одошв пыль Гловервилла, села на ближайший поезд и укатила. - Боюсь, вы не поняли, что я имел в виду, - сказал Мейсон. - Ведь речь не о вас, а о Элен Калверт, получившей первый приз на конкурсе красоты, портреты которой были опубликованы в газетах и журналах, и которая имела право на пробы в Голливуде... - О, понятно, понятно! - перебила его Максин. - Конечно же, весь мир открывался перед ней... И вы полагаете, что ей не было надобности скрываться? - Совершенно верно. - Вы подходите к этому вопросу только с одной стороны. А вы попытайтесь подойти с другой. Элен Калверт гуляла с одним из самых выгодных женихов Гловервилла и, видимо, страсти там накалились до известной степени. А потом он начал остывать к ней, и тогда она решила сделать ход конем - начала трюк со своей беременностью, чтобы посмотреть, какой это даст эффект. Но трюк этот не сработал. С другой стороны, она успела побывать в Голливуде, на пробах. Она надеялась добиться там успеха, но вместо этого попала в такое положение, когда говорят: "Вы нам не звоните. Когда вы понадобитесь, мы вам сами позвоним". Короче говоря, не вышло здесь, не вышло там, а у такой девушки как Элен есть гордость. Тем более, что пока Хаслетт гулял с ней, его чувства были довольно сильными, а когда он уехал в Европу, чувства его, естественно, стали быстро остывать. - Вы считаете, что Элен знала об этом? - спросил Мейсон. Максин рассмеялась: - Она же сидит позади вас! Почему вы не спросите у нее самой? Конечно, она знала об этом. Горе всех ловкачей-адвокатов как раз и заключается в том, что они слишком хорошо знают законы, но плохо знают женскую психологию. Они недооценивают женщин. - Почему же вы считаете, что она знала об этом? - Потому что она сама мне об этом говорила. - Вы хорошо знали ее? - Конечно, хорошо. Постороннего человека в любовные дела не посвящают и не делятся с ним своими аферами. - Я, конечно, понимаю, что вы не были для нее посторонним человеком, - ответил Мейсон, - но я бы хотел знать, действительно ли хорошо вы ее знали. - Ну, я знала ее так хорошо, как вообще одна девушка может знать другую. - И вы утверждаете, что женщина, сидящая сейчас рядом со мной - это Элен Калверт? - Да, это она! - заявила Максин Эдфилд. - Только не пытайтесь отрицать это. За это время она, конечно, изменилась, но это все та же Элен Калверт. - И именно эта женщина рассказывала вам об афере, которую собиралась совершить по отношению к Хармену Хаслетту, заявив ему, что она забеременела? - Да, это она! - повторила Максин. - И даже если она задумает отрицать это, ей это не поможет. - Минутку, минутку! - вмешался Дункан Ловетт. - Идентификация этой женщины в данный момент не входит в наши задачи. Она ведь и сама этого не отрицала. - В ситуации подобного рода, - сказал Мейсон, - вопросы, связанные с проверкой памяти свидетеля, никогда не помешают. - Все это понятно, - заметил Ловетт, а потом недовольно добавил: - но это уже больше похоже на допрос в суде. Только не подумайте, что я критикую ваши действия, мистер Мейсон. Просто ваша репутация в обстоятельствах подобного рода... Как вам сказать... В общем в подобных ситуациях вы действуете всегда очень ловко и неожиданно. - На судебном процессе ловкости недостаточно, чтобы выиграть дело. А допрос часто необходим для того, чтобы выяснить, говорит человек правду или лжет. Ловетт саркастически рассмеялся. - Так пишется только в книгах по юриспруденции. А на самом деле - и все мы это отлично знаем - допрос адвоката нужен лишь для морального удовлетворения. Когда вы убеждаетесь, что свидетель говорит правду, вы переходите к следующему этапу: пытаетесь его запутать и поставить его показания под сомнение. - Вы считаете, что я способен на такое? - спросил Мейсон. - Не будем касаться личностей, - предложил Ловетт. - Итак, продолжайте ваши вопросы или как вы их там называете. - У меня просто возникли сомнения относительно памяти свидетельницы, - сказал Мейсон. - Мне кажется, что спустя двадцать лет нельзя с такой уверенностью идентифицировать личность человека. - Чепуха! - ответил Ловетт. - Насколько я понимаю, вы хотите потратить немало времени на идентификацию личности. - Да нет, совсем немного... Вы разрешите задать мисс Эдфилд еще один вопрос?.. Мисс Эдфилд, вы, кажется, уверены во всех своих показаниях, как и в опознании этой женщины? - Абсолютно так же! - И если окажется, что вы ошиблись в идентификации личности, то можно считать, что и все другие ваши показания в известной степени сомнительны? - Минутку, минутку! - внезапно сказал Ловетт, поднимаясь на ноги. - Что это за фокусы? - Вы возражаете против ответа на этот вопрос? - спросил Мейсон. - Мне не нравится формулировка вашего вопроса. Мне не нравится и то, что... Максин, вы уверены, что перед вами Элен Калверт? - Конечно! - Уверены? - переспросил Ловетт. - Да, уверена. И этому человеку не переубедить меня в том, что это не Элен Калверт. Я ее хорошо знаю, и я знаю также, чего добивается этот человек. Он пытается доказать, что если я ошиблась в опознании Элен Калверт, то я могла бы ошибиться и во всех других фактах. Ловетт взглянул на оперативницу Дрейка, потом снова на Максин Эдфилд и медленно сел в кресло. - Я вас правильно понял? - спросил Мейсон. - Вы согласны с моей формулировкой? Если вы ошиблись в идентификации этой женщины, то могли ошибиться и в другом? - Это - Элен Калверт, господин адвокат, - ответила Максин. - И все, что я рассказала о ней - сущая правда. Мейсон повернулся к женщине. - Скажите нам, пожалуйста, ваше настоящее имя и род занятий. - Вы этого хотите? - спросила оперативница. - Да, я этого хочу, - ответил Мейсон. - Мое настоящее имя Джесси Алва, - сказала она. - И я работаю по лицензии в качестве частного детектива в "Детективном агентстве Дрейка". Недавно я, по просьбе мистера Мейсона, зашла в его контору, пробыла там несколько минут, а затем покинула ее и приехала в эту квартиру. Она арендуется "Детективным агентством Дрейка"... Вы хотите, чтобы я сказала еще что-нибудь, мистер Мейсон? - Нет, спасибо. Этого достаточно, - ответил адвокат. Ловетт снова вскочил с кресла. - Это настоящий обман! - закричал он. - Это не обман. Просто это не то, чего вы ожидали. Вы разочарованы результатом моего допроса, но тут уж я ничего не могу поделать. - Он лжет! - воскликнула Максин Эдфилд. - Все они лгут. Не давайте им запутать себя, мистер Ловетт. Эта женщина - Элен Калверт! - У вас есть с собой служебное удостоверение, мисс Алва? - спросил Мейсон. Оперативница кивнула, достала удостоверение личности с фотокарточкой, права водителя и лицензию частного детектива. Дункан Ловетт внимательно изучил все документы, задержал свой взгляд на фотографии, сравнивая ее с оригиналом. Потом медленно сложил документы и вернул их владелице. Джермен Дейтон сказал: - Я предупреждал вас, Ловетт! Вы дали свободу этому человеку, и он перевернул все вверх дном. - Это ловушка! - в свою очередь воскликнула Максин. - И это еще ничего не доказывает. Элен Калверт, уехав из Гловервилла, могла взять другое имя и назваться Джесси Алвой... и пойти работать частным детективом... Разве не так? Ее документы - еще не доказательство! Дункан Ловетт сказал озабоченным тоном: - Многое зависит от того, Максин, насколько вы сами уверены в том, что это - Элен Калверт. - Конечно же Элен Калверт! Я ее узнала. Она не сильно изменилась. По-прежнему ходит с высоко поднятой головой. Ловетт промолчал и задумался. Джермен Дейтон спросил: - Ну, а что скажете вы, Гарланд? Тот усмехнулся. - Я предпочитаю не вмешиваться. Но скажу, что в какой-то мере ответственен за результат этой беседы. Я допустил фатальную ошибку, недооценив соперника. Идентификацию личности мы провели лишь на основании фотографии двадцатилетней давности и словесного описания. Сейчас, когда я вспоминаю, что мы следили за этой женщиной, когда она вышла из конторы Мейсона, я начинаю понимать, что все это оказалось чересчур легким. А когда ты имеешь противником такого человека, как Перри Мейсон, легко быть не может. - Значит, вы считаете, что это не Элен Калверт? - спросил Дейтон. Гарланд рассмеялся и сказал: - Если она - Элен Калверт, то я - Наполеон Бонапарт. - Вам так легко не удастся лишить меня моих денег! - вскричала Максин Эдфилд. - Говорю я вам - это Элен Калверт. Мейсон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит, которая стенографировала разговор. - Что вы имеете в виду, говоря о ваших деньгах, Максин? - Ловетт собирался заплатить мне... - Заткнитесь! - набросился на нее Ловетт. - Глупая баба! Нужно уметь держать свой язык на привязи! Максин Эдфилд замолчала. - Ты записала этот диалог, Делла? - спросил Мейсон. - Слово в слово, - ответила Делла Стрит. Мейсон улыбнулся: - Что ж, я думаю, нам больше нечего здесь делать. - Минутку, минутку! - заговорил Ловетт. - Я не хочу, чтобы эта последняя реплика была истолкована превратно. Я согласился уплатить Максин издержки, которые она понесла, приехав сюда, а также по сто долларов за каждый день, проведенный здесь. Но ее показания я не собирался оплачивать. Мейсон вежливо произнес: - Тем не менее, мне кажется, что мою последнюю фразу лучше оставить в силе и закончить на этом нашу дискуссию. Что касается вас, мисс Алва, то вы можете сообщить Полу Дрейку, что выполнили работу, которая от вас требовалась, и можете освободить квартиру. Мне остается лишь поблагодарить вас за помощь. - Мейсон поднялся, подошел к двери, открыл ее и сказал с улыбкой: - Всего хорошего, господа! 8 Мейсон и Делла Стрит поднялись на лифте и пошли по коридору в сторону своего офиса. - Может быть, зайдем по пути к Дрейку? - спросила Делла. Мейсон покачал головой: - Нет, Пол получит отчет от своей оперативницы Джесси Алва и поймет, что с его стороны дело закончено. - И с нашей стороны - тоже? Мейсон улыбнулся: - Во всяком случае сегодняшняя сцена была драматичной. - Помнишь, как-то на суде было подобное? - рассмеялась Делла Стрит. - Никогда не забуду лица окружного прокурора, который заявил, что ожидал большего от твоего допроса, а потом понял, что ты заманил его в ловушку. Мейсон задумчиво сказал: - Имей в виду, Делла, ошибка Максин Эдфилд в идентификации личности Элен Калверт совсем не значит, что и остальные ее показания были неверны. - И тем не менее, ты дал ей понять, что ставишь под сомнение все ее слова, - сказала Делла. - Это только одна сторона медали - ответил Мейсон, вставляя ключ в замочную скважину. - Самое главное, что она призналась в получении денег за свои показания, - адвокат открыл дверь и пропустил секретаршу вперед. - Конечно, не исключено, что Максин Эдфилд рассказала правду. Ей очень хотелось оказать услугу Ловетту, И так как тот уверил ее, что речь пойдет именно об Элен Калверт, то она ни минуты не сомневалась, что перед ней - подруга ее юности. - Герти еще работает, - сказала Делла Стрит. - Наверное, лучше предупредить ее, что ты у себя в кабинете. Она подняла трубку и сказала: - Мы вернулись, Герти. Если кто-нибудь... Что? Что? О, Господи! Подожди, пожалуйста. Делла повернулась к Мейсону и сказала: - Настоящая Элен Калверт ждет тебя в приемной. - Черт возьми! - вырвалось у Мейсона. - Хороший денек, ничего не скажешь. - Ты считаешь, что Гарланд и Дейтон все еще следят за нашей конторой? - спросила Делла Стрит. - Вряд ли они считают меня способным на такую глупость, - ответил Мейсон. - И вряд ли они считают Элен Калверт настолько неосторожной, что она сама отважится приехать ко мне по собственной инициативе. Что ж, Делла, посмотрим, что из всего этого получится... Скажи Герти, чтобы она пригласила ее ко мне. Делла передала просьбу Мейсона по телефону, и через несколько секунд Элен Эддар вошла в кабинет адвоката. - Прошу меня простить, мистер Мейсон, - начала она. - Но я просто вынуждена была повидать вас. Я изменила свое решение. - И выбрали для этого самый неподходящий момент, - сказал Мейсон. - Прошу садиться. - Почему вы так считаете? - спросила посетительница. - Насколько я понимаю, вы знаете о том, что Хармен Хаслетт погиб в море. И сейчас Стивен Гарланд и Джермен Дейтон прибыли сюда только с одной целью: разыскать вас. Они знают, что вы побывали в моей конторе, и они полагают, что вы можете появиться у меня еще раз. Специально для того, чтобы сбить их со следа, я нанял оперативницу, дал ей соответствующие инструкции и пустил их по следу, сейчас мы как раз вернулись из квартиры, где произошла довольно драматичная сцена. Адвокат по имени Дункан Ловетт привез с собой из Гловервилла свидетельницу, некую Максин Эдфилд, которая, опознав в этой женщине вас, сообщила, что вы по дружбе рассказывали ей о своей любовной связи с Хаслеттом, и о том, что вы забеспокоились, когда Хаслетт начал охладевать по отношению к вам и решили привязать его к себе, сказав, что забеременели. После этого Хаслетт, следуя указаниям Гарланда, внезапно уехал в путешествие по Европе. Она также сообщила, что Гарланд послал вам тысячу долларов стодолларовыми купюрами, и получив их вы решили уехать из Гловервилла и начать новую жизнь. Еще она сказала, что вы никогда не были беременной и весь этот трюк был проделан ради того, чтобы заставить Хаслетта жениться на вас... - Зачем она так нагло солгала, эта маленькая... - Только не волнуйтесь, - сказал Мейсон. - Я рассказываю все это только для того, чтобы вы знали об этом. А потом мы с вами все это обсудим... Итак, Максин Эдфилд опознала вас в нанятой мной оперативнице. Женщина похожа на вас и к тому же получила от меня инструкции, как ей необходимо держаться. Результат был довольно неожиданный. Максин заявила, что рассказала только правду. Утверждала она и то, что оперативница - это вы, Элен Калверт, которая когда-то была ее подругой, поверявшей ей все свои тайны. А потом, когда выяснилось, что опознание личности ею было произведено неверно, все другие ее показания тоже потеряли значение... И вот теперь вы приходите в мой офис. Если Гарланд и Дейтон все еще продолжают следить за моей конторой, в надежде, что здесь появитесь вы, они вас наверняка опознают. - Ну и пусть! - заявила она. - Я больше не намерена скрываться. Я буду бороться. - Бороться? - спросил Мейсон. - За что бороться? - За два миллиона моего сына. - Это что-то новенькое, - заметил Мейсон. - Женщина имеет право изменить свое намерение. - А что именно заставило вас это сделать? Элен Эддар открыла сумочку и вынула оттуда газетную вырезку. - Это статья из "Гловервиллской газеты", - сказала она. Мейсон взглянул на заголовок: "Недвижимое имущество Хаслетта оценивается в два миллиона долларов". - Разве вы этого не знали раньше? - спросил он, подняв глаза на собеседницу. - Нет... Я знала только, что Хармен Хаслетт был главой фирмы и главным держателем акций, но я не думала, что дело за двадцать лет может так вырасти. Судя по всему, это сейчас довольно крупная фирма. - Вы понимаете, чем это может обернуться для вас? - спросил Мейсон. - Если вы будете претендовать на наследство, вас обвинят в обмане и лжесвидетельстве, имя вашего сына будет склоняться в суде и... Он знает, что вы его настоящая мать? - Сейчас уже знает, - ответила она. - Я говорила с ним. Объяснила ему все как есть, и это оказалось много легче, чем я думала, потому что женщина, которую он считал своей матерью, часто бросала ему в лицо реплики, вызывающие известные подозрения. Мейсон задумчиво посмотрел на нее. - Возможно, что вы очень ловкая женщина, - наконец сказал он, - которая работает вместе с молодым человеком - ведь миллионы Хаслетта стоят этих трудов. - Значит, вы считаете меня авантюристкой? Мейсон задумчиво сказал: - Я просто не знаю, что и думать. Это дело получается чересчур драматичным и странным. И в данный момент я не могу ничего утверждать, только высказываю свои сомнения. И не забывайте, что я вас больше не представляю как адвокат. Вы сами отказались от моих услуг, а сейчас пришли ко мне с довольно сложным планом. Вот я и высказал вам свои сомнения. - Я не могу укорять вас за это, мистер Мейсон, - ответила она. - И понимаю теперь, что вела себя глупо. Я должна была во всем положиться на вас. - Хорошо, - сказал Мейсон. - В таком случае расскажите мне, как все было на самом деле. И имейте в виду, что я выслушаю вас не как ваш адвокат, а как человек, который должен решить, сможет он стать вашим адвокатом или нет. Итак, что в вашем рассказе было правдой? - Все... все, что я вам рассказывала - правда! - воскликнула она. - Просто кое-что я утаила от вас. - У вас был сын? - Я приехала сюда почти двадцать лет назад, - начала она. - Беременная и в отчаянном положении, но с кое-какими деньгами. Работать в прежней должности я не могла, так как у меня не было рекомендации. Поэтому мне оставалось идти либо в прислуги, либо в няньки. Я поместила объявление в газете и на него откликнулась некая миссис Байрд. Я отправилась к ней и переговорила. У них не было большого достатка, но у мистера Байрда была хорошая репутация, и он имел постоянное место работы. Детей у них не было. Я начала работать у них, и спустя некоторое время миссис Байрд заметила, в каком положении я нахожусь. Мне пришлось поделиться с ней своими невзгодами, и я сказала, что буду работать у них до тех пор, пока способна на это. А потом отправлюсь в дом для незамужних матерей и там разрешусь от своего бремени. Она отнеслась ко мне дружелюбно и с сочувствием. Спросила, думала ли я об аборте, и я ответила, что думала, но отказалась от этой мысли. В тот день мы больше ни о чем не говорили, но несколько дней спустя она снова вернулась к этой теме и сказала, что долго обсуждала этот вопрос со своим супругом, и они пришли к выводу, что смогли бы усыновить моего ребенка, но некоторые юридические положения препятствуют этому. И вот миссис Байрд нашла выход из положения. Она расскажет своим друзьям и знакомым, что забеременела. Мистер Байрд останется в Лос-Анджелесе и будет продолжать работать, а мы отправимся в Сан-Франциско. В больнице я запишусь под именем Белинды Байрд и рожу своего ребенка, которого зарегистрируют как ребенка Белинды Байрд и Августа Лерса Байрда. Вот, собственно, и все, что нам предстояло сделать. Через некоторое время после рождения ребенка мы вернемся домой, я останусь работать у них, а они будут воспитывать моего ребенка как своего собственного. Единственное, о чем они просили меня, это никогда и никому не рассказывать правды. Мейсон задумчиво посмотрел на женщину. - Почему вы изменили свое намерение и что вы хотите от меня? - Все очень просто - я узнала, что наследство Хаслетта оценивается в два миллиона долларов, и что у него нет никаких других родственников, кроме моего сына. - Для себя лично вы ни на что не претендуете? - спросил Мейсон. - У меня нет на это никаких законных оснований. - Из прежних наших разговоров я понял, что вы хотите, чтобы ваш сын избрал свой собственный путь, и что вы, как вы сами выразились, никогда ничего не скажете ему о его отце. А сейчас вы полностью изменили свое мнение. - Я очень много думала над всем этим. Еще несколько дней назад я мечтала о том, чтобы его отец выплачивал алименты скажем, двести-триста долларов в месяц, а теперь я узнала, что мой сын может получить большое состояние. - Все эти факты и ваши слова настраивают меня на скептический лад, - заметил Мейсон. - Я могу доказать, что все мои слова - истинная правда, - сказала она. Мейсон подался вперед в своем кресле. - Очень интересно, - сказал он. - Каким же образом вы можете доказать это? Если речь пойдет о его приемных родителях... - Нет, их уже нет в живых. Они погибли в автомобильной катастрофе. - В таком случае, как же вы сможете доказать свои слова? - У меня есть свидетельница - медсестра из больницы в Сан-Франциско. - Вы считаете, что медсестра может помнить события двадцатилетней давности? Ведь она имела дело с тысячами и тысячами новорожденных. - Вы считаете это полностью невозможным? - Откровенно говоря, да. - В таком случае я расскажу вам подробности, и вы поймете, что это не так уж невозможно. Эта сестра начала работать в больнице как раз в тот день, когда меня туда поместили. Не забывайте, что я записалась под именем Белинды Байрд и, естественно, сказала, что мне двадцать девять лет, то есть назвала возраст миссис Байрд. А мне в то время было только девятнадцать. Никого не заинтересовала эта деталь, и только медсестра обратила внимание на несоответствие в возрасте. Как бы то ни было, она подумала, что в документах ошибка, и пришла ко мне, чтобы разрешить этот вопрос. - Как ее зовут? - спросил Мейсон. - Агнес Берлингтон. - Итак, она пришла к вам еще до рождения ребенка? - Да. - И спросила вас, не допущена ли в документах ошибка относительно вашего возраста? - Да. - И что вы ей ответили? - Я ответила, что никакой ошибки нет, просто я выгляжу намного моложе, чем есть на самом деле. - И что она ответила? - Она ответила: "чепуха!" - Это не причина запоминать вас на всю жизнь. - И тем не менее она запомнила. Я уже говорила с ней. - Говорили с ней? - Да. - Где она сейчас живет? - Здесь, в Лос-Анджелесе. Все еще продолжает работать медсестрой. - Когда вы с ней говорили? - Совсем недавно. Эта Агнес Берлингтон чертовски ловка. Своего она не упустит. Так как я лежала в больнице под именем Белинды Байрд и ребенок, который родился, был назван Уайт Байрд, естественно, я вынуждена была назвать точный адрес супругов Байрд, чтобы свидетельство о рождении ребенка было оформлено по всем правилам... Ну так вот, Агнес Берлингтон выждала какое-то время, затем отыскала меня и заявила, что я лежала в больнице под именем Белинды Байрд и ребенок, зарегистрированный на имя супругов Байрд, на самом деле является моим незаконным ребенком. - Зачем ей это было нужно? - спросил Мейсон. - А как вы думаете? Конечно же чтобы получить деньги за молчание. Она оказалась опытной и даже профессиональной шантажисткой. У медицинских сестер вообще очень много возможностей для шантажа, если они хотят этим воспользоваться, а эта Агнес Берлингтон нигде ничего не упускала. - И сейчас она живет здесь, в Лос-Анджелесе? - Да. - Как она живет? - У нее милый домик... Знаете, такой, рассчитанный на две семьи. Когда хочет, работает. У нее отличная машина и много возможностей, чтобы раздобыть деньги, если она будет в них нуждаться. - И сколько же она из вас выкачала? - спросил Мейсон. - Не очень много. У нее есть причины действовать осторожно. Она появляется, просит две-три сотни долларов, потом исчезает на год, а затем появляется снова и просит еще пару сотен. И всегда мила и дружелюбна. - Значит, она помнит вас, - сказал Мейсон. - Еще бы! Кроме того, у нее есть эта... как она называется? Ах, да, тридцатипятимиллиметровая камера, и она снимала меня еще в больнице. Я тогда, правда, ничего об этом не знала, но она сказала мне об этом. - Она показывала вам эту ленту? - Нет. - А вы не думаете, что она вас обманывает? - Нет, мне кажется, что она у нее действительно есть. Мейсон задумчиво сказал: - Вы платили деньги шантажистке, чтобы она хранила вашу тайну, а теперь хотите, чтобы она рассказала правду? - А почему нет? - удивилась Элен Эддар. - Байрды погибли в автомобильной катастрофе. Хармен Хаслетт погиб в море. И мой сын является теперь единственным наследником фирмы и двухмиллионного состояния. Ради сына я готова на все, мистер Мейсон. Уайт очень горевал, когда Байрды погибли, хоть они и оставили ему кое-какие деньги, но все равно он какой-то неприспособленный к жизни, и такое состояние помогло бы ему твердо встать на ноги. - Он может встать на ноги и другим путем, - ответил Мейсон. - Нет, нет, только не Уайт! - ответила она. - Сейчас у него нет никакой почвы под ногами. Поверьте мне, все было бы не так, будь Байрды живы. Но они умерли... Нет, мистер Мейсон, я все обдумала, прежде чем прийти к вам. - Понятно, - ответил тот. - И чего вы ждете от меня? - Я хочу, чтобы вы получили от Агнес Берлингтон показания или как это еще называется. Письменные показания. - Фамилия вашего сына Байрд? - Да. Его зовут Уайт Байрд. Однажды, когда Белинды и Августа не было дома, эта женщина пришла и к нему. Она была с ним мила, рассказала, что работала сестрой в больнице Сан-Франциско, когда он появился на свет, ухаживала за его матерью и хотела бы ее сейчас повидать. Судя по всему, хотела шантажировать Байрдов. - Та самая медсестра? - Да, конечно! Она даже сообщила ему свое имя - Агнес Берлингтон. - И что было потом? - Она расспросила Уайта о его матери. О том, как она выглядит, какая у нее походка, стройная ли она. Уайт ответил, рассмеявшись, что его мать совсем не стройная, а скорее полная. Так они поговорили немного, а потом Агнес ушла... - Вы еще что-то недоговариваете, - сказал Мейсон. - Рассказывайте все. - Я и так вам все рассказываю, - ответила Элен Эддар. - Короче говоря, Агнес стала шантажировать и Байрдов. Она как-то подстерегла мистера Байрда и сказала ему, что служила медсестрой в больнице, когда родился его сын, а потом намекнула, что мать Уайта стройная женщина, и попросила взаймы двести пятьдесят долларов. Байрд дал ей эти деньги. - Ну, и дальше? - Через какое-то время она появилась снова, и опять "заняла" двести пятьдесят долларов. - И сколько же Байрды выплатили ей вообще? - В общей сложности тысячу двести пятьдесят долларов. - Откуда у них такие деньги? И почему они платили? - Платили, - ответила Элен Эддар, - разумеется, против желания. Но у них не было другого пути. - И в течение этого времени вы тоже платили? - Да, я тоже давала ей деньги "взаймы". - И теперь вы хотите с ней поговорить? - недовольно спросил Мейсон. - Да, я платила ей за молчание, а теперь хочу, чтобы она заговорила. Теперь мне нужны ее показания. - Возможно, это какое-то крупное мошенничество, - пробормотал Мейсон. - Что вы имеете в виду? - Ведь вы могли все это выдумать, когда узнали, что после Хаслетта осталось два миллиона... Ну хорошо, мисс Эддар, я поговорю с этой медсестрой. Но предупреждаю вас, что я настроен очень скептически, и мне нужны доказательства. Очень убедительные доказательства. - Она даст вам доказательства, - заверила Элен Эддар. - В таком случае мы поступим следующим образом, - сказал Мейсон. - Мы навестим эту Агнес Берлингтон. И если я сочту, что она говорит правду, я возьму у нее письменные показания. - И эти письменные показания будут действительными даже в том случае, если с ней что-то случится? - спросила Элен Эддар. - Жила же она эти двадцать лет, - бросил Мейсон. - Проживет и еще какое-то время. Но в любом случае ее показания могут быть предъявлены как официальный документ. - И вы сделаете это для меня? - Вы ведь отказались от моих услуг. - Сейчас ситуация изменилась, мистер Мейсон. На многие вещи я смотрю теперь другими глазами. - Это верно, - согласился Мейсон и внезапно спросил: - А что вы скажете о Максин Эдфилд? - В каком плане? - Вы хорошо ее знали? - Очень хорошо. - Вы советовались с ней? - Да... Она на несколько лет старше меня, и я смотрела на нее, как на более опытную подругу. - Вы часто виделись? - Да. - Вы говорили ей о своей связи с Харменом Хаслеттом? - Да. - Говорили, что забеременели? - Да. - Она знала о том, что вы получили тысячу долларов? - Она единственная, кому я рассказала об этом. - А вы не говорили ей, что хотите обмануть Хаслетта, а на самом деле вовсе не беременны? - Конечно, нет! Я же была беременной. У меня был очень неважный вид тогда, и Максин это заметила. Устроила мне настоящий допрос. И в конце концов я ей все рассказала. - А теперь она клянется, что вы не были беременны, и что это был лишь ловкий ход, чтобы женить Хаслетта на себе. - Я знаю. Жизнь не очень-то миловала Максин. Поэтому она готова дать любые показания, лишь бы перед ней положили изрядный куш. Кроме того, когда речь идет о состоянии в два миллиона, можно ждать чего угодно, мистер Мейсон. - Что ж, вы правы, - согласился адвокат. - Значит, Максин заявила, что я хотела женить Хаслетта на себе? - Да. И единственное, в чем я смог ее уличить - это в идентификации вашей личности. Но одно это уже поставило ее в невыгодное положение. Правда, двадцать лет спустя можно и ошибиться. - Так вы поедете со мной повидать Агнес Берлингтон? - Хорошо, - устало вздохнул Мейсон. - Посмотрим, что она нам расскажет. Но еще раз предупреждаю вас, что я не дам своего согласия защищать ваши интересы, пока не уточню кое-какие факты. - Почему? - Потому что человек, обвиненный в преступлении, имеет право на защитника, независимо от того, виновен он на самом деле или нет. Но адвокат, дорожащий своей репутацией, не должен браться за такие дела, где его клиент может позволить себе пойти на обман. - Все это понятно, мистер Мейсон. И если окажется, что я вас обманывала, я не буду просить вас защищать мои интересы. - Я запомню ваши слова, - сказал Мейсон. - И, тем не менее, мне кажется, что ваши слова расходятся с вашими поступками. Я ведь имею все основания полагать, что вы очень ловкая женщина и двадцать лет назад притворились беременной, чтобы женить на себе Хаслетта, но потерпели неудачу. Вы получили только тысячу долларов, уехали из города и нашли работу в другом месте. Но в вашей голове постоянно крутилась мысль, что в подходящее время вы предъявите иск Хармену Хаслетту или заключите с ним какое-нибудь соглашение. Вы подыскали себе подходящую семью - семья Байрдов, которая имела ребенка такого же возраста, в котором был бы и ваш ребенок, если бы он у вас был, и после этого лишь ждали, когда наступит ваш "звездный час". - Но ведь это ваши домыслы, мистер Мейсон! - Конечно. Но такой вариант тоже не исключается. - Это противоречит моей натуре! Неужели вы не можете понять, что человек, проработавший всю жизнь, не способен на такое?! Теперь я уже получила должность старшего продавца в фирме "Френи, Колеман и Свази", в большом городском универмаге... И ко всему прочему, вы еще будете располагать показаниями этой медсестры. - Да, это может явиться самым важным фактором. Конечно, если она скажет правду. - Вы убедитесь, что она говорит правду, как только заговорите с ней. Конечно, она не сознается в том, что шантажировала меня. Но Уайт может показать, что она посещала его, когда Байрды отсутствовали, что она расспрашивала его о Байрдах и просила описать внешность его матери. В то время ему было двенадцать лет, и он хорошо все запомнил. - Вы с ним уже говорили об этом? - Нет, но я уверена, что он помнит, потому что в свое время он рассказывал об этом мне и Байрдам. - Агнес навещала Байрдов? - Только Августа Байрда. - И просила у него денег? - Просила одолжить ей денег. - Байрд давал ей деньги? - Он вынужден был это делать. - А у него были деньги? - Да. - И он давал ей в долг? - Да. - Чеком или наличными? - Она признавала только наличные. - А сейчас Августа Байрда нет в живых? - Да. - Белинда Байрд тоже умерла? - Я же говорила вам, что они погибли в автомобильной катастрофе. - Так, так... Вот, значит, какова ваша история, - сказал Мейсон. - И, судя по всему, никто не может ее подтвердить, кроме вас и этой медсестры. А в противовес вашей версии у нас имеются показания Максин Эдфилд. - Максин - наглая лгунья! - воскликнула Элен Эддар. - К тому же ее подкупили! - Хорошо, мы поедем с вами к Агнес Берлингтон, - сказал Мейсон. - Но предупреждаю вас, я устрою ей настоящий допрос! И если все это ложь и вы выдумали всю эту историю, втянув в нее меня и Уайта Байрда, я все равно об этом узнаю. - А если вы придете к заключению, что это не ложь? - Тогда я соглашусь представлять ваши интересы, - ответил Мейсон. - Но в настоящее время я еще не ваш адвокат. Я просто отправляюсь с вами в дом Агнес Берлингтон для выяснения вопроса. - Когда вы сможете туда поехать? - А как вы думаете, когда лучше? - Днем она, кажется, работает. Так что ехать лучше всего вечером. - Сегодня вечером? - А почему нет? - Вы созвонитесь с ней и договоритесь о встрече? - Нет, это было бы неразумно. Я думаю, лучше нанести визит без предупреждения. Вы скажите ей, что вы - мой адвокат и расспросите о деньгах, которые она, так сказать, "занимала в долг" у Августа Байрда и у меня. Она конечно же откажется от того, что когда-либо занимала у нас деньги, тогда я напомню ей разговор с Уайтом, и в конце концов мы заставим ее рассказать всю правду. Мейсон покачай головой. - Не думаю, что это удачный вариант, мы все решим на месте. Во всяком случае, я готов встретиться с этой женщиной и переговорить с ней. - Скажем, сегодня в восемь вечера? - Хорошо, сегодня в восемь, - согласился Мейсон. - И должен предупредить, что за вами могут следить по дороге отсюда. Вы совершили ошибку, приехав в мою контору, и теперь можете попасть в ловушку. Кстати, вы приехали на машине? - Нет, на автобусе. - Хорошо, - сказал Мейсон. - В таком случае и уезжайте на автобусе. Доезжайте на нем до такой стоянки такси, где будет находиться только одна машина, даже если для этого вам придется колесить по всему городу на автобусе... - А потом? - спросила она. - Потом вы пересядете в такси, - сказал Мейсон. - И обязательно убедитесь в том, что за вами никто не следует. Возвращайтесь домой окружным путем. И последнее. Сегодня вечером мы с Деллой Стрит будем курсировать в машине по бульвару Ла-Бри в Голливуде. Ровно в восемь мы подъедем к тротуару на углу Беверли-стрит. Ждите нас там. Как только машина остановится, вы сядете в нее и после необходимых мер предосторожности мы отправимся к Агнес Берлингтон. - А если за нами будут следить? - Это уже моя забота. По-королевски величаво Элен поднялась с кресла, протянула Мейсону руку и сказала: - Большое вам спасибо, мистер Мейсон. Благодарю вас за деликатность и за все, что вы сделали для меня. С этими словами она повернулась и вышла из кабинета. Секретарша и адвокат обменялись взглядами. - И что ты думаешь? - спросила она. Мейсон покачал головой. - Это один из тех случаев, - ответил он, - когда женщины выдумывают версию, которая выглядит вполне приемлемой. Но есть еще показания Максин Эдфилд, которые полностью противоречат всему, что мы здесь выслушали. И у нас имеется еще эта медсестра, которая раньше шантажировала клиентку, но теперь, судя по всему, может дать показания в ее пользу. Вот и все. - И еще два миллиона долларов. - Да, два миллиона... И ко всему этому надо приплюсовать прожженного адвоката, представляющего интересы другой стороны, частного детектива, которого тоже не назовешь дураком, и представителя фирмы, призванного улаживать щекотливые дела, довольно умного и опытного. И если уж мне придется выступать против такого букета, я должен быть уверен в правдивости моей клиентки. Одного ее аристократического вида мне явно недостаточно. - Где мы с тобой встретимся? - спросила Делла. - Я думаю, нам лучше и не расставаться, - ответил Мейсон. - Мы сейчас вместе поужинаем, а потом отправимся на встречу с нашей клиенткой в Голливуд. 9 Ровно в восемь часов Мейсон подвел свою машину к тротуару. Элен Эддар вынырнула из темноты, пересекла тротуар и проскользнула в машину адвоката. - Вы приехали на такси? - спросил тот. - Да. - За вами не следили? - Нет. - Хорошо, - сказал Мейсон. - Итак, куда мы едем? - Поезжайте вниз по Ла-Бри, а потом сверните направо. Я не была в этих местах уже полгода, но думаю, что не заблужусь. - В каком доме она живет? - В одном из тех домов, которые рассчитаны на две семьи и состоят из двух флигелей. Агнес Берлингтон занимает западную половину. Перед домом садовый газон и дорожка, усыпанная гравием. - И когда вы были там последний раз? - Думаю, месяцев шесть назад. - Зачем вы туда ездили? - Как всегда, чтобы купить ее молчание и увериться в том, что она будет молчать. - И вы дали ей денег? - Да... В долг. - А вы учитываете тот вариант, что теперь она может отказаться говорить? - спросил Мейсон. - Вы намекаете на то, что и за показания она захочет получить деньги? - Да. - Значит, сперва я платила ей за то, чтобы она молчала, а теперь буду платить за то, чтобы она заговорила? - Платить вы не будете, - возразил Мейсон. - Вы не имеете права это делать. - Почему? - Потому что противная сторона в этом случае сумеет доказать, что ваша Агнес - подкупленная вами лжесвидетельница. В подобных случаях нельзя оплачивать свидетельские показания. - Что же нам делать? - вскинула брови Делла Стрит. - Мы просто припугнем ее, - сказала Элен Эддар, а когда Мейсон сделал поворот, добавила: - Это неплохая мысль. Думаю, что нам удастся получить у нее признание. Несколько кварталов они проехали в молчании, затем Элен Эддар попросила: - Сверните еще раз направо. Проезжайте два квартала, а затем... Нет, нет, минутку, я ошиблась! Надо проехать три квартала, а потом свернуть налево. Дом стоит с правой стороны, в нем два флигеля. Агнес Берлингтон живет в западной половине. Вскоре Мейсон подвел машину к тротуару. - Вы можете проехать по подъездной дорожке к самому дому, - сказала Элен Эддар. - Уж больно грязная эта дорожка, - ответил Мейсон. - Видите, здесь недавно уже побывала машина и оставила глубокие следы. Лужайка имеет небольшой уклон от дома к шоссе и влага с газона просачивается на гравиевую дорожку. Лучше оставим машину здесь и пройдем пешком. - Пусть будет по-вашему, - согласилась Элен Эддар. Мейсон распахнул дверцу машины, вышел и помог женщинам выйти. После этого они неторопливо подошли к левому крыльцу дома и адвокат нажал на кнопку звонка. В домике по-прежнему было тихо. - Видимо, ее нет дома, - сказала Элен Эддар. - Не думаю, - ответил Мейсон. - Свет-то горит. Просто занята чем-то в данный момент и не может сразу открыть. - Может быть, звонок не работает? - Работает. Я слышала, как он прозвенел, - сказала Делла Стрит. Мейсон снова нажал на кнопку, но с тем же успехом. - Что-ж, - сказал Мейсон, - придется переждать минут десять в машине, а потом опять вернуться. Возможно, она как раз принимает душ. - А может быть, она сейчас на кухне и не слышит звонка. Или шум душа заглушает звонок. Или у нее включена стиральная машина. Почему бы нам не обойти дом и не заглянуть в окно? - спросила Элен Эддар. - В другой половине дома света нет, - заметил Мейсон. - Значит, соседей нет дома. Но тем не менее, заходить в дом не очень хочется. Он еще дважды позвонил, потом подошел к освещенному окну и прижался лицом к холодному стеклу. - Что-нибудь видно? - спросила Делла Стрит. - Мебель в комнате, саму комнату... О, черт! - В чем дело? - Вижу женскую ногу, - бросил Мейсон. - И что поделывает эта женская нога? - спросила Делла. - Ничего, - ответил Мейсон. - Она просто торчит из двери, которая, видимо, ведет в спальню. - О, Господи! - воскликнула Элен Эддар. - Если с ней что-нибудь случилось, я не смогу... Дайте мне заглянуть! Она подошла к адвокату и тоже прижалась лицом к стеклу, приложив к нему ладони в форме козырька, чтобы лучше видеть. - Нога совершенно неподвижна. Женщина, видимо, лежит на полу, - сказал Мейсон. - Проверь дверь, Делла! Позвони, постучи и дерни за ручку. Посмотри, закрыта дверь или нет. - Да, женщина лежит совершенно неподвижно, - подхватила Элен Эддар. - В таком случае, лучше всего вызвать полицию, - сказал адвокат. - Ой, что вы! Только не полицию! - испугалась Элен Эддар. - Во всяком случае, до того, пока мы не узнаем, что с этой женщиной. Если она просто пьяна или наглоталась наркотиков, то мы должны получить ее показания до того, как до нее доберется кто-нибудь другой. Неужели вы не понимаете, как важно для меня, чтобы она стала на свидетельское место и дала показания? Мейсон был в нерешительности. - Может быть, - продолжала Элен Эддар, - она просто напилась до бесчувствия... - Еще слишком рано для того, чтобы напиться до бесчувствия, - перебил ее Мейсон. - Ну, хорошо, давайте обойдем дом и посмотрим как там обстоит дело с черным ходом. Или отыщем другое окно, из которого будет лучше видно. - Адвокат спустился с крыльца, прошел несколько шагов по земле, а потом обернулся и сказал: - Почва чересчур уж мягкая. Кто-то постарался и слишком сильно полил газон. Здесь наверняка имеется подземная оросительная система, и она все еще работает. А когда ее включили - неизвестно. - Может быть, лучше обойти дом с другой стороны? - предложила Элен Эддар. - Этим мы нарушим правила, касающиеся частной собственности, - ответил Мейсон. - Так что придется идти здесь. - Он возглавил шествие вокруг дома по лужайке и, подойдя к двери черного хода, сказал: - А дверь-то открыта. Даже осталась щель. Думаю, что мы сможем войти в дом. - Вы так думаете? - спросила Элен Эддар, нерешительно взглянув на Мейсона. - Только не отходите от меня. И ни к чему не притрагивайтесь! - Сказал адвокат после минутной паузы и распахнул заднюю дверь. - Кто-нибудь есть а доме? - громко спросил он. - И, поскольку ему никто не ответил, повторил: - Мисс Берлингтон? И опять никакого ответа. Адвокат прошел через кухню, вошел в освещенную гостиную и свернул направо. Занавески на окнах спальни были задернуты, но в комнате тоже горел свет. Мейсон неожиданно остановился и сделал шаг назад. - Так я и думал, - сказал он. - Не подходите сюда! На полу лежала женщина чуть старше сорока. Ее черные волосы были мокрыми от растекшейся крови. - Не подходите сюда и ни до чего не дотрагивайтесь! - снова предупредил адвокат. Потом он шагнул вперед и нагнулся над женщиной. Пощупав пульс, он безнадежно покачал головой. - Она мертва уже довольно долго, - сказал он. - Трупное окоченение было и прошло. Здесь требуется вмешательство полиции. Элен Эддар быстро проскочила мимо Деллы Стрит и схватила адвоката за руку. - О, мистер Мейсон, сделайте что-нибудь! Мы не можем вовлечь себя в эту историю! - Выходите из дома, - ответил Мейсон. - Тут мы ничего не можем поделать. Никто не в силах вернуть ее к жизни, хотя вам и очень нужны ее показания. - О, Боже! Как все это ужасно! - воскликнула Элен Эддар, выпуская руку Мейсона и направляясь обратно к двери. Споткнувшись о труп и пытаясь сохранить равновесие, она схватилась рукой за шкаф и вскрикнула. Мейсон взял ее за руку и сказал Делле Стрит: - Выведи ее из дома. И не позволяй ей ни к чему прикасаться. Он подтолкнул Элен Эддар к секретарше, но женщина опять зашаталась и схватилась за дверной косяк, а потом с плачем повисла на Делле Стрит. - Мне кажется, у вас начинается истерика, - сказала Делла. - Никакой истерики быть не должно, - ответил Мейсон. - Мне необходимо здесь еще немного осмотреться. Понаблюдай за ней, Делла. - Дайте мне выйти отсюда! - вскричала Элен Эддар, вырываясь из рук секретарши. Нетвердой походкой она направилась к выходной двери. - Она почти в истерике, - сказала Делла. - Мы не можем так ее отпустить. Мейсон бросился за Элен Эддар, задержал ее на ступеньках крыльца и сказал: - Сядьте здесь и возьмите себя в руки! Вместо ответа она опять собралась закричать, но адвокат прикрыл ей рот рукой и посадил на цементную ступеньку. - Вот здесь и сидите! - приказал он. Женщина посмотрена на него широко раскрытыми от страха глазами и снова расплакалась. - Делла, - сказал Мейсон, - в трех кварталах отсюда имеется станция техобслуживания с телефоном-автоматом. Съезди туда, вызови полицию и возвращайся обратно. Я присмотрю за Элен, пока ты не вернешься. - Адвокат повернулся к плачущей женщине. - Ну, а теперь прекратите! - Иначе вы поднимете на ноги всех соседей. Мы имеем дело с убийством, и вам необходимо контролировать свои поступки. Делла Стрит быстро пробежала по цементированной дорожке, села в машину, завела мотор и через мгновение исчезла из виду. - Сейчас я перестану вас держать, - сказал Мейсон женщине, - но хочу, чтобы вы прекратили рыдания. Сюда скоро приедет полиция, а мне не хотелось бы ей рассказывать о цели нашего визита к Агнес Берлингтон. Кроме того, я не хотел бы, чтобы вы рассказывали полиции о том, что убитая шантажировала вас и что вы платили ей деньги. Вы меня поняли? Она снова посмотрела на Мейсона глазами, полными ужаса. Адвокат снял руку со рта Элен. - Вы меня поняли? - повторил он. - Говорить с полицией буду я. Элен Эддар глубоко вздохнула. - Это у меня шок... - тело ее безвольно поникло. - Мне кажется, я сейчас потеряю сознание... Мейсон заставил ее наклониться. - Зажмите голову коленями и сидите в таком положении. Не пытайтесь воскресить перед глазами виденную картину. Думайте лучше о том, что нам еще нужно сделать. Элен Эддар опять вздрогнула, и по ее щеке покатилась слеза. - Попытайтесь взять себя в руки, - несколько мягче сказал Мейсон. - Полиция будет здесь через несколько минут. И имейте в виду, что они не имеют права держать такие события в тайне. Прессе будет сообщено, что труп был обнаружен адвокатом Перри Мейсоном, его секретаршей и его клиенткой. Газетные репортеры красочно опишут все это. И кроме того, захотят узнать, кто вы такая, какое у вас ко мне дело, и докопаются до вашей гловервиллской истории. Опять появится Максин со своей версией, и полиция начнет расследовать дело. Возможно, у Агнес имелся дневник. Там они найдут имена ее знакомых. Возможно, Агнес им что-нибудь рассказывала. Я имею в виду - друзьям. Возможно, у нее был и приятель... А вы должны вести себя так, чтобы вас ни в коем случае не связывали с убийством, какой бы оборот не приняло дело. А для этого нужно подавить в себе свои женские слабости. Постарайтесь держать себя в руках. Элен Эддар глубоко вздохнула. - А вот уже и Делла возвращается, - заметил Мейсон. - Я слышу шум машины. - Простите мою слабость, - сказала Элен. Делла Стрит подвела машину к тротуару и едва успела открыть дверцу, как из-за угла вынырнула полицейская машина и также остановилась у тротуара. Красный фонарь на крыше осветил Деллу. - Одну минутку, - сказал полицейский. Делла остановилась. - Ну, теперь держитесь, Элен, - шепнул Мейсон и поднялся со ступенек. - Прошу вас сюда! - крикнул он полицейскому. Тот вышел из машины и направился к дому. - Вы кто? - спросил он. - Я - Перри Мейсон, - ответил адвокат. - А это кто? Мейсон подошел поближе к полицейскому офицеру, чтобы иметь возможность говорить не так громко, и сказал: - Это моя секретарша. - Зачем вы нас вызывали? - В этом доме лежит труп. - Откуда вы знаете? - Мы заходили туда. - Как вы туда проникли? - Через черный ход. - Зачем вы это сделали? - У нас были причины полагать, что в доме кто-то есть, - ответил Мейсон. - В окнах горел свет, но на звонки нам никто не открывал. Тогда я заглянул в окно и неожиданно увидел женскую ногу. После этого мы обошли дом и проникли в него через дверь черного хода. Она была даже не полностью прикрыта. - Вы дотрагивались до чего-нибудь? - Боюсь, что моя клиентка дотронулась до некоторых предметов. Когда она увидела труп, с ней случилась истерика, и она заметалась по дому. Естественно, что при этом она притронулась кое к чему. Я схватил ее за руки и вывел на свежий воздух, а своей секретарше поручил вызвать вас. - Где вы оставили свою машину? - У тротуара, - ответил Мейсон. - Газон перед домом и гравиевая дорожка очень грязные и мокрые. Думаю, здесь есть автоматическая система для поливки газона, которая была включена на небольшую мощность, а некоторое время назад отключилась. Я счел также своей обязанностью убедиться, нет ли у потерпевшей каких-нибудь признаков жизни. Тело холодное и безжизненное, из чего можно заключить, что трупное окоченение уже имело место и прошло. Слишком мокрый и грязный газон свидетельствует о том, что оросительная система какое-то время работала без контроля. В доме горел свет, и мне кажется, зажгли его не сегодня вечером, а еще вчера, так что он горел всю ночь и весь день. - Что ж, посмотрим, - сказал офицер и повернулся к своему напарнику. - Вызови бригаду из Отдела по расследованию убийств. - Потом он снова повернулся к Мейсону. - Сядьте в свою машину и ждите дальнейших распоряжений. И никуда не уезжайте. Кто эта женщина, что сидит на ступеньках? - Подойдите сюда, мисс Эддар! - позвал Мейсон. Элен Эддар поднялась и медленным, но твердым шагом подошла к полицейскому офицеру. - Это моя клиентка, - сказал Мейсон. - Очень впечатлительная и нервная женщина. Зовут ее Элен Эддар, она работает старшим продавцом в большом универсальном магазине фирмы "Френи, Колеман и Свази". - Хорошо, - сказал офицер. - Садитесь все трое в машину. Но сначала я хотел бы посмотреть на ваши водительские права, мистер Мейсон, если вы не возражаете. Мейсон предъявил ему права. Полицейский, сидящий в машине, доложил: - Люди из Отдела по раскрытию убийств уже едут сюда. Нам поручено перекрыть оба входа. - Хорошо! Я возьму на себя заднюю дверь, - сказал первый полицейский. - А ты будешь наблюдать за главным входом. И приглядывай за этими людьми. Это - Перри Мейсон, адвокат. - Советую обойти дом с правой стороны, - заметил Мейсон. - Слева газон и дорожка очень грязные. - Спасибо за совет, - ответил офицер, а потом спросил: - А откуда вы знаете, что слева мокро, если сами проходили справа? - Я пытался там пройти, - ответил адвокат. - Понятно, - хмуро ответил офицер и, направив луч карманного фонарика перед собой, направился к черному ходу. Полицейский, оставшийся в машине, сказал: - Ну, а вы пока садитесь в свою машину и ждите бригаду из Управления. 10 Лейтенант Трэгг из Отдела по раскрытию убийств стоял, прислонившись к дверце машины Мейсона. - Каким образом вам удалось обнаружить труп? - спросил лейтенант у адвоката. - Мы хотели нанести визит Агнес Берлингтон. Позвонили в дверь, но нам никто не открыл. Хотя в доме горел свет. Я заглянул в окно и увидел женскую ногу. Тогда мы обошли дом, обнаружили незапертую заднюю дверь... - И вошли в дом через эту дверь? - Да. - Почему вы не позвонили в полицию сразу же после того, как увидели ногу? Мейсон рассмеялся: - Откуда же я знал, что женщина мертва? Ведь она могла просто напиться до бесчувствия... В этом случае газетчики подняли бы меня на смех. - К вашему сведению, Мейсон, нам очень не нравятся такие адвокаты, которые разъезжают по городу и натыкаются на трупы. С вами это и раньше случалось, - недовольно отметил лейтенант. - Я принадлежу к такой категории адвокатов, которые всегда на линии огня. На передовой, так сказать. Я не могу работать над делом, сидя в своем кабинете. - Знаю, - сказал Трэгг. - Это вы нам уже говорили. О том, что вы боретесь на передовой, а не у себя в кабинете... А теперь скажите, почему над этим делом вы не могли работать дома? - У меня были причины полагать, что Агнес Берлингтон является свидетелем в этом деле. - А что за дело? - Об этом я не имею права говорить. - А почему вы пришли к такому выводу относительно Агнес Берлингтон? - На этот вопрос я тоже не могу ответить. - Продолжаем играть в прятки, Мейсон, не так ли? - Я просто защищаю интересы своего клиента. - Хорошо, - сказал Трэгг. - Итак, вы вошли в дом и обнаружили труп... Вы прикасались к нему? - Да. - Зачем? - Проверил, что с женщиной: мертва она или только без сознания. - Даже слепому было бы ясно, что она мертва уже какое-то время! Неужели вы не заметили лужу крови у головы? - Заметил, - ответил Мейсон. - И тем не менее, долг заставил меня убедиться в том, что этой женщине уже ничем не поможешь. - Но как только вы притронулись к ней, вы сразу поняли, что она мертва, не так ли? - Да... И я понял, что она мертва уже давно. - До этого вы хоть раз разговаривали с Агнес Берлингтон? - Нет. - А что вы о ней знаете? - Что она работала медсестрой в больнице. Трэгг заглянул внутрь машины и посмотрел на Элен Эддар. - Эта женщина ваша клиентка? - спросил он. - Да, - ответил Мейсон. - Это моя клиентка. - И вы говорили, что она занимает ответственную должность? - Она работает в большом универмаге "Френи, Колеман и Свази" главным продавцом. - Допустим, - сказал Трэгг. - Давайте послушаем, что скажет она сама. Как вас зовут? - Элен Эддар. - Вряд ли целесообразно допрашивать мисс Эддар, - вставил Мейсон. - Ведь я являюсь ее адвокатом. - Что ж, остановите ее в том случае, если посчитаете, что она не должна чего-то говорить, - с улыбкой сказал Трэгг. - Итак, расскажите, что сочтете нужным, мисс Эддар. - Я приехала сюда с мистером Мейсоном, - ответила Элен Эддар. - И с мисс Стрит. Мы обнаружили в этом доме мертвую женщину и сразу же позвонили в полицию. - Вы к чему-нибудь притрагивались? - Никаких вещей мы не трогали. - Зачем вы приехали к ней? Мейсон покачал головой и улыбнулся. - Этот вопрос я предпочитаю не обсуждать в данный момент. - Значит, - сказал Трэгг, - вы просто приехали сюда, нашли мертвую женщину и сразу же позвонили в полицию? - его глаза пытливо посмотрели на Элен Эддар. - Да, - ответила она. - Хорошо, - произнес лейтенант Трэгг. - Можете разъезжаться по домам. Если вы нам понадобитесь, мы вас найдем. - Благодарю, лейтенант, - сказал Мейсон. - Не за что, - ответил лейтенант Трэгг подчеркнуто любезно. - Нам очень приятно работать с людьми, которые всегда готовы сотрудничать с полицией. 11 - И это все? - удивленно спросила Элен Эддар, когда лейтенант Трэгг направился к дому Агнес Берлингтон, а Мейсон завел мотор. - Нет, это далеко не все, - ответил Мейсон. - Это только начало. - Но он не задал мне ни одного вопроса относительно того, что я знаю об убитой и зачем мы к ней приехали. - Он знал, что я не позволю вам ответить на подобные вопросы, - сказал Мейсон. - Но даже если бы вы и ответили на них, у него не было бы возможности проверить, солгали вы или сказали правду. - Что вы обо всем этом думаете? - Лейтенант Трэгг разбирается в подобных вопросах гораздо лучше, чем мы. Но если принять во внимание степень трупного окоченения, оставленный в доме свет и действующую оросительную систему, то можно предположить, что Агнес Берлингтон была убита приблизительно сутки назад. Правда, степень окоченения трупа - это лишь один из факторов, помогающих определить время смерти. Есть и другие факторы: температура тела, время последнего приема пищи, ее состояние в желудке и многое другое. Трэгг знает, что все мы люди умные и не будем пытаться избежать допроса. Он, например, уверен, что все, что я ему сказал - правда, но он вовсе не уверен, что я ему сказал всю правду. Наоборот, он почти уверен, что я ему сказал не все, что знаю. Например, зачем мы приехали к Агнес Берлингтон, какое дело связывает меня с вами и многое другое. - Так я - ваша клиентка или нет? - спросила Элен Эддар, когда машина выехала на бульвар. - Я вас все еще не совсем понимаю, - ответил Мейсон. - Сперва вы отказываетесь от моих услуг, а потом начинаете паниковать и снова прибегаете ко мне. Почему так, Элен? - Я не паниковала, а просто поразмыслила над положением вещей и пришла к выводу, что мне нечего больше прятаться. Я поняла, что они меня все равно найдут, найдут и Агнес Берлингтон, и Уайта... К тому же, Уайту рано или поздно нужно встать на ноги. А два миллиона помогут ему это сделать. - Поэтому вы и пришли опять ко мне? - Да. Несколько кварталов они ехали молча, а потом Мейсон сказал: - Вы очень расчетливая женщина, Элен. - Я не расчетливая, просто действую под влиянием обстоятельств. Правда, я все время пытаюсь контролировать свои поступки. - Я это и имел в в виду, - ответил Мейсон. - И самоконтроль у вас отличный. - Вам это не нравится? - Не знаю... Но ведь всего несколько минут назад вы были в истерике. - Я справилась со своей истерикой. А после нервного потрясения чувства обычно притупляются. - И вы становитесь холодной и равнодушной ко всему? - Конечно, именно это и происходит. - Тем не менее, когда был обнаружен труп, вы действовали наперекор своему характеру, - заметил Мейсон. - Я просил вас ни к чему не притрагиваться, а вы, словно пьяная, начали бродить по комнате, хватаясь то за шкаф, то за ручки двери, а потом вырвались из рук Деллы и натолкнулись на стену, чтобы и там остался след... Да, и еще. Когда я заглядывал в окно, вы подошли и тоже оставили свои отпечатки на стекле. - Ну и что? - удивилась она. - Разве можно меня в этом упрекать? - Вы везде оставили отпечатки пальцев. - Мне очень жаль... - Вы пожалеете еще больше, столкнувшись с лейтенантом Трэггом. Он не любит такие трюки. Когда он найдет все эти отпечатки, непременно придет к выводу, что их слишком много. Лейтенант Трэгг - опытный офицер, и ему давно известны подобные штучки. - Но ведь он должен понимать, мистер Мейсон, что женщина - это не бездушная машина. Временами она чересчур логична, а временами непоследовательна. - Все это понятно, - сказал Мейсон. - Но я уже сделал соответствующие выводы для себя, и мне было бы интересно узнать, придет ли к таким же выводам и лейтенант Трэгг. - К каким же выводам вы пришли, мистер Мейсон? - спросила Элен Эддар. - Что вы уже знали о смерти Агнес Берлингтон, явившись сегодня в мой офис. - Что вы такое говорите! - воскликнула Элен Эддар. - Никогда в жизни я не слышала ничего подобного! Вы обвиняете меня в двуличии и лжи?! - Я ни в чем вас не обвиняю, - спокойно ответил Мейсон. - Просто высказал свою точку зрения. А теперь позвольте задать вам вопрос: вы знали о смерти Агнес Берлингтон, когда пришли в мою контору? - Конечно, нет. - Я даю вам немного времени подумать над моим вопросом, Элен, - сказал Мейсон. - Если вы уже знали раньше, что Агнес Берлингтон мертва, у вас будет ровно столько же неприятностей, как если бы вы сами вошли в ее дом с револьвером в руке и нажали на курок, послав пулю в женщину, которая шантажировала вас. - Я же сказала вам, что ничего не знала о ее смерти! Откуда мне было знать?! Я думала, что мы найдем ее живой и невредимой, и вы сможете поговорить с ней. - Странно... - задумчиво сказал Мейсон. - На подъездной дорожке были видны следы автомобильных шин. Вода из оросительной системы затопила не только газон, но и дорожку. - Ну и что? - спросила она. - Вам очень хотелось, чтобы я проехал на машине до самого дома. - Я думала, что так будет удобнее... - Почему? - Ну, потому что... потому что... Ну, не знаю. Поближе к самому дому. - И тем не менее, мне бы хотелось знать, не было ли причиной тому желание, чтобы я колесами своей машины затер имеющиеся следы. Мне хотелось бы знать, не въезжали ли вы сегодня на эту подъездную дорожку и не оставили там следы от машины. Не входили ли вы в дом через черный ход и не видели ли труп Агнес Берлингтон, лежащей на полу. Хотелось бы узнать и о том, не искали ли вы что-нибудь в ее доме: какие-нибудь бумаги, дневник или что-нибудь в этом роде и не оставили ли вы еще где-нибудь отпечатки своих пальцев. Затем я хотел бы знать, зачем вы пришли ко мне, если собираетесь сами выкручиваться из этой ситуации? Только для того, чтобы я обнаружил труп Агнес Берлингтон и потом смог подтвердить лейтенанту Трэггу, что отпечатки пальцев были сделаны в моем присутствии? - Мистер Мейсон, - холодно сказала Элен Эддар, - я полагаю, что при сложившихся обстоятельствах вы вряд ли сможете быть моим адвокатом. - Это ваше дело, - ответил Мейсон. - Но хочу вас предупредить, что времени на размышление у нас осталось совсем мало. Если все, что я вам сказал, правда, вам предъявят обвинение в предумышленном убийстве. И не ведите себя как ребенок, ведь лейтенант Трэгг предъявит вам это обвинение в ближайшие двадцать четыре часа. А теперь думайте, что вам делать. Элен Эддар молчала. - Ну? - спросил Мейсон. - Что вы скажете? И куда исчезла ваша холодная величавость? Внезапно Элен Эддар положила руку на плечо Деллы Стрит. - Все, что вы сказали - правда, - ответила она. Как только Мейсон услышал это признание, он тотчас же свернул с магистрали, по которой они ехали. - Куда вы? - спросила Элен. - Туда, где никто не сможет вас найти, - ответил Мейсон. - И вы там будете до тех пор, пока я не узнаю всей правды. 12 - Я же рассказала вам всю правду, - сказала Элен Эддар. - И вам нет необходимости куда-либо ездить. - Вы совсем не понимаете создавшегося положения и ведете себя как несмышленая девчонка, - ответил Мейсон. - Вы не только сами попали в пренеприятную историю, но и меня втянули в нее. Ни в коем случае нельзя недооценивать полицию. Они наверняка обнаружат следы шин на мокрой подъездной дороге и захотят узнать, что вам там было нужно. Ваше имя и адрес им известны из водительских прав, так что найти вашу машину не составит труда. Сравнив следы с покрышками на вашей машине, они придут к выводу, что Агнес Берлингтон убили вы, а потом приехали в мой офис, рассказали, что вы наделали, и я поехал с вами, чтобы уничтожить улики, если таковые остались, а после уничтожения улик вызвал полицию. - Я бы могла поменять покрышки до того, как... - Не говорите глупостей, - перебил Мейсон. - Это приведет вас прямо в тюрьму. Что вы сделали с револьвером? - С каким револьвером? - Я полагаю, что Агнес Берлингтон была застрелена. Там, у трупа, должен был лежать револьвер. - Никакого револьвера не было. Адвокат резко повернул влево и подвел машину к небольшому мотелю, там он снял два смежных помещения, провел Деллу Стрит и Элен Эддар в одно из них и открыл внутренние двери. - Отлично, - сказал он. - Можно присесть и поговорить часок, пока не началась вся эта катавасия. Элен Эддар сказала: - Я считаю, что не имею права вас обманывать, так что я... - Все это пустяки, - перебил ее Мейсон. - Я хочу знать другое. Вы убили Агнес Берлингтон? - О, Господи, мистер Мейсон! Я вообще не в состоянии убить кого-либо! Нет, я ее не убивала... - Когда вы там были? - Сразу после полудня. - И что же вы там увидели? - То же, что и вы. - А теперь я хочу, чтобы вы ответили мне правду, - сказал Мейсон. - Валялся ли там где-нибудь револьвер? - Нет, не было никакого револьвера. - Как вы отреагировали на увиденное? - Сперва испугалась, а потом подумала, что смогу порыться в ее бумагах. - Вы что-нибудь нашли? - Дневник. - Что вы с ним сделали? - Читать там я побоялась и захватила его с собой. А потом подумала, что совершила ужасную глупость и... - Вы читали дневник хотя бы частично? - Да. Большую часть я прочла. - Обнаружили что-нибудь интересное? - Мне кажется, там много зашифровано. То есть она писала условными фразами: "Позвонила тому-то, назначила встречу" или "Встреча прошла удовлетворительно". Слово "удовлетворительно" подчеркнуто. - Знакомые имена встречались? - Никаких имен не было вообще, - ответила она, - были только инициалы... Но была там одна фраза, которая ужасно меня обеспокоила. - Что за фраза? - "Я подписалась на "Гловервиллскую газету". - Где этот дневник сейчас? - Я его спрятала. - Где? - Где его никто не сможет найти. - Мне бы вашу уверенность, - бросил Мейсон. - В полиции люди дотошные. - А я очень изобретательна. - Вы еще очень и очень неопытная женщина... Но не будем об этом. Я уехал оттуда вместе с вами. И если полиция сможет доказать, что вы побывали там два раза и к тому же похитили дневник, она сразу же предъявит вам обвинение в убийстве. - Что же мне делать? - спросила она. - Пока ничего, - ответы Мейсон. - Самое главное - сохранять спокойствие. А когда полиция начнет задавать вам вопросы, заявить, что на все вопросы будет отвечать ваш адвокат. - А от этого я не буду выглядеть более виноватой? - Если вы начнете отвечать на их вопросы, - ответил Мейсон, - то н_а_в_е_р_н_я_к_а_ будете выглядеть виноватой. Они поймают вас на противоречиях и лжи, подстроят вам ловушку, и вы легко в нее попадете. - Но если я не стану ничего говорить, они тоже посчитают меня виноватой. - Если вы будете держаться спокойно, ваши шансы увеличатся, - ответил Мейсон. - Да, они сочтут вас виновной, арестуют и предъявят обвинение в предумышленном убийстве. Но нужно будет еще доказать, что именно вы убили Агнес Берлингтон и что у вас имелись причины для этого. - Но тот кто ее убил... у того ведь были основания. - Да, и тем не менее, вам придется примириться с необходимостью предстать перед Судом и выслушать обвинение. А мы, со своей стороны, должны разбить обвинения. Сложность заключается только в том, что полиция всегда держит в тайне свои вещественные доказательства и представляет их Суду в последнюю минуту. - Может быть, вам дать этот дневник, если он вам поможет? - спросила Элен Эддар. - Я являюсь на суде официальным лицом, - ответил Мейсон. - И не имею права скрывать улики. Я вынужден буду сообщить об этом дневнике Суду, если он хоть несколько секунд побудет у меня в руках. С другой стороны, опять-таки являясь официальным лицом, я должен сохранять тайны своего клиента. Вы, например, сказали мне, что у вас имеется дневник Агнес Берлингтон. Я могу посоветовать вам сдать его полиции. Но если вы не захотите последовать моему совету, я не имею права предпринимать какие-либо шаги в этом направлении. У меня имеется профессиональная привилегия сохранять все разговоры с клиентом в тайне. Теперь насчет вашего сына... - Что именно, мистер Мейсон? - Полиция наверняка будет наводить о нем справки. Какое впечатление он произведет на полицию? - Самое хорошее. Это милый молодой человек с хорошими манерами. - Где он живет? - В старом доме Байрдов. После того, как Белинда и Август погибли в автомобильной катастрофе, он унаследовал все, что осталось после них, и остался жить в том же доме. - Хорошо, - сказал Мейсон, поднимаясь. - Мы нанесем визит вашему сыну, и будем надеяться, что в этом отношении опередим полицию. - Он сделал знак Делле Стрит. - Поедем, Делла. 13 Элен Эддар сидела в машине рядом с Мейсоном и показывала дорогу. - На ближайшем перекрестке сверните направо. Дом стоит как раз посередине квартала. - Вы думаете, он дома? - спросил адвокат. - Должен быть дома. - И он знает, что вы... - Сейчас он уже знает правду, но в течение многих лет он считал меня только другом дома, в какой-то мере связанным с семьей Байрдов. И никогда не расспрашивал ни о чем. Просто принимал это как факт и называл меня "тетя Элен". - Хорошо, - сказал Мейсон. - Будем надеяться, что он дома. - Должен быть дома. Он занимается. Скоро у него начнутся экзамены... Вот мы и приехали. Адвокат подвел машину к тротуару. - Пойдемте, - сказал он. - И запомните: вы абсолютно ничего не будете говорить о том, что могло бы подсказать ему, что вы видели сегодня Агнес Берлингтон, причем дважды. И вы никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажете ни одному живому существу о том, что рассказали нам. Ну, а теперь пойдемте и посмотрим на вашего мальчика. Они вышли из машины и направились к дому по цементированной дорожке, с обеих сторон которой находился хорошо ухоженный газон. - Кто здесь занимается хозяйством? - спросил Мейсон. - Сам сын? - Кажется, он нанимает человека. Работы тут довольно много, а Уайт сейчас очень занят учебой. Элен Эддар подошла к двери и дала целую серию звонков: несколько коротких и отрывистых, затем - один долгий, а потом еще два коротких - и с улыбкой посмотрела на Мейсона: - Я звоню определенным образом. Так он знает, кто стоит за дверью. Последовала продолжительная пауза. - Странно... Ведь он должен быть дома. И его машина стоит на дорожке. - Это его машина? - спросил Мейсон, показывая на спортивный автомобиль вытянутой формы. - Да. - Дорогая машина. - И очень современная, мистер Мейсон. Байрды оставили ему кое-какие деньги, и он... Не могу понять, почему он не открывает? Она снова повторила всю серию коротких и длинных звонков. Делла Стрит обменялась взглядом с Мейсоном. Внезапно из глубины дома донесся мужской голос: "Иду, иду!", а через несколько секунд дверь отворилась и на пороге появился стройный и красивый юноша. - Тетя Элен... Мама... Ты почему так поздно? - Я хочу, Уайт, чтобы ты познакомился с Перри Мейсоном, известным адвокатом, - сказала Элен Эддар. - А это - его секретарша, мисс Делла Стрит. Уайт Байрд удивленно посмотрел на неожиданных посетителей. - Известный адвокат? А в чем, собственно, дело? - Давай войдем в дом, Уайт, - сказала Элен Эддар. - Мы должны поговорить с тобой по очень важному делу. - Это все насчет наследства? - Да. - И мистер Мейсон представляет наши интересы? - Он готов представлять наши интересы, - ответила Элен Эддар, - но для этого есть много препятствий. - Ну, это понятно, - ответил Уайт. - Когда речь идет о миллионах, всегда появляются трудности. Входите, пожалуйста. Они прошли в гостиную. - Нам пришлось довольно долго звонить, - заметили Элен Эддар. - Я крикнул сразу, как только услышал звонок. - Значит, ты не слышал первого звонка. - Ты хочешь сказать, что звонила дважды? - Да. - Прости, тетя Элен... мама. Наверное, не слышал. Со стороны подъездной дороги послышался шум мотора. Уайт сказал несколько поспешно: - Грыз основы науки. Весь день и весь вечер. Так что прости, если я буду несколько рассеянный. Итак, какие новости, тетя... мама? Почему вы пришли в такой поздний час с мистером Мейсоном и его секретаршей? - Мы навестили одну свидетельницу... Женщину уже в летах, она знает кое-какие вещи, представляющие известную ценность... Мистер Мейсон хотел поговорить с ней. - Да, все показания нужно собрать, - согласился Уайт. - Только мы пришли туда слишком поздно, - ответила Элен Эддар. - Эта женщина умерла. - Умерла? - Да. - Как же так? - Более того, она была убита, - заметил Мейсон. - Убита! - воскликнул Уайт. - Скажите... Вы что, разыгрываете меня? Нет, не может этого быть! О, Боже праведный! - Уайт, - сказала Элен Эддар, - мистер Мейсон считает, что нас могут расспрашивать о всяких подробностях, вот я и захотела предупредить тебя и все объяснить, и мистер Мейсон пожелал поехать вместе со мной. - А кто была эта женщина? - спросил Уайт. - Я знал ее? - Нет, ты не знал ее, - ответила Элен Эддар. - Она работала сестрой в больнице Сан-Франциско, когда ты появился на свет, и... - Минутку, минутку! - перебил ее Уайт. - Уж не Агнес ли Берлингтон ты имеешь в виду? - Агнес Берлингтон! - воскликнула его мать. - Ты ее знал? - Конечно! - Как вы с ней познакомились? - спросил Мейсон. - Она преследовала меня, - ответил Уайт. - С какого момента? - Первый раз она появилась почти сразу после гибели Байрдов. Она рассказала мне, что я не сын Августа Байрда, что миссис Байрд обманула его, выдав меня за своего родного сына. Она также сказала, что если эти факты станут известны, я останусь без единого цента. И добавила, что для меня это будет очень неприятно, поскольку моей вины тут нет. Еще она сообщила, что моя настоящая мать - ты, мама, и много всякого другого. - Сколько вы согласились заплатить ей? - спросил Мейсон. - Десять процентов с того, что я получу после Байрдов, - ответил Уайт. - Вот так! И ты мне ничего об этом не сказал! - воскликнула Элен Эддар. - Она приказала мне не говорить об этом никому. Иначе, сказала она, я лишусь всего. - И вы выплатили ей десять процентов? - спросил Мейсон. - Да. - После этого вы виделись еще? - Да, буквально несколько дней назад. - Что она хотела? - Она сообщила мне, что я, возможно, получу еще изрядную сумму денег, и снова заговорила о процентах, которые я должен... - Почему же ты не рассказал мне обо всем этом, Уайт! - воскликнула Элен Эддар. - Я так и собирался поступить, мама, но мы и виделись-то с тобой после этого лишь мельком. А этой мисс Берлингтон я сказал, что она получит свое, если ее предположения оправдаются. - Она говорила, о какой сумме идет речь? - Нет. Сказала только, что сумма очень большая. - Вы знали, что раньше она работала в больнице в Сан-Франциско? - Да, она рассказала мне об этом еще в свой первый визит. Тогда же она сказала, что присутствовала при моем рождении и могла бы рассказать подробности, но сообщила мне очень и очень немногое. - Вы сейчас один живете в этом доме? - спросил Мейсон. - Да. - Прислуга приходит? - Каждый день. - И вы все время дома? - Да... Грызу науку. - А у Элен Эддар есть ключи от дома? - Да, конечно, ключ у нее есть, но она всегда звонит условным образом, когда приходит. Если же меня нет, открывает дверь ключом. - А если бы ей захотелось спрятать в вашем доме какую-нибудь вещь, нашлось бы для этого подходящее место? - Сколько угодно, - ответил Уайт. - Вы не возражаете, если я осмотрю ваш дом? - Я и не думала оставлять дневник здесь, мистер Мейсон, - сказала Элен Эддар. - Я и не утверждаю это. Всего лишь задал вопрос. Адвокат поднялся и открыл дверь в коридор, куда выходили еще две двери. - Которая из них ваша? - спросил он молодого человека. - Та, что справа от вас, - ответил Уайт. Мейсон вошел в спальню, какое-то время принюхивался к воздуху, а потом прошел в туалет. На полу стояло несколько бутылок из-под виски, ведерочко со льдом и два бокала с еще не растаявшими кубиками льда. На одном из бокалов виднелись следы помады. - И совсем вы не занимались науками, Уайт, - сказал Мейсон, - а наслаждались чьим-то милым обществом. Когда ваша матушка позвонила в первый раз, вы выпроводили вашу подругу через черный ход, а после того, как мы вошли через парадное, она села в вашу машину и укатила. - Вы ставите меня в неловкое положение, господин адвокат, - сказал Уайт. - Я просто пытаюсь разобраться в деле, которое представляется мне довольно сложным, - сухо ответил Мейсон. - Хорошо, - сказал Уайт. - Я такой же человек, как и все. Это что, противоречит закону? - Нет, закону это не противоречит, - ответил Мейсон. - Но мне не нравятся люди, способные лгать прямо в глаза. И когда вы с необсохшим вином на губах пытались уверить меня, что целый день "грызли науку", а потом я услышал, как кто-то уезжает на вашей машине, то я сказал себе, что в этом надо разобраться. - Теперь вы разобрались... Что дальше? - Ничего, - ответил Мейсон. - Я просто проверил, насколько вы правдивы. - Уайт - хороший мальчик, - вмешалась Элен Эддар. - Но у юности так много искушений, и вы не должны корить его за это. Не понимаю, о чем думают девушки! Мейсон повернулся к Уайту: - У вас есть адрес Агнес Берлингтон? - Кажется, где-то был. Меня это никогда особенно не интересовало, - ответил Уайт. Мейсон внезапно схватил Уайта за плечи. Юноша попытался освободиться от крепко державших его рук. - Оставьте меня! Я вам не солгал... - Нет, вы лжете! - сказал Мейсон. - И своей ложью вы можете доставить много неприятностей и себе, и другим. Что она хотела? - Денег. - Сколько? - Десять процентов от всего гловервиллского наследства. - И вы пришли с ней к какой-нибудь договоренности? - Я не знал... - Пришли или нет? - Да, пришли, - ответил Уайт. - Что-нибудь было зафиксировано письменно? - Нет, она сказала, что лучше ничего не писать, но если я попытаюсь ее обмануть, у меня будут серьезные неприятности... - О, Господи! - вздохнул Мейсон. - Хоть бы кто-нибудь где-нибудь сказал мне правду! - Вы и так выжали из меня всю правду, - буркнул Уайт. - А что мне оставалось делать, если я имею дело с такой семейкой, - ответил адвокат. - Вы когда-нибудь бывали у Агнес Берлингтон? - Нет. - И вы не знаете, где она живет? - Она оставляла мне свой адрес - вот и все. - А другие связи у вас с ней были? - Что вы подразумеваете под другими связями?.. О, небо! Ведь эта женщина мне в матери годится! А мне нравятся молоденькие и хорошенькие девушки... Нет, у нас с ней были только деловые связи. - Вы часто ее видели? - За последний месяц только один раз. Она пришла сюда и... - Почему вы не рассказали об этом своей матери? - Она запретила мне делать это. Она сказала, что мать моя слишком прямолинейна и старомодна, и если сделка будет совершена через нее, то адвокаты смогут понять, в чем тут дело, и тогда ситуация будет плачевной для нас обоих. Кроме того, она дала понять, что деньги буду наследовать я, а не моя мать... - Она сказала, о какой сумме идет речь? - Сказала, что речь идет о миллионах. - И вы согласились дать ей десять процентов? - Да, согласился, учитывая... - Учитывая что? - Что от ее показаний зависит очень многое. - Действуя таким образом, вы навредили бы себе еще больше, - заметил Мейсон. - Ну, а как насчет бумаги? - Какой бумаги? - Ну, нечто вроде договора, обязательства или соглашения, - пояснил адвокат. - Я же говорил вам - такой бумаги нет. Она сказала, что никаких обязательств давать друг другу не будем... - Но она должна была иметь какую-нибудь бумагу от вас, - сухо сказал Мейсон. - Она нуждалась в такой бумаге для своей защиты. Перестаньте лгать! - Ну, записку я ей дал, - ответил Уайт, смущено глядя на свои ноги. - Но это не обязательство. Это просто записка. - И вы подписали эту записку? - Да. - Копия есть? - Нет. Она сказала, что копию иметь опасно. Достаточно одного оригинала, чтобы я не мог отказаться от своего обещания. И еще она сказала, что спрячет эту записку в такое место, где ее никто не найдет. Мейсон устало вздохнул: - У нас был тяжелый разговор, Уайт, и за это время вы так много раз пытались мне солгать, что я... - А вы чего ожидали? - перебил его Уайт. - Что я сразу выложу вам все о нашем соглашении? Ведь я поклялся, что никому об этом не скажу. Мейсон повернулся к Делле Стрит: - Думаю, мы можем ехать домой, Делла. - А как же я? - спросила Элен Эддар. - Вы возьмете такси и тоже поедете домой. И не будете предпринимать ничего, что можно было бы рассматривать как сокрытие вещественных доказательств. И ни в коем случае не пытайтесь поменять покрышки на своей машине. Понятно? - Но если меня прижмут к стенке, я должна буду сознаться, что... - Вы ни в чем не будете сознаваться, - перебил ее Мейсон. - Как только вас заберут в полицию, я разрешаю вам говорить только одно: вы не будете говорить ничего, пока не вызовут меня. А когда там появлюсь я, то скажу вам, чтобы вы вообще не давали ни письменных, ни устных показаний. Понятно? - Мне кажется, это поставит меня в ложное положение перед общественностью. - Конечно! - уверил ее Мейсон. - Но это гораздо лучше, чем... - А в чем дело, мама? - перебил Мейсона Уайт. - Не позволяй запугать себя такому человеку. Если ты хочешь рассказать полиции правду, то иди и расскажи. - Нет, нет, ты ничего не понимаешь! - воскликнула Элен Эддар. - Ваша подруга собирается вернуться сегодня попозже на вашей машине? - спросил Мейсон Уайта. - Да, вернется! - раздраженно бросил тот. - Вернется, если уж вам обязательно нужно знать это. - Хорошо, - сказал Мейсон. - И если вы хотите проявить хоть какую-нибудь вежливость, вызовите такси для матери. Мейсон сделал знак Делле Стрит и они направились к двери. 14 Около полудня лейтенант Трэгг вошел в кабинет Мейсона, предварительно дав возможность Герти сообщить о своем появлении серией условных звонков телефона. - Добрый день, Мейсон! Здравствуйте, Делла! - поздоровался он. - Чудесная сегодня погода, не правда ли? Как вы себя чувствуете? - Отлично! - ответил Мейсон. - У вас были основания сообщить о своем визите через Герти, лейтенант? Не хотели ждать в приемной? - Не хотел, - ответил лейтенант Трэгг. - Налогоплательщики скептически смотрят на полицейского, который сидит в приемной адвоката и ждет, пока тот соберется с мыслями или выпроводит клиента через черный ход. Лейтенант Трэгг дружелюбно улыбнулся. - Никакого клиента я через черный ход не выпроваживал, - ответил Мейсон. - Совершенно верно, не выпроваживали... Дело в том, что мы собираемся арестовать вашу клиентку. И боюсь, что ей будет предъявлено обвинение в убийстве. Она наверняка захочет видеть своего адвоката, вот я и подумал, что будет неплохо, если вы отправитесь вместе со мной. Это будет выглядеть как-то по-семейному, что ли, и сэкономит нам время. - Где вы собираетесь ее арестовывать? - В магазине, где она работает. Это, конечно, не очень приятно, но вы сами понимаете: закон есть закон. - Надеюсь, у вас есть доказательства ее вины? - спросил Мейсон. - Доказательства? - переспросил Трэгг. - Ну, конечно, у нас есть доказательства. Мы не имеем права арестовывать человека, не имея доказательств, тем более, если он занимает известное общественное положение. Мейсон повернулся к Делле Стрит: - Ты останешься здесь, Делла, а я отправлюсь с лейтенантом Трэггом. Составлю ему компанию. - Очень любезно с вашей стороны, Мейсон, - ответил лейтенант. - А то сперва арестовываешь подозреваемого, потом звонишь его адвокату, который заставляет себя ждать час или два и тем самым дает возможность арестованному обдумать свои ответы и заготовить хорошую версию. - На этот раз я буду с вами искренен, лейтенант, - ответил Мейсон. - Прошу вас. - Я скажу Элен Эддар, чтобы она вообще не давала никаких показаний. Она даст свои показания только на суде в присутствии присяжных. - Вот как! - ответил Трэгг. - Не думаю, что это будет умно, Мейсон. - Может быть, - ответил Мейсон. - Но это будет по-джентльменски по отношению к женщине. - Вам, конечно, виднее, - ответил Трэгг. - Но я бы хотел, чтобы она ответила на ряд вопросов еще до судебного разбирательства. - Она ответит, лейтенант, если это не будет нигде зафиксировано. И я беру на себя всю ответственность за ее поведение. - Это будет вашим поражением, Мейсон, - заметил Трэгг. - Или вы другого мнения? - Будем надеяться, что никакого поражения не будет, - ответил адвокат. - Итак, едем! - У меня служебная машина, - сказал Трэгг. - И мы сразу увезем вашу клиентку в Управление. Вы поедете с нами? - Поеду, - ответил Мейсон и многозначительно посмотрел на Деллу Стрит. Секретарша понимающе кивнула. - Вот именно, Делла! - сказал Трэгг. - Как только мы выйдем, соединитесь с фирмой "Френи, Колеман и Свази" и передайте Элен Эддар, что мы едем за ней. А после этого Перри Мейсон, будучи ее адвокатом, даст ей указания, как необходимо себя держать. Мы согласны на все... Ну, поехали! Мейсон и Трэгг вышли на улицу и сели в машину. Лейтенант пребывал в отличном расположении духа. - Когда мы ее заберем, Мейсон, она поедет вместе с нами, - сказал Трэгг. - Только давайте договоримся, что вы не будете разговаривать с ней, пока мы не приедем в Управление. - После этого Трэгг повернулся к шоферу: - Фирма "Френи, Колеман и Свази". Полицейская машина быстро промчалась по улицам города и вскоре остановилась перед универсальным магазином. - Ждите меня! - сказал Трэгг шоферу, а потом повернулся к Мейсону: - Вы пойдете со мной? - Разумеется! Для этого я сюда и приехал. - Да, конечно! - согласился Трэгг. Они вошли в магазин и, пройдя в контору, спросили у секретарши, как найти Элен Эддар. Едва открыв дверь кабинета старшего продавца, лейтенант спросил: - Надеюсь, вы уже знаете о цели нашего визита, мисс Эддар? Мейсон сразу же вмешался: - Элен, вас собираются арестовать по обвинению в убийстве. Являясь вашим адвокатом, я запрещаю вам говорить что-либо и отвечать на вопросы. - Минутку, минутку! - произнес лейтенант Трэгг. - Сперва необходимо соблюсти формальности. Я хочу сказать, что некоторые ваши поступки вызвали наше подозрение. И все. Моей неприятной обязанностью является то, что я должен вас арестовать по подозрению в убийстве Агнес Берлингтон. Хочу также предупредить, что вы не обязаны отвечать на вопросы и можете не делать никаких заявлений, которые могут быть направлены против вас. Хочу также сказать вам, что вы имеете право на адвоката и мистер Мейсон, являющийся вашим адвокатом, извещен нами о положении вещей и знает, что мы собираемся вас арестовать. Он заявил, что будет находиться вместе с вами, где бы вас ни допрашивали. - Я же сказала вам... - начала Элен Эддар. - Замолчите! - перебил ее Мейсон. - Помолчите, Элен! Вы не должны ничего говорить! - Но я ведь ему сказала... - Если вы что-нибудь ему и говорили, он этого не забыл, - продолжал Мейсон. - И ему, конечно, очень хочется, чтобы вы сказали еще что-нибудь. - Разве есть основания, вынуждающие меня доказывать свою невиновность? - спросила она. - Сейчас это не имеет значения, - ответил Мейсон. - Но если вы будете говорить, он поймает вас на мелких несоответствиях и сделает из них большие. - Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Мейсон, - сказал Трэгг. - Мы уже можем доказать, что машина Элен Эддар побывала на подъездной дорожке, которая ведет к дому Агнес Берлингтон уже после того, как газон и дорожка были мокрыми. Можем доказать и кое-что другое. - Примите мои поздравления, - ответил Мейсон. - Спасибо... Видите ли, Мейсон, она въехала на подъездную дорожку, увидела, что почва размокшая, и решила вернуться. К тому же она отлично водит машину. Некоторые водители, если дают задний ход, часто крутят баранку, так что машина идет зигзагами. А эта женщина вывела машину почти по прямой линии, так что имелись хорошие отпечатки в основном только передних колес. Конечно, кое-где попались и отпечатки задних, но их было гораздо меньше, чем мы ожидали. Грунт был слишком мягким. - Я тоже посчитал, что земля там слишком мягкая. - Да, но вы были там позже, - заметил лейтенант Трэгг. - Мы предполагаем, что машина Элен Эддар какое-то время стояла на подъездной дороге, а потом выехала задним ходом. Это случилось приблизительно в то время, когда наступила смерть. - А как вы определили время смерти? - поинтересовался Мейсон. - Это очень щекотливый вопрос, - ответил лейтенант Трэгг. - И вы, вероятно, в свое время зададите кучу вопросов эксперту. Точно определить время смерти мы не смогли, только установили, что смерть наступила за двадцать четыре - тридцать часов до обнаружения трупа, трупное окоченение уже было и прошло. Если бы мы узнали, когда она последний раз принимала пищу, это помогло бы нам намного точнее определить время смерти, но, по-видимому, она сама себе готовила и мыла посуду. Так что мы можем лишь констатировать, что она погибла через два часа после приема пищи, но когда она ела, нам неизвестно. - А характер пищи вам ничего не подсказывает? - спросил Мейсон. - Ну и ну, Мейсон! - укоризненно заметил Трэгг. - Вам не кажется, что разговор у нас идет в противоположном направлении? Вместо того, чтобы мне, офицеру полиции, допрашивать подозреваемую и ее адвоката, я вынужден сам отвечать на ваши вопросы. Вам остается только предупредить меня - как того требует буква закона - что все, что я сейчас здесь скажу, может быть направлено против меня. - Если вы заинтересованы найти настоящего убийцу, - заметил Мейсон, - вы должны быть готовы обсудить со мной некоторые факты. - Вот именно! - подхватил Трэгг. - А если вы сами заинтересованы в раскрытии преступления, я думаю, что вы не откажетесь ответить на некоторые вопросы... Например, вопрос о бандероли, адресованной мисс Эддар на главный почтамт?.. О, я вижу, вы вздрогнули, мисс Эддар? Вы не ожидали, что полиция докопается до этого, не так ли? - О бандероли? - спросил Мейсон. - Да, о маленькой такой бандероли. Размером с тетрадку, в каких обычно ведут дневники. Мы, разумеется, еще не вскрыли пакет, поскольку у нас не было ордера на арест, а мы должны соблюсти все формальности по отношению к почтовому агентству. Пока лишь известно, что эта бандероль адресована мисс Эддар на главный почтамт и адрес на ней написан рукой мисс Эддар. Ну, а теперь, имея на руках ордер на арест, мы можем вскрыть этот конверт в самое ближайшее время, и его содержимое, надеюсь, внесет ясность в ситуацию, особенно если в бандероли окажется дневник Агнес Берлингтон. Дело в том, что близкий знакомый Агнес Берлингтон утверждает, что она вела дневник, который хранился в одном из ящиков шкафа. Во время обыска мы не нашли никакого дневника, так что вполне возможно, в этой бандероли находится исчезнувшая вещь - дневник... Вы понимаете, что все это значит, Мейсон? - Трэгг повернулся к Элен Эддар: - Вы не хотите сделать никаких заявлений относительно этой бандероли, мисс Эддар? - Нет, не хочет! - ответил вместо нее Мейсон. - Во всяком случае она может сказать, посылала ли она что-нибудь на свое имя, и когда она это сделала, - сказал Трэгг. - Мы ведь имеем эту бандероль и знаем, кто писал адрес на ней. В течение часа мы познакомимся и с содержанием бандероли. Элен Эддар бросила на Мейсона испуганный взгляд. - Мисс Эддар вообще не будет делать никаких заявлений, - твердо повторил Мейсон. - Для нее же хуже, - ответил Трэгг. - Пресса может представить факты в невыгодном для нее свете... - Суд общественности нам мало поможет в этом вопросе. Речь может идти только о Суде Присяжных. И давайте играть в открытую, лейтенант: в силу определенных причин мисс Эддар не может ответить на ваши вопросы. Кроме того, у нее есть основания сохранять свое прошлое в тайне - прошлое чисто личного и частного порядка. А если она будет отвечать на вопросы, это прошлое неизбежно всплывет на поверхность. Отсюда следует, что на вопросы отвечать она не будет и вообще не будет говорить ни слова. - Я могу понять вашу позицию, - ответил Трэгг. - Но в таком случае все это дело целиком ляжет на ваши плечи... Впрочем, вы, наверное, этого и хотите. С другой стороны, эти личные и частные вещи все равно всплывут на поверхность. Я имею в виду конкурс красоты и все такое прочее... - Почему? - спросил Мейсон. - Потому что об этом знают в полиции и, боюсь, это известно уже и прессе, - ответил Трэгг. - Я не хочу сказать ничего, что бы бросило тень на поведение вашей клиентки, но в конце концов улики есть улики, и, кроме того, имеется еще свидетельница Максин Эдфилд, которая даст Суду весьма ценные показания в отношении мотивов. К тому же она может поставить под сомнение утверждение Элен Эддар о том, что она имеет сына от Хармена Хаслетта, оставившем после себя двухмиллионное состояние. Все эти факты неизбежно всплывут на поверхность, когда речь пойдет о причинах убийства, и я буду весьма удивлен, если мисс Эддар не побоится прокомментировать их. - У мисс Эддар нет надобности комментировать что-либо! - В таком случае объяснения придется давать вам, как ее адвокату. - Как ее адвокат, я тоже не обязан давать какие-либо объяснения. - Что ж, - пожал плечами трэгг, - значит, будем играть в молчанку. Вы, конечно, оба понимаете, что мы заинтересованы в расследовании этого дала. И нам не нравится, когда вокруг дела поднимается много шума, так что если мисс Эддар сможет ответить нам на вопросы, мы будем рады выслушать ее объяснения, проверим факты, о которых она сообщит, и если в их не будет противоречий, мы не станем ее больше беспокоить. - Мы оба с вами отлично знаем, - бросил Мейсон, - что вы все равно не сможете ее отпустить до тех пор, пока дело не будет решено в судебном порядке. А все эти громкие слова вам нужны для того, чтобы заставить ее говорить. Трэгг усмехнулся: - Хорошо, Мейсон, я больше не буду делать никаких попыток. А вам, мисс Эддар, придется поехать вместе с нами. Кстати, хочу заметить, что попытка послать компрометирующие материалы по почте говорит сама за себя. Конечно, сейчас я не выношу никаких обвинений, но, может быть, вам, господин адвокат, будет интересно узнать, что эту бандероль мы обязательно вскроем. Я буду очень рад за вас и за вашу клиентку, если мы не найдем там дневника Агнес Берлингтон, но очень боюсь, что именно этот дневник мы там и найдем. А теперь, мисс Эддар, если вы будете так любезны и проедете с нами в полицейское Управление, мы выполним там все формальности по возможности безболезненно - это, конечно, в том случае, если вы измените свое поведение и дадите толковое объяснение своим поступкам. - Никаких объяснений не будет! Ни толковых, ни бестолковых! - ответил Мейсон. - И мы будем пользоваться своим правом - хранить молчание. Кроме того, я хочу пять минут поговорить со своей клиенткой, господин лейтенант. Может быть, вы подождете в коридоре? После этого вы можете везти ее в Управление. - Переговорить с ней вы можете и в Управлении, - ответил Трэгг. - После того, как вы внесете это в регистрационную книгу? Конечно, если вы мне отказываете в разговоре с моей клиенткой... - Вы не так меня поняли, - поспешно сказал Трэгг. - Я не хочу ставить вам никаких препятствий, Мейсон. Во избежание осложнений. Значит, вы просите пять минут? - Да. - Что же, говорите, - ответил Трэгг и с саркастической улыбкой вышел из кабинета. Мейсон повернулся к Элен Эддар: - В этой бандероли - дневник Агнес Берлингтон? - Да. - Где вы его взяли? - В верхнем ящике бюро. - Хорошо, - сказал Мейсон. - Итак, вы приехали к ней, нашли ее мертвой, обыскали комнаты и забрали дневник? - Да. - Оружие какое-нибудь находили? - Нет. - А у вас есть оружие? - Почему вы об этом спрашиваете?.. Да, есть. - Какое? - Кольт тридцать восьмого калибра. - Где он сейчас? - О, Господи! Откуда я знаю! Где-то дома. Мне кажется... Ой, нет, вспомнила! Я давала его Уайту. Он хотел поупражняться в стрельбе. Выезжал за город с девушкой... ну, и поскольку он очень хороший стрелок, то хотел покрасоваться перед ней. - А что он потом сделал с револьвером? Отдал обратно? - Нет, он еще у него, если он не... О, Боже! - Ну, что там еще? - спросил Мейсон. - Теперь я все вспомнила! Он сказал мне, что положит его в мою машину, в "бардачок". - Вы не знаете, он уже положил его? - Не знаю, но думаю, что положил. - И, значит, когда полиция осматривала вашу машину, она могла обнаружить и револьвер? - Думаю, что могла. - Если окажется, - сказал Мейсон, - что роковая пуля была выпущена из этого револьвера, вас уже ничто не спасет. Присяжные вынесут вердикт о предумышленном убийстве. - Мне кажется... Вы думаете, что я вела себя совсем глупо... Да, мистер Мейсон? - Вы очень хорошо планировали свои действия, мисс Эддар. Вы пытались поступить как можно умнее, но выходило все наоборот. Адвокат вышел из кабинета. - Вам понадобилось всего три с половиной минуты, - дружески сказал Трэгг. - Вот и хорошо, - хмуро ответил Мейсон. - Оставшиеся полторы вы можете засчитать как сдачу от занятого мной у вас времени. 15 Мейсон сидел у себя в кабинете в расстегнутой у ворота рубашке. Перед им стояла чашка кофе. Пол Дрейк расположился напротив, в кресле для посетителей, и делал записи. Делла Стрит возилась с новой порцией кофе. Мейсон устало сказал: - Эта женщина втянула меня в грязную историю. А я слепо сунул туда свою голову и теперь не могу вытащить ее обратно. Я не могу рассказать тебе, Пол, что собирается предпринять полиция в отношении ее, потому что сам этого не знаю. И самое главное - я не знаю, нашла ли полиция оружие, из которого была застрелена Агнес Берлингтон. - У твоей клиентки есть оружие? - спросил Пол. - Это еще полбеды, - ответил Мейсон. - У нее есть револьвер, купленный в солидном магазине, и регистрационная книга этого магазина быстро подскажет полиции, чей это револьвер. - А где он сейчас? - Видимо, в руках полиции, - ответил Мейсон. - И мне совершенно необходимо узнать, Пол, из этого револьвера был произведен выстрел или нет. - А если из этого - что тогда? - В этом случае мне останется лишь поднять руки вверх, - ответил Мейсон. - Не будет и одного шанса из тысячи, что присяжные ее оправдают. - А если стреляли не из этого револьвера? - Тогда я попытаюсь доказать, что она вообще не стреляла. Ведь тот факт, что она имеет револьвер именно такого калибра, который был употреблен для убийства, в сочетании с другими факторами просто создаст картину неудачно сложившихся обстоятельств... - Но тем не менее обстоятельные улики останутся, - заметил Дрейк. - Я понял, что полиция способна доказать, что машина Элен Эддар стояла на подъездной дорожке к дому Агнес Берлингтон и что Элен Эддар побывала в этом доме задолго до того, как полиция была извещена об убийстве. И прокурор будет строить свое обвинение на том, что она утаила или уничтожила какие-то улики, находившиеся в доме, а потом направилась к тебе и пригласила с собой на место преступления, чтобы ты зафиксировал положение вещей и вызвал полицию. - Да, они будут придерживаться именно таких позиций, - ответил Мейсон. - Но, тем не менее, у меня будет достаточно возможностей разбить эту теорию. - Если они смогут доказать, что ее машина стояла у дома, а сама она побывала в доме, - сказал Дрейк, - то дело плохо. Тут уже придется давать Суду очень толковое объяснение. - И такое толковое объяснение не так уж трудно дать, - ответил Мейсон. - Я, например, думаю, что на судебном процессе выяснится, что Агнес Берлингтон умерла не позже, чем через два часа после приема пищи. И я хотел бы выяснить, что именно она ела и в какое время. - Как ты собираешься это узнать? - Неподалеку от ее дома находится универсальный магазин. И я думаю, что она время от времени ходила туда за провизией. Попробуй разузнать что-нибудь. - Ты думаешь, ее там кто-нибудь запомнил? - Не знаю. Но попытаться нужно. Ведь мы имеем дело с одинокой женщиной. Судя по всему, она регулярно покупала полуфабрикаты или еще какую-нибудь пищу. Если она вообще питалась одна, я думаю, что именно полуфабрикатами. Хочу напомнить, что полиция не хотела давать информацию относительно содержимого ее желуд