внимательного взгляда с Эллиота. Что заметил Мунро? Он видел смерть не раз и, уж конечно, должен был отличить скелет человека от костей животного. Взгляд Эллиота упал на побелевшую от времени дугообразную кость. Она немного напоминала грудную кость индейки, только была намного больше и шире. Эллиот поднял ее. Это был осколок скуловой кости черепа человека; такая кость располагается прямо под глазом. Эллиот повертел обломок в руках, потом снова перевел взгляд на ползучие растения, раскинувшие свои щупальца над сплошным ковром из обломков. Многие кости стали очень хрупкими, а некоторые настолько тонкими, что почти просвечивали. Именно их он сначала и принял за кости мелких животных. Теперь Эллиот не был в этом уверен. Он вспомнил университетский курс. Какие семь костей образуют орбиту глаза человека? Эллиот попытался припомнить: скуловая дуга, назальная, нижняя глазничная, клиновидная - это четыре, потом решетчатая - пятая, что-то еще должно быть снизу, со стороны челюсти, ах, да, небная - шестая. Должна быть еще одна, он никак не мог вспомнить, какая именно. Скуловая, назальная, нижняя глазничная, клиновидная, решетчатая, небная... хрупкие, небольшие, полупрозрачные кости. Кости человека. - Хорошо, что это хоть не кости человека, - сказала Росс. - Нет, не человека, - согласился Эллиот и посмотрел на Эми. "Люди умирать здесь", - жестами сказала она. - Что она сказала? - Что здесь плохой для человека воздух. - Давайте двигаться дальше, - сказал Мунро. Мунро увел Эллиота немного вперед. - Вы держались молодцом, - сказал он. - С этими кикуйю приходится быть поосмотрительней. У меня нет ни малейшего желания пугать их раньше времени. Что говорит ваша обезьяна? - Она сказала, что здесь погибли люди. - Это уже намного больше, чем известно другим, - кивнув, мрачно заметил Мунро. - Хотя все подозревают что-то неладное. Носильщики молча шли цепочкой. После того как экспедиция покинула кладбище костей, никто из них не проронил ни слова. - Что за чертовщина здесь творилась? - спросил Эллиот. - Тьма костей, - вместо ответа сказал Мунро. - Леопарда, колобуса, лесной крысы, может, галаго, человека... - И гориллы, - добавил Эллиот. - Да, - подтвердил Мунро. - Я тоже обратил внимание. - Он недоуменно покачал головой. - Кто может убить гориллу, профессор? У Эллиота не нашлось ответа. От лагеря консорциума остались одни руины. Палатки были сбиты и изорваны, всюду валялись мертвые тела, над которыми тучами кружились черные мухи. В неподвижном влажном воздухе стоял тошнотворный запах разлагающейся человеческой плоти. Тишину нарушало лишь зловещее монотонное жужжание несметных полчищ насекомых. Никто не осмеливался ступить на территорию лагеря первым. - Выбора нет, - сказал Мунро. - Нам нужно узнать, что случилось с этими беднягами... Перешагнув через сбитое ограждение, он оказался на территории лагеря. Тотчас включилась система защиты периметра, завыла сирена, издававшая неприятный, очень высокий звук Путешественники зажали ладонями уши, а Эми недовольно фыркнула: "Плохой шум". Мунро обернулся: - Меня сирена совершенно не беспокоит, - сказал он. - Это вам за то, что вы боитесь зайти в лагерь. Мунро подошел к одному из тел, перевернул его ногой, потом наклонился и, отмахиваясь от мириад назойливых мух, внимательно осмотрел голову. Росс бросила взгляд на Эллиота. Тот был просто в шоке - типичный ученый, остолбеневший при столкновении с реальным несчастьем. Рядом, зажав уши и часто моргая, стояла Эми. Но Росс взяла себя в руки, глубоко вздохнула и шагнула через ограждение. - Мне нужно выяснить, какими системами защиты они пользовались. - Хорошо, - сказал Эллиот. Он ощущал странное безразличие; от трупного запаха и кошмарной картины у него закружилась голова, он чувствовал, что вот-вот упадет в обморок. Как в тумане, он видел Росс, которая шла по территории лагеря, подняла какой-то черный ящичек со странным широким конусом и потянула за провод, тянувшийся от ящичка к центру лагеря. Скоро неприятный звук утих: Росс отключила источник питания. Эми прожестикулировала: "Теперь лучше". Зажимая одной рукой нос, Росс стала рыться в электронном оборудовании, в основном собранном в центре лагеря. - Пойду посмотрю, нет ли у них оружия, - сказал Кахега и тоже шагнул через ограждение. Носильщики немного поколебались, потом последовали его примеру. Эллиот и Эми остались вдвоем. Горилла довольно бесстрастно осматривала картину разрушения, но на всякий случай крепко держалась за руку Эллиота. Эллиот жестами спросил: "Эми что случилось это место?". "Существа пришли". "Какие существа?". "Плохие существа". "Какие существа?". "Плохие существа пришли существа пришли плохие". "Какие существа?". "Плохие существа". Эллиот понял, что дальнейшие расспросы результатов не дадут. Он приказал Эми оставаться рядом с лагерем, а сам пошел среди тел и черных туч мух. - Кто-нибудь нашел проводника? - крикнула Росс. - Это был Менар, - отозвался из другого конца лагеря Мунро. - Из Киншасы? - Да, - кивнул Мунро. - Кто такой Менар? - спросил Эллиот. - У него была хорошая репутация, он знал Конго, - ответила Росс, пробираясь среди обломков ящиков и приборов. - Очевидно, он все же оказался недостаточно хорошим проводником. Через минуту Росс остановилась. К ней подошел Эллиот. Она смотрела на убитого, лежавшего лицом вниз. - Не переворачивайте, - сказала она. - Это Рихтер. Эллиот не понял, как можно узнать человека, если он облеплен толстым слоем черных мух. Эллиот наклонился. - Не прикасайтесь! - Хорошо, не буду, - согласился Эллиот. - Кахега! - крикнул Мунро, подняв двадцатилитровую пластиковую зеленую канистру. В канистре булькала какая-то жидкость. - Давай здесь приберем! Кахега и его братья быстро облили керосином тела убитых и палатки. Эллиот почувствовал резкий запах. Из-под порванной нейлоновой палатки, в которой хранилось электронное оборудование экспедиции, Росс прокричала: - Подождите еще минуту! - Сколько хотите, - отозвался Мунро. Он повернулся к Эллиоту. Тот следил за Эми, которая послушно стояла за ограждением. Горилла разговаривала сама с собой: "Люди плохие люди не верить плохие существа идут". - Кажется, она переносит все это довольно спокойно, - заметил Мунро. - Нет, - возразил Эллиот. - Думаю, она знает, что здесь произошло. - Надеюсь, она объяснит нам, - сказал Мунро. - Потому что все они погибли одной смертью. У них раздроблены черепа. Экспедиция продолжила свой путь по джунглям, а за спинами путешественников, там, где еще совсем недавно располагался полевой лагерь консорциума, поднимались красные языки пламени и тучи черного дыма. Росс шла молча, о чем-то размышляя. - Что вы там обнаружили? - спросил Эллиот. - Ничего хорошего, - ответила Росс. - У них была великолепная система защиты периметра лагеря от диких животных, очень похожая на нашу. Вы видели, я нашла там конусы. Это аудиосенсоры. Когда они ловят сигнал, то издают высокочастотный звук - почти ультразвук, - который болезненно действует на органы слуха животных. Пресмыкающиеся, правда, на него не реагируют, но что касается млекопитающих, то система чрезвычайно эффективна. Волки и леопарды от нее бегут, пока не скроются за каким-нибудь холмом. - Но здесь система не сработала, - заметил Эллиот. - Не сработала, - согласилась Росс. - Между прочим, она не слишком раздражала и Эми. - Что система делает с органами слуха человека? - спросил Эллиот. - Вы сами почувствовали это на себе. Ультразвук раздражает, но не более того. - Она через плечо бросила взгляд на Эллиота. - Но в этом районе Конго нет человеческих существ. Кроме нас. - А мы можем установить более надежную систему защиты периметра? - поинтересовался Мунро. - Конечно, можем. Я установлю систему следующего поколения, она остановит кого угодно, кроме разве слонов и носорогов, - ответила Росс, но в ее голосе не чувствовалось уверенности. Ближе к вечеру путники натолкнулись на то, что осталось от лагеря первой экспедиции СТИЗР. Они едва не прошли мимо, потому что за прошедшие восемь дней ползучие и другие растения уже начали скрывать следы катастрофы. Впрочем, здесь и так осталось немногое: несколько клочков оранжевого нейлона, покореженная алюминиевая сковородка, сломанная тренога и изуродованная видеокамера, зеленые монтажные платы которой были разбросаны вокруг. Тел погибших не было видно. Понемногу начинали сгущаться сумерки, и путешественники заторопились дальше. Эми возбуждалась все больше и больше. Она прожестикулировала: "Не идти". Питер Эллиот не обратил внимания на необычное поведение гориллы. "Плохое место старое место не идти". - Мы пойдем, Эми, - сказал Эллиот. Минут через пятнадцать кроны деревьев расступились. Подняв головы, люди увидели возвышающийся над лесом темный конус Мукенко и пересекавшиеся тончайшие зеленые лазерные лучи, ярко блестевшие во влажном воздухе. А прямо под точкой пересечения лучей лежали заросшие мхом и лишайниками каменные блоки, наполовину скрытые листвой растений. Это был потерянный город Зиндж. Эллиот обернулся, разыскивая Эми. Эми нигде не было. 4. СЗВДМ Эллиот не мог поверить. Сначала он подумал, что Эми решила наказать его за то, что он выстрелил в нее ампулой на берегу Рагоры. Он объяснил Мунро и Росс, что она способна на такие поступки, поэтому следующие полчаса путешественники кружили по джунглям и звали Эми. Ответом им было лишь вековое молчание тропического леса. Полчаса растянулись на час, незаметно подступил второй. Эллиот был близок к панике. Эми так и не появилась, и тогда пришлось согласиться, что нельзя исключать еще одну причину ее исчезновения. - Может, она присоединилась к стаду горилл? - предположил Мунро. - Это исключено, - запротестовал Эллиот. - Ей семь лет, она почти взрослая, - пожал плечами Мунро. - В конце концов, она - горилла. - Это исключено, - настаивал Эллиот. Но на самом деле Эллиот понимал, что это вполне возможно. Если человек воспитывает человекообразную обезьяну, то рано или поздно наступает такой момент, когда содержать ее в неволе становится невозможно. Поведение взрослых особей контролировать не удается, потому что это слишком большие, слишком сильные и слишком самостоятельные животные. Когда обезьяна взрослеет, глупо и опасно обращаться с ней, как с умным существом, подобным человеку. Нельзя игнорировать различия между обезьяной и человеком, обусловленные их разной генетической природой. - Стада горилл не закрыты, - напомнил Эллиоту Мунро. - Они охотно принимают чужаков, особенно самок. - Этого Эми никогда не сделает, - продолжал настаивать Эллиот. - Она совершенно не приспособлена к жизни в джунглях. Эми с младенчества жила среди людей. Мир западной цивилизации с его автомобилями и кафе был ей знаком намного лучше, чем джунгли. Если Эллиот проезжал мимо ее любимой закусочной для автомобилистов, Эми тут же хлопала его по плечу и указывала на промах. Что она знает о джунглях? Для нее это не менее чуждый мир, чем для самого Эллиота. И дело не только в... - Пора разбивать лагерь. - Росс взглянула на часы. - Эми вернется, если захочет, конечно. В конце концов, - добавила она, - не мы ее бросили. Она бросила нас. У Росс была в запасе бутылка шампанского "Дом-Периньон", но о ней никто не вспомнил; настроение у путешественников было далеко не праздничным. Эллиот переживал потерю Эми, а остальные не могли оправиться от сцены, которую они увидели в лагере консорциума. В быстро сгущавшихся сумерках нужно было прежде всего установить систему защиты, которую в СТИЗР называли СЗВДМ (система защиты от вторжения в диких местностях). Уникальная система СЗВДМ представляла собой современный вариант традиционных способов защиты периметра лагеря, использовавшихся исследователями Африки не одно десятилетие. Еще более ста лет назад Стэнли писал, что "...ни один лагерь нельзя считать оборудованным, если он не обнесен оградой из кустов или деревьев". В течение последующих ста лет ни у кого не было ни малейших оснований усомниться в справедливости слов Стэнли, но, поскольку с тех пор наука и техника ушли далеко вперед, в СЗВДМ использовались все последние достижения человеческого разума. Кахега и носильщики надули серебристые майларовые палатки и поставили их почти бок о бок. Росс руководила установкой цилиндрических приборов ночного видения на телескопических треногах. Приборы обшаривали джунгли вокруг лагеря. Следующим шагом было сооружение ограждения по периметру лагеря. Ограждение представляло собой легкую металлическую сетку, больше походившую на ткань, чем на изделие из проволоки. Сетку укрепили на стойках, охватив ею всю территорию лагеря, и подсоединили к трансформатору, на выходе которого напряжение составляло 10 киловольт. Чтобы топливные элементы служили дольше, ток включался импульсами, четыре раза в секунду, отчего сетка постоянно издавала низкое гудение. Вечером 20 июня путешественники поужинали рисом с регидратированным креветочным соусом по-креольски. Высушенные креветки с трудом поддаются повторной гидратации, и в готовом блюде изредка попадались кусочки, по вкусу и консистенции напоминавшие бумагу, но на это упущение технологии двадцатого века никто не жаловался. Путешественники лишь поглядывали в сторону темных джунглей. Мунро определил места для часовых. Он объявил, что часовые будут стоять по четыре часа и что первую вахту будут нести он, Кахега и Эллиот. С приборами ночного видения часовые походили на таинственных гигантских кузнечиков, тревожно всматривавшихся в джунгли. Многократно усиливая освещенность, приборы воспроизводили изображение, окрашивая его в таинственные зеленые тона. Эллиот решил, что эти очки слишком тяжелы, а электронное изображение недостаточно хорошо отражает реальную картину. Через несколько минут он их стянул и застыл в изумлении: оказывается, в ночных джунглях царила непроглядная чернота. Эллиот поспешил снова водрузить прибор на место. Ночь прошла спокойно, без инцидентов. ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ: ЗИНДЖ, 21 ИЮНЯ 1979 1. ХВОСТ ТИГРА Вступление экспедиции СТИЗР в потерянный город Зиндж утром 21 июня ничем не напоминало полные романтизма и таинственности рассказы путешественников девятнадцатого века о великих археологических открытиях. Исследователи двадцатого столетия потели и кряхтели под тяжестью современных приборов: оптических искателей, фиксирующих компасов, радиочастотных направляющих с радиопередатчиками, микроволновых ретрансляторов - все казалось совершенно необходимым для быстрой и надежной оценки археологического памятника. Впрочем, Росс и ее товарищей интересовали только алмазы. Когда Шлиман начал раскопки Трои, его тоже интересовало лишь золото. Правда, Шлиман отдал изучению Трои три года. Росс собиралась найти алмазы за три дня. Согласно результатам компьютерного моделирования, выполненного в Хьюстоне, чтобы ускорить решение этой задачи, прежде всего следовало начертить план города на уровне грунта. Определив на таком плане расположение типичных городских построек, сравнительно просто выявить и те места, где столетия назад находились рудники. Росс надеялась получить пригодный для последующих этапов работы план города через шесть часов. Чтобы нанести былое расположение здания на план, нужно было всего лишь на секунду остановиться у каждого угла и нажать кнопку. Радиосигналы зарегистрируют два приемника, установленные в лагере на большом расстоянии один от другого, а компьютер нанесет точные координаты сигналов на двухмерную схему. К несчастью, развалины Зинджа занимали площадь больше трех квадратных километров, и при детальном обследовании люди неизбежно ушли бы далеко друг от друга, а, учитывая то, что случилось с предыдущей экспедицией и что развалины сплошь скрывала густая растительность, это было нежелательно. Единственный альтернативный способ обследования заключался в бессистемном поиске. Сотрудники СТИЗР такой способ называли "наступи тигру на хвост". (В ходу была такая шутка: если тебе нужно найти тигра, то это можно сделать разными способами, но самый надежный - ходить кругами до тех пор, пока не наступишь тигру на хвост.) Путешественники осторожно продвигались от одного разрушенного здания к другому, шарахаясь от быстрых змей и гигантских пауков, которые торопились скрыться в темных нишах. Размерами пауки не уступали мужской ладони и, к удивлению Росс, издавали довольно громкие щелкающие звуки. Участники экспедиции отметили отличное качество каменной кладки, хотя известняковые блоки во многих местах были изъедены кавернами и легко крошились. Куда ни кинь взгляд, повсюду виднелись дверные и оконные проемы в форме полумесяца. Очевидно, такая форма соответствовала каким-то культовым обычаям тех, кто столетия назад жил в этом городе. Но помимо своеобразной формы окон и дверей почти ничего интересного обнаружить не удалось. Они осмотрели множество зданий. Как правило, все комнаты в них были прямоугольными и не слишком разнились по площади, на голых стенах не было и следа украшений. Столетия запустения не прошли даром, и если не считать самих зданий, исследователям не попадалось никаких предметов, сделанных руками человека. Впрочем, позже Эллиот случайно натолкнулся на пару каменных дискообразных лопаток. Все решили, что они предназначались для размалывания специй или зерна. По мере обследования развалин их безликость все больше и больше смущала Росс. К тому же однообразие древних строений вызывало некоторые неудобства. Определить назначение того или иного сооружения было невозможно, поэтому исследователи стали давать им условные названия. Когда Карен Росс обнаружила в одном из зданий комнату с несколькими нишами кубической формы, она сказала, что не иначе здесь была почта, и все стали называть это здание "почтой". Потом им встретилось несколько маленьких комнат с углублениями, в которые можно было вставить деревянные брусья. По мнению Мунро, комнатки походили на тюремные камеры, только они получались уж слишком маленькие. Росс предположила, что жители Зинджа могли быть низкорослыми вроде пигмеев, а может, камеры сделали специально такими неудобными, чтобы ужесточить наказание. Эллиот подал мысль, что здесь располагался зоопарк, а комнатки на самом деле были клетками для зверей, но тогда почему же клетки не отличались друг от друга размерами? Мунро же возразил: комнатки не могли быть зоопарком, потому что здесь нет места для зрителей, и продолжал настаивать, что это была тюрьма. Комнатки так и стали называть "тюрьмой". Рядом находился открытый двор, который назвали "гимнастическим залом". Очевидно, это место использовали для спортивных состязаний или тренировок. Здесь были установлены четыре высоких каменных столба с крошащимися от времени каменными кольцами наверху; судя по всему, они предназначались для какой-то игры вроде баскетбола. В углу "гимнастического зала" на высоте пяти футов был укреплен горизонтальный брус, похожий на детский турник. Эллиот решил, что здесь располагалась игровая площадка для детей, но Росс повторила, что это лишнее подтверждение ее мнения, что жители Зинджа отличались очень маленьким ростом, а Мунро предположил, не был ли этот двор местом подготовки воинов. По мере продолжения поисков исследователи все яснее понимали, что все эти гипотезы имеют значительно большее отношение к роду занятий их авторов, чем говорят о действительных целях строителей древнего Зинджа. Город был настолько однообразен, настолько неинформативен, что стал для них чем-то вроде теста Роршаха. Росс же и ее товарищам о строителях Зинджа и об их жизненном укладе требовалась только самая объективная информация. Почти для всех зданий была характерна одна и та же деталь, хотя при осмотре на нее обратили внимание далеко не сразу. Часто одна из стен с внутренней стороны была черно-зеленой от наросшей плесени. Мунро заметил, что обилие плесени не связано ни с направлением падавшего из окон света, ни с особенностями циркуляции воздуха, ни с каким угодно другим разумным фактором. Иногда плесень интенсивно росла на верхней части стены до определенного уровня, а потом исчезала, будто кто-то, проведя горизонтальную черту, соскоблил ее ниже этой черты ножом. - Чертовски странная штука, - пробормотал Мунро, рассматривая плесень и трогая ее пальцем. На пальце остались следы голубой краски. Так путешественники открыли замысловатые барельефы, когда-то раскрашенные в разные цвета. Барельефы оказались едва ли не в каждом доме, но за сотни лет плесень, которая особенно активно росла на неровной иссеченной поверхности, разрушила известняк, так что понять смысл, вложенный древними художниками в изображения, было невозможно. За ленчем Мунро вскользь заметил, что они напрасно не прихватили с собой пару искусствоведов. Те быстро восстановили бы барельефы. - Со своими специальными лампами и всякими там приборами они моментально увидели бы, что здесь изображено, - сказал Мунро. В новейших методах изучения древних произведений искусства, разработанных Дегусто и другими специалистами, использовались приемы интенсификации изображений и инфракрасное излучение. Такими приборами располагала и экспедиция СТИЗР, и в принципе ничто не мешало опробовать их в деле. Во всяком случае, стоило попытаться. После ленча все вернулись в развалины города, прихватив с собой видеокамеру, источник инфракрасного излучения и миниатюрный дисплей с экранчиком. Провозившись около часа, они заставили, наконец, систему заработать. Стену с барельефами освещали инфракрасным светом, отраженный свет записывали на видеокамеру, информацию передавали через спутник в Хьюстон, анализировали там с помощью специальных программ и, наконец, снова передавали результаты дешифровки в Конго на миниатюрный дисплей. Рассматривая восстановленные изображения на крохотном экранчике, Питер Эллиот не мог отделаться от мысли, что он видит их как бы через прибор ночного видения. Если просто смотреть на стену, то не увидишь ничего, кроме темной плесени, мха и изъеденного временем камня, а теперь перед ним появлялись удивительные картины в красках, казавшиеся даже более живыми, чем были в момент создания. Позднее Эллиот говорил, что это было "...нечто потрясающее. Мы находились в глубине джунглей, но могли видеть то, что было у нас перед глазами, только с помощью приборов. Мы ориентировались по приборам в темноте, смотрели на экраны среди дня. Мы использовали приборы, чтобы увидеть то, чего нельзя было рассмотреть невооруженным глазом. Короче говоря, мы находились в рабской зависимости от приборов". Кроме того, Эллиоту казалось странным, что информации, записанной видеокамерой, приходилось проделывать больше двадцати тысяч миль лишь для того, чтобы возвратиться на экранчик дисплея, располагавшийся в нескольких футах от видеокамеры. По словам ученого, это был "самый длинный в мире спинной мозг". Кстати, этот сверхдлинный мозг производил довольно необычный эффект. Такое большое расстояние даже свет преодолевал не мгновенно, а примерно за десятую долю секунды; к тому же какое-то время требовалось и хьюстонскому компьютеру на обработку данных, поэтому изображение запаздывало приблизительно на полсекунды. Впрочем, это небольшое запаздывание было почти незаметно. Восстановленные изображения впервые позволили современному человеку представить себе не только древний город в период его расцвета, но и жителей этого города. Обитатели Зинджа были довольно высокими негроидами с круглыми головами и хорошо развитой мускулатурой. Внешне они напоминали чернокожих представителей тех племен, что говорили на банту и спустились с высоких северных саванн в долину Конго около двух тысяч лет назад. Судя по изображениям, жители потерянного города были подвижными, энергичными людьми. Несмотря на жаркий климат, они предпочитали богато украшенные, пестрые и длинные одежды. Их позы и жесты были очень выразительны. Сцены, изображенные на барельефах, резко контрастировали с немыми, безликими развалинами - всем, что осталось от великой древней цивилизации. На первых же восстановленных барельефах оказались сцены на базаре: продавцы сидели на корточках возле красивых плетеных корзин, доверху наполненных какими-то круглыми предметами, а рядом стояли и торговались покупатели. Сначала исследователи подумали, что круглые предметы - это плоды, но потом Росс решила, что корзины наполнены не плодами, а камнями. - Это необработанные алмазы в окружающей кристаллы породе, - всматриваясь в экран, сказала она. - Они продают алмазы. Расшифровка изображений на барельефах породила другой вопрос: что же на самом деле случилось с жителями Зинджа? Определенно город был просто оставлен его обитателями; здесь не было ни признаков войны, вторжения враждебных племен, ни следов стихийного бедствия, вообще никаких признаков насильственного разрушения. Росс, выражая свои самые ужасные опасения, сказала, что, по ее мнению, несколько столетий назад алмазные копи истощились, после чего Зиндж, как и многие другие поселения рудокопов, превратился в город-призрак. Эллиот полагал, что жители Зинджа пали жертвой эпидемии чумы или другой болезни, а Мунро заявил, что считает во всем виновными горилл. - Не смейтесь, - сказал он. - Здесь зона повышенной вулканической активности, а в таких зонах бывает все: извержения, землетрясения, засухи, лесные пожары. Во время стихийных бедствий животные могут взбеситься и вообще вести себя совсем не так, как в спокойной обстановке. - Бунт природы? - недоверчиво покачал головой Эллиот. - Здесь извержения вулканов происходят каждые несколько лет, а Зиндж, насколько нам известно, существовал столетия. Того, о чем вы говорите, просто не могло быть. - Может, в городе был дворцовый переворот, революция. - Тогда какое отношение это имеет к гориллам? - засмеялся Эллиот. - Может иметь, - ответил Мунро. - Знаете, в Африке, там, где идет война, животные всегда ведут себя необычно. И Мунро рассказал несколько историй о том, как бабуины нападали на поселения фермеров в Южной Африке или на автобусы в Эфиопии. На Эллиота эти рассказы не произвели никакого впечатления. Мысль о том, что поступки человека находят свое отражение в природе, не нова, во всяком случае, не новее басен Эзопа - и не намного обоснованнее их. - Природа безразлична к человеку, - заявил Эллиот. - О, конечно, - охотно согласился Мунро, - но беда в том, что на земле ее осталось не так уж много. Эллиоту очень хотелось возразить, но в сущности Мунро лишь повторил то, что говорилось в одной научной работе, получившей широкую известность. Еще в 1955 году французский антрополог Морис Каваль опубликовал очень противоречивую статью, озаглавленную "Смерть природы". В этой статье он, в частности, писал: "Миллион лет назад на нашей планете господствовала дикая природа, которую правильнее называть просто природой. В царстве дикой природы располагались крохотные анклавы наших далеких предков. Сначала это были пещеры, в которых человек разводил костер, чтобы согреться и приготовить пищу, потом поселения и города с возведенными человеком жилищами и полями насильно культивируемых растений. Как бы то ни было, эти анклавы всегда представляли собой искусственное, даже противоестественное явление. В последующие тысячелетия площадь, занимаемая девственной природой, которая окружала искусственные человеческие поселения, постоянно сокращалась, хотя на протяжении многих столетий эта тенденция оставалась незаметной. Еще триста лет назад во Франции или в Англии города разделяли гектары дикой природы, в которых, как и за тысячи лет до того, бродили непуганные звери. И тем не менее экспансия человека была уже неизбежна и неотвратима. Сто лет назад, когда знаменитые европейские путешественники совершали последние великие географические открытия, в Европе природа практически исчезла и стала диковинной редкостью. Именно поэтому рассказы исследователей Африки так сильно потрясали воображение европейца девятнадцатого века. Уже простое посещение естественного мира природы стало чем-то экзотическим, недоступным для подавляющего большинства людей, которые всю жизнь, от рождения до смерти, проводили в созданном человеком же окружении. В двадцатом веке равновесие сместилось настолько, что теперь можно смело утверждать: природа как таковая исчезла. Дикие растения теперь сохраняют в оранжереях, диких животных - в зоопарках и цирках, то есть опять-таки в искусственных сооружениях, созданных человеком как памятник некогда вездесущей девственной природе. Но животное в зоопарке, точно так же, как и человек в городе, живет не своей естественной жизнью. Сегодня мы окружены человеком и его творениями. От человека некуда деться, он занял на планете каждый квадратный метр, а природа стала сказкой, мечтой о давным-давно ушедшем мире". Росс оторвала Эллиота от обеда. - Это для вас, - сказала она, показывая на компьютер, стоявший рядом с антенной. - Опять тот ваш друг. - Даже в джунглях телефон звонит не переставая, - усмехнулся Мунро. Эллиот подошел к экрану. На нем появились слова: КМПТР АНЛЗ ЯЗКА ОТРЦ НУЖНЫ ДПЛНТ ДННЫЕ МЖШЬ ПРДСТВИТЬ? ККИЕ ДННЫЕ? - передал Эллиот. ДПЛНТ АУДИОИНФО - ЗАПИСИ ЗВКВ. "Смогу, если попадутся", - передал Эллиот: СМГУ ЕСЛИ ППДТСЯ ЗПСВАЙ ЧСТТУ 22-50 000 ГЕРЦ - ЭТО ВЖНО. "Понял", - ответил Эллиот: ПНЯЛ. Последовала пауза, потом на экране появилось: КК ЭМИ? Эллиот подумал и ответил: ХРШО. На экране зажглись непредусмотренные правилами слова: ВСЕ ШЛТ ТБЕ ПРВТ. Тотчас же связь прекратилась: ПРДЧА ПРКРЩНА. Последовала еще более долгая пауза. Потом Симанз передал: НВРЯТНАЯ НВСТЬ НШЕЛ МСС СВЕНСН. 2. МСС СВЕНСН Сначала Эллиот не понял, о ком идет речь. Свенсн? Кто такой этот Свенсн? Может, это ошибка? Потом он сообразил: ну конечно, миссис Свенсон! Та самая миссис Свенсон, которая нашла Эми, привезла ее в Америку и подарила Миннеаполисскому зоопарку. Та самая женщина, которая все эти недели провела на Борнео. Эллиот с нетерпением ждал, что еще сообщит Симанз. ЕСЛИ БЫ МЫ ТЛКО ЗНЛИ ЧТО МАТЬ ЭМИ НЕ УБТА ТУЗЕМЦМИ. Эллиот непонимающе уставился на сообщение. Ему всегда говорили, что мать Эми убили туземцы возле деревни Багиминди. Мать убили и съели, а Эми осиротела... ЧТО ЭТО ЗНЧИТ? МАТЬ БЛА МРТВА ЕЕ НЕ СЪЕЛИ. Значит, туземцы не убивали мать Эми? Она была уже мертва? ОБСНИ. У СВЕНСН ЕСТЬ ФТГРФИЯ МЖНО ПРДАТЬ? Эллиот дрожащими руками поспешно нажал несколько клавиш. ПРДВАЙ. Последовала пауза, показавшаяся Эллиоту бесконечно долгой, потом на экране стало появляться изображение, развертываясь сверху вниз. Еще задолго до окончания сканирования Эллиот понял, что изображено на экране. На любительской фотографии был запечатлен труп гориллы с раздробленным черепом. Горилла лежала на спине на хорошо утрамбованном грунте, вероятно, в одном из поселений туземцев. В тот момент у Эллиота возникло такое ощущение, как будто вдруг нашлось долгожданное решение задачи, которая мучила его столько месяцев. Если бы это случилось чуть раньше... Изображение на экране померкло, потом исчезло совсем. У Эллиота сразу возникли тысячи вопросов. Раздробленные черепа встречаются только в каньямафуге, далеком и, судя по всему, безлюдном уголке Конго, а Багиминди - это торговая деревушка на реке Лубула, больше чем в ста милях от кладбища костей. Как Эми и ее мертвая мать попали в Багиминди? - У вас проблемы? - спросила Росс. - Я не могу разобраться в последовательности событий. Мне нужно задать несколько... - Прежде чем задавать вопросы, - перебила его Росс, - посмотрите еще раз весь последний сеанс связи. Все хранится в памяти компьютера. Росс нажала на клавишу "повтор". На экране снова появилась вся беседа Эллиота с Симанзом. Особое внимание Эллиота привлекла одна из последних фраз Симанза: МАТЬ БЛА МРТВА ЕЕ НЕ СЪЕЛИ. Почему не съели мать Эми? В этом регионе бассейна Конго мясо гориллы считалось вполне съедобным, даже деликатесом. Эллиот набрал вопрос. ПЧМУ МАТЬ НЕ СЪЕЛИ? ЭМИ / МАТЬ НЙДНЫ ПАТРЛЕМ МСТНОЙ АРМИИ ЧРЕЗ 5 ДНЕЙ ТРУП / ЭМИ ДСТВЛИ ДРВНЮ БАГИМИНДИ ДЛЯ ПРДЖИ ТУРИСТАМ. ТАМ ОКЗЛСЬ СВЕНСН. Пять дней! Эллиот быстро набрал важный вопрос: ГДЕ НШЛИ? Отпет пришел тотчас: НЕИЗВСТН РАЙОН КОНГО. УТЧНИ. ДТЛИ НЕИЗВСТНЫ. После короткой паузы появилось дополнение: ЕСТЬ ДРГИЕ ФТГРФИИ ПРДВАЙ, - набрал Эллиот. Экран сначала потемнел, а потом снова сверху донизу постепенно заполнился изображением. Теперь Эллиот мог увидеть раздробленный череп взрослой гориллы более крупным планом. А рядом с огромной головой мертвого животного на земле лежало крохотное черное существо с прижатыми к телу ручками и ножками, с открытым в крике ртом. Эми. Росс просмотрела весь сеанс связи еще несколько раз. Каждый просмотр завершался изображением крохотной Эми, зашедшейся в отчаянном крике. - Не удивительно, что ее преследовали кошмары, - сказала Росс. - Должно быть, она видела, как убили ее мать. - Что ж, - заметил Эллиот, - по крайней мере теперь мы можем быть уверены, что это не гориллы. Гориллы друг друга не убивают. - Теперь, - возразила Росс, - мы вообще ни в чем не можем быть уверены. Вечер 21 июня прошел настолько спокойно, что уже к десяти часам Росс распорядилась для экономии энергии отключить инфракрасное ночное освещение. Почти тотчас же в окружавших лагерь кустах послышались шорохи. Мунро и Кахега взяли ружья на изготовку. Шорохи усилились, а потом раздались странные звуки - то ли вздохи, то ли тяжелое дыхание. Эллиот тоже услышал эти звуки и похолодел: точно такие же были записаны на пленке погибшей первой конголезской экспедиции. Он включил магнитофон, поводил микрофоном из стороны в сторону. Все напряженно ждали, что будет дальше. Однако в течение следующего часа ничего не произошло. В кустах слышались все те же шорохи, но люди не видели ни одного животного. Незадолго до полуночи находившееся под высоким напряжением ограждение лагеря в одном месте взорвалось снопом искр. Мунро мгновенно поднял ружье и выстрелил, почти не целясь. Росс включила ночное освещение, и лагерь окрасился в темно-вишневые тона. - Вы видели? - спросил Мунро. - Вы видели, кто это был? Эллиот и Росс только покачали головами. Никто ничего не видел. Эллиот проверил магнитофонную запись: никаких вздохов, только треск электрических разрядов и грохот выстрелов. Остаток ночи прошел без приключений. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ: ЗИНДЖ, 22 ИЮНЯ 1979 1. ВОЗВРАЩЕНИЕ Утро 22 июня выдалось туманное и серое. Питер Эллиот проснулся в шесть часов, но все уже давно были на ногах и занимались делом. Мунро обследовал ограждение лагеря; от влажной травы его одежда намокла до пояса. Он поздоровался с Эллиотом и с торжествующим видом молча показал пальцем вниз. На земле отчетливо виднелись глубокие, не длинные, почти треугольные следы. Бросалось в глаза очень большое расстояние между большим пальцем и четырьмя другими - почти как на руке человека. - Определенно это не следы человека. - Эллиот наклонился, всматриваясь в глубокие отпечатки. Мунро промолчал. - Наверно, какого-то примата... Мунро продолжал молчать. - Это не может быть горилла, - распрямляясь, закончил Эллиот. Результаты последнего сеанса связи с Хьюстоном лишь укрепили его уверенность в том, что гориллы здесь ни при чем. Гориллы не убивают своих сородичей так, как была убита мать Эми. - Эти следы принадлежат не горилле, - повторил Эллиот. - Самой настоящей, - возразил Мунро. - Посмотрите сюда. - Он показал на другие отпечатки неподалеку от первых; здесь каждый след представлял собой четыре небольших, вытянувшихся в ряд углубления. - Это от костяшек пальцев, когда гориллы ходят на четвереньках. - Но гориллы, - запротестовал Эллиот, - мирные животные. Они спят по ночам и избегают контактов с человеком. - Расскажите это той горилле, которая оставила эти следы. - Для взрослой гориллы следы маловаты, - привел Эллиот последний довод. Потом Мунро и Эллиот обследовали ограждение в том месте, где ночью было замыкание. К ограждению прилипло несколько пучков серой шерсти. - У горилл шерсть не бывает серой. - У самцов бывает, - возразил Мунро. - Вспомните тех, с серебристыми спинами. - Да, но серебристая шерсть намного светлее, а эти волоски определенно серые. - Эллиот задумался. - Может быть, это _какундакари_. Мунро недовольно поморщился. О легендарных приматах какундакари, будто бы живших в Конго, говорили давно. Как и североамериканского снежного человека или гималайского йети, их не раз видели, но поймать так и не поймали. Туземцы могли часами рассказывать о волосатой обезьяне ростом в шесть футов, которая ходит на задних лапах и вообще ведет себя, как человек. Многие известные ученые верили в существование какундакари. Возможно, они помнили, что в свое время специалисты с мировыми именами отрицали и существование горилл. В 1774 году лорд Монбоддо описывал горилл так: "Это чудесное и наводящее ужас творение природы ходит, как и человек, на двух ногах; ростом оно от пяти до семи футов... и обладает поразительной силой; оно покрыто длинной шерстью, черной как смоль, причем на голове шерсть еще длиннее; лицо больше, чем лицо шимпанзе, похоже на человеческое, но черное; и у него нет хвоста". Сорок лет спустя Боудитч писал, что в Африке водятся обезьяны "...ростом в среднем около пяти футов и с плечами шириной четыре фута; говорят, что у них непропорционально длинные лапы, одним ударом которых они убивают человека". Однако первое научное сообщение о гориллах появилось лишь в 1847 году, когда африканский миссионер Томас Савидж и анатом из Бостона Джеффриз Уайман опубликовали статью, в которой был описан "второй африканский вид... неизвестный натуралистам". Этот вид они предложили называть Troglodytes gorilla. В научном мире эта статья произвела эффект разорвавшейся бомбы. Десятки ученых из Лондона, Парижа и Бостона бросились на поиски скелетов горилл. К 1855 году ни у кого не оставалось сомнений, что в Африке действительно существует второй вид очень крупных человекообразных обезьян. В тропических лесах новые виды крупных животных обнаруживали даже в двадцатом веке; достаточно упомянуть голубую свинью, открытую в 1944 году, и красногрудую куропатку, впервые обнаруженную в 1961 году. Вполне возможно, что где-то в дебрях джунглей скрывался и новый вид приматов, но прямых доказательств существования какундакари не было. - Это след гориллы, - настаивал Мунро. - Точнее, нескольких горилл. Они ходили рядом с ограждением, изучали наш лагерь. - Изучали наш лагерь? - недоуменно качая головой, повторил Эллиот. - Вот именно, - подтвердил Мунро. - Вы только взгляните на эти проклятые следы. Эллиот почувствовал, что его терпение иссякает. Он сказал что-то насчет сказок, которые белые охотники любят сочинять на привалах, на что Мунро ответил нелестными словами в адрес тех, кто все знает только из книг. В этот момент высоко над их головами, в кронах деревьев, перепрыгивая с ветки на ветку, залопотали колобусы. Тело Малави нашли неподалеку от ограждения лагеря. Носильщика убили, когда он пошел к ближнему ручью за водой. Складные ведра валялись на земле рядом с телом. У Малави был раздроблен череп, красное, распухшее лицо исказилось в страшной гримасе, рот раскрыт. Более всего исследователей ужаснул самый способ убийства. Росс отвернулась, и ее вырвало. Носильщики засуетились, а Кахега попытался их успокоить. Мунро наклонился над телом. - Обратите внимание на эти уплощения. Впечатление такое, будто его голову сдавили под прессом... Мунро вспомнил каменные лопатки, которые днем раньше Эллиот нашел в руинах города, и бросил взгляд на Кахегу. Тот, стоя по стойке "смирно", заявил: - Босс, теперь мы уходим домой. - Это невозможно, - сказал Мунро. - Мы уходим домой. Босс, мы должны идти домой, один из наших братьев мертв, и мы должны устроить поминки для его жены и детей. - Кахега... - Босс, мы должны уйти сейчас же. - Кахега, давай поговорим. Мунро выпрямился, положил руку на плечо Кахеге и отвел его в сторону. Несколько минут они тихо переговаривались. - Это ужасно, - сказала Росс. Эллиоту показалось, что в ней наконец проснулись обычные человеческие чувства, и он уже было повернулся к ней со словами утешения, но Росс продолжила: - Экспедиция летит ко всем чертям. Нужно как-то спасать положение, иначе мы никогда не найдем алмазы. - Вас только это и тревожит? - Что касается носильщиков, они же застрахованы. - Ради Бога! - воскликнул Эллиот. - Очевидно, вы не в себе, потому что потеряли свою проклятую обезьяну, - сказала Росс. - А теперь держите себя в руках. За нами наблюдают. Носильщики-кикуйю и в самом деле внимательно следили за Росс и Эллиотом, пытаясь хоть что-то понять по тону разговора и жестам. Впрочем, все они знали, что на самом деле их судьба решается в переговорах Мунро с Кахегой, которые стояли в стороне. Через несколько минут Кахега, вытирая глаза, вернулся к своим оставшимся в живых братьям. Он что-то им сказал, они в ответ закивали. Кахега снова повернулся к Мунро: - Мы остаемся, босс. - Хорошо, - сказал Мунро и тотчас же перешел на прежний приказной тон. - Принеси те лопатки. Когда каменные лопатки были принесены, Мунро приложил их с двух сторон к изуродованной голове Малави. Лопасти идеально соответствовали полукруглым вмятинам на голове. Потом Мунро быстро спросил что-то у Кахеги на суахили, тот недолго переговорил со своими братьями, и те кивнули. Лишь после этого Мунро проделал ужасный эксперимент. Он взял в руки по лопатке, широко развел руки в стороны и ударил лопатками по уже изуродованной голове. Глухой звук удара был омерзителен, капли крови брызнули Мунро на рубашку, но удар не причинил голове мертвеца почти никаких новых повреждений. - У человека не хватит силы нанести такой удар, - хладнокровно сделал вывод Мунро. - Не хотите попробовать сами? Эллиот молча покачал головой. - Судя по положению тела, в момент нанесения удара Малави стоял, - сказал Мунро, глядя прямо в глаза Эллиоту. - Большое животное, ростом с человека. Большое, сильное животное. Горилла. Эллиоту нечего было сказать. Не приходится сомневаться, что в ходе развития событий в Зиндже Питер Эллиот ощущал персональную угрозу - не своей личной безопасности, а своей репутации ученого. Позднее он рассказывал: "Я просто не мог признать правоту Мунро. Я знал свою отрасль знаний и никак не мог примириться с мыслью о том, что в естественных условиях гориллы склонны к чрезвычайно агрессивному поведению. Да в любом случае все это выглядело нелепо. Чтобы гориллы изготавливали каменные лопатки - и лишь для того, чтобы ими сокрушать человеческие черепа? Это было просто бессмысленно". Тщательно изучив тело Малави, Эллиот отправился к ручью, чтобы отмыть руки от крови. Оставшись один и глядя на тихо журчавшую чистую воду, он невольно задумался, не слишком ли поспешны и категоричны его выводы. Во всяком случае, история науки о приматах знала немало примеров недооценки учеными объектов своих исследований. Эллиот сам приложил немало усилий для того, чтобы опровергнуть одно из самых распространенных заблуждений - о жестокости и тупости горилл. В упоминавшемся выше первом серьезном описании горилл Савидж и Уайман писали: "По умственному развитию это животное заметно уступает шимпанзе; этого и можно было ожидать, если учесть, что и физиологически горилла в значительно большей степени отличается от человеческого существа". И позднее горилла казалась натуралистам "диким, мрачным, жестоким" животным. Все же проведенные впоследствии многочисленные лабораторные и полевые эксперименты убедительно показали, что во многих отношениях горилла умнее шимпанзе. Не нужно забывать и о широко распространенных рассказах туземцев о том, как шимпанзе похищали и съедали детей человека. Десятилетиями исследователи приматов отмахивались от таких рассказов как от "нелепых, диких сказок, основанных на суевериях". На сегодняшний день никаких сомнений в том, что шимпанзе действительно изредка похищали и пожирали детей, не оставалось. Когда Джейн Гудолл изучала шимпанзе Гомбе, она тщательно запирала комнату, в которой находился ее собственный ребенок, чтобы обезьяны его не украли и не убили. Шимпанзе, придерживаясь сложного ритуала, охотятся на разных животных. Исследования Дайан Фосси показали, что и гориллы в естественной среде их обитания время от времени устраивают охоту на небольшую дичь, маленьких обезьян, если только... На противоположном берегу ручья зашелестели кусты, и над их листвой поднялся огромный самец гориллы с серебристой шерстью на спине. От неожиданности и страха Эллиота словно парализовало, хотя умом он понимал, что находится в полной безопасности. Гориллы никогда не пересекают водный поток, даже если это всего лишь крохотный ручеек. А может, это тоже всего лишь очередное заблуждение? Самец уставился на Эллиота. Насколько Эллиот знал горилл, во взгляде самца не было угрозы, одно лишь настороженное любопытство. Эллиот чувствовал исходивший от самца смрадный запах, даже слышал, как тяжело, со свистом он дышит через свои плоские ноздри. Пока Эллиот раздумывал, что предпринять, самец нашел решение сам: он шумно раздвинул кусты и исчез. Неожиданная встреча ошеломила Эллиота, и какое-то время он стоял, собираясь с мыслями и вытирая пот с лица. Потом он заметил, что на другом берегу снова зашевелились кусты. Через секунду над ними появилась голова еще одной гориллы. Эта была поменьше ростом. Должно быть, самка, решил Эллиот, хотя сказать точно он, конечно, не мог. Вторая горилла тоже внимательно рассматривала Эллиота. Потом замелькали ее руки. "Питер иди почеши". - Эми! - крикнул Эллиот и в два прыжка преодолел ручей. Эми прыгнула ему на руки, обняла за шею и, радостно ворча, облизала все лицо. Неожиданное возвращение Эми в лагерь едва не кончилось трагически: разозленные гибелью товарища носильщики-кикуйю схватились за ружья, и Эллиоту удалось предотвратить стрельбу, лишь закрыв Эми собственным телом. Впрочем, уже минут через двадцать все смирились с присутствием в лагере гориллы, а Эми, воспользовавшись выгодной ситуацией, тут же стала предъявлять свои требования. Гориллу расстроило сообщение о том, что в ее отсутствие люди не запаслись ни молоком, ни печеньем, но когда Мунро извлек бутылку теплого "Дом-Периньона", она благосклонно согласилась выпить шампанского. Разлив шампанское по жестяным кружкам, все расположились вокруг Эми. Теперь, когда волнение, вызванное ее возвращением, немного улеглось, когда горилла, сидя в кругу друзей, неторопливо пила шампанское, жестикулируя: "Щекотное питье Эми любить", Эллиот почувствовал прилив раздражения, и лишь присутствие товарищей сдержало его. Передавая ему кружку с шампанским, Мунро усмехнулся: - Спокойно, профессор, спокойно. Она всего лишь ребенок. - Ничего себе ребенок, - возмутился Эллиот. Последующий разговор Эллиота с Эми происходил без слов, только на языке жестов. "Эмм, - спросил Эдлиот, - почему Эми ушла?". Горилла уткнулась носом в кружку. "Щекотное питье Эми любить", - повторила она. "Эми, - настаивал Эллиот, - скажи Питеру почему ушла". "Питер не любить Эми". "Питер любить Эми". "Питер сделал больно Эми Питер стрелять ой-булавкой Эми Питер не любить Эми Эми плохо-плохо". Эллиот подумал, что надо бы запомнить еще одно значение выражения "ой-булавка". Находка немного обрадовала его, но он продолжал упрямо жестикулировать: "Питер любить Эми. Эми знает Питер любить Эми. Эми скажи Питер почему..." "Питер не щекотать Эми Питер не добрый Эми Питер недобрый человек Питер любить женщина - не любить Эми Питер не любить Эми Эми плохо Эми плохо". Ускоренное жестикулирование само по себе было верным признаком того, что Эми огорчена. "Куда Эми ходить?". "Эми ходить гориллы хороший гориллы Эми любить". Любознательность взяла верх над раздражением. Неужели Эми действительно провела несколько дней - по своей воле! - в стаде горилл? Если это так, то даже сам этот факт станет важнейшим событием, поворотным пунктом всей современной науки о приматах. Подумать только, владеющий языком примат присоединился к группе диких животных и сам вернулся назад, к человеку! Эллиоту было просто необходимо знать все подробности. "Гориллы добрые к Эми?". Эми бросила на Эллиота недовольный взгляд: "Да". "Эми расскажи Питеру". Взгляд Эми был устремлен вдаль. Она не отвечала. Чтобы привлечь ее внимание, Эллиот щелкнул пальцами. Эми медленно повернулась, всем своим видом показывая, что разговор смертельно наскучил ей. "Эми расскажи Питеру, Эми осталась гориллы?". "Да". Даже безразличие Эми говорило о том, что она отлично понимает, насколько сильно желание Эллиота узнать известное лишь ей одной. Эми всегда чувствовала, в какие моменты превосходство на ее стороне, и пользовалась своим положением. "Эми расскажи Питеру", - стараясь сдерживать себя, прожестикулировал Эллиот. "Хорошие гориллы любить Эми Эми хорошая горилла". Итак, по сути дела Эллиот не узнал ничего нового. Эми строила фразы механически, не вкладывая в них большого смысла. Она просто уклонялась от ответов. "Эми". Горилла бросила на Эллиота безразличный взгляд. "Эми расскажи Питеру. Эми пришла смотреть гориллы?". "Да". "Гориллы делать что?". "Гориллы нюхать Эми". "Все гориллы?". "Большие гориллы белая спина гориллы нюхать Эми маленькие гориллы нюхать Эми все гориллы нюхать гориллы любить Эми". Значит, сначала ее обнюхал самец с серебристой шерстью на спине, потом малыши, потом все другие члены стада. Пока что все было ясно; на удивление ясно, подумал Эллиот, отметив про себя, насколько последовательно - при желании! - описывает Эми события. Но приняло ли ее стадо? Эллиот жестами спросил: "Что случилось Эми потом?". "Гориллы дали пищу". "Какую пищу?". "Нет названия Эми пищу дали пищу". Очевидно, ей показали, где найти съедобную траву. А что, если они кормили Эми в прямом смысле слова? О таком поведении диких животных не сообщалось ни разу. Впрочем, никто и никогда не имел возможности наблюдать, как принимают в стаде новичка. К тому же Эми была самкой и почти достигла половозрелости... "Какие гориллы давать пищу?". "Все давать пищу Эми брать пищу Эми любить". Скорее всего это были не самцы. А может быть, только самцы. Но почему ее охотно приняли? Конечно, гориллы живут не такими замкнутыми кланами, как другие обезьяны... и все-таки, что же там произошло? "Эми оставаться с гориллами?". "Гориллы любить Эми". "Да. Что Эми делать?". "Эми спать Эми кушать Эми жить гориллы гориллы хорошие гориллы Эми любить". Итак, Эми приняла образ жизни диких горилл. Но приняли ли ее гориллы? "Эми любить гориллы?". "Гориллы глупые". "Почему глупые?". "Гориллы не говорить". "Не говорят на языке жестов?". "Гориллы не говорить". Очевидно, Эми разочаровалась в диких гориллах, потому что они не понимали ее языка жестов. (Это было обычным явлением: владеющие языком приматы, как правило, разочаровывались и раздражались, оказавшись среди животных, не понимающих язык жестов.) "Гориллы добры к Эми?". "Гориллы любить Эми Эми любить гориллы любить Эми любить гориллы". "Почему Эми вернулась?". "Хочу молочное печенье". - Эми, - сказал Эллиот, - ты отлично знаешь, что у нас нет ни молока, ни этого проклятого печенья. Неожиданный переход на звуковую речь застал людей врасплох, и все вопросительно уставились на Эми. Горилла долго не отвечала. "Эми любить Питер Эми плохо без Питер". У Эллиота слезы навернулись на глаза. "Питер хороший человек", - продолжала горилла. Несколько раз моргнув, Питер знаками предложил: "Питер щекотать Эми". Эми прыгнула ему на руки. Позднее Питер Эллиот не раз пытался подробнее расспросить Эми. Но сделать это оказалось не просто, и главным образом потому, что Эми всегда испытывала затруднения, когда требовалось разделить события во времени. Эми различала прошлое, настоящее и будущее - она помнила предыдущие события и ждала исполнения обещаний в будущем, - но сотрудникам "Проекта Эми" никогда не удавалось научить ее точнее дифференцировать события во времени. Например, она никак не могла понять, чем отличается "вчера" от "позавчера". Ученые так и не выяснили, является ли это следствием каких-то упущений в методах обучения или неотъемлемой деталью собственных представлений Эми о мире. (Некоторые факты говорили в пользу последнего объяснения. Эми особенно сбивали с толку метафоры, в которых время выражалось категориями пространства, например "такое-то событие ждет нас впереди" или "такое-то событие осталось позади". Учителя Эми представляли себе прошлое и будущее как нечто, располагавшееся за ними и перед ними соответственно. Напротив, поведение Эми говорило о том, что она воспринимает прошлое как нечто, находящееся впереди нее, потому что она могла видеть или по крайней мере представить его, а предстоящие события находились за спиной Эми, потому что пока что были невидимыми. Если Эми с нетерпением ждала обещанного появления друга, она часто бросала взгляды через плечо, даже если стояла лицом к двери.) Как бы то ни было, проблема определения последовательности событий теперь стала главным препятствием, и Эллиот очень тщательно строил вопросы. Он спросил: "Эми, что случилось ночью с гориллами?". Эми бросила на него взгляд, который был хорошо знаком Эллиоту. Так она смотрела в тех случаях, когда, по ее мнению, ответ был очевиден: "Эми ночью спать". "А другие гориллы?". "Гориллы ночью спать". "Все гориллы?". На этот глупый вопрос Эми решила даже не отвечать. "Эми, - показал Эллиот, - ночью гориллы пришли в наш лагерь". "Пришли это место?". "Да, на это место. Гориллы пришли ночью". Эми задумалась, потом решительно возразила: "Нет". - Что она сказала? - переспросил Мунро. - Она сказала "нет", - пояснил Эллиот. "Да, Эми. Они приходили". Эми подумала еще с минуту, потом жестами сказала: "Существа приходили". Мунро опять попросил перевести ответ Эми. - Она сказала: "Существа приходили". - С этого момента Эллиот переводил ответы гориллы без напоминаний. - Какие существа, Эми? - спросила Росс. "Плохие существа". - Это были гориллы, Эми? - попытался уточнить Мунро. "Не гориллы плохие существа много плохих существ приходить из леса приходить говорить вздохами приходить ночью приходить". - Где они сейчас, Эми? - спросил Мунро. Эми повертела головой, осмотрела джунгли. "Здесь это плохое старое место существа приходить". - Какие существа, Эми? - повторила Росс. - Это животные? Теперь пришлось вмешаться Эллиоту и объяснить, что Эми понимает категорию "животные" по-своему. - Она считает, что люди тоже животные, - сказал он. "Эми, плохие существа - люди? Они человеческие создания?". "Нет". - Обезьяны? - спросил Мунро. "Нет, плохие существа ночью не спать". - На ее слова можно положиться? - спросил Мунро. "Что значит?". - Да, - ответил Эллиот. - На все сто процентов. - Она понимает, кто такие гориллы? "Эми хорошая горилла", - прожестикулировала Эми. "Конечно, хорошая", - согласился Эллиот и перевел: - Эми говорит, что она хорошая горилла. Мунро нахмурился: - Значит, она говорит, что эти существа - не гориллы, и в то же время знает, кто такие гориллы. - Именно так она и сказала. 2. НЕДОСТАЮЩИЕ ДЕТАЛИ Эллиот попросил Росс установить видеокамеру на границе города объективом в сторону лагеря. Когда видеокамеру включили, он повел Эми к выходу из лагеря, откуда она могла бы увидеть руины древних строений. Эллиот хотел записать на пленку все нюансы реакции Эми в тот момент, когда она впервые столкнется лицом к лицу с потерянным городом, реальным воплощением ее ночных кошмаров. Результат эксперимента оказался совершенно неожиданным. Эми вообще никак не прореагировала на руины. Ее лицо оставалось равнодушным, мышцы - расслабленными, она не сделала ни одного жеста. Если какую реакцию и можно было заметить, то разве только скуку и страдание оттого, что она в очередной раз не может разделить с Эллиотом его энтузиазм. Ученый внимательно наблюдал за гориллой. Она не двигалась, не возражала, вообще ничего не делала, лишь невозмутимо смотрела на руины. "Эми знает это место?". "Да". "Эми расскажи Питеру, что за место". "Плохое место старое место". "Картины во сне?". "Это плохое место". "Почему оно плохое, Эми?". "Плохое место старое место". "Да, но почему, Эми?". "Эми бояться". Впрочем, никаких внешних признаков страха Эллиот не замечал. Эми сидела на корточках и совершенно спокойно смотрела прямо перед собой. "Почему Эми боится?". "Эми хочет кушать". "Почему Эми боится?". Горилла не отвечала. Обычно она точно так же не удостаивала Эллиота ответом, если умирала от скуки. Как и в Сан-Франциско, когда ему никак не удавалось заставить ее рассказать о своих снах. Эллиот предложил Эми пойти в глубь развалин. Эми спокойно, но твердо отказалась. С другой стороны, ее вроде бы нисколько не беспокоило намерение Эллиота отправиться в город одному; на прощанье она весело помахала ему рукой и направилась к Кахеге, намереваясь выпросить чего-нибудь вкусного. Лишь после завершения экспедиции и возвращения в Беркли Эллиот нашел объяснение странному поведению Эми. Оказалось, что эта загадка была давно решена Фрейдом в его книге "Толкование сновидений", впервые опубликованной в 1887 году. Вот что писал Фрейд: "В редких случаях субъект может внезапно обнаружить, что за его сновидениями стоит некая реальность. Независимо от того, является ли такой реальностью физический объект, личность или кажущаяся до боли знакомой ситуация, субъективная реакция лица, видевшего соответствующие сны, всегда бывает одной и той же. При столкновении с реальностью у субъекта исчезает все эмоциональное содержание сна, каким бы оно ни было - пугающим, Приятным или таинственным... Можно быть уверенным, что кажущееся равнодушие субъекта совсем не доказывает, что суть сна неверна. Напротив, равнодушие сильнее всего ощущается в тех случаях, когда суть сна совершенно реальна. Субъект подсознательно понимает свою неспособность изменить переживаемую им ситуацию и поэтому невольно поддается усталости, апатии и равнодушию, чтобы скрыть от себя самое главное - полную беспомощность перед истинной проблемой, которая должна быть решена". Только через несколько месяцев Эллиот понял, что отсутствие у Эми каких бы то ни было реакций означало лишь безмерную глубину переживаемых ею чувств. Фрейд был прав: кажущееся равнодушие служило для Эми защитой в ситуации, которую необходимо было изменить. Но Эми чувствовала, что сама она изменить что-либо не в силах; к тому же у нее сохранились младенческие воспоминания о трагической гибели ее матери. Но это объяснение придет намного позже, а пока Эллиот был разочарован безразличием Эми. С того самого момента, когда было принято решение отправиться вместе с Эми в Конго, Эллиот не раз думал о любой возможной реакции гориллы, но только не о полном равнодушии, и совершенно не понял сути и важности ее реакции. А суть состояла в том, что посещение города Зиндж было настолько чревато опасностями, что Эми видела один выход: сделать вид, что этих опасностей не существует. Все утро Эллиот, Мунро и Росс расчищали подступы к зданиям в самом сердце города, с трудом прорубаясь в плотных зарослях бамбука и обвивавших его колючих лиан. К полудню их усилия были вознаграждены: они вошли в здания, подобных которым еще не видели. Это были инженерные сооружения с обширными пещерообразными подвалами, спускавшимися на три-четыре этажа ниже уровня грунта. Подземные сооружения восхитили Росс - не столько своим совершенством, сколько самим фактом существования. Они доказывали, что жители древнего Зинджа овладели техникой земляных работ, без чего разработка алмазных копей была бы немыслима. Мунро придерживался того же мнения: - Что-что, - сказал он, - а ковыряться в земле они умели. Радость открытия немного омрачало то обстоятельство, что, кроме глубоких подвалов, в глубинах города исследователи не нашли ничего интересного. Во второй половине дня они углубились в город еще дальше и неожиданно натолкнулись на здание, настолько богато украшенное барельефами, что его тут же назвали галереей. Установив связь между видеокамерой и спутниковым ретранслятором, они обследовали изображения. Оказалось, что на большинстве барельефов изображены сцены из обыденной жизни. Женщины готовили пищу на костре, дети гоняли мяч какими-то палками, писцы, сидя на корточках, царапали что-то на глиняных табличках. Целая стена была посвящена сценам охоты: мужчины в коротких набедренных повязках с дротиками в руках преследовали зверя. Наконец появились и сцены работы в алмазных копях: из прорытых в земле тоннелей мужчины выносили корзины, доверху наполненные камнями. В обширной панораме жизни бросалось в глаза отсутствие некоторых деталей. Жители Зинджа приручили собак и охотились с ними, виверры жили у них как домашние животные, но нигде не было ни одного изображения вьючного животного. Очевидно, древним жителям Зинджа не пришло в голову использовать животных для перевозки грузов, а все тяжелые работы выполняли рабы. Больше того, жители древнего города, судя по всему, не знали и колеса, потому что нигде не было изображено ничего, похожего на тележку или тачку. Все грузы переносили на руках в корзинах. Мунро долго рассматривал барельефы и наконец задумчиво проговорил: - Не хватает еще чего-то. Никак не могу сообразить чего именно. В этот момент все трое рассматривали сцену добычи алмазов: из вырытых в земле темных ям появлялись люди с корзинами, полными алмазов. - Ну конечно, - щелкнув пальцами, воскликнул Мунро, - нет полицейских! Эллиот с трудом подавил улыбку: нетрудно предположить, что такой человек, как Мунро, размышляя о давно исчезнувшей цивилизации, прежде всего вспомнит о карательных органах. Но Мунро убеждал, что это не случайно. - Вы только послушайте, - говорил он. - Этот город существовал постольку, поскольку существовали алмазные копи. Здесь, в самом сердце джунглей, никакой другой причины строить город не было и быть не могло. Зиндж был цивилизацией рудокопов: богатство города, его торговля, его повседневная жизнь - буквально все здесь зависело от рудокопов. Это классический пример системы монокультуры или, точнее, сверходнобокой экономики. И может ли быть, чтобы копи и рудокопов не охраняли, не контролировали, не проверяли? - На барельефах мы не видим и многого другого, - возразил Эллиот. - Например, как люди едят. Возможно, изображать охранников запрещала религия. - Возможно, - признал Мунро, оставаясь, впрочем, при своем мнении. - Но во всем мире в любом районе добычи ценных ископаемых охранники прямо-таки бросаются в глаза. Посмотрите на алмазные месторождения в Южной Африке или на разработки изумрудов в Боливии: первое, что вы там увидите, - ребят из службы безопасности. А здесь, - сказал Мунро, показывая на барельефы, - ни одного охранника. Карен Росс предположила, что, быть может, в Зиндже не было потребности в охранниках, что, возможно, жители города были мирными и законопослушными людьми. - В конце концов, все это было очень давно, - добавила она. - Человеческая природа не меняется, - парировал Мунро. Путешественники покинули галерею и оказались на открытом дворе, заросшем спутанными лианами. С другой стороны двор ограничивали колонны здания, чем-то напоминавшего храм. Внимание исследователей тотчас же привлекли разбросанные по двору десятки каменных лопаток - точные копии той, что днем раньше нашел Эллиот. - Черт меня побери, - пробормотал Эллиот. Они пересекли удивительную поляну, усеянную лопатками, и вошли в здание, которое без единого возражения было решено именовать храмом. Внутри храма оказалась единственная большая квадратная комната. Потолок во многих местах был разрушен, и через дыры пробивались лучи солнечного света. Прямо перед входом возвышался большой холм из тесно переплетенных лиан, настоящая пирамида футов в десять высотой из неистребимой растительности. Люди поняли, что лианы скрывают какое-то изваяние. Эллиот взобрался на холм и принялся отрывать прильнувшие к камню растения, что оказалось довольно трудно: упрямые гибкие лианы цеплялись корнями за малейшие трещины. Через несколько минут Эллиот повернулся к Мунро: - Теперь лучше? - Спускайтесь и взгляните сами, - странным тоном ответил Мунро. Эллиот спустился и отступил на несколько шагов. Краски на изваянии поблекли, камень был изъеден кавернами и местами осыпался, но тем не менее ошибиться было невозможно: перед ним стояла огромная каменная горилла. Животное развело руки в стороны, держа в каждой по каменной лопатке. Свирепый вид недвусмысленно говорил о том, что горилла готова молниеносно свести лопатки вместе. - Боже мой! - воскликнул Эллиот. - Горилла, - удовлетворенно резюмировал Мунро. - Теперь все ясно, - сказала Росс. - Жители Зинджа поклонялись гориллам. Горилла была их божеством. - Но почему же Эми говорит, что это не гориллы? - Спросите у нее. - Мунро посмотрел на часы. - Мне пора готовить лагерь к ночевке. 3. НАПАДЕНИЕ Вооружившись складными металлокерамическими лопатами, путешественники принялись рыть ров с наружной стороны вдоль всего ограждения лагеря. Работа продолжалась и после захода солнца, а заполнять ров водой через канавку, прорытую от ближайшего ручья, пришлось при красном ночном освещении. По мнению Росс, ров шириной около фута и глубиной всего несколько дюймов был несерьезным препятствием. Человек без труда перешагнет через такую преграду. Вместо ответа Мунро встал по другую сторону рва и позвал: - Эми, иди сюда, я тебя почешу. Довольно посапывая, Эми быстро заковыляла к Мунро, но у канавки вдруг остановилась как вкопанная. - Иди, я тебя почешу, - протягивая к горилле руки, повторил Мунро. - Иди сюда, девочка. И все же Эми так и не осмелилась перешагнуть ров. Она раздраженно жестикулировала; тогда Мунро шагнул к горилле и перенес ее на другую сторону. - Гориллы терпеть не могут воду, - объяснил он Росс. - Я сам видел, как они боялись перейти через ручеек куда меньше нашего рва. Эми подняла руки, поскребла подмышки, потом пальцем ткнула себе в грудь. Смысл ее жестов был ясен и непосвященному. - Женщина, что с нее взять, - притворно вздохнул Мунро, наклонился и принялся энергично чесать гориллу. Посапывая, фыркая и широко улыбаясь от удовольствия, Эми каталась по земле. Когда Мунро выпрямился, она не встала вслед за ним, а выжидающе посмотрела - в надежде, что удовольствие будет продлено. - Пока хватит, Эми, - сказал Мунро. Горилла явно просила его о чем-то. - Прости, я не понимаю твоего языка. Да нет же, - засмеялся Мунро, - если ты будешь жестикулировать медленнее, я все равно ничего не пойму. Впрочем, Мунро тут же сообразил, чего хотела Эми, и перенес ее назад в лагерь. В знак признательности Эми обслюнявила ему щеку. - Смотрите внимательней за своей обезьяной, - сказал Мунро Эллиоту за ужином. Сидя у костра, он добродушно подшучивал, понимая, что нервы у всех напряжены до предела. Когда же с ужином было покончено, а Кахега ушел проверять оружие и раздавать патроны, Мунро отвел Эллиота в сторону и посоветовал: - Посадите ее на цепь в своей палатке. Мне не хочется, чтобы ночью, когда начнется стрельба, она путалась под ногами. Едва ли наши ребята будут разбирать, та эта горилла или другая. Объясните ей, что мы будем стрелять, поэтому может быть очень много шума, но ей бояться нечего. - Что, действительно будет много шума? - спросил Эллиот. - Думаю, да, - ответил Мунро. Эллиот отвел Эми в свою палатку и прочной цепью, которой он часто пользовался еще в Калифорнии, привязал гориллу к койке. Впрочем, он понимал, что горилла посажена на цепь скорее символически: при желании она легко сдвинула бы и койку и палатку. Поэтому он взял с Эми слово, что она не будет убегать из палатки. Эми обещала. Эллиот направился к выходу, и Эми знаками сказала: "Эми любить Питер". "Питер любит Эми, - улыбаясь, ответил Эллиот. - Все будет в порядке". Эллиот оказался в ином мире. Красные ночные огни Росс отключила, но в мерцающем свете костра были отчетливо видны фигуры стоявших по периметру лагеря часовых в огромных очках - приборах ночного видения. Сетка ограждения басовито гудела под напряжением. Эти странные звуки и еще более странные фигуры часовых создавали впечатление нереальности происходящего. Питер Эллиот вдруг остро ощутил уязвимость их положения: горстка испуганных людей оказалась в глубине тропического конголезского леса, более чем в двухстах милях от ближайшего города. Все ждали. Эллиот споткнулся о черный кабель, змеей извивавшийся по земле, и только после этого заметил, что ими опутан весь лагерь: они тянулись к оружию каждого часового, а от оружия - к приземистым устройствам на коротких треногах и с вздернутыми носами, установленным вдоль всего ограждения. Да и само оружие стало другим, необычно изящным и хрупким. Возле костра Росс настраивала магнитофон. - Что это за чертовщина? - шепотом осведомился Эллиот. - Это ОЛНАЦ - оружие с лазерным наведением на цель, - тоже шепотом ответила Росс. - Система ОЛНАЦ состоит из нескольких УЛН, связанных с СССУ. Росс объяснила, что часовые держат в руках не оружие, а только УЛН - устройства лазерного наведения, которые кабелями соединены с СССУ - скорострельными сенсорными устройствами, стоящими на треногах. - Часовые только обнаруживают цель, фиксируют на ней лазерный луч, а СССУ стреляют, - сказала Росс. - Эта система разработана специально на случай ведения военных действий в джунглях. СССУ снабжены марлановыми глушителями, так что нападающие даже не поймут, откуда ведется стрельба. Только постарайтесь не вставать перед СССУ, потому что на источник тепла они нацеливаются автоматически. Росс передала магнитофон Эллиоту, а сама отправилась проверить источники питания, подающие напряжение на ограждение. В темноте Эллиот с трудом различал силуэты часовых. Мунро беззаботно помахал ему рукой, и только тогда Эллиот понял, что похожие на гигантских кузнечиков часовые с их огромными очками и сверхсовременным оружием видят его намного лучше, чем он их. Эллиоту часовые напомнили инопланетян, по ошибке высадившихся в глубине бескрайних джунглей. Ожидание. Час проходил за часом, а из джунглей не доносилось ни звука, если не считать журчания воды в крохотном рве. Время от времени носильщики негромко окликали друг друга, перешучиваясь на суахили. Опасаясь сенсоров, реагирующих на источник тепла, они не курили. Миновала полночь, прошел еще час. Из палатки Эллиота доносился громкий храп Эми, отчетливо слышный даже на фоне неумолчного басовитого гула ограждения. Росс прилегла отдохнуть прямо на земле; впрочем, рука ее лежала на выключателе ночного освещения. Эллиот в очередной раз бросил взгляд на часы и зевнул. Мунро ошибся, решил он, этой ночью никаких происшествий не будет. А потом он услышал знакомые звуки: то ли вздохи, то ли затрудненное дыхание. Эти звуки услышали и часовые; они тотчас взяли устройства лазерного наведения на изготовку. Эллиот хотел было направить микрофон в ту сторону, откуда доносились странные звуки, но определить, где именно находится их источник, было невозможно. Казалось, звуки летят со всех сторон одновременно, таинственным образом скользят в ночной темноте вместе с редкими полосами тумана. Эллиот не сводил взгляда с указателя уровня записи. Плавно колебавшаяся стрелка вдруг резко дернулась, одновременно послышались глухой удар и всплеск воды. Конечно, эти звуки услышали все, и часовые щелкнули предохранителями. Эллиот, не выпуская из рук магнитофона, подполз ближе к ограждению и осмотрел сооруженный ими вечером ров. Кусты за ограждением шевелились, вздохи становились все громче и громче, но самое главное было в другом: через ров был переброшен толстый сухой ствол и тон журчания воды изменился. Так вот что означал глухой удар! Оказывается, нападавшие соорудили мост через ров. В этот момент Эллиот понял, что они явно недооценили своего противника, кем бы он ни был. Ученый хотел было показать мост Мунро, но тот замахал руками, отгоняя Эллиота от ограждения и одновременно выразительно показывая в сторону устройства на низкой треноге, стоявшего рядом с Эллиотом. Пока Эллиот раздумывал, что ему следует сделать, в кроне деревьев громко закричали обезьяны колобусы, и тут же началась первая атака горилл. Эллиот лишь мельком успел увидеть огромное животное (определенно с серой шерстью, отметил он), которое неслось прямо на него. Он бросился на землю, а через долю секунды гориллы наткнулись на сетку ограждения. Дождем посыпались искры, отчетливо запахло паленой шерстью. Это было лишь началом фантастического сражения, которое проходило почти в полной тишине. Ночную темноту прорезали изумрудные лазерные лучи, установленные на треногах пулеметы посылали одну очередь за другой, разворачивая стволы, тихо жужжали механизмы автоматического наведения. Каждая десятая пуля была трассирующей, и теперь все небо над головой Эллиота испещряли перекрещивающиеся зеленые и ослепительно-белые полосы. Гориллы предприняли массированную атаку со всех сторон. Шесть огромных животных одновременно налетели на ограждение и тут же в снопах искр отпрянули назад. Появились другие гориллы, которые тоже бросились на хрупкое ограждение. И тем не менее самыми громкими звуками на всем поле битвы были крики колобусов и треск электрических разрядов на сетке ограждения. Потом люди заметили горилл и на ветвях больших деревьев, нависавших над лагерем. Мунро и Кахега направили лазерные лучи устройств наведения вверх, прямо в листву. До Эллиота снова донеслись громкие вздохи: несколько горилл рвали сетку ограждения, уже вышедшую из строя: искр больше не было. Вдруг Эллиот осознал, что сложнейшая сверхсовременная система защиты горилл не остановит. Им нужен был шум, как можно больше шума! Очевидно, та же мысль пришла в голову Мунро, потому что он на суахили приказал прекратить огонь, а потом крикнул Эллиоту: - Снимайте глушители! Глушители! Эллиот схватился за черную толстую насадку на стволе ближайшего пулемета и, обжигая руки и чертыхаясь, стянул ее. Он успел отойти от оружия лишь на шаг, и тут же тишину разорвали оглушительные выстрелы. С ветвей тяжело шлепнулись две гориллы. Одна из них была еще жива и бросилась на Эллиота; тот едва успел стянуть глушитель с другого пулемета. Короткий ствол немедленно развернулся и выпустил очередь едва ли не в упор. В лицо Эллиоту брызнула теплая жидкость. Он сорвал глушитель с третьего пулемета и бросился ничком на землю. Оглушительная пулеметная стрельба и облака едкого дыма сделали свое дело: гориллы в панике отступили. Снова воцарилась тишина, хотя часовые еще долго обшаривали лазерными лучами плотные заросли, а вслед за зелеными лучами, выискивая цель, двигались и стволы пулеметов. Потом и часовые и машины прекратили поиски. В джунглях повисла напряженная тишина. Гориллы ушли. ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ: ЗИНДЖ, 23 ИЮНЯ 1979 1. GORILLA ELLIOTENSIS Когда рассвело, трупы убитых ночью двух горилл все еще лежали на земле; у них уже стали появляться первые признаки трупного окоченения. Эллиот потратил часа два на тщательное обследование животных. Оба они оказались самцами в расцвете сил. Самой поразительной их особенностью был цвет шерсти: однотонно-серый с верхушки головы до ступней. Единственные два известных вида горилл, горная горилла из Вирунги и прибрежная равнинная горилла, были черными. У молодых животных на крестце часто наблюдались коричневые и белые пятна, но к пятилетнему возрасту и эти пятна обычно чернели. У самцов годам к двенадцати вдоль позвоночника и на крестце появлялась серебристая полоса - знак половозрелости. Как и люди, с возрастом гориллы седели: у самцов пряди седой шерсти появлялись сначала над ушами, а потом седина быстро распространялась по всему телу. Старые животные - около тридцати лет и старше - иногда были совсем седыми; и только на руках у них оставалась черная шерсть. Однако, судя по зубам, этим самцам исполнилось не больше десяти лет. К тому же у них и кожа и глаза тоже были светлее. У обычных горилл кожа черная, глаза - темно-карие, а перед Эллиотом лежали животные с серой кожей и светлыми желто-карими глазами. Именно светлые глаза горилл заставили Эллиота всерьез задуматься. Потом он взялся за обмер убитых животных. Рост этих горилл - от ступни до макушки - оказался равным 139,2 и 141,7 сантиметрам. В научной литературе сообщалось, что рост самцов горной гориллы составляет от 147 до 205 сантиметров, в среднем - 175 сантиметров или пять футов и шесть дюймов. А эти животные доросли всего до четырех футов шести дюймов. Для горилл они были определенно низковаты. Эллиот взвесил трупы: оказалось 255 и 347 фунтов. В большинстве случаев горные гориллы весили от 280 до 450 фунтов. Эллиот измерил и записал еще около тридцати характеристик убитых горилл, намереваясь позднее, по возвращении в Сан-Франциско, обработать все эти данные на компьютере. Теперь он был убежден, что стоит на пороге великого открытия. Простым ножом он рассек кожу на голове одного из животных, обнажил черепные мышцы и черепную коробку. Больше всего его интересовал сагиттальный гребень, начинающийся у самого лба и проходящий вдоль всего черепа почти до самой шеи. Сагиттальный гребень был тем характерным элементом, по которому можно было отличить гориллу от других человекообразных обезьян и от человека; именно он придавал гориллам "умный" вид. Оказалось, что у убитых самцов сагиттальный гребень недоразвит. Вообще, если судить по мышцам и костям черепа, эти животные были ближе к шимпанзе, чем к горилле. Эллиот еще раз тщательно промерил челюсть, коренные зубы и черепную коробку. К полудню он окончательно убедился: напавшие на них животные - это в худшем случае новый вид горилл, не менее самостоятельный, чем горная и равнинная гориллы, а в лучшем - неизвестный человеку новый род человекообразных обезьян. "С человеком, открывшим новый вид животных, творится нечто несуразное, - писала леди Элизабет Форстманн еще в 1879 году. - Он сразу забывает свою семью и друзей, всех, кто были близки и дороги ему, он забывает коллег, без которых его открытие, скорее всего, так бы никогда и не было совершенно; что хуже всего, он забывает даже родителей и детей; короче говоря, бессмысленная жажда славы бросает его в объятия демона, имя которому Наука, и он оставляет всех, кого знал прежде". Леди Форстманн сама пережила подобную трагедию: в 1878 году ее муж открыл норвежскую голубогрудую куропатку и вскоре бросил семью. "Бесполезно, - вспоминала она, - спрашивать, что изменится в мире, если еще одну птицу или еще одного зверя добавить к гигантскому собранию созданий Божьих, которых и без того - если верить Линнею - насчитываются миллионы. На такой вопрос не может быть ответа, потому что тот, кто сделал открытие, обессмертил свое имя - или по крайней мере так полагает, - и уже не во власти простых смертных заставить его свернуть с выбранного пути". Не приходится сомневаться, что Питер Эллиот возмутился бы, скажи ему кто-то, что в тот момент он походил на беспутного шотландского аристократа. (Сэр Энтони Форстманн запутался в карточных долгах и умер от сифилиса в 1880 году.) Тем не менее, он вдруг утратил всякий интерес к дальнейшему изучению Зинджа, ему надоели и поиски алмазов, и сны Эми, он хотел одного: скорее вернуться домой со скелетом невиданной человекообразной обезьяны и поразить зоологов всего мира. Внезапно ему пришло в голову, что он до сих пор не обзавелся смокингом. С другой стороны, его стали занимать проблемы таксономии. Вероятно, отныне во всех учебниках будет написано, что в Африке существуют три вида человекообразных обезьян: Pan troglodytes - шимпанзе, Gorilla gorilla - горилла, Gorilla elllotensis - новый вид, серая горилла. Даже если такое название будет в конце концов отвергнуто, ему все равно удастся сделать намного больше того, на что мог надеяться любой приматолог. Эллиот был ослеплен открывавшимися перед ним блестящими перспективами. Позднее участники экспедиции признавались, что тем утром никто из них не был в состоянии рассуждать разумно. Эллиот заявил, что ему нужно срочно передать записанные на пленку звуки в Хьюстон. Росс возразила, что такие мелочи могут подождать. Эллиот не настаивал. Позже оба горько сожалели о своих решениях. Даже когда утром того же дня они услышали громоподобные раскаты, напоминавшие далекую артиллерийскую канонаду, то не придали им большого значения. Росс решила, что это армия генерала Мугуру сражается с кигани. Мунро возразил, что бои идут по меньшей мере в пятидесяти милях от Зинджа, а с такого расстояния до них не донеслось бы ни звука. Впрочем, более разумного объяснения он тоже не нашел. Росс пропустила утренний сеанс связи с Хьюстоном, поэтому экспедиция не получила последних данных о сейсмической обстановке. Между тем такие данные могли бы не только объяснить звуки артиллерийской канонады, но и заставили бы обратить на них более пристальное внимание. Сверхсовременная система защиты, столь великолепно выполнившая свою задачу последней ночью, придала членам экспедиции чувство собственного превосходства, уверенности в своих силах. Лишь Мунро был чем-то недоволен. Он проверил, сколько у них осталось боеприпасов; результат оказался обескураживающим. - Лазерная система превосходна, но она расходует боеприпасы, не заботясь о завтрашнем дне, - сказал он. - Этой ночью мы извели половину всех наших запасов. - Что мы можем сделать? - спросил Эллиот. - Я надеялся, что вы ответите на этот вопрос. Вы же изучали трупы этих животных. Эллиот торжественно заявил, что, по его глубокому убеждению, они столкнулись с новым видом приматов. Он перечислил все факты, которые подтверждали такой вывод. - Все это очень хорошо и убедительно, - сказал Мунро. - Но меня интересует не то, как они выглядят, а как действуют. Вы сами говорили, что гориллы обычно ведут дневной образ жизни, а эти нападают по ночам. Гориллы - мирные животные и избегают встреч с человеком, а эти звери агрессивны и нападают на людей. Почему? Эллиоту пришлось признать, что ответов на эти вопросы у него нет. - Учитывая, сколько у нас осталось боеприпасов, думаю, нам лучше постараться их поискать, - резюмировал Мунро. 2. ХРАМ Казалось логичным начать поиски ответов с храма, в котором стоял гигантский монумент гориллы в угрожающей позе. После полудня исследователи вернулись в храм и позади монумента обнаружили множество крохотных комнатушек почти кубической формы. По мнению Росс, в этих комнатушках жили жрецы, служители культа гориллы. У Росс было готово детальное объяснение: - Гориллы жили в джунглях, окружавших Зиндж, и терроризировали население города. Чтобы умилостивить животных, горожане приносили им жертвы. Жрецы жили своим кланом, ни с кем не общаясь. Обратите внимание на эту небольшую комнату: к кубическим клетушкам можно пройти только через нее. Здесь стоял стражник, который не допускал горожан к жрецам. В Зиндже были очень сложные религиозные обряды. Рассуждения Росс не убедили ни Эллиота, ни Мунро. - Даже религия должна быть в какой-то мере практичной, - сказал Мунро. - Она должна давать людям какие-то преимущества. - Человек поклоняется тому, чего боится, - парировала Росс. - Таким образом он надеется сохранить контроль над предметом своих страхов. - Но как жители Зинджа могли управлять гориллами? - спросил Мунро. - Что они могли сделать? Когда люди нашли ответ и на этот вопрос, они были просто поражены. Оказалось, ответ лежал на поверхности, и они давно могли бы догадаться сами. За рядами кубических комнатушек располагались длинные коридоры, украшенные барельефами. Росс собрала свою систему, и все снова приникли к экрану. Древние художники изобразили на барельефах несколько сцен в строгой смысловой последовательности - почти как в учебнике. Возможно, они и в самом деле когда-то служили учебником? На первом барельефе были изображены гориллы в клетках. Рядом стоял чернокожий мужчина с палкой с руке. На втором барельефе находились две гориллы с веревками на шее. Концы веревок держал в руках человек. На третьем - чернокожий человек обучал горилл. Обучение происходило на знакомом исследователям дворе. Гориллы были привязаны к вертикально поставленным столбам с кольцами наверху. Наконец, на четвертом барельефе были изображены гориллы, атакующие соломенных кукол, которые свешивались с каменного бруса. Теперь не оставалось никаких сомнений в назначении тех сооружений, которые путешественники обнаружили в "гимнастическом зале" и в "тюрьме". - Боже мой! - воскликнул Эллиот. - Они дрессировали горилл! Мунро кивнул. - Дрессировали как стражников для охраны алмазных копей. Элитные животные, беспощадные и неподкупные. Надо признать, чрезвычайно здравая мысль. Росс еще раз осмотрела все здание. Итак, это не храм, а школа. Впрочем, тут же у нее зародились сомнения: этим барельефам сотни лет, дрессировщиков давно нет, а гориллы - обученные гориллы! - остались. - Кто же дрессирует горилл сейчас? - Гориллы, - ответил Эллиот. - Они обучают друг друга. - Разве такое возможно? - Вполне. Среди приматов случаи обучения в группе животных одного вида наблюдались не один раз. Эта проблема давно волновала приматологов и неожиданно разрешилась почти сама собой, когда Уошу, первый примат, овладевший языком жестов, начала учить амеслану своего отпрыска. Вскоре выяснилось, что владеющие языком жестов приматы охотно учат своих сородичей, содержащихся в неволе. Если уж на то пошло, то приматы могли бы обучать амеслану и людей, жестикулируя очень медленно и повторяя каждый жест до тех пор, пока его смысл не дойдет до глупого и необразованного человека. Следовательно, то что язык и особенности поведения могли передаваться из поколения в поколение на протяжении сотен лет, в принципе не исключалось. - Вы хотите сказать, - уточнила Росс, - что город мог обезлюдеть столетия назад, но гориллы, которых выдрессировали люди, живы до сих пор? - Похоже, дело обстоит именно так, - ответил Эллиот. - И гориллы пользуются каменными орудиями? - спросила Росс. - Каменными лопатками? - Да, - ответил Эллиот. Мысль об использовании животными орудий вовсе не так неестественна, как может показаться на первый взгляд. Известно, что шимпанзе способны применять довольно сложные орудия. В этом отношении наиболее показательна операция по "выуживанию термитов". Обезьяна берет прутик, тщательно изгибает его в соответствии с формой термитных ходов и потом часами сидит возле термитника, выуживая личинок. Натуралисты называли такое поведение "использованием примитивных орудий" до тех пор, пока кому-то из них не пришла в голову мысль попробовать самому проделать эту операцию. Выяснилось, что изготовить хороший прутик и тем более зацепить им личинку совсем не так просто, как может показаться; во всяком случае, это оказалось не под силу тем натуралистам, которые пытались воспроизвести действия обезьян. Люди признали свое поражение, преисполнившись еще большим уважением к шимпанзе, а заодно узнали, что молодые шимпанзе целыми днями внимательно наблюдают, как их более опытные сородичи изготавливают прутики и крутят ими в термитных ходах. Молодые шимпанзе в буквальном смысле слова обучались охоте на термитов, и этот процесс обучения растягивался на несколько лет. Такое поведение шимпанзе имело поразительно много общего с поведением человека. Обучение молодого Бена Франклина печатному ремеслу не многим отличалось от обучения молодых шимпанзе выуживанию термитов. Все они постигали основы мастерства, годами наблюдая за работой старших, все они на пути к успеху не раз совершали ошибки. И все же изготовление прутика принципиально отличалось от изготовления каменных орудий. Если бы не единственная работа одного натуралиста, опрокинувшая установившиеся каноны, то и до сего дня считалось бы, что каменные орудия способен сделать только человек. В 1971 году британский ученый Р.В.С.Райт решил научить обезьяну изготавливать каменные орудия. В качестве ученика он выбрал пятилетнего орангутана Абанга, жившего в бристольском зоопарке. Райт дал ему перевязанную веревкой коробку, в которой находилась еда, и показал, как острым ребром камня можно перерезать веревку и достать еду. Эту операцию Абанг усвоил в течение часа. Потом Райт показал Абангу, как, разбивая голыш о большой булыжник, можно сделать острый осколок. Эта задача оказалась сложнее, но через несколько недель, затратив на обучение в общей сложности три часа, Абанг научился зажимать булыжник ногами, ударом о булыжник разбивать голыш, выбирать острый осколок и потом доставать еду. Конечно, этот эксперимент не доказывал, что человекообразные обезьяны и раньше использовали каменные орудия, но он достаточно убедительно показал, что для обезьян изготовление каменных орудий непосильной задачей не является. Исследования Райта дали еще один повод поразмышлять на тему об уникальной сущности человека: стало очевидным, что человек все же не настолько уникальное создание, каким он привык себя считать. - Но почему же Эми твердила, что эти животные - не гориллы? - Она была права, - ответил Эллиот. - Эти животные не похожи на горилл ни внешне, ни своим поведением. Они отличаются от горилл и физиологически и бихевиористски. И Эллиот впервые высказал вслух уже давно возникшие у него подозрения, что напавшие на них серые гориллы были не только выдрессированы, но и выведены: возможно, скрещиванием горилл с шимпанзе или - насколько нелепым это ни покажется на первый взгляд - с человеком. Росс и Мунро решили, что Эллиот шутит. Но факты говорили иное. Уже первое количественное изучение белков крови, проведенное в 1960 году, показало, что человек не так уж многим отличается от человекообразных обезьян. Биохимически к человеку ближе всего шимпанзе; с этой точки зрения между гориллой и человеком гораздо больше различий. В 1964 году была успешно осуществлена пересадка почек шимпанзе человеку; возможно и взаимное переливание крови. Однако степень родства оставалась невыясненной вплоть до 1975 года, когда биохимики сравнили ДНК шимпанзе и обезьян. Оказалось, что лишь один процент ДНК шимпанзе отличается от ДНК человека. В то время почему-то никто не захотел признавать очевидность важнейшего факта: при современных методах гибридизации ДНК и имплантации эмбрионов наверняка возможно скрещивание различных видов человекообразных обезьян, и даже скрещивание человека с приматом тоже представляется вполне реальным. Разумеется, в четырнадцатом веке жители Зинджа не умели гибридизировать нуклеиновые кислоты различных организмов. Однако Эллиот подчеркнул, что и он сам и Росс явно недооценили мастерство жителей Зинджа, которым еще пятьсот лет назад удалось разработать те сложнейшие методики дрессировки животных, которые западные ученые смогли повторить лишь в течение последнего десятилетия. Не стоило забывать и тот факт, что у жителей Зинджа хватило смелости дрессировать тех самых животных, которые у человека всегда вызывали чувство страха. - Мы должны смотреть фактам в лицо, - сказал Эллиот. - Когда Эми подвергли обычному для людей тесту, ее коэффициент умственных способностей оказался равным 92. Почти во всех отношениях Эми не глупее среднего человека, а кое в чем даже его превосходит: она более восприимчива, более понятлива. Она способна манипулировать нами по меньшей мере не хуже, чем мы ею. Серые гориллы, - продолжил Эллиот, - в своем умственном развитии не уступают Эми, но их намеренно и односторонне превратили в зомби царства приматов - агрессивных служебных животных, хитрых, коварных, злобных и, что самое главное, чрезвычайно умных и изобретательных. Следовательно, они продолжат свои атаки до тех пор, пока им не удастся уничтожить нас всех до единого - как они уничтожили всех, кто осмелился появиться здесь до нас. 3. ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ПРУТЬЯ РЕШЕТКИ В 1975 году математик С.Л.Беренски, изучая опубликованные данные о языке приматов, пришел к поразительным выводам. "Не приходится сомневаться, - заявил он, - что по своему интеллектуальному развитию человекообразные обезьяны намного превосходят людей". По мнению Беренски "...главнейший вопрос, который невольно возникает у каждого посетителя зоопарка, можно сформулировать следующим образом: кто на самом деле находится за решеткой, кто в зоопарке сидит в клетке, а кто свободен?.. И по ту и по другую сторону решетки можно видеть приматов, которые смотрят друг на друга и гримасничают. Проще всего отделаться утверждением, что здесь хозяин - человек, потому что он построил зоопарк. Однако при этом мы почти подсознательно выражаем свой страх перед клеткой как формой наказания среди особей нашего вида и без каких бы то ни было оснований допускаем, что и другие приматы испытывают к клетке такие же чувства". Беренски привел сравнение человекообразных обезьян с послами соседних государств. "На протяжении столетий многим человекообразным обезьянам удавалось существовать в обществе людей как послам своего биологического вида. В последние годы они даже научились общению с человеческими существами посредством языка жестов. Но обмен дипломатическими миссиями оказался односторонним, ибо ни один человек не пытался жить в обществе приматов, овладеть их языком и обычаями, питаться их пищей, принять их образ жизни. Обезьяны научились говорить с нами, но мы так и не выучили их язык. Кто же в таком случае интеллектуально более развит?" Далее Беренски взял на себя смелость утверждать: "Придет время, когда обстоятельства вынудят человека вступить в связь с обществом приматов на условиях последних. Только тогда люди поймут, с каким самодовольством, с какой самовлюбленностью они взирают на других животных". Теперь с похожей проблемой столкнулась и экспедиция СТИЗР, изолированная в самом сердце конголезского тропического леса. Ее члены должны были найти подход к общению с новым видом человекообразных обезьян в условиях, когда превосходство явно было на стороне животных. Вечером Эллиот передал записанные ночью на пленку звуки в Хьюстон, а оттуда они были переданы в Сан-Франциско. Последующий обмен мнениями оказался на удивление кратким. Симанз сообщил: ЗПСЬ ПЛЧЛ. ДЛЖНА ПМЧЬ. В ответ Эллиот набрал: ВНМНИЕ ПРВОД НЖН СРЧНО. КГДА БДТ ГТВ? КМПТРН АНЛЗ ЗТРДНЕН - ПРБЛМ БЛШЕ ЧМ ПРВДЕ КЯЖ/ЯЯЖ. - Что это значит? - не поняла Росс. - Он говорит, что перевод вздохов сложнее, чем перевод с китайского или японского языка жестов. Росс никогда не приходило в голову, что на свете существуют китайский и японский языки жестов. Эллиот объяснил, что в любом распространенном языке имеется и свой язык жестов, составленный по своим правилам. Например, британский язык жестов (БЯЖ) не имеет ничего общего с американским - амесланом, или АЯЖ, хотя в письменной или устной форме эти языки практически идентичны. В разных языках жестов используются различные правила грамматики и синтаксиса, и часто один и тот же жест в двух языках означает взаимоисключающие понятия. Так, направленный от говорящего средний палец в китайском языке жестов может означать "через две недели" или "брат", а в амеслане этот жест вообще неприемлем, поскольку он приравнивается к нецензурному ругательству. - Но здесь мы столкнулись с разговорным языком, - сказала Росс. - Да, конечно, - ответил Эллиот, - но от этого наша задача не упрощается. Маловероятно, чтобы звуки вздохов были переведены достаточно быстро. К вечеру были получены дополнительные данные. Росс связалась с Хьюстоном и ввела в компьютерную модель новейшую информацию. Компьютер ответил, что с достаточно высокой вероятностью они смогут найти алмазы через три дня; стандартное отклонение решений оказалось равным двум дням. Значит, не исключалось, что им придется провести в Зиндже еще пять дней. Еды у них было достаточно, проблема заключалась в боеприпасах. После долгих размышлений Мунро предложил воспользоваться слезоточивым газом. Участники экспедиции предполагали, что серые гориллы могут изменить тактику. И не ошиблись: на этот раз гориллы напали сразу после наступления темноты. Поздним вечером 23 июня разразилось очередное сражение, в нем преобладали разрывы баллончиков и свист вырывавшегося из них газа. Для борьбы с гориллами слезоточивый газ оказался эффективным средством: животные ушли и этой ночью уже не возвращались. Мунро был доволен. Он сказал, что слезоточивого газа у них хватит на неделю, если не больше. Пока что проблемы экспедиции вроде бы были разрешены. ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ: ЗИНДЖ, 24 ИЮНЯ 1979 1. КОНТРАТАКА Вскоре после рассвета путешественники обнаружили возле палатки носильщиков тела Мулеве и Акари. Очевидно, предпринятая накануне вечером атака была лишь отвлекающим маневром, который позволил одной из горилл проникнуть на территорию лагеря, убить носильщиков и безнаказанно ускользнуть. Еще более тревожил тот факт, что никто не мог понять, каким же образом горилле удалось дважды пробраться через сетку ограждения, постоянно находившуюся под напряжением. Лишь после долгого, тщательного обследования выяснилось, что в одном месте, у самой земли, сетка была немного порвана, рядом валялась длинная палка. Очевидно, одна горилла палкой приподняла сетку, дав возможность другой проползти в лагерь. Больше того, прежде чем скрыться в лесу, гориллы, насколько могли, постарались восстановить прежнее положение сетки. Все поведение серых горилл предполагало настолько высокую степень умственного развития, что это ставило людей в тупик. "Снова и снова, - говорил позднее Эллиот, - мы, как слепые котята, натыкались на собственные предубеждения по отношению к животным. Мы по-прежнему считали, что гориллы должны вести себя стереотипно, подчиняясь определенным инстинктам, а они руководствовались разумом. Мы никогда не думали о серых гориллах как о коварном противнике, постоянно меняющем свою тактику, хотя наши ряды уменьшились уже на четверть". Мунро тоже никак не мог привыкнуть к расчетливой агрессивности серых горилл. Весь его немалый опыт говорил о том, что в естественных условиях животные относятся к человеку безразлично. В конце концов Мунро решил, что "...эти животные