ть, но в этот момент отворилась дверь и в офис вошел Монроу, держа в руке сложенную ленту. Фотограф запечатлел его на пленке. - Ну? - спросил Мейсон. - По-моему мнению, - сказал Монроу, - эта женщина говорит правду. Репортер бросился к дверям, фотограф последовал за ним. Мейсон пожал руку Монроу, заплатил за тестирование и сказал своей клиентке: - Поезжайте домой и постарайтесь обо всем забыть, миссис Ансон. Не отвечайте ни на какие вопросы, от кого бы они не исходили. Пойдем, Делла, я думаю, что наступило время для завтрака. 14 Делла Стрит положила газету на стол Мейсона как раз в ту минуту, когда он вошел в кабинет. Крупные заголовки на первой странице сообщали: "Вдова оправдана". Шрифтом мельче внизу было напечатано: "Клиентка Мейсона согласилась подвергнуться тестированию на детекторе лжи". - Как все это представил наш репортер, Делла? - Господи, да как он мог это представить? - усмехнулась Делла Стрит. - Ты преподнес ему готовый материал. Он его приукрасил историй полиграфа, когда он изобретен и для чего, рассказал о покойном Леонарде Кейлере, об Американской Ассоциации Специалистов по полиграфу и о беседе с ее президентом... Весьма солидная статья. - Есть реакция? - поинтересовался Мейсон. - Нет, - ответила Делла Стрит. - Еще рано. Я... Зазвонил телефон. Делла Стрит подняла трубку и спросила: - Да, Герти? - Она улыбнулась Мейсону: - Окружной прокурор Гамильтон Бергер желает лично поговорить с тобой. - Пусть Герти соединяет, - сказал Мейсон и поднял трубку своего аппарата. - Да, мистер Бергер. Доброе утро. Как дела? - Чего вы предполагаете добиться, подняв такую шумиху вокруг дела Ансон? - спросил Бергер. - Противодействовать шумихе, поднятой полицией, будто бы Сельма Ансон уехала из города, чтобы ее не могли допросить. - Вы могли бы позволить полиции сделать это без вас. - Но пожелала бы полиция заявить в печати, что считает миссис Ансон невиновной? - Ни полиция, ни прокуратура не считают ее невиновной, сколько бы тестов детектором лжи вы ни предпринимали. - Одну минутку, мистер Бергер, - возразил Мейсон. - Не называйте аппарат "детектором лжи". Это не соответствует истине. На самом деле имеет место научный допрос, проводимый специалистом высокого класса с использованием полиграфа. - Хорошо, хорошо, - сказал Бергер. - Но я считаю необходимым обратить внимание на одно обстоятельство: Суд не одобряет подобное вмешательство прессы. - Какое именно? - Где обсуждаются результаты тестов "детектором лжи". - Я не знаю, чтобы кто-то до сих пор прибегал к помощи полиграфа для установления невиновности, - сказал Мейсон. - Если его и использовали в полиции, то для того, чтобы уличить человека во лжи и доказать его вину. Когда они не добиваются признания, они называют тест неубедительным и на этом успокаиваются. Я придумал принципиально новое применение. Когда возникают всякие слухи и кривотолки по поводу того или иного дела, я считаю целесообразным подвергнуть подозреваемого научному допросу с полиграфом и сообщить результаты в печати, какими бы они ни были. После этого все станет на свои места, а клеветники прикусят языки. - Суды не пойдут на это, - сказал Бергер. - Какой Суд осмелиться мне помешать? - спросил Мейсон. - Сами увидите. Считайте везением, если вас не обвинят в попытке оскорбить Суд. - Иными словами, - сказал Мейсон, - Суды пойдут на все, лишь бы не дать возможности человеку заявить во всеуслышание о своей невиновности? - Таким способом, да. - Почему? - Суды никогда не согласятся разрешить использовать тесты с полиграфом для доказательства вины подозреваемого. - Хорошо, - сказал Мейсон. - А как насчет добровольного признания? Они разрешают опубликовать его? - Ни в коем случае! - закричал Бергер. - После того, как подозреваемый сознался в содеянном, полиция не разрешит, чтобы его признание была опубликовано. - Что ж, - сказал Мейсон, - посмотрим на другую сторону картины. Предположим, что подозреваемый упорно твердит о своей непричастности к преступлению. Неужели Суд может запретить ему открыто заявить широкой публике о своей невиновности? - Конечно, нет. - Именно таково положение вещей в данном деле, - сказал Мейсон. - Суд мог бы запретить публикацию сообщения о тестировании полиграфом, показывающим вину человека, после его ареста. В нашем случае человек не был арестован, но его довели до такого состояния злословие и прямые инсинуации, что он добровольно идет на научное обследование с помощью полиграфа. Мы слишком долго раздумываем о правомерности применения этих научных тестов для доказательства вины и совсем не думаем об использовании их для установления невиновности. Человек, репутация которого запятнана косвенными уликами, а то и прямыми обвинениями, имеет право добиваться того, чтобы его репутация была восстановлена. - Вы не дослушали меня до конца, Мейсон, - взревел Бергер. - Я могу сказать, что в надлежащее время и в надлежащем месте _я_ намереваюсь просить Суд принять меры. - Какой Суд? - Который будет судить Сельму Ансон. - Вы собираетесь ее судить? - спросил Мейсон. - У нас имеются вещественные доказательства, которые в настоящее время мы оцениваем, - сообщил Бергер. - И мне кажется вполне вероятным, что миссис Ансон будут судить, невзирая на шумиху, которой вы рассчитывали запутать дело. - И вы намерены сделать это заявление в печати? - Я уже обрисовал прессе позицию прокуратуры в манере, приличествующей представителям закона. - Другими словами, вы пытаетесь противодействовать моей публикации, - сказал Мейсон. - Ничего подобного. Меня попросили изложить позицию прокуратуры, и я это сделал. - Когда мы окажемся в суде, - сказал Мейсон, - я непременно взгляну на ваше достойное заявление и проверю, нет ли в нем чего-то такого, что предназначено для целенаправленного, отнюдь не объективного воздействия на общественное мнение. - Вам будет не до этого! - заметил Бергер. - Представляю, как вы будете выглядеть, когда потерпите поражение после такой публикации в газете. - Человек всегда считается невиновным до тех пор, - сказал Мейсон, - пока его вина не будет доказана, мистер Бергер. - Благодарю вас, что вы предоставили мне возможность оживить в памяти основное юридическое правило, - с сарказмом ответил Бергер. - Не стоит благодарности, - весело сказал Мейсон. - Обращайтесь ко мне всякий раз, когда захотите вспомнить то, что исчезло у вас из памяти. Бергер резко повесил трубку. Мейсон улыбнулся Делле Стрит. - Окружной прокурор сказал, что сделал заявление в печати. - Оно уже опубликовано? - Появятся в вечернем выпуске, - сказал Мейсон. Снова раздался телефонный звонок. - Да, Герти? - сказала Делла Стрит и повернулась к Мейсону: - Джордж Финдли находится в приемной. Он выглядит разъяренным и требует немедленной встречи с тобой. - Требует? - переспросил Мейсон. - Так говорит Герти. Требует. - Пригласи его, - сказал Мейсон, - раз уж он требует. Послушаем, что он скажет. Делла Стрит с минуту колебалась, затеи нехотя подошла к двери в приемную и открыла ее. - Входите, мистер Финдли, - сказала она. Джордж Финдли, рослый и широкоплечий мужчина двадцати восьми лет, словно ураган ворвался в кабинет. - Какого черта вы пытаетесь делать? - спросил он у Мейсона. Мейсон внимательно посмотрел на посетителя. - В данный момент я пытаюсь выяснить, чего вы хотите, - сказал он. - Я не принимаю посетителей без предварительной договоренности, а для вас сделал исключение только потому, что вы выглядите весьма расстроенным. Так что же вам угодно? - Вы вмешиваетесь в семейные дела! - обвинил Финдли. - Присаживайтесь, - предложил Мейсон. - И объясните мне, почему я не должен вмешиваться в семейные дела? Адвокатам очень часто приходится это делать. - Тут совсем другая ситуация, - заявил Финдли. - Эта женщина - настоящая интриганка. Она уже отправила на тот свет своего мужа, а как только ей удастся заполучить дядю Ди, она отравит и его. Дядя Ди не протянет и двух лет. - Вы готовы это доказать? - спросил Мейсон. - Совершенно верно, я готов это доказать. - Тогда вам не следует попусту тратить время на разговоры со мной, - заметил Мейсон. - Отправляйтесь к окружному прокурору. - Именно по этой причине, - сказал Финдли, - я и хотел поговорить с вами. - Вот как? - усмехнулся Мейсон. - Ну, раз вы уже здесь, выкладывайте, что у вас на уме. - Вы представляете Сельму Ансон, - сказал Финдли. - Мне глубоко безразлично ее прошлое, пусть она еще убьет десяток мужей, лишь бы не трогала дядю Ди. Он милейший и доверчивый человек, который совершенно не умеет разбираться в окружающих, а особенно в людях типа Сельмы Ансон. Он считает ее такой, какой она ему кажется, принимая все за чистую монету. Так вот, я предоставил Сельме Ансон возможность выйти сухой из воды. Как я понимаю, она ухватилась за нее, но тут в игру вмешались вы и все испортили. - Каким образом? - Своим проклятым тестированием на "детекторе лжи". - Это вовсе не было проклятым тестированием на "детекторе лжи", - усмехнулся Мейсон, - а тест при помощи детектора правды. Я хотел установить точно, что моя клиентка говорит правду. - Не знаю, чего вы добиваетесь, - сказал Финдли, - и меня это ни не интересует. Показания "детектора лжи" не примут во внимание на суде. - Пожалуйста, - произнес Мейсон, - успокойтесь и внимательно выслушайте то, что я скажу. Я заставил свою клиентку подвергнуться допросу эксперта, а тот использовал при этом полиграф точно так, как врач мог бы использовать стетоскоп. - Вы же знаете, что такие тесты суд не принимает во внимание. - Я вовсе не добиваюсь того, чтобы суд их принял во внимание, - сказал адвокат. - Моя клиентка не находится под судом. - Ну, этого ей не избежать. - Что вы имеете в виду? - Я пытаюсь добиться взаимопонимания с вашей клиенткой, мистер Мейсон, - сказал Финдли. - Я раскрою перед вами карты. Предупреждаю, если вы вздумаете в суде спросить меня о том, что я говорил, то покажу под присягой, что вы меня оболгали... А теперь попросите секретаршу выйти, мы потолкуем, как мужчина с мужчиной. - Говорите как мужчина мужчине все, что вам заблагорассудится, - сказал Мейсон. - Если же вы намереваетесь рассказать факты, которые, по вашему мнению, не должны выходить за пределы этой комнаты, вам разумнее уйти отсюда, не раскрывая рта. - Одну минутку, - сказал Финдли. - Ведь если мы и дальше будем разговаривать в таком тоне, мы ни о чем не договоримся. - А мы должны договориться? - спросил Мейсон. - Я думаю, да. - Почему? - Потому что я состоянии помочь вашей клиентке. - Каким образом? - Я не могу полностью раскрывать карты, - заявил Финдли, - пока не выясню, какими козыри у вас на руках. - Моя позиция предельно проста, - сказал Мейсон. - Начались разговоры, будто миссис Ансон известны что-то о смерти ее мужа, что она утаивает. Затем кто-то подсказал полиции, что якобы она сама имеет отношение к его смерти... Иными словами, что именно она его отравила. Эти инсинуации, эти необоснованные намеки не что иное, как злобная клевета, которая привела к дискредитации личности. Когда я установлю, кто ее распускает, где, когда и кому это было сказано, я намереваюсь предпринять соответствующие шаги, чтобы наказать клеветника. - Своими угрозами вы меня все равно не напугаете! - Я вовсе вам не угрожаю. Я объяснил свою позицию. - Я расцениваю это как угрозы. - Я не могу контролировать ход ваших рассуждений. Думайте что угодно. - Вы ведь собираетесь защищать интересы своей клиентки, не так ли? - Естественно. - Я могу оказаться весьма ценным в этом плане. - Что вы имеете в виду под словами весьма ценным? В смысле вашей стоимости? - Я совершенно не заинтересован в деньгах. - Тогда в чем вы заинтересованы? - Мистер Мейсон, попытаемся добиться взаимопонимания. Мне бы очень хотелось, чтобы вы знали мою позицию. - И какова ваша позиция? - В известном смысле вы можете назвать меня другом семьи Арлингтонов. - Это лишь одна сторона вашей позиции, а каковы другие? - спросил Мейсон. - Вы меня не поняли. Я имею в виду мою позицию, как личности вообще. - Так кто же вы с этой точки зрения? - Я бизнесмен, - сказал Финдли. - Продолжайте. - Дилейн Арлингтон, дядя Ди, удивительный человек. - Не спорю. - Он мне очень нравится. К сожалению, как и все смертные, с каждым прожитым днем он стареет. В настоящее время он достиг того возраста, когда начал испытывать одиночество, и поэтому стал легко поддаваться постороннему влиянию. Появляется ваша клиентка и производит на него впечатление. Мы все знаем, что когда мужчину притягивает секс, он теряет способность беспристрастно оценивать женщину. Он ее идеализирует. - А у вас самого иммунитет к сексу? - спросил Мейсон. Финдли рассмеялся. - Если желаете знать, меня интересует Милдред Арлингтон. Мы собираемся пожениться. - И в качестве ее будущего мужа, - заметил Мейсон, - вы заинтересованы в том, чтобы после смерти ее дяди Дилейна его деньги достались ей, если не полностью, то хотя бы побольше? - Если вам угодно, пусть будет так. - Я просто спрашиваю, - пожал плечами Мейсон. - Отлично, как мне кажется, мы начали приоткрывать свои карты, верно? - Продолжайте дальше, - предложил Мейсон. - Так вот, ваша клиентка, Сельма Ансон, известна вам весьма поверхностно. Сдержанная, воспитанная, неглупая женщина, довольно приятной наружности, не так ли? Откуда вам знать о ее недостатках. Вы принимаете ее такой, какой она кажется. Это ваша привилегия и в то же время обязанность. Но с фактами приходится считаться всем, даже адвокатам. Сельма Ансон отравила своего мужа, Билла Ансона, для того, чтобы получить страховку. И распорядилась деньгами очень умно. Она не без амбиции, жадная и находчивая. Ей не терпится добавить денег к тому, что у нее имеется, а поэтому она решила женить на себе Дилейна Арлингтона. Как только она выйдет за него замуж и заставит его составить в свою пользу завещание, дни Дилейна Арлингтона будут сочтены. Сельма предприимчивая, проницательная особа, которая не упустит предоставляющуюся ей возможность. - А как вы охарактеризуете себя? - спросил Мейсон. - Ну что же, - сказал Финдли, - я тоже предприимчивый и ловкий человек. - Продолжайте, - сказал Мейсон. - Окружному прокурору хочется осудить Сельму Ансон за убийство мужа. Страховой компании, разумеется, очень хочется, чтобы установили, что Сельма Ансон убила мужа и поэтому не имеет права и на выплаченную ей страховую сумму, и на полученную с них прибыль. Ну, а я в состоянии предоставить окружному прокурору и страховой компании столь необходимые им доказательства ее вины. - Комментариев не будет, - сказал Мейсон. - Мне известно, что вы, как адвокат, не имеете права идти ни на какие сделки. И я, как свидетель, тоже. Но я вовсе не хочу таскать из огня каштаны для полиции. С другой стороны, я не хочу доставлять неприятности Сельме Ансон, она очень приятная, достойная уважения женщина, если не считать некоторых особенностей ее характера, которые не всем известны. И, в конце концов, кто я такой, чтобы ее судить? - Продолжайте, - сказал Мейсон. - Так вот, мне не стоит большого труда добиться того, чтобы Сельма Ансон не вышла замуж за Дилейна Арлингтона, просто снабдив окружного прокурора бесспорными доказательствами ее вины. Тогда ее непременно осудят за убийство мужа, Если же, с другой стороны, Сельма Ансон добровольно откажется от Дилейна Арлингтона, то есть если она куда-нибудь уедет, я сомневаюсь, чтобы у окружного прокурора нашлось достаточно улик, чтобы ее осудить. Во всяком случае, он лишится великолепного шанса выиграть громкое дело. Другое дело, если я сообщу ему об известном мне факте... - Комментариев не будет, - сказал Мейсон. - А по-моему, подошло время сделать комментарии. - Хорошо, - согласился Мейсон. - Вот мой комментарий: Вон! - Я не понял, вы хотите меня прогнать? - Я гоню _в_а_с_ вон, - сказал Мейсон, встал из-за стола, подошел к двери и открыл ее. - Одну минуточку, - сказал Финдли. - Не забывайте свой долг перед клиенткой. Вы обязаны сделать все в ее интересах, пойти на любую выгодную ей сделку. Я предлагаю вам... - Вон! - прервал его Мейсон. Финдли встал с места: - Говорю вам... Мейсон с угрожающим видом шагнул вперед. - Вон! Финдли, заметив выражение его лица, попятился к двери. - Вы будете жалеть об этом до конца своих дней. - Вон! - повторил Мейсон. - Вы сами вынуждаете меня пустить в ход моего козырного туза, - сказал Финдли. - Через две секунды, - сказал Мейсон, делая еще шаг вперед, - вы вынудите _м_е_н_я_ пустить в ход _м_о_е_г_о_ козырного туза. Финдли поспешно ретировался в коридор. Мейсон закрыл дверь. - Ну? - спросила Делла Стрит. - Ты думаешь, что он блефовал? Мейсон мрачно покачал головой. - Я думаю, что в течение ближайших суток Сельма Ансон будет арестована по подозрению в убийстве мужа. - По-твоему, Финдли на самом деле имеет какие-то важные доказательства? Мейсон прищурился. - Он бы не посмел явиться ко мне, если бы у него ничего не было. Вообще-то, он мог приоткрыть свои карты, если б я изъявил готовность вступить с ним в сговор. - А ты этого не захотели? - Я не желаю иметь ничего общего с подобными типами, - сказал Мейсон. - У меня имеются обязательства перед клиенткой, а также перед моей профессией и перед самим собой. - Мне показалось, что ты хотел его ударить. Мейсон усмехнулся. - Ты права, я действительно хотел, - сказал он. - Но если бы я это сделал, то, вероятно, сожалел бы об этом целый год. - Но ты же не ударил его! - воскликнула она. - И поэтому буду жалеть об этом всю жизнь! - проворчал Мейсон. 15 Когда Мейсон на следующее утро пришел в контору, Делла Стрит подняла голову, приветливо улыбнулась и сказала: - Тебя ожидает Дафна Арлингтон. Она находится здесь с самого открытия, пришла даже раньше Герти. - Не знаешь, зачем я ей понадобился? - спросил Мейсон. - Ситуация в деле Арлингтонов довольно сложная. - Она страшно волнуется. По-моему, рассказала бы все и мне, если бы там не было Герти. - Очень приятная девушка, - сказал Мейсон. - Приведи ее сюда. Делла кивнула, прошла в приемную и тут же вернулась с Дафной Арлингтон. - Извините, что вам пришлось меня ждать, Дафна, - сказал Мейсон, - но сегодня утром у меня были дела. - Все нормально, мистер Мейсон, мне просто необходимо было с вами повидаться, прежде чем... ну, прежде чем что-то случится. - Что, например? - Все так сложно, - сказала она. - Я даже не знаю с чего начать... Это связано с Джорджем Финдли, ну и, конечно же, с Милдред. Потому что Финдли ее окончательно заворожил. По-моему, теперь он даже думает за нее. Она превратилась в его послушную тень. - Весьма сильная личность, спору нет, и напористый... - Вот именно, напористый и беспринципный. Я бы даже сказала, бессовестный. Вот из-за него-то я к вам и приехала. - Вы хотите сказать, он поручил вам постараться переубедить меня? - Нет, нет! Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я искренне хочу, чтобы дядя Ди был счастлив, он этого заслуживает. И я убеждена, они с Сельмой Ансон просто созданы друг для друга. С нею он найдет то, чего ему не доставало всю жизнь. Но в финансовом отношении мое положение от этого заметно пострадает, то есть я предполагаю, что пострадает, но тем не менее хотела бы, чтобы они поженились. Похоже, теперь на этом надо поставить крест. - Почему? - Сельма Ансон ни за что не согласится на брак до тех пор, пока у нее над головой висят тучи. А я боюсь, она не развеется до конца ее жизни... - Что думает ваш дядюшка? - Смешно сказать, но дядя Ди сейчас даже больше влюблен, чем раньше. Он без конца твердит, что должен оберегать Сельму, пустив в ход всевозможные средства, и, как мне кажется, он готов немедленно сделать ей предложение, если еще не сделал. Только Сельма на это не пойдет. - Почему? - Поставьте себя на ее место, мистер Мейсон. Газетная шумиха вызвала незатихающие сплетни и пересуды в том обществе, где ей пришлось бы вращаться как жене дяди Ди. Да и большинство членов нашей семьи относится к ней с нескрываемой враждебностью. Нет, она этого не выдержит. Перед таким натиском не устоит никакой брак, да и дядя Ди тоже. Это потребовало бы от него изменить взгляды на жизнь... Потом, представьте на минуту, он простудится или подхватит самый обычный грипп в легкой форме. Представляете, что будет? К его дверям немедленно потянется вереница сочувствующих и запоют со скорбными лицами: "Дядя Ди, мне безразлично, что вы думаете о случившемся, но я настаиваю, чтобы вас лечили от мышьякового отравления". Мейсон молчал, внимательно слушая. - А теперь мы подходим, - продолжала Дафна, - к причине, побудившей меня приехать к вам в такую рань. Я очень волнуюсь и могу что-то упустить, тогда прервите меня без стеснения. Мне известно, что к вам приезжал Джордж Финдли. По всей вероятности, он предполагал, что ему удастся заключить с вами сделку. Ведь он убежден, что все на свете продается и покупается. Но он не дурак и понимает, сейчас ему одному Сельму не напугать. А вот по-вашему совету она, несомненно, согласилась бы отправиться в путешествие на другой конец земли. Туда, где дядя Ди не смог бы ее разыскать. Вот он и пообещал бы за это умолчать о каких-то известных ему фактах, не зная которых полиция ничего не сможет сделать, а дело само собой заглохнет. Видимо, вы решительно выставили его из кабинета, ну, и он начал придумывать что-то другое. Так вот, вчера вечером я вошла в малую гостиную, чтобы взять забытую там книгу. До этого я играла в теннис, на мне были теннисные туфли на каучуковой подошве и я передвигалась совершенно бесшумно. Я не собиралась подслушивать, не имела даже понятия, что кто-то может находиться в комнате. Оказалось, на кушетке сидели Милдред и Финдли. Мне показалось, они только что о чем-то договорились и теперь обсуждают подробности. Я слышала, как Джордж сказал: "И мы позволим твоему дядюшке самому обнаружить эту улику, так чтобы..." Тут Милдред заметила меня и легонько толкнула Джорджа. Тот понял сигнал, он даже не стал оборачиваться, лишь на мгновение запнулся, затем продолжил тем же тоном: "...наглядно ему показать, что такое вложение капитала оказалось бы пустой тратой денег. Мне думается, куда лучше убедить его таким образом, нежели пытаться отговорить". Милдред сразу же подхватила: "Да, конечно, ты прав..." Потом подняла голову и спросила: "Тебе что-то нужно, Дафна?" Я ответила: "Всего лишь мою книгу" - и тут же вышла. Но я уверена, мистер Мейсон, что они задумали какую-то подлость. Похоже, они намерены подсунуть какое-то фальшивое вещественное доказательство в такое место, где его непременно обнаружит дядя Ди и... Ну вы сами понимаете, что тогда получится. Дядя Ди будет вынужден сообщить о своей находке полиции. Он сделает это неохотно, против воли, но иначе поступить просто не сможет. Если его показания отправят Сельму в тюрьму или... или... или, давайте смотреть правде в глаза, в газовую камеру, вы представляете сами, что случится... Нет, он этого не переживет. А ведь Милдред и Джордж только и ждут такого развития событий. - Они собираются пожениться? - спросил Мейсон. - Да. Иногда я думаю, что они уже поженились. Понимаете, ведь им можно это сделать тайком, но ведут себя очень осторожно. Дяде Ди очень не нравится Джордж. Если Милдред выйдет за него замуж, то Джордж станет членом семьи. Но, вообще-то, дядя очень деликатный и покладистый человек, он предпочитает ни во что не вмешиваться. Фактически, как я думаю. Милдред опасается, что если она сейчас выйдет за Джорджа и переедет к нему, терпению дяди Ди придет конец, он настолько предубежден против Джорджа, что посчитает это личной обидой и предпримет определенные шаги в пользу других... Ну, а если Милдред вздумает после замужества остаться с Джорджем жить в дядином доме вместе с остальными, сразу начнутся трения... - Кто живет в доме? - спросил Мейсон. - Ну, я, конечно. Потом Фоулер с Лолитой. Фоулер - мой старший брат. Мы все втроем постоянно живем у дяди. Кроме Фоулера у меня есть еще один брат, на год старше меня, Марвин Арлингтон, он тоже женат и живет в Сан-Франциско. Мы с ним не часто видимся, хотя, по возможности, он старается нас навещать. Однако его жена Розмари предпочитает на праздники уезжать к своим родителям. У Фоулера еще нет детей, они женаты около года. Далее, разумеется, Милдред... Она себя чувствует хозяйкой в доме. - А дом большой? - поинтересовался адвокат. - Огромный дом, в котором слишком много комнат, уборка помещений отнимает уйму времени и сил. К тому же вокруг большой сад. Нам приходится помогать по хозяйству. У нас есть приходящие кухарки и экономка, они работают поденно, не слишком переутомляются, но приходится ничего не замечать. Ведь сейчас найти домашнюю прислугу непросто. - Очень большой дом? - Очень. Есть и теннисный корт, и плавательный бассейн, летний павильон, так называемая беседка, специально предназначенная для пикников с традиционным блюдом из мяса, зажаренного на решетке. Громоздкий старомодный флигель, но он устраивает дядю Ди, который обожает проводить в нем семейные сборища. - Он человек богатый? - уточнил Мейсон. - Очень богатый. - Он любит приглашать гостей? - Сейчас нет, - ответила Дафна, - это сопряжено с трудностями из-за прислуги, дяде пришлось отказаться от многих прежних привычек. Больше всего он любил устраивать пикники. Как я уже говорила, специально для этого сооружена большая пристройка-беседка со столом и всякими приспособлениями для стряпни на открытом воздухе. Дядя Ди любит сам жарить бифштексы, у него имеется какой-то особый рецепт острого соуса, который является предметом его гордости. Его секрет, который он никому не говорит, потому что... да вы сами, наверное, знаете... Делла Стрит улыбнулась. - Он знает, - сказала она. - Так вы предполагаете, они могли сфабриковать какие-то фальшивые улики? - спросил Мейсон. - Я не знаю. Но я знаю, что моя кузина Милдред такая же предприимчивая и беспринципная, как и Джордж Финдли. Ну а он, по-моему, настоящий охотник за приданым, человек, который способен погубить кого угодно ради собственной выгоды. Для него все средства хороши. - Обед, во время которого отравили Вильяма Ансона, состоялся в доме вашего дяди? - спросил Мейсон. - Ну да, это был семейный ужин, на него из посторонних пригласили только Сельму Ансон и ее мужа. Тогда дядя Ди решал с ним вопрос о приобретении какой-то недвижимости... Вечер был теплым и душным. Дядя Ди был очень весел и энергичен, возился с бифштексами, вымачивал их в какой-то смеси, прежде чем жарить, готовил соус. Лолита приготовила свое коронное блюдо, крабовый салат, потому что дядя Ди его очень любит. Она приготовила его рано, поставила в холодильник, но потом достала оттуда, чтобы спрятать другие блюда. Она собиралась освободить место и снова убрать салат в холодильник, но ее позвали к телефону, а потом надо было бежать в парикмахерскую. Салатницу она накрыла крышкой от мух. День был жаркий, а салат, как я предполагаю, простоял на столе до самого вечера, хотя Лолита отрицает. - Ужинали в беседке под навесом? - спросил Мейсон. - О, да, у нас там имеется большой гриль для приготовления мяса, длинный стол со скамьями, ну, и все остальное, включая электрическое освещение, водопровод, даже портативный бар и кухонную плиту. - И все заболели? - Ну да, у всех, кто ел крабовый салат, разболелись животы. У дяди Ди очень сильно, а несчастного мистера Ансона пришлось отправить в больницу, где он и скончался, несмотря на принятые врачами энергичные меры. - В то время никто не заподозрил ничего иного, кроме пищевого отравления? - Нет. - Ваш дядя продолжает увлекаться пикниками? - Господи, нет! Он бы ни за что на свете не согласился приблизиться к беседке. После всего случившегося в тот вечер, он просто запер калитку - у нас там калитка из чугунного литья, а не дверь - повесил на нее замок, и мы забыли думать про пикники, про наши фирменные блюда, которыми каждый из нас так гордился. - Кто был на том ужине? - спросил Мейсон. - Вся семья. Милдред. Тогда она еще не была знакома с Джорджем Финдли. Мой брат Марвин и его жена Розмари, второй брат Фоулер и его жена Лолита. Ну, и сам дядя Ди, понятно. Кроме того, мистер и миссис Ансон. Как я и говорила, семейный вечер, одни Ансоны из посторонних. - Значит, это было до того, как появился Джордж Финдли? - Да, месяца за три-четыре. Тогда еще Милдред не была с ним знакома. - Помните ли вы какие-либо подробности вечера? - Как ни странно, ничего, кроме того, что в беседке было удушливо жарко. Мы что-то пили у бара, потом поболтали немного и двинулись домой. Именно тут мистер Ансон пожаловался на резь в желудке. Ему становилось все хуже и хуже, его жена решила вызвать такси и ехать домой, не заходя в дом. Внезапно у дяди Ди началась рвота, а следом за ним и у всех остальных. Мы вызвали врача, он спросил, что мы ели, а когда ему рассказали про салат с крабами, он заявил, что нет сомнений, это случай пищевого отравления. Злополучный салат постоял в холодильнике, промерз, затем оттаял, а при таких обстоятельствах бактерии размножаются с невероятной быстротой. - Обследовала полиция беседку и другие помещения? - Да, они приезжали дней десять назад, двое полицейских в штатском. И дядя Ди водил их по всему дому. - Они что-нибудь фотографировали? - Кажется, да. Да, точно, фотографировали. А потом этот тип из страховой компании, Герман Болтон, тоже приходил раза два или три. - Даже два или три раза? - удивился Мейсон. - Неужели он не мог найти все, что можно было найти в первый раз? - Он расспрашивал дядю Ди дважды, возможно, трижды. Один раз пошел в беседку и долго там сидел, все внимательно разглядывал, после набросал план помещения, а под конец сделал несколько снимков. - Что же, - сказал Мейсон, - я буду настороже. Не представляю, как им удастся сфабриковать улики, но ваши опасения кажутся мне вполне обоснованными. Если бы дядюшка действительно обнаружил вещественные доказательства, которые могут повлиять на судьбу Сельмы Ансон, он пережил бы это очень тяжело. - Это разобьет ему сердце, - сказала Дафна. - Я уверена, что дядя Ди предпочел бы покончить с собой, нежели явиться в суд с чем-то, помогающим обвинить Сельму... Вы думаете, суд состоится, мистер Мейсон? - Боюсь, что да, - сказал Мейсон. - Как я понимаю, полиция медленно, но настойчиво собирает данные. - Все это страшно жестоко и несправедливо! - воскликнула Дафна. - И вы полагаете, у них есть шансы? - Что вы имеете в виду? - Осудить Сельму. - Сельма Ансон, - сказал Мейсон, - не из тех женщин, которые способны убить своего мужа и никогда бы не прибегла к помощи яда. Раз она не отравила Вильяма Ансона, а я в этом уверен, осудить ее будет трудно. С другой стороны, Дафна, не слишком себя обольщайте. Бывали случаи, когда людей приговаривали к длительному тюремному заключению и даже к газовой камере на основании ловко и умно подстроенных доказательств. - Вы хотите сказать, что можно сфабриковать дело об убийстве? - Можно очень, очень просто сфабриковать дело об убийстве, - ответил Мейсон. - Но вы сделаете все возможное для Сельмы? - спросила она и добавила: - Пожалуйста. - Я сделаю все, что смогу, - пообещал Мейсон. 16 Пол Дрейк позвонил в два часа дня. - Ты готов к неприятному известию, Перри? - Стреляй! - Большое Жюри обвинило Сельму Ансон в убийстве мужа. Не могу тебе назвать, из каких источников мне стало это известно, но сведения точные. - Когда принято решение? - Минут двадцать назад. - Благодарю, Пол, - сказал Мейсон. - Это дает мне возможность первому предпринять необходимые шаги. - Он положил трубку и повернулся к Делле. - Они обвинили Сельму Ансон. Позвони ей по телефону, Делла. Делла Стрит набрала номер и через некоторое время покачала головой. - Она дала еще один номер, - сказал Мейсон. - Позвони по нему. Через некоторое время Делла Стрит сообщила: - Да, она по этому телефону. Она на линии, шеф. Мейсон взял трубку. - Миссис Ансон? Говорит Перри Мейсон. Есть ли у вас при себе наличные деньги, - спросил адвокат, - или можете ли вы их немедленно раздобыть, а если да, то сколько? - Это очень нужно?.. - Просто необходимо, - заявил Мейсон. - Сто тысяч долларов найдете? - Да. - Через полчаса? - Для этого мне понадобиться лишь выписать два чека. - Берите чековую книжку, - сказал Мейсон. - Приезжайте ко мне в офис без задержки. Когда вы здесь будете? - Через тридцать минут. - Постарайтесь уложиться в двадцать, - попросил Мейсон. Адвокат повесил трубку и стал расхаживать по кабинету из угла в угол. Минут через десять он позвонил Дрейку. - Пол, - сказал он, - мне нужно установить наблюдение за Джорджем Финдли. - На какое время? - До тех пор, пока не скажу, что хватит. Задействуй столько людей, сколько потребуется. - Ты же знаешь, что постоянная слежка обходится дорого, - предупредил Пол. - Приходится платить трем оперативникам, которые сменяются через восемь часов, а через каждые два часа их нужно подменять на десять минут, чтобы они могли хотя бы... - Не рассказывай мне про свои трудности, - попросил Мейсон, - у меня своих проблем достаточно. Установи наблюдение за Финдли. - Как скажешь, - ответил Дрейк и повесил трубку. Мейсон повернулся к Делле: - Соедини меня с лейтенантом Трэггом из Отдела по раскрытию убийств. Она кивнула и через минуту сообщила: - Он у аппарата. - Добрый день, господин лейтенант, - поздоровался Мейсон. - Я хочу с вами поговорить. - О чем? - Об убийстве. - Вы имеете в виду какое-то конкретное убийство? - Возможно, - сказал Мейсон. - Скажите, вы не могли бы меня принять минут через тридцать? - Это важно? - спросил Трэгг. - Очень важно, - ответил Мейсон. - Когда вы услышите, о чем я намереваюсь сказать, вы поймете, насколько это важно. - Я жду вас, - согласился Трэгг. Мейсон положил трубку, а через десять минут раздался телефонный звонок и Герти предупредила: - Пришла миссис Ансон. Мейсон вышел в приемную, чтобы встретить клиентку. Он провел ее к себе в кабинет, запер дверь и сказал: - Миссис Ансон, приготовьтесь услышать неприятную новость. Большое Жюри обвиняет вас в убийстве мужа. У нее побелело лицо, она покачнулась, и Делла, испугавшись, как бы клиентке не стало плохо, обняла ее рукой за талию и подвела к креслу. - Теперь прошу меня внимательно выслушать и выполнить все в точности, - сказал Мейсон. - Я хочу добиться, чтобы вас выпустили под залог, но для этого требуется все самым тщательным образом продумать. - Я не знала, что выпускают под залог по делам об убийствах. - Решение зависит исключительно от судьи, - сообщил Мейсон. - Я не знаю, какими доказательствами против вас располагает обвинение. Но у них определенно есть что-то такое, о чем нам не известно. Успех нашей стратегии зависит от того, сумеем ли мы первыми нанести удар. Я хочу, чтобы вы сейчас отправились со мной и ни с кем ни о чем не говорили, если при этом не будет меня, а когда я буду присутствовать, я хочу, чтобы вы предоставили мне одному заниматься переговорами. Вы же ограничьтесь одной единственной фразой: "По всем вопросам обращайтесь к мистеру Мейсону". Я попробую вывести вас отсюда через черный ход, у меня предчувствие, что в противном случае у нас могут возникнуть осложнения. - Мейсон поднял телефонную трубку и попросил: - Соедини меня с кабинетом администратора нашего здания, Герти. Когда его соединили, он сказал: - Это Перри Мейсон. Не могли бы вы сейчас поднять грузовой лифт на мой этаж? Я хочу вам кое-что вручить. - Что именно? - осторожно спросил администратор. - Двадцать долларов, - сказал Мейсон. Какое-то время в трубке молчали, наконец послышалось: - Хорошо, мистер Мейсон. Мейсон макнул рукой Делле Стрит. - Обороняй крепость, Делла. Помни, что мистера Мейсона нет на месте, он куда-то уехал. Когда вернется и где находится ты не имеешь ни малейшего представления... А пока спустись вниз, быстро поймай такси, скажи водителю объехать по аллее вокруг здания и остановиться у входа в грузоподъемник. Делла Стрит кивнула. Мейсон распахнул дверь, пропуская секретаршу и миссис Ансон. Делла Стрит пошла к пассажирским лифтам. Мейсон же, поддерживая миссис Ансон под руку, повел ее в противоположный конец коридора. Администратор с широкой улыбкой ожидал у распахнутой двери грузового лифта. Адвокат молча протянул ему двадцать долларов, которые тот сунул в карман и пробормотал "спасибо", рассматривая Сельму Ансон. Двери кабины закрылись, и она спустились в подвал. Адвокат помог своей спутнице подняться по крутым ступенькам лестницы и вывел на аллею. Через минуту они уже садились в такси. - В Управление полиции, - попросил он. Водитель посмотрел на пассажиров, узнал адвоката и сказал: - Хорошо, мистер Мейсон. Машина вывернула на проезжую часть и через десять минут остановилась перед зданием полицейского Управления. Мейсон, не обращая внимания на дежурного, пошел с миссис Ансон на второй этаж к кабинету лейтенанта Трэгга. - Лейтенант, - сказал он, - с этой женщиной вы так и не познакомились в Эль-Пасо. Миссис Сельма Ансон. Трэгг с трудом согнал с лица удивленное выражение. - Как поживаете, миссис Ансон? - Как нам сообщили, - сказал Мейсон, - Большое Жюри приняло решение предъявить обвинение миссис Ансон. Мы приехали сюда, чтобы добровольно отдать себя в руки закона и чтобы нас немедленно направили к мировому судье. - Но, это в компетенции окружного прокурора, - сказал Трэгг. - Хорошо, - ответил Мейсон, - свяжитесь с окружным прокурором, но я настаиваю, чтобы официально был зафиксирован факт добровольной явки миссис Ансон в полицию. - Откуда вы узнали о решении предъявить обвинение? - спросил Трэгг. - Разве сообщения по радио еще не было? - удивился Мейсон. - Н_е _б_ы_л_о_, - усмехнулся Трэгг. Журналистам уже стало известно, что Перри Мейсон и какая-то женщина вошли в кабинет Трэгга и они в ожидании собрались в коридоре. Трэгг вздохнул, распахнул дверь и сказал: - Входите, господа. Это адвокат Перри Мейсон. С ним его клиентка Сельма Ансон. Она добровольно явилась сюда. Ей будет предъявлено обвинение в предумышленном убийстве. Решение об этом вынесло Большое Жюри. Я сейчас свяжусь по телефону с окружным прокурором. - И, - сказал Мейсон, - мы намерены отвести миссис Ансон к мировому судье. - Я уже сказал, что это дело окружного прокурора, - заявил Трэгг. - Нет, - возразил Мейсон, - полиции и окружного прокурора. Засверкали вспышки фотокамер, посыпались вопросы. Мейсон поднял руки. - Никаких вопросов, господа, - сказал он. - Миссис Ансон сделает заявление в свое время. В этот момент к ним подошел заместитель окружного прокурора, оказавшийся в этом же здании. Трэгг объяснил ему, что происходит. Миссис Ансон отвели в женское отделение тюрьмы и взяли отпечатки пальцев, предварительно зарегистрировав в журнале. Потом по настоянию Мейсона ее вызвали к мировому судье. - Если Суд разрешит, - начал Мейсон, - я буду представлять Сельму Ансон. Большое Жюри предъявляет ей обвинение в преднамеренном убийстве. Доказательств, подтверждающих это обвинение, нет, и я намерен доказать это в суде. Тем временем эта деликатная, легко ранимая женщина, у которой за всю жизнь не было недоразумений с законом, хотя бы по поводу утерянного билета за проезд в городском транспорте, оказывается обвиненной. И несмотря на пережитый шок, она спешит явиться в полицию, чтобы сдаться на милость Суда. - Что вы имеете в виду? - спросил судья. - Я убежден, что это как раз тот случай, когда обвиняемого следует освободить под залог. - Взятие на поруки или освобождение под залог не допускается в делах о преднамеренном убийстве, - заявил заместитель окружного прокурора. - Вопрос об этом решает Суд, - возразил Мейсон. - Перед вами женщина, добровольно явившаяся в полицию, она охотно внесет наличными требуемую сумму залога. Как хорошо известно Суду, лицо, представшее перед мировым судьей для того, чтобы тот решил вопрос о временном освобождении его под залог, не считается виновным. От Суда требуется лишь выяснить суть дела, материальное положение обвиняемого и определить размер залога, который назначается, чтобы гарантировать явку обвиняемого в суд в назначенное время. В данном конкретном случае обвиняемая добровольно явилась в полицию. Она охотно внесет сумму залога наличными. - Что вы предлагаете? - спросил судья. - Мы предлагаем внести в качестве залога пятьдесят тысяч долларов. Заместитель окружного прокурора вскочил с места: - Ваша Честь, это же смешно! Дело о преднамеренном убийстве! Нет такой суммы денег, которая гарантировала бы явку в суд обвиняемого по делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни! - Вы намерены требовать смертной казни? - спросил Мейсон. - Я не знаю. Я еще не советовался с шефом, - ответил заместитель окружного прокурора. - Но я знаю, что она обвиняется в преднамеренном убийстве. - Если вы не знаете, намерена ли прокуратура требовать смертной казни, - сказал Мейсон, - не оказывайте психологическое давление на Суд, говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление. Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся к заместителю окружного прокурора. - Вы возражаете против того, чтобы определить сумму залога в пятьдесят тысяч долларов? - спросил он. - Конечно, возражаю, - сказал тот. - Я считаю эту сумму недостаточной. Я вообще полагаю, что в деле об убийстве залог недопустим... - Обвиняемая получает право внести залог в размере ста тысяч долларов, - постановил мировой судья, - или же залог под имущество в размере... - Мы согласны внести залог, - вмешался Мейсон. - Миссис Ансон взяла чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут. - Очень хорошо, - ответил судья. - Обвиняемая освобождается под залог в сто тысяч долларов. Мейсон низко поклонился: - Благодарю вас, Ваша Честь. 17 Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты. - А где присяжные? - спросила она. - Их не будет, - сказал Мейсон. - Слушание по делу ведет судья Лиленд Кроудер. - Разве не лучше, если бы были присяжные? - Их присутствие, - сказал Мейсон, - не всегда бывает полезно. Если речь идет о деле, исход которого известен заранее, где обвинение диктует условия, присяжные для стороны защиты просто необходимы. Иногда удается сыграть на сочувствии присяжных или привлечь на свою сторону несколько человек из двенадцати и добиться, чтобы состав присяжных не пришел к общему мнению. Однако на этот раз я не хотел, чтобы дело слушалось с присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог. - Разве это что-то меняет? Мейсон улыбнулся, посмотрел на переполненный зал, потом перевел взгляд на часы. - Судья Кроудер задерживается. Это не похоже на него, обычно он пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок. В делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно это делает на время всего процесса, чтобы исключить возможность влияния на членов Скамьи Присяжных. - Почему? - спросила она. - Подумайте о психологическом эффекте, - сказал Мейсон, - в особенности, если кто-то из присяжных верит материалам обвинения. "Вот женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а разгуливает совершенно свободно всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры, а мы, присяжные, в это время сидим взаперти". - Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, - сказала Сельма Ансон. - Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит, что они могут упрятать меня за решетку на время процесса. - Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, - сказал Мейсон, - не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но... - Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной и мне придется отправиться в тюрьму или в камеру предварительного заключения на время процесса, я умру... - О, это вовсе не так страшно, - улыбнулся Мейсон, - во всяком случае - камера предварительного заключения на короткое время. - Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не пережить. Нет, я не пойду в тюрьму! - Если судья прикажет, вам придется это сделать. - Нет, я не пойду... Покончу с собой. - Это серьезно? - Абсолютно серьезно. - Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, - сказал Мейсон. - Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Я понятия не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным, чтобы выиграть дело. - Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек? - Абсолютно честный, - ответил Мейсон, - с широким кругозором и совершенно без предубежденности. Если, к примеру, он допускает, что обвиняемый может быть виновен, но не считает приведенные доказательства бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу. В прокуратуре его не любят. Они говорят... А вот и он. Бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] произнес принятую формулу, извещающую о начале судебного заседания. Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой спинкой и кивнул бейлифу. - Садитесь, пожалуйста, - сказал бейлиф. - Слушается дело Народ штата Калифорния против Сельмы Ансон, - объявил судья Кроудер. - Обвиняемая в суде и представлена защитником? - Да, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - обвиняемая здесь, ее представляю я. - Обвинение готово? - спросил судья Кроудер. Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного прокурора, который до этого выступал в нескольких громких процессах и всегда добивался успеха, поднялся со своего места. - Сторона обвинения готова, - сказал он. - Отлично, - объявил судья Кроудер. - Начинайте. Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула: - У этого судьи очень грозный вид. - Не обманывайтесь, - прошептал Мейсон в ответ. - У него грозный вид, но доброе сердце. И кроме того, у него есть еще одна немаловажная особенность. - Какая? - Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно, они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом Монроу и с его работой. - О, - сказал Сельма, - теперь я понимаю. - С разрешения Высокого Суда, - сказал Александр Дрей, - поскольку дело слушается без участия присяжных, мы не станем делать вводных заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться. - Прекрасно, - ответил судья Кроудер. - Вызывайте своего первого свидетеля. - Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, - сказал Дрей. Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес присягу, Мейсон сказал: - Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время перекрестного допроса. - Хорошо, - согласился Дрей и повернулся к свидетелю: - Доктор Даус, были ли вы знакомы с Вильямом Харпером Ансоном при его жизни? - Да, был. - И вы также знакомы с обвиняемой, Сельмой Ансон? - Да, сэр. - Что связывало Сельму Ансон с Вильямом Ансоном? - Они были мужем и женой. - Вильям Ансон сейчас мертв? - Да. - Вы лечили его во время его последнего заболевания? - Да. - Где он умер? - В Мемориальном Госпитале Никсона. - Что явилось причиной смерти? - Мышьяковое отравление. - Когда вы последний раз видели тело Вильяма Ансона? - Двадцать четыре часа назад во время вскрытия после эксгумации. - Вы присутствовали во время вскрытия? - Да, сэр. Я присутствовал при вскрытии трупа коронером [коронер - особый судебный следователь, на обязанности которого лежит расследование случаев насильственной или внезапной смерти]. - Есть ли у вас соображения, за сколько времени до наступления смерти введен яд покойному? - Судя по состоянию тела и по истории болезни, я бы сказал, что яд принят примерно за двадцать часов до кончины. - Известно ли вам, где Вильям Ансон находился в тот период времени, то есть за двадцать часов до смерти? - Только из того, что мне сообщил пациент и из истории болезни. - Можете приступать к перекрестному допросу, - предложил Дрей Мейсону. - Вы абсолютно уверены, что причиной смерти Вильяма Ансона было мышьяковое отравление? - спросил Мейсон у доктора. - Да. - Вы лечили покойного во время его последнего заболевания и подписали свидетельство о смерти? - Да. - И в этом свидетельстве вы назвали причиной смерти гастроэнтеритный приступ, иначе говоря, острое несварение желудка? - Теперь мне известно больше, чем тогда. - Отвечайте на вопрос, доктор. Вы подписали свидетельство о смерти, определяющее причиной смерти гастроэнтеритные нарушения? - Да. - В то время вам не приходили в голову возможность мышьякового отравления? - Для того, чтобы я мог это заподозрить, не было никаких оснований, сэр. - Что заставило вас изменить ваше мнение, доктор? - Анализ, сделанный после эксгумации. - Вы обнаружили мышьяк? - Да. - И поскольку патологоанатом коронера сообщил об этом, вы пошли на попятный и отказались от своих прежних выводов? - Но мы же обнаружили мышьяк... - Кто обнаружил мышьяк? - Мы оба производили вскрытие. - А кто производил токсикологический анализ? - Лаборатория коронера. - Вы безусловно признали их заявление о присутствии мышьяка? - Да. - И тут же изменили свое мнение о причине смерти? - Что ж, можно сформулировать это и таким образом, да. Никто из нас не застрахован от ошибок. - Уверены ли вы, что сейчас опять не ошибаетесь, доктор? - Я так не думаю. - Но ведь когда вы ошиблись, подписывая в первый раз свидетельство о смерти, вы были точно так же уверены в своей правоте, как и сейчас? - Да, я был уверен. - Благодарю вас, доктор. Это все. Дрей вызвал Германа Дж. Болтона в качестве свидетеля обвинения, который показал полис о страховании жизни Вильяма Ансона, назвал дату смерти и подчеркнул тот факт, что обвиняемая, вдова покойного Сельма Ансон, получила сто тысяч долларов страховки. - Обсуждали ли вы с Сельмой Ансон, - спросил Дрей, - обстоятельства, повлекшие за собой гибель ее мужа? - Да, сэр. - Что она вам сказала? Постарайтесь как можно точнее припомнить ее слова. - Она сказала, что они с мужем были приглашены на ужин в дом Дилейна Арлингтона. Одним из приготовленных там блюд был крабовый салат. Этот салат не убрали в холодильник, а оставили стоять на столе, день был очень жарким, поэтому она убеждена, что крабы испортились. - Говорила ли она за сколько времени до смерти ее мужа состоялся ужин? - Примерно, за двадцать часов. - Приступайте к перекрестному допросу, - предложил заместитель окружного прокурора. - Вопросов нет, - сказал Мейсон. - Вызывается миссис Фоулер Арлингтон, - объявил Дрей. Лолита Арлингтон, выглядевшая слегка удрученной и смущенной, заняла свидетельское место. - Ваше первое имя Лолита? - спросил Дрей. - Да, сэр. - Я хочу установить степень родства, если разрешит Высокий Суд, - пояснил Дрей судье Кроудеру и снова повернулся к свидетельнице: - Ваш муж Фоулер Арлингтон? - Да, сэр. - Он старший сын Дугласа Арлингтона, который, в свою очередь, был братом Дилейна Арлингтона? - Да. - И Дилейн Арлингтон ваш дядюшка по мужу? - Да. - Вы со своим мужем живете в доме Дилейна Арлингтона? - Да, сэр. - Это большой дом? - Очень большой. - При доме имеется специальная пристройка под навесом с грилем, столом, стульями, электрическим оборудованием и прочими приспособлениями? - Да. - Я даю вам фотографию и спрашиваю, узнаете ли вы, что на ней снято? - Да, это фотография нашей беседки. - А это снимок дома Дилейна Арлингтона? - Да, - сказала Лолита, взглянув на фотографию. - А это его другой вид? - Да. - И еще один вид под иным ракурсом? - Да, сэр. - Ваша Честь, я хотел бы приобщить к делу данные материалы в качестве вещественных доказательств обвинения под соответствующими номерами. - Возражений нет, - сказал Мейсон. - Принято, - постановил судья Кроудер. - Были ли вы знакомы с Вильямом Ансоном при его жизни? - снова задал Дрей вопрос свидетельнице. - Мы встречались в доме моего мужа... я хотела сказать, в доме дяди Ди... Я имею в виду Дилейна Арлингтона. Дядя Ди пригласил мистера Ансона на семейный ужин. - Где состоялся ужин? - В беседке. - Вы помните время ужина? - Около восьми вечера. - Свет горел? - О, да. - Вы разговаривали с обвиняемой, Сельмой Ансон, время от времени? - Да, сэр. - И старались вызвать ее на откровенность? - Я не совсем понимаю вас, что вы имеете в виду. Мы с мужем живем в доме Дилейна Арлингтона. Когда у нас бывают гости, я считаюсь там хозяйкой, и в качестве таковой у меня имеются определенные обязанности. Понятно, я старалась развлечь Сельму Ансон, сделать так, чтобы она чувствовала себя как дома. Мы разговаривали о ее жизни, привычках и о ее хобби. - Что она вам сообщила о своем хобби? - Она любила коллекционировать чучела птиц. Сперва она просто наблюдала за этими птичками, потом стала ловить их силками и делать из них чучела. - Вы поняли, что она убивала птиц, чтобы их коллекционировать? - Да. Если в силки попадалась птичка, которую она хотела иметь в коллекции, она ее не отпускала. - Это означает, что она убивала птицу? - Убивала, чтобы сделать чучело. Да. - Сельма Ансон рассказывала вам об изготовлении чучел птиц? - Да, сэр. - Она обрабатывала птиц специальным препаратом, чтобы чучела дольше сохранялись? - Да. - Сообщила ли она вам название этого препарата? - Да, она называла его. Этот порошок называется "фетерферм". - Сказала ли она вам о его составе? - Она сказала мне, что помимо всего прочего, в него входит мышьяк, поскольку именно он предохраняет птичьи перья от загнивания, не изменяя их цвета и блеска. - Вы слышали здесь, на процессе, и в других местах разговоры о крабовом салате? - Да, сэр. - Кто его готовил? - Я. Могу сказать, что дядя Ди очень любит салат из крабов. Он предпочитает, чтобы его готовили по определенному рецепту. Когда в доме устраивают ужин, крабовый салат занимает почетное место на столе, и дядя Ди ест его с огромным удовольствием. В тот раз я приготовила огромную салатницу, чтобы всем досталось вдоволь. - И вы готовили крабовый салат в тот день? - Да. - Это было пятнадцатого сентября? - Да, сэр. - Было тепло, чтобы ужинать на открытом воздухе? - О, да. - В какое время состоялся ужин? - Мы сели за стол немногим раньше восьми, когда сгущались сумерки. - До ужина подавали коктейли? - О, да. Мы пили вино с картофельными чипсами и сырными палочками. - А потом на стол подали крабовый салат? - Да. - Как его подавали? - Я была на кухонной половине беседки и раскладывала салат из салатницы по тарелкам, а миссис Ансон и Милдред относили тарелки на стол и расставляли по местам. - Места за столом были распределены заранее? - У всех членов семьи есть свои обычные места. Но в беседке у нас не стулья, а длинные скамьи, на них когда-то мы написали наши имена, так что теперь уже не нарушаем заведенного порядка. - Так вы говорите, что обвиняемая, Сельма Ансон, помогала накрывать на стол? Она разносила тарелки с крабовым салатом? - Не все, но несколько тарелок она отнесла. Помню, как я ее предупредила, что большая порция предназначена для дяди Ди, потому что он обожает крабов. Сельма заметила, что ее муж тоже большой любитель крабового салата. - Так вы утверждаете, что именно она подавала тарелки с крабовым салатом? - Я не знаю, подавала ли она все тарелки. Она просто вызвалась помочь, а мы с Милдред были очень заняты. Как уже объяснила, я раскладывала крабовый салат по тарелкам и нарезала французский хлеб тоненькими ломтиками, чтобы приготовить тосты. Каждый кусочек с одной стороны намазывается сливочным маслом, затем два складываются маслом вместе и заворачиваются в алюминиевую фольгу, после чего помещаются в тостер. Так что у меня было забот выше головы, я не следила за обвиняемой и не могу ручаться, что она отнесла на стол _в_с_е_ тарелки с салатом. Но я точно помню, что несколько тарелок она брала. И, конечно же, мне запомнился эпизод с грязной тарелкой. - Будьте добры, объясните Суду, что вы имеете в виду, упоминая эпизод с грязной тарелкой? - попросил Дрей. - Ну, когда ужин закончился и мы убирали со стола, я видела, как Сельма Ансон несла несколько пустых тарелок. Она протянула одну из них Милдред и сказала: "Похоже, мой муж вылизал свою тарелку после салата. Он мне сказал, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее. Я бы хотела узнать рецепт его приготовления". И тут она уронила тарелку. - Куда уронила, на землю? - Нет, в той части нашей беседки кирпичный пол. - Что случилось с тарелкой? - Она разбилась. - А куда девались осколки? - Сельма Ансон сказала: "О, извините меня". А я сказала: "Выкиньте осколки в мусорный бачок" и сняла с него крышку. Этот бачок у нас предназначен для сухих отходов. - У вас имеется и другой бачок? - Да, у нас два мусорных бачка - для собственно мусора и для пищевых отходов. - Что произошло после ужина? - Всех стало тошнить от крабового салата, и я во всем винила себя. Холодильник был забит, мне пришлось вынуть оттуда салатницу, чтобы спрятать ее в другой холодильник, который стоит в доме, но мы с Милдред побежали в парикмахерскую и совсем забыли об этом. Крабовый салат так и остался на столе. Вспомнили уже после возвращения из парикмахерской. - Что потом? - Как только пришли домой, мы снова поставили салат в холодильник. - А теперь расскажите нам подробнее о судьбе вашей беседки. Часто ли вы пользовались ею за последнее время? - После смерти мистера Ансона дядя Ди был просто в отчаянии. Он заявил, что больше не желает устраивать пикников ни для нас, ни для гостей. В беседке есть калитка из литого чугуна, так дядя ее собственноручно запер на огромный замок. - Как долго этот замок оставался на месте? - Он и сейчас там висит. - У кого хранится ключ? - Ключи находятся в доме, при желании попасть в беседку можно, но только своим. - Можете ли вы нам рассказать еще какие-нибудь подробности о разбитой тарелке, на которой находился салат, съеденный Вильямом Ансоном? - Да, могу. Недели две назад в наш дом явились полицейские и сказали о новом расследовании смерти Вильяма Ансона. Они спросили, что мне об этом известно, и я им все рассказала. Затем лейтенант Трэгг из Управления полиции, стал расспрашивать меня про беседку и о том вечере. Он спросил, убирал ли кто-нибудь отходы после вечера. Я объяснила, что пищевые отходы были сразу же вынесены, их нельзя долго оставлять в жилом помещении, а вот второй бачок, с мусором, обычно убирают только после того, как он полностью заполнится. - Что было дальше? - Лейтенант Трэгг попросил проводить его в беседку. Я нашла ключ и отворила калитку. Лейтенант первым делом заглянул в бачок для сухого мусора, там лежало несколько пивных банок и осколки разбитой тарелки. - Той самой разбитой тарелки? - уточнил Дрей. - Да, той самой. - Как ее можно узнать? - Я хорошо знаю нашу посуду и я запомнила форму кусков, на которые раскололась тарелка. - Что сделал лейтенант Трэгг с этими осколками? - Забрал их с собой. - Вы не знаете, что с ними сделали после этого? - Нет. Лейтенант велел мне держать беседку на замке и следить за тем, чтобы туда никто не входил. - Вы в точности выполнили его распоряжение? - Да. Дрей повернулся к Мейсону. - Вы можете проводить перекрестный допрос. - Вам не показалось странным, миссис Арлингтон, - спросил Мейсон, - что такая красивая беседка должна была оставаться на замке только потому, что члены семьи получили в нем пищевое отравление, а один из вас умер? - Но это не пищевое отравление! - сказала свидетельница. - Это было преднамеренное убийство! - При таких обстоятельствах вы не посчитали странным, что ваша беседка заперта? - Нет. - В таком случае, - сказал Мейсон, - вам должно было быть известно уже более года, что никакого пищевого отравления в действительности не было. Свидетельница заморгала глазами, заерзала на стуле и сказала: - Нет, об этом я узнала только недавно... - А если так, то вам не казалось излишним держать беседку запертой? - Хорошо, - уступила она. - Я так думала. Но на этом настаивал дядя Ди... - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все. Александр Дрей, исполненный сознания собственной важности, сказал: - Я вызываю в свидетельскую ложу лейтенанта Трэгга. Лейтенант Трэгг вышел вперед, в руке он держал большой запечатанный конверт. Он четко произнес формулу присяги, уселся в кресло для свидетелей, сообщил о своем официальном положении, адресе и стаже работы в Отделе по раскрытию убийств. - Знаете ли вы свидетельницу, - спросил Дрей, - которая только что давала показания, миссис Фоулер Арлингтон? - Да, знаю. - Где вы с ней познакомились? - В доме мистера Дилейна Арлингтона... Пожалуй, его правильнее назвать не домом, а особняком. - Что там произошло? - В этом доме отравился во время семейного ужина мистер Вильям Ансон, и я явился расследовать обстоятельства его смерти. Меня встретила миссис Фоулер Арлингтон и я попросил ее показать мне беседку, где происходил ужин, во время которого был отравлен Вильям Ансон. - И она вас туда отвела? - Да. - Что вы нашли? - Нашел запертую на замок калитку, но у миссис Арлингтон имелся ключ от замка. Войдя внутрь, я увидел оборудование для приготовления пищи на открытом воздухе: газовую плиту, на которой можно сварить кофе, агрегат для изготовления кубиков льда, портативный бар и, разумеется, самый современный электро-гриль. Во второй половине помещения размещался стол, скамьи и несколько складных стульев. - Строение защищено от воздействия непогоды? - Да, сверку сделан прочный навес из водоотталкивающей ткани. - Что еще вы там нашли? - Мы открыли бачок для твердых отбросов и увидели внутри разбитую тарелку. - Вы знаете историю с этой тарелкой? - Только то, что мне рассказала миссис Арлингтон. - Эта тарелка находится у вас? - У меня. - Пожалуйста, мы желаем на нее взглянуть. Лейтенант Трэгг распечатал конверт и извлек из него расколотую на три части тарелку. - Эти осколки находятся в том же состоянии, в каком вы их нашли? - Не совсем в том же, - ответил лейтенант Трэгг. - Осколки были обработаны специальным порошком на предмет обнаружения на них отпечатков пальцев. - Нашли ли вы на них чьи-либо отпечатки? - Да, сэр. Тарелка была измазана приправой к салату, которая высохла и прекрасно сохранила все следы. - Отпечатки чьих пальцев вы нашли на осколках данной тарелки? - Там имеются два ясных отпечатка, которые были увеличены, чтобы сделать точную идентификацию. - Вы идентифицировали эти отпечатки? - Один отпечаток принадлежит обвиняемой, Сельме Ансон. - А второй? - Убитому, Вильяму Ансону. - Нашли ли вы что-нибудь еще? - Осколки были подвергнуты химическому анализу. - Что обнаружено в результате анализа? - Я бы предпочел, чтобы об этом доложил токсиколог. - Кто-нибудь еще осматривал тарелку? - Да, сэр. Мистер Рэйбурн Хоббс. - И кто этот Рэйбурн Хоббс, могу я спросить? - Мистер Хоббс химик, президент химической компании Хоббса. - Он видел эту тарелку? - Да, сэр. - И исследовал ее? - Да, сэр. - В вашем присутствии? - В моем присутствии. - Можете ли вы поручиться за идентичность тарелки? - Я могу поручиться, что это осколки той самой тарелки, которую я извлек из мусорного бачка. Она все время находилась у меня, я хранил ее в запечатанном конверте за исключением тех моментов, когда она требовалась для исследований. Потом я запирал конверт с осколками в свой несгораемый шкаф в кабинете. - Мы просим, - сказал Дрей, - чтобы эта разбитая тарелка, состоящая из трех кусков, была приобщена к делу в качестве вещественных доказательств со стороны обвинения под номерами пять-А, пять-В и пять-С. - Нет возражений, - сказал Мейсон. - Принято, - постановил судья Кроудер. - Можете проводить перекрестный допрос, - бросил Дрей Мейсону. - Скажите, обычно отпечатки пальцев не сохраняются в течение столь продолжительного времени на подобных поверхностях? - спросил Мейсон свидетеля. - Обычно не сохраняются, - подтвердил лейтенант Трэгг. - Но здесь случай особый, обусловленный необычными обстоятельствами. - Какими же? - Крабовый салат был заправлен жидкой приправой, тарелка до самых краев оказалась вымазана ею, и именно на этих краях державший оставил отпечатки пальцев. Жидкая масса затвердела, и оставленные следы сохранились так, будто они сделаны специально. - Вы обнаружили следы пальцев двоих людей? - Да, сэр. - Которые поддаются идентификации? - Совершенно верно. - Чьи следы? - След правого указательною пальца мистера Вильяма Ансона и правого большого пальца обвиняемой. - Других следов не обнаружено? - Таких, которые можно было бы идентифицировать, нет. Вы же понимаете, мистер Мейсон, могли сохраниться только те следы, которые находились в тех местах, где тарелка была покрыта приправой для салата, а на чистых местах они за столько времени исчезли. - Есть ли у вас соображения, как долго эти следы находились на тарелке? - Более года, естественно. - Я спрашиваю вас не об этом. Можете ли вы сказать, сколько времени эти следы находились на целой тарелке? - Нет, сэр. - За сколько часов могла высохнуть эта жидкая приправа, за двенадцать часов, за сутки, двое? - За двое суток приправа полностью затвердевает. - Таким образом, насколько вам известно, следы могли быть оставлены на тарелке за сорок восемь часов, самое малое, до того момента, как вы забрали тарелку к себе? - Вы имеете в виду отпечатки пальцев обвиняемой, Сельмы Ансон? - Да. - В отношении ее следов ваши рассуждения совершенно правильны, - сказал лейтенант Трэгг, - а вот в отношении отпечатков мистера Вильяма Ансона большая определенность. Едва ли они могли появиться на тарелке после его смерти, не так ли? Поэтому я их считаю своеобразными часами, по которым мы могли бы установить возраст всех отпечатков, которые удалось обнаружить и идентифицировать. Таким образом я с уверенностью могу заявить, что следы на тарелке были оставлены во время ужина, поскольку мистера Ансона сразу же после этого отправили в больницу, где он и скончался. - Благодарю вас, господин лейтенант, - сказал Мейсон, - других вопросов у меня нет. - Я вызываю Рэйбурна Хоббса, - сказал Дрей, - в качестве своего следующего свидетеля. Хоббс вышел вперед, сообщил имя и адрес, отрекомендовался химиком, президентом Химической Компании Хоббса, и сообщил, что эту должность он занимает уже пятый год. - Что собой представляет Химическая Компания Хоббса? Чем она занимается? - спросил Дрей. - Она изготовляет ряд препаратов, преимущественно химических. Наш основной продукт - химический препарат для любителей чучел животных. - Пользуются ли этим продуктом вашей фирмы люди, которые увлекаются изготовлением чучел птиц? - Пользуются, и очень широко. Я сам разработал этот состав для обработки перьевого покрова птицы или меха животного. - Этот состав имеет специальное название? - Да, сэр. - Какое? - Он называется "фетерферм". - Какой его основной компонент? - Мышьяк. - Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или меха животного? - В комбинации с другими веществами, которую я предложил, он весьма эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья и мех не выпадают. - В состав препарата входят и друге вещества? - Да, конечно. - А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер Хоббс, не был ли у вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать нечестной конкуренцией? - Были. - Что в связи с этим предприняла фирма? - У нас появились обоснованные подозрения, что один из наших препаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам в качестве конкурирующего продукта, заменив наши этикетки на упаковке. - Можно ли этим заниматься с выгодой для себя? - Некоторые оптовики только этим и занимаются. - Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить ситуацию? - Да. - Что вы сделали? - Мы стали добавлять совершенно незаметный химический элемент в некоторые товары. - С какой целью? - Чтобы иметь возможность установить, наш это продукт или нет. Могу добавить, так делается часто компаниями, которые выпускают препараты с неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в ничтожно малых количествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу, ну, и линии постороннего элемента демонстрируют, что мы имеем дело с нашей продукцией. - И вы точно так же поступили с "фетерфермом"? - Да. - Вернемся к осколкам тарелки, которые лейтенант Трэгг представил в качестве вещественного доказательства обвинения. Произвели ли вы спектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке? - Да, мы соскоблили немного твердой массы и произвели обычный и спектральный анализы ее состава. Приправа, приставшая к внутренней стороне тарелки, содержала много "фетерферма". - Можете приступать к перекрестному допросу, - сказал Дрей. - Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в состав препарата, который продается под названием "фетерферм"? - спросил Мейсон. - Нет, сэр. - Когда вы отказались от этого? - Месяцев шесть назад, когда инцидент был исчерпан, наши так называемые конкуренты уличены и прекратили противозаконную деятельность. Вы понимаете, этот дополнительный элемент не имеет никакого отношения к свойствам препарата. Он только дает нам возможность, в случае необходимости, быстро произвести анализ. - Понимаю, - сказал Мейсон. - Это часто практикуется изготовителями, когда им нужно как-то отметить свою продукцию. - Вы правы, - ответил свидетель. - Это делается очень просто. - Благодарю вас, у меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон. - Я вызываю Томаса З.Джейспера в качестве следующего свидетеля, - сказал Дрей. Джейспер, сутуловатый человек с добрыми, серыми глазами и веселыми складками в уголках губ, поднялся на место для свидетелей, назвал свое имя, сообщил, что ему пятьдесят семь лет и что он содержит магазина для людей, имеющих хобби. - Каком рода хобби вы имеете в виду? - спросил Дрей. - В первую очередь три вида. Это коллекционирование редких монет, почтовых марок и обеспечение всем необходимым любителей изготовления чучел животных. - Учитывая профиль вашего магазина, скажите, знакомы ли вы с препаратом, называемым "фетерферм"? - О, да, мы продаем его довольно много, фактически, его можно купить только в нашем магазине. - Знаете ли вы в лицо обвиняемую, Сельму Ансон? - Да, разумеется. У миссис Ансон имеется, вернее сказать, имелся счет в нашем магазине. - Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемый "фетерфермом"? - О, да. - Сколько раз? - Я бы сказал, с полдюжины. - Вам известно, когда умер ее супруг? - Да. Я не могу сообщить точную дату, но я звонил ей тогда, выражая сочувствие. - Покупала ли она "фетерферм" _п_о_с_л_е_ смерти мужа? - Я не помню этого. И в книгах нет соответствующих записей. Если и покупала, то за наличные, но насколько я помню, она перестала посещать мой магазин и я тогда еще решил, что ей наскучило это хобби. - Благодарю вас, - сказал Дрей. - Приступайте к перекрестному допросу, мистер Мейсон. - Нет вопросов, - сказал адвокат. - Я хотел бы попросить разрешение посоветоваться минутку с лейтенантом Трэггом, - сказал заместитель окружного прокурора. - Полагаю, что тогда мы сможем быстрее закончить дело. Пока мы без задержки продвигались с расследованием. - Я хочу поблагодарить представителей обоих сторон за то, что разбирательство проходит без излишних проволочек, - сказал судья Кроудер. - Суд берет пятнадцатиминутный перерыв. Сколько еще у вас свидетелей, господин заместитель окружного прокурора? - Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис, затем выслушать показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие. Надеюсь, мы сумеем закончить сегодня, если не будет слишком длительного перекрестного допроса. Что касается меня, то я буду краток. - Это было бы превосходно, - сказал судья Кроудер. - Суд объявляет пятнадцатиминутный перерыв. Все поднялись с мест и стояли, пока судья Кроудер не ушел в свой кабинет. Кто-то дернул Мейсона за рукав. - Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. - услышал адвокат голос Дафны Арлингтон. - Мне необходимо с вами немедленно поговорить. Это _у_ж_а_с_н_о важно! Мейсон повернулся к Сельме Ансон. - Оставайтесь на месте. Делла, ты подожди вместе с ней. Смотри, чтобы она не вздумала делать никаких заявлений прессе и вообще никому. Дафна, идемте в комнату для свидетелей, там можно спокойно поговорить. Мейсон провел девушку по длинному коридору в пустую сейчас комнату. - Случилось страшное, - сказала она. - И мы не в состоянии доказать, что все это подстроено... - Успокойтесь, - сказал Мейсон, - и расскажите все по порядку. Что произошло? - Они подсунули улику и подстроили все таким образом, что обнаружил ее дядя Ди. - Как это было? - спросил Мейсон. - Джордж Финдли, - сказала она, - спросил у дяди Ди, уверен ли он, что полиция как следует осмотрела беседку, не стоит ли им самим ее хорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое место и сделать перестановку, чтобы избавиться от тяжких воспоминаний. Последнее предложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в беседку, чтоб все спланировать на месте и найти для каждой вещи наиболее подходящее место. Уж не знаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под раковиной и в самом дальнем углу заметил какой-то предмет. Естественно, дядя вытащил его оттуда. Это была до половины заполненная баночка "фетерферма". Вы сами понимаете, что это означает... У Сельмы не было причин приносить склянку к нам в дом. Конечно, она будет твердить, что приобрела этот препарат для того, чтобы сохранять оперение птиц, из которых делала чучела. Но как ей удастся объяснить, чего ради она захватила с собой баночку "фетерферма" в гости на ужин, и спрятала ее в дальнем темном углу шкафчика под раковиной? Я-то прекрасно понимаю, что это либо Джордж Финдли, либо он вместе с Милдред, раздобыл эту баночку и подбросил ее в нашу беседку, а потом подстроил так чтобы дядя Ди ее там нашел... И хотя я не специалист в подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным материалам обвинения, эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней и дядю. Что прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти на преступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать в суде против Сельмы. - Скажите мне, - спросил Мейсон, - он действительно любит Сельму? - О, конечно он любит Сельму, - воскликнула Дафна. - Как мне кажется, вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас просто мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако, он не хуже меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон. - Успокойтесь, Дафна, - сказал адвокат и внимательно посмотрел на сидящую напротив девушку. - Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к властям и заявит о своей находке? - Ему _п_р_и_д_е_т_с_я_. Совесть не позволит поступить иначе. И потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли? - Это зависит от обстоятельств, - сказал Мейсон. - Каких обстоятельств? - Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени родства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля против своей жены. - Но они же не женаты, - ответила Дафна, - у дяди Ди нет жены. - Верно, сейчас нет, - согласился Мейсон. На несколько секунд воцарилось молчание. - Пинки Брайер замечательный пилот, - сказал Мейсон. - У нее в конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма Ансон не в тюрьме... - Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся ошеломленной Дафне: - Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при сложившихся обстоятельствах едва ли вправе давать ему советы. Пусть решает сам... - Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует... - Вы хорошая девушка, - перебил Мейсон. - Надеюсь, слух у вас неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихся обстоятельствах, я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать на него давление и что-то советовать... Мне надо возвращаться в зал заседаний, Дафна, и позаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее насели газетные репортеры, жаждущие добиться интервью, пристают с вопросом, помнит ли она про разбитую тарелку, запугивают намеками на показания свидетелей не в ее пользу и заверяют, что поэтому разумнее в данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. - Мейсон дошел до двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным видом. - Если увидите Пинки, передайте мой привет, - сказал он и вышел. 18 Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместитель окружного прокурора сказал: - Если Высокий Суд не возражает, я хотел бы допросить еще одного свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсиколога подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно Суду? - Вполне, - сказал судья Кроудер. - Но если будет свободное время, заполните его, вызвав еще одного свидетеля. Я бы не хотел снижать темп разбирательства. - Да, Ваша Честь, - согласился Дрей. - Сейчас я вызываю для дачи свидетельских показаний Милдред Арлингтон. Милдред Арлингтон гордо вышла вперед с решительным выражением на лице, губы были сжаты в прямую линию, которая не вязалась с розовым бантиком, нарисованным помадой. - Ваше имя Милдред Арлингтон? - спросил Дрей. - Да, сэр. - В каком родстве вы находитесь с Дилейном Арлингтоном? - Я его племянница. - Есть ли у вас еще братья и сестры? - Нет, сэр. Я единственная дочь Оливера Арлингтона, Но у меня есть двоюродные братья и сестры, дети Дугласа Арлингтона. - Где вы живете, мисс Арлингтон? - Я живу в доме дяди Ди. - Жили ли вы в доме вместе с вашим дядей, Дилейном Арлингтоном, в то время, когда был организован ужин, предшествующий смерти Вильяма Ансона? - Да. - На протяжении какого времени до этого события вы там проживали? - Около пяти лет. - Вы не замужем? - Нет. - Вы закончили колледж? - Да, сэр. - Кто предоставил вам возможность учиться? - Дядя Ди, я имею в виду Дилейна Арлингтона. - Вы помните события того ужина, о котором я до этого упоминал? - Да, сэр. - Чем вы занимались во время ужина? Что было вам поручено? - Я выполняла работу на кухне и приготовляла салат. - Вы готовили крабовый салат? - Его готовила Лолита. - Помните ли вы что-нибудь о том, как подавали крабовый салат на стол? - Да, помню. Я сама прекрасно справлялась с этой задачей, когда миссис Ансон, то есть обвиняемая, настояла на том, чтобы помочь нам. Как мне кажется, у нее были добрые намерения, но поскольку она впервые была в нашей беседке и не знала наших порядков, то не столько помогала, сколько всем мешала, но мы мирились с этим, чтобы не показаться невежливыми. - Помните ли вы какие-то подробности в отношении крабового салата? - Я прекрасно помню, как она отнесла две тарелки с крабовым салатом двум мужчинам за столом. - Кого именно вы имеете в виду? Каких мужчин? - Дилейна Арлингтона, моего дядю, и Вильяма Ансона, покойного мужа обвиняемой. Они разговаривали о делах, поэтому уселись за один из маленьких столиков, стоящих отдельно от длинного общего стола со скамьями. - Что именно вам запомнилось в связи с этими двумя порциями салата? - Я положила самую большую порцию на тарелку для дяди Ди. Когда у нас бывает ужин, дядя любит есть мясо, но если я или Лолита приготовим крабовый салат, то он практически не ест ничего другого, даже забывает о бифштексах. Передавая тарелки миссис Ансон, я пояснила: "Большая порция для дяди Ди, вторая - для вашего мужа". Она кивнула и понесла тарелки к маленькому столику. Случайно я заметила, что когда она дошла до конца длинного стола, то притворилась, будто пролила немного приправы на руку, поставила тарелки на стол и принялась обтирать пальцы бумажной салфеткой. В тот момент я не придала этому значения, но миссис Ансон находилась на протяжении нескольких секунд у длинного стола, манипулируя над тарелками. - Значит, вы видели, как она подавала салаты? - Нет, не видела. Я помню, как она подняла снова тарелки, но как она их поставила перед дядей Ди и мистером Ансоном я не видела. - Видели ли вы разбитую тарелку, точнее говоря, три ее части, представленные как вещественные доказательства пять-А, пять-В и пять-С? - Да, видела. - Вы припоминаете эту тарелку? - Я помню, как миссис Ансон, обвиняемая, уронила ее. Это было сделано нарочно, а не случайно. - Прошу исключить из протокола эти слова свидетельницы, как чисто субъективные, не подтвержденные фактами выводы, - сказал Мейсон. - Протест принят, - решил судья Кроудер, - но лишь в отношении последнего заявления свидетельницы. - Перекрестный допрос, пожалуйста - предложил обвинитель Мейсону. - Вы сами помогали накладывать салат на тарелки? - спросил Мейсон. - То есть вы не только подготавливали тарелки с салатом, но и определяли, кому отнести какую тарелку? - Да, сэр. - И вы решали какая тарелка для дяди Ди, а какая его гостю? - Да. - Вы не любите обвиняемую, не так ли? - Да, я ее не люблю! - фыркнула свидетельница. - Могу я спросить почему? - Я считаю ее беспринципной и циничной женщиной, которая не остановилась даже перед убийством собственного мужа. В зале раздался шум. - И вам хотелось бы, чтобы ее осудили за убийство? - Меня совершенно не интересует итог судебного разбирательства. Я просто не хочу видеть эту женщину в своей семье. Вы задали мне вопрос, и я на него честно ответила. - А когда миссис Ансон возвратилась, поставив тарелки с салатом на место, упомянула ли она о том, что пролила приправу к салату? - Нет. - Вы сами ей что-то сказали по этому поводу? - Нет. - Скажите, именно та тарелка, на которую был положен салат, предназначавшийся для мужа Сельмы Ансон, позднее была разбита? - Да. - Как это случилось? - Она ее уронила. - Когда? - Когда Сельма Ансон отдавала тарелку Лолите. Лолита была занята, поэтому я решила забрать ее из рук обвиняемой. Но края тарелки были скользкими, и обвиняемая не удержала ее, а я не успела подхватить. Тарелка упала на пол и разбилась. - И что было дальше? - Мы сказали ей, что осколки надо выбросить в мусорный бачок. - И она это сделала? - Я выбросила. - Таким образом, отпечатки пальцев моей подзащитной, которые обнаружены на затвердевшей приправе к салату, могли быть там оставлены тогда, когда она помогала подбирать с пола осколки разбитой тарелки? - Я не знаю когда они были там оставлены. Лично я никаких отпечатков на тарелке не видела. Я говорю только о том, что видела сама. Осколки разбитой тарелки подняла с пола я, а не обвиняемая. - Вы знаете лишь, что обвиняемая подавала салат двум мужчинам, сидевшим за отдельным столиком в западном конце беседки? - Да. - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все. - Если Высокий Суд разрешит, - сказал Александр Дрей, - я бы хотел просить отложить разбирательство дела до двух часов дня, когда смогу вызвать для дачи показаний токсиколога. - Сейчас около половины двенадцатого, - с сомнением в голосе произнес судья Кроудер. Мейсон поднялся с места и сказал: - Если Высокий Суд не против, я попросил бы просить отложить заседание до завтрашнего утра. Я могу добавить, что дело может быть разрешено к полудню завтрашнего дня. Защита представит свои доказательства. Судья Кроудер тщательно обдумал вопрос. - У меня есть еще одно короткое дело, которое я мог бы решить сегодня днем, если не возражает господин заместитель окружного прокурора. Что вы думаете по поводу освобождения обвиняемой под залог? - Я считаю, - заявил Дрей, - что освобождение под залог следует пересмотреть, обвиняемую необходимо взять под арест. В конце концов, Высокий Суд видел, какими неоспоримыми доказательствами располагает обвинение. - Единственной целью освобождения под залог является гарантия того, что обвиняемая своевременно явится в суд, - сказал Мейсон. - Моя подзащитная внесла не только сто тысяч наличными, но и обладает значительной собственностью. Судья Кроудер задумался. - Вы согласитесь, мистер Мейсон, - наконец сказал он, - что в настоящий момент свидетельства выглядят весьма убедительно? - Свидетельства обвинения всегда выглядят убедительно, Ваша Честь, - сказал адвокат. - Хорошо, - согласился судья Кроудер, - решение об освобождении под залог остается в силе до завтрашнего дня. Так вы считаете, разбирательство может быть закончено к завтрашнему вечеру, мистер Мейсон? - Если обвинение закончит к полудню, Ваша Честь, мы к половине пятого передадим дело в руки Высокого Суда для принятия решения. Если, конечно, обвинение не пожелает начать продолжительную дискуссию. Защите потребуется на изложение своей позиции пятнадцать минут. - В виду сказанного, - объявил судья, - судебное разбирательство откладывается до девяти тридцати завтрашнего утра. Обвиняемая освобождается под залог в сто тысяч долларов, которые будут сразу же конфискованы, если она не явится в суд к назначенному времени. Когда зрители потянулись к выходу из зала суда, Александр Дрей подмигнул адвокату защиты. - Вы заметили, как судья расценивает свидетельские показания обвинения, - сказал он. - А они еще не исчерпаны. - Вам неизвестны мои доказательства, - ответил Мейсон. 19 Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит завтракали в своем любимом французском ресторанчике неподалеку от Дворца Правосудия. - Тебе не кажется, - заметил Дрейк, - лучше было бы согласиться на Суд Присяжных, Перри? Мейсон покачал головой. - Улики выглядят такими же черными, как твои ботинки, - продолжил Дрейк. - В конце концов, Билл Ансон действительно отравлен. Единственный человек на том ужине, у которого могла быть причина отравить, его жена, Сельма. Возьми этот факт, соедини с остальными, приведенными обвинением, и я не представляю, какое решение может вынести судья, кроме признания ее виновной. Кроудер человек честный, но ты не сумеешь его поколебать своим ораторским искусством. - А я и не собираюсь этого делать, - ответил Мейсон, - я буду говорить максимум пятнадцать минут, и если мне не удастся за четверть часа решить дело в пользу моей клиентки, я откажусь от дальнейших попыток. - Боюсь, - сказал Дрейк, - что судья уже пришел к определенным выводам. - Возможно, - ответил Мейсон. Дрейк подозрительно посмотрел на него: - Перри, уж не прячешь ли ты что-то в рукаве? - Свою руку, - ответил Мейсон. - А что еще? - О, несколько тузов, - сказал Мейсон. - Ты что не понимаешь, что главный злодей в данной пьесе - Джордж Финдли. Он рассчитывает на наследство дяди Ди и не желает, чтобы какие-либо обстоятельства нарушили его планы. - И что? - спросил Дрейк. - И поэтому, - сказал Мейсон, - Финдли будет волноваться, как бы мне не удалось добиться оправдания Сельмы Ансон. Если такое случится, он имеет все основания бояться, что она в скором времени станет миссис Арлингтон, ну, а тогда его потенциальное наследство, несомненно, сильно уменьшится, если вообще не исчезнет. - Это очевидно, - сказал Дрейк, - как и многим, кто сталкивались с людьми такого сорта. - Теперь лишь осталось заставить понять это судью Кроудера, - усмехнулся Мейсон. - Я не понимаю, как ты сможешь переубедить судью Кроудера, - сказал Дрейк. - И не понимаю, что ты выиграешь, если судья обратит внимание на этот факт. - Финдли, - сказал Мейсон, - не из тех людей, которые будут сидеть сложа руки и бесстрастно наблюдать за развивающимися событиями. Если он подумает, что у меня имеется шанс оправдать Сельму Ансон, то непременно попытается спутать карты, чтобы гарантировать ее осуждение. - И что? - спросил Дрейк.. - И, - улыбнулся Мейсон, - если мы сумеем его поймать, судья Кроудер этого не пропустит, а наша позиция укрепится. - Признайся, ты все-таки что-то прячешь в рукаве? - не отставал Дрейк. - Может быть, - лаконично ответил Мейсон. - Самое лучшее в нашем арсенале это вопрос, который ты сделал несколько минут назад. У кого мог быть мотив для убийства Билла Ансона, кроме его жены? - Ты считаешь, что этот вопрос в _н_а_ш_у_ пользу? - удивился Дрейк. - Конечно. Он ляжет в основу моей аргументации судье Кроудеру. Дрейк с недоверием посмотрел на Мейсона. Адвокат отодвинул стул и взял счет. - Пойдемте, - сказал он. Войдя в свой кабинет, Мейсон сказал Делле Стрит: - Уже половина третьего, Делла. Позвони Пинки Брайер и выясни, на месте ли она? - Разве мы куда-то собираемся? - М_ы_ нет, - сказал Мейсон. - Меня просто интересует, на месте ли она. Спроси, где Пинки. Кто бы тебе ни ответил, скажи, что особой спешки нет, но нам нужно с ней связаться. Делла Стрит набрала номер, переговорила и через некоторое время повернулась к Мейсону. - Пинки, - сказала она, - вылетела примерно час назад в Лас-Вегас, штат Невада, с двумя пассажирами на борту, мужчиной и женщиной. Ты это хотел узнать? - А тебе это ни о чем не говорит, Делла? - спросил Мейсон. Делла Стрит с восхищением посмотрела на адвоката: - Ты такой умный то здесь что-то выкинешь, то здесь! - сказала она. 20 В девять тридцать, когда судья Кроудер занял свое место за столом, а зрители заняли места в переполненном зале, внезапно появился окружной прокурор Гамильтон Бергер и сел на стул рядом с Александром Дреем. Судья Кроудер с явным удивлением посмотрел на новое действующее лицо. - Вы здесь потому, что участвуете сегодня в другом судебном процессе, господин окружной прокурор? - Нет, Ваша Честь, - ответил Гамильтон Бергер. - В данном деле открылись новые обстоятельства, поэтому я решил лично присутствовать на разбирательстве. - Начинайте, - сказал судья Кроудер. - Мне стало известно, - сказал Гамильтон Бергер, медленно вставая с места, - что в деле обнаружено крайне важное доказательство, о котором адвокат защиты, мистер Мейсон, каким-то образом узнал раньше полиции и, полагаю, предпринял шаги для того, чтобы помешать предъявлению этой улики. - Это весьма серьезное обвинение! - произнес судья Кроудер. - Мы в состоянии доказать его! - рявкнул Гамильтон Бергер. - Вы желаете сделать формальное заявление? - спросил судья Кроудер. - Факты предельно просты, Ваша Честь. У нас есть основания предполагать, что Дилейн Арлингтон обнаружил очень важное вещественное доказательство, которое до этого времени не было замечено. Он посоветовался со своей племянницей, Дафной Арлингтон, относительно этой улики, а Дафна, в свою очередь, отправилась к мистеру Мейсону. Мейсон заставил свидетеля Дилейна Арлингтона нанять самолет и улететь за пределы юрисдикции округа, в соседний штат, откуда он возвратился только сегодня утром, наотрез отказавшись обсуждать какие-либо вопросы, связанные с данным делом и характером обнаруженной им улики. Поэтому полиция не смогла выяснить никаких подробностей, но ей известно через второе лицо, что в дальнем углу шкафчика под водопроводной раковиной в том помещении, где состоялся роковой ужин, найдена баночка "фетерферма". Не было никаких оснований приносить с собой в гости снадобье, употребляемое для обработки перьев птиц при набивке чучел. Но отравительнице было необходимо иметь при себе "фетерферм" для осуществления своего преступного плана. Это вещественное доказательство приобретает первостепенное значение, и мы обращаем внимание Высокого Суда, что действия адвоката защиты направлены на то, чтобы не дать нам возможности заполучить эту улику. - Вам известно, где в настоящее время находится данное вещественное доказательство? - спросил судья Кроудер. - Я хочу это выяснить с помощью свидетелей, которых я вызову, - заявил Гамильтон Бергер. - И я прошу Высокий Суд в виду столь серьезных обстоятельств отменить решение об освобождении обвиняемой под залог и немедленно взять ее под стражу. Судья Кроудер хмуро посмотрел на Мейсона. - Мистер Мейсон, желаете ли вы отвести данное обвинение? - Нет, Ваша Честь. Я лишь прошу не спешить отменять решение об освобождении моей подзащитной под залог хотя бы до тех пор, пока Высокий Суд не ознакомится со всеми свидетельскими показаниями. Судья Кроудер с сомнением покачал толовой. - Я чувствую беспокойство со вчерашнего дня. И считаю, что обвиняемая должна быть заключена в тюрьму, но поскольку она вовремя явилась на заседание и присутствует на разбирательстве, исполнение данного решения откладывается до конца судебного разбирательства. А теперь, мистер Бергер, если вы желаете что-то предпринять в отношении данного вещественного доказательства, прошу вас. - Я вызываю Дафну Арлингтон, - объявил Бергер. Дафна Арлингтон поднялась на свидетельское место, назвала свое имя, адрес и степень родства с Дилейном Арлингтоном. - Приходил ли к вам вчера дядюшка, чтобы сообщить об обнаружении чего-то в беседке? Нечто такого, что причинило ему массу беспокойства? - спросил Бергер. - Вношу протест на том основании, что вопрос требует свидетельств, основанных на слухах, - заявил Мейсон. Гамильтон Бергер нахмурился: - В настоящий момент я не требую никаких доказательств. Я просто хочу выяснить подробности разговора, которые обоснуют вызов Дилейна Арлингтона для дачи показаний. - И все же я возражаю на том основании, что это будет пересказ чужих слов. Если обвинение желает спросить свидетельницу, располагает ли мистер Арлингтон какими-то уликами, про которые он ей рассказывал, то следует сначала спросить об этом самого Дилейна Арлингтона, а затем уж вызывать свидетельницу для подтверждения его слов. - Существуют ли какие-нибудь возражения против того, чтобы вызвать Дилейна Арлингтона? - спросил судья Кроудер. - Я бы предпочел сначала заложить фундамент, - сказал Гамильтон Бергер, - но если Высокий Суд желает, чтобы это было сделано таким образом, то я не возражаю... Вы можете быть свободны, мисс Арлингтон, а на место для свидетелей вызывается Дилейн Арлингтон. Арлингтон прошел к месту дачи свидетельских показаний. - Ваше имя Дилейн Арлингтон? Вы владелец того дома, где состоялся ужин, фигурирующий в разбираемом деле? - Одну минуточку, - сказал Мейсон. - Я хочу спросить, задан ли данный вопрос с целью построить обвинение против Сельмы Ансон, обвиняемой по этому делу? - Конечно! - воскликнул Гамильтон Бергер. - В таком случае мне хотелось бы сообщить, что этот свидетель имеет право не отвечать на ваши вопросы. - Почему вы думаете, что он имеет такое право? - спросил судья Кроудер. - Он муж обвиняемой, - сказал Мейсон. На мгновение в зале заседаний воцарилась тишина. Гамильтон Бергер, побагровев от злости, заорал на Мейсона: - Так вот _п_о_ч_е_м_у_ вы настаивали на том, чтобы вашу клиентку освободили под залог? Это же самое явное неповиновение закону. Кто дал вам право препятствовать осуществлению правосудия? Судья Кроудер постучал молотком по столу. - Разрешите мне самому во всем разобраться, господин прокурор, - попросил он. - Если мне разрешат сделать одно заявление, - произнес Мейсон, - то я разъясню сложившуюся ситуацию. - Я не уверен, - сказал судья Кроудер, - что желаю выслушивать ваши заявления, так как Суду не нравится выявленное положение вещей. Воспользоваться тем обстоятельством, что обвиняемая освобождена под залог, посоветовать ей выйти замуж за основного свидетеля, на мой взгляд, является извращением правосудия. Я намерен лично разобраться в данной истории как с точки зрения этики, так и с точки зрения использования судебных правил в личных целях. А теперь, если желаете, можете делать свое заявление. - Я хочу подчеркнуть, - сказал Мейсон, - что брак Дилейна Арлингтона и Сельмы Ансон заключен не с целью препятствовать осуществлению правосудия. Любовь между ними возникла достаточно давно, и я считаю, что если бы мистер Арлингтон не влюбился бы взаимно в обвиняемую, дело никогда бы не дошло до Суда. Далее, чтобы показать мои намерения, я рекомендую мистеру Арлингтону отказаться от предоставляемой ему законом привилегией. Мы будем просить, чтобы свидетелю разрешили дать показания. Я просто хочу, чтобы Высокий Суд понял, что это делается добровольно со стороны обвиняемой и ее супруга, вот лучший ответ на обвинение окружного прокурора, будто брак заключен, чтобы запутать расследование. Этот брак явился кульминацией романтических отношений этих людей. Короче, чтобы избавить свидетеля от ненужных переживаний и, в то же время, чтобы помочь окружному прокурору добиться истины в разбираемом деле, я сам хочу сообщить, что вчера утром свидетель отправился в беседку, где происходил ужин, и стал осматривать помещение. Проверяя темные углы шкафчика под раковиной на кухонной половине беседки, он нашел баночку "фетерферма", которая была до половины заполнена. Я хочу также сообщить, что свидетель, потрясенный и расстроенный своей находкой, передал склянку своей племяннице Дафне, которая, в свою очередь, передала ее мне. Я принес эту до половины заполненную баночку в суд, и прошу принять ее в качестве вещественного доказательства со стороны защиты. - Со стороны _з_а_щ_и_т_ы_? - воскликнул Гами