помещенную на первой странице рядом с фотографиями дома, где убили Фарго. Там же были опубликованы снимки конторы с открытым сейфом и разбросанными в беспорядке по полу бумагами и план дома с прилегающим участком. Мейсон просмотрел заметку, немного помолчал и повернулся к Делле. - Вот послушай, - сказал он. "Полиция ищет сообщника. Этот человек был, по-видимому, достаточно близок с миссис Фарго, если рискнул ей помогать в подобных обстоятельствах. Пилот, доставивший таинственную пассажирку в Бейкерсфилд, сообщает, что его самолет нанял мужчина средних лет. Пассажирка - по мнению летчика, это была миссис Фарго - сидела в автомашине до тех пор, пока они не договорились. Мужчина заплатил пилоту наличными и подозвал женщину кивком головы. Женщина - она была под густой вуалью - подошла и села на заднем сиденье самолета только тогда, когда самолет был выведен на взлетную дорожку, мотор прогрет и готов к старту. В течение всего полета она ни слова не сказала летчику. Шофер такси, который посадил ее у аэропорта в Бейкерсфилде и довез до автобусной станции, также сообщил, что за все время поездки они не обменялись ни словом и лицо женщины было под вуалью. Он решил, что у пассажирки какое-то горе, и не стал ей досаждать вопросами. Интересно отметить, что шляпа и вуаль исчезли, пока женщина шла от такси к автобусу. Служители автобусной станции сообщают, что нашли в одном из ящиков для мусора шляпу и густую темную вуаль. Так как шляпа была совсем новая, ее отправили в бюро находок, и она пролежала там до тех пор, пока полиция не выяснила ее происхождение. Все эти доказательства были собраны и подготовлены благодаря блестящей работе бейкерсфилдской полиции в содружестве с лейтенантом Трэггом из Отдела по расследованию убийств. Полиции известны приметы сообщника, который нанимал самолет. Это моложавый мужчина лет шестидесяти, с хорошо поставленным голосом и серыми глазами. Он невысок, коренаст и был элегантно одет. Полиция почти уверена, что именно он руководил организацией фальшивого алиби. Поразительно, что это алиби могло бы сработать, если бы не один выдающийся адвокат, чьи попытки собрать доказательства в пользу миссис Фарго не только потерпели крах, но и позволили полиции заполучить список имен и адресов некоторых пассажиров. Одна из пассажирок, миссис Ньютон Мейнард, тридцати одного года, проживающая по адресу Саут-Гредли-авеню, девятьсот шесть, уверена, что миссис Фарго села в автобус лишь в Бейкерсфилде. - Я отчетливо помню, как она подъехала в такси, - сообщила миссис Мейнард полицейским. - Я обратила на нее внимание, потому что на ней была черная шляпка с густой черной вуалью, и она дала шоферу деньги и, не дожидаясь сдачи, поспешила в туалетную комнату в здании автобусной станции. Я подумала, что она, наверное, понесла какую-то утрату и охвачена горем. Я решила попробовать как-то утешить ее, когда она сядет в автобус, если представится удобный случай. Каково же было мое удивление, когда эта особа вышла из туалетной комнаты и присоединилась к пассажирам, ожидающим посадки. Она казалась чем-то очень возбужденной, но отнюдь не была подавлена. Шляпа и вуаль куда-то исчезли. Теперь на ней был маленький вельветовый берет, наверное, до этого лежавший в ее сумочке. Я заметила, что она старается завязать разговор то с тем, то с этим пассажиром еще до того, как мы прибыли в Фресно. Эта женщина - миссис Фарго. Я в этом так же уверена, как в том, что стою сейчас здесь перед вами. У меня очень хорошая память на лица, к тому же я присматривалась к ней из любопытства, так как видела ее еще в такси в густой вуали. Я не могла понять, что побудило скромную, тихую женщину, которая, казалось, хочет во что бы то ни стало избежать внимания людей, вдруг превратиться в оживленную, разговорчивую особу, стремящуюся перезнакомиться чуть ли не со всеми пассажирами. Кроме того, я была одной из тех немногих, кто сел в автобус еще в Лос-Анджелесе. Часть этих пассажиров сошла в Бейкерсфилде, некоторые вышли во Фресно, некоторые - в Стоктоне. Миссис Фарго не было в автобусе, когда он отходил из Лос-Анджелеса. Я люблю разговаривать с людьми во время путешествия, к тому же я разглядывала пассажиров и на станции в Лос-Анджелесе и после того, как села в автобус, и я абсолютно уверена, что миссис Фарго не было в нем, когда он отходил из Лос-Анджелеса, и что она села в автобус в Бейкерсфилде." Мейсон сложил газету, бросил ее на письменный стол и сказал: - Ну, вот что у нас получается, Делла. - Это у нее получается, шеф. - Делла, - спросил Мейсон, - тебе не показалось, что мужчина, который нанимал самолет, смахивает на кого-то, нам знакомого? Она подумала. - Не имеешь ли ты в виду Питера, метрдотеля из "Золотого гуся"? - Я не имел в виду его, - ответил Мейсон, - а впрочем, это описание и к нему подходит. - Да, как будто, - согласилась она. - Шеф, ты думаешь, что... Телефон на столе Деллы снова зазвонил. Она подняла трубку: - Алло! - и спустя минуту сказала: - Не кладите трубку, мистер Селлерс. Я думаю, он захочет с вами поговорить. - Она повернулась к Мейсону. - Это Кларк Селлерс, он хочет сообщить тебе результат графологической экспертизы. Мейсон подошел к столу и взял трубку: - Да, Кларк. Что у вас слышно? - Я очень тщательно изучил почерк на конверте, который вы мне дали, - сказал эксперт-графолог, - и сравнил его с образцом почерка Миртл Фарго. Они оба написаны одним и тем же лицом. Это вам поможет? - Боюсь, наоборот, только ставит меня в еще более трудное положение, - ответил Мейсон и положил трубку. - Что, плохо дело? - Плохо, - ответил он. - Мы влипли по уши с этой историей. Деньги прислала миссис Фарго. - Но ты можешь их не принимать. Мейсон покачал головой. - Меня тронул ее голос... ее перепуганный голос. Она была в беде, а теперь оказалась в еще худшей беде. Я должен ей помочь. - Я тебя просто не понимаю. Как ты можешь защищать ее в суде? Она виновна, это совершенно ясно. - Откуда ты знаешь, что она виновна? - Да вспомни хотя бы факты, - сказала Делла. - Вот именно, - сказал Мейсон. - Давайте рассмотрим факты и забудем ту историю, которую она сама рассказывает. Предположим, что она была заперта в спальне, когда я находился в доме. Она хотела выехать автобусом, отходящим в восемь сорок пять. Муж поссорился с ней. Она дала ему понять, что знает о существовании его любовницы. Он хотел задушить ее. Она убежала в спальню и заперла дверь. После моего ухода она попробовала убежать. Но муж схватил ее и снова стал душить. Тогда она его заколола. Вот что показывают факты. Но она надеялась выйти сухой из воды. Тут же бросилась к машине, подъехала к стоянке и, оставив там машину, позвонила своему другу и попросила его нанять ей самолет. - Другу или возлюбленному? - спросила Делла. - Скорее просто другу. Думаю, что это тот же человек, через которого она передала мне деньги. Если слушать, что она сама рассказывает, можно подумать, что она и впрямь совершила убийство. Факты же показывают, что эта женщина просто испугалась мужа и убила его, защищаясь, а потом скомпрометировала себя, пытаясь скрыться. Надо будет, чтобы Пол Дрейк попытался найти ее приятеля. Да и вообще после того, как Селлерс сказал, что адрес на конверте с деньгами написан тем же почерком, что и записка, которую она оставила для меня у матери, у меня нет выбора. Она моя клиентка. Я уже работаю на нее и должен буду продолжать. - Он немного помолчал, потом сказал: - Забавно, что ее алиби могло бы и сработать, не прояви я такого усердия. Пассажиры запомнили бы, что она ехала в автобусе, а полиция никогда не смогла бы найти всех пассажиров, которые были в автобусе, и значит... - Может быть, они бы сами объявились, чтобы принять участие в таком громком деле? - сказала Делла. - Вряд ли, один шанс на десять, - сказал Мейсон. - Представь, что ты ехала бы в этом автобусе, едва ли тебя увлекла бы перспектива быть вовлеченной в дело об убийстве, - усмехнулся Мейсон. - Многие из пассажиров просто не явятся в суд, чтобы не мучиться. Остальные же скажут, что видели обвиняемую в автобусе, но не могут припомнить, когда она села в него. - Собиралась ли полиция опросить пассажиров, когда те выходили из автобуса в Сакраменто? - спросила Делла. - Очевидно, нет. Тогда они просто хотели арестовать Миртл Фарго. Мысль о том, что у нее есть алиби, даже не приходила им в голову. - Что же ты намерен предпринять, шеф? Он протянул руку за шляпой. - Хочу зайти к моей клиентке и посмотреть, что можно спасти после крушения... Боюсь, чертовски мало. 16 Перри Мейсон с улыбкой встретил репортеров. - Минуточку, - сказал один из фотографов. Мигнул яркий свет вспышки. - Мистер Мейсон, - начал один из журналистов, - ответьте нам прежде всего на вопрос, являетесь ли вы адвокатом миссис Фарго? - Без комментариев. - Но зачем вы ездили в Стоктон, если вы не ее адвокат? - Без комментариев. - Вы наняли сыщиков, чтобы подыскать в автобусе свидетелей? - Не отрицаю. - Вы заплатили сыщикам из своего кармана? - Да. - Были ли вам переданы какие-либо деньги от Миртл Фарго в качестве аванса? - Мне об этом ничего не известно. - А чем объяснить ваш необычный интерес к делу Миртл Фарго? - Без комментариев. - Что вы сделаете, если Миртл Фарго захочет, чтобы вы ее представляли? - Она меня еще не просила. - Вы собираетесь повидать ее сейчас, чтобы выяснить, не захочет ли она быть вашей клиенткой? - Я не навязываю своих услуг, если вы на это намекаете. - Вы прекрасно знаете, что мы на это не намекаем. Что вам известно о сообщнике миссис Фарго? - Если она невиновна, у нее не может быть сообщника. - Но допустим, что она виновна, вы что-нибудь знаете о ее сообщнике? - Ничего. - Вы будете защищать ее, даже допуская, что она виновна? - Адвокат не может допускать, что его клиент виновен. - Вы точно знаете, что она невиновна? - Я знаю лишь то, что ее обвиняют в преступлении, и потому она имеет право на справедливый суд в присутствии присяжных, а чтобы суд был справедливым, ей необходимо иметь защитника. Без защитника судить нельзя. - Вам не кажется, что наша беседа не очень-то плодотворна? Мейсон обезоруживающе улыбнулся: - Да, кажется. Репортеры сделали еще несколько снимков и оставили его одного. Мейсон опустился в кресло против перегородки, которая протянулась во всю длину стола. Надзирательница ввела Миртл Фарго. Ее лицо было бледным, на нем проступили морщинки. Под глазами залегли темные круги. Губы, не накрашенные помадой, казалось, вот-вот готовы были задрожать. - Я вижу, вы совсем не спали, - сказал Мейсон. - Мне не давали уснуть. Допрашивали всю ночь, угрожали, заставляли вновь и вновь рассказывать, упрашивали меня, давали подписывать показания, а потом посадили в самолет и привезли сюда, и опять все началось снова. Я глаз не сомкнула. - Скажите, это вы мне звонили и просили меня передать ваше поручение Медфорду Карлину? - спросил Мейсон. Она посмотрела ему прямо в глаза. - Нет. - Вы убили вашего мужа? - Нет. - Вы посылали мне деньги? - Нет. - Вы понимаете, что вас обвиняют в убийстве? - Да. - Вы понимаете, что адвокату почти нечего сказать в вашу защиту? - Похоже, что так. Сперва я думала иначе, но теперь понимаю, что ошибалась. Мистер Мейсон, - продолжала она, - я в ужасном положении. Я совершенно не виновна в смерти моего мужа. Я знаю, что мне грозит, но больше всего меня беспокоит, как все это отразится на судьбе Стива, моего сына. Мейсон сочувственно кивнул. - Я всем пожертвовала ради него, - сказала она. - Я... не могу сказать, чем я пожертвовала для его благополучия. И вдруг такой кошмар. Я... я в отчаянии. - Ответьте мне лишь на один вопрос, - сказал Мейсон, - вы хотите, чтобы я вас защищал? - Мистер Мейсон, у меня нет своих денег. Дядя оставил мне небольшое наследство, но эти деньги муж вложил в свой бизнес. Думаю, что он подделывал счета и почти полностью присвоил себе деньги. Но если что-то все-таки осталось, я хочу, чтобы на эти средства мой сын получил образование. У меня есть страховка, но я не смогу реализовать ее, пока... ну, словом, пока меня не оправдают. - У вас есть что-нибудь наличными? - Очень немного. У меня было пятьсот долларов, но, когда меня арестовали, их у меня забрали. - У вас было пятьсот долларов в момент ареста? - Да... это были мои сбережения. - Скажите, вы хотите, чтобы я вас защищал? - Я вам уже сказала: у меня нет денег, чтобы платить адвокатам. - Я спрашиваю: вы хотите, чтобы я защищал вас? - Да. - Отлично, - сказал Мейсон. - Вы мне все время лжете. Лжете, что не звонили мне, что не вы оставили клочок бумаги с комбинацией сейфа в телефонной кабинке. Лжете, что не посылали мне деньги, - конверт надписан вашим почерком. - Нет, нет, - вяло повторяла она. - Но хотя вы отказываетесь говорить мне правду, я буду защищать вас. И вот вам мой первый совет: больше ни слова никому не говорите, никаких показаний. Вас, может быть, и оставят теперь в покое - они и так уже из вас достаточно выжали. Вы подписывали свои показания? - Да. - В присутствии нотариуса? - Да. - Ваши показания записывала стенографистка? - Да. Я все рассказала. - Вот и не говорите больше ничего, - сказал Мейсон. - Вам известно что-нибудь, что могло бы мне помочь при ведении вашего дела? - Нет. - Ваш муж был маклером по торговле недвижимостью? - Да. - Он занимался чем-нибудь еще? - Нет, больше ничем. - А его дела по продаже недвижимого имущества шли хорошо? Успешно? - В общем-то да, но в последнее время похуже. - Понятно. А теперь, миссис Фарго, я расскажу вам начистоту, поскольку я ваш адвокат, как я сам представляю себе события последних дней. - Я вас слушаю. - Я думаю, - сказал Мейсон, - что это вы звонили мне в "Золотой гусь" и просили меня выполнить ваше поручение... Она медленно покачала головой. - Дайте мне, пожалуйста, закончить, - сказал Мейсон. - Я думаю, что вы послали мне все свои деньги, те, которые хранили на черный день. Я думаю, что черный день для вас пришел. Я думаю, что каким-то образом ваш муж узнал об этом, и на следующее утро вместо того, чтобы занять свое место в автобусе, идущем в Сакраменто, вам пришлось отражать нападки и обвинения вашего мужа. Думаю, что, испугавшись его, вы заперлись в спальне. Но муж в конце концов уговорил вас открыть дверь и попытался вас задушить. А вы, наверное, схватили нож и закололи его, защищаясь. Потом, я думаю, вы, опасаясь, что газетная шумиха бросит тень на вас и на вашего сына, попробовали сфабриковать себе алиби. Так как сперва вы собирались сесть в автобус, уходивший в восемь сорок пять, и знали, что ваша мать ожидает вас именно с этим рейсом, вы решили во что бы то ни стало приехать в Сакраменто именно в нем. Как видите, я думаю, что вы убили мужа, но не считаю вас убийцей. Я считаю, что это была самозащита. Но вы сами поставили себя в трудное положение, выдумав эту историю, в которую никто не верит. Женщина покачала головой. - Я угадал? - Мистер Мейсон, я... мне бы хотелось... О, если бы я только смела вам сказать... - Чего вы боитесь? - спросил Мейсон. - Все, что вы говорите своему адвокату, сохраняется в тайне. Ну, скажите, миссис Фарго, я угадал? - Н-н... нет. - Тогда как же все это происходило? - Я сказала вам чистую правду. Я приехала на... - Значит, вы не убили мужа, защищаясь? - Нет. - А почему вы не признаетесь, что звонили мне в "Золотой гусь"? - Я не звонила вам. - Вы доставляете мне лишние трудности в работе. - Я рассказала вам все, что могла. - Ладно, - сказал Мейсон, - я буду вас защищать. Но поймите только одну вещь. - Какую? - Если я возьмусь за ваше дело, я постараюсь добиться вашего оправдания. - Ну конечно. - Но никакие присяжные никогда не поверят той истории, которую вы рассказываете. Поэтому, - сказал Мейсон, - я намерен предложить присяжным версию, которая покажется им убедительной. - Но я ничем не могу помочь вам, мистер Мейсон. Я не могу... - Конечно, - сказал Мейсон, - вы связали себя, изложив свою версию и подписав показания. Вы сделали все для того, чтобы обеспечить себе пожизненное заключение, а то и газовую камеру, но я-то не связал себя ничем. - Что вы хотите сделать? - То, что, на мой взгляд, будет в ваших интересах. - Но, мистер Мейсон, вы не можете... ведь я все рассказала вам... вы не можете строить защиту на лжи. - Я могу строить защиту на чем мне угодно, - ответил Мейсон, - и кто докажет, что это ложь? Вы запутались, вы сами это видите, и я пытаюсь вас спасти. Запомните - присяжные смогут вас осудить лишь в том случае, если в вашей виновности нет ни малейших сомнений. Вы понимаете это? - Да. - Я постараюсь им внушить эти сомнения. - Но каким образом? - Я объясню, что вы убили мужа, защищаясь. - Но я его не убивала. - Нет, убили, но боитесь признаться в этом, опасаясь огласки, которая, как вы считаете, может запятнать репутацию вашего сына. - Нет, мистер Мейсон, я вам честно говорю... - Вам не придется ничего рассказывать присяжным, пусть обвинитель сам изложит перед ними факты. Я же постараюсь пробудить сомнения в умах присяжных. Это все, что я могу для вас сделать, и сделать это можно, лишь использовав показания свидетелей обвинения. От вас требуется теперь только молчание. Вы поняли? - сказал Мейсон и кивком головы дал понять надзирательнице, что беседа закончена. Мейсон спустился на нижний этаж и позвонил из автомата Полу Дрейку. - Пол, - сказал он, - в этом дьявольском деле нужно быть во всеоружии. Из свидетелей опасней всех миссис Мейнард. Я хочу, чтобы ты разузнал мне кое-что о ее зрении. - А что у нее со зрением? - Ей тридцать один год. На фотографии в газете она без очков. Но ведь случайно может оказаться, что она плохо видит, дома носит очки, а на людях снимает их. - Ну и что же, так делают многие женщины, - сказал Дрейк. - Но если эта женщина выступает со свидетельскими показаниями против моей клиентки, ее очки должны быть на носу, а не в сумочке, - отрезал Мейсон. - Ясно. - Вообще-то это заблуждение, будто очки портят внешность женщины, - заметил Мейсон. - Но, поскольку это заблуждение свойственно многим женщинам, я хочу проверить, не из их ли числа миссис Мейнард. Выясни о ней побольше, все, что сможешь, о ее прошлом, настоящем, вкусах, склонностях и антипатиях, где она бывает, что делает... - Не увлекайся, Перри, - сказал Дрейк. - А то тебя обвинят в том, что ты оказываешь давление на свидетеля. - Да плевать мне на это, - ответил Мейсон. - Я ей не угрожаю. Я просто хочу выяснить факты. Займись этим немедленно. Она, наверное, уже вернулась в Лос-Анджелес. 17 Вскоре после полудня у Пола Дрейка был готов отчет о главной свидетельнице обвинения. - Эта миссис Мейнард, - говорил Дрейк, перелистывая отчет, - очень скрытная особа. О ней почти ничего не известно. Она вдова, имеет, очевидно, небольшие средства, которые позволяют ей жить тихо и скромно, но независимо. У нее есть небольшой автомобильчик, одевается она недурно, дома бывает редко. - Она работает? - спросил Мейсон. - Наверное, нет, поскольку уходит из дому в самое разное время, а иногда исчезает сразу на несколько дней. У нее есть телефон, но он не подключен к общему кабелю. - Ладно, - сказал Мейсон. - Надо будет выяснить, куда она ходит. Пусть твои люди последят за ней. - Мы это уже делаем, - ответил Дрейк, - но сейчас она почти никуда не ходит. И все же кое-что полезное мы для тебя узнали, Перри. - Что? - Вчера ей принесли от оптика очки. - Откуда ты знаешь? Ты же вчера еще не занимался этим делом? - Нет, но этим утром один из моих людей разговаривал с ее соседкой, и та сказала, что вчера посыльный долго звонил к миссис Мейнард в дверь, и в конце концов эта соседка предложила оставить пакет у нее. Он так и сделал. Она обратила внимание на ярлычок, поскольку магазин этого оптика всего в нескольких кварталах оттуда. - Это удача, Пол! - воскликнул Мейсон. - Ну что ж, изучим этот след. Кто этот оптик? - Доктор Карлтон Б.Рэдклифф. У него есть небольшой магазинчик, где он продает бинокли, оптические товары, подбирает и чинит очки и часы... - Что он собой представляет? - Пожилой человек лет семидесяти. Живет в том же доме над магазином. Видно, неглупый человек, спокойный, сдержанный. Если хочешь, я разузнаю о нем побольше. - Я займусь им сам, - сказал Мейсон. - Это может оказаться важным. - У меня есть еще кое-что для тебя, - сказал Дрейк. - Что? - Ты просил собрать сведения о Селинде Джилсон. - Что же ты выяснил? - На карточке возле ее звонка написано "Селинда Джилсон-Лейри", причем Лейри зачеркнуто... - Я это видел, - сказал Мейсон. - Так вот, - продолжал Дрейк, - фамилия метрдотеля из "Золотого гуся", оказывается, тоже Лейри. - Господи Боже, Пол, неужели Питер ее муж? - Похоже, да. Я не смог выяснить, разведены ли они официально. Но они живут раздельно и... словом, видишь, какая выходит история. Питер, наверное, пристроил ее в "Золотом гусе", чтобы дать ей заработок. Интересный факт? - Он не укладывается в схему. - Так ты лучше смени схему, - посоветовал Дрейк. - Факты - вещь упрямая. - Да, черт бы их побрал, - признал Мейсон. - Ты выяснил, где живет Питер? - Этого никто не знает, - сказал Дрейк. - Отлично, - сказал Мейсон, - раз уж он так сильно связан с этим делом, пусть твои люди за ним последят. Нужно выяснить, куда он отправляется после работы. Но прежде всего повидаемся с оптиком. Предупредив Деллу, Мейсон вместе с Дрейком отправился к доктору Карлтону Б.Рэдклиффу. При всем многообразии своих занятий доктор Рэдклифф явно не стремился переутомлять себя. Надпись над прилавком гласила: "Я не позволю мне грубить и не позволю меня торопить". Против двери находился прилавок, где принимались в починку очки. Когда Мейсон и Дрейк вошли, доктор Рэдклифф сидел за этим прилавком с лупой в глазу и собирал какие-то часы. - Одну минутку, - бросил он через плечо и, продолжая работать, осторожно поднял пинцетом крошечную рубиновую крупинку и стал пристраивать ее. Спустя несколько мгновений он отодвинул кресло и, шагнув к вошедшим, смешливо взглянул на них. - Чем могу служить, господа? - спросил он. - Нам нужна кое-какая информация, - улыбнулся в ответ Мейсон. - Я старый человек и не так-то много знаю. Мир ведь все время меняется. - Нам нужна информация об очках, - сказал Мейсон. - Об очках - это другое дело, - согласился Рэдклифф. - Часы и очки я знаю. Так чем я могу вам помочь? - Мы хотим узнать кое-что об очках миссис Мейнард, - сказал Мейсон. - Мейнард... Мейнард. Ах да, сломанные очки. Но я их ей уже отправил. Она очень меня торопила. - Они были разбиты? - Одно стекло треснуло. Кроме того, оба стекла были сильно поцарапаны от... а что вам, собственно, нужно? - Мы хотим знать, могла ли она видеть без этих очков. - Могла ли она видеть? А почему это вас интересует? Вы друзья миссис Мейнард? Мейсон замялся, Дрейк ответил: - Да. Доктор тонко улыбнулся. - Тогда все очень просто. Спросите у самой миссис Мейнард. - Доктор Рэдклифф, я адвокат, - сказал Мейсон. - И мне нужно выяснить некоторые факты. Я хочу... Часовщик покачал головой. - Информацию о пациентах и покупателях не даю. - Но эта информация может оказаться очень важной, - сказал Мейсон. - Если выяснится, что вы как свидетель... - Как свидетель - да. Вы юрист, вы знаете все законы. Я просто оптик, ювелир и часовщик. Законов я не знаю. Но кое-что мне известно. Если меня в качестве свидетеля вызовут в суд, я принесу присягу говорить правду и скажу правду. Потом отвечу на вопросы. А сейчас я не буду отвечать вам на вопросы. Я не обязан это делать. Вы поняли меня? Он учтиво улыбался, но видно было, что он непреклонен. - Я вас понял, - сказал Мейсон. - Тем не менее, спасибо. Пойдем, Пол. В машине Дрейк сказал: - Тебе не кажется, что мы могли бы выяснить немного больше, если бы... - Нет, - сказал Мейсон. - Мы только настроили бы его против нас. А главное - мы все же узнали, что миссис Мейнард принесла ему разбитые очки. И когда она займет свидетельское место, я спрошу ее, как она видит без очков, и попытаюсь доказать, что во время путешествия она не вынимала их из сумочки, где они разбились. - Ты думаешь, в суд она придет в очках? - Я думаю, теперь она всегда будет в очках, - сказал Мейсон, - но не думаю, что она надевала их, когда ехала в автобусе. - Это будет трудно доказать, - сказал Дрейк. - Вот поэтому-то я и не стал приставать к доктору Рэдклиффу с расспросами. - Я не понял, Перри. - Если бы я стал настаивать, он мог предупредить миссис Мейнард. Теперь же примерно шансов пятьдесят, что он не обратил на наш приход внимания. Он, очевидно, не сплетник. Самое важное для него, чтобы к нему не приставали и не мешали работать. - Возможно, ты прав, Перри, - кивнул Дрейк. - Но в суд мы его вызовем, - сказал Мейсон. - А когда это будет? - Думаю, что очень скоро. Дрейк нахмурился. - Бросил бы ты это дело, Перри. В нем не за что зацепиться. - Не в моих это привычках - бросать дела, - ответил Мейсон. И добавил: - Я и сам не в восторге, что в него ввязался, но на попятный не пойду. 18 Предварительное слушание дела Миртл Фарго по обвинению в убийстве мужа не вызвало большого интереса у публики. Секретари судебной канцелярии, которые давно уже внимательно следили за захватывающей и блистательной карьерой Перри Мейсона, подозревали, что кульминационной точкой этого процесса окажется перекрестный допрос миссис Ньютон Мейнард. Она производила впечатление уверенной, бойкой и острой на язык дамы, способной дать отпор любому адвокату. Из людей непосвященных почти никто не сомневался в виновности миссис Фарго. Дело казалось совершенно ясным, и поэтому Мейсону впервые за все время его карьеры пришлось выступать перед полупустым залом. Все это очень раздражало Гамильтона Бергера, окружного прокурора, который отобрал это дело у своих помощников. Бергер поступил так не потому, что считал дело Фарго особенно важным, а потому, что надеялся наконец осуществить честолюбивую мечту всей своей жизни - разгромить Перри Мейсона. Предвкушение триумфа было так сладостно для окружного прокурора, что он старался растянуть опрос свидетелей как только можно. Он добросовестно вызывал свидетелей, одного за другим, однако старался, чтобы они не выболтали лишнего. Бергер предъявил план помещения, где было совершено убийство, и фотографии всех комнат. Полицейский хирург, производивший вскрытие, дал заключение о смерти. Среди вещественных доказательств фигурировало орудие убийства - кухонный нож, заостренный и хорошо заточенный, покрытый зловещими пятнами, но без отпечатков пальцев. Бергер даже нашел свидетеля, который сообщил, что вечером накануне убийства он уплатил Артману Фарго пятьсот долларов наличными и Фарго в его присутствии положил эти деньги в сейф, выдав свидетелю расписку. Свидетелю был задан вопрос о достоинствах купюр. Он ответил, что это были пятидесятидолларовые билеты, десять штук на сумму пятьсот долларов. Он сказал, что взял деньги из банка в тот же день. Потом Бергер предъявил присяжным фотографию открытого сейфа, его содержимого, грудой сваленного на полу, и в довершение всего полицейский офицер сообщил, что в момент ареста в кошельке миссис Фарго было десять пятидесятидолларовых билетов. Затем началась самая драматичная часть процедуры - опрос свидетелей, наблюдавших разные этапы бегства миссис Фарго. Бергер вызвал Перси Дэнверса, служителя со стоянки машин у Юнион-Терминал. Дэнверс сообщил, что около одиннадцати часов утра в день убийства какая-то женщина поставила свою машину на стоянку в его секции. Она оплатила стоянку и получила квитанцию. Корешок квитанции он положил под дворник на лобовом стекле. Свидетель ушел с работы за два часа до того, как полиция нашла автомобиль. Свидетель назвал номер машины, номер мотора и имя на регистрационном удостоверении - Миртл Ингрем Фарго. Потом последовал волнующий вопрос: - Вы сможете опознать эту женщину? - Да, сэр, смогу. - Вы ее видели после того? - Видел. - Где? - В Управлении полиции. - Сколько женщин там находилось? - Пять. - Все они были примерно одинакового роста, телосложения и возраста? - Да. - И вы нашли среди них ту, которая ставила машину на стоянку? - Да, сэр. - Кто она? - Обвиняемая, миссис Фарго, - сказал свидетель, указав на нее театральным жестом. - У меня вопросов нет, - торжествующе объявил Бергер. Мейсон подбадривающе улыбнулся свидетелю. - Мистер Дэнверс, это вышло у вас очень мило, - сказал он. - А почему вы указали на обвиняемую пальцем? Ведь вы могли просто сказать, что женщина, которую вы видели на стоянке, обвиняемая. - Ну... Я это сделал, чтобы не вышло какой ошибки. - А кто вам посоветовал так сделать? - спросил Мейсон. Свидетель, казалось, смутился. - Ну же, ну же, мистер Дэнверс, - подбодрил его Мейсон. - Ваш жест не показался мне непроизвольным. В нем было что-то заученное, как будто вы его уже репетировали. Помните, ведь вы под присягой. Говорил вам кто-нибудь, чтобы вы указали пальцем, когда вас попросят опознать свидетеля? - Да. - Кто? - Ваша Честь, - обратился к судье Кейсу Гамильтон Бергер с наигранной дрожью в голосе, дабы дать понять, что его терпение уже на пределе, - к чему все эти мелкие, не относящиеся к делу детали? Свидетель опознал эту женщину. Так ли важно, кто велел ему указать на нее пальцем? Я готов признать, что именно я, когда мы обсуждали со свидетелем дело, посоветовал указать на обвиняемую пальцем, если она окажется той женщиной, которую он видел. Я беру на себя ответственность за это. Гамильтон Бергер одарил зрителей сияющей улыбкой. - Благодарю вас, - сказал Мейсон, обращаясь к Бергеру. - Я ничуть в этом не сомневался. - Он снова повернулся к свидетелю. - Так, значит, это окружной прокурор вас научил, что вы должны делать во время дачи показаний? А не сказал ли он вам, что вы должны говорить? - Ваша Честь! - вскричал Гамильтон Бергер. - Это же полное нарушение процедурных правил. Это несущественно, не относится к делу, и защитник не имеет никакого права задавать подобные вопросы. - Возражение отклонено. Отвечайте на вопрос защитника, - сказал судья Кейс. - Ну... он сказал мне, чтобы я отыскал глазами эту женщину и указал на нее пальцем, когда буду о ней говорить. Бергер вспыхнул и медленно опустился на краешек стула, всем своим видом показывая, что он в любой момент готов вскочить и отстаивать, с одной стороны, права человека и достоинство окружного прокурора - с другой. - Какого цвета чулки были на той женщине? - спросил Мейсон. - Не знаю. Я не заметил, как она была одета. - Какая юбка? - Я уже вам сказал, что не заметил, но, по-моему, вроде, темная... Точно не скажу. - Какого цвета туфли? - Не знаю. - Была ли на ней шляпка? - Кажется, была. - Вы помните, какого цвета? - Нет. - Похоже, вы не очень-то хорошо ее рассмотрели. - Я не рассмотрел ее одежду, но я рассмотрел лицо. Она поставила машину на стоянку, а потом решила взять такси. Это необычно, вот я ее и запомнил. - А разве вы не знаете, что довольно много людей предпочитают не водить машину по улицам города и, воспользовавшись услугами платной стоянки при вокзале, для поездки по городу берут такси? - Может, и так. - Вы этого не знаете? - Кто их знает... Я не спрашивал у них. - И поэтому из всех ваших клиентов вы запомнили одну эту женщину? - Да, сэр. - Вы обратили на нее внимание, когда она уходила со стоянки? - Да, сэр. - А много тогда автомобилей въезжало? - Порядком. - Мистер Дэнверс, - сказал Мейсон, - если я правильно себе все это представляю, ваши клиенты сперва подъезжают к воротам. Вы даете им квитанцию, корешок от которой помещаете на ветровом стекле, потом получаете деньги, после этого клиент въезжает на территорию и оставляет там машину. - Именно так. - Значит, между получением квитанции и уходом клиента проходит какое-то время? - Минута или две. - А иногда и больше? - Да. - Стало быть, эту женщину, которую вы теперь опознали, вы впервые увидели, когда она, уже уходя со стоянки, спросила у вас о такси? Так ведь? - Да, сэр. - Вы обратили на нее внимание и хорошо запомнили? - Одежду не запомнил, зато лицо помню довольно хорошо. - О... довольно хорошо! Значит, вы не уверены? - Думаю, что уверен. - А почему же тогда прямо так и не сказать? Вы почти уверены? - Да. - Но все же не совсем уверены? - Да нет, пожалуй, я совсем уверен. - Так как же все-таки - почти или совсем? - Совсем. - Тогда зачем же вы сказали, что почти? - Ну... Это я на тот случай, чтобы обвиняемую можно было оправдать за недостаточностью улик. - Ах, так вы считаете, что улик недостаточно? - Я этого не сказал, я лишь сказал, что хотел дать обвиняемой возможность оправдаться. - Тогда, насколько я понимаю, у вас все же есть какие-то сомнения, а так как все сомнения решаются в пользу обвиняемого, то вы поэтому и сказали, что почти уверены. Так? - Ну, в общем, так. - Но тогда, - продолжал Мейсон, - так как вы только почти уверены, что обвиняемая именно та женщина, которая спрашивала вас о такси, и так как лишь в тот момент вы впервые обратили на нее внимание, можете ли вы с уверенностью утверждать, что это именно она сидела за рулем автомобиля Фарго? - Скорей всего она. - Но точно вы не знаете? - Нет, точно я не знаю. - Вы не уверены? - Я думаю, только она... - Только она могла сидеть в машине, так вы думаете? Но ее лица вы тогда не рассмотрели, верно? - Да, не очень рассмотрел. - Вы ведь никогда не обращаете особенного внимания на шофера, не так ли? - Нет, почему? Иногда обращаю. - Прекрасно, мистер Дэнверс, - сказал Мейсон. - Тогда опишите нам шоферов двух машин, которые приехали перед обвиняемой. - Я не смогу их так сразу вспомнить. - Вы даже не помните, были это мужчины или женщины, не так ли? - Да. - Но ведь и на эту женщину у вас не было причин обращать внимание, так как она не сказала и не сделала ничего, что показалось бы вам необычным? - Да. - Эта женщина пробыла на стоянке несколько минут. Въезжали туда в это время другие машины? - Думаю, что да. - Но не можете вспомнить? - Нет. - Вы обратили на нее внимание, лишь когда она вышла со стоянки и спросила вас о такси? - Да. - И окружной прокурор сказал вам, что, когда вас вызовут на свидетельское место, вы должны будете указать на обвиняемую пальцем и сказать: Вот эта женщина! - Да, - подтвердил свидетель, прежде чем Бергер успел возразить. - Ваша Честь, - обратился к судье Бергер, - я прошу, чтобы этот ответ был вычеркнут из протокола, поскольку это не доказанный, а предполагаемый факт. - Свидетель уже дал ответ, - сказал Мейсон. - А я прошу вычеркнуть его на основании того, что предположение не есть доказательство. - Я не вижу со стороны защитника нарушения правил, - сказал судья Кейс. - Ответ останется в протоколе. - Но он не соответствует действительности, - запротестовал Гамильтон Бергер. - Это не... - Гамильтон Бергер может принять присягу и дать показания, если он хочет опровергнуть своего собственного свидетеля, - сказал Мейсон. - Ну, в конце концов все это в общем-то пустяки, - с недовольной миной согласился Бергер. Мейсон снова повернулся к свидетелю. - А скажите-ка, - как бы вскользь спросил он, - полицейские сначала попросили вас описать эту женщину? - Да. - А потом они показали вам несколько фотографий обвиняемой? - Да. - Вы их внимательно рассмотрели? - Да. - Не просто бегло просмотрели? - Нет, я рассмотрел внимательно. - И сказали полицейским, что это фотографии той женщины, которая ставила у вас машину? - Я сказал им, что ее лицо мне знакомо. - Но вы не утверждали, что это именно она? - Нет. - А позже, когда вам ее показали рядом с другими женщинами, вы сразу узнали ее, так как видели на фотографии, не так ли? - Да. - И вы не можете с уверенностью сказать, узнали ли вы ее потому, что запомнили еще на стоянке, или потому, что вам показали ее фотографии, не правда ли? - Я думаю, что и там, и там запомнил. - И все же полной уверенности, что это она, у вас нет? - Я уже говорил: похоже, что я ее видел. Мейсон приветливо улыбнулся свидетелю. - У меня все, - сказал он. - Есть вопросы у обвинителя? - спросил судья. - Припомните-ка, - сказал, обращаясь к свидетелю, Бергер, - разве я советовал вам что-нибудь, кроме того, чтобы вы указали на обвиняемую пальцем, когда вас попросят опознать ее? - Нет, больше ничего. - У меня все. - Одну минуту, - сказал Мейсон, когда свидетель двинулся с места. - Есть еще несколько вопросов у защиты. Свидетель остановился. - Как долго продолжался ваш разговор с Гамильтоном Бергером, во время которого он посоветовал вам указать на обвиняемую пальцем? - Я думаю, с полчаса. - О чем же вы говорили? - Минутку, Ваша Честь, минутку, - сказал Гамильтон Бергер. - Так нельзя. Этот вопрос несуществен и не имеет отношения к делу. Он относится к числу сведений, не подлежащих оглашению. - Ваша Честь, - сказал Мейсон. - Только что Гамильтон Бергер спрашивал свидетеля о том, что было ему сказано во время беседы. Это повторный допрос обвинения. Но, согласно правилам, если обвинение задает вопрос, касающийся части беседы, противная сторона вправе спросить обо всей беседе. На основании этого правила я хочу знать все, что было сказано. Лицо Гамильтона Бергера побагровело. - Ваша Честь! - вскричал он. - Я категорически протестую против подобного вмешательства в конфиденциальные беседы. Как окружной прокурор, я имею полное право задавать вопросы, относящиеся к любым обстоятельствам дела. - Вы задали вопрос, касающийся части разговора, - сказал судья Кейс. - А этот человек не ваш клиент, а лишь свидетель. Возражение отклонено. - Продолжим, - сказал Мейсон. - Так о чем же вы говорили? - Я сказал мистеру Бергеру то, что говорил и здесь. - А что советовал вам мистер Бергер? - Он сказал, чтобы я показал на обвиняемую пальцем, и, пожалуй, больше ничего. - А не советовал ли он вам умолчать о чем-нибудь, если вас не спросят? - М-м... да. - О чем же? - спросил Мейсон. - О том, что у той женщины не было с собой багажа. - О, понятно, - сказал Мейсон. - Когда она уходила со стоянки, у нее в руках ничего не было? - Ничего, кроме маленькой кожаной сумочки. - Вы уверены в этом? - Да. - И Гамильтон Бергер сказал, что вы не должны упоминать об этом, так ведь? - Да, если меня не спросят. - Благодарю вас, мистер Дэнверс, - саркастически произнес Мейсон. - У меня все. - Вопросов нет, - пробормотал Гамильтон Бергер и поспешно вызвал следующего свидетеля. Им был летчик, который рассказал, что его нанял мужчина для того, чтобы он доставил пассажирку в Бейкерсфилд. Ему сказали, что женщине необходимо быть на автобусной станции в час пополудни. Лицо женщины было скрыто густой вуалью, и он не разглядел его, но одежду запомнил. Он обратил на нее внимание главным образом из-за вуали. Он также запомнил фигуру этой женщины и ее внешний облик. - Видите ли вы в зале суда какую-нибудь женщину, чья фигура и внешний облик напоминают вам пассажирку, которую вы отвозили в Бейкерсфилд? - спросил Гамильтон Бергер. - Да, сэр. - Где она? - Если мистер Бергер велел вам показать на нее пальцем, то не смущайтесь, показывайте, - вставил Мейсон. - Он не велел мне на нее показать, - ответил свидетель, - он лишь велел мне сказать: "Это обвиняемая". Взрыв смеха в зале. - Но вам ведь уже показывали ее раньше, - сердито воскликнул Бергер, - и вы сказали мне, что она похожа на ту пассажирку! Верно?.. - Минуточку, - вмешался Мейсон. - У меня есть возражение, поскольку такого рода вопрос окружного прокурора может оказаться наводящим и наталкивающим свидетеля на определенный ответ. - Возражение принято, - сказал судья Кейс. - Ну хорошо. Вы видели эту женщину прежде? - спросил Бергер. - Да. - Это обвиняемая? - Похожа на нее. - У меня все, - поспешно объявил Бергер. - Сколько раз вы видели обвиняемую до сегодняшнего дня? - спросил Мейсон. - Один раз. - У меня все. Благодарю вас, - сказал Мейсон. - Одну минутку! - вмешался Бергер. - Свидетель не понял вопроса. Он имел в виду, что один раз ему пришлось опознавать ее. Но видел он ее дважды. Один раз на опознании и еще раз, когда она садилась в самолет. Не так ли? - спросил Бергер, обращаясь к свидетелю. Холодное спокойствие Мейсона резко контрастировало с возбужденным тоном прокурора. - Я возражаю, Ваша Честь, - сказал адвокат, - это явная попытка со стороны окружного прокурора проинструктировать свидетеля и подсказать ему, как он должен отвечать на заданный вопрос. - Окружной прокурор, будьте любезны ограничиваться прямыми вопросами, обращенными к свидетелю, - сказал судья Кейс. - Хорошо, - еле сдерживаясь, произнес Бергер. Он обратился к свидетелю: - Когда вы говорили, что уже видели эту женщину, вы ведь имели в виду... э-э... одним словом, что вы имели при этом в виду? - Я думаю, - заметил Мейсон, - свидетель не так глуп, чтобы не догадаться, что ему ответить после подсказки окружного прокурора. Он, наверно, скажет, что видел эту женщину и до опознания. - Да, это я и хотел сказать, - согласился свидетель. - У меня все, - объявил Бергер. - Минутку, - попросил Мейсон свидетеля. - Прежде чем вы уйдете, нам бы хотелось кое-что выяснить о человеке, который договаривался с вами о найме самолета. Вы узнали бы его, если бы снова увидели? - Да. - Вы видели его еще раз? - Нет. - Не смогли бы вы описать его немного более подробно? - Ну... ему лет шестьдесят или около того, и у него была какая-то неуверенность в движениях. Он был... ну, как пьяный, хотя от него спиртным не пахло. Может быть, он употребляет наркотики или что-нибудь такое. - Он высокий? - Нет, маленький и толстоватый... Я не очень-то его запомнил. Я решил, что это отец пассажирки. - Теперь об опознании. Вам показали обвиняемую рядом с другими женщинами? - Нет, она была одна. - И мистер Бергер указал вам ее? - Отвечайте только "да" или "нет", - вставил Бергер. - Нет. - Это сделали полицейские? - Не совсем так. - Как вас понять? - Полицейские сказали мне, что я должен опознать одну женщину. Потом они ввели меня в камеру. Там была, кроме надзирательницы, только одна женщина. - Вот-вот! - воскликнул Мейсон. - А не сказали они вам заодно, что, вне всякого сомнения, эта женщина ваша пассажирка и вам остается только это подтвердить? - Да, что-то в этом роде. Они сказали, чтобы я не размякал и держался как можно уверенней, иначе какой-нибудь ловкий адвокат вытянет из меня все жилы, когда я буду давать показания. - И вы сказали, что уверены? - Нет, не сказал. Я ведь не был уверен. Я сказал, мне кажется, что это она. Только на следующий день я почувствовал, что совершенно уверен. - Полицейские вели с вами в это время какие-то беседы? - Вот именно. - У меня все, - объявил Мейсон. - Вопросов нет, - сказал Бергер. - Вызываю следующего свидетеля. Следующим свидетелем был водитель такси, отвозивший женщину под густой вуалью из аэропорта к автобусной станции. Он заявил, однако, что не может ее опознать, так как лицо ее было скрыто густой вуалью, и не разглядел подробно, как она была одета. Он только помнит, что это была женщина ростом около пяти футов и трех - трех с половиной дюймов, а весом примерно сто двадцать - сто двадцать пять фунтов. - Вы слышали голос обвиняемой Миртл Ингрем Фарго? - спросил Гамильтон Бергер. - Да, сэр. - Вам не показалось, что голос обвиняемой чем-то отличается от голоса женщины, которую вы доставили на автобусную остановку в Бейкерсфилд? - Нет, сэр, мне этого не показалось. - Можете приступать к допросу, - сказал Бергер Мейсону. - Так вам не показалось, что их голоса несхожи? - спросил Мейсон. - Нет, сэр. - А чем они похожи? - Да в общем-то, они звучат примерно одинаково. - Но вы не можете утверждать, что это один и тот же голос? - Нет, наверняка не могу. - Вы, в общем, не можете опознать ту женщину по голосу, не так ли? - Ну... я сказал уже, что не заметил несходства между их голосами. - Я вижу, - продолжал Мейсон, - что вы тоже имели беседу с Гамильтоном Бергером, не правда ли? - Да, конечно, я рассказывал ему то, что мне известно. - И он спросил вас, не смогли бы вы опознать обвиняемую по голосу, так? А вы ответили, что не смогли бы? - Да. - И тогда он сказал вам: "Я собираюсь вызвать вас в качестве свидетеля и спросить, чем отличаются друг от друга голоса этих женщин, а вы можете ответить, что они ничем не отличаются". Так это было? - Я... не помню точно. - Но это Гамильтон Бергер посоветовал вам сказать, что вы не замечаете различия? - Да. - У меня все, - сказал Мейсон. - И у меня все, - сказал Гамильтон Бергер. - Моя следующая свидетельница - миссис Ньютон Мейнард, и я надеюсь, мистер Мейсон, что вы будете допрашивать ее так же подробно. Когда миссис Мейнард выступила вперед, все обратили внимание, что ее левый глаз забинтован. Она протянула вперед правую руку и поудобнее устроилась на свидетельском месте. Гамильтон Бергер задал ей несколько предварительных вопросов, а затем осведомился: - Где вы находились двадцать второго сентября этого года? - Утром я была в Лос-Анджелесе, а вечером - в Сакраменто. - Каким образом вы ехали от Лос-Анджелеса до Сакраменто? - Автобусом "Пасифик грейхаунд". - Вы можете сказать нам, в котором часу вы выехали из Лос-Анджелеса? - Да, могу, сэр, в восемь сорок пять. - И в котором часу вы прибыли в Сакраменто? - Примерно десять минут одиннадцатого вечера. По расписанию мы должны были быть в Сакраменто в пять минут одиннадцатого, но опоздали на пять минут. - Беседовали ли вы во время этой поездки с обвиняемой, Миртл Ингрем Фарго? - Да, сэр. Беседовала. - Когда вы в первый раз ее увидели? - Когда она вышла из такси в Бейкерсфилде. - До этого вы ее не видели? - Нет, сэр. - Вы были в автобусе на пути между Лос-Анджелесом и Бейкерсфилдом? - Да, сэр. - Была ли обвиняемая в автобусе на этом отрезке пути? - Нет, ее не было. - Вы уверены в этом? - Да, совершенно уверена. Она приехала на автобусную станцию в Бейкерсфилде на такси. На ней была вуаль, а за рулем такси сидел мужчина, который только что давал показания. Миссис Мейнард сжала губы с видом уверенной в своей правоте добродетели и взглянула на Мейсона так, будто хотела сказать: "Ну, принимайтесь-ка за дело. Посмотрим, как вы со мной справитесь". - Вы разговаривали с обвиняемой? - спросил Бергер. - Да, сэр. Разговаривала. - Долго? - Да, сэр. - Сможете вы рассказать Суду, как это получилось? - Дело в том, что по натуре я довольно любопытна. У меня общительный характер. Когда я путешествую, мне всегда хочется узнать что-нибудь новое, расширить свой кругозор. Но если я буду просто сидеть и ни с кем не общаться... - Мы понимаем, - прервал ее окружной прокурор, - но, пожалуйста, давайте не будем уклоняться от темы, миссис Мейнард. Расскажите нам, как случилось... - Но я об этом и говорю. И, пожалуйста, не перебивайте меня, - огрызнулась миссис Мейнард. В зале раздались смешки, а судья Кейс широко улыбнулся. - Продолжайте, - смущенно сказал Гамильтон Бергер, - но, если можно, покороче. - Мы сберегли бы гораздо больше времени, если бы вы не перебивали меня, - отрезала она. - Так на чем я остановилась? Ах, да. Когда я увидела, как эта женщина выходит из машины под густой вуалью, это заинтересовало меня, и я стала за ней наблюдать. Женщина вошла в туалетную комнату и вышла оттуда уже без вуали. Когда мы садились в автобус, я заговорила с ней, а после того, как некоторые пассажиры вышли во Фресно, у меня появилась возможность сесть рядом с ней. Я так и сделала и начала с ней разговаривать. Признаюсь, мне хотелось о ней побольше разузнать, а главное, выяснить, почему она была в густой вуали. - Вы спросили ее об этом? - осведомился Бергер. - Пыталась, но не представился случай. Когда я стала задавать ей наводящие вопросы, она сказала мне прямо в глаза, что едет в этом автобусе от самого Лос-Анджелеса, и я подумала: Ах, ты, врунья эдакая. Ты... - Не важно, что вы подумали, - остановил ее Бергер, но в его тоне явно прозвучало торжество. - Рассказывайте только то, что она вам говорила. - Я это и делаю. Помнится, я сказала сперва, что не хочу лезть в ее личные дела, но очень любопытна по натуре, а она ответила, мол, это ничего, она совсем не возражает, она даже рада с кем-то поговорить. Она сказала, что до меня с ней рядом сидел мужчина, ехавший из Лос-Анджелеса, и от него так разило спиртным, что ей чуть было не стало дурно. Я спросила: Где же он? Я не заметила его, а она стала оглядываться, будто его ищет, а потом сказала: "Он, наверное, вышел в Бейкерсфилде". Вышел в Бейкерсфилде! Как бы не так! - фыркнула миссис Мейнард. - Его и в автобусе-то не было. Я ведь ехала от самого Лос-Анджелеса и отлично знаю, что никаких пьяных, да и ее самой, в автобусе не было. - Вы уверены в этом? - Да, уверена. - Что еще случилось с вами во время пути? - Мы сидели с ней и разговаривали, в Стоктоне она вышла, а в автобус вошли двое мужчин. Один из них все добивался, чтобы я сказала, что эта женщина ехала в автобусе от Лос-Анджелеса. Я сразу поняла, что тут что-то нечисто... - Ваши выводы оставьте при себе, - остановил ее Бергер. - Мы не спрашиваем вас о разговорах, которые происходили в отсутствие обвиняемой. О тех мужчинах тоже не надо сейчас говорить. Вас могут спросить о них позднее, а сейчас скажите, долго ли вы сидели рядом с обвиняемой в автобусе? - Всю дорогу от Фресно до Стоктона. И почти все время мы с ней разговаривали. - Вы заметили, как она была одета? - спросил Бергер. - Я заметила все, что касалось этой женщины, - сказала миссис Мейнард с категоричностью человека, абсолютно уверенного в себе. - Как же она была одета? - Довольно скромно, так же, как я. Помню, я даже сказала, что мы с ней одеты похоже, и она ответила, что всегда так скромно одевается в дорогу, но любит, чтобы все было со вкусом. Помню, она похвалила и мой вкус, но при этом намекнула, что я старше, и мне это не понравилось. Я, может быть, и старше ее на год или на два, но уж не настолько, чтобы мне об этом говорили. Наоборот, мне всегда говорят, что я выгляжу моложе своих лет... - Разумеется, - сказал Гамильтон Бергер и, повернувшись к Мейсону, с насмешливым поклоном предложил: - Не желаете ли приступить к допросу, мистер Мейсон? - О да, благодарю вас, - сказал Мейсон, поднимаясь со своего места, и с приветливой улыбкой подошел поближе к свидетельнице. - Вы и в самом деле очень моложавы, миссис Мейнард. - Откуда вы знаете? - огрызнулась миссис Мейнард. - Я же вам еще не говорила, сколько мне лет. - Да, конечно, - согласился он, улыбаясь. - Но сколько бы вам ни было, выглядите вы хорошо. Я вижу, у вас болят глаза, миссис Мейнард? - Да, сэр. Что-то попало мне в глаз, и началось воспаление. Приходится теперь носить тугую повязку. - А почему тугую? - спросил Мейсон. - Чтобы надевать очки, - пояснила миссис Мейнард. - Если бы повязка была слабая, я не могла бы надеть очки. - Так-так, - сказал Мейсон. - Стало быть, вы носите очки? - Да, сэр. Ношу. - И давно вы их носите? - Наверное, уже лет десять. - Вы всегда их носите? - Нет, сэр. - Когда же вы их снимаете? - Когда сплю и когда умываюсь. В зале раздался смех. Мейсон подождал, пока смех утихнет. - Значит, в очках вы лучше видите? - спросил он. - А что же, по-вашему, я их ношу для того, чтобы выпрямить нос? Судья Кейс постучал молотком. - Свидетельница, отвечайте на вопросы по существу, - предупредил он. - Тогда пусть он спрашивает по существу, - сердито отрезала женщина, обращаясь к судье. - Продолжайте, мистер Мейсон, - сказал тот, слегка улыбнувшись. - Вы хорошо видите в очках, миссис Мейнард? - Конечно. - А когда снимаете очки? - Естественно, хуже. - Вот, например, - сказал Мейсон. - Часы на противоположной стене зала. Можете вы сказать, который на них час? - Конечно. - А теперь снимите очки и посмотрите на эти часы. Вы видите стрелки? - Одну минуту, - прервал его Бергер. - Ваша Честь, я думаю, что Высокий Суд понял, к чему клонит господин адвокат, но у него нет основания задавать подобные вопросы. Сперва нужно доказать, что на свидетельнице не было очков в тот период, о котором она дает показания. - Но я была в очках, - запротестовала миссис Мейнард. - Я всегда их ношу. - Я прошу, - сказал Мейсон, - чтобы Высокий Суд все же предоставил мне право получить от свидетельницы ответ на поставленный ей вопрос. Я считаю необходимым удостовериться, насколько хорошо свидетельница видит без очков. Судья Кейс помедлил и спросил: - Миссис Мейнард, вы не возражаете, если на время вам придется снять очки? - Ничуть. Она сняла очки и, держа их в руке, взглянула на судью. - А теперь, - повторил Мейсон, - не сможете ли вы сказать нам, который час показывают те часы, что висят на противоположной стене зала? Свидетельница моргнула незавязанным глазом. - Если вам угодно знать, то без очков я слепа, как сова. Ах да, я же под присягой. Ну, я, конечно, не хотела сказать, что я слепая, просто без очков я очень плохо вижу. Но в автобусе-то я была в очках. Я их ни разу не сняла от Лос-Анджелеса до Сакраменто. - Понятно, - сказал Мейсон. - Наденьте, пожалуйста, ваши очки, миссис Мейнард. Раз уж вы так зависите от них, то у вас, я полагаю, есть и запасная пара? - Это зачем еще? - Скажем, на случай, если эти разобьются. - А почему они должны разбиться? - воскликнула она. - Очки не шины. Запасных с собой никто не носит. - Значит, у вас только одна пара очков? - Да. Разве этого недостаточно? Если надеть сразу две пары, лучше видеть не будешь. По-моему, даже наоборот. - Но разве ваши очки никогда не разбивались и не ломались, миссис Мейнард? - Нет, никогда. - Значит, ваши очки двадцать второго сентября были в хорошем состоянии? - Да. - И это были те же самые очки, которые на вас сейчас? Свидетельница замялась. - Те же самые? - А почему вы решили, что - нет? - Я ничего не решил, - сказал Мейсон. - Я вас спрашиваю, миссис Мейнард. Это те же самые очки? - Да. - Тогда скажите, - задал он вопрос небрежным тоном, - как могло случиться, что двадцатого сентября вы относили эти очки к доктору Карлтону Б.Рэдклиффу, чтобы заменить в них стекла? Казалось, миссис Мейнард не была бы более потрясена, даже если бы Мейсон ее вдруг ударил. - Ну же, - сказал Мейсон, - отвечайте на вопрос. Свидетельница встревоженно оглянулась, будто хотела незаметно сбежать со свидетельского места. Потом облизнула губы и сказала: - Я относила ему не эти очки. - Но поскольку у вас нет запасной пары, какие же очки вы относили чинить? - Минутку, Ваша Честь, - вмешался Бергер, чтобы дать свидетельнице возможность взять себя в руки. - Я думаю, что это нарушает ход допроса. В конце концов, здесь ничего не говорилось об очках свидетельницы... - Возражение отклоняется, - прервал его судья Кейс, не сводя внимательного взгляда с лица свидетельницы и жестом приглашая окружного прокурора сесть. - Миссис Мейнард, вы можете дать ответ на заданный вам вопрос? - Почему же нет, конечно, я могу ответить. - Так отвечайте, пожалуйста. - Ну... в общем, я думаю, что не должна отчитываться здесь за все свои поступки. - Вам был задан вопрос, - сказал судья Кейс, - какие очки вы относили к доктору, поскольку нам известно, что запасной пары у вас нет? - Я отнесла к нему очки моего друга. - Что это за друг? - спросил Мейсон. - Я... я... Это вас не касается. - Вы намерены ответить на вопрос? - спросил Мейсон. Гамильтон Бергер вскочил с места. - Ваша Честь, - сказал он. - Я протестую. Это уводит нас в сторону от темы. Свидетельница вполне определенно заявила, что она была в очках в течение всего того периода, о котором она дает показания. Господин адвокат сперва пытался нам продемонстрировать, что случилось бы, если бы очков на ней не было. А теперь он намерен увести нас еще дальше в сторону. - Я это сделал, чтобы доказать, что в интересующий нас период на свидетельнице не было очков, - сказал Мейсон. - Ну что ж, - согласился судья Кейс, - если у защитника есть доказательства, что свидетельница была в то время без очков, он вправе их представить. - Конечно, - сказал Гамильтон Бергер, - но свидетельница уже сообщила все, что относится к делу. - Мистер Мейсон, - сказал судья Кейс. - Если у вас есть доказательства, что в интересующий нас период, но отнюдь не в другое время, свидетельница не носила очков или по каким-либо причинам не могла их носить, вы можете предъявить их. Приступайте. - Когда вы в первый раз увидели обвиняемую, - обратился Мейсон к миссис Мейнард, - она была под густой вуалью? - Да, сэр. - Вуаль мешала вам рассмотреть ее лицо? - Да, сэр. Именно для этого она и надела вуаль. - Но когда она вышла из туалетной комнаты на автобусной станции, она была уже без вуали? - Да. - И вы в первый раз увидели ее лицо? - Да, сэр. - Тогда откуда вам известно, что именно она перед этим была под вуалью? - Ну... наверно, я это определила по ее одежде. - Можете ли вы описать ее одежду? - Подробно - нет. Но я знаю, что это та самая женщина... знаю, и все тут. - А вы не знаете, сколько женщин находилось в то время в туалетной комнате? - Н-нет. - Вы просто увидели, как туда вошла женщина в густой вуали, а потом увидели, как вышла обвиняемая, и почему-то пришли к выводу, что это одна и та же женщина? - Я это знаю. Я узнала ее. - Как? - По одежде. - Как она была одета? - Я уже говорила, что не могу точно сказать, как она была одета, но приблизительно - помню. Я совершенно точно могу сказать, что было надето на мне, и помню, что она была одета очень похоже. Мы об этом говорили, когда... - Вы уже рассказывали об этом, - прервал ее Мейсон, - когда вас допрашивал прокурор, но можете ли вы точно описать, как была одета обвиняемая? - А когда я опишу, - возразила она, - вы спросите, как была одета женщина, сидевшая впереди меня, а потом - женщина, сидевшая сзади, и если я не отвечу, вы меня выставите здесь круглой дурой. Зал грохнул от смеха. Судья Кейс постучал молотком по столу, требуя тишины, но он и сам улыбался, когда, повернувшись к Мейсону, сказал: - Продолжайте. - Итак, вы не можете вспомнить, как была одета обвиняемая? - Не могу. - Почему же вы тогда так уверены в том, что именно она вошла в туалетную комнату под вуалью? - Она, а кто ж еще? Когда она вышла, я, хотя сейчас и не помню, как она была одета, сразу поняла, что это именно та женщина, которая только что вошла туда в вуали. Я клянусь в этом. - Ну а если бы в это время на вас не было очков, - сказал Мейсон, - вы могли бы узнать ее? - Я была в очках. - Но если бы вы были без очков, могли бы вы узнать ее? - Нет. - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все. - Это была, - объявил Гамильтон Бергер, - наша последняя свидетельница. Со стороны обвинения свидетелей больше нет. Судья Кейс и многочисленные судейские клерки, забежавшие, чтобы послушать, как Мейсон допрашивает миссис Мейнард, были явно озадачены сообщением прокурора. - Суд объявляет десятиминутный перерыв, - сказал судья Кейс, - после чего начнется допрос свидетелей защиты. - Бог ты мой, Перри, - негромко сказал адвокату Дрейк во время перерыва. - Что он вытворяет, этот Бергер? Просто водевиль какой-то. - Нет, он ловко ведет дело, - возразил Мейсон. - Тут было сказано уже достаточно для того, чтобы уличить мою клиентку в убийстве, если защита ничего не предпримет. Сейчас главное решить - вызывать или не вызывать миссис Фарго свидетельницей. Ее единственный шанс - рассказать все как было. Но она почему-то не хочет этого делать. - А что произошло на самом деле? - спросил Дрейк. - Я считаю, что все случилось так, - начал Мейсон, - миссис Фарго собиралась в гости к матери, но перед самым отъездом поссорилась с мужем. Он присвоил часть ее личных денег, доставшихся ей по наследству, подделав счета тысяч на двадцать пять или тридцать. Думаю, что миссис Фарго поймала его на жульничестве и, возможно, пригрозила полицией, и тогда Фарго запер ее в спальне. Думаю, она была там в то время, когда я осматривал дом. - А потом, ты полагаешь, у них дошло до драки? - спросил Дрейк. - Да, я думаю, когда Фарго отпер дверь, он, возможно, пытался ее задушить, а она схватила нож и заколола его, не намеренно, а просто ударила вслепую, стараясь защититься. Осознав, что она натворила, она кинулась в панике вниз по лестнице, вскочила в машину и помчалась, думая, что, если успеет к автобусу, у нее будет алиби. Я считаю, она действительно первоначально собиралась лететь шестичасовым самолетом, но поездка в автобусе давала ей больше возможностей доказать свое алиби. - Ну, а если она все это расскажет, - начал Дрейк, - тогда... - Тогда тот факт, что она пыталась организовать фальшивое алиби и дала письменные показания, чтобы подкрепить его, безнадежно восстановят против нее публику. Если бы я только мог узнать истинный мотив ее поступков, у меня был бы шанс ее спасти. - А ты не можешь заставить ее рассказать тебе правду? - Нет. - А если ты сам расскажешь здесь всю правду, как ты ее себе представляешь? - Если бы я знал причину, по которой она ни слова не говорит мне, я мог бы что-то сделать. А так я могу лишь утопить ее еще глубже. Решат, что я придумал ей красивую версию, а в действительности она убила мужа, чтобы получить страховку. - Большая страховка? - Двадцать пять тысяч долларов. Как раз столько, сколько присвоил ее муж. - Страховка в ее пользу? Она получит проценты или всю сумму? - Всю сумму. - Да, нелегкая задачка! - воскликнул Дрейк. - А ты уверен, что ее алиби фальшивое? - Идет судья, - перебил его Мейсон. Судья Кейс, заняв свое место, обратился к адвокату: - Есть свидетели со стороны защиты? - Да, Ваша Честь. Я хочу вызвать одного свидетеля. Лицо окружного прокурора просияло в предвкушении перекрестного допроса, которому он подвергнет миссис Фарго, но Мейсон сказал: - Доктор Карлтон Б.Рэдклифф, вызванный повесткой в суд со стороны защиты, будьте любезны занять свидетельское место. Хриплый, придушенный крик разорвал тишину. Все повернули головы и увидели, что миссис Мейнард подымается с места. - Вы не имеете права! - кричала она. - Вы не имеете права копаться в моей личной жизни и вытаскивать... Судья Кейс стукнул молотком. - Тихо! - крикнул он. - Соблюдайте порядок в зале! Зрителей попрошу не вмешиваться. Миссис Мейнард покачнулась, судорожно закашлялась и тяжело опустилась на стул. Мейсон задал доктору Рэдклиффу несколько предварительных вопросов, затем спросил: - Знакомы вы с миссис Ньютон Мейнард, свидетельницей, которая только что давала показания? - Да, сэр. Знаком. - Видели ли вы миссис Мейнард двадцать первого сентября текущего года? - Нет, сэр. Не видел. - А двадцатого? - Тоже не видел, сэр. - А разве она не отдавала вам очки для починки? - спросил Мейсон. - Отдавала, сэр. - Когда? - Двадцать второго сентября. - Двадцать второго? - воскликнул Мейсон. Он повернулся к судье. - Я прошу Высокий Суд принять во внимание некоторые обстоятельства. Хотя этот свидетель не относится ко мне враждебно, он отказался дать мне показания на том основании, что должен соблюдать интересы своих клиентов. Он сказал, что будет отвечать лишь на прямо поставленные вопросы и лишь в том случае, если его вызовут повесткой в суд. - Прекрасно, - сказал Кейс. - В котором же часу вы ее видели двадцать второго? - продолжил допрос Мейсон. - Примерно в восемь часов утра. - А ваш магазин открывается в восемь утра? - Нет, сэр. Но я живу этажом выше в том же доме, где находится мой магазин. Миссис Мейнард позвонила мне в восемь утра и сказала, что у нее есть для меня очень срочная работа и она хочет знать, как скоро я смогу выточить пару линз. - Что же вы ей ответили? - Я ответил, что раньше следующего дня вряд ли успею, и она попросила меня отослать ей очки, как только они будут готовы. - Она лично принесла вам очки? - Нет, через несколько минут после нашего разговора их принес посыльный. - Что за посыльный? - Какой-то мальчик. Я его не знаю. - А когда вы отправили миссис Мейнард новые очки? - Двадцать третьего, как и обещал. - Значит, насколько я понимаю, - торжествуя, сказал Мейсон, - миссис Мейнард послала вам свои очки в начале девятого утра двадцать второго сентября и получила их обратно только на следующий день. Следовательно, если у нее не было запасной пары очков, она не могла носить очки двадцать второго. Можете задавать вопросы, мистер Бергер. - Одну минуточку, - сказал свидетель. - Я не знаю, был ли задан мне такой вопрос, но миссис Мейнард могла быть в очках двадцать второго. В починку были отданы не ее очки. - Не ее? - В голосе Мейсона явно прозвучало разочарование. Окружной прокурор довольно улыбнулся. - Да, сэр, - подтвердил доктор Рэдклифф. - Очки были совсем другие. - Вы в этом уверены? - Конечно. Это были очки человека примерно лет шестидесяти. А для очков миссис Мейнард совсем другой рецепт. - Вы знаете рецепт ее очков? - спросил Мейсон. - Нет, но мне достаточно одного взгляда на ее глаза, чтобы сказать, что это не ее очки. У миссис Мейнард характерные для близоруких людей большие зрачки и очень чистая склера, или белок глаза. А те очки были, наоборот, для дальнозоркого, для человека лет шестидесяти. - Разве вы можете определить возраст человека по рецепту его очков? - Обычно да. По очкам можно многое узнать об их владельце. Те очки, возможно, принадлежали человеку славянского происхождения. Я бы сказал, что, судя по размерам носа, они больше похожи на мужские, нос картошкой... - Не будете ли вы любезны нам сказать, - прервал Мейсон, явно раздраженный тем, что триумф, который, казалось, был уже в его руках, вдруг начал ускользать, - как вы можете, просто взглянув на очки, определить, что их владелец славянского происхождения? - Ну, я же не сказал определенно, я сказал, что это вероятно, - возразил свидетель. - Кроме рецепта линз, существует также оправа. В данных очках ширина переносицы указывает на картофелеобразный нос, а короткие дужки свидетельствуют, что этот человек обладал тем типом черепа, который обычно присущ славянам. Кроме того, могу еще сказать, что левое ухо у этого человека приблизительно на полдюйма выше, чем правое. К тому же на наружной поверхности стекол были параллельные царапины, свидетельствующие о том, что владелец очков довольно часто снимал их и клал стеклами вниз на стол. Обычно частицы пыли не оставляют царапин на оптическом стекле, но если очки класть на твердую поверхность, где есть пыль и, возможно, частицы песка, то поверхность стекол почти наверняка будет поцарапана. В особенности у таких очков, как эти, имеющих изгиб примерно в десять диоптрий и поэтому очень выпуклых. - Вы узнали все это по очкам? - Да, сэр, по очкам и оправе. - А почему вы проявили такой интерес к этим очкам? - спросил Мейсон. - Это моя профессия. - И что вы сделали с этими очками? - Заменил старые стекла новыми и отправил их с посыльным утром двадцать третьего по адресу миссис Мейнард в Лос-Анджелесе. - У меня, пожалуй, все, - объявил Мейсон. - И у меня тоже, - сказал окружной прокурор, не скрывая улыбки. - Вопросов нет. - Есть у вас еще свидетели? - спросил судья у Мейсона. Мейсон покачал головой. - При данных обстоятельствах, Ваша Честь, мы, возможно, не будем вызывать других свидетелей защиты. Но поскольку близится время перерыва, я бы предпочел, чтобы обсуждение этого дела было отложено до завтра. Окружной прокурор тут же вскочил. - Мы возражаем против того, чтобы дело откладывалось на следующий день. - Возможно, завтра я предложу обвиняемой дать показания, - прервал его Мейсон. Бергер откашлялся. - Если так, то я беру назад свое возражение. - Очень хорошо. Значит, завтра в десять, - сказал судья Кейс. - Суд объявляет перерыв. 19 Перри Мейсон, Делла и Пол Дрейк сидели в кабинете Мейсона. - Так что ж это у нас выходит? - сказал Дрейк. - Черт знает что, - ответил Мейсон. - Вижу лишь, что с каждым днем наши дела идут все хуже. Моя клиентка лжет мне на каждом шагу. Возможно, она делает это из-за сына, но нам лучше не доискиваться причин, а собрать и рассмотреть все факты с самого начала. Так вот, во-первых, эта женщина и ее муж наверняка были одновременно с нами в ресторане. Кто-то показал ей меня, причем показал только ей, а не мужу. Я готов поклясться, что Артман Фарго не имел ни малейшего представления обо мне, когда на следующее утро я зашел к нему под видом покупателя. - Я думаю, - сказал Дрейк, - это Питер показал тебя миссис Фарго. Все, что мы знаем об этом Питере, наводит на мысль, что он связан с какими-то темными делами. Ну хотя бы его исчезновение после вашего с ним разговора. - И сразу же после этого разговора, - подхватил Мейсон, - к нам с Деллой вдруг подсела совершенно незнакомая женщина и начала рассказывать историю о своем украденном и кем-то усыновленном ребенке. - А она-то тут при чем? - спросил Дрейк. Мейсон, возбужденно расхаживающий взад и вперед по кабинету, вдруг щелкнул пальцами. - В этом весь ответ, - сказал он. - Здесь-то и есть ключ к загадке, но сперва я проглядел его. - Я тебя не понял, - сказал Дрейк. - Пол, - возбужденно воскликнул Мейсон, - я хочу выяснить все об этом давнишнем деле, о шантаже с участием Элен Хемптон, ну, ты знаешь, о чем я говорю... О нем было написано в той вырезке из газеты, что мне прислали в ночной клуб. Нужно взять отпечатки пальцев... Хотя постой, нет времени. Нужно использовать самый короткий путь. Давай-ка подумаем. Мейсон перестал вышагивать по кабинету и задумчиво остановился. - Элен Хемптон, Элен Хемптон, - повторил он вслух. - Эти очки, - проговорил он задумчиво. - Миссис Мейнард готова была сквозь землю провалиться, когда зашел разговор об очках. А любовница Артмана Фарго работает в "Золотом гусе" и была женой Питера. Он снова щелкнул пальцами. - Понял! - торжествующе воскликнул он. - Слава Богу, теперь все понятно! - Что тебе понятно? - спросил Дрейк. Мейсон вынул из кармана записную книжку. - Делла, вот здесь номер телефона Селинды Джилсон. Позвони ей. Когда она подойдет к телефону, сделай вид, что ты очень взволнована. Притворись, будто бежала и запыхалась, будто ты до смерти испугана и ужасно торопишься. Попроси к телефону Селинду Джилсон. Скажи ей, что ты подруга Элен Хемптон, что под предлогом медицинского обследования ей ввели сыворотку правдивости и Элен все рассказывает. Потом вдруг брось трубку, испуганно вскрикнув, будто кто-то тебя застиг у телефона. - Вот горе-то, - сказала Делла Стрит, - мне, оказывается, нужно было обучаться сценическому искусству. - Ты им и так неплохо владеешь, - успокоил ее Мейсон. - Я не понимаю, - сказал Пол Дрейк. - Для кого ты расставляешь все эти сети, Перри? - Для человека в очках, - с усмешкой ответил Мейсон. Делла вставила в пишущую машинку лист бумаги, и ее пальцы ритмично застучали по клавишам. Мейсон стоял сзади нее, заглядывая ей через плечо. Он раза два кивнул, потом сказал: - Все верно, Делла. Делла вынула лист из машинки и, стоя у телефона, прочитала наспех составленный текст. - Здесь есть одно слабое место, - заметил Мейсон и наклонился над текстом с карандашом в руке. Он вычеркнул несколько слов, потом фразу, потом сделал небольшую вставку между строк. - Сделаем вот так. Делла Стрит снова прочитала текст. - Действуй, - сказал Мейсон, показывая на телефон. - Звони. В комнате стало очень тихо. - Только бы она ответила, - прошептал Мейсон. - Только бы она оказалась дома. Делла резко проговорила: - Алло, это Селинда Джилсон?.. Неважно, кто говорит. Я подруга Элен Хемптон, и даже больше чем подруга. У нас с ней друг от друга нет секретов. Слушайте меня, слушайте и не перебивайте. Никто не должен знать, что я вам звоню. У нас в квартире полицейские. Под каким-то предлогом, я даже не знаю под каким, потому что меня не было в то время в комнате, они сделали Элен какой-то укол. Она, дурочка, поверила, что это какое-то медицинское исследование. А на самом деле они ей ввели сыворотку правдивости. И она им все рассказывает. Вы, наверно, знаете о чем. Я подумала... ой! - Делла понизила голос. - Мне, похоже, нужно закругляться... Она тихо опустила на рычаг телефонную трубку. - Вот и прекрасно, - сказал Мейсон и, схватив шляпу, быстро выскочил за дверь. 20 Мейсон негромко постучал костяшками пальцев в дверь квартиры Селинды Джилсон. - Кто там? - крикнула она. - Я, - ответил Мейсон. - Так входи и не стесняйся. Дверь не заперта. Мейсон распахнул дверь и вошел в квартиру. Селинда Джилсон, полуодетая, стояла перед огромным зеркалом. Она с улыбкой повернулась к Мейсону, и тут же на ее лице появилось выражение ужаса. - Черт вас возьми! - воскликнула она и шагнула к креслу, через спинку которого был переброшен халат. Она накинула халат и сказала сердито, сверкнув глазами: - Как вы смеете врываться сюда таким образом? Я одеваюсь. - Вы меня сами пригласили, - сказал Мейсон. - Я приняла вас за другого. - За кого? - Не ваше дело. Мейсон подошел к креслу, уселся поудобней и вынул из кармана сигареты. - Закуривайте, - предложил он. - Скажите, за кого вы меня принимаете? - За очень привлекательную молодую женщину, - ответил он. - А что вам нужно? Для чего вы сюда заявились? - Я прячусь, - сказал Мейсон. - Прячетесь? - Да. - От кого? - Хотите верьте, хотите нет, - сказал Мейсон, - но я прячусь здесь от полиции. - Вы?! - Да, я. - Нашли где прятаться. Вы ведь теперь целиком и полностью в моей власти. - А что вы можете мне сделать? - Я могу вызвать сюда полицию и буду в их глазах пай-девочкой. - Так вызовите, - сказал Мейсон. - И вызову, а что вы думаете? - Ну что ж, действуйте. Чего же еще ждать? - Просто противно доносить. - Я это знаю, - сказал Мейсон. - Звонить в полицию не в ваших привычках. - Почему вы прячетесь? Что может иметь полиция против вас? - Я порядком проштрафился. - Вы? Каким образом? - Да так, решил сыграть ва-банк и проиграл. - А что вы сделали? - Пошел на риск. Я поручил работавшим на меня частным детективам во что бы то ни стало получить информацию от одной девушки. - Кто она? - Элен Хемптон. Мы ее остановили, когда она вела автомобиль, и обвинили в том, что она села за руль в пьяном виде. Она, конечно, отрицала это. Мы сказали ей, что мы полицейские в гражданской одежде и возьмем на пробу ее кровь. Так как она была абсолютно трезва, она согласилась подвергнуться каким угодно тестам, и нам удалось сделать то, что мы хотели. - А чего вы от нее хотели? - спросила девушка, глядя на него удивленно и растерянно. - Под видом, будто бы мы берем кровь из вены, мы ей сделали укол, - ответил Мейсон, - и ввели сыворотку правдивости. - Так, значит, вы... вы... - Да, конечно, - согласился Мейсон, - это было нечестно, но мне необходимо было узнать правду. Теперь она смотрела на него холодно и настороженно. - И вы узнали правду? - Да где там! - фыркнул Мейсон. - Ничего мы не узнали. Едва она начала говорить, как ее подруга, с которой они, как я понимаю, вдвоем снимали комнату, хитрая такая штучка, незаметно проскользнула в холл и куда-то позвонила по телефону. Мы застукали ее за этим делом, и она тут же сообщила, что звонила в полицию. - И что вы сделали? - А что нам оставалось делать? - спросил Мейсон. - Смылись. Мы ведь не имели права ставить такие ловушки. Я-то пользовался недозволенными приемами уже не раз, но никогда еще не рисковал таким образом. - Зачем вы это сделали? - Я хотел получить ключ к загадке этого дела об убийстве. - Но при чем тут Элен Хемптон? Что она знает об этом? - Из того, что она успела нам рассказать, - сказал Мейсон, - можно сделать вывод, что знает она порядочно. - И вы хотите убедить меня в том, что вы не выудили из нее все до конца? - Конечно, мы там пробыли так долго, как было возможно, - сказал Мейсон. - Но в конце концов она уснула. Я думаю, мы ввели ей слишком большую дозу. И все же я получил нить и мог бы продолжать работать, если бы мне удалось ускользнуть от полиции. Селинда Джилсон задумчиво смотрела на него. - Вы не можете здесь оставаться. - Будьте человеком, - сказал Мейсон. - Приютите меня. - Вы что, хотите здесь остаться насовсем? - Пока не утихнет буря. После этого я смог бы... - Да вы с ума сошли! - Если на то пошло, - заметил он, - вы в этом тоже заинтересованы. - Я заинтересована? Вы и меня пытаетесь взять на пушку? Мейсон улыбнулся и выпустил струйку табачного дыма. Внезапно Селинда сказала: - Смотрите, кто-то идет сюда. Нужно его опередить. Она кинулась к телефону. Мейсон схватил ее за руку. - Пустите меня, - сказала она, пытаясь вырваться. - Я закричу. Я позову полицию. - Именно это вы и собирались сделать, - сказал Мейсон. - Если я пущу вас к телефону, то вы позвоните в полицию. - Нет. Нет! Клянусь, не позвоню. Честное слово. Я вас спрячу у себя. Я вас смогу здесь продержать несколько дней, только не нужно, чтобы этот человек знал, что вы у меня. - Никаких звонков, - распорядился Мейсон. - Подойдите к двери и скажите ему, что вы заняты. - Он вас прикончит. - Ах, даже так? - Да, так. - Я прослежу, какой номер вы набираете, - сказал Мейсон. - И если вы звоните в полицию, я выдерну из розетки шнур. - Да, конечно, конечно, - сказала она. Она шагнула к телефону, но вдруг остановилась и задумчиво сказала: - А все же подозрительно это звучит. - Что? - Да ваша история о том, как вы ввели Элен сыворотку. Очень уж для вас рискованно. Да и она вряд ли бы позволила... Скажите, каким образом вы узнали, что ее зовут Элен Хемптон? Чьи письма вы перехватывали? В дверь постучали. Девушка посмотрела на Мейсона как затравленное животное. Мейсон встал, быстрыми шагами подошел к двери и рывком открыл ее. На пороге стоял Медфорд Д.Карлин. Слащавая улыбка медленно сползла с его лица, глаза зловеще блеснули. Правая рука Карлина потянулась к карману, и в тот же миг Мейсон, не раздумывая, ударил его в челюсть. 21 Мейсон опустил откидную кровать, сдернул простыни и порвал их на полосы. Сделав кляп, он сунул его Карлину в рот, втащил в комнату по-прежнему бесчувственное тело, связал его по рукам и ногам, потом проверил, хорошо ли стянуты узлы. Селинда Джилсон стояла в дальнем углу комнаты, кусая пальцы. Раза два она, как видно, хотела заговорить, но промолчала. Мейсон поднялся с ковра и отряхнул с колен пыль. - Ну и что вам это даст? - спросила девушка. - Пока не знаю, - усмехнулся он. - Может быть, поможет выиграть дело об убийстве. - Не будьте идиотом. При чем тут убийство? Артмана убила эта ведьма, его жена, и вы знаете это. Мейсон смотрел на туго связанную, распростертую на полу фигуру, которая уже начинала шевелиться. - Хотелось бы мне знать, в чем его роль? - Он совсем не из той оперы. - А может быть, у нас не та трактовка, - задумчиво произнес Мейсон. Карлин приглушенно застонал, открыл глаза, раза два моргнул и вдруг начал барахтаться, пытаясь освободиться. Мейсон спокойно наблюдал за ним, потом, убедившись, что узлы завязаны крепко, вновь повернулся к Селинде. - Вам, конечно, нечего рассчитывать, что Карлин вас не выдаст, - сказал Мейсон. - Он хитер. Уж он-то всегда выйдет сухим из воды. Карлин пытался заговорить. Но из-под кляпа послышалось только какое-то мычание. Мейсон подошел к телефону, набрал номер коммутатора и попросил: - Будьте любезны, полицейское Управление, пожалуйста. В то же мгновение Селинда оказалась рядом с ним и обхватила его руками. - Ради Бога, мистер Мейсон! Я прошу, я умоляю вас. Ну пожалейте же меня. - Оденьтесь, - резко сказал Мейсон. - И пока вы будете одеваться, решайте наконец, будете вы говорить или нет. - Я не делала ничего дурного, - сказала Селинда. - Я ведь просто... Ну, должна же я была как-то жить. - И хорошая это была жизнь? - Нет. - Вот и я так думаю, - сказал Мейсон. Фигура, лежащая на полу, промычала нечто нечленораздельное и отрицательно замотала головой. - Он убьет меня, если я хоть что-то расскажу вам, - сказала девушка. - Делайте как знаете, - ответил Мейсон. - Сейчас у вас есть шанс. Карлин не может перебить вас. У него кляп во рту. И если вы расскажете все сами, лейтенант Трэгг, возможно, поверит вам. - Я уже говорила вам, что это убийство тут ни при чем. - Которое убийство? - спросил Мейсон. - Как - которое?.. Я знаю только об одном. Карлин снова попытался освободиться от пут. - Не глупите, - сказал Мейсон. - Было два убийства. - Да, я знаю, но одно... но ведь одно. - Вы о ком это? - О Фарго, - сказала она. - А, понятно. - Нет, нет, я не это имела в виду... - Что вы имели в виду? - Ничего. - Вы лучше все-таки оденьтесь, - сказал Мейсон. Она подошла к гардеробу, но вдруг обернулась. - Ладно, - сказала она. - Будь по-вашему. Это вовсе было не убийство. Это похищение детей. Вымогательство по старому способу, только на новый лад. Карлин, лежа, принялся дубасить каблуками по полу. Мейсон подошел к нему и, ткнув ему в бок носком ботинка, сказал: - Не перебивайте даму, Карлин. Я из вас душу вытрясу, если вы будете невежливы. Продолжайте, Селинда. - Старый способ шантажа на новый лад, - повторила девушка. - Карлин привозил откуда-то незаконнорожденных детей. Откуда он их брал, я не знаю, наверное, имел хорошую агентуру. Дождавшись, когда приемные родители привяжутся к ребенку, он устраивал так, чтобы до них дошел слух, якобы настоящая мать ребенка работает в "Золотом гусе". А дальше все шло как по маслу. Когда люди усыновляют чужого ребенка и привязываются к нему, им хочется взглянуть на мать, особенно если они считают, что могут сделать это незаметно. И вот они приходят в "Золотой гусь", а тем временем Карлин договаривается с Питером. Питер, проходя между столиками, незаметно делает знак, и после этого к столу подходит Элен Хемптон, предлагая сигары и сигареты. Потом она вдруг начинает плакать и, рыдая, выкладывает всю историю о том, как у нее был ребенок, которого украли, и что она японка. - А в ней и правда есть японская кровь? - Еще чего! Она такая же японка, как и вы, но скулы у нее высокие, темные глаза, ну а остальное - это просто грим. Поглядеть на нее внимательно при ярком свете, сразу видно, что она очень ловко и умело сделала себе раскосые глаза. - И что же потом? - спросил Мейсон. - А потом эти простаки решают, что усыновили его незаконно, и тогда из них уже нетрудно выкачивать деньги. - А не случается ли так, что приемные родители отказываются от ребенка, узнав о его происхождении? - Был лишь один случай. Понимаете, все это очень тщательно продумано, приемным родителям говорят, что у ребенка только небольшая примесь японской крови. Он на японца вовсе не похож. И если никому не говорить, никто бы не узнал. Вот они и боятся, что, если дело дойдет до суда, жизнь ребенка будет навечно испорчена. Они боятся, что Элен на суде сообщит о происхождении ребенка, и когда он вырастет, это может помешать мальчику жениться, а девочке выйти замуж, ведь не каждый захочет породниться с азиатом. - Значит, все они платили деньги? - Конечно. Большие деньги. Но особенно много они стали загребать после того, как допустили одну промашку. - И что же это за промашка? - Не на того напоролись. Четыре года назад Карлин попытался сыграть этот номер с Фарго. - С Фарго? - Да. Ведь у них приемный сын. Три года тому назад они попробовали шантажировать Артмана, но не тут-то было. Фарго не сообщил в полицию, но заставил Карлина взять его в долю, и с тех пор они работали вместе. Фарго, представляясь частным детективом, начинал рыскать в окрестностях, расспрашивая соседей об усыновленном ребенке, и родители решали, что настоящая мать выясняла, где ее ребенок. После этого Фарго и Карлин без труда вытягивали из приемных родителей огромные суммы, значительная часть которых якобы шла на адвокатов и детективов. - А миссис Фарго? - Она ничего не знала. Когда Фарго сообразил, в чем дело, он не проболтался жене. Она до сих пор думает, что у ее сына есть примесь японской крови. Это один из крючков, на которых он держал ее. - Так вот оно что! - вырвалось у Мейсона. - Так вот почему она не хотела говорить. Но ведь она, наверно, знала, что ее муж связан с Карлином. Селинда пожала плечами. - Я думаю, она знала, что он замешан в темных делах, а в каких, ей было неизвестно. - Ее глаза вдруг сузились. - А может быть, она все выяснила! Что ж, если вам нужен мотив, узнайте, зачем Миртл убила мужа. - Нет, он вовсе мне не нужен, - мрачно ответил Мейсон. - А вы действительно были любовницей Фарго или только сообщницей? - Сперва была только сообщницей, - сказала она, - а потом... черт, такая уж я, видно, дура. - Так это вы были в доме Фарго утром двадцать второго сентября? - Не болтайте чепухи. - Сидели вы в спальне на втором этаже, которую он не хотел открыть, когда я заходил к нему? - Вы что, рехнулись? - Вы это были или не вы? - Нет, не я, - ответила она, - и кончим этот разговор. Не знаю, что вы собираетесь пришить мне, но мне это вовсе не нравится. И вообще мне пора одеваться. 22 - Что это у вас здесь? - спросил лейтенант Трэгг. - Еще один труп, - ответил Мейсон, указывая на связанную фигуру с кляпом во рту. - Э, да труп-то, по-моему, живой! - воскликнул Трэгг. Мейсон развязал кусок простыни, удерживавший кляп на месте. Карлин тут же выплюнул его и выругался: - Сукин сын! - Кто это? - спросил Трэгг. - Наш уважаемый друг мистер Медфорд Д.Карлин, - ответил Мейсон. - Я, наверно, должен удивиться? - сказал Трэгг. - А вы не удивились? Трэгг только ухмыльнулся. Помолчав немного, он сказал: - Я о вас очень наслышан, мистер Карлин, если вы и вправду мистер Карлин. - Возьмите у него отпечатки пальцев, - сказал Мейсон. - О, чрезвычайно вам благодарен, - насмешливо ответил Трэгг, - я никогда бы не додумался до этого, если бы вы не посоветовали. - Вы ни черта мне не пришьете, - сказал Карлин. - У меня есть доказательства. - Не сомневаюсь, - сказал Трэгг, - но только объясните нам, чье обгорелое тело было найдено в вашей спальне? - Почем мне знать? Спросите Мейсона, это все его затеи. - И какое отношение к делу имеет эта девица? - спросил лейтенант Трэгг, указывая на Селинду Джилсон. - Какое отношение к делу имеете вы, Селинда? - повторил вопрос Мейсон. - Никакого, - сказала она. - Вы не будете против, если вам придется совершить небольшое путешествие? - спросил Мейсон. - Так-то вы расплачиваетесь за мое гостеприимство! - Только путешествие, - пояснил Мейсон, - и больше ничего... Пока. - Мне бы хотелось внести некоторую ясность, - сказал Трэгг. - Этим делом все же занимаюсь я. - Да, конечно, - сказал Мейсон, - но ведь вы заинтересованы в том, чтобы выяснить все до конца? - Я сейчас еду в Управление. Давайте снимем со старика эти тряпки и наденем ему наручники. - Не спускайте с него глаз, - предупредил Мейсон. - Мне кажется, он может выпрыгнуть в окно. Трэгг надел Карлину наручники и чуть смущенно сказал: - Я обычно этого не делаю, но раз уж Мейсон говорит... - Он вам еще и не то наговорит, - сказал Карлин. - А вы слушайте его побольше. Почему вы слушаете только его и ни о чем не спросите меня? - Я вас спрашивал, - сказал Трэгг, - но вы ведь ничего не говорите. - Это потому, что Мейсон не дает мне сказать ни слова. - Мейсон рассказывал мне о деле, - возразил Трэгг. - Конечно, - саркастически заметил Карлин. - Мейсон старается вовсю. Он только и мечтает вам помочь. Вам, а вовсе не своей клиентке, которая наняла его, чтобы спастись от виселицы. - Ну-ка, ну-ка, - подзадорил его Трэгг. - Мейсон сбил меня с ног, связал, засунул мне в рот кляп, так, что я не мог сказать ни слова, а потом вызвал вас, чтобы сообщить свою версию. - А в чем состоит ваша? - спросил Трэгг. - Я уехал из дома по делу, - ответил Карлин. - Не успел я выехать, как кто-то вошел в мой дом, поджег его и сунул в спальню чей-то труп, так, что все решили, будто это я. А полиция даже не пыталась выяснить, что же произошло на самом деле. - А вы обращались к нам в Управление с такой просьбой? Что-то я вас не видел. - Я хотел пойти туда, когда все узнал. Но я лишь несколько минут тому назад вернулся в город. - И сразу отправились навестить вашу девушку? - сказал Трэгг. - Собирайтесь, приятель, поехали. Мы побеседуем позже. Мейсон галантно предложил Селинде Джилсон руку. - Нет, благодарю вас, - сказала она. - Я обойдусь без вашей помощи. Они все вместе спустились в лифте на первый этаж, и Трэгг подвел Карлина, которому из-за наручников трудно было передвигаться, к ожидающей их полицейской машине. - Ты сядешь сзади, Джо, - сказал Трэгг сержанту, сидящему за рулем. - Я поведу машину. Не спускай с него глаз. И если что, дай ему как следует. Когда все сели в машину, Трэгг, включив красную мигалку на крыше и сирену, повел автомобиль по улице с постоянно нарастающей скоростью. - Вы можете разок остановиться? - спросил Мейсон. - Зачем? - осведомился Трэгг. - Чтобы взять одного свидетеля, который... - Не поддавайтесь на его уговоры, - умоляюще сказал Карлин. - Поезжайте в Управление, выслушайте меня, и тогда вы примете решение. А этот Мейсон вам только голову заморочит. Трэгг с улыбкой покосился на Мейсона и вдруг выключил сирену и сильно снизил скорость. - Что это вы? - спросил Мейсон. - Заткнитесь, - сказал Трэгг. - Я хочу подумать. - Стоит ли утруждать себя, - вмешался Карлин. - До сих пор за вас думал Мейсон. Вы бы уж заодно отдали ему ваш полицейский значок, и дело в шляпе. - Заткнитесь, - сказал Трэгг. - Я же сказал, что хочу подумать. Сержант, сидевший рядом с Карлином, надавил пальцем ему на сонную артерию. - Ох! - взвизгнул Карлин. - Лейтенант велел, чтоб вы сидели тихо, - сказал сержант. Трэгг ехал медленно, внимательно следя за всеми уличными знаками. Дважды Карлин пытался заговорить, и оба раза сержант заставлял его замолчать. Мейсон курил сигарету. Селинда Джилсон сидела совершенно молча, с непроницаемым выражением лица. Внезапно лейтенант остановил машину и указал через дорогу на стоявшее возле обочины желтое такси. - Вы видите эту машину, Мейсон? - спросил он. - Ну и что? Трэгг улыбнулся. - Вы человек занятой, Мейсон, и я не хотел бы отнимать у вас время, которое вы так великодушно тратите на нас. Я не могу больше требовать от вас таких жертв. Садитесь в такси и поезжайте к себе в контору или куда там вам вздумается. - Вот это другой разговор, - одобрил Карлин. - Заткнись, - посоветовал ему сержант и опять нажал на шею Карлина. - Вы хотите докопаться до правды, Трэгг? - спросил Мейсон. - Я это и делаю. - А вам не приходило в голову, что это была самозащита? - сказал Мейсон. - Как это могло быть? - Предположим, что Фарго вместе с Карлином участвовал в каком-то грязном деле. Предположим, он решил убить жену, выяснив, что ей известно о его делишках... - Этот Мейсон - чокнутый, - сказал Карлин. Сержант спросил: - Вы разрешаете ему говорить, лейтенант? - Пока нет, - ответил Трэгг. - Мейсон занятой человек. Ему некогда слушать, что рассказывает Карлин. - Но если я получу доказательства, что это действительно была самозащита, - сказал Мейсон, - вы поддержите меня? - Я никого не поддерживаю, - ответил Трэгг. - Я просто собираю доказательства. Приберегите ваши аргументы для суда. Сержант вышел из автомобиля и открыл Мейсону дверцу. Когда полицейская машина отъехала, Мейсон перешел через дорогу и направился к желтому такси. 23 Утренние газеты сообщили, что Медфорд Д.Карлин, которого считали заживо сгоревшим во время пожара в его доме, жив. Труп человека, погибшего при пожаре, пока не опознан. Карлин утверждает, что уезжал на время по делам, инспектировать горные разработки в отдаленных районах штата. В настоящее время он задержан полицией для предварительного расследования. Ходят слухи, что, возможно, поджог дома и убийство Фарго как-то связаны между собой. Все это вызвало новую волну интереса к делу по обвинению Миртл Фарго, и к началу заседания зал суда был заполнен до отказа. Надзирательница ввела миссис Фарго, помощник шерифа проводил ее на место. Мейсон наклонился к ней и быстро прошептал: - Карлин жив! - Да, мне уже сказали, - ее голос звучал ровно, монотонно, равнодушно. - Скажите, вы убили мужа защищаясь или потому, что узнали о его делах? - Я вас не понимаю. - Вы ведь знали, что ваш муж был замешан в темных делах с Медфордом Карлином? - Нет. - Вы скрываете все из-за сына, - сказал Мейсон. - Было бы гораздо лучше для вас, если бы вы... - Нет, нет, прошу вас, мистер Мейсон. Я вам все рассказала. Миссис Фарго отвернулась, чтобы прекратить разговор. В зал вошел судья Кейс. - Ваша Честь, - начал Мейсон, - на прошлом заседании я допрашивал свидетельницу обвинения миссис Ньютон Мейнард. Сейчас я хотел бы возобновить допрос в связи с появлением новых фактов, ставших известными после того, как был объявлен перерыв в судебном заседании. - Эти факты не имеют абсолютно никакого отношения к данному процессу, - бросил реплику окружной прокурор. - А это, - сказал Мейсон, - мы еще увидим. Миссис Мейнард держалась теперь совершенно иначе, чем в прошлый раз. Она вела себя осторожно, как опытный боксер в начале боя. Усевшись на свидетельское место, она дотронулась кончиками пальцев до повязки на глазу, а потом, повернувшись, взглянула на Мейсона. - Миссис Мейнард, - сказал Мейсон, - мне хотелось бы подробнее узнать, что именно случилось с вашим правым глазом? - А при чем тут мой глаз? - спросила она. - Ваша Честь, - вмешался Гамильтон Бергер, - я думаю, всем нам известно, что это повреждение было получено после двадцать второго сентября. В интересующий нас период у свидетельницы были открыты оба глаза, а как мы убедились, она может видеть одним. - Есть люди, которые могут видеть одним глазом, но не могут видеть двумя, - сказал Мейсон. - Что вы подразумеваете под этим? - спросил Бергер. - Отсутствие координации, - ответил Мейсон. - Это можно установить при помощи эксперта. - Это имеет отношение к нашему случаю? - спросил судья Кейс. - Думаю, да, - ответил Мейсон. - Ваша Честь, я считаю, что свидетельница не в состоянии видеть обоими глазами, хотя и может видеть одним, но, естественно, предпочитает не показываться на людях с повязкой. - Ничего подобного, - огрызнулась миссис Мейнард, - я прекрасно вижу двумя глазами. - А я думаю, нет, - уверенно ответил Мейсон. - Что за чепуха! Я завязала глаз просто потому, что туда что-то попало и доктор велел сделать повязку. - Какой доктор? - спросил Мейсон. - Э-э... доктор, у которого я консультировалась. Судья Кейс задумчиво смотрел на свидетельницу. - Я требую проверки, - сказал Мейсон. - Но мне нельзя снимать повязку, - возразила миссис Мейнард. - Даже ненадолго? - подозрительно спросил судья Кейс. - Нет, я думаю, что ненадолго можно, но все это так глупо. Если я вижу одним глазом, то почему я не могу видеть двумя? - Ваша Честь, - сказал Гамильтон Бергер, - совершенно очевидно, что защитник, видя свой неизбежный провал, просто пытается использовать любой повод, чтобы затянуть процесс. Всем ясно, что если свидетельница была в состоянии путешествовать... - Одно дело путешествовать, - сказал Мейсон, - а совсем другое - кого-то опознать. Ваша Честь, мы потеряли уже несколько минут на пререкания. Все, что требуется от миссис Мейнард, это временно снять повязку и опознать сидящего в зале человека, который встанет с места, когда ему дадут сигнал. - Этот человек известен ей? - спросил судья Кейс. - Да, я убежден в этом. - У вас есть какие-либо возражения против этой проверки? - спросил судья Кейс свидетельницу. - Нет. Я вполне готова, - раздраженно сказала миссис Мейнард. - Если вы думаете, что можете таким образом заманить меня в ловушку, мистер Мейсон, я вас удивлю. У меня очень и очень хорошая память на лица, я ею горжусь. Если я хоть раз внимательно взгляну на человека, я никогда его не забуду. - Одну минутку, - сказал Мейсон. Он что-то шепнул Делле Стрит, которая сидела прямо позади стола защитника. Делла Стрит кивнула и прошла в зал. - Могу уверить Высокий Суд, - сказал Мейсон, - что я произвожу эту проверку не без оснований, и я убежден, что свидетельница не способна видеть двумя глазами, хотя она, может быть, способна видеть одним. Будьте любезны снять вашу повязку, - обратился он к мисси