олько опять поверил ему, но даже дал денег, и Майк воспользовался ими, чтобы сбежать с моей единственной дочерью. - Но Кэрол-то почему сбежала с ним? - Вы думаете, я не спрашивала ее, когда она была здесь последний раз месяца два назад? Ничего вразумительного я от нее не услышала. Правда, она всегда ненавидела Покателло и мечтала уехать отсюда. Ей хотелось перебраться в Калифорнию и сделать карьеру в кино. Моя дочь находилась во власти детских мечтаний. - С пятнадцатилетними это бывает... Но вы знаете, ведь Кэрол действительно снималась в кино. - Она говорила, но я не поверила. Меня начала раздражать озлобленность этой женщины. Если она была такой же и двадцать лет назад, можно понять, почему Кэрол при первой же возможности покинула отчий дом и не захотела возвращаться. - Так вы говорите, что видели Кэрол месяца два назад? - Да, в июне она приезжала на автобусе из Тахое. Она была растрепана и неряшливо одета. Лишь Господу Богу известно, какую жизнь уготовил ей ее благоверный. Она покинула нас, не попрощавшись. Поехала на нашей машине в кино и не вернулась... Даже оставила в своей комнате чемодан. - Можно взглянуть на него? Миссис Браун пожала плечами: - Сейчас принесу. - Если не возражаете, я сам поднимусь в ее комнату. - Пожалуйста. Мы вместе поднялись в комнату Кэрол. Это была спальня школьницы-старшеклассницы. На выкрашенной белой краской железной кровати лежало желтое покрывало с оборками под цвет салфеток, расстеленных на туалетном столике, на котором стояли две настольные лампа с абажурами в форме бессмысленно улыбавшихся друг другу розовых купидончиков. С расстеленного на полу желтого ковра за мной наблюдал тряпичный пес с высунутым красным языком. Небольшой книжный шкаф, выкрашенный, как и кровать, в белое, был набит школьными учебниками, сентиментальными романами и приключенческими книжками. На стенках висели призы, полученные в школьных соревнованиях. - Я держу комнату в том виде, в каком она осталась после Кэрол, - проговорила миссис Браун. - Зачем? - Сама не знаю... Может, мне всегда хотелось надеяться... я ждала, что Кэрол вернется... Чемодан в шкафу... Открыв дверцы шкафа, я ощутил легкий запах духов, исходивший от платьев и юбок, какие носили школьницы лет десять назад. - Я провожу в этой комнате много времени, - продолжала миссис Браун. - В такие минуты мне кажется, что Кэрол здесь же, рядом. Одно время мы действительно были очень близки. Она рассказывала мне все, даже о своих свиданиях с кавалерами... А потом наши отношения как-то вдруг испортились. Кэрол сразу замкнулась. Я не знала, что с ней происходит, но видела, что она меняется и грубеет. На стареньком поцарапанном кожаном чемодане стояли инициалы Роба Брауна. Я откинул крышку и внезапно почувствовал, что снова нахожусь в мотеле "Дак", открываю тот другой чемодан Кэрол, и на меня пахнуло тем же печальным запахом безнадежности. В чемодане в беспорядке лежали платья, юбки, нижнее белье, чулки, косметика, а сверху дешевое издание книги о значении снов с закладкой, сделанной из исписанного листа почтовой бумаги. Я вынул ее и развернул. Это было письмо, подписанное: "Твой брат Гар". "Дорогой Майк! Я сожалею, что у вас с Кэрол трудное время, и прилагаю чек на пятьдесят долларов, который, надеюсь, поможет вам. Я посылал бы больше, но положение у меня со времени женитьбы на Лиле тоже немного трудное. Она хорошая девушка, но не согласна, что свой своему поневоле брат. Ты спрашивал, нравится ли мне быть женатым, так вот: иногда очень, а иногда нет, так как Лила на многое смотрит совсем иначе, чем я. Но мы все равно уживаемся. Жаль, Майк, что тебя уволили с работы. Для человека без специальности в наше время трудно найти работенку, но я знаю, что ты можешь быть хорошим барменом, и поэтому что-нибудь тебе обязательно подвернется. Как ты и просил, я встретился с мистером Сайпом, но он никому сейчас помочь не может, сам на мели. Отель "Барселона" зимой прошлого года закрылся, и сейчас старина Сайп просто сторож при нем, но по старой дружбе шлет тебе привет и хочет знать, удалось ли тебе научиться хорошо бить левой рукой. На прошлой неделе я встретил еще одного твоего "дружка" - я имею в виду капитана Хиллмана, на которого, я знаю, ты сердишься, но ведь он довольно хорошо отнесся к тебе, хотя мог бы засадить в тюрьму лет на десять. Нет, нет, я не хочу ворошить старое, но Хиллман, если бы захотел мог бы тебе помочь. Посмотрел бы ты, какая у него гоночная яхта! Готов биться об заклад, что у него куча денег, ведь его яхта стоит тысяч двадцать пять! Я узнал, что он живет с женой и сыном в Пасифик Пойнт. У него есть какой-то завод - это на тот случай, если ты захочешь попросить у него работу. Ну вот, пока все. Если решишь приехать в "солнечную Калифорнию", наш адрес тебе известен, и не беспокойся, Лила будет рада тебе, в душе она хороший человек. Искренне твой брат Гар". Миссис Браун очнулась от оцепенения и с любопытством взглянула на меня: - Что это? - Письмо Майку от его брата Гарольда. Могу я взять его? - Разумеется. - Мне кажется, письмо может послужить одной из улик против Гарли. Видимо, оно и натолкнуло Майка на мысль похитить сына Хиллмана и потребовать выкуп. ("И теперь мне понятно, - подумал я, - почему Гарольд винит себя в том, что стал невольным подстрекателем преступления"). - Можно прочесть письмо? Я передал ей листок, она отвела его на расстояние вытянутой руки и, прищурившись, пыталась разобрать написанное. Наконец она отрицательно покачала головой и сказала: - Мне нужны очки. Мы спустились в гостиную. Миссис Браун надела очки, села в кресло и погрузилась в чтение. - Сайп... - пробормотала она, закончив. - Вот эту фамилию я и пыталась припомнить... Роберт, иди-ка сюда! - Иду, - послышался голос откуда-то из глубины дома. Через несколько минут Браун появился на пороге с графином и тремя бокалами на подносе. - Я приготовил свежего лимонада. - Он бросил на жену задабривающий взгляд. - Сегодня такой жаркий вечер. - Спасибо, Роберт. Поставь на кофейный столик... Скажи, пожалуйста, как фамилия бывшего полицейского, с которым Майк впервые уехал из нашего города? - Сайп. Отто Сайп. Могу добавить, что этот человек оказывал на него дурное влияние. Я подумал, что "этот человек" и сейчас еще, возможно, продолжает оказывать на Майка такое же влияние. С этими мыслями я приехал в аэропорт, где мне удалось пробрести билет на ночной рейс. Самолет доставил меня на международный авиавокзал в Лос-Анджелесе, расположенный всего в нескольких милях от отеля "Барселона", где сторожем служил некто по имени Сайп. Глава XVIII Один револьвер я хранил у себя в квартире в письменном столе, другой на работе. Сейчас я был гораздо ближе к своему дому в западной части Лос-Анджелеса и поэтому решил заскочить именно туда. Был тот унылый час, когда ночь уже кончилась, а утро только готовилось вступить в свои права. Сил у меня оставалось немного, но особенно усталым я себя не чувствовал - мне удалось поспать в самолете. К тому же меня поддерживала мысль, что расследование явно приближалось к успешному концу. Из окна, выходившего на улицу, через неплотно задернутую штору пробивался свет, а дверь оказалась незапертой. У меня не было ни семьи, ни жены, ни девушки. Я осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь. В моей квартире все же оказалась девушка! Она свернулась калачиком на кушетке, прикрывшись одеялом с моей постели. Свет торшера падал на лицо спящей. Оно казалось таким юным, что я сразу почувствовал себя древним стариком. - Хэлло, Стелла! - окликнул я свою гостью, прикрывая дверь. Стелла отбросила одеяло и вскочила. На ней был синий свитер и юбка. - Это вы?! - воскликнула она. - А кого ты ждала? - Не знаю... Не сердитесь. Я видела сон... Не помню, что именно, но что-то плохое. - Глаза у нее все еще были сонными. - Как ты оказалась тут? - Меня впустил управляющий домом. Я сказала ему, что свидетельница, и он понял. - А я вот не понимаю. Свидетельница чего? - Кое-чего, - отрезала Стелла. Я присел рядом с ней на кушетку. При всем хорошем отношении к девушке я понимал, что ее появление в моей квартире может повлечь за собой крупные неприятности и серьезно мне помешать. - Твои родители знают, что ты здесь? - Конечно, нет! Они бы не разрешили, а я обязательно должна была прийти. Вы же приказали мне связаться с вами, как только я получу весточку от Томми. В бюро обслуживания мне сообщили, что вас нигде не могут найти, и дали ваш домашний адрес. - И сейчас ты хочешь сказать, что получила от Томми весточку? Стелла кивнула. - Он звонил мне сегодня часа в четыре дня. Мама уходила в магазин, и я подошла к телефону. - Томми сказал тебе, где он? - Он в... - Стелла заколебалась. - Он взял с меня слово молчать, а я уже нарушила свое обещание. - Каким образом? - Перед выездом из Эль Ранчо я бросила записку мистеру Хиллману в их почтовый ящик. Не могла же я оставлять его в неизвестности. - И что же ты написала? - Что Томми жив и звонил мне, вот и все. - Ты хорошо поступила. - Но нарушила слово. - Ничего не поделаешь, иногда приходится нарушать, особенно если речь идет о более важных соображениях. - Каких именно? - Его безопасности. Я боялся, что Тома уже нет в живых. Ты уверена, что разговаривала именно с ним? - Вполне. - Откуда он звонил? - Не знаю, но по-моему, из другого города. - И что он сказал? Стелла снова заколебалась: - А хорошо ли будет, если я опять нарушу свое слово? - Будет плохо, если не нарушишь. Ты ведь сама понимаешь это, правда? Не для того же ты приехала, чтобы молчать! Стелла слабо улыбнулась. - Мы разговаривали совсем недолго, и он ни слова не сказал о каких-то там похитителях. Самое главное - он жив! Он сказал, что извиняется за причиненное мне беспокойство, но ничего поделать не может. Потом он попросил меня встретиться с ним и одолжить ему денег. Я почувствовал облегчение, поскольку просьба Тома о деньгах позволяла надеяться, что он не принимал участия в вымогательстве. - Сколько он просил? - Сколько смогу найти за самое короткое время. Секретарша пляжного клуба одолжила мне сто долларов из своих денег. Я приехала к вам на такси... Вы знаете, я ведь если и езжу на автобусах, так только на школьных... - Ты встретила его здесь, в Лос-Анджелесе? - нетерпеливо перебил я. - Нет. Мы договорились увидеться на автобусном вокзале в Санта-Монике в девять часов. Мой автобус на несколько минут опоздал, и мы, должно быть разъехались. Он, правда, предупредил меня по телефону, что, возможно, не придет сегодня вечером на встречу, и тогда мы должны будем повидаться завтра вечером. Он еще сказал, что вообще появляется на улице только по вечерам. - Но он сказал, где живет? - В том-то и дело, что нет. Я подождала его на вокзале еще около часа, потом хотела поговорить с вами по телефону, но не дозвонилась и приехала сюда. Не могла же я лечь спать на улице! - Действительно... Жаль, что Том не подумал об этом. - Ему сейчас и без того трудно. - Он сам так сказал? - Я поняла по его тону. Мне показалось, что он... не знаю, как сказать... очень расстроен. - Расстроен или напуган? - Пожалуй, скорее обеспокоен, чем напуган, - накурила брови Стелла. - Я спросила, здоров ли он, и Томми ответил, что вполне. На мой вопрос, почему он не возвращается домой, Томми ответил, что из-за родителей, что вообще не считает их своими родителями. - Стелла, мы обязательно должны найти его. Ты поможешь мне, да? - За этим я и приехала. - Ну и отлично. А теперь извини, мне нужно позвонить. Телефон стоял на столе у окна. Я присел к нему и набрал номер Сьюзен Дрю. Она взяла трубку после первого же звонка. - Хэлло? - Говорит Лу Арчер. У тебя такой бодрый голос, словно ты не спала, хотя сейчас уже три часа ночи. - Я и в самом деле не спала, лежала и думала, и среди всего прочего о тебе. - Мысль обо мне угнетает тебя? - В одном контексте - да, в другом нет. - Ты изрекаешь загадки, Сфинкс. - Так мне нравится, Эдип. Но сегодня не ты причина моей депрессии. Ее истоки надо искать в далеком прошлом. - И ты хотела бы рассказать о нем? - В другой раз, доктор... Ты позвонил так поздно, надеюсь, не для того, чтобы я рассказывала тебе свою биографию? - Нет, хотя по-прежнему хотел бы узнать, с кем ты разговаривала тогда по телефону. - Только потому ты и позвонил? - в ее голосе послышалось разочарование, готовое перейти в гнев. - Нет, не потому. Мне нужна твоя помощь. - Ну, ну, - смягчаясь, поторопила Сьюзен. - Видишь ли, ко мне неожиданно явилась очень милая девочка-школьница Стелла, и мне нужно безопасное место, где она могла бы провести остаток ночи. - Но у меня не так уж безопасно, - возразила Сьюзен. - Я могу побыть и здесь, - шепнула мне Стелла. - Здесь она оставаться не может. Ее родители, чего доброго, обвинят меня в умыкании несовершеннолетней. - Ты серьезно? - Можешь поверить - положение серьезное. - Что ж, пожалуйста. Где ты живешь? - Мы приедем к тебе через полчаса. - Вы не должны были делать это у меня за спиной, - заявила Стелла, как только я положил трубку. - Во-первых, не у тебя за спиной, а во-вторых, у нас нет времени на ненужные разговоры. Для того, чтобы она лучше поняла это, я снял пиджак, достал из стола револьвер в специальной кобуре и надел его под пиджак. Стелла, широко раскрыв глаза, наблюдала за мной, но этот отвратительный ритуал все же не заставил ее замолчать. - А я ни с кем не хочу встречаться сегодня. - Сьюзен Дрю тебе понравится. Очень милая и умная женщина. - Когда взрослые уверяют, что мне кто-то или что-то понравится, все обычно получается наоборот. Видимо, сильное нервное напряжение этой ночи не прошло для Стеллы бесследно и, чтобы успокоить ее, я сказал: - Забудь, пожалуйста, о своей войне со взрослыми. Недалеко время, когда ты сама станешь взрослой. Кого же ты тогда будешь винить во всем? - Это нечестно! Да, это было нечестно, но зато помогло мне спокойно привезти Стеллу на Беверли-глен, где в многоквартирном доме жила Сьюзен. Она сразу открыла нам дверь - причесанная, в шелковой пижаме, без всякой косметики на лице. - Заходите. Рада видеть тебя, Стелла. Меня зовут Сьюзен. Я уже приготовила для тебя постель в комнате наверху. Ты хочешь поесть чего-нибудь? - Спасибо. Я съела булочку и бифштекс на автобусном вокзале. - В таком случае ты, верно, хочешь спать? - У меня нет выбора! - вдруг крикнула Стелла, но спохватилась. - Извините. Вы очень добры... Я хотела сказать, что мистер Арчер поставил меня в такое положение, когда у меня нет возможности выбирать. - Я в таком же положении, Стелла. А как бы ты поступила, если бы у тебя был выбор? - Была бы с Томми, где бы он ни находился. Губы у нее начали кривиться, и, чтобы не разрыдаться, она быстро поднялась наверх. - Пижама лежит на постели, а новая зубная щетка в ванной! - успела крикнуть Сьюзен, прежде чем девушка захлопнула дверь. - Ты хорошая хозяйка, - сказал я. - Спасибо. Выпьешь чего-нибудь? - Мне это не поможет. - Ты не скажешь мне, куда отправляешься и что намерен делать? - Еду в отель "Барселона". - Разве он не закрыт? - По крайне мере один-то человек там еще живет. Сторож по имени Отто Сайп. - Бог мой, да я, кажется, знаю его! Высокий, здоровенный детина с багровой физиономией, от которого вечно разит виски? - Вероятно, он. Откуда ты его знаешь? - В давние времена я часто бывала в "Барселоне", - после короткого замешательства ответила Сьюзен. - Там я и встретила Кэрол. - И мистера Сайпа? - И мистера Сайпа. Несмотря на все мои расспросы, Сьюзен больше ничего не сказала и в конце концов заявила: - Ты не имеешь права допрашивать меня. Уходи. Впрочем, я не хочу, чтобы ты ушел недовольным. Пойми, я молчу не ради забавы. Но моя личная жизнь очень дорога мне, и никто не имеет права вторгаться в нее. - Даже если речь о спасении жизни? - Чьей? - Например Тома Хиллмана, а может, и моей. Сьюзен провела рукой по моему пиджаку. - Ты с оружием? Этот Отто Сайп - один из похитителей? Я ответил вопросом на вопрос: - Он был твоим возлюбленным? - Какая чепуха! Конечно нет. А теперь уходи. - Он вытолкнула меня за дверь. - Будь осторожен. Моего лица коснулась прохлада ночного воздуха... Глава XIX Бензозаправочная станция Бена Дэли была погружена в темноту. Лишь в глубине помещения - видимо, для отпугивания грабителей - горела единственная лампочка. Я поставил машину рядом с кабиной телефона-автомата, перешел шоссе и направился к "Барселоне". Гостиница была мертва, как Ниневия. В саду за главным зданием неуверенно попытался запеть пересмешник, но раздумал. Изредка со стороны шоссе доносился шум проходящих машин и только это напоминало, что жизнь идет своим чередом. Я пошел к парадной двери и постучал фонариком в стекло. Никакого ответа... Никто не отозвался и на мой повторный стук. Я уже собирался выбить стекло, когда обнаружил, что дверь не закрыта. Переступив порог я пересек холл и оказался в длинном коридоре, из которого в прошлый раз появился Сайп. Одна из дверей в самом конце коридора была приоткрыта и из-за нее слышалось чье-то тяжелое дыхание. В воздухе висел густой запах виски. Просунув руку за дверь, я нащупал выключатель, зажег свет и взялся за рукоятку револьвера. Предосторожность, однако, оказалась излишней: Сайп лежал на кровати одетый и спал, дыхание с шумом вырывалось из его широко раскрытого рта. Он был один в комнате, да в ней вряд ли нашлось бы место хотя бы для двоих - наверное, сюда годами сносили разные картонные коробки, пустые ящики, свернутые валиками ковры, пачки журналов и газет, чемоданы, шкафчики для обуви... Кое-где на стенах висели фотографии молодых людей в боксерских позах и полунагие девицы. Рядом с дверью выстроились пустые бутылки из-под виски, а одна, наполовину опорожненная, стояла в изголовье кровати. Я повернул торчавший в двери ключ и внимательно вгляделся в спящего. Он был настолько пьян, что, наверное, его дыхание воспламенилось бы, поднеси я к его рту горящую спичку. За потемневшим от грязи поясом его брюк торчал револьвер. Я осторожно вытянул его, сунул к себе в карман и попытался разбудить Сайпа, несколько раз шлепнув по изрытым оспинами щекам, но безрезультатно. Через ванную комнату я прошел в соседний номер и осветил его фонариком. Комната оказалась такой же, как и та, где лежал Сайп, но совершенно пустой, если не считать двуспальной металлической кровати с матрацем и небрежно наброшенным одеялом. На спинке висел черный вязаный свитер с надорванным рукавом. В корзине для мусора я обнаружил несколько пакетов с остатками пищи. Закрыв Сайпа на замок, я занялся осмотром помещения гостиницы. Это заняло немало времени, причем я чувствовал себя, как археолог, обследующий внутренность пирамиды. Пыли я наглотался предостаточно, но ничего и никого не нашел. Возможно, Том прятался где-то здесь, в "Барселоне", но с таким же успехом можно было предположить, что он успел скрыться. Я вышел из гостиницы и направился на бензозаправочную станцию Дэли. На двери висела записка: "В срочных случаях звоните владельцу", - и указывался номер телефона. Из стоявшей рядом со станцией будки автомата я позвонил Дэли. - Моя фамилия Лу Арчер, - назвал я себя, когда Дэли ответил. - Детектив, который разыскивал, если помните, Гарольда Гарли. Благодаря вам я его нашел, но сейчас мне нужна ваша помощь в еще более важном деле. - В каком деле? - Расскажу, когда приедете. Я около вашей станции. Дэли оказался человеком сговорчивым и ответил, что будет минут через пятнадцать. Поджидая его в своей машине, я вновь и вновь перебирал в памяти и анализировал уже известные мне факты. Не оставалось сомнений, что Сайп и Майк Гарли "работали" вместе, используя в качестве базы отель "Барселона". Вряд ли они держали Тома как пленника; скорее всего он пришел к ним сам, и Гарли не лгал, когда по телефону заявил об этом Хиллману. Одно было непонятно: почему Том решился на такой поступок, пусть даже отец и отправил его в "Забытую лагуну"... Дэли подъехал к автостанции, поставил свой фургончик рядом с моей машиной и, выходя, с силой захлопнул дверцу. - Что вы хотите от меня, мистер Арчер? - спросил он не слишком приветливо. - Садитесь рядом, я покажу вам одну фотографию. Дэли выполнил мою просьбу, я включил в машине свет, достал фотографию Тома и вложил ее в задубевшие от масла и бензина руки Дэли. - Вы видели его когда-нибудь? - Да, раза два или три за последние несколько дней. Он звонил куда-то вот из этой кабины автомата, и не далее как вчера, во второй половине дня. - А точнее? - Я был слишком занят, чтобы смотреть на часы, но, во всяком случае, под вечер. Потом, уже позже, я заметил его на автобусной остановке - похоже, он кого-то ждал. - Дэли махнул в направлении дороги на Санта-Монику. - Автобусы останавливаются у перекрестка только по требованию. - Все? - Все городские, за исключением экспрессов. - Вы видели, как он сел в автобус? - Нет, я как раз закрывал станцию. - В какое время это было? - Примерно в половине девятого вечера. - Во что он был одет? - Белая рубашка и черные брюки. - Почему вы наблюдали за ним? - Не знаю, - пожал плечами Дэли. - Собственно, я и не наблюдал. Я заметил, как он выходил из гостиницы, и, вполне понятно, удивился: как это, подумал я, такой симпатичный паренек может путаться с человеком вроде Сайпа? - Дэли снова взглянул на фотокарточку Тома и поспешил вернуть ее мне, словно не хотел брать на себя ни малейшей ответственности за его поступки. - А чем вам не угодил Сайп? - У меня есть дети, и я ненавижу людей, которые, как это делает Сайп, спаивают мальчишек и учат их всяким пакостям. Если хотите знать мое мнение, ему давно пора сидеть в тюрьме. - Совершенно верно. Вот давайте и посодействуем ему в этом. - Вы шутите! - Нисколько. Сайп совершенно пьян, спит в своей комнате и, надеюсь, долго не проснется. Так вот, на тот случай, если он все-таки проснется, вы сможете побыть тут и понаблюдать за ним? - А что мне делать, если он вздумает уйти? - Позвонить в полицию и попросить арестовать его. - За что? Он гнусный тип, это правда, но у меня же нет никаких оснований требовать его ареста. - Они есть у меня. Если вам придется звонить в полицию, скажите, что полиция в Пасифик Пойнт подозревает его в похищении человека. - А вы-то сами где будете? - Попытаюсь найти одного юношу. Дэли внезапно оживился: - Это не того ли, о ком писали в газетах? Кажется... кажется, Хиллман? - Вот-вот. - Как же я не узнал его! По правде говоря, я не очень примечаю лица людей, зато всегда могу сказать, на каких машинах они ездят. - У Сайпа есть машина? - Есть. "Форд" модели пятьдесят третьего года с паршивеньким мотором - я как-то менял в нем масло. Перед тем как уехать, я поинтересовался, видел ли Дэли у гостиницы еще кого-нибудь. После некоторых усилий он вспомнил, что утром в понедельник видел Майка Гарли, тот приехал на машине с номерным знаком штата Айдахо. Очевидно, именно тогда он привез в багажнике Тома. - А вчера вечером приезжал на новеньком "шевроле" какой-то юноша. С ним была девушка, а может, и не девушка, может, тоже парень, только ростом поменьше. Я уже закрывался и выключил большой свет. - Вы хорошо рассмотрели юношу? - Не очень. Кажется, темноволосый и довольно интересный. И что у них общего с этим обормотом?.. - Покачав головой Дэли начал выбираться из моей машины, но вдруг снова повернулся ко мне: - Позвольте, а почему же этот мальчишка Хиллман свободно разгуливает тут? Я-то думал, что его держат где-нибудь взаперти и его ищет вся Южная Калифорния. - Так оно и есть... Я отправился на конечную остановку автобусов, идущих в Санта-Монику, и попытался навести справки о Томе у служащих станции, но ничего не узнал. Правда, по вечерам дежурила другая смена, и я решил, что следует побывать тут еще раз, а пока вплотную заняться Отто Сайпом. Бен Дэли сообщил, что Сайп не покидал гостиницу, но когда мы подошли к его комнате, дверь оказалась открытой, а комната пустой. Прежде чем уйти, Сайп допил стоявшую рядом с кроватью бутылку виски. - У него, несомненно, была отмычка. Бен, из гостиницы можно незаметно уйти через какой-нибудь другой ход, помимо главного? - Нет, сэр. Сайп должен быть где-то здесь, на территории. Мы обошли гостиницу и миновали пустой бассейн для купания, дно которого устилали сухие листья. За гостиницей, футах в двухстах от нее, у голого холма находились общежития для служащих, гаражи и какие-то постройки. Между двумя крыльями гостиницы был разбит английский сад, теперь уже запущенный. Сидя на высокой ветке, пересмешник старательно воспроизводил крики галки. Я остановился и жестом приказал Дэли не двигаться. За кустом кто-то копал: слышались скрежет лопаты и падение комков земли. Вынув револьвер, я вышел из-за куста. Это был Отто Сайп. Он стоял в неглубокой яме, его одежда была в грязи, с лица струился пот. На траве рядом с ямой, на спине лежал человек. Из его груди торчала рукоятка ножа. По фотографиям, которые побывали у меня в руках, я сразу узнал Майка Гарли. - Что вы делаете, Отто? - Сажаю петуньи, - осклабился Сайп; он все еще был в том состоянии опьянения, когда в сознании человека стирается грань между реальностью и бредом. - И покойников? Сайп повернулся и взглянул на распростертое тело так, словно впервые его заметил. - Он пришел с вами? - Очнитесь, Сайп! Вы же хорошо его знаете, вместе скрылись из Покателло. - Так что же, я не имею права похоронить как следует своего приятеля? - Это вы его убили? - Я?! Зачем мне убивать дружка? - А кто? Сайп оперся на лопату, с ухмылкой взглянул на меня и промолчал. - Где Том Хиллман? - Расскажу там, где нужно. Я повернулся к Дэли: - Вы умеете обращаться с револьвером? - Я был на войне. - Вот, возьмите и не спускайте с него. Я передал Дэли револьвер и наклонился над Гарли. Окаменевшее лицо и некоторые другие признаки показывали, что он мертв уже несколько часов. Нож (я осмотрел его не прикасаясь) был новым и, видимо, довольно дорогим, с рукояткой из полосок белой и черной резины. В кармане Гарли я нашел корешок билета на рейс Лас-Вегас - Лос-Анджелес, проданного днем раньше, и деньги - три доллара сорок два цента. Я еще не закончил осмотр, когда услышал испуганный крик Дэли. Все последующее заняло несколько секунд: блеснул металл, пересмешник вспорхнул и улетел, Сайп опустил лопату на голову Дэли, раздался выстрел, и Сайп, охнув, упал в яму. - Я не хотел стрелять! - хрипло проговорил Дэли. - Это получилось как-то само собой, когда он замахнулся лопатой... Я же после войны дал себе словно никогда и ни в кого не стрелять... На голове у него оказалась глубокая царапина. Я перевязал Дэли своим носовым платком, велел вызвать полицию и "Скорую помощь", а сам подошел к Сайпу и перевернул его на спину. Он был ранен в живот, жизнь явно покидала его. Настроение у меня было отвратительное. Все, чего я достиг за три очень трудных дня, было тут, перед моими глазами: один убитый и один умирающий, причем от пули, выпущенной из моего револьвера. Скверное настроение не помешало мне проверить карманы Сайпа. Его бумажник оказался набитым двадцатидолларовыми купюрами. Но Сайп уже не мог воспользоваться этими деньгами Хиллмана: он умер еще до того, как, пронзительно завывая, к гостинице примчалась машина "Скорой помощи". Глава XX Нескончаемые разговоры велись и на месте происшествия и в канцелярии шерифа. Моя поддержка, звонок лейтенанта Бастиана и рана на голове в конце концов помогли Бену убедить полицейских и чиновников прокуратуры, что он действовал только в целях самообороны. Бен лишил меня важного свидетеля. Но у меня оставалась свидетельница, если только она согласится говорить. Не теряя времени, я поехал на квартиру Сьюзен Дрю. Дверь открыла Стелла. Я сразу заметил синеватые подглазья на ее бледном лице. - Ты выглядишь испуганной, - заметил я. - Что-нибудь случилось? - Ничего, и это тоже меня беспокоит. Мне бы следовало позвонить родителям, а я не хочу, они заставят меня вернуться домой. - Но так или иначе ты должна вернуться. - Нет! Я хочу повидаться с Томми. Он же сказал, что если наша первая встреча не состоится, мы увидимся сегодня вечером на той же автобусной остановке. - В какое время? - В девять, как и вчера. - Я пойду вместо тебя. Девушка согласилась, хотя и не слишком охотно. - Стелла, а где мисс Дрю? - Пошла завтракать. Я была еще в постели. И она оставила мне записку, что скоро вернется, а прошло уже больше двух часов... Мистер Арчер, вы позволите задать вам один вопрос? - Один задавай. - Вас интересует мисс Дрю?.. Ну, вы понимаете... По-настоящему. - Пожалуй. А что? - Не знаю, говорить ли, но... но она пошла завтракать с другим мужчиной. - Что же тут плохого? - Как вам сказать... Я его не видела, но слышала его голос, а у меня хорошая память на голоса. По-моему, это был женатый человек. - Ты определила по голосу? - Это был отец Томми - мистер Хиллман... От неожиданности я даже опустился на стул. Мне показалось, что развешанные по стенам и ярко освещенные солнцем африканские маски строят мне гримасы. - Мне не следовало распускать язык, да? - озабоченно спросила Стелла, подходя ко мне. - Вообще-то я не сплетница и сейчас чувствую себя прямо шпионкой, проникшей в чужой дом. - Нет, почему же. Ты правильно сделала, только больше никому не рассказывай. - Обещаю. - Видимо, Стелла испытывала облегчение, поделившись со мной этой новостью. - У тебя сложилось впечатление, что они друзья? - И да и нет. Я не хотела, чтобы он увидел меня, и поэтому не выходила из комнаты и не видела их вместе, но по тону разговора мне показалось, что они... как вам казать... довольно близки. - Что ты имеешь в виду? Стелла, чуточку подумав, ответила: - Ну, так они разговаривали... Без всяких там церемоний, как близкие люди. - И о чем же они говорили? - Попытаться пересказать слово в слово? - Это было бы здорово. - Всего я не слышала. Как только он вошел, она сказала: "Я надеялась, что ты будешь более осторожным, Ральф". Она назвала его "Ральф". А он: "Не говори мне про осторожность! Положение становится отчаянным". Я не поняла, что он хотел этим сказать. - А все же? - Может, о Томми, а может, о чем-нибудь другом... "А я-то, - говорит, - надеялся найти в тебе хоть немного симпатии". Она ответила, что у нее теперь вообще ни к кому нет симпатии. Тогда он назвал ее жестокой женщиной и что-то сделал - кажется, хотел поцеловать, потому что она воскликнула: "Не смей!" - У нее был сердитый голос? Стелла посмотрела на потолок. - Не очень... Пожалуй, ей было просто неинтересно. "Мне кажется, ты не очень любишь меня", - сказал он. Она ответила, что сейчас не время открывать дискуссию, особенно когда в доме посторонний человек. "Почему же ты не предупредила меня? - всполошился он. - Мужчина?" Я не слышала, что она ответила, а через несколько минут они ушли. - У тебя хорошая память, - похвалил я. Стелла рассеянно кивнула: - В школе это помогает, а в остальном не всегда полезно. Я запоминаю и все плохое и все хорошее. Теперь я почти не сомневался, что именно Хиллман был тем человеком, телефонный звонок которого так расстроил Сьюзен. Вот так, словно край ее юбки зацепился за шестерни работающей машины, которую никто не может остановить, Сьюзен все больше и больше вовлекалась в историю с исчезновением Тома Хиллмана. Должен признаться, я не стал бы останавливать машину, если бы и знал, как это сделать. Такова одна из неприятных особенностей профессии детектива. - Ты ела что-нибудь? - спросил я Стеллу. - Выпила стакан молока. - Вот почему ты такая бледная. Едем завтракать. - Спасибо... А потом? - А потом я отвезу тебя домой. - Пожалуй... Мама, наверное, в панике. - Позвони ей и скажи, что едешь. Я закрылся в ванной комнате, побрился и принял ванну - следовало подготовиться к важной беседе, а может, и к нескольким, если повезет. Стелла встретила меня с пылающими щеками. - Я звонила. Нам лучше сразу ехать домой. - Мать очень волнуется, да? - Я разговаривала с папой. Он винит во всем вас. - И правильно делает. Надо было вчера же отвезти тебя. Примерно через час мы подъезжали к школе "Забытая лагуна". Ветер разогнал облака, но даже при ярком солнечном свете школьные здания выглядели уныло. Я поймал себя на том, что взглядом разыскиваю на горизонте одинокую синюю цаплю, но сегодня ее не было. Повинуясь внезапному порыву, я свернул с шоссе и подъехал к школе. Из будки вышел старик сторож и поковылял к машине. - Доктора Спонти нет, - сообщил он. - А миссис Мэллоу? - Она в Восточном крыле. Я оставил Стеллу в машине и постучался в переднюю дверь Восточного крыла. Прошло что-то уже слишком много времени, пока наконец миссис Мэллоу открыла мне. На ней был тот же самый темный форменный костюм, и от нее так же пахло джином. - Мистер Арчер?! - Она улыбнулась, щурясь от яркого солнечного света. - Как поживаете, миссис Мэллоу? - Не спрашивайте меня об этом по утрам... Да и вообще в любое время. Существую. - Ну и отлично. - Надеюсь, вы приехали не за тем, чтобы справиться о моем житье-бытье? - Мне хотелось бы минутку поговорить с Фредом Тинделлом. - К сожалению, мальчики сейчас в классе. - Мне это крайне необходимо. - Но вы не расстроите его? - Надеюсь. Миссис Мэллоу оставила меня в холле и вскоре вернулась. В ожидании Фреда мне пришлось выслушать историю всех ее бракосочетаний, включая и самое последнее - бракосочетание с бутылкой. Потом пришел Фред, остановился у порога и, пощипывая щетину на подбородке, ждал, когда ему скажут, что он натворил на этот раз. - Алло, Фред, - поздоровался я, подходя к нему. - Алло. - Ты помнишь разговор, который мы как-то вели? - С памятью у меня в порядке... Вы Лу Арчер Первый... Нашли Тома? - спросил он с быстро промелькнувшей улыбкой. - Пока нет. А ведь ты мог бы помочь мне. Фред поскреб ботинком дверной косяк. - Это как же? - Рассказать все, что знаешь. Могу обещать: обратно сюда его не привезут. - А мне-то, думаете, от этого будет легче? - уныло проговорил он. Я промолчал. Да и что я мог ответить? Немного повременив, Фред спросил: - А что вы хотите услышать от меня? - По-моему, прошлый раз ты кое о чем умолчал. Нет, нет я тебя не виню, ты ведь совершенно меня не знал. Собственно, ты и сейчас меня не знаешь, но прошло три дня, а Том все еще не найден. Лицо Фреда приняло серьезное выражение, однако ненадолго, он с усмешкой тряхнул головой: - Договорились, я выложу вам все. - Хочу спросить вот о чем. Перед тем как сбежать в субботу вечером, Том не называл какого-нибудь определенного человека или определенного места, куда он намеревался отправиться? - Куда, он не сказал, он только упомянул что-то о том, что должен найти своего настоящего отца. - Что он хотел этим сказать? - А то, что он был усыновлен. - Это правда? - Откуда я знаю! Многие наши ребята хотели бы оказаться усыновленными. - Том говорил серьезно? - А как же! Он еще добавил, что не может сказать, кто он сам, пока точно не узнает, кто был его отец. - Фред снова усмехнулся. - А я вот, наоборот, пытаюсь забыть, кто был мой отец. - Вы все выяснили, что вас интересовало, мистер Арчер? - вмешалась миссис Мэллоу. - Фреду пора в класс. - Ты можешь рассказать еще что-нибудь? - Нет, сэр. Честное слово. Мы мало разговаривали с Томом... Вернувшись к машине, я спросил у Стеллы: - Том когда-нибудь рассказывал тебе, что его усыновили? - Усыновили?! Совсем не так! Однажды летом он вдруг придумал сказать мне, что его тайком подменили в родильном доме и Хиллманы не настоящие его родители. Как, по-вашему, это правда? - Все может быть. - Но вы-то верите? - Я и сам не знаю, чему я верю, Стелла. - Но вы же взрослый, - с чуть заметной насмешкой заметила Стелла, - вам все полагается знать. Я предпочел не отвечать, и мы молча доехали до ворот усадьбы Карлсонов. - И думать боюсь, что сделает со мной отец! - поежилась Стелла. - Извините, что втянула вас в эту историю. - Полно, Стелла! Ты помогла мне больше всех. Джей Карлсон, которого я не знал и не хотел знать, стоял у ворот своей усадьбы. Упитанный моложавый человек с голубыми, как у Стеллы, глазами, он сейчас буквально дрожал от злости. Из дома вышла Риа Карлсон, рыжие волосы которой мое сознание восприняло как сигнал надвигающейся опасности. Она ринулась к машине, увлекая за собой мужа. - Что вы делали с моей дочерью? - набросилась на меня женщина. - Оберегал, как мог. Она ночевала у одной моей приятельницы, а утром я уговорил ее вернуться домой. - Проверим, проверим! - прищурилась миссис Карлсон. - Как фамилия вашей приятельницы? - Сьюзен Дрю. - Стелла, это так? Девочка кивнула. - Ты что, разучилась говорить? - гневно крикнул отец. - Пропадала где-то всю ночь, а теперь, видите ли, не желает удостоить нас хотя бы одним словом! - Не волнуйся, папа. Он говорит правду. Мне пришлось съездить в Лос-Анджелес, но... - Не волнуйтесь? - перебил отец. - Не волнуйтесь, хотя мы даже не знали, жива ли ты? Стелла виновато понурилась: - Прости, папа! - Ты жестокая, бесчувственная девчонка! - снова взвилась миссис Карлсон. - Теперь я никогда не смогу тебе верить! Никогда! - Напрасно вы так, миссис Карлсон! Отец Стеллы яростно повернулся ко мне. - А вы не вмешивайтесь! - крикнул он. Я видел, что больше всего ему хотелось бы сейчас наброситься на меня с кулаками, но вместо этого он схватил Стеллу за плечи и с силой встряхнул. - Ты что, совсем ума лишилась - выкидывать такие штучки?! - Оставьте ее в покое, Карлсон! - Она моя дочь! - Вот и относитесь к ней, как к дочери. Она провела очень трудную ночь, и... - Что значит трудную ночь? - Она учится понимать жизнь, а вы не очень-то помогаете ей в этом. - Прежде всего ей нужно учиться дисциплине, и я знаю, где ее научат этому. - Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете о школе "Забытая лагуна". По-моему, Стелла прекрасная девочка, и... - Меня не интересует ваше мнение. Рекомендую поживее убираться, пока я не вызвал полицию. Мне и самому дорога была каждая минута, и я ушел. У Стеллы хватило мужества помахать мне на прощание рукой. Глава XXI Я направился было к дому Хиллманов, но увидел идущую навстречу машину Дика Леандро и затормозил как раз на середине дороги. Он волей-неволей должен был последовать моему примеру, причем взглянул на меня так, словно я преградил ему путь на треке в разгар автогонок на "Гран-при". Я вышел из машины и похлопал ладонью по капоту его спортивного автомобиля: - Отличная штучка! - Мне нравится. - У вас несколько машин? - Нет одна... С... скажите, я с... слышал, Том н... нашелся? - Пока нет, но известно, что он на свободе. - Замечательно, - без всякого энтузиазма заметил Дик. - Вы не знаете, где Шкипер? Миссис Хиллман сказала, что он не ночевал дома. - На вашем месте я бы не стал о нем беспокоиться. Он в состоянии сам позаботиться о себе. - Да, да, к... конечно. Но где он? Мне нужно п... поговорить с ним. - О чем? - Это наше с ним дело... По личному вопросу. - У вас много общих секретов с мистером Хиллманом? - насмешливо поинтересовался я. - Н... нет. Он консультирует меня... Он дает мне х... хорошие советы. Неприязнь ко мне сквозила в каждом слове Леандро. Неприязнь и страх. Я оборвал разговор, уселся в машину и подъехал к особняку Хиллманов. Мне предстояло поговорить с Элейн, и она сама открыла дверь. Сегодня она выглядела лучше, чем в прошлый раз, даже улыбнулась мне. - Я получила вашу добрую весть, мистер Арчер. - Мою добрую весть?! - Да. Весть, что Том жив. С ваших слов мне сообщил об этом лейтенант Бастиан. Заходите и расскажите подробно. Можно надеяться, что наши мучения подошли к концу? - Не сомневаюсь. - Как я рада! - Она пристроилась на краешек кушетки. - Садитесь и рассказывайте. Я сел рядом. - Мне остается досказать немногое, но в этом немногом не все хорошо. Однако Том жив, свободен и, по всей вероятности, все еще в Лос-Анджелесе. Я проследил его маршрут от гостиницы "Барселона", где он скрывался все это время, до центра Лос-Анджелеса. Его видели вчера вечером на автобусной остановке. - Мне хотелось бы, чтоб в эту минуту мой муж был здесь, со мной... Я немножко беспокоюсь о нем. Он уехал из дому вчера вечером и еще не возвращался. - Вероятно, он провел ночь в Лос-Анджелесе, занимаясь поисками Тома. Сегодня утром он завтракал с Сьюзен Дрю. Я умышленно без всякой подготовки назвал это имя, и на лице Элейн отразилась именно та реакция, которую я ожидал. - Боже! - воскликнула она. - Неужели они все еще продолжают? - Я не знаю, что они продолжают. - Да они же любовники вот уже двадцать лет! - с ожесточением бросила миссис Хиллман. - А ведь он клялся, что между ними все кончено! Он умолял меня не бросать его, давал честное слово, что никогда даже близко не подойдет к ней!.. - Она строго взглянула мне в глаза. - Мой муж - бесчестный человек! - Он не произвел на меня такого впечатления. - Я знаю, о чем говорю. Мы прожили вместе четверть века, и не любовь удерживала его около меня, а мои деньги, которые нужны были ему не только для деловых операций, но и для удовлетворения своих прихотей, включая... - Она вздрогнула от отвращения, - включая грязную привычку постоянно менять своих постельных подруг... Но я бы не должна рассказывать вам все это, вы первый человек, с которым я так откровенна. - Но пока вы ничего особенного мне не рассказали, хотя в интересах дела и следовало бы. - Вы полагаете... все это связано между собой? - Вполне возможно. Мне кажется, что именно по этой причине ваш муж и мисс Дрю встретились сегодня утром. Он, вероятно, договорился с ней о встрече по телефону еще во вторник днем. - Постойте! Я вспомнила. Он действительно разговаривал по телефону в гостиной, но прекратил разговор, как только заметил меня. Я успела расслышать, как он сказал, что все это должно остаться строго между ними. Конечно, он разговаривал с этой шлюхой Дрю! - Вероятно. Как раз накануне я рекомендовал лейтенанту Бастиану иметь ее в виду как свидетельницу, и лейтенант, наверно, упомянул об этом в разговоре с вашим мужем. - И опять вы правы, мистер Арчер: муж и в самом деле разговаривал перед этим с лейтенантом. Но откуда у вас такая осведомленность? - Профессия! - Профессия профессией, но как вы могли узнать о телефонном разговоре между... этой самой Дрю и мужем? - В тот момент я находился в квартире мисс Дрю. Я не слышал, о чем они разговаривали, но заметил, что она выбита из колеи. Взгляд миссис Хиллман несколько смягчился, она слегка коснулась моей руки. - Дрю ваша приятельница? - В некотором смысле. - Загадочный ответ. - Еще более загадочны для меня их взаимоотношения. Но, мне кажется, она не любит вашего мужа. - Тогда что же они пытаются скрыть? - Что-то из прошлого. Вот почему я надеюсь услышать от вас более подробный рассказ, хотя понимаю, что это причинит вам боль. - Я не боюсь боли, если в ней есть какой-то смысл. Тяжело переносить бессмысленную боль, вроде той, какую причинил мне Том. - Я ждал, что миссис Хиллман разовьет свою мысль, но она замолчала, сжав ладонями запавшие, в синих прожилках виски. - Я постараюсь не затягивать нашу беседу. Вы сказали, что их роман тянется уже двадцать лет. - Да. Я тогда жила с приятельницей в Бербанке, а муж служил на флоте. Раньше он командовал соединением кораблей, но в то время, о котором я говорю, служил старшим офицером конвойного авианосца. Позднее его назначили командиром. Как-то корабль мужа пришел в Сан-Диего на ремонт. Ральф получил отпуск на несколько дней и приехал ко мне. Однако со мной он бывал значительно меньше, чем мне хотелось бы. Потом я узнала, что он проводил ночи, а иногда субботу и воскресенье с Сьюзен Дрю. - В гостинице "Барселона"? - Она рассказывала вам об этом? - Она рассказывала о себе и совершенно не упоминала о вашем муже. Мисс Дрю - порядочная женщина. - Я не хочу, чтобы ее хвалили при мне! Она причинила мне много горя. - Не забывайте, что в то время ей было всего двадцать лет. - Мне тоже было чуть больше двадцати, но муж бросил меня. - Он же не бросил вас! - Да, Ральф вернулся, но не потому, что любил меня. Он вернулся из-за моих денег, они понадобились ему на расширение фирмы. Он прямо сказал об этом и ни в чем не раскаивался. Он считал, что любая чета, у которой не может быть детей... - Миссис Хиллман испуганно закрыла рукой рот. - Но у вас же был Том, - подсказал я. - Том появился позже... Слишком поздно, чтобы спасти наш брак... Слишком поздно, чтобы спасти мужа. Он трагически несчастный человек, но я не в состоянии испытывать к нему жалости. - Скажите, в чем причина таких частых ссор между ним и Томом? - Неискренность. - Неискренность? - Мистер Арчер, мне, очевидно, придется открыться вам, поскольку рано или поздно вы все узнаете сами, а это может оказаться очень важным именно сейчас. - Том был... Том приемыш? Миссис Хиллман кивнула. - Возможно, позже об этом узнают все, но вас я прошу ни с кем пока не делиться нашей семейной тайной. В городе никто ничего не знает. Даже сам Том. Мы усыновили его в Лос-Анджелесе вскоре после демобилизации мужа, накануне нашего переезда сюда. - Но Том так похож на вашего мужа... - Поэтому-то Ральф и выбрал его. Он очень самовлюбленный человек, мистер Арчер, и стыдится сказать даже нашим друзьям, что у нас не может быть своих детей... что ни одна женщина не может иметь от него ребенка. Мне кажется, временами он и сам верит, что Том его плоть и кровь, настолько сильным у него всегда было желание иметь собственного сына. - Миссис Хиллман, а что произошло в воскресенье утром? Почему вы сразу же отправили Тома в "Забытую лагуну"? - Так решил Ральф, - быстро ответила миссис Хиллман. - Я тут ни при чем. - Они поссорились? - Даже очень. Ральф был прямо вне себя. - Из-за чего? - Я и без того открыла вам больше, чем следовало бы. Но вообще-то я ни в чем не виню Тома. Мы с мужем мало что ему дали. Он нервный, легковозбудимый мальчик с музыкальными способностями. Мужу это не нравилось - видимо, напоминало, что Том не наш родной сын. Он долго пытался воспитать в нем иные качества, а когда это не удалось, перестал им интересоваться. Но, я уверена, не перестал любить. - И потому все свое время проводит с Диком Леандро? - Вам не откажешь в наблюдательности, мистер Арчер. - Положение обязывает. Кстати, Леандро и сам не старается держаться в тени. Вот и сейчас я встретил его у вашего дома. - Он спрашивал Ральфа, - сухо пояснила миссис Хиллман. - Он очень зависит от Ральфа. Родители Дика разошлись несколько лет назад, отец уехал из города, и Дик остался с матерью. Он хотел встретить кого-то, кто бы мог заменить ему отца, а Ральф как раз искал компаньона на свою яхту. К тому же бедняге Дику еще во многом надо помогать. - Ну, этот бедняга и получил уже немало. Он сам говорил, что с помощью вашего супруга окончил колледж. - Не следует забывать, что отец Дика когда-то хорошо работал в фирме Ральфа, а Ральф очень ценит добросовестных служащих. - А Дик? Как он отвечает на заботу о нем? - Он фанатично предан Ральфу. - Разрешите задать гипотетический вопрос. Если бы ваш муж лишил Тома наследства, наследником стал бы Дик? - Вы правы: вопрос чересчур гипотетический. - Но ваш ответ может иметь практические последствия. Итак? - Муж, конечно, может оставить ему что-нибудь. Да, да, в любом случае Дик получил бы какую-то часть. Но не думайте, что бедный, глупенький Дик с его кудряшками и мускулами способен интриговать, чтобы... - Ничего подобного я и не думал. - Вы не должны нервировать Дика. Во всем, что произошло, он вел себя очень благородно, мы оба опирались на него. - Знаю и обещаю не нервировать. - Я встал, намереваясь уйти. - Спасибо за откровенность. - Теперь уже нет смысла кривить душой. Если хотите спросить еще о чем-нибудь... - Пожалуй, есть еще одно обстоятельство, которое не мешает уточнить. Вы не могли бы назвать организацию или агентство, через которое усыновили Тома? - Это было сделано в частном порядке. - Через адвоката или врача? - Через врача, который принимал Тома в родильном доме "Кедры Ливана". По договоренности с матерью мы оплатили все расходы по ее пребыванию в родильном доме. - Кто она? - Какая-то бедная обманутая девушка. Я не встречалась с ней и не испытывала никакого желания встречаться. Мне всегда хотелось чувствовать, что Том мой собственный сын. - Понимаю. - Да и какое значение имеет, особенно сейчас, кто были его родители? - Большое, особенно если он бродит сейчас по Лос-Анджелесу и разыскивает их. А у меня есть основания думать, что именно этим он и занят. Вы знаете фамилию врача? - Муж, вероятно, знает. - Но его же нет. - Попробую поискать в его письменном столе. Я пошел вместе с ней в кабинет Хиллмана и, пока она рылась в столе, снова присмотрелся к фотоснимкам. Особенно долго я разглядывал фотографию Дика Леандро, снятого на яхте, но его пышущее здоровьем невыразительное лицо ничего мне не сказало. Возможно, оно многое могло сказать кому-то другому? Я быстро снял снимок со стены и положил в боковой карман. Элейн Хиллман ничего не заметила. - Нашла, - повернулась она ко мне. - Имя и фамилия врача - Илайджа Вейнтрауб. Глава XXII Я позвонил доктору Вейнтраубу, и он подтвердил, что в свое время оформил усыновление Тома четой Хиллманов, но отказался сообщить по телефону какие-либо подробности. Мы договорились, что я побываю у него после полудня. Перед тем как поехать в Лос-Анджелес, я навестил лейтенанта Бастиана. Он занимался расследованием вот уже три дня, и настроение у него было не из лучших. Еще более хриплым, чем обычно, голосом он насмешливо заметил: - Очень мило с вашей стороны навещать меня хотя бы раз в несколько дней! - Я теперь работаю для Ральфа Хиллмана. - Знаю. Однако мы работаем по одному и тому же делу, и предполагается, что должны сотрудничать, а это, в частности, означает периодически обмен добытой информацией. - Зачем же, по-вашему, я здесь? - Вот и прекрасно. Так что вам удалось узнать о молодом Хиллмане? Я рассказал Бастиану все. Во всяком случае, достаточно для спокойствия его и моей совести. Я не упомянул об усыновлении, о докторе Вейнтраубе и о вероятном появлении Тома на автобусном вокзале в Санта-Монике сегодня вечером. Обо всем остальном, включая и мое предположение, что Том добровольно скрывался в гостинице "Барселона", я сообщал лейтенанту обстоятельно, со всеми подробностями. - Жаль Отто Сайп убит, - проворчал Бастиан. - Он мог бы здорово нам помочь. - Меня сейчас больше интересует другое убийство. Вы видели нож, которым прикончили Гарли? - Еще не видел, но у меня есть его описание. - Бастиан взял со стола одну из бумаг. - Охотничий нож с клеймом орегонской фирмы Фортсмана. Широкое, очень острое лезвие с заостренным концом и резиновая черно-белая рукоятка. Нож почти совершенно новый... Описание точное? - Я видел только рукоятку. Но, судя по описанию, таким же ножом убита Кэрол. - Я так и доложил в Лос-Анджелес. Мне обещали прислать нож для идентификации. - Вот это-то я и хотел предложить вам. Бастиан подался вперед и с силой опустил руки на разбросанные по столу бумаги. - Вы предполагаете, Гарли убит кем-то из жителей нашего города? - Не исключено. - Во имя чего? Из-за денег Хиллмана? - Вряд ли. В Лас-Вегасе Гарли проиграл все, что имел. Я разговаривал с шулером, который его обчистил. - Тогда из-за чего же? - Этого мы не узнаем, пока не найдем убийцу. - Вы кого-нибудь представляете себе в такой роли? - Нет. А вы? - Представляю, но пока помолчу. - Потому, что я работаю для Хиллмана? - Ничего подобного я не сказал... Да, вас спрашивал Роберт Браун, отец покойной. Он сейчас в муниципалитете. - Я поговорю с ним завтра. - А несколько минут назад звонил Гарольд Гарли. Он тяжело переживает смерть брата. - Вроде понятно. Когда вы его отпустили? - Вчера. Не было причин задерживать. - Он сейчас дома, в Лонг-Биче? - Да. Он будет давать показания на процессе, если только кто-нибудь из преступников к тому времени останется жив. Бастиан не удержался от этой шпильки, намекая на смерть Отто Сайпа и мою причастность к ней. Направляясь на встречу с доктором Вейнтраубом, я сделал крюк и заехал на бензозаправочную станцию Бена Дэли. С повязкой на голове он стоял у одной из помп, но, увидев меня, скрылся в конторке. Почти тут же из нее вышел подросток, очень похожий на Дэли, и неприветливо спросил, что мне угодно. - Мне угодно побеседовать с мистером Дэли. - Извините, отец не хочет разговаривать с вами. Он очень расстроен тем, что произошло. - Скажи ему, что я тоже расстроен. Спроси, не может ли он взглянуть на одну фотографию. Подросток вернулся в конторку и закрыл за собой дверь. В солнечном свете гостиница "Барселона" на другой стороне шумного шоссе показалась мне памятником какой-то исчезнувшей цивилизации. Сын Дэли вышел из конторки с мрачной улыбкой. - Отец сказал, что не хочет больше видеть никаких фотографий. Он говорит, что вы со своими фотоснимками принесли ему несчастье. - Передай, что я сожалею об этом. Подросток чинно, как парламентер, ушел и больше не появился. Я решил до поры до времени оставить Дэли в покое. ...Кабинет доктора Вейнтрауба находился на Уилтширском бульваре в одном из новых медицинских зданий близ родильного дома "Кедры Ливана". На лифте я поднялся в его приемную на пятом этаже. В большой, хорошо обставленной комнате звучала успокаивающая музыка. Две беременные женщины сидевшие у противоположных стен, с удивлением посмотрели на меня. Сильно намазанная девица за столиком в углу спросила: - Мистер Арчер? - Да. - Доктор Вейнтрауб примет вас через несколько минут. Вы ведь не пациент? Нам не нужно записывать историю вашей болезни? - Вы бы пришли в ужас, душечка, если бы решились на это? Девица несколько раз мигнула, прикидываясь шокированной. Ее толстые искусственные ресницы шевелились, как лапы тарантула, перевернутого на спину. Доктор Вейнтрауб открыл дверь и пригласил меня войти. Он был примерно моего возраста, а может, несколько старше. Как и многие его коллеги, он не следил за собой, сутулился и полнел. Его черные кудрявые волосы уже начали отступать к затылку, но темные глаза, прикрытые очками, были еще очень живыми, и когда мы пожимали друг другу руки, мне показалось, что я физически ощущаю его взгляд. Я, безусловно, где-то видел это лицо, но не мог вспомнить где и когда. - Судя по вашему виду, вам не мешало бы отдохнуть, - заметил он. - Спасибо за бесплатный совет. Как-нибудь потом. - Мне тоже хотелось дать ему совет - заняться гимнастикой, но я торопился перейти к делу. Вейнтрауб грузно опустился на стул у своего стола, а я уселся в кресло для пациентов. Одна стена кабинета была целиком занята стеллажами с книгами, главным образом по психиатрии и гинекологии. - Доктор, вы психиатр? - Нет, я не психиатр. - В глазах у него появилось грустное выражение. - В свое время я хотел стать психиатром, но получилось так, что я выбрал другую специальность - принимать новорожденных. - Вы принимали и Томаса Хиллмана? - Я же говорил по телефону. - Вам удалось уточнить дату его рождения и усыновления? - Томас родился двенадцатого декабря, а неделю спустя, то есть двадцатого декабря, я оформил его усыновление капитаном Ральфом Хиллманом и его супругой. Он стал для них замечательным рождественским подарком. - А как себя чувствовала при этом его настоящая мать? - С радостью отказалась от сына. - Она не была замужем? - Была, но в то время ни она, ни ее муж не хотели иметь ребенка. - Вы могли бы назвать их фамилию? - Это было бы нарушением профессиональной тайны, мистер Арчер. - Даже в том случае, если речь идет о расследовании преступления и о попытках найти исчезнувшего мальчика? - В таком случае я попросил бы сообщить мне все факты и предоставить время для их тщательного изучения. А теперь прошу извинить - я краду время у своих пациентов. - Томас Хиллман не обращался к вам на этой неделе? - Ни на этой неделе, ни раньше. Вейнтрауб тяжело поднялся, подошел к двери и стоял у порога, пока я не покинул кабинет. Глава XXIII Многоквартирный дом с колоннами, где жила Сьюзен, напоминал нечто среднее между греческим храмом и особняком на усадьбе южного плантатора, с той лишь разницей, что был выкрашен в голубой цвет. Я зашел в холодный, отделанный мрамором вестибюль. Мисс Дрю дома не оказалось. Она отсутствовала весь день. Я взглянул на часы: было около пяти. Вероятно, после завтрака с Хиллманом Сьюзен отправилась на службу. Я вышел, уселся в свой автомобиль и принялся наблюдать за медленно ползущим потоком машин. Вскоре после пяти позади меня остановилось такси. Это была Сьюзен. Я подошел к ней, когда она начала расплачиваться с таксистом. От неожиданности она выронила пятидолларовую бумажку, которую тут же подхватил водитель. - Я так и думала, что ты заедешь ко мне, - не очень убедительно заявила Сьюзен. - Заходи. В комнате она сразу же опустилась на кушетку. - Замоталась... Налей себе чего-нибудь выпить. - Воздержусь. Мне предстоит длинная ночь. - Звучит зловеще. В таком случае налей мне. Сделай, например, коктейль "Путешествие в конец ночи" и подсыпь туда белены. Можешь ограничиться и стаканом воды из Леты. - Вижу, ты действительно очень устала. - Работала весь день... Такова наша судьба - женщины трудятся, мужчины развлекаются. - Помолчи. Мне нужно серьезно поговорить с тобой. - Как смешно... - Говорю же тебе, помолчи! Я налил ей вина. - Спасибо, Лу, ты очень мил, - поблагодарила она, отпивая маленькими глотками. - Перестань болтать глупости. - Видимо, все, что бы я ни сказала сегодня, глупо... Может, мне не следовало оставлять Стеллу одну, но я боялась опоздать на работу, а она еще спала. Во всяком случае, девочка благополучно вернулась домой: ее отец звонил мне на службу и благодарил. - Благодарил тебя? - И расспрашивал о тебе, а также еще кое о чем. Стелла, кажется, опять скрылась из дому. Мистер Карлсон просил позвонить, если она появится у меня. По-твоему, я должна позвонить? - Как хочешь, Стелла не проблема для меня. - А я? - В какой-то мере. Ты оставила утром Стеллу одну вовсе не потому, что торопилась на работу. Ты завтракала сегодня с Ральфом Хиллманом. - Мы завтракали в кафе. - Даже если бы в постели, меня это не интересует. Меня интересует тот факт, что ты вообще пыталась скрыть обстоятельство, а между тем оно чрезвычайно важно. - Для тебя лично или по другим причинам? - многозначительно спросила Сьюзен. - И по тому и по другому. Сегодня я разговаривал с миссис Хиллман... точнее, главным образом говорила она. - О Ральфе и обо мне? - Вот именно. Разговор для нас обоих оказался не из приятных, тем более, что я предпочел бы услышать твою исповедь, а не ее. - Этой страницей моей жизни я никак не могу гордиться. - Зачем же продолжать? - Да ничего я не продолжаю! - с возмущением воскликнула Сьюзен. - Все давным-давно кончилось. Если миссис Хиллман думает иначе, она ошибается. - Но я тоже так думаю. Сегодня утром вы вместе завтракали, а когда прошлый раз он звонил тебе, ты отказалась сказать об этом. Сьюзен медленно повернулась и взглянула на меня: - Ну и что? Я же не просила его звонить. И если я пошла с ним утром, то лишь потому, что ему очень хотелось излиться перед кем-нибудь, а в комнате я не решилась разговаривать из опасения разбудить Стеллу. Да и вообще он был в таком состоянии, что не мог любезничать со мной. - А ему хотелось? - Не знаю. Я не видела его лет восемнадцать, честное слово! Меня поразило, как он изменился. Он был пьян, но сказал, что не спал всю ночь, бродил по Лос-Анджелесу в поисках сына. - Я тоже его искал, но никто не ходил со мной завтракать и никто меня не утешал. - Да ты ревнуешь, Лу! Напрасно. Он стар, а сейчас к тому же совершенно разбит горем. - Что-то слишком уж горячо ты возражаешь мне! - Я говорю серьезно. Сегодня утром я испытывала глубокое отвращение не только к Ральфу Хиллману, но и к самой себе за неудачно прожитую жизнь... Ну вот, кажется, сейчас я начну рассказывать свою биографию! - А я только этого и жду. Когда и как вы познакомились? - Налей мне еще. Я выполнил ее просьбу. - Так когда и где вы познакомились? - Когда я работала в киностудии "Уорнер". К нам приехала группа военно-морских офицеров для просмотра нового фильма. Потом они отправились в ресторан и пригласили меня. Ральф все подливал и подливал мне, потом привез в гостиницу "Барселона", где и познакомил с прелестями краденой любви, или, говоря иначе, я впервые напилась и впервые оказалась в постели с мужчиной... Если ты немного отойдешь от меня, Лу, мне будет легче, - хрипло добавила она. Я сел на кушетку у нее в ногах. - Но, по твоим словам, это быстро кончилось? - Наш роман продолжался несколько недель. Признаюсь, я была влюблена в Ральфа. Он был красивым, мужественным и все такое. - И женатым. - Вот почему я и порвала с ним. О нашем романе узнала миссис Хиллман - Элейн Хиллман, и явилась ко мне на квартиру в Бербанке. Между нами произошел скандал, и я не знаю, чем бы он кончился, если бы не Кэрол. Она привела нас в себя и сумела успокоить. - Сьюзен помолчала и грустно добавила: - Кэрол в то время мучили свои заботы, но ей удавалось успокаивать других. Помню, Кэрол сидела, словно маленькая куколка, и слушала, как Элейн клеймила меня... В конце концов я поняла, что поступала недостойно, обещала Элейн порвать с Хиллманом, и она ушла удовлетворенная. - Мне жаль, что я вынуждаю тебя ворошить прошлое. - Знаю. И знаю, что ты еще не кончил меня расспрашивать. - Меня интересует телефонный разговор. - Ты имеешь в виду разговор с Ральфом в тот раз? - Правильно. Он настаивал, чтобы ты молчала. О чем? Сьюзен неловко пошевелилась, подобрала под себя ноги и, подумав, ответила: - Мне бы не хотелось причинять ему неприятности. По крайней мере хоть в этом он может на меня рассчитывать. - Избавь меня от этих искусственно подогретых сантиментов. Мы говорим о серьезных вещах. - Вовсе не обязательно грубить мне. - Извини. Ну, так рассказывай. - Видишь ли. Хиллман знал, что ты приходил ко мне, вот он и добивался, чтобы я говорила то же самое, что говорил он. А Хиллман сказал тебе не всю правду: он утверждал, будто не встречался с Кэрол, а в действительности было не так. После ареста Майка Гарли она обращалась к нему, и он сделал все, что мог. Ральф просил меня не говорить тебе о его интересе к Кэрол. - А он интересовался ею? - Не в том смысле, как ты думаешь. У него тогда была я. Ему просто не хотелось, чтобы совсем еще юная и неопытная Кэрол - она только что вышла замуж - оставалась одна в такой гостинице, как "Барселона". Он попросил меня взять ее под свое крыло, что я и сделала. - Звучит слишком невинно. - Но так оно и было. К тому же Кэрол мне нравилась. Тем летом в Бербанке я просто полюбила ее, мне иногда даже казалось, что ребенок, которым она была беременна, принадлежит нам обеим. - А у тебя когда-нибудь был ребенок? Сьюзен печально покачала головой: - Нет и теперь уже не будет. В ту весну, о которой мы говорили, мне однажды показалось, что я в положении, но врач сказал, что я ошибаюсь. - Кэрол тоже посещала врача? - Да, по моему настоянию. Кстати, того же самого, Вейнтрауба. - И он же принимал ее младенца? - Не знаю. Я же говорила, к тому времени она уехала от меня к Майку Гарли. А у доктора Вейнтрауба я больше не бывала, не хотела будить неприятные воспоминания. - Связанные с ним? - При чем тут он? С Ральфом Хиллманом. Это он посылал меня к доктору Вейнтраубу. По-моему, они вместе служили на флоте. Я вспомнил пухлое лицо Вейнтрауба, и меня осенило: да, я уже видел молодой вариант этого лица. На снимке в кабинете Хиллмана Вейнтрауб был одним из группы офицеров, сфотографированных на палубе авианосца. - Все-таки странно, - продолжала Сьюзен, - можно на долгие годы забыть о каком-то человеке, а потом вдруг на протяжении нескольких часов приходится вновь и вновь вспоминать о нем. Так вот и с Вейнтраубом. - Поясни, пожалуйста. - Сегодня ко мне на службу приходил довольно оригинальный посетитель, я хотела рассказать о нем, но за нашим разговором забыла. Так вот, он тоже интересовался доктором Вейнтраубом. - Ну-ка, ну-ка, кто же это? - Он не хотел называть себя, но я настаивала и он назвался Джекменом. - Сэм Джекмен? - Он назвал только фамилию. - Сэм Джекмен, мулат средних лет, по внешности и разговору - безработный музыкант. - Он по виду действительно беден, но никак не мулат и не средних лет, а лет восемнадцати-девятнадцати, не больше. - Опиши его. - Тонкие черты худого интересного лица, темные, выразительные глаза. Похоже, хорошо воспитан, но так волновался, что я с трудом его понимала. - Что же его волновало? - спросил я, чувствуя, что тоже начинаю волноваться. - По-моему, смерть Кэрол. Он не сказал этого прямо, но спросил, знала ли я ее. Наверно, он начал разыскивать меня из Бербанка. Он наткнулся там на мою приятельницу - она долгие годы работает на киностудии "Уорнер" - и, ссылаясь на нее, вынудил секретаршу пропустить его. Ему хотелось знать все, что мне известно о младенце Гарли, а когда я ответила, что ничего не знаю, он спросил, какого врача посещала Кэрол. Я припомнила фамилию Вейнтрауба - такие имя и фамилию, как Илайджа Вейнтрауб, забыть трудно, - и это его удовлетворило. Я вздохнула с облегчением, когда он ушел. - А я сожалею, что он ушел. Сьюзен с любопытством взглянула на меня: - Ты думаешь, это был юный Гарли? Я молча достал фотоснимки. Руки у меня дрожали. - Лу, он жив, да? Я не могу больше видеть фотографии мертвых! - с ужасом прошептала Сьюзен. - Жив. Во всяком случае, надеюсь, что жив. Я разложил перед Сьюзен фотоснимки. - Вот с ним я сегодня говорила, - без колебаний показала она на фотографию Тома Хиллмана. - Правда, сегодня он выглядел очень утомленным. Это сын Гарли? - Почти не сомневаюсь. Тот самый младенец, которого с помощью доктора Вейнтрауба усыновили Ральф и Элейн Хиллманы. Кстати, у тебя не сложилось впечатления, что он отправился к доктору Вейнтраубу? - Определенно. - Сьюзен тоже начала волноваться. - Это похоже на сказку. Он ищет своих родителей? - Как ни печально, оба его родителя мертвы. В какое время он приходил? - Часа в четыре. Сейчас было около шести. Я подошел к телефону и позвонил в приемную Вейнтрауба. Справочная ответила, что он уже закончил прием. Телефонистка на коммутаторе отказалась сообщить его адрес или номер домашнего телефона. Мне пришлось удовлетвориться тем, что я назвал ей свою фамилию, дал номер телефона Сьюзен и стал ждать. Прошел час. Сьюзен приготовила мне бифштекс и сама съела кусочек, впрочем, без аппетита. Мы сидели за столом и говорили о том о сем. Время шло, и мое беспокойство о Томе росло. - Томас Гарли, - наконец громко сказал я. - Томас Хиллман... Он знал, что Ральф Хиллман не его отец, и считал себя подкидышем. Он бросил приемных родителей и отправился искать настоящих... Очень и очень жаль, что ими были Гарли. - Но ты совершенно уверен, что он ребенок Гарли? - Все соответствует тому, что мне известно о нем, и, кстати, становится понятным, почему Ральф Хиллман пытается скрыть свой интерес к Кэрол. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об усыновлении ребенка. - Но почему? - Он скрывал это от всех, даже от Тома. Видимо, он немного помешался на этом. - Представь, у меня сложилось такое же впечатление... Послушай, Лу, а ты не думаешь, что он в самом деле сошел с ума и убил Кэрол? - Возможно, но маловероятно... О чем он говорил с тобой сегодня за завтраком? Сьюзен брезгливо поморщилась: - Спустя восемнадцать лет решил осчастливить меня. - Я что-то не понимаю. - Предложил выйти за него замуж. Вполне в духе наших нынешних нравов: готовить новый брак еще до того, как разделаются со старым. - Мне не нравится слово "разделаются". Он не говорил, как намерен поступить с Элейн? - Нет, - с беспокойством взглянула на меня Сьюзен. - И что же ты ему ответила? - Что буду ждать более приемлемого предложения. Зазвонил телефон, и я взял трубку. - Арчер слушает. - Это доктор Вейнтрауб. - Судя по голосу, Вейнтрауб утратил свое обычное хладнокровие. - Я только что пережил несколько весьма неприятных минут, и... - Вы видели Тома Хиллмана? - Да. Он пришел ко мне, когда я уже собирался уходить домой, и задал мне, собственно, тот же самый вопрос, что и вы. - И что же вы ответили, доктор? - Он хотел знать, действительно ли Майк и Кэрол Гарли его родители, и я ответил: "Да". - А он? - Ударил меня, разбил мне очки и убежал. - Вы сообщили полиции? - Нет. - Сообщите сейчас же и назовите его настоящую фамилию. - Но его отец... его приемный отец запретил бы мне... - Доктор, я прекрасно понимаю, как чувствует себя человек, когда ему приходится иметь дело со своим бывшим командиром. Ведь он был когда-то вашим командиром, не так ли? - Так. - Но теперь-то он не ваш командир, и вы не должны позволять ему решать за вас. Вы заявите в полицию, или я сделаю это сам? - Я свяжусь с полицией, я понимаю, что мы не можем оставлять юношу на произвол судьбы в таком состоянии. - А в каком он состоянии? - Я уже говорил: он очень взволнован, расстроен и ведет себя очень буйно. Я подумал, что учитывая наследственность Тома, вряд ли следует этому удивляться. Попрощавшись со Сьюзен, я по Уилтширскому бульвару поехал в Уэствуд. Мне хотелось поспеть на автобусный вокзал в Санта-Монике в девять, когда должен будет появиться Том, но у меня еще оставалось время повторить попытку с Беном Дэли, и я решил завернуть на бензозаправочную станцию. Дэли мрачно посмотрел на меня с порога своей конторы. - Бен, вы можете уделить мне минуту? - обратился я к нему. - Возможно, с вашей помощью удастся распутать преступление в "Барселоне". - Вы что, хотите, чтобы я опять убил кого-нибудь? - Я хочу, чтобы вы опознали одного человека. - Я быстро достал фотографию Дика Леандро и вложил ее в руку Дэли. - Вы когда-нибудь видели его? Дрожащей рукой Дэли поднес фотографию к глазам и с минуту всматривался в нее. - Возможно, видел, хотя с полной уверенностью не скажу, - ответил он. - Когда? - Вчера вечером. Кажется, именно он приезжал сюда, в гостиницу. - С девушкой в новом синем "шевроле"? - Да. Но подтвердить свои слова под присягой я не соглашусь. Глава XXIV Автобусный вокзал в Санта-Монике находился на боковой улице недалеко от Уилтширского бульвара. Без четверти девять я поставил машину у тротуара и вошел в здание вокзала. Стелла была уже там. Она сидела у прилавка буфета в позе, которая позволяла ей наблюдать за всеми дверями. Увидев меня, она низко наклонилась над чашкой кофе в надежде, что я ее не замечу. Я сел рядом и Стелла со стуком поставила чашку на прилавок. Кофе, покрытый сероватым налетом, очевидно, давно уже остыл. - Сейчас же уходите! Вы испугаете Томми, - прошипела она, не глядя на меня, как делается в плохих шпионских кинофильмах. - Он же меня не знает. - Но Томми просил, чтобы я приехала одна. А вы к тому же здорово смахиваете на полицейского. - Разве Томми боится полицейских? - Вы бы тоже боялись, если бы вас посадили под замок, как его. - И тебя посадят, если будешь убегать из дому. - Ну уж дудки! - воскликнула Стелла, покосившись на меня. - Этого я не допущу. Сегодня мы с отцом ездили к врачу-психиатру: он хотел узнать, не отправить ли меня в "Забытую лагуну". Женщина-врач сказала, что я здорова, а когда они с отцом занялись разговором, я ушла, взяла такси и как раз успела к автобусу. - Придется снова отвезти тебя домой. - Ну вот! - жалобно протянула Стелла. - Выходит, у подростков нет никаких прав? - Есть. Включая право пользоваться защитой взрослых. - Я никуда не поеду отсюда без Томми! - крикнула Стелла так громко, что все находившиеся в маленьком помещении обратили на нас внимание, а буфетчица оставила свое место за прилавком, подошла к нам и озабоченно спросила: - Мисс, он пристает к вам? - Нет, что вы! Он мой хороший друг, - пробормотала Стелла. Этот ответ не рассеял подозрений буфетчицы, но все же заставил ее замолчать. Я заказал чашку кофе и, когда буфетчица отправилась выполнять заказ, сказал: - Без Томми я тоже не уеду отсюда. Буфетчица принесла кофе, я отошел в дальний конец прилавка и стал медленно прихлебывать из чашки. Часы показывали без восьми минут девять. Ожидавшие начали выстраиваться в очередь на посадку, и я понял, что скоро должен подойти очередной автобус. Я вышел через переднюю дверь и чуть не столкнулся с одетым в спортивные брюки и грязную белую сорочку Томми. На его посеревших щеках проступила щетина. - Извините, сэр, - произнес он и отступил, пропуская меня. Я не хотел, чтобы Том вошел в помещение вокзала: при попытке увести его оттуда силой он наверняка оказал бы сопротивление, и в скандал вмешалась бы полиция. Нужно было переговорить с ним раньше других, а я не надеялся, что сумею убедить его добровольно поехать со мной. Все эти мысли промелькнули у меня еще до того, как Том вошел в вокзал. Времени на дальнейшие раздумья не оставалось. Я повернулся к юноше, обхватил сзади за талию, почти бегом донес до машины, и несмотря на его попытки вырваться, опустил на переднее сиденье рядом с собой. Мимо нас по шоссе то и дело проносились машины, но ни одна не замедляла ход, и никто не поинтересовался, что происходит между нами. Так уж теперь у нас повелось, что люди предпочитают не интересоваться чужими делами. Том без слез всхлипнул - он, конечно решил, что его попытка сбежать из дому окончательно сорвалась. - Моя фамилия Арчер, - заговорил я. - Частный детектив, нанятый твоим отцом. - Он не отец мне! - Он усыновил тебя и потому отец. - Нет! Я не хочу иметь ничего общего с капитаном Хиллманом! Как и с вами. Я заметил у него на одном из пальцев правой руки кровоточащую царапину. Время от времени он прижимал палец ко рту и одновременно посматривал на меня из-под руки. В такие моменты он казался мне совсем юным и беспомощным. - Я не намерен возвращаться к своим мнимым любвеобильным родителям. - У тебя больше никого нет. - Есть я сам. - Но ты вел себя не очень-то хорошо. - Очередное поучение... - Нет, простая констатация факта... Носишься по городу и колотишь почтенных докторов... - Он заставлял меня вернуться домой. - Ты все равно вернешься домой, иначе тебе придется жить с бродягами и преступниками. - Вы намекаете на моих родителей, на моих настоящих родителей. Но моя мать никогда не была ни бродягой, ни преступницей. - Я не о ней говорю. - Но и отец был неплохим человеком, - менее уверенно продолжал Том. - Кто убил их? На лице Тома словно надели деревянную маску. - Мне ничего не известно, - каким-то потускневшим голосом ответил он. - Только вчера, из вечерних газет, я узнал, что Кэрол уже нет в живых, а сегодня прочитал об убийстве Майка... Следующий вопрос? - Не надо так, Том. Я же не полицейский и не враг тебе. - С моими "родителями" мне и врагов не нужно. Все, что мой... все, что капитану Хиллману требовалось от меня, - это быть для него мальчиком на побегушках и гороховым шутом. Я устал забавлять его. - Еще бы не устать после такого трюка с бегством! Впервые за всю беседу Том посмотрел на меня прямо - со злостью и страхом. - Я имел полное право вернуться к моим настоящим родителям. - Может быть. Пока не будем говорить об этом. Но ты не имел права помогать им в вымогательстве денег у отца. - Он мне не отец! - Знаю. Зачем ты твердишь одно и то же? - А зачем вы твердите, что он мой отец. Да, Том действительно был трудным парнем, однако хорошее настроение не покидало меня: все же я нашел его. - Ну хорошо, - кивнул я. - Его мы будем называть мистером Иксом, твою маму мадам Икс, а тебя исчезнувшим наследным принцем Франции. - Не вижу ничего смешного. Он был прав: ничего смешного во всем этом не было. - Так вот, возвращаясь к тем двадцати пяти тысячам долларов, которые ты помог им получить обманом. Полагаю, ты отдаешь себе отчет, что стал соучастником серьезного преступления? - Я не знал о деньгах... Они ничего не сказали мне. По-моему, Кэрол тоже не знала. - Трудно поверить, Том. - Но это так. Майк ничего нам с Кэрол не говорил, он лишь упомянул, что должен скоро заключить какую-то сделку. - Если ты ничего не знал о вымогательстве, почему ты согласился уехать в багажнике его машины? - Чтобы меня никто не видел. По словам Майка, папа... - На лице Тома появилась гримаса отвращения, - по словам Майка, капитан Хиллман заставил всю полицию искать меня для того, чтобы вернуть в "Забытую лагуну" и... Видимо, он внезапно вспомнил о своем положении, исподтишка взглянул на меня и ринулся было из машины, но я вовремя схватил его и удержал. - Том, ты не уйдешь от меня. Если будешь сопротивляться, я надену на тебя наручники. - Черта с два! Именно в этот момент из здания автовокзала вышла Стелла с выражением разочарования на лице. Мы увидели ее почти одновременно. В глазах у Тома мелькнуло такое выражение, словно перед ним вдруг возник ангел из навсегда, казалось бы, утраченного рая. Он перегнулся через меня и крикнул: - Эй, Стелла! Стелла подбежала к нам. Я вышел из машины, усадил ее рядом с Томом и снова сел сам. - Мне кажется, что я не видела тебя целую вечность! - воскликнула Стелла. - И мне тоже! - Почему же ты не позвонил сразу после ухода из "Забытой лагуны"? - Я боялся, что ты... что ты начнешь... - Он кивнул в мою сторону. - Я тут ни при чем, он сам. Во всяком случае, тебе придется вернуться домой. Да и мне тоже. - У меня нет дома. - Тогда и у меня нет. Но тебе нужно побриться и принять ванну, от тебя уже попахивает. Я искоса взглянул на Тома: на лице у него появилось смущенное, глуповатое выражение. Воспользовавшись тем, что уличный поток на минуту прервался, я развернул машину и поехал в южном направлении. Том не протестовал. Как только мы оказались на шоссе, в хаотическом мире то вспыхивающих, то гаснущих огней, Том заговорил со Стеллой просто и откровенно. Оказывается, несколько недель назад Кэрол позвонила ему по телефону и сказала, что хотела бы его повидать. В тот же вечер он взял "кадиллак" Ральфа Хиллмана, встретился с ней на смотровой площадке около мотеля "Дак", и она рассказала ему историю своей жизни. Хотя и до этого Том не раз испытывал сомнения в своей принадлежности к семье Хиллманов, ему трудно было поверить, что он сын Кэрол. И все же какое-то безотчетное чувство влекло его к ней, общение с Кэрол служило для него чем-то вроде спасательного люка из плотно закрытого суденышка капитана Хиллмана. В конце концов он поверил ей и со временем по-своему полюбил. - Но почему ты никогда не рассказывал об этой женщине? - удивилась Стелла. - Мне бы тоже было интересно с ней познакомиться. - Не видел в этом никакой необходимости, - сухо ответил Том. - А потом, сначала я сам хотел узнать ее получше, привыкнуть к мысли, что у меня теперь есть настоящая мать. Дальше мне предстояло принять какое-то решение, так как она собиралась уйти от отца, не могла больше терпеть его дурного обращения. Она сказала, что если не уйдет сейчас, другой такой возможности не представится. У нее не хватало сил и мужества поговорить с ним, и она хотела, чтобы я помог ей. Мать знала, что он замышляет какое-то скверное дело. - Твое похищение и все остальное? - спросила Стелла. - Ну, этого она, пожалуй, не знала. Они совсем забыли обо мне. Том теперь рассказывал, как он впервые встретился с отцом. В течение первой недели Майк вообще не появлялся, предполагалось, что он отправится в Лос-Анджелес искать работу. Однако вечером в субботу они встретились в мотеле. - Это в тот вечер, когда ты воспользовался нашей машиной? - Да. Мой па... Хиллман запретил мне брать свои машины. Видишь ли, Кэрол как-то пролила немного вина в "кадиллаке", Хиллман учуял запах и решил, что я ездил пьяным на его автомобиле. - Кэрол много пила? - Изрядно. Особенно вечером в ту субботу. Как и Майк. Я тоже пил. - Том! Не рановато ли? - Так мы за ужином. Кэрол приготовила макароны "а-ля Покателло" - так она сказала. Потом она пела для меня старинные песни. Вообще-то было весело, - неуверенно добавил он. - Как тебе понравился твой отец? - Вроде бы нравился, пока не напился. Мы немного поиграли в покер, но он ничего не выиграл и бросил карты. Хотел выместить злость на Кэрол, и мы чуть не подрались. - У вас действительно было весело! - Во всяком случае, сначала, когда Кэрол пела старинные песни... Потом она рассказывала мне о моем деде в Покателло. - И на это потребовалась целая ночь? - ехидно поинтересовалась Стелла. - Да не был я там всю ночь, я уехал часов в десять вечера, сразу после того, как мы чуть не подрались. Я... - Том не решился продолжать, и Стелла поторопила его: - Ну, ну, что же ты сделал? - Я уехал из мотеля, остановился на смотровой площадке, где мы впервые встретились с Кэрол, и просидел там часов до двух. Смотрел на звезды, слушал море, шум машин на шоссе... Мне надо было решить что делать дальше, где в конце концов моя семья. Но я так ничего и не решил. - Но что все-таки ты делал после двух часов ночи? - Поехал к Сэму Джекмену, он уже должен был вернуться с работы. Собирался посоветоваться с ним, но понял, что это выше моих сил. Я не мог заставить себя рассказать ему, кто были мои настоящие родители. Возвращаться домой или в мотель мне не хотелось, и я несколько часов ездил где придется... - И ты перевернул машину, чтобы покончить с собой? - Я... Наступило молчание, и на этот раз никто из нас не решился его прервать. Глава XXV Первой я высадил Стеллу. Она не хотела выходить из машины, пока Том не пообещал, что не предупредив ее никуда больше не уедет. Из дома выбежал отец Стеллы, обнял дочь, и она прижалась к нему. Возможно, они уже научились кое-чему... Как только дверь за ними закрылась, я развернул машину и снова выехал на шоссе. ...Извилистая асфальтовая дорога вела на вершину небольшого холма, к ярко освещенному изнутри и снаружи дому. Залитые жестким светом оштукатуренные стены и арабские арки с затаившимися в них тенями показались мне театральными декорациями. Несколько театральным выглядело и появление Ральфа Хиллмана, когда он вышел на свет из-под одной из арок. Внешне он вовсе не казался расстроенным и подавленным: совершенно спокойное лицо, тщательно причесанные седые волосы, прямая фигура... На нем была куртка темно-красного цвета с мягким воротником. - Возвращение блудного сына, - с напускной иронией пробормотал Том. - Я думал, приехал лейтенант Бастиан, - заговорил Хиллман. - Вы его ждете? - Да. Лейтенант хотел показать мне кое-что. Он увидел Тома, и глаза у него расширились. - Мой мальчик! - воскликнул он охрипшим от пьянства голосом. - Ты вернулся! - Ага. Хиллман торопливо обогнул машину и распахнул дверцу. - Выходи и дай взглянуть на тебя! Том нерешительно выбрался из машины. Хиллман положил руки на плечи юноши и повернул лицом к свету. - Ну, как живешь, Том? - Нормально. А ты? - Теперь, после твоего возвращения, превосходно. - Я не сомневался в искренности чувств Хиллмана, но все же в том, как он их выражал, было что-то фальшивое. Я заметил, как вздрогнул Том от прикосновения Хиллмана. Из дома вышла Элейн Хиллман. В ярком электрическом свете ее лицо показалось мне еще более морщинистым, чем обычно, и таким белым, словно кто-то стер с него все естественные краски. Только глаза ее ярко блестели. Она была такой маленькой и худенькой, что вполне могла сойти за подростка. - Вы вернули его нам, мистер Арчер. Да благословит вас Бог! Миссис Хиллман положила свою руку на мою и разрешила подвести к Тому. Он стоял как послушный сын, а она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в грязную щеку. Едва дождавшись конца процедуры, Том попятился, прислонился к машине, сунул большие пальцы за пояс брюк и застыл. Вот так обычно стоят у своих машин где-нибудь на обочине шоссе подростки, когда их допрашивают полицейские. Лишь отдаленный шум на дороге нарушал воцарившееся молчание. - Бессмысленно лицемерить дальше, - заговорил наконец Том. - Я знаю, кто я. Майк и Кэрол были моим отцом и матерью. И вы это знали. - Только не я, - быстро ответила Элейн. - Но ты же знала, что у меня есть настоящая мать? - Да, конечно. Она тоскливо посмотрела на мужа, но тот молча отвернулся. - Я не могу больше оставаться здесь! - с отчаянием произнес Том. - В течение всех этих лет вы ломали комедию, а когда я в чем-нибудь нарушал ваши порядки, вся вина ложилась на меня. - Но я бы сказал, что все обстояло как раз наоборот, - обрел голос Хиллман. - Да? Значит, по-вашему, я снова совершил плохой поступок, бежав от вас? Ну что ж, наказывайте меня! - Никто не собирается тебя наказывать, - возразил Хиллман. - Но попытка убийства - это нечто такое, на что сквозь пальцы не посмотришь. - Попытка убийства?! - с возмущением воскликнул Том. - Чушь! - Не смей так разговаривать со мной! - вздернул подбородок Хиллман. - Или ты опять упрячешь меня в "Забытую лагуну", к этой банде психов? - Этого я не говорил. - Верно. Но однажды уже сделал. - Да, да! - вмешалась Элейн. - Твой отец поступил необдуманно. Давайте забудем все, пойдем домой и снова станем друзьями. - Не отец он мне! - упрямо тряхнул головой Том. - Но друзьями-то мы можем быть, правда? - В голосе миссис Хиллман прозвучали просительные нотки. - Разве мы не можем забыть плохое, радоваться, что оно позади и что мы опять вместе? - Не знаю... Мне бы хотелось куда-нибудь уехать на время, пожить одному, подумать - Вздор! - крикнул Хиллман, но тут же пожалел о своей вспышке, подошел к Тому, положил руку ему на плечо и примирительно заметил: - А знаешь, пожалуй, это неплохая мысль. Как воспитанные люди, мы вполне можем обо всем договориться. Помнишь, мы с тобой собирались отправиться в следующем месяце в наш охотничий домик в Орегоне? Почему бы не ускорить поездку? Том слушал без всякого интереса. Не дожидаясь его ответа, Элейн взяла мужа под руку и повела в дом. Мы пошли за ними. У двери нас встретила миссис Перес. Она ласково поздоровалась с Томом, и он ответил ей довольно сердечно. Узнав, что Том хочет есть, она бодро умчалась на кухню. В ярко освещенном холле Хиллман внимательно осмотрел юношу. - Тебе надо сейчас же подняться к себе, помыться и переменить костюм. - Сейчас же? - Это просто пожелание, - миролюбиво отозвался Хиллман. - К нам должен приехать лейтенант Бастиан из полиции, и мне бы хотелось, чтобы ты больше походил на себя. - И он возьмет меня с собой? За этим и едет? - Нет, насколько это будет зависеть от меня... Знаешь, я, пожалуй, поднимусь вместе с тобой. - Я и сам могу переодеться. - Но надо же посоветоваться, что сказать ему. Зачем без надобности совать шею в петлю... - А я скажу ему правду, и все! Том направился к лестнице. Элейн и Ральф провожали его взглядами, пока он не скрылся наверху, и некоторое время прислушивались к удаляющимся шагам. Мы перешли в гостиную. Хиллман достал из бара бутылку, налил себе вина и с наполненным стаканом вернулся к нам, напоминая выходящего из-за кулис на авансцену актера. - Неблагодарные сыновья похожи на зубы змия, - процедил он. - Если ты пытаешься цитировать из "Короля Лира", - сидя на кушетке, сухо заметила Элейн, - то следовало бы сказать так: "Чтобы она могла понять, насколько Больней, чем быть укушенным змеей, Иметь неблагодарного ребенка!" Но твоя цитата не совсем уместна, поскольку Том не мой ребенок. Ты бы лучше вспомнил слова Эдмонда из той же пьесы: "Храните, боги, незаконных впредь!" Хиллман залпом выпил вино и, пошатываясь, несколько раз прошелся по комнате. - Почему не едет Бастиан? - раздраженно бросил он. - Скорее бы отделаться от него... Я ожидал сегодня веером Дика, но он, видимо, нашел что-то более интересное. До чего же тяжко у нас тут, в доме! - Это я знаю уже много лет, и уже много лет - ради Тома - делаю вид, что под этой крышей царят мир и благодать. Забавно, не так ли? - Не вижу ничего забавного, - буркнул Хиллман. Ничего забавного не видел и я. Наконец появился Бастиан. Он вошел в холл с черной металлической коробкой, был мрачен, и даже новость о том, что Том дома, не улучшила его настроения. - Где он? - Купается, - ответил Хиллман. - Я должен переговорить с ним. Мне нужны его подробные показания. - Только не сегодня, лейтенант. Вы же знаете, сколько парень пережил. - Но он у нас самый важный свидетель. - Понимаю. Завтра он вам все подробно расскажет. Бастиан посмотрел на меня. Мы стояли у самых дверей, и Хиллман явно не собирался пускать его дальше порога. - Я рассчитывал на лучшее отношение, мистер Хиллман. - Не читайте мне нотаций, лейтенант! Мой сын дома, и вернулся он не благодаря вам. - Вы не совсем правы, - вмешался я. - Мы работаем вместе с лейтенантом Бастианом, и, надеюсь, наше сотрудничество продолжается. Хиллман перевел взгляд на меня, и я подумал, что сейчас он выставит за дверь нас обоих. - Вы хотите показать нам что-то, лейтенант? - спросил я. - Да. - Он поднял коробку. - Вы, Арчер, уже видели, а вот видел ли мистер Хиллман, я не знаю. - О чем вы толкуете? - Сейчас узнаете. Мы можем присесть за стол? Хиллман провел нас в кабинет, усадил за стол и включил лампу под зеленым абажуром. На стол упало яркое пятно света, а комната и наши лица погрузились в зеленоватую тень. Бастиан открыл коробку. В ней лежал охотничий нож с полосатой рукояткой. У Хиллмана вырвался глубокий вздох. - Вы узнаете нож? - спросил Бастиан. - Нет, не узнаю. - Возьмите его и внимательно осмотрите... Не стесняйтесь, не стесняйтесь, берите! Отпечатки пальцев с него уже сняты. Хиллман не пошевелился. - Этим ножом убит Майк Гарли, - продолжал Бастиан, - и мы почти уверены - Кэрол Гарли. Возьмите же его в руки, мистер Хиллман! Хиллман нерешительно вынул нож из коробки и взглянул на марку фирмы на широком блестящем лезвии. - Нож, очевидно, хороший, - сказал он, - но я никогда не видел его прежде. - И вы согласитесь подтвердить это под присягой? - Придется. Повторяю, я никогда его раньше не видел. Бастиан с видом родителя, отнимающего у ребенка опасную игрушку, взял у него нож. - Мне не хотелось бы уличать вас во лжи, мистер Хиллман, но скажу, что у меня есть свидетель, утверждающий обратное. Хозяин магазина спортивных товаров на улице Нижний Мэйн мистер Боткин утверждает, что именно он продал его вам. - Ваш свидетель ошибается. Он принял за меня кого-то другого. - Исключено. Он хорошо вас знает. - Но я-то не знаю его! - Вы известный человек, сэр, вас знают многие, кого не знаете вы. Так вот, мистер Боткин утверждает, что вы посетили его магазин в начале этого месяца. Пожалуй, я даже сумею помочь вашей памяти. Покупая нож, вы сказали мистеру Боткину, что собираетесь съездить вместе с сыном в Орегон. Вы жаловались мистеру Боткину на распущенность, якобы царящую в "Баре на этаже", причем, насколько я понимаю, имели в виду тот прискорбный факт, что там отпускают несовершеннолетним крепкие напитки. Припоминаете такой разговор? - Нет, не припоминаю. Ваш Боткин лжет. - Зачем ему лгать? - Отправляйтесь к нему и узнайте сами. Я за вас работать не собираюсь. Хиллман встал, давая понять, что считает разговор оконченным. Но Бастиан считал иначе. - Мистер Хиллман, зря вы так. Если вы приобрели нож у мистера Боткина, сейчас самое время так и сказать. Мы готовы забыть ваши предыдущие "нет". В поисках поддержки Бастиан взглянул на меня. Я помнил, что сказал мне Боткин о "Баре на этаже". Хиллман, видимо, в самом деле разговаривал с ним, и хотя из этого вовсе не следовало, что он купил нож именно у Боткина, скорее всего так оно и было. - Мистер Хиллман, настало время выложить все факты, - заявил я. Хиллман уже окончательно протрезвел. Капельки пота выступили у него на лбу - казалось, этот разговор, как тяжелый пресс, выжал из него весь алкоголь. - Насколько я понимаю, вы обвиняете меня чуть ли не в убийстве? - взглянул он на Бастиана. - Нет, не обвиняю, - возразил Бастиан и официальным тоном добавил: - Разумеется, вы можете не отвечать на вопросы. Хиллман сердито покачал головой. - Послушайте, не могли бы мы продолжить этот сеанс утром? У меня выдалась трудная неделя, хочется отдохнуть и поспать. Я ведь не спал по-человечески уже с понедельника. - Я тоже, - заметил Бастиан. - Вот и вам следует отоспаться. Допрос с пристрастием далеко не лучший выход из положения. - Я не допрашиваю вас, тем более с пристрастием. - А я утверждаю, что допрашиваете! - повысил голос Хиллман. - Вы принесли мне нож и размахивали им у меня перед лицом. Есть свидетель. - Он, конечно, имел в виду меня. - Не будем терять времени на беспредметный спор, - вмешался я. - Нам с лейтенантом Бастианом нужно кое-что обсудить. - Только в моем присутствии. - Пожалуйста. - Никаких обсуждений, пока я не переговорю с Томом, - твердо заявил Бастиан. Хиллман сделал отрицательный жест. - Вы не будете с ним разговаривать ни сегодня, ни завтра. В конце концов есть соображения медицинского порядка. - Вы разве медик? - В моем распоряжении сколько угодно медиков. - Не сомневаюсь. Но они есть и у нас. Некоторое время, с трудом сдерживая бешенство, они молча стояли друг перед другом, затем Хиллман резко повернулся ко мне: - Вы хотите что-нибудь сказать лейтенанту перед его уходом? - Да, хотя вам это не понравится, как не нравится и мне. Вчера вечером у гостиницы "Барселона" замечен молодой человек в синем "шевроле" последней модели. Вчера же, как известно, в "Барселоне" убит Майк Гарли. Убит этим самым ножом. В молодом человеке опознали Дика Леандро. - Кто опознал? - спросил Бастиан. - Владелец бензозаправочной станции Бен Дэли. - Тот, кто убил Сайпа? - Да. - Он либо ошибается, либо лжет! - крикнул Хиллман. - Дик ездит в синей машине, но это "триумф" - маленький автомобиль спортивного типа. - Но он имеет возможность пользоваться "шевроле"? - Я не давал ему разрешения. Надеюсь, вы пытаетесь впутать в эту грязную историю еще и Дика? - Если он в какой-то мере причастен к ней, мы обязаны знать. Лейтенант, вы сможете выяснить, где Дик Леандро взял вчера вечером синий "шевроле" - у Хиллмана, в прокате или попросту украл? - Постараемся установить. Хиллман молча слушал нас. Глава XXVI Бастиан с силой захлопнул коробку и вышел, не удостаивая нас взглядом. Хиллман стоял у раскрытой двери кабинета и наблюдал за ним, пока лейтенант не пересек холл и не покинул дом. Только тогда он вернулся в комнату и подошел к стене с фотоснимками. - Что такое?! - воскликнул он. - Кто-то снял фотографию Дика! - Ее снял я. Нужно было показать кое-кому. Я вынул снимок из кармана. Хиллман почти выхватил его у меня. - Вы не имели права! И вообще, что вы хотите сделать с Диком? - Добиться правды. О нем. - Правды? Какой? Славный молодой человек, и только. - Надеюсь. - Давайте считать, что вы успешно выполнили все, для чего я вас нанимал. Не хочу показаться неблагодарным и хорошо заплачу вам. Но я не поручал вам расследовать эти убийства. - Иными словами, если я все-таки не брошу расследование, вы ничего мне не заплатите? - Разве я так сказал? - Этого и не требовалось говорить. Хиллман оперся на стол обеими руками и с мрачным выражением на лице наклонился ко мне: - Где вы научились подобным тоном разговаривать со старшими? - "Старшие" - это кто? Люди с толстым кошельком? - Предположим. - Хорошо, я скажу то, что вам давно бы пора услышать. Вы откровенно попираете все и всякие законы, но учтите: рано или поздно это может кончиться для вас плохо. Хиллман иронически сощурился: - Да? А ведь я могу купить и вас и Бастиана. - Если только мы продаемся. Хиллман подскочил ко мне со сжатыми кулаками, но я продолжал спокойно сидеть. Он отошел, потом снова вернулся. - Вы считаете, что убийство совершил я? - Мне не положено заниматься догадками. Однако нож у Боткина купили вы. - Откуда такая уверенность? - Я разговаривал с ним. - Между тем я плачу вам вовсе не за то, чтобы вы собирали улики против меня. - Да забудьте вы хоть на время о деньгах! - устало попросил я. - Давайте поговорим просто, как два обыкновенных человека, оказавшихся в трудном положении. Хиллман несколько мгновений размышлял, потом нехотя ответил: - Ну, ваше-то положение нельзя и сравнивать с моим. - Вот и рассказывайте, если, конечно, убийства совершили не вы, в противном случае вам следует говорить со своим адвокатом, и только с ним. - Никого я не убивал. - Хиллман уселся напротив меня, положил руки на стол и слегка наклонился в мою сторону. - Да, нож купил я, но признаваться в этом не намерен. Придется заставить Боткина изменить свои показания. - Как? - Его магазин не приносит дохода. Уж я-то знаю, такой же магазин в свое время держал мой отец в южной части Бостона. Я дам Боткину достаточную сумму, чтобы он мог бежать в Мексику. Я не раз сталкивался с подобными фактами, но даже меня поразил холодный цинизм, с каким Хиллман дел