нно заскользил по фигуре Ви и  ненадолго  задержался  на
его лице. Затем упал на секиру и стал испуганным. От секиры - снова к  лицу;
на лице Ви она прочитала, что бояться нечего, что лицо дикое,  но  не  злое,
серьезное и доброе. Она покачала головой и улыбнулась.
     Он медленно и неловко улыбнулся ей в ответ.
     Тогда она коснулась пальцами губ и горла.
     Ви смотрел, недоумевая. Затем понял. Он выскочил  из  пещеры  и  принес
воду в пригоршнях - никакого другого  сосуда  у  него  не  было.  Она  вновь
улыбнулась, кивнула и выпила принесенную воду. Трижды  ходил  он  за  водой,
покуда колдунья не утолила жажды.
     Тогда она показала на зубы, и Ви понял снова.
     Он раскрыл мешок, вынул оттуда сушеную рыбу и  в  знак  того,  что  еда
съедобна и не  отравлена,  отломил  кусок,  разжевал  и  проглотил.  Морская
Колдунья смотрела недоверчиво; видно было, что к такой пище она не привыкла.
Но  она  все  же  отломила  кусочек  и  попробовала.  Пища,   очевидно,   ей
понравилась. Она  попросила  еще  и  съела  довольно  много,  затем  знаками
попросила снова принести воды.
     К тому времени уже стемнело.
     Женщина показала на небо и задала какой-то вопрос. Ви не понял ничего и
попытался что-то ответить. Он был в большом затруднении. Наступала ночь,  до
селения было не близко, и ночной путь туда был опасен.
     К тому же, Морская Колдунья, должно быть, сильно устала и  нуждается  в
отдыхе, если только колдуньи вообще отдыхают.
     Он приготовил ей ложе из водорослей возле костра и знаками  посоветовал
лечь. Взяв другую охапку водорослей, пошел к устью пещеры, ткнул  пальцем  в
себя, затем на водоросли, дал ей понять, что ляжет здесь. Она  утвердительно
кивнула в ответ, и Ви вышел из пещеры, чтобы посмотреть, не явился ли за ним
Паг.
     Но Паг свежевал тигра и думал что Ви вернется ночью.
     Ви, войдя в пещеру, увидел, что Морская  Колдунья  легла  и,  очевидно,
спит - глаза ее закрыты.  Он  улегся,  зарывшись  в  водоросли,  но  не  мог
заснуть.
     Не мог спать Ви не от холода и не потому, что лег на пустой желудок (он
не притронулся к пище, потому что хранил ее  для  Морской  Колдуньи).  Любой
дикарь легко обходится без пищи день или два, и холод  ему  не  в  диковину.
Спать ему мешала мысль о найденной им женщине и о том, что  может  произойти
из-за нее.
     Он знал, что бы ни случилось, даже если она исчезнет так же мгновенно и
неожиданно, как появилась, - он никогда не забудет Морскую Колдунью.
     А если она не исчезнет? Какими глазами  посмотрит  на  нее  народ?  Как
примет ее Аака? Где она будет жить?
     Раньше все было просто - он смог бы жениться на ней. Но  он  сам  издал
новый закон и дал клятву, а несоблюдение клятвы навлечет на него насмешки  и
позор.
     Так думал Ви, стараясь разрешить неразрешимую задачу.
     Наконец, он оставил эти мысли и дважды вставал  и  подбрасывал  дров  в
огонь. Делал он это, отворачиваясь  от  спящей,  ибо,  по  обычаям  племени,
мужчина не должен глядеть на спящую женщину. Но хотя  он  не  видал  ее,  он
чувствовал на себе ее взгляд.
     Наконец, ему удалось ненадолго забыться сном.
     Шорох разбудил его. Ви открыл глаза и увидел:  Морская  Колдунья  стоит
над ним и внимательно рассматривает его. Он лежал не шевелясь,  прикидываясь
спящим. Его вид обманул ее, и она вышла из пещеры.
     Глядя на луну, она встала на колени и  тихо  запела.  Затем  поднялась,
подошла к лодке и задумчиво остановилась возле нее. Нагнулась  и  попыталась
столкнуть ее в воду, но киль глубоко погрузился в морской песок, и лодка  не
шевельнулась.
     - Она хочет вернуться в море. Пусть. Так будет лучше. Я  помогу  ей,  -
подумал Ви и подошел лодке.
     Женщина взглянула на него удивленно, но без страха. Видно было, что она
уже не боится его. Он знаками объяснил ей, что, если она захочет, он поможет
столкнуть лодку в воду.
     Очевидно,  она  удивилась;  очень  серьезно  всмотрелась  в  его  лицо,
разглядела печальное выражение глаз и поняла, что предлагает ей это вовсе не
для того, чтобы отделаться от нее.
     Тогда она пробормотала несколько слов, махнула руками, снова посмотрела
на луну и, наконец, решилась. Покачала головой, улыбнулась, тихо взяла Ви за
руку и повела его к пещере.
     "Колдунья хочет остаться, - подумал Ви. - Что поделать?  Я,  во  всяком
случае, помог ей, когда она хотела уехать отсюда".
     Наконец, настал день. Серый и хмурый, но не дождливый.
     Колдунья вышла из пещеры и поманила Ви. Он некоторое  время  колебался,
затем вошел. Она подложила дров в огонь, и костер ярко запылал.
     Она, очевидно, уже умылась, и плащ и одежда ее были сухи и казались ему
великолепными. Она провела по своим волосам чем-то острозубым, сделанным  из
рога. Ви никогда этой вещи не видел, но, поняв ее  назначение,  был  страшно
удивлен, как это племя само не додумалось до такого гребня.
     Ви подумал, что женщина, должно быть, голодна. Раскрыл мешок и  вытащил
оттуда еду. Колдунья принялась есть, затем остановилась  и  протянула  кусок
рыбы Ви, знаками показывая,  чтобы  он  ел  тоже.  Он  отказывался,  но  она
настаивала на своем, объясняя ему, что не будет есть, пока он не поест.
     Дело кончилось тем, что они дружно уничтожили все запасы Ви.
     В то самое мгновение, когда Ви протягивал  Морской  Колдунье  последний
кусок рыбы, Паг появился у входа в пещеру  и  остановился,  глядя  на  резко
очерченные огнем фигуры, точно это были привидения.
     Морская Колдунья увидала его, неуклюжего, кривоногого,  большеголового,
одноглазого, и впервые испугалась.
     Она схватила Ви за руку и вопросительно  посмотрела  на  него.  Ви,  не
зная, что делать, улыбнулся, погладил ее по руке и сказал Пагу повелительным
тоном, который она поняла:
     - Что ты здесь делаешь?
     - Сам не знаю, - задумчиво сказал Паг. -  Я  вижу,  что  здесь  мне  не
место. Я шел по твоим следам, боясь, не случилось ли с тобой чего дурного, а
оно-то и случилось.
     И он уставился своим единственным глазом на Морскую Колдунью.
     - Есть у тебя какая-нибудь  еда?  -  спросил  Ви,  который,  по  правде
говоря, хотел оттянуть объяснение. - Если есть, давай; эта девушка долго  не
ела и еще голодна.
     Паг ехидно улыбнулся.
     - Откуда ты знаешь, что она не замужем и что долго не ела? Ты понимаешь
ее язык?
     - Нет!
     Ви ухватился за последний вопрос и сделал вид, что не заметил первого.
     - Я нашел ее плавающей в выдолбленном стволе и оживил.
     - Находка эта заслуживает внимания: она  красавица.  Но  не  знаю,  что
скажет Аака по этому поводу.
     - Я тоже не знаю.
     - Может быть, она - колдунья, которую лучше всего убить?
     - Может быть, но убивать ее я не собираюсь.
     - Понимаю тебя, Ви. Кто может убить этакую  красавицу?  Взгляни  на  ее
тело, лицо, волосы, глаза.
     - Уже видел, - раздраженно оборвал его Ви. - Перестань болтать глупости
и скажи лучше, что мне делать.
     - Я думаю, что лучше всего жениться на ней и сказать  племени,  что  ее
послали тебе Ледяные боги или Морские, или  еще  какие-нибудь  там  боги,  -
посоветовал Паг.
     - А новый закон?
     - Гм... - произнес Паг. - Мне  этот  закон  никогда  не  нравился.  Ну,
словом, если ты не собираешься убивать ее  и  не  хочешь  на  ней  жениться,
остается только привести ее в селение. С Аакой жить она не сможет, в  пещере
также, значит, нужно дать ей отдельную хижину.  Возле  самого  устья  пещеры
стоит пустая прекрасная хижина, так что тебе даже в  гости  придется  ходить
недалеко.
     Ви рассеянно спросил, чья же это хижина пустует.
     - А помнишь, Рахи-Скряга умер на прошлой неделе то ли от  страха  перед
тигром, то ли с горя, что ты  приказал  ему  поделить  рыболовные  крючки  и
кремневые ножи между теми, у кого их нет?
     - Помню. А кстати, ты нашел эти крючки?
     - Пока нет. Я думаю, что старуха Рахи, которая после его смерти убежала
из хижины, запрятала их к нему в могилу. Но этим я еще займусь. Словом, есть
хижина, и вполне пригодная для жилья.
     - Да. К тому же женщины, которые  присматривают  за  детьми  в  пещере,
могут присматривать и за Морской Колдуньей.
     Паг с сомнением  покачал  головой  и  заметил,  что  не  думает,  чтобы
какая-нибудь женщина согласилась присматривать за Морской Колдуньей, так как
молодые женщины будут ревновать, а старые бояться ее.
     - Особенно потому, - добавил он, - что ты сказал, что она - колдунья.
     - Ничего подобного я не говорил,  -  рассердился  Ви.  -  Я  назвал  ее
Морской Колдуньей, потому что она явилась с моря.
     - А может быть, потому, что она колдунья, - вставил Паг.  -  Во  всяком
случае, нужно узнать, как ее зовут.
     - Верно. Ведь если женщины откажутся смотреть за ней, я поручу ее тебе.
     Паг повернулся  к  Морской  Колдунье,  которая  все  время  внимательно
вслушивалась в разговор, догадываясь, что речь идет о ней.
     Он ткнул Ви в грудь и сказал: "Ви", затем ткнул в грудь себя и  сказал:
"Паг". Он повторил  это  несколько  раз,  затем  указал  на  нее  пальцем  и
посмотрел вопросительно.
     Сначала она ничего не  понимала,  но  потом  догадалась,  улыбнулась  и
повторила их имена. Затем прикоснулась пальцем  к  своей  груди  и  сказала:
"Лалила".
     Они  кивнули  и  воскликнули  "Лалила"!  Она  кивнула  в  ответ,  снова
улыбнулась и повторила: "Лалила".
     Затем Паг и Ви заговорили о  лодке,  повели  Лалилу  к  ней  и  знаками
показали, что хотят спрятать лодку в пещере. Они  вылили  воду  из  лодки  и
втащили в пещеру. Паг внимательно осмотрел ее  (он  понимал,  что  эта  вещь
может пригодиться), и затем лодку засыпали водорослями,  а  весла  зарыли  в
песке.
     Затем Ви взял Лалилу за руку и знаками показал ей,  чтобы  она  шла  за
ними. Сначала  она  испугалась  и  противилась,  но  затем  пожала  плечами,
вздохнула, умоляюще посмотрела на Ви и покорно пошла следом.
     Час с лишним спустя Аака,  Моананга,  Тана  и  Фо,  ожидавшие  на  краю
селения, испуганно думали о том, почему Ви так долго не возвращается.
     - Смотрите! - закричал Фо, показывая на  появившихся  людей.  Вот  идут
отец, Паг и какая-то красавица.
     - Она действительно прекрасна, - согласился Моананга.
     Тана смотрела, широко раскрыв глаза.
     Аака воскликнула:
     - Она действительно прекрасна, но она колдунья и принесет нам зло.
     Тана  внимательно  смотрела  на  то,  как  высокая  чужестранка   легко
скользила по песку. Разглядела ее синий  плащ,  янтарное  ожерелье  и  русые
волосы. Увидала - когда Лалила подошла ближе - темные глаза.
     - Ты права, Аака. Это колдунья, но такая, какой мы с  тобою  хотели  бы
быть, - сказала Тана.
     - То есть?
     - Она влюбит в себя всех мужчин, и ее возненавидят все женщины.  Каждая
из нас хотела бы добиться того же.
     - Ты, но не я.
     - Можешь говорить, что хочешь. Это просто слова. Ты не ласкова с Ви. Но
стоит только ему уйти, как ты следишь за ним жадными глазами.
     Тана никогда не любила Ааку и очень почитала Ви.
     Аака, понятно, в долгу не осталась,  но  в  это  мгновение  Ви,  Паг  и
женщина уже подошли.
     Фо повис на шее у отца.  Моананга  пробормотал  радостное  приветствие.
Тана двусмысленно улыбалась, разглядывая одежду и ожерелье чужестранки.
     Ви обратился к Ааке, но та перебила:
     - Привет, о муж мой. Мы боялись за тебя и рады  вновь  увидеть  тебя  и
твою тень.
     Она взглянула на Пага.
     - А это кто с тобой - высокий юноша или женщина? - с усмешкой  спросила
она.
     - Кажется, женщина. Осмотри ее, и сама увидишь.
     - Не к чему. Ведь ты, наверное, сам все хорошо знаешь. Но где ты  нашел
ее?
     - Это длинная история. Суть в  том,  что  нашел  я  ее  в  выдолбленном
древесном стволе в Тюленьем заливе.
     - Да? А где ты провел ночь?
     - У пещеры. Лалила спала в пещере, а я - снаружи.
     - А откуда ты знаешь ее имя?
     - Спроси у Пага. Он узнал его, а не я.
     - Значит, в этом деле  замешан  Паг?  Надеюсь,  по  крайней  мере,  эта
колдунья - не волк, превратившийся в женщину.
     - Я уже сказал, что нашел ее  я.  Паг  увидел  женщину  только  сегодня
утром. Смейся, если хочешь. Паг подтвердит тебе мои слова.
     - Паг подтвердит любые твои слова. Однако...
     Ви рассердился и воскликнул:
     - Хватит! И я и Лалила нуждаемся в пище и отдыхе.
     Он с Лалилой и Пагом пошел вперед, а  за  ними  последовали  остальные.
Только Тана уже успела убежать в селение, чтобы рассказать новости.


                                  Глава X

        МАТЬ ВЫБРОШЕННЫХ ДЕТЕЙ

     Новость быстро разнеслась по селению.
     Когда  они  пришли  домой,  им  навстречу  уже  бежали  даже  из  самых
отдаленных хижин. Все хотели посмотреть на Морскую Колдунью,  которую  нашел
Ви.
     И вот она появилась.
     Она шла между Ви и Пагом - спокойная, стройная,  на  голову  выше  всех
женщин племени, кроме Ааки. Все увидели ее длинные русые волосы, белую кожу,
чудесную синюю одежду, расшитые сандалии и  янтарное  ожерелье.  Ни  у  кого
больше не осталось сомнений: это - колдунья.
     Сперва народ молчал.
     Но вот Лалила прошла и вместе  с  нею  исчез  страх  перед  проклятием,
которое она  может  навлечь  одним  взглядом.  За  спиною  ушедших  начались
перешептывания.
     - Что за безобразная колдунья! - сказала какая-то женщина. - Ее  волосы
цвета солнца и руки такие длинные.
     - Хотел бы я, чтобы ты была так безобразна! - возразил ее муж.
     Так начал разгораться спор.
     Все женщины и несколько стариков утверждали, что она уродина, а мужчины
и дети кричали, что красавица.
     В дело вмешался Урк-Престарелый, который тут же выдумал историю о  том,
как в дни его прапрадеда точно такая же  ведьма  (возможно  -  та  же,  ведь
ведьмы не стареют) приплыла сюда на льдине,  которую  везли  белые  медведи.
Народ пытался забросать ее камнями, но камни обрушивались на  бросавших  их.
Колдунья сошла на берег, поселилась в пещере и шесть дней пела там. Наконец,
сын вождя влюбился в нее и попытался поцеловать. Она обратила его в медведя,
села верхом и уехала.
     Одни поверили рассказу, другие нет.
     Во всяком случае, все твердо решили не пытаться ни  забрасывать  Лалилу
камнями, ни целовать, чтобы не приключилось беды.
     Тем  временем  Ви,  Паг  и  Колдунья  подошли  к  пещере,  где  к   ним
присоединились Аака, Моананга и Тана.
     - Что ты собираешься делать с колдуньей? - косясь на  Лалилу,  спросила
Аака.
     - Не знаю. Быть может, отведем ее в нашу старую хижину? Ведь ты спишь в
пещере и бываешь в старой хижине только днем.
     - Ни за что! У меня и так хлопот достаточно. К тому же зима прошла, и я
вновь переселяюсь в хижину.
     Ви закусил губу.
     - У меня, - вмешался Моананга, - две хижины рядом, и одна из них служит
кладовой. Если поселить ее...
     Тана перебила его:
     - Ну что ты говоришь? В кладовой нет места. И,  кроме  того,  я  в  ней
стряпаю.
     Ви пошел дальше, оставив Моанангу и Тану спорить дальше на эту тему.
     Возле  входа  в  пещеру  стояли  женщины,  которые   присматривали   за
девочками, жившими у Ви согласно новому закону.  Ви  обратился  к  женщинам,
чтобы они выбрали кого-нибудь, кто помог бы освоиться в племени  чужестранке
с моря. Женщины, услыхав это, посмотрели на Лалилу и разбежались.
     - Все случилось так, как ты сказал, - обратился Ви к  Пагу.  -  Что  же
теперь делать?
     Паг сплюнул и поглядел на Лалилу и Ви.
     Затем он заметил:
     - Если узел никак нельзя  распутать,  его  приходиться  разрезать.  Раз
никто не желает приглядывать за Колдуньей, а ты не хочешь, чтобы она  умерла
с голоду, - возьми ее в пещеру и смотри за ней  сам.  А  если  это  тебе  не
нравится, убей ее.
     - Я не сделаю ни того, ни другого. Я дал клятву, и в мою пещеру она  не
войдет. Умереть с голоду я и собаке не дам. Убивать ее я тоже не  хочу.  Это
будет такое ужасное преступление, что небеса обрушатся на нас.
     - Будь она стара  и  безобразна,  небеса  остались  бы  на  месте.  Но,
все-таки, что же делать? - заботливо заметил Паг.
     - Вот что, Паг. Сведи ее в хижину Рахи.  Прикажи  кому-нибудь  из  моих
служителей - только мужчине, не женщине, - убрать хижину, развести  огонь  и
принести для Лалилы пищу. А сам ты поселишься в пристройке  к  хижине,  там,
где Рахи держал свои товары.
     - Словом, я должен стать нянькой колдуньи. Собственно, я  мог  ожидать,
что этим все кончится, - сказал Паг.


        x x x

     Таким образом Лалила, пришедшая с моря, стала жить  в  хижине  Рахи,  и
прислуживал ей Паг, ненавидевший женщин.
     Лалила безропотно подчинялась ему,  чего  и  хотел  Ви.  Паг  также  не
протестовал против странной и неожиданной своей обязанности.
     Делал он это не только для того, чтобы угодить Ви. Он был умнее всех  в
племени, кроме, может быть, только Ви, и сразу понял,  что  женщина  эта  не
колдунья и принадлежит к какому-то другому племени. Паг заметил  также,  что
народ Лалилы знает много ремесел, ему незнакомых, и старался  научиться  им.
Странная была жизнь у Лалилы. Она сидела в хижине и готовила пищу,  готовила
незнакомыми ему способами. Она  гуляла  в  сопровождении  Пага  и  наблюдала
обычаи племени или подходила к морю и долго глядела на юг.
     Однажды в пасмурный день  она  знаками  попросила  у  Пага  выдубленные
шкуры, жилы и осколки моржовых клыков. Из  осколков  при  помощи  острого  и
раскаленного кремня она  сделала  иглы  и  стала  шить  одной  ей  известным
способом.
     Паг рассказал о ее шитье женщинам  племени,  и  они  стали  через  него
просить у Лалилы игл. Та с охотой  делала  их,  покуда  больше  не  осталось
осколков.
     Ее языку Пагу научиться не удалось. Поэтому  он  стал  учить  ее  языку
племени. Учение пошло быстро, особенно с тех пор,  как  Ви  стал  бывать  на
уроках.
     Научившись языку племени, она рассказала Ви  и  Пагу  кое-что  о  себе.
Рассказала, что она - дочь вождя племени, обитающего далеко  на  юге.  Народ
там живет в домах, построенных на сваях, стоящих посреди озера. Питаются они
рыбой и дичью.  Выращивают  некоторые  травы  и  их  зерна  растирают  между
камнями, смешивают с водой и готовят в глиняной  посуде.  Оружие  делают  из
кремня, слоновых и моржовых клыков  и  рога.  Одежда  же  у  них  из  шерсти
домашних животных и окрашена соком одной травы, но не той,  которая  идет  в
пищу. Там, где она раньше жила, часто идут дожди, но солнце  светит  ярче  и
воздух теплее, чем здесь.
     Ви и Паг с удивлением слушали ее рассказы.
     Наконец, Ви спросил:
     - Почему же, о Лалила, ты покинула  страну,  в  которой  была  в  таком
почете?
     - Из-за одного мужчины, которого я ненавидела.
     - Почему ты ненавидела его?
     Она помолчала и затем медленно заговорила:
     - То был брат моего отца. Отец мой умер, и брат его хотел  жениться  на
мне и стать вождем. Я ненавижу его. Я нагрузила лодку едой и выплыла в море.
     - А ты смогла бы найти путь назад?
     - Думаю, что да. Я все время  плыла  у  берега  и  запомнила  очертания
прибрежных гор. Думаю, что если мне удастся выбраться изо льдов, я без труда
доберусь до дому. Я заснула только тогда, когда  проехала  последнюю  горную
вершину и попала во льды.
     - Значит, горы недалеко, - заметил Ви. - не то ты успела бы  замерзнуть
прежде, чем попала сюда.
     На этом разговор закончился, но Ви с  Пагом  много  раз  еще  обсуждали
услышанное от Лалилы.


        x x x

     Некоторое время спустя Лалила сказала, что ей скучно и она просит  дать
ей какую-нибудь работу.
     Паг долго обдумывал  ее  просьбу,  затем  однажды,  когда  Ви  ушел  по
какому-то делу, сводил ее  в  пещеру  и  показал  ей,  как  воспитывают  там
девочек. Заодно он объяснил ей, как они туда попали.
     - У твоего народа жестокие нравы, - заметила она. - У  меня  на  родине
выгнали бы из племени мать, которая выбросила своего ребенка.
     Она подошла к детям и стала вглядываться в них, затем заявила,  что  за
ними смотрят плохо и что две девочки, очевидно, скоро умрут.
     - Несколько уже умерло, - отвечал Паг.
     Ви, незамеченный ими, вернулся в пещеру и стоял в отдалении, слушая их.
После слов Пага он подошел и тихо сказал:
     - Ты права, Лалила. За детьми плохо смотрят. Матери перестают  обращать
на них внимание через несколько недель  после  рождения,  словно  для  того,
чтобы показать, что дети все  равно  обречены  на  смерть.  Что  же  я  могу
сделать? Хочешь помочь мне, Лалила?
     - Да. Но только женщины  племени  станут  ненавидеть  меня  еще  больше
прежнего. А почему твоя жена Аака не смотрит за детьми?
     - Мы с Аакой никогда не договоримся, Лалила. Я  назначаю  тебя  главной
нянькой этих детей. Всякий, кто ослушается тебя, будет наказан.
     Так Морская Колдунья Лалила стала матерью выброшенных детей.
     Целыми днями сидела она у огня,  окруженная  девочками,  кормила  их  и
низким голосом пела им песни своей родины. Ви нравились эти песни, он  часто
приходил в пещеру и, сидя в тени, смотрел и слушал, думая, что Лалила его не
замечает. Наконец, когда он обнаружил, что она знает о его посещениях,  стал
садиться у огня и разговаривать с ней.
     Она рассказывала ему о своей родине, о  племенах,  живших  рядом  с  ее
народом, и  это  удивляло  соплеменников  Ви,  считавших  себя  единственным
народом на свете; она рассказывала о  простых  ремеслах,  которые  знали  ее
соотечественники, и Паг жадно слушал. Но о своем путешествии она не говорила
ничего и на вопрос, захочет ли вернуться на родину, отвечала, что не знает.
     Вскоре Ви стал доверять ей свои тревоги и дела.  Об  Ааке,  правда,  он
ничего ей не говорил.
     Лалила  долго  слушала  Ви  и,  наконец,  сказала,  что   горести   его
неизлечимы.
     - Хотя ты здесь родился, о, вождь, ты не похож на своих  соплеменников.
Тебе нужно было жить среди моего народа.
     - Когда люди идут в горы, всегда один обгоняет других, - возразил Ви.
     - И тогда он оказывается один.
     - Нет: он возвращается и ведет остальных.
     - И тогда прежде,  чем  вершина  будет  достигнута,  наступит  ночь,  -
сказала Лалила.
     - А что же сделает человек, если он один достигнет вершины?
     - Взглянет на новые земли и умрет. По крайней мере,  он  первый  увидит
их, и когда-нибудь те, кто придет потом, найдут его кости.


        x x x

     С того самого дня, как Ви услыхал эти речи, он полюбил Лалилу не только
за ее красоту, но и за ум.
     Аака вскоре все поняла и стала смеяться над ним.
     - Почему ты не женишься на колдунье? Кто  видел  когда-нибудь  вождя  с
одной женой? Я ревновать не стану, а у тебя всего один ребенок.
     - Я дал клятву.
     - Вот ей цена, - сказала Аака, показывая кукиш.
     Но Аака была неискренна.
     Как женщина, она не ревновала Ви, так  как  была  воспитана  в  обычаях
многоженства. Но она ревновала  его  по  другому  поводу:  раньше  она  была
единственным его советчиком. Затем Ви  подружился  с  Пагом,  и  Аака  стала
ненавидеть Пага. А теперь появилась эта колдунья, и Ви слушает ее.
     Ненависть Ааки к Лалиле была сильнее ненависти  ее  к  Пагу.  Паг  тоже
ненавидел Лалилу по той же причине, что и Аака. Ви,  несмотря  на  все  свои
недостатки, относился к числу тех людей, которых любят тем больше, чем лучше
узнают их. Ревность Пага была естественной, но Ви даже не подозревал о  ней.
Ви стал близким другом Лалилы, делился с ней своими горестями, и все  меньше
значили для него Аака и Паг.
     Лалила слушала, давала советы и утешала Ви. Но в глубине души она,  как
женщина, не могла понять, почему он не делает попыток сблизиться с  ней  еще
больше. Но она сама не  знала,  обрадовалась  бы  его  попыткам.  Затем  она
вспомнила о новых законах племени и стала еще больше уважать Ви.
     Как уже было сказано, в тот год племени пришлось особенно тяжело. Весны
так и не дождались, и лето стало холоднее. Тюленей пришло в этот  год  очень
немного, так что их не хватило ни на пищу, ни одежду. Мало было также птиц и
лососей. Народ спасся от голода только тем, что  ураган  случайно  загнал  в
залив четырех китов, которые не смогли выбраться обратно  в  море.  Их  мясо
заготовили впрок.
     Ви работал не  покладая  рук,  добывая  пищу  для  племени.  Но  народ,
привыкший к летнему изобилию, ворчал и  хмурился.  Затем  прошел  слух,  что
всему виной Морская Колдунья, которая угнала солнце с небес.
     Народ говорил, что если прогнать Лалилу, солнце снова  начнет  светить,
звери  и  птицы  вернутся  и  все  будет  хорошо.  Почему  же  колдунья   не
возвращается опять в море в своем выдолбленном дереве? А если она не  хочет,
ее можно выбросить туда живой или мертвой.
     Так говорил народ, но до Ви эти толки еще не доходили.


                                  Глава XI

        УРОК МАТЕРИ-ВОЛЧИЦЫ

     Однажды Паг проходил мимо хижины Ааки.
     - Он грустен, - подумала Аака, - к я знаю почему. Ви покинул  его  ради
этой желтоволосой колдуньи.
     И она позвала Пага и предложила ему целое блюдо  жареных  ракушек.  Паг
жадными глазами поглядел на еду и спросил:
     - А они не отравлены?
     - Почему ты спрашиваешь?
     - Причины вполне основательные. Во-первых, я не помню случая, чтобы  ты
по доброй воле предложила  мне  поесть.  Во-вторых,  я  знаю,  что  ты  меня
ненавидишь.
     - И то и другое верно, Паг.  Я  ненавижу  тебя  и  поэтому  никогда  не
кормила. Но меньшая ненависть уступает место большей. Ешь!
     Паг набросился на ракушки и съел их все до  единой,  потому  что  любил
хорошо поесть, а год был голодный, и  по  приказу  Ви  на  зиму  откладывали
запасов как можно больше.
     Аака внимательно следила за тем, как он ест; когда он кончил,  наконец,
сказала:
     - Теперь поговорим.
     - Жаль, что больше не осталось, - ответил Паг, облизывая  блюдо.  -  Но
раз ракушки съедены, говори о Лалиле.
     - Я знала, что ты умен, Паг.
     - Да, я умен. Будь я глуп, я б давно умер. Ну, чего ты хочешь?
     - Ничего, кроме того, - она наклонилась и стала шептать ему на  ухо,  -
чтобы ты убил ее или устроил так, чтобы ее убили. Ты - мужчина и можешь  это
сделать. Если же женщина убьет ее, то скажут, что это из ревности.
     - Понимаю. Но почему я должен убивать Лалилу, с  которой  мы  друзья  и
которая знает больше, чем все наше племя вместе взятое?
     - Потому что она навлекла проклятие на племя, - сказала Аака.
     Паг остановил ее движением руки.
     - Можешь думать так, Аака, или говорить, что ты это думаешь, но незачем
убеждать меня в том, что я считаю вздором. Виноваты в наших бедах  небеса  и
климат, а не эта красавица с моря.
     - То, во что верит народ, всегда правда, - хмуро возразила Аака, - или,
по крайней мере, народ считает, что это правда. Слушая, если эту колдунью не
убьют или не изгонят назад в море, народ убьет Ви.
     - С Ви может случиться кое-что  и  похуже;  например,  он  останется  в
живых, преследуемый всеобщей ненавистью, и увидит, что замыслы его рушатся и
все его друзья отвернутся от него. Впрочем, некоторые, кажется,  уже  начали
бунтовать против него, -  печально  сказал  Паг.  -  Ну,  говори  дальше,  -
пристально поглядел он на Ааку.
     - Ты все знаешь сам, - сказала Аака, опуская взгляд.
     - Да, знаю, что ты ревнуешь к Лалиле и хочешь  отделаться  от  нее.  Но
новый закон стоит стеной между Ви и Лалилой, так что тебе бояться нечего.
     - Не говори мне о дурацких законах Ви. Если Ви  хочет  взять  себе  еще
жену, пускай берет. Таков наш обычай, это я понимаю. Но я  не  могу  понять,
как смеет он дружить с этой колдуньей, сидеть с ней у огня и  беседовать,  а
я, жена, должна оставаться на морозе снаружи. И ты тоже, - медленно  сказала
она.
     - Прекрасно понимаю. Ви мудр, а сейчас ему приходится трудно.  Он  ищет
себе помощника. Вот он нашел светильник и поднял его в руке, чтобы  рассеять
тьму.
     - Да, а пока он смотрит на свет, ноги его  провалятся  в  яму.  Слушай,
Паг. Когда-то я была советчиком Ви. Потом ты заменил меня. А  теперь  пришла
эта колдунья и отняла его у нас обоих:  поэтому  мы,  бывшие  враги,  должны
стать друзьями и избавиться от Лалилы.
     - Для того, чтобы стать врагами вновь? Понимаю тебя. Словом, ты  хочешь
избавиться от Лалилы? Так?
     - Да.
     - Хочешь, чтобы я прикончил ее - не сам, но возмутив против нее народ?
     - Возможно, это - самый лучший выход, - тревожно  согласилась  Аака.  -
Ведь на народ-то она и навлекла проклятие.
     - Ты в этом уверена? А может  быть,  если  ее  оставить  в  покое,  она
принесет много пользы? Ведь мудрость полезна, а она мудра.
     - Я убеждена, что лучше всего будет убрать ее, - вспыхнула Аака, - и ты
думал бы так же, если бы ты был женою, у которой отнимают любимого мужа.
     - А как жена показывает свою любовь к мужу? Я не был женат и  не  знаю.
Скажи, тем ли, что резка с ним, осуждает все, что он делает, и ненавидит его
друзей, или же тем, что заботится о нем и помогает ему? Я знаю  только,  что
такое дружба.
     - Ведь даже собака предана своему хозяину, - подумав, продолжал Паг.  -
Но любовь и ее пути мне неведомы. Однако я, как и ты, ревную к Лалиле  и  не
огорчусь, если она уедет отсюда. Словом, я обдумаю то, что ты  мне  сказала,
если у тебя нет больше ракушек, Аака.
     Ракушек больше не оказалось,  и  Паг  ушел.  Аака  все-таки  не  поняла
намерений Пага. Она знала только, что Паг ревнует  Ви  к  Лалиле,  и  потому
должен желать ее погибели.
     Но Паг - человек странный и непонятный.


        x x x

     Паг ушел в леса, так как Ви теперь советовался во всем с  Лалилой  и  в
нем не нуждался. Он забрался в самую глушь, куда никто из людей  никогда  не
заходил, бросился ничком наземь и стал думать.
     Он думал до тех пор, пока его голова не пошла кругом  и  думать  больше
стало  невмоготу.  И  тогда  в  нем  сразу  проснулся  зверь:  ему   надоели
бесконечные размышления, захотелось  стать  просто  зверем,  какие  живут  в
лесах.
     Он приложил руки ко рту и протяжно завыл. Он  выл  трижды  и,  наконец,
вдали раздался ответный  вой.  Паг  замолчал  и  стал  ожидать.  Солнце  тем
временем село, и наступили сумерки.
     Раздался шорох: кто-то ступал по  сухим  сосновым  иглам.  Затем  между
стволами  деревьев  появилась  огромная   волчья   морда   и   подозрительно
огляделась. Паг завыл снова, потихоньку,  но  волк  все  еще  колебался.  Он
отошел и стал кружить, покуда не почуял запах Пага.
     Тогда волк прыгнул, и за ним следом затрусил  волчонок.  Серая  волчица
подбежала к Пагу, положила ему передние лапы на плечи и облизала  его  лицо.
Паг погладил ее по голове, волчица уселась у его ног, как  собака,  и  тихим
ворчанием подозвала волчонка, точно для того, чтобы познакомить его с Пагом.
Но волчонок не хотел подходить к человеку.
     Паг и волчица сидели одни. И Паг  стал  говорить  с  волчицей,  которая
много лет тому назад кормила его. Он говорил, а она сидела, будто слушала  и
понимала его. Но понимала она только, что с нею  говорит  человек,  которого
она когда-то кормила.
     - Я убил всех твоих родичей, Серая Мать, - говорил Паг волчице. - Почти
всех. Но ты простила мне, ты пришла на мой зов, как прежде приходила. А ведь
ты - только зверь, а я - человек. Если ты, зверь, можешь простить, то почему
я, человек, должен ненавидеть того,  кто  причинил  мне  значительно  меньше
обид, чем я тебе? Почему должен я убивать  Лалилу  за  то  только,  что  она
похитила у меня человека, которого  я  люблю?  А  ведь  она  мудрее  меня  и
красавица! Серая Мать, ты - хищный зверь, и ты простила меня и пришла на мой
зов; потому что когда-то вскормила меня! А я человек!
     Волчица поняла, что вскормленный  ею  человек  чем-то  взволнован.  Она
облизала ему лицо и прижалась к ногам того, кто уничтожил всех ее  сородичей
и воспользовался ее любовью в своих целях.
     - Я не убью Лалилу и не буду бунтовать народ, - сказал, наконец, Паг. -
Я прощу, как Серая Мать простила меня.  Если  Аака  хочет  погубить  Лалилу,
пусть строит козни, но я предупрежу Морскую Колдунью. Да, я предупрежу ее  и
Ви. Спасибо тебе за урок, Серая Мать.
     Волчица убежала вместе с волчонком, а Паг вернулся в селение.


        x x x

     Утром на следующий день Паг сидел возле пещеры и наблюдал,  как  Лалила
возится с  девочками,  переходит  от  одной  к  другой,  няньчится  с  ними,
успокаивает и дает указания своим помощницам.
     Наконец, она покончила с работой и уселась возле Пага.  Она  посмотрела
на небо, завернулась плотнее в плащ и вздрогнула.
     - Почему ты остаешься в этой холодной стране, Лалила? Ведь ты из  края,
где светит солнце и где тепло. Почему ты не возвращаешся на родину?
     - Я не уверена, что доберусь обратно. Море велико, и я боюсь.
     - Почему же ты переплыла его и приплыла  сюда,  Лалила?  Ведь  ты  была
дочерью и наследницей вождя?
     - Женщина не может править одна. Всегда кто-нибудь правит ею, Паг, а  я
ненавижу того, кто хотел править мной. И  я  отправилась  искать  смерти  во
льду. Но во льду я нашла не смерть, а это место.
     - И снова стала править. Ведь ты правишь тем, кто правит нами.  Кстати,
где Ви?
     - Кажется, пошел кого-то мирить. Твой народ вечно ссорится.
     - Голод и холод тому виной. К тому же, народ боится.
     - Чего, Паг?
     - Небес без солнца, недостатка еды, будущих зимних холодов,  проклятия,
обрушившегося на племя.
     - Какого проклятия?
     - Принесенного Морской Колдуньей.
     - Я принесла проклятие? - она  обернулась  к  нему  и  широко  раскрыла
глаза.
     - По-моему, твои взгляды могут принести только добро, а  не  проклятие.
Но народ думает, что кроме нас на свете нет людей,  и  потому  считает  тебя
колдуньей, рожденной морем. С тех пор, как ты появилась  у  нас,  происходят
одни несчастья. Тюлени исчезли, нет птиц и  рыбы.  Сейчас  ранняя  осень,  а
холодно почти как зимой.
     - Могу ли я повелевать солнцем? -  грустно  спросила  Лалила.  -  Я  ли
виновата в том, что  тюлени,  птицы  и  рыба  не  вернулись  сюда,  а  дождь
превращается в снег?
     - Так думает народ, особенно с  тех  пор,  как  ты  вместо  меня  стала
советчицей Ви.
     - Паг, ты ревнуешь ко мне.
     - Да. Но мне кажется, что я сужу справедливо. Меня просили  убить  тебя
или подговорить народ на это. Я не согласился, ибо ты  прекраснее  и  мудрее
всех в племени и научила нас многим вещам. Не согласился я и потому, что  не
хорошо убивать чужестранку. Ты не колдунья, а просто чужестранка.
     - Убить меня! - воскликнула она, глядя  на  него  большими  испуганными
глазами.
     - Я уже сказал, что отказался сделать это. Но другой может согласиться.
Выслушай меня. Я  дам  тебе  совет,  а  ты  вольна  воспользоваться  им  или
отвергнуть его.
     - Ворон сидел в клетке, а лиса посоветовала ему открыть  клетку.  Ворон
послушался, да только забыл, что голодная лиса караулит снаружи. Такая  есть
басня у меня на родине, - заметила Лалила, - подозрительно глядя на Пага.  -
А, впрочем, говори, - решила она.
     - Можешь не бояться, - хмуро возразил Паг. - Если ты  последуешь  моему
совету, лиса останется еще более голодной, чем была до сих пор. Слушай! Тебе
грозит большая опасность. Спастись ты можешь только одним путем: стать женою
Ви. Ведь все знают, что, хотя Ви только и думает о тебе,  ты  не  жена  ему.
Никто не осмелится прикоснуться к Ви. Правда, на Ви ропщут, но его любят.  И
к тому же племя знает, что Ви дни и ночи думает только о других; все помнят,
что Ви могуч; он  убил  Хенгу  и  тигра  с  саблевидными  зубами.  Никто  не
осмелится коснуться человека, на которого Ви набросил  свой  плащ;  но  если
плащ на тебя не наброшен - берегись. Итак, стань женою Ви,  и  ты  будешь  в
полной безопасности. Я советую тебе поступить так, хотя знаю,  что  если  Ви
возьмет тебя в жены, то я, Паг, который  любит  Ви  больше,  нежели  ты  его
любишь (если ты вообще любишь его), буду изгнан  прочь  из  пещеры  в  леса.
Впрочем, там у меня есть еще друзья.
     - Стать женою Ви! - воскликнула Лалила. - Я не знаю, хочу ли я этого. Я
об этом не думала. И он никогда не говорил, что хочет  взять  меня  в  жены.
Если бы он хотел этого, он бы сказал мне.
     - Мужчины не всегда говорят о том, чего хотят, Лалила. Кажется, женщины
также. Ви рассказывал тебе о своих новых законах?
     - Да, часто.
     - А помнишь такой закон: так как женщин в племени  мало,  то  никто  не
должен иметь больше одной жены?
     - Да.
     Лалила покраснела и опустила глаза.
     - Значит, он рассказал тебе о том, что призывал проклятие богов на свою
голову и на голову всего племени в том случае, если нарушит этот закон.
     - Да, - повторила она еще тише.
     - Возможно, Ви именно поэтому не говорил о том, что хочет взять тебя  в
жены.
     - Но он ведь дал клятву не нарушать закон.
     В ответ Паг только хрипло рассмеялся.
     - Клятвы бывают различные. Одни клятвы даются для того, чтобы соблюдать
их, другие же - чтобы нарушать.
     - Да, но эта клятва связана с проклятием.
     - В том-то все и дело, - сказал Паг. - В этом и  беда.  Тебе  предстоит
выбирать. Ты прекрасна и мудра, и стоит тебе захотеть  -  и  Ви  женится  на
тебе. Но в таком случае ты не должна бояться, что  проклятие  за  нарушенную
клятву упадет и на его голову, и на все наши тоже. Но  покуда  проклятие  не
обрушится, ты будешь счастлива. А может быть, проклятие вообще не  сбудется.
Если же ты не станешь его женой, продолжай быть его советницей, и твоя  рука
будет в его руке, но никогда не  обовьется  вокруг  его  шеи.  И  так  будет
продолжаться, покуда не восстанет на тебя  все  племя,  возбужденное  твоими
врагами. А из них, может быть, я - самый жестокий и самый непримиримый  твой
враг.
     Лалила улыбнулась.
     - Ярость народа обрушится на тебя, - продолжал Паг, -  и  тебя  изгонят
или убьют. А может быть, ты предпочитаешь вернуться к своему народу в  твоей
волшебной лодке? Урк-Престарелый утверждает, что ты можешь сделать  это.  Он
говорит, что так поступила твоя прапрабабка, которую он знал  и  которая  во
всем была похожа на тебя.
     Лалила слушала, хмуря высокий лоб, затем заговорила:
     - Я должна подумать. Не знаю, какую дорогу я выберу, ибо не знаю, какая
лучше для Ви и для всего вашего племени. Во всяком  случае,  Паг,  благодарю
тебя за твое доброе отношение ко мне. Если нам больше не придется говорить с
тобой, прошу, запомни, что Лалила, которая пришла с моря, благодарит тебя за
всю твою доброту к ней, бедной страннице, и будет благодарна всю жизнь.
     - За что? - проворчал Паг. - За то, что я ненавижу тебя, лишившую  меня
общества и дружбы Ви - единственного человека на земле, которого я люблю? За
то ли, что одним ухом я внимаю Ааке, которая мне советовала убить  тебя?  За
это ты меня благодаришь?
     - Нет, Паг, - спокойно и ласково ответила она. - Как могу я благодарить
тебя за то, чего не было? Я знаю, что  Аака  ненавидит  меня,  и  знаю,  что
ненависть ее ко мне вполне  естественна,  и  потому  вовсе  не  осуждаю  эту
женщину. Но знаю я также, что ты меня вовсе не  ненавидишь,  а  даже  любишь
по-своему, несмотря на то, что я стала между тобой и Ви, как тебе кажется. В
действительности я между вами не становилась. Быть может, одним  ухом  ты  и
внимал Ааке, но при этом крепко зажал второе  ухо.  Ты  сам  лучше,  чем  я,
знаешь, что никогда не собирался ни  убить  меня,  ни  каким-нибудь  образом
способствовать моей смерти; но по доброте своей пришел предупредить меня  об
опасности.
     Услыхав эти ласковые слова,  Паг  встал  и  долго  глядел  в  нежное  и
прекрасное лицо Лалилы. Затем схватил ее ручку  и  прижал  к  своим  толстым
губам. Волосатой лапой  вытер  единственный  глаз,  плюнул  наземь,  бормоча
слова, которые могли быть и проклятием, и благодарностью, и заковылял прочь.
     Лалила глядела ему вслед, по-прежнему ласково улыбаясь.
     Но, когда  он  ушел  и  она  осталась  совсем  одна,  Лалила  перестала
улыбаться, закрыла лицо руками и заплакала.


        x x x

     Вечером, когда Ви вернулся, она отдала ему, как всегда, отчет о  детях,
за которыми смотрела, и обратила  его  внимание  на  двух  больных  девочек,
нуждающихся в особом уходе.
     - Зачем мне знать это? - улыбаясь спросил Ви. -  Ведь  ты  смотришь  за
ними.
     - А так. Хорошо, чтобы обо всем знало не меньше двух человек. Ведь один
может заболеть или забыть. А это, кстати, напоминает мне о Паге.
     - То есть?
     Ви был очень удивлен.
     - Сама не знаю почему. Напоминает... Должно  быть,  потому,  что  зашла
речь о двоих. Ты и Паг когда-то были  одно,  а  теперь  вы  разделились:  по
крайней мере, так ему кажется. Ви, будь поласковей с Пагом, больше  бывай  с
ним. Вообще, верни прежние отношения с ним. Слышишь? Больная девочка кричит.
Бегу к ней. Спокойной ночи, Ви.
     Она ушла.
     Он удивленно глядел ей вслед; в голосе ее и поведении  он  почувствовал
что-то, чего не мог понять до конца.


                                 Глава XII

        РЫЖИЕ БОРОДЫ

     Утром Лалилы нигде не оказалось.
     Ви заметил это сразу. Он расспросил о ней у одной из женщин.
     - Лалила позвала меня, - сказала та, - и сообщив, что  пища  для  детей
уже готова, а самой ей нужно немножко отдохнуть, заявила, что идет в  лес  и
там проведет целый день, чтобы о ней не тревожились и не искали  ее,  -  она
вернется к ночи.
     - Она больше ничего не говорила? - тревожно осведомился Ви.
     - Сказала, когда и какую пищу  давать  обеим  больным  девочкам  в  том
случае, если ей захочется  провести  ночь  в  лесу.  Впрочем,  в  лесу  она,
наверное, на ночь не останется.
     Ви отправился по своим делам, которых у него было немало, и  больше  не
задавал вопросов, должно быть, потому, что в пещеру вошла Аака  и  могла  бы
услышать их.
     Но день для него тянулся медленно, и к вечеру он поторопился в  пещеру,
надеясь найти там Лалилу. Он собирался серьезно поговорить с ней, объяснить,
как она его встревожила своим уходом без предупреждения, и растолковать что,
блуждая одна, она подвергается большим опасностям.
     Когда он вошел в  пещеру,  уже  наступила  ночь.  Лалилы  в  пещере  не
оказалось.
     Он немного подождал,  делая  вид,  что  ужинает,  но  к  пище  даже  не
притронулся. Затем послал за Пагом.
     Паг вошел в пещеру, поглядел на Ви в упор и спросил:
     - Зачем вождь посылал за мной в первый раз за долгое время? Твой приказ
еще немного и запоздал бы. Я теперь никому не  нужен  и  как  раз  собирался
отправиться в лес.
     - Ты тоже хочешь погулять в лесу? - подозрительно спросил его Ви.
     - В чем дело?
     Ви все рассказал ему.
     Выслушав рассказ, Паг вспомнил свой разговор с Лалилой и  смутился;  но
он не обмолвился ни словом об этом разговоре.
     - Решительно нечего бояться, - сказал Паг, - Лалила, как тебе известно,
поклоняется Луне. Наверное, она отправилась  молиться,  приносить  жертвы  и
вообще справляет обычаи своих соплеменников.
     - Возможно, что и так, - согласился Ви. - Но я в этом совсем не уверен.
     - Если ты боишься за  нее,  -  продолжал  Паг,  -  я  могу  отправиться
поискать ее.
     Ви быстро глянул на Пага и сказал:
     - Мне приходит на ум, Паг, что ты испуган исчезновением Лалилы  больше,
чем я, и что у тебя есть основательные причины бояться. Но,  как  бы  то  ни
было, нынче ночью никто не  сможет  отправиться  искать  Лалилу.  Ведь  луна
скрыта тяжелыми облаками и идет сильный дождь. Кто же может найти женщину  в
темном лесу?
     Паг подошел к выходу из пещеры, поглядел на небо, вернулся и сказал:
     - Ты совершенно прав. Небо совсем черное, и дождь идет сплошной стеной.
Не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Наверное, Лалила  забралась  в
какое-нибудь дупло или спряталась под развесистым деревом и вернется сюда на
заре.
     - Боюсь, что она убита.
     Он помолчал.
     - А может быть, она уехала прочь отсюда на родину.  И  я  думаю,  виной
этому ты или Аака, а может быть, вы оба. Во всяком случае, вы-то  уж  должны
знать, где она и почему она скрылась.
     Ви говорил гневным, сдавленным голосом.
     - Я ничего не знаю, - ответил Паг. - Возможно, она в хижине у Моананги.
Сейчас пойду и погляжу.
     Он ушел и возвратился через некоторое время с сообщением, что ее нет ни
в хижине Моананги, ни где-либо еще и что ее сегодня никто не видел.
     Всю ночь Ви и Паг просидели у огня, даже не пытаясь  сделать  вид,  что
спят, и не сводили взгляда со входа в пещеру.
     Наконец, наступил рассвет. Рассвет серый и холодный. Дождь прекратился.
С первыми же лучами зари Паг, никому не  говоря  ни  слова,  выскользнул  из
пещеры. Ви последовал за ним, думая догнать его, но Паг скрылся.
     Тогда Ви сам стал расспрашивать  о  Лалиле  и  разослал  повсюду  людей
искать ее.
     Посланные вернулись  с  сообщением,  что  никого  не  нашли.  Тогда  Ви
разослал весь народ на поиски, и сам также отправился искать Лалилу.
     Когда он уходил из пещеры, Аака спросила его:
     - Почему ты так тревожишься о колдунье? Она исчезла, как  исчезают  все
колдуньи после того, как натворят приютившему их племени бед.
     - Если Лалила и колдунья, во всяком случае, нам она принесла  добро,  а
не зло, - ответил Ви, глядя на играющих детей.
     Он отправился в лес, захватив с собой Моанангу.
     Весь народ и он сам искали целый день, но напрасно. Возвратились они  в
селение только к ночи, усталые до смерти.
     Ви был грустен, ибо ему казалось, что Лалила вырвала у  него  сердце  и
унесла с собой.
     В ту же ночь одна из больных девочек умерла:  ребенок  не  хотел  брать
пищу ни от кого, кроме Лалилы. Ви осведомился о Паге, но оказалось, что Пага
тоже никто не видал; Паг исчез также бесследно, как и Лалила.
     - Наверное, он  скрылся  вместе  с  Лалилой.  Ведь  они  были  большими
друзьями, хотя он и утверждал обратное, - предположила Аака.
     Ви не отвечал ей, но подумал, что, должно быть, Паг отправился хоронить
Лалилу.


        x x x

     Вскоре после рассвета на следующий день в пещеру вполз  отощавший  Паг.
Вид у него был как у лягушки, которая весной выползает из зимнего логова.
     - Где Лалила? - спросил Ви.
     - Не знаю. Но лодка ее исчезла. Должно  быть,  она  вытащила  лодку  из
пещеры и спустила ее на море - немалый труд для женщины.
     - Что ты наговорил ей?
     - Кто может помнить, что говорил несколько дней тому назад? -  возразил
Паг. - Дай мне есть, потому что я пуст, как выеденная раковина.


        x x x

     Покуда Паг ел, Ви пошел на берег.
     Он сам не знал, зачем идет туда. Должно быть, потому, что море взяло  у
него Лалилу так же, как море дало ему ее. Поэтому  хотел  увидать  море  еще
раз. Он стоял, глядя на  серые,  ровные  волны  и  внезапно  у  самого  края
спустившегося над водой тумана заметил что-то движущееся.
     "Должно быть, рыба, - подумал он. - Но хотел бы я  знать,  что  это  за
рыба. Только киту удается стоять на воде, а эта рыба намного меньше кита".
     Он лениво и равнодушно смотрел на странную рыбу, почти не  видя  ее,  и
вдруг понял, что это вовсе не рыба.
     И тут он узнал: незнакомый предмет - это  был  тот  самый  выдолбленный
древесный ствол, в котором Лалилу прибило к здешнему берегу. Но теперь ствол
кто-то гнал, - очевидно, гребец, и гнал быстро, изо всех сил.
     Рассвело еще больше,  и,  наконец,  солнечные  лучи  высветили  светлые
волосы гребущего. Тут только Ви узнал Лалилу и  бросился  ей  навстречу,  по
пояс вбежав в воду.
     Лалила приближалась, не замечая его, покуда он ее  не  окликнул.  Тогда
она, задыхаясь, перестала грести, и лодка скользя, подошла к нему.
     - Где ты была? - сердито спросил он.  -  Знаешь  ли  ты,  что  я  очень
тревожился о тебе?
     - Разве? - и она как-то странно  поглядела  на  него.  -  Ну,  об  этом
поговорим потом. Дело в том, Ви, что сюда  приближается  много  народу.  Они
едут в лодках, таких же, как эта, только значительно больших. Я умчалась  от
них для того, чтобы предупредить тебя.
     - Много народу? - спросил Ви. - Кто же  это  может  быть?  Кроме  моего
племени, существуют ведь только твои сородичи. Должно быть, ты привела их  с
собой.
     - Да нет же, нет! Этих людей я никогда не видела. К тому же, они едут с
севера, а не с юга, не с моей  родины.  Скорее  побежим  в  селение:  это  -
свирепый, яростный народ.
     Они вышли  на  берег,  где  уже  собралось  несколько  человек,  издали
увидевших лодку, в том числе Моананга и Паг.  Лодку  вытащили  на  песок,  и
Лалила с трудом выбралась из нее, и то при помощи Ви. Едва ступив на  землю,
она сразу же упала: видно было, что она устала до смерти.
     - Рассказывай, - сказал Ви, глядя на нее в упор, точно боялся,  как  бы
она не исчезла снова.
     - Рассказывать мне нечего, вождь, - ответила она. - Мне надоела  земля,
и  я  решила  поплавать  немножко  по  морю.  Я  вывела  лодку  и  так,  для
развлечения, выехала в открытое море.
     - Ты лжешь, Лалила! - грубо оборвал ее Ви. - Но все равно, продолжай!
     - Я выехала в открытое море. Оно было спокойно, и я легко добралась  до
оконечности горной цепи,  которая  лежит  за  краями  залива.  Впрочем,  вы,
наверное, никогда ее не видали.
     И она слабо улыбнулась.
     - Так вот, вчера вечером, на самом заходе  солнца  я  внезапно  увидела
большое количество лодок; они шли с севера и в  то  мгновение,  когда  я  их
заметила, огибали мыс. Видно было, что они идут вдоль  берега.  Это  большие
лодки, и в каждой из них сидело много мужчин, мужчин  волосатых  и  ужасного
вида. Они заметили меня и окликнули  грубыми  голосами  на  каком-то  языке,
которого я не поняла. Я повернула и помчалась прочь от них. Они погнались за
мной, но наступила  ночь  и  спасла  меня.  Иногда  луна  пробивалась  между
облаков, и тогда они замечали мою лодку. Наконец, тучи  окончательно  скрыли
луну, а я успела заметить  здешние  холмы  и  знала  таким  образом  дорогу.
Гребла, не переставая, сквозь  туман  и  тьму.  Думаю,  эти  люди  ненамного
отстали от меня. Они, конечно, нападут на вас, и вы должны немедленно начать
готовиться к битве. Вот все, что я хотела сказать.
     - А зачем они явились? - ошарашенно спросил Ви.
     - Не знаю, - ответила Лалила, - но, судя по их виду, они очень голодны.
Наверное, явились в поисках пищи.
     - Что же делать?
     - Я думаю, нужно дать им отпор! Встретить их с боем и отогнать прочь.
     Ви задумался, потому что не мог себе представить, как  это  люди  могут
драться с другими людьми. До появления Лалилы и до ее рассказов о  том,  что
ее соотечественники сражаются со своими соседями, подобная  мысль  ему  и  в
голову не приходила. И соплеменники его совсем не умели сражаться с  людьми,
так как племя считало себя единственным на земле.
     Паг прервал ход размышлений Ви:
     - Ты сражался с хищными зверями и убивал их. Ты  сражался  с  Хенгой  и
убил его. Мне кажется, что ты точно также должен поступить и с этим народом,
который хочет напасть на нас. Если Лалила не ошибается, то  либо  они  убьют
нас, либо же нам придется убить их.
     - Да, да, ты прав, так  оно  и  должно  быть,  -  все  еще  недоумевая,
согласился Ви и добавил:
     - Пускай Винни созовет племя, и  все  явятся  вооруженными  как  нельзя
лучше. И пусть он идет не один созывать народ, а  ему  помогут,  чтобы  было
быстрее.
     Несколько человек  помчались  исполнять  приказ  вождя;  они  пустились
бежать изо всех сил.
     Когда они ушли, Ви обернулся к Пагу и спросил:
     - Что же теперь делать, Паг?
     - Ты спрашиваешь совета у меня, когда Лалила рядом? - горько усмехнулся
Паг.
     - Лалила - женщина и сделала все, что  может  сделать  женщина.  Теперь
очередь за нами, мужчинами.
     - Этим всегда дело кончается.
     - Так все-таки что же нам делать?
     - Не знаю, - ответил Паг. - А, впрочем, сейчас начнется отлив.  Ты  сам
знаешь, что во время отлива в наш залив есть только один ход -  в  расщелине
между скал. А ведь в расщелине омут. Чужеземцы-то  ведь  этого  не  знают  и
пойдут сквозь расщелину, где их и затянет в омут. Наверное, только  немногим
удастся пробраться в залив. С ними мы и должны биться и уничтожить  как  их,
так и всех тех, кто останется по  ту  сторону  скал.  Но  откуда  мне  знать
что-нибудь о сражениях? Ведь я только карлик. Вот брат твой, Моананга...  Он
могуч, высок и отважен. Сделай его начальником. Пускай он руководит боем. Но
помни, ты должен стоять  сзади  сражающихся,  потому  что  твое  присутствие
подбодрит народ. А если понадобится, ты  и  сам  должен  принять  участие  в
сражении.
     - Да будет так, - сказал Ви. - Моананга, я назначаю тебя главным в бою.
Сделай, что можешь, а я поддержу тебя.
     - Подчиняюсь, - просто и мужественно  отвечал  Моананга.  -  Если  меня
убьют, а ты останешься жив, присмотри за тем, чтобы Тана не умерла с  голоду
без меня.
     Как  раз   в   это   мгновение   сбежался   взбудораженный   новостями,
переходившими из уст в  уста,  народ.  Винни,  увидав,  что  все  собрались,
перестал трубить. Народ  стал  кругом.  Каждый  был  чем-то  вооружен:  одни
каменными топорами, другие  -  кремневыми  ножами  и  копьями  с  кремневыми
наконечниками, третьи - закаленными на огне дубинами, четвертые - арканами.
     Ви обратился к  народу  с  речью  о  том,  что  с  севера  плывут  сюда
чужеземцы, которые собираются напасть на их племя. Чужеземцы эти,  наверное,
хотят перебить всех в племени, - мужчин, женщин и детей. Единственный способ
спастись от смерти - это сражаться с ними и перебить  чужестранцев  всех  до
единого. Командовать в бою будет Моананга.
     Вместе с мужчинами на яростные звуки труб Винни  сбежались  и  женщины.
Услыхав эту речь, они стали выть, плакать и  цепляться  за  мужей.  Наконец,
удалось их отогнать.
     Вслед за этим  Хоу-Непостоянный  стал  громко  доказывать,  что  Лалила
просто врет, что никто вовсе  не  плывет  сюда  и  что  вообще  нет  никакой
надобности готовиться к бою. Уока Злой-Вещун заявил, что если кто  и  плывет
сюда, то незачем пытаться оказывать им сопротивление. Люди, которые плывут в
лодках, должны быть мудрыми и сильными и перебьют всех, кто выступит  против
них. Словом, единственное, что остается, - бежать и спрятаться в лесу.
     Этот совет, очевидно, многим  пришелся  по  сердцу.  Несколько  человек
сразу пустились наутек.
     Увидев это, Ви подошел к Уоке и ударом кулака сбил его с ног. Затем  он
двинулся к Хоу, но Хоу догадался, зачем Ви подходит к нему, и убежал.  Тогда
Ви заявил, что первому же, кто попытается бежать, он  размозжит  череп.  Эта
угроза подействовала: больше никто не шевельнулся.
     Хоу, стоя в отдалении, все еще продолжал говорить, что никто к  ним  не
приближается. Внезапно раздался крик. Несколько  человек  заметили,  как  из
тумана выплыло много больших лодок. Лодки были огромные. В некоторых  сидело
по восемь, а то и до десяти гребцов. Лодки направлялись к заливу, и  гребцы,
не подозревая об омуте и подводных скалах, не обращали внимания на  то,  что
начинается отлив.
     В результате шесть или восемь  лодок,  проходя  буруны,  наткнулись  на
подводные камни. Лодки треснули, сидевшие в них люди упали в воду. Несколько
человек утонули. Но многие доплыли до скал с другой стороны и оттуда  что-то
кричали своим товарищам, которые отвечали им.
     На остальных лодках  стали  грести  осторожно,  и  так  как  море  было
спокойно, им, в общем, удалось благополучно добраться до  скал,  на  которые
высадились их товарищи. Лодки пристали, и приплывшие люди  вылезли  из  них,
оставив в каждом челноке по одному или по двое гребцов.
     На скале их набралось уже человек около ста или даже  больше.  Они  все
говорили разом, размахивая руками, и указывали на берег длинными  копьями  с
наконечниками из моржового клыка или какого-то белого камня.
     Ви долго смотрел на них с берега и наконец сказал Пагу:
     - Действительно, эти чужеземцы страшны с виду. Смотри, как они высоки и
сильны. Они покрыты шерстью, почти как звери, а волосы и бороды у них рыжие.
По-моему, это вовсе не люди, а черти. Только у чертей может быть такой вид и
только черти могут путешествовать одни без женщин и детей.
     - В таком случае, - возразил Паг, - это очень голодные  черти.  Смотри,
тот рослый детина, очевидно, их начальник, раскрывает рот и тычет пальцем на
него, показывает на свой желудок и потом машет рукой по направлению  к  нам,
что, дескать, здесь они найдут себе достаточно пищи.
     Он помолчал. В это время волны прибили почти к самым ногам Ви два трупа
из утонувших лодок.
     - Черти-то, оказывается, тонут, смотри. А что  до  жен,  -  добавил  он
после некоторой паузы, - жен всегда можно украсть.
     Он посмотрел на женщин племени,  которые  стояли  невдалеке  маленькими
кучками, говорили  все  одновременно  и  били  себя  в  грудь.  Перепуганные
насмерть дети цеплялись за их платья.
     - Ты совершенно прав, - сказал Ви.
     Слова Пага подействовали на него, и он,  подумав  несколько  мгновений,
подозвал к себе двух человек из племени:
     - Ступайте  к  Урку-Престарелому  и  передайте  ему   мой   приказ.   Я
приказываю, чтобы он увел всех женщин, детей и стариков и спрятал их.  Я  не
знаю, чем окончится наша встреча с этими Рыжими  Бородами,  и  лучше,  чтобы
женщины и дети спрятались.
     Посланные ушли, и началось смятение и  вопли.  Одни  женщины  бросились
бежать к лесу, другие не двигались с места, а третьи обнимали своих мужей  и
пытались тащить их за собой.
     - Если эти вопли не прекратятся, сердца  мужчин  растают,  как  жир  на
огне, - сказал Паг. - Смотри, уже кое-кто из них следует за женщинами.
     - Ступай сам и прогони их в лес.
     - Ну, нет, - возразил Паг. - Я никогда не отличался особенной любовью к
женщинам и не желаю с ними связываться теперь. Я лучше останусь на месте.
     Тогда Ви в голову пришла одна мысль. Он  заметил,  что  Аака  стоит  на
полдороге  между  женщинами  и  мужчинами,   вернее,   между   женщинами   и
большинством мужчин, которых Моананга уговаривает уйти.
     Ви подозвал Ааку к себе. Она  услыхала  его  и  приблизилась,  так  как
мужества у нее было достаточно.
     - Жена, - сказал Ви. - Эти рыжие черти собираются напасть на нас, и нам
предстоит либо убить их, либо быть убитыми самим.
     - Знаю, - спокойно отвечала Аака.
     - В таком случае, - продолжал Ви, опустив глаза и говоря  торопливо,  -
лучше всего, чтобы женщины не видели боя. Поэтому я прошу тебя увести  их  в
лес и спрятать там всех женщин, стариков и детей.  Потом,  после  того,  как
сражение окончится, вы можете вернуться.
     - Какой смысл возвращаться после боя? Не лучше ли нам остаться здесь  и
умереть вместе с мужчинами?
     - Женщин, очевидно, не убьют, Аака.  Наверное,  этим  рыжим  чужеземцам
нужна не только пища, но и жены. Во всяком случае, вы умрете не сразу,  хотя
под конец они, наверное, убьют  и  съедят  вас.  Поэтому  я  приказываю  вам
уходить.
     - Морская Колдунья, которая привела  этих  чужеземцев,  понятно,  также
должна уйти с нами, покуда не натворила еще зла, - заметила Аака.
     - Не она привела их. Она сама бежала от них! - сердито воскликнул Ви. -
Во всяком случае, можешь захватить ее с собой, а Фо  забери  непременно.  Но
только пришли назад всех  мужчин,  которые  попрятались  в  лесу.  А  теперь
ступай, я тебе приказываю.
     - Повинуюсь, - сказала Аака, - но знай, о, муж мой, что хотя мы с тобой
и разошлись за последние годы, если ты умрешь, то умру и я, ибо когда-то,  в
прошлые времена, мы были одно.
     - Благодарю тебя, - сказал Ви. - Но если мне случится быть  убитым,  то
мой совет тебе:  оставайся  жить,  правь  племенем,  возроди  его  и  сделай
сильным.
     - Какая польза от одних женщин без мужчин? -  возразила  Аака,  пожимая
плечами.
     Затем она повернулась и ушла, и  Ви  заметил,  что,  уходя,  она  рукой
утирала глаза.
     Аака подошла к женщинам и что-то крикнула им свирепым голосом. Она  без
устали повторяла свое приказание до тех пор, пока женщины не стали  медленно
и поодиночке двигаться к лесу. Женщины уводили  стариков,  тащили  за  собой
детей, несли их  на  плечах.  Шум  понемногу  стих,  и  печальная  процессия
скрылась за деревьями.
     Все это время Рыжие Бороды, стоя на  скалах,  болтали  друг  с  другом,
очевидно, разрабатывая план нападения.
     Наконец, они на что-то решились. Большинство уселось в лодки, пересекло
узкий пролив и высадилось на скалах по левую  сторону.  Теперь,  при  полном
отливе,  скалы  эти  также  были  обнажены.  Остальные  уселись  в  лодки  и
решительно направились к тому месту, где стоял Ви.
     Паг заметил это и с восторгом закричал:
     - А это им не удастся! Их лодки наткнутся на подводные скалы  и  пойдут
ко дну, а они сами попадут в омут и потонут, как вот эти.
     И он указал копьем на качающиеся на волнах тела утопленников.
     Но ему вскоре пришлось убедиться, что Рыжие Бороды  собирались  сделать
совсем не то, что он думал.
     В то время, как Паг говорил, Ви услыхал легкое потрескивание ракушек на
приморском песке: он обернулся, чтобы посмотреть, кто идет. То была  Лалила!
Синий плащ прикрывал ее плечи, и в руке она держала копье.
     - Почему ты здесь? - сердито набросился он на нее. - Почему не  ушла  в
лес? Всем женщинам было приказано спрятаться в лесу!
     - Твой приказ относился к племени, - спокойным голосом возразила она, -
а я не принадлежу к нему. Я спряталась в хижине и дождалась, чтобы все ушли.
Не гневайся, о, вождь, - продолжала она тихим и ласковым  голосом,  -  но  я
видала много народов, знаю, как они сражаются, и думаю, что  могу  дать  вам
добрый совет.
     Он стал кричать на нее, браниться и приказал уйти. Она стояла  рядом  с
ним, не слушая его, и только смотрела на море. Затем внезапно воскликнула:
     - Так я и думала!
     Она прыгнула вперед, заслонив собой Ви, который стоял, глядя  на  море,
затем зашаталась и упала ему на руки.
     И он и Паг удивленно посмотрели на нее и увидали, что в плаще ее торчит
маленькое копье с перьями.
     - Вытащи его, Паг, - сказала она, выпрямившись. - Не одни только  Рыжие
Бороды умеют пускать стрелы. Счастье, что мой плащ толст и прочен.
     - Если б ты не заслонила меня,  эта  копье  пробило  бы  мне  грудь!  -
воскликнул Ви, глядя на нее.
     - Это случайность, - улыбаясь, ответила Лалила.
     - Ты лжешь! - возразил Ви.
     Лалила ничего не сказала, только улыбнулась снова и плотнее  закуталась
в плащ. Покуда Паг вытаскивал стрелу, Лалила  продолжала  улыбаться,  но  он
заметил, что губы ее побледнели и дрожат. Наконец карлик выдернул  стрелу  и
обнаружил, что на костяном ее наконечнике кровь и кусочек  мяса.  Паг  видел
это, но промолчал.
     - Ложись, о, вождь, - сказала Лалила. - Ложись здесь, за скалой,  и  ты
ложись, Паг. Вы тогда будете в безопасности. Я также лягу.
     Когда все укрылись за камнями, Лалила продолжала:
     - Слушайте, вот в  чем  дело.  Эти  Рыжие  Бороды  вооружены  луками  и
стрелами и, очевидно, они задумали перестрелять всех  вас  или,  по  крайней
мере, отпугивать до тех пор, пока окончательно не прекратится отлив, а тогда
они хотят пройти по скалам и напасть на вас.
     В это мгновение подошел Моананга. Его также заставили лечь.
     - В таком случае, - сказал Ви, - может быть, нам лучше всего отойти  на
такое расстояние, где нас не смогут достать их маленькие копья.
     - Вот этого они и добиваются, - объявила ему Лалила. - Если вы отойдете
от берега, им никто не помешает взобраться по скалам, спуститься на землю. У
меня есть кое-какие мысли и, если ты позволишь, вождь, я выскажу их.
     - Говори, - сказали Ви и Моананга в один голос.
     - Вот в чем дело, вождь. И ты и весь твой народ  знаете  эти  скалы  до
мельчайшего камушка. Ведь вы с детства собирали здесь ракушки, так  что  вам
известны все оползни на них и все омуты. Раздели своих людей на два  отряда,
поручи один Моананге, а другим руководи сам.  С  двух  сторон  окружите  эти
скалы и нападите на Рыжие Бороды. Ручаюсь  вам,  что  если  вы  приблизитесь
смело и решительно,  то  часть  чужеземцев  немедленно  спрячется  в  лодки.
Оставшихся вам легко  будет  перебить.  А  сидящие  в  лодках  не  осмелятся
стрелять в вас, чтобы не ранить своих же товарищей. Сделайте это, но  только
поскорее.
     - Совет разумен, - сказал Ви. - Моананга, возьми себе половину людей  и
наступай слева, а я с остальными зайду справа. Ты,  Лалила,  либо  оставайся
здесь на месте, либо же уходи и спрячься в лесу.
     - Я останусь здесь, - слабым голосом  ответила  Лалила  и  отвернулась,
чтобы Ви не заметил крови, просочившейся сквозь плащ.
     Мужчины двинулись вперед, и она крикнула им вслед:
     - Пускай все люди наберут камней и швыряют ими в лодки Рыжих Бород,  да
камни подбирают потяжелее, тогда удастся пробить дно лодок и затопить их.
     Мужчины  племени  стояли  кучками,  и  вид  у  всех  был  несчастный  и
перепуганный. Они опасливо поглядывали на волосатых врагов  в  лодках  и  на
скалах.
     Ви обратился к племени резко и решительно:
     - Эти Рыжие Бороды явились сюда неизвестно откуда. Они голодны и потому
будут сражаться отчаянно. Они хотят убить нас, перебить всех  до  единого  и
затем забрать сперва наши запасы пищи, а затем и женщин, если только  найдут
их. А может быть, и детей съедят. У нас народу не  меньше,  чем  у  них,  а,
может быть, даже и больше. Великий позор будет нам, если  они  нас  одолеют,
перебьют стариков, заберут себе наших  жен  и  съедят  наших  детей.  Так  я
говорю?
     На этот вопрос толпа ответила утвердительно, но ответ  был  не  слишком
дружный и бодрый. Большинство людей косилось  на  лес,  в  котором  укрылись
женщины.
     Тогда заговорил Моананга:
     - Здесь  я  начальник.  И  я  объявляю,  что  если  кто-нибудь  убежит,
постараюсь убить его на месте. А если это мне не удастся,  я  уж  непременно
убью его потом, после сражения.
     - А у меня память хорошая, - добавил Паг, - и я  замечу  каждого  и  уж
запомню, кто что делал. И о трусах расскажу  женщинам.  Так  что  тому,  кто
убежал, потом проходу от насмешек не будет.
     Тогда Ви разделил племя на два отряда, и  в  каждом  храбрейшие  стояли
сзади, чтобы помешать остальным  спастись  бегством.  После  того,  как  был
наведен порядок, оба отряда стали взбираться по скалам.  Люди  шли  ловко  и
осторожно, то обходя ямы с водой, то смело ступая по ним, потому что  каждый
чуть ли не с младенчества знал, где яма глубокая, а где мелкая.
     Когда Рыжие Бороды увидели  приближающееся  племя,  они  завыли,  стали
качать головами так, что длинные их бороды затряслись, и принялись бить себя
в грудь кулаками. Затем каждый взмахнул копьем и,  не  дожидаясь  нападения,
бросился вперед, карабкаясь по камням. Сидевшие в лодках  принялись  яростно
стрелять из луков, но так как люди Ви двигались быстро, в цель попало только
несколько стрел.
     Но они все-таки ранили некоторых из защищавшихся.
     Увидав кровь, племя обезумело. В одно  мгновение  все  забыли  о  своих
страхах. Сомнения и  нерешительность  исчезли.  Казалось,  к  людям  племени
вернулось нечто, о чем забыли даже их далекие предки. Они  махали  каменными
топорами и кремневыми копьями, кричали все вместе; они рычали, как  медведи,
выли, как волки, скрежетали зубами;  они  высоко  подпрыгивали,  и  в  конце
концов пустились вперед бегом. Но Ви и  Моананга  остановили  своих  воинов,
потому что оба начальника знали, что должно случиться с Рыжими Бородами.
     А случилось с Рыжими Бородами вот что: они бросились вперед, забыв  обо
всем  на  свете.  Некоторые  из  них  поскользнулись  на  заросших   мокрыми
водорослями камнях и скатились в ямы с водой.  Другие,  не  желая  следовать
примеру первых, осторожно обходили каждую яму,  не  зная,  глубока  она  или
мелка и также скользили и падали. Немало народу утонуло, но многие вынырнули
из воды. Тогда Ви и Моананга повели свои отряды в бой.
     Племя бросилось вперед, перескакивая с камня на камень  и  ни  разу  не
оступившись, так как каждый привык к таким переходам.  Они  проходили  возле
ям, из которых Рыжие Бороды пытались выбраться, и камнями или ударом  топора
разбивали головы врагов. Так они перебили много людей, а сами не понесли при
этом никаких потерь.
     Рыжие Бороды вскарабкались на самые оконечности скалистых мысов и, стоя
там, встретили решительный бой предводительствуемых Ви и  Моананга  отрядов.
Бой был жестокий и беспощадный. Рыжие Бороды были сильны и свирепы, и немало
соплеменников Ви пало под ударами их копий с костяными наконечниками.
     Дело  начало  принимать  дурной  оборот  для  племени,  но   Ви   своей
ослепительной секирой, которой убил Хенгу, разрубил надвое череп вождя Рыжих
Бород.
     Рыжие Бороды, увидав, что  предводитель  их  убит,  взвыли,  поддавшись
внезапной панике, бросились к лодкам и торопливо стали забираться в них.
     Ви и Моананга, вспомнив советы Лалилы, приказали своим людям бросать  в
лодки врагов самые тяжелые камни, какие только  в  состоянии  были  поднять.
Таким образом немало лодок проломили камнями. Вода врывалась в  пробоины,  и
лодки шли ко дну.
     Люди, сидевшие в тонущих лодках, пытались уплыть прочь,  но  в  ледяной
воде  их  схватывали  судороги,  и  Рыжие  Бороды  тонули.  Иные  стремились
выбраться на берег, но там их встречали копьями или камнями, так что ни один
из них не уцелел.
     Кончилось дело тем, что из всех Рыжих Бород только пяти лодкам  удалось
уйти. Лодки шли  торопливо,  на  полном  ходу  вышли  в  море  и  больше  не
возвращались. В ту  ночь  дул  свирепый  ветер,  так  что,  возможно,  лодки
затонули, а может быть, Рыжие Бороды - и так достаточно истощенные - погибли
в море голодной смертью.
     Главное же было в том, что Рыжих Бород племя больше никогда не  видело.
Рыжие Бороды  пришли  неизвестно  откуда  и  ушли  неизвестно  куда.  Только
большинство из них осталось здесь в заливе - в ямах между камнями или на две
морском.
     Так закончилась первая битва, которую когда-либо испытало племя.


                                 Глава XIII

        ВИ ЦЕЛУЕТ ЛАЛИЛУ

     Когда Рыжие Бороды ушли, оба отряда вернулись на берег,  неся  с  собой
раненых. Выяснилось, что в  общей  сложности  убито  было  всего  двенадцать
человек и двадцать один ранен. В числе раненых оказался также и Моананга,  в
бок которого вонзилась стрела; но рана Моананга была легкой. Рыжих же  Бород
погибло не меньше шестидесяти. На следующее утро прилив  выбросил  на  берег
именно такое количество трупов. Помимо того,  немало  убитых,  должно  быть,
унесло в открытое море.
     - То была великая победа, - сказал Моананга Ви,  который  промывал  его
раны морской водой, - и племя билось мужественно.
     - Да, - согласился с ним Ви. - Племя сражалось как нельзя лучше.
     - И все-таки, - вмешался Паг, - мы одни ничего не добились бы. Сражение
выиграно только благодаря совету Морской Колдуньи. Если бы мы дожидались  на
берегу нападения Рыжих Бород, мы бы сейчас, наверное, не рассуждали. И камни
в лодки мы бросали тоже по совету Лалилы.
     - Ты прав, - сказал Ви. - Мы должны поблагодарить ее.
     Все трое пошли к камням, за которыми прятались в начале  битвы.  Лалила
лежала на том же месте, уткнувшись лицом в землю.
     - Она, должно быть, заснула; ведь она устала, когда  убегала  от  Рыжих
Бород, - заметил Моананга шепотом, чтобы не разбудить Лалилу.
     - Но все-таки как-то странно спать, когда кругом рыщет смерть.
     И Ви с сомнением поглядел на Морскую Колдунью.
     Паг ничего не сказал.  Он  встал  на  колени,  обхватил  Лалилу  своими
длинными руками и перевернул на спину. Тогда  они  увидели,  что  песок,  на
котором она лежала, красен от крови и что синяя ее одежда также  красна.  Ви
издал вопль, задрожал и упал бы, но Моананга схватил его за руку.
     - Лалила мертва, - сказал Ви глухим, сдавленным голосом, - мертва.  Та,
которая спасла нас, мертва.
     - Ну, я знаю, кто этому обрадуется, - проворчал Паг, - а  впрочем,  еще
нужно проверить.
     Он распахнул ее плащ,  и  они  увидели  ранку  под  грудью;  ранка  еще
кровоточила.  Паг,  искусный  во  врачевании  ран,   стал   внимательно   ее
разглядывать.
     - Понимаешь, брат, ведь она раненая давала нам советы,  как  биться,  и
никому не обмолвилась, что стрела поразила ее! - сказал Моананга,  обращаясь
к Ви.
     Ви кивнул. Видно было, что он сдерживается и говорить ему трудно.
     - Я знал об этом, - буркнул Паг. - Ведь я выдернул стрелу.
     - Почему же ты ничего не сказал? - спросил Моананга.
     - Если бы Ви знал, что Морская Колдунья ранена, он бы лишился мужества.
Лучше было бы одной Лалиле умереть, чем погибнуть всему народу.
     - Что с Лалилой? - спросил Ви, не обращая внимания на эти слова.
     - Успокойся, - ответил Паг.  -  Она  потеряла  много  крови,  но  рана,
очевидно, неглубокая. Плащ задержал стрелу. Если только острие не отравлено,
Лалила выживет. Постойте оба здесь и последите за ней.
     Он торопливо заковылял к росшим на берегу кустам и стал шарить  в  них.
Наконец он нашел нужное ему растение, сорвал  с  него  несколько  листьев  и
принялся жевать их. Вернулся, вынул зеленую массу изо рта и часть положил на
рану Лалилы, а часть на рану Моананга.
     - Жжет! - вскрикнул Моананга.
     - Да, выжигает яд и останавливает кровь, - пояснил Паг и накрыл  Лалилу
плащом.
     Тут Ви, очевидно, пришел в себя. Он наклонился, поднял Лалилу на  руки,
точно ребенка, и понес  ее  к  пещере,  сопровождаемый  Пагом,  Моанангой  и
многими другими, которые размахивали копьями и радостно кричали.
     В то же время  женщины  стали  выходить  из  лесу.  Спрятавшись,  самые
молодые и энергичные женщины немедленно залезли на деревья и издали  следили
за ходом боя. Как только выяснилось, что Рыжие Бороды убрались, все  женщины
бросились к хижинам, оставив стариков и детей позади.
     Первым бежал Фо.
     - Отец! - сердито закричал он. - Разве я ребенок, чтобы женщины  тащили
меня в лес в то время, когда ты сражаешься?
     - Тише, - сказал Ви, кивком головы указывая на свою ношу. -  Тише,  сын
мой. Об этом мы поговорим потом.
     Затем появилась Аака. Лицо ее было спокойно и надменно.  Впрочем,  если
говорить правду, она бежала не медленнее всех остальных.
     - Привет, о, муж мой, - сказала она.  -  Говорят,  ты  победил  врагов.
Правда ли это?
     - Кажется, да. Во всяком случае, они побеждены. Подробности я  расскажу
тебе позже.
     Он хотел пройти, но она заступила ему дорогу.
     - Если Морская Колдунья убита за измену, почему  же  ты  несешь  ее  на
руках? - спросила она.
     Ви не отвечал, потому что гнев сковал ему язык.
     Вместо него, хрипло рассмеявшись, ответил Паг.
     - Ты метила в ястреба, а попала в голубку, Аака Морская Колдунья спасла
жизнь Ви, заслонив его от копья, которое убило бы его.
     - Этого можно было ожидать, раз она вечно бывает там, где не требуется.
Что она делала среди мужчин, когда должна была быть с нами?
     - Не знаю. Знаю только, что она  отдала  свою  жизнь  для  того,  чтобы
спасти жизнь Ви.
     - Так ли это, Паг? В таком случае,  он  должен  постараться  спасти  ее
жизнь. Ну, я отправляюсь ухаживать за ранеными нашего племени.  Идем,  Тана.
Рана Моананги перевязана, и мы здесь не нужны.
     И она медленно ушла.
     Но Тана за ней не последовала, так как хотела узнать все подробности  о
Лалиле, а также убедиться в том, что Моананга в полной безопасности.


        x x x

     Ви отнес Лалилу в пещеру и уложил там. Тана увела с собой  Моанангу,  а
Паг ушел, чтобы приготовить подкрепляющее питье для Лалилы.
     Ви подумал, что он  остался  с  Лалилой  один.  В  действительности  же
смотревшие за девочками женщины  попрятались  по  темным  углам  пещеры.  Ви
накрыл Лалилу мехами, взял за руку и стал растирать ее.
     Лалила пришла в себя от тепла и стала говорить точно в бреду:
     - Как раз вовремя! Вот летела стрела, и я загородила ей дорогу. Если  я
спасла его, все хорошо! Кому нужна жизнь чужеземки? Даже ему не нужна она.
     Лалила открыла глаза и при свете костра увидала глядевшего на нее Ви.
     - Я жива еще? - пробормотала она. - Ты жив, Ви?
     Ви не отвечал. Он только наклонился и поцеловал ее в губы. Она ответила
на его поцелуй, затем отвернулась и хотела заснуть, но Ви продолжал целовать
ее, покуда не вошел Паг с питьем, а следом за ним появились из темных  углов
женщины и дети.
     Лалила выпила подкрепляющее питье и заснула глубоким и ровным сном.  Ви
следил за ней и  внезапно  обернулся:  у  огня  стояла  Аака  и  внимательно
разглядывала мужа.
     - Значит, колдунья жива, - произнесла она тихо и медленно.  -  Какая  у
нее прекрасная сиделка! - воскликнула она. - Когда ты  возьмешь  ее  себе  в
жены, Ви?
     Ви поднялся, подошел к ней и сказал:
     - С чего ты взяла, что я возьму ее себе в жены? Я дал клятву.
     - По глазам твоим видно! Что клятвы перед  услугой,  которую  она  тебе
оказала? Хотя не думала я услышать, что Ви прикрывается в сражении женщиной.
     - Ты знаешь, как это произошло, - возразил он.
     - Я знаю только то, что видела и что говорит мне сердце.
     - А что говорит тебе сердце?
     - Что  проклятие,  принесенное  этой  колдуньей,  только  начало   хвое
действие. Она выплыла в море и вернулась, ведя за собой целое  войско  Рыжих
Бород. Ты победил пришельцев и на время избавил  племя  от  них.  Но  немало
наших убито и ранено. Не знаю, что она сделает теперь,  но  думаю,  принесет
еще много несчастий. Повторяю тебе, она колдунья, и  лучше  всего  было  бы,
если бы ты оставил ее умирать на побережье, хотя, наверное, она  никогда  не
умрет.
     - Я думаю, что любая жена сказала бы, что так  не  говорят  о  женщине,
спасшей мужа, - сдерживаясь, возразил Ви. -  Впрочем,  раз  ты  считаешь  ее
колдуньей, убей ее, Аака. Она сопротивляться не может.
     - Убить ее? И навлечь проклятия на мою голову?  Нет,  Ви,  я  этого  не
сделаю.
     Ви, не в силах больше сдерживаться, покинул пещеру.


        x x x

     На Месте сборищ было шумно.
     Сюда снесли трупы  убитых  и  собралось  все  племя.  Женщины  и  дети,
лишившиеся в сражении мужей и отцов, выли.  Раненые  расхаживали,  хвастаясь
своими ранами, и все мужчины племени  расхваливали  собственные  доблести  в
великом сражении с морскими дьяволами.
     Народ  собрался  вокруг  хвастунов.  В  центре  толпы  Уока-Злой  Вещун
разглагольствовал о том, что побежденные Рыжие Бороды - только  первые  люди
великого войска, которое вскоре обрушится на племя. Рядом  Хоу  Непостоянный
уверял, что победа - символ счастья, которое долго длится не может, и потому
лучше немедленно бежать в леса, покуда на племя не обрушились новые беды.
     В это время Винни-Трясучка в сопровождении  плакальщиков  переходил  от
трупа к трупу. Возле каждого убитого  он  останавливался,  трубил  в  рог  и
объявлял количество ран. После этого все плакальщики начинали выть хором.
     Но большинство народа собралось вокруг Урка-Престарелого. Тот бормотал,
тряся седой бородой, что теперь вспомнил давно забытое:
     - Мой прапрадед рассказывал моему прадеду, что его прапрапрадед  слышал
от своих предков: когда-то в давние времена в племени появилась колдунья, во
всем подобная Лалиле, а вслед затем произошло нашествие точно таких же Рыжих
Бород. И беда еще больше оттого, что наш вождь Ви любит  эту  колдунью:  вот
женщины расскажут, что он ее поцеловал.
     - А что случилось потом? - раздался чей-то голос.
     - Не помню точно, - ответил Урк. - Кажется, колдунью принесли в  жертву
Ледяным богам, и после этого Рыжие Бороды уже больше не появлялись.
     - Значит, Лалилу нужно принести в жертву Ледяным богам? - настаивал тот
же голос.
     Урк покачал головой, затем заявил, что не уверен, так ли  это,  но  что
неплохо было бы ее принести в жертву, если Ви согласится.
     - Почему? - не унимался голос. - Ведь она предупредила нас о  нашествии
Рыжих Бород и собственной грудью приняла копье, которое должно было пронзить
Ви.
     - Потому, - ответил Урк, - что  после  каждого  великого  события  боги
требуют жертв. Рыжие Бороды все перебиты, ни одного  не  осталось  в  живых.
Лучше принести в жертву чужестранку Лалилу, нежели кого-нибудь из племени.
     В толпе был Моананга. Услыхав эти слова, он  подошел  к  Урку,  схватил
одной рукой его за бороду, а другой ударил по лицу.
     - Слушай, ты, старый дурак, если кого-нибудь и принесут  в  жертву,  то
скорее всего тебя, потому что ты - враль и рассказываешь народу  небылицы  и
вздор. Ты прекрасно знаешь, что Лалила, против которой  ты  восстанавливаешь
народ, спасла жизнь Ви и всем нам. Уже раненая,  она  дала  нам  совет,  как
победить врагов. Если бы не она - никого из нас не осталось бы в  живых.  Ты
паршивая собака!
     Моананга еще раз ударил Урка по лицу,  опрокинул  старика  на  песок  и
ушел. А слушавшие приветствовали  его  речь  одобрительными  криками,  точно
такими же, какими раньше одобряли слова Урка.
     Такова была психология первобытного человека.
     В это мгновение появился Ви.
     Урк поднялся и начал славить Ви, говоря, что такого вождя не  бывало  у
племени с самого начала его дней. Народ сбежался и подхватил хвалебную песнь
Урка. К песне присоединились даже раненые, ибо знали, что если бы не Ви,  то
им и их женам пришлось бы еще хуже.
     Да, как бы они ни ворчали, они твердо помнили, что спас их  Ви.  И  еще
все помнили, что сам Ви обязан жизнью Лалиле.
     Ви слушал их, но не отвечал. Он оттолкнул от  себя  женщин,  пытавшихся
поцеловать ему  руку,  и  подошел  к  трупам.  Посмотрел  на  них,  приказал
похоронить и, не говоря больше ни слова, стал осматривать раненых.
     Ви был грустен, слова Ааки причинили ему боль.  Он  хотел  быть  верным
клятве и не знал, как ему поступить.


        x x x

     Начиная с этого дня, Ви стал молчаливым, ибо на душе у него было тяжело
и он боялся говорить, чтобы не выдать своей грусти. Он  сторонился  людей  и
бродил все время один или с Фо.
     Ви часто отправлялся на охоту, как и в те времена,  когда  еще  не  был
вождем. Он говорил, что сидение в пещере портит ему здоровье и настроение  и
что он, как лучший охотник племени, должен помогать народу,  раз  им  грозит
голод. Охота бывала по  большей  части  неудачной:  олени,  очевидно,  из-за
холодной погоды, ушли из лесов.
     Однажды Ви гонялся за ланью, но она скрылась от  него,  и  он  повернул
домой.
     Путь его шел мимо небольшого ущелья. Ущелье это было глубиной и шириной
не больше, чем в тридцать шагов. Его окружали отвесные скалы,  и  устье  его
было узко - шага в три. Снаружи высилась скала высотой в четыре  копья.  Под
скалой - болото, посреди которого бил ключ.
     Проходя мимо ущелья, Ви услыхал  храп  и  ворчанье.  Он  остановился  и
спрятался за дерево, чтобы посмотреть, что за зверь издает эти звуки.
     Из ущелья вышел огромный зубр. Зубр был так высок, что если бы  человек
стал рядом с ним,  взглянуть  через  зубра  человеку  не  удалось  бы.  Зубр
остановился на скале, оглянулся и стал принюхиваться. Ви испугался, не учуял
ли его зубр.
     Но ветер дул от зубра к Ви. Ви глядел на зубра внимательно;  он  слыхал
предания о зубрах, но до сих пор ему случалось видеть только молодую самку.
     Перед ним же стоял рослый самец. Рога его были  кривыми,  тело  покрыто
темной шерстью, а по спинному хребту шли пучки шерсти посветлее. Глаза зубра
излучали злобу, короткие ноги заканчивались огромными копытами.
     Ви страшно хотелось напасть на этого зверя, но он удержался, зная,  что
зубр затопчет его насмерть.
     Пока он смотрел, животное повернулось и прошло  мимо  него,  продираясь
между деревьями.
     Когда зубр ушел, Ви с опаской подобрался к устью расщелины  и  заглянул
внутрь. Он ничего не увидел и вынужден был войти. Расщелина  была  пуста,  и
только в глубине росло несколько  деревьев.  По  целому  ряду  признаков  Ви
установил, что здесь логово зубра: на стволах висели  клочья  шерсти  -  это
зубр чесался; земля была утоптана копытами, а кое-где взрыта - зубр чистил и
точил рога.
     Ви выбрался из расщелины и стал размышлять. Он посмотрел вниз со  скалы
на болото. Затем спустился к болоту, положил на  край  его  ствол  дерева  и
начал копьем измерять глубину трясины.
     Она была глубока. Для того, чтобы наконечник уперся  в  твердую  почву,
нужно было погрузить копье  и  руку  до  самого  локтя.  Он  трижды  измерял
глубину, и каждый раз дно  оказывалось  на  одном  уровне.  Тогда  Ви  снова
взобрался на скалу возле входа расщелины и принялся размышлять.
     Зубр спит в этом логове днем. По вечерам выходит пастись. Если вечером,
выходя, он наткнется на человека, который метнет в него копье,  что  сделает
зубр? Очевидно, набросится на этого человека.  А  если  человек  отскочит  в
сторону? Очевидно, зубр свалится в трясину и увязнет там,  и  тогда  человек
спустится со скалы и более или менее легко одолеет зубра.
     Так рассчитывал Ви.
     Ноздри его раздулись, и глаза заблестели: он  представил  себе  великий
бой между зубром и охотником там, внизу, в трясине.
     Затем ему пришли в голову иные мысли:
     "Но зубр может поднять человека на  рога,  может  оказаться  достаточно
хитрым и не свалиться со скалы; наконец, зубр может выбраться из  трясины  и
раздавить человека".
     Во всех трех случаях - верная смерть.
     Ви стал размышлять дальше:
     "Так ли я уж счастлив, чтобы дорожить жизнью? Сколько  раз  я  думал  о
том, что хорошо было бы мне оступиться в лесу и  напороться  на  собственное
копье. Если бы не Фо, я давно "оступился" бы... Что  может  быть  лучше  для
охотника, нежели умереть славной смертью в бою с  великим  зубром,  которого
никто в племени даже не видал? Племя сложит обо мне  песни,  и  много  веков
подряд будет прославлять мое имя".
     Так Ви и решил сделать и в сумерках заторопился домой. Путь был  далек,
и прежде чем он добрался до пещеры, уже стемнело.


        x x x

     Приближаясь в темноте к пещере, он увидел, что  Аака  стоит  у  огня  и
озабоченно выглядывает наружу. Возле нее сидит Паг, и Фо  что-то  шепчет  на
ухо карлику. Лалила укладывает детей. Моананга что-то  нашептывает  ей;  она
улыбается, но глаза ее тревожно обращены ко входу в пещеру.
     И вот Ви появился из темноты.
     Аака увидала его, и сразу  же  лицо  ее  приняли  прежнее  высокомерное
выражение.
     - Ты запоздал, о, муж мой. И так как ты один, - она взглянула на Лалилу
и на Пага, - я стала  уже  бояться,  не  встретил  ли  ты  еще  каких-нибудь
чужеземцев.
     - Я думаю, жена, что чужеземцы больше у нас не появятся. Я ранил лань и
преследовал ее, но она от меня убежала. Я устал и голоден.
     - А лань унесла твое копье, отец? - спросил Фо.
     - Да, - рассеянно ответил Ви.
     - Почему же оно у тебя в руке?
     - Оно выпало из раны, и я потом нашел его в горах.
     - Почему же оно покрыто грязью?
     Ви даже не слышал этого вопроса.
     Паг, наблюдавший все это своим единственным глазом, встал, взял копье и
принялся счищать с него грязь. Карлик заметил, что на наконечнике нет следов
крови.
     Аака последнее время снова спала у  себя  в  хижине,  так  как,  по  ее
словам, дети слишком много кричали по ночам. Однако, прежде чем  уйти,  Аака
подала Ви еду, чтобы этого  не  сделала  Лалила,  ибо  мужчине,  по  обычаям
племени, пищу подавала жена.
     Весь следующий день Ви провел дома, занимаясь делами племени.
     С племенем было немало хлопот. Наступила осень, и  стояли  холода.  Еды
было в обрез, и по приказанию Ви ее откладывали на  зиму.  И  тут  случилась
беда: рыба, которую разложили вялить, не провялилась, так как  солнца  почти
не было, и сгнила.
     Женщины, чьи мужья и сыновья были убиты в сражении с  Рыжими  Бородами,
успели забыть о том,  каких  опасностей  они  избежали.  Эти  женщины  стали
ворчать, и к ним присоединились жены и матери умерших от ран.
     Стоял сплошной крик:
     - Лалила, Морская Колдунья, возлюбленная Ви, навлекла на племя все  эти
беды: голод, холод и нашествие Рыжих Бород. Лалилу нужно убить или изгнать.
     Но никто не смел поднять руку на Лалилу. Во-первых, все были  убеждены,
что Лалила - жена Ви, а Ви боялись и  почитали.  Во-вторых,  далеко  не  все
придерживались того же  мнения,  что  роптавшие.  Немало  мужчин  встало  на
сторону Лалилы; одни - из-за того, что она была красавицей, другие - потому,
что знали, - Лалила спасла жизнь Ви.
     Лалилу защищали также многие  женщины.  Во-первых,  матери  выброшенных
детей. Материнское чувство сохранилось в их сердцах, и  они  восхваляли  Ви,
спасающего девочек  от  смерти,  и  Лалилу,  которая  смотрит  за  ними.  Но
удивительнее всего было то, что  на  стороне  Лалилы  стояла  Аака,  хотя  в
прошлом она и подбивала Пага убить чужеземку и до сих  пор  ревновала  Ви  к
Морской Колдунье.
     Аака защищала Лалилу не только потому, что та  спасла  жизнь  Ви.  Аака
твердо знала, что стоит Лалиле захотеть, и Ви забудет свою клятву, а  Лалила
этого не  делала!  Итак,  Аака,  хотя  и  ссорилась  с  Лалилой,  втайне  ей
покровительствовала.
     Одним из вернейших друзей Лалилы был Моананга,  который  пользовался  в
племени почти такими же любовью и почетом, как Ви, особенно после сражения с
Рыжими Бородами. С той минуты,  когда  Моананга  увидал,  что  Лалила  ценой
собственной жизнь спасла Ви, он влюбился в нее. Это  стало  причиной  многих
его ссор с женой. Но он не сдавался и открыто говорил, что любит Лалилу.
     Он даже объяснился ей в любви  и  сказал,  что  он  не  связан  никакой
клятвой. Но Лалила мягко отказала ему, и Тана  потом  долго  издевалась  над
мужем. Но Лалила отказала ему так мягко, что он остался  ее  верным  другом;
возможно, впрочем, и в силу того, что знала: Лалила любит Ви.  В  результате
же всей этой истории Тана  также  стала  сторонницей  Лалилы,  ибо  была  ей
благодарна за урок, который та дала Моананге.


                                 Глава XIV

        ЗУБР

     На следующее утро Ви встал, когда еще было темно. Он  поцеловал  Фо,  и
осторожно выскользнул  из  пещеры,  вооруженный  тремя  копьями  и  железной
секирой. Уходя, он при свете костра увидел спящую Лалилу, остановился, долго
смотрел на ее прекрасное лицо, вздохнул и ушел, думая, что она его не видит.
Но как только он вышел из пещеры, Лалила присела и долго глядела ему вслед.
     У входа в пещеру сидел на привязи его пес Ио, который  не  подпускал  к
себе никого, кроме Ви. Этот пес часто ходил с хозяином на охоту и был обучен
загонять дичь  в  засаду.  Ви  спустил  собаку  с  привязи,  и  та  радостно
затявкала. Но Ви ударил собаку по голове,  пес  понял  приказ  и  немедленно
замолчал.
     Возле хижины Ааки Ви остановился.  Он  чуть  было  не  вошел  туда,  но
вспомнил, что время слишком позднее для того, чтобы идти ночевать домой, и к
тому же он вооружен. Аака пристала бы к нему с вопросами, и  дело  кончилось
бы ссорой или, в лучшем случае, размолвкой.
     Он снова вздохнул и пустился в путь.
     Наконец, Ви вошел в лес.
     Он дошел до  какого-то  холма,  следуя  своему  охотничьему  инстинкту,
добрался до болота и спрятался в колючих кустах, так как не знал, когда зубр
возвращается в свое логово.
     Он неподвижно сидел, наблюдая за птицами, которые на  ветвях  соседнего
дерева готовились к отлету. Они о чем-то ссорились  некоторое  время,  затем
вспорхнули и унеслись. Ви следил за ними, удивляясь причине их отлета  и  не
зная, что птицы бегут от холодов в более теплые южные страны.
     Затем мимо  него  прошмыгнул  кролик.  Пробежал,  испуганно  пискнул  и
забился под камень. Через мгновение Ви понял, чего испугался кролик: за  ним
гналась гибкая куница. Она метнулась и  забилась  под  камень,  под  которым
спрятался кролик. Раздался шум борьбы, послышался писк, и затем кролик снова
выбежал, но куница следовала за ним, и зубы ее впились в шею кролика.
     Внезапно Ио, не обративший внимания на  кролика,  так  как  был  обучен
охоте на  крупную  дичь,  приподнялся.  Он  осторожно  выбрался  из  кустов,
прижался к ногам хозяина, принюхался - ветер дул от логова зубра  -  и  тихо
зарычал. Рычание было так тихо, что Ви еле услышал его.
     Ви взглянул в том же направлении, что и собака, и увидал, на кого рычит
Ио.
     Всего на несколько шагов выше их проходил огромный зубр. Он возвращался
к себе в логово с пастбища, и слабый утренний свет играл на его рогах.
     Ви взглянул и ужаснулся.
     Снизу зверь казался совершенно необъятных размеров, особенно  благодаря
тени, отбрасываемой им. Зубр шел, покачивая головой и ударяя хвостом себя по
бокам. Вид у зверя был такой страшный, что Ви решил оставить всякую мысль  о
единоборстве с ним и вернуться восвояси, пока не поздно.
     Тогда он вспомнил, какой великой  славой  покроет  себя,  если  одолеет
этого грозного самца. Он уселся и снова стал  ждать,  чтобы  зубр  улегся  и
заснул. Ви собирался напустить Ио на спящего зверя.  Кроме  того,  Ви  ждал,
чтобы поднялось солнце и его лучи ослепили выбежавшего зубра.
     Но вот наступило долгожданное мгновение.
     Нужно было решаться: либо вернуться домой и выслушивать насмешки Пага и
Ааки, которая будет издеваться над ним, либо убить зверя.
     Ви встал, потянулся, выпрямился и влез на  скалу,  закрывавшую  вход  в
расщелину.
     Он снял меховой плащ и повесил его на сук.  Теперь  на  нем  оставалась
только одежда из очищенной от волос кожи, доходившая ему до колен. Секиру он
повесил на левую руку. В левую же руку взял два коротких  тяжелых  кремневых
копья, а третье сжал правой рукой, готовый в любое мгновение метнуть его.
     Он посмотрел в расщелину, но  зубра  не  было  видно.  Очевидно,  зверь
укрылся за деревьями. Собака почуяла зубра: шерсть ее  поднялась  дыбом,  Ви
погладил пса по голове и сделал  движение  рукой.  Ио  понял  и  метнулся  в
расщелину с быстротой брошенного камня.
     Ви не успел сосчитать  до  десяти,  как  услыхал  яростный  лай,  треск
сучьев, и понял, что зубр разбужен и набросился на Ио.
     Лай и треск приближались и, наконец, появился зубр. Ио прыгал перед ним
на безопасном расстоянии и задорно  тявкал.  Зубр  пригибал  морду,  взрывал
землю рогами, рыл ее копытами и яростно набрасывался на пса. Ио отскакивал и
все ближе и ближе подводил зверя к Ви. Наконец,  когда  зубр  был  у  самого
входа расщелины, Ио прыгнул и вцепился ему в нос.
     Зубр замотал головой и бросился вперед, пытаясь сбросить собаку. Но  та
висела, не разжимая хватки.
     Вот уже зубр был рядом с Ви, который стоял неподвижно,  зажав  копье  в
поднятой руке. Зубр опустил морду, пытаясь раздавить собаку.
     "Пора!" - подумал Ви.
     Он прыгнул, изо всей силы вогнал копье в правый глаз зубра и  навалился
на древко всей своей тяжестью. Наконечник  копья  глубоко  вонзился  в  тело
зверя и ударился о глазную кость. Зубр  взревел  от  ярости  и  боли  и  так
замотал головой, что древко копья отломилось и  Ио  был  далеко  отброшен  в
сторону, хотя пес не разжимал зубов.
     Зубр учуял человека и набросился на него. Ви прижался к скале, и  зубр,
не увидев его, пронесся мимо,  только  рогом  задев  охотника.  Потом  зверь
повернулся и бросился вновь на человека. Но Ви предупредил его. Он взобрался
по скале и остановился на высоте вдвое большей человеческого роста. Ноги его
опирались на выступ, а левый локоть на какой-то торчащий корень.
     Теперь зубр заметил его.
     Поднявшись на задние ноги, зверь попытался достать охотника рогами.  Ви
взял копье в правую руку, другое копье ири этом  упало,  и  левой  свободной
рукой уцепился за корень. Голова зубра показалась у самого края выступа.  Но
именно этот выступ и мешал зубру достать Ви. Зубр заревел от ярости,  широко
раскрывая пасть.
     Ви наклонился вперед и  метнул  второе  копье  в  глотку  зверя.  Кровь
потекла с его морды, и зубр рванулся и ударил по выступу, на  котором  стоял
Ви. Рога ударились под самый выступ, известняк поддался и выступ  обрушился.
Ви повис на левой руке.
     Тут он заметил, что Ио снова появился  рядом  и  рычит.  Затем  рычание
смолкло: Ио вцепился в зубра. Зубр сразу стал на все четыре ноги и  брыкаясь
побежал по  тропинке.  Корень  не  выдержал,  Ви  упал.  Он  упал  на  ноги,
покачнулся и в нескольких шагах от себя заметил зубра, который  чуть  ли  не
свернулся в клубок, стараясь достать собаку.
     Ви подобрал свое последнее копье, валявшееся на тропинке.
     В это мгновение зубр оставшимся глазом увидел охотника. Зверь  бросился
на человека, Ви метнул в него копье, которое попало в шею, и отскочил.  Зубр
мчался, вплотную прижимаясь к  правой  стене  расщелины,  повернул  и  снова
набросился на человека. Ви ухватил его за рога и повис на них.  Зубр  затряс
головой, силясь сбросить охотника, прыгнул, и все трое - Ви, пес  и  зубр  -
свалились в болото.


        x x x

     Вскоре после  того,  как  Ви  покинул  пещеру,  Паг  проснулся:  кто-то
прикоснулся к его плечу. Раскрыл глаза и  при  слабом  свете  костра  увидел
Лалилу. Ее глаза были широко открыты, и лицо побледнело от страха.
     - Проснись, Паг, - сказала она.  -  Слушай.  Я  внезапно  проснулась  и
увидела, что Ви выходит из пещеры вооруженный. Затем послышался  лай  Ио.  Я
долго думала, и мне стало почему-то страшно. Мне чудится что-то недоброе.
     Паг вскочил, схватил копье и топор.
     - Идем, - сказал он и быстро заковылял вон из пещеры.
     - Собаки нет. Очевидно, Ви пошел охотиться.  Бояться  нечего,  впрочем,
если ты так тревожишься, пойдем его искать.
     Они быстрым шагом направились к лесу. Проходя мимо хижины Моананги, они
увидели, что хозяин уже проснулся и вышел посмотреть, какая погода.
     - Бери топор и копье и беги за нами, - крикнул Паг. - Поскорей, объясню
все на ходу.
     Моананга бросился в хижину, взял копье и бегом  нагнал  остальных.  Идя
быстрым шагом, Паг объяснил в чем дело.
     - Бабьи причуды, - буркнул Моананга. - С кем это  будет  Ви  сражаться?
Тигр убит, волков осталось мало, а олени ушли из лесу.
     - А ты никогда ничего не слышал о зубре? Я-то видел следы, но Ви ничего
не сказал об этом. Очевидно,  Ви  сам  наткнулся  на  него,  -  сообщил  Паг
шепотом, чтобы не тратить зря силы.
     Светало.
     Внезапно Паг указал копьем на землю.
     - Вот следы Ви и Ио. Они прошли здесь совсем недавно.
     Он пригнулся к земле и пошел по следу. Остальные не отставали от него.
     Шли они быстро, потому что уже светало, и след  был  ясно  виден  Пагу,
который - как говорило племя - мог идти за  добычей  по  одному  запаху.  По
следам они добрались, наконец, до болота у скалы.
     Они хотели обогнуть его, но Лалила вдруг вскрикнула и  указала  пальцем
на воду.
     Посреди болота слабо бился зубр. На его шее сидел Ви, держась  за  рога
одной рукой, а другой из последних сил рубил своей секирой. Из-под  туловища
зубра виднелись задние лапы раздавленного пса.
     Подошедшие рванулись вперед, но в это мгновение зубр  сделал  последнее
усилие. Он выпрямился, встал на дыбы и рухнул на спину, придавив  собой  Ви.
Зубр издал стон, дрожь  пробежала  по  телу,  единственный  оставшийся  глаз
закрылся.
     Паг и Моананга обежали болото и добрались  до  подножия  скалы.  Отсюда
было уже недалеко до того места, где увязли  Ви  и  зубр.  Они  прыгнули  на
бесчувственное тело зверя.
     Паг напряг все свои силы и оттащил в сторону огромную голову.  Под  ней
лежал Ви!
     Подошла Лалила. Она и Моананга, стоя по пояс в тине, стали тащить  тело
вождя. Они тянули, пыхтели, и, наконец, выволокли его из-под туши зубра. Его
перенесли на твердую землю и  положили  ничком.  Он  шевельнулся.  Кашлянул.
Красная тина хлынула изо рта.
     Они пришли вовремя: Ви ожил!


        x x x

     В племени было великое смятение.
     Лалила, Паг и Моананга доставили Ви в селение, неся его на руках. Народ
узнал, что случилось. Все кинулись к болоту, выволокли оттуда убитого  зубра
и мертвого Ио.
     Они смыли с зубра тину и обнаружили копья Ви в глазу,  в  горле  и  шее
зверя. Увидали следы ударов секиры. Ви старался отрубить  зубру  голову,  но
грива и шкура животного были слишком толсты. Отрубить голову не удалось,  но
оглушенный ударами зубр, наконец, был побежден.
     Народ дивился огромным рогам зверя. Один рог был раздроблен -  им  зубр
обломил известняковый  выступ,  на  котором  стоял  Ви.  Тушу  приволокли  к
Урку-Престарелому.
     У того хватило совести не говорить ничего о  себе.  Однако  "премудрый"
старец не преминул сказать, что в дни прадеда его прадеда зубр, еще больший,
был убит вождем племени.  Вождь  поймал  его  в  сеть  и  забросал  насмерть
камнями.
     Кто-то спросил Урка, откуда он это знает, а тот,  нимало  не  смущаясь,
ответил, что об этом его прабабке рассказала ее прабабка. А  сам  он  слышал
это от своей прабабки, когда был совсем мальчишкой.
     Зубра освежевали, мясо его поделили  между  всеми  членами  племени,  а
шкуру принесли  в  пещеру.  Голову  волокли  четыре  человека  на  шестах  и
водрузили ее на то дерево, на котором раньше торчала голова Хенги.
     Народ приходил поглазеть на голову. Даже  Ви,  оправившись  после  боя,
уселся у входа пещеры, смотрел на голову и сам не мог понять, откуда у  него
взялось столько силы и решимости бороться с этим чудовищем.
     Аака обратилась к нему:
     - Ты великий охотник, муж мой, и давно уже мог бы прикончить Хенгу;  ты
мог бы его прикончить прежде, чем погибла наша  дочь.  Я  горжусь  тем,  что
носила твоих детей. Но скажи мне, как это  случилось,  что  Паг  и  Моананга
вытащили тебя из-под туши зубра?
     - Не знаю. Кажется, Лалила имеет какое-то отношение к этому  делу.  Она
что-то сказала Пагу и Моананге, и те побежали искать меня. Спроси Лалилу.  Я
не видал ее с тех пор, как пришел в себя.
     - Я уже искала ее, и нигде не нашла, но я не сомневаюсь в  том,  что  и
здесь не обошлось без ее колдовства.
     - Даже если бы это было и так, кажется, тебе не на что сердиться.
     - Я не сержусь.  Я  благодарна  ей  за  то,  что  она  сохранила  жизнь
величайшего человека в нашем племени. Я думаю даже, что ты  должен  жениться
на ней, Ви, - она этого заслужила. Только сперва найди ее.
     - Я издал закон о браке, - возразил  Ви.  -  Неужели  тот,  кто  издает
законы, должен их нарушать?
     - А почему бы нет? И кто посмеет что-нибудь поставить в вину  человеку,
который один на один одолел этого зубра? Я-то уж во всяком случае не посмею.
     - Я был не один. Мы одолели его вдвоем  с  Ио.  Не  будь  собаки,  зубр
прикончил бы меня.
     - В таком случае, слава Ио. Если бы я придумывала законы, как ты, Ви, я
бы сделала Ио богом.
     Она улыбнулась и ушла поговорить с Пагом и Моанангой. Она хотела узнать
все подробности дела.
     Ви сидел у пещеры, ел и рассказывал о схватке с зубром. Фо слушал  его,
разинув рот. Затем Ви отправил мальчика помогать свежевать зверя, а сам ушел
искать Лалилу.


        x x x

     Не зная, где найти ее, он наугад отправился к Тюленьему  заливу.  Лодку
Лалилы после боя с Рыжими Бородами вытащили на прежнее  место  и,  очевидно,
сама Лалила могла уйти только сюда.
     День близился к концу, когда Ви добрался до  маленькой  пещеры.  Лалила
сидела у огня и чего-то ждала - то ли захода солнца, то ли восхода луны. Она
вздрогнула, увидав его, затем опустила глаза и промолчала.
     - Зачем ты здесь?
     - Чтобы поблагодарить Луну за то, что моя тревога о тебе  оказалась  не
напрасной.
     - Только поэтому? - он взглянул на стоявшую в углу лодку.
     - Не знаю. Я