ий настоящей амнезией не в состоянии  вспомнить  ничего
из происшедшего в период отсутствия памяти.
     - А Флитвуд это знает?
     - Вы абсолютно правы: Флитвуд это  знает,  -  успокоил  ее  Мейсон  и
добавил с усмешкой: - Я уж постарался ему это объяснить.
     - А-а, понятно.
     - Так вот, - произнес Мейсон, - в чем суть. До сих пор, пока мы могли
сделать так,  чтобы  вы  молчали,  Трэгг  не  осмеливался  идти  дальше  и
предъявлять вам обвинение в убийстве, и не  давал  газетам  слишком  много
болтать - даже при тех уликах, которые у него есть. Он боялся, как бы  ему
не пришлось давать задний ход после того, как  он  получит  Флитвуда.  Так
вот, этой ситуации пришел конец. Я думаю, что Флитвуд постарается повесить
обвинение на вас. Моя же стратегия состоит в том, чтобы  повесить  его  на
Флитвуда.
     - Что вы имеете в виду?
     Мейсон усмехнулся:
     - Имею в виду, что постараюсь повесить это на него.
     - Зачем?
     - Чтобы спасти вас.
     - Вы хотите сказать: подстроите ему ложное обвинение?
     Мейсон постарался объяснить:
     - Я буду подстраивать ему ложное обвинение, пока не прижму  его  так,
что ему станет слишком жарко и он начнет крутиться. Поймите, у  него  есть
преимущество - его амнезия. Он прячется за провалом памяти, как за стеной.
Это  делает  его  особенно  уязвимым,  потому  что,  пока  его  не   могут
допрашивать в полиции о событиях, которые случились после  того,  как  его
ударили по голове, он, естественно, не сможет ничего отрицать. А потому  я
могу предъявить ему самые тяжкие обвинения, и он не может их отрицать.  Он
вынужден будет принять их, опустив голову, бормоча, что ничего не  помнит.
Я намерен нагружать верблюда соломинками, пока не переломлю ему хребет.
     - Но представьте себе, что его  история...  что  к  тому  времени  он
сможет изобрести такую версию, что...
     - Вот именно, - сказал Мейсон. - Я его кое во что втяну,  прежде  чем
он  получит  шанс  выдумать  свою  версию.  Так  вот,  когда   он   начнет
раскалываться, он станет сваливать все на вас. Он поклянется в чем угодно.
Пока что имеются только два человека, которые могли убить  вашего  мужа  и
поместить его тело в вашу машину. Одно лицо - это вы, другое - Флитвуд.  В
делах такого рода великое дело - сочувствие публики. Если вы отказываетесь
сделать какое бы  то  ни  было  заявление  после  того,  как  полиция  вас
действительно как следует прижмет, этот факт распространится по  страницам
газет и станет подозрительным обстоятельством,  которое  отвратит  от  вас
сочувствие читателей газет.
     Завтра утром Трэгг  намерен  побеседовать  с  вами.  Говорите  с  ним
свободно и откровенно. Вы должны попытаться в этом разговоре избавиться от
обвинения в убийстве. Это будет нелегко. Если вы станете говорить  правду,
вы  с  этим  справитесь.  Не  будете  говорить  правду  -  лучше  бы   вам
пересмотреть...
     - Я говорю правду, мистер Мейсон.
     - Тогда, - заверил ее Мейсон, - это все, что требуется.
     - И я должна говорить с лейтенантом Трэггом?
     - Пойте, как жаворонок, - посоветовал ей Мейсон. - Обнажите перед ним
душу. Позируйте для фотографий в газетах. Расскажите  всем  обо  всем.  Не
скрывайте ничего. Только будьте уверены в том, что это правда, потому что,
если вы попытаетесь лгать, вас поймают, а если вас  поймают  на  лжи,  это
будет означать пожизненное заключение, а может быть, и смертную казнь.
     - То, что я вам говорила, - правда, мистер Мейсон.
     - О'кей. Завтра в восемь утра начинается передача.
     - И вы думаете, вы сможете заставить Флитвуда говорить до завтрашнего
утра?
     - Постараюсь быть усердным маленьким мальчиком, - сказал Мейсон, -  и
так прижму Флитвуда, что вся его маскировка даст трещину.
     - Как вы милы, мистер Мейсон, - сказала она.
     - Вы и половины не знаете, -  Мейсон  ухмыльнулся.  -  Между  прочим,
когда будете рассказывать о том, как Патриция задела угол живой  изгороди,
и о том, как там нашли Флитвуда без сознания, постарайтесь подчеркнуть тот
факт, что Патриция не заметила, что она что-то задела.
     - Но разве от этого не будет хуже? Другими словами, разве Патриция не
должна была это заметить?
     - Конечно, должна была бы. Ведь вы ни секунды  не  думаете,  что  она
сбила его, так?
     - Ой, мистер Мейсон... я... Наверно, сбила!
     - Чушь, - возразил Мейсон. - Ваш муж  оставил  свою  машину  в  таком
положении, чтобы Патриция вынуждена была срезать угол  изгороди.  Это  ваш
муж обнаружил, что Флитвуд там лежит.
     Ее зрачки расширились от внезапного осознания того, что  должно  было
произойти.
     - Значит, вы хотите сказать, это было подстроено так, что...
     - Несомненно, это было подстроено, - подтвердил  Мейсон.  -  Ваш  муж
ударил Флитвуда по голове. Ему показалось, что он его убил. Ему нужно было
избавиться от трупа с хорошим повреждением головы. Лучший способ  от  него
избавиться - заставить  Патрицию  считать,  будто  она  его  сшибла  своей
машиной, и свалить, таким образом, обвинение на нее.
     Миссис Оллред прижала руку к губам.
     - Обдумайте это, - посоветовал  Мейсон.  -  Не  подчеркивайте  этого.
Пусть лейтенант Трэгг сам додумается, пусть это будет его детище.
     И Мейсон вышел. Миссис Оллред проводила его задумчивым взглядом.



        14

     - Дрейк тут? - спросил Мейсон у ночного дежурного, который поднялся с
ним на лифте.
     - Да. Пришел пятнадцать или  двадцать  минут  назад.  Видно,  у  вас,
ребята, дело какое-то горячее.
     - О, мы просто из беды хотим выйти невредимыми, - объяснил Мейсон.
     Дрейк держал операторов у пульта двадцать четыре часа  в  сутки,  так
что  Мейсон,  открыв  дверь  конторы,  повернул  свой  большой  палец   по
направлению к личному кабинету Дрейка и одновременно вопросительно  поднял
брови. Девушка у пульта, занятая звонком, кивнула и  сделала  приглашающий
жест. Мейсон отодвинул задвижку  на  узкой  внутренней  дверце  тесноватой
приемной и прошел по длинному коридору в кабинет Дрейка.
     Дрейк разговаривал по телефону, когда Мейсон вошел.
     Он жестом указал адвокату на стул, сказал в трубку:
     - О'кей, записал. Повторите мне адрес. Хорошо.  Нет,  оставайтесь  на
этом задании. Держите ухо востро и попробуйте  еще  что-нибудь  разузнать.
Звоните обо всем, что кажется вам важным.
     Дрейк повесил трубку и сообщил:
     - Ну, есть новости. Не знаю, правда ли...
     - Что такое? - спросил Мейсон.
     - Да мой человек там, в Управлении, в комнате прессы.
     - Что же он обнаружил?
     - В последнем рапорте говорит, что  Флитвуд  все  еще  придерживается
истории с амнезией.
     - Это не ошибка, - сказал Мейсон. - Я как раз хотел с тобой  об  этом
потолковать, Пол. Что еще?
     - Он  будто  бы  только  восстановил  память  и  попросил  разрешения
позвонить своей подружке.
     - Твой человек записал номер?
     - Имя, номер телефона и адрес.
     - Как ее зовут?
     - Бернис Арчер.
     - Ее имя в деле не фигурирует. Что о ней известно?
     - Да ничего. Он ей только сказал, что страдал потерей памяти,  что  в
полиции ему говорят, будто он  был  найден  на  ранчо  человека  по  имени
Овербрук, что память у него только что восстановилась и что ни  при  каких
обстоятельствах она не должна обращать внимание на какие-либо слухи о нем,
пока он не сможет объяснить ей происшедшее.
     - Что это был за разговор? - спросил Мейсон. - Трудный? Известно  это
тебе?
     - В каком смысле?
     - Девушка не закатила ему истерику?
     - Нет. Очевидно, это был обычный разговор. Он позвонил,  поговорил  с
ней и повесил трубку.
     Мейсон нахмурился, потом сказал:
     - Здесь что-то не так, Пол.
     - Почему?
     Мейсон объяснил:
     - Представь, что ты подружка какого-то парня. Все твои друзья  знают,
что он твой. И вдруг - парень сбегает. Известно, что он сбежал с  замужней
женщиной. Ты ничего о нем не знаешь. А потом, как гром среди ясного  неба,
он тебе звонит и говорит: "Слушай, милая, не верь ничему, что ты  обо  мне
слышишь. У меня был провал памяти. Я к тебе заявлюсь, как  только  смогу".
Нет, тут что-то не так.
     - Тоесть, девушка должна была закатить истерику?
     - Да она бы адски  скандалила!  Тут  были  бы  и  слезы,  и  взаимные
обвинения, и она пристала бы к нему с вопросами: "Так ты меня любишь?  Ну,
скажи, что ты меня любишь! Ну, скажи, что та женщина ничего  для  тебя  не
значит!" - понимаешь, такая вот чушь.
     - Да, так могло быть, - согласился Дрейк.
     - Конечно, - продолжал Мейсон, - у меня свои трудности, и я везде ищу
ловушки.
     - Что происходит? - поинтересовался Дрейк.
     - Моя клиентка рассказывает  мне  версию,  в  которой  все  сходится.
Клянется, что так и есть.  Эта  история  могла  бы  пройти,  если  бы  она
опиралась на истину, но она не выдерживает никакой критики.
     - Так что же?
     - Возьмем этого парня, Флитвуда, - рассуждал Мейсон. -  Он  отказался
от амнезии, и я отдал его в руки полиции прежде, чем он  имел  возможность
все хорошенько обдумать. Теперь он связан с убийством Бертрана Оллреда. Он
последний, кто видел Оллреда живым, и не может  отрицать,  что  его  убил,
потому что не знает ничего из случившегося. Само собой  разумеется,  такой
проницательный человек, как Флитвуд, не станет  покорно  терпеть  подобное
положение, он будет бороться. Но единственное, что он сможет предпринять -
это объявить, что амнезия была блефом, что он прекрасно все помнит.
     -  Как  только  он   признается,   он   себя   поставит   в   зверски
затруднительное положение, - заметил Дрейк.
     - Знаю, - кивнул Мейсон. - И вот это-то я  и  считаю  той  опорой,  с
помощью которой выручу миссис Оллред; она поддержит ее версию - но  многое
зависит от того, что он скажет, когда начнет говорить правду.
     Дрейк покачал головой:
     - Если он взял машину миссис Оллред, а потом был последним, кто видел
ее мужа живым, если он откроет полиции, а через нее  -  парням  из  газет,
правду относительно амнезии, а под конец расслабится и скажет,  что  знал,
что происходило, - то ему просто не поверят. Я думаю, лучшее  для  него  -
упорно настаивать на амнезии, а тогда уж  он  расскажет  историю,  которая
покажется убедительной.
     - Может статься, и так, - согласился Мейсон, - и мы не  хотим,  чтобы
он делал то, что ему на пользу. Мы хотим заставить его делать то,  что  на
пользу моим клиентам. Мы хотим толкнуть его под  руку.  Я  думаю,  что  он
начнет рассказывать правду об амнезии, но только  когда  хорошо  продумает
свои показания.
     - Это должны быть очень убедительные показания, Перри!
     - От него этого можно ожидать, он способный мальчик. Я хочу  толкнуть
его под руку, Пол. Я хочу заставить его рассказать  свою  историю  прежде,
чем он будет к этому готов. Я хочу, чтоб ему пришлось гак горячо,  что  он
начнет извиваться и корчиться.
     - Как же ты это сделаешь?
     - Думаю, начать можно с этой его девушки - подружки.
     - Хочешь сразу с утра туда отправиться?
     - Почему бы не поехать туда прямо сейчас?
     Дрейк слегка пожал плечами.
     - Что там такое, Пол? Многоквартирный дом?
     - Угу.
     - Ей звонил Флитвуд, - напомнил Мейсон. - Она не спит.  Поехали  -  и
поболтаем с ней.
     - По мне - так о'кей, - согласился Дрейк. - Я  только  что  проглотил
около галлона кофе и все равно не смогу спать. Я решил, что у тебя  хватит
всякой всячины, чтобы держать меня без сна всю ночь.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон. - Поедем в твоей машине. Адрес  у  тебя
есть?
     - Есть.
     - Поехали.
     Они вышли из конторы, сели в машину Дрейка, и Мейсон тотчас устроился
поудобнее, положил голову на спинку переднего сиденья и закрыл глаза.
     - Устал? - спросил Дрейк.
     - Просто пытаюсь думать, - сказал ему Мейсон. - Это не обычное  дело,
когда не знаешь, что произошло или как  произошло.  Здесь  уже  ясно,  что
окружной прокурор будет предъявлять обвинение в убийстве одному  или  двум
лицам. По тому, как все обстоит сейчас, один из  этих  двоих  должен  быть
виновен. Если моя клиентка лжет, она  может  быть  убийцей.  Если  так,  я
просто должен защищать ее и добиться для нее приговора  помягче,  но  если
виновен Флитвуд и если он попытается свалить все на мою клиентку, я должен
перехитрить его.
     Минут через пятнадцать Дрейк снизил скорость и остановил машину перед
многоквартирным домом.
     - Здесь, - сказал он. - Может быть, нам лучше  отъехать  квартала  на
два отсюда, чтобы найти место, куда встать. Тут довольно много машин.
     Мейсон заметил:
     - Вон там, через улицу, кажется, есть место. Там пожарный кран.
     - И как с ним быть?
     - Конечно, - сказал Мейсон, - ты должен встать так,  чтобы  оставался
доступ к крану - на случай, если вспыхнет пожар.
     - Об этом не волнуйся, - заверил его Дрейк. - Будет пожар -  так  эти
ребята сумеют добраться до крана. Немного тесно,  но  они  здесь  проедут.
Видел я одну машину, которую - запертую  -  оставили  у  пожарного  крана.
Начался пожар, и пожарная команда просто пробила дырки с обеих сторон этой
машины, протянула сквозь нее шланг и принялась за работу.  Когда  вернулся
владелец машины, через нее проходил целый туннель,  и  она  была  обклеена
штрафами за то, что он просрочил время стоянки, и за то, что  встал  возле
пожарного крана.
     - Может, это его излечило, -  предположил  Мейсон.  -  Минутку,  Пол.
Похоже,  что  вон  тот  человек  собирается  сесть  в  машину  и   уехать.
Освобождается место... вот, он открывает свой  "додж"!  Эй,  Пол,  заезжай
туда, быстрее!
     Мейсон пригнулся, чтобы его не было видно.
     - В чем дело? - спросил Дрейк.
     - Этот тип, - объяснил Мейсон, - Джордж Джером, компаньон Оллреда.
     - Хочешь попытаться его выследить? - спросил Дрейк.
     - Нет, - сказал Мейсон, - чертовски важно  не  то,  куда  он  поедет.
Важно, где он был.
     - Думаешь, он...
     - Конечно, - с  жаром  проговорил  Мейсон.  -  Он  навестил  подружку
Флитвуда. Как, ты говорил, ее звать?
     - Бернис Арчер.
     - Объезжай вокруг дома, - скомандовал Мейсон, - потом вернись. Может,
мы успеем захватить место Джерома.
     - Сильный парень, - процедил Дрейк.
     - Угу.
     - Такой тип запросто свернет тебе шею. Я бы не  хотел  столкнуться  с
ним в темном переулке.
     - Мы можем получить возможность сделать то же самое еще до того,  как
с нами будет покончено, - сказал Мейсон. - Он слишком замешан в этом деле.
     - Чего он хочет?
     - Он говорит, что  ему  нужен  Флитвуд  и  его  свидетельство,  чтобы
сыграть ему на руку в судебном процессе.
     Мейсон  откинулся  на  сиденье.  Дрейк   объехал   вокруг   квартала,
обнаружил, что место, где стоял автомобиль Джерома, все  еще  свободно,  и
умело поставил машину.
     Парадная дверь в этот час уже была заперта, но там имелся  домофон  с
переговорной системой. Дрейк пробежал пальцем по списку  жильцов,  отыскал
имя Бернис Арчер и нажал соотетствующую кнопку.
     - А если она использует переговорное устройство? - спросил  Дрейк.  -
Что мы тогда ей скажем?
     - Наверняка она сразу откроет дверь, - сказал Мейсон. - Она подумает,
что это Джером вернулся.
     Они подождали, потом Дрейк снова нажал кнопку.  Электрический  зуммер
показал, что сигнал дошел до входной двери. Мейсон, который стоял, положив
пальцы на дверную ручку, открыл дверь и сказал:
     - О'кей, Пол, пошли.
     Небольшой вестибюль был слабо  освещен,  но  они  увидели  коридор  и
прямоугольник света, который указывая расположение кабины лифта.
     - Джером оставил нам лифт, - обрадовался Мейсон.
     Они прошли по коридору, застеленному ковром, вошли  в  лифт  и  Дрейк
нажал кнопку. Лифт запыхтел и стал подниматься.
     - Ты будешь разговаривать, или хочешь, чтобы это делал я?  -  спросил
Дрейк.
     - Ты начнешь, - распорядился Мейсон. - Представься как  детектив.  Не
говори, частный или из полиции, если она не спросит, начни спрашивать ее о
Флитвуде: когда она с ним в последний раз говорила, и все  такое.  Я  тоже
войду. Не представляй меня. Пусть думает, что я тоже детектив.
     Лифт остановился. Дверь медленно открылась. Дрейк, разбирая номера на
квартирах, сказал:
     - Вот, Перри, это направо, здесь.
     Дрейк постучал.
     Женщине, которая открыла дверь, было лет двадцать пять;  блондинка  с
ясными голубыми глазами, она обладала кожей, мало нуждающейся в косметике.
Шелковый халатик не скрывал отличную фигуру.  В  комнате  стояла  кровать,
которой явно пользовались. Покрывало было смято,  а  на  подушке  остались
вмятины. Дверца платяного шкафа была  открыта,  там  виднелись  платья  на
плечиках.
     Дрейк попытался произнести твердым голосом:
     - Я Пол Дрейк. Возможно, вы обо мне слышали - детектив.
     - Могу я видеть ваше удостоверение? - спросила она.
     Дрейк с сомнением взглянул на Перри Мейсона, потом  быстро  предъявил
ей удостоверение в бумажнике и уже собирался снова сунуть  его  в  карман,
когда вдруг услышал:
     - Минутку, пожалуйста. - Она спокойно разглядела карточку и добавила:
- Да, вижу. Лицензия частного детектива.
     - Совершенно верно.
     - А этот джентльмен с вами? - спросила она.
     - Я Мейсон, - улыбнулся тот.
     - Детектив?
     - Нет.
     - Могу я тогда спросить, кто вы?
     - Адвокат.
     - О, - сказала она и добавила: - Перри Мейсон?
     - Совершенно верно.
     - Так вы адвокат миссис Оллред?
     Мейсон начал искренне наслаждаться ситуацией.
     - Совершенно верно, - ответил он.
     - Не присядете ли вы, джентльмены?
     Она указала им на стулья, а сама присела на  краешек  кровати.  Подол
халата соскользнул с гладко обтянутой чулком ноги.  На  ней  были  уличные
туфли.
     - Довольно поздно, правда?
     - У нас особого рода дело, - улыбнулся Мейсон.
     - Полагаю, что да.
     - И мы знали, - сказал Мейсон, - что вас уже побеспокоили.
     - Откуда, могу я спросить?
     - Вам звонил Боб Флитвуд.
     - О, да.
     - Вы с ним разговаривали?
     - Да.
     - И что он вам сказал?
     - Только что память к нему вернулась. Я рада была это слышать.
     - Значит, вы знали, что он потерял память?
     - Нет.
     - Но он вам сказал по телефону, что у него была амнезия?
     - Правильно.
     Дрейк спросил:
     - Как давно вы знаете Боба Флитвуда, мисс Арчер?
     - Месяцев шесть.
     - Вы с ним друзья?
     - Он мне нравится.
     - А вы ему нравитесь?
     - Думаю - да.
     - Вы слыхали, что он сбежал с замужней женщиной?
     - Я поняла так, что он исчез.
     - Вы слыхали, что с ним исчезла миссис Оллред?
     - Нет.
     - Вы читаете газеты?
     - Да.
     - Вы читали, что полиция допрашивает миссис Оллред?
     - Да, я это поняла.
     - И вы не знали, что она с Бобом Флитвудом?
     - Нет.
     - Вы поняли, что в газетах был, по крайней мере, намек на это?
     - Да.
     - Но вы не верите, что он был с ней?
     - Нет.
     - А теперь вы этому верите?
     - Не знаю. Надо подождать, пока я не смогу поговорить с Бобом.
     - Когда вы надеетесь его увидеть?
     - Как только смогу. Как только ему разрешат. Я знаю, что его держат в
полиции как свидетеля.
     - Вы знали, что Бертран Оллред убит?
     - Слышала по радио.
     - Как много сказал вам Боб, когда звонил?
     - Только то, что он задержан, что его, вероятно,  будут  держать  там
весь день, если не больше и что у него был  приступ  амнезии.  Полицейские
ему сообщили, что он провел целый день у человека по  имени  Овербрук.  Он
сказал еще, что память восстановилась и теперь он чувствует себя хорошо.
     - Вы были рады его звонку?
     - Естественно.
     - Вас это удивило?
     - Не совсем. У Боба бывали приступы амнезии.
     - Разве?
     - Да.
     - Вы о них знали?
     - Он мне о них говорил.
     - Незадолго до последнего приступа?
     - Да.
     Дрейк переглянулся с Мейсоном и слегка пожал плечами.
     - У вас есть машина? - внезапно спросил ее Мейсон.
     Она настороженно посмотрела на Мейсона. Так опытный  борец  окидывает
взглядом будущего противника.
     - Да, - ответила она наконец.
     - Она у вас давно?
     - Месяцев шесть.
     Мейсон посмотрел на Дрейка. Бернис Арчер холодно произнесла:
     - Я ее  приобрела  незадолго  до  того,  как  познакомилась  с  Бобом
Флитвудом, если вас это интересует, мистер Мейсон.
     - Вовсе нет, - разуверил ее Мейсон. - Я только отметил факт,  что  вы
упомянули шесть месяцев в двух разных случаях.
     - Это верно.
     - Вчера, в  понедельник  ночью,  -  внезапно  спросил  Мейсон,  -  вы
выезжали на вашем автомобиле?
     Она смотрела на него секунд двадцать:
     - Разве это вас касается?
     - Возможно.
     - Не понимаю, что тут общего.
     - Зависит от того, куда вы ездили.
     - Я заезжала к одной знакомой девушке и привезла ее сюда. Она провела
ночь у меня.
     - Зачем вы это сделали?
     - Вы о чем?
     - Вы подумали, что будете нуждаться в алиби?
     - Что за чушь! Мне надо было с кем-то поговорить. Так что я  съездила
за подругой и привезла ее сюда. Мы проболтали до рассвета, а потом уснули.
     - Вам не кажется, что Боб Флитвуд валяет дурака? - заметил Мейсон.
     - Разве?
     - Да.
     - Почему вы так считаете?
     - Думаю, что эта амнезия добра ему не принесет.
     - Боюсь, что я вас не понимаю, мистер Мейсон.
     - Амнезия - удобное жульничество. Она часто  случается  с  теми,  кто
хочет избежать ответственности за что-либо.
     - Вы говорили с Бобом?
     - Да.
     - Вы не верите, что у него правда была амнезия?
     - Нет.
     - Тогда зачем он притворялся?
     - Это его освобождает от неловкой ситуации.
     - Боюсь, что не понимаю.
     - От рассказа о том, что случилось с Бертраном Оллредом.
     - Он ничего об этом не знает.
     - Откуда это вам известно?
     - Я убеждена, что не знает.
     - Вы прошли курс телепатии? - спросил Мейсон.
     - Мне и не нужно изучать телепатию, - сказала она,  -  чтобы  понять,
что произошло. Очевидно, миссис Оллред убила мужа.
     - Что делает вас так в этом уверенной?
     - Я не совсем дура, мистер Мейсон. Вы здесь  появляетесь  и  говорите
мне, что Боб должен делать, а  я  знаю,  что  вы  адвокат  миссис  Оллред.
Следовательно, то, что вы хотите от Боба, - это то самое, что вы  считаете
нужным в интересах миссис Оллред, а вовсе не в интересах Боба Флитвуда.
     - Не обязательно, Я  стараюсь  защитить  мою  клиентку,  но  все-таки
думаю, что Бобу Флитвуду лучше оставить эту амнезию. Все  равно  придется,
рано или поздно.
     - И вы сюда явились, надеясь внушить мне эту идею, чтобы я внушила ее
Бобу. Правильно?
     - Только частично.
     - Ай-ай-ай, как вы заботитесь о постороннем человеке, мистер  Мейсон.
В три часа ночи примчались, высоко оплачиваемый адвокат, из  постели  меня
вытащили, чтобы объяснить мне, что должен делать Боб. Трогательно!
     - Делайте, что хотите, - сухо произнес Мейсон.
     - Я и собираюсь. И позвольте мне вам кое-что сказать.
     - Что?
     - Избавьтесь от миссис Оллред как  от  клиентки.  Пусть  какой-нибудь
другой адвокат ведет ее дело.
     - Почему?
     - Потому что у вас нет шанса выиграть.
     - Думаете - она убила мужа?
     - Я знаю, что она убила мужа.
     - Имеется  водитель,  который  может  дать  ей  отличное  алиби.  Она
голосовала на дороге и ехала с ним.
     - До - или после того, как ее муж умер?
     - До того.
     - Откуда вы знаете?
     - Знаю.
     - Потому что она вам так сказала, - девушка засмеялась. - Единственно
откуда вы можете знать. А этого мало, мистер Мейсон. Хотела бы  я  сказать
вам, что я знаю, но думаю, что не скажу. Вряд ли это  понравится  полиции.
Скажу только одно. Не защищайте эту женщину. А теперь, извините меня, я бы
хотела немного поспать.
     Мейсон посмотрел на кровать и сказал:
     - Вы уже были в постели.
     - Совершенно верно.
     - Вы всегда надеваете чулки и туфли, когда говорите  по  телефону?  -
спросил Мейсон.
     Она внимательно посмотрела на Мейсона, но не ответила.
     - У вас был еще посетитель?
     - Посетитель, мистер Мейсон?
     - Да.
     - Прощу прощения, мистер Мейсон, но я не привыкла принимать  в  такой
час.
     - А как насчет Джорджа Джерома? - спросил Мейсон.
     Она посмотрела на него жесткими прищуренными глазами:
     - Вы что, следите за моей квартирой? - спросила она.
     - Прежде, чем я отвечу на этот вопрос, -  сказал  Мейсон,  -  скажите
мне, разговаривали ли вы с Джорджем Джеромом.
     Вместо ответа она подошла к телефону, сняла трубку, набрала  номер  и
сказала:
     - Полицейское Управление, пожалуйста. Срочно. - И спустя минуту: -  Я
хочу говорить с кем-то из  тех,  кто  занимается  расследованием  убийства
Бертрана С.Оллреда.
     - Попросите лейтенанта Трэгга, - вмешался Мейсон. - Это  именно  тот,
кто вам нужен.
     - Спасибо, мистер Мейсон, - поблагодарила она и сказала в  трубку:  -
Кажется,  мне  нужен  лейтенант  Трэгг.  -  Минута  молчания.  Потом   она
произнесла: - Алло, это лейтенант Трэгг? Я Бернис Арчер - верно,  девушка,
которой звонил Боб Флитвуд некоторое время назад. Думаю, что я свидетель в
деле. У меня есть кое-какая информация, которая  может  оказаться  важной.
Здесь мистер Мейсон, адвокат, и мистер Дрейк, детектив  -  да,  правильно,
Перри Мейсон, да, Пол Дрейк - каково? Да, они здесь,  в  квартире.  Мистер
Мейсон очень настаивает, чтоб я ему сообщила, что  я  знаю,  и...  большое
спасибо, лейтенант, я только хотела убедиться. Я так и думала, что вы  мне
это посоветуете.
     Она повесила трубку, с улыбкой повернулась к Мейсону и сказала:
     - Лейтенант Трэгг советует никому абсолютно ничего не говорить,  пока
я не побеседую с ним. Он велел мне сейчас же явиться в Главное Управление,
и,  если  вы  попытаетесь  здесь  остаться  или   помешать,   он   пришлет
сопровождающих. А теперь, если вы, джентльмены, уйдете отсюда, я оденусь.
     - Пошли, Пол.
     - Мистер  Мейсон,  пожалуйста,  сделайте,  как  я  вам  посоветовала.
Избавьтесь от этой женщины как от клиентки.
     - Почему?
     - Потому что она виновна, и даже вы ее не вытащите.
     Мейсон улыбнулся:
     - Вы так издевались по поводу моего отношения  к  Бобу  Флитвуду.  Вы
настойчиво расспрашивали о моих мотивах. Теперь - наоборот. Вы заботитесь,
чтобы я бросил свою клиентку - для моего же  блага,  конечно,  -  как  это
трогательно! Не считаете ли вы,  что  в  результате  получите  для  своего
дружка кусок пирога?
     Она прошла через комнату к двери:
     - Не говорите, что я вас не предупреждала.
     - Не буду.
     Она открыла им дверь и любезно попрощалась:
     - Спокойной ночи.
     Они молча прошли по коридору. И только когда они были в лифте, Мейсон
мрачно произнес:
     - Вот это голова!
     - Ты мне будешь говорить!  Черт  возьми,  Перри!  Подумать  только  -
женщина так выглядит, да еще у нее мозги варят!
     - Смотри не ошибись, она - динамит! - бросил Мейсон. - Она знает, что
это или ее дружок, или миссис Оллред, и она играет со своим дружком. У нее
был Джером. Джером в этом замешан, хотя это еще  надо  прояснить.  И  всем
хочется войти в контакт с Флитвудом. Джером, несомненно, осведомил ее  обо
всем, что известно полиции.
     - При условии, что Джером знает, - вставил Дрейк.
     - Думаю - знает, - сказал Мейсон. - Во всяком случае, Пол, тут работа
для тебя. Свяжись с телефонной  компанией,  объясни  им,  как  это  важно.
Достань их записи, проверь, вызывали ли номер Бернис Арчер  в  понедельник
из Спрингфилда, или с какой-нибудь телефонной станции в горах.
     - Думаешь, Флитвуд с ней говорил, Перри?
     - Должен был. Проверь телефонную компанию, расспроси во всех мотелях,
где они останавливались. Поузнавай  на  бензоколонках  по  горной  дороге.
Ставлю десять против одного, что тот телефонный звонок Флитвуда из  тюрьмы
был не первым после его отъезда. А если он ей звонил, бьюсь об заклад, что
она в этом деле замешана по самые свои тонкие дугообразные брови.
     - Так я и знал, - простонал Дрейк, - что ты обрушишь  на  меня  такую
срочную работу, что голова от нее распухнет!
     Мейсон улыбнулся:
     - Я стараюсь не  разочаровывать  людей.  Это  дает  тебе  возможность
чуть-чуть размяться. Через некоторое время я тебе поручу настоящую работу.
     - Ах, так?
     - Ага. Я хочу, чтобы ты проследил, как проводила время Бернис Арчер с
полудня субботы - и дальше. Хочу знать  по  минутам,  где  она  была,  что
делала и с кем она это делала. Ты что-нибудь нашел об Овербруке?
     - Только мнение соседей. Он хороший мужик, неспешно говорит,  честный
и бедный. Он заложил свою собственность около года  назад,  когда  ему  не
повезло с вложением денег, но он упорный работник и  собирается  выплатить
по закладным. Говорят, он ни цента  не  тратит  ни  на  что,  кроме  своей
собаки. Еду для собаки покупает. Ярмо его здорово  зажимает.  Говорят,  он
почти не покидает ранчо и экономит даже на покупке хлеба.
     - Есть какая-то вероятность, что он знал Флитвуда?
     - Никакой, Перри.
     - О'кей, Пол, продолжай вынюхивать.
     - Насчет Овербрука?
     - Нет, с ним все ясно. Работай  над  телефонными  звонками  к  Бернис
Арчер. Ставлю десять против одного, что он ей звонил.
     Дрейк разинул рот в глубоком зевке.
     - Чувствую, что мне удалось немного поспать по чистой случайности!  -
воскликнул он.



        15

     Около шести утра телефон  в  квартире  Мейсона  начал  призывать  его
скрипучими звуками. Адвокат,  который  дремал  в  большом  уютном  кресле,
поставив телефон перед собой на стол, схватил трубку и торопливо спросил:
     - Что ты обнаружил?
     - Есть кое-что, Перри, - послышался голос Пола Дрейка.
     - Что такое?
     - Мы узнавали насчет  телефона  Бернис  Арчер,  Доннибрук  шестьдесят
девять восемдесят один. Ей звонили  в  понедельник  вечером,  около  семи.
Звонок был со станции обслуживания, милях в двух от Спрингфилда. Мои  люди
поехали туда и расспросили владельца колонки, парня по имени Лейтон, и  он
все хорошо помнит.
     - Продолжай, - взволнованно сказал Мейсон. - Что произошло?
     - Подъехала машина и остановилась у бензоколонки. Женщина, отвечающая
описанию миссис Оллред, сказала, что ей  нужно  наполнить  бак  до  самого
верха. В машине сидел мужчина, отвечающий  описанию  Флитвуда.  Он  словно
находился в летаргии. Развалился на  сиденье  и  пальцем  не  пошевельнул,
чтобы помочь даме. Лейтон сперва подумал, что парень пьян, а потом  пришел
и заключению, что тот просто ленив. Потом женщина ушла в дамскую  комнату,
и в ту же минуту, как она скрылась из виду, Флитвуд ожил. Он  выскочил  из
машины, кинулся на станцию, схватился за  телефон,  бросил  туда  монетку,
вызвал междугородную и позвонил по  этому  номеру.  Владелец  отлично  это
запомнил, потому что ему пришлось из-за этого  изрядно  поволноваться.  Он
решил, что миссис Оллред - жена этого парня и что муж  пытается  назначить
свидание с подружкой - или объяснить, почему он  нарушил  прошлый  уговор.
Владелец колонки  ничего  не  сказал,  а  продолжал  себе  наполнять  бак,
проверил масло и воду, протер оба крыла, и прочее. Немного  раньше  прошел
дождь, и было все еще темновато. А мужчина все стоял  и  ждал,  когда  ему
ответят на звонок, и следил за дверью  дамской  комнаты.  Прежде  чем  ему
ответили, женщина вышла, и он  бросил  трубку,  как  горячую  картофелину,
забрался в машину и откинулся на подушки в полной прострации.
     Телефон начал звонить, когда женщина  платила  за  бензин.  Заправщик
посмотрел на мужчину в автомобиле, но тот только незаметно качнул головой.
Когда машина отъехала, Лейтон подошел к  телефону.  Телефонистка  сказала,
что Доннибрук шестьдесят девять восемьдесят  один  на  проводе,  что  мисс
Арчер слушает, но заправщик объяснил,  что  люди,  которые  вызывали  этот
номер, не могли  дождаться  звонка.  Вышел  небольшой  спор,  телефонистка
напомнила, что междугородные вызовы занимают не менее  четырех  минут.  Но
владелец станции сказал, что не имеет значения, пусть всего десять  секунд
прошло, но тот, кто вызывал, уже уехал, и что теперь с этим поделаешь.
     - Это было в понедельник вечером? - уточнил Мейсон.
     - Понедельник, вечер, сразу после семи.
     Мейсон сказал:
     - О'кей, спасибо! Не ложись еще, Пол, для тебя будет работа!
     - Конечно, будет, - согласился Дрейк. -  И  своя  работа  у  меня  на
сегодняшнюю ночь есть. Имей совесть, Перри. Дай отдохнуть.
     - Сможешь отдохнуть между  делами,  -  подбодрил  Мейсон.  -  Будь  в
конторе, Пол. Наверно, у меня еще что-то назреет.
     Мейсон повесил трубку, потом позвонил в Управление полиции и  спросил
лейтенанта Трэгга. Голос Трэгга звучал хрипло и устало. Он сказал Мейсону:
     - В этот час я всякому не отвечаю. Когда вы дадите мне  те  сведения,
которые обещали?
     - Скоро. Я сейчас подъеду. Ждите меня.
     - К чертям, я уже вас ждал!
     - О'кей. Теперь не придется ждать больше  пятнадцати  минут.  Я  живо
сниму с Флитвуда всякую амнезию.
     - Но не так, - сказал Трэгг. - Вы мне дадите взрывчатку, и я сам буду
взрывать.
     - Так не получится, - возразил Мейсон. - Но я  обещал  вам,  что  его
расколю, и  я  это  сделаю.  Только  я  хочу  сделать  это  сам.  Если  вы
попытаетесь, не выйдет.
     - Ладно, приезжайте, - сдался Трэгг. - Я в кабинете.
     - О'кей, через пятнадцать минут, - подтвердил Мейсон.
     Мейсон схватил пальто и помчался в Главное Управление.
     Кабинет Трэгга был внушительным, стены украшены ножами, пистолетами и
кастетами, фигурировавшими в делах: под каждым экспонатом была прикноплена
история того дела, в котором он участвовал. Мебель  кабинета  рассказывала
свою собственную драматическую историю. Массивный дубовый стол был прожжен
по краям, куда клали  горящие  сигареты,  отвечая  на  срочные  телефонные
звонки. То и дело попадались на  этом  столе  царапины  и  трещины  в  тех
местах, куда  бросали  конфискованный  пистолет  или  нож,  или  там,  где
какой-нибудь арестованный в отчаянии колотил по дереву своими наручниками.
     - Ну, - спросил лейтенант Трэгг, - каков счет?
     - Флитвуд уличен, - ответил Мейсон.
     - Это вы сказали по телефону.
     - Я это докажу.
     - Валяйте.
     - Пусть сюда приведут Флитвуда.
     - Он будет свидетелем обвинения.
     - Это насчет чего?
     - Ну, - замялся Трэгг, - он...
     - Вот именно, - сказал Мейсон. - Память этого человека - белое пятно.
Он ничего не помнит. И потому не может быть свидетелем.
     - Он может быть свидетелем в предварительном расследовании.
     - Ну-ну, - саркастически заметил Мейсон.
     - Слушайте, Мейсон, если сюда приведут  Флитвуда  и  вы  учините  ему
допрос с пристрастием, а потом на суде предъявите ему  показания,  которые
он давал, когда вы допрашивали его здесь, - то это будет весьма чревато.
     - Для него?
     - Для меня.
     - Почему?
     - Потому что я дал вам допрашивать свидетеля.
     - Если ваш свидетель не может отвечать на вопросы, - сказал Мейсон, -
когда вы здесь и можете видеть, что я его не запугиваю, - мало толку будет
от него как от свидетеля, когда его поставят на свидетельское  место  и  у
меня будет возможность задавать ему  вопросы  так,  чтобы  никто  меня  не
останавливал.
     Трэгг подумал над этим и сказал:
     - О'кей, Мейсон. Я доставлю его сюда. Но я хочу, чтобы вы определенно
поняли одну вещь.
     - Какую же?
     - Я контролирую допрос. Всякий раз,  когда  мне  не  понравятся  ваши
вопросы, я даю ему указание не отвечать на них. В любое время,  когда  мне
покажется, что вы превышаете права, я удаляю Флитвуда и  предоставляю  вам
катиться по своим делам.
     Мейсон зевнул, зажег сигарету и спросил:
     - Так чего мы ждем?
     Трэгг снял трубку с телефона на столе и сказал:
     - Пришлите сюда Флитвуда. Я хочу с ним еще побеседовать.
     Через минуту офицер в  форме  открыл  дверь  и  втолкнул  Флитвуда  в
комнату.
     - Хелло, Флитвуд, - приветствовал его Мейсон.
     Флитвуд затравленно посмотрел на него:
     - Опять вы!
     - Сядьте, - скомандовал  Трэгг.  -  Мы  хотим  задать  вам  несколько
вопросов.
     - Кто именно?
     - Мы оба.
     - Я спать хочу, - ответил Флитвуд.
     - Мы все хотим, - мрачно заявил Трэгг. - Но не похоже, чтобы в данное
время у нас была такая возможность.
     Мейсон обратился к Флитвуду:
     - Боб, у вас были хорошие отношения с Бертраном Оллредом, правда?
     - Ну как же, конечно.
     - Причиной вашей амнезии был удар по голове?
     - Верно.
     - Как это случилось?
     - Откуда я знаю, как оно случилось? Я шел вдоль изгороди, и  вдруг  -
удар. В глазах помутилось. Следующее, что я помню, - я еду в машине, и  вы
говорите о том, что везете меня в полицию. Смутно припоминаю еще  какие-то
события, но не знаю, что это было такое. Ни малейшего  представления.  Эта
часть моего существования для меня белое пятно.
     - Вот и продолжайте так говорить, и эта формулировка будет выходить у
вас гладко, как у иголки, поставленной на проигрыватель.
     Флитвуд перевел взгляд на Трэгга и спросил:
     - А что это он тут делает? Какое право он имеет тут сидеть  и  пороть
эту чушь?
     Трэгг начал было что-то говорить Мейсону, но Мейсон сказал Флитвуду:
     - Так вы ничего не можете припомнить  с  того  момента,  как  на  вас
обрушился удар, и до тех пор, пока память к  вам  не  вернулась  здесь,  в
полиции?
     - Нет.
     - Совершенно ничего?
     - Нет, говорю же я! Сколько я должен это повторять?
     - Ничего не помните о том времени, когда вы не знали, кто вы такой?
     - Нет. Конечно же, нет. У меня амнезия была. Я знаю, что  происходило
и что я делал только потому, что мне это рассказали.
     - Может быть, вы не с теми людьми говорили, - посочувствовал  Мейсон.
- Есть такой человек по фамилии Лейтон,  он  держит  станцию  обслуживания
миль за пять от Спрингфилда. Так он  говорит,  что,  когда  миссис  Оллред
остановила машину, заказала бензин и ушла в дамскую комнату, вы кинулись к
телефону и позвонили по номеру  Доннибрук  шестьдесят  девять  восемьдесят
один. На случай, если вы этого не помните, Боб,  или  если  с  вами  снова
случится приступ амнезии, это номер Бернис Арчер.
     - Ну и что такого, что я ей позвонил? Она моя девушка.
     - Знаю, - сказал Мейсон. - Но откуда вы знали, что она ваша  девушка,
в период, когда не могли вспомнить ничего о своем  прошлом  существовании?
Как вы вспомнили ее имя, и  как  случилось,  что  вы  поняли,  что  должны
сделать этот звонок за ту минуту  или  две,  пока  миссис  Оллред  была  в
дамской комнате?
     Стул под Трэггом скрипнул, когда он снял ноги с  корзины  для  бумаг,
поставил их на пол и выпрямился на стуле:
     - Как фамилия этого парня, Мейсон?
     - Лейтон.
     - Где он?
     - Там, на станции обслуживания. Флитвуд знает, где это место. Боб вам
скажет через минуту...
     - Говорю же вам - я не знал, кто я, и...
     - Но помнили вашу девушку и номер ее телефона?
     Флитвуд молчал, помрачнев от вопроса Мейсона.
     - Теперь, - произнес Мейсон, -  вы  скажете  лейтенанту  Трэггу,  или
привезти сюда Лейтона?
     - Не говорил я ни по какому вызову, - сказал Флитвуд Трэггу.
     Мейсон ухмыльнулся и сказал:
     - Я-то думал, что эта часть вашей жизни для  вас  белое  пятно,  Боб.
Вспомните, ведь это произошло в период,  когда  вы  страдали  от  амнезии.
Откуда вы знаете, что не разговаривали по тому вызову?
     - Идите вы куда подальше! - заорал Флитвуд, вскакивая.
     Он размахнулся кулаком для удара.  Длинная  рука  Трэгга  протянулась
через стол, схватила Флитвуда за воротник  рубашки  и  швырнула  на  стул.
Мейсон спокойно зажег сигарету  твердой  рукой  и  сказал,  пуская  дым  к
потолку:
     - Так-то, Трэгг. Вот вам ваш убийца.
     - Вы о чем? - заорал  Флитвуд.  -  Не  можете  вы  мне  это  пришить!
Пытаетесь свою клиентку защитить, Лолу Оллред.
     - Конечно, - согласился Мейсон. - Я  пытаюсь  защитить  ее  тем,  что
открою настоящего убийцу. Вот он,  лейтенант.  Вот  человек,  который  все
время лгал. Он был последним, кто видел Оллреда  живым.  Несмотря  на  тот
факт, что он показывает, будто у него  все  было  в  порядке  с  Бертраном
Оллредом, это вовсе не так. Они сильно поссорились перед тем, как Флитвуда
сбили с ног. И вовсе не машина сбила Флитвуда. Он это знает, и я это знаю.
Вот так-то, вы его поймали на целой системе лжи. Сначала он говорит, будто
вовсе не знает, кто он, и лжет. Теперь он утверждает, что ничего  об  этом
не помнит.
     Флитвуд умоляюще посмотрел на лейтенанта Трэгга. То, что он увидел на
лице лейтенанта, его не успокоило.
     - Хорошо, - внезапно взорвался Флитвуд. - Я  скажу  вам  правду,  вою
правду. Тогда вы поймете, в каком положении  я  оказался.  У  Оллреда  был
компаньон в рудничном деле, по фамилии Джером. Джером - тип несговорчивый.
Работая над некоторыми бухгалтерскими книгами, я обнаружил, что Оллред кое
в чем Джерома облапошивал.  Джером  же  не  тот  человек,  которого  можно
обжулить без  неприятных  последствий.  Я  совершил  ошибку,  дав  Оллреду
понять, что именно я обнаружил. Сначала он пытался подкупить меня, чтоб  я
молчал. Потом попробовал мне угрожать. Затем,  внезапно,  он  сделался  со
мной очень мил и предупредителен и начал мне объяснять, что все это просто
ошибка и что он ее мне растолкует, но с этим можно подождать до завтра,  а
пока, мол, мы с ним пообедаем.
     Я прикинулся, будто попался на эту приманку, потому что видел, что он
в отчаянии, а я не вооружен. Я вдруг испугался того, что может  случиться.
Я только хотел оттуда выбраться, так что сказал ему, что пойду переодеться
и вернусь к обеду. Незадолго до этого мне удалось дозвониться  до  Джорджа
Джерома, но поговорить не удалось,  так  как  Оллред  внезапно  заподозрил
неладное и вернулся в комнату, где  телефон,  и  мне  пришлось  быстренько
положить трубку и притвориться, будто я ищу  чей-то  номер.  Он  пришел  к
заключению, что я не звонил, но что-то подозревал и был зол. Ну,  я  начал
оттуда выбираться, говоря, что иду домой переодеться, и он очень  сердечно
хлопал меня по спине и называл своим мальчиком. Был отвратительный, темный
и дождливый вечер. Мы заработались допоздна. Наверно,  была  уже  половина
восьмого, или около того. Оллреды обедают в восемь пятнадцать. Я вышел  из
того крыла дома, где  находится  контора  Оллреда,  и  пошел  вдоль  живой
изгороди. И поверьте мне, я все время оглядывался. Я  очень  нервничал.  Я
дошел до того места, где  начинается  въездная  дорожка,  и  достиг  конца
изгороди, и вдруг почувствовал целый фейерверк у себя в  голове.  Конечно,
возможно, что меня сбила машина Патриции Фэксон, но у меня такое  чувство,
что это Оллред ударил меня дубинкой и  повторил  удар  еще  раза  два  для
верности, когда я уже лежал.
     Теперь я понимаю, что произошло. Патриция возвращалась домой.  С  ней
ехала ее мать. Они увидели машину Оллреда, стоящую так, что задний  бампер
торчал почти на дороге, и сделали естественную вещь. Они повернули  машину
- и слишком резко. Крыло машины Пат задело край изгороди. А это все,  чего
хотел Оллред. Он решил, что совершил идеальное преступление.  Единственное
- он не предусмотрел толщину моего черепа. Позже  он  прикидывался,  будто
очень озабочен тем, что Пат сбила меня машиной. Патриция  чуть  с  ума  не
сошла от угрызений совести. В ту минуту, когда я начал приходить в себя, я
понял, что я в опасности. В то время, сказать по правде, я ничего не  знал
о миссис Оллред.  Не  знал,  что  ей  известно  и  понимает  ли  она,  что
происходит. Я только понял, что я болен и едва ли смогу  передвигаться,  и
что я в руках людей, которые хотят меня убить.
     И вот у меня появилась блестящая идея. Я прикинулся, будто только что
пришел в себя. Оллред готов был  погрузить  меня  в  машину  и  отвезти  в
больницу. Я знал,  что  это  означает.  Так  что  я  открыл  глаза.  Затем
прикинулся, что у меня амнезия.
     Кажется, этим я надул Оллреда. Он не был полностью одурачен,  но  ему
это было на руку. Если бы у меня на самом деле была амнезия и я не  помнил
бы, кто я, то я ничего не смог бы рассказать Джерому. Я бы не вспомнил  ту
двойную бухгалтерию Оллреда, которую обнаружил в книгах. И Оллред имел  бы
шанс продолжать дело с Джеромом и отлично с ним  ладить.  Оллред  убил  бы
меня, если бы был вынужден, но без нужды он не стал бы  этого  делать.  Он
сказал своей жене, что следует отвезти меня в такое место, где  мне  будет
покойно. Ей нужно притвориться моей старшей сестрой - и все в таком роде.
     Внезапно Флитвуд повернулся к Мейсону и попросил:
     - Дайте мне сигарету.
     Мейсон протянул ему сигарету. Флитвуд  зажег  ее,  рука  у  него  так
дрожала, что  он  вынужден  был  придержать  спичку  другой  рукой,  чтобы
поднести ее к концу сигареты.
     - Продолжайте, - велел Трэгг.
     - Оллред хитрил, - продолжал Флитвуд. - Он  отправил  меня  со  своей
женой, считая, что, если у меня настоящая амнезия,  у  него  будет  время,
чтобы принять меры. Но, как только  мы  уехали,  он  начал  распространять
слухи, будто мы вдвоем удрали. Можете видеть, какие преимущества  это  ему
давало. Он мог покончить с нами, убить нас обоих и объявить,  что  это  из
ревности. Итак, Оллред прикинулся мужем моей сестры, и я  искренне  думаю,
что, если бы я продолжал разыгрывать амнезию, пока он не закончил бы  дела
с Джеромом, все могло быть в порядке.  Но  я  не  хотел  терпеть  двуличие
Оллреда и решил при случае связаться с Джеромом: попросить  Джерома  взять
пистолет, приехать к нам, объясниться с Оллредом и забрать меня  с  собой.
Однако,  у  меня  не  было  шанса  попасть  к  телефону  незаметно,  но  я
чувствовал, что у меня есть, по крайней мере, еще пять или шесть дней.  Мы
уехали ив Спрингфилда и проделали около ста миль к  северу.  Тогда  миссис
Оллред  получила  возможность  позвонить  мужу.  Он,  очевидно,  велел  ей
вернуться и ехать в "Уютный отдых".  Ну,  мы  так  и  сделали.  Прибыли  в
"Уютный отдых" и там ждали. Немного выпили. Потом появился  Оллред.  Велел
нам собирать  багаж,  потому  что,  дескать,  надо  переезжать.  Когда  мы
собрались и погрузили багаж в  машину,  он  вдруг  велел  Лоле  залезть  в
багажник.
     Вот тут я и понял, что должно произойти. Думаю, он догадался,  что  я
понял. Он приставил мне к ребрам пистолет и,  когда  его  жена  попыталась
схватить его за руку, он ударил ее прямо в лицо. У нее пошла кровь  носом.
Затем, угрожая пистолетом, он заставил ее забраться в багажник,  захлопнул
крышку и велел мне сесть за руль. Я понял, что он заставит меня  превысить
скорость. Я повел машину, поверьте мне, я собирался воспользоваться первым
же случаем, чтобы съехать с дороги и разбить машину. Но Оллред был  хитер.
Он велел не превышать скорость. Сказал: "Поставь на малую скорость и так и
держи".
     - И что вы сделали? - спросил Трэгг.
     - Ну, вы знаете,  как  бывает,  когда  вы  ведете  машину  на  первой
скорости. В машине масса всяких регуляторов, и просто удивительно, что  вы
можете сделать пассажиру, который этого не ожидает. На  повороте  я  выжал
акселератор, и машина рванулась вперед. Оллреда так и отбросило  назад  на
подушки. Он попытался удержать равновесие  и  ткнуть  меня  пистолетом,  и
тогда я резко прижал тормоза. Таким образом, я остановил машину как раз  в
тот момент, когда  Оллред  пытался  выпрямиться.  Он  ударился  головой  о
ветровое стекло. Я воспользовался моментом и заехал  ему  локтем  в  лицо,
выхватил у него пистолет и сильно ударил его по голове.  Оллред  мгновенно
отключился. Он свалился в угол машины, против правой дверцы.
     Я начал было вытаскивать его из машины, но побоялся, что, если сделаю
это, дорожная полиция арестует меня за то, что я украл  машину,  а  Оллред
мог ведь прийти в себя. Мне захотелось удрать от Оллреда и  выпутаться  из
всего этого. Я решил оставить Оллреда в машине и уйти пешком.  Однако  мне
не хотелось этого делать, пока поблизости не окажется какого-нибудь города
или поселка - и тут-то я вспомнил об Овербруке.
     - Что насчет Овербрука? - спросил Трэгг.
     - Я-то с ним знаком не был,  но  видел  какие-то  письма  от  него  в
конторе. Он с Оллредом был  связан  в  приисковых  делах,  и,  подозреваю,
Оллред его одурачил. Но не в этом дело. Я  помнил  из  тех  писем,  что  у
Овербрука  уединенное  ранчо  где-то  в  горах,  и  что  дорога   к   нему
поворачивает через несколько миль от того места, где  мы  ехали.  Я  решил
продолжать притворяться, что  у  меня  амнезия.  Я  знал,  что,  если  все
раскроется и придется просить помощи, Овербрук будет заодно со мной против
Оллреда.
     Вот, джентльмены, и все. Я добрался до поворота, свернул  на  грязную
дорогу  и,  когда  до  ранчо  Овербрука  осталось  около  четверти   мили,
остановился у обочины.
     - А как же миссис Оллред?
     Флитвуд улыбнулся и сказал:
     - Можете не верить, но миссис Оллред сумела освободиться. Ей  удалось
отпереть крышку багажника, возможно, при  помощи  ручки,  которой  заводят
мотор. Как бы то ни было, она умудрилась отпереть крышку. В ту же  минуту,
как я остановил машину, она подняла крышку багажника, спрыгнула на землю и
помчалась, как олень.
     - И что случилось дальше?
     - Я крикнул ей: "Все в порядке, Лола!"
     - А она?
     - Продолжала убегать.
     - Что дальше? - спросил Мейсон. - Оллред был мертв?
     - Нет, но он был еще без сознания. Он дышал, глубоко и  тяжко.  Когда
умолк мотор, только этот звук раздавался в машине.
     - У вас был пистолет Оллреда?
     - Да.
     - Почему вы так боялись Оллреда? Если у вас был пистолет,  почему  вы
просто не оставили машину на обочине и не отправились дальше пешком?
     - А куда бы я дальше пошел? - спросил Флитвуд. - Ночь была холодная и
туманная, с дождем. Все было сырым, а в горах страшно холодно.  Мне  нужно
было где-то поспать,  не  бродить  же  ночью  по  дороге.  И  не  хотел  я
выпихивать Оллреда под дождь. Я намеревался оставить его в  машине,  чтобы
он пришел в себя и поехал домой. Мне только хотелось от  него  избавиться,
потому  что  я  не  собирался  отказываться  от  амнезии,  а  при   данных
обстоятельствах я не смог бы продолжать игру. Потом я  вспомнил  о  Бернис
Арчер, и... ну, я решил, что амнезия - блестящая выдумка.
     - Разве вам не хотелось начать игру с  Патрицией  Фэксон?  -  спросил
Мейсон.
     - Смотря что  под  этим  понимать.  Она  лакомый  кусочек.  Я  к  ней
осторожно подбирался и пытался выяснить, хочет ли она этого.
     - И она не хотела?
     - Нет.
     - Дальше этого не зашло?
     - Я не железный, - ответил Флитвуд. - Может, я бы бросил Бернис Арчер
и женился на Патриции, если бы Патриция дала мне зеленый свет. Одно  время
я думал, что так и будет, - но нет. У Патриции есть собственные деньги,  и
мать ее не стесняет. Человек, который женится на Пат, может не  заботиться
о работе, а если он разбирается в приисковом деле, ему будет где  отрезать
себе кусок пирога. Однако дело не в этом. Я прямо вам скажу,  джентльмены:
Бернис Арчер - моя девушка. Пока что. Она славная девочка.
     - Вы с ней виделись с тех пор, как вы здесь? - спросил Мейсон.
     - Конечно, - ответил Флитвуд. - Она сразу ко  мне  примчалась,  когда
узнала, что я здесь. Почти час у меня пробыла. Славная девочка.
     - И вы ей эту историю рассказали? - спросил Мейсон.
     - Нет, - сказал Флитвуд. - Я продолжал блеф с амнезией. Я решил,  что
так лучше во многих отношениях.
     - Вы ее одурачили?
     - Не знаю. С Бернис никогда не знаешь. Она прикинулась, что верит.
     - Вы совсем ничего ей не рассказали  о  том,  что  произошло  там,  в
горах?
     - Конечно нет. Я ей сказал, что не  могу  припомнить  ничего  с  того
времени, как получил тот удар по  голове  в  доме  Оллреда,  -  ничего  не
помнил, пока не пришел в себя по дороге в полицейское Управление.
     - Хорошо, - нетерпеливо вмешался Трэгг,  -  нас  не  интересуют  ваши
любовные дела. Расскажите подробности того, что случилось.  Миссис  Оллред
выскочила из багажника. Крышка была еще поднята?
     -  Нет.  Она  захлопнулась,  когда  миссис  Оллред   выскочила.   Она
недостаточно высоко ее подняла, и крышка сама опустилась.
     - А кровь в багажнике?
     - Наверно, у нее из носа, - ответил Флитвуд. - Я только так могу  это
объяснить.
     - Итак, что вы сделали?
     - Вышел из машины. Оллреда оставил внутри. Оллред  был  все  еще  без
сознания, но начинал понемногу шевелиться и проявлял  признаки  того,  что
скоро придет в себя. Я знал, что я недалеко от дома Овербрука.  Я  слышал,
как лает собака, - и довольно близко. Я обошел  вокруг  машины,  и,  когда
оказался перед ней, взял пистолет за дуло и забросил его как можно  дальше
в темноту. Бросок получился отличный. Прошло время, пока я услышал, как он
стукнулся  о  землю.  Потом  я  пошел  на  звук  лая.   Прошел,   наверно,
триста-четыреста ярдов, оказался у дома. Постучал в дверь. Вскоре появился
Овербрук и спросил, что мне нужно. Я сказал ему, что,  возможно,  попал  в
автомобильную катастрофу или что-то в  таком  роде,  потому  что  очнулся,
когда шел по дороге, не имея  представления,  кто  я  и  как  сюда  попал.
Овербрук что-то заподозрил. Он оглядел меня внимательно. Наконец  сообщил,
что у него тут холостяцкая берлога, что есть свободная комната с койкой  и
одеялами, но без простыней. Сказал, что могу переночевать,  если  хочу.  Я
сказал ему, что меня это устроит, авось  память  вернется  ко  мне  утром.
Пошел в спальню и подождал, пока  он  не  лег  снова.  У  меня  была  идея
тихонько выбраться и проверить, не пришел ли Оллред в сознание и не  уехал
ли он. Но я не учел собаку. Очевидно, Овербрук велел собаке стеречь  меня,
потому что, когда я попытался отворить дверь  и  та  заскрипела,  пес  уже
стоял перед ней с оскаленными зубами и рычал. Тогда  я  вернулся,  сел  на
краешек кровати - и просидел так с полчаса, пока не услышал,  как  завелся
мотор и машина отъехала.
     - В какое время Оллред появился в "Уютном Отдыхе"? - спросил Мейсон.
     - То-то и оно, - сказал Флитвуд. - Оллред  предварительно  забрал  не
только мои часы, но все, что у меня было, кроме денег. Когда я прикинулся,
будто у меня амнезия, Оллред оказался достаточно хитер,  чтобы  проверить,
нет ли у меня чего-нибудь, что поможет установить мою личность, в  случае,
если бы я обратился к какому-то  незнакомому  встречному.  Даже  часов  не
оставил. Взял даже мой носовой платок, потому что на  нем  была  метка  из
прачечной. Всего очистил.
     - Но деньги не взял?
     - Не только мои деньги не взял, но, кажется,  подложил  еще  долларов
двести в банкнотах к тем ассигнациям, которые  лежали  у  меня  в  кармане
брюк. Он хотел, чтобы у меня было много денег - и больше ничего.
     Мейсон посмотрел на Трэгга. Трэгг пожал плечами.
     - А чемодан миссис Оллред? - вспомнил Мейсон.
     - Что - чемодан?
     - Когда она упаковала вещи  по  просьбе  мужа,  она  его  положила  в
машину?
     - Да.
     - А  когда  она  выскочила  из  багажника,  -  саркастически  заметил
адвокат, - и помчалась, спасая жизнь, не хотите ли вы нас уверить, что она
тащила чемодан?
     -  Нет,  мистер  Мейсон.  Она  несла  ручку  стартера,  или  какой-то
металлический прут, вот и все. Я видел ее в свете задних фар.
     Адвокат победоносно улыбнулся:
     - Когда нашли машину, ее чемодана там не было.
     На лице Флитвуда появился испуг:
     - Какого же черта... Конечно, я не мог видеть ее ясно.
     - Странная история, -  сказал  Мейсон  презрительно.  -  Жизнь  ее  в
опасности, а она возвращается за чемоданом.
     - Постойте, - сообразил Флитвуд. - Я вам скажу, что могло  произойти.
Миссис Оллред попыталась остановить попутную машину в город. Оллред пришел
в себя, понял, что я улизнул. Поехал назад к городу.  Встретил  на  дороге
жену. Она даже, возможно, подняла руку, не видя из-за вспышки фар, кто  за
рулем. Когда он остановил машину и попытался силой заставить ее сесть, она
ударила его ручкой стартера. Вот тут-то она и вытащила из машины  чемодан,
а машину пустила под откос. Он, наверно, ее догнал как раз  в  том  месте,
где машина поехала под уклон.
     - Чушь! - фыркнул Мейсон.
     - Поверьте, - горячо сказал Флитвуд, - Оллред получил по заслугам,  а
миссис Оллред, если и столкнула машину с  обрыва,  действовала  в  порядке
самозащиты. Спорим, что, если вы спросите миссис Оллред, окажется, что  ее
муж нашел ее на дороге, пытался избить ее, и она треснула  его  ручкой  по
голове. Она...
     Зазвонил телефон на столе у Трэгга.
     Трэгг поколебался, потом снял трубку:
     - Алло... кто? Ах, шериф, да... верно. Я  только  что  получил  новые
сведения... о'кей, слушаю.
     Секунд двадцать Трэгг держал трубку возле  уха,  внимательно  слушая.
Потом он посмотрел на Флитвуда и нахмурился. Помолчав, сказал в микрофон:
     - Я хотел бы, чтоб вы сами на них  взглянули...  шериф,  я  хотел  бы
продолжить. Это может быть важно...  могу  начать  через  десять  минут...
думаю, у нас что-то есть. Картина начала складываться...  О'кей,  закончу.
Задам еще несколько вопросов и свяжусь с вами.  Вы  будете  готовы  ехать,
да?.. О'кей, до встречи!
     Трэгг  повесил  трубку  и  несколько  секунд  задумчиво  смотрел   на
Флитвуда.
     - Так где вы остановили эту машину? - спросил он.
     - Я вам сказал - за четверть мили от дома Овербрука.
     - Понятно, но что там была за местность?
     - Ну, - сказал Флитвуд, - не очень-то хорошее место. Пока  я  ехал  и
смотрел при свете фар, все выглядело нормально. Вроде как ровная  дорожка,
отворот от главной. Но, когда я туда заехал, оказалось, что земля  слишком
мягкая. Сначала было не так уж плохо, но там, где я оставил  машину,  была
ужасная грязь.
     - Слушайте, Флитвуд, - сказал Трэгг, - вы уже  достаточно  долго  нас
разыгрываете. Вот уже  второй  или  третий  раз  вы  рассказываете  совсем
по-другому. Если вы еще попробуете крутить, я вам обвинение пришью.
     - Я не вру, лейтенант, - сказал Флитвуд. - Так и есть.
     - Надеюсь.  Так  говорите,  миссис  Оллред  выпрыгнула  из  машины  и
пустилась наутек?
     - Именно так.
     - Она не вернулась?
     - Вернулась! - повторил Флитвуд и рассмеялся. - Да вы бы ее  лебедкой
обратно в машину не затащили!
     - Вы уверены?
     - Конечно. Она мужа боялась, и причина у нее была.
     - Она знала, что муж без сознания, когда она побежала?
     - Я ее звал, - напомнил Флитвуд, - но она все бежала.
     - Что вы ей кричали?
     - Не помню. Звал ее вернуться. Да, потом  я  закричал:  "У  меня  его
пистолет, а он без сознания в машине".
     - И она что сделала?
     - Кажется, продолжала бежать. Но уже далеко  отбежала,  и  я  не  мог
видеть. Вспомните, что она бежала от  задней  части  машины,  а  там  было
темно.
     - Где находились вы?
     - Я стоял возле передних фар.
     - Тогда она могла вас видеть при свете фар?
     Флитвуд подумал и сказал:
     - Да. Разумеется, конечно могла. Я стоял прямо перед фарами.  Оттуда,
где она находилась, она могла ясно меня видеть.
     - Значит, вы не знаете, продолжала ли она бежать после того,  как  вы
ее окликнули?
     - По правде говоря - не знаю. Ночь выдалась темная. Моросил  холодный
дождь, можно было видеть разве только свою руку у самого лица. Я  довольно
долго  ковылял,  пока  не  добрался  до  дома  Овербрука.  Ничего  не  мог
разглядеть. Оставалось только идти на лай собаки.
     - Что ж, неплохо, - кивнул Трэгг. - Вам же на пользу.  Но  вы  должны
еще остаться здесь на два или три часа.
     - Это мне подходит, - сказал  Флитвуд.  -  Я  сознался.  И  поверьте,
лейтенант, груз с души свалился.
     - Вы уверены, что выкинули этот пистолет?
     - Вы абсолютно правы, я его выкинул.  Можете  проверить  мою  версию,
если хотите, лейтенант, можете найти  место,  где  я  оставил  машину,  и,
безусловно, сможете разыскать пистолет. Я бросил его, стоя перед  машиной,
влево, и он должен был упасть за сто - сто пятьдесят ярдов. Земля  мягкая,
я должен был оставить следы.
     - Следы обнаружены, - сухо  объявил  Трэгг.  -  Я  собираюсь  поехать
взглянуть на них. Они подтверждают вашу версию на  сто  процентов.  Теперь
подумайте хорошенько. Вы выключили зажигание, когда остановили машину?
     - Да.
     - А когда стали обходить машину кругом, вы начали спереди?
     - Да.
     - Значит, любой, кто стоял на  расстоянии  позади  машины,  мог  ясно
видеть, что вы делали?
     - Да.
     Трэгг вопросительно посмотрел на Мейсона:
     - Ваша клиентка вам об этом рассказала?
     Мейсон минуту колебался, затем покачал головой.
     - Ей бы следовало, - сказал Трэгг.
     - Что вы имеете в виду? - спросил Мейсон.
     - Начинает складываться картина, - пояснил  Трэгг.  -  Ваша  клиентка
побежала к дороге, Мейсон. Там она остановилась. Она слышала, как  Флитвуд
сказал, что ее муж  в  машине  и  что  он  без  сознания.  Она  подождала,
наблюдала, как Флитвуд обошел машину и встал перед фарами. Она видела, как
он выкинул пистолет. Затем увидела, как он направился  к  дому  Овербрука.
Она ждала. У нее в руках была  ручка  стартера.  Она  знала,  что  ее  муж
собирается убить ее. Она стояла в мороси и  темноте,  выжидая.  Когда  она
поняла,  что  Флитвуд  не  собирается  возвращаться,   она   на   цыпочках
приблизилась к машине, чтобы убедиться, что  то,  что  сказал  Флитвуд,  -
правда. Она увидела, что это правда. Ее муж начинал приходить в  сознание.
Миссис Оллред открыла дверцу с левой стороны. Влезла  в  машину  и  добила
своего мужа ударами ручки. Затем развернула машину, вывела ее на шоссе,  в
то место, где был спуск, вытащила свой  чемодан,  выбросила  ручку,  снова
села в машину и повела  ее  к  обрыву,  выскочила,  оставив  мужа  внутри,
остановила проезжавшую машину и доехала до города. Теперь, если она  хочет
сотрудничать, она должна сделать заявление об убийстве и просить смягчения
наказания.
     - Ничего подобного она не сделала, - возразил Мейсон.
     Трэгг с пониманием улыбнулся:
     - Следы говорят, что сделала, а следы не лгут.
     - Флитвуд, -  сказал  Мейсон,  -  если  ваша  версия  -  правда,  как
случилось, что вы не...
     Трэгг неожиданно вскочил на ноги:
     - Я думаю - хватит, Мейсон.
     - То есть как? - спросил адвокат.
     Трэгг улыбнулся:
     - Вы сделали мне одолжение, Мейсон, - Трэгг улыбался. - Вы  заставили
этого свидетеля прекратить валять дурака. Теперь он рассказал нам историю,
которая абсолютно сходится с фактами. И теперь я не хочу, чтобы  вы  опять
все испортили. Вы будете  иметь  возможность  допросить  этого  свидетеля,
когда он займет свое место в суде. Пока что мы можем  обойтись  без  ваших
дальнейших вопросов. Идите домой и поспите.
     - Всего два вопроса, которые я хочу выяснить, Трэгг, - сказал Мейсон.
- Хочу выяснить два пункта.
     Трэгг улыбнулся и покачал головой.
     - Черт возьми, Трэгг, я устроил все это для вас! Я...
     Трэгг повернулся к Флитвуду и сказал:
     - Неважно, что Мейсон болтает, Флитвуд, не говорите больше ни  слова,
пока он в комнате. Вы понимаете?
     Флитвуд кивнул.
     Мейсон, признавая поражение, погасил сигарету и сказал Трэггу:
     - Что ж, все было очень мило.
     Трэгг ухмыльнулся и сказал:
     - Единственный раз, когда не просто у клиентки Перри  Мейсона  шея  в
петле, но сам великий Перри Мейсон ее туда сунул.
     - Все так, - мрачно ответил Мейсон. - Что я хотел, так только правды.
Знал я, что Флитвуд лжет насчет амнезии.
     - А кто не знал? - спросил Трэгг. - Я и ждал, что в подходящий момент
он расколется. Но, раз уж вы тут оказались, я подумал - может, вы его  мне
подготовите. И думать не думал, что вы настолько сыграете мне на руку.
     - Я этого и не делал, - мрачно сказал Мейсон и вышел.



        16

     Часы на стене в комнате свиданий  местной  тюрьмы  показывали  десять
минут десятого  утра.  Мейсон  сидел  по  одну  сторону  тяжелой  стальной
решетки, которая перегораживала комнату пополам. По другую сторону  сидела
миссис Оллред.  В  дальнем  углу  пожилая  женщина  ждала,  когда  адвокат
закончит свидание с клиенткой.
     - Что вы рассказали Трэггу? - спросил Мейсон.
     - Ничего. Он ко мне и не приходил.
     - Это плохо, - признал адвокат.
     - Почему плохо?
     Мейсон кратко передал  версию  Флитвуда,  миссис  Оллред  внимательно
слушала. Когда он закончил, наступило молчание. Потом миссис Оллред быстро
произнесла:
     - Все это ложь, мистер Мейсон.
     Мейсон покачал головой:
     - Кое-что подтверждает историю Флитвуда. Еще не знаю, что. Раз  Трэгг
не спешит получить ваше  заявление,  это  означает,  что  версия  Флитвуда
получила  подтверждение.  Во-первых,  имеются  следы.  Есть  только   одно
объяснение. Вы говорили мне правду.  Флитвуд  долго  крутил  -  то  насчет
одного, то другого, но, когда он наконец рассказал всю историю, все у него
сошлось. Эта версия ставит вас в скверное положение. И что  хуже  всего  -
есть причина. И есть мотивы. Все это так отлично  скроено,  что  присяжные
будут вам сочувствовать, но решат, что вы виновны - возможно,  в  убийстве
непредумышленном.
     - Флитвуд его убил, мистер Мейсон, - сказала она.
     - Я не уверен в этом, - адвокат покачал головой.
     - Но он должен был! Это или Боб Флитвуд, или я.
     - Это так кажется.
     - А я знаю, что я его не убивала!
     - Хотел бы я, - сказал Мейсон, - иметь  способ  убедить  суд  в  том,
чтобы он разделял ваше убеждение.
     - Вы чувствуете, что я - попалась?
     - Версия Флитвуда, - сказал Мейсон, - звучит убедительно.
     - Даже для вас?
     - Мой принцип, - медленно проговорил Мейсон, - верить моим клиентам.
     - Если бы я не была вашей клиенткой, версия Боба Флитвуда убедила  бы
вас?
     - Возможно, - допустил Мейсон. - Я бы хотел знать, что вы  скажете  о
своем пребывании в багажнике этой машины.
     - Я там не была.
     - Вы знаете, кто там был?
     - Нет.
     - На коврике кровь. Ее нашли полицейские.
     - Не знаю.
     - И не можете объяснить? У вас не шла кровь носом?
     - Нет.
     - Вы знаете, - задумчиво произнес Мейсон, -  если  бы  вам  пришло  в
голову  рассказать  ту  же  историю,  что  и  Флитвуд,  но  с   небольшими
вариациями, она бы объяснила все, включая кровь на коврике в багажнике.
     - Но я вам сказала правду, мистер Мейсон.
     - Случается иногда, - сказал Мейсон, - что  искусная  ложь  вытесняет
правду со сцены. Интересно, что история Флитвуда так прекрасно  логична  и
выставляет вас перед публикой в таком симпатичном свете,  -  но  в  то  же
время навешивает техническую сторону убийства вашего мужа  прямехонько  на
вас. Хотел бы я, чтоб вы  нашли  способ  объяснить,  каким  образом  кровь
попала на коврик в багажнике.
     - Но я не могу.
     - В этом преимущество истории  Флитвуда,  -  заметил  Мейсон.  -  Она
объясняет все. Дает в руки полиции блестящее дело.
     - Против меня?
     Мейсон кивнул.
     - Я не убивала своего мужа, мистер Мейсон.
     - Что ж, - сказал Мейсон, - тогда рассказывате все как на духу. Очень
важно, как будет выглядеть ваша история рядом  с  версией  Флитвуда.  Ваша
история не может объяснить некоторых деталей. История  Флитвуда  объясняет
все. Появились какие-то новые улики,  которых  я  не  знаю.  Трэгг  поехал
выяснять.  Если  эти  улики  подтвердят  версию  Боба  Флитвуда,  убийство
повиснет на  вас.  Я  могу  объявить  его  непредумышленным,  или  мог  бы
настаивать на самозащите, но ответственность за роковой удар все равно  на
вас.
     - Какие же улики дадут очевидное подтверждение?
     - Прежде всего - следы.
     - Что ж, моя история - правда.
     - Надеюсь, - заключил Мейсон и дал знак надзирательнице, что свидание
окончено.



        17

     Оставалось несколько минут до полудня. Дрейк условным кодом  постучал
в  дверь  Мейсона.  Делла  Стрит  открыла.  Дрейк  вошел  в  сопровождении
худощавого мужчины лет под шестьдесят.
     - Ты помнишь Берта Хемфрейза, - сказал Дрейк. - Он работал  на  тебя,
Перри, в деле Мемброза.
     Мейсон кивнул и произнес:
     - Хелло, Хемфрейз.
     Хемфрейз быстро  и  понимающе  кивнул,  как  человек,  который  хочет
поделиться важными сведениями.
     - Присядьте,  -  пригласил  Дрейк  Хемфрейза,  -  и  расскажите  вашу
историю. - Дрейк повернулся к Мейсону и сообщил, предваряя рассказ: -  Как
только ты мне утром позвонил и велел послать к Овербруку  человека,  чтобы
поискать  автомобильные  следы  в  мягкой  почве,  я  позвонил  Хемфрейзу.
Хемфрейз работал с этим делом в Спрингфилде. Он сел в  машину  и  помчался
туда. Он по крайней мере на час обогнал полицейских. Ему  удалось  сделать
полную зарисовку всего, что он там  обнаружил,  до  приезда  полиции.  Они
ужасно разозлились, что нашли его там, но ничего не могли поделать.
     - Рассказывайте, - обратился Мейсон к Хемфрейзу. - Что там оказалось?
Что вы обнаружили?
     Хемфрейз вынул из кармана лист бумаги, развернул его:
     - Я начертил карту. Но прежде, чем я вам ее покажу, мистер Мейсон,  я
вам расскажу в общих чертах, что произошло. Я подошел к дому  Овербрука  и
сказал ему, что приехал изучить автомобильные следы. Он решил,  что  я  из
ведомства шерифа, и все мне выложил.
     - Что же он сказал?
     - Ну, оказалось, что, чем  больше  Овербрук  думал  о  Флитвуде,  тем
больше это его беспокоило. По тому, как лаяла его собака, он  догадывался,
что какие-то шумы слышались еще до того, как Флитвуд вышел  на  дорогу.  И
Овербрук  пришел  к  заключению,  что,  наверно,  был  какой-то   шум   от
подъезжавшей машины и от разговора людей, когда Флитвуд из машины выходил.
Так что Овербрук, будучи хорошим охотником, пошел по следу Флитвуда.
     - Он смог найти следы Флитвуда?
     - Да. Не прямо возле дома, но довольно близко. Понимаете,  в  субботу
шел сильный дождь, земля размякла, и потом еще моросило, так что земля  не
успела затвердеть. Это создало Овербруку отличные условия для того,  чтобы
идти по следам.
     - Что же он делал?
     - Пошел по следам Флитвуда  и  попал  на  то  место,  где  остановили
машину.  Здесь  он  увидел  четкие  отпечатки,   которые   заставили   его
призадуматься. Но на этом он  не  остановился,  а  пошел  себе  дальше  по
следам.
     - Вы в этом уверены?
     - Черт, конечно. Его следы очень четкие.  Он  подошел  прямо  к  тому
месту, где раньше стояла машина, посмотрел, куда ведут следы шин, добрался
до грунтовой  дороги.  Потом  вернулся  к  своему  дому,  взял  трактор  с
прицепом, нагрузил прицеп древесным хламом, который у него валялся  с  тех
пор, как он курятник строил, поехал на то место  возле  фермы,  где  ходил
пешком, вытащил доски и обложил ими дорогу вдоль следов - до  того  места,
где раньше  стояла  машина.  Доски  он  укладывал  очень  тщательно.  Клал
одну-две доски, по ним шагал  назад,  чтобы  взять  еще  досок,  подходил,
укладывал их, а потом по  ним  возвращался  за  следующей  партией.  Таким
способом он сохранил  все  следы  на  дороге.  По  этим  следам  все,  что
произошло, ясно как день. Он старательный мужик, и я считаю, что он сделал
гораздо больше, чтобы сохранить  те  следы,  чем  это  смогли  бы  сделать
полицейские. И теперь, несмотря на то что  полицейские  там  шлялись,  эти
следы четко видны - во всяком случае, когда  я  оттуда  уезжал,  они  были
видны. Полицейские собирались снять гипсовые отпечатки.
     - Что потом?
     - После того, как  Овербрук  уложил  доски,  он  поехал  на  почту  и
позвонил шерифу. Рассказал шерифу, что он обнаружил и что сделал, и  тогда
шериф позвонил Трэггу. Они велели Овербруку поехать  туда  и  охранять  то
место до приезда полиции.
     Ну, я туда приехал и начал осматривать все  кругом.  Овербрук  решил,
что я от шерифа. Он закричал мне, чтобы я объехал  его  дом  и  выехал  на
дорогу к ферме. Я так и сделал, и он показал мне, как он  построил  дорогу
из досок, ведущую туда,  где  стояла  машина,  и  рассказал  мне,  что  он
обнаружил. Я все это зарисовал - и только закончил рисунок, как показались
шериф с лейтенантом Трэггом. Они были всем этим несколько раздражены,  но,
благодаря тому, как Овербрук разложил доски, я нисколько не спутал  следы,
и у них не могло быть ко мне претензий. Конечно, они меня оттуда  прогнали
и наверняка отобрали бы у меня рисунок, если бы знали,  что  он  есть.  Но
Овербрук ничего о нем не сказал, а  я  тем  более.  К  тому  времени,  мне
кажется, у полицейских появились свои сложности. Они сами  зарисовывали  и
делали фотографии.
     - Давайте взглянем на рисунок, - попросил Мейсон.
     Хемфрейз положил рисунок на стол к Мейсону.
     - Вот здесь все, - сказал он. - Вот  место,  где  машина  свернула  с
дороги.
     - Нет сомнений, что это та самая машина? - спросил Мейсон.
     - Очевидно, нет. Там, где стояла машина,  почва  довольно  мягкая,  а
там, где машина поворачивала с дороги, ясно видны следы  четырех  шин.  На
колесах машины миссис Оллред все шины новенькие, там  ясно  виден  рисунок
протекторов. Так как машина поворачивала, есть  место,  где  следы  каждой
покрышки отчетливо видны, как будто  их  смазали  чернилами  и  промокнули
листом бумаги. Каждая деталь следа отчетливо выделяется. Я  предварительно
срисовал все узоры на покрышках  машины  миссис  Оллред,  после  того  как
полиция нашла ее на дне каньона. Это  точно  машина  миссис  Оллред,  если
только не какая-то другая с точно такими же покрышками.
     - Я просто хотел уточнить, - кивнул Мейсон.
     - Вот, тут, - Хемфрейз  указал  на  деталь  рисунка,  -  дорога  идет
вправо, вдоль края пахотной земли. По одну сторону - люцерна  за  забором.
По другую - ничего. Там, где повернула машина, грунт мягкий.  Следы  видны
так же ясно, как на  только  что  выпавшем  снегу.  Теперь  посмотрите  на
рисунок.  Вот  здесь  машина  свернула  с   дороги.   Подъехала   сюда   и
остановилась. Вы можете видеть, где из нее вышел Флитвуд. Вот его следы  -
он вышел с левой стороны. Видите, он пошел  направо,  в  свет  фар.  Следы
показывают, как он повернулся, когда дошел  до  этой  точки,  прямо  перед
передними фарами. Здесь он секунду постоял. Сначала его следы ведут в этом
направлении. Вот здесь он стоял, звал миссис Оллред, когда  она  выскочила
из багажника.
     - А ее следы видно?
     - Вот они, в том направлении. Она выскочила из багажника.  Вот  здесь
он был расположен. Вот следы ее ног, когда она спрыгнула на землю, вот она
побежала. Можно видеть, что она  помчалась  со  всех  ног,  прямо  на  эту
дорогу. Эта дорога имеет гравийное покрытие, так что мы  больше  не  можем
видеть ее следов после того, как она выбралась на дорогу. Но очень  далеко
она убежать не могла. Она, должно быть, остановилась  и  ждала.  Именно  в
этот момент, если  я  правильно  понял  рассказ  Флитвуда,  из  того,  что
говорили полицейские, прежде чем меня оттуда выставили, - именно тогда  он
крикнул ей, что ее муж жив и все в порядке.
     Мейсон кивнул.
     - Вы  можете  видеть  четкие  следы.  Она  пошла  по  дороге,  прошла
некоторое расстояние  -  никто  не  знает  сколько,  возможно,  так  и  не
удалилась от машины настолько, что не могла слышать или  видеть,  что  там
происходит. Она все обдумала. Повернулась и пошла обратно. Вот  ее  следы,
когда она возвращалась, и вы можете видеть, что цепочка следов ведет прямо
туда, где стояла машина. Она  направлялась  к  левой  дверце  машины  -  к
сиденью водителя.
     - Что случилось дальше? - спросил Мейсон.
     - Дальше она села в машину и поехала.
     - Откуда вам это известно?
     - Попробуйте сами представить, - предложил Хемфрейз. - Я  внимательно
изучил следы. Эта схема вам покажет, что произошло. Она вышла  из  машины,
побежала к дороге. Вернулась и села в машину. Флитвуд вышел  из  машины  и
отправился к дому Овербрука. Туда ведет единственная цепочка следов.  Если
бы Флитвуд вернулся к машине, он бы оставил еще одну цепочку.
     - А следы Овербрука? - спросил Мейсон.
     - Они оставлены сегодня утром. Их  можно  ясно  проследить  -  ровная
четкая цепочка. Он шел от своего дома, как я показал, вот  тут.  Он  начал
было наступать на следы автомобильных  шин,  потом  подумал  и  сообразил,
какая в них заключена ценность, и свернул на дорогу к ферме. А потом пошел
за трактором и настелил доски.
     - Вы не думаете, что кто-то мог выйти  из  машины  или  войти  в  нее
осторожно, не оставляя следов?
     - Ни малейшего шанса, - возразил Хемфрейз. - Земля такая мягкая,  что
вы можете видеть даже следы собаки Овербрука, оставленные, когда тот  клал
доски. Я поставил точки там, где видны  собачьи  следы.  Каждый  отдельный
след не срисовывал. Но главное -  земля  такая  мягкая,  что  даже  собака
оставляет четкие следы.
     - И не возникает сомнений, что тут следы Флитвуда?
     - Ни малейших. Вы видите их  там,  где  он  вышел  из  машины,  пошел
кругом. Вот здесь он стоял, когда оглядывался на миссис Оллред. Вот  здесь
он стоял, когда повернулся  и  выкидывал  пистолет.  Вот  здесь  он  пошел
дальше, и вы можете видеть его следы, ведущие к дому Овербрука.
     Мейсон задумчиво изучил рисунок.
     - Вы уверены, что у вас тут есть все?
     - Абсолютно все.
     - Если это свидетельство  истинно,  оно  чертовски  важно,  -  сказал
Мейсон.
     - Оно истинно. Все написано тут, на земле,  никто  не  мог  выйти  из
машины или войти туда, не оставляя следов.
     - Может, есть какой-то способ, чтобы кто-то подошел  к  машине  и  не
оставил следов? - настаивал Мейсон.
     Хемфрейз упрямо покачал головой:
     - Может, по твердой земле подобрался бы?
     - Такой там нет.
     - Или... минутку, - сказал Мейсон. - А как насчет  веревки?  Накинуть
на ветку...
     - Да там на сотни футов никаких деревьев  нет.  Вон  там  развесистые
дубы. Но они так далеко, что на эту картинку не поместились.  Нет,  мистер
Мейсон, можете мне верить. Я ситуацию  продумал  как  следует.  Невозможно
войти или выйти из этой машины, не оставив следов, все следы зарисованы на
этой  карте,  и  они  все  очень  заметные.  Когда  машина   подъехала   и
остановилась, в ней было, по крайней мере, два человека.  Одна  из  них  -
женщина в багажнике, другой - мужчина, сидевший за рулем, во всяком случае
он вышел с левой  стороны,  откуда  естественно  выйти  водителю.  Мужчина
обошел машину вокруг, встал перед передними фарами и при этом ставил  ноги
в определенной позиции, его поведение легко проследить. Сначала он смотрел
назад, потом выбросил пистолет. А потом двинулся к дому Овербрука. Женщина
вернулась, села в машину и поехала. Это единственный способ, каким  машина
могла отсюда уйти. Эта женщина вернулась, села на сиденье шофера и  повела
машину. Следы рассказывают всю историю. Кто бы ни был еще в  этой  машине,
он оставался там сидеть, пока  машина  тут  стояла.  Видно,  когда  машина
давала задний ход. Земля здесь  мягкая,  заметно,  как  буксовали  колеса,
когда машина разворачивалась. А потом ее опять вывели на гравийную дорогу.
     Мейсон изучал рисунок, барабаня кончиками пальцев по краю стола.
     - Ну, - сказал Дрейк, - я думаю, тут все, что надо.
     Мейсон кивнул и через минуту добавил:
     - Конечно, я не думаю, что возможно эти следы точно идентифицировать.
Другими словами, какая-то женщина была в багажнике. Эта женщина выбралась,
вышла на дорогу, потом вернулась в машину и увела ее. Следы не доказывают,
что это была именно миссис Оллред.
     - Версия Флитвуда говорит о миссис Оллред, - напомнил Дрейк.
     - А Флитвуд лгал при каждой возможности, - отрезал Мейсон.
     - Но его история подтверждается, - сказал Хемфрейз.
     - Не доверяю я этой Бернис Арчер, Пол, - вдруг произнес Мейсон. - Это
она могла быть заперта в багажнике.
     - Никоим образом, - запротестовал Дрейк. - Вспомни, что Бернис  Арчер
в понедельник вечером была в городе. Она ответила на тот звонок со станции
обслуживания возле Спрингфилда. С ней ночевала ее подруга.  Они  сидели  и
болтали до часу или двух ночи, а потом вместе заснули. Кровать там  только
одна. Я проверял Бернис Арчер. Она  была  дома  всю  ночь  в  понедельник.
Вспомни, что миссис Оллред останавливалась на станции  обслуживания  около
семи часов, и заправщик ее помнит, помнит машину и Флитвуда. А  под  откос
машина скатилась около одиннадцати. В этот час  должны  были  остановиться
часы в машине и на руке Оллреда.
     - Полиция не считает, что машину пустили  с  откоса  как  раз  тогда,
когда остановились эти часы?
     - Нет, они считают, что миссис Оллред поставила часы Оллреда  вперед,
чтобы обеспечить себе алиби.
     Мейсон встал со стула и начал расхаживать по комнате.
     -  Ты  сможешь  предъявить  это  доказательство  суду,  когда  будешь
выступать, - Дрейк похлопал по бумаге.
     - Я знаю.
     - Это доказательство, - продолжал Дрейк, - решающее в деле. Какую  бы
историю ни  рассказывала  твоя  клиентка,  она  должна  совпадать  с  этим
доказательством - следами.
     - Ее история с ними не совпадает, Пол.
     - Ну, когда она встанет на место свидетеля - совпадет.
     - Если она говорит правду, - рассуждал Мейсон, - Флитвуд  должен  был
посадить в машину другую  женщину,  запереть  ее  в  багажник,  выпустить,
допустить, чтобы она убежала, вернулась и увела машину. Если  она  лжет  -
значит, пытается кого-то защитить. Кого?
     - Патрицию, - догадался Дрейк.
     - Возможно. Но как могла Патриция оказаться в багажнике машины  своей
матери? Мы знаем, где она была в понедельник вечером, Пол?
     - Очевидно, нет.
     - Разузнай.
     - Попробую.
     - Эти следы, мистер Мейсон... - вмешался Хемфрейз. - Если вы  сможете
представить, как эта  женщина  могла  выйти  из  машины  после  того,  как
вернулась, - вы тогда умнее  меня.  Наверно,  она  была  ангелом  и  имела
крылышки. История записана на земле. Она вернулась в машину и уехала.
     - А Флитвуд был в машине только один раз?
     - Верно. Его следы ведут от автомобиля. Он туда не возвращался.
     - Если только Овербрук не лжет насчет времени, когда  он  уложил  эти
доски, - сообразил Мейсон, - и...
     - Невозможно, - перебил Хемфрейз. - Я говорил с соседом Овербрука. Он
видел, как тот укладывал доски утром. Овербрук ему сказал, что он охраняет
какие-то следы, в которых может быть заинтересован шериф.  Сосед  стоял  и
наблюдал, как он укладывает доски,  а  потом  поехал  на  почту.  Овербрук
присоединился к нему через несколько минут, он ехал звонить в полицию.
     - Все это чертовски подходит к истории Флитвуда, - сказал Дрейк. - Он
все же сказал правду.



        18

     Д.Т.Дэнверс, в интимных кругах известный как "ДеТаль" Дэнверс - из-за
своей страстной приверженности к каждой мелкой детали в деле, был назначен
обвинителем при предварительном слушании дела "Народ  против  Лолы  Оллред
Фэксон".
     Дэнверс, коренастый мужчина с могучей шеей,  настроенный  агрессивно,
однако  привыкший  держаться  дружески  с   теми   людьми,   которые   ему
противостояли, остановился возле стула Мейсона,  чтобы  обменяться  с  ним
рукопожатием до начала заседания.
     - Ну, - сказал он, - полагаю, все пойдет обычным порядком.  Вы,  сидя
тут, начнете сыпать возражениями,  стараясь,  чтоб  мы  как  можно  больше
растерялись и чтоб вам взять верх, когда  же  наступит  ваша  очередь,  вы
развернетесь, как сломанная лагерная палатка и  скажете:  "Ваша  Честь,  я
полагаю, что публичное свидетельство было достаточно убедительным  и  суду
остается только освободить моего клиента, так что не вижу смысла прибегать
к защите".
     Мейсон рассмеялся:
     - В чем  дело,  Дэнверс?  Вы  что,  были  в  туристском  лагере,  где
сломалась палатка?
     Судья Колтон занял свое кресло и сказал:
     - Открывается слушание дела "Народ против  Лолы  Фэксон  Оллред".  Вы
готовы, господа?
     - Ответчица в суде, - доложил Дэнверс, - обвинение готово.
     - Защита готова, - объявил Мейсон.
     - Вызывайте первого свидетеля, - приказал судья Колтон.
     Первым свидетелем Дэнверса был врач, который производил вскрытие тела
Бертрана  Оллреда.  Он  описал   профессиональными   терминами   найденные
повреждения и высказал  мнение,  что  смерть  наступила  между  девятью  и
половиной одиннадцатого вечера в понедельник.
     - Задавайте вопросы, - предложил Дэнверс.
     - Эти раны, которые  вы  описали,  -  спросил  Мейсон,  -  и  которые
послужили причиной смерти покойного, - не могли они произойти от падения с
откоса, пока покойный был в машине?
     - Да, за исключением одного удара, который  был  нанесен  по  голове,
очевидно, каким-то округлым инструментом,  вроде  рукоятки  пистолета  или
заводной ручки, или куска небольшой, но очень тяжелой трубы.
     - Они не могли произойти от падения и от  удара  головой  о  какой-то
твердый предмет, вроде края приборной доски или руля?
     - Не думаю.
     - Но вы не уверены, что этого не могло быть?
     - Нет. Естественно, тут могут быть сомнения. Конечное положение  тела
в автомобиле, разумеется,  отлично  от  первоначального,  так  как  машина
переворачивалась, но, когда тело получило первый  удар,  он  был  доволбно
сильным.
     - Это все, - объявил Мейсон.
     Эксперт из полицейской лаборатории дал показания  относительно  куска
коврика, взятого из багажника машины. На нем были пятна  крови  -  как  он
сказал, человеческой.
     - Задавайте вопросы, - пригласил Дэнверс.
     - К какой группе принадлежит кровь? - спросил Мейсон.
     - К нулевой.
     - Вам известно, какая группа крови у ответчицы?
     - Нулевая.
     - Знаете ли вы группу крови покойного, Бертрана Оллреда?
     - Нет, сэр, не знаю. Я ее не определял.
     - Следовательно, вы только  обнаружили,  что  группа  крови  на  этом
кусочке  ковра,  который,  как  вы  считаете,  лежал  в  багажнике  машины
ответчицы, была той же группы, что  и  кровь  ответчицы.  После  этого  вы
перестали интересоваться дальнейшим расследованием. Это так?
     - Ну, я...
     - Это так или нет?
     - Нет.
     - Хорошо, что же вы сделали?
     - Ну, я... провел тщательное расследование, чтобы доказать,  что  это
кровь и что она человеческая.
     - И потом определили группу?
     - Да.
     - Оказалось, что это нулевая группа?
     - Да, сэр.
     - И обнаружили, что у ответчицы нулевая группа?
     - Ну... да.
     - А вы не знаете, что  процентов  сорок-пятьдесят  людей  белой  расы
имеет нулевую группу крови?
     - Ну... знаю.
     - И вы были уверены, даже до  того,  как  провели  исследование,  что
результат исследования покажет, что эта кровь ответчицы?
     - Не совсем.
     - Тогда зачем вы  определили  группу  ответчицы  и  группу  крови  на
коврике, как вы сказали?
     - Ну, я хотел показать, что она могла принадлежать ответчице. Когда я
это доказал, я уже больше ничего не хотел установить.
     - И вы не определяли группу крови убитого?
     - Минутку... определял. У меня были записи...
     Свидетель вытащил из кармана блокнот и сказал:
     - Вот оно.  Определение  группы  крови  относилось  к  другому  делу,
поэтому... Да, покойный тоже имел нулевую  группу  -  это  еще  ничего  не
доказывает, потому что, как вы сами сказали, сорок или пятьдесят процентов
белого населения мира имеет эту группу. Идея моего исследования была не  в
том, чтобы доказать, что эта кровь принадлежит ответчице, а что она  могла
принадлежать ответчице.
     - А могла принадлежать и кому-то из сорока или  пятидесяти  процентов
населения?
     - Да.
     - Это все, - сказал Мейсон.
     Один из офицеров дорожной полиции описал процедуру осмотра  машины  с
телом Оллреда, упомянул, что машина была поставлена  на  первую  скорость,
когда опрокинулась с обрыва, и что, очевидно, ее намеренно  направили  под
откос.
     Мейсон не задал вопросов.
     - Роберт Флитвуд, займите свидетельское место, - велел Дэнверс.
     Флитвуд  принес  присягу,  занял  место  и  начал  давать  показания,
повествуя о событиях, приведших к встрече его, Оллреда и миссис  Оллред  в
мотеле "Уютный отдых" около десяти вечера в понедельник.
     - Что произошло потом? - спросил Дэнверс.
     - Он был достаточно добросердечен. Он все  еще  изображал  мужа  моей
сестры. Поздоровался со мной за руку, спросил, как  я  себя  чувствую,  не
возвращается ли память. Я сказал, что нет, и тогда Оллред объявил, что  мы
отсюда уезжаем, потому что он  нашел  на  этой  дороге  местечко  получше.
Багажа у меня не было, кроме бритвы и туалетных  принадлежностей,  которые
дал мне Оллред. У миссис Оллред был  очень  маленький  чемодан.  Мы  могли
уехать почти тотчас. Ну, он поднял крышку багажника, чтобы  положить  туда
чемодан миссис Оллред, и вдруг вытащил пистолет и велел  ей  туда  влезть.
Она отказалась. Он больно ударил ее по лицу,  и  она  поняла,  что  он  не
шутит. Она влезла. Тут я и заметил, что у нее идет носом кровь.
     Он последовательно рассказал всю историю, включая и то, как  он  взял
верх над Оллредом и как пришел на ранчо Овербрука. Рассказ его почти слово
в слово совпадал с тем, который он выдал Мейсону и Трэггу накануне.
     - Вы были знакомы с Овербруком?
     - Не лично, но знал о нем кое-что из бухгалтерских книг.  Он  с  нами
переписывался насчет рудников. Я знал, что он не выдал бы меня Оллреду.
     - Итак, что вы сделали?
     - Ну, - сказал Флитвуд, - я ведь притворялся, что у меня  амнезия.  Я
решил, что самое лучшее будет продолжать притворяться. Я вывел  машину  на
дорогу к владениям Овербрука, свернул с дороги туда, где, мне  показалось,
можно оставить машину. Место было мягкое, по обе стороны  канавы,  которые
вместе с дождем размыли землю, но машина там проехала.
     - На первой скорости?
     - Кажется, на второй.
     - Что произошло потом?
     - Я съехал с дороги и остановил машину.
     - Потом что?
     - Миссис Оллред, очевидно,  воспользовалась  ручкой  стартера,  чтобы
открыть замок багажника...
     - Но вы точно не знаете, использовала ли она ручку?
     - Нет. Все, что мне  известно,  -  когда  она  туда  залезла,  крышка
захлопнулась, а когда я остановил машину, она открыла багажник.
     - И что произошло?
     - Почти сразу, как я остановил машину, она открыла крышку  багажника,
выскочила на землю и пустилась бежать.
     - В каком направлении?
     - Назад. К дороге, с которой мы только что съехали.
     - Вы что-нибудь сказали?
     - Я ее позвал и крикнул: "Вам  не  надо  бежать.  Он  в  нокауте.  Он
абсолютно без сознания".
     - Она что-нибудь ответила?
     - Нет. Просто продолжала бежать.
     - Но вы достаточно громко кричали, чтоб она вас услышала?
     - Конечно, она меня слышала.
     - Что потом?
     - Я больше о ней не заботился. Я вспомнил об оллредовском  пистолете,
который все еще держал в руках. Я его бросил как можно дальше.
     - В каком направлении?
     - Наверно, к северу - в северо-восточном направлении от машины.
     - Что произошло потом?
     - В доме Овербрука свет не горел, но я слышал лай собаки, и  он  меня
вел. Я пошел прямо к дому Овербрука.
     - Вы вышли снова на дорогу?
     - Нет. Просто держался того направления, где лаяла собака.
     - Что произошло потом?
     - Я вытащил Овербрука из постели. Попросил его меня приютить. Сказал,
что не знаю, кто я, - и ничего о себе не знаю.
     - Он согласился?
     - Да. Уложил меня в постель.
     - И вы легли спать?
     - Да.
     - Вы пытались выйти?
     - Нет. Собака следила за мной. Я не мог.
     - Под собакой вы разумеете собаку Овербрука?
     - Да.
     - Где она была?
     - В гостиной.
     - Откуда вы знаете?
     - Потому что я встал и вроде подумал,  что  надо  бы  осмотреться.  Я
слышал, как зашумела машина, и подумал - уж не Оллред ли  пришел  в  себя.
Попробовал открыть дверь и выглянуть,  но  там  оказалась  собака,  и  она
зарычала.
     - Разве там не было окна?
     - В том-то и дело. Комната выходила на другую сторону дома,  и  я  не
мог видеть то место, куда поставил машину. Я хотел выйти и  посмотреть  из
окон другой комнаты.
     - Дом простой?
     - Да.
     - Из двух комнат?
     - Из четырех. Комната, где спал Овербрук, кухня, комната, где спал я,
и гостиная.
     - Овербрук там был один?
     - Да.
     - Что случилось после этого?
     Флитвуд улыбнулся:
     - Я попался в свою собственную ловушку. К дому подъехал мистер  Перри
Мейсон и узнал меня. С ним была девушка, которая претендовала на меня  как
на своего пропавшего мужа. Я не мог ничего с этим  сделать,  не  показывая
Овербруку, что я ему солгал насчет амнезии, а я был не готов к тому, чтобы
разоблачать себя. Я все еще считал,  что  для  меня  будет  гораздо  лучше
притворяться, будто я не помню ничего, что случилось после того  удара  по
голове, так что я продолжал в том же духе.
     - И что произошло?
     - Мистер Мейсон отвез меня в полицейское Управление.
     - Задавайте вопросы, - предложил Дэнверс Перри Мейсону.
     Мейсон обратился к Дэнверсу:
     -  Я  полагаю,  у  вас  приготовлена   карта   той   местности,   где
останавливалась машина,  и  так  далее.  Вы  собираетесь  со  временем  ее
предъявить. Почему бы не приобщить ее к делу прямо сейчас и  не  дать  мне
возможность допросить свидетеля в связи с картой?
     - Очень хорошо, - согласился Дэнверс и вручил Мейсону карту,  которая
была такой же, как рисунок, который  Берт  Хемфрейз  приготовил  для  Пола
Дрейка.
     - Мы сейчас же  удостоверим  ее  правильность,  если  вы  хотите,  по
показаниям агента, который ее чертил...
     - Думаю, в этом нет необходимости, - перебил Мейсон. -  Агента  можно
выслушать позже, а теперь у нас на свидетельском  месте  Флитвуд,  и  надо
закончить с ним.
     - Очень хорошо. А вот несколько фотографий следов.
     - Посмотрите на карту, - сказал Мейсон, обращаясь к  свидетелю,  -  и
скажите, точно ли  эта  карта,  или  схема,  изображает  окрестности  дома
Овербрука?
     - Да, сэр. Это так.
     - Где же вы оставили машину?
     - В этой точке.
     - А где находился багажник машины?
     - Вот здесь. Именно там, где вы видите отпечатки ног женщины,  точки,
отмеченные здесь как "следы бегущей женщины". Вы  видите,  они  начинаются
здесь, где был багажник. Они следуют по направлению к дороге.
     -  А  здесь  вы  видите  точки,  обозначенные  как  "следы   женщины,
возвращающейся к машине".
     - Да, это так.
     - Чьи они?
     - Ну, я, разумеется, не знаю наверняка, чьи.  Я  полагаю,  что  здесь
была миссис Оллред и...
     - Неважно, что вы думаете, - перебил Дэнверс. - Придерживайтесь того,
что вы знаете, а вы, мистер Мейсон, придерживайтесь вопросов  по  существу
дела. Я возражаю, Ваша Честь, против  вопросов  защитника,  относящихся  к
такому предмету, что свидетель вынужден делать заключения и...
     - Возражение можно было бы принять, но вопрос уже задан  и  ответ  на
него получен.
     - Не полностью получен, Ваша Честь.
     -  Очень  хорошо,  возражение  принято.  Ответ  свидетеля  не   будет
приниматься во внимание. Продолжайте, мистер Мейсон.
     - Почему, - спросил Мейсон, - вы не обратились в полицию?
     - У меня не было возможности.
     - У вас была возможность добраться до телефона и позвонить по  номеру
Доннибрук шестьдесят девять восемьдесят один, правда?
     - Да.
     - Это номер кого-то, кто вас интересует?
     - Да.
     - И вы хотели обратиться к этому лицу за помощью?
     - Ну, мне хотелось выйти из затруднительного положения, в  которое  я
попал.
     - А вы говорили с этим лицом?
     - Не говорил. Это номер мисс Бернис Арчер, моего друга.
     - Близкого друга?
     - Да.
     - И вы хотели с ней посоветоваться о том, что происходит?
     - Да. Я не собирался просить ее о помощи или связываться с  полицией,
но я не хотел, чтобы она думала, будто я связался с замужней женщиной.
     - Вы звонили ей  со  станции  обслуживания  автомашин,  когда  миссис
Оллред была в дамской комнате этой станции?
     - Да, сэр.
     - И вы не дождались, чтобы на звонок ответили?
     - Нет, сэр. Мне помешали. Миссис Оллред вышла, а я  не  хотел,  чтобы
она меня видела у телефона.
     - Это была первая ваша возможность воспользоваться телефоном?
     - Ну да, первая возможность, да.
     - В воскресенье вы целый день были в мотеле?
     - Да.
     - А в понедельник утром?
     - Да.
     - Там телефона не было?
     - Нет, сэр.
     - Вы пытались найти телефон?
     - Да.
     - Миссис Оллред все время была там?
     - Не все время, нет. Но она была близко. Не думаю, что она  оставляла
меня больше чем... ну, минут на десять - пятнадцать.
     - Вы могли бы встать и выйти в любое время, если б захотели?
     - Ну, думаю, что да. Да.
     - Вы не хотели?
     - Ну, я хотел посмотреть, как развиваются события.
     - Вы все же понимали, что Оллред может явиться каждую минуту?
     - Сказать по правде, мистер Мейсон, я не  хотел  делать  ничего,  что
могло бы вызвать сцену, потому что я  не  хотел  быть  поставленным  перед
необходимостью объяснять мои поступки.
     - Почему?
     - Потому что я считал,  что,  если  я  всех  одурачу  и  если  Оллред
подумает, что я верю, будто меня сбила машина  Патриции,  я  смогу  как-то
повернуть ситуацию в свою пользу.
     - Каким образом?
     - Усыпив подозрения Оллреда, я бы получил шанс связаться с Джеромом и
объяснить ему все.
     - Вы делали попытки связаться с Джеромом?
     - Да.
     - Когда?
     - Когда мы были в отеле в Спрингфилде.
     - Что же вы сделали?
     - Позвонил мистеру Джерому по телефону.
     - Ах, позвонили?
     - Да, сэр.
     - И что вы сказали ему?
     - Я с ним не говорил, а просил ему передать. Его не было.
     - Что вы просили передать?
     - Вопрос отводится как как неправомерный, не  относящийся  к  делу  и
основанный на слухах, - перебил Дэнверс.
     - Поддерживаю, - рявкнул судьи Колтон.
     - Нет, минутку, - настаивал Мейсон. - Ваше отношение  к  ответчице  в
данном деле, миссис Оллред, основано каким-то  образом  на  ваших  деловых
связях?
     - Ну, только в некотором роде.
     - Вам известно, что компаньон Оллреда мистер Джером  собирался  выйти
из дела?
     - Ну, вообще-то да.
     - И вы ожидали, что поступите на службу к мистеру Джерому?
     - Отводится как вопрос, не имеющий отношения к делу, неправомерный  и
основанный на слухах, - вмешался Дэнверс.
     - Прошу прошения, - огрызнулся Мейсон. - Мне хотелось  бы  выясненить
мотивы, которыми  руководствовался  свидетель.  Я  хочу  это  показать  на
перекрестном допросе.
     - Вы правы, - согласился судья Колтон. - Возражение снимается.
     - Ну, - сказал Флитвуд задумчиво, - наверно, я об этом думал.
     - И истинная причина, скрывавшаяся глубоко внутри, была  та,  что  вы
рассчитывали выступить против Бертрана С.Оллреда, при необходимости  убить
его, полагаясь на поддержку Джерома с его деньгами и связями. Это так?
     - Неправда!
     - Даже в общих чертах?
     - Нет.
     - Тогда почему вы просто  не  подождали  благоприятного  момента,  не
улыбнулись миссис Оллред и не сказали: "Извините, миссис  Оллред,  но  это
просто игра с моей стороны. Теперь я вас покину"?
     - Ну... из-за определеных трудностей.  Я  хотел  еще  потянуть,  пока
Джером не получит шанс поймать Оллреда  за  руку.  По  телефону  я  просил
емупередать, какие действия он должен предпринять. Я хотел,  чтобы  Оллред
занимался мною, пока Джером не добудет доказательства.
     - Значит, вы были союзником Джерома?
     - Некоторым образом. Я собирался с ним сотрудничать.
     - Это все, - объявил Мейсон.
     - Вопросов больше нет. Вызовите П.Э.Овербрука.
     Овербрук, неуклюжий в рабочей одежде, пробился к свидетельскому месту
- добродушный великан, смущенный присутствующей в зале толпой  и  странным
окружением. Он принял  присягу,  назвал  свое  имя  и  адрес  чиновнику  и
беспокойно повернулся лицом к Дэнверсу.
     - Вы П.Э.Овербрук, который имеет участок, называемый ранчо Овербрука?
Вы видели чертеж и можете указать месторасположение вашего дома на нем?
     - Да, сэр.
     Мейсон сказал Дэнверсу:
     -  Насколько  мне  известны  правила,  советник,  наводящие   вопросы
разрешаются при прямом допросе, только когда они предварительные; если  вы
не хотите, чтобы я возражал, пусть  бы  лучше  свидетель  сам  давал  свои
показания.
     - Мой вопрос был только предварительным. Я хотел сэкономить время.
     - Вы бы больше времени сэкономили,  если  бы  предоставили  свидетелю
возможность самому давать показания, - сказал Мейсон. -  Время  важно,  но
есть и другие важные обстоятельства.
     Дэнверс улыбнулся и напомнил:
     - Я спасаю время, а вы спасаете шею ответчицы.
     - Достаточно, джентльмены, - предостерег судья Колтон. -  Пожалуйста,
продолжайте вести дело, мистер Дэнверс.
     - Вы видели Флитвуда, свидетеля, который сейчас давал показания?
     - Да, сэр.
     - Когда вы увидели его впервые?
     - Ну, так он же явился ко мне вечером в понедельник.
     - В какое время в понедельник?
     - Да уж не могу теперь и сказать. После того, как я спать  улегся.  А
проснулся я оттого, что собака лаяла. На часы я не смотрел.
     - Хорошо. Что разбудило вас?
     - Сначала собака залаяла, а потом мне показалось,  что  я  слышу  шум
мотора.
     - Значит, вы не спали, когда Флитвуд подошел к дому?
     - Нет, сэр.
     - И что произошло?
     - Собака довольно громко лаяла, и я понял, что кто-то прямо во дворе.
Потом я слышал, как кто-то с собакой разговаривает, а потом раздался  стук
в дверь.
     - Собака не кусалась?
     - Нет. Эта собака не кусается. Она лает, подбегает и нюхает  человека
- не знаю уж, что бы было, если бы человек сделал  что-нибудь  плохое.  Но
если человек прямо проходит  к  дому  и  стучит  в  дверь,  собака  только
продолжает лаять.
     - Значит, вы открыли дверь и впустили Флитвуда?
     - Да, сэр.
     - Что было потом?
     - Ну, человек этот сказал мне, что он пришел  в  себя,  когда  бродил
поблизости, что он догадался, что попал в автомобильную аварию, что он  не
знает, кто он такой,  ничего  не  может  о  себе  вспомнить.  Так  что  я,
естественно, его впустил.
     - Что было дальше?
     - Ну, сэр, я ведь не знал, кто он  такой,  но  мне  казалось,  что  я
слышал шум автомобильного мотора, и это навело меня на подозрения.
     - Вы ничего не  сказали  этому  человеку  о  том,  что  слышали,  как
останавливался автомобиль?
     - Нет, я даже не был уверен,  что  в  самом  деле  слышал  машину.  Я
подумал, что так могло быть, - и по тому, как собака себя вела,  возможно,
машина тут останавливалась.
     - Этот человек сказал вам что-нибудь насчет того, что  он  приехал  в
автомобиле?
     - Нет. Он сказал, что совершенно ничего не  помнит,  просто  очнулся,
когда шел по дороге.
     - Вы знали, что он лжет?
     - Ну, по правде говоря, я подумал, что парня разыскивает полиция.
     - И что же вы сделали?
     - Что ж, ночь была холодная и дождливая, не хотел  я  выставлять  его
вон и неприятностей не хотел. У меня есть свободная комната с кроватью,  и
одеяла на ней постелены. Я предупредил его, что дом  у  меня  холостяцкий,
так что придется ему лечь без простыней, только с одеялами.
     - А он что сказал?
     - Он смертельно обрадовался. Так что я его отвел в комнату.
     - А потом?
     - А потом, - улыбнулся Овербрук, - я взял Принца  -  собаку,  тоесть,
привел в гостиную, и велел Принцу стеречь и  держать  парня  на  месте,  а
потом снова лег спать. Я знал, что тот парень  ни  за  что  не  выйдет  из
комнаты, если там Принц.
     - Вы абсолютно уверены, что он не выходил из комнаты с тех  пор,  как
там очутился?
     Овербрук улыбнулся и сказал:
     - Когда я велю Принцу не выпускать кого-то и  сторожить  его,  можете
пари держать, чт