ходили. Смит помог привязать пленника к металлической стойке стеллажа и выглянул в окно. Перед ним расстилалась долина, мерцали огоньки деревни, все еще догорала железнодорожная станция. Справа светилось окно коммутатора. К нему тянулся свинцовый кабель. - Тот самый? - спросил Шэффер. - Ага. Давай веревку. Смит закрепил на себе веревку, перелез через подоконник и повис, раскачиваясь, как маятник, вдоль стены. Ему удалось поймать левой рукой кабель. Шэффер регулировал натяжение веревки. Когда Смит схватился за кабель, он натянул веревку, и майор вскарабкался чуть выше под окно коммутатора. Скосив глаза, он увидел в комнате сидящего к нему спиной оператора, оживленно разговаривавшего по телефону, поднялся еще дюймов на шесть, обнаружил, что кабель тянется к панели коммутатора и где-то там и заканчивается. Смит спустился пониже, твердо перехватил кабель левой рукой и начал резать его ножом. Ему пришлось сделать не меньше дюжины надрезов. Напоследок он еще раз поднялся к самому окну и заглянул в комнату. Оператор по-прежнему выглядел очень деятельным, только на этот раз его оживление было вызвано не беседой: он яростно и безрезультатно крутил ручку аппарата. Через несколько секунд он сдался. Смит подал знак Шэфферу, отпустил кабель и взобрался назад. Мэри уже в десятый раз взглянула на часы, потушила в пепельнице сигарету, поднялась, открыла сумочку, убедилась, что маузер на взводе, и хотела было открыть дверь и выйти, но тут как раз послышался легкий стук. Она поколебалась, соображая, успеет ли в случае необходимости спрятать сумочку, но дверь распахнулась сама собой. На пороге стоял улыбающийся фон Браухич. - Ах, фрейлейн! - воскликнул он и, заметив в ее руках сумочку, еще раз улыбнулся. - Везет же мне! Я успел как раз вовремя, чтобы сопроводить вас туда, куда вы вознамерились идти. - Сопроводить! - Она улыбнулась, пытаясь скрыть замешательство. - Но у меня ничего срочного. Дела подождут. Вы хотели меня видеть, капитан? - Естественно. - Зачем? - Зачем? Она еще спрашивает! Разве нужна какая-то особая причина? Просто чтобы видеть. Разве это преступление? Такую прелесть не часто встретишь. -Он опять улыбнулся: казалось, улыбка вообще не сходит с его лица, и взял ее за руку. - Хочу проявить баварское гостеприимство. Напоить вас кофе. - Но... как же мои обязанности? - неуверенно заговорила Мэри. - Мне надо встретиться с секретарем полковника. - А, она подождет! - Градус сердечности в голосе фон Браухича резко упал. - Нам с вами есть о чем поговорить. - Разве? - Невозможно было не улыбнуться в ответ на его обезоруживающую улыбку. - О чем, например? - О Дюссельдорфе. - Дюссельдорфе? - Ну, конечно, я ведь тоже оттуда родом. - Тоже оттуда родом? - Она опять улыбнулась и слегка пожала ему руку. - Тесен мир. Ну что ж, очень мило. И подумала, как может этот человек, храня в груди могильный холод, бесконечно улыбаться. Глава 7 Прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как Смит и Шэффер впервые вошли на галерею менестрелей. На этот раз они не остановились, как прежде, у дверей, а прошли прямо к широкой лестнице, спускавшейся к золотой гостиной, и бесшумно уселись на дубовые табуреты, стоявшие по обе стороны лестницы. Окутанные тьмой, они не были видны снизу. Да, решил Смит, запасам "Наполеона" в винном погребе полковника Крамера этой ночью будет нанесен серьезный урон. К компании полковника, рейхсмаршала Роземейера, Джонса и Анны-Марии присоединились еще трое - Каррачола, Томас и Кристиансен. Они были уже без наручников и охраны. Наоборот: вполне вольготно расположились рядышком на обитом золотой парчой уютном диване, держа в руках стаканы, в которые были налиты совсем не символические дозы коньяка. И сама Анна-Мария стояла с бокалом в руке. Судя по всему, отмечалось какое-то важное событие. Крамер приветственным жестом поднял бокал, обращаясь к сидящим на диване. - Ваше здоровье, господа. - Он обернулся к рейхсмаршалу: - Наши лучшие европейские агенты. - Надеюсь, эти господа приносят пользу, - выговорил Роземейер, преодолевая неприязнь. - Так или иначе, их мужество несомненно. Ваше здоровье! - Ваше здоровье, джентльмены! - присоединился и Джонс. Выпрямившись в кресле, он швырнул бокал в огонь камина. Внутри бокала взвился тонкий язычок пламени - это горел коньяк. - Вот как я пью здоровье двойных агентов! Шэффер перегнулся через проход и прошептал: - А вы еще говорили, что он бездарный актер! - Просто никто еще не платил ему двадцать пять тысяч за роль, - съязвил Смит. - Ай-яй-яй, генерал. Венецианское стекло. - Крамер укоризненно покачал головой и улыбнулся. - Но ваш порыв понятен. Птички, прилета которых вы ожидали, оказались не той раскраски. - Предатели! - презрительно выплюнул Джонс. Крамер опять улыбнулся, проявляя терпение, и повернулся к троице на диване. - А как насчет обратного путешествия, господа? Оно так же хорошо организовано? - К сожалению, об этом мы толком не знаем, - угрюмо сказал Каррачола. - За нами должен прилететь бомбардировщик "Москито". В Зален, деревушку на север от Фрауенфельда, в Швейцарии. Там есть маленький гражданский аэродром. Шэффер наклонился к Смиту: - Ай, какой вы жуткий обманщик! - прошептал он в восхищении. - Итак, Зален, - повторил Крамер. - Насчет этого мы в курсе. Швейцарцы умеют вовремя отвернуться, когда им выгодно, а у нас тоже есть причины не поднимать шума. Да, странные вещи случаются в Залене.... У нас есть встречное предложение. Мы отправим послание в Лондон. Вы полетите к границе - это гораздо удобнее, чем пешком, господа, потом на резиновой лодке через Рейн, оттуда легко добраться и до Уайтхолла. Вы сообщите, что генерал Карнаби был отправлен в Берлин, до вашего появления у замка. - Возвращаемся в Лондон? - Томас недоверчиво покачал головой, его явно не устраивал этот вариант. -Пока Смит и этот янки еще где-то гуляют? А что, если они раньше нашего отправят донесение в Лондон... - За кого вы нас принимаете? - прервал его Крамер. - Вы также сообщите о смерти руководителя группы. Обнаружив эту тепленькую рацию в багажном отделении, мы выпустили собак. Ваш драгоценный майор Смит был последним, кто пользовался передатчиком и оставил на нем свеженький след. Собаки выследили его до восточной околицы деревни, там, где находится гараж, а затем до нижней станции фуникулера. - До канатки? - недоверчиво переспросил Томас. - Именно, до канатки. Ваш майор отчаянный человек... Так вот, у нижней станции собаки потеряли след. Проводники покружили вокруг вагончика, но добыча будто в воздухе растаяла. И тогда один из наших людей выдвинул оригинальную идею: так сказать, поискать в воздухе. Он залез вместе с собакой на крышу нижней станции. И - чудо: обнаружил свеженькие следы пребывания там наших гостей. Отсюда логично родилось решение обследовать крышу вагончика и... - Они в замке! - воскликнул Кристиансен. - И не выберутся оттуда! - Полковник Крамер уютно откинулся в кресле. - Не бойтесь, господа. Все выходы блокированы - в том числе на верхней станции. Мы удвоили охрану, и наши люди прочесывают сейчас этаж за этажом. Смит и Шэффер озадаченно переглянулись. - Не знаю, - неуверенно протянул Томас, - Смит дьявольски изворотлив... Крамер поднял руку, требуя внимания. - Ему осталось гулять не более четверти часа. Это - гарантия. - Он перевел взгляд на Джонса. - Не стану делать вид, что мне это доставляет удовольствие, генерал, но должен напомнить, что пора заняться вашим, гм, лечением. Джонс по очереди оглядел Каррачолу, Кристиансена, Томаса и медленно, раздельно произнес: - Вы - грязные свиньи! - Вопреки моим принципам, генерал Карнаби, - нервно сказал Роземейер, - нам все же придется прибегнуть к насилию, если вы сами несогласитесь. - Принципам? Не смешите меня! - Джонс вскочил и зычно откашлялся. - Да пропадите вы пропадом! Гаагская конвенция! Принципы! Офицеры и джентльмены третьего рейха! - Он расстегнул китель, завернул рукав и сел на место. Повисла неловкая пауза, потом Крамер кивнул Анне- Марии, которая отставила бокал и прошла в боковую Дверь. Она менее других испытывала чувство неловкости: полуулыбка на ее лице свидетельствовала о предвкушении удовольствия. Смит и Шэффер вновь обменялись взглядами, в которых ясно читалось понимание того, что им сейчас предстоит сделать. Стараясь не шуметь, они поднялись с места, взяли наперевес свои "шмайсеры" и стали спускаться со ступеней. Когда они подошли к границе, за которой начиналось освещенное пространство, в гостиную возвратилась Анна- Мария. На стальном подносике, который она держала в руках, лежали стеклянная мензурка, ампула с какой-то прозрачной жидкостью и шприц. Она поставила поднос на стол у кресла Джонса, и влила содержимое ампулы в мензурку. Смит и Шэффер спустились с лестницы и приближались к компании у камина. Теперь каждый, повернув голову, смог бы их увидеть. Но головы никто не повернул: всех сидящих в гостиной захватила сцена, которая разворачивалась у них перед глазами. Как завороженные, наблюдали они за действиями Анны-Марии, которая аккуратно набрала препарат в шприц и поднесла к свету, выпуская через иглу пузырьки воздуха. Смит и Шэффер продолжали свой путь, а шаги их тонули в мягком ворсе золотого ковра. Точными профессиональными движениями, но с тенью все той же улыбки на губах Анна-Мария протерла Джонсу кожу повыше локтя ваткой, смоченной спиртом, и взяла в правую руку шприц. - Зря переводите ценный скополамин, дорогая, -раздался голос Смита. - Все равно от него ничего не добьетесь. На какой-то момент все замерли. Шприц беззвучно упал на ковер. И тут же, как по команде, все обернулись навстречу неожиданным гостям. Как и следовало ожидать, первым опомнился полковник Крамер. Его рука машинально опустилась на панель возле кресла в поисках нужной кнопки. - Левее, полковник, - подсказал Смит. - Нажмите, почему бы нет? Крамер медленно убрал руку, так и не нажав кнопки. - Ну что же вы, полковник? - продолжил Смит, вложив в свои слова всю сердечность, на которую был способен - Если вам так хочется - нажимайте кнопку. Крамер ответил ему недоверчивым взглядом. - Вы, вероятно, заметили, полковник, что мой автомат нацелен не на вас. На него, - он навел ствол на Каррачолу, - на него, - ствол переместился на Томаса, - на него, - ствол показывал на Кристиансена - и на него! - Смит сделал резкий поворот кругом и упер автомат в бок Шэфферу. - Брось оружие! Быстро! - Бросить? - Шэффер в полной растерянности уставился на Смита. - Какого дьявола... Смит сделал шаг вперед и резким движением ударил Шэффера прикладом в солнечное сплетение. Шэффер согнулся пополам, схватившись руками за живот. Потом медленно, преодолевая боль, начал выпрямляться. Безумными глазами глядя на Смита, он снял с себя "шмайсер" и бросил на пол. - Сядь сюда, - Смит автоматом указал на место между креслом Роземейера и диваном, где сидели трое пленных. - Вшивая грязная вонючка, - процедил Шэффер... - Это мы уже слыхали. Придумай чего-нибудь поновее. - Презрение в тоне Смита сменилось угрозой: - Я сказал - сюда, Шэффер. Шэффер на ватных ногах подошел к креслу, потер солнечное сплетение и прохрипел: - Если я доживу до ста... - Хоть двести проживи - ни к черту ты не сгодишься, сучий потрох. - Он удобно устроился в кресле возле полковника Крамера. - Простофиля янки. Держал его смеха ради. - Понятно, - кивнул Крамер, но было ясно, что он ничего не понимал. - Хотелось бы получить разъяснения... Смит небрежно отмахнулся. - Все в свое время, дорогой Крамер, все в свое время. Как я говорил, милейшая Анна-Мария... - Откуда вам известно ее имя? Смит загадочно улыбнулся, пропустив вопрос мимо Ушей, и продолжил как ни в чем не бывало: - Так вот, как я вам говорил, скополамин - пустая трата времени. Все, что вы можете выяснить с помощью скополамина - это, что наш друг - не генерал-лейтенант Джордж Карнаби, шеф-координатор по подготовке второго фронта, а некий Картрайт Джонс, американский актер, которому заплатили двадцать пять тысяч долларов за исполнение роли генерала Карнаби. - Он бросил взгляд на Джонса и поклонился. - Примите мои поздравления, мистер Джонс. Очень убедительно сыграно. Жаль, что до конца войны вам придется пробездельничать в концлагере. Не успел Смит закончить свой монолог, как Крамер и Роземейер вскочили с мест, а прочие замерли с идиотским выражением лиц. Будь Картрайт посланцем внеземных миров, он не смог бы привлечь к себе большего внимания. - Так, так, так, - оживленно проговорил Смит. - Вот так сюрприз! - Он хлопнул Крамера по руке и жестом указал в сторону Каррачолы, Томаса и Кристиансена. - Ну и дела, а, Крамер, - для них это тоже гром среди ясного неба! - Это правда? - прохрипел Роземейер, обращаясь к Джонсу. - То, что он говорит? Вы не отрицаете? - А кто вы сами, сэр? - запинаясь, прошептал Джонс. - Путник в ночи, - Смит очертил в воздухе непонятную кривую. - Странник, заблудившийся в этом мире. Бог даст, союзники выплатят вам причитающиеся двадцать пять тысяч после войны. Но голову на отсечение я за это не дам. - Смит потянулся и воспитанно прикрыл ладонью зевок. - А теперь, милейшая Анна-Мария, - с вашего позволения, дорогой Крамер, - не нальете ли вы мне стаканчик этого замечательного "Наполеона"? Лежание на крыше фуникулера неважно отразилось на моем кровообращении - надо согреться. Девушка нерешительно взглянула на Крамера и Роземейера, не нашла ответа, дернула плечиком, наполнила бокал и подала Смиту, который с наслаждением вдохнул в себя изысканный аромат, сделал глоток и опять поклонился Джонсу. - Еще раз приношу мои поздравления, сэр. - Он снова отхлебнул коньяк и укоризненно заметил Крамеру: - Подумать только, какой драгоценный напиток вы тратили на врагов третьего рейха. - Не слушайте его, полковник Крамер, не слушайте! - отчаянно выкрикнул Каррачола. - Это - блеф! Он пытается вывернуться! Смит направил ствол автомата в грудь Каррачолы и негромко, но внятно произнес: - Заткнись или я сам заткну тебе глотку, ублюдок. У тебя будет шанс - мы еще посмотрим, кто из нас блефует. - И, опустив автомат, устало закончил: - Полковник Крамер, я утомился держать на мушке эту троицу. У вас найдется надежная охрана? Какой-нибудь парень, который умеет держать язык за зубами? Смит непринужденно откинулся в кресле и отпил коньяк, всем своим видом демонстрируя компании на диване полное пренебрежение. Крамер в замешательстве поглядел на него, задумчиво кивнул и потянулся к телефону. Оружейная комната, превращенная теперь в кафе, соответствовала прочим помещениям Шлосс Адлера и могла - смотря по обстоятельствам - предстать воплощением средневековой сказки или ночным кошмаром. Это был большой зал с темными панелями и выложенным каменной плиткой полом. Закопченные от времени массивные стены, увешанные старинным оружием и ржавыми доспехами, полдюжины дубовых столов, будто перекочевавших сюда из монастырской трапезной, масляные лампы на чугунных цепях, спускающиеся с потолка, все это в зависимости от настроения входящего либо располагало к откровенности, либо таило в себе угрозу. Что же касается Мэри, то с ее настроением все было ясно. Она обвела глазами полдюжины вооруженных до зубов солдат, покидавших зал, и неохотно остановила взгляд на человеке, сидящем перед ней. - Ну, что я вам говорил? - возбужденно заговорил фон Браухич.- Кофе - и такая декорация! Кофе в такой декорации, подумала Мэри, должен припахивать ядом. А вслух сказала: - А что тут делают эти люди? Они, кажется, кого-то ищут. - Забудьте о них. Подарите ваше внимание фон Браухичу. - Но вы ведь с ними разговаривали. Что им тут надо? - Они сообщили, что в замке шпионы! - фон Браухич откинул голову, рассмеялся и развел руками. -Вообразите только - шпионы в Шлосс Адлере! Штаб-квартире гестапо! Должно быть, на помеле прилетели. Да, что я говорил насчет Дюссельдорфа? - Он оборвал себя на полуслове, увидев ее пустую кофейную чашку. - Извините меня, дорогая фрейлейн. Еще кофе? - Нет, спасибо. Мне пора идти. Фон Браухич опять засмеялся и положил руку ей на ладонь. - Куда? Тут в замке некуда идти. Чепуха, - и он позвал официантку. - Фрейлейн! Еще два кофе. И на этот раз со шнапсом. Пока он делал заказ, Мэри украдкой посмотрела на часы, и по ее лицу пробежала тень отчаяния, но, когда он вновь обернулся к ней, она уже кокетливо улыбалась: - Да, так вы хотели что-то рассказать о Дюссельдорфе... Компания в золотой гостиной пополнилась еще одним членом - высоким сержантом с непроницаемым лицом и жестким взглядом. В его сильных крупных руках автомат казался игрушечным. Он стал за диваном, на котором сидели Каррачола, Томас и Кристиансен, и не спускал с них глаз, лишь время от времени бросая косые взгляды на Шэффера. Сержант был воплощением надежности. - Вот эдак больше по-людски, - одобрил Смит. Он поднялся, оставив "шмайсер" на полу. подошел к буфету, где стояла бутылка "Наполеона", долил свой бокал и стал у камина. - Я займу ненадолго ваше внимание, - зловеще и тихо произнес он. - Анна-Мария, принесите еще три ампулы скополамина, - он улыбнулся, - и, естественно, шприцы. - Полковник Крамер! - взмолился Каррачола. - Это безумие! Неужели вы позволите... - Сержант! - рявкнул Смит. - Если этот человек еще раз откроет рот, заставьте его замолчать! Охранник ткнул Каррачолу стволом в бок. Тот сжал кулаки, так что пальцы побелели. - За кого вы принимаете рейхсмаршала Роземейера и полковника Крамера? - резко заговорил Смит. - За доверчивых дураков? Младенцев? Придурков вроде вас, которые примут за чистую монету этот ваш маскарад? Скополамин пойдет в дело после того, как я выложу свои намерения и разоблачу ваши. Анна-Мария?.. Анна-Мария улыбнулась и поплыла из гостиной. Не каждую ночь удавалось ей впрыскивать по три порции скополамина. На полдороге ее остановил голос Смита. - Один момент, фрейлейн, - держа в руке бокал, Смит невидяще смотрел перед собой, и по лицу его медленно расплывалась улыбка, сигнализирующая о том, что в его мозгу только что родилась некая идея, которая ему самому страшно нравится. - Добавьте, пожалуйста, еще три блокнота, ладно? - Три блокнота? - нейтральным тоном переспросил полковник Крамер, глядя на Смита без всякого выражения. - И три ампулы? Но тут у нас как будто четверо врагов рейха? - Тех, кого можно брать в расчет - трое, - разъяснил Смит. - А что касается американца, - Смит даже не побеспокоился взглянуть в сторону Шэффера и выразить презрение голосом, что само по себе должно было означать высочайшую степень этого самого презрения, - он не знает даже, какой сегодня день недели. - Смит вынул из инкрустированной коробки сигару, зажег ее и отпил из бокала. - Давайте выложим карты на стол. Начнем с меня. Сначала обвинения, потом оправдания. По законам судопроизводства. - Во-первых, почему я попросил позвать охранника и сложил свое оружие? - Он выразительно помолчал и продолжил саркастическим тоном: - Уж, верно, не для того, чтобы создать себе лишние трудности. Во-вторых. Почему я, враг третьего рейха, не убил полковника Вайснера и его людей, когда они были у меня в руках? А это было нелегко, ведь мне пришлось сдерживать бешеного американца. - Я скажу, почему, - зло выкрикнул Каррачола, -боялись, что выстрелы услышат! Смит притворно вздохнул, вытащил пистолет и выстрелил. Пуля, попавшая в спинку дивана в нескольких дюймах от плеча Каррачолы, вошла в нее почти беззвучно. Смит безмятежно швырнул свой "люгер" с глушителем в ближайшее кресло и лукаво улыбнулся Каррачоле. - Что, разве не знал, какая у меня пушка? Я не застрелил полковника Вайснера потому, что немец немца не убьет. - Вы немец? -Глаза Крамера по-прежнему непроницаемо смотрели на Смита, но голос зазвучал живее. - Иоганн Шмидт к вашим услугам. - Это было сказано с легким быстрым поклоном и щелканьем каблуками. - Он же - капитан Джон Смит из Шотландского батальона Ее Величества. - Судя по акценту, с берегов Рейна? - Из Гейдельберга. - Это мой родной город. - Неужели? - Смит вежливо улыбнулся. - У нас, вероятно, найдется и общий друг. Глаза Крамера на секунду заволокло романтической дымкой, и он тихо и явно не к месту пробормотал: - Колонны Шарлемана... - Да, и фонтан во дворе старого доброго Фридрихсбау, - ностальгически подхватил Смит. Он посмотрел на Крамера, и ностальгия сменилась притворной укоризной. - Впрочем, будет вам, дорогой полковник. Не время отвлекаться. Итак, в- третьих: почему я инсценировал эту автокатастрофу? Потому что знал - эти три мерзавца не раскроют себя, пока не уверятся, что меня нет в живых. А если бы я был вашим врагом, разве я бы обнаружил себя, зная, что игра проиграна? Чего ради? Уж не за тем ли, чтобы прийти на помощь самозванцу? Смит кивнул в сторону Джонса. - Должен признаться, что теперь бы в самый раз послушать эту троицу, - задумчиво сказал Крамер. - Теперь я могу сказать, - поднялся с дивана Кристиансен, не обращая внимания на охранника с автоматом. Голос его дрожал от гнева. - Он вас дурачит, как и всех нас одурачил. Он - лжец, и только идиот может этого не понимать. Все, что он тут наболтал, -ложь от начала и до конца... - Хватит! - Крамер поднял руку. - Не желаю слушать такие жалкие оправдания. Все, что сказал этот человек, - явная правда. Сержант Хартманн, -обратился он к охраннику, - если кто-нибудь из них откроет рот, найдите способ заставить его умолкнуть хотя бы на время. Хартманн достал из кителя небольшую резиновую дубинку и засунул за пояс. - Слушаюсь, герр полковник. - Хорошо. Прошу вас, продолжайте, капитан Шмидт. - Благодарю. Я еще не все сказал. Смиту захотелось подлить себе еще коньяка - в награду за удачно проведенный маневр, а еще больше - поблагодарить Кристиансена за то, что он нечаянно вызвал на себя гнев Крамера, уязвив в самое больное место - усомнился в его интеллектуальных способностях. - В силу тех же самых причин я прибыл сюда на крыше фуникулера, ибо они не раскололись бы так легко, знай, что я жив. Кстати, Крамер, вам не приходило в голову, что невозможно попасть в Шлосс Адлер с крыши верхней станции без посторонней помощи? - Проклятье! - Крамер еще не успел опомниться от оскорбления, нанесенного Кристиансеном, и вопрос Смита едва его не доконал. - Действительно, я не подумал... - Фон Браухич, - бросил Смит. - Он получил приказ прямо из Берлина. - Поставив бокал на каминную доску, он подошел к дивану, где сидели трое. - Скажите, пожалуйста, откуда я мог знать, что Джонс подставной? Почему вам это не было известно? И если я не тот, за кого себя выдаю, какого черта я тогда здесь делаю? Может, объясните? Все трое пожирали его глазами в мрачном молчании. - Они, безусловно, объяснят, - вмешался Крамер, став рядом со Смитом и взирая на диванное трио с тем непроницаемым выражением лица, которое внушает страх пуще самых грозных громов и молний. Выдержав долгую многозначительную паузу, он отчеканил: - Капитан Шмидт, довольно. - Еще немного. - Мне и так все ясно, - настаивал Крамер. - Я обещал представить вам доказательства. Вы получите их. Такие, которые удовлетворят заместителя начальника немецкой секретной службы. Они будут состоять из трех пунктов. Будьте добры, полковник Крамер, ответьте, известно ли вам имя нашего главного резидента в Британии? Крамер кивнул. - А теперь давайте спросим нашу дорогую троицу. Трое на диване переглянулись и молча уставились на Смита. Томас облизал пересохшие губы, и это движение не укрылось от глаз Крамера. Смит вынул из нагрудного кармана красный блокнотик, вырвал оттуда листок, что-то написал на нем и протянул Крамеру. Тот прочел написанное, кивнул и вернул бумажку. Смит бросил ее в огонь камина. - Теперь так. Здесь у вас в замке имеется самый мощный в Центральной Европе радиопередатчик. - Вы исключительно хорошо информированы, капитан Шмидт, - сухо заметил Крамер. - Смит. Я привык к этому имени. Свяжитесь по радио со штаб-квартирой фельдмаршала Кессельринга в Северной Италии и попросите шефа военной разведки. - Нашего общего друга? - негромко уточнил Крамер. - Старого однокашника по Гейдельбергскому университету, - подтвердил Смит, - полковника Вильгельма Вильнера. - Он улыбнулся. - Вилли-Вилли. - Вы и это знаете? Тогда нет необходимости запрашивать. - Думаю, что адмирал Канарис одобрил бы такой шаг. - Вы и с моим шефом знакомы? - Тщеславие подсказывает мне сейчас ответ "да", но скромность и любовь к истине диктуют ответить "нет", - сказал Смит с обезоруживающей откровенностью. - Я просто работаю на него. - Мои сомнения развеяны без остатка, - объявил Роземейер, - но все же сделайте так, как говорит этот человек. Крамер выполнил распоряжение. Сделал вызов по телефону в радиорубку и стал терпеливо ждать ответа. Смит расположился в кресле с бокалом коньяка и сигарой, являя собой картину безмятежного покоя. За их спинами бдительно нес вахту страж, которому, судя по всему, не терпелось продемонстрировать мастерство владения дубинкой. Мысли, роившиеся в головах Роземейера и Крамера - если они в самом деле там роились, - внешне никак не проявлялись. Анна-Мария, не вполне понимая, что происходит, стояла все с той же предвкушающей удовольствие улыбкой. Она была единственной, кто не сидел, как пришитый, на месте, Целиком отдавшись ожиданию, Смит, поманив ее пальнем, указал на свой опустевший бокал. Видимо, его акции в ее глазах резко пошли в гору, потому что она беспрекословно повиновалась молчаливому приказу и поднесла ему внушительную порцию коньяка вкупе с очаровательной улыбкой. Смит не остался в долгу и ответил ей не менее приятной улыбкой. Минуты текли невыносимо медленно. И за все это время никто не проронил ни слова. Зазвонил телефон. Крамер поднял трубку и после обмена формальностями со связистами, начал: - Полковник Вильгельм Вильнер? Дорогой мой друг, Вилли- Вилли. Как дела? - И когда было покончено со взаимными любезностями, Крамер со значением произнес: - Здесь у нас один агент, утверждающий, что знаком с тобой. Некий капитан Джон Смит. Ты когда-нибудь... ах, так ты его знаешь? Ладненько, ладненько! - И после паузы продолжил: - Не мог бы ты описать его? Напряженно прислушиваясь к голосу, звучавшему в трубке, он обернулся к Смиту, который, встав с места, подошел поближе к полковнику. - Покажите левую руку, - велел тот Смиту и, оглядев ее, сказал в трубку: - Да, кончика мизинца нет... а на правой тыльной стороне ладони - что? Смит, не дожидаясь просьбы, молча протянул Крамеру правую руку. - Да, да, два параллельных шрама на расстоянии трех сантиметров друг от друга. Что-что? Передать ему, что он предатель? - Скажите ему, что он ренегат, - улыбнулся Смит. - А ты ренегат, - сказал Крамер в трубку. - А, шамбертен! Ну ладно, спасибо тебе. До свидания, старина. - И он положил трубку. - Мы оба предпочитаем французские вина, - извиняющимся тоном пояснил Смит, комментируя упоминание шамбертена. - Наш главный двойной агент на Средиземноморье, -с воодушевлением воскликнул Крамер, - и надо же, я никогда о вас не слыхал! - Может быть, это ему и помогло выйти в люди, -сухо заметил Роземейер. - Мне просто повезло, - скромно пожал плечами Смит и быстро добавил: - Ну да ладно. Итак, каковы мои верительные грамоты? - Безупречны, - ответил Крамер. - Ей-богу, безукоризненны. - Тогда, - посерьезнел Смит, - приступим к изучению личных дел наших друзей. Как вам известно, Кристиансен, Томас и Каррачола - настоящие Кристиансен, Томас и Каррачола, работая на... - Что за бред вы тут несете, - заорал Кристиансен, вскочив с дивана. - Какой еще к черту настоящий Кристиансен... - он не успел договорить: Хартманн нанес ему короткий удар дубинкой по затылку, и он, закатив глаза, рухнул на пол. - Итак, один получил предупреждение, - удовлетворенно кивнул Крамер. - Вы не переусердствовали, сержант? - Через пару минут очухается, - уверил его охранник. - Хорошо. Надеюсь, вам больше не помешают, дорогой Шмидт. - Смит, - поправил его Смит. - Как я уже говорил, наши настоящие агенты, работая на английскую контрразведку, не только обеспечили глубокое внедрение немецкой секретной службы в британскую шпионскую сеть во Франции и Нидерландах, но и в самой Англии создали разветвленную агентурную сеть - и, как известно адмиралу Канарису, весьма успешно действующую. - Это выходит за пределы моей компетенции, - сказал Крамер. - Но в общих чертах я об этом осведомлен. - Встать! - холодно скомандовал Смит, обратившись к троим на диване. - Сесть за стол вон там. Хартманн, помогите парню, который устроился на полу. Каррачола и Томас в полном отчаянии и недоумении уселись за стол; к ним присоединился и совсем сбитый с толку Кристиансен, не успевший сообразить, что с ним случилось. Сержант оставался при нем, пока не убедился, что он не свалится со стула, а потом отступил на три шага назад и взял под опеку уже всех троих. Смит раздал им блокноты, которые принесла Анна-Мария, достал из кармана свой и положил его на Столик возле Крамера. - Если они те, за кого себя выдают, - сказал он вполголоса, - естественно ожидать, что они напишут имена, адреса или явки наших агентов в Англии и британских агентов, внедренных нашими людьми на континенте. - Он многозначительно помолчал. - А потом мы сравним их данные со списком в моем блокноте. - Да, тут они мигом засветятся, - протянул Крамер. -Высший пилотаж, дорогой капитан Шмидт, то есть Смит, - слабо улыбнувшись, поправился он. - Боюсь, я немного не в себе. Но, скажите, капитан, - он постучал пальцем по блокноту, - вы не слишком рискуете, держа при себе списки? И вообще, это ведь нарушение инструкции. - Конечно, нарушение. Но кто выпускает инструкции, тот их и отменяет. Неужели вы полагаете, что я осмелился бы на такое без санкции сверху? Можете удостовериться у адмирала. - Смит жестом показал на телефон. - Так я и думал, - удовлетворенно улыбнулся Крамер и обернулся к сидящим за столом. - Ну, вы все слышали? - Тут все же что-то не так, - начал было Каррачола. - Да уж, поистине что-то не так, - перебил его Крамер. - Я не сомневаюсь в том, кто такой Смит, - уныло продолжил Каррачола, - он оправдался по всем пунктам. Но тут чудовищная ошибка... - Которую совершили вы, - оборвал его Смит. - Пишите, - скомандовал Крамер. - Хартманн! Хартманн выступил вперед, держа наготове дубинку. Трое мужчин склонились над столом и принялись писать. Глава 8 Кафе в оружейной почти опустело. Его покинули последние солдаты, которых два сержанта увели на выполнение какого-то экстренного задания. Мэри терялась в догадках - что это могло быть за задание. Она украдкой взглянула на часы, наверняка, уже в двадцатый раз, устало провела ладонью по лбу, поднялась и слабо улыбнулась фон Браухичу. - Извините, капитан. Мне надо идти. Правда, надо. Голова раскалывается. - Очень жаль, дорогая Мария, - с виноватой улыбкой ответил он. - Что же вы раньше не сказали? Вы неважно выглядите. Столь утомительное путешествие с берегов Рейна и еще шнапс... - Да, я не привыкла к нему, - пожаловалась Мэри. -Ничего, высплюсь и все пройдет. - Конечно, конечно. Я провожу вас, дитя мое. - Нет, нет! - горячо сказала она, но, спохватившись, что слишком бурно отреагировала на столь невинное предложение, еще раз улыбнулась и мягко коснулась его руки. - Все в порядке. Я сама справлюсь. - Капитан фон Браухич знает, как будет лучше. - Его лицо было серьезным, но дружелюбным, голос звучал властно, но с оттенком юмора. - Я настаиваю. Идемте. Он уверенно взял ее под руку и вывел из зала. Так они прошли по коридору в центральную часть замка. По пути им не встретилось ни одного человека. Мэри обратила на это внимание. - Все силы брошены на поиски тех самых ведьм на помеле, - засмеялся фон Браухич. - Их еще не взяли. Ребята, которых вытащили из кофейной, рыщут сейчас по всем углам. Нынче шпионов можно встретить в самом неожиданном месте. - Вы так спокойно об этом говорите, - сказала Мэри. - Я - офицер гестапо. Мне платят за хладнокровие, а не за воспаленное воображение, - резко ответил он и тут же извинился: - Вы, конечно, понимаете, что мое раздражение вызвано не вами. - Он внезапно остановился у окна и посмотрел во двор. - Странно. - Что странно? - Да геликоптер. - задумчиво протянул фон Браухич. - Согласно инструкции геликоптеры верховного командования должны всегда находиться в состоянии полной готовности. А у этого - смотрите - мотор открыт, брезент кое-как накинут. Полной готовностью не пахнет... - Наверняка, геликоптеры, как любые другие машины, время от времени нуждаются в ремонте. - У нее вдруг пересохло горло, и она обрадовалась, что фон Браухич в эту минуту отвлекся, выпустил ее руку и не смог заметить, как быстро забилось ее сердце. - Что тут необычного? - Необычно то, что вот уже полчаса никого возле него нет. Неслыханно - личный пилот рейхсмаршала удалился, оставив недоделанной свою работу. - Может быть, он чинит что-нибудь в мастерской? И вообще, вы сегодня смотрели на термометр? - Да, я, пожалуй, ничем не лучше коменданта замка с его охотой за ведьмами, - грустно ответил фон Браухич. - Перед вами печальный результат профессиональной шизофрении; для такого ясного ума, как ваш, ответ очевиден. Будем иметь это в виду. - Вы собираетесь сегодня еще эксплуатировать ваш мощный интеллект? - безмятежно спросила Мэри. - Вон там, - фон Браухич кивнул на резную дверь, -в золотой гостиной. - Он взглянул на часы. - б, уже через двадцать минут! Благодарю за очаровательную компанию, фрейлейн. - Спасибо, вы были очень любезны. Но у вас, стало быть, еще встреча? - У нее опять участился пульс. - Музыкальный вечер. Даже гестапо имеет свои маленькие слабости. Будем слушать песнь соловья. - Он прибавил шагу. - Простите, фрейлейн, я вспомнил, что мне еще нужно подготовить одно-два донесения. - Сожалею, что отвлекла вас от важных дел, капитан, - с притворной застенчивостью сказала Мэри, думая о том, что же у него сейчас на уме и что он задумал предпринять? Фон Браухич не из тех, кто внезапно вспоминает о неотложных делах; он никогда не забудет то, что для него важнее всего. - Вы очень добры ко мне. - Счастлив служить, - он остановился у входа в ее комнату, взял ее руку в свои и улыбнулся. - Спокойной ночи, милая Мария. Вы очаровательны. - Спокойной ночи. - Она улыбнулась в ответ. - И спасибо. - Мы обязательно должны получше узнать друг друга, - он открыл дверь, поклонился, поцеловал ей руку, аккуратно затворил дверь и задумчиво потер подбородок. - Гораздо лучше, моя дорогая Мария, - повторил он про себя. - Гораздо. Каррачола, Томас и Кристиансен, склонившись над столом, старательно скрипели перьями. Во всяком случае, двое из них - Кристиансен до конца не оправился от удара по голове, и писание давалось ему с трудом. Крамер чуть поодаль, тихо беседуя со Смитом, с любопытством и тенью беспокойства наблюдал за процессом. - Похоже, они увлеклись, - заметил он. - Вид раскрытой могилы возбуждает, - цинично отозвался Смит. - То есть? - Знаете, что произойдет с этими людьми через четверть часа? - Я слишком устал, чтобы следить за игрой слов, капитан Шмидт. - Смит. Через четверть часа они будут мертвы. И они это знают. Поэтому отчаянно борются за каждую минуту жизни: когда ее осталось столь мало, каждый миг, отвоеванный у вечности, бесценен. Так азартный игрок, зная, что проигрывает, цепляется за каждую возможность продлить игру. - А вы поэт, капитан, - пробормотал Крамер. С минуту он походил взад-вперед по комнате, уже не глядя на пишущих, потом сел напротив Смита. - Ладно, - сказал он. - Сдаюсь. В чем же все-таки разгадка? Что за всем этим стоит? - О, она проста, как все гениальное, дорогой Крамер. За веревочки дергает адмирал Ролленд. А он настоящий гений, человек, не знающий ошибок. Можете не сомневаться. - Ладно, -нетерпеливо подстегнул его Крамер, - он -гений. Что дальше? - Каррачолу, Томаса и Кристиансена взяли три недели назад. Они работали только в Северо-Западной Европе, и здесь их никто не знал. - Понаслышке знали. - Да, но не более того. Адмирал Ролленд решил, что если трое соответствующим образом инструктированных агентов явятся сюда под видом указанных лиц, к ним наверняка отнесутся с уважением, а вы обязательно их примете. Следовательно, они смогут действовать в замке совершенно свободно и в полной безопасности. - Ну и?.. - Разве не понятно? - теперь уже Смит начал проявлять нетерпение. - Ролленд знал, что если генерал Карнаби или этот тип, загримированный под него, попадется вам в руки, допрашивать его с немецкой стороны прибудет не менее важная персона, - Смит улыбнулся. - Знаете ли, известную мудрость, гласящую, что Магомет идет к горе, а не гора к Магомету, в Англии понимают так: армейские чины сами явятся побеседовать с гостем господ из гестапо. - Продолжайте. - А рейхсмаршал Роземейер столь же притягательный объект для союзников, как генерал Карнаби для нас. - Рейхсмаршал! - Крамер, бросив взгляд в сторону Роземейера, с трудом выдохнул: - Его хотели похитить!.. - Ваши драгоценные агенты, которым вы доверились, - безжалостно закончил за него Смит. - Боже! Боже милосердный! Дьявольский план! - Именно так. Крамер резко поднялся и подсел к Роземейеру. Минуты две они о чем-то тихо переговаривались, изредка поглядывая в сторону Смита. Впрочем, говорил в основном Крамер и, насколько можно было заметить со стороны, очень красноречиво: любопытство на лице Роземейера переросло сперва в удивление, а потом в выражение изумленного потрясения. Когда Крамер закончил монолог, они оба помолчали, потом, как по команде, поднялись с мест и подошли к Смиту. Рейхсмаршал выглядел заметно бледнее обычного, а когда заговорил, в голосе его слышалась легкая дрожь. - Невероятная история, капитан Смит, - сказал он. - Невероятная. Кто бы мог подумать, что ларчик открывается именно так! - Он выдавил из себя улыбку. -Честно говоря, не очень-то приятно оказаться в ловушке. Я ваш вечный должник, капитан Смит. - Германия у вас в долгу, - вмешался Крамер. - Вы оказали ей огромную услугу. Мы этого не забудем. Уверен, что фюрер лично выразит вам свою признательность. - Вы слишком великодушны, господа, - скромно сказал Смит. - Я вполне вознагражден тем, что сумел выполнить свой долг. - По его губам пробежала тень улыбки. - Разве что фюрер предоставит мне две-три недели отпуска: похоже, нервы начинают сдавать. Но извините, господа, моя миссия еще не завершена. Он принялся, не расставаясь с бокалом, медленно прохаживаться за спинами сидящих за столом, с особенным интересом заглядывая то в один, то в другой блокнот. Циничная улыбка, которой Смит сопровождал свое наблюдение, не ускользнула от присутствующих, кроме, пожалуй, тех, кто ее вызвал. Остановившись возле Томаса, он изумленно покачал головой и воскликнул: - Ну надо же! - Пора кончать! - нетерпеливо скомандовал Роземейер. - Если позволите, рейхсмаршал, давайте доведем игру до конца. - У вас есть на то причины? - И довольно веские. Оставив Мэри, фон Браухич энергично, но без лишней спешки зашагал по коридору, и шаги его гулко отдавались в тишине. Свернув за угол, он перешел на бег. Во дворе возле геликоптера никого не было. Поднявшись по лесенке, он заглянул в кабину, затем вновь спустился на землю и остановил патрульного, который одеревеневшей походкой брел. по двору с собакой на поводке. - Отвечайте быстро, - повысил голос фон Браухич. - Видели пилота? - Нет, герр майор, - испуганно ответил патрульный, пожилой служака. По возрасту ему не грозила отправка на фронт, но он до смерти боялся гестапо. - Давно уже не видел. - Что значит - давно? - Точно не скажу. То есть, вроде, с полчаса. Или больше. Минут сорок пять скорее всего, герр майор. - Проклятье! - выругался фон Браухич. - Столько времени! Здесь есть мастерская, где он мог бы заниматься ремонтом? - Да, господин майор, - патрульный был счастлив дать полезную информацию. - Дверь вон там. Бывший амбар для зерна. - Он сейчас там? - Не могу знать, герр майор. - А следует знать, - холодно сказал фон Браухич. -Это ваша обязанность. Ну, что стоите, болван! Немедленно выясните! Пожилой патрульный затрусил к мастерской, а фон Браухич, выведенный из терпения бесплодной беседой, с надеждой обратился к охранникам у ворот, крепким, молодым ребятам. Но и там ничего узнать не удалось. Подбежал и патрульный, с виноватым видом сообщивший, что мастерская пуста. Фон Браухич похлопал услужливого старика по плечу и снисходительно улыбнулся. - Вы тут ни при чем, друг мой. Но будьте начеку. Не торопясь, почти медленно фон Браухич подошел к парадной двери и, открыв замок в первой же комнате, обнаружил пилота, все еще лежавшего без сознания. Рядом валялся расплющенный распределитель зажигания. Фон Браухич снял со стенной полки фонарь, разрезал веревку, которой был связан пилот, вытащил у него изо рта кляп и оставил лежать у открытой настежь двери так, чтобы его сразу же увидели из коридора. Потом капитан взбежал по лестнице наверх, туда, где располагались спальни, неслышно прошел мимо двери Мэри и, открыв своим ключом замок пятой по коридору комнаты, вошел туда и оглядел окно. Увидев, что снега на карнизе с внешней стороны почти нет, он удовлетворенно кивнул. Посветив фонариком во тьму, убедился, что крыша верхней станции фуникулера находится прямо по окном; следы на снегу говорили сами за себя. Фон Браухич оглядел комнату: железная кровать была сдвинута с обычного места, ею приперли шкаф. Он отодвинул кровать, дверцы распахнулись, и оттуда вывалился связанный офицер с кляпом во рту. Браухич и глазом не моргнул - чего- то в этом роде он и ожидал. Развязав веревки и вытащив изо рта молодого обер-лейтенанта кляп, он вышел из комнаты. У него были дела поважнее, чем приводить в чувство младших офицеров. У комнаты Мэри он остановился, приложил ухо к двери и прислушался. Тишина. Он заглянул в замочную скважину. Света нет. Постучал. Никакого ответа. Снова воспользовавшись своим ключом, вошел в комнату. Она была пуста. - Так, так, так, - пробормотал он себе под нос. -Очень интересно. - Закончили? - спросил Смит. Томас кивнул, Кристиансен и Каррачола тоже. Смит прошел вдоль стола за их спинами и собрал блокноты, сложив их на столике возле Крамера. - Момент истины, - спокойно сказал Смит. - Достаточно заглянуть хотя бы в один блокнот. Крамер без особого энтузиазма открыл лежавший сверху блокнот и начал читать, медленно перелистывая страницы. Смит осушил бокал и по-хозяйски прошествовал к буфету, где стояла заветная бутылка. Налив себе коньяк, он аккуратно завинтил пробку и, отпив, спросил Крамера: - Хватит? Крамер кивнул. - Теперь сравните с моим списком. Крамер опять кивнул: - Как это вы сказали - момент истины? - он открыл блокнот Смита. Первая страница была девственно чистой. Вторая тоже. И третья... Крамер в недоумении поднял глаза на Смита. Стакан, который только что Смит держал в руках, падал на пол, а сам он резким ударом руки свалил охранника. Зазвенела посуда на буфете. Недоумение на лице Крамера исчезло. Оно озарилось внезапным прозрением. Рука потянулась к кнопке тревоги. - Эй, парень, не нужно шума! - Шэффер подхватил с пола брошенный там Смитом "шмайсер" и направил его в грудь Крамера. Второй раз в течение вечера Крамер убрал руку с кнопки. Смит достал свой "люгер". Шэффер, держа на прицеле Крамера, буравил глазами Смита. - Сучий потрох, - негодующе произнес он, - простофиля янки. Так ты говорил? Не сможет вспомнить, какой сегодня день недели? - Просто в тот момент ничего другого в голову не пришло, - виновато признался Смит. - Тем хуже. А зачем так здорово мне прикладом смазал? - Для пущего правдоподобия. А что? Главное - сработало. - Он взял со стола Крамера блокнот и аккуратно спрятал в карман кителя. - Ну, - сказал, обращаясь к Шэфферу, - нам пора. А вы как, мистер Джонс, готовы? - Да, надо поторапливаться, чтобы поймать такси или на худой конец подвесной вагончик, - добавил Шэффер. - Ни черта не понимаю, - объявил Джонс. Вид у него был в самом деле обескураженный. - По сравнению с вами, какой к черту из меня актер! - Это все, что вам нужно? - К Крамеру вернулось профессиональное самообладание. - Только эти блокноты - и все? - Практически, да, блокноты. С массой милых имен и адресов. - Понятно, - кивнул Крамер. - Следовательно, эти трое - те, за кого себя выдают? - Они в течение нескольких недель находились под подозрением. Особо секретная и ценная информация утекала через один из отделов, контролируемых кем-то из них; а нам по тому же каналу шла липа. Мы даже не могли выяснить, один или несколько диверсантов этим занимаются, и тем более ничего не могли доказать, не установив их контакты дома и за границей. Тогда и появилась идея этой операции. - Я хотел бы еще кое-что уточнить, капитан Смит, -сказал Роземейер со слабой улыбкой на губах. - Когда полковник Крамер спросил вас, только ли блокноты вам нужны, вы ответили "практически, да". Значит, это не совсем все. Может, вы хотите убить двух зайцев? Скажем, пригласить меня в свою компанию? - Боюсь, огорчу вас, рейхсмаршал Роземейер, - довольно нелюбезно ответил Смит, - но у меня нет ни малейшего желания связывать вас и тащить на своем горбу через Альпы. Я, пожалуй, прихватил бы вас с собой, держа на мушке, но вы, не сомневаюсь, человек чести и верность родине для вас дороже собственной шкуры. А посему, если бы я просто попросил вас следовать с нами под страхом смерти, вы наверняка выбрали бы второе. Так что мы вынуждены откланяться. - Вам не откажешь ни в галантности, ни в логике. - Роземейер улыбнулся. Улыбка получилась невеселая. -Жаль, что мне способность логически мыслить в этой ситуации изменила. - Пожалуй, да, - согласился Смит. - А как же полковник Вильнер? - встрепенулся Крамер. - Шеф разведки фельдмаршала Кессельринга? Он же не... - Спокойно. Вилли-Вилли не состоит у нас на зарплате. И говорил он чистую правду. Он считает меня своим лучшим двойным агентом, резидентом в Италии. Я в течение двух лет подкармливал его бесполезной, липовой и устаревшей информацией. Просветите его при случае на мой счет, ладно? - Он тройной агент, понимаете? Это еще страшнее, чем двойной, - пояснил Шэффер. - А как же Гейдельберг? - не унимался Крамер. - Два года отдал университету. Благодаря протекции министерства иностранных дел. Крамер покачал головой. - Я все-таки не понимаю... - Сожалею. Нам пора. - Смываемся, - подтвердил Шэффер. - Остальное читайте в послевоенных мемуарах агента Шэффера... Он не успел договорить. Дверь резко распахнулась. На пороге стояла Мэри с маузером наизготовку. Сразу поняв, что происходит, она со вздохом облегчения опустила руку с оружием. - Заставляешь себя ждать, - сурово сказал Смит. -Мы уже начали нервничать. - Извините. Никак не могла отвязаться от фон Браухича. - Нет проблем, милая леди. - Шэффер сделал галантный жест рукой. - Ведь Шэффер был здесь и сумел за всем присмотреть. - Новенькая, которая сегодня явилась! - прошептал Крамер с озадаченным видом. - Кузина той девушки из... - Девушка, которая помогала мне дурить Вилли-Вилли. Та самая, которая открыла нам вход в замок. - Босс. - прервал его Шэффер, - извините, но... - Да, идем, - Смит улыбнулся Роземейеру. - Вы правы, блокноты - не единственное, что мне было нужно. Мне вообще-то хотелось взять кое-кого для компании. Но в отличие от вас, рейхсмаршал, это люди слишком дорожат своей шкурой и совсем не имеют чести. И они не откажутся пойти с нами, - он ткнул "люгером" в сторону Каррачолы. Томаса и Кристиансена. - Встать! Пойдете с нами. - С нами? - недоверчиво спросил Шэффер. - В Англию? - Да, чтобы предстать перед трибуналом за измену. Я не могу взять на себя роль общественного обвинителя... Одному Богу известно, сколько сотен и тысяч жизней было погублено из-за них. Не говоря уж о сержанте Хэрроде и Торренс-Смизе. - Он бросил холодный взгляд на Каррачолу. - У меня нет доказательств, но думаю, ты был у них главным. Ты убил Хэррода. И если бы шифровальная книжка оказалась у тебя, ты провалил бы всю нашу сеть в Южной Германии. Тебе не удалось ее заполучить. Тогда ты заколол беднягу Смизи. Ты ушел из пивной следом за мной, а он решил проследить за тобой. Ему не удалось с тобой справиться... - Давайте бросим оружие! - раздался вдруг сухой и бесстрастный голос. Никто не слышал, как открылась дверь и вошел фон Браухич с пистолетом в руке. Смит успел повернуться и прицелился, но не решился открыть огонь, боясь задеть Мэри, стоявшую на пути. Фон Браухич таких сомнений не испытывал. Раздался резкий щелчок, пуля прошила рукав Мэри над локтем, и Смит вскрикнул от боли: руку его залила кровь, а "люгер" вышибло, и он стукнулся о какую-то деревянную поверхность. Мэри не успела обернуться, как фон Браухич одной рукой схватил ее за руку а другой приставил к ее груди свой пистолет. Она пыталась освободиться, но он еще крепче сжал ей руку. Закричав от боли, Мэри выронила оружие. Шэфферу пришлось бросить свое. - Зря вы это затеяли. - сказал фон Браухич Смиту. -Глупо... Впрочем, на вашем месте я бы совершил ту же глупость. - Он посмотрел на Крамера. - Извините за задержку, герр полковник. Мне показалось, что эта юная дама слишком нервничала. К тому же ей так мало известно о ее родном Дюссельдорфе. И ей, увы, невдомек, что нельзя позволять держать себя за руку, когда приходится лгать - а ей приходится это делать очень часто. - Он, улыбаясь, повернул Мэри к себе лицом. - У вас прелестная ручка, но пульс слишком чутко реагирует на ложь. - Вы как всегда выражаетесь загадками. Ну да Бог с ними. - Крамер перевел дух. - Отлично, мой мальчик. Господи, еще бы одна минута... - Он подошел к Шэфферу, предусмотрительно держась в стороне от линии прицела фон Браухича, и обыскал его, но никакого оружия не нашел, проделал то же самое и с тем же результатом со Смитом, подал ему свой носовой платок, чтобы остановить кровь, выразительно посмотрел на Мэри и перевел взгляд на Анну-Марию. - Конечно, герр полковник,- с готовностью откликнулась она на немую просьбу. - С удовольствием. Мы уже встречались, и мои методы ей знакомы. Не так ли, дорогая? - С улыбкой, более похожей на оскал, Анна-Мария подошла к Мэри и с размаху ударила ее по лицу. Мэри вскрикнула, отброшенная ударом к стене она скорчилась от боли. Из уголка рта вытекла струйка крови. - Ну, - спросила Анна-Мария, - оружие есть? - Анна-Мария. - протестующе начал было Крамер. -Вряд ли следует... - Я знаю, как обращаться с грязными маленькими шпионками! Но если вам не нравится, как я добиваюсь своего, мы удалимся! Она схватила Мэри за волосы, подтащила к боковой двери и грубо втолкнула в какую-то комнату. Звук удара и крик боли раздались оттуда одновременно. Дверь захлопнулась. В тишине слышались удары и сдавленные крики. Фон Браухич уселся в кресло, сморщился, прислушиваясь к звукам борьбы за дверью, и сухо сказал Крамеру: - Девушка, наверно, предпочла бы, чтобы я сам обыскал ее. Тут уж не до стыдливости. - Боюсь, Анна-Мария иногда чересчур увлекается, -ответил Крамер, брезгливо скривив рот. - Иногда? - Фон Браухич опять сощурился, услышав стук тела о стену, стон и всхлипывания. Потом наступила тишина... - Она всегда увлекается, если ей попадается девушка не менее красивая и молодая, чем она сама. - Ну, конечно, - с облегчением вздохнул Крамер и посмотрел на Смита и Шэффера. - Сначала подумаем, куда устроить даму. а вообще в Шлосс Адлере нет недостатка в помещениях для... - Он не закончил фразу, глаза его чуть заметно расширились, и он неожиданно четко договорил, обращаясь к фон Браухичу: -Кажется, мы поспешили с выражением сочувствия. Было бы жаль потерять вас, капитан, вам в спину нацелен пистолет... Фон Браухич медленно взглянул через плечо. В самом деле, на него смотрел пистолет, автоматический "лилипут", и рука, которая держала его, не дрожала, а темные глаза смотрели пристально и невозмутимо. Засохшая на щеке кровь и растрепанные волосы совсем не портили Мэри. - Каждый отец обязан обучать свою дочь дзюдо, - прокомментировал Шэффер. - Он отобрал пистолет у фон Браухича, который и не пытался оказать сопротивление, взял наперевес "шмайсер" и запер входную дверь. - А то больно много народу повадилось входить без стука. - По дороге он заглянул в боковую дверь, присвистнул, ухмыльнулся и сказал Мэри: - Отличная работа. Радуюсь, что мое сердце занято другой. Не хотел бы я оказаться на месте твоего мужа, когда ты теряешь терпение. А тут прямо лазарет. Перевяжи-ка руку майору, а я присмотрю за ребятами. С большим удовольствием присмотрю. И он стал присматривать. Пока Мэри занималась раненой рукой Смита в комнатке, где Анна-Мария нашла свое Ватерлоо, Шэффер занял позицию у камина, налил себе коньяка и, потихоньку отхлебывая из бокала, время от времени подбадривающе улыбался пленникам. Ответных улыбок он не получал. Потому что видимые беспечность и добродушие Шэффера никого не могли обмануть: каждый понимал, что в случае чего он без колебания нажмет курок, на котором держит палец. Из соседней комнаты вернулись Смит и Мэри, которая несла покрытый полотенцем поднос. Смит заметно побледнел, рука у него была туго перевязана. Шэффер вопросительно посмотрел на Мэри. - Не очень хорошо. Раздроблены указательный и большой пальцы. Я сделала, что могла, но тут нужен хирург. - Если я сумел пережить ее медпомощь, буду жить долго, - философски заметил Смит. - Нам надо срочно решить одну задачку. - Он похлопал себя по нагрудному карману. - Тут имена и адреса. Мы будем в Англии через час-два. Еще столько же времени понадобится, чтобы разыскать их всех. - Он посмотрел на тех. кто сидел на диване. - И чтобы вы не успели предупредить своих людей, следует обеспечить ваше молчание. - Молчание можно обеспечить навечно, - безмятежно заметил Шэффер. - Нет необходимости. Как ты точно заметил, у нас тут лазарет. - Он снял полотенце с подноса - на нем были разложены медикаменты и шприцы. Смит взял в левую руку пузырек. - Нембутал. Как комарик укусит. - Нембутал? - возмутился Крамер. - Да черт меня разрази, если я поддамся. - В противном случае вам придется умереть, - произнес Смит, и прозвучало это достаточно убедительно. Глава 9 Смит остановился у двери с надписью по-немецки "Радиорубка" и предупредил своих понурых пленников: - Не вздумайте попытаться связаться с кем-нибудь или поднять шум. Я совсем не горю желанием тащить вас с собой до самой Англии... Лейтенант Шэффер, нельзя ли как-нибудь обезопасить этих людей? - Отчего же нельзя, - не стал спорить Шэффер. Он по очереди расстегнул верхние пуговицы мундиров всех троих, стянул их сзади за воротник вниз и связал за спиной рукава.- Ну, вот, с руками все в порядке. - Чего не скажешь о ногах. Смотрите. Мэри, не подпускайте их к себе. Им сейчас терять нечего. Лейтенант, ну что там с дверью? - Готово. Шэффер осторожно отворил дверь радиорубки. Просторная, ярко освещенная комната была почти пуста, если не считать стоявшего у окна массивного стиля с огромным, сверкающим металлом, радиопередатчиком. пары стульев и стеллажа с папками. Даже ковра не было на полу. И потому на звук их шагов тут же обернулся радист, который, безмятежно покуривая, слушал легкую музыку, лившуюся из приемника. Реакция его была мгновенной: подняв, как бы сдаваясь, руки вверх, он резким движением ноги нажал кнопку тревоги на полу: раздался рев сирены. Шэффер резким ударом автомата свалил его с ног. Но было поздно. Сигнал тревоги продолжал звучать. - Только этого не хватало, черт меня раздери. - в отчаянии выругался Смит. - Только этого и не хватало. - Он выскочил в коридор, и хватил прикладом "шмайсера" по стеклу ящика с сигнализацией, заставив сирену умолкнуть. - Туда! - Смит указал жестом на распахнутую дверь радиорубки. - Живо! - Он пропустил всех в комнату. оглядел ее и, увидев сбоку еще одну дверь, велел Мэри проверить, что за ней. Шэффер стал у входа в радиорубку. - Да, без этого шоу мы бы обошлись, босс. - Мало ли без чего мы бы обошлись, - неохотно ответил тот и вопросительно посмотрел на Мэри. Ну, что там? - Склад радиодеталей. - Вы с Джонсом возьмите там этих троих на свое попечение. Вздумают пикнуть - стреляйте без предупреждения. Джонс с опаской посмотрел на свой пистолет и жалобно сказал: - Я не военнообязанный, сэр. - К вашему сведению. - отпарировал Смит. - я -тоже. Он подсел к передатчику и несколько секунд внимательно изучал хозяйство радиста. - Умеете с этим обращаться, босс? - крикнул от двери Шэффер. - Самое время выяснить. Разберемся как-нибудь, - он включил аппарат на передачу и настроил его в диапазоне ультракоротких волн на нужную частоту. Взял в руки микрофон. - Бродсворд вызывает Дэнни Боя, - сказал он. -Бродсворд вызывает Дэнни Боя. Слышите меня? Слышите меня? Увы, никто не услышал его. Смит поменял частоту передачи и еще раз попробовал установить связь. И еще. И еще. Когда он пытался сделать это в шестой или седьмой раз, у двери загремела автоматная очередь. Он резко обернулся. Шэффер растянулся на полу, над стволом его "шмайсера" вился дымок. - У нас гости, босс, - извиняющимся тоном прохрипел он. - Не уверен, что достал, но заставил их поджать хвост, это точно. - Бродсворд вызывает Дэнни Боя, - настойчиво повторял Смит. - Боже милосердный, что же вы не отвечаете? - Они носа из-за поворота теперь не высунут - я их мигом прошью. Могу их держать за углом хоть до Рождества. - подбодрил Шэффер, - можете не спешить. - Бродсворд вызывает Дэнни Боя. Бродсворд вызывает Дэнни Боя... Как ты думаешь, сколько у нас в запасе времени, пока кто-нибудь не догадается вырубить электричество? - Да уж, пожалуйста, Дэнни Бой, не молчи, ответь нам. - подключился Шэффер. - Дэнни Бой вызывает Бродсворда, - голос из передатчика звучал так громко и отчетливо, будто говорили в соседней комнате. - Дэнни Бой... - Через час, Дэнни Бой, - перебил его Смит. - Через час. Поняли меня? Прием. - Вас понял. Получилось, Бродсворд? - это был голос адмирала Ролленда. - Прием. - Получились, - ответил Смит. - Все получилось. - Отпускаем вам все грехи. Матушка Макри собирается вас встретить. Выезжает немедленно. Опять прогремела автоматная очередь. Шэффер подул на дымящийся ствол. Голос адмирала Ролленда спросил из передатчика: - Что там у вас? - Статический разряд. - ответил Смит и, не выключив передатчик, сморщившись от боли в руке, трижды выстрелил в аппарат. Теперь никто не сможет им воспользоваться. Смит бросил короткий взгляд на Шэффера: тот не нуждался в словах одобрения, лицо его ныло невозмутимо спокойным. Смит подошел к окну и здоровой рукой поднял стекло. Луна спряталась за тучи и почти совсем не давала света. Опять начался снегопад. Арктический холод пробирал до костей. Смит сообразил, что они находятся в восточной части замка, самой отдаленной от верхней станции фуникулера. В густой мгле невозможно было разобраться. гуляют ли там еще патрульные с собаками, Смит достал нейлоновую веревку, привязал один конец к ножке стола, другой сбросил вниз из окна. счистил намерзший на карнизе снег. Ему хотелось бы убедиться, что веревка достигла земли, но пришлось ограничиться надеждой, что это так. Впрочем, это были не так уж и важно. Подойдя к Шэфферу, устроившемуся на полу в дверях. он сказал: - Пора запираться. - Давайте подождем, пока они еще раз сунутся, уж очень хочется дать им напоследок острастку, - ответил Щэффер. - И выиграем лишних пару минут - у них такая регулярность, они каждые две минуты высовываются. Этого как раз хватит, чтобы смыться отсюда. - Будь по-твоему. - Порыв ледяного ветра заставил Смита поежиться. - Свежо, однако! - Это вас знобит из-за потери крови. И зря вы так коньяки накачались. Сосуды сужает, когда в таких количествах. Он не договорил и замер, уставившись в прицел своего "шмайсера". - Дайте-ка ваш фонарь, босс. - Зачем? - Смит протянул ему фонарь. Он включил фонарь, положил его на пол и насколько мог оттолкнул его от себя. - А они ребята смышленые. Привязали зеркальце на палку, чтобы следить за нами. Только угол неправильно взяли. Смит осторожно выглянул из двери, ожидая, когда появится самодельный перископ. На этот раз зеркальце было прилажено под нужным углом в сорок пять градусов. Но едва показавшись в коридоре, оно отлетело, снятое выстрелом Шэффера. Следующим выстрелом он уничтожил единственную лампу на потолке, освещавшую коридор. Теперь там горел только фонарь, разглядеть, что делается в радиорубке, было невозможно. Шэффер бесшумно затворил за собой дверь и беззвучно повернул в замке ключ. Затем прикладом вбил его в скважину. Прошло две минуты. Раздались голоса и стук сапог по коридору. Смит и Шэффер вошли в комнатку, где хранились запчасти, оставив узкую щель в двери, в которую пробивалась полоска света. Смит тихо сказал: - Мэри, ты и мистер Джонс следите за Томасом. Пистолеты - к обоим вискам. На себя он взял Кристиансена, заставил его стать на колени и упер ствол ему в затылок. Шэффер толкнул к стене Каррачолу и приставил дуло "шмайсера" прямо ко рту. Установилась мертвая тишина. Полдюжины немцев, осаждавших радиорубку, были ребята совсем не того сорта, что старый служака, с которым беседовал во дворе фон Браухич. Они принадлежали к элите Альпийского корпуса. Люди, прошедшие железную выучку, настоящие профессионалы. Им и в голову не пришло бы пользоваться отмычкой или дергать за дверную ручку: на этот случай у них была отработана совсем другая процедура. По сигналу обер-лейтенанта один из солдат веером от живота разрядил в дверь магазин своего автомата. Второй прошил в ней аккуратный кружок и вышиб его прикладом. Третий швырнул в образовавшуюся дыру пару гранат. Два взрыва раздались почти одновременно, из щелей повалил густой дым. Вышибив дверь, они ввалились в радиорубку. Теперь не было необходимости в предосторожностях -все, находившиеся там, неминуемо должны были погибнуть. Через несколько секунд, когда сильный сквозняк развеял дым и в комнате прояснилось, обер-лейтенант, посветив фонариком, понял, откуда дует ветер и кинулся к окну. Он заметил веревку, перегнулся через подоконник, протер заслезившиеся от ветра глаза и поискал в темноте лучом фонаря. Он схватил веревку и резко дернул - она легко поддалась, на ней не было никакого груза. - Дьявол! - крикнул он своим. - Ушли! Они уже внизу! Быстро, к телефону! - Ну вот, - одобрительно сказал Шэффер, услышав удаляющийся по коридору топот и убрав дуло автомата от лица Каррачолы, - прекрасно себя вел, молодец. Не переставая держать Каррачолу на мушке, он, вместе со Смитом, выйдя в изуродованную радиорубку, сказал ему: - Они сейчас же обнаружат, что внизу нет наших следов. Преодолевая боль в руке, Смит вытянул из окна веревку. - Она нам понадобится. И надо бы отвлечь их внимание. Возьми четыре-пять взрывпакетов и чтобы запальные шнуры были разной длины. Разбросай их по комнатам вдоль коридора. - Считайте, что сделано, босс, - отчеканил Шэффер, достал из сумки взрывпакеты, обрезал ножом шнуры, оставив разную длину, и вышел. Первые три двери на его пути оказались запертыми, и он не стал тратить ни времени, ни драгоценной начинки своего "люгера", чтобы их открыть. Тем более, что пять следующих заперты не были. Три взрывпакета он поочередно разместил в вазах дрезденского фарфора, под офицерской фуражкой и под подушкой. В четвертой комнате он пристроил взрывчатку в ватерклозете, а в пятой (кладовой)- на полке за картонками. Тем временем Смит вывел своих подопечных из радиорубки, где от дыма и гари невозможно было ни дышать, ни смотреть, на чистый воздух в коридор, ждать Шэффера. Тут взгляд его упал на пожарную конторку с большим огнетушителем, ведрами с песком и топориком. - Решили провести отвлекающий маневр, майор? - с улыбкой спросила Мэри. Веки у нее покраснели от дыма, а лицо со следами слез было бледным, как бумага. И все же она нашла в себе силы улыбнуться ему. - Я тоже хотела предложить нечто эдакое, но не решилась. Смит ответил ей болезненным оскалом - боль в руке не позволила ему улыбнуться так, как хотелось, от всего сердца, и взялся за ручку двери с надписью "Архив", находившейся рядом с конторкой. Дверь, естественно, оказалась запертой. Он приставил "люгер" к замку и выстрелил. Комната вполне отвечала своему назначению: она вся была заставлена стеллажами и шкафами с документами. Смит открыл окно, устроив сквозняк, скинул на пол кучу всяких бумаг и поднес к ним спичку. Мигом разгорелся костер. - Не забыли про эту штуку, а? - Шэффер втащил в комнату огнетушитель и швырнул его в окно. - Как говорится, на кого Бог пошлет! Пожар занялся так скоро, что Шэффер, сразу закоптевший от дыма, с трудом выбрался в коридор. В этот момент где-то в недрах замка заревела пожарная сирена. - Господи, - отчаянно воскликнул Шэффер, - да никак сейчас явится пожарная команда! - Пожалуй, что так, - отозвался Смит. - Черт побери, как же я это упустил! Теперь они точно засекут, где мы находимся. - Думаете, у них здесь имеется противопожарное устройство с очень чувствительным индикатором? - Наверняка. Сматываемся. Они рванули вперед по центральному переходу, гоня перед собой пленников, спустились по лестнице на один пролет и уже вышли на следующий, как со двора послышался шум голосов и топот ног. - Живо! Сюда! - Смит указал на задернутый гардиной холл. - Поторапливайтесь! Ах, черт возьми, забыл! - Он резко повернул назад. - Куда же вы, черт подери, - взорвался Шэффер, чувствуя, как неотвратимо приближается погоня. Больно ткнув ближайшего пленника стволом "шмайсера", он скомандовал: - Сюда, в холл, быстро. - Оказавшись за гардиной, он взял свой "люгер" с глушителем. - Только шелохнитесь - пришью на месте. В этом шуме никто и не услышит, как вы прощаетесь с жизнью. Никто не шелохнулся. Громко топая тяжелыми сапогами, солдаты пробежали мимо. За гардиной слышно было их неровное дыхание. Этажом выше топот резко оборвался. По доносившимся оттуда возгласам стало ясно, что, увидев пожар, солдаты только теперь поняли его масштабы. - Тревога! Сержант, на связь! - скомандовал оберлейтенант, атаковавший радиорубку. - Огнетушители сюда, пожарные рукава! Где же, черт побери, полковник Крамер? Капрал! Найди полковника Крамера! Капрал не отозвался, ответом послужил стук каблуков по ступеням. Они простучали мимо холла и затихли где-то внизу. Шэффер рискнул выглянуть в коридор - как раз в ту минуту, когда там появился Смит. - Где вас черти носили? - Пошли! Давайте отсюда! Нет. Джонс, не вниз, там вас встретит целый полк Альпийского корпуса. Прямо по коридору, в западное крыло. По боковой лестнице. И Бога ради, побыстрее. Через несколько секунд тут будет тесно, как на Пиккадили. Торопясь вслед за Смитом, Шэффер повторил свой вопрос: - Так где же, черт побери, вы были? - Мы забыли парня, в комнате возле коммутатора. Архив прямо над ней. Я его развязал и вытащил в коридор. А то сгорел бы. - И вы из-за этого рисковали? - поразился Шэффер. - Как вы можете в такую минуту думать о пустяках? - Для кого пустяки, а для кого - нет. Например, для парня, который там лежал. Ну да ладно. Теперь направо, вниз по лестнице и прямо. Мэри, ты знаешь куда. Мэри знала. Она остановилась у нужной двери. Смит на ходу бросил взгляд в окно. Огонь и дым вырывались из северо- восточной башни. По двору беспорядочно сновали солдаты. И в этой снующей толпе выделялся один человек - пилот геликоптера, который неподвижно стоял, привалившись к своей машине. Смит увидел, как он поднял руку и потряс кулаком в сторону горящей башни. - Ты уверена, что нам нужно именно сюда? - спросил Смит у Мэри. - Двумя этажами ниже того окна, через которое мы влезли? Мэри кивнула. - Безусловно. Дверь была заперта. Тратить время на возню с отмычкой было бы слишком большой роскошью. "Люгер" справился с замком в два счета. Капралу, которого обер-лейтенант послал на розыски полковника Крамера, тоже пришлось решать проблему с дверью: покидая золотую гостиную, Шэффер запер ее и выбросил ключ в окно. Капрал сначала вежливо постучал. Ответа не последовало. Он постучал погромче - с тем же результатом. Капрал поддал дверь плечом, но только ушибся. Попытался выбить замок прикладом "шмайсера", но строители Шлосс Адлера хорошо знали свое дело. Поколебавшись, капрал дал по замку очередь, моля Бога, чтобы полковник Крамер не вздремнул где-нибудь в кресле возле двери. Полковник Крамер действительно спал глубоким сном, но вдали от двери, на мягком ковре, закрыв голову подушкой. Капрал осторожно вошел в гостиную; брови у него поднялись чуть ли не до самых волос, а челюсть отвалилась. Глазам его открылась невероятная картина: рейхсмаршал Роземейер растянулся рядом с полковником. Фон Браухич и сержант, свесив головы, спали в креслах, а Анна-Мария - вся в синяках и с растрепанными волосами - на диване. Недоумевающий капрал приблизился к Крамеру, стал возле него на колени и потряс за плечо - сперва уважительно, а потом раздраженно. Скоро до него дошло, что он смог бы с тем же успехом трясти полковника хоть всю ночь. И тут же ему бросилось в глаза, что все мужчины были без кителей и у каждого спящего, включая Анну-Марию, левый рукав был завернут выше локтя. Обведя взглядом комнату, он заметил на столике металлический поднос с пузырьками, ампулами и шприцами. Все стало на свои места. Капрал рванулся к двери. Шэффер привязал конец веревки к спинке железной кровати, проверил прочность узла, открыл окно и сбросил моток в темноту. В долине все еще догорала железнодорожная станция. В самой деревне светились огоньки. Внизу патрулировали солдаты с собаками. Шел легкий снег. Луна выглянула из-за темной гряды облаков и победно плыла в чистом небе. Даже звезды засияли. - Похоже, нас неплохо будет видно, босс, - засомневался Шэффер. - И еще эта волчья стая внизу... - Будет хуже, если они направят сюда прожектора, - ответил Смит. - Впрочем, выбора у нас все равно нет. Ну, пошли! Шэффер обреченно кивнул, перелез через подоконник. И, схватившись за веревку, на секунду замер, услышав донесшийся из восточного крыла взрыв. - Номер один, - удовлетворенно констатировал он. -Ваза для фруктов, дрезденский фарфор. Надеюсь, -добавил он, - никто сейчас не справляет нужду в сортире, который я начинил взрывчаткой. Смит открыл было рот, чтобы прервать это словоизлияние, но Шэффер уже стоял на кровле верхней станции. Смит неуклюже, опираясь на здоровую руку, перекинул тело через подоконник и посмотрел на Мэри. Она ободряюще улыбнулась ему, но глаза выдавали тревогу: за ее спиной стояли лицом к стене, сложив руки на затылке, трое мужчин. Довершал картину Карнаби-Джонс, державший их на прицеле, причем видно было, что он сам до смерти боится своего оружия. Смит присоединился к Шэфферу на крыше станции. Оба старались вжаться в кровлю, чтобы быть как можно незаметнее. Возле стены крыша была совсем плоской, а дальше шел резкий скос под углом градусов в тридцать. Смит задумчиво оглядел его и сказал: - Что-то не хочется еще раз испытать приключение, которое нас тут поджидало в прошлый раз. Нужно подобрать надежный крюк и вбить для страховки прямо в стену. - Не надо никаких крюков. Взгляните-ка сюда. Шэффер голыми руками поскреб ледяную корку; обнажилась металлическая сетка, крепившаяся на железных прутьях, а под ней - стеклянный люк. - Это, кажется, называется "световой люк". А прутья выглядят вполне надежно. Они попробовали согнуть один из них, но он не поддался. Шэффер удовлетворенно улыбнулся и закрепил на нем веревку. Смит схватился за веревку, но Шэффер твердой рукой разжал его кулак. - Нет уж, - сказал он, глядя на раненую руку Смита: от повязки остались одни лохмотья, сквозь которые сочилась кровь. - Если вы задумали получить за этот переход Крест Виктории, забудьте. Шансом воспользуюсь я. - И добавил, покачав головой: - Сам не знаешь, чего болтаешь, Шэффер. Лейтенант ухватился за веревку, сполз по склону кровли до края, перевернулся головой к краю и дальше передвигался уже медленно, сантиметр за сантиметром. Заглянув вниз, он обнаружил, что оказался прямо над одним из тросов лебедки фуникулера. А с левой стороны поисковая группа с собаками, утопая в глубоком снегу, карабкалась вверх по откосу в сторону. главного входа в замок. Видно, всех подняли по тревоге - либо тушить пожар, либо искать поджигателей. Следовательно, заключил Шэффер, люди из внутренней охраны проверили обстановку под окнами радиорубки и обнаружили там девственно чистый, нетронутый снег... Он посмотрел вверх. Оттуда никакой опасности не грозило: видно, хозяева Шлосс Адлера решили - какой смысл ставить часового снаружи, когда враг явно не покидал стен замка. Шэффер сдвинулся вниз еще на расстояние ладони. Теперь проблема была в одном. Есть ли охрана на станции, и если есть, то удастся ли ему, Шэфферу, удержаться на веревке с помощью одной руки, а второй вытащить "люгер" и снять часового? Конечно, ему грех жаловаться - он прошел отличную школу, но из него же готовили не акробата на проволоке. В горле у него пересохло, и сердце стучало как бешеное. Шэффер изогнул шею и заглянул внутрь станции. Там никого не было, а если кто и был, то так надежно спрятался, что Шэфферу было не видать. Логика, однако, подсказывала, что прятаться там глупо; скорее всего, дежурившего на станции часового отозвали в замок на пожар. Насколько он мог видеть, на станции не было ничего подозрительного, только вагончик, машинный механизм подъемника и батареи аккумуляторов. Опасностью не пахло. Но вот что его сильно огорчило. Оказалось, что попасть внутрь станции можно было только одним способом, причем, отнюдь не по веревке. Дело в том, что станцию выстроили в типично альпийском стиле: крыша метра на два спускалась ниже уровня пола, прямо в пропасть. Выход был один: вскарабкаться по стальному тросу фуникулера на крышу вагончика и уже оттуда спуститься на пол станции. Шэффер не стал тратить время на раздумья о том, насколько это физически возможно. Это должно было стать возможным. Все равно иначе на станцию не проникнуть. Шэффер не без труда отполз от края крыши, опять перевернулся, теперь ногами в сторону ската и посмотрел вверх. Смит весь напрягся в ожидании, и только лицо его было как всегда бесстрастным. Шэффер жестом показал, что начинает действовать, и заскользил по склону, пока ступни его не нащупали стальной трос. Он обхватил трос ногами и руками, повис и начал карабкаться вверх. Это удавалось ему плохо. Поднявшись сантиметров на двадцать, он тут же сползал вниз на десять. Трос, натянутый под углом сорок пять градусов, был покрыт ледяной коркой и промаслен, поэтому, чтобы хоть чуть-чуть продвинуться по нему вперед, надо было до боли в мышцах сжимать его пальцами. Такой способ передвижения был просто самоубийством для Смита с его раненой рукой и абсолютно невозможен ни для Мэри, ни для Карнаби-Джонса. И самому Шэфферу подъем давался нелегко. Теряя силы, он представил себе, что будет, если он сорвется. Мысль об этом-и вид зияющей под ним бездны, от которого закружилась голова, заставили Шэффера сделать невозможное. Через десять секунд он, обливаясь потом и дыша как бегун-марафонец на финише, влез на крышу вагончика. С минуту он пролежал не шевелясь, восстанавливая пульс и дыхание. Потом вытащил "люгер", снял его с предохранителя и спустился на пол. намереваясь окончательно убедиться в том, что станция пуста. И хотя здравый смысл подсказывал, что это чрезмерная осторожность - кто бы тут ни прятался, он обязательно обнаружил бы себя с появлением Шэффера - инстинкт самосохранения и воспитанный тренировкой рефлекс заставили его обшарить все закоулки. На станции действительно никого не было. Теперь следовало выяснить обстановку поблизости от нее. Тяжелая железная дверь в начале туннеля была отворена. Вторая - в конце туннеля - тоже. Стараясь держаться в тени, Шэффер вышел во двор замка и осторожно осмотрелся. Посмотреть было на что. Во дворе царила лихорадка, которую они видели из окна, только теперь беготня приобрела осмысленный и упорядоченный вид. Повинуясь командам начальства, множество солдат разматывали пожарные шланги, таскали ведра с песком и огнетушители. Между тем главные ворота оставались без присмотра - охрану тоже привлекли к тушению. Но только самоубийца рискнул бы совершить побег через эти ворота на виду шестидесяти или семидесяти альпийских стрелков. Слева во дворе стоял всеми забытый и бесполезный геликоптер. Пилот куда-то исчез. Грохот сильного взрыва донесся из стен замка. Шэффер поднял голову, чтобы определить - откуда именно, и, увидев дым, клубящийся из окна верхнего этажа в восточном крыле, прикинул, какой из его взрывпакетов сработал на этот раз. В тот же миг шестое чувство заставило его посмотреть вправо. Он замер. В воротах замка появились те самые люди с собаками, которых он видел сверху у подножия скалы. Из оскаленных пастей доберман- пинчеров вырывались клубы морозного пара. Шэффер инстинктивно отпрянул назад: с солдатами он так или иначе мог бы справиться, но собаки были ему не по силам. Он шмыгнул назад, под защиту железных дверей, закрыл их за собой и положил ключ в карман. Неожиданно над его головой раздался треск. Битое стекло посыпалось на пол. Шэффер недоуменно поднял глаза кверху. Ствол "люгера" автоматически повторил траекторию его взгляда. - Убери пушку, - недовольно сказал Смит, прижав лицо к металлическим прутьям. - Ты что, решил, что сюда Крамер с компанией пожаловал? - Нервы, - сухо объяснил Шэффер. - Знали бы вы, что пришлось пережить лейтенанту Шэфферу. А что там у вас новенького? - Каррачола с приятелями мерзнут носом вниз на крыше, Мэри со "шмайсером" за ними присматривает. Джонс еще наверху. Боится высунуться. Говорит, что не переносит высоты. Я устал его убеждать. А у тебя что? - Тихо. Похоже, пока никто не собирается воспользоваться услугами фуникулера. Обе двери на замке. Они железные, и если кому-нибудь придет в голову их штурмовать, не сразу поддадутся. Кстати, босс, впорхнул я сюда как птичка. В буквальном смысле слова. Без крыльев тут не обойтись. Вам с вашей рукой этого пути нипочем не проделать. Мэри и старикан и пытаться не станут. А Каррачола и прочие - ну, впрочем, что о них беспокоиться... - Сначала поставь рычаг электропитания подвесной дороги в положение "аварийное". Они наверняка отключат здесь энергию из замка. - 0'кей. Готово. Здесь еще кнопки "Пуск" и "Стоп", механический тормоз... - Включай мотор, - приказал Смит. Шэффер нажал кнопку "Пуск", генератор загудел, быстро набирая обороты. - Теперь освободи тормоз и поставь передачу на передний ход. Если сработает, останови вагончик и попробуй задний ход. Шэффер снял тормоз и включил передачу. Вагончик послушно двинулся вперед. Шэффер остановил его, включил обратную передачу и вернулся в исходную точку. - Гладко, да? - Теперь подведи вагончик серединой под крышу. Мы спустимся по веревке на крышу вагончика, а ты доставишь нас внутрь. - Здорово придумано! - с восторгом сказал Шэффер. - Первыми я отправлю Каррачолу, Томаса и Кристиансена, - сказал Смит. - Сумеешь приглядеть за ними, пока мы не подоспеем? - Оскорбление подчиненных не способствует укреплению их морального духа, - обиженно ответил Шэффер. - Я и не знал, что он у тебя еще остался. А теперь я еще попытаюсь уговорить нашу Джульетту спуститься с балкона. - Смит пнул Каррачолу носком ботинка. - Ты пойдешь первым. По веревке на крышу вагончика. Каррачола посмотрел вниз. - Не заставите. Ни за что, - он покачал головой, глядя на Смита полными ненависти глазами. - Лучше застрелите. Прямо сейчас. - Застрелю, если попробуешь сбежать, - ответил Смит. - И ты об этом знаешь. - Знаю, конечно. Но вот так, лицом к лицу, вы меня не пристрелите. Вы ведь с принципами, так, майор? Эдакий высокоморальный идиот, который готов рисковать жизнь, чтобы спасти вражеского солдата. Ну, что не стреляете? - Просто нет необходимости. - Здоровой рукой Смит сгреб Каррачолу за волосы и сильно дернул назад, поднеся ему к лицу дуло "люгера". От острой боли, причиненной размозженной руке, его затошнило, но он даже не поморщился. - Я стукну тебя хорошенько на веревке. Шэффер подаст вагончик и втащит тебя внутрь. Но ты, видно, заметил, что моя правая рука не вполне в порядке, так что не обессудь, если я неважно затяну узел или не смогу тебя удержать. Будешь плохо себя вести, может, и Шэффер не захочет взять тебя в спутники. Но мне по большому счету на все это наплевать, Каррачола. - Подлая змея! - Слезы бессилия брызнули из глаз Каррачолы, в голосе звучала остервенелая ярость. -Клянусь Богом, я выживу, чтобы заставить тебя пожалеть о том, что ты со мной встретился. - Поздно. - Смит с презрением оттолкнул Каррачолу от себя и тому пришлось схватиться за веревку, чтобы не свалиться с крыши. - Я об этом жалею с тех самых пор, как обнаружил, кто ты есть на самом деле. Дерьмо собачье. Вали отсюда, а то я вправду пристрелю тебя. Какого черта я обязан тащить тебя на своем горбу в Англию? Каррачола повиновался. Он соскользнул вниз по веревке. пока ступни его не уперлись в штангу вагончика. Томас последовал вниз без лишних уговоров. За ним отправился и Кристиансен. Смит увидел, как вагончик начал двигаться внутри помещения станции и посмотрел вверх, на окно, откуда свисала веревка. - Мистер Джонс? - Я тут, - раздался голос Карнаби-Джонса из глубины комнаты. Он не рискнул даже высунуться из окна. - Надеюсь, вы не заставите себя ждать, - серьезным тоном сказал Смит. - Другого выбора у вас нет. К вам могут войти в любую минуту. Мне неприятно говорить об этом, но я вынужден. Мой долг предупредить вас о том, что с вами сделают. Вас будут пытать, мистер Джонс, как шпиона и не такими пошлыми способами, как вырывание зубов и ногтей, а невыразимыми пытками, которые у меня язык не поворачивается описать в присутствии мисс Эллисон. А кончите вы в газовой камере. Если к тому времени еще останетесь живым. Мэри стиснула его плечо. - Неужели они правда на это пойдут? - Господи, конечно, нет! - спокойно сказал Смит и громко добавил: - Вы умрете в страшных мучениях, мистер Джонс, вам такое не привиделось бы и в самом кошмарном сне. И умирать будете долго. Много часов. Может быть - дней. Не переставая кричать от боли. - Что же мне делать. Господи? - полным отчаяния голосом проговорил Джонс. - Что делать? - Спуститься вот по этой веревке, - безжалостно ответил Смит. - Всего-то метров пять. Совсем немного, мистер Джонс. Вам это раз плюнуть. - Я не могу, - запричитал Джонс. - Ей-богу, не могу. - Можете, можете! - не уступал Смит. - Хватайте веревку, закрывайте глаза, перелезайте через подоконник и вперед! А мы вас тут поймаем. - Я не могу! Не могу! - Господи! - взмолился Смит. - Господи! Уже слишком поздно. - Что значит - поздно? - Они приближаются, зажгли свет во всем крыле - и в том окне, и в этом... Сейчас войдут к вам. Когда вас разложат на столе пыток... Не прошло и двух секунд, как Карнаби-Джонс перемахнул через подоконник и заскользил по нейлоновой веревке. Глаза его были плотно зажмурены. - Ну и врун же ты, - восхитилась Мэри. - Вот и Шэффер мне говорит то же самое, - ответил Смит. - Значит, в этом есть зерно истины. Вагончик с тремя мужчинами, прижавшимися к штанге, медленно вполз в помещение станции, дернулся и остановился. Один за другим они, повинуясь движению "люгера" Шэффера, спрыгивали вниз, сначала повиснув на руках. Последним был Томас, который, вроде неудачно приземлившись, вскрикнул от боли и тяжело завалился на бок. Но падая, он выбросил руки и задел Шэффера. Тот потерял равновесие, а тут еще Кристиансен ударил его головой в живот. Лейтенант упал навзничь, ударившись спиной о генератор так, что перехватило дыхание. Кристиансен вырвал у него пистолет и приставил к горлу. Каррачола подбежал к железной двери тоннеля и остервенело затряс их. Потом кинулся назад к Шэфферу и вцепился ему в горло. - Там замок. Где ключ от этого чертова замка? -Голос его был похож на шипение змеи. - Двери заперты изнутри. Только ты мог это сделать. Где ключ? Шэффер попытался сесть, ослабевшей рукой отводя от себя руки Каррачолы. - Дай дохнуть, - прохрипел он. - Меня сейчас вырвет. - Где этот чертов ключ? - напирал Каррачола. - Господи, да пусти меня! - Шэффер неуклюже поднялся на колени, из горла его вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Он помотал головой, словно пытаясь развеять туман в глазах, потом поднял мутный взгляд на Каррачолу: - Чего тебе надо? Что ты сказал? - Ключ! - в ярости заорал Каррачола и несколько раз наотмашь ударил Шэффера ладонью по лицу. -Где ключ! - Полегче, полегче! - Томас перехватил его руку. - Не дури. Тебе ведь надо, чтобы он заговорил, а не сдох. - Ключ... а, ключ... Шэффер неуверенно поднялся на ноги и застыл. Глаза его были полузакрыты, лицо бледно-землистого цвета, из уголков рта сочилась кровь. - Там батареи, я, должно быть, спрятал его за батареями. Впрочем, погоди... - Слова его звучали глухо и отрывисто. - Кажется, я только хотел это сделать. - Он пошарил в карманах, нащупал ключ и протянул его Каррачоле. Тот, победно улыбнувшись уголком рта, хотел было взять его, но Шэффер резким движением размахнулся и швырнул ключ в обрыв. Каррачола завороженно проследил за его полетом и, рассвирепев от ярости, с размаху ударил Шэффера по голове его же "шмайсером". Американец свалился как подкошенный. - Ну, - холодно заключил Томас, - остается выбить замок из автомата. - Если желаешь покончить жизнь самоубийством. Пули отрекошетят от железной двери, - Каррачола вдруг улыбнулся. - Но чего мы, собственно, добиваемся? Давайте пораскинем мозгами. Выбравшись отсюда во двор, мы первым делом получим пригоршню пуль в живот. Не забудьте, что тех, кому известно, кто мы такие на самом деле, угостили нембуталом, и они нескоро придут в себя. Для всех остальных мы либо неизвестно кто, либо - пленные. И в том, и в другом случае - враги. - И что же? - нетерпеливо перебил его Томас. - Вот я и говорю, надо мозгами шевелить. Значит так. Спустимся вниз на этой штуковине, позвоним Ванснеру, попросим его сообщить в замок, где находится Смит. А если Смиту удастся спуститься в деревню вслед за нами, поможем устроить ему торжественную встречу на нижней станции. Потом отправляемся в казармы - у них там наверняка есть радиопередатчик - и связываемся сами знаете с кем. Есть вопросы? - Никаких! - повеселел Кристиансен. - И после этого мы будем жить долго и счастливо. Так пошли, чего мы ждем? - Давайте оба в вагончик. Каррачола подождал, пока они забрались туда, пересек помещение станции, остановился там, где Смит разбил световой люк и позвал: - Босс! В руке он держал "люгер" Шэффера с глушителем. Смит поручил Мэри дрожащего Карнаби-Джонса, который так и не открывал глаз, и сделал два шага в сторону люка. Но не случайно Уайет-Тернер говорил, что у Смита встроен радар, реагирующий на любую опасность; зов снизу заставил этот радар заработать на полную мощность. - Шэффер? - осторожно спросил он. - Лейтенант Шэффер, это вы? - Я, босс, - ответил голос с характерным акцентом. Тем не менее радар майора бил тревогу. Смит опустился на четвереньки и бесшумно пополз вперед. Он не сразу увидел Шэффера, распластавшегося на полу, но успел отпрянуть, и ветер от пролетевшей у его головы пули, пущенной из "люгера", только взметнул ему волосы. Снизу донеслось проклятье. - Это был твой последний шанс, Каррачола, - сказал Смит. Теперь ему хорошо было видно лицо Шэффера, точнее - кровавая маска, в которую оно превратилось. Сверху трудно было судить, жив он или мертв. Он больше был похож на мертвеца. - Ошибаешься, - рассмеялся Каррачола. - Я просто растягиваю удовольствие. Мы отчаливаем. Смит. Сейчас я заведу мотор. Если не хочешь, чтобы Шэффер получил пулю, - при этих словах он кивнул на Кристиансена, который держал лежащего под прицелом "шмайсера", - не делай глупостей. - Как только ты подойдешь к панели управления, Каррачола, попадешь мне на мушку, и я пристрелю тебя. Шэффер мертв. Я вижу. - Его угостили прикладом, это верно, но удар был не смертельный. - Я убью тебя, - без выражения повторил Смит. - Вот проклятье, я же сказал, что он жив! - Каррачоле явно стало не по себе. - Я тебя убью, - еще раз бесстрастно сказал Смит. -А если не я, тебя кокнут внизу. Взгляни, что мы сотворили с их драгоценным Шлосс Адлером. Он весь в огне. Нетрудно догадаться, что ребята получили приказ стрелять без предупреждения во всех подозрительных. А ты, Каррачола, подозрительный. - Послушай же меня, - уже с ноткой отчаяния сказал Каррачола. - Я докажу, что Шэффер жив. Каррачола вошел в поле обзора Смита и, увидев наставленный на себя ствол "шмайсера", отшвырнул "люгер": - Автомат тебе не понадобится! - Потом склонился над Шэффером, зажал ему пальцами нос и прикрыл ладонью рот. Шэффер, как марионетка, задергал головой и зашевелил пальцами, словно пытаясь схватить воздух. - И не забудь, - пригрозил Каррачола, - что Кристиансен держит его на прицеле. Он демонстративно прошел к пульту управления, включил генератор и освободил механический тормоз. Смит отложил бесполезный теперь "шмайсер" и поднялся. На его лице была горечь. - Вот, значит, как, - проговорила Мэри неестественно спокойным тоном. - Конец. Всему конец. Операции "Оверлорд" - и нам. Если нас вообще кто-нибудь принимает в расчет. - Я принимаю. - Смит достал и взял в здоровую руку свой "люгер". - Присмотри за нашим малышом. Глава 10 Смит, не обращая внимания на Мэри, с криком "Нет!" пытавшуюся удержать его, подошел к тому месту, где крыша резко уходила под уклон. Под кромкой кровли как раз показался край вагончика, внутри которого торжествовали удачу трое недавних пленников. Майор попытался почетче оттолкнуться с обледеневшей крыши и прыгнул вниз. Просчитайся он хоть чуть-чуть, дело кончилось бы плохо. Однако ему удалось попасть на крышу вагончика, правда, от удара вагончик беспорядочно задергался, и Смит заскользил вниз. Он не смог удержаться за скобу подвески раненой рукой и, инстинктивно потянувшись к ней левой, выронил "люгер", который соскочил с крыши и утонул во тьме. Судорожно схватившись за скобу обеими руками, Смит хватал ртом ледяной воздух. Пассажиры вагончика замерли от неожиданности. Улыбки как-то застыли на их лицах; рука Кристиансена, собиравшегося радостно хлопнуть кого-то по плечу, так и повисла в воздухе. Первым очнулся Каррачола. Он стащил с Кристиансена "шмайсер" и нацелил его вверх. Вагончик уже отошел на порядочное расстояние от замка, и висел высоко над землей, нещадно раскачиваемый ветром. Смит, ослабленный ударом от прыжка, болью в руке и потерей крови, из последних сил держался за скобу, безжизненно распластавшись на скользкой крыше. К горлу подступала тошнота, в глазах стоял туман. Автоматная очередь прошила железо в сантиметре от него. Туман в глазах мигом рассеялся. Магазин "шмайсера" вмещал гораздо больше пуль, чем появилось на крыше дырок. Значит, обождав пару секунд -не свалится ли его тело вниз - они возобновят стрельбу. Вот только куда на этот раз будут целить? В какую часть крыши? Пальнут ли наобум или станут расчетливо прочесывать участок за участком? Гадать бесполезно. Может, как раз в этот момент дуло "шмайсера" нацелено ему в живот? От одной этой мысли Смит как наэлектризованный откатился прямо туда, где остался след автоматной очереди. Вряд ли стрелок снова будет палить в то же место. Впрочем, и на это нельзя было твердо надеяться, ведь внизу могли угадать ход его мыслей. К счастью, там думали по-другому; следующая серия дырок появилась ближе к заднему краю вагончика. Опираясь на скобу подвески, Смит поднялся на ноги и схватился за трос. Теперь в качестве мишени он значительно сузил противнику возможность попадания. Перебирая руками трос, он бесшумно и быстро пробрался в переднюю часть вагончика. Амплитуда колебаний фуникулера становилась головокружительной. Опора для ног была ненадежной, и Смит держался в основном за счет рук, точнее - за счет одной здоровой руки. А вагончик плясал на проволоке, как шут на веревочке, и, казалось, вот-вот сорвется. Напряжение в левой руке делалось невыносимым: плечевые суставы нестерпимо ныли - и все же это было не смертельно. Смит рассчитывал, что ни один идиот не станет стрелять в то единственное место на крыше вагончика, с которого легче всего сорваться. Его расчет оправдался. Снизу дали еще три очереди и все три на безопасном расстоянии от его прибежища. Теперь можно было подумать о возвращении к скобе подвески. В самом деле, его силы были на исходе. Левая рука совсем ослабела, пришлось перенести упор на раненую правую, и острая боль пронзила тело как электрический разряд. В результате Смит почувствовал себя еще хуже. Надо было немедленно возвращаться на прежнее место. В этот момент из передней дверцы вагончика показалась голова Каррачолы и его рука со "шмайсером". Вытянув шею, он высматривал Смита - и моментально увидел его. Каррачола протиснулся насколько можно было вперед, приладил приклад к плечу и нажал спуск в момент, когда Смит бросился к скобе подвески. Точно прицелиться ему не удалось, но на таком небольшом расстоянии этого и не требовалось. Первая пуля сорвала погон с левого плеча Смита, вторая царапнула плечо, содрав кожу, хорошо, что остальные просвистели мимо головы. Смит рухнул на крышу. сжавшись в комок за основанием скобы. Но Каррачола твердо решил довести дело до конца. У него оставалось совсем немного патронов, и он решил не расходовать их впустую. С помощью Томаса и Кристиансена он не без труда вылез на крышу. Ноги его повисли над пропастью. Самоубийственный шаг, подумал Смит. Каррачола сделал роковую ошибку: ни руками не за что ухватиться, ни ногами зацепиться - при первом же толчке он полетит вниз. Но Смит рано радовался. Пальцы Каррачолы нащупали в крыше прорезь, проделанную автоматной очередью, - он подтянулся вперед и стал на колени. Смит раненой рукой искал в сумке гранату, стараясь как можно дальше отползти назад - на таком расстоянии граната была для него не менее опасна, чем для Каррачолы. Ноги его повисли над краем вагончика, и вдруг он вскрикнул от резкой боли. Смит повернул голову назад, но в мутном свете луны не смог увидеть ничего, кроме пары рук, ломавших его голени. Смит посмотрел вперед - Каррачола не шевелился. Вагончик находился как раз посередине между верхней станцией и опорой. Амплитуда раскачки была здесь особенно велика, и Каррачола замер, боясь сорваться. Смит перестал нащупывать гранату - теперь она могла и не понадобиться, зато вытащил нож и попытался ударить по рукам, которые причиняли ему такую адскую боль. Но достать до них не сумел. Левая рука, казалось, вот-вот не выдержит напряжения. В запасе оставались считанные секунды, и терять ему было уже нечего. Смит зажал рукоятку раненой рукой, повернулся и со всей оставшейся силой метнул нож. Раздался чей-то крик боли, ноги тут же отпустили. Томас втащил Кристиансена в вагончик, и тот с тупым удивлением уставился на лезвие, вонзившееся ему в запястье. Но и Смит остался без последнего своего оружия. Каррачола понял, что настал его час. Он медленно поднялся на ноги, держась за стойку скобы подвески, обхватив ее для верности ногой. Ствол его "шмайсера" нацелился прямо в лицо Смиту. - Осталась последняя пуля, - объявил Каррачола с вежливой улыбкой. - И сейчас мы ее пустим в ход. Неужели это конец, подумал Смит. Но надежда не покидала его. В схватке с Кристиансеном он не заметил, что вагончик перестал раскачиваться как маятник. Удерживаться на скользкой крыше стало легче. Не заметил этого и Каррачола. Тем более он не обратил внимания, почему это произошло. Смит, усилием воли оторвав взгляд от дула глядящего на него автомата, посмотрел через плечо Каррачолы. Поперечная балка приближающейся опоры фуникулера вот-вот должна была пройти прямо над крышей вагончика. - Ну что, Смит, не горюй, - с притворным сочувствием сказал Каррачола, поправляя прицел. - Все там будем. На том свете свидимся. - Погляди-ка лучше, что у тебя за спиной. Каррачола презрительно улыбнулся, решив, что Смит пытается провести его с помощью такого детского трюка. Смит еще раз посмотрел за спину Каррачолы и быстро отвел взгляд. Усмешку будто стерло с губ Каррачолы: шестым чувством он ощутил опасность и, обернувшись, издал страшный крик. Последний в своей жизни. Стальная перекладина опоры ударила его в спину, с громким хрустом размозжив позвоночник. Через секунду его мертвое тело падало вниз. В открытую заднюю дверцу вагончика Томас и Кристиансен, онемев от ужаса, наблюдали эт