сил, чтобы патологоанатом отметил все, что покажется ему необычным, не объясняя, для чего это нужно. Получив секретный отчет, показал его Карфаксу. Мозг Вестерна был здоровым, без каких-либо признаков деградации. - Я надеялся, что будут обнаружены какие-нибудь необъяснимые отклонения, - признался Лангер. - След внедрения в мозг эмса. Но, по-видимому, переселение душ не вызывает физиологических изменений. Карфакс рассказал о последних словах Вестерна только Лангеру. Они решили держать это пока в тайне. - Не понимаю... - говорил сенатор. - Он не должен был лгать. Ведь понимал, что умирает. Зачем? И если это правда, то каким образом Руфтон Карфакс стал владельцем тела Вестерна? - Не знаю. Сомневаюсь, что это могло стать результатом простой случайности. А может, так оно и было. Мы ведь ничего не знаем о механизме внедрения эмса в человеческое тело. Может быть, Вестерн намеревался переселить дядю Руфтона в мозг какого-то человека, но что-то напутал, и пострадал сам? Я не могу понять, почему дядя молчал? Что удерживало его от обнародования этой сенсации? Кажется, есть несколько людей... По крайней мере, один человек, который мог бы кое-что рассказать. Он среди тех, кого обнаружили в подвале. Карфакс имел в виду двадцать служащих, нашедших убежище в подвале на большой глубине под четвертым корпусом. Переждав пожар, полностью уничтоживший здание, они прошли по подземному туннелю к выходу позади ангара на взлетной полосе. Им, может быть, и удалось бы уйти незамеченными, если бы один из национальных гвардейцев не заметил бегущего в направлении гор человека. В результате организованной за ними погони было схвачено и направлено в тюрьму двадцать служащих комплекса. Собственно говоря, в тюрьму угодили практически все, кто участвовал в штурме и обороне Мегистуса. Большинство из них держали в качестве важных свидетелей, пока формировался состав большого суда присяжных. Ареста избежала разве что одна Патриция. - Разумеется, - продолжал Карфакс, - мы не знаем, всех ли удалось поймать. Пойманные клянутся, что всех. Но они могут лгать. "Медиум" был уничтожен в пламени пожара. Вместе с ним сгорели чертежи, необходимые для создания другого аппарата. Двое из сотрудников, прятавшиеся в подвале, были физиками, но отрицали возможность восстановления "Медиума", мотивируя свой отказ отсутствием всеобъемлющих сведений об устройстве машины. Карфакс не верил им, полагая, что они просто выжидают момента, когда у них будут развязаны руки. - Если до этого дойдет, - сказал Лангер, - они окажутся вовлечены в судебную битву, которая свяжет их на долгие годы. Вестерн не оставил завещания, и похоже на то, что все права на "Медиум" перейдут к Патриции. - Вот уж не знаю, - ответил Карфакс. - У меня какие-то недобрые предчувствия. Думаю, когда положение прояснится, завещание неожиданно всплывет. И, кто бы ни стал наследником, этого человека нужно будет остерегаться и тщательно проверить. - Как раз сейчас идет проверка тех, двадцати, - сказал сенатор. - Мы изучаем все до малейших подробностей. Но на это уйдет куча времени и денег. Да, события развивались чертовски медленно. Сам подбор присяжных оказался почти невозможным. Как в этой стране, где практически каждый является сторонником или противником Вестерна, можно найти неубежденное лицо? Процесс тянулся уже три недели и был еще очень далек от завершения. Тем временем многих выпустили из тюрьмы под залог. Через два дня после этого четверкой неизвестных был застрелен Рекстер, а двое служащих комплекса, Джонс и Дэннис, погибли при взрыве бомбы, подложенной в их автомобиль. Восемнадцать их коллег были тотчас же упрятаны обратно за решетку ради их собственной безопасности, но начали неистово протестовать и снова вышли на свободу. - Вы полагали, - сказал Карфакс сенатору, - что они будут так напуганы, что сами попрячутся в тюрьму? Я, тем не менее, не заметил с их стороны особого беспокойства. - Вы что-нибудь подозреваете? - Прежде всего, мы не знаем доподлинно, были ли те двое, взорвавшиеся в машине, Джонсом и Дэннисом - от них не осталось ничего, даже зубы были разбиты. - Думаете, это были не они? - Такую возможность не излишне предусмотреть. - Почему кому-то выгодно, чтобы их считали мертвыми? - Во-первых, фанатики-антивестерниты не станут их разыскивать. Но я сомневаюсь, что главная причина заключается в этом. Ради этого не стоило убивать двоих людей. Нет, ставка должна быть гораздо выше. Наступило молчание. Потом Лангер нетерпеливо произнес: - Какой же? - Возможно, один из них на самом деле - Вестерн. Сенатор сел, словно у него подогнулись колени. - Вы серьезно? Простите... Конечно, серьезно. Но зачем же он обменялся телами с вашим дядей? - Думаю, он принял это решение в последнюю минуту. Что может быть лучше, чем сбить всех со следа, став Дэннисом или Джонсом, а свое тело передать Руфтону Карфаксу? Дядя не сможет ничего сказать, и все поверят, что Вестерн мертв. - Мне следовало самому додуматься, - недовольно буркнул Лангер. - У вас и без того голова забита, - сказал Карфакс. - Разумеется, все могло быть и не так. - Что вы имеете в виду? - Может быть, Вестерн предусмотрел дальнейшее, и Дэннис или Джонс исчезли, чтобы увести нас в неверном направлении. Возможно, он скрывается в теле одного из восемнадцати. Или просто убежал в горы. - Но он предполагал, что ваш дядя унесет свою тайну в могилу. Никто, кроме вас и меня, не знает о его последних словах. К чему, в таком случае, все эти ухищрения? - Вестерн не был гениальным ученым, но был в высшей степени предусмотрительным и хитрым человеком. И мог предугадать, что мы возьмемся за его поиски. Думаю, что надо было произвести речевую экспертизу, пока Дэннис и Джонс были под рукой. У нас есть записи? - Есть, - ответил Лангер и потянулся к видеофону, чтобы отдать распоряжение. Через три часа специалисты дали ответ. Пробежав глазами заключение, Лангер выругался. - Он был у нас в руках! А теперь выскользнул! Потому что мы были глупцами, глупцами, глупцами! - Нет. Мы просто были непредусмотрительными, - сказал Карфакс. - Что же, значит, те двое не были Джонсом и Дэннисом. - Во всяком случае, не Дэннисом. Видимо, Джонс знал, кем на самом деле является Дэннис, и это стоило ему жизни. Взрыв произошел в 23.16 в гараже возле дома Джонса, в новом пригороде Минерва-Хиллз, к северо-востоку от Альтадены, штат Калифорния. Соседи, оправившись от потрясения, высыпали на улицу, но не заметили ни незнакомых людей, ни умчавшихся автомобилей. Лангер выслал на прочесывание всего пригорода большую бригаду сыщиков, и они опросили каждого, кто мог быть потенциальным свидетелем. На это ушло две недели. Результат оказался нулевым. Сенатор раскрутил самую грандиозную охоту на человека в истории США. Каждый полицейский участок на территории всей страны был снабжен фотографиями, отпечатками пальцев, рисунком сетчатки и записями с голосами Дэнниса и Джонса, а также описанием их внешности и привычек. К розыску было подключено даже ФБР, хотя и не было никаких свидетельств, что эти двое совершили какое-либо государственное преступление. Это было сделано самим президентом, которого Лангер посвятил в суть проблемы. В дополнение ко всему этому, сенатор нанял еще тридцать частных агентств. Разумеется, истинный смысл происходящего знали только трое: Карфакс, Лангер и президент. К концу месяца, когда облава не дала результата, сенатор приобрел полчаса наиболее просматриваемого времени всех десяти основных телевизионных каналов. В экстренном выпуске были показаны фотографии Дэнниса и Джонса, даны полные их описания и обещана награда миллион долларов - за любые сведения. - Это должно соблазнить даже самых фанатичных приверженцев Вестерна, - сказал Лангер Карфаксу. - Не уверен. Вестерн может обещать нечто большее, чем деньги - бессмертие. - А как он сможет это сделать, не располагая "Медиумом"? Карфакс задумался, не замечая, что окурок сигареты прижигает ему пальцы. Потом резко отшвырнул его и выругался. - Как же я не подумал об этом сразу? - О чем? - Где бы Вестерн не был, он вовсе не намерен сидеть сложа руки, пока фараоны его не раскопают. Рано или поздно его обнаружат, он должен это понимать. Ему надо перебраться в новое тело. Значит, нужно построить еще один "Медиум"? - Вполне возможно, - согласился Лангер. - Но как может нам помочь такое предположение? - Мое расследование в Бигсур-Центре выявило определенное количество электрических деталей, типы применяемых плат и конструкцию шкафа, пульта управления. Многие из составных частей сгоревшего в Мегистусе "Медиума" идентифицированы. То есть можно получить частичную реконструкцию машины. Новую мы создать не сможем, но выясним, что именно придется заказывать Вестерну, если он захочет собрать еще один "Медиум". Ему понадобится некоторое количество очень мощных электронных ламп, которые практически никогда не используются частными заказчиками. Составьте перечень всех поставщиков электрических деталей и производителей шкафов и пультов в США и в Канаде. Перечень всего того, что было продано со дня исчезновения Вестерна. Потом пропустите эти перечни через компьютер. Он сообщит, куда направлены детали, нужные для создания "Медиума". По этому адресу вы и найдете Дэнниса. То есть Вестерна. - Вы представляете, сколько это отнимет времени и денег? - Я знаю, что ваше личное состояние сильно пострадало, - сказал Карфакс. - Но вы с помощью президента можете добиться финансовой поддержки федерального правительства. - Надеюсь. Но конгрессмены - сторонники Вестерна, могут учуять неладное и начать задавать вопросы. Узнав о том, что мы затеваем, тот снова затаится. - Но мы не имеем права упускать этот шанс. - Ладно, - согласился сенатор. - Я попрошу связать меня с президентом прямо сейчас. Прошу прощения. Он закрыл за собой дверь в соседнюю комнату - комнату спецсвязи. А Карфакс решил пока что воспользоваться видеофоном. Он набрал номер своего дома в Бусирисе, и после трех звонков Патриция откликнулась. - Извини, Пат, - сказал Карфакс. - Но я был слишком занят, чтобы позвонить утром. Лангер загрузил меня работой. Неофициально я - самый доверенный его секретарь. Как там у тебя? - Ничего нового, если не считать, что очень по тебе скучаю, - улыбнулась она. - Ты приедешь в течение ближайших двух недель? Он заколебался. - Не знаю. Все может неожиданно измениться. - Ты имеешь в виду Джонса и Дэнниса? - Я не имею права обсуждать что-либо по телефону. - Извини. Очень жаль. - Но вид у тебя совсем не жалкий. - И все-таки мне жаль. Себя. Я ужасно одинока. Мне не хватает тебя. Я уже вступила в женскую лигу избирателей, посетила цикл лекций по живописи, обзавелась друзьями. Не хмурься, друзьями женского пола. Много читаю, не отхожу от телевизора... А когда наступает время ложиться в постель... - Понимаю, - улыбнулся он. - Может быть, тебе следует вернуться в Вашингтон. Но и здесь мы будем видеться не часто. У меня сейчас восемнадцатичасовой рабочий день, если не больше. И все же это лучше, чем разлука. - Нет, хуже, - запротестовала она. - И мне не нравится Вашингтон. - Если все закончится благополучно, мы будем все время вместе. Сможем вести нормальную жизнь. При условии, разумеется, что мне удастся найти место преподавателя. Хотя, как мне кажется, Лангер сможет в этом помочь. - О, надеюсь, - сказала она. - Мне не хочется жаловаться, Гордон, но я просто схожу с ума. - Послушай, я приеду через неделю... или чуть позже, если работа пойдет на лад. Ничего определенного обещать не могу, но надеюсь, что все будет хорошо. Видишь ли, мне все это столь же не по душе, как и тебе. - Но ты занят и приносишь пользу, а я - нет. Я хочу, чтобы ты был рядом, и я тоже могла быть занятой и полезной, заботясь о тебе, будучи хорошей женой. - Знаю... Давай заканчивать разговор. Сенатор возвращается. - Я люблю тебя. - Я тоже тебя люблю. Очень-очень. До свидания. До скорого, надеюсь. Вошедший Лангер бросил на видеофон настороженный взгляд. - Кто это был? - Патриция. Ей время от времени необходимо слышать мой голос. - У нее какие-нибудь неприятности? - Нет. Но она скучает. - Завтра у нас слушание государственной инвентаризационной комиссии, - объявил сенатор. - У нее имеется полная опись всех электронных деталей, проданных за последние пять лет, кроме сорока восьми последних часов. Специалисты организуют сканирование этих данных, как только получат их. Я велел Гаррисону, председателю ГИКа, чтобы результаты были к завтраку. Вы их получите, подумал Карфакс. Но вам это будет чертовски дорого стоить. - Узнав адрес, мы захлопнем крышку, - продолжал Лангер. - На этот раз уйти будет невозможно. Я велю заблокировать все дороги, закупорить любые возможные пути бегства. Но мы не будем врываться, словно армия завоевателей. У него не должно возникнуть ни малейшего подозрения. Я хочу взять его живым и отдать под суд, чтобы выплыла вся низость совершенного им. И к тому времени, когда я с ним окончательно разделаюсь, у Вестерна на всей Земле не останется ни одного приверженца. - Вы хотите рассказать обо всем? - удивился Карфакс. - Обо всем, что имеет хоть какое-либо отношение к этому делу? Я имею в виду... Лангер взглянул на него и отвернулся, чтобы налить себе виски. Карфакс смотрел на его широкую спину и думал, что будет с ним и Патрицией, если события в особняке Лиффлона станут достоянием общественности. И неужели же сенатор позволит защите Вестерна докопаться до его участия в событиях в Мегистусе? Нет, вряд ли. Лангер поставил бокал. - Не будьте глупцом, Гордон. Я не собираюсь рисковать своей карьерой, даже если все содеянное мной было сделано из самых высоких побуждений, ради спасения человечества. Конечно, Вестерн может выдвинуть обвинения, но ему не удастся ничего доказать. А я смогу доказать все. Карфакс взглянул на часы. - Мне хотелось бы уйти спать, если я вам больше не нужен. Похоже, эта ночь будет короткой, а завтрашний день - длинным. То есть, если ГИК придет к определенному заключению. - Обязательно придет. Спокойной ночи, Гордон. - Спокойной ночи. Карфакс думал, что его ожидает бессонная ночь. Он заснул почти мгновенно и без сновидений. Разбудил его телефон. На экране появилось лицо Лангера. Волосы его были взъерошены, под глазами темнели круги. По лицу блуждала счастливая, хотя и сатанинская, улыбка. - Одевайтесь и сразу же спускайтесь вниз, - велел он. - Позавтракаем в самолете. - Имя и адрес? - спросил Карфакс. - Альберт Самсел. Дом на ферме поблизости от Понтиака, штат Иллинойс. Он приобрел ферму два года назад, но переехал совсем недавно. Описание соответствует Дэннису. Все детали были доставлены ему. - Все как-то очень легко получается, - покачал головой Карфакс. - Но мы ведь еще не поймали его, не так ли? 22 На борту реактивного бомбардировщика находились Лангер, два его телохранителя, Карфакс и трое мужчин с непроницаемыми лицами из какого-то безымянного агентства. Между взлетом в Вашингтоне и посадкой в аэропорту Бусириса, штат Иллинойс, прошел всего час. Вся группа немедленно пересела в автомобиль, который в сопровождении полицейских на мотоциклах на большой скорости промчался через весь город и пересек реку Иллинойс. Затем был взят курс на восток по федеральной автостраде номер 24, имевшей по три полосы в каждом направлении и газон по оси. Еще через некоторое время машина свернула на федеральную автостраду номер 66, тоже разделенную газоном, но состоявшую уже из двенадцати полос. Понтиак находился в 55 километрах от Бусириса. На всю поездку от аэропорта до него ушло 45 минут. Вблизи Понтиака автомобиль и его эскорт свернули на местное шоссе номер 23 и проехали 13 километров на север по сельской местности. Неожиданно, после очередного виража, они натолкнулись на заслон. Автомобиль притормозил и остановился в нескольких метрах от патрульной машины автоинспекции штата. Из нее вышли двое в штатском и поздоровались. Это были федеральный судебный исполнитель Фред Тернер и мистер Селмс. Последний, как показалось Карфаксу, представлял тоже анонимное агентство, что и трое сопровождающих их группы, поскольку они отнеслись к Селмсу с заметным почтением. - Фермерский дом находится в трех километрах отсюда, сенатор, - доложил Селмс. - Другой полицейский заслон выставлен в трех километрах от него с противоположной стороны дороги. В поле и среди деревьев вокруг дома заняли позиции шестьдесят человек. Ему не уйти отсюда ни в машине, ни пешком. - Прекрасно, - сказал Лангер, окинув взглядом автомобили, выстроившиеся цепью на правой стороне дороги. Некоторые из них нетерпеливо сигналили, пока полицейские занимались тщательной проверкой документов. Лангер взглянул на часы. - Отправляемся туда тотчас. Передайте по радио второму заслону, чтобы больше никого не пропускали. Я хочу, чтобы шоссе было очищено от транспорта на протяжении шести километров. Возможна перестрелка. - К тому времени, когда вы доберетесь до фермы, все машины, находящиеся сейчас на дороге, покинут шестикилометровую зону, - сказал Тернер. Он взмахнул рукой, и полицейские вместе с судебными исполнителями перешли на другую сторону дороги. Автомобиль Лангера объехал патрульные машины и выехал на мостовую. Тремя минутами позже они остановились. У самой дороги справа стоял старый двухэтажный дом, давно уже нуждавшийся в покраске. Позади него был расположен большой амбар, кое-какой сельскохозяйственный инвентарь, небольшой трактор и крупный комбайн. Поля за фермой обильно заросли сорной травой. Загон для домашней живности был пуст. Карфакс внимательно осмотрелся. Никого из шестидесяти человек, предположительно окружающих дом, видно не было. Мимо проехал пикап. Водитель с любопытством взглянул на них. Из следовавшего за ним автомобиля вышел Тернер. - Это последний, - сказал он. - Дорога очищена полностью. План атаки был составлен еще во время разговора по радио в самолете Лангером и местными властями. - Пошли, - сказал сенатор, но сам остался на месте. Тернер, взяв мегафон, побрел по дороге к дому. Ярко сияло утреннее солнце, ласковый ветерок шевелил траву. Если бы не люди, пейзаж был бы само спокойствие и идиллия. "Альберта Самсела" видели в последний раз в Понтиаке две недели назад. Он накупил столько всякой снеди в супермаркете, что ее запасов должно было хватить ему на месяц. Служащие не могли его вспомнить, пока им не показали фотографию Дэнниса, но и после этого у них не было абсолютной уверенности. Нынешний Дэннис обзавелся усами, если он действительно был им. Он был в магазине только дважды. Его запомнили только потому, что он расплачивался наличными. Карфакса удивило, что Вестерн не воспользовался удостоверением личности. Его можно было бы легко подделать. Банк оплатил бы покупки в течение тридцати дней, и никаких подозрений не возникло бы. Он должен был понимать, что привлекает к себе внимание. Внезапно он подумал о Патриции, находящейся всего в шестидесяти километрах отсюда. Она наверняка ужаснулась бы при одной мысли о таком соседстве. Но и Вестерн не знает, что она в Бусирисе. Тернер в сопровождении Селмса и его людей, следовавших за ним в нескольких шагах, остановился перед посыпанным гравием въездом на ферму. Осмотрелся, вынул из кармана свисток и издал пронзительную трель. Тут же из-за деревьев с противоположной стороны дороги и из-за кустов поодаль раздались ответные свистки. Люди поднялись из укрытий и бросились к ферме. Тернер, перейдя заросший травой газон, вышел на тротуар. Люди Селмса рассыпались во все стороны, сам Селмс зашел сбоку большого крыльца и пригнулся под окном. Тернер поднес мегафон к губам. - Рэй Дэннис! Говорит государственный исполнитель! У меня ордер на ваш арест! Выходите, заложив руки за голову! Даю вам десять секунд! Люди по другую сторону дороги разбились на две группы. Одна окружила дом, вторая выстроилась цепью в кювете, который шел параллельно дороге. Люди, прятавшиеся в кустах, окаймлявших поля, пробежали уже половину пути к дому. Солнце играло на дулах их винтовок и автоматов. В доме не было заметно никакого движения. Карфакс медленно сосчитал до десяти. Тернер дал знак двум судебным исполнителям, и они направили дула своих винтовок, заряженных пулями со слезоточивым газом, в два передних окна, расположенных по обе стороны от крыльца. Раздался звон выбитых стекол, из дома повалил густой белый дым. Тернер отдал еще одно распоряжение, и туда же полетели еще четыре гранаты со слезоточивым газом. Подоспевшие с окраин поля люди быстро обыскали амбар и заняли позиции за трактором и комбайном. - Что ж, я учел и то, что у него может быть противогаз, - сказал Лангер и тихо произнес что-то в микрофон крохотной рации на запястье. Люди в противогазах взломали переднюю и заднюю двери топорами и исчезли внутри. Через несколько минут один из них вышел на переднее крыльцо. Сбежав вниз, он снял противогаз и что-то сказал Тернеру. Тернер взмахом руки подозвал Лангера. Лангер широкими шагами пересек газон. Карфакс старался не отставать. - Ну что? - нетерпеливо спросил сенатор. - Все нормально. Дэннис внутри. Но он мертв. Мертв уже больше недели. Джоффрейз утверждает, что его убило током! Лангер с трудом сдерживал нетерпение, но нужно было подождать, пока рассеется газ. Чтобы быстрее проветрить дом, были выбиты еще несколько окон, и уже через пять минут Лангер и Карфакс смогли войти внутрь. Там было еще немало газа, они закашлялись, но на втором этаже было немного лучше. Здесь им показали наполовину собранный "Медиум" и труп. Вонь стояла такая, что их едва не вырвало. Пришлось одеть противогазы. Труп лежал на боку рядом с машиной. Лицо опухло и почернело, но в том, что это Дэннис, сомнений не было. Тернер указал рукой на вскрытое нутро машины, а затем на полоску, несколько более темную, чем гниющее мясо, на опухшей руке мертвеца. Карфакс все понял. Вестерн случайно прикоснулся к высоковольтному трансформатору и был мгновенно убит. Творение погубило своего творца. Еще один Франкенштейн и его чудовище, подумал Карфакс. Затем посмотрел на силовой выключатель. Он все еще питал установку. Карфакс отсоединил силовой разъем, но дал знак остальным не подходить близко к машине. Выйдя с Лангером и Тернером в коридор, он снял противогаз. Несмотря на то, что дверь в комнату была закрыта, зловоние вспучивало содержимое желудка. - Сборку машины можно завершить без особого труда, - сказал он Лангеру. - Вестерн мертв, но осталось его наследство. Что вы намерены с ним делать? - Наследство? Вы думаете о свой двоюродной сестре, не так ли? И если вы все-таки решитесь на ней жениться, то половина доходов будет ваша, правда? - Разумеется, - спокойно ответил Карфакс. - Но меня больше интересует, в каких целях будет использован "Медиум". Честно говоря, если... когда Пат добьется контроля над "Медиумом", я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы ограничить его использование строго определенными рамками. Общение с эмсами будет запрещено, за исключением исследований в области истории или других наук. Но и здесь будет соблюдаться максимальная осторожность. - А как с его использованием в качестве источника дешевой энергии? Мир не позволит вам воспрепятствовать этому. - Знаю, - сказал Карфакс. - Но буду настаивать на длительном и тщательном изучении всех необычных эффектов, прежде чем он будет использован с этой целью. Откуда нам сейчас знать, не ослабит ли это стены между нашей вселенной и вселенной электромагнитных существ? - Я сам всецело за это, - согласился Лангер. - А пока я вынужден конфисковать установку и все к ней относящееся от имени федерального правительства. - Будем надеяться, что с ней ничего не случится, пока она будет под замком, - сказал Карфакс. - Никакого, к примеру, пожара, который уничтожит и "Медиум", и все чертежи. - Вы слишком подозрительны, - рассмеялся сенатор. - Если что-либо подобное случится, это только отсрочит неизбежное. Теперь можно держать пари, что кто-нибудь еще раз изобретет его. - Неужели же вы считаете, что мне неведомо понятие "этика"? Карфакс ничего не ответил. Селмс отвел Лангера в сторону. Штатские лица, которых Карфакс не видел раньше, но которые, казалось, были людьми Селмса, внесли фотокамеры, оборудование для обнаружения отпечатков пальцев в пыли, небольшие ящики с какой-то еще аппаратурой. Он вышел во двор. Вдоль дороги стояло уже не менее тридцати автомобилей. - Весь дом будет обыскан, а тело Вестерна отправят в Вашингтон, - пояснял Лангер. - Одна из бригад Селмса демонтирует "Медиум". Вы можете ехать домой. Я весьма благодарен вам за помощь, которую вы мне оказали. Он протянул Карфаксу руку. - Я уволен? - Скажем, с почетом освобождены от своих обязанностей. Вам будет выплачено месячное выходное пособие. - Вам нельзя отказать в решительности, - сказал Карфакс. - Я могу положиться на вас, если нарвусь на неприятности в ходе судебного расследования? - Вы имеете в виду события в Бонанза-Серкусе? Безусловно. Я не бросаю своих людей на произвол судьбы даже тогда, когда они перестают на меня работать. Я даже возьму на себя все ваши расходы, связанные со следствием. Оно может длиться довольно долго. Что означает, в некотором смысле, что я буду оставаться вашим служащим, подумал Карфакс. К ним подошел Селмс, неся четыре большие папки. - Записи Дэнниса, - доложил он. - И микрофильмы чертежей. Я просмотрел несколько страниц в первой папке. Надеюсь, вы не возражаете? - Не вижу причин возражать. Вам так или иначе придется со всем этим ознакомиться, - ответил Лангер. - Но без моего разрешения никто больше не имеет права прикасаться к этим материалам. - Этот человек был сумасшедшим, - усмехнулся Селмс. - Тут какие-то бредовые идеи о возможности создания искусственных человеческих тел и даже проект финансирования исследований по выращиванию законченного индивидуума из одной клетки его тела. - Не совсем... - начал было Лангер, но осекся, заметив, что Карфакс все еще стоит рядом. - До свидания, Гордон, удачи вам, - сказал он, еще раз протянув руку для пожатия. - Не сомневаюсь, что мы еще встретимся. - Я тоже не сомневаюсь, - вздохнул Карфакс. Он подумал, что, вероятнее всего, эта встреча произойдет в суде. Карфакс против народа Соединенных Штатов. Предмет спора - право собственности на "Медиум". Он повернулся и побрел прочь, только сейчас осознав, что уехать ему не на чем. Разозленный внезапным увольнением, он не хотел просить у Лангера машину, и поднял руку перед грузовиком, который притормозил у фермы. Водитель, молодой фермер, с любопытством уставился на невиданную в этих краях картину. Карфакс пояснил ему, что это дело государственной важности, и он не в праве что-либо рассказывать, но в газетах скоро будет подробная информация о происшедших здесь событиях. Вышел он в районном центре и сразу отправился на автобусную станцию, позвонив предварительно Патриции. Она очень обрадовалась известию о смерти Вестерна, но Карфакс быстро охладил ее: - Возможно, пройдет не один год, прежде чем мы сможем вступить во владение "Медиумом". А может, не сможем вообще. - Что? - вскрикнула она. - Я законная наследница! Какого черта... - Бессмысленно убиваться по этому поводу, Пат, - перебил ее Карфакс. - Такова сложившаяся ситуация. Придется запастись терпением. Думаю, все кончится хорошо. Не кипятись. Если хочешь, заезжай за мной на автобусную станцию. И приготовь побольше выпивки. Мне нужно как следует расслабиться и отдохнуть, не говоря уже о любви. Патриция на мгновение задумалась. - Хорошо. Я заеду. И прервала связь. Карфакс тяжело вздохнул. У него не было настроения умиротворять ее. Тем более, что он терпеть не мог ее истерик. Они не раз говорили о вероятности длительного судебного расследования, и пора бы ей привыкнуть к этой мысли. По пути в Бусирис он думал о замечаниях Селмса в отношении записей Вестерна. Селмс, кажется, был ошеломлен. Лангер, хотя ничего и не сказал, должен был понять, что все это означает. Вестерн намеревался начать глубокие исследования по воспроизведению копий людей и по созданию искусственных живых существ только по одной причине - чтобы эмсы могли переселяться в созданные тела. Ныне живущие люди будут отдавать свои клетки на сохранение в условиях глубокого охлаждения. Затем, когда донор умрет, клетка будет подвергнута соответствующей обработке, в результате чего появится новое тело. То, что каждая клетка содержит в себе всю генетическую информацию, известно давно. Не хватает только должной технологии. Но ее можно разработать, имея достаточно денег, решимости и времени. Не страшно, что реализация этого проекта отнимет лет сто и даже двести. Эмсы за это время никуда не денутся, продолжая существовать в своей бесплодной вселенной. Карфакс не раз читал о работах в этой области в "Сайентифик Америкэн". Ученым уже удалось вырастить из одной-единственной клетки кролика на стадии, соответствующей его появлению из чрева матери. Но если можно будет из клетки создать новорожденного человека, то каким образом в него сможет вселиться взрослый эмс? Ведь нервная система ребенка развивается медленно. Значит, ему придется выдерживать кормление, купание, смену пеленок, будучи пленником в теле младенца. Будет ли сознание взрослого человека вступать в конфликт с медленным процессом роста детского тела? Не приведет ли это к нервным расстройствам или даже безумию ребенка, мозг которого занимает взрослый разум? С другой стороны, телу нельзя дать самостоятельно развиваться до тех пор, пока оно не станет достаточно зрелым для комфортного вселения эмса. Ведь оно будет иметь свой собственный мозг, разовьется собственная личность, и подавление ее станет преступлением, тем психическим изнасилованием, которое Вестерн произвел над Дэннисом. Теперь, если задуматься, ребенок, выращенный из клетки, должен иметь свои собственные гражданские права... Так. С любой точки зрения - физиологической, психологической, законной или этической - это будет неправильно. Пожалуй, Вестерн и сам понял это после того, как подобная мысль впервые пришла ему в голову. Он должен был прийти к выводу, что создание искусственных тел вызовет гораздо меньше возражений. И, если эмс был взрослым, ему будет предоставлено взрослое тело, даже лучше, чем было в прошлой жизни, а если был ребенком, то и переселен будет в детское тело. Но нельзя возвращать к жизни идиотов, умственно больных и неисправимых преступников. Или можно? Идиот становится идиотом вследствие нарушения биохимических процессов в теле или повреждения мозга. Здоровое тело и здоровый мозг могут повлиять на эмса к лучшему... Да, все это можно выяснить только опытным путем. Но мир и без того сейчас перенаселен. Куда же девать всех этих воскрешенных к жизни покойников? Вестерн должен был обратить внимание на этот аспект проблемы. И, вероятно, он намеревался сохранить свои исследования в тайне, открываемой только избранным. Да, пока создание искусственных тел не налажено, пришлось бы пользоваться ворованными телами, но это очень рискованно. Хотя риск этот с лихвой оплачивался богачами и влиятельными лицами, жаждущими получить бессмертие. Но когда на рынок будут выброшены искусственные тела... У Карфакса не было сомнений в том, что лет через сто Вестерн осуществлял бы тайный контроль над всем земным шаром. Он и его приспешники претворили бы в жизнь мечту, которая вдохновляла авторов несметного количества фантастических романов - мечту о власти над всем миром. Властелин мира... Самый богатый человек шаг за шагом стал бы владельцем всех предприятий, осуществлял бы полный контроль над смертью, убирая неугодных и ставя на их место (вернее, в их тела) своих людей... Ему даже не надо было бы спешить, устраивая все это. Временем он бы располагал поистине безграничным. Нет. Краткое мгновение небрежности поставило крест на всех его начинаниях. Электричество равнодушно к положению человека, его богатству и замыслам. Оно выбирает путь наименьшего сопротивления. Да, Вестерна не стало. Но мир уже никогда не будет таким, каким был раньше. Причиной тому является возможность сооружения "Медиума". Автобус подкатил к перрону, и Карфакс увидел улыбающуюся Патрицию. Никогда еще она не выглядела такой красивой. 23 По пути домой Патриция засыпала его градом вопросов. В конце концов, он даже попросил ее дать ему возможность ответить на предыдущий вопрос прежде, чем она атакует его следующим. Патриция только расхохоталась - как он может не понимать ее состояния? - Все прекрасно, - сказал он. - Только смотри, пожалуйста, на дорогу. Было бы очень некстати, выйдя невредимым из всего этого кошмара, погибнуть в глупой дорожной катастрофе. - Я действительно очень возбуждена, - улыбнулась она. - Может, лучше тебе сесть за руль? - Нет. Просто постарайся успокоиться. У нас впереди уйма времени обсмаковать все до мельчайших подробностей. Через пять минут они уже стояли у двери. Патриция все никак не могла справиться с ключами. - Я так волнуюсь! - виновато посмотрела она на него. - Даже пальцы не слушаются. Ну вот, наконец-то. Он поставил чемодан перед лестницей на второй этаж и сразу направился к бару. Там стояла вазочка с кубиками льда, портвейн, виски, водка, джин, темное пиво и два бокала. - Ты, должно быть, пригласила с десяток гостей, - рассмеялся он, положил себе в бокал кубик льда и налил виски. Патриция стояла посреди комнаты, глядя на него с явным удивлением. - Так где же гости? Она, наконец поняла, что он шутит? - Вечно ты стараешься разозлить меня, Гордон! Никаких гостей, разумеется, не будет. Я просто произвела инвентаризацию наших запасов спиртного. По твоей, кстати, просьбе. И, по правде говоря, мне казалось, что первое, что ты сделаешь - это схватишь меня, а не виски. Он рассмеялся. - Решай сама, что раньше. Так постель или отчет? Она села и вынула из сумки пачку сигарет. - Отчет, разумеется. - Браво. Патриция сделала глубокую затяжку, выдохнула дым и невинно поинтересовалась: - Ты не будешь возражать, если я пропущу рюмочку, дорогой? - Ради бога! Он налил ей портвейн и, подавая бокал, склонился к ее губам. Губы оказались настолько жадными, что ему пришло в голову, что допрос с пристрастием можно отложить и на потом. Хотя нет. Она, конечно, изголодалась по сексу, но ему бы не хотелось, чтобы мысли ее в постели были заняты Вестерном. Карфакс сел рядом с ней, вдохнул исходящий от бокала аромат, пригубил, ойкнул от удовольствия и опрокинул грамм тридцать. - А теперь, - сказал он, - начнем обо всем по порядку с самого начала. Она молча выслушала его и, когда он закончил, произнесла: - Это, наверно, было ужасно. Я имею в виду зрелище разложившегося тела. Но все же мне его жалко, хотя он и был самым гнусным на свете негодяем. - Запах от него был еще хуже, чем вид. Кажется, это зловоние исходило и тогда, когда он был еще жив. - Ну что ж. На этот раз он уже не вернется. Так что выпьем за упокой его души, где бы она не находилась. - Еще лучше - за то, чтобы он всегда оставался там, где находится сейчас, - поправил ее Карфакс. Выпил бокал до дна, закашлялся, вытер слезы и встал. - Идем. Я не в состоянии больше терпеть. - Уверена, что это - лучший способ отпраздновать, - улыбнулась она и тоже встала. Он взял ее руку и повел наверх. - Должно быть, ты на самом деле исстрадалась, бедненькая, - заметил Карфакс некоторое время спустя. - В первый раз за все время исцарапала мне спину. Когда ты это делала, я совсем не возражал, но теперь спину изрядно печет. Он поднялся с кровати и повернулся к зеркалу боком, разглядывая царапины. - Теперь уж поухаживай за мной, раз ты это сделала. Залижи мои раны. В ванной он достал бутылку спирта и коробку с пластырями. Патриция с сигаретой в зубах и с видом, очень далеким от раскаяния, вошла в ванную мгновением позже. Она обработала раны спиртом и наложила пластыри. Он повернулся, и она прижалась к нему обнаженным телом. - Я еще не совсем удовлетворена. Голос ее был совсем тихим. - Дитя, уколовшись о шипы, больше не тянется к розе, - вспомнил он строчку из арабской поэзии. - Что? - Да так, не обращай внимания. Просто таким образом можно навеки отучить от секса. Чуть погодя, уже одетый, Карфакс спустился вниз. Патриция последовала за ним в одном халате и попыталась было расположиться на том же месте на диване. - Может быть, ты приготовишь кофе? - спросил он. - Мне нужно что-нибудь возбуждающее. - Пожалуйста, - недовольным тоном ответила она, опуская ноги с дивана. - Растворимый? Или сварить покрепче? - Сварить. И как насчет сэндвича? Тогда я еще, может быть, продержусь до ужина. Она удивленно посмотрела на него. - Я надеялась, что ты сводишь меня куда-нибудь. У меня что-то нет настроения стряпать сегодня вечером. - Помнится, ты обещала стать мне хорошей женой, - заметил он. - Что-то я этого пока не замечаю. - Ну еще один, последний разок! - Нет. Я устал кормиться в ресторанах. - А я устала от стряпни. - Ладно, дорогая, сдаюсь. Но только на сегодняшний вечер. Завтра будешь готовить мои любимые блюда. Вот так у нас всегда, подумал Карфакс. Всего лишь пару часов вместе, а уже начинаем ссориться, хотя нельзя назвать просьбу Патриции непомерной. С другой стороны, я тоже хочу совсем немногого. Он услышал звук льющейся в кофейник воды, за ним последовал звон, словно она уронила на пол крышку и приглушенное ругательство. Улыбнувшись этим привычным домашним звукам, он откинулся к спинке кресла, затем вздрогнул и снова подался вперед. Чертовы царапины! Да, им придется поработать над тем, чтобы сгладить свои разногласия и пригасить раздражительность. Они на самом деле любят друг друга. Он не видел причин, по которым стоило бы и дальше откладывать женитьбу. Они прожили вместе достаточно долго, чтобы узнать друг друга и понять, что их ждет в будущем. Он вполне мог бы поставить этот вопрос напрямую уже сейчас, когда она вернется из кухни. Однако, ему не хотелось, чтобы официальное предложение сопровождалось бурными объятиями - спина болела даже от прикосновения рубашки. Чертовка! Прелестнейшая женщина! Вошла Патриция, неся на блюдце чашку дымящегося кофе, поставила его на кофейный столик и остановилась перед Карфаксом, словно в ожидании следующих распоряжений. - Что? - спросил он. - Разве что-то не так? - Ты, кажется, чего-то ждешь? - О нет, ничего. Я просто никак не могу отделаться от мысли о Вестерне. Так трудно поверить в то, что больше нечего бояться. Резко повернувшись, она направилась в кухню. Он открыл рот, чтобы попросить ее вернуться и сесть, но передумал. На самом деле, зачем эта спешка с предложением. Его нерешительность могла проистекать от подсознательного нежелания делать ей предложение. Было ли тому причиной отсутствие настоящей любви? Или он опасался, что с ней произойдет то же самое, что с его предыдущими женами? Насильственная смерть... Карфакс боялся за нее. Но ведь это только глупое суеверие. Он вовсе не был каким-то роковым супругом, и не все в этом мире любит, подобно богу, троицу. Дверь холодильника закрылась как раз в то мгновение, когда он поднес чашку к губам. А затем, одновременно с первым глотком, из кухни раздался какой-то хруст. Несколько секунд Карфакс прислушивался. Чашка так дрожала в его руке, что часть кофе расплескалась. Он поставил ее и неестественно громко спросил: - Что ты там делаешь, Пат? Хруст прекратился, и после некоторой паузы она спокойно ответила: - Решила чуток заморить червячка. А что? Сердце его колотилось так сильно, что он боялся потерять сознание. Но заставил себя подняться, пересек комнату и заглянул на кухню. Она стояла у кухонного столика, перед нею дымилась чашка кофе. Он медленно приближался к ней, не отрывая глаз от стебля сельдерея в ее руке. - В чем дело? - спросила Патриция. - Ты такой бледный... Карфакс остановился. Ее кофе был светло-коричневого цвета. Рядом с чашкой стояла пластмассовая банка со сливками и сахарница. - Ты... ты... - выдавил он из себя, двигаясь на нее. - В чем дело? - выкрикнула она, вся съежившись и дико озираясь вокруг. Он взревел и бросился вперед. Патриция закричала, схватила чашку и плеснула ее содержимое ему в лицо. Его вопль от боли слился с ее визгом, на мгновение он ослеп. И сразу же потерял сознание. 24 Очнулся Карфакс в кресле. Лицо горело, голова мучительно болела. Руки были туго привязаны к туловищу, другая веревка стягивала лодыжки. Еще две веревки вокруг груди и вокруг пояса плотно прижимали его к креслу. Все три лампы в гостиной горели, окна закрывали плотные шторы. В комнате никого не было. Даже одним здоровым ухом он слышал возню наверху. Кто-то усердно трудился, волоча по полу что-то тяжелое. Этот кто-то должен был быть Патрицией. Еще через минуту это что-то загромыхало по ступенькам. Из-за угла появилась Патриция. Теперь на ней был брючный костюм и она, наклонившись, что-то тащила за собой. Это была картонная коробка шириной метра в два. Не обращая на него внимания, она протянула ее через всю комнату к нише в нижней части стены рядом с двустворчатым окном, выходящим на веранду. Потом выпрямилась, тяжело дыша. - Вот она, неприятность, таящаяся в женском теле. Совсем нет мускулов. Зато есть другие преимущества. Карфакс был готов к чему угодно, но его поразило ее произношение с частыми, типичными для уроженцев Новой Англии, придыханиями. Она, должно быть, умышленно говорила так, потому что в дальнейшем ее речь была обычной, общепринятой среднезападной речью. И ритм был совсем не таким, как у прежней Патриции. Как он мог не заметить этого? Патриция исчезла в кухне и вернулась с большим кухонным ножом. Все внутренности его съежились при виде этого тесака, но она собиралась использовать его, во всяком случае, пока что, для того, чтобы разделаться с ящиком. Разрезав картон сверху донизу, Патриция, упершись ногой, вытолкнула наружу металлический куб с дисплеем и пультом управления. Остановившимся взглядом Карфакс смотрел на аппарат, пока она не заслонила его, толкая перед собой сервировочный столик. Пыхтя, раздраженно дергаясь и временами ругаясь, Патриция взгромоздила на него куб, затем размотала длинный шнур питания. Однако он, по ее мнению, оказался недостаточно длинным, и она снова ушла на кухню за удлинителем крупного сечения, подсоединила его и воткнула в стенную розетку. Потом зашла за аппарат и что-то проверила. Подняла голову, и впервые ее глаза встретились с глазами Карфакса. - Старик Руфтон оборудовал этот ящик автоматическим устройством управления, но нужно было проверить, что два провода от него присоединены к соответствующим зажимам. Эта модель сделана кое-как. Своего рода опытный образец. Но он действует. Карфакс, как завороженный, молча наблюдал за ней. Она стала перед аппаратом, покрутила какие-то рукоятки, щелкнула несколькими тумблерами, экран засветился, но снова потускнел, выключенный. Патриция улыбнулась. - Вот так. Все идет нормально. Вот только что с вами делать... Карфакс промолчал. Она села на диван и закурила. - Ладно, - спокойно прозвучал ее голос. - Как вы догадались? - Пат... Пат, - вымолвил он, задыхаясь. Неожиданно по щекам потекли слезы. Он оплакивал Патрицию, не в силах сдержаться. Она (он никак не мог думать о ней, как о мужчине) равнодушно смотрела на него, ожидая, когда он будет в состоянии говорить. - Плачьте. Хуже не будет. Но и ничего хорошего я вам обещать не могу. И все-таки, каким образом вы обнаружили подмену? - Пат терпеть не могла сельдерей и кофе со сливками. Она пожала плечами. - Вот поэтому я и замешкался, подавая вам кофе. Мне неизвестны ваши вкусы, и я готов был в любую минуту извиниться за забывчивость. О вкусах Патриции я как-то тоже не был осведомлен, и поэтому решил пить кофе на кухне. И все же совершил глупость. Я обожаю сельдерей, и мне в голову не могло прийти, что кому-то он может не нравиться. Что ж, при игре в кошки-мышки возможны просчеты, и теперь мне придется изменить кое-какие свои планы. - Чем это вы меня стукнули? - Молотком. Я все же припас его на всякий случай. И очень старался не убить вас. Это было бы очень некстати. Как бы я мог объяснить вашу внезапную насильственную кончину? И я устал был в бегах. К счастью, у вас оказался крепкий череп, а женские мускулы слишком слабы. К тому же молоток был тупым. - И все же я мог откинуть копыта. - Не будем об этом. Я проверил вас. Ничего страшного. Легкое сотрясение. Вы будете жить. То есть, извиняюсь, ваше тело. Карфакс понимал, что шансы его равны нулю. Но ему отчаянно хотелось отсрочить неизбежное, и наилучшим способом добиться этого было заставить ее как можно дольше говорить. - Как вы обнаружили, что Патриция живет здесь? - Это было нетрудно. Знаете ли, я все еще имею организацию. И знал, где находитесь вы, она и Лангер. Вот почему я затаился поблизости от Понтиака. Это было всего лишь одно из более чем двадцати убежищ, которые я давно уже подготовил. Нетрудно было догадаться, что вы будете выслеживать меня через электронные фирмы. Поэтому-то я и инсценировал собственную случайную гибель. Но прежде построил этот мини-"Медиум", схемы которого были разработаны вашим дядей, этим старым тупицей Руфтоном. Он был гений. Но гений глупый. Ему почему-то казалось, что я намереваюсь оставить его в живых. - Сомневаюсь, - покачал головой Карфакс. - На самом деле дядя надеялся бежать. - И поглядите, где он теперь. Снова в своей колонии. - В той же? - Конечно. Когда эмс извлекается "Медиумом", другой не может занять его место. Он остается свободным в ожидании владельца, отвергая новых. Почему - мне неизвестно... Не выпить ли еще кофе? Хотя во рту у Карфакса пересохло, он проклял бы себя, если бы попросил пить. Она вернулась с чашкой кофе и стаканом воды. Заметив его удивление, улыбнулась. - Мне, видите ли, нужно поддерживать ваше здоровье. Вот, выпейте. И не вздумайте сотворить что-либо героическое, типа плевка мне в лицо. Она поднесла стакан к его губам. Вкус воды был восхитительным. Вместе с ней в тело вливалась надежда. Глупо было рассчитывать на неожиданное спасение, но разве в этом мире можно что-либо знать наперед? А он знал. Знал, что скоро будет вращаться в строго регламентированном танце вместе с другими, потерявшими надежду. Как это - быть созданием из чистой энергии. Очень скоро он узнает это. Если только не... Что "не?" Даже если бы ему удалось высвободиться из веревок, он вряд ли сможет что-либо сделать. Каждый поворот головы сопровождался болевым уколом, пронзающим все тело. Не отрывая глаз, Карфакс наблюдал, как она с кошачьей грацией устраивается на диване. - Как вам удалось справиться с Патрицией? Она рассмеялась. - Я приехал сюда поздно ночью, обошел дом, алмазным резаком вырезал стекло в двери, просунул руку, открыл замок, поднялся наверх и обнаружил, что ваша кузина спит как убитая. От нее изрядно попахивало виски. Я впрыснул ей умеренную дозу морфия, связал и установил рядом свой новенький, легко управляемый мини-"Медиум" - вершину творчества вашего дядюшки. Когда она пришла в себя, я овладел ею - такая красота не должна была пропасть даром. Кроме того, мне хотелось отплатить ей за тот отказ в Лос-Анджелесе. Должен признаться, что я был серьезно обеспокоен тем, чтобы не наградить самого себя ребенком, но предположил, что она пользуется таблетками. - Гнусный сукин сын! - прорычал Карфакс. Она улыбнулась. - У вас это, уверен, получилось бы гораздо лучше. Затем я настроил "Медиум" и совершил обмен. Это было очень трудно. Не сам обмен, разумеется. Просто, оказавшись в ее теле, я должен был позаботиться о ней в теле Дэнниса. Поэтому, находясь еще в теле Дэнниса, я обмотал крепкой веревкой свои лодыжки и привязал их к кровати. Затем подвязал левую руку к левой ноге. Это было чертовски нелегко сделать. Ваша кузина лежала в кресле рядом. Я накачал ее морфием. Такой дозой, чтобы она не смогла сильно сопротивляться, но в то же время не была слишком вялой - я должен был прийти в себя настолько быстро, чтобы не дать ей в теле Дэнниса возможности высвободиться. Кстати, меня еще ожидали затруднения с координацией движений в первые мгновения после обмена. Вам что-либо известно об этом? - Да. Я понял это, когда получил сообщение о поведении Лиффлона в течение первой недели пребывания в Мегистусе. Кстати, кого вы вселили в его тело? Она звонко расхохоталась. - Вам хотелось бы, чтобы я говорил вечно, не так ли? Что ж, не возражаю. Люблю внимательную аудиторию. Здесь было одно серьезное условие - эмс должен был уметь управлять двухтурбинным самолетом. Конечно, можно было заставить Лиффлона полететь обычным пассажиром, но было широко известно, что он никому не разрешал садиться за штурвал своего самолета, а возбуждать лишних подозрений мне не хотелось. Поэтому я раздобыл эмса, который был генералом ВВС, Траверса. Вы, должно быть, помните его гибель в автомобильной катастрофе около пяти лет назад. Обнаружив его местоположение, я объяснил ему ситуацию. Сначала он много вопил о этике, но сделал все, что от него требовалось. Все это делают. А каким образом вы раскололи Лиффлона? - Вы никогда об этом не узнаете. Она улыбнулась. - Достойно восхищения. Благородство до конца. Вы, конечно же, не выдадите миссис Уэбстер. О, не надо разыгрывать потрясение. Кому, как не ей, быть источником информации? Лиффлон, конечно же, не стал мне рассказывать о своей исповеди, но это нетрудно было предугадать. Я не потрудился убрать ее - она не представляла для меня опасности. Кто станет обращать внимание на спятившую заклинательницу духов? И все же я не спускал с нее глаз. Вернее, ушей - ее квартира была оборудована аппаратурой для подслушивания... Но вернемся к вашей кузине. Я чувствовал себя одурманенным, когда производил обмен. Но ваша сестра тоже была этому подвергнута, а практики преодоления, как у меня, у нее не было. Поэтому, одев шлемы и закончив подготовку, я нажал кнопку включения автоматики. Все было настроено заблаговременно, и обмен должен был произойти без какой-либо дополнительной ручной подстройки. И все же я несколько минут не решался нажать кнопку. Ведь из-за нападения на Мегистус у меня не было времени испытать его. Что, если Руфтон совершил какую-нибудь ошибку? Что, если какой-либо сильный эмс ухватится за предоставившийся ему шанс и овладеет ситуацией? - А это может произойти? - спросил Карфакс. - Может. Именно так я и поступил в свое время. Вам следовало бы знать об этом. Хотя как вы могли узнать? Вестерн и Руфтон экспериментировали с двумя образцами. Один находился в доме вашего дяди, другой - в квартире Вестерна. Возможно, Вестерн вынашивал планы захвата "Медиума". Доподлинно мне это неизвестно. В любом случае, на меня они вышли при помощи аппарата Вестерна. Все произошло совершенно случайно. Они меня не разыскивали, просто прощупывали наобум. Но я понял, что путь открыт, и воспользовался им. Каким образом вы это поняли? - Просто узнал. Ни английский язык, ни любой другой, как мне кажется, не способен описать, что это такое - быть эмсом. Не видеть. Не слышать. Не обонять. Не осязать... Вообще никаких чувственных восприятий. Там нет ощущения времени, и это прекрасно, ибо иначе мы бы все посходили с ума. И не спрашивайте у меня, как это можно существовать, не ощущая течения времени. Я не смогу объяснить. Можно, правда, общаться с членами своей колонии. А вот между колониями связи нет, так что круг общения ограничен восемью-десятью людьми. И это происходило испокон века, пока не был изобретен "Медиум". Я не знаю, каким образом мы общались. Как бы слышали какие-то слова - механизм этого процесса для меня до сих пор не понятен. Возможно, это одна из форм телепатии. Но, как бы это ни называлось, я был в состоянии понимать только троих членов колонии. Одним из них была женщина, немного говорившая по-английски, из буров Трансвааля, которая умерла через несколько секунд после меня... - А когда это произошло? - 7 января 1872 года. Вам хочется узнать, кто я? Узнаете. В свое время. Мне хотелось бы приберечь самое интересное до окончания нашей беседы... Был еще какой-то французский поэт, довольно бегло говоривший по-английски. У меня не было почти ничего общего ни с ним, ни с той женщиной. И еще меньше общего было у меня еще с одним, говорившим по-английски, невероятно высокомерным и глупым британским лордом, ветераном Крымской войны. Все остальные говорили на всякой тарабарщине вроде китайского, либо были детьми. Из всего это было наихудшим, как мне кажется. Все эти детские, непрерывно хнычущие, голоса... Но я быстро научился не воспринимать их. - Это не оставляет камня на камне от моей гипотезы, - задумчиво произнес Карфакс. - Получается, что эмсы на самом деле являются душами покойников? - О, вы говорите о своей бредовой идее? Хотя, может быть, ваша гипотеза будет весьма полезной. Может, объявить о том, что она доказана? Это избавит меня от травли со стороны верующего сброда. Я буду продолжать контакты с эмсами, но в строгой тайне. Основным доходом станет использование "Медиума" в качестве энергии. - Не думаю, что вам теперь удастся убедить в этом людей. Она пожала плечами. - Тогда я выпутаюсь из создавшегося положения как-нибудь иначе... Но мы, кажется, отклонились от темы? Так вот. В конце концов я нажал кнопку включения автоматики и обмен душами произошел без сучка и задоринки. Я оказался в мозгу Патриции. Тело хотело спать, но я заставил его осуществить намеченный план. Это было нелегко, но силы воли мне не занимать. Я освободился от веревок и попытался встать, но упал. Шлем слетел с моей головы. Ваша кузина тем временем боролась с безумной яростью, но преуспела только в том, что опрокинулась назад вместе с креслом, к которому было привязано тело Дэнниса. Падение оглушило ее. Я плотнее связал ее, после чего вынув кляп из своего рта, воткнул его в рот Дэннису. Затем дал ему ударную дозу морфия, заполз в постель и уснул. - Вы оставили ее валяться на полу, привязанную к креслу? - Конечно. Все равно ей было положено умереть в тот же день. Кроме того, я не располагал ни силой, ни должной координацией движений, чтобы поднять кресло. Проспав несколько часов, я проснулся к полудню и стал прохаживаться вверх-вниз по лестнице, пока не освоился с новым телом. Оно мне понравилось. Особенно интересно было ласкать самого себя и вспоминать, как я вчера с собою же совокуплялся. Она громко расхохоталась и долго не могла остановиться. Наконец, вытерев слезы, продолжала: - Вы даже представить себе не можете, как страстно мне хотелось затащить вас в постель. Должен признаться, что поначалу это показалось отвратительным, - мужское сознание, знаете ли... Но я превозмог себя и могу теперь поделиться с вами своим открытием - женщины получают от секса удовольствие большее, чем мужчины. Вот уж никогда не думал. И постараюсь оставаться в этом теле как можно дольше, во всяком случае, пока не вступлю в законное владение "Медиумом". Вы даже представить себе не можете, какой я заведу табун из молодых жеребцов! - Полагаю, гомосексуалисту легко освоиться в женском теле, - язвительно заметил Карфакс. Она как-то странно взглянула на него и снова разразилась хохотом. - И это вы говорите мне, старому жеребцу Дэну? Так вот, парниша, я был известен на всю Америку своей подборкой бродвейских красоток. Трехразовый за ночь Дэн - вот как меня называли, наряду с другими, не такими приятными прозвищами. Я одновременно держал при себе великую Джози Мэнсфилд и еще трех девчонок из кордебалета. И ни одна из них не жаловалась. Вы не понимаете, Карфакс. Я - гений приспособляемости - могу выпутаться из любого положения, за исключением тех случаев... Она нахмурилась. - Каких же случаев? - поинтересовался Карфакс. - Никто не гарантирован от встречи с идиотом. А поведение идиота предвидеть нельзя. Старик Стокс пристрелил меня как раз тогда, когда я меньше всего ожидал. А потом этот Хоувелл со своим самолетом, начиненным динамитом. И все же я опять на гребне волны, не так ли? - Стокс? - Да, Стокс. Мой компаньон, которого я ободрал. Я не отказал себе в удовольствии побеседовать с ним не так давно в Лос-Анджелесе, чтобы объяснить его ошибку и припугнуть воскрешением, после которого мы расквитаемся. Я, разумеется, не собираюсь этого делать, но он-то теперь будет веки-вечные существовать в страхе! - А что произошло с Пат дальше? - К наступлению темноты я уже смог сесть за руль, хотя ехать пришлось очень осторожно. Она находилась в это время в багажнике - не спрашивайте, как мне удалось ее заставить забраться туда. Мы приехали на ферму, я затащил ее в комнату, где стоял "Медиум", рассказал, сколько вы мне доставили неприятностей и каким образом я намерен вас одурачить. Потом включил питание "Медиума" и подтолкнул так, чтобы она упала на открытый трансформатор. Все остальное было просто. Я убрал веревки, смыл следы водой со спиртом и уехал на мотоцикле на север, в Стреатор. Мне не хотелось, чтобы меня увидели в Понтиаке, то есть, чтобы кто-нибудь вспомнил женщину, похожую на Патрицию. Там я бросил мотоцикл, зарегистрированный на чужое имя, и монорельсом вернулся в Бусирис, в этот уютный домик. И вот вы тоже вернулись в него. И, похоже, живым отсюда не выйду, подумал Карфакс. - Вы умерли в 1872 году? - спросил он. - Вам, должно быть, пришлось чертовски долго приспосабливаться к нашей эпохе. Она должна была показаться вам неуютной, даже страшной. Вы, скорее всего, не понимали значения доброй половины слов, составляющих наш язык. - Я приспосабливаюсь ко всему очень быстро, приятель, - сказала она. - Сначала пришлось затаиться на 2 недели, сказавшись больным. Все, что кажется для вас таким простым, давалось мне с трудом. Например, видеофон. На определенном этапе потребовалось посещение публичной библиотеки. О, каким испытанием явился для меня первый выход на улицу! Я набрал кучу книг, чтобы изучить современную эпоху. Это было одной из многих ошибок. На самом деле можно было бы прочесть их на экране своего телевизора, сделав запрос. Но я учился. О, как я учился! - Одной из ошибок, которые вы совершили, было убийство дяди Руфтона, - сказал Карфакс. - Гораздо проще было бы вселить в него какого-нибудь покладистого эмса, и у вас не возникло бы проблем с Пат. Ведь именно с нее начались все ваши неприятности. - Да, это было ошибкой, - согласилась она. - Но ведь все обошлось для меня благополучно, не так ли? Впрочем, мы с вами заболтались. Пора приступать к делу. Карфакс вздрогнул. - Но вы так и не рассказали мне, кем являетесь на самом деле. Лениво поднимаясь с дивана, она ухмыльнулась. - Ох, как вам хочется оттянуть время! Ладно. Я расскажу вам. В свое время. А пока что мне нужно достать шлем. - Шлем? - Разумеется. Для более полного контроля. Видите ли, эмс может быть извлечен просто с помощью дисплея - это не только аппарат визуализации, но и что-то вроде механизма, пробивающего брешь между нашими мирами. Прибегать к его помощи довольно опасно - эмс может вселиться в кого-либо из невинных свидетелей, проигнорировав лицо, которое ему предназначалось. И, кроме того, не все эмсы могут осуществить прорыв, а только те, кто обладает достаточно сильной волей, чтобы пробить барьер. Вашему дяде почти удалось сделать это во время разговора с вами, но напористости ему все же не хватало. Поэтому я велел своим ученым разработать направляющее устройство - шлем. - Каким же образом можно предопределить поступки электронного существа? - спросил Карфакс. - Не знаю. Но в какой-то степени можно, - ответила она. - Не забывайте, что "электромагнитные существа" - всего лишь термин, используемый нами для прикрытия нашего собственного невежества в отношении их подлинной сущности. То, что вы видите на экране, является всего лишь электронным аналогом. Но хватит трепаться. Здесь вам не тысяча и одна ночь. Честно говоря, вы мало похожи на Шахразаду. Да уж, подумал Карфакс. Это - конец. Она равнодушно смотрела на него. - Да, и не пытайтесь кричать. Все равно ничего не поможет. Ваших соседей с обеих сторон нет дома. Старая леди Аллен уехала навестить сестру в Оклахому, а Баттертоны укатили в отпуск. Карфакс ничего не ответил. Как только ее стройная фигура скрылась из виду, он, приподняв кресло, начал медленные и мучительные микропрыжки в направлении машины. Кресло на его спине было гигантским панцирем, а сам он - покалеченной черепахой, пытающейся изобразить из себя кенгуру. Сервировочный столик был всего в двух с половиной метрах от него, но при скорости в десять сантиметров за один прыжок это расстояние казалось ему километром. Каждая попытка уменьшала его и без того, мизерные силы, уже после первого прыжка он вспотел от боли. Ему пришло в голову, что она, наверное, подсматривает за ним в щелочку и тихо хихикает, дожидаясь момента, когда он будет на волосок от цели. А от какой, собственно, цели? Он еще понятия не имел, что будет делать, добравшись до машины. Нет, вряд ли она прячется. И ей нужно совсем мало времени, чтобы подняться на 14 ступенек, пройти по коридору в спальню и оттуда выбраться на чердак. Видимо, шлем лежит на чердаке, где лежал "Медиум". Да, времени было мало. Но он не имел права не попытаться. Вот если бы... Словно бы в ответ на его мысленную мольбу, наверху зазвонил телефон. Только бы это не было звонком по неправильно набранному номеру, только бы это был кто-нибудь, настаивающий на разговоре с ним! Нет, лучше не надо. Она спустится, станет вне поля зрения передающей телекамеры видеофона и направит на его голову пистолет. У него будет хотя бы возможность завопить что есть мочи. Пусть он умрет, но на другом конце линии поймут, что здесь происходит что-то не то. Ему все равно умирать. А она окажется в весьма затруднительном положении. Возобновив свое ничтожное продвижение, он обогнул машину, скользнул лицом по металлической поверхности задней панели, крепко стиснул зубами один из проводов между пультом автоматического управления и зажимами и резко дернул голову вверх. Череп пронзила дикая боль. На мгновение он, кажется, даже потерял сознание. Но провод был оторван от клеммы. Голос наверху затих. Через несколько секунд она спустится вниз, если ему снова не поможет какой-нибудь случай. Но на этот раз уже не было никакой надежды. Ноги уже почти не слушались его, продвижение назад было еще медленнее. Внезапно сверху донеслось журчание падающей в воду струйки. Неплохо. Еще один шанс. Он уже вернулся на прежнее место, когда услышал резкий шум низвергающейся из сливного бачка воды. Но нужно было еще совместить ножки кресла с четырьмя углублениями, продавленными в ворсе ковра. Это оказалось чертовски трудно, но к тому моменту, когда сверху послышались шаги, по крайней мере передние ножки стояли на прежнем месте. Она спустилась по лестнице, держа в руках нечто, напоминающее большой металлический футбольный шлем с электрическим шнуром длиной примерно в два метра. - О, мы изрядно вспотели, правда? В положении эмса только одно хорошо - не потеешь. Во всяком случае, в физиологическом смысле слова. Карфакс молча следил, как она втыкает шнур шлема в розетку нижней части передней панели, подталкивает ногой тележку так, чтобы она оказалась на расстоянии одного метра от кресла, кладет шлем на пол... Он понимал, что ему остались считанные минуты жизни. Она прошла на кухню и сразу же вернулась назад с длинным куском ленты. Губы ее растянулись в садистской улыбке. - Вы не хотите сказать мне что-нибудь на прощанье? - До встречи в аду. - Возможно, я буду там, и не один раз. Но не стану задерживаться надолго. А вот вы... - Вот что, - перебил он ее, вспомнив. - Вы обещали открыть мне свое имя. - Ах, да, забыл. Джеймс Фиск, к вашим услугам, - шутовски поклонилась она. - Рассказать свою биографию? - Кудесник с Уолл-Стрита, магнат Эри? - Именно так! С этими словами она ловко залепила лентой его рот и водрузила на голову шлем. Он был очень тяжелым, и головная боль стала совсем нестерпимой. Бремя судьбы, подумал он. - Вот так, будьте паинькой, - щебетал ее нежный голосок. Вот как. Джеймс Фиск. Теперь уже не усопший и так и не раскаявшийся. Родившийся, если ему не изменяет память, в 1834 году. Уроженец Беннингтона, штат Вермонт. Да, вот еще. Родился он 1 апреля, в день Дурака. Символично. Фиск не был дураком, но, безусловно, одурачил очень многих. Свою карьеру он начинал уборщиком в цирке, затем был последовательно официантом, разносчиком, продавцом галантереи, биржевым маклером, основав маклерскую контору "Фиск и... Белтен (?)". А затем вышел на широкую арену крупного бизнеса как поверенный на бирже самого Даниэля Дрю. Дрю был мошенником высокого полета. Финансиста более жестокого Америка еще не видела. Он и Фиск вместе со столь же гнусным Джеем Гулдом стали партнерами в борьбе за захват железной дороги Эри у Корнелия Вандербильта. Корнелий в этой битве проиграл. Фиск, выступая в качестве вице-президента и старшего инспектора железной дороги, использовал ее фонды для подкупа чиновников, постановок спектаклей на Бродвее и совращения бродвейских певичек и танцовщиц. Одной из многих его любовниц была знаменитая Джози Мэнсфилд. Кроме того, Фиск был еще и подручным Гулда в его попытках овладеть рынком золота. Это стало причиной крупнейшего биржевого краха - печально известной "Черной Пятницы". Когда же это, черт побери, произошло? Ах, да, 24 сентября 1869 года. А затем в Фиска, которому тогда было лет 37-38, стрелял Эдвард Стокс. На следующий день Фиск умер. Карфакс помнил точную дату - 7 января - день, который отмечается членами Бейкер-стрит-клуба в качестве дня рождения Шерлока Холмса. Изящный женский пальчик приблизился к кнопке включения автоматики. Вот оно, подумал Карфакс. Сердце его колотилось, как отбойный молоток, в мозгу пронеслась нелепая мысль о том, что станет делать Фиск, если подготовленное к обмену тело упадет замертво от разрыва сердца в момент обмена. Похоже, это явится для него неприятной неожиданностью. Прощай, Патриция. Если бы мы умерли в одно и тоже время, то хотя бы очутились в одной и той же колонии... Фиск, задержав палец всего лишь в сантиметре от кнопки, повернул голову и ухмыльнулся. Побудь садистом, ради всего святого, подумал Карфакс. Эти добавочные несколько секунд жизни драгоценны даже при таких обстоятельствах. И, может быть, телефон снова зазвонит. Вот еще один вопрос, который я собирался задать. Кто звонил? Подруга Пат? Один из сообщников Фиска? Лангер? Этого я уже никогда не узнаю, да оно и не имеет никакого значения. Палец преодолел последний сантиметр жизни. Кнопка утопилась внутрь. Карфакс почувствовал, что съеживается, сплющивается, падает в бездонный колодец самого себя. Но ничего не случилось. Только на панели зажглась еще одна сигнальная лампочка. Фиск выругался и еще раз нажал кнопку. Лампочка продолжала гореть. Если бы только он решил перейти на ручное управление! У него не было причины перепроверять провода, ведь они же не могли просто так отсоединиться. Только бы... Фиск поднял ухмыляющееся лицо. - Ух, какой хитрый, подлый сукин сын! Как это тебе удалось? Карфакс что-то печально простонал в ответ. Фиск быстро подсоединил провод на место и вернулся к передней части "Медиума". На этот раз лампочка не загорелась. А Карфакс мгновенно потерял зрение, слух, головную боль и все остальные чувственные ощущения. Единственное, что у него осталось - мышление. И беззвучный вопль ужаса, который, казалось, теперь вечно звучал в его бесплотном естестве. Фиск был прав. Не существует слов, которыми можно было бы описать существование эмса. Он был чем-то неописуемым в небытии... ...и вдруг снова получил способность видеть, слышать и осязать! Напротив него по другую сторону стола, истошно кричала миссис Уэбстер. Все остальные, вскочив со своих мест, метались по комнате. Карфакс посмотрел вниз и увидел большие круглые груди с выпуклыми сосками, обведенными желтой помадой, и колоколообразную юбку в нео-критском стиле. - Оно вселилось в вас, Чегети! - завывал один из мужчин. Карфакс был не настолько туп, чтобы не понять, что произошло. Миссис Уэбстер оказалась права. "Стены" ослабели, и он прорвался благодаря удачному психологическому настрою собравшейся на ее сеансе группы, избрав, подобно потоку электронов, путь наименьшего сопротивления. Назад, в свой мир. Миссис Уэбстер перестала кричать и внимательно всмотрелась в него. - У вас, Чегети, какое-то знакомое нам выражение лица. Вы - злой дух? - Не более злой, чем любой из людей, - ответил он устами Чегети. - Принесите мне телефон и немедленно соедините с сенатором Лангером.