идите через вон те
леса. Это,  конечно,  не Зеленое Сердце, но для такого маленького отряда эти
места  опасны. Если заблудитесь,  идите  на  восток.  Дойдете до  дороги  на
Бордон. Оттуда совсем недалеко до Бордона. Да хранят вас боги.
     Боррик  кивнул,  и  Калган  подошел  к  гному уже  собравшемуся идти  и
протянул кисет.
     - Я смогу купить табаку в городе, друг гном. Пожалуйста, возьми это.
     Долган взял и улыбнулся Калгану.
     - Спасибо, маг. Я твой должник.
     Боррик подошел, встал рядом с гномом и положил руку ему на плечо.
     - Это мы твои  должники, Долган.  Если будешь в Крайди, обещанный  обед
будет ждать тебя. И даже более того. Желаю удачи.
     - Спасибо, ваша светлость. С нетерпением жду этого.
     Не говоря больше ни слова, Долган пошел во тьму Мак Мордейн Кадала.
     ДОЛГАН ЗАДЕРЖАЛСЯ ВОЗЛЕ мертвых мулов ровно на столько, чтобы подобрать
пищу,  воду и светильник. Гному не нужен  был  свет, чтобы идти под горами -
его  народ давно  уже приспособился к темноте.  Но, подумал он, это  поможет
найти Томаса, если  парень увидит свет, и ради этого можно рискнуть привлечь
чье-нибудь  нежелательное  внимание. "Предполагая, конечно, что он  все  еще
жив," - мрачно добавил он про себя.
     Войдя в  туннель,  где  он  в последний раз  видел  Томаса, Долган стал
искать  его следы. Слой пыли был тонким,  но  тут  и  там  он мог  различить
небольшие нарушения этого слоя, возможно, отпечатки ног. Следуя по ним, гном
пришел в  еще  более пыльный тоннель, где отпечатки ног мальчишки были видны
четко. Он торопливо пошел по ним.
     Через несколько минут Долган пришел в ту же пещеру и выругался.
     Теперь  он   почти  не  надеялся  снова  найти  следы  мальчишки  среди
оставленных в пылу драки с призраком. Чуть отдохнув, он принялся обследовать
каждый  тоннель, ведущий  из пещеры, и искать  там следы. Через час он нашел
единственный отпечаток ноги по  направлению  от  пещеры, справа от  тоннеля,
куда он пошел в первый раз. Двигаясь по нему,  он нашел еще несколько следов
на большом расстоянии друг от друга и  решил,  что мальчишка,  должно  быть,
бежал. Он пошел быстрее и вскоре увидел еще следы, их становилось больше, по
мере того как проход становился более пыльным.
     Долган пришел в пещеру на озере и чуть снова  не  потерял след, пока не
увидел  тоннель  на краю  пристани. Слабого света  фонаря было недостаточно,
чтобы осветить кристаллы. Но даже если бы его хватило, Долган не остановился
бы,  чтобы  полюбоваться  зрелищем,  так  он  был  сосредоточен  на  поисках
мальчика.
     Он  без  отдыха шел  дальше. Он  понял,  что  Томас уже  давно  обогнал
призрака.  Видны были  знаки того, что Томас  проделывал  путь  в основном в
медленном темпе: следы в пыли говорили о  том,  что он  шел, а не  бежал,  а
холодные  угли показывали,  что  он останавливался. Но кроме  призрака здесь
есть и другие ужасы, такие же отвратительные.
     В последней пещере  Долган снова потерял след,  пока не заметил  уступ,
под которым  заканчивались следы. Он  с трудом  забрался  на  него  и увидел
почерневшее пятно там, где парень потушил факел.
     Здесь Томас, должно  быть, отдохнул. Долган  оглядел пустую пещеру. Так
глубоко под горами воздух не двигался. Даже гному, привыкшему к таким вещам,
это  место показалось страшноватым. Он  опустил взгляд и посмотрел на черную
отметину на уступе. Но сколько времени Томас тут был и куда он потом пошел?
     Долган увидел отверстие в стене и, раз с уступа не вело никаких следов,
решил,  что Томас ушел именно туда. Он пролез в дыру и двинулся  по проходу,
пока не попал в больший, ведущий вниз, в недра горы.
     Долган пошел  вдоль отметин на полу, которые он принял за следы  группы
людей.  Следы Томаса были  смешаны  с ними,  и он встревожился,  потому  что
парень мог идти по этому тоннелю до или после других, а мог и вместе с ними.
Если его держали в плену, то на счету было каждое мгновенье.
     Тоннель шел  дальше и  вскоре  превратился в  зал, сложенный из  плотно
прилегающих друг  к другу огромных гладко отшлифованных  камней. За всю свою
жизнь  он не  видел ничего  подобного.  Проход выровнялся и Долган осторожно
пошел дальше. Следы исчезли: камень был твердым и чистым от пыли. Высоко над
головой  Долган   различил  несколько  хрустальных   канделябров,  на  цепях
свисающих  с потолка. С помощью блока их  можно было спустить  вниз и зажечь
свечи. Стук его сапог отдавался гулким эхом.
     В  дальнем  конце коридора он  заметил  большие  двери,  деревянные,  с
железными цепями и огромным замком. Они были приоткрыты, и сквозь щель лился
свет.
     Долган  беззвучно  подобрался поближе к дверям  и заглянул  внутрь.  Он
раскрыл рот от изумления и инстинктивно поднял щит и топор.
     На куче золотых  монет и самоцветов размером с человеческий кулак сидел
Томас и ел  что-то, что издалека можно было принять за рыбу.  Увидев фигуру,
лежащую напротив Томаса, Долган не поверил собственным глазам.
     Голова размером  с небольшую телегу лежала на полу. Густо-золотая чешуя
размером  со  щит  покрывала ее,  а  также  длинную  гибкую  шею,  идущую  к
громадному телу, простирающемуся во  мрак гигантского зала.  Огромные крылья
были сложены за спиной,  верхушками  касаясь  пола. Два остроконечных уха на
макушке  были   разделены  изящным  серебристым   гребешком.  Длинная  морда
растянулась в волчьей улыбке, обнажая клыки длиной с хороший меч и наружу на
мгновенье высунулся длинный раздвоенный язык.
     Долган  поборол  подавляющее и редко на него находящее желание убежать,
потому  что Томас  сидел и, судя  по всему,  делил пищу  с самым страшным  и
древним  врагом  гномьего  народа  -  огромным  драконом. Он шагнул  вперед,
щелкнув сапогами по каменному полу.
     Томас  повернулся  на  звук,   а  огромная  голова  дракона  поднялась.
Гигантские   рубиновые  глаза  пристально  смотрели  на  маленькую  фигурку,
вторгнувшуюся в чужие владения. Томас вскочил на ноги с радостью на лице.
     - Долган! - он сполз с груды сокровищ и бросился к гному.
     Голос дракона прогрохотал по огромному залу, словно гром в долине.
     - Добро пожаловать,  гном! Друг твой  поведал мне, что  не покинешь  ты
его.
     Томас стоял перед гномом, забрасывая его дюжиной  вопросов,  но тот был
слишком потрясен, чтобы отвечать на  них. Позади мальчика  лежал принц  всех
драконов  и  преспокойно  наблюдал  за   беседой,  так  что  гном  с  трудом
поддерживал свое обычное  самообладание. Не понимая смысла  вопросов Томаса,
Долган осторожно отодвинул его в сторону, чтобы лучше видеть дракона.
     - Я пришел один, - тихо сказал он парню. - Остальные не хотели поручать
мне поиски, но им надо торопиться, настолько жизненно важна их цель.
     - Я понимаю, - сказал Томас.
     - Что это за колдовство? - тихо спросил Долган.


     Дракон издал смешок, грохотом отдавшийся в зале.
     - Да пройдешь ты в мой дом, гном, и я поведаю тебе.


     Огромная  голова  дракона  вернулась на пол, но глаза все  еще  глядели
поверх головы  Долгана. Гном медленно приблизился, непроизвольно держа щит и
топор наготове. Дракон  рассмеялся. Смех походил на рокот  воды, стекающей в
глубокое ущелье.
     - Остановись, маленький воин, ибо не  причиню я вреда ни тебе, ни другу
твоему.
     Долган опустил щит и повесил топор на ремень. Он осмотрелся: они были в
просторном зале, вытесанном прямо в горе. На стенах  висели большие гобелены
и знамена,  выцветшие и изорванные. Что-то в них заинтересовало Долгана: они
были чуждыми и древними,  эти  знамена не  были  изготовлены известными  ему
народами - ни людьми, ни  эльфами, ни гоблинами. С бревен на потолке свисали
огромные канделябры, как в коридоре. В дальнем конце зала  виден был трон на
возвышении и длинные столы со стульями  для многих едоков. На  столах стояли
хрустальные графины и золотые блюда. Все это было покрыто вековой пылью.
     По  всему  залу  лежали  груды  сокровищ:  золото,  самоцветы,  короны,
серебро,  богато украшенные доспехи, рулоны дорогих  тканей и резные сундуки
из драгоценных пород дерева, искусно лакированные.
     Долган сидел на груде  сокровищ, которые трудно было  бы  скопить  и за
целую жизнь, рассеянно  двигая их,  чтобы  сесть поудобнее. Когда  Томас сел
рядом, гном вытащил трубку. Он не показывал этого, но чувствовал, что должен
успокоить  свои нервы,  а трубка  всегда помогала в этом. Дракон внимательно
наблюдал за ним.
     -  Теперь  и  ты  можешь изрыгать огонь и пламя,  гном?  Ты тоже теперь
дракон? Был ли когда-нибудь дракон так мал?
     Долган покачал головой.
     Это всего лишь моя трубка, - он объяснил, зачем нужен табак.
     Это странно, - молвил дракон, - но и весь народ твой поистине странен.
     Долган поднял бровь, но ничего не ответил.
     - Томас, как ты сюда попал?
     Томаса, казалось,  не  тревожит  присутствие  дракона,  и  Долгана  это
несколько успокоило. Если б этот огромный зверь желал причинить им вред,  он
сделал  бы  это без особых усилий. Драконы  бесспорно  были  самыми могучими
созданиями на Мидкемии. А  это был самый могучий  дракон, о  котором  Долган
когда-либо слышал.  Он был в полтора  раза больше  тех драконов, с  которыми
Долган сражался в юности.
     Томас доел рыбу и сказал.
     - Я долго бродил и пришел в одно место, где наконец смог отдохнуть.
     - Да, я нашел его.
     - Я проснулся от какого-то шума и нашел следы, ведущие сюда.
     - Их я тоже видел. Я боялся, что тебя захватили.
     - Не захватили. Это был отряд гоблинов и нескольких Темных Братьев. Они
были слишком озабочены тем, что ждет их впереди, так что  совсем не обращали
внимания на то, что сзади, так что я мог следовать за ними очень близко.
     - Это было рискованно.
     - Я  знаю, но я уже отчаялся найти выход. Я  думал, они выведут меня на
поверхность,  и  я мог  бы  подождать, пока они уйдут, а потом выскользнуть.
Если бы я смог выбраться из шахт, я бы мог пойти на север, к твоей деревне.
     - Смелый план, Томас, - одобрительно сказал Долган.
     - Они пришли сюда, а я за ними.
     - Что с ними случилось?
     -  Я отправил их далеко отсюда, гном, - заговорил дракон,  ибо не  были
они тем обществом, что я бы выбрал.
     - Отправил их? Как?
     Дракон приподнял голову, и Долган заметил, что в некоторых местах чешуя
потускнела. Красные глаза были подернуты  пеленой, и Долган вдруг понял, что
дракон слеп.
     - Драконы долго уже обладают  магией, хотя  она и не  похожа на другие.
Это благодаря моему магическому искусству вижу я тебя, гном, потому что свет
давно уже померк для меня. Я  взял этих мерзких тварей  и отправил их далеко
на север. Они не знают, как туда попали, и не помнят этого места.
     Долган пыхтел трубкой, думая о том, что услышал.
     - Среди легенд моего народа есть и легенды о  драконах-магах, хотя ты и
первый, которого я встретил.
     Дракон, словно устав, медленно опустил голову на пол.
     - Ибо  я один  из последних золотых драконов,  гном, и никто  из  наших
младших  собратьев-драконов  не  обладает искусством колдовства.  Я поклялся
никогда  не отнимать жизни, но я не позволю  этим тварям вторгаться в  место
моего отдыха.
     - Руаф был  добр ко  мне, Долган, - заговорил Томас. - Он  позволил мне
остаться, пока ты не найдешь меня, потому что знал, что кто-то идет.
     Долган взглянул на дракона, удивляясь, что предсказал его приход.
     - Он дал мне копченой рыбы, - продолжил Томас, - и место для отдыха.
     - Копченой рыбы?
     - Кобольды,  которых вы зовете карликами, - сказал  дракон, поклоняются
мне как  богу и  приносят пожертвования: рыбу, пойманную  в глубоком озере и
потом закопченную, и сокровища, собранные в их глубоких пещерах.
     - Да уж, - сказал Долган, - карлики никогда не были особо смышлеными.
     Дракон усмехнулся.
     - Это правда. Кобольды пугливы и вредят только тому, кто беспокоит их в
их глубоких  тоннелях. Они простой народ,  и им нравится иметь бога. А раз я
не могу теперь охотиться, это приемлемая плата.
     Долган обдумал свой следующий вопрос.
     -  Не хочу  тебя оскорбить, Руаф, но  по своему опыту я знаю, что вы не
особо любите тех, кто не вашего рода. Почему ты помог парню?
     Дракон на мгновенье закрыл глаза, потом снова открыл их и без выражения
в них уставился на гнома.
     -  Знай  же, гном, что не  всегда это было так. Твой народ стар, но мой
старше всех, кроме  одного. Мы были  здесь до эльфов и моредэлов. Мы служили
тем, чье имя нельзя произносить, и были счастливым народом.
     - Повелителям Драконов?
     - Так они  зовутся в  ваших легендах. Они  были нашими хозяевами,  а мы
были их слугами, как и эльфы с  моредэлами. Когда они  покинули  эту землю и
отправились невообразимое  путешествие, мы  стали  самыми могущественными из
свободных  народов. Это было  еще до  того, как гномы  и  люди пришли  сюда.
Нашими  владениями  было небо и все  остальное, ибо  были мы  могущественнее
всех.
     - Многие  века назад  в наши горы пришли люди и гномы, и какое-то время
мы  жили в  мире.  Но  все меняется  и вскоре  возник раздор.  Эльфы изгнали
моредэлов  из  леса,  который теперь называют Эльвандаром,  а люди  и  гномы
воевали с драконами.
     -  Мы  были  сильны,  но  люди   что  деревья  в  лесу,  их  количества
неисчислимы.  Постепенно  мой  народ  отступил  на  юг, и я последний в этих
горах. Я жил здесь многие века, ибо я не хотел покидать свой дом.
     -  С  помощью  магии  я  мог повернуть прочь отсюда тех, кто искал этих
сокровищ,  и убить тех, чье искусство мешало мне  затуманить их  сознание. Я
пресытился убийствами  и дал обет, что не буду больше отнимать ничьей жизни,
даже  ненавистного  моредэла. Поэтому  я  и отправил их,  поэтому я и  помог
мальчику, ибо он не заслуживал зла.
     Долган внимательно посмотрел на дракона.
     - Благодарю тебя, Руаф.
     -  Принимаю  благодарность,  Долган  из  Серых  Башен. Я  рад  и твоему
приходу. Но  я  не  просто дал парню пристанище, ибо  я призвал его  сюда  с
помощью магического искусства, чтобы он сидел со мной при моей смерти.
     - Что? - воскликнул Томас.
     -  Драконам  дано знать  час своей смерти, Томас, и моя приближается. Я
стар  даже по  меркам  моего народа. Я  доволен,  что моя жизнь  была именно
такой. Таков наш обычай.
     - И все-таки  мне странно сидеть здесь  и слушать,  как ты  говоришь об
этом, - озадаченно сказал Долган.
     - Почему,  гном? Разве в твоем народе, когда кто-то умирает, не принято
рассказывать, как хорошо он жил?
     - Тут ты прав.
     - Тогда  почему должно иметь значение, известен ли смертный час? Это то
же самое. У меня было  все, на что мои собратья  могут  надеяться: здоровье,
подруги,  юность,  богатство и спокойные  дни. Это  все,  чего  я когда-либо
хотел, и все это у меня было.
     - Это  мудро, знать, чего ты хочешь, и  еще  мудрее все еще  знать это,
когда это уже достигнуто.
     -  Это  правда. А еще мудрее  знать, когда  оно недостижимо, ибо  тогда
борьба  есть  глупость.  Сидеть  со мной при  смерти  должен  бы  кто-то  из
собратьев, но  никого  из них нет поблизости.  Я попрошу тебя подождать моей
смерти, прежде чем уйдешь. Ты сделаешь это?
     Долган посмотрел на Томаса, тот согласно кивнул головой.


     - Ладно, дракон, мы останемся, хотя это и не развеселит наши сердца.
     Дракон закрыл  глаза;  Томас  с  Долганом  заметили, что веки  начинают
набухать.
     - Благодарю тебя, Долган, и тебя, Томас.
     Дракон лежал и рассказывал  им  о своей жизни, когда  он  летал по небу
Мидкемии, о  дальних землях, где тигры жили  в  городах,  и  горах, где орлы
умели разговаривать. До поздней ночи рассказывал он им изумительные истории.
     Когда Руаф начал запинаться, он сказал:
     -  Однажды  сюда  пришел  человек,  могущественный  маг.  Я не  мог  ни
отправить его отсюда с помощью магии,  ни убить.  Три дня  мы сражались, его
искусство против моего,  и он победил меня.  Я думал, он убьет меня и унесет
сокровища,  но  вместо  этого он остался, ибо единственной его  мыслью  было
научиться моей магии, чтобы не была она утеряна после моей смерти.
     Томас сидел в изумлении,  потому  что как ни  мало  он знал  о магии от
Пага, это показалось ему удивительным. Он воображал эту титаническую схватку
и борьбу могучих сил.
     -  С  ним было  странное  создание,  очень похожее  на гоблина,  хотя и
прямоходящее и с более тонкими чертами. Три года  он был здесь, а  его слуга
приходил и уходил.  Он научился всему, чему я мог его научить, ибо  я не мог
ему  отказать. Но он тоже учил меня,  и эта мудрость принесла мне  утешение.
Это из-за него я научился уважать жизнь, неважно чью, и щадить приходящих ко
мне. Он тоже пострадал от чужих рук, как и  я в войнах с людьми, и многое из
того, что я любил было утеряно. Этот человек  обладал  искусством  излечения
душевных  ран,  и когда  он ушел,  я почувствовал  себя  победителем,  а  не
побежденным, - он остановился и вздохнул. Томас заметил, что речь дается ему
все  труднее. - Если б дракон не мог присутствовать  при  моей смерти,  я бы
желал, чтобы он  сидел  здесь, потому что  он  был  первым из твоего народа,
парень, кого я считаю своим другом.
     - Кто это был, Руаф? - спросил Томас.
     - Его звали Макрос.
     - Я слышал о нем, - задумчиво сказал Долган. - Это самый могущественный
маг нашего мира. Он почти что миф и живет где-то на востоке.
     - Он не  миф,  Долган, - еле разборчиво выговорил Руаф. - Может, он уже
умер, потому что жил он здесь со мной  много веков назад, - дракон помолчал.
- Мое время близится, так  что пора заканчивать. Он  слегка двинул головой и
сказал:
     -  Вот в том сундуке дар мага,  который  нужно использовать сейчас. Это
магический жезл, который оставил Макрос, предназначенный для того, чтобы мои
кости, когда я умру, не достались стервятникам. Не принесешь ли его сюда?
     Долган подошел к указанному  сундуку.  Открыв его, он  нашел там черный
металлический  жезл  на  синей  подложке.  Он  поднес  его  дракону.  Дракон
заговорил, двигая вздутым языком. Слова были с трудом различимы.
     - Через мгновенье прикоснись ко  мне  жезлом, Долган. Тогда я и закончу
свой путь.
     - Ладно, -  сказал Долган, - хотя видеть конец  твоей жизни не доставит
мне удовольствия, дракон.
     - Но прежде я должен сказать еще кое-что. В соседнем сундуке лежит  дар
для тебя, гном. Также ты волен взять здесь все, что тебе по вкусу, ибо более
я в этом нуждаться не буду. Но среди всего, что здесь есть, я желаю, чтобы у
тебя было то, что лежит в  этом сундуке,  - он  попытался повернуть голову к
Томасу,  но  не  смог. -  Томас,  благодарю  тебя, что провел  со  мной  мое
последнее  время.  В сундуке с даром гнома есть дар  и для тебя.  Также бери
все,  что  хочешь, ибо сердце  у  тебя доброе, - он глубоко вдохнул, и Томас
услышал в его горле хрип.
     - Давай, Долган.
     Долган протянул посох и  легонько  дотронулся  до  дракона его  концом.
Сначала ничего не случилось.
     - Это был прощальный дар Макроса, - тихо сказал Руаф.
     Вдруг  вокруг  дракона  появился  золотистый  свет.  Слышно  было  едва
различимое гудение, как будто от самих стен исходила прощальная музыка. Звук
усилился, и свет стал  ярче и  начал пульсировать  энергией.  Томас с Долган
наблюдали,  как  с  чешуи  Руафа  исчезают  обесцвеченные пятна.  Его  шкура
сверкала  теперь золотыми искорками,  а  пелена  спала  с  глаз. Он медленно
поднял голову, и  они поняли, что он оглядывает зал. Гребень на голове стоял
прямо, а крылья вздымались, открывая под собой яркое серебрение. Пожелтевшие
зубы  стали  сверкающе-белыми,  а  поблекшие   черные   клыки  засияли,  как
полированный эбен. Дракон поднялся, высоко держа голову.
     - Это грандиознейшее  зрелище из всех,  каким я был свидетелем, -  тихо
сказал Долган.
     Свет  становился все ярче, а образ Руафа все молодел.  Он выпрямился во
весь свой впечатляющий рост,  на гребне плясали  серебряные огоньки.  Дракон
юношеским,  бодрым движением  отбросил  голову назад  и  с  радостным криком
выпустил мощную вспышку пламени в сводчатый  потолок. С  ревом, напоминающим
сотню труб, он прокричал:
     - Благодарю тебя, Макрос! Это поистине роскошный дар!
     Гармоничное гудение стало более настойчивым  и громким. На  краткий миг
Долгану  с Томасом  показалось, что  среди этих звуков слышен голос,  гулкое
эхо:
     - Добро пожаловать, друг.
     Томас почувствовал  на лице влагу и прикоснулся  к нему.  Слезы радости
чистой красоте дракона бежали по его щеками.  Золотые  крылья  дракона  были
расправлены, как будто он  собирался взлететь. Мерцающий свет стал настолько
ярким, что Томас с  Долганом  еле могли  смотреть, хотя они и не  смогли  бы
оторвать взор  от  этого  зрелища. Звук стал  таким  громким, что  с потолка
посыпалась пыль и трясся пол. Дракон прыгнул вверх, расправил крылья и исчез
в ослепляющей вспышке холодного белого света. Внезапно комната стала прежней
и звук исчез.
     Пустота пещеры после исчезновения дракона угнетала, и Томас взглянул на
Долгана.
     - Давай уйдем, Долган. Мне не хочется здесь оставаться.
     -  Да, Томас,  -  задумчиво сказал  Долган,  -  у меня тоже нет  такого
желания. Но  еще  есть дары  дракона,  - он  подошел к  указанному  драконом
сундуку и открыл его.
     Его глаза округлились, и он вытащил гномий молот. Он подержал его перед
собой,  с благоговением  глядя  на  него. Боек был  сделан  из  серебристого
металла  и  сиял в свете  фонаря  голубым.  Сбоку были выгравированы  гномьи
символы. Рукоятка была дубовая, с резным витым орнаментом вдоль.
     - Это молот Толина, - едва различимо  сказал Долган, - давно утраченный
моим народом. Его  возращение повлечет  за  собой  воссоединение всех гномов
Запада. Это знак нашего последнего короля, пропавшего много веков назад.
     Томас подошел  поближе, чтобы посмотреть и увидел в сундуке что-то еще.
Он прошел мимо Долгана и вытащил большой сверток белой материи. Он развернул
его и увидел, что это был белый воинский плащ  с золотым  драконом на груди.
Внутри  был  щит с  тем же рисунком и золотой  шлем. Самым  изумительным был
золотой  меч  с  белым эфесом. Ножны  были  изготовлены  из гладкого  белого
материала,  похожего на слоновую кость, но крепкого как металл. Под свертком
лежала золотая кольчуга, которую он вытащил с удивленным восклицанием.
     Долган взглянул на него и сказал:
     - Возьми их, парень. Дракон сказал, что это твой дар.
     - Они  слишком хороши для  меня, Долган.  Они, должно быть, принадлежат
принцу или королю.
     - Я думаю,  предыдущему владельцу они не очень нужны,  паренек. Их дали
тебе добровольно, и ты можешь делать с ними все, что хочешь, но я думаю, они
какие-то особенные, раз их положили в один сундук с  молотом. Молот Толина -
могучее оружие, выкованное в древних горнах  Мак Кадман Алейр,  самой старой
шахты в этих  горах. В нем  магия, не  превзойденная за  всю историю гномов.
Вероятно,  золоченые доспехи и меч  тоже такие. Может, они вовсе не случайно
попали к тебе.
     Томас поразмыслил мгновение и быстро стащил с себя теплый плащ. Туника,
конечно,   не  была  подкольчужником,  но  золотая  кольчуга  легла  на  нее
достаточно хорошо:  она была сделана на человека крупнее Томаса.  Он натянул
плащ поверх нее и надел на голову шлем. Подняв с  пола  меч и  щит, он встал
перед Долганом.
     - Я не выгляжу глупо?
     Гном внимательно осмотрел его.
     - Они немного великоваты,  но ты несомненно  подрастешь,  так  что  они
будут как раз  впору,  -  что-то показалось ему странным  в том,  как парень
стоит с мечом в одной руке и щитом в другой.
     - Нет, Томас, ты не  выглядишь глупо.  Может, не  свободно, но никак не
глупо. Они большие, но ты скоро будешь носить их как надо.
     Томас кивнул, поднял плащ и,  убрав меч,  повернулся  к  двери. Доспехи
были удивительно легкими, гораздо легче тех, что он носил в Крайди.
     - Я  не хочу  брать ничего больше,  Долган, - сказал он. - Полагаю, это
звучит странно.
     Долган подошел к нему.
     - Нет, парень,  потому что  я  тоже не  желаю  драконовых  богатств,  -
взглянув напоследок на зал, он добавил:
     - Хотя будут ночи, когда я буду изумляться своей мудрости. Может  быть,
я вернусь  сюда  когда-нибудь,  но сомневаюсь.  Теперь давай  поищем  дорогу
домой.
     Они  тронулись в путь и вскоре  были в  туннелях, которые  Долган  знал
хорошо. Он вел их на поверхность.
     ДОЛГАН СХВАТИЛ РУКУ Томаса в молчаливом предостережении. Тот достаточно
соображал, чтобы не заговорить. Он  тоже почувствовал внезапную тревогу, как
и  вчера перед  нападением  призрака.  Но в этот раз он ощущал  ее почти что
физически.  Восставшая из мертвых тварь  была  где-то  рядом. Томас поставил
светильник  на  пол  и  опустил  заслонку. Его  глаза  широко  раскрылись от
внезапного  изумления,  потому  что  вместо  ожидаемой  кромешной  тьмы,  он
различил  силуэт гнома,  медленно  двигающийся вперед.  Без  задней мысли он
сказал:
     - Долган!
     Гном повернулся, и за его спиной внезапно вырисовалась черная тень.
     - Сзади! - крикнул Томас.
     Долган повернулся и столкнулся с призраком,  инстинктивно  подняв щит и
молот  Толина.  Тварь напала на  него,  и только  боевые рефлексы  Долгана и
гномья способность видеть в  темноте спасли его: он принял удар на окованный
железом щит. Тварь яростно взвыла от соприкосновения с железом. Тогда Долган
взмахнул легендарным оружием своих предков, и тварь  вскрикнула, когда молот
ударил ее силуэт.
     - Держись за  мной, - крикнул Долган. - Если железо  его раздражает, то
молот Толина причиняет боль. Возможно, я смогу отогнать его.


     Томас  начал  было подчиняться,  но вдруг его  правая  рука метнулась к
ножнам  на левом бедре  и  вытащила золотой  меч.  Доспех, который был не по
размеру, внезапно сел на плечи более удобно, а щит балансировал на руке так,
словно он носил его годами. Подчиняясь какой-то чужой воле,  Томас подошел к
Долгану, потом шагнул мимо него, держа меч наготове.
     Тварь чуть помедлила,  но потом  двинулась  на Томаса. Он  поднял  меч,
приготовившись к удару. Вдруг со звуком, выражающим ужас, тварь развернулась
и  сбежала.  Долган  мельком взглянул на Томаса,  но  что-то  заставило  его
задержать взгляд. Томас, казалось, пришел в себя и убрал меч.
     Долган вернулся к фонарю и спросил:
     - Почему ты это сделал, парень?
     -  Я...  не  знаю,  -  сказал  Томас. Он  вдруг  понял,  что  ослушался
инструкций гнома. - Но это сработало. Тварь ушла.
     -  Точно, сработало, - согласился  Долган, убирая заслонку светильника.
Он внимательно смотрел на парня.
     - Думаю, молот твоего предка был для нее слишком, - сказал Томас.
     Долган ничего  не ответил,  но  знал, что это  не  так.  Тварь сбежала,
испугавшись  Томаса  в  бело-золотых доспехах.  Потом  гнома  осенила другая
мысль.
     - Парень, а как ты узнал, что тварь позади меня?
     - Я увидел ее.
     Долган повернулся и с открытым изумлением посмотрел на Томаса.
     - <i>Увидел?!</i> Как? Ты же закрыл светильник.
     - Не знаю. Просто увидел.
     Долган снова  опустил заслонку фонаря и остановился.  Продвинувшись  на
пару метров в сторону, он спросил:
     - Где я теперь, парень?
     Томас не медля подошел и встал рядом с ним, положив руку на плечо.
     - Здесь.
     - Что? - спросил гном.
     Томас дотронулся до шлема и до щита.
     - Ты говорил, что они особенные.
     - Точно парень. Но я не думал, что они особенные в <i>этом</i> смысле.
     - Снять их? - тревожно спросил Томас.
     - Нет-нет, - сказал Долган,  оставив светильник на  полу.  -  Мы сможем
двигаться гораздо быстрее, если мне не  нужно будет беспокоиться о том,  что
ты видишь и чего ты  не видишь, - он с усилием добавил с голос бодрую нотку.
- И несмотря на то,  что мы два лучших воина в этой земле, лучше, если мы не
будем  возвещать всем о нашем присутствии этим светом. Дракон сказал, что  в
наших шахтах есть моредэлы,  и  это отнюдь  не  успокаивает  меня. Если одна
банда осмелилась рискнуть  испытать на себе гнев моего народа, то могут быть
и  другие. Тот призрак,  может,  и испугался  твоего золотого  меча и  моего
древнего молота, но двадцать или около того моредэлов  могут оказаться менее
впечатлительными.
     Томасу нечего было сказать, так что они двинулись в путь в темноте.
     ТРИ  РАЗА  ОНИ останавливались и прятались,  пока  мимо  них  торопливо
проходили  отряды гоблинов  и Темных Братьев.  Отлично  видя  в темноте, они
заметили, что многие из проходящих мимо были ранены, некоторым помогали идти
собратья. Когда мимо прошел последний  отряд,  Долган повернулся  к Томасу и
сказал:
     - Никогда еще гоблины и моредэлы не осмеливались входить в наши шахты в
таких количествах. Слишком боятся они моего народа, чтоб рискнуть.
     - Их, похоже, здорово потрепали, Долган. С ними женщины и дети, а также
большие узлы. Они бегут от чего-то.
     Гном кивнул.
     - Они все двигаются со стороны северной  долины  в Серых Башнях. Что-то
гонит их на юг.


     - Цурани?
     Долган кивнул.
     Я тоже  так подумал. Пойдем. Нам  лучше  вернуться в Калдару  как можно
быстрее.

     ОБА ОНИ БЫЛИ без сил, когда через пять дней добрались до Калдары. Снега
в горах было много, и шли они медленно. Когда они приблизились в деревне, их
заметили стражи, и вскоре вся деревня высыпала поприветствовать их.
     Их  отвели  в  деревенскую  ратушу, и Томасу  выделили комнату. Он  так
устал,  что  тотчас  же  уснул,  даже  крепкий  гном  и тот утомился.  Гномы
договорились  созвать  завтра  деревенских старейшин  и  обсудить  последние
новости.
     Томас проснулся  страшно голодный. Он потянулся, встал и  удивился, что
без  труда может согнуться. Он  заснул прямо в  золотой  кольчуге  и  теперь
суставы и мышцы должны были болеть. Вместо  этого он чувствовал  себя хорошо
отдохнувшим. Он  открыл дверь и  шагнул наружу. Он никого не увидел, пока не
пришел в главный зал ратуши. За  огромным  столом сидело несколько гномов во
главе  с Долганом. Томас заметил, что одним из них был Вейлин,  сын Долгана.
Долган жестом показал парню на стул и представил его собравшимся.
     Все гномы поприветствовали Томаса. Тот вежливо отвечал,  уставившись на
огромное количество еды, расставленной на столе.
     Долган рассмеялся.
     - Угощайся, паренек. При таком обилии еды нет нужды голодать.
     Томас нагрузил  блюдо  говядиной, сыром и хлебом, взял графин  с  элем,
хотя было  еще раннее утро, да и голова  не трещала. Он быстро поглотил все,
что было на блюде и положил себе еще одну порцию, глядя вокруг, не осудит ли
его  кто-нибудь.  Большинство  гномов  были  увлечены  запутанным  спором  о
незнакомых Томасу вещах, например, что делать с расположением зимних складов
различных окрестных деревень.
     Долган призвал прервать спор и сказал:
     - Теперь Томас с нами, и я думаю, нам лучше поговорить об этих цурани.
     Томас  краем  уха уловил  это и сосредоточил все внимание  на том,  что
говорилось.
     - С тех пор как я  покинул патрульный отряд, у нас здесь были  гонцы из
Эльвандара  и  Каменной  Горы.  Чужаков  много  раз  видели около  Северного
перевала. У них лагерь в холмах к югу от Каменной Горы.
     - Это  дело  Каменной  Горы,  - сказал  один из гномов, - если  они  не
призовут нас к оружию.
     -  Это так,  Орвин, но также есть  новости, что  их видели  входящими и
выходящими  из  долины к югу  от перевала.  Они вторглись  на  наши исконные
земли, и это дело Серых Башен.
     Гном, которого назвали Орвином, кивнул.
     - Это все так, но мы все равно ничего не сможем сделать до весны.
     Долган положил ноги на стол, зажигая трубку.
     - И это тоже так. Но мы можем быть благодарны,  что  цурани тоже ничего
не смогут сделать до весны.
     Томас опустил кусок говядины, который держал в руке.
     - Уже прошла снежная буря?
     Долган взглянул на него.
     -  Да,  паренек, перевалы  теперь завалены  снегом, потому  что  первый
зимний  буран прошел  этой  ночью.  Теперь отсюда  ничего  нельзя выдвинуть,
особенно, армию.
     Томас посмотрел на Долгана.
     - Тогда...
     - Ага. Ты погостишь  у нас эту зиму, потому что даже  наш самый крепкий
бегун не сможет добраться из этих гор до Крайди.
     Томас выпрямился, потому что несмотря на все  удобства  гномьей ратуши,
он  желал  более знакомой обстановки. Но с этим ничего нельзя было поделать.
Он смирился и вернулся к еде.










































        11. ОСТРОВ КОЛДУНА




     <i>Утомленный отряд ввалился в Бордон.</i>
     Вокруг них ехала рота Наталских Следопытов, одетых в традиционные серые
туники,  штаны  и плащи.  Они  были  на  патрульном  выезде  и наткнулись на
путников в миле от города  и  теперь сопровождали их. Боррик оскорбился тем,
что следопыты не предложили измотанным путникам сесть вдвоем на  лошадь,  но
хорошо это скрывал. У них  не  было причин, чтобы узнать в группе оборванцев
герцога  Крайдийского и его свиту,  и даже если бы они прибыли с помпой, все
равно отношения между Вольными Городами и Королевством не были теплыми.
     Паг  с  удивлением  смотрел  на Бордон. По  меркам  Королевства это был
маленький  город, даже скорее, портовый  городок, но он был  гораздо  больше
Крайди. Куда он ни смотрел, везде люди  спешили по каким-то  неизвестным ему
делам,  занятые и озабоченные. На путников  никто почти не обратил внимания,
кроме лавочника и женщины на рынке. Паг никогда в своей жизни не видел сразу
столько людей, лошадей, мулов и телег  в одном месте. Обилие цветов и звуков
смущало его  чувства.  Лающие  собаки  бежали  за  конями следопытов,  ловко
избегая ударов раздраженных скакунов. Несколько уличных мальчишек прокричали
отряду какие-то  непристойности, по виду  угадав  в  них  чужеземцев,  а  по
сопровождению приняв за пленников. Пага  слегка  озадачила эта  грубость, но
его внимание снова быстро привлекла новизна города.
     Бордон, как и другие города  этой местности, не имел постоянной  армии,
но  вместо  этого  содержал  гарнизон  Наталских  Следопытов,  которые  были
потомками легендарных Имперских Кешианских Разведчиков и считались одними из
лучших конных воинов  и следопытов запада. Они  всегда могли предупредить  о
надвигающихся  неприятностях  и  дать  время  развернуть местное  ополчение.
Официально  независимые,   следопыты  могли  разделываться  с   бандитами  и
изменниками  на  месте,  но  услышав  историю  герцога, упомянувшего Мартина
Длинного Лука,  которого  они  знали хорошо, глава патрульного отряда решил,
что это дело следовало передать местным префектам.
     Их  привели в контору  местного  префекта,  расположенную  в  маленьком
строении возле городской площади. Следопыты,  казалось, рады были отделаться
от пленников и вернуться к патрулю, передав надзор за пленниками префекту.
     Это был  низенький смуглый  человек, склонный к ярким цветным поясам на
обширной  талии  и большими золотым кольцам  на пальцах.  Поглаживая  темную
маслянистую  бороду, он  слушал капитана следопытов, рассказывающего о  том,
как рота  встретила  герцогский отряд.  Когда следопыты  уехали, он  холодно
поприветствовал  Боррика.  Когда  герцог  объяснил,  что  их ожидает Толботт
Килрейн, крупнейший в городе  посредник  в  корабельных делах, тон  префекта
резко  изменился.  Их  отвели из  конторы  в  личные апартаменты префекта  и
предложили горячий черный кофе. Префект послал  слугу в дом Килрейна и молча
ждал, лишь  иногда завязывая с герцогом ни  к  чему не обязывающую маленькую
беседу.
     Калган наклонился к Пагу и сказал:
     - Наш хозяин из тех,  кто, прежде чем принять решение, смотрит,  откуда
ветер  дует.  Он ждет вестей  от  купца, прежде чем решить, пленники мы  или
гости, - маг издал смешок. - Ты поймешь,  когда  станешь старше,  что мелкие
чиновники во всем мире одинаковы.
     Яростная буря в лице  Мичема внезапно появилась в дверях дома префекта,
ведя под локоть одного из  старших клерков  Килрейна. Клерк тут же объяснил,
что это действительно  был  герцог Крайдийский и что да, его ожидает Толботт
Килрейн. Префект униженно извинился, надеясь, что герцог простит причиненные
неудобства,  но в таких условиях,  в такое беспокойное время,  он, наверное,
сможет понять? У него был раболепный тон и елейная улыбка.
     Боррик сказал, что да, он понял, и очень хорошо. Не задерживаясь более,
они покинули префекта и  вышли на улицу, где их ждали  грумы с лошадьми. Они
вскочили в седла  и Мичем с клерком повели их через город  к группе больших,
производящих впечатление домов, стоящих на склоне холма.
     Дом  Толботта  Килрейна  стоял   на   вершине  самого  большого  холма,
возвышающегося над городом. С дороги Паг  увидел корабли на якоре. Несколько
дюжин стояло с убранными мачтами,  очевидно,  в такую суровую  погоду ими не
пользовались. Несколько прибрежных корабликов, осторожно плывущих на  север,
в  Илит  или  другие  Вольные  Города,  входили и выходили  из гавани, но  в
основном там было тихо. Они  добрались  до дома и вошли  в открытые ворота в
низкой  стене. К их лошадям подбежали слуги. Когда они  спешились, в больших
дверях дома показался хозяин.
     - Добро пожаловать, лорд Боррик, добро пожаловать, - сказал он с теплой
улыбкой на вытянутом лице.
     Толботт Килрейн похож был  на грифа, воплотившегося  в человека: лысина
на  голове,  острые черты  и маленькие  темные глаза.  Дорогая  одежда плохо
скрывала сухощавость, но в его поведении была некоторая легкость, а в глазах
забота, и это смягчало непривлекательные черты.
     Несмотря на внешний вид,  Паг нашел его приятным человеком. Он разогнал
слуг, чтобы те приготовили для  гостей горячую  еду и  комнаты. Он не слушал
герцога, пытавшегося объяснить свою миссию. Подняв руку, он сказал:
     -  Позже, ваша светлость. Я  ожидаю вас сегодня к ужину, но сейчас  для
вас  приготовлены горячие ванны и чистые  постели. Я распоряжусь, чтобы  еду
доставили прямо к вам в комнаты. Хорошая пища,  отдых, чистая  одежда - и вы
почувствуете себя другим человеком. Тогда и поговорим.
     Он хлопнул в ладоши, и пришел дворецкий, чтобы  показать им их комнаты.
Герцогу  и  его  сыну дали  отдельные  комнаты, а  Паг с Калганом  разделили
другую. Гардана  отвели в комнату Мичема, а  солдат  герцога - в комнаты для
прислуги.
     Калган сказал Пагу, чтобы тот  принял ванну первым, а маг  тем временем
поговорит со своим слугой. Мичем с Калганом ушли в комнату крестьянина и Паг
содрал   с   себя   грязную  одежду.   Посередине   комнаты  стояла  большая
металлическая ванна, наполненная горячей  водой  с  благовониями, от которой
шел пар. Он сунул туда ногу  - и быстро ее выдернул. После  трех дней ходьбы
по  снегу такая  вода казалась кипящей. Он  осторожно опустил ногу  снова и,
привыкнув к воде, медленно забрался в ванну.
     Он   прислонился   к   наклонной   стенке   ванны.  Изнутри   она  была
эмалированная, и Пагу ее гладкость, после деревянных заноз  дома, показалась
странной.  Он намылился сладким душистым мылом  и  смыл грязь с волос, потом
встал и вылил на голову ведро холодной воды, чтобы ополоснуть их.
     Он  вытерся  и надел  чистую  ночную  сорочку,  которую  ему  оставили.
Несмотря на ранний час, он упал в теплую постель.  Последней мыслью его была
мысль о вечно ухмыляющемся мальчишке с рыжеватыми волосами. Уже засыпая, Паг
стал гадать, нашел ли Долган его друга.
     Один раз в течение дня он проснулся. Кто-то мычал себе под нос какую-то
мелодию и слышен  был плеск воды - Калган с усердием намыливал свое огромное
тело. Паг закрыл глаза и быстро уснул снова.
     Он крепко спал, когда  Калган  поднял его к обеду.  Его туника и  штаны
были  выстираны, а маленькая дырка в рубахе заштопана. Башмаки были начищены
до блеска. Осматривая себя в зеркале, он впервые заметил легкую  черную тень
на щеках. Наклонившись поближе, он увидел первые признаки бороды.
     Калган внимательно посмотрел на него и сказал.
     - Ну,  Паг? Сказать, чтобы  тебе принесли бритву,  чтоб ты держал  свой
подбородок гладким, как у принца Аруты? Или ты хочешь отрастить великолепную
бороду? - он подчеркнуто поглаживал свою собственную.
     Паг улыбнулся впервые после Мак Мордейн Кадала.
     - Думаю, можно еще какое-то время об этом не беспокоиться.
     Калган  рассмеялся,   обрадовавшись,   что   к  мальчику   возвращается
присутствие  духа. Маг был обеспокоен глубиной печали Пага о Томасе и теперь
с  облегчением  увидел,  что жизнерадостный  характер  Пага  проявляет себя.
Калган открыл дверь.


     - Идем?
     Паг наклонил голову, изображая вежливый поклон и сказал:
     - Прошу, мастер чародей. Только после вас, - и рассмеялся. Они прошли в
обеденный  зал, большой и  ярко-освещенный, хотя  и гораздо  меньший, чем  в
замке Крайди. Герцог и принц Арута  уже сидели  за столом, и  Калган с Пагом
быстро заняли свои места.
     Боррик как раз заканчивал рассказ о событиях в Крайди и западных лесах.
     -  Так  что,  -  сказал он, -  я решил  доставить  эти  новости  лично,
настолько важными я их считаю.
     Купец откинулся на спинку стула, слуги принесли разнообразные блюда.
     - Лорд Боррик, - сказал Толботт, - когда ваш человек, Мичем, первый раз
пришел  ко  мне,  его  просьба  насчет  вас  была  несколько неопределенной,
полагаю, из-за способа передачи информации,  - он имел в виду магию, которой
воспользовался Калган, чтобы связаться с Белганом, который, в свою  очередь,
отправил  сообщение Мичему. Никогда не ожидал, что ваше желание добраться до
Крондора  будет настолько жизненно  важным для моего народа, насколько я это
сейчас  вижу, -  он сделал  паузу. - Я, конечно,  встревожен вестями, что вы
принесли. Я хотел быть посредником, чтобы найти для вас корабль, но сейчас я
беру на себя отправить вас на одном из  моих собственных судов, - он взял со
стола маленький  колокольчик  и  позвонил. Через  мгновенье около него стоял
слуга. - Передайте капитану  Абраму, чтобы он приготовил "Королеву Штормов".
Он отплывает  завтра  с послеполуденным приливом в Крондор.  Более подробные
инструкции я дам позже.
     Слуга с поклоном удалился.
     - Благодарю вас,  мастер Килрейн, - сказал герцог. - Я надеялся, что вы
меня поймете, но я никак не ожидал найти корабль так быстро.
     Купец пристально посмотрел на Боррика.
     -  Герцог  Боррик,  позвольте  мне  быть  откровенным.  Между  Вольными
Городами  и  Королевством  не  особо  любезные отношения. А  если  быть  еще
откровеннее,  то еще  меньше любят здесь  имя конДуанов. Ведь именно ваш дед
опустошил Уолинор и взял Натал в осаду. Он остановился только в десяти милях
к северу от города и память об  этом  до сих пор терзает  многих  из нас. Мы
кешианцы  по  происхождению,  но  свободны  по  рождению   и  не  испытываем
привязанности к завоевателям, - герцог  сидел  неподвижно, словно  оцепенев.
Килрейн продолжил:
     - И все  же,  мы должны признать, что ваш отец  в последнее время  и вы
теперь были хорошими  соседями  и  вели дела  с Вольными Городами  честно, а
иногда даже щедро. Я  верю, что вы человек чести  и понимаю, что эти цурани,
скорее всего, именно  таковы,  как вы  говорите.  Вы не из  тех  людей,  что
склонны преувеличивать.
     При  этих  словах герцог  несколько расслабился. Толботт глотнул вина и
продолжил беседу.
     - Было бы  глупо не признать,  что наши интересы совпадают с интересами
Королевства, потому что одни мы бессильны. Когда вы отбудете, я соберу Совет
Гильдий  и  Купцов  постараюсь  убедить  их,  что  нужно  оказать  поддержку
Королевству, - он улыбнулся, и все сидящие  за  столом поняли, что он так же
уверен в своих влиянии и власти, как герцог - в своих. - Я думаю, что мне не
будет  стоить  труда  заставить  совет  увидеть  в  этом  мудрость.  Краткое
упоминание о том военном корабле цурани и небольшое предположение о том, как
наши корабли смогут противостоять флоту таких кораблей должны убедить их.
     Боррик рассмеялся и хлопнул рукой по столу.
     -  Мастер купец,  я вижу,  что  ваше  богатство  приобретено  вовсе  не
благодаря удачному повороту  колеса  фортуны.  Ваш  проницательный ум  может
сравниться с  умом  моего отца  Талли.  Как  и ваша  мудрость.  Примите  мою
благодарность.
     Герцог  и купец беседовали до  поздней ночи, но Паг  все еще чувствовал
усталость и  вернулся к себе в постель. Когда через несколько часов вернулся
Калган, он нашел мальчика лежащим спокойно с умиротворенным выражением лица.

     "КОРОЛЕВА  ШТОРМОВ" неслась  по ветру,  паруса  гнали ее  по штормовому
морю. Кружащийся  вокруг кусачий ледяной дождь сделал ночь такой черной, что
стоящим на палубе в мутной тьме не было видно даже верхушек мачт.
     На кватердеке  толпились силуэты,  закутанные  в  промасленные подбитые
мехом плащи, чтобы сохранить тепло и сухость. Дважды за последние две недели
они  попадали  в  шторм,  но  в  этот  раз погода была намного хуже, чем они
рассчитывали. Откуда-то с такелажа раздался крик, и капитану передали, что с
рей упали два человека.
     - Ничего нельзя сделать? - крикнул герцог Боррик капитану Абраму.
     - Нет, милорд. Они  покойники, и искать  их было бы глупо, если бы  это
даже  было  возможно, что вовсе не так,  -  крикнул в  ответ  капитан сквозь
грохот шторма.
     Наверху,  на  ненадежном такелаже  люди  скалывали  с  перекладин  лед,
грозивший своим весом сломать их и вывести  из  строя корабль. Капитан Абрам
одной рукой держался за  перила и высматривал  признаки беды,  покачиваясь в
такт с кораблем. Рядом стояли герцог с  Калганом, не так уверенно держась на
ногах. Снизу раздался громкий ломающийся треск, и капитан выругался.
     Через несколько мгновений перед ними появился матрос.
     - Капитан, мы проломили борт и набираем воды.
     Капитан махнул рукой другому матросу, стоящему на главной палубе.
     - Возьми команду вниз и заделайте течь чем-нибудь, потом доложите.
     Матрос  быстро выбрал четверых с собой вниз. Калган впал в транс, после
чего сказал:
     - Капитан, этот шторм продлится еще три дня.
     Капитан проклял неудачу, посланную ему богами, и сказал герцогу:
     - Не могу гонять  корабль по  шторму и три дня набирать  воды. Я должен
найти, где встать на якорь и починить корпус.
     Герцог кивнул.
     - Вы поворачиваете на Квег?
     Капитан покачал головой, стряхивая снег и воду с черной бороды.
     -  Я не  могу повернуть  на Квег против ветра.  Придется идти к острову
Колдуна.
     Калган покачал головой, хотя этот жест никто и не заметил.
     - А больше никуда нельзя пристать? - спросил волшебник.
     - Не так близко. Мы тогда рискуем потерять мачту. К тому же, если мы не
пойдем  ко  дну,  мы потеряем  шесть дней  вместо трех. Волна поднимется,  и
боюсь, я потеряю еще больше людей.
     Он прокричал приказ  наверх и  рулевому,  и они  взяли  курс  южнее,  к
острову Колдуна.
     Калган с герцогом  спустились вниз. При такой качке трудно было  пройти
по лестнице и узкому  коридору,  и толстого мага на пути к каютам бросало из
стороны  в сторону. Герцог  зашел  в свою каюту,  которую делил с  сыном,  а
Калган  - в  свою. Гардан, Мичем и  Паг пытались  отдохнуть на своих койках.
Мальчику было тяжело,  потому  что первые  два дня его тошнило.  Он научился
кое-как  передвигаться по палубе,  но  так  и не  смог  заставить  себя есть
соленую свинину и сухари, которые им приходилось поглощать. Из-за шторма кок
не мог исполнять свои обычные обязанности.
     Волны  били  корабль, и дерево протестующе  трещало. Откуда-то  спереди
слышен был стук молотков - команда пыталась починить брешь.
     Паг перевернулся на койке и взглянул на Калгана.
     - Как там шторм?
     Мичем поднялся  на одном локте  и взглянул на хозяина. Гардан сделал то
же.
     -  Он  продлится  еще  три  дня,  - сказал  Калган.  - Мы  пристанем на
подветренную сторону острова и постоим там, пока он не ослабнет.
     - Какого острова? - спросил Паг.
     - Острова Колдуна.
     Мичем подпрыгнул  на койке, ударившись головой о низкий потолок. Гардан
еле сдержал смех. Мичем, с проклятьями потирая голову, воскликнул:
     - Остров Макроса Черного?
     Калган кивнул, опершись одной рукой о стену, - корабль перебрался через
высокий гребень волны и скатился к подошве.
     - Ага.  Мне тоже эта идея не очень  понравилась,  но  капитан боится за
корабль, -  тут  будто  в  подтверждение этих  слов  корпус  скрипнул  и  на
мгновение тревожно затрещал.
     - Кто такой Макрос? - спросил Паг.
     Калган некоторое время  задумчиво  прислушивался к тому,  как  работает
ремонтная команда, и сказал:
     - Макрос -  великий колдун, Паг. Возможно,  величайший из  всех,  каких
когда-либо знал мир.
     -  Ага, - добавил Мичем, -  а также отродье  какого-то демона из самого
глубокого круга  ада.  Чернее его магии не бывает,  так  что даже  проклятые
жрецы Лимс-Крагмы боятся ступить ногой на его остров.
     Гардан рассмеялся.
     - Хотел бы я увидеть волшебника, который мог бы испугать жрецов  богини
смерти. Он, должно быть, могущественный маг.
     - Это  все рассказы, Паг, - сказал Калган. - Мы знаем о нем только  то,
что когда гонения  на магов в Королевстве достигли своего верхнего  предела,
Макрос сбежал на этот остров. С тех пор никто не плавал ни туда, ни оттуда.
     Паг  сел на  койке, заинтересованный тем, что услышал, забыв об ужасном
шуме  шторма. Он  внимательно глядел  на Калгана,  чье лицо было  наполовину
освещено  безумно  покачивающимся светильником,  свет от которого  плясал  с
каждым качком корабля.
     - Макрос  очень стар, - продолжил Калган. - Как он так долго остается в
живых, знает только он сам, но он живет там больше трехсот лет.
     - Или там жило несколько людей  с  одним и тем  же именем, - усмехнулся
Гардан.
     Калган кивнул.
     - Возможно. В любом случае, достоверно о нем ничего не известно, только
байки моряков. Подозреваю, что даже если Макрос и занимается темной стороной
магии, его  репутация  сильно преувеличена, возможно, им  самим,  в  поисках
уединения.
     Раздался громкий треск,  и  все замолчали. Каюта  покачнулась,  и Мичем
сказал то, что было у всех на уме:
     - Надеюсь, мы сможем пристать к острову Колдуна.
     КОРАБЛЬ  ЗАПЛЕЛСЯ В  южный  залив острова. Им нужно  было  ждать,  пока
утихнет   шторм,  прежде  чем  можно  будет  послать  ныряльщиков  осмотреть
повреждения корпуса.
     Калган, Паг, Гардан и Мичем вышли на палубу. Погода была получше: скалы
смягчали ярость шторма. Паг подошел к капитану и Калгану и посмотрел на верх
скал, были направлены их взоры.
     Высоко над заливом стоял замок, контры его высоких башни вырисовывались
тусклым дневным светом на фоне неба. Замок был  странным,  его шпили и башни
торчали вверх, как какая-то  когтистая  лапа.  Он  был  темным, кроме одного
окна,  сияющего голубым  пульсирующим  светом, как  будто  обитатель  поймал
молнию и заставил работать.
     Паг услышал, как Мичем сказал:
     - Там, на утесе. Макрос.
     ТРИ ДНЯ СПУСТЯ ныряльщики показались из-под воды и прокричали капитану,
как они  оценивают повреждение. Паг был на главной палубе  вместе с Мичемом,
Гарданом  и Калганом.  Принц Арута с  отцом стояли рядом с капитаном, ожидая
вердикта о  состоянии корабля. Над ними кружили чайки, высматривая объедки и
мусор,  принесенные в эти воды  кораблем.  Зимние штормы  плохо поддерживали
скудное питание птиц, и корабль был желанным источником пищи.
     Арута спустился к остальным на главную палубу.
     -  На  ремонт уйдет  полтора дня,  но  капитан  считает, что до  самого
Крондора будет ясно. На пути отсюда у нас не должно возникнуть проблем.
     Мичем  и  Гардан  бросили друг  на друга  многозначительные взгляды. Не
желая упускать возможность, Калган сказал:
     - Мы сможем выбраться на берег, ваше высочество?
     Арута потер свой чисто выбритый подбородок рукой в перчатке.
     - Да, но ни один матрос не сядет на весла, чтобы отвезти нас.
     - Нас? - спросил маг.
     Арута улыбнулся своей кривой улыбкой.
     - Я уже по горло сыт каютами, Калган. Я хочу  размять  ноги  на твердой
земле. Кроме того, без присмотра  ты бы весь день бродил по местам, где тебя
ничто не касается.
     Паг посмотрел вверх, на замок. Маг заметил его взгляд.
     -  Мы  будем держаться подальше  от замка и  дороги с  берега,  ведущей
наверх.  Рассказы об этом острове  говорят только о  тех  неприятностях, что
постигали тех, кто пытался войти в чертоги колдуна.
     Арута подал знак матросу. Приготовили лодку, и четверо мужчин и мальчик
забрались в нее. Матросы, потные, несмотря на холодный ветер, все еще дующий
после  шторма,  перетащили лодку через борт и опустили на воду. По взглядам,
которые  они бросали  на  гребень  скал,  Паг понял, что они потеют вовсе не
из-за погоды.
     Как будто читая его мысли, Арута произнес:
     - Может, на Мидкемии  и  есть племя  суевернее матросов, но я не берусь
сказать кто.
     Когда лодка была на воде, Мичем и Гардан отбросили канаты, свисающие со
шлюп-балок. Двое  мужчин неуклюже взяли весла и принялись  грести к  берегу.
Вначале темп был неровным и сбивчивым, но под осуждающими взглядами принца и
после нескольких замечаний о  том, как это  люди могут всю  жизнь  прожить в
приморском городке и не уметь грести, лодка наконец пошла как должно.
     Они  пристали  к песчаному берегу небольшой бухточки, отделяющему скалы
от залива. Наверх, к замку, бежала  тропка, пересекающаяся с другой, ведущей
вглубь острова.
     Паг выпрыгнул из  лодки и  подтянул  ее  к  берегу.  Когда дно легло на
песок, вышли остальные и стали разминать ноги.
     Пагу казалось,  что за  ними  наблюдают, но  когда  он  оглядывался  по
сторонам, в пределах видимости не было ничего, кроме скал и нескольких чаек,
которые зимой жили в трещинах в скале.
     Калган с  принцем внимательно  оглядывали тропы,  ведущие с берега. Маг
посмотрел на тропу, ведущую прочь от замка колдуна, и сказал:
     - Ничего дурного не будет, если мы пойдем по этой. Пойдем?
     Многие  дни  скуки и пребывания  в замкнутом  пространстве перевешивали
ощущаемое ими какое бы то ни было опасение. Резко  кивнув, Арута пошел вверх
по тропе.
     Паг  шел  последним,  за  Мичемом. Широкоплечий крестьянин был вооружен
мечом, на котором лежала его рука. Паг  держал в руках пращу, потому что все
еще не чувствовал себя с  мечом уверенно, хотя Гардан и  давал ему  уроки по
возможности.   Мальчик   рассеянно   теребил   пращу,  глаза   его   изучали
открывающуюся перед ними сцену.
     Идя  по тропе,  они спугнули несколько группок зуйков,  ржанок и других
птиц,  живущих  на  берегу.  Птицы  взлетели,  как только  подошли  люди,  и
недовольно чирикая  закружились  над  своими  насестами.  Как только путники
прошли, они вернулись на не особо удобный склон холма.
     Они  взобрались  на  первый  из  нескольких  холмов.  Тропа  ныряла  за
следующий, и Калган сказал:
     - Она должна вести куда-то. Идем дальше?
     Арута  кивнул,  а  остальные ничего не  сказали. Они продолжили  путь и
наконец пришли  к маленькой долине  между двумя  рядами низких холмов. Внизу
были какие-то строения.
     - Как ты думаешь, Калган, - тихо спросил Арута, - они обитаемы?
     Калган некоторое время внимательно посмотрел на них, потом повернулся к
Мичему, шагнувшему  вперед. Крестьянин изучил вид,  открывающийся перед ним,
взгляд его гулял по долине и холмам, окружающим ее.
     - Думаю, нет. Нет ни дыма, ни звуков работы.
     Арута  продолжил  путь вниз,  остальные  за  ним.  Мичем  повернулся на
мгновение  к  Пагу  и  заметил,  что  кроме  пращи у  мальчика  нет  оружия.
Крестьянин  вытащил из-за пояса длинный охотничий  нож и  без слов  протянул
Пагу. Тот в подтверждение один раз наклонил голову и молча взял нож.
     Они  вышли  на  плато  над  строениями,  и  Паг  увидел  странный  дом,
центральное строение,  окруженное большим двором  и  несколькими  надворными
строениями. Все это было окружено низкой стеной, чуть больше метра высотой.
     Они  спустились  по  склону  холма к  воротам  в  стене. Во  дворе было
несколько бесплодных фруктовых деревьев, а сад весь зарос сорняками.
     Рядом  с   фасадом   центрального  строения  стоял  фонтан,  увенчанный
изваянием трех дельфинов. Они приблизились и заметили, что внутри неглубокая
чаша фонтана была  облицована синей плиткой, теперь уже поблекшей за  многие
годы. Калган изучил конструкцию фонтана.
     -  Он изготовлен умело. Кажется,  вода  должна  вытекать  из дельфиньих
ртов.
     Арута согласился.
     - Я видел королевские фонтаны в Рилланоне,  и они похожи  на этот, хотя
им и недостает его изящества.
     На земле было  мало снега,  потому что  долина,  видимо,  была защищена
горами, да и на  весь остров  попадало мало, даже  в самые  суровые зимы. Но
все-таки было холодно.  Паг  отошел  чуть в сторону  и  оглядел дом. Он  был
одноэтажным с окнами вдоль стены через каждые три  метра. В стене, к которой
он стоял  лицом, был лишь один проем для двойных дверей,  хотя они уже давно
были сняты с петель.
     - Кто бы здесь ни жил, он не ждал беды.
     Паг повернулся: за ним стоял Гардан, тоже уставившись на дом.
     - Нет башни  для наблюдения,  - продолжил  сержант. - Да  и  эта низкая
стена, скорее, предназначена для того, чтобы не пускать скот в сады, чем для
защиты.
     К ним присоединился Мичем, услышав последнее замечание Гардана.
     - Точно, здесь не заботились о защите. Это самое низкое  место острова,
кроме  той  маленькой речушки,  которую было  видно,  когда мы спускались  с
холма,  -  он повернулся и уставился на  замок, самые высокие шпили которого
видны были и из долины,  -  А от бед нужно строить вот там. Это, -  он обвел
рукой низкие строения, - было построено теми, кто не знал раздора.
     Паг  кивнул и  отошел.  Гардан и Мичем  пошли  в другом  направлении, к
заброшенной конюшне.
     Паг обошел  дом, и теперь перед ним была его задняя сторона. Здесь было
еще  несколько строений. Он сжал нож в правой руке и вошел в  ближайшее. Над
ним  было  открытое небо:  крыша  обрушилась. Красная  черепица,  колотая  и
поблекшая валялась по полу, похоже, кладовой с  полками по  трем стенам. Паг
обследовал остальные комнаты этого строения, и нашел, что они похожи на эту.
Это было что-то вроде склада.
     Он подошел к следующей постройке и нашел там большую кухню. У  одной из
стен  была  каменная печь, достаточно  большая,  чтобы  поставить  несколько
котлов  одновременно, а за заслонкой, над тем местом, где  должен был гореть
огонь, висел вертел, достаточно большой, чтобы жарить говяжий бок или целого
барана. Посреди  комнаты стояла громадная разделочная каменная глыба,  вся в
зарубках  от  ударов  мясницких  топоров  и  ножей.  Паг  осмотрел  странный
бронзовый  горшок в  углу,  покрытый пылью и паутиной.  Он  перевернул его и
нашел  деревянную ложку. Взглянув вверх, он мельком заметил кого-то снаружи,
рядом с дверью в кухню.
     - Мичем? Гардан? - позвал он и медленно приблизился к двери.
     Он шагнул наружу,  никого не увидел, но  снова мельком заметил какое-то
движение около задней двери главного строения.
     Он  поспешил  к ней, полагая,  что товарищи уже  внутри. Войдя туда, он
заметил какое-то движение в боковом  коридоре. Он на мгновение остановился и
оглядел странный дом.
     Перед   ним  был  дверной  проем,  сквозь  который  был  виден  большой
внутренний двор  под открытым  небом.  Дом на  самом  деле  оказался  пустой
площадкой с колоннами, удерживающими крышу там, где она была. В самом центре
двора  был  еще один фонтан и  маленький садик.  Как и  снаружи,  фонтан был
неисправен, а сад задушен сорняками.
     Паг повернулся туда, где видел движение. Через низкую боковую  дверь он
зашел в темный коридор. Кое-где  на  крыше не хватало черепицы, так что свет
случайно проникал сюда, и Паг легко видел,  куда  идет. Он прошел две пустых
комнаты, подозревая, что это спальни.
     Он повернул за угол и оказался перед дверью в какую-то странную комнату
и  вошел.  Стены  были  выложены  мозаикой,  изображающей морских  животных,
резвящихся  в  пене  с  едва   одетыми  мужчинами   и  женщинами.  Этот  вид
изобразительного искусства был нов для Пага. Немногие  гобелены и картины  в
герцогских залах  все  были очень жизненными, с неяркими цветами и детальным
исполнением.  На  этой  мозаике  были  лишь  образы  людей,  не охватывающие
деталей.
     В полу  было  большое  углубление,  похожее на  бассейн,  со  ступенями
ведущими в  него.  Из  противоположной стены  торчала латунная рыбья голова,
свисающая  над  бассейном.  Что  это  была за  комната,  было  за  пределами
воображения Пага.
     Как будто прочитав его мысли, сзади раздался голос:
     - Это тепидарий.
     Паг  повернулся:  перед  ним  стоял человек. Он  был среднего  роста, с
высоким лбом  и глубоко посаженными черными глазами.  На висках была седина,
но  в  основном волосы были темные, а борода  черна как ночь.  На  нем  была
коричневый балахон из простого материала, веревка вокруг талии. В левой руке
он  держал крепкий дубовый посох.  Паг  напрягся, держа  перед собой длинный
охотничий нож.
     -  Нет,  паренек.  Убери свой секач.  Я  не причиню тебе  вреда,  -  он
улыбнулся так, что Паг поневоле расслабился.
     Паг опустил нож и спросил:
     - Как ты назвал эту комнату?
     - Тепидарий, - сказал он, входя в комнату. - Здесь теплая вода по трубе
втекала  в бассейн, и купальщики могли снять одежду и положить ее вон  на те
полки,  - он показал  на полки  на задней стене.  - Слуги стирали  и  сушили
одежду гостей, пришедших к обеду, пока те купались здесь.
     Пагу мысль о том, что гости  вместе купались в чьем-то доме, показалась
новой и странной, но он ничего не сказал.
     Человек продолжил:
     - За той дверью, -  он  показал на дверь рядом  с бассейном, был другой
бассейн с  очень  горячей водой, в  комнате, которая  называлась  калидарий.
Дальше,  в  комнате, которая называлась фригидарий, был  бассейн  с холодной
водой.  Была и четвертая  комната -  она называлась анкторий,  -  где  слуги
натирали  купальщиков  ароматными  маслами.  И  они  терли  кожу деревянными
палочками. Тогда у них не было мыла.
     Пага озадачило такое количество разных комнат для купания.


     - Похоже, много времени тратилось на мытье. Это очень странно.
     Человек оперся на посох.
     - Так это и должно казаться тебе, Паг.  Но  я думаю,  тем, кто построил
этот дом, залы твоего замка тоже показались бы странными.
     Паг вздрогнул.
     - Как ты узнал мое имя?


     Человек снова улыбнулся.
     - Высокий солдат позвал тебя по имени,  когда  ты подошел к строению. Я
следил за  вами,  держась  вне  ваших взоров, пока не убедился,  что  вы  не
пираты, пришедшие за древним кладом. Очень немногие пираты столь молоды, так
что я подумал, что поговорить с тобой безопасно.
     Паг внимательно оглядел  его. В нем было что-то, что предполагало в его
словах какой-то скрытый смысл.
     - Почему ты заговорил со мной?
     Человек  уселся  на край пустого бассейна. Край  его  балахона  немного
задрался открыв прочно сделанные сандалии.
     -  Я   все   время   в  одиночестве,   и   возможность   поговорить   с
путешественниками  довольно  редка.  Так что  я подумал,  что  вы  ненадолго
навестите меня, прежде чем вернетесь на корабль.
     Паг тоже сел, но оставил между ними приличное расстояние.
     - Ты живешь здесь?
     Человек оглядел комнату.
     -  Нет, хотя раньше жил, очень  давно, -  в его  голосе была задумчивая
нотка, как будто эти слова вызвали в нем давно похороненные воспоминания.
     - Кто ты?
     Человек снова улыбнулся, и  тревога Пага исчезла.  В его поведении было
что-то успокаивающее, и Паг видел, что он не замышляет зла.
     - Обычно  меня называют странником, потому что я повидал много  земель.
Здесь меня  иногда зовут отшельником, потому что так я живу. Можешь называть
меня как хочешь. Это все равно.
     Паг пристально посмотрел на него.
     - У тебя нет настоящего имени?
     - Много, так много, что несколько я  даже  забыл.  Когда я родился, мне
дали имя, как и тебе, но в моем племени это имя должно  быть известно только
отцу и магу-священнику.
     Паг поразмыслил над этим.
     - Это очень странно, как и этот дом. А кто твой народ?
     Странник добродушно рассмеялся.
     - У тебя любопытный ум, полный вопросов, Паг. Это хорошо, - он помолчал
мгновение, потом сказал:
     -  А откуда  ты  и твои товарищи? Корабль в заливе под наталским флагом
Бордона, но твое произношение и одежда - Королевства.
     - Мы из Крайди, - сказал Паг, и кратко  описал человеку их путешествие.
Человек задал несколько простых  вопросов, и не сознавая этого,  Паг  вскоре
понял, что рассказал все, что привело их на этот остров и план на дальнейший
путь.
     Когда он закончил, странник сказал:
     -  Действительно,  удивительная  история.  Надо  думать, произойдет еще
больше чудес, прежде чем эта странная встреча двух миров завершится.
     Паг вопросительно взглянул на него.
     - Не понимаю.
     Странник покачал головой.
     -  Я  и не жду, что  ты поймешь,  Паг. Скажем, случаются вещи,  которые
можно понять только проанализировав впоследствии, когда  участников отделяет
от участия некоторый промежуток времени.
     Паг почесал колено.
     -  Ты  говоришь  как  Калган,  когда  он  пытается объяснить  мне,  как
действует магия.
     Странник кивнул.
     - Подходящее  сравнение.  Хотя  часто  единственный  способ понять, как
действует магия, - это приводить ее в действие.
     Паг просветлел.
     - Ты тоже маг?
     Странник погладил свою длинную черную бороду.
     -  Некоторые считали меня  магом, хотя я сомневаюсь,  что мы с Калганом
разделяем понимание подобных вещей.
     Выражение  лица  Пага  показывало,  что  он  не  считал это  объяснение
удовлетворительным,  даже если он этого и  не говорил.  Странник  наклонился
вперед.
     - Я  могу  сотворить пару заклинаний, если это отвечает на твой вопрос,
юный Паг.
     Паг услышал, что со двора кричат его имя.
     - Идем, - сказал странник. - Твои друзья зовут. Лучше пойти  и заверить
их, что с тобой все в порядке.
     Они вышли из купальной  комнаты и пошли к открытому двору и внутреннему
саду. Большая передняя отделяла сад от  фасада дома,  и они вышли  через нее
наружу. Увидев Пага в компании странника, остальные быстро огляделись вокруг
и вытащили оружие.  Калган  с  принцем  пересекли двор и встали  перед ними.
Странник поднял руки - всеобщий знак того, что он безоружен.
     Принц заговорил первым.
     - Кто твой спутник, Паг?
     Паг представил странника.
     - Он не замышляет зла. Он прятался, пока не убедился, что мы не пираты,
- он протянул нож Мичему.
     Если это объяснение и было неудовлетворительным, Арута не подал виду.
     - Что ты здесь делаешь?
     Странник развел руками, зажав посох в локте левой.
     -  Я  живу  здесь,  принц  Крайдийский.  Надо  думать, мне такой вопрос
приличествует больше.
     Принц напрягся, услышав такое обращение, но тут же расслабился.
     -  Если так, то  ты прав, потому что  это мы вторглись сюда. Мы  искали
отдыха от этих корабельных клетушек, ничего больше.
     Странник кивнул.
     - Тогда добро пожаловать в Вилла Беата.
     - Что такое Вилла Беата? - спросил Калган.
     Странник обвел вокруг правой рукой.
     -  Этот  дом  - Вилла  Беата.  На  языке  его строителей  это  означает
"благословенный дом", и  таким он и был многие  годы. Как  видите, он знавал
лучшие дни.
     Все  чувствовали себя  легко  со странником, потому  что  его свободное
поведение и дружелюбная улыбка действовали на них успокаивающе.
     - А что  случилось с теми, кто выстроил это странное  место?  - спросил
Калган.
     -   Умерли...  или  ушли.  Они  думали,  что   это  Инсула  Беата,  или
Благословенный Остров,  когда впервые пришли сюда. Они  сбежали  от  ужасной
войны, которая изменила историю их мира, - его глаза затуманились, как будто
было очень больно об этом вспоминать.  - Великий король умер... или считался
умершим,  потому что некоторые говорили,  что он может  вернуться. Это  было
ужасное и печальное время. Здесь они искали мирной жизни.
     - Что с ними случилось? - спросил Паг.
     Странник пожал плечами.
     -  Пираты  или гоблины?  Болезнь или сумасшествие? Кто знает?  Я увидел
этот дом таким же, как вы видите сейчас, а те кто здесь жил исчезли.
     - Ты рассказываешь о странных вещах, друг странник, - сказал Арута. - Я
мало знаю о таком, но,  кажется, это место покинуто уже многие века. Как это
ты знал тех, кто здесь жил?
     Странник улыбнулся.
     - Это было не  так давно, как можно вообразить, принц Крайдийский. Да и
я старше, чем выгляжу. Это от хорошей и обильной пищи и регулярного купания.
     Мичем все  это время изучал странника, будучи из всех вышедших на берег
самым подозрительным.
     - А как насчет Черного? Он тебя не беспокоит?
     Странник посмотрел через плечо на верхушку замка.
     -  Макрос Черный? У  нас с  магом нет причин,  чтобы плохо  ладить.  Он
терпит, что я хожу по острову, пока я не вмешиваюсь в его работу.
     Пага  вдруг  осенило подозрение, но он  ничего  не  сказал,  а странник
продолжил:
     - Такому  могущественному и ужасному  колдуну нечего опасаться простого
отшельника,  уверен, что вы  согласитесь  с этим,  - он наклонился вперед  и
заговорщицким тоном добавил:
     - Кроме того, я думаю, его репутация сильно преувеличена, чтобы держать
пришельцев  подальше.  Сомневаюсь,  что  он  обладает   всем  тем,  что  ему
приписывают.
     - Тогда, возможно, нам следует навестить этого колдуна, сказал Арута.
     Отшельник взглянул на принца.
     - Сомневаюсь, что вы будете в замке желанными гостями. Колдун частенько
по горло занят  работой и очень не любит, когда его прерывают. Он,  конечно,
не может  быть легендарным творцом всех мировых бед, но все-таки  может тем,
кто  его посетит, доставить больше  неприятностей,  чем пользы. В целом,  он
плохая компания, - в его словах была едва заметная ирония.
     Арута посмотрел вокруг и сказал:
     - Думаю, мы здесь увидели все интересные вещи, которые могли. Наверное,
нам следует вернуться на корабль.
     Никто не спорил, и принц сказал:
     - А ты, друг странник?
     Незнакомец развел руками.
     -  Я   продолжу  жить  в   одиночестве,   ваше  высочество.  Я  получил
удовольствие от этого маленького посещения  и новостей о событиях во внешнем
мире, но сомневаюсь, что завтра вы найдете меня, если будете искать.
     Очевидно было,  что больше  от него ничего не  дождешься, и Арута вдруг
ощутил, что его раздражают рассеянные ответы человека.
     - Тогда прощай, странник. Да хранят тебя боги.
     - И тебя, принц Крайдийский.
     Они повернулись,  чтобы  уйти, но Паг споткнулся  и тяжело обрушился на
Калгана. Оба упали  на  землю,  образовав  клубок  из  тел.  Странник  помог
подняться парню, а Мичем с Гарданом - толстому магу. Калган оперся  на ногу,
и стал падать. Арута и Мичем подхватили его.
     - Похоже, ты подвернул лодыжку, друг волшебник. Вот, - он протянул свой
посох. - Мой посох сделан из крепкого дуба, и он выдержит твой вес на пути к
кораблю.
     Калган взял  предложенный  посох  и  оперся  на него,  потом  осторожно
шагнул, и понял, что с помощью посоха осилит обратный путь.
     - Спасибо, но как ты сам?
     Незнакомец пожал плечами.
     - Обычный посох, легко найти ему замену,  друг волшебник. Может быть, у
меня когда-нибудь будет возможность попросить его назад.
     - Я сохраню его до того дня.
     Странник повернулся прочь со словами:
     - Хорошо. Тогда снова прощайте, до того дня.
     Посмотрев ему  вслед,  они  повернулись  друг  к другу с удивлением  на
лицах. Арута заговорил первым:
     - Чудной человек этот странник.
     Калган кивнул.
     -  Даже  более чудной,  чем  вам  кажется, принц.  Когда  он уходил,  я
почувствовал колдовство, как  будто он накладывает  заклинание, то,  которое
заставляет всех вокруг верить ему.
     Паг повернулся к Калгану.
     - Я хотел задать ему так много вопросов, но я не мог себя заставить.
     - Точно, я чувствовал то же самое, - сказал Мичем.
     -  У меня есть  мысль,  -  сказал  Гардан, - что  мы  говорили  с самим
колдуном.
     - Это моя мысль, - сказал Паг.
     Калган оперся на посох и сказал:
     - Возможно.  Если  так,  то  у него есть  свои  причины  скрывать  свою
личность.
     Поговорив об  этом, они медленно  пошли вверх по тропе ведущей прочь от
дома.  Когда  они  добрались  до  бухточки,  куда  пристала  их  лодка,  Паг
почувствовал, что что-то касается его груди. Он  запустил руку под тунику  и
нашел  там сложенный  лист пергамента. Озадаченный находкой, он вытащил его.
Насколько он помнил, он не находил его.  Странник, должно быть, засунул  его
ему за пазуху, когда помогал Пагу подняться.
     Калган  оглянулся,  двинувшись к лодке,  и увидев выражение лица  Пага,
спросил:
     - Что там у тебя?
     Паг протянул  ему  пергамент,  остальные собрались вокруг  мага. Калган
развернул  пергамент.  Он  прочитал его и удивленно  уставился  на  всех. Он
прочитал его снова, уже вслух.
     "Я  радушно принимаю тех, у  кого  в сердцах нет злобы. Вы поймете, что
наша встреча не была  случайной. Пока  мы не встретимся снова, храните посох
отшельника  как  знак дружбы  и доброй воли.  Не ищите меня  до назначенного
времени, потому что оно тоже предопределено. Макрос."
     Калган протянул послание Пагу, и он прочитал его.
     - Значит, отшельник и был Макрос!
     Мичем потер подбородок.
     - Я чего-то тут не понимаю.
     Калган  посмотрел на  замок, где  все еще сверкал  свет в  единственном
окне.
     - Я тоже, старина. Но что бы это ни значило, я думаю, колдун желает нам
добра, и я считаю, что это хорошо.
     Они вернулись  на корабль и  разошлись по каютам.  Отдохнув ночью,  они
утром узнали,  что корабль был готов отплыть с послеполуденным приливом. Они
подняли паруса,  и их  встретил не по сезону легкий бриз, гонящий их прямо к
Крондору.

















        12. СОВЕТЫ




     <i>Паг был в нетерпении от безделья.</i>
     Он сидел  и смотрел  в  окно  крондорского  дворца принца. На улице шел
снег,  как и  последние три  дня.  Герцог  и  Арута  ежедневно встречались с
принцем  Крондорским.  В  первый день  Паг рассказал свою историю о том, как
нашел цуранийский корабль, и был отпущен.  Он вспомнил эту неловкую для него
беседу.
     Он был удивлен,  что принц молод, едва за тридцать, хоть и не бодр и не
здоров. Паг  испугался, когда во время беседы замечания принца были прерваны
яростным приступом кашля. Его бледное лицо, покрытое  испариной, показывало,
что его здоровье гораздо хуже, чем кажется по его поведению.
     Он  отклонил  предложение  Пага  о  том,чтобы  уйти и вернуться в более
удобное для принца время. Эрланд Крондорский  задумчиво и терпеливо выслушал
повествование Пага, приободряя  его по  ходу дела,  чтобы тот  не чувствовал
себя слишком уж  неловко перед  престолонаследником Королевства. Его глаза с
пониманием глядели на Пага, как будто смущенные мальчики, стоящие перед ним,
были  для  принца  самым обычным  делом.  Выслушав  повествование  Пага,  он
поговорил  с  ним о  разных мелочах,  таких  как  его  учеба, его  случайное
возвышение в дворянство, как будто для его государства это было важно.
     Паг  решил, что принц Эрланд ему понравился. Второй по власти,  которой
обладает,   человек  в  Королевстве   и  первый  на  Западе  был  сердечным,
дружелюбным и пекся об удобстве наименее важного из его гостей.
     Паг  оглядел комнату, все  еще не привыкнув к  великолепию дворца. Даже
это  маленькая  комнатка  была  обставлена  богато,  с  накрытой  балдахином
кроватью вместо спальной  койки. Паг впервые  спал на  кровати, и  нашел что
привыкнуть к глубоким мягким пуховым перинам довольно сложно. В углу комнаты
стоял шкаф, в котором было больше одежды, чем Паг мог сносить за  всю жизнь.
Вся  одежда  была  богато выткана, прекрасно скроена, похоже, на его размер.
Калган сказал, что это подарок принца.
     Тишина, царившая в  комнате, напомнила Пагу, как  мало он  в  последнее
время видел Калгана и остальных. Гардан с солдатами отбыли сегодняшним утром
с  пачкой письменных  распоряжений для принца Лиама  от его отца,  а  Мичема
поселили вместе с дворцовой  охраной. Калган часто участвовал во  встречах с
принцем, так что у Пага было много времени наедине с собой. Жаль было, что с
собой у него нет его книг, а то бы он, по крайней мере, с толком использовал
время. Со времени прибытия в Крондор делать было совершенно нечего.
     Не раз  Паг  думал  о  том, как  бы Томасу понравилась  новизна дворца,
который,  казалось, сделан,  скорее, из  стекла и  магии, нежели из камня, и
людей в нем. Он думал о своем  потерянном  друге, надеясь, что Долган как-то
нашел его, однако  не предполагая этого. Даже по прошествии месяца он  часто
поворачивался, ожидая увидеть рядом Томаса.
     Не  желая более сидеть без дела, Паг открыл дверь и  выглянул в коридор
идущий по восточному  крылу дворца принца. Он торопливо пошел по  нему,  ища
знакомое лицо, чтобы развеять скуку.
     Навстречу прошел страж  и  отдал ему честь.  Паг  все еще  никак не мог
привыкнуть к тому, что ему каждый раз, когда мимо проходит солдат, салютуют,
но  дворцовая  прислуга  воздавала  ему,  как  члену  герцогской  свиты, все
положеные по его рангу сквайра почести.
     Дойдя до более узкого коридора, он решил исследовать дворец.
     Принц самолично сказал ему, что он может свободно ходить по  дворцу, но
Паг стеснялся  выйти  из своей комнаты. Сейчас скука  вызвала  в нем  тягу к
приключениям,  по  крайней  мере,  к  тем,  которые  были  возможны  в  этих
обстоятельствах.
     Паг наткнулся на  маленькую нишу с окном, из которого был другой вид на
окрестности  дворца,  и сел  на  скамейку возле  окна. За дворцовыми стенами
внизу  виднелся  крондорский порт,  похожий  отсюда  на игрушечную  деревню,
покрытую  белым  саваном. Из  многих  зданий шел  дым - единственный признак
жизни  в городе.  Корабли, стоящие на  якоре в  ожидании более благоприятной
погоды, тоже казались игрушечными.
     Тонкий голос позади вывел Пага из размышлений.
     - Вы принц Арута?
     Сзади стояла девочка лет шести или  семи с большими  зелеными глазами и
темными  красновато-каштановыми  волосами,  собранными  в  серебряную сетку.
Платье было простое, но выглядело прекрасно, из красной  материи,  с  белыми
кружевами на рукавах. Лицо было хорошенькое, но глубоко сосредоточенное, что
придавало ему смешную важность.
     Паг помедлил мгновенье и сказал:
     - Нет, я Паг. Я приехал с принцем.
     Девочка и не попыталась  скрыть  свое разочарование. Пожав плечами, она
подошла и  села  рядом с Пагом. Взглянув на него все с той же важностью, она
сказала:
     - Я так надеялась, что ты можешь оказаться принцем. Я хотела хоть одним
глазком взглянуть на него, прежде чем вы уедете в Саладор.
     -  Саладор,  -  уныло  сказал  Паг.  Он  надеялся,  что путешествие  их
окончится визитом к принцу. Последнее время он часто думал о Карлайн.
     - Да.  Папа  говорит, что вы  все немедленно  уедете  в Саладор,  а там
сядете на корабль и поплывете в Рилланон.
     - А кто твой отец?
     - Принц, глупый. Ты что, ничего не знаешь?
     - Кажется, нет, - Паг взглянул  на девочку  и увидел еще одну Карлайн в
процессе развития.
     - Ты, должно быть, принцесса Анита.
     - Конечно. И я, к тому же, настоящая принцесса. Не дочь герцога, а дочь
принца. Мой отец, если бы захотел, мог бы быть королем,  но он не захотел. А
если бы  захотел, я когда-нибудь стала бы королевой. Но я не стану. А ты чем
занимаешься?
     Такой  внезапный вопрос  застал Пага  врасплох.  Болтовня ребенка  была
очень утомительной, и он не особо следил за ней, сосредоточившись на виде из
окна.
     Помедлив, он проговорил:
     - Я ученик герцогского волшебника.
     Глаза принцессы округлились, и она спросила:
     - Настоящего волшебника?
     - Настоящего.
     Ее личико осветилось восхищением.
     - Он может превращать людей в жаб? Мама сказала,  что  волшебники могут
превращать людей в жаб, если они плохие.
     - Не знаю. Я спрошу, когда увижу его... если увижу  его снова, - сказал
он, вздохнув.
     -  Ой,  правда? Я  так хотела бы  узнать, - она  казалось,  была крайне
очарована  перспективой узнать, правду  ли говорит сказка. - А  не мог бы ты
мне сказать, где я могу увидеть принца Аруту?
     - Не знаю. Я сам его не видел два дня. А зачем ты хочешь его увидеть?
     -  Мама говорит, что когда-нибудь, я, возможно, выйду  за него замуж. Я
хочу узнать, хороший ли он человек.
     Паг некоторое время переваривал мысль о том, что этот крошечный ребенок
может выйти замуж за младшего сына герцога. Нередко вельможи связывали своих
детей помолвкой до их совершеннолетия. Через  десять лет она будет женщиной,
а принц все еще  будет  молодым человеком, графом  какого-нибудь  небольшого
замка Королевства. И все-таки, Пага эта идея заинтриговала.
     - Ты  думаешь, тебе понравится жить  с  графом? -  спросил Паг, тут  же
поняв, что вопрос глупый.
     Принцесса наградила его взглядом, который сделал бы честь и отцу Талли.
     -  Глупый!  Как я  могу знать это,  если я  даже  не знаю, за кого меня
выдадут мама и папа?
     Ребенок вскочил.
     - Ладно, мне пора возвращаться. Мне не положено здесь находиться.  Если
меня найдут за  пределами  моих  комнат, я  буду наказана.  Желаю  приятного
путешествия в Саладор и Рилланон.
     - Спасибо.
     Внезапно встревожившись, она спросила:
     - А ты никому, не скажешь, что я здесь была, а?
     Паг заговорщицки улыбнулся.
     - Нет. Твой секрет в безопасности.
     Она облегченно улыбнулась и украдкой выглянула в обе стороны коридора.
     - Он хороший человек, - сказал Паг.
     Принцесса остановилась.
     - Кто?
     - Принц. Он хороший человек. Склонен  к грусти  и мрачности, но в целом
приятный.
     Принцесса нахмурилась на мгновенье, переваривая сведения. Потом, широко
улыбнувшись, сказала:
     - Это хорошо. Я бы не захотела выходить за  муж за нехорошего человека,
- хихикнув, она повернула за угол и исчезла.
     Паг посидел еще немного, наблюдая за снегопадом, размышляя над тем, что
ребенок  озабочен  государственными  вопросами,  и  над ее большими зелеными
глазами.
     В ТОТ ВЕЧЕР  принц  устроил праздник  в честь герцога и  его свиты. Все
придворные вельможи и самые богатые  простолюдины Крондора присутствовали на
торжестве. Обедать село  больше четырехсот человек, и Паг оказался за столом
с незнакомцами, которые несмотря на качество его одежды и, в первую очередь,
на то, что  он вообще там был, вежливо проигнорировали его.  Герцог  и принц
Арута сидели за главным  столом с  принцем  Эрландом и его женой, принцессой
Алисией,  а   также  герцогом   Дулаником,  канцлером   и   рыцарем-маршалом
Крондорского княжества. Вследствие плохого здоровья Эрланда все военные дела
Крондора легли на  плечи Дуланика, и  он оживленно беседовал с лордом Барри,
лордом-адмиралом Крондорского флота. Другие министры сидели рядом, а гости -
за столами поменьше. Паг сидел за одним из самых удаленных от стола принца.
     Слуги суетились вокруг, разнося большие блюда с едой и графины с вином.
Менестрели  бродили  по залу, исполняя новые баллады  и песенки.  Жонглеры и
акробаты  выступали  перед  столами, не замечаемые гостями, но старались изо
всех сил,  потому что мастер-церемонимейстер не позвал бы их  снова, если бы
посчитал, что их усердия недостаточно.
     Стены были покрыты огромными знаменами и гобеленами. Здесь были знамена
всех больших домов Королевства, от  золотого с коричневым Крайди  на дальнем
западе до  белого  с зеленым Рэна на востоке.  Позади  главного стола висело
знамя  Королевства: золотой лев на задних лапах, держащий меч, с короной над
головой на пурпурном поле -  древний  герб королей династии конДуанов. Рядом
висело  знамя  Крондора:  орел, летящий над  горной вершиной,  серебряное  с
королевским  пурпуром.  Только  принц  и  король в  Рилланоне  могли  носить
королевский  цвет.  Боррик  и  Арута были в красных  мантиях  поверх  туник,
означающих, что  они принцы королевства, родственники  королевской  фамилии.
Паг впервые  видел,  что  эти  двое носят  официальные  знаки, отличающие их
положение.
     Повсюду царило веселье, но даже через весь  зал Паг видел, что разговор
за  столом  принца  был  приглушенным.  Боррик  и  Эрланд  почти  весь  обед
разговаривали между собой, наклонившись друг к другу.
     Паг  вздрогнул:  его  кто-то  тронул  за плечо. Он повернулся и  увидел
кукольное  личико,  выглядывающее   из-за  штор  в  полуметре  позади  него.
Принцесса Анита приложила палец к губам и сделала ему рукой  знак,  чтобы он
шагнул к ней. Паг увидел, что остальные за его столом смотрят на великих или
почти  великих,  так  что никто не заметит  ухода неизвестного мальчишки. Он
поднялся  и  прошел  сквозь  занавесь, очутившись в  маленьком  алькове  для
прислуги. Перед  ним были еще одни шторы,  ведущие на кухню, как предположил
Паг,  через которые украдкой и выглядывал маленькая беглянка из постели. Паг
подошел  туда,  где  ждала Анита, увидев, что  коридор,  соединяющий кухню с
залом,  на  самом деле достаточно  длинный.  Вдоль стены стоял длинный стол,
заставленный посудой и бокалами.
     - Что ты здесь делаешь? - спросил Паг.
     - Тихо! - громко прошептала она. - Мне не положено здесь находиться.
     Паг улыбнулся.
     -  Не  думаю, что  тебе стоит опасаться быть  услышанной, для этого тут
слишком шумно.
     - Я пришла увидеть принца. Который он?
     Паг сделал ей знак зайти в альков, и немного отодвинул штору в сторону.
Он показал на главный стол.
     - Он третий от твоего отца, в черно-серебряной тунике и красной мантии.
     Ребенок поднялся на цыпочки.
     - Я не вижу.
     Паг на мгновенье поднял ее на руки. Она улыбнулась ему.
     - Я у тебя в долгу.
     -  Вовсе  нет,  - сказал  Паг  с насмешливо-церемонной интонацией.  Оба
рассмеялись.
     Рядом со шторой раздался голос, и принцесса вздрогнула.
     - Мне пора убегать! - она стрелой пронеслась через альков, вторые шторы
и исчезла из виду, направляясь к кухне.
     Шторы из банкетного зала раздвинулись, и  на Пага уставился озадаченный
слуга.  Не  зная, что  сказать, слуга  кивнул. Мальчик  не  должен бы  здесь
находиться, но, судя по его платью, он был кем-то важным.
     Паг огляделся, и наконец не очень уверенно сказал:
     - Я хотел попасть в свою комнату, но, должно быть, пошел не туда.
     - Крыло для гостей  за первой слева дверью в обеденном зале,  сэр. А...
здесь кухня. Вы хотели бы,  чтобы я показал вам дорогу? Сам слуга, очевидно,
не хотел этого, да и Паг тоже не горел желанием, чтобы его провожали.
     - Нет, благодарю, я найду сам, - сказал он.
     Паг  вернулся  за свой  стол, никем  не замеченный.  Дальнейшая трапеза
прошла без происшествий, кроме, разве что, странного взгляда слуги.
     ВРЕМЯ  ПОСЛЕ ОБЕДА Паг  провел разговаривая с сыном  купца.  Два  юноши
встретились  в битком набитом зале,  где принц вел послеобеденный прием. Они
битый  час были  вежливы по  отношению  друг  к  другу,  потом  подошел отец
мальчика  и увел его  с собой. Паг  постоял,  не замечаемый другими  гостями
принца, но потом решил, что мог бы ускользнуть в  свою комнату, не  оскорбив
этим никого: никто бы не  заметил,  что  его  нет. Кроме того,  он  не видел
принца,  лорда Боррика  и Калгана,  с тех пор как они ушли  из-за  стола.  В
основном прием проводился  под присмотром  двух десятков  должностных лиц  и
принцессы Алисии, очаровательной женщины, вежливо  поговорившей с Пагом одно
мгновенье, когда он подошел.
     Вернувшись в свою комнату,  Паг обнаружил там  ожидающего его  Калгана.
Калган без предисловий сказал:
     -  Мы уезжаем  на рассвете,  Паг. Принц Эрланд посылает нас в Рилланон,
встретиться с королем.
     - Почему это  принц посылает нас? - раздраженно спросил Паг, потому что
уже сильно тосковал по дому.
     Прежде  чем Калган мог  ответить, дверь распахнулась  и в ярости влетел
принц Арута. Паг удивился его несдержанному гневу.
     - Калган! Вот ты где, - сказал Арута, захлопнув дверь. - Ты знаешь, что
что намерен предпринять наш царственный кузен в отношении вторжения цурани?
     Прежде чем Калган мог что-либо сказать, принц ответил сам:
     - Ничего! Он  и пальцем не двинет, чтобы послать помощь в Крайди,  пока
отец не увидится с королем. А на это уйдет, по меньшей мере, два месяца.
     Калган поднял руку. Вместо  советника  герцога Арута увидел перед собой
одного  из  своих  прежних  учителей.  Калган,  как  и  Талли, все  еще  мог
распоряжаться сыновьями герцога, если возникала нужда.
     - Спокойно, Арута.
     Арута покачал головой и подтащил к себе полукресло.
     - Прости, Калган. Следовало держать себя в руках, - он заметил, что Паг
смущен. -  Извини  и ты, Паг.  Ты о многом, относящемся  к этому, не знаешь.
Возможно... - он вопросительно посмотрел на Калгана.
     Калган вытащил трубку.
     - Можешь сказать и ему, он едет с нами дальше. Он и так скоро узнает.
     Арута  немного  постучал пальцами  по  подлокотнику, потом выпрямился и
сказал:
     - Мой  отец и  Эрланд целыми днями  совещались  о том, как  лучше всего
встретить  этих чужаков, если  они явятся. Принц даже согласился,  что  они,
вероятно, явятся, - он  помолчал. - Но он ничего не сделает  для того, чтобы
собрать вместе Западные Армии, пока король не даст разрешения.
     -  Не  понимаю, - сказал  Паг.  -  Разве принц  не  должен  командовать
Западными Армиями так, как считает нужным?
     - Больше нет, - сказал Арута, чуть ли не скривившись.
     -  Король меньше года  тому  назад известил принца, что армии не  могут
быть  собраны без его позволения, - Арута откинулся на спинку  полукресла, а
Калган  выпустил облачно  дыма. -  Это нарушение традиций.  Никогда Западные
Армии не имели другого командира кроме принца Крондора, так же как Восточные
Армии принадлежали королю.
     Паг все еще не понимал.
     - Принц - лорд-маршал короля на Западе, - сказал Калган, - единственный
человек  помимо  короля,  который может распоряжаться  герцогом  Борриком  и
другими рыцарями-генералами. Если  он призовет,  поднимутся  все  герцоги от
Малакс Кросса до Крайди, со своими гарнизонами и рекрутами. Король Родрик по
каким-то своим  причинам решил, что никто  не может  собирать армии без  его
подтверждения.
     - Отец,  несмотря на  это, ответил бы  на призыв принца,  как  и другие
герцоги, - сказал Арута.
     Калган кивнул.
     - Может быть этого король и боится, потому что Западные Армии уже давно
принадлежат скорее принцу, чем королю. Если бы призвал твой отец, многие  бы
собрались,  потому они  уважают  его так  же,  как и Эрланда. А  если король
скажет нет...
     Арута кивнул.
     - Раздор внутри Королевства.
     Калган взглянул на трубку.
     - Дело, возможно, дойдет даже до гражданской войны.


     Пага  это  обеспокоило.  Он, несмотря  на новоприобретенный  титул, был
замковым мальчишкой.
     - Даже если это для защиты Королевства?
     Калган медленно мотнул головой.
     -  Даже тогда. Потому что некоторые люди, в том числе и король, считают
то, как что-то сделано, столь же важным, как и то, что, собственно, сделано,
-  Калган  помолчал. - Герцог  Боррик  не  говорит об  этом, но между ним  и
некоторыми восточными герцогами  существует  давняя вражда, особенно,  с его
кузеном, Ги дю Ба-Тира.  Эти трения между принцем  и королем только  добавят
напряжения между Западом и Востоком.
     Паг  выпрямился  на  стуле. Он  знал,  что  это  важнее,  чем  он  себе
представляет, но в том, как он видел  все это, были большие пробелы. Как мог
король  возмутиться,  что  принц созвал  армии для защиты  Королевства?  Это
казалось  ему  бессмысленным,  несмотря  на  объяснение Калгана.  И  что  за
проблемы на Востоке, о которых не хочет говорить герцог Боррик?
     Маг поднялся.
     - Нам завтра рано вставать, так что лучше немного поспать. Будет долгая
скачка до  Саладора, а  потом  еще одно  длинное  путешествие  на корабле  в
Рилланон. К  тому времени  как мы  доберемся до  короля,  в Крайди  наступит
первая оттепель.
     ПРИНЦ  ЭРЛАНД  ПОЖЕЛАЛ отряду  приятного путешествия. Они  садились  на
лошадей на площади перед дворцом. Он выглядел бледным и глубоко озабоченным.
     Маленькая  принцесса  стояла  у окна  наверху и  махала  Пагу крошечным
платочком. Пагу это напомнило о другой принцессе, и он стал гадать, вырастет
ли Анита такой же, как Карлайн, или будет более уравновешенной.
     Они выехали со двора туда, где их ожидал эскорт Королевских Крондорских
Уланов,  готовых сопровождать их  в Саладор.  Это будет трехнедельная скачка
мимо болот Даркмура,  мимо Малакс Кросса  -  точки,  разделяющей  западную и
восточную области, - и далее в Саладор. Там они сядут на корабль и еще через
две недели достигнут Рилланона.
     Уланы  были  в   тяжелых   серых   плащах,  но  под  ними  были   видны
пурпурно-серебряные  воинские  одеяния принца Крондорского,  а на  щитах был
рисунок Крондорского  королевского дома. Для  герцога было  честью, что  его
сопровождала личная гвардия принца, а не подразделение городского гарнизона.
     Как только  они выехали из  города,  тут же  начался снег,  и  Паг стал
гадать, увидит ли он когда-нибудь снова весну в Крайди. Он спокойно сидел на
лошади, бредущей по дороге на восток,  пытаясь  разобраться  во впечатлениях
последних недель, потом бросил это, смирившись со всем, что бы ни случилось.
     ПУТЬ  ДО САЛАДОРА занял четыре недели вместо трех, потому что в горах к
западу от Даркмура была  неожиданно  сильная буря. Им пришлось заночевать на
постоялом дворе  на окраине деревни, получившей свое  название из-за  болот.
Постоялый двор был маленьким, и им пришлось набиться туда на несколько дней,
невзирая на их  высокое положение.  Еда была простой, а эль безвкусным, и  к
тому времени как прошла буря, они уже рады были оставить Даркмур позади.


     (Прим.пер.  -  moor  -  торфяные  болота.  Отсюда  название  деревни  -
Darkmoor)
     Еще один день  был потерян,  когда  они случайно наткнулись на деревню,
которую грабили бандиты. Вид  приближающейся  кавалерии спугнул разбойников,
но  герцог  приказал прочесать  окрестности,  чтобы  убедиться,  что они  не
вернутся, как только солдаты ускачут. Жители открыли герцогскому отряду свои
двери,  приглашая  их  и предлагая  лучшую пищу и самые теплые  постели.  По
меркам герцога это  было скудно, но он  милостиво принял их  радушие, потому
что знал, что это все,  что у них было. Паг получил  удовольствие от простой
пищи и  компании,  самой близкой к  тому, что  было дома, с тех  пор  как он
покинул Крайди.
     Когда до  Саладора  оставалось полдня пути,  они  неожиданно  встретили
патруль городской стражи. Капитан  стражников выехал вперед.  Осадив лошадь,
он крикнул:
     - Что привело гвардию принца в Саладорские земли?
     Между двумя городами были не особо  теплые отношения, и крондорцы ехали
без своего знамени. Его тон  не оставлял сомнений в том, что он рассматривал
их присутствие здесь как посягательство на свою территорию.
     Герцог Боррик распахнул плащ, открывая воинское одеяние.
     -  Передайте  своему  господину,   что  Боррик,   герцог   Крайдийский,
приближается к городу и хотел бы воспользоваться гостеприимством лорда Кера.
     Капитан был поражен. Заикаясь, он произнес:
     -  Мои  извинения, ваша светлость.  Я  и не  предполагал...  Знамени не
было...
     - Мы оставили его в лесу, через который проезжали, - сухо сказал Арута.
     Капитан смутился.
     - Милорд?
     - Ничего, капитан, - ответил Боррик. - Просто передайте господину.
     Капитан отдал честь.
     - Есть, ваша светлость, - он развернул лошадь и махнул рукой  одному из
всадников,  чтобы тот подъехал. Капитан  отдал  ему приказ, и  тот пришпорил
свою лошадь в сторону города и вскоре скрылся из виду.
     Капитан вернулся к герцогу.
     - Если позволите, ваша светлость, мои люди в вашем распоряжении.
     Герцог взглянул  на  уставших от  путешествия  крондорцев. Они все явно
наслаждались смущением капитана.
     -  Думаю,  тридцать воинов достаточно,  капитан. Саладорская  городская
стража славится тем, что не пускает разбойников в окрестности города.
     Капитан, не поняв, что над ним насмехаются, сразу заважничал.
     - Благодарю, ваша светлость.
     - Вы и ваши люди можете вернуться к патрулированию.
     Капитан  снова  отдал честь и  вернулся к  своим солдатам. Он прокричал
приказ  тронуться  и колонна стражей прошествовала  мимо герцогского отряда.
Капитан  скомандовал отдать честь, и  пики  наклонились  в сторону  герцога.
Герцог  ответил  на  приветствие ленивым движением руки, и,  когда стражники
проехали, сказал:


     - Хватит этих глупостей. Поехали в Саладор.
     Арута рассмеялся.
     - Отец, нам нужны на Западе такие люди.
     Боррик повернулся.
     - А? Как это?
     Лошади тронулись, и Арута ответил:
     - Чтобы полировать щиты и чистить сапоги.
     Герцог улыбнулся, а крондорцы рассмеялись.
     Западные  солдаты  свысока  смотрели  на  солдат  Востока.  На  Востоке
установился мир еще задолго то  того, как Запад начал экспансию Королевства,
и в Восточной Области было мало неприятностей, требующих военного искусства.
Гвардейцы принца Крондорского были испытанные в бою ветераны, в то время как
саладорский  гарнизон, как  считали солдаты Запада,  лучше всего  служил  на
параде.
     Вскоре они заметили признаки того, что приближается город: обработанная
земля,  деревни,  придорожные  таверны  и  телеги,  нагруженные  товаром  на
продажу. К закату они уже видели вдали стены Саладора.
     Когда они  вошли в  город, их ожидала вся  рота личной  гвардии герцога
Кера, выстроившись  вдоль  улицы до  самого  дворца. Как и в Крондоре, замка
здесь не было, потому что  нужда в нем  отпала, когда окрестные земли  стали
цивилизованными.
     Проезжая  по  городу,  Паг  понял,   насколько   все-таки  Крайди   был
приграничным  городом.  Несмотря  на свою политическую силу,  герцог  Боррик
все-таки был лордом приграничной провинции.
     На улицах  стояли  горожане  и  глазели  на западного  герцога  с дикой
границы у Дальнего Побережья. Некоторые громко приветствовали их, потому что
шествие было  похоже  на парад,  но большинство  стояли тихо, разочарованные
тем, что герцог  и  его свита выглядят так же,  как  другие  люди, а не  как
промокшие насквозь кровью варвары.
     Когда  они дошли до  дворца,  выбежали  слуги и приняли у них  лошадей.
Дворцовый  стражник  показал солдатам  из  Крондора казармы,  где  они могли
отдохнуть, прежде чем вернуться в город принца. Другой, с капитанским знаком
отличия на форме, повел герцога со свитой по ступеням внутрь здания.
     Паг изумленно  глядел  на все,  потому что дворец был  даже больше, чем
дворец принца в Крондоре. Они прошли через несколько внешних комнат и попали
во внутренний  двор.  Фонтаны и деревья  украшали сад,  за которым  и  стоял
центральный дворец. Паг понял, что здание, по которому они только что прошли
было  всего  лишь одним  из вспомогательных,  окружающих  жилые  апартаменты
герцога. Он  гадал,  зачем же лорду  Керу  столько построек и такой огромный
штат прислуги.  Они  прошли  сад и  поднялись еще по нескольким лестницам  к
главному входу  в центральный дворец.  Когда-то он,  похоже,  был цитаделью,
защищающей окружающий ее городок, но Паг не мог вообразить ее такой, как она
была несколько веков назад, потому что  многократные реконструкции за многие
годы превратили древний замок в сверкающее сооружение из стекла и мрамора.
     Камергер герцога  Кера,  высушенный быстроглазый старик,  знал  каждого
хоть сколько-нибудь значительного вельможу - от границы с Кешью  на  юге  до
Тир-Сога  на  севере  - в лицо. Его память  на  лица  и  факты часто спасала
герцога Кера от затруднений. К тому  времени как Боррик поднялся по  широкой
лестнице со двора, камергер уже снабдил Кера несколькими фактами о герцоге и
быстрой оценкой того, сколько требуется лести.
     Герцог Кер пожал Боррику руку.
     - А, лорд  Боррик, вы  оказываете мне  большую  честь своим неожиданным
визитом.  Если бы вы  сообщили мне о  своем прибытии, я  бы приготовил более
достойный прием.
     Они вошли в переднюю дворца, герцоги впереди.
     - Сожалею, что  доставляю  вам заботы,  лорд Кер, но боюсь, наша миссия
очень  зависит  от скорости,  и  официальные придворные  церемонии  придется
отложить. Я несу королю вести и должен отплыть на Рилланон как можно скорее.
     -  Конечно,  лорд   Боррик,  но  вы  наверняка  можете  остаться  здесь
ненадолго, скажем, на недельку-другую?
     - К сожалению, нет. Я бы отплыл сегодня же вечером, если бы мог.
     -  Вот  это  действительно печальные новости. Я  так надеялся,  что  вы
сможете немного погостить у нас.
     Они пришли в герцогский зал для аудиенций,  где камергер отдал прислуге
приказания, и  они  торопливо бросились  выполнять  задание  приготовить для
гостей  комнаты. Войдя в просторный зал с его сводчатым потолком, громадными
канделябрами и  арочными стеклянными окнами, Паг почувствовал себя карликом.
Это  был самый большой зал, который  он когда-либо  видел,  больше,  чем зал
принца Крондорского.
     Огромный стол был заставлен фруктами и вином, на  которые путники бодро
набросились. Паг  сел совсем без грации, все его тело,  казалось, состоит из
боли. Он становился искусным всадником просто от долгих часов в седле, но от
этого его уставшим мышцам не становилось легче.
     Лорд вытягивал из  герцога причины его спешного путешествия,  и Боррик,
отрываясь от еды  и  вина, просветил его о событиях  последних трех месяцев.
Когда он закончил, Кер помрачнел.
     -  Это  и  вправду  печальные  новости,  лорд   Боррик.  В  Королевстве
неспокойно. Я  уверен,  что принц рассказал  вам  о  некоторых затруднениях,
возникших с тех пор, как вы в последний раз были на Востоке.
     - Да, рассказал. Но с неохотой и очень поверхностно. Вспомните,  прошло
тринадцать лет, с  тех пор как я приезжал в  столицу на  коронацию  Родрика,
чтобы  подтвердить  свой  вассалитет. Он  тогда  казался  смышленым  молодым
человеком,  вполне способным  научиться  править.  Но  судя по  тому, что  я
услышал в Крондоре, кажется, произошли перемены.
     Кер  оглядел комнату, потом махнул рукой слугам,  чтобы  те  удалились.
Подчеркнуто глядя на товарищей герцога, он вопросительно поднял бровь.
     - Им я доверяю, - сказал лорд Боррик. - Они не выдадут секретов.
     Кер кивнул.
     - Если хотите  перед  сном размять ноги,  -  громко  произнес он, - то,
может быть, желаете взглянуть на мой сад?
     Боррик  нахмурился и уже  собирался заговорить,  но Арута  положил руку
отцу на плечо и кивнул.
     - Звучит  заманчиво. Несмотря на  холод, небольшая  прогулка будет  мне
полезна.
     Герцог знаком показал Калгану  и Мичему, чтобы те остались, но лорд Кер
позвал  Пага  с ними. Боррик удивленно взглянул на  него,  но кивнул  в знак
согласия.  Они  вышли в сад  через маленькую  дверь, и как  только оказались
снаружи, Кер прошептал:
     -  Будет  не так подозрительно, если мальчик  пойдет с нами. Я  не могу
больше доверять даже собственным слугам. У короля везде шпионы.
     Боррик взъярился.
     - У короля шпионы среди вашей <i>домашней прислуги</i>?!
     - Да, лорд Боррик, наш