Роджер Макбрайд Аллен. Власть мошенников ----------------------------------------------------------------------- Roger MacBride Allen. Rogue Power (1986,1991) ("The Torch of Honor" #2). Пер. - У.Сапцина. М., "Армада", 1997. OCR & spellcheck by HarryFan, 12 November 2001 ----------------------------------------------------------------------- Посвящается маме, которая поделилась своей любовью, научила меня уверенности в себе и дала лучшее в мире второе имя 1 На борту КЛП "Венера" Корабль источал зловоние. Люсиль Колдер изнемогала от него. Вентиляционная система "Венеры", которая испортилась через два дня после захвата, теперь работала на грани издыхания. Система была повреждена при попытке курсантов службы разведки вновь отвоевать корабль. Конечно, курсанты потерпели фиаско. Они были вооружены лишь несколькими револьверами, которые не успели найти и отобрать, а гардианы контролировали весь корабль, имели тяжелое вооружение - и все преимущества. Попытка курсантов завершилась плачевно: гардианы убили еще нескольких из них, отобрали все оружие, выбросили в космос трупы, а уцелевших курсантов заперли в каютах. Этим все и кончилось. Но гардианы имели глупость воспользоваться мощным оружием внутри корабля, в окружении необходимой для жизнеобеспечения техники. И теперь, через двадцать один день после захвата, воздушные насосы лишь визжали и содрогались, перестав издавать привычный ровный гул. Роботы-уборщики тоже пострадали, и вскоре по кораблю распространилась вонь немытых тел, страха и сгоревших механизмов. Всех пассажиров изводила головная боль - это означало, что уровень углекислого газа в воздухе продолжает расти. И у воды появился затхлый запах. Несколько уцелевших членов экипажа "Венеры" могли бы наладить поврежденные системы, но их держали взаперти, по двое в каждой каюте - как и остальных пленников. А сами гардианы либо не умели ремонтировать технику, либо не обращали внимания на неудобства. Гардианы говорили по-английски. Курсантам удалось увидеть лишь белых гардианов-мужчин, и этим исчерпывались сведения о них. Когда-то давно неизвестным образом гардианы улетели к неизведанным звездам, обосновались на одной из планет и стали пропавшими без вести для остального человечества. Это предположение, по крайней мере, было не лишено смысла. Сами гардианы предпочитали ничего не объяснять. Лейтенант Королевского флота Австралии Люсиль Колдер сидела взаперти в своей каюте, но она была достаточно опытным пилотом, чтобы чувствовать, как неумело гардианы управляют "Венерой". Люсиль знала, сколько топлива осталось в резервуарах корабля. Последние три недели она старательно отмечала, сколько раз гардианы набирают скорость, и приблизительно оценивала, каких значений при этом достигает перегрузка. Благодаря этим наблюдениям Люсиль примерно представляла себе, сколько топлива расходуют попусту эти варвары-неумехи, без конца исправляя собственные ошибки. Неумелое пилотирование еще не убило их - топлива на "Венере" пока хватало с избытком. С другой стороны, загрязнение воздуха и воды могло вскоре прикончить и пленников и тюремщиков. Чтобы сохранить жизнь и тем и другим, "Венере" требовалось поскорее долететь хоть куда-нибудь. Но Люсиль и оставшиеся в живых курсанты понятия не имели, куда движется "Венера". Экраны во всех каютах были отключены, звезд, по которым можно было определить примерное местонахождение, пленники не видели, к тому же нельзя было с уверенностью утверждать, находится ли корабль по-прежнему в реальном космосе или уже не раз переходил в режим С2. Люсиль ничего не знала, ничего не могла поделать и ничего не видела. Это раздражало ее. Люсиль взглянула на свою соседку по каюте, Синтию Ву. Синтия была лейтенантом сил обороны Верхнего Сингапура - подразделения, которое занималось лишь отслеживанием бесконечного потока грузовых кораблей, прибывающих в огромный город, расположенный на орбите Земли. Синтия привыкла к монотонной работе и долгим часам ожидания, Люсиль в этом повезло гораздо меньше. Пилотов флота Австралии для кораблей, предназначенных для дальнего космоса, учили быстро принимать решения и действовать самостоятельно. Люсиль отчаянно хотелось оказаться у пульта управления, самой видеть, что происходит. На худой конец, ей хватило бы одного экрана - чтобы узнать, куда они летят, и попытаться понять, зачем их везут туда. Ей хотелось узнать, кто эти угрюмые мужчины, называющие себя гардианами, и, конечно, выяснить, зачем им понадобилась "Венера" и удастся ли выжить их пленникам. Но больше всего она мечтала о горячем душе. Мать Люсиль была из аборигенов Австралии, отец - потомком британских переселенцев. Люсиль выросла на; огромном овечьем ранчо на краю пустыни, где солнце палит нещадно, заставляя людей потеть и распространять дурной запах. В родительском доме душевые кабинки были устроены снаружи, так, чтобы его обитатели входили уже чистыми, не принося с собой тошнотворный запах. А теперь Люсиль оказалась в запертом помещении, пропитанном вонью множества немытых тел, в том числе и ее собственного, и прожила в таком состоянии больше половины месяца. Люсиль Колдер была невысокой, коренастой, смуглолицей шатенкой с коротко подстриженными волосами. Вздернутый нос-кнопка и двойной подбородок не позволяли назвать ее даже хорошенькой, но Люсиль это не огорчало. На такой работе, как у нее, не требовалась привлекательная внешность. Уже в тысячный раз оглядывая до отвращения надоевшие стены каюты, Люсиль заметила, как Ву невозмутимо перевернула еще одну страницу книги и продолжала читать. В тысячный раз Люсиль подавила в себе желание выхватить из рук Ву книгу и швырнуть ее в переборку. Но даже в те минуты, когда Люсиль была способна изувечить Синтию, она знала: лучшей соседки по камере ей не найти. Ву обладала неистощимым терпением, она верила в силу логики и никогда не совершала необдуманных поступков. Всему этому Люсиль не отказалась бы поучиться. Люсиль пожалела, что корабль прекратил вращение и у нее исчезла возможность хотя бы походить по каюте. Растрачивать нервную энергию в условиях невесомости - нелегкая задача, если, конечно, буквально не биться о стены. Люсиль отстегнула ремни, удерживающие ее на койке, и, оттолкнувшись, поплыла к двери, надеясь через глазок выглянуть в коридор. Разумеется, смотреть в коридоре было не на что, кроме еще одной серой двери напротив. Проплыв над полом, Люсиль вздохнула и открыла глазок. Коридор по-прежнему был пуст... Внезапно ее с силой бросило на пол. Кабину наполнил рев. Чертовы гардианы опять запустили главные двигатели безо всякого предупреждения! Выругавшись сквозь зубы, Люсиль поднялась. Включив секундомер на запястье, она засекла время включения двигателей. На этот раз перегрузка достигла полутора "g". Ву даже не отвела глаз от книги. Люсиль задумалась, кто из них выглядит нелепее: Ву, которая валяется без дела, или она сама - нервничающая, суетливо отмеряющая периоды запуска двигателей, зная, что это не принесет ей никакой пользы. Но этот запуск тянулся намного дольше предыдущих. По подсчетам Люсиль, двигатели оставались в рабочем состоянии двадцать минут и еще несколько секунд. Когда рев наконец смолк, в звенящей тишине каюты Люсиль в уме вычислила ускорение - около восемнадцати километров в секунду. Это что-то значило. Полет между любыми двумя точками звездной системы не требует таких огромных изменений скорости. С другой стороны, такое ускорение было весьма скромным при полете между двух звезд, движущихся с различной скоростью. Значит, "Венера" совершила сверхсветовой прыжок, выравнивая скорость со скоростью новой звездной системы. - Синтия, - негромко позвала Люсиль, - мы на месте. Ву пристально взглянула на нее: - Откуда ты знаешь? - Это был запуск, чтобы выровнять скорость между двумя звездными системами и чтобы попасть в намеченное место, такой запуск предпринимается после входа в новую звездную систему. А кроме того, этот запуск должен был почти опустошить топливные резервуары. Гардианы не стали бы так рисковать, если бы до их планеты было еще далеко. Ву захлопнула книгу. - Знаешь, Люсиль, пожалуй, ты права. Но на место корабль прибыл не сразу. Одно дело - войти в нужную звездную систему, но совсем другое - проникнуть внутрь от ее границ и попасть на планетарную орбиту. Пассажирам "Венеры" пришлось провести в заточении еще больше полутора суток, прежде чем что-нибудь изменилось. Затем в середине ночного цикла на корабле их разбудил еще один запуск главных двигателей, продолжавшийся всего минуту при единичной перегрузке. Далее последовал ряд толчков и прыжков на высотных двигателях, пока пилот-гардиан производил точную настройку курса. Долгое время в каютах слышались лишь стоны перегруженной вентиляционной системы. Наконец корабль качнуло еще пару раз, и послышались отдаленные слабые постукивания и скрежет. - Причальный хомут, - заметила Люсиль. - Бог ты мой, значит, они совершили прыжок в режиме С2 почти у самой планеты! - Если, конечно, корабль привели к планете, - возразила Синтия. - Возможно, мы всего лишь причалили к какой-нибудь станции на свободной орбите местного солнца. (Послышался резкий лязгающий звук.) Надеюсь, вскоре мы это выясним. Корабль уже в причальных зажимах. О сне теперь не могло быть и речи. Обе пленницы встали и начали одеваться. На корабле послышались голоса, вопли, рев, скрип трапов самой шумной команды, какая когда-либо приводила корабль в порт и укрепляла его на опорах. Воздух изменился - стал чище и свежее, смешавшись с атмосферой того места, куда прибыл корабль. Вскоре пленницы услышали звяканье ключей и сердитые, торопливые голоса. Наконец дверь их каюты с треском распахнулась, и через порог шагнул мужчина в скафандре. - Собирайте свое барахло и выходите! - рявкнул он. Переговорное устройство шлема придало его голосу особую грубость и хрипоту. - Шагайте к главному кормовому люку и через шлюз выходите на станцию. Выполняйте приказы гардианов, и вам не причинят вреда. - Он повернулся, схватился за дверной косяк и перешел к соседней каюте, не удосуживаясь узнать, поняли ли его приказ Синтия и Люсиль. Люсиль испытала безумное желание броситься вслед за ним, разбить стекло его шлема, потребовать объяснений, вырваться в коридор, сделать хоть что-нибудь - но, повернувшись, она увидела, что Ву невозмутимо укладывает в рюкзак свои немногочисленные вещи. Шагнув к своему шкафу, Люсиль последовала ее примеру, понимая, что, если она хочет выжить, ей придется научиться терпению. У кормового шлюза творилась неразбериха. Гардианы в армированных скафандрах ничего не объясняли и не отвечали на вопросы - они хватали пленников и выталкивали их через люк на трап-туннель. В шлюзе оказался иллюминатор, и Люсиль успела заметить, что корабль находится на орбитальной станции внушительных размеров. Гардианы подгоняли пленников, которые, по их мнению, двигались недостаточно быстро. Люсиль решила, что обойдется без лишних синяков, и вышла в туннель без посторонней помощи. Она выбралась в большое полусферическое погрузочное помещение и оказалась в толпе измученных, злых и перепуганных однокашников. Пленники все прибывали из люка в основании полусферы, к которому был подведен трап "Венеры". Люсиль попыталась сосчитать, сколько ее однокурсников выжило, но в полусфере они по-прежнему находились в невесомости. Было невозможно уследить за целой толпой мужчин и женщин, висящих и передвигающихся в воздухе. Из туннеля по-прежнему появлялись пленники. Неподалеку от Люсиль вспыхнула потасовка. Она разглядела лишь темную массу переплетенных тел, услышала крики и глухие удары. Затем три маленьких, идеально круглых шарика крови медленно проплыли мимо и разбились о стену. - А ну, заткнитесь! - загремел в полусфере усиленный мегафоном голос. - Всем молчать! Спускайтесь на пол и стойте смирно. На стенах на высоте пояса есть поручни - хватайтесь за них и не поднимайтесь над полом. Надо сосчитать вас по головам, и пока я не сделаю это, никто никуда не выйдет. Очистите середину помещения, разойдитесь к стенам и встаньте на пол. Пошевеливайтесь! С невнятным бормотанием пленники нехотя подчинились приказу. Люсиль заметила Синтию Ву у стены полусферы и направилась к ней, таща за собой рюкзак. - А, вот ты где, Люс! Может, теперь мы хоть что-нибудь узнаем, - обнадежила ее Синтия. - По крайней мере, нас выпустили из каюты. Воздух здесь гораздо чище, - отозвалась Люсиль. - Пожалуй, придется ценить даже самые мелкие преимущества - больших не предвидится. - Всем молчать! В центре полусферы образовалась свободная площадка, и пленники наконец увидели, что к ним обращается плотный и неуклюжий мужчина лет тридцати в скафандре и шлеме с поднятым забралом. Его магнитные ботинки со звучным стуком прилипали к металлическому полу. На плечах красовалось нечто вроде сержантских полосок. - Вот и хорошо. Сейчас сделаем перекличку, и советую вам отзываться по-хорошему, иначе никто никуда не пойдет, пока все не будут пересчитаны и отмечены. Я буду называть имена, а вы должны откликаться и говорить, кто вы - член экипажа или пассажир "Венеры". Позже я сделаю два отдельных списка. Аккерман Дэниэл. - Я! - Пассажир или член экипажа? - Пассажир. - Хорошо. Амото Дуайт. - Здесь. И как старший по званию из уцелевших членов экипажа "Венеры", я требую... - Придержи язык, парень. Требовать будешь в другом месте. Денвере Джозеф. - Здесь. Я пассажир. - Дес... Десш... - Дешофски Дмитрий здесь. Пассажир. - Ясно... Энтин Роберт... Люсиль отозвалась, когда назвали ее имя, но продолжала следить за перекличкой, пересчитывая однокурсников. Двое из выживших отсутствовали, лишь через двадцать минут выяснилось, что они до сих пор заперты на борту "Венеры". Наконец со списками было покончено. В полусфере находилось пять членов экипажа и пятьдесят три курсанта. На Бэндвиде на борт корабля взяли двенадцать членов экипажа и шестьдесят курсантов разведывательной службы. - Готово... Теперь стойте и ждите. - Сержант нажал кнопку на плече скафандра и заговорил во внутренний микрофон шлема: - Капитан, все на месте. Мы ждем вас на третьем причале, сэр. Капитан Льюис Ромеро нажал кнопку настольного селектора: - Благодарю, сержант. Ждите, я сейчас буду. Кабинет Ромеро находился на наружной палубе вращающейся секции орбитальной станции, и, таким образом, перегрузка здесь составляла 1,13 "g" - как на планете гардианов, Столице. Как и подобало командующему, Ромеро занимал самый большой и роскошный кабинет орбитальной станции. Как требовалось капитану, занимающему невысокий пост в захолустном углу разросшейся военной империи, Ромеро был невеждой. Компетентные офицеры были слишком редким явлением, чтобы поручать им командование обычным гарнизоном. Но Ромеро имел военную выправку, его мундир был всегда чист и идеально отутюжен, сапоги-ботфорты - более чем неуместная обувь на орбитальной станции - сияли, черная шевелюра и усы были аккуратно подстрижены и расчесаны. На станции, подобной "Ариадне", от командующего больше ничего не требовалось. С его одутловатого лица не сходило явно фальшивое выражение дружеского любопытства. Капитан провел перед зеркалом немало времени, разучивая приличествующие его званию гримасы. Ромеро считал себя рассудительным человеком, готовым выслушать собеседника, владеющим даром ненавязчивого убеждения и примера. Он гордился усилиями, которые затратил на собственную внешность. В конце концов, если не позаботиться об этом, как солдаты будут отличать своего командира? Он нажал кнопку на столе, и через минуту послышался ответный сигнал. Эскорт капитана был готов. Выйдя за порог кабинета, капитан увидел четырех мрачных солдат в мундирах - по двое с каждой стороны двери. Двое встали впереди своего командира, а еще двое - сзади. - К третьему причалу, - скомандовал Ромеро и направился к лифту. Придавая огромное значение соблюдению правил, Ромеро ужаснулся бы, узнав, какой нелепостью его подчиненные считают подобные эскорты. Прибыл лифт, и все пятеро с трудом втиснулись в него. Не дожидаясь распоряжений, двое солдат неловко опустились на колени в этой тесноте. На каблуках сапог Ромеро имелись едва приметные кнопки, и солдаты нажали на них - каждый со своей стороны, включив спрятанные в подошвах сапог электромагниты. Таким образом ботфорты Ромеро становились пригодными для ходьбы по коридорам станции в условиях невесомости. Сапоги изготовили по особому заказу капитана. Они выглядели гораздо лучше, чем стандартные магнитные ботинки, которые портили впечатление от черной блестящей формы. Дверь лифта открылась, последовала недолгая задержка - эскорт переобувался, меняя обычные ботинки на магнитные. Наконец шествие к третьему причалу было продолжено. Глава эскорта открыл люк, и все пятеро вышли в центр просторного помещения. Солдаты старались ступать как можно тише в своих клацающих ботинках. Прежде всего Ромеро ошеломила вонь - впрочем, он признавал, что бедняги подчиненные в этом не виноваты. Лейтенант Генри захватил корабль несколько недель назад, а на отбитом у противника корабле некогда заботиться о гигиене. И все-таки стоит намекнуть Генри, чтобы в будущем ВИ предоставляли возможность помыться. От них распространялся тошнотворный запах. На лице Ромеро не дрогнул ни один мускул, оно по-прежнему сохраняло выражение, приличествующее случаю и суровому, но справедливому командующему. Он внимательно разглядывал людей, которым предстояло заменить бывший технический персонал станции. Досадно, что весь персонал "Ариадны" забрали на главный штурмовой флот для предстоящего нападения на Новую Финляндию, но таково уж веление времени, и ничего теперь не поделать. Впрочем, что это за замена? Пестрая шайка, сброд всех цветов радуги, как и все ВИ, которых привозили на станцию прежде. Очевидно, эти недоумки не могли взять в толк, как нелепо смешивать расы. А их женщины! Подумать только, женщины у них не только имеют право быть военными, но и превосходить по званию мужчин! Лейтенант Генри сообщил, что застреленный им командир "Венеры" тоже оказался женщиной, да еще чернокожей. Ромеро пристально вгляделся в мужские лица в толпе, Как они опустились! Неужели они были обязаны выполнять приказы какой-то негритянки? Наконец Ромеро завершил осмотр и заговорил: - Приветствую всех вас! Добро пожаловать на орбитальную станцию гардианов "Ариадна". Я - капитан Льюис Ромеро, командующий ОСГ "Ариадна". Прежде всего проясним ваш статус: вы не военнопленные, вы вообще не пленники. Вы находитесь под юрисдикцией гардианов из планетарного содружества Столицы. По законам гардианов, вы являетесь военнообязанными иммигрантами, сокращенно - ВИ, и имеете такие же права и обязанности, как и любые другие иммигранты. Ромеро не упомянул, что иммигрантов другого рода здесь попросту не существует. ВИ должны были вскоре узнать об этом сами. - Итак, вас привезли сюда работать. Трудитесь на совесть, помните о своих обязанностях, и большинство из вас получит гражданство. Но ленивые, безответственные и отказывающиеся подчиняться приказам ничего не добьются, более того - дорого заплатят за свои проступки, - Ромеро сделал многозначительную паузу и продолжал уже более добродушно: - Но я уверен, что таких затруднений не возникнет. Вы здесь для того, чтобы работать. Работайте как следует, и вы заслужите хорошее отношение к себе. Думаю, это никому не повредит. Сержант Мосгроув распорядится, чтобы вас проводили в казармы, и... предоставили возможность привести себя в порядок. А затем вам объяснят ваши обязанности, - Ромеро повернулся, собравшись уходить, когда высокий и чистый голос окликнул его. - Прошу прощения, капитан, - смело произнесла Синтия Ву, - но позвольте сказать вам напрямик: как бы вы ни старались приукрасить истину, нас похитили и привезли сюда как квалифицированную рабочую силу, иными словами - рабов. Это верно? Ромеро вспыхнул. Немыслимое оскорбление! И от кого - от какой-то несчастной китаянки! Поразмыслив, он предпочел не отвечать ей - найти достойный ответ оказалось затруднительным делом. Взяв себя в руки, Ромеро позвал: - Сержант Мосгроув, можете начинать расселение заклю... то есть иммигрантов. - С этими словами он повернулся и покинул помещение в сопровождении безмолвного эскорта. Мосгроув козырнул в спину уходящему капитану Ромеро и проследил, как он покидает причал вместе со своими телохранителями. Сержант не скрывал презрения: девчонка оскорбила командующего станцией, а Ромеро стерпел! Этому Ромеро, при всем внешнем лоске, не хватало твердости. У настоящего командира эту узкоглазую шлюху давным-давно превратили бы в кровавое месиво в назидание остальным. Но если капитан предпочел пропустить оскорбление мимо ушей, пусть пожинает плоды своей мягкотелости. - Внимание! Сейчас вы будете разбиты на группы по шесть человек и расселены по каютам. Чем скорее мы закончим, тем раньше вы сможете помыться и перекусить. Шло время. Заключенные курсанты постепенно узнавали, что представляет собой их новый дом и тюрьма. "Ариадна" была типовой станцией, она состояла из трех цилиндров, укрепленных на общей оси и напоминающих три огромные консервные банки, поставленные друг на друга. Здесь их называли попросту "цилиндр А", "цилиндр В" и "цилиндр С". Центральный цилиндр вращался, имитируя притяжение, соответствующее притяжению Столицы, - оно составляло 1,13 притяжения Земли. В двух других цилиндрах, А и С, поддерживались условия невесомости. "Ариадна" была центром связи и управления движением космического транспорта, здесь имелись орбитальные буксиры и другие суда, отсюда указывали орбиты космическим кораблям, движущимся вокруг планеты. Станция представляла собой мрачное, неуютное место - по крайней мере, те ее отсеки, где держали заключенных курсантов. Как на всех орбитальных станциях, где притяжение поддерживалось с помощью вращения, ближе к оси сила тяжести уменьшалась. Люсиль и Синтию поместили в маленькую, аскетически полупустую каюту вместе с еще четырьмя женщинами. Каюта располагалась на третьей палубе, в жилой зоне, ближайшей к области нулевого притяжения. Всех "военнообязанных иммигрантов" поселили на третьей и четвертой палубе. Первую и вторую палубы занимали служебные помещения командования и связи. Шестая палуба была наиболее удаленной от оси вращения и вмещала офицерские каюты, лазарет, склады и некоторые ремонтные мастерские. Помещения, отведенные для ВИ, были единообразно выкрашены в серо-стальной цвет, освещение здесь было тусклым - гардианы экономили энергию. Каюты оказались крохотными, неудобными и душными. Их скудная мебель не убиралась в стенные перегородки, сделать каюты хоть немного просторнее было невозможно. Койки в них были привинчены к полу, как и единственный стул - алюминиевый, вечно холодный, на который не хотелось садиться. В каютах не предусматривалось никаких шкафов, и потому, чтобы соблюдать порядок, приходилось держать все вещи в рюкзаках. Сами рюкзаки занимали большую часть каюты. Шестеро женщин договорились ради удобства класть рюкзаки днем на койки, а перед сном сваливать их в один угол. Гардианы не теряли времени, подыскивая работу для новых "иммигрантов". По-видимому, ВИ были предназначены, чтобы заменить персонал станции, переведенный на другие работы. Заключенных спешно готовили к выполнению технических работ на станции - зачастую стимулом для этой учебы становилось приставленное к виску оружие. Синтия ничем не поплатилась за свою дерзость, но пленники быстро поняли: ее случай следует считать редкостным исключением. Несколько курсантов попытались протестовать и были жестоко избиты. По крайней мере, из своих намерений в отношении В И гардианы не делали тайны. Они с удовольствием давали ВИ понять, какая участь ждет их в случае неповиновения. Протесты и наказания продолжались, но это ничего не меняло. Бывших курсантов, ныне ВИ, держали на орбитальной станции "Ариадна" независимо от того, нравилось им это или нет. Побег отсюда был немыслим: гардианы контролировали все оружие, запасы пищи и воды. От ВИ требовали безукоризненной работы в центре связи, за диспетчерским пультом, в компьютерном центре станции, а также выполнения других технических задач. Отказ от сотрудничества неизбежно приводил к наказаниям. Гардианы без труда дали пленникам понять это. В разведывательную службу Лиги Планет отбирали самую выдающуюся молодежь из войск всех государств - членов Лиги; за время учебы они успели стать опытными пилотами, легко адаптирующимися к новым условиям. В И - курсанты уже научились называть себя так - быстро привыкли к новой работе. Помогало им то, что оборудование было более-менее знакомым - казалось, гардианы всеми способами старались заполучить образцы старой и новой техники и довольно примитивно копировали их. Поначалу ВИ пытались протестовать, устраивать саботажи, уклоняться от работы - до тех пор, пока не расстреляли Уилки. Уилки не совершил никакого проступка. Его убили потому, что Левенталь отказался работать на гардианов. Навестив пленников, Ромеро объявил, что смерть Уилки была не случайностью, а проявлением принятой политики. "Уклоняясь от обязанностей, вы рискуете не собственной жизнью, а жизнью своих друзей, соседей по каюте, товарищей по оружию. Мне не хотелось прибегать к крайним мерам, но вы не оставили мне выбора. Залог жизни каждого из вас - поведение остальных". На следующий день Левенталь попытался покончить жизнь самоубийством, вскрыв вены на запястьях. Его унесли в лазарет. Но пример оказал свое воздействие. Пленники взялись за работу. - Подождем удобного случая, а там будет видно, - сказала Ву, и все согласились с ней. Пленникам ничего не объясняли. Они по-прежнему не знали, кто такие гардианы, где они находятся, что происходит за пределами станции. Но это не мешало им самим понемногу разбираться в обстановке. Люсиль заступала на вахту у пульта связи поочередно со своими соседками по каюте. Ей понадобилось всего два дня, чтобы подтвердить смутные догадки о происходящем. Большинство сообщений были зашифрованы, но извлечь из них некоторые сведения для Люсиль не составило труда. Поговорив с другими ВИ, она поняла, что и те пришли к подобным выводам. "Ариадна" находилась не на орбите Столицы, а вращалась вокруг другой планеты, которую гардианы называли Заставой. Работа Люсиль состояла в передаче данных и голосовых сообщений между двумя десятками кораблей на разных орбитах. Через "Ариадну" поддерживалась связь между кораблями, находящимися вне досягаемости друг от друга. Пульт Люсиль вместе с девятью другими пультами находился в огромном помещении цилиндра В. Пока пленники работали, два вооруженных до зубов гардиана с угрюмыми лицами пристально следили за ними. Определение Синтии оказалось близким к истине - они действительно стали рабами гардианов. Люсиль не раз повторяла себе, что еще ни один австралиец не смирялся с рабством надолго и не оставлял его без отмщения. Очередной сигнал пришел с орбиты, с большого корабля под названием "Левиафан". На "Левиафане" пользовались тем же кодом, что и на планетарных станциях, и по некоторым причинам Люсиль хотела узнать его. Нажав клавишу на пульте, она скопировала сигнал с "Левиафана" в заранее приготовленный личный компьютерный файл. Люсиль не переставала учиться. 2 ОСГ "Ариадна" Первому лейтенанту флота гардианов и помощнику командующего станцией "Ариадна" Джонсону Густаву не нравился ни его пост, ни обязанности. Впрочем, ему еще повезло. Согласно законам, ему следовало бы давно умереть, быть убитым выстрелом в сердце за вопиющее преступление - измену. Досадно быть переведенным из штаб-квартиры разведслужбы на жалкую орбитальную станцию, но такое существование лучше смерти. Кроме того, непыльная работа и обилие свободного времени давали Густаву возможность обдумать свое нынешнее положение изменника. Его предательский отчет был стерт, изодран в клочки, сожжен, уничтожен всеми существующими способами. Однако он по-прежнему хранился в мозгу Густава. Иногда ему казалось, что капитан Филлипс согласился сохранить ему жизнь, лишь бы не потерять последнюю копию отчета, уберечь ее в клетках мозга. Значит, капитан признавал правоту мнимого изменника, убеждал сам себя Густав, управляясь с ежедневной порцией бумажной работы. Филлипс был неплохим парнем - так почему же он не дал ход отчету, вместо того чтобы уничтожить его и отослать автора на жалкую консервную банку, мотающуюся на орбите Заставы? Густав тысячу раз размышлял над этой загадкой, но понимал - сколько ни размышляй, тайна останется тайной. Капитан Филлипс знал: если он даст ход отчету, и он сам, и Густав погибнут, ничего не добившись. В этом Густав не сомневался. Филлипс был способен пойти на компромисс, как и все лучшие офицеры разведки, вынужденные зачастую соизмерять желания и возможности, - это выражение в последнее время часто мелькало в их разговорах. Отсылая Густава на "Ариадну", Филлипс произнес еще одну странную фразу: "Уделяй больше внимания принятой политике, а не реальности - пока времена не переменились". Ладно, времена и в самом деле понемногу менялись, но что толку в этих переменах? Важнее всего был отчет. Беда в том, что офицеров разведки приучали к объективному анализу, и только разведслужба посылала своих людей из звездной системы Нова-Сол к другим колонизированным планетам. Приученные к объективному анализу реальности, люди не укладывались в рамки политики Столицы. Пока Густав не прошел специальную подготовку, ему жилось гораздо легче. Он слышал то, что приходилось выслушивать любому ребенку, получал знания из школьных учебников и на лекциях по политической ориентации: гардианы угрожали нарушить установившийся на Земле порядок и были изгнаны с родной планеты плутократами, но сумели запутать следы, так что никто не знал, к какой системе они направились. Лига Планет создана с единственной целью - отыскать убежище гардианов и уничтожить их. Лига никогда не прекращала поиски Столицы - единственной планеты, угрожающей власти Лиги в обитаемом космосе. Жители Столицы должны быть бдительными, хорошо вооруженными, дисциплинированными, готовыми защитить свой дом. А потом Густава отобрали для разведки, отправили на учебу и сообщили нечто совершенно новое - историю, в которую он уверовал лишь после того, как в крохотном одноместном корабле с фальшивым опознавательным знаком Верхней Либерии был отправлен к планетам Лиги собирать информацию для Столицы. Он улетал и возвращался десятки раз, привозил украденные приборы и инструменты, собирал технические журналы, которые потом передавали в лаборатории гардианов. Он подыскивал корабли с подходящими ВИ на борту, просматривал обзоры новостей и привозил отчеты о политических событиях. Он немало путешествовал и еще больше повидал. Густав побывал на Кеннеди, на Новой Азии, Новой Финляндии, даже на Земле. Он видел "врагов" Столицы и обнаружил, что плутократы, гедонисты, демагоги и кровопийцы, о которых втолковывали ему на уроках политической ориентации в школе, - всего-навсего люди. Более того: эти люди даже не слышали о гардианах, и Густаву пришлось провести целый день в публичной библиотеке Нью-Йорка, чтобы откопать материалы, в которых мимоходом упоминалось истинное прошлое гардианов. Тысячи гардианов - героев "Атлантического фронта" из школьных учебников превратились в горстку буянов - остатки ларушистов, последователей Берча, "Африканеров в изгнании", "Национального фронта", какой-то организации под названием "Ку-Клукс-Клан" и тому подобных групп и движений. Корабль "Освальд Мосли" вовсе не ускользнул с величайшим трудом от космического флота преступных народов Земли - у народов Земли в то время вообще не существовало космических военных сил. "Мосли" попросту разрешили покинуть Землю и пожелали бы доброго пути - если бы Тарстон Вулридж и еще несколько лидеров гардианов не совершили побеги из тюрем, убив при этом немало невинных людей и освободив опасных преступников. В сущности, "Мосли" удалось удрать только потому, что ни у британцев, ни у американцев не оказалось кораблей, способных преследовать его. Как только "Мосли" покинул Солнечную систему, его следы затерялись - но их никто и не искал. Корабль словно исчез, а кое-кто на Земле вздохнул с облегчением и предположил, что "Мосли" пропал без вести со всем экипажем и пассажирами. Гардианам отводилась вовсе не героическая страница в истории, а нелицеприятная крошечная сноска. На Земле никто уже не вспоминал об этих вояках прошлого столетия. Обнаружить, что давние и ненавистные враги в массе своей цивилизованные, приличные люди, оказалось неприятно. А новость о том, что на Земле никто не подозревает о существовании гардианов, вызывала раздражение. Унизительно было сознавать, что легенды собственного народа - лишь красноречивые басни шайки политических преступников. Но заклятые враги успели увеличить военный потенциал в тысячи, десятки тысяч раз, и теперь войска одной планеты не представляли для них опасности - от этого открытия озноб пробирал до костей. Теперь у землян имелся военный космический флот - как и у жителей Британники, Европы, Кеннеди и Бэндвида. Лига оказалась опасным противником. Однако верховному главнокомандующему Жюлю Жаке, десятому лидеру объединенного командования гардианов планетарного содружества Столицы и главе весьма шаткого правительства, требовался какой-нибудь внешний кризис, чтобы отвлечь внимание народа от других проблем. Не мешало к тому же разжиться техникой и квалифицированной рабочей силой. И Жюль Жаке решил напасть на Лигу. Густав, тогда еще разведчик, добросовестно выполнил свой долг и составил тот проклятый отчет, но за все труды был понижен в звании и отправлен в паршивую дыру с издевательским названием "Ариадна". Теперь на Густава возложили другие обязанности. День за днем он руководил работой космической станции, и в его задачу входило наблюдение за ВИ. Оно напоминало усложненную игру в кошки-мышки, в которой Густав с самого начала был твердо уверен в собственной победе, но старался не переборщить. Он не осмеливался слишком широко пользоваться своими преимуществами. Курсанты разведслужбы Лиги были достаточно умны, чтобы догадываться: все их каюты и рабочие места прослушиваются. Постепенно они приобретали все больший опыт в поиске скрытых микрофонов. То в одном, то в другом месте микрофоны оказывались "случайно" повреждены, и обычно Густав не поднимал шума, просто восстанавливал поврежденную аппаратуру через пару дней. В конце концов, ВИ были, в сущности, заключенными, как бы их ни именовали. Они не могли сбежать, не могли установить контакт с планетами за пределами системы, и потому Густав не препятствовал их тайным сборищам и конспиративному сбору информации. Усилия заключенных все равно ни к чему не приведут, и чем больше энергии они потратят на разработку планов, о которых уже известно Густаву, тем меньше сил у них останется на какие-нибудь новые, неведомые ему замыслы. Действия заключенных впечатляли его. За шесть недель, проведенных на станции, у них появилась крепкая организация и четкий план действий. С одной стороны, эта новость была недурна. В обязанности Густава входило поддерживать ВИ в работоспособном состоянии. Им была просто необходима возможность выговориться, пожаловаться и обсудить свое бедственное положение друг с другом. Каждому нужно время от времени спускать пары. Планы и заговоры отлично подходили для такой цели. Густав ни на минуту не забывал, что его ВИ - военные. Если бы он безжалостно подавлял любую попытку обмануть гардианов, держал бы пленников в ежовых рукавицах, ВИ взбунтовались бы - и бесславно погибли, возможно успев взорвать "Ариадну" и таким образом помешать предстоящей войне. На этом месте Густав прервал цепочку мыслей - прежде, чем в его голове сложился вопрос, чем же плохо мешать предстоящей войне. И потому он не стал стирать многочисленные "секретные" банки данных ВИ - в противном случае они вновь стали бы собирать информацию, на этот раз пряча ее получше, возможно, в тех разделах памяти компьютеров, до которых ему не добраться. Густав не мешал Шиллеру пользоваться телескопом и спектрографом для обнаружения ярких звезд. Даже если Шиллеру повезет - что маловероятно, - то система с двойным солнцем, Нова-Сол, отстоит от ближайшей планеты Лиги на сто пятьдесят световых лет. Что же Шиллер будет делать потом? Отправится домой пешком? Воспользуется лазерным лучом, чтобы послать сигнал бедствия, который достигнет цели в середине следующего века? Густав вздохнул, тупо уперев взгляд в крышку собственного стола. Сплошная бумажная работа и детские игры с заключенными, по сути дела - с рабами. Положение для бывшего разведчика - из разряда "хуже не придумаешь". Что за олухи собрались в окружении Жаке? Неужели они ничего не понимают? Государство, в котором хлыщи вроде Ромеро командуют космическими станциями, а всю работу на станциях выполняют похищенные пилоты-наемники, ждут беды, страшные беды. Почему же правительство этого не понимает? Синтия Ву осторожно прошлась по складу, проверила переборки, двери, полки и шкафы. Свой детектор для обнаружения "жучков" она собрала из деталей приемника старого скафандра и прочего радиохлама, но, несмотря на жалкий вид, детектор работал, а большего от него и не требовалось. Наконец она сунула детектор в карман. - Насколько я могу судить, все в порядке, если, конечно, Густав не повел игру по новым правилам. В общем, стандартных "жучков" тут нет. Люсиль и еще пятеро бывших курсантов слегка расслабились. Указав на Дмитрия, Люсиль кивнула в сторону двери. Дмитрий кивнул ей в ответ и направился в коридор. - Итак, видимо, здесь можно не опасаться, - начала Люсиль. - Поговорим. Есть какие-нибудь новости, Шиллер? - И да и нет. - Сэм Шиллер был высоким, смуглокожим и ясноглазым деревенским пареньком из Айовы, США. Он выделялся среди остальных густой шапкой темно-каштановых волос и серьезностью. Еще мальчишкой он любил уходить в кукурузные поля и смотреть на звезды, в юности завербовался на флот и согласился перейти в службу разведки, лишь бы оказаться к звездам поближе. Он служил в команде астрокартографов и потому теперь надеялся разыскать дом среди бесчисленных искорок. - Пока я еще не получил твердого представления о том, где мы находимся, - продолжал Сэм. - Но программа уже запущена: каждый раз, когда антенна дальнего приема свободна, я пытаюсь поймать хоть какие-нибудь сигналы. Разумеется, я имею в виду не только искусственные источники сигналов - в основном передатчики, радары и тому подобная аппаратура дает слишком слабый сигнал, чтобы преодолеть пространство между созвездиями, но так или иначе мы находимся слишком далеко от большинства этих источников. Есть и естественные источники сигналов - пульсары, облака горячего газа и так далее - их я насчитал уже около десятка. Все поступающие сигналы довольно слабы, приборы едва фиксируют их, но раньше или позже я доберусь до центра галактики, а это уже немало. - Как насчет визуальных наблюдений? - поинтересовался кто-то. - А вот с ними дела обстоят похуже, - признался Шиллер. - Я работаю с аппаратурой, предназначенной для выявления кораблей на подходе к станции, а не для чтения спектра звезд. Не зная спектра, невозможно отличить одну звезду от другой, особенно если не имеешь представления о том, насколько удалены эти звезды. Все, что я могу сказать наверняка, - мы находимся очень далеко от дома, на расстоянии по крайней мере сотни световых лет от Земли, Мне необходим звездный каталог. Можно ли найти что-нибудь подобное в компьютерах? - Ничего, - отозвалась Ву. - У них есть нечто вроде нелицензированной копии стандартной справочной энциклопедии, но она подверглась редактированию, а точнее - цензуре. Я уже просматривала ее. Там почти не осталось истории - кроме истории наук, но все, что касается звезд, астрономии и астронавигации, исчезло. Уцелели лишь заголовки статей. - Их можно понять, - заметила Люсиль. - Желая скрыть местонахождение своей планеты, поневоле сделаешь астрономию государственной тайной. - Но разве можно сохранить такую тайну? Чтобы раскрыть ее, стоит лишь взглянуть на небо! - возразил Амото. - Легко сказать, - вмешался Шиллер. - Если смотреть невооруженным глазом, все равно ничего не добьешься. Чтобы отличить одну звезду в небе от другой, необходимо определить спектр, радиальную скорость и отклонения Допплера, а если бы вы пытались сделать то, чем я занимаюсь сейчас, - искать хоть какие-нибудь ориентиры в небе и определять, где находится дом, - вам пришлось бы вычислять истинное положение звезд в космосе на основании их видимого положения в небе в трехмерных координатах. Для этого необходим либо соответствующим образом запрограммированный компьютер, либо долгие годы ручных вычислений. А у меня нет астронавигаторских программ. Шиллер удрученно потер подбородок и продолжал: - Но зато я могу рассказать вам кое-что о звездной системе, в которой мы находимся. По-моему, это система двойной звезды, но в ее геометрии я еще не совсем разобрался. - Но почему ты не уверен даже, что это система двойной звезды? - поинтересовалась Синтия. - Не обижайся, но это же очевидно. - Если это действительно двойная система, то ее другой компонент - вторая звезда весьма удалена от нас и невооруженному глазу видится как очень яркая звезда, а не диск. Я мог бы говорить с большей уверенностью, не будь система настолько необычной. Планета, на орбите которой мы находимся, называется Застава, это нам всем известно. Обычно в двойной системе все звезды и планеты движутся в одной и той же плоскости. Да, отсюда видна очень яркая звезда. Она совершает идеально правильные перемещения за определенный период времени, они измеримы даже с помощью того оборудования, которым я располагаю. Но она движется совсем не в плоскости орбиты Заставы. Она пересекает обозримый участок неба так быстро, что наверняка находится на взаимосвязанной орбите с нашей звездой. Очевидно, это двойная система редчайшего типа. Но все известные мне сведения о двойных системах свидетельствуют, что в такой системе планет быть не должно. Догадываюсь, эта теория в корне неверна - такое уже бывало в истории. - Это уж точно, - подтвердила Люсиль. - И еще одно, - продолжал Шиллер. - В области этой звезды зафиксировано множество источников сильных радиосигналов, эти источники издают все виды шумов на самых разных частотах. Я еще не успел проверить ни один из сигналов, но могу поручиться: эти радиоисточники свидетельствуют о близости Столицы - она вращается вокруг второй звезды этой черт знает какой двойной системы. - Мне удалось принять несколько сообщений, в которых звезда Заставы называлась "Нова-Сол-В", - вставила Люсиль. - Значит, можно предположить, что вторая звезда называется Нова-Сол-А. По крайней мере, теперь мы знаем название, - заключил Шиллер. - Но, Сэм, неужели ты так и не нашел Землю? - Мне было отпущено всего шесть недель, да еще пришлось обманывать гардианов и не забывать о работе диспетчера. Дайте мне шесть месяцев или год - и я найду Землю, так что мы сможем проложить точный курс и уточнять его между прыжками в режиме С2. - Хорошо, - кивнула Люсиль. - А как насчет корабля? - Никаких шансов, - вздохнула Ву, - по крайней мере, пока. На станции нет судов крупнее буксиров, если не считать атмосферных шлюпок. Ручаюсь, здесь нет ни одного корабля с генератором режима С2 на борту. - Кто-нибудь выяснил, что стало с "Венерой"? - Ее увели через день после прибытия сюда, - сообщила Стана. - Полагаю, ее уже успели переименовать и намалевать флаг гардианов с пламенем и дельтой поверх символа разведслужбы Лиги. - Есть ли какая-нибудь возможность самим собрать генератор С2? - спросил Шиллер. - Из чего? И чем? И каким образом - может, кто-нибудь помнит точный чертеж? - спросила Ву. - Кто-нибудь из нас должен знать по крайней мере основную схему, - не отступала Стана. - Детали можно раздобыть, инструменты - тоже. - Да, попросить у гардианов, - усмехнулся Денвере. - И заодно попросить убрать с орбиты боевые корабли. Синтия права: даже если мы соберем генератор С2 и установим его на корабль, речь идет о полете на расстояние сотни световых лет. Придется вести корабль с максимальной точностью, что возможно в одном случае из миллиона. И потом, чем мы будем проверять себя? И откуда возьмем источник энергии? Все собравшиеся надолго замолчали. - По крайней мере, мы знаем, где находимся, - наконец произнесла Люсиль. - Рано или поздно Сэм сообщит, где наш дом и - что еще более важно - где мы. А потом попробуем захватить корабль и запустить его. На корабле должен лететь всего один человек, а может, стоит даже послать радиоуправляемый курьерский корабль. И как только он доставит сообщение о том, что мы здесь... - И что мы не одни. Мы не единственные пленники у гардианов, - подхватила Стана. - Этого не может быть. Ручаюсь, на Столице держат еще много таких пленных, как мы. - Она права, - кивнул Амото. - Для управления такими, как мы, у гардианов имеется целая бюрократическая система: я сам видел бланк с заголовком "Министерство военнообязанных иммигрантов". А один из солдат, охраняя меня, посоветовал не отчаиваться - его дед был ВИ. - О Господи! С каких же пор они угоняют корабли? - изумилась Стана. - Почему их до сих пор не поймали? - И зачем им нужно столько народу? - поддержал ее Шиллер. - Послушай, Дуайт, - решительно вмешалась Синтия, - если это правда, то почему Лига не обнаружила гардианов еще десятки лет назад? Амото поднял руки. - Подожди минутку - это надо обмозговать... Все ясно: когда корабль пропадает в дальнем космосе, в большинстве случаев его не ожидают найти. И если учесть, что корабли до сих пор взрываются, поверить в то, что космические пираты похищают их пассажиров... - Да уж, легче поверить во что-нибудь другое, - подтвердил Шиллер. - Теперь ясно, что это значит, - заключила Ву. - Помните, когда мы были еще на планетах Лиги, мы никогда не слышали даже намеков на то, что наши корабли угоняют. - Ну и что? - спросил Шиллер. - А то, что Лига даже не подозревает, что такое происходит, не знает о существовании гардианов. В Лиге нас считают погибшими, а "Венеру" давно уже занесли в список кораблей, пропавших вместе со всеми пассажирами и экипажем. На минуту в комнате воцарилась тишина, а затем Синтия заговорила вновь: - Нас никто не станет искать. Нас бросили на произвол судьбы. - Но ненадолго. Гардианы что-то замышляют, - объяснила Люсиль, - именно потому нас и доставили сюда. Прежде всего, нас привезли на "Ариадну", чтобы заменить переведенный куда-то в другое место здешний персонал. Я часто принимаю сообщения с большого корабля, "Левиафана", - он прибыл на орбиту дней двадцать пять назад. Его экипаж до сих пор недоукомплектован, несмотря на "недавнее поступление группы связистов", очевидно переведенных отсюда. Вы понимаете, что значит такая спешка в наборе экипажа военного корабля? Каждый день приходит по нескольку таких сообщений. Корабли с орбиты Заставы называют главным штурмовым флотом. Гардианы готовятся к военным действиям. - Ты хочешь сказать, что они собираются на кого-то напасть? - уточнил Шиллер. - Но на кого им нападать, кроме как на планеты Лиги? - пожала плечами Люсиль. - Если, конечно, не существует еще одной таинственной обитаемой планеты, в чем я сильно сомневаюсь. Но если гардианы атакуют Лигу, все узнают о существовании гардианов и начнутся их поиски. Значит, нам надо заниматься своей работой, собирать как можно больше информации, быть послушными ребятами и ждать подходящего момента, чтобы удрать отсюда и вернуться в Лигу с подробной картой Столицы. Две недели спустя поток сообщений по радио внезапно усилился. Корабли все чаше меняли орбиты. ВИ пришлось работать больше, чем прежде, принимая сигналы и устанавливая порядок в движении кораблей. Затем один за другим корабли покинули орбиту станции и направились от Заставы в дальний космос, к точке, достаточно удаленной от Нова-Сол-В, чтобы осуществить безопасный прыжок в режиме С2. Уставившись в свой пульт, Люсиль вдруг поняла: главный штурмовой флот начал операцию. Люсиль испытала неудержимое желание прерывать сообщения, посылать их в искаженном виде, делать все, лишь бы остановить их, но она знала, что за все труды добьется только того, что получит пулю в затылок. Кроме того, как только корабли покинули пределы планеты, которая блокировала сигналы, они могли связываться друг с другом без помощи трансляционной станции. И действительно, поток сообщений через станцию стал утихать. На орбите остался только один корабль - "Левиафан". Люсиль никогда не видела его, но, судя по похвальбам гардианов и радиосообщениям, "Левиафан" был самым огромным из существующих боевых кораблей, первым и единственным в своем роде. Какого черта они оставили боевой корабль на месте? Одержимая любопытством, Люсиль бросила взгляд через плечо, проверяя, следит ли за ней гардиан-охранник. Слава Богу, гардианы увлеченно болтали друг с другом о вчерашней игре в покер. Люсиль поймала сигнал с "Левиафана" и прислушалась, прижав к голове наушники. Если повезет, она услышит уже понятный ей код. - ...Пока, Каррузерс. Увидимся через пару месяцев. Люсиль удивленно подняла брови. Гардианы говорили открытым текстом! Никакого кода! Но такое происходило уже не в первый раз. Частные разговоры экипажа "Левиафана" занимали половину времени, отпущенного на связь. - Пожалуй, да, Джонни. Отправляйся развлекаться, а я попытаюсь убедить этих олухов из Столицы прислать мне еще истребителей. Или хотя бы вернуть остатки моих людей. У меня уцелело меньше половины личного состава. Любопытство Люсиль достигло небывалых высот. Похоже, беседовали два старших офицера, прощаясь друг с другом. - ...Что ты дергаешься? Они отстают от графика только на шесть тысяч часов. - Ничего себе "только"! Слушай, если серьезно - будьте осторожны. Флот должен действовать под прикрытием "Левиафана". Мы не можем допустить разделения войск. - Знаю, знаю - этак весь план боя полетит к чертям. Но приказ есть приказ. "Главный штурмовой флот должен вылететь по графику. Этот приказ не подлежит обсуждению". - Да, слышал: "Все корабли, еще не готовые к полету, присоединятся к флоту позже", - закончил цитату второй голос. - Но, с другой стороны, это не так уж плохо: значит, нас отправят вместе с вами. - Но "Левиафан" даже наполовину не готов к вылету! - Я уже отговорил их. Хватил кулаком по столу в Адмиралтействе и заявил, чем они рискуют. - Идиоты. - Так что теперь все в по... - Колдер! Прекрати витать в облаках, работай! - Один из гардианов наконец заметил, что Люсиль перестала нажимать клавиши. Она пришла в себя и отключила канал связи с "Левиафаном". Что бы ни замышляли гардианы, они уже начали приводить свой замысел в исполнение. 3 Июнь 2115 года. ОСГ "Ариадна" Ромеро не мог сдержать возбуждения: - Знаете, Густав, если говорить начистоту, я опасался, что после вылета главного штурмового флота "Ариадна" окажется ненужной и заброшенной. Но такого я даже не мог предположить! Теперь "Ариадна" и Застава приобретают жизненно важное значение! Такого еще не бывало. Уверен, это пойдет на пользу нам обоим. Не отрывая глаз от разложенных перед ним бумаг, Густав только сдержанно кивнул и ограничился повторением в ответ каких-то общих мест. Мир вокруг только что изменился, изменения были необратимы и огромны, а этот дурень по-прежнему видел в них лишь удобный случай для собственного продвижения по службе. - Да, сэр, понимаю. - Все держали в строжайшем секрете, - продолжал Ромеро. - Они уже дважды присылали сюда самых видных экспертов, но это не помогло. Они не могут позволить себе третьей попытки - особенно теперь, в разгар войны, - но работу необходимо выполнять. Без нее никак не обойтись. Мы оказались незаменимы. - Да, сэр, - отозвался Густав, не прекращая читать отчет. В нем содержалась невероятная информация - совершенно невероятная. - И это еще мягко сказано. Но что касается исполнителей работы... - Решение уже принято, - перебил Ромеро официально-сухим тоном. - Впрочем, если вы хотите отказаться от назначения... - Нет, что вы, сэр. Разумеется нет. Это неоценимая привилегия. Вопрос состоит лишь в выборе переводчика для такой работы. Ромеро изобразил хорошо отрепетированную гримасу задумчивости и многозначительно кивнул: - Да, выбор непрост. Выбор персонала - вообще самая трудная из задач. Но вы же бывший разведчик, у вас есть опыт в общении с... другими народами. Что касается пилотов и пехотинцев, я просто выбрал бы людей с лучшими послужными списками. А в отношении переводчика... должен признаться, я размышлял долго и упорно, прежде чем остановить выбор на ВИ. Проблема с секретностью очевидна, но вы будете рядом и сможете следить за ней. Кроме того, вы не сообщали о серьезных проступках ВИ, а вся наша идеология основана на том факте, что подобный сброд рано или поздно примет наши убеждения, единственно правильные и возможные, как только узнает истину. И потом, она лучший из специалистов. Идеология? Он принял решение, основываясь на идеологии? - Прошу прощения, сэр, но я не совсем понял. Я предполагал, что выбор был сделан в штабе. Выходит, персонал подбирали вы? Утешало уже то, что не штаб допустил столь непростительной ошибки, но настораживала другая мысль - штаб приписывал слишком малое значение событию, перед которым должна была отступить на второй план даже война. - Да, разумеется, - с достоинством ответил Ромеро. - Это обычная процедура - командующему часто приходится заниматься кадровыми вопросами. - Конечно, сэр, но обстоятельства несколько изменились... И я бы не рискнул с уверенностью сказать, что знание нескольких языков предпочтительнее... - Довольно об этом, лейтенант, - прервал Ромеро с решительностью человека, которому надоело выслушивать сомнения в собственной компетентности. - Мое решение было окончательным. Можете идти. - Но ведь... - Вы свободны, - еще резче повторил Ромеро. - Идите. Из кабинета Ромеро Густав вышел в холодном поту. Новости были ошеломляющими. Невероятными. И такая серьезная задача была возложена на "Ариадну", поручена Ромеро! Этот осел был не в состоянии зашнуровать ботинки, не заглянув в инструкцию, а ему поручали серьезнейшую работу - только потому, что "Ариадна" обеспечивала связь с Заставой! Бесподобная логика! Очевидно, никому и в голову не приходило задуматься о значении операции. А назначить на такую должность не преданного гардиана, а ВИ, - каким же полным идиотом для этого надо быть! Как мог Ромеро уверовать в покорность ВИ? Густав уже понимал, что совершил серьезную ошибку, отказавшись от намерения сообщать о каждом нарушении и проступке, допущенном ВИ, не говоря уже об их планах. Но в таком случае Ромеро счел бы нужным наказать виновных со всей строгостью, и в результате станция лишилась бы ценных работников. И потом, такое не могло привидеться ему даже во сне. Выслушав вызов, Люсиль решила, что ее арестовали. Густав подслушал разговоры на собрании ВИ, понял, что происходит, узнал, что она подключается к чужим переговорам. Но конвойный, пришедший за ней, передал только приказ явиться в кабинет первого помощника командующего станцией. Никому из ВИ еще не доводилось иметь дело с Густавом, и Люсиль не знала, чего ждать. Затаив дыхание, она нажала кнопку у двери в кабинет. - Входите, - послышался из динамика высокий голос. Люсиль повернула дверную ручку и шагнула через порог. Густав выглядел как обычно: слишком юный для своей должности, темноволосый, с умными глазами и лицом, которое от улыбки должно было становиться привлекательным - если бы Густав умел улыбаться. Его рост был чуть выше среднего, тело еще оставалось подтянутым, но на животе обозначился первый жирок. В целом Густав производил впечатление добросовестного полевого офицера, недавно переведенного на штабную работу. - Садитесь, лейтенант Колдер. Она подвинула стул и села. - Спасибо. - Итак, начнем с самого простого. Я не знаю и не хочу знать обо всех ваших заговорах, замыслах, планах и сборищах, и вы здесь оказались вовсе не потому. Все вы пленники - я говорю об этом напрямик, хотя мои слова противоречат принятой политике, - и шансов на побег у вас нет. Вы находитесь слишком далеко от дома, ваши возможности чересчур ограничены. Мне нет дела до ваших планов потому, что они не принесут пользы вам и вреда - мне. Вам придется провести здесь остаток жизни. Пока вы справляетесь со своей работой, у гардианов к вам нет претензий - по крайней мере, у меня, а это, если вы понимаете, одно и то же. - Понимаю, - ответила Люсиль. - Но сейчас все это не имеет значения. Произошло нечто важное, и это событие касается вас. - Меня? - Да, - подтвердил Густав, - вас, вынужден признаться - вопреки моему желанию. Вы получили новое назначение. На Заставе создана... скажем, некая группа, которой требуется лингвист. Досье с "Венеры" свидетельствует, что вы пригодны для такой работы. Я не ошибся? - Я знаю несколько языков: французский, русский, несколько диалектов аборигенов Австралии, китайский, но я... - Значит, на расстоянии ближайших пятидесяти световых лет в округе нам не найти человека, подготовленного к этой работе лучше вас. Здесь говорят только по-английски уже вторую сотню лет. Один-два разведчика изучали западные языки, но этого мало. Нам необходим человек, способный изучить совершенно новый язык, и вы не лишены такой способности. - Но какой это... - Не знаю. Никто этого не знает. Мы обнаружили их четыре недели назад, и до сих пор никто и ничего о них не знает. - Но с кем мне придется говорить? - удивленно спросила Люсиль. - Откуда эти люди? Как могло случиться, что их язык никто не знает? - Они отсюда, - отозвался Густав. - С Заставы. И учить вам придется отнюдь не человеческий язык. У ваших будущих учителей шесть ног. Люсиль ошеломленно воззрилась на него. По пути к поверхности Заставы Шлюпка постепенно снижалась - это был обычный полет ничем не примечательного судна. Шлюпка имела форму бокастого конуса и дизайн, стандартный для баллистических судов. Она могла сойти с конвейера на одной из планет Лиги - скорее всего, так оно и было. Люсиль не знала даже названия шлюпки. Служащие космофлота Австралии всегда были суеверными в таких вопросах, считая, что полет в корабле, имени которого не знаешь, может плохо кончиться. Люсиль не отличалась предрассудками, но все же ей было не по себе. Густав возглавлял миссию. Сержант по имени Маккенна вел шлюпку; кроме Люсиль и Густава в ней помещались еще двое солдат - Карлтон и Мансфилд. Маккенна осторожно снизился и посадил шлюпку точно в центре большой лесной поляны. Как только двигатели шлюпки заглохли, Люсиль услышала до странности знакомый стук по обшивке судна. Капли здешнего дождя стучали по ней точно так же, как по крыше дома на Земле, в Австралии, во время чрезвычайно редких в засушливой зоне, но яростных гроз. В шлюпке имелось четыре иллюминатора. Люсиль осторожно расстегнула ремни, удерживавшие ее на противоперегрузочном ложе, и шагнула к ближайшему из иллюминаторов. Вокруг оказалась не пустыня, а темный, насквозь промокший лес. Неподалеку на земле виднелось два круглых выжженных пятна - следы приземления других шлюпок. Люсиль осторожно перекатилась с носков на пятки и обратно. Притяжение здесь составляло не более восьми десятых долей притяжения Земли. Не оглядываясь, Густав скороговоркой произнес: - Домашнюю работу я выполнил заранее и теперь могу сообщить несколько цифр, не дожидаясь вопросов. Притяжение на поверхности составляет 0,83 "g". Атмосферное давление - сто десять процентов земного на уровне моря. В процентном соотношении в воздухе здесь немного больше углекислоты и водяного пара, немного меньше азота и еще меньше кислорода, чем на Земле. Избыток углекислоты делает воздух непригодным для дыхания. Возможно, нам все-таки удастся обойтись без полных скафандров, но сейчас я бы не стал рисковать. Окружающая среда в посадочной зоне: сырая, грязная, холодная, но для кого-то это родной дом. - Благодарю за лекцию. Что же дальше? - поинтересовалась Люсиль. Густав подошел к ее иллюминатору, выглянул наружу, а затем повернулся к одному из рядовых. - Спуститесь в камбуз и приготовьте нам кофе, Мансфилд. Дальше, лейтенант Колдер, мы будем просто ждать. Несомненно, наши друзья уже услышали и увидели прибытие корабля. Подождем и будем надеяться, что дождь прекратится. По-видимому, нашим друзьям он не по вкусу, хотя это только догадки. - Как их вообще сумели обнаружить? - В ходе научной экспедиции. Разумеется, мы такими вещами не занимаемся, но кто-то ухитрился получить грант университета Столицы и воспользовался военной шлюпкой. За все годы, что мы провели здесь, это была только седьмая или восьмая экспедиция на поверхность Заставы. Экспедиция изучала растительность в различных климатических зонах планеты. Так или иначе, аборигены Заставы появились словно из-под земли, и люди были вынуждены вернуться на корабль. Аборигены оказались всего лишь стадом животных, но достаточно крупных, чтобы представлять опасность. Наблюдая за ними издалека, ученые обнаружили, что у аборигенов есть орудия. Разглядеть сквозь иллюминаторы и с помощью камер удалось немногое - из-за дождя и тумана, но насчет орудий сомнений не возникало. Об этом открытии сообщили в службу безопасности, и оттуда поступил приказ немедленно покинуть планету и вернуться на орбиту. Это был разумный ход. Он дал обеим сторонам время на размышления и позволил нам собрать команду. - А вторая экспедиция? - Она была направлена прямо со Столицы, в нее входили известнейшие светила науки. Их снабдили камерами и тому подобной аппаратурой в водонепроницаемых корпусах, с козырьками, защищающими объективы от дождя, и так далее. Шлюпка была такого же размера, как наша, а людей в нее впихнулось втрое больше. Они приземлились на планету и просидели здесь две недели, пока не кончились запасы провизии. Разумеется, поскольку вторая экспедиция была готова к дождю, за эти две недели с неба не упало ни капли. Они уже махнули на все рукой и решили продолжать поиски с орбиты, когда вновь откуда-то появились аборигены. Люди всполошились, стали влезать в скафандры, предвкушая первый контакт, - и тут полил дождь Гораздо сильнее, чем этот, - такого дождя здесь еще никто не видывал. Видимость упала до трех футов. Наши люди сразу оказались по колено в грязи, а аборигены исчезли. - И больше не появились? - Вот именно. Власти решили, что они не могут позволить себе задерживать маститых ученых здесь надолго, особенно теперь, в военное время. Бюджет не резиновый. По-моему, власти побоялись подвергать лучшие умы такой опасности. Во всяком случае, два дня назад мы получили приказ, и вот мы здесь - самый неприхотливый и малочисленный экипаж, снабженный максимальными запасами, какие только влезли в шлюпку. - Значит, нам предстоит сидеть здесь до посинения - или пока не появятся аборигены? - А потом - воспользуемся помощью единственного лингвиста в системе. Прежде чем что-нибудь предпринимать, надо с ними договориться. Наша задача - установить контакт или состариться здесь в ожидании аборигенов. - Насколько я понимаю, мне предстоит установить первый контакт человека с другими разумными существами, - подытожила Люсиль. - И такая честь выпала мне - пленнице, по сути дела, рабыне. Солдаты и пилот обернулись к ней, как по команде. - Расслабьтесь, - приказал Густав. - Она сказала правду. Она и в самом деле пленница, и все мы знаем это, что бы нам ни говорили. Здесь нет ни одного начальника, притворяться не перед кем. - Он повернулся к Люсиль: - Да, вам предстоит установить контакт. Вы - единственный лингвист, имеющийся в нашем распоряжении, но, как известно, незаменимых нет. Это относится и ко всем нам, остальным. Не советую особенно радоваться этому. - Вот бы не подумала, что ваш народ согласится, чтобы презренная ВИ заняла видное место в истории! - О, об этом можете не беспокоиться! - усмехнулся Густав. - Вы не заслужите даже краткого примечания, не говоря уж о большем. Можете делать все, что пожелаете, но исторические труды мы будем писать так, как сочтем нужным. Из камбуза в нижнем отсеке шлюпки вынырнул солдат с термосом и кофейными чашками. Он налил кофе Густаву и Люсиль. - Спасибо, Мансфилд. Можешь отдохнуть. Нам придется еще долго просидеть здесь взаперти, так что давайте успокоимся, иначе еще немного - и от скуки мы вцепимся друг другу в глотку, - Густав протянул Люсиль чашку и подсел поближе к иллюминатору. - Мы ничего не знаем о них, - задумчиво проговорил он. - У нас нет даже более-менее отчетливых фотографий, неизвестно, развита ли у них цивилизация или они обитают в глинобитных лачугах. Нельзя даже с уверенностью утверждать, что они разумны - в нашем понимании этого слова. Орудиями пользуются и обезьяны, у некоторых насекомых существует четкая организация, но, судя по снимкам, у этих существ есть орудия из обработанного металла. Обработка руд и получение металлов - неоспоримое свидетельство разума. Но наверняка мы ничего не знаем. Неизвестно, кочевники они или живут в огромных городах. Никто еще не удосужился составить подробную карту планеты. С орбиты вы видели облачный слой - плотный, скрывающий более девяноста пяти процентов поверхности планеты. По многим причинам, в том числе и благодаря этому слою, на наши карты нанесены лишь очертания материков. Мы никогда не проявляли интереса к этой планете. Здесь вы видите участок обширной умеренной климатической зоны и можете судить, насколько привлекательными должны быть другие материки. Люсиль промолчала. Первый контакт... старинное название нового, вечно ожидаемого события. И этот первый контакт предстоит установить ей. Капли наперебой стучали по обшивке. Они ждали. Солнце село, дождь не утихал, и Густав оставил попытки разглядеть что-нибудь через иллюминатор. Вытащив из своего рюкзака книгу, он погрузился в чтение. Пилот и оба рядовых спустились в нижний отсек, в кубрик, а Люсиль осталась сидеть у иллюминатора - слишком взволнованная, чтобы заняться чем-нибудь другим. Она еще никогда всерьез не задумывалась о возможности первого контакта. Конечно, она мечтала о нем с другими курсантами - как давно это было, как отличалась ее прежняя жизнь от положения ВИ, пленницы гардианов! Все, кто отправлялся в неизведанный космос, помнили о возможности встречи с разумными существами. Но теперь эта возможность стала реальностью. Из мириад возможностей осуществилась лишь одна, и выбор пал на Люсиль Колдер, дочь владельца ранчо, полуавстралийку - она первой из людей сможет вступить в контакт с чужим народом. Впрочем, люди здесь, на планете, тоже были чужими. Повернувшись, она взглянула на Густава. Он вытянулся на своем противоперегрузочном ложе, читая роман, одолженный у Синтии Ву. Густав был не просто одним из немногих гардианов, которых заинтересовали оказавшиеся у ВИ книги, - он был единственным гардианом, вежливо одалживающим эти книги у хозяев. Более того, он всегда возвращал книги, очевидно не задумываясь, что мог бы просто отнимать их. - Знаете, Густав, - произнесла Люсиль, - почему-то я не могу поверить, что вы - враг. Густав оторвался от книги, отложил ее и сухо улыбнулся: - То же самое я подумал, когда впервые увидел ваших людей на их планетах. - А я считала, гардианы не покидают пределов системы Нова-Сол. - Так и есть - за исключением шпионов. - Вот как? - Люсиль не знала, как реагировать на услышанное. - Или, пользуясь более корректным выражением, оперативных работников разведки, - продолжал Густав. - Полагаю, мне следовало бы благодарить судьбу за то, что меня выгнали из штаба разведки и перевели на "Ариадну" - иначе я упустил бы возможность познакомиться с ее обитателями. - За что вас выгнали из штаба? - За правду. В своем отчете я утверждал, что было бы безумием начинать войну против Лиги. - И ваше предположение оправдалось? - Пока об этом еще слишком рано говорить. Но цифры, как правило, не лгут. Статистика, собранная мною, была первой, избежавшей купюр на протяжении нескольких поколений, - такой наше руководство еще не видело. И эти цифры честно предупреждали: у нас нет шансов тягаться с вами. - Но зачем вы рассказываете мне все это? - Полагаю, затем, что я не очень-то надеюсь выбраться отсюда живым, - невозмутимо сообщил Густав. - Возможно, аборигены Заставы окажутся враждебными, а может, произойдет какое-нибудь недоразумение - шансов на худшее слишком много. Я сочту нашу миссию успешно выполненной в том случае, если мы сумеем передать по радио основную лексику для следующей команды, прежде чем наша жизнь оборвется по какой-либо из причин. Я побывал на Земле и на других планетах Лиги, и мне не по душе идея напасть на вас. У меня возникло странное чувство вины. - Густав помедлил. - Мне бы не хотелось, чтобы женщина, которой предстоит беседовать с инопланетными разумными существами, считала весь наш народ варварами и кретинами. Мы совсем не такие. На Столице есть неплохие люди - честные, порядочные, но... от них ничего не зависит. У Люсиль вновь не нашлось ответа. Часы и дни тянулись изнуряюще медленно. На третий день дождь кончился, и вид голубого неба с пухлыми белыми облаками взбодрил изнемогших наблюдателей. Карлтон, Мансфилд и Маккенна прилипли к иллюминаторам, наслаждаясь возможностью увидеть что-нибудь, отличающееся от дождя. - Сэр, нельзя ли нам хотя бы прогуляться вокруг шлюпки? - спросил Мансфилд. - Нет, - отрезал Густав. - Мы останемся здесь и будем ждать, ничего не предпринимая. Для нас важна безопасность. Конечно, наше терпение уже иссякает, но тем не менее придется дождаться, пока они сами выйдут к нам. Нам не стоит производить угрожающее впечатление. - Значит, угроза с нашей стороны реальна? - осведомилась Люсиль. Густав вздохнул: - Лично с моей - нет. Сомневаюсь, что и наши власти представляют для здешних аборигенов какую-либо угрозу. Если вы хотели узнать, не собираемся ли мы покорить Заставу, могу ответить: нет, не собираемся. До прошлого года, когда начались операции главного штурмового флота, мы не удосуживались даже высадиться на эту планету. С орбиты установили, что здесь нет полезных ископаемых и что планета не вполне пригодна для жизни. Нам нужны не земли, а люди, их навыки и техника. Аборигенам Заставы ничто не угрожает. Так что у медали есть и светлая сторона. Мансфилд, вам поручили отличную, непыльную работу. Могло быть и хуже - вас могли отправить с остальными беднягами на кораблях главного штурмового флота. Бог знает где они сейчас. - Неужели даже вы не знаете, куда направлен удар, сэр? - изумился Мансфилд. - Даже не догадываюсь. Похоже, Ромеро что-то знает, но он умеет хранить секреты. - Сэр, они здесь! - прервал его Маккенна. Люсиль бросилась к иллюминатору, перед которым уже столпилось трое мужчин. - Мы можем связаться с "Ариадной"? - спросила она. Покачав головой, Густав включил наружные камеры и начал запись. - Нет. Станция находится ниже линии горизонта, на одной линии с нами сейчас вряд ли есть какое-нибудь судно. Мы сделаем запись и передадим ее при первом удобном случае. Люсиль схватила диктофон и включила его. Если с ними что-нибудь случится, если их попросту съедят или не выпустят отсюда, к видеозаписи не помешает приложить описание увиденного. Глаза видели то, чего не улавливали камеры. - Контакт! Мы видим их! Четыре... пять... шесть особей пересекают поляну от границы леса к шлюпке. Все они темно-коричневые. Их тела симметричны относительно центральной оси, но, по-видимому, они не шестиногие. Нет, они кентавроподобны! Туловище расположено горизонтально, как у лошади, но передняя часть его, грудь и голова, подняты вертикально. Их головы помешаются на длинных гибких шеях. Они еще слишком далеко, чтобы рассмотреть сами головы, но постепенно приближаются... Она вздохнула и попыталась взять себя в руки, прежде чем продолжила: - У них две передние конечности - назовем их руками, - растущие от основания длинной шеи. Плечи почти не выражены. Имеются две пары довольно крепких толстых ног - они ходят на четырех ногах. Рассмотреть ступни не удается - их скрывает высокая трава. С помощью длинных и толстых хвостов они, наверное, сохраняют равновесие. У некоторых из существ хвосты ровно вытянуты за спиной, двое просто волочат хвосты по траве. В передних конечностях, руках, они несут какие-то орудия или оружие. Разглядеть головы или предметы в руках по-прежнему не удается. Люсиль продолжала говорить, едва приостановившись, чтобы перевести дух. Сердце торопливо толкалось ей в ребра. - Они больше похожи на рептилий, чем на млекопитающих, но это ничего не значит: разумеется, здесь не может быть ни настоящих рептилий, ни млекопитающих. Рептилиями я назвала их, очевидно, потому, что у них нет шерсти, кожа голая - но по таким меркам к рептилиям можно отнести и людей. Они не одеты, хотя на некоторых можно заметить пояса, нечто вроде набедренных повязок и браслеты. Не знаю почему, но ни один из перечисленных предметов не похож на украшение. Все они выглядят функционально, словно инструменты или оборудование, на них очень много деталей из обработанного металла. Размеры... трудно определить их точно, но я бы сказала, что туловище достигает полутора метров в длину плюс метровый хвост. А голова на плечах поднимается на высоту среднего человеческого роста. Они крупнее нас. До них осталось метров пятьдесят. Беру бинокль. Теперь можно разглядеть головы - они вытянуты от лба к затылку, имеют форму яйца, лежащего на боку. Шея соединяется точно с центром равновесия головы. Наконец-то можно разглядеть глаза. У всех существ глаза темные, почти черные, белка не видно. Все существа выглядят близнецами. Это всего лишь первое впечатление, но мне кажется, что различить их можно лишь по "одежде" и "украшениям"... Вернемся к описанию головы. Глаза посажены на передней части головы, на некотором расстоянии друг от друга - вероятно, они обладают бинокулярным зрением. Я не могу разглядеть ничего напоминающего нос или уши, зато на макушке, ближе к затылку, имеется нечто странное: плотная масса со сложной складчатой структурой. Эта масса совершает движения, подобные дыхательным, и по мере того, как существа подходят ближе, в ней можно рассмотреть слуховые отверстия. Под таким углом увидеть рты непросто. Они очень малы по сравнению с остальной головой. Челюсть сильно выдвинута вперед. Расположение зубов неизвестно, неизвестно даже, есть ли у них зубы. Они остановились. Стоят близко друг к другу, плотной шеренгой, на расстоянии двадцати метров. Один из них, тот, что стоит впереди, делает какие-то жесты правой рукой. Их руки выглядят невероятно сильными. Они ждут нас. Люсиль отстранилась от иллюминатора и повернулась к Густаву. Он был бледен, возбужден, дышал часто и тяжело. - Мне пора выходить, - сообщила Люсиль. - И пожалуй, будет лучше сделать это одной. Вы же сами говорили - не стоит производить угрожающее впечатление. Густав открыл рот, собираясь что-то возразить, но передумал и кивнул: - Черт возьми, вы правы. Маккенна, будьте готовы к взлету в любую минуту. Если нам понадобится бежать, лучше позаботиться об этом заранее. Мансфилд, Карлтон, оставьте оружие здесь - мы не станем защищаться. Мы с вами останемся в шлюзе, когда лейтенант Колдер спустится на землю. Пусть эти... аборигены увидят нас. Пусть знают, что Колдер здесь не одна, но поймут: мы не покинем корабль, если только ей не будет грозить опасность. Не выходить из корабля, пока я не отдам приказ. Лейтенант Колдер, надеюсь, вы понимаете: возможно, придется оставить вас здесь. Уже полученная нами информация ценнее любого из нас. Если мне придется пожертвовать вами, чтобы доставить информацию домой, я так и сделаю. Если вас убьют, мы не станем предпринимать ответных действий. Я не намерен начинать войну, вызывать у них ненависть к людям, несмотря на провокации. Люсиль сдержанно кивнула: - Понимаю. Вам не остается ничего другого. На вашем месте я поступила бы точно так же. У нас нет другого выбора, кроме как воспользоваться шансом. "И неизвестно, ради чего я решилась на это - ради Человечества с большой буквы, из любопытства, из жажды славы, азарта, а может, чтобы показать, что не боюсь, или же чтобы добиться от этих подонков гардианов лучшего отношения к ВИ. Но это не важно. Причина гораздо весомее". - Тогда идем, - произнес Густав дрогнувшим голосом. Не только отсутствие привычки облачаться в скафандры образца гардианов заставило Люсиль задержаться: ее пальцы тряслись, мозг не мог сосредоточиться на застегивании молний и кнопок. Справившись с собственными скафандрами, Густав и Мансфилд пришли ей на помощь. Все четверо втиснулись в шлюз. Густав нажал кнопки, запуская цикл очищения. Внутренний люк захлопнулся, воздух из шлюза перекачали в свободный резервуар. Люсиль ощутила, как ее скафандр слегка надулся, едва в шлюзе образовался вакуум. Заработали обогреватели, и внутри шлюза температура превысила температуру кипения воды. Шлюз заполнился ядовитым газом, который откачали обратно через минуту. Эта процедура была предназначена для уничтожения всех бактерий и других микробов, которые могли находиться в воздухе или на скафандрах, но никто в точности не знал, нужна ли она, может ли быть перекрестным заражение микробами Земли и Заставы. Возможно, скафандры были тоже ни к чему, хватило бы лишь дыхательной маски, но времени выяснять это уже не осталось. Стекла шлемов слегка запотели, когда холодный влажный воздух Заставы хлынул в шлюз. - Давление выровнялось, - объявил Густав. - Открываю внешний люк. Шлюз осветило солнце. Люсиль осторожно шагнула вперед, разглядывая неведомую планету сквозь тонкое стекло круглого шлема. Внезапно в ее голове всплыло давнее воспоминание: это место, его цвета и формы - все выглядело знакомым. Еще в детстве Люсиль часто гостила у родственников на зеленом южном побережье Австралии. Ярко-синее небо и темная, влажная зелень лесов и лугов Заставы воскресили у нее в памяти давние прохладные весенние утра, когда все кажется возможным. Воздух Заставы не проникал сквозь скафандр Люсиль, но она вспомнила насыщенный, чистый аромат свежескошенного луга, запах плодородной почвы после ливня. Люсиль глубоко вздохнула и ощутила только слабый запах дезинфектанта в стерильном воздухе из резервуара скафандра. Как бы ни убеждало ее в обратном обманутое подсознание, здесь был далеко не дом. - Подойдем поближе к люку, чтобы всех нас видели, - скомандовал Густав. - Но где они? - спросил Мансфилд. - Маккенна, ты видишь их в иллюминатор? - Минутку... - отозвался голос Маккенны по внутренней связи. - Да, они ждут по другую сторону шлюпки. Должно быть, они услышали, как открывается люк - они обходят шлюпку, двигаясь к вам. - Вот они! - прервал его Карлтон, кивая наружу. - Всем быть начеку, двигаться медленно и спокойно, - приказал Густав. Аборигены Заставы обошли шлюпку и показались неподалеку. Увидев открытый люк, они выстроились вокруг него и застыли в ожидании. - Я пойду, - объявила Люсиль, удивляясь собственному слабому и дрожащему голосу. Одна из посадочных штанг шлюпки находилась прямо под наружным люком воздушного шлюза. В верхней части находилась небольшая платформа, к штанге были приварены круглые ступени. Люсиль шагнула на платформу и осторожно спустилась вниз по десятиметровой лестнице. Она перебирала ступеньки, пристально разглядывая полированный металл, словно зачарованная. Строчка на перчатках, складки ткани, движение теней в ярком утреннем свете - каждая мелочь казалась Люсиль невероятно важной и сложной. Она цеплялась за каждую подробность, откладывала ее в памяти, наслаждалась понятным и знакомым, понимая, что сейчас придется столкнуться с чем-то совершенно иным. Последняя ступенька находилась на высоте полутора метров над землей. Достигнув ее, Люсиль неловко спрыгнула. Она забыла про внушительную массу скафандра и тяжело ударилась о землю, чуть не упав. Взмахнув руками, Люсиль удержала равновесие и успела схватиться за посадочную штангу. Отвернувшись от шлюпки, она оказалась лицом к лицу с инопланетянами. Они ждали - на расстоянии всего нескольких метров, отделенные от нее только высокой травой. Внезапно Люсиль поняла: в происходящем есть что-то странное, неправильное. Вокруг слишком тихо. До нее не доносились звуки снаружи. Она включила внутреннюю связь, коснувшись кнопки подбородком. - Густав, я совсем забыла! Есть ли в скафандре наружные микрофоны и динамики? Внутри у Люсиль все сжалось: она представила себе, как подходит к инопланетянам, останавливается так близко, что могла бы коснуться их, но обнаруживает, что не в состоянии ни слушать, ни говорить. - Да, черт возьми, забыл объяснить: на левом рукаве скафандра находятся кнопки, помеченные "МИК" и "ДИН". Нажмите их и еще одну, самую крайнюю. Тогда мы тоже сможем слушать. Я начинаю запись. Камеры направлены на вас и на аборигенов, наружные микрофоны шлюпки уже работают. Мы сделаем и видео-, и аудиозапись. Люсиль подняла левую руку и нашла кнопки, осторожно нажала три из них неловким из-за толстого скафандра движением. Внезапно внутрь скафандра влился шорох листьев, далекие крики каких-то птиц и животных - тысяча негромких звуков незнакомой планеты. Люсиль шагнула навстречу хозяевам этой планеты. Трава оказалась выше, чем она предполагала, - достигала почти метра в высоту, земля была влажной и скользкой. Люсиль все острее ощущала, что от окружающего мира ее отделяет только скафандр и хрупкое стекло шлема. Что подумают аборигены? Может, примут скафандр за ее кожу? Разглядят ли они ее голову в шлеме, поймут ли, что она живое существо, облаченное в нелепую одежду? Она шагала к ним медленно и неловко, избегая резких движений. Пятнадцать метров, десять, пять, три... Люсиль остановилась. Аборигены нервно зашевелились, не сводя с нее черных кукольных глаз. Теперь Люсиль сумела разглядеть их вблизи. Их головы казались огромными и безлицыми, глаза - непроницаемыми, а рты - маленькими, почти незаметными. Впервые она заметила, что кожа вокруг глаз и на черепе аборигенов постоянно и ритмично пульсирует. Вероятно, эти движения были как-то связаны с дыханием, в процессе которого участвовала вся голова. Жители Заставы казались огромными. Люсиль решила, что размером они превышают небольшую лошадь. Покров тел был гладким и кожистым. Ближайший из аборигенов сделал жест правой рукой. Его пальцы выглядели непривычно: четыре штуки, гибкие, взаимопротивопоставленные, словно каждый из них был большим пальцем. Существо неопределенного пола, которое Люсиль решила пока именовать "он", издало несколько звуков - гулких, бухающих звуков странного тембра и тона. В его речи отчетливо прозвучали гласные и согласные звуки, но ничего похожего на слова. Люсиль терялась в догадках - кричал ли ее собеседник, произносил ли речь, пел или визжал, оттого, что кто-нибудь наступил ему на хвост? Что это было - приветствие или угроза? Люсиль широко развела руки и разжала ладони, показывая, что они пусты. Смутившись, она долго подыскивала слова, прежде чем остановилась на простейшей фразе: - Мы пришли с миром. Пристально глядя на незнакомцев, она вспомнила гардианов и их многочисленный флот. "По крайней мере, я надеюсь на это", - мысленно добавила она. Абориген-оратор шагнул ближе, и процесс переговоров начался. ИНТЕРЛЮДИЯ Главный штурмовой флот покорил Новую Финляндию, и об этой новости трубили на каждой улице городов Столицы. Играли оркестры, маршировали войска, день был объявлен выходным. Даже на такой отдаленной границе, как "Ариадна", праздновали победу, хотя и не все обитатели станции пожелали присоединиться к празднику. "Левиафан" вскоре последовал за флотом, чтобы упрочить победу и управлять новыми территориями; это событие некоторые обитатели "Ариадны" тоже не сочли нужным отмечать. Но ни основной флот, ни "Левиафан" так и не вернулись. Однажды после того, как "Левиафан" покинул орбиту станции, ликующие, лихорадочные сообщения о великих завоеваниях попросту прекратились. Слыша это молчание, военнообязанные иммигранты ОСГ "Ариадна" вздохнули с облегчением. Медленно и нехотя слухи и новости распространялись по станции, и никто не знал, чему верить. Армия Лиги появилась словно из-под земли, говорили одни, и разгромила войска гардианов. Жестокая битва завязалась в космосе и в небесах над Новой Финляндией, и в ходе этой битвы "Левиафан" был уничтожен. У ВИ на станции "Ариадна" не было других источников информации. Но внезапное молчание и отсутствие сообщений с Новой Финляндии пробудили в них надежду. Гардианы выдали себя, открыто заявили о своем существовании. Рано или поздно Лига должна была отыскать их. Бывшие курсанты провели в плену уже больше года. Но корабли Лиги наверняка пустятся в погоню за гардианами. Они прилетят. Непременно прилетят. И все-таки на это понадобится немало времени - так предупреждали некоторые из пленников. Ибо даже если Лига выиграла великую битву, зачастую победителям подолгу приходится ждать, когда затянутся раны... 4 Март 2116 года. Здание Адмиралтейства. Планета Кеннеди Пит Гессети последовал за командиром флота Республики Кеннеди Терренсом Маккензи Ларсоном, повернул ручку, открыл дверь и шагнул в зал, где ему предстояло услышать приговор трибунала. "Он не мог не знать, что все кончится именно так, - думал Пит. - Он знал и все-таки пошел на риск". В старомодном мрачном зале с высоким потолком стены и полы покрывало полированное дерево ценных пород, выращенных на Кеннеди. Судьи ждали за массивным столом, за их спинами спускались тяжелые складки темно-красной драпировки с флагом Республики Кеннеди и эмблемой флота. На стенных панелях были искусно вырезаны орнаменты, героические сцены битв на море и в воздухе, славные события истории флота Республики Кеннеди. В зале царила подавляюще серьезная атмосфера. Пит вошел в зал вслед за Маком Ларсоном и его адвокатом, капитаном Брауном, и оглядел резьбу на стенах. "Им следовало бы оставить здесь место для подвига Мака, - подумалось Питу, - а вместо этого они собираются пригвоздить к стене его самого". Мак Ларсон выглядел героем, способным занять достойное место в истории; впрочем, такое сравнение ему самому не пришлось бы по вкусу. Высокий белокурый загорелый мускулистый красавец с волевым лицом представлял собой внушительную фигуру в черном мундире Республики Кеннеди. А Пит Гессети, заместитель министра государственного департамента Республики Кеннеди по делам Лиги, был невысоким и круглолицым - из тех мужчин, на которых любой костюм кажется мятым. От прежней буйной шевелюры у него сохранилось лишь несколько жидких каштановых прядей. Профессия и неисправимо дурные манеры научили Пита придавать внешности большое значение. Пит не сомневался, что внешность Мака станет его преимуществом: Мак был вовсе не похож на предателя. Кроме того, Пит твердо верил в то, что успех зависит от каждой пущенной в ход карты: он заставил Мака надеть все его ордена - никогда не помешает напомнить трибуналу о репутации обвиняемого. С суровым выражением на лице Мак твердым и размашистым шагом приблизился к столу, отдал честь членам трибунала, вынул из кобуры револьвер и положил его перед председателем, контр-адмиралом Луи Левенталем. - Командир Терренс Маккензи Ларсон приказание выполнил, сэр. - Благодарю, командир. Сержант, примите у обвиняемого оружие. Садитесь, командир. - Левенталь поправил лежащие перед ним бумаги и отвернулся, не глядя, как сержант уносит револьвер. Пит не отвел взгляд, но ему было больно видеть позор Мака. Древний ритуал - подсудимый сдает оружие. Приказывая унести револьвер в сейф, судьи безмолвно задавали вопрос: достоин ли обвиняемый носить оружие? Виновен ли он в преступлении, или, что для военного трибунала имело равное значение, оправдал ли он оказанное доверие? Сам револьвер был бесполезной игрушкой; он не был заряжен, возможно, из него еще не сделали ни единого выстрела. Но это оружие считалось символом доверия, которое оказывало государство своим молодым гражданам. К примеру, космические корабли были мощным оружием. Достоин ли Терренс Маккензи Ларсон командовать таким кораблем? Пит Гессети исподтишка рассматривал председателя трибунала, человека, которому предстояло разобраться в этом деле. Председатель был стар, настолько стар, что, вероятно, провел на планете не меньше двадцати лет и присутствовал на десятках трибуналов. Его лысина поблескивала, лицо было усталым и суровым. Должно быть, в молодости он прикрывал волосами оттопыренные уши, теперь же был настолько стар и известен, что никто не осмелился бы смеяться над неустранимым недостатком. Его большой тонкогубый рот то и дело сжимался, выдавая не гнев и не печаль, а сосредоточенную задумчивость. Чистые, ничем не затуманенные глаза были пронзительно-серыми. Пит знал: председательствование Левенталя на трибунале - преимущество обвиняемых. Сын адмирала, пропавший вместе с "Венерой", был однокурсником и другом Мака. Адмирал с Маком были немного знакомы. Пит с трудом добился, чтобы председателем сделали именно Левенталя, и теперь надеялся, что его усилия оправдаются. - Мистер Гессети, - обратился к нему Левенталь. Пит поднялся: - Да, адмирал? - Вы причастны к этому делу? Меня не осведомили, что им интересуется государственный департамент. - Не совсем так, ваша честь. Я запросил и получил отпуск, чтобы стать вторым адвокатом обвиняемого. Видите ли, я юрист и являюсь служащим флота в запасе. "И если бы государственный департамент не был заинтересован в этом деле, меня и на десять километров не подпустили бы к этому залу - ты не можешь этого не понимать, адмирал". - Понятно... Позвольте узнать, какую школу вы закончили и каково ваше звание? - В девяносто восьмом я закончил школу права в колледже Нью-Амхерста. Я капитан запаса. - "Только приказа о присвоении звания тебе не видать, адмирал: на нем еще не успели высохнуть чернила". Воинское звание Пит получил путем нескольких хитроумных комбинаций, желая оказать Маку поддержку на суде. - Вам известно, что этот судебный процесс является секретным? - У меня имеется допуск к еще более секретным делам, адмирал. "Стоит известию об этом фарсе попасть в прессу, и поднимется небывалая шумиха, - думал Пит. - "Бонзы флота судят героя!" Не искушай меня прибегать к помощи такого оружия, адмирал". - Хорошо, капитан Гессети, благодарю вас. Огласите дело, секретарь. - Военный трибунал Республики Кеннеди выдвигает обвинение против командира флота Республики Кеннеди Терренса Маккензи Ларсона и привлекает его к суду сегодня, в девятый день пятого месяца девяносто седьмого года по календарю планеты Кеннеди и 19 марта 2116 года по стандартному земному календарю. Состав трибунала: председатель - почетный адмирал Луи Левенталь, помощники - капитаны Бенджамин Стивенс, Эрик Эмбри, Дэвид Уайт и Сандра То. Подсудимый, командир Терренс Маккензи Ларсон, обвиняется по статье седьмой, раздел три, параграф три единого военного кодекса - "публичные заявления, порочащие союз, заключенный Республикой Кеннеди", и параграф шесть - "публичные заявления, порочащие ведение военных действий флота". Оба обвинения усугубляются нарушениями класса IV и III, предусмотренными статьей первой, раздел два, параграф четыре - "при пребывании Республики в состоянии войны каждое нарушение рассматривается как превышающее на одну степень класс, предписанный кодексом". Обвинения выдвинуты на основании показаний, свидетельствующих о многочисленных публичных устных заявлениях обвиняемого против использования КРК "Орел", КСШ "Йорктаун" и КЕВ "Беспощадный", трех больших космических авианосцев Лиги Планет, в военных действиях против гардианов. - Капитан Браун, каково заявление вашего подзащитного? - Невиновен, ваша честь. - Отразите в деле заявление о невиновности подсудимого. Капитан Цунь, можете начать обвинительную речь. - Ваша честь, поскольку сами факты являются неоспоримыми, по заранее заключенному соглашению с другой стороной я предпочитаю сделать свои замечания и изложить соображения после речи защитника. - Значит, слово предоставляется адвокату подсудимого, капитану Брауну. - Благодарю, ваша честь. В своей вступительной речи я буду краток. Как уже отметил капитан Цунь, защита не станет оспаривать факты этого дела, которые хорошо известны. Подсудимый действительно сделал вышеупомянутые заявления и замечания, позволил себе вступать в беседы с некоторыми людьми, зафиксированные в показаниях по делу. Но в своей речи я хотел бы обратиться к совершенно иному разделу воинского закона и традиций. Слово "долг" считается одним из наиболее возвышенных в английском языке. Долг относится к службе, и к воинской службе - в особенности. Долг превыше самосохранения, долг превыше чести, превыше даже приказов старшего по званию. Любой солдат или матрос Республики Кеннеди подлежит аресту, суду и наказанию за исполнение преступных приказов - к примеру, приказов о массовом убийстве гражданского населения. В подобных обстоятельствах священный долг наших воинов - не только ставить под сомнение приказы, но и отвергать их. Традиции флота Республики Кеннеди восходят к векам существования - сначала океанского флота Англии, уничтожившего Непобедимую Армаду испанцев, а затем - американского флота, отвоевавшего водные просторы у гитлеровской Германии. Предшественник нашего флота - первый отряд особого назначения, три космических корабля флота США, совершивших первое путешествие за пределы Солнечной системы столетия назад. С тех пор как наш народ покинул Солнечную систему, наши владения разрастались, связь делалась все более затрудненной, замедленной, менее надежной. В то же время корабли становились быстрее, мощнее - и потенциально опаснее. По этой причине независимость суждений, способность реагировать на изменившуюся или совершенно новую ситуацию, не укладывающуюся в рамки приказов, - жизненно необходимый навык служащих флота. Кроме того, по той же причине ни одному офицеру флота Кеннеди не доверяют корабль до тех пор, пока он или она не проникнется духом наших традиций, пока события, запечатленные на этих стенах, не врежутся ему в память, пока офицер не узнает, каковы возможности корабля и при каких обстоятельствах ни в коем случае нельзя пользоваться ими. Защита от могущества нашего собственного оружия всегда была и есть неотъемлемое свойство нашего народа. Бесспорно, отказ от выполнения приказа - серьезный проступок. Осуществить его непросто, и во всех, кроме редчайших случаев - таких, как гипотетический случай, представленный мною, - командир должен учитывать возможность возникновения сомнений. Безоговорочное выполнение приказаний зависит от самого командира. Солдат или матрос должен быть готов выполнить приказания, которые приведут к его смерти, уничтожению его подразделения, потере самого дорогого, точно так же как офицер должен быть готов, если понадобится, отдать приказания, в результате которых он будет убит сам или погибнет вверенный ему отряд. Разумеется, такие жертвы не должны быть бесполезными. Ни один служащий наших войск не должен погибать зря. От него или от нее ждут решения пожертвовать собственной жизнью, когда это необходимо. Во всем вышеизложенном подразумевается, что существует благо выше выживания. Это высшее благо - спасение семьи, народа, общества, убеждений. Защиту всех этих высших благ - возможно, ценой чьей-нибудь жизни - мы называем исполнением долга. Но когда солдат, матрос или офицер наверняка знает, что исполнение приказа приведет к гибели людей и техники, необходимой для продолжения борьбы, но при этом результат не будет достигнут, тогда его долг - не выполнять приказ. Мы уверены, что так обстояло дело и в нашем случае. Терренсу Маккензи Ларсону было приказано молчать. Полностью осознавая последствия своего поступка; он заговорил. И, как он ожидал, результатом стал военный трибунал. Как уже отмечалось, долг превыше части, и командир Ларсон охотно рискнул собственной свободой, согласился вытерпеть обвинение и суд - чтобы исполнить свой долг. И теперь долг трибунала - помочь справедливости восторжествовать, понять, что командир Ларсон невиновен, полностью оправдать его и вернуть в часть, позаботившись, чтобы его репутация не пострадала. Пит склонился к Маку и прошептал: - Вот это речь, это я понимаю! Возможно, ты еще выпутаешься. - Я влез в это дело не для того, чтобы выпутываться, Пит, - прошептал в ответ Мак. - Эти ребята все равно признают меня виновным. Обернувшись к своему столу, Браун подмигнул Маку и Питу и взял пачку бумаг. Вновь оказавшись лицом к судьям, он продолжал: - Защитник вызывает в качестве первого свидетеля командира флота Республики Кеннеди Терренса Маккензи Ларсона. Поднявшись, обвинитель произнес: - Я хотел бы внести поправку: внеочередное звание обвиняемому было присвоено даже не офицером флота Республики Кеннеди. Его настоящее звание - второй лейтенант. - Ваша честь, я протестую! - воскликнул Браун. - Внеочередное воинское звание моего подзащитного, присвоенное офицером флота США, под командованием которого Ларсон служил в объединенном подразделении, известном под названием разведывательной службы, имеет такую же силу, как присвоенное при обычном продвижении по службе, и обвинитель не прав, подразумевая, что это звание присвоено незаслуженно. Единственным результатом такого продвижения для моего подзащитного стал отказ от жалованья и льгот, положенных командиру. Ему продолжали выплачивать жалованье лейтенанта. Благодарю обвинителя за напоминание суду еще об одной несправедливости, совершенной в отношении моего клиента. Пятеро судей кратко посовещались, и Левенталь провозгласил: - Протест поддержан. Замечание капитана Цуня будет аннулировано. Командир Ларсон, встаньте. Секретарь привел Мака к присяге. Браун торопливо покончил с церемониями опознания и начал допрос: - Командир, с целью записи, для лучшей информации и с позволения суда можете ли вы повторить высказывания, на основании которых вам было предъявлено обвинение? - Да. Как я уже неоднократно повторял публично, я уверен: использование в военных действия