ы продиктовать письмо в вашем присутствии. - Кому? - подозрительно спросил Кремер. - Услышите. Кремер с минуту постоял в нерешительности, потом уселся опять и буркнул: - Валяйте. - Арчи, твой блокнот, - распорядился Вулф. Я приготовился записывать. Вулф откинулся в кресле, закрыл глаза и монотонно принялся диктовать. "Главному редактору "Газетт" мистеру В. В. Оливеру Дорогой мистер Оливер! Инспектор Фергус Кремер арестовал меня как свидетеля по делу об убийствах Хауторн-Кари (возможно, я не сумею выйти под залог до понедельника). Поэтому я собираюсь предать вышеозначенного инспектора и его начальство всеобщему осмеянию. Вам хорошо известно, стоит ли доверять моим словам. Я предлагаю опубликовать нижеизложенные факты в выпуске, который выйдет у Вас в понедельник. Мой арест спровоцирован профессиональными раздорами и завистью. Благодаря оригинальной интерпретации вещественных доказательств я обнаружил убийцу. Но пока не готов назвать его имя полиции, которая станет все путать (можете намекнуть и на худшее) - и в конце концов засветит ловушку, приготовленную мною для преступника. Поэтому в свое время (можете сказать: скоро) его арест осуществит представитель "Газетт". Он же доставит убийцу в полицию с доказательствами его вины. Я непременно буду выпущен под залог самое позднее к полудню понедельника. Не откажите в любезности приехать ко мне домой в половине второго к ленчу, мы обсудим сумму, которую ваша газета заплатит за мой подарок, а также разные технические подробности. С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш..." - Заделай мою подпись и позаботься о том, чтобы мистер Оливер получил эту бумагу до десяти часов завтрашнего вечера. - Вулф поднялся на ноги и буркнул: - Ну, сэр. Я готов. Даже не пошевелившись, Кремер заявил: - Оливер ничего не получит, я заберу и Гудвина. Вулф пожал плечами. - Это отсрочит дело на сутки. Мое письмо появится в "Газетт" во вторник вместо понедельника. - Он не посмеет. И вы тоже. Вы что, законы не знаете? Оливер не станет на них посягать. Так... - Пф! Законы! Да если убийца будет отдан в руки правосудия, и не один, а с вескими доказательствами его вины, они прослывут настоящими героями... - Вы потеряете свою лицензию. - Зато получу от "Газетт" столько, что смогу наконец отдохнуть от дел. - Блефуете? - Ни капельки. Я же договорился с мистером Оливером. Кремер поглядел на меня, я ему сочувственно подмигнул. Тогда, склонив голову к плечу, он воззрился на Вулфа. И вдруг вся кровь бросилась ему в лицо, оно стало растерянным и жалким. Стукнув кулаком по столу, он вскочил и завопил на Вулфа: - Садитесь, вы, проклятый носорог! Садитесь немедленно! Зазвонил телефон. Я потянулся за трубкой и услышал нетерпеливый голос Фреда Даркина: - Арчи? Приезжай как можно скорее. Я опять там, где был, теперь уже с мертвецом на руках, во всяком случае, он вполне может им стать. - Извините, - вежливо произнес я, - но я, к сожалению, не могу сообщить об этом мистеру Вулфу. Впрочем, сам он все равно не приедет. У него посетитель из полиции. Подождите, пожалуйста, у аппарата. Я обратился к Вулфу, придерживая трубку таким образом, чтобы Фред все слышал: - Это тот самый Даусон. Помните, еще днем он звонил? Предлагает несколько блоков сигарет из Венесуэлы, по сотне за десяток. У него есть... - Сейчас поехать не могу. - Да я-то понимаю... - А ты съезди. Скажи, что уже выходишь. Я заговорил в микрофон: - Мистер Вулф просит передать, что возьмет их, если они в хорошем состоянии, мистер Даусон. Я скоро примчусь. Минут через пятнадцать. Я положил трубку и вышел из кабинета. Тревожило меня только то, что, если у Кремера появится подозрение, ему будет легче легкого подойти к телефону и выяснить, откуда звонили, но, судя по физиономии, мысли у него были заняты совсем другим. Машина Кремера стояла перед нашим домом впритык к моему "родстеру". Я весело приветствовал двух полицейских, сидящих там на передних местах, вскочил на своего "коня" и отбыл. Конечно, им вряд ли приказывали следовать за мной, но я все же завернул на Тридцать четвертую улицу и немного переждал, а потом уже поспешил на окраину города. В это время июльского воскресенья город был почти пуст, а мне предстояло проехать чуть больше мили. Я остановился там же, где и накануне, - поодаль от нужного дома, дошел до него пешком, нажал на кнопку под табличкой "Даусон", дождался щелчка и поднялся на второй этаж. В самом конце холла, у приоткрытых дверей, обнаружились два свидетельства применения грубой силы. Во-первых, в щепки был истерзан дверной косяк, а во-вторых, значительно пострадало лицо Фреда Даркина. Левая его сторона распухла, на правой красовались огромный синяк и ссадина. - Ох! - сказал я. - Так, значит, ты - мертвец? - Заткнись! - бросил он беззлобно. - Вот, взгляни-ка. Я поспешил за ним в квартиру и предо мной предстали новые доказательства насилия. Стол и стулья были перевернуты, ковры сбиты, а на полу лежал Гленн Прескотт. Он вовсю таращился на нас. Его физиономия являла собой совсем уже плачевное зрелище, все вокруг было измазано кровью, особенно воротничок, галстук и рубашка адвоката. - Он недавно пришел, - изрек Фред, - но говорить не хочет. А кровь у него из носа течет. Прескотт застонал. - Я скажу, - пробормотал он с трудом, - скажу, если... смогу. Похоже, у меня внутренние повреждения. - И стал хвататься за живот. - Он сюда меня бил. Я опустился перед ним на колени и пощупал пульс. Потом с предельной осторожностью принялся ощупывать его самого. Он весь перекосился, охал и стонал, но я никак не мог обнаружить источников таких страданий. Затем Фред принес влажное полотенце, я обтер Прескотту лицо и поднялся. - Сомнительно, чтобы вы были серьезно ранены, хотя с уверенностью утверждать не стану. Ведь вас только кулаками били, не так ли? - Ох, не знаю. Он свалил меня с ног, но я поднялся и опять упал от его удара. - Кто это был? Дэйвис? - Я не собираюсь... - Он снова застонал. - Конечно Дэйвис, - вставил разгоряченный Фред. - Он, должно быть, вошел, когда я ходил звонить вам. Ну а потом я вернулся и стал наблюдать за входом. Смотрю, является этот тип и жмет на звонок. Через некоторое время слышу шум. Вахтер тоже из своей клетушки выползает, словом, переполох. В дом он меня впустил, но неприятностей не пожелал и остался внизу. А тут на втором этаже все сразу прояснилось. Я даже видел его мельком, просто не смог быстро отреагировать: головой обо что-то стукнулся. Прихожу в себя - валяюсь под лестницей, а вокруг никого. Тогда я поднимаюсь в квартиру и нахожу здесь вот этого. Я оглянулся, увидел телефон, подошел к нему и набрал знакомый номер. Ответил сам Вулф. - Это Арчи. Кремер еще там? - Да. - Должен ли я сообщить о положении дел? - Да. - Ну так вот, я говорю из апартаментов Даусона. Передо мной на полу лежит избитый Прескотт: есть отдельные синяки. Над ним Дэйвис потрудился, он же и Фреда сшиб с лестницы, а теперь отправился гулять. Фред тоже здесь. - Прескотт сильно изувечен? - Сомневаюсь. - Привези его сюда. - А что скажет Кремер? Его машина перед домом, в ней два фараона. - Все нормально, мы действуем заодно с полицией. - Какая приятная неожиданность. Я повесил трубку и повернулся к Прескотту. - Инспектор Кремер гостит у Ниро Вулфа и просто мечтает вас увидеть. Мы собираемся помочь вам спуститься вниз. - Но я так искалечен, - просипел он, - как бы мне не стало хуже. - Вот уж не думаю. Давайте посмотрим, устоите ли вы на ногах. Сюда, Фред. Мы подняли его, ничего не сломав и не повредив. Если судить по стонам, которые он при этом издавал, можно было подумать, что наша затея бессмысленна, но я снова пощупал ему пульс и убедился, что он ничуть не хуже моего. Поэтому мы повели адвоката вниз, не обращая внимания на его причитания и охи. Пока он сидел на ступеньках возле выхода, я подогнал машину к самому крыльцу. Мы подхватили Прескотта под руки и практически отнесли в "родстер". Я уселся на водительское место, а "страдальца" поручил заботам Фреда. Но тот, покачав головой, решительно заявил: - Нет. У меня другое задание. - А вдруг к тебе появятся вопросы? Полезай в машину. - Они смогут расспросить меня и позднее. Сейчас я должен кое-что сделать. Блеск его глаз и напряжение в голосе доказывали, что спорить с ним бесполезно. - Хорошо, - сказал я, - но учти, у тебя только один шанс из миллиона его разыскать. А если найдешь, не будь дураком. Помни, что любой гражданин нашей страны, столкнувшись с правонарушением, может законно произвести арест. Возможно, ты ничего не увидишь, зато почувствуешь, как следует поступить. Соображаешь? - Пошел ты со своими советами! - сказал он мирно и быстро пошел прочь. А я включил мотор. Пока мы ехали по Тридцать пятой улице, Прескотт вдруг объявил, что надумал обратиться в больницу. Я решил его не отговаривать и продолжал нажимать на акселератор. Перед домом Вулфа нас явно поджидали двое ребят из машины Кремера. Они помогли спустить мой груз на тротуар, обращая на его протесты не больше внимания, чем я сам. Мы благополучно преодолели ступеньки крыльца и вошли в здание. В холле нас встретили не только Вулф с инспектором Кремером, но и доктор Волмер, кабинет которого находился на нашей улице. Парадом командовал Ниро Вулф. Указания сыпались налево и направо. Врач и один из фараонов поднялись по лестнице, тогда как нам с Прескоттом предоставили подъемник. Я оставил всех троих в свободной южной спальне и вернулся в кабинет. Там уже сидели Вулф и Кремер. Я принялся рапортовать заново, хотя мне почти нечего было добавить к своему телефонному сообщению. Вулф молчал, но по выражению его лица было ясно, что лишь присутствие инспектора не позволяет ему высказать свое далеко не лестное мнение о действиях Фреда Даркина. И потом, они бы наверняка посчитали эту кампанию стоящей только в том случае, если бы на месте Прескотта был теперь Дэйвис. Кремер вызвал по телефону свою контору, и по тем приказам, которые он пролаял какому-то подчиненному, я понял, что о "Даусоне" ему уже все известно и вся полиция поголовно разыскивает сейчас самого младшего компаньона "доброй старой фирмы". Как раз в ту минуту, когда Кремер повесил трубку, раздался звонок в дверь. И пока я бежал в холл, сталкивался с Фрицем и говорил ему, что открою сам, он не прерывался ни на секунду. Распахнув дверь как можно шире, я отступил в сторону и заулыбался от уха до уха. Второй дополнительный полицейский стоял на ступеньках с настороженным и одновременно растерянным видом, против меня на самой верхней высился Юджин Дэйвис - Эрл Даусон, без шляпы, взъерошенный и неаккуратный, а рядом, прижав пистолет к его ребрам, торжествовал Фред Даркин. - Ну и ну! - заметил я одобрительно. Фред, поглощенный своим "заданием", не обратил на меня внимания. - Шевелись! Ты, обезьяна! - скомандовал он. Приказ подкрепился нажимом пистолета, и Дэйвис вошел внутрь. Я побрел за ними к кабинету. Фред заставил свою добычу подойти прямо к столу Вулфа, потом сунул оружие в карман и угрюмо произнес: - Вот теперь попробуй сбежать или наброситься на меня. Ведь надо же... - Достаточно, Фред, - спокойно сказал Вулф. - Где ты его нашел? - У "Веллиана", в забегаловке на Восьмой улице. Помните, там... - Очень хорошо. Я доволен. Он вооружен? - Нет, сэр. - А, прекрасно. Садитесь, мистер Дэйвис. Похоже, что... Отворилась дверь, и вошел доктор Волмер. Увидев собравшихся, он замешкался и лишь потом приблизился. - Извините, но я должен бежать. Пациенты ждут. С этим человеком наверху все в порядке. Правда, он заработал несколько синяков, и нервы у него совсем расстроены. Могу посоветовать снотворное. - Спасибо, доктор. Мы о нем позаботимся. Бегите себе на здоровье. - Вулф взглянул на Дэйвиса. - Это мистер Прескотт. Да-да, он здесь. Удивительно, что вы его не убили, честное слово, удивительно. - Он повернулся к инспектору. - Полагаю, теперь мы можем начать, мистер Кремер, только неплохо было бы пригласить мистера Данна. Точнее, их всех. Не могли бы вы позвонить в отель? ГЛАВА 18 В южной спальне жаркий ветер шевелил занавески на окнах. Полицейский надел китель, обтер лицо и шею носовым платком и в довершение ладонью пригладил волосы. Гленн Прескотт со стоном опустился на стул. - Я бы с удовольствием поговорил с Вулфом, - сказал он обиженным тоном, - но почему он сам не может подняться сюда? Я даже шнурки завязать на ботинках не могу. Я ужасно устал, пока вытаскивал его из кровати и кое-как одевал. А теперь пришлось еще доставать рожок для обуви, опускаться возле Прескотта на колени и цеплять на него ботинки. Наконец я поднялся. - Раз, два, три - пошли. Ради бога, неужели вы хотите, чтобы мы несли вас на руках? - Ничего, на лифте доедет! - раздраженно изрек полицейский. Прескотт стиснул зубы, выпрямился, охнул и сделал шаг к выходу. Внизу он даже замер в дверном проеме, так его поразило количество собравшихся. Кабинет был полон, стулья стояли повсюду. Сейра Данн спустилась из теплицы и осталась теперь в уголке у книжного шкафа с Энди и Селией. Вулф занимал свое место за столом, на дальнем конце которого между Кремером и окружным прокурором Скиннером втиснули Юджина Дэйвиса. Эйприл, Мэй и Джун сидели спиной к выходу. Стоффер примостился подле Эйприл: она по-прежнему была под его опекой. Когда Джон Чарльз Данн приблизился к Прескотту, глаза у него округлились от изумления. - Гленн! Что с вами случилось? Господи боже мой... Прескотт только покачал головой. Сомневаюсь, чтобы он слышал или хотя бы видел Данна. Его глаза (правый совсем заплыл и походил на узкую щелку) были устремлены на Дэйвиса. Но тот стойко не глядел в сторону адвоката. Полицейский занял пост у двери. Вулф махнул рукой. - Арчи, стул для мистера Прескотта возле тебя. Я сжал его локоть, и он послушно двинулся к указанному месту. Тотчас же Дженнет Кейн поднялся с кресла в первом ряду и передислоцировался к Солу Пензеру. Он прекрасно знал порядок подобных заседаний в кабинете Ниро Вулфа. - Это выглядит весьма внушительно, мистер Вулф! - насмешливо проговорила Мэй Хауторн. Вулф внимательно на нее посмотрел. - Я вам не нравлюсь, не так ли, мисс Хауторн? Прекрасно вас понимаю. Вы - реалист, а я романтик. Но все устраивается не ради эффекта. Каждый из вас мне обязательно понадобится. Это моя работа. Я разыскиваю убийцу, и сейчас он находится здесь. - Он перевел глаза на окружного прокурора. - Дело может оказаться весьма скользким, мистер Скиннер. Добраться до истины будет не так-то просто. Надеюсь, вы выполните свое обещание? - Как договорились! - громко ответил Скиннер. - Слово я всегда держу. Главное, чтобы вы сдержали. - Не сомневайтесь, сэр. - Вулф оглядел всех собравшихся и остановился на самом непривлекательном. - Мистер Прескотт, я понимаю, что вам трудно говорить, поэтому постараюсь максимально облегчить вашу задачу. Как адвокат, вы, разумеется, знаете, что вовсе не обязаны отвечать на вопросы, но имейте в виду: я упрям и требователен. Прежде всего, я попрошу вас подтвердить несколько фактов. В марте 1938 года вашим личным секретарем была молодая женщина по имени... как ее звали, Сол? - Люсиль Эйдамс, - сообщил тот. - Когда она умерла? - Два месяца назад, в мае 1939 года, от туберкулеза. У себя дома по адресу... - Хватит, спасибо. Все правильно, мистер Прескотт? - Ну конечно, - промямлил адвокат. - Именно мисс Эйдамс вы диктовали завещание Ноэля Хауторна? - Я не помню. - Бормотание стало немного яснее. - По-видимому, да. - В то время она была вашим доверенным секретарем и выполняла конфиденциальные стенографические и машинописные работы? - Да. Раздался ворчливый голос: - Если это шутка, то шутка скверная, - заговорил Юджин Дэйвис. - Идет официальное расследование? Здесь же окружной прокурор сидит. Вы что, у него в штате, мистер Вулф? - Нет, сэр. Я - частный детектив. Мистер Прескотт, а вас, оказывается, представляет поверенный? - Конечно, нет. - Хотите вы, чтобы мистер Дэйвис в качестве вашего защитника вмешивался в наш разговор? - Нет. - Тогда продолжим. Займемся вопросом организации работы в вашем бюро. Блокноты доверенного секретаря нумеруются. А по мере их заполнения и перепечатки уничтожаются. Верно? Прескотт заерзал на стуле, но стонать не стал. - Да. Я отвечаю - да. А теперь я бы тоже задал вопрос. Меня интересует, кто обследовал постановку дела в моем бюро и почему? - Я. - Голос Вулфа зазвучал жестче. - Точнее, мои агенты. Мистер Пензер и мистер Кейн. Они как раз сидят сзади. Заверяю вас, ничего предосудительного им делать не пришлось, а если вы начнете демонстрировать возмущение, то кровь ударит вам в голову и ничего, кроме дурного самочувствия, вы не добьетесь. Я бы советовал... - Не задерживайтесь, - нахмурил брови окружной прокурор. - Мы не на лекцию собрались. Вулф даже не взглянул на него, по-прежнему обращаясь к Прескотту: - Если мистер Скиннер не станет меня прерывать, я объясню все очень быстро. Мне было поручено расследовать три проблемы: завещание Ноэля Хауторна, убийство Ноэля Хауторна, убийство Нейоми Кари. И то, будет ли моя уверенность в их правильном разрешении обоснованной или ложной, зависит от достоверности нескольких гипотез, выдвинутых мною с учетом добытой информации. Если хотя бы одна из них неверна, значит, где-то я допустил промах. Поэтому прошу вас, решительно всех, слушать меня как можно внимательнее. Гипотеза первая. Юджин Дэйвис безумно и безнадежно любил Нейоми Кари, а когда она бросила его ради Ноэля Хауторна, настолько переполнился отчаянием и ревностью, что начал не только неумеренно пить, но и, похоже, делать другие глупости. Так продолжалось почти три года. Причем она еще вполне могла дарить ему какие-то крохи, правильно, мистер Дэйвис? Ответьте, это поможет нам понять ее характер. Все глаза обратились к Дэйвису. Но он молчал, поджав губы и по-борцовски выдвинув вперед челюсть. Его ненавидящий взгляд не отрывался от Вулфа. Наконец он с трудом проглотил слюну, и судорога прошла у него по физиономии. Вулф пожал плечами. - Гипотеза вторая. Дэйвис великолепно понимал, что собой представляет мисс Кари - самолюбивое, жадное и беспринципное создание. Но понимал он и то, что не сможет избавиться от страданий, которые испытывает из-за ее близости с Ноэлем Хауторном. Знал он и содержание завещания Хауторна. Оно хранилось в сейфе его фирмы. А Дэйвис имел к нему доступ. Гипотеза третья. Смерть Люсиль Эйдамс два месяца назад навела его на мысль о превосходной афере. Проницательный ум усматривает возможность действия там, где обычный ее не заметил бы. Так или иначе, но идея созрела, и он ожидал удобного случая для ее выполнения. Выяснив, что Хауторн собирается во вторник в Рокленд-Каунти, он договорился на это время с мисс Кари. Уверяет теперь, что они катались в Коннектикут. Но куда бы они на самом деле ни направились, он сумел бы оставить ее одну ровно на столько, чтобы смотаться в Рокленд-Каунти и обратно. Возможно, и план у него был, и оружие. Но, увидав на опушке леса Ноэля Хауторна с дробовиком в руках, он решил, что само небо послало ему долгожданный шанс разделаться с соперником. И, конечно, им воспользовался. Я не сомневаюсь, что мисс Кари ничего не знала. Ей это не требовалось, да и он не хотел ее ни во что впутывать. Гипотеза четвертая. Вечером во вторник... - Обождите минутку! - Юджин Дэйвис решил, что наступила пора сказать свое слово. Он смотрел на Вулфа, прищурившись. - Так вы утверждаете, будто Хауторна убил я? - По-моему, я выразился достаточно ясно, мистер Дэйвис. - В таком случае вы - безмозглый идиот. Обвинять человека... - Очень может быть. Но почему вы - адвокат - не даете мне закончить? Выслушайте все, а потом возражайте... Итак, гипотеза четвертая. Есть основание предположить, что во вторник вечером Дэйвис отправился в свое бюро, извлек завещание Хауторна из сейфа, отпечатал новую первую страницу на той же машинке, использовав точно такую же бумагу и сформулировав все так, чтобы продолжение на странице второй подходило к тексту. Без нее обойтись было нельзя: там стояли личные подписи Хауторна и его свидетелей. При жизни Хауторна он бы никогда на это не решился, хотя допечатку вполне мог приготовить заранее, ибо столь деликатную работу нельзя было выполнять второпях. Пятая гипотеза. Скорее всего, по завещанию Хауторна мисс Кари вообще ничего не наследовала. О неофициальных дарах мы можем только догадываться, а вот в том, что ее имя было упомянуто в документе, я сильно сомневаюсь. Обычно такие вещи не делаются. Даже если представить, что мистер Хауторн не побоялся скандала, сумма все равно была бы сравнительно умеренной. Итак, Дэйвис сделал мисс Кари соблазнительное, но вполне реальное предложение: если она торжественно поклянется сохранять ему верность, то в завещании, похищенном из несгораемого сейфа, он перепечатает первую страницу и превратит любимую женщину в наследницу семи миллионов долларов. - Документ составлял Гленн Прескотт, - кислым тоном напомнила Мэй Хауторн. Вулф кивнул. - Дэйвис взвесил шансы и наверняка уничтожил дубликат, если таковой имелся, либо также заменил в нем первую страницу. Однако подлинное содержание завещания могли выяснить из трех других источников. Во-первых, из блокнота стенографистки. Но его в соответствии с правилами давно уничтожили. Во-вторых, у самой стенографистки. Ее теперь тоже не существовало. Ну и, наконец, у Гленна Прескотта, его партнера, лично составлявшего текст. Вот это уже было рискованно. Но Дэйвис, человек умный, находчивый и расчетливый, не струсил. Он превосходно знал, что для Прескотта самым важным на свете было доброе имя и процветание его юридической фирмы. И потому решил так: обнаружив подмену первой страницы, Прескотт, конечно, ужаснется, растеряется и сразу заподозрит именно его, но осмелится ли разоблачить? - Великий боже, - ядовито произнес Дэйвис, - какое у вас богатое воображение! Вы забрались в настоящие дебри... - А сейчас полезу еще глубже, - невозмутимо отпарировал Вулф. - Дэйвис ответил себе на этот вопрос отрицательно: нет, Прескотт не станет его трогать. Для него Дэйвис в первую очередь одаренный адвокат, которого погубила неизлечимая страсть к мисс Кари. Поскольку мистер Хауторн теперь устранен, а жадность Нейоми Кари удовлетворена, у Дэйвиса есть все основания сохранить эту дамочку и стать наконец самим собой, послужив во славу фирмы. С другой стороны, если Прескотт разоблачит преступника и обнародует неприглядные факты, то, независимо от изобличения Дэйвиса, фирму ожидает непоправимый удар. Данвуди уже старик, практически - одно только имя. У Прескотта безусловные способности, но ему не хватает блеска, и он отлично это понимает. Словом, без Дэйвиса, да еще после такого скандального дела, фирма не сможет подняться. Расчет Дэйвиса оказался верным. Трудно сказать, сколько времени Прескотт боролся с собой, но в конце концов отвез-таки завещание в особняк Хауторнов и вечером во вторник прочитал его собравшимся членам семьи. А после этого, разумеется, стал соучастником преступления... Несмотря на то, что Дэйвис не чувствовал теперь угрозы со стороны Прескотта, он неожиданно столкнулся совсем с другой опасностью. Где, как и почему она впервые проявилась, сказать не могу. Но Нейоми Кари наверняка (хотя доказательств у меня и нет) догадалась о поступке Дэйвиса и либо пугала его разоблачением, что, в общем, маловероятно, либо, и это более реально, категорически отказалась поддерживать близкие отношения с убийцей. Так или иначе, но в результате Дэйвис увидел мисс Кари в приемной хауторновского особняка, ударил чем-то по голове, задушил и затолкал за... Арчи! Его восклицание было излишним. Я уже вскочил со стула, однако Кремер первым выбросил вперед руку, перекрывая дорогу сорвавшемуся с места Дэйвису. Но даже этого не требовалось. Дэйвис издал какой-то страдальческий звук и, словно обессилев, упал обратно на сиденье. Тело его разом обмякло и стало безжизненным. Что касается Вулфа, то он смотрел вовсе не на Дэйвиса. - Ну, мистер Прескотт, - сказал он, - теперь дело за вами. У меня есть парочка вещественных доказательств, но прежде, чем я их представлю, нам нужно достичь полного взаимопонимания. Ваша попытка спасти доброе имя фирмы не удалась. Убийца мистера Хауторна и мисс Кари скоро будет наказан. Мы предоставляем вам последний шанс облегчить собственную участь и помочь его разоблачить. - Вулф взглянул направо. - Мистер Скиннер, я действительно располагаю доказательствами. Но хочу, чтобы первым заговорил мистер Прескотт. В случае, если сведения окажутся для правосудия ценными, я буду настаивать, чтобы прокуратура не привлекала его к ответственности как соучастника мошенничества. - Само собой, - пробасил Скиннер. - Широкой огласки мы не допустим. - Голос у него был ужасно унылым. - Только не надо забывать, что все зависит от сути показаний. - Он внимательно поглядел на Прескотта. - Теперь послушайте меня. Если вы и впрямь сумеете нам помочь, я охотно сделаю для вас то же самое. Но коли станете упорствовать и что-то скрывать, тогда помогай вам бог. Вы попросту разделите участь преступника, какими бы благородными соображениями ни мотивировался ваш поступок. Теперь все уже смотрели на Прескотта. Его лицо и прежде представляло интересное зрелище. А теперь, помимо синяков, ссадин и сильной припухлости, оно еще приобрело кирпично-красный оттенок, словно где-то произошла закупорка сосудов и вся кровь сконцентрировалась в одном месте. К Дэйвису Прескотт не поворачивался. Он даже на Скиннера не осмеливался взглянуть, поскольку тот сидел с Дэйвисом рядом. Его левый здоровый глаз и правый, в виде узенькой щелочки, были устремлены на Вулфа. - Что... чего вы от меня ждете? Я... что я должен рассказать? - Правду, сэр. Чистую правду. О завещании. И о... Дэйвис не выдержал: - Не валяйте дурака, Гленн. Держите рот на замке! - С завещанием, - ровным голосом повторил Ниро Вулф, - Дэйвис в любом случае погорел... Какую сумму Хауторн отказал мисс Кари? - Он... нет, не могу... - Говорите! Живее! - гаркнул Скиннер. И Прескотт не "сказал", а прошелестел: - Он ей ничего не оставил. Ее имя вообще не было упомянуто. - Ясно. А жене? - Свыше двух миллионов долларов. По миллиону каждой сестре. Единовременные пособия слугам, племяннику и племяннице не были изменены. И миллион в научный фонд Варнейского колледжа. - Замечательно. Арчи, запомни. Вы же понимаете, мистер Прескотт, что я бы мог просто завалить вас вопросами. Но предпочитаю этого не делать. Вы сами все объясните. Итак? Багровые пятна на физиономии Прескотта постоянно меняли свою интенсивность. Однако голос его зазвучал почти с прежней силой и уверенностью: - Ну что же, слушайте: когда мы встречались с мисс Кари во вторник, она мне все объяснила. Это и правда дело рук Юджина Дэйвиса. Нейоми была с ним в сговоре... - Проклятый сопляк! - выкрикнул Дэйвис, вскакивая на ноги. Кремер подскочил одновременно с ним. Ну и я, конечно, тоже, впрочем, опять напрасно. Дэйвис стоял неподвижно и, презрительно глядя на Прескотта, говорил изменившимся от возмущения голосом: - Так вы предаете меня? Трус и негодяй! Рассчитываете спасти шкуру, свалив собственную вину на другого? Мне очень жаль, что я поколотил вас, что вообще до вас дотронулся. Это вы ее убили. За нее, за старого Данвуди, за всех, кто собрался сейчас в этом кабинете, я и расквасил вашу физиономию - единственное, на что оказался способен. Да, я хотел вас прикончить, охотно в этом признаюсь. Характера не хватило. Твердости... Только изуродовать смог. А теперь вы угодили в ловушку, расставленную этим человеком. Вообразили, будто обманули его, будто он действительно верит в мою вину и вам удастся выйти сухим из воды? Какая наивность! Впрочем, нет: трусость и подлость! Дэйвис повернулся к Вулфу. - А вы на самом деле умный человек. - Это было сказано с горечью. - Чертовски умный. И, разумеется, вы совершенно правы. Преступник - Прескотт. Вам нужно было заставить меня говорить, и вы своего добились. Он возжаждал Нейоми еще шесть лет назад, но тогда она предпочла меня. Он всегда ее хотел - хитрый и осторожный интриган. Страсть буквально снедала его изнутри. Я знал это, но не мог отказаться от Нейоми, мне и в голову не приходило, до какой степени он истерзан, пока в пятницу она сама не поведала о его фокусе с завещанием и о предложении руки и сердца. Мисс Кари согласилась выйти за него замуж. Вы абсолютно верно ее оценили, она и вправду была честолюбива, жадна и неразборчива в средствах, но теперь... словом, ее больше нет. Однако в пятницу, догадавшись о том, что Ноэля Хауторна убил Прескотт, она решила поставить на нем крест. Отделаться навсегда. Потому-то он и убил ее. Испугался, что под сильным нажимом она сломается и выложит всю правду... - Может, присядете? - предложил Кремер. - Еще минуту. - Дэйвис по-прежнему смотрел на Вулфа. - Позвольте мне постоять. - Однако, мистер Вулф, - недовольно произнес Скиннер, - вы утверждали, что располагаете доказательствами вины Дэйвиса. - Ничего подобного, сэр. Я говорил о фактах, изобличающих преступника, но имени мистера Дэйвиса не называл. Арчи, достань-ка из сейфа конверт. Я пробрался между плотными рядами приглашенных, нашарил нужную вещь, вернулся обратно и вручил ее Вулфу. Тот вытряс фотографии на стол и одну из них попросил передать Прескотту. Я повиновался. Практически мне пришлось всунуть снимок ему в руку, впрочем, он даже не потрудился на него посмотреть. Его здоровый глаз как-то странно остекленел. Вулф оставался предельно вежливым. - Этот снимок, мистер Прескотт, сделан в шесть часов вечера во вторник мисс Сейрой Данн: вы поджидаете ее с машиной перед антикварным магазином, в котором она работает. У вас в петлице дикая роза, или, по-другому, махровый шиповник. Вчера вы об этом вспомнили и украли фотоаппарат, но было слишком поздно. Мисс Данн в первый же день сдала пленку в лабораторию. Скажите, как вы умудрились раздобыть дикую розу в центре Нью-Йорка? Он немного подождал, но Прескотт ничего не ответил и, по всем признакам, ответить не мог. Единственное, на что он был способен, это смотреть на Вулфа с идиотским видом. - А достали вы ее вовсе не в Нью-Йорке, - продолжил Вулф поучительным тоном. - Ни в одном цветочном магазине города дикие розы не продаются. Зато когда вы покидали свой кабинет во вторник около часу дня, то согласно показаниям наблюдательной молодой женщины из приемной... как ее зовут, Дженнет? - Мейбл Жанкс, - сказал Дженнет громче, чем необходимо. - Только она, осмелюсь доложить, совсем не молодая. - Это неважно, во всяком случае, она женщина... Так что же красовалось у мистера Прескотта в петлице, когда он отправился во вторник на ленч? - Василек. - Вот именно, василек... Да, мистер Прескотт, как раз увядший василек Энди Данн нашел на ветке шиповника недалеко от тела Хауторна. У меня есть два доказательства, что там-то и вырос цветок, который впоследствии оказался у вас в петлице. Во-первых, прекраснейший снимок места преступления, сделанный все той же мисс Данн, и, во-вторых, растение в вазе наверху, которое я попросил доставить оттуда одного из своих людей. Лично я предполагаю, что перед тем, как застрелить Хауторна, выманив у него дробовик, вы, дожидаясь удобного момента, самым безразличным тоном болтали на всякие ерундовые темы, ну и попутно заменили увядший василек дикой розой. Или, возможно, Ноэль Хауторн сам решил, что ваш василек потерял привлекательность. Это даже правдоподобнее. В таком случае он опустил ружье на землю, чтобы освободить руки, и вы, конечно, воспользовались предоставившейся возможностью. Потом, когда он уже был мертв, вы так лихорадочно стремились поскорее сбежать оттуда в Нью-Йорк и обеспечить себе алиби, заехав к мисс Данн, что совершенно забыли про оба цветка. И Сейра щелкнула вас с дикой розой, сорванной в Рокленд-Каунти. Этот снимок полностью изобличает... Эй! Совершив головокружительный прыжок через длинные ноги Скиннера, Кремер обеими руками вцепился в горло Прескотта. Я в жизни своей не видел ничего более жалкого и не хочу видеть: несчастный слизняк неожиданно запихал фотографию в рот и начал судорожно ее пережевывать - наверное, проглотить хотел. - Оставьте его в покое, - вежливо посоветовал Вулф. - Пусть себе жует. У меня негативы припрятаны. Кстати, можете их забрать, мистер Скиннер. Только прошу вас, увезите его отсюда поскорее. Надо сознаться, что наши желания совпадали: на Прескотта действительно было противно смотреть. Он и правда оказался настоящим слизняком. Зато надо было видеть знаменитых сестер Хауторн! Тут вообще можно было подумать, что находишься не в кабинете частного детектива, а где-то в свадебном бюро. Возле книжных полок ворковали рядышком Энди и Селия. Эйприл разрешила наконец Осрику заключить себя в "твердые мужские объятия". Джон Чарльз Данн без стеснения целовал Джун, а та нежно сжимала его руки. Только Мэй не сдавалась. Взглянув (уже без насмешки) на Вулфа, она потребовала: - Объясните же, что теперь будет с завещанием? Если первая страница уничтожена, то как мы установим... Вулф просто махнул рукой. Ордер на арест Вулфа до сих пор хранится у меня в столе, где я собираю сувениры. Издательская фирма <КУбК-а>. 1994 О. Траубенберг, А. Санин перевод 1994 Н. Емельянникова перевод 199