оворил:
     - Все указывает на то, что у нас против Дианы Рэджис имеется  готовый
обвинительный акт.
     - Вы зашли уже так далеко?
     - Зашли.
     - На основании того, что нашли ее сумочку на тротуаре?
     - Не притворяйтесь глупым, - рассердился Трэгг. - Милдред  удрала  на
машине Дианы и с ее деньгами. Диана хотела получить обратно  и  деньги,  и
машину.
     Зазвонил телефон.
     - Я возьму трубку, если вы не возражаете, - сказал лейтенант Трэгг. -
Это наверное меня. Я оставил сообщение, что буду здесь.
     Мейсон быстрым движением выдвинулся перед столиком, преградив  Трэггу
подход к телефону.
     - Это прекрасно, лейтенант, - сказал он. - Но вышло так, что  я  тоже
жду звонка. Я также оставил сообщение, что буду здесь.
     Он поднял  трубку.  Трэгг  стоял  рядом  с  ним,  на  его  лице  было
воинственное выражение.
     - Алло! - сказал Мейсон и добавил: - Говори осторожнее.
     В трубке раздался раздраженный мужской голос:
     - Я хочу говорить с лейтенантом  Трэггом.  Чего  это  ради  я  должен
говорить осторожнее?
     Мейсон с улыбкой протянул трубку:
     - Ваша взяла, лейтенант.
     - Алло, это Трэгг, - сказал полицейский офицер, после чего  некоторое
время слушал. Наконец он ответил: - Хорошо. Дайте ему подписать показания.
Ищите дальше. Привет.
     Он положил трубку и, нахмурившись, уставился на кончик сигареты.
     - Что-то новое? - спросил Мейсон.
     - Мы нашли таксиста, - ответил Трэгг. - Он вез на бульвар Сан  Фелипе
блондинку с подбитым глазом, по описанию похожую на  Диану  Рэджис.  Перед
домом стояла машина. Дом выглядел  вымершим,  но  это  как-то  не  смутило
девушку.  Она  велела  таксисту  возвращаться,  однако  тот  подождал  еще
несколько минут, думая, что может  быть  заберет  ее  обратно,  если  дома
никого нет.
     - Он определил время? - спросил Мейсон.
     - Приблизительно за час до начала дождя.
     Мейсон зевнул.
     - Что меня интригует, - продолжал  Трэгг,  -  так  это  машина  перед
домом. Таксист решительно утверждает, что перед домом стояла машина. Когда
мы приехали, там не было  другой  машины,  кроме  вашей.  Вы  случайно  не
заглядывали туда раньше, и не вернулись ли потом снова? Нет, вы не  сидели
бы так долго. Похоже на то, что выстрел был сделан  скорее  всего  Дианой,
которая затем уехала на своей  машине.  Кстати,  ее  машина  стоит  сейчас
здесь, внизу.
     - Что за изумительная откровенность, лейтенант, - заметил Мейсон.
     Трэгг выдержал его взгляд.
     - Я хочу вам доказать, Мейсон, что у  нас  есть  практически  готовый
обвинительный  акт  против  вашей  клиентки.  Чтобы  вы  потом  не   могли
отговариваться тем, что не знали фактов. В том случае, если  бы  вышло  на
поверхность, что  Делла  Стрит  где-то  прячет  Диану  от  нас  по  вашему
поручению. Если вы утащите ее у меня из-под носа,  то  я  привлеку  вас  к
ответственности.  Я  должен  допросить  Диану  Рэджис,  пока  в   качестве
свидетеля. Потом, возможно, в качестве подозреваемой в убийстве. Поэтому я
хочу, чтобы вы полностью знали, что мы имеет против нее, господин адвокат.
     - Хм, это действительно услуга с вашей стороны, - ответил Мейсон.
     В наступившей тишине  звонок  телефона  прозвучал  почти  как  взрыв.
Лейтенант нырнул в сторону аппарата, но натолкнулся на плечо Мейсона.
     - Вам уже звонили, - сказал Мейсон. - Разве вы забыли?
     Трэгг не нашел, что возразить. Мейсон поднял трубку.
     - Алло. Говори тихо.
     - Хорошо, - ответила Делла. - Что я должна делать?
     - Идет бал, - сказал Мейсон.
     - Бал? - повторила удивленная Делла.
     - Здесь.
     Делла задумалась на минуту, после чего спросила:
     - Тебе не нравится музыка, которую ты слушаешь, да?
     - Хм.
     - Ты не можешь ее выключить?
     - Нет.
     - Значит, ты должен танцевать  так,  как  тебе  играют?  -  задумчиво
спросила она.
     - Это я и имел в виду.
     - И Диана?
     - Все трое.
     - Я должна привезти ее?
     - Хм.
     - Она должна говорить, когда приедет?
     - Нет.
     - Полностью молчать?
     - Хм.
     - А если выплывет что-нибудь, что она могла бы объяснить?
     - Все равно.
     - Понимаю, - сказала Делла. - Сейчас мы будем.
     - До свидания, - ответил Мейсон и положил трубку.
     Лейтенант Трэгг вздохнул, протянул руку через плечо  Мейсона,  поднял
трубку, едва Мейсон успел убрать руку и набрал номер.
     - Алло, - сказал он. - Дайте связь.  Алло,  радио?  Лейтенант  Трэгг.
Можете уже задержать эту машину. Да, ту, на которой Делла Стрит  возит  по
городу Диану Рэджис. Да. Передайте патрульным машинам, чтобы они задержали
ее.
     Он положил трубку, вздохнул еще раз и  потянулся  за  своим  головным
убором.
     - Может быть в следующий  раз  мне  больше  повезет  с  вами,  мистер
Мейсон.
     - Хитрость не получилась? - спросил адвокат.
     Трэгг покачал головой.
     - Признаюсь, я рассчитывал, что вы подставитесь. Вы не  подставились.
Может быть, это интуиция, а  может  я  переборщил.  Ничего  не  поделаешь,
иногда приходится глотать горькие пилюли.  Но,  продолжайте  свои  фокусы,
Мейсон. Рано или поздно, я поймаю вас за руку.
     - Вы уже уходите, господин лейтенант? - заботливо спросил Мейсон.
     - Да. Я хотел бы быть  в  управлении,  когда  привезут  мисс  Рэджис.
Посмотрю, что от нее можно узнать. Боюсь, что немного.
     - Вы намереваетесь обвинить ее в убийстве?
     - Видно будет. А вы намереваетесь ее защищать?
     - Еще не знаю, - ответил Мейсон.
     - Спокойной ночи, господин умник.
     - Спокойной ночи, господин начальник.
     Они обменялись кислыми  усмешками,  после  чего  Трэгг  повернулся  и
быстро  вышел  в  коридор.  Мейсон  вернулся  на  кухню,   нашел   бутылку
шотландского виски, налил себе и сел перед рюмкой. Он ждал  минут  десять,
наконец раздался звонок телефона. Мейсон поднял трубку и услышал  быстрый,
возбужденный голос Деллы:
     - Они поймали нас, шеф. Должно быть, они ехали  за  нами.  Патрульная
машина преградила нам дорогу и они взяли нас.  Они  забрали  Диану  и  мою
машину. Высадили меня на улице.
     - Ты можешь взять такси? - спросил Мейсон.
     - Ночью это не так-то легко.
     - Хорошо, - сказал он. - Где ты?
     Делла назвала адрес.
     - Сейчас я там буду. Мы поедем в офис,  чтобы  написать  заявление  с
просьбой рассмотреть дело Дианы в суде.



        7

     Мейсон надел плащ и шляпу, погасил свет в квартире  Деллы  и  застыл,
положив пальцы на ручку двери. Резко повернувшись на  каблуках,  он  снова
зажег свет и подошел к телефону. Он набрал  номер  детективного  агентства
Пола Дрейка. Отозвалась дежурная секретарша.
     - Говорит Мейсон, - сказал он. - Поймайте Пола,  если  это  возможно.
Если нет, то дайте мне самого лучшего детектива, который у вас есть. Диана
Рэджис и Милдред Дэнвил живут вместе в Палм Виста Апартаментс. Я  не  знаю
номера квартиры, но ваш человек это без труда проверит по  списку.  Только
внимание! Дело очень деликатное и должно быть выполнено в белых перчатках.
Вскоре там появится полиция, самое позднее в течение часа.  Нужно  следить
за квартирой до появления полиции.
     - После появления полиции прервать наблюдение? - уточнила секретарша.
     - Да, потом это будет бессмысленно, - ответил Мейсон.  -  Но  я  хочу
знать все, что будет до появления полиции: кто входил в квартиру или  хотя
бы нажал на кнопку звонка.  На  всякий  случай  пошлите  двух,  даже  трех
опытных людей, каждого с машиной. И не ждите, пока будут все трое. Пошлите
того, кто у вас сейчас под рукой...
     - Один детектив есть на месте. Он отправится тотчас же, а двух других
я пошлю в течение десяти минут.
     - Прекрасно, - похвалил Мейсон. - Я еду к себе в офис. По пути  зайду
к вам узнать будут ли новости. Детективы должны  следить  за  каждым,  кто
будет интересоваться квартирой. Да, вот еще  что.  Пошлите  двух  надежных
парней к вилле  Язона  Бартслера,  Пацифик  Хайтс  Драйв  двадцать  восемь
шестнадцать. Там живут: Язон Бартслер, около пятидесяти шести  лет,  Фрэнк
Гленмор, около тридцати восьми, миссис Бартслер, красивая выдра лет сорока
и Карл Фрэтч, ее сыночек, лет двадцати двух. Я хочу знать, выходил ли  кто
из них и когда вернулся домой. Если кто-то будет выходить, то я хочу знать
куда.
     - У меня нет столько людей, господин адвокат, - ответила девушка. - Я
могу послать детектива за наблюдением за виллой и троих следить за лицами,
интересующимися квартирой. Но в настоящую минуту...
     - Все нормально, - перебил  Мейсон.  -  Следите  за  квартирой  и  за
каждым, кто появится. Виллу достаточно держать под  наблюдением.  Квартира
важнее, сделайте это в первую очередь.
     Он положил трубку, погасил свет и вышел. Под холодным, ровным  дождем
сел в машину.  Не  стараясь  проверить,  следует  ли  кто-нибудь  за  ним,
двинулся в направлении ночной лавчонки, где ждала Делла. Она  смотрела  за
улицей сквозь стекло и вышла, как только он подъехал  к  тротуару.  Мейсон
заглянул ей в лицо, когда она садилась рядом с ним. Улыбнулся при виде  ее
стиснутых губ.
     - Сколько живу, - фыркнула она презрительно, - не помню, чтобы была в
такой ярости. Чувствую отвращение к самой себе.
     - Не расстраивайся, - попытался успокоить Мейсон.
     - У последнего дурака хватило бы ума проверить, не  едут  ли  за  ним
следом, - сказала она с отвращением.
     - Не принимай близко к сердцу. Это была ловушка.
     - Меня не касается, что это было. Я должна была знать,  что  за  мной
следят. Я сидела в этой лавчонке, ждала тебя и ругала  себя  распоследними
словами.
     - Ты ничего не могла сделать, Делла. Трэгг знал, что Диана  Рэджис  у
тебя еще до того, как поднялся наверх. Перед домом стоял ее автомобиль. Он
оставил полицейскую машину  на  тот  случай,  если  бы  вы  спустились  по
лестнице, пока он поднимется на лифте. У тебя не было шансов.  Мы  были  в
западне с самого начала. Ты не могла удрать на своей маломощной малышке от
полицейской машины. Они задержали бы тебя при первой же попытке.
     - По крайней мере, я должна была знать, что за мной едут,  -  сказала
она несколько успокоенная. - А я, глупая, ничего не подозревала.  Конечно,
они большую  часть  пути  наверняка  двигались  с  потушенными  фарами.  Я
заметила их только тогда, когда эта машина вырвалась вперед, словно хотела
обогнать меня и вдруг прижала мой автомобиль к тротуару.  Только  тогда  я
увидела, что это полицейская машина, и что внутри скалят зубы две  большие
гориллы в форме.
     - Ты сказала Диане, чтобы она не отвечала ни на какие вопросы?
     - Да.
     - Думаешь, она послушается?
     - Не знаю. Я повторила ей то, что сказал ты.  Старалась  вбить  ей  в
голову, что она обязана держаться твоих инструкций до йоты.
     - А полицейские? Они что-нибудь говорили?
     - Спросили, она ли Диана Рэджис.
     - Что она ответила?
     - Что это она.
     - Спрашивали еще о чем-нибудь?
     - Ее ли это машина.
     - И что?
     - Я сказала, чтобы проверили регистрацию, раз они такие любопытные.
     - И что они сделали?
     - Ничего. Сказали, что высадят меня  перед  лавочкой,  из  которой  я
смогу позвонить, потому что забирают Диану  и  мою  машину  в  Управление.
Естественно, как только я это услышала, то сразу поняла, что  они  следили
за нами.
     - Да, радио в машине - замечательная штука, - заметил Мейсон.
     - Ты на самом деле думаешь, что это была ловушка?
     - Я не думаю, я знаю. И что меня больше всего раздражает, это  что  я
сам чуть не попал в нее.
     - Как это?
     - Трэгг очень тщательно объяснил мне все,  что  у  него  есть  против
Дианы. Зная, что полиция хочет допросить ее в связи с убийством и то,  что
полиция обнаружила улики, свидетельствующие против нее, я поставил бы себя
в хорошенькое положение, пытаясь спрятать Диану. А искушение было большим.
     - И ты думаешь, что Трэгг специально для этого все тебе рассказал?
     - Конечно.
     - На что он рассчитывал?
     - Что получит меня в свои лапы за  сокрытие  лица,  подозреваемого  в
убийстве, или  же  возбудит  против  меня  дисциплинарное  дело  в  Совете
Адвокатов.
     - Но ты не дал себя провести.
     - Хм, для этого не нужно было особого ума, - задумчиво сказал Мейсон.
- Сегодня я не очень-то отличился.
     - Ты вышел с честью, - заявила Делла в наплыве чувств. -  Ты  не  дал
Трэггу надуть тебя. Это я сглупила. Что будем делать дальше?
     - Едем в офис, приготовить письма по делу Дианы, - ответил Мейсон.  -
Прижмем их к стенке. Им придется  либо  предъявить  формальное  обвинение,
либо освободить ее. Но мы не найдем судьи, который подписал бы нам это  до
утра. Они будут изводить ее всю ночь. Могут из нее много чего выдавить.
     - Я взяла у Дианы ключи, - сообщила Делла.
     Мейсон резко повернулся к ней.
     - Что такое? - спросил он.
     - Я взяла ключи от квартиры Дианы и Милдред Дэнвил. Я  подумала,  что
ты может быть найдешь там какие-нибудь доказательства. И по крайней  мере,
сможешь осмотреться.
     - Хитрая ты девушка, - довольно сказал Мейсон.  -  Мне  это  даже  не
пришло в голову.
     - Поедем туда?
     - Нет, Делла. Слишком большой риск. Нас могут обнаружить, а  ведь  мы
почти ничего не знаем о Диане. Если ее обвинят в убийстве...  Нет,  поедем
лучше готовить бумаги.
     Они поставили машину перед зданием. Из агентства Дрейка,  работающего
круглосуточно, сквозь стеклянную дверь в коридор пробивался  свет.  Мейсон
заглянул на ходу.
     - Нет никаких новостей? - спросил он секретаршу.
     Она улыбнулась и покачала головой:
     - Один из наших лучших детективов  уже  на  месте.  Он  выехал  через
шестьдесят секунд после вашего звонка. Два других в пути.
     - Если что, я буду у себя в кабинете.
     Она с Деллой двинулись дальше по коридору. Их шаги эхом отдавались от
стен опустевших помещений. Мейсон открыл дверь кабинета, зажег свет. Делла
сняла плащ и шляпку, села за свой стол и вставила в пишущую машинку бумагу
и копирку.
     Мейсон продиктовал письмо в суд  от  имени  Дианы  Рэджис.  В  письме
говорилось о том, что ее необоснованно арестовали, что полиция держит  ее,
не   предъявляя   обвинения,   и    таким    образом    нарушает    личную
неприкосновенность. Как ее адвокат,  Перри  Мейсон  просит  дать  указание
доставить  упомянутую  Диану   Рэджис   в   суд   с   целью   установления
обоснованности ареста, а также освобождения под залог в  двести  пятьдесят
долларов  до  дня  вступительного  судебного  заседания,   которое   будет
назначено в упомянутом судебном распоряжении.
     Мейсон диктовал последнюю фразу, а ловкие пальцы Деллы танцевали  еще
по  клавиатуре,  заканчивая  сакраментальную  формулу   заявления,   когда
зазвонил телефон. Мейсон поднял трубку. Отозвался голос секретарши Дрейка:
     - Кажется, мы напали на какой-то след, господин  адвокат.  Когда  два
остальных детектива прибыли на место, первого уже не  было  у  Палм  Виста
Апартаментс. Очевидно он за кем-то поехал.
     - Это прекрасно! - в голосе Мейсона прозвучала нотка  возбуждения.  -
Как только он отзовется, дай мне знать.
     Он отложил трубку, вынул сигарету, закурил и сказал Делле Стрит:
     - Похоже на то, что появилась ниточка.
     - Какая?
     - Один из детективов исчез при наблюдении за  квартирой  Дианы.  Тот,
который оказался там первым. Он уехал прежде, чем остальные появились.
     - Полиция уже там?
     - Еще нет. Очевидно, они занимаются Дианой.
     Делла разложила напечатанный текст  на  экземпляры,  закрыла  пишущую
машинку в чехол и снова убрала ее в стол.
     - Кто бы это мог быть? - спросила она.
     - Кто угодно. Может, какой-то поклонник Дианы, либо знакомый  Милдред
Дэнвил. А может быть, мы узнаем что-то важное.
     - Например?
     - Например, что это была Элен Бартслер.
     У Деллы засветились глаза.
     - Ты думаешь, есть шанс?
     - Кто может знать? До сих пор нам не везло. Может быть судьба наконец
улыбнется?
     - Говорят, что никогда нельзя терять надежду, - сказала Делла.
     - Вот именно, - ответил Мейсон. - Надежда умирает последней.
     - Что если Диану обвинят в убийстве, шеф? Ты будешь ее защищать?
     - При нормальных обстоятельствах я бы предпочел сначала  ознакомиться
со всеми материалами. Но сейчас у меня просто нет выбора. Диана  убеждена,
что я помог ей убежать из твоей квартиры, когда Трэгг  постучал  в  первый
раз. Мне было бы очень неприятно, если бы она  выболтала  это  Трэггу  или
другому адвокату.
     - Интересно, какую роль играла во всем этом Милдред Дэнвил? -  задала
Делла вопрос, на который пока не ожидала ответа.
     Мейсон задумался.
     - Вскоре после того, как Диана рассказала ей о своем подбитом  глазе,
Милдред запаниковала. Сомневаюсь, чтобы ее так взволновал  тот  факт,  что
Карл подбил ее подруге глаз. Скорее, ее могло ужаснуть то, что Карл  шарил
в комнате Дианы.
     - Звучит логично, - поддакнула Делла.
     - Попытаемся  пойти  по  этому  следу,  -  продолжал  Мейсон.  -  Что
тревожного могло быть для нее в факте, что Карл обыскивал комнату Дианы?
     - Мне ничего не приходит в голову.
     - Откуда Карл взял ключ от комнаты, Делла?
     - Из сумочки Дианы.
     - А что еще было в сумочке?
     - Понятия не имею.
     - Что-то такое, отчего Милдред  испугалась,  когда  поняла,  что  это
может попасть в руки Карла.
     У Деллы расширились глаза.
     - Ну, конечно! - воскликнула она. - Наверняка!
     - Хорошо, но что это было? - задумался Мейсон.
     - Адрес, где находится ребенок!  -  выкрикнула  Делла  снова.  -  Это
должен был быть адрес. У нее в сумочке было что-то, из-за чего...
     - Подожди, Делла, - перебил Мейсон. - Если из  чего-то,  что  было  у
Дианы в сумочке, становилось ясно, где ребенок, то откуда это там взялось?
     - Ну, потому что Милдред  брала  иногда  сумочку  Дианы,  -  выпалила
возбужденная Делла. - Ты забыл об этом? Она брала сумочку...
     - Нет, не брала, -  возразил  Мейсон.  -  Брала  только  водительское
удостоверение. Она брала права и ключи от машины Дианы. Сумочку она  взяла
только тогда, когда Диана вернулась от Бартслера. По крайней мере, это  мы
знаем.
     Зазвонил телефон. Мейсон схватил трубку.
     - Да, да! - закричал он. - Что нового?
     Голос секретарши из агентства Дрейка звучал лаконично и деловито:
     - Есть сообщение от первого детектива. Он ехал за какой-то  женщиной.
Она подъехала к дому и хотела проникнуть в квартиру. Ему кажется, что  она
также интересовалась почтовым ящиком.
     - У него есть номер ее машины?
     - Он сообщил, мы уже проверили. Машина зарегистрирована на  имя  Элен
Бартслер, бульвар Сан Фелипе, шестьдесят семь пятьдесят.
     - Как выглядит женщина?
     - Довольно элегантная блондинка.
     - Где она? Он потерял ее? Потерял...
     - Нет, поехал за ней на Олив Крест Драй двадцать  четыре  двенадцать.
Женщина поставила машину перед домом и вошла внутрь.  Поблизости  не  было
телефона, откуда можно  было  позвонить,  поэтому  детектив  вынул  из  ее
автомобиля  прерыватель  зажигания,  чтобы  она  не  смогла   уехать.   Он
спрашивает, что делать дальше.
     - Скажите, что он свою задачу выполнил, -  ответил  Мейсон.  -  Пусть
возвращается домой и обо всем забудет.
     - А что ему делать с прерывателем? - спросила секретарша.
     - Выбросить в реку, - сказал Мейсон и повесил трубку. Он повернулся к
Делле: - Бери плащ и шляпку, едем!
     Они  кинулись  к  двери,  погасили  свет,  пробежали   по   коридору,
нетерпеливо дождались лифта, молча спустились и вскочили в машину Мейсона.
Дождь превратился в  ровный,  монотонный,  холодный  ливень.  Сухое  тепло
обогревателя в машине казалось  особенно  приятным  в  мокром  писке  шин,
разбрызгивающих фонтаны воды по безлюдным тротуарам. Мейсон резко  свернул
в Олив Крест Драйв и  на  второй  скорости  стал  подниматься  по  крутому
серпантину в гору. На вершине дорога шла по плоскому  хребту.  Внизу  была
видна широкая панорама гор и сверкающие  огни  города,  пока  ряд  вилл  с
номерами, начинающимися от двух тысяч, не заслонил вида.
     Перед номером две тысячи  триста  двенадцать  стояла  машина.  В  ней
сидела женщина. Подъезжая, Мейсон отчетливо видел ее силуэт на фоне  щитка
управления. Он остановил свой автомобиль рядом и смотрел на  то,  как  она
безрезультатно пытается завести двигатель.
     - У вас проблемы? - выкрикнул он в окно.
     Женщина смерила его подозрительным  взглядом,  но,  увидев  в  машине
Деллу Стрит, улыбнулась и кивнула головой. Мейсон поставил свой автомобиль
рядом с ее машиной и, выйдя, подошел к дверце.
     - Что случилось?
     - Не знаю. Не могу завести двигатель.
     - У вас есть фонарик?
     - Нет.
     - Это ничего, - сказал Мейсон, - я возьму свой.
     Он принес фонарик и объявил:
     - Я  должен  заглянуть  под  капот.  Отсоединю  один  из  проводов  и
прикоснусь им к свече. О, теперь нажмите на стартер.  Посмотрим,  есть  ли
искра.
     Через минуту он вынес приговор:
     - Что-то не в порядке с электричеством. Ни следа искры. Должно  быть,
вода попала в головку прерывателя.
     Мейсон еще поковырялся в машине, затем закрыл капот, подошел к дверце
и посмотрел в настороженные глаза женщины.
     - Какие-нибудь семейные неурядицы? - весело спросил он.
     Женщина застыла.
     - О чем вы говорите?
     - Кто-то специально испортил вам машину,  -  объяснил  он.  -  Вынута
часть прерывателя зажигания. До тех пор, пока  вы  не  купите  себе  новую
деталь, машина не сдвинется с места.  Разве  что  кто-то  возьмет  вас  на
буксир.
     По лицу женщины промелькнуло недовольное выражение.
     - Может быть, вам помочь? - спросил Мейсон.
     - У вас есть буксир?
     - Да, трос  есть,  но  не  так-то  легко  спуститься  на  буксире  по
скользкому серпантину. Нужно  уметь  управлять  ведомой  машиной.  Вы  уже
ездили когда-нибудь на буксире?
     - Нет, никогда.
     - Я могу вас подбросить, куда захотите,  -  предложил  Мейсон.  -  Но
перед этим я должен спросить кое-что в одном  из  этих  домов.  Какой  нам
нужен номер, Делла?
     - Двадцать три двенадцать, - крикнула Делла Стрит.
     - Посмотрю, - сказал Мейсон. - Это должно быть где-то здесь.
     - Это дом, перед которым мы стоим, - сказала женщина.
     - А-а!
     - Могу я вас спросить, что вы хотите узнать в этом доме?
     На лице Мейсона отразилось удивление.
     - Я только что вышла оттуда, - объяснила женщина.
     - О! - вырвалось у него. - Вы позволите мне представиться? Меня зовут
Мейсон, я адвокат и...
     - Может быть, вы Перри Мейсон?
     - Именно так.
     - О! - в свою очередь воскликнула женщина.
     - Я веду одно дело, - объяснил Мейсон. - Надеюсь  напасть  на  важный
след в этом доме.
     Молодая женщина была заметно взволнована.
     - Может быть, вы скажете мне что-нибудь более подробно?  Что  это  за
дело?
     - Ну, конечно, - ответил Мейсон. - Дело идет об исчезновении ребенка.
Я как раз...
     - Господин адвокат, как вы узнали этот адрес?
     - Вот этого я уже не могу сказать.
     - Не выступаете ли вы от имени человека, которого зовут Язон?
     Мейсон улыбнулся:
     - Мне кажется, что вы что-то знаете об этом деле.
     - Выступаете или нет? - настаивала она.
     - Если быть откровенным, - ответил  Мейсон,  -  то  может  быть  я  и
выступлю  когда-нибудь  от  имени  мистера  Язона  Бартслера  по  делу  об
осложнениях в получении наследства, связанных с его сыном и предполагаемым
внуком. Но пока все это в будущем. Я приехал сюда в связи с убийством.
     - С убийством?
     - Да.
     - Но, господин адвокат, я ничего... Кого убили?
     - Молодую особу по имени Милдред Дэнвил.
     После тягостной затянувшейся паузы, женщина в машине сказала:
     - Я - Элен Бартслер. Роберт Бартслер это мой муж.
     - Как удачно! - воскликнул Мейсон.
     - Вы наверное приехали поговорить с Эллой Броктон?
     Ей удалось сказать  это  таким  тоном,  который  больше  приглашал  к
откровениям, чем был простым вопросом. Но Мейсон промолчал.
     - Я думаю, что  вы  немногого  добьетесь  от  Эллы  сейчас,  господин
адвокат. Она выведена из равновесия. И вообще она ничего  не  знает...  Вы
совершенно убеждены в том, что Милдред Дэнвил убита?
     - Полиция, кажется, не имеет в этом сомнений.
     - А где?
     - Где-то на бульваре Сан Фелипе. Кажется под номером шестьдесят  семь
пятьдесят.
     - Боже! Это мой адрес!
     - Невероятно, -  сказал  Мейсон  и  спросил  через  минуту  скромного
молчания: - Может быть, ввиду этого вы захотите  присутствовать  при  моем
разговоре с Эллой Броктон?
     Элен Бартслер передвинулась на правое  сиденье,  вышла  из  машины  и
захлопнула за собой дверцу.
     - Если вы настаиваете на том, чтобы  тревожить  людей  по  ночам,  то
конечно, я хочу присутствовать при вашем разговоре.
     - Идем, Делла, - крикнул Мейсон.
     Все трое прошли под холодным ливнем  к  одноэтажному  домику  и  Элен
Бартслер нажала на кнопку звонка. Не прошло и  десяти  секунд,  как  дверь
открыла  высокая  женщина  лет   шестидесяти,   со   сгорбленной   спиной,
пронзительными черными глазами и длинными тонкими губами.
     - Элла, - сказала Элен Бартслер. - Это -  мистер  Перри  Мейсон,  тот
самый адвокат. А это... Я не знаю вашего имени...
     - Делла Стрит, мой доверенный секретарь, - представил Мейсон.
     - Они хотят задать тебе несколько вопросов, Элла, - предупредила Элен
Бартслер.
     - Вопросов? Мне? - сказала женщина бесцветным голосом, не позволяющем
сделать вывод об испытываемых ею чувствах.
     - Да, это в связи...
     - Извините, - перебил Мейсон. - Я предпочел бы,  чтобы  вы  позволили
говорить мне. Я  не  хотел  бы  преждевременно  выдавать  причин,  которые
привели меня сюда.
     Элен Бартслер заколебалась.
     - Как хотите, - с сомнением сказала она.
     - Входите, - пригласила Элла Броктон все тем же измученным бесцветным
голосом.
     Газовый камин с  искусственными  бревнами  наполнял  веселым  блеском
комнату, в которую они вошли.
     - Прошу раздеться и сесть, - сказала хозяйка дома. -  Я  повешу  ваши
плащи в прихожей.
     - Я помогу тебе, - заявила Элен Бартслер, принимая от Деллы плащ.
     - Мы все поможем,  -  воспротивился  Мейсон.  -  Прошу  не  забывать,
пожалуйста, что я хочу говорить с миссис Броктон до того, как  вы  ее  обо
всем проинформируете.
     - Вы не из полиции, - возмутилась Элен Бартслер. - Наверное,  у  меня
есть право  говорить  Элле  то,  что  мне  хочется.  Если  было  совершено
убийство, то нужно, наверное...
     - Убийство! - воскликнула женщина и замерла, положив руку  на  дверцу
шкафа.
     - Убита Милдред Дэнвил, - вызывающе сказала Элен Бартслер.
     - Она сама напрашивалась, - отреагировала пожилая женщина.
     - Вы считали необходимым  сообщить  все  миссис  Броктон,  -  заметил
Мейсон, - вероятно, не без причины?
     - У меня нет намерения позволять вам, господин адвокат, водить нас за
нос.
     - Очень любезно с вашей стороны. По крайней мере, мы  знаем,  на  чем
стоим. По разные стороны баррикады.
     - Вот именно! - фыркнула Элен Бартслер. - И я хочу тебя предупредить,
Элла, что этот человек не имеет никакого права задавать тебе вопросы. А ты
- ни малейшей обязанности отвечать.
     - Действительно, - признался Мейсон. - Больше того, я хочу вас  обеих
предупредить, что мои интересы могут быть противоположны интересам  миссис
Бартслер, которая, кстати, участвует  в  этом  разговоре  по  собственному
желанию. И, если позволите дать вам совет, то самое лучшее, что вы  можете
сделать, это немедленно оставить этот дом и отправиться в  консультацию  к
хорошему адвокату - если вы действительно хотите вести со мной войну.
     - Из-за чего бы это я должна вести с  вами  войну?  -  спросила  Элен
Бартслер.
     - Вы прятали ребенка от людей, разве не так?
     - Я не сообщила Язону Бартслеру о том, что у него есть внук, если  вы
это имеете в виду. Понятия не имею, как он догадался.
     - А почему вы не сообщили Язону Бартслеру, что у него есть внук?
     - Потому что он был подлым, хитрым и жестоким по отношению ко мне.  Я
не желаю подвергать ребенка его влиянию. Я познакомилась  с  новой  миссис
Бартслер и ее сыном Карлом - это порядочные люди. А Язон относился ко мне,
как к девке, рассчитывающей только на его деньги. Он смотрел на меня,  как
на какое-то чудовище. Впрочем,  все  уже  в  прошлом...  И  лучше  мне  не
говорить так много.
     - Я тоже предпочел бы, чтобы вы не говорили так  много,  -  поддакнул
Мейсон. - Я хотел бы задать наконец несколько вопросов миссис Броктон.
     - Ты не обязана ничего ему говорить, Элла, - напомнила Элен Бартслер.
     Они вернулись в комнату и сели. Мейсон, усевшись поудобнее в  кресле,
повернулся к хозяйке дома и спросил:
     - Я вижу пепельницы, вам вероятно не помешает, если я закурю?
     - Пожалуйста, можете курить.
     Адвокат совершенно непринужденно достал портсигар, угостил  женщин  и
обратился к Элле Броктон:
     - Что вы, собственно, знали о Роберте Бартслере-младшем? - спросил ее
Мейсон.
     Элла Броктон посмотрела на миссис Бартслер.
     - Она занималась с ним по моей просьбе, - сказала Элен. - До тех пор,
пока Милдред его не похитила.
     - Боже мой, - вздохнул Мейсон. - В самом  деле,  лучше,  если  бы  вы
помолчали. Я хочу наконец узнать что-нибудь от миссис Броктон.
     - Вы не имеете права мне приказывать.
     - Как была убита Милдред Дэнвил? - спросила Элла Броктон.
     - Выстрелом в затылок.
     Черные глаза сверкнули.
     - Она сама напросилась!
     - Элла! - крикнула Элен Бартслер.
     - Вот так, - упрямо повторила женщина тем же самым мертвым голосом.
     - Лучше, если бы мы обе молчали, Элла, - сказала Элен Бартслер.
     - Вы давно не видели ребенка? - спросил Мейсон Эллу Броктон.
     - С тех пор, как Милдред его забрала, - ответила женщина  и  на  этот
раз в ее голосе прозвучала горечь. - Я предупреждала миссис Бартслер,  что
так будет. Я знала, как только увидела лицо Милдред в тот  день,  что  она
захочет забрать ребенка.
     - Хватит, Элла, - резко перебила ее Элен Бартслер.
     Мейсон сел поудобнее и крепко затянулся табачным дымом. Элен Бартслер
следила за ним холодными, пронзительными глазами, немного страшными  из-за
полной неподвижности, подчеркиваемой светлыми, почти невидимыми бровями.
     - Ну что ж, меня это вполне устраивает, - заявил Мейсон после  паузы.
- Я получу сведения в другом месте. Пошли, Делла.
     Они были на полпути к двери, когда Элен Бартслер спросила:
     - Как вы узнали о Роберте?
     Мейсон обнажил в улыбке ровные зубы:
     - Вас это беспокоит?
     - Правду говоря, да.
     - Вы лучше сделаете, если обратитесь к адвокату.
     - Я это сделала, - ответила она с блеском торжества  в  глазах.  -  Я
знаю свои права!
     - Как вдовы Роберта Бартслера?
     - Да.  Или  же,  как  жены  человека,  пропавшего  во  время  военных
действий. Если вас это  интересует,  то  я  договорилась  также  с  Язоном
Бартслером.
     - Наличные на стол?
     - Этого я не говорила.
     - Но формальный договор был подписан?
     - Будет, как только... Впрочем, отвечайте на свои вопросы сами,  если
вы такой умный.
     - Благодарю за совет, я постараюсь. Пошли, Делла.
     Элен Бартслер направилась вслед за ними.
     - Вы забыли спросить о подробностях убийства, -  с  усмешкой  заметил
Мейсон. - Вы не подумали об этом?
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Ну, вы не поинтересовались когда Милдред была убита, где  нашли  ее
тело и тому подобное. Людей это иногда интересует, когда  полиция  находит
на их участке труп.
     - Я не хотела спрашивать вас.
     - Я это заметил. Спокойной ночи.
     Дверь за ними с яростью захлопнулась.  Мейсон  помог  Делле  сесть  в
машину,  развернулся  и  начал  спускаться  по  серпантину  в  город.   Он
остановился перед ночной столовой и сказал Делле:
     - Внутри есть телефон. Позвони в полицейское Управление. Кланяйся  от
меня лейтенанту Трэггу и скажи ему, что Элен Бартслер,  владелица  участка
на бульваре Сан Фелипе, находится в настоящее время на  Олив  Крест  Драйв
двадцать три двенадцать. Они застанут ее там, если поторопятся.
     - Это все?
     - Ну, - нехотя добавил Мейсон, - можешь спросить его от  моего  имени
не готовит ли он нам новые ловушки?



        8

     Мейсон повернул в переулок  и  остановил  машину  перед  домом  Деллы
Стрит. Он привлек ее к себе.
     - Спокойной ночи, - нежно сказал он.
     Она закрыла глаза, подняла губы...
     Через минуту Мейсон выпустил ее из объятий  и  обошел  машину,  чтобы
открыть ей дверцу.
     - Устала? - спросил он.
     - Немного.
     -  Поспи  завтра  подольше.  Да  и  еще,  -  сказал  он   с   немного
преувеличенной небрежностью, - ты говорила, что Диана дала тебе  ключи  от
своей квартиры. Я возьму их на сохранение.
     Делла покопалась в сумочке и достала ключи от ворот и от квартиры,  с
прицепленными к ним маленьким ключом от почтового ящика.
     - Садись снова в машину, - сказала она. - Не воображай себе,  что  ты
проведешь меня этим небрежным тоном. Если ты туда собираешься, то я еду  с
тобой.
     - Ты промокла, замерзла...
     - Я не замерзла, а природный душ еще никому не повредил. В машине  же
мне совсем хорошо. Садись обратно. Ведь ты же не думаешь, что  переубедишь
меня?
     Мейсон размышлял над ее словами.
     - У нас нет целой ночи, - напомнила Делла.  -  В  полиции  служат  не
настолько уж глупые люди.
     Мейсон  сел  в  машину,  завел  двигатель,  включил  фары   и   резко
развернулся.
     - Что будет, если полиция застанет нас в квартире Дианы?  -  спросила
Делла.
     - Не застанет, потому что мы вообще не будем входить  в  квартиру,  -
ответил Мейсон. - Иногда я иду на риск, но подобного безумия не совершу.
     - Тогда зачем мы едем?
     - Заглянуть в почтовый ящик. Им  интересовалась  Элен  Бартслер.  Она
ведь не поехала на квартиру Милдред только для того, чтобы нажать звонок и
уехать. По крайней мере, я так не думаю.
     - Понимаю, - сказала Делла. - Я полагала,  что  ты  хочешь  подняться
наверх.
     Мейсон повернул  и  остановился  перед  самым  фронтоном  Палм  Виста
Апартаментс. Он открыл дверцу и вышел под дождь.
     - Шеф, - крикнула Делла. - За углом стоит машина.
     - Там человек Пола Дрейка, - ответил Мейсон.
     - Правильно, я совсем забыла.
     Мейсон зажег спичку и поднес ее к лицу.
     - Зачем им терять время на то, чтобы следить за нами, - объяснил  он.
- Останься в машине, Делла, я сейчас вернусь. Только  загляну  в  почтовый
ящик.
     Он взбежал по ступенькам, вставил ключик, открыл металлическую дверцу
и достал конверт с написанным карандашом именем и адресом Дианы. Он  сунул
конверт в карман, захлопнул ящик и вернулся в машину.
     - Написано очень  торопливо,  -  заметил  Мейсон,  достав  письмо  из
кармана. Он несколько раз повертел конверт в  руках,  осмотрел  при  свете
приборной доски, после чего сунул автокарандаш под склейку. -  Не  слишком
старательно запечатано, - сказал он. - Должно легко отклеиться.
     Он стал вращать карандаш, продвигая его в глубь конверта.
     - Хочешь прочитать прямо здесь? - спросила Делла.
     - Ты права, Делла, отъедем немного. Полиция может появиться  в  любую
минуту.
     Он включил двигатель, проехал пару кварталов и остановился. Включив в
салоне свет он поднял письмо так, чтобы Делла могла читать вместе с ним.

     "Дорогая Диана!
     Не  знаю,  смогу  ли  я  тебе  объяснить  все  это.  Меня   остановил
полицейский  за   нарушение   продолжительности   стоянки   и   потребовал
водительские права.  Я  соврала,  что  выскочила  только  за  покупками  и
оставила сумку дома. Он сказал, что поедет со мной домой. Мне стало плохо,
но повернуть я уже не могла.  Мы  поднялись  наверх,  я  открыла  дверь  и
увидела тебя, дорогая, спящей  в  спальне,  а  на  столике  заметила  твою
сумочку. Я схватила сумочку, чтобы полицейский тебя  не  заметил,  достала
водительские права и сунула ему под нос. Пока  он  рассматривал  права,  я
тихонько закрыла дверь в спальню. Я ужасно опаздывала и должна была срочно
бежать. А полицейский все не отставал от меня, поэтому мне пришлось  выйти
вместе с твоей сумочкой. Только час  назад  я  заглянула  внутрь  и,  сама
понимаешь! Дорогая, ты, наверное, ограбила банк!
     Я привезу  тебе  сумочку,  дорогая,  как  только  смогу.  Я  пыталась
звонить, но ты, наверное, вышла. Пишу это, ожидая самого главного  события
в моей жизни, можешь мне поверить. Позвоню позже. Дорогая,  если  со  мной
случится что-нибудь плохое, то возьми себе все  мои  вещи.  И  обязательно
сними с самой верхней полки в кладовке  коробку  от  сухарей.  В  ней  мой
дневник с описанием всей моей жизни, там и тебе посвящено много страниц, в
частности о том, что ты хочешь сохранить в тайне! Я привезу сумку вечером.
До этого времени  буду  пытаться  звонить,  как  только  окажусь  рядом  с
телефоном. Целую и большое спасибо, дорогая.
                                                     Твоя Милдред Дэнвил".

     Закончив чтение, Мейсон перевернул перфорированный по верху листок  и
задумчиво нахмурился.
     - На обратной стороне есть номер, -  сказал  он.  -  Тридцать  девять
шестьдесят два игрек зет.
     - Что это может быть? - спросила Делла.
     - Не знаю. Но у нас сейчас нет времени на размышления.
     - Ты хочешь идти за дневником?
     - Конечно.
     - Полиция может появиться в любой момент...
     - Я достану этот дневник, даже если вся полиция  Лос-Анджелеса  будет
висеть у меня на плечах. Жди здесь. Если...
     Делла Стрит открыла дверцу машины.
     - Не старайся даже! Ты ведь не думаешь, что я отпущу тебя одного?
     - Ты мне ничем не поможешь, а...
     - Ты зря теряешь время, - сказала она, вылезая под дождь. - Мы должны
поспешить.
     Они быстро  пошли  по  мокрому  тротуару  и  остановились  у  машины,
стоявшей на углу переулка. Мейсон наклонился к водителю.
     - Добрый вечер, господин адвокат,  -  отозвался  вполголоса  детектив
Пола Дрейка.
     - Полиция до сих пор не появлялась? - осторожно спросил Мейсон.
     - Нет.
     - Я этого не понимаю. Но все равно. Мы идем наверх.  Если  кто-нибудь
появится, вы посигналите. Два раза, если  кто-то  посторонний;  три,  если
полиция. В случае появления полиции рвите с места  сразу  же,  как  дадите
сигнал. Дословно: рвите с места.
     - Понимаю.
     - Мы обернемся очень быстро. Должно получиться. Это не займет  больше
пяти минут.
     - Хорошо, мы будем смотреть во всю.
     Мейсон с Деллой поднялись по ступенькам. Ключом Дианы они  без  труда
открыли входную дверь.
     - Дом без лифта, второй этаж, - сказал  Мейсон.  -  Помни,  Делла,  в
случае чего разговор оставь мне. Ты держи язык за зубами.
     Они нашли квартиру Дианы. Мейсон сунул ключ,  открыл  замок  и  зажег
свет.
     - Веди себя так, словно ты у себя дома, Делла. В таких случаях ничего
нельзя делать украдкой, если не хочешь  обратить  на  себя  внимание.  Где
кладовка? Наверное, там. Ты ищи  коробку,  а  я  тем  временем  загляну  в
спальню.  Только  брошу  один  взгляд.  Не  снимай  перчаток.  Полицейские
наверняка возьмут здесь отпечатки пальцев, как только появятся.
     Делла исчезла в маленькой  кухне  и  зажгла  свет.  Мейсон  прошел  в
спальню, повернул выключатель и осмотрел две одинаковые кровати. Они  были
застланы на день, но на одной  осталось  заметное  углубление,  как  будто
кто-то спал на постели. В комнате было  два  комода  и  туалетный  столик.
Мейсон посмотрел на дверь в ванную. Подошел и взялся  за  ручку,  когда  с
улицы донесся резкий, отрывистый звук. Через секунду второй. Мейсон застыл
в ожидании третьего.
     Но третьего не последовало.
     Одним прыжком Мейсон  добрался  до  двери  спальной,  хотел  на  ходу
выключить свет, но не попал рукой.  Он  быстро  прикрыл  за  собой  дверь,
подбежал к выключателю у входа в квартиру и погасил свет.
     - Иди сюда, Делла, - позвал он.
     - Я не могу найти эту проклятую  коробку,  -  с  отчаянием  в  голосе
отозвалась Делла из кладовой.
     Мейсон погасил в кухне свет и подошел к ней.
     - Кто-то идет! Так или  иначе,  мы  в  ловушке.  Эта  не  та  коробка
наверху?.. А, вот видишь!
     Он замолк, потому что в коридоре послышались шаги. Мейсон вернулся  в
темную кухню, Делла погасила свет  в  кладовке.  Шаги  остановились  перед
входной дверью. В тишине они едва услышали скрежет металла о металл.  Ключ
повернулся в замке так тихо и медленно, что  они  услышали  только  шелест
замка. Дверь медленно открылась и на долгие две секунды все замерло.  Тот,
кто открыл дверь, стоял на пороге, прислушиваясь. Только  слабый  свет  из
коридора бросал зловещую тень человека на потертый коврик комнаты.
     Наконец, тень шевельнулась. Вошедший беззвучно проскользнул в комнату
и закрыл за собой дверь настолько быстрым движением, что  слабый  свет  из
коридора мгновенно поглотила темнота, не дав возможности Мейсону  и  Делле
увидеть лицо непрошенного гостя. Они видели только неясный  силуэт,  когда
он на цыпочках прошел через комнату и присел у открытых дверей спальни.
     Мейсон отодвинул Деллу в сторону и осторожно подошел к дверям  кухни,
откуда было видно спальню. Он ощутил, что  Делла  подошла  следом  за  ним
только тогда, когда почувствовал плечом ее тело. Нижнюю часть вертикальной
полосы света из спальни заслоняла мужская фигура. Медленно, по доле дюйма,
мужчина открывал дверь, пока наконец  вся  фигура  не  появилась  на  фоне
освещенной спальни.
     - Это, случаем, не Карл Фрэтч? - прошептала Делла.
     Мейсон предупреждающе сжал ее плечо.
     - Да. Карл.
     - Я возвращаюсь в  кладовую,  -  шепнула  Делла  и  быстро,  бесшумно
промелькнула через кухню.
     Мейсон остался в дверях, наблюдая за Карлом Фрэтчем. Молодой  человек
стоял несколько мгновений на пороге спальни. Наконец он видно  решил,  что
особа, оставившая включенным  свет  в  спальне,  находится  в  ванной.  Он
подошел на цыпочках и все так же  медленно  и  осторожно  открыл  дверь  в
ванную. На его лице отразилось недоумение, когда он обнаружил, что и здесь
никого нет.
     Вдруг с улицы донесся звук сигнала, сразу же второй и  третий,  после
чего послышался рев машины, рванувшей с места на полном газу.  Карл  Фрэтч
стоял без движения, затем стал приближаться в сторону невидимого в темноте
Мейсона. Вдруг на лестнице загремели шаги нескольких, шумно взбегавших  по
лестнице, мужчин. Карл Фрэтч замер  в  позиции  человека,  парализованного
страхом. Мгновение он прислушивался, потом отбежал  в  сторону  спальни  и
встал у порога. Люди на лестнице повернули в коридор и остановились  перед
дверьми. Чьи-то нетерпеливые пальцы для вида забарабанили в дверь и  сразу
же щелкнул ключ, проворачиваемый в замке.
     Карл Фрэтч быстрым порывом исчез в спальне. Входная дверь открылась и
три человека вошли в квартиру. Один из них зажег свет.
     - А, сержант Холкомб, - сказал Мейсон, стараясь с  умеренным  успехом
придать своему голосу небрежность. - Добрый вечер.
     Сержант нахмурился.
     - Снова вы!
     - Лично.
     Холкомб сдвинул фуражку на затылок.
     - Что вы здесь делаете, черт возьми?
     - Собираюсь делать опись, - заявил Мейсон и добавил при  виде  Деллы,
появившейся из кухни: - При помощи моей секретарши, разумеется.
     - Для меня вы обычный взломщик, - буркнул взбешенный Холкомб.
     - Ну-ну, - усмехнулся Мейсон. - А я-то думал, что вы отучились делать
поспешные выводы.
     - Говорите сколько угодно. Один раз меня из-за вас уже отстранили  от
должности. Я свалял дурака, потому что слушал вас. Теперь не буду слушать,
буду действовать.
     - Вам никто не мешает.
     Двое в штатском, сопровождавшие Холкомба, смотрели  на  него,  ожидая
приказаний.
     - Как вы сюда попали? - спросил сержант.
     - Моя клиентка, мисс Диана Рэджис, дала мне ключи  от  квартиры.  Она
просила, чтобы я кое-что сделал для нее.
     - Да? - поднял брови Холкомб. - Свои ключи?
     - Конечно, - ответил Мейсон. - Так же, как вы, наверняка, взяли ключи
Милдред Дэнвил.
     - Вы давно здесь?
     - Не знаю. Пять, может быть десять  минут.  Вам  бы  лучше  осмотреть
квартиру.
     - Ничего другого я и не делаю, - ответил  Холкомб.  -  И  как  у  вас
успехи, вы что-нибудь нашли?
     - Ничего особенного.
     - Мне не нравится ваше присутствие здесь. Откуда мы можем знать,  что
ваша клиентка дала вам ключи и велела сюда придти?
     - Я вам это говорю.
     - А я вас не слушаю, - поразмышляв, ответил Холкомб.
     - Тогда зачем вы задаете мне вопросы?
     Холкомб кивнул своим подчиненным на спальню:
     - Посмотрите там. Я останусь здесь.
     Полицейские в штатском двинулись вперед. Они открыли  дверь  и  через
минуту один из них закричал:
     - Открытое окно. Похоже на то, что кто-то вылез, сержант! Эй, вы там!
Вернуться! Стой, буду стрелять!
     Холкомб бросился в спальню.
     - Какой-то человек спускался по пожарной лестнице, - сообщил ему один
из штатских. - Смылся в тот переулок.
     - Что стоите? - закричал Холкомб. - Да не торчите, как парализованные
лунатики! Шевелитесь, бегите за ним!
     Полицейские пробежали через комнату, перелезли в окно и быстро  стали
спускаться вниз. Холкомб повернулся к Мейсону.
     - А вы садитесь. Только без фокусов.
     - Это должно означать, что я арестован? - спросил Мейсон.
     - Это еще будет видно, - ответил Холкомб. - Я знаю одно:  не  позволю
водить полицию за нос. Что у вас в карманах?
     - Личные вещи.
     - Что за человек убежал в окно? Ваш приятель, Пол Дрейк?
     Мейсон молчал.
     - Ну вы и наглец, - сказал Холкомб. - Вламываться со своим детективом
в квартиру и забирать вещественные доказательства до прибытия полиции! Раз
вы такой умник, то я вам кое-что скажу. Если вы или ваш  приятель  забрали
что-нибудь из этой квартиры, то я вас обвиню в краже со взломом. Ясно?  Мы
найдем на вас параграф.
     Мейсон закурил сигарету.
     - Садись, Делла. Кажется, сержант  сегодня  в  наиболее  воинственном
настроении.
     На лестнице затопали тяжелые шаги и через  минуту  в  квартиру  вошел
один из полицейских в штатском.
     - Он смылся, сержант, - заявил полицейский.
     - Так берите машину, гонитесь за ним! - заорал Холкомб.
     - Джим поехал. Кружит вокруг. Я подумал, что могу быть полезен здесь.
     - Хорошо, - решил Холкомб. - Не спускай глаз с  этих  двоих.  Я  пока
осмотрю квартиру.
     Он стал проводить натуральный обыск, заглядывая в шкафы  и  в  ящики.
Мейсон молча курил. Минут через десять Холкомб вернулся к нему.
     - Мы получили сведения, -  заявил  он,  -  что  Милдред  Дэнвил  вела
дневник.
     - Да? - заинтересовался Мейсон.
     - Дневник,  -  продолжал  Холкомб,  -  может  оказаться  вещественным
доказательством.
     - Вещественным доказательством?
     - Он может навести нас на след убийцы.
     - Пока мы не знаем, что в  нем  есть,  сержант,  -  обратил  внимание
Мейсон. - Конечно, если признать, что вообще имеется какой-либо дневник.
     Холкомб нахмурил лоб.
     - Я не знаю, что в нем есть,  действительно.  Но,  может  быть,  _в_ы
знаете?
     Мейсон поднял брови.
     - Я буду вести себя по-джентльменски, - заверил Холкомб. - Если  мисс
Стрит даст слово чести, что ничего не брала из этой квартиры и  ничего  не
знает о дневнике, то мы не будем ее обыскивать. Обыщем только вас, Мейсон.
И, если окажется, что вы не выносите никаких  вещественных  доказательств,
то мы отпустим вас домой.
     - Вы обыщете _м_е_н_я_? - недоверчиво спросил Мейсон.
     - Да.
     - Без ордера?
     - Да.
     - Если полагаете, что я позволю вам это, то вы жестоко заблуждаетесь,
- спокойно ответил Мейсон.
     - Подождем возвращения Джима, - ответил Холкомб. - Вам сходили всякие
выкрутасы, Мейсон, но с этого времени, как только столкнетесь  со  мной  -
ждите неприятных неожиданностей.
     - Попробуйте только обыскать меня без ордера, - сказал  Мейсон,  -  у
вас самого будет неприятная неожиданность.
     Холкомб сдвинул фуражку на затылок.
     - Есть методы и для таких проходимцев, как вы, - самодовольно ответил
он.
     Прошло какое-то время, прежде чем на  лестнице  раздались  шаги  и  в
квартиру вошел третий полицейский.
     - Ничего не удалось сделать, господин  сержант,  он  словно  в  дожде
растворился, - заявил полицейский. - Но  на  улице  стоит  машина  мистера
Язона Бартслера. Я проверил номер.  За  углом  стоит  еще  одна  машина  с
водителем за рулем. Я потребовал водительские права. Детектив из агентства
Дрейка. Говорит, что ему было приказано наблюдать за  этим  домом.  Больше
ничего не говорит.
     - Машина Язона Бартслера, -  повторил  Холкомб.  -  Хорошо,  заберите
машину до выяснения. И прижмите детектива. Если он наблюдал за  домом,  то
должен  был  заметить  человека,  спускавшегося  по   пожарной   лестнице.
Потребуйте описание. Скажите ему, что это взлом и если он утаит какую-либо
существенную подробность, то мы отберем у  него  лицензию  и  возьмем  всю
ихнюю компанию в оборот.  Фрэнк,  ты  отвезешь  Мейсона  и  мисс  Стрит  в
Управление.
     - Можно спросить, что вы намереваетесь сделать  с  нами?  -  вмешался
Мейсон.
     - Почему нет? - ответил сержант Холкомб. - Я сам должен сказать  вам.
Вы арестованы по обвинению во взломе  и  попытке  завладеть  вещественными
доказательствами. Мы привезем вас в  камеру  предварительного  задержания.
Вас и мисс Стрит. Там вас зарегистрируем.  Мы  никогда  не  осмелились  бы
обыскать вас без  ордера.  Но,  принимая  вас  в  камеру  предварительного
задержания, мы вынуждены  будем  вас  обыскать,  ничего  не  поделаешь.  У
арестантов  отбирается  все,  что  у  них  есть  при   себе   и   выдается
замечательная квитанция. Есть простые способы делать дела и есть  кружные.
Вы хотите кружной способ, господин адвокат, хорошо,  мне  все  равно.  Ну,
парни, берите их, пошли.



        9

     Мощная лампочка под фарфоровой тарелкой на потолке  заливала  комнату
потоком света. В углу, на фоне стальных решеток, находился стол  дежурного
офицера. Напротив был узкий решетчатый проход, закрытый стальными дверями,
которые вели в более широкий коридор.
     Перри Мейсон стоял молча. Лицо у него поблекло от бессильной  ярости,
стиснутые губы выглядели, как длинная поперечная  черта,  глаза  сверкали.
Сержант Холкомб, лихо заломив  фуражку  на  затылок,  самодовольно  скалил
зубы. Два плечистых полицейских  стояли  по  стойке  смирно  перед  столом
дежурного.
     - Это все, что у него было? - спросил сержант Холкомб.
     - Все, - подтвердил один из полицейских.
     -  Письмо  с  упоминанием  о  дневнике  мы  задерживаем  в   качестве
вещественного доказательства, - заявил  Холкомб.  -  Похоже,  что  дневник
свистнули из квартиры. У Мейсона нет  дневника,  следовательно  он  у  его
секретарши. Проверьте у охранниц  на  женском  отделении.  Если  не  нашли
дневник и у секретарши, то значит они не успели забрать  его  перед  нашим
приходом. Подумаем минутку. Мейсон стоял в дверях кухни, когда  мы  вошли.
Секретарша должна была быть в кладовой.
     Сержант подсунул Мейсону толстый желтый конверт.
     - Вы задержаны за сопротивление властям, параграф сто тридцать пятый,
а также за незаконное вторжение в чужую квартиру. Мы освобождаем  вас  при
условии, что вы предстанете перед Судом. Вы можете получить свои  вещи  по
квитанции, за  исключением  письма,  которое  мы  задерживаем  в  качестве
вещественного доказательства. По  этому  делу  вы  можете  подать  протест
прокурору. Суд рассмотрит его на предварительном заседании.
     - Вы наверное отдаете себе отчет, что это  противоречит  правилам?  -
сдавленным от сдерживаемого бешенства голосом спросил Мейсон.
     - Я в этом не разбираюсь, - ответил сержант Холкомб, обнажая  зубы  в
иронической насмешке. - Я только тупой полицейский. Это вы разбираетесь  в
юриспруденции. Если вы считаете, что мы поступили неправильно, то бегите в
суд с жалобой. Но, не воображайте, что мы будем играть с вами в  бирюльки.
У нас нет привычки шутить, когда дело идет о вещественных доказательствах.
     Мейсон молчал.
     - Конечно, - снова заговорил Холкомб, - если вы предпочитаете,  чтобы
вас освободил судья в соответствии с буквой закона, то мы доставим  вас  в
суд в течении завтрашнего утра. До этого времени мы закроем вас в  камере,
где вы сможете вдоволь отоспаться. Однако, предупреждаю вас, что мы готовы
освободить вас прямо сейчас. Вы подпишите квитанцию и будете  свободны.  А
подписать вам придется рано или поздно, поэтому можете не торчать всю ночь
в камере. Но если вы такой формалист, что хотите чтобы все  было  согласно
букве закона, то можете ждать, пока вас освободят по суду. Мне все  равно,
камеры имеются.
     Мейсон взял со стола авторучку, поименованную среди найденных при нем
предметов и расписался в получении  вещей  на  обороте  желтого  конверта.
Дежурный оторвал от конверта полосу со списком и квитанцией и  поместил  в
специальную картотеку. Все это время он сидел со скучающим лицом, даже  не
пытаясь скрыть своего равнодушия к происходящему.
     - О'кей, откройте ему, - приказал сержант Холкомб охраннику у  дверей
и повернулся к адвокату: - Вы освобождаетесь по собственной просьбе.
     Мейсон вышел через  стальные  двери.  Сзади  до  него  долетел  хохот
Холкомба:
     - Господи, такой буквоед и согласился на освобождение  без  судебного
распоряжения! Я думал, он предпочтет переспать в камере!  Спокойной  ночи,
господин адвокат, ха-ха!
     Мейсон миновал комнату с решетками и по лестнице  дошел  до  стальной
решетки, где другой охранник повернул большой медный ключ, отодвинул засов
и открыл перед ним тяжелые решетчатые  двери.  Мейсон  вышел  на  бодрящий
ночной воздух, оставляя за  собой  тошнотворный,  пропитавшийся  карболкой
запах тюрьмы.
     У выхода ждала Делла Стрит. Один взгляд на  лицо  Мейсона  сказал  ей
все. Она сунула свою руку ему под локоть и они без слов вышли  под  густой
дождь, направляясь к машине Мейсона. Мейсон сел за руль с белым от  ярости
лицом и почти вбил ключ зажигания в гнездо.
     - Теперь я понимаю, как можно довести людей до убийства,  -  нарушила
молчание Делла.
     - Тебя обыскивали? - спросил Мейсон.
     - Охранница раздела меня догола и осмотрела с ног до головы.
     - Что они сделали с дневником?
     - У меня не было никакого дневника.
     Мейсон оторвал взгляд от приборной  доски  и  повернулся,  заглядывая
Делле в лицо.
     - Ты его не нашла?
     - Конечно нашла, - ответила Делла. - Но я сразу же  услышала  сигнал,
что появилась полиция. В кухне на столе лежала початая  буханка  хлеба.  Я
вырезала мякиш, затолкала дневник в середину, залепила отверстие хлебом  и
бросила буханку в мусорное ведро.  Потом  подошла  к  двери  и  показалась
сержанту Холкомбу.
     Мейсон с восхищением посмотрел на свою секретаршу.
     - Делла - ты просто прелесть! - сказал он.
     Он выехал задним ходом со стоянки, включил первую скорость,  прибавил
газу, резко свернул  в  мокрую  улицу,  переключил  скорость  и  помчался,
разбрызгивая лужи.
     - Попытаемся достать дневник? - спросила Делла.
     - Нет. Они как раз этого  и  будут  дожидаться,  как  только  Холкомб
убедиться, что дневника у тебя не нашли.
     - Думаешь, они следят за нами?
     - Им нет в этом необходимости, - ответил Мейсон. - Они будут охранять
дом. Позволят нам войти и арестуют снова, когда мы будем выходить.
     - Они имеют право так сделать?
     - Нет.
     - Шеф, как я ненавижу этого человека!
     Мейсон не ответил.
     - Болван, - горько продолжала Делла. - Один раз его  уже  отстранили,
потому что он опозорился, пытаясь противостоять тебе. Теперь он пользуется
своим положением, чтобы отыграться. Шеф, как ты думаешь, они  найдут  этот
дневник?
     - Не обязательно, - ответил Мейсон. -  Не  забывай,  что  Карл  Фрэтч
выскользнул у них  из  лап.  Не  исключено,  что  сержант  Холкомб  совсем
оглупеет, не найдя дневника ни в одном из видных мест. И, прежде чем ему в
голову придет, что ты спрятала его в квартире,  он  вспомнит  о  человеке,
который сбежал через окно. Может быть, это убедит его в том, что он  удрал
с дневником.
     - И что тогда?
     - Трудно предвидеть. Он может подозревать Пола Дрейка или кого-нибудь
из его людей. Может вытащить из постели Язона Бартслера. А может добраться
до Карла.
     Повисла длинная пауза.
     - Куда мы едем? - нарушила молчание Делла.
     - Домой.
     - Ты не желаешь заняться Карлом?
     - Нет.
     - Он знает, что ты там был?
     - Мог слышать начало нашего разговора с сержантом, если задержался на
минуту в спальне.
     - Ты думаешь, что он знает о дневнике?
     - Понятия не имею.
     - Что он мог там искать?
     - Это еще одно неизвестное в нашем уравнении.
     - По мне мурашки пробежали, когда он так крался к спальне. Не  хотела
бы я оказаться в тот момент спящей там  на  постели.  В  этом  Карле  есть
что-то ужасающее. Кстати, шеф, а он-то откуда взял ключи?
     - Вероятно, снял отпечатки ключей из сумочки  Дианы  и  заказал  себе
комплект.
     - Зачем?
     - Может, просто-напросто с эротическими целями, а может быть и нет.
     Они снова замолчали. Мейсон быстро мчался по пустым улицам  и  сбавил
скорость только подъезжая к дому Деллы.
     - Спокойной ночи, - сказал он.
     Делла подняла на него полный заботы взгляд.
     - Отряхнись от этого, шеф, - попросила она.
     - От чего?
     - От своей сдерживаемой ярости.
     Мейсон рассмеялся. Делла уже собиралась выходить, когда снова бросила
на него взгляд. Она внезапно подняла руку и прижала к себе его голову. Она
прижалась губами к  его  губам,  после  чего  решительно  освободилась  от
объятий.
     - Это должно отвлечь твои мысли от сержанта Холкомба, - заявила  она.
- Не забудь стереть помаду. Спокойной ночи, шеф.



        10

     Яркое утреннее солнце освещало вымытые  дождем  здания  города.  Небо
было непорочной голубизны, как будто по нему никогда  не  ползали  тяжелые
тучи. Солнечные лучи ложились  длинной  полосой  на  стол  Мейсона.  Делла
старательно вытерла со стола пыль и успела опустить жалюзи на окнах, чтобы
свет не бил хозяину в глаза, когда раздался щелчок замка и в кабинет вошел
Мейсон.
     - Добрый день, Делла. Как спала?
     - Ничего. А ты, шеф?
     - Я был слишком взбешен, чтобы спать. Позвони Полу и  попроси,  чтобы
он немедленно пришел к нам.
     Делла сунула тряпку в ящик своего стола и  соединилась  с  агентством
Дрейка. Мейсон тем временем повесил в шкаф плащ и шляпу.  Положив  трубку,
Делла кивнула:
     - Сейчас Пол придет.
     Мейсон кивнул головой, подошел к столу, хотел сесть, но  передумал  и
стал расхаживать по кабинету.
     - Ты не можешь обвинить Холкомба в незаконном  аресте  или  в  другом
нарушении? - спросила Делла.
     - Я мог бы утереть ему нос, - ответил Мейсон, - но при этом  стал  бы
посмешищем для всего города. Единственное, чего я добился  бы  -  это  что
дело получит огласку. Слишком часто я позволял себе подобные штучки, чтобы
поднимать крик, когда досталось мне самому. Другое дело лейтенант Трэгг, у
того мозги работают, поэтому он опасен. А Холкомб - это тупой,  задирающий
нос полицейский, которому власть ударила в голову.
     За дверью раздался условный стук Пола Дрейка. Делла подошла и открыла
дверь.
     - Привет, красотка, - улыбнувшись сказал Дрейк.  -  Какого  черта  вы
здесь вытворяете?
     - А что?
     - Я из-за вас всю ночь глаз не сомкнул.
     - Я тоже, - ответил Мейсон.
     - Наш приятель сержант Холкомб снова аж  подскакивает.  Он  опять  на
тропе войны и полон желания победить. А я-то думал, что его отстранили...
     - Оказывается, он уже снова завоевал милости у сильных мира  сего,  -
сказал Мейсон. - Он крепко взялся за тебя, Пол?
     - Вытащил меня из постели, чтобы объявить, что один  из  моих  парней
скрывает от него какой-то дневник. Затем обвинил меня в том, что я  был  с
тобой в квартире у Дианы Рэджис, украл упомянутый дневник и сбежал  с  ним
по пожарной лестнице.
     - И как ты на это отреагировал, Пол?
     - В первую минуту меня это так ошеломило, что даже злость  прошла,  -
ответил Дрейк. - В конце концов я вроде бы даже его убедил, что ничего  не
знаю. Но в результате того, что он прихватил меня  врасплох,  вначале  ему
удалось заставить меня перейти к  обороне.  Я  вызвал  детектива,  который
наблюдал за домом Дианы, чтобы узнать,  что,  собственно,  произошло.  Мой
парень видел подъезжающую машину, как потом оказалось,  зарегистрированную
на имя Язона Бартслера. Из нее вышел молодой  прощелыга,  небрежно  открыл
дверь собственным ключом и вошел. Детектив был, конечно,  убежден  в  том,
что парень живет в этом доме. Но  хлыщ  стал  манипулировать  у  почтового
ящика Дианы, поэтому детектив на всякий случай записал номер  его  машины.
Одновременно другой детектив дал тебе два гудка.
     - Твой человек видел, как наш приятель убегал по лестнице? -  спросил
Мейсон.
     - Нет, лестница выходит на боковую улочку, невидимую с того места, на
котором он стоял. А сразу после того, как хлыщ вошел в квартиру, появилась
полиция и второй детектив дал тебе три гудка, после чего драпанул.  Первый
детектив остался один и вскоре на него навалился Холкомб, который  пытался
его запугать. Парень прикинулся дурачком, утверждал, что это  его  обычная
работа, что он должен был следить за блондинкой с подбитым глазом, если бы
она вышла из этого дома и что он не обращал особого внимания на  входящих.
Это сообразительный парень, намного сообразительней Холкомба,  поэтому  не
дал себя в обиду.
     - А как ты справился с Холкомбом?
     - Он начал говорить о том, что если я буду мешать полиции, то он  мне
то, то он мне это... сам понимаешь, в таком духе. Поэтому  я  рассвирепел,
проснулся и перешел в контрнаступление. По-моему,  он  немного  напугался,
потому что ушел не солоно хлебавши.
     - А что ты сделал, Пол?
     - Ну, узнав о машине Язона Бартслера, я быстро проехал в агентство  и
просмотрел рапорты своих парней,  наблюдавших  за  виллой.  Все  сходится.
Пасынок Бартслера, Карл Фрэтч, выехал из дома на машине, а вернулся  после
полуночи на такси.
     - Ты эту информацию передал Холкомбу?
     - Еще чего, - ответил Дрейк. - Холкомб понятия не имеет о том, что мы
наблюдаем за виллой Бартслера. Он накрыл моего человека перед домом Дианы,
поэтому мне пришлось объясняться. Но о вилле я не шепнул ни слова.
     - У Бартслера ничего больше не происходило?
     Дрейк усмехнулся.
     - На рассвете явился сержант Холкомб  с  несколькими  полицейскими  и
поставил весь дом на ноги. Свет горел довольно долго. Наконец полицейские,
злые, как осы, вывели Карла Фрэтча и забрали его в Управление. Насколько я
знаю, он все еще там...
     Мейсон сунул большие пальцы в вырезы жилета подмышками и стал кружить
по кабинету, молча пережевывая новости.
     - Сержант Холкомб аж с наслаждением дал мне понять, что у  тебя  была
тяжелая ночь, Перри.
     Мейсон стиснул губы в твердую линию.
     - Он мне заплатит за это.
     - А что с пропавшим дневником?
     - Растворился.
     - Полиция на этом не успокоится.
     - Пускай не успокаивается.
     - Думаю, они надеются узнать из дневника что-нибудь о  прошлом  Дианы
Рэджис. Что-нибудь, что дало бы им возможность зацепиться.
     - Тьфу! - фыркнул Мейсон. -  Они  хотят  любой  ценой  докопаться  до
компромата на Диану и раструбить об этом в прессе. Они великолепно  знают,
что суд не допустит дневник в  качестве  вещественного  доказательства  на
процессе, поэтому хотят, чтобы его  содержание  просочилось  в  газеты,  и
чтобы репортеры измазали Диану  грязью.  Когда  девушка  предстанет  потом
перед  судом,  у  присяжных  головы  будут  набиты  тем,  что  они  о  ней
начитались. Это  старый  полицейский  фокус,  который  уже  множество  раз
использовался для того, чтобы ознакомить присяжных с материалами,  которые
потом не будут допущены на процессе.
     - Я не адвокат, Перри, - ответил Дрейк, - но существует  параграф  об
уголовной ответственности за сокрытие вещественных доказательств.
     Мейсон кивнул головой.
     - Так вот, знай, - продолжал Дрейк, - что Холкомб пенится от  ярости.
Он убежден в том, что  дневник  ускользнул  у  него  из  рук  таинственным
способом и теперь сержант встанет на голову,  чтобы  его  найти.  Если  ты
стянул дневник у него из-под носа или знаешь, где  он  находится,  советую
тебе быть поосторожнее.
     - К черту сержанта Холкомба, - взорвался Мейсон.  -  Если  в  прошлом
Дианы Рэджис есть какая-то темная карта, то это наверняка не имеет  ничего
общего с убийством Милдред Дэнвил.
     - Откуда ты знаешь?
     - Потому что все это не держится вместе.
     - Это могло быть мотивом.
     - Не будь наивным, -  ответил  Мейсон.  -  Предположим,  что  Милдред
действительно вела дневник. Но ведь Милдред и Диана дружили, снимали  одну
квартиру. Почему же Диана должна вдруг убивать Милдред из-за того, что  та
о ней знала?
     - Тогда из-за чего она ее убила? - недоуменно спросил Дрейк.
     - Она не убивала.
     - Полиция убеждена в том, что убила.
     - Чепуха! Слушай, Пол. Из письма, которое Милдред  написала  Диане  и
которое, вероятно, было последним, что она написала в жизни, ясно, что она
забрала сумочку Дианы,  потому  что  ей  нужны  были  водительские  права.
Какой-то полицейский задержал ее за нарушение продолжительности стоянки  и
потребовал водительские права, которых у Милдред не было.  Она  ухватилась
за обычную увертку, сказав, что оставила права дома, не  предполагая,  что
полицейский поедет с нею, чтобы это проверить. Ты  должен  отыскать  этого
полицейского, Пол.
     - Когда примерно это могло произойти?
     - Утром.
     - Вчера?
     - Конечно.
     - Не знаешь, где?
     - Совсем рядом с домом, потому что  Милдред  объясняла  полицейскому,
что выскочила  только  на  минуту  за  покупками  и  забыла  сумку.  Когда
полицейский вошел с нею в квартиру,  Милдред  предъявила  права  Дианы  и,
конечно, вынуждена была  потом  забрать  сумочку,  из  которой  эти  права
доставала.
     - Посмотрю, что удастся сделать, - сказал Пол с сомнением.
     - Пожалуйста. И  проверь  мне  точно,  в  какое  время  все  домашние
Бартслера выходили из дома и в какое вернулись.
     - Это уже в первом приближении сделано, - ответил Дрейк. - Только  ты
должен помнить, что мои парни появились на месте лишь в  полночь,  поэтому
большая часть данных получена из третьих рук. Миссис Бартслер вышла  около
половины третьего днем и ее не было весь вечер. Она вернулась только около
одиннадцати. Самого Бартслера не было от пяти вечера до десяти. Карл Фрэтч
вышел в шесть и вернулся без четверти одиннадцать, был дома самое  большее
пятнадцать минут, после чего выехал на машине отчима и вернулся после двух
на такси. Этот тип, по имени Фрэнк Гленмор, который является чем-то  вроде
компаньона Бартслера, вышел из дома в  полдень,  вернулся  около  половины
десятого вечером и больше не выходил.
     - Брал машину? - спросил Мейсон.
     - Да, свою.
     - Одним словом, все выезжали из дома.
     - Да. Один Господь знает, где их носило.
     - Ты не интересовался случайно, когда вчера начался дождь, Пол?
     - Согласно официальным сводкам, в семь сорок семь вечера. Этот  дождь
является важной  частью  полицейской  реконструкции  происшествия,  Перри.
Довольно глубокое увязание тела в грязи и следы вокруг говорят за то,  что
смерть наступила, когда ливень уже какое-то время поливал вовсю.
     Мейсон опустил веки и на какое-то время замер.
     - В какое точно время, Пол?
     - Ну, от часа до полутора. Насколько я понимаю, они прикидывают,  что
смерть наступила между восемью и девятью часами.
     - Какие, собственно, доказательства они имеют против Дианы?
     - Пока трудно  сказать,  Перри.  Как  ты  знаешь,  моим  информатором
является репортер, получающий сведения непосредственно из Управления. Могу
тебе сказать только, что наверное серьезные. На  туфлях  Дианы  обнаружили
грязь, как показал анализ, такую  же,  в  которой  лежала  Милдред.  Следы
вокруг трупа были еще настолько свежими, что их идентифицировали как следы
Дианы. Конечно, эти улики недостаточны для  того,  чтобы  осудить  ее,  но
полиция времени не теряет и, возможно, раскопает  что-нибудь  еще.  По  их
версии Милдред пыталась убежать, когда поняла, что Диана хочет  убить  ее.
Диана открыла сумочку, достала пистолет  и  выстрелила.  Стреляя,  уронила
сумочку. Застрелив Милдред,  подошла,  наклонилась  над  телом  и  забрала
что-то, бывшее причиной убийства. Полиция убеждена, что это  дневник.  Сам
понимаешь, что письмо,  найденное  при  тебе,  приобретает  в  этом  свете
первостепенное значение.
     - Знаешь, что было в письме? - спросил Мейсон.
     - Конечно. Все будет в вечерних газетах. С фотокопией включительно.
     - Черт бы побрал этого Холкомба! - выругался Мейсон.
     - Это вещественное доказательство, - ответил Дрейк. - Так  утверждает
полиция.
     Мейсон снова принялся кружить по кабинету.
     - С другой стороны, -  продолжал  Дрейк,  -  если  им  удобней  будет
принять письмо за подделку, у них есть аргументы и в  эту  пользу.  Прежде
всего тот факт, что письмо было найдено у тебя, а не в ящике Дианы, а  ты,
как известно, являешься ее защитником.
     - Знаю, - ответил Мейсон. - Но если мы сможем доказать,  что  Милдред
забрала сумочку  Дианы,  то  полиция,  в  свою  очередь,  будет  вынуждена
доказывать, что она вернула ее. Следовательно, берись за работу  и  из-под
земли достань мне того полицейского, который задержал Милдред.
     Дрейк, вольготно развалившийся в большом кресле,  встал,  выпрямляясь
во весь рост.
     - Хорошо, запрягу парней в работу. Может  быть,  мне  и  удастся  его
найти.
     - Должно удаться.  Когда  найдешь,  возьми  письменные  показания,  -
сказал Мейсон. - Дело должно быть застегнуто на последнюю пуговицу,  чтобы
Холкомб не смог ничего переиграть.
     - Ты считаешь, что он осмелился бы на это?
     - А ты что думаешь? Холкомб сделает все, чтобы получить обвинительный
приговор. Он завяз в этом деле по самые уши.
     - Ага, - сказал Дрейк. - Мои люди должны вести наблюдение  за  виллой
Бартслера?
     - Наверное, да.
     - Это будет довольно трудно в настоящем положении. Их могут заметить.
     - Если заметят, то будут уверены в том, что это  полиция,  -  ответил
Мейсон. - Продолжайте  наблюдение.  Присматривайте  так  же  за  квартирой
Милдред и Дианы. Я хочу знать, что там происходит.
     - Буду держать тебя в курсе, - сказал Дрейк и вышел.
     - Интересно, что Карл Фрэтч наговорил  полиции,  -  отозвалась  Делла
Стрит.
     - Мне тоже интересно было бы знать, - сказал Мейсон. - Теперь,  когда
на карту поставлена его собственная шкура, сержант  Холкомб  сделает  все,
лишь бы заполучить в руки дневник.  Он  также  приложит  максимум  усилий,
чтобы очернить Диану в газетах. Увидишь, как сыграет против  нее  подбитый
глаз.
     - Как это?
     - Синяк обычно не ассоциируется  с  хорошим  поведением,  -  объяснил
Мейсон. - Значительная часть читателей будет убеждена в том, что человек с
подбитым глазом способен на убийство. Одного  я  не  могу  понять:  почему
синяк под глазом Дианы привел Милдред в такую панику? Разве только потому,
что Карл Фрэтч копался в сумочке Дианы? Если бы мы  приняли,  что  Милдред
перед этим пользовалась сумочкой подруги, то можно  было  бы  усмотреть  в
этом причину тревоги. Но, предположим, что причина была совсем другой,  не
имеющей ничего общего с Карлом...
     Его перебил звонок телефона, номер которого  знало  только  полдюжины
человек во всем городе. Мейсон поднял трубку.
     - Да. В чем дело?
     В трубке раздался сухой, деловитый голос Пола Дрейка:
     - Похоже, что ты проиграл, Перри.
     - Да?
     - Полиция нашла орудие преступления.
     - Где?
     - В квартире Дианы. На дне корзины с грязным бельем.
     - Кто-то должно быть подложил его туда, - яростно взорвался Мейсон. -
Теперь ясно зачем Карл Фрэтч...
     - Спокойно, Перри, - оборвал его  Дрейк.  -  Подожди,  пока  услышишь
остальное.
     - Стреляй!
     - На пистолете полно отпечатков пальцев.  Отпечатки  Дианы  и  только
Дианы.
     - Это все? - спросил Мейсон.
     - Тебе еще мало?
     - Больше, чем достаточно, - рявкнул Мейсон и бросил трубку.



        11

     Диана Рэджис сидела с  другой  стороны  грубой  металлической  сетки,
разделяющей  поверхность  длинного  стола.  Со  стороны  Дианы,   поодаль,
неподвижно  стояла  ширококостная  надзирательница,   с   другой   стороны
настороженный полицейский следил за тем,  не  пытается  ли  кто-нибудь  из
посетителей передать что-нибудь через  сетку.  Мейсон  сидел  повернувшись
ухом к сетке, Диана наклонилась к нему,  чтобы  он  слышал  выговариваемые
вполголоса слова. Синяк под глазом потемнел еще  больше  и  казался  почти
зеленым.
     - Что вы скрываете в своем прошлом? - спросил Мейсон.
     - Ничего.
     - Это точно?
     - Точно.
     - Вы разведены?
     - Да.
     - Кто подал на развод, вы или муж?
     - Я. Из-за грубого обращения.
     - Чтоб вас! - в сердцах воскликнул Мейсон.  -  Все  время  вы  что-то
скрываете. Вы сами загоняете себя в угол, не  желая  быть  откровенной  со
мной.
     - Да, - призналась она с  ноткой  сожаления,  -  я  должна  была  вам
сказать о пистолете.
     - Действительно, - в голосе Мейсона прозвучал сарказм, - неплохо было
бы мне об этом сказать.
     - Господин адвокат!
     - Я залез в это дело так далеко, что уже не могу отступить. А тут еще
вы устраиваете фокусы. Итак, что вы знаете о пистолете? Только на этот раз
постарайтесь сказать правду.
     - Я все время говорю правду. Я не сказала  вам  только  о  пистолете,
потому что боялась, что он может быть собственностью  Милдред  и  что  она
могла совершить... какой-нибудь отчаянный шаг.
     - Почему вы подумали, что это пистолет Милдред?
     - Я видела его у нее.
     - Когда?
     - Две, может быть, три недели назад. Она... Я знала,  что  она  носит
пистолет.
     - Когда вы его нашли?
     - Вчера.
     - Когда вчера?
     - Вечером, когда вернулась от мисс Стрит. Я решила  заскочить  домой,
посмотреть, нет ли чего-нибудь нового, какой-нибудь весточки от Милдред. Я
взяла такси.
     - В котором часу вы были дома?
     - Не знаю.
     - Сколько времени спустя после того, как вышли от Деллы?
     - Самое большое пятнадцать минут.
     - Уже шел дождь?
     - Да, только что начался. Может быть, минут за двадцать до этого.
     - Где вы нашли пистолет?
     - Он лежал на туалетном столике.
     - И что вы сделали?
     - Я не знала, откуда он взялся. Я осмотрела  его  со  всех  сторон  и
спрятала в ящичек. Но потом подумала, что может... Ну, я не знала,  что  и
думать. Не хотела, чтобы он лежал вот так, на виду, поэтому спрятала его в
корзину с грязным бельем.
     - Зачем?
     - Не знаю. Я беспокоилась за Милдред. Я боялась, как бы она во что не
впуталась. Она говорила, что доведена до крайности и готова на все.
     - Что дальше?
     - Я намеревалась вернуться к мисс Стрит. Но дождь шел  уже  вовсю,  я
беспокоилась за подругу и не могла понять, что такого она  могла  сделать.
Поэтому взяла такси и поехала на бульвар Сан Фелипе.
     - Как долго вы добирались?
     - Это довольно длинная дорога. Мы ехали минут  двадцать  пять,  может
быть, полчаса.
     - Вы знаете, в какое время вы были на ферме?
     - Могло быть пол девятого или без четверти девять.
     - И что вы сделали?
     - То, что я уже говорила. Я осмотрелась,  отправила  такси,  какое-то
время ждала, потом обошла вокруг дома и тогда... тогда  нашла  Милдред.  Я
вернулась в машину и поехала к мисс Стрит, но не застала ее. Все было так,
как я вам сказала.
     - Послушайте, Диана, - попросил Мейсон. - Расставим  точки  над  "i".
Милдред, когда полиция ее нашла, лежала лицом в грязи. В грязи были следы,
которые она пробороздила пальцами. Ваша версия не может быть правдивой  по
той простой причине, что убийство было  совершено,  когда  уже  длительное
время шел дождь. А вы утверждаете, что нашли орудие преступления у себя  в
квартире сразу после того, как пошел дождь.
     - С этим я  ничего  не  могу  поделать.  Я  говорю  правду,  господин
адвокат.
     - Что вы сказали полиции?
     Она отвела в сторону взгляд.
     - Ради Бога! - разозлился Мейсон. - Будьте же лояльны по отношению ко
мне! Что вы сказали полиции?
     В ее глазах показались слезы.
     - Я сказала все.
     - Я предупреждал вас, чтобы вы молчали.
     - Знаю, что предупреждали. Все было в  порядке,  пока  они  не  нашли
этого пистолета. Они стали тогда такие подлые,  ироничные,  торжествующие.
Они кричали, что на пистолете мои отпечатки пальцев, что они мне  покажут.
Поэтому я и сказала правду.
     - Но ведь это не может быть правдой! - взорвался  Мейсон.  -  Милдред
была убита, когда дождь шел вовсю!
     Диана не ответила.
     - Послушайте, вы кого-то защищаете, - нажимал Мейсон. - Вы обнаружили
этот пистолет после того, как нашли тело Милдред, а не  до  того.  Вы  его
спрятали и...
     - Нет, клянусь. Я говорю правду.
     - Каким образом этот пистолет мог  быть  оружием  преступления,  если
убийство совершено тогда, когда дождь уже шел... Минуточку!
     Мейсон  задумчиво  нахмурил  брови.  В  его  голосе  зазвучала  нотка
возбуждения:
     - Послушайте, Диана. Вы должны сказать мне  всю  правду.  Вам  нельзя
отступить ни на волосок от правды.
     - Я говорю правду.
     Мейсон вскочил  на  ноги,  давая  знак  надзирательнице,  что  допрос
окончен.
     - Хорошо, - сказал он Диане, - я принимаюсь за работу.  Но,  если  вы
мне солгали, то сами себе надели петлю на шею.
     Он вышел из тюрьмы и сел в машину, в которой его ждала Делла Стрит.
     - Ну? - спросила она.
     - Диана настаивает, что нашла пистолет  перед  тем,  как  поехать  на
бульвар Сан Фелипе, - сообщил Мейсон. - Это значит, вскоре после того, как
пошел дождь.
     - Ты ведь говорил ей, что  Милдред  была  убита  в  это  время.  Ведь
отпечатки в грязи неотвратимо доказывают, что  она  была  убита  во  время
дождя.
     Мейсон медленно кивнул головой.
     - Значит, она врет, - горько сказала Делла.
     - Не обязательно, - возразил Мейсон. - Существует  одна  возможность,
одна версия, которая открывает определенный выход. Девушка может  говорить
правду.
     - Не понимаю.
     - Что происходит с дождевой водой, которая хранится в сборнике, когда
кончается период засухи?
     - Понятия не имею. А что? Это имеет какое-нибудь отношение к делу?
     - Ну, воду сливают. Потом позволяют дождю  как  следует  прополоскать
цистерну и закрывают кран, чтобы набрать свежей воды.
     - И что из этого?
     - То, что вчера, когда собирался дождь, логично было бы открыть  кран
и выпустить старую воду из сборника. Вода, конечно, должна была стекать  в
углубление за домом, туда, где было найдено тело.  Следовательно,  в  этом
месте могла быть грязь, даже если убийство было совершено до дождя.
     - Шеф, помнишь? - воскликнула Делла. - Когда  мы  там  были  ты  ведь
говорил, что кран открыт.
     Мейсон кивнул головой:
     - Вопрос только в том, сможем ли мы это доказать?
     - Можешь вызвать меня в качестве свидетеля.
     - Ты видела, что вода течет из крана?
     Она нахмурилась, задумавшись.
     - Нет, не видела. Помню, как ты говорил, что кран  открыт,  но  я  не
оглянулась.
     - Вот видишь, - сказал Мейсон.
     - Но ведь есть ты. Ты сам можешь выступить в качестве свидетеля.
     - Я не могу быть свидетелем и защитником одновременно. И даже если бы
я выступил свидетелем  -  большой  вопрос,  поверили  бы  присяжные  моему
свидетельству.  Нет,  Делла,  мы  можем  опираться  только  на  фотографии
полиции. На них должен быть виден ручей воды, текущий из сборника.
     - Ты сказал об этом Диане?
     Мейсон покачал головой.
     - Зачем? У нее был бы тогда шанс надежды, она бы за  него  ухватилась
и... Да, и полиция бы об этом пронюхала и крутила бы ее до тех  пор,  пока
не выжала бы из нее все. Нет, Делла, таким образом мы провалили  бы  дело.
Единственный шанс, это застать прокурора врасплох. Мы позволим ему строить
обвинение на том, что убийство  совершено  через  час  или  полтора  после
начала дождя, после чего выскочим с нашей версией и докажем, что оно могло
быть совершено с таким же  успехом  и  задолго  до  того.  Никаким  другим
образом мы не сможем доказать, что Диана могла найти пистолет до того, как
поехала на бульвар Сан Фелипе.
     Делла схватила его за плечо.
     - Боже, я вне себя от возбуждения! Только бы удалось!
     Мейсон завел двигатель и двинулся с места.
     - Должно удаться, - мрачно сказал он. - Между Дианой и  Милдред  была
какая-то связь, которая диктовала Диане  слепую,  фанатичную  преданность.
Она нашла  пистолет  Милдред,  спрятала  его  и  ничего  мне  не  сказала.
Обнаружила ее тело  и  не  стала  никого  тревожить,  а  только  старалась
притащить туда меня. Она ведет какую-то очень сложную игру.
     - Ты узнал, что скрывается в ее прошлом? - спросила Делла.
     - Нет.
     - Почему?
     - Я предпочел, чтобы она об этом не говорила. Если бы она  рассказала
мне, то ей легче было бы  начать  говорить  второй  раз  и  она  могла  бы
открыться полиции. Я слегка намылил ей голову  за  то,  что  она  от  меня
что-то скрывает и стал говорить о чем-то другом. Она упрется  и  слова  не
пискнет до судного дня. По крайней мере, будем надеяться, что упрется.



        12

     На  предварительном  заседании  против  Дианы   Рэджис   общественный
обвинитель появился с уверенной усмешкой, свидетельствовавшей о  том,  что
следствие, по выражению Мейсона, застегнуто  на  последнюю  пуговицу.  Для
Клода  Драмма,  первого  заместителя  окружного  прокурора,  это  был  час
торжества после  нескольких  позорных  поражений  от  рук  Перри  Мейсона.
Наконец-то у  него  имелось  беспроигрышное  обвинение,  которое  было  бы
невозможно опровергнуть, даже если бы обвинителю бросали колоды под ноги.
     С  энергией   и   самообладанием   человека,   уверенного   в   своем
преимуществе, Драмм начал читать акт обвинения, эффектно  выигрывая  пункт
за пунктом  и  нанося  очередные  удары  с  точностью  опытного  плотника,
вбивающего гвоздь за гвоздем в виселицу Дианы Рэджис. А так как  он  хотел
досыта натешиться процессом, в котором он играл, наконец, первую  скрипку,
то представил на предварительном заседании доказательный материал с  такой
мелочной старательностью, словно уже был перед присяжными на процессе.  Он
прекрасно осознавал, что репортеры в ложе прессы за его спиной лихорадочно
записывают показания очередных свидетелей,  а  фоторепортеры  фиксируют  в
памяти их лица, чтобы сфотографировать их во время  перерыва  в  кулуарах,
если уже не сделали этого до заседания.
     Первой  свидетельницей  Драмм  вызвал   администратора   Палм   Виста
Апартаментс, которая опознала Диану Рэджис, как молодую особу, проживавшую
вместе с убитой Милдред Дэнвил. Администратор была перед этим в морге и  в
показанном ей теле без труда опознала Милдред Дэнвил, проживавшую вместе с
Дианой Рэджис.
     Затем Драмм представил суду метеоролога  штата,  который  подтвердил,
что в критический день небо было покрыто  тучами  с  самого  утра,  однако
дождь пошел только в семь часов сорок семь минут вечера. Первые три минуты
дождь шел отдельными каплями, после чего  наступил  ливень  необыкновенной
силы, продолжавшийся около двух часов. Затем дождь затих, однако, в общем,
между семью часами сорока семью минутами и шестью часами  тридцатью  двумя
минутами  следующего  утра,  когда  дождь  полностью  прекратился,  осадки
составили два и четыре десятых дюйма.
     В свою очередь на возвышение для свидетелей поднялся  судебный  врач,
доктор Джорж Перлон. Он показал, что тело убитой было доставлено ему около
часа после полуночи.  Как  он  обнаружил  в  результате  вскрытия,  смерть
наступила от выстрела  в  затылок,  причем  пуля  девятого  калибра,  вход
которой находился сзади над зубчатым  выступом,  пошла  вперед  и  немного
вверх. Из общего состояния трупа он сделал вывод, что смерть наступила  от
четырех до пяти часов перед вскрытием. Он основывает  это  утверждение  на
температуре тела, а также других факторах.
     - Свидетель в вашем распоряжении, господин адвокат, - обратился  Клод
Драмм к Мейсону.
     - Следовательно, господин  доктор,  вы  считаете,  что  смерть  могла
наступить не более, как за четыре  часа  до  того,  как  вы  приступили  к
осмотру тела? - вежливо спросил Мейсон.
     - Да.
     - Иными словами, в девять часов вечера?
     - Да.
     - И вы считаете, что смерть не могла наступить  более,  чем  за  пять
часов до осмотра?
     Доктор поерзал в кресле для свидетелей.
     - Ну, устанавливая границы времени смерти, нужно, очевидно, принимать
во внимание различные переменные факторы, такие как...
     - Может быть, вы ответите на мой вопрос, господин доктор?
     - Я отвечаю.
     - Мне так не кажется. Я прошу  вас  ответить  непосредственно.  Могла
смерть наступить более чем за пять часов до вскрытия?
     - Конечно, - ответил доктор с раздражением. -  Я  говорю,  когда  она
наступила по моему мнению. Если вы хотите рассмотреть крайние  случаи,  то
она вполне могла наступить за восемь или даже за девять часов до вскрытия.
Но возможность этого ничтожна, граничит с абсурдом.
     - Оставим пока ваше мнение в стороне, господин доктор. Остановимся на
врачебном определении, основанном на физиологических процессах, которые вы
заметили. Следовательно, если я правильно  вас  понял,  смерть  _м_о_г_л_а
наступить за восемь или даже за девять часов до того, как вы приступили  к
осмотру.
     -  Это  не   может   быть   абсолютно   исключено,   но   чрезвычайно
малоправдоподобно.
     - Каковы крайние границы времени в которых, по вашему  мнению,  могла
наступить смерть?
     - Ну, если вы хотите  продвинуться  до  границ  абсурда,  то  даже  в
половине одиннадцатого и даже в шесть часов вечера.
     - Шесть часов вечера, это было бы за семь часов до вскрытия?
     - Да.
     - Говоря о девяти часах, вы серьезно не принимали этой возможности во
внимание?
     - Я хотел сказать, что это была бы  самая  крайняя  граница  времени,
когда могла наступить смерть.
     - Но существует такая возможность, что  смерть  наступила  за  восемь
часов до того, как вы приступили к вскрытию?
     - Если вы хотите продвинуться до крайней интерпретации доказательного
материала, то существует.
     - Меня интересуют медицинские факты, господин доктор.
     - А следовательно, интерпретация медицинских фактов.
     - Одним словом, в крайнем случае, смерть могла  наступить  за  восемь
или даже за девять часов до того момента, когда вы  приступили  к  осмотру
тела. Да или нет?
     - Ну, да. Если вы хотите абстрагироваться от правдоподобности.
     - Благодарю, - сказал Мейсон. - Это все.
     Клод Драмм заявил, что имеет еще несколько вопросов к свидетелю.
     - Насколько я  понял,  -  начал  он,  поощрительно  улыбаясь  доктору
Перлону, - отвечая на  вопросы  защитника  вы  говорили  о  самых  крайних
возможных границах времени.
     - Граничащих с абсурдом.
     - О  границах,  в  которых  смерть  могла  бы  наступить  в  наиболее
необыкновенных    с    медицинской    точки    зрения,    неправдоподобных
обстоятельствах.
     -   Да.   При   обстоятельствах   почти   фантастических   в    своем
неправдоподобии.
     - А каковы, господин доктор,  временные  границы,  в  которых  смерть
произошла вероятнее всего? Меня интересует не только ваше мнение, но также
факты, на которые вы опирались.
     - Правдоподобнее всего, что смерть наступила за четыре-пять часов  до
вскрытия.
     - На чем вы основываете это суждение, господин доктор?
     - Прежде всего на степени посмертного остывания тела.
     - А что характерного вы заметили в степени посмертного остывания?
     Доктор уселся поудобнее. Он снова был на надежном грунте.
     - Посмертное окоченение, иначе "ригор мортис" [rigor mortis (лат.)  -
трупное окоченение (мед.)], появляется вначале в  мускулах  челюстей,  что
наступает обычно через четыре, пять часов после смерти. Оттуда  расходится
до мускулов шеи, грудной клетки, рук, живота, наконец, ног, до самых стоп.
В трупе убитой посмертное окоченение в начале осмотра было замечено только
в мускулах челюстей.  Однако,  перед  тем,  как  приступить  к  подробному
вскрытию, я подождал, пока окоченению  подвергнутся  другие  мускулы.  Это
было необходимо для того, чтобы определить, с какой  скоростью  происходит
процесс. На этом основании я определил время смерти за  четыре-пять  часов
до начала вскрытия. Иными словами, смерть вероятнее всего наступила  между
восемью и девятью часами вечера.
     - Благодарю вас, - сказал Драмм тоном  джентльмена,  обращающегося  к
другому джентльмену  и  послал  свидетелю,  а  также  судье  торжествующую
улыбку. Вот как он справился с низкими адвокатскими штучками, которыми тот
пытался затемнить дело. - Я думаю, что господин адвокат, - обратился он  к
Мейсону, - не имеет больше вопросов?
     - Имею один маленький вопрос, - равнодушно ответил Мейсон.
     - Пожалуйста, - буркнул Драмм.
     Мейсон холодно улыбнулся доктору.
     - Но смерть могла наступить за девять часов  перед  началом  осмотра,
господин доктор? - спросил он.
     - Как я уже говорил, - ответил свидетель с чопорным  достоинством,  -
решающим  фактором  является  степень  посмертного   окоченения,   которое
развивается в определенных границах времени.
     - Могла смерть наступить за девять часов до того, как вы приступили к
вскрытию? - обрезал Мейсон.
     - Я попытаюсь это объяснить.
     - Меня не интересуют объяснения, я прошу ответить. После того, как вы
ответите на мой вопрос, вы можете объяснять  сколько  угодно.  Но  вначале
прошу ответить. Смерть могла наступить за девять часов  до  того,  как  вы
приступили к вскрытию?
     На минуту наступила полная напряжения тишина.
     - Да или нет? - настаивал Мейсон. - Смерть могла наступить за  девять
часов до вскрытия?
     - Да! - почти выкрикнул подавленный доктор.
     Улыбка Мейсона относилась как к судье, так  и  к  Драмму.  Его  более
тихий голос контрастировал с сердитым выкриком свидетеля.
     - Благодарю, господин доктор. У меня все.
     Следующим на возвышении для свидетелей появился лейтенант  Трэгг.  Он
сообщил  о  своей  полицейской  карьере,  занимаемой  должности,  а  также
следственном опыте. Затем рассказал, как в день убийства, двадцать шестого
вечером, он прибыл на бульвар  Сан  Фелипе  шестьдесят  семь  пятьдесят  и
обнаружил за домом убитую, Милдред Дэнвил.  В  это  время  дождь  шел  уже
приблизительно три часа и труп лежал лицом в грязи. Вскоре после этого  он
обнаружил на тротуаре перед  домом  дамскую  сумочку,  которую  обвиняемая
позже опознала, как свою собственность. Помимо обычных дамских  мелочей  в
сумочке были полторы тысячи долларов, а также водительские  права  на  имя
обвиняемой.
     В  этом  месте  Драмм  внес  предложение  о  временном   освобождении
свидетеля от показаний, мотивируя это желанием ознакомить  Высокий  Суд  с
планами места преступления. Защита не выразила протеста,  вследствие  чего
обвинитель вызвал топографа, который представил  и  объяснил  целую  серию
планов владения шестьдесят семь пятьдесят по бульвару  Сан  Фелипе.  После
принятия их судом, лейтенант Трэгг  вернулся  на  возвышение  и  обозначил
крестиками на планах те места, где были найдены труп и сумочка.  Продолжая
свои показания, он рассказал об обыске в квартире,  занимаемой  обвиняемой
совместно с убитой в Палм Виста Апартаментс, во время которого он заглянул
в корзину с грязным бельем и нашел пистолет  девятого  калибра.  Тогда  он
выцарапал на стволе специальный знак и  на  этом  основании  может  сейчас
идентифицировать пистолет, предъявленный ему обвинителем,  как  тот  самый
пистолет, который он нашел в корзине обвиняемой.
     Обвинитель   внес   предложение   считать    пистолет    вещественным
доказательством, заверяя Высокий Суд, что эксперт по баллистике представит
вскоре материалы, свидетельствующие, что из  этого  пистолета  была  убита
Милдред Дэнвил. Затем он посчитал необходимым обратить внимание на то, что
приближается время обеденного перерыва и  что  обвинению  было  бы  удобно
воспользоваться  этим.  Судья  посмотрел  на  часы,   кивнул   головой   и
распорядился сделать перерыв до двух часов дня.
     Через заполненный зал к Мейсону протолкался Пол Дрейк.
     - Нашли полицейского, Перри, - заявил он.
     - Того, который задержал Милдред Дэнвил?
     - Да. Она действительно превысила время стоянки.
     - Где он? - нетерпеливо спросил Мейсон.
     - Ждет у меня в агентстве. Мои парни семь потов пролили и все ботинки
истоптали, пока нашли его. Он работает на замещении, дежурил в этом районе
всего один раз, именно в тот день.
     - Попробуем с ним поговорить, - сказал Мейсон. - Как его зовут?
     - Филипп Рэймс.
     - Что за человек, Пол?
     - Не самый плохой. Но сам  знаешь  как  это  бывает  с  полицейскими.
Большей частью у них довольно эластичная память, когда речь заходит  о  их
должности. Ни один полицейский не горит желанием давать показания, которые
могут быть не по вкусу прокурору.
     - Поговорим - увидим. А вдруг удастся выдавить из  него  показания  в
письменном виде?
     - Попробуй. А как у тебя дела, Перри?
     - Приблизительно так, как я и предвидел,  -  ответил  Мейсон.  -  Они
готовят почву. Черт возьми, Пол, у меня есть линия защиты, только не знаю,
удастся ли мне провести доказательство. Если нет, то мы спеклись. Я  знаю,
что кран сборника был открыт. Точно помню. Но до сих пор у  меня  не  было
возможности рассмотреть полицейские фотографии, и  я  боюсь,  что...  А-а,
будем ломать себе голову тогда, когда наступит время.  А  пока  послушаем,
что нам скажет постовой Рэймс.



        13

     Филипп Рэймс был стройным, широкоплечим мужчиной в возрасте  тридцати
с лишним лет. С лица у него не сходило выражение  легкого  удивления,  как
будто  жизнь  непрерывно  ставила  перед  ним  задачи,   превышающие   его
способность понимания. Он смотрел, сморщив лоб,  когда  Дрейк  представлял
ему Мейсона.
     - Меня интересует та молодая блондинка, у которой не  было  при  себе
водительских прав, - поздоровавшись, сказал Мейсон.
     Рэймс кивнул головой.
     - Вы помните как ее звали?
     - Не помню.
     - А вы узнали бы ее?
     - Наверное, да.
     - А вы помните обстоятельства,  при  которых  вы  ее  задержали?  Это
важно.
     - Почему важно? - быстро спросил Рэймс.
     Мейсон улыбнулся:
     - Моя клиентка заинтересована некоторыми обстоятельствами дела.
     Рэймс провел ладонью по шее, почесал за ухом и стал рассказывать:
     - Ну, в результате я не выписал ей квитанцию о штрафе.  Это  не  было
что-нибудь серьезное, всего лишь превышение продолжительности стоянки. Она
появилась именно тогда, когда я  доставал  квитанции.  Обход  у  меня  шел
исключительно быстро и нарушение не могло быть  большим.  Она  утверждала,
что превышение не больше пяти минут и это было похоже на правду. Но  я  на
всякий случай попросил ее показать водительское удостоверение и мне  сразу
не понравилось, что она стала крутить, словно у нее их вообще не было.  Вы
знаете, обычный разговор: мол,  выскочила  за  покупками,  сумочку  забыла
дома, заметила это только в машине и ей не хотелось  возвращаться,  потому
что она собиралась только в магазины, где у нее открыты счета...
     Мейсон обменялся взглядом с Дрейком.
     - И что вы сделали после этих ее слов, мистер Рэймс?
     - Ну, я спросил, где она живет. Оказалось,  что  недалеко,  пять  или
шесть перекрестков от того места. Поэтому я  решил  прижать  ее  к  стене.
"Хорошо, - говорю, - если вы стояли всего пять минут  больше  положенного,
то я проверю только водительское удостоверение. Оставим  машину  здесь,  я
подброшу вас на своей и возьмем вашу сумку".
     - Как она это восприняла?
     - Ей это не понравилось, - ответил Рэймс. - Я уже  говорил,  что  был
уверен в том, что поймал ее. Так мне  тогда  казалось,  а  я  очень  редко
ошибаюсь.
     - Что было дальше?
     - Она села со мной. Тянула время, но выбор был у нее  либо  ехать  со
мной, либо мандат и в суд. Мы поехали к ней домой. Это такая меблированная
квартира где-то рядом с  бульваром  Вашингтона.  Она  открыла  дверь  и  я
увидел, что на столе  лежала  сумочка.  Она  предъявила  мне  водительские
права, все в порядке.
     - Вы проверили описание?
     - Конечно.
     - И что?
     - Я чувствовал себя последним дураком, - признался  Рэймс.  -  У  нас
редко случаются такие проколы. Поэтому  я  отвез  ее  назад,  как  обещал.
Немного с ней по дороге  пошутил,  что  пять  минут  это  такое  же  самое
нарушение, как и час, а езда без водительских прав еще большее  нарушение,
и что сейчас я ее отпущу, но когда поймаю еще раз... ну и в том же духе. -
Рэймс снова почесал голову и обнажил зубы в улыбке. - Чего я ей не сказал,
так это того, что работаю по замещению и  что  могут  пройти  месяца  два,
прежде чем я снова получу этот участок.
     - Вы помните, где она остановила машину?
     - Да. Случайно могу вам даже точно сказать, потому что она  поставила
ее рядом с гидрантом, не хватало  буквально  несколько  дюймов  до  места,
зарезервированного для пожарников. У вас есть план  города,  я  вам  точно
покажу.
     Дрейк  расстелил  подробную  карту.  Полицейский  наклонился,   вынул
карандаш,  послюнявил  его,  обошел  вокруг  стола  и  поставил  на  плане
маленькую точку.
     - Вот здесь. Тут есть гидрант,  а  она  стояла  по  той  стороне.  По
меньшей мере час и пять минут, а скорее всего полтора.
     - И вы уверены, что узнали бы ее?
     -  Наверное,  да.  Это  была  классная  женщина.   Блондинка,   глаза
светло-зеленые, одета в голубое.
     Мейсон достал фотографию Милдред Дэнвил.
     - Это та женщина?
     - Лицо знакомое. Но трудно сказать с полной  уверенностью,  глядя  на
фотографию. Эй! Я уже где-то видел этот снимок. Эй,  господа,  во  что  вы
меня хотите впутать?
     - Мы хотим только, чтобы вы опознали ее, - ответил Мейсон.
     - Минутку, минутку. Этот  снимок  был  в  газетах.  Посмотрим.  -  Он
обернулся и схватил газету, лежавшую на столике, в углу кабинета Дрейка. -
Господи, конечно я видел  этот  снимок.  Есть!  Милдред  Дэнвил,  девушка,
убитая своей соседкой. Ну, это действительно может быть важно...
     - Вы уверены, что это та девушка, с которой вы ходили на квартиру  за
водительскими правами? - спросил Мейсон.
     Рэймс иронически усмехнулся.
     - Спокойно, спокойно, господин адвокат. У вас  своя  работа,  у  меня
своя. Я не скажу больше ничего, пока не подам рапорт.
     - Секретарша стенографирует ваши показания, мистер Рэймс, и  мы  были
бы благодарны, если бы вы подтвердили их, - сказал Мейсон.
     - Стенографирует? Где?
     -  В  соседней  комнате.  У  нас  здесь   микрофон.   Вы   понимаете,
стенографистка работает гораздо лучше, сидя за своим столом.
     - Вы что, господа? Устроили мне ловушку?
     - Ловушку? - искренне удивился Мейсон. - Вас ведь никто не  принуждал
говорить неправду?
     - Хорошо, хорошо. Я не скажу больше ничего, пока не подам  рапорт.  И
не подпишу никаких  показаний  без  согласия  прокурора.  Перепишите  это,
господа, и пришлите копию в прокуратуру.
     - Неужели вы сказали  что-то,  несоответствующее  правде?  -  спросил
Мейсон.
     Рэймс иронично оскалил зубы.
     - Хитрец вы, господин адвокат, уважаю. Но у вас свой интерес, у  меня
свой. Всего вам наилучшего!
     - Вы могли бы приблизительно сказать, в котором часу это было?
     Рэймс усмехнулся еще раз, открыл дверь и вышел.
     - Да-а, - вздохнул Мейсон.
     - Думаешь, это что-то даст? - поинтересовался Дрейк.
     - Конечно даст, - улыбнулся Мейсон. - Особенно,  если  мы  включим  в
стенограмму окончание разговора. У  нас  будет  доказательство  того,  что
Рэймс пристрастен и не сделает ничего, что шло бы  в  разрез  с  желаниями
прокурора.  Кстати,  Пол.  Что  с  квартирой  Дианы?  Полиция   продолжает
сторожить ее?
     - Ты ведь знаешь сержанта Холкомба, - ответил Дрейк.  -  Он  стережет
квартиру, как зеницу ока.
     - Держит агента у дверей?
     - Не у дверей, а в квартире. Агент не  выходит  оттуда  все  двадцать
четыре  часа.  Три  раза  в  день  ему  приносят  еду.   Сержант   Холкомб
предпочитает не рисковать. Насколько я его  знаю,  он  будет  держать  там
человека до судного дня. Уж  во  всяком  случае,  пока  не  будет  вынесен
приговор.
     - Неужели Карл Фрэтч убедил его, что не выносил того, за чем охотится
доблестный сержант?
     - Никто, собственно, не знает, чем закончилось  дело  с  Карлом.  Его
продержали в Управлении двенадцать часов, потом  освободили.  Его,  должно
быть, здорово промурыжили, но похоже на то, что Карл как-то  выкрутился  -
скользкий типчик.
     -  Холкомб  не  имеет  права  держать  человека  в  квартире,   -   с
раздражением сказал Мейсон. - Он  может  поставить  агента  у  дверей,  но
впускать в квартиру...
     - Когда сержанту что-то необходимо, - заметил Дрейк, - он не обращает
внимания на такие мелочи. Делает  так,  как  ему  удобнее  и  ждет,  чтобы
противная сторона внесла протест. Ты можешь получить судебное распоряжение
и...
     - ...и выдать себя с головой, -  закончил  Мейсон.  -  Как  только  я
обращусь в суд, Холкомб сразу будет знать, что эта вещь еще там и  я  хочу
избавиться от его агента, чтобы достать ее.
     - Ага, - согласился Дрейк.
     -  Слушай,  Пол,  кто-нибудь  из  твоих  людей  не  мог  бы  отмочить
какой-нибудь номер...
     - Нет, - перебил  его  Дрейк.  -  Не  в  квартире,  которую  охраняет
полиция.
     - Придумали бы что-нибудь под дурака...
     - Нет шансов, Перри. Ни один частный  детектив  не  пойдет  на  такой
риск. Пытаться стянуть что-то из-под носа полиции?  Его  поймают,  отберут
лицензию и парню конец.
     Мейсон нахмурился, уставившись в ковер.
     - Черт побери, Пол! Я должен это достать!
     - К сожалению, мы не можем тебе помочь. Этот  агент  наверняка  знает
меня, знает тебя, знает Деллу, а  никому  другому  ты  не  доверишь  столь
деликатного дела. Впрочем, никто другой не  захочет  об  этом  и  слышать.
Может быть, показаний Рэймса для тебя достаточно?
     - Вероятно они найдут способ, чтобы сделать это показание  ничего  не
стоящим. Наверное, Рэймс просто заявит, что не узнает сумочки и не  знает,
взяла ли Милдред свою сумочку или Дианы. И уж наверняка не признается, что
водительские права были на имя Дианы Рэджис. Скажет, что не помнит, вот  и
все.
     - Одним словом, дело  Дианы  представляется  беспросветно  черным?  -
спросил Дрейк.
     - Как туча с градом. Разве что я раскопаю новые факты.  Конечно,  это
только предварительное разбирательство. Если ее освободят под залог, то  у
меня  будет   большая   свобода   действий.   Но   дело   в   том,   чтобы
противодействовать травле в прессе, которую они раздувают... Что нам нужно
сделать, Пол, так это проследить за передвижениями Милдред Дэнвил  в  день
убийства. Здесь Рэймс дал нам зацепку. Она стояла в этом месте по  крайней
мере час  и  пять  минут.  Что  она  могла  там  делать?  Ты  знаешь,  что
расположено в том месте?
     - Ответить вот так вот сразу? - иронически спросил  Дрейк.  -  Но  мы
проверим. Я прикажу парням прочесать  весь  квартал,  сделать  планы  всех
домов, переписать всех жильцов и пользователей.
     Мейсон в тон ему поддакнул