теперь слышались  из-за
загородки, отделявшей небольшую каморку от остального помещения. Дверь в нее
была открыта. Стараясь не шуметь, под прикрытием машин, я подкрался поближе,
так, что  мог видеть каморку и слышать  разговор. Посередине  каморки  стоял
деревянный стол. Низкорослый человечек, тот самый, который управлял машиной,
сидел у  дальнего конца лицом  ко мне, а Фред - слева, боком ко мне. Обе его
руки  лежали  на столе.  У низенького в одной руке был револьвер. Непонятно,
как ему  удалось так обхитрить Фреда, вроде тот не  был  паралитиком,  но  я
решил, что ответ на этот вопрос  может подождать. Пока же я достал из кобуры
пистолет и почувствовал себя увереннее.
     - Нет, нет,  я не такой, - между тем продолжал коротышка ранее  начатый
разговор. - Парень, набивающий кого-то  свинцом только потому,  что балдеет,
нажимая на спусковой  крючок,  рано  или поздно влипнет в неприятности. Черт
возьми, да я уж лучше вообще  не стану стрелять. Но, как я тебе уже говорил,
Липс Иген терпеть  не может разговаривать с человеком, который тычет в  него
револьвером, и это его право. Он будет с минуты на минуту. Я говорю  все это
потому, что  -  не  двигать руками! -  сейчас намерен  отобрать у тебя  твою
пушку, а ты такой здоровый, что запросто можешь меня прихлопнуть, поэтому не
обольщай себя надеждой, что я не  умею нажимать курок.  Здесь, в подвале, мы
можем палить сколько душе угодно, и возможно, что мы еще и займемся этим.
     Судя но тому, насколько спокойно и уверенно он обращался с револьвером,
коротышка был отъявленный лжец. Он явно балдел, нажимая на спусковой крючок.
Отодвинув свой стул, он зашел Фреду за спину и  вытащил у него из кобуры под
пиджаком револьвер. Сделал он это быстро и ловко, со  знанием дела. Я видел,
как  Фред только  сжал зубы,  но  держался  совершенно  спокойно.  Коротышка
отступил  на шаг,  взглянул  на револьвер, одобрительно  хмыкнул,  опустил в
карман, вернулся к своему месту и сел.
     Послышался  звонок, сначала длинный, затем один за другим два коротких,
еще длинный. Не спуская глаз с Фреда, коротышка отступил к стене и нажал там
какую-то кнопку, потом  попятился к  двери  и  встал  в проеме, чтобы видеть
одновременно и  Фреда и  лестницу. Почти  тут же кто-то  начал спускаться по
ступенькам. Я быстро спрятался за машиной.
     - Привет, Март! - окликнул незнакомый голос.
     - Привет, Иген! Мы тебя ждали.
     - Он чистый?
     -  Сейчас  -  да.  До  этого  держал под  мышкой  "смит-вессон"  вместо
градусника.
     Продолжая  прятаться за  машиной, я  подождал,  пока  вновьприбывший не
вошел в  комнату. Только после этого я осторожно  поднял голову  и посмотрел
сквозь стекла машины. Морт вернулся  к своему  прежнему  месту и стоял около
стула. Липс Иген  остановился у стола напротив Фреда. Он был довольно плотен
и  высок,  слегка  сутул, с  проседью,  землистым лицом, в сером  костюме  и
голубой сорочке с серым же галстуком.
     - Ваша фамилия О'Коннор? - спросил он.
     - Да, - подтвердил Фред.
     - Что вы там болтали о Мэттью Бирче и вашей жене?
     -  Мне сообщали, что во второй половине дня во вторник ее видели вместе
с ним в машине. В тот же вечер он был убит.
     - Это вы убили его?
     Фред отрицательно покачал головой
     - Что вы! Я только вчера услыхал, что она встречалась с ним.
     - Где вы их видели?
     - Машина стояла перед "Баром Денни". Поэтому я и зашел туда
     - Какая это была машина?
     -  Темно-серый   "кадиллак"  с  номерным  знаком  штата  Коннектикут...
Послушайте,  я хочу только узнать о  своей жене... проверить ее.  Я не знаю,
кто этот Морт, но он сказал, что вы можете помочь мне.
     - Может быть, и могу. Морт, что у него есть?
     - Я ждал тебя и не обыскивал, только отобрал револьвер.
     - Посмотри, что у него есть.
     - Пойди-ка, обними стенку, приказал Морт.
     Фред не двинулся с места.
     - Сначала, - сказал он, - я должен  объяснить, что моя фамилии вовсе не
О'Коннор. Я не хотел называть свою настоящую фамилию из-за жены. Моя фамилия
Даркин, Фред Даркин.
     - Я же сказал - пойди, обними стенку.
     Фред встал и скрылся из поля моего зрения,  так  же как и  Морт. Вскоре
послышался  голос  Морта: "Стой так!", а затем появился он  сам и выложил на
стол всякую всячину,  которую обычно можно найти в карманах мужчины, но  тут
же я распознал желтый конверт с фотографиями, которые вчера передал Фреду.
     Липс Иген просмотрел все вынутое из карманов Фреда, особенно бумажник и
записную книжку, и  некоторое время  молча разглядывал  фотоснимки. Когда он
заговорил, его голос, который и до того был не слишком дружеским, сейчас уже
звучал просто отвратительно.
     - Он и в самом деле Фред Даркин, а по профессии - легавый!
     - Да?! Вот мерзавец!
     Как будто Иген обвинил Фреда в торговле наркотиками...
     - Посади его на стул, - приказал Иген.
     Морт что-то буркнул, и Фред снова возник в моем поле зрения.
     - Послушайте,  Иген,  -  сказал  он, опускаясь  на стул,  - у  частного
детектива тоже есть личная жизнь, Мне напели, что моя жена...
     - Заткнись! На кого ты работаешь?
     - Я же говорю, что хотел проверить...
     - Хватит заливать! Где ты взял эти снимки?
     - Это совсем другое дело... Это по работе.
     - Тут есть фотография Бирча. Где ты взял снимки?
     - Я думал, что, может быть, мне удастся узнать  об убийстве этой миссис
Фромм и подзаработать деньжат...
     - На кого ты работаешь?
     - Я же сказал - на самого себя и...
     - Ты меня утомил! Морт, дай-ка мне его пушку и достань веревку и клещи.
     Морт передал револьвер Фреда, а сам отошел  в глубь комнаты и извлек из
ящика  комода  и дальнем  углу моток толстой  бечевки и  клещи.  Клещи  были
среднего  размера, и я  заметил, что  их  режущие  поверхности  были  чем-то
обмотаны Обойдя Фреда, Морт скомандовал:
     - Руки назад!
     Фред не пошевелился.
     - Тебе что, жизнь надоела? Лапы за спину, я сказал!
     Фред  повиновался. Морт  отмотал изрядный  кусок  бечевки,  отрезал его
ножом, опустился на колени, тщательно связал Фреду руки и накрепко прикрутил
их к стулу. Потом  он взял  в руки клещи. Не знаю, что он с ними сделал,  но
этого и не требовалось.
     - Так больно? - спросил он.
     - Нет, - ответил Фред.
     Морт расхохотался.
     -  Теперь,  хочешь  не хочешь  -  придется  ответить на  кое-какие наши
вопросы, - заявил он. - Будь осторожен.  Дернешься -  потеряешь палец... Все
готово, Липс.
     -  Ну-с, Даркин, так на кого ты работаешь? - спросил Иген,  сидевший за
столом напротив Фреда. Его правая рука с револьвером покоилась на скатерти.
     - Я же сказал,  что  только на себя. Скажите только, видели  ли вы  мою
жену с Бирчем, и больше ничего мне не надо.
     Фред закончил фразу, но тут  же вздрогнул и застонал. Я, пожалуй, мог и
выждать еще пару минут, чтобы определить, сколько способен вынести Фред;  но
ведь если ему сломают  палец, Ниро Вулфу  придется оплачивать эскулапов, а я
привык  блюсти  интересы  патрона.  Поэтому  я сместился  вправо,  тщательно
прицелился и выстрелил в руку Игена, державшую револьвер. В ту  же секунду я
вскочил и бросился в комнату.
     Я успел заметить, что Морт опустил револьвер Фреда в левый карман, что,
как я рассчитал,  давало мне  три секунды выигрыша. Тем более  что коротышка
стоял  на коленях.  Но  Морт не собирался принимать вертикальное  положение.
Когда я  ворвался в  комнату, он  распластался  за стулом Фреда. Я  бросился
ничком на пол  и  успел  разглядеть, как  левая  рука  Морта  появляется  из
кармана, сжимая револьвер. Недолго думая, я нажал на спусковой крючок и  тут
же вскочил и в два прыжка преодолел расстояние до стула Фреда. Морт  тянулся
правой  рукой  к  отлетевшему на  пару  футов  револьверу. Я  утихомирил его
хорошим  пинком в  живот и развернулся  к Игену. Тот был уже у самой стены и
как раз нагнулся,  чтобы поднять револьвер. Знай я, в  каком он состоянии, я
бы просто постоял и понаблюдал за ним. Уже потом выяснилось, что моя пуля не
попала в него.  Она угодила точнехонько  в цилиндр револьвера,  выбив его из
руки Игена,  который  так  сжимал рукоятку оружия,  что кисть его  полностью
онемела,  и  теперь он  пытался поднять револьвер -  и не мог. Не зная всего
этого, я вихрем налетел на него, отшвырнул к стене и поднял револьвер. Сзади
послышался шум, и я быстро обернулся.
     Оказалось, что  Фред  каким-то образом подтащился  вместе со  стулом  к
валявшемуся на полу револьверу Морта и  теперь  сидел,  поставив на него обе
ступни. Морт корчился на паркете совсем рядышком.
     Я стоял и тяжело дышал, пытаясь унять дрожь во всем теле.
     - Черт побери, ну и прыткий же ты, Арчи, - сказал Фред.
     Я  все  еще  не  мог  говорить.  Иген  прислонился  к  стене,  растирая
поврежденную кисть левой руки. Морт сжимал окровавленную левую руку. Постояв
еще  немного и дождавшись, пока не  пройдет дрожь, я положил револьвер Фреда
себе в карман, вытащил нож, разрезал путы и освободил Фреда.
     Он убрал ноги с револьвера Морта, подобрал его, встал на ноги и выдавил
некое подобие ухмылки.
     - Иди теперь, полежи. Ты свое дело сделал и заслужил пару часиков сна.
     - Точно, -  согласился я.  - Схожу-ка взгляну, что происходит  наверху.
Присмотри пока за этими фруктами.
     - Давай я пойду. Ты уже свое дело сделал.
     - Нет, сиди здесь. Не своди с них глаз.
     - Ладно, не беспокойся.
     Поднявшись  в  гараж,  я прислушался.  Тишина. Не то  чтобы  я опасался
сторожа, но он мог вызвать подмогу по телефону, да  к тому же  Липс Иген мог
прийти  и  не  в  одиночку.  Я  уже  доказал  свою ловкость  и отвагу  перед
свидетелями и теперь хотел  выжить, чтобы пожать лавры. Поэтому я, навострив
уши,  осторожно  продвигался  между  легковыми   машинами  и  грузовиков  по
направлению к выходу. Вдруг каким-то шестым чувством я ощутил, что справа от
меня кто-то есть. Такое  случается нередко. Не знаю, как это объяснить, быть
может, это обоняние или какое-то неведомое чутье, но вы просто чувствуете, и
все. Я замер на месте и присел.
     Я  простоял целую  вечность, отчаянно  напрягая  глаза  и уши. Пусть не
вечность, но  минут  десять точно. Потом решил,  что с  меня  достаточно.  С
величайшей  осторожностью,  по  футу  в  минуту,  я  начал  обходить  вокруг
грузовика. Казалось,  ему не было конца. Наконец я вытянул шею и заглянул за
угол  кузова. Не далее чем в шаге от меня  стоял  человек и смотрел прямо на
меня.  Прежде  чем он  пошевелился, я  полностью  высунул голову  за угол  и
прошептал:
     - Привет, Сол!
     - Привет, Арчи! - тем же тоном отозвался Сол Пензер.

     ГЛАВА 12 

     - А где же сторож? - обходя грузовик, все еще шепотом спросил я.
     - Орри связал его в конторе, а сам сейчас торчит у въезда в гараж.
     - Ура! - уже не таясь, воскликнул я. - Буду просить Вулфа повысить тебе
жалованье. Как ты сюда попал - на хвосте у Липса Игена?
     - Я не знаю имя субъекта, за  которым мы вели наблюдение,  но именно он
привел нас сюда. Мы хотели укрыться  в  воротах от  дождя, но сторож заметил
нас, так  что пришлось с ним потолковать.  Потом мы услыхали  выстрелы, и  я
решил выяснить, в чем  дело, но почуял  тебя и остановился подумать. Кстати,
ты топаешь, как носорог.
     - Ты тоже. В жизни не слышал такого грохота. Ладно, можешь орать во всю
глотку. - Иген  в подвале вместе со своим приятелем, а Фред присматривает за
ними, чтобы не баловались.
     Вообще-то говоря, Сола трудно удивить, но на сей раз  он не мог  скрыть
изумления.
     - А ты-то как здесь оказался? У тебя что, радар встроен?
     -  Такой  уж Гудвин человек,  что всегда оказывается там,  где он нужен
больше  всего,  однако  подробности  потом,  а   сейчас  нам  нужно  кое-что
провернуть. Где Орри?
     Мы подошли  к Орри, который стоял  у  въезда  в гараж. Увидев меня,  он
вытаращил глаза от удивления.
     - Что за дьявольщина?! Ты что, с луны свалился?
     - Потом, потом. Фред караулит  в  подвале  двух  агнцев. Мы спускаемся,
чтобы перекинуться  с  ними в картишки. Будь  осторожен, тут  могут шататься
грубые дяди с пистолетами. Как сторож?
     - В порядке.
     -  Вот  и  ладушки. Наши жизни  у тебя  в руках, так что  можешь  чуток
всхрапнуть. Пошли, Сол.
     В подвале все  было без  изменений. Фред сидел лицом к двери  на стуле,
который  до  него занимал Морт.  Морт лежал  у стены, связанный. Иген, также
связанный, сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Мое появление вместе
с Солом явно удивило Фреда.
     - Так вот почему ты застрял, - проворчал он. - Нам что, нужна тут целая
армия?
     Липс Иген выругался сквозь зубы.
     -  Я  его  не вызывал,  -  ответил  я.  - Он околачивался  наверху. Как
выяснилось, следил  за Игеном. Орри тоже здесь, так что мы тут сейчас полные
хозяева.
     Вместе с Солом мы подошли к Игену.
     -  Меня зовут Арчи Гудвин, - представился я. - Я работаю на Ниро Вулфа,
как и мои друзья. Вы, кажется, именно это хотели узнать от Фреда Даркина? Ну
вот, ответ вы получили, теперь наш черед задавать вопросы, и я спрашиваю, на
кого работаете ВЫ?
     Иген и ухом не повел. Так и сидел, разглядывая спутанные лодыжки.
     - Сол, - сказал я, - я обыщу этого отрока, а ты займись коротышкой.
     Выпотрошив  карманы  Игена, я сложил весь улов  на стол, где  уже  было
разложено  барахло  Морта. В  содержимом  карманов  Морта  ничего достойного
внимания не нашлось,  за  исключением  водительских  прав  на имя  Мортимера
Эрвина. А вот среди изъятого  у Игена обнаружилась толстая  записная книжка,
на каждой  странице которой была добрая дюжина фамилий с адресами. Я передал
книжку Солу,  а сам  проверил  содержимое  ящиков комода  (единственной  тут
мебели), в котором могло храниться что-то представляющее для вас интерес, но
ничего не нашел.
     - Последняя запись  в книжке сделана  только что  - это адрес Леопольда
Хейма.
     Я подошел к Солу, чтобы удостовериться в этом.
     - Занятный пассаж, - сказал я. - А я и не заметил.
     Я  сунул  книжку  в  карман  и  подошел  к  Игену,  который  ожег  меня
ненавидящим взглядом, но сразу же отвел глаза.
     Я обратился к нему:
     -  Если  в вашей книжке около тысячи имен  и обладатель  каждого из них
"пожертвовал',  скажем, десять тысяч,  то это составит кругленькую  сумму  в
десять  миллионов. Пусть  это  сумма завышена, но если ее  уменьшить даже на
девяносто процентов, все равно остается недурной куш. Что скажете?
     Молчание.
     -  Послушайте,  сэр, - продолжал я,  -  мы не можем  играть  всю ночь в
кошки-мышки. Должен вам объяснить, что хотя мы осуждаем любого рода шантаж и
вымогательство,  расследуем мы  сейчас кое-что  другое.  Убийство, а  точнее
говоря  -  три  убийства.  Если  я  задаю  вопросы  о  вашем  рэкете,  то  с
единственной целью - получить кое-какие сведения об убийстве. Вопрос: Мэттью
Бирч участвовал в ваших делишках?
     Иген злобно покосился на Сола.
     - Будь ты проклят, шпик плюгавый!
     Я согласно кивнул.
     - Теперь полегчало? Повторяю: участвовал Бирч в ваших махинациях?
     - Нет.
     - Кто вывел вас на Леопольда Хейма?
     - Никто.
     - Сколько деньжат отстегивают вам и кто загребает остальное?
     - Каких еще деньжат?
     - Ах, так! Сол, возьми-ка его.
     Вместе  с  Солом  мы  подтащили  Игена  к  столику,  на  котором  стоял
телефонный аппарат.
     -  Придержи его, пока  я проверю,  работает ли телефон, - велел я, снял
трубку и набрал номер. Уже после двух гудков я услыхал:
     - Ниро Вулф слушает.
     - Это Арчи. Проверка телефона.
     - Уже полночь! Где тебя черти носят?
     - Да мы тут вчетвером решили провернуть одно дельце в гараже на Десятой
авеню. Нас ждут клиенты, и мне некогда разговаривать. Доложимся позднее.
     - Я ложусь спать.
     - Вот и чудненько. Приятных сновидений.
     Я положил трубку,  снял аппарат со столика, поставил его рядом с Игеном
на пол и окликнул Фреда:
     - Принеси-ка мне сюда этот моточек веревочки.
     Фред принес бечевку.
     - Крестовинку, что ль? - осведомился он.
     - Точно. Отрежь футов восемь.
     Пока Фред возился с бечевкой, я разъяснял Игену:
     -  Не знаю,  вы в  курсе дела  или  нет:  это подлинно  научный  способ
стимуляции  голосовых связок. Если вам вдруг это  не понравится, то  к вашим
услугам телефон. Можете позвонить либо в городское полицейское управление по
телефону СА 6-2000, либо  в шестнадцатое отделение  по телефону  СИ  6-0416.
Другие  номера исключаются.  Если  вы позвоните  полицейским,  то мы прервем
научные эксперименты и не будем  мешать  вам излить душу закону. Гарантирую.
Ладно, Сол, держи его за плечи. Помоги, Фред.
     Мы  с  Фредом занялись ногами Игена. Крестовина - нехитрое изобретение,
нужна лишь известная деликатность и сноровка. Прежде всего требуется сложить
веревку вдвое и накинуть петлю на  левую лодыжку. Затем правую голень кладут
на левую крест накрест и заводят большой палец правой  ноги под левой пяткой
к  внутренней стороне левой стопы. Для  этого следует также согнуть коленки.
Затем веревка плотно обматывается  вокруг получившейся фигуры, фиксируя ее в
этом положении, затягивается скользящая петля - и дело сделано. Вам остается
только  натягивать  свободный  конец  веревки, в то  время  как  ваш партнер
удерживает испытуемого за плечи.
     Итак, Сол удерживал Игена за плечи, Фред натягивал конец  веревки, а  я
принес стул и уселся на него, не сводя глаз с лица Липса. Пока он держался.
     - Вам все-таки  придется больнее, чем мне, - напомнил я, - так что, как
только решите  звякнуть полицейским, подайте знак. Если вдруг  ножкам станет
неудобно, и  это  затруднит  пользование  телефоном,  то  я разрежу веревку.
Затяни чуть-чуть, Фред. Так участвовал Бирч в ваших делишках?
     Я выждал десять секунд. Лицо Игена подергивалось, дыхание участилось.
     - Вы видели Бирча в той машине во вторник днем?
     Глаза Игена были закрыты,  и он пытался высвободить  плечи. Еще  десять
секунд.
     - Кто навел вас на Леопольда Хейма?
     - Я хочу позвонить легавым, - хрипло выдавил Иген.
     - Пожалуйста. Освободи его, Фред.
     Фред, однако, не спешил освобождать Липса. Вместо этого он снял петлю и
слегка ослабил давление  на  вывернутый палец. Иген повернулся на бок,  снял
трубку и начал  крутить диск. Мы  с Солом следили. Номер был  правильный, СА
6-2000. Я слышал, как  на другом  конце  провода  ответили. Иген переспросил
"Это полиция?" - и тут же бросил трубку,  как ошпаренный.  Задрав голову, он
посмотрел на меня.
     - Ах ты сукин сын, -  сказал он, - так ты не блефовал?! Ты бы сдал меня
легавым?
     - Еще как!  -  ответил  я. - Я же дал  гарантию. Теперь вот что.  У вас
остается последний шанс позвонить в полицию, так что поразмыслите на досуге.
Если  считаете,  что вашу  записную  книжку  я передам  полицейским,  то  вы
заблуждаетесь. Книжку получит  Ниро Вулф, который расследует убийство.  Вряд
ли он  решит  заложить всех людей из  этого  списка полиции.  Это  не  в его
правилах. Так вот. Поехали, Фред Держи крепче, Сол.
     На этот раз  ждать пришлось еще меньше. Уже через десять секунд на лице
Игена  выступили крупные  капли  пота,  и  без того серое  лицо  еще  больше
посерело,  а  глаза  начали  вылезать  из  орбит.  Я  уже  открыл  было  рот
предупредить Фреда, чтобы он не перестарался, как послышалось хриплое:
     - Отпустите!
     -  Полегче  малость,  Фред,  - сказал я.  - Но не отпускай. Бирч -  ваш
соучастник?
     - Да!
     - Кто у вас босс?
     - Был Бирч. Уберите веревку!
     - В свое время. Все же веревка - это не клещи. Кто теперь босс?
     - Не знаю.
     -  Вздор! Придется затянуть веревочку. Вы  видели  Бирча  во вторник  в
машине вместе с женщиной?
     - Да, но машина стояла не перед "Баром Дэнни"
     - Чуть-чуть потуже, Фред. А где?
     - Она шла по Одиннадцатой авеню в районе Пятидесятых улиц.
     - Темно-серый "кадиллак" с номерным знаком штата Коннектикут?
     - Да.
     - Это была машина Бирча?
     - Никогда ее не видел.  Но Бирч вязался  с  угонщиками, а этот  "кадди"
наверняка был угнан. Не с ворованными Бирч дела не имел.
     - Ясное дело  - на мертвеца можно валить все грехи. Что за женщина была
с ним?
     - Понятия не имею. Я стоял на другой стороне улицы и не разглядывал ее.
Уберите веревку! Пока не развяжете ничего больше не скажу!
     Его дыхание снопа участилось,  а лицо стало совсем  землистым.  Я велел
Фреду немного прерваться. Когда  Игена освободили и он вздохнул свободнее, я
продолжил.
     - Так вы не узнали женщину?
     - Нет.
     - Но вы сможете опознать ее?
     - Вряд ли. Они быстро поехали.
     - Во сколько это случилось?
     - В половине седьмого, может, чуть позже.
     Пожалуй, он не лгал. Пит Дроссос говорил, что  женщина в машине просила
его  позвать  полицейского  примерно  без  четверти  семь. Следующий  вопрос
задавать  мне не хотелось - боялся, что Липс солжет, испортив впечатление от
предыдущих ответов.
     - Кто вел машину? Бирч?
     - Нет,  женщина. Это  меня удивило. Не таков был Бирч,  чтобы позволить
бабе сесть за баранку.
     Я  готов  был расцеловать  негодяя. Теперь сумасшедшая  гипотеза  Вулфа
приобретала форму неопровержимого факта. У меня даже мелькнула мысль достать
из  конверта Фреда  фотографии  Джин  Эстей,  Анджелы  Райт  и  Клэр  Горан,
предъявить их Игену и спросить: узнает ли он среди  них женщину в машине, но
я тут же отверг соблазн. Липс уже говорил, что опознать ее не сможет.
     - Кому вы передавали деньги, которые вымогали?
     - Бирчу.
     - Но он мертв. Кому после него?
     - Не знаю.
     - Видимо, мы поспешили  развязать вас. Если бы Леопольд Хейм вручил вам
десять тысяч или хотя бы часть этой суммы, что бы вы сделали с деньгами?
     - Подождал бы указаний.
     - От кого?
     - Не знаю.
     - Веревку, Фред! - распорядился я.
     - Подождите!  -  взмолился Иген. -  Вы  спрашивали, кто навел  меня  на
Леопольда Хейма.  Так вот, наводки  я получал с двух сторон - от  Бирча и по
телефону от женщины. Она звонила мне и сообщала адреса.
     - Какая женщина?
     - Не знаю. Я никогда не видел ее.
     - Но как вы определяли, что это не ловушка? Только по голосу?
     - Я знал ее голос, но, кроме того, она называла пароль.
     - Какой именно?
     Иген промолчал и лишь поджал губы.
     -  Вам больше не  придется  им пользоваться,  -  заверил я. -  Так  что
выкладывайте.
     - "Сказал паук мухе".
     - Что, что?
     - Таким  был  пароль.  Так я получил наводку и на  Леопольда  Хейма. Вы
спрашивали  меня, кому  я  должен передавать  деньги после смерти  Бирча.  Я
надеялся, что женщина позвонит мне и скажет.
     - Почему же она ничего не сообщила вам, когда звонила и дала наводку на
Хейма?
     - Я спросил ее, но она ответила, что сделает это позднее.
     - Как ее фамилия?
     - Не знаю.
     - По какому телефону вы звонили ей?
     - Я никогда  не звонил  ей и поддерживал связь только через Бирча. Я не
знаю, как связаться с ней.
     - Чушь! Мы еще вернемся к этому. Почему вы убили Бирча?
     - Не убивал я его!
     - Кто же убил?
     - Не знаю.
     - Я уже говорил,  что нас  интересуют только убийства. Нам нужны факты,
причем факты, которые мы  могли бы проверить. Если не  вы  убили Бирча  и не
знаете,  кто это сделал,  ответьте  мне, откуда вам  стало  известно,  и  не
пытайтесь...
     В  эту  минуту  послышались звонки  от въезда  в гараж - два  коротких,
длинный и снова короткий. Я быстро подошел к стене и нажал  кнопку, которую,
как я видел, нажимал раньше Морт. С пистолетом в руке я выбежал из комнаты и
остановился  у  подножия  лестницы. Сверху  послышались шаги,  вначале  едва
слышные, затем все более и более громкие, а затем и голос Орри:
     - Арчи?
     - Собственной персоной.
     - Прибавление семейства.
     - Отлично. Чем больше, тем веселее.
     На  ступеньках лестницы у меня  над головой  вначале показались  хорошо
начищенные черные башмаки,  затем  тщательно отутюженные  темно-синие брюки,
такой же  пиджак  и  наконец  лицо Денниса Горана - весьма  раздраженное. За
Гораном шел Орри с револьвером в руке.
     - Привет,  привет!  -  обратился  я к Горану, однако он не нашел нужным
ответить мне, и я спросил у Орри: - Откуда он взялся?
     -  Заехал в гараж. Я не проявил  к нему никакого интереса. Он посмотрел
на  меня,  подошел  к колонне, нажал кнопку звонка. После  ответного  звонка
снизу  я  решил,  что мне  пора вмешаться,  и  показал  револьвер.  Тот, кто
просигналил ему снизу, должно быть...
     - Это был я. Ты обыскал его?
     - Нет.
     Я подошел к Горану и удостоверился, что он не вооружен.
     - Все в порядке. Возвращайся  наверх и занимайся клиентами, - обратился
я к Орри. - А ты, Сол, свяжи снова Игена и иди сюда.
     Горан  направился было  в комнату, но  я схватил его за руку  и с силой
повернул к себе. Он попытался вырваться, но я держал крепко.
     - Вы, верно, думаете, что я шучу, - сказал я. - Нам предстоит серьезный
разговор.
     - Да, конечно,  - сухо  согласился Горан, - ибо теперь, Гудвин,  можете
считать, что с вами покончено.
     - Возможно,  но  пока я здесь хозяин положения и советую не забывать об
этом. - Из комнаты вынырнул Сол. - Разрешите представить  вам Сола  Пензера.
Сол - это Деннис Горан. Чуть  позже мы пригласим его принять участие в нашей
конференции,  но пока мне нужно позвонить по телефону. Подержи его у  стены.
Постарайся его особенно не уродовать,  если только сам не напросится. Оружия
у него нет.
     Я вошел в комнату, закрыл за собой дверь, передвинул столик на  прежнее
место,  установил  на него телефонный  аппарат,  уселся  поудобнее и  набрал
номер. На сей раз мне  пришлось  подождать немного дольше, прежде  чем в ухо
раздраженно рявкнули.
     - Арчи, - доложил я. - Мне нужен совет.
     - Я сплю.
     - Пойдите побрызгайтесь холодной водичкой.
     - О господи! Чего ты там натворил на этот раз?
     - Как я  уже докладывал, мы развлекаемся  тут  в  гараже все четверо. В
подвальной  комнате  компанию нам  составляют  два  фрукта. Один -  двуногая
скотина по имени Мортимер Эрвин, и он, по-видимому, особого интереса для вас
не представляет. Другого зовут Липс Иген, но, судя  по  водительским правам,
его имя Лоренс. Это  тот  самый  благодетель, который  наведывался к  Солу в
гостиницу и навязывал  соучастие в расходах. Сол и Орри сели ему на хвост, и
он привел  их сюда. Он  просто клад!  У  меня в  кармане его записная книжка
примерно  с тысячью  фамилий и  адресов  клиентов.  Самая  свежая  запись  -
Леопольд Хейм. Выводы делайте сами. Мы обошлись с  ним с особой нежностью, и
он в благодарность  признался,  что возглавлял их рэкет  Мэттью Бирч. Я пока
этому не верю. Он сообщил также, что во второй половине дня во вторник видел
в  том  "кадиллаке"  Бирча, причем за рулем сидела дамочка. Этому и поверил,
хотя он,  конечно,  пудрит мне мозги, утверждая,  что  не  разглядел ее и не
сможет опознать. Я не...
     -  Поработай  еще  с  ним. Не могу понять,  почему  ты беспокоишь  меня
посреди ночи, не закончив...
     -  Да  потому,  что нам помешали. Деннис Горан  нагрянул в  гараж,  дал
условный  звонок  и  подвал,  после чего  Орри  вынужден  был уговорить  его
спуститься к нам.  Он не слышит наш разговор,  но двое других рядом со мной.
Мне нужно знать: можем ли мы, и в какой степени, применять меры принуждения,
ведь Горан - адвокат и может отказаться разговаривать по-хорошему. Имейте  в
виду, что он,  конечно, приехал повидаться с Игеном и, несомненно, член этой
шайки, хотя его письменного признания у меня нет.
     - У мистера Горана уже есть синяки?
     - Что вы! Я его и пальцем не тронул.
     - Вы допрашивали его?
     - Нет. Я решил предварительно проконсультироваться с вами.
     - Весьма удовлетворительно! Подожди у телефона, дай мне проснуться...
     Прошла  целая  минута,  а  возможно,  и  больше,  прежде  чем  он снова
заговорил:
     - Как вы там расположились?
     - Мы с Фредом в одной  комнате подвала вместе с Эрвином и Игеном, а Сол
присматривает за Гораном снаружи. Орри дежурит наверху, принимает гостей.
     - Проводи мистера Горана в комнату и извинись перед ним.
     - Побойтесь Бога!
     - Ничего,  ничего. Он -  адвокат, и мы не должны давать ему поводов для
претензий. Эрвин и Иген пускали в ход оружие?
     - Да. И тот и другой. Кроме того, они угрожали Фреду, привязывали его к
стулу и хотели пытать. Успели пощипать немного клещами, но я помешал.
     - Отлично.  В таком  случае они могут быть привлечены к ответственности
по  двум пунктам: попытка  вымогательства у  Сола и вооруженное нападение на
Фреда. Слушай...
     Вулф дал мне указания. В частности,  он велел мне попридержать записную
книжку Игена, никому не упоминать о ней,  а по возвращении домой  немедленно
запереть в сейф. Я положил трубку, распахнул дверь и сказал  Солу, чтобы  он
пригласил Горана зайти.
     Лицо  Горана  уже  ничего  не выражало.  Видно,  поразмыслив  над своим
положением,  он решил  прикинуться дурачком. Во  всяком случае, он  послушно
уселся на предложенный стул,  не проявив ни  малейшего интереса к  Эрвину  и
Игену, хотя, войдя в комнату, мельком взглянул на них.
     -  Прошу прощения, мистер Горан, но  я должен сначала  кое-что  сказать
этим людям. Вы слушаете, Эрвин?
     - Нет!
     - Как вам угодно. Вы совершили вооруженное нападение на Фреда Даркина и
причинили ему увечье с помощью пары клещей. Иген, вы меня слушаете?
     - Слушаю.
     - Вы также совершили умышленное нападение, угрожая револьвером, который
я потом выбил у вас из рук. Вдобавок вы пытались предпринять вымогательство.
У Сола  Пензера. Лично  я  предпочел бы позвонить в  полицию и  передать вас
обоих в руки правосудия, но  я работаю на Ниро  Вулфа, а  у него могут  быть
иные намерения. Он  хочет задать вам несколько  вопросов, и я сейчас  отвезу
вас к нему. Если вы предпочитаете иметь дело с полицией -  так и скажите, но
иного  выбора у  вас нет и не будет. Не вздумайте  пытаться скрыться  -  это
окончится для вас плачевно. Что же касается вас, мистер Горан, - обратился я
к адвокату, - прошу вас принять мои самые искренние извинения. После схватки
с этими подонками  мы  не совсем владели  собой и, как Орри Кэтер, так  и я,
несколько переусердствовали. Я только что разговаривал с мистером  Вулфом по
телефону,  и  он поручил мне выразить вам его сожаление по поводу того,  как
вели себя с вами мы  - его сотрудники. Я полагаю, что мне следует извиниться
перед вами и еще за одну досадную неточность - представляя вам Сола Пензера,
я  забыл упомянуть,  что он  уже  был  у вас сегодня  в  конторе под  именем
Леопольда Хейма. У меня все, но, если вы хотите что-нибудь  сказать, я готов
выслушать  вас. Нет?  Можете  отправляться по своим делам.  Надеюсь,  вы  не
будете  обижаться на  нас...  Кстати! У меня  только что  появилась  хорошая
мысль. Мы хотим быть совершенно объективны, - продолжал  я, обращаясь теперь
уже  к  Игену. - Как я уже говорил, мы  сейчас отвезем  вас к мистеру Вулфу.
Возможно, что перед тем, как ответить на  тот или иной вопрос, вы  пожелаете
посоветоваться  с юристом. По чистой случайности вот этот человек - адвокат.
Его  фамилия Деннис Горан. Не знаю, согласится ли он консультировать вас, но
если хотите, можете попросить его об этом.
     Я подумал тогда (и думаю сейчас), что ход с Гораном был одним из  самых
блестящих трюков  Вулфа.  Ни  за какие  деньги  на свете я ни  согласился бы
упустить возможность  увидеть  выражение на  лицах моих  собеседников  после
этого предложения. Иген повернул голову  к Горану, явно  пытаясь получить от
него намек на то,  что ему следует ответить мне.  Но  Горан сам не знал. Мое
предложение застигло его врасплох. Принять его  было рискованно, так как это
могло  как-то  связать  его  с Игеном,  а он не знал,  что  Иген  уже  успел
рассказать нам. Но и отклонять было еще более рискованно: Иген мог подумать,
что из него  хотят сделать козла  отпущения.  Короче говоря,  положение было
чертовски  сложным, а правильный  ответ требовалось  дать  немедленно, и я с
огромным удовольствием  наблюдал, как Горан ломал голову  над этой дилеммой,
усиленно мигая длинными ресницами и пытаясь  сохранить на лице  невозмутимое
выражение.
     -  Насколько я понимаю, мистер  Горан,  - нарушил паузу Иген, - одна из
обязанностей адвоката  как раз и состоит в том, чтобы в случае необходимости
давать юридические  советы. У меня  есть при себе  деньги, мистер Горан, и я
мог бы сейчас же выдать вам аванс.
     - Вообще-то  это так, мистер Иген,  -  пронзительным тенором согласился
Горан, - но я очень загружен.
     - Да? Я тоже очень занят.
     - Не сомневаюсь. Конечно, конечно, - Горан повел плечами. - Ну, хорошо.
Я  подумаю, что  могу  сделать  для  вас,  однако  мы предварительно  должны
поговорить.
     -  Но  при  любом  разговоре  у  вас  обязательно  будут  слушатели,  -
ухмыляясь,  заметил  я.  - Ребята,  пошли. Фред,  развяжи их. А  в  качестве
сувенира захвати с собой клещи.

     ГЛАВА 13 

     Для того чтобы нормально выспаться, мне нужно восемь с половиной часов,
а  еще  лучше  - все девять. Обычно я просыпаюсь в половине восьмого утра  и
несколько минут пытаюсь  убедить себя, что начавшийся  день не воскресенье и
пора вставать.  Тем более что  Фриц подает мне завтрак ровно  в десять минут
девятого.
     В  этот  вторник все  было  иначе. Будильник  у  меня  был поставлен на
половине  седьмого,  и,  когда он прозвенел, лишь напрягши всю  силу воли, я
заставил себя выползти из постели.  Как-никак  в горизонтальном  положении и
провел  лишь два жалких часа. Я принял душ, побрился,  оделся и  спустился в
гостиную,  где  застал отнюдь не жизнеутверждающую  картину. Мортимер  Эрвин
спал  на  ковре, подложив под голову подушку с дивана, на котором лежал Липс
Иген.  Взъерошенный Деннис Горан нервничал в  мягком  кресле.  Спиной к окну
сидел Сол Пензер, расположившийся так,  чтобы, не напрягая зрения, наблюдать
за всей троицей.
     - С добрым утром, - сурово поздоровался я. - Завтрак скоро подадут.
     - Нет, но это же совершенно невыносимо! - пропищал Горан.
     - Ну и  не выносите, - посоветовал я. - В течение ночи  по меньшей мере
раз пять  я  повторял, что вы можете покинуть  нас  в любое время, а Эрвин и
Иген расположились прямо-таки как в номере-люкс. Наш доктор Волмер, которого
мы вытащили из постели в два часа ночи, перевязал руку Эрвину, как  в лучшей
больнице.  Мы из  кожи  вон лезли, чтобы услужить вам.  Ниро  Вулф  даже  не
воспользовался  своим правом и  не переговорил ни с Эрвином, ни с  Игеном по
отдельности,  чтобы вы не  заподозрили,  что  он хочет обойти  закон. Вместо
этого он, должно  быть, всю ночь мерил шагами комнату, а  может, и спал,  не
знают  точно. В вашем присутствии  ровно в час сорок семь я позвонил в отдел
по расследованию убийств  и сообщил, что мистер  Вулф  желает лично передать
инспектору  Кремеру  крайне  важную  информацию  и  будет признателен,  если
инспектор нанесет ему визит возможно раньше. Нам понятно ваше желание побыть
наедине с вашим  клиентом, но мы никак не  можем  и на  секунду оставить без
присмотра  такого головореза,  как  Иген, иначе инспектор Кремер устроит нам
грандиозный скандал... Сол, как ты себя чувствуешь?
     - Прекрасно.  Перед тем как сменить Фреда в половине шестого, я  поспал
часа три.
     - Что-то не очень похоже... Пойду узнаю, как там с завтраком.
     В  кухне,  когда  я  разговаривал с Фрицем, появился уже одетый Фред  с
потрясающими новостями. Их  мирный  сон был прерван стуком  в пол из комнаты
под ними,  то есть из спальни Вулфа. Когда Фриц пошел выяснить, в  чем дело,
Вулф  распорядился тотчас же прислать к нему  Орри. Меня это по меньшей мере
удивило:  я  не помню прецедента, чтобы Вулф занимался какими-либо делами до
завтрака.
     Фриц суетился, готовя  сразу восемь завтраков, не считая своего, а мы с
Фредом были на подхвате, помогая устанавливать стол и разносить закуски.  Мы
уже сидели втроем на кухне  и  уплетали изумительные булочки  с медом, когда
ворвался Орри и приказал Фрицу:
     -  Хватит топтаться около этих обжор, и займись  мной.  Меня посылают с
важным поручением, а я голоден как волк. Арчи, принеси мне пятьсот долларов.
Пока ты ходишь, я займу твой  стул... Да, назови мне организацию, сотрудники
которой ухитряются вести тысячи телефонных разговоров по льготной цене...
     Ясное  дело,  я  не  уступил  Орри  своего  стула,  пока  не покончил с
завтраком,  так что этому  троглодиту  пришлось  присваиваться на табуретке.
Лишь  после  этого  я выполнил  приказ  Орри.  Гадать,  как  он  намеревался
потратить  пятьсот  долларов, было бесполезно,  если  какая-то  значительная
часть  подобной  суммы   предназначалась  дли  оптовой  покупки   телефонных
разговоров.  Конечно, чтобы попрактиковаться, я мог бы  попытаться высказать
несколько  предположений,  у  кого он  будет  покупать их. Кто  с наибольшей
вероятностью  мог  быть  продавцом  тысячи   телефонных  разговоров?   Лица,
перечисленные в  записной  книжке Игена, отпадали.  Орри  ничего  о  ней  не
спрашивал, и она по-прежнему лежала в  сейфе, в чем я  только что  убедился,
когда отсчитывал для него деньги. К этому вопросу я решил вернуться позже, в
свободное  время,  если оно у  меня  окажется. Вулф уже не  впервые  посылал
кого-либо из своих помощников с поручением, не посоветовавшись со мной.
     Часов  в восемь, когда Орри ушел, а мы с Фредом на кухне помогали Фрицу
мыть посуду, в дверь позвонили. Я открыл. На крыльце стояли инспектор Кремер
и сержант Пэрли  Стеббинс. Я пригласил их войти,  однако они  не двинулись с
места.
     -  Мы заглянули сюда лишь потому,  что нам было по  дороге, - проворчал
Кремер. - Что вы хотите сообщить мне?
     - Я? Ничего. Рассказчиком будет Ниро Вулф. Заходите.
     - У меня нет времени ждать его.
     - Вам  и не придется. Он с  нетерпением  дожидается вас уже целых шесть
часов.
     Кремер и Стеббинс  направились в кабинет, а я за ними.  Едва переступив
порог, Кремер буркнул:
     - Но его же нет.
     Я сделал вид, что  ничего не слыхал,  а, пригласив их  сесть,  позвонил
Вулфу  по  внутреннему телефону  и  доложил, кто  пришел.  Кремер достал  из
кармана сигару, покатал между  пальцами,  тщательно  осмотрел кончик, словно
желая удостовериться, не намазал ли кто-нибудь сигару  каким-то экзотическим
ядом, сунул в рот и крепко закусил. Я никогда не видел,  чтобы он  закуривал
сигару.  Стеббинс,  прищурившись,  рассматривал  меня.  Я  понимал,  как  он
сожалеет,  что его шеф торчит здесь, когда у него дел по горло,  - ведь надо
расследовать  не что-нибудь, а  настоящее убийство. Впрочем, я  не поручился
бы,  что  он не  сожалел  бы,  даже зная, что  мы  уже нашли убийцу и готовы
предъявить его тепленького вместе с товарным ярлыком.
     Послышался  шум опускающегося  внутреннего  лифта,  и почти сразу  же в
кабинет   вошел   Ниро  Вулф.  Поздоровавшись  без   особого   энтузиазма  с
присутствующими,  он прошагал к  письменному  столу  и,  прежде  чем  сесть,
спросил:
     - Почему  вы  так задержались?  Мистер Гудвин звонил более  шести часов
назад.  Мой  дом  кишит всякими  сомнительными типами,  и  я  хочу  поскорее
отделаться от них.
     - Не морочьте мне голову! - рявкнул Кремер.  - Мы  спешим. О  каких еще
типах вы говорите?
     - Во-первых, -  медленно  продолжал Вулф,  - что вы  можете  сказать по
поводу выдвинутого мисс  Эстей обвинения мистеру Гудвину в том, что он якобы
предложил продать ей запись моей беседы с миссис Фромм?
     - Ничего. Это дело прокурора. Не тяните время.
     Вулф пожал плечами.
     - Во-вторых.  О  сережках в форме пауков.  Миссис  Фромм купила  их  во
второй половине  дня  в  понедельник одиннадцатого мая в  одном магазине,  в
центре. Как вы, несомненно,  выяснили, в  Нью-Йорке  нет больше второй такой
пары сережек и никогда не было.
     Стеббинс уже достал из кармана блокнот, а Кремер резко спросил:
     - Как вы узнали это?
     - Наводил кое-какие справки. Я сообщаю вам сам факт, а как  он мне стал
известен  -  мое  дело.  Миссис  Фромм  увидела  их  в   витрине,  купила  и
расплатилась чеком. Название магазина и  его адрес вам установить  нетрудно,
так как  ее  чековая книжка  с корешками  находится в вашем распоряжении, но
более глупой  траты  времени  я даже представить  не  могу. Я гарантирую вам
точность информации, а подумав, вы поймете ее исключительную важность.
     - Это в каком же смысле?
     - Решайте  сами.  Мое  дело  - только  сообщить вам факты. Вот еще один
факт. Вы, конечно, знаете Сола Пензера?
     - Да.
     - Вчера под именем Леопольда Хейма, проживающего в дешевой гостинице на
Первой авеню, он явился  в  канцелярию Ассоциации помощи перемещенным лицам,
где  разговаривал с мисс Анджелой Райт и неким  Ченеем.  Он сообщил им,  что
приехал в США нелегально, опасается, что это может стать известно властям, и
просил помощи. Мисс Райт и Ченей заявили, что ассоциация подобными вопросами
не занимается,  но  порекомендовали  ему  обратиться к  адвокату  по фамилии
Деннис Горан.  Хейм  побывал у  этого адвоката, а  затем вернулся  к себе  в
гостиницу. Около  восьми часов вечера к  нему  в номер явился  неизвестный и
заявил, что после уплаты десяти тысяч долларов он может гарантировать Хейму,
что  его  не вышлют из страны.  Подробности  этой беседы  вам сообщит мистер
Пензер.  Он незаметно  проследил  за  неизвестным, у  него  большой  опыт  в
подобных делах.
     - Знаю, знаю. Ну и дальше?
     - Остальное вам расскажет  мистер Гудвин,  но прежде  я должен сообщить
вам  свое  предположение о  личности человека, бывшего в последний вторник в
машине вместе с женщиной, когда она попросила мальчика позвать полицейского.
Я пришел к выводу, что этим человеком мог быть только Мэттью Бирч.
     - Почему именно Бирч? - не скрывая удивления, спросил Кремер.
     -  Я  ничего   не   хочу  объяснять,  потому   что   мое  предположение
подтвердилось и в машине был действительно Бирч. И еще один факт...
     - Пожалуйста, пожалуйста, только подробно.
     - О нем расскажет мистер Гудвин.
     Ночью, во время дежурства в гостиной  с половины четвертого до половины
пятого, я потратил целый час, чтобы  все обдумать, и решил  опустить  только
два обстоятельства:  каким образом  мы добились  признания Липса Игена и то,
что  у нас есть его  записная  книжка.  Еще  ранее, во время  инструктажа  в
комнате Вулфа, шеф сказал мне, что книжку  мы предъявим только в том случае,
если   будет  доказано,  что  она  является  существенной  уликой   в   ходе
расследования.
     Так  вот,  за исключением  этих  двух  деталей, я  рассказал обо  всем.
Стеббинс начал было делать  заметки, но  затем  прекратил, не справившись. Я
передал ему  револьвер Морта и показал клещи.  После того,  как  я закончил,
Кремер и Стеббинс некоторое время молча  смотрели  друг  на  друга, а  затем
Кремер сказал, обращаясь к Вулфу:
     - Нам тут нужно еще разобраться.
     - Да, конечно, - согласился Вулф.
     - Этот Иген нам известен? - спросил Кремер у Стеббинса.
     - Мне - нет, но он может быть известен другому отделу полиции.
     - Сейчас же свяжитесь с Роуклиффом и скажите, чтобы  он быстро проверил
его по учету.
     Стеббинс  не мешкая позвонил Роуклиффу,  передал ему указание Кремера и
сел на прежнее место.
     - Ну, Горан,  конечно,  по уши  запутан  в этой истории, но пока мы  не
можем задерживать его, - заметил Кремер, обращаясь к Вулфу.
     -  А я его и не  задерживаю.  Он явился ко мне добровольно  для  защиты
интересов своего клиента.
     -  Знаю.  Вы поступили правильно...  Если  вам удастся  заставить Игена
заговорить, мы успешно закончим расследование.
     Вулф покачал головой.
     -  Но не обязательно найдете убийцу. Вполне возможно, что Иген знает об
убийствах так же мало, как и вы.
     Шутка была злой, и Кремер предпочел пропустить ее мимо ушей.
     -  Во всяком случае, мы предоставим ему  возможность  сознаться... Но и
мне-то еще  нужно  во  всем  разобраться.  Например,  пока еще  нельзя столь
категорически  утверждать, что в машине  с  женщиной был именно Бирч. А что,
если это был  не он,  а  кто-либо из тех  бедняг, которых они  облапошивали?
Предположим, что женщина была членом шайки, наводившей Игена на клиентов. Ей
могло показаться, что человек, бывший с ней в машине, намеревается убить ее,
и велела мальчику  позвать полицейского. Потом ей как-то удалось  отвязаться
от него, но в тот же вечер он встретился с главарем шайки Бирчем и убил его.
Опасаясь,   что  мальчик  может  опознать  его  (возможно,  что  он  все  же
расправился с женщиной, ехавшей с ним в машине, однако ее труп не был до тех
пор  найден), убийца на следующий  день  убрал и мальчика. Затем  ему  стало
известно, что миссис Фромм является главой этой так называемой ассоциации, и
добавил  ее  к  списку  своих  жертв...  Бог  мой, таким  образом,  мы можем
разоблачить всю  эту банду и участие Горана в  ней! Эмигрантов,  прибывших в
США нелегально, в  одном Нью-Йорке тысячи,  все  они  доведены  до отчаяния,
постоянно опасаются быть вышвырнутыми из  страны и поэтому являются находкой
для всякого рода шантажистов. Несомненно,  где-то должен быть список бедняг,
которых доили эти мерзавцы, и мне  очень бы хотелось заполучить его. Я готов
биться об заклад, что в нем мы нашли бы фамилию убийцы. Вы согласны со мной?
     - Нет.
     -  Вы  так отвечаете только потому, что,  как  всегда,  разговаривая со
мной, одержимы духом противоречия. Почему же нет?
     - Вы еще недостаточно проанализировали все, что мы сообщили вам, мистер
Кремер, а тот факт, что вы выдвигаете утверждение, будто бы убийцей был одни
из шантажируемых, свидетельствует об отсутствии у  вас  какой-либо ясности в
деле.  Произошло три убийства. Если  предположить, что произошло  лишь  одно
убийство,  можно  ли  сказать,  что   из  всех  возможных   преступников  вы
остановились на какой-то одной вероятной кандидатуре?
     - Нет.
     - Но кого бы все-таки вы исключили из такого списка?
     - Пока никого.  Если  вы  хотите назвать мне вероятного  преступника  -
пожалуйста. У вас есть такая кандидатура?
     - Конечно.
     - Да?! Назовите.
     - Возможно, что я  смогу сделать  это через час или через неделю, но не
сию минуту.
     - Вы  или  рисуетесь, что  вам свойственно, или умалчиваете о чем-то. Я
признателен вам, вы узнали многое и о шайке, и об Игене, и благодаря везению
о Горане.  Все это хорошо,  но  не  содержит каких-либо указаний на личность
преступника. Что же еще есть у  вас? Если хотите узнать, чем располагаем мы,
а вы, несомненно, именно этого и добиваетесь, пожалуйста, я расскажу вам, но
при условии,  что  вы  поступите  так  же и  расскажете  мне  абсолютно  все
известное вам.
     - Вообще-то говоря,  - ответил Вулф, - это вполне резонное предложение,
но оно  бессмысленно, во-первых, потому,  что  я уже  рассказал вам все, что
знаю, а во-вторых, вам неизвестно то, что мне нужно.
     Кремер и Стеббинс удивленно и с подозрением посмотрели на него.
     - Вы  уже сообщили мне, -  продолжал Вулф,  - что спустя  целых три дня
после убийства миссис Фромм из подозреваемых пока еще никто не  отпал. Этого
для меня  достаточно.  Сейчас в  рапортах  и  протоколах показании  написаны
десятки тысяч  слов, и вполне возможно, что там же может оказаться фраза или
факт, на мой взгляд, имеющие отношение к делу, но, если бы  вы даже привезли
сюда  все  это  море бумаг,  я  не намерен  процеживать его. Вот,  например,
сколько страниц вы исписали о прошлом и  настоящем мисс Анджелы Райт  и о ее
знакомых?
     - Порядочно, - признал Кремер.
     - Вот  видите! Конечно,  я не отрицаю необходимости этой работы потому,
что она иногда содержит  нужную информацию, но  сейчас  вы не  получили даже
намека на что-либо, иначе вы не  приехали  бы ко мне.  Скажите, найду ли я в
ваших бумагах ответ на такой вопрос: почему преступник убил мальчика днем на
улице на глазах у прохожих, рискуя возможностью опознания? Или на такой: как
объяснить историю с сережками - миссис  Фромм  купила их одиннадцатого  мая,
девятнадцатого  их надевала другая женщина,  а двадцать второго снова миссис
Фромм? Узнали ли вы, кто их надевал еще после этого?
     - Нет.
     -  Вот и  ответы на мои  вопросы, но,  не  называя подозреваемого  мною
человека,  я  не  могу  объяснить, что имею в  виду, и  поэтому вам придется
подождать. Пока же...
     Вулф  умолк, потому что в приоткрывшейся двери показался Фред Даркин  и
жестом позвал меня.
     Вулф спросил:
     - Ну, что там у тебя, Фред?
     - Сообщение Сола.
     - Говори. У нас нет секретов от мистера Кремера.
     - Слушаюсь. Горан хочет срочно переговорить с вами.
     - Он знает, что у нас сейчас мистер Кремер и мистер Стеббинс?
     - Нет, сэр.
     Вулф обернулся к Кремеру.
     -  Этот  Горан напоминает  гиену и  раздражает  меня,  -  сказал  он. -
Полагаю, что  вы  предпочтете заняться им и двумя его сообщниками  у  себя в
полиции. Почему бы вам не забрать их отсюда?
     Кремер долго смотрел  на Вулфа, то  вынимая сигару  изо  рта, то  снова
принимаясь жевать ее.
     - Вы знаете, - наконец не очень решительно  ответил он, - я  думал, что
мне известны все ваши трюки и хитрости, но это что-то новое. Будь я проклят,
если  что-нибудь  понимаю.  Горан  и  другой  адвокат, Мэддокс,  уже  раньше
побывали здесь,  и  вы  их  выставили,  так  же  как  и  Поля  Кюффнера.  Вы
утверждаете,  что  ищете  убийцу, однако Горан  и еще  два  мошенника сейчас
находятся  у вас,  а вы  даже не желаете взглянуть на них. Я слишком  хорошо
знаю вас, чтобы спросить,  почему вы так  поступаете,  но все  же  мне очень
хотелось бы узнать. - Он повернулся к Фреду: - Приведите Горана.
     Фред молча взглянул на Вулфа.
     - Выполняй, Фред, - с тяжелым вздохом произнес Вулф.

     ГЛАВА 14 

     Деннис Горан  вошел в кабинет с самым деловым видом, но, обнаружив, что
мы не  одни, остановился, затем сделал несколько шагов вперед, узнал Кремера
и снова остановился.
     - О! - воскликнул он. - Я не хочу мешать вам.
     - Вы нам вовсе не  мешаете, - заверил его Кремер. -  Присаживайтесь. Мы
как раз беседовали о вас. Мне уже известно, как вы оказались здесь.
     Учитывая обстановку и обстоятельства, включая трудную ночь, проведенную
у нас,  следует признать, что Горан держался довольно  хорошо. Ему  пришлось
принимать мгновенное решение: следует ли и  как  именно менять  сейчас  свое
поведение. Горан посмотрел на Кремера, затем на Вулфа и снова на Кремера.
     - Я рад, что вы здесь, - заявил он.
     - И я тоже, - кивнул Кремер.
     -  Прежде всего потому, - продолжал Горан, - что у  вас могло создаться
впечатление, будто мне  следовало  сообщить  вам  о разговоре между  мною  и
миссис Фромм вечером в пятницу.
     -  Но  вы  уже  рассказали  нам  о  нем,  -  заметил Кремер,  не  сводя
пристального взгляда с Горана.
     - Да, но не полностью. Мне нужно было принять весьма трудное решение, я
его принял, и тогда оно казалось мне единственно правильным, но сейчас я уже
не  уверен  в этом.  Дело  в  том,  что миссис Фромм рассказала мне нечто об
Ассоциации  помощи перемещенным  лицам, причем  эти данные, если они  станут
широко известными, могут скомпрометировать ассоциацию. Она была президентом,
а  я  юрисконсультом  ассоциации,  и потому  все сказанное  ею  должно  было
рассматриваться  как строго  конфиденциальное. Обычно  юрист не имеет  права
разглашать подобные сообщения, и мне  пришлось  решать,  не является ли этот
конкретный  случай  таким,  когда  интересы  общественности  превалируют над
частными. И  я  решил, что ассоциация имеет полное право рассчитывать на мое
благоразумие. В тот вечер, после обеда, миссис Фромм отозвала меня в сторону
и  сообщила  нечто,  буквально  потрясшее  меня. По  ее словам, она получила
информацию о том, что кто-то,  связанный с ассоциацией,  снабжает шантажиста
или шайку шантажистов фамилиями лиц, нелегально приехавших в США, после чего
эти  несчастные  становятся  объектами  вымогательств, что  шантажистом  или
главарем шантажистов является некий Мэттью Бирч, что к этому делу  причастен
некий Иген и что...
     - И вы сейчас адвокат Игена? - перебил Кремер.
     - Нет.  Я действовал под влиянием  минутного порыва,  а когда  подумал,
сказал ему, что не могу выступать в  качестве  его  адвоката... Миссис Фромм
также  рассказала  мне,  что  местом  встреч банды  шантажистов был гараж на
Десятой авеню, и дала мне адрес. Она хотела, чтобы я  приехал туда в пятницу
около полуночи, сообщила, что слева от въезда в гараж имеется кнопка звонка,
что я должен дать два коротких, один  длинный и один  короткий звонок, после
чего  спуститься  в   подвальный  этаж.  Она  предоставила  целиком  на  мое
усмотрение,  как  мне  вести  себя  с  теми, кого  я застану  там,  и  особо
подчеркнула, что самое  важное - предотвратить любой скандал, который  может
скомпрометировать ассоциацию. Это было так похоже на нее - всегда заботиться
только о других и никогда о себе!
     Горан умолк, очевидно от волнения.
     - И вы побывали там? - поинтересовался Кремер.
     -  Вы  же знаете,  инспектор, что нет. Как мы с женой  уже рассказывали
вам, я проводил  миссис Фромм до  машины,  вернулся  и лег спать.  Я  сказал
миссис Фромм,  что подумаю над ее сообщением. Вероятно, я решил бы поехать в
гараж на  следующий вечер, но утром стало известно о смерти  миссис Фромм, и
эта ужасная  новость...  - Горан снова  замолчал,  но после  небольшой паузы
продолжал:  - Честно говоря,  я  надеялся,  что вы найдете  убийцу, и  тогда
станет  ясно, что между преступлением и делами ассоциации нет никакой связи.
Именно поэтому  я и умолчал об  этой части разговора  с миссис Фромм. Однако
прошло воскресенье,  прошел понедельник, и  я  начал  опасаться,  что сделал
ошибку. Вчера вечером я решил предпринять кое-что. Около полуночи я подъехал
к гаражу и действительно нашел кнопку  звонка, нажал ее, подавая сигнал, как
мне сказала миссис Фромм. Я направился было к лестнице внутри  гаража, чтобы
спуститься в подвал, как на меня напал прятавшийся где-то поблизости человек
и, угрожая револьвером, привел в маленькую комнату в подвале гаража. Внизу у
лестницы  стоял другой  человек, тоже с револьвером. Я узнал  его  - это был
Арчи Гудвин.
     Горан кивнул мне, но я не ответил. Он продолжал:
     - Мы с ним встречались здесь в субботу вечером. Гудвин велел еще одному
человеку, тоже вооруженному, поставить меня к стене, что тот и сделал. Этого
человека  я  видел  вчера  утром,  когда  он  заходил  ко мне в  канцелярию,
назвавшись Леопольдом Хеймом и...
     -  Знаю, -  прервал  его  Кремер.  - Вначале расскажите все о том,  что
произошло в гараже.
     -  Конечно,  конечно,  инспектор,   как  вам  угодно!..  Вскоре  Гудвин
обратился  к  этому  человеку,  называя  его  Солом, и велел провести меня в
комнату. Там уже было  трое. Одному  из них, которого Вулф назвал Игеном, он
сообщил,  что  я  адвокат  и, возможно,  возьмусь представлять  его,  Игена,
интересы. Иген  обратился ко  мне  с соответствующей просьбой, и  я  ответил
согласием, хотя сейчас должен  признаться, что  поступил  необдуманно.  Не в
качестве  оправдания,  а  в  качестве объяснения могу  сказать,  что,  давая
согласие, я, очевидно, не совсем еще пришел в себя. Со мной грубо обращались
и  угрожали   оружием...   разумеется,   я  категорически  возражал   против
насильственной  доставки этих лиц в  дом Вулфа...  Как бы  там  ни  было,  я
согласился представлять Игена, приехал с ними сюда, и меня  продержали здесь
всю ночь. Я...
     -  Одну  минуточку, -  вмешался  я.  -  Поправка.  Никто вас  здесь  не
удерживал. Я несколько раз предлагал вам уйти.
     - Да,  но вы задерживали  их,  а я был  связан  глупым  обязательством,
которое  взял на себя. Я еще  раз заявляю, что совершил промах и  сожалею об
этом. Учитывая все  происшедшее  в последнее время, я должен констатировать,
что  смерь  миссис  Фромм в  какой-то  степени может иметь отношение к делам
ассоциации  или  к  кому-то  из ее  сотрудников, и  в  этом случае я  должен
выполнять  свои  обязанности.  Это  я  и  делаю сейчас  -  вполне  искренне,
полностью и, надеюсь, с пользой.
     Горан вынул носовой платок и вытер лоб, лицо и шею.
     -  Я не имел возможности привести себя в порядок утром,  - извиняющимся
тоном произнес  он, что было наглейшей ложью. Рядом с  гостиной у нас ванная
комната, и  ночью Горан несколько  раз заходил туда. Если утром, видимо, еще
не решив быть "искренним и полезным",  не желая ни на минуту выпускать Игена
из виду, он не захотел пойти умыться, - это его личное дело.
     Взгляд Кремера мягче не стал.
     - Разумеется, мы всегда признательны за помощь, мистер Горан, - заметил
он, -  даже  когда она предлагается  нам позднее, чем следовало бы...  А кто
слышал вашу беседу с миссис Фромм?
     - Никто. Как я уже говорил, она отозвала меня в сторону.
     - Вы рассказывали об этом кому-нибудь?
     - Нет. Она запретила мне.
     - Кого именно она подозревала в причастности к этому делу?
     - У меня создалось впечатление, что из ассоциации  она никого конкретно
не подозревала.
     - От кого она получила информацию?
     - Не знаю.
     - Ну, этому  поверить трудно. Ей было известно много  деталей - фамилии
Бирча, Игена, адрес гаража, даже  наличие звонка и условный  сигнал... И она
ничего не говорила, как узнала обо всем этом?
     - Нет.
     - Но вы спрашивали ее?
     -  Конечно! Она ответила, что  ничего больше сказать не может, так  как
все это было сообщено ей по секрету.
     Все  мы  не сводили  глаз  с  Горана,  а  он, в  свою  очередь,  сидел,
уставившись  на Кремера.  Мы знали,  что Горан нагло  лжет, и  он  прекрасно
понимал это, но пытался  выкарабкаться. Пока он неплохо справлялся  с  этим.
Миссис Фромм не было в живых,  и он мог приписывать ей все, что угодно. Бирч
тоже  был покойником, и Горан ничем не рисковал, называя его главарем банды.
Но вот  с Игеном, конечно, было  сложнее. Не упомянуть о нем адвокат не мог,
поскольку  тот  находился  рядом  -  в  соседней комнате.  И  вместе  с  тем
совершенно исключалось,  чтобы  Горан  мог быть адвокатом  Игена,  ибо  Иген
оказался шантажистом, деятельность которого  была  разоблачена,  причем  это
разоблачение  компрометировало   ассоциацию,  юрисконсультом  которой  Горан
состоял.  Таким образом,  приходилось  пожертвовать  Игеном и отдать его  на
растерзание. Так  понимал  ситуацию  я  и, насколько  можно  было судить  по
выражению лиц, все остальные.
     Наконец Кремер  вопросительно взглянул  на Вулфа, и  тот  утвердительно
кивнул.
     - Пэрли, приведи сюда Игена, - приказал Кремер.
     Стеббинс вышел. Горан поерзал на стуле, затем выпрямился. Положение для
него еще более осложнялось, но он сам напросился на это.
     -  Вы,  конечно,  отдаете себе  отчет  в том, что этот бандит  вряд  ли
является надежным свидетелем, - заявил Горан, обращаясь к Кремеру.
     Кремер что-то промычал.
     - Гудвин, - сказал он, - поставьте стул для Игена рядом с собой.
     Я сделал так,  как велел  Кремер. Таким  образом,  Стеббинс  оказывался
между Игеном и Гораном. Правда, Вулф мог видеть Игена только в профиль, но у
моего шефа это никаких возражений не вызвало.
     Как только Стеббинс привел Игена и усадил на приготовленное мною место,
Иген сейчас же  уставился на Горана, но тот  даже  не посмотрел на него, так
как не сводил глаз с Кремера.
     - Вы - Лоренс Иген, - начал Кремер, - известный также как Липс Иген?
     - Да, это я, - хрипло подтвердил Иген, откашливаясь.
     - Я - инспектор  полиции, а это Ниро Вулф. Скоро мне доставят подробное
досье на вас. У нас есть судимости?
     Иген явно заколебался, а затем заявил:
     - А вы все и узнаете из досье.
     - Я спрашиваю вас!
     - В досье все должно быть точнее. Я мог забыть.
     -  Сидящий  рядом с вами Арчи Гудвин  доложил  мне  все,  что произошло
вчера,  начиная  с того,  как  вы  приходили в гостиницу  на Первой  авеню к
человеку,  назвавшемуся  Леопольдом  Хеймом,  и до вашей доставки  сюда.  Мы
вернемся позднее к этому, но вначале я  хочу пояснить вам, в каком положении
вы  находитесь.   Вы,   вероятно,   полагаете,  что  здесь   сидит  адвокат,
представляющий ваши интересы,  но это  не так. По словам мистера Горана,  он
уже сообщил вам, что не  может  защищать вас и не намерен браться за это. Он
говорил вам об этом?
     - Да.
     - Когда он говорил вам об этом?
     - Примерно полчаса назад.
     - В таком случае вы  действительно знаете, что он не  представляет  вас
здесь как ваш адвокат.  Уже сейчас  вам может  быть предъявлено обвинение по
двум  пунктам  -  вооруженное нападение и попытка вымогательства. По первому
пункту  обвинения есть два свидетеля -  Фред Даркин и  Арчи Гудвин,  и этого
вполне достаточно.  Вы, вероятно, думаете, что по второму пункту обвинения у
нас  есть  только  один свидетель -  Сол Пензер, он же Леопольд  Хейм, но вы
ошибаетесь. Сейчас у нас есть и другие данные и подтверждение его показаний.
По словам мистера Горана, вечером  и пятницу надежный источник сообщил  ему,
что вы занимаетесь шантажом, вымогая деньги от лиц, нелегально прибывающих в
США.  Мистер Горан  теперь  заявляет,  что его согласие  представлять  вас в
качестве  вашего адвоката было дано  под  влиянием порыва  и он  сожалеет об
этом. Он сказал, что не намерен защищать таких бандитов, как вы, и...
     - Не говорил я этого! - пропищал Горан. - Я лишь...
     - Молчать! -  крикнул  Кремер. - Еще одно ваше  слово,  и  я  удалю вас
отсюда. Вы  сообщили мне, что, как вам сказали, Иген занимался  шантажом? Да
или нет?
     - Да.
     - Вы заявили мне, что не будете его адвокатом?
     - Да.
     - Вы называли его бандитом?
     - Да.
     - В таком  случае  заткнитесь,  если хотите оставаться  здесь, -  резко
заявил Кремер и обратился  к  Игену.  - Я  решил, что  вам следует  знать  о
заявлении мистера Горана, но  мы можем обойтись  и  без его показаний, чтобы
подтвердить обвинение  вас в  шантаже.  Леопольд Хейм  далеко не первый  ваш
"клиент", и не думайте, что мы не найдем и другие ваши жертвы. В присутствии
мистера  Горана я  хочу  спросить вас  кое  о  чем. До вчерашнего вечера  вы
когда-нибудь видели его?
     Иген растерянно молчал.
     - Я жду! - потребовал Кремер.
     - Мне нужно подумать, - наконец прохрипел Иген.
     - Думайте  да поживее, но  не  обманывайте себя. Вы  у нас вот  где!  -
Кремер поднял  руку и сжал пальцы в кулак. - Я задаю  вам простой вопрос: до
вчерашнего вечера вы когда-нибудь видели его?
     - Да... пожалуй, да... Слушайте, а что, если я предложу вам сделку, а?
     - Никаких  сделок!  Это  право прокурора и  судьи смягчить  приговор за
чистосердечное признание. Вам-то должно быть хорошо  известно, что они часто
делают подобное.
     - Да, мне известно это.
     - Ну вот, в таком случае и отвечайте на мой вопрос.
     Итон глубоко вздохнул и с трудом начал:
     - Вы совершенно правы. Я встречался с ним и до вчерашнего вечера. И  не
один  раз,  а  много.  -  Он  повернулся к  Горану  и  злобно ухмыльнулся. -
Правильно? Проклятый трус и предатель!
     -  Клевета! - холодно возразил Горан и, обращаясь к Кремеру, продолжал:
- Инспектор, вы умышленно подвели его к подобному утверждению.
     - Да? В этом случае я поведу его еще  несколько дальше. Как имя мистера
Горана?
     - Деннис.
     - Адрес его конторы?
     - Восточная Сорок первая улица, дом сто двадцать один.
     - Где он живет?
     - Грэмерси-парк, дом номер триста пятнадцать.
     - На какой автомашине он ездит?
     - На "крайслере" выпуска 1951 года.
     - Какого цвета его машина?
     - Черная.
     - Какой номер его служебного телефона?
     - Риджуэй, три-четыре-один-четыре-один.
     - А домашнего?
     - Палас, восемь-шесть-три-ноль-семь.
     - Пока довольно. Мистер Горан, я задерживаю вас как  важного свидетеля,
показания  которого  будут  весьма  существенны для  следствия  по  делу  об
убийстве. Пэрли, отведи его в другую комнату... Кстати, кто там сейчас?
     - Даркин и Пензер с Эрвином.
     - Скажи им, чтобы присмотрели за Гораном, и возвращайся сюда.
     Горан встал.
     - Инспектор, я предупреждаю, что вы делаете серьезную ошибку, о которой
вам потом придется сожалеть, - спокойно и с достоинством заявил он.
     - Посмотрим, мистер Горан. Пэрли, уведи его.
     После  ухода Горана  в сопровождении Стеббинса  Кремер  выкинул остатки
сигары в корзинку для  мусора, подошел было к Вулфу, но, увидев,  что тот  с
закрытыми глазами сидит, откинувшись на спинку кресла и не  говоря ни слова,
возвратился на свое место, а затем спросил у меня, можно  ли  его слышать из
соседней   комнаты.   Я   ответил   отрицательно   и  пояснил,   что   стены
звуконепроницаемые. В это время вернулся Пэрли Стеббинс.
     - Ну, хорошо, выкладывай  все начистоту, - обратился Кремер  к Игену. -
Горан состоит в вашей банде?
     - Я хочу предварительно договориться с  вами о сделке, - упрямо  заявил
Иген.
     -  Черт тебя  побери! - с отвращением воскликнул Кремер. - Твоя песенка
уже  спета,  и, будь  у  меня  мешок возможностей, я  ни одной бы на тебя не
потратил.  Если  хочешь,  чтобы  к  тебе  потом отнеслись  со снисхождением,
заработай его, да поживее. Итак, Горан состоит в вашей шайке?
     - Да.
     - Какую роль он играет?
     - Дает мне указания, как нужно держаться с "клиентами", делает наводки,
как и в случае с Леопольдом Хеймом... чтоб ему провалиться на месте.
     - А ты потом передаешь деньги ему?
     - Нет.
     - Никогда?
     - Никогда. Он получает свою долю от Бирча... Получал.
     - Откуда тебе известно это?
     - Через Бирча. Он сделал  мне  предложение года  два  назад, и я  решил
попробовать.  Месяца три-четыре  спустя у  одного  парня в Бруклине возникли
серьезные неприятности с властями, и Бирч послал меня на встречу с юристом в
известном  вам гараже,  чтобы  тот  просветил меня,  как  поступить. Юристом
оказался Горан. После этого я встречался с Гораном еще раз... двадцать.
     - И всегда в том же самом гараже?
     - Да, и больше нигде. Правда, иногда я разговаривал с ним по телефону.
     - У  тебя  есть  что-нибудь,  написанное  Гораном?  Что-нибудь, чти  он
присылал или давал тебе?
     - Нет.
     - Ничего?
     - Я же сказал, что нет. Трус паршивый!
     - Кто-нибудь еще бывал на твоих встречах с Гораном?
     - А как же! Бирч.
     - Но он мертв. А кто-нибудь еще?
     - Больше никого, - подумав, ответил Иген.
     - Ни разу?!
     - В подвальном помещении  с нами никого и никогда  не было, хотя ночной
сторож,  конечно, всякий  раз,  когда  Горан  приходил,  видел  его.  - Иген
оживился. - Да, да, сторож видел его!
     - Не  сомневаюсь,  -  равнодушно  заметил Кремер.  -  Но Горан  резонно
спросит,  кому можно больше верить -  такому солидному и крупному  адвокату,
как он, или такому гангстеру, как ты,  поддерживаемому дружком, про которого
он заявит, что ты научил его дать подобные показания. Я не хочу сказать, что
сторож с его показаниями не нужен нам. Мы найдем сторожа и... Послушайте, вы
это  куда?  -  внезапно  обратился  он  к  Вулфу,  который  встал с  кресла,
намереваясь уйти.
     - Наверх,  в оранжерею. Уже девять часов, - ответил Вулф, направляясь к
двери.
     - И  вы уходите, -  запротестовал  Кремер, как  раз в  то самое  время,
когда...
     - Что когда? - потребовал Вулф. - Я уже сделал для вас  все, что мог, и
вы  больше  не нуждаетесь во мне. Меня же шантажисты не интересуют -  я  ищу
убийцу.  Мое расписание вы знаете, и после одиннадцати часов я снова к вашим
услугам.  Буду  признателен, если вы очистите мой  дом от  этих подонков.  С
таким же успехом вы можете продолжить их допрос где-нибудь еще, а не у меня.
     -  Могу, могу! - вставая, раздраженно подтвердил  Кремер.  - Но в таком
случае мне придется забрать с собой Гудвина, Пензера, Даркина и Кэтера.
     - Ну,  положим, вы  можете забрать только первых троих, так как мистера
Кэтера здесь сейчас нет.
     - Но мне он нужен. Где он?
     - Мало ли, что  вам  нужно. Он  выполняет мое  поручение.  Разве вы еще
недостаточно получили от меня  сегодня?  Арчи, ты  помнишь, куда  отправился
Орри?
     -  Нет,  сэр. Я не могу  вспомнить,  даже  если  бы  это было нужно для
спасения моей жизни.
     - Вот и хорошо. И не пытайся вспоминать. - Вулф повернулся и вышел.

     ГЛАВА 15 

     За  всю  свою  жизнь  я не  видел столько  большого начальства, сколько
увидел  всего  лишь  за восемь часов  -  с  девяти  утра до  пяти  вечера. И
произошло это в четверг,  то есть через неделю после того,  как  Пит Дроссос
побывал у Вулфа, чтобы посоветоваться по своему делу.  В Десятом полицейском
участке  меня принял заместитель начальника  нью-йоркской  полиции Ниери,  в
управлении  полиции  Нью-Йорка - сам начальник Скиннер, и прокуратуре не кто
иной,  как  прокурор   Боуэн,  совместно   с   тремя   помощниками,  включая
Мандельбаума.
     Я вовсе не намерен утверждать, что у меня закружилась голова от  этого,
поскольку понимаю,  что пользуюсь подобной  популярностью  не только потому,
что  они видят  во мне  интересного собеседника.  Во-первых, убийство миссис
Фромм и два связанных с ним преступления  стоили того,  чтобы расходовать на
сообщения о них  не одну  тысячу бочек типографской  краски, не говоря уже о
времени,  затраченном  на  радио-  и  телетрансляции.  Во-вторых,  в  городе
началась  подготовка  к  муниципальным выборам, а Боуэн, Скиннер  и Ниери не
страдали от недостатка амбиций. Для людей, которые так преданы идее служения
обществу, что  не возражают взвалить  на себя дополнительную ответственность
(с более  высоким  жалованьем, конечно), расследование  убийства  какой-либо
хорошо известной личности открывает весьма интересные возможности.
     В Десятом участке полиции нас изолировали друг от друга, но меня это не
обеспокоило. Я твердо  знал, что полиции ни в коем случае  нельзя сообщить о
наших методах  допроса Игена, а также  о  его  записной книжке.  Сол  и Фред
хорошо  знали  об  этом.  Я  провел  битый  час  в  маленькой комнатушке  со
стенографисткой,  продиктовал  ей   свои   показания,  дождался,  пока   она
перепечатает  их,  подписал,  а затем был проведен к  Ниери  для допроса. Ни
Кремера, ни Стеббинса  не было. Ниери был угрюм и мрачен, но  не хамил. Наша
беседа продолжалась  всего полчаса. Когда меня провожали по зданию к выходу,
все  встречавшиеся знакомые и незнакомые  полицейские любезно здоровались со
мной. Вероятно,  по  управлению  полиции  уже циркулировал  слух,  что  меня
уговаривали выставить  свою кандидатуру на пост мэра, а ведь все полицейские
получали  жалованье от муниципалитета.  Во  всяком  случае,  я также вежливо
отвечал  на  приветствия, как человек, понимающий  их подоплеку, но  страшно
занятый в данный момент.
     В прокуратуре, куда меня доставили после этого, я тут же был проведен к
самому  Боуэну. Перед ним на столе уже лежала  копия моих показаний. В  ходе
нашего разговора он неоднократно меня останавливал, ссылаясь на то или  иное
место  показаний,  находил его,  хмурясь, прочитывал  и затем  кивал, словно
желая  сказать:  "Да, возможно,  что  ты и не  привираешь". Он  не только не
похвалил  меня  за  задержание  Эрвина  и  Игена  и  за  хитроумную  уловку,
принудившую Горана поехать с нами, но наоборот, даже намекнул, что, доставив
их в дом Ниро  Вулфа вместо полиции, я вполне мог заработать не менее пяти в
каталажке, возьмись лично он за это дело. Прекрасно зная Боуэна, я умышленно
не придал этому значения и пропустил мимо ушей, чтобы не расстраивать его: в
этот день  у него  хватало  неприятностей и без  меня.  Несомненно, ему  был
испорчен  уик-энд, от  недосыпания  у  него  покраснели  глаза,  телефон  не
переставал звонить, все время  приходили его помощники,  и  в довершение  ко
всему в списке наиболее популярных кандидатов на пост мэра, опубликованном в
одной  из утренних газет, он оказался лишь на четвертом месте. Не забывал он
и  того обстоятельства, что  к  следствию по делу шантажистской организации,
раскрытой Солом,  мной и Фредом, а  значит, и к  расследованию дела  Фромм -
Бирч  - Дроссос, к  сожалению, теперь  примажется ФБР. Вовсе не удивительно,
что после всего этого прокурор был не очень любезен со мною. Хотя, говоря по
совести, это же самое можно было сказать и про всех остальных. Никому даже и
в голову не пришло, что я иногда ем.
     Мандельбаум, один из  помощников  Боуэна, провел меня  в  свой кабинет,
усадил и начал разговор так:
     - Ну так вот, о предложении, которое вы сделали мисс Эстей вчера...
     - Бог мой! Опять!
     - Да, но теперь это  выглядит  иначе. Мой коллега  Рой Бонино  сейчас у
Вулфа и беседует с  ним по  этому поводу. Давайте прекратим ломать комедию и
потолкуем,  исходя  из  предпосылки,  что  вас к ней  с  таким  предложением
действительно послал Вулф. Вы же сами заявили мне, что ничего плохого в этом
предложении на  самом деле не было, а раз  так, почему бы нам  не поговорить
откровенно?
     Я был голоден и зол.
     - Ну, хорошо. Предположим, что это предпосылка. Что же дальше?
     -  Тогда естественно предположить, что Вулф  знал о существовании банды
шантажистов еще до того, как послал вас  с этим предложением. В таком случае
он,  очевидно,  считал, что  мисс  Эстей  будет  исключительно важно узнать,
сообщила ли  миссис  Фромм  об  этом  ему.  Правда,  я и  не ожидаю, что  вы
подтвердите мне это, но мы подождем Бонино и узнаем, что Вулф рассказал ему.
Однако я все  же хочу знать, как мисс Эстей ответила на ваше  предложение  и
что именно сказала.
     Я покачал головой.
     -  Если  мы и  дальше будем  беседовать, основываясь  только  на  вашей
предпосылке,  у  вас  может  сложиться  ложное  впечатление.  Разрешите  мне
предложить другую рабочую гипотезу.
     - Пожалуйста.
     - Предположим, что мистер  Вулф  ничего не знал о банде шантажистов,  а
просто хотел поудить рыбку в мутной воде. Предположим, что он не  подозревал
ни  в чем  мисс  Эстей,  а она просто оказалась первой  в  списке  возможных
кандидатов. Предположим, что я сделал такое  же предложение не только ей, но
также миссис Горан, Анджеле Райт, Винсенту Липскомбу и продолжал бы делать и
другим, если  бы мистер  Вулф не вызвал  меня, так  как к  нему  явился Поль
Кюффнер и обвинил  меня  в вымогательстве. Разве такая  предпосылка не более
интересна?
     - Конечно, да!..  Так, так... Понимаю. В таком случае я хочу знать, что
вам ответил каждый из них. Начните с мисс Эстей.
     - Мне придется придумывать их ответы.
     - Вы же мастер на это. Давайте.
     Мы  потратили   еще  около  часа,  а  когда  мое  воображение  иссякло,
Мандельбаум  вышел, предложив подождать  его. Я сказал, что хотел  бы  пойти
поесть,  но  он  не  разрешил мне уходить:  я мог  понадобиться ему  в любую
минуту. Пришлось согласиться. Прошло еще минут двадцать. Наконец Мандельбаум
вернулся, сказал, что меня снова хочет видеть Боуэн.
     Боуэна  на месте не  оказалось,  и  мне  пришлось  снова  ждать. На мое
счастье, в кабинет  вскоре  вошел  молодой человек  с  подносом.  Я мысленно
воскликнул "ура!", слава богу, в этом  заведении не все бесчеловечны, однако
молодой человек поставил поднос на  стол Боуэна и удалился, даже не взглянув
на меня. Как только дверь за ним закрылась, я подошел к столу, снял салфетку
с подноса и увидел весьма аппетитный сандвич с горячим вареным  мясом, кусок
вишневого  пирога и  бутылку  молока.  Я  едва  успел вернуться с подносом к
своему креслу  и  запустить  зубы в  сандвич, как в кабинет  пошел Боуэн. Не
желая ставить его в дурацкое положение, я тут же обратился к нему:
     -  Тысячу раз  спасибо,  мистер Боуэн, что  вы прислали  мне поесть! Вы
чертовски  любезны.  Я,  конечно, не  голоден, но  растущего  ребенка  нужно
подкармливать. Да  здравствует  наш будущий заботливый мэр  - мистер  Боуэн!
Гип-гип-ура!
     Боуэн ожег  меня злобным взглядом, повернулся  и  вылетел из комнаты, а
через несколько минут вернулся с другим  подносом и поставил его перед собой
на письменный стол. Не знаю, у кого ему удалось конфисковать этот завтрак.
     Вскоре выяснилось, что  Боуэну нужно уточнить  добрую сотню вопросов по
докладу, который ему уже успел сделать Мандельбаум.
     В итоге в  главное  управление полиции меня доставили с эскортом часа в
три, а  начальник полиции  Скиннер принял  меня  только около четырех.  Наша
беседа  в течение всего  следующего  часа  была довольно-таки сумбурной. Вы,
наверное,  подумали, что перед тем, как приступить к беседе с таким солидным
гражданином Соединенных Штатов, как я, Скиннер  распорядился, что  его можно
беспокоить только  в  случае, если в  Нью-Йорке  вспыхнет  мятеж?  Ничуть не
бывало -  нам  то  и  дело  мешали.  И  тем не менее  в редкие  и  крохотные
промежутки между  помехами Скиннер все же  исхитрился  задать  мне несколько
важных вопросов: шел ли дождь, когда я приехал к гаражу, или заметил ли я по
выражению лиц  Горана и  Игена, что они знакомы? В те же минуты, когда он не
отвечал  на  звонки  четырех  телефонов,  стоявших   на  столе,  не   звонил
куда-нибудь  сам,  не разговаривал с  кем-то из  чиновников,  прорвавшихся к
нему,  не  подписывал  принесенные  бумаги,  Скиннер  без   конца  шагал  по
огромному, шикарно обставленному кабинету с высоким потолком.
     Около пяти в кабинет пошел Боуэн,  сопровождаемый  двумя помощниками  с
туго набитыми  портфелями.  Очевидно,  предполагалось какое-то совещание  на
высоком  уровне. Я подумал, что, если  меня не  выставят за дверь, мне будет
полезно послушать,  и  поэтому, стараясь быть  как  можно  более незаметным,
быстро пересел с кресла у стола  Скиннера на стул в сторонке.  Будучи занят,
Скиннер не заметил этого, и другие,  наверное, решили, что я нужен  ему. Они
расселись  вокруг стола и открыли  дискуссию. У меня от  природы  прекрасная
память,  которую  я еще хорошо  натренировал  за годы работы с Ниро  Вулфом.
Конечно, я мог бы подробно  и  полно  изложить все услышанное мною в течение
следующих тридцати минут, но не сделаю этого из-за присущей мне  скромности.
Да и, кроме всего прочего, кто я такой,  чтобы подрывать доверие избирателей
к избранным ими высокопоставленным слугам народа?
     И тем не менее произошло нечто такое,  о чем следует все же сказать. Во
время бурного  обсуждения того, что сообщить  ФБР, а о  чем нужно  умолчать,
совещание вдруг было нарушено. В кабинет заявился не кто иной, как инспектор
Кремер собственной  персоной. Направляясь  к столу,  он мельком взглянул  на
меня, но, видимо, думал в это время о чем-то несравненно более важном.
     - Я  только что разговаривал с  этим  Уитменом, который  в  свое  время
заявил, что может опознать водителя машины, убившей юного Дроссоса. Так вот,
только  что  в  группе предъявленных  ему  лиц он  опознал  Горана  и  готов
подтвердить свои показания под присягой.
     Все уставились на Кремера, и лишь Боуэн пробормотал:
     - Ну и чертовщина!
     -  Что же  дальше?  - раздраженно спросил  Скиннер, нарушив наступившее
молчание.
     - Сам не знаю, - угрюмо ответил  Кремер. Я только  что узнал  об  этом.
Горан не мог быть с женщиной в  машине во вторник. Если  мы  примем подобное
утверждение, оно совершенно выбивает нас из колеи. Мы  не могли опровергнуть
его  алиби  для вторника, да и, кроме того, мы исходим из предположения, что
там  был  Бирч. Да  и  зачем Горану убивать  подростка?  Сейчас,  когда, как
выяснилось, он оказался участником шайки шантажистов, мы, конечно, можем его
взять в работу как следует, но вряд  ли он сознается в убийстве. Конечно, мы
обязаны  учитывать  показания   Уитмена,  но  ситуация  от  них  значительно
осложняется.  Честно  говоря, мне  кажется, что должен  быть  какой-то закон
против так называемых очевидцев.
     -  Ну это  вы  уж  слишком!  - все так же раздраженно заявил Скиннер. -
Очевидцы бывают исключительно полезны. Возможно, что и сейчас  это тот самый
поворот, которого мы все-таки ждали. Присаживайтесь и давайте все обсудим.
     Кремер начал  было  пододвигать кресло  к столу, но  в это время  опять
раздался телефонный звонок. Скиннер  взял трубку,  назвался и тут  же сказал
Кремеру:
     - Звонит Ниро  Вулф. Он хочет  поговорить с вами  и утверждает, что это
важно.
     - Я поговорю с ним в приемной.
     - Нет, говорите отсюда. Голос у него был самодовольный.
     Кремер взял трубку.
     - Вулф? Кремер у телефона.
     Кремер только слушал, а все остальные,  так же,  как  и я,  лишь  молча
наблюдали за выражением его лица. Как только я заметил, что его лицо  начало
медленно  багроветь,  а глаза щуриться все  больше и больше,  мне захотелось
соскочить  со  стула  и  немедленно помчаться на Тридцать пятую  улицу, но я
сдержался, чтобы не привлечь к себе внимание. Наконец Кремер положил трубку,
некоторое время стоял, молча стиснув зубы и морща нос, а затем заявил:
     -  Этот  толстый   сукин  сын  действительно   ужасно  доволен   собой.
Утверждает, что ему все же удалось оправдать гонорар миссис Фромм. Сейчас он
приглашает к  себе  меня,  сержанта Стеббинса,  всех шестерых подозреваемых,
Гудвина,  Пензера, Даркина и  трех-четырех женщин-полицейских в штатском лет
тридцати пяти - сорока каждая.  Гудвина он  требует  немедленно.  Ему  также
нужен Иген. Скромно, правда?
     Кремер сердито обвел взглядом всех, а затем закончил:
     -  Вулф  утверждает,  что  когда мы уедем от  него, то  увезем  с собой
убийцу. Убийцу, говорит этот пивной бочонок.
     - Маньяк этот  Вулф!  -  с  ожесточением  воскликнул Боуэн.  -  Это  же
возмутительно! Немедленно доставьте его сюда.
     - Добровольно он не поедет.
     - Доставьте его под конвоем!
     -  Вулф и  рта  тут не раскроет,  и конце  концов  мы  вынуждены  будем
отпустить его. Он вернется к себе домой, вызовет  кого ему нужно,  но только
без нас.
     Все  принялись переглядываться, видя на лицах  друг друга то же  самое,
что видел я, - выбора у них не было.
     Я встал, помахал рукой и бодро попрощался:
     - Пока, джентльмены! До скорой встречи.

     ГЛАВА 16 

     Я никогда не дружил  с женщинами-полицейскими, но, конечно, видел их на
улицах и  должен признать, что человек, отобравший тех троих, что  явились к
Вулфу, несомненно,  обладал  хорошим вкусом. Я не  собираюсь утверждать, что
они  были  сногсшибательны,  но с  любой из них  я  согласился  бы  зайти  в
какую-нибудь забегаловку  и пропустить стаканчик кока-колы. Правда, в глазах
у них было  профессиональное, чисто полицейское выражение, но  винить в этом
их  было   бы  несправедливо,  ведь  они  были   при  исполнении   служебных
обязанностей,  да  еще  в  присутствии  инспектора  полиции,  и  должны были
выглядеть бдительными, компетентными и суровыми. Одеты они были просто, хотя
платье на одной из них из голубой ткани с тонкими белыми полосками выглядело
совсем недурно.
     Я вернулся  домой и  успел до  прихода всей компании  коротко  доложить
Вулфу,  как  у меня прошел  день.  Особого интереса  к  моему докладу  он не
проявил. Затем я помог  Фрицу и Орри  принести стулья  и кресла и расставить
их.  Как только  начали появляться первые гости,  Орри скрылся в гостиную  и
закрыл дверь за собой.  Я еще раньше заходил  туда  за  стульями и видел там
сутулого человека средних лет, в очках.  Орри познакомил нас, и я узнал, что
ею зовут Бернард Левин, но и только.
     Посетителей мы рассаживаем так,  как еще ранее  распорядился Вулф.  Все
шестеро представительниц  прекрасного пола сидели в  переднем  ряду,  причем
так,   что   Анджела   Райт   и   Клэр   Горан    оказались   каждая   между
женщинами-полицейскими. Инспектор Кремер восседал  в кресле,  обитом красной
кожей, а Пэрли Стеббинс слева от него -  рядом с  Джин Эстей. За спиной Джин
Эстей сидел Липс Иген -  в  пределах  досягаемости  Стеббинса на тот случай,
если вымогатель разнервничается и  попытается наброситься  на кого-нибудь  с
клещами. Слева  от  Игена, во  втором ряду, расположились Горан,  Липскомб и
Кюффнер. Сол Пензер и Фред Даркин замыкали тыл.
     Я упомянул, что Кремер захватил красное кресло, но, точнее  говоря, оно
еще  только  ждало  инспектора,  так   как  он  настоял  на  предварительной
конфиденциальной беседе с  Вулфом, и сейчас они разговаривали в столовой. Не
знаю, чего добивался Кремер, но вряд ли он узнал что-нибудь интересное, судя
по выражению  его лица,  которое я увидел,  когда  Кремер  вошел  в  кабинет
впереди  Вулфа.  Багровый,  с  поджатыми  губами, он  остановился  у  двери,
подождал, пока Вулф расположится в своем кресле, а затем заявил:
     -  К  сведению всех:  настоящее заседание является  официальным  лишь в
условной степени.  Вы  доставлены  сюда полицией с  согласия прокурора,  что
делает встречу  официальной, но  все  дальнейшее предпринимается Ниро Вулфом
под его личную ответственность, и  он  не имеет права настаивать,  чтобы  вы
отвечали на его вопросы. Всем ясно?
     Все утвердительно закивали.
     - Приступайте, Вулф, - распорядился Кремер и сел.
     Вулф  несколько  раз  обвел  взглядом  присутствующих, а потом спокойно
заметил:
     -  Вы знаете,  я  чувствую себя не совсем в  своей тарелке, так как был
ранее более или менее знаком только с мистером Гораном и мистером Кюффнером.
Мистер Гудвин по моей просьбе составил  список,  и я котел бы проверить его.
Вы мисс Джин Эстей?
     - Да.
     - Мисс Анджела Райт?
     Мисс Райт утвердительно склонила голову.
     - Миссис Горан?
     - Я. Не думаю, что...
     - Прошу  вас,  миссис  Горан, - в голосе Вулфа зазвенел металл.  - Если
хотите, я предоставлю вам слово позднее... Вы мистер Винсент Липскомб?
     - Да.
     Вулф опять обвел всех взглядом.
     - Благодарю вас...  Дело в том,  что я  впервые  взялся найти  убийцу в
группе людей, в своем большинстве совершенно мне неизвестных.  Возможно, вам
это покажется нелепостью,  но я  рекомендую вам  не  торопиться с  выводами.
Мистер Кремер уже объявил вам, что я  не имею права требовать от  вас ответа
на  мои  вопросы.  Могу  успокоить  вас,  что  вообще  не  намерен  задавать
какие-либо  вопросы.   Конечно,  в   ходе   нашей  беседы  может  возникнуть
необходимость спросить кого-либо из  вас, однако я в этом сомневаюсь. Строго
говоря, кое-какие  вопросы задавать я буду, но  исключительно самому себе, и
сам же стану отвечать на них. Дело это  настолько сложное и  запутанное, что
могло  бы не хватить и многих сотен вопросов,  но  я  ограничусь  лишь самым
минимумом. Например, мне известно, почему в ушах миссис Фромм  были серьги в
виде золотых пауков, когда  она  приходила ко мне в пятницу  днем, поскольку
они служили одним из  элементов задуманной ею мистификации, но вот зачем она
надела их в  тот же вечер, когда была приглашена на ужин к Горану? Очевидно,
для того,  чтобы спровоцировать кое-кого на нужную ей реакцию. Другой пример
- зачем вчера  вечером мистеру Горану потребовалось ехать в гараж?  По  всей
видимости, потому,  что из-за желания  любой ценой  сорвать очередной куш он
сперва навел Игена на Леопольда Хейма, а потом осознал, что допустил большую
глупость,  и  встревожился, как  теперь выясняется,  вполне  обоснованно.  Я
полагаю, что...
     - Я  протестую! - заверещал Горан. - Это же  клевета! Инспектор Кремер,
вы  заявили,   что   Вулф  сам  отвечает  за  свои  слова,   но  вы   несете
ответственность за то, что доставили нас сюда!
     - Можете подать на него в суд за клевету, - огрызнулся Кремер.
     - Мистер Горан, -  продолжал Вулф, назидательно ткнув пальцем в сторону
адвоката,  -  на нашем  месте я бы перестал трепыхаться из-за  вашей роли  в
шантаже  и  вымогательстве.  Тут вы влипли по уши, и  ничто  не  поможет вам
выкарабкаться. Сейчас вам  грозит куда более мрачная перспектива - обвинение
в  убийстве  Пита  Дроссоса.  Тюрьмы  вам,  конечно,  не  избежать,   но  от
электрического стула  я вас, пожалуй, спасу. Когда мы закончим, вы  поймете,
насколько вы мне обязаны.
     - Я уже обязан вам по горло, черт бы вас побрал!
     -  Вот и  отлично, только не пытайтесь  отплатить мне. Так вот, по всей
вероятности, большинству из вас ничего не известно по делу о вымогательстве,
приведшему к смерти  троих людей, но мы еще к этому  вернемся. Один из  вас,
впрочем, прекрасно понимает, к чему я клоню.
     Он чуть наклонил свою тушу вперед, держа локти  на подлокотниках кресла
и опираясь всеми десятью пальцами о стол.
     - Продолжаю. Не стану притворяться, что укажу убийцу без всякой помощи,
поскольку кое-какие подсказки мне сделали. На днях один из вас без всякой на
то необходимости буквально вылезал вон из кожи, пытаясь  подробно рассказать
мистеру Гудвину,  где был и  что  делал в пятницу вечером и во вторник днем.
Этот же человек  бросил странное  замечание  о  том,  что со  времени смерти
миссис  Фромм  прошло пятьдесят  девять часов. Какая поразительная точность!
Разумеется, это  были лишь намеки  и не  более, однако имелись  и два важных
указания на виновного...
     Вулф сцепил руки в районе своего пупа.
     - Во-первых,  сережки. Миссис Фромм приобрела их одиннадцатого мая,  во
вторник их  надевала другая женщина. Она могла либо незаметно позаимствовать
серьги  у  миссис  Фромм,  либо получить  их  в  подарок  или  во  временное
пользование. Как бы то ни было,  спустя три дня,  в пятницу двадцать второго
мая, сережки вновь  оказались  у  миссис Фромм. Она  надевала  их -  с какой
целью? Для того, чтобы выдать себя за ту женщину, у  которой сережки были во
вторник!  Следовательно, миссис Фромм  знала,  кто эта женщина,  в чем-то ее
подозревала и,  что  очень  важно,  имела  возможность  либо  забрать,  либо
незаметно   стащить  эти   сережки  для   осуществления   задуманного  плана
мистификации. А это уже важный намек.
     - Намек на что? - резко буркнул Кремер.
     -  На   личность  той   загадочной   женщины.  Конечно,  это   еще   не
неопровержимое доказательство, но оно  наводит  на серьезные размышления. Не
важно, открыто  или  украдкой  миссис  Фромм  заполучила  сережки  обратно -
главное, что она хорошо знала эту незнакомку и в любое время без затруднений
могла взять что-то из  ее вещей. Несомненно, вы понимали это, мистер Кремер,
и тщательно расследовали эту версию,  но зашли  в тупик. В ходе следствия вы
накопили массу  отрицательных ответов на возникавшие вопросы, что  оказалось
для меня воистину бесценным подспорьем. Нужно отдать вам должное, инспектор,
вы умеете собирать факты.  Вы знали, что помещенное мною в газету объявление
о  женщине в сережках-пауках  появилось  утром в  пятницу, а  уже во  второй
половине  того  же дня  миссис  Фромм приехала  ко мне  в этих  сережках.  В
качестве рабочей гипотезы вполне резонно было предположить, что она получила
их обратно в течение этого короткого интервала времени, то  есть максимум за
два-три часа  до встречи. В противном случае вы бы сумели разобраться в этой
загадке и тогда бы не сидели сейчас здесь. Верно?
     -  Вашими бы устами да  мед  пить,  -  сварливо  пробурчал Кремер. - До
сегодняшнего утра я даже не знал, что сережки купила миссис Фромм.
     -  Неважно, в любом случае вы  отдавали  себе отчет,  что сережки эти в
своем роде уникальные. Кстати  говоря,  довольно  интересно  поразмышлять, а
почему вообще  миссис Фромм купила эти  сережки,  увидев их  в витрине. Иген
показал,  что при разговоре  с ним по телефону некая  женщина употребляла  в
качестве пароля фразу:  "Сказал паук мухе". Возможно или даже  вероятно, что
миссис Фромм случайно услышала  эту фразу,  и у нее  зародились определенные
подозрения. Потом  в один прекрасный день она увидела эти сережки в витрине,
вспомнила странную  фразу  и, повинуясь минутному  порыву, решила приобрести
сережки для опасной игры, которую замыслила.
     Вулф шумно вздохнул.
     -  Продолжаю.  Человек,  который переехал машиной Пита Дроссоса, был на
редкость  непонятной  личностью,  с  необъяснимыми поступками.  Естественнее
всего  предположить, что именно он находился в машине с женщиной  накануне и
сейчас опасался, что подросток опознает его, однако эта гипотеза отпала, как
только я  узнал,  что в машине с  женщиной находился Мэттью  Бирч,  которого
убили  во  вторник вечером. Повторяю: как  бы  то  ни было, поведение  этого
человека  было  необъяснимо.  Я  попытался  поставить  себя  на  его  место.
Предположим, что я  решил убить Пита Дроссоса и  приехал, непонятно  почему,
средь бела дня на тот перекресток, чтобы сбить мальчика машиной,  как только
он появится. Я не могу рассчитывать на успех с первой же попытки, конечно, я
должен  иметь в виду,  что  мне придется  не  раз и  не  два объехать вокруг
квартала  и  пересечь  этот  перекресток.  К  тому  же  место  это  довольно
многолюдное. Маловероятно, что кто-то  специально обратит на меня  внимание,
пока я езжу вокруг квартала, но после происшествия  меня наверняка заметят и
запомнят многие. Что  же я могу сделать, чтобы  затруднить почти  неизбежное
опознание и разоблачение? Приехать  в  маске  я,  конечно, не  могу, но есть
много других способов. Прекрасно маскирует, например,  приклеенная борода. Я
же не делаю  никакой  попытки изменить  свою внешность, а  плюю на возможных
свидетелей и осуществляю  задуманное в своем обычном  коричневом  костюме  и
фетровой шляпе.  Следовательно, я  или  несусветный болван, или...  женщина.
Давайте рассмотрим наиболее предпочтительный вариант, что я женщина.
     Итак, в этом  случае  большинство сложностей сразу отпадает само собой,
поскольку большую  часть  ролей играю я сама. Я участница шайки вымогателей,
возможно, даже  ее  главарь. Миссис  Фромм  что-то заподозрила - достаточно,
чтобы  насторожиться,  но слишком  мало, чтобы принимать какие-то меры.  Она
осторожно расспрашивает меня. Потом даст или дарит сережки в виде пауков. Во
вторник днем я  встречаюсь с  Мэттью  Бирчем - одним из моих сообщников.  Он
доверяет мне управлять  его  машиной, что необычно, затем  вдруг выхватывает
револьвер и  угрожает  мне. Чем бы ни  была  вызвана  такая враждебность,  я
прекрасно знаю, на что он способен, и  всерьез опасаюсь за  свою жизнь. Бирч
заставляет  меня  ехать  в  определенное  место.  На перекрестке,  когда  мы
останавливаемся  на красный свет,  к нам подбегает мальчик,  чтобы протереть
стекло  с  моей стороны,  и я  успеваю  показать ему одними  губами: "Позови
полицию!" Светофор переключается, Бирч велит мне  ехать дальше. Я повинуюсь,
но  постепенно  начинаю  освобождаться  от страха,  ибо  я тоже  не  робкого
десятка.  Каким-то  образом  мне  удалось  улучить  момент  и застать  Бирча
врасплох - я набрасываюсь  на  него  с  первым  попавшимся под руку  оружием
(молотком,   точным  ключом,  монтировкой   или  даже  его  же   собственным
револьвером),  но  не  убиваю  его,  а только  оглушаю. Он  у меня в машине,
беспомощный, без  сознания, и поздно  ночью я отвожу его в уединенное место,
переезжаю колесами, бросаю где-нибудь машину и возвращаюсь домой.
     -  Такую байку  я  мог бы придумать и  сам, -  хрипло буркнул Кремер. -
Предъявите что-нибудь поубедительнее.
     - Я  и собираюсь. На следующий  день и  решаю, что мальчик представляет
для меня угрозу. Если подозрения миссис Фромм каким-то образом  подтвердятся
и моя связь с  Бирчем выплывет наружу,  то мальчик сможет опознать  меня как
женщину,  что  сидела в  машине  с  Бирчем. Теперь  я уже  горько  сожалею о
минутной слабости, когда я обратилась к мальчику с просьбой позвать полицию,
из-за чего он не мог не запомнить меня. Нет, оставлять его в живых нельзя. Я
переодеваюсь в мужской костюм, возвращаюсь домой  и совершаю то, что вам уже
известно.  На  этот  раз  я уже оставляю  машину  в другом  районе, а  домой
возвращаюсь на метро.
     Теперь  я уже полностью скомпрометирована и нахожусь  в  очень уязвимом
положении. В пятницу  утром миссис Фромм  забирает сережки-пауки и выходит в
них из дома. Возвратившись, она сообщает мне, что наняла Ниро Вулфа провести
расследование. Здесь она дала маху - ей уже следовало подозревать, насколько
я опасна. И той же ночью она в  этом убедилась, хотя поведать об этом никому
уже  не смогла. Я нашла ее машину,  стоявшую недалеко  от квартиры Горана, и
спряталась за  передним  сиденьем, вооружившись  монтировкой. Вскоре  миссис
Фромм вышла из дома в сопровождении Горана и...
     - Хватит!  -  рявкнул  Кремер. - Вы голословно обвиняете Джин  Эстей  в
убийстве. Да,  я  говорил, что вы  отвечаете  за  все  вами  сказанное, но я
доставил сюда этих людей, так что всему есть предел. Или выкладывайте факты,
или покончим с этим.
     - У меня имеется лишь один факт, - сказал Вулф, скорчив гримасу, - но и
он пока не подтвержден.
     - Все равно выкладывайте.
     - Хорошо. Арчи, позови их.
     Направляясь к двери,  я краешком глаза заметил, что Пэрли Стеббинс, сам
того не  желая,  удостоил  Вулфа величайшим  комплиментом в своей  жизни. Он
повернул голову и вперил взгляд в руки  Джин  Эстей.  А ведь Вулф всего лишь
произнес  речь.  Как справедливо заметил Кремер,  Вулф не  привел ни единого
даже самого  скромного доказательства. И на лице  Джин  Эстей  не отразилось
хоть  мало-мальски  заметное  замешательство  или  испуг. Тем не менее Пэрли
смотрел на ее руки, готовый к действию.
     - Давай, Орри! - позвал я, распахнув дверь.
     Кое-кто повернулся,  чтобы посмотреть  на вошедших,  а другие  остались
сидеть в тех же позах. Орри задержался в дверях,  а я  провел Левина к моему
столу, откуда он  мог  без  труда  видеть всех наших гостей.  Левин отчаянно
старался  не  подавать  виду,  как  он  волнуется, но,  усаживаясь, едва  не
свалился с краешка стула, так что мне пришлось его подбодрить.
     - Вас зовут Бернард Левин? - обратился к нему Вулф.
     - Да, сэр, - подтвердил тот, облизывая губы.
     -  Вот этот  джентльмен, что  сидит  возле моего  письменного  стола, -
инспектор  Кремер  из нью-йоркской  уголовной  полиции.  Он здесь  по  долгу
службы,  но   лишь  в  качестве  наблюдателя.  По  своей  инициативе  и  под
собственную ответственность я задам вам несколько вопросов, а вы можете сами
решить, отвечать на них или нет. Вам ясно?
     - Да, сэр.
     - Меня зовут Ниро Вулф. Встречались ли мы с вами прежде?
     - Нет, сэр Хотя я, конечно, слыхал о вас и...
     - Чем вы занимаетесь, мистер Левин?
     - Я совладелец фирмы "Б. и С. Левины". Нам с братом принадлежит магазин
мужской одежды по адресу: 514 Филмор-стрит в Нью-Йорке.
     - Почему вы оказались здесь? Как это произошло? Расскажите нам.
     - Ну, просто о магазин позвонил по телефону мужчина и сказал, что...
     - Прошу прощения, когда именно?
     - Сегодня днем, часа в четыре. Он сказал, что на прошлой неделе в среду
его  жена приобрела в нашем  магазине  фетровую шляпу и коричневый  костюм и
спросил, помним ли мы этот случай. Я ответил, что помню, поскольку именно  я
обслуживал ее. Тогда он  попросил меня описать  ее  внешность  во  избежание
ошибки, и я описал ее. Потом...
     - Одну  минуту. Сообщил  ли он сам приметы своей жены  или попросил вас
описать ее внешность? Уточните, пожалуйста.
     -  Я  уже говорил. Никаких  примет он мне не сообщал.  Он попросил меня
описать внешность жены, что я и сделал.
     - Продолжайте.
     - Потом он сказал, что  хочет заехать и обменять шляпу, и спросил, буду
ли  я  в  магазине.  Я  ответил утвердительно.  Он и приехал примерно  через
полчаса  или  чуть  позже.  Он  предъявил  удостоверение частного  сыщика  с
фотографией, выданное на имя Орвальда Кэтера,  и сказал,  что его жена вовсе
не покупала у меня  костюма,  а что он расследует одно дело. Он добавил, что
работает  на знаменитого  частного детектива  Ниро  Вулфа  и должен выяснить
кое-что о костюме  и шляпе,  и  ему  хотелось  бы,  чтобы  я поехал  с ним в
Нью-Йорк. Это меня, признаться,  озадачило.  Мы с  братом стараемся избегать
всяких неприятностей. В конце концов, у нас не самый роскошный универсальный
магазин, а скромный магазинчик, и мы стараемся честно торговать и...
     - Понятно, понятно. Но все же вы решили поехать?
     - Да, мы с братом так решили. Мы все решаем сообща.
     -  Предлагал  ли вам  мистер какое-нибудь  вознаграждение? Не сулил  ли
заплатить?
     -  Нет,  он  просто  уговорил меня. Он  кого хочешь уговорит!  Отличный
коммивояжер пропадает. Мы сели на подземку и приехали сюда.
     - Вам известно, с какой целью?
     - Нет. Он только сказал, что это нечто важное  и связанное с костюмом и
шляпой.
     -  Он не намекал,  что  вам предстоит опознать  женщину, которая купила
этот костюм и шляпу?
     - Нет, сэр.
     - Он не показывал вам никаких портретов или фотографий?
     - Нет, сэр.
     -  В  таком  случае,  мистер  Левин, как  я полагаю, вы не предубеждены
против кого-либо, и я хочу спросить вас о женщине, которая приобрела в вашем
магазине  в прошлую среду тот самый коричневый костюм и фетровую шляпу. Есть
ли в этой комнате кто-нибудь, похожий на нее?
     - Конечно!  Я увидел ее сразу, как  только вошел. - Он ткнул пальцем  в
направлении Джин Эстей. - Вот она!
     - Вы уверены?
     - На сто процентов.
     -  Такой факт  вас  устроит, мистер  Кремер?  - спросил  Вулф, повернув
голову к инспектору.
     Конечно,   у   Джин   Эстей,   которая   сидела   между   Стеббинсом  и
женщиной-полицейским, было несколько минут на размышление. В тот  миг, когда
пошел Левин,  она не  могла не сообразить,  что  от факта покупки  костюма и
шляпы ей не отвертеться, ибо С. Левин, разумеется, подтвердит  показания  Б.
Левина. Так  что неудивительно, что она оказалась  готовой к такому повороту
событий и не стала ждать ответа Кремера, а ответила Вулфу сама.
     -  Да, это факт! - отчеканила она. - Я  была  дурой  и  купила костюм и
шляпу  для  Клэр  Горан. Я  просто  выполнила ее просьбу.  Потом  я  отвезла
покупку...
     Хорошо продуманное размещение штатских дам между женщинами-полицейскими
полностью  оправдало себя. Не успела миссис Горан  вскочить на  ноги,  чтобы
броситься на Джин  Эстей, как тут же очутилась в железных объятиях ближайшей
блюстительницы порядка. Несколько  мужчин вскочили  на  ноги,  и послышались
возгласы, в  том числе  рык Кремера. Пэрли  Стеббинс, чуть  подрастерявшись,
передоверил наблюдение за Джин Эстей своей коллеге, а  сам сосредоточился на
Деннисе Горане, который пытался прийти на  выручку плененной супруге. Горан,
вскочив  со стула, сбросил  с  плеча тяжелую лапу Стеббинса и,  напыжившись,
принялся вопить, указывая дрожащим пальцем на Джин Эстей:
     - Это клевета!  Она лгунья и убийца! - Он  повернулся и ткнул пальцем в
сторону Игена. -  Иген,  ты  знаешь об  этом! Ты  знаешь,  что  Бирчу  стало
известно  о том, что  она обманула  нас,  и он поклялся свести  с ней счеты.
Только дурак  он был, что понадеялся справиться с ней в одиночку. Теперь она
пытается пришить убийство мне, да и тебя втянет. Ты собираешься молчать?
     - Черта с два! - прохрипел Иген.  - С меня уже хватит! Пусть эта стерва
сама пожарится на электрическом стуле!..
     Горан повернулся к Вулфу.
     - Да,  вы меня подловили, Вулф, будь вы прокляты!  Я знаю - моя песенка
спета.  Моя жена  ничего об этом не знала, да и сам я даже не подозревал  об
этих убийствах.  Кое-какие подозрения, правда, у  меня были. Теперь  я готов
рассказать все, что знаю.
     - Меня это  не интересует,  -  сухо ответил Вулф.  -  С  меня уже  тоже
хватит.  Мистер Кремер, уберите, пожалуйста, отсюда  всю эту  нечисть. -  О