Майкл Крайтон. Сфера

                               Линн Несбит с любовью


     Написать "Сферу" мне помогли советом и поддержкой -
     Каролина Конли, Курт Вилладсен,  Валери Пайн,  Лиза Плонскер,  Энн-Мари
Мартин, Джон Дьюберт Линн Несбит, а также Боб Готтлиб.
     За что я им крайне признателен.

     ...Ученый не берет в расчет все
     неправдоподобное...
     Луис Кан

     Вы не можете одурачить природу!
     Ричард Фейнман



         * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОВЕРХНОСТЬ * 


        1. ЗАПАДНЕЕ ТОНГИ

     Долгое время горизонт был туманной голубой линией, разделяющей океан от
неестественно синего неба. Вертолет ВМФ США  несся почти над самыми гребнями
волн.  Несмотря на шум моторов  и сильную тряску, Норман Джонсон уснул - его
сильно  измотало это  почти беспрерывное четырнадцатичасовое  путешествие на
различном   армейском   транспорте,   довольно   непривычное   занятие   для
пятидесятитрехлетнего профессора  психологии. Проснувшись, Норман увидел все
тот же монотонный горизонт, но  впереди по курсу лежал белый серп коралловых
атоллов.
     - Что это? - спросил он по внутренней связи.
     - Нинихина и Тафахи, - ответил пилот. - Официально, острова принадлежат
Тонге, но они необитаемы. Как выспались?
     -  Неплохо, - внизу промелькнули  кривые дуги белых  песков и несколько
пальм, и снова впереди плоский океан.
     - Откуда вас вызвали? - спросил пилот.
     - Из Сан-Диего, - ответил Норман.
     - Значит,  вы летите  Гонолулу-Гуам-Паго и  туда? Долгое путешествие. А
чем вы занимаетесь, сэр?
     - Я психолог, - ответил Норман.
     -  Ага, психиатр,  - пилот улыбнулся.  -  Впрочем,  почему бы и нет? Те
назывались иначе.
     - О ком это вы?
     - В  последнее время  мне приходится таскать людей из Гуама. Всяких там
физиков, математиков,  биологов,  вас  вот,  например.  И  все  вдруг срочно
понадобились в Тихом океане, у чертей на куличках.
     -  А что случилось? - поинтересовался  Норман. Пилот повернул голову  -
его глаза были скрыты за темными солнцезащитными очками.
     - Нам они ничего не говорили, сэр. А вам? Вам они что-нибудь сказали?
     - Мне сообщили, что произошло крушение.
     - Угу, - кивнул пилот. - Вы уже не в первый раз?
     -  Да, приходилось. Нормана Джонсона уже включали в состав  комиссий от
Федерального  авиауправления -  он был на крушениях в Сан-Диего  в 1976-м, в
Чикаго  в  1978-м, в Далласе  в 1982-м.  И каждый раз  события протекали  по
одному сценарию  -  срочный вызов,  затем  безумные  сборы и недельное  (или
более) отсутствие. На  этот раз Элен  особенно  расстроилась,  ведь  Нормана
вызвали  первого июля - а значит, он пропустит запланированный  на четвертое
пикник  и,  возможно, день рождения  матери.  Кроме того,  из Чикаго  должен
заехать  сын Тим  и шестнадцатилетняя Эми из  Андовера - без отца она  плохо
ладила с Элен.
     - Катастрофа? - удивилась Элен.  - Я не слышала  ни о каких  крушениях.
Пока Норман собирал  вещи, она  включила  радио.  И  действительно,  никаких
сообщений. Когда  к дому подъехала машина, Норман с удивлением  отметил, что
это армейский седан, а водитель в униформе ВМФ.
     - Они никогда не высылали  армейские машины, -  сказала Элен,  провожая
его по лестнице. - Может, это военная авиакатастрофа?
     - Не знаю, - ответил он.
     - Когда тебя ждать? Норман поцеловал ее на прощание и сказал:
     - Я позвоню... Он не позвонил - офицеры были вежливы и обходительны, но
не  подпускали  к телефону.  Сначала  на  Хикхам Филд  в Гонолулу, затем  на
аэродроме  Навал  в  Гуаме,  куда  он  прибыл в  два  утра  и  полчаса  тупо
просматривал содержимое "Америкэн Джорнел  оф Психолоджи", который догадался
прихватить с  собой в  дорогу.  На рассвете  он прибыл в  Паго-Паго. Нормана
поспешно посадили в "Морской Рыцарь", который тотчас же  поднялся с площадки
и взял  курс на запад, в просторы Тихого океана. Он летел два  часа, проспав
какую-то  часть времени.  Элен, Тим,  Эми  и  день рождения  матери казались
сейчас невообразимо далекими.
     - Где мы сейчас?
     - Между Самоа и Фиджи, - ответил пилот.
     - Вы можете показать это на карте?
     - Мне бы не хотелось, сэр... Во  всяком случае, за двести миль в округе
ничего  нет.  Норман  посмотрел на  плоский  горизонт,  такой же  голубой  и
невыразительный. В это нетрудно поверить, подумал он и зевнул.
     - Вам не скучно смотреть на все это?
     -  По правде сказать,  нет,  сэр,  -  ответил  пилот.  - Сейчас хорошая
погода, но долго она не продержится. Через пару дней здесь пронесется циклон
с Адмиралтейских.
     - И что тогда?
     - Все  полетит  к чертям собачьим, сэр. Я  сам из Флориды, и с  детства
знаком с ураганами - но смею вас уверить, сэр, вы не видели ничего подобного
Тихоокеанскому циклону. Норман кивнул.
     - Скоро мы прилетим?
     -  С  минуты  на  минуту, сэр.  После  двух часов однообразного  полета
корабли показались необычайно занимательным зрелищем. За внешним  периметром
он насчитал восемь серых эсминцев, ближе  к  центру стояли большие  корабли,
похожие  на плавучие  доки, затем необычные судна  с палубами ВПП и в  самом
центре два белых  корабля с плоской монтажной площадкой и сигнальным маяком.
Пилот пояснил:
     - Снаружи эсминцы,  за ними  ТГП - транспорт  глубоководной  поддержки,
затем МПП, это миссия поддержки и припасов и ОНИС в центре.
     - ОНИС? А что это такое?
     - Океанографические научно-исследовательские судна. Налево "Джон Хоуз",
правей "Уильям Артур". Нам на "Хоуз", - вертолет сделал вираж. Норман видел,
как между кораблями  взад-вперед носятся  катера,  оставляя за  собой тонкие
белые следы.
     - И все это для какого-то авиакрушения?
     - А разве я говорил? - улыбнулся пилот.  - Пристегните ремни, сэр, если
они не застегнуты. Идем на посадку.



        2. БАРНС

     Красный  маяк  приближался,  затем  проскользнул под  ними...  Вертолет
приземлился.  Норман нащупывал  пряжку ремня  безопасности, когда  в  дверях
возник морской офицер.
     - Доктор Джонсон? Норман Джонсон?
     - Да, это я.
     - Ваш багаж, сэр?
     - Только это. - Норман нагнулся и вытащил свой кейс. Офицер взял кейс и
уточнил:
     - А инструменты, что-нибудь подобное?
     - Нет, только это.
     - Идите за мной, сэр. И  пригните голову, здесь лопасти. Норман вылез и
пошел за ним  по  вертолетной  площадке,  затем спустился по  узкому  трапу,
обжигая  руки  о  металлические  поручни. Тихоокеанский  воздух  был  тих  и
спокоен,  солнце  палило  немилосердно. Вертолет  поднялся, пилот помахал на
прощание, и взял обратный курс.
     - Как долетели, сэр?
     - Спасибо, прекрасно.
     - Не желаете ли сходить, сэр?
     - Я только что прибыл.
     - Простите, я имел в виду, не хотите ли в сортир?
     - Нет.
     - Ну и прекрасно, они все равно не работают. Вчера сломался водопровод,
но  мы  надеемся разрешить  и эту  проблему, -  он взглянул на  Нормана. - В
настоящий момент у нас на борту куча женщин, сэр.
     - Понимаю.
     - Если что, есть химический отходник.
     - Да нет, спасибо, все в порядке.
     - В таком случае, капитан Барнс ждет вас.
     - Я хотел бы позвонить домой.
     -  Вы можете попросить  об  этом кэпа,  сэр.  Из-под палящих  солнечных
лучей, они перешли в полутемный коридор. Здесь было намного прохладней.
     -  Недавно  мы  отключили кондиционеры, -  сказал офицер. - По  крайней
мере, это хоть что-то.
     - Они часто включаются?
     -  Только  когда очень жарко. Они  зашли в  большой  ремонтный  ангар -
металлические  стены,  стеллажи  с  инструментами,  змеился по полу  кабель,
ацетиленовые  горелки сыпали искрами, рабочие склонились над частями сложных
машин и металлических понтонов.
     -  Здесь мы  ремонтируем РОВ,  - пояснил  офицер, стараясь  перекричать
грохот. -  Основную часть ремонта мы делаем на  тендерах, а здесь только  по
части  электроники. Нам сюда, сэр. Они прошли по другому коридору  и зашли в
широкий отсек с низким  потолком,  заставленный видеомониторами. В полумраке
перед цветными экранами сидело с полдюжины операторов. Норман остановился.
     -  Это  мониторы  РОВ,  - сказал офицер.  - На дне постоянно  находятся
три-четыре робота... плюс водолазы,  конечно же. Норман слышал треск и свист
радиосвязи, кусочки неразборчивых фраз. На одном из экранов появился  идущий
по дну  водолаз. Прожектор  высветил  его диковинный  темно-синий  костюм  и
желтый шлем причудливых очертаний. Норман ткнул в экран:
     - На какой он глубине?
     - Футов тысяча, тысяча двести... что-то вроде того.
     - И что они делают?
     - Там титановый корпус, только сейчас его нет ни на одном из мониторов,
- офицер оглянулся. - Билл, ты можешь показать доктору Джонсону корпус?
     - Сожалею, сэр, но в настоящее время мы исследуем седьмой квадрат.
     - Это почти в полумиле  отсюда, - пояснил офицер. - Жаль, это чертовски
занятная  штука. Ну  ничего, вы  еще  успеете  насмотреться.  Нам туда.  Они
немного прошли по коридору, затем офицер спросил:
     - Вы знакомы с капитаном, сэр?
     - С чего вы взяли?
     -  Просто  полюбопытствовал.  Он  так  жаждал вас  увидеть,  все  время
спрашивал, когда же вы прилетите.
     - Нет, - сказал Норман. - Я с ним не знаком.
     - Очень хороший человек.
     - Не сомневаюсь. Офицер оглянулся назад.
     - Знаете, что они болтают о кэпе? - спросил он.
     - Так что же?
     - Они говорят, его лай  просто цветочки по сравнению  с его зубками. На
двери каюты  висела  табличка  "Начальник  Проекта"  и  еще  ниже  пластинка
"капитан  Хэролд Барнс ВМФ США".  Норман  вошел и увидел  плотного  мужчину,
поднявшегося из-за груды досье. Капитан Барнс был из тех подтянутых военных,
рядом  с которыми Норман чувствовал себя толстым и нескладным - в свои сорок
пять  Хэл  Барнс  имел  прямую армейскую выправку,  бодрое  выражение  лица,
короткую стрижку, плоский живот и уверенное рукопожатие политика.
     - Добро пожаловать на борт "Хоуза", доктор Джонсон... Как самочувствие?
     - Устал малость.
     - Ну конечно же, вы ведь  из Сан-Диего,  значит, добирались  пятнадцать
часов... Хотите отдохнуть?
     - Сначала я хотел бы войти в курс дела.
     - Да-да, конечно, - кивнул Норман. - Что вам сказали?
     - Кто?
     -  Люди,  которые заехали за  вами  в  Сан-Диего,  везли  из Гуама, кто
угодно.
     - Ничего.
     - И вы не видели ни репортеров, ни прессы?
     - Разумеется, нет.
     - Прекрасно. - Барнс засиял и предложил кресло.
     - Как насчет кофе? - поинтересовался он, доставая кофейник. И тут погас
свет. В комнате стало почти темно -  через узкие иллюминаторы проникало мало
солнечного света.
     - Черт побери! - выругался Барнс. - Снова вырубили... Эмерсон! Эмерсон!
В дверь заглянул лейтенант.
     - Работы продолжаются, кэп, - сказал он.
     - Что на этот раз?
     - РОВ на Бэй-2, сэр. Очевидно, они не рассчитали нагрузку.
     - Займитесь этим, Эмерсон.
     - Слушаюсь, сэр. Дверь закрылась и Барнс опустился в свое кресло.
     - Это  не их вина, -  пояснил  он. -  Судно не предназначено для такого
высокого  напряжения, - лампы зажглись и  Барнс улыбнулся. -  Ну  так как же
насчет кофе, доктор Джонсон?
     -  Черный,  если  можно, -  попросил Норман.  Барнс протянул  ему чашку
ароматного черного кофе.
     -  По  крайней  мере,  я  уверен  в  абсолютной  секретности.  Это  моя
обязанность, доктор Джонсон. Безопасность прежде всего! Особенно, в подобной
ситуации...  Если на  сторону просочится хоть слово,  у нас возникнет  масса
всевозможных проблем... И так уже в этом деле замешано слишком много  людей.
Черт! Тихоокеанское командование даже не хотело выделять эсминцы... пришлось
намекнуть на советские подводные лодки.
     - Советские подлодки? - удивился Норман.
     - Эту лапшу я навешал в Гонолулу, - улыбнулся Барнс. - Чтобы выбить все
необходимое,  порой  приходится  плутовать.  Вы  же  знаете,  как   оснащена
современная армия. Разумеется, Советами здесь и не пахнет.
     -  Да? - Норман  чувствовал, что он чего-то  не  понимает, и постарался
сосредоточиться.
     - Разумеется, они засекли нас через свой спутник.  Поэтому  мы  послали
открытую радиограмму о подводно-спасательных  учениях на юге  Тихого океана.
Советы могут  заподозрить, что  мы поднимаем  утерянные  боеголовки,  как  в
1968-м у границ Испании, но они в курсе наших трений с  Новой Зеландией и не
хотят вмешиваться в наши ядерные проблемы. Они оставили нас в покое.
     - И что же? - спросил Норман. - Ядерная боеголовка?
     -  Упаси  Господь, ничего ядерного! - сказал Барнс. -  В  таком случае,
Белому Дому пришлось бы сделать официальное  заявление -  а  мы  стремимся к
строжайшей секретности. Все указания поступают непосредственно от президента
и секретариата Обороны.
     -  Если   ядерные  боеголовки  здесь  ни  при  чем,  зачем   же   такая
сверхсекретность? - удивился Норман.
     - Вы еще не знаете факты.
     - Крушение произошло в океане?
     - Да, приблизительно в том месте, где мы сейчас сидим.
     - Значит, никто не выжил.
     - Нет, разумеется, - изумился Барнс.
     - Тогда при чем здесь я? Барнс выглядел озадаченным.
     -  Как правило,  меня  вызывали на места  крушений,  где могли  иметься
уцелевшие, - пояснил Норман. - Зачем в состав команды входит психолог? Чтобы
сгладить  острые  травматические  проблемы   выживших   пассажиров   или  их
родственников - их чувства, страхи, кошмары... Уцелевшие в катастрофах часто
испытывают  комплекс вины  перед погибшими. Женщина сидела рядом  с мужем  и
детьми, и вдруг  все,  кроме  нее,  погибают. - Норман  откинулся на  спинку
кресла. - Но, в  данном случае, самолет оказался  на глубине тысячи  футов -
так что  возникновение подобной  проблемы исключено. Зачем же меня  вызвали?
Казалось, капитан испытывал неудобство. Он передвинул на своем столе досье.
     - Собственно говоря, это не совсем авиакатастрофа, доктор Джонсон.
     - Тогда что же?
     - Это крушение космического корабля. Возникла небольшая заминка.
     - Понимаю, - кивнул Норман.
     - Это вас не удивляет? - спросил Барнс.
     - Нет, - ответил Норман. - По крайней мере, это многое объясняет. Когда
произошло крушение? Перед ответом, Барнс заколебался.
     - По нашим  расчетам, - сказал он,  - катастрофа  космического  корабля
произошла около трехсот лет назад.



        3. УЛФ

     Наступила неловкая пауза. Норман слышал гул кондиционера  и слабый писк
радиосвязи, проникающий из  соседней  каюты. Он обнаружил, что держит  чашку
кофе и сделал пару глотков. Триста лет  назад, думал он. Космический корабль
трехсотлетней  давности.  Поскольку  космическая  программа  существует  без
малого  тридцать  лет,  это просто  абсурд! Барнс ошибается,  но  мог  ли он
ошибаться? Ему  не выделили бы все  эти корабли, если бы не были  уверены  в
том,  что  на  дне  действительно   лежит  космический  корабль  трехвековой
давности. Нет, здесь что-то не так! Норман ничего не понимал - его разум был
ошеломлен и потрясен.
     - В этом  не  может  быть  никаких сомнений,  -  говорил  Барнс.  -  Мы
установили дату крушения по коралловым наростам - за год коралл нарастает на
два дюйма,  а объект,  что  бы это не  было, покрыт десятиметровым  слоем...
Разумеется,   кораллы  не  растут   на  таких  больших  глубинах  -  и   это
свидетельствует  о  тектонических  катаклизмах.  Геологи  заявили,  что  они
произошли примерно  столетие  назад, и мы  оценили возраст корабля в  триста
лет. Мы можем  ошибаться, но корабль безусловно очень древний... может быть,
ему тысячелетия. Барнс задвигал бумагами, приводя их в порядок  и подправляя
края досье.
     -  Я  не боюсь вам  сказать,  доктор Джонсон,  что  эта  штуковина меня
чертовски тревожит. Вот почему вы здесь.
     - Я что-то не совсем понимаю, - покачал головой Норман.
     - Мы вызвали вас, потому что вы имели отношение к проекту УЛФ.
     - УЛФ? - и  Норман чуть было не добавил, что этот проект был шуткой. Но
увидев,  что Барнс  вовсе не смеется, похвалил себя за  мудрое  молчание. Не
смотря ни на  что,  проект УЛФ был шуткой  - и  все в нем было  несерьезно с
самого начала.
     В   последние   дни    администрации   Картера   Норман   Джонсон   был
профессором-ассистентом психологии в Калифорнийском  Университете Сан-Диего.
Он исследовал состояние страха и лидерства в группе, иногда принимал участие
в  спасательной  команде Федерального Авиауправления. В те  дни  его  больше
всего  волновали поиски дома, возможность публикаций и приличное назначение.
Работы  Нормана  неоднократно получали  самую  высокую оценку. Но психология
подвержена сильным веяниям моды,  и интерес к исследованиям состояния страха
быстро пошел на спад. Многие исследователи стали считать страх исключительно
биохимическим  расстройством.  Один  ученый  даже  докатился  до  заявления:
"Отныне  страх  для нас не  проблема...  в этой  области  не осталось  белых
пятен".  Подобным  образом  исследование  лидерства  также  вышло  из  моды.
Область, достигшая  своего рассвета  в начале семидесятых, сейчас захирела и
поблекла.  Норману  казалось, что  люди  все больше  работали  коллективно и
грубый индивидуализм заменялся  расширением  контактов и мозговым штурмом. В
новом обществе изучение  законов  лидерства казалось  ему не менее,  а более
важной задачей. К тому же Норман не думал, что страх можно одолеть с помощью
лекарств. Он считал,  что общество с  валиумом является обществом нерешенных
проблем. После бурного развития японского менеджмента  область Нормана снова
оказалась в  центре  внимания.  В  то  же  время,  академия признала  важной
проблемой зависимость от валиума,  пришлось пересмотреть отношение  ко  всем
средствам  фармацевтической  терапии.  Но  Норман  не  смог  воспользоваться
дарованными ему тремя годами, поскольку был озабочен мирскими  заботами. Это
было худшее из времен в его жизни. В конце 1979 года Нормана посетил молодой
юрист из Вашингтона.  Юрист сел, закинув ногу  на ногу  и, нервно подергивая
носком, заявил,  что  пришел  за  советом  о  "деле исключительной важности,
затрагивающем  безопасность нашей страны". Норман  спросил, о какой проблеме
идет речь.
     -  Наша  страна  абсолютно  не  подготовлена  на  случай  инопланетного
вторжения.  То ли  потому, что юрист был очень молод, то ли  потому,  что во
время  разговора  он пристально уставился на носок, Норман подумал, что  его
попросту  разыгрывают.  Но  когда  юрист  поднял  глаза,  Норман,  к  своему
удивлению, увидел, что тот не шутит.
     - Нас  и  в самом  деле  могут застать  со спущенными штанами, - заявил
юрист. Норман прикусил губу.
     - Вполне возможно, что так, - сказал он.
     - Администрация крайне обеспокоена.
     - В самом деле?
     -  В  высших  сферах склоняются  к тому,  что надо подготовить план  на
случай непредвиденных обстоятельств.
     - Под которыми, по видимому, подразумевается инопланетное  вторжение, -
Норману каким-то странным образом удавалось сохранять серьезное выражение.
     -  Возможно,  "вторжение" слишком  сильное  слово, - продолжал юрист. -
Давайте назовем это контактом с чужими. Вы работали в спасательных командах,
доктор  Джонсон, и знаете, как действуют такие  группы.  Мы хотим,  чтобы вы
разработали оптимальный состав команды по контакту.
     - Понятно, -  сказал Норман, раздумывая,  как бы потактичней выпутаться
из  этой  истории. Сама идея была совершенно  нелепой.  Он  полагал, что это
всего лишь передышка; столкнувшись с неразрешимыми проблемами, администрация
решила  подумать  о чем-нибудь  другом.  Юрист  откашлялся  и  назвал  сумму
субсидии на два года исследований, в которой Норман  увидел для себя шанс на
покупку дома. Он дал согласие.
     - Я  рад, что вы поняли  реальность этой проблемы...  Мы  уже проверили
вашу благонадежность, - сказал юрист.
     - Это так необходимо?
     - Доктор Джонсон, - сказал  юрист,  закрывая кейс, - это очень  и очень
секретный проект.
     -  Тем  лучше,  - сказал Норман, и  он  имел  в  виду  именно  это.  Он
представлял реакцию своих коллег, если бы они узнали, чем он занимается. То,
что  начиналось  как  шутка, скоро стало простой причудой. В тот год  Норман
пять раз летал в  Вашингтон  на встречи с высокопоставленными чиновниками, и
его деятельность  держалась  в большом  секрете.  Один  из  пунктов  проекта
рассмотрели в Агентстве оборонных проектов Пентагона, другие в НАСА.
     -  Это не  научные исследования,  доктор  Джонсон,  а дело национальной
безопасности,  -  сказал   чиновник   из   администрации.  -  Мы   не  хотим
обнародования  проекта.  Норман не раз удивлялся  их  уровню. Некий  синьор,
замминистра обороны, отодвинул в сторону бумаги, касающиеся ближневосточного
кризиса, со словами:
     - Как вы полагаете, инопланетяне умеют читать мысли?
     - Не знаю, - признался Норман.
     -   Хорошо,  что  это  пришло   мне  в  голову   -  можно  ли  доверять
инопланетчикам, если они будут шарить в наших мозгах?
     - В самом деле, проблема, - сказал Норман, украдкой поглядывая на часы.
     - Плохо, что русским  удалось  перехватить  наши  шифрограммы. По нашим
сведениям, японцы и израильтяне  расщелкали все  наши коды.  Остается молить
Всевышнего, чтобы это не удалось и  русским. Но  вы понимаете,  что я имею в
виду?
     - Конечно.
     - Вы должны отметить этот момент в своем рапорте. Норман пообещал.
     -  Представьте,  наш  президент  настаивает на  личной встрече с  этими
чужаками. Такой уж он человек.
     - Угу, - согласился Норман.
     - Что за момент! Президент принял в Кэмп-Дэвиде инопланетную делегацию!
     - В самом деле, - согласился Норман.
     - Чужаки  встретятся с первым человеком, которым будет наш президент, и
придут  к  определенному  соглашению.  Но  не может  же  он разговаривать  с
выходцами  из  другой  галактики  или  еще  откуда-либо без  предварительной
подготовки. Как вы считаете, они говорят по-английски?
     - Сомневаюсь, - сказал Норман.
     -   Тогда   надо   найти   переводчика...   Возможно,   чужакам   будет
предпочтительней  встретиться с представителем наших  этнических меньшинств.
Во всяком случае, это  не исключено...  Генерал-майор из Пентагона пригласил
Нормана на ленч, и, за чашкой кофе, как бы невзначай поинтересовался:
     - Как вы думаете, какое вооружение у этих инопланетян?
     - Не знаю, - ответил Норман.
     -  Ну  хорошо,  это  достаточно  сложный  вопрос...  А  как  насчет  их
уязвимости? Я считаю, они могут быть и не гуманоидами.
     - Могут и не гуманоидами.
     -  Скажем,  они   могут  оказаться  гигантскими   насекомыми,   которые
выдерживают сильную радиацию.
     - Да, - согласился Норман.
     - Может,  мы даже не  сможем  прикасаться  к их телам, -  мрачно сказал
пентагоновец,  затем  просветлел.  - Но я  сомневаюсь,  чтобы они  выдержали
многомегатонный ядерный удар.
     - Я тоже, - согласился Норман.
     - Они испарятся, это закон физики.
     - Точно.
     -  В  вашем рапорте необходимо  отметить  этот  момент, насчет  ядерной
уязвимости инопланетян.
     - Хорошо, - сказал Норман.
     - Нам не нужна паника, - сказал пентагоновец.
     -  Я  запомню  это.  -  В конечном  счете,  Норман  вернулся  домой  и,
рассмотрев теории по внеземной жизни, решил, что генерал из Пентагона был не
так уж и далек от истины. Реальной проблемой контакта, если в этом была хоть
капля реальности,  была  паника  и психологические  волны ужаса -  в мировой
истории уже  был случай  подобной  реакции -  после  радиотрансляции  Орсона
Уэллса  в  1938-м году  "Войны  миров", народ охватила паника.  Когда Норман
представил  свой  рапорт  под  заголовком  "Контакт  с  возможной  внеземной
жизнью",  Совет  Национальной  Безопасности попросил  изменить  название  на
"что-нибудь  более мудреное" и  убрать фразы "любые рекомендации по контакту
являются   только   предположениями"  и  "фактически  возможность   контакта
рассматривалась  лишь  в  некоторых   отделах  администрации".  Исправленная
должным образом, работа  Нормана, под  названием  "Рекомендации  по  команде
контакта  с  незнакомой  формой  жизни  (УЛФ)"  получила  гриф   "совершенно
секретно".  Как  представлял себе  Норман, команда  контакта  с  УЛФ  должна
состоять из особенно сильных личностей. В своем рапорте он писал...
     - Не знаю, - сказал  Барнс, открывая досье.  - Может быть,  вам знакома
эта цитата:

     "Команда   контакта   должна  быть  готова   к  жесткому   психическому
воздействию.  Почти наверняка  возникнет  реакция страха,  поэтому,  команда
должна  состоять из  сильных личностей,  способных противостоять стрессу..."
"Проблема страха  при  встрече  с  УЛФ  незаслуженно  обойдена  вниманием...
контакт с  новой формой жизни может иметь самые непредсказуемые последствия,
но наиболее вероятно состояние полного ужаса". Барнс захлопнул папку:
     - Вы вспомнили, кто это писал?
     -  Да,  это  мои  слова,  - согласился Норман и  вспомнил,  почему  это
написал.  Часть  субсидии  он  перевел  на  изучение  динамических  групп  в
состоянии психологической напряженности. Следуя  процедуре Эйша  и Милграма,
он создал  несколько ситуаций, когда испытуемые  на знали,  что  участвуют в
опыте.  В  одном  случае  это  был  лифт,  застрявший  между  этажами  -  за
подопытными  наблюдали  с  помощью  скрытой  видеокамеры.   Этот  тест  имел
несколько вариантов. Иногда лифт ставили "на ремонт". Иногда была телефонная
связь с  "ремонтником",  иногда  нет.  Иногда гас свет...  В  другом  случае
испытуемых  садили  в  фургон  и увозили  в пустыню, где  "водитель"  сливал
горючее и страдал "сердечным приступом", оставляя  испытуемых в  безвыходном
положении. В нескольких вариантах, испытуемые летели на частном самолете,  с
пилотом которого во время полета происходил "сердечный приступ". Несмотря на
традиционные   обвинения   в   садизме   тестов,   это   были   искусственно
смоделированные ситуации, с которыми испытуемые как-то справлялись, а Норман
добывал для себя ценную информацию. Он выяснил,  что чувство страха сводится
к  минимуму, когда группы очень  маленькие, не более пяти человек, и состоят
из  хорошо  знакомых  друг с  другом  людей, когда все члены группы держатся
вместе, когда у группы определенная цель и жесткий лимит  времени, когда она
состоит   из    разнополых   людей   разного   возраста,   имеющих   высокие
фоботолерантные   качества,   измеряемые   ЛАС-тестами,  и   соответствующую
атлетическую  форму.  Результаты исследований  были  сжаты в  статистические
таблицы, хотя  Норман понимал,  что,  в сущности, подтверждал общепринятое -
предпочтительно застрять в лифте с несколькими знакомыми вам атлетами, чтобы
не гас свет, чтобы  кто-нибудь боролся за ваше освобождение. Но некоторые из
его  результатов  были неожиданными -  к  примеру, состав.  Однополые группы
справлялись  со стрессом  хуже  смешанных, примерно так же дело обстояло и с
возрастом. Хуже всех с этой ситуацией справлялись уже сложившиеся коллективы
-  например,  баскетбольная   команда  сразу  же   допустила  прокол.   Хотя
исследования   были   проведены   безупречно,   Норман   продолжал   считать
инопланетное  вторжение  нелепостью  и стеснялся  представлять  свой рапорт.
Особенно  после того, как переписал его набело, придавая большую значимость,
чем  это было на самом деле. Он вздохнул с облегчением, когда  администрация
Картера забраковала его работу; они не одобрили ни одно из его рекомендаций,
не  согласились с  проблемой  страха, считая, что земляне  почувствуют  лишь
удивление и  буйный  восторг.  Администрация  предпочла большую,  человек на
тридцать,  команду,  состоящую  из   трех  богословов,   юриста  и   физика,
представителей  Госдепартамента  и  Генштаба,  законодателей,  авиаинженера,
экзобиолога, антрополога  и телекомментатора.  Так  или  иначе,  но в 1980-м
Картера не переизбрали и  Норман не слышал о проекте УЛФ около шести лет. До
этого момента... Барнс спросил:
     - Вы помните ваши рекомендации по составу?
     -  Разумеется,  -  ответил  Норман.  Он  рекомендовал включить в состав
команды:   астрофизика,   биолога,  математика,  лингвиста  и  психолога  (в
обязанности  последнего  входило  наблюдение  за  взаимоотношениями   членов
команды и улаживание конфликтов).
     - Выскажите свои мысли по этому поводу, - и Барнс протянул лист бумаги.

     КОМАНДА ИССЛЕДОВАНИЯ АНОМАЛИИ Штат ВМФ (Члены поддержки)
     Хэролд К. Барнс капитан, начальник проекта
     Джейн Эдмундс старшина 1 кат., обработка данных
     Тина Чан старшина 1 кат., электронщик
     Элис Флетчер старшина 1 кат., поддержка ГД
     Роуз К. Леви старшина 2 кат., поддержка станции

     Гражданский состав
     Теодор Филдинг астрофизик / космогеолог
     Элизабет Холперн зоолог / биохимик
     Гарольд Дж. Адамс математик / логик
     Артур Левин морской биолог / биохимик
     Норман Джонсон психолог

     - Я в самом  деле  предлагал  подобный  состав, за исключением морского
биолога, - сказал Норман, просмотрев список.
     -  О'кэй, -  Барнс  взглянул  на  часы.  -  Брифинг  начнется  ровно  в
одиннадцать. А пока я хотел бы услышать ваше мнение о членах группы. В конце
концов мы  придерживались  ваших  рекомендаций.  Они придерживались  моих же
рекомендаций, подумал Норман, чувствуя внезапную слабость. Господи Иисусе, я
ведь только что расплатился за коттедж!
     - Я подумал, вам будет приятно понаблюдать  за воплощением ваших идей в
жизнь, - сказал Барнс. - Вот почему я включил в состав команды именно вас, а
не молодого психолога.
     - Весьма польщен, - сказал Норман.
     - Я знал, что вы согласитесь, - Барнс ослепительно улыбнулся и протянул
руку. - Добро пожаловать в команду УЛФ, доктор Джонсон!



        4. БЕТ

     Лейтенант ВМФ отвел  Нормана в его апартаменты - крошечную каюту, более
похожую на тюремную камеру, чем на что-нибудь другое. На койке лежала сумка,
в  углу стоял  компьютер,  рядом  валялось толстенное  руководство  в  синей
обложке.  Норман  сел на кровать (она оказалась  негостеприимно  жесткой)  и
прислонился к стене.
     - Привет,  Норман, - послышался мягкий  голос.  -  Я вижу,  они и  тебя
втянули в эту  затею.  Это  ведь все  твоими  стараниями, разве не так? -  в
дверях стояла  Бет. Биолог Бет Холперн состояла из сплошных контрастов - это
была высокая худая женщина тридцати шести лет,  которую  можно  было назвать
хорошенькой, несмотря на грубые черты лица и почти мужские качества ее тела.
С момента  их последней встречи эти черты стали еще более  очевидны, так как
Бет  серьезно занялась бегом и  тяжелой атлетикой - короткая стрижка, волосы
едва ли длинней мужских; на шее и руках набухли вены; взбугрились мускулы. В
то же самое время, она пользовалась косметикой и носила ювелирные украшения,
передвигалась самым  соблазнительным образом. Ее голос был мягким,  а  глаза
большими и  прозрачными, особенно,  когда Бет говорила о житейских делах.  В
такие моменты она обретала почти материнскую внешность,  и  кто-то из коллег
Бет по Чикагскому  университету  прозвал ее "мускулистой  Матерью-Природой".
Норман привстал и она чмокнула его в щеку.
     - Моя комната рядом... Давно прилетел? Ты уже в курсе?
     -  Час назад, и до сих пор не  могу очухаться  от этого бреда, - сказал
Норман. - Как ты думаешь, это реально?
     -  По  крайней  мере,  реально  вот  это.  -  Бет  указала  на  толстое
руководство, и  Норман  прочитал название  "Инструкции  личному  составу  по
проведению секретных  военных  операций", затем пролистал  страницы плотного
юридического текста.
     -  В общем,  здесь  говорится -  держите рот на  замке  или загремите в
тюрягу...  и  никаких  звонков.  Да,  Норман,  полагаю, дело  обстоит  самым
серьезным образом.
     - Но этот звездолет...
     -  Все это довольно интересно, - она оживилась. - По крайней мере,  для
биологии... ведь все, что мы знаем, мы изучили по своей собственной планете.
Но  в  известном  смысле  наша  жизнь однообразна и каждое  живое  существо,
начиная  с  водорослей  и кончая человеком, в принципе,  построено по одному
плану, из той же ДНК.  Сейчас у нас появился шанс встретить совершенно  иную
жизнь. Это  ужасно интересно, правда?  Норман  рассеяно кивнул - он думал  о
чем-то своем.
     - Ты сказала, отсюда нельзя позвонить, а я обещал Элен.
     - Я  и  сама  хотела поболтать с  дочкой, но мне  сказали, что связи  с
континентом нет... если в это вообще можно поверить. У ВМФ больше спутников,
чем  адмиралов, но они клянутся, что для телефонных разговоров нет свободной
линии. Барнс сказал, что они используют кабельную связь... вот так.
     - Сколько лет Дженифер? - спросил Норман, радуясь, что  это имя всплыло
из  глубин  памяти, но никак не мог  вспомнить имя ее мужа - кажется, физик,
блондин, носит бородку и галстук-бабочку.
     - Девять. Сейчас она  играет за  "Эвансон"  малой лиги. Джени не блещет
как школьница, но зато  хорошо подает мяч. -  Бет излучала гордость. - А как
твоя семья, как Элен?
     - Спасибо, прекрасно.  С детьми тоже все в порядке. Тим на втором курсе
в Чикаго, Эми в Андовере. А как...
     - Джордж? Мы  расстались... года три назад, - сказала Бет. - Он работал
в Женеве, наблюдая за экзотическими частицами, и полагаю,  нашел, что искал.
Француженка,  как он  говорил, неплохо готовит, - она  пожала плечами. - Так
или иначе, моя работа идет хорошо. Я изучаю цефалоподов и спрутов.
     - Ну и как?
     - Интересно. Возникает  довольно странное впечатление, что эти создания
не лишены зачатков разума, особенно осьминоги. Ты знаешь, спруты умней собак
и  были  бы  идеальными  домашними  животными, только  вот  мы  об  этом  не
догадывались.
     - А с чем их едят? - сострил Норман.
     - Ты по-прежнему все сводишь к желудку? - улыбнулась она.
     - По мере возможности, - он похлопал по брюшку.
     - Здешняя кухня тебе не понравится. А что касается твоего вопроса, я не
могу их есть... кстати, ты что-нибудь знаешь о Хэле Барнсе?
     - Ничего, а что такое?
     - Я тут навела  справки... Оказывается,  Барнс давно уже не военный, он
"экс"...
     - Ты хотела сказать, он в отставке?
     -   С  восемьдесят   первого.  Хэл  был   инженером  по  аэронавтике  в
Калифорнийском  технологическом,   потом   работал  на  Груммана,   а  после
Военно-морской академии стал помощником замминистра Обороны и членом СИОП...
он выносил рекомендации Генштабу и министерству Обороны.
     - Какие рекомендации?
     -  По  приобретению   вооружений,  -  пояснила  Бет.   -  Он   советник
правительства по приобретению вооружений. Так  как же он мог  запустить этот
проект?
     -  Не  знаю, -  сказал Норман,  опускаясь на  койку. Он сбросил обувь и
только тут понял, как сильно устал. Бет повернулась к дверям.
     - Кажется, ты в форме, - сказал  Норман и подумал: - Боже мой, какие  у
нее мускулы!
     - В  хорошей, как  оказалось, - кивнула Бет.  - А  ты? Ну, с питанием у
тебя все в порядке.
     - Почему бы  и  нет? -  Элен  часто  просила что-нибудь  сделать с  его
животом. Время от времени, Норман вдохновлялся и на несколько  дней уходил в
спортзал -  где не добивался особого успеха, что, правда, не имело  большого
значения. Ему пятьдесят три года и он профессор, черт побери!
     -  ...пока  это  только слухи.  Но  твое  прибытие  подтверждает  их, -
говорила Бет.
     - Что за слухи?
     - Они собираются спустить нас на дно, - пояснила она.
     - Но здесь тысяча футов...
     - По нашим  временам, это  не  такая уж и  большая  глубина... Говорят,
водолазы  уже   собирают  подводный   дом.  Норман  похолодел.   Работая  на
Федеральное  Авиауправление,  он  видел  много  ужасного.  Как-то, на  месте
Чикагского  крушения,  он наступил  на  что-то  вязкое и  подумал,  что  это
лягушка, но  это  была  оторванная  рука младенца.  В  другой  раз  он видел
обугленный труп, пристегнутый  к креслу -  оно было отброшено на задний двор
пригородного  дома, где упало рядом с пластиковой  детской ванной. В Далласе
он видел,  как спасатели собирали с крыш  коттеджей  клочки разорванных тел,
складывали их  в сумки... Работа  в спасательных командах требовала  сильной
выдержки,  надо  было  уметь  контролировать  свои  чувства...  но там  было
безопасно  и никакого физического  риска  -  разве что впоследствии  снились
кошмары. Сейчас ему грозила перспектива погрузиться на тысячу футов в пучины
океана.
     - С тобой все в порядке? - спросила Бет. - Ты побледнел.
     - Мне этого никто не говорил.
     - Это просто  слухи, - утешала Бет. -  Отдохни, Норман, тебе это просто
необходимо.



        5. БРИФИНГ

     Ровно в  одиннадцать команда УЛФ собралась в полном  составе.  Норман с
интересом оглядел группу, отобранную еще шесть лет назад. Худощавый красавец
Тед Филдинг в  свои  сорок лет  выглядел  как мальчишка;  он  носил шорты  и
спортивную рубашку. Тед написал большую монографию по планетной стратиграфии
Меркурия  и  лун  в  астрофизической  лаборатории  Пасадены -  но  настоящее
признание пришло  к нему после изучения марсианских каналов - Mangala Vallis
и Valles Marineris. Располагаясь на экваторе, эти каналы  глубиной в полмили
тянутся  две с половиной тысячи миль, то есть  они  в  десять раз  длинней и
вдвое глубже Великого Американского Каньона. Филдинг в числе первых пришел к
выводу,  что  Земля больше  похожа не  на  Марс,  как  считалось ранее, а на
крошечный Меркурий. Тед был открытым, жизнерадостным человеком. Он появлялся
на телеэкранах при  каждом  запуске "шаттла",  получая от  этой популярности
явное  удовольствие.  Недавно  он  женился  во  второй раз - на  телеведущей
прогнозов погоды, у них родился сын. К тому же Тед был сторонником внеземной
жизни  и ярым  приверженцем СЕТИ  [программа  поисков  братьев  по  разуму],
которую многие ученые  считали пустой тратой средств  и времени.  Сейчас Тед
Филдинг приветливо улыбался Норману.
     -  Я  знал рано  или  поздно, мы  найдем  доказательства  существования
разумной жизни в других мирах, - сказал он. - Это великий момент, Норман! И,
особенно, меня радует его форма.
     - Форма?
     - Ну, того объекта.
     - И какова же она? - Норман еще не знал.
     - Я видел в мониторной...  она не круглая, это тебе не летающее блюдце,
-  сказал  Тед.  -  И слава те  Господи! Быть может, это заставит заткнуться
некоторых болванов, - он улыбнулся. - Кто ищет, тот обрящет, ведь верно?
     - Да-да,  -  Норман  не  совсем понял его слова. Тед  представлял  себя
человеком Ренессанса и постоянно  напоминал  об этом случайными цитатами  из
Лао-Цзы  или Руссо  -  это  отражалось  и на  его  речи, простой и временами
наивной,  что  Норману  очень  импонировало.  Гарри  Адамс  -  математик  из
Принстона - был более крепким орешком. Норман не видел его  шесть лет. Гарри
был  высоким,  невероятно  худым негром,  носил очки в металлической оправе,
вечно хмурился  и был одет в футболку с девизом: "Математики сделают это как
надо!".  Студенты  обожают  подобные  штучки. И в самом деле, Гарри  казался
моложе своих тридцати.  Он, безусловно, был самым молодым в  группе  и самым
высокомерным. Многие  теоретики  доказывают,  что  контакт с  инопланетянами
невозможен,  поскольку люди  не  будут  иметь  с  ними  ничего общего  - они
обратили внимание на то, что человеческое мышление, как и тело, представляет
собой  результат  эволюции.  Подобно  телу,  наш  образ  мышления  постоянно
трансформировался, и продолжает меняться.  Люди  так и  не  смогли  наладить
контакт  с  другими  разумными  обитателями  Земли, например,  с дельфинами,
только потому,  что  они  живут  в  совершенно  иной  среде  и  имеют другие
осязательные  аппараты.  Между  человеком  и  дельфином  много  общего,  при
сравнении с внеземными  существами, продуктами совершенно иной  многовековой
эволюции в другой планетной среде. Чужие могут видеть мир совсем по иному...
а  могут  и не видеть совсем,  воспринимая его через запах,  температуру или
прикосновение - и с  такими  существами у землян может не оказаться  никаких
точек  соприкосновения -  как  выразился  мудрец, можно  ли объяснить  поэму
Уордсуорта  о  бледно-желтых нарциссах слепой  морской змее?  Но  математика
едина  во всей  вселенной  и  является универсальным языком  общения. Норман
выбрал Адамса, поскольку, несмотря на молодость, он уже внес большой вклад в
нескольких различных областях.
     - Что ты думаешь, Гарри? - спросил Норман, усаживаясь рядом.
     - Мне совершенно ясно, что это пустая трата времени.
     - А как же корпус?
     -  Я не  знаю,  что  это такое,  но  в  любом случае,  не  инопланетный
звездолет. Стоявший поблизости  Тед демонстративно отвернулся. Похоже, Гарри
и Тед уже обсудили этот вопрос.
     - Почему ты так считаешь? - поинтересовался Норман.
     - Это тривиально,  - Гарри махнул  рукой. - Ты знаешь уравнение  Драка?
Норман знал (уравнение Драка было одной из известных гипотез в литературе по
внеземной жизни), но сказал:
     - Напомни, пожалуйста. Гарри  вырвал из своего  блокнота лист  бумаги и
написал: "В[р] = В[п] К[о] В[ж] В[и] В[к]"
     - Это уравнение вероятности, - сказал он. - В[р] обозначает вероятность
развития разумной  жизни, В[п] - функция вероятности планетной системы, К[о]
- количество обитаемых планет, В[ж] - вероятность  простейшей  жизни, В[и] -
вероятность того, что из нее возникнет разумная и  В[к]  - вероятность,  что
эта цивилизация  в течение пяти миллиардов лет  освоит межзвездные перелеты.
Вот что говорит это уравнение.
     - Угу, - кивнул Норман.
     - Но вся соль в том, что  у нас нет никаких фактов, - сказал Гарри. - О
величине каждой из этих переменных мы  можем только догадываться. Можно, как
Тед, предположить, что разумных цивилизаций тысячи - но можно предположить и
то,  что существует только одна цивилизация, наша - и  я придерживаюсь  этой
точки зрения.
     - В таком случае, что же на дне?
     -  Что угодно, но  только не чужой звездолет, - сказал Адамс, поправляя
очки.  Шесть лет назад Гарри был уличным мальчишкой, чей робкий талант делал
первый  шаг от филадельфийских трущоб  к  маникюрным  лужайкам  Принстона...
Тогда Адамс радовался счастливому повороту в своей судьбе. Почему же  он так
резок  сейчас?  Адамс был  одаренным теоретиком,  его  репутация  охранялась
плотными формулами  квантовой механики, находившейся за пределами  понимания
Нормана, хотя Гарри прекрасно разбирался в ней уже в семнадцать лет. Но зато
Норман разбирался в психологии. Гарри  был настроен  скептически, чувствовал
себя  не  в своей  тарелке  -  возможно,  из-за  некоторых  членов  команды.
Приживется  ли  здесь  этот "одаренный  ребенок"? думал Норман.  Вундеркинды
бывают двух видов -  "математики" и "музыканты". Бытует мнение, что это один
вид, поскольку музыка и математика тесно  взаимосвязаны. Конечно, дети могут
быть  наделены  способностями  к  литературе,   живописи  или  атлетике;  но
математика и музыка  единственные области, где они  могут достичь предельных
высот.  С психологической  точки  зрения  вундеркинды  страдают комплексами:
дарование изолирует их от ровесников  и родных, социальное развитие зачастую
замедляется, они плохо уживаются  в коллективе. Однажды Гарри признался, что
когда  другие  мальчишки  учились драться, он  изучал  преобразования Фурье.
Может быть, у него проблемы? Нет, просто он на что-то рассердился.
     - Через недельку  ты убедишься, что это ложная тревога, ничего более, -
сказал Гарри. Ты надеешься, подумал Норман, интересно, почему?
     -  Да  хватит  вам  спорить, ведь  это  так интересно,  -  ослепительно
улыбаясь, сказала  Бет  Холперн.  -  Пусть  даже  это  самый маленький  шанс
встретить новую форму жизни.
     - Правильно, Бет, - поддержал ее Филдинг. - В конце концов, в небесах и
на  земле  кроется  куда  больше,  чем  может  вообразить  философ.   Норман
повернулся к  последнему  члену команды,  Артуру  Левину, который  оставался
"белым пятном". Низкорослый  толстяк  выглядел бледным и озабоченным. Норман
хотел поинтересоваться его самочувствием, но тут появился Барнс.
     -  Добро  пожаловать  к  чертям на кулички,  где  нет  возможности даже
принять душ... - сказал он и все нервно засмеялись. - Извините, что заставил
вас ждать... У нас мало времени,  так что сразу же перейдем к делу. Потушите
свет, пожалуйста. На первом слайде был большой корабль со  сложной  кормовой
надстройкой.
     -  "Роуз  Силеди" <"Роза сирены">  - сказал  Барнс, - кабелепрокладчик,
зафрахтованный компанией Ти-Си, "Транспейс Коммуникэйшн", устанавливал линию
связи Гонолулу-Сидней. 29-го мая  сего года "Роуз  Силеди" покинул Гавайи, а
16-го  июня  достиг   островов  Западного  Самоа...  Прокладываемый  кабель,
сделанный    из     стекловолокна     и    покрытый    необычайно    прочной
пластико-металлической оболочкой, был рассчитан на одновременное  проведение
около двадцати  тысяч  телефонных  разговоров. "Роуз  Силеди" протянул более
4.600 тысяч миль... Следующий. Большое красное пятно на карте Тихого океана.
     - 17-го июня судно располагалось между Паго-Паго (Американское Самоа) и
Вити-Леву  (Фиджи), когда  кабель за что-то зацепился и лопнул.  Прокладчики
немедленно сверились с картами,  но  не обнаружили  ничего  подозрительного,
затем  смотали  кабель - что заняло несколько часов -  и  увидели,  что  его
"словно бы срезали гигантскими ножницами" как выразился кто то из экипажа...
Следующий. Рука моряка держит перед объективом обрывок кабеля.
     - Природа разрыва, как вы видите, искусственная. "Роуз Силеди" вернулся
к  месту  обрыва...  Следующий.  Неровные  черно-белые  линии  с  маленькими
выступами.
     - Это изображение сонара...  Если вы не умеете снимать его показания, я
поясню   -  вы  видите  лезвие,   соединенное  с  затонувшим   кораблем  или
звездолетом,  которое и  перерезало  кабель.  Чартерная  компания  запросила
информацию  ВМФ США  - таков  заведенный порядок  - чтобы  убедиться, что  в
затонувшем  корабле  нет  бомб.  Поскольку  Пентагон не  располагал  никакой
информацией,   он  заинтересовался   этим  объектом  и   направил  ближайший
исследовательский  корабль. 21-го  июня сюда прибыл  "Разведчик  Океана" - в
Пентагоне  считали,  что затонувший  объект мог оказаться  китайской атомной
подлодкой класса "Вуан" с ракетами СИ-2, затонувшей примерно  в этом районе.
Просканировав  дно  с  помощью  новейшего  сонара,  они  получили  следующее
изображение. Цветной образ казался почти трехмерным.
     -  На  фоне  дна   отчетливо   выделяется   трехгранный   стабилизатор,
выступающий из кораллов примерно на двести восемьдесят  футов. Это превышает
размеры любого самолета, произведенного в Соединенных Штатах или в Советском
Союзе... Следующий. С корабля спускают подводный робот, который представляет
собой серию горизонтальных труб с камерами и прожекторами.
     - 24-го июня сюда  прибыл оперативный транспорт "Скорпион", который  вы
видите на  слайде. Он  спустил дистанционный  аппарат  для  подводных съемок
"Нептун-IV"...  Аппарат вернулся  со следующим  снимком.  Послышался шум: на
цветном  фотоснимке  отчетливо  виднелся   выступающий  из  кораллов   серый
граненный  стабилизатор,  имеющий  суживающуюся обтекаемую форму, безусловно
искусственного происхождения.
     -  Обратите  внимание,  морское  дно  представляет   собой  низкорослые
омертвевшие кораллы.  Стабилизатор или крыло исчезает в кораллах, где скрыта
остальная часть  объекта. Чтобы определить  скрытую  форму, было произведено
сканирование ультрасонаром. Другой образ, состоящий из тонких точек.
     -  Как видите, он прикреплен к  цилиндрическому  объекту, который имеет
диаметр 190 футов  и  тянется  к  западу на 2754 фута,  прежде чем  начинает
заостряться. Аудитория зашумела.
     -  Да,  цилиндрический  объект  длиной   в  полмили.  Форма  напоминает
космический  корабль, но мы назвали этот объект "аномалией". Норман  мельком
взглянул на  Теда - сияя, тот так и прилип к  экрану, а сидевший рядом Гарри
Адамс хмурился и постоянно поправлял сползающие на нос очки. Проектор погас,
стало темно. Норман услышал как выругался Барнс:
     - Черт побери, снова вырубили! Кто-то  распахнул двери. Бет наклонилась
к Норману и сказала:
     - У них постоянно вылетают пробки, как тебе это нравится? Неисправность
быстро устранили, и Барнс продолжил:
     - 25-го июня дистанционный аппарат  "Скарабей" отрезал кусок обшивки  и
поднял  его на поверхность -  насколько удалось  установить,  этот  материал
представляет собой титановый сплав  в ячейках эпоксидной смолы - в настоящее
время Земле не известна технология изготовления подобных металлопластических
материалов.  Эксперты подтвердили  инопланетное происхождение объекта... Лет
через десять-двадцать и мы узнаем, как изготовлять подобные материалы. Гарри
Адамс  сделал в  своем  блокноте  новую  пометку. Барнс объяснил, что другой
аппарат произвел  сейсмический  анализ  и выяснилось,  что "аномалия"  имеет
сложную внутреннюю структуру.
     -  За две  недели скрупулезных исследований  мы  пришли  к выводу,  что
"аномалия"  является  космическим  аппаратом,  -  говорил  он.  - 27-го июня
геологи сообщили, что  прежде  дно океана  находилось на значительно меньшей
глубине,  примерно  восемьдесят-девяносто  футов,   что   объясняет  наличие
коралловых наростов... По нашим расчетам, звездолет упал по меньшей мере лет
триста назад, а скорее всего, пять веков или даже тысячелетий назад.
     -  В  Пентагоне неохотно, но  все  же  пришли к выводу,  что  мы  нашли
звездолет инопланетной цивилизации. Президент дал указание проникнуть внутрь
звездолета. Начиная с 29-го июня мы собирали команду УЛФ. 1-го  июля на дно,
около звездолета, опустилась подводная станция ГД-7, где разместились девять
военных водолазов, работающих  в среде, насыщенной экзот-газом. Они проводят
подготовительные работы.
     -  И, думаю,  уложатся  в график,  - сказал Барнс. -  Есть какие-нибудь
вопросы?
     - Какова внутренняя структура звездолета? - спросил Тед.
     -  Звездолет построен таким образом, что волны обходят  корпус.  Это не
позволяет получить ясное представление о строении корабля.
     - А инертные методы?
     - Мы пытались, - сказал Барнс. - Гравиметрические анализы, термография,
карта  удельного  сопротивления,  протонный  магнитометр...   все  оказалось
бесполезно.
     - Акустические устройства?
     -  С  первых же  дней установлены  гидрофоны...  От  корабля не исходит
никаких звуков.
     - А другие способы?
     - Мы не решились применять проникающую радиацию.
     -  Я  заметил,  что на стабилизаторе  нет никаких повреждений, а корпус
похож на идеальный  цилиндр... - сказал  Гарри.  -  И вы  считаете, что этот
объект потерпел крушение?
     - Да, - похоже, Барнс чувствовал себя неловко.
     -  Таким  образом... столкнувшись  на большой  скорости  с поверхностью
воды, он не получил ни единой царапины?
     - Да, он потрясающе прочный. Гарри кивнул:
     - Это было бы... - и он умолк.
     - А чем заняты водолазы? - спросила Бет.
     - Поисками входа, -  улыбнулся Барнс. -  Как  заправские археологи, они
ищут  под кораллами подобие люка. Мы  надеемся найти вход в течение двадцати
четырех -  сорока восьми часов. Как только они найдут вход, мы подключимся к
работе. Будут другие вопросы?
     - Да, - сказал Тед. - Как отреагировали русские?
     - Мы не поставили их в известность, - сказал Барнс.
     -  Но  это   же  беспрецедентное   событие   в  мировой...   не  только
американской, истории... Мы должны поделиться этим со всеми нациями!
     - Так решил президент. Еще вопросы? Они переглянулись, но  никто ничего
не сказал.
     - У меня все, - сказал Барнс. Зажегся свет, заскрипели кресла.
     - Капитан Барнс, я возмущен, - сказал Гарри Адамс.
     - В  чем дело?  -  удивился тот. Все повернулись к Гарри - он  сидел  в
кресле, на его лице застыло раздражение.
     - Вы не открыли всю правду!
     - Например?
     - Про вход.
     - Но  я же сказал, что водолазы заняты его  поисками.  - Барнс натянуто
засмеялся.
     - А я говорю, вы начали  поиски три дня назад и сейчас совершенно точно
знаете, где он находится. Я  прав?  О Боже!  - подумал Норман, глядя, как  с
лица Барнса постепенно сходит улыбка. - Гарри, с его великолепным логическим
мышлением и удивительной способностью к дедукции, совершенно прав!
     - Да, - признался Барнс. - Нам известно расположение входа.
     - Когда мы пойдем в звездолет? - обрадовался Тед.
     -  Завтра,  -  сказал Барнс, не спуская  глаз с Гарри, а  Гарри, в свою
очередь, внимательно  наблюдал за Барнсом. - Начиная с восьми утра, мы будем
переправляться на мини-подлодке.
     - Чудесно! - ликовал Тед. - Это просто фантастика!
     - Поэтому вы должны выспаться... если сможете.
     - Невинным сном  младенца, что  связывает нити в клубке  невзгод. - Тед
даже подпрыгнул в своем кресле.
     - Сегодня с вас снимут  мерки. Если что, вы знаете, где меня искать. На
этом брифинг закончился.
     - Это смахивает на спектакль, - сказал Норман, когда остался наедине  с
Гарри.
     - Почему же?
     - Ты ловко разделал Барнса.
     - Он еще много о чем умолчал, - сказал Гарри.
     - Например?
     - Барнс знает, почему президент сделал такое решение.
     - В самом деле?
     - Президент убедился, что это не чужой звездолет.
     - Тогда что же?
     - Я думаю, это совершенно ясно.
     -  Только не мне, - сказал  Норман. Впервые Гарри  улыбнулся.  Это была
едва заметная улыбка, совершенно без тени юмора.
     - Ты не поверишь, если я скажу, - и он ушел.



        6. ТЕСТЫ

     Морской биолог Левин  был единственным  членом команды  УЛФ,  с которым
Норман еще  не  встречался.  Это  одно  из тех непредвиденных обстоятельств,
которые мы не предусмотрели, подумал  он. Норман предполагал, что встреча  с
инопланетянами  произойдет на суше.  Он не  предусмотрел самого очевидного -
скорее всего, их корабль сядет в  воду, поскольку около семидесяти процентов
поверхности планеты покрыто водой. Совершенно очевидно, что в команде должен
находиться морской биолог. Он встретился с Левиным около ограждения. Морской
биолог  вцепился в перила и  выглядел крайне бледным. После  короткой беседы
выяснилось, что он страдает морской болезнью.
     - В самом деле? - удивился Норман.
     - Я  работаю в лаборатории, -  пояснил  тот. -  На  суше, где  нет этой
постоянной качки... Чему вы улыбаетесь?
     - Простите, - извинился Норман.
     - Вам кажется весьма забавным, что морской биолог не переносит качки?
     - Это нелепо, я полагаю.
     - Многие из моих коллег страдают  морской  болезнью.  - Левин посмотрел
вдаль и сказал: - На тысячи миль здесь пустынно.
     - Океан.
     - Меня от него мутит, - признался Левин.
     - Итак? - сказал Барнс. - Ваше мнение о команде?
     -  Я  подобрал   ее  шесть  лет  назад.  В  основном,  группа  хорошая,
перспективная.
     - Я хочу знать, кто из них может подвести.
     -  А  почему   это  непременно  должно  случиться?  -  спросил  Норман,
покрываясь испариной.
     - На глубине тысяча футов, в тесном подводном доме?  - сказал  Барнс. -
Послушайте... это  же не курорт, а вы не военные  водолазы,  которые  прошли
специальную подготовку...  Я  должен быть уверен, что  каждый  член  команды
имеет хорошее здоровье и не выкинет какой-нибудь фокус.
     - Капитан, я не пророк и не могу предсказать, кто из членов  команды не
выдержит экстремальной ситуации.
     - Даже из-за страха?
     - По любой причине.
     - Я думал, это ваша специальность, - нахмурился Барнс.
     - Состояние  страха является одним из направлений моих исследований и я
могу  сказать,  что  страх  может  испытывать любая  личность,  но  не  могу
предсказать кто конкретно выдержит стресс.
     -  Тогда какой  же  от вас  толк? - вспыхнул  Барнс. - Извините! Вы  не
можете провести с ними собеседование или какие-нибудь тесты?
     - Таких тестов не существует.
     - А Левин? - вздохнул Барнс.
     - Он страдает от качки.
     -  Под  водой нет никакой качки, так  что это не проблема... Но что  вы
можете сказать лично о нем?
     - Вряд ли он выдержит.
     - Верно заметили... А Гарри Адамс? Он высокомерен.
     -  Да,  -  согласился  Норман.  -   Но  это,  возможно,  и  к  лучшему.
Исследования  показали,   что  наиболее   успешно  справляются  с   стрессом
неординарные личности, про которых говорят, что они слишком самоуверенные.
     - Может быть, - допустил Барнс.  - Несколько лет назад Гарри  был одним
из ярых сторонников СЕТИ, а сейчас вдруг сделался столь же ярым противником.
Помните его нашумевшую статью? Норман хотел было ответить, что нет, но тут в
каюту зашел лейтенант.
     - Капитан Барнс, вот снимок, который вы просили.
     - О'кэй, - Барнс взглянул на фото. - Какие-нибудь новости о погоде?
     -  Никаких изменений - по данным  спутника в этом районе 48  плюс-минус
12, сэр.
     - Дьявол, - выругался Барнс.
     - Неприятности? - спросил Норман.
     - Дрянная погода,  -  пояснил Барнс.  - Мы  можем остаться без  внешней
поддержки.
     - Значит, погружение отменяется?
     - Нет, мы спускаемся завтра, как запланировали.
     -  Почему Гарри  считает,  что  это не  инопланетный  звездолет?  Барнс
нахмурился и подвинул на столе бумаги.
     - Вот что я скажу, - произнес он. - Он теоретик... а теории это  только
теории,  я  же  придерживаюсь  фактов:  на  дне  покоится  нечто  древнее  и
непонятное... и я хочу знать, что это такое!
     - Но если это не инопланетный звездолет, тогда что?
     - Отложим это до завтра... - Барнс взглянул на часы. - Сейчас опустится
вторая станция. До завтра нам предстоит еще немало дел.


     - Спокойно, доктор Джонсон. - Норман  почувствовал, как два кронциркуля
обхватили его руки, около локтей. - Прекрасно...  Сейчас в  бак, пожалуйста.
Медик отступил в  сторону,  и голый Норман залез по трапу  к  металлическому
резервуару,  до самых краев  наполненному водой.  Когда  Норман погрузился в
воду, она перелилась через край.
     - Зачем это? - спросил он.
     - Извините, док. Не могли бы вы окунуться полностью?
     - Что?
     - Только на секунду,  сэр... Норман сделал глубокий вздох  и окунулся с
головой.
     - Прекрасно, сэр, можете вылезать, - медик протянул полотенце.
     - Зачем все это? - спросил Норман, спускаясь по трапу.
     -  Чтобы вычислить общее содержание жира, - пояснил медик  и  указал на
таблицу. - Вы выбиваетесь из графика.
     - Почему?
     - Вы занимаетесь зарядкой?
     -  Иногда.   -  Норман  почувствовал  угрызения  совести,  и  полотенце
обмотанное вокруг пояса, вдруг показалось слишком маленьким.
     - Пьете?
     -  Немного,  - он  явно  обретал  уверенность,  в  этом не  приходилось
сомневаться.
     -   Можно  поинтересоваться,  когда  вы  в  последний  раз  употребляли
алкогольные напитки, сэр?
     - Не помню...  дня три назад,  - вернуться в Сан-Диего, даже  в мыслях,
было очень трудно - он казался таким далеким. - Ну как?
     - Прекрасно, доктор Джонсон... Жалуетесь на суставы, бедра, колени?
     - Нет, почему же?
     - Обмороки, потери сознания или провалы в памяти?
     - Нет.
     -  Пересядьте  сюда,  сэр,  -  медик указал на  электронный  аппарат. -
Смотрите  на  зеленое   пятно.  Он  почувствовал  резкий  порыв  воздуха   и
инстинктивно  закрыл  глаза.  Из  аппарата  выползла  бумажная  лента. Медик
оборвал ее и взглянул на распечатку.
     - Прекрасно, доктор. Если бы вы прошли...
     - Я требую разъяснений, скажите наконец, что происходит!
     - Понимаю, сэр, но мне необходимо покончить с  вашими  анализами к пяти
часам. Норман лежал на спине, а суетившиеся  вокруг  люди втыкали иглы в обе
руки, в ноги и у паха. Он вскрикнул от внезапной боли.
     -  Худшее уже позади, сэр, - сказал медик, складывая  шприцы на  лед. -
Прижмите этот тампон... Ноздри были зажаты, между зубов торчал мундштук.
     - Не волнуйтесь, это для измерения углекислого газа, -  сказал медик. -
Глубокий  вздох...  так...  выдох.  Норман  видел,  как  надулась  резиновая
диафрагма, поднимая стрелку шкалы.
     -  Повторите,  сэр... Я уверен, это не предел. Норман так не считал, но
все же попробовал. Тут в комнату зашел другой медик.
     - Вот его данные, - сказал он, протягивая лист бумаги.
     - Барнс видел? - спросил первый.
     - Да. Он сказал: все нормально, и просил продолжать.
     -  О'кэй...  Он босс,  - первый  медик снова  повернулся  к  Норману. -
Попробуйте сделать более глубокий вздох, док... если вас не затруднит. К лбу
и  подбородку  прикоснулся  холодный  кронциркуль, голову  обтянула лента  -
измерялось расстояние от ушей до подбородка.
     - Для чего это? - спросил Норман.
     - Чтобы подогнать вам шлем, сэр.
     - И я должен буду его надеть?
     - Разумеется, сэр. На ужин подали сыр с макаронами. Сняв пробу,  Норман
отодвинул тарелку.
     - Семнадцать часов, сэр, пора на лекцию,  - сказал появившийся в дверях
медик.
     - Я никуда не  пойду,  пока вы наконец  не объясните, какого черта надо
мной измывались!
     - Так предписывают инструкции, сэр.
     - А почему меня нет в графике?
     - Простите,  сэр? А-а, вот  вы  о  чем...  Вы несколько тяжеловаты, чем
предусматривает таблица размеров, сэр.
     - Есть проблемы с моим весом?
     - Уже нет, сэр.
     - А другие тесты, что они показали?
     - Сэр, у вас очень хорошее здоровье для вашего возраста и образа жизни.
     - А что с погружением? - спросил Норман, надеясь, что его не допустят.
     -  С погружением? Я  поговорил с капитаном  Барнсом. Никаких проблем...
Вам туда, сэр. Остальные уже сидели в комнате и пили кофе. Норман понял, как
рад их видеть, и плюхнулся в кресло рядом с Гарри.
     - Ты проходил этот проклятый осмотр?
     - Еще вчера, - ответил Гарри.
     - Они втыкали такую здоровенную иглу! - пожаловался Норман.
     - В самом деле? Мне они такое не делали.
     - А дышать с закрытым носом?
     - И этого тоже,  - сказал Гарри. - Похоже, ты прошел особую  обработку.
Норман  думал  то  же  самое -  и  это ему ужасно  не  нравилось.  Он  вдруг
почувствовал невероятную слабость.
     -  Ол райт,  парни,  время  не  ждет, -  сказал шустрый мужчина, тут же
выключив  свет.  Норман  даже  не  успел  разглядеть его  толком.  Для  него
существовал только голос во мраке.
     -  Вы уже  догадались,  что это  закон  Дальтона, управляющий давлением
смешанных  газов,  изображенный  в алгебраической  форме... Появилось первое
изображение. "PP[а] = P[об] X(%) Vол[a]"
     - Рассмотрим вычисление частного давления в идеальной атмосфере которое
мы потребляем в  данном случае, -  для  Нормана эти  слова звучали китайской
грамотой - он пытался вникать в суть, но пока продолжались графики и  бубнил
голос, его веки слипались и он  дремал, - ...при переходе в подводный модуль
вы будете иметь тридцать три атмосферы... именно в этот момент вы переходите
на  экзот-газ,  так как при давлении  свыше  восемнадцати  атмосфер  обычный
воздух становится крайне опасным.  Норман перестал вслушиваться  -  жить без
этих технических деталей куда спокойней. И он снова задремал выхватывая лишь
обрывки фраз.
     - ...так  как кислород  токсичен,  если  углекислый  газ превышает семь
атмосфер...
     -  ...азотный  наркоз  -  здесь  азот  работает,  как   анестезирующее,
происходит в экзот-атмосфере в случае, если  парциальное давление  превышает
полторы атмосферы...
     -  ...особое  предпочтение придается открытой циркуляции, но вы  будете
иметь  полузакрытую   -   с   инспирированным   колебанием  от  608  до  760
миллиметров...  Норман  снова  задремал,  а  когда  открыл  глаза,  все  уже
расходились по каютам.
     - Я что-нибудь упустил? - спросил Норман у Гарри.
     -  Так, сущие пустяки, - тот  пожал плечами. -  Про всякие медикаменты.
Когда Норман добрался до своей каюты и рухнул в  постель, светящиеся стенные
часы показывали одиннадцать ночи. Еще  девять  часов, подумал он,  и я начну
спускаться. Затем он заснул.


         * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЕЗДНА * 


        7. СПУСК

     Мини-подлодка   "Харон-V",   установленная   на   плавучей   платформе,
покачивалась на поверхности. Ярко-желтая, в утреннем  свете,  она напоминала
детскую игрушку, плавающую  на большом барабане. Норман  вылез  из надувного
"Зодиака" на платформу  и пожал руку молодому,  не больше  восемнадцати лет,
пилоту.
     - Вы готовы, сэр? - спросил пилот.
     - Да, - ответил Норман. Он был  готов, как всегда. Вблизи "Харон-V" уже
не  походил  на  игрушку.  Он  был  невероятно массивный  и  мощный.  Норман
посмотрел  на большие болты,  скрепляющие изогнутый акриловый иллюминатор, и
потрогал их руками. Пилот улыбнулся.
     - Качаете шины, сэр?
     - Нет, я вам доверяю.
     - Вот по этому трапу, сэр. Норман вскарабкался  по узким скобам на верх
лодки и увидел открытый круглый люк. Он заколебался.
     - Сядьте на край,  просуньте  ноги,  затем  спускайтесь, -  посоветовал
пилот. - Сожмите плечи и впихните ваш... так, сэр. Изгибаясь,  Норман пролез
внутрь,  где  было  так  тесно,  что  он не  мог выпрямиться -  аппарат  был
нашпигован циферблатами и  механизмами.  Внутри  уже  ждал Тед, радуясь  как
ребенок.
     -  Это  ли  не  фантастика!  -  воскликнул  он.  Норман  завидовал  его
беспечному энтузиазму. Сам он чувствовал себя стесненно и немного нервничал.
За ним влез пилот, лязгнул тяжелым люком и поинтересовался:
     - Все в порядке? - Они кивнули.
     - Извините,  но большую часть спуска  вам придется лицезреть мой зад, -
пилот оглянулся. - Начнем, пожалуй.  Моцарт пойдет?  - он  вставил кассету и
улыбнулся.  -  Погружение  займет тринадцать  минут, и  музыка  скрасит наше
путешествие...  Если  вам не  нравится  Моцарт,  могу  предложить что-нибудь
другое.
     - Моцарт - это прекрасно, - сказал Норман.
     - Просто великолепно, - подтвердил Тед. - Это возвышенно!
     -  Чудесно, джентльмены. Субмарина  качнулась,  засвистело радио. Пилот
что-то сказал в головной микрофон - в иллюминаторе показался  аквалангист  и
махнул рукой. Послышался всплеск, и они начали погружаться.
     -  Как видите,  джентльмены,  платформа опускается, -  пояснил пилот. -
Аппарат не может устойчиво держаться на поверхности, и мы погружаемся вместе
с платформой...  с которой  сойдем на глубине сто футов. Они видели стоящего
на  платформе  аквалангиста  - вода  дошла  до его пояса, потом  захлестнула
иллюминатор. Из акваланга потянулась цепочка пузырей.
     -  Мы  под водой, -  сказал  пилот, регулируя клапаны над  изголовьем -
послышался   пронзительный   свист  воздуха  и   бульканье   пузырей.  Свет,
проникающий через иллюминатор, стал возвышенно-голубым.
     - Какая красота! - восхитился Тед.
     - Сейчас мы  сойдем  с носителя,  - объявил пилот.  Заурчали  моторы  и
подводный аппарат двинулся с  места. Аквалангист куда-то пропал  и  теперь в
иллюминатор не  было  видно ничего, кроме  толщи  синей воды. Пилот  включил
Моцарта.
     -  Расслабьтесь,  джентльмены,  -  сказал  он.  -  Скорость  погружения
восемьдесят  футов  в  минуту.  Норман  слышал  гул  электромоторов,  но  не
чувствовал никаких  признаков  движения;  только  становилось  все  темнее и
темнее.
     - Знаешь,  нам  очень повезло, - сказал Тед. - Во  многих районах Тихий
океан настолько глубок, что мы никогда не смогли бы спуститься лично, - и он
объяснил,  что  просторы Тихого  океана,  покрывающего  половину поверхности
Земли, имеют  среднюю  глубину две мили.  -  И  лишь в  немногих местах  она
меньше. Относительно небольшой прямоугольник между  Самоа,  Новой Зеландией,
Австралией    и    Новой   Гвинеей   -    это   великая   равнина,    сродни
Западно-американской - если не считать, что она находится на средней глубине
две  тысячи футов.  И мы садимся... Тед болтал  без  умолку -  он нервничал?
Норман не знал,  но его собственное сердце работало  на повышенных оборотах.
Снаружи царил мрак - лишь  светилась зеленая панель управления, да в красных
огнях внутреннего освещения мерцало лицо пилота. Погружение продолжалось.
     - Четыреста футов, - подводный аппарат покачнулся. - Река.
     - Какая река? - удивился Норман.
     - Сэр,  мы вышли в поток иной  температуры  и  солености, это словно бы
река в океане,  - пояснил пилот. -  По  традиции здесь  мы останавливаемся и
плывем по течению.
     - Ах, да...  старая традиция. - Тед  начал  рыться  в  карманах.  Найдя
десятидолларовый  банкнот, он протянул его пилоту и, в ответ  на недоуменный
взгляд Нормана, пояснил. - Принято платить за проезд, это принесет удачу.
     -  Ну что же,  - сказал  Норман.  Он  пошарил  в  своем кармане и нашел
пятидолларовый   банкнот,   затем,   немного   поразмыслив,  достал   взамен
двадцатидолларовый.
     - Спасибо, джентльмены, счастливого пребывания на дне,  - и пилот снова
включил моторы. Погружение продолжалось.
     -  Пятьсот  футов...  пол-пути  уже миновали,  -  субмарина заскрипела,
послышались какие-то хлопки. Норман вздрогнул.
     - Обычная смена давления, - успокоил пилот. - Никаких проблем.
     -  Угу,  -  сказал Норман,  вытирая  пот  рукавом.  Ему  казалось,  что
субмарина стала меньше, стены приблизились.
     - Если мне не изменяет память, этот регион  называется Лау-бассейном, -
сказал Тед.
     - Да, сэр, бассейн Лау.
     - Это плато между двумя подводными скалами в Южных Фиджи, кряжем Лау на
западе и Тонга на востоке. Норман взглянул на пульт управления,  который был
подозрительно влажным. Чтобы прочитать показания циферблатов, пилот протирал
их тряпкой. Течь?  - подумал Норман. -  Нет... обычная конденсация... Внутри
становилось все холоднее... Спокойно! - сказал он сам себе.
     - Восемьсот футов, - объявил пилот. Снаружи было совершенно темно.
     - Классно, - сказал Тед. - Норман, ты никогда не спускался?
     - Нет.
     - Я тоже, - сознался Тед. - Это так замечательно! Норман пожелал, чтобы
он заткнулся.
     - Знаешь, - продолжал Тед, - когда мы проникнем в звездолет и вступим в
контакт - это будет величайший момент в истории Земли... Я даже не знаю, что
нам сказать.
     - Сказать?
     - Ну, знаешь, у порога, перед видеокамерами.
     - Там будут камеры?
     - Уверен,  учитывая  всю  важность  момента...  Нам  надо будет сказать
какую-нибудь  вечную  фразу.  Я   думаю:   "Это   важный  момент  в  истории
человечества".
     - "Важный момент"? - Норман нахмурился.
     -  Ты  прав,  это  неуклюже, - сказал  Тед. -  Быть  может, "переломный
момент"? Норман покачал головой.
     - А как насчет "перекрестка эволюции разумных рас"?
     - Разве у эволюции может быть перекресток?
     - А почему бы и нет? - сказал Тед.
     - Перекресток это пересечение дорог... Эволюция - дорога?  Полагаю, это
не так, она же не прямая.
     - Ты слишком буквален.
     -  Готовьтесь,   -  сказал   пилот.   -  Девятьсот   футов.  Погружение
замедлилось, они услышали прерывистое зудение сонара.
     - "Новый виток эволюции"? - предложил Тед.
     - Годится... Ты думаешь, это действительно так?
     - А как же иначе? - удивился Тед.
     -  А  если  внутри звездолета  не  окажется ничего, кроме кучи  ржавого
хлама?
     - Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Тед.
     - Девятьсот пятьдесят, включаю прожектор, - сказал  пилот. Они  увидели
белые пятна. Пилот пояснил, что это взвешенные частицы.
     - Визуальный контакт, вижу дно.
     - Дайте взглянуть,  - попросил  Тед. Пилот наклонился, и Норман  увидел
тусклую безжизненную плоскость - ускользающую за освещение и  растворяющуюся
в темноте.
     - Боюсь, здесь мало что можно увидеть, - сказал пилот.
     - Удивительно мрачное зрелище, - сказал Тед без следов разочарования. -
Я ожидал встретить больше жизни.
     - Здесь  слишком холодно. Температура  воды,  м-м... тридцать  шесть по
Фаренгейту.
     - Почти ледяная.
     - Да,  сэр. Давайте поищем  ваш  новый  дом...  -  перед  иллюминатором
взметнулись  грязевые  осадки;  субмарина развернулась и  поплыла над  дном.
Несколько минут они видели только серый ландшафт, затем появились огни.
     - Нам туда. Множество подводных огней, образующих прямоугольник.
     - Это решетка, - пояснил пилот. Субмарина поднялась и плавно скользнула
над растянувшейся на полмили  решеткой. Затем они увидели водолазов, которые
помахали проплывающей субмарине. Пилот просигналил гудком.
     - Они услышат?
     - Несомненно, ведь вода хороший проводник.
     -  Боже мой!  -  сказал  Тед.  Прямо  по  курсу  возвышался  гигантский
титановый стабилизатор - Норман  совсем не  ожидал таких размеров. Субмарина
свернула  влево  и почти  с минуту  стабилизатор  полностью заслонял  обзор.
Тускло-серый  металл,  совершенно нетронутый,  за  исключением  белых  пятен
морских наростов.
     - И никаких следов коррозии, - заметил Тед.
     - Да, сэр,  -  сказал  пилот.  -  Специалисты  считают,  что  это из-за
металлопластика, но я не думаю, что они  в этом  уверены. Когда они миновали
стабилизатор,  субмарина  снова  развернулась  и  впереди  появились   огни,
расположенные   вертикальными  рядами.  Норман   увидел  желтый  цилиндр   с
иллюминаторами и низкий металлический купол.
     -  Слева  ГД-7,  подводный  дом водолазов,  - сказал пилот.  - Он очень
утилитарный. Вам,  парни,  в  ГД-8,  который,  уж поверьте на слово, намного
комфортабельней,  - он развернул  субмарину  вправо и появились другие огни.
Когда  они  приблизились, Норман насчитал пять  цилиндров  -  вертикальных и
горизонтальных, соединенных в единый комплекс.
     -  Вот ваше пристанище,  джентльмены, - сказал пилот.  -  Через  минуту
состыкуемся. Металл лязгнул о металл и моторы умолкли - в наступившей тишине
послышался свист воздуха. Пилот встал с места и  открыл люк.  Внутрь залетел
неожиданно холодный воздух.
     - Шлюз  открыт, джентльмены, - сказал пилот, отступив в сторону. Норман
выглянул  наружу и увидел скопление  красных огней. Он вылез из  "Харона"  в
стальной цилиндр  приблизительно восьми  футов в  диаметре  - вокруг торчали
поручни, узкие металлические выступы. Над головой горели яркие лампы - хотя,
похоже, грели  они  не  слишком  сильно.  На противоположный  выступ  уселся
выбравшийся из  субмарины  Тед -  здесь было так  тесно, что их колени почти
соприкасались. Люк захлопнулся, закрутилось колесо... Они услышали "кланкк",
когда субмарина расстыковалась, и "вирррр" моторов, когда она отплыла. Потом
все стихло.
     - Что дальше? - спросил Норман.
     -  Герметизация,  - пояснил  Тед. - Они поменяют воздух  на  экзот-газ.
Здесь мы не можем дышать земным воздухом.
     - Почему? - удивился Норман. Сейчас, глядя на холодные стальные  стены,
он пожалел, что спал на лекции.
     -  Потому что атмосфера  Земли смертельна,  - сказал Тед.  - Ты даже не
представляешь, но кислород  находится в той же химической группе, что и хлор
со фтором...  а фтористоводородная кислота  самая  едкая  из  всех известных
кислот...  Коррозийное свойство кислорода -  заставляющее буреть недоеденное
яблоко  или  ржаветь  железо  - невероятно  разрушительно для  человеческого
организма. Под высоким давлением, кислород становится очень токсичным газом,
и,  при долгом  воздействии,  неизбежен  смертельный исход.  Поэтому  сейчас
содержание кислорода снизится. Если на поверхности  ты вздыхал двадцать один
процент, здесь будет только два, но ты не заметишь никакой разницы.
     - Начинаем герметизацию, - послышался чей-то голос.
     - Кто это? - спросил Норман.
     - Барнс, - ответил голос, который совсем не походил  на  голос Барнса и
звучал как-то неестественно.
     -  Это  из  репродуктора, -  сказал  Тед  каким-то  чудным  голосом,  и
рассмеялся. - Они пустили гелий.
     - Ты говоришь, как  Дональд  Дак, - сказал Норман и засмеялся. Он и сам
пищал, как Диснеевский персонаж.
     - Говори за себя, Микки, - пискнул Тед.
     -  Я  аккккуратттный...  я  делллаю  пудддинг,  -  сказал  Норман.  Оба
веселились, слыша собственные голоса.
     - Кончай балдеж, парни, - сказал Барнс. - Шутки в сторону.
     - Да,  кэп, - сказал  Тед, но его  голос стал таким невнятным, что  они
снова заржали.  Их жестяные  голоса походили  на  звуки  школьниц, шалящих в
стальной трубе - гелий  сделал голоса  высокими и писклявыми.  Но  имелся  и
другой эффект.
     - Холодно?  -  спросил Барнс.  Они и  в самом деле  продрогли... Норман
видел,  как дрожит Тед  и  чувствовал, что его  собственные ноги покрываются
гусиной кожей. Словно  бы  их пронизывал ветер - вот  только  никакого ветра
здесь не было - их охлаждал гелий. Тед что-то сказал, но Норман уже был не в
состоянии разбирать его тонкий писк.
     -  Пищите,  как  пара  крыс,  -  с  удовлетворением  отметил Барнс. Тед
покосился на репродуктор и что-то пискнул.
     -   Переговорники  под   сиденьем,   -  сказал   Барнс.  Норман  открыл
металлический  сундучок - металл заскрипел, точно  мел  по  школьной  доске.
Внутри лежали два черных пластиковых пакета с ремешками для шеи.
     - Наденьте. Подушка должна находиться у основания горла.
     - О'кэй, - сказал Тед и удивился. Его голос звучал несколько грубовато,
но все же нормально.
     - Эти штуки изменяют частоты голосовой связки, - предположил Норман.
     - Не надо было хлопать ушами, - сказал Барнс. - Они делают именно это и
здесь вы будете  носить их  постоянно - по крайней  мере, если хотите, чтобы
вас понимали... Замерзли?
     - Да, - подтвердил Тед.
     - Ну ладно, держитесь... вы почти адаптировались. Со свистом раскрылась
боковая  дверь  и  в проеме показался Барнс  с двумя легкими  комбинезонами,
перекинутыми через плечо.
     - Добро пожаловать в ГД-8, - сказал он.



        8. ГД-8

     - Сейчас все  в  сборе и у  нас есть  немного времени,  прежде  чем  мы
откроем вход в звездолет, - сказал Барнс.
     -  Вы готовы открыть вход?  - переспросил Тед. - Удивительно, я  только
что говорил об этом с Норманом. Первый контакт - это большая ответственность
и мы должны подготовить спич.
     - Еще будет время обсудить этот  вопрос, - сказал Барнс, как-то странно
взглянув на Теда. - Сначала я покажу станцию, - и он объяснил, что подводная
станция ГД-8 состоит из пяти цилиндров: A, B, C, D и E.
     -  Цилиндр A  -  это шлюз, где мы сейчас  находимся, - он  провел  их в
смежную раздевалку. Со стен свисали  пустые  скафандры,  в нишах лежали  уже
знакомые Норману водолазные шлемы сделанные  из прочного  пластика. На одном
из них он прочитал трафаретную надпись: "ДЖОНСОН".
     - Мы будем их носить? - спросил Норман.
     - Конечно, - подтвердил Барнс.
     - И, значит, выйдем наружу?
     - Со временем... Он предложил надеть голубые полиэстеровые комбинезоны.
Тед нахмурился.
     - Вы не находите, что они выглядят несколько диковато?
     - Может, они и не последний писк моды, - сказал Барнс. - Но по  крайней
мере, препятствуют испарению пота.
     - Цвет самый нелестный, - придирался Тед.
     - Это форма команды, - сказал Барнс  и протянул легкие курточки. Норман
почувствовал в одном из карманов странную тяжесть и вытащил батарейку.
     - Курточки, как и спальные мешки, снабжены электроподогревом, - пояснил
Барнс. -  Идите  за  мной.  Они  вошли  в цилиндр B,  где находилась система
жизнеобеспечения  и  электрогенераторы  -  на первый взгляд, это  напоминало
бойлерную с разноцветными трубами и утилизаторами.
     - Здесь  мы производим тепло, электричество и воздух, - сказал Барнс. -
Это генератор замкнутого цикла ГЗЦ-240/110,  водородно-кислородные камеры  и
контрольные мониторы... жидкий  процессор на серебряно-цинковых элементах...
а вот  и крошка  Флетчер... - Норман увидел здоровенную  фигуру, орудовавшую
посреди труб увесистым гаечным ключом.  Элис Флетчер повернулась, одарила их
улыбкой и взмахнула грязной рукой.
     - Похоже, она знает свое дело, - сказал Тед.
     - Конечно,  - сказал  Барнс. - Но Флетчер нам  вряд  ли  понадобится...
Собственно говоря, станция саморегулируемая. Он  прикрепил к их комбинезонам
нагрудные датчики.
     - Это просто на всякий  пожарный -  если  условия жизни  окажутся  ниже
оптимальных,  автоматически  включится  сирена...  В каждом  отсеке  станции
имеются свои  датчики. Когда вы  войдете в комнату, автоматически  загорится
свет  и  включится  реле  обогрева.  Все  системы  дублируются, так  что  не
волнуйтесь...  если даже  мы полностью утеряем напряжение, запасы  воздуха и
воды, мы продержимся сто тридцать часов. Сто тридцать часов, или пять  дней?
Не очень радужная перспектива, подумал Норман.  Едва  они вошли в цилиндр С,
тут же вспыхнул свет. Здесь  имелись  койки, туалеты и душ ("к вашим услугам
горячая  вода").  Барнс с  гордостью показывал  обстановку, словно  это  был
шикарный отель. На полу ковры, стены и потолок обиты мягким пенопластом, что
делало интерьер похожим на переполненную берлогу.  Несмотря на яркие цвета и
хорошо  продуманный  дизайн,  Норман  чувствовал себя  стесненно и  неуютно.
Крошечные  иллюминаторы  показывали  темноту  океана.  И  там  где кончалась
обивка,  он  видел  тяжелые болты и стальные пластины  напоминающие где  они
находятся на самом деле. Он чувствовал себя так, словно попал внутрь больших
стальных легких. И он подумал,  что это было не так уж далеко от истины. Они
прошли через узкую  переборку в  цилиндр  D -  лабораторию  со стеллажами  и
микроскопами на верхнем уровне и компактной электроникой на нижнем.
     - Это  Тина  Чан, будьте с ней  обходительны, -  Барнс представил очень
спокойную женщину. -  Она  наша единственная  связь  с  внешним  миром. Тина
работает  с   компьютерами,  системой   датчиков...   практически  со   всей
электроникой. - Тину Чан окружали  громадные мониторы, похожие на телевизоры
пятидесятых. Барнс  пояснил, что в гелиевой атмосфере некоторое оборудование
работает из рук вон плохо - в первое время  существования глубинных  станций
электронно-лучевые   трубки  приходилось   менять  почти  ежедневно.  Сейчас
конструкторы усовершенствовали  покрытие  и  экранизацию  -  отсюда  и такие
размеры.  Рядом   с  Чан  сидела  строгая  женщина  в  очках,   напоминающая
библиотекаршу - Джейн Эдмундс, которую Барнс представил как архивиста.
     - А что это значит? - спросил Тед.
     -  Младший офицер первой категории, обработка отснятых материалов, сэр,
- ответила она.
     - Превосходно, - расцвел Тед. - Кино или видео?
     - Магнитные ленты, сэр.
     - Я умею обращаться с видеокамерами, - сказал Тед. -  Запись ведется на
1/2 или 3/4 дюймовки?
     - Сэр, мы используем сканер. Две тысячи элементов,  двенадцать градаций
серой шкалы.
     - Оу! - только и сказал Тед.
     - Это намного превосходит коммерческие системы, с которыми вы наверняка
работали, сэр.
     - Действительно. - Тед стал уточнять технические детали.
     - Похоже, Тед хочет освоить съемку.
     - Да, кажется, так  оно и есть... - Норман не понимал, почему вдруг так
напрягся  Барнс.  Или  он  подумал,  что  Тед  собирается  стырить  отснятые
материалы?
     -  ...кварцевые  лампы  на сто  пятьдесят ватт, -  говорила  Эдмундс. -
Запись ведется  на 1/2 млн по Американскому  стандарту, так что все довольно
просто. Реальная проблема - это рассеивание...
     - Я заметил, в команде много женщин, - сказал Норман.
     - Исследования показали,  что для  глубоководных работ предпочтительней
женщины: они меньше весят,  мало едят  и  потребляют  меньше  воздуха, легче
переносят замкнутые пространства и более выносливы. Пентагон признал, что на
всех наших субмаринах должны служить женщины... но попробуй их только найди.
- Барнс взглянул на часы. - Тед, не отвлекайся! Последний цилиндр Е оказался
самым вместительным - здесь располагалась кают-компания и - на нижнем уровне
- кухня.  Загорелая,  с  южным акцентом, Роуз  Леви, исполняющая обязанности
кока,  стояла под вытяжной трубой. Она спросила Нормана, что он предпочитает
на десерт.
     - Я хочу  предложить каждому его любимое блюдо, если смогу, разумеется.
А вы что любите, доктор Филдинг?
     - Лимонный кекс.
     - Хорошо, сэр. Я еще не слышала заказ доктора Джонсона.
     - Земляничный торт.
     -  У  нас  есть  чудесная новозеландская  земляника...  Быть может, вам
понравится мое блюдо?
     -  Почему бы и нет?  -  сказал Барнс. Норман посмотрел в  иллюминатор и
разглядел  в   темноте  прямоугольник  решетки.  Словно  светлячки,  по  дну
передвигались  водолазы.  Мы  на  глубине  тысяча футов под  уровнем океана,
подумал он. И говорим о десерте...  Чем больше он думал, тем больше понимал,
что лучший способ подавить неуютность обстановки - это любимая еда.
     - Меня тошнит от земляники, - сказал Тед.
     - Я сделаю из черники, - парировала Леви.
     - Со взбитыми сливками?
     - В  тридцати  атмосферах  экзот-газа  невозможно  приготовить  взбитые
сливки,  -  пояснил  Барнс. -  Ничего  не  поделаешь... В  кают-компании  их
поджидали  Бет  и  Гарри,  одетые  в  такие  же  комбинезоны  и  курточки  с
электроподогревом.
     - Как  вам  нравится  наша  мягко обитая  тюряга?  -  Гарри показал  на
изоляцию. - Это все равно, что жить во влагалище.
     - Ты бы не хотел вернуться  в матку, Гарри?  -  ехидно поинтересовалась
Бет.
     -  Спасибо, с  меня и одного раза достаточно, -  с достоинством ответил
тот.
     - Весьма прескверные  комбинезоны, - пожаловался Тед, общипывая  липкий
полиэстер.
     - Покажи свое великолепное пузо, - сказал Гарри.
     - Садитесь, - пригласил Барнс.
     - Еще немного блесток, и ты мог бы стать Элвисом Пресли.
     - Элвис давно умер.
     - Тем более, теперь твой шанс.
     - А где же Левин? - Норман огляделся вокруг.
     - Он подхватил клаустрофобию, пришлось отвезти назад,  - ответил Барнс.
- Такие вот дела.
     - Значит, теперь у нас нет морского биолога?
     - И без него обойдемся.
     - Мне противен этот чертов комбинезон! - жаловался Тед.
     - А Бет в своем просто великолепна.
     - Да, ей он идет.
     -  Здесь  всегда  так  сыро? -  не переставал  скулить Тед.  Норман уже
заметил,  что все,  к  чему  они прикасались, было холодным и мокрым.  Барнс
предупредил  их об опасности инфекции и легкой простуды и протянул бутылочки
с ушными каплями и лосьоном для кожи.
     - Я ждал, когда вы скажете о надежности технологии, - заметил Гарри.
     - Поверьте, по сравнению со станциями десятилетней давности, это просто
роскошный отель.
     - В тех станциях умирали люди.
     - Да, был несчастный случай, - нахмурился Барнс.
     - Два... - поправил его Гарри. - Погибло четыре человека.
     - Простое стечение обстоятельств.
     - Замечательно... -  сказал Гарри. - Так сколько, вы говорили, мы здесь
пробудем?
     - Семьдесят два часа максимум, - ответил Барнс.
     - Вы уверены?
     - Так говорят инструкции.
     - А почему? - в замешательстве спросил Норман.
     -  Инструкции  не  обсуждаются,  -  сказал  Барнс.  Щелкнул селектор  и
послышался голос Тины Чан:
     -  Капитан Барнс, шлюз смонтирован. Настроение в кают-компании сразу же
изменилось: эксперимент стал приносить осязаемые результаты.
     - Сейчас мы сделали неоценимое достижение, - Тед радостно потирал руки.
     - Какое же?
     - Мы отправили гипотезу уникальности ко всем чертям. - Тед торжествующе
взглянул на Бет.
     - Что за гипотеза? - удивился Барнс.
     - Многие  биологи  считают,  что человеческий  разум представляет собой
уникальное явление, - пояснила Бет.
     - Неужели разум не может возникнуть в другом месте?
     - Земле четыре  с половиной миллиарда лет,  а  около четырех миллиардов
лет  назад, то  есть  по  геологическим  меркам  почти  сразу  же,  возникла
одноклеточная жизнь... В кембрийский период, где-то около шестисот миллионов
лет назад, появились многоклеточные формы жизни. В течение ста миллионов лет
был  заселен только океан, затем настала очередь суши. Никто  не знает,  что
послужило  причиной такого резкого скачка, но, поскольку  его не было  около
трех миллиардов лет, на других планетах его могло и не произойти вовсе. Даже
впоследствии  цепь,  которая  привела  к  появлению  человека,  была  чистой
случайностью.  Особенно учитывая то,  что если бы шестьдесят пять  миллионов
лет  назад динозавры не вымерли  по какой  то неизвестной  причине, рептилии
навсегда остались бы доминирующей на Земле формой жизни и у млекопитающих не
появился  бы шанс  одержать победу.  Нет  млекопитающих,  нет и  приматов, а
следовательно,  и  человека...  В  нашей эволюции  слишком  много  случайных
факторов, поэтому биологи считают разум уникальным явлением.
     - Но этот звездолет доказал, что мы не одиноки.
     -  Лично для  меня  не  может  быть большей  радости... -  Бет  тут  же
прикусила губу.
     - По твоему внешнему виду этого никак не скажешь, - сказал Норман.
     - Должна признаться, я нервничаю... - сказала Бет. - Десять лет назад я
принимала участие в стэнфордском семинаре Билла Джексона  - это было аккурат
после  присуждения ему Нобелевской  премии по  химии. Джексон был  настоящим
исследователем  и  никому  не   давал   сидеть  без   дела  -  он  предложил
спроектировать  инопланетянина.  Когда  мы  принесли  эскиз  предполагаемого
существа он сказал "Все о'кэй, но где же задний проход?", хотя многие земные
создания обладают  особым выделительным аппаратом.  А теперь,  -  она пожала
плечами, - лишь Господь Бог знает, кого мы встретим.
     - Скоро узнаем и мы, - сказал Тед. Снова щелкнул селектор.
     - Капитан Барнс, робот готов войти в звездолет.
     - Какой еще робот? - удивился Тед.



        9. ДВЕРЬ

     - Я считаю, это неуместно, -  гневно заявил Тед. - Мы  спустились сюда,
чтобы первыми войти в чужой звездолет.
     - Совсем не обязательно рисковать своей шкурой, - возразил Барнс.
     - С точки зрения археологии, это  затмит по значимости Чичен-Итцу, Трою
и   гробницу   Тутанхамона.   Вне   всякого  сомнения,   это  самое   важное
археологическое  открытие в  истории человеческого рода, - сказал  Тед. - Вы
действительно намерены впустить этого чертова робота?.. Где же  ваше чувство
ответственности перед человечеством?
     - А где же ваше чувство самосохранения? - парировал Барнс.
     - Я здоров, как бык, капитан, если вы сомневаетесь.
     -  Именно как бык, - Барнс отвернулся.  - Тина, передай видеоматериалы.
Тед  разразился  проклятиями,  но  замолчал,  когда  вспыхнули  два  больших
монитора. На левом экране они  увидели  трубчатую  металлическую конструкцию
робота, который стоял перед изогнутой серой стеной звездолета. Второй  экран
изображал крупный план двери.
     - Это  скорее  смахивает  на  вход  в самолет,  -  сказал  Тед.  Норман
посмотрел на  загадочно  улыбающегося  Гарри,  затем  на Барнса. Капитан  не
выражал удивления. Он уже видел эту дверь, понял Норман.
     - Не знаю,  как  это  объяснить... - сказал  Тед.  - Вероятность такого
сходства астрономически ничтожна. Эта дверь такой же формы и размеров, как и
у нас. Просто потрясающе! Гарри хранил молчание и загадочно улыбался.
     -   Проверь  поверхность,  -  скомандовал  Барнс.  Видеокамера   робота
скользнула по  корпусу  корабля  и  остановилась  на  подобии  прямоугольной
панели, слева от двери.
     -  Можно открыть панель?  Манипулятор потянулся к  панели и  заскреб по
металлу, оставляя серии свежих царапин. Панель не поддавалась.
     - Совсем как ребенок, - сказал Тед.
     - Присоски, - сказал  Барнс. Протянулся другой манипулятор, с резиновой
присоской.
     - А-а,  лучший друг сантехника, - презрительно  произнес Тед.  Присоска
приклеилась к крышке панели. Послышался щелчок.
     - Наконец-то.
     -  Мне ничего  не видно. Изображение  внутри  панели  расплывалось. Они
заметили разноцветные кружки и черно-белые символы.
     - Красный, желтый и  голубой,  - сказал Тед.  - Основные цвета спектра.
Многообещающее начало.
     - Почему? - спросил Норман.
     - Это говорит о том, что  чужие видят  вселенную, используя ту же часть
электромагнитного  спектра,  что  и мы. Это поможет  нам лучше  понять  друг
друга. А  эти символы... наверное, их письменность. Подумать  только!  - Тед
улыбнулся. - Это великий момент, я счастлив!
     - Фокус, - крикнул Барнс.
     - Слушаюсь, сэр, - образ стал еще более туманным.
     - Обратно.
     -  Слушаюсь,   сэр,  -  образ  менялся,  медленно  переходя   в  резкое
изображение. Тед потянулся к экрану. Теперь они видели,  что кружки на самом
деле  были кнопками - каждая в дюйм диаметром. Символы превратились в четкие
надписи:  "Готовность",  "Открыть вход",  "Закрыть вход". Наступила  мертвая
тишина. Потом, как придурковатый, захохотал Гарри Адамс.


        10. ЗВЕЗДОЛЕТ

     - Это безусловно английский, - сказал Тед, глядя на экран.
     - Да, - подтвердил Гарри.
     - В чем дело? - удивился Тед. - Это что, розыгрыш?
     - Нет, - сказал Гарри. Он был спокоен, странно бесстрастен.
     - Как  на звездолете трехсотлетней  давности могла появиться надпись на
современном английском?
     - А ты подумай, - посоветовал Гарри. Тед нахмурился.
     - Может быть, - предположил он, - этот звездолет лишь  представляется в
удобном для нас виде?
     - Пошевели мозгами.
     - Но если это инопланетный звездолет...
     - А это не инопланетный звездолет, - сказал Гарри.
     -  Раз ты такой умный, скажи нам, что это  такое,  -  сказал Тед  после
последовавшей затем неловкой паузы.
     - Хорошо, я скажу... Это американский звездолет.
     -  Американский  звездолет?  Длиной  в полмили  и сделанный  с  помощью
неизвестной нам технологии? Пролежавший на дне, как минимум, три столетия?
     - Это было очевидно с  самого начала, - сказал Гарри. - Верно,  капитан
Барнс?
     - Мы не исключали такой возможности, - согласился тот.
     - И поэтому не информировали русских?
     -  Да.  Тед  был  совершенно расстроен.  Он  сжал кулаки,  словно хотел
кого-то ударить, затем перевел взгляд с одного на другого.
     - Но, черт побери, как ты догадался?
     - Первый ключ к разгадке я нашел в состоянии самого корабля, -  пояснил
Гарри. - Практически, звездолет не  получил  никаких повреждений. Но даже на
небольшой скорости падения,  скажем, двести миль  в час, поверхность воды по
плотности сравнилась бы для  него с бетоном. Не имеет значения, какой у него
запас  прочности  -  следы  падения  должны  были  остаться. Но  корабль  не
поврежден и, значит, никогда не падал в воду.
     - Не понимаю. Он должен был прилететь.
     - Он  не  прилетел,  он  прибыл из  будущего.  Этот  корабль  наверняка
построили  наши потомки,  затем  он перенесся назад  во времени и  несколько
столетий назад появился на дне океана.
     -  Зачем они  это  сделали?  -  застонал  Тед, огорченный,  что у  него
отобрали инопланетный звездолет и  его звездный  час. Он тяжело опустился  в
кресло и тупо уставился на мониторы.
     -  Этого  я не знаю, - сказал Гарри. -  Может быть,  это был несчастный
случай, роковое стечение обстоятельств.
     -  Открой  вход,  -  приказал  Барнс.  Манипулятор  потянулся  к кнопке
"Готовность". Послышался лязг, но ничего не случилось.
     - Что-то не так? - спросил Барнс.
     - Сэр, он не пролезает в панель.
     -  Может,  попытаться  применить щуп?  На  смену механическому  захвату
пришел щуп - он потянулся вперед, прикоснулся к кнопке  и тут же соскользнул
с гладкой поверхности.
     - Попробую еще раз, сэр. Вторая попытка также закончилась неудачей.
     - Сэр, поверхность слишком скользкая.
     - Продолжай еще.
     - Знаете, а звездолет из будущего тоже неплохо, - задумчиво сказал Тед.
- Я  верил, что мы не  одиноки  во вселенной - но это даже интересней.  Если
откровенно, то, как астрофизик, я  сомневался  в возможности  путешествий во
времени.  Это противоречило всем известным  нам  законам физики.  Но  сейчас
доказательство налицо. Тед снова был счастлив. Он одержимый, подумал Норман.
     - Мы  стоим  на  пороге  первого контакта, -  говорил Тед.  -  Подумать
только, мы встретимся со своими потомками! Щуп снова и снова пытался  нажать
на кнопку, но безуспешно.
     - Сэр, мы не можем нажать на кнопку.
     -  Я вижу, - Барнс поднялся. - Тед, похоже, ты добился своего. Мы  сами
нажмем на эту чертову кнопку!



        11. В КОРАБЛЬ

     Норман  влез  в  скафандр.  Тина и Эдмундс  помогли  ему одеть  шлем  и
защелкнуть  на  шее  блокирующее  кольцо. В  плечи  врезались ремни и  спину
сдавила  тяжесть   дыхательных  баллонов.  Он  вздохнул  воздух   с   легким
металлическим привкусом. Послышался треск радиосвязи и голос Теда:
     -  А  как насчет "на пороге  великих  свершений"? -  Норман  засмеялся,
признательный за снятие напряженности.
     -  Ты  находишь это  смешным?  -  обиделся  Тед.  Норман  повернулся  к
скафандру с надписью "Филдинг".
     - Нет, - сказал он. - Просто я очень волнуюсь.
     - Я тоже, - призналась Бет.
     -  Доверьтесь мне, и все  будет о'кэй, - сказал Барнс. Они столпились в
шлюзе, сталкиваясь шлемами. Люк закрылся, завертелось колесо.
     - О'кэй, ребята, все нормально. - Барнс открыл люк на полу и пояснил: -
Давление   внутри   станции   положительное,   поэтому   уровень   воды   не
поднимается...  Теперь смотрите на меня  и делайте то  же самое. Не  порвите
костюмы. Сгибаясь под тяжестью  баллонов он нагнулся, схватился за поручни и
с мягким всплеском исчез  в темной воде. Один за другим они спрыгнули на дно
океана. У Нормана  перехватило  дыхание, когда его скафандр  обступила почти
ледяная  вода.   Тут   же   зажужжал   крохотный  вентилятор   и  включились
электрообогреватели.  Ноги  коснулись мягкого  грунта. Норман  огляделся. Он
стоял под станцией, впереди в  ста ярдах светилась решетка.  Точно космонавт
на Луне, медленно пробирался вперед Барнс.
     - Это ли не фантастика!
     - Умолкни, Тед, - сказал Гарри.
     -  Странно,  здесь так мало  жизни, - сказала Бет.  - Вы заметили?  Нет
морских вееров, нет моллюсков, нет губок и рыб. Нет ничего, кроме пустынного
дна. Должно быть, это одно из мертвых мест Тихого океана. Сзади них вспыхнул
яркий луч  света, по дну побежали тени. Норман обернулся и  увидел  Эдмундс,
держащую  в  руках  большой  водонепроницаемый  контейнер  с  осветителем  и
камерой.
     - Это будет сниматься на пленку?
     - Да, сэр.
     - Не ударь в грязь лицом, Норман, - засмеялась Бет.
     - Постараюсь, - в этот момент они подошли к решетке. Увидев  работающих
там водолазов, Норман почувствовал в  себе прилив уверенности. Справа торчал
гигантский полированный стабилизатор, рядом  с которым они  чувствовали себя
крошечными лилипутами. Барнс повел их по пробитой  в кораллах борозде длиной
примерно  в шестьдесят футов. Это напоминает спуск  в шахту, подумал Норман.
Он увидел  конструкцию  из  гофрированной  стали, окруженную резервуарами со
сжатым газом.
     - Мы почти у цели, - сказал Барнс. - С вами все в порядке?
     -   Пока  да,  -   ответил  за   всех  Гарри.   Они   зашли  в  шлюз  и
загерметизировали  за  собой  дверь. Засвистел  воздух.  Норман следил,  как
убывает вода: сначала она достигла уровня  лба,  затем пояса, коленей, пола.
Свист прекратился  и они вошли  в другой отсек.  Норман повернулся к корпусу
звездолета  и  увидел отключенного  робота.  Он  чувствовал себя так, словно
стоит около реактивного лайнера - такая же изогнутая поверхность  и такой же
люк.   Зловеще   поблескивал   тускло-серый   металл,   Норман   волновался.
Прислушиваясь к дыханию остальных, он понял, что и они тоже.
     - О'кэй? - поинтересовался Барнс. - Никто не потерялся?
     - Постойте, я настрою аппаратуру, - попросила Эдмундс.
     - О'кэй,  мы подождем. Они  стояли около  двери,  не снимая  шлемов. Не
очень живописная картина, подумал Норман. Эдмундс: Готово. Тед: Я  хотел  бы
сказать  несколько слов.  Гарри:  О Боже, когда все это кончится?  Тед:  Это
очень  важно. Гарри: Ну ладно,  толкай свой спич. Тед:  Всем привет, это Тед
Филдинг!  Сейчас  я  стою  у  входа  в  неизвестный  звездолет,  который был
обнаружен...  Барнс:  Постой,  Тед.  Твоя  фраза  смахивает  на   "у  могилы
неизвестного солдата"  и  здесь может напроситься  нежелательная ассоциация.
Тед: Мне так не кажется, капитан. Бет: Может, продолжим?  Тед: А  ты не лезь
не в свое дело! Гарри: Что,  надул губки? Тед:  Тебе  то что! Гарри: Кончай,
давай  лучше  откроем  вход.  Тед:   Полагаю,  все  понимают,  что  в  такой
исторический момент  нам  следует оставить материал для потомков. Гарри:  Ну
ладно, делай свой чертов материал!  Тед: Сукин  ты сын... я уже по горло сыт
твоим  всезнайством  и...  Барнс: Отставить  запись. Эдмундс: Слушаюсь, сэр.
Барнс:  Угомонитесь  вы  наконец!  Гарри:  Я  считаю  эту  церемонию  крайне
неуместной. Тед: Она  очень даже  уместная. Барнс: Согласен. Это  я  беру на
себя. Включите запись.  Эдмундс: Готово, сэр.  Барнс: Говорит капитан Барнс.
Мы  готовимся  открыть  люк.  В  этот  исторический  момент  рядом  со  мной
находятся:  Тед  Филдинг,  Норман Джонсон, Бет Холперн и Гарри Адамс. Гарри:
Почему  это я  последний?  Барнс:  Я представлял  слева  направо. Гарри:  Не
странно  ли,  что последним именно черный? Барнс: Слева направо, я сказал...
мы так стояли. Гарри: И даже после женщины... В конце  концов я профессор, а
Бет всего лишь  ассистент. Бет:  Ах так...  Тед:  Знаешь, Хэл, возможно, нас
следует  представлять по  полному званию и представленным институтам. Гарри:
Нет, по алфавиту. Барнс: Заткнитесь. Эдмундс: Запись окончена, сэр. Барнс: О
Боже!  Он повернулся,  приподнял металлическую  пластинку  и  нажал  одну из
кнопок. Вспыхнула  желтая надпись: "Готовность". Они не  снимали скафандров,
на случай, если воздух внутри звездолета окажется непригодным для дыхания.
     - Вы готовы?
     - Да,  кэп.  Капитан  Барнс  нажал  другую  кнопку и дверь  с  грохотом
отъехала  в  сторону.  Норман не видел впереди  ничего,  кроме темноты.  Они
осторожно   посветили  внутрь  звездолета,  выхватывая   фонарями  балки   и
металлические трубы.
     -  Проверь состав воздуха, Бет.  Она взглянула на портативный индикатор
газов в своих руках. Экран вспыхнул.
     - Азот и кислород в правильных пропорциях. Следы углекислоты  и водяных
паров. Это земная атмосфера. Вредные примеси отсутствуют.
     - О'кэй, входим по очереди. Барнс первым скинул шлем и вздохнул воздух.
     -  Кажется,  все  в  порядке,  хотя  чувствуется  легкий  металлический
привкус, - он  сделал несколько глубоких вздохов и кивнул. - Воздух хороший.
Остальные также сняли шлемы и положили их на палубу.
     - Так лучше.
     - Пошли пожалуй.
     - Почему бы и нет? После небольшой потасовки, со словами "Леди в первую
очередь" внутрь вошла Бет, следом за ней остальные. Норман оглянулся назад.
     - Чего  же вы ждете,  доктор? - спросила Эдмундс,  прильнув  к  окуляру
камеры. Он повернулся и вошел в звездолет.


        12. ВНУТРИ

     Они  стояли  на  подвесном  мостике шириной  около  пяти футов.  Норман
посветил вниз.  Луч  пролетел  сорок  футов,  прежде чем  достиг корпуса. Их
обступали,  смутно  прорисовываясь  в  полумраке,  многочисленные  балки   и
распорки.
     - Похоже на нефтеочистительный комбинат, - сказала Бет.  Луч  ее фонаря
пробежал по стальной перекладине, выхватив из темноты надпись: "АВР-09".
     - Основная  часть этих сооружений поддерживает внешний корпус, - сказал
Барнс.  -  Как  мы  и  предполагали,   конструкция  рассчитана  на   сильные
перегрузки... Возможно,  скоро  мы  встретим второй корпус. Норман вспомнил,
что Барнс получил образование авиаинженера.
     - Обратите внимание на свинцовые блоки, - сказал Гарри.
     - Противорадиационный щит?
     - Скорее всего. Толщина слоя шесть дюймов.
     - Значит,  они противостояли мощному  потоку радиации.  В корабле висел
легкий туман, в  воздухе различался  запах не