едителями, о том, что Ирон с Зитха посоветовал ему напрямую связаться с каярами, для чего одолжил ему ритхский исследовательский корабль. Он говорил о нехватке корня, цене и будущих поставках. Чейн сделал вывод, что это был самый неуклюжий враль, которого ему приходилось в своей жизни слышать. Но в целом парагаранец оказался не так уж плох. Он обладал обезоруживающим, если не сказать глуповатым простодушием, не оставлявшим сомнения в том, что он говорил. Каяр, представший на экране, задумался на какой-то момент. Потом сказал: - Это беспрецедентный случай. Пока мы будем его рассматривать, выведете корабль на стационарную орбиту. Гваатх сказал, что сделает это, и спросил: - Можно мне отключить визуальный сектор до следующего вашего вызова? Это экономит энергию. Человек на экране презрительно согласился. Он заявил: - Меня зовут Вланалан. Вы очень скоро узнаете о пашем решении. Если до него сделаете попытку приземлиться, то будете немедленно уничтожены. Гваатх выключил визуальный сектор, повернулся и торжествующе посмотрел на Дайльюлло. - Замечательно, - прошептал Дайльюлло. - Оставайся на своем месте и жди. Я переведу судно на орбиту. Он сделал это, и они стали ждать, одновременно думая о следующем этапе - спуске в направлении звездопорта, затем неожиданном изменении этого направления, приземлении на открытой площади среди зданий, в которых хранятся сокровища, о быстрых и внезапных действиях, которые ошеломили бы каяров. Они надеялись на успех. А разрешения на посадку все не было и не было. Шли минуты, и Чейна охватило странное ощущение тревоги. Он не мог точно определить это ощущение. Оно не было шестым чувством. Звездным Волкам хватало и пяти чувств, которые были доведены у них до совершенства, далеко за обычные пределы. Чейн сейчас ощущал то же самое, что было в темных джунглях на Альюбейне перед тем, как нэйны набросились на него. Что-то шло не так, как надо. - Я думаю, - начал он шептать. Дайльюлло резким взмахом руки дал понять, чтобы он умолк. Аудиоканал коммуникатора был в рабочем состоянии, и Дайльюлло показывал жестами, что их могут услышать. Вновь потянулись бесконечные минуты, а маленький корабль продолжал кружиться вокруг темной планеты, и на них все так же взирал кровавый глаз умирающего солнца. Неожиданно, словно удар молнии, резкая боль охватила нервную систему Чейна. Его нервы пылали охваченные агонией. Он сделал попытку дотянуться до пульта управления, где Дайльюлло неожиданно попик в кресле, прикрыв трясущимися руками лицо. И не смог дотянуться; это-то он, Морган Чейн, землянин, ставший звездным Волком, превосходящий по силе, выносливости и скорости любого человека на Земле, любого неварновца в Галактике. Теперь он был младенцем - слабым, содрогающимся от агонии. Он упал лицом, прижавшись ртом к холодной палубе. По его терзаемому телу шла рябь длинных медленных воли боли. Он катался по палубе, тщетно пытаясь встать на ноги, и потом зарыдал от возросшей агонии. Он видел, как Гваатх, красные глаза которого стали дикими, поднялся, зашагал, шатаясь и спотыкаясь, и грохнулся в углу. После этого Гваатх встал на колени и, качаясь назад и вперед, начал издавать хриплые животные звуки. Дайльюлло даже не пытался выбраться из пилотского кресла. Он, казалось, весь сжался, сократился, сжигаемый огненным дыханием безграничной боли. Чейн пытался заставить себя действовать. Он был весь схвачен горячей агонией, но агонию ему и раньше приходилось переживать. Нужно действовать, встать на ноги, добраться до пульта управления, снять корабль со стационарной орбиты и уйти от Хлана, пока они не умерли или не сошли с совсем ума, а это может случиться теперь очень быстро, в какие-то минуты, возможно секунды. Мобилизовав всю неистовую решимость Звездного Волка, Чейн встал на йоги. И тут же снова упал лицом на палубу. - Ну и дураки, - раздался холодный, отдаленный голос. - Неужели вы рассчитывали на то, что мы дадим приблизиться кораблю, не прощупав его сенсорными лучами? Особенно после того, как нас предупредили, что земляне пытаются захватить Солнышки? Это был голос Вланалана, говорившего через коммуникатор. Голос хлестал по ним ледяным, презрительным тоном. - Конечно, мы могли нас мгновенно прикончить. Но это не в нашем духе. Вы должны претерпеть мучительные страдания, пока не сознаете всю подлость преступного замысла выкрасть у каяров предметы красоты. К вам подойдет корабль, который возьмет вас на борт и доставит к нам для дальнейшего расследования. А тем временем начинаем вам давать первую порцию наказания. Боль, охватившая нервы Чейна, резко усилилась словно от повернутого выключателя. Дайльюлло еще больше скрючился в кресле. Гваатх начал безумно орать и бросаться на стену. Он это дважды сделал, потом упал и лежал, слабо вздрагивая. Чейн выл. Он был выносливым человеком, ему и раньше приходилось переносить боль, но впервые такую. Он лежал лицом на палубе и уже не был больше Звездным Волком; он был побитым щенком. - Ну, как, нравится? - раздался голос Вланалана. - Полюбите это, чужеземцы. Дадим вам еще, и побольше. Чейна охватил страшный гнев. Его не раз ранили в схватках, и он не злился, поскольку в бою это естественно и, если ты не хочешь рисковать, то вообще избегай схваток. Но здесь эта безжалостная, научно разработанная пытка и спокойный, насмешливый голос возбудили в нем такую ненависть к противнику, которой у него никогда не было. Чейн накапливал ее в себе. Ненависть противостояла боли, он ненавидел Вланалана и всех каяров. Он отплатит им за все. Но для этого нужно выжить. Сначала выжить, потом отомстить. Выжить... Нужно уйти с орбиты до прибытия каирского корабля. Чейн предпринял усилия освободить свой рассудок от оцепенения, вызванного агонией. И понял: ему не добраться до управления кораблем. Все его двигательные центры оказались парализованными энергией, которая ввергла в боль его нервную систему. И не было никакой надежды на Дайльюлло, который согнулся в пилотском кресле и, казалось, не дышал. Уж не умер ли? "О, боже, неужели я притащил его сюда затем, чтобы он умер?" Что же остается делать? Гваатх катался по палубе и выл. Слабые судороги превратились в дикое битье. Его руки и ноги колотились о палубные плитки. Чейн смотрел на него глазами, полуослепшими от боли. Терзавшая их энергия была настроена на поражение нервной системы людей. Гваатх же был не человеком, гуманоидом, представителем иной породы. Он был охвачен страданиями, но все же мог еще двигаться, испускать вопли. Чейн подождал момента, когда голова Гваатха, стучавшая по палубе, словно полая тыква, оказалась поблизости. Он был вынужден ждать для того, чтобы его квакающий шепот - все, что осталось от голоса - был услышан. - Гваатх. Гваатх...! Гваатх продолжал кататься и колотить руками. - Управление, Гваатх. Сбрось нас... с орбиты. Спасай... Чейн продолжал повторять слова "управление, спасай, Гваатх", или пытался это делать, но слова эти, по-видимому, не имели звукового оформления. Во всяком случае Гваатх был, кажется, за пределами их восприятия. Затем Чейну показалось, что, катаясь, скуля и завывая, Гваатх все больше приближался к пульту управления. Он следил за ним и думал, как странно все выглядит, когда смотришь через собственную кровь и слезы, от которых лопаются зрачки. Искаженный силуэт Гваатха двинулся в красноту... Неожиданно Гваатх заорал. Бросился и растянулся у пульта управления. Раздался голос Вланалана, сказавшего что-то резкое. Корабль взревел и сошел со стационарной орбиты. Агония удвоилась, утроилась. Они приближались к невидимой западне, которая покончит с ними до того, как они смогут вырваться. 10 Чейн удивился, что пришел в себя. Когда последний приступ невыразимой боли поверг его в мрак, он был уверен, что умирает. Он по-прежнему лежал на палубе. Жгучая боль прошла, но все нервы пребывали в мурашках, судорогах, подергиваниях от воспоминаний о том, что им пришлось испытать. Он не мог сейчас двигаться; наверное, были повреждены двигательные центры. - Неужели навсегда, - мелькнуло в мозгу. Чейн лежал и думал о каярах. Как изощренны они в причинении боли своими сенсорными лучами. Как безжалостны эти невозмутимые любители прекрасного, сначала наслаждаясь истязанием тех, кто угрожает их сокровищам, а потом выцеживая из их тем как можно медленнее душу, чтобы причинить своим жертвам новые страдания и получить от этого новые удовольствия. Нетрудно представить, что их троих ожидало, если бы каяры захватили их в свой мир. Чейн увидел, как над ним склонился Гваатх, приблизившись своим мохнатым лицом и вопрошающе взирая ужасно красными глазами. Чейн собрал всю волю и произнес одно слово. - Дайльюлло? - Не умер, - ответил парагаранец, - но не приходит в себя и ничем невозможно его пробудить. - Помоги мне встать, - попросил Чейн. Гваатх попытался его поднять. Только после трех попыток парагаранца Чейн, наконец, подобрал под себя ноги, выпрямился и встал с небольшой помощью. Огромный Гваатх выглядел все еще немного осоловелым, но во всем остальном пришел почти в норму. Его гуманоидное тело неплохо справилось с тем последним ударом агонии. Чейн же чувствовал по себе, что был очень близок к смерти, когда корабль с ускорением вырвался с орбиты и ушел из зоны действия каярской энергии. А Дайльюлло? Когда с помощью Гваатха Чейн добрался до пилотского кресла, ему казалось, что Дайльюлло умирает. Глаза закрыты, пульс едва прослушивается, а тело какое-то поникшее, съежившееся. Дайльюлло значительно старше, и это ударило по нему тяжелее, подумал Чейн. Он попросил Гваатха откинуть одну из складывающихся коек в хвостовом отсеке, отнести туда и положить Дайльюлло. Чейн присел, пытаясь в течение нескольких минут привести свои пораженные нервы в нормальное состояние с тем, чтобы можно было двигаться без падений. Корабль шел в сверхскоростном режиме. Гваатх поставил курс на Ритх, но поставил не совсем точно. Чейн дотянулся трясущейся рукой до пульта и внес поправку. Спустя некоторое время он нетвердо встал на ноги и пошел к Дайльюлло. Дайльюлло по-прежнему лежал с закрытыми глазами, дыхание было неровным, лицо серым. Содрогания корпуса тела, рук и ног свидетельствовали, что его нервная система страдает от тех же самых последствий, которые ощущал и Чейн. Чейн стал массировать нервные точки на теле Дайльюлло, о то время как Гваатх сидел в пилотском кресле, беспокойно озираясь. Наконец, к огромной радости Чейна Дайльюлло открыл глаза. Глаза были скучные, тусклые, а речь, когда он начал говорить, глухая и невнятная. - Обожглись мы там, кажется? - сказал он. - Обожглись, - согласился Чейн и рассказал ему, как Гваатх снял корабль с орбиты. - Ну что ж, не зря мы его взяли, - сказал Дайльюлло. - Думаю, нам очень повезло, что выбрались оттуда живыми. Чейн со злостью заявил: - Если мне когда-нибудь придется снова встретиться с каярами, я им покажу, что такое подлинное невезение. Будь они прокляты! - Редко видел я тебя таким алым, - сказал Дайльюлло. - Обычно ты воспринимаешь все, как должное. - Ты не успел вкусить всю порцию, - огрызнулся Чейн. - Быстро вышел из строя. А я до конца отведал и отплачу им сполна, когда придет время. - Забудь об этом, - успокоил Дайльюлло. - Подумай лучше о том, что произойдет, когда мы возвратимся с пустыми руками на Ритх. Чейн размышлял об этом весь долгий путь, пока корабль в сверхскоростном режиме пересекал пространства Отрога. Он предвидел большую беду, и это ему совершенно не нравилось. Но в данный момент его больше беспокоил, Дайльюлло, который еще не оправился полностью от пережитого. Лицо лидера было худым и вытянувшимся, тело временами содрогалось от конвульсий, - так нервы помнили пытку. Чейн подумал, что со временем эти последствия исчезнут, но не был до конца уверен. И у него еще больше вспыхнула лютая ненависть к каярам, особенно к тому, кто хладнокровно издевался над ними, ввергая в агонию. Когда они вышли из сверхскоростного режима и приблизились к Ритху, то с удивлением увидели, что дневная сторона планеты была в солнечной дымке. Однако за чернокаменным городом висели огромные массы темных, мрачных облаков, предвещавших очередной ураган привыкшей к бурям планете. Их встретили ритхские офицеры, которые и сопроводили во дворец Ирона. Всю дорогу до неприветливо холодного каменного кабинета Ирона офицеры хранили молчание, если не считать нескольких стандартных любезностей. Краснокожий правитель-коротышка встретил укоризненным взглядом. - Вы не добыли Солнышек, - сказал он. - А-а, ваши люди уже успели обыскать судно и уведомить вас, - заявил Дайльюлло. - Нет, мы не добыли Солнышек. Мы счастливы, что выбрались оттуда живыми. - До ваших жизней мне нет никакого дела, - со злостью ответил Ирон. - Никакого, понимаете? Что беспокоит меня, так это ваш провал. Дайльюлло устало пожал плечами. - Нельзя их всех одолеть. Каяры оказались слишком крепким орешком для нас. Вы говорили, что они не будут делать полного сканирования, а они сделали. Он рассказал о том, что произошло, и напыщенный царек нервно зашагал вперед и назад. Его грубое лицо становилось все мрачнее и мрачнее. - Ведь вот к чему все это ведет, - сказал, наконец, Ирон. - Вы использовали ритхское судно. Вы пытались обмануть каяров и потерпели фиаско. Предположим, каяры спросят меня, как вам досталось это судно. - Скажите, что мы украли, - сказал Чейн. Ирон хмуро уставился на него. - Ты думаешь, это так просто? Вы все еще не понимаете, каковы возможности каяров, даже после того, как они продемонстрировали, что могут обращаться с вами как с детьми! Предположим, они узнают, что вы здесь и потребуют, чтобы я выдал вас правосудию, их правосудию? - Неужели они дойдут до этого? - спросил Дайльюлло. - Не знаю, - смутился Ирон. - Никто не знает, как могут поступить каяры, потому что никто не знает масштабов их мощи, как далеко они могут видеть, какое оружие пустят в ход. Знаю одно: я не хочу иметь их врагами и не хочу терять их как выгодных торговых покупателей. - К чему вы это ведете? - спросил Дайльюлло. - К тому, что, если каяры потребуют выдать нас, вы нас бросите этим собакам? - Если будет нужно ответил Ирон. - Только, если будет нужно. Но вам придется остаться здесь до тех пор, пока я не буду уверен, что каяры не собираются потребовать вас. - Замечательно, - сказал Дайльюлло. - Какой вы замечательный верный партнер. Чейн молчал. Он ожидал этого. - Никакого вреда вам здесь не будет, - продолжал Ирон. - Я отдал малое крыло дворца вашим людям, и им там вполне удобно. Будет удобно и вам. - Другими словами, - сказал с отвращением Дайльюлло, - мы становимся пленниками до тех пор, пока вы не выясните, в какую сторону дуст ветер. - Да, - ответил Ирон. - А теперь оставьте меня. Он отдал приказ на своем непонятном языке, и вперед выступили офицер и четыре вооруженных охранника. Чейн заметил, что они были вооружены не станнерами, а лазерами. Он понял, что уже поздно оказывать какое-либо сопротивление. Словно послушные овечки он и Дайльюлло поплелись с ритханами. Они шагали по каким-то слабо освещенным лестницам и коридорам, на стенах которых еще оставались незакрашенными благородные голубые лица старой расы. Лица взирали сверху на пленников с участливой жалостью. Ритхане остановились у охраняемой двери. Офицер тщательно обыскал Чейна и Дайльюлло, забрав все, что у них находилось в карманах комбинезонов. Затем дверь открылась. Уродливый ухмыляющийся, низкорослый краснокожий человек с издевательской вежливостью пригласил их жестом пройти и, когда они это сделали, дверь с лязгом захлопнулась. Они оказались в длинном, плохо освещенном коридоре, по обеим сторонам которого шли двери. Некоторые были открыты, из-за одной неслись голоса. Туда они и направились. Большинство дверей открывались в маленькие спальные комнаты, но та, откуда шли голоса, была более просторной общей комнатой. Окна во всех комнатах были по существу вентиляционными щелями, настолько узкими, что через них Проникнуть могла лишь кошка. Из группы людей, сидевших кружком в общей комнате и потягивавших местный алкогольный напиток, выскочил Джансен. - Кого мы видим? - восторженно воскликнул он. Затем его лицо сникло, когда он взглянул на Дайльюлло и Чейна: "Ничего не вышло?" - Мы были в какой-то мили от цели, - сказал Дайльюлло. Он прошел к столу, сел на стул, и Секкинен налил ему обжигающего напитка из высокой изящной фляги. Гваатх схватил флягу, но уставший Дайльюлло даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить парагаранца. Здоровенный Гваатх поднес ко рту флягу и с булькающим звуком изрядно отпил из нее, поставил флягу снова на стол и вытер свои волосатые губы. - Мы были доведены до безумия, - сказал он. Чейн, хотя и не был очень уставшим, тоже присел. Он видел, как Боллард пристально рассматривал изнуренное лицо Дайльюлло, освещаемое светом бра на стенах. - Знаешь, Джон, - сказал Боллард, - ты выглядишь так, словно побывал в аду. - Так бы выглядел и ты, если бы прошел через муки, которые мы испытали, - ответил Дайльюлло. Он пропустил еще порцию напитка и потом рассказал обо всем, что с ним случилось. - Сама идея была замечательной, - отметил Дайльюлло. - Действительно замечательной. Только не сработала. И мы теперь оказались в капкане. Все сидели, задумавшись, и на время умолкли. Гваатх снова схватил флягу, но тут поднялся Чейн, взял ее у парагаранца и налил себе полный бокал напитка. Затем Чейн возвратил сосуд Гваатху, и тот опустошил его одним затяжным глотком. - На нашу долю многое выпадало, - сказал Дайльюлло. - Мы часто выходили из таких тяжелых ситуаций, когда никто не верил, что мы выкрутимся. Но как бы ни был силен человек, рано или поздно он падает на свою задницу. Вот и мы это сделали. - Тогда что ж, вся паша работа прощай? - спросил Джансен. - А что ты сам думаешь? - ответил вопросом Дайльюлло. Ни у Джансена, ни у кого другого не нашлось ответа. Спустя некоторое время Секкинен прорвал молчание: - Тогда остается только одно - вырваться отсюда, послать к черту эту планету и возвратиться на Землю? - Это будет нелегко, - вмешался Чейн. - Отсюда можно вырваться, но в звездопорте, как я заметил сейчас при посадке, около нашего корабля полно охранников. Кроме того, на корабль наведены тяжелые лазеры. - Не знаю. Просто не знаю, что делать, - заявил Дайльюлло. Боллард пристально посмотрел на него. Затем этот толстяк встал и решительно сказал: - Ясно одно. Сегодня вечером мы ничего не сделаем. Вам нужно отдохнуть. Его слова прервал мощный раскат грома. За окном сверкнула молния, вновь раздался гром и забарабанил с грохотом дождь. - Да принесет нам этот день нашу насущную бурю, - буркнул Джансен. - Ну и планетка! - Пойдем, Джон, - позвал Боллард. - Покажу, где ты можешь выспаться. Дайльюлло встал и вышел вслед за Боллардом из комнаты в коридор. Он уже дремал на ходу. Вместе с ним вышел и Чейн. Ему не нравился вид Дайльюлло и он боялся, как бы тот не споткнулся и не ударился. Дайльюлло ввели в одну из комнат и уложили в постель. Он уже спал прежде, чем попал на койку. Боллард наклонился над ним, ослабил воротник комбинезона, снял обувь, накрыл одеялом. Через узенькое окошечко был слышен грохот дождя и бури. Чейн подумал: "Джансен прав; что это за мир!". Вместе с Боллардом он вышел из комнаты. Закрыв дверь комнаты, Боллард неожиданно остановился в коридоре. Его круглое жирное лицо было теперь совсем не добродушным и лунообразным, а темным и злым. Он схватил Чейна за воротник комбинезона и притянул к себе. - Ты счастлив, Чейн? - спросил он. - Что за чушь ты порешь? - разозлился Чейн. Боллард держал его. - Ты доволен, что Джон полумертв от работы, которую ты придумал ему? Чейн начал понимать. - Так вот в чем дело. Работа провалилась, мы попали в тяжелое положение, и теперь вы зарыдали, мол все это из-за меня. Послушай, вы же взрослые люди. Вы могли или принять, или не принять мою идею, когда я предложил отправиться за Поющими Солнышками. Вы ее приняли. - Да приняли, - подтвердил Боллард. - И никто из нас не рыдает. Но Джон - совсем другое дело. Он был на пенсии. Имел деньги. Собирался построить дом и спокойно пожить после тяжелых ударов, которые выпали на его долю, когда он избороздил чуть не половину Галактики. В маленьких глазах Болларда вспыхнул опасный огонь. - Но ты все расстроил. Тебе потребовалось потащить его назад в космос. Ты помчался к нему, уговорил его. И что он теперь? Без денег, полумертвый, а может быть станет и мертвым, пока мы вырвемся отсюда. И это из-за тебя, Чейн! Чейна обуял гнев, и он поднял руку, чтобы отшвырнуть Болларда к стене. Но не сделал этого. Он ничего не мог сказать в ответ на обвинение. Все было правдой. 11 Чейн лежал и не спал. Была полночь. Пошли четвертые сутки его заточения. В нем рос мрачный, мучительный гнев. Отчасти он гневался на самого себя. Он причинил зло своими собственными действиями. Для Звездного Волка уплата долга - святое дело. Он в долгу перед Дайльюлло за спасение жизни, а как отплатил за это? Выманил снова в космос, чтобы он подвергся агонии, превратившей его в тень того, кем он раньше был. И зачем Чейн это сделал? Некоторым может показаться, что из-за жадности к огромному вознаграждению за Солнышки или из-за чистейшей страсти к приключениям. Но Чейн знал правду. Он знал, что для него это была возможность побывать Опять в Отроге, откуда был изгнан. Тоска по миру Звездных Волков стала столь сильной, что шанс взглянуть на Варну и ее солнце хотя бы с расстояния притягивал словно магнит. И главным образом из-за этого он уговаривал всех остальных согласиться на эту безрассудную авантюру. "Джон должно быть подозревал подоплеку, - размышлял Чейн, - но ни разу не обмолвился". У Чейна был и другой гнев. Этот гнев, слившийся с лютой ненавистью, был обращен к каярам - тем невозмутимым любителям прекрасного, которые смаковали наслаждение в истязании Дайльюлло, Гваатха и его самого. "Если бы я смог отплатить им за это, - сверлило в мозгу Чейна, - если бы я мог прорваться туда, захватить их сокровища и оставить их плачущими..." Он знал, что в нем говорят лишь гнев и ненависть. Реализовать свое желание, нет возможности. Здесь, на Ритх, они пленники и, если каяры потребуют, их выдадут и там будут мучить, пока они не умрут. У каяров имеется оружие невероятных возможностей. В Отроге нет державы, которая могла бы одолеть каяров, а военным силам из центральной части Галактики не разрешается входить в пространство миров Отрога. Нет державы в Отроге? Сердце Чейна вдруг сильно забилось. Есть одна держава, которая наверное могла бы одолеть каяров... Варна. Ради грабежа Звездные Волки отправятся куда-угодно, и будут с готовностью воевать с любым противником. Они давно совершили бы налет на мрачный мир каяров, если бы знали о тамошних огромных сокровищах. А что, если он, Чейн, расскажет Звездным Волкам об этих сокровищах... и подтвердит фактами? А-а, что тогда? Он тихо и грустно рассмеялся. Прекрасная мысль. Прекрасная, за исключением одного: если он прибудет на Варну, его убьют там раньше, чем он успеет что-то рассказать. Клан Ссандеров по-прежнему жаждет его смерти. И Чейн отказался от мысли, рожденной гневом и отчаянием. Он лежал в темноте и смотрел на окно, которое чуть ли не каждую минуту освещалось белыми вспышками молний, слушал дальние раскаты грома, свидетельствовавшие о приближении очередной из непрекращающихся бурь. Между громовыми раскатами Чейн мог слышать тяжелое дыхание Вана Фоссана, Секкинена и Джансена, с которыми он разделял спальную комнату. И осе же дикая мысль о Варне не оставляла его. Он продолжал думать о ней, хотя и понимал, что это безумие. Как он сможет находиться на Варне без принятия боя со всеми представителями клана Ссандеров, как того требует закон Звездных Волков? Постепенно в голове Чейна сформировался возможный вариант. Это был лишь набросок и почти наверняка обреченный на пропал. Но он мог быть и осуществлен, Чейн тихо спрыгнул с койки. Не будет он больше думать об этом, иначе он увидит всю безнадежность своего плана. Нет, он будет действовать по этому наброску. Любое действие куда лучше, чем оставаться здесь закупоренным в ожидании судьбы. Он начнет действовать сейчас. Сию минуту. Но как вырваться из этой тюрьмы? Стены сложены из крепкого камня. Окна чрезвычайно малы, чтобы пролезть. Имеется только один вход, снаружи которого стоят ритхане, вооруженные лазерами. Это крыло здания несомненно предназначено для содержания арестованных. Чейн думал и думал. Ему представлялась только одна, по, по-видимому, весьма шаткая возможность. "Хватит думать! Действуй!" Он достал свой комбинезон и вывернул наизнанку. По всем швам прочной ткани сплошь шла лента шириной в дюйм. Хотя она походила на ткань комбинезона, но была из другого материала - из витого пластика, который по прочности уступает только стали. И ленту можно было оторвать. Чейн оторвал ей по всей длине. Весь этот сплошной отрезок был сложен вдвое и, когда Чейн сделал его одинарным, получилась тонкая веревка длиной в тридцать футов. Наемникам часто приходится попадать в трудные ситуации и в результате длительного опыта они придумали много полезных мелочей, вроде этой ленты. Чейн перевернул комбинезон с изнанки снова на лицевую сторону, и одел на себя. Потом отцепил крупную пуговицу, на которую застегивался клапан верхнего кармана на правом рукаве. Пуговица была миниатюрным автогеном с неплохой для своего размера эффективностью, но действием не больше минуты. "Недостаточно, - думал Чейн. - Совсем недостаточно". Он тихо прошел по комнате, стал шарить по комбинезонам трех спящих наемников и воровски снял с них такие же пуговицы. Затем бесшумно вышел из маленькой спальни и по коридору направился в общую комнату. Она не была приспособлена для сна, если не считать нескольких кресел-раскладушек, и поэтому пустовала. Вспышки молний надвигающейся бури освещали помещение. Чейн подошел к окну, снял пластиковый козырек от дождя и при свете непрерывных молний стая тщательно изучать окна В стене из каменной кладки один камень был пропущен, образовав отверстие для света и воздуха. Самый тощий человек не мог бы туг протиснуться. Но обследование убедило Чейна, что все-таки можно выбраться через окно. Он вынул один из миниатюрных автогенов и направил его мельчайшее энергетическое пламя на толстый слой известкового раствора вокруг каменного блоха, служившего основанием для окна. Через сорок секунд пламя кончилось с истощением заряда. Чейн пустил в ход один за другим другие автогены. Затем при вспышках молний тщательно рассмотрел плоды своего кропотливого труда. Известковый раствор вокруг каменного блока был глубоко прорезан. Но насколько глубоко? Достаточно ли? Имелся лишь один способ выяснить. Чейн просунул руки через тесное отверстие окна и ухватился снаружи за блок. Собрав воедино всю силу Звездного Волка, которую дала ему Варна, он сделал на себя могучий рывок. Блок подвинулся вовнутрь со скрежущим звуком, который отдался в ушах Чейна словно трубный глас в день страшного суда. К счастью один из очередных частых раскатов грома приближающейся бури заглушил этот звук. Хотя Чейн и сдвинул камень не больше, чем на дюйм, но он теперь не сомневался, что известка вокруг камня была прорезана насквозь. Небольшими рывками, каждый раз по время удара грома, Чейн стал расшатывать камень. Наконец весь блок обнажился. Мышцы Чейна так занемели от непрестанных усилий, что он едва не дал камню упасть на пол. Удалось предотвратить это только благодаря тому, что он прижал камень всем своим телом к стене и позволил ему медленно сползти на пол. Чейн встал и разогнулся, тяжело дыша. Он весь покрылся потом. Теперь, без каменного блока окно стало достаточно просторным, чтобы через него мог пролезть обычный человек, правда при условии, что подберет живот и задержит дыхание. Ну, а что потом? Чейну вспомнилась старая земная поговорка, часто употребляемая Дайльюлло: "Из огня да в полымя". Он пожал плечами. Кто знает, возможно так и случится. Но он-то пока еще не выбрался даже из огня. Стараясь не создавать шума, Чейн пододвинул под окно одну из тяжелых скамей. Встал на нее, высунул через отверстие голову наружу и посмотрел вниз. В некоторых окнах горел свет. Чейн хорошо помнил дорогу, по которой их вели сюда, и без труда определил окно, принадлежащее большой монаршей комнате, в которой Ирон беседовал с ними и показывал трехмерные снимки. Окно это находилось не точно под ним, а левее на одно окно и двумя этажами ниже. Пользуясь вспышками молний, Чейн как можно тщательнее прикинул расстояние между этажами и до окна, понимая что от точности этих расчетов будет зависеть все. Убедившись п. правильности полученных данных, он взял длинную ленту от своего комбинезона и привязал ее одним концом к тяжелой скамье. Отмотав две трети ленты, он сделал в этом месте петлю, в которую могла бы войти его йога, и опустил ленту за окно. Перед тем, как вылезти наружу, он сделал еще одну вещь. На столе лежала колода карт, которую Ирон разрешил оставить наемникам, как единственный личный предмет, для коротания времени в плену. Чейн взял одну карту и на ее цветной рубашке язычком поясной пряжки нацарапал белыми буквами всего несколько слов, извещавших Дайльюлло, что он уходит попытаться помочь им выбраться из плена и что он возвратится. Ничего больше, поскольку карта могла вначале попасть на глаза любому наемнику вместо Дайльюлло. Он положил карту приметно рядом с колодой и возвратился к окну. При свете вспышек молний Чейн посмотрел вниз, нет ли кого-нибудь там в зарослях у старого дворца. Никого не обнаружив и надеясь, что там действительно никого нет, он облегченно вздохнул, так как теперь ему предстояло торчать на виду словно муха на белой стене. Он полез плечами в расширенное им отверстие. Вначале показалось, что у него ничего не получится. Отодвинулся назад и сделал новую попытку, на сей раз пропустив вперед одно плечо. Хотя и с трудом он просунул туловище через окно. Ухватившись крепко за ленту, Чейн вытянул остальную часть своего тела, прижал ноги к ленте и стал медленно скользить вниз, пока не почувствовал узел петли. Правую ногу он вставил в петлю. Хотелось немного передохнуть, но нельзя: было бы слишком заметно висеть здесь озаренным все более частыми вспышками молний. Ухватившись за ленту, Чейн начал раскачиваться на ней из стороны в сторону. Раскачивался параллельно стене и так близко, что пальцы рук, державшие ленту, больно царапались о каменную стену. Чейн ругался про себя, но продолжал раскачиваться. С мрачным юмором он подумал, что вот было бы потешное зрелище, если бы его сейчас увидели. Молнии освещали стену теперь через каждые тридцать секунд. Гром стал оглушающим. Чейн надеялся, что вплотную подошедшая бурая удержит людей внутри домов. Амплитуда качания увеличивалась все больше и больше. Чейн, наконец, оказался как раз ниже Края того окна, которое ему было нужно. Ухватившись пальцами за каменный подоконник, он осторожно вытянул шею, чтобы заглянуть вовнутрь. Окно было больших размеров, поскольку здесь не требовалась такая предосторожность как в тюремном крыле. В связи с приближающейся бурей оно было прикрыто пластиковой шторой. Это была та самая комната, которую Чейн искал, - большое каменное помещение, украшенное, в соответствии с представлением Ирона о зале для аудиенций, безвкусной амуницией. Комната была мягко освещена и по ней взад и вперед не спеша прохаживались два низкорослых, краснокожих человека, вооруженных лазерами. Чейн ожидал этого. Ирон хранил, по-видимому, здесь некоторые из своих сокровищ и, конечно, не оставлял их без охраны. Чейн висел, ухватившись за подоконник, и ждал момента, когда оба охранника повернутся к нему спиной. Как только это произошло, он мгновенно подтянулся на руках и взобрался вглубь окна. Оттолкнувшись ногами от камня, он со всей своей варновской скоростью и силой бросился вперед, отшвырнув в комнату легкую пластмассовую штору. Ритхане обернулись. Их реакция была мгновенной, но до Звездного Волка им было далеко. Чейн настиг их, когда они начали поднимать свои лазеры. Одного охранника он уложил чистейшим ударом и, увидев, как тот падает, добавил еще несколько раз кулаком. Второй охранник чуть было не успел пустить в ход лазер, но кулак Чейна раскрылся и рука крепко схватила лазер за ствол и с огромной силой рванула его вверх, прямо в лицо охранника. Словно молотком ствол ударил по лбу ритхана. Тот зашатался и упал. Чейн осмотрел охранников. Оба были без сознания. Он оторвал от вычурной портьеры несколько полос, крепко связал ими ритханов и вставил им кляпы. Это казалось пустой тратой времени, но Чейн не мог убить этих людей. Он оставляет здесь Дайльюлло и других плененных наемников, которые могут пострадать, если погибнет какой-либо ритхан от руки Чейна. Не могло быть и речи о том, чтобы взять других наемников с собой. В одиночку он, возможно, выберется из дворца и не пойманным достигнет космопорта, но с толпой этого не сделаешь. Если его план сработает, и сработает по времени, может спасти всех остальных. Если же нет." Впрочем зачем сейчас об этом думать. Чейн бросился к комоду, из которого Ирон вынимал объемные фото. Комод был заперт, причем на крепкий, добротный замок. Снаружи раздался быстро нараставший грохот дождя. Чейн сжал зубы и заставил себя работать спокойно, неторопливо с замком. Он должен добраться до этих фото, без них вся затея лишена смысла. Фото - единственное средство убедить варновцев в том, что история с каярами и их сокровищами является подлинной правдой. В замках он был умен, как почти каждый Звездный Волк. Нашел нужную комбинацию, открыл дверцу, и через мгновение небольшие фото из толстого пластика были у него в руке. Чейн засунул их в карман, бросился к окну и начал спускаться по ленте на землю. Дождь обдал его огромной массой воды. Чейн уже видел на Ритхе дождь, бог знает сколько раз, но никогда не ощущал его. Мощные низвержения дождя, словно удары копра при забивке свай, погнали его вниз по ленте словно игрушечную обезьянку на ниточке. Он сильно ударился о землю. Чейн рассчитывал, что дождь будет союзником, удержит людей в зданиях и поможет скрыть его передвижение. Теперь он выяснил, что с таким союзником ему и враг не нужен. Дождь бил по нему, словно пытаясь навсегда уложить в раскисшую грязь. Чейн неосторожно вздохнул и тут же набрал полный нос воды. Фыркая, он очистил нос, прикрыл его рукой и, наконец, с трудом поднялся на ноги, еле-еле распрямившись в полный рост под проливным дождем. Это было равносильно стоянию под водопадом. Почти ничего нельзя было видеть. Если бы он не прижался спиной к стене дворца, то и не знал, что около нее. По стене Чейн сориентировался, определил направление к космопорту, однако его одолевал страх, что как только он уйдет от стены, сразу же утратит всякое представление о своем местонахождении. И все же не мог он здесь долго стоять и дрожать. Надо что-то предпринимать. Положившись на внутреннее чутье, Чейн двинулся в путь. Но в такую бурю далеко не уйдешь. Трудно было не то, что двигаться, а даже просто стоять на ногах. Порой приходилось ползти на всех четырех до какого-нибудь случайного укрытия, где можно было снова подняться на ноги. Он был ослеплен, оглушен, ошеломлен, подавлен. Единственное, что помогало двигаться - это гордость Звездного Волка. "Любой человек бы сдался, - твердил он себе, - но не я, варновец". Чейн наткнулся на какую-то стену из камня. Это была улица, которая, по-видимому, как он догадывался, вела в нужном ему направлении. Ужасный дождь не ослабевал, и Чейн, словно слепой, двинулся дальше, цеплялся одной рукой за стены домов. Позднее он никогда не сможет сказать, как долго ему пришлось идти. Когда путеводная стена окончилась, он понял, что выбрался из маленькой столицы Ритха. Но куда теперь идти? Звездопорт освещен огнями, но он их не видел. Он вообще ничего не видел. Ему подумалось, что повезет, если он будет двигаться в таком-то направлении. И двинулся, но не достиг ничего, кроме осознания полного провала. Голова так сильно гудела от воздействия ливня, что вначале он даже не понял, что дождь начал ослабевать. Ливень утратил прежнюю силу, стал похож просто на крупный дождь, какой бывает на Земле. И недалеко слева Чейн увидел водянистое сияние огней. От радости у него чуть не подкосились коленки. Это был звездопорт и всего лишь в нескольких сотнях ярдов. Теперь надо было спешить. Если буря еще больше ослабнет, его быстро обнаружат. Чейн сделал глубокий вдох и бросился бежать. Так бегом он и влетел в звездопорт. Возможно, он пересек сигнальный луч охраны, но ему казалось, что ритхане не очень-то помешаны на мерах безопасности, и к тому же следует когда-то полагаться на счастье. Никаких звуков сирены не последовало. И неожиданно из-за занеси дождя показался расплывчатый, но знакомый силуэт. Это был корабль наемников с его типичным земным мостиком в виде бровей. Вокруг никого не было видно, но Чейн, несмотря на это, отошел в сторону. Он знал, что корабль охраняется, и сейчас охранники скорее всего прячутся от бури внутри. Корабль наемников был для Чейна ориентиром. Он двинулся обходными путями по звездопорту мимо маячивших силуэтов других кораблей, пока не приблизился к значительно меньшему судну, тому самому, в котором он, Дайльюлло и Гваатх совершили свое злополучное турне к каярам. Он так и думал, что судно все еще будет здесь стоять, поскольку на его техническое обслуживание после полета требуется не менее двух суток. Он открыл тамбур и вошел внутрь, готовый атаковать любого, кто там есть. Внутри никого не было. Особой необходимости выставлять охрану здесь не требовалось, и она не выставлялась. Чейн закрыл тамбур, включил свет. Он отряхнулся от воды, словно собака после купания, и принялся за дело. Судно было заправлено всем необходимым. Это хорошо. Чейн прошел и сел в пилотское кресло, откуда ручьи воды потекли с него на пол. С максимально возможной скоростью он поднял в воздух корабль и понесся прочь от Ритха, плюнув на правила предосторожности. Выйдя в космос на безопасное расстояние, он поставил курс. Далеко впереди перед ним ярко сияла темно-желтая звезда с планетой Варна. Он пытался быть у наемников хорошим добропорядочным землянином. Но он им не стал. Он был Звездным Волком и возвращался домой. 12 В предстоящие двадцать четыре часа, думал он, станет известно, что его ждет - жизнь... или смерть. Судно вышло из сверхскоростного режима, и перед Чейном предстало во всем своем великолепии огромное, ярко полыхающее золотистое солнце, из-за которого шел по кругу навстречу медно-голубой шар Варны, словно приветствуя возвращение своего сына. Но каким это приветствие будет там, на самой планете? Чейн знал, что за ним уже следили, и ожидал запрос, который вскоре прозвучал из коммутатора. Он ответил: - Моргай Чейн. Следую на ритхском исследовательском судне в звездопорт Крак. Наступило длительное молчание, а потом шокированный, изумленный голос переспросил: - Морган Чейн? - Да. Снова молчание, и потом голос сказал: - Хорошо, Давай", если так хочешь! Чейн мрачно улыбнулся. Может быть ему суждено недолго пробыть на Варне, но, кажется, все это время он будет сенсацией. Он направил свое маленькое суденышко вниз и словно окунулся в водопад солнечного сияния. Неожиданно он почувствовал себя непокоренным, непобедимым. Он понимал, что это всего лишь эйфория возвращения на родину, в душе смеялся над этим, но ничего не мог поделать с этим чувством. На Варне стояла весенняя пора, и обычно засушливая поверхность огромной планеты выглядела сейчас не выжженной, золотисто-коричневой, а бледно-зеленой. Показались отливавшие металлом океаны с зелеными островами и наконец город Крак - далеко и беспорядочно расползшееся скопище домов из скучного красного камня. На широком поле звездопорта аккуратно выстроились эскадрильи иглообразных кораблей, ярко блестящих в золотистом сиянии солнца. Все, как раньше. Только не все... И чувство долгой тоски по дому покинуло Чейна. Он стал насторожен и холоден. Возвратиться домой - это очень хорошо, но ведь дома были и те, кто жаждут его убить, и если он хочет жить, то следует забыть про эмоции. Он приземлился, захлопнул на замок дверь тамбура и вышел на горячую, сухую, залитую солнечным светом землю. И чуть не зашатался от сильной гравитации Варны, которая схватила его. Он находился за пределами Варны довольно длительное время, и требовалось снова привыкнуть к тому, что чуть не убило его в детстве. Гравитация напомнила, что у него здесь нет никаких преимуществ, что он всего лишь один среди многих Звездных Волков и не самый сильный. Он стоял около ритхского судна и слушал потрескивание остывающего корпуса. Затем увидел направляющегося к нему человека. "Беркт", - произнес он про себя. Гордость присутствует в походке каждого Волка, но ни у кого она так блестяще не проявляется, как у Беркта. Это один из самых великих лидеров, который атаковал больше миров, чем Чейн их видел. Беркт подошел ближе, высокий, могучий, со светло-золотистыми волосами, блестевшими на теле, которое было прикрыто лишь кожаной экипировкой. Его раскосые, приподнятые на краях, бледные как агат, глаза сверлили Чейна. - Я не поверил, - сказал он. - Я следил за переоборудованием корабля, когда об этом услышал, и не поверил. - Здравствуй, Беркт, - обратился Чейн. Беркт пропустил мимо ушей эти слова. Он посмотрел на Чейна и сказал: - Теперь постарайся понять меня, Морган Чейн. Меня особенно не волнует, убьют тебя или нет. Чейн кивнул головой. - Но, - продолжал Беркт, - чувствую, что должен тебе сказать: почти весь клан Ранроев, клан Ссандера, находится как раз сейчас на Варне. Если тебе дорога жизнь, садись обратно в свой корабль и улетай. Потом добавил: - Думаю, ты знаешь, почему я тебя предупреждаю. Чейн снова кивнул. Он знал. Беркт был намного старше. Он никогда не питал особой привязанности к Чейну, но и антипатии не проявлял. Чейну вспомнилось детство, когда еще были живы его отец священник Томас Чейн и мать, приехавшие на Варну с Земли из уэльского городка Карнарвон. Эти невысокого роста люди прибыли на Варну миссионерами, чтобы перевоспитать греховных Звездных Волков. Конечно, ничего из этого не получилось. В маленькую жалкую часовню никто не приходил, если не считать любопытствующей варновской детворы. Люди зрелого возраста просто игнорировали миссионеров. Кроме Беркта. Подобно другим варновцам, он совершенно не верил в религию. Но уже в те дни он был знаменитым, отважным лидером. И в маленькой тщедушной фигурке преподобного Томас? Чейна он тоже видел мужество. Этот маленький землянин, медленно умиравший вместе со своей женой от сильной гравитации Варны, но не сдававшийся, не помышлявший о бегстве, был привержен миссионерской цели до конца своей жизни. Самая невероятная из дружб, размышлял позднее Чейн о взаимоотношениях величественного молодого командира Звездных Волков и слабого, невысокого человека, прибывшего с Земли проповедовать. С детских лет в память Чейна врезалось, как отец с пылавшим при разговоре лицом сидел на скамейке перед часовенкой и беседовал с высоким молодым Берктом. Тот сдержанно слушал, ничем не выражая согласия, но никогда не противоречил. - У тебя мужество отца, - сказал Беркт. - И я вижу, что такое же упрямство. Какой черт тебя принес на Варну? - Довольно долго рассказывать, - ответил Чейн. - Долго не придется, - сказал Беркт. - Ты мертвец, если не уберешься отсюда. - Не собираюсь убираться. У Меня есть кое-что сообщить Совету. - Чудесно, - с раздражением бросил Беркт. - Приглашаю выпить, пока тебя не убили. Идем. Чейн прошел с ним через весь звездопорт. Двигались долго. Главный звездопорт Варны был огромен, так как именно здесь базировались корабли, на которых Звездные Волки совершали свои разбойничьи рейды в Галактику. С медного поднебесья обрушивалось на звездопорт, уходя далеко за его пределы, эхо непрерывного грома от взлетавших и садившихся кораблей. На земле же огромные, могучие машины заделывали повреждения в корпусах кораблей, возвратившихся из рейдов. Шли ремонт и опробование двигателей, которые яростно ревели, а порой кашляли и замирали. Между кораблями с шумом сновали тяжелые грузовики с припасами, подвозившие различные материалы. С неба раздались оглушительные раскаты грома: на посадку после испытательного полета заходила эскадрилья из пяти иглообразных кораблей... Чейн знал, что это был испытательный полет, не только по их строю, но и по отсутствию повреждений на бортах. В порту стояли сотни кораблей и около них трудились тысячи варновцев. Работа звездных Волков - это грабеж, глубокие Галактические рейды, принесшие им славу и проклятия. Они любили свою работу и поэтому трудились с пчелиным усердием, чтобы иметь уверенность в том, что ни один из кораблей или оборудование их не подведут, когда они отправятся на разбой. Но работа замедлялась, почти остановилась там, где проходили между кораблями Беркт и Чейн. Чейн, как всегда, выделялся, поскольку его темная, сбитая фигура и комбинезон совершенно отличались от золотистоволосых варновцев, одетых в кожаные доспехи. Его моментально узнавали; на Варне не так-то много было людей, которые не слышали бы о землянине, ставшим Звездным Волком, и, по-видимому, они все знали, что с ним произошло, поскольку взирали на него с невероятным удивлением. - Они просто не могут поверить твоему возвращению, думают, не сошел ли ты с ума, - пояснил Беркт. Чейн пожимал плечами: - Согласен, у них есть на то основания. Беркт взглянул на него с любопытством: - Где ты был все это время, между прочим? - У наемников, - ответил Чейн. - Они подобрали меня, когда я был полумертвым от раны, нанесенной Ссандером, и я присоединился к ним. - Стало быть, они не знали, что ты на самом деле варновец? А если бы узнали, то повесили бы тебя. - Один из них знает, - ответил Чейн. - Все остальные - нет. - Слышал о наемниках, - заметил Беркт. - Ну как, сильны они? Чейн на ходу повернулся, взглянул на него: - Не сталь, как варновцы; их тела не варновской породы. Тем не менее наемники сильны. И достаточно умны, чтобы перехитрить варновскую эскадрилью, в созвездии Ворона. Они вышли из звездопорта и сели в машину Беркта. Она не была похожа на автомобили землян - мягкие и ровные в движении, бесшумные. Это была крепкая, жесткая, под стать самим варновцам машина, и шла она по грубым дорогам за пределами звездопорта с тряской, которую с удовольствием вспомнил Чейн. Звездные Волки не очень заботились о дорогах. Машина то поднималась по крутым, каменистым холмам, то шла вниз. Варна - бедная планета, и именно поэтому ее сыны, как только освоили звездные полеты, бросились грабить Галактику. Золотистое солнце шло к закату, освещая своими лучами суровый ландшафт. Внизу под холмами показался город Крак, но далеко не весь, а лишь широкая базарная площадь со скучными из красного камня зданиями. Варновцы, привыкшие к звездным просторам, не любят жить скученно. Правители Варны, вроде Беркта, жили на приличном расстоянии друг от друга в каменных крепостях и замках, воздвигаемых преимущественно на вершинах холмов. В городе же обитали люди более низких сословий, а также молодежь, как когда-то приходилось ютиться и Чейну в каменной казарме. Машина дернулась и подъехала к выложенной из камня степс. Миновав ворота, они оказались перед просторным зданием из красноватого камня. Это был дом Беркта. На шум подъехавшей машины вышла высокая, золотистого цвета женщина. Забыв про мужа, она уставилась на Чейна. - Нсхура, - улыбался ей Чейн. - Землянинчик! О, нет. Не верится! На Варне только два человека могли его называть землянинчиком, не встречая отпора. Это были две женщины, и одна из них - жена Беркта. - Ты его возвратил назад, чтобы его убили? - спросила она у Беркта. - Возвратил? Я? - удивился тот. - Он сам возвратился. Ему надоело жить: он хочет умереть. По крайней мере я другой причины не вижу. Нсхура подошла к Чей ну, взяла за руки. - Мы думали, что ты погиб. Все так думали. Она всегда любила Чейна. Ему постоянно казалось, что это шло от жалости к нему, ведь она была старше и помнила, он, будучи ребенком выходцев с Земли, боролся с тяжелой гравитацией Варны, учился ходить и дышать. Чейн помнил, как Нсхура брала его на руки и качала, когда он был ребенком. Но делала только тогда, когда никто этого не видел, чтобы не терять престижа и гордости. Они стояли под каменной аркой, и солнце, бросавшее свои жаркие лучи, было почти на уровне их лиц. Впервые по-настоящему почувствовав свое возвращение на родину, Чейн повернулся к Беркту: - Можно поцеловать Нсхуру? - Только попробуй, сразу же разорву пополам, - беззлобно ответил Беркт. Чейн улыбнулся и чмокнул жену Беркта в золотистую щечку. Вместе с хозяевами он прошел вовнутрь знакомого ему прохладного, тенистого здания. Вскоре все сидели на балконе, откуда был виден солнечный закат. Они пили варновское вино, крепость которого, как говорили, убивает любого, если он не Звездный Волк. Чейна она не убила, но заставила его голову так звенеть, словно в ней были золотые колокольчики. - Хорошо, Чейн, - сказал Беркт. - Рассказывай. Чейн рассказал. Он поведал о больном Дайльюлло, попавшем вместе с его товарищами в ловушку на Ритхе, о том, что в конечном итоге все это вина Чейна. О богатствах каяров. О своей надежде ухватить часть этих богатств и уплатить свой долг Дайльюлло. Он рассказал обо всем, кроме одного. Он умолчал о Поющих Солнышках, которыми завладели каяры. Беркт молчал некоторое время, потом налил себе снова вина. Солнце уже давно закатилось, и небо от звезд Отрога стало похоже на огромный яркий ковер. Все здесь для Чейна было родным, все напоминало о прошлом. Он хотел, чтобы родился Берктом. Восседал бы здесь и любовался звездами, знал, что вскоре отправится в рейд за добычей, возвратится с богатыми трофеями, снова будет попивать вино, преисполненный величия как один из правителей Варны. Чейну подумалось, что ведь когда-нибудь и он мог бы стать таким. Наконец Беркт прервал свое молчание. - Хочу тебе, Чейн, сказать, кое-что. Нсхура всегда любила тебя, потому что помогала тебе, когда ты был ребенком. Я никогда не восхищался тобой. - Я знаю это, - сказал Чейн. - Тогда знай и другое, - продолжал Беркт. - Теперь я восхищаюсь тобой за то, что ты, помогая своему другу, пренебрегаешь собственной жизнью, а именно это ты сейчас делаешь. ( Чейн вынул из кармана комбинезона маленькие объемные фото... все, кроме того, где были запечатлены Поющие Солнышки. Этот снимок он запрятал в потайной карманчик. Был принесен проектор, и в темной комнате засверкали славные сокровища каяров. - Как же мы могли проворонить такой клад! - воскликнул Беркт. - Эти каяры - умные люди, - заметил Чейн. - Чрезвычайно умные, и очень проницательные, и немного чокнутые. У них практически неисчерпаемые запасы радита, которым они расплачиваются с ворами, доставляющими им все, что душе угодно. Они привыкли прятаться от других миров, создали мощную оборону. На один из видов их обороны мы и наткнулись. - И ты хочешь им отомстить за те пытки, которым подвергся? Так ведь? - Да, и за то, что они сделали с Дайльюлло, - ответил Чейн. - Кроме того, мне очень хотелось бы поживиться кое-чем из сокровищ. - И поэтому ты прибыл сюда с этими снимками, чтобы подбить варновцев на рейд к каярам, - сказал Беркт. Чейн кивнул. - Идея неплохая, - сказал Беркт. - Совсем неплохая, кроме одного: тебе не удастся прожить достаточно долго, чтобы до конца ее осуществить. Чейн улыбнулся: - Это, как говорится, надо посмотреть. Беркт вновь наполнил свой бокал. - Чейн, хочу тебя спросить кое о чем. Как дошло до того, что ты убил Ссандера? Ведь вы оба были хорошими друзьями. - Я полагал, что мы были хорошими друзьями, - ответил Чейн. - Мы вместе росли. Он часто бил меня в детстве, поскольку был сильнее и хотел это доказать. Ну вот, однажды и я ударил его. Все очень естественно. Он выпил и поставил бокал на стол. - Мы совершили рейд на планету Шандор-5. Ссандер был заместителем лидера. Рейд был успешным, Ссандер получил причитающуюся заместителю долю, и для меня все шло нормально. Но потом, когда вся добыча была поделена, он увидел в моей доле один драгоценный камень, который ему понравился, и заявил: "Это тоже мне". Чейн налил себе еще вина, выпил. Беркт смотрел на него проницательным взглядом. - Мне в то время показалось, словно мы вновь были вместе мальчишками на Варне, - продолжал Чейн. - Я ударил его, вроде бы дал сдачи за старое и сказал: "Ты уже получил свою долю". Он посмотрел на меня и крикнул: "Ты, проклятая земная паскуда, осмелился меня ударить". Схватил свой лазер и выстрелил мне в бок. Я тоже в свою очередь выстрелил и убил его. Примчались его братья, и мне ничего не оставалось, как вскочить в один из кораблей и бежать. Если бы остался, братья тут же прикончили бы меня. - Я так и думал, что что-то произошло вроде этого, - кивнул Беркт спустя некоторое время. - Ты знаешь, Чейн, тебе немного не повезло: у тебя душа варновца, а облик землянина. В комнате мягко прозвучал коммуникатор. Беркт подошел к нему и коротко, поговорил. Возвратившись, он сказал: - Крал звонил. Ты помнишь его? Он сказал, что несколько человек из клана Ссандера следят в звездопорте за твоим кораблем. Просто следят, чтобы ты на нем не улетел отсюда. Потом мрачно добавил: - Ты в ловушке, Чейн. 13 Иссиня-черное ночное небо Варны засеребрилось, потом стало серебристо-розовым, когда на нем появились две разные по цвету луны. Они осветили дорогу, которая вела вниз, в Крак. Морган Чейн шел по ней, находя явное удовольствие в том, что его ноги твердо ступали на почву. Варна - суровая мать, размышлял он, эта огромная планета - сплошные камни и она терзает своих сыновей сильной гравитацией, и все-таки это его родной мир. Воздух был холодным, со слабым металлическим привкусом близкого моря, бросавшего на каменистые берега свои длинные, яростные волны. Впереди внизу манили теплые, красноватые огни Крака. Все было, как раньше. Или почти. Чейн сошел с дороги на первом же перекрестке и продолжил свой спуск к горизонту по редко используемым тропинкам. В Крак он вошел по темным улицам, которые были вдалеке от огней и шума большой базарной площади. На базаре продавались и покупались награбленные со всей Галактики дорогие вещи, поэтому там всегда было много людей, и ясно, что эта площадь - не лучшее место для человека, за которым охотятся. "Если я смогу пробраться на запад к Дворцу Совета, - размышлял Чейн, - то план удастся". Если же ссандеровский клан - клан Ранроя, названный по имени высокочтимого предка, схватит его раньше, то все пропало, и затея с прилетом на Варну обернется полным фиаско. Он не опасался, что его убьют тайком где-то из-за угла. Клан Ранроя имеет высокую репутацию, дорожит ею, и ясно, что Чейну будет сделан традиционный вызов и схватка состоится в назначенном месте, то есть все будет обставлено в совершенно законном для Варны порядке. - Они знают, что ты в моем доме, - говорил ему Беркт. - Они, конечно, тебя здесь не посмеют беспокоить, чтобы не вступать во вражду со мной. Но они будут терпеливо дожидаться твоего выхода. Можешь в этом убедиться хоть сейчас. Чейн тоже так думал и вот теперь он пробирался темной улочкой, которую превосходно знал; совсем неподалеку отсюда светились окнами длинные каменные казармы для молодежи. В одном из окон был слышен разноголосый хор. Звездные Волки обычно поют так, что можно подумать, не рычание ли это львов. Чейн не мог разобрать слов, во хорошо знал мотив, так как сам не раз пел эту весьма непристойную песню, рассказывающую об одном из крупных варновских правителей, который то и дело уносился в дурацкие рейды, лишь бы долго не находиться дома со сварливой женой. Чейн ухмыльнулся, пробираясь по темным улочкам. Он их очень хорошо изучил, поскольку в былые времена, когда он, Крол - и, да, Ссандер - опаздывали с возвращением в казармы к положенному сроку" то незаметно пробирались именно этими улочками. Два или три раза он видел двигавшихся навстречу людей и каждый раз сворачивал в переулок, но не уклоняясь украдчиво, а шатаясь и размахивая руками словно был крепко пьян, для того, чтобы трудно было опознать отличавшуюся от варновцев его фигуру. Наконец он стоял позади Дворца Совета. Большое, квадратное, непривлекательное каменное здание было единственным правительственным учреждением варновцев в этом районе. Будучи крайними индивидуалистами, жители Варны стремились иметь как можно меньше законов. Проблемы каждого из них решались уникальным в этом отношении Советом Двадцати. Хотя его члены избирались, но права голоса имели только те варновские мужчины, которые принимали участие не менее, чем в пяти рейдах. Вряд ли кто-нибудь из клана Ранроя может здесь оказаться, подумал Чейн. До сих пор никто из них не представлял, зачем Чейн прибыл на Варну, с какой стати они должны предполагать, что он придет во Дворец. И все же осторожно, словно охотящийся кот, он обошел вокруг более затененной стороны массивного здания. Достигнув угла переднего фасада, он обернулся. Никого у здания не было. Чейн стремительно прошел к высокой открытой двери. Эта дверь всегда открыта и всегда за ней находится чиновник, готовый выслушать посетителя. Сидевший сейчас за широкой конторкой чиновник был по варновским меркам старым человеком. Из-за своей опасной профессии Звездные Волки редко доживают до седых волос, а у этого старика были белые волосы и косматые брови, делавшие его похожими на состарившегося тигра. Старик не проронил ни слова, но его раскосые глаза слегка сузились, когда Чейн направился к нему. Он прекрасно знал Чейна, как каждый в Краке, но тем не менее спросил: - Ваше имя? - Морган Чейн. - Сделали пять рейдов? - Намного больше, чем пять. Старый варновец открыл секцию в конторке и нажал на кнопки. Вскоре выскочила карточка. Он взглянул на нее. - Так, верно, - сказал он. - Цель визита? - Обратиться в Совет. - По какому поводу? - кошачьи глаза еще чуть сузились. "Полагает, что я собираюсь просить Совет обуздать клан Ранроя, - мелькнуло в голове Чейна. - Как будто Совет когда-нибудь может лишить кланы права родовой мести!" - Хочу, чтобы Совет выслушал мою идею, которая может обогатить всех варновских воинов, - заявил Чейн. Глаза старика немного расширились от удивления. Но он достал книгу посетителей, открыл ее и сделал короткую запись. - Ваше обращение в Совет имеет законные основания. Вам пожаловано право на это, - заявил он. - О дате слушания в Совете вас уведомят. Чейн сделал поклон, в котором засвидетельствовал и почтение молодого воина перед ветераном, и тонкий намек: "пошел ты к дьяволу!". Когда он повернулся чтобы покинуть Дворец, ему казалось, что на лице старого варновца мелькнула злобная улыбка. Он вышел на улицу, право на обращение предоставлено и засвидетельствовано, что теперь? Возвращаться к Берктам? Нет, не сейчас. На западе над морем сверкнули лиловые молнии. По своей мощи варновские грозы не шли ни в какое сравнение с земными, те выглядели как детская забава. Но полагаясь на свой долгий опыт, Чейн решил, что эта гроза сюда не дойдет. Он зашагал по улицам города, теперь уже свободно, не таясь. Встречные мужчины и женщины удивленно смотрели на него. Он кланялся тем, кого знал. Они приветствовали его, не скрывая изумления. Когда-то в давние годы он ходил по этим залитым светом улицам, смешиваясь с толпой высоких варновцев. Тогда он хорошо понимал, что вел себя задиристым петушком просто оттого, что был чуть ниже ростом и в целом чуть слабее, чем эти высокие золотистые люди. Он шел, сам не зная куда. Оказавшись на более тихих улочках и начав их узнавать, Чейн понял, что стал жертвой своей старой привычки и прибыл туда, куда, по правде говоря, не хотел приходить. Тихая улочка с низкими домиками. Он собирался повернуться и уйти, по что-то его удержало. Теперь он уже шагал не спеша, и улочка привела его к небольшому старому дому с водосточными трубами, на горловинах которых торчали резные злые маски. Рядом с домом был пустырь, на котором лежало вразброс несколько камней. Вдали сверкнула молния, затмив свет серебристой и розовой лун. Чейн прошел на пустырь и посмотрел вокруг. В небольшом старом домике жили его отец и мать, и на этом пустыре стояла уже давно развалившаяся часовня, в которой преподобный Томас Чейн читая свои проповеди. "Как и Дайльюлло, - подумал Чейн. - Видимо, каждый имеет пустырь в своем прошлом, утрату чего-то или кого-то". Он прошел в конец заросшего травой пустыря. За бывшей часовенкой, где отец и мать так отважно стремились привить веру варновцам находились их могилы. Сверкнувшая далеко за морем лиловая молния высветила два небольших надгробных камня. Они были чистыми, заботливо ухоженными, и на одном из них Чейн даже смог прочесть надпись, поскольку она была сделана на железном колчедане - самом твердом варновском минерале. "Преподобный Томас Чейн. Земля, Карнарвон..." Чейну вспомнился старик в холодном, ветреном Карнарвоне, который говорил ему: "Преподобный Томас был прекрасным человеком, страстным проповедником. Не сомневаюсь, что он обратил в нашу веру многих людей в том далеком мире прежде, чем господь взял его к себе". Нет, не обратил. Преподобный Томас не обратил в свою веру ни одного варновца. Но по крайней мере приобрел одного друга. Чейн нисколько не сомневался, что за могилами ухаживал Беркт. Он вспомнил похороны отца, вспомнил как Беркт взял его, мальчугана, сдерживавшего свои слезы, и привел к дверям школы, где молодые варновцы постигали свое искусство, и сказал ему: "Иди туда и определи, сможешь ты стать варновцем или нет. Это, конечно, не то, что хотелось твоему отцу, но ничего другого на Варне для тебя нет". Да, нет смысла думать обо всем этом теперь. Но ведь даже Звездные Волки скорбят по погибшим. Чейн услышал шелест и обернулся. Рядом с ним стояла высокая, темная фигура человека. Снова вспыхнула вдали молния, и он узнал: это был Харкай, старший из братьев Ссандера. 14 - Я предполагал, что ты придешь сюда, - сказал Харкан. Он был намного старше Чейна, являлся одним из правителей Звездных Волков, не столь великим как Беркт, но все же знаменитым лидером рейдов. Харкан возвышался над Чейном, и из тени Чейн мог видеть лилово-синий шрам на его лбу, где уже больше никогда снова не вырастет варновский пушок. Под шрамом в темноте, казалось, сверкали раскосые глаза Харкана, смотревшие на Чейна. - Я рад, что ты возвратился на Варну, - сказал он. - Очень рад. Чейн улыбнулся: - Я так и думал. - Я предупредил всех ранроев, чтобы они не вызывали тебя на бой, - сказал Харкан. - Это удовольствие я оставляю себе. Чейн ничего не сказал в ответ. Спустя некоторое время Харкан добавил: - Тогда завтра? Место ты знаешь... оно все то же самое. Да, Чейн знал то место - скалистое узкое ущелье, где можно беспристрастно решать междоусобные споры, не подвергая опасности других людей. Харкан придет туда со своим оружием и, если ему не удастся убить Чейна в честном бою, тогда наступит очередь Тхура, другого брата Ссандера, повторить схватку. И если Чейн убьет Тхура, тогда другие члены клана Ранроя один за другим могут бросать ему вызов. Это многочисленный клан, в то время как у Чейна совершенно никого нет; его единственные на Варне родные люди лежали под двумя могильными плитами из железного колчедана. - Я запросил у Совета право, - сказал Чейн. Харкан дернулся головой от изумления: - У Совета право? На каком основании? - Я прибыл на Варну с тем, чтобы сообщить кое-что Совету. Харкан умолк, его крупное, гибкое, как у кошки, тело сгорбилось, когда он посмотрел на Чейна. Чейн мог понять его расстройство. Ни к каким схваткам нельзя принуждать человека, затребовавшего от Совета свое право быть выслушанным, до тех пор пока это слушание не состоится. Это был нерушимый закон, помешать враждующим сторонам бросать вызов и убивать друг друга до тех пор, пока Совет не разберется и их деле. - Это трюк, - заявил Харкан. - Но он не спасет тебя, Чейн. Ты убил Ссандера... Чей и резко перебил: - Ссандер пытался убить меня. И он чуть не преуспел в этом. Я схватился за свое оружие только тогда, когда он пустил в ход свое против меня. - Убийство, самозащита." для нас, ранроев, это не имеет никакого различия! - Я никогда и не думал, что имеет, - сказал Чейн. - Но я хочу внести полную ясность. Харкан процедил сквозь зубы: - Ясность очень скоро закончится для тебя, Чейн. Он повернулся и ушел. Чуть погодя покинул это место и Ч ей и, только в другом направлении. Он двинулся на запад, туда, где море ближе всего подступает к Краку. На крутом утесе прямо над водой возвышался великолепный замок величественно выглядевший при свете лун. Подойдя к нему ближе, Чейн услышал чудовищный грохот огромных волн, ударявших в основание утеса. С вытесанной из камня скамьи под деревом поднялась женщина и вышла на лунный свет. Чейн улыбнулся. - Ты так была уверена, что я приду, и поэтому ждала меня. Да, Граал? - Чейн, это же полное безумие возвратиться на Варну! - воскликнула она. - Ты знаешь, что уже сейчас клан Ранроя ищет тебя? - Знаю, - сказал он. - Я встретил одного из ранроев. Но им придется погодить со своими планами из-за моего обращения в Совет. Он стоял и любовался ею. Граал была выше его ростом. Одежда почти не прикрывала ей прекрасное тело, покрытое золотистым пушком. С ее лучистыми, переливающимися глазами она походила на красивую пантеру. - Зачем ты возвратился, Чейн? - Что б тебя увидеть, конечно. - Врунишка. Скажи мне. Он все рассказал. Она покачала головой: - Но после того, как Совет выслушает тебя, ты должен биться с ранроями подряд один за другим. - У меня и на этот счет есть одна идея, - сказал Чейн. - Но не будем говорить об этом. Давай лучше о тебе. Беркт сказал, что ты еще не замужем. - Пока нет, - подтвердила Граал. - Мне слишком нравятся развлечения и мужчины, чтобы я связывала себя с каким-то одним повелителем. - Знаю, - кивнул он. - Меня это не раз бесило. - А теперь не бесит? - прильнула она к нему, как раньше. - Наверное, в других мирах встретил более привлекательных девушек? - Одну. На планете Аркуу. Граал расхохоталась, обвила его руками и поцеловала. Это был поцелуй тигрицы. - Это тебе, землянинчик, за то, что ты стараешься вызвать у меня ревность. Чейн ухмыльнулся: - Но это правда. - Тогда ты мне расскажешь о ней. Они гуляли пол деревьями то в тени, то в неровном розовато-серебристом лунном свете. У Граал, казалось, отошло беспокойство за него. Это была приятная, великодушная, веселая девушка, но она была дочерью варновцев, а бизнес варновцев - разбой. Море шумело, и ветер нес с собой металлический привкус брызг. По небосводу плыли обе луны, излучая то и дело меняющееся сияние. Как хорошо снова оказаться в мире своей юности, в объятиях Граал! - Извиняюсь, что прерываю, - раздался мужской голос. Граал только расхохоталась, но Чейн гневно обернулся. Гнев тут же покинул его, когда он увидел молодого варновца с довольной улыбкой на красивом, беззаботном лице. Чейн подошел к нему и крепко пожал руку: - Крол!! Это были товарищи по многим незабываемым рейдам. - Граал, ты не будешь возражать, если я заберу его с собой? - спросил Крол. - Я попытаюсь освободить его шею от петли, которую он сам себе накинул. - В таком случае забирай, - ответила Граал. - Не хочу, чтобы моему землянинчику делали больно, когда это можно предотвратить. Говоря это, она насмешливо посмотрела на Чейна, но тот лишь улыбнулся в ответ и отправился с Кролом. Как только машина двинулась вниз по склону утеса, Крол быстро заговорил: - Я слышал, что ты попросил у Совета право. Но это не надолго тебя обезопасит. Старый Ирун, стоящий во главе клана роя, входит в Совет и постарается быстро протолкнуть слушание твоего дела. И после этого ты лишаешься защиты Совета. - У меня есть идея, которая может сдержать ранроев и после слушания в Совете, - сказал Чейн. Он посвятил в свой замысел Крола, но тот сказал, что он не очень надеется на удачу. - Ирун сделает все, чтобы отклонить любое твое предложение. И если ему удастся, тогда что? Тогда тебе придется встречаться с одним ранроем за другим, пока кто-то из них не убьет тебя. От подножья утеса Крол повернул свою машину в сторону огней Краха. - Я могу вывезти тебя с Варны, Чейн, но это надо делать сейчас же. Если мы, конечно, незамеченными проберемся в корабль... - Нет, - ответил Чейн. - Я никого не хочу вовлекать в свои личные распри. Так меня здесь учили и так будет. - Проклятый Ссандер! - процедил Крол. - Он никогда мне не нравился, но ты, я знаю, любил его. - Кроме того, - продолжал Чейн, - я совсем не хочу бежать с Варны. Я прибыл для того, чтобы что-то сделать, а просто улететь отсюда, даже без попытки приступить к делу, было бы бессмысленной тратой времени. - Беркт рассказал мне о твоих планах, - помолчав немного, сказал Крол. - Я не могу упрекать человека за преданность к товарищам. И чуть спустя добавил: - Между прочим, Чейн, не говори ничего Берту о моем предложении вывезти тебя. Не скажешь? Он счел бы это просто неблагородным. - Ты все так же боишься Беркта, как тогда, когда мы были мальчишками? - засмеялся Чейн. - Да, боюсь. И ты тоже. Чейн не стал отрицать. Крол спросил: - Ты желаешь возвратиться к Берктам? - А что ты желал бы в первую ночь на Варне после долгого отсутствия? - Закатил бы пирушку. Они и закатили ее, отправившись в огромную таверну около базарной площади - любимое питейное заведение Звездных Волков. В таверне стояли шум и гвалт. Красные лампочки давали не очень много света, но его было достаточно, чтобы человек не потерял свой бокал. Высшие чипы Звездных Волков сюда не жаловали; этого им не позволяли гордость и достоинство. Но младших офицеров, истинных вояк, среди которых Чейн имел много знакомых, здесь всегда было предостаточно Они дружески приветствовали Чейна, конечно, уже зная о его возвращении на Варну. Трое посетителей таверны из клана Ранроя встали и демонстративно покинули таверну. Но никто этому не придал большого значения. Молодых забулдыг совершенно не интересовали распри, они ходили с Чейном в совместные рейды, знали его как несчастного землянинчика (никто в присутствии Чейна не осмеливался его так называть), которому выпало тяжелое детство на Варне, но он выдержал; они любили его и наперебой угощали вином. От крепкого вина в голове Чейна шумело и звенело, но он подумал: "Конечно, неразумно столько пить, но черт с ним, это же частичка того, ради чего я возвратился на Варну". И продолжал пить, переходя от стола к столу. И всюду голоса, голоса, неумолчные голоса; люди вспоминали последний рейд в Гиады, говорили о Сарне, попавшем в большую беду у Денеба: он сидел с огромной долей добычи и поджидал, когда его подберут, а в итоге - чудовищная неприятность! Говорили об Аронсо, о том, как он нарвался на папскую тиару - три звезды с убийственными гравитационными волнами - но выдержал тяжкое испытание. Чейн преподнес Аронсо большой кубок вина и похвалил его. Герой настоял, чтобы Чейн выпил с ним на пару этот кубок. Аронсо имел хорошую добычу в последнем рейде, у него было счастливое настроение пьяного человека и в этот момент он любил Чейна как родного брата. - Где ты пропадал, Чейн? Чем занимался? Чейн уже крепко поддал и испытывал блаженное состояние. Он налил себе вина и встал на стол. - Вы действительно хотите знать, где я был? - Конечно, хотим! - Я был с наемниками, - сказал Чейн. - Почти все они земляне. - Назад к своим? Не так ли Чейн? Чейн осушил бокал, посмотрел на собутыльников и серьезно заявил: - Для меня свои - это вы, жалкое, сучье отродье Варны. Раздались хохот, аплодисменты. Многие, уже были пьяны и с удовольствием восприняли оскорбление. - Что собой представляют земляне, Чейн? Чейн задумался. - С одной стороны, они глупы. Носятся со всякого вида путанными, туманными идеями насчет морали, законов и добродетели. - Подобно тому, когда они впервые прибыли на Варну и учили наш народ строить звездные корабли? - Кто-то громко выкрикнул, и весь огромный зал взорвался хохотом. На Варне это была известная и любимая история. История о том, как земляне, открыв принципы звездоплавания - а фактически открыв вновь, поскольку они давным давно были известны расе, расселившейся по всей Галактике, - прибыли на Варну и наивно предложили варновцам показать, как строить звездные корабли с расчетом, что те займутся честной торговлей в Галактике. История о том, как варновцы тех времен притворно заявили: да, мы очень хотим обзавестись звездными кораблями с тем, чтобы заняться частной торговлей и быть порядочными людьми. Одурачив землян, варновцы научились кораблестроению и стали с тех пор разбойничать и грабить в Галактике. - Да, они глупы, - продолжал Чейн. - Они забили себе головы прекрасными идеями, которые кто-то выдумал. Но, мои братья... - Да? - послышался голос. - Но они чертовски стойкие люди, - сказал Чейн. - Они не могут двигаться в космосе так, как можем мы; их организмы не приспособлены к этому, поскольку на Земле нет сильной гравитации. Но... они стойкие люди. Говоря это, он думал о Дайльюлло и Болларде, Секкинене и остальных наемниках, о том, что им вместе приходилось делать. - Я побывал на Земле, - продолжал Чейн. - Посетил городок, откуда приехали сюда мои родители. Там один юноша научил меня песне. Это старая боевая песня землян. Эта песня, возможно, скажет вам, что собой представляют земляне. Хотите ее послушать? - Спой! Давай! - закричали отовсюду, а Аронсо послал ему кубок вина. Чейн выпил вино, голова у него теперь звенела вовсю, и все же он вспомнил песню, которой учил его высокий юноша Хэйден Джоунс в маленьком баре Карнарвона. Он пел ее, старую боевую песню жителей Харлеха. Звездные Волки заворожено слушали, а затем подхватили вместе с ним; крупные, высокие, с кошачьими глазами, покрытые золотым пушком люди, ставшие звездной карой, пели о саксонских стрелках и их заклятых врагах так, словно те только что вышли из темных уэльских болот с мечами и копьями в руках. От этой мысли Чейн прекратил пение и захохотал.. Он стоял и хохотал среди ревущего хора, как вдруг почувствовал щипок на колене. Это был Крол, предлагавший кубок вина. - Веселишься, Чейн? - Веселюсь. - Хорошо, Чейн, Очень хорошо. Больше веселись. Поскольку старик Ирун быстро сработал: совет слушает тебя завтра. И может быть это твое последнее веселье на ближайшее время. 15 Здесь были самые великие военачальники Звездных Волков. Они восседали словно короли за широким столом у стены темного каменного зала. У стоявшего перед ними Чейна мелькнуло: "Дайльюлло назвал бы их коронованной компанией грабителей". В известной мере это было верно, поскольку рейды и грабеж прочно входят в образ жизни варновцев. Эти девять лиц представляли самые могущественные кланы, но в то же время они снискали известность тем, что руководили когда-то великими рейдами. Вот они: Кхепхер, возглавлявший великий рейд на Плеяды, в результате которого на родину было доставлено столько добычи, сколько Варна никогда прежде не видела; Сомтум и Яр, которые нанесли удар по имперскому миру Канопуса и впервые разграбили королевские богатства системы, которая была настолько огромной и могущественной, что не считала нужным остерегаться нападений извне; Беркт, сидящий глядя так, словно никогда раньше не видел Чейна, это он промчался полгалактики, чтобы выкрасть легендарную Тербиевскую десятку и пробиться с нею домой; Вон, Мартабалэйн и Мун, выкравшие у корпорации владельцев на планете Бетельгез-4 коллекцию драгоценных камней с помощью тройного отвлекающего маневра и атаки, ставшей классической в истории Варны; Хоф, захвативший самый богатый конвой за всю историю Галактики. Хотя у него было только двенадцать кораблей; и Ирун, разбойничавший вдоль северо-эенитного края Галактики и прибывший домой с тяжело нагруженными добычей кораблями после того, как его сочли Безнадежно пропавшим. Все они смотрели на Чейна. Взгляд Ируна выделялся жесткой пронзительностью. Глава клана Ранроя был массивным человеком, возраст которого далеко перевалил за средний. Он глазел на Чейна, выставив вперед свои широкие плечи. Ирун был шлей Ссандера и ясно, что представлял главную опасность три обсуждении предложения Чейна. Кхепхер, занимавший в Совете высшее положение, обратился официально к Чейну: - Ну-с, Морган Чейн, Совет слушает вас. Чейн весь собрался. Если он сейчас потерпит провал, Дайльюлло и другие наемники могут никогда не вырваться с Ритха. - Мое обращение сводится к просьбе дать мне право изложить вам план, осуществление которого могло бы принести Варне огромные богатства. Все удивленно переглянулись; Ирун сощурил глаза и, кажется, приготовился перебить Чейна. Но Кхепхер сказал Чейну: - Вам жалуется право говорить. Чейн показал на миниатюрный проектор, который принес с собой: - Перед тем, как изложить суть дела, могу я продемонстрировать несколько объемных снимков, относящихся к тому, о чем я сообщу? Кхепхер кивнул в знак согласия. Чейн повернулся к проектору, отрегулировал его так, чтобы показываемые на трехмерных фото предметы имели натуральную величину. Первая комната каярских сокровищ вспыхнула в затемненном зале ярким, сплошным великолепием красок: драгоценные камни до краев заполняли золотые кувшины и сверкали вытканными в гобелены, виднелись причудливые статуэтки, вырезанные из цельных сверкающих жемчужин... и все это выглядело настолько реально, что удивленные военачальники Звездных Волков, кроме Беркта, даже подались вперед, словно желая схватить руками эти вещи. - Что это еще за чушь? - огрызнулся Ирун. - Я показываю вам богатства каяров, - ответил Чейн. - Будут еще более солидные. Он сменил снимок, и на экране появилась другая комната с невероятными сокровищами. По мере того, как Чейн показывал новые кадры, раскосые глаза Звездных Волков наполнялись все более жадным блеском в предвкушении грабежа. Когда был закончен показ последнего объемного фото, Кхепхер вытянул шею вперед. - Где находятся эти вещи? - спросил он. - Где? - На планете Хлан, у народа, который называется каяры, - пояснил Чейн. - Планета лежит недалеко за пределами Отрога. - Если бы такие богатства действительно существовали, о них давно бы шел звон по всей Галактике! - выкрикнул Ирун. - Каяры - умные люди. Очень умные, - продолжал Чейн. - Они собрали со всей Галактики самые красивые и дорогие вещи, заплатив за них ворам, которые крали для них. Они держали все это в секрете, как и свой хорошо защищенный мир. Я это знаю. Я чуть не погиб при попытке проникнуть к их богатствам. Помолчав, он добавил: - Я могу показать вам туда дорогу. Я могу провести туда варновскую эскадрилью, хотя не гарантирую, что потерь не будет. Я это сделаю при условии, что смогу взять из богатств каяров один предмет на выбор. - Смел же ты: пришел на Совет, да еще выставляешь условия, - отрезал Кхепхер. - А больше, случайно, ничего не хочешь? - Еще одну вещь, - невозмутимо сказал Чейн. - Получить право на мою безопасность до тех пор, пока эскадрилья не возвратится на Варну. Ирун вскочил на ноги с перекосившимся от гнева лицом. - Трюк! - заорал он. - Этот человек убил моего племянника и тем самым навлек на себя месть моего клана. И он просит теперь у Совета защиты, чтобы избежать справедливого возмездия. Взгляд Чейна свидетельствовал о том, что ни позиция, ни слава Ируна не произвела на него ни малейшего впечатления. - Для того, чтобы избежать мести вашего клана, - холодно сказал он, - мне следовало сделать немного - оставаться за пределами Варны. Беркт расхохотался: - Следует признать очко в пользу молодого Чейна. Ирун разозлился: - Хорошо известно, Беркт, что у тебя была дружба с отцом этого чужака! Кхепхер резко вмешался: - Прошу членов Совета прекратить перепалку! Мы здесь собрались для того, чтобы выслушать человека по имени Чейн и потом вынести свое решение. Он обратился к Чейну: - Расскажите, что вам известно об обороне каяров. Чейн рассказал, подчеркнув при этом, что только он может провести варновскую эскадрилью более или менее безопасно через скопление потухших солнц и безжизненных планет. - Вы благополучно прошли туда и обратно через так называемые Мертвые Миры, - сказал Кхепхер. - Могли бы вы так же благополучно провести боевую эскадрилью по этому маршруту? Чей и отрицательно покачал головой. - Вряд ли это возможно. Каяры считали просто ненужным использовать такое колоссальное оружие против моего маленького суденышка. Но против эскадрильи они могут пустить его в ход. Я предлагаю пожертвовать определенным количеством старых кораблей, которые пойдут впереди, без людей, на автопилоте, и спровоцируют большую часть взрывов в Мертвых Мирах, в результате чего для нас появится проходи И он поспешно добавил: - У каяров мощная радиационная оборона; я ее испытал на себе. Тут нам могли бы пригодиться антирадиационные шлемы. У каяров имеется довольно внушительная эскадрилья боевых крейсеров, правда среди них нет ни одного тяжелого. Но я думаю, что мы справимся с этими крейсерами, если пройдем через Мертвые Миры. - Стратегию будут обсуждать позднее те, кому это положено, - холодно заметил Кхепхер. - Но, если мы подавим оборону каяров, вы сможете провести нас к хранилищам богатств? - Смогу, - ответил Чейн, подумав про себя: "В любое хранилище, кроме одного. Вы получите одну из самых крупных добыч за всю историю Варны, но не Поющие Солнышки". Расспросы продолжались, члены Совета были резкими и дотошными. За плечами этих людей была жизнь, наполненная рейдами, они знали опасности, которые могут подстерегать их в космосе, и не собирались что-либо брать просто на веру. - Не объяснено, - резко заявил Ирун, - где эти каяры могли приобрести в таком количестве исключительно редкого радиоактивного материала, чтобы начинить им необитаемые планеты в Мертвых Мирах. - Судя по информации Ирона, - ответил Чейн, - на планете Хлан имеются колоссальные запасы радита, одного из редких радиоактивных материалов, как вы заметили. Радит - источник богатства каяров, поскольку им они расплачиваются за ворованные драгоценности. Чейн добавил: - Ирон уверен, что каяры - чокнутые люди. Они спрятались в своем крепко обороняемом гнезде, самозабвенно любуются сокровищами и избегают прямых контактов с большей частью Галактики. Если кто-либо приближается к их планете без приглашения, они убивают его мучительной смертью. Я считаю, что надо прорваться в это воровское гнездо, обладателями этих сокровищ должны стать более достойные владельцы, и, именно, варновцы. Некоторые из членов Совета улыбнулись при этих словах: именно, их они и ожидали услышать от дерзкого молодого Звездного Волка. - Дело такое, что его нельзя поспешно решать, - обратился к Чейну Кхепхер. - Следует поглубже по все вникнуть. Объемные фото должны быть проверены экспертами, не подделки ли это. Надо посмотреть также наши сведения о том созвездии, нет ли в них расхождений с тем, что им нам рассказывали. Чейн поклонился. Кхепхер подвел итог: - Вы сейчас свободны. О нашем решении будете своевременно уведомлены. А до этого за вами продолжает сохраняться предоставленное Советом право на безопасность. Чейну хотелось еще кое-что сказать, но он понял, что Совет прекратил с ним разговор, и ничего другого не остается, как поклониться и покинуть Дворец. * * * Прошли два дня. Вечером в залитом лунным светом саду позади замка Беркта Чейн сидел с Кролом, Граал и Нсхурой и пил вино. Он хорошо знал, что Граал с ее вольным образом жизни никогда не нравилась Нсхуре, но сейчас хозяйка проявляла к ней радушное гостеприимство. Двое суток Чейн ожидал решения Совета. Он прекрасно провел это время с Граал, воскресив прошлую любовь, ... но едва не утонул, когда Граал утащила его под воду во время плавания на огромных волнах на пляже около Крака. - Расслабься, отдыхай, Чейн, - сказал Крол. - Решение скоро будет, того или иного рода. - Чейн, что там в старом мире, на Земле, думают о варновцах? - спросила Нсхура. - Ты говорил, что был там. - Варвары, - сказал Чейн. - Грубые, необузданные, дикие грабители Галактики. Посмотрев на Граал, он добавил: - Они считают, что варновские женщины даже более свирепы, чем мужчины. Граал мгновенно швырнула в него бокал с вином, но Чейн успел увернуться, дав бокалу пролететь около самого уха. Издалека со стороны наиболее удаленного от Крака звездопорта раздалась серия из трех резких звенящих звуков, и в небо взметнулись три молнии. Крол улыбнулся: - Группа очень молодых варновцев уходит попытать счастья, вполне вероятно, что возвратятся ни с чем. Но ты помнишь, Чейн? - Помню. Очень хорошо, - ответил Чейн. Снизу послышался надрывный рев мотора поднимающегося гору тяжелого варновского автомобиля, и Чейн весь напрягся, стараясь не выдавать себя. Все молчали, пока скрежет не прекратился и вскоре не вошел в сад Беркт. - Что нового? - спросил Чейн. - Не хочу томить в ожидании, - сказал Беркт. - Взвесив все за и против, Совет решил санкционировать рейд на Хлан, и кланы предоставляют в общей сложности около семидесяти кораблей. Чейн возликовал. Мысленно уже чувствовал в своих руках Поющие Солнышки. - Но чтобы ты не слишком радовался, - сухо добавил Беркт, - должен сообщить об одном условии этой санкции, условие выдвинуто Ируном и его сторонниками в Совете. Без принятия этого условия они наложили бы вето на рейд. Чейн напрягся: - Что за условие? - Командовать рейдом будет Харкан, племянник Ируна, - ответил Беркт. - А ты в качестве пилота будешь находиться вместе с ним в его корабле. - Стало быть ранрои не собираются выпускать меня из своих зубов? - проворчал Чейн. В нем вспыхнула ярость. Черт бы побрал этих ранроев с их местью! Ладно, он полетит с Харканом, и если одному из них суждено погибнуть, то им будет Харкан. 16 Огромная труба пронзительно взревела, и ее боевой клич разнесся над городом Ирак. По ее сигналу другие мощные трубы подхватили клич, и он покатился многократным эхом, отражаясь от каменных стен, пока весь город не наполнился звуками меди. В далекие времена варновцы были воинственным народом, и. боевые трубы звучали каждый раз, когда один клан выходил на схватку с другим. И хотя с тех пор прошли века, а сами варновцы стали весьма опытными в технологии звездных полетов, чему их, не подумав научили земляне, старый обычай сохранился, и при отбытии очередного отряда варновцев в рейд за добычей неизменно раздается рев из всех могучих труб. Краснокаменные здания были расцвечены яркими флагами различных кланов. Вдоль улиц стояли высокие золотистого цвета люди, приветствовавшие криками и взмахом рук автомашины с воинами, которые катились с грохотом в сторону звездопорта. Чейн, находившийся в одной из машин, подумал: "На Земле так провожали бы армию-защитницу, и ни в коем случае не банду пиратов, отправляющихся грабить". Все было так, как он помнил, и пронзительный рев огромных труб заставлял Чейна, как и раньше, испытывать жгучий трепет. У варновцев, ехавших вместе с ним, восторженно сверкали глаза. Возможно, зги люди найдут себе внезапную смерть среди звезд, но ведь будут же азарт и борьба, и, наверное, богатые трофеи, с которыми их переполненные корабли вернутся домой. Таков образ жизни варновцев и он им нравится. Это заставило Чейна вспомнить самый первый рейд, его стремление скрыть волнение от рева труб и выглядеть хладнокровным, надменным, невозмутимым подобно ветеранам вокруг. "Да ну ее к черту, эту ностальгию, - неожиданно оборвал себя Чейн. - Ностальгия убьет меня". Ни один из предыдущих рейдов, в которых он участвовал, не был для него таким опасным, как этот, поэтому лучше прекратить воспоминания и быть постоянно настороже. Горячий, золотистый солнечный свет встретил машины, когда они стали въезжать в звездопорт между длинными рядами иглообразных кораблей. Около корабля, украшенного символом лидера, стояла группа капитанов, над которой возвышалась фигура Харкана. Вместо приветствия Харкан метнул ледяной взгляд в сторону Чейна. - Итак, вы все знаете район выхода из сверхскоростного режима, - сказал Харкан, и капитаны кивнули в знак согласия. Координаты этого района рассчитывал Чейн, и эксперты звездной навигации подтвердили точность его расчетов. Харкан продолжал: - Порядок и хронометраж выхода из сверхскоростного режима вам известны; полное расписание у вас имеется. Говорить больше не о чем. Капитаны разошлись, остались только Харкан и его заместитель Венжант. Они повернулись и направились в свой корабль с символом лидера. Чейн последовал за ними. Корабли Звездных Волков имеют небольшие размеры, их экипажи состоят из восьми - десяти человек. Ни один из находившихся в корабле воинов не ответил на приветствие Чейна. Все они принадлежали к клану Ранроя и хорошо знали Чейна. Венжант сел в кресло пилота, Харкай и Чейн заняли кресла за ним. Через широкий экран мостика они посмотрели наружу, и никто ничего не сказал. Издалека по-прежнему доносилось медное эхо труб Крака, в котором звучало пожелания доброго пути и хорошей удачи. Но вскоре раздался новый звук. Скорее это был не звук, а вибрация, которая так возросла, что вместе в кораблем задрожала и бетонная площадка под ним. Глубокий, страшный гром возвестил, что заработали силовые установки первого дивизиона кораблей. - Время, - отрывисто произнес Харкан, и первый дивизион со звуком грома, раскалывающегося атмосферу, устремился в небо. Тридцать иглообразных кораблей поднялись под углом 45 градусов. Они не были частью флота, которым гордилась Варна. Это были старые, ржавые корабли, искореженные боями в дальнем космосе, из которого они с трудом возвратились очень давно. Их отремонтировали настолько, чтобы можно было снова послать в космос, укомплектовали сокращенными составами экипажей. Эти корабли шли в свой последний путь, чтобы принести себя в жертву и обмануть каяров. Вместе с ними летели пять обычных кораблей, в задачу которых входило: в нужный момент взять к себе на борт экипажи кораблей-жертв. После того, как грохочущий рев первого дивизиона исчез вдали, Харкан молча уставился на хронометр. Наконец он передал по связи: - Второму дивизиону - взлет через пять минут. В хвостовом отделении начали приглушенно реветь силовые установки, и кресло под Чейном затряслось. Прошло пять минут. Мощный взрыв вознес корабль в небо, вдавив Чейна глубоко в кресло. Все внутри мучительно сжалось, и он почувствовал, как глаза застилает темнота, словно какой-то невидимый кулак стучал по его голове. Чейн тревожно подумал: "Слишком долго не был на Варне и вот теперь не могу выносить ее гравитацию!" Затем мышцы его живота распрямились, зрение прояснилось, и он понял, что нет, он еще не утратил силу, приобретенную за мучительные годы детства на Варне, что он по-прежнему может выдерживать перегрузки. Корабль продолжал подниматься с ускорением, которое парализовало бы любого землянина. Вот почему так трудно победить Звездных Волков в космосе. Огромная гравитация массивной Варны вскормила в них силу и сопротивляемость организма, дающие возможность переносить такие перегрузки, которые не мог бы выдержать ни один другой народ Галактики. Чейн справился с перегрузкой и ему было приятно. Это была скорость, к которой он привык в космических полетах до того, как пришлось покинуть Варну. Низкая скорость кораблей наемников порой казалась ему невыносимо медлительной. Варна вскоре осталась позади. По обеим сторонам и позади флагманского корабля в ослепительных лучах солнца ярко поблескивали маленькими мигающими светлыми точками другие корабли эскадрильи. Звездные Волки придерживались в полете более тесного строя, на который обычные люди никогда бы не решились. При необходимости Звездные Волки могли изменить курс с такой внезапной переменой скорости и направления, что земляне испустили бы дух. Из золотистого сияния надменного варновского солнца корабли окунулись в космическую черноту и мерцание звезд, продвигаясь в заданный район. - Время, - сказал Харкан, и Венжант перевел управление корабля на сверхскоростной режим. Наступило ощущение головокружительного падения в сверхразмерное пространство. Флагман мгновенно рванулся вперед, а за ним и все остальные корабли. Ни один из ранроев до сих пор не обмолвился ни одной фразой с Ч ей ном, Чейну вспомнились слова Беркта перед отлетом с Варны. Чейн прощался с Кролом, который задолго до этого был записан на другой рейд и очень переживал, что не участвует в походе против каяров. - Не очень страдай, что не летишь с Чейном, - мрачно успокоил Беркт Крола. - Где Чейн, там всегда самая большая опасность. - Вы подозреваете, что ранрои попытаются там его убить? - воскликнул Кроя. - Нет, они не сделают... У него гарантия Совета до возвращения эскадрильи из рейда. - Мне не правятся многие из ранроев, но они не пойдут на подлость, - сказал Беркт. - Во всяком случае большинство из них не станут нарушать право, предоставленное Советом. Но ведь там будет бой, и Харкан, не нарушая права Чейна, может послать его на наиболее опасный участок. Позднее, когда Крол ушел, Чейн посмотрел на Беркта с укором: - Спасибо за вдохновляющую поддержку. - Но ты же знаешь, что это так. Верно? - переспросил Беркт, и Чейн согласился. Поколебавшись, Чейн отважился сказать: - Вы всегда ко мне по-дружески относились, Беркт. Тот пожал плечами: - Отчасти из-за твоего отца, отчасти из-за Нсхуры. - Я не всю правду вам сказал. Не то, чтобы соврал что-то, но опустил часть правды. Беркт выжидающе молчал. - Я не сказал о вещи, которая мне нужна в мире каяров, - сказал Чейн. - Об одном дорогом предмете, который по условиям Совета мне разрешено самому выбрать. Между нами, речь идет о Поющих Солнышках. Беркт широко раскрыл спои раскосые глаза, и его грубое, надменное лицо выразило удивление. - Но ведь Солнышки разделены на масти! - воскликнул он. - После того, как Морул со своим кланом выкрал Солнышки с Ачернара, он продал их Клоя-Клойю с Мрууна, а тот разделил их и по отдельности продал другим покупателям. л - Все эти другие покупатели были агентами каяров, - сказал Чейн. - Своим трюком каяры сбили цену Солнышек. Беркт недоумевающе уставился на него и вдруг разразился гомерическим хохотом. - Такого прохиндейства я еще никогда не видел! Стало быть, вот ради чего ты и твои друзья-наемники прибыли в Отрог? Чейн кивнул: - Забрать Солнышки, возвратить на Ачернар и получить вознаграждение в сумме два миллиона. - Возвратить их? - Земляне - люди с причудами, Беркт, - сказал в оправдание Чейн. - Но даже наемники, отличающиеся довольно крутым нравом, никогда не поступятся своими понятиями о чести. Признаюсь, мне это кажется глупым. - Если Харкай и другие увидят у тебя Солнышки, им вряд ли понравится, что ты их забираешь, - предупредил Беркт. - Знаю, - угрюмо сказал Чейн. - Но Совет дал согласие на то, что я могу по-своему желанию взять одно любое сокровище. И я собираюсь это сделать... если мы туда доберемся. - Вот именно, если, - сказал Беркт. - Харкан, каким бы ни был, как человек, является хорошим лидером в рейдах. Но из того, что ты мне рассказывал, следует: вы встретите довольно крупные неприятности. Что ж, желаю счастья! Вспомнив про все это сейчас, когда корабль перешел на сверхскоростной режим, Чейн подумал, что счастье ему будет действительно нужно. Он то и дело ловил на себе холодный, убийственный взгляд Харкана. Взгляд не очень-то пугал его, но враждебное молчание со стороны всех на корабле начало порядком раздражать. Закончив свою смену у навигационных приборов, Чейн отправился в небольшую спальню в хвосте корабля и растянулся на койке. Интересно, задумался он, что сейчас делают Дайльюлло, Боллард и другие наемники, если все еще живы. И усмехнулся, представив на минуту, что бы сказали они, увидев его со Звездными Волками. "Ладно, к черту переживания, - подумал он. - Я сделал ставку и буду продолжать игру, бесполезно размышлять дальше об этом". А корабли шли все дальше и дальше по просторам Отрога Арго. Люди сменяли друг друга на вахтах, перепроверяли корабельное оружие, ели, спали, сладили за имитирующим экраном, который свидетельствовал, что их эскадрилья двигалась между туманностью и засадами. Чем ближе они подходили к краю Отрога, тем сильнее росла напряженность людей. За Шротам, как показывал экран, лежало пустое пространство - огромный океан, омывающие берега Галактики. И в этом пространстве обозначилось запомнившееся Чейну темное небольшое созвездие из множества потухших солнц и необитаемых планет, а глубине которого устроили свою крепость каяры. Спустя определенное время Харкай, показав пальцем на экране на точку в двух третях пути до томного созвездия, сказал: - Первому дивизиону следовало бы сейчас наладиться здесь. Чейн был уверен, что дивизион и находится там, где Харкан показал. Он должен быть там, иначе весь план атаки не сработает. Вопреки распространенному в Галактике мнению, Звездные Волки во время рейдов не несутся в атаку сломя голову. Это часто так выглядит. Но на самом деле наводящие ужас варновские налетчики планируют свои главные операции по точно рассчитанным графикам. Без этого нельзя добиться успеха. Эскадрильи Звездных Вол