ножество секретов и умел делать необычные вещи, едва ли не шедевры. Кроме того, он в свое время был личным оружейником барона Толберта в Тьюлане, а эта область кузнечного мастерства была Эрику практически неизвестна. В один прекрасный день, когда они с Натаном ковали новый лемех для местного земледельца, внимание Эрика отвлек цокот копыт по камням, а потом из-за амбара появилась тощая фигура Оуэна Грейлока, мечмастера барона. Натан снял с наковальни лемех и опустил в воду, а Эрик подошел к лошади и придержал ее за уздечку, пока Грейлок спешивался. - Мечмастер! - воскликнул Эрик. - Неужели она опять захромала? - Нет, - ответил Оуэн и жестом предложил Эрику самому в этом убедиться. Эрик поднял лошади левую переднюю ногу, но тут подошел Натан и отстранил его. - Это та самая, о которой ты мне говорил? Эрик кивнул. - Так ты говоришь, это опорное сухожилие? Грейлок одобрительно взглянул на Эрика, а тот сказал: - Да, ковальмастер. Она его слегка потянула. - Слегка! - хмыкнул Грейлок. Ровно подстриженные короткие волосы и строгая челка добавляли суровости его угловатому лицу, а улыбка, открывающая кривые желтые зубы, делала его еще менее привлекательным. - Я бы сказал, ковальмастер, что нога совсем распухла. Раздулась, как мое бедро, и кобыла просто не могла на нее ступить. Я уж было собрался отправить ее на живодерню. Но у Эрика свои методы, и мне уже случалось видеть чудеса, которые он творит. Я понадеялся на него, и парень не подвел. - Грейлок в притворном изумлении покачал головой: - Он говорит, слегка. Этот парень слишком скромно оценивает свою работу. - И как тебе это удалось? - спросил Натан Эрика. - Сначала я делал на ногу компрессы. Жрец-лекарь из храма Килианы варит отличную мазь, которая разогревает кожу. Потом я начал ее прогуливать и не давал напрягать ногу, хотя она и упрямилась. Она была очень недовольна и пару раз пыталась взбунтоваться, но я обмотал ее нос цепью с распорками и дал понять, что не потерплю этого. - Эрик протянул руку и похлопал кобылу по морде. - Мы с ней подружились. Натан в изумлении покачал головой: - Мечмастер, я здесь четыре месяца и много слышал о тех чудесах, что этот парень творит с лошадьми. Но я считал это обычным желанием горожан заиметь свою местную знаменитость. - Повернувшись к Эрику, он улыбнулся и положил руку ему на плечо. - Мне нелегко признать это, парень, но, возможно, тебе следует бросить кузнечное дело и посвятить себя лечению лошадей. Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в лошадях, хотя своим умением их подковывать могу поспорить с любым, но даже мне ясно, что эта лошадь абсолютно здорова и никаких следов травмы не видно. - Полезное умение, что и говорить, да и мне нравится выхаживать лошадей, но такой гильдии нет... - сказал Эрик. Натан был вынужден согласиться. - Твоя правда. Гильдия - это могучая крепость, и способна укрыть тебя, когда никакое умение не сможет спасти человека от... - внезапно он вспомнил, что рядом стоит меч-мастер барона, - ...уймы неожиданностей. Эрик улыбнулся. Он знал, что кузнец имеет в виду давнюю вражду между дворянством и гильдиями. Когда гильдии только-только организовывались, их задачей было всего лишь аттестовать представителей тех или иных ремесел, чтобы обеспечить хотя бы минимальный уровень качества работ и профессионализма. Но за сто лет своего существования гильдии превратились в определенную политическую силу и даже имели собственные суды и сами судили своих членов. Все это сильно раздражало короля и прочих нобилей, но дворянство слишком зависело от гарантий качества, предоставляемых гильдиями, и потому позволяло себе лишь утонченное презрение к этим неблагородным организациям. А гильдии неукоснительно вставали на защиту ремесленников, особенно когда где-нибудь находился мелкопоместный эрл или барон, считающий, что благодаря своему титулу он имеет полное право не платить долги. - Что привело вас в Равенсбург, мечмастер? - отвлек Эрик внимание Грейлока. Серьезное лицо Грейлока помрачнело. - Ты, Эрик. Твой отец направляется в Крондор по государственным делам. Он будет здесь вечером. Я приехал раньше, чтобы... - Чтобы попросить меня убедить мать оставить его в покое? Грейлок кивнул: - Он очень плох, Эрик. Ему вообще не следовало бы предпринимать эту поездку, и... - Я сделаю все, что в моих силах, - перебил Эрик, зная, что если Фрейда вобьет себе в голову повторить свое прошлое выступление, никто и ничто ее не остановит. - В конце концов она свихнется от мысли сделать меня следующим бароном. Грейлок недовольно поморщился. - Мне бы не хотелось обсуждать эту тему. - Потом его лицо смягчилось. - Выслушай меня внимательно. Если сможешь, перед закатом будь на повороте дороги к востоку от города, там, где кончается овечье пастбище и начинается первый виноградник. - Зачем? - Я не могу сказать тебе, но это важно. - Оуэн, если мой отец так плох, почему он едет в Крондор? Грейлок вскочил на лошадь. - Плохие новости. Принц умер. Королевский глашатай объявит об этом во всеуслышание в конце недели. - Арута мертв? - переспросил Эрик. Грейлок кивнул: - Я слышал, что он упал с лошади, сломал бедро и умер от осложнения. Он был стар, почти восемьдесят, если мне не изменяет память. Принц Арута правил Крондором на памяти не только Эрика, но и его матери. Он был отцом нынешнего короля, Боррика, который наследовал брату Аруты, Лайэму, всего пять лет назад. Люди уважали Аруту, потому что в основном ему Королевство было обязано тем, что живет в мире с соседями. Для Эрика принц был весьма отдаленной фигурой - разумеется, ведь он никогда не видел его, - и все же Эрик почувствовал легкий приступ печали. Что ни говори, Арута был хорошим правителем, а в юности - еще и героем. Грейлок развернул кобылу, и Эрик сказал ему вслед: - Передайте отцу, что я буду там, где он просит. Грейлок кивнул, слегка пришпорил лошадь и рысью выехал со двора. - Тебе потребуется дополнительное время, чтобы отмыться как следует, - заметил Натан, который за это время уже успел в общих чертах познакомиться с историей Эрика. - Я об этом не думал. Я хотел уйти после ужина, - ответил Эрик. В этом случае он успел бы к назначенному месту, только если бы пошел сразу, прямо в рабочей одежде. Натан шутливо постучал Эрика ладонью по затылку. - Дурачина. Иди умывайся. Это важные вещи. Эрик поблагодарил Натана и поспешил на чердак, где за лестницей стоял сундук со всеми его пожитками. Взяв свою единственную приличную рубашку, Эрик направился к умывальнику. Отмывшись дочиста, он бросил в угол грязную рубашку, надел свежую и пошел на кухню, где уже был накрыт стол. Усаживаясь, он перехватил подозрительный взгляд матери. - С чего это ты нацепил свою лучшую рубашку? Понимая, что, если рассказать матери о просьбе отца, она пойдет с ним, а это ничем хорошим не кончится, Эрик пробормотал: - Да вот, хочу кое с кем встретиться после ужина, - и принялся шумно уплетать тушеное мясо. Мило, сидевший во главе стола, рассмеялся. - С какой-нибудь из городских девушек, а? Розалина бросила на Эрика встревоженный взгляд, а когда он ответил: "Что-то вроде этого", щеки ее слегка покраснели. Мило и Натан занялись обсуждением событий минувшего дня. Женщины замолчали, и Эрик тоже счел за лучшее помалкивать. Натан обладал странным чувством юмора, и незнакомому человеку поначалу трудно было понять, насмехается он или просто шутит. Поэтому Мило и Фрейда первое время относились к нему с некоторым холодком, но потом его душевная теплота и способность тонко оценивать разные житейские ситуации покорили даже мать Эрика. Все чаще она безуспешно пыталась прогнать улыбку после шутливых замечаний Натана. Однажды Эрик спросил его, как ему удалось сохранить такую уравновешенность, и был поражен ответом. "Когда ты потерял все, - сказал Натан, - тебе больше нечего терять. И тогда у тебя остаются только две возможности: либо наложить на себя руки, либо начать строить новую жизнь. Оставшись без семьи, я пришел к выводу, что единственное, ради чего стоит жить, - это маленькие радости жизни: хорошо сделанная работа, красивый рассвет, смех играющих детей, стаканчик доброго вина. Они помогают справиться с жестокостью жизни. Короли и маршалы могут оживить в памяти мгновения триумфа, свои великие победы. Но у нас, обычных людей, тоже бывают в жизни маленькие победы, и мы должны уметь находить удовольствие в них. Эрик ел торопливо, а потом, извинившись перед остальными, чуть ли не выпрыгнул из-за стола и побежал на улицу. Мило проводил его смехом. Вылетая из дверей трактира, Эрик едва не сшиб Ру, который как раз собирался войти. - Погоди! - закричал Ру, бросаясь за Эриком. - Не могу! У меня кое с кем важная встреча. Ру схватил Эрика за рукав, и тот буквально протащил его пару шагов, прежде чем остановился. - Ну? - нетерпеливо спросил он Ру. - Твой отец послал за тобой? Эрик давно уже перестал удивляться умению Ру узнавать все городские слухи, но на этот раз он был ошеломлен. - Почему ты спросил? - Потому, что со вчерашнего вечера по дороге непрерывно снуют королевские гонцы, иногда даже сразу по нескольку человек. Утром по восточной окраине прошли рота баронской кавалерии и две роты пехотинцев, а час назад Собрание Виноградарей и Виноделов занял отряд личной гвардии барона. Вот об этом я и хотел тебе рассказать. А ты, я вижу, нацепил свою лучшую рубашку? - Умер принц Крондорский, - сказал Эрик. - Вот почему... - Он собирался добавить, что по этой причине его отец едет в Крондор и будет проезжать через Равенсбург, но, опасаясь, что Ру увяжется следом, сказал: - ...вся эта суета. - Так, значит, войска перебрасывают к кешийским границам, на случай, если после смерти принца императору придет в голову поживиться за наш счет! - Ру задумался, почувствовав себя специалистом по части военных действий, и отпустил Эрика, который сразу же заторопился дальше. Обнаружив, что остался один, Ру громко заорал: "Эй!", и пустился вдогонку. Он догнал Эрика, когда тот уже сворачивал на городскую площадь. - Так куда ты идешь? Эрик остановился. - У меня свидание. - С кем? - Не твое дело. - Никакое у тебя не свидание, иначе ты пошел бы на север, к фонтану, а не на восток, к баронской дороге. - Глаза Ру вдруг стали круглыми, как две монеты. - У тебя встреча с отцом! Дьявол, а я сказал это в шутку! - Мне бы не хотелось, чтобы кто-то что-то болтал по этому поводу, особенно моей матери, - предостерегающе сказал Эрик. - Я буду нем как рыба. - Отлично. - Эрик большими сильными руками взял Ру за узкие плечи и развернул его. - Иди-ка займись чем-нибудь, только постарайся не нарушать закон. Поговорим позже, встречаемся в трактире. Ру насупился, но ушел, сделав вид, что все равно не собирался идти с Эриком, а тот поспешил своей дорогой. Он прошел мимо торговых рядов, окружавших городскую площадь, мимо двух- и трехэтажных зданий, нависавших над узкими улочками, миновал скромные дома зажиточных ремесленников, потом - развалюхи сезонных рабочих и мелких лавочников и, наконец, оказался на окраинах. Выйдя из города, Эрик заторопился по восточной дороге мимо маленьких огородиков, где зеленщики и разносчики выращивали овощи, мимо обширных виноградников и, дойдя до пересечения баронской дороги, ведущей в Даркмур, с большим трактом, разрезающим Равенсбург с запада на восток, он остановился. Стоя в ожидании, он размышлял над причинами, которые заставили его отца назначить встречу в этом достаточно удаленном от города месте. Но разумеется, Эрик исключал самую невероятную из них, а именно то, что мечтам его матери суждено каким-то образом осуществиться, и барон собирается признать его своим сыном. Его раздумья прервал стук многих копыт, и вскоре из сгущающихся на северо-востоке сумерек возник отряд кавалеристов. Когда они приблизились, Эрик узнал гвардейцев барона и ту самую карету, на которой тот в последний раз приезжал в Равенсбург, а увидев рядом двух своих единокровных братьев, почувствовал легкое стеснение в груди. Первые всадники эскорта прорысили мимо, но Стефан и Манфред придержали коней. - Что! Опять ты! - воскликнул Стефан. Он сделал угрожающее движение, словно намереваясь выхватить меч, но Манфред крикнул: - Стефан! Прекрати! Оставь его! После этого Манфред пришпорил лошадь и помчался догонять авангард, но Стефан задержался и прокричал, стараясь перекрыть грохот копыт: - Предупреждаю тебя, братец: когда я стану бароном, я не буду так терпелив, как отец. Если вы со своей мамашей попадетесь мне на глаза во время какой-нибудь церемонии, я прикажу схватить вас так быстро, что вашим теням придется вас догонять! - Не дожидаясь ответа, он со злостью вонзил шпоры в бока своего коня, пустив его сразу в галоп, и поскакал вслед за братом. Почти сразу после этого появилась карета барона и, проезжая мимо Эрика, замедлила ход. Когда она поравнялась с Эриком, занавеска откинулась, и он увидел бледное лицо и пристальные глаза барона фон Даркмура. На мгновение взгляды отца и сына скрестились, и Эрик почувствовал внезапный приступ смятения. И так же внезапно все кончилось; карета прокатила мимо, и кучер прищелкнул вожжами, посылая коней вперед, догонять всадников. Простучал копытами арьергард, а Эрик все еще стоял, рассерженный и озадаченный. Он надеялся, на худой конец, поговорить с отцом, а не просто обменяться мимолетными взглядами. Когда Эрик повернулся, чтобы уйти, последний всадник остановился и окликнул его. Он обернулся и увидел Грейлока. Эрик был до того зол, что забыл о вежливости. - Я думал, что мы друзья, мастер Грейлок, по крайней мере насколько позволяет разница в положении. Но вы заставили меня тащиться сюда через весь город, чтобы Стефан осыпал меня угрозами и оскорблениями, а барон фон Даркмур полюбовался мной из теплой кареты! - Эрик, это была просьба твоего отца, - ответил Грейлок. Эрик расправил плечи: - Другими словами, он просил меня выслушать, как Стефан прикажет мне убираться из баронии? Грейлок спешился и, ведя свою драгоценную кобылу в поводу, подошел к Эрику. - Нет, - сказал он, кладя руку на плечо юноши. - Стефан сделал это экспромтом. Твой отец хотел в последний раз взглянуть на тебя. Он умирает. На Эрика нахлынули одновременно испуг и печаль, но чувства эти были отдаленными, как будто переживал их кто-то другой. - Умирает? - Его лекарь возражал против этой поездки, но в связи со смертью принца барон счел ее необходимой. Боррик назначил преемником Никласа, самого младшего из своих братьев. Но это лишь до тех пор, пока Патрик не достигнет совершеннолетия; тогда он вступит во владение Западным Княжеством. Никлас почти никому неизвестен; все думали, что преемником станет Эрланд. На этой неделе в Крондоре прольются лужи политической крови. Эрик знал эти имена: Боррик, король, и Эрланд, его младший брат-близнец. Патрик был старшим сыном короля, и по традиции принцем Крондорским должен был стать один из них. Впрочем, придворные интриги мало интересовали Эрика. - Он просил меня быть здесь, чтобы взглянуть на меня из пролетающей мимо кареты? Грейлок выразительно сжал плечо Эрика. - Чтобы взглянуть на тебя в последний раз. - Меч-мастер достал что-то из своей куртки. - И чтобы передать тебе вот это. Эрик увидел в руках Грейлока сложенное письмо и прежде всего обратил внимание, что оно не запечатано. Он взял его и, развернув, начал читать вслух: - "Сын мой..." Грейлок его перебил: - Никто, кроме тебя, не должен знать, что здесь написано, а когда прочитаешь, я должен буду сжечь письмо. Читай, а я постою в стороне. Он отвел лошадь на десяток шагов, а Эрик принялся за чтение: Сын мой, если я уже не умер. когда ты читаешь мое письмо, то скоро это случится. Я знаю, что у тебя много вопросов, и не сомневаюсь, что твоя мать ответила на некоторые из них. С горечью должен признаться, что не могу многого добавить к тому, что ты уже знаешь. В юности мы испытали страсть, а когда стали старше, от нее остались лишь слабые воспоминания. Я думаю, что когда-то я очень любил твою мать. Но даже если любовь и была, то потом она, как и память, угасла. Если я и жалею о чем-то, то лишь о том, что не имел возможности знать тебя. Ты не виноват, что твоя мать и я уступили слабости, но у меня есть обязательства, которые нельзя отбросить только потому, что я раскаиваюсь в юношеском неблагоразумии. Я думаю, ты понимаешь, что любая мысль о нашем существовании в качестве отца и сына являлась иллюзией, и надеюсь, что ты неплохой человек, поскольку горжусь кровью, которая течет в наших жилах. Я уверен, ты не посрамишь ее. Я никогда публично не оспаривал слов твоей матери, и благодаря этому ты по меньшей мере имеешь право носить мое имя. Но кроме этого, я мало что мог для тебя сделать. Твой брат Стефан чрезвычайно настроен против тебя, а моя супруга видит в тебе угрозу его наследственным правам. Если тебе это доставит удовольствие, то знай, что мне пришлось заплатить высокую цену за возможность молчать в ответ на обвинения твоей матери. Я защищал вас обоих в гораздо большей степени, чем ты, вероятно, считаешь, и с моей смертью эта защита исчезнет. Я настаиваю, чтобы ты увез свою мать из баронии. Пограничные районы вдоль Дальнего Берега и на Закатных островах быстро развиваются, и перед юношей со способностями там открываются определенные возможности. Найди в Крондоре некоего Себастьяна Линдера, стряпчего и ходатая. Спроси о нем в кофеине Баррета, что на Королевской улице. Он кое-что тебе передаст. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Жизнь часто несправедлива, и как бы мы ни мечтали о справедливости, эти мечты, как правило, остаются мечтами. Мне остается только благословить тебя и пожелать счастья. Твой отец. Закончив читать, Эрик еще немного подержал письмо в руках, а потом отдал его Грейлоку. Оуэн взял письмо и достал из кармана изящное кремневое кресало с пружинным механизмом - заветную мечту любого курильщика. Он высекал огонь, пока от одной из искр письмо не зажглось. Держа его за край, он дал огню разгореться, а когда пламя начало лизать его пальцы, отпустил письмо, и оно догорело, еще не долетев до земли. Эрик был опустошен. Он ждал большего от встречи в этом пустынном месте. Грейлок уже вскочил в седло, но Эрик остановил его вопросом: - Что-нибудь еще? - Только одно: он настоятельно просил тебя не пренебрегать этой угрозой и отнестись к его предупреждению со всей серьезностью, - ответил Оуэн. - Вы знаете, что это может значить? - Не с его слов, Эрик, но я был бы глупцом, если бы не понимал. Вы поступили бы мудро, Эрик, если бы к нашему возвращению из Крондора уже покинули Равенсбург. У Стефана опасный характер, и он ослеплен яростью. - Оуэн? - вновь окликнул Эрик мечмастера, когда тот уже отъехал. - Что? - Как вы думаете, он когда-нибудь любил мою мать по-настоящему? Этот вопрос поразил Грейлока, и он ответил не сразу: - Я не могу говорить об этом. Твой отец был скрытным человеком. Но одно я должен тебе сказать: что бы ты ни прочитал в том письме, верь этому, потому что по природе своей он - честный человек. Грейлок ускакал, а Эрик, оставшись один, внезапно расхохотался. Честный человек! Вся его, Эрика, жизнь - результат обмана. Либо Грейлок плохо знал своего господина, либо Отто сильно изменился после того, как обманул Фрейду. Впрочем, и то, и другое сейчас не имело значения. По дороге домой Эрик пытался разобраться в собственных чувствах. Это ему не слишком удалось, но чем больше он думал, тем сильнее склонялся к мысли, что Грейлок не стал бы лишний раз подчеркивать предупреждение отца, если бы угроза не была реальной и смертельно опасной. Впервые в жизни Эрик всерьез подумал о том, чтобы уехать из Равенсбурга. Он вновь горько рассмеялся над насмешкой судьбы: еще не прошло и месяца с того дня, когда из гильдии поступило сообщение о том, что Эрик официально утвержден в качестве ученика Натана. Сумерки сгущались. Эрик шагал домой, и на сердце у него было тяжело, а во рту свинцовый привкус. Он никогда не требовал от жизни многого, желания его были просты, но судьба отказывала ему и в этой малости. Не зная, что сказать матери, он брел как старик; каждый шаг, медленный и осторожный, давался ему с трудом, а плечи горбились, словно под тяжким грузом. ГЛАВА 3 УБИЙСТВО Эрик замер. Донесшийся издалека грохот множества копыт был необычен для тихого Равенсбурга. Он положил на пол только что увязанный тюк с одеждой и придвинул его к сундуку, где Фрейда хранила свои вещи. Стук копыт определенно усиливался; отряд всадников, несомненно, направлялся к трактиру. Эрик взглянул туда, где Мило о чем-то негромко беседовал с Фрейдой. Эрик долго набирался храбрости сказать матери, что из Равенсбурга необходимо уехать, но, к его удивлению, она не стала возражать. Казалось, Фрейда вдруг примирилась с тем, что Отто никогда не признает Эрика своим сыном. Зато Натан громче всех убеждал их остаться, а когда понял, что уговоры бесполезны, предложил им поехать на Дальний Берег, едва ли не с благоговением отзываясь о тамошних аристократах - герцоге Маркусе, двоюродном брате короля, и бароне Тьюланском, сделавшем все, чтобы оказать помощь пострадавшим от набега пиратов, во время которого погибла семья Натана. Угрозы Стефана он охарактеризовал как "омерзительные": у Натана были весьма возвышенные взгляды на ответственность дворянства перед народом. Мило по этому поводу сказал лишь, что дворянство Запада, видимо, сильно отличается от даркмурского. Эрик и Фрейда собирали пожитки, готовясь утренним дилижансом отправиться на запад, в Крондор. Натан дал ему письмо, адресованное в Собрание Гильдии Кузнецов, где указывал, что причины, вынудившие его ученика покинуть кузницу в Равенсбурге, не имеют ничего общего с мастерством Эрика. В письме содержались кое-какие подробности, в которые Эрику не хотелось бы посвящать посторонних, но Натан заверил его, что гильдия - это все равно что семья. Кроме того, Натан в письме просил гильдию подыскать Эрику место где-нибудь на Дальнем Береге или на Закатных островах. Грохот копыт раздался уже под окнами, и Фрейда бросила на Эрика встревоженный взгляд. С того вечера, когда Грейлок сжег письмо Отто, прошло только два дня, но она боялась, что Стефан поспешит осуществить свои угрозы. Выглянув на задний двор, Эрик увидел двадцать солдат в мундирах личной гвардии барона. Их возглавлял Оуэн Грейлок. - Мастер Грейлок, в чем дело? Эрик уже готовился услышать от Оуэна, что тот прибыл арестовать его, но вместо этого мечмастер взял Эрика под руку и отвел в сторону. - Твой отец. У него был еще один удар. Мы повернули назад вчера вечером, а сейчас вынуждены остановиться. Его лекарь сказал, что до Даркмура он не дотянет. Его поместили в "Павлиньем хвосте" - это самый большой постоялый двор в Равенсбурге. В Даркмур уже послан гонец за баронессой. Твоему отцу осталось жить не больше двух дней, Эрик. К удивлению Эрика, известие о неминуемой смерти его отца не вызвало у него никаких чувств. Письмо разрушило все его детские фантазии об Отто фон Даркмуре, и на смену им пришел отдаленный образ человека, неспособного поступить по справедливости даже со своим собственным сыном, не говоря уж о женщине из простонародья. Впрочем, ему было жаль его - как любого в такой ситуации. - Не знаю, что и сказать, Оуэн, - после долгой паузы проговорил Эрик. - Ты подумал о нашем последнем разговоре? - Мы с матерью уезжаем завтра с утра. - Очень хорошо. Только вечером держитесь подальше от городской площади, а утром я сам посажу вас в дилижанс. Братья фон Даркмур, как ты понимаешь, скорбят, и нет нужды говорить, что Стефан может натворить сгоряча. Но пока барон жив, он, разумеется, далеко отходить не будет, и если ты не попадешься ему на глаза, вы спокойно уедете. - Поглядев на солдат, он добавил: - Я останусь здесь с моим отрядом, пока меня не позовут к барону. Эрик понял, что Грейлок специально решил разместить своих солдат в "Шилохвости" на случай возможных неприятностей. - Спасибо, Оуэн. - Я просто делаю то, что хотелось бы моему господину, Эрик. А теперь ступай и скажи Мило, что все его комнаты заняты. Эрик сказал, и в трактире поднялась суета. Розалина, Мило и Фрейда начали торопливо готовить комнаты, а Эрик с Натаном принялись разносить по стойлам сено для двадцати лошадей. Потом, когда Эрик умывался в кузнице, Натан подошел к нему и, постояв рядом, сказал: - Я огорчен, услышав о твоем отце, Эрик. Эрик пожал плечами: - У меня нет особых чувств по этому поводу. Мило был мне единственным отцом, которого я когда-либо знал, хотя он относился ко мне скорее как дядюшка. А в последние пять месяцев отцом мне были вы, Натан, и куда в большей степени, чем Отто за всю мою жизнь. Я не знаю, что должен чувствовать. Натан до боли стиснул плечо Эрика. - Никаких "должен", парень! Ты чувствуешь то, что чувствуешь, и это не может быть правильно или неправильно. Отто был твоим отцом, но ты его никогда не знал. Быть отцом - значит менять пеленки, когда жена хлопочет возле второго ребенка, который простыл; это значит - после трудного долгого дня слушать детский лепет и наслаждаться им, потому что это лепет твоего сына. Вот что это такое, а сделать девушке ребенка может любой дурак. Отец успокаивает ночью испуганное дитя или подбрасывает его на руках, чтобы развеселить. Отто ничего этого не делал. Я понимаю, почему его смерть не вызывает у тебя никаких чувств. Эрик повернулся и с уважением посмотрел на кузнеца. - Мне будет вас не хватать, Натан. Вы понимаете, что я хочу сказать. Вы помогли мне понять, каким должен быть отец. Они обнялись и некоторое время молчали. Потом Натан сказал: - А ты дал мне возможность представить, как бы я жил, если бы мои сыновья не погибли. Я ценю это. - Он вдруг засмеялся резким лающим смехом и добавил: - Следующему моему ученику, парень, ты устроил сущий ад. У тебя есть талант, подкрепленный годами опыта. Мне просто не хватит терпения возиться с каким-нибудь неуклюжим четырнадцатилетним верзилой, который до того к кузнице и близко не подходил. Эрик покачал головой: - Что-то я в этом сомневаюсь, Натан. Вы будете справедливы с любым. - Ладно, хватит прощаться. Пошли-ка лучше наверх, утянем у солдат из-под носа какой-нибудь еды, пока они не слопали все, что попадется им на глаза. Эрик улыбнулся и вдруг почувствовал голод, несмотря на то что перспектива навсегда покинуть родимый край и ожидаемая с часу на час смерть отца должны были отбить у него аппетит. На кухне Фрейда, как в самый обычный вечер, хлопотала над стряпней, Розалина разносила тарелки, а Мило таскал из погреба эль и вино. Умывшись, Эрик и Натан поднялись в гостиную. Там было непривычно тихо. Солдаты мирно ели и пили, переговариваясь вполголоса. Грейлок, который в одиночестве сидел за столиком в дальнем углу, жестом пригласил Эрика и Натана присоединиться к нему. Они сели за его столик, и Мило принес три больших стеклянных кубка с вином. - Так куда лежит завтра ваш путь? - спросил Оуэн, когда трактирщик отошел. - В Крондор, - ответил Эрик. - Я должен получить в гильдии новое назначение. - А потом на запад? - Да. Дальний Берег или Закатные острова. - В горах неподалеку от Джонрила были найдены драгоценные камни и золото, и сейчас все устремились туда. Торговцы из Вольных Городов, авантюристы, воры, мошенники - искатели удачи, одним словом. Но вместе с тем там открываются хорошие возможности, и герцог Крайдский то и дело требует прислать новых кузнецов и прочих ремесленников, - сказал Натан. Оуэн кивнул, соглашаясь. - Здесь, у нас, кем родился, тем и помрешь. У простого человека мало шансов изменить свою жизнь. Но там, если у него есть честолюбие, ум и немножко удачи, он может запросто разбогатеть или даже получить дворянство. - Разбогатеть, если повезет - согласен. Но чтобы простолюдин стал дворянином? - недоверчиво сказал Эрик. Оуэн улыбнулся своей кривой улыбкой. - Вообще-то об этом мало кому известно, но главный советник короля, герцог Рилланон, по рождению был простолюдином. - Неужели? - спросил Натан. - Еще почти мальчишкой он оказал какие-то услуги покойному принцу Крондорскому, и за это ему был дарован титул сквайра. Благодаря своему уму и заслугам перед королевством он быстро возвысился и теперь уступает влиянием только членам королевского дома. - Оуэн понизил голос почти до шепота. - Поговаривают, что он был не только простолюдином, но еще и вором. - Этого не может быть, - сказал Эрик. Оуэн пожал плечами: - По-моему, ничего по-настоящему невозможного в жизни не существует. - Может, во времена его юности такое и могло случиться, но с тех пор прошло пятьдесят лет, - возразил Эрик. - Все меняется, - согласился Оуэн. - Когда-то, сотни лет назад, здесь была граница. Эрик сдвинул брови, словно не понимая. - Эрик, я вырос на Дальнем Береге, - пояснил Натан. - И думаю, наш друг Грейлок имел в виду вот что: ты встретишь там людей иного типа, людей, которых больше интересуют твои знания и умения, чем кто был твой отец. Там жизнь слишком сложна, чтобы интересоваться титулом или происхождением; там все зависят друг от друга. Когда тебя повсюду окружают гоблины и черные эльфы, не говоря уже об обычных разбойниках, ты счастлив, если поблизости есть кто-то, кто может помочь, на кого можно положиться, - а волноваться из-за тех мелочей, которым придается столько значения в Королевстве, у тебя просто нет времени. Грейлок кивнул. Эрик ничего не ответил, но про себя подумал, что, в конце концов, все может обернуться не так уж и плохо. Внезапно дверь распахнулась, и в трактир вбежал Ру. Он огляделся и быстро направился к столику, за которым сидели Эрик, Натан и Грейлок. Подойдя, он почтительно поклонился мечмастеру и сказал: - Мастер Грейлок, вас требуют в "Павлиний хвост", сэр. Оуэн бросил на Эрика короткий взгляд, и лицо его стало обеспокоенным. Учитывая ситуацию, хороших новостей ждать не приходилось. Грейлок встал из-за стола, торопливо попрощался со всеми и вышел. Ру уселся на его место. - Я смотрю, ты стал важной персоной, Ру? - поддел его Натан. Ру скривился, как будто съел что-то кислое. - Я слонялся у фонтана, вышел солдат и попросил нас найти мечмастера и прислать его в "Павлиний хвост". Я сказал ребятам, что сбегаю сюда. - Я надеялся, что ты придешь вечером, - улыбнулся Эрик. - Я и пришел бы, но у фонтана была Гвен, и... Эрик покачал головой: - Так ты все-таки вернул ее расположение? - Стараюсь, - ответил Ру. - Ру, а не пойти ли тебе ко мне в ученики? - спросил Натан. Это была шутка, и все это понимали, но тем не менее Ру замахал руками: - Что? Кругом грязь и сажа, руки в мозолях, а ноги в синяках от лошадиных копыт? Нет уж, ни за какие коврижки! У меня другие планы. Эрик рассмеялся, а Натан спросил: - Правда? И что же это за планы? Ру огляделся, словно боялся, что его подслушают. - Есть способы заработать на жизнь без всяких гильдий и ученичества, друг кузнец. - По тебе, Ру, тюрьма плачет, - поморщился Натан. Ру вскинул руки в жесте оскорбленной невинности. - Нет-нет, клянусь, никакого мошенничества! Просто мой отец возит из Крондора много всяких товаров, и я достаточно хорошо разбираюсь в ценах. Я скопил немного денег и хочу вложить их в какой-нибудь груз. - Грузоперевозки? - изумился Натан. - Компании в Крондоре и Саладоре страхуют грузы, перевозимые по суше и морем. Они выпускают акции и платят по ним девять процентов дохода. - Это правда, - согласился Натан, - но это очень рискованно. Если груз опоздает, ты лишишься прибыли, а если разбойники захватят караван или корабль затонет, ты потеряешь все. Ру пропустил это мимо ушей. - Я собираюсь начать с малого и за несколько лет нажить состояние. - А на какие шиши ты будешь жить, пока твои деньги не начнут приносить доход? - спросил Натан. - Ну, я еще не совсем это обдумал, но... - Ру, а сколько ты накопил? - перебил его Натан. - Почти тридцать золотых соверенов, - ответил тот с гордостью. Натан был поражен. - Ничего себе! Я полагаю, мне не следует спрашивать, как тебе удалось скопить такие деньги, а? - Он повернулся к Эрику: - Советую тебе вернуться в кузницу и скрыться с глаз. Утром, когда придет дилижанс, у вас будет достаточно времени попрощаться. Если ты понадобишься мастеру Грейлоку, я скажу ему, где тебя найти. Эрик согласно кивнул и встал. Ру тоже поднялся и вслед за приятелем вышел из гостиной на кухню, где Фрейда хлопотала над очагом с таким видом, словно это был обычный вечер в трактире, а не ее последняя ночь в родном доме. Эрик и Ру вышли наружу. Проходя мимо лошадей, Эрик по привычке осмотрел их ноги. - Завтра Мило придется заказывать сено, - пробормотал он, медленно проходя вдоль ограды. - К тому времени, когда солдаты уедут, на чердаке уже будет пусто. Ру повернулся лицом к Эрику и пошел спиной вперед, забавно подпрыгивая. - Возьми меня с собой, Эрик. - Чего это тебе в голову взбрело? - спросил Эрик. - А что? Ты - мой единственный настоящий друг в этом городе. Работы у меня тут тоже нет. Я не шутил, когда говорил о страховании грузов. В Крондоре можно будет вложить деньги в прибыльное дело. Да и ты, когда туда попадешь, убедишься, что можно найти занятие получше, чем учиться тому, что ты и так уже умеешь. Эрик рассмеялся и остановился, чтобы Ру перестал пятиться. - А твой отец? - Да ему на меня наплевать, - сказал Ру с горечью. - С тех пор как умерла мама, у этого ублюдка не нашлось для меня ни одного доброго слова. - Внезапно, как по волшебству, в руке Ру возник кинжал и так же быстро снова исчез под просторной рубашкой. - Если что, я сумею за себя постоять. Ну, давай я поеду с вами! - Ладно, я поговорю с мамой. Только вряд ли она обрадуется, - сказал Эрик. - Ты ее уговоришь. - Хорошо, допустим, уговорю. Тебе надо собрать шмотки и взять пару медяков на дорогу. - Все мое барахло уместилось в один узел. Я сбегаю домой и притащу его, - сказал Ру и исчез в темноте. Глядя ему вслед, Эрик покачал головой и внезапно почувствовал тяжесть на сердце. По любым меркам чердак над амбаром нельзя было назвать уютной квартирой; крыша текла, постоянные сквозняки, зимой холодно, а летом душно, но это был его дом. И он будет скучать по Мило и Розалине. Забираясь на чердак, Эрик продолжал думать о Розалине, симпатичной, но не такой настойчивой и смелой, как Гвен и некоторые другие девушки. Его влекло к ней, но это влечение частенько умерялось ощущением родства. Она была его сестрой - пусть не по крови, зато по духу, - и хотя Эрик, как любой парень его возраста, интересовался девушками, думая в этом смысле о Розалине, он всегда как-то смущался. Но одно он знал наверняка: больше всего ему будет недоставать именно ее. Утомленный тяжелым и беспокойным днем, Эрик быстро задремал - но лишь для того, чтобы тут же встрепенуться от внезапного страха. Он сел и оглядел темный чердак. Ощущение, что к тебе подбирается невидимый враг. Бормотание солдат в трактире, ржание лошадей в загоне... Эрик повернулся на другой бок и подложил руку под голову, размышляя над тем, откуда взялось это внезапное чувство опасности. Он закрыл глаза и опять увидел лицо Розалины. Да, он будет скучать по ней, по Мило и Натану. Вскоре он вновь задремал - и перед тем как глубокий сон одолел Эрика, ему померещилось, что Розалина нежно произнесла его имя. - Эрик! Эрик проснулся оттого, что кто-то яростно тряс его за плечо. Вырванный из тяжелого сна, эмоционально опустошенный, Эрик не сразу сообразил, где находится. - Эрик! - Голос Ру разорвал темноту, и Эрик разглядел над собой силуэт своего друга. За спиной у него болтался дорожный мешок. - В чем дело? - Быстрее. Там, у фонтана. Розалина. Эрик скатился по лестнице. Ру старался не отставать. Пробегая мимо трактира, Эрик услышал внутри голоса. - Сколько времени? - Недавно пробило девять. Около половины десятого. Эрик знал, что раз в городе остановились солдаты, кое-кто из городских девушек непременно придет к фонтану. Но Розалина определенно к ним не относилась... - Так что случилось? - Я не знаю, - выдохнул Ру на бегу. - Гвен тебе все расскажет. У фонтана трое юных гвардейцев пытались поразить девушек байками о своих подвигах. Но по выражению лица Гвен было ясно, что ей совершенно не до того. Вид у нее был крайне встревоженный. - Что стряслось? - спросил Эрик. - Розалина приходила, искала тебя. - Я был на чердаке, - сказал Эрик. - Она говорила, что звала тебя, но никто не ответил, - объяснила Гвен. Эрик проклял в душе свой глубокий сон. - Где она сейчас? - Говорят, что ее увел Стефан, - ответил Ру. - Что?! - Услыхав имя сводного брата, Эрик повернулся и схватил Гвен за руку. - Ну-ка, объясни! Гвен отвела Эрика в сторону, чтобы не услышали солдаты. - Она уже собралась возвращаться в трактир, как появились эти сыновья барона. Стефан начал говорить ей всякие штучки, и что-то в его манерах ей не понравилось. Она хотела уйти, но не знала, как отказать человеку его положения, и, когда он предложил ее проводить и взял под руку, пошла с ним. Только он не повел ее обратно в трактир; они пошли туда, к старому саду. - Гвен показала рукой. - Эрик, он буквально тащил ее, а не провожал! Эрик шагнул в указанном направлении, но Гвен его остановила: - Эрик, когда в тот раз я пошла со Стефаном... Он привел меня в свою комнату в "Павлиньем хвосте"... - Гвен перешла на шепот, ей было стыдно рассказывать. - Он избил меня. Ему нравится бить женщину, прежде чем взять ее, и, когда я кричала, он смеялся. Ру стоял рядом. Эрик поглядел в сторону яблоневого сада, и при виде его лица Ру стало не по себе. Эрик устремился в темноту, а Ру схватил Гвен за руку: - Беги в "Шилохвость" и найди Натана. Расскажи ему, что случилось, и пусть он идет в сад! - Потом он подбежал к гвардейцам, которые с любопытством смотрели вслед Эрику: - Если хотите предотвратить убийство, быстро найдите Оуэна Грейлока и скажите ему, чтобы скорее шел в старый сад! Выпалив это, Ру сломя голову помчался догонять Эрика. Несмотря на худобу, он бегал едва ли не лучше всех в городе, но Эрик уже был далеко - Ру успел заметить лишь улицу, на которую он свернул. Ру нырнул в темноту. Его шаги, гулко отдаваясь от мостовой, звучали словно набат, призывающий к ярости и насилию. Ру чувствовал, как в нем закипает кровь, но старался сдерживаться, зная, что предстоит драка, а в драке нужна холодная голова. Только сдержаться было нелегко: Ру и раньше недолюбливал Стефана, а теперь с каждым шагом, звучащим подобно пощечине, неприязнь переходила в настоящую ненависть. В конце улицы он заметил исчезающего в темноте Эрика и помчался за ним, но Эрик несся словно на крыльях. Ру еще никогда не видел, чтобы Эрик бежал так быстро. Пробежав через выгон, Ру перескочил через изгородь и оказался на краю старого сада, где теплыми ночами обожали встречаться влюбленные. Попав после ярко освещенной площади и света уличных фонарей в плотную темноту между деревьями, Ру вынужден был перейти на шаг. Он ощупью пробирался между стволов и вдруг неожиданно наткнулся на Эрика. Молодой кузнец приложил палец к губам, а потом прошептал, сдерживая дыхание: - Кажется, здесь. Ру прислушался и, уловив чуть в стороне слабый шорох, словно ткань шелестела о ткань, молча кивнул. Эрик двинулся туда, как охотник, подкрадывающийся к добыче. Во всем этом было что-то очень дурное. Розалина никогда и ни с кем не пошла бы сюда; она была еще слишком юна и, Эрик в этом не сомневался, у нее не было парня. В отличие от других девушек Розалина была не просто скромна - она чувствовала себя уверенно только с Эриком или Ру, а в обществе других ребят сразу терялась и даже самые невинные комплименты вгоняли ее в краску. Когда подруги принимались судачить о городских парнях, она смущалась и убегала. Эрик сердцем чувствовал, что ей грозит опасность, и отсутствие громких звуков еще больше его настораживало. Любую парочку в эту тихую ночь было бы слышно за милю... И внезапно раздался звук - звук, от которого волосы у обоих друзей поднялись дыбом. Девичий крик, вслед за ним - звук удара, а потом опять тишина. Эрик метнулся туда, откуда послышался крик. Ру, помедлив мгновение, кинулся за ним. Эрик несся стрелой, не думая ни о чем, а потом вдруг увидел Розалину, и мир вокруг на мгновение замер. Она лежала на поваленном дереве, лицо ее было в крови, блузка валялась в стороне, а юбка была разорвана. Эрика словно обожгло изнутри, и в глазах потемнело от гнева. Он скорее почувствовал, чем заметил какое-то движение в темноте, и отпрыгнул вправо. Это спасло ему жизнь, но кончик меча все же его зацепил. Левое плечо взорвалось обжигающей болью. Эрик вскрикнул и покачнулся: ноги внезапно стали как ватные. В следующее мгновение из темноты вылетел Ру и, словно таран, врезался головой Стефану в живот. Лезвие выскочило из плеча Эрика, и боль стала почти нестерпимой. Перед глазами у него все поплыло, желудок сжался, и лишь громадным усилием воли Эрику удалось не потерять сознание. Он потряс головой, чтобы прояснить зрение, и услышал панический вопль Ру: "На помощь!" Этот крик окончательно привел Эрика в чувство и в тусклом свете средней луны, едва проникающем сквозь толстые ветви, он увидел на земле Ру и Стефана. Внезапной атакой Ру удалось захватить баронета врасплох, но он быстро утратил свое преимущество. Стефан был гораздо сильнее и тяжелее; он прижал Ру к земле и пытался развернуть меч. Только благодаря тому обстоятельству, что в рукопашной схватке длинный клинок - оружие неудобное, Ру был еще жив. Будь Стефан вооружен кинжалом, Ру не прожил бы и минуты. При виде этой картины Эрик забыл про раненое плечо. Одним прыжком он очутился у Стефана за спиной, обхватил его поперек туловища и со звериным воплем резко рванул вверх. Воздух с шумом вырвался из легких Стефана. В могучих объятиях Эрика он обмяк и выронил меч. Эрик застыл, одержимый духом мщения, и руки его сжимались все крепче, словно хотели выдавить из Стефана жизнь. Розалина лежала недвижно - немое свидетельство жестокости Стефана, - и Эрик не мог отвести от нее глаз. То, что ее грудь обнажена, казалось Эрику неслыханным оскорблением. В детстве они вместе купались, но с тех пор прошло много лет, и сейчас видеть эту девичью грудь, не говоря уж о том, чтобы ее коснуться, имел право только возлюбленный, муж или ребенок. Так думал Эрик, и пламя гнева в его душе разгоралось все ослепительнее и жарче. Его Розалина достойна лучшего, чем быть изнасилованной похотливым и жестоким дворянским сынком! Ру вскочил на ноги и выхватил из-под рубашки кинжал. В глазах у него горел огонь смертельной ярости. Стефан сопротивлялся отчаянно, Эрик чувствовал, что долго его не удержит. Ру шагнул вперед, и Эрик услыхал далекий голос, приказывающий: "Убей его!", а когда Ру вонзил клинок, он осознал, что голос, осудивший Стефана на смерть, принадлежал ему самому. Стефан судорожно дернулся, застыл на мгновение, потом обмяк и больше не шевелился - даже после того, как Ру рывком вытащил лезвие. Содрогнувшись от внезапного отвращения, Эрик разжал руки, и труп Стефана мягко упал на землю. Ру встал над ним с окровавленным кинжалом в руке и перекошенным от злости лицом. - Ру? - позвал Эрик. Ру моргнул, посмотрел на кинжал, перевел взгляд на мертвеца, вытер лезвие о камзол Стефана и спрятал кинжал. Ярость еще бушевала в нем, требуя выхода; он злобно пнул тело Стефана - Эрик услышал хруст треснувших ребер, - а потом с презрением плюнул в лицо мертвеца. Гнев внезапно покинул Эрика. - Ру? - снова позвал он, и его друг повернулся к нему. На лице Эрика было написано замешательство; на лице Ру - замешательство пополам с гневом. Эрик в третий раз окликнул его, и Ру наконец отозвался. Его голос был хриплым от страха и возбуждения: - Что? - Что мы наделали? Пустым взглядом Ру посмотрел на Эрика, потом - вниз, на Стефана, и внезапно осознал, что случилось. Он закатил глаза и простонал: - О боги, Эрик! Нас же повесят! Эрик огляделся и, увидев Розалину, по-прежнему лежащую без движения, вспомнил, что у него есть дела поважнее, чем забота о собственной судьбе. Он подбежал к ней и опустился на колени. Розалина была жива, но дышала с трудом. Эрик постарался положить ее поудобнее и в растерянности уставился на нее, не зная, что делать дальше. Розалина слабо застонала. Подошел Ру, держа в руках модный плащ - очевидно, Стефана, - и укрыл Розалину. - Она в опасности, - сказал Эрик. - Так же как и мы, - ответил Ру. - Эрик, если мы будем торчать здесь, нас схватят и вздернут. Эрик наклонился к Розалине, собираясь взять ее на руки, но Ру дернул его за рукав: - Надо удирать! - Что ты имеешь в виду? - спросил Эрик. - Дурак, мы убили баронского сына. - Но он надругался над Розалиной! - Это не оправдание, Эрик! И потом, даже если ты присягнешь, что это случилось только из-за Розалины, тебе ни один суд не поверит! Будь это любой другой, кроме твоего проклятущего братца... - Он не закончил свою мысль. - Мы не можем оставить ее здесь, - упрямо сказал Эрик. Из темноты донеслись голоса. - Ее все равно скоро найдут. Через несколько минут в этом саду будет больше солдат, чем деревьев... - Словно в подтверждение его слов голоса начали приближаться. Ру вглядывался в темноту, готовый в любую минуту сорваться с места. - Эрик, мы не имели права его убивать. Если нас посадят на скамью подсудимых и приведут к присяге, мы не сможем честно сказать, что были вынуждены его убить. - Ру взял Эрика за руку, словно собираясь тащить за собой, если придется бежать. - Я хотел, чтобы он умер, Эрик. И ты тоже. Мы убили его намеренно. Эрик пытался сообразить. Он помнил, что во время схватки действительно ощущал в душе нечто подобное жажде убийства, но сейчас все события ушли в самые отдаленные уголки памяти и перепутались. - У меня деньги с собой, - Ру кивнул на свой дорожный мешок. - Мы можем запросто добраться до Крондора и заплатить за проезд на Закатные острова. - Почему туда? - Потому что если человек проживет на островах год и один день и не совершит никакого преступления, ему прощается все, что он натворил до приезда туда. Это старый закон, еще с тех времен, когда острова только-только вошли в Королевство. - Но нас будут искать. Розалина со слабым стоном пошевелилась. Ру наклонился к ней и спросил: - Ты меня слышишь? - Девушка не отвечала. Ру выпрямился и сказал Эрику: - Скорее всего подумают, что мы отправились в Кеш. В Долине Грез можно скрыться и без труда пересечь границу. Эта долина, ничейная полоса на границе между Великим Кешем и Королевством, была прибежищем и местом встреч контрабандистов и разбойников из обоих государств. Люди приходили и уходили, и никто не задавал лишних вопросов. Эрик попробовал пошевелить плечом, и от острой боли у него закружилась голова. - Все это как-то неправильно, - сказал он.. Ру покачал головой. - Здесь нас точно повесят. Даже найди мы двадцать свидетелей, Манфред сделает все, чтобы нас признали виновными. - Отдаленный крик прорезал ночь, и Ру затравленно огляделся. - Кто-то идет. Надо удирать немедленно! Эрик кивнул: - Я должен зайти в трактир... - Нет, - перебил Ру. - Они этого ожидают. Мы пойдем по старой западной дороге. Будем идти всю ночь, а на рассвете укроемся в зарослях. По нашему следу наверняка пустят собак, так что надо до рассвета убраться подальше, и чем больше ручьев мы при этом пересечем, тем лучше. - Но мама... - Ей ничто не грозит, - вновь прервал его Ру. - Манфреду незачем ее теребить. Опасность для них всегда представлял ты, а не мать. - С дальней стороны сада донесся еще один крик, и Ру грязно выругался. - Они уже на той стороне. Мы попались! - Туда! - крикнул Эрик, указывая на старое дерево. В детстве они обожали на нем играть, потому что у него была очень густая крона. - Как твое плечо? - спросил Ру, подбегая к дереву. - Горит, как в огне, но рукой двигать можно. Ру проворно вскарабкался на дерево. Более легкий, чем Эрик, он залез почти на верхушку, оставив толстые нижние ветви для друга. Эрик скрылся в листве как раз в тот момент, когда в темноте замигали приближающиеся факелы и фонари. От испуга Ру потерял равновесие, закачался, но ему удалось удержаться. Эрика мутило от боли, страха и отвращения. Он до сих пор не мог поверить в смерть Стефана; он видел на земле темное пятно его тела и все надеялся, что оно вот-вот встанет, как будто случившееся было лишь пантомимой, разыгранной на празднике. На поляну выбежал солдат с фонарем и увидел Розалину. - Мастер Грейлок! Сюда! Сквозь листву Эрик различил людей, спешивших туда, где рядом друг с другом лежали Розалина и Стефан. Голос Оуэна Грейлока сказал: - Он мертв. - А девушка? - спросил другой голос. - Она в плохом состоянии, мечмастер. Ей нужен лекарь, - послышался третий голос. Внезапно Эрик услыхал бешеный вопль Манфреда: "Они убили моего брата!", и вслед за почти неслышным ругательством и всхлипыванием раздалось: "Я убью его своими руками". Сквозь листву Эрик разглядел худощавую фигуру Грейлока и услышал, как мечмастер барона сказал: - Манфред, мы найдем тех, кто это сделал. Эрик покачал головой. Трое гвардейцев, которые видели, как они с Ру помчались вслед за Стефаном и Розалиной, конечно, расскажут об этом. - Я так понимаю, была стычка между этим бастардом и вашим братом, но почему они избили девушку? - сказал какой-то солдат, и Эрик понял, что им уже все известно. Он почувствовал, что в нем вновь закипает гнев. - Эрик и пальцем не тронул бы Розалину, - раздался знакомый голос. Натан! - Ковальмастер, не хотите ли вы сказать, что это сделал мой брат? - Молодой сэр, я знаю только, что эта девушка - самая добрая душа из всех, что боги послали в этот мир. Для Эрика она была сестрой, для Ру - одним из немногих настоящих друзей. Ни тот ни другой не могли причинить ей зло. - Натан помолчал и выразительно добавил: - Зато они могли убить любого, кто это сделал. Голос Манфреда задрожал от гнева. - Ковальмастер, я не собираюсь прощать грязное убийство! Никто из членов моей семьи не мог сделать того, о чем вы говорите. - Повелительным тоном он обратился к Грейлоку: - Мечмастер, пусть ваши люди оседлают лошадей и прочешут окрестности. А когда двух этих подлых псов найдут, пусть их придержат до моего приезда. Я хочу лично увидеть, как их вздернут. Сквозь шум, поднятый после этих слов солдатами, прорвался голос Натана: - Молодой господин, об этом не может быть и речи. Существует закон. И поскольку вы являетесь членом семьи потерпевшего, ни вы, ни ваш отец не имеете права вершить правосудие. Эрик и Ру должны предстать перед королевским судом или судом магистрата. - Тут в голосе Натана прозвучала угроза: - Эрик - гильдейский ученик, и если вы, молодой сэр, действительно хотите неприятностей, можете попробовать сунуть моего ученика в петлю без соответствующего приговора. - Вы собираетесь втянуть в это дело гильдию? - спросил Манфред. - Безусловно, - ответил Натан, Эрик едва не расплакался. Натан хотя бы понял, что здесь произошло. - Я бы посоветовал молодому господину вернуться к отцу. Кто-то должен сообщить ему печальную весть, и это должен быть кто-то из тех, кого он любит. - И, ставя точку, добавил: - Это должны быть вы, молодой сэр. Розалина пошевелилась и слабо вскрикнула. Натан обратился к Грейлоку: - Мастер Грейлок, не прикажете ли вы кому-нибудь из ваших людей отнести девушку в трактир? Грейлок отдал соответствующее распоряжение и приказал остальным солдатам отправляться на поиски. Эрик и Ру сидели на дереве, пока солдаты не скрылись из виду, а когда все стихло, осторожно спустились на землю и прислушались, готовые сорваться с места при малейшем шуме. Наконец Ру сказал: - Пока удача на нашей стороне. - Почему? - Они не подозревали, что мы над ними. Теперь они разбегутся по всему саду, и у нас появится больше лазеек, через которые можно ускользнуть. Любой местный крестьянин подумал бы о старой западной дороге, но Грейлок скорее всего никогда не слышал о ней; он всегда ездил на запад по королевскому тракту. Так что пока нас должны беспокоить те солдаты, которые впереди нас, а не те, которые позади. - Я думаю, а не лучше ли нам сдаться, - сказал Эрик. - Натан и гильдия, быть может, защитят тебя, а за меня некому вступиться. Если меня поймают, то вздернут в тот же день. И не воображай, что Манфред станет излишне беспокоиться о законе, когда сообразит, что теперь ты угрожаешь уже его правам, а не Стефана. Эрик почувствовал слабость в желудке. Ру прошептал: - Эрик, ты сделал его наследником, но я не думаю, что он разыскивает тебя, чтобы поблагодарить. Если мы не попадем на Закатные острова, мы покойники. Эрик кивнул. У него все еще кружилась голова и болело плечо, но он заставил себя встать на подгибающиеся ноги и молча побрел вслед за Ру в темноту. ГЛАВА 4 БЕГЛЕЦЫ Эрик упал. Ру вернулся и помог другу подняться. Вдалеке слышался лай собак и топот копыт. Всю ночь они бежали, останавливаясь отдохнуть не больше чем на несколько минут, и постоянно меняли направление. Рана Эрика болела и продолжала, хотя и слабо, кровоточить. К тому времени, когда они спустились с предгорий, он уже совершенно выбился из сил. Эти места к западу от Даркмура и к северу от королевского тракта до сих пор были мало населены. Горы - не лучшее место для земледелия, и многочисленные вырубки так и остались нераспаханными. Густые рощи уступили место морю пней - но лишь затем, чтобы превратиться в каменистые кряжи. Здесь была уйма балок, лощин и оврагов, а по низинам расстилались луга. Как и рассчитывал Ру, по пути беглецы пересекли не один ручей, но несмотря на это, ветер по-прежнему доносил до них собачий лай. И по мере того как Эрик слабел, лай приближался. Когда первые лучи солнца выглянули из-за вершин, Эрик спросил: - Где мы? - Не знаю. Но судя по солнцу, по-прежнему движемся на запад, - ответил Ру. Эрик огляделся, утирая со лба пот: - Что ж, пошли дальше. Но, сделав три-четыре неуверенных шага, он рухнул на землю. Ру нагнулся над ним, пытаясь помочь подняться. - Ну почему ты такой тяжелый? - Брось меня, - задыхаясь, проговорил Эрик. Эти слова повергли Ру в панику. Найдя в себе силы, о которых он даже не подозревал, Ру рывком поднял Эрика на ноги. - Ну да, а потом объясняй твоей мамочке, как я тебя потерял? Нет уж, спасибо! Про себя Ру возносил молитвы, чтобы Эрик продержался достаточно долго, чтобы они успели найти укрытие и сбить со следа собак. Он был просто в ужасе. Выносливость Эрика вошла в Равенсбурге в легенду, так же как и его сила. Способность трудиться от зари до заката, способность ворочать в кузнице тяжеленные заготовки, способность выдерживать вес ломовых лошадей, когда их подковывали, - все это превращало Эрика в глазах горожан едва ли не в сверхчеловека. И видеть, как он ослаб, было для Ру страшнее, чем слышать собачий лай за спиной. Он понимал, что вместе с Эриком он имеет хорошие шансы выжить. Без Эрика - никаких. Ру понюхал воздух: - Ты чувствуешь запах? - Только вонь собственного пота, - ответил Эрик. - Оттуда, - мотнул подбородком Ру. Эрик оперся на его плечо и тоже принюхался: - Древесный уголь. - Точно! - Должно быть, хижина углежогов. - Дым может сбить со следа собак, - сказал Ру. - Мы не в состоянии идти дальше. Нам надо отдохнуть, и ты должен восстановить силы. Эрик только кивнул, и сквозь густые заросли они потащились на запах дыма. Лай собак с каждой минутой становился громче. Хотя Эрик и Ру родились в городе, у них было достаточно лесного опыта, чтобы понять, что преследователи отстают от них меньше чем на пару миль и это расстояние стремительно сокращается. Заросли постепенно становились гуще, мешая идти. Несколько раз они едва не сбились с пути, но все же запах угля усиливался - и наконец Эрик и Ру вышли к хижине из нетесаных бревен. К этому времени от едкого дыма у них уже слезились глаза. Невообразимо уродливая старуха суетилась возле углевы-жигательной печи. Она подбрасывала чурбачки и сбивала пламя, добиваясь правильного режима горения; увидев двух юношей, внезапно возникших из мглы, она заорала и, не переставая вопить, скрылась в хижине, откуда продолжали доноситься ее вопли. Ру поморщился: - Если она поорет так еще немного, им и собаки не понадобятся. Эрик попытался перекричать старуху: - Мы не причиним тебе зла! Старуха как ни в чем не бывало продолжала вопить. Ру присоединился к Эрику в попытках заверить ее в отсутствии у них злых намерений. Никакого эффекта. В конце концов Эрик сдался: - Лучше уйти. - Нельзя, - возразил Ру. - Ты еле стоишь на ногах. - Он промолчал о ране, которая продолжала кровоточить, несмотря на приложенную к ней тряпку. Едва не падая от усталости, они спустились к хижине. Дверью ей служила старая шкура. Опершись на стену, всю в угольной пыли, Эрик отбросил шкуру в сторону. Старуха спряталась за кучей лохмотьев, служивших ей постелью, и завопила еще громче. - Женщина! Мы не причиним тебе зла! - прокричал Эрик. Старуха моментально перестала орать. - Почему, - осведомилась она голосом, напоминающим скрежет проволочной щетки по металлу, - вы сразу мне не сказали? У Эрика кружилась голова, и все-таки он чуть не рассмеялся. - Мы пробовали, но ты так кричала... - сказал Ру. Старуха выскочила из-за лохмотьев и на удивление ловко для своего возраста и веса - а весила она не меньше, чем Эрик, хотя тот был на добрых полтора фута выше, - выбралась из хижины. Ру непроизвольно отпрянул. Настолько безобразного человека он еще не встречал - если, конечно, она была человеком. Судя по виду, старуха вполне могла быть какой-нибудь троллихой - из тех, которые, как поговаривали, еще попадались в лесах Дальнего Берега. Ее нос - комковатый багровый выступ - напоминал клубень с большой бородавкой, поросшей длинными волосками, слезящиеся глаза нельзя было назвать иначе как свинячьими, а вместо зубов у нее во рту торчали почерневшие обломки с зелеными краями. Ее зловонное дыхание наводило на мысль о падали, кожа смахивала на ссохшуюся шкуру - и Ру содрогнулся, представив, как выглядит ее тело, скрытое под грязными лохмотьями. Старуха заулыбалась, отчего сразу стала еще безобразнее. - Пришли проведать старушку Герту, да? - Она кокетливо запустила пальцы в свои седые космы, в которых было полно соломы и грязи. - Мой муженек как раз уехал в город, так что мы можем... - Мой друг ранен, - перебил Ру. Тут послышался лай собак, и поведение старухи вновь переменилось. - За вами охотятся люди короля? Ру открыл рот, чтобы соврать, но Эрик его опередил: - Да. - Люди барона, - уточнил Ру. - Никакой разницы. Солдаты. - Она выплюнула последнее слово. - Лучше вам спрятаться. Туда. - Она жестом указала на крошечную хижину. - Там вас не найдут. Эрик с помощью Ру залез внутрь и от вони чуть не задохнулся. - Я думал, хуже, чем в каморке Тиндаля, быть просто не может. - Старайся дышать через рот, - посоветовал Ру. Герта опустилась на колени рядом с Эриком и показала на его окровавленное плечо: - Дай-ка взгляну. Эрик оттянул воротник, отодрал тряпку. Тряпка присохла, и он скрипнул зубами от боли. Грязными пальцами Герта ощупала рану и подвела итог: - Рана от меча. Видела сотню таких. Вокруг все распухло. Внутри жаркая болезнь. Убьет тебя, парень, если ее не выгнать. - Она повернулась к Ру: - У тебя крепкий желудок? Ру с трудом сглотнул и кивнул. - Я здесь сижу, и меня до сих пор не вывернуло, не так ли? - Ха! - загоготала Герта. - То ли еще будет, Ру Эйвери! - Она выпрямилась, насколько позволял низкий потолок. - У меня как раз есть то, что приведет тебя в порядок. Сейчас вернусь. Ру опрокинулся на спину, наслаждаясь, несмотря на дикую вонь, возможностью отдохнуть. Когда глаза привыкли к полумраку, он заметил в углу сосуд с длинным горлышком, похожий на кувшин для воды. Он взболтнул его и услышал многообещающий плеск. Он вытащил пробку и понюхал жидкость, но не почувствовал никакого запаха. Тогда он с опаской глотнул - и был вознагражден вкусом свежей воды. Ру жадно припал к кувшину, но, вовремя вспомнив о больном друге, поднес горлышко к губам Эрика. Тот сделал несколько глотков и, снова рухнув на кучу лохмотьев, погрузился в тяжелый сон: усталость возобладала над страхом. Во сне он хрипло дышал, и пот катился по его лицу. Над ухом у Ру зажужжала муха, и он рассеянно отмахнулся, думая, можно ли доверять этой странной старухе. С другой стороны, он понимал, что снова пускаться в путь - верная смерть. Внезапно у самой хижины раздался лай и вслед за ним - крик Герты. Эрик моментально проснулся и сделал попытку встать. - Что?.. - начал было он, но Ру схватил его за руку. Собаки захлебывались лаем, а Герта кричала: - Фу! Убирайтесь прочь! - а потом, когда подскакали всадники: - Уберите своих проклятых дворняг! Они разорвут старую Герту! - Ты не видела двух парней, один высокий и светлый, а другой маленький и темный? - спросил кто-то начальственным тоном. - А если и видела, вам-то что? - Их разыскивают за убийство. - Убийство, угу? - Последовало долгое молчание, нарушаемое лишь повизгиванием собак. - А вознаграждение? Ру весь напрягся при этих словах. - Тому, кто их поймает, барон обещал сто золотых соверенов. - Неплохой куш, а? - хихикнула Герта. - Нет, я таких не видала, но если увижу, чур, денежки мне! - Посмотри в хижине, - услышал Ру приказание. - Эй, вы! - попыталась возразить Герта. - Отойди, старуха. Эрик отпрянул, стараясь вжаться в грязную стену, а Ру с головой заполз под вонючее одеяло. Чья-то рука резко отдернула шкуру, занавешивающую вход, и от света Эрик чуть не ослеп. - Ну и вонища! - воскликнул солдат, отскакивая. - Давай, давай! - торопил его командир. Солдат сунул голову внутрь, прищурился, привыкая к темноте, и посмотрел прямо на Ру и Эрика. Потом обвел взглядом хижину и наконец убрал голову. - Капитан, ничего, кроме грязных горшков и тряпок. Ру и Эрик обменялись изумленными взглядами. Что за чудеса? - А собаки? - спросил капитан. Еще один голос, должно быть, псаря, ответил: - Похоже, они потеряли след. От вони этого угля любой пес ошалеет. - Тогда вернемся туда, где они в последний раз взяли след, и начнем сначала. Барон Манфред нам уши отрежет, если мы их упустим. Послышался свист псаря, подзывающего собак, потом - удаляющийся топот копыт, и Ру, впервые с того момента, как солдат сунул голову в хижину, осмелился сделать вдох. - Почему он нас не увидел? - спросил он. - Не знаю. Наверное, здесь слишком темно, - ответил Эрик. - Нет, наверняка какое-то заклинание. Эта Герта - что-то вроде колдуньи. - Капитан сказал "барон Манфред". Мой отец умер, - произнес Эрик. Ру не знал, что на это ответить. Он взглянул на Эрика и в полумраке увидел, что тот откинулся на спину и закрыл глаза. Через несколько минут шкура снова отдернулась. Но вместо Герты в хижину вошла молодая женщина, довольно высокая, ибо ей пришлось нагнуться, чтобы войти. В полутьме ее волосы казались черными, а лица нельзя было различить, потому что свет падал у нее со спины. - Что... - начал Ру. - Молчи, - перебила женщина и повернулась к Эрику. - Я хочу осмотреть рану. Было в ней что-то, от чего Ру почувствовал тревогу. Ее одежда, по крайней мере на первый взгляд, казалась невзрачной: простое платье какого-то неопределенного цвета, может быть, серого, а может быть, зеленого или синего; в темноте было трудно разобрать. Зато, когда шкура снова закрыла вход, стало можно разглядеть женщину лучше. У нее были высокий царственный лоб и тонкие черты лица, которые можно было бы назвать красивыми, не будь они отмечены печатью озабоченности и сосредоточенности. Женщина коснулась рубашки Эрика. - Ее надо снять. Помоги мне, - велела она Ру. Ру помог Эрику выпрямиться, а женщина сняла рубашку ему через голову; после этого он вновь рухнул на спину, весь в поту и тяжело дыша, словно после долгих часов нелегкой работы. Женщина коснулась раны, и Эрик, стиснув зубы, застонал от боли. - Ты глупец, Эрик фон Даркмур. Два, самое большее, три дня, и ты бы умер от заражения крови. Вблизи Ру смог хорошо рассмотреть женщину и нашел, что она красива, - и тем не менее в ее манере держать себя было нечто обескураживающее, но сказать об этом вслух Ру не решился бы. - А где Герта? - тихо спросил Ру. - Я послала ее с поручением, - был ответ. - Кто вы? - Я велела тебе молчать, Ру Эйвери. Тебе следует хорошенько уяснить, что есть время говорить и время слушать - и знать, когда наступает одно или другое. Когда настанет время говорить, ты можешь называть меня Мирандой. И она занялась раной Эрика. Откуда-то из-под хлама она извлекла мешок, из которого вынула флакон. Содержимое она вылила на рану, и Эрик задохнулся от боли. Потом боль отступила. Миранда достала еще один сосуд и, открыв его, протянула Эрику: - Выпей. Эрик выпил и сморщился. - Горько. - Не так горько, как безвременная смерть, - заметила Миранда. Потом она приложила к ране компресс и туго перевязала. Она еще не закончила перевязку, а Эрик уже спал. Миранда посмотрела на него, кивнула и, не говоря ни слова, вышла из хижины. Ру с минуту подождал, глядя на спящего Эрика, а потом осторожно выглянул наружу. Поблизости никого не было, и он вышел из хижины. - Привет, любимый! - услышал он сзади и вздрогнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел Герту с вязанкой дров. - Где она? - спросил Ру. - Кто она? - Миранда. Герта остановилась и скорчила рожу. - Миранда? Не могу сказать, что знакома хотя бы с одной Мирандой. Когда солдаты ушли, я пошла за дровами и не видела никакой Миранды. - Молодая женщина, примерно такого роста, - Ру показал рукой чуть выше своей головы, - темноволосая, очень красивая, пришла в хижину и перевязала Эрика. - Красивая, говоришь? - Герта почесала подбородок. - Тебе, наверно, приснилось, мальчик. Ру шагнул к хижине и отдернул шкуру. - А это мне тоже приснилось? - Он указал на свежую повязку у Эрика на плече. Герта ошарашенно уставилась на нее. - Дорогуша, вот загадка так загадка, ага? - Она на минуту задумалась. - Похоже на проделки чудного лесного народца. Быть может, она из тех эльфов, о которых ты наверняка слышал, или какой-нибудь призрак? - Призрак, как бы не так! Она была из самой настоящей плоти и крови. И уж никак не похожа на тех эльфов, о которых я слышал, - сказал Ру. Он взглянул на Герту и увидел, что та улыбается; но вдруг она помрачнела. - Ну ладно, есть тайны, которые лучше не трогать. Мне надо жечь уголь, а ты лезь обратно и отдыхай. Потом я сварганю чего-нибудь поесть. Ру вдруг почувствовал, что неимоверно устал. - Отдохнуть - это хорошо, - пробормотал он. Разделить с Гертой трапезу - сомнительное удовольствие, а вот поспать - это как раз то, что нужно. Ру вернулся в хижину и удивился отсутствию вони. "Должно быть, принюхался", - вяло подумал он и повалился на тряпки. Снаружи послышались какие-то странные звуки, но он не обратил на них внимания, потому что почти мгновенно провалился в глубокий сон. Ру проснулся от сердитого щелканья и сел, смахнув с лица листья. Он огляделся и, подняв голову, увидел рыжую белку, крайне недовольную тем, что кто-то разлегся под ее деревом. Только тогда Ру осознал, что находится не в хижине. Он повернулся и увидел рядом Эрика - укрытый чистым одеялом, тот крепко спал, грудь его равномерно поднималась и опускалась, цвет лица был здоровым. Ру посмотрел вниз и обнаружил у себя в ногах такое же плотное одеяло. Он пошарил у себя за спиной, чтобы понять, что было у него под головой - мешок! Но не его старый, а новый, как две капли воды похожий на тот, что лежал под головой у Эрика. Опасаясь за деньги, Ру торопливо его развязал и нашел внутри чистые штаны и рубашку, свежую пару подштанников, новенькие чулки, а на самом дне - свой драгоценный кошель. Он быстро пересчитал деньги и с радостью убедился, что двадцать семь золотых соверенов и шестнадцать серебряных талеров никуда не пропали. Ру поднялся на ноги. Он чувствовал необычайный прилив сил. От хижины и печи не осталось следа, не было даже золы на земле. Умом Ру понимал, что это должно бы его встревожить, но вместо этого почему-то развеселился. У него было превосходное настроение, он был почти счастлив. Ру опустился на колени рядом с Эриком и осмотрел повязку. Она была абсолютно чистой и, если уж на то пошло, выглядела так, как будто кто-то только что ее поменял. Ру потрепал Эрика по руке и негромко окликнул его. Эрик проснулся, на мгновение сощурился, потом сел. - Что такое? - Просто хотел проверить, как ты себя чувствуешь. Эрик осмотрелся. - Где мы? Последнее, что я помню... - Хижина и старуха? Эрик кивнул: - И еще кто-то. Только не могу вспомнить кто. - Миранда, - сказал Ру. - Она так себя называла, хотя старая Герта сказала, что не знает такой. Ру встал с колен и протянул Эрику руку. Эрик ухватился за нее, с опаской поднялся - и с удивлением обнаружил, что достаточно твердо стоит на ногах. - Как плечо? - спросил Ру. Эрик пошевелил рукой. - Неважно, - ответил он. - Но лучше, чем я думал. Ру обвел взглядом окрестности. - Погляди, ни хижины, ни печи, ни Герты, все пусто. - А это что? - спросил Эрик, показывая на дорожные мешки и одеяла. - Кто-то взял на себя труд позаботиться, чтобы мы не замерзли ночью, и этот же кто-то снабдил нас чистой одеждой. Эрик взглянул на свою рубаху, потом внезапно снял ее и понюхал. - От меня должно нести как от взмыленной лошади, но я не чувствую никакого запаха. И рубаха чистая. Ру осмотрел свою одежду. - Уж не думаешь ли ты, что старая Герта нас вымыла? - По выражению его лица можно было сказать, что Ру считает эту мысль не столько смешной, сколько пугающей. Эрик покачал головой. - Даже не знаю, что и подумать. - Он огляделся. - Судя по солнцу, сейчас около девяти, четверть дня уже позади. Пожалуй, пора трогаться; не знаю, почему нас не увидели в хижине, но, я уверен, солдаты еще вернутся. - Открой свой мешок, - сказал Ру. - Посмотрим, что в нем. Эрик развязал мешок и нашел там то же, что и Ру: свежую рубашку со штанами, подштанники и чулки. Кроме того, там были краюха черствого хлеба и записка. Он развернул ее и вслух прочитал: Парни, сейчас вы в безопасности. Эрик, иди прямо в Крондор, в кофейню Баррета. Теперь вы наши должники, Гертины и мои. Миранда. Ру покачал головой: - Сбежать от королевского правосудия, чтобы угодить в должники к парочке ведьм. - Ведьм? - А кто они еще, по-твоему? - Ру побледнел и испуганно огляделся. Словно боялся, что вот-вот из-под земли выскочат демоны и потащат его прямо в ад. - Смотри! Вот тот самый пригорок, по которому мы спустились к хижине! Здесь стояла она, там - печь, а теперь их и след простыл. - Он подошел к тому месту, где была обжиговая печь. - Ни сажи, ни золы. Даже если кто-то и убрал эту чертову печь, как он умудрился здесь все вычистить? - Ру опустился на одно колено; исчезновение хижины и печи, похоже, привело его в ярость. - Должно же было хоть что-то остаться! Проклятие, Эрик! Кто-то раздел нас, искупал, вычистил нашу одежду, снова одел нас - и при этом мы даже не проснулись! Точно какое-то колдовство! - Он поднялся и, подойдя к Эрику, схватил его за обе руки. - Мы в должниках у двух проклятых черных колдуний! - Его голос срывался, и Эрик понял, что злость Ру вот-вот перейдет в истерику. Он мягко освободился и положил руки ему на плечи: - Успокойся. - Потом подошел к тому месту, где была печь, и осмотрелся. - Никаких следов того, что мы вообще были здесь. - Он потер подбородок. - Герта, конечно, не красавица, но я что-то не припоминаю в ней ничего злобного. - Такая уродина не может быть доброй, уж ты мне поверь, - сказал Ру тоном, ясно показывающим, что мнение Эрика его ничуть не утешило. Эрик рассмеялся. - В этом есть какая-то тайна, от которой и у меня бегут мурашки, но нам не причинили вреда, и потом, никто, будь он хоть трижды ведьмой, не может заставить нас служить ему без нашего согласия. Я, конечно, в этом мало смыслю, но жрецы утверждают, что поступить на службу к злым силам можно только добровольно. А я не собираюсь этого делать, какие бы услуги мне ни оказали - тем более что я о них не просил. - Прекрасно! Вот когда демоны потащат тебя в семь подземных кругов ада, ты им все это и выскажи, а я, как только мы войдем в Крондор, сразу побегу в ближайшее святилище! Эрик успокаивающе похлопал Ру по руке. - Соберись с духом и давай отчаливать. Даже если ты прав, все равно нам сначала нужно попасть в Крондор. Солдаты, конечно, могли подумать, что мы направимся в Долину Грез, но вчерашний день показал, что нас ищут везде. Ру наклонился за мешком и внезапно остановился. - Эрик? - Да, Ру. - Видишь этот собачий помет? Слегка удивленный, Эрик взглянул на кучку: - И что? - Я видел его вчера вечером, когда вышел поболтать с Гертой, а посмотри на него сейчас. Эрик опустился на колени и принялся разглядывать высохший помет. - Ему уже несколько дней. - Он огляделся и обнаружил неподалеку лошадиный навоз, в котором разбирался лучше. - Дня три или четыре, - сделал он вывод, потыкав навоз носком сапога. - Мы проспали три или четыре дня? - Выглядит так, - пожал плечами Эрик. - Нельзя ли уйти сейчас же? Эрик улыбнулся, но в его улыбке не было веселья. Он поднял свое одеяло, сложил его и сунул в мешок. - Ты прав, нам лучше смыться отсюда. Ру подхватил свой мешок, торопливо запихал в него одеяло и закинул мешок. Без лишних слов юноши двинулись на запад. Эрик предостерегающе поднял руку. Уже три дня они пробирались сквозь заросли, держась подальше от королевского тракта, обходя стороной редкие фермы и питаясь дикими ягодами и хлебом, который нашелся в мешке у Эрика. Тягучий и жесткий, он тем не менее оказался на удивление питательным и хорошо поддерживал силы. Да и плечо Эрика заживало быстрее, чем можно было предположить. Они почти не разговаривали, во-первых, боясь себя выдать. А во-вторых, боясь лишний раз возвращаться к загадке хижины углежогов. Только на второй день они вдруг сообразили, что и Герта, и Миранда знали их имена, хотя ни один из юношей себя не называл. Ближе к закату они услыхали далекий звук, бессловесный крик боли, и, переглянувшись, быстро свернули с узкой тропинки, по которой шли. - Что это? - прошептал Ру. - Кого-то ранили, - тоже шепотом ответил Эрик. - Что будем делать? - Не нарываться на неприятности, - сказал Эрик. - Впрочем, кричать могли и за мили отсюда. Звук здесь разносится великолепно. - Эти места, где вот уже много лет велись регулярные лесозаготовки, вряд ли могли считаться дикими, но все же здесь было достаточно безлюдно, а потому - опасно. Кроме Эрика и Ру, в этих лесах могли скрываться и настоящие преступники. Юноши двигались медленно, со всей осторожностью. На закате они увидели человека, лежащего на спине под деревом. В груди у него торчала арбалетная стрела. Невидящие глаза глядели в вечернее небо, а кожа была холодной. - Забавно, - сказал Ру. - Что тут забавного? Ру посмотрел на Эрика. - Мы с тобой прикончили Стефана, но я так и не разглядел его как следует. Это - первый покойник, которого я вижу так близко. - Для меня первым был Тиндаль, - сказал Эрик. - Как ты думаешь, кто он? - Вернее, кем был, - заметил Ру. - Похож на солдата. - Он указал на меч, выпавший из мертвых пальцев, и на маленький круглый щит, все еще висевший на левой руке. Чуть в стороне валялся простой конический шлем с переносьем. - Может, у него есть чем поживиться? - сказал Ру. - Мне не по душе раздевать мертвеца, - ответил Эрик. Ру опустился на колени рядом с телом. - Ему все равно, а меч может нам пригодиться. - В сумке убитого он нашел шесть медных монет и золотое кольцо. - За него можно будет что-нибудь выручить. - Смахивает на обручальное, - заметил Эрик. Убитый был молод, всего на несколько лет старше его самого. - Наверное, он хотел подарить его своей возлюбленной. И, быть может, попросить ее выйти за него замуж. Ру спрятал кольцо в карман. - Этого мы уже никогда не узнаем. Ясно одно - ему оно больше никогда не понадобится. - Он поднял меч и протянул его Эрику. - Почему мне? - Потому что у меня есть кинжал, и я никогда в жизни не пользовался мечом. - Я тоже, - возразил Эрик. - Ну, если до этого дойдет, просто размахивай им как молотом и все дела. Силы у тебя хватает, так что если ты кого-нибудь зацепишь, ему не поздоровится. Эрик взял меч, затем снял щит с мертвеца и повесил его себе на руку. Ощущение было странным, но он сразу почувствовал себя увереннее. Ру надел на голову шлем и, поймав вопросительный взгляд Эрика, пояснил: - У тебя есть щит. Эрик кивнул, как будто это имело какое-то значение, и они двинулись дальше, оставив безымянного мертвеца заботам лесных могильщиков. Лопаты у них не было, а убийца вполне еще мог скрываться поблизости, поэтому мысль о том, чтобы похоронить мертвеца, даже и не пришла им в голову. Чуть позже они уловили какое-то движение впереди. Эрик сделал Ру знак молчать и махнул рукой вправо. Ру кивнул и начал на цыпочках красться в обход. Это было такое забавное зрелище, что Эрик непременно бы расхохотался, не будь он испуган не меньше, чем Ру. В ту минуту, когда им казалось, что опасное место уже позади, кусты зашелестели. В ответ на это в воздухе свистнула арбалетная стрела и с глухим стуком вонзилась в соседнее дерево. - Ты, ублюдок! - с фальшивой отвагой закричал чей-то голос. - У меня хватит стрел на целую армию! Убирайся отсюда, покуда цел, иначе я убью тебя так же, как твоего приятеля! - Бросай повозку, старик, и сматывайся! - откликнулся другой голос, совсем рядом. - Так и быть, тебя я не трону, мне нужен только твой товар. А если нет - ты рано или поздно заснешь, и тогда я перережу тебе глотку за Джейми! Услышав этот голос едва ли не на расстоянии вытянутой руки, Эрик оцепенел. Ру поглядел на него круглыми от страха глазами и жестом показал - бежим! Эрик приготовился броситься наутек, но тут кусты раздвинулись, и появился мужчина с мечом и щитом. Увидев Эрика с Ру, он бросился на них, размахивая мечом, а в воздухе в это время просвистела другая стрела. Эрик очнулся. Он поднял свой меч и ткнул им наугад, словно хотел оттолкнуть противника. Тот сделал попытку парировать, но он ждал финта, а не слепого удара, и потому промахнулся. Меч Эрика скользнул вдоль клинка незнакомца и вонзился ему в живот. Какое-то мгновение они изумленно глядели друг на друга; потом, почти неслышно пробормотав "Проклятие!", мужчина рухнул к ногам Эрика. Эрик застыл, не в силах пошевелиться, зато Ру проворно отпрыгнул в сторону, чудом избежав очередной стрелы, и завизжал: - Эй, там! - Кто это еще? - спросил голос из-за кустов. Этот вопрос привел Эрика в чувство. Набравшись храбрости, он выглянул из-за кустов, с опаской переступив через человека, которого только что убил, и увидел стоящую на небольшой поляне повозку, запряженную двумя лошадьми. За повозкой, согнувшись в три погибели, прятался бородатый мужчина. - Мы не бандиты! - прокричал Ру. - Мы убили того, в которого вы стреляли. - Я и вас подстрелю, если попробуете подойти ближе! - крикнул из-за повозки бородач. - Мы не будем подходить, - с отчаянием в голосе прокричал в ответ Эрик. - Мы вляпались в эту переделку случайно и не хотим никаких неприятностей. - Кто вы такие? Ру дернул Эрика за рукав. - Мы идем в Крондор, хотим найти работу. А вы кто? - Кто я, никого, кроме меня, не касается. На лице Ру появилось хорошо знакомое Эрику выражение, означавшее, что он намеревается сделать нечто, грозящее неприятностями для них обоих. - Если ты торговец и едешь в одиночку, то ты дурак, - прокричал Ру. Он старался говорить спокойно и даже с некоторым пренебрежением, хотя сам весь позеленел от вида убитого. - А если прячешься здесь, то ты, должно быть, контрабандист. - Я не контрабандист! Я честный торговец! - Который не хочет платить пошлину на королевском тракте, - заметил Ру. - Закон этого не запрещает, - крикнул торговец. На мгновение повернувшись к Эрику, Ру усмехнулся: - Ну да, конечно. Только это не самый простой способ сэкономить пару медяков. Слушай, если мы подойдем медленно, ты не будешь стрелять? Торговец помолчал, прикидывая. - Ладно, валяйте. Но помните - вы под прицелом. Ру и Эрик медленно вышли из зарослей, держа руки на виду. Эрик опустил меч острием к земле, поскольку у него не было ножен, а щит сдвинул так, чтобы было видно - в левой руке у него ничего нет. - Так это всего лишь двое мальчишек! - воскликнул торговец, выходя из-за повозки со старым, но, очевидно, вполне исправным арбалетом. Торговец выглядел преждевременно постаревшим и вид имел угрюмый. У него были темные волосы до плеч, черные глаза, а борода - совершенно седая. Одежда его, ветхая и многократно чиненная, поражала нелепейшим сочетанием цветов: синяя фетровая шляпа с потускневшей пряжкой, зеленая куртка, коричневые сапоги, красные гамаши, черный поясной ремень и в довершение к этому - ядовито-желтый шарф, как попало обмотанный вокруг шеи. - Вы храбрый человек, торгмастер, но эта храбрость доведет вас до гибели, - сказал Ру. - Похоже, вы такие же бандиты, как и та парочка, - ответил тот, беря арбалет на изготовку. - Ради пущей безопасности, пожалуй, стоит всадить в вас по стреле. После кровопролития у Эрика и без того было мерзко на душе, а такой оборот дел окончательно вывел его из терпения. - Проклятие! Ну что ж, застрели одного из нас! А другой тебя зарубит! Торговец отскочил назад, но, увидев, что Эрик воткнул меч в землю, слегка опустил арбалет. - А кто у вас правит лошадьми? - как ни в чем не бывало поинтересовался Ру. - Я сам правлю, - буркнул торговец. - Похоже, вы всерьез решили свести к минимуму накладные расходы. - Что ты понимаешь в накладных расходах, малец? - огрызнулся торговец. - Ну, я немного разбираюсь в этих делах, - сказал Ру хорошо знакомым Эрику небрежным тоном: этот тон означал, что Ру не имеет никакого представления о том, о чем говорит. - Так кто вы такие? - повторил свой вопрос торговец. - Меня зовут Руперт, - ответил Ру, - а моего большого друга... - Карл, - перебил его Эрик, и Ру, вздрогнув, осекся - он сам должен был подумать о том, что не стоит называть каждому встречному свое настоящее имя. - Руперт? Карл? Похоже на адварские имена. - Мы из Даркмура, - сказал Ру, снова вздрогнув. - В Даркмуре много адварцев. Руперт и Карл - это обычные у нас имена. - Я сам адварец, - сказал мужчина, вешая арбалет за спину. - Гельмут Гриндаль, купец. - Вы направляетесь на запад? - спросил Эрик. - Нет, - фыркнул Гельмут. - Просто эти лошади, к моему удивлению, всегда смотрят на запад. Они обучены идти задом наперед. Эрик вспыхнул. - Послушайте, мы идем в Крондор и могли бы составить вам компанию, если вы не против. - Я против, - отрезал торговец. - Все шло прекрасно, пока эти двое не решили меня ограбить. Я как раз собирался прикончить второго, когда вы убили его. - Пусть так. - Эрик пожал плечами. - Но если бы мы поехали вместе, это всем пошло бы на пользу. - Мне не нужна охрана, и я не желаю платить наемникам. - Ну подождите, - сказал Эрик. - Я вовсе не говорил, что вам надо будет платить нам... - Мы будем охранять вашу повозку за еду, - вмешался Ру. - И кроме того, я могу править упряжкой. - Ты возчик? - Я без труда могу справиться даже с шестеркой лошадей, - солгал Ру. Отец научил его управлять четверней. Гельмут задумался. - Ладно. Я буду давать вам жратву, а вы - караулить меня по ночам. - Он ухмыльнулся. - Только я буду спать со своим арбалетом. Эрик рассмеялся. - Вам нечего бояться, торгмастер. Может, мы и убийцы, но уж точно не воры. Горькая ирония этих слов была торговцу неведома. Ворча, Гельмут указал на повозку. - До темноты еще почти час, так что нечего прохлаждаться. Поехали. - Трогайтесь, я вас догоню. У этого второго был меч, - сказал Ру. - Посмотри, нет ли у него золота! - крикнул ему вдогонку Гельмут и, наклонившись к Эрику, добавил: - Если он что-нибудь найдет, то наверняка соврет, что не нашел ничего. Во всяком случае, я бы сделал именно так. - Не дожидаясь ответа, он взобрался на передок и, прикрикнув на лошадей, дернул вожжи. Усталые и некормленые, лошади нехотя натянули постромки, и повозка, кренясь, покатилась вперед. ГЛАВА 5 КРОНДОР Повозка остановилась. - Крондор, - показал рукой Гриндаль. Эрик, сидящий сзади, повернулся и посмотрел вперед поверх голов Гриндаля и Ру. Ру сидел на облучке и, к удивлению Эрика, на сей раз смог делом подтвердить свою похвальбу. Он управлял лошадьми как опытный возчик; похоже, его отец умел не только напиваться и поколачивать сына. Миновав последнюю таможенную заставу, они повернули на юг и выехали на королевский тракт возле городка, именуемого Хэйверфордом. Дважды им попадались кавалерийские разъезды, но на Ру и Эрика солдаты не обращали ни малейшего внимания. Ру щелкнул вожжами, и повозка покатила по направлению к городу. Навстречу показались всадники в мундирах городских стражников, и Эрик изо всех сил постарался напустить на себя невозмутимый вид. Ру внешне тоже остался спокоен, но руки его непроизвольно напряглись, и лошади недовольно всхрапнули, пытаясь понять, чего же от них хотят. Ру опомнился, усилием воли расслабил мускулы и принялся бороться с горячим желанием спрятать глаза от приближающихся стражников. Подъехав к повозке, всадники остановили коней. - Там народу - вся дорога забита, - сказал сержант. - Что случилось? - спросил Гриндаль. - Король прибывает в город. Он со свитой проедет через южные ворота, а все прочие обязаны въезжать через северные, - ответил сержант и добавил: - И кроме того, стража у ворот досматривает все повозки и фургоны. Когда стражники отъехали, Гриндаль выругался, а Эрик и Ру обменялись взглядами. Ру чуть качнул головой, давая Эрику понять, что не следует обсуждать проблему досмотра и невинным голосом произнес: - Ну и город. - Вот такой он и есть, - ответил Гриндаль. Крондор стоял на берегу широкой бухты. За горизонт уходила сплошная синева - Горькое море. Старый город, обнесенный стеной, по сравнению с разросшимися за годы предместьями казался совсем крошечным. На вершине холма, напротив южного берега бухты, возвышался дворец принца Крондорского. Суда, стоящие на якоре, издали были похожи на полоски белой бумаги. - Мастер Гриндаль, как вы думаете, что лучше всего вывозить из Крондора? - спросил Ру. Гельмут принялся обстоятельно отвечать, и Эрик едва не застонал. Всю дорогу Ру приставал к торговцу с расспросами, как лучше сколотить капитал. Сначала Гриндаль отмалчивался, как будто Ру мог стащить его идеи и он бы от этого обеднел. Тогда Ру высказал несколько глупейших предположений, выдав их за свою точку зрения, и Гриндаль завелся. Он назвал Ру дураком и заявил, что тот разорится, не успев достигнуть двадцатилетия. Ру спросил - почему, и Гриндалю волей-неволей пришлось отвечать, причем аргументы его оказались весьма продуманными и здравыми. Правильно ставя вопросы, Ру сумел превратить беседу в полезную лекцию о том, как вести дела. - Редкости, вот что всегда в цене, - поучал Гриндаль. - Ты можешь узнать, что в Илите спрос на кожу для сапог. Скупишь все кожи в Крондоре. А когда доберешься до Илита, выяснится, что какой-то умник из Вольных Городов уже завез десять фургонов кож. И все, ты разорен. Но редкости! Всегда найдутся богачи, охочие до тонких тканей, драгоценных камней, экзотических специй и тому подобного. - Гриндаль оглянулся, не подслушивает ли кто, и продолжал: - Ты можешь сколотить состояние на продуктах или сырье. Ты можешь быть крупнейшим поставщиком шерсти на всем западе, но... эпидемия чумы погубила овец, корабль затонул на пути к Дальнему Берегу, и бац! - Для пущего эффекта он хлопнул в ладоши, и одна из лошадей насторожила уши. - Ты нищ. - Не знаю... - протянул Ру. - У людей может не быть денег на роскошь, но едят-то они всегда. - Ба! - возразил Гриндаль. - У толстосумов всегда есть деньги на роскошь, а у бедняков частенько не хватает их на еду. И хотя богатые едят лучше бедных, но человек, как бы богат он ни был, может съесть лишь столько, сколько может. - А что насчет вина? Гриндаль вновь пустился в рассуждения, а Эрик, устроившись поудобнее, воскресил в памяти события последних дней. Поначалу всякая болтовня о торговле его раздражала, но потом он обнаружил в этих разговорах немало интересного, особенно если речь шла о риске, связанном с прибылью. Гриндаль утверждал, что он - мелкий торговец, но Эрик подозревал, что тот умышленно преуменьшает свое состояние. Подбор товаров у него был весьма необычный: полдюжины рулонов вышитого шелка, дюжина кувшинчиков, тщательно обвязанных и набитых тряпками для защиты от тряски, несколько деревянных ящиков и еще какие-то странные кули. Ни Ру, ни Эрик никогда не спрашивали Гриндаля, что в этих ящиках и кулях, а сам он, разумеется, помалкивал. Исходя из его теоретических рассуждении, Эрик предположил, что торгует он предметами роскоши, а плохую одежду и ненадежную с виду повозку использует для отвода глаз. Эрик почти не сомневался, что в загадочной таре Гриндаль везет драгоценные камни или иной товар, не занимающий много места, но очень ценный, Уже в первую ночь Эрик обратил внимание, что повозка, снаружи донельзя грязная, внутри поражала чистотой и аккуратностью. Несмотря на внешний вид, она оказалась в полной исправности; колеса недавно меняли и работа была выполнена первоклассно. Лошади, кстати, тоже были гораздо лучше, чем казалось на первый взгляд, и подкованы столь мастерски, что даже Эрик вряд ли сумел бы подковать лучше. И лошади были не просто здоровы, они были ухожены, и каждую ночь Гриндаль подкармливал их отборным зерном из мешка, который хранил под облучком. Ру прикрикнул на лошадей, пошевелил вожжами, и повозка снова покатилась вперед, пристраиваясь в хвост длинной вереницы повозок, телег и фургонов, растянувшейся вдоль тракта. - Дьявольщина, столько ждать мне еще не приходилось, - проворчал Гриндаль. - Да, похоже, застрянем надолго. Пойду взгляну, - сказал Ру, передавая ему поводья. - Я с тобой. - Эрик спрыгнул с повозки, и они пошли вдоль очереди, пока не встретили какого-то возчика, который, бормоча проклятия, возвращался от северных ворот. - В чем там дело? - спросил Ру. Даже не взглянув на них, возчик пробурчал: - Да они там совсем сдурели, провалиться бы им! Обыскивают повозки еще у предместья. Как будто нельзя это сделать у городских ворот! Нет, надо устроить вторую заставу у моста через ручей. Они просто хотят, чтобы мы тут околели с голоду. Не знаю, когда теперь попаду в город. - Продолжая ворчать, возчик подошел к своей повозке, забрался на козлы и взял поводья у ученика. - Похороны принца - все дворянство запада и половина с востока в городе - да еще и базарный день, а они обнюхивают каждого так, будто ищут убийцу самого короля... Эрик жестом отозвал Ру в сторону. Они отошли подальше, чтобы их никто не услышал, и Ру спросил: - Что будем делать? - Не знаю, - ответил Эрик. - Конечно, может случиться, что ищут кого-то другого, но если нас, мы пропали. - Он с минуту подумал. - Пожалуй, лучше дождаться темноты и попробовать поискать какой-то другой путь в город. Но все равно, ума не приложу, как мы сумеем проникнуть за стены. - Не все сразу. Главное - попасть в предместье, а там уже будет проще. Для людей, которые не хотят привлекать к себе внимание, всегда найдется лазейка. - То есть для воров и контрабандистов? - Да. - А что, если обойти город и дунуть в другой порт? - Слишком далеко, - сказал Ру. - К западу есть Лэндз Энд. Не знаю точно, сколько до него отсюда, но помню, что папаша ругался до посинения, когда ему приходилось туда ехать. Он говорил, что он почти в полтора раза дальше Крондора. А какие порты на севере, я даже понятия не имею. - Он помолчал. - Кроме того, без Гриндаля мы будем слишком бросаться в глаза. Эрик кивнул: - Ладно. Давай вернемся и скажем что-нибудь Гриндалю, чтобы он ничего не заподозрил. - Гриндаль уже что-то подозревает, но, к счастью, он не слишком любопытен, - ответил Ру и, заразительно улыбнувшись, добавил: - Я, кажется, ему понравился. Он говорит, что у него есть дочка, с которой мне неплохо бы познакомиться. Бьюсь об заклад, что она так же страшна, как он сам. Эрик не удержался от смеха: - Хочешь жениться на деньгах? Они уже подходили к повозке Гриндаля, когда Ру ответил: - Если представится случай. Они рассказали Гриндалю о том, что узнали, и он спросил: - Вы пойдете вперед? - Пожалуй, да, - ответил Ру. - Если пешком, то есть надежда пройти через ворота раньше, а вам, торгмастер, здесь ничто не угрожает, так что наша компания вам ни к чему. У нас есть кое-какие дела в порту, и чем скорее мы туда попадем, тем лучше. - Хорошо, и пусть боги помогут вам. Если вы когда-нибудь вернетесь в Крондор, загляните ко мне. - И лично для Ру Гриндаль добавил: - Ты, парень, жулик и враль, но у тебя есть задатки хорошего торговца, и ты можешь кое-чего добиться, если перестанешь считать себя самым умным и самым шустрым. А иначе плохо кончишь, помяни мое слово. Ру рассмеялся, махнул торговцу рукой на прощание, Эрик вскинул на плечо свой дорожный мешок, и они пошли вдоль повозок, а когда Гриндаль скрылся из виду, свернули с королевского тракта и направились к маленькой ферме, стоящей чуть севернее. Эрик прихлопнул надоедливую муху, которая никак не хотела оставить его в покое. - Попалась, подлая! - Эх, вот если бы тебе удалось покончить со всеми ее братишками и сестренками... - проворчал Ру, отмахиваясь от другой, такой же назойливой. Ферма оказалась пустой - хозяева, вероятно, уехали в город по делам. Амбар был не заперт, и теперь Эрик и Ру лежали на куче соломы, дожидаясь наступления темноты, чтобы миновать открытые поля и найти путь в предместье. Ру был уверен, что в первом же трактире они без труда отыщут человека, который за небольшую мзду укажет лазейку в город. Эрик в этом весьма сомневался, но, поскольку не мог предложить ничего другого, помалкивал. - Эрик? - спросил Ру. - Да? - Как ты себя чувствуешь? - Неплохо. Плечо почти как новенькое. - Нет, я не о том, - сказал Ру, покусывая длинную соломинку. - Я имею в виду Стефана и все остальное. Эрик долго молчал, прежде чем ответить. - Я считаю, он заслуживал смерти. И в общем-то мало чего почувствовал. Когда он обмяк у меня в руках, мелькнуло какое-то странное ощущение, но, честно говоря, когда тот бандит напоролся на мой меч, мне было куда больше не по себе. Едва не стошнило, честное слово. - Он помолчал. - Странно, правда? Я держал единокровного брата, пока ты убивал его, а потом не почувствовал даже облегчения от того, что отомстил за Розалину. А тут - совершенно незнакомый человек, вор и убийца, и на тебе! - Ты слишком суров к убийцам. Не забывай, мы тоже к ним относимся, - сказал Ру, позевывая. - Наверное, это потому, что клинок был в твоих руках; меня смерть этого разбойника абсолютно не тронула, но я по сей день помню, как вонзил кинжал в Стефана. Я тогда действительно взбесился. Эрик протяжно вздохнул. - Хватит об этом думать! Нас ищут, и тут уж ничего не поделать - кроме как добраться до Закатных островов. В кофейне Баррета меня ждет кое-какое наследство, и я хочу сначала заглянуть туда, а потом сесть на первый же корабль, идущий на запад. - Что за наследство? - заинтересовался Ру. - Раньше ты об этом не говорил. - Ну, возможно, "наследство" - громкое слово. Просто мой отец оставил для меня что-то у стряпчего в кофейне Баррета. Послышался грохот колес, и Эрик с Ру как по команде вскочили. Ру выглянул в дверь. - Похоже, фермеру надоело торчать в очереди. Он вернулся со всем своим семейством. Как же нам теперь отсюда удрать? - Двигай сюда, - Эрик уже карабкался на сеновал. Ру полез за ним, и они встали у чердачного люка. - Прижмись к стене и приготовься. Как только они распрягут лошадей и войдут внутрь, прыгаем и бежим к городу. Все равно уже почти время. В этот момент двери амбара со скрипом распахнулись, и сквозь скрип пробился детский голос: - Папа! А я так и не посмотрел на принца. - Если бы ты не колотил сестричку, когда он проезжал мимо нас, то увидел бы, - сказал женский голос. Третий голос, голос подростка, спросил: - Папа, как ты думаешь, почему король назначил принцем Никласа, а не Эрланда? - Это дело короля, и нас не касается, - ответил густой бас, и повозка, грохоча и постанывая, вкатилась в амбар. Эрик свесился через край чердака и увидел, что фермер сидит на козлах, а его старший сын правит, умело заставляя пятящихся лошадей загнать повозку в амбар. При этом сын и отец не прекращали беседы. - Папа, а что будет при новом принце? - спрашивал сын. - Кто знает? - вздыхал отец. - Я помню только Аруту. Он стал принцем еще до моего рождения. Пятьдесят три года на западном престоле! Правда, говорят, что Никлас похож на отца, так что, наверное, больших перемен не будет. - Повозка остановилась. - Выпряги Дейви и отведи его в стойло, а Притвору прогуляй во дворе, я хочу посмотреть, она взаправду захромала на переднюю левую или, как всегда, ленится. Старший сын занялся лошадьми, из дома доносились крики младших вперемешку с бранью матери, а сам фермер, спрыгнув на землю, начал снимать с повозки мешки с зерном и складывать их под сеновалом. Когда отец с сыном, ведя с собой Притвору, вышли из амбара, Эрик сказал: - Пора сматываться. Через пару минут они будут кормить лошадей, и пацан полезет сюда. - Еще светло, - посетовал Ру. - Солнце уже почти село. Между нами и домом будет амбар, а если нас кто-нибудь и увидит, то подумает, что это просто два путника идут через поле в город. - Уж больно складно у тебя все получается, - недоверчиво покачал головой Ру. Эрик толчком открыл дверцу, и взглянул вниз. - Тут не слишком высоко, но будь осторожен и постарайся не