не понимаю, что можно этим изменить.
   Линия отключилась: Рафаэль прервал  связь.  Услышав  в  голосе  старика
безнадежность, Ларри поежился. Рафаэль сдался, смирился с тем,  что  Земля
уничтожена, и впал в отчаяние. А может, старик просто трезво мыслит? Какой
смысл что-то делать, к чему-то стремиться?
   Но нет, Ларри не таков. Даже если это  безумие,  надо  пытаться  что-то
сделать. Лучше прослыть сумасшедшим, но бороться, чем сидеть  сложа  руки,
заранее согласившись на проигрыш.
   Он начал вычислять нужную ориентацию Кольца.


   Автократ Цереры сидел в своем очень скромном кресле,  стоящем  в  очень
скромном помещении, и с сожалением рассматривал двух  очень  встревоженных
людей. Он собирался отдать приказ об их казни.
   - Боюсь, что у меня нет выбора, - говорил он. - Каждый  из  вас  должен
был доказать, почему мне не следует предавать его смерти. И вы  не  сумели
переубедить меня. Передо мной два человека, которые позволили мелкой ссоре
из-за прав на разработку астероидов перерасти  в  еще  одну  бессмысленную
войну. В данном случае права на разработку ни при  чем:  не  они,  а  ваше
самолюбие мешает торжеству справедливости. А  Закон  Автократа  повелевает
мне устранять все  преграды  на  пути  к  торжеству  справедливости.  Дело
закрыто.
   Автократ кивнул судебным исполнителям, и те шагнули вперед.
   Истец закричал, ответчик упал в обморок. Но судебные исполнители  знали
свое  дело.  Через  несколько  секунд  обоих  претендентов  на  разработку
астероидов  уже  тащили  в  очень  скромный,  но  очень  знаменитый   шлюз
смертников, куда  впускали  без  скафандров.  Здесь  "преграды",  мешающие
торжеству справедливости, устранялись в буквальном смысле.
   Правосудие, как и многое другое в Поясе  астероидов,  оставляло  желать
лучшего; если его и можно было добиться, оно  было  не  высшего  качества,
чересчур грубое,  чересчур  суровое  и  чересчур  поспешное.  Педантам  из
Внутренней системы, время от времени  посещавшим  Пояс  астероидов,  Закон
Автократа казался варварским,  жестоким  и  неправедным.  Но  для  местных
жителей, не имевших  понятия  о  другой  справедливости.  Закон  Автократа
олицетворял  цивилизованность.  Во  всем  обширном,  диком,  неуправляемом
пространстве Пояса астероидов существовало лишь одно место, одно имя, один
закон, которым можно было доверять. Пусть он был строг и  категоричен,  но
зато справедлив.
   Ибо  местные  жители  знали,  насколько  огромен   Пояс.   Закона   без
принуждения не существует,  а  там,  где  плотность  населения  составляет
меньше  одного  дурака-мизантропа  на   миллион   кубических   километров,
принудить кого-нибудь к чему-нибудь очень  трудно,  почти  невозможно.  На
таком громадном пространстве мог затеряться не  только  закон,  но  и  что
угодно.
   Здравомыслие, порядок, ответственность, чувство меры - это все  хорошо,
но откуда им взяться? Легко заболеть манией  величия,  когда  любой  может
завладеть целой, хотя и маленькой, планетой, надо только до нее добраться.
А если у тебя есть собственная планета, почему бы  не  установить  на  ней
собственный закон и не создать собственную империю? Почему бы не присвоить
себе божественное право королей и не  начать  расширять  свою  территорию,
завоевывая земли соседей?
   В    Поясе    происходили     сотни     войн     между     независимыми
государствами-астероидами, населением каждого из которых был  единственный
хозяин-горняк, без лишних  раздумий  стреляющий  в  своего  собрата.  Если
умалишенные стремились истребить  друг  друга,  это  считалось  их  личным
делом, но здесь возникала куда более серьезная  проблема.  В  войну  часто
вовлекались посторонние люди - сами того не желая, они просто попадали под
перекрестный  огонь.  Уничтожая  зачинщиков  этой   бессмысленной   бойни.
Автократ, вероятно, спасал десятки жизней.
   Но несмотря на ясность дела.  Автократ  помедлил,  прежде  чем  вынести
решение. Автократ Цереры  был  очень  осторожным  человеком.  Осторожность
вообще была главным качеством обладателей этого места, других на него и не
назначали.
   От влиятельности Автократа зависели порядок, дисциплина и  налаженность
жизни не только на Церере, а и во всем Сообществе Пояса астероидов, но  на
Церере и ближайших спутниках и станциях - особенно. Церера плыла в  океане
анархии, но даже самые отчаянные анархисты в Поясе астероидов нуждались  в
том, чтобы на Церере сохранялось  стабильное,  спокойное  и  предсказуемое
положение, и купцы могли безопасно вести торговлю.
   Пусть где-то правила меняются каждый день, но на  Церере  закон  должен
быть неизменен. Требования, заверенные в канцелярии Автократа, выполнялись
повсеместно, ибо за ними стояли не только Закон Автократа и Правосудие, но
и Отмщение.
   На Церере заключались лишь честные сделки. И назначались  лишь  честные
цены. Никто даже не пытался  ловчить  и  обманывать  другого,  потому  что
Автократ сам рассматривал все дела.
   Закон предписывал, чтобы Автократ в  каждом  случае,  идет  ли  речь  о
неразрешенных азартных играх, о захвате чужого участка  или  об  убийстве,
прежде всего искал причину, которая не позволила бы ему  вынести  смертный
приговор одной или обеим сторонам. Если Автократ не мог или не хотел найти
такую причину, осужденные умирали.
   У Закона  Автократа  были  длинные  руки.  Многим  обвиняемым  выносили
приговор заочно, ибо они бежали в страхе предстать перед судом. Но местная
поговорка гласила: если Автократ признает тебя виновным, то  не  скроешься
от него и  на  дне  морском  (где  его  взять  -  море-то?).  Охотники  за
вознаграждение  находили  виновных  повсюду.  Нигде  не  отваживались   не
подчиниться выписанному Автократом ордеру на арест, и каждый  человек,  не
потерявший головы, понимал - бежать некуда.
   Страх перед судом Автократа приводил к тому, что лишь  самые  достойные
истцы  дерзали  искать  у  него  справедливости,  из  остальных  же   лишь
ослепленные жаждой наживы, несмотря ни на что, осмеливались искушать  свою
судьбу. Жалобы подавались  редко,  их  было  мало,  ибо  меч  был  скор  и
обоюдоостр.
   Но сегодня творилось что-то необычное - Автократа одолевали  просьбами.
Отовсюду  шли  радиосигналы  о  нарушении  прав.   Опознавательные   маяки
передвигались с места  на  место,  некоторые  исчезали  вовсе.  Астероиды,
помеченные   как   законная   собственность   с   начатыми   разработками,
перемещались без ведома  владельцев.  Решив  последнее  на  сегодня  дело.
Автократ вышел из судебной палаты и поспешил в личные апартаменты.
   Кое-кто из его предшественников в подобной ситуации уже давно пришел бы
в ярость от такого массового покушения на законные права. Возможно, они бы
уже вызвали судебных исполнителей и отдали приказ  о  поимке  нарушителей,
суля за это немалое вознаграждение. Автократ  и  сам  испытывал  искушение
сделать то же самое, но что-то ему  мешало.  Долг  повелевал  ему  сначала
думать, а потом действовать. Кто  посмел  нарушить  Закон  сразу  во  всем
Поясе? У кого хватило энергии, чтобы сдвинуть с места столько  астероидов?
Откуда взялось столько мощных ядерных двигателей,  необходимых  для  такой
работы?  Почему  никто  не  заметил  сложных  приготовлений,  без  которых
немыслимо осуществить акцию такого масштаба? Автократ  добрался  до  своих
апартаментов и почувствовал себя свободнее.  Он  был  нелюдим.  В  трудные
времена предпочитал ни с кем не общаться, а оставаться наедине  со  своими
мыслями и раздумьями. Он сел за стол.
   В середине укрепленной  над  столом  приборной  доски  мигала  лампочка
сигнала   тревоги.   Случилось   нечто   серьезное.    Автократ    включил
воспроизведение. Экран ожил, и Автократ с растущим удивлением стал  читать
бегущие друг за другом слова. Сообщения передавали  в  явной  спешке,  они
производили впечатление странных, бессвязных и противоречили  друг  другу.
Большинству из них он просто не верил. Ясно одно: в системе Земля  -  Луна
произошло что-то необыкновенное.
   Однако у Автократа были свои заботы. Он включил дисплей и вывел на него
изображение всего Пояса астероидов; на этом изображении ярко высвечивались
участки, где происходили нарушения. Автократ откинулся на спинку кресла  и
углубился в изучение картинки.
   Жалоб было множество, вероятно, две или даже три сотни.  Пока  Автократ
смотрел на экран, на картинке не переставали загораться все новые  сигналы
о нарушениях. Рисунок что-то напоминал  Автократу,  он  напряг  память  и,
наконец, вспомнил. Автократ вызвал на дисплей  схему  плотности  населения
Пояса и наложил ее на схему нарушений. Две карты почти совпали. Чем больше
людей на данном участке пространства, тем  больше  сообщений  о  нарушении
прав и передвижении астероидов. Откуда столько преступлений?  Кто  и  куда
тащит все эти астероиды? Пока неизвестно:  прошло  слишком  мало  времени,
чтобы установить направление. Но у Автократа был  наметанный  глаз,  и  он
сразу мог сказать, что астероиды разлетаются в разных направлениях.
   Автократ  задумался.  Частота   нарушений   пропорциональна   плотности
населения. Но зачем двигать астероиды,  на  которые  уже  заявлены  права,
когда есть миллионы никому не принадлежащих? Он видел  схему  передвижения
не всех астероидов, а только тех, за которыми люди следили.
   А как другие астероиды?
   Автократ включил канал связи.
   - Представьте мне радиолокационные траектории всего сектора  Цереры,  -
сказал он. - Проследите и отметьте пути движения всех астероидов,  которые
перемещаются без разрешения. Добавьте полученные данные к моей схеме.
   Ждать  исполнения  приказа  пришлось  недолго.  Вокруг   яркой   точки,
изображающей Цереру, засверкало целое море огней.
   - А теперь подсчитайте общее количество блуждающих астероидов для всего
Пояса и сравните  эту  цифру  с  плотностью  населения,  с  распределением
астероидов и другими основными характеристиками Пояса. И побыстрее!
   Замерцал весь Пояс астероидов.
   - Господи! - воскликнул Автократ. - Сколько? Какова ваша оценка?
   В ответ на экране высветились цифры: 10462.
   Автократ закрыл глаза. Десять тысяч. Перемещалось  более  десяти  тысяч
астероидов.
   Этого не может сделать никто, никто!
   А тому, кто может, не страшен Суд Автократа.


   "Сколько времени без сна?" - спрашивал себя Ларри. "Уже,  должно  быть,
часов двадцать, - подумал он, - или тридцать?" В этом помещении, где  день
и ночь зависят от того,  включил  ты  или  не  включил  освещение,  трудно
ориентироваться во времени, даже при обычном распорядке дня.
   Ларри  потер  усталые   глаза.   Чтобы   настроить   приборы   вручную,
потребовалась целая вечность. Если все получится так, как он задумал, то в
следующий  раз  можно  доверить  наладку  автоматике.  Впрочем,   осталось
подождать совсем немного. Кольцо перейдет в новый режим, и  тогда  уже  не
нужно будет гадать на кофейной гуще.
   Наблюдая, как мониторы отслеживают этот  процесс  в  режиме  телескопа,
Ларри позволил себе  немного  отвлечься  от  узкой  технической  задачи  и
сосредоточиться на главном вопросе.
   Пора трезво оценить положение. Сотни лет безуспешных поисков, сотни лет
молчания убедили всех, что жизнь во Вселенной существует только на  Земле.
Это общепризнано и не подлежит сомнению. Но  сейчас  приемлемо  лишь  одно
объяснение тому, что случилось с Землей. Вторжение пришельцев.
   Даже думать об этом казалось безумием. Когда  он  отважится  произнести
это вслух, все сочтут его сумасшедшим.
   И тем не менее он, кажется, прав. Теперь важно  ответить  вот  на  что:
каким образом его дурацкий опыт вызвал это вторжение?
   Монитор информировал  о  завершении  преобразования,  и  Ларри  включил
рабочий дисплей, больше думая о пришельцах, чем о своих действиях.
   Что если бы Галилей, впервые глядя в телескоп на Луну, думал  совсем  о
другом? Ларри не приходило в голову, что  он  совершенно  случайно  сделал
великое открытие - опроверг тезис об одиночестве землян во Вселенной.
   Перед  ним  в  объемном  изображении  предстало  странное  зрелище.   В
призрачном танце поблескивали  тени,  в  закрытом  облаками  небе  плавали
черные завитки и тонкие  полоски,  как  будто  из  застывшего  в  середине
темного пятна текли ручейки черных чернил.
   Черт возьми, что это такое? Ларри быстро осмотрел наводящую аппаратуру,
чтобы удостовериться, что устройство сфокусировано и нацелено на Луну: Все
было в порядке, но тогда что означает это зрелище?
   Ларри глядел на Луну, как  человек,  впервые  увидевший  изображение  в
рентгеновских лучах и не понимающий, что означают эти странные, потаенные,
призрачные формы и разводы, открывшиеся взору человека, когда он  научился
смотреть сквозь кожу, как сквозь  стекло.  Ларри  напомнил  себе,  что  он
смотрит не на твердое вещество, а на невидимые узоры гравитационных  волн,
недоступные обычным приборам.
   Он протянул руку к пульту  управления  и  подрегулировал  контрастность
изображения.  Полоски  исчезли,  а  застывшее  посередине   темное   пятно
разделилось на две части: одна представляла собой пульсирующий  кружок,  а
вторая - черный как деготь ободок, похожий на  прядильное  колесо.  Кружок
Ларри  легко  распознал:  это  была  "земная"  черная   дыра,   излучающая
гравитационные волны. Пока Ларри наблюдал за ней, из дыры вылетела  черная
вспышка, и  черная  точечка  помчалась  вдаль,  к  Солнцу.  Господи  Боже!
Гравитоскоп способен регистрировать только источники гравитационных  волн,
обычное  поле  было  бы  незаметно.  Значит,  точечка  представляет  собой
какой-то гравитационный механизм.
   А висящее в пространстве рядом с черной дырой  прядильное  колесо?  Это
еще что такое?
   У Ларри волосы на голове встали дыбом. Луна, Боже правый, это же  Луна!
Или нет, что-то спрятанное  внутри  Луны.  Странные  очертания  показались
знакомыми. Ларри прикинул размеры, уточнил геометрию. Он был  потрясен.  У
Кольца Харона объявился близнец, огромное колесо, затаившееся глубоко  под
горами и кратерами лунной поверхности. Оно опоясывало ядро спутника Земли.
   Ларри  увеличил  призрак  настолько,  насколько  позволяла  разрешающая
способность приборов. Он долго разглядывал изображение.  Не  очень  четкая
картинка  на   миг   исказилась   -   это   Кольцо   Харона   осуществляло
саморегулировку, приспосабливаясь к  собственному  орбитальному  движению.
Темная громадина,  забравшаяся  внутрь  Луны,  вертелась  в  молочно-белых
глубинах экрана.
   Огромная машина, прятавшаяся  внутри  Луны,  не  была  гладким  колесом
совершенной формы, это была незамкнутая конструкция с неровными  краями  и
складками, она  напоминала  Ларри  чертово  колесо  в  парке,  только  без
центральных опор, или каркас старой космической станции типа "прялки". Да,
"Колесо" - подходящее название для  этой  штуки.  Значит,  Лунное  колесо.
Когда есть название, как-то легче.
   Ларри наблюдал невероятное: изнутри Луны вылетают и  кружатся  сами  по
себе потоки  гравитационной  энергии.  Значит,  внутри  Луны  должна  быть
спрятана   неподвижная   материальная   конструкция,   каким-то    образом
производящая эту энергию.
   Ларри уменьшил изображение и покачал  головой.  Теперь  в  пространстве
рядом с Колесом  висела  черная  дыра.  Там  происходила  какая-то  бурная
деятельность, смысла которой Ларри не смог уяснить, и из дыры вылетела еще
одна точечка. Вот черт, что же это такое? Никто никогда такого не видел.
   Объекты представляли собой неразрешимую загадку:  предметы  размером  с
небольшой  астероид,  выскакивающие  изнутри  черной  дыры.  Как?  Почему?
Откуда? Сколько их уже вылетело из черной дыры? Нужно собраться, отвлечься
на время от пропажи  Земли  и  попытаться  все-таки  разрешить  эти  новые
загадки. Быть может, именно от этого зависит судьба Земли.
   Что там за узкие полосы расползаются во все стороны от Луны?  Ларри  на
миг задумался, снова сдвинул изображение. Немного усилил контрастность,  и
чернильные завитки, расходящиеся  от  системы  Земля  -  Луна,  показались
опять.
   Ларри поддерживал контрастность на  достаточно  высоком  уровне,  чтобы
были видны расходящиеся гравитационные лучи.  При  сравнительно  небольшом
расходе  энергии  он  получил  четкое  изображение.  Гравитационные   лучи
исходили из ядра Луны,  естественного  центра  Лунного  колеса.  Вот  одна
полоска вытянулась и соединилась  с  темной  точкой,  которая  только  что
вылетела из черной дыры на месте Земли.  Ларри  дал  более  общий  план  и
увидел,  как  остальные  полоски  гравитационных   волн   вытягиваются   и
соединяются с  другими  темными  точками.  На  глазах  у  Ларри  кружочек,
когда-то бывший Землей, а теперь ставший источником  гравитации  в  черной
дыре, вдруг увеличился, дыра выстрелила новой  темной  точкой,  и  мощный,
дегтярного цвета гравитационный импульс ударил в Лунное колесо.
   "Гравитационная энергия испускается черной дырой каждые 128  секунд,  -
сообразил Ларри. - Колесо поглощает эту энергию, накапливает ее и передает
объектам, вылетающим из дыры".
   И  тогда   эти   предметы   тоже   становятся   точечными   источниками
гравитационных волн. Согласно теории, это  невозможно,  но  сейчас  не  до
теории. Назовем их гравитационными точками. Что  они  собой  представляют?
Сколько их здесь? Ларри установил гравитоскоп под самым  большим  углом  и
отдал приказ показать все точечные гравитационные генераторы.
   Программа заработала, Ларри сел и стал думать. Сколько их  может  быть?
По одной приблизительно каждые две минуты в течение последних четырнадцати
часов. Примерно так. Сейчас уже больше  четырехсот  гравитационных  точек.
Куда же их несет, черт возьми?
   Наконец на экране появился результат, и Ларри раскрыл рот от изумления.
Он видел то же, что и Автократ Цереры, но обзор  Автократа  был  ограничен
Поясом астероидов, он не мог знать, что десять тысяч стронувшихся с  орбит
астероидов, которые привели его в состояние шока, - это лишь  малая  часть
по сравнению с общим их числом.
   Кольцо Харона было повернуто к  Внутренней  системе  и  к  Солнцу.  Оно
видело насквозь всю Солнечную систему и еще дальше.  Но  чем  дальше,  тем
хуже. Впрочем,  его  чувствительности  хватало,  чтобы  рассмотреть  кусок
внутренней поверхности Облака Оорта. Облако Оорта - полая сфера, состоящая
из еще не рожденных комет, которая окружает Солнечную систему примерно  на
половине расстояния до ближайшей звезды.
   Облако  Оорта  кишело  сейчас  темными  точками,  и  они  в   несметном
количестве направлялись во Внутреннюю систему. Вот  отчего  Ларри  раскрыл
рот.


   Доктор Саймон Рафаэль сидел в кабинете.
   Одиночество.
   Полный покой.
   Сейчас они ему нужнее всего. Он склонился  над  дневником  и  тщательно
выписывал каждое слово. Рука не торопилась, но мысли быстро  сменяли  друг
друга. Слишком быстро.  Он  давно  обнаружил,  что  дневник  больше  всего
помогает ему, когда он  именно  в  таком  состоянии:  устал,  расстроен  и
озабочен. Он научился расслабляться, сейчас ему не надо было усилием  воли
держать себя в руках, и перо само находило слова.
   "Дорогая Джесси, - писал он. - Все пропало. Земля  исчезла,  и  в  этом
виноват я".
   Слова рождались в его душе и ложились прямо на бумагу. Он  остановился,
положил ручку и удивленно посмотрел на то, что написала его рука. "Виноват
я?" Откуда это? Разве он в этом виноват?
   Он вгляделся в стоящую на столе топографию Джесси.  Этому  снимку  было
несколько десятилетий. Как будто Джесси могла дать ответ.
   Но он уже знал. Самообвинение  шло  из  глубины  его  сердца,  из  того
уголка, который почти умер вместе со смертью Джесси. С тех пор он изо всех
сил старался не слушать эту часть своего сердца. Вот откуда его всегдашний
гнев. Гневом он просто старался заглушить голос сердца.
   Он виноват, потому что отверг  первые  опыты  Ларри,  вот  что.  Саймон
уверял себя, что он не ответствен за исчезновение Земли; во всяком случае,
не более ответствен, чем Ларри Чао. Обвинениями и запугиванием  он  только
обострил чувство вины самого Ларри.
   Но при чем тут Ларри? Ларри виновен  столько  же,  сколько  первобытный
человек, открывший огонь и нечаянно спаливший  при  этом  стоянку  родного
племени.  Открыть  новую  силу  -  значит  выпустить  джинна  из  бутылки.
Случилось так, что Ларри выпустил из бутылки джинна  гравитации.  Но  рано
или поздно его все равно бы выпустили. Иначе зачем люди  построили  Кольцо
Харона?
   Рафаэль бил лежачего.  Если  бы  он  был  хорошим  начальником,  мудрым
руководителем, он бы сразу признал открытие  Ларри,  поддержал  бы  его  и
способствовал продолжению опытов. Надо было  засадить  за  эту  тему  весь
коллектив. Пусть опыты ни к чему бы не привели,  они  все  равно  были  бы
чрезвычайно полезны для науки.
   Если бы все участвовали в этом исследовании и изучили  методы  усиления
силы  тяжести  в  миллион  раз,  возможно,  они  сумели   бы   предсказать
последствия и вовремя прервать эксперимент.
   Конечно, скорее всего они все-таки послали бы гразерный  луч,  и  Земля
все равно бы исчезла, но, по крайней мере, и виноваты были бы все, и  весь
персонал  был  бы  в  курсе  дела  и  после  несчастья  подробно  обсуждал
эксперимент, быстро провел бы необходимые исследования и мог осмыслить это
невероятное событие. Черная дыра там, где была Земля! Фантастика!
   На долю секунды мысль о черной дыре почти увлекла Рафаэля, но только на
какую-то  долю.  Да,  все-таки  он  стал   другим.   В   прежние   времена
интереснейшая проблема захватила бы  его,  он  бы  с  головой  ушел  в  ее
изучение, а не запирался в кабинете, желая только, чтобы все оставили  его
в покое. Саймон Рафаэль склонился над страницей и продолжал писать:
   "Эта Станция испортила меня, Джесси. Ты бы никогда не  вышла  замуж  за
угрюмого старика, в которого я превратился. Ты всегда была  поистине  моей
лучшей половиной, как ни банально это звучит. Ты  ободряла  юных,  слабых,
униженных и давала им почувствовать себя людьми. Ты учила  меня  поступать
так же. Я забыл твои уроки и должен учиться снова".
   Он писал и чувствовал, как в нем происходит  переворот.  Он  становился
менее грубым, менее злобным, менее жестоким; уголки  души  и  сердца,  где
были похоронены его лучшие качества, вновь открывались.  Он  вспомнил  то,
что утратил, и захотел вернуть утраченное.
   Ларри сердил его потому, что на примере молодого сотрудника  он  видел,
каким мог стать, добившись успеха, он сам. Мог, но не стал. У него никогда
не хватало способностей, не хватало  смелости,  не-хватало  наивности  для
осуществления своей мечты.
   Но разве хорошие отцы не желают, чтобы сыновья превзошли их?
   Отцы? Еще одна странная мысль. Да, отцы. Он  вдруг  остался  без  своих
детей, но Ларри Чао тоже потерял семью. Молодому человеку нужен  добрый  и
опытный наставник. Нужен отец.
   А человечеству нужен Ларри Чао. Гениальный мальчишка заварил эту  кашу,
и скорее всего только он способен найти выход из этого ужасного положения,
в котором все они оказались. "Может быть, если  ты  перестанешь  так  люто
ненавидеть этого паренька, то поможешь ему спасти нас всех, - говорил себе
Рафаэль. - И за что его, собственно, ненавидеть?"
   "Я хотел бы, чтобы  ты  познакомилась  с  Ларри,  -  написал  он  своей
покойной жене. - Думаю, он бы тебе понравился".
   И отложил ручку.
   Хватит распускать нюни. Он, Саймон Рафаэль, не столь безнадежен,  чтобы
ставить на себе крест. И он должен работать, на  посту  директора  Станции
его еще пока никто не сменил. Рафаэль протянул  руку  и  включил  микрофон
внутренней связи.


   Ларри  сидел   одинокий   и   заброшенный,   следил   за   траекториями
гравитационных  точек  и  ломал  голову,  пытаясь  найти   хоть   какое-то
объяснение и вычислить возможные последствия. Но тщетно. Это было  ему  не
по силам, это было просто непостижимо для человеческого ума.
   Рафаэль дважды вызывал  его  по  внутренней  связи,  прежде  чем  Ларри
услышал звонок. Он вздрогнул и пришел в себя.
   - Да, слушаю, доктор Рафаэль.
   - Мистер Чао, я хочу извиниться перед вами за то, что проявил резкость,
когда вы попросили время для работы с Кольцом. Сейчас мы все... мы  все  в
большом напряжении.
   - Ничего, сэр, все в порядке.
   Наступило неловкое молчание, точно Рафаэль  ожидал,  что  Ларри  скажет
больше, и теперь сам искал слова, чтобы заполнить тишину.
   - Я... Наверное, еще рано спрашивать, но вы что-нибудь обнаружили?  То,
что может нам помочь?
   Ларри снова уставился на трехмерное изображение.  Со  стороны  Пояса  и
Облака Оорта  двигалось  тысяч  тридцать  пришельцев,  каждый  размером  с
астероид. У Ларри заболел живот.
   - О, я столько всего обнаружил, сэр, но поможет ли нам это, не знаю. Вы
не могли бы спуститься сюда и посмотреть?
   - Я сейчас приду.
   Внутренняя связь отключилась. Ларри с минуту постоял в нерешительности.
До него вдруг дошло, что сейчас ему предстоит его первый официальный отчет
перед директором Станции. Раньше-то ему еще не  приходилось  отчитываться.
Так, что нужно? Выкладки? Оценки? Кое-что  есть.  Он  приказал  компьютеру
распечатать сводку его наблюдений и подготовить видеозапись.  Такова  была
общепринятая подготовительная работа перед крупным устным отчетом.
   Компьютер едва успел выдать весь бумажный ворох, как дверь  отворилась,
и Рафаэль вошел.
   Директор по-прежнему выглядел подавленным  и  ушедшим  в  себя,  словно
потерял что-то очень дорогое. "Да, так оно и есть", - напомнил себе Ларри.
Но на лице Рафаэля появилось и что-то новое,  необычное.  Ларри  не  очень
хорошо улавливал такие оттенки,  но  сейчас  увидел.  С  редкой  для  него
проницательностью Ларри понял,  что  старик  изменился.  Он  не  сумел  бы
определить это точными словами, но ощущение было такое, будто  Рафаэль  не
только потерял, но и обрел что-то, что-то давно забытое.
   Директор прошел  прямо  к  экрану.  Он  долго  стоял  и  вглядывался  в
изображение. Потом мельком посмотрел  на  указатель  масштаба,  и  у  него
захватило дух от того, какое огромное пространство представлено на экране.
   - Что это такое? - спросил Рафаэль.
   - Изображение всех источников гравитационных волн в Солнечной  системе,
сэр. Как их позволяет увидеть Кольцо, работающее в режиме  гравитационного
телескопа.
   - У Кольца нет... - Грубый тон Рафаэля вдруг смягчился, доктор заставил
себя сменить гнев на милость. - Да, понимаю. Теперь Кольцо может  работать
в таком режиме. Вашими усилиями. Очень хорошо, мистер Чао.
   Ларри зарделся от смущения.
   - Спасибо, сэр. Но я не понимаю, что это за источники.  Все  они  очень
слабые и сравнительно небольших размеров, не больше нескольких  километров
в диаметре. Они так ничтожны, что я просто  не  могу  объяснить,  как  они
могут генерировать  волны.  Нам,  например,  для  этого  нужно  устройство
величиной с Кольцо.
   Ларри помешкал, затем подошел к пульту управления  и  набрал  несколько
команд.
   - Я получил также хорошее изображение черной дыры. И еще... там, внутри
Луны, что-то есть.
   - Внутри Луны?
   - Я распечатал основные данные, сэр, -  подавая  Рафаэлю  пачку  бумаг,
сказал Ларри.
   Рафаэль взял сводку и  просмотрел  ее,  быстро  перелистывая  страницы.
Ларри тем временем вывел на дисплей гравитационную картинку Луны. Потом он
затребовал  данные  наблюдений  через  телескоп,  расположенный  в  куполе
Станции, и наложил прозрачное визуальное изображение Луны на эту картинку.
Компьютер так подогнал масштаб изображений,  что  Колесо  висело  как  раз
внутри Луны и мерно вертелось, несмотря на высокую плотность планеты.
   Рафаэль внимательно разглядывал эту комбинацию.
   - Внутри Луны что-то есть, - согласился он. - Или кажется, что есть,  -
тихо и как-то отстранение добавил он. - И это  "что-то"  очень  напоминает
нашу собственную игрушку.
   -  Да,  сэр.  Иллюзия  вращения  возникает  из-за   циркуляции   потока
гравитационной энергии, мы видим не  сам  объект.  Очевидно,  само  Колесо
неподвижно.
   - Очевидно, - так же отстраненно отозвался Рафаэль.  Он  сел  за  пульт
управления и поднял глаза на Ларри. - Сегодня  вечером  вы  сделали  сразу
целый  ряд  совершенно  замечательных  открытий.  Но  вместо  того   чтобы
изумиться или испугаться, я чувствую в душе... пустоту. Меня ничто  больше
не трогает. Бог свидетель, я не знаю, что это за штука висит внутри Луны и
что нам с ней делать. Вы ее обнаружили. Что-вы об этом думаете?
   В его голосе слышалась  мрачная  бесстрастность,  и  казалось,  он  сам
понимал, насколько неестественно его спокойствие.
   Ларри посмотрел сначала на  старика,  а  потом  на-странные,  внушающие
страх образы на экране. Он  думал  о  том,  что  астероиды  покидают  свои
орбиты, и им нет никакого дела до наблюдающих за ними  испуганных  жителей
Пояса. Ларри снова остановил свой взгляд на Колесе, на струящейся энергии,
которая производила впечатление  вращения  массивного  объекта  в  плотной
породе Луны.
   - Наверное, вся моя работа бессмысленна. Она нам никак не поможет, -  с
необычной дерзостью в голосе в конце концов произнес Ларри.
   Он стоял за спиной у директора и чувствовал себя измотанным и злым, ему
хотелось бросить вызов Рафаэлю. Но это чувство накатило на Ларри и  быстро
прошло. Черт побери, как  это  старик  вдруг  проявил  такое  благоразумие
именно в тот момент, когда Ларри наконец обрел силы, чтобы бороться с ним?
   Он взял у Рафаэля свои  бумажки  и  перелистал  их.  Ничего  полезного.
Совершенно ничего. Ларри отбросил  толстую  пачку  в  сторону  и  даже  не
посмотрел,  как  под  действием  слабого  поля  притяжения  Плутона  листы
медленно опускаются на пол. Рафаэль не сводил с него серьезных глаз, он не
мог или не желал говорить.
   - Все эти сведения сами по себе ничего не значат, - сказал Ларри. -  За
последние двадцать четыре часа я узнал о гравитации больше всех на  свете,
но этого мало! Все это никуда не годится. Гравитационный луч,  который  мы
посылали, лишь случайный повод к тому, что сейчас происходит. Мы наблюдаем
не  трагический  результат  рискованного  лабораторного  эксперимента,  не
диковинное естественное явление. Давайте скажем прямо: так или иначе мы  -
нет, я вызвал вторжение пришельцев в Солнечную систему.
   Ларри вздрогнул и замолчал, озираясь.
   - Вот.  Наконец-то  я  это  произнес.  Бог  мой,  это  звучит  глупо  и
напыщенно, но скажите мне, как еще это назвать?  Мы  старательно  избегаем
этой темы. Каким-то образом, не знаю как, я  вызвал  к  жизни  эту...  эту
штуку, спрятанную внутри Луны, как ученик чародея, который случайно вызвал
демонов. Я разбудил эту штуку. Не знаю, что  это  такое,  как  эта  машина
работает и кто ее туда поместил. Но  я  точно  знаю,  что  она  связана  с
астероидами Пояса  и  объектами  в  Облаке  Оорта,  которые  вдруг  начали
двигаться. И мне кажется, что  они  движутся  к  нам,  ко  всем  уцелевшим
планетам. На уцелевшие планеты Солнечной системы надвигается,  по  крайней
мере, тридцать тысяч объектов, каждый  размером  с  астероид.  Неужели  вы
искренне полагаете, что они не причинят нам  вреда?  -  спросил  он,  хотя
доктор Рафаэль никак не выразил своего мнения. - Я не знаю. Возможно,  они
убрали с дороги Землю перед тем, как начать настоящую войну.  Может  быть.
Земля как раз вне опасности. Они похитили ее, чтобы она не пострадала.
   Ларри сел и развел руками, этот  жест  означал  признание  собственного
провала.
   - А может, это просто чепуха на постном  масле,  -  он  заставлял  себя
говорить спокойно. - Во всяком случае нужно что-то делать. К нам поступают
отчеты из всей Солнечной системы, от специалистов по всем  дисциплинам,  а
мы посылаем им свои сообщения. Но разговаривать с людьми, находящимися  на
расстоянии в несколько световых часов от нас, очень трудно. Я считаю,  что
нам всем надо собраться где-нибудь вместе и работать сообща.
   - Вы хотите пригласить сюда другие научные группы? - спросил Рафаэль. -
Чтобы они помогали в разработке наших опытов с Кольцом Харона?
   Ларри покачал головой.
   - Нет, сэр,  эти  опыты  нам  уже  не  помогут.  Они  посвящены  только
гравитации. А сейчас дело не в  гравитации!  Просто  эти...  эти  существа
используют гравитацию, как мы электричество. Перед нами в тысячу раз более
сложная задача, чем  проведение  мелких  экспериментов  с  гравитационными
волнами.  К  тому  же  основные   события   происходят   не   здесь.   Они
разворачиваются в системе Земля - Луна. Нам надо собрать  ученых  со  всех
дальних станций на Луне, поработать на месте и как следует изучить  Лунное
колесо. И черную дыру тоже. Ведь кто-то построил это Колесо, поместил  его
внутрь Луны. Кто? Как? Зачем? Откуда эти существа? Сидя здесь,  мы  ничего
не узнаем. Если получится, мы должны добраться до  Колеса,  чтобы  понять,
как оно устроено и для чего сделано.
   Ларри встал и пристально посмотрел на очертания вертящегося внутри Луны
Колеса, они показались ему зловещими.
   - И выяснить, как его уничтожить, - шепотом договорил он.



        12. ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ

   Сфера должна быть умнее, чем Дирижеры, Якори, Пожиратели  миров  и  все
прочие представители иерархии. На Сфере лежала огромная ответственность, и
потому ей приходилось соблюдать осторожность тщательнее, чем остальным. От
нее зависело слишком многое: Сфера должна была осуществлять гравитационное
управление Мультизвездной системой, вести учет  множества  Наблюдателей  и
Сторожей, укрытых в разных концах Вселенной, строить и  воспитывать  новые
поколения семяносных кораблей. И еще тысяча, миллион других  мелочей.  Для
того чтобы вершить все эти дела, нужны были специальные  методы  работы  с
необъятным    количеством    информации,    замечательная    гибкость    и
приспособляемость.
   Но Сфера не была  застрахована  от  потрясений,  не  была  защищена  от
неожиданностей, и в таких случаях ничего от нее самой не зависело, все  ее
действия были рефлекторны,  жестко  запрограммированы  -  так  же,  как  у
Дирижера. Когда до мозга  Сферы  дошли  послания  Дирижера  с  просьбой  о
Связке, Сфере ничего не  оставалось,  как  исполнить  эту  несвоевременную
просьбу.
   При обычном ходе событий Сфера сама должна была подать знак, что готова
к приему новой планеты, и ждать ответа. Дирижеры редко просили о Связке, и
имелось много способов помешать таким обращениям, но иногда они  поступали
- как следствие неисправности приборов или ложного  сигнала.  В  редчайших
случаях обращение посылалось, когда обитаемой планете угрожала  опасность,
например, столкновение с астероидом.
   Неудача с установлением Связки могла уничтожить планету в пути, и более
того, энергетический удар из-за неудачной Связки мог разрушить саму  Сферу
вместе с ее звездной системой.
   Планета, застрявшая на полпути, будет вынуждена преобразовать всю  свою
массу в  энергию,  мощную  неуправляемую  энергию,  сравнимую  с  энергией
рождения  сверхновой  звезды,  и  перелить  эту  энергию  в  Сферу.  Такой
энергетический удар смертельно  опасен  для  Сферы.  А  если  Сфера  будет
разрушена, погибнет и ее звездная система, ведь движение  звезд  и  планет
станет неуправляемым.  Сфера  должна  завершить  Связку  и  принять  новую
планету либо погибнуть.
   Сейчас, пожалуй, ситуация наиболее непредсказуема.  Опасность  окружала
Сферу со всех сторон, она едва ли могла добыть  энергию,  необходимую  для
присоединения новой планеты. И что еще хуже, излучение  такого  количества
направленной энергии может лишь усугубить опасность.
   Но у Сферы не было выбора. Никакого. Хорошо хоть,  что  Дирижер  послал
вместе с новой планетой совокупность необходимых данных.  Сделав  огромное
усилие,  Сфера  поместила  новую  планету  в  посадочный  круг   и   стала
передвигать  ее  по  цепочке  точек  стабильности  к   месту   назначения,
одновременно подготавливая это место.
   Но опасность оставалась. Опасность грозила не только  владениям  Сферы,
но и планетной системе Дирижера. Была только одна надежда  -  на  то,  что
Дирижер умеет строить быстро. В этом случае на его  территории,  возможно,
возникнет  новое,  не  отмеченное  на  карте  убежище,  куда  можно  будет
отступить.
   Дирижеру понадобится помощь Сферы. Чем больше поможет  ему  Сфера,  тем
больше будет вероятность успеха.  Если  им  улыбнется  удача,  то  риск  и
расходы окупятся сполна.
   Сфера поспешила приготовить Якорь,  способный  осуществить  Связку  под
управлением Дирижера, и устроила так, чтобы недавно выращенные  Пожиратели
миров незамедлительно отправились в новое владение.
   Сфера также послала сообщение, содержание которого сводилось  к  одному
слову.
   Опасность.


   Диана оглядела небо. Как будто  все  улеглось,  хотя,  несомненно,  это
незнакомое небо. Несколько желтых, светло-желтых  и  красных  звезд  сияли
ярче Сириуса. Одна из звезд сверкала  на  фоне  зловещего  красного  диска
величиной с Луну. Каким же он должен быть исполинским, если кажется  таким
большим отсюда? Может, это красный гигант? Диана вспомнила, что  читала  о
красных гигантах, огромных звездах с тонкой внешней атмосферой и диаметром
не меньше орбиты Сатурна.  У  красного  гиганта  более  тусклый,  размытый
ободок. Эта же звезда горела по краям чистым, резким светом.
   Новая звезда (Диана была уверена, что это не Солнце)  была  выпуклая  и
яркая; Земля купалась  в  ее  лучах,  заметно  отличавшихся  по  цвету  от
солнечных. Терминатор находился почти там, где надо.
   Новая звезда на месте Солнца рождала в  душе  Дианы  бессильную  злобу.
Солнце согревало Землю четыре миллиарда лет. Вместо  него  в  земном  небе
теперь сиял этот суррогат. Ни  одно  самозваное  светило  не  имеет  права
именоваться Солнцем. Диана решила называть его  Солнечной  звездой,  чтобы
отличать от настоящего Солнца и других расположенных поблизости звезд.
   Она  обвела  взглядом  небо  и  снова  уставилась  на  Землю.  Конечно,
Солнечная звезда испускала не совсем обычное сияние, но и тьма над  Землей
была не так черна, как положено: несколько звезд и этот крупный диск  лили
на планету свой свет.
   А там, где должна была  быть  Луна,  завис  предмет  неясной  величины,
напоминающий по форме разомкнутый круг. В диаметре  он  был  немного  шире
обручального кольца. Сколько до него от Земли, интересно? Это можно  легко
проверить.  Диана  направила  к  нему  радиолокационный  луч  и   получила
отражение через 2,5 секунды. Компьютер  быстро  выдал  результат  -  около
300000 километров. Незамкнутый тор  находился  приблизительно  на  том  же
расстоянии от Земли, что и Луна. Господи Боже! Значит, он почти  такой  же
большой, как Луна.
   За этот день Диана повидала много страшного и  удивительного,  но  это,
такое обыкновенное с виду разомкнутое кольцо  испугало  ее  больше  всего.
Новые звезды, заменитель Солнца, даже сверкающая в небе красная  штуковина
- все это можно было как-то принять. Ничего невероятного не  было  в  том,
если бы все они оказались природного происхождения, а  значит,  доступными
человеческому пониманию объектами. Но это  разомкнутое  кольцо  было  явно
искусственным. Созданное, построенное кем-то колесо  в  небе  величиной  с
Луну. Нет, это невозможно! Уму непостижимо.
   Но хватит пялиться на звезды - ты не маленькая  девочка  в  планетарии.
Если хочешь выжить, пора браться за работу. Диана ненадежнее пристегнулась
ремнями к креслу и начала проверять приборы.
   Минуточку. ОбнаПур. Где же он, черт его побери? Ага, вот он.  Крошечная
жестянка, сейчас она сближается с Землей перед тем,  как  описать  дугу  и
выйти на лунную часть орбиты-восьмерки. Но Диане от этого ни  холодно,  ни
жарко. Она точно не сможет добраться до ОбнаПура, да и орбита его без Луны
сильно искривится. Пурпуристам не позавидуешь.
   Ладно, сначала  следует  позаботиться  о  себе.  Вот  будет  корабль  в
порядке, тогда можно будет подумать и о других. Диана  с  головой  ушла  в
работу.
   Впрочем,  автоматические,  годами  отработанные  действия  по  проверке
систем корабля не мешали ее мыслям. Кто-то их сюда притащил. Это не просто
несчастный случай, это сделали намеренно. Землю похитили.
   Вот только кто эти похитители?


   "В связи с отсутствием интереса общественности конец света отменяется".
Джеральд не знал, в каком уголке его  мозга  возникла  эта  непочтительная
мысль, но она возникла. Он был все еще  жив.  Вселенная  тоже  не  умерла.
Очнувшись, он обнаружил себя  лежащим  на  спине  и  с  тех  пор  даже  не
пошевелился. Наконец он осторожно поднял руку и ощупал свою  голову  -  на
голове была шишка, а пальцы стали липкими от  крови.  Наверное,  во  время
землетрясения его стукнуло камнем и он потерял сознание.
   Но это неважно. Главное, мир уцелел. Под Джеральдом все  та  же  земля,
все так же веет ночной ветерок, а  в  небе  сияют  звезды,  проглядывающие
сквозь дымку облаков, набежавших с Тихого океана. Раньше небо было  ясным.
Должно быть, прошло уже немало времени. Джеральду стало холодно.
   Звезды. Джеральд подумал, что звезды выглядят как-то странно,  хотя  он
никогда не был особым знатоком звездных карт. Слишком  много  ярких  звезд
видно сквозь туман. И с Луной что-то не то, она сильно  изменилась.  Туман
не давал Джеральду подробнее рассмотреть ее.
   Что произошло? Опыт. Марсия упоминала о каком-то опыте, о нацеленном на
Землю луче, который должен был  прийти  после  десяти  часов  утра  по  ее
времени.
   В чересчур ярком свете звезд Джеральд  посмотрел  на  часы  и  произвел
вычисления в уме. Да, луч должен был коснуться Земли в  ту  минуту,  когда
мир сошел с ума.
   Совпадение? Слишком уж странное совпадение.
   Джеральд вскочил на ноги и поспешил в дом. Из лотка принтера он вытащил
документ, присланный Марсией, и начал  было  читать,  но  ощущал  какую-то
тревогу,  она  мешала  понимать  напечатанные  на  бумаге   слова.   После
землетрясения находиться под крышей было неуютно. Джеральд  отправился  на
кухню, достал из ящика со всяким старьем фонарь  и  вышел  с  бумагами  во
двор.
   Кольцо Харона.  Гравитационные  волны.  Высокая  мощность.  Адресат  на
Земле: Лаборатория реактивного движения. "Но каким образом  гравитационный
луч мог это сделать?" - спросил себя Джеральд.
   И тут же уточнил вопрос.
   "Что сделать? Что, собственно говоря, произошло?" Надо  трезво  оценить
положение, осмыслить имеющиеся данные и уж тогда делать строго  логические
выводы. Его неверующих друзей всегда забавляло, что он, такой религиозный,
склонен так  доверять  чистой  логике.  Но  вера  Джеральда,  как  это  ни
парадоксально, логически вытекала из многолетнего добросовестного изучения
жизни. Бог, в  той  или  иной  форме,  являлся  бы  для  него  единственно
возможным объяснением всего живого.
   Но это к делу не относится.
   На небе новые звезды. Некоторые из них необыкновенно  яркие.  Настолько
яркие, хоть читай под ними без фонаря.  Громадный  шар,  который  Джеральд
видел раньше, теперь, наверное,  скрылся  за  горизонтом.  Джеральд  опять
поднял глаза туда, где висела Луна. Облака ушли, и Джеральд  ясно  увидел,
что никакой Луны там нет, а есть какой-то кольцеобразный предмет.
   Итак, вывод очевиден: Земля  передвинута  куда-то  со  своего  обычного
места.
   Это сделал гравитационный луч? Нелепо.  Возможно,  опыт  с  гравитацией
чисто случайно совпал с этим перемещением. А если не случайно?
   Джеральд снова заглянул в бумаги. ЛРД. Нет, такое совпадение  -  чистое
сумасшествие. Значит, надо обращаться в ЛРД. И выяснить, как  же  все-таки
это произошло?
   И что делать дальше?
   "То, что  можно  передвинуть,  можно  вернуть  и  обратно,  -  Джеральд
улыбнулся, это был юмор висельника. - Если вера способна сдвинуть горы, то
почему бы вере не сдвинуть планету? Разница только в массе, а принцип  тот
же".
   Джеральд принял решение.
   Он встал и оглядел лежащую внизу долину. Везде царили тишина и покой. В
нескольких домах горел свет. Наверное, там живут люди, бывавшие в странах,
где часто трясет. И  вот  они  проснулись  и  сейчас  по  старой  привычке
испуганно перешептываются.
   Джеральд вдруг подумал, что многие, вероятно, все проспали. А если  еще
кто-то из них не слушает новости, то  так  и  не  заметит,  что  Вселенная
преобразилась. Он посмотрел на чужое небо и поежился.
   Он готов был позавидовать этим людям.


   Мало-помалу люди, живущие на  просторах  Земли,  начали  понимать,  что
произошло невероятное. Правительства, агентства новостей, частные  системы
связи, фабрики  слухов  -  сколько  все  выдвигали  разных  предположений,
сколько диких  сплетен  распускали,  сколько  устраивали  глубокомысленных
дискуссий, сколько было испуганной болтовни!
   Правительства подавали в отставку. На деревенских площадях, на  тусклых
видеоэкранах развелось несметное количество доморощенных проповедников.  А
для Последнего Клана и Обнаженного Пурпура случившееся стало лишь  поводом
для более активной ловли в свои сети душ человеческих.
   Генералы мобилизовали армии, флоты вышли в море, воздушные и  уцелевшие
космические войска были приведены в  полную  боевую  готовность.  Все  без
толку. Что может сделать армия против силы, которая передвигает планеты?
   Через несколько часов по всему земному шару  уже  проходили  экстренные
совещания международных организаций, начались демонстрации  и  беспорядки.
Все тщетно. Иначе и не могло быть, пока люди не осознали, что случилось.
   Мир, переживший Крах Знания, нуждался в информации; люди, которые могли
ее дать, были нарасхват.
   Но теперь эти люди были слишком заняты. И слишком немногочисленны.


   Миновало несколько часов. Это  все,  что  Вольф  знал.  Чтобы  сказать,
сколько именно, ему надо было очень  сосредоточиться.  Часы  утекали,  как
секунды, будто во сне. Вольф Бернхардт оторвался от  пульта  управления  и
обратил усталый взгляд на настенный хронометр. Местное время  -  два  часа
пополудни. Значит, прошло около двенадцати часов.
   Гробовая тишина, стоявшая в ЛРД ночью, уступила место дневному безумию,
когда  сюда  нагрянули  все,  имевшие  хотя  бы  отдаленное  отношение   к
Лаборатории. Все они задавали вопросы, и  все  требовали  ответов.  Каждые
несколько  секунд  принтер   выплевывал   телеграммы   от   Международного
астрономического союза, а компьютеры  ЛРД  переваривали  льющуюся  широким
потоком новую информацию. Телеграфное агентство МАС было центром анализа и
синтеза информации обо всех открытиях в области астрономии.
   Объем сведений обескураживал.  Казалось  бы,  теория  Краха  Знания  за
последние годы почти полностью разрушила информационную сеть Земли. К тому
же теперь, после катастрофы,  было  потеряно  множество  спутников  связи,
повреждена энергосеть из-за исчезновения энергетических спутников,  и  тем
не менее земные обсерватории и уцелевшие орбитальные  станции  сообщали  о
стольких открытиях, что компьютеры  ЛРД  почти  захлебывались  поступающей
каждую секунду информацией.
   Вольф  гордился  своими  способностями  систематика;  этим  утром   его
способности подверглись серьезному испытанию. Ему на долю  выпало  связать
все сведения воедино, ему - просто потому, что больше никто не мог  в  них
поверить. Даже люди, которые сделали эти открытия.
   Обсерватории оказались  в  очень  трудном  положении.  Осуществлявшиеся
тысячелетиями  в  Солнечной  системе  наблюдения  оказались  бесполезными:
привычные объекты отсутствовали. Перестали  работать  стандартные  системы
координат. Фоновые звезды тоже пропали со  старых  мест  и  уже  не  могли
служить ориентирами.
   В новой звездной системе нужно  было  к  чему-нибудь  привязаться.  МАС
произвольно объявил плоскость орбиты Земли базисной плоскостью системы.  И
постановил, что вращение Земли происходит с запада на  восток,  с  прежним
наклоном оси к плоскости орбиты.
   Это помогло немного определиться, но астрономам нелегко было  прийти  в
себя, чтобы заработать в полную силу: по вполне понятным причинам  они  не
верили собственным глазам. Однако Вольф быстро обнаружил, что  электронное
оборудование без  труда  приспособилось  к  изменившимся  обстоятельствам.
Большинство данных МАС поступало от автоматических наблюдательных станций.
Роботы не задумывались, верить ли  им  своим  глазам:  открытия,  и  очень
крупные, делались в прямом смысле слова автоматически.
   С утратой  почти  всех  находящихся  в  космосе  аппаратов  современная
астрономия  оказалась  обезглавленной.  Ее  внезапно  отбросило  назад,  в
середину двадцатого  столетия,  когда  люди  вели  наблюдения  при  помощи
приборов с ручным управлением, расположенных на горных вершинах.
   Некоторое новейшее оборудование пригодилось. Самыми полезными оказались
установленные на Земле широкообзорные телескопы. Эти инструменты наблюдали
за небом, отслеживая объекты, которые  перемещались  на  фоне  неподвижных
звезд. Телескопы предназначались для обнаружения не отмеченных на картах и
потенциально пригодных для разработки астероидов, приближающихся  комет  и
предотвращения  столкновений  космических   кораблей.   Годами   телескопы
отыскивали кометы и астероиды, решая свои прямые задачи, но  теперь  класс
объектов, за которыми они наблюдали, стал другим  -  теперь  они  находили
десятки крупных планет, обращавшихся  как  вокруг  нового  Солнца,  так  и
вокруг других звезд.
   Говорить  о  характеристиках  новых  планет  было  еще  слишком   рано,
бесспорно было одно: они существуют. Пока не удалось даже получить  четкие
изображения  большинства  из  них.  Они  были  просто  световыми  точками,
движущимися на фоне звезд. Компьютеры ЛРД быстро вычислили  местоположение
и приблизительные орбиты многих из этих планет.
   Вольф сразу же заметил, что орбиты эти  чертовски  странные.  Казалось,
здесь нельзя было найти двух планет  с  орбитами  в  одной  плоскости.  Их
плоскости были наклонены под разными углами. Планеты  двигались  в  разных
направлениях. Различие в наклоне плоскостей орбит, вероятно, было  вызвано
естественными причинами. Если две планеты подходят близко друг к другу, их
орбиты могут под воздействием полей притяжения исказиться, при этом каждая
планета будет толкать другую в новую плоскость. Нечто  подобное  миллиарды
лет назад произошло с Плутоном.  Но  Вольфа  смутили  малые  расстояния  и
разнонаправленное вращение. Вот это было непостижимо.
   Вычисленная  на  скорую  руку  орбита  Земли  соответствовала   периоду
обращения  вокруг  новой  звезды,  равному  370  суткам.  Теперь  придется
добавить к календарю еще четыре дня.
   Это еще  куда  ни  шло,  но  удивляло  странное  соседство,  в  котором
оказалась Земля. Большая полуось орбиты ближайшей  соседки  отличалась  от
большой  полуоси  новой  орбиты  Земли  не  более  чем  на  три   миллиона
километров, но плоскость ее отклонялась от земной на сорок пять  градусов.
К тому же орбита была обратной -  соседняя  планета  двигалась  по  ней  в
противоположном направлении.  Сейчас  планеты  находились  на  минимальном
расстоянии друг от  друга,  и  в  земные  телескопы  была  видна  красивая
голубовато-зеленая поверхность новой соседки.
   Через два часа после  того  как  телескопы  получили  эти  изображения,
обсерватории объявили еще об одном потрясающем открытии. Земля  находилась
напротив полярной области нового Солнца. Вольф долго это переваривал.  Ну,
если у всех орбит разные  наклоны,  какой-то  планете  надо  двигаться  по
полярной орбите, наконец решил он.
   Еще одно донельзя странное  наблюдение:  насколько  он  мог  судить  по
предварительным данным, все планеты были типа Земли.  Ни  одного  газового
гиганта, ни одного ледяного шара. И все они вращались по орбитам, которые,
по всей видимости, не выходили за пределы "биологического радиуса" главной
звезды, то есть на поверхности планет поддерживались приблизительно земные
температуры.
   И уж, разумеется. Земля тоже находилась внутри этого радиуса. Одним  из
немногих не претерпевших изменения показателей была солнечная  постоянная,
то есть среднее количество солнечной  энергии,  попадающее  на  квадратный
километр земной поверхности. Оно как будто осталось прежним с точностью до
нескольких знаков.
   И это наводило на одну мысль, которой Вольф не хотел верить, слишком уж
она была сумасшедшая.


   Для  Дианы  Стайгер  настал  миг  торжества.  Долой  роботов,  бортовую
автоматику и программы искусственного интеллекта. В  эту  минуту  "Рабочей
лошадке" нужен на борту настоящий человек из плоти и крови. Бедная  старая
посудина не могла справиться сама,  ей  требовался  живой  пилот  и  живой
ремонтник.
   Ну ладно, сначала ремонт. Диана  пристально  вгляделась  в  видеозапись
аварии. Насколько она могла судить, в первые мгновения этого...  в  общем,
неважно, что это было, но у "Рабочей лошадки" отлетел  кусок  носа.  Диана
прищурилась, поняв, что так и не знает, как назвать случившееся.
   Что же это было? Что? Стоило ей об этом подумать, у нее холодела спина.
   Ладно, оставим определение на потом, сейчас хватает других  забот.  Что
бы это ни было, оно  изрядно  попортило  ее  корабль.  Похоже,  именно  та
чертова белая  стена,  возникшая  перед  самым  носом  "Рабочей  лошадки",
откусила от него сантиметров пять. Мелкие осколки, возможно, еще плавают в
пространстве где-нибудь в Солнечной системе.
   Ее мысли пытались убежать в сторону, но Диана была настороже. Так, пяти
сантиметров носа "Рабочей  лошадки"  как  не  бывало,  спрятанные  глубоко
внутри  корпуса  сопла  передних  двигателей  искалечены,  тяга  наверняка
ослабела. Счастье еще, что двигатели вообще не взорвались ко всем  чертям.
Диана увидела на корпусе обгоревшие участки, немые свидетельства того, что
отработанные газы попадали не туда, куда им  следовало  попадать.  Да  уж,
воистину катастрофа была на носу.
   Итак, придется попрощаться с передними двигателями.  Нечего  испытывать
судьбу, включая их снова, можно летать и без них. Это трудно, но возможно.
   Однако изуродованный нос  все  же  нуждается  в  починке.  На  корабле,
лишенном нескольких листов  термозащиты  нельзя  входить  в  плотные  слои
атмосферы. Даже если Диане не удастся добраться  домой,  то  до  ремонтной
космической станции ей все равно добраться придется, и сделать это нужно с
наименьшим риском. Установленные в носу чувствительные приборы  не  должны
подвергаться воздействию низких температур в открытом космосе.  Нос  нужно
залатать.
   На наружном манипуляторе номер два установлен  специальный  распылитель
пены, предназначенный именно для таких случаев. Диана подвела  манипулятор
как можно ближе к носу. Вот так.
   Применяя тонкое распыление, она медленно клала слой за слоем теплоемкую
пену.   В   безвоздушном   пространстве    пена    быстро    затвердевала.
Предполагалось, что такое покрытие должно выдержать одноразовое  вхождение
в плотные слои атмосферы.
   Эта  работа  требовала  мастерства.  Затвердевшая  пена   должна   была
прилегать плотно и как можно точнее  восстанавливать  старую  форму  носа.
Диана хотела поскорее справиться с  ремонтом  и  бежать  сломя  голову  от
странного места, где неизвестно откуда вырастающие белые стены  откусывают
куски космических кораблей. Но поспешишь - людей  насмешишь,  Диана  знала
эту хорошую пословицу и потому работала медленно и внимательно,  заставляя
себя сдерживать торопливость и волнение.
   Наконец она все сделала и посмотрела на плоды  трудов  своих,  глядя  в
дальнюю камеру, установленную  на  наружном  манипуляторе  номер  три.  Ей
понравилось. Чистая работа.
   Диана нажала на  кнопки,  и  механические  руки  спрятались  в  корпусе
корабля. Теперь вероятность того, что с  кораблем  во  время  вхождения  в
плотные слои атмосферы ничего не случится, стала  побольше.  Но  стоит  ли
рисковать? Диана поглубже уселась в кресло и задумалась. Войти  в  плотные
слои атмосферы - рискованнее, чем осуществить аварийную стыковку  с  одной
из орбитальных станций. ОбнаПур для нее недостижим, да  и  вообще  это  не
лучшее место. А другие станции? Со своей орбиты Диана не видела  ни  одной
крупной станции, а каналы связи безнадежно заглохли. Вероятно, большинство
спутников связи пропало. Диана даже не знала, остались ли на своих  местах
после  того,  что  произошло,   орбитальные   станции,   смогут   ли   они
состыковаться с космическим кораблем и принять беженку.
   С другой стороны. Земля-то здесь.  Диана  ее  видела;  Что  бы  там  ни
произошло, это  произошло  и  с  Землей.  Некоторые  орбитальные  аппараты
уцелели, другие нет, Диана была этому  свидетельницей.  Она  очень  сильно
подозревала, что, находись "Лошадка" на несколько сотен метров  дальше  от
ОбнаПура, немного ближе к Луне, корабля сейчас здесь не было бы.
   А где, черт возьми, была бы "Рабочая лошадка"?  Где  Луна?  Осталась  в
Солнечной системе?
   Господи! А где Солнце?
   Диана оглядела пространство. Да, это вопрос: где она находится? Что это
за место? Нет, об этом лучше не думать, а то с  такими  мыслями  живой  до
дому не доберешься. Диана снова сосредоточилась  на  пульте  управления  и
включила навигационную систему.  Работая  только  вручную,  она  запустила
двигатель.
   Неведомое окружало ее со всех сторон. Это  самый  опасный  полет  в  ее
жизни. Но она знала наверняка, что это отступление временное, тактическое.
Она вернется, вернется сюда, в космос, и выяснит, что случилось и почему.
   Обливаясь потом, полуживая  от  нервного  перенапряжения  и  усталости,
Диана готовила изувеченный корабль к рискованному полету домой  и  думала,
что в один прекрасный день поборется с той силой, что передвигает планеты.
И тогда-то уж она отыграется за это поражение.
   Она была так счастлива, как никогда в жизни.



        13. ЧЕРВОТОЧИНА

   Дирижер был в восторге. Он, конечно, надеялся на помощь в форме  Якоря.
Но не смел и мечтать  о  сложном  Портальном,  не  говоря  уже  о  недавно
выращенных Пожирателях миров. Он не смел  мечтать  и  о  том,  что  помощь
придет так скоро.
   Бывало, что Якори  приходили  быстро,  но  только  не  Портальные.  Еще
большей редкостью была доставка  вспомогательных  средств  одновременно  с
Якорем. Обычно между этими событиями проходили годы,  десятилетия  и  даже
столетия.
   Конечно, и обыкновенный, не Портальный Якорь неплохо служит  выполнению
главной цели. Обыкновенный  Якорь  тоже  позволяет  получить  отверстие  в
пространстве, хотя и меньшее, чем Портальный.  Но  через  такое  отверстие
может проникнуть все, что  преодолевает  обычное  пространство.  Например,
радиосигналы. Дирижер снова и снова отправлял сообщения и получал ответные
послания, содержавшие  сведения,  необходимые  для  возобновления  сложной
связи со Сферой после стольких тысячелетий молчания. В сущности, Дирижер и
Сфера заново учились разговаривать друг с другом.
   Но сейчас  Дирижер  получил  сигнал,  который  заставил  его  забыть  о
языковых уроках. Как полагалось, он зеркально отразил сигнал в сторону его
источника, показывая, что сообщение принято.
   Это не требовало усилия  мысли.  Но  содержание  сигнала  -  требовало.
Дирижер проанализировал послание.
   И его охватил страх.


   Путешествие с Плутона на Луну было долгим, хотя корабль  летел  быстро.
Но теперь оно уже приближалось к концу. Посадка примерно через час. Сондра
оторвала взгляд от экрана с новостями и пропагандой и  оглядела  крошечную
кают-компанию, где они иногда собирались с Ларри и Рафаэлем, Сейчас  кроме
нее тут находился только доктор. Веселая история -  оказаться  взаперти  с
ними обоими и Кольером, неразговорчивым пилотом "Неньи".
   Сондра подумала о себе, Рафаэле и Ларри.  Поспешный  отлет  на  "Ненье"
показал, какими важными они вдруг стали персонами. И не только на Плутоне.
Кольцо  внезапно   приобрело   вес   за   пределами   Плутона,   об   этом
свидетельствовало то, что после прилунения осмотр и ремонт  "Неньи"  будет
осуществляться вне очереди. Если учесть, что половина сооружений  на  Луне
разрушена,  это  кое-что  значит.  Сондра  уловила  лейтмотив  поступающих
отовсюду сообщений: если Ларри Чао и Кольцо втянули их в это дело, значит,
только Ларри Чао и Кольцо помогут им выкарабкаться.
   - Вы уверены,  что  это  правильная  величина  заряда?  -  раздался  из
спальной каюты слегка приглушенный голос Ларри.
   Ларри в основном работал у себя, чтобы  не  мешать  остальным,  но  его
голос все же был слышен. Он, конечно, говорил в радиомикрофон,  с  которым
последние дни не расставался. Большую часть  путешествия  он  проспорил  с
каким-то парнем по имени Люсьен Дрейфус, они обсуждали каждый новый  факт,
касавшийся таинственной черной  дыры.  Хорошо  хоть,  сейчас  Луна  совсем
близко, задержки сообщений становятся все меньше и уже не так  выводят  из
себя.
   Сондра всей душой стремилась к покою, к забытью, ей  хотелось  уйти  от
всех и побыть одной. Но возможности были невелики, потому что  большинство
помещений огромного корабля было опечатано - в  них  хранились  эластичные
емкости с горючим. Открытыми остались всего семь отсеков:  кабина  пилота,
кают-компания, четыре спальные каюты величиной с гроб и туалетная комната,
в которой желающие могли принять очень неудобный душ в невесомости.
   Шестнадцать дней. Путь от Плутона до Луны  занимает  шестнадцать  дней.
Ларри по крайней мере работает как вол.
   Так он искупает свою вину. А как она искупает свою? Без ее поддержки  и
одобрения у Ларри не хватило бы духу сделать то, что он сделал.  А  может,
это не так? Несет ли она ответственность за  разрушительные  и  совершенно
непредсказуемые действия другого человека?
   Сондра вздохнула и вернулась к экрану, на котором появилось официальное
заявление Обнаженного Пурпура. Жуткая чепуха, но хотя бы можно отвлечься и
не слушать, как Ларри бубнит что-то про тяготение.
   "Мы с гордостью объявляем о своей победе, мы избавили Солнечную область
от проклятия под названием "Земля".
   Сондра нахмурилась.
   - Что такое Солнечная область? - спросила она  доктора  Рафаэля.  -  На
жаргоне пурпуристов.
   Рафаэль отложил книгу в сторону и с минуту подумал. Он стал спокойным и
непринужденным в последнее время, словно обрел что-то ценное, давным-давно
утраченное.
   - Я это знал когда-то. Ну да, конечно. Пурпуристы не  одобряют  термина
"Солнечная система", поскольку он подразумевает, что в природе  существуют
цель и порядок. Хаос, по их  мнению,  является  изначальным,  естественным
состоянием, и попытки внести упорядоченность  есть  насилие  человека  над
природой. Возможно, моя формулировка не совсем точна, но в общих чертах их
логика именно  такова.  У  пурпуристов,  восьмитысячников  и  им  подобных
ужасный жаргон.  Прочтите,  пожалуйста,  что  они  там  вещают.  Мне  даже
интересно, я, видите ли, уже много лет не слышал их откровений.
   Сондра откашлялась.
   - Я попробую, но сделать  это  довольно  трудно,  язык  сломаешь.  Чушь
собачья. А произнесенное  вслух,  это,  наверное,  покажется  невозможным.
Итак:  "Четыре  миллиарда  лет  неестественное  со-стояние   существования
портило Солнечную область, так как уменьшающее энтропию из-вращение  жизни
и  эволюция  противоречат  торжественному  и  естественному   движению   к
всеобщему  упадку.  Теперь,  благодаря   Движению   Обнаженного   Пурпура,
Солнечная   область    очищена    от    рассадника    этой    заразы,    и
восстановлено/установлено     истинное     состояние     природы.     Этот
техно-логический прорыв еще раз доказывает превосходство способа по-знания
Мудрости  через  Невежество.  Когда  все  научатся  плевать   на   гнусное
стремление человека к порядку  и  стабильности/дебильности,  все  культуры
добьются огромных успехов и убьются.
   Но сейчас люди обоих полов, дети разных  планет  повсюду  могут  начать
новую жизнь, выйдя из-под  деспотического/политического  ярма  культурного
империализма  Земли.  Движение  Обнаженного  Пурпура   предоставляет   эту
возможность бесплатно, новообращенные  всегда  физкульт-приветствуются..."
Маразм, - сказала Сондра. - Полный маразм.
   - Но звучит по-своему поэтично, - смягчил ее  слова  Рафаэль.  -  Самое
удивительное, что найдутся люди, на которых этот бред  произведет  сильное
впечатление.  Их  поразит  мысль,  что  кучка  чудаков,   поселившихся   в
заброшенной тюрьме, способна уничтожать планеты. Некоторые примкнут к ним,
другие  пожертвуют  деньги.  Чтобы  бессмысленная  цель  продолжала   свое
существование, достаточно одного  приверженца  на  миллион  противников  и
равнодушных.  По  крайней  мере,  так  было,  когда  у  пурпуристов   была
восьмимиллиардная аудитория на Земле. А сейчас в окрестностях Солнца живет
меньше миллиарда человек, рассеянных по всей  системе.  Почему  при  общей
тенденции к дроблению и рассредоточению эти чокнутые не вымерли?
   - Да, это уму непостижимо. Но  агитки  пурпуристов  хотя  бы  отдаленно
напоминают человеческий язык.
   - А у вас есть другие образцы? - улыбнувшись, спросил Рафаэль.
   Сондра никогда не видела его таким  открытым  и  раскованным.  Господи,
какой же обаятельный человек скрывается под панцирем вечного  раздражения!
Путешествие с Плутона, казалось, раскрепостило его.
   - Есть, манифест Восьмитысячников.  Они  сделали  встречное  заявление,
применив систему условных знаков, в основе которой лежит цифра  8.  Думаю,
компьютер сумеет расшифровать их сообщение.
   - Не знаю, стоит ли тратить  на  это  время.  Даже  расшифрованное,  их
заявление лишено смысла. Потому что и словесные конструкции у них условны,
в основе их лежит все та же восьмерка.
   - Откуда вы столько знаете об этих группах?
   Рафаэль улыбнулся.
   - Это все моя жена Джесси. Она была  очень  любознательна,  любила  все
необычное, любила, как ученый любит предмет своих занятий. В наши  времена
в университетах кого  только  не  было.  Особый  интерес  у  нее  вызывали
радикалы. Мы с ней тогда только защитили докторские диссертации. Она  даже
кокетничала с Говорунами. Этого движения больше нет,  но  они  не  слишком
отличались от других групп и группок, вся идеология которых  строилась  на
политическом пустословии. Для них не имело значения, что  они  делают  или
имеют в  виду,  главным  было  броско  и  необычно  изложить  свои  мысли.
Псевдомысли.
   А  пурпуристы  -  это  особый  случай.  По  крайней  мере,  раньше  они
выделялись среди остальных. Они забыли свои истоки, и в этом их  трагедия.
В основе Движения Обнаженного Пурпура  лежало  стремление  к  определенным
целям,  одна  из  них  -  ненасильственным  путем  привести   к   крушению
человеческую цивилизацию. Конечно, сама цель возмутительна, но в том-то  и
дело, что ее недостижимость сознавалась зачинателями движения, более  того
она  была  краеугольным   камнем   их   системы.   Но   -   принципиальная
недостижимость. Кажется, в самом начале пурпуристы называли себя людьми из
Ламанчи или Донами К., в честь Дон-Кихота и его ветряных мельниц.  Принцип
недостижимости цели  должен  был  побуждать  членов  группы  к  постоянным
исканиям, вечным стремлениям, не давать им успокаиваться.  Поиски  идеала,
абсолюта, по их мнению, заведомо обречены на провал, потому что невозможно
полное воплощение идеала, а  возможно  лишь  приближение  к  нему,  и  это
последовательное движение заканчивается лишь со  смертью.  Человек  должен
был научиться дорожить тем малым, что ему удалось достичь.
   Так что сначала Движение Пурпура ставило перед собой неглупые цели. Это
был, конечно, эпатаж не самодостаточный, а  вполне  продуктивный.  Он  был
направлен на-то, чтобы люди перестали  благодушествовать  и  встряхнулись,
вспомнили, что мир не так уж хорош,  и  устремились  к  высшим  целям,  по
крайней мере, зашевелили мозгами. То  есть  было  очевидное  стремление  к
пробуждению личности, а это вовсе не плохо.
   Джесси объяснила мне в  свое  время,  что  именно  таков  истинный,  не
лежащий на поверхности смысл Бессмысленной Цели.
   Взгляд Рафаэля стал холодным.
   - В наши  дни  философия  пурпуризма  выродилась  в  болтовню,  которая
требует от людей одного только самовыражения. К чему, зачем  -  этого  они
теперь не знают. Общение с каторжниками  из  Тихо  испортило  пурпуристов.
Незадолго до своей смерти Джесси  предсказывала  такой  финал,  -  Рафаэль
покачал головой. - Но она бы огорчилась, узнав, что  оказалась  права.  За
душой колонистов Пурпурной колонии Тихо не осталось ничего,  кроме  гнева.
Гнева  и  настойчиво  культивируемой  мысли,  что  вся   Вселенная   перед
пурпуристами в  долгу.  Их  философия  стала  игрой  в  слова,  призванной
оправдать их образ жизни.
   В пурпуристах всегда был гнев, раньше  он  смягчался  надеждой.  Теперь
надежды нет, и потому все это выглядит так грустно.
   Сондру поразили даже не сами слова  Рафаэля,  а  то,  что  говорит  это
человек, сам еще недавно снедаемый гневом и ожесточением.
   - Наверное,  Джесси  была  замечательная  женщина,  -  наконец  сказала
Сондра.
   - О да, - задумчиво ответил Саймон  Рафаэль.  -  Замечательная.  Я  все
время вспоминаю, какая она была замечательная.
   Раздался сигнал, и прозвучал спокойный, уверенный голос пилота Кольера:
   - Осталось полчаса до  посадки  на  Луну.  Если  вы  включите  мониторы
наружного наблюдения, то увидите довольно любопытное зрелище.
   Сондра вздохнула с облегчением. Бесконечный полет подошел к концу.  Она
включила монитор, но больше по инерции; ее сейчас  интересовал  не  лунный
пейзаж, а работа двигателей, к шуму которых она напряженно прислушивалась.
Появился  Ларри,  прошел  к  своему  креслу  и  пристегнул  ремни.  Сондра
взглянула на него. Ларри волновался так же, как и она. Они оба  переживали
за двигатели "Неньи". Весь полет с Плутона  "Ненья"  шла  в  форсированном
режиме, а двигатели вряд  ли  были  предназначены  для  таких  перегрузок.
Благодаря этому полет длился  всего  шестнадцать  суток,  но  зато  теперь
путешественники  оказались  в  очень   неопределенном   положении,   когда
оставалось уповать только на везение.
   Первую половину пути ускорение  корабля  составляло  1,25  "g",  вторую
половину пути он замедлял свое движение с отрицательным ускорением той  же
величины.  Перегрузка,  хоть  и  небольшая,  с  непривычки  отражалась  на
самочувствии пассажиров. "Зато теперь, -  говорила  себе  Сондра,  -  если
"Ненья" благополучно прилунится, одна шестая земной силы тяжести покажется
нам просто наслаждением".


   Ларри смотрел, как навстречу им мчится  покрытая  шрамами  и  кратерами
поверхность  Луны,  и  вдруг  вся  возня   вокруг   природы   черных   дыр
представилась ему такой пустой, такой мелкой. Он вцепился мертвой  хваткой
в ручки кресла, закрыл глаза и  словно  наяву  увидел  страшную  аварию  -
"Ненья" на огромной скорости  врезается  в  гору;  вспышка,  оглушительный
грохот - и все. Нет, так не годится. Он  открыл  глаза.  Двигатели  гудели
слишком устало. Они не в состоянии предотвратить падение. Хуже всего, если
они совсем заглохнут.  Ларри  перевел  взгляд  на  монитор:  изборожденная
кратерами поверхность приближалась с каждой секундой все быстрее.
   Двигатели заработали на полную мощность, корабль тормозил, зависал  над
Луной. "Ненья"  медленно  опустилась  на  посадочную  площадку.  Двигатели
отключились, и корабль мягко прилунился.
   Ларри едва успел перевести дух, как внизу послышался  стук  и  лязганье
металла. Молодой человек просунул голову в приоткрывшуюся  крышку  люка  и
стал озираться в поисках пассажиров. Наконец его глаза привыкли к сумраку,
и он увидел Ларри.
   - Ларри О'Шонесси Чао? - спросил молодой человек.
   Ларри встал, пошатываясь, и неуверенно шагнул, стараясь приноровиться к
непривычному тяготению.
   - Да, - узнав голос, споривший с ним по радио, ответил Ларри. - А вы  -
Люсьен Дрейфус.
   Люсьен ловко запрыгнул в люк и улыбнулся. Он  протянул  руку,  и  Ларри
энергично  пожал  ее,  рассматривая  Люсьена.  Небольшого  роста,  гибкий,
нервный  молодой  человек  совсем  не  вписывался  в  традиционный   образ
беспечных пухлых коротышек-лунян. Узкое  бледное  лицо  и  очень  открытая
улыбка. Рыжевато-каштановые волосы, подстриженные длинным "ежиком",  стоят
на голове дыбом, как пружинки. Рукопожатие энергичное, крепкое. Рубашка  с
короткими рукавами не скрывает мускулистых рук. Он старше Ларри на год или
на два, но улыбается так, будто между ними уже установилось  соперничество
и он уверен в своем превосходстве.
   Люсьен повернулся к остальным.
   -  Доктор  Бергхофф,  доктор   Рафаэль,   добро   пожаловать.   Давайте
поторопимся  в  космопорт,  у  выхода  из   шлюза   в   город   нас   ждет
микроэлектромобиль. О своем багаже не беспокойтесь, сотрудники  космопорта
доставят его на место в целости и  сохранности.  В  конференц-центре  все,
мягко говоря, немного суетятся. С ВИЗОРа до  нас  доходят  какие-то  дикие
слухи, - он на секунду замолчал.  -  Как  только  вы  приедете,  совещание
немедленно откроется.
   Он показал в сторону люка, и его уверенный  жест  поразил  Ларри  своей
профессиональностью, словно Люсьен работал экскурсоводом.
   - Немедленно? - спросил доктор Рафаэль.
   - Да, сэр.
   - Ясно, - бросив озабоченный взгляд на Сондру и Ларри, сказал Рафаэль.
   В суматохе посадки они забыли переодеться, их костюмы вряд ли подходили
для официальной встречи. На Ларри была одна из его самых ярких рубашек,  а
уж малиновые  шорты  не  подходили  ни  для  чего.  "Парадный  костюм  для
исторической  встречи",  -  подумал  Ларри.  Сондра   в   грязном   черном
комбинезоне выглядела получше, но было заметно, что она в нем спала,  а  к
отвороту прилипло несколько крошек от завтрака. Рафаэль, в широких  брюках
и свитере, по сравнению с ними являл собой верх приличия.
   - Думаю, всех интересует, что мы скажем, а не как мы  одеты,  -  уловив
общее сомнение, бросил Рафаэль.
   - Вы правы, сэр, - взглянув на часы, произнес  Люсьен;  он  не  обращал
внимания ни на что, кроме течения времени. - Идем?
   Трое приезжих немного неуверенно последовали за ним.  Он  провел  их  в
воздушный шлюз корабля, а затем вниз  по  длинному,  крутому,  извилистому
проходу, идущему под землю, в  сложный  лабиринт  шлюзов.  Встреченные  по
дороге рабочие занимались проверкой своих скафандров.
   - Это  ремонтная  бригада,  -  сказал  Люсьен.  -  Собирается  отладить
двигатели вашего корабля, чтобы увеличить их мощность. Сдается мне, это не
последний его скоростной рейс.
   Ларри  быстро  посмотрел  на  встревоженное  лицо  доктора  Рафаэля   и
почувствовал жалость к директору Станции. "Ненья" всегда олицетворяла  для
директора спасательный круг; билет домой, если случится что-нибудь плохое;
талисман, охраняющий от неожиданных бед.
   Декорации мелькали слишком быстро.  Люсьен  вывел  их  через  воздушные
шлюзы и городской тоннель к маленькому  открытому  электромобилю.  Он  сам
занял место водителя, а остальные забрались в открытый салон.
   Едва Ларри успел коснуться сиденья, как Люсьен нажал акселератор.  Шины
взвизгнули, и микроэлектромобиль полетел  по  узкому,  тускло  освещенному
тоннелю. Десять минут назад  Ларри  дрожал,  ожидая  посадки  космического
корабля. Однако сейчас он понял,  что  посадка  на  Луну  куда  безопаснее
поездки с Люсьеном в этой повозке.
   - Вы прибыли последними, - Люсьен старался перекричать свист  ветра.  -
События  развиваются  стремительно,  даже  со  времени  нашего  последнего
разговора по радио произошли изменения. Говорят, самые последние новости у
Марсии Макдугал с ВИЗОРа.
   - А наши расчеты подтверждаются?! - схватившись судорожно  за  сиденье,
крикнул в ответ Ларри.
   - Расчеты прекрасные, очень подробные. Но мне не нравятся ваши выводы.
   - О выводах мы сейчас не говорим.
   - Я все время о них думаю, - кричал Люсьен. - Что касается  расчетов...
Как раз перед тем как вы прилетели, я  сделал  последнюю  проверку.  Масса
черной дыры, образовавшейся на месте Земли, определенно  составляет  1,054
земной, никакого заметного увеличения массы  не  происходит,  хотя  теперь
видно множество мелких обломков. Чтобы определить  скорость  вращения,  мы
применили метод оптического скаляра. Получили достаточно точные данные. Но
можем  ли  мы  с  уверенностью  сказать,  что  они  означают?  Я  все  еще
сомневаюсь, стоит ли делать их достоянием гласности.
   -  Если  данные  верны,  мы  их  обнародуем,  -  начиная  раздражаться,
прокричал Ларри. - Мы не можем терять  время  на  четырехкратную  проверку
только потому, что вы предубеждены против наших выводов. Дайте мне  другое
объяснение, и я не буду настаивать на своем.
   - Ладно, ладно. Меня вы, кажется, уже убедили. Остальные  исследователи
будут решать сами.
   Сидевшая сзади Сондра не разбирала и половины слов,  но  это  не  имело
значения, она и так знала, о чем они говорят. Уже больше двух  недель  все
обсуждали одно и то же.
   Микроэлектромобиль вырвался из тоннеля, нырнул под табличку "Внутренняя
Сфера Амундсена", и взгляду,  уставшему  от  однообразия  каменной  стены,
открылся более интересный вид. Сондра увидела город, следы  землетрясения;
тут и там люди расчищали завалы. Больше она  ничего  не  успела  заметить:
Люсьен так резко затормозил, что все чуть не вылетели из машины. Вероятно,
они приехали в Университет им. Армстронга, куда всех  вызвали  на  срочное
совещание.
   - Вот мы и на месте, - объявил Люсьен и выпрыгнул из машины.
   Он ввел спутников в  просторное,  низкое  университетское  здание.  Они
быстро прошли по длинному коридору. Дверь в конце коридора была открыта.
   Ларри вошел последним, и поначалу ему показалось, что комната заполнена
одними глазами, и все они направлены на него,  сверля  взглядом  человека,
который уничтожил Землю. Ларри чувствовал себя так, словно он  на  бешеной
скорости врезался в кирпичную стену. В кирпичную стену из глаз.
   Он услышал, как за ним захлопнулась дверь и щелкнула задвижка.
   Потом он ощутил мягкое прикосновение чьей-то руки, повернулся и  увидел
похожего на гнома человечка в желто-зеленом сюртуке простого покроя -  вот
это был типичный лунянин.
   - Добро пожаловать, - сказал человечек.  -  Я  Пьер  Долтри,  президент
Университета и на сегодняшний день глава нашей  научной  группы.  Займите,
пожалуйста, свои места, и начнем.  Мистер  Чао,  доктор  Бергхофф,  доктор
Рафаэль.
   Они уселись в приготовленные для них кресла во  главе  длинного  стола,
хотя Ларри с удовольствием занял бы менее заметное место.
   Президент Долтри подошел к своему креслу в середине стола, но так и  не
сел.
   - Я не буду тратить много времени  на  представления,  -  начал  он,  -
позвольте мне  только  назвать  основных  докладчиков,  кроме  только  что
прибывших. Все они активно работают над проблемой, собравшей нас  за  этим
столом, и уже кое-чего добились. Люсьен Дрейфус, вы все его знаете. Тайрон
Веспасиан, тоже из Орбитальной  транспортной  службы.  Марсия  Макдугал  и
Хирам Макджилликатти из ВИЗОРа.
   Он указал на каждого из них и затем широким жестом обвел весь стол.
   - Здесь  представлены  все  крупные  правительства  Солнечной  системы,
включая исчезнувшую Землю. Тут присутствует Нэнси  Стэнтон,  посол  ООН  в
Лунной республике. Мы  собрались  здесь,  чтобы  найти  выход  из  тупика.
Несколько дней назад Саймон Рафаэль и Ларри  Чао  предложили  созвать  это
совещание, и с тех пор события развивались так быстро,  что  необходимость
нашей встречи еще более возросла. Поскольку времени  на  обсуждение  очень
мало, а что-то предпринять надо как можно быстрее, различные правительства
договорились  предоставить  нашему  объединенному   комитету   практически
неограниченные полномочия. То, что мы  решим  за  этим  столом,  будет  не
просто рекомендацией, но  обязательным  для  выполнения  распоряжением.  Я
прошу всех не забывать о той огромной ответственности, которую  мы  отныне
несем за свои действия.
   Долтри примолк и обвел взглядом стол.
   - Мне приходит на память эпизод из истории Луны. Около  столетия  назад
политические отношения между Землей и Луной, с одной стороны, и  остальной
Солнечной системой - с другой,  оказались  на  грани  межпланетной  войны.
Казалось, ничто уже не спасет  от  нее.  И  все-таки  война  не  началась.
Внезапно  появился  астероид,  угрожавший  Земле  столкновением,   и   эта
опасность сплотила человечество, показала всю  несерьезность  политических
притязаний по сравнению с ней.  Луна  приняла  на  себя  предназначавшийся
Земле  страшный  удар,  и  теперь  нам  напоминают  об  этих  днях  Кратер
завтрашнего дня и полученная нами независимость.
   Неожиданное столкновение с астероидом всегда  считалось  самой  большой
опасностью для человечества и Земли. Теперь мы знаем, что бывает и хуже.
   Человечество  склонно  верить  в  то,  что  ему  известны  все   худшие
несчастья, которых следует опасаться, и всякий раз оказывается,  что  этот
список неполон. Голод, наводнения, экологические бедствия,  ядерная  зима,
столкновения с астероидами... Но объявляется новое зло,  гораздо  страшнее
прежнего. Вот и сейчас: можем ли мы быть уверены, что худшее позади?
   Все молчали.
   - Я прошу мистера Чао выступить первым.
   Ларри Чао не знал, следует ли ему встать, и решил  не  вставать;  он  и
сидя чувствовал себя не в своей тарелке. Слишком много  вопрошающих  глаз.
Он вдруг подумал, что выглядит, как преступник на суде.  Какого  черта  он
должен разоряться перед этими чинушами? Стоило  тратить  столько  денег  и
сил, лететь сюда сломя голову, чтобы теперь метать бисер  перед  свиньями.
Ладно, черт с ними. Ларри расправил плечи  и  начал  выступление,  надеясь
закончить его как можно скорее.
   - Э, благодарю вас еще  раз,  президент,  и  э-э,  члены  объединенного
комитета.
   Ларри даже не был уверен, правильности он обращается к ним. Он  вытащил
из кармана свои заметки и принялся, ничего не соображая, их перелистывать;
он старался потянуть время, чтобы привести в порядок свои мысли.
   - Позвольте мне начать с самого главного вопроса:  является  ли  черная
дыра на месте Земли самой Землей? Виной ли наш...  мой  эксперимент  тому,
что Земля обратилась в ничто?
   "Вот я и сказал это!", - подумал Ларри. Сердце гулко билось. Над столом
пронеслось тихое шушуканье.
   "Да, это сделал я, - думал Ларри. - Я это признаю". Он знал, что у него
нет выбора, он должен признать очевидное. Ему не спрятаться от  того,  что
произошло, от того, что он натворил. Он заклеймен теперь на всю  жизнь,  и
нет смысла притворяться, что клейма нет, легче не станет.
   Сондра сидела рядом и наблюдала за приятелем. Ларри  очень  волновался,
но было видно, что за последние дни он изменился, стал  зрелым  человеком.
Когда он говорил, то сидел чуть прямее, чем всегда, смотрел на  слушателей
чуть увереннее. Застенчивый подросток не исчез, но подросток этот взрослел
на глазах.
   Ларри продолжал:
   - Во время путешествия  с  Плутона  я  постоянно  поддерживал  связь  с
расположенной здесь, на Луне, Орбитальной  транспортной  службой.  Как  вы
все, без сомнения, знаете, это учреждение предоставило ценные  сведения  о
положении в системе Земля  -  Луна,  или,  теперь  правильнее  сказать,  в
окололунном пространстве.
   Слушатели вновь слегка зашевелились.
   - Сотрудник ОТС Люсьен  Дрейфус  систематизировал  имеющуюся  у  Службы
информацию о черной дыре. Мы с ним  проанализировали  данные  и  пришли  к
одинаковым выводам.
   Ларри видел, что сидящий за дальним концом стола  Люсьен  и  бровью  не
повел, и невольно восхитился хладнокровием лунянина.
   - Мы рассчитали, какой стала бы Земля, превратившаяся в черную дыру,  и
сравнили наши вычисления с параметрами черной дыры, находящейся сейчас  на
месте Земли, - увлекшись, Ларри перестал стесняться. - Беда в том,  что  у
черных дыр не слишком много характеристик, выразимых в точных  цифрах.  Во
многих отношениях можно сказать, что черной дыры как  физического  явления
вообще не существует. У нее нет  размера,  цвета,  спектра.  Ее  плотность
бесконечна. Но некоторые оценки мы  все-таки  смогли  получить.  Первая  и
самая очевидная характеристика - это масса дыры. Сейчас всем известно, что
она на 5% больше массы Земли.  Это  не  так  уж  много,  на  поверхностный
взгляд, но давайте вспомним, что масса Луны составляет лишь 1,2% земной. И
не забудем, что масса черной дыры  измерялась  всего  через  восемь  часов
после  исчезновения  Земли.  Земля  не  могла  так  быстро  набрать  такой
дополнительный вес. Чтобы  черная  дыра  на  месте  Земли  на  самом  деле
оказалась Землей, Земля должна была быть передвинута каким-то  неизвестным
способом, сгущена, сконцентрирована до объема абстрактной точки, стянута в
сингулярность, напитана дополнительной массой, равной  четырем  лунным,  а
потом  восстановлена  на  прежнем  месте,  и  все  это  за  восемь  часов.
Совершенно невероятно! Поэтому я считаю, что эта черная дыра не могла быть
порождена Землей.
   Ларри вспомнил, как он работал ассистентом на кафедре. Больше всего ему
тогда нравилось читать лекции, ему нравилась логика,  при  помощи  которой
удавалось доказывать очень красивые вещи.
   - Теперь я подхожу к довольно сложному вопросу. Для большей  ясности  я
не стану строго придерживаться  научной  терминологии.  Простите,  если  я
немного упрощу дело; речь идет не об искажении  данных,  а  о  том,  чтобы
сделать их более прозрачными, что ли.
   Мы можем  измерить  некоторые  характеристики  черной  дыры:  параметры
вращения; электрический заряд и магнитное поле, если  они  есть;  горизонт
событий; массу и, конечно, силу самого поля  притяжения.  Разумеется,  все
эти величины связаны между собой. Так, магнитное поле или  его  отсутствие
зависит как от электрического заряда дыры, так и от скорости ее вращения.
   Чем мы располагаем? Начнем с вращения. Данные  о  вращении  дыры  можно
получить методом анализа  циркуляции  магнитных  полей  и  так  называемым
методом оптического скаляра.  Ось  вращения  черной  дыры  перпендикулярна
плоскости орбиты, в то время как земная ось составляла с ней угол в 66,5<sup>o</sup>.
Чтобы повернуть ее почти на 25<sup>o</sup> [23,5<sup>o</sup> есть угол между осью вращения Земли
и  перпендикуляром  к  плоскости  орбиты]  и  удерживать  в   вертикальном
положении, требуется громадная энергия. Планета  воспротивилась  бы  таким
попыткам,   если   бы   их   кто-то   предпринял,    подобно    гироскопу,
сопротивляющемуся любой попытке повернуть ось его вращения.  Я  не  думаю,
что можно заставить земную ось повернуться вертикально,  избежав  разломов
коры и выброса в космос большого количества осколков. Однако мы не  видели
никаких  осколков.  Это  только  первое  замечание,  касающееся  вращения.
Второе. Если предмет уменьшится в размерах, скорость его  вращения  должна
возрасти, это азы механики. Так фигурист, делая пируэт, прижимает  руки  к
телу и вращается все быстрее и быстрее.  Если  Земля  сжимается  в  черную
дыру, эта дыра  обязана  вращаться  с  огромнейшей  скоростью.  Наша  дыра
вращается слишком медленно - со скоростью в  один  процент  от  расчетной.
Кроме того, она вращается в противоположном направлении. Это что  касается
вращения. Далее. Исследуемая черная  дыра  обладает  мощным  отрицательным
электрическим зарядом. Земля была... то  есть  Земля  вообще  электрически
нейтральна. Еще одна странность: северный и южный  магнитные  полюса  дыры
перевернуты,  по  сравнению  с  земными.   Масса,   данные   о   вращении,
электрический заряд и магнитные свойства - все характеристики этой  черной
дыры,  которые  мы   сейчас   в   силах   установить,   противоречат   тем
характеристикам, которые были бы у черной дыры, превратись в нее  каким-то
образом Земля. Поэтому я обоснованно  утверждаю:  данная  черная  дыра  не
является бывшей Землей.
   Слушатели зашептались - кажется, с облегчением.  Ларри  подождал,  пока
голоса затихнут, и продолжал:
   - Тогда что случилось с  Землей?  Либо  Земля  находится  где-нибудь  в
другом месте, либо она уничтожена. Если она уничтожена,  где  следы  этого
уничтожения? Где энергетический импульс? Если Земля раскололась на  куски,
взорвалась, распалась на элементарные  частицы  или  обратилась  в  чистую
энергию, мы узнали бы об этом, правда, при условии, что сами  пережили  бы
это событие. Последствия были бы очевидны. На Луну обрушилось бы  огромное
количество осколков, или она раскалилась бы от выделенной энергии,  или  и
то и другое вместе. Я считаю, что Земля  не  уничтожена,  а  перенесена  в
другое место.
   - Подождите, подождите! - вмешался резкий голос. - В полученных  данных
нет и намека на такой вывод. Я-то знаю! Я сам собрал большинство сведений,
- Макджилликатти брызгал слюной от злости. - Я  не  видел,  конечно,  вашу
драгоценную черную дыру крупным планом. Но вы  только  сейчас  высокомерно
заявляли, что нельзя разрушить планету, не оставив  никаких  следов  этого
разрушения, а после этого небрежно бросаете, что можно без лишнего шума ее
украсть. Где же логика? Каким же образом, вы полагаете, это сделано?
   Сондра подалась вперед.
   - Червоточина; черт возьми! Вот что  такое  эта  черная  дыра.  Вход  в
червоточину!
   - Червоточина - это идиотская чушь! - фыркнул Макджилликатти. - Никаких
червоточин нет в природе. И не может быть. И, на мой  взгляд,  черных  дыр
тоже. А черных дыр такой величины - в особенности.
   Сондра почувствовала, что теряет терпение.
   - Ради Бога, вы ведь видели, как вслед за синими  вспышками  появляются
объекты размером с астероид. Да вы же первый и получили их изображение!
   - Да, я поймал изображение, - огрызнулся  Макджилликатти,  -  но  я  не
согласен  с  вашим  толкованием.  Несомненно,  на  месте  Земли  находится
какая-то плотная масса, но вы безосновательно отождествляете ее  с  черной
дырой. Я не вижу доказательств, подтверждающих эту гипотезу. Может, у этой
массы  просто  очень  высокая  плотность,  но  нет  горизонта  событий,  и
поверхностное притяжение недостаточно для того, чтобы удерживать вещество.
Я не успел изучить количественные данные,  но  мне  кажется,  что  тело  с
массой Земли могло бы обладать плотностью, в тысячу раз меньшей  плотности
черной дыры, и в то же время иметь диаметр всего несколько метров, то есть
быть очень маленьким, таким, что наши несовершенные  приборы  воспринимают
его  как  точку.  Возможно,  луч  вызвал  превращение  обычного  вещества,
образующего Землю, в вещество неизвестной нам структуры, и  эта  структура
такова, что небесное тело с массой Земли, состоящее  из  такого  вещества,
может не превышать нескольких метров в диаметре и  иметь  необычно  темный
цвет. Я считаю, что дело обстоит именно так, а объекты размером с астероид
каким-то образом покидают поверхность этой плотной массы. Предположим, что
состояние ее вещества очень нестабильно, и эти объекты - просто его резкий
переход в нормальное состояние.
   - А синие вспышки? - спросила Сондра.
   - Энергетические разряды, сопровождающие переход.
   - Но что это за вещество? - задал вопрос Ларри.
   - Еще не знаю, сынок, - рявкнул Макджилликатти. - Но  это  единственное
узкое место в моей теории. А в  вашей  гипотезе  насчет  черной  дыры  все
притянуто за уши. Моя догадка разумна. Ваша - нет.
   Все заговорили, перебивая друг друга.
   Ларри слушал этот гомон с упавшим сердцем. Все  хотели,  даже  страстно
желали верить, что Земля  не  разрушена.  Но  чего-то  он  не  понимал.  В
гипотезе Макджилликатти  было  множество  недостатков,  она  противоречила
науке. Почему же этим людям она более удобна, чем предположение  о  некоей
страшной силе, запихнувшей Землю в червоточину?
   Ларри следил за спором. Пока не вмешался Макджилликатти, он  чувствовал
поддержку аудитории. Но когда эти люди услышали то, чего так  боялись,  но
тем не менее, видимо, желали услышать, они отвернулись от него.
   Ларри поглубже утопил себя в кресле, он снова ощутил себя  ребенком  во
взрослой  компании  -  как  на  недавнем  научном  совещании  на   Станции
гравитационных исследований. Как давно это было!  Семнадцать  дней  назад?
Или восемнадцать? Позади столько событий, долгий путь с Плутона на Луну, и
- ничего не изменилось. Он сидел, страдая  от  собственной  неопытности  и
мучаясь сознанием одиночества.
   Но вот общий шум перекрыл новый, сильный и решительный голос.
   - Все это мелочь, - сурово произнес  Саймон  Рафаэль.  -  Черная  дыра,
червоточина, плотная масса... Как раз перед тем как  мы  покинули  Плутон,
мистер Чао напомнил мне, что все это не столь уж и важно. Важно же то, что
нашей родной  планеты  нет  на  месте,  а  Солнечная  система  подверглась
нападению враждебных сил.
   Рафаэль встал, уперся кулаками о стол и окинул взглядом комнату.  Стало
тихо.
   - Неважно, как это случилось. Мы чувствуем странное утешение, залезая в
дебри научного спора о том,  как  все  произошло,  потому  что  этот  спор
позволяет нам с головой окунуться в научные подробности и забыть  о  самом
страшном. Всем нам по душе позиция страуса, но давайте наберемся  мужества
и взглянем правде в глаза. На Солнечную систему совершено  нападение.  Наш
опыт  с  гравитационными  волнами  каким-то  неведомым  образом   послужил
сигналом к вторжению. Я, как и  все  вы,  осознаю,  насколько  нелепо  это
звучит: нападение со звезд, но есть ли у нас другое  объяснение?  Гипотеза
доктора Макджилликатти противоречит абсолютно всем полученным нами данным.
Может быть, у кого-то есть еще какое-то толкование случившемуся? - Рафаэль
оглядел сидящих за столом людей.  -  Ваше  молчание  говорит  о  том,  что
другого объяснения нет. Мы не можем отвергать единственную логичную версию
просто потому, что она не умещается в уме. Я знаю, о чем  говорю.  Пожилые
люди часто отказываются принять вызов, недавно  я  и  сам  совершил  такую
оплошность. На нас напали, это очевидно. Но никто до сих пор  не  спросил:
"Кто напал?" Мы так не хотим поверить в  это  невероятное  несчастье,  что
опасаемся ступить на шаг дальше и спросить, кто это сделал или почему  они
это сделали. Мне кажется, что ответ на эти вопросы куда важнее  ответа  на
вопрос о том, как это сделано или насколько технические методы  нападающих
не соответствуют той или иной нашей любимой теории. Я не знаю,  каковы  их
цели, но трудно себе представить, что флот из тридцати  тысяч  космических
кораблей, каждый из которых величиной с  астероид,  направляется  к  нашим
планетам с добрыми намерениями.
   Технические методы,  допустимость  которых  здесь  обсуждается,  должны
интересовать нас только в целях борьбы с пришельцами, кто бы они ни  были.
Но прежде нам надо узнать о них побольше. Если Землю переместили, то куда?
Что пришельцы собираются делать в Солнечной системе? Угрожают  ли  они  ее
планетам? И почему?  Последнее  уточнение:  количество  крупных  объектов,
которые мы назвали гравитационными точками, приближается к  тридцати  двум
тысячам, и они с постоянным ускорением движутся ко всем большим  планетам,
кроме Луны. Давайте подумаем, почему.
   - Наверное, настал мой черед высказаться, -  заговорил  грузный,  лысый
мужчина, сидящий рядом с Люсьеном. - Я  Тайрон  Веспасиан,  я  изучал  эти
гравитационные точки.
   Рафаэль кивнул и сел.
   - Пожалуйста.
   - Спасибо. Похоже, перед нами стоят два основных вопроса.  Первый:  что
такое гравитационные точки? И второй: почему  Луна  является  исключением?
Позвольте мне остановиться на  первом  из  них.  Несколько  самых  быстрых
гравитационных точек достигли Венеры и Меркурия. К сожалению, сообщения  о
них мало что проясняют. Расположенная на Меркурии Станция "Ртуть" отметила
на экране радара крупные отметки, но они тут же ушли  за  горизонт.  ВИЗОР
тоже потерял из виду гравитационные точки, как только они приблизились. Ни
на той, ни  на  другой  планете  не  произошло  значительных  сейсмических
толчков, и это позволяет предположить, что гравитационные точки  совершили
там мягкую посадку. Не знаю, хорошие это  или  плохие  новости,  но  через
несколько  дней  ожидается  аналогичная  посадка  на  Марсе.   Когда   она
произойдет, мы постараемся  следить  внимательнее.  Гравитационные  точки,
достигшие Венеры и Меркурия,  двигались  от  находящейся  на  месте  Земли
черной  дыры.  -  Веспасиан  поднял   голову   и   сверкнул   глазами   на
Макджилликатти. - Или плотной массы, если кому-то угодно так ее  называть.
Так или иначе, несколько гравитационных точек перемещается из околоземного
пространства к дальним планетам, но им предстоит более долгий путь.
   Некоторые гравитационные точки направляются к газовым гигантам. Что они
собираются делать по прибытии, нам неизвестно. Мы вообще не знаем, что  их
интересует - планеты, спутники или все  крупные  тела  Солнечной  системы.
Гравитационные точки, находящиеся в Поясе астероидов, если смотреть на них
в телескоп, ничем не отличаются от обыкновенных астероидов.  Некоторые  из
них даже  когда-то  разрабатывались  людьми.  Но  отличие  все-таки  есть,
отличие  существенное:  все  гравитационные  точки  являются   источниками
преобразованных гравитационных волн. Насколько мы можем судить,  предметы,
вылетающие из черной дыры, выглядят совершенно по-иному.  Трудно  получить
их четкие изображения.  Они  немного  меньше  и  похожи  на  искусственные
объекты. Их поверхность лучше отражает свет, и  они,  по  всей  видимости,
правильной формы. Эти гравитационные точки летят очень быстро, так  что  с
нашими двигателями нелегко их  догнать,  хотя  четыре  или  пять  кораблей
пытаются это сделать. В  остальном  гравитационные  точки,  вылетающие  из
черной дыры, ведут себя точно так же, как астероидоподобные. Думаю, что, в
сущности, это одинаковые объекты.
   - Какие же? - мягко спросил президент Долтри.
   Лицо Веспасиана стало печальным, он долго молчал и наконец сказал:
   - Я много над этим размышлял. Думаю, это космические корабли. Настоящие
космические корабли. Те, что летят из Внешней  системы,  ждали  сигнала  в
укрытиях, замаскированные под астероиды и кометы. Почему они прятались, не
знаю. Как только эти объекты пришли в движение и стали набирать  скорость,
выяснилось, что они собой представляют.  Маскировка  стала  бессмысленной.
Поскольку объекты, вылетающие из черной дыры, до сих пор  были  недоступны
нашему наблюдению, в их маскировке не было нужды. Поэтому  они  правильной
формы и вообще, очевидно, искусственного  происхождения.  Они  разгоняются
где-то  на  другом  конце  червоточины  и  вылетают  с  высокой  начальной
скоростью. Кроме того, у них несколько выше ускорение. Но все эти  отличия
от  штуковин,  идущих  из  Внешней  системы,  на  мой  взгляд,  совершенно
несущественны. На самом  деле  это  одно  и  то  же.  Большие  космические
корабли.
   Он в последний раз помедлил и произнес:
   - Корабли вторжения. Я пытался найти другое объяснение, но ни  одно  не
подходит. Это космические корабли. Что за команды у них на борту, не  могу
сказать. Но когда самый первый из них прибудет на Марс, мы это узнаем.



        14. ИМПЕРИЯ СОЛНЦ

   Возможно, конца света и не было, но Джеральд Макдугал наконец  попал  в
рай. Или, по крайней мере, в Калифорнию.
   Но и Калифорния, и Ванкувер, и вся Земля вдруг превратились в  рай  для
экзобиолога. Переброшенная на новое место Земля не стала обителью мертвых,
хотя люди и попали в царствие небесное, в  королевство  звезд,  в  Империю
солнц.
   Здесь было царство жизни. В этом Джеральд был убежден,  а  мир,  полный
жизни,  для  экзобиолога  немногим  уступает   раю.   Большинство   планет
находилось слишком далеко, чтобы получить их четкое изображение в наземные
телескопы, но данные спектроскопии были хороши. Джеральд снова взглянул на
документ, который держал в руке, и чуть не подпрыгнул от радости. Это  был
краткий обзор  первых  показаний  земных  спектрографов,  установленных  в
обсерваториях по всему миру.
   Обзор просто кричал о том, что на других планетах есть  жизнь.  Каждая,
казалось, источала свободный кислород, водяной пар и азот.
   Более того, все планеты располагались как раз на  необходимом  удалении
от своих звезд. Вокруг каждой звезды существует  особая  зона,  называемая
биосферой; если планета находится в биосфере, то на ней создаются  условия
(температура  на  поверхности,  уровень   радиации),   благоприятные   для
появления и существования форм жизни, подобных  земным.  Только  некоторые
типы звезд способны обеспечивать жизнь. Но вокруг Сферы  все  звезды  были
требуемого размера,  температуры  и  цвета,  то  есть  каждая  имела  свою
биосферу, и все планеты в Мультисистеме вращались по  надежной  орбите,  с
точностью укладывающейся в пределы биосферы своих звезд.
   Он должен добраться до этих планет. Любым путем.
   Джеральд правильно поступил, приехав в Калифорнию, его расчет  оказался
верен.  ЛРД  была  назначена   ведущей   лабораторией   в   исследованиях,
посвященных выяснению сути происходящего. Джеральд едва успел  перечислить
свои заслуги на поприще экзобиологии, как его взяли в штат. Сотрудники ЛРД
читали показания спектрографов так же хорошо, как Джеральд. Они знали, что
рано или поздно им понадобятся знания и опыт экзобиолога. Но пока дело  не
дошло до непосредственных занятий  по  специальности,  Джеральду  пришлось
заниматься бесконечной текучкой. Впрочем, он  не  противился,  потому  что
понимал, что выживание Земли во многом зависит  от  того,  смогут  ли  они
разобраться в случившемся. Ученым вообще и  сотрудникам  ЛРД  в  их  числе
предстояло осуществить самую крупную и неотложную  программу  исследований
за всю историю человечества, и как можно  быстрее.  Джеральд  был  хорошим
организатором и с полной отдачей погрузился в кропотливую работу.
   Но заботы, связанные с ней, не могли  заглушить  боли.  Где-то  в  этом
океане звезд он потерял Марсию.
   И как ни чудесен новый мир, это не родина Земли. Несомненно, пребывание
здесь позволит многое узнать, но место Земли в Солнечной системе. Джеральд
твердо, решил добиться ее возвращения туда.


   За десять дней, которые прошли с  той  минуты,  когда  ее  вытащили  из
развалившейся "Рабочей лошадки" в космопорте Лос-Анджелеса, Диана  Стайгер
поняла: человек может привыкнуть ко всему.
   Она уже привыкла к  призрачным  псевдоощущениям  в  новой  левой  руке.
Возможно, политическое влияние Союза  астронавтов  и  идет  на  убыль,  но
медицинское обслуживание у них  чертовски  хорошее.  Она  сидела  у  двери
кабинета Вольфа  Бернхардта  и  ждала.  Мимо  нее  то  и  дело  проносился
кто-нибудь из сотрудников с обеспокоенным видом и пачками бумаги в  руках.
Все здесь были какие-то полоумные. Диана пошарила в кармане, вытащила  еще
одну сигарету и неловко, только правой рукой, прикурила.
   Да, полоумные, но в то же время неестественно нормальные и спокойные.
   Таков сейчас весь мир. Мощные невидимые силы похитили  Землю,  а  жизнь
продолжается. Если спешишь на работу, неважно, в  какой  звездной  системе
находится Земля. Все равно надо вставать, завтракать, пить кофе и идти  на
улицу. А на улице дневной свет немного другого цвета, и солнце не  Солнце.
Надо ходить в учреждения и выписывать счета, делать покупки в магазинах  и
лечиться у зубного врача. А вечером возвращаться домой под чересчур  ярким
небом, в  котором  вместо  Луны  и  знакомых  созвездий  сияет  штук  пять
затмевающих  большую  часть  неба  ослепительных  звезд,  и  лишь  кое-где
остаются голубые просветы. Слишком мало неподвижных фоновых звезд, слишком
много планет, таких больших и таких близких. И гораздо больше  чем  прежде
метеоров. В небе все изменилось, а на Земле все осталось по-прежнему.
   Даже при желании ничего нельзя сделать. Что можно  сделать,  если  небо
вдруг изменилось? А для повседневной жизни, если ты не астронавт,  небо  и
вовсе не имеет значения.
   Диана выпустила облачко дыма, вздох