Эрл Стенли Гарднер. Показания одноглазой свидетельницы




        1

     Ночное небо было затянуто тяжелыми, низко нависшими облаками.  Мелкий
холодный дождик  смочил  мостовые  и  тротуары,  окружил  сиянием  уличные
фонари. По мокрой мостовой с шипением проносились автомобили.
     Большинство зданий по соседству с торговым центром были уже  темными,
и только ярко светились окна аптеки на углу.  На  той  же  стороне  улицы,
примерно в середине квартала, излучало гостеприимный свет ночное  кафе.  В
кинотеатре напротив него уже погасили большую часть ламп  в  фойе.  Второй
фильм  последнего  сеанса  подходил  к  концу.  Минут  пять  спустя  двери
кинотеатра распахнутся, чтобы выпустить зрителей.
     В ожидании этого продавец  рецептурного  отдела  что-то  записывал  в
книгу. За пока еще  свободной  стойкой  бара  усталая  девушка  перетирала
стаканы, готовясь к новому  наплыву  посетителей.  Через  семь  минут  все
стулья у стойки будут заняты, а за ними люди выстроятся еще  в  три  ряда.
Тогда помогать девушке придут продавец рецептурного отдела и кассирша.
     Пока же здесь царило полное затишье,  короткая  передышка  перед  еще
одним, последним потоком посетителей.
     По Ванс-авеню торопливо шла женщина. Дойдя до  бульвара  Крамер,  она
остановилась, встревоженно оглянулась и свернула  за  угол.  Свет  в  окне
аптеки  выхватил  из  темноты  ее  лицо  с  решительно  сжатыми  губами  и
испуганными глазами.
     Она открыла дверь аптеки и вошла.
     Углубившаяся в какой-то роман кассирша продолжала чтение.  Девушка  у
автомата  с  содовой  водой  подняла   вопросительный   взгляд.   Продавец
рецептурного отдела отложил карандаш и привстал.
     Однако посетительница сразу направилась к двум телефонным  кабинам  у
дальней стены.
     Позже, восстанавливая в памяти ее внешность, все свидетели сошлись на
том, что это была женщина лет тридцати,  с  хорошей  фигурой,  которую  не
могло скрыть даже широкое темное пальто  с  меховым  воротником.  Кассирша
заметила, что она держала в руках коричневую сумочку из крокодиловой кожи.
     Они, может  быть,  запомнили  бы  больше,  но  в  этот  момент  двери
кинотеатра распахнулись и толпа зрителей повалила наружу,  сразу  заполнив
весь тротуар.
     Кассирша со вздохом захлопнула книгу.  Продавец  рецептурного  отдела
выставил на край прилавка рекламу поливитаминов и слегка пододвинул вперед
коробку с бритвенными лезвиями. Девушка у содового автомата  вытерла  руки
полотенцем и стала смешивать в миксере шоколад  и  солодовое  молоко.  Она
знала, что через минуту-две кто-нибудь закажет этот напиток.
     Женщина вошла в  кабинку,  открыла  сумочку  и  достала  кошелек  для
мелочи. Озабоченно нахмурившись, она  порылась  в  кошельке,  затем  почти
бегом кинулась к кассирше.
     -  У  вас  есть  пятицентовики?  Разменяйте  мне.   Только   быстрее.
Пожалуйста, побыстрее!
     Уж теперь-то, когда женщина оказалась так близко, кассирша  могла  бы
ее как следует рассмотреть, но именно в этот момент открылась дверь аптеки
и ввалилась шумная бесцеремонная  толпа  студентов,  которые,  обмениваясь
между собой громкими шутками, сразу начали требовать мороженое,  банановый
крем, сбитые сливки, шоколадный сироп и лущеные орешки.
     Кассирша протянула женщине пять монет, затем, измерив взглядом  толпу
вновь прибывших, поспешила на помощь к девушке за прилавком. Минут  десять
касса может подождать.
     Женщина скрылась в телефонной кабинке. С этого момента  ее  никто  не
видел, а верней, не замечал.
     Она положила на полочку возле телефона клочок бумаги, потом поставила
на бумагу столбик монет, взяла верхнюю, опустила в щель и набрала номер.
     Рука, державшая трубку, чуть дрожала. Женщина все время всматривалась
сквозь стекло в лица новых посетителей.
     Она с нетерпением и тревогой прислушивалась к  гудкам  на  том  конце
линии, потом трубку подняли, и приглушенный  звуками  танцевальной  музыки
слащавый голос произнес:
     - Алло. Я слушаю.
     - Пожалуйста... я очень вас  прошу.  Мне  нужно  поговорить  с  Перри
Мейсоном, адвокатом. Попросите его к телефону... только быстрее.
     - Перри Мейсон? Боюсь...
     - Тогда попросите сюда Питера, метрдотеля.  Мистер  Мейсон  сидит  за
столиком с молодой женщиной...
     - Но  Питер  очень  занят.  Вам  придется  подождать.  Если  вы   так
спешите...
     - Подойдите к Питеру. Попросите его  показать  вам  мистера  Мейсона.
Потом скажите мистеру Мейсону, чтобы он  подошел  к  телефону.  Это  очень
важно. Пусть сразу же подойдет. Вы поняли?
     - Ладно. Не вешайте трубку.
     Прошло минуты две. Женщина нетерпеливо  взглянула  на  свои  часы,  в
оправе которых поблескивали бриллиантики, нахмурилась и сказала  то  ли  в
трубку, то ли просто так:
     - Скорей, скорей! Ну, скорей же!
     Казалось, прошла вечность, прежде чем раздался несколько раздраженный
голос адвоката:
     - Алло. Говорит Мейсон.
     Женщина заговорила отрывисто и торопливо.
     - Это очень важно, - сказала она. -  Слушайте  меня  внимательно.  Вы
должны сразу же понять меня и сделать то, что я скажу.  Больше  я  уже  не
смогу...
     - Кто это говорит? - перебил адвокат.
     - Я послала вам пакет, - сказала женщина.  -  Ради  Бога,  выслушайте
меня. У вас есть карандаш?
     - Да.
     - Запишите, пожалуйста, имя и адрес.
     - Но почему...
     - Прошу вас, мистер Мейсон. Я все объясню вам. Каждая секунда дорога.
Я прошу вас, умоляю, запишите имя и адрес!
     - Говорите.
     -   Медфорд   Д.Карлин,   шестьдесят   девять   двадцать,    Западная
Лорендо-стрит. Записали?
     - Подождите, - сказал Мейсон. - Карлин, К-а-р-л-и-н? Так?
     - Да. Инициалы  -  М.Д.  Его  адрес  -  шестьдесят  девять  двадцать,
Западная Лорендо-стрит.
     - Есть. Записал.
     - Деньги вы уже получили?
     - Какие деньги?
     - О, мистер Мейсон, неужели вы не получили их? Тот пакет... я  о  нем
говорила... Как же так? Его не принесли?..
     Ее голос осекся.
     - Не будете ли вы столь любезны, - с раздражением  сказал  Мейсон,  -
назвать мне свое имя и прямо объяснить суть дела? Что за пакет и деньги, и
кто вы, наконец, такая?
     - Я не могу назвать вам свое имя. Да оно вам и ни к чему. В  конверте
были деньги, пятьсот семьдесят долларов... Мистер Мейсон,  я  умоляю  вас,
повидайтесь с мистером Карлином, покажите ему вырезку, которая лежит в том
пакете с деньгами, и...
     - Но я уже сказал вам, что не получал пакета.
     - Вы его получите. Его принесут. Скажите  мистеру  Карлину,  что  ему
придется искать другого компаньона. Мистер Мейсон, я не могу вам передать,
как все это важно. Это вопрос жизни и  смерти.  Не  теряйте  ни  минуты...
О-о!..
     Ее голос замер,  темные  глаза,  настороженно  следившие  за  входной
дверью аптеки, с  ужасом  глядели  на  высокого  мужчину  лет  тридцати  с
небольшим.
     Крупными легкими шагами человека, всегда  отличавшегося  великолепным
здоровьем, он вошел в аптеку и остановился, чуть  насмешливо  рассматривая
лица посетителей.
     Женщина не колебалась ни секунды. Трубка тотчас же выпала из ее  руки
и закачалась на проводе, несколько раз стукнувшись о стенку кабинки.
     Выскользнув из кабинки, женщина протиснулась к стенду с журналами  и,
повернувшись  спиной  к  стойке,  принялась  их  рассматривать,  казалось,
полностью углубившись в это занятие.
     Ей даже удалось изобразить удивление, когда  рука  мужчины  сжала  ее
локоть.  С  возмущением  обернувшись,  она  тут  же  улыбнулась,  нежно  и
заискивающе.
     - О, - сказала она. - Это ты!
     - Я искал тебя.
     - Я... Ты уже все закончил?
     - Да. Это потребовало меньше времени, чем я предполагал.
     - Надеюсь, я не заставила себя ждать. Я только хотела  купить  зубную
пасту и засмотрелась на журналы. Я тут всего минутку.
     Он положил ей на талию крепкую мускулистую руку и слегка подтолкнул к
прилавку.
     - Покупай свою пасту, и пошли отсюда.



        2

     Перри Мейсон стоял у телефона, держа трубку в левой  руке  и  затыкая
ухо указательным пальцем правой, чтобы не слышать звуков музыки.
     Оставшаяся  за  столиком  Делла  Стрит,  его   секретарша,   заметила
торопливый кивок шефа и поспешила к нему.
     - Что случилось? - спросила она.
     - Да что-то странное, - сказал Мейсон. - Подойди к  другому  телефону
и,  если  на  контрольном  пункте  сегодня  работает   кто-то   из   твоих
приятельниц, справься у них,  нельзя  ли  проследить,  откуда  мне  сейчас
звонили. Пусть поторопятся.  Звонила  женщина.  По-моему,  она  смертельно
перепугана.
     Делла  вытащила  записную  книжку,  наклонилась,  чтобы   рассмотреть
целлулоидный кружок на телефонном аппарате, и записала  номер.  Затем  она
поспешила к телефону, находившемуся в женской туалетной комнате.
     Когда она вернулась, Мейсон все еще держал трубку в руке.
     - Звонили из телефона-автомата, шеф, в аптеке на  углу  Ванс-авеню  и
бульвара Крамер. Телефон занят, очевидно, трубка не повешена.
     Мейсон положил свою трубку на место.
     - Что это за звонок? - спросила Делла.
     Мейсон сунул в карман записную книжку.
     - Меня просили немедленно повидать некоего  М.Д.Карлина.  Его  адрес:
шестьдесят  девять  двадцать,  Западная  Лорендо-стрит.  Поищи-ка  его   в
справочнике, ладно, Делла?
     Делла принялась торопливо листать телефонную книгу и вскоре сказала:
     - Да, он здесь есть. М.Д.Карлин, шестьдесят девять двадцать, Западная
Лорендо-стрит. Телефон - Ривервью три двадцать три двадцать два.
     - Запиши номер, - сказал Мейсон.
     - Ты будешь ему звонить?
     - Не сейчас. Попозже. Я хочу побольше  разузнать,  прежде  чем  начну
действовать. У этой женщины определенно что-то случилось. Жаль, что ты  не
слышала, как она говорила.
     - Она была расстроена?
     - Я бы сказал, не расстроена, а в панике.
     - Чего она от тебя хотела?
     - Просила сказать этому Карлину, что он должен  искать  себе  другого
компаньона.
     - Вместо нее?
     - Не знаю. Она передала мне свою просьбу и  сказала,  что  мне  скоро
принесут деньги. Обычно я отказываюсь от поручений анонимных клиентов,  но
в голосе этой женщины звучал такой ужас, что мне стало жаль ее. Перед  тем
как бросить трубку, она вскрикнула  так,  словно  что-то  испугало  ее  до
смерти. Трубка стукнулась о стенку, а потом ударилась еще  несколько  раз,
наверное, качаясь на шнуре. Может быть, женщина упала в обморок.
     - Что же нам теперь делать? - спросила Делла Стрит.
     - Некоторое  время  подождем  и  поглядим,  придет  ли  тот  пакет  с
деньгами, о котором говорила женщина.
     - А пока?
     Мейсон повел Деллу к столику.
     - А пока мы допьем кофе, может быть, немного потанцуем и вообще будем
вести себя так, будто ничего не случилось.
     - Не оборачивайся, шеф, - сказала Делла, - кажется,  твой  телефонный
разговор уже привлек к себе внимание.
     - В чем дело?
     - Насколько я могу понять, в том углу нас  с  тобой  очень  оживленно
обсуждают.
     - Кто именно?
     - Гардеробщица, девушка,  которая  делает  мгновенные  фотоснимки,  и
продавщица сигарет. Подожди минутку, девушка с сигаретами уже направляется
к нам.
     Мейсон глотнул кофе.
     Девушка, продававшая  сигареты,  предложила  свой  товар  сидящим  за
соседним столиком, затем повернулась к Перри Мейсону.
     - Сигары, сигареты? - спросила она вкрадчиво, чуть протяжно.
     Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой.
     Делла Стрит слегка подтолкнула его под столом.
     - Ну хорошо, дайте мне пачку "Релейф", - сказал Мейсон.
     Девушка взяла пачку, надорвала уголок, легонько  постучав  по  пачке,
вытолкнула сигарету и протянула ее Мейсону, наклонившись, чтобы  дать  ему
прикурить.
     У девушки был оливковый цвет лица, немного широковатые скулы и ладная
фигурка.  Короткое,  сильно  декольтированное  платье  открывало  округлые
плечи, стройные ноги обтягивали нейлоновые чулки.
     Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.
     - Не нужно, - мягко улыбнулся Мейсон.
     - О, вы... так щедры.
     - Не стоит благодарности.
     - Вы так добры... Такая сумма...
     - В чем дело? - перебил Мейсон и внимательно поглядел на нее.  -  Вам
ведь всегда дают чаевые.
     - Десять, пятнадцать центов, самое большее двадцать пять,  -  сказала
девушка, и ее глаза вдруг наполнились слезами.
     - Э, подождите-ка минутку, - сказал Мейсон. - Что это вы?
     - Простите меня. Я так расстроена, так истерзалась,  а  вы  были  так
добры со мной, и я... Я уж и сама не знаю, что делаю...
     - Да вы присядьте, - сказала Делла Стрит.
     - Нет, нет, меня уволят. Я не имею права сидеть с покупателями. Я...
     Мейсон  увидел,  что  ее  лицо  подергивается  от  волнения  и  слезы
тоненькими струйками стекают по щекам, оставляя полоски на гриме.
     - Ну, вот что, - сказал он. - Садитесь.
     Он  поднялся,  подал  стул  девушке,  и,  чуть   поколебавшись,   она
пододвинула стул так, чтобы можно было присесть на него, держа  поднос  на
коленях.
     - А теперь, - сказал Мейсон, - вам нужно выпить рюмку бренди и...
     - Нет, нет, пожалуйста.  Я  не  могу.  Пить  с  покупателями  нам  не
разрешают.
     - Да что у вас случилось? - спросил Мейсон. - Неприятности на работе?
     - Нет, нет. С работой все в  порядке.  Это  чисто  личное,  и  вообще
давнишняя  история.  Но  временами  вдруг  подступит  к  сердцу...  -  Она
запнулась и, повернувшись к Делле, с надрывом заговорила:  -  Ваш  муж  не
поймет, зато вы сможете понять. Вы женщина, и вам знакомо чувство матери к
ребенку.
     - А что с вашим ребенком? - спросил Мейсон.
     Она покачала головой.
     - Как глупо, что я навязываюсь к вам со своими делами. Будьте  добры,
сделайте вид, будто что-то  выбираете  на  моем  подносе.  Наш  шеф  может
рассердиться.
     Делла Стрит начала перебирать уложенные на подносе мелкие сувениры  и
безделушки.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Вообще-то нечего рассказывать. В конце концов, все не так уж плохо.
Наверное, мой ребенок в хороших руках. Мне только хотелось бы  знать.  Ой,
как хотелось бы...
     - Что знать? - спросил Мейсон.
     - Где моя дочка. Видите ли, все это очень сложно и запутанно. Я... во
мне есть примесь японской крови.
     - Да что вы?
     -  Правда.  Вы,  может,  не  заметили  этого,  но  если   внимательно
поглядеть, видите, какие у меня глаза и скулы.
     Мейсон пристально всмотрелся в ее лицо, потом кивнул и сказал:
     - Да, вижу. Я сразу подумал, что  в  вас  есть  что-то  экзотическое.
Теперь я понял, в чем дело. У вас явно восточный тип лица.
     - У меня ведь только небольшая  примесь  японской  крови,  -  сказала
девушка. - А вообще-то я американка. Такая же, как  и  все  остальные.  Но
люди, знаете, как относятся к этому? Для большинства я -  японка,  и  весь
разговор. Отверженная, чужая...
     - Ну, а что с вашим ребенком? - спросил Мейсон.
     - У меня есть дочка.
     - Вы замужем?
     - Нет.
     - Продолжайте.
     - Ну вот. У меня есть ребенок, а отец ребенка украл у меня мою  дочь.
Он продал ее. Когда я узнала, что какие-то чужие люди хотят удочерить  мою
девочку, я была вне себя. Чего я только ни делала, стараясь выяснить,  что
же это происходит и как мне быть, но ничего не смогла сделать.
     - А тот человек, который похитил вашу дочь, и в самом деле ее отец? -
спросил Мейсон.
     Девушка на мгновение замялась, опустила глаза,  потом  подняла  их  и
взглянула прямо к лицо Мейсону.
     - Нет, - призналась она. - Ее отец умер.
     - Почему же вы не пытаетесь разыскать вашу  дочь?  -  спросила  Делла
Стрит.
     - А что я могу сделать? Разве станет кто помогать японке, да еще если
у нее денег ни гроша? А у меня  ничего  нет.  Я  даже  не  знаю,  где  моя
девочка, но я уверена, кто-то ее удочерил. Тот человек, который выдал себя
за отца и подписал все бумаги, исчез.
     - Сколько лет вашей девочке? - спросил Мейсон.
     - Сейчас ей бы исполнилось четыре  года.  Она  была  совсем  крошкой,
когда...
     Питер, метрдотель, оглядывая зал, вдруг заметил девушку с сигаретами.
     - Продавщица сигарет, пройдите-ка  сюда!  -  крикнул  он.  -  Сию  же
минуту!
     - Ох, -  сказала  девушка,  -  зря  я  разговорилась  с  вами.  Питер
сердится.
     Из треугольного выреза платья  она  вытащила  носовой  платок,  такой
крошечный, что, казалось, им нельзя прикрыть даже почтовую марку, поспешно
вытерла глаза и припудрила лицо.
     - Продавщица сигарет! - вторично позвал Питер. Его голос звучал резко
и нетерпеливо.
     Несмело улыбнувшись Делле Стрит, девушка дотронулась до руки  Мейсона
и, слегка сжав ее, сказала:
     - Мне сейчас здорово влетит.
     - А вы не позволяйте, - сказала Делла Стрит. - Какое он имеет...
     - Продавщица сигарет, немедленно сюда! - еще раз крикнул метрдотель.
     - Спасибо вам большое, я хоть душу отвела.
     И девушка ушла.
     - Бедняжка, - сказала Делла.
     Мейсон кивнул.
     - Грудного ребенка  продать,  наверно,  не  так  трудно,  -  адумчиво
проговорила Делла. - Если тот тип выдал себя за отца и  сказал,  что  мать
девочки  умерла  или  сбежала,  то  он  наверняка  нашел  людей,  желающих
усыновить ребенка, и получил от них пятьсот, а то и тысячу долларов.
     - За японского ребенка?
     - А кто знает, что он японец?  -  возразила  Делла.  -  Ты  и  то  не
догадался, что она японка, до тех пор, пока  она  сама  не  сказала.  Чуть
раскосые  глаза  и  что-то  в  очертаниях  лица...  Она   гораздо   больше
американка, чем японка.
     Мейсон снова кивнул.
     - Все это, кажется, ни  капли  тебя  не  тронуло,  -  с  раздражением
сказала Делла Стрит. - Почему бы тебе ей не помочь? Уж кто-кто, а  ты  мог
бы это сделать, шеф. Разыщи девочку, сделай доброе дело.
     - Для кого?
     - Для матери и для девочки.
     - А кто тебе сказал, что для девочки это такое уж доброе  дело?  Она,
может быть, сейчас в хороших руках. А мамаша, которая  работает  в  ночном
клубе и щеголяет в столь открытом платье, что еще чуть-чуть и ее  арестуют
за непристойный вид...
     - При чем тут платье? Она любит ребенка.
     - Может быть, и любит, - сказал Мейсон, - но едва ли так уж сильно.
     - Не поняла тебя.
     - Со времени исчезновения ребенка прошло,  наверное,  не  менее  трех
лет, - сухо напомнил Мейсон. - И вдруг ни с того ни с сего она подходит  к
двум совершенно незнакомым  людям,  посетителям  ночного  клуба,  где  она
работает, и,  рискуя  быть  уволенной,  подсаживается  к  ним  и  начинает
плакаться на свои беды.
     - Все это так, конечно, - согласилась Делла Стрит. -  Но  ведь  можно
посмотреть на дело и с другой точки зрения... У нее  это  вышло  случайно.
Такое впечатление, что она держала свое  горе  при  себе,  пока  могла,  а
сейчас ее прорвало.
     -  Небезынтересно,  что  случилось  это  после  совещания   в   углу,
состоявшегося сразу вслед за моим разговором по телефону.
     - Да, верно. Она знает, стало быть, кто ты такой.
     Мейсон кивнул.
     - Знает, и поэтому пыталась заручиться твоей помощью. Но  вид  у  нее
был очень искренний, и... слезы были настоящие.
     Мейсон взглянул на часы и сказал:
     - Ну,  если  это  еще  не  конец,  мне  бы  хотелось,  чтобы  события
развивались быстрей. В противном случае я просто не успею что-либо сделать
сегодня.  Я  все  вспоминаю  голос   этой   женщины,   такой   испуганный,
взволнованный. Хотел бы я знать, что там случилось, когда она так внезапно
бросила трубку.
     - К нам идет метрдотель, - сказала Делла Стрит.
     Метрдотель, невысокий, полный, средних лет мужчина, учтиво поклонился
и сказал:
     - Прошу прощения.
     - Да? - отозвался Мейсон.
     - Вы Перри Мейсон, адвокат?
     Мейсон кивнул.
     - К сожалению, я не  узнал  вас,  когда  вы  входили,  но  потом  мне
показали вас. Я неоднократно видел ваши фотографии в газетах, но...  -  он
выразительно развел руками, - вы много моложе, чем я ожидал.
     - Пусть это вас не тревожит, - с легким раздражением ответил  Мейсон.
- Кормят у вас отлично, обслуживание безупречное. Так что, пожалуйста,  не
извиняйтесь, что вы не узнали меня, и никому, кстати, не говорите,  что  я
здесь.
     Метрдотель  бросил  беглый  взгляд  на  Деллу  Стрит  и  заговорщицки
улыбнулся.
     - Ну, разумеется, - сказал он. - Мы  здесь  никогда  таких  вещей  не
делаем. Зачем лезть в чужие дела? Я позволил себе подойти  к  вам,  только
чтобы передать пакет, присланный на  ваше  имя.  Меня  непременно  просили
вручить его вам лично.
     Сделав  легкое,  неуловимое  движение  рукой,  он  извлек   откуда-то
конверт, как фокусник достает  маленького  кролика  из  потайного  кармана
фрака.
     Мейсон не сразу вскрыл конверт. Он положил его на  стол  и  некоторое
время изучал его. Конверт  был  длинный,  из  грубой  бумаги,  с  надписью
"мистеру Мейсону", сделанной явно второпях.  Потом  он  холодно  и  твердо
взглянул на учтиво улыбающегося метрдотеля.
     - Где вы это взяли? - спросил он.
     - Пакет был передан швейцару посыльным.
     - Кто этот посыльный?
     - Право, не знаю. Может быть, знает швейцар. Хотите, я его  пришлю  к
вам?
     - Да, пришлите.
     На  мгновение  их  взгляды  встретились,  глаза  адвоката  пристально
смотрели в улыбающиеся, чуть насмешливые глаза  Питера.  Потом  метрдотель
отвел взгляд.
     - Я его пришлю немедленно и надеюсь, что вы  выясните  все,  что  вас
интересует.
     Он поклонился и направился к дверям.
     - Хотелось бы мне знать, - заметил Мейсон, глядя ему в спину, - каким
образом наша загадочная клиентка обнаружила наше местопребывание.
     - О, так это он и есть, - сказала Делла, увидев деньги и  вырезку  из
газеты. - Тот самый пакет, что тебе должны были прислать.
     Мейсон просматривал содержимое.
     - Занятно... в основном мелкие купюры, по доллару, и покрупней, а две
- по пятьдесят.
     Он поднес деньги к носу, затем протянул пачку Делле.
     Она понюхала и сказала:
     - Довольно сильный запах. Это хорошие духи. Знаешь что, шеф, наверно,
эта женщина собирала деньги по доллару, по два, иногда откладывала пять, а
если повезет, случалось, даже пятьдесят. Она прятала  их  где-то  в  ящике
комода вместе с носовыми платками, приберегая на крайний случай.
     Мейсон кивнул, его лицо стало задумчивым.
     - Могло быть и так, - сказал он, - накопив достаточно  мелких  денег,
она обменивала их в банке, и таким образом здесь оказалось две  купюры  по
пятьдесят. Крупные купюры прятать удобнее, и...  сюда  идут  метрдотель  и
швейцар. Вложи деньги в конверт.
     - Здесь нет твоего имени? - спросила она.
     - Ни имени, ни записки, - ответил он. - Только деньги  и  вырезка  из
газеты. Поэтому она и звонила: хотела объяснить, что  от  меня  требуется.
Написать записку она, наверно, не успела. Просто сунула деньги  в  конверт
и...
     Он запнулся на полуслове - к столику подошли метрдотель и швейцар.
     - Вот этот швейцар, мистер Мейсон.
     Питер продолжал стоять, явно чего-то ожидая.
     Мейсон протянул ему десятидолларовую бумажку.
     - У вас отличное обслуживание, - сказал он.
     Ловкие пальцы взяли бумажку, и она как бы растворилась в  воздухе.  В
глазах метрдотеля теперь уже не было насмешки. Он держался почтительно.
     - Счастлив служить вам, мистер Мейсон. В любое время, когда бы вы  ни
захотели прийти сюда, только спросите Питера, и столик будет вас ждать.
     Швейцар, огромный мужчина в  украшенной  шитьем  униформе,  казалось,
думал лишь о том, чтоб поскорей вернуться на  свой  пост,  но  его  зоркие
глаза явно успели заметить, какого достоинства купюра была вручена Питеру,
и щедрость клиента, казалось, произвела на него должное впечатление.
     - Ну, - сказал Мейсон, - расскажите-ка мне о посыльном.
     - А что о нем рассказывать? - ответил швейцар. - Автомобильчик -  так
себе. Не слишком новый. Я подошел к машине, открыл дверцу  и  увидел,  что
там один человек и сидит он с таким видом, будто  это  не  его  машина.  Я
сразу увидел, что он не будет выходить, и подумал: наверно,  хочет  узнать
дорогу. Что ж, ответить я могу, я не  прочь,  только  ты  хотя  бы  опусти
стекло и крикни, что тебе там надо. Зло  меня  на  таких  разбирает.  Ведь
чаевых от них не дождешься. Открыв дверцу, он сунул мне в руку  конверт  и
говорит: "Передайте это Перри Мейсону. Он в ресторане". Я  помню,  как  вы
ставили машину, - продолжал швейцар, - но я не  узнал  вас  тогда,  мистер
Мейсон. Хотя имя ваше часто слышу, но... вы ведь впервые у нас? Верно?
     Мейсон кивнул.
     - Продолжайте. Что же сделал этот человек с конвертом?
     - Да больше ничего. Я вытаращился на него, а он сказал: "Иди. Что,  у
тебя ноги не работают? Отнеси пакет вашему старшему и  скажи,  что  пакет,
мол, очень важный, пусть его немедленно передадут мистеру Мейсону". Вот  я
и отдал его Питеру.
     - А что сделал тот человек?
     - Захлопнул дверцу и укатил.
     - Вы не запомнили номер машины или какие-то приметы?
     - Ничего я не запомнил, - ответил  швейцар.  -  Вроде  бы  "шевроле",
выпущенный этак лет пять-шесть тому назад. Темного цвета седан с  четырьмя
дверцами. Вот и все, что я могу сказать.
     - Смогли б вы описать того мужчину?
     - Ну, на нем был такой сероватый костюм. Ворот у  рубашки  мятый.  Он
лет так на шесть, на восемь  старше  меня,  а  мне...  постойте-ка...  уже
пятьдесят три... Не похож на нашего клиента.
     - Похож на рабочего?
     - Ну, не совсем на  рабочего.  У  него,  может,  какая  лавчонка  или
маленькая  мастерская.  Обтрепанный  такой,  но,  видно,  малый  ушлый.  У
него-то, может, и деньжата водятся, но он  их  не  тратит  на  одежду  или
машину и не транжирит в...
     - Ночных клубах, - подсказала Делла Стрит.
     Швейцар ухмыльнулся.
     Мейсон вытащил банкноту в десять долларов.
     - Попытайтесь вспомнить что-нибудь еще, - сказал он. - И не думайте о
чаевых, которые вы упускаете из-за того,  что  ушли  от  дверей.  Вы  свое
наверстаете. А сейчас послушайте: это моя секретарша мисс Стрит. Вы можете
завтра позвонить в мою контору, попросить ее к телефону и сообщить ей все,
что вы вспомните.
     В отличие от Питера швейцар, взяв купюру,  сперва  поглядел  на  нее,
потом кивнул и одобрительно ухмыльнулся.
     - Я же говорю, - сказал он, - чаевые подождут. А если чего нужно...
     - Вы пока подумайте, - сказал Мейсон. - И вызовите мою машину. Она...
     - Я помню вашу машину, - живо  отозвался  швейцар.  -  И  вас  теперь
запомню, мистер Мейсон. Если вам что потребуется...
     - Очень хорошо, -  прервал  его  Мейсон.  -  В  настоящее  время  мне
требуется как можно больше узнать о человеке, который привез конверт.
     - Подумаю. Если что припомню, я вам  завтра  днем  позвоню.  Я  нынче
дежурю до двух часов ночи и не встану завтра раньше двенадцати.  Может,  и
вспомню что.
     Мейсон повернулся к Делле Стрит:
     - А теперь, Делла, мы позвоним Карлину.
     - Он разозлится, если мы его разбудим, - сказала Делла.
     - Знаю. Но все же попробуем.
     - Нельзя ли подождать с этим хотя бы до завтрашнего утра?
     - Ты бы так не говорила, если бы слышала  голос  той  женщины.  Я  не
знаю, что  у  нее  стряслось,  но  откладывать  нельзя.  Нужно  немедленно
действовать.
     Мейсон повел Деллу к телефону. Она опустила монетку, набрала номер  и
вопросительно взглянула на Мейсона:
     - Ты будешь говорить?
     - Нет, - ответил  Мейсон,  усмехнувшись,  -  не  я,  а  ты.  Попробуй
воздействовать на него своими  чарами.  Пусти  в  ход  свой  самый  нежный
голосок.
     - Сказать ему, кто мы и зачем звоним?
     - Кто - скажи, а зачем - не нужно. Тебе...
     Делла приложила руку ко рту и сказала:
     - Алло. Это мистер Карлин? - Выслушав ответ, она кокетливо улыбнулась
и проговорила: - Мистер Карлин, я надеюсь, вы извините,  что  мы  тревожим
вас в такое позднее время. Это говорит мисс Стрит. Я доверенный  секретарь
мистера Мейсона. Нам совершенно необходимо повидать вас как можно  скорее.
Надеюсь, вы еще не ложились...  О,  прекрасно...  Да,  если  можно...  Да,
конечно... простите... Передаю трубку  мистеру  Мейсону.  -  Она  прикрыла
рукой микрофон и сказала: - Он еще не ложился. Отвечает вежливо. Я  думаю,
все будет хорошо.
     Мейсон кивнул, взяв у нее трубку, и сказал:
     - Алло. Говорит Перри Мейсон, мистер Карлин.  Я  очень  сожалею,  что
пришлось побеспокоить вас в такое позднее время.
     - Ваша секретарша уже это говорила, - ответил мужской голос. -  Пусть
это не волнует вас. Я почти никогда не  ложусь  раньше  двух  часов  ночи.
Часто читаю допоздна, да и вообще ложиться рано не привык.
     - Я хотел бы с вами встретиться по поводу  одного  дела  чрезвычайной
важности.
     - Сегодня?
     - Да.
     - Сколько времени уйдет у вас на дорогу?
     - Я звоню из "Золотого гуся", - сказал Мейсон. -  Мне  предстоит  еще
одно небольшое дело, и... словом, я,  наверно,  буду  у  вас  минут  через
тридцать-сорок.
     - Я буду ждать вас, мистер Мейсон. Постойте,  вы  ведь  мистер  Перри
Мейсон, адвокат?
     - Верно.
     - Я о вас слышал, мистер Мейсон. Буду рад познакомиться.  Я  сварю  к
вашему приходу кофе.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон, - простите мою назойливость, я даже  не
знаю, как вас благодарить...
     - Что вы, пустяки. Я холостяк,  скучаю  в  одиночестве  и  очень  рад
гостям. Ваша секретарша тоже приедет?
     - Да.
     - Великолепно, - сказал Карлин. - Итак, я  жду  вас,  мистер  Мейсон,
примерно через полчаса.
     - Совершенно верно, - ответил Мейсон. - Благодарю вас.
     Он повесил трубку.
     - Разговаривает Карлин приветливо, - заметила Делла Стрит.
     - Вполне.
     - Ты успел посмотреть газетную вырезку?
     - Только мельком, - сказал Мейсон. - Всего  несколько  строк,  должно
быть, из какой-то нью-йоркской газеты. Упоминается, что некая Элен Хемптон
была признана виновной в шантаже и  заключена  в  тюрьму  на  восемнадцать
месяцев. Кажется, она и ее сообщник, имя которого не  названо,  занимались
вымогательством, а  каким  именно  -  нельзя  понять.  Она  признала  себя
виновной, и судья при вынесении приговора  коротко  отметил,  что  система
вымогательства была так ловко придумана, что  он  не  рискует  сделать  ее
достоянием широкой гласности из опасения, что и другие смогут прибегнуть к
ней.
     - И это все?
     - Все, - сказал Мейсон.
     - А какая дата на вырезке?
     - Даты нет, - сказал Мейсон. - Просто вырезан кусочек текста.  Бумага
слегка начала желтеть, так что или статья давнишняя,  или  она  лежала  на
солнце.
     - Ну что ж, - сказала Делла Стрит, - может, мы что-нибудь и узнаем от
Карлина. А что это за дело, о котором ты говорил ему, шеф?
     - Я хочу съездить к  тому  телефону-автомату,  -  пояснил  Мейсон.  -
Думаю, что аптека открыта всю ночь. Попробую у них что-нибудь  выяснить  о
женщине, которая звонила мне.
     - А ты заметил, - сказала Делла Стрит, - что Карлин  держится  вполне
непринужденно. Он мне даже понравился.
     - Да, разговаривал он вежливо и  в  то  же  время  твердо,  -  сказал
Мейсон, - и любопытства в общем-то не проявил.
     - Верно, -  согласилась  Делла.  -  Другой  на  его  месте  начал  бы
допытываться - "что да почему"?  Напугался  бы,  наверное:  "Чего  ради  я
понадобился мистеру Мейсону в такой поздний час? Что он задумал?" - и тому
подобное. А этот Карлин вроде бы совсем и не встревожился.
     Мейсон задумался.
     - Любезен и не проявляет любопытства, - повторил он медленно.
     - А может быть, он ждал звонка? - спросила Делла Стрит.
     -  Ну,  -  ответил  Мейсон,  -  не  стоит  заходить  так   далеко   в
предположениях,  но  он  явно  был  начеку.  А  теперь  в  аптеку,  Делла,
посмотрим, что там.



        3

     Подъезжая к аптеке на  углу  Ванс-авеню  и  бульвара  Крамер,  Мейсон
сказал:
     - Делла, как, по-твоему, откуда эта женщина могла  узнать,  что  я  в
"Золотом гусе"?
     - Мало ли как, - сказала Делла Стрит, - ты  человек  известный,  тебя
многие знают...
     - Тогда следует предположить, что и  она  была  там  же,  в  "Золотом
гусе".
     - Совсем не обязательно. Она... постой-ка минутку...  да,  я  поняла,
почему ты так решил.
     - Могло, конечно, быть и так, - продолжал Мейсон,  -  что  ей  просто
сказали по телефону: "Слушай, мистер Мейсон сейчас в ресторане -  "Золотой
гусь". Воспользуйся случаем, позвони ему". Может, кто-то из ее друзей  был
среди посетителей. Или метрдотель...
     - Да, все это вполне возможно.
     - И все же нет, - продолжил Мейсон, -  я  не  думаю,  что  ей  кто-то
звонил. Уж очень она волновалась, очень уж была испугана. Ей  не  звонили,
это она сама была в ночном клубе, сама нас  видела,  потом  ушла  и  сразу
позвонила.
     - Кто-нибудь знал, куда мы собираемся идти?
     - Мы ведь и сами этого не знали, - сказал Мейсон. - Вспомни,  мы  уже
кончили опрашивать свидетеля и вышли из конторы, когда ты вдруг вспомнила,
что Пол Дрейк рекомендовал тебе этот клуб. Он сказал, что там  великолепно
кормят и неплохой оркестр.
     - Верно, - ответила она. - Решение мы приняли экспромтом, и никто  не
знал, что мы туда идем.
     - За исключением Дрейка, - напомнил Мейсон. - Мы ведь позвонили  Полу
по дороге и сказали, что свидетель все подтвердил,  что  завтра  утром  мы
увидимся, а сейчас хотим воспользоваться его рекомендацией и  направляемся
в ночной клуб.
     - Да, я слышала, как ты ему все это говорил.
     -  Но  Пол  Дрейк,  -  продолжал  Мейсон,  -  вряд  ли  мог   сказать
кому-нибудь, где мы находимся. Ведь он же детектив,  в  конце  концов.  Он
умеет держать язык за зубами. Впрочем, может,  мы  выясним  кое-что  после
разговора с Карлином.  И,  может  быть,  окажется,  что  это  дело  вполне
заурядное и не стоило из-за  него  поднимать  такой  шум  да  еще  мчаться
куда-то ночью. И все-таки очень похоже, что эта женщина копила  деньги  на
какой-то крайний случай, и, когда этот случай пришел, она  взяла  их  и...
Вот и аптека. Ты войдешь? - спросил он.
     Делла Стрит уже открывала дверцу машины.
     - Только попробуй не взять меня с собой, - сказала она.
     Старший продавец готовился закрыть  аптеку.  Четырем  юнцам,  которые
оживленно болтали за тягучим коктейлем из сиропа и мороженого, учтиво,  но
твердо напомнили, что пора уходить. Продавщица содовой воды уныло  окунала
грязные стаканы в горячую воду, а кассирша подсчитывала выручку.
     Продавец рецептурного отдела равнодушно выслушал Мейсона.
     - Я ее не очень-то запомнил, - сказал он. - Уже после  ее  ухода  нам
позвонили в  другую  кабинку  с  центральной  станции  и  сказали,  что  у
соседнего автомата не повешена трубка. Я зашел в кабину и  повесил  трубку
на место. Вот и все, что я знаю об этом. Спросите лучше кассиршу.
     Мейсон подошел к кассе.
     Кассирша смутно помнила ту женщину. Она просила разменять ей четверть
доллара. Ей примерно лет тридцать - тридцать пять. Одета в темное пальто с
меховым воротником. У нее была коричневая сумка из крокодиловой кожи. Нет,
более подробно она не может ее описать. Да, бросила  трубку.  Как  уходила
женщина, кассирша не видела. У них столько дел...
     - Из какой кабинки она звонила? - спросил Мейсон.
     - Из той, что справа, около стенда с журналами.
     - Я ее осмотрю, - сказал Мейсон.
     Вместе с Деллой Стрит он прошел к кабинке.
     - Продавец из рецептурного отдела определенно наблюдает за нами, шеф,
- прошептала Делла.
     - Возможно, он думает, что я из ФБР, - сказал Мейсон. -  По-моему,  у
нас практически нет шансов узнать,  что  ее  испугало,  но  все  же  нужно
посмотреть. Раз она убежала так  внезапно,  то  могла  что-то  оставить  -
платок, кошелек или...
     - Здесь на полочке лежит клочок бумаги и несколько монет,  -  сказала
Делла Стрит, заглядывая в дверь через стекло.
     Мейсон толкнул дверь. Делла Стрит проскользнула внутрь будки.
     - Четыре монеты, сложенные столбиком на  кусочке  бумаги,  -  сказала
она.
     - Что это за бумажка?
     - Здесь какой-то  телефонный  номер,  нацарапанный  карандашом.  Майн
девять шестьдесят четыре пятьдесят.
     - Позвони, - сказал Мейсон. - Посмотрим, кто ответит.
     - Вряд ли кто-нибудь ответит нам в это время ночи,  -  сказала  Делла
Стрит, опуская монету. - Алло! Да, да, спасибо... нет, ничего, я по ошибке
набрала не тот номер. - Она положила трубку  и  с  улыбкой  повернулась  к
Мейсону. - Это был номер "Золотого гуся"!
     - Дьявольщина! Я бы дорого дал, чтобы узнать, как она нас проследила.
Что еще написано на этой бумажке?
     - Какие-то цифры с другой стороны.
     Цифры были записаны в одну строчку: 59-4П-38-3Л-19-2П-10-Л.
     Мейсон, нахмурившись, разглядывал бумажку.
     В это мгновение к ним быстро подошел продавец рецептурного отдела.
     - Что-то нашли? - спросил он.
     Мейсон улыбнулся и покачал головой.
     - Нет, я просто записал ваш номер, - сказал он и, зевнув, пояснил:  -
Все в порядке. Видите ли, моя двоюродная сестра страдает временной потерей
памяти. Но она помнит почему-то  мой  номер  телефона  даже  тогда,  когда
забывает и свою фамилию, и мою, и всех наших родственников.
     - Понятно, - сказал продавец таким тоном, что ясно было,  что  он  не
понял ничего.
     Мейсон повел Деллу Стрит к двери.
     Мелкий моросящий дождик перешел в  холодный  ливень.  Делла  поспешно
вскочила в машину.
     - Б-р-р-р, замерзла, - сказала она. - В такую погоду на ногах  должно
быть что-то поплотнее, чем прозрачный нейлон. Что ты думаешь  насчет  этой
бумажки с цифрами?
     - Цифры, - сказал Мейсон, извлекая из кармана клочок  бумаги,  -  это
комбинация сейфа. Четыре раза вправо до пятидесяти девяти, три раза  влево
до тридцати восьми,  два  раза  вправо  до  девятнадцати,  потом  влево  и
остановиться на десяти.
     - Продавец все вертится около двери, - сказала Делла. - Я  думаю,  он
хочет записать номер нашей машины.
     Мейсон нажал  на  педаль.  Машина  тронулась,  и  дворники  монотонно
задвигались, сгоняя с ветрового стекла ручейки воды.
     - Как ты распорядишься, шеф, - спросила Делла,  -  в  какую  графу  я
должна занести эти пятьсот семьдесят долларов?
     - Я думаю, - сказал Мейсон, - что ты должна обозначить их  как  вклад
мадам Х, пока мы не узнаем точно, кто наша клиентка. Может, мистер  Карлин
несколько просветит нас на этот счет.
     - Ты собираешься рассказать ему что-нибудь о нашей клиентке?
     - Ни единого слова, - ответил Мейсон. - И надеюсь,  что  он  в  самом
деле угостит нас горячим кофе.
     Наступила пауза и длилась  до  тех  пор,  пока  Мейсон,  повернув  на
Западную Лорендо-стрит, не оказался в сто шестьдесят восьмом квартале.
     - Вот его дом, на той стороне, - объявил Мейсон.
     - Какой он старомодный! - воскликнула Делла.
     Мейсон кивнул.
     - Наверно, при нем был обширный  участок  лет  двадцать  пять  назад.
Потом город начал расширяться, и владелец продал землю,  но,  как  видишь,
сохранил футов по тридцать-сорок с каждой стороны  дома.  Может,  когда-то
это было целое поместье. А теперь все пришло в упадок.  Должно  быть,  дом
уже давным-давно не красили. Ну что ж, давай войдем.
     Мейсон развернул машину и поставил прямо перед домом.
     - Как твои ноги?
     - Все еще мокрые.
     - А я надеялся, что возле печки просохнут. Смотри же не простудись.
     - Не простужусь. А как ты?
     - Я в полном порядке. У меня теплые ботинки.
     Мейсон выключил свет, заглушил мотор и, обойдя машину, открыл  дверцу
для Деллы Стрит.
     Они быстро прошли по цементной дорожке, ведущей к скрипучему  крыльцу
под навесом, укрепленным на резных деревянных столбах.
     Мейсон  попытался  на  ощупь  отыскать  звонок,   как   вдруг   дверь
приоткрылась и спокойный мужской голос сказал:
     - Извините, там нет света возле двери. Вы - мистер Мейсон?
     - Верно. А вы, как я догадываюсь, мистер Карлин.
     - Да. Проходите, пожалуйста.
     Карлин открыл дверь пошире. Делла Стрит и Перри Мейсон вошли.
     - Неважная погода, - сказал Карлин. - Очень холодный дождь.
     -  Да,  это  довольно  неприятно,  -  согласился  Мейсон,  исподтишка
разглядывая и хозяина, и помещение, в которое они вошли.
     В  освещенной  тусклой  лампочкой  передней  стоял  мужчина  лет   за
шестьдесят, с круглой головой,  негромким  голосом  и  серыми  глазами  за
толстыми стеклами  очков,  сквозь  которые  он  насмешливо  поглядывал  на
посетителей.
     Его одежда была такой  же  ветхой  и  поношенной,  как  дом  снаружи.
Однобортный старомодный пиджак. Брюки явно давно не глажены.  Ботинки  так
долго носились, что совершенно потеряли форму.
     - Это обитель холостяка, - сказал Карлин. -  Я  живу  один.  Уборщица
приходит только раз в неделю. Сам же я уборкой не занимаюсь. Так что уж не
обессудьте.
     - Все в порядке, - сказал Мейсон. -  Это  мы  должны  просить  у  вас
извинения, что вторгаемся  в  такой  поздний  час.  Однако  дело,  которое
привело меня к вам, таково, что мы не могли ждать.
     Карлин поправил  очки  и  задумчиво  прищурился  на  Мейсона.  Правая
сторона его лица была слегка искривлена -  чуть  приподнят  уголок  рта  и
несколько опущен краешек  глаза.  Все  это  создавало  впечатление,  будто
Карлин постоянно приглядывается ко всему, что его окружает.
     - Мой дом, - сказал он, - в вашем распоряжении. Я отлично представляю
себе, мистер Мейсон, сколько у вас дел. Пожалуйста, пройдите в гостиную. У
меня на плите горячий кофе...
     - Ну, - воскликнул Мейсон, - вот это будет очень кстати.
     - Со сливками, с сахаром или черный?
     - Со сливками и с сахаром, - попросил Мейсон.
     Гостиная явно отражала индивидуальность Карлина.
     Здесь стояли три старомодных, покрытых чехлами кресла-качалки  и  два
деревянных кресла  с  округлыми  подлокотниками.  На  деревянных  сиденьях
кресел зияли дыры. В комнате не было ни одного торшера,  и,  очевидно,  не
было даже розеток в стене, так как прямо из  патрона  люстры,  висевшей  в
середине потолка, тянулись провода. Из паутины проводов на шнурах  свисали
лампы, затененные картонными абажурами, зелеными снаружи и белыми внутри.
     Маленький стол в центре комнаты  был  завален  книгами,  журналами  и
газетами. Часть из них валялась на полу; небольшая  кипа  около  одной  из
качалок указывала на то, что хозяин частенько сиживал  здесь,  а  прочитав
очередную книгу, просто бросал ее на пол.
     - Устраивайтесь поудобнее, - пригласил их Карлин. - Я сейчас  принесу
кофе.
     Карлин ушел на кухню. Мейсон и Делла Стрит оглядели комнату.
     - Вот тебе задача, шеф, - улыбнулась Делла. -  Найди  любимое  кресло
хозяина.
     Она указала на качалку и на  разбросанные  в  беспорядке  вокруг  нее
книги, газеты и журналы.
     Мейсон тоже усмехнулся и подошел  взглянуть  на  книги  в  старинном,
красного дерева книжном шкафу.
     - Хм, смотри-ка, тут есть и очень интересные  экземпляры.  Наш  новый
знакомый, очевидно, настоящий книголюб. Ты только взгляни вот на эти.
     - А что это за книги? - спросила Делла Стрит. - Не  сманивай  меня  с
места, шеф. Здесь газовый радиатор и прелесть как тепло.
     Мейсон оглянулся на нее. Делла поставила ноги  на  каминную  решетку.
Теплый воздух, поднимаясь снизу, слегка колыхал подол ее платья.
     Мейсон засмеялся.
     - Сам бы надел когда-нибудь платье в холодную дождливую  погоду...  -
сказала Делла. - Так что там за книги?
     - По самым различным предметам, - сказал Мейсон, - но видно, что  все
это очень дорогие издания в прекрасных переплетах и...
     Послышались шаркающие шаги, и в комнату вошел  Карлин,  неся  большой
поднос с огромным глиняным кофейником, несколькими чашками и блюдцами,  до
половины наполненной бутылкой сливок и большой хрустальной сахарницей.
     Он растерянно посмотрел на стол.
     - Подождите минутку, - сказала Делла Стрит. - Я вам сейчас помогу.
     Она сложила стопками книги и  журналы.  Карлин  благодарно  улыбнулся
Делле, поставил поднос на стол и начал разливать кофе.
     Чашки были разномастные, надтреснутые и старые.
     - Боюсь, что сервиз оставляет желать лучшего, - извинился Карлин  все
с тем же насмешливым выражением. - Чашка  с  отбитой  ручкой,  разумеется,
достанется хозяину. Впрочем, довольно  извинений.  Это  дом  холостяка,  и
принимайте его таким, каков он есть. Пейте кофе и давайте знакомиться.
     Мейсон помешал кофе, сделал глоток и, взглянув на Деллу, одобрительно
кивнул.
     - Кофе просто великолепный.
     - Благодарю. Я рад, что он вам понравился.
     - Вы сами себе готовите? - спросила Делла Стрит и поспешно  добавила:
- Простите, я, конечно, не имею права совать нос в чужие дела.
     - Да пожалуйста, - сказал Карлин.  -  Я  люблю  готовить.  Ем,  когда
захочется, и  вкусы  у  меня  причудливые.  Проголодаюсь  и  стряпаю  себе
что-нибудь. Когда не голоден - не ем.  Одно  из  бедствий  так  называемой
цивилизации - это то, что мы рабы времени. Люди придумали часы,  и  теперь
вся наша жизнь подчинена движению часового механизма.
     - У вас тут есть очень интересные книги, - сказал Мейсон.
     Карлин криво улыбнулся.
     -  Мистер  Мейсон,  давайте  обойдемся  без  предлогов   и   вежливых
вступлений. Я понимаю, что вы пришли сюда в такой час не для  того,  чтобы
говорить о погоде, кофе или моих книгах. Вам что-то нужно узнать у меня. Я
готов  удовлетворить  ваше  любопытство.  Потом,  если  захотите,   можете
удовлетворить мое. Я  вдовец.  Живу  здесь  уже  пять  лет.  У  меня  есть
небольшой доход, которого при некоторой бережливости мне хватает на жизнь.
У меня есть своего рода хобби. В подвале дома я  оборудовал  типографию  и
храню там небольшой запас самой отборной бумаги. Время от  времени,  когда
мне  попадается  в  журналах  заслуживающий  внимания  материал,   я   его
перепечатываю, причем сам подбираю шрифт,  который  кажется  мне  наиболее
подходящим, и переплетаю в дорогую кожу. А  иногда,  если  нахожу  стоящую
книгу, я снимаю с нее старый переплет и переплетаю заново  в  кожу  ручной
выделки. Кроме того, я увлекаюсь и фотографией. У меня есть темная комната
и  очень  хороший  увеличитель.  Мне  нравится   бродить   с   камерой   и
фотографировать то, что мне приглянется. Причудливую игру  света  и  тени.
Разные настроения природы. Утренний свет  солнца,  просачивающийся  сквозь
ветки дуба. Волны, с шипением набегающие на песчаный пляж после шторма.  Я
думаю, все люди умеют ценить красоту, но должен признать,  что  в  молодые
годы меня привлекали  более  одушевленные  объекты.  -  Карлин  улыбнулся,
вспоминая. - Теперь я занимаю более философскую  позицию  и  ценю  красоту
вообще. Как видите, мистер Мейсон, я был с вами вполне откровенен. Очередь
за вами.
     - Я адвокат, - сказал Мейсон. - Поверенный своих клиентов. Многого, о
чем бы мне хотелось рассказать, я не вправе открыть.
     - Это понятно, - сказал Карлин. - Тогда расскажите то, что вы открыть
вправе.
     - Прежде всего, - начал Мейсон, - я  вам  скажу  откровенно,  что  не
знаю, кто мой клиент.
     - Этого быть не может!
     - Уверяю вас.
     - Но тогда почему же вы согласились представлять его интересы?
     - В виде исключения. Этот случай совершенно особый. Мои клиент просил
меня кое-что вам передать.
     - Что именно?
     Мейсон вытащил из кармана газетную вырезку.
     - Прежде всего меня попросили показать вам эту вырезку.
     Карлин поднялся с кресла, подошел к Мейсону, взял вырезку из его  рук
и сказал:
     - Она мне ничего не говорит. Впрочем, давайте посмотрим, гм...  Здесь
пишут о какой-то молодой женщине, которая была арестована за неблаговидные
дела.
     - Вы ее знаете? - спросил Мейсон.
     - Боже мой, конечно, нет!
     - Или, может быть, у вас когда-то что-то было... вы уж извините меня,
мистер Карлин... может быть, когда-нибудь вас пытались шантажировать?
     - Отнюдь нет. Возможно, дело прояснится, если вы скажете, что  просил
мне передать ваш клиент?
     - Меня просили вам передать, - сказал Мейсон, - что  при  сложившихся
обстоятельствах вы должны подыскать себе другого компаньона.
     - Кто передал вам это поручение? - нахмурившись, спросил Карлин.
     - Клянусь, я не могу вам этого сказать.
     - Не можете или не хотите?
     - Это уж как вам угодно.
     - Вы точно передали просьбу?
     - Абсолютно точно.
     - Это поручение было написано?
     - Нет.
     -   Скажите,   а   к   чему   относятся   слова   "при    сложившихся
обстоятельствах"?
     - Не знаю.
     Карлин задумчиво нахмурился и немного погодя покачал головой.
     - У меня нет компаньонов, мистер Мейсон.
     - Может быть, вы заключили какую-то сделку... - Он запнулся,  увидев,
как в глазах Карлина промелькнуло  какое-то  непонятное  выражение.  -  Вы
заключали какую-нибудь сделку? - спросил адвокат.
     Карлин с усилием глотнул воздух.
     - Нет.
     Мейсон пристально на него посмотрел.
     - Вы уверены в этом?
     - Да!
     - Что ж, - сказал Мейсон, - на этом моя миссия закончена.
     - Не понимаю, почему вам это дело показалось таким спешным, - заметил
Карлин.
     - Обстоятельства заставили меня поспешить, - сказал Мейсон.
     - Какие обстоятельства?
     Мейсон улыбнулся.
     - Я же сказал вам, что я адвокат и не выдаю секреты моих клиентов.
     - Я убедился в этом как нельзя лучше.
     Мейсон промолчал.
     - Так как вы не  хотите  или  не  можете  рассказать  мне  больше,  я
вынужден вступить на путь догадок.
     - Пожалуйста.
     Держа чашку без ручки в коротких толстых  пальцах,  Карлин  отрывисто
сказал:
     - Рано или поздно я ведь все равно узнаю имя вашего клиента.
     - И что будет тогда? - спросил Мейсон.
     Карлин улыбнулся.
     - Вы нам скажете его имя? - спросила Делла Стрит.
     - Еще не знаю. Сперва я должен  выяснить  это  сам.  -  Он  не  спеша
отхлебнул кофе. Затем все так же отрывисто проговорил: - Человеческий мозг
- изумительный инструмент. Если как следует сосредоточиться, мы  могли  бы
решить любую загадку и даже проникнуть в  тайну  жизни  и  смерти,  но  мы
боимся, мистер Мейсон,  мы  ужасно  боимся.  Вся  наша  жизнь  управляется
страхом.
     - Боимся смерти?  -  спросила  Делла  Стрит,  взглядом  давая  понять
Мейсону, что пытается вызвать Карлина на разговор.
     - Нет, самих себя, - ответил Карлин. - Человек больше  боится  самого
себя, чем того, что может с ним случиться.  Он  боится  остаться  с  самим
собой наедине. Боится узнать себя. Боится заглянуть в себя.
     - Я не замечала этого, - сказала Делла Стрит.
     Карлин задумчиво посмотрел на нее.
     - Когда люди по вечерам собираются вместе, они  играют  в  карты  или
глушат себя ромом и табаком, или включают радио,  или  смотрят  телевизор,
или просто бегут в кино.
     - А вам не кажется, что все нормальные люди нуждаются в  обществе?  -
спросила Делла.
     - Нуждаться-то нуждаются, но в данном  случае  люди  не  просто  ищут
общества. Они боятся  остаться  наедине  с  собой.  Поэтому  они  толпятся
вместе. Наши мысли тонут в гуле голосов. Но я уклонился  от  темы.  Думаю,
что если это послание действительно адресовано мне, в  чем  я  сомневаюсь,
то, как следует поработав мозгами, я выясню то, что вы не вправе  сообщить
мне, мистер Мейсон.
     - А вы все еще считаете, что оно адресовано не вам? - спросил Мейсон.
     - Да. Я думаю, что ваш клиент имел в виду какого-то другого Карлина.
     - Нет, нет, - ответил Мейсон. - Тут все  совпадает,  и  ваше  имя,  и
адрес...
     - Конечно, - прервал его Карлин. - Я верю,  что  вы  абсолютно  точно
выполнили поручение. Ошибся, вероятно, ваш клиент.
     - Каким образом?
     - Предположим, он когда-то должен был  что-то  передать  человеку  по
имени Карлин. Не зная его инициалов, ваш клиент воспользовался  телефонной
книгой и вместо данных того Карлина по ошибке  переписал  мои.  Так  и  не
выяснив, что совершил ошибку, он затем ввел в заблуждение и  вас...  Но  я
очень рад, что познакомился с таким обаятельным и знаменитым человеком.  Я
очень приятно провел эти полчаса. Боюсь только, что для вас этот визит  не
был полезен. - С этими словами Карлин вернул Мейсону газетную вырезку.
     - А я-то надеялся, - сказал Мейсон, - что вы дадите мне  какую-нибудь
информацию о...
     - О вашем клиенте? - подсказал Карлин.
     - Может быть.
     - Я вижу, вы совсем недавно начали  работать  на  вашего  клиента,  -
заметил Карлин. - Вполне очевидно, что вы не имели возможности говорить  с
ним лично, следовательно, его поручение было как-то передано вам. Принимая
во внимание позднее время, я предполагаю, что его доставили не в  контору.
А так как здесь вместе с вами находится мисс Стрит, я предполагаю, что оно
было доставлено вам до того, как вы ушли домой.  Следовательно,  поручение
было вам передано во время ужина в "Золотом гусе", откуда вы  говорили  со
мной по телефону.
     -  Мне   кажется,   вам   очень   нравится   заниматься   логическими
построениями, - улыбнулся Мейсон.
     - Конечно, - согласился Карлин. - В конце концов, для  чего  человеку
дан мозг? Однако я уклонился от моих хозяйских  обязанностей.  Хотите  еще
кофе?
     Он торопливо подошел к ним, налил кофе, пододвинул  сливки  и  сахар,
уселся в свое кресло, поправил очки и улыбнулся своей чудной,  насмешливой
улыбкой.
     - Ах, какие лица, - сказал он. - Такие яркие индивидуальности  должны
хорошо получаться на фотографии. Обычно я  не  увлекаюсь  портретами.  Мне
нравится изображать различные предметы в игре света и тени.  Мне  нравятся
длинные утренние тени, полуденные лучи солнца, но время от времени я делаю
и портреты. Я люблю игрой света и тени выявить  основную  черту  характера
человека. Так, световой блик может подчеркнуть мягкое очарование  женщины.
Я бы хотел сфотографировать вас как-нибудь, когда  представится  случай  и
когда... не будет так поздно.
     Мейсон взглянул на Деллу Стрит. Они допили кофе, и Мейсон сказал:
     - Нам пора уходить. Уже очень поздно и...
     - Ох,  я  сразу  прикусил  язык,  но  сказанного  не  воротишь,  -  с
раскаянием проговорил Карлин. - Для меня сейчас совсем еще  не  поздно.  Я
думал только о вас, и к тому же фотограф, который не полагается на ретушь,
которому нравится выявлять истинный характер модели, предпочитает работать
утром, когда лица  еще  не  утратили  свежести,  а  не  после  длинного  и
напряженного дня. Сам я, мистер Мейсон, ненавижу ретушь. Я знаю, что можно
сделать прекрасное фото, используя только свет и тень.
     Мейсон взглянул на часы.
     - Пожалуйста, не думайте, что меня побудило к этому  ваше  замечание,
но уже за полночь. Нам пора идти, иначе завтра утром мы будем недостаточно
свежи, чтобы фотографироваться...
     - Так вы придете завтра утром?..
     - Нет, это я сказал в  фигуральном  смысле,  -  засмеялся  Мейсон.  -
Возможно, мистер Карлин, мы когда-нибудь и придем. Ну, большое спасибо  за
гостеприимство. Как-нибудь в другой раз я с удовольствием потолкую с  вами
о вашей жизненной философии и посмотрю ваши фотографии.
     - Это было бы очень  приятно,  -  сказал  Карлин,  слегка  наклоняясь
вперед, как бы в ожидании, что гости сейчас встанут.
     Мейсон поднялся.
     - Спасибо, что зашли, - сказал Карлин и добавил, улыбнувшись Делле: -
Каждый раз, когда мужчина замыкается в своем мирке и начинает думать,  что
научился ценить красоту природы больше, чем  красоту  живых  форм,  с  ним
случается что-нибудь, что показывает ему, как он был не прав.
     - Благодарю вас, - улыбнулась она, поднимаясь с кресла и  направляясь
к двери.
     - По-моему, вы блестящая модель, - с восхищением сказал Карлин.  -  Я
надеюсь, что вы с мистером Мейсоном как-нибудь выберете время и  заглянете
ко мне. Это займет не более чем, скажем,  полчаса.  По  четверти  часа  на
каждого из вас вполне достаточно. Я заодно показал бы  вам  некоторые  мои
работы и мою студию. Но теперь, я вижу, уже поздно, а у вас, по-моему, был
трудный  день.  Я  понимаю,  что  жизнь  известного,  загруженного  делами
адвоката не очень-то легка. - Карлин открыл входную  дверь.  -  О,  я  вас
порадую. Как будто проясняется. Уже видны края несущихся по небу  облаков,
и... взгляните,  как  серебрится  это  облако  в  лунном  свете.  Я  очень
огорчаюсь, что пока у нас нет объективов и  пленок,  пригодных  для  того,
чтобы можно было сфотографировать свет луны. Вы, конечно, знаете,  что  на
всех рекламных фотографиях вместо  лунного  света  снят  просто  солнечный
свет, только его снимают с  очень  малой  выдержкой.  Но  когда-нибудь  мы
сможем запечатлеть на пленке настоящий, полный очарования лунный  свет,  а
не резкий блеск солнца. Но не стану  вас  больше  задерживать.  Становится
холодно, и я знаю, что  вы  торопитесь.  Будьте  осторожны.  В  это  время
некоторые шоферы на перекрестках мчатся сломя голову.
     - Мы будем осторожны, - пообещал Мейсон.
     - И обязательно приходите еще. Ладно, я не буду брать  с  вас  слово,
ибо знаю, как трудно иногда сдержать обещание, но приглашение  остается  в
силе, а мое имя есть в  телефонной  книге,  как  вам,  конечно,  известно,
поскольку вы уже звонили мне. Доброй ночи.  Уверяю  вас,  мне  было  очень
приятно встретиться с вами обоими.
     Мейсон и Делла Стрит пожелали ему доброй ночи, еще раз  поблагодарили
за гостеприимство и, когда  входная  дверь  затворилась,  ощупью  пошли  в
темноте по цементной дорожке к машине Мейсона.
     - Ну? - спросил Мейсон.
     - Я его боюсь, - сказала Делла Стрит.
     - Почему?
     - Не знаю.
     - Женская интуиция?
     - Возможно.
     Делла первой подошла к машине и, прежде чем Мейсон взялся  за  ручку,
открыла дверцу и поспешно забралась в машину. Затем так  же  поспешно  она
захлопнула дверцу и сказала:
     - Поехали-ка поскорей отсюда.
     Мейсон обошел машину, сел за руль и сказал:
     - Расскажи  мне  подробнее,  Делла,  что  подсказывает  тебе  женская
интуиция.
     - Я думаю, что этот человек тоже боится.
     - Ты полагаешь, что поручение, которое мы  ему  передали,  имело  для
него какой-то смысл?
     - Думаю, что да.
     Мейсон включил мотор и, когда машина двинулась, сказал:
     - Он только один раз себя выдал.
     - Когда? Я не заметила.
     - Когда я передал  ему  вырезку,  -  сказал  Мейсон.  -  Если  бы  он
действительно хотел узнать, что написано в вырезке, он должен  был  прежде
всего прочитать ее. Впрочем, если он притворялся, то,  должен  признаться,
делал он это очень ловко.
     - Да, он и бровью не повел, - кивнула Делла Стрит. -  Держался  очень
спокойно и в то же время очень умело отделался от нас, намекнув на позднее
время.
     - Но тебе показалось, что он чем-то обеспокоен?
     - Шеф, я уверена, что этот человек страшно перепуган.
     - Ладно, - сказал Мейсон. - Сам  я  так  далеко  не  захожу  в  своих
предположениях, но согласен, что поручение нами передано по адресу и  этот
Карлин все прекрасно понял.
     - Почему мы снизили скорость, шеф?
     - Нам нужно остановиться у первого же телефона.
     - Тогда лучше поверни на бульвар, - посоветовала Делла Стрит.  -  Там
есть ночные кафе, а в кафе почти  всегда  есть  автоматы.  Кому  мы  будем
звонить?
     - В  "Детективное  агентство  Дрейка",  -  сказал  Мейсон.  -  Может,
застанем там Пола. Если же его нет, мы  позвоним  ему  домой,  вытащим  из
постели, и пусть сразу приступает к делу.
     - К какому?
     - Нужно будет последить за М.Д.Карлином.
     Мейсон свернул на бульвар и, проехав четыре квартала, обнаружил кафе,
из которого позвонил Полу Дрейку.
     - Ты безжалостный человек, Перри, - возмутился детектив.  -  Я  устал
как собака. Я как раз заканчиваю дело и уже два часа мечтаю только о  том,
как бы доползти до постели.
     - А тебе лично ничего и не придется делать, - сказал Мейсон. - Есть у
тебя люди, которых ты мог бы быстро направить на работу?
     - Что значит быстро?
     - Прямо сейчас.
     - Нет. Хотя подожди. Один из тех  парней,  которые  только  что  были
заняты по тому, другому, делу, может быть, захочет еще поработать. Он  был
занят только три-четыре часа.
     - Ладно,  Пол,  -  сказал  Мейсон.  -  Записывай.  Медфорд  Д.Карлин,
шестьдесят девять двадцать, Западная Лорендо-стрит, телефон - Ривервью три
двадцать три двадцать два. Мужчина около шестидесяти лет, голова  круглая,
лицо абсолютно без всякого выражения,  не  считая  характерной  кривоватой
усмешки, рост примерно пять футов и шесть с половиной - семь  дюймов,  вес
сто семьдесят пять - сто восемьдесят фунтов, живет  один.  Я  хочу,  чтобы
твои  люди  понаблюдали  за  его  домом.  Особенно  меня  интересуют   его
посетители.
     - Что еще?
     - Если он выйдет из дому, я хочу знать, куда он пойдет.
     - А ты думаешь, он может сейчас выйти?
     - Пожалуй, может. Как скоро ты пришлешь своих людей?
     - Где это? -  спросил  Дрейк.  -  А...  шестьдесят  девять  двадцать,
Западная  Лорендо-стрит?  Сейчас  посмотрим...  это  займет...  Если   мой
оперативник  возьмется  за   эту   работу,   то   он   будет   там   через
пятнадцать-семнадцать минут...
     - Прекрасно, Пол, поговори с  ним.  А  сколько  времени  понадобится,
чтобы найти для этого дела еще кого-то?
     - Это уже вопрос, - ответил Дрейк. - Подожди минутку у телефона.
     Мейсон услышал, как  Пол  Дрейк  разговаривает  с  кем-то,  сидевшим,
по-видимому, где-то рядом, потом Дрейк сказал:
     - Алло, Перри. Я уговорил его взяться  за  твою  работу.  Я  дал  ему
инструкцию следовать за Карлином, если тот выйдет из дому, правильно?
     - Совершенно правильно.
     - При работе такого рода, -  продолжал  Дрейк,  -  мы  обычно  ставим
одного человека наблюдать за парадным входом, еще одного,  чтобы  смотреть
за задней дверью, и еще одного держим в резерве. В случае, если кто-нибудь
войдет в дом, а потом выйдет через парадное, человек, стоящий перед домом,
последует за ним. Если кто-то выйдет из дома через заднюю  дверь,  за  ним
последует человек, стоящий сзади дома. Тогда тот, кто находится в резерве,
должен обойти вокруг дома на случай, если придет кто-нибудь еще.
     - Меня не интересует механика твоей работы, - прервал его  Мейсон.  -
Сейчас уже почти без десяти минут час, и время дорого. Я думаю, что Карлин
собирается уйти, и боюсь, что он уйдет раньше, чем твой человек  доберется
до места.
     - Не думаю. Мой человек уже выехал.  Он  хороший  шофер,  а  движение
сейчас не очень интенсивное. Он доберется туда быстро.  А  как  только  ты
повесишь трубку, я начну искать других.
     - Хорошо, Пол, утром мне доложишь. - Он повесил трубку  и  спросил  у
Деллы Стрит: - Ты не голодна?
     - Вот уж нет, - покачала она головой. - А ты?
     - Тоже нет.
     - Чего я хочу, - сказала Делла Стрит, - так  это  поспать.  День  был
трудный. К твоему сведению, время твоей беседы  с  Полом  Дрейком  -  ноль
часов пятьдесят четыре минуты.
     - Запиши у себя, - сказал Мейсон.
     - Я это уже сделала, - ответила она, улыбаясь.



        4

     Сквозь сон Мейсон услышал настойчивый звонок телефона.  Усилием  воли
он прогнал сон, нащупал выключатель лампы над кроватью и,  зажмурив  глаза
от яркого света, поднял трубку:
     - Алло.
     Голос Пола Дрейка звучал очень оживленно и деловито:
     - Не хотелось беспокоить тебя,  Перри,  -  сказал  он,  -  но  сперва
разбудили меня, а я решил ввести в курс дела и тебя.
     - Ну, выкладывай.
     - Дом Карлина горит.
     - Большой пожар?
     - Порядочный. В пять минут четвертого послышалось что-то  похожее  на
взрыв...
     - А сейчас который час?
     - Три двадцать.
     - Значит, пожар продолжается уже минут пятнадцать, - сказал Мейсон, -
а ты...
     - Не заводись,  Перри,  -  сказал  Пол.  -  Моему  человеку  пришлось
проехать полмили до станции обслуживания, затем  он  позвонил  в  пожарную
часть, потом мне, доложил обо всем, и лишь после этого я позвонил тебе. На
все это нужно время.
     - Ладно, - сказал Мейсон. - Еду.
     - Я встречу тебя там, - ответил Дрейк и повесил трубку.
     Адвокат вскочил с постели,  молниеносно  сбросил  пижаму,  кинулся  к
стенному шкафу, натянул на себя спортивные брюки,  ботинки  для  гольфа  и
плотный с глухим воротом свитер, проверил,  не  забыл  ли  он  бумажник  и
ключи, и, не тратя времени  на  то,  чтобы  выключить  свет,  выскочил  из
квартиры.
     Десять минут спустя  патрульный  автомобиль  догнал  машину  Мейсона.
Рассерженный офицер опустил стекло.
     - Ты что, на пожар? - гаркнул он. - Где, черт возьми, горит?
     Мейсон, не снимая ноги с акселератора, чуть повернул голову.
     - Шестьдесят девять двадцать, Западная Лорендо-стрит.
     Офицер посмотрел на карту вызовов.
     - Смотри-ка, верно, - сказал он своему напарнику.
     Шофер сокрушенно покачал головой.
     - Двенадцать лет работаю в полиции, - сказал он, - и  впервые  слышу,
чтобы лихач правильно ответил на такой вопрос.
     Кварталов  за  двенадцать  до  Лорендо-стрит  Мейсон  увидел   слабый
красноватый отблеск на небе, однако, добравшись до  места,  он  обнаружил,
что пожарные почти справились с огнем.
     Пол Дрейк, который уже переговорил с офицером, провел Мейсона  сквозь
линию заграждения почти вплотную к горящему дому.
     Остановившись позади одной из пожарных  машин,  Мейсон  вопросительно
взглянул на Пола Дрейка.
     - А черт, холодно становится! Да, Пол, выкладывай.
     Сыщик осторожно оглянулся, чтобы убедиться,  что  за  ними  никто  не
наблюдает.
     -  Я  не  мог  послать  к  этому  дому  сразу  троих  людей,  в  моем
распоряжении был только один. Но  я  понял  по  твоим  словам,  что  время
дорого, и принялся обзванивать своих агентов.
     Мейсон кивнул.
     - Первый, - продолжал Дрейк, - был на месте в семь минут второго.  Он
стал наблюдать за парадной дверью. Дом был  весь  темный.  Около  половины
второго какая-то женщина вышла из-за того угла, поднялась по ступенькам  и
вошла в дом.
     - Она позвонила у двери?
     - Моему агенту показалось, что либо у нее был ключ, либо  дверь  была
открыта.
     - Как выглядела эта женщина?
     - Лет тридцать  -  тридцать  пять.  Хорошая  фигура.  Больше  сказать
трудно, так как на ней был плащ.
     - Она вошла в дом?
     - Да.
     - А когда она вышла?
     - Вот на этот твой вопрос, - замялся Дрейк, - ответить мы  не  можем.
Мы не знаем даже, ушла она или нет.
     - Ясно. Что же было дальше?
     - В час пятьдесят сюда прибыл мой второй оперативник, а  в  два  часа
пять минут или одной-двумя минутами раньше - третий. Второй встал так, что
мог следить за переулком и задней стеной дома,  а  третий  находился,  так
сказать, в резерве, то есть был готов последовать за тем,  кто  выйдет  из
дому, или в случае  необходимости  выполнить  какое-нибудь  поручение  тех
двоих. Третий знал, что за домом уже следят двое, и задержался  в  дороге,
чтобы  расспросить  о  Карлине.  Случайно  ему  повезло.   На   работающей
круглосуточно станции обслуживания  примерно  в  полумиле  отсюда  Карлина
хорошо знают. Он там даже пользуется кредитом. У Карлина  есть  "шевроле",
который он купил в тысяча девятьсот сорок шестом году.
     - Как они описали его внешность?
     - Ему примерно  шестьдесят  один  или  шестьдесят  два  года,  голова
круглая, скуластый, носит очки, кривая улыбка, рост около пяти футов  семи
дюймов, вес около ста шестидесяти пяти фунтов.
     - Он самый, - сказал Мейсон. - Что еще?
     - Ну вот, когда явился третий, ускользнуть незаметно из дома было уже
невозможно. Тот, кто дежурил у парадной двери, сообщил  другим  агентам  о
женщине. Они договорились, как поддерживать  друг  с  другом  связь,  если
кто-то покинет дом.
     - Но женщина не вышла?
     - Нет, разве только ушла еще до того, как приступил к  работе  второй
агент.
     - И никаких признаков жизни внутри  дома?  -  спросил  Мейсон.  -  Не
считая, конечно, пожара.
     - Ни малейших.
     - Паршиво, - сказал Мейсон.
     Дрейк кивнул.
     - Ну а теперь расскажи о пожаре.
     - Примерно в пять минут четвертого в доме раздался звук,  похожий  на
приглушенный взрыв. Две-три секунды ничего не было видно, а затем во  всех
окнах заполыхал огонь. Мой человек вскочил в машину, помчался  на  станцию
обслуживания, позвонил в пожарное управление, потом мне и  вернулся  сюда.
Двое других не покидали своих постов. Из дома  никто  не  выходил.  Сперва
моим  агентам  приходилось  прятаться,  но  когда  собрались  люди,  чтобы
поглядеть на пожар, они просто смешались с толпой.
     - И они уверены, что женщина не выходила?
     - Она  все  еще  там,  если  не  ушла  через  заднюю  дверь  до  часа
пятидесяти.
     - Полиция уже расспрашивала вас? - спросил Мейсон.
     - Пока нет.
     - Ну ладно, - сказал Мейсон.  -  Предупреди  своих  людей,  чтобы  не
говорили лишнего.
     - Мои лишнего не скажут.
     - Им, главное, не нужно говорить, сколько времени они тут дежурят.
     - Они не скажут никому и ничего. Ты  можешь  доверять  моим  ребятам,
Перри.
     Мейсон задумался.
     - Пожар вроде уже почти погасили?
     - Они здорово работают, - ответил детектив. - Десять минут тому назад
казалось, будто уже весь дом полыхает, а теперь, как видишь, стены спасены
и, возможно, почти полностью уцелеет нижний этаж.
     - Откуда начался пожар?
     - Наверное, со второго этажа. Если бы мои  люди  не  подняли  тревогу
сразу же, сейчас здесь уже не было бы ничего, кроме груды тлеющих углей. Я
думаю, минут через пять пожарные смогут войти в дом. Сейчас они на  крыше.
Ее восточная часть почти полностью сгорела, но западная в порядке.  Вообще
пожар, кажется, был сконцентрирован в восточной части дома.
     - Очень бы  хотелось  мне  поглядеть  все  там  внутри,  -  задумчиво
произнес Мейсон.
     - Там небось сейчас сам черт ногу  сломит,  -  предупредил  Дрейк.  -
Обгоревшее дерево, угли, все это залито водой  и  так  смердит,  что  твой
костюм на месяц провоняет.
     - Наплевать, - сказал Мейсон. - Мне очень хочется попасть туда.
     - Я  могу  это  устроить,  -  сказал  Дрейк.  -  Только  нужно  будет
что-нибудь наврать. Предположим, ты адвокат хозяина...
     - Нет, - прервал его Мейсон. - Это не пойдет.
     - Тогда думай сам.
     - Я это и делаю. Но придумать не так-то легко.
     - А почему бы ради разнообразия  не  сказать  им  правду?  -  спросил
Дрейк.
     - Какую правду? Я знаю лишь, что какая-то  таинственная  женщина  мне
позвонила и попросила, чтобы я передал ее поручение  Карлину.  Пока  я  не
хочу, чтобы полиция знала об этом.
     - Почему?
     - Я ведь не знаю, что мы найдем внутри.
     - А не все ли равно, что мы там найдем?
     - Может быть, и нет.
     - Только в этом дело? Или есть еще причина?
     - Есть. Мне кажется, моя клиентка вряд ли хочет, чтобы полиция  знала
о ее связи с этим делом.
     - А кто твоя клиентка?
     - Я не знаю.
     - Тогда и полиция не узнает.
     - Полиция может это выяснить, и тогда моей клиентке придется отвечать
на все вопросы, которые они ей зададут.
     - Если ты хочешь что-то выдумать, - сказал Дрейк, - ради всех святых,
выдумай что-нибудь правдоподобное. Вон идет начальник пожарной команды. Мы
должны что-то быстро придумать. Сейчас он повернется, заметит нас и...  Он
идет к нам...
     Начальник пожарной команды медленно продвигался по направлению к ним.
     - Привет, шеф, - сказал  Дрейк.  -  Как  дела?  Вы  знакомы  с  Перри
Мейсоном?
     - Адвокатом?
     - Совершенно верно, - сказал Мейсон, протягивая руку.
     - Вот так-так! Что вы-то делаете тут?
     - Смотрим на пожар. Похоже, вы уже справились с огнем.
     - Да, сейчас уже закончено. Осталось все как  следует  залить  водой,
чтобы пожар не возобновился снова. А потом мы войдем внутрь взглянуть, что
там творится.
     - Вы войдете в дом?
     - Да, очень скоро.
     - Будете что-нибудь искать?
     - Тела погибших.
     - О! - оживился Мейсон. - Похоже, есть жертвы?
     Начальник пожарной команды внимательно посмотрел на него.
     - Если пожар загорается в жилом доме в такой час ночи,  всегда  можно
предположить, что кто-то хватил лишнего  и,  раскуривая  сигарету,  бросил
непогашенную спичку. Это случалось  уже  тысячи  раз,  и  еще  тысячи  раз
случится.
     Мейсон сказал, взглянув на Пола Дрейка:
     - Меня очень интересует техника борьбы с огнем  в  подобных  случаях.
Как я понимаю, вы...
     - А меня интересует, - перебил  его  начальник  пожарной  команды,  -
каким образом вы оба оказались здесь, тем более  что  мы  никак  не  можем
выяснить, кто поднял тревогу.
     - Возможно, кто-то из соседей, - сказал Мейсон.
     - Вы еще не ответили на мой вопрос.
     - Собственно говоря, - сказал Мейсон, - я не совсем  вправе  отвечать
на ваш вопрос.
     - Почему?
     - Допустим, - сказал Мейсон, приветливо улыбаясь, - что у  меня  есть
клиент, который хочет купить этот дом и участок.
     - Ваш клиент хочет купить этот дом?
     - Вовсе нет. Я просто говорю к примеру.
     - Значит, дело обстоит не так?
     - Я не сказал, что так.
     - Я вас не спрашиваю, так ли оно обстоит, я спрашиваю:  дело  обстоит
как-то иначе?
     - Да, да, -  ответил,  усмехаясь,  Мейсон.  -  Если  бы  вы  не  были
пожарным, вам следовало стать адвокатом или детективом.
     Твердый  настойчивый  взгляд  пожарного  изучал   бесстрастное   лицо
Мейсона.
     - Нам часто приходится вести расследования, - сказал  он  наконец.  -
Как вы думаете, для чего я здесь?
     - Чтобы погасить пожар.
     - Для этого здесь мои люди. Я же прибыл потому, что нам в  управление
сообщили, что это поджог, что дом загорелся изнутри - взорвался бензин или
что-то в этом роде. Я хочу осмотреть дом.
     - Я тоже, - сказал Мейсон.
     - И я, - вступил в разговор Дрейк.
     - Нет, это слишком опасно. Мало ли что  может  случиться.  Или  балка
упадет, или рухнет пол, или лестница. Я пойду один.
     - Ну, а если вы, - предложил Дрейк, - дадите нам шлемы...
     - Шлемы дать, конечно, можно, - произнес офицер, - но я и не  подумаю
этого делать.
     Один из пожарных помигал фонариком, и начальник команды сказал:
     - Меня зовут. Я пойду. А вы оба побудьте пока здесь. Я хочу еще кое о
чем расспросить вас.
     Он ушел.
     - Ну, все пропало, - буркнул Дрейк. -  Я  хорошо  его  знаю.  Случись
здесь кто-нибудь другой, все было бы в порядке. От этого же, если здесь  и
в самом деле был поджог, теперь не отвязаться.
     - Пол, - сказал Мейсон, - пошли своих  ребят  порасспросить  соседей,
может, они что выяснят.
     - А как ты узнаешь в этой толпе его соседей?
     - Очень просто. Ты  же  хороший  детектив.  Соседи  стоят  в  пальто,
наброшенных поверх пижам, и возбужденно переговариваются. Ведь они  хорошо
знают друг друга. Те же, кто живет дальше по  улице,  наверно,  незнакомы.
Пусть твои люди подойдут к оживленно разговаривающим группам...
     - Хорошо, - сказал Дрейк. - Подожди меня здесь.
     Мейсон  стоял,  глядя  на  дом,  который  освещался   теперь   только
прожекторами. Пламени больше не было видно.  От  здания  поднимался  столб
дыма, неся  с  собой  характерный  запах  влажного  обугленного  дерева  и
обгоревшей обивки.
     Дождь прекратился, стало холодно. Мейсон сильно  продрог  и  пожалел,
что не надел пальто. Зрители понемногу начинали расходиться.
     Дрейк вернулся к Перри Мейсону и сказал:
     - Все в порядке. Мои люди действуют. Все трое снуют в толпе, выясняют
все, что удается, а потом смотаются  отсюда  прежде,  чем  шеф  пожарников
выйдет из дома. Да, кстати, не мешало бы перебраться в  такое  место,  где
нам не смогут задавать вопросов. Мои люди явятся с докладом ко мне  домой,
а там у меня есть кое-что для тебя интересное.
     - Что же это?
     - Разные специи, горячая вода,  масло,  сахар,  ром.  Горячий  ром  с
маслом сейчас не повредил бы...
     - Так какого же дьявола мы здесь торчим? - осведомился Мейсон.
     - Именно это, - сказал Дрейк, - я и хочу спросить.
     - Считай, что ты уже спросил.



        5

     Когда они пришли, отопление было выключено, но Дрейк сразу зажег  все
горелки на газовой плите, включил электрокамин, и вскоре в квартире  стало
довольно сносно.
     - Вот за что я не люблю Калифорнию, - пожаловался Дрейк. - Все хвалят
ее за теплый мягкий климат, а сами включают камины  в  шесть  часов  утра,
выключают в восемь тридцать, снова включают в полпятого и выключают только
на ночь... Ну, попробуй-ка.
     Он налил горячую, дымящуюся смесь в кружку,  где  уже  лежал  большой
кусок масла, помешал ложкой и протянул кружку Мейсону,  а  потом  налил  и
себе.
     В ожидании звонка  они  покуривали  сигареты  и  маленькими  глотками
отпивали горячую смесь.
     Мейсон уселся поудобнее на твердом с прямой спинкой кухонном стуле  и
сказал:
     - Отличная штука, Пол.
     - Лучше  не  придумаешь,  -  ответил  детектив.  -  Если  ты  промерз
насквозь, горячий ром с маслом - именно то, что  требуется.  Дай-ка  налью
еще.
     Он опять наполнил обе кружки.
     - Как ты это готовишь? Секрет? - спросил Мейсон.
     - Все делается на глазок, - ответил Дрейк, - немного корицы,  немного
сахара, побольше рома, горячая вода, а потом я кладу...
     Зазвонил телефон.
     Дрейк сразу же поставил кружку и прошел в другую комнату.
     - Алло. - Он немного  помолчал,  потом  кивнул  Мейсону  и  сказал  в
трубку: - Правильно, Пит, продолжай, -  затем  послушал  еще  с  минуту  и
спросил: - Тебя никто не засек? Да, я думаю, что на сегодня  вы  все  трое
можете быть свободны. Где ты сейчас?..  Хорошо,  я  перезвоню  тебе  через
десять минут. Жди моего звонка. Минут через десять.  Подожди,  я  проверю,
правильно ли я записал номер. Повтори его еще раз. - Он нацарапал номер на
блокноте, прикрепленном около телефона, и сказал: -  Порядок.  Спасибо.  -
Дрейк повесил трубку, вернулся в кухню и сказал: - Нашли тело.
     - Умер от ожогов? - спросил Мейсон.
     - Это еще неизвестно, - сказал Дрейк. - Возможно, убит.
     - А почему они так думают?
     - Благодаря нашим  людям  пожарные  очень  быстро  прибыли  на  место
происшествия. Они не очень-то стремятся вникнуть в суть, но  считают,  что
навряд ли этот  человек  умер  от  ожогов.  Горело,  кажется,  в  соседней
комнате. Труп не обуглился, хотя и обожжен.
     - Ты хорошо знаешь этого шефа пожарных?
     - Вполне, - ответил Дрейк. - Он деловой парень.
     - Думаешь, он прав?
     - Очень возможно.
     - Это усложняет ситуацию, - задумчиво сказал Мейсон.
     - Огорчаться еще рано, -  заметил  Дрейк.  -  Посмотрим,  что  скажут
врачи. Пока пожарные оставили труп в том положении, в каком его  нашли,  и
позвонили в Отдел по раскрытию убийств. Времени они не теряли,  когда  мои
парни уходили, лейтенант Трэгг был уже в пути.
     - Где теперь твой оперативник... тот, что звонил?
     - В ночном кафе.
     - Удалось что-нибудь выяснить у соседей? - спросил Мейсон.
     - Кое-что. Он отпечатает отчет и принесет его мне утром.
     - Чье тело найдено - мужчины или женщины?
     - Мужчины, - сказал Дрейк, - ему  около  шестидесяти  лет.  Описание,
по-моему, совпадает с описанием Карлина.
     - Именно этого я и боялся.
     - Мой человек, - продолжал Дрейк, - пока что доложил в общих  чертах.
В восемь тридцать утра он положит мне на стол доклад, в котором все  будет
написано подробно. Он говорит, что это, конечно, поджог. Пожар начался  от
взрыва  бомбы  с  часовым  механизмом.  Полиция  думает,  что   она   была
вмонтирована в электрические часы, включенные в розетку на нижнем этаже.
     - На нижнем этаже?
     - Ну да. Эти часы включают радио. Ну ты же знаешь их, вилку втыкают в
розетку, стрелки ставят на определенный час, и они включают  радио.  Потом
их нужно выключить.
     - Знаю, продолжай.
     - Так  вот  пожарные  нашли  на  нижнем  этаже  часы,  соединенные  с
проводами, идущими наверх. Стрелки были поставлены на три часа.
     - Так, так, - заметил Мейсон и спросил: - Та  женщина,  что  вошла  в
дом, может быть заподозрена на основании этих данных?
     - Еще бы!
     - В котором часу она появилась?
     - В час двадцать восемь.
     - И никто не знает, сколько она там пробыла?
     - Она могла пробыть там только до часа пятидесяти, то  есть  до  того
времени, когда второй оперативник занял свой пост у задней двери.  С  этой
минуты все выходы были под наблюдением.
     - Когда она вошла, она что-нибудь несла с собой? Чемодан  или  что-то
подобное?
     - Ничего.
     - Тогда она едва ли могла пронести в здание часы,  бидон  с  бензином
или какую-либо взрывчатку.
     - Конечно.
     - Впрочем, может быть, когда она пришла, все  это  находилось  уже  в
доме.
     - Вполне возможно.
     - Стало быть, она вошла через парадный, а вышла из дома через  черный
ход?
     - Ну да... Как быть с моим парнем, Перри? Он ведь все еще ждет там  в
кафе.
     - Позвони ему, чтоб шел домой, - сказал Мейсон, - пусть пишет  доклад
и пока не выходит из дома и не вступает ни в какие разговоры.
     - Нам следовало бы сообщить обо всем этом в полицию, - сказал Дрейф.
     - Но я связан с клиентом.
     - А меня могут лишить лицензии, - напомнил Дрейк.
     - Но ты работаешь на меня, Пол.
     - И все-таки мы обязаны известить полицию о том, что случилось.
     - Как ты им объяснишь, что твои люди оказались на месте происшествия?
     - Это я могу и не объяснять, - ответил  Дрейк.  -  Я  имею  право  не
называть своего клиента.
     - Знаешь, на кого ты будешь тогда похож? - ухмыльнулся Мейсон.  -  На
кандидата на какой-то пост, который, выходя  из  кабины  для  голосований,
отказывается сообщить, за кого именно он голосовал.
     - Хочешь еще горячего рома, Перри?
     - Нет, спасибо. Думаю, что лучше было бы вздремнуть. Лейтенант  Трэгг
скоро наверняка нападет на наш  след.  Он  узнает,  что  мы  там  были,  и
возьмется за нас обоих. Господи, до чего же я промерз!
     - Разве мой напиток не согрел тебя?
     - Немножко. Знаешь, Пол,  что  нам  нужно  сделать?  Давай  сходим  в
турецкие бани.
     - В турецкие бани не рекомендуется ходить, выпив горячего пунша.
     - Он уже выветрится, пока мы туда доберемся. Но никому  не  придет  в
голову нас там искать.
     - Трэгг разъярится.
     - Ну и пусть его.
     - Ладно, - сказал Дрейк. - Я позвоню своему агенту. Ах да,  Перри,  я
еще одно тебе не рассказал.
     - Что же?
     - В доме Карлина нашли подозрительную штуку. Помнишь этот  дом  -  он
старый, ветхий, весь по швам ползет. Да и обставлен был, наверно, кое-как,
но на нижнем этаже там почему-то оказался великолепный  огнеупорный  сейф,
просто чудо что за сейф.
     Глаза Мейсона загорелись.
     - Да что ты, Пол! Хотелось бы мне взглянуть, что там лежит внутри.
     - Полиции этого тоже хочется.
     - Как ты думаешь, есть у меня какой-то  шанс  попасть  в  дом  в  тот
момент, когда полицейские будут открывать этот сейф?
     - Один на миллион.
     - Ну, а допустим, я сообщу им шифр?
     Дрейк взглянул на него с любопытством.
     - Шифр сейфа?
     - Ну да.
     - И ты ни слова мне не сказал?
     Мейсон отодвинул кружку с недопитым ромом.
     - Ладно, Пол, - сказал  он.  -  Звони  своему  человеку  и  вели  ему
держаться как можно тише. Мы же с тобой отправимся в  турецкие  бани,  где
лейтенанту Трэггу нас не разыскать.
     - Не люблю выплескивать хорошие напитки в раковину, - сказал Дрейк. -
Уж лучше...
     - Так не выплескивай его в раковину, - сказал Мейсон.  -  Оставь  все
здесь. Пусть лейтенант Трэгг убедится, что я и в  самом  деле  промерз  до
костей. После того как даже  горячий  ром  с  маслом  не  согрел  меня,  я
уговорил тебя пойти со мной в турецкие бани. Это придаст нашей версии  еще
больше правдоподобия.
     - Да? - скептически  спросил  Дрейк  и  протянул  руку  к  телефонной
трубке. Он набрал номер кафе, где ждал звонка его агент, и зловеще добавил
через плечо: - Если у тебя и впрямь есть шифр этого  сейфа,  Перри,  я  от
души тебе советую как можно скорей  что-нибудь  придумать  для  лейтенанта
Трэгга... Алло, Пит. Это Дрейк. Иди домой. Все напиши и  завтра  в  восемь
положи отчет мне на стол. Никто не видел тебя здесь? Никто не узнал  тебя?
И пожарные?.. Отлично. Жди моего звонка. Всего хорошего. -  Дрейк  повесил
трубку и устало сказал Мейсону: - Не понимаю, Перри, почему  ты  жалуешься
на холод. Мы уже сейчас горим, а дальше будет еще жарче.



        6

     Мейсон и Пол Дрейк оказались единственными, кто находился в парилке в
такое  раннее  время.  Они  сидели,  развалясь,  на  покрытых   простынями
деревянных креслах, обернув головы влажными полотенцами и опустив  ноги  в
тазы с горячей водой.
     Огромные батареи поддерживали в  парилке  такую  температуру,  что  с
каждого,  кто  входил  туда,  градом  катил  пот.  Деревянные  кресла  так
нагрелись, что до них  трудно  было  дотронуться,  поэтому  их  и  покрыли
простынями.
     - Вот теперь, - объявил Мейсон, - мне хорошо. Господи, до чего  же  я
промерз, стоя там возле дома. Ноги просто закоченели.
     - А меня озноб все еще пробирает, - мрачно сказал Дрейк. - Хотел бы я
знать, в какое дело ты меня втравил.
     - Брось, Пол, - сказал Мейсон, - я ничего от тебя не  скрываю.  Я  же
сказал тебе...
     - А шифр сейфа, - перебил Дрейк. - Ты ничего мне об этом не говорил.
     - Видишь ли, - Мейсон замялся, - дело в том, что... О-о!
     Пол проследил за взглядом Мейсона и сквозь толстое стекло вращающейся
двери увидел  высокого,  хорошо  сложенного  мужчину  с  широкими  плечами
боксера. Стоя спиной к парильне, он беседовал с банщиком.
     Банщик ткнул пальцем в сторону парильни, высокий человек  повернулся,
глянул на две голые фигуры, усмехнулся и рывком открыл дверь.
     - Привет, - сказал он. - Кажется, вы, ребята, не рады меня видеть?
     - Что случилось? - спросил Мейсон.
     Лейтенант Трэгг сбросил пальто.
     - Вы допустили тактическую ошибку, мои дорогие. Когда  вы  сгинули  в
последний  раз,  я  решил  специально  выяснить,  где  вы  скрывались,   и
оказалось, что вы прятались здесь. Вот я и подумал, а не сюда ли вы  и  на
этот раз...
     - Я совершенно промерз, - перебил его Мейсон. - Сегодня ночью я адски
замерз возле дома, где произошел пожар. Я не взял пальто...
     - Я слышал об этом, -  сказал  Трэгг.  -  На  вас  был  тренировочный
костюм. Должно быть, вы очень уж поспешно выскочили из  постели,  торопясь
на пожар. - Он вынул носовой платок и вытер пот со лба. - Как вы  думаете,
господа, не пора ли вам уйти отсюда?
     - И речи быть не может, -  ответил  Мейсон,  бросив  взгляд  на  Пола
Дрейка. - Мы ведь оба простудились. И мы только-только начали  потеть.  Не
хотите ли раздеться и попариться здесь вместе с нами, лейтенант?
     - Я на работе. И вы отлично знаете, что, если я побуду здесь, а потом
сразу же выйду на улицу, я наверняка схвачу простуду.
     - Как жаль, - сказал Мейсон, - впрочем, продолжайте, лейтенант, мы  с
удовольствием ответим на все ваши вопросы.
     - Черт бы вас взял, - раздраженно сказал Трэгг, -  я  не  могу  здесь
оставаться.
     - А мы не можем выйти, - откликнулся Мейсон.
     Трэгг провел носовым платком по шее, за воротником и по лбу.
     - Что вы оба делали возле горящего дома?
     - Смотрели на пожар.
     - Не валяйте дурака. Как вы узнали, что дом горит?
     - Пол Дрейк мне позвонил, - сказал Мейсон.
     - А откуда узнал о пожаре Пол Дрейк?
     - Ему сообщил один из его людей.
     - Кто именно?
     - Тот, кто наблюдал за домом, - сказал Мейсон.
     - А почему, хотел бы я знать,  вам  так  повезло,  что  вы  наблюдали
именно за тем домом, где потом начался пожар?
     - О, мы совершенно не ожидали,  что  там  начнется  пожар,  -  сказал
Мейсон. - Это было для нас полной неожиданностью.
     - Ну, хватит, - раздраженно сказал Трэгг, - вы оба что-то  скрываете.
Дрейк направил к дому агента, и я хочу знать -  почему?  Хочу  знать,  как
долго находился там ваш человек. И прежде всего хочу знать, кто  входил  в
дом, кто из него вышел...
     - Мой человек еще не сдал мне отчет, лейтенант, - сказал Дрейк.
     - А, черт! Я не могу больше здесь оставаться, - воскликнул  Трэгг.  -
Меня работа ждет. Скажите мне имя вашего человека. Где я могу его найти?
     - Не знаю, - сказал Дрейк. - Это один из моих ночных агентов.  Сейчас
он где-то пишет свой отчет. Я сказал ему, что он может идти домой.  Но  он
пошел куда-то перепечатать отчет из машинке.
     - Когда же вы его получите, этот отчет?  Ну,  выкладывайте  все,  что
знаете, да побыстрее. Самое важное он вам, должно быть, уже сообщил.
     Дрейк умоляюще взглянул на Мейсона.
     - Дрейк, - учтиво сказал Мейсон, - действовал по моему  распоряжению,
и я в ответе за все.
     - Для полиции вы не ответственное лицо, - угрюмо отрезал Трэгг. - Это
Пол Дрейк руководит детективным агентством. У  него  есть  лицензия.  И  я
предполагаю, что он хочет  сохранить  и  впредь  эту  лицензию.  Мы  и  не
возражаем, но, когда он, располагая информацией об убийстве...
     - Об убийстве? - прервал его Мейсон.
     - Вот именно, - ответил лейтенант Трэгг. - И зарубите себе на носу: я
хочу знать всю подноготную и хочу знать ее сейчас же.
     - Это долгая история, - сказал Мейсон.
     Трэгг скривился как от сильной боли.
     - Тьфу, чтоб вам пропасть! Я же не  могу  здесь  оставаться.  Давайте
выйдем.
     - Я уже сказал вам, что мы не можем выйти сейчас.  Мы  только  начали
потеть.
     Трэгг еще раз вытер насквозь промокшим носовым платком потный  лоб  и
шею.
     - Ну хорошо, - сказал он. - Ваша взяла. Не могу же  я,  весь  потный,
выйти на холодный ветер. Когда вы получите этот отчет, Дрейк?
     - Утром.
     - В котором часу?
     Дрейк посмотрел на Мейсона.
     - В восемь, - сказал Мейсон.
     - У вас есть сведения, которые  помогут  мне  найти  того,  кто  убил
Медфорда Д.Карлина?  -  спросил  лейтенант  Трэгг.  -  Я  хочу  знать  это
немедленно.
     - Я вам точно говорю, что я не знаю, кто его убил, - сказал Мейсон. -
Как я уже сообщил вам, лейтенант, мое знакомство с Карлином - это история,
о которой нельзя рассказать в двух словах.
     - Ладно, - прервал его Трэгг. - Я буду у вас в конторе в восемь утра,
Мейсон. Вы тоже будьте там, мистер Дрейк,  и  прихватите  с  собой  людей,
наблюдавших за домом Карлина. Если ваши люди не явятся, вы будете  вызваны
к прокурору, а  если  это  не  поможет,  то  вы  предстанете  перед  судом
присяжных. И запомните, я не шучу.
     Трэгг резко повернулся и выскочил из раскаленной парильни.
     - Ну вот, - уныло сказал Дрейк, - у нас осталось меньше трех часов, а
потом он за нас примется.
     - Три часа - немалый срок, мы многое успеем сделать, - сказал Мейсон.
     - Жалости у тебя нет, Перри, ты же прекрасно знаешь, что мы не можем,
пропотевши здесь, сразу выйти на холодный ветер.
     - Ты можешь пропотеть, потом принять холодный душ, а  затем  сесть  у
телефона и звонить сколько душе угодно, - сказал Мейсон.
     Дрейк покачал головой.
     - Он застал нас с поличным, Перри. Мы с тобой оба знаем, что он прав.
Он может заставить меня привести моих людей, куда он скажет, он  будет  их
расспрашивать, а им придется отвечать. Ты можешь защищать интересы  своего
клиента, это профессиональная привилегия адвокатов, а я не могу защищаться
ничем. Я обязан выложить на стол все карты.
     - Верно, - согласился Мейсон, - но только те карты,  которые  были  у
тебя на руках до сих пор.
     - До сих пор? - повторил Дрейк. - Что ты имеешь в виду?
     - Мы ведь можем набрать полные  руки  козырей  уже  после  того,  как
повидаемся с Трэггом.
     - Что же это за козыри?
     - Да разные. Моя  таинственная  клиентка  позвонила  мне  в  ресторан
"Золотой гусь", куда мы с Деллой решили пойти после разговора с тобой.  Мы
оказались там случайно, но кто-то знал, что мы там. Как он мог это узнать?
     - Может быть, за тобой следили?
     - Не думаю, Пол. Мы бы заметили хвост.
     - Тогда, может быть, кто-то подкарауливал тебя в клубе, чтобы,  когда
ты там появишься, сразу позвонить...
     Мейсон покачал головой.
     - Невозможно, так как никто не знал, что  я  собираюсь  туда.  Я  сам
этого не знал.
     - Тогда как же твоя клиентка могла узнать, что ты там?
     - Наверно, она была  одновременно  со  мной  в  ресторане,  -  сказал
Мейсон. - Уже сидела там, когда мы вошли. Кто-то показал  ей  меня,  после
этого она ушла из клуба и позвонила мне.
     - Это логично.
     - К тому же, - добавил Мейсон, - человек, который указал ей на  меня,
по-видимому, не кто иной, как метрдотель  ресторана.  Эта  женщина  видела
меня, Пол. Она вернулась домой, открыла ящик, где прятала деньги, положила
их в конверт и отправила  его  с  посыльным  мне  в  ресторан.  Потом  она
побежала в аптеку и позвонила мне из автомата.
     - Но зачем она все это сделала? Почему она не могла просто подойти  к
тебе...
     - Потому, - перебил Мейсон, - что женщины не ходят в  "Золотой  гусь"
без  провожатого.  Она  не  хотела,  чтобы  ее  спутник  знал,   что   она
интересуется мной.  Наверное,  она  ушла  домой  под  каким-то  предлогом.
Уверен, что это было именно так.
     Дрейк кивнул.
     - Ну и что?
     - Это все означает, что она была с мужем.
     - Не понял, почему. С таким же успехом она  могла  сказать  и  своему
любовнику, что у нее разболелась голова.
     - От любовника так быстро не избавишься. К тому же, если это  был  ее
друг, то, избавившись от него, она бы позвонила в "Золотой гусь" из  своей
квартиры, условилась со мной о встрече и пригласила бы  к  себе.  Я  готов
поклясться, что она была там с мужем, что она чем-то  очень  напугана,  и,
когда ей показали меня, она приняла решение внезапно.
     Дрейк провел по телу полотенцем.
     - Ну что ж, - согласился он, - очень может быть.
     - Эта женщина, - продолжал Мейсон,  -  придумала  для  мужа  какой-то
предлог: то ли она не выключила газ, то ли забыла закрыть дверь,  и  сразу
же ушла домой. Дома она "вспомнила", что должна что-то  купить  в  аптеке,
пока та еще не закрылась. Моя клиентка - замужняя женщина,  Пол,  и  живет
она недалеко от той аптеки. Я хочу, чтобы твои люди выяснили, кто она,  но
только после восьми тридцати и ни минутой раньше.
     -  Ничего  себе  распоряжение!  -  Дрейк  сел  и   начал   обтираться
полотенцем. - Я не могу здесь больше оставаться, Перри.
     - Мы должны здесь оставаться до тех пор, - сказал Мейсон, -  пока  не
убедимся, что лейтенант Трэгг ушел  и  не  вернется.  Тогда  мы  сразу  же
отправимся к телефону. К восьми тридцати я должен знать, кто моя клиентка.
     - Но Трэгг будет в твоей конторе в восемь утра.
     - Верно, - ухмыльнулся Мейсон, - именно поэтому я и не хочу  получать
информацию, пока Трэгг будет у меня. Я хочу получить ее сразу же после его
ухода.
     Дрейк оправил влажное полотенце на голове.
     -  Ты  даешь  мне  дьявольски  сложное  расписание,  -  сказал  он  с
раздражением.



        7

     Ровно в восемь часов утра Трэгг вошел  в  личный  кабинет  Мейсона  и
застал там адвоката, Пола Дрейка и Деллу Стрит.
     Мейсон выглядел вполне бодро,  Дрейк  был  явно  озабочен,  а  Делла,
сидевшая за секретарским столом, держала наготове карандаш и  блокнот  для
стенографирования и взглянула на входящего Трэгга с  приветливой  улыбкой,
которая показалась ему несколько натянутой.
     - Привет, Делла, - сказал лейтенант  Трэгг,  -  у  вас  тут  все  так
торжественно выглядит, что, наверно,  наше  интервью  окажется  еще  более
важным, чем я ожидал.
     - Что здесь так уж торжественно выглядит - я? - спросила Делла Стрит.
     - Вот именно, будь я проклят, - сказал Трэгг, сел и,  повернувшись  к
Мейсону и Дрейку,  сразу  оставил  шутливый  тон.  -  Так  вот.  Совершено
убийство. Мне сообщили, что вы оба были на месте преступления вскоре после
трех часов утра. Что вас туда привело?
     Мейсон отвечал ему небрежным тоном, но видно было, что  он  тщательно
подбирает слова, как человек, чьи показания записываются и могут оказаться
очень важными.
     - Что касается Пола Дрейка,  то  ответственность  за  его  пребывание
возле горящего дома целиком лежит  на  мне.  Он  находился  там  по  моему
поручению.
     - А почему вы сами заинтересовались домом Карлина?
     - Я выполнял поручение клиента.
     - Что за клиент?
     - Этого я не могу вам сказать.
     - Что-то мы все время ходим вокруг да  около,  -  раздраженно  сказал
Трэгг, - и мне это очень не нравится. Я понимаю, что вы должны защищать...
     - Пожалуйста, поймите меня правильно, - прервал его Мейсон.  -  Я  не
сказал, что не хочу вам открывать имя моего клиента, я сказал, что не могу
этого сделать.
     - А почему?
     - Потому что я сам не знаю его имени.
     - Не знаете, кто ваш клиент?
     - Да.
     - Как же он связался с вами?
     - По телефону.
     - Это мужчина или женщина?
     - Вам лично я отвечу, что это женщина, но я бы не  хотел,  чтобы  эти
сведения были переданы в прессу. Я не хочу, чтобы об этом было  напечатано
в газетах.
     - Что же такое эта женщина сказала вам, что вы сразу  же  взялись  за
дело и подключили к нему Дрейка?
     - Вот этого-то я и не намерен вам говорить.
     Трэгг с минуту подумал, потом повернулся к Полу Дрейку.
     - Ох уж эти  мне  адвокаты  с  их  профессиональными  привилегиями  и
прочими штучками. Поговорим по душам, Дрейк. Вы  послали  к  дому  Карлина
своих людей. В котором часу они приступили к работе?
     Дрейк вытащил из кармана записную книжку.
     - Первый приехал на место в семь минут второго.
     - Первый? Значит, он был не один?
     - Да, еще один прибыл в час пятьдесят.
     - А кроме этих двоих, был еще кто-нибудь?
     - Возле дома было три агента.
     - Когда прибыл третий?
     - В два часа пять минут.
     - Зачем вам понадобилось так много народу?
     - Я хотел, чтобы можно было проследить за каждым, кто покинет дом.
     - Для чего такие предосторожности?
     - Таковы были инструкции.
     - Кто-нибудь выходил из дома после того, как ваши люди  приступили  к
работе?
     - После семи минут второго никто не выходил из  дома  через  парадную
дверь.
     - А через черный ход?
     - После часа пятидесяти минут никто не выходил через черный ход.
     - Пожар начался вскоре после трех часов?
     - Да.
     - Где были в это время ваши люди?
     - Там же, возле дома.
     - Почему они не подняли тревогу?
     - Они подняли тревогу.
     - Почему вы не сообщили об этом?
     - Вы не спрашивали.
     - Верно, - сказал Трэгг. - Зато теперь я спрашиваю. Я хочу знать  все
до мельчайших подробностей. Кто-нибудь из ваших людей написал вам отчет?
     - Да.
     - Где он?
     - Он у меня с собой.
     - Дайте посмотреть.
     Дрейк вытащил из кармана сложенный рапорт и протянул  его  лейтенанту
Трэггу.
     Тот перелистал отпечатанные на машинке листки и сказал,  повернувшись
к Мейсону:
     - Эти  ребята  умеют  показать  товар  лицом.  Они  составляют  очень
внушительные отчеты. Вот послушайте к примеру:  "Зная,  что  двое  агентов
находятся на положенных местах, блокируя со всех сторон  объект,  я  решил
получить у местных жителей  описание  внешности  поднадзорного.  Определив
местонахождение  станции  обслуживания,  где   поднадзорный   покупал   по
кредитной карте бензин  и  масло,  я  в  результате  косвенных  расспросов
установил, что..." - Трэгг поднял глаза и ухмыльнулся. -  Вы  знаете,  как
это выглядит в действительности? Не дойдя несколько  кварталов  до  места,
этот агент случайно наткнулся на станцию обслуживания. Он зашел и спросил,
не знают ли там человека по фамилии Карлин. Ему ответили, что знают и  что
Карлин покупает кое-что у них, а детектив сказал, что он учился в колледже
с одним малым по фамилии Карлин, знает, что он живет где-то неподалеку, но
не знает точно где, и хотел бы выяснить  наверняка,  его  ли  приятель  по
колледжу живет на этой улице. Служащий со  станции  обслуживания  отвечает
ему, что вряд ли, так как этот Карлин лет на тридцать его старше. Тут  наш
голубчик задает еще несколько вопросов...
     - Да хватит вам, - смеясь, прервал его Дрейк, -  вы  же  выдаете  все
наши профессиональные секреты клиенту. Он, может,  думает,  что  мои  люди
тщательно прочесали весь район, прежде чем нашли эту станцию,  где  Карлин
покупал бензин, а потом...
     - Да, я знаю, - остановил его Трэгг, - и, проделав все это, он прибыл
на место всего через тринадцать минут после того, как  второй  наблюдатель
занял свой пост. Ну, а теперь об этой дамочке, которая вошла в дом  в  час
двадцать восемь.
     - Вот на этот  вопрос,  -  сказал  Дрейк,  -  ответить  трудно.  Она,
наверное, ушла через черный ход до часа пятидесяти.
     - И никто не входил в дом после этого?
     - Возможность не исключена, - сказал  Дрейк.  -  Женщина  могла  уйти
минут за десять до часа пятидесяти, и сразу после  этого  еще  кто-то  мог
войти через черный ход, пробыть в доме несколько минут и уйти незамеченным
через ту же заднюю дверь, прежде чем прибыл второй наблюдатель.
     Трэгг повернулся к Мейсону.
     - Чего ради вы тратите деньги на всех этих детективов, если  вы  даже
не видели в лицо человека, которого называете своим клиентом?
     - Моя клиентка передала мне деньги в оплату моих услуг.
     - Каким образом?
     - Через посыльного.
     - Куда?
     - В ресторан, где мы ужинали.
     - Что это за ресторан?
     - "Золотой гусь".
     - В котором часу это было?
     - Примерно в десять минут двенадцатого.
     - А в котором часу она разговаривала с вами по телефону?
     - Часов в одиннадцать.
     - Значит, - сказал Трэгг,  -  все  это  случилось  прошлой  ночью.  А
сегодня утром вы от нее получили какие-нибудь известия?
     Мейсон отрицательно покачал головой.
     - Не морочьте мне голову, Мейсон. Почему  вы  не  хотите  рассказать,
что, прочитав утром в газетах о гибели Карлина,  ваша  клиентка  сразу  же
позвонила вам?
     Мейсон еще раз покачал головой:
     - Она мне не звонила.
     - Стало быть, вскоре позвонит.
     - Возможно.
     - Если она вам позвонит, я хочу знать,  кто  она.  И  я  хочу  с  ней
побеседовать.
     - А вот это, - сказал Мейсон, - будет зависеть от  того,  захочет  ли
она побеседовать с вами.
     - Речь ведь идет об убийстве, Мейсон.
     - А что вас заставляет думать, что это убийство?
     Трэгг усмехнулся.
     - Наш шеф в таких случаях придерживается  старомодных  принципов.  Он
считает, что функции полиции заключаются в собирания информации, а не в ее
распространении.
     - Как странно, - сказал Мейсон.
     - Да, конечно, но так уж вышло, что он возглавляет наш отдел.
     Мейсон небрежно сказал:
     - Насколько мне известно, в доме Карлина был найден довольно  дорогой
сейф?
     Трэгг внимательно и испытующе посмотрел на адвоката.
     - К чему это вы ведете?
     - Может быть, я мог бы кое-чем помочь вам, - сказал Мейсон.
     - Чем?
     - В каком состоянии сейф? Он поврежден огнем?
     - Нет. Пожар ведь больше всего повредил верхний этаж и крышу, сейф на
первом этаже. Что вы знаете о сейфе?
     - Возможно, что я ничего о нем не знаю, - сказал Мейсон,  -  но  есть
шанс, понимаете, Трэгг, один только шанс  из  ста,  что  у  меня  в  руках
случайно оказался шифр этого сейфа.
     - Что значит "случайно оказался", черт вас возьми! Я хочу знать,  как
он у вас оказался?
     - Я ведь еще не знаю точно, есть ли он у меня.
     - Послушайте, Мейсон, - сердито сказал Трэгг. - Это сейчас нас  очень
интересует. Мы бы  хотели  побыстрее  открыть  его.  Специалист  с  завода
работает там с четырех утра,  но  мне  звонили,  что  пока  он  ничего  не
добился. - Трэгг ухмыльнулся. - Служащие компании, выпускающей эти  сейфы,
с четырех часов утра забыли про сон. Все они и