Барбара Хэмбли. Дети Джедаев --------------------------------------------------------------- Barbara Hambly. Children of the jedi (C) 1995 by Lucasfilm Ltd. Translation (C) 1997 by Azbooka Publishers Пер, с англ. В. Федорова, А. Селезнева. ISBN 5-7684-0410-4 Серия "Звездные войны" Children of the Jedi (Star Wars Series, 1996) by Barbara Hambly --------------------------------------------------------------- Глава 1 Мутно-желтое небо низвергалось смертоносными струями кислотного дождя. Охотник, спотыкаясь, стремился преодолеть последнюю дюжину ярдов, чтобы оказаться в укрытии. Вот оно -- строение, в котором он надеялся найти убежище. Но через мгновение его охватил приступ непереносимого ужаса, который заполнил его целиком, подобно зловонию, растекающемуся от гниющих останков. Змеи, извивающиеся щупальца тянулись к нему. Он готов был поклясться, что видел крошечные руки кобальтово-синего цвета. Однако убийственный дождь, прожигавший его тело, все продолжался. Поэтому он, закрыв глаза, попытался высвободиться из смертоносных объятий. Прояснившееся на какой-то момент сознание подсказало ему, что гибкие щупальца и змеи -- это просто виноградные лозы, покрытые голубыми цветами. Ужасный запах горелого мяса продолжал преследовать его, ощущалась боль в обожженных руках... Но вот он взглянул на них -- что за чудо! -- кожа была целой и неповрежденной. Мысли в его голове перемешались подобно колоде карт. Прожгло ли ему руки до кости? Или они такие же как и прежде и на них красуются полдюжины колец с андуритовым камнем, а вокруг ногтей темнеет машинная смазка? В какой реальности существовали эти гибкие пальцы, почему мгновением позже ему показалось, что они извиваются наподобие каких-то страшных корней и имеют крючковатые ногти, похожие на когти ранкора? Он не мог ответить на этот вопрос. Промежутки сознания становились все короче и короче. В памяти возникали провалы. Добыча... Жертва... Ему надо было кого-то разыскать. Все эти годы он был охотником, пребывавшем в непереносимом мраке. Он убивал, разрывал на части и поедал окровавленное мясо. Теперь он должен найти... Почему он думал, что тот, кого он ищет, находится здесь... в этом месте, где зубчатые гулкие каменные своды сменялись изящно возведенными стенами, изгибающимися строениями, башнями, увитыми виноградной лозой, -- а затем вновь возвращались ночные кошмары, и все остальное отступало? Он нащупал в кармане своего комбинезона грязный желто-зеленый листок, на котором кто-то... а может быть он сам? -- написал: ХЭН СОЛО ИТОР ЧАС ВСТРЕЧ "Ты когда-нибудь видел это планету раньше?" Прислонившись к овальному иллюминатору, Хэн Соло покачал головой. "Я был на одной из Встреч в дальнем космосе, на полпути между Шахтами Плумы и Галактическим Кольцом", -- сказал он. -- "Все, что меня беспокоило тогда -- это остаться незамеченным для локаторов Итора и передать сотню килограммов слоновой кости Уорту Грамбо, а затем выбраться оттуда до того, как Имперские силы меня схватят. Это было самым сильным моим желанием". Слегка опасаясь, как бы Лея не сочла его излишне сентиментальным, он добавил: "Впечатляюще -- это не то слово". Лея Органа Соло поднялась от пульта связи и сделала шаг к мужу. Белый шелк ее плаща заколебался и вновь выровнялся в безупречную линию. "Впечатляющее" зрелище для контрабандиста, каким Хэн был в то время, теперь представлялось ей поистине грандиозным и необычным: огромные как города корабли иторианцев маневрировали среди дефлекторных полей с поражающей легкостью, напоминая сверкающих рыб, и соединяясь друг с другом так же, как соединялись пальцы правой и левой руки. Сегодня планета производила особое впечатление. Ожидая Встречу здесь, над зелеными джунглями Итора, Лея повторяла слова, точнее всего описывавшие эту планету -- "полная жизненной силы". И еще она была так прекрасна, что это нельзя было выразить никакими словами. Высокие плотные массы дождевых туч рассеивались. Косые потоки света играли на зеленом пологе джунглей, расстилавшимися лишь несколькими метрами ниже парящих в воздухе городов. Сверкая на гипсе и мраморе зданий, они отбрасывали десятки теней желтого, бледно-коричневого и розового цвета, отражались бликами от антигравитационных генераторов и рассыпались солнечными зайчиками по возделанным садам, прыгая по синим листьям гигантских папоротников. Между городами простирались мосты -- десятки соединенных друг с другом антигравитационных платформ, по которым непрерывно двигались узкие потоки иторианцев. Яркая одежда жителей планеты делала их похожими на диковинные цветы. Малиновые и лазурные знамена развевались как паруса, и повсюду можно было видеть иторианцев -- на каждом резном балконе, на каждой лестнице, даже в плетеных корзинах, покачивающихся под огромными воздушными островами. "А ты бывала здесь?" -- поинтересовался Хэн. Лея бросила на него быстрый взгляд. Здесь, над бескрайними джунглями Баффорских деревьев теплый воздух был свежим, наполненным ароматами цветов и зелени. Открытые жилища иторианцев напоминали хрупкие остовы кораллов. Лея и Хэн стояли в окружении цветов, под лучами яркого света. "Когда я была маленькой -- пяти или шести лет, -- отец приезжал на Час Встреч и представлял здесь Имперский Сенат", -- проговорила она. "Он считал, что я должна увидеть все это". Она помолчала некоторое время, вспоминая ту полненькую девочку с двумя жемчужинами, вплетенными в толстые косы, и улыбающегося ей мужчину -- ее отца. Он был всегда добр -- даже слишком добр. И неизменно мудр во всех своих действиях и поступках. Имя его было -- Бейл Органа, последний принц династии Альдераана. Хэн обнял ее за плечи. "Вот ты и здесь..." Она слегка улыбнулась, коснувшись жемчужин, вплетенных в длинные каштановые волосы. "Да..." Позади нее послышался зуммер, сообщая о приеме ежедневных сообщений с Корусканта. Лея взглянула на водяные часы, на фонтанчики, переливающиеся внутри стеклянных сфер, и подумала, что у нее еще есть время, чтобы подробнее узнать о событиях в столице Новой Республики. Даже находясь в дипломатической поездке, которую она на три четверти рассматривала как своего рода отпуск, будучи министром иностранных дел, она не могла позволить себе потерять связь с Республикой. На собственном горьком опыте она убедилась, что даже слабый ветер может принести великую бурю. Но просматривая аннотации отчетов и сообщений, она не находила ничего, заслуживающего пристального внимания. "Ну, как вчера сыграли "Дредноуты"?" Подойдя к шкафу, Хэн натянул на себя темно-зеленую шерстяную куртку. Она плотно облегала его стройный мускулистый торс, а красно-белая отделка особенно подчеркивала ширину плеч. Краем глаза Лея увидела, как Хэн задержался перед зеркалом и попыталась скрыть улыбку. "Как ты думаешь, разведслужба может повлиять на межпланетные кризисы и очередные продвижения имперских военачальников?" Лея уже почти дочитала сводку. "Сомневаюсь, -- бодро ответил Соло. -- Они не могут рассчитывать на межпланетные кризисы". "Разъяренные дикари" победили "Дредноутов" со счетом 9:2". "Разъяренные"!.. "Разъяренные дикари" -- это же просто неумехи!" "Поставил на "Дредноутов" в споре с Ландо?" Лея усмехнулась, затем нахмурилась, увидев сразу же после результатов игр небольшое сообщение. "Убита Стинна Дрезинг Ша". "Кто?" "Она преподавала в Институте Магроди. Одна из учениц Наздра Магроди и Учитель Крей Минглы". "Крей -- это ученица Люка? -- Хэн подошел ближе. -- Такая длинноногая блондинка?" И тут же получил удар локтем. "Эта длинноногая блондинка, между прочим, самая способная разработчица искусственного интеллекта за последние десятилетия". Он заглянул Лее через плечо: "Ну, ладно, Крей останется блондинкой и все такой же длинноногой... Но вот что странно..." "Ты имеешь в виду, что кому-то понадобилось убивать теоретика по программированию роботов, к тому же вышедшего на пенсию?" "Я имею в виду, что кто-то позаботился нанять самого Флигаса Гринна". Он перевел курсор на подозреваемого в совершении преступления. "Флигас Гринн -- один из самых известных наемных убийц в Основных Мирах. Он получает за убийство несколько тысяч. Кто мог так ненавидеть программистку?" Лея отодвинула стул и встала. Неожиданно она выпалила: "Все зависит от того, что именно она программировала". Хэн выпрямился, но промолчал, заметив, как изменился взгляд Леи. "Ее имени не было ни в одном из списков", -- сказал он. Лея направилась к зеркалу, чтобы надеть серьги. "Она была одной из учениц Магроди". "У него было сто пятьдесят разных учеников", -- мягко заметил Хэн. Он ощущал, что от нее исходит напряжение, подобное гамма-излучению черной дыры. "Наздра Магроди занимался обучением в то время, когда Император создавал Звезду Смерти. Магроди и его ученики знали больше кого бы то ни было. Кого еще мог использовать Палпатин?" "До сих пор поговаривают, что я причастна к исчезновению Магроди", -- Лея повернулась к мужу с выражением горькой иронии на лице. "Но меня это не волнует, -- добавила она, видя, как в глазах Хэна закипает гнев, а с губ готов сорваться вопрос: "Кто говорит?" -- Ведь не думаешь же ты, что меня интересуют сплетни, -- продолжала она. -- Еще до того, как я приобрела определенную власть в Союзе, ходили слухи о том, что я наняла "друзейконтрабандистов" для убийства Магроди и его семьи. А тела их, якобы, надежно спрятали". "Мало ли что болтают о власть имущих", -- Хэн попытался успокоить жену, но в голосе его чувствовались раздражение и гнев -- он понимал, что под маской беззаботности Лея пытается скрыть боль. -- "А что касается Палпатина -- ты права". Лея промолчала. Ее глаза вновь обратились к зеркалу, она оправила одежду, провела рукой по заплетенным в косы волосам. Затем она направилась к двери. И тут Хэн схватил ее за руки и повернул к себе -- такую маленькую, стройную и прекрасную. Ей не было еще и тридцати -- принцессе Восстания, ставшей вождем Новой Республики. Он не знал, как облегчить ее бремя и как ее утешить. Он просто прижал ее к себе, притом гораздо нежнее, чем собирался вначале. Он видел ее плотно сжатые губы и понимал, что даже ему она не покажет свою боль. Многие годы ей приходилось рассчитывать только на себя -- такое не проходит бесследно. "У меня есть списки. Я знаю, кто работал на Звезде Смерти. Некоторых Палпатин нанял для работы в своем мозговом центре, другие преподавали в орбитальной учебной станции Омват. Я знаю, что все они находятся вне юрисдикции Республики. Но я знаю также, что мне было бы очень легко, используя фонды казначейства, нанять Флигаса Грина, Данника Ерико или еще кого-либо из моих "друзей-контрабандистов", чтобы найти работавших у Палпатина и просто... заставить их исчезнуть. Без какого-либо суда. Без каких-либо вопросов. Без соблюдения каких-либо формальностей. Просто потому, что я знаю, что они виновны. Потому, что я этого хочу". Она перевела дыхание. Встретившись взглядом с Хэном, она не сумела скрыть свою боль. "Люк говорит о Темной Стороне Силы. Не только Сила имеет свою темную сторону, Хэн. Удивительно, как легко использовать эту темную сторону. Но при этом тебе кажется, что это и есть то, в чем ты так нуждаешься. Она благодарно прижалась к мужу и поцеловала. За окнами по залитому светом небу ветер разносил перезвон колоколов. Лея улыбнулась: "Пошли!" Территории кланов планеты Итор соединялись между собой, образуя один огромный, утопающий в зелени город из сверкающего камня, темного дерева и сияющего стекла. Разделенные на секторы мосты протягивались как дружелюбные руки, соединяя платформы разных кланов: один парящий плот с другим. В воздухе между платформами перемещались воздушные шары, планеры, воздушные змеи. Разнообразная лесная живность, насвистывая и щебеча, беззаботно карабкалась по расположенным внизу деревьям вверх -- к балконам и корзинам. Многочисленные иторианцы направлялись к центральной площади города -- Материнскому Облаку. Материнское Облако, известное своими больницами и стекольным производством, было избрано местом приема представителей Республики. Именно здесь располагались лучшие апартаменты для гостей, здесь же находился самый большой космопорт. Кроме того, это был один из самых красивых городов. В ярких солнечных лучах Лея поднималась по ступеням Зала Встреч на верхнюю платформу, и расстилавшаяся перед ней огромная площадь казалась ей садом, полным чудесных красочных цветочных гирлянд, из которых на нее устремлялись тысячи приветливых глаз. Толпа взорвалась аплодисментами и приветственными выкриками. Иторианцы размахивали цветами и лентами, совершая неторопливые волнообразные движения. Среди людей они могли показаться нескладными и произвести даже пугающее впечатление. Но на планете Итор, у себя дома, они были исполнены таинственной, изящной красоты. Лея подняла в приветствии руки, то же самое сделал стоявший рядом Хэн. Их дети, трехлетние близнецы Джесин и Джайна, двигавшиеся позади с их воспитательницей Винтер, повторили за родителями приветственный жест. Малыш Анноген, держась за руку Джайны, оглядывался, расширив свои и без того круглые глаза. Из толпы выступили вожди кланов. Их было около дюжины. Рост Иторианцев колебался от двух до трех метров, а цвет кожи изменялся от интенсивно-зеленого травяного оттенка до ярко-желтого тона, характерного для птицы пеллат. У них были крепкие шеи и Т-образные головы с широко поставленными глазами, светившимися спокойствием и умом. "Ваше Высочество!" -- Умво Мулис, представитель иторианцев по связям с Сенатом склонил голову и протянул свои длинные руки, выражая этим приветственным жестом одновременное подчинение и уважение. -- "От имени всех жителей Итора приветствую вас на Часе Встречи... Вас, генерал Соло, вас, Учитель Скайвокер..." Лея вспомнила, что и Люк должен присутствовать на церемонии. Вероятно, он находился где-то здесь, на платформе, позади нее. Действительно, он стоял, склонив голову в ответ на приветствие, молчаливый и сдержанный, окутанный своим одиночеством, словно плащом. Нелегкое это бремя -- быть Джедаем и идти только той дорогой, которой он обязан идти. Лишь в те редкие моменты, когда он улыбался, он становился опять тем живым светловолосым парнем -- фермером, который некогда ворвался в тюремную камеру Звезды Смерти в заимствованных где-то блестящих доспехах и попытался представиться: "Ну, так вот... я -- Люк Скайвокер". В тени крылатой галереи Зала Встреч Лея заметила Чубакку, также прибывшего на дипломатический прием. Этот вуки был вторым пилотом, механиком и ближайшим другом Хэна со времен его контрабандистского прошлого. Двухметровая фигура, обросшая красноватым мехом, тщательно расчесанным по такому торжественному случаю, невольно привлекала внимание. Тут же находился сверкающий золотистой отделкой коммуникативный робот Си-Трипио и меньший по размерам, приземистый технический робот Арту. "Сколько было сражений!" -- подумала Лея, вновь поворачиваясь к иторианской делегации. Сколько звезд и планет, названий которых она временами даже не могла вспомнить. Иногда события прошлого возвращались к ней в ночных кошмарах, и она просыпалась в ледяном поту. Но после всех опасностей и страхов Республика была жива. Несмотря на сопротивление осколков Империи и сатрапов старого режима, продолжало расти число планет, избравших свободный и независимый путь развития. Здесь, в ярком блеске солнечного света, в атмосфере полного покоя этого чужестранного мира невозможно было себе представить, что они могли не победить. Внезапно Люк резко обернулся. Какой-то звук донесся с двухэтажной сводчатой галереи, окружавшей Зал Встреч, и Лея внезапно ощутила приближение ужасной опасности. Раздался пронзительный крик: "Соло!" С верхнего этажа галереи с ловкостью дикого животного спрыгнула человеческая фигура. Приземлившись где-то посреди лестницы, незнакомец широко раскинул руки и устремился к тому месту, где стояли Хэн Соло и Лея. Иторианцы в ужасе хлынули в разные стороны. Лея уже видела совсем близко горящие сумасшедшим огнем глаза, грязную бороду с брызгами слюны вокруг рта, слышала хриплое дыхание. Ей показалось, что он не вооружен. Но уже в следующее мгновение она поняла, что для нападавшего это обстоятельство не имело решающего значения. Иторианские вожди находились достаточно близко от него, но не предпринимали решительных действий -- сказывались унаследованные привычки травоядных. Между Хэном и напавшим на него человеком оставалось уже не более фута, когда вперед бросился Люк. Схватив незнакомца за когтистую руку, он резким рывком уложил его на землю. Опомнившийся Хэн помог удержать этого странного человека, прижимая его к полу. Это было совсем непросто: тот с диким рычанием брыкался и изворачивался, как обезумевший ранкор. Казалось, еще немного -- и ему удастся освободиться, но на помощь Хэну и Люку подоспели Чубакка и осмелевшие иторианцы. "Убью тебя, убью!" -- вопил пришелец, размахивая грязными руками. "Всех вас перебью! Соло! Соло!" -- крики сливались в один ужасный вой. Все стихло только после того, как вмешался врач одного из племен. Улучив момент, он молниеносно вонзил шприц в шею нападавшего. Действие укола было мгновенным. Человек стал задыхаться, широко открывая рот. Лицо его исказилось от боли, и он упал, потеряв сознание. Первым желанием Леи было -- оказаться рядом с мужем, ибо их внезапно разделила толпа оживленно жестикулирующих иторианцев. Они шумно обсуждали происшедшее, и их говор напоминал оркестр, музыканты которого наглотались сильнодействующих наркотиков. Умво Мулис оказался на ее пути. "Ваше Высочество, никогда за всю историю нашего рода мы не подвергались такому нападению". Лея не нашлась, что сказать. В поле ее зрения оказался Люк, он направлялся прямо к галерее, с которой появился напавший на Хэна человек. Люк легко вспрыгнул на балкон и начал осматривать колоннаду и пространство за ней. "Дети!" Лея стала пробиваться сквозь толпу к дверям. Винтер не было видно. Своей семенящей походкой робота вперед выдвинулся Си-Трипио и схватил Лею за руку. "Винтер отвела Джесина, Джайну и Анакина в детскую, Ваше Высочество, -- сообщил он. -- Она оставалась здесь, пока не убедилась в том, что генерал Соло жив и невредим. Может быть, имеет смысл вам и генералу Соло отправиться туда и подбодрить детей?" "Их охраняют?.. Ведь Хэн в состоянии позаботиться о себе сам... А там... дети..." -- на какое-то мгновение заросшее волосами, дергающееся лицо этого сумасшедшего вновь возникло перед ней, и ей показалось, что он приближается к ее детям. "Чубакка пошел с ними". "Спасибо, Трипио". "Опасности нет", -- заявил появившийся рядом с ней Люк. Он откинул капюшон черного плаща и встряхнул каштановыми волосами. Его лицо, пересеченное шрамом, -- память о планете Хот, -- было как всегда непроницаемо, но, казалось, ничто не укрывалось от зорких синих глаз. "С детьми все в порядке?" "Они в детской. С ними Чубакка". Лея огляделась. Хэн стоял там же, где и раньше, посреди галдящей, шевелящейся толпы иторианцев и не сводил глаз с потайной двери, куда унесли безумца. Кивая головой, он пытался что-то отвечать иторианским вождям, уверявшим его, что никогда раньше ничего подобного не случалось. Однако Лея была уверена, что он их почти не слышал. Лея и Люк попытались пробраться к нему. "С тобой все в порядке?" Хэн рассеянно кивнул, и Лее показалось, что он расстроен больше, чем если бы нарвался на затаившийся в засаде имперский истребитель. "Это было спланированным нападением, -- Люк бросил взгляд на закрытую дверь. -- Когда он придет в себя, я попытаюсь проникнуть в его мысли и узнать, кто..." "Я знаю, кто это", -- перебил его Хэн. Люк и Лея удивленно уставились на него. "Если это не призрак, -- добавил Хэн, -- а ведь может быть и так, -- то я на пятьдесят процентов уверен, что это -- мой старый приятель Драб Маккам". Глава 2 "Дети". Человек, крепко привязанный к столу, невнятно пробормотал это слово, словно его язык, губы и небо одеревенели и плохо подчинялись ему. Голубые глаза невидяще смотрели с покрытого частой сеткой морщин лица. На небольших экранах мониторов, расположенных над столом, вспыхивали как драгоценные камни, яркие огоньки. По показаниям центрального монитора Лея видела, что контрабандист не испытывает физической боли -- впрочем, это было естественно, учитывая то количество гилокаля, которое ему было введено. Однако правый монитор показывал резкий всплеск красных и желтых вспышек, как если бы все ночные кошмары галактики устроили вакханалию в мозгу. "Дети, -- снова пробормотал он. -- Они спрятали детей в шахте". Лея взглянула на мужа. Хэн не сводил своих серо-стальных глаз с лежащего перед ним человека и старался представить себя на месте этого привидения в порванном зеленом комбинезоне того буйного толстяка-капитана, которого он знал много лет тому назад. Больница города Материнское Облако располагалась в скрытом от солнца месте. В ней, как и везде, было полно растений и цветов, с потолка лился мягкий сине-зеленый свет. Главный врач Томла Эл был слишком малого роста для иторианца. Его кожа сине-зеленого оттенка сливалась с окружающим освещением, так что он в своей ярко-красной одежде казался лишь тенью; однако эта тень рассматривала экраны мониторов и беседовала с Люком. "Я не уверен, что проникновение в его мозг что-то даст вам, господин Скайвокер". Томла Эл задержал взгляд своих круглых золотистых глаз на обезумевшем правом экране. -- Он накачан таким количеством гилокаля и гипнокана, какое только возможно. Мозг серьезно поврежден, организм отравлен большими дозами яррока, который этот человек принимал, повидимому непрерывно". "Яррок?" -- удивленно переспросил Люк. "Потому-то он слегка и подвинулся умом", -- заметил Хэн. -- "Я не видел его лет семь или восемь, но раньше он не имел ни малейшей склонности к подобного рода наркотикам". "Все это довольно странно, -- заключил доктор. -- Я не думаю, что его состояние обусловлено наркотиком. Судя по его автономным реакциям, яррок подействовал как депрессант на его умственную деятельность, периоды ясного сознания стали довольно кратковременны. Взгляните, что было у него в карманах". Он протянул Люку с полдюжины измятых и грязных клочков флимсипласта. Хэн и Лея подошли поближе, заглядывая Люку через плечо: ХЭН СОЛО ИТОР ЧАС ВСТРЕЧИ БЕЛЬЯ БОСОМ -- САЛЛУСТ -- АНГАР 58 СМЕЛЛИ СЕЙНТ -- ЙЕТУМ НА УУН -- АНГАР 12 ФАРГЕДНИМ П'ТААН "П'Таан -- торговец наркотиками средней руки на Йетуме, -- Соло бессознательно дотронулся до шрама на подбородке, словно прикоснувшись к своему бурному контрабандистскому прошлому. -- Возможно, он-то и снабжал Драба ярроком. Правда, он должен был стать миллионером за эти семь лет -- только миллионер может позволить себе постоянно тратиться на такое дорогое зелье да еще в таких количествах". Он покачал головой, глядя на лежащее на столе изможденное тело, на грязные, давно не стриженные скрюченные ногти. "Может быть, "Белья Босом" и "Смелли Сейнт" -- это корабли?" -- предположила Лея, не отводя взгляда от правого монитора. "Сейнт" вывозил поломанных сельскохозяйственных роботов из систем Кимм, иногда -- рабов из сектора Сенекс. А Йетум находится на краю Сенекса". Хэн вновь покачал головой, глядя на жалкое подобие человека, оставшееся от того, кого он знал раньше. "Он был больше нас троих, вместе взятых. Я в шутку называл его "Джабба Хатт-младший". "Дети, -- опять прошептал Маккам, и слезы потекли из его остановившихся глаз. -- Они спрятали детей в колодце. Шахта Плетт". Его голова дергалась, лицо исказилось от боли. "Хэн... Я убью тебя, я убью вас всех. Я должен сказать Хэну... Они там..." "Должен сказать Хэну, -- тихо повторил за ним Люк. -- Это уже не похоже на угрозы". "Шахта Плетт", -- Лея с удивлением подумала, что это название кажется ей знакомым. "Чей голос произнес это когда-то?" -- попыталась вспомнить она. "На нем определенно сказалось плохое питание", -- сказал Томла Эл, рассматривая набор цифр на экране. "Когда вы видели его в последний раз, генерал Соло?" "Лет восемь или девять тому назад, -- ответил Хэн, -- до сражения на планете Хот. Я столкнулся с ним на Орд Мантелле. Именно он рассказал мне тогда, что Джабба Хатт обещает большие деньги за мою голову. Но я никогда ничего не слышал про шахту Плетт". "Шахта Плетт, -- голос Драба Маккама звучал почти естественно. Он повернул голову к Лее, стоявшей к нему ближе других. Глаза его были спокойны, но казалось, он смотрит сквозь нее на нечто, видное ему одному. -- Иди к Соло, дорогая. Скажи ему... Все дети спущены в шахту. Они собираются..." Он вздрогнул, и правый монитор вспыхнул красным светом, словно залитый кровью. Тело Маккама забилось в конвульсиях, изогнувшись вверх дугой. "Убейте их! -- кричал он. -- Остановите их!" Томла Эл быстро шагнул к нему и ввел новую порцию гилокаля. Глаза Маккама закрылись, а яркий экран монитора начал тускнеть. "Дети, -- прошипел он вновь. -- Дети Джедаев". Энцефалограммы на левом мониторе несколько сгладились, -- он заснул. Но правый монитор продолжал вспыхивать, фиксируя сны, от которых он не мог освободиться. "Шахта Плетт". Доктор Крей Мингла проговорила это слово, как бы пробуя его на вкус, поворачивая его как печатную плату неизвестного производства, пытаясь рассмотреть ее со всех сторон. В то же время своими длинными, восхитительно изящными, наманикюренными пальцами она разбирала то, что было извлечено из карманов Драба Маккама. Здесь были кредитные бумаги, использованные ампулы, черные пластиковые пакетики со следами затхло пахнущего яррока и полдюжины вышедших из моды украшений: кулон из трех опалов, браслет, четыре сережки, не подходившие одна к другой, жемчужины которых имели замысловатую бронзовую оправу. Длинные прямые брови Крей, которые были темнее ее шелковистых цвета зимнего солнца волос, сдвинулись к переносице, и в сознании Леи, сидевшей на противоположной стороне обеденного стола Дома Гостей, вновь возникло название этой шахты. "Шахта Платт... Может быть, отец говорил о ней?.. Когда?" "Я думаю, -- произнесла через некоторое время Крей, -- я слышала от матери про эту шахту. -- Она нерешительно взглянула на Люка, молча стоявшего у дверей. -- Мне кажется, моя мать и тетка ссорились из-за этого. Я была очень маленькой, но я помню, как тетя сердилась на мать и просила никогда не вспоминать про шахту". "У нее были драгоценности, похожие на эти". Когда она заговорила о детстве, легкая тень неуверенности легла на ее совершенное лицо, и Люк вспомнил, что ей всего двадцать шесть лет -- она моложе его. Покрытым красным лаком ногтем она поскребла по сережке, на которой с течением времени появились отложения солей. "Окисленная сера и сурьма, -- определил Томла Эл, -- смешанные со следами минералов и грязи". "У моих тетушек были такие же, -- задумчиво произнесла Лея. -- У тети Руж, тети Селли и тети Тиа -- сестер моего отца. -- Губы ее сложились в усмешку. -- Они никогда не оставляли попыток сделать из меня "настоящую принцессу" и найти мне стоящего жениха -- какого-нибудь безмозглого хама из древней правящей династии". "Такого, как Изольдер?" -- вспомнил Хэн наследного принца Хейпс Консорциума, бывшего поклонника Леи. Лея в ответ только скорчила гримасу. "У них были драгоценности, похожие на эти, -- продолжала Лея. -- Это бронза Старой Республики. Да и ее выполнение весьма характерное". "Наверное, поначалу карманы Маккама были полны этих драгоценностей, раз он мог так долго покупать яррок", -- заметил Хэн. Лея сняла свою серьгу -- гладкий, отполированный кусочек серебра отличался строгостью и скромностью. "Этим драгоценностям лет сорок, пятьдесят... Теперь ничего подобного не делают". Крей согласно кивнула -- она знала все тонкости современной моды. Эта длинноногая блондинка выглядела безупречно даже в лабораториях и лекционных аудиториях института Магроди. Лея была на целых восемнадцать сантиметров ниже Крей и слегка завидовала ее росту, благодаря которому Крей могла носить даже самый модные вещи. Лишь во время серьезных занятий в школе Джедаев на Явине Крей обходилась без макияжа и украшений, но даже тогда ей удавалось, к зависти Леи, прекрасно выглядеть. "Что говорила про эту шахту твоя мать? -- поинтересовался Люк своим спокойным голосом. -- И почему тетя не хотела об этом говорить?" Крей покачала головой, не зная, что ответить. Люк обратился к сияющему золотистой отделкой Трипио, вошедшему в зал вместе с роботом-коротышкой Арту. "Узнал что-нибудь, Трипио?" "К сожалению, нет, сэр", -- прозвучало в ответ. "Это была крепость", -- слова Никоса Марра, стоявшего рядом с Крей, прозвучали столь неожиданно, что все в изумлении уставились на этого человека или -- робота в человеческом обличии. Дипломатические приемы были завершены. Все мероприятия -- церемониальные представления племен, обеды, чаепития, выставки цветов, путешествия вниз к подножию джунглей, -- были выполнены, хотя делегаций было на этот раз больше и они были более многочисленны. Крей и ее жених Никос Марр -- последние ученики Люка по школе Джедаев на Явине, прибыли вместе с ним на Итор, чтобы выступить в роли телохранителей -- при этом использовалась свойственная им сверхчувствительность Джедая. Оставив многолюдье парящего мегаполиса, они возвратились с президентского приема в тишину Дома Гостей, и впервые за весь этот день Лея смогла поговорить наедине с Крей Мингла об убийстве Стинны Дрезинг Ша, неприметного ученого-теоретика, обучавшейся с теми, кто участвовал в создании Звезды Смерти. Новость поразила Крей, но она мало что могла сообщить о своей бывшей учительнице. Дрезинг, как и сам Наздра Магроди, была совершенно аполитична, ей нужны были знания лишь ради самих знаний. Лея невольно с горечью вспомнила ученого-физика Кви Ксакс, которую Магроди обучал принципам искусственного интеллекта в орбитальном центре ускоренного обучения Мофф Таркина над планетой Омват. В свою очередь Край спросила про Драба Маккама. За окнами в причудливых переплетах стояла теплая ночь, наполненная бликами света и обрывками музыки. По всему объединенному мегаполису развлекались и веселились иторианцы. Теплые лучи, испускаемые подвешенными к потолку световыми шарами, освещали сидевших за столом: Лею, все еще одетую в предназначенное для официальных встреч зеленоватозолотистое шелковое платье, в белом плаще, накинутом сверху; Хэна, уже успевшего снять куртку и оставшегося в рубашке и брюках строгого военного покроя и Люка, похожего на тень в черном плаще Джедая. "Арту провел перекрестный поиск шахты Плетт через главный компьютер на корабле "Дерево Таринтба" -- самом большом на планете, -- проинформировал Трипио присутствовавших в комнате. -- Никаких сведений получить не удалось". "Еще ребенком... -- Никос остановился, собираясь с мыслями. Люк отметил некоторую манерность в его поведении, которой раньше не было. Он перехватил взгляд, который Крей бросила на этого человека -- или бывшего человека, с которым формально она все еще была обручена. Она наблюдала за ним, пытаясь обнаружить и другие моменты подражания в его поведении, отмечая то, как он притрагивался рукой ко лбу, размышляя о чем-либо, морщил брови, прикрывал глаза -- то есть старался овладеть человеческими жестами. Лицо его было точь в точь таким же, как у того молодого человека, который появился на Явине более года тому назад с просьбой испытать его на восприимчивость к Силе. Технические специалисты из биомедицинского института на Корусканте добились очень многого. Так, они в точности воспроизвели руки. Люк узнал шрам на мизинце правой руки -- его Никос приобрел, когда впервые пытался противостоять Силе с помощью холодного оружия. Специалисты идеально воплотили робота, которого спроектировала Крей, когда у Никоса обнаружили первые признаки синдрома Кванотта. Создавалось впечатление, что Никос, которого знал Люк и которого любила Крей, просто был покрыт обтягивающей тело гладкой броней из отполированного сплава стали и олова. Каждое сочленение было идеально продумано и исполнено, заполнено пластиком, смешанным с металлом. Работа была проделана исключительно тонкая, и ни один болт, проводник или кабель не были видны, -- никто не мог подумать, что это робот. Однако лицо его оставалось чересчур спокойным, лишенным какого-либо выражения. Никос знал, что его неэмоциональность беспокоит Крей, но обычно забывал о лицевых мышцах, хотя мускулатура лица могла работать исключительно согласованно и точно, что прежде не удавалось добиться при протезировании. В данный момент его лицо также ничего не выражало, а мозг возвращался назад сквозь отрезки цифровой памяти, пытаясь нащупать забытую нить. "Я был там, -- произнес он, растягивая слова. -- Я помню, как я бегал по прорубленным в скалах коридорам. Кто-то, используя Силу, убрал преграду для разума, снял иллюзию страха, чтобы уберечь нас. Кто-то повторял: "Креч съест нас..." Но мы подзадоривали друг друга и не думали об опасности. Более старшие дети -- Лаган Измарен и Ходдас... Ходдаг? ...Умгил -- я думаю, их звали так -- говорили, чтобы мы искали шахту Плетт". "Кто такой креч?" -- нарушила общее молчание Крей. "Я не могу сказать, -- сказал Никос, но его всего передернуло при этих словах. -- Полагаю, это -- тот,, кто пожирает детей". "Кто-то снял завесу с разума -- с помощью Силы, -- чтобы уберечь вас от туннелей, куда вы не должны были идти?" -- Лея наклонилась вперед, все еще держа сережку в руках. "Я думаю, да, -- медленно подтвердил Никос, -- или использовал Силу, чтобы вселить в нас нежелание идти туда. Тогда я ни о чем не думал, но, оглядываясь назад, вижу, что это была власть Силы". "Нужно бы попробовать что-нибудь подобное с Джесином и Джайной", -- заметил Хэн, и сидевший рядом с ним Чубакка рычанием выразил свое согласие. "Сколько тебе было лет? -- спросил люк. -- Помнишь ли ты еще какие-то имена?" Рядом тихо жужжал Арту, записывая данные. Голубые глаза Никоса -- искусственные, но точно скопированные с оригинала, не мигая смотрели прямо перед собой. Все-таки возникало ощущение, что это -- неживой человек. Край отвела взгляд. "Бригантес, -- назвал он еще одно имя через некоторое время. -- Усту. Был ХоДин -- двухметрового роста и с кожей чудесного бледно-зеленого цвета. Женщина... девушка по имени Марголис присматривала за ним. Я был очень мал..." "Мою мать звали Марголис", -- тихо вставила Крей. Вновь наступило молчание. "Дети Джедаев", -- прошептал Люк. "Колония из детей? Или только группа?" -- Лея не могла понять, почему ей кажется, что она когда-то уже слышала об этом. "Моя мать... -- нерешительно начала Крей, поглаживая длинными пальцами завиток своих волос цвета слоновой кости. -- Тетка моей матери постоянно следила за ней и придиралась. Позже я догадалась, что мать моей матери была Рыцарем Джедаем, и тетя Софра опасалась, что у моей мамы или у меня также проявится восприимчивость к Силе. У мамы признаков этого никогда не было. Я ведь говорила вам об этом, Люк, когда Никос впервые привез меня на Явин". Люк кивнул, припоминая их первое знакомство и сияющую улыбку Никоса, который был самым способным программистом А1 института Магроди -- к тому же умевшим использовать Силу. "Я вспоминаю дядю Оуэна, -- тихо добавил он. -- Однажды мне ужасно досталось от него... Я тогда определил местонахождение предмета с помощью Силы. Тетя Беру потеряла маленькую отвертку, с помощью которой она налаживала свою швейную машинку. Я закрыл глаза и сказал: "Она под кушеткой". Я не знал, как я это узнал. Дядя Оуэн заявил, что накажет меня, потому что я сам ее туда положил. Но теперь я знаю -- он догадывался, что это проявление Силы. И он рассердился так, что чуть не потерял рассудок". Он пожал плечами. "Мне было тогда шесть лет. Больше я никогда такого не делал. Я даже не вспоминал об этом, пока не оказался с Йодой на Дагобахе". "Вот таким же образом обращалась тетя Софра с моей матерью, -- вставила Крей. -- Я унаследовала восприимчивость к Силе. Но я даже не подозревала о своих возможностях, пока мы с Никосом не поговорили об этом". Никос вспомнил, что надо улыбнуться. При этом он положил руку на плечо Крей. Люк подумал, что у Никоса даже температура тела, по крайней мере лица и рук, соответствует человеческой. "Они спрятали детей в шахте, -- тихо повторила Лея. -- Хэн, ты не думаешь, что когда... Вейдер и Император начали охоту за Джедаями, некоторые из Рыцарей... возможно, спрятали своих жен и детей в каком-то безопасном месте? Ты говорил с Драбом о Джедаях, Хэн? Рассказывал ли ты ему про Силу?" "Я не очень хорошо помню наши с ним разговоры, -- признался Хэн, -- особенно те, которые мы вели после доброй выпивки. Помню, что я говорил ему про Люка, про старого Бена. Драба в основном интересовал его бизнес, но он всегда хотел, чтобы Восстание победило. Он был по-своему романтик". Лея чуть улыбнулась, слушая о контрабандистах, лояльных к Восстанию, а затем обратилась к Люку: "Возможно, позднее эти люди ушли оттуда, -- продолжала она. -- Но если в шахте Плетт пряталось несколько семей Джедаев, может быть, там остались какие-нибудь следы их пребывания". Она снова посмотрела на сережку, поднеся ее к свету. "Так значит, Йетум находится на краю Сектора Сенекс. А Саллуст расположен между Йетумом и Итором. Большая часть кредитных документов -- из Саллуста... Что же значит в таком случае "Смелли Сейнт"? "Это легкий космический корабль для перевозки грузов, того же типа, что и "Сокол", -- задумчиво произнес Хэн, взглянув при этом на Чубакку, словно ожидая от него подтверждения. Вуки согласно кивнул. -- "Он способен проникать в глубокий космос, но большинство контрабандистов не заходят дальше, чем на двадцать парсеков. Возможно, для нас могут представлять интерес какие-то области в Сенексе или Секторе Джавекс или Девятом Квадранте, скажем, между Скоплением Гриб-Стриблинг и Нупитс". "Это огромная территория, -- медленно произнесла Лея. -- Кроме того, она раздроблена на имперские владения и маленькие двухпланетных образования. Адмиралу Трону никогда не удавалось наладить отношения с древними династиями, правящими в Секторе Сенекс. Не удалось это и нам. Я знаю, что династия Вандрон владеет рабовладельческими плантациями на Карфеддионе, а династия Гароннин получает большую часть своих доходов от разработки астероидов, ведущейся в немыслимых условиях. В Сенате давным-давно пытались поднять вопрос о нарушении прав в этих регионах". "Едва ли нам удастся услышать там хотя бы слово о Джедаях", -- предположила Крей. "Конечно, будет нелегко, -- согласилась Лея. -- Переносясь из одной точки гиперпространства в другую, мы забываем, сколько тысяч световых лет лежит между одной обитаемой системой и другой. Люди могут спрятаться где угодно -- или их могут спрятать где угодно. Достаточно сбоя компьютера -- и они утеряны. Полностью. Навсегда". "Я думаю, где-то есть продублированные записи данных", -- Крей казалась смущенной таким оборотом. Обучаясь у Люка, Крей несколько разуверилась в том, что все в конечном счете управляется интеллектом, но ей предстояло проделать еще немалый путь в этом направлении. Лея повернулась к Люку: "Ты пробовал проникнуть в мозг Маккама?" Люк кивнул, невольно содрогнувшись. То ли из-за наркотика, то ли из-за повреждения мозга или по какой-то другой причине, но сознание несчастного не имело ни одного, даже самого слабого блока. Но Люку не удалось обнаружить в мозгу контрабандиста ничего, с чем он мог бы сопоставить свои собственные мысли, ничего, что можно было бы увидеть или описать. На Люка обрушилось хаотическое смешение боли и кошмарных видений: набрасывающиеся чудовища, потоки обжигающей кислоты, всепожирающий огонь с удушающим дымом, крики, шум, грохот. Его всего трясло, и встревоженный Томла Эл с трудом удерживал его. "Люк, не могли бы вы "прощупать" меня? -- поинтересовался Никос. -- Я помню лишь то, что мог видеть ребенок, но это поможет вам сузить поле поиска. Тогда я был человеком, -- добавил он и опять вспомнил, что надо улыбнуться. -- И в то время я мог воспринимать Силу". Крей и Лея шли следом за Люком и Никосом по извилистым поворотам узкой лестницы и дальше -- через небольшой садик -- к апартаментам, которые занимали Крей и Никос. Хотя Хэн и Люк были теперь почти уверены в том, что намерение Драба Маккама состояло в предупреждении об опасности, а не в покушении на жизнь Соло, они понимали, что бедняга не сумел сообщить всего. Хэн и Чубакка остались в Президентском Доме для Гостей рядом с детьми, а Арту-Дету склонился над принтером, рассматривая звездные карты и расчеты, касающиеся Сектора Сенекс. Полный достоинства Си-Трипио стоял на балконе, сравнивая проводящиеся на площади обряды иторианцев с информацией, заложенной в него прежде. "Я знаю, что он, по крайней мере, временно потерял способность использовать Силу после того, как был... был трансформирован", -- Край говорила быстро, с некоторой неуверенностью в голосе, как бы признавая, что возможен и элемент случайности. Она следила взглядом за идущими впереди мужчинами. Высокая серебристая фигура Никоса плавно двигалась рядом с Люком, казавшимся почти карликом, облаченным в черный плащ. На террасе за пределами Кварталов для гостей почти не слышно было музыки с площади. Шаги громко отдавались по тротуару, представлявшему собой лазурно-золотистую карту звездного неба. "Я знаю, что Люк, Кип Даррон и некоторые другие кто изучал Голокорн, считают, что Сила представляет собой исключительно функцию органической жизни, но я не понимаю этого. Никос не похож на искусственную конструкцию, как, скажем, Трипио или Арту. Он такой же живой, как вы или я". Она оживленно говорила, высоко поднимая голову, но в лучах световых шаров, полускрытых ветвями деревьев, Лея заметила предательский блеск сдерживаемых слез в глазах молодой женщины. "Как раз сейчас я работаю над получением и выращиванием микросом, чтобы дублировать то, что можно воспроизводить в рентгеновских лучах на основе мозга некоторых студентов Академии. В случае мозга Никоса мне удалось добиться того, что информацию можно передавать на более эффективные процессоры после усовершенствования и налаживания конструкции". Она вновь коснулась волос, как бы стараясь скрыть грусть, появлявшуюся в уголках ее тонко окрашенных век. Крей хотела казаться совершенством, не ведающим ни сожаления, ни сомнения. "Сколько он находится в этой оболочке, шесть месяцев? -- спросила Лея, осуждая себя за мнимое спокойствие, с которым она это произнесла. Неожиданно она добавила: -- Это лишь кажется, что он жив". Крей коротко кивнула. Они шли по коридору, напоминавшему морскую пещеру, украшенную цветочными гирляндами; с кружевных сводов свешивались причудливые сталактиты. "И его бы не было, если бы это не совпадало с экспериментами, которые Стинна Дрезинг Ша проводила, основываясь на положениях Сси-руука о переносе... физического лица, а не просто распечаток данных... в искусственную конструкцию. Она с большим интересом отнеслась к работе с Никосом, оказывала мне большую помощь. Она считала, что открывшиеся возможности Сси-руук произведут впечатление на ее учителя Магроди, и он сможет получить лучшие, чем она, результаты при исследовании связи между органическим и искусственным интеллектом. И вот ее не стало". Крей покачала головой. "Не могу себе представить, кому могло понадобиться убивать ее". Они вошли в похожее на грот красивое центральное помещение. Крей опять казалась спокойной. Никос сел за стол, напротив него устроился Люк. Несколько солнечных шаров, установленных в полупрозрачной сетке низкого потолка, создавали неяркое розоватое освещение. В нише стоял диван причудливой формы -- его изгибы напоминали контур человеческого тела. Лея и Крей расположились на нем. Лея расстегнула футляр, закрывавший еще один световой шар, и мягкие розоватые лучи свободно разлились вокруг. Стараясь, чтобы мужчины, сидевшие за столом, не могли ее услышать, Крей понизила голос. "Я была рада, когда Никос... когда они обследовали его и установили диагноз..." Ее несколько смущали эти воспоминания. "Я была рада, что смогу сохранить его живым -- ведь он достаточно научился управлять Силой, чтобы оторвать себя... от своего органического тела. Знание того, как передать умение владеть Силой форме с неорганической чувствительностью является лишь вопросом времени. Некоторые свои разработки Магроди проводил именно в этом направлении, до того, как он..." Она не произнесла слово "исчез", и Лея поняла: Крей тоже слышала о том, что она -- Лея Органа Соло -- использовала "друзей-контрабандистов" для того, чтобы отомстить учителю Кви Ксакс, Орана Келдора, Бавела Лемелиска и других разработчиков Звезды Смерти. Проникновение в мозг Никоса было одной из самых странных вещей, которые когда-либо делал Люк. Когда он использовал Силу для зондирования чужих мыслей и снов, они чаще всего приходили к нему в виде изображений, как если бы он вспоминал или мечтал о том, что сам видел много лет тому назад. Иногда изображения сменялись звуками, голосами; очень редко -- ощущениями жары или холода. Теперь же, закрыв глаза, Люк погружался в легкий транс слушания и поиска. Он воспринимал мозг Никоса, согласно положениям учения Джедая... принимая во внимание личность молодого человека, обратившегося в свое время к нему с желанием научиться использовать Силу, которую ощущал в себе. У Люка были и более одаренные ученики. К тому же Никос был старше других по возрасту. Однако мало кто был так легко обучаем, как он. При рукопожатии Люка Никос ощущал тепло его кожи. Его собственные протезы тоже нагревались благодаря расположенной под кожей тонкой энергосистеме и имели нормальную температуру человеческого тела, так что те, кто касался его рук, ни о чем не догадывались. Люк чувствовал, что Крей и Лея умолкли. До него доносилось их дыхание, в ночном воздухе плыли мелодии песен -- многие иторианцы собирались развлекаться до утра. Проникая все глубже в мозг Никоса, Люк ясно чувствовал, что Никос не дышит. По дороге сюда Люк вообще сомневался, доступен ли для него мозг Никоса -- был ли Никос в действительности тем человеком, которого он знал, человеком, который прибыл на Явин и представившись, заявил: "Думаю, я обладаю теми способностями, которые вас интересуют". Крей Мингла, несмотря на ее относительную молодость, была одним из ведущих экспертов по программированию искусственного интеллекта в галактике. Кроме того, она была ученицей Джедая. Она следовала учению Наздра Магроди, пытаясь свести к минимуму различие между искусственно созданным интеллектом и органическим мозгом. Она даже изучала то, что было известно как технология запрещенного учения Сси-руука, пытаясь узнать, что же в действительности представляет собой сущность личности и энергии человека. Однако Люк так и не смог для себя определить, был ли перед ним Никос Марр или всего лишь робот, запрограммированный и обученный всему тому, что известно человеку. Память у него была. Память ребенка, как говорил Никос. Она воскрешала темные туннели, проделанные в горных породах, резкие колебания жары и холода. Снежные бури бушевали в пустых ледниках и пещерах, а под ними -- чернели потоки ужасной дымящейся грязи. Кристаллоподобные вершины отливали голубым светом в призрачном полумраке не дающего жары солнца. Густые джунгли, заросли папоротника... Серебристые потоки и водоемы, испаряющиеся в колдовском воздухе. Какая-то женщина пела: Дети играют в поле цветов, а королева идет к трем королевским башням... Он вспомнил эту песню, но все это было так давно, что он не мог определить, чей же голос звучит в полумраке. Но ему были близки эти воспоминания, словно он читал об этом когда-то. Снежные бури ревут над пустынями... Эта цепочка слов ничего не говорила ему, пока он не вспомнил иссушающий ледяной ветер планеты Хот. Там реки исчезали вблизи ледников, при этом не было видно ни воды, ни льда. Он слышал слова старой песни, вспоминал знакомую мелодию, но не мог вспомнить, кто она -- поющая во тьме. Голос звучал в жуткой, невообразимой пустоте: У королевы птицы для охоты, у королевы жаворонки есть... Король сказал: "Повешу тебя в полночь, коль твои птицы не исполнят точно моих желаний трех..." И тут его осенила догадка. Перехватывающее дыхание, пугающее ощущение холодного ужаса и что-то жалящее, похожее на звук, пронзающий его мозг как осколок замороженной стали. На мгновение он увидел массивные пики льда, сверкавшие как вулканическое стекло в ржавом сумраке; ниже вздымалась заостренная поверхность пустого антигравитационного купола, нависавшего над долиной. Сквозь стелющийся туман призрачно светились огни, густо росли деревья, полные цветов и плодов, образуя сказочные сады, словно парящие в воздухе. На фоне темного утеса выделялась разрушенная крепость. И еще что-то. Какое-то изображение, какой-то удар... волна темноты, стремительно распространяющаяся во всех направлениях. Она обдала его холодом, а затем исчезла прежде, чем он смог определить, откуда она появилась и почему пропала, подобно черному цветку, превратившемуся в мертвое семя. Ему стало трудно дышать, и он почувствовал испуганное дрожание руки Никоса в своей. "Что это?" -- повернулся он к Крей, которая вскочила на ноги и направилась к ним. "Ник.." Тот вопросительно смотрел на Люка. Затем высвободил свои руки и не без некоторого удивления перевел взгляд на них. "У тебя были судороги", -- Крей опустилась на колени, проверяя показания измерительных приборов, расположенных на груди Никоса. "Что случилось? -- спросил Люк. -- Что ты почувствовал?" "Ничего, -- покачал головой Никос. -- Я не вспомнил ничего неприятного. Я постоянно ощущал руки Люка, а затем состояние транса исчезло, и мои руки высвободились". "Тебе удалось что-нибудь увидеть?" -- спросила Лея. Крей продолжала проверять приборы. "Мне кажется, это был Белзавис", -- Люк потер виски. Случалось, он ощущал пульсацию, используя Силу, чтобы пробить какой-нибудь барьер или услышать нечто, лежащее за пределами человеческого сознания; но та боль, которую он испытывал сейчас, была другой. "Над вулканической долиной возвышался купол, удерживаемый с помощью антигравитации. Белзавис -- единственное подобное место". "Но купол был построен около двенадцать лет тому назад, -- заметила Крей, -- Никос тогда еще был ребенком". Люк размышлял, пытаясь определить, откуда взялось это изображение. Почему он почувствовал себя испуганным, подавленным?.. Почему ему показалось, что он уже видел это когда-то, но забыл? "Это еще не все, -- продолжал он. -- Туннели, которые он помнит, могут быть геотермическими вентиляционными ходами. Я думаю, что вулканические долины были джунглями до того, как туда пришли компании, занимающиеся торговлей фруктами". Он бросил взгляд на Крей. Ее руки оставались на плечах Никоса, она внимательно вглядывалась в его лицо. Отсутствовала какая-либо визуальная, слуховая или обонятельная память. Лишь простое знание того, что было. В его мозгу оставалось ощущение чего-то забытого, но когда он приближался к этому воспоминанию, оно исчезало, как свет с поверхности воды. "Белзавис находится на границе Сектора Сенекс", -- продолжал Люк через некоторое время. "Он расположен на огромном расстоянии от Йетума. Ты не знаешь, Крей, как называется долина, где построен купол?" "В ледниках есть две или три вулканических долины с куполами, -- проговорила Крей. -- Купола представляют собой стандартный световой усилитель с антигравитационными системами для снятия напряжения. "Бретфлен Корпорейшен" построила первый из них двенадцать или четырнадцать лет тому назад над Плавалом". Она остановилась, как бы услышав впервые слово "Плавал". "Плеттвелл, Колодец Плетта, -- поправила ее Лея, -- Шахта Плетт". "Когда там появились колонии?" Лея покачала головой. "Мы попросим Арту ответить точно, но, по крайней мере, лет двадцать пять или тридцать тому назад. Девятый квадрант хорошо изолирован. Находящиеся там системы достаточно хорошо удалены. Это место было бы идеальным для Рыцарей Джедаев, решивших спрятать там свои семьи, подвергавшиеся опасности со стороны Императора". Лея встала. В своем белом плаще с рельефно ниспадавшими складками она казалась мерцающей скульптурой. "Они спрятали детей в шахте, -- проговорила она. -- А после этого они исчезли, и теперь неизвестно, кто они были". Лея нахмурилась и вновь предстала в роли озабоченного дипломата. "Белзавис является независимым союзником Республики, -- сообщила она. -- Они стараются жить уединенно, возможно, оберегая секрет местного сорта кофе и шелка. Но я думаю, они позволят мне ознакомиться с имеющейся у них информацией. Мы с Хэном можем воспользоваться Фальконом и вернуться обратно еще до окончания Часа Встреч. Мне кажется, там будет замечательно, -- задумчиво добавила она. -- Интересно, как дети..." "Только не это!" -- Люк схватил ее за рукав, словно пытаясь физически удержать ее. Лея и Крей замерли от удивления, но он со странной настойчивостью повторил: "Не надо брать с собой детей!" В следующее мгновение он сам удивился своей горячности и попытался определить причину своего испуга. Единственным его ощущением было предчувствие чего-то плохого, что может произойти, -- некое видение темноты, которая съеживается и собирается в одну точку. Он покачал головой. "В любом случае, если там такие люди, как Драб Маккам, там детям не место". "Не волнуйся", -- голос Леи прозвучал успокаивающе. Вслед за Люком ее глаза остановились на привязанной ремнями фигуре, продолжавшей издавать невнятные звуки. По экранам мониторов пробегали хаотичные блики красного и желтого цвета. "Мы будем осторожны, -- тихо добавила она, -- но мы найдем их, Люк. Или же узнаем, куда они исчезли". В безмолвном сиянии световых шаров, играющем на ее белоснежном плаще, Лея спустилась вниз и погрузилась в бархат иторианской ночи, нарушаемой праздничной иллюминацией. Глава 3 Таттуин. Пустыня. Пронизывающий ночной холод. Ветер стих, и осталась одна темнота. Люк лежал, глядя на низкую саманную арку потолка своей комнаты, едва видимую в тусклом свечении датчиков на конденсаторе влаги, находящемся во дворе за окном. Ночную тишину заполняли уютные убаюкивающие звуки домашней техники. Пощелкивал аппарат по изготовлению йогуртов тетушки Беру, жужжала гидропонная установка дядюшки Оуэна, тихонько шумела охранная сигнализация. Почему же ночь казалась такой настороженно-молчаливой? Почему в груди теснился ужас, предчувствие какого-то чудовищного преступления, призрак которого медленно приближался из мрака? Он встал с кровати, накинул на плечи одеяло. Ступеньки были слишком высокими для его замерзших детских ног. Запах пустыни раздражал ноздри, холод неприятно щекотал лицо. Люк был еще очень юн. За лестницей, на которой он стоял, за погруженным в сон двором фермы расстилалась неподвижная пустыня. Огромные звезды горели на совершенно темном небе каким-то сумасшедшим огнем. Он смотрел на бесконечную пустыню, с ее дюнами и солончаками, бесформенную, словно затаившуюся в темноте. Она таила в себе опасность. Огромная и ужасная опасность, неотвратимо приближающаяся к одинокому дому. Люк проснулся. Широко открытыми глазами смотрел он на высокие арки и вычурные подвески в виде стеклянных виноградных лоз. Ажурные цветы прикрывали окна и световые шары среди деревьев во дворе, отбрасывая на стены кружевные тени. Стояла глубокая ночь, но отовсюду доносилась музыка. Сотни свадеб, танцы по случаю воссоединения, песни -- планета веселилась. Вокруг шумел Итор, в воздухе плыл запах джунглей, медовый и пряный аромат зелени и десятков распускающихся ночью цветов. Таттуин... Почему ему приснился дом его детства? Почему ему снова привиделась та ночь, когда с замиранием сердца он предчувствовал приближение опасности? Тогда это были Песчаные Люди, Тусканские Рейдеры. Один из них оказался у самой ограды и задел сигнализацию. Дядюшка Оуэн как раз вышел из дома в поисках Люка, и тут послышался первый отдаленный рев бантха. Если бы Люк не проснулся заранее, то вряд ли бы им удалось предупредить нападение Песчаных Людей. Почему же и на этот раз он ощущал такое же напряженное молчание, словно предвещавшее приближение зла? Что же почувствовал он в момент сеанса с Никосом, когда коснулся хранящихся в его электронном мозгу воспоминаний? Люк встал с постели и, обернувшись простыней как в детстве, подошел к окну. -- Есть птица, что поет в ночи для королевы. -- Лея и Хэн уехали. Они использовали нападение Драба Маккама в качестве предлога для отъезда, выразив обеспокоенность за судьбу своих детей. Вожди иторианцев согласились с тем, что время их визита следует сократить и они должны вернуться на Корускант, так как невозможно гарантировать их безопасность. Сам же Драб Маккам оставался на попечении Томла Эла. Он по-прежнему пребывал во власти своих непонятных никому видений. Арту-Дету уехал вместе с Хэном и Леей, так как могла возникнуть потребность в его огромных компьютерных возможностях. Люк это понимал. Суетливый же и обстоятельный Си-Трипио был необходим здесь, для выполнения той странной и трудной задачи, которая и привела Люка на Итор. Для совместной работы с Крей Мингла и иторианскими докторами по интегрированию Никоса Марра обратно в человека требовался именно такой коммуникативный робот -- переводчик. Но сейчас Люку был необходим Арту. У него появилась новая идея. Перекинув простыню через плечо, он направился к двери. Си-Трипио, находившийся в пустой столовой Дома Гостей, включился в тот самый момент, когда Люк появился на пороге. Глаза робота сверкали в темноте, как круглые желтые луны. Люк жестом руки успокоил его: "Все в порядке, Трипио". "Могу ли я что-нибудь сделать для вас, мастер Люк?" "Спасибо, не сейчас". Робот опять опустился на стул, и Люк, спускаясь по ступенькам к наружной двери и пересекая террасу в темноте думал о том, что Трипио наверняка не отключился. Трипио было свойственно поистине человеческое любопытство. Как и Си-Трипио, Никос Марр пребывал в одном из помещений, выделенных для него и Крей, находясь в выключенном режиме, что для робота равнозначно состоянию покоя. Как и Трипио, он повернул голову на тихие шаги Люка. "Люк? -- Крей снабдила его особо чувствительными модуляторами голоса, который прозвучал сейчас как шепот, но громче шелеста синих листьев за окнами. Никос встал и подошел к люку. Его руки и плечи в призрачном освещении отливали тусклым серебром. -- Что это было?" "Я не знаю, -- ответил Люк. Они прошли в маленькую столовую, где он проводил с Никосом свой сеанс. Люк отстегнул футляр светового шара, и треугольный пучок желтоватого света упал на красную поверхность деревянного стола. -- Сон. А может быть, предчувствие". Он готов был спросить: "Ты видишь сны?" -- но вспомнил неприятную темную пустоту мозга Никоса и промолчал. Он не был уверен, понималли его ученик разницу между восприятием человека и его знаниями, понимал ли он вполне, что он потерял, когда он сам и его сознание были трансформированы. Вместо этого он поинтересовался: "Как ты осознаешь компьютеризованную сторону своего существования?" Человек в этом случае нахмурил бы брови, прижал бы большой палец к губам, почесал бы за ухом, -- в общем, сделал бы что-нибудь в этом роде. Никос же ответил незамедлительно с исполнительностью механизма: "Я знаю, что она есть. Если бы вы спросили меня о величине корня квадратногоиз "пи" или об отношении длины световых волн к частоте, я без колебания ответил бы вам". "Ты можешь генерировать произвольные числа?" "Конечно". Конечно. "Когда я зондировал твой мозг и коснулся твоих воспоминаний о планете детства, я почувствовал -- мне что-то мешает. Ко мне что-то тянулось, пыталось достать... что-то злое, что-то..." Произнося это вслух, он понимал теперь, что он ощущал. "Что-то осознанное. Ты бы мог войти в рецептивный транс, как бы медитируя с Силой, открыть ей свой разум и... образовать произвольный числа? Случайные координаты? Я дам тебе графический терминал -- здесь есть один... Ты проходил обучение Джедая, -- продолжал Люк, опершись о стол и глядя прямо в голубые искусственные глаза Никоса. -- Ты знаешь... ощущение, тяжесть и руку Силы, хоть ты и не можешь пользоваться ею сейчас. Мне нужно найти эту... эту помеху. Определить ту волну темноты, которую я почувствовал. Ты можешь это сделать?" Никос неожиданно улыбнулся, и это была улыбка человека, которого знал Люк. "Не имею ни малейшей уверенности, -- заявил он, -- но мы, конечно, можем попробовать". Утром, извинившись, Люк отказался от экспедиции к водопаду Дессиар -- одному из наиболее красивых мест Итора. Эту экспедицию организовал Томла Эл для него, Крей и Никоса. Когда они уехали, он разыскал Умво Мулиса. Высокий вождь иторианцев серьезно выслушал его не совсем понятную просьбу и пообещал сделать все возможное, чтобы выполнить ее. Затем Люк спустился к клинике, где находился напичканный обезболивающими средствами Драб Маккам. Было очевидно, что ему так и не удалось вырваться из своих кошмаров. "Убью! -- закричал он, натянув сдерживающие его ремни и хватая Люка когтистой рукой. Взгляд его голубых глаз был полон ярости. -- Это все отрава! Я вижу тебя! Вокруг тебя темнота! Ты -- это он! Ты -- это он!" Его выгибало дугой. Вопли его, казалось, исходили из самой глубины его тела, кромсаемого какой-то дьявольской мясорубкой. Люку уже приходилось ранее преодолевать темные стороны разума, как чужого, так и своего собственного, и сталкиваться с гораздо большим злом, чем может быть известно человеку, следуя по пути Силы... И бывало так трудно не свернуть в сторону... "Этой ночью мы даже попытались дать ему яррок, -- сказала дежурная врач -- изящная иторианка в красивом зеленовато-желтом костюме и накинутом сверху красном плаще. -- Но, очевидно, дозы, принимавшиеся им ранее и позволившие добраться сюда, сделали его организм сверхчувствительным. Мы повторим нашу попытку через четыре-пять дней". Люк бросил взгляд на искаженное гримасой лицо. "Как вы можете видеть, -- пояснила врач, -- ощущение боли и страха медленно ослабевает. Оно уменьшилось до девяносто трех процентов -- а было сто. Конечно, это слишком много, но лучше, чем ничего". "Его! Его! Его!" -- брызги слюны летели на грязную седую бороду Драба Маккама. Кого? "Я бы не советовала пытаться выйти на связь с его мозгом, пока процентная величина не снизится до пятидесяти", -- сказала иторианка. "Я согласен с вами", -- спокойно ответил Люк. "Убить вас всех!" И: "Они собираются..." "Вы записывали все, что он говорил?" "О, да, -- иторианка смотрела на Люка большими глазами цвета меди. -- Запись можно получить в отделе мониторинга в конце зала. Нам эти записи непонятны. Может быть, вам они принесут больше пользы". Но это оказалось не так. Люк прослушал все записанное -- все невообразимые варианты рычания и криков, фрагментов слов, о которых можно было лишь догадываться, и раздающиеся время от времени вопли: "Соло! Соло! Ты меня слышишь? Дети... Зло... Собираются здесь... Убьет нас всех". "Пунктуация -- это все" -- мрачно подумал Люк, снимая наушники. Содержится ли здесь одна мысль или их три? Или же все это -- только результат его кошмарных видений? Из бокового кармана Люк вынул печатные копии, полученные этим утром при использовании графического терминала. На одной стояли произвольные числа, названные Никосом. К ней была приложен распечатка, которую выдал несколькими часами позже центральный компьютер. Люк не мог еще толком объяснить, что все это значило, но интуиция подсказывала ему, что направление выбрано верно. В коридоре послышался стук каблучков Крей, и Люк не сдержал улыбки: даже отправляясь в джунгли, к водопаду, Крей надела сверхмодную обувь. До Люка донесло ее голос, и он отметил, что за последние шесть месяцев в нем все чаще ощущается нервозность. "Задача сводится к четырехкратному увеличению информационной емкости чипов, чтобы получить разложение по второй координате". Она была настоящим специалистом -- Люк это понимал. Его собственные знания по программированию роботов и их интеллекта ограничивались тем, чтобы отвлекать Трипио от его непрактичных идей, дабы он больше времени уделял детям Хэна и Леи. Но, обладая способностью постигать разные оттенки чувств, передаваемых человеческим голосом, он улавливал теперь в голосе Крей некоторую нотку отчаяния, проистекавшего, возможно, от ее собственных сомнений. "Хейвлин Вессел из исследовательского фонда "Техномик" сообщает в своей статье о возврате к старым, основанным на ксилене чипам, поскольку в данном случае возможно более тонкое разделение информации. Когда я вернусь в институт..." "И все-таки я придерживаюсь другого мнения, доктор Крей, -- голос Томла Эла напоминал посвистывание ветра в лесу. -- Это может оказаться невозможным, независимо от того, насколько тонко вы разделите информацию. Результатом в данном случае может стать его отсутствие, а Никос будет полностью неспособен на проявление человеческих чувств". "О, я думаю, вы ошибаетесь". Она вернула себе контроль над своим голосом. Казалось, что она просто обсуждает с коллегой-профессионалом новый язык программирования. "Конечно, необходимо еще многое сделать, прежде чем мы сможем исключить такую возможность. Мне говорили также, что в экспериментах по ускоренному обучению могут иметь место огромные прорывы при учете больших способностей человека к обучению. Я организовала второй курс ускоренного обучения по динамике информационного копирования". Ее голос затих в коридоре. "Как много еще нужно сделать", -- подумал Люк, беспокоясь о Крей. Она всегда так считала -- при достаточных усилиях и умелом маневрировании можно разрешить любую проблему. При этом она не принимала в расчет, чего ей это будет стоить. Люк же понимал, что это ей дорого обойдется. Он припомнил дни, наступившие после того, как у Никоса был диагностирован необъяснимый распад нервной системы. Тогда Крей шла по утрам на занятия после бессонных ночей, проведенных за изучением возможностей ускорителя терапии, который она привезла на Явин. Хрупкая, измученная, не обмолвившаяся ни единой живой душе, что она изучает на себе действие гипноза и лекарственной терапии, она пыталась выявить все возможные способы по спасению любимого человека. Потом Никос был госпитализирован, и Люку вспомнились ужасные ночные поездки в медицинский центр Корусканта, когда Крей торопила коллег-разработчиков, проводила бессонные ночи над своим проектом, стремясь обогнать прогрессирующую болезнь, а тело Никоса слабело и таяло на глазах. Крей удалось совершить чудо. Она спасла жизнь человеку, которого любила. Но был ли это в полном смысле человек? Он мог вспомнить весь текст старой детской песенки, но не был способен на какое-либо чувство -- ни на радость, ни на печаль, ни на ностальгию. "Люк?" Он услышал легкие, мягкие шаги в коридоре и одновременно с ними -- слабое механическое жужжание датчиков Трипио. Теперь они оба стояли на пороге комнаты -- сияющий золотистой отделкой Трипио и Никос, с его бледным, свинцового оттенка лицом. "Есть ли смысл в тех произвольных числах, которые я назвал?" -- поинтересовался Никос. На его серебристой руке и предплечье темнели мокрые пятна -- наверное, он стоял слишком близко к водопаду. Люк подумал, нашло ли отражение в блоках памяти Никоса то ощущение красоты водопада, которое тот испытывал, стоя рядом с любимой женщиной. "Это координаты, -- Люк коснулся печатной копии, лежавшей перед ним на небольшом столе. -- Это координаты туманности Лунный Цветок, для выхода на Внешнее Кольцо за пределы системы К семь сорок -- девять. Там ничего особенного не происходит и никогда не происходило, но я договорился с Умво Мулисом, чтобы мне предоставили корабль. Я просто думаю, что надо все проверить". Один из самых важных уроков, которые усвоил Люк, приняв в себя Силу, состоял в том, что необходимо отбросить все доказуемые реальности и довериться интуиции. И окружающие привыкли не задавать ему вопросов -- человеку, который уничтожил Звездный Разрушитель. Трипио, правда, поинтересовался: "Я буду сопровождать вас, мастер Люк?" "Конечно, Трипио, -- Никос отступил назад, чтобы не заслонять его. -- И я тоже. И Крей, я надеюсь". Он повернул голову, и Люк тоже услышал чьи-то быстрые шаги. В дверях появилась Крей. "На что ты надеешься?" -- улыбнулась она Никосу и привычным движением обняла его. Никос с некоторым опозданием обнял ее в ответ. Как Люк и предполагал, Крей была безукоризненно одета и выглядела прекрасно в своем черно-белом платье, с которым контрастировал яркий шарф, живописно повязанный на соломенных волосах. "Надеюсь, что ты не откажешь составить компанию Люку и Трипио, которые собираются отправиться к туманности Лунный Цветок, чтобы исследовать все, что будет достойно внимания. У Люка есть план действий". "Да, но я..." -- она умолкла на полуслове. Люк понимал, что Крей считала своей первостепенной задачей продолжение работы по реабилитации и восстановлению подлинного человеческого облика Никоса, проводимые совместно с Томла Элом. Но она сдержала себя и озабоченно взглянула на Люка. "В чем дело, Люк? Что это за поле произвольных чисел, о которых мне рассказал вчера Никос?" "Может быть, это ничего еще не означает, -- Люк поднялся, выключил монитор и положил распечатку в боковой карман. -- Ты, Крей, и ты, Никос, -- вы оба прибыли сюда с определенной целью, чтобы... помочь тебе, Никос. Это не..." "У вас ведь тоже была своя работа на Явине, -- возразила Крей. Ее карие глаза встретились с его взглядом. -- И все же вы приехали сюда вместе с нами". "Там может оказаться много непредвиденного, -- Никос тронул Люка за плечо, -- Соперничающие между собой части имперского флота представляют определенную опасность, а Принцы Старых Династий в Секторе Сенекс, пытаясь ухватить кусочек власти, все время выдумывают что-нибудь новенькое. Попросите Умво Мулиса дать вам корабль побольше". Внешнее Кольцо. Много лет назад Люк описал мир своего детства -- Таттуин, находящийся в этом почти необитаемом районе Галактики, как точку, более других удаленную от яркого Центрального Скопления. С тех пор он видел такие места, по сравнению с которыми Таттуин выглядел как Корускант во время Карнавальной Недели, но его первоначальное определение не изменилось... и то же самое можно было сказать относительно большинства других миров Внешнего Кольца. Пятнистые ярко-красные крошечные солнца управляли хороводами замороженных шаров метана и аммиака. Другие звезды, огромные, источали такой жар, что их планеты давно превратились в расплавленные магматические капли. Мертвые, навсегда замолчавшие пульсары, служившие некогда для кого-то навигационными радиомаяками, поддерживали вращение окружавших их невероятных миров, возникших в результате различных катаклизмов. Карликовые новые системы из двух почти соприкасающихся и сильно взаимодействующих маленьких звезд периодически обрушивали мощные потоки излучения от повторяющихся вспышек на безжизненные поверхности своих общих планетоподобных спутников. Повсюду в Галактике было множество необжитых планет, не имеющих даже собственного имени, огромных шаров из каменистых пород и самородного металла, слишком раскаленных, чересчур холодных или подвергавшихся постоянному воздействию радиации. Лея когда-то говорила Крей о том, как велики расстояния в космосе, где легко потерять или забыть целые системы, сектора, если долго не возникало необходимости туда отправиться. В зоне Внешнего Кольца Император никогда не уделял слишком много внимания вопросам местного законодательства. Бронированный крейсер-исследователь "Охотничья Птица", который иторианцы предоставили Люку, вышел из гиперпространства на безопасном расстоянии от светящегося облака пыли и ионизированных газов, обозначенного на карте как Туманность Лунный Цветок. "Вы уверены, что произвольные координаты относятся именно к этому месту? -- Крей задумчиво изучала информационные данные по трем экранам, расположенным под основным иллюминатором. -- Этого даже нет в Регистре. Может быть, это координаты, например, для Системы К Семь Сорок Девять? Это всего на расстоянии нескольких парсеков, и там есть, по крайней мере, одна планета Пзоб..." Она прочитала появившееся на экране: "Населена разумными существами и... Возможно, там и была база Императора, хотя об этом и не сообщается". "Да, она обитаема, -- подтвердил Люк, нажимая одной рукой на клавиши пульта управления и глядя на меняющиеся изображения на центральном экране. -- Но она была колонизирована много лет тому назад -- еще в дни существования гаморреанцев, -- одному богу известно, когда и зачем. Любому, кто захотел бы создать здесь постоянную базу, пришлось бы потратить огромные средства на обеспечение безопасности". "Самые неприятные люди -- это гаморреанцы, -- важно добавил Трипио, сидевший рядом с Никосом в пассажирском отсеке. -- С ними было весьма сложно иметь дело. Программа нанесения визитов на Гаморр состоит лишь из одной строчки: "Не посещайте Гаморр". Это действительно так". Туманность улавливала свет окружающих звезд и тускло светила из глубины, указывая на то, что где-то в этом огромном пространстве прячутся несколько солнц. Их лучи рассеивались густыми облаками пыли, так что почти ничего невозможно было разглядеть. "Данные указывают на большое количество рассеянной материи", -- сказал Люк, изучая расположенный перед ним дисплей. Он прикоснулся в переключателю, и на одном из маленьких экранов появилась некая схема. Один участок этой схемы был усеян пятами и точками, похожими на крупную и мелкую гальку, высыпанную в песок. "Астероидное поле, -- заметил Люк. -- Обычный железо-никилевый состав. Возможно, дальний пояс одной из тех звезд, что освещают туманность. Интересно, проводила ли здесь Империя горные работы?" "Но ведь это стоило бы целого состояния", -- отозвался Никос. Он встал и, подойдя к Люку, заглянул ему через плечо. Люк переходил от одного экрана к другому, изучая результаты стереометрии, данные спектральных анализов, распределение гравитационных полей. Между тем, смещаясь и расходясь в стороны, к ним приближалась стена струящегося света -- такая яркая, что ее нежные цвета отражались с экрана на лицах собравшихся у пульта управления. "Было бы лучше, если бы я знал, что ищу. Но, кажется, появилась надежда". Люк плавно ускорил движение корабля в направлении переливающейся световой стены. Цвета ее секторов менялись, переливаясь один в другой. Большие куски породы, каждый размером со строительный блок на Корусканте, неожиданно возникали из глубины ярко светившихся пылевых клубов прямо по курсу корабля, и Люку приходилось осторожно маневрировать между ними. "Вот туда мы и направимся". Он задействовал главный телескоп, направив его прямо вперед, и круглый экран инструмента показал тысячекратно увеличенную глыбу неопределенного цвета, всю изъязвленную отверстиями, у которых виднелись стрелы каких-то старых кранов. "Наверное, это -- база, -- предположил Люк. -- Возможно, горно-добывающая, но разработки здесь велись лишь для того, чтобы достать немного породы, такое количество, которое можно было забрать с собой". "Странно, что это никого не волнует, -- Крей внимательно смотрела на экран. -- Можем ли мы получить данные о местных породах? Пылевые облака сильно затрудняют видимость, так что это -- отличное место для того, чтобы спрятаться". "Я не могу ничего уловить, но это не значит, что здесь ничего нет". Люк указал большим пальцем на смотровой иллюминатор: пара десятикилометровых скал была еле различима в тучах пыли. "Надо оглядеться". Крей продолжала просматривать данные стереометрии, а Люк направлял "Охотничью Птицу" сквозь мерцающие массы отсвечивающих камней. Немногие пилоты решались на путешествие в астероидных полях -- казалось, легко подстроиться под их медленное движение, но эта легкость зачатую оказывалась обманчивой. Люк настороженно относился к подобным вещам. Большая часть астероидов была размером с корабль или больше, то есть почти все они были слишком велики, чтобы их можно было оттолкнуть с помощью дефлекторов. Просто расстояния между ними были все-таки в тысячу раз больше их собственных размеров. Само поле было огромным, и спектральная съемка показывала наличие все большего количества разнообразных пород. "Почти несомненно, это -- планетарный пояс", -- подумал Люк. Даже самое поверхностное исследование этого поля займет несколько дней. И все же... Его интуиция просто кричала, что здесь что-то было, и экран свидетельствовал, что искать надо именно здесь. Они прошли вблизи от крупного шара из твердых пород, диаметром около шестидесяти километров, и на его затененной стороне Люк увидел большое количество отверстий и останки возводившегося купола. Вот и другая установка -- на этот раз большая. Очевидно, что она безлюдна, но... Почему две шахты? И были ли они в действительности шахтами? "Имеются ли какие-либо свидетельства сооружения шахт в этом регионе?" Никос, молча стоявший у главного компьютера, какое-то время постукивал по пульту управления, а затем произнес: "В этой зоне отсутствуют какие-либо пост наблюдения. Странно, -- добавил он. -- никаких данных о строительстве шахт здесь или поблизости". "Следы антивещества есть? -- поинтересовался Люк, обводя "Охотничью Птицу" вокруг скопища больших астероидов, сблизившихся под влиянием взаимного притяжения. Не имея возможности разойтись, они совместно вращались, ударяясь друг об друга осыпающимися краями. Они двигались с неуклюжестью молчаливой супружеской пары, кружащейся на вечеринке. -- Гиперпыль?.. Какие-нибудь следы кораблей, побывавших здесь?" "Любые следы исчезнут через несколько недель под ударами метеоритов, -- напомнила ему Край. -- Ну, ничего, не беда. Мы..." "Щиты!" -- вскрикнул вдруг Люк, ударяя рукой по управлению дефлекторами и в ту же секунду на корабль словно обрушился сокрушающий кулак какого мстительного демона. Слепящий красно-белый сноп света прошел сквозь иллюминатор с силой весомого тела. Затем корабль пронзила вторая плазменная стрела, и Люк услышал треск, шипение и почувствовал запах горящей изоляции. Крей разразилась бранью, что выглядело несколько непривычно. Глаза Люка на какое-то время потеряли способность видеть. Затем ему предстала наполовину обуглившаяся приборная доска. "Откуда стреляли?" Приборы не позволяли это выяснить. "Второй задний сектор..." "Там..." Люк вновь начал маневрировать, надеясь выбраться в незанятый астероидами район. Уголком глаза он увидел слепящий луч, исходивший от огромного астероида, который всего несколько секунд назад был позади них. "Внимание!" "Берегись!" "О, боже!" -- воскликнул Трипио, когда пульт управления справа от него взорвался фонтаном искр. Люк едва это заметил, поскольку следующая плазменная стрела, попав в метеорит, взорвала его, и корабль накрыло несколькими тысячами сверхперегретых ядер. "На поверхности ничего нет, -- прокричала Крей сквозь треск замыкающихся проводов. -- Ни куполов, ни платформ, ни самих плазменных пушек. -- Люк с удивлением подумал, как она могла разглядеть в этой колдовской туманности хоть что-то. -- Здесь повсюду дыры, шурфы..." "Продолжай наблюдение!" -- Люк заставил корабль описывать круги, оставляя позади скопления камня и льда и моля бога, чтобы не попасть снова под прицел атакующих пушек. Отличаясь лишь размерами, каждый астероид был совершенно похож на любой другой, и до того, как производился выстрел, было почти невозможно определить, с какой из полдюжины скал размером от одного до двух километров вылетит смертоносный луч. Астероид, от которого увернулась "Охотничья Птица", принял на себя очередной плазменный удар. Лишь его размеры не позволили ему расколоться, как это случилось с другими, меньшими астероидами. Теперь он как бы заслонял собой корабль и закрывал атакующим видимость. "Я зафиксировала..." "Через пару секунд это будет уже неточно", -- заметил Люк, контролируя системы ускорения. Он ощущал некоторую потерю веса -- по-видимому была нарушена работа энергосистем, что могло привести к охлаждению всего корабля. "Выбираемся отсюда". "Контрольные датчики двигателей не работают", -- сообщил Никос, держась за скобу, которой пользовались в невесомости. Его ноги не касались пола. "Дефлекторы функционируют лишь на треть своей мощности". Люк осторожно маневрировал, не выходя из-под защиты закрывавшего их астероида, пытаясь восстановить переменным ускорением верное положение колеблющегося руля, стабилизатор которого вышел из строя. Ему не нужно было видеть показания приборов, чтобы понять, как мало шансов у корабля выйти в гиперкосмос. "Сколько осталось до Пзоба?" "Три или четыре часа при максимуме досветовой скорости", -- сообщила Крей. Голос ее прозвучал пессимистично, но не испуганно, хотя она впервые оказалась под обстрелом. "Неплохо, -- подумал Люк, -- совсем неплохо для молодой женщины, которая прямо из школьного класса попала в высшую школу". "Странно, на основании имеющихся показаний я не могу точно определить расстояние", -- добавила Крей. "Будем надеяться, что наши досветовые двигатели в порядке, -- обнадеживающе заявил Люк. -- Мы продержимся на аварийном кислороде: но когда доберемся туда, будет уже довольно холодно. Трипио, я надеюсь, тебя не надо знакомить с гаморреанцами?" В ответ прозвучало: "О, Боже!" "Кажется, впереди по курсу чисто", -- Крей пыталась в очередной раз снять показания приборов, хотя экран навигационного лазерного гирокомпаса то гас, то покрывался полосами. "Если мы сбились с курса, -- подумал Люк, -- то точно опустимся в дыру". Огневая точка на астероиде пока молчала. Тем не менее, напряжение у Люка не спадало, и он наметил курс так, чтобы астероид находился между ним и тем местом, где, как он вычислил, находится база. "Ну ладно, -- тихо проговорил он, -- попытаемся пробиться сквозь пыль". "Охотничья Птица" приготовилась начать свое дальнейшее продвижение но стрела ионизированной плазмы ударила в близкий астероид подобно Молоху. Отразившаяся плазма и испарившийся камень накрыли исследовательский корабль как волна ядерного взрыва. Защитная одежда Люка лопнула. Последнее, что он слышал -- был крик Крей, и все поглотила тьма. Глава 4 Люк долго не мог прийти в себя. Ему казалось, что перед ним -- не один, а два Си-Трипио. Он чувствовал, что его освобождают от обязательных при пилотировании корабля ремней безопасности и помогают перейти из маленькой кабины в большое помещение -- по-видимому, комнату отдыха. "Сила, -- вспомнилось ему. -- Необходимо использовать Силу". Действительно, это была единственная возможность заставить работать отказавшие легкие. Люк с трудом сконцентрировался, и вот -- дыхание появилось. Но сделать это оказалось намного труднее, чем он предполагал. Чуть позже он подумал, сможет ли он использовать Силу, чтобы утихомирить того сумасшедшего бантха, который, казалось, проник в его череп и теперь рвется наружу. Он опять потерял сознание, а когда из-за холода пришел в себя, то подумал, что у него сотрясение мозга. "Люк! -- донесся до него испуганный голос Крей. -- Люк, ты должен очнуться!" Он понимал, что необходимо это сделать. Он опять подумал о Силе. Силгхал -- его ученица-каламарьянка -- достаточно ознакомила его со специфическим механизмом контузий. Он точно представлял себе, как и когда использовать Силу, хотя в данный момент это было так же просто, как однорукому снять перчатку. Процесс дыхания был по-прежнему затруднен -- будто в легких оставалась уйма песка, от которого так непросто было избавиться. Необходимо увеличить поток крови капиллярам, усилить питание нейронов, составлявших ранее его мозг и превратившихся в бунтующий эскадрон пьяных гаморреанцев. Он с усилием открыл глаза -- и над ним склонились две Крей. Он безуспешно пытался слить их в один образ. "Где мы?" "Приближаемся к системе К Семь Сорок-Девять. -- На лице у нее красовался огромный синяк. Щеки были в черных потоках от слез, смешанных с тушью для ресниц. Поверх обычной одежды он увидел желтый термозащитный костюм с откинутым капюшоном. Светлые волосы волной падали вниз. -- Мы приняли сигнал". Люк сделал глубокий вдох, и это вызвало у него приступ тошноты. Тем не менее он опять попытался сосредоточиться и направить Силу к самому болезненному участку своей головы. Был ли Никос хорошим пилотом, -- он не знал, но ему было известно, что Край не имела вообще никакого опыта управления кораблем. Если они собираются добраться живыми до Пзоба, ему надо быть в форме, чтобы осуществить посадку корабля. "Не думал, что оттуда мог поступить сигнал. Ты говоришь, с Пзоба?" "Да, с системы К Семь Сорок Девять Три". После несчастья, случившегося с его правой рукой, когда он поставил под сомнение целесообразность своего обучения как Джедая, когда он предал своего учителя и сам поддался темной стороне Силы, -- после таких происходивших с ним серьезных потрясений Люк перестал обращать внимание на мелкие неприятности, постоянно имеющие место в жизни. Вот и теперь он лишь вздохнул, и прежнее беспокойство исчезло. "Эта база -- имперская?" -- спросил он у Крей. "Банк данных компьютера вышел из строя, -- ответила Крей. -- Я смогла наладить работу навигационного компаса, но для этого пришлось использовать все те соединения, которые не сгорели при последнем всплеске энергии. Вы можете расшифровать имперские сигналы по внутреннему коду?" "Может быть, какие-то из них", -- Люк осторожно потянулся, освобождаясь от ремней, удерживавших на нем серебристое термическое покрывало. В это же время Крей расстегивала ограничительные ремни, которыми он был прикреплен к своему месту. Люк видел, что находится в комнате отдыха. Свет исходил от единственной аварийной осветительной панели в потолке , но его было достаточно для того, чтобы увидеть пар от дыхания. "Пожалуйста, мастер Люк, возьмите это", -- Трипио подплыл к нему от шкафчиков в противоположной стене, протягивая термокостюм и кислородную маску. "Я так рад, что вы в сознании и чувствуете себя хорошо". "Это как считать". Действительно, незначительное движение, необходимое для того, чтобы надеть термокостюм, вызвало у него тошноту, и не смотря на все способы самоизлечения, которые он пытался испробовать, кровь сильными толчками продолжала пульсировать в висках. Он взял кислородную маску и вопросительно взглянул на Крей. "Система охладителя разрушена. Мы надели на вас маску так быстро, как только возможно, но подчас казалось, что вы уже мертвы". Люк потрогал рукой затылок, -- там болело особенно сильно. Либо он ударился обо что-то, либо какой-то из пролетающих предметов мимоходом стукнул его, -- но он нащупал огромную шишку, по размерам не уступающую маленькой луне Корусканта. "Я попыталась спасти те записи, которые связаны с предпринятой на нас атакой". Крей надела свою кислородную маску и прошла за ним к двери. "Там есть несколько стоп-кадров, несколько футов записей, которые я не смогла расшифровать и полдюжины компьютерных экстраполяций, на которых, как мне кажется, отображено место атаки. Однако система слишком повреждена, так что я не могу воссоздать четкую картину, позволяющую судить о том, что это был за астероид. Когда мы совершим посадку и я смогу расшифровать данные, я скажу точнее". Она отвела в сторону проплывавший мимо блокнот и пару запасных масок, которые попались им уже в коридоре. Хотя на космических кораблях, как правило, почти не было незакрепленных предметов, кое-что все же летало: авторучки, кофейные чашки, блокноты, запонки, пустые бутылки и платы ввода данных. В капитанской рубке было еще холоднее, чем в помещении для команды. Она была заполнена розоватым газом-охладителем и выглядела весьма мрачно. Никос закрепил себя у скобы удерживания сбоку от главного компьютера. Кресло Люка, закрепленное ранее у дальней стены, оторвалось при последнем ударе. Все светильники погасли, и рубка освещалась лишь белым светом звезд, проникавшем через главный иллюминатор. Красные и янтарно-желтые огоньки сверкали как драгоценные камни, отражаясь от серебристого покрытия а руках Никоса. "Сигнал, который мы приняли с Пзоба, недостаточно сильный, чтобы проникнуть в Туманность Лунный Цветок, -- сообщил Никос, когда Люк подтянулся поближе с помощью уцелевшего ремня безопасности. -- Вам это знакомо?" Люк посмотрел на единственный работающий дисплей. "Не похоже ни на один из сигналов Империи, с которыми я имел дело раньше, -- определил он. -- Впрочем, я могу его просто не знать". Было странно и несколько неприятно видеть Никоса без маски и термокостюма -- в отличие от человека, он в них не нуждался. "Гаморреанские колонисты? -- предположила Крей. -- Или, может быть, контрабандисты?" "Гаморреанцы не переставали сражаться друг с другом довольно длительное время, так что в принципе они могли создать технологическую базу на любой планете, где они оказывались, -- задумчиво произнес Люк. -- Впрочем, возможно, это просто контрабандисты, но они могут находиться в союзе с Харрском или Терадоком или еще каким-нибудь имперским наместником. Кто бы это ни был, у нас нет выбора", -- добавил он, и нажатием клавиши очистил дисплей, про себя удивляясь, как Крей вообще удалось заставить работать навигационный компьютер. Массивные, свиноподобные, примитивные и воинственные гаморреанцы могли жить и преуспевать везде, где была достаточно плодородная для занятия земледелием земля, где было достаточно дичи для охоты и камней, используемых в качестве оружия, но если бы у них был выбор, они предпочли бы лесистую страну, где можно было бы тихо заниматься сбором грибов. Деревья, окружавшие выжженное огнем поле размером в четыре или пять акров, на которое Люк посадил "Охотничью Птицу", были могучими, с густой листвой, старыми и невероятно высокими. Они напоминали дождливые леса Итора. Тишина царившая под тенью кожистых листьев, вызвала у Люка чувство острой обеспокоенности. "База должна находиться там. -- Он уселся на ступеньки аварийного трапа -- спусковой лифт не работал -- и указал в ту сторону, где вставало позднее оранжевое солнце. Он призвал на помощь Силу, и она пришла к нему, но тем не менее он чувствовал себя больным. Голова у него кружилась, дыхание оставалось слишком учащенным и остро чувствовалась нехватка кислорода. -- Мне кажется, это не очень далеко. Зонд не показал ни ограждений силового поля, ни тяжелого вооружения". "Однако же, они вполне могут тут быть, по крайней мере, если в этом районе находятся гаморреанцы?" -- Крей расстегнула, как и Люк, свой термокостюм. Продолжая говорить, она быстро заплетала волосы в тяжелую косу. "Как она это делает, без зеркала -- прямо какой-то фокус. Впрочем, Крей умеет все на свете -- или почти все". "Может быть, гаморреанцы и не колонизировали этот континент", -- предположил Люк. Ветер пробегал по высокой траве сине-зеленого цвета. Такой была вся растительность в этом освещаемом янтарными лучами мире. Золотистое солнце медленно скатывалось за горизонт; стая маленьких двуногих существ красно-желтого цвета, ростом примерно Люку по колено, вспорхнула, вспугнутая упавшим стволом дерева, и, насвистывая и щебеча, полетела к лесу. "В таком случае мы можем обнаружить колонию какой-либо другой расы. Отчеты о состоянии дел в этом районе не обновлялись в течение последних пятидесяти лет". "У нас открыты крышки двигателей, мастер Люк, -- Трипио и Никос появились наверху трапа. На бронзовой и серебристой отделке роботов виднелись потеки машинного масла -- им тоже пришлось нелегко в борьбе со стреляющим астероидом. -- Большая часть хладагента уже испарилась в атмосферу". Удар последней плазменной струи, ударившей по кораблю рикошетом от астероида, смял люки двигательного отсека. Приливы головокружения все еще подступали к Люку, мешая думать. Он решил использовать роботов, которым не нужны были дыхательные маски для того, чтобы удерживать двери, пока люди производили быструю разведку снаружи. Двигатель представлял собой какое-то невероятное месиво. "Нам понадобится около тридцати метров восьмимиллиметрового кабеля и дюжина соединителей данных, -- определил Люк, выбравшись через полчаса из темного машинного отделения. В нем не горели даже аварийные огни, помещение освещалось лишь узкой полоской аварийных лампочек, соединенных с батареей "Скейл 10" из аварийного блока. -- Остальное я как-нибудь исправлю". "Пожалуй, я смогу это сделать", -- подумал он озабоченно. В голове у него вертелись слова Леи о том, насколько легко потеряться среди необитаемых миров. Крей подняла голову от навигационного компаса. "Мне нужны соединители и двенадцатимиллиметровый плоский кабель... с тобой все в порядке, Люк?" Он попытался встать на ноги, но лишь откинулся назад. Капли пота выступили на посеревшем от слабости лице. Он попытался сконцентрировать Силу внутри себя, направив ее на интенсификацию химических реакций в мозгу и освобождение защемленных капилляров легких и их восстановление. Это было непросто, и Люк вскоре почувствовал усталость. "Все будет хорошо", -- успокаивал он себя. Очень хотелось надеяться, что на этой базе не окажется враждебно настроенных контрабандистов. Он размышлял, не является ли эта база опорным пунктом какого-нибудь лорда войны. Или может быть, это -- скрытая ото всех шахта, где используются рабы? Не исключено и то, что неизвестные темные силы создали здесь свой исследовательский центр. Мирно ли тогда пройдет его посещение? Сам он еще полностью не пришел в себя. Крей была ученым-теоретиком, весьма далеким от практических дел. Трипио тоже едва ли мог оказать действенную помощь, если бы дело дошло до сражения, как впрочем, и Никос. Что бы их ни ждало, Люк обязательно должен вернуться и сообщить о той опасности, которая кроется в Туманности Лунный Цветок. Он почувствовал, что опять теряет сознание. Крей с тревогой склонилась над ним. И снова это были две Крей, упорно не желавшие сливаться в единый образ. Накопившееся тепло от работавших двигателей все еще сохранялось в этом отсеке, но даже это не могло объяснить ту вызывающую изнеможение духоту, которую он ощущал, хотя руки и ноги оставались холодными. В очередной раз он попытался сконцентрироваться на взаимодействии с Силой. "Почему ты не разрешаешь мне и Никосу отправиться туда и исследовать источник сигнала?" Он глубоко вздохнул. "Вам может понадобиться помощь. Насколько бы все было проще, если бы только хорошие безобидные люди населяли неизвестные базы на удаленных планетах. Если бы это было так..." Однако дурные предчувствия не оставляли его. "Чем скорее мы узнаем, что там находится, тем будет лучше, -- заметила молодая женщина. -- Что бы ни оказалось в этой туманности, мы не можем отдать имперским лордам инициативу. А риск того, что так оно и будет, все возрастает. Я смогу осмотреть поселение или что там есть, ознакомиться с деталями и сигнализировать после этого. А вы за это время окончательно придете в себя и сможете завершить ремонтные работы. Идет?" У Люка опять закружилась голова. Он вновь откинулся назад, на переборку, пытаясь сделать глубокий вдох. "Нет, нельзя их отпускать, -- подумал он. -- Мало ли что..." Перед глазами Люка медленно покачивались блоки зажигания, разорванные кабели, болтающиеся как мертвые конечности, открытые люки систем компрессорного нагнетателя и гирогравитации. Казалось, корабль медленно покачивается на волнах. Голова просто раскалывалась -- будто сотня шахтеров производила там взрывные работы. мысль о необходимости встать на ноги и идти два или три километра до источника сигнала, приводила его в отчаяние. Однако он упорно повторял: "Я смогу это сделать... С помощью Силы..." "Думаю, что там я вам понадоблюсь", -- с этими словами Люк протянул руку, и Крей помогла ему встать на ноги. Сжав зубы от подступающей тошноты, он вылез из люка с помощью Крей и спустился вниз по крутым ступенькам трапа. "Почему вам кажется, что нас там ждут неприятности?" -- спросила Крей. "Не знаю, -- тихо ответил Люк, -- просто у меня такое чувство". Они обогнули капитанскую рубку и неожиданно оказались перед дулом нацеленного на них бластерного ружья, находившегося в руках покрытого белой бронезащитой имперского штурмовика. Крей рванулась к своему бластерному оружию, но Люк успел схватить ее за руку: "Крей, не надо!" Штурмовик продолжал целиться, и Люк поднял обе руки вверх, показывая, что у него нет оружия. Крей сделала то же самое. Люк подумал, что если она сделает попытку выхватить Огненный Меч, штурмовик уложит их обоих. Однако было неясно, какое количество имперских солдат им противостоит. Из-под безликого белого шлема требовательно прозвучало: "Назовите ваши имена и род занятий". Крей и Люк сделали шаг назад и уперлись в стенку. Люк вновь ощутил тошноту