что нет.
     - Солдаты тоже, в  основном. Мастер Фэннон говорит, что солдат, который
думает о семье не думает о службе, - Томас помолчал некоторое время.
     - Кажется, это не мешает сержанту Гардану и некоторым другим солдатам.
     Томас  фыркнул, как  будто  эти исключения  только доказывали его точку
зрения.
     - Иногда я пытаюсь представить себе, на что это похоже, иметь семью?
     - У тебя есть семья, глупый. Это я здесь сирота.
     - Я имею  ввиду  жену, дубоголовый, - Томас посмотрел на Пага взглядом,
означающим "ты слишком туп, чтобы жить". - И когда-нибудь детей, а не отца и
мать.
     Паг пожал плечами. Беседа перекинулась на темы, которые его смущали. Он
был меньше обеспокоен тем, что станет взрослым, чем Томас.
     - Я думаю, мы поженимся и заведем детей, если так будет надо.
     Томас очень серьезно  посмотрел на Пага, так как  тот  не  внес никакой
ясности в предмет обсуждения.
     - Я  воображал маленькую  комнату  где-нибудь  в замке, и... я не  могу
представить, кем будет девушка, - он жевал пищу. - Я думаю, с этим что-то не
так.
     - Не так?
     - Как будто есть, что-то еще, чего я не понимаю... не знаю.
     - Если ты  не понимаешь, то  как  могу я понять? -  спросил Паг.  Томас
вдруг сменил тему.
     - Мы ведь друзья, да?
     Паг удивился:
     -  Конечно, друзья. Ты мне как  брат. Твои родители обращались со мной,
как со своим собственным сыном. Почему ты об этом спрашиваешь?
     Озадаченный, Томас поставил тарелку.
     - Не знаю.  Просто я  иногда  думаю, что все это  как-то изменится.  Ты
собираешься стать магом,  может быть, путешествовать по  миру, встречаться с
другими магами в дальних странах.  Я же собираюсь  стать солдатом, обязанным
выполнять  приказы  господина.  Я,  скорее  всего,  не  увижу ничего,  кроме
маленькой части Королевства, и то
     только сопровождая герцога в его личной гвардии, если повезет.
     Паг заволновался. Он  никогда  не  видел,  чтоб  Томас  так серьезно  о
чем-нибудь  говорил. Он всегда был  рад посмеяться и, казалось, никогда ни о
чем не беспокоился.
     -  Не знаю,  о чем  ты  думаешь, Томас, -  сказал  Паг, - но  ничего не
изменится. Несмотря ни на что, мы останемся друзьями.
     Томас улыбнулся.
     - Надеюсь, что ты прав, - он прислонился к стенке, и оба стали смотреть
на звезды над морем и огни города,  заключенные, как картина, в рамку  ворот
замка.
     НА  СЛЕДУЮЩЕЕ  УТРО Паг попытался умыться,  но это было слишком трудно.
Левый глаз не открывался вообще, а правый  только наполовину.  Лицо украшали
большие синяки, а челюсть прыгала, когда он двигал ею из стороны в  сторону.
Фантус лежал на койке  Пага, красные  глаза блестели от солнца, проникавшего
через башенное окно.
     Дверь в комнату  парня  распахнулась, и внутрь вошел  Калган в  зеленом
халате. Остановившись на мгновение,  чтобы  поглядеть на мальчика, он сел на
койку и почесал дрейку брови, отчего тот довольно пророкотал.
     - Вижу, вчерашний день ты не провел в бездействии, - сказал он.
     - У меня были небольшие неприятности, сэр.
     - Ну, драка - это занятие мальчиков, равно  как и взрослых мужчин,  и я
полагаю, что другой  мальчик выглядит по крайней  мере так же плохо. Было бы
стыдно не получить удовольствия дать столько же, сколько получил.
     - Вы смеетесь надо мной.
     -  Только  слегка, Паг.  В юности  я  тоже дрался достаточно, но  время
мальчишеских драк прошло. Ты должен тратить свою энергию с большей пользой.
     - Я знаю, Калган, но я был  так расстроен, что когда этот  дурень Ральф
сказал это насчет того, что я сирота, во мне закипел гнев.
     -  Ну, осознание  твоей  вины в этом деле  -  хороший знак того, что ты
становишься  мужчиной. Большинство  мальчишек попыталось  бы  оправдать свои
действия, сваливая вину на какую-то мораль, заставляющую драться.
     Паг подтащил стул и  сел напротив  мага.  Калган достал трубку и  начал
наполнять ее.
     -  Паг,  я  думаю,  что  относительно твоего  образования  мы двигались
неправильным путем.
     Лицо Калгана затмилось, когда он, сосредоточившись, искал около ночника
скрученную бумажку, чтоб зажечь  трубку, но ничего  не нашел. Потом на конце
указательного пальца его правой руки  появился маленький огонек. Он приложил
его  к  трубке, и вскоре комната наполнилась большими облаками  белого дыма.
Огонек исчез, когда он взмахнул рукой.
     - Очень полезное умение, если любишь курить трубку.
     -  Я  бы отдал что угодно, чтобы научиться  хотя бы  этому, - удрученно
сказал Паг.
     -  Как я говорил, мы, возможно, шли не тем путем. Может быть, мы должны
найти другой подход к твоему образованию.
     - Что вы имеете в виду?
     -  Паг,  у первых  магов,  живших  давным-давно,  не  было  учителей  в
искусстве  магии.  Они создали  те  искусства, которые  мы  сегодня изучаем.
Некоторые из старейших искусств, таких как  улавливать  изменения погоды или
находить воду палочкой восходят к самым началам. Я подумал,  что на время  я
предоставлю  тебя самому себе. Изучай,  что хочешь, в книгах, которые у меня
есть. Продолжай заниматься другой работой, изучать искусство письма с Талли,
но  я некоторое время не буду беспокоить тебя  с уроками. Я, конечно, отвечу
на  любой  вопрос, который у тебя возникнет. Но я думаю, тебе  нужно  время,
чтобы разобраться в себе.
     Упав духом, Паг спросил:
     - Я безнадежен?


     Калган утешающе улыбнулся:
     - Ничуть. Были случаи, когда у  магов не  сразу все получалось.  У тебя
впереди еще  девять лет ученичества,  помни об  этом. И  не огорчайся  из-за
неудач  этих последних месяцев.  Кстати, ты  не хотел бы научиться ездить на
лошади?
     Настроение Пага сразу обернулось в другую сторону, и он закричал:
     - О да! Можно?
     - Герцог решил, что  ему нужен мальчик, чтобы ездить с принцессой время
от времени. У его сыновей теперь много дел, они ведь выросли, и ему кажется,
что ты  неплохая замена для них, когда они слишком заняты, чтоб сопровождать
ее.
     У Пага голова  пошла кругом. Он не только  научится  ездить на лошади -
искусству, которое  знало, в основном,  только дворянство, - но еще  и будет
сопровождать принцессу!
     - Когда я начинаю?
     - Прямо сегодня. Утренняя служба уже почти закончена.
     Было воскресение, и кто того желал, молились как в церкви  замка, так и
в  маленьком  храме в  центре  города. Оставшаяся часть дня  была  посвящена
легкой  работе, только той, которая была нужна, чтоб подать герцогу на стол.
Мальчики и  девочки  могли отдохнуть лишние полдня  в  субботу, но  взрослые
отдыхали только воскресенье.


     (Прим.пер.   В   Королевстве   Островов   шестидневная    неделя,   без
понедельника)
     - Иди к Мастеру Конюшему Алгону: герцог уже известил его обо всем, и он
начнет твой урок прямо сейчас.
     Без дальнейших слов, Паг вскочил и побежал к конюшням.



























        4. НАПАДАНИЕ




     <i>Паг ехал молча.</i>
     Его  лошадь  шла иноходью  вдоль скал, возвышающихся  над морем. Теплый
бриз доносил запах цветов; на  востоке медленно покачивались лесные деревья.
Летнее солнце грело жарко и  мерцало по всему океану. Над волнами были видны
то висящие  в небе,  то ныряющие в воду за  добычей чайки. Над головой плыли
большие белые облака.
     Глядя в спину  принцессе, сидящей  на прекрасной белой верховой лошади,
Паг  вспоминал утро этого  дня.  Почти  два  часа  он ждал  в конюшне,  пока
появится  принцесса со своим  отцом.  Герцог  подробно рассказал Пагу  о его
ответственности  за  принцессу.   Паг  стоял  молча:  герцог  лишь  повторял
инструкции, данные вечером Главным  Конюхом Алгоном.  Хозяин  конюшен обучал
Пага всю неделю и решил, что он готов сопровождать принцессу. Паг последовал
за ней за ворота, все  еще восхищаясь своей неожиданной удачей. Он был бодр,
несмотря на то, что ночью спал беспокойно, а утром не завтракал.
     Теперь  же  его настроение переходило  от  мальчишеского  восхищения  к
сильному раздражению.  Принцесса  не отвечала ни на  одну  из  его  вежливых
попыток  беседовать, а только приказывала. Ее тон был повелевающим и резким,
и  она настойчиво  к нему  "эй"  или "ты",  несмотря  на  несколько  учтивых
напоминаний о том, что его зовут  Паг. Она вела себя вовсе не как  спокойная
придворная молодая девушка,  а очень походила  на избалованного,  капризного
ребенка.
     Вначале ему было неудобно  сидеть  на  серой ломовой  лошади,  скорость
которой посчитали достаточной для умения Пага. Нрав у кобылы был  спокойный,
и  она  не  выказывала  ни  малейшего намерения двигаться быстрее, чем  было
необходимо ей самой.
     Паг был  в своей  ярко-красной тунике, той, что подарил  ему Калган, но
все  равно  выглядел плохо одетым по  сравнению  с  принцессой.  Она была  в
простом, но изысканном желтом с  черной обметкой платье для верховой езды  и
очень идущей к этому платью шляпке. Даже в  дамском седле  Карлайн выглядела
так, словно была рождена для  верховой езды, а Пагу в  то же время казалось,
что  он, скорее, должен идти за своей кобылой с  плугом, нежели ехать на ней
верхом. У лошади Пага была раздражающая манера останавливаться каждые четыре
метра, чтобы  пощипать  траву  или пожевать  куст,  не  обращая  внимания на
неистовые  удары  Пага  в  бок,  а  прекрасно   обученная  лошадь  принцессы
немедленно отвечала на малейшее прикосновение. Принцесса

     молча ехала, не обращая внимания на ворчание и  кряхтение едущего сзади
мальчишки,  который  то и  дело пытался  как  силой воли, так  и  искусством
верховой езды заставить свою непокорную лошадь двинуться с места.
     Паг  почувствовал первые приступы  голода,  и  его романтические  мечты
уступили место нормальному для пятнадцатилетнего мальчика аппетиту.  По мере
того  как  они ехали,  он все  больше  и  больше  думал  о корзине  с  едой,
притороченной  к его седлу. Через некоторое  время, которое показалось  Пагу
целой вечностью, принцесса повернулась к нему:
     - Эй ты, какое у тебя ремесло?
     Огорошенный этим вопросом после долгого молчания, Паг запнулся:
     - Я... Я ученик мастера Калгана.
     Она  посмотрела на  него так, как  будто увидела  ползущее по обеденной
тарелке насекомое.
     - А... Вот ты кто.
     Даже эта короткая вспышка какого бы там ни было интереса улетучилась, и
она отвернулась. Они поехали дальше.
     - Эй, мы остановимся здесь, - сказала принцесса.
     Паг натянул поводья, а  принцесса,  прежде чем он успел  подойти к ней,
чтобы  подать  руку, как  учил мастер Алгон, уже слезла сама. Она  дала  ему
поводья своей лошади и подошла к обрыву.
     Некоторое  время она  смотрела на море,  после чего, не глядя на  Пага,
спросила:
     - Как ты думаешь, я красива?
     Паг стоял молча, не зная, что сказать.
     Она повернулась и посмотрела на него.
     - Ну?
     - Да, ваше высочество.
     - Очень красива?
     - Да, ваше высочество, очень красивы.
     Принцесса  подумала  над этим  некоторое  время, и снова отвернулась  к
морю.
     - Для меня  очень важно быть красивой. Леди Марна говорит, что я должна
быть самой  красивой леди в Королевстве,  потому что когда-нибудь  я  должна
найти могущественного мужа, а только самые красивые в Королевстве леди могут
выбирать.  А  некрасивые должны брать  первого,  кто об  этом попросит.  Она
говорит,  что у  меня  будет много  поклонников,  ведь отец -  очень  важный
человек.
     Она повернулась, и на какое-то мгновенье Пагу показалось, что он увидел
в ее взгляде понимание.
     - У тебя много друзей?
     Паг пожал плечами:
     - Есть несколько, ваше высочество.
     Некоторое время она смотрела на него.
     - Должно быть, это  замечательно,  -  сказала она, рассеянно  отводя  в
сторону  прядь  волос,  выбившуюся  из-под широкополой  верховой  шляпы.  На
мгновение она показалась Пагу несчастной и одинокой, и сердце  у него  опять
сжалось.  Очевидно,   принцесса   заметила  выражение   его   лица,   и   ее
глубокомысленность  сменилась  желанием отдавать  приказы.  Самым  командным
своим голосом она объявила:
     - Мы пообедаем сейчас.
     Паг быстро привязал лошадей, снял с седла корзину, поставил  на землю и
открыл.
     Карлайн подошла и сказала:
     - Я  приготовлю еду, а то ты своими неуклюжими руками перевернешь блюда
и разольешь вино.
     Паг отошел назад, а она стала на колени  и  начала доставать из корзины
обед. Вкусный запах сыра и хлеба бил Пагу в ноздри, и у него текла слюнка.
     Принцесса глянула на него.
     -  Отведи лошадей  за  холм, к  ручью,  и напои их. Ты можешь поесть по
дороге назад. Я позову тебя, когда поем.
     Сдерживая  стон, Паг  взял поводья  и пошел к ручью. По дороге он  пнул
несколько свободно лежащих камней. Внутри у него шла борьба: он знал, что не
должен оставлять девушку, но также не  мог и ослушаться ее. Вокруг никого не
было  видно,  да  и  вряд ли  так  далеко  от  леса  могли  быть  какие-либо
неприятности. Вдобавок, он рад был хоть немного побыть подальше от Карлайн.
     Он подошел к ручью, снял с  лошадей седла, стряхнул влагу,  скопившуюся
под  ними и следы от подпруг, после чего бросил  поводья на  землю. Верховая
лошадь  была  приучена  к такой свободной  прогулке,  да и  ломовая тоже  не
проявляла  намерения  забрести далеко. Они щипали траву, а Паг искал удобное
место,  чтобы  присесть. Обдумав свое  положение, он понял, что  растерялся.
Карлайн была самой красивой девушкой  из всех,  что он когда-либо видел,  но
манера  ее  поведения  его  разочаровывала.  В  настоящее  время его  больше
беспокоил  желудок,  чем  девушка  его  мечты.  Он  подумал,  что  ездить  с
принцессой не такое приятное занятие, как он воображал.
     Некоторое время  он занимался  тем,  что размышлял над  этим. Когда ему
надоело, Паг подошел к воде, чтобы  поискать камни.  Последнее  время у него
почти не  было  возможности поупражняться с  пращой, а сейчас как раз нечего
было  делать.  Найдя  несколько  гладких  камней, он достал пращу. Выбрав  в
качестве  цели  одно  из дальних  маленьких деревьев, он  начал упражняться,
спугивая при этом сидящих на дереве птиц. Он  сбил несколько горьких плодов,
промазав только по одной  цели из шести. Удовлетворенный тем, что не потерял
навыков,  он сунул  пращу за пояс. Он нашел  еще  несколько камней,  которые
обещали попасть прямо в цель  и положил в карман. Паг решил, что девушка уже
должна  была  заканчивать  трапезу, так  что  он  пошел  к лошадям, чтоб  их
оседлать и, когда она позовет, быть уже готовым.
     Когда  он  подошел к лошади принцессы,  из-за  холма раздался крик.  Он
бросил седло принцессы, взбежал на холм и остановился потрясенный. Волосы на
его шее и руках встали дыбом.
     Убегающую принцессу преследовали два  тролля. Они обычно  не  рисковали
отходить так  далеко от леса, и Паг совершенно не ожидал их увидеть.  Тролли
были похожи на людей, но были ниже и коренастей, с длинными толстыми руками,
которые свисали почти до земли. Они бегали  на всех  четырех конечностях так
же часто, как и на двух, и походили при этом на смешную пародию на обезьяну;
тела  их были  покрыты  густой серой  шерстью,  а губы размыкались,  обнажая
длинные клыки. Злые твари редко беспокоили группы людей, но время от времени
нападали на одиноких путников.
     Паг помедлил одно мгновение, вытаскивая  пращу из-за пояса и суя  в нее
камень, и прицелился,  раскручивая ее над  головой.  Твари уже почти догнали
принцессу, и он запустил камень.  Он попал в голову бегущему впереди троллю;
тот упал и покатился по земле, второй споткнулся об него и тоже упал, причем
прямо  на  первого. Пока они поднимались  на ноги,  Паг стоял на  месте.  Их
внимание перенеслось  с Карлайн  на нападающего. Они  зарычали  на  Пага,  и
бросились к нему.  Он снова взбежал  на холм. Он  знал, что  если добежит до
лошадей, то  сможет обогнать троллей, найти  девушку и вместе с ней спокойно
ускакать.  Он  оглянулся  на  троллей:   огромные  клыки  и  длинные  ручищи
бороздящие  землю. Он  бежал  по ветру  и чувствовал их  запах запах гнилого
мяса.
     Уже  сбиваясь  с дыхания,  он  добежал  до вершины холма. Сердце у него
екнуло: лошади перешли на другую  сторону ручья и  были теперь  на  двадцать
метров  дальше. Сбегая  с  холма, он  надеялся, что эта разница не  окажется
решающей.
     Он вошел в ручей и замедлил бег. Сзади уже слышно было дыхание троллей.
Здесь было мелко, но вода все равно сильно мешала бежать.
     С брызгами двигаясь  вперед, он зацепился  ногой за камень  и  упал. Он
успел  выбросить вперед  руки и упал  на них,  так  что  голова осталась над
водой. Он попытался встать на ноги, но споткнулся опять и повернулся: тролли
уже  приближались  к воде. Увидев,  что их мучитель барахтается  в воде, они
взвыли и на мгновение остановились.  Паг почувствовал  слепой ужас. Борясь с
онемевшими   пальцами,   он  пытался  зарядить  в  пращу  камень.  К   горлу
подкатывался крик.
     Когда тролли вошли в воду, перед глазами Пага взорвалась
     вспышка света. Голову расколола страшная боль, и перед мысленным взором
появились  серые  буквы.  Они были знакомы  Пагу  по свитку,  который Калган
показывал ему несколько раз. Не думая, он  произнес заклинание, и как только
он произносил слово, оно исчезало из его мысленного взора.
     Когда  он  дошел  до последнего  слова, боль прекратилась,  и  раздался
громкий  рык. Он открыл глаза: тролли беспомощно корчились в воде с  мукой в
глазах, крича и издавая стоны.
     Выйдя  из  воды,  Паг  смотрел,   как  они  боролись  с  течением.  Они
барахтались,  издавая задыхающиеся  и  шипящие звуки. Через некоторое  время
один затрясся, а потом затих. Второй  прожил лишь на несколько минут дольше:
как  и его спутник, он  тоже  утонул, не имея возможности держать голову над
водой.
     Чувствуя  головокружение и слабость, Паг  перешел  ручей  обратно.  Его
сознание  оцепенело,  и  все  было  как в  тумане. Через несколько шагов  он
остановился,  вспомнив о  лошадях.  Он огляделся: их  нигде не было.  Должно
быть, почуяв троллей, они убежали и теперь шли к безопасному пастбищу.
     Паг пошел дальше, туда, где последний раз видел принцессу. Он взобрался
на холм и  снова огляделся. Ее нигде не  было,  и он  пошел  к  перевернутой
корзине с едой.  Он  соображал  с  трудом, к  тому же, был очень голоден. Он
знал, что должен был думать о чем-то другом, но из калейдоскопа мыслей ясной
была только одна - о еде.
     Упав  на колени, он поднял с земли ломтик сыра и сунул его в рот. Рядом
лежала полупролитая  бутылка  вина,  и  он  запил  им  сыр.  Хороший  сыр  и
изысканное белое вино оживили его, и  сознание  просветлело.  Он  отломил от
буханки большой  кусок хлеба и жевал его,  пытаясь привести мысли в порядок.
Прокручивая  в  голове то, что  только  что произошло, он выделил одну вещь:
как-то он ухитрился сконцентрировать  магическое заклинание. Больше того, он
сделал это  без помощи книги, свитка  или магического устройства. Он не  был
уверен, но это казалось странным. Мысли  опять стали туманными. Больше всего
ему  сейчас  хотелось лечь и уснуть, но в  то время как он жевал  еду, через
сумасшедшую смесь впечатлений пробилась мысль. Принцесса!
     Он вскочил на ноги, голова закружилась. Устояв все же на ногах, он взял
немного хлеба и бутылку, и пошел в направлении, куда бежала принцесса, когда
он видел ее в  последний  раз. Он продвигался вперед,  с трудом волоча ноги.
Через несколько минут он почувствовал, что мысли идут быстрее, а изнеможение
проходит.  Он  начал громко звать принцессу  по имени, и вдруг услышал из-за
кустов  приглушенные   всхлипывания.  Продравшись  сквозь  них,  он   увидел
съежившуюся Карлайн.  Ее  сжатые  кулачки были  прижаты  к животу,  а  глаза
расширились от  ужаса; одежда была запачкана землей и разорвана в нескольких
местах. Увидев Пага,  она  вздрогнула,  вскочила  и бросилась к нему на шею,
спрятав  голову у него на  груди. Она тряслась  от рыданий хватала ткань его
рубашки. Паг  все еще стоял с распростертыми объятиями, его руки были заняты
вином  и хлебом. Он растерялся и  не  знал  что делать,  но наконец неуклюже
обнял испуганную одной рукой девушку и сказал:
     - Все в порядке. Они ушли. Ты в безопасности.
     Она обнимала его  еще  какое-то время,  а потом,  когда  слезы  утихли,
отошла и, еще раз шмыгнув носом, сказала:
     - Я думала, они тебя убили и вернулись за мной.
     Для  Пага  это  было самое  смущающее  положение, из тех  в которых  он
побывал.  Только  что пережив самый ужасный опыт в  своей  молодой жизни, он
столкнулся с человеком, волнующим его сознание совсем другим образом. Он без
задней  мысли  обнимал  принцессу, и теперь  вдруг  осознал это  действие  и
мягкое, теплое к ней влечение. Защитительное, мужское  чувство нахлынуло  на
него и он пошел к ней.
     Как будто чувствуя перемену его настроения, Карлайн отошла. Несмотря на
изысканные  манеры  и  образование,  она  была  пятнадцатилетней   девочкой,
взволнованной букетом чувств,  испытанных  ей,  когда  Паг обнимал  ее.  Она
зацепилась  за  ту  вещь, которую  она знала хорошо:  она  была  принцессой.
Пытаясь придать голосу командный тон, она сказала:
     - Я рада, что ты невредим.
     Услышав  это,  Паг  заметно  вздрогнул.  Она  попыталась  вернуть  свое
аристократическое достоинство, но красный нос  и  заплаканное лицо  помешали
этому.
     - Найди мою лошадь, и мы вернемся в замок.
     Паг почувствовал  себя так, словно  ему оголили нервы. Сохраняя жесткий
контроль над своим голосом, он произнес:
     - Простите, ваше высочество, но лошади убежали. Боюсь, что нам придется
идти пешком.
     Карлайн   оскорбилась.  Паг  не  был  виноват   ни   в  одном  из  этих
послеполуденных событий, но так как ей часто потакали, ее характер обрушился
на ближайшую цель:
     -  Пешком?! Я не могу идти пешком до самого замка! - резко сказала она,
глядя на  Пага так, будто он должен был немедленно и  без  разговоров что-то
сделать с этим.
     В Паге вскипела  вся  злость,  расстройство  и  боль,  причиненные  ему
сегодняшними происшествиями.
     - Тогда сиди здесь, разнесись все в прах, пока в замке не  заметят, что
тебя нет и не  пошлют кого-нибудь за тобой! - крикнул он. - Думаю, это будет
часа через два после заката.
     Карлайн отошла назад  и побледнела. Ей, казалось, дали пощечину: нижняя
губа дрожала, а сама Карлайн была опять на грани слез.
     - Я не позволю говорить со мной в таком тоне!
     Глаза Пага расширились,  и  он подошел к  ней,  размахивая  бутылкой  с
вином.
     - Меня чуть не убили, когда я пытался спасти тебя! - воскликнул он. - Я
слышу благодарность? Нет! Я  слышу только плаксивую жалобу, что ты не можешь
идти пешком до замка.  Мы - замковая прислуга -  хоть и незнатные, но у нас,
по крайней мере, хватает  вежливости поблагодарить кого-нибудь, если он того
заслужил, -  он чувствовал, что гнев  переливается через край.  - Ты  можешь
оставаться  здесь,  но  я ухожу... -  он вдруг  понял, что  стоит  с  высоко
поднятой в руке бутылкой  в  смешной позе.  Принцесса  смотрела  на  буханку
хлеба,  и он  увидел, что  держит  руку, в которой  она была,  около  пояса,
зацепившись большим пальцем  за петлю,  что  только добавляло нелепости  его
виду.  Некоторое время он  еще  злился, но потом гнев  исчез,  и  он опустил
бутылку.  Принцесса  смотрела  на него, выглядывая своими  большими  глазами
из-за  кулаков, которые  она держала около лица. Паг начал  что-то говорить,
думая,  что она  боится  его,  и  вдруг  увидел,  что она смеется.  Смех был
музыкальным, теплым и неподдельным.
     - Прости, Паг, - сказала она, - но ты так глупо выглядишь, когда стоишь
вот  так. Ты  похож  на  одну из  тех ужасных  статуй,  которые  поставили в
Крондоре, только вместо высоко поднятого меча у тебя бутылка.
     Паг покачал головой.
     -  Это я должен извиняться,  ваше высочество. Я не имел  никакого права
так кричать на вас. Пожалуйста, простите меня.
     Выражение ее лица внезапно стало серьезным.
     -  Нет, Паг. Ты  имел полное право  сказать  все  это.  Я действительно
обязана  тебе жизнью, и я вела себя ужасно,  - она подошла ближе  и положила
руку ему на плечо. - Спасибо.
     Паг был  охвачен  созерцанием ее  лица. Многократные решения освободить
себя  от мальчишеских фантазий улетучились вместе с морским бризом. Мысли об
удивительном  использовании  магии  сменились  более   срочными  и  обычными
размышлениями. Он начал приближаться  к ней,  но  вспомнил о ее общественном
положении и подал ей бутылку:
     - Вина?
     Она рассмеялась чувствуя внезапную перемену его мыслей. Оба были выжаты
сегодняшним  суровым испытанием, и из-за этого  немного  легкомысленно  вели
себя, но ее разум не покинул ее, и она отлично понимала, какой производит на
него  эффект.  Кивнув,  она взяла  бутылку  и глотнула. Немного  восстановив
самообладание, Паг сказал:
     - Нам лучше поторопиться. Мы можем успеть в замок до наступления ночи.
     Она кивнула, не сводя с него глаз, и улыбнулась. Паг смутил-
     ся, и повернулся к дороге к замку.
     - Ладно. Надо идти.
     Она пошла рядом с ним. Через некоторое время она спросила:
     - Паг, можно мне тоже хлеба?
     ПАГ МНОГО  РАЗ ходил от скал до замка, но  принцесса не привыкла ходить
так далеко, да и ее мягкие сапожки для верховой езды не  годились для этого.
Когда они появились в виду находящихся в замке, она одной рукой держалась за
шею и плечи Пага и ужасно хромала.
     С привратной башни раздался  крик,  и стражники побежали к ним. За ними
бежала леди  Марна,  гувернантка принцессы, в развевающемся красном  платье.
Хотя она была почти в два раза больше всех придворных дам, а также некоторых
стражей,  она  их  всех обогнала. Она  бежала, как  медведица,  на  детеныша
которой напали. Ее большая грудь вздымалась. Она добежала до хрупкой девушки
и обняла  ее,  почти  со всех  сторон  закрыв.  Скоро  все  придворные  дамы
собрались  вокруг  принцессы, забрасывая ее  вопросами.  После того как  шум
стих, леди Марна повернулась и набросилась Пага, опять же, как медведица:
     - Как ты посмел привести принцессу в таком виде?! Хромающую, в рваном и
грязном платье. Тебя прогонят кнутами от одного угла замка до другого! После
этого тебе не захочется видеть дневной свет!
     Ошарашенный такой бешеной атакой, Паг смутился, не в силах сказать хоть
слово. Чувствуя, что Паг  каким-то образом  отвечает за состояние принцессы,
один из стражей взял его под локоть.
     - Оставьте его!
     Пока все постепенно замолкали, Карлайн втиснулась  между гувернанткой и
Пагом.  Маленькие  кулачки  били  по стражу,  держащему  Пага,  который  тем
временем отпустил Пага и отступил с удивленным выражением лица.
     - Он спас мне жизнь! Его самого чуть не  убили, когда он меня спасал, -
ее  лицо было в слезах. - Он  не сделал ничего  дурного. И  никто  из вас не
выдерет его.
     Толпа  сомкнулась вокруг них, смотря на Пага c новым теперь  уважением.
Тихие  голоса звучали со  всех сторон, и один из  стражей  побежал  сообщить
новости в замок. Принцесса снова положила руку Пагу на плечо,  и они пошли к
воротам. Толпа расступилась, и два уставших путника увидели факелы и фонари,
зажженные на стенах.
     Когда они дошли до двора, принцесса разрешила двум дамам по-
     могать ей к большому  облегчению Пага.  Он  никогда бы не  поверил, что
такая хрупкая девушка окажется для него такой тяжестью. Герцог, которому уже
сказали о возвращении Карлайн, спешил к ней. Он обнял дочь, и начал говорить
с  ней.  Паг  потерял  их из виду, когда  его окружила  толпа  любопытных  и
задающих вопросы зевак. Он попытался продраться через  нее к башне мага,  но
напор толпы сдерживал его.
     - Нечего делать? - прогремел голос. Головы повернулись  к Мастеру Мечей
Фэннону, рядом с которым стоял Томас. Толпа быстро рассосалась, оставив Пага
с Фэнноном, Томасом  и  придворными герцога, чье  положение  было достаточно
высоким, чтоб  проигнорировать замечание Фэннона. Принцесса  разговаривала с
отцом, рядом стояли Лиам, Арута и сквайр Роланд.
     - Что случилось, парень? - спросил Фэннон.
     Паг  начал  говорить,  но  замолчал,  увидев  что  герцог  с  сыновьями
приближаются к  нему. За герцогом спешил Калган,  встревоженный волнениями в
замке. Все поклонились  герцогу, когда тот  подошел, и  Паг увидел  Карлайн,
отбивающуюся от ухаживаний Роланда и следующую за отцом. Леди Марна  подняла
неистовый взор к небу, а Роланд с удивленным лицом пошел следом за девушкой.
Когда принцесса  взяла  руку Пага в свою, Роланд  помрачнел,  и на  лице его
отчетливо выразилась ревность.
     - Моя  дочь рассказала о тебе удивительные  вещи,  парень. Я  бы  хотел
услышать  твою версию, - сказал герцог.  Пагу вдруг смутился и мягко вытащил
свою руку из руки Карлайн. Он рассказал герцогу, что
     случилось  за  день  события,  Карлайн  восторженно  приукрашивала  его
рассказ.  Герцог нашел  их версии  почти полностью совпадающими.  Когда  Паг
закончил, лорд Боррик спросил:
     - Как это тролли утонули в ручье, Паг?
     Паг снова смутился.
     - Я  наложил  на них заклинание,  и они не могли добраться до берега, -
тихо сказал он. Он был все еще удивлен этим  своим действием и еще толком не
обдумал,  как это у него получилось,  потому  что принцесса  отодвинула  все
другие мысли в сторону. Он увидел появившееся на лице Калгана изумление. Паг
начал что-то говорить, но герцог прервал его:
     -  Паг, я не  знаю, как  отплатить тебе  за то, что ты  сделал для моей
семьи.  Но я  найду  подходящую  награду  за  твою  смелость,  - в  всплеске
восторга,  принцесса  горячо  обняла Пага. Тот  смущенно глядел по сторонам,
будто пытаясь сообщить всем, что он не виноват в поступке принцессы.
     Казалось, леди Марна сейчас упадет в обморок, и герцог многозначительно
кашлянул,  движением  головы прося дочь  удалиться.  Когда  она ушла с  леди
Марной, на лицах Калгана и Фэннона, также как и Лиама с Арутой, появились до
той  поры  сдерживаемые  улыбки.  Роланд бросил на  Пага  злой,  завистливый
взгляд, после чего повернулся и пошел к своему жилищу.
     - Отведи  парня  в  его комнату, - сказал лорд Боррик Калгану. Он очень
устал.  Я  пошлю ему  еды. Пусть он  завтра  придет  в главный  зал  замка к
завтраку, - он повернулся к Пагу. - Еще раз спасибо.
     Герцог рукой показал своим сыновьям,  чтоб те следовали за ним, и ушел.
Фэннон взял Томаса под локоть: тот начал говорить с другом. Движением головы
старый Мастер Мечей показал парню, что тот должен идти с ним и оставить Пага
в покое. Томас кивнул, хотя и сгорал от нетерпения задать тысячу вопросов.
     Когда все ушли, Калган положил руку парню на плечо:
     - Пойдем, Паг. Ты устал, и еще надо много о чем поговорить.
     ПАГ ЛЕЖАЛ  НА спине  на своей  койке, рядом с  ним  на  тарелке  лежали
остатки еды. Он никогда раньше так не уставал. Калган взад и вперед ходил по
комнате.
     - Это абсолютно невероятно!
     Он водил рукой по воздуху,  его  красный халат ходил волнами вокруг его
тяжелого тела так же, как вода обтекает большой камень.
     - Ты закрываешь глаза, и появляется изображение свитка, кото-
     рый ты видел несколько месяцев назад. Ты концентрируешь заклинание, как
будто  держишь свиток  в  руках перед  собой,  и  тролли  падают.  Абсолютно
невероятно, - сев на стул  перед окном, он продолжил. -  Паг,  раньше ничего
подобного не случалось. Ты знаешь, что ты сделал?
     Паг  уже  почти  заснул мягким,  теплым сном, но теперь  открыл глаза и
посмотрел на мага:
     - Только то, что я сказал, Калган.
     - Да, но что это значит? У тебя есть идеи по этому поводу?
     - Нет.
     - У меня  тоже, - казалось, маг сжался, когда восхищение покинуло его и
сменилось неуверенностью. - У меня нет ни малейшей идеи, что бы это значило.
Маги не накладывают заклинаний наспех и ниоткуда. Священники могут, но у них
другой  источник  и другая  магия. Ты  помнишь,  что  я  тебе рассказывал об
источниках, Паг?
     Паг вздрогнул, будучи не в настроении вспоминать  урок,  но сделал  над
собой усилие и сел.
     - Тот, кто использует  магию,  должен иметь источник используемой силы.
Жрецы могут концентрировать магию  молитвой.  Их магия  форма  молитвы. Маги
используют свои тела, разные устройства, а также книги или свитки.
     - Правильно, - подтвердил Калган, - но ты только что опроверг это, - он
вытащил  свою  длинную трубку  и стал  рассеянно  насыпать  в  нее  табак. -
Заклинание, которое  ты наложил,  не может использовать в качестве источника
тело заклинателя. Оно предназначено, чтобы  причинить другому  сильную боль.
Оно может быть ужасным оружием. Но оно может быть наложено только прочтением
свитка, на котором оно написано, в момент наложения. Почему?
     Паг заставил свои потяжелевшие веки раскрыться.
     - Сам свиток и есть магия.
     -  Верно.  Некоторые заклинания накладываются  на  самого мага,  такие,
например, как принятие формы животного или предсказание погоды по запаху. Но
наложение заклинаний  вовне,  на  другого требует внешнего же и источника. А
то, что  ты  попытался  наложить то  заклинание, которое  ты использовал, по
памяти должно было  вызвать ужасную боль в  тебе,  а  не в троллях,  если бы
вообще  сработало!  Именно поэтому  маги изобрели  свитки,  книги  и  другие
устройства. Чтобы использовать  этот вид магии так, чтоб не причинить  вреда
самому заклинателю.  И до сегодняшнего дня я бы поклялся, что ни одна  живая
душа не сможет наложить это заклинание без свитка.
     Наклонившись к подоконнику, Калган некоторое время курил трубку, смотря
в окно, в пространство.
     - Похоже, ты  открыл совершенно новый вид магии, -  тихо сказал  он. Не
услышав ответа, Калган посмотрел на мальчика: тот уже крепко спал. Удивленно
качая головой, маг закрыл уставшего  мальчика  одеялом,  погасил висевший на
стене светильник и вышел. Идя вверх по лестнице в свою комнату, он бормотал,
качая головой: "Абсолютно невероятно."
     ПАГ ЖДАЛ, ПОКА герцог соберет двор в  главном зале.  Все жители замка и
города, которые могли каким-то  образом пробраться сюда,  были здесь. Богато
одетые  Мастера,  торговцы и дворяне низших титулов тоже ждали. Они смотрели
на  парня то с удивлением, то с недоверием.  Слухи о его делах пронеслись по
городу и, конечно, как любые слухи, были сильно преувеличены.
     Паг был в новой одежде, которую нашел в своей комнате, когда проснулся.
В новом для  него  великолепии ему было неловко. Туника была ярко-желтой, из
дорогого  шелка,  а штаны  светло-голубые. Паг попытался пошевелить пальцами
внутри своих новых ботинок - первых в его жизни. Ходить в них было странно и
неудобно.  Сбоку  у  него  висел  украшенный  драгоценными  камнями  кинжал,
прицепленный  к  черному кожаному  ремню с золотой  пряжкой  в форме летящей
чайки. Паг подозревал, что когда-то одежда принадлежала одному из герцогских
сыновей, но когда тот из нее  вырос, ее  отложили. Тем не менее, она все еще
выглядела новой и красивой.
     Герцог   заканчивал    свои   утренние   дела:   просьбу   одного    из
кораблестроителей  выделить  охрану, чтобы  отправиться за деревом  в  глубь
леса. Боррик, как обычно, был одет во все черное, но его сыновья и дочь были
в своих лучших дворцовых регалиях. Лиам стоял рядом с отцом и слушал то, что
говорилось о деле кораблестроителя. Роланд стоял за ним, как и всегда. Арута
был в редком  для  него веселом настроении и смеялся над  шуткой отца Талли.
Карлайн сидела тихо  и, тепло улыбаясь, смотрела  прямо на Пага, отчего  тот
смутился еще сильнее, а Роланд стал раздраженнее.
     Герцог  дал разрешение  отряду солдат  сопровождать  плотников  в  лес.
Мастер  поблагодарил  герцога, поклонился и вернулся  в толпу, оставив  Пага
перед герцогом одного. Паг шагнул вперед, как ему сказал Калган, и попытался
правильно  поклониться  лорду  замка Крайди. Боррик улыбнулся и сделал  знак
отцу  Талли.  Священник  вытащил  из рукава бумагу и протянул герольду.  Тот
вышел вперед и развернул свиток.
     Громким голосом он начал читать:
     - Всем, в  пределах наших владений, возвещается: несмотря на молодость,
Паг  из замка Крайди проявил примерную смелость, рискуя жизнью и собственной
целостью, защищая королевскую персону принцессы Карлайн,  и, несмотря на его
молодость, мы в вечном неоплатном долгу перед Пагом из Крайди. Я хочу, чтобы
в моих владениях он был известен как наш любимый  и  верный подданный. Кроме
того,  ему  дается  место  при  дворе  Крайди  и  титул  сквайра   со  всеми
относящимися к этому титулу правами и привилегиями.  Кроме того, пусть будет
известно,  что  имение  под  названием  "Лесная Глубь"  отдается ему  и  его
потомкам навсегда во владение и управление со всеми слугами и имуществом. До
его совершеннолетия  имение будет управляться короной. Подписано и опечатано
сегодняшним  днем мной  Борриком конДуаном,  третьим  герцогом  Крайдийским,
принцем Королевства,  лордом  Крайди,  Карса  и  Тулана, Хранителем  Запада,
рыцарем-генералом  Королевских  Армий,  наследником  и претендентом на  трон
Рилланона.
     У Пага подкосились  колени,  но  он  устоял  на ногах.  Зал  разразился
приветствиями. Люди толпились вокруг него, поздравляли, хлопали по спине. Он
был сквайром и владел землей,  крепостными, домом и деньгами. Он был  богат.
Или по крайней мере будет через три года, когда достигнет совершеннолетия. С
четырнадцати лет он  считался мужчиной  Королевства,  но владеть землей имел
право только с восемнадцати. Толпа отошла назад: приблизился герцог с семьей
и Роландом.  Оба  принца улыбались  Пагу, а принцесса раскраснелась.  Роланд
печально улыбнулся Пагу, словно не веря в то, что происходит.
     - Это большая честь для  меня, ваша светлость, - Паг запнулся. - Я даже
не знаю, что сказать.
     -  Тогда  не  говори ничего.  Тогда будешь  казаться умным,  когда  все
болтают. Давай поговорим.
     Герцог жестом приказал, чтоб ему принесли стул, и, положив руку Пагу на
плечи провел его сквозь толпу. Садясь, он сказал:
     - Теперь покиньте нас. Я хочу поговорить со сквайром.
     Толпа разочарованно забормотала и начала постепенно удаляться из зала.
     - Кроме вас двоих, - добавил герцог, показав на Калгана и Тали.
     Карлайн стояла около стула отца, рядом с ней - Роланд в нерешимости.
     - Ты тоже, дитя мое, сказал герцог.
     Карлайн начала протестовать, но герцог строго ее оборвал:
     - Донимать его сможешь позже, Карлайн.
     Два  принца стояли в дверях, очевидно, забавляясь  ее поступком; Роланд
попытался предложить  ей руку,  но  она  оттолкнула его  и подошла  к  своим
ухмыляющимся  братьям.  Когда  смущенный  сквайр присоединился  к  ним, Лиам
похлопал его по плечу. Роланд свирепо посмотрел на  Пага, который ощутил его
гнев словно удар.
     Когда двери, закрывшись, хлопнули, и зал опустел, герцог сказал:
     -  Не  обращай внимания на  Роланда,  Паг. Моя дочь  очаровала его;  он
считает  себя  влюбленным  и   желает  когда-нибудь  попросить  ее  руки,  -
продолжительно глядя на закрытую дверь, он добавил:
     - Но он  должен будет доказать мне,  что он не просто повеса и хулиган,
каким он, как сейчас кажется, будет, когда  вырастет,  если надеется  на мое
согласие.
     Махнув рукой, герцог переменил тему:
     - Теперь о другом. Паг, у меня есть  для тебя  еще один дар, но сначала
позволь   тебе  кое-что   объяснить.  Моя  семья  -  одна  из  древнейших  в
Королевстве. Я сам - потомок короля, ибо мой дед - первый герцог Крайдийский
был  третьим  сыном  короля.  Будучи  людьми  королевской  крови,  мы  очень
заботимся о таких вещах, как долг  и честь. Ты теперь  и член моего двора, и
ученик Калгана. В вопросах долга ты отвечаешь перед ним. В вопросах чести ты
отвечаешь  передо мной. Этот зал увешан трофеями и знаменами наших триумфов.
Сражались ли мы  с непрерывно пытающимся нас уничтожить Темным Братством или
отбивали пиратов - мы всегда дрались смело. Наше гордое наследие никогда  не
знало пятен бесчестия. Ни один член двора никогда не  приносил позора в этот
зал, и я ожидаю того же от тебя.
     Паг кивнул. Легенды о  славе и чести с детства засели  у него в памяти.
Герцог улыбнулся.
     -  Теперь  насчет другого дара  для тебя.  У отца  Талли  есть  бумага,
которую я  попросил его написать вчера вечером. Я хочу попросить его хранить
ее, пока он не посчитает, что пришло время отдать ее тебе. Больше я не скажу
ничего  по этому  поводу.  Надеюсь,  ты запомнишь  тот день  и  долго будешь
размышлять над тем, что там написано.
     -  Так и  будет, ваша светлость, - Паг  был уверен,  что герцог говорит
что-то очень  важное.  Но из-за событий последнего получаса, он запомнил это
не очень хорошо.
     - Жду тебя  к ужину, Паг. Как член двора, ты теперь  не  будешь есть на
кухне,  -  герцог улыбнулся ему. - Мы  сделаем из тебя  молодого  дворянина,
парень. И когда-нибудь,  когда ты  отправишься в королевский город Рилланон,
никто не сможет упрекнуть членов двора Крайди в плохих манерах.






















        5. КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ




     <i>Дул прохладный ветерок.</i>
     Уже кончились последние дни лета,  и скоро начнутся  осенние дожди. Еще
через  несколько недель  выпадет первый снег.  Паг сидел у себя  в комнате и
изучал  книгу  о  древних  умственных  упражнениях,  которые  подготавливали
сознание  к заклинанию. Он вернулся к своей старой  рутине, как только спало
возбуждение от того, что он стал герцогским придворным.
     Его удивительный  подвиг с троллями  так  и оставался  предметом многих
споров  между Калганом и отцом  Талли. Паг  все так же не мог  делать многие
вещи,  которые должен уже уметь ученик  мага, но что-то  он все-таки освоил.
Некоторые  свитки  ему  теперь было легче  использовать, а однажды он  тайно
попробовал повторить опыт с троллями.
     Он  выучил  из  книги  заклинание,  предназначенное  для   того,  чтобы
заставить предметы летать. Попробовав произнести заклинание, он почувствовал
в сознании уже знакомое сопротивление. Сдвинуть предмет (это был подсвечник)
ему  не удалось,  но  на  несколько секунд  он задрожал,  и Паг на мгновение
почувствовал,  что  какой-то  частью  сознания  дотронулся  до  подсвечника.
Удовлетворенный этим хоть каким, но все же продвижением вперед, он избавился
от унылости и с рвением возобновил занятия.
     Калган все еще  давал  ему идти  собственным  путем.  Они часто и долго
обсуждали природу магии, но в основном Паг работал в одиночестве.
     Со  двора донесся крик. Паг подошел к окну. Увидев  знакомую фигуру, он
высунулся и крикнул:
     - Хо! Томас! Что такое?
     Томас посмотрел вверх.
     -  Хо! Паг!  Этой ночью потонул корабль.  Обломки выбросило под Печалью
Моряка. Пойдем посмотрим.
     - Сейчас спущусь.
     Паг  выбежал, натягивая плащ, потому  что,  хотя  было ясно, около воды
должно было быть холодно. Сбегая по ступеням, он  срезал путь  через кухню и
чуть не сбил с ног Алфена-кондитера, который крикнул ему вслед:
     - Сквайр ты  или нет, но если ты не будешь  смотреть,  куда несешься, я
надеру тебе уши!
     Кухонная прислуга не переменила своего отношения к мальчику, считая его
за своего, но все равно чувствовала гордость за его продвижение.
     Со смехом в голосе Паг крикнул назад:
     - Мои извинения, мастер повар!
     Алфен добродушно махнул рукой, и Паг исчез за дверью и побежал за угол,
где его ждал Томас. Увидев друга, тот сразу направился к воротам.
     Паг схватил его за локоть.
     - Подожди. Кому-нибудь из придворных сообщили?
     - Не знаю. Весть только что пришла из рыбацкой деревни, - с нетерпением
в голосе сказал Томас. - Пойдем, а то рыбаки соберут там все.
     Считалось, что до того,  как прибудет кто-нибудь  из герцогского двора,
можно  было  законно  собрать  все  уцелевшее имущество.  Поэтому  рыбаки  и
горожане часто медлили с сообщением властям о кораблекрушении. Еще  был риск
кровопролития,   в  том   случае   если  на   корабле   оставались   моряки,
намеревающиеся  сохранить  груз  хозяина  невредимым,  чтобы  получить  свое
вознаграждение. Результатом всего этого часто были  жестокие схватки  и даже
смерть. Только  присутствие  вооруженных  солдат  могло  гарантировать,  что
никому не придется плохо.
     - Нет, - сказал Паг. - Если там что-то случилось, и герцог узнает,  что
я никому не сказал, я буду виноват.
     - Видишь, Паг, сколько людей мечется по двору? Думаешь, герцог в скором
времени  не  услышит  новость? -  Томас  пропустил  руку  сквозь  волосы.  -
Наверняка, кто-нибудь уже  в  замке, и рассказывает об  этом герцогу. Мастер
Фэннон с дозором, а Калган сегодня еще не вернется.
     Калган должен был вернуться на следующий день из своего лесного домика,
где он вместе с Мичемом провел последнюю неделю.
     - Может, это  твой единственный шанс  осмотреть  место  крушения. Вдруг
Томаса осенило:
     -  Есть, Паг!  Ты  же придворный. Пойдем,  а когда будем  на месте,  ты
заявишь  права от имени  герцога. А если мы найдем пару дорогих или красивых
штуковин, кто узнает?
     - Я узнаю,  - сказал Паг, подумав  некоторое время. - Я не могу заявить
от  имени герцога, а потом взять что-либо себе... - он осуждающе взглянул на
Томаса, - ...или позволить одному из его солдат взять что-нибудь.
     Увидев, что Томас смущен, Паг сказал:
     - Но мы все равно можем осмотреть место крушения! Пойдем!
     Пага неожиданно  захватила мысль использовать свое  новое положение.  А
если он успеет до того,  как кого-нибудь  ранят или  все разберут, то герцог
будет им доволен.
     - Хорошо, - сказал  он. - Я  оседлаю лошадь, и мы сможем добраться туда
прежде, чем что-нибудь успеют украсть.
     Паг  развернулся  и  побежал  к  конюшням.  Пока  он  открывал  большие
деревянные ворота, Томас догнал его.
     - Но, Паг, я никогда еще не садился на лошадь. Я не умею.
     -  Это просто, - сказал Паг, взяв уздечку и  седло. Он вдруг заметил ту
большую  серую  лошадь, на  которой он ехал  в  тот  день, когда  на  них  с
принцессой напали тролли.
     - Я поскачу, а ты сядешь за мной. Обхвати меня руками, и ты не упадешь.
     Томас с сомнением посмотрел на него.
     - Я буду зависеть от тебя? - он покачал головой. - В конце  концов, кто
о тебе заботился все эти годы?
     Паг ухмыльнулся.
     - Твоя мать. Пойди  возьми в оружейной  меч, а то  мало ли что.  Может,
тебе придется поиграть в солдата.
     Томасу понравилась эта  идея,  и  он побежал за мечом.  Через несколько
минут  серая лошадь с двумя  мальчишками  на спине вышла из главных ворот, и
пошла по направлению к Печали Моряка.
     ВОЛНЫ БИЛИСЬ О скалу. Когда  мальчишки подъехали  к месту крушения, там
было  только  несколько  деревенских жителей, которые  тут  же  разбежались,
увидев  лошадь  и всадника,  потому  что  это  мог быть  только  вельможа из
герцогского двора, приехавший заявить от  имени  герцога  права на все,  что
осталось от корабля. К  тому времени как Паг подъехал к останкам, никого уже
не было.
     - Пойдем.  У нас есть несколько  минут, прежде чем кто-нибудь еще  сюда
придет, - сказал Паг.
     Спешившись, друзья  оставили кобылу пастись на маленьком островке травы
всего метрах в пятидесяти от скал. Они, смеясь, бежали по  песку, Томас -  с
поднятым вверх мечом, стараясь  выглядеть храбрым: он издавал древние боевые
кличи,  запомненные им  из  саг.  Не то чтобы  он строил  какие-либо иллюзии
насчет  того, что сможет воспользоваться мечом, но это, может быть, заставит
возможного противника  дважды  подумать,  прежде  чем нападать на них  -  по
крайней мере, до прибытия замковой охраны.
     Приблизившись к останкам, Томас слегка присвистнул.
     - Этот корабль не просто напоролся на  скалы, Паг. Похоже, его пригнало
сюда штормом.
     - От него немного осталось, да?
     - Да. Только носовой отсек. Я что-то не понимаю. Сегодня
     ночью не  было  шторма, а  просто  сильный  ветер. Как корабль  мог так
сильно повредиться?
     - Не знаю,  -  Паг вдруг что-то заметил. - Посмотри на нос. Смотри, как
он покрашен.
     Нос корабля покоился на скалах. Корпус был покрашен в ярко-зеленый цвет
и  блестел под солнечными  лучами,  как  будто  лакированный. Вместо носовой
фигурки на нем были какие-то  замысловатые ярко-желтые рисунки, а ватерлиния
была  черной. На борту был нарисован  большой  бело-голубой  глаз. Перила на
палубе были белыми.
     Паг схватил Томаса за локоть:
     - Смотри! - он показал на воду,  и  Томас увидел сломанную белую  мачту
слегка возвышающуюся над пенящимися волнами.
     Томас подошел поближе.
     - Этот несомненно не  корабль Королевства, -  он  повернулся  к Пагу. -
Может, он был из Квега?
     - Нет, - ответил  Паг, -  ты видел  много квегских  кораблей,  как и я.
Здесь нет ничего общего ни с Квегом, ни  со Вольными Городами. Не думаю, что
этот корабль когда-нибудь ранее бороздил эти воды. Давай осмотримся.
     -  Осторожнее, Паг, - сказал Томас,  который, казалось, вдруг  внезапно
оробел,  - Тут что-то  странное. У меня дурное предчувствие. Может быть, там
еще кто-нибудь есть.
     Мальчишки некоторое время посмотрели вокруг, после чего Паг заключил:
     - Не думаю: то, что обладало достаточной силой, чтобы сломать эту мачту
и выбросить этот  корабль на  берег почти  наверняка  убило находившихся  на
палубе или внутри.
     Решившись  подойти поближе,  мальчишки  заметили  предметы, выброшенные
волнами  к скалам.  Это  были обломки  корабля, оторванные  полотна красного
паруса и куски веревки.  Паг остановился и  подобрал  кинжал,  сделанный  из
какого-то  незнакомого  материла.  Он был тускло-серый  и  легче  стали,  но
все-таки достаточно острый.
     Томас попытался добраться  до перил, но на  скользких скалах негде было
поставить ногу. Паг прошел  вдоль корпуса до самой воды. Они могли забраться
на борт из воды, но Паг не хотел мочить одежду. Он вернулся к Томасу.
     Томас показал куда-то за спину Пага.
     - Если мы заберемся на тот выступ, то с него потом сможем спуститься на
палубу.
     Паг оглянулся: метрах  в  семи слева от них был  выступ,  расширяющийся
кверху и нависающий над палубой. Казалось, залезть на него было легко, и Паг
согласился. Забравшись на уступ, Томас показал на палубу:
     - Смотри. Тела!
     На палубе  лежало два человека в ярко-синих доспехах  незнакомого вида.
Одному  проломило  голову  рангоутом,  но  на  теле второго  не  было  видно
повреждений. За спиной у него был  какой-то странный  зазубренный меч, а  на
голове тоже странный ярко-синий шлем, похожий на горшок с  козырьком по всей
окружности. Заглушая шум прибоя, Томас крикнул:
     - Я  спущусь, а как только буду на  палубе, подай мне  меч и  спускайся
сам: я тебя подхвачу.
     Томас протянул Пагу меч и медленно развернулся. Он встал  на  колени на
краю  выступа  спиной  к  спуску  и  стал  соскальзывать  вниз,  после  чего
оттолкнулся и, пролетев оставшиеся  полтора метра, спокойно приземлился. Паг
протянул ему меч,  последовал за ним,  и через  некоторое время они уже  оба
стояли на палубе. Она была наклонена к воде и слегка покачивалась.
     - Дело идет  к  приливу,  - крикнул Томас,  -  он смоет  все,  что  еще
осталось на корабле, и разобьет его о скалы. Надо поторапливаться.
     - Смотри кругом. Если  увидишь что-нибудь полезное, кидай на  уступ,  с
которого мы спустились, - сказал Паг.
     Томас кивнул, и  мальчишки начали обыскивать палубу.  Паг  обходил тела
как можно  дальше. Среди  беспорядочно  разбросанных по  палубе обломков они
пытались выловить взглядом что-либо ценное. Это было трудно. На задней части
палубы  была  лестница с  поломанными перилами, ведущая  на  нижнюю  палубу,
вернее, то, что от нее осталось: над водой было всего лишь около двух метров
обшивки.  Паг  был уверен,  что  под  водой должно  быть только на  метр-два
больше,  иначе  корабль лежал бы на скалах выше.  Заднюю часть, должно быть,
уже унесло с отливом. Паг лег на палубу и перевесился  через край. Справа от
лестницы он  увидел дверь. Не позвав Томаса,  он осторожно спустился. Нижняя
палуба  покосилась, и он схватился за перила лестницы, чтобы удержаться. Тут
появился Томас,  обошел Пага и направился  к  двери. Она  была приоткрыта, и
Томас, а за ним  и Паг, проскользнули внутрь. В каюте было темно: окно рядом
с  дверью было единственным. В  сумраке  были  видны куски  какой-то  ткани,
похоже, дорогой, и остатки стола. Нечто похожее  на детскую или просто очень
низкую кровать лежало вверх ногами в углу.  Видно  было несколько сундучков,
содержимое которых было разбросано по комнате, казалось, какой-то гигантской
рукой.
     Томас  попытался  найти  что-нибудь  в  этом беспорядке,  но  ничто  не
казалось  важным или  ценным.  Он  нашел какую-то  странную маленькую  чашу,
лакированную, с яркими цветными фигурками, и положил за пазуху.
     Паг  ничего  не  искал,  а  просто  молча  стоял: что-то  внутри  каюты
привлекло  его внимание. Странное  беспокойство  овладело  им, как только он
вошел.
     Останки корабля наклонились, отчего Томас не удержался на ногах. Бросив
меч, он успел подставить руки, и упал на них.
     - Корабль качается. Нам пора.
     Паг  не  ответил. Он  сосредоточился на своих странных ощущениях. Томас
взял его за локоть.
     - Пойдем. Корабль сейчас развалится.
     Паг стряхнул с себя его руку.
     -  Минутку. Здесь что-то есть...  - он  замолчал.  Внезапно  он пересек
комнату, и открыл  ящик сундука.  Он был  пуст.  Паг  открыл  второй,  затем
третий. В нем было то, что он искал. Он вытащил свиток пергамента  с  черной
лентой и черной печатью и бросил за пазуху.
     - Пойдем! - крикнул он, проходя мимо Томаса. Они поднялись по лестнице,
и выбрались на палубу.  Прилив поднял корабль достаточно высоко, так что они
без труда забрались на выступ прямо с палубы и сели лицом к кораблю.
     Он качался  на  волнах, брызгающих  мальчишкам  в лицо.  Носовой  отсек
соскользнул со  скал.  Ломающиеся  шпангоуты издавали  громкий треск, чем-то
похожий на предсмертный стон. Мальчишек окатило брызгами от волны, ударившей
в скалы прямо под их уступом.
     Остов плыл от берега, медленно склоняясь на бок, пока  его не развернул
прилив, после чего он  поплыл  обратно к скалам. Томас взял Пага  за локоть,
чтобы тот шел за ним.  Они встали и пошли  обратно к песчаному берегу. Дойдя
до места, где скала нависала над песком, они спрыгнули вниз.
     Они снова услышали громкий треск и  повернулись: корпус корабля ударило
о скалы, потом он наклонился на правый борт, и обломки стали соскальзывать с
палубы.
     Томас вдруг опять схватил Пага за руку.
     - Смотри! - он показал на корабль, соскальзывающий обратно в море.
     Паг не мог понять, на что он показывает.
     - Что?
     -  Мне на  мгновение  показалось, что на  палубе только одно тело.  Паг
посмотрел на него. Лицо Томаса было встревоженным. Внезапно на нем выступила
злоба.
     - Проклятье!
     - Что?
     - В каюте, когда я упал, я бросил меч. Фэннон оторвет мне уши.
     Окончательное  крушение  корабля  сопроводил  звук,  похожий  на раскат
грома,  и  волны  наконец  разбили  его  о  скалы. Теперь  обломки  когда-то
прекрасного  корабля,  похоже,  принадлежащего чужакам, унесет в  море, и  в
течение нескольких дней их будет приносить к разным местам вдоль берега.
     Мальчишки вдруг  услышали низкое рычание,  переходящее в  пронзительный
крик, и повернулись. За ними стоял  исчезнувший с корабля человек, в левой у
руке него был странный меч, но держал он его не крепко, отчего меч чиркал по
песку. Правую  руку он  крепко прижимал  к телу;  из-под синей кирасы  текла
кровь, так же как и из-под шлема. Он сделал неуверенный шаг вперед. Лицо его
было пепельного цвета, а глаза  широко раскрыты  от боли.  Человек прокричал
мальчишкам что-то  непонятное, и те медленно отступили  назад,  подняв руки,
чтобы показать, что они безоружны.
     Он еще раз шагнул им навстречу, и колени  подкосились, но он не упал, а
лишь на мгновение закрыл глаза. Он  был низкого  роста, коренастый, с сильно
развитыми мышцами на руках и  ногах. Кроме кирасы  на нем была короткая юбка
из синей  материи.  На предплечьях  он носил наручи,  а  на  ногах - поножи,
похоже, кожаные. Он поднес  руку к лицу и потряс головой, потом открыл глаза
и снова посмотрел на мальчишек. Человек  еще раз сказал что-то на незнакомом
языке. Не услышав ничего от мальчишек, он,  казалось, разозлился и прокричал
еще  какие-то странные  слова.  По  интонации  было  похоже,  что он  что-то
спрашивает.
     Паг  прикинул  расстояние, нужное,  чтобы  пробежать  мимо человека: он
перегораживал  собой  узкую полосу песка. Паг  решил, что это не стоит того,
чтобы рискнуть узнать, в  состоянии ли этот человек орудовать  своим  мечом.
Как будто чувствуя мысли мальчика, солдат, шатаясь сдвинулся вправо метра на
полтора, отрезав все пути к  побегу. Он  опять закрыл  глаза,  и  весь цвет,
который  еще был  в его лице, исчез. Взгляд  начал блуждать, и  меч выпал из
рук. Паг пошел к нему, потому что теперь было очевидно, что человек не может
причинить им вреда.
     Когда  он приблизился к человеку, раздались крики. Паг и Томас  увидели
принца Аруту, возглавляющего отряд всадников. Раненый солдат повернул голову
на звук  приближающихся  лошадей,  и  его  глаза  расширились  от  ужаса. Он
попытался убежать, сделав,  шатаясь, три шага по направлению к воде, но упал
лицом в песок.
     ПАГ СТОЯЛ ОКОЛО двери в герцогском зале для совещаний. В двух метрах от
него  за круглым столом  герцога  Боррика сидели обеспокоенные  люди.  Кроме
герцога и его  сыновей на  собрании присутствовали Калган, вернувшийся всего
час  назад, Мастер Мечей Фэннон  и Мастер Конюший  Алгон.  Настроение у всех
было серьезное,  потому что  прибытие  корабля чужаков  рассматривалось  как
возможная опасность для Королевства.
     Паг бросил взгляд на Томаса, стоящего рядом с ним. Томас никогда раньше
не был в присутствии знати, кроме тех случаев, когда прислуживал в обеденном
зале, и поэтому нервничал. Мастер Фэннон  заговорил, и Паг сосредоточил свое
внимание на происходящем за столом.
     - Итак, что нам известно,  - сказал старый Мастер Мечей. Очевидно, этот
народ совершенно чужд нам,  - он взял чашу, которую Томас взял с  корабля. -
Эта чаша изготовлена способом,  который не известен  нашему Мастеру Гончару.
Сначала  он  подумал,  что это  просто  обожженная  глазированная  глина, но
внимательно осмотрев, понял, что это  не  так. Это сделано из какой-то кожи,
очень тонкие, как пергамент, куски  которой намотаны вокруг формы, возможно,
деревянной, и покрыты  какой-то смолой. Получается намного крепче,  чем если
делать нашими способами.
     В доказательство  он ударил чашу о  стол.  Вместо того чтобы разбиться,
чаша издала глухой звук.
     - Еще  более  загадочно  это оружие  и  доспехи,  - он показал на синюю
кирасу, шлем,  меч и кинжал. - Они, кажется,  сделаны похожим образом,  - он
поднял  кинжал, и отпустил, позволив ему упасть. Он издал  такой  же  глухой
звук, как и чаша. - Несмотря на всю его легкость, он почти такой же крепкий,
как лучшая наша сталь.
     Боррик кивнул.
     - Талли, ты самый старший из нас. Ты когда-нибудь слышал о
     подобном корабле?
     - Нет,  -  Талли рассеянно  почесал  чисто  выбритый  подбородок,  я не
слышал,  чтобы  такие  были на  Горьком  море, Море  Королевства или даже  в
Великой Кеши. Мне нужно сообщить об этом в  храм Ишап в Крондоре. У них есть
самые древние  записи.  Возможно, там найдутся какие-нибудь сведения об этом
народе.
     Герцог кивнул.
     - Пожалуйста, сделай это. Нам также нужно послать вести об этом  эльфам
и гномам. Они жили здесь за многие века  до нас, и думаю, их мудрость  будет
нам полезна.
     Талли согласился.
     - Королева Агларанна, возможно,  знает что-то об этих  людях,  если они
путешественники из-за Бескрайнего моря. Они могли и раньше приплывать к этим
берегам.
     - Это нелепо,  -  фыркнул  Мастер Конюший Алгон. -  За Бескрайним морем
никого нет. Иначе оно не было бы бескрайним.
     -  Существуют теории, - снисходительным  тоном сказал Калган,  согласно
которым за Бескрайним  морем есть другие земли.  Просто у нас нет  кораблей,
которые могли бы заплыть так далеко.
     - Теории... - только и сказал Алгон.
     - Кто бы ни были  эти чужеземцы, - сказал Арута, -  нам  нужно узнать о
них как можно больше.
     Алгон и Калган вопросительно посмотрели  на него.  Взгляды же Калгана и
Талли не выражали ничего. Боррик с Фэнноном кивнули, и Арута продолжил.
     - По описанию мальчиков,  корабль был, очевидно, военным. Крепкий нос с
бушпритом сделан специально для тарана, а высокая передняя палуба - отличное
место  для  лучников.  Низкая средняя палуба очень подходит для абордажа.  Я
думаю, что  задняя палуба тоже  была  высокой. Если  бы уцелело  побольше, я
думаю, мы бы также нашли скамьи для гребцов.
     - Военная галера? - спросил Алгон.
     - Конечно, простофиля, - нетерпеливо сказал Фэннон. Между ним и Алгоном
было некоторое дружеское соперничество, которое иногда переходило в вовсе не
дружескую  перебранку. - Посмотри на  оружие нашего гостя, -  он показал  на
меч. - Как бы тебе  понравилось верхом сражаться с  человеком, размахивающим
такой игрушкой? Он  бы разрубил лошадь прямо под  тобой. Эти доспехи легкие,
но  очень  удобные,  несмотря  на яркую  раскраску. Я думаю,  наш  гость был
пехотинцем. Столь крепко сложенный, он  мог  бы пробегать полдня и все равно
сражаться,  -  он  рассеянно  погладил  усы. -  Да, среди этого народа  есть
настоящие воины.
     Алгон медленно кивнул. Арута выпрямился и стал разминать пальцы.
     - Чего я не могу  понять, - сказал младший сын герцога, - это почему он
попытался убежать. Мы не обнажали оружия и не  нападали на него. Ему незачем
было убегать.
     Боррик посмотрел на старого жреца.
     - Мы узнаем это?
     Талли обеспокоенно нахмурился.
     - В правом боку у него под кирасой  был длинный кусок дерева, а еще его
сильно ударило по голове. Шлем спас его череп. Он сейчас в горячке и потерял
много крови. Возможно, он не выживет.  Я могу прибегнуть к контакту разумов,
если он придет в сознание, чтобы я мог установить его.
     Паг знал, что такое контакт разумов, Талли объяснял ему. Очень немногие
священники  могли  применять  этот  способ, и  он был  очень опасен  как для
объекта, так и для самого заклинателя. Старому жрецу, должно было быть очень
нужно получить сведения от раненого, чтобы рискнуть.
     Боррик повернулся к Калгану.
     - Что насчет свитка, который нашли мальчишки?
     Калган рассеянно поводил рукой в воздухе.
     -   Я  сделал  предварительный  краткий  осмотр.  Он  несомненно  имеет
магические свойства. Поэтому Паг и почувствовал побуждение осмотреть каюту и
этот сундук.  Любой  чувствительный  к  магии  почувствовал  бы  его,  -  он
посмотрел  на герцога.  - Я, однако, не хочу  ломать  печать,  пока не изучу
свиток более  детально,  чтобы  лучше  определить,  зачем он  нужен.  Ломать
магические печати  очень опасно,  это нужно делать  правильно.  В  противном
случае свиток может самоуничтожиться или, что еще хуже, уничтожить того, кто
попытался сломать печать. Это была бы не первая ловушка, которую я  видел на
свитках с большой магической силой.
     Боррик некоторое время барабанил пальцами по столу.
     -  Хорошо. Тогда  прервемся. Как  только узнаем что-то новое, из свитка
ли, или  от раненого, мы продолжим, - он повернулся к Талли. - Посмотри, как
там он, и если он проснется, используй свои  умения, чтобы выяснить все, что
только  можно,  -  он  встал, и остальные  тоже  поднялись.  - Лиам, отправь
сообщение эльфийской королеве и гномам в Каменную Гору и Серые Башни о  том,
что случилось. Попроси их совета.
     Паг  открыл  дверь. Герцог  вышел,  за ним  все остальные. Паг  и Томас
уходили последними. В коридоре Томас наклонился к Пагу и сказал:
     - Да, устроили мы с тобой переполох.
     Паг покачал головой.
     - Мы просто добрались туда первыми. Не мы, так кто нибудь другой сделал
бы это.
     - Надеюсь, они вспомнят это, если все вылезет боком, - сказал Томас. Он
расслабился, выйдя из советного зала и из-под пристального взгляда герцога.
     Калган поднялся  к себе  в  башню, Талли в  свое жилище,  где  двое его
послушников ухаживали  за  раненым.  Герцог и его сыновья повернули  в  свои
апартаменты, оставив мальчишек одних в широком коридоре.
     Паг и Томас пошли на кухню, срезав через склад. Мегар следил за работой
кухонных  работников.  Некоторые  из  них помахали мальчишкам рукой.  Увидев
своего сына и подопечного, Мегар улыбнулся и спросил:
     - Ну, во что еще вы там ввязались?
     Мегар  был живой,  подвижный человек со  светлыми волосами  и  открытым
лицом.  Он  походил  на  Томаса как грубый  набросок походит  на законченную
картину.  Он был средних лет и все еще  хорошо выглядел,  но ему недоставало
тонких черт, отличающих Томаса.
     - Все уже  успокоились  насчет  человека в  жилище  Талли, -  ухмыляясь
сказал Мегар, - но гонцы снуют туда-сюда. Такой суеты не было с тех пор, как
сюда семь лет назад приезжал принц Крондора!
     Томас схватил с блюда яблоко, подпрыгнув, уселся на стол и
     начал,  жуя,  рассказывать  отцу  о том,  что  случилось.  Паг  слушал,
прислонившись  к столу. Томас рассказал почти ничего не приукрашивая.  Мегар
покачал головой.
     - Ну-ну. Чужаки, значит? Надеюсь, это не пираты. У нас тут  в последнее
время было довольно мирно. Десять лет прошло, с тех пор как Братство Темного
Пути - тьфу! будь  прокляты  их кровожадные души - раздули  ту  заварушку  с
гоблинами.  Не  могу сказать, что  хотел бы опять такого бардака как  тогда.
Пришлось бы отослать почти весь продуктовый  склад в  близлежащие деревни, а
готовить исходя из того, какой продукт испортится первым, а что  продержится
дольше всего. Так я не смогу целый месяц готовить приличную еду.
     Паг  улыбнулся.  У  Мегара   была  потрясающая  способность  в  больших
трудностях, даже таких, как осада замка, видеть только то, сколько неудобств
они принесут кухонным работникам.
     Томас спрыгнул со стола.
     -  Мне  лучше  вернуться в  казармы  и подождать  Мастера  Фэннона.  До
встречи, - сказал он и выбежал из кухни.
     - Это очень опасно, Паг?
     Паг покачал головой.
     - Не могу сказать. Я точно не знаю.  Знаю  только, что Талли  и  Калган
обеспокоены, а  герцог считает проблему достаточно серьезной, чтобы говорить
о ней с эльфами и гномами. Возможно.
     Мегар посмотрел на дверь, через которую выбежал Томас.
     - Плохое будет время для войны и убийств.
     Паг видел  на  его лице плохо скрытую тревогу и никак не мог придумать,
что сказать отцу, чей сын только что стал солдатом.
     Паг отошел от стола.
     - Мне тоже пора, Мегар.
     Он помахал рукой всем  остальным в  кухне и вышел во двор. Паг был не в
настроении  заниматься:  он  был  встревожен  серьезным  тоном  сегодняшнего
герцогского  собрания.  Никто  этого  не  говорил,  но  было  очевидно,  что
рассматривалась возможность  того,  что корабль чужаков  был первым из флота
вторжения.
     Паг побродил по двору и поднялся по трем ступеням в маленький цветочный
сад принцессы. Он сел на  каменную скамью, и живые  изгороди  и ряды розовых
кустов скрыли от его взора  большую часть двора. Стража,  несущая  караул на
стенах, была  видна. Интересно, подумал он, это  игра  моего воображения или
стража действительно сегодня особенно бдительна?
     Он  услышал  вежливое   покашливание  и  повернулся.   Напротив  стояла
принцесса  Карлайн со сквайром  Роландом  и двумя юными фрейлинами, которые,
казалось,  прятали  свои улыбки:  Паг все еще  был  в  замке  знаменитостью.
Карлайн прогнала их.
     - Я хочу поговорить со сквайром Пагом наедине.
     Роланд помедлил,  но  потом  церемонно  поклонился. Пага  задел злобный
взгляд, которым Роланд, уходя, наградил его.
     Юные леди  хихикали, оглядываясь на Пага  и Карлайн, и  это  только еще
сильнее раздражало Роланда.
     Пока Карлайн приближалась к нему, Паг поднялся и неуклюже поклонился.
     - Ой, садись, - раздраженно сказала она. - Меня эти церемонии утомляют,
я их достаточно получаю от Роланда.
     Паг  сел. Девушка села рядом с  ним, и некоторое время они оба молчали.
Наконец она сказала:
     - Я тебя больше недели не видела. Ты был занят?
     Паг смутился. Она тепло общалась с ним с того дня, как три недели назад
он спас ее  от троллей,  вызвав целую бурю слухов среди замковой прислуги. С
другими  она   по-прежнему   осталась  вспыльчивой,  особенно,  со  сквайром
Роландом.
     - Я занимался.
     - Пфф...Ты слишком много времени проводишь в этой ужасной башне.
     Паг не считал свою  комнату в  башне хоть сколько-нибудь ужасной, разве
что немного неприбранной. Она была его собственной, и там ему было удобно.
     - Мы могли бы проехаться на лошадях, ваше высочество, если хотите.
     Девушка улыбнулась.
     - Я бы хотела. Но боюсь, леди Марна не позволит.
     Паг удивился. Он думал, что  после того как он  защитил принцессу, даже
гувернантка Карлайн посчитает его приличной компанией для принцессы.
     - Почему?
     Карлайн вздохнула.
     - Она говорит, что  когда ты был  простолюдином,  ты  знал  свое место.
Теперь, когда ты придворный, она подозревает, что у тебя появились амбиции.
     - Амбиции?
     - Она думает, что ты  хочешь еще  повысить  свое положение при дворе, и
поэтому  ищешь влияния на меня определенными способами,  застенчиво  сказала
Карлайн.
     Паг уставился на нее. Внезапно он понял и сказал:
     - О... О! Ваше высочество...  - он поднялся,  - Я никогда бы не  сделал
такого. Я хочу сказать, что у меня и в мыслях... Я имею в виду...
     Карлайн вдруг встала и бросила на Пага сердитый взгляд.
     - Мальчишки! Все вы идиоты, -  отпустив кайму своего длинного  зеленого
платья, она в гневе исчезла.
     Паг сел, еще более озадаченный, чем в присутствии  принцессы. Это было,
как-будто... Он отогнал от себя эту мысль.  Чем  больше казалось  возможным,
что  Карлайн  к  нему неравнодушна, тем больше он  тревожился.  Карлайн была
теперь больше, чем сказочная принцесса,  которую он воображал недавно. Одним
ударом маленькой ножки  она могла устроить бурю  в стакане воды,  но  такую,
которая  может  потрясти замок.  Да,  принцесса  была  девушкой со  сложной,
противоречивой натурой.
     Дальнейшие   размышления  были  прерваны  Томасом,  пронесшимся   мимо.
Случайно заметив друга, он взлетел по  ступеням и, запыхавшись,  остановился
перед Пагом.
     - Герцог хочет нас видеть. Человек с корабля умер.
     ВСЕ СПЕШНО СОБРАЛИСЬ в герцогском советном зале, кроме Калгана, который
не ответил  на  стук герцогского гонца в дверь. Предположили, что он глубоко
погружен в изучение магического свитка.
     Отец Талли был бледным и осунувшимся. Пага потряс его вид.
     Прошло немногим больше часа, а старый священник выглядел так, словно не
спал несколько ночей подряд. Глаза покраснели, и вокруг них появились темные
круги. Лицо было пепельно серым, а на лбу слегка поблескивала испарина.
     Боррик взял из буфета графин,  налил бокал вина и протянул жрецу. Талли
помедлил  -  он  был  воздержанным  человеком,  - но потом сделал  несколько
больших глотков. Остальные заняли те же, что и раньше, места вокруг стола.
     Боррик посмотрел на Талли и сказал просто:
     - Ну?
     - Солдат  с  берега  пришел  в сознание  всего на  несколько  минут,  в
последний раз перед смертью. В течение этого времени у меня была возможность
войти с  ним  в  контакт  разумов.  Я  был с  ним  в течение  его  последних
горячечных видений,  пытаясь узнать о  нем  как  можно больше.  Я еле  успел
вовремя прервать контакт.
     Паг побледнел. В течение  контакта  разумов  у жреца  и  объекта разумы
сливались в одно  целое.  Если  бы Талли не  прервал контакт,  когда человек
умер,  священник  мог тоже умереть  или  сойти с  ума,  потому  что  эти два
человека делили между собой помимо мыслей чувства и страхи. Он теперь понял,
почему Талли  так вымотался:  старый жрец  потратил много сил на поддержание
связи с не желающим общаться объектом и делил с умирающим человеком его боль
и ужас, как бы умирая вместе с ним.
     Талли выпил еще вина и продолжил.
     - Если  предсмертные видения  этого человека не были горячечным бредом,
то боюсь, что его  появление возвещает нам беду,  - Талли глотнул еще вина и
отодвинул от себя  бокал. - Его зовут Зомич. Он был простым солдатом  народа
Хонсони в Империи Цурануанни.
     - Никогда  не  слышал  ни о таком народе,  ни о  такой  Империи, сказал
Боррик.
     Талли кивнул.
     - Я тоже  удивился. Этот корабль приплыл не  из  морей Мидкемии. Паг  и
Томас посмотрели друг на друга, и Паг почувствовал неп-
     риятный холодок, как, похоже, и побледневший Томас.
     Талли продолжил.
     - Мы можем лишь догадываться, как это  было  сделано, но я  уверен, что
корабль  прибыл из  другого  мира,  удаленного  от  нашего в пространстве  и
времени, - до того как последовали возможные вопросы, он сказал:
     - Позвольте объяснить.
     - Человек  был болен, и его сознание было запутанным. Талли  вздрогнул,
вспомнив боль. - Он  был членом  почетной охраны  кого-то, о  ком  он  думал
только как о "Великом". Там  были противоречивые образы,  и я не уверен, но,
похоже, это  их путешествие  он считал странным как  из-за присутствия этого
Великого, так и из-за  сути  самого  их задания. Единственно, что точно, это
что этот  Великий  не нуждался в путешествии на корабле. Кроме того,  у меня
были  быстрые отрывочные образы.  Был город, ему известный как Янкора, потом
ужасный  шторм, потом  внезапное  ослепляющее  сверкание  - возможно, молния
попала в корабль, но  я думаю, нет.  Его  капитан и  товарищи были  смыты за
борт. Потом корабль  разбило о скалы, - он сделал паузу. - Я  не уверен, что
эти образы  шли в правильном порядке, потому  что  мне кажется,  что команда
корабля исчезла до ослепляющего света.
     - Почему? - спросил Боррик.
     -  Я  немного  забежал вперед, - ответил Талли. - Сначала  я  хотел  бы
объяснить, почему я думаю, что этот человек из другого мира.
     -  Этот Зомич вырос в стране, которой управляли великие армии. Это раса
воинов,  чьи  корабли  властвуют  на  морями.  Но  какими  морями?  Никогда,
насколько  я  знаю, не  было  никаких контактов  с этим  народом.  Еще более
потрясающие видения - это огромные города, гораздо больше, чем самые большие
города  в сердце  Кеши. Парад  армий во  время великого праздника, городские
гарнизоны превосходящие численностью Западные Королевские Армии.
     - Все равно,  -  сказал Алгон, - здесь нет ничего,  чтобы сказать,  что
они, - он  сделал паузу,  как будто  с  трудом признавал  это,  -  не  из-за
Бескрайнего  моря,  -  это,  казалось,  ему  нравится  больше, чем  мысль  о
каком-либо месте вне этого мира.
     Талли раздраженно возразил:
     -  Фактов больше,  гораздо больше. Многие из видений были о его родине.
Он вспоминает животных, не похожих ни на одно из тех, о которых я слышал или
которых  видел. У них шесть  ног, и они возят  телеги, как наш рогатый скот.
Еще были другие твари, похожие на насекомых или рептилий, но разговаривающие
как люди. Его страна жаркая, и солнце, которое он помнит больше нашего, и  в
его цвете больше зеленого. Этот человек не из  нашего мира, - последнее было
сказано  решительно,  и это  развеяло у  присутствующих  последние сомнения.
Талли никогда бы не произнес это так, если бы не был прав.
     В комнате  повисло  молчание,  каждый  обдумывал  сказанное.  Мальчишки
наблюдали за сидящими за столом и разделяли одно чувство: все выглядело так,
как будто  никто не  желает говорить, как  будто если  сделать это, то слова
жреца  станут фактом  навеки, в то  время как если промолчать, то они  могут
пройти как  кошмарный сон. Боррик  встал и  подошел к окну. Оно  выходило на
заднюю стену  замка,  но герцог пристально  смотрел туда,  как будто ища там
что-то. Что-то, что ответит на вертящиеся у него в голове вопросы. Он быстро
повернулся и спросил:
     - Как они попали сюда, Талли?
     Священник пожал плечами.
     - Возможно, Калган сможет предложить  нам гипотезу  о том, как это было
сделано. Я  представляю  себе такую картину - она наиболее вероятна: корабль
попал  в шторм, его  капитан и  большая часть команды погибли,  и в качестве
последнего  средства этот Великий, кто бы он  ни  был, произнес  заклинание,
чтобы вытащить корабль из шторма, или поменять погоду, или еще  что-нибудь в
этом духе.  В  результате  корабль  был  заброшен  из  своего  мира  в этот,
появившись около Печали Моряка. Двигаясь  в том  мире с  большой  скоростью,
здесь  он  мог появиться с такой же. А так как команды почти  или  совсем не
было,  а западный ветер был довольно сильным, то его вынесло прямо на скалы.
Или же он появился прямо на скалах и разбился  сразу  же,  как только возник
здесь.
     Фэннон покачал головой.
     - Из другого мира... Как это может быть?
     Старый жрец развел руками.
     -  Можно лишь предполагать.  У  ишапийцев в храмах есть древние свитки.
Некоторые из них  считаются копиями еще более древних работ, которые, в свою
очередь, являются копиями свитков еще древнее. Все это восходит ко  временам
Войн  Хаоса.  В  них упоминаются  "другие планеты",  "другие  миры", "другие
измерения" и еще многие понятия, смысл которых утерян. Однако ясно одно. Они
говорят  о  неизвестных  землях  и  народах  и  предполагают,  что  когда-то
человечество  путешествовало  в  другие миры или  кто-то приходил  из других
миров  в  Мидкемию. Эти  предположения веками  стояли в  центре  религиозных
споров, и никто не мог сказать, какая доля правды содержится в этих свитках,
- он помолчал мгновение. - До сегодняшнего дня. Если бы я не видел того, что
было в  сознании Зомича, я бы  не согласился с таким объяснением сегодняшних
событий. Но теперь...
     Боррик подошел к своему стулу и встал за ним, положив руки на спинку.
     - Это кажется невозможным.
     - Факт, что корабль и человек были здесь, отец, - сказал Лиам.
     -  И  мы должны решить, каковы шансы того, что это может повториться, -
сказал Арута.
     - Да, Талли, - сказал Боррик, - ты был прав, сказав, что это  возвещает
нам беду. Если великая Империя обратит свой взор на Крайди и Королевство...
     Талли покачал головой.
     -  Боррик,  я  что, тебя так  давно учил, что ты  все забыл и не можешь
понять главное? - он поднял костлявую руку, когда герцог начал протестовать.
-  Простите,  милорд.  Я стар, устал и забыл  о манерах. Но  правда остается
правдой. Это  могучая  нация,  даже,  скорее,  империя,  состоящая из многих
наций, и если  они хотят  до  нас добраться, это может оказаться ужасным. Но
самое главное  -  это то, что этот Великий, возможно, высокоискусный маг или
жрец. Ведь если  он не  один, если в этой Империи есть еще такие и  если они
действительно  попытаются  достигнуть этого  мира  с помощью  магии, то  нас
ожидают действительно печальные времена.
     Никто за столом, казалось, все еще не понял, к  чему  клонит Талли,  он
продолжил,  как  терпеливый  учитель  объясняет  обещающим,  но  пока  плохо
соображающим ученикам:
     - Появление корабля может  быть случайным, и в таком случае, это просто
любопытная вещь.  Но  если он  попал  сюда  по  замыслу,  то  мы  в  большой
опасности, потому  что я не могу себе представить, как перенести корабль  из
одного мира в другой с помощью  магии. Если этот народ, <i>цурани</i>, как они себя
называют, если они знают, что мы  здесь, и  у них есть средства добраться до
нас, то мы должны страшиться не только  армий,  превосходящих армии  Великой
Кеши в ее  рассвет, когда  она простиралась  даже до этого уголка мира, но и
магии намного более сильной, чем известная нам.
     Боррик кивнул: теперь, когда ему указали, вывод был очевиден.
     - Мы должны немедленно посоветоваться по этому поводу с Калганом.
     - Еще одна вещь, Арута, - сказал Талли. Принц поднял взор. До этого он,
казалось, был глубоко погружен в  размышления. - Я знаю почему Зомич пытался
убежать от тебя и твоих людей.  Он принял вас за обитателей его собственного
мира, похожих на кентавров. Цурани их называют <i>тунами</i> и страшатся.
     - Почему он так подумал? - озадаченно спросил Лиам.
     - Он никогда не видел лошади, и даже  кого-нибудь отдаленно похожего на
нее. Я думаю, у них нет лошадей.
     Герцог сел. Барабаня пальцами по столу, он сказал:
     -  Если то,  что  говорит  отец  Талли  правда,  то  мы должны  принять
некоторые решения, и быстро. Если этих людей к  нашим берегам принес случай,
то бояться нечего.  Если же они сюда прибыли специально,  то над  нами висит
серьезная угроза. У нас здесь самые маленькие гарнизоны во всем Королевстве,
и нам будет тяжело, если они в силе явятся сюда.
     Остальные согласно забормотали, и герцог продолжил:
     -  Неплохо  бы  понять,  что  все,  что  здесь  сказано, все  еще  лишь
предположение,  хотя я и склонен согласиться с Талли по большинству пунктов.
Мы должны узнать, что думает Калган насчет этих людей, он повернулся к Пагу.
- Дружок, посмотри свободен ли твой учитель, чтобы присоединиться к нам.
     Паг  кивнул,  открыл дверь и побежал по замку.  Он  подбежал к башенной
лестнице  и,  перепрыгивая  через ступени,  взбежал по  ней. Он поднял руку,
чтобы  постучать,  но тут его  охватило какое-то странное чувство, как будто
рядом  ударила молния,  и волосы  на  его  руках и голове встали  дыбом.  Он
почувствовал, что что-то не так, и забарабанил в дверь.
     - Калган!  Калган!  С тобой все в  порядке? -  кричал он,  но  никакого
ответа  не  было.  Он  попробовал  открыть  дверь, но  она была  заперта. Он
попытался  вышибить  ее  плечом,  но она  держала  прочно.  Странное чувство
прошло,  но Калган молчал,  и Паг  испугался за него. Он  посмотрел  вокруг,
пытаясь найти что-нибудь, чтобы вышибить дверь,  но, не найдя ничего, сбежал
обратно вниз.
     Он подбежал к длинному залу. Тут стояли стражи в крайдийской форме.
     - Вы двое,  со мной,  - крикнул он  двум  ближайшим. -  У моего мастера
неприятности.
     Не медля они  пошли  за ним  по  лестнице, стуча  сапогами  по каменным
ступеням. Когда они дошли до двери мага, Паг сказал:
     - Сломайте ее!
     Они быстро отложили копья и щиты и прислонились к двери плечом. Ударили
раз, два,  и с  третьего  раза  дерево  вокруг  замка  с треском  сломалось.
Последний  толчок - и  дверь открылась.  Стражи чуть не упали  через дверь и
отошли   назад.  На  их  лицах  было  написано  удивление  и  смущение.  Паг
протиснулся между ними и заглянул в комнату.
     На полу без сознания лежал Калган. Его синее одеяние было растрепано, а
одну  руку  он, словно защищаясь, прижал к лицу.  В  полуметре  от него, где
должен  был стоять стол, в воздухе висело мерцающее <i>ничто</i>. Паг уставился  на
это место. Большой  серый шар, вернее, не совсем серый, мерцал всеми цветами
радуги. Он не был прозрачным, но не был и сплошным. Из  серого  пространства
торчали  две человеческие  руки и тянулись  к магу. Когда они дотронулись до
его  одеяния,  то  остановились и стали щупать  ткань.  Приняв решение,  они
прошлись  по  телу,  пока  не опознали руку  Калгана. Они взялись  за  нее и
попытались утянуть к себе в дыру. Паг был в ужасе: кто бы или что бы ни было
с той стороны, оно пыталось утащить толстого мага к себе. Вынырнула еще пара
рук и схватила руку мага рядом с первыми, и Калгана потащили к дыре.
     Паг повернулся и взял одно из прислоненных  к стене копий, поставленных
опешившими стражниками. Прежде  чем  два воина успели  что-либо  сделать, он
прицелился в серое пятно и метнул копье.
     Оно пролетело три метра,  отделяющие их от Калгана, и исчезло в дыре. В
следующее же  мгновение руки  отпустили Калгана  и убрались. Внезапно  серая
дыра  мигнула  и исчезла с хлопком: воздух быстро заполнил ее место. Паг под
бежал к Калгану и опустился рядом со своим учителем на колени.
     Маг дышал,  но  лицо его  было белым и в капельках пота.  Кожа казалась
холодной  и липкой.  Паг  подбежал  к койке  Калгана и стащил с нее  одеяло.
Укрывая мага, он крикнул стражникам:
     - Приведите отца Талли.
     ПАГ  И  ТОМАС  сидели  рядом.  Заснуть этой  ночью они не могли.  Талли
ухаживал за  магом  и давал благоприятные обещания: Калган был шокирован, но
через день-два поправится.
     Герцог Боррик расспросил Пага и стражей о том, что они видели, и теперь
в замке поднялось волнение. Вся стража была выставлена, а патрули, высланные
в окрестности были удвоены. Герцог все еще не  знал, какая связь  была между
появлением корабля и этим странным  происшествием в жилище Калгана, но он не
мог  рисковать безопасностью  своих владений. По  всей длине стен замка были
зажжены  факелы, а на маяк Лонгпойнт и в близлежащий город тоже была послана
стража.
     Томас сидел рядом с Пагом на скамье в  саду принцессы Карлайн. Это было
одно  из немногих  тихих  мест  в замке. Томас  глубокомысленно посмотрел на
Пага:
     - Думаю, эти цурани собираются напасть на нас.
     Паг запустил руку в волосы.
     - Этого мы еще не знаем.
     - Просто у меня такое чувство, - устало сказал Томас.
     Паг кивнул.
     - Узнаем завтра, когда Калган очнется и расскажет, что случилось.
     Томас посмотрел на стену.
     - Никогда не видел, чтобы здесь все было так странно. Даже
     когда  напало  Темное  Братство  вместе  с  гоблинами,  когда  мы  были
маленькими, помнишь?
     Паг кивнул, и помолчав некоторое время, сказал:
     -  Тогда мы знали, с  чем столкнулись. Темные эльфы все  время нападали
наши замки, а гоблины...ну, они и есть гоблины.
     Долгое  время  они сидели молча,  потом  раздался стук сапог по мощеной
дорожке.
     Мастер Мечей Фэннон в кольчуге и воинском плаще остановился перед ними.
     - Что?  Так поздно еще на ногах? Вы оба давно должны быть в постелях, -
старый боец  повернулся, окидывая  взором  стены. - Сегодня многие не  могут
заснуть,  -  он  снова  повернулся  к  мальчишкам.  -  Томас, солдат  должен
научиться спать, когда есть возможность, а то бывают долгие дни, когда этого
нельзя. И вы, сквайр Паг, тоже уже должны спать. Почему бы вам не попытаться
отдохнуть?
     Мальчишки  кивнули,   пожелали  Мастеру  Мечей  доброй  ночи   и  ушли.
Седовласый  начальник герцогской  стражи проводил их  взглядом  и  некоторое
время спокойно постоял в саду наедине со своими беспокойными мыслями.
     ПАГА РАЗБУДИЛ ЗВУК шагов мимо  его  двери.  Он быстро  натянул  штаны и
тунику  и  побежал  по  ступеням  к  комнате  Калгана.  Пройдя  через спешно
замененную  дверь,  он увидел, что около  койки Калгана стоят герцог и  отец
Талли.  Паг слышал слабый голос  своего учителя, жалующегося на то, что  его
держат в постели.
     - Говорю вам, я прекрасно себя чувствую,  -  настаивал Калган, - просто
дайте мне немного погулять, и я сразу же вернусь в нормальное состояние.
     - Вернешься  на спину,  - устало сказал Талли. - Ты  получил неприятную
встряску,  Калган.  То,  что лишило  тебя  сознания,  ударило несильно. Тебе
повезло. Могло быть и гораздо хуже.
     Калган заметил Пага, тихо стоящего у двери, не желая никого тревожить.
     -  А,  Паг, - сказал  он  уже  намного  громче.  -  Входи, входи. Я так
понимаю,  я должен поблагодарить тебя за то, что не отправился в неожиданное
путешествие непонятно с кем.
     Паг  улыбнулся:  Калган  снова  был  веселым  как прежде,  несмотря  на
бледность.
     - Да я ничего такого не сделал, сэр. Просто почувствовал, что что-то не
так, и стал действовать.
     - Действовать быстро и хорошо, - улыбаясь, сказал  герцог. - Снова один
из моих ближних в порядке, благодаря этому мальчику. Так что, наверное, надо
будет пожаловать ему титул Защитника Герцогской Свиты и Семьи.
     Паг улыбнулся, довольный герцогской похвалой. Боррик повернулся к магу.
     - Ну, я вижу ты полон огня, так что думаю, нам  нужно поговорить насчет
вчерашнего. Ты достаточно поправился для этого?
     Этот вопрос вызвал у Калгана раздражение.
     -  Конечно,  достаточно.  Я это вам  пытаюсь  объяснить вот уже  десять
минут, -  Калган  начал подниматься, но у  него закружилась голова, и Талли,
удерживая его, положил руку ему на плечо и толкнул обратно на груду подушек.
     -  Ты  можешь и  тут  поговорить  не хуже, чем  где-либо.  Оставайся  в
постели.
     Калган не стал возражать.
     - Прекрасно. Но тогда не будете ли вы любезны подать мне мою трубку?
     Паг отыскал его трубку и кисет, и пока маг ее набивал, принес из камина
длинную горящую щепку. Калган зажег  трубку и  удовлетворенный тем, как  она
горит улегся с довольным лицом.
     - Ну, - сказал он, - с чего начнем?
     Герцог быстро посвятил его в то, что узнал Талли. Жрец по ходу вставлял
некоторые  упущенные  герцогом  подробности.  Когда  они  закончили,  Калган
кивнул:
     - Ваше предположение насчет происхождения этих людей весьма вероятно. Я
заподозрил это, увидев  вещи с корабля. А  вчерашние события в  этой комнате
это подтверждают,  -  он замолчал,  формулируя  мысль. -  Свиток  был личным
письмом мага этого народа, цурани, его  жене. Но это еще  не все. С  помощью
магии   было  сделано   так,  чтобы  печать  заставила   читателя  прочитать
заклинание, содержащееся  в конце  послания.  Это  удивительное  заклинание,
позволяющее прочитать свиток любому, даже если он вообще не умеет читать.
     - Странно, - сказал герцог.
     - Удивительно, - подтвердил Талли.
     - Да и для меня это совершенно ново, - согласился Калган. Как  бы то ни
было, я нейтрализовал  заклинание, так что смог прочитать письмо,  не  боясь
магических ловушек,  которые обычно маги ставят на свои  личные письма. Язык
был,  конечно, незнакомым,  и  я использовал  заклинание  из другого свитка,
чтобы перевести. Но даже поняв язык, я понял не все, о чем там говорилось.
     - Маг по имени Фаната плыл на  корабле в один из городов своего мира. В
нескольких днях  пути от берега они попали в сильный  шторм. Корабль потерял
мачту,  и большую часть экипажа смыло за  борт.  Маг выкроил  минутку, чтобы
написать этот свиток -  он явно был написан  в спешке -  и наложить на  него
заклинание. Кажется,  этот  человек  мог  в любое время  покинуть корабль  и
вернуться  домой  или в  какое-то  другое безопасное  место, но его удержала
забота о корабле и  его грузе. Здесь  я не очень понял,  но  по тону  письма
предполагалось, что рисковать своей  жизнью для других  плывущих  на корабле
было не принято. Еще одна загадочная вещь - это упоминание о его долге перед
кем-то,  кого он называет "Военачальником". Может быть, это ерунда, но судя,
опять же, по тону, речь идет о чести или  обещании, а  не  о какой-то личной
обязанности.  В любом  случае,  он  написал письмо, запечатал  его  и  потом
собирался попытаться перенести корабль с помощью магии.
     Талли покачал головой.
     - Невероятно!
     -  И  насколько мы  понимаем магию, невозможно!  - возбужденно  добавил
Калган.
     Паг заметил,  что герцог  не разделяет профессионального интереса мага:
он явно был встревожен. Мальчик вспомнил, что сказал  Талли насчет того, что
значит магия такой силы, если эти люди решат вторгнуться в Королевство.
     - Этот народ владеет силами, о которых мы  можем только догадываться, -
продолжил  Калган.  - Маг очень ясно выразил свои мысли в письме. То, что он
смог заключить  так много  информации в такое  короткое  послание, говорит о
необычайно организованном уме. Он постарался убедить жену, что  сделает все,
что в его силах, чтобы  вернуться.  Он говорил о том, чтобы открыть проход в
"новый мир", потому  что - это я не совсем понял - мост между мирами был уже
установлен, и ему не хватало какого-то устройства, которого у него не было с
собой...которое давало  возможность переместить  корабль  в  его собственный
мир. Судя по всему, это был риск, на который он пошел в отчаянии. Он наложил
на  свиток  второе  заклинание  - на  него-то я  и  попался.  Я  думал,  что
нейтрализовав первое заклинание, я  обошел  и второе, но я ошибался.  Второе
заклинание  было наложено  так, чтобы сработать, как  только кто-то  прочтет
свиток вслух. Это  заклинание открывало еще один  проход,  так  что послание
должно  было попасть в место, которое называется  "Ассамблея",  а оттуда - к
его жене. Я чуть не попал в проход вместе с посланием.
     Паг шагнул вперед. Без задней мысли он выпалил:
     - Тогда те руки,  возможно, принадлежали  его друзьям  пытавшимся найти
его.
     Калган посмотрел на ученика и кивнул.
     -  Возможно. В  любом  случае, из этого  происшествия мы  можем извлечь
многое.  Этим  цурани  подвластна  магия, о которой  мы  можем  лишь  смутно
догадываться. О случаях появления таких проходов в другой мир мы знаем мало,
а об их природе - вообще ничего.
     Герцог удивился.
     - Объясни, пожалуйста.
     Калган глубоко затянулся и сказал:
     - Магия по своей природе неустойчива. Иногда, случайно, заклинание - мы
не знаем почему - зацепляется за саму  материю мира и тащит ее.  На какой-то
момент  появляется  дыра, и  образуется проход, ведущий...куда-то. Больше об
этих случаях почти ничего не известно, кроме того, что при  этом  выделяется
огромное количество энергии.
     - Есть, конечно, теории, - сказал Талли, - но никто  не понимает почему
заклинание или  магическое устройство  время  от  времени  взрываются  таким
образом и почему  создается  эта неустойчивость  реальности.  Было несколько
подобных случаев, но у нас есть только косвенные свидетельства. Все очевидцы
погибли или пропали.
     - Считается, - подхватил Калган,  - и это аксиома, - что они, как и все
остальное вблизи дыры, были уничтожены, - он задумался. - По идее меня  тоже
должно было убить, когда эта дыра появилась у меня в комнате.
     -  По  вашему  описанию, - перебил  герцог,  -  эти  дыры,  как  вы  их
называете, очень опасны.
     Калган кивнул.
     -  А также непредсказуемы. Это  одна из  самых неконтролируемых  вещей.
Если эти  люди знают, как их создавать и потом заставлять их действовать как
врата  между мирами, чтобы  безопасно  проходить сквозь них, то они обладают
большой силой.
     - У нас были предположения, - сказал Талли,  - насчет природы этих дыр,
но это первый раз, когда у нас есть что-то похожее на доказательство.
     - Ба! - сказал Калган. - Странные люди и  неизвестные  предметы  всегда
внезапно появлялись время от времени. Теперь, конечно, понятно, откуда они.
     Талли не хотел соглашаться с этим.
     -  Это только теории, Калган, но не доказательства.  Эти люди все  были
мертвы,  а  устройства...никто  не  понимает,  зачем  нужны те два  или три,
которые не сгорели и не изменились до неузнаваемости.
     - Правда? - улыбнулся Калган. - А как насчет человека, кото-
     рый  двадцать лет  назад  появился  в Саладоре? -  сказал  он и пояснил
герцогу:  -  Этот человек не  говорил ни на одном из известных языков и одет
был престранно.
     -  А также он  безнадежно сошел  с ума и не мог  выговорить  ни  одного
понятного кому-либо  слова,  -  возразил  Талли.  - Храмы уделили ему  много
времени...
     Боррик побледнел.
     - Боги! Нация воинов, с армией, во много раз  превосходящей нашу,  и  у
этой нации есть свободный доступ в наш мир. Будем надеяться, они не повернут
свои взоры в сторону Королевства.
     Калган кивнул и выпустил клуб дыма.
     - Пока еще мы не слышали о других появлениях этих людей и не обязаны их
бояться, но  у  меня такое  чувство... - на некоторое время он оставил мысль
незаконченной. Он улегся поудобнее, слегка повернувшись на бок. - Может, это
все  ерунда,  но меня беспокоит упоминание  о мосте. Похоже, там говорится о
постоянном пути между двумя  мирами, который уже существует.  Надеюсь, что я
не прав.
     Они  услышали топот  ног по ступеням  и повернулись. Вбежал стражник  и
протянул герцогу бумагу.
     Герцог  отпустил его  и  открыл  конверт. Быстро прочитав,  он  передал
бумагу Талли.
     -  Я  послал конных  гонцов к  эльфам  и  гномам с  голубями, чтобы они
доставили ответ. Эльфийская королева сообщает,  что она уже на пути к Крайди
и будет здесь через два дня.
     Талли покачал головой.
     - Не помню, чтобы на своем веку я слышал, чтобы леди Агларанна покидала
Эльвандар. У меня от этого кости похолодели.
     - Должно  быть, - сказал Калган, - это  ей показалось  очень серьезным,
раз она едет сюда. Надеюсь, что я не прав, но думаю, что мы не единственные,
у кого есть новости об этих цурани.
     В  комнате  воцарилось   молчание,   а   Пага  вдруг  охватило  чувство
безнадежности. Он избавился от него, но его отголоски  преследовали Пага еще
несколько дней.















































        6. СОВЕТ С ЭЛЬФАМИ




     <i>Паг высунулся из обложенного камнем окна.</i>
     Несмотря  на проливной  дождь,  начавшийся рано утром,  во  дворе замка
стоял  гам.  Кроме необходимых  приготовлений  к любому важному  приему было
кое-что  новое:  гостями  были  эльфы. Даже нечастый эльфийский посланник от
королевы Агларанны был тут в диковинку,  ведь эльфы редко  бывали южнее реки
Крайди. Они жили в стороне от людского общества, и их образ  жизни  считался
странным и каким-то волшебным. Они  жили в этих землях задолго до  того, как
люди  пришли  на  запад,  и  существовало  молчаливое  соглашение,  что  они
свободны, несмотря ни на какие претензии Королевства.
     Кто-то  кашлянул, и  Паг,  повернувшись,  и увидел  сидящего  с большой
книгой в руках Калгана. Маг взглядом показал мальчику, чтобы тот  вернулся к
занятиям. Паг запер окно и сел на койку.
     - Через  несколько часов у тебя будет полно времени, чтобы поглазеть на
эльфов, парень, - сказал Калган, - тогда тебе будет не до занятий. Ты должен
научиться как можно лучше использовать время, которым располагаешь.
     Подполз Фантус и  положил голову Пагу на  колени. Рассеянно почесав ему
бровь, Паг взял книгу и начал читать. Калган велел ему проработать описанные
разными магами свойства заклинаний в  надежде, что это углубит его понимание
природы магии.
     Калган считал, что заклинание, которое  Паг применил против  троллей, -
результат огромного  стресса, который ощущал  Паг в тот момент. Он надеялся,
что изучение  исследований  других  магов может помочь  мальчику  преодолеть
сдерживающий его барьер.  Для Пага книга оказалась еще и  увлекательной, и к
тому же, он стал значительно лучше читать.
     Паг взглянул на своего учителя: тот читал, выпуская из  длинной  трубки
большие  облака  дыма.  Калган  не проявлял признаков вчерашней  слабости  и
настаивал, чтобы мальчик использовал эти часы для занятий  вместо того чтобы
сидеть без дела и ждать прибытия эльфийской королевы и ее свиты.
     Через несколько минут у  Пага от едкого дыма начали  слезиться глаза, и
он повернулся к окну и открыл его.
     - Калган?
     - Да, Паг?
     - Было бы гораздо приятнее заниматься с тобой, если б мы могли каким-то
образом оставить огонь для тепла, но выводить дым наружу.
     Из-за дымящего  очага и  трубки  мага комната была  вся в  бело-голубой
дымке.
     Маг громко рассмеялся:
     - Ты  прав, - он на  мгновение закрыл  глаза,  быстро взмахнул руками и
тихо  прошептал  заклинание.  Скоро  у  него  в  руке  оказался большой  шар
бело-серого дыма, который он выбросил в окно, сделав воздух в комнате свежим
и приятным. Паг, смеясь, покачал головой:
     - Спасибо, Калган. Но у меня на уме более обыденное решение.
     Что ты думаешь насчет дымохода?
     - Невозможно,  Паг. Если бы его установили при постройке башни, то  да.
Но попытаться вытащить из стены камни здесь, потом в моей комнате, и дальше,
до крыши, будет по меньшей мере сложно.
     -  Я думал не о дымоходе внутри стены, Калган.  Знаешь, в  кузнице есть
вытяжка -  обложенная камнем воронкообразная дыра в крыше, через которую жар
и дым выходят наружу, - маг кивнул. - Ну, кузнец мог бы сделать мне такую же
металлическую и из нее  металлический же дымоход  выводил бы дым наружу. Это
ведь должно работать так же?
     Калган поразмышлял некоторое время.
     - Почему бы и нет? Но куда ты хочешь вставить этот дымоход?
     -  Туда,  - Паг показал на два камня влево  и  кверху от окна. Они были
плохо положены при постройке башни, и  теперь  между ними была большая щель,
через которую в комнату задувал ветер. - Этот  камень можно вынуть, - сказал
он,  показав на  левый. - Я проверил, он шатается.  Дымоход может начинаться
над очагом, здесь изгибаться,  -  он  показал куда-то в воздух, - и выходить
сюда. Если мы закроем пространство вокруг трубы, ветер проникать не должен.
     Калган был впечатлен.
     - Интересная  идея,  Паг. Может и  сработать. Завтра утром я поговорю с
кузнецом и спрошу, что он  об этом думает. Интересно, почему раньше никто до
этого не додумался?
     Довольный  собой, Паг продолжил  занятия. Он перечитал  абзац,  который
попался ему на глаза до этого. Он был не совсем ясен. Подумав немного, Паг в
конце концов посмотрел на мага и позвал:
     - Калган?
     - Да, Паг? - ответил тот, подняв глаза от книги.
     - Вот  опять.  Маг  Лютон использует  тот же  трюк,  что и  Марс,  чтоб
отводить  действие  магии от заклинателя, направляя его на  внешнюю цель,  -
положив большой том обложкой вверх, чтоб не потерять место, где он читал, он
взял  другой.  -  Но  вот  здесь  Доркас  пишет,  что  этот  трюк  затупляет
заклинание, увеличивая шансы  того,  что  оно не  сработает. Как  может быть
столько противоречий в природе одной вещи?
     Глаза Калгана сузились на мгновение,  и он посмотрел на  ученика. Потом
он откинулся назад, и сделал большую затяжку, выпустив облако голубого дыма.
     - Это доказывает все то же, что я говорил тебе раньше, парень. Несмотря
на все старания, которое мы, маги, прикладываем к постижению своего ремесла,
здесь очень мало  научного.  Магия  -  это набор  народных искусств и умений
передающийся от учителя  к  ученику  с начала времен. Все здесь  постигается
методом проб  и ошибок. Никто никогда не пытался систематизировать магию, то
есть  создать систему  с  законами,  правилами  и  аксиомами, которые хорошо
понятны и широко признаны, - он задумчиво посмотрел на Пага. - Каждый из нас
как  плотник делающий стол, но каждый выбирает свой  сорт дерева, свою пилу;
кто-то пользуется крючками и штырьками, кто-то гвоздями, кто-то  веревочными
соединениями;  некоторые красят, некоторые  нет. В конце  концов  получается
стол,  но каждый  делает его своими  средствами. В нашем случае это, скорее,
просто  помогает понять ограниченность этих древних трудов, что ты изучаешь,
чем  какой-то  магический  рецепт. Лютону и Марсу  трюк  помогал,  а Доркасу
мешал.
     - Я  понял твой пример, Калган, но я никогда не пойму,  как  могут маги
делать одну и ту же вещь  столь  различными способами. Я понимаю, что каждый
из них хотел достичь  цели  и нашел  свои средства,  но в том, как  они  это
делали чего-то не хватает.
     Калган оживился.
     - Чего не хватает, Паг?
     Парень задумался.
     - Не знаю.  Как будто я ожидал найти что-то вроде: "Вот способ, которым
это нужно сделать, единственный способ." Есть в этом какой-нибудь смысл?
     Калган кивнул.
     - Думаю, что знаю  тебя достаточно хорошо,  чтобы понять. У  тебя очень
упорядоченный ум.  Ты понимаешь логику гораздо лучше, чем большинство людей,
даже  тех,  кто   старше  тебя.  Ты  видишь  вещи  как  систему,  а  не  как
беспорядочный набор событий. Возможно, это часть твоей проблемы.
     Паг заметно заинтересовался словами мага. Калган продол