта часть операции, подумал он, от него никак не зависела. Ему не оставалось делать ничего иного, как сидеть и наслаждаться этим путешествием и по возможности поменьше трепетать от страха. Он снова посмотрел вверх и легко разглядел "С-5 Гэлакси", медленно кружащий над вездеходом в лунном свете. Он гадал, освободил ли Сэндекер Джиордино из заточения в клозете. Он легко мог себе представить, как его друг сыплет отборнейшими ругательствами. Боже, сколько же времени прошло, с тех пор как он с группой людей из НУМА начал обживать "Мокрые делянки"? Три месяца, четыре? Казалось, что прошла вечность. И, однако, несчастье, разрушившее глубоководную станцию, казалось, произошло лишь вчера. Он снова посмотрел на парашюты и подумал, смогут ли они так же хорошо тормозить в воде, как в воздухе. Инженеры, которые спланировали эту безумную операцию, полагали, что торможение должно произойти нормально. Но они находились в тысячах миль от того места, где сейчас был Питт, и оперировали множеством формул и физических законов, управляющих падением тяжелых тел. Не было проведено никаких экспериментов с моделями, не говоря уже о полномасштабном испытательном сбросе. Все это напоминало один бросок костей, однако проигрыш шел за счет Питта, если они ошиблись в вычислениях. На глаз оценить расстояние над водой чрезвычайно трудно даже днем и почти невозможно ночью, но Питт разглядел освещенный лунным светом клок пены, сорванный бризом с гребня волны. Удар произойдет не позже чем через пятнадцать секунд, прикинул он. Он отклонил назад свое кресло и плотнее вжался в дополнительный матрасик, который догадалась положить какая-то предусмотрительная душа. Он на прощанье еще раз помахал рукой кружащему над ним самолету, что, как он понимал, было глупо. Они находились слишком далеко, чтобы видеть его в темноте; пилот держался на безопасной для Питта высоте, чтобы турбулентный след летящего гиганта не заполоскал его парашюты. За внезапным резким ударом последовал оглушающий всплеск, когда вездеход вошел в воду в ложбине между гребнями волн. Машина продавила в поверхности моря приличных размеров воронку и выбросила вверх кольцевую стену воды, красиво заигравшую огнями фосфоресценции. Затем это зрелище пропало из вида, и море сомкнулось над "Большим Беном", словно затянулась гигантская оспина. Удар был не таким скверным, как ожидал Питт. И он сам, и "Большой Бен" пережили сброс на парашюте без единого синяка или перелома. Питт вернул свое кресло в вертикальное положение и сразу начал проверять все силовые системы, вполне довольный зрелищем зеленых огоньков, протянувшихся через весь приборный щиток, пока компьютер докладывал об отсутствии неисправностей. Затем он включил наружные прожекторы и направил их вверх. Два парашюта были полностью раскрыты, но третий перекрутился и запутался в собственных стропах. Питт быстро переключил внимание на экран монитора компьютера, набрав нужный код для слежения за скоростью спуска. Цифры поползли по экрану, тревожно мигая. Вездеход опускался в черную пустоту со скоростью шестьдесят один метр в минуту. Наибольшая допустимая скорость спуска, согласно расчетам, составляла сорок два метра. "Большой Бен" опускался на девятнадцать метров в минуту быстрее, чем нужно. -- Слишком занят, чтобы разговаривать? -- Через его наушники голос Сэндекера доходил искаженным. -- У меня небольшая проблема. -- ответил Питт. -- Парашюты? -- спросил Сэндекер, боясь услышать ответ. -- Один из них запутался в стропах, и я потерял сопротивление. -- Какая у тебя скорость спуска? -- Шестьдесят один. -- Плохо. -- Расскажите мне про это. -- Этот вариант рассматривался. Твое место приземления выбиралось из тех соображений, что дно здесь ровное и осадки мягкие. Несмотря на превышение скорости спуска, удар будет мягче, чем при приводнении. -- Меня тревожит не удар, -- сказал Питт, беспокойно посматривая на экран телекамеры, нацеленной вниз. -- Я тревожусь из-за того, что тридцатитонная машина может на десять метров зарыться в ил. Без ковша "Большой Бен" не сможет откопать сам себя ГЁГ мягкой глины, как "Большой Джон". -- Мы тебя оттуда достанем. -- пообещал Сэндекер. -- А как же операция ? Голос Сэндекера стал еле слышным: -- Мы закрываем спектакль... -- Держитесь на связи! -- вдруг крикнул Питт. -- Дно уже видно. Противный коричневый цвет морского дна поднимался из черноты. Питт внимательно следил, как безжизненная равнина несется навстречу камере. Вездеход ударился о дно и вошел в ил, как кулак входит в бисквитный торт. Огромное облако взметнулось в холодную черную воду и полностью закрыло всякую видимость. На борту самолета, словно подстегнутые общим страхом, взгляды Джиордино и Сэндекера поднялись вверх и встретились над приборами связи. Их лица были напряжены и мрачны, пока они ждали, когда в наушниках снова раздастся голос Питта. Весь гнев Джиордино мгновенно стих, как только его освободили из заточения в клозете. Теперь им владела только глубокая озабоченность, пока он дожидался известий о судьбе своего друга. Там, в глубине, Питт не мог сразу понять, зарылся ли вездеход в ил. Он чувствовал только, что инерция крепко вжимает его в кресло. Видимость исчезла полностью. Камеры и наружные прожекторы показывали лишь коричневатую муть. Не было никакой возможности определить, покрыта ли кабина тонким слоем ила или погребена под пятиметровой толщей вязкой глины, всасывающей предметы, как зыбучие пески. К счастью, купола парашютов были подхвачены течением со скоростью три узла и отнесены вбок от вездехода. Питт повернул выключатель, освобождающий карабины, прикрепленные к главным стропам парашютов. Он включил тяговые двигатели, питаемые от ядерного реактора, и переключил трансмиссию в положение "вперед". Он почувствовал вибрацию, когда огромные гусеницы вгрызлись траками в ил и начали проворачиваться. Почти целую минуту ничего не происходило. Казалось, гусеницы крутятся впустую, почти не создавая тяги вперед. Затем "Большой Бен" слегка вильнул вправо. Питт передвинул рычажки управления и вернул вездеход в прежнее положение. Он почувствовал небольшое продвижение вперед. Затем повторил этот маневр несколько раз, толкая огромную машину туда и сюда, и с каждым разом она продвигалась вперед чуть дальше, набирая скорость и увеличивая амплитуду своих метаний. Внезапно вездеход преодолел всасывание вязкого грунта и рванулся вперед и вверх, проехал почти пятьдесят метров и вырвался из облака взбаламученного ила. Вода снова стала прозрачной. Тянулись долгие секунды, и смутное ощущение торжества начало охватывать Питта. Он сидел тихо, расслабленно, не трогая рычажков управления и позволяя вездеходу спокойно катиться по ровному илистому дну. Он переключил управление на автомат и установил расчетный курс на запад, подождав несколько секунд, чтобы убедиться, что автоматика работает исправно. К счастью, "Большой Бен" вскоре достиг своей максимальной скорости и катился по пустынной подводной равнине так спокойно и плавно, словно вспахивал кукурузное поле в Айове. Только тогда Питт связался с Сэндекером и Джиордино и доложил, что находится на пути к "Демонам Деннингса". Глава 68 В Вашингтоне уже стояло утро, когда Джордан получил сообщение от Сэндекера, находившегося западнее на десять часовых поясов. Президент вернулся в свою спальню на второй этаж Белого дома, чтобы принять душ и сменить одежду. Он стоял перед зеркалом и завязывал галстук, когда ему позвонили из кризисного штаба. -- Простите, что я помешал вам, господин президент, -- с уважением сказал Джордан, -- но я подумал, что вы захотите узнать, что сброс прошел успешно, Питт и глубоководный разведовательный вездеход на пути к цели. -- Приято начинать день хоть с каких-то хороших новостей для разнообразия. Как скоро они доберутся до бомбардировщика? -- За час, может быть, даже быстрее, если дно окажется ровным и не преподнесет геологических сюрпризов. -- А детонация? -- Потребуется два часа, чтобы извлечь бомбу, и еще три, чтобы достичь запланированного места взрыва, установить детонаторы и дать вездеходу достаточно времени, чтобы выбраться в безопасную зону. -- Трудности были? -- спросил президент. -- Адмирал Сэндекер доложил, что падение сквозь воду было несколько рискованным, но вездеход перенес удар без повреждений. Единственная другая накладка, как вы это называете, состояла в том, что Питту каким-то образом удалось оставить Джиордино в самолете, и он выполняет задание в одиночестве. Президент втайне обрадовался. -- Это меня не удивляет. Он из тех людей, кто скорее пожертвует собой, чем подвергнет риску товарища. Есть что-нибудь новое о заминированных автомобилях? -- Силы, участвующие в поиске, обнаружили двадцать семь штук. -- Есису и Цубои к этому времени, должно быть, знают, что мы дышим им в спины. Если у них уже есть коды для подрыва бомб, мы услышим новости от них. -- Мы скоро будем знать, выиграли ли мы эту гонку или нет, -- спокойно ответил Джордан. Специальный помощник президента Дейл Николс сразу помчался к президенту, едва выйдя из лифта. Президент мгновенно заметил по лицу Николса, что дело срочное. -- У тебя такой вид, словно ты стоишь босиком на муравейнике, Дейл. Что там происходит внизу? -- Вам лучше пройти в комнату связи, господин президент. Ичиро Цубои каким-то образом проник в нашу защищенную линию связи и установил контакт по видеоканалу. -- Он появился на сцене? -- Пока нет. Он ждет, заявив, что будет разговаривать только с вами. -- Предупреди кризисный штаб, чтобы они следили за разговором. Президент вошел в комнату вниз по коридору от Овального кабинета и уселся в кожаное кресло в конце небольшой платформы, за которой в дальней стене находился высокий и широкий прямоугольный проем. Он нажал на кнопку в подлокотнике кресла и стал ждать. Внезапно разделенные тысячами миль и часовых поясов точки земли слились в одно пространство, одно время, когда трехмерное изображение Ичиро Цубои материализовалось в натуральную величину на другом конце сцены. Благодаря волшебной технологии фотоники -- передачи изображений по волоконнооптическим кабелям -- и компьютерной магии, эти два человека могли сидеть и разговаривать, словно они находились в одной комнате. Четкость изображения была столь велика, что образ Цубои был неотличим на глаз от живого человека без всяких признаков размытости или прозрачности. Цубои неподвижно стоял на коленях на бамбуковом мате, его пальцы были поджаты, руки лежали на бедрах. Он был одет в дорогой деловой костюм, но на ногах не было обуви. Он слегка поклонился, когда изображение президента появилось на его конце линии связи. -- Вы хотите установить диалог, мистер Цубои? -- сказал президент, начиная разговор. -- Это верно, -- ответил Цубои, нагло отказываясь обращаться к президенту в соответствии с его титулом. Президент решил выстрелить с бедра. -- Ну, вы безусловно привлекли мое внимание этим ядерным взрывом в Вайоминге. Он, надо полагать, представлял некоторое послание? Воздействие слов президента было усилено его кажущимся безразличием. Будучи прекрасным политиком, президент тонко разбирался в людях. Он быстро распознал ощутимую напряженность во взгляде Цубои и вывел отсюда, что японцы не имеют надежного силового превосходства, вступив в эти переговоры. Международный финансовый гений и очевидный наследник гангстерской и промышленной империи Сумы старался выглядеть спокойным и владеющим собой, но предшествующее молчание президента по поводу взрыва оказало свое деморализующее воздействие. Ни он, ни Есису не могли понять, почему глава исполнительной власти совершенно проигнорировал это событие. -- Мы можем сэкономить много слов, господин президент, -- сказал Цубои. -- Вам известно о наших технических достижениях и превосходстве в оборонной технологии, и к этому времени сенатор Диас, член Конгресса Смит и ваши эксперты из разведки проинформировали вас о наших установках на острове Сосеки. -- Мне отлично известно о вашем центре "Дракон" и Проекте "Кайтен", -- парировал президент, заметив, что Цубои ни словом не упомянул Хидеки Суму. -- И если вы надеетесь, что я не распоряжусь о нанесении массивного ответного удара, если вы безумно решите взорвать хоть еще одну из ваших бомб, то вы прискорбно заблуждаетесь. -- В наши первоначальные намерения не входило убивать миллионы людей, -- настоятельно продолжал Цубои. -- Я знаю, что вы намеревались сделать, мистер Цубои. Попробуйте только, и Армагеддон будет ваш. -- Если вы хотите войти в историю как величайший злодей после Адольфа Гитлера, совершив совершенно иррациональный поступок, то я мало что могу добавить к уже сказанному. -- Вы, кажется, хотели мне что-то сообщить, иначе зачем вы связались со мной? Цубои выдержал паузу, прежде чем начать атаку. -- У меня есть некоторые предложения, которые я хотел бы выложить на стол. -- Я готов их выслушать. -- Вы прекращаете поиски машин. Если новые машины будут конфискованы, то будут посланы сигналы на подрыв. И поскольку однажды вы уже применили это оружие против моего народа, то я заверяю вас, что без колебаний взорву оставшиеся бомбы в густонаселенных городах. Президент изо всех сил старался подавить нарастающий гнев. -- Тогда ничья. Вы убьете несколько миллионов наших сограждан, мы истребим все ваше население. -- Нет, вы этого не сделаете. Народ великой Белой Христианской Америки никогда не простит подобной бойни. -- Не все мы белые, и не все христиане. -- Меньшинства, подтачивающие вашу культуру, никогда не поддержат такую позицию. -- Тем не менее они все американцы. -- Как бы то ни было, мой народ привержен идее нашей новой империи и готов умереть за нее. -- Это наглая ложь, -- ответил президент. -- До сих пор вы и Сума и остальные члены вашей шайки гангстеров действовали подпольно. Японский народ и понятия не имеет, что вы готовы поставить под угрозу их жизни ради завоевания экономического господства. Все эти люди не будут рисковать опустошением своей страны ради амбиций и жадности кучки преступников. Вы не можете говорить от их имени или от имени японского правительства. Легкая тень улыбки скользнула по лицу Цубои, и президент понял, что его провели. -- Вы можете избежать этого ужасного массового убийства и разрушения обеих наших стран, просто приняв мои предложения. -- Вы имеете в виду требования. -- Называйте как угодно. -- Изложите их, -- сказал президент, и в его голосе появились нотки досады. Он потерял самообладание и корил себя за это. -- Не будет никакой национализации или принудительной передачи контроля над нашими компаниями, а также вмешательства судебных органов в какой-либо планируемый проект основания новых японских компаний или покупки недвижимости. -- Это не слишком уж большое дело. Национализация никогда не была в интересах Соединенных Штатов. За двести лет существования нашей страны даже не рассматривался ни один законопроект, основанный на такой неконституционной предпосылке. Что касается последнего, то, насколько мне известно, ни одной японской фирме ни разу не отказывали на основании судебного решения в покупке предприятий или земельных участков в Соединенных Штатах. -- От японских граждан не будут требовать виз для въезда в Соединенные Штаты. -- Вам придется сражаться с Конгрессом по поводу этого требования. Цубои спокойно продолжал. -- Никаких торговых барьеров или повышенных таможенных пошлин для японских товаров. -- А как насчет аналогичных условий с вашей стороны? -- Это не может быть предметом обсуждения, -- ответил Цубои, который явно ожидал подобного вопроса. -- Есть серьезные причины, по которым многие ваши товары нежелательны в Японии. -- Продолжайте, -- приказал президент. -- Штат Гавайи становится территорией Японии. Президента заранее предупредили об этом необоснованном требовании. -- Доброжелательное население этого острова и так уже до крайности обозлено тем, что вы сделали с ценами на недвижимость на Гавайях. Сомневаюсь, что им захочется променять Звезды и Полосы на Восходящее Солнце. -- А также штат Калифорния. -- На это я могу ответить только невозможными и недопустимыми для государственного деятеля словами, -- цинично сказал президент. -- Почему вы остановились на этом? Чего еще вы хотите? -- Поскольку наши деньги держат на плаву ваше казначейство, мы ожидаем возможности быть представленными в вашем правительстве, что означает место в вашем кабинете министров, а также наших людей, занимающих ответственные посты в Казначействе, Министерстве торговли и в Государственном департаменте. -- А кто будет выбирать этих ваших людей, вы с ?сису или лидеры вашего правительства? -- Мистер ?сису и я. Президент был ошеломлен. Это означало пригласить организованную преступность участвовать в руководстве страной на самых высших должностях. -- То, что вы требуете, мистер Цубои, абсолютно немыслимо. Американский народ никогда не потерпит, чтобы его превращали в экономических рабов иностранцев. -- Они жестоко поплатятся, если вы проигнорируете мои условия. С другой стороны, если у нас будет возможность участвовать в принятии решений на уровне американского правительства и делового сообщества, вся ваша экономика разительно изменится к лучшему и обеспечит более высокие жизненные стандарты для ваших граждан. Президент сжал зубы. -- При вашей монополии прибыли японских компаний и цены на японские товары взлетят до небес. -- У вас также снизится безработица и уменьшится национальный долг, -- продолжал Цубои, словно президент был совершенно бессилен изменить ход событий. -- Не в моей власти давать обещания, которые не будут поддержаны Конгрессом, -- сказал президент. Его гнев улегся, и теперь он лихорадочно искал способ провести противника и одержать верх. Он опустил глаза вниз, притворяясь окончательно сбитым с толку. -- Вы же знаете, как делаются дела в Вашингтоне, мистер Цубои. Вам известно, как работает наше правительство. -- Я полностью осознаю пределы ваших властных полномочий. Но многое вы можете сделать, не испрашивая на это одобрения законодателей. -- Прошу простить меня, мне нужно некоторое время, чтобы переварить ваши несоразмерные требования, -- Президент помолчал, чтобы собраться с мыслями. Ему нельзя сейчас лгать и делать вид. что он готов принять все наглые требования Цубои. Это было бы слишком очевидным признаком двойной игры с целью потянуть время. Ему следует вести себя грубо и выглядеть раздраженным Он поднял глаза и уставился прямо в лицо Цубои. -- Я не могу в здравом уме согласиться на то, что выглядит как условия безоговорочной капитуляции. -- Это намного лучшие условия, чем вы нам предлагали в сорок пятом году. -- Наша оккупация была куда милостивей и доброжелательней, чем ваш народ имел какие-либо основания рассчитывать, -- сказал президент, впиваясь ногтями в подлокотники. -- Я обратился к вам не для того, чтобы обсуждать исторические различия, -- грубо заявил Цубои. -- Вы слышали наши условия и предупреждены о последствиях их невыполнения. Нерешительность или промедление с вашей стороны не отсрочат трагического исхода. В глазах Цубои не было ни малейшего признака того, что он блефует. Президент хорошо осознавал, какая угроза нависла над страной, еще более ужасная от того, что автомобили были спрятаны в густонаселенных крупных городах, и маньяки-самоубийцы ждали лишь сигнала, чтобы взорвать их. -- Ваши вымогательские требования оставляют не слишком много места для торговли. -- Ни малейшего, -- ответил Цубои безапелляционным тоном. -- Я же не могу просто щелкнуть пальцами и сотворить чудо сотрудничества с политической оппозицией, -- сказал президент, притворяясь раздраженным. -- Вам чертовски хорошо известно, что я не могу диктовать Конгрессу. Сенатор Диас и член Конгресса Смит имеют большое влияние в обеих палатах, и они уже вдохновляют своих коллег-законодателей дать вам самый резкий отпор. Цубои безразлично пожал плечами. -- Я вполне понимаю, что колеса вашей государственной машины увязли в болоте эмоций, господин президент. И ваши избранные члены представительных органов голосуют в соответствии с партийными установками, пренебрегая заботой о благе страны. Но они будут вынуждены примириться с неизбежным, когда вы сообщите им, что два заминированных автомобиля разъезжают в настоящий момент по улицам Вашингтона. Скверно. Мяч опять был на президентской стороне корта. Ему пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы остаться невозмутимым и продемонстрировать нотки раздражения. -- Мне понадобится время. -- У вас оно будет. До трех часов пополудни сегодня, по вашингтонскому времени, когда вы должны появиться на национальном телевидении с вашими помощниками и лидерами Конгресса, стоящими рядом и демонстрирующими поддержку, пока вы будете объявлять о новых соглашениях о сотрудничестве между Японией и Соединенными Штатами. -- Вы слишком многого просите. -- Именно так все должно произойти, -- сказал Цубои. -- И еще одна вещь, господин президент. На любой признак нападения на остров Сосеки мы немедленно ответим взрывом заминированных автомобилей. Я ясно изложил свои намерения? -- Кристально ясно. -- Тогда доброго утра. Я с нетерпением жду вашего выступления по телевидению сегодня во второй половине дня. Изображение Цубои быстро расплылось и исчезло. Президент посмотрел на часы на стене. Девять часов. Осталось только шесть. Тот же срок, за который, согласно плану Джордана, Питт должен подорвать старую атомную бомбу и вызвать подводное землетрясение и цунами. -- О Боже, -- прошептал он в пустой комнате, -- что, если все пойдет не так? Глава 69 "Большой Бен" пересекал бескрайнюю подводную равнину со скоростью пятнадцать километров в час. Это была чуть ли не космическая скорость для огромного транспортного средства, движущегося под водой по донному илу. Огромное облако взвешенных частиц взвивалось вихрем за ним, поднимаясь, как огромный цветок, ввысь, в непроницаемый мрак, прежде чем рассеяться и медленно осесть на дно. Питт внимательно следил за картинкой на обзорном экране, подключенном к лазерно-сонарному устройству, просвечивающему дно перед машиной и представляющего разрез в виде трехмерного изображения рельефа поверхности и подстилающих пластов. Подводная пустыня была довольно однообразной, лишь однажды ему пришлось объезжать узкую, но глубокую расселину, но в основном ему удавалось отдохнуть и немного расслабиться. Ровно через сорок семь минут после того, как он отцепил парашюты и привел "Большого Бена" в движение, на экране появились четкие очертания "Би-29", понемногу заполнившие весь экран. Координаты цели, переданные со спутника "Пирамидер" и введенные в навигационный компьютер вездехода, позволили ему выйти прямо на цель. Питт находился теперь достаточно близко, чтобы обломки самолета оказались в зоне досягаемости прожекторов вездехода. Он сбавил скорость и объехал вокруг печальных обломков. Самолет выглядел как выброшенная сломанная игрушка на дне п