вностью ответила Жанна и тут же  пожалела  о  своих  словах.  Зря  она
поспешила - наверное, Бернхардт хотел сказать  их  сам.  Уолли  послал  ей
дружескую улыбку - мол, не обращай внимания.
   - Ну да, конечно, - перебил ее Бернхардт. - Вы дали нам теорию, которую
можно проверить. Мы  можем  исследовать  "Затерянный  мир"  и  определить,
согласуется ли его поведение с вашей моделью. Это  сделать  легче,  нежели
изучать  всю  огромную  поверхность  Сферы  в   поисках   неизвестно   где
расположенного Централа.
   Жанна кивнула, предусмотрительно решив снова помолчать.
   - Собственно, наш друг, доктор Грубер, уже  приступила  к  проверке,  -
сказал Соколов. Он  протянул  Жанне  карманный  компьютер.  -  Начиная  со
вчерашнего вечера, мы фиксируем все данные, касающиеся "Затерянного мира".
Возьмите, посмотрите сами.
   Здесь,  кажется,  слишком  преувеличивают  ее  умственные  способности,
испуганно подумала Жанна. Разве она в  состоянии  разобраться  в  колонках
неизвестно как и откуда полученных цифр? Но делать было нечего, она  взяла
компьютер, взглянула на крошечный экран, и... страхов как не  бывало.  Все
было совершенно _очевидно_.
   - В поле зрения Грубер попала почти вся траектория "Затерянного  мира",
- пояснил  Соколов,  -  точнее,  около  девяноста  процентов  его  орбиты.
Наблюдения проводились в видимом спектре, но вскоре мы надеемся получить с
"Терра  Новы"  и  снимки,  сделанные  в  ультрафиолетовом  и  инфракрасном
диапазонах...
   Жанна почти не слушала его,  пораженная  тем,  насколько  они  с  Уолли
оказались правы. Вот они, эти Кольца! Пять, шесть, семь... -  считала  она
про себя.  Перед  ней  мерцало  размытое,  искаженное  помехами  и  шумами
изображение, но сомневаться не приходилось - это были  типичные  харонские
Кольца. Черные  дыры  в  центре  них,  конечно,  на  таком  расстоянии  не
различимы, но Кольца есть Кольца, значит, должны быть и дыры.
   - Единственное, в  чем  я  ошибся,  -  вставил  Уолли,  -  так  это  их
количество. На экране их семь, за Сферой еще одно, и  девятое  -  в  самом
"Затерянном мире".
   - Таким образом, теория блестяще подтверждается, - заключил Бернхардт.
   Жанне некогда даже было смутиться от  такой  похвалы,  она  нетерпеливо
листала снимки.
   Урсула Грубер распорядилась  направить  все  телескопы  на  "Затерянный
мир", но телескопам не хватало разрешения. "Затерянный  мир"  отделяло  от
Земли расстояние, в восемь раз превосходящее расстояние  между  Солнцем  и
Плутоном  в  прежней  Солнечной  системе.  К  тому  же  рядом  с  планетой
находилась  гигантская  Сфера,  а  мощное  электромагнитное  излучение  ее
поверхности глушило другие сигналы. На этом фоне не то что  исследовать  -
просто обнаружить "Затерянный мир" было чрезвычайно трудно.
   - А что-нибудь вроде закодированных сигналов? Кто-то, конечно, пытается
выделить? - спросила Жанна.
   - Да, - ответил доктор Бернхардт. - Грубер накопила столько информации,
что аналитической  группе  работы  хватит  на  неделю,  не  меньше.  Чтобы
обнаружить  частоту,  на  которой  из  Централа  идут  приказы,   придется
перетрясти весь электромагнитный диапазон.
   - Думаю, таких частот несколько, - задумчиво поправила его Жанна.
   Бернхардт был явно сконфужен.  Он  снял  ноги  со  стола  и  почесал  в
затылке.
   - Не могли бы вы пояснить свою мысль?
   - Вспомните  первые  харонские  сообщения,  перехваченные  в  Солнечной
системе, - рассеянно ответила Жанна, не отрываясь от экрана. Она  увидела,
что  Грубер  почему-то  уже  отбросила   некоторые   любопытные   сигналы,
характеризуя их как "естественные" или "стационарные". Откуда,  интересно,
такая уверенность?
   Соколов вежливо вывел ее из задумчивости, спросив:
   - Мисс Колетт, почему вы вспомнили первые сообщения харонцев?
   - Что, простите? Ах да. Первый сигнал был перехвачен на частоте 21  см,
а ответ шел на частоте 42 см. А это уже как минимум два канала связи.  Чем
больше каналов, тем лучше. Растет пропускная способность, да и  защита  от
помех  становится  более  эффективной.  Это   очень   важно   в   условиях
Мультисистемы, где радиосвязи препятствует множество  плотных  газопылевых
облаков.
   - Э-э, не забывайте, что, помимо всего прочего,  харонцы  общаются  при
помощи направленного гравитационного излучения, - добавил Уолли. - Правда,
с тех пор, как Земля оказалась в Мультисистеме, детекторы молчат.
   - Как же, как же, помню. - Бернхардт  не  мог  смотреть  на  Уолли  без
улыбки. - Их молчание ни о чем  не  говорит.  Чувствительность  детекторов
зависит от подаваемого напряжения, а энергию нам, к сожалению,  приходится
экономить. Быть может, стоит вернуться к гравитационным детекторам старого
образца?
   - Как это? - удивился Уолли.
   - Очень просто. Они способны регистрировать высокочастотные  возмущения
и провести локацию источника.  Точность  локации,  впрочем,  нас  вряд  ли
удовлетворит...
   -  Я  вообще-то  не  уверена,  -  сказала  Жанна,  продолжая  о  чем-то
размышлять,  -  не  думаю,  что  харонцы  часто   используют   для   связи
высокочастотное гравитационное излучение. Для этой  цели  гораздо  удобнее
радиоволны.
   - Вот тут-то нас и поджидают трудности, - сказал Соколов. -  Сотрудники
Грубер  скрупулезно   изучили   весь   радиодиапазон.   "Затерянный   мир"
действительно очень сильно излучает,  выделить  на  фоне  шума  что-нибудь
экстраординарное  не  удалось.  Грубер  считает,  что   радиоизлучение   -
результат обыкновенного взаимодействия магнитных полей "Затерянного  мира"
и поверхности Сферы. Короче, команда Грубер отбросила все  эти  радиошумы,
классифицировав их как естественные и как радиомусор класса МВМВ.
   "Господи, какая древняя аббревиатура!"  -  подумала  Жанна.  "Мусор  на
Входе - Мусор на Выходе". Смысл ее состоял в том, что поступающая на  вход
электронного устройства маловразумительная информация останется  такой  же
маловразумительной на выходе.  Со  временем  смысл  сокращения  изменился.
Термином "МВМВ" стали называть любой космический фон.
   Итак, зарегистрировано то, что всегда определялось,  как  мусор.  Но...
Пальцы Жанны быстро забегали по клавиатуре компьютера.  Все  вопросительно
уставились на юную леди.
   Первым не выдержал Соколов.
   - Мисс Колетт?
   - Э-э, одну секунду, сэр. - Ее взгляд  лихорадочно  рыскал  по  экрану,
Жанна еще не совсем представляла, что именно хотела увидеть.
   И тут ее осенило.
   - Кажется, у меня  есть  идея,  -  сообщила  она.  -  Имеется  источник
бессмысленных сигналов, так? А сколько за эти пять лет было  зафиксировано
шумов, источник которых неизвестен?
   - Да сколько угодно! - воскликнул Бернхардт.
   - Вот именно, - удовлетворенно сказала Жанна. - Я работала по программе
ОРИ, и мы  постоянно  сталкивались  с  такими  сигналами,  называя  их  то
электромагнитными  аномалиями,  то   случайными   возмущениями,   то   еще
как-нибудь, - о  них  упоминал  доктор  Соколов.  Ну  а  найдя  подходящее
название, мы с легкой совестью отбрасывали их, решив, что вполне  понимаем
их природу.
   - Так вы полагаете, что сотрудники Грубер  вместе  с  водой  выплеснули
ребенка? - спросил Бернхардт.
   Жанна отрицательно покачала головой:
   - Нет, не сотрудники, а компьютеры. Обработка первоначальной информации
автоматизирована. Если компьютер считает,  что  некая  величина  по  своим
характеристикам относится к шуму, от отбрасывает ее. Люди же работают  над
тем, что предлагает им компьютер.
   - Вот оно что, - протянул Бернхардт.
   - Мы вроде пьяницы, который хотел отыскать свой ключ от дома, - сказала
Жанна.
   - Что это значит? - брови Бернхардта поползли вверх.
   Соколов закашлялся.
   - Мисс использовала образ из моих лекций. Пьяница, потерявший на  улице
ключи, ищет их не там, где потерял,  а  там,  где  светлее,  под  уличными
фонарями.
   - Так. Значит, вы предполагаете, что  "Затерянный  мир"  передает  свои
инструкции на частотах, отбрасываемых компьютером на стадии первоначальной
обработки? - Бернхардту хотелось абсолютной ясности.
   Жанна кивнула.
   - Это только гипотеза, -  сказала  она.  -  Кроме  того,  мы  не  знаем
характера этих сигналов...
   - Совершенно верно, - поддержал ее Соколов. - Хотя в  качестве  образца
имеются  сообщения,  перехваченные  в  Солнечной  системе,  но  вовсе   не
доказано, что язык  "Затерянного  мира"  исчерпывается  ими.  Тут  большой
простор для фантазии. А что, если, например,  частота  харонского  сигнала
столь велика, или, наоборот,  мала,  что  наши  детекторы  попросту  не  в
состоянии его уловить?
   - Слишком велика - это я могу понять, - сказал Бернхардт. - Но  слишком
мала?
   - Представьте себе азбуку Морзе, в  которой  длительность  точки  равна
двум неделям, а тире - месяцу.
   - М-да... - Бернхардт задумался. - Вы хотите сказать, мисс Колетт,  что
нам придется искать иголку в стоге сена? Или вы уже что-нибудь придумали?
   - Кое-что, -  улыбнулась  Жанна.  -  Существуют  заведомо  естественные
источники излучения, сигналы которых можно отнести к МВМВ. Если мы возьмем
их...
   - ...и сравним с накопленными нами данными, -  подхватил  Уолли,  -  то
сможем  выделить  составляющую  искусственного  происхождения,  излучаемую
именно с "Затерянным миром".
   - Верно, - подтвердила Жанна. Она вскочила с места и  принялась  мерить
шагами комнату. - Уже пять лет мы непрерывно наблюдаем за Сферой... -  Она
внезапно  остановилась  и  повернулась  лицом  к  Соколову.  -  Ведь   вся
информация сохраняется?
   - Мы _никогда_ не уничтожаем  ничего  из  полученных  данных,  -  бодро
ответил он. - Уолли, сколько времени займет поиск необходимого материала?
   - Немного. Насколько я понял,  нас  интересует  излучение  "Затерянного
мира"  и  кольцевых  ускорителей.   Значит,   так.   Проводим   отбор   по
координатам... - Уолли осекся на полуслове.
   Глаза Бернхардта метали молнии - одна из них попала в Уолли.
   - Хватит повторять очевидные истины, - сказал он с раздражением.  -  Не
это я хочу от вас услышать.
   - Не это? - пролепетала Жанна, медленно опускаясь на стул.
   Все ее воодушевление мгновенно куда-то улетучилось.
   - Нет, не это. С теорией мы более или менее  разобрались,  пора  что-то
предпринимать. Сама должность обязывает меня быть то ученым-теоретиком, то
генералом, а нам предстоит решающее сражение.  Ученый  терпеливо  выслушал
вас, согласился с вашими доводами, теперь  в  действие  вступает  генерал.
Обсуждать частности просто некогда. Что  такое  ОРИ  и  что  может  вскоре
произойти с Землей, вы знаете не хуже меня.  Если  у  нас  появился  шанс,
нужно его использовать. Чуть-чуть  промедлим,  и  дорога  в  космос  будет
окончательно перекрыта. Сейчас готовится крупномасштабная  экспедиция  для
снабжения ОбнаПура и "Терра  Новы"  всем  необходимым.  Мы  отправляем  им
продукты питания, приборы, оборудование, ракетное топливо... Я  уже  отдал
приказ "Терра Нове" отменить очередной запуск пилотируемого зонда к ОРИ  и
направиться к ОбнаПуру. С сегодняшнего дня цель  "Терра  Новы"  -  Централ
Харона. Если капитан Стайгер  решится  отправиться  туда  сразу  же  после
приема груза, отлично. Я, правда, подозреваю, что она не  станет  особенно
торопиться. Но так или иначе, "Терра Нова" совершит  этот  полет,  высадит
десант на "Затерянный мир" и предпримет попытку  установить  контроль  над
Мультисистемой.
   - О Господи. -  Соколов  даже  побледнел.  -  Но  на  подготовку  такой
операции просто нет времени!
   Бернхардт медленно подошел к окну и долго-долго глядел вдаль.
   - Времени нет, - произнес он. - Вот именно. Но самое печальное не  это,
а то, что в игре, которую мы затеваем, слишком много  предположений.  Если
"Затерянный мир" -  это  действительно  Централ  Харона,  если  мы  сможем
каким-то образом добраться  до  него  и  вмешаться  в  процесс  управления
Мультисистемой, если мы найдем способ уничтожить Централ или  парализовать
его, тогда мы победим. А если нет? Риск огромен. Но  мы  должны  атаковать
первыми, вырвать инициативу из рук  харонцев,  в  противном  случае  можно
заранее заказывать панихиду по всем нам.
   Бернхардт помолчал. Кажется, он собирался с духом.
   - И еще одно обстоятельство,  -  сказал  он  наконец.  -  "Терра  Нове"
требуется не только оборудование и  топливо.  Диана  Стайгер  просит  меня
направить  на  корабль  группу  экспертов,  которые  смогут  помочь  ей  в
оперативном анализе ситуации. Такая переброска  людей  крайне  опасна,  но
выхода у нас нет. Поэтому вот решение, продиктованное интуицией и  опытом:
вы трое должны отправиться на "Терра Нову".
   Наступила гробовая тишина. Жанна не верила собственным ушам.
   -  Я  посылаю  вас  туда,  -  повторил  Бернхардт.  -  Мудрого  старого
профессора, гениальную юную девушку и мечтателя-математика,  устремленного
к истине. _У нас нет времени_.  Моя  должность  дает  мне  право  в  целях
спасения планеты привлекать любого землянина, которого я сочту нужным, для
решения любой задачи.
   Жанна с трудом поднялась со стула, у нее слегка кружилась  голова.  Она
открыла было рот, чтобы  возразить,  да  так  и  осталась  стоять  истукан
истуканом - возразить-то на самом деле было нечего. Бернхардт, как всегда,
был абсолютно прав.
   - Итак, - сказал он, - последний  вопрос:  когда  вы  будете  готовы  к
отлету?



        15. МАРИОНЕТКИ

                   Мы  совершенно  забыли,  насколько  наша   жизнь   была
                прекрасна раньше, перед тем, как все это произошло:  тогда
                на ночном небосводе  светила  настоящая  Луна,  и  планеты
                Солнечной Системы были еще на месте. Мы были убеждены, что
                Вселенная  существует  лишь  для  нас  одних.  Мы   твердо
                уверовали в свою полную безопасность. Никто и  понятия  не
                имел о харонцах, не подозревал о монстре,  притаившемся  в
                недрах исхоженной вдоль и  поперек  Луны...  И  вот  Ларри
                выпустил джинна из бутылки.
                   Мы никогда больше не будем такими наивными  простаками,
                однако правы ли мы, взваливая на Ларри всю ответственность
                за катастрофу? Да, это он нажал на проклятую кнопку, но на
                его месте то же самое сделал бы  любой  настоящий  ученый.
                Кто же мог знать, что стремление к научной истине оберется
                нападением  инопланетян?  А   после   случившегося   Ларри
                предпринял все, что мог, для искупления своей  вины  перед
                человечеством.
                         Доктор Сондра Бергхофф, официальное заявление
                         для Проекта устной истории Станции гравитационных
                         исследований. Харон Дата Пресс. 2443.


   Спустя три дня они повторили попытку контакта с Люсьеном Дрейфусом.
   Ларри Чао лишь невероятным усилием воли заставлял себя  сидеть  смирно,
пока шли последние приготовления к эксперименту. Были подняты  необходимые
материалы, и Ларри вновь провели по маршрутам того ужасного дня  -  вплоть
до самой его "смерти". "Смерть", наверное,  громко  сказано,  и  все-таки.
Пять лет назад харонцы разделались с телеоператором Ларри Чао так  быстро,
что он не успел  отключиться  от  управления  и  воспринял  пережитое  как
собственную  смерть.  Потом  он  долго  не  мог  избавиться  от   кошмара,
воспоминание мучило его,  не  давало  жить  нормальной  жизнью.  А  теперь
придется пройти все сначала.
   Ладно, лучше об этом не думать. Хорошо хоть,  что  Люсьена  уволокли  в
темноту раньше, чем был обезглавлен телеоператор, так что этого  повторять
не нужно.
   В принципе  эпизод,  на  котором  был  зациклен  Люсьен,  начинался  до
появления харонцев, и можно было бы поменять сценарий уже с этого момента,
сразу  погрузив  его  в  среду  виртуальной  реальности,  но   для   пущей
надежности...
   Итак,   иллюзию   следовало   создать   правдоподобнейшую,   и   модель
телеоператора  не  должна  была  внешне   отличаться   от   телеоператора,
находившегося  рядом  с  Люсьеном  пять  лет  назад.  Ларри   болтался   в
подвешенном  состоянии  внутри  устройства   управления   роботом.   После
подключения к системе питания псевдоскелет телеоператора будет  отзываться
на малейшее движение Ларри, словно его двойник, пока же машина  оставалась
неподвижной  и  лишь  тихо  гудела.  Ларри  ощущал   себя   второстепенным
придатком. Не слишком приятное чувство.
   - Как вы, в порядке? - спросил инженер-программист.
   - В порядке, - бодренько ответил Ларри,  и  сам  поморщился  от  своего
голоса.
   Ремни,  на  которых  он  был  подвешен,  впивались  в  кожу,   причиняя
нестерпимую  боль,  а  впереди  его  ждала  смерть.  Мысль  о  последующем
воскресении не приносила облегчения. Впрочем, Ларри давно уже  смирился  с
тем,  что  выполнение  такой  грандиозной  задачи,  как  проникновение   в
наследственную  память  Лунного  Колеса,  может  потребовать  человеческих
жертв. Даже если одной из них станет он, Ларри Чао. Сам заварил эту  кашу,
сам и расхлебывай. Вот так.
   - Вы были его другом? - неожиданно спросил программист.
   - Чьим другом? - не понял Ларри.
   - Люсьена Дрейфуса.
   - Мы были просто знакомы.
   - Значит, приятелем.
   - Нет, - ответил Ларри, отводя глаза. - Мы не были даже приятелями.  Он
ненавидел меня, считал единственным виновником катастрофы.
   - О, извините...
   - Ничего, - сказал Ларри. Он посмотрел на молодого парня, изобразив  на
лице улыбку, похожую на гримасу боли. - Это было давно.
   А память уже услужливо  перелистывала  перед  ним  страницы  с  записью
событий  последних  лет.  Господи,  как  ему  хотелось  забыть  все   это!
Бесполезно.
   - Потерпите, пожалуйста, я сейчас закреплю электроды, - смущенно сказал
парень.
   Ларри не слышал его слов - картины прошлого одна за  одной  проносились
перед его глазами. Потом он подумал о предстоящем деле. Эх,  добраться  бы
при помощи Люсьена до святая святых Колеса, до его памяти. Невозможно даже
вообразить,  каким   количеством   бесценной   информации   завладело   бы
человечество, открой ему Колесо харонскую историю. Но на  пути  стоят  три
препятствия, три "если". Если память не погибла вместе  с  самим  Колесом.
Если она доступна. Если Люсьен имеет доступ к ней.
   - Не пугайтесь, - голос программиста заставил Ларри очнуться. -  Сейчас
несколько секунд будет полная темнота, пока мы не подключим вас к системе.
Внимание...
   Инженер осторожно надел шлем на голову Ларри, и он очутился в кромешном
мраке.  Скорее  бы,  скорее!  -  билось  в  нем.  Ужас  неизвестности  был
невыносимым. Умом-то Ларри понимал, что предстоящий страх будет еще дольше
и мучительнее.
   Казалось, минула вечность, прежде чем слух и зрение вернулись  к  нему.
Металлический  псевдоскелет  устройства  телеуправления,  сковывавший  его
движения, стал гибким и податливым.  Ларри,  а  точнее,  его  компьютерный
двойник, находился в простенькой комнате, заваленной всяким хламом.  Но  и
комната, и хлам были из виртуальной реальности. Здесь следовало размяться,
войти в роль.
   В наушниках послышался голос Марсии Макдугал.
   - Ларри, у нас  все  готово.  Машина  в  порядке.  Подвигайся  немного,
привыкни к ней. А потом попробуем вытащить Люсьена.
   - Сейчас, - сказал Ларри.  -  Что-то  немного  не  по  себе,  совсем  я
заржавел.
   - Ничего-ничего, - вмешалась Сэлби. - Это как  на  велосипеде:  сначала
страшно, а потом словно никогда с него не слезал.
   - Спасибо, успокоили, - усмехнулся Ларри.  -  В  жизни  не  катался  на
велосипеде.
   Он осторожно поднялся. Тяжеленная махина,  в  которую  его  "упрятали",
была на удивление послушна. Пошевелил левой ногой, двинул  ее  вперед.  Он
заново учился ходить, как малый ребенок. Ничего необычного - все  ощущения
знакомы.
   Ларри побродил по комнате, остановился в раздумье возле лестницы, потом
попытался взобраться на несколько ступенек - у  него  получилось.  Наверху
была широкая платформа, Ларри пересек  ее  по  диагонали  и  спустился  по
другой лестнице. Его немного пошатывало, но, в общем, ходьбой он, кажется,
овладел.
   Теперь руки. В комнате на полу  лежали  две  гири  -  на  красной  было
написано "100  кг",  на  синей  -  "500  кг".  Ларри  взялся  за  красную.
Телеоператор был рассчитан на поднятие многотонных грузов, но нагрузку  на
человека-оператора  передавал  в  необходимой  пропорции.   Красная   гиря
показалась Ларри легкой, как пушинка. Он выпустил ее из рук, и  она  упала
на пол с глухим стуком. Ларри почувствовал ногами мелкую дрожь пола.
   - Очень правдоподобно, - сообщил он.
   Оставалась синяя гиря. Покряхтев, Ларри приподнял и ее.
   - Возможно, даже слишком правдоподобно, - уточнил он.
   Наконец он стал с телеоператором как одно  целое.  "В  свободное  время
займусь велосипедом", - воодушевленный своими  успехами,  мельком  подумал
он, а вслух сказал:
   - Все, я уже в форме. Пойдем к Люсьену...
   - Может быть, для начала пройти маршрут без него? - предложила Сэлби. -
Хочешь, мы тебе смоделируем даже харонцев?
   - Не надо! - быстро, быстрее, чем ему хотелось  бы,  ответил  Ларри.  -
Поймите меня правильно, - прибавил он, стыдясь своего малодушия.
   - Да мы понимаем, - вздохнула Сэлби. - Ладно, сейчас  заглушим  сигналы
Колеса и влезем в Люсьена. Жди команды. Все, я отключаюсь.
   Звенящая тишина.
   Ларри еще попрыгал на месте. Да, работа отличная. Иллюзия присутствия в
комнате была полнейшая  -  Ларри  даже  временами  забывал,  что  попал  в
придуманный  мир.  Разумеется,  в  реальности  ему  никогда   не   осилить
пятисоткилограммовый груз, но к этому привыкнуть недолго.
   "Чего они там возятся? - раздраженно подумал он. - Каждый раз одно и то
же. Неужели нельзя  было  приготовиться  к  эксперименту  заранее?  Каждая
лишняя минута в этом железном гробу... Растяпы..."  Вдруг  накатила  волна
панического ужаса, и у Ларри перехватило дыхание. Потом вторая.  "Господи,
помоги мне быть мужественным!" - взмолился он, и это  как  будто  помогло.
Надолго ли?
   - Ларри? Ты готов?  -  От  неожиданности  голос  Марсии  показался  ему
оглушительным.
   Ларри помолчал, набираясь решимости.
   - Ларри?
   - Вперед! - выдохнул он.
   - Вперед! - эхом отозвалась Марсия.
   На мгновение  нахлынула  темнота,  сквозь  которую  начала  проявляться
поверхность Лунного Колеса.
   - Изображение передается и тебе, и в мозг Люсьена, - напомнила Марсия.
   Сердце Ларри бешено колотилось. Это было то место, где он умирал. Прямо
перед ним стоял одетый в скафандр Люсьен. Кажется, Дрейфус  что-то  увидел
за спиной телеоператора.
   "Где я сейчас? В компьютерном мире или в сознании Люсьена?  Или  там  и
там одновременно? Кто дергает за нитки в этой игре, кто марионетка - я или
компьютер? О Господи! Это ведь не просто виртуальная реальность, это и мое
прошлое! И в этом прошлом я сейчас умру..."
   Последняя мысль словно ударила его в солнечное сплетение - он  едва  не
застонал. Для кого-то, быть может, это чисто научный  эксперимент,  но  не
для Ларри.  Через  несколько  мгновений  он  пересечет  порог  небытия  и,
возможно, останется в нем навсегда. Он  не  просто  бесстрастный  поводырь
своего несчастного товарища. Смертельная опасность угрожает им обоим.
   - Посмотри назад! -  страшным  голосом  закричал  Люсьен.  Ларри  резко
обернулся и прямо перед собой увидел двух харонцев. Леденящий страх сковал
его движения, но он тут же овладел собой. Теперь-то он не позволит им  так
легко расправиться с собой. К тому же  он  не  один  -  Марсия  со  своими
программистами должны подстраховать. Будем надеяться, что надежно.
   Как разъяренный зверь, Ларри набросился на ближайшего харонца,  схватил
его за манипулятор и,  с  мясом  вырвав  штангу,  отшвырнул  ее  далеко  в
сторону. Громадным кулаком телеоператора он со всего размаха  хрястнул  по
корпусу противника.  Посыпались  искры,  что-то  зашипело,  и  из  пролома
вырвались клубы  красноватого  дыма.  Такая  же  участь  ждала  и  второго
харонца. Победа была полная. Ларри, подняв поверженного  врага  за  заднее
колесо, ударил его о скалу. Все. Перед  ними  лежала  груда  искореженного
металла.
   - О Боже, - проговорил Ларри. Или ему только показалось?
   - Он видит свой прежний сон, - печально сообщила Марсия. - Мы  получаем
знакомую последовательность. Появился какой-то шум, но  в  целом  все  без
изменений.
   - Они знают, что мы здесь, - раздался идущий из ниоткуда  голос  Ларри,
продолжавший жить в памяти Дрейфуса, и тело  Люсьена,  поднятое  невидимой
рукой, пропало в темноте туннеля.
   - Проклятие, ничего не вышло! - воскликнула Марсия.  -  Он  не  заметил
тебя! Его снова волокут вниз несуществующие харонцы. Просто невероятно.
   - Сам вижу, - тяжело дыша, буркнул Ларри. Он  заметил,  что  продолжает
сжимать в манипуляторе оставшееся от харонца колесо и брезгливо  отшвырнул
его подальше.
   - Нужно все повторить, - сказала Макдугал. - Сможешь?
   У ног Ларри догорал харонец, убивший его пять  лет  назад.  Теперь  все
переменилось.
   - Да, -  твердо  сказал  он.  -  Я  сделаю  это  столько  раз,  сколько
потребуется. И с большим удовольствием.


   Он снова и снова крушил компьютерные изображения своих врагов.  Чувство
ненависти вскоре притупилось. После  двадцатого  дубля  Ларри  понял,  что
страшно устал. А Люсьен все  пропадал  и  пропадал  в  треклятом  туннеле.
Правда, его исчезновение с каждым разом  замедлялось.  Или  Ларри  выдавал
желаемое за действительное?
   - Давай еще разок, - попросила Марсия.
   - Давай, - вздохнув, согласился Ларри.
   Появилось прежнее изображение. Нет,  не  прежнее.  Что  за  чертовщина!
Люсьен не закричал: "Оглянись!",  а,  тревожно  всматриваясь  Ларри  через
плечо, быстро подбежал к нему.
   Ларри обернулся - харонцы были на месте. И  тут  ему  в  голову  пришла
сумасшедшая идея. Господи, только бы оператор  не  растерялся  и  подыграл
ему.
   Ларри медленно поднял свои металлические руки, как бы защищая Люсьена.
   - Стоять! - крикнул он. - А ну брысь отсюда! И чтобы больше я вас здесь
не видел!
   Оператор все понял, молодчина! Харонцы, стараясь опередить друг  друга,
толкаясь, покатили прочь, они попросту в панике бежали с поля  боя.  Через
несколько мгновений их и след простыл. А  вместе  с  ними  из  души  Ларри
навсегда исчез страх.
   Где же Люсьен? Да вот он! Широко улыбнувшись, Ларри подошел к нему.  Их
взгляды встретились.
   - Лар-ри? - непослушным языком произнес Люсьен. - Лар-ри, это ты?



        16. ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ

                   Суть Движения  Обнаженного  Пурпура  пересказать  почти
                невозможно.  Сам  термин  "движение"  не  слишком  удачен,
                поскольку означает группу людей, объединенных определенной
                целью, хотя число пурпуристов в прежние времена  достигало
                многих   миллионов,   вряд    ли    их    действия    были
                целенаправленными. Я думаю,  что,  говоря  о  пурпуристах,
                следует говорить лишь о смысле их притязаний.
                   Обнаженный   Пурпур   -   название   довольно   точное.
                Разденьтесь догола, вымажьтесь в красное и  в  таком  виде
                появитесь перед нормальными  людьми  -  вот  квинтэссенция
                этой идеологии. Результат очевиден: нормальные люди  будут
                шокированы. На достижение этого  результата  направлено  и
                все  остальное:   и   воинственно-непримиримое   отрицание
                принятых норм поведения, и намеренно темный язык...  Таким
                образом пурпуристы стремились взломать систему  социальных
                стереотипов, заставить людей взглянуть на  мир  по-новому.
                Конечно, в целом это была полезная и социально оправданная
                практика. И все-таки пурпуристы зашли слишком далеко,  они
                стали типично пародийными персонажами.
                   ...В   катастрофе   погибли   почти   все   орбитальные
                поселения. Уцелел только ОбнаПур. Принято считать, что  им
                просто повезло, но  я  склонен  думать,  что  не  все  так
                просто. Кто еще, кроме пурпуристов, решился бы перейти  на
                столь близкую к черной дыре орбиту?
                          Доктор Саймон Рафаэль, первый директор
                          Института гравитационных исследований.
                         "Мемуары". Плутон, 2429 (опубликованы посмертно).


   <b>МУЛЬТИСИСТЕМА. ОбнаПур</b>

   - Первое подшлепывает, - сообщил Грязнюхо Шоколет, наблюдая приближение
харонского _чего-то_.
   - Спасибо, Шок, но они молчат, паразиты, - проворчала Всевидящее Око, с
раздражением глядя в иллюминатор. - Я их тоже вижу.
   - Не повредило бы и ляпнуть о себе, - отозвался Шоколет.
   - А не фиолетово ли она к нам летит? - спросил Шаблон Огайо. -  В  иное
время все кажется довольно странным. Кроме как тебе, Шоко.
   - А то, - удовлетворенно отозвался Шоколет.
   - Хватит пищать, парнишки,  -  недовольно  произнесла  Всевидящее  Око,
колдуя над приборами. Еще Грязнюхо воняет, как козел.  Впрочем,  эта  вонь
была его визитной карточкой. Вонь еще можно пережить, но вонь с  болтовней
- это уже слишком. -  Катитесь  куда-нибудь  отсюда,  -  буркнула  она.  -
Иллюминаторов у нас хватает.
   - Все, затыкаемся, - добродушно сказал Огайо.
   Положим, Огайо-то ей не мешает. В конце  концов  он  и  право  имеет  -
как-никак первое лицо в ОбнаПуре. Но какого  черта  он  притащил  с  собой
этого вонючку? Может быть, сегодня Лиловый праздник? Всевидящее Око знала,
что праздник  будет  на  этой  неделе,  но  не  удосужилась  посмотреть  в
календаре, когда именно.
   В  компьютере  не  было  сведений  об  этой  штуковине,  что  очень  ее
раздражало. Она, как дура, таращилась в  телескоп,  пытаясь  понять,  чего
хочет от них этот громадный пришелец.
   Он  не  был  похож  на  ОРИ,  которые  Всевидящее  Око  видела  раньше.
Большинство  из  них  представляло  собой  цилиндры  темно-серого   цвета,
напоминавшие  толстые  сигары.  Этот  же  был  скорее   ослепительно-белым
параллелепипедом, по размеру раз в двадцать превосходящим самый большой из
известных ОРИ. Да еще с клещевидными захватами. В  общем,  коробка  из-под
обуви, только здоровущая и с конечностями.  И  он  был  не  один.  За  ним
маячило штук пятнадцать точно таких же коробок.
   Зависнув ненадолго внутри Кольца, странный харонец  вдруг  стремительно
бросился прямо на "обод". "Неужели будет таранить? - Око затаила  дыхание.
- Тогда ОбнаПуру конец, обломки Кольца оставят от него мокрое место".
   Коробка резко затормозила, когда  до  Кольца  оставалось  меньше  сотни
метров. Прицепившись к нему при  помощи  захватов,  харонец  подтянулся  и
закрепился на внутренней поверхности.
   - Что это значит? - требовательно спросил Шоколет.
   - Не знаю. Подождем других, - ответила Око. - На мой  взгляд,  это  нам
первый звонок.


   <b>Земля. Гвиана, Атлантическое побережье. Космопорт Куру</b>

   Бокс предстартовой подготовки представлял собой лишенную  окон  коробку
унылого серого цвета. Бокс старательно дезинфицировали,  но  справиться  с
плесенью не могли - сырость побеждала. Кондиционеры, включенные на  полную
мощность, не помогали измученным людям -  в  тропиках  круглый  год  стоит
влажная жара, а экватор всего на несколько сотен километров южнее.  Каждый
раз, выходя на улицу, Жанна словно врезалась в стену. Она, как выброшенная
на сушу рыба, хватала воздух широко  открытым  ртом  и  плелась  по  своим
делам.
   Жанна, Уолли и Соколов сидели по одну сторону шаткого стола с высохшими
пятнами пролитого чая. Перед ними лежала кипа бумаг. Контраст  с  шикарным
кабинетом Бернхардта, где они две  недели  назад  ели  кексы,  бросался  в
глаза.
   Офицер Бэйли из  Центра  управления  сидел  по  другую  сторону  стола.
Измятый комбинезон вполне соответствовал  его  усталому,  давно  небритому
лицу. Невысокий и сутуловатый человек, на вид очень нездоровый,  он  то  и
дело затягивался страшно  вонючей  сигаретой.  Жанна  глядела  на  него  с
материнской жалостью.
   - Ладно, - сказал он, отхлебнув кофе. - К черту эти штуки, я в  них  ни
бельмеса не понимаю. Объясню вам все  на  нормальном  человеческом  языке,
хорошо?
   Уолли согласно кивнул. Бэйли почесал нос и начал:
   - Если в  двух  словах,  то  мы  отправляем  в  ОбнаПур  большой  груз.
Планируем посылать по пятнадцать тяжелых транспортов ежедневно  в  течение
трех недель. Если раздобудем небольшие корабли  -  они  полетят  туда  же.
Сгодится все.
   - Потери, по расчетам, что-то около тридцати процентов, не  так  ли?  -
спросил Соколов таким тоном, словно его интересовала цена лука на рынке, а
не вероятность собственной гибели.
   - Хуже, - неохотно ответил Бэйли.  -  ОРИ  с  каждым  днем  все  больше
наглеют. Но шансы прошмыгнуть в  ОбнаПур  гораздо  выше,  чем  вероятность
уцелеть в городе, если он подвергнется нападению. После первой же атаки от
стартового комплекса ничего не останется, и тогда - прощай, космос. Другая
опасность - сбитые ОРИ транспорты будут  падать  вниз,  прямо  на  нас.  Я
думаю, нам хватит  и  одного  такого  подарка.  В  принципе  следовало  бы
отправлять в космос только радиопрозрачные аппараты  с  активной  радарной
защитой, но тут уж не до жиру. Приходится работать с  тем,  что  есть  под
рукой. Впрочем, могу вас  немного  успокоить.  По  ОРИ  накоплен  огромный
материал, мы уже неплохо понимаем их логику.  В  частности,  нам  известны
наиболее и наименее  опасные  траектории.  Вас  мы  отправим  по  наименее
опасной. Но не хочу лукавить, риск все равно велик. Если представить  себе
сферу с радиусом в 300.000 километров, центром которой является Земля,  то
любой объект больше двух метров в  поперечнике,  находящийся  внутри  этой
сферы, может заинтересовать ОРИ. Чем это обычно кончается,  вы  знаете  не
хуже меня.
   - Замечательно, - подытожила Жанна. - А почему бы вам не посадить нас в
метровые капсулы?
   - Мы изучали подобную возможность, - сказал Бэйли, -  но  такие  модули
будут слишком плотными объектами, и снабдить их приличной радарной защитой
чрезвычайно трудно. К тому же в метровом модуле вам пришлось бы свернуться
в такой клубок, что вы  не  вынесли  бы  стартовых  перегрузок.  По  нашим
расчетам, двухметровый корабль -  это  оптимум.  Но  предсказать,  что  им
взбредет на ум, все равно невозможно.
   - Да уж веселенькая будет поездочка, - невесело улыбнулась Жанна.
   - Во всяком случае, - продолжал Бэйли, -  у  ваших  кораблей  наилучшие
шансы прорваться к ОбнаПуру. И стартовать нужно как можно  быстрее  -  ОРИ
вот-вот  двинутся  к  Земле.  Зачем,  непонятно,  но  хорошего  ждать   не
приходится...
   - Сколько осталось? - спросил Уолли.
   - Не могу сказать  с  уверенностью,  -  угрюмо  произнес  Бэйли,  -  но
наблюдается уже несколько скоплений, последовательно выпущенных из  Сферы.
Самая первая группа движется пока по промежуточной орбите; очевидно, скоро
будет проведена гравитационная коррекция, и ОРИ начнут ускорение.
   - По-видимому, у Сферы проблемы с энергией, - вмешался Соколов.  -  Она
использует всего  один  гравитационный  пучок,  направляемый  то  на  одно
скопление МОРИ, то на другое...
   Бэйли всякое отклонение от темы разговора явно раздражало.
   - Я могу продолжать? - угрюмо спросил он.
   - Э-э, нет-нет... Да... Продолжайте и простите, ради Бога, что  перебил
вас, - по-мальчишески смутился Соколов.
   -  Ага.  Мы  предполагаем,  что  они   каким-то   образом   связаны   с
"Вурдалаками"...
   - С кем?!
   - Вы еще не слышали?  -  удивился  Бэйли.  -  Так  пурпуристы  называют
харонские устройства, прицепившиеся недавно к  Кольцу.  Последнее  из  них
пристыковалось сегодня утром. Судя по всему, "Вурдалаки"  должны  повысить
энергетические возможности Кольца, оживив каким-то  образом  его  отмершие
участки. Для нас перспектива не из блестящих. И...
   - А для чего это им нужно? - не утерпев, перебила его Жанна.
   - Для того, чтобы  восстановить  червоточину  и  продолжить  разрушение
Солнечной системы, - ответил за Бэйли Соколов.
   - Ну-ка, ну-ка, интересно. - Голос Бэйли был полон сарказма.  -  Ладно,
но мои ребята в отличие от вас думали над этим чуть побольше пяти  секунд,
и их выводам я абсолютно доверяю. Хотите послушать? Так вот,  мы  считаем,
что Сфера решила заранее подготовить черный ход,  чтобы  в  нужный  момент
смыться отсюда.  Она  отпирает  червоточину,  проскакивает  сквозь  нее  и
запирает с другой стороны. Очень надежно.
   - Сфера Дайсона слишком велика, чтобы проскочить червоточину, - заметил
Уолли.
   - Речь, видимо, идет не обо всей Сфере, а только о "Затерянном мире", -
уточнила Жанна. - По сути дела, он является мозгом Сферы и вполне способен
с небольшой  группой  харонцев  воспользоваться  червоточиной  и  заняться
созданием новой Сферы на новом месте.
   - А где он  возьмет  энергию,  если  бросит  здесь  все  гравитационные
генераторы? - спросил Уолли.
   - Бог  его  знает!  -  Жанна  пожала  плечами.  -  Может,  он  способен
аккумулировать энергию. Или поглощать и перерабатывать солнечную. Вопрос в
другом: почему он выбрал для будущего побега именно нашу черную дыру? Ведь
в его распоряжении наверняка  находится  бесчисленное  множество  подобных
каналов. Почему он хочет удрать именно через наш?
   Бэйли одобрительно кивнул.
   - Хороший вопрос, - похвалил он. - И у нас на него есть хороший  ответ.
Дело в том, что готовятся одновременно  многие  десятки  червоточин.  Если
наши приборы не врут, то объекты, похожие на "вампиров", появились во всех
концах Мультисистемы.
   - Это все гадание на кофейной гуще, - задумчиво сказал  Соколов.  -  Мы
без всяких на то оснований предполагаем, что "Затерянный мир" находится  в
состоянии  войны  неизвестно  с  кем.  Кого  он  думает  обмануть   своими
отвлекающими маневрами?
   - Какая разница, кого, - ответила Жанна. - Но это довольно остроумно  -
дезориентировать противника множеством  потенциально  пригодных  для  этой
цели дыр и в суматохе исчезнуть через одну из них. А там ищи ветра в поле.
   - Вообще-то планету величиной с Луну спрятать нелегко,  -  засомневался
Бэйли.
   - Отчего же? - Жанна сегодня была в ударе.  -  "Затерянный  мир"  можно
замаскировать под  обычную  планету,  можно  поместить  его  внутрь  сферы
Дайсона, можно, наконец, переждать некоторое время в самой червоточине. Да
множество вариантов!
   - М-м, может быть, и так, - уважительно сказал Бэйли. - Вообще-то  твои
спутники могли бы отправиться по домам. С таким экспертом, как ты,  "Терра
Нова" не пропадет.
   - Кстати, а как мы попадем на "Терра Нову"? - спросил Соколов.
   - А вот это мне неизвестно, - с ядовитой улыбкой ответил  Бэйли.  -  Мы
вас забросим на ОбнаПур, а дальше не наше дело.
   - Да я не о том, - нетерпеливо сказал Соколов. - А до ОбнаПура как?
   Бэйли зловеще ухмыльнулся и коротко бросил:
   - В пермоде.
   - Боже правый, - вздохнул Соколов. - Именно этого я и боялся!
   - Что такое? - удивился Уолли, впервые услышавший новое слово.
   -  На  обычном  пассажирском  корабле  миновать   ОРИ   невозможно,   -
жизнерадостно объяснил Бэйли. -  Это  слишком  заметная  цель.  Мы  решили
запихнуть вас в индивидуальные микроконтейнеры и отправить тремя рейсами в
разные дни. Разработан специальный  план  усиленной  маскировки.  Запустим
перед вашим стартом все, какие есть, ловушки и глушилки.  Патрульная  зона
ОРИ  насытится  помехами,  и,  таким   образом,   ваши   шансы   пролететь
незамеченными резко возрастут.
   - Сколько процентов? - спросила Жанна.
   - Успех - восемьдесят, неудача - двадцать, - ответил Бэйли. - Ну, может
быть, восемьдесят пять на пятнадцать.
   - Этим вы меня не удивите,  -  сказал  Соколов.  -  Но  пермод!  Нечего
сказать, повезло на старости лет!
   Уолли непонимающе посмотрел на него.
   - А что в этом такого? - махнул он рукой. - Пермод так пермод.
   Бэйли криво улыбнулся, вытащил сигарету и отхлебнул еще кофе.
   - Что такого? Скоро узнаете, - пообещал он. - Совсем скоро.


   Приняв перед полетом душ, Жанна Колетт стояла в дверях комнаты, где  ей
предстояло пройти последнюю подготовку, и  не  решалась  войти.  На  ногах
словно висели стопудовые гири. Соколов и Уолли уже побывали здесь,  теперь
ее очередь. Странно, такая жара, а Жанну бил озноб. Вздохнув, она  шагнула
вперед.
   Комнату называли "примерочной". Тут Жанну встретила инженер по системам
жизнеобеспечения, милая женщина средних лет в стареньком голубом  свитере.
Повертев головой, Жанна поняла, что пытка откладывается.
   Кого-то она ей напоминала, эта женщина. Ба, ну конечно,  мадам  Бермли,
главного воспитателя интерната, куда Жанна попала после смерти  родителей.
Этот интернат - очень короткий эпизод  в  ее  жизни,  короткий  во  многом
благодаря стараниям мадам Бермли. Но страх, внушенный  ей  Бермли,  жил  в
душе Жанны по сию пору. Жанна, с напускным равнодушием уставившись в голую
стену, краешком глаза заметила, что женщина внимательно  оглядывает  ее  с
головы до пят, совсем как Бермли. Жанне от этого взгляда стало  как-то  не
по себе.
   Да нет, что за чепуха? Бермли ни за какие коврижки  не  согласилась  бы
работать на космодроме - слишком хлопотно. Во  взгляде  инженера  не  было
любопытства, а лишь  профессиональный  интерес  -  таким  взглядом  мясник
оценивает кусок свежей вырезки, а сотрудник похоронного бюро -  неожиданно
доставленный труп безымянного бродяги. Просто Жанна сильно перепсиховала в
последние дни, вот ей и чудятся всюду знакомцы, которых она  предпочла  бы
никогда в жизни не знать. Да и как тут не  перепсиховать?  Не  успела  она
отойти от пережитого ужаса, когда думала, что будет с  позором  вышвырнута
из ИИМ и университета, как уже в качестве важной персоны летит  на  "Терра
Нову". Эксперт!
   - Здравствуйте, - приветливо обратилась к ней женщина.  -  Ну  как,  вы
готовы?
   - Ага, почти, - дрогнувшим голосом ответила  Жанна.  -  Еще  минуточку,
пожалуйста.
   Она заглянула в стоящий перед ней пермод. Так назывался  контейнер  для
транспортировки человека в открытом космосе, и, надо сказать, очень тесный
контейнер - лишнего носового платка с собой не возьмешь. Пермоды  ценились
за легкость, их, казалось, можно зашвырнуть в космос вручную.  Вскоре  эта
коробка с  Жанной  внутри  будет  загружена  вместе  с  тысячами  грузовых
контейнеров в грузовой  отсек  ракеты-носителя,  которая  доставит  их  на
орбиту.
   Пермод   имел   собственную   автономную   систему    жизнеобеспечения,
позволявшую человеку жить внутри него многие недели. То, что человек в нем
чувствует себя,  как  законсервированная  сардинка,  никого,  кажется,  не
трогало.
   Сама мысль о путешествии столь экстравагантным способом приводила Жанну
в тихое бешенство. Пермод по своим размерам,  цвету  и  назначению  больше
всего  напоминал  автоматизированный  гроб,  и  этот  факт   не   добавлял
уверенности и спокойствия. К тому же  пермод,  приготовленный  для  Жанны,
имел весьма непрезентабельный вид. Когда-то он был выкрашен, но сейчас  от
краски не осталось и  следа,  поверхность  покрывали  сплошные  вмятины  и
царапины. Похоже, этот ящик давно отслужил свой срок.
   Женщина, улыбнувшись, подошла к нему и чем-то щелкнула.  Замки,  громко
лязгнув, разблокировались. Женщина изо всей силы дернула за  рычаг,  потом
еще раз, и верхняя крышка пермода отвалилась в сторону. Ну форменный гроб!
Конструктор   этого   чуда   дизайнерской   мысли   явно   не    увлекался
психопатологией и слыхом не слыхивал о клаустрофобии.
   Жанна с опаской заглянула в свое обиталище на несколько ближайших дней.
Изнутри пермод был облицован  каким-то  упругим  материалом,  конфигурация
внутренней поверхности повторяла  контуры  человеческого  тела.  Только  в
районе бедер места было побольше, чем требовалось Жанне.
   - Ну что ж, пора, - сказала женщина. - Снимите с себя всю одежду.
   Жанна сделала судорожный глоток и развязала пояс. Руки ее не слушались.
Стоять обнаженной перед другими людьми всегда было для нее невыносимо. Как
раз из-за этого в свое время произошел ее первый конфликт с мадам  Бермли.
Душевые в интернате были общие, Жанну  это  поначалу  просто  потрясло,  и
мыться ее загоняли чуть ли не силой. А потом  неудовлетворительная  оценка
по поведению и все, что с ней связано.
   Комбинезон упал на пол, и Жанна сразу же  отвернулась  лицом  к  стене.
Сейчас к ней приделают блок переработки продуктов жизнедеятельности.
   Блок был похож на ком пеленок,  из  которого  во  все  стороны  торчали
трубки  и  шланги.  "Господи,  зачем  столько?"  -  подумала  Жанна.  Блок
следовало приспособить к интересным местам  и  жестко  закрепить  ремнями.
Жанна приняла устройство с энтузиазмом хозяйки фокстерьера,  получившей  в
дар  от  любимца  очередную  дохлую  крысу.  Поверхность  блока   блестела
специальной гигиенической смазкой. Едва не обмирая от брезгливости,  Жанна
рассматривала сей предмет туалета.
   Да,  такого  надругательства  над  своими  понятиями  о  приличиях   ей
испытывать еще не приходилось. Скорее бы уж лечь в этот гроб, мелькнуло  у
нее в голове, только там хоть можно укрыться от позора.  Вот  уж  воистину
пермод, недаром он звучит так непристойно.
   - Отлично, - похвалила ее инженер. - Раздвиньте, пожалуйста, ноги.
   Жанна вспомнила прочитанную им на космодроме лекцию: "Лучше представьте
себе, - советовал лектор, - что устройство подключается  не  к  вам,  а  к
некоему бездушному манекену".
   Да и чем, скажите на милость, она отличается сейчас от манекена?  Итак,
раздвинуть ноги. Зажать прибор между бедер. Правой  рукой  вытянуть  часть
прибора к ягодицам, а левой -  вперед.  Защелкнуть  шесть  разъемов.  Все.
Прибор на манекене установлен.
   Жанна включила насос,  и  прибор  самым  неприятным  образом  раздулся,
плотно облегая тело. Симфония ощущений! Ввек бы ее не знать...
   Ну ладно, хоть это уже позади.
   -  Сидит  замечательно!  Правда,  пока  блоком  пользоваться  нельзя  -
придется вам потерпеть. Он рассчитан на работу в невесомости. Потерпите? В
противном случае вы столкнетесь с большими неприятностями. Вы меня поняли?
   -  Поняла,  -  ответила  Жанна  равнодушно.  Кажется,  она   и   впрямь
превращается в манекен.
   Жанна стояла, опустив голову, а инженер суетилась вокруг нее, показывая
на кнопки.
   - Откачка включается красной  кнопкой  слева,  гигиенизатор  -  зеленой
справа. Не забудьте, что  сначала  нужно  включить  откачку,  а  уж  потом
совершенно спокойно справлять нужду - и большую, и малую.
   И большую, и малую? Чудесно! Вот только  со  спокойствием  загвоздочка.
Спокойной, когда под животом висит такая штуковина, а  сама  ты  лежишь  в
наглухо запечатанном гробу, может остаться только дебильная идиотка.
   _Гроб_. Проклятие, никуда от  этой  мысли  не  деться.  _Гроб.  Смерть.
Замкнутое пространство. Крошечный островок жизни,  затерянный  в  глубоком
космосе_.
   Стоп, хватит. Нельзя распускаться.
   Но взять себя в руки не получалось.  Панический  страх  охватил  Жанну,
сердце бешено колотилось в груди,  ей  хотелось  выть  от  бессилия.  Черт
побери, да эта мадам  не  живой  человек,  а  какой-то  бездушный,  робот.
Неужели она не видит, что Жанна вот-вот забьется в истерике? Не видит! Или
делает вид, что не видит.
   - Все, - сказала инженер. - Теперь я вас обрызгаю.
   Жанна лишь кивнула, отвечать она уже была не  в  силах.  "Обрызгивание"
означало нанесение на кожу специального  увлажняющего  и  дезинфицирующего
состава.
   - Пожалуйста, поднимите руки вверх, ноги пошире.
   Жанна покорно выполнила указание,  чувствуя  себя  одновременно  голой,
глупой, тощей, беззащитной, мокрой и  окончательно  морально  раздавленной
этим издевательством. В спину ей ударила струя жидкости,  брызги  полетели
на лицо. Струя медленно передвигалась по ее телу.
   - Вот так. Не открывайте глаза. Эта жидкость совершенно  безопасна,  не
беспокойтесь. Ну, вот и все.
   Послышался звук шагов. Тишина. Снова шаги.
   - Сейчас я оботру вас полотенцем, - раздалось над самым ухом.
   Мягкая ткань коснулась ее затылка, шеи, потом  настал  черед  лица.  На
долю секунды Жанна вспомнила свое  беззаботное  детство,  купание,  нежные
руки матери...
   - Откройте глаза.
   Жанна подчинилась.
   Инженер подошла к ней, держа в руках нечто вроде мягких сапожек.
   - Будьте добры, вашу левую ногу.
   Жанна подняла ногу. Через минуту обе ноги были обуты в  легкие,  плотно
облегающие сапожки. Облачившись в короткие шорты, Жанна приобрела и  вовсе
пристойный вид. Теплая фланель  приятно  ласкала  тело,  и  у  Жанны  даже
чуть-чуть поднялось настроение.
   - Ну что, сколько осталось? - спросила она.
   - Сколько до старта или сколько до прибытия в ОбнаПур?
   - И до того, и до другого.
   - До старта - два часа. Полет, по расчетам, должен занять  трое  суток.
Конечно, для новичка это немало, но многим приходилось мучиться в  пермоде
и значительно дольше. Заснуть сами вы вряд ли сможете...
   - Что?!
   - Вы проглотите таблетку и вздремнете, через некоторое время -  другую.
Сон сохраняет жизненные силы, избавляет от печальных мыслей...
   "А длительная бессонница грозит безумием", - закончила про себя Жанна.
   - Ну а теперь пожалуйте в пермод, - пригласила ее инженер.
   Придерживая  рукой  болтающийся  из  стороны  в  сторону  блок,   Жанна
нетвердой походкой приблизилась к железному ящику.  Уселась  на  край,  по
очереди перебросила ноги, а потом и  сама  оказалась  внутри.  Внешне  как
будто погружаешься в ванну, вот только ощущения отнюдь не  умиротворяющие.
Жанна немного подвигала блок, плотнее устраивая его в предназначенной  для
него полости. "Как мячик для гольфа", - промелькнуло в голове.
   - Ложитесь, - сказала инженер, и Жанна,  вытянувшись  на  дне  пермода,
уставилась в потолок невидящим взглядом. Женщина походила  вокруг  нее,  в
последний раз проверяя крепления и что-то еще подсоединяя к блоку.
   - Так, все нормально. Я бы хотела, чтобы вы проверили при мне  действие
санитарно-гигиенической  системы.  Сначала  красная  кнопка  слева,  потом
зеленая справа.
   Какой смысл делать кнопки разных цветов, если путешественник все  равно
их не видит? Задав себе  этот  риторический  вопрос,  Жанна  нажала  левую
кнопку, услышала какой-то писк и  ощутила  кожей  мощный  поток  холодного
воздуха. Тут же  надавила  на  правую  кнопку  и  чуть  не  подскочила  от
неожиданности - в нее ударила струя теплой воды. Выключив воду, Жанна дала
всасывающему устройству поработать подольше,  чтобы  высушиться.  Жидкость
громко журчала где-то в блоке. "О Господи, мне же придется  это  пить!"  -
вдруг вспомнила Жанна. Ее  уже  предупредили,  что  и  после  пяти  циклов
очистки у воды будет довольно специфический привкус. Жанну замутило.
   - Блок в норме, - радостно сообщила женщина.
   Замечательно! Просто  первый  класс.  Интересно,  она  хоть  напоследок
скажет что-нибудь человеческое?
   - Сейчас я закрою модуль, и откроют его только в  ОбнаПуре.  В  течение
ближайшего часа вы сможете немного  двигать  руками  и  ногами,  но  после
загрузки пермода в носитель включится система  фиксации  вашего  тела.  Вы
почувствуете себя  будто  накрепко  спеленутой.  Перед  этим  вам  следует
вытянуть руки в специально предназначенных  для  них  полостях.  Стартовая
перегрузка составит десять единиц. Если  ваши  руки  будут  лежать  не  на
месте, то перелом руки или ребра  вам  обеспечен.  Это  в  лучшем  случае.
Бывает и кое-что похуже. - Женщина показала на индикатор "Приготовиться  к
фиксации". - Когда крышка периода закроется, этот индикатор окажется у вас
перед глазами. После того как он загорится, останется  еще  три  минуты  в
запасе, но советую принять требуемое положение сразу же. Если в эти минуты
у вас зачешется нос, чесать его не стоит. Понятно?
   - Э-э, да, мадам.
   Женщина неожиданно улыбнулась и похлопала ее по плечу.
   - Ну вот и славно. Желаю счастливого полета. Привет пурпуристам.
   - Спасибо, - сказала Жанна, помахав рукой на прощание.
   И крышка пермода с громким стуком захлопнулась. Жанна  услышала  щелчки
креплений. Потом навалилась тишина.
   Теперь  назад  дороги  нет,  обреченно  подумала  Жанна   и   чуть   не
расплакалась от собственной беспомощности. Можешь орать благим  матом  или
колотить что есть мочи по крышке проклятого ящика, ничто не поможет.
   Впрочем, здесь и размахнуться-то как следует  негде.  Да  и  что  толку
орать,  если  корпус  пермода  абсолютно  звуконепроницаем.  Смешно.   Это
конструктор хорошо придумал.
   Жанна лежала, вытянув руки вдоль  туловища,  и  уговаривала  себя  быть
мужественной. Что такое пермод? Обыкновенный космический скафандр.  Уж  со
скафандрами-то она на "ты". Когда-то, наверное, миллион лет  назад,  Жанна
ездила с родителями на Луну, и ей выдали детский  туристический  скафандр.
Она ловко напялила его на себя, а вот выбраться из  него  без  посторонней
помощи не смогла. Ей тогда было очень весело. _Она не могла выбраться,  но
ее это не пугало_.
   Жанна с удивлением обнаружила, что стискивает кулаки так крепко, что аж
пальцы занемели. Кто-то, помнится, хотел поколотить по крышке гроба? Тьфу,
типун тебе на язык! Забыть про гроб. Это пермод.  Запомни,  пер-мод.  Хотя
какая, к дьяволу, разница! Вот налетит какой-нибудь шальной ОРИ, и  пермод
великолепным образом превратится в уютный гробик. А она в покойницу.
   Секунду, а где же кнопка внешнего наблюдения? Она  со  своими  страхами
все перезабыла, дура набитая.  Жанна  принялась  тыкать  наугад  в  панель
управления. Нет. Нет. Снова нет.  Вот,  наконец-то!  Прямо  перед  глазами
засветился небольшой экран с контрольными цифрами. Так, что мы там  имеем?
Температура в норме, состав воздуха в норме, давление в  норме,  на  часах
точное время. Это все хорошо, но где же обзор? Жанна  с  силой  нажала  на
забавный допотопный переключатель, и...
   Уфф! У нее словно гора с плеч свалилась. Она увидела потолок комнаты, в
которой  только  что  испытала  такие  страшные  унижения.  Дверца  клетки
захлопнулась, хорошо хоть можно видеть, что творится за прутьями. Все-таки
полегче.
   Осталось расслабиться  и  успокоиться.  Три  глубоких  вдоха.  Три  дня
заточения еще не повод для паники. Вряд ли впереди у нее  путь,  усыпанный
розами, и если она с самого начала ведет себя столь недостойно, то грош ей
цена. Господи, как стыдно.
   Пермод качнулся, и потолок на экране медленно поплыл. Итак, поехали. Да
здравствует пермод!
   Ну что ж, пообщаемся с пурпуристами, посмотрим, что собой  представляет
хваленая "Терра Нова", слетаем к "Затерянному миру".
   Нет,  три  дня  в  пермоде  -  не  самое  тяжелое  испытание.  Будут  и
посерьезнее. Да и то сказать: через  это  уже  прошли  неуклюжий  Уолли  и
дряхлый Соколов, неужто она не сможет? Дудки! Еще как сможет!



        17. БЕСЕДЫ С МЕРТВЕЦОМ

                   Вопрос: по ходу дела вам пришлось импровизировать,  это
                известный  факт.  Скажите,  с  какими  неожиданностями  вы
                столкнулись в процессе контакта?
                   Ответ; в сущности, самая большая  неожиданность  -  это
                успех  попытки  связаться   с   Люсьеном   Дрейфусом.   Мы
                действовали практически вслепую, и  слава  Богу,  что  все
                закончилось   благополучно.   Но   сначала,    когда    мы
                только-только установили контакт, условия были  далеко  не
                идеальные.
                   Вопрос: то есть?
                   Ответ: первый ответ  Дрейфуса  прозвучал  через  восемь
                часов бесплодных попыток.
                   - Ну  и  что?  -  усмехнется  человек,  не  знакомый  с
                особенностями управления телеоператором.
                   - Уверяю вас, это сверхутомительно. К тому же положение
                менялось   на   глазах,   причем    зачастую    совершенно
                непредсказуемым  образом,  и  было  чертовски  трудно   не
                ошибиться в моделировании. Все мы понимали, что,  разрушив
                иллюзию даже на мгновение, потеряем всякие шансы.
                   Установление контакта с Люсьеном не венчало усилия, это
                было только начало, и мы даже отдохнуть не  могли.  Честно
                говоря, я был настолько вымотан, что уже хотел бросить все
                к черту и  отправиться  спать.  Тут-то  Люсьен  наконец  и
                увидел  меня.  Не  забывайте,  мы  не  знали,  что  с  ним
                происходит, ведь он долгие пять лет  провел  в  совершенно
                невообразимых условиях. Его восприятие времени  отличалось
                и сейчас  отличается  от  нашего.  Я  просто  не  смог  бы
                объяснить ему, что позади у нас  восемь  часов  труднейшей
                работы, и  неплохо  бы  сейчас  чуть-чуть  отдохнуть.  Мне
                пришлось  отправиться  вместе  с  ним  и  прямо  на  месте
                принимать решения - там и тогда.
                   Вопрос: Что вы чувствовали в те минуты?
                   Ответ: Всех нас занимал один-единственный  вопрос:  что
                же теперь?
                         Ларри Чао, интервью для "Кроличьей Норы",
                         журнала Исследовательского центра имени Дрейфуса.
                         Том IV, номер 6, август 2431 г.


   Я есть кто? Кто? Лю-сьен Дрей-фус, да, или был и есть мертв теперь.  Не
могу видеть, не могу слышать, не могу шевельнуться, но делаю все время это
есть. Они найти меня. Я помнить их.  Я  быть  один  их.  Тело  мой  лежать
молчать, мозг не думать быть разрушен, но проснуться,  подняться,  еще  не
сделать. Они будить меня, приходить меня. Робот Ларри  приходить  сюда.  Я
раньше долго  представлять.  Представлять  правду,  представлять  в  мозгу
врага.  Опасность.  Должен  говорить  им.  Но  слов  нет,  почти.  Мыслить
потерять. Жить потерять. Но должен пытаться. Помочь, сказать. Я  есть.  Да
или был.


   <b>СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. Луна. Северный полюс.</b>
   <b>Исследовательский центр имени Дрейфуса</b>

   Вселенная скрылась в плотном тумане, и лишь два фантома,  привидение  в
скафандре и железный робот,  медленно  продирались  сквозь  несуществующий
космос. Этот космос был порождением мозга Люсьена; образы, передаваемые  в
компьютер, расшифровывались в картинку - ее-то и воспринимал Ларри.
   Они куда-то шли. Зачем? - этот вопрос не давал ему покоя.  Ведь  Люсьен
мог просто-напросто _вообразить_ себе конечную точку путешествия! Внезапно
мгла вновь сгустилась. "Сейчас!"  -  подумал  Ларри,  и  они  оказались  в
каком-то туннеле. Это не был туннель Лунного Колеса. Но построили его явно
не люди. Такие  размеры  доступны  только  харонцам.  Тогда  откуда  здесь
тротуары, фонари и таблички с надписями и стрелочками? Ларри  вгляделся  в
одну из надписей - знаки были ему неизвестны.
   _Какого черта он напялил на себя этот костюм?_  Моделирующий  компьютер
добросовестно перерабатывал сигналы, идущие из мозга  Люсьена,  и  выдавал
изображение на мониторы Ларри.  После  того  как  скафандр  исчез,  Люсьен
некоторое время  оставался  абсолютно  голым,  покрылся  гусиной  кожей  и
наконец предстал облаченным в выходной костюм, словно собрался на  встречу
с любимой девушкой. Быть может, это его обычная одежда  в  прежней  жизни?
Интересно, сколько субъективного времени уместилось в эти пять  лет?  Пять
минут? Или пять столетий?
   Ларри споткнулся, чуть было не растянувшись на  земле.  Впрочем,  какая
это, к дьяволу, земля! В сознании Люсьена появилось некое препятствие,  на
него-то и налетел Ларри. Он смертельно устал - и физически, и душевно.  Не
осталось сил даже подняться на ноги.
   - Люсьен, подожди, - взмолился он. - Куда мы идем?
   Дрейфус вернулся к нему, на лице его было написано нетерпение. Движения
резкие и неловкие.
   - Место. Здесь место, - сказал он,  старательно  выговаривая  слова.  -
Подойти ближе. Здесь рядом. Пожалуйста, спешить. - Казалось, он боролся за
каждый звук.
   - Нет, Люсьен. - Ларри примостился на корточках. - На самом деле мы  не
продвинулись ни на шаг. Наше путешествие - это иллюзия.
   - Идем, - требовательно повторил Люсьен. - Идем. Быстрее.
   Ларри даже не пошевелился в ответ.
   - Люсьен, - он решил говорить без обиняков, - ты понимаешь, что с  нами
происходит?
   - Да. Нет. Трудно, - ответил Люсьен на своем невозможном языке.
   Вот так они и общались с самого момента его пробуждения.  Каждая  фраза
Люсьена была настолько темной, что смысл сказанного  оставался  совершенно
неясным.
   Нет, он явно не собирался прислушиваться к  просьбам.  Махнув  рукой  в
знак приглашения следовать за ним, Люсьен отправился  дальше.  О  Господи,
куда он его тащит? Что хочет показать?
   - Идем. - Люсьен стоял на своем.
   - Нет, подожди, - простонал Ларри. - Я устал, и  мне  нужно  отдохнуть.
Мне чертовски трудно.
   - Трудно мне, - возразил Люсьен. - Но отдохни. Но быстро.
   - Хорошо, - ответил Ларри, - я быстро. - Он прислонился спиной к  стене
туннеля, блаженно вытянул ноги. Все было выдуманным,  ненастоящим.  Но  из
сил он выбился по-настоящему. Голова кружилась,  затылок  разламывался  от
боли. А вдруг Ларри возьмет и по-настоящему потеряет сознание? Что  тогда?
Держаться, приятель! - приказал он себе и, нажав  на  кнопку,  связался  с
Марсией.
   - Сколько прошло времени? - спросил он.
   - Шесть часов с тех пор, как он вырвался из порочного круга, - ответила
Марсия. - А ты в шкуре телеоператора уже четырнадцать часов. Как  ты  себя
чувствуешь?
   - Задай вопрос полегче...
   - Понятно. Я не лучше. Но контакт с ним прерывать нельзя.  Если  Люсьен
подумает, что ты покинул его, - он уйдет. И, боюсь, больше не вернется.
   - А нельзя ли позвать  сюда  кого-нибудь  еще?  Эврика!  Марсия,  найди
Тайрона Веспасиана! - Ларри даже удивился:  почему  эта  простая  идея  не
пришла ему в голову раньше?
   Люсьен и Тайрон были друзьями, и, конечно же, Люсьен узнает его.  Да  и
Тайрон будет рад.
   - Веспасиан уже здесь, и сам давно рвется к панели управления - мы чуть
ли не силой оттаскиваем его. Мне кажется, ему  еще  не  время  появляться.
Люсьен пока вроде бы собирается прервать контакт...
   - Но я выдохся, - почти крикнул Ларри. -  Неужели  Люсьен  не  понимает
этого? Это же элементарно. Нормальным людям временами необходим отдых.
   - Не паникуй, - отрезала Марсия. - Ты слишком многого хочешь от него. И
вообще ты уверен, что это настоящий Люсьен?
   - Прости. Ты  права,  -  устало  сказал  Ларри,  внимательно  глядя  на
выжидательно застывшую перед  ним  фигуру.  -  Иногда  он  Напоминает  мне
запись, мгновенный снимок.
   - Я не совсем уловила твою мысль.
   - Дело вот в чем. Обычный  человек  меньше  всего  похож  на  застывший
памятник, он меняется всякую секунду, играет разные роли, представал вдруг
перед  собеседником  в  совершенно  неожиданных  аспектах.  Это  привычное
представление о человеке не имеет ничего общего с  нынешним  Люсьеном.  Он
остался таким же, каким был в ту минуту, когда мы  его  потеряли.  Он  как
будто застыл навсегда именно в том настроении, в переживании  именно  того
чувства, обдумывании именно той мысли. Объемная личность стала плоской,  и
общаемся мы не с самим Люсьеном, а лишь с  его  проекцией.  Такое  у  меня
ощущение.
   - Слушай, а если мы просто не замечаем проявлений остальных сторон  его
личности?
   - Ты неисправимая оптимистка. Мне  кажется,  мы  никогда  не  разгадаем
смысла его действий. Если он вообще существует, - мрачно прибавил Ларри.
   - У нас есть любопытная  информация  для  тебя,  -  сказала  Марсия.  -
Эксперты утверждают, что  Люсьен  получил  серьезные  повреждения  речевых
центров. Первое объяснение:  это  случилось  во  время  борьбы  Люсьена  с
харонцем. Второе: похитители не очень аккуратно подключили его к Колесу.
   - Другими словами, он не  может  нормально  разговаривать.  Это  я  уже
заметил.
   - Речь у него плохая, но он очень старается,  -  продолжала  Марсия.  -
Старается изо всех сил. Специалисты также говорят, что он не  в  состоянии
адекватно воспринимать чужую речь, неизбежны искажения. Он  забыл  азбуку.
Наверное, оттого и столь бессмысленны надписи в вашем туннеле.
   - Значит...
   - ...он может общаться с тобой  только  с  помощью  визуальных  знаков.
Назовем их сюжетными, так понятнее. Это очень трудно. Помнишь, он обронил:
"Трудно мне".
   - Подожди-ка. Выходит,  он  провел  меня  через  этот  лабиринт,  чтобы
показать что-то, о чем он не может рассказать словами? Демонстрация -  это
единственный доступный ему вид языка?
   - Ага.
   - Тогда почему  он  не  предупредил  меня  об  этом?  Не  призвал  быть
внимательнее?
   Ответа не последовало.
   - Марсия, ты где?
   - Здесь, здесь. Меня тут  осенила  одна  идейка.  Уверенности,  правда,
никакой...
   - Ну-ну, давай. Я весь внимание.
   - Смотри: ваш поход лишь иллюзия, он совершается в сознании. Но, Ларри,
почему мы решили, что это сознание Люсьена?
   - О Господи! Колесо! - Ларри  встрепенулся  и  испуганно  посмотрел  по
сторонам,  словно  опасаясь,  что  из-за  угла  сейчас   вывалится   свора
материализовавшихся харонцев.
   - Почему бы и нет? - продолжала Марсия. - Правда,  Колесо  погибло,  но
все его составляющие остались на месте. Надо только знать,  как  читать  и
интерпретировать информацию.
   - Подожди! - не спешил  соглашаться  Ларри.  -  Туннель  этот  довольно
странен. Не в привычках харонцев расставлять дорожные указатели и фонари.
   - Перед тобой лишь несколько элементов мертвой памяти Колеса,  вдобавок
переданные через посредника - Люсьена. Дрейфус пытается подыскать понятные
человеку аналоги для описания  увиденного  и  не  может  придумать  ничего
лучше. Он хочет показать тебе что-то чрезвычайно важное, но Колесо мертво,
и добрая половина его  сетей  уничтожена.  Ему  приходится  искать  дорогу
самостоятельно, вот откуда его беспокойство и спешка.
   - Марсия, ты умница!
   Ларри вскочил  на  ноги.  Путешествие  по  инопланетному  мозгу...  Это
невероятно! В голове был сплошной сумбур, но усталость  как  рукой  сняло.
Отключившись от Марсии, он повернулся к Люсьену:
   - Давай, - сказал он. - Пошли дальше.
   - Давай, - ответил Люсьен. - Время идти. Нет долго.


   Марсия Макдугал просматривала  записанное.  Она  почти  одеревенела  от
усталости. Центральный экран показывал изображения, зафиксированные правым
глазом телеоператора. Картинка то и дело дергалась, плыла,  смазывалась  -
телеоператор поспешал за Люсьеном. Всматриваться в нее было нелегко, очень
быстро уставали глаза. Сэлби, сидевшая позади Марсии, мучилась не  меньше.
От волнения с нее градом катился пот.
   Туннель мерцал, иногда растворяясь во мгле,  и  тогда  Люсьен  с  Ларри
оказывались на лунной поверхности. В небе над ними ярко светил безмятежный
серпик Земли. У Ларри голова шла кругом  -  картины  сменяли  друг  друга,
словно в пьесе сумасшедшего драматурга,  и  как-то  очень  бессвязно.  Как
Ларри ни старался, ему никак не  удавалось  понять,  чем  связаны  образы,
произвольно всплывавшие в сознании Люсьена.
   - Вот это да, ты только погляди, - не выдержала наконец Сэлби.
   Марсия вздохнула и демонстративно зажмурилась, что означало: спасибо, я
уже  насмотрелась.  Потом  открыла  один  глаз,  обвела   взглядом   пункт
управления и чуть не расхохоталась. Управление! Чего  уж  здесь  точно  не
было, так это управления! В  герметичном  надувном  модуле,  помещенном  у
входа в пещеру, находилось  просто  невероятное  количество  всевозможного
компьютерного   металлолома,   наспех   установленного   и   как    попало
подключенного. Разобраться в том, как все это работает, не было решительно
никакой  возможности.  Они  собирались  использовать   законсервированного
Люсьена Дрейфуса в качестве подопытного  кролика,  а  получилось  как  раз
наоборот - кролик заставил  носиться  от  компьютера  к  компьютеру  толпу
ученых, пытавшихся разобраться в  картинках,  которые  он  им  подкидывал.
Суета, теснота, да еще этот неумолчный гам. "Вышвырнуть бы всех отсюда", -
в отчаянии подумала Марсия, понимая, насколько несбыточна эта мечта.
   Специалистов в самых разных областях в пункт управления набилось  уйма.
Тут были все  -  от  психологов  и  нейрохирургов  до  знатоков  харонской
инженерии.  Не  хватало   только   специалиста   по   наведению   порядка,
какого-нибудь полицейского с дубинкой.
   Марсия всех их с радостью поменяла бы на человека, который  ответил  бы
ей на один-единственный вопрос: есть ли смысл в действиях Люсьена? Или это
поток произвольных галлюцинаций, и он просто-напросто дурит людям голову?
   Рано или поздно им все-таки придется вытащить Ларри из кабины  (хорошо,
если живого) и заменить его Веспасианом.  Риск,  правда,  огромен.  Марсия
лучше других знала, насколько хрупок установившийся контакт. Самое плохое,
что никто не понимал, как действует эта  линия  связи,  и  любое  неумелое
вмешательство могло отбросить их к исходной точке эксперимента. Тогда  вся
работа насмарку, снова у разбитого корыта.
   Если Марсия права, то Люсьен каким-то  непостижимым  образом  объединил
систему  виртуальной  реальности,  созданную  людьми,  с  системой  памяти
Лунного  Колеса.  Отсюда  рукой  подать  до  всей  наследственной   памяти
Противника. Им позарез нужно прорваться туда, другой возможности может  не
представиться. И  если  для  этого  потребуется  насмерть  загнать  Ларри,
значит, так тому и быть.
   Марсия бросила взгляд на терминал, и у нее глаза полезли на лоб  -  она
увидела, как Люсьен Дрейфус посмотрел на звездное  небо  -  звездное  небо
Солнечной системы - и, отделившись от земли, сделал шаг вверх. С  ума  она
сходит,  что  ли?  Марсия  растерянно  поморгала  -  нет,  зрение  ее   не
обманывало. Люсьен поднимался, как по лестнице, прямо в космос.
   - Марсия, он полетел! - заорал Ларри.
   - Не отставай, - сказала она так, словно каждый  день  видела  летающих
людей. - Он так долго таскал тебя  по  туннелю;  возможно,  он  разыскивал
именно выход в открытый космос. Очевидно, то, что он жаждет показать тебе,
находится не на Луне.
   - Но ведь он летит, - обескураженно повторил Ларри.
   - Какая разница! - отрезала Марсия. - Не забывай, что все это  иллюзия.
Представь себе, что ты очутился в сказке - разве мало  в  сказках  летают?
Это виртуальная  реальность,  порожденная  сознанием  Люсьена,  и  раз  он
считает, что в ней разрешается шагать по небу, то и шагай на здоровье. Ну,
давай, Ларри!
   - Я попробую, - неуверенно прошептал он.
   И лунная поверхность на экране медленно поплыла вниз.
   - Ура, я поднимаюсь! - раздался  вопль  Ларри.  -  У  меня  получилось!
Слышишь, получилось!
   Изображение опрокинулось, это Ларри посмотрел вверх, на Дрейфуса.
   - Видишь теперь? - спросил Ларри. - Он совсем перестал шагать и  теперь
по-настоящему летит! Внимание, я сейчас сделаю  то  же  самое,  подстрахуй
меня. Порядок, Марсия. Лечу!
   Марсия не сводила глаз с экрана.  То  и  дело  дергавшееся  изображение
замерло. Ларри действительно летел. И не  падал.  "Черт  побери!"  -  тихо
выругалась Марсия. Еще немного, и  пора  будет  обращаться  за  помощью  к
психиатру. Если Ларри упадет, хотя он находится  в  кабине,  в  нескольких
метрах от нее...
   И вдруг она чуть не вскрикнула.
   На экране все  изменилось,  там  было  новое  небо.  Звезды  образовали
странные, неизвестные созвездия,  потом  одни  погасли,  другие  вспыхнули
ярче.  Что-то  стремительно  приближалось   к   путешественникам,   что-то
громадное. Неужели это... Еще мгновение, и последние сомнения отпали.
   Это Сфера. Сфера Дайсона. Точно  такой  же  объект  был  запечатлен  на
снимках, переданных в свое время из Мультисистемы.
   - О Господи, - прошептала Марсия. - Так вот куда стремился Люсьен!
   - Куда? - не поняла Сэлби.
   Марсия потрясение молчала.
   Сфера Дайсона  уже  занимала  пол-экрана,  она  была  окружена  облаком
Захваченных  Солнц  и   планет,   ярко   светившихся   на   темном   фоне.
Величественная картинка, ничего не скажешь!
   Внезапно все озарила ослепительная вспышка, и из огня вылетело,  словно
выстрелило, Нечто. Изображение заплясало, замельтешило - кадры понеслись с
немыслимой скоростью. Бесполезно было даже пытаться уследить за ними. А уж
разобрать, что на них творится, и подавно.
   - Вся надежда на анализ записи, - подал  голос  Веспасиан.  -  Вы  хоть
что-нибудь понимаете?
   - Черта с два, - ответила Марсия. Сэлби сидела с открытым ртом и  молча
таращась на экран. Веспасиан тоже.
   Наконец светопреставление закончилось, и перед  людьми  снова  во  всей
своей красе предстала Мультисистема. От ее окраины к Сфере быстро двигался
ярко-оранжевый объект.
   - А это что еще за новость? - раздался в тишине голос Веспасиана.
   - Понятия не имею. - На этот раз ему ответила Сэлби. - Но, похоже,  эта
штуковина здоровущая.
   Навстречу странному объекту бросился целый рой светящихся  точек.  Одна
за другой точки на полной скорости таранили объект и  бесследно  исчезали.
Он как ни в чем не бывало продолжал  свое  неумолимое  движение  к  Сфере.
Экран на секунду опустел, потом  на  нем  завертелся  бешеный  калейдоскоп
неизвестных знаков и символов, и снова появилась Сфера. Злоумышленник  был
совсем рядом.
   - Что за детектив мы смотрим? - недоуменно воскликнула Сэлби.
   Марсия неопределенно покачала головой.
   - Я не могу утверждать наверняка, - сказала она, - но все  это  кажется
мне знакомым. Что-то подобное я уже видела, только не помню где.
   - Да где ты могла видеть подобное?
   - Отстань, Сэлби. Дай посмотреть.
   Нарушитель  спокойствия  принялся  маневрировать,  стараясь   уйти   от
столкновений с новыми защитниками. Пробившись  сквозь  их  рои,  он  вновь
полетел к Сфере. Похоже, именно она была его заветной целью.
   Когда до Сферы оставалось совсем немного, нарушитель  резко  разогнался
и, пробив в Сфере огромную дыру,  медленно  погрузился  в  нее.  Несколько
мгновений ничего не происходило, а потом  в  Сфере  разверзлась  еще  одна
дыра. Оттуда вылетел яркий объект, следом за ним преступник,  напавший  на
Сферу, и они помчались куда-то вдаль.
   - Да это же Разбитая Сфера! - осенило Марсию. - Вспомните перехваченное
сообщение  из  Мультисистемы  Лунному  Колесу!  Изображения  совпадают  до
мельчайших деталей!
   Внимание Ларри тоже было приковано к  происходящему.  Он  проследил  за
движением двух ярких точек - удаляясь от изуродованной Сферы, они достигли
пары "Кольцо - черная дыра" на самом дальнем краю Мультисистемы. Нырнули в
дыру, и поминай как звали.
   Со Сферой же творилось нечто странное. Она  задрожала  крупной  дрожью,
вздулась по экватору и  вдруг  стала  разваливаться  на  куски.  Это  была
агония. Захваченные звезды и планеты, лишившись поводыря, затеяли безумный
хоровод.  Иногда  они  проносились  так  близко   друг   от   друга,   что
гравитационные  поля  буквально  сдирали  планеты   с   привычных   орбит,
запускали, словно из пращи, в ледяную пустоту или сталкивали их с  другими
планетами и звездами.
   Мультисистеме пришел конец.
   Экран медленно померк, и все услышали глухой голос Люсьена:
   - Вот, - сказал он, - спать сейчас устать очень устать.
   Марсия быстро нажала на кнопку связи с Ларри.
   - Ларри, - позвала она. - Как ты, Ларри?
   Ответа не  последовало.  Она  повторила  вопрос  -  тот  же  результат.
Оттолкнув кресло, Марсия бросилась по  коридору,  Сэлби  наступала  ей  на
пятки. Они вихрем ворвались в комнату с кабиной управления телеоператором.
   Кабина была уже открыта, мертвенно-бледный Ларри лежал на полу. Умер! У
Марсии подкосились ноги, и она  рухнула  рядом  с  ним.  Вбежавшие  следом
сотрудники положили его бесчувственное тело на кровать в углу.
   Неожиданно для всех Ларри откровенно хрюкнул,  перевернулся  на  другой
бок и громко захрапел.
   - Да он просто дрыхнет! - со смехом воскликнула Марсия.
   - Так разбудить его! - возмутилась Сэлби. - Надо же расспросить, как  и
что!
   - Ну уж нет. - Марсия схватила ее за руку и оттащила от Ларри. -  Пусть
спит. Он это заслужил.
   Она еще раз посмотрела на спящего и покачала головой. Боже,  через  что
ему довелось пройти! Начиная со злополучного опыта с гравитационным лучом.
Если кто и заслужил немного тишины и покоя,  так  это,  безусловно,  Ларри
Чао.
   - Пусть спит, - повторила она, повернувшись к Сэлби, -  а  мы  немножко
подождем.



        18. В КОНСЕРВНОЙ БАНКЕ

                   Пытаясь  понять  поведение   харонцев,   мы   постоянно
                забываем, что они в чем-то похожи на нас. Мы видим  в  них
                только   механизмы,   компьютеры,   роботов,   беспилотные
                космические корабли или  автоматизированные  комплексы  по
                переработке планетного вещества. Но ведь  это  лишь  часть
                истины.
                   Да,  харонцы  программируемы  и  управляемы.  Но  в  их
                действиях заметна и некоторая степень свободы, потому что,
                помимо всего прочего, они еще и живые существа.  Ими  тоже
                движут древние инстинкты и желания, спрятанные  глубоко  в
                подсознании. Страх, волнение, стремление  продолжить  свой
                род,  чувство  коллективизма  и  многие  другие   чувства,
                зачастую донельзя искаженные, свойственны им в той мере, в
                какой их можно  назвать  живыми  организмами.  Мы  думаем:
                всеми видами деятельности харонцев  руководит  посредством
                жестких   рациональных   команд   некий   сверхразум.   И,
                концентрируясь только на нем, попадаем впросак. Правильнее
                было  бы  сказать,  что  сверхмозг  сначала  апеллирует  к
                инстинкту самосохранения  своих  подданных,  а  уже  потом
                посылает им суровые,  не  допускающие  ложного  толкования
                приказы. Так хозяин обращается со сворой охотничьих собак.
                              Доктор Урсула Грубер, "Размышления о враге".
                              ИИМ Пресс. 2430.


   Пастух был лишь одним из многих. Сотни его собратьев так же, как и  он,
патрулировали пространство вокруг планеты. А сколько таких планет  было  в
огромной Мультисистеме! Пастух занимал один  из  самых  нижних  уровней  в
иерархии харонцев, и  свобода  его  действий  была  жестко  ограничена.  О
собственной воле говорить не приходилось, смысл  его  жизни  заключался  в
строгом исполнении приказов. Нынешняя его задача формулировалась предельно
ясно: обнаруживать и уничтожать все крупные тела, угрожающие планете.
   А она действительно нуждалась в защите. Метеорная активность здесь была
странно высока: множество тяжелых  объектов  выбрасывалось  с  поверхности
планеты в космос. Причину такой активности Пастух  не  знал  и  узнать  не
пытался. Он просто делал свое дело. И делал его на редкость добросовестно.
   Однако  совсем  уж  примитивным  устройством  называть  его   было   бы
неправильно. Биологическая часть его существа была крошечной, но  жизненно
важной частью целого - без воображения и  некоторых  навыков  абстрактного
мышления, присущих этой части, выполнение задачи сильно затруднилось бы.
   Она  позволяла  Пастуху  оценивать  и  вовремя  исправлять  собственные
ошибки. Раньше ошибок не  было  совсем,  но  теперь  все  в  Мультисистеме
функционировало на пределе возможностей. Каналы связи пронизывало ощущение
смертельной угрозы, и страх, поднявшийся невесть из каких глубин,  погубил
уже многих собратьев Пастуха. Пастух стал осторожнее  и  внимательнее.  Он
прилежно анализировал свои  неудачные  действия  в  надежде  не  допустить
повторения ошибок.
   Если перед тобой совершенно безобидный на первый  взгляд  объект,  будь
начеку. Кропотливо изучи его орбиту, все малейшие ее  изменения  и  сделай
правильный вывод. Потому что, если ты из-за лени или халатности пропустишь
вышедшего из-под контроля харонца, он причинит планете страшный  ущерб.  И
тогда пощады не жди.
   Лучше уж атаковать и разрушить сотни заведомо безвредных каменных глыб,
чем позволить хотя бы одному преступнику преодолеть защитный барьер.
   В последнее время исправно нести службу Пастуху мешала жесткая экономия
энергии. Приходилось оценивать степень  потенциальной  угрозы  и,  бывало,
насильно удерживать себя от атаки.
   Кроме того, следовало заботиться и о собственной безопасности. Инстинкт
самосохранения  Пастуху  был  неведом,  но  он  прекрасно   понимал,   что
Мультисистеме необходимо беречь  силы.  Пастух  пожертвовал  бы  собой  не
задумываясь, но только в том случае, если вероятная польза от этой  жертвы
перевешивала возможный вред.
   Пастух, впрочем, знал, что вряд ли доживет до последней  битвы.  Защита
доверенной ему планеты  становилась  все  более  хлопотным  делом,  а  это
что-нибудь да значило. Стоящие выше требовали от  Пастуха  все  большей  и
большей бдительности. Пастух, разумеется, послушно  выполнял  приказы,  но
его  начинал  беспокоить  их  тон.  Страх  так  и  сочился  из  всех   пор
Мультисистемы, и  Пастуху  стоило  невероятных  усилии  не  заразиться  им
окончательно.
   Удерживаться от излишеств, быть бдительным, беречь  силы  для  решающих
сражений, уничтожать всех вероятных врагов, не  допускать  грубых  ошибок.
Противоречивость требований становилась слишком велика.
   Пастуху  хотелось  большей  определенности,  но  ее  давно   не   было.
Подготовка к решающему сражению шла на всех уровнях иерархии,  и,  видимо,
этим объяснялась некоторая неразбериха.
   Но это не его ума дело. Он был просто  хорошим  солдатом.  И  он  любил
воевать.
   Сейчас он видел цель, она удалялась от планеты по вытянутой траектории;
обогнув черную дыру, цель должна была вернуться к  планете.  Один  простой
маневр, и траектория может зацепить планету, а это  уже  реальная  угроза.
Значит, цель следует  перехватить.  Пастух  быстро  рассчитал  необходимый
курс. Перехват произойдет, когда цель повернется к Пастуху  своей  широкой
стороной; в этот момент Пастух должен развить максимальное ускорение.
   Через  несколько  секунд  Пастух  уже  несся  по  направлению  к  цели.
Приблизившись  к  ней,  он  снизил   скорость,   скорректировал   курс   и
приготовился к столкновению.
   Цель двигалась сравнительно медленно, не составляло труда настигнуть ее
одним броском. Что он и сделал, буквально распылив ее спустя мгновение. На
теле Пастуха после этой встречи  остался  небольшой  кратер  да  несколько
вплавившихся  в  поверхность  кусков  металла  и  пластика.  Так,   легкие
царапины.
   И Пастух медленно вернулся на исходную позицию и занял новую патрульную
орбиту.
   Наблюдай.
   Жди.
   Будь внимателен.


   <b>МУЛЬТИСИСТЕМА. Земля. Космодром Куру</b>

   Вольф Бернхардт нервно вышагивал по Центру управления. Он  был  изнурен
до последней степени и с большим трудом умудрялся держать глаза открытыми.
Но  отдыхать  некогда.  Полдела  уже  сделано,  большая   часть   грузовых
транспортов летит к ОбнаПуру. Потери, конечно, велики - не  столь  велики,
как он опасался, и все-таки больше, чем он втайне надеялся.
   Пока все шло относительно хорошо.
   - Подтверждаю столкновение  ОРИ-Р322  и  транспорта  СС87,  -  объявила
Джоанна Бедли. - СС87 уничтожен.
   - Какой груз? - спросил Вольф, даже не повернувшись в ее сторону.  Если
погибло что-нибудь уникальное, придется готовить к отправке новый корабль.
   - Минуточку... Так... Медицинское оборудование, сэр. Это корабль-дублер
транспорта СС15, который уже достиг места назначения.
   - Ну ладно.
   Бернхардт подумал о Соколове, Стурджисе и Колетт. Вот кого он не  имеет
права потерять.


   <b>Космодром Куру. Стартовая площадка В</b>

   - Полная предстартовая готовность, - раздался из  динамика  до  тошноты
вежливый синтетический голос. - До старта одна минута.
   Сработала  противоперегрузочная   система,   и   мгновенно   надувшийся
воздушный мешок прижал Жанну к ее ложу. Если бы не мешок, она вполне могла
бы  осуществить  страстное  желание  вырвать  чертов  громкоговоритель  из
панели. Голос действовал на нервы. Талдычит одно и то же  каждые  тридцать
секунд, как попугай,  и  все  время  одним  и  тем  же  тоном!  На  экране
замелькали цифры - это секундомер начал  отсчет  времени,  оставшегося  до
старта. Жанне захотелось отвернуться, но конструкторам пермода не откажешь
в издевательской предусмотрительности - голову зажало,  как  в  тисках.  В
этом  был  свой  резон:  при  десятикратных  перегрузках  слишком  прыткий
пассажир запросто мог сломать себе шею, и инженеры решили не делать ставку
на благоразумие.
   - Полная предстартовая готовность. - Снова проклятый голос! - До старта
тридцать секунд.
   Жанна вспотела от страха.  Думай  о  чем  угодно,  только  не  об  этой
коробке! - мысленно убеждала она себя. Ее всю трясло. Странно, раньше  она
не замечала в себе склонности к клаустрофобии.
   Осталось только тридцать секунд. Тридцать секунд, и все. Хотя какое там
"все"! Это только начало трехдневной пытки в тесном ящике. И  хорошо  еще,
если   трехдневной.   Интересно,   не   лукавил   ли   Бэйли,   говоря   о
восьмидесятипроцентной вероятности успеха? Сколько  грузовиков  прорвалось
на ОбнаПур? А вдруг все они сбиты? Следующая  мысль  совсем  лишила  Жанну
воли и надежды. А вдруг  МОРИ  уже  подоспели  на  подмогу  ОРИ,  и  шансы
спастись теперь нулевые?
   Неужели пора прощаться с жизнью? Но ведь Жанна еще так молода  и  полна
сил.  Какая   несправедливость!   Боже,   только   бы   добраться!   Милый
ангел-хранитель  путешественников,  только  бы  выбраться  отсюда!!!   Она
томилась  в  пермоде  всего  два  часа,  а   уже   буквально   раздавлена,
превратилась в безвольную тряпку, не  чувствует  ничего,  кроме  животного
страха. Что же будет через трое суток? Сразу в психушку?
   - Полная предстартовая готовность. Старт через двадцать секунд.
   Пауза.
   - Полная предстартовая готовность. Старт через десять  секунд.  Девять.
Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль...
   Раздался  ужасающий  рев,  пермод  дико  затрясся,  и   ракета-носитель
рванулась в небо.  Жанну  как  будто  размазало  по  дну  пермода,  чья-то
железная рука принялась раздирать на куски ее кишечник. Так вот что  такое
десятикратная перегрузка! Расплющенная  грудная  клетка,  словно  тисками,
сдавила сердце, дышать стало нечем. Жанна судорожно открывала и  закрывала
рот, пытаясь протолкнуть в себя хоть граммульку воздуха. А потом...  Жанна
почувствовала   приближение    спасительного    беспамятства,    сулившего
освобождение от всех ужасов и страхов. И она с наслаждением погрузилась  в
небытие.


   <b>Земля. Космодром Куру</b>

   Джоанна Бедли смотрела на экран  несколько  остекленевшим  взглядом.  И
немудрено: за последние несколько дней она спала от силы часов пять, да  и
то, не покидая своего рабочего места. Она уже  и  не  помнила,  что  такое
настоящий сон в теплой постели, с  подушкой  под  головой  и  неторопливым
утренним пробуждением.
   Джоанна помотала головой, прогоняя сонливость,  потянулась  и  зевнула.
Занимайся спокойно своим делом и  не  обращай  внимания  на  торчащего  за
спиной Вольфа Бернхардта. Он околачивается здесь с самого старта  носителя
с Жанной Колетт на борту, а она вылетела Бог знает  сколько  часов  назад.
Бернхардт только мешал. После того как ракета унеслась в космос, от  людей
ничего больше не зависело. Оставалось лишь молиться и надеяться,  что  Бог
прислушается к их молитвам. С каждым часом ОРИ вели себя все  беспокойнее,
совершали чрезвычайно быстрые и опасные маневры, и найти лазейку в космосе
становилось все труднее. Когда же  Бернхардт  даст  команду  задействовать
полную  маскировку?  Расположенные  на  Земле  глушители  готовы   мощными
сигналами сбить ОРИ с толку; корабли, до отказа  набитые  ложными  целями,
давно стоят на старте. Самое главное - ошеломить Противника.  А  Бернхардт
все чего-то выжидает.
   Итак, два вопроса. Первый - когда? Про второй не  хотелось  думать.  Он
был мучителен - сработают ли средства противодействия?


   Мозг  Сферы,  изучая  положение,  пришел   к   выводу,   что   ситуация
стремительно обостряется. На первый  взгляд  все  оставалось  по-прежнему.
Захваченные  Солнца  спокойно  двигались  по  своим  орбитам,  их  зеленые
плодородные планеты столь же спокойно ждали своего смертного  часа,  когда
их вещество будет использовано для планомерного воспроизводства харонцев.
   Но  они  жрали  энергию,  эти  планеты  и  звезды,  а   энергии   Сфере
катастрофически не хватало. О каком воспроизводстве может идти речь,  если
Сфера из последних сил удерживает систему в равновесии? Еще немного, и все
развалится, а уютная  Мультисистема  превратится  в  холодную  космическую
пустыню?
   Сфера получила уже  множество  предупреждений  о  серьезной  опасности.
Преуспей Противник в борьбе против нее, и опасность  гибели  нависнет  над
всеми другими членами Сообщества Сфер.  Она  бы  с  радостью  пожертвовала
собой, будь она уверена, что этим путем отведет угрозу от  других.  Именно
так погибла ее система-прародитель, и  сейчас  все  тоже  шло  к  подобной
развязке. Противник безжалостен и кровожаден, его победа почти предрешена.
   Сфера понимала, что необходимо готовиться к сражению, и  вместе  с  тем
знала, что  выйти  из  него  живой  ей  не  удастся.  Подготовка  означала
проведение сразу многих операций, а  это  было  Сфере  не  по  силам.  Для
организации обороны потребовалось столько автономных  управляемых  блоков,
сколько она не в состоянии создать. Существует вполне определенный  предел
возможного деления ее мозга, ниже которого опускаться опасно.  Все  низшие
харонские формы придется предоставить самим себе, отчего  резко  возрастет
вероятность неразберихи и беспорядочных действий.
   Противник способен нанести удар с любого направления или даже сразу  со
всех сторон. Он легко  преодолеет  и  гораздо  более  совершенную  систему
обороны, чем может позволить себе Сфера. Обычно  Противник  без  колебаний
жертвует многими, иногда  почти  всеми  своими  компонентами:  достаточно,
чтобы внутрь Сферы проник единственный его элемент, и ей все равно  конец.
А Противник получит свое.
   Таким образом, положение Сферы было безвыходным. Оставалось  готовиться
к обороне, заранее зная, что война будет проиграна и Сферу ждет смерть.
   Но Сфера не собиралась сдаваться. Так или иначе, милости от  Противника
не дождешься. Сфера будет биться до последнего.
   И она в который раз задумалась о системе обороны. Еще можно залатать  в
ней кое-какие дыры. Правда, времени осталось совсем немного.


   <b>МУЛЬТИСИСТЕМА. Дальний космос, на пути к ОбнаПуру.</b>
   <b>Транспорт СС108. Третий пермод</b>

   Бежать.  Бежать.  _Бежать   отсюда!!!_   Жанна   очнулась   от   своего
собственного вопля и поняла, что в истерике изо всех сил колотит  кулаками
по  крышке  пермода.  Давно  ли   прекратилось   ускорение   и   наступила
невесомость? Почему она орет, как очумелая? О  Господи,  Жанна  ничего  не
помнила.
   Внезапно накатила волна головокружения, и Жанна плотно  закрыла  глаза.
Ей показалось, что ее затягивает в какой-то смерч. Яркие круги  мельтешили
перед глазами, переливаясь всеми цветами радуги.
   Она открыла глаза. Экран перед ними не горел.
   Надо успокоиться. Глубокий вдох. Выдох. Еще один вдох и выдох.  Она  не
без усилия разжала кулаки и, вытерев пот со лба, положила ладони на живот.
   Бояться уже нечего. Пермод вовсе не гроб, он  ее  надежная  защита.  От
этой мысли стало заметно легче.
   А что, если проглотить таблетку?
   Жанна потянулась к дверце, на которой был нарисован красный крест, но в
последний момент отдернула руку. Не сейчас. Да и что это в конце концов за
малодушие! Она летит работать. Так начинай теперь же,  нечего  дрыхнуть  в
теплом коконе пермода. Наблюдай. Думай. Вряд ли в ближайшем будущем у тебя
будут такие идеальные условия для обдумывания нерешенных проблем.
   Нет, пилюли пока подождут.


   Пастух внимательно  осматривал  порученный  ему  участок  пространства,
пытаясь подальше заглянуть в  таящие  опасность  глубины  космоса.  Радары
обнаружения  работали   в   режиме   максимальной   чувствительности.   От
поверхности охраняемой планеты один за другим отрывались странные объекты,
час от часу все больше. Это напоминало метеоритный дождь наоборот.
   Что все это значит? Насколько опасна  для  планеты  эта  активность?  А
вдруг это некий коварный замысел Противника?  Или  потомство  вышедших  из
повиновения и плодящихся без ведома Сферы харонцев? Пастух  был  близок  к
панике, а паника - это начало конца. Он все понимал, но  действительно  не
знал, как ему следует поступить.
   Сфера молчала. Пастух не получил  от  нее  ни  одной  инструкции,  хоть
немного разъяснившей бы ситуацию. И это было необычнее всего.
   Нет, нужно делать свою работу, наконец решил Пастух.  В  смутное  время
любое действие лучше бездействия. Вот цель прямо по  курсу.  Она  пока  не
угрожает планете и выглядит безобидно. Но космос полон агентов Противника,
мгновенно меняющих свои орбиты и перенацеливающих самих себя. И этот может
сделать  то  же  самое!  Шпионы  Противника  -   непревзойденные   мастера
маскировки.
   Атака. Пастух принял решение мгновенно. Он переориентировал  радары  на
цель и угрожающе изменил свой курс. Сейчас он  разделает  под  орех  этого
наглеца.


   <b>Земля. Космодром Куру</b>

   Джоанна Бедли встала и потянулась. Ночью в какой-то  момент  на  пункте
управления  вдруг  воцарилась  тишина,  и  тут  же   на   смену   ощущению
хронического опоздания  пришло  неторопливое  ожидание.  Джоанна  оглядела
помещение, погрузившееся в долгожданный  полумрак.  Многие  рабочие  места
пустовали, на других операторы дремали, уронив голову на  стол,  некоторые
подкреплялись, - поесть вовремя здесь удавалось редко.
   У Джоанны Бедли были огромные серые  глаза  и  пышные  темно-каштановые
волосы,  оттенявшие  ее  смуглую  кожу.  Она  была  очень   рассудительной
девушкой, никогда никуда не спешила, не бежала сломя голову  и  характером
больше всего напоминала сову. Это не значит, что она не умела  действовать
молниеносно и уверенно, как раз наоборот. Джоанна гордилась  своим  редким
даром учиться быстро и легко,  прочно  запоминая  пройденное.  Именно  эти
качества и требовались для ее нынешней работы. Недаром директор космодрома
назвал мисс Бедли, когда приехал Бернхардт и ему потребовался  технический
советник. Бернхардт немного подумал и взял  ее  на  эту  должность.  Бедли
практически без раздумий отвечала на любой его вопрос о кораблях харонцев.
Лунном Колесе или МОРИ,  и  Бернхардт,  судя  по  всему,  был  чрезвычайно
доволен помощницей.
   Сейчас доктор Вольф Бернхардт спал, скорчившись в  немыслимой  позе  на
мягком диване. Его лицо заметно осунулось, даже во  сне  его  не  покидало
тревожное выражение.
   В старину писатели  очень  любили  описывать  конец  ночи.  Все  словно
застывает,  умиротворяется,  на  человека  нисходит  ясность  и   как   бы
всепонимание. В покое слышится дыхание вечности.
   А грузы все уходили и уходили в космос. Не всем им суждено добраться до
ОбнаПура. Бедли печально вздохнула.
   Когда это было, что власть человека ограничивалась поверхностью  Земли!
В космосе теперь безраздельно владычествуют харонцы.  И  делают  все,  что
хотят.
   Людям остается лишь беспомощно  наблюдать  очередную  атаку  и  заранее
готовить новый корабль на смену уничтоженному.
   Джоанна еще раз  сладко  потянулась,  прошлась  по  Центру  управления,
разминая затекшие ноги, и плюхнулась обратно в кресло.
   И тут зазвучал сигнал тревоги. Бедли подпрыгнула от неожиданности.  Она
привычно  быстро  набрала  на  клавиатуре  команду  вызова  дополнительной
информации.
   И лишь спустя минуту осознала весь  ужас  происходящего.  Там  Соколов.
Доктор  Юрий  Соколов,  милый,  никогда  неунывающий  старичок.  Когда  он
появлялся здесь, даже законченные человеконенавистники начинали улыбаться.
   Бернхардт. Нужно срочно разбудить Бернхардта. Конечно,  смысла  в  этом
большого  нет,  ведь  даже  всесильный  Бернхардт  ничего  уже  не  сможет
изменить. Его роль - быть  бессильным  свидетелем  гибели  своего  старого
товарища, которого сам же послал на смерть. Стоит ли заставлять его играть
эту роль?
   Стоит! Он и приехал сюда именно для того, чтобы увидеть гибель  друзей,
если она их настигнет.
   Перевесившись через  край  кресла,  Джоанна  дотянулась  до  Бернхардта
свободной рукой и слегка потрепала по плечу.
   - Сэр, сэр! ОРИ-326 атакует СС43. Соколов находится...
   Через мгновение Бернхардт уже стоял  перед  панелью,  бешено  стуча  по
клавиатуре. Все-таки выдержка у него  уникальная,  по  лицу  ни  черта  не
поймешь, что творится в душе. Можно подумать, он  просматривает  бюджетные
предложения на следующий квартал. Бернхардт ткнул в кнопку связи.
   - Служба радиоэлектронной борьбы, - послышался громкий мужской голос.
   - Говорит  Бернхардт.  -  Бернхардт  словно  читал  скучный  доклад.  -
Доложите состояние СС43. Его  готовится  атаковать  ОРИ-326,  а  на  борту
находится человек. Что вы собираетесь предпринять?
   - Все по плану, сэр. На СС43 есть полный  комплект  ложных  модулей,  и
сейчас они уже рассеиваются.  Но  корабль  находится  в  двухстах  тысячах
километров от Земли, и задержка времени...
   - Проследите, чтобы не  было  других  задержек!  -  рявкнул  Бернхардт.
Невероятно! Бернхардт не сумел обуздать свою ярость.
   - Да, сэр, разумеется, сэр. Но  на  разброс  ловушек  тоже  потребуется
некоторое время. Через пятнадцать секунд их можно будет наблюдать с Земли.
   - Оставайтесь на линии, - коротко бросил Бернхардт,  выключил  микрофон
и, повернувшись к Джоанне, спросил:
   - Ваши предложения, Джоанна?
   - Пора запускать ленточные бомбы.
   - Это еще что такое?
   - Контейнеры, содержащие алюминиевые ленты. Алюминий прекрасно отражает
электромагнитное излучение. Это очень старый метод.  Бомбы  запускаются  с
отклонением от курса корабля и на некотором расстоянии от него взрываются,
превращаясь  в  огромное  облако  отражателей.  Радары  ОРИ  должны   быть
ослеплены. Несколько таких облаков  сымитируют  точно  такие  же  радарные
цели, как и настоящий корабль. Эти скопления способны маневрировать.  Пока
ОРИ будет разбираться с ловушками, корабль  сможет  отойти  на  безопасное
расстояние.
   - Это теория?
   Джоанна посмотрела Бернхардту в глаза и увидела в них нечто похожее  на
чувство вины. Но оно мелькнуло только на мгновение. И снова перед  ней  не
человеческое лицо, а холодная маска.
   - Да, сэр, - сказала она. - На практике эту систему пока не испытывали.
Мы создавали ее в спешке, а ОРИ... Я полагаю, что...
   - Что?
   - Что ОРИ хватит мощности, чтобы успеть  уничтожить  ловушки,  а  потом
догнать и сам корабль. К тому же ОРИ не ограничен числом попыток.
   Лицо Бернхардта помягчело.
   - Спасибо, Белли, - сказал он. - Считайте, что  я  высоко  оценил  вашу
искренность. И все же будем надеяться, что вы ошибаетесь.


   <b>Глубокий космос. Борт СС43</b>

   Соколова разбудил внезапный шум.  Корпус  корабля  заметно  вибрировал.
Издалека доносился слабый стук, словно что-то  вываливалось  из  грузового
отсека наружу. Что за чертовщина?
   Вдруг раздался сигнал тревоги, и бесстрастный голос предупредил:
   ТРЕВОГА. ТРЕВОГА. ОПАСНОЕ  УСКОРЕНИЕ.  ВКЛЮЧАЕТСЯ  ПРОТИВОПЕРЕГРУЗОЧНАЯ
СИСТЕМА. ПРОВЕРЬТЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ РУК И НОГ.
   Сейчас его придавит к лежанке воздушным мешком, как таракана каблуком.
   Едва Соколов успел спрятать руки в специальные углубления, как оказался
скованным этим чертовым приспособлением. Корабль вновь дрогнул, засвистели
двигатели.  Коррекция  курса,  догадался  Соколов.  Что  стряслось?  Кровь
прилила к голове, застучала в висках, ступни ног, напротив, будто  парили,
потеряв свой вес. Ага, кораблик-то раскручивается.
   Взревел главный двигатель, Соколова вдавило в дно  пермода.  Перегрузка
была как минимум восьмикратной.  Какого  черта  могли  понадобиться  такие
рывки? Он отметил, что коррекционные двигатели замолчали, не  останавливая
вращение корабля.  Обычно  в  таких  случаях  главный  двигатель  включать
запрещалось. Сейчас начнутся бешеные  кувырки  -  держись!  Кто  управляет
кораблем? Что они, с ума посходили?
   И вдруг Соколов догадался, что происходит.
   Странно, но он тут же успокоился. Совершенно успокоился.
   Спокойствие. Неземное спокойствие. Соколов удивился  самому  себе.  Так
безмятежен он был в последний раз очень давно, до Похищения.
   Значит, смерть?


   Цель вдруг скрылась в странном  облаке,  ослепившем  Пастуха.  Огромное
облако сверкало, словно  тысяча  солнц.  Пастух  был  ошарашен.  Если  это
твердое  тело  (но  откуда  оно  взялось?),  то  он,  врезавшись  в  него,
разлетится на мелкие кусочки. Пастух резко затормозил,  готовясь  изменить
траекторию, чтобы избежать столкновения.
   Однако облако расплывалось в пространстве, в нем появились  разрывы,  и
наконец оно распалось на несколько частей.  Пастух  сообразил:  напугавший
его объект состоит  из  множества  легких  фрагментов,  хорошо  отражающих
радиоволны. Опасности для Пастуха он  не  представлял.  Но  где  же  цель?
Теперь Пастух не сомневался: это наверняка Противник. Безобидный  астероид
не сумел бы столь искусно одурачить его.  А  раз  так,  цель  должна  быть
уничтожена любой ценой. И Пастух нырнул в облако.
   Он внутренне подготовился к столкновению с мелкими объектами, но ничего
не почувствовал. Так и  есть:  элементарная  маскировка!  Пастух  бросился
вперед... и оторопел. Вместо одной цели перед ним было семь - точные копии
друг на друга, они разбегались в разные стороны. Неужели враг размножается
прямо на поле боя? А что, если его снова пытаются обмануть?
   Впрочем, это не имело значения. Какая разница, один  объект  или  семь?
Пастух уничтожит все семь. И хитрые маневры им не помогут. В скорости им с
Пастухом не тягаться, это совершенно очевидно.
   Оценив ситуацию, Пастух решил начать с ближайшего объекта. На  огромной
скорости он протаранил его и... снова практически ничего не  почувствовал.
Ах,  это  тоже  фантом!  Просто-напросто  ловушка.   Поистине,   Противник
неистощим на выдумки.
   Теперь  Пастуху  все  стало  окончательно   ясно.   Между   миражом   и
действительной целью существовали чуть заметные отличия, и различить среди
шести оставшихся изображений истинного шпиона не составило большого труда.
   Ему не будет пощады.


   <b>Земля. Космодром Куру</b>

   - Проклятие! - Бернхардт задыхался от собственного  бессилия.  Джоанна,
замерев у экрана, ничего не  слышала.  Красная  точка  ОРИ-326  сближалась
прямо  с  кораблем  Соколова,  не  обращая  внимания  на  разбросанные   в
пространстве цели-ловушки.
   - Он слишком быстро учится, - пробормотал Бернхардт и  упал  в  кресло.
Развязка была близка. Скрестив руки на  груди  и  не  отрывая  взгляда  от
экрана, Бернхардт потерянно тряс головой. Потом повторил,  ни  к  кому  не
обращаясь:
   - Слишком, слишком быстро...


   Пастух включил радары в режим максимальной мощности, чтобы не  упустить
цель. Он немного перестраховывался, но это не помешает -  объект  оказался
очень хитер, сложно маневрировал, пытаясь уйти. Но этому не бывать! Пастух
резко набрал скорость и спустя считанные секунды был рядом с целью...


   Снова включились корректировочные двигатели, хотя маршевый  работал  на
полную мощность.  Ничего  себе  прогулочка!  Доктору  Юрию  Александровичу
Соколову казалось