утыми через узкие каналы, мощеными дорожками, взвивавшимися к вершинам пологих утесов, флагами и вымпелами, которые украшали верхушки почти каждой из многочисленных башен, хотя день был будний. Но разве само существование такого замечательного города не являло собой повода для бесконечного празднества? Восхищение Пага было так велико, что он с завистью взирал даже на лодочников, перевозивших пассажиров с кораблей, стоявших на якоре, на городскую пристань. Ведь они жили не где-нибудь, а в самом Рилланоне! Герцог Керус велел сшить для Боуррика новое знамя, и теперь оно развевалось на мачте их корабля, возвещая всему Рилланону о прибытии герцога Крайди. Лоцман поспешил провести их судно в гавань. Оно было встречено королевской баркой с десятком гребцов. Выйдя на пристань, герцог бросился в объятия пожилого седовласого ветерана, командовавшего присланным для их сопровождения отрядом королевских гвардейцев. Старик, облаченный в пурпурный с золотом плащ - знак его принадлежности к личной гвардии короля, и с герцогской звездой на груди, с улыбкой глядел на Боуррика. - Я так рад снова увидеть тебя здесь, дорогой Боуррик! - сказал он. -Сколько же лет миновало со дня нашей последней встречи? Десять? Одиннадцать? - Келдрик, дружище, с тех пор прошло уже тринадцать лет! - поправил его Боуррик, с любовью глядя в ясные голубые глаза старика, сиявшие на морщинистом лице. Келдрик удрученно покачал головой: - О боги, как быстро летит время! - Он взглянул на спутников герцога и кивнул в сторону Пага: - А это, никак, твой младший сын? Боуррик рассмеялся: - Нет, ты ошибся, хотя я не отказался бы назвать этого славного юношу своим сыном. - Он подозвал к себе Аруту. - Поздоровайся со своим двоюродным дедом, дорогой! Арута подошел к старику, и они обнялись. Герцог Келдрик, лорд-канцлер, лорд Рилланона и командующий личной гвардией короля, отстранил от себя Аруту и стал внимательно вглядываться в его лицо. - Ты был совсем ребенком, когда я в последний раз видел тебя. Но все же мне следовало бы узнать тебя сразу, ведь ты так похож на своего деда, моего родного брата! Я счастлив, что в твоем облике проглядывают его милые черты! Боуррик потрепал старика по плечу. - А теперь скажи мне, что у вас нового? Келдрик помрачнел и вполголоса проговорил: - Не здесь, дорогой Боуррик. Всему свое время! Сперва я провожу тебя во дворец и отведу тебе и твоим людям удобные, просторные покои. А после мы потолкуем обо всем подробно. Но ответь, что привело тебя в Рилланон? - Мне необходимо срочно поговорить с его величеством. Но я предпочел бы обсудить с тобой причину моего приезда, когда мы окажемся вдали от посторонних глаз и ушей. Герцогу и его спутникам подали коней, и они направились к королевскому дверцу, предшествуемые отрядом гвардейцев, которые разгоняли с дороги любопытствующую и вечно праздную чернь. Красота Крондора и Саладора произвела на Пага большое впечатление, но оказавшись в Рилланоне, он просто онемел от восторга. Город раскинулся на большом холмистом острове. С вершин холмов к морю сбегали быстрые неглубокие ручьи. Паг нигде еще не видел такого изобилия каналов и мостов, шпилей и башенок, лепных украшений на фасадах домов. Многие из зданий выглядели совсем новыми. Наверняка их построили по приказу короля, во исполнение его плана по обновлению столицы. Несколько раз на пути ко дворцу он с любопытством разглядывал недостроенные сооружения и рабочих в кожаных фартуках, деловито и споро возводивших стены или устилавших островерхие крыши черепицей. Новые дома были облицованы мрамором и гранитом светлосерого, белого, голубого и розового цветов. Булыжники мостовых были чисто выметены, а по сточным канавам текла не грязная зловонная жижа, как в других городах, а прозрачная вода. Паг к своему немалому удивлению не увидел ни в одной из них даже следов грязи и мусора. Что бы ни говорили про короля Родрика, подумал мальчик, ему и вправду удалось построить замечательный город. Вблизи дворца протекала узкая река, и к воротам вел широкий изогнутый мост с чугунными перилами. Дворец состоял из несколько высоких зданий, соединенных между собой крытыми галереями. Его нарядный фасад был облицован плитами разноцветного мрамора. Как только герцог и его спутники въехали во двор, отовсюду раздались звуки труб, и стражники отсалютовали прибывшим. Слуги взяли лошадей крайдийцев под уздцы. Герцог, а за ним и остальные спешились и в сопровождении Келдрика и гвардейцев направились ко входу во дворец. Там их ожидали приближенные его величества. Паг сразу подметил, как разительно отличались принужденно учтивые приветствия этих господ от того искреннего радушия, которое проявил при встрече с ними лорд Керус. Стоя позади Кулгана и Мичема, он отчетливо слышал голос старого Келдрика: - Милорд Боуррик, герцог Крайди, позвольте представить вам барона Грея, главного придворного камергера. - Коротконогий толстяк в ярко-алом камзоле, обтягивавшем его плотное тело, поклонился прибывшим. - А это, ваше сиятельство, граф Селвек, лорд-адмирал королевского флота. - Поклон отвесил высокий сухощавый старик с военной выправкой. Келдрик продолжал знакомить графа с придворными. Те небрежно кланялись и бормотали слова приветствий. Они высказывали радость по поводу прибытия герцога ко двору столь безразличным, холодным тоном, что Пагу сделалось не по себе. Он почувствовал, что здесь им не рады, и ему в который уже раз отчаянно захотелось домой, в Крайди. Но об этом можно было лишь мечтать. Их провели в отведенные им комнаты. Кулган был немало возмущен тем, что его разлучили с Мичемом, которого барон Грей вознамерился было поселить в дальнем крыле замка, где обитали слуги. Но Келдрик сообщил ему, что Кулган является советником герцога, и барон уступил просьбе чародея. Мичем был водворен в покои хозяина. Комната, в которой поселили Пага, своими размерами и роскошью превосходила все прежние помещения, которые ему случалось занимать в домах вельмож. Пол ее был выложен гладким мрамором, а по мраморным стенам змеились прожилки из золота. Маленькая зеркальная дверца вела в помещение меньших размеров, где Паг к немалому своему удивлению обнаружил ванну, стоявшую на позолоченных ножках в виде львиных лап. Слуга аккуратно сложил его одежду в гардероб таких невероятных размеров, что в нем можно было бы разместить на отдых отряд гвардейцев, и почтительно осведомился: - Приготовить вам ванну, сэр? Паг кивнул. После трехнедельного плавания одежда буквально прилипала к его телу. Наполнив позолоченную ванну водой, слуга доложил: - Через четыре часа лорд Келдрик ожидает герцога и его свиту к себе на ужин. Прикажете мне вернуться сюда к этому времени? - Да, приходите. Паг не мог не отметить деликатности вышколенного слуги. Тот не спросил прямо, приглашен ли юный сквайр на ужин к Келдрику, чтобы ненароком не поставить того в неловкое положение. Погрузившись в теплую воду, Паг зажмурился от удовольствия. Прежде, когда он был дворовым мальчишкой, процедура мытья в лохани казалась ему крайне неприятным делом. Он предпочитал окунаться в морские воды или нырять в реку и наскоро смывать с себя грязь и пот. Теперь ему все больше нравилось нежиться в теплой воде просторной ванны с гладкими стенками и дном. Он со вздохом подумал о том, что сказал бы на это его погибший друг Томас, окажись он здесь. Но вскоре воспоминания о белокуром улыбчивом ученике Фэннона сменились другими. Паг вспомнил о принцессе Каролине и снова тяжело вздохнул. Ужин в покоях герцога Келдрика носил неформальный, дружеский характер. Теперь же всем крайдийцам, в том числе и Пагу, предстояла встреча с самим королем Родриком Четвертым. Они ожидали назначенной им аудиенции в огромном тронном зале, разделенном на несколько частей широкими арками. В помещении было светло. Вся его южная стена представляла собой огромное зарешеченное окно, из которого открывался великолепный вид на город. В коридоре, вдоль которого они шли, чинно прогуливались придворные. Паг привык с восхищением взирать на одежды герцога Боуррика и его детей. Они всегда казались ему исключительно дорогими, изысканными и нарядными. Теперь же, на фоне пышно разодетых придворных Родрика Четвертого герцог Крайди выглядел как ворон в окружении стаи павлинов. Парчовые камзолы многих из господ были расшиты жемчугом и самоцветными каменьями, короткие плащи других украшало золотое и серебряное шитье. Каждый из придворных явно стремился перещеголять другого. Дамы были разряжены в бесценные шелка и атлас, блеск их драгоценных уборов слепил глаза. Но тем не менее богатство их одеяний нисколько не превосходило ту щеголеватую роскошь, которой отличались костюмы придворных кавалеров. Они остановились вблизи трона, и Келдрик громко перечислил все титулы герцога Боуррика. Король милостиво улыбнулся. Пага поразило его внешнее сходство с Арутой, хотя лицо монарха на первый взгляд показалось ему более миловидным и оживленным. Наклонившись вперед, король проговорил: - Добро пожаловать в наш город, кузен! Я рад, что герцог Крайдийский почтил меня визитом. Ведь мы не виделись столько лет! Боуррик вышел вперед и опустился на одно колено перед Родриком Четвертым, правителем Королевства Островов. - Я счастлив видеть ваше величество в добром здравии. По лицу короля пробежала тень, но через мгновение ее сменила приветливая улыбка. - Представь же нам теперь своих спутников. Герцог взял за руку Аруту и подвел его к трону. Король одобрительно кивнул головой: - Я рад, что еще один из кон Дуанов, кроме меня самого, так похож на мою покойную родительницу. Следующим Боуррик представил ему Кулгана. Мичем, не имевший придворного титула, остался в своей комнате. Сказав чародею несколько любезных слов, король махнул рукой, и перед ним оказался оробевший Паг. - Сквайр Паг, ваше величество, - объявил герцог, - владетель поместья Форест Дип и один из моих придворных. Король расхохотался и захлопал в ладоши: - Как же, как же! Победитель троллей! Странники донесли сюда весть о его геройском подвиге от самых берегов далекрго Крайди. Мы желали бы услышать подробности этого любопытного происшествия из его собственных уст. Мы встретимся с тобой позднее, юный сквайр, и я с удовольствием послушаю твой рассказ о поединке с троллями. Паг неловко поклонился и попятился прочь от трона, чувствуя на себе взгляды множества любопытных глаз. Он уже не раз мечтал о том, чтобы история с троллями была предана забвению, но никогда еще ему так страстно не хотелось этого. Оказавшись позади всех крайдийцев, он услышал слова монарха: - Сегодня мы устроим бал в честь нашего дорогого кузена Боуррика. Король поднялся с трона и снял с себя золотую цепь, которую тут же водрузил на бархатную подушку один из пажей. Другой принял из рук монарха его золотую корону и с поклоном удалился. - Пойдем-ка отсюда, кузен, - запросто обратился монарх к Боуррику. - Я провожу тебя на мой балкон, где мы сможем вдоволь наговориться. Знаешь, меня сердят и утомляют все эти докучные церемонии. Мы обойдемся без них. Боуррик кивнул и заторопился вслед за королем. Он махнул своим спутникам рукой, приказывая им ожидать его возвращения. Герцог Келдрик объявил, что аудиенция его величества закончена, и предложил всем, кто явился с петициями, прийти в тронный зал на следующий день. Придворные поспешно удалились. Они попарно и группами выходили из тронного зала сквозь большие двери в дальнем его конце. Вскоре возле трона остались лишь Арута, Кулган и Паг. К ним подошел герцог Келдрик. - Я провожу вас в комнату, где вы можете подождать прихода герцога. Оставайтесь там, ведь его величество в любую минуту может потребовать вас к себе. Он открыл перед ними небольшую дверь, располагавшуюся рядом с той, сквозь которую вышли король и герцог, и провел в просторную комнату с длинным столом посередине. На столе высились вазы с фруктами, головы сыра и караваи хлеба, возле него стояло несколько стульев с высокими спинками, а вдоль стен - два огромных дивана. Арута подошел к стеклянным дверям комнаты и заглянул на балкон. - Я вижу отца и его величество, - сказал он. Кулган и Паг подошли к нему. Они увидели монарха и герцога, сидевших в просторных креслах у круглого стола. Король что-то быстро говорил, оживленно жестикулируя, а герцог внимательно слушал его. Паг несмело обратился к Аруте: - Я не ожидал, ваше высочество, что король так на вас похож! Арута криво улыбнулся и проговорил: - Это удивило бы тебя гораздо меньше, знай ты, что мы с ним состоим в родстве не только по отцовской, но и по материнской линии. Ведь наши покойные матери были кузинами. Кулган положил руку на плечо Пага и пояснил: - Некоторые из знатных семейств нашего Королевства связаны между собой многими и многими нитями родства, Паг. Четвероюродные и пятиюродные братья и сестры порой сочетаются браком, чтобы скрепить пошатнувшиеся семейные союзы. Я сомневаюсь, что на Востоке есть хоть один дворянский род, который не смог бы похвастаться родством с королевской фамилией, хотя бы даже и весьма отдаленным. Они вернулись к столу, и Паг отрезал себе изрядный кусок сыра. - Король, похоже, нынче в хорошем настроении,- пробормотал он, осторожно касаясь предмета, занимавшего умы Кулгана и Аруты. Кулган одобрительно взглянул на своего ученика, проявившего похвальную осмотрительность. После разговора с Керусом герцог велел своим спутникам избегать откровенных высказываний в стенах королевского дворца, где, как он выразился, даже у стен есть уши, и юный сквайр теперь послушно выполнял его приказ. Арута кивнул и вполголоса проговорил: - Наш монарх подвержен частым сменам настроений. Будем надеяться, что благожелательное расположение духа не покинет его до самого нашего отбытия из Рилланона. Пока они дожидались герцога, солнце успело зайти за горизонт, и над городом сгустились сумерки. Трое крайдийцев негромко беседовали о пустяках, чтобы хоть чемто заполнить тягостные часы ожидания. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел Боуррик. У него был такой усталый и удрученный вид, что никто не решился заговорить с ним. Но во взглядах Кулгана, Аруты и Пага читался невысказанный вопрос. Герцог тяжело опустился на стул и с горечью сказал: - Его величество большую часть времени говорил со мной о своих планах по благоустройству Рилланона и других городов Королевства. Арута едва сдержал возглас изумления. - Но ты рассказал ему о цурани? Герцог устало кивнул: - Он выслушал меня и, словно между прочим, сообщил, что примет это известие к сведению и на досуге обдумает, какие ответные меры можно будет предпринять. Он пообещал вернуться к этому разговору через день-другой. Кулган удрученно покачал головой и сказал единственно для того, чтобы хоть как-то ободрить герцога: - Но он, благодарение богам, пребывал в хорошем настроении. Боуррик с неудовольствием взглянул на своего советника. - В слишком уж хорошем. Я надеялся, что мое известие, по крайней мере, встревожит его. Ничуть не бывало! То, что я проделал такой долгий путь, чтобы сообщить ему о нависшей над страной угрозе, тоже не произвело на него ни малейшего впечатления, - горько добавил он. - Ему не пришло в голову, что лишь событие чрезвычайной важности могло подвигнуть меня на это! Кулган огорченно вздохнул: - Мы так давно покинули Крайди и даже не знаем, все ли там благополучно! Я так хотел бы поскорее вернуться домой! Будем надеяться, что его величество в ближайшие дни примет решение, которого все мы ожидаем. Боуррик потянулся к кубку с вином и устало кивнул: - Будем надеяться. Теперь нам не остается ничего другого. Паг вошел в дверь, которая вела в личные апартаменты короля. Во рту у него пересохло от волнения и страха. Он с трудом унял дрожь в коленях и двинулся вперед по широкому коридору. Через несколько минут ему предстояло остаться наедине с Родриком Четвертым, правителем Королевства Островов. Если не считать краткого разговора с принцем Эрландом, он за все время их долгого путешествия представал перед владетельными вельможами лишь в окружении своих спутников и всегда мог укрыться от взоров этих знатных особ за спинами герцога и Аруты. Рядом с ним в этих случаях всегда оказывался Кулган, и Пагу удавалось почти не робея отвечать на вопросы о цуранийском корабле. Теперь же он должен был вести беседу с самым могущественным человеком страны. Тут было от чего прийти в смятение. Пожилой дворецкий проводил его на балкон короля. Несколько слуг в ливреях стояли у выходов на широкую веранду, посередине которой за мраморным столом восседал монарх. День выдался на удивление ясный. В воздухе чувствовалось приближение весны, хотя окрестные поля еще были покрыты снегом. С балкона были видны город и огромный порт. Островерхие крыши домов и многочисленных башен пестрели разноцветной черепицей. Ветер лениво поворачивал флюгеры, украшавшие многие из них, и вздувал реявшие повсюду флаги. В гавань один за другим входили суда, а по улицам сновали нарядные горожане. Воздух оглашался криками уличных торговцев и разносчиков, на все лады расхваливавших свой товар. Когда Паг несмело приблизился к столу, слуга выдвинул вперед один из стульев. Король поднял голову и милостиво проговорил: - А, это ты, сквайр Паг! Садись. - Паг неловко поклонился. Родрик нахмурился и погрозил ему пальцем. - Имей в виду, я терпеть не могу всех этих церемоний. Особенно, когда обедаю с друзьями! Поколебавшись, Паг пробормотал: - Ваше величество оказывает мне огромную честь! - и сел на предложенный ему стул. Родрик в ответ на его слова досадливо махнул рукой. - Я хорошо помню, каково это - быть желторотым мальчишкой в окружении взрослых мужчин, - ласково проговорил он. - Мне было почти столько же лет, сколько тебе теперь, когда меня короновали. А до этого, представь себе, я был всего лишь сыном своего отца. - Глаза его на миг утратили всякое выражение, и Пагу сделалось жутко. Но вот монарх снова взглянул на него вполне осмысленно, и у Пага отлегло от сердца. - Меня величали принцем, - продолжал король, - но это не мешало им обращаться со мной, как с мальчишкой. Мое мнение никем не принималось в расчет, и отец всегда был недоволен мной. Ему не нравилось, как я управляюсь с мечом, как охочусь, хожу под парусом и на веслах, как держусь в седле. Мне частенько приходилось удирать и прятаться от моих наставников, в числе которых был и Келдрик. Все изменилось, когда я стал королем, но мне никогда не забыть тех времен. Никогда! - Он улыбнулся Пагу и неожиданно спросил: - Ты хотел бы стать моим другом? - Паг неуверенно кивнул, и глаза короля вновь подернулись дымкой безумия. Он раздраженно проговорил: - У меня не может быть верных друзей, понимаешь?! Ведь я король, и многие ищут моей дружбы, клянутся в верности и преданности, а на деле злоумышляют против меня! - Он помолчал, погрузившись в невеселые думы, затем вздрогнул так, словно очнулся от забытья и, как ни в чем не бывало, спросил: - Нравится тебе мой город? Паг радостно кивнул: - Я ничего подобного еще не видел, ваше величество! Он прекрасен! Родрик с гордостью взглянул на простиравшийся перед ним Рилланон. - Ты прав, мой мальчик. Он и в самом деле прекрасен! - Он махнул рукой, и слуга подошел к столу и наполнил кубок Пага вином. Паг благодарно кивнул и поднес кубок к губам. Он по-прежнему не любил крепких вин, но напиток, предложенный Родриком, обладал каким-то удивительно приятным вкусом и тонким ароматом, в котором чувствовались запахи дорогих пряностей. Родрик отхлебнул из своего кубка и проговорил: - Мне удалось добиться того, что Рилланон стал поистине сказочным городом, где всем живется хорошо и привольно. Теперь надо заново отстроить и другие города Королевства, чтобы и в них царили красота и гармония, чтобы уродство и убожество навек исчезли с городских улиц и площадей! Но на это потребовалась бы не одна сотня жизней, поэтому мне, боюсь, удастся лишь заложить основы тех преобразований, которые, надеюсь, завершат мои потомки. Но я оставлю после себя мрамор там, где мои предшественники положили кирпич и известняк! И те, кто пойдет по моим стопам, не раз с благодарностью вспомнят обо мне! Король еще долго говорил ему о своих планах. Он часто повторялся, рассуждая о строениях и парках, о садах и фонтанах, об уродствах, чье место должна заступить красота. Но внезапно он остановился на полуслове и потребовал: - А теперь расскажи-ка мне о тех троллях! Паг поведал ему о своем приключении на берегу реки. Король ловил каждое его слово, и когда Паг закончил, с живостью воскликнул: - Вот это здорово! До Рилланона дошли явно преувеличенные слухи о твоем подвиге. История, которую ты мне поведал, гораздо менее красочна, но она понравилась мне намного больше, ведь ты рассказал правду! У тебя отважное сердце, сквайр Паг! - Благодарю вас, ваше величество! Родрик поморщился в ответ на эти слова и спросил: - Ведь ты спас тогда принцессу Каролину? - Ее, ваше величество. - Я видел племянницу лишь однажды. Тогда она была совсем крошкой и сидела на руках у няни. Какая она теперь? Хороша ли собой? Паг кивнул: - Да, ваше величество. Принцесса - очень красивая девушка. Она умна и любезна, но порой бывает вспыльчива. Король улыбнулся: - Ее мать была редкостной красавицей. Если Каролине передалась хотя бы половина ее красоты, то и этого вполне довольно! А как у нее насчет рассудка? Паг изумленно вытаращил глаза: - Ваше величество... - Я имею в виду, - с усмешкой пояснил король, - может ли она здраво рассуждать на различные темы, логичны ли ее высказывания, умеет ли она спорить и отстаивать свою точку зрения? Паг радостно закивал: - Еще как, ваше величество! Этому у нее любой мог бы поучиться! Король заулыбался и потер руки. - Рад это слышать. Надо приказать Боуррику прислать ее в Рилланон погостить. Большинство восточных дам и девиц начисто лишены характера и безнадежно глупы. Похоже, мои надежды на то, что Боуррик дал дочери достойное воспитание, сбываются! Мне очень хотелось бы познакомиться с красивой девицей, понимающей законы логики и разбирающейся в философии, умеющей спорить и возражать! Паг хотел было поведать его величеству, что спорить с принцессой - отнюдь не самое приятное на свете занятие и что он убедился в этом на собственном печальном опыте, но в последний момент все же решил оставить это замечание при себе. Монарх доверительно произнес: - Мои министры давно уже просят меня сочетаться законным браком с какой-нибудь из высокородных девиц и позаботиться о продолжении королевского рода. Но мне все недосуг, а к тому же, говоря по правде, придворные леди не годятся для этой роли. О, мне нравится прогуливаться с ними при луне и... гм... принимать прочие знаки их расположения, но ни одну из них я не считаю достойной носить корону! Но теперь я решил всерьез заняться поисками невесты, которая пришлась бы мне по душе. Возможно, супругой моей должна стать та единственная, что именуется принцессой кон Дуан! Паг уже открыл рот, чтобы напомнить королю о существовании еще одной принцессы кон Дуан, но вовремя спохватился и прикусил язык, вспомнив, в каких натянутых отношениях состояли монарх и принц Эрланд. А кроме того, он весьма кстати вспомнил, что принцессе Аните было всего семь лет от роду. Король снова совершенно неожиданно сменил тему разговора: - Вот уже четыре дня, как кузен Боуррик потчует меня рассказами о каких-то пришельцах из другого мира, которых он называет цурани. Скажи, что ты обо всем этом думаешь? Паг не сразу собрался с ответом. Он никак не ожидал, что Родрик поинтересуется его мнением по какому-либо вопросу, и уж тем более не рассчитывал быть вовлеченным в разговор о политике. Но делать было нечего: король не сводил с него пристального взгляда. Молчание становилось неловким, и Паг проговорил, тщательно взвешивая слова: - Мне думается, ваше величество, что эти цурани не просто собираются напасть на нас. Они уже здесь, на Мидкемии! Король изумленно поднял брови: - Скажи на милость! А теперь будь любезен аргументировать свое высказывание! Паг снова погрузился в размышления и после недолгого молчания проговорил: - Если уж нам, несмотря на все предосторожности этих цурани, удалось узнать о многих из их вылазок, то не будет ли логично предположить, что еще большее количество их вторжений прошло для нас незамеченным? Король кивнул: - Согласен. Продолжай. - Не кажется ли вам, ваше величество, что зимой, когда дороги и перевалы заметены снегом, нам труднее вести наши наблюдения и мы ничем не можем помешать им? Родрик молча кивнул. Паг заговорил уже гораздо бойчее: - В случае, если они и в самом деле так воинственны, как полагают герцог, эльфы и гномы, то с их стороны было бы разумнее всего, имея при себе карту наших Западных земель, отправить войско в один из районов, который зимой отрезан от остальных, и с приходом весны начать там свое наступление. Король пришел в такой восторг, что с силой хлопнул ладонью по столу, отчего слуги, стоявшие в дверях, испуганно вздрогнули. - Молодец, Паг! Блестящая логика. - Он махнул рукой. - А теперь подавайте-ка обед! Я проголодался! Слуги проворно накрыли на стол. Такого разнообразия изысканных блюд Пагу еще не доводилось видеть. Он попробовал понемногу от каждого кушанья и из вежливости похвалил их все, включая и такие, что не пришлись ему по вкусу. Их беседа с королем продолжалась, но теперь предметом ее стали малозначительные события придворной жизни. Когда Паг покончил с едой, Родрик внезапно впал в глубокую задумчивость. Паг с тревогой поглядывал на его хмурое чело, не решаясь прервать монарших размышлений и не зная, что предписывает делать в подобных случаях неумолимый придворный этикет. Он счел за лучшее сидеть не шевелясь и терпеливо ждать, пока Родрик сам не заговорит с ним. Прошло немало времени, прежде чем король снова обратил к нему ясный, осмысленный взгляд. Он вздохнул и с отчаянием в голосе спросил: - Ну почему эти люди решили напасть на нас именно теперь?! Мне столько еще нужно сделать! Я не желаю, чтобы война помешала осуществлению моих планов! - Он вскочил со своего стула и принялся шагать по балкону. Паг наблюдал за ним стоя. Он вскочил на ноги тотчас же, как король вышел из-за стола. Родрик внезапно остановился и проговорил: - Придумал! Я немедленно пошлю за герцогом Гаем. Уж он-то найдет выход из положения! У него ясная голова! Мне не обойтись без его мудрых советов! Король снова стал прохаживаться по веранде, бормоча себе под нос что-то о грандиозном строительстве, которое не может быть прервано. Паг стоял на прежнем месте, старательно делая вид, что слушает его. Внезапно на плечо его легла чья-то рука. Оглянувшись, он увидел позади себя одного из слуг. Тот приложил палец к губам и молча кивнул в сторону двери. Паг благодарно улыбнулся и на цыпочках вышел с балкона. Аудиенция была окончена. По пути в свою комнату он без всякого успеха пытался определить, по каким именно признакам слуги короля умеют угадывать желания своего господина. Паг приказал одному из слуг, встреченных им в коридоре дворца, осведомиться у герцога Боуррика, не согласится ли тот принять своего сквайра для важного разговора. Слуга заторопился выполнять поручение, а Паг открыл дверь в свои покои и уселся в кресло. Через несколько минут в дверь легонько постучали. - Войдите! - сказал Паг. Слуга, которого он посылал к Боуррику, принес ответ, что его сиятельству угодно тотчас же выслушать все, что имеет сообщить ему сквайр Паг. Отослав слугу, Паг медленно побрел к покоям герцога, размышляя о том, что он скажет ему. Он не сомневался, что Боуррик будет недоволен, когда узнает, что король послал за герцогом де Бас-Тайрой. Но Паг был не вправе утаить это от него. За обедом, который, как обычно, подали в покоях герцога Боуррика, крайдийцы негромко переговаривались между собой. Блюда подавали слуги короля, облаченные в пурпурные с золотом ливреи, и в их присутствии герцог и его приближенные не могли говорить о том, что их занимало. Стоило слугам убрать со стола и удалиться, как герцог тотчас же заговорил о настоятельной необходимости скорейшего их возвращения в Крайди. Прошло уже целых четыре месяца с тех пор, как они покинули свой дом. Близилась весна, и ничто больше не мешало цурани напасть на приграничное герцогство. Арута горячо поддержал отца. Даже Кулгану не терпелось поскорее вернуться под родной кров. Один лишь Мичем держался во время разговора со своей обычной невозмутимостью и не высказал желания покинуть Рилланон. Ему всегда было хорошо рядом с хозяином, где бы тот ни находился. Паг не меньше других тосковал по дому. Огромный дворец с его богатым убранством успел уже сильно надоесть ему. Его тянуло в Крайди, в тесную каморку в башне, он мечтал снова приняться за книги и свитки с заклинаниями, как бы трудно ни давалось ему учение. Но гораздо чаще воспоминания его обращались к Каролине. Теперь он готов был простить ей упрямство и своеволие - то, что прежде так омрачало их отношения. К тому же, как знать, быть может за это время характер ее изменился к лучшему? Он также рассчитывал, добравшись до Крайди, получить известия о судьбе Томаса, чтобы знать наверняка, оплакивать ли его как умершего или ждать встречи с ним, живым и невредимым. Как только перевалы освободятся от снега, Долган пошлет в Крайди гонца с сообщением о результатах своих поисков. На прошедшей неделе герцог Боуррик неоднократно беседовал с королем об угрозе государству со стороны цурани. Он всякий раз возвращался от Родрика мрачнее тучи, ибо разговоры эти не давали никаких результатов. Последняя из их встреч состоялась несколько часов тому назад. Когда слуги наполнили кубки гостей чистейшим кешианским бренди и удалились, в дверь постучали. На пороге появился герцог Келдрик. Тщательно притворив за собой дверь, он подошел к Боуррику. - Прости, что я так бесцеремонно ворвался к тебе, друг мой. Но у меня есть для тебя кое-какие новости. Боуррик придвинул ему стул и наполнил кубок бренди. - Прошу тебя, - сказал он, - не надо этих околичностей. Скорее расскажи нам, что еще стряслось. - Меньше часа тому назад во дворец явился посланный от Гая де Бас-Тайры. Он передал королю, что его господин возмущен, что монарха посмели <потревожить> нелепыми <слухами> о происшествиях на западе страны. Боуррик вскочил со своего места и швырнул кубок в стену. Серебряный сосуд едва не расплющился. Бренди потекло по гладкой мраморной стене. - Что за игру затеял этот мерзавец?! - вскричал Боуррик, бешено вращая глазами. - Куда он клонит, хотел бы я знать?! Келдрик предостерегающе поднял руку, и Боуррик, извинившись за свою несдержанность, вновь занял место за столом. - Ведь я поставил свою подпись под письмом короля к Гаю! - возмущенно проговорил он. - Там содержатся все сведения об этих цурани, коими располагаем и мы с вами. Мне думается, у него одна цель: добиться, чтобы до его прибытия король не принял на этот счет никакого решения! Боуррик забарабанил пальцами по столу. Келдрик уныло кивнул. - Похоже, так оно и есть. - На что он рассчитывает? - возвысил голос Боуррик. - Надеется, что война не докатится до Бас-Тайры и Рилланона, что в ней пострадают лишь Вабон и Крайди?! Он представляет себе, как вражеские солдаты истребят моих подданных и разорят мои владения и радостно потирает руки. Так, что ли?! Келдрик покачал головой: - Позволь мне быть с тобой откровенным, друг Боуррик. Дело в том, что с того дня, когда король отказал Эрланду в доверии. Гай решил добиться главенствующего положения среди высшей знати нашей страны. Я уверен, что если с Эрландом что-нибудь случится. Гай постарается завладеть Крондором. На лбу Боуррика вздулись желваки. Он ударил кулаком по столу и воскликнул: - А теперь послушай меня, друг Келдрик! Ты знаешь, что я не привык бросать слова на ветер. И если Эрланд и в самом деле так плох, что дни его сочтены, я добьюсь, что преемницей его на Крондорском троне станет маленькая Анита, а не Черный Гай! Если возникнет необходимость, я призову армии Запада под свои знамена и объявлю себя регентом при малолетней принцессе, захочет того Родрик или нет! Но ведь он не станет противодействовать мне, и тебе это прекрасно известно! Келдрик изучающе взглянул на него: - А если он объявит тебя изменником и предателем? Боуррик ударил по столу ладонью: - Будь проклят тот день, когда негодяй де Бас-Тай-ра появился на свет! Я стыжусь своего родства с ним! Помолчав, Келдрик примирительно проговорил: - Я знаю тебя, быть может, даже лучше, чем ты сам. Ты способен задушить Гая собственными руками, но не решишься поднять знамя восстания против короля. Мне всегда было больно видеть, какую лютую ненависть питают друг к другу два самых испытанных полководца Королевства! - У меня весьма веские причины ненавидеть Гая, и тебе это известно. Как только встает вопрос о военной помощи Западу, кузен Гай начинает активно противодействовать этому. Всякий раз, как при дворе ведется подлая интрига, за ней маячит силуэт де Бас-Тайры. Да неужто ты не помнишь, что лишь благодаря тебе, мне и Брукалу из Вабона Гай не стал регентом при малолетнем Родрике? А кто как не он пытался убедить всех членов Совета поодиночке, что Келдрик - де стар и не сможет править страной от имени короля? Или ты и об этом позабыл? Келдрик ссутулился и устало прикрыл глаза ладонью, словно свет, лившийся из висевшего под потолком фонаря, стал слишком ярким для его глаз. Сейчас он и в самом деле выглядел изможденным, обессилевшим старцем. Он вздохнул и мягко проговорил: - Нет, я все это помню. Но ведь он и мне доводится родней. По линии покойной жены. Если бы меня здесь не было, его влияние на короля стало бы еще сильнее. Ведь Родрик, когда был мальчишкой, боготворил Гая. Он считал его великим воином и главным защитником Королевства. Боуррик грустно улыбнулся: - Прости меня, Келдрик. Я был недопустимо резок с тобой. Ведь мне известно, что ты печешься о нашем общем благе. А Гай и вправду одержал геройскую победу над армией Империи Кеша, заставив ее отступить в Дип Таунтон. Мне не следовало забывать об этом. Арута молча покусывал губы и теребил бахрому роскошной скатерти. По лицу принца Паг без труда догадался, что он разделяет гнев и возмущение отца. Встав из за стола, принц подошел к очагу и стал смотреть на огонь. Герцог окликнул его: - Ты хочешь что-то добавить к сказанному, сын мой? Принц развел руки в стороны и нахмурился: - Одна мысль не дает мне покоя, отец. Какая польза Гаю от того, что король колеблется, не решаясь бросить армии на помощь Крайди? Ведь цурани того и гляди нападут на нас. Боуррик забарабанил пальцами по столу: - Для меня это также являет собой загадку. Ведь Гай не из тех, кто способен пренебречь интересами страны, даже если это сулит гибель мне и моим подданным. - А может быть, он решил дать цурани возможность разделаться с нами, а после явиться в Крайди во главе Восточной армии и снова увенчать себя славой победителя? - предположил Арута. Келдрик помотал головой: - Он слишком опытный воин, чтобы недооценивать таких противников, как цурани. Арута принялся расхаживать по комнате: - Но откуда ему известно о них? Из письма, подписанного Родриком и моим отцом. В нем упоминаются бредовые видения умиравшего воина, рассказ двух мальчишек о кораблекрушении, фокусы священника и чародея и сведения о массовом исходе темных братьев. Вот и все. Сомневаюсь, что это произвело на него серьезное впечатление. - Но в письме я изложил все до единого факты, известные мне самому! - возразил Боуррик. Келдрик внимательно взглянул на Аруту, который продолжал расхаживать по комнате. - Быть может, ты и прав, принц Арута! Письму могло недоставать убедительности. Ведь любое послание - это, как ни говорите, всего лишь кусок пергамента, и только! Когда он прибудет во дворец, нам надо рассказать ему обо всем подробно. Боуррик резко мотнул головой: - Решение должен принять король, а вовсе не этот негодяй! - Но король, как это ни печально, доверяет ему во всем. И с этим нельзя не считаться, - возразил Келдрик. - И если ты решишь принять на себя командование Западными армиями, тебе также придется добиваться этого через Гая. Боуррик подался назад. Он так опешил, что не сразу нашел слова для ответа. - Я?! - выдохнул он наконец. - Да мне такое и в голову не приходило, Келдрик! Я хочу лишь одного: чтобы Эрланд мог прийти мне на помощь без чьего бы то ни было согласия. Келдрик положил руки ладонями на стол и мягко проговорил: - Я уважаю твой ум, кузен Боуррик, но в то же время не могу не подивиться твоей наивности в вопросах политики. Пойми, Эрланд не может командовать армией. Он слишком слаб здоровьем. Но даже будь это не так, король не позволил бы ему встать во главе Западных армий. Так же, как и маршалу принца Эрланда Дуланику. Ты застал Родрика в относительно благодушном настроении. Но имей в виду, порой им овладевают страх и подозрительность. Он все время опасается за свою жизнь. Никто пока не отважился произнести этого вслух, но подозревают, что он считает Эрланда способным на убийство с целью занятия трона. - Вздор! - вскричал Боуррик. - Эрланд мог согласиться принять корону из рук священников и Совета еще тринадцать лет назад. И для этого ему вовсе не требовалось никого убивать! Родрик был тогда не так уж мал, чтобы позабыть об этом. Вспомни, ведь покойный король не назначил сына своим наследником, а в пользу малолетнего Родрика голосовали лишь Гай и ему подобные, те, кто надеялся благодаря доверчивости и неопытности Родрика занять теплое местечко при дворе и выпросить для себя новые владения. - Я все это помню, - кивнул Келдрик, - но ведь много воды утекло с тех пор, многое изменилось до неузнаваемости. Тот бойкий и веселый мальчик превратился во взрослого мужчину, одержимого нелепыми страхами и приступами безудержного гнева. Не знаю, можно ли приписать все это влиянию Гая или монархом овладел тяжкий недуг. Ведь короли всегда рассуждают иначе, чем простые смертные. И наш Родрик вовсе не исключение. Каким бы странным это нам ни показалось, он не доверит командование Западными армиями своему родному дяде. Боюсь, что, поскольку ближайшим его советником является Гай де Бас-Тайра, король откажет в этом назначении и тебе. Боуррик уже открыл было рот, чтобы снова объявить о своем нежелании командовать армией, но тут внезапно заговорил Кулган: - Простите меня, ваши сиятельства, но позвольте мне вставить одно словечко! - Говори, мастер чародей, - кивнул Боуррик. Откашлявшись, Кулган спросил: - А не согласится ли его величество назначить командующим Западными армиями герцога Брукала из Вабона? Герцоги удивленно переглянулись. Они оба недоумевали, как такая блестящая мысль не пришла в голову ни одному из них. Внезапно герцог Боуррик стукнул кулаком по столу и расхохотался, откинув голову. - Кулган! - крикнул он. - Если бы ты не был моим советником столько лет кряду, я назначил бы тебя на эту должность сегодня, сию же минуту! - Он повернулся к Келдрику. - Что ты на это скажешь? Впервые за этот вечер лицо старого воина осветилось улыбкой. - Брукал? Этот лихой вояка? Да ведь он же сама честность! И его никто не заподозрит в интригах, поскольку он не имеет никаких прав на престол. Против этого старого боевого коняги не стал бы злоумышлять даже Гай! И если он станет главнокомандующим Западных армий... Арута вскинул голову: - ... То назначит отца своим советником. Иначе и быть не может. Ведь они питают друг к другу глубочайшее уважение. Келдрик выпрямился на своем стуле. Щеки его покрыл румянец. - На помощь крайдийцам немедленно выступят гарнизоны Вабона. Арута добавил: - А также Ламута, Занна, Илита и других западных городов. Келдрик вышел из-за стола, потирая руки. - Знаете, что? Я почти уверен, что нам это удастся! Только ничего не говорите королю. Я предложу ему кандидатуру Брукала, когда наступит подходящий для этого момент. А пока молитесь богам! Старик ушел, и крайдийцы улыбнулись друг другу. Впервые в сердце каждого из них закралась надежда, что их поездка в Рилланон окажется не напрасной. Даже Арута, который всю последнюю неделю был мрачнее тучи, выглядел почти счастливым. Среди ночи Пага разбудил настойчивый стук в дверь. - Войдите, - сонным голосом отозвался он. На пороге комнаты показался слуга со свечой в руках. - Сэр, - пробормотал он, - его величество созывает к себе всех приближенных герцога Боуррика. Это очень срочно. Поспешите! Паг ответил, что тотчас же прибудет в апартаменты его величества и, когда слуга удалился, вскочил с постели, зажег свечу и стал поспешно натягивать на себя одежду. Он взглянул на темное окно, и сердце его сжало тоскливое предчувствие. Еще несколько часов тому назад они так радовались блестящей идее Кулгана. Что же случилось теперь? Что заставило мнительного и неуравновешенного короля созывать их к себе в этот глухой ночной час? Неужто он проведал об их планах? Слуга со свечой в руках, дожидавшийся его в коридоре, прошел вперед, показывая дорогу. Близился рассвет, и в галереях дворца было совсем темно. Светильники, зажженные с вечера, успели выгореть. Кулган, Арута, герцог и Паг вошли в тронный зал почти одновременно и остановились неподалеку от трона, возле которого стояли Родрик в длинной до пят ночной рубахе и облаченный в придворный костюм Келдрик. Лицо старого воина было искажено гримасой ужаса. Завидев крайдийцев, король гневно выкрикнул: - Кузен! Ты знаешь, что мне сообщили?! Боуррик заверил его, что ему это неизвестно, и король немного смягчился. - Это послание из Вабона. Старый дурак Брукал позволил этим цурани напасть на один из его гарнизонов и полностью уничтожить его. Нет, ты читай! - взвизгнул он и швырнул герцогу несколько листков пергамента. Те разлетелись по полу, и Кулган бросился поднимать их. - Впрочем, не трудись! Я сам расскажу тебе, что в них говорится! - сказал король гораздо более спокойным тоном. - Эти чужеземцы высадились на землях Вольных городов близ Валинора. Они появились в Эльвандаре. Они напали на один из гарнизонов у Каменной Горы. Они атаковали Крайди. Герцог ухватился за плечо Аруты: - Что сообщают из Крайди? Король, шагавший взад-вперед по небольшому пространству около трона, резко остановился и взглянул на Боуррика. В глазах его горел огонь безумия. Но вот он моргнул, и его пухлое лицо вновь приняло прежнее надменно-плаксивое выражение. - У меня есть только косвенные сведения, полученные через Брукала. Когда его посланники отбыли из Вабона, а случилось это шесть недель тому назад, на Крайди было совершено только одно нападение. Твой сын Лиам велел передать тебе, что одержал победу над цурани и оттеснил их к лесу. Келдрик выступил вперед: - Неприятель всюду действовал по одной и той же схеме. Тяжело вооруженные роты пехотинцев нападали на гарнизоны глубокой ночью, когда снега еще не стаяли, и им без труда удавалось застать наших воинов врасплох. Пока известно лишь об одной победе цурани - гарнизон Ламута был разбит наголову у Каменной Горы. Все остальные их атаки были отбиты. _ Он выразительно взглянул в глаза Боуррика. - И ни разу в сражениях с их стороны не участвовала кавалерия. Боуррик кивнул: - Выходит, Тулли был прав. У них на планете нет лошадей. Королем внезапно овладел приступ дурноты. Шатаясь, он добрел до трона и опустился на пурпурные подушки. Потирая висок, он капризным тоном спросил: - Что это еще за разговоры о каких-то лошадях? Неужто вы не понимаете, что в мое королевство вторглись враги? Эти создания имеют наглость нападать на моих воинов! Боуррик взглянул на монарха: - Что прикажете мне предпринять в связи с этим, ваше величество? Король снова возвысил голос: - Предпринять?! Я ведь собирался дождаться моего доброго Гая, чтобы он посоветовал мне, как вести себя в этой ситуации. Но теперь я должен действовать сам. О боги, сжальтесь надо мной! - Он задумался, и лицо его приобрело страдальческое выражение. Затем он снова приложил руку к виску и проговорил: - Я уж подумал было поставить Брукала во главе Западных армий, но этот старый осел, похоже, не сумел защитить даже свой город. Нет, он не годится. Боуррик собрался было вступиться за своего друга, но Арута сжал его локоть, призывая к молчанию. Король покачал головой и плаксиво произнес: - Боуррик, ты должен оставить Крайди под началом своего сына. Ведь он как-никак справился с нападавшими. И я горжусь его победой. - Внезапно монарх скосил глаза к носу и хихикнул. - О боги, - со стоном пожаловался он. - Какая невыносимая боль! Боюсь, когда-нибудь моя голова не выдержит и лопнет, как перезрелый арбуз! - Он моргнул и вдруг заговорил отрывисто и по-деловому: - Кузен, пусть в Крайди остаются Лиам и Арута, тебе же я вручаю знамя Армий Запада. Отправляйся в Вабон на выручку к бедняге Брукалу. Ведь самая значительная часть армии противника сосредоточена в тех местах: близ Ламута и Занна. Когда прибудешь туда, распоряжайся войсками по своему усмотрению. Я доверяю тебе. Очисти мои земли от этих цурани. - Лицо короля покрывала бледность. На лбу и подбородке выступили капельки пота, руки тряслись. - Время теперь не самое удачное для сборов, - устало пробормотал он, - но я уже приказал приготовить для вас корабль. Отправляйтесь немедленно. И да хранят вас боги! Герцог и остальные повернулись, чтобы уйти. Келдрик бросил им вдогонку: - Я помогу его величеству лечь в постель, а потом провожу вас до гавани. Сообщите мне, когда будете готовы! Лорд-канцлер повел монарха, тяжело опиравшегося на его плечо, в опочивальню. Крайдийцы поспешили к себе. Они нисколько не удивились, обнаружив, что слуги уже пакуют их вещи в дорожные узлы. Паг поймал себя на мысли, что несмотря на дурные известия его радует предстоящее возвращение домой. Они стояли на причале, прощаясь с Келдриком. Паг и Мичем отошли в сторонку от двух герцогов, Кулгана и принца. Франклин похлопал Пага по плечу: - Вот такие дела, паренек! Теперь, коли уж началась эта война, мы долго не увидим родимого дома! Паг с недоумением заглянул в обезображенное шрамом лицо человека, который когда-то давным-давно спас ему жизнь. - О чем это ты, Мичем? Ведь мы же возвращаемся домой, в Крайди! Мичем покачал головой. - Принц Арута, тот да, поедет в Крондор, а оттуда через Пролив Тьмы в Крайди, на подмогу к Лиаму. А вот герцог будет держать курс на Илит, а потом доберется с божьей помощью до лагеря Брукала возле Ламута. Кулган, понятное дело, останется при лорде Боуррике. А уж куда Кулган, туда и я. А ты? У Пага перехватило горло. Он молча кивнул и стал смотреть себе под ноги. Ему нечего было возразить на слова франклина. Он был учеником чародея и в обязанности его, кроме прочего, входило следовать за своим мастером, куда бы тот ни направился. Формально его ничто не связывало с жителями Крайди, но именно туда рвалась его душа. Если бы ему предоставили право выбирать, он не задумываясь поехал бы с Арутой. Он с трудом сдержал подступавшие слезы. - Куда Кулган, туда и я, Мичем. Франклин хлопнул его по плечу: - Вот и договорились! По крайней мере я научу тебя управляться с мечом. А то ведь ты держишь его, словно кухонная девчонка метлу! Предложение Мичема не рассеяло мрак, воцарившийся в душе Пага. Но чтобы не обидеть добродушного франклина, он заставил себя улыбнуться. Вскоре они взошли на корабль и взяли курс на Саладор. То было лишь начало их долгого пути на Запад. Глава 14. ВТОРЖЕНИЕ Весна выдалась холодной и дождливой. Дороги размыло, канавы и окопы в считанные минуты наполнялись жидкой грязью, что значительно затрудняло ведение боевых действий. Такая погода должна была продержаться еще около месяца, пока на смену ей не придет короткое жаркое лето. Герцоги Брукал и Боуррик склонились над столом, где были разложены военные карты. Тяжелые капли дождя барабанили по брезентовой крыше просторной палатки, по обе стороны от которой, за перегородками, помещались тюфяки и нехитрый походный скарб обоих вельмож. В палатке было дымно от чадящих масляных фонарей и зажженной трубки, с которой ни на минуту не расставался сидевший в углу Кулган. Но оба герцога охотно мирились с этим неудобством, поскольку чародей умел почти безошибочно предсказывать погоду, а порой ему даже удавалось с помощью своего искусства предуведомить Боуррика о грядущих наступательных операциях цурани. Кроме того, военачальники не раз пользовались практическими советами Кулгана, прочитавшего за свою жизнь немало всяких книг, среди которых были и мемуары прославленных воинов. Благодаря этому он неплохо разбирался в военной стратегии и тактике. Брукал ткнул пальцем в одну из карт на столе. - Они взяли вот это укрепление, а потом и это. - Он провел линию на карте и удрученно покачал головой. - Им удается удерживать этот пункт несмотря на все наши попытки выбить их оттуда. Кроме того, похоже, что они и впредь станут продвигаться в том же направлении. - И он указал на участок, прилегавший к восточным склонам Серых Башен. - Они явно действуют по заранее выработанному плану, но будь я трижды проклят, если мне удастся когда-нибудь понять, в чем он заключается и каковы будут их дальнейшие действия! Старый герцог выглядел удрученным. Бои шли почти не переставая вот уже два месяца, но ни одна из сторон не могла добиться в них более или менее существенного перевеса над противником. Боуррик взглянул на карту. На ней красными точками были отмечены известные им опорные пункты цурани, представлявшие собой мощные брустверы, удерживаемые двумя-тремя сотнями воинов. Оба герцога не сомневались, что неподалеку от этих мест скрываются резервные войска неприятеля. Их примерное расположение было указано на карте желтыми линиями. Стоило отрядам Королевства напасть на один из оплотов цурани, как на помощь тем немедленно - иногда в течение нескольких минут - приходило подкрепление. Синими точками отмечались позиции пикетов войск Королевства, хотя самая значительная часть гарнизонов герцога Брукала была сосредоточена у холма, где располагалась ставка командования. До прибытия пехотинцев с тяжелыми военными машинами из Илита и Тайр-Сога войска Королевства вели по преимуществу короткие мобильные бои, поскольку основную часть этих войск составляла кавалерия. Герцог Крайди согласился с Брукалом: - Похоже, их тактика остается прежней. Они занимают тот или иной пункт, окапываются и держат оборону. Оказывая ожесточенное сопротивление нашим отрядам, они никогда не пытаются преследовать их, если те отступают. Это определенно часть какого-то большого и сложного плана. Но я, как и вы, любезный Брукал, даже под страхом смерти не сумел бы разгадать, в чем он заключается. В палатку заглянул один из воинов: - Милорды, к вам прибыл посланец от племени эльфов. - Проси, - кивнул Брукал. Воин придержал кусок парусины, которым был занавешен вход в штабную палатку, и в задымленное помещение вошел стройный голубоглазый эльф. Его вымокшие и потемневшие от влаги волосы прилипли ко лбу и вискам, с тяжелого плаща сочилась вода. Поклонившись герцогам, он застыл у порога. - Добро пожаловать, друг, - приветствовал его Боуррик. - Проходи и присаживайся. Ведь ты, верно, устал с дороги. - Приветствую вас от имени моей королевы, - проговорил эльф и, подойдя к столу, принялся изучать карту. - Что нового в Эльвандаре? - спросил Брукал. Эльф указал на перевал, к югу от которого располагались Серые Башни, а к северу - Каменная Гора, тот самый, у восточной части которого были сосредоточены в настоящее время войска герцога Боуррика. - Пришельцы стянули сюда значительные силы. Они продвинулись до краев эльфийского леса, но войти в него им пока не удалось. Мне было непросто миновать их сторожевые посты. - Он лукаво усмехнулся. - Нескольких из них, попытавшихся пленить меня, я завел в непроходимую лесную чащу! Они бегают почти так же быстро, как гномы, но тягаться с эльфами им все же не по силам! - Он снова склонился над картой. - Из Крайди сообщают, что патрульным отрядам несколько раз случалось вести короткие бои с чужаками, но все эти столкновения происходили вдали от замка и его окрестностей. У Серых Башен, в Карее и Тулане пока все спокойно. Чужеземцы, похоже, намерены и впредь оставаться близ этого перевала. Ваши войска, находящиеся к западу от него, навряд ли смогут теперь пробиться сквозь их ряды и прийти сюда. - Каковы, по твоему мнению, силы противника? - спросил герцог Брукал. - В точности этого не знает никто, но я своими глазами видел несколько тысяч воинов вдоль вот этой линии. - Он провел пальцем черту у северной оконечности перевала, от эльфийского леса до лагеря войск Королевства. - Карлики Каменной Горы могут пока чувствовать себя в безопасности. Если только им не придет в голову двинуться к югу. Ведь через этот перевал пришельцы не пропустят и их. Боуррик кивнул и спросил эльфа: - Известен ли хоть один случай использования ими кавалерии? - Нет. Их войска состоят только из пехотинцев. Кулган выпустил к потолку струю дыма и впервые вмешался в разговор: - Похоже, у них и вправду нет лошадей. Тулли сумелтаки угадать это! Брукал взял в руку перо и, обмакнув его в чернильницу, стал наносить на карту новые отметки. Кулган подошел к столу и заглянул через его плечо. Боуррик обратился к эльфу: - Поешь и отдохни с дороги. Мы с милордом Брукалом шлем сердечный привет твоей госпоже. Мы оба от души желаем ей здоровья и процветания. А если ваши гонцы окажутся на западе, пусть они передадут такие же пожелания обоим моим сыновьям. Эльф поклонился: - Я выполню оба ваших поручения, милорд, и отправлюсь в путь тотчас же. - Он повернулся и выскользнул из палатки. Кулган вынул трубку изо рта и возбужденно проговорил: - Мне кажется, я понял, в чем состоит их замысел! Смотрите-ка сюда! - Он указал чубуком трубки на новые красные точки, которые только что нанес на карту герцог Брукал. - Видите, все вместе они составляют неровный полукруг, проходящий через перевал. Цурани хотят удержать за собой всю эту местность. А центром круга является вон та долина! Похоже, они намерены пресекать любые наши попытки проникнуть туда. Герцоги озадаченно взглянули друг на друга. Откашлявшись, Брукал пробасил: - Но какой в этом смысл? Там нет ни замков, ни даже деревень. Они словно бы приглашают нас оцепить эту долину и заблокировать их там. Боуррик внезапно подался вперед и воскликнул: - Да ведь это же мост! Они решили установить переправу между их и нашим мирами именно в этом месте. Здесь наверняка расположен вход с нашей стороны в тот рифт, про который говорил чародей. Пока что у них недостаточно сил для массированного наступления, вот они и хотят укрепиться в долине, чтобы потом, проведя сквозь космические врата нужное им количество воинов и снаряжения, двинуться дальше! Брукал повернулся к чародею: - Что ты скажешь на это, Кулган? Ведь все это по твоей части. Кулган наклонился над картой и стал водить по ней пальцем. Он что-то сосредоточенно бормотал себе под нос, а выпрямившись, развел руками. - Нам ничего не известно о природе их магии. Мы не ведаем, с какой скоростью эти цурани способны проводить по космическому мосту людей и снаряжение. Ведь никому еще не доводилось своими глазами видеть их переброску на Мидкемию. Для этого им может требоваться значительное пространство размерами с эту долину. Возможно также, что они связаны в этом какими-то временными ограничениями. Боуррик ненадолго задумался, а затем подытожил: - Нам остается лишь одно. Мы должны отправить небольшой отряд на разведку в занятую ими долину. Только так мы получим ответы на все эти вопросы. Кулган с улыбкой кивнул. - Я тоже хотел бы побывать там, если ваша светлость не возражает. Ведь воины, не знакомые с магией, могут просто не понять сути происходящего и дать всему увиденному неверные объяснения, которые только собьют вас с толку. В таком случае вам будет мало проку от их донесений. Брукал принялся было возражать против этого, окинув дородную фигуру чародея более чем красноречивым взглядом, но Боуррик с усмешкой перебил его: - Пусть внешний вид мастера Кулгана не вводит вас в заблуждение, любезный герцог! Несмотря на свою упитанность он прекрасно держится в седле и владеет мечом не хуже любого воина! - Он обратился к Кулгану: - Возьми с собой и Пага, мастер чародей. Если один из вас не вернется, другой доставит нам требуемые сведения. Кулган тяжело вздохнул, но не решился возразить герцогу. Брукал склонился над картой. - Если мы неожиданно нападем на них со стороны Северного перевала, - сказал он, - прорвем ряды их обороны и проникнем в долину, то небольшой отряд сможет пробраться в их тыл вот здесь. - Он указал на небольшой проход к южной части долины. Боуррик кивнул: - Это дерзкий, отчаянный план, но я считаю его вполне осуществимым. Мы столько времени ведем себя с этими цурани, как танцоры, ступающие то вперед, то назад и в итоге оказывающиеся на исходной позиции. Они наверняка не ожидают решительных действий с нашей стороны, и нам удастся ошеломить их внезапной атакой. Кулган с позволения обоих герцогов решил удалиться к себе и лечь спать пораньше. Он прикрыл глаза и пробормотал что-то себе под нос. Лицо его внезапно преобразила радостная улыбка и, остановившись у выхода из палатки, он сообщил Брукалу и Боуррику, что ночью дождь прекратится и следующий день будет теплым и солнечным. Паг дремал на своем тюфяке, завернувшись в одеяло, когда в палатку вошел Кулган. Мичем, сидя у походной печки, стряпал нехитрый ужин. При этом он не сводил бдительного взора с Фантуса, который то и дело норовил запустить когтистую лапу в горшок с рагу. Карликовый дракон разыскал своего хозяина с неделю тому назад. Его появление в лагере произвело переполох и легкую панику среди воинов. Когда дракон, сделав несколько изящных кругов, опустился на крышу палатки Кулгана, с десяток солдат успели уже прийти в себя от изумления и испуга и натянуть тетивы боевых луков. Только грозный окрик Мичема спас любимца чародея от неминуемой гибели. Солдаты с недовольным ворчанием вынуждены были вложить стрелы в колчаны. Кулган был несказанно рад появлению Фантуса, хотя то, каким образом дракону удалось разыскать его, Пага и Мичема, навек осталось для всех троих неразрешимой загадкой. Но как бы там ни было, а дракон водворился в палатке чародея, намереваясь, как и прежде, делить с Пагом его узкий тюфяк и таскать лакомые кусочки из-под носа у Мичема. Паг сел на койке и с тревогой спросил у Кулгана: - Что нового, учитель? Чародей снял свой влажный плащ и разложил его на табурете у печки. - Герцог снаряжает разведывательную экспедицию в тыл цурани. Мы должны будем прорвать круг их обороны, которым они охватили долину, и выяснить, что замышляют эти нечестивцы. Я беру с собой тебя и Мичема. Ведь кроме вас двоих, мне, в случае чего, не на кого рассчитывать. Эта новость привела Пага в радостное волнение. Мичем научил его владеть мечом, и в душе подростка ожили прежние мечты о воинских подвигах. - Мой верный меч к вашим услугам, учитель! - проговорил он, и Мичем, услыхав это, от души расхохотался. Бросив на франклина строгий взгляд, чародей одобрительно кивнул Пагу: - Вот и хорошо, дружок. Но будем надеяться, что нам с тобой не придется вступать в сражение с иноземцами. Впереди нас будет идти отряд, который отвлечет на себя внимание цурани. Мы же быстро проникнем на их территорию и попытаемся узнать, каковы их планы и насколько значительны силы, которыми они располагают. А потом что есть духу помчимся назад, чтобы доставить полученные сведения в штаб, обоим милордам герцогам. Благодарение богам, что у этих пришельцев нет кавалерии, иначе нам пришлось бы солоно! А так они даже не успеют понять, что случилось, когда мы уже будем на пути к штабу! - А может, нам удастся захватить кого-нибудь из них в плен! - воодушевился Паг. - Вот это было бы кстати! - поддержал его Мичем. До сих пор мидкемийцам еще ни разу не удавалось пленить коголибо из вражеских воинов. Оказавшись в безвыходном положении, те, как правило, умерщвляли себя, чтобы не оказаться в руках у противника. - А кроме этого, было бы неплохо наконец выяснить, почему они на нас напали, - сказал Паг. Кулган задумчиво покачал головой: - Мы ведь вообще очень мало знаем о них. Откуда они появились? Как им удается преодолевать расстояние между их и нашим мирами? Ну и не в последнюю очередь нас, конечно же, интересует вопрос, который ты только что задал: что им от нас нужно? Почему они вторглись на наши земли? - Металл. Кулган и Паг повернулись к Мичему, который продолжал помешивать рагу, не спуская глаз с Фантуса. - Там, откуда они появились, нет никаких металлов, вот они и решили взять их у нас. - Видя, в какое замешательство привели чародея и мальчика его слова, Мичем усмехнулся и хитро прищурился: - Вот уж никогда бы не подумал, что вы до сей поры сами об этом не догадались. - Отложив ложку в сторону, он наклонился и извлек из-под своей кровати длинную ярко-красную стрелу. - Военный трофей, - с гордостью проговорил он и протянул стрелу Кулгану. - Глядите, хозяин, какой у нее наконечник. Ведь он из дерева, как и все их оружие. Наши воины подобрали на полях сражений много их мечей, стрел, кинжалов и щитов, но среди них нет ни одного предмета из металла. Кулган хлопнул себя ладонью по лбу: - Ну конечно же! Все оказывается так просто! Они каким-то неведомым образом получили возможность проникать на нашу планету, послали сюда разведчиков, и те донесли, что на Мидкемии имеются богатые залежи металлов. И вот цурани отправили сюда свою армию. Теперь мне стало понятным и то, для чего им понадобилось оккупировать высокогорную долину. Закрепившись там, они получат доступ к: шахтам гномов! - Он резко вскочил на ноги. - Пойду расскажу обо всем их сиятельствам. Мы должны предупредить гномов о готовящемся вторжении цурани в их подземные туннели! Паг задумчиво глядел вслед ушедшему чародею. Франклин вернулся к чугунку с мясным рагу. - Как ты думаешь, Мичем, - спросил Паг, - почему они не попытались купить у нас наши металлы? Ведь им наверняка есть что предложить взамен. Мичем покачал головой: - Кто, цурани?! Скажешь тоже! Да этаким злодеям такое, поди, и в голову не приходило! Это ведь просто банда свирепых варваров. Они сражаются, как демоны, и будь у них кавалерия, они давно уже оттеснили бы нас к Ламуту и там разбили наголову. Нам надо измотать их, вцепиться в них мертвой хваткой, как делают бульдоги, и не отпускать до тех пор, пока цурани сами не поймут, что торговать и меняться с нами выгоднее, чем воевать. Вспомни-ка, что случилось с Кешем. Королевству удалось отхватить у них добрую половину Босании. А все почему? Да потому, что войскам Империи приходилось то и дело подавлять восстания в южных частях Конфедерации. Кулган все не возвращался. Паг и Мичем поужинали без него. Франклин, устав защищать содержимое миски чародея от посягательств Фантуса, погасил фонарь и улегся спать. Лежа во тьме. Паг слышал монотонный стук дождевых капель по крыше палатки. Возле печки Фантус, сопя и чавкая, поедал рагу, предназначавшееся Кулгану. Убаюканный этими звуками. Паг вскоре задремал. Во сне ему привиделся темный туннель, в конце которого призывно мигал яркий огонек. Отряд всадников медленно пробирался сквозь густой лес. Над влажной после многодневных дождей землей стлался туман. Солнце едва проглядывало сквозь густые ветви исполинских деревьев, и в лесу царил таинственный сумрак. Каждые полчаса несколько воинов отправлялись в разведку, чтобы предупредить остальных о возможной засаде. Но все вокруг было спокойно, и всадники продолжали свой путь. Во главе колонны ехал молодой капитан ламутского гарнизона Вандрос, сын герцога Ламута. Брукал считал его одним из самых способных офицеров своей армии. Отряд был выстроен в колонну по двое, и Паг покачивался в седле рядом с одним из молодых солдат. Впереди них ехали Кулган и Мичем. Капитан приказал всем остановиться и спешиться. Паг натянул поводья и спрыгнул наземь. Поверх матерчатого подкольчужника он был облачен в настоящую боевую кольчугу, с плеч его красивыми складками спускался короткий воинский плащ с гербом Ламута - волчьей головой на синем поле. Шерстяные рейтузы были заправлены в сапоги с высокими голенищами. В левой руке он удерживал тяжелый щит, а меч в ножнах свисал с широкого кожаного пояса. В этом наряде Паг чувствовал себя заправским воякой. Общее впечатление портил лишь шлем, который оказался великоват для его головы и все время норовил съехать набок, что придавало мальчику слегка комичный вид. Капитан Вандрос подъехал к Кулгану и доложил: - Разведчики обнаружили лагерь неприятеля в полумиле отсюда. Они уверены, что цурани не заметили их. - Вынув из-за пазухи лист пергамента с нанесенной на него картой местности, он негромко проговорил: - Мы сейчас находимся здесь. Я поведу своих людей в атаку на позиции неприятеля. Кавалерия из Занна поддержит нас с обоих флангов. Вашим отрядом будет командовать лейтенант Гарт. Вы минуете лагерь противника и направитесь в горы. Мы постараемся прикрыть вас с тыла, насколько сможем, но если к закату мы вас не нагоним, вам придется продолжать путь одним. Не гоните лошадей, берегите их, потому что только они могут вынести вас из расположения неприятеля. Цурани очень проворны, и, останься вы без коней, они легко нагонят вас. Когда окажетесь в горах, двигайтесь по направлению к перевалу. В долину въезжайте через час после рассвета. Мы атакуем Северный перевал, едва лишь взойдет солнце, и отвлечем внимание цурани на себя. Оказавшись в долине, действуйте быстро, не мешкая. Если кого-либо выбьют из седла, вам придется бросить его на поле боя. Вам нельзя рисковать собой: главная задача вашего отряда - получить информацию и доставить ее в штаб. Теперь воспользуйтесь последней возможностью отдохнуть и размять ноги. Мы начинаем атаку через час. Капитан отсалютовал чародею и вернулся к голове колонны. Паг, Кулган и Мичем молча уселись на влажную землю. Чародей отказался надевать кольчугу и вооружаться мечом, заявив, что это может помешать ему в нужный момент сосредоточиться на магических манипуляциях, с помощью которых он надеялся разгадать намерения цурани. Паг, усмехаясь про себя, подозревал, что решение Кулгана обойтись без доспехов было продиктовано отнюдь не этим соображением, а скорее его вполне справедливым опасением, что ни одна кольчуга не придется ему впору. Мичем кроме меча взял с собой еще и лук. Он предпочитал дальний бой рукопашным схваткам, хотя, по мнению Пага, мало кто из воинов мог сравниться с франклином во владении тяжелым палашом. Время текло медленно, и Пагом начало овладевать нетерпение. Он мечтал совершить геройские подвиги и прославиться в боях с цурани. Из памяти его давно успели изгладиться ужасы и опасности схватки с темными братьями. Повинуясь приказу капитана, все члены отряда сели в седла и вновь двинулись вперед по лесной тропе. Они пустили лошадей шагом и пришпорили их, лишь когда деревья поредели и впереди показался укрепленный лагерь цурани. Высокие земляные брустверы преграждали путь конникам. Паг разглядел далеко впереди яркие шлемы и щиты неприятельских солдат, выстроившихся в шеренгу для защиты своих позиций. С флангов их атаковала кавалерия Занна. Земля дрожала под копытами коней, галопом мчавшихся к брустверам. За земляным валом укрывались цуранийские лучники, славшие навстречу солдатам Королевства тучи стрел, большинство из которых не долетало до цели. Как только первые ряды колонны воинов подскакали к укреплениям, остальные резко свернули в стороны, чтобы обойти лагерь с тыла. Несколько цуранийских солдат, выбежавших из-за укрытия навстречу атакующим, были сбиты с ног и растоптаны конскими копытами. Двоих, рискнувших подняться во весь рост на вершине земляного вала, насмерть поразили стрелы, пущенные меткой рукой Мичема. Вся эта сцена с быстротой молнии пронеслась перед глазами Пага. Въезжая под сень леса, он услышал позади себя отчаянное ржание чьей-то лошади и, не оглядываясь, пришпорил своего коня. Всадники словно вихрь помчались по узкой лесной тропе, нагибаясь, чтобы избежать ударов головой о нижние ветви деревьев. Стремительная скачка продолжалась около получаса. Убедившись, что их не преследуют вражеские солдаты, всадники пустили усталых лошадей шагом. Кулган подозвал к себе командира отряда лейтенанта Гарта и вдвоем они стали уточнять свое местонахождение с помощью походной карты. Оба сошлись на том, что, если ехать медленным шагом остаток дня и всю ночь, к рассвету они окажутся возле перевала. Мичем подошел к ним и, бросив взгляд на карту, небрежно обронил: - Мне эти места хорошо знакомы. Я охотился здесь мальчишкой, когда жил неподалеку от Хаша. Паг немало подивился тому, что Мичем вдруг заговорил о своем прошлом. Прежде он всегда избегал подобных тем, и Паг был уверен, что франклин родился и вырос в Крайди. Ему не верилось, что тот был родом из Вольных городов. Но еще труднее оказалось представить себе Мичема мальчишкой или отроком. Между тем франклин неторопливо продолжал: - Тут есть одна тропка, которая ведет в долину. Ее не найти даже отсюда, если не знать о ней. А с той стороны она и вовсе не видна. Если мы пойдем по ней шагом, то к рассвету окажемся в долине. Цурани наверняка ничего о ней не знают, ведь это всего лишь узкая козья тропа, которая петляет меж холмов и огибает вершины гор. Лейтенант вопросительно взглянул на Кулгана. Тот посмотрел на Мичема и кивнул: - Пожалуй, нам следует войти в долину по этой тропе. Чем позднее они нас обнаружат, тем лучше. Мы оставим знаки для Вандроса на всем нашем пути. Если мы станем двигаться медленно, он может нагнать нас прежде, чем мы окажемся у долины. - Согласен, - сказал лейтенант. - А поскольку наше главное преимущество заключается в мобильности, то давайте теперь же двигаться к тропе, которую найдет для нас Мичем. - Он повернулся к франклину: - Ты можешь показать, куда она нас приведет? Великан взглянул на карту через плечо Гарта и ткнул в нее пальцем. - Вот сюда. Мы должны примерно с полмили двигаться на запад, потом свернуть к северу. - Он провел по карте линию, поясняя: - Северная и южная части долины покрыты лесом, а весь ее центр занимает огромная поляна. Побьюсь об заклад, что на ней-то они и разбили свой лагерь. Если их к этому времени не отвлекут наши атакующие, мы все равно успеем промчаться мимо их позиций, прежде чем они сообразят, в чем дело, и пустятся в погоню. Самое трудное - это миновать лес на северной стороне долины, ведь там может скрываться их резерв. Но если нам это удастся, мы вскоре окажемся у Северного перевала. - Все поняли план? - спросил лейтенант. Солдаты промолчали, и вскоре командир приказал отряду трогаться в путь, ведя лошадей в поводу. Первым шел Мичем, указывая дорогу. У тропинки, о которой говорил Мичем, они очутились примерно за час до захода солнца. Лейтенант приказал солдатам выставить часовых и расседлать коней. Паг протер спину своего коня пучком мягкой травы и оставил его пастись неподалеку от тропы. Три десятка воинов обихаживали своих лошадей и готовили оружие к бою. Мысль о прорыве сквозь лагерь цурани действовала на них опьяняюще, как крепкое вино. Им не терпелось встретиться с неприятелем лицом к лицу. Волнение их передалось и Пагу. Он почти не сомневался, что сумеет постоять за себя, случись ему схватиться с вражескими воинами. Через несколько минут к нему подошел Мичем и велел обмотать меч обрывками солдатского одеяла. - Нам нынче не придется разворачивать походные постели. Имей в виду, что нет такого звука, который вернее насторожил бы часовых, чем скрежет металла о металл, - назидательно проговорил он. - Разве что стук конских копыт. - Паг с любопытством наблюдал, как франклин надел на все четыре ноги своего коня кожаные носки, сшитые шорником специально для похода и привезенные к перевалу в седельных мешках. Паг улегся на землю, чтобы хоть немного передохнуть. Вскоре лейтенант приказал седлать лошадей. Когда Паг затянул подпругу седла, все солдаты успели уже выстроиться в шеренгу. Мичем и лейтенант принялись отдавать последние распоряжения. Им предстояло подниматься по тропе в колонне по одному. Первым должен был идти Мичем, за ним - Гарт. Они продели сквозь левое стремя каждого коня тонкую веревку, и солдаты должны были продвигаться вперед, держась за нее рукой. Когда все были готовы, Мичем, а за ним и остальные двинулись к тропе. Отряд начал подниматься в гору. Местами подъем оказывался так крут, что лошадям приходилось буквально карабкаться с уступа на уступ. Воины шли медленно и осторожно, опасаясь сбиться с пути. Кругом царила тьма. Порой Мичем останавливал отряд, чтобы пройти вперед на разведку. Через несколько часов тропа вывела их в небольшое ущелье между двух утесов и зазмеилась вниз. Еще через некоторое время она стала заметно шире, и отряд остановился на короткий привал. Мичем и двое солдат отправились в разведку, остальные же опустились наземь, чтобы дать отдых натруженным ногам. Паг был уверен, что усталость, которую он ощущал, вызвана не только длительным переходом, но и напряжением, страхом, необходимостью бесшумно красться по тропе под покровом ночи, близостью неприятеля. Но от того, что он осознал это, его изнуренному телу не стало легче. После непродолжительного отдыха они снова тронулись в путь. Паг так устал, что не мог больше ни о чем думать. Все мысли словно улетучились из его головы. Он машинально передвигал ноги, держась за веревку, и несколько раз, споткнувшись, едва не потерял равновесие. Внезапно отряд остановился у развилки, по обе стороны которой возвышались горные уступы. Внизу, несмотря на царившую вокруг тьму, можно было различить кроны деревьев. То была южная оконечность долины, занятой цурани. Отсюда всадники могли бы спуститься вниз всего за несколько минут. Кулган, проворно перескакивая с камня на камень, подошел к ученику, который застыл в напряженной позе возле своего коня. Похоже, переход через горы нисколько не утомил тучного чародея, и Паг про себя подивился тому, какие крепкие мускулы должны были скрываться под толстым слоем жира, покрывавшим его тело. - Как ты себя чувствуешь, дружок? - участливо осведомился Кулган. - Надеюсь, что останусь жив, - с кислой улыбкой ответил Паг, - но в следующий раз я предпочел бы ехать верхом, если это не встретит возражений со стороны Мичема и лейтенанта. Они переговаривались едва слышным шепотом, однако чародей в ответ на эти слова Пага негромко хихикнул. - Понимаю тебя. Мы останемся здесь до рассвета. А он наступит не раньше, чем через два часа. Поспи хоть немного, ведь день нам предстоит нелегкий! Паг не заставил себя упрашивать. Он растянулся на голой земле, подложив под голову щит. Не успел чародей отступить на полшага в сторону, как Паг уже заснул. Сон его был так крепок, что он не слышал, как подошедший Мичем снял с копыт его коня кожаные чулки, в которых больше не было необходимости. Мичем осторожно потряс его за плечо, и Паг с усилием разлепил непослушные веки. Ему казалось, что он заснул всего лишь мгновение назад. Голова была тяжелой, все тело сводила судорога. Мичем присел перед ним на корточки. - На-ка вот, поешь. Паг взял протянутый ему ломоть свежего хлеба и откусил изрядный кусок. Через несколько мгновений он почувствовал себя гораздо бодрее. Мичем похлопал его по плечу: - Вот и славно. Поторапливайся! Через несколько минут мы поскачем вниз! Мичем направился к лейтенанту и Кулгану, державшим своих лошадей под уздцы. Доев хлеб, Паг вскочил в седло. Боль в ногах прошла. Оказавшись верхом на коне, он внезапно почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Ему не терпелось поскорее броситься в прорыв. Лейтенант развернул своего коня и, вглядываясь в лица солдат, вполголоса проговорил: - Мы поскачем на запад, а затем по моей команде повернем на север. Приказываю вам избегать столкновений с воинами противника и лишь обороняться в случае, если вас атакуют. Наша задача - вернуться живыми и невредимыми и доставить в штаб информацию о цурани. Убитых и раненых оставлять на поле боя! Рисковать собой ради них вы не имеете права! Если отстанете, постарайтесь любой ценой нагнать своих. Главное - запомнить все, что вам доведется увидеть. Каждый из вас может стать единственным, кто доставит их сиятельствам необходимые сведения. Да защитят всех нас боги! Некоторые из солдат стали бормотать слова молитв, обратив свои взоры к небу. В большинстве своем они взывали к Титу, богу войны, чтобы тот защитил их от мечей и стрел неприятеля. Через несколько мгновений отряд уже спускался по земляному склону вниз, в долину. Перейдя вброд узкий ручеек, они оказались на небольшой поляне, поросшей высокой травой. Над ними вставало солнце, окрашивая вершины вздымавшихся на севере гор в нежнорозовый цвет. Впереди невдалеке от них темнел лес. Заросли деревьев покрывали также дальнюю оконечность долины. Близ северного края огромной поляны Паг разглядел дым от походного костра. Цурани разбили лагерь именно там, и Паг от души надеялся, что все их немалые силы сосредоточены на открытой местности, где всадникам Королевства без труда удалось бы прорваться сквозь их ряды. Через некоторое время лейтенант отдал короткий приказ, и отряд повернул на север. Они ехали медленной рысью, щадя силы своих коней до той поры, пока от выносливости и скорости животных не будет зависеть и выполнение задачи, и жизнь каждого из них. Пагу показалось, что впереди среди деревьев мелькнул шлем одного из вражеских солдат. Когда отряд въехал в лес, откуда-то послышались пронзительные крики, и лейтенант поднял руку, приказывая всем собраться возле него. - Они заметили нас! Вперед! В галоп! Держитесь вместе! Он пришпорил своего коня, и вскоре весь отряд тяжелым галопом мчался через лес. Паг заметил, что конь, скакавший впереди него, метнулся влево, и недолго думая свернул за ним следом. Там среди деревьев виднелся просвет. Звуки голосов цурани стали слышнее. В лесу было сумрачно, и Паг от души надеялся, что конь его видит в темноте лучше, чем он сам. Иначе им обоим пришлось бы рано или поздно наскочить на одно из могучих деревьев. Но боевой конь уверенно скакал меж толстых стволов, ни на секунду не замедляя бег. Глаза Пага понемногу привыкли к темноте, и он стал различать мелькавшие среди ветвей разноцветные щиты и плащи цуранийских солдат. Те бежали вовсе не навстречу мидкемянам, как сперва показалось Пагу, а прочь, к своему лагерю. Но им ли, вынужденным лавировать между стволов, было тягаться в беге с боевыми конями кавалеристов? Конный отряд значительно опередил их. Однако Паг понимал, что пройдет несколько минут, и отставшие цуранийские воины выбегут на поляну с пронзительными криками, привлекая внимание остальных к отряду защитников Королевства. Преимущество внезапности, на которое так рассчитывали Кулган, Мичем и лейтенант, даст им, таким образом, совсем незначительный выигрыш во времени. Вскоре они миновали заросли леса и на всем скаку выехали на поляну, где появления их ожидали несколько цурани. Всадники направили своих коней прямо на них, и солдаты бросились врассыпную. Только один остался на месте и заставил себя, несмотря на ужас, отразившийся на его грубом лице, ударить острым мечом проносившуюся мимо него лошадь. Животное отчаянно заржало и свалилось наземь, истекая кровью. Вместе с лошадью на земле оказался и всадник. Все это произошло в одно короткое мгновение. Паг поскакал вслед за остальными, не успев даже оглянуться. Над плечом его пролетела стрела, жужжа, как рассерженный шмель. Паг пригнулся к шее лошади, чтобы представлять собой как можно менее заметную мишень для лучников. Солдат, скакавший впереди него, внезапно откинулся в седле и завалился набок. Из шеи его торчала красная стрела. Через несколько мгновений они оказались вне досягаемости стрел и увидели впереди бруствер, выстроенный вдоль дороги, которая когда-то вела от шахт к южному склону гор. За земляной насыпью скрывались сотни солдат в ярких одеяниях. Лейтенант приказал отряду свернуть на запад, чтобы обойти укрепление сбоку. Поняв, что всадникам удастся миновать бруствер, не ввязываясь в бой, несколько цуранийских лучников взбежали на холм и принялись пускать им вдогонку стрелы. Паг услыхал лошадиное ржание, но даже не повернул головы в ту сторону, откуда оно раздалось. Он успел лишь устало подумать, что отряд лишился еще одного из воинов. Через несколько минут до них перестали долетать синие и красные стрелы цурани. Крики вражеских солдат стихли вдали. Отряд снова оказался в лесу. Лейтенант поднял своего коня на дыбы и прокричал: - Отсюда наш путь лежит на север. Скоро мы окажемся на большой поляне. Там негде укрыться, и спасти нас смогут только наши кони. Гоните их во весь опор. Когда въедете в лес, не останавливайтесь! Там нас должно ожидать подкрепление. Миновав этот лес, мы сможем чувствовать себя в безопасности. Паг вспомнил, как Мичем говорил, что лес в северной части долины тянется вперед на две или три мили и что между ним и Северным перевалом лежит открытый участок земли шириной мили в три. Они пустили коней шагом, чтобы дать измученным животным хоть немного отдохнуть. Сзади их преследовали цурани, но они отстали так значительно, что их крохотные фигурки были едва различимы вдалеке. Впереди же вздымались исполинские деревья. Они становились все ближе, и по спине Пага внезапно пробежал холодок. Ему почудилось, что кто-то пристально наблюдает за ними из чащи. - Как только преследователи приблизятся к нам на расстояние полета стрелы, мчитесь вперед во весь опор! - воскликнул лейтенант Гарт. Увидев, что солдаты заслонились щитами и вынули из ножен свои мечи, Паг сделал то же самое. Тяжелый меч оттягивал его правую руку книзу. Вздохнув, он вслед за остальными направил коня в сумрачную чащу леса. Внезапно отовсюду во всадников полетели стрелы, и воздух наполнился их зловещим жужжанием. Одна из них ударилась в шлем Пага. Не причинив ему серьезного вреда, она отскочила в сторону, но удар был так силен, что в голове у него загудело, а из глаз полились слезы. Моргая, он сжал колени, и лошадь помчалась вперед. Слезы застилали Пагу глаза, и он не мог видеть, куда несет его быстроногий конь. Крепко удерживая боевой щит в левой руке, а меч - в правой, он лишь через несколько секунд различил вокруг себя стволы деревьев. Он находился в густом лесу. Внезапно из-за дерева выскочил вражеский солдат в яркожелтом плаще. Он замахнулся на Пага мечом, и удар пришелся на середину его шлема. Паг мотнул головой и выбросил вперед правую руку с зажатым в ней мечом. Цурани отпрыгнул в сторону и, оставшись невредим, занес руку для нового удара. Паг пришпорил коня, и нападавший остался позади. Лес полнился звуками яростной схватки. Паг оглянулся вокруг в поисках воинов Королевства. Ему едва удалось различить впереди круп одного из коней, мелькавший меж огромных стволов. Несколько раз неприятельские воины выбегали ему навстречу, пытаясь остановить его. Один из них отважился схватить его коня за повод, но Паг изо всех сил ударил его мечом по шлему, похожему на горшок, и солдат повалился наземь. Цурани, вооруженные мечами, выскакивали чуть ли не из-за каждого ствола, и на мгновение Пагу почудилось, что он сам и все остальные поневоле стали участниками какой-то безумной, зловещей игры в прятки. Внезапно щеку его обожгла резкая боль. Он провел по ней тыльной стороной руки, в которой была зажата рукоятка меча. Взглянув на руку, он с недоумением обнаружил, что костяшки его пальцев окрасились в красный цвет. Значит, один из лучников чуть было не пронзил его своей стрелой. Паг пришпорил коня. Его немного удивило то, что он не расслышал жужжания стрелы, едва не унесшей его жизнь, но он подумал об этом как-то равнодушно и отстранение, словно это не имело к нему ровно никакого отношения. Дважды ему случалось сбивать неприятельских воинов с ног. Боевой конь опускал тяжелые копыта на грудь поверженных цурани, и вслед Пагу неслись их предсмертные крики. Но вскоре лес остался позади, и Паг, очутившись на открытом пространстве, натянул поводья, стараясь охватить взглядом и запечатлеть в памяти открывшееся перед ним необычайное зрелище. Менее чем в ста ярдах к западу от того места, где он остановился, виднелось странное узкое сооружение, видом своим напоминавшее огромное полено. В длину оно достигало не менее ста футов. У обоих его концов высились двадцатифутовые столбы. Вокруг этого удивительного устройства суетились несколько цурани. Впервые Паг видел перед собой иноземцев, облаченных не в боевые доспехи, а в длинные черные балахоны. Черноризцы не имели при себе оружия. Все пространство между столбами было пронизано пульсирующим светом и являло собой странную зияющую пустоту сродни той, что однажды Пагу уже довелось видеть в комнате чародея. Оттуда на лужайку медленно выползала пара каких-то нелепых шестиногих существ серого цвета, впряженных в телегу. Ею правили два воина в ярко-красных доспехах. Несколько таких же телег стояло чуть поодаль от странного сооружения, а около дюжины приземистых шестиногих животных мирно паслись на лужайке. Неподалеку был разбит огромный военный лагерь цурани. Паг и за целый день не смог бы сосчитать всех палаток, которые пришельцы поставили на поляне почти вплотную друг к другу. Над палатками реяли яркие флаги со странными чужеземными гербами. Ветер донес до Пага запах дыма от походного костра. Пагу понадобилось лишь несколько секунд, чтобы охватить взором огромную поляну. Вскоре из леса выехали несколько мидкемийских конников, и Паг пришпорил коня, чтобы не отстать от своих. Шестиногие животные при виде скакавших во весь опор коней вскинули головы и медленно и неохотно попятились назад. Один из цурани, облаченный в черный балахон, бросился наперерез всадникам и остановился в нескольких шагах от тропинки, по которой те мчались на север. Паг успел разглядеть его чисто выбритое лицо, на котором застыло сосредоточенное выражение. Губы цуранийца медленно шевелились. Он устремил свой пристальный взгляд на что-то, находившееся за спиной Пага. Услыхав протяжный вопль позади себя, Паг оглянулся. Он успел увидеть солдата, свалившегося наземь. Его конь застыл на месте как вкопанный. Паг помчался дальше. Слева показалось несколько больших палаток, раскрашенных в яркие цвета. Путь вперед был свободен, и Паг пришпорил своего коня. Он увидел Кулгана, скакавшего впереди, и попытался нагнать его. В тридцати ярдах справа от чародея тесной группой держались остальные уцелевшие члены их отряда. Чародей оглянулся и махнул рукой. Он прокричал что-то, но Паг не расслышал его слов. Тогда Кулган выразительным жестом приложил руку к щеке. Паг понял, что тот спрашивает, не болит ли его рана. Он поднял над головой свой меч и улыбнулся. Кулган кивнул и улыбнулся ему в ответ. Внезапно в воздухе раздалось оглушительное жужжание, и ярдах в ста впереди всадников появился цурани, облаченный в черный балахон. Черноризец словно вырос изпод земли. Лошадь Кулгана неслась прямо на него, но тот нимало не устрашившись этого вынул из-за пазухи какой-то небольшой блестящий предмет и направил его на чародея, словно осколок зеркала. Странный предмет вспыхнул, и из недр его вырвался яркий луч, который скользнул по морде лошади Кулгана. Животное рухнуло на землю как подкошенное. Кулган оказался прижатым к земле ее тяжелой тушей. Но он в мгновение ока выпростал ногу из-под тела павшего коня и с яростным воплем набросился на своего обидчика. Паг, чей конь мчался вперед во весь опор, натянул поводья и повернул назад, нарушив приказ Гарта. Тучный чародей тем временем успел усесться на грудь щуплого низкорослого цурани. Противники вцепились один другому в запястья и не сводили друг с друга вытаращенных от напряжения глаз. Паг понял, что между ними происходит поединок, оружием в котором являются сила духа, умственная энергия, действующее продолжение мозга, вынесенное в пространство. Кулган когда-то объяснял ему суть подобных противостояний. Победу в них одерживал тот, чьи магические приемы оказывались изощреннее, а воля сильнее, чем у соперника. И еще Паг помнил, как учитель говорил ему, что такого рода сражения чрезвычайно опасны. Недолго думая, он соскочил с коня, бросился к Кулгану, вынул меч из ножен и плашмя ударил низкорослого цурани в висок. Тот потерял сознание и распластался на земле. Кулган вскочил на ноги. - Спасибо, Паг! Я не уверен, что мне удалось бы победить его. Никогда еще не встречал такого сильного соперника! - Он взглянул туда, где в предсмертных судорогах билась его лошадь. - Бесполезно даже пытаться помочь ей! Она обречена! - со вздохом констатировал он и быстро заговорил, повернувшись к Пагу: - Слушай внимательно и постарайся ничего не забыть! Тебе придется слово в слово повторить все герцогу Боуррику. Исходя из того, с какой скоростью двигалась сквозь рифт груженая телега, можно предположить, что за день цурани способны переместить сюда несколько сотен воинов, а возможно, и гораздо больше. Скажи герцогу, что с нашей стороны было бы безумием пытаться отбить у них машину, с помощью которой они открывают небесные врата. Их чародеи слишком могущественны. Я сомневаюсь также, что нам удастся вывести ее из строя. Вот если бы у меня достало времени как следует изучить ее... Он должен немедленно обратиться за помощью. Пусть отправит гонцов в Крондор и на Восток. Паг схватил чародея за руку. - Я не смогу все это запомнить! Мы с вами оба поскачем на моей лошади, в одном седле! Кулган начал было протестовать, но Паг молча подтолкнул его туда, где осталась его лошадь. Он помог дородному учителю забраться в седло и сам собрался было усесться позади него, но лошадь выглядела такой усталой, что Паг отступил назад. Если он взберется на спину коня, это может стоить жизни и ему, и Кулгану. - Вдвоем мы далеко на ней не уедем, мастер! - воскликнул он, силясь улыбнуться. - Я добуду себе другую! - Он хлопнул животное по крупу, повернулся и побежал прочь. Паг в отчаянии огляделся по сторонам и вдруг увидел футах в двадцати справа от себя лошадь без седока. Он бросился к ней, но та при его приближении испуганно заржала и ускакала. Паг выругался. Внезапно взор его привлекло какое-то движение впереди. Приглядевшись, он обнаружил, что цурани в черном балахоне пришел в себя и пытается встать на ноги. Быстрее молнии Паг бросился на него и сшиб с ног. В голове его настойчиво пульсировала мысль: надо взять цурани в плен! Надо во что бы то ни стало передать его герцогам! Ведь цурани был чародеем, персоной гораздо более важной и значительной, чем простой воин. Он наверняка знает обо всех планах военной кампании пришельцев. Паг решил, что никогда не простит себе, если упустит такую замечательную возможность добыть нужные сведения. Удача сама шла ему в руки. Щуплый человечек опрокинулся на спину и вытянул вперед правую руку. Приняв это за жест, означавший повиновение и покорность, Паг, собиравшийся было снова оглушить его ударом плашмя, опустил свой меч. Внезапно тело его пронзила острая боль. Паг пошатнулся и едва устоял на ногах. Сквозь туман, который начал застилать его взор, он успел разглядеть знакомую фигуру верхом на огромном жеребце. На помощь к нему спешил великан Мичем, выкрикивая его имя. Паг мотнул головой, и боль отступила так же внезапно, как и появилась. Мичем был уже совсем близко. У него наверняка достало бы сил поднять цурани в седло и довезти до штаба войск Королевства. В задачу Пага теперь входило не упустить пленника. Он повернулся к чародею и снова набросился на него. В глазах цурани, все еще не поднявшегося на ноги, мелькнуло изумление, когда он увидел, что юный противник предпринял новую атаку. Паг слышал позади голос Мичема, но не стал отвечать ему. Он схватил цурани за плечи и прижал его к земле. Взгляды их скрестились. Несколько вражеских солдат бросились на помощь своему чародею. Но они были далеко от Пага и цурани в черном балахоне, а Мичем находился уже в нескольких футах от них. Внезапно цурани резко вскочил на ноги, оттолкнул опешившего Пага и сунул руку в карман своего балахона. Вытащив оттуда амулет, он пробормотал несколько слов, и в ушах у Пага раздался оглушительный звон. Паг помотал головой и снова бросился на чародея, чтобы выбить амулет из его руки. Звон стал громче, и сквозь шум Паг уловил едва слышный голос Мичема, выкрикивавшего его имя. Он ринулся на цурани и ударил Пага плечом в живот. Но в это мгновение перед глазами его полыхнул яркий свет, все вокруг завертелось, и он погрузился в небытие. Паг открыл глаза и заморгал, пытаясь разогнать застилавшую их мглу, пронизанную яркими вспышками золотых искр. Лишь через некоторое время, уже вполне очнувшись от забытья, он понял, что принял огни походных костров цурани за дремотные видения, преследовавшие его все то время, пока он был без сознания. Стояла ясная, прохладная ночь. На темном небе зажглись звезды. Паг попытался встать и не смог: руки были связаны за спиной. Немного поодаль от него на голой земле лежал пленный ламутский воин. Щеку его от виска до рта пересекал глубокий рубец, вся левая сторона лица была покрыта запекшейся кровью. Солдат глухо застонал и заскрежетал зубами. За спиной Пага раздались негромкие голоса. Он перевернулся на живот и взглянул на говоривших. То были два часовых, одетых в ярко-синие доспехи. Между ними и Пагом лежали еще несколько связанных пленников. Звуки чужой речи неприятно резали слух. Лишь теперь он осознал, что стал одним из пленников и жизнь его находится во власти чужеземных варваров. Один из часовых, заметив, что Паг очнулся, кивнул в его сторону и сказал что-то другому. Тот поспешно ушел. Через несколько минут он вернулся с солдатом, одетым в красно-желтый плащ и шлем с заостренным верхом, увенчанным большим шишаком. По-видимому, пришедший был офицером цуранийской армии. Он приказал двоим часовым поставить Пага на ноги. Те подтащили его к своему командиру и отошли в стороны. Паг смело взглянул в широко расставленные темные глаза со слегка поднятыми вверх внешними углами. У офицера было гладко выбритое лицо с плоскими скулами и широким лбом. Из-под шлема на лоб спадала прядь густых темных волос. В тусклом свете костра кожа его казалась золотисто-смуглой. Большинство цуранийских солдат, если бы не их кряжистость и небольшой рост, вполне могли бы сойти за представителей некоторых рас, населявших Мидкемию. Во всяком случае, у торговцев из Шинг-Лая, расположенного в Империи Кеша, несколько лет тому назад приезжавших в Крайди, кожа имела почти такой же бронзовый оттенок, да и чертами лиц они, пожалуй, походили на цурани. Офицер внимательно оглядел Пага с ног до головы и даже пощупал край его плаща. Затем он наклонился и потрогал его сапоги. Выпрямившись, он отдал отрывистую команду тому из часовых, который привел его. Солдат отдал честь и повернулся к Пагу. Грубо схватив его за связанные руки, он толкнул его, приказывая идти вперед. Паг и часовой вскоре оказались среди палаток военного лагеря. В центре огромной поляны в окружении знамен на длинных древках стоял высокий просторный брезентовый павильон. На ярких флагах были изображены неведомые животные, а некоторые из знамен были кроме рисунков украшены причудливой вязью надписей на незнакомом языке. Часовой то подталкивал, то тащил Пага именно туда. Они проходили мимо сотен цуранийских воинов, которые чинили и смазывали жиром свое оружие, сидя на корточках у походных костров. Некоторые из них поднимали головы и окидывали Пага равнодушными взглядами, чтобы тут же снова вернуться к своим занятиям. В лагере было на удивление тихо, и тишина эта подействовала на Пага угнетающе. Он вспомнил, как шумно и оживленно бывало по вечерам в расположении войск Боуррика и Брукала, и тяжело вздохнул. Оглядываясь по сторонам, он старался как можно точнее запомнить все, на чем останавливался его взор. Ведь в случае, если ему удастся бежать из плена, он должен будет подробно доложить обо всем этом герцогам. Но чувства его все еще пребывали в смятении, и он не мог заставить себя вычленить самые главные из впечатлений, обрушившихся на него за короткий срок пребывания в цуранийском лагере. Все было незнакомо, ново и чуждо для него, все, что он видел здесь, казалось одинаково значимым и важным. У входа в павильон к стражнику, ведшему Пага, обратились двое часовых в черно-оранжевых одеяниях. Тот произнес несколько слов, и один из воинов откинул брезентовый полог, закрывавший вход в палатку. Пага втолкнули внутрь, и он растянулся на груде пушистых шкур, поверх которой был наброшен тканый ковер. Отсюда ему были видны многочисленные знамена, развешанные по стенам просторного павильона, и богатые ковры, которыми был устлан земляной пол. Кое-где на ковры были положены подушки с атласным верхом и стеганые одеяла. Чьи-то руки грубо схватили его за плечи и подняли на ноги. За этой сценой наблюдали несколько человек. Все они были одеты в форму цуранийских офицеров и стояли справа от входа в павильон. На значительном возвышении, покрытом мягкими подушками, восседали еще двое. Паг сперва не заметил их, но теперь, оказавшись напротив возвышения, стал с любопытством разглядывать обоих. Один из них был одет в длинный черный балахон с откинутым назад остроконечным капюшоном. Его яйцевидная голова была совершенно лишена растительности. На чисто выбритом бледном лице горели большие темные глаза. Одежда другого состояла из короткой, до колен, оранжевой туники, отороченной черным. На его обнаженных до локтя мускулистых руках виднелось н