в основном на слухах. Но Уильям и Эланд обладают смертельным прикосновением, и если они будут работать на пару, я не поручусь за исход. - Неужели я похожа на пантатианина? - спросила Миранда. - Моя дорогая, после стольких жизней, что я провел в Зале, внешность - последняя вещь, на которую я стал бы полагаться, - сказал Джон. - Вы, например, при всей вашей очаровательной женственности вполне могли бы оказаться моим собственным дедушкой, и это вряд ли бы удивило меня - хотя я горячо верю, что старик помер, когда мне было четырнадцать лет. - Он встал. - Пуг из Стардока - это еще один, кто, подобно Маркосу, не живет в Зале, а лишь использует его время от времени. Но слово Пуга крепко, а золото не хуже, чем у других. Он заплатил за защиту, и он ее получит. Мой совет: постарайтесь, чтобы никто из присутствующих в этом помещении не узнал, что вы его ищете, и придумайте другой способ выяснить его местонахождение. Иначе, выйдя отсюда, вы не позже чем через минуту будете иметь дело с двумя из лучших в Зале наемников и одним из наиболее опасных убийц. - Джон поклонился. - А теперь разрешите мне угостить вас. - Он жестом подозвал бармена и что-то сказал ему, видимо, велев подать новую порцию напитков. - Если вам потребуется комната, вы найдете наши цены приемлемыми. А если решите покинуть нас, надеюсь, что вскоре вернетесь. - Он вновь поклонился, коснулся шляпы и вернулся к стойке, где его ждал четырехглазый, очевидно, успевший выполнить какое-то поручение. Болдар Кровавый театрально вздохнул. - Так что вы решили? - Продолжать поиски. Я не представляю для Пуга опасности. - А он тоже так думает? - Мы никогда не встречались. Я знаю о нем понаслышке. Но я уверена, он не увидит во мне угрозы. - Я тоже никогда не встречался с ним, но Джон сразу узнал его имя. Это значит, что Пуг достаточно широко известен, а для того, чтобы пользоваться известностью в Зале, необходимо обладать недюжинным талантом. И если такой человек беспокоится, что за ним проследят... - Он пожал плечами. У Миранды не было причин подозревать Болдара, наоборот, он все больше внушал ей доверие, но ставка была слишком высока, чтобы полагаться на случай. - Если он так не хочет, чтобы его выследили, то как все-таки можно это сделать? - спросила она. Болдар надул щеки. - Есть предсказатели и ясновидцы... - Я спрашивала у Аальского Оракула. - Ну, уж если она не знает, то никто не знает, - заметил Болдар. - Правда, есть еще Кукловод. - А это кто? - Создатель разных устройств, и кое-какие можно использовать, чтобы выследить тех, кто хочет быть незамеченным. Правда, он малость со сдвигом и потому ненадежен. - Кто еще? Подошел официант и поставил перед Болдаром запотевшую кружку с чем-то, напоминающим эль, а перед Мирандой - большой хрустальный бокал. Достав хрустящие салфетки, он положил одну на колени Миранде, а другую - Болдару и со словами: "Примите наилучшие пожелания от хозяина", удалился. Вино было великолепным, и Миранда, сделав большой глоток, обнаружила, что хочет пить и проголодалась. - Еще - Курчавый Дагат, - сказал Болдар. - Он торгует информацией; и чем она невероятнее, тем выше он ее ценит... пока она соответствует действительности. Поэтому он на голову выше остальных здешних сплетников. Миранда взяла салфетку, чтобы промокнуть губы, и на пол упал свернутый листок бумаги. Она взглянула вниз, Болдар наклонился, поднял его и, не разворачивая, протянул Миранде. Развернув листок, она увидела только одно слово. - А кто такой Мустафа? - спросила она. Болдар хлопнул ладонью по столу. - Отличный парень, с которым нам и надо встретиться. - Он огляделся и указал на нижнюю галерею: - Туда. Он встал, за ним - Миранда; лавируя между столами, они дошли до лестницы и поднялись на галерею, которая, к удивлению Миранды, оказалась не чем иным, как одной из сторон широкого, словно бульвар, коридора, разветвляющегося на другие коридоры, поменьше. - Так это - часть Гостиницы? - Конечно, - ответил Болдар. - И насколько она велика? - Точно знает только Честный Джон. - Болдар вел ее мимо лавчонок, где предлагались всевозможные виды товаров и услуг: некоторые - непристойные, другие - запрещенные везде, где приходилось бывать Миранде, а многие - непонятные. - Ходят слухи, что этот Джон у себя на родине тоже был содержателем трактира, но ему пришлось бежать из города по причине какой-то ссоры. Его преследовала шайка аборигенов, и он случайно наткнулся на вход в Зал. Судьбе было угодно, чтобы он появился здесь в самый разгар битвы. Говорят, что с испугу он прыгнул в пустоту напротив входа, через который вошел, и очутился в этом стабильном месте, где сейчас находится Гостиница. - Болдар свернул в боковой коридор. - Он блуждал в странной тьме, потом каким-то образом нашел дорогу обратно в Зал. Он переместился в родной мир и, убедившись, что преследователи исчезли, вернулся в свой город. В течение нескольких лет он то и дело наведывался в Зал, исследуя и торгуя, а когда наконец приобрел представление о здешнем обществе, то решил, что постоялый двор сделает его богатым. Он заключил ряд сделок, нанял рабочих и, вернувшись сюда, основал небольшую гостиницу. С годами она расширялась и теперь превратилась в небольшой поселок. Выяснилось, что он может безгранично расширять свои владения - по крайней мере так было до сих пор. - Ну и как? - Что - как? - Джон разбогател? Болдар расхохотался, и Миранда в очередной раз поразилась, насколько по-детски он выглядит. - Подозреваю, что по любым разумным меркам Джон - богатейший человек в мироздании. Он мог бы торговать мирами, если бы захотел. Но, как и большинство из нас, он через некоторое время понял, что богатство - это всего лишь средство доставлять себе удовольствия и поддерживать свою репутацию, играя в игры и заключая сделки здесь, в Зале. - У дверного проема, завешенного портьерой, Болдар остановился: - Эй, Мустафа, ты дома? - А кто меня спрашивает? Болдар рассмеялся и, отодвинув портьеру, жестом предложил Миранде войти. Она вошла и оказалась внутри маленькой комнатки, где не было ничего кроме стола, на котором горела единственная свеча. В остальном комнатка была лишена какой-либо индивидуальности - ни ковров, ни полок, вообще никакой обстановки, только еще одна дверь в стене напротив той, через которую они вошли. За столом стоял мужчина с темным, почти черным лицом, похожим на кусок старой кожи. Белая борода украшала его щеки и подбородок, но усов у него не было; на голове красовался зеленый тюрбан. - Мир да пребудет с вами, - поклонившись, сказал он на языке Джал-Пура. - Да пребудешь ты в мире, - ответила Миранда. - Вы ищете Пуга из Стардока? Миранда кивнула и бросила на Болдара вопросительный взгляд. - Мустафа - прорицатель и предсказатель будущего, - пояснил Болдар. - Позолоти-ка ручку, - сказал Мустафа, протягивая ладонь. Миранда вынула из пояса монету и отдала ему. Даже не взглянув на нее, он спрятал ее в поясной кошель. - Кого ты ищешь? - Я только что сказала! - Ты должна повторить это громко! Не сомневаясь, что это спектакль, рассчитанный на доверчивых простаков, Миранда раздраженно сказала: - Мне нужен Пут из Стардока. - Зачем? - Это мое дело, но мне крайне необходимо его найти, - ответила Миранда. - Многие его ищут. Он принял меры, чтобы те, с кем он не хочет встречаться, его не выследили. Как мне узнать, что ты - не одна из них? - Кое-кто может за меня поручиться, только не здесь, а в мире, именуемом Мидкемия. Это Томас, он друг Пуга. - Оседлавший Дракона, - кивнул Мустафа. - Мало кто из желающих Пугу зла знает это имя. - Так где сейчас Пут? - Он ищет союзников и отправился поговорить с богами. Найдешь его в Небесном Граде, в Палатах Ждущих Богов. - Как мне туда попасть? - спросила Миранда. - Возвращайся в Мидкемию, - ответил Мустафа, - на земли Новиндуса. В великих горах. Звездных Колоннах, отыщешь Некрополис, пристанище Мертвых Богов. Там пребывают боги в ожидании возрождения. Отправляйся туда. Без лишних слов Миранда повернулась и вышла. Оставшись наедине с Мустафой, Болдар спросил: "Это правда? Или один из твоих шутовских трюков?" Мустафа пожал плечами: - Я не знаю, правда это или нет. Мне заплатили за то, чтобы я сказал именно это. - Кто? - Пуг из Стардока. - Мустафа снял тюрбан, обнажив почти абсолютно лысую голову. - Очередной ложный след, как мне представляется. Этот Пуг произвел на меня впечатление человека, который очень не хочет, чтобы его нашли. - Дело становится интересным. Пожалуй, я отправлюсь за ней и посмотрю, не нуждается ли она в помощи, - сказал Болдар. Мустафа покачал головой: - Найдет она его или нет, но, до того как все кончится, ей потребуется не просто помощь, а помощь и помощь. Какой-то дурень оставил открытыми критические ворота в царство демонов, и в результате пара реальностей запросто может исчезнуть... - Он зевнул. Болдар хотел уточнить, что все это значит, но, подумав, что Миранда уйдет слишком далеко, не стал ни о чем спрашивать, а молча вышел. Через мгновение после его ухода вторая дверь в стене отворилась, и оттуда вышел мужчина. Небольшого роста, но примечательной внешности, он был темноволос и темноглаз, носил тщательно подстриженную бородку, а на плечах у него была простая черная мантия. Порывшись в поясном кошельке, он достал несколько золотых монет и, отдавая их Мустафе, сказал: - Благодарю. Ты все сделал как надо. - Всегда к вашим услугам. Что вы собираетесь делать теперь? - Пожалуй, устрою маленькое испытание. - Ну что ж, развлекайтесь. И дайте мне знать, как там обернется с этим царством демонов; если они вырвутся на свободу, здесь может произойти немало занятного. - Хорошо. Прощай, Мустафа, - сказал мужчина и принялся делать руками пассы. - Прощайте, Пуг, - ответил Мустафа, но Пуг из Стардока уже исчез. ГЛАВА 14 ПОХОД Эрик спешился. Ру подхватил поводья и отвел его лошадь и лошадь Билли Гудвина в сторону. Эрик и Билли с оружием на изготовку побежали вперед. Этот маневр был повторен по всей линии. Две недели назад они выехали из Шингадзи Лэндинг, и с тех пор Кэлис непрерывно муштровал людей, обучая их новой тактике. Отряд был разбит на тройки, и при первых признаках атаки один человек отводил лошадей за линию, а двое других занимали оборонительные позиции. Многие ворчали, что нет смысла бросать здоровую лошадь и вступать в бой пешим, но командир оставался глух к их недовольству, а Накор смеялся, говоря, что всадник и лошадь представляют гораздо более удобную мишень, чем пеший человек, прячущийся за скалой. Эрик с любопытством ждал, что будет дальше. Иногда учения на этом заканчивались, а иногда их "атаковал" отряд воинов из клана Хатониса, и тогда результаты могли быть печальными. На учениях приказано было использовать деревянные мечи, залитые свинцом; они были вдвое тяжелее обычных и могли переломать все кости. К тому же воинам из Города на Змеиной Реке, казалось, нравилось унижать людей Кэлиса, и Эрик никак не мог взять в толк почему, пока кто-то из ветеранов не объяснил ему, что кланы считают зазорным прибегать к услугам наемников и потому считают их людьми второго сорта. Из этого Эрик сделал вывод, что лишь несколько вождей вроде Хатониса, занимающих высокое положение, знают истинную цель их визита сюда. За спиной Эрик услышал лязганье металла: это Ру принес кипу дротиков, которыми они обзавелись у Брека. Кочевники называли их пилумами. Сделанные из незакаленного железа, пилумы легко гнулись, и если отскакивали от щита, то противник уже не мог их использовать - зато при удачном попадании они намертво застревали в щите, и его приходилось бросать. Человеку такой дротик мог нанести тяжелую рану. С вершины ближайшего холма раздался крик, и на отряд Кэлиса обрушился град стрел. Билли рядом пробормотал ругательство: ему повезло меньше, и учебная стрела с тупым наконечником ощутимо ударила его по загривку. Другой крик был сигналом к атаке, и Эрик, выпрямившись, взял в руки дротик. - Приготовиться! - прокричал де Лонгвиль. Атакующие были уже рядом. Эрик напрягся, и, как бы прочитав его мысли, де Лонгвиль крикнул: - Подпустите их ближе! Эрик ждал. Наконец де Лонгвиль скомандовал: "Бросай!", и он, изобразив бросок, положил дротик на землю и взялся за деревянный меч: учебных пилумов у них не было, а метать боевое оружие они, разумеется, не могли. Противником Эрика оказался угрюмый здоровяк по имени Патаки. Эрик дал ему нанести первый удар и, легко приняв его на щит, с размаху нанес ответный. Меч скользнул по краю щита Патаки, и угодил тому в голову. Патаки рухнул, а Эрик непроизвольно вздрогнул, зная, что, несмотря на шлем, удар был очень болезненным. Оглядевшись, он увидел, что атака отбита, и воины клана уже бросают мечи и снимают шлемы в знак поражения. Товарищи Эрика отдыхали, опершись на мечи: за время бесконечных учений и тренировок каждый приучился использовать любую возможность для отдыха, пусть даже минутного. - Отлично, - закричал Фостер. - Собирайте все! Эрик взял под мышку учебный меч и, нагибаясь за пилумами, услышал за спиной голос Билли: - А этот не шевелится! Обернувшись, Эрик увидел, что Патаки все еще лежит лицом в пыли. Ру подбежал к нему и через мгновение крикнул: - Он дышит, но без сознания! Подошел де Лонгвиль: - Что случилось? Эрик подобрал пилумы. - Я попал ему по затылку и, кажется, ударил сильнее, чем хотел. - Ему кажется! - сказал де Лонгвиль и прищурил глаза, явно собираясь разразиться очередным потоком брани. - Моя школа! - внезапно усмехнулся он и повернулся к Ру: - Окати его водой и собирай свою амуницию. Ру побежал к лошадям, схватил мех с водой и вылил на неподвижное тело. Патаки очнулся, встал, сплевывая воду, и, пошатываясь, поплелся к своим. Когда Эрик приторачивал к седлу пилумы, щит и учебный меч, к нему подошел Ру. - Ты действительно здорово его огрел. - Ты видел? - Билли взял на себя парня, который хотел напасть на меня, так что я пялился по сторонам. - Мог бы и мне помочь, - сказал Эрик. - Да сдалась тебе эта помощь, - ответил Ру. - С этим учебным мечом ты просто ужасен. Может, тебе пользоваться им в настоящем бою? Ты дубасишь им лучше, чем другие рубят. Эрик усмехнулся и покачал головой; - Подожду, пока мне не посчастливится найти один из боевых молотов гномов. Тогда я смогу еще и дробить скалы. - По коням! - скомандовал Фостер, и все со стонами и оханьем полезли в седла. Эрик и Ру заняли свое место в строю рядом с Шо Пи, Бигго, Луи и Билли. Отряд двинулся. До темноты оставался час, а предстояло еще разбить лагерь. Эрик взглянул на солнце, сердитый красный шар, опускающийся на западе: - Для этого времени года дьявольски жарко. - Здесь другие времена года, Эрик, - раздался у него за спиной голос Кэлиса. - В Королевстве сейчас зима, а в Новиндусе - начало лета. Дни становятся длиннее и жарче. - Изумительно, - пробормотал Эрик, у которого не осталось сил даже удивляться. - Когда мы тренируемся с воинами Хатониса, - сказал Кэлис с легкой улыбкой, - постарайся быть аккуратнее. Патаки - племянник Реджина, вождя клана Льва. Если бы ты проломил ему голову, это могло бы несколько осложнить наши отношения. - Постараюсь, капитан, - ответил Эрик без всякого юмора. Кэлис пришпорил лошадь и ускакал в авангард. - Он шутит? - недоуменно спросил Ру. - Кто знает? - ответил Билли Гудвин. - Слишком жарко, и я слишком устал, чтобы об этом думать. - Странно, - заметил Бигго, ехавший рядом с Билли. - Что? - спросил Ру. - Солнце уж больно красное, а до заката еще целый час. Все поглядели на запад и согласно кивнули. - Интересно, почему? - спросил Луи, который ехал позади Бигго. - Дым, - ответил проезжающий мимо воин Хатониса. - Прошлой ночью пришла весть, что Хайпур пал. Это, наверное, он горит. - Но Хайпур в сотнях миль отсюда! По крайней мере так говорил капитан! - воскликнул Ру. - Очень большой пожар, - тихо промолвил Шо Пи, и это было все, что он сказал. Учения продолжались, и никто уже не задумывался, что делать; они просто делали, и Эрик давно перестал удивляться, что семьдесят пять человек способны выполнить такое количество работы. Но после того как установился определенный порядок, Кэлис и де Лонгвиль начали всячески его нарушать, чтобы держать людей в постоянной готовности. Эрик, честно признаться, считал это лишним. Шпионы, которых за эти годы исправно засылал сюда Кэлис, то и дело присылали гонцов с сообщениями. Пантатиане не желали тратить время и устанавливать контроль над уже завоеванными землями; армия Изумрудной Королевы двигалась на город Ланада. Краем уха Эрик услышал разговор между Кэлисом, Хатонисом и гонцом, который привез это известие: - От падения Сульта до осады Хамсы прошло семь лет. - Тогда им пришлось пробиваться через Ирабекский Лес, - сказал Хатонис. - Три года между Хамсой и Килбаром, год между Килбаром и Хайпуром. Кэлис кивнул: - Похоже, они решили наращивать темпы. - Может быть, армия чересчур разрослась, они стараются занять солдат военными действиями, чтобы не потерять дисциплины? - предположил де Лонгвиль. Кэлис пожал плечами: - Придется и нам изменить направление. - Он обратился к гонцу: - Переночуешь с нами, а завтра возвращайся на север. Передашь джешандийцам, что мы не пойдем к ним. Мы оставим Змеиную реку и направимся прямо на запад. Попробуем перехватить захватчиков между Хайпуром и Ланадой. Если мы кому-то понадобимся, пусть ищет нас в Рандеву Наемников. Эрик оглянулся на Змеиную реку. Вдалеке виднелась широкая долина, поросшая лесом, а за ней - небольшой горный хребет. Им предстояло переправиться через реку, миновать долину и лес, пересечь горы и спуститься к пойме реки Ведры. - Будем возвращаться к переправе у Брека? - спросил де Лонгвиль. - Нет, это слишком долго. Вышли вперед разведчиков, пусть ищут место для переправы, - ответил Кэлис. Через два дня разведчики вывели отряд к широкому участку реки, где течение замедлялось достаточно, чтобы переправиться на плотах. Кэлис лично осмотрел это место и согласился, что стоит попробовать. Из чахлых деревьев, что росли вдоль реки, был связан плот, и двенадцать человек, включая Эрика и Бигго, переправились на другой берег, чтобы обвешить путь и натянуть канаты. Тем временем еще дюжина человек рубила деревья подальше от берега, чтобы связать четыре плота, способных поднять лошадей и оружие. Переправа прошла удачно, за исключением того, что во время предпоследнего рейса один из плотов рассыпался - лопнул канат. Людей благополучно вытащили из воды ниже по течению, но из четырех лошадей только одна добралась до берега. В отряде было достаточно запасных лошадей, но мысль об утонувших животных не давала Эрику покоя. Он с тревогой ловил себя на том, что возможная гибель людей волнует его меньше, чем воспоминание об испуганных лошадях, которых течение уносит вниз по реке. Долина поднималась от реки на запад, заканчиваясь пологими лугами, над которыми нависали горы. На десятый день разведчик вернулся и сообщил, что встретил охотников. На переговоры был отправлен Фостер, а Эрика, Ру и еще четверых дали ему в сопровождение. Эрик был рад возможности отвлечься от монотонности марша и однообразной работы. Он любил лошадей, любил за ними ухаживать, но нельзя сказать, чтобы он так же любил верховую езду. После двенадцати часов, проведенных в седле с короткими перерывами на устройство лагеря, учебные бои и обед всухомятку, он уставал больше, чем от самой тяжелой работы в кузнице. Покатые холмы перешли в острые каменистые гребни. Горы Новиндуса отличались от тех, к которым Эрик привык в Королевстве. По сути, из возвышений, окружающих Даркмур, горами можно было назвать лишь три основных пика - остальные были в основном плоскогорья и холмы. Здешние же горы, хотя и невысокие, но крутые, скалистые, изобиловали отвесными стенами и утесами, глухими ущельями и каньонами; твердый гранит был изрезан ручьями и ручейками. Поросшие густым лесом, они выглядели мрачно и угрожающе. Охотники ждали в условленном месте. Фостер спешился, снял пояс с мечом и пошел к ним, держа на виду пустые руки. Конвой остался в седлах, и Эрик успел внимательно рассмотреть охотников. Обитатели холмов были одеты в куртки без рукавов мехом наружу и в длинные шерстяные штаны. Несомненно, помимо охоты они разводили коз и овец. Каждый был вооружен луком - не таким внушительным, как принятые в королевской армии длинные луки, но достаточно мощным, чтобы свалить человека, оленя и даже медведя. Их предводитель, седобородый мужчина, выступил вперед и заговорил с Фостером. Остальные не двигались и молчали. Эрик огляделся, но не заметил никаких признаков лошадей; эти люди охотились пешими. Эрик подумал, что в местных условиях это разумно; а если их деревня выше в горах, то передвигаться верхом не просто неудобно - это опасно. Охотников было четверо, и двое были очень похожи на предводителя. Эрик подумал, что они его сыновья, а оставшийся скорее всего зять. Тем временем Фостер и седобородый охотник о чем-то договорились. Фостер вытащил из куртки тяжелый кошель, отсчитал вожаку несколько золотых монет и, вернувшись к сопровождающим, вспрыгнул на лошадь. - Останетесь здесь, - он кивком дал понять, что нужно проследить за охотниками, чтобы те не удрали с золотом, - а я приведу отряд. Эти парни знают тропу, где могут пройти лошади. Эрик бросил взгляд на крутой каменистый склон и хмыкнул: - Надеюсь. Фостер ускакал; охотники о чем-то посовещались, и вдруг тот, кого Эрик определил как зятя, быстро пошел в сторону леса. - Куда это он собрался?! - крикнул один из солдат, Грили. Все люди Кэлиса учили на корабле местные языки, но у Грили был такой жуткий акцент, что в первое мгновение охотники даже не поняли вопроса. Вожак бросил на Грили негодующий взгляд: - Ты думаешь, мы обманем? Ответить утвердительно значило бы нанести оскорбление. Охотники уже были готовы взяться за луки. Эрик быстро взглянул на Ру, и тот вдруг сказал: - Он посылает зятя домой, сказать дочери и жене, что они не вернутся сегодня. Я правильно понял? Вожак коротко кивнул, но взгляд его оставался настороженным. - Ладно... - пробормотал Грили. - Все в порядке. Пусть идет. Седобородый махнул рукой, и четвертый охотник скрылся в лесу. Обращаясь к солдатам, старший сказал: - И завтра тоже. Два дня до перевала и день, чтобы спуститься. Но, попав на тропу, вы уже не собьетесь, и наша помощь вам не понадобится. Воцарилось молчание. Наконец нарастающий топот копыт возвестил о приближении основного отряда. Кэлис скакал впереди. Спешившись возле охотников, он заговорил с вожаком, но говорил очень быстро, и Эрик не успевал разбирать слова. Потом Кэлис повернулся к остальным: - Это Кирзон и его сыновья. Они знают тропу, но говорят, что она узкая и трудная. Будьте внимательны. Охотники пошли вперед, а отряд медленно двинулся за ними. Через пару часов они достигли небольшого лужка, и проводники остановились. Старший что-то сказал Кэлису. Тот кивнул и перевел остальным: - Сделаем привал и продолжим путь с рассветом. Де Лонгвиль и Фостер начали выкрикивать команды. Эрик и Ру, как всегда, занялись лошадьми. На то, чтобы их расседлать, стреножить и отправить пастись, ушло больше времени, чем если бы просто устроить загон и поднести фураж. Пока они возились с лошадьми, остальные вырыли ров и начали собирать подъемный мост, одновременно служивший воротами. Его везли на вьючных лошадях в разобранном виде и при случае использовали в качестве моста через небольшие речушки. Часть людей тем временем устанавливали по периметру рва частокол из окованных железом кольев и утрамбовывали вал. Потом каждая шестерка поставила свою палатку, и все, обессиленные, поплелись к походной кухне. На марше они ели сухари и сушеные фрукты, а по вечерам - суп из овощей. Сначала Эрик, как и многие другие, жаловался на отсутствие мяса, но скоро понял, что старые вояки правы, говоря, что тяжелая пища утомляет на марше. Хотя при мысли о сочном жарком, бараньей ноге или пирогах с мясом, которые так вкусно пекла его мать, у Эрика текли слюнки, он не мог не признать, что сейчас чувствует себя гораздо сильнее и выносливее, чем раньше. Раздали деревянные плошки, и каждый получил порцию горячего супа, заправленного жиром и крупой - но лишь настолько, чтобы придать ему некое подобие густоты. Опускаясь возле костра, Ру проворчал: - Я бы не отказался от куска горячего хлеба, чтобы макать в это пойло. Проходивший мимо Фостер заметил: - Парень, грешники в нижних кругах ада не отказались бы от глотка холодной воды. Радуйся тому, что имеешь. С завтрашнего дня переходим на походный паек. Вокруг послышались стоны. Сушеные фрукты и сухари хорошо подкрепляли силы, но были почти безвкусными, а чтобы проглотить, их надо было жевать часами. Но чего Эрику не хватало больше всего, так это вина. В Даркмуре еду запивали только вином, и даже самое дешевое, которое пили за обедом простолюдины, было в десятки раз лучше отборных вин, производимых в других местах Королевства. Пока Эрик не оказался в Крондоре, он даже не представлял, что за вино, которое в Даркмуре почти ничего не стоило, можно выручить приличные деньги в столичных тавернах. Он поделился этим соображением с Ру, и тот моментально оживился: - Ты знаешь, может быть, это как раз то, что нужно для предприимчивого парня вроде меня! Эрик расхохотался, а Бигго, который сидел напротив, сказал: - Что? Ты собираешься возить бутылки с вашим пойлом в Крондор и разориться на этом? Ру прищурил глаза. - Когда мой тесть, Гельмут Гриндаль, даст мне достаточно золота, чтобы я мог развернуться, я осуществлю этот план и доставлю хорошее вино на каждый стол в Западном Княжестве. Эрик опять рассмеялся. - Ты даже не видел девушку! Когда ты вернешься, она может уже выйти замуж и обзавестись парой детишек! - Если вообще вернешься, - фыркнул Джером Хэнди. Они замолчали. Лошади - существа противоречивые, думал Эрик, протирая запорошенные пылью глаза. Ему было поручено перегнать через перевал запасных лошадей, и он отобрал в помощники шестерых лучших наездников. Как ни странно, к ним добровольно присоединился Накор - ему было "любопытно" - и, к облегчению Эрика, оказалось, что он достаточно опытный наездник. Дважды лошади норовили свернуть с кручи и забиться в тупик, откуда выбраться они смогли бы, только пятясь - а лошади, как правило, очень не любят этого делать - или научившись летать, что Эрик считал весьма маловероятным. Особенно много хлопот причиняла одна беспокойная кобылица, которая то и дело жалась к обрыву, и Эрику приходилось отгонять ее камнями. - Тупое создание! - выругался он. - Воронам на корм захотелось? Накор ехал в такой близости от края пропасти, что другой на его месте давно бы сорвался, но изаланец, казалось, мог каким-то образом бросить свою лошадь в полет и всегда умудрялся втиснуться между пропастью и лошадью, которую к ней понесло. На советы Эрика немного отъехать от края коротышка лишь усмехался и отвечал, что все нормально. - Течка, вот она и дуреет, - заметил он. - Она и раньше не отличалась особым умом. Хорошо, что у нас нет жеребцов. Это сделало бы жизнь чересчур интересной. - У меня когда-то был жеребец, - сказал Накор. - Великолепный черный конь, подарок императрицы Великого Кеша. Эрик взглянул на него: - Любопытно... - Как и остальные, получше узнав Накора, он не стал бы называть его вруном. Хотя его рассказы частенько звучали неправдоподобно, но свои обещания он всегда выполнял и если хвастался, то готов был тут же подтвердить похвальбу делом. Поэтому со временем все начали принимать почти все, что он говорил, за чистую монету. - Подох, - пожал плечами Накор. - Хороший был конь. Жалко было смотреть, как он умирал. Съел какую-то дрянь. Начались колики... Впереди послышались ругань и крики: табун сбился в кучу, и Билли Гудвин отчаянно, но безуспешно пытался помочь лошадям преодолеть узкий скальный проход. Это была последняя сложность: дальше уже начинался относительно спокойный спуск к долине реки Ведры. Эрик крикнул Билли, чтобы тот возвращался в хвост табуна, а сам поехал вперед. Оказалось, что лошадь, испугавшись чего-то, заартачилась, не желая идти в проход, и загородила дорогу другим. Эрик направил свою лошадь прямо на нее и толкнул вперед. Она со ржанием помчалась между скал, и за ней устремились и остальные. Эрик остановился, дожидаясь, пока не пройдет весь табун в тридцать голов, а потом присоединился к Билли и Накору. - Теперь спуск пойдет легче, - сказал Билли. Внезапно кобыла Накора укусила его лошадь, и та взвилась на дыбы. - Берегись! - закричал Накор. Билли потерял поводья и вылетел из седла. Спрыгнув с лошади, Эрик подбежал к нему, а лошадь Билли поскакала вслед за табуном. Остекленевшие глаза Билли неподвижно смотрели в небо. Он ударился затылком о большой камень, и на землю уже натекла лужица крови. - Что с ним? - крикнул Накор. - Мертв, - сказал Эрик. На мгновение воцарилось молчание. Потом Накор сказал: - Я поеду за табуном. А ты отвези его туда, где его можно будет похоронить. Эрик нагнулся и, поднимая Билли, вспомнил, как точно так же поднимал тело Тиндаля. - Проклятие! - выпрямившись, пробормотал он, и на глаза его сами собой навернулись слезы. Внезапно Эрик осознал, что из тех, кто стоял на эшафоте в тот памятный день. Билли погиб первым, и задрожал. - Проклятие! - повторял он, сжимая и разжимая кулаки. - Почему? - вопрошал он судьбу. Только что Билли гарцевал на лошади - и вот уже лежит мертвый. И все из-за того, что ему попалась плохо обученная лошадь, которая понесла от укуса другой кобылы. Эрик не мог понять, почему смерть Билли так его испугала, но он буквально дрожал от страха. Взяв себя в руки, он набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился, наклонился и поднял Билли. Тело оказалось удивительно легким. Эрик пошел к своей лошади, и та попятилась при его приближении. - Стоять! - почти взвизгнул Эрик и, перекинув труп через холку, забрался в седло. - Проклятие, - прошептал он опять, стараясь загнать на задворки души обиду и ужас. На место Билли перевели некоего Натомби; он говорил с сильным кешийским акцентом. Пятеро остальных встретили его доброжелательно, но сдержанно: он был для них посторонним. Впрочем, свои обязанности Натомби выполнял четко и без напоминаний - Кэлис готовил людей с расчетом на полную взаимозаменяемость. После того как отряд миновал перевал, Кирзон вывел их на тропу, ведущую вниз, и вместе с сыновьями вернулся к своей охоте. Кэлис заплатил им золотом и пожелал счастливого пути. Времени на психологические раздумья почти не оставалось, и Эрик постепенно похоронил в себе переживания, вызванные гибелью Билли. Через пять дней отряд наткнулся на крутой подъем. Кэлис взял с собой Эрика и лично отправился на разведку. Нужно было найти дорогу, по которой мог бы пройти весь отряд. Разворачиваться на узкой тропе и возвращаться на перевал было бы чистым безумием. На гребне скалы они остановились, и, посмотрев вниз, Эрик ужаснулся. На севере расползался огромный столб дыма, сквозь который просвечивало красное солнце. - Далеко это отсюда? - с содроганием спросил Эрик. - Еще больше сотни миль, - ответил Кэлис. - Судя по всему, они жгут все деревни поблизости от Хайпура. Ветер сносит дым к востоку, иначе мы бы давно почувствовали запах гари. У Эрика вдруг слегка защипало глаза. - По-моему, я уже чувствую. Кэлис улыбнулся своей странной полуулыбкой. - Когда подъедем ближе, будет еще хуже. Дорогу они, к счастью, нашли, и на обратном пути Эрик спросил: - Капитан, каковы наши шансы вернуться домой? Кэлис рассмеялся, и Эрик недоуменно взглянул на него. - Ты первый, кто набрался мужества прямо об этом спросить; а я все гадал, кто же это будет. Эрик промолчал. - Отвечу так: наши шансы вернуться домой таковы, какими мы сами их сделаем. Только богам известно, насколько безумен наш план, - сказал Кэлис. - А почему нельзя было заслать одного человека, чтобы он все разнюхал, а потом вытащить его оттуда? - Хороший вопрос, - ответил Кэлис. - Мы пробовали. И не раз. - Он все время оглядывался, словно боялся преследования. - В этих краях не принято держать регулярную армию, как у нас в Королевстве или в Кеше. Человек здесь сражается за свою семью или племя, служит в дворцовой гвардии или продает свой меч. В крупных битвах дерутся наемники. - Тем более. Если с обеих сторон дерутся наемники, одному человеку легче было бы проскользнуть. Кэлис кивнул, словно бы соглашаясь. - Справедливо. Казалось бы. Но один человек привлекает внимание, особенно если он не знаком с местными обычаями. Зато отряд наемников из далеких краев в этих местах обычное явление. И репутация много значит. Итак, я - Кэлис, мы - Кровавые Орлы, и никто дважды не взглянет на эльфа, живущего среди людей. "Долгоживущий" во главе отряда наемников - редкость, но такое уже бывало. Если бы ты, Эрик, пришел сюда в одиночку, тебя бы быстро обнаружили с помощью магии или обычного вероломства. Но на солдата моего отряда никто не обратит никакого внимания. - Он помолчал, вглядываясь в сопки, спускающиеся вниз, к реке. - Не правда ли, красивое место? - Да, мне тоже здесь нравится, - сказал Эрик. Кэлис еще помолчал, а потом сказал: - Эрик, в первый раз я попал в эту страну двадцать четыре года назад. С тех пор я побывал здесь еще дважды и оставил здесь столько могил, что ты и представить не в состоянии. - Там, на Острове Мага, я случайно услышал разговор де Лонгвиля с Накором, - признался Эрик, сворачивая лошадь от края тропы. - Даже слушать об этом было ужасно. - Да, это был настоящий кошмар. В этом походе погибли лучшие люди Королевства. Отборные воины. Фостер, де Лонгвиль и горстка других спаслись вместе со мной, да и то потому лишь, что нам повезло: мы пошли не в том направлении, где враги ожидали нас встретить. - Кэлис снова замолк ненадолго. - Вот почему я принял план Бобби и убедил Аруту, что для этого нужны люди, которые отчаялись остаться в живых. Готовность умереть за честь знамени у солдата в крови, а мы должны сделать все, чтобы остаться в живых - разумеется, исключая предательство. Эрик кивнул: - И солдаты не смогли бы убедительно изобразить наемников. - И это тоже. Боюсь, ты встретишься с людьми, Эрик, которые отнюдь не сделают тебя лучше. - Кэлис оценивающе поглядел на Эрика. - Ты попал в довольно необычную компанию. Мы искали людей вполне определенного склада: способных на безудержный гнев, лишенных любых идеалов, таких же жестоких, как те, с кем им придется сражаться, - и в то же время нам нужны были люди, а не отбросы, которые буря войны обычно выносит на берег. Нам нужны были люди, которые, когда придет время, выполнят свой долг, а не побегут. - Кэлис улыбнулся, и на сей раз по-настоящему весело. - Или, на худой конец, побегут в правильном направлении, не теряя при этом разума. - И вдруг, словно эта мысль только что пришла ему в голову, он сказал: - Пожалуй, мне лучше держать тебя и твою шестерку поближе к себе. Большинство из тех, кого мы отобрали, - настоящие головорезы, способные за грош зарезать собственного папашу, но в твою группу попали странные, я бы сказал, преступники. Если твой приятель Бигто начнет разглагольствовать о Богине Смерти - а в эти краях ее называют Халиши и поклоняются ей исключительно тайно - или Шо Пи вздумает затеять философский диспут с кем-нибудь из тех кровопийц, к которым мы направляемся, нам придется несладко. Вечером я скажу де Лонгвилю, чтобы вашу палатку разместили рядом с моей. Еще через несколько дней отряд достиг наконец холмистых низин, а на пятый день вышел к деревне у тракта между Ланадой и Хайпуром. Дома оказались брошенными - в этих местах приближение вооруженных людей обычно означало набег. Кэлис приказал всем разместиться на маленькой площади, напоить лошадей из колодца, но в дома не заходить и ничего не трогать. Приблизительно через час из-за деревьев появился юноша лет двадцати. - Кто вы? - крикнул он, готовый при малейших признаках опасности снова нырнуть в спасительную рощу. - Кровавые Орлы Кэлиса. Что это за деревня? - Винэт. - Кто ваш господин? Парень подозрительно поглядел на Кэлиса: - А кому служите вы? - Мы - свободный отряд. Такой ответ, видимо, не понравился селянину. Он вернулся под прикрытие деревьев, чтобы, судя по всему, с кем-то посовещаться. Наконец он вышел опять и сказал: - Мы платим подати верховному жрецу-правителю Ланады. - А далеко отсюда Ланада? - В дне пути по дороге на юг, - был ответ. Кэлис повернулся к де Лонгвилю: - Мы забрались южнее, чем мне хотелось бы, но эта армия нагонит нас, рано или поздно. - Или сотрет в порошок, - ответил де Лонгвиль. - Разбейте лагерь на лугу к востоку, - приказал Кэлис и, повернувшись к юноше, сказал: - Мы хотели бы кое-что купить у вас. Мне нужна провизия: зерно лошадям, цыплята, фрукты, овощи и вино. - Мы бедный народ. Нам нечего вам продать, - пробормотал тот, отступая в тень деревьев. Бигго, который слышал весь разговор, шепнул Эрику: - Они такие же бедняки, как я - монах Дэйлы. Земля здесь богатая, и будь я проклят, если эти проходимцы не затырили свое имущество где-то в этих лесах. Луи, склонившись с седла, добавил: - И скорее всего на нас сейчас смотрят не меньше полудюжины стрел. - Мы заплатим вам золотом, - крикнул Кэлис и, достав из-под куртки маленький кошелек, высыпал на землю с дюжину золотых монет. Как по сигналу из-за деревьев высыпали десятка два мужчин; все они были вооружены. Эрик внимательно разглядывал их, сравнивая с горожанами, среди которых вырос. Хоть и крестьяне, но с оружием они обращаться умели. Этим людям не раз приходилось сражаться, чтобы отстоять свое добро, и Эрик порадовался, что Кэлис готов заплатить за то, что нужно его отряду, а не брать это силой. Староста, хромой старик с большущим мечом за спиной, опустился на колени и подобрал золото. - Вы обязуетесь хранить мир? - спросил он у Кэлиса. - Договорились! - Кэлис бросил поводья своего коня Фостеру и протянул руку. Они со старостой ухватили друг друга за запястья и дважды тряхнули руками. Договор был заключен. Из-за деревьев вышли другие крестьяне, за ними - женщины и дети. Буквально в мгновение ока на маленькой площади села возник пестрый базар. - Интересно, где они все это прятали? - сказал Ру, показывая на горшки с медом, кувшины с вином и корзины с фруктами, возникшие словно по волшебству. - Если на тебя, дружочек, будут налетать достаточно часто, ты, я думаю, тоже научишься быстро прятать свое барахло, - заметил Бигго. - Подполы с тайниками, двойные стены - в этом весь фокус. - Они похожи на воинов, эти крестьяне, - заметил Шо Пи, и Эрик с ним согласился: - Сдается мне, мы попали в красивую, но очень суровую страну. Они оставили лошадей у коновязи и отправились разбивать укрепленный лагерь. Шли дни; все терялись в догадках, чего ждет Кэлис, но он никого не посвящал в свои планы. Крестьяне по-прежнему относились к наемникам настороженно, но торговали охотно; в деревне не было трактира, зато один предприимчивый житель деревни быстро соорудил навес, под которым подавал желающим вино среднего качества и эль. Фостер неодобрительно косился на это заведение, но ограничился лишь тем, что пообещал лично высечь любого, кто на следующее утро встанет с больной головой. Де Лонгвиль придумал новый вид тренировок. Три дня они носили с места на место тяжести, держа при этом щиты над головами, а Фостер и де Лонгвиль бросали на них камни с вершины холма, напоминая о том, что опускать щиты запрещается. Так миновала неделя. На восьмой день дозорный на северной стороне лагеря прокричал: - Всадники! Фостер пролаял приказ, и люди сменили учебные мечи на стальные. Под командой капрала лучники поспешили занять позицию на холме, а остальных Кэлис и де Лонгвиль рассыпали цепью вокруг частокола. После того разговора на скалах Кэлис держал Эрика и его пятерых товарищей рядом с собой. - Они приближаются быстро, - заметил он. Прищурившись, Эрик разглядел на дороге с полдюжины всадников. Внезапно они остановились, заметив, вероятно, блеск металла или чье-то движение. - Чего-то они уже не торопятся, похоже, поняли, что мы здесь, - сказал Бигто. Эрик кивнул, но его внимание отвлек Ру: - Взгляни-ка туда. Эрик повернулся к деревне: дома опять опустели. - Они знают, как стать невидимками, а? Всадники пустили коней рысью и вновь поскакали к деревне. Когда они подъехали достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лица, Кэлис воскликнул: - Праджи! Всадник, что скакал впереди, замахал рукой и пришпорил коня; его спутники тоже. Все шестеро были наемниками или по крайней мере неплохо под них маскировались. Их возглавлял самый уродливый человек, которого Эрик когда-либо видел. На морщинистом лице выделялся невероятно большой нос и очень густые брови. Его длинные почти совершенно седые волосы были собраны в пучок на затылке. Наездник он был никудышный: то и дело дергал поводья, чем еще больше злил свою лошадь. Спешившись, он пошел к линии обороны: - Кэлис? Кэлис шагнул ему навстречу, и они обнялись, крепко хлопая друг друга по спинам. Потом мужчина оттолкнул Кэлиса: - Ты дьявольски молодо выглядишь, провалиться бы вам, долгоживущим сукиным детям - сначала уводите всех хорошеньких женщин, а потом возвращаетесь за их дочерьми. - Я думал встретить тебя на рандеву, - сказал Кэлис. - Похоже, рандеву не будет, - ответил тот, кого Кэлис назвал Праджи. - По крайней мере не там, где ты его ждал. Хайпур пал. - Я слышал. - Так вот почему вы здесь, а не идете вдоль Змеиной реки! Фостер велел Эрику и еще пяти солдатам позаботиться о лошадях вновьприбывших. Спутники Праджи спешились. Все они, несомненно, были крепкими, сильными воинами, но сейчас выглядели побитыми и усталыми. - Нам подпалили хвост, это точно! - с досадой воскликнул Праджи. - Я с трудом удрал с горсткой своих людей. Мы подобрались к позициям зеленокожих, но тут появился разъезд, и началось! Я не успел даже сказать, что мы ищем работу. Никаких переговоров. Либо вы с ними, либо вас атакуют! - Он ткнул пальцем на своих спутников. - Едва оторвавшись, мы разделились. Ваджа повел половину отряда к джешандийцам, ведь вы тоже туда собирались, но на случай, если вы пойдете к Махарте, я направился этой дорогой. Все равно, думаю, если и ошибусь, ты, так или иначе, дашь мне знать, где вы находитесь. У тебя есть. что-нибудь выпить? Похоже, ко мне в глотку набилась вся пыль с хайпурской дороги. - Пойдем выпьем, и ты все мне расскажешь, - сказал Кэлис. Он повел Праджи к навесу; словно из пустоты начали появляться селяне. Отведя взмыленных лошадей Праджи к загону, Эрик тщательно их осмотрел, расседлал и обтер, но поить не стал: им следовало остыть, иначе у них начались бы колики. Вернувшись в палатку, Эрик увидел, что его товарищи лежат на одеялах: приезд Праджи нарушил обычный распорядок дня, и появилась возможность отдохнуть. Эрик тоже улегся и, зная, что в любую минуту может прозвучать приказ строиться, расслабил мышцы, едва только принял горизонтальное положение. - Легионеры всегда используют любую возможность для отдыха, секунда в секунду, - заметил Натомби. - Кто-кто? - переспросил Луи. - Вы называете их Псами Войны, - сказал кешиец. - В древние времена им запрещалось входить в города, их держали взаперти, как собак, и так же натаскивали, чтобы потом спустить на врагов империи. - Как и Джедоу, Натомби брил голову, и его темная гладкая кожа поблескивала в полумраке. В черных зрачках Натомби, казалось, живет какая-то глубокая тайна. - Так, значит, ты пес? - невинно спросил Бигго. Все рассмеялись, а Натомби фыркнул: - Нет, глупая твоя башка. Я был легионером. - Он сел на одеяле, почти касаясь головой верхнего полотнища, и стукнул себя кулаком в грудь. - Я служил в Девятом легионе, на Оверн Дип. - Я слышал о них, - сказал Луи и покачал ладонью в знак того, что это не произвело на него особого впечатления. Шо Пи перевернулся и приподнялся на локтях. - В моей стране Кеш - центр Империи. Я изаланец, но нами правит Кеш. Те, о ком он говорит, - ядро армии. Как же один из них умудрился попасть сюда? Натомби пожал плечами: - Связался с плохой компанией. - Ну, готов спорить, эта не лучше, - рассмеялся Бигго. - Нашему отряду было поручено сопровождать одного человека, очень важную персону, одного из Истинных. Мы прибыли в Дарбин, и там я попал в немилость. - Женщины, азартные игры или еще что-нибудь? - спросил Бигго, заинтересовавшись по-настоящему. Натомби жил с ними в одной палатке уже больше недели, но до сих пор оставался для всех в какой-то степени загадкой. - Я позволил ему пасть от руки убийцы. Потом мне пришлось бежать. - Ты допустил? - спросил Ру. - Ты что, был там главным? - В легионе я был капитаном. - А я - королевой на Празднике Лета, - со смехом сказал Бигго. - Это правда. Но теперь я такой же, как и вы, - преступник, которому из милости оставлена жизнь. Моя собственная жизнь кончена, и теперь я живу жизнью другого человека. - Ну, тут нет ничего особенного, - заметил Бигто. - А как устроена жизнь в легионе? - спросил Ру. Натомби рассмеялся. - Да ты и сам знаешь. Вы живете как легионеры. - Что ты имеешь в виду? - Ру явно был озадачен. - Это же лагерь легиона, - сказал Натомби. - Он прав, - согласился Шо Пи. - Боевой строй, походный строй, учения - все это как в легионе. - Этот Кэлис, наш капитан, я думаю, он очень умен, - сказал Натомби и слегка хлопнул себя по голове, чтобы привлечь внимание. - Он учит нас побеждать, ибо при равных силах в этом мире нет армии, способной противостоять легиону Оверна. Кроме того, здесь ни разу не сталкивались с легионами Кеша, а в сражении всегда хорошо использовать тактику, с которой враг незнаком. Больше шансов выжить. Луи чистил ногти кинжалом. Он поставил его острием на кончик пальца, немного покачал им, дал ему упасть, поймал за рукоятку и с силой вонзил острием в землю. Глядя на качающийся кинжал, он сказал: - А это - самое главное, друзья мои, не так ли? Выжить. ГЛАВА 15 ДЕРЕВНЯ Часовой поднял тревогу: - Всадники! Все бросились к оружию. Праджи предупредил Кэлиса, что те, кто уцелел после падения Хайпура, будут отступать к югу. Дозорные уже дважды замечали чужие отряды - но, увидев укрепления, которые, посовещавшись с жителями деревни, приказал возвести Кэлис, отступающие проходили мимо. Неизвестно, собирался ли капитан действительно оборонять деревню, или просто хотел обучить своих людей еще и фортификации, но деревушку он укрепил по всем правилам. Вокруг деревни был вырыт глубокий ров, а земля из него пошла на насыпь, которую трамбовали полдня. Деревню обнесли частоколом с двумя мощными воротами с северной и южной сторон. Их створки, окованные железом, были сделаны из стволов дуба, срубленных на другом берегу реки. Эрик вспомнил кузнечное ремесло и руководил ковкой петель, шкворней и хомутов. Деревенская кузница была давно заброшена, последний кузнец в деревне умер лет десять назад, но горн хорошо сохранился. Инструментов, разумеется, не осталось, но Эрик неплохо обходился и теми, что были в обозе: их везли с собой, чтобы перековывать лошадей. Будь у него побольше времени, он мог бы изготовить полный комплект и вообще полностью восстановить кузницу. Глядя на ворота, Эрик всякий раз испытывал чувство гордости: для того чтобы их сбить, понадобился бы осадный таран. Сам он, на месте нападающих, постарался бы пробить брешь в стене или попытался ее поджечь, а не стал бы посылать людей атаковать ворота прямо под стрелы защитников. В центре деревни была сооружена наблюдательная вышка, и, бросив взгляд через плечо, Эрик увидел, что с нее, догоняя Кэлиса, спускаются Фостер и де Лонгвиль. Не дожидаясь напоминаний, он подхватил оружие и поспешил на отведенную ему позицию. Рядом бежал Ру с кипой тяжелых дротиков, и Эрик в очередной раз подивился той силе и выносливости, которую его друг обрел со времени их бегства из Равенсбурга. Подумав о Равенсбурге, он с неожиданной болью вспомнил мать и Розалину, но всадники приближались, и некогда было предаваться чувствам. Их было человек тридцать; судя по виду, все - опытные вояки. Во главе отряда скакал тучный мужчина средних лет, с длинной, почти до пояса, седой бородой. Эрик видел, как он приказал двоим осмотреть крепость со всех сторон, и они, не сбавляя скорости, поскакали вдоль стен, а остальные чуть придержали коней. Подъехав поближе, он закричал: - Эй, в крепости! - Кто вы? - крикнул в ответ со стены Кэлис. - Воины Билбари, только что из Хайпура. - Он огляделся вокруг и добавил: - Вернее, то, что от нас осталось. Вернулись его разведчики, и Эрик подумал, что сейчас они докладывают толстяку, что перед ними не обычная баррикада, а настоящее укрепление. - Кто вами командует? Я знаю Билбари, и ты на него не похож, - снова крикнул Кэлис. Бородач опять огляделся. - Ну да. Билбари погиб на стенах, - он сплюнул и сотворил знамение, - а мы воспользовались отсрочкой на сутки. Меня зовут Зила. Праджи подошел к Кэлису, и Эрик услышал, как он сказал: - Я их знаю. Обычная банда убийц, и, честно говоря, мне не хотелось бы делить кров ни с одним из них. Но они будут уважать мир лагеря, более или менее. - Я могу предоставить вам мир лагеря, - крикнул всадникам Кэлис. - На сколько? - На два дня, - ответил Кэлис. - Справедливо. - Зила рассмеялся. - Даже более чем справедливо. Кто ваш командир? - Я, Кэлис. - Кровавые Орлы Кэлиса? - спросил Зила, спешиваясь. - Они самые. - Я слышал, вы все погибли в Хамсе, - сказал Зила, а Кэлис тем временем отдавал приказ открыть ворота. На стену взобрался Фостер: - Спускайтесь, но будьте начеку. Они не первые, кто обещает уважать мир лагеря, но забывает об этом, едва оказавшись внутри. Однако, когда отряд Зилы вошел в деревню, стало ясно, что о вероломстве не может быть и речи. Это были в буквальном смысле разбитые люди, а при взгляде на их лошадей Эрик ужаснулся. На них нельзя было садиться неделю, а не то что два дня. Зила закашлялся. - Будь проклята эта пыль, - он снова сплюнул. - Но дым был еще хуже. Пожары от горизонта до горизонта. - Он посмотрел на людей Кэлиса. - Вы правильно сделали, что не полезли в это дерьмо. Кстати, нет ли у вас кузнеца в отряде? Кэлис кивнул, и Эрик, не дожидаясь приказа, протянул свой меч и щит Ру: - Будь добр, прихвати и это. Ру выругался, но оружие взял и направился к палатке, а Эрик подошел к Зиле. Толстяк ткнул пальцем в свою лошадь: - Где-то по дороге потеряла подкову. Еще не хромает, но скоро начнет. Эрику хнатило одного взгляда, чтобы убедиться в его правоте. Подняв лошади ногу, он увидел, что стрелка копыта кровоточит. - Я прочищу его и обработаю. Новую подкову поставлю на прокладке, и лошадь не будет хромать, если вы не станете гнать ее слишком сильно. - Ха! - воскликнул Зила и повернулся к Кэлису: - В этом направлении движется армия в тридцать тысяч, а может, и больше. Они только что расколошматили нас. Если кто-нибудь не организует рандеву где-нибудь к северу, скоро здесь будут сотни, если не больше, парней, которым совсем неохота, чтобы их убили какие-то ящерицы... - Ящерицы? - переспросил Кэлис. Зила кивнул: - За выпивку я расскажу, как все было. Кэлис приказал своим людям позаботиться о лошадях Зилы, но некоторые воины Билбари предпочли проследить за этим сами. Разумеется, их лошади были в лучшем состоянии, чем остальные, но лишь относительно, и Эрик подумал, что скоро не только лошадь самого Зилы будет не в состоянии ходить под седлом. Эрик осмотрел каждую лошадь, мысленно составляя список тех, которых стоило выхаживать, и тех, которых лучше было бы прикончить сегодня же. Он посоветовался с наиболее опытными наездниками из своего отряда, и они согласились с ним. Когда он выходил из загона, к нему подошел один из воинов Зилы. - Подожди. Тебя как зовут? - Эрик. Воин понизил голос: - А меня - Риан. Ты разбираешься в лошадях. - Это был крупный мужчина с плоским лицом, красным от солнца и покрытым дорожной пылью. У него были черные глаза и рыжеватые волосы, а в бороде пробивалась седина. Он держался свободно, но рука его лежала на рукоятке меча. Эрик кивнул, но ничего не сказал. - Мне нужна другая лошадь. На моей неделю лучше не ездить. Как ты думаешь, ваш капитан не продаст мне лошадь? - Я спрошу у него, - сказал Эрик и хотел уйти, но Риан остановил его, мягко коснувшись руки. - Зила хорош в драке, - прошептал он, - но командир из него никудышный. Мы собирались в Махарту, чтобы наняться на службу к тамошнему раджу. Эта орда будет еще год идти мимо Ланады. - Он оглянулся, проверяя, не слышит ли его кто-нибудь еще. - Ваш капитан, похоже, разбирается в фортификации, да и вы больше похожи на гарнизонных солдат, чем на наемников. Каждый человек в отряде Кэлиса был не раз предупрежден о шпионах, поэтому Эрик ответил не задумываясь: - Я просто выполняю приказы. Капитан Кэлис не однажды спасал жизнь многих из нас, поэтому я не задаю ему вопросов. - Как ты думаешь, у него не найдется места для еще одного меча? - Я спрошу. Но ты сказал, что вы собирались в Махарту? - После взбучки, что мы получили в Хайпуре, неплохо, конечно, и отдохнуть, но, честно говоря, в Махарте добычи нет, и я быстро заскучаю. - Я передам ему и это, - сказал Эрик и ушел. По дороге он встречал приветливые улыбки крестьян. В деревне уже не боялись людей Кэлиса и радовались его защите, хотя кое-кто был недоволен укреплением, построенным вокруг деревни, считая, что оно может привлечь нежелательное внимание. Деревня постоянно подвергалась набегам, и у жителей был давно отработанный способ укрываться в соседних холмах. Они наловчились проделывать это с такой скоростью, что убитых почти не бывало. Но эта новая крепость - она была и защитой, и ловушкой одновременно. Кто-то окликнул Эрика по имени; он оглянулся и увидел Эмбрису, девочку лет четырнадцати, которая не скрывала своей симпатии к нему. Она была довольно хорошенькая, особенно ее большие светло-голубые глаза; но Эрик знал, что, выйдя замуж, родив троих или четверых детей и работая от зари до зари, она уже к тридцати годам превратится в старуху. Эрик рос в городе и, пока не попал в эту деревню, даже не представлял себе, до чего могут довести человека настоящая нищета и тяжелый труд. Он торопливо поздоровался с Эмбрисой и, извинившись, поспешил к навесу, который служил трактиром. Впрочем, это был уже не навес: предприимчивый крестьянин, чье имя, кстати, было Шейбо, на прибыль, полученную за плохое вино и отвратительный эль, соорудил решетчатые стены и поставил столы и скамейки. Эрик подумал, что если отряд останется в деревне достаточно долго, нынешняя хибара превратится в настоящий трактир, поскольку Шейбо с похвальной последовательностью продолжал вкладывать весь доход в расширение своего заведения. Последним его нововведением стали вторая дверь и длинная стойка во всю длину стены. Кэлис, Зила и еще несколько человек сидели отдельно от остальных. Люди Зилы много пили и смахивали на побитых собак. Входя, Эрик услышал, как Зила воскликнул: - За тридцать лет я побывал во всяких переделках, но такого еще не видел! - Он залпом осушил свою кружку и вытер рот тыльной стороной ладони. Кэлис вопросительно посмотрел на Эрика, и тот сказал: - Половину лошадей надо или месяц откармливать, или пустить на мясо. На остальных нельзя садиться по меньшей мере неделю. Кэлис кивнул, а Зила сказал: - Проигравшим мало платят, но все же у нас кое-что есть. Мы бы могли купить у вас несколько лошадей, если вы согласитесь продать. - Что вы намерены делать? - спросил Кэлис. - Добраться до Махарты. Радж посылает своих Королевских Бессмертных на помощь верховному жрецу-правителю Ланады. Теперь его боевые слоны до лучших времен будут заодно с этими одурманенными всяким зельем фанатиками. - Дела, должно быть, очень плохи, чтобы два таких заклятых врага объединились, - заметил Праджи. Зила взмахом руки потребовал еще выпивки. Шейбо проворно принес полную кружку и убрал пустую. - Да. Но вместе с тем кто-то должен не допускать беспорядков в столице, а это значит, что работа для нас найдется. Пару лет буду щучить крестьян, а потом просто смоюсь. - Зила взглянул на Праджи, потом - на Кэлиса. - Так вы говорите, что были в Хамсе? - Да, - ответили оба. - В Хайпуре было в десять раз хуже. До того как началась эта война, мы были такими же наемниками, как и вы, - болтались между Хайпуром и Местом Встречи. - Он имел в виду ежегодные переговоры джешандийцев и других племен, что приходили с востока, чтобы торговать с кочевниками. - Работали мы в основном вдоль среднего течения Ведры. Однажды даже сопровождали караван через Равнину Джэмс до города Паламдс на реке Сатпуре. - Он покачал головой. - Но эта война - она ни на что не похожа. Мы нанялись на службу после того, как пал Килбар. Из рассказов тех, кому удалось спастись, я понял, что там было плохо, но даже представить себе не мог, что произойдет в Хайпуре. - Он помолчал, как бы собираясь с мыслями. - Билбари заключил договор о несении патрульной службы. У раджа Хайпура была армия, одна из тех красивых игрушечных армий, которые так хорошо выглядят на парадах, но он понимал, что ему нужны опытные бойцы, которые задержат захватчиков, пока опытные головорезы не обучат его солдат и не сделают из них настоящих бойцов. Мои товарищи и я - не джешандийцы, но мы владеем конем и мечом достаточно хорошо для этой работы. Через месяц мы впервые столкнулись с врагом. Небольшой отряд, около полусотни мечей, налетел на наш передовой пост и сразу же скрылся. Больших потерь не было ни с той, ни с другой стороны. Мы сообщили о стычке и стали ждать следующей, но в один прекрасный день проснулись и увидели, что небо на северо-востоке затянуто пылью. Это надвигалась армия в десять тысяч всадников. - Зила с горечью усмехнулся. - Старина Билбари наложил в штаны, и, скажу вам, не только ему в этот день понадобились новые портки. В том фортике, не таком даже крепком, как ваш, нас было около двух сотен, и всем потребовалось меньше минуты, чтобы прийти к выводу: нужно уносить ноги. Эта мысль посетила не только нас: к городу уже стекались другие заставы. По существу, все бои развернулись лишь у городских стен, и с этого дня у нас не было ни минуты передышки. - Теперь взгляды всех собравшихся под навесом были прикованы к нему, и каждый внимательно слушал его рассказ. - Люди себя не жалели, и на третий месяц осады игрушечные солдатики раджа превратились в таких же закаленных бойцов, как и наемники - и даже лучше, потому что они дрались за свои семьи, а мы - всего лишь за деньги. Он замолчал. Кэлис тоже какое-то время ничего не говорил, а потом тихо спросил: - Когда они потребовали сдачи? Зила смутился. - Из-за этого, собственно, все и рухнуло. Эрик уже успел узнать, что наемники строго придерживаются соглашения и традиции. Чтобы нарушить их, должно было произойти нечто невероятное. - Что случилось? - наконец спросил Кэлис. - Они не стали требовать сдачи. Просто остановились на расстоянии полета стрелы и принялись готовить осадные орудия. С неделю было затишье, мы лишь изредка постреливали со стен для очистки совести, а потом начался штурм. Для человека, который в жизни не держал в руках иного оружия кроме церемониального меча, радж оказался на редкость отважен и встал во главе своей армии... - Зила прикрыл глаза ладонью, и на мгновение Эрик подумал, что тот плачет, но когда он убрал руку, в его глазах были не слезы, а с трудом сдерживаемое бешенство. - Этот глупый ублюдок вышел на стену в этой трижды проклятой золотой короне и с веером из павлиньих перьев в руках, а ящерицы разъезжали внизу. Он приказал им убираться. - Что еще? - сказал Кэлис. - Он никак не мог взять в толк, что это не обычная стычка за контроль над торговыми путями с раджем Махарты или жрецом-правителем Ланады. Он не понял этого, когда они ворвались в его дворец и начали резать его жен и детей у него на глазах... - Зила закрыл глаза и прошептал: - И кажется, даже тогда, когда они посадили его на кол перед его же собственным дворцом. - Посадили на кол? - выпалил Эрик. Кэлис бросил на него короткий взгляд и вновь повернулся к Зиле: - Ты что-то утаиваешь. - Дьявол, это грязная история, - пробормотал Зила. - Она не делает чести мертвым. Да и мне, говоря откровенно. - Вы под защитой мира лагеря, - напомнил Праджи, но темное подозрение сделало его некрасивое лицо еще уродливее. - Вы переметнулись? Зила кивнул. - Мой капитан и другие... - Казалось, он запутался в собственной выдумке. - Вы знаете, умелый человек, да к тому же с деньгами, всегда найдет способ проникнуть в осажденный город или выбраться из него. Эти ящерицы не требовали капитуляции. Они просто наседали на нас снова и снова, словно хотели всех уничтожить. На их стороне сражались и люди - подонки, которые мне и не снились, а на своем веку я навидался немало жестоких убийц. А ящерицы... - Он сделал большой глоток. - Ростом под десять футов, а в плечах - как два человека! От одного их удара может отняться рука и расколоться щит. Страх им неведом. Атака не началась, пока не пробили брешь. - Зила покачал головой. - Вернее, пока мы не ушли со стен и не дали им дорогу. - Он помолчал. - Они заслали агента - его цель была кое-что передать наемникам. И он передал, что однодневной отсрочки никому не предложат, и после боя все оставшиеся в живых будут преданы мечу. И еще он сказал, что тот, кто уйдет со стен и останется в стороне во время штурма, может рассчитывать на долю в трофеях. Праджи медленно встал. Казалось, он сейчас ударит Зилу, но он сдержался. Окинув его долгим взглядом, он плюнул ему под ноги и вышел. Кэлиса же, похоже, больше интересовали факты, а не моральная сторона дела. - Что еще? - Капитан сказал нам об этом предложении. Мы знали, что обречены. Каждый день по реке к ним прибывали резервы и продовольствие, а наши запасы таяли. Кто-то поджег зернохранилище... - Эрик вздрогнул: он знал, что смесь зерновой пыли и муки может взорваться от малейшей искры; поэтому в Равенсбурге было запрещено разводить огонь возле мельниц или зернохранилищ. - Взрыв уничтожил почти все зерно и начисто смел целый квартал. Потом было отравлено вино в погребах, и два десятка людей умерли в страшных муках... - Зила закрыл глаза, и на этот раз на щеке его блеснула слеза - слеза ярости, обиды и горькой печали. - Их волшебники, чтоб им провалиться! У раджа были свои, и некоторые довольно умелые, а жрецы лечили раненых и больных, но магия ящериц оказалась сильнее. Во время боя вдруг начинали раздаваться странные звуки, и человека внезапно охватывал ужас, от которого опускались руки. Среди бела дня из сточных труб выбегали полчища крыс, которые карабкались на людей и вгрызались им в лица. Откуда ни возьмись, появлялись тучи комаров, и, делая вдох, люди глотали их вместо воздуха. Свежий хлеб плесневел, едва его вынимали из печи, а молоко скисало в ведре под коровой. И с каждым днем ящерицы рыли траншеи все ближе, придвигали свои осадные машины и продолжали нас молотить. - Зила обвел взглядом всех, кто был в трактире. - Не знаю, поступили бы вы иначе на моем месте, но я в этом сомневаюсь, - сказал он вызывающе. - Наш капитан доходчиво изложил нам, чем все это кончится, и мы поняли, что он не врет. Мы знали, что он не трус. - Зила повернулся к Кэлису: - Ведь вы тоже знали его? Кэлис кивнул: - Он не был трусом. - Эти ящерицы, им было плевать на обычаи. Они играли по своим правилам. Нам было не из чего выбирать. - Как же вы ускользнули? - раздался сзади знакомый голос, и Эрик, обернувшись, увидел де Лонгвиля. - Что-то из того, что сказал шпион этих ящериц, насторожило моего капитана. Не знаю что именно. Знаю только, что, когда они посадили раджа на кол на глазах у его подданных, всем оставшимся в живых было предложено либо разделить его участь, либо перейти на их сторону. - То есть вам не было предоставлено дня перемирия? - спросил Фостер из-за спины де Лонгвиля, и Эрик посторонился, чтобы им было лучше видно Зилу. - Я уже говорил - нам не дали времени даже собрать свои шмотки! Но Билбари понял, что они готовят ловушку. Он собрал нас у маленьких ворот на южной стороне, и мы пробились наружу, а ящерицы были слишком заняты казнями, чтобы посылать за нами погоню. В этой стычке и погиб наш капитан, погиб, стремясь вывести нас из города, который мы предали. - Ваш капитан сам сделал свой выбор, - сказал Кэлис. - Я был бы лжецом, согласившись с тобой. Мы же постоянные воины, и у каждого из нас был договор с Билбари. Мы голосовали, как положено постоянным воинам. - И как же ты голосовал? - потребовал ответа де Лонгвиль. - Разве это имеет значение? - Ты чертовски прав, имеет! - с застывшим от гнева лицом выкрикнул де Лонгвиль. - Последнее, что может сделать человек, - это предательство. - Мы все голосовали за то, чтобы уйти, - сказал Зила. - Вам был обещан мир лагеря на двое суток. Если послезавтра после восхода солнца вы еще будете здесь - пеняйте на себя, - сказал Кэлис. Он поднялся и пошел к двери. Эрик догнал его: - Капитан! Кэлис обернулся, и Эрик был потрясен яростью, написанной на его лице. - Что? - И лошадям нужен отдых. Иначе они просто падут через пару дней. - Пусть об этом тревожится Зила. - Капитан, я и пальцем не пошевельну для Зилы и его людей. Я думаю о лошадях. Кэлис внимательно посмотрел на Эрика. - Ухаживай за ними прилежно, - сказал он, - но из кожи вон не вылезай. Корм и вода - больше мы ничего не обещали. Если Зила будет что-то покупать у крестьян - это его дело. - Капитан, тут есть человек по имени Риан. Он спрашивал, не возьмем ли мы его. Говорит, что не хочет болтаться вокруг Махарты. Кэлис помолчал с минуту. - Если я увижу одного из этих перебежчиков послезавтра после восхода солнца, он будет убит. Эрик кивнул и вернулся к загону. Риан терпеливо ждал. - Мой капитан говорит, что у нас нет места, - сказал ему Эрик. На мгновение Эрику показалось, что Риан начнет упрашивать, но он только сказал: - Понятно. А лошадей вы не продадите? - Не думаю, что мой капитан поблагодарит меня за то, что я вообще разрешаю тебе болтаться возле загона, - ответил Эрик и, понизив голос, добавил: - Сохрани остатки золота, что у тебя есть. Возьми вон ту, в яблоках. - Он указал на лошадь. - Она как раз перестала приволакивать ногу - а как умудрилась подвернуть ее, просто непостижимо - и у нее камни вместо мозгов. Но она вполне в состоянии через два дня увезти тебя отсюда. - Не знаю, стану ли я ждать так долго. Мой капитан погиб, воинов Билбари больше нет. Отправлюсь на юг - может, удастся подыскать работу до того, как туда доползут слухи. Если на человеке клеймо перебежчика, ему уже никто не станет доверять, - сказал Риан. Эрик кивнул: - Зила говорил, что у вас не было выбора. Риан сплюнул. - У человека всегда есть выбор. Иногда приходится выбирать - погибнуть с честью или жить без нее, но выбор есть всегда. Этот красавчик радж вел себя как мужчина. Быть может, он даже издали не видел настоящей войны, но когда от него потребовали сложить оружие, он плевал со стены. Он кричал и плакал как ребенок, когда его сажали на кол, и выл как собака, которой перебили хребет, когда кол вошел ему в кишки, но даже тогда он ни разу не попросил пощады, и если Халиши - Риан назвал Богиню Смерти так, как называли ее в этих краях, - которая взвешивает жизнь человека, добра и справедлива, она даст ему еще один шанс на Колесе Жизни. - Зила говорил, что вам не предлагали капитуляции, - сказал Эрик. - Зила - жирный боров, набитый дерьмом. Он был нашим капралом, и когда погибли капитан и сержант, он вообразил себя командиром. Никто не убил его только потому, что все чертовски устали. - Пойдем-ка со мной, - сказал Эрик. Он повел Риана к домику, в котором квартировал Кэлис, и попросил вызвать капитана. Выйдя, Кэлис взглянул сначала на Риана, потом на Эрика. - В чем дело? - Мне кажется, вам стоит послушать, что говорит этот человек, - сказал Эрик и, повернувшись к Риану, добавил: - Так что случилось, когда ему предложили сдаться? Риан пожал плечами: - Радж ответил ящерицам, что скорее сгорит в аду, чем откроет им городские ворота. Но он предоставил любому отряду право разорвать договор и покинуть город - разумеется, не получив денег, которые полагались за службу. - Риан вздохнул. - Если вы знали Билбари, то представляете, до чего он жадный осел. Он взял премию за то, что остался, а потом заключил сделку с ящерицами, чтобы получить долю в трофеях. - Риан покачал головой. - Но не тут-то было. В этом и заключалась самая страшная гнусность: как только вспыхнули пожары и начался грабеж, ящерицы набросились на отряды наемников. Те, кто сопротивлялся, погибли, а тем, кто сдался, предложили выбор - либо принести им клятву верности, либо сесть на кол. Никакой однодневной отсрочки, ни слова о том, чтобы разоружить пленных и отпустить безоружных. Служи им или умри. Мало кому удалось оттуда вырваться. Кэлис покачал головой: - Как же ты мог изменить слову? - Я не изменял! - горячо крикнул Риан и, глядя Кэлису прямо в глаза, повторил: - Я не изменял. Мы были постоянным отрядом, на пожизненной службе, и принесли друг другу клятву побратимства. Мы голосовали, и те, кто хотел остаться и сражаться до конца, оказались в меньшинстве. Но мы поклялись в верности друг другу задолго до того, как взяли золото раджа, и будь я проклят, если брошу брата за то, что он сглупил. - Тогда почему же ты хочешь служить у нас? - Билбари мертв, и наше братство распалось. - Видно было, что Риан в неподдельном отчаянии. - Вы должны знать, что у Билбари был свой подход к людям и он умел заботиться о своих воинах. Капитан, многие из нас служили под его началом по десять, по пятнадцать лет. Отцом родным его никто не назвал бы, но старшим братом он был для каждого. За своих людей он готов был перегрызть глотку любому. Я торгую мечом с пятнадцати лет, и это - единственная семья, которую я знаю. А теперь этой семьи нет. После Хайпура никто не возьмет нас на службу, а это значит либо стать бандитом, либо подохнуть от голода. - И что же ты собираешься делать? - спросил Кэлис. - Я собирался уехать сегодня вечером. Направлюсь на юг - может, удастся обогнать слухи. Если не выйдет найти службу в Махарте, постараюсь сесть на корабль, идущий в Город на Змеиной Реке или вниз, в Чатистан, - одним словом, туда, где меня никто не знает. Найду другой отряд или наймусь в телохранители к какому-нибудь купцу. - На мгновение он задумчиво посмотрел на север. - Но судя по тому, что творится там... Я думаю, что не будет мирной жизни нигде. Я никогда раньше не видел такой войны. Капитан, видите этот дым? Кэлис кивнул. - Заняв город, они его подожгли. Нет, не отдельные пожары, они подожгли весь город. Мы видели это с холма, когда пытались бегством спасти свои шкуры, да, мы это видели. - Риан понизил голос, словно боялся, что его могут подслушать. - Пожар охватил весь город, из конца в конец, и дым поднимался так высоко, что пробивался сквозь облака. Целый день с неба падала сажа. Двадцать, тридцать тысяч солдат стояли у ворот плечом к плечу, восхваляли богов и пели, убивая тех, кто отказывался служить их делу. И я видел ее. - Кого? - спросил Кэлис с неожиданным интересом. - Изумрудную Королеву, так они ее называют. Лица, правда, не разглядел ее, но видел отряд ящериц на этих их чертовски больших лошадях, и огромную повозку, совершенно немыслимого размера. На повозке стоял большой золотой трон, а на нем восседала эта женщина в длинной мантии. Я видел мерцание у нее на шее и на запястьях, и корону, тоже усыпанную изумрудами. А ящерицы, они неистовствали, шипели и молились, и даже некоторые люди, те, кто служит им достаточно долго, тоже кланялись, когда она проезжала мимо. - Ты сообщил полезные сведения, - сказал Кэлис. - Возьми свежую лошадь, еды, сколько нужно, и уезжай на закате, когда сменится караул. Риан отсалютовал ему и ушел. Эрик тоже повернулся, чтобы уйти, но Кэлис остановил его: - Помалкивай о том, что услышал. Эрик кивнул и спросил: - Капитан, а лошади? Кэлис покачал головой: - Ладно. Делай все, что можешь, только не в ущерб нашим. Никаких лекарств, запасы которых ты не можешь пополнить... вернее, легко пополнить. Он повернулся и вошел в домик, а Эрик заторопился к загону; если ему не удастся сотворить чудо, кое-кому из спутников Зилы придется через два дня уходить отсюда пешком. - Эрик! Эрик поднял голову и увидел Эмбрису, стоявшую у изгороди. - Привет! - ответил он. - Ты не поужинаешь сегодня с нами? - застенчиво спросила она. Эрик улыбнулся. Эмбриса уже дважды приглашала его к себе, чтобы познакомить со своими родителями. На самом деле он не раз встречался с ними на рынке и знал их в лицо, но девушка хотела, чтобы все было как полагается. Несомненно, она решила, что Эрик ею интересуется, и он был польщен этим и обеспокоен одновременно. В Равенсбурге она достигла бы того возраста, когда девушки выходят замуж, еще только лишь через пару лет, но то в Равенсбурге. Здесь, где дети начинали трудиться с трехлетнего возраста, подбирая в поле колоски и зерна во время жатвы, мальчик становился мужчиной в двенадцать лет, а отцом - в пятнадцать. Эрик перелез через изгородь и позвал: - Иди сюда, - а когда Эмбриса подошла, положил руку ей на плечо и негромко сказал: - Ты очень мне нравишься. Ты - самая милая девушка, которую я встречал, но ведь скоро я должен буду уехать отсюда. - Ты мог бы остаться, - возразила она торопливо. - Ты же только наемник, и можешь уйти из отряда. Кузнеца все бы уважали, и скоро ты стал бы старостой. Эрик усмехнулся: Эмбриса была столь же расчетлива, сколь и симпатична. Из всего отряда она выбрала именно того, кто быстрее всего бы разбогател - по крайней мере по деревенским меркам, - оставшись здесь и занявшись ремеслом. - Неужели в деревне нет парня... - начал он. - Нет, - перебила она полусердито, полусмущенно. - Почти у всех уже есть жены, а другие еще не выросли. Во время войны девушек всегда больше... Эрик кивнул. Их отряд состоял из преступников, но многие в прошлом были крестьянами. Они вступили на эту дорожку, чтобы хоть как-то себя прокормить. Внезапно рядом возник Ру, и Эрик понял, что тот слышал весь разговор, хотя и делал вид, что это не так. - Эмбриса! - как ни в чем не бывало воскликнул он. - Я тебя не заметил. Как дела? - Хорошо, - недовольным тоном сказала она, опуская глаза, а Ру, словно не замечая этого, продолжал, обращаясь к Эрику: - Только что говорил с Хенриком. Ты его сегодня не видел? Хенрик, который был родом из-под Равенсбурга, служил в другом отделении, и за время похода Эрик не перекинулся с ним и дюжиной слов. Хенрик был туповат, и говорить с ним было особенно не о чем. - Нет, сегодня нет, - ответил Эрик, не понимая, к чему он клонит. Ру заговорщицки понизил голос: - Он заявил, что собирается вернуться сюда после того, как истечет его договор. Говорит, ему тут понравилось, и он хочет, - Ру взглянул на Эмбрису, - обосноваться здесь навсегда. Найду, говорит, жену, выстрою мельницу... Глаза Эмбрисы округлились. - А разве он мельник? - Папаша его был мельником, это уж точно. - Ну ладно, мне надо идти, - вдруг заторопилась Эмбриса. - Жалко, что ты не придешь сегодня, Эрик. Подождав, пока она отойдет подальше, Эрик сказал: - Спасибо. Ты меня выручил. - Я случайно услышал вашу беседу, - усмехнулся Ру, - и подумал, что должен подсунуть твоей маленькой подружке другую мишень. Ну а кто в деревне может зарабатывать больше, чем кузнец? Только мельник. - А что, Хенрик действительно думает остаться, или ты просто решил ему насолить? - Ну, не знаю, как насчет насолить, но эта бойкая девчонка с большими сиськами и аппетитной задницей - лакомый кусочек. Кто знает? Может, он влюбится по-настоящему, и завтра впрямь будет думать, как бы остаться. - Или как спрятаться от ее отца, - покачал головой Эрик. - Все ее родственники уехали сегодня вниз по реке, - назидательно сказал Ру. - Малышка просто готовила тебе ловушку. Хотя, - он посмотрел в том направлении, куда ушла Эмбриса, - провести с ней ночку я бы не отказался. - Ру, ей еще и пятнадцати нет, - сказал Эрик. - В этих краях в ее возрасте уже рожают, - пожал плечами Ру. - Впрочем, в любом случае у нее ничего не выгорит, поскольку капитан никого из нас не отпустит. - Это уж точно, - согласился Эрик. - Кстати - через два дня выступаем. - Как? - Только что с юга прискакали гонцы. Через два дня к нам присоединится еще один отряд, и мы двинемся на север. - Тогда мне лучше поторопиться, - заметил Эрик. - Похоже, Зиле и его людям придется оставить здесь не меньше десятка лошадей. - Крестьяне будут в восторге, - сказал Ру с ухмылкой. - А тех, на которых нельзя пахать, они съедят. Эрик кивнул, понимая, что в этой шутке немалая доля правды. - Пойдем, поможешь мне. Ру заворчал, но пошел вслед за Эриком в загон, отгонять хромых лошадей. У ворот царило оживление. Зила со своими людьми ушел прошлой ночью, а новый отряд с юга прибыл раньше, чем ожидалось. Де Лонгвиль заранее отдал распоряжение: если они появятся до полудня, в этот же день выступить в поход, оставив в крепости дюжину человек на случай, если придется отступать в южном направлении. Только сейчас Эрик осознал, зачем строились эти укрепления: двенадцать хорошо вооруженных солдат могли дать отпор бандитам, втрое превосходящим их численностью, а если бы к защитникам присоединились крестьяне, чтобы взять деревню, потребовалась бы небольшая армия. Не дожидаясь приказа, люди поспешно готовились к походу. Внезапно среди вновь прибывших Эрик заметил знакомую фигуру. - Грейлок! - воскликнул он, спеша к пожилому меч-мастеру. Оуэн Грейлок обернулся, шагнул навстречу Эрику и сгреб его в охапку, приветственно похлопывая по спине. Потом он отпустил юношу и сказал: - Ты выглядишь молодцом, Эрик. - Нам с Ру показалось однажды, что мы видели вас на палубе "Охотника", но на берегу вас не было... Развязывая платок, защищавший лицо от дорожной пыли, Грейлок сказал: - А я не сходил на берег. Кое с кем я отплыл в Город на Змеиной Реке, кое-что подготовить, потом - в Махарту, присмотреть кое за чем. Когда "Охотник" ушел в Крондор, я неделю скакал без остановки, чтобы скорее добраться до Ланады. А потом сломя голову помчался сюда. Задница стала как каменная. В южные ворота продолжали въезжать солдаты, на вид - сущие оборванцы. - Кто это? - подозрительно спросил Эрик. - Пусть тебя не обманывает их внешность. Наш приятель Праджи лично отбирал этих людей. Они - лучшие из воинов этой земли. - Понизив голос, он добавил: - Следует немного разбавить наши ряды. - А вы-то как здесь очутились? - спросил Эрик. - В последний раз я видел вас перед тем, как меня схватили. - Длинная история. Сейчас я доложусь Кэлису, а после того как мы утолим жажду и голод, за стаканчиком вина я расскажу тебе все. - Тогда это будет только вечером, на биваке, - ответил Эрик. - Через час мы выступаем. У вас будет время только сменить лошадей и быстро перекусить. Грейлок застонал: - Значит, этот сукин сын так и не даст моей заднице отдохнуть? - Боюсь, что не даст. Пойдемте со мной: у нас есть несколько неплохих лошадей, и я подберу специально для вас одну помягче. Грейлок рассмеялся: - Ну что же, веди. ГЛАВА 16 РАНДЕВУ Кэлис подал сигнал к остановке. Эрик и его товарищи, которые ехали сразу за Кэлисом и де Лонгвилем, придержали лошадей и передали приказ по цепочке. Оуэн Грейлок скакал рядом с Кэлисом, и Эрик еще не успел с ним поговорить. Двое разведчиков, высланных вперед на рассвете, галопом вернулись к отряду. Один из них - воин из клана Хатониса, имени которого Эрик не знал, - доложил: - В часе езды - разграбленный купеческий караван. Они пытались сопротивляться, но на шесть повозок у них было не больше шести воинов. - Купец двигался налегке, - сказал де Лонгвиль. Второй разведчик, которого звали Дьюрэни, добавил: - Они даже не успели остановить повозки. Бандиты устроили засаду и утыкали их стрелами, прежде чем те сообразили, что происходит. Убийцы раздели всех догола, забрали доспехи, оружие и все, что смогли унести. - Сколько, по-вашему, было бандитов? - спросил Кэлис. - Человек двадцать, может быть, больше, - ответил воин из клана Хатониса. - Где они теперь? - вставил Эрик. Не обращая внимания на нарушение субординации, Кэлис кивком велел разведчикам отвечать, и Дьюрэни сказал: - Они скрылись в зарослях. Мы шли по следу около часа, до того места, где они повернули на юг. - Он огляделся. - Нам их никогда не догнать. Они давно могли проскочить позади нас. - Как быть с деревней? - встревожился де Лонгвиль. - Наш гарнизон способен ее удержать, если будет прямая атака. Но, судя по всему, это был отряд наемников, а не обычных грабителей. Если они подберутся к деревне незаметно или обманом заставят открыть им ворота... - Кэлис мгновение помолчал, а потом приказал: - Бобби, возьми шесть человек и скачи туда, предупредить наших. Это все, что мы можем сделать. Потом как можно быстрее догоняй нас. Де Лонгвиль кивнул. - Поедешь со мной, - сказал он Эрику. - И вы тоже, - бросил он остальным пятерым, поворачивая лошадь. Они пришпорили лошадей и поскакали назад, к деревне. Густой дым сказал Эрику, что они опоздали, а с холма он увидел обугленные остатки внешней стены и горящую наблюдательную вышку. Не дожидаясь приказа, Эрик погнал лошадь к пожарищу, громко выкрикивая имена тех крестьян, которых он знал. Через минуту из зарослей выглянул человек. - Тармил! - закричал Эрик. - Что случилось? Тармил, весь измазанный в саже, печально вздохнул: - Те люди, что уехали вчера ночью, утром вернулись, но не одни, еще с какой-то шайкой, и попросили продать им еды. Ваши солдаты отказались, они принялись их уговаривать, клялись, что сразу уедут, обещали хорошо заплатить... - Крестьянин махнул рукой в сторону дороги. - Пока они препирались у южных ворот, вторая шайка перелезла через северную стену и открыла ворота там. Ваши люди пытались драться, но на них набросились с двух сторон и перерезали вмиг. Мы попрятались кто куда, а потом вспыхнул пожар, и бандитам стало не до нас: они были слишком заняты, пытаясь спасти от огня все мало-мальски ценное. - Потом они ушли? Все? Тармил отрицательно покачал головой: - Нет. Кажется, нет. Несколько человек где-то здесь, на холмах. Они взяли двух наших женщин, Финию и Эмбрису, и увели с собой. - Может, они забрали их и уехали? - спросил подъехавший де Лонгвиль. - Они увели женщин в холмы. Де Лонгвиль выругался. - Я же говорил Кэлису... - Он оборвал себя на полуслове. - Давно они ушли и сколько их? - Меньше часа назад, пять или шесть человек, - ответил Тармил. - Рассыпаться, - приказал де Лонгвиль. - Может быть, нам удастся наткнуться на след. Натомби нашел следы большого отряда, уходящие к югу, а Шо Пи - другого, поменьше, ведущие к холмам. Де Лонгвиль приказал бывшему кешийскому легионеру запомнить место и повел людей по второму следу. Проехав совсем немного, они услышали пронзительные крики. Де Лонгвиль отдал приказ спешиться и растянуться цепью. Торопливо стреножив коня, Эрик снял со спины щит и обнажил меч. Справа от него был Ру, слева - Луи де Савона. Они проползли через заросли и от зрелища, открывшегося впереди, Эрика бросило в дрожь. Двое мужчин навалились на двух женщин. Одна пыталась сопротивляться, другая не двигалась. Еще трое мужчин смотрели на это, передавая друг другу вымазанный землей кувшин. Послышался крик боли, и женщина затихла; мужчина поднялся с нее, застегивая штаны. Один из тех, что пили, отставил кувшин и принялся развязывать пояс, но вдруг остановился и, глядя на неподвижное тело, воскликнул: - Боги и демоны, Кулли, болван, ты же ее убил! - Она кусалась, и мне пришлось зажать ей рот. - Дурак, ты ее задушил! - Саджер, она только что сдохла. Валяй, она еще теплая. Эрик разглядел лицо мертвой, и сердце у него остановилось. Это была Эмбриса. На мгновение картина показалась ему до боли знакомой, он словно наяву увидел перед собой Розалину в разодранном платье. Ослепленный яростью, он вскочил и бросился на бандитов. Двое были поглощены спором, но третий начал подниматься. Но он не успел даже встать: одним ударом Эрик снес ему голову. Товарищи Эрика с криками выскочили из зарослей, и четверо оставшихся бандитов схватились за оружие. Эрик метнулся к бандиту по имени Саджер. Тот был вооружен только кинжалом, и когда Эрик налетел на него как посланец смерти в человеческом облике, лицо Саджера исказил страх. Впрочем, он не собирался сдаваться. Он сделал ложный выпад, но Эрик, не обращая внимания на блеск стали, шагнул вперед и ударил его щитом так, что сбил с ног. Свистнул меч. Саджер непроизвольно вскинул руку, пытаясь защититься, но меч Эрика отсек ее и разрубил Саджера от плеча до пояса. Упершись ногой убитому в грудь, Эрик освободил лезвие и обернулся, но все было уже кончено. Оставшиеся бандиты побросали мечи и сняли шлемы в знак того, что сдаются. Взгляд Эрика остановился на Кулли; не помня себя от ярости, он дико взревел и устремился к нему. Де Лонгвиль бросился Эрику наперерез: - Фон Даркмур, возьми себя в руки! Услышав свое имя, Эрик остановился и посмотрел туда, где лежали женщины. Финия, совершенно нагая, не двигалась, и только слабое дрожание губ говорило, что она жива. Тело Эмбрисы от живота до колен было залито кровью. Эрик вновь повернулся к Кулли: - Он умрет. Сейчас. Медленно. - Ты ее знал? - спросил де Лонгвиль. - Да, - ответил Эрик, частью сознания удивляясь, что де Лонгвиль об этом не знает. - Ей было всего четырнадцать. - Они же крестьяне! Мы понятия не имели, что они кому-то принадлежат, - сказал один из пленных. Эрик слепо двинулся на него, но де Лонгвиль его оттолкнул: - Стоять, я приказываю! - И, повернувшись к бандитам, спросил: - Из какого отряда? - Ну, капитан, последнее время мы вроде как сами по себе, - ответил тот, кого звали Кулли. - Это вы ограбили караван в полудне езды к северу? Кулли обнажил в ухмылке черные сломанные зубы: - К чему все валить на нас, капитан? Это неправильно. Там было еще шесть или семь человек. Они были заодно с теми людьми, что хотели напасть на этот форт. Жирный мужик повел их, у него еще такой большой чалый конь. - Зила, - сказал де Лонгвиль. - Однажды я с ним еще посчитаюсь. - А мы смотрели из зарослей, и когда они ушли, решили подобрать, что осталось, - продолжал Кулли. - Из горящего дома выскочили эти две бабы, и мы подумали, что не грех немного и позабавиться. - Он кивнул в сторону лежащей без чувств Финии и мертвой Эмбрисы. - Мы не хотели жестокости, но нашли только этих двух, а нас было пятеро. Капитан, если эти девчонки ваши, мы заплатим вам золотом, и покончим на этом. Мы согласны даже забыть о тех двух парнях, которых вы зарубили. Одна баба подохла, но двое за одну - более чем справедливо. А этой дайте пару часов отдохнуть, и она обслужит и вас всех, и нас троих в придачу. - На колени! - приказал де Лонгвиль. Бигто, Натомби и Луи схватили бандитов и бросили их на колени. - Дайте мне этого, - сказал Эрик, мечом показывая на Кулли. - Я подвешу его над муравейником мордой вниз и буду смотреть, как он подыхает. Де Лонгвиль развернулся и изо всех сил ударил Эрика по лицу. Он неожиданности Эрик пошатнулся и едва не упал, а когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что де Лонгвиль зашел за спину первому бандиту. Экономным движением он вытащил кинжал, схватил мужчину за волосы, задрал ему голову и одним взмахом перерезал горло. Остальные двое попытались подняться, но Бигто и Луи держали их крепко. Они умерли прежде, чем Эрик успел открыть рот. Подойдя к телу Кулли, он поглядел на де Лонгвиля, и тот приказал: - Позаботься о женщинах. - И, видя, что Эрик колеблется, властно прикрикнул: - Быстро! Эрик и Ру подошли к Финии. Ее глаза невидяще смотрели в небо. Когда они склонились над ней, в них впервые появилось осмысленное выражение, и она прошептала: - Неужели все это кончилось? Эрик молча кивнул, а Ру снял свой плащ, прикрыл ее и помог ей подняться. Ее всю трясло; посмотрев на Эмбрису, она сказала: - Я говорила ей, чтобы она делала все, что они скажут. Но она царапалась и кусалась. Она кричала и плакала, и нос у нее был забит. Когда ей зажали рот, она задохнулась. Кивком головы Эрик велел Ру отвести Финию к лошадям, а сам, сняв с себя плащ, обернул им Эмбрису и, подняв ее на руки, покачал, словно она спала. - Теперь ты никогда не найдешь себе богатого мужа, - тихо сказал он. Вернувшись к лошадям, Эрик увидел, что его лошадь держит под уздцы де Лонгвиль. Он передал ему тело Эмбрисы, вскочил в седло и снова взял труп у де Лонгвиля. Когда сержант садился на свою лошадь, Эрик сказал: - Они слишком легко отделались. - Знаю, - ответил де Лонгвиль. - Они должны были умереть на медленном огне. - Согласен, но я не хочу никого заставлять страдать. - Почему? Неужели вас волнует, что случится с таким дерьмом? Де Лонгвиль подъехал вплотную к Эрику: - Меня не волнует, что случится с таким дерьмом. Ты мог бы отрезать у них по кусочку в неделю, и мне было бы плевать на их вопли. Но вот то, что произошло бы потом с тобой, Эрик, меня очень волнует. - Не дожидаясь ответа, он отъехал и приказал: - В галоп! Мы должны догнать капитана. Всю дорогу Эрик размышлял над тем, что сказал ему де Лонгвиль. Он так и не понял, что тот имел в виду, но был очень встревожен его словами. До лагеря они добрались уже в темноте, и, заслышав стук копыт, часовой громко окликнул их: - Кто идет? - Молодец, - похвалил его усталый де Лонгвиль. - А теперь быстро опускай мост, иначе я оторву тебе уши. Не узнать его голос было невозможно, и часовые без лишних слов перекинули мост через ров, окружающий лагерь. Подковы прогремели по дереву и железу, а навстречу отряду уже шел Кэлис. - Зила объединился с бандитами, - скупо доложил де Лонгвиль. - Они спалили деревню. Потом они ушли, но не все. - Он взглянул на Эрика. - Пять человек задержались. Они убили девушку, а мы - их. Кэлис кивнул и жестом пригласил де Лонгвиля в командирскую палатку. Эрик взял поводья его лошади и повел вместе с остальными к загону. Больше часа у него ушло на то, чтобы вычистить и остудить лошадей, сменить подстилки и задать свежего корму. Каждое движение давалось с трудом, ныла каждая косточка, и Эрик знал, что это не простая усталость. Чтобы убить человека, нужно не так уж много усилий. По пути к палатке он вспоминал сегодняшний день. Первый человек, которого он убил, был всего лишь препятствием на дороге. Он вовсе не старался его обезглавить, просто хотел смахнуть в сторону. Луи потом говорил что-то насчет того, какой это был страшный удар, так же как и удар, которым он рассек Саджера, но Эрик думал об этом как-то отстраненно, как будто сражался кто-то другой. Еще он мог отчетливо вспомнить запахи: чад горящей деревни, дым костра на поляне, вонь пота, железный привкус крови во рту и запах страха. Он чувствовал, как отдается в руке каждый удар, и слышал грохот собственной крови в висках, но все это казалось каким-то далеким, почти исчезающим, и Эрик никак не мог собрать воедино все, что произошло. Он знал, что хотел замучить убийцу Эмбрисы. Он хотел, чтобы тот испытал боль в тысячу раз сильнее ее боли, но теперь он умер, отделавшись минутным страданием. Если верить Бигто, его будет судить Богиня Смерти, но что бы там ни было, в этой жизни он уже не испытает боли. Возможно, де Лонгвиль был прав. Эрик подумал, что сейчас страдает только он сам, и мысль об этом была одновременно печальной и раздражающей. Эрик подошел к палатке и увидел, что Ру заканчивает укреплять ту секцию, которую должен был поставить он, Эрик. - Спасибо, - сказал Эрик, исподлобья глядя на Ру. - Просто я подумал, что ты и так тратишь слишком много времени, ухаживая за моей лошадью, - сказал Ру. - И за моей, - добавил Бигго. - И вообще за всеми лошадьми, - подвел итог Луи. - Послушайте, вам не кажется, что мы должны платить этому парню за то, что он берет на себя наши обязанности? Эрик посмотрел на Луи и с удивлением встретил теплый открытый взгляд обычно вспыльчивого и высокомерного родезанца. - Это уж точно, - согласился Бигто. - Хотя проще, мне представляется, взять на себя его часть работы по разворачиванию лагеря, как сегодня. - Я сам в состоянии справиться со своими обязанностями, - ответил Эрик. - Мне не нужны няньки, и никто не должен делать мою работу вместо меня. - Он сам поразился, как раздраженно звучит его голос, и внезапно понял, что очень рассержен. Бигго протянул руку через узкий проход, разделяющий три спальных места с каждой стороны палатки, и сказал: - Дружище, не кипятись. Дело в том, что ты и так делаешь больше, чем должен. Все молчат и никто не признается, что для нашей кучки головорезов ты стал конюхмастером. При слове "головорез" перед глазами Эрика возник де Лонгвиль, перерезающий горло бандитам, и он неожиданно ощутил тошноту и жар, словно при лихорадке. На мгновение прикрыв глаза, Эрик пробормотал: - Спасибо вам. Я знаю, вы хотели как лучше... - Он чуть помолчал, потом выпрямился настолько, насколько позволял низкий потолок палатки, и вышел. - Я скоро вернусь. Мне надо отдышаться. - Через два часа заступаем в караул, - крикнул вслед ему Ру. Шагая по лагерю, Эрик старался унять тошноту. Он чувствовал себя так, будто бы отравился, и еле успел добежать до отхожего места. В желудке жгло как огнем. Эрик склонился над сточной канавой, и его вырвало. Потом еще раз. И еще. Ему казалось, что из него вылетает пламя. Когда наконец его немного отпустило, он чувствовал себя совсем обессиленным. У ближайшего ручья он умылся, а потом поплелся туда, где у костра сидел Оуэн Грейлок с большой плошкой тушеных овощей и краюхой хлеба в руках. Хотя его только что вырвало, едва учуяв запах еды, Эрик почувствовал страшный голод. Он схватил деревянную плошку и зачерпнул ею прямо из котла, погрузив туда, к ужасу Грейлока, руки. - Осторожно! - крикнул Оуэн. - Боги, ты же обваришься. Эрик поднес плошку к губам, сделал шумный глоток и, утирая губы, сказал: - Жар мне не вредит. У кузнечного меха я к нему привык. Наоборот, мне вредит холод. Оуэн рассмеялся. - Проголодался? Вместо ответа Эрик отломил себе большой кусок хлеба. - Не могли бы мы немного поболтать? Оуэн жестом предложил Эрику сесть рядом. Поблизости никого не было, если не считать двух дежурных по кухне, которые были заняты уборкой и подготовкой к приготовлению завтрака. - С чего прикажешь начать? - сказал Оуэн. - Мне хотелось послушать, как вы сюда попали, но сначала можно у вас кое-что спросить? - Валяй. - Когда вы убивали людей, то что потом чувствовали? Оуэн надул щеки и с шумом выпустил воздух. - Непростой вопрос. - С минуту он помолчал, затем сказал: - Эрик, мне приходилось убивать людей, как правило, в двух ситуациях. Как мечмастер своего лорда, я приводил в исполнение смертные приговоры, и мне пришлось повесить не одного человека. Каждый раз это бывало по-разному, но легко - никогда. И еще многое зависело от того, кто это был. Убийцы, насильники, разбойники, они... Я, пожалуй, не чувствовал ничего особенного, может быть, лишь облегчение, когда все кончалось. Но когда случай был сомнительный, вроде того, как вышло с тобой, тогда это было весьма неприятное занятие. Я чувствовал себя как после долгой-долгой горячей бани. Впрочем, это бывало редко. Ну а в бою все происходит очень стремительно, тем более что ты обычно чересчур занят тем, как уцелеть самому, и тебе некогда задумываться о переживаниях. Такой ответ тебя устраивает? Эрик кивнул, чавкая овощами. - Отчасти. А вам никогда не хотелось видеть, как человек мучается? Оуэн задумчиво почесал затылок. - Пожалуй, нет. Кое-кого я действительно хотел видеть мертвым, но его мучения? Нет. - Сегодня со мной случилось именно это. - Эрик рассказал Оуэну про Эмбрису и про то, как он хотел предать ее убийцу долгой, медленной, страшной смерти. Закончив рассказ, он добавил: - А потом меня так прошибло, едва добежал. Пронесло, да еще и вырвало. А теперь я сижу здесь, и ем как ни в чем не бывало. - Ярость творит с человеком странные вещи, - сказал Оуэн. - Боюсь, тебе будет неприятно это услышать, но я знал только двух человек, которые испытывали те ощущения, о которых ты мне рассказал, - это твой отец и... Стефан. Эрик покачал головой и невесело рассмеялся. - Вы правы, мне было неприятно это услышать. - Твой отец бывал таким в гневе. В приступе ярости он желал видеть своего врага униженным и страдающим от боли, а не мертвым. Но это случалось редко, и только если он очень злился. - Голос упал почти до шепота. - Стефан был гораздо хуже. Он действительно наслаждался, глядя, как люди страдают. Он... его это возбуждало. Твоему отцу пришлось раздать немало денег тем, чьих дочерей он... избил. - А Манфред? Оуэн пожал плечами. - Учитывая, кто его родители, он достаточно приличный малый. Он бы тебе понравился, познакомься вы ближе, но это вряд ли произойдет. - Оуэн внимательно посмотрел на Эрика и добавил: - Я знаю тебя, Эрик, очень давно, еще с твоего детства. В тебе есть многое от отца, но в твоих жилах течет не только его кровь. Твоя мать бывала жестокой, но никогда - подлой. Она не стала бы мучить людей ради удовольствия. А в Стефане смешалось самое худшее и от отца, и от матери. - Он помолчал. - Мне кажется, я понимаю, почему тебе хотелось поступить жестоко с тем, кто убил эту девушку. Она ведь нравилась тебе, не так ли? - Немного, - улыбнулся Эрик. - Она пыталась заманить меня к себе в постель, чтобы стать женой деревенского кузнеца. - Он с сожалением покачал головой. - Это было так очевидно, и ее уловки были такими наивны