доступ  к  половинчатому  и  возможность  часами
говорить  о  небе.  У  Л'аудази  был  отличный   телескоп,   рефлектор   с
тридцатисантиметровой апертурой, изготовленный ремесленниками из  дальнего
города. Этот сложный прибор стоил трудного путешествия, стоил  даже  дней,
проведенных в обществе эксцентричных обитателей города. Недавно у Л'аудази
появилась  новая  цель  среди  звезд.  Половинчатый  заговорил  о  "центре
тяжести", точке между двумя солнцами, вокруг  которой  вращается  система.
Возможно,  в  центре  тяжести  находится  небольшая  планета.   Эта   идея
воспламенила воображение Л'аудази. Новая планета! Она  вела  поиск  каждую
ночь, с радостью взявшись за бесполезный поиск предположительно тусклой  и
крохотной искорки.
   Но едва Л'аудази заметила слабый, гаснущий свет, он  тут  же  пропал  в
сиянии Нова-Сол-А, движущемся по орбите  вокруг  центра  тяжести  и  вдруг
вспыхнувшем с новой силой. Странное явление. Завтра  надо  расспросить  об
этом половинчатого. В конце концов,  половинчатый  знает  толк  в  центрах
тяжести.



        22

   <b>Центр тяжести. Система Нова-Сол</b>

   Небеса на экране вспыхнули и замигали, а  стрелки  наружных  дозиметров
космического корабля Республики  Кеннеди  "Орел"  дрогнули  и  поползли  к
верхним краям шкалы. Адское пламя полыхнуло точно по расписанию.
   "Орел" и остальной флот Лиги держался  на  почтительном  расстоянии  от
центра  тяжести  звездной  системы  гардианов,  предоставляя   "Снайперам"
выполнить свою работу.
   Все усилия обитателей Бэндвида оправдались. Адмирал Томас  отправил  им
всего лишь набросок на оборотной стороне конверта, а месяц спустя  получил
пять тысяч торпед-приманок особой конструкции. Ни одна другая  планета  не
ответила бы ему столь быстро и эффективно. Джордж только  радовался  тому,
что оказался на одной стороне с техниками Бэндвида.
   Как-то само получилось, что торпеды окрестили  "Снайперами"  -  правда,
некоторые утверждали, что это название имеет свою расшифровку, но никто  в
точности не знал, какую именно. Под  этим  именем  торпеды  и  действовали
сейчас.
   "Снайперы" имели форму и размеры стандартной торпеды, самого маленького
аппарата с генератором С2 на борту - предусмотреть его  техникам  Бэндвида
удалось только потому, что от генераторов не требовалась большая точность,
а  больше  помещать  внутрь  торпед  было  практически  нечего.   Огромным
преимуществом этих торпед было  то,  что  запускать  их  мог  почти  любой
корабль флота Лиги. И сейчас торпеды были запущены чуть ли  не  с  каждого
корабля.
   Флот Лиги держался на расстоянии, равном одной двадцатой светового года
от центра тяжести системы, окружая его широким  кольцом  со  всех  сторон.
Сами корабли оставались вне досягаемости защитных ракет, а  "Снайперы"  от
них не ускользали. Выпущенные из торпедного аппарата, "Снайперы"  вошли  в
режим С2 через миллисекунду, преодолевая расстояние от кораблей до  центра
тяжести, производя радиошумы и привлекая к себе максимум внимания.
   Автоматические  ракетные   системы   гардианов,   предназначенные   для
обнаружения кораблей, выходящих из режима С2,  потянулись  к  "Снайперам",
как ягнята к мяснику. Попадая в "Снайперы",  ракеты  гардианов  взрывались
сами, уничтожая дешевую  торпеду  массового  производства  вместо  боевого
корабля, так что с каждой минутой у  гардианов  оставалось  одной  ракетой
меньше. Настоящие же корабли, флот Лиги, ждали, когда ракеты  кончатся,  а
небеса вокруг центра тяжести перестанут озарять вспышки ядерных взрывов.
   Один за другим "Снайперы" устремлялись к  центру  тяжести  и  погибали,
истощая  оборонную  систему  гардианов  еще  до  начала  основной   атаки.
"Снайперы" представляли собой оружие богачей, примитивное решение проблемы
проникновения сквозь ракетный заслон гардианов.
   Но адмирал Джордж Томас,  наблюдающий  за  ходом  действий  из  боевого
центра своего флагмана "Орел", никогда не отдавал предпочтения  утонченным
мерам. Он твердо решил уничтожить оборонную систему гардианов руками самих
ее создателей.
   Контролируемые компьютерами сенсоры,  которых  не  беспокоили  подобные
тонкости, считали взрывы и отмечали их места, а также  принимали  позывные
от тысяч "Снайперов".
   Спустя долгие часы  число  вспышек  в  темноте  начало  уменьшаться,  а
"Снайперы" выживали все дольше. Адмирал Томас, гость  на  мостике  "Орла",
обратился к хозяину корабля, капитану Джозии Робинсону:
   - Ну, капитан, либо у наших друзей кончились ракеты, либо они отключили
систему прежде, чем у нас иссякли торпеды.
   - Так или иначе, сэр Джордж, линия их обороны прорвана.
   - Полностью согласен с вами. Следовательно, можно  продолжать  посылать
"Снайперы", а среди них - истребители? Пора дать шанс нашему воинственному
молодому поколению.
   Капитан Робинсон кивнул связисту, и соответствующий приказ был  передан
звеньям  истребителей.  Момент  был   тщательно   спланирован.   Робинсон,
невысокий чернокожий военный среднего возраста,  обладающий  взрывоопасным
нравом, потер ладонью свою  лысину,  опомнился  и  убрал  руку,  мимоходом
задумавшись, каким стало бы его проявление нервозности при наличии  пышной
шевелюры.
   А причин для беспокойства хватало с избытком.  "Орел"  по  размеру  был
вполовину меньше "Беса", но  все-таки  представлял  собой  соблазнительную
мишень - не только для червей и других ужасов, состряпанных гардианами, но
и для простецких старомодных ракет. Одной из этих вспышек  света  было  бы
достаточно, чтобы навсегда вывести "Орел" из игры.


   Но этого не произошло. В бой ринулись истребители, и некоторые  из  них
погибли. Корабли гардианов, с  которых  координировались  действия  ракет,
были взорваны. Сэр Джордж вводил  в  бой  фрегаты  и  корветы,  постепенно
стягивая значительные силы к крохотной  планетке,  которая  находилась  на
месте, определенном для  нее  астрофизиками,  -  точно  в  центре  тяжести
системы. Несколько небольших боевых кораблей гардианов упорно отбивались и
в конце концов погибали сами. Медленно и методично  сэр  Джордж  уничтожал
оборонную систему центра тяжести. Наконец флот Лиги  двинулся  в  атаку  и
занял позицию в самом центре звездной системы. Ни один  корабль  гардианов
не мог преодолеть расстояние между Заставой и Столицей,  не  ввязавшись  в
бой с флотом Лиги.  Силы  Лиги  также  перехватывали  или  глушили  шумами
большинство радио-  и  лазерных  сообщений  между  двумя  планетами.  Пока
корабли Лиги оставались в нормальном космосе, они могли перемешаться между
двумя  планетами,  не  рискуя  вызвать  на  себя  огонь  ракетных  систем.
Разумеется, гардианы еще могли заметить их приближение и запустить ракеты,
предназначенные для отстрела кораблей в нормальном космосе. Борьба еще  не
завершилась.
   Планирование  этой  атаки  оказалось  чудовищно  сложным,  от  проблем,
связанных с выбором времени и  коммуникаций,  пухли  головы.  Но  все  эти
усилия окупились, породив ясный, продуманный, методичный и  почти  скучный
план  действий.  Последнее  свойство  плана  особенно  нравилось  капитану
Робинсону. Пока на обшивке "Орла" не было ни царапины.
   Это обстоятельство в равной степени радовало сэра  Джорджа.  Все  время
боя он провел в центре управления оперативными силами, выглядел  свежим  и
умиротворенным.  Пришло  время  начинать   план   "Поручни".   Специалисты
приземлились на планету в центре тяжести, и, наблюдая за прогрессом  в  их
работе, Томас пришел в особенно хорошее настроение.
   Томас вовсе не  хотел  пробиваться  сквозь  ракетные  заграждения  двух
планет системы. Он ждал, что гардианы  сами  явятся  к  нему,  вынужденные
плясать под его дудку.
   Он намеревался закрепиться  на  планете  в  центре  тяжести  системы  и
наладить бесконечный поток судов с боеприпасами. Рано или поздно  гардианы
попытаются остановить его, или же они рискуют заиметь  опасного  и  быстро
набирающего силу врага прямо у себя под носом.  Адмирал  решил  ждать,  но
ожидание было для него медленной пыткой - и под этой пыткой он уже  провел
полжизни.
   Однажды вечером сэр Джордж пригласил Робинсона отужинать в адмиральской
каюте. Как  только  стюард  убрал  последние  тарелки  и  оба  джентльмена
остались за портвейном и сигарами, Томас заговорил серьезно.
   - Мы умудрились перехитрить самих себя, капитан Робинсон, - заметил он.
- Мы проникли в самое сердце системы, и врагу  удалось  окружить  нас  без
каких-либо усилий. - Он помедлил. - Пока все идет неплохо. Мы заставили их
истратить большую часть ракет, у нас больше кораблей, есть ресурсы  каждой
планеты космоса, заинтересованной в нашей победе. Опасаться следует только
двух вещей: прежде всего - неизвестного. Что-то  вскоре  может  произойти,
Бог знает что. Второе же - еще опаснее и гораздо вероятнее: в том  случае,
если  их  командующий  -  гений.  Да,  гений,  настоящий  адмирал,  а   не
престарелый маразматик вроде меня. В  таком  случае  он  наверняка  сумеет
избавиться от нас с помощью целого корабля червей и десяти  тысяч  ядерных
бомб. - Томас долго молчал, а затем хлопнул в ладоши и вновь  заговорил  -
еще громче и воодушевленнее: -  И  потому  будем  готовы  защищаться,  как
только появятся  гардианы,  спланируем  следующую  атаку  и  возблагодарим
Создателя за то, что гении встречаются так редко.
   Сэр Джордж вновь потянулся за графином - на этот раз слишком поспешно -
и в третий раз наполнил свой бокал до краев, пока Робинсон сидел, уставясь
в  пространство.  Как  прикажете  удерживать  такого  адмирала  в  трезвом
состоянии?


   <b>ОСГ "Ариадна". Орбита планеты Застава</b>

   Шиллеру пришлось промучиться двенадцать долгих часов,  прежде  чем  ему
удалось переговорить с Ву наедине. В этом деле ему весьма помешали графики
работы и отдыха. Наконец они сменились с вахты одновременно. Шиллер догнал
Синтию за углом  коридора  и  всего  двумя  словами  заставил  лихорадочно
забиться ее сердце:
   - Они здесь.
   Ву пристально взглянула на него  широко  распахнутыми  глазами.  Ей  не
понадобилось спрашивать, кто такие "они", - все  объяснил  тон  Шиллера  и
блеск в его глазах.
   - О, Сэм! Слава Богу! - Схватив его за руку, Ву вгляделась ему в  лицо.
- Но когда они прибыли?  Сколько  времени  находятся  здесь?  Что  делают?
Откуда ты узнал?
   - Тише, тише. Возьми себя в руки. Мы обсуждаем  местный  дрянной  кофе,
понятно? Вот и славно. Итак, я наблюдал, как сооружают ракетную  оборонную
систему в центре тяжести -  и  вдруг  там  появилось  целое  море  вспышек
реактивных  двигателей  и  взрывов,  детекторы   рентгеновских   лучей   и
гамма-излучателей заплясали как бешеные. Не спрашивай меня, кто побеждает,
но  там  кипит  жаркая  битва,  которой  я  смог  подобрать   единственное
объяснение.
   - Кто-нибудь еще знает об этом?
   -  Я  никому  не  говорил  и  не  делал  никаких  записей.  Мы   должны
распространить эту новость  медленно  и  осторожно,  иначе  наши  товарищи
устроят  мятеж  и  бесславно  погибнут.  Нам  с  тобой  надо   поговорить,
разработать план действий. Как только мы решим, что  следует  предпринять,
мы сообщим о новости и сможем сделать  что-нибудь  большее,  чем  устроить
мятеж.
   - Тогда зачем ты сказал об этом мне?
   - Мне не обойтись без твоей помощи.  Ты  никому  не  проговорилась  про
Люсиль и шлюпку, ни разу не  упомянула  об  этом  случае.  А  кроме  того,
туповатому парнишке с фермы в Айове леди с таинственного  Востока  кажется
самой здравомыслящей особой из всех его знакомых.
   Ву загадочно улыбнулась, заговорила, но Шиллер остановил ее:
   - Встретимся за чашкой  дрянного  кофе  в  обеденный  перерыв.  А  пока
подумай обо всем, и я сделаю то же самое. Потом мы составим план.


   Некоторое время Синтия Ву была не  в  состоянии  думать.  После  такого
долгого времени Лига пришла к ним на помощь! Прошли  сотни  лет  похищений
ВИ, прежде чем Лига  явилась,  чтобы  разгромить  гардианов  и  освободить
пленных!  Теперь  можно  позволить  себе  вновь  вспомнить  о  доме  -   о
родственниках, друзьях...
   Она машинально включила пульт, не задумываясь о хаосе привычных  шумов,
которыми сразу же наполнилась комната. Проверка питания,  проверка  связи,
тестирование антенны, тестирование маяка...
   Маяк! Он почти потерял значение для Синтии, этот скрытый маяк,  который
она проверяла каждое утро. Сначала сигнал долго поступал из одного  места,
и Синтия предположила, что Люсиль находится в шлюпке,  следовательно  -  в
безопасности.  По  крайней  мере,  Синтия  имела  возможность   определить
местонахождение шлюпки. Но затем сигнал маяка начал перемещаться, и Синтия
не могла  сообразить,  что  это  значит.  Возможно,  Люсиль  двигалась  по
поверхности Заставы, но почему и куда - Синтия не знала. Очень могло быть,
что Люсиль уже мертва, а маяк передает сигнал из желудка зверя, сожравшего
ее. Выяснить это у Синтии не было возможности.
   Но если  войска  Лиги  здесь,  тогда  побег  Люсиль  приобретал  особое
значение. Об аборигенах Заставы она знала  больше,  чем  кто-либо  другой.
Синтия поняла, что необходимо каким-то образом передать Люсиль сообщение.
   Синтия вызвала сообщение о последних  передвижениях  маяка  и  испытала
второе невероятное потрясение за этот день.
   Последние двенадцать часов Люсиль, или существо, у  которого  находился
маяк, двигались с огромной скоростью прямо к шлюпке.


   <b>К северу от лагеря гардианов. Планета Застава</b>

   Тварь, похожая на  шестиногого  слона  с  клыками-саблями,  взорвалась,
обратившись в розоватое облачко пара, и три фургона покатились  дальше  по
Дороге на полной скорости, легко проехав по еще дымящемуся  остову  зверя.
Часовой  в  переднем  фургоне  перезарядил  свое  орудие  и  был  готов  к
следующему нападению.
   - Твоя шлюпка уже близко, Люсиль Колдер,  -  сказала  на  родном  языке
К'астилль. - Через несколько часов мы доберемся до нее.
   К'астилль стала придерживаться более официального тона в  разговорах  с
Люсиль,  осмотрительнее  выбирая  слова.  Они  вплотную   приблизились   к
прощанию, и К'астилль не хотела рисковать, по неведению обидев  чем-нибудь
подругу. Обе они ехали на крыше второго фургона, Люсиль  была  облачена  в
скафандр и, как и К'астилль, слишком возбуждена, чтобы сидеть внутри ящика
на  колесах.  Передний  и  задний  фургоны  представляли   собой   местные
эквиваленты танков, способных убивать все живое, что появится на пути.
   Вскоре эти танки действительно могли понадобиться. До рафинаторов дошли
пугающие слухи, что нигилисты начали нападать на другие группы.
   Поколебавшись минуту, К'астилль заговорила:
   - Может быть, ты все-таки возьмешь меня с собой на небесную Дорогу?
   Люсиль глубоко вздохнула:
   - К'астилль, твое присутствие облегчило бы мою работу - те, с  кем  мне
предстоит вести переговоры, были бы  просто  вынуждены  мне  поверить.  Но
взять  тебя  с  собой  я  просто  не  могу.  Тебя  не  вместит   ни   одно
противоперегрузочное ложе, а перегрузка может  достигнуть  шести  "g".  Ты
превратишься в лепешку. Не обижайся, но ты чертовски велика  и  тяжела,  а
мне придется лететь на предельной скорости. Я выброшу из шлюпки  все,  что
смогу, облегчу ее  вес,  чтобы  иметь  возможность  прибавить  скорость  и
сберечь топливо. Возможно, мне  вообще  не  хватит  топлива  даже  в  этом
случае, и кроме того, мне будет нечем тебя кормить, у меня нет  устройства
для воздуха, который тебе нужен...
   - Все эти проблемы разрешимы...
   - Нет! Как бы я ни хотела взять тебя с  собой,  я  не  могу  рисковать,
иначе все труды пропадут зря. Мне очень жаль.
   Она потрепала К'астилль по мускулистому плечу и отвела взгляд, напрягая
зрение, чтобы разглядеть шлюпку - хотя прекрасно знала, что  та  находится
далеко в стороне от  Дороги.  В  каком  состоянии  сейчас  шлюпка?  Может,
какие-нибудь голодные твари успели полакомиться ею? А может, некое местное
чудовище прогрызло люк и устроило внутри шлюпки гнездо?
   И если она все-таки умудрится взлететь, не  изменит  ли  ей  удача?  Не
взорвут ли гардианы шлюпку, чтобы вернуть ее на  Заставу  в  виде  облачка
радиоактивных изотопов? В этом Люсиль рассчитывала только на Густава: если
он выжил, то и она сможет уцелеть.


   <b>ОСГ "Ариадна". Орбита планеты Застава</b>

   Лейтенант Джонсон Густав был жив и обо всем знал.  В  конце  концов,  в
прошлом  он  был  разведчиком   и   обладал   профессиональными   навыками
разузнавать все, что ему требовалось. Ву и не подозревала, что Густав тоже
следит за перемещениями маяка Люсиль. Шиллер ничего  не  знал,  но  Густав
наблюдал за ним, следил за использованием астрономических приборов. Густав
знал, что Шиллер обнаружил Землю, а затем и боевой флот Лиги, уничтоживший
гарнизон гардианов на планете в центре тяжести системы.
   Этого дня он заранее  боялся.  Пришла  пора  расплачиваться.  Повернуть
назад было бы так просто: нажать несколько кнопок,  вызвать  пару  солдат,
арестовать Шиллера, Ву и других заговорщиков.  Вызвать  станцию  "Нике"  и
превратить  шлюпку  Люсиль  в  пыль,  которая  час  спустя  осела  бы   на
поверхность планеты. Причем никто не упрекнул бы его за попытку  сражаться
на своей стороне.
   Еще проще было ничего не предпринимать,  дать  Люсиль  шанс  прорваться
сквозь корабли гардианов вокруг Заставы, добраться  до  центра  тяжести  и
кораблей Лиги, позволить ВИ на "Ариадне"  начать  бесполезный  и  кровавый
мятеж, дать им возможность захватить станцию.
   Но сколько людей погибнет при этом? Как долго  Жаке  и  его  прихвостни
будут заставлять жителей Столицы истекать кровью, прежде чем  поймут,  что
безнадежно проиграли? Сколько человек станут  трупами?  Сколько  кораблей,
заводов, семей будет уничтожено? Какое еще кошмарное биологическое  оружие
состряпают нигилисты, какое ужасное отмщение изобретет Лига?  Гардианы  не
могли победить. И чем дольше они будут сопротивляться,  тем  вероятнее  от
Столицы останутся лишь дымящиеся руины.
   Он должен действовать - но действовать разумно и скрытно.
   Утро переходило в день. Синтия еще не успела переговорить  с  Шиллером,
когда ощутила хлопок по плечу.
   Она  уже  почти  привыкла   к   внезапному   и   ошеломляющему   ужасу,
накатывающему  откуда-то  из  глубины  при  неожиданном  и   нежелательном
внимании со стороны гардианов. Это случалось уже много раз. Ву давно взяла
себе за правило действовать спокойно, не оборачиваться сразу, а словно  по
инерции нажать несколько клавиш - так, чтобы любая  информация  исчезла  с
экрана. Затем следовало повернуться и  спросить  охранника,  в  чем  дело.
Обычно не происходило ничего  из  ряда  вон  выходящего,  просто  охранник
одалживал у нее книгу или сигарету или  же  просил  прикрыть  его,  а  сам
устраивался подремать. И на этот раз Синтия беспечными движениями  пальцев
очистила экран и обернулась...
   За ее спиной стоял сам Густав.
   - Добрый день, лейтенант Ву. Я проходил  мимо  и  вдруг  вспомнил,  что
давно пора решить несколько  вопросов  с  графиком  дежурств  связистов  и
поговорить по этому поводу с вами. Почему бы нам не пройти в мой кабинет?
   - Разумеется, сэр. - Комбинезон Синтии за считанные секунды  увлажнился
от пота. Она прошла вслед за Густавом по коридорам. Он держался беспечно и
спокойно, в  происходящем  не  было  ничего  странного,  но  Ву  не  могла
избавиться от страха.
   В кабинете Густав обошел вокруг стола и уселся.
   - Садитесь, лейтенант. Мне надо кое-что сообщить вам.  Во-первых,  если
вы еще не знаете, Шиллер некоторое время назад  обнаружил  Землю.  Он  уже
говорил с вами? Или с кем-нибудь другим?
   Ву была слишком потрясена, чтобы солгать.
   - Нет... не говорил...
   - Отлично. Я считал его рассудительным  малым  и  теперь  утвердился  в
своем мнении. Позвольте сообщить кое-что еще. Мне известно, что вы помогли
бежать Люсиль Колдер.  Но  вам  следует  знать,  что  и  я  помогал  ей  -
фактически бегство мы задумали вдвоем. Догадываюсь, Шиллер уже сказал вам,
что войска Лиги заняли центр тяжести системы. Не трудитесь отвечать,  ваше
лицо уже все мне сказало. Люс... то есть  лейтенант  Колдер,  по-видимому,
уже узнала о прибытии войск Лиги - только эта причина могла  заставить  ее
вернуться к шлюпке. Это избавило нас от необходимости связываться  с  ней.
Она тоже не лишена рассудка и потому не попытается взлететь  до  тех  пор,
пока и "Ариадна" и "Нике" не  окажутся  по  другую  сторону  планеты.  Обе
станции находятся на постоянных орбитах, компьютерам в шлюпке известны  их
курсы.  Опасность  представляют  корабли  гардианов.  Но  вы  знаете,  как
проверить орбиты и рассчитать, где будет находиться каждый из  кораблей  в
определенный момент времени. Вы можете  связаться  со  шлюпкой  с  помощью
узкого радиолуча на частоте, которой пользуется Люсиль?
   Затаив дыхание, Синтия кивнула.
   - Отлично. Заметьте, я не даю вам инструкций.  Вам  не  следует  менять
обычный порядок своих действий, что бы ни случилось. Если вас  схватят,  я
должен избежать подозрений. Я не  смогу  защитить  вас,  иначе  меня  тоже
схватят и расстреляют. Если вам не повезет, я попытаюсь чем-нибудь помочь.
Но ваше положение лучше моего, так что будьте  осторожны.  Скажу  вам  еще
одно; если "Ариадна" уцелеет, она  спасет  жизнь  множеству  людей.  Стоит
здесь начаться мятежу - и погибнет еще больше людей, гардианов  и  граждан
Лиги. Вам следует позаботиться о  надежном  прикрытии.  А  теперь  немного
успокойтесь и уходите.


   До обеденного перерыва Синтия успела немногое.  Когда  она  взяла  свой
поднос и села рядом с Шиллером в столовой, он немедленно обратил  внимание
на ее странный вид.
   - Синтия, ты не простудилась? Должен признаться, для болезни ты выбрала
неподходящее время.
   - Нет, нет, Сэм.  Не  знаю,  как  это  называется,  когда  офицеры  или
капитаны допускают умышленную или случайную халатность...
   - Это называется баратрия. Любой трибунал  расценивает  тяжесть  такого
преступления наравне с мятежом или изменой. Но этого слова ты  не  найдешь
даже во "Флотском справочнике" -  его  выкинули  оттуда  вместе  с  другой
нецензурщиной. Но почему ты спросила об этом?
   - Это слово попалось мне в кроссворде.
   - В самом деле? Но давай перейдем к более серьезным  вопросам.  Что  мы
предпримем с новыми соседями?
   - По-моему, - с расстановкой проговорила  Синтия,  -  гораздо  разумнее
будет ничего не предпринимать.



        23

   <b>Планета Застава</b>

   Слава Богу, шлюпка по-прежнему стояла на месте - на краю  поляны,  там,
где приземлилась. Покрытая пятнами окиси,  полускрытая  травой,  опутанная
лианами, с потускневшей, некогда блестящей  обшивкой,  но  она  стояла  на
месте и была цела. Зензамы  из  переднего  и  последнего  фургонов  начали
палить длинными очередями, чтобы отпугнуть от  шлюпки  всю  живность.  Под
брюхом небольшого суденышка что-то шумно пробежало, и зензам из  переднего
фургона вышел, неторопливо обойдя вокруг странной машины с небес.  Наконец
зензам подал сигнал, и Люсиль слезла с крыши своего фургона.
   - Нам понадобятся длинные ножи  или  какие-нибудь  другие  инструменты,
чтобы вырубить здесь всю растительность, - заметила Люсиль.
   - Это наша работа, - отозвалась К'астилль. - А ты  забирайся  внутрь  и
проверь, в порядке ли машина.
   Люсиль подошла к боку неуклюжего суденышка и с чувством  погладила  его
по обшивке. Шлюпка была для нее не  только  летательным  аппаратом,  но  и
обратным билетом, шансом вернуться в чистые небеса, к прежней жизни.
   - Не внутрь, а на борт, - поправила она К'астилль по-английски.  -  Так
принято. И говорить о ней следует как о живом существе.
   - Когда-нибудь я по-настоящему  пойму  все  тонкости  вашего  языка,  -
заметила К'астилль. - Это будет великий день.
   Люсиль усмехнулась:
   - Великий день уже наступил - я возвращаюсь в космос.
   Трап по-прежнему спускался из люка, и Люсиль вскарабкалась по нему. Вот
и еще одна причина, по которой она не в состоянии взять с собой К'астилль.
Потомки обезьян смогли бы забраться по лестнице, но потомки существ, более
всего напоминающих шестиногих коней, были на это не способны.
   Даже в десяти метрах от земли толстые лианы  густо  оплетали  маленький
корабль, а одна протянулась прямо поверх люка.  Люсиль  закинула  руку  за
верхнюю ступеньку лестницы и вытащила нож из ножен на поясе.
   Нож  представлял  собой  копию  классического  охотничьего  ножа,   его
стальное лезвие никогда не тупилось. Люсиль осторожно отвела острый кончик
ножа от своего готового рассыпаться скафандра. Скафандр ей был  уже  почти
не нужен, но нет ничего  хорошего,  если  она  прорежет  его  и  умрет  от
отравления углекислотой в трех метрах от пригодного для дыхания воздуха.
   Верхняя полукруглая ступенька находилась  чуть  левее  самого  люка,  а
пульт управления шлюзом оказался  прямо  перед  лицом  Люсиль,  когда  она
стояла на верху лестницы. Но лианы загораживали люк. Поставив  левую  ногу
на лестницу и повиснув  на  левой  руке,  Люсиль  спокойно  повернулась  и
зацепилась правой ногой за петлю  лианы,  свисающей  с  корабля,  даже  не
замечая, что до смерти перепугала зензамов, никогда не покидавших  твердую
землю. Лиана отошла от корабля настолько, что Люсиль смогла просунуть  под
нее нож и перерезать. Спрятав нож, она отодвинула нижний  конец  лианы  от
люка, а затем потянула верхний конец - чтобы сорвать его с  крыши  шлюпки,
хватило одного хорошего рывка.
   Люсиль вновь поустойчивее  расположилась  на  лестнице,  открыла  пульт
управления шлюзом и начала перебирать кнопки. Возможно, энергии на  шлюпке
еще хватит, но если заряд в батареях почти иссяк, Люсиль не хотела тратить
последние три эрга, необходимые для запуска генераторов.
   Повиснув  на  лестнице,  работая  на  неудобно  расположенном   пульте,
покрывшись  потом,  почти  насквозь  пропитавшим  скафандр,  глядя   через
поцарапанное и пыльное стекло шлема,  вдыхая  смесь  запахов  собственного
немытого тела и заплесневелой  растительности  Заставы,  лейтенант  Люсиль
Колдер была счастлива впервые с тех пор, как "Венера" мирно курсировала по
космосу - событие древней,  полузабытой  жизни.  Она  возвращалась  домой.
Войска  Лиги  были  совсем  рядом,  требовалось   лишь   преодолеть   пару
препятствий.
   Еще приятнее  было  вспоминать,  что  на  борту  шлюпки  имеется  самый
настоящий душ. И чистый комбинезон и  кофе.  Даже  продукты  из  аварийных
запасов гардианов на вкус были  гораздо  лучше,  чем  питательная  кашица,
которой кормили Люсиль рафинаторы. При  столь  развитой  культуре  зензамы
могли бы додуматься до приготовления еды, а  не  поглощать  ее  сырой.  Но
спорить о вкусах не имело смысла.
   Люк,  прикрепленный  петлями  к  основанию,  медленно   повернулся   по
вертикали, образуя платформу, на которую  Люсиль  легко  могла  шагнуть  с
лестницы. Она перешла на платформу, шагнула в шлюз и с помощью внутреннего
пульта наглухо задраила наружную дверь.


   Наблюдая за ней с  земли,  зензамы  поняли,  что  акробатические  трюки
закончились, и вернулись к своей работе - очистке шлюпки от травы и лиан.
   К'астилль, которой было поручено предупреждать о приближении  голодных,
фыркнула, ударила по земле хвостом и крепче  сжала  свое  ружье.  Она  уже
успела забыть, как ловко люди лазают, прыгают и взбираются на значительную
высоту. Казалось, они совсем не думают об опасности, не боятся упасть. Эта
мелочь напомнила К'астилль, что Люсиль Колдер - не просто зензам-урод  без
задней половины туловища. Она -  представительница  иного  народа,  такого
таинственного, что К'астилль не надеялась  когда-нибудь  открыть  хотя  бы
толику его загадок.
   И К'астилль звала это существо подругой, помогала ей,  действуя  против
своего народа.
   С дальнего края поляны  послышалось  приглушенное  ворчанье.  К'астилль
выпустила в ту сторону несколько зарядов и,  когда  рев  ее  ружья  затих,
услышала, как тяжелое тело  неизвестного  зверя  неуклюже  развернулось  и
поспешило убраться в кусты, хрустя ветками.
   Электроэнергии на шлюпке оказалось  в  избытке.  Криогенные  резервуары
действовали и все время отсутствия Люсиль поддерживали нужную  температуру
жидкого кислорода и водорода. Воздух, который, вероятно, был  не  особенно
чистым,  показался  привыкшей  к  запахам  Заставы  Люсиль   идеальным   и
стерильным. Освещение включилось с первого щелчка тумблера  -  Люсиль  уже
забыла, каким приятным может быть теплый желтый свет, проведя столько дней
под мрачными облаками Заставы или под чересчур белым солнцем.
   Итак, со шлюпкой все было в порядке. Дальнейшая работа  пойдет  гораздо
лучше, если Люсиль удастся привести в порядок саму себя. Прежде  всего  ей
требовался душ, чистая одежда и еда.
   Только  пересев  в  настоящее  кресло  из  противоперегрузочного  ложа,
разработанное   людьми   и   для   людей,   и   выпив    чашку    горячего
свежеприготовленного  кофе,  Люсиль  вспомнила   о   своем   эскорте.   Ей
понадобилась  минута,  чтобы  найти  наружный  микрофон  и   динамики   на
незнакомом пульте связи. Включив микрофон, она спросила по-английски:
   - Меня слышно?
   - Чересчур хорошо,  -  чуть  раздраженно  отозвалась  К'астилль.  -  От
неожиданности мы бросились на другой край поляны.
   - Прости, сейчас убавлю громкость. Вот так нормально?
   - Да, гораздо лучше. Теперь, наверное, сюда не соберутся все голодные с
округи. Что ты делаешь? Не забывай, близится ночь.
   -  Прости,  К'астилль,   я   только   вымылась   и   наконец-то   поела
по-человечески. Я и не подозревала, как стосковалась по настоящему кофе. Я
давно потеряла счет времени, но если скоро ночь, пожалуй, мне придется всю
ночь провести здесь. Чтобы переодеться в скафандр и перебраться в  фургон,
понадобится немало времени.
   - Лучше бы ты сказала об этом пораньше. Мы уже беспокоились, а  у  меня
не было способа связаться с тобой. Я думала, воздух внутри оказался плохим
и убил тебя.
   - Спасибо,  что  ты  беспокоилась  за  меня,  К'астилль,  и  извини  за
причиненные хлопоты.
   - Не будем больше об этом. Шлюпка в порядке?
   - Она в отличном состоянии,  но  понадобится  несколько  часов  работы,
чтобы подготовить ее к вылету. Завтра я все успею. Отдохни как следует,  и
встретимся завтра утром. Я оставлю наружные микрофоны включенными, так что
ты сможешь связаться со мной.
   Люсиль проследила  в  иллюминатор,  как  К'астилль,  несомненно  слегка
раздраженная  долгим  ожиданием,  переводит  разговор  своим  товарищам  и
зензамы удаляются под защиту фургонов.
   По правде говоря, вовсе не затруднения со скафандром  заставили  Люсиль
провести ночь в шлюпке, а комфорт привычного  воздуха,  освещения  и  еды.
Мысль о  настоящей  постели,  пусть  даже  с  жестким  матрасом,  вызывала
непреодолимое искушение.
   Люсиль оставила включенными микрофоны, а затем настроила  радиоприемник
на сканирование и прием, даже  не  задумываясь  о  том,  что  работает  на
незнакомом пульте. Процедура была стандартной, одной  из  тысячи,  которые
пилоты  запоминали  раз  и  навсегда.   Только   благодаря   этой   тысяче
механических операций пилот мог остаться в живых.
   Воздух в кабине вызывал изумление  своим  полным  отсутствием  запахов.
Кондиционер понижал температуру с обычных для Заставы тридцати градусов до
греховно прохладных восемнадцати, и потому кабина  казалась  Люсиль  раем.
Она выволокла свернутый матрас на середину кабины и  развернула  его.  Две
простыни!  Подушка!  Люсиль  впервые  почувствовала   благоговение   перед
достижениями цивилизации.
   Устроившись  поудобнее,  она  мгновенно  заснула  под  колыбельную  уже
знакомых криков ночной Заставы, передаваемых наружными микрофонами.
   Через полчаса после того, как  Люсиль  задремала,  по  кабине  разнесся
сигнал тревоги, и Люсиль подскочила к пульту  связи  быстрее,  чем  успела
проснуться. Где же выключается этот чертов сигнал? А, вот здесь. Завывания
сирены со всхлипом оборвались.
   Что за  чертовщина  происходит  -  текстовое  сообщение  по  тридцатому
каналу? Люсиль вывела сообщение на экран компьютера.
   "Срочно! Вылет к центру тяжести возможен во временной промежуток с часу
двух минут до часу девятнадцати  минут.  На  орбите  много  кораблей,  это
"окно" может быть единственным  за  несколько  дней  -  в  зависимости  от
передвижений кораблей. Удачи тебе, подруга. Ву прикроет тебя. Не  отвечай.
Мы узнаем, если ты вылетишь. Повтор сообщения. Срочно! Вылет..."
   О Господи! Люсиль очистила экран и протерла глаза. Как же Синтия...  ну
конечно по маяку. И слава Богу!
   Громкий стук донесся из наружного  динамика.  Люсиль  включила  камеры.
К'астилль стояла возле шлюпки, колотя по обшивке  кулаком.  Это  напомнило
Люсиль о  том,  что  она  хотела  провести  съемки  зензамов,  чтобы  хоть
чем-нибудь подтвердить  их  существование.  Она  планировала  сделать  это
утром, но теперь было  слишком  поздно.  Перебрав  несколько  кнопок,  она
начала запись с наружных камер.
   - В чем дело, К'астилль?
   - Мы услышали громкий вопль из переговорного устройства твоего корабля.
С тобой все в порядке?
   - Да, спасибо. Пришло срочное сообщение от...  от  члена  моей  группы,
который догадался, что я здесь. Она говорит, что я должна как можно скорее
покинуть  это  место,  или  у  меня  ничего  не  выйдет  -  позднее  враги
догадаются, где найти меня.
   - Ты должна вылететь немедленно?
   - Да, - Люсиль смутилась и перешла на язык  зензамов:  -  Но  ты  вновь
заметишь  мое  присутствие.  Я  вернусь  сюда,  и  мы   снова   отправимся
путешествовать,  а  пока  у  меня  будет  к  тебе  одна  просьба:  сохрани
устройство, которое я называю маяком, - оно находится в фургоне и помогает
определить местонахождение с помощью  радиосигнала.  Маяк  подскажет  мне,
какая Дорога приведет к тебе, где бы ты ни была.
   -  Я  сохраню  его.  Удачи  тебе.  -  Последнее  К'астилль   произнесла
по-английски - подобного выражения в ее языке не существовало.
   - Спасибо. А теперь мне на несколько минут придется зажечь яркие  огни.
Камера запишет, как ты выглядишь, чтобы тебя увидели  члены  моей  группы,
чтобы поверили в твое существование. Мой народ еще никогда не замечал твое
присутствие. Я  выключу  прожектора  прежде,  чем  сюда  соберутся  ночные
хищники.
   - Отлично. А ты не успеешь выйти из машины и попрощаться?
   - Нет. - Больше ей было нечего сказать. -  Жаль,  что  мне  не  хватает
времени, -  добавила  она,  перейдя  на  английский.  -  Так  что  разреши
записать, как ты выглядишь, а затем всем  вам  придется  отойти  подальше:
шлюпка опасна для тех, кто находится снаружи.
   - Я видела уже немало шлюпок.  Мы  успеем  отойти  подальше.  Когда  ты
вылетаешь?
   - Примерно через час. Прости, сейчас я не  в  состоянии  перевести  это
время в привычные для тебя измерения.
   - Я знаю, что такое час. Мы уйдем вовремя.


   Прожектора вспыхнули, осветив  территорию  вокруг  шлюпки  пронзительно
ярким белым светом. К'астилль прикрыла глаза ладонью  и  дождалась,  когда
они привыкнут. Мысленно она повторяла,  что  должна  вести  себя  разумно,
чтобы убедить эту таинственную группу половинчатых, к которой  принадлежит
Люсиль, что она, К'астилль,  вовсе  не  животное.  Одновременно  К'астилль
размышляла, какое же поведение, собственно, можно назвать разумным.
   Ни в чем не уверенная, она сделала то, что  повторяла  миллионы  раз  в
подобной ситуации, - помахала рукой камере.


   Люсиль улыбнулась бы при этом, если  бы  смотрела  на  монитор,  но  ее
голова уже была занята вычислениями. Каким образом можно удрать с планеты,
не превратившись в радиоактивный газ? Если гардианы находятся  в  пределах
видимости, они мгновенно заметят хвост пламени  реактивных  двигателей  из
дюз шлюпки. Не разглядеть его было бы просто невозможно. А заметив шлюпку,
они наверняка поймут, кто ею управляет и куда  направляется.  Они  взорвут
шлюпку и, возможно, для верности пустят бомбу в точку вылета.
   Ей придется оставаться вне видимости, запуская двигатели. В общем,  это
вполне  устраивало  Люсиль:  ей  предстоял  краткий  полет   при   высокой
перегрузке до достижения скорости  отрыва  от  орбиты,  а  после  этого  -
мгновенная остановка двигателей. Она должна в буквальном смысле нырнуть  к
центру тяжести системы. Работая за пультом  радара  на  "Ариадне",  Люсиль
поняла, что наблюдений за районом центра тяжести со станции ведется  очень
мало, и если гардианы на некоторое время отвлекутся, есть все  шансы,  что
ВИ сумеют отвести радары в другую сторону.  По  крайней  мере,  Синтия  Ву
наверняка попытается это сделать.
   А затем потребуется  длинный  перелет  при  двигателях,  включенных  на
минимальную мощность -  так,  чтобы  оказаться  как  можно  дальше,  когда
придется все-таки запустить  двигатели  и  одним  прыжком  достичь  центра
тяжести. Чем дальше от Заставы она будет, когда  запустит  двигатели,  тем
легче оторвется  от  любого  преследования.  А  если  гардианы  не  смогут
проследить за ее курсом в  обратном  порядке  и  определить  место  вылета
шлюпки, они не узнают, кто находится в ней, - значит, теперь, когда у  них
по горло дел с флотом противника, вряд ли  они  удосужатся  тратить  силы,
чтобы сбить шлюпку.
   Но прежде необходимо подготовить эту посудину к полету,  воскресить  ее
после многомесячного сна. Кто знает, какие  системы  способны  выдерживать
так долго без обслуживания? Люсиль надеялась, что у нее будет  по  крайней
мере день-два, чтобы произвести проверки, но похоже,  ей  придется  просто
уверовать  в  надежность  аварийных  систем.   Она   запустила   программы
тестирования двигателей  и  топливной  системы.  Баки  были  полны  на  90
процентов, и Люсиль могла понадобиться из них каждая капля. Еды и воды  на
борту должно хватить для такого полета, но даже если они  закончатся,  она
сможет продержаться еще несколько дней.  Проводить  инвентаризацию  сейчас
некогда. Теперь - системы наведения. Компьютеры действовали вполне  здраво
- по крайней мере, знали, в какой  стороне  находится  небо.  Ей  придется
довериться  наружным  приборам.   Ориентиров,   чтобы   проверить   работу
компьютеров, у Люсиль  попросту  не  было,  и  теперь,  когда  до  периода
возможного вылета оставалось 45 минут, о калибровке  секстанта  не  стоило
даже думать.
   Черт побери, нет времени даже сбросить балласт! Ладно, она довезет  его
до орбиты, а затем сбросит через шлюз, когда начнет полет с  приглушенными
двигателями.
   А как обстоят дела с обшивкой? Осталась ли она целой  или  какое-нибудь
дьявольское растение Заставы выделило некую сложную кислоту на  обшивку  и
ослабило ее - так, что обшивка не выдержит  нагрузки  при  ускорении  и  в
вакууме? Проверять это не было ни времени, ни возможности. Но принять меры
предосторожности еще можно - надо найти второй скафандр.  Люсиль  откопала
его в шкафу и поняла, что расхаживает по шлюпке в чем мать родила,  только
когда попыталась надеть скафандр на голое тело. Спать голышом  было  очень
приятно, но теперь  пришло  время  влезть  в  ненавистный  комбинезон.  По
крайней мере, он был чистым.
   В  скафандре  имелись  довольно  примитивные  механизмы  для   удаления
продуктов жизнедеятельности, соломинка, торчащая из резервуара с  водой  и
предназначенная, чтобы избавить обладателя скафандра от  обезвоживания,  и
даже маленький воздушный шлюз, позволяющий  подносить  еду  ко  рту.  Если
обшивка даст трещину, можно продержаться  в  скафандре  достаточно  долго,
чтобы достичь центра тяжести, но забавного в этом будет мало.
   Люсиль то и дело поглядывала на  часы,  считая  убегающие  минуты.  Она
вновь вернулась в кресло пилота. Давление в реактивной камере -  в  норме.
Атмосферные двигатели готовы. Люсиль поборола  искушение  отключить  их  и
взлететь на реактивных двигателях, вспомнив, что К'астилль и  ее  товарищи
могут оказаться слишком  близко.  Если  хвост  пламени  коснется  их,  они
погибнут, даже не успев почувствовать, что произошло, а если окажутся  вне
досягаемости хвоста, его пламя ослепит их.
   Нет, ей придется взлетать с помощью привычных воздушных  двигателей  на
жидком кислороде и жидком водороде. Кстати, а почему бы не воспользоваться
ими и дальше? Это самый эффективный способ  избавиться  от  массы  жидкого
кислорода, к тому же сгорающее ракетное топливо  образует  менее  заметный
хвост пламени. Нет, конечно, зная, куда смотреть, ее  непременно  заметят,
но вполне  вероятно,  что  наблюдатели  не  обратят  внимания  на  вспышку
неэффективного топлива.
   Люсиль понимала, что позднее она пожалеет  о  каждом  грамме  водорода,
потраченном во время работы атмосферных двигателей, но  вместе  с  тем  не
сомневалась, что, если не предпримет  такую  меру,  жалеть  водород  будет
просто некому.
   Она не  принадлежала  к  тем  людям,  которые  способны  отказаться  от
принятого решения. Она воспользуется атмосферными двигателями. До открытия
"окна" осталось еще восемнадцать минут, и,  когда  оно  откроется,  Люсиль
попробует проскочить сквозь него, надеясь на удачу.
   Но какой удачи можно было ждать,  если  шлюпка  по-прежнему  оставалась
безымянной? Так не годилось. Следовало хотя бы придумать имя - только  для
того, чтобы отогнать  беду.  "Половинчатый".  Возможно,  только  К'астилль
могла бы в полной мере оценить эту шутку. Люсиль вознамерилась остаться  в
живых настолько долго, чтобы рассказать подруге об этом.
   Работая быстро и осторожно, Люсиль возродила "Половинчатого"  к  жизни.
Минуты исчезали слишком быстро. Больше  половины  систем  шлюпки  остались
непроверенными, во многом приходилось надеяться на скрещенные пальцы руки.
   Осталось три минуты. Люсиль успела рассчитать и  заложить  в  компьютер
курс.
   Две минуты, одна, все. Время пошло. Запуск...
   На  пульте  вспыхнул  красный  огонек.  Пальцы   Люсиль   забегали   по
клавиатуре, выясняя подробности поломки, а сердце молотом  заколотилось  в
груди. У нее есть всего семнадцать минут, чтобы разобраться в повреждении,
починить его или предпринять что-нибудь другое... О черт,  дело  только  в
незакрытой панели пульта наружного шлюза. Забираясь в шлюпку,  она  совсем
забыла захлопнуть крышку пульта. Скорее всего, при  сопротивлении  воздуха
ее попросту оторвет к тому времени, как шлюпка достигнет границ атмосферы.
   Что  ж,  так  тому  и  быть.  Люсиль   нажала   последнюю   кнопку,   и
"Половинчатый" взвился в небо.


   С  переполненным  сердцем  К'астилль  наблюдала,  как   столб   пламени
прокладывает дорогу к звездам, слушала,  как  дрожит  от  рева  двигателей
земля.  Она  попыталась  описать  происходящее,  которое   люди   называли
"взлетом", своим спутникам, но, как обычно, ей не хватило слов.  Лететь  в
этом столбе пламени по небу, полному врагов, к  едва  заметным  светящимся
искрам, которые могли оказаться мощным  флотом...  Думая  обо  всем  этом,
К'астилль восхищалась храбростью подруги и размышляла, хватило  бы  у  нее
самой  смелости  и  присутствия  духа,  чтобы  взлететь  в  небо,   рискуя
погибнуть.
   Если бы не звезды... Звезды находились на другом конце огненной Дороги.
   К'астилль проследила, как  шлюпка  исчезает  из  виду,  оставляя  хвост
белого курчавого дыма, который быстро рассеивался по ветру.  Внезапно  она
поняла: возможно, она первая из зензамов грезит о полетах без отвращения -
ибо никто из них никогда не летал и даже не знал этого слова.



        24

   <b>Застава, лагерь нигилистов</b>

   Д'еталлис считалась ветераном бесконечных политических баталий и  знала
цену хорошей разведке. Из полудюжины источников  -  от  зензамов,  которые
подружились с гардианами, из подслушанных сообщений по радио,  о  которых,
как считали половинчатые, зензамам неизвестно, благодаря множеству  мелких
уловок Д'еталлис узнала, что флот Лиги прибыл к центру тяжести системы.
   Она лишь смутно представляла себе, что такое Лига, знала только то, что
это люди и враги гардианов. Но больше ей  ничего  не  требовалось.  Момент
идеально подходил для ее замыслов.
   Д'еталлис достигла огромного прогресса в осуществлении своих планов, но
обнаружила, что ее мотивы, планы, желания меняются от победы к победе.
   Она видела, как  разделилась  Ельтипа,  и  этот  момент  стал  для  нее
переломным. После всех хитроумных замыслов, всей лжи и  махинаций  в  этот
последний, ужасный миг Д'еталлис обнаружила, что по-прежнему любит  старую
правительницу. Чтобы избавить ее от  потери  достоинства,  маразма,  тягот
потери имени, Д'еталлис убила свою  правительницу  и  поклялась,  что  это
поколение будет последним, страдающим от Разделения.  Она  решила  убивать
каждого зензама, как только у  того  появятся  первые  симптомы  страшного
конца.
   Друзья  Д'еталлис,  гардианы,  помогли  приблизить  осуществление  этой
мечты. Нигилисты выступили в поход, нападая на тех, кто попадался на пути,
и убивая их. Благодаря оружию и тактике гардианов последователи Д'еталлис,
еще наполовину стадо, но уже наполовину армия, вскоре должны были покорить
все группы зензамов, находящиеся на расстоянии восьми  дней  пути  во  все
стороны. Рафинаторы еще  оставались  недосягаемыми  вместе  с  несколькими
другими  группами,  но  недалек  был  тот  день,  когда  Д'еталлис  станет
правительницей всего материка.
   И при ее правлении исчезнут Разделения - это  обстоятельство  Д'еталлис
считала  главным,  но  при  этом  обнаруживала  странный  парадокс.  Конец
Разделения был только первым шагом. Покончить с Разделением раз и навсегда
значило покончить с целым народом, а это, в свою  очередь,  подразумевало,
что потребуется мощная база поддержки армии,  которая  будет  осуществлять
убийства. И все это означало необходимость  оставить  в  живых  как  можно
больше зензамов. Если бы нигилисты были  менее  многочисленными,  нигилизм
очень быстро исчез бы навсегда. Если бы  сторонников  нигилизма  оказалось
достаточно много, течение захватило бы большую часть или  всю  цивилизацию
зензамов. Но неизбежно кто-то должен выжить, -  значит,  Разделение  будет
продолжаться, и уцелевшие особи вновь заполнят планету.
   Хуже всего было  то,  что  некоторые  подгруппы  нигилистов  совсем  не
прельщал геноцид. Они обнаружили,  что  оружие  помогает  обрести  власть,
неплохо жили, и отнюдь не собирались  уничтожать  зензамов,  служивших  им
мишенями. Они утратили  чистоту  идеалов  в  погоне  за  роскошью.  Успехи
Д'еталлис заставили ее понять: ее ждет гибель, если она будет идти прежней
Дорогой.
   Но хорошим политикам известно, как превратить поражение в  победу,  как
использовать преимущества и шансы для решения побочных проблем.
   План Д'еталлис был разработан с предельной четкостью. Основой его  стал
принцип, по которому  вся  разумная  жизнь  считалась  мерзостью.  Значит,
убивать половинчатых следовало так  же  ревностно,  как  и  зензамов.  Еще
важнее было то, что  зензамов  с  легкостью  удавалось  уговорить  убивать
безобразных чужаков - особенно потому, что у них можно было  отнять  такие
заманчивые игрушки.  Очевидно,  у  гардианов  было  гораздо  более  мощное
оружие, чем то, которое они предложили нигилистам.  Стоит  завладеть  этим
оружием,  и  уничтожение  зензамов  перестанет  быть   проблемой.   Шлюпка
"Звездное  небо"  была  еще  одним  кусочком  из  этой  мозаики.  Гардианы
торжественно преподнесли зензамам шлюпку несколько дней  назад.  Д'еталлис
сама окрестила ее. Название выбрали с расчетом угодить людям, и эта  цель,
по-видимому, была достигнута.
   Но самой лучшей была новость из биологических  лабораторий  нигилистов.
Они уже давно кропотливо собирали материалы о человеческой коже, пользуясь
пробами, соскобленными с внутренней поверхности скафандров; брали  образцы
слюны с горлышек пустых бутылок, сумели взять даже пробу  крови  у  самого
капитана Ромеро. Милейший капитан расхаживал по лагерю  без  скафандра,  в
одном шлеме, герметично закрытом у шеи. К'ишин "случайно"  натолкнулся  на
него и успел наполнить крохотный шприц прежде, чем безмозглый половинчатый
почувствовал боль. Дело, конечно, было рискованным,  но  риск  оправдался.
Биологи рылись в мусорных кучах лагеря  людей  и  в  их  уборных,  собирая
пробы. Обрезанные  ногти,  бактерии  в  человеческих  экскрементах  -  все
поступало в лаборатории для исследования.
   Теперь  биологи   знали   достаточно,   чтобы   разработать   структуру
возбудителей мора.
   Гардианов отвлекает  война  с  Лигой.  Предположительно  они  попробуют
сохранить ее в тайне от нигилистов. Д'еталлис знала,  как  воспользоваться
даже таким преимуществом.
   Благодаря  гардианам  она  приобрела  обширные  познания  в  стратегии.
Наступило подходящее время для атаки.



        25

   <b>Центр тяжести. Система Нова-Сол</b>

   Суматоха на флоте  поднялась  благодаря  одному  крохотному  суденышку.
Системы наблюдения "Орла" заметили его два дня назад - шлюпка двигалась  к
центру  тяжести  от  Заставы.  Покамест  это  была  единственная   реакция
гардианов на вторжение Лиги.
   Легко было вообразить супероружие на  борту  шлюпки:  бомбу,  способную
превратить в  пыль  весь  центр  тяжести,  или  биологическое  оружие,  по
сравнению с которым черви ничего не стоят.
   Но в поведении  корабля  было  нечто  странное.  Он  осуществил  запуск
двигателей, находясь на расстоянии миллионов километров от Заставы. И если
он  не  изменит  курс,  примерно  через  сорок  часов   кораблю   придется
затормозить,  находясь  на  расстоянии  ста  тысяч  километров  от  центра
тяжести. Все это вызывало соблазнительную догадку: корабль действует  так,
чтобы не приближаться слишком близко к  флоту  противника  и  представлять
собой угрозу. Или же он попытается остаться вне досягаемости и связаться с
флотом? Капитану Робинсону не терпелось взорвать неизвестный  корабль,  но
адмирал Томас не терял надежды на то, что корабль прибыл с мирными целями,
с посланниками гардианов на борту. Томас желал избежать  лишних  жертв  до
тех пор, пока это было возможно. Кроме того, Лиге  требовалось  время  для
подвоза боеприпасов и сооружения базы на планете в центре тяжести системы.
Флот Лиги и без  того  уже  достаточно  пострелял,  почти  истощив  запасы
снарядов.
   Робинсон обнаружил, что ему сильнее, чем когда-либо прежде, не терпится
воспользоваться передатчиком материи -  тем  самым,  который  войска  Лиги
применили на Новой Финляндии. С передатчиком все было  бы  гораздо  проще,
но, по-видимому, работа  чертовой  штуковины  требовала  огромных  затрат.
Более того, никто не знал в  точности,  почему  единственный  существующий
передатчик вдруг расплавился через месяц после переброски войск  на  Новую
Финляндию.
   Потому, пока грузовые корабли сновали вокруг центра тяжести,  доставляя
кораблям топливо, боеприпасы и продовольствие, флот Лиги набирался  сил  и
ждал. И с каждым днем  ожидания,  по  наблюдениям  Робинсона,  сэр  Джордж
вставал все позднее, а  его  щеки  приобретали  все  более  яркий  розовый
оттенок.
   Под  неусыпным  присмотром  Лиги  гардианы  не  совершали   решительных
действий, но незаметно стягивали войска. В системе находились две  крупные
флотилии, каждая размером с треть флота Лиги. Одна  из  них  двигалась  по
орбите Столицы, вторая - по орбите Заставы. Каждый день  один-два  корабля
совершали запуск с орбиты Заставы и скрывались из виду, переходя  в  режим
С2 - только для того, чтобы спустя некоторое время появиться на  подступах
к Столице. Медленно и осторожно гардианы собирали силы  для  защиты  своей
планеты.  Предположительно  на  каком-нибудь  компьютерном  имитаторе  уже
планировалась  атака  флота  Лиги.  Но  атаку  сотен  кораблей  невозможно
организовать за пару часов. Она требовала времени.
   Предстояли еще недели ожидания, прежде чем какая-либо из  сторон  будет
готова к решительным действиям флота.
   Тем временем единственный загадочный  корабль  постепенно  приближался.
Робинсон терпеть не мог загадок, особенно  вот  таких.  "Орел"  был  готов
превратить незваного  гостя  в  пар  в  мгновение  ока.  Радисты  пытались
установить связь с кораблем  на  сотнях  различных  частот  и  на  десятке
языков. Поскольку гардианы пользовались исключительно английским, не  было
смысла обращаться к гостю по-русски, но подобная работа спасала  связистов
от вынужденного бездействия и потому считалась оправданной.
   Это было единственным преимуществом работы; до сих пор гость не передал
в ответ ни слова.
   Робинсон приказал  запустить  полдюжины  автоматических  зондов  в  тот
участок космоса, к которому направлялся гость. Один из них первым  передал
изображение шлюпки, когда на ней наконец застопорили двигатели и их  пламя
перестало скрывать судно. Робинсон  и  Томас  ждали  на  мостике  прибытия
гостя,  следя  за  изображениями,  которые  передавали  зонды.  Загадочный
корабль оказался  довольно  помятой  шлюпкой  с  опознавательными  знаками
гардианов. Это никого не  удивило.  Какой  еще  корабль  мог  оказаться  в
системе?
   Но первое сообщение со шлюпки изумило всех. Женский голос произнес:
   - У меня нет направленного радиопередатчика.  Сообщение  передается  по
широкому каналу. Прошу предусмотреть шумы на этой  частоте,  чтобы  ее  не
приняли на Заставе и Столице. Не отвечайте, пока не сделаете этого.
   Робинсон на мгновение смутился, а затем пожал плечами. В такую игру  он
мог сыграть безбоязненно. Чем может  повредить  Лиге  создание  помех  для
радио противника? Он нажал клавишу внутренней связи и заговорил со старшим
радистом:
   - Дайте нам как следует защищенный канал. Создайте шумы  на  верхних  и
нижних границах частоты и сообщите нашему новому  приятелю,  когда  будете
готовы. Держите нас на связи.
   Последовала  минутная  пауза,  пока  радисты  настраивали   антенны   и
направляли их на две планеты. Затем фоновые  шумы  усилились,  сквозь  них
пробился сигнал, и голос радиста "Орла" произнес:
   - "Орел" вызывает неизвестный корабль. Скрытый канал установлен. Просим
назвать себя.
   Ответ был получен незамедлительно:
   - Говорит лейтенант Королевского флота Австралии Люсиль Колдер, курсант
разведслужбы Лиги Планет. Известно, что  я  находилась  на  борту  корабля
"Венера", полагаю, меня считают  пропавшей  без  вести  с  этим  кораблем,
предположительно - погибшей. Мне надо о многом сообщить вам.  Я  не  хочу,
чтобы гардианы узнали, что я еще жива,  потому  и  попросила  вас  создать
помехи. Но передавать свое сообщение по связи мне бы  не  хотелось.  Прошу
разрешения перейти на борт "Орла".
   Эти слова повергли всех слушателей в ошеломленное  молчание.  "Венера"!
Она  стала  не  просто  пропавшим  кораблем,  а  живой   легендой,   вроде
"Марии-Целесты" или "Летучего  голландца",  таинственной  историей,  конца
которой  не  знал  никто.  Обычный  ропот  голосов  на  мостике   сменился
оглушительным шумом восклицаний, пока Робинсон не крикнул:
   - Всем молчать! Адмирал, что вы скажете?
   - Если это трюк, то чертовски ловкий,  и  я  не  вижу  в  нем  никакого
смысла. Но если эта Колдер и вправду была курсантом разведслужбы,  капитан
Ларсон и моя племянница узнают ее. Разрешите ей перейти на борт и  примите
все меры предосторожности.
   - Согласен с вами.
   Шлюпка с камерой обеззараживания на борту отделилась  от  "Орла"  сорок
пять минут спустя, увозя Мака и Джослин. Мак до сих  пор  не  верил  своим
ушам: Колдер жива! Значит, Пит  оказался  прав  и  "Венеру"  действительно
похитили. До сих пор слова Пита воспринимались как убедительная теория,  и
вот она получила подтверждение. Ни Мак, ни Джослин никогда не были  близко
знакомы с Колдер  -  разве  что  обменивались  улыбками  и  парой  слов  в
курсантской столовой. Но если она жива...
   Шлюпка представляла собой только пульт управления, вакуум, двигатели  и
топливо в одном корпусе, наскоро собранные месяц  назад  на  случай,  если
понадобится спасать кого-нибудь  с  зараженного  червями  корабля.  Мак  и
Джослин сидели  в  противоперегрузочных  креслах,  укрепленных  в  средней
секции,  возле  бимса,  поддерживающего  фюзеляж.  На  одном  конце  бимса
располагались двигатели, а на  другом  -  особая  камера  обеззараживания.
Между носовой частью и пультом управления размещались пусковые  шахты  для
торпед угрожающего вида плюс дезинфицирующий душ и  прочие  приспособления
для уничтожения  червей.  Мак  и  Джослин  были  облачены  в  армированные
скафандры. Насколько было известно, ни одна открытая  деталь  корабля  или
скафандров не  годилась  в  пищу  червям.  На  флоте  Лиги  уже  научились
уничтожать червей и теперь надеялись, что смогут  уничтожить  всех  прочих
тварей, созданных гардианами.
   Но какого черта делала здесь Колдер?
   Джослин вела шлюпку к кораблю Колдер, не прибавляя скорости, помня, что
все орудия, направленные на корабль Колдер,  теперь  направлены  и  на  их
судно. Потребовался четырехчасовой перелет, два часа с ускорением, а затем
разворот шлюпки и сброс ускорения.
   - Мак, что все это значит? - спросила Джослин. - Как, черт побери,  она
сумела украсть шлюпку гардианов? Что вообще здесь происходит?
   - Твое воображение ничуть не хуже моего. Попытайся сама найти ответы.
   - Попробую... Но "Венера" уцелела! При этой мысли меня пробирает мороз.
   - И не только тебя. Подумай только, как должен сейчас чувствовать  себя
Пит. Он один так и не поверил, что "Венера" потерпела крушение.
   - Ручаюсь, он рад, что решил отправиться с флотом.
   - Смотри на радар. Мы приближаемся.
   - Слушай, в конце концов, кто из нас пилот?
   - Вот и смотри, куда летишь...
   Двигатели остановились внезапно, и шлюпка зависла в  космосе  в  десяти
километрах от корабля Колдер. Колдер включила  навигационные  огни,  и  те
замигали на темном фоне среди бриллиантовых вспышек звезд.
   Усмехнувшись, Мак потянулся и пожал плечо  Джослин  через  армированный
скафандр.
   - Отлично, пилот, просто великолепно.
   - Замолчи и установи связь, капитан.
   - Слушаюсь, мэм. - Мак направил лазерный луч обратно, в сторону "Орла".
- "Орел", говорит капитан Ларсон по скрытому каналу. Мы на месте.
   Мак щелкнул кнопкой, и  глубоко  вздохнул,  приготовившись  говорить  с
женщиной, которая уже давно стала для него призраком прошлого.
   - Люсиль, это Мак Ларсон. Ты помнишь меня?
   Ответ последовал немедленно, в голосе послышалась нескрываемая радость:
   - Мак! Боже милостивый, что ты здесь делаешь?
   - Я хотел задать тебе  тот  же  вопрос.  Послушай,  Люсиль,  начальство
желает получить доказательство, что ты - это ты...
   - Вполне разумно с их стороны.
   Джослин включилась в беседу:
   - Люсиль, кто я и кто обвенчал нас с Маком?
   - Джослин, привет! Вас обвенчал его  невозможное  преподобие  Фарнсуорт
Баксли и своей болтовней усыпил половину собравшихся.
   Джослин улыбнулась Маку.
   - Да, если ты и ненастоящая, то, по крайней  мере,  отличная  подделка.
Послушай, у нас на шлюпке есть устройства обеззараживания. С  "Орла"  тебе
что-нибудь объяснили?
   - Конечно. Я в скафандре, на шлюпке вакуум.  Все  мои  вещи  собраны  в
герметичный контейнер. Переключаюсь на передатчик скафандра. Вам  придется
напрячь уши - эта штука не отличается мощностью.
   - Да, твой сигнал стал гораздо слабее.
   - Ладно, я иду к шлюзу. Делаю первый шаг в  вашу  сторону  -  чертовски
большой шаг.
   - Не волнуйся, мы тебя примем.
   - Я рада уже тому, что слышу вас.  Меня  так  долго  держали  взаперти.
Звезды выглядят чудесно, и мне  наплевать,  если  я  болтаю  Чепуху,  -  я
свободна!
   Телекамеры показали маленькую фигурку, отделившуюся от  побитого  борта
шлюпки.
   - Молодец, Люс. Теперь слушай.  Мы  двинемся  к  тебе.  Если  мы  будем
приближаться слишком быстро, предупреди нас.
   - Джослин, не надо водить меня за руку, как ребенка! Я не  развлекалась
так целую вечность!
   Запустив маломощные  двигатели,  Джослин  повела  шлюпку  к  летящей  в
пространстве фигуре.  Несмотря  на  слова  Люсиль,  Джослин  вела  корабль
медленно и осторожно, преодолевая последние километры и метры, пока фигура
в скафандре не протянула руку и не ухватилась за поручни у люка шлюпки.
   - Добро пожаловать на  борт  и  территорию  Лиги.  -  Мак  обеспокоенно
проследил, как Люсиль замахала рукой:
   - Спасибо, спасибо! Где у вас душ?
   - Прямо на носу. В шлюзе  разденься  догола.  Как  только  окажешься  в
камере обеззараживания, открой наружный  люк  и  выбрось  скафандр  и  все
остальное.


   От удовольствия Люсиль захлебывалась, болтая о пустяках. Она  спаслась!
Не важно, что будет дальше, не важно, даже если вся Лига насядет  на  нее,
выкачивая  каждый  бит  информации  о  гардианах,  аборигенах  Заставы   и
"Ариадне", - так и должно быть. И этим она обязана Ву, Шиллеру и остальным
пленникам со станции. И еще - Джонсону Густаву.
   Вдоль бимса она прошла  к  камере  обеззараживания.  Наружный  люк  был
открыт. Пробравшись внутрь, Люсиль закрыла его за собой. Шлюз  представлял
собой обычный бокс из алюминия и пластика размером чуть больше шкафа.  Его
герметизация заняла немного времени.  Выбравшись  из  скафандра  и  белья,
Люсиль швырнула их в угол, открыла  внутренний  люк  и  бросила  рюкзак  в
камеру. Немного погодя она последовала за  рюкзаком  и  в  темноте  плотно
закрыла внутренний люк. Разыскав свет, Люсиль включила  его  и  с  помощью
пульта открыла наружный люк, чтобы сбросить вещи. В камере оказался душ  и
несколько   флаконов   едкого,   отвратительно   пахнущего    мыла.    Это
параноидальное стремление к  обеззараживанию  подсказало  Люсиль,  что  на
флоте Лиги уже знакомы с биологическим оружием.
   Ей не придется расспрашивать об этом.
   Мак увидел, что наружный  люк  открылся  и  скафандр  вместе  с  другой
одеждой выплыл в космос вместе с воздухом. Включив инфракрасный лазер, Мак
прицелился и выстрелил, пока  Джослин  маневрировала  двигателями  высоты,
чтобы выровнять скорость со скоростью мусора. Скафандр  растаял,  а  затем
испарился. Мак расстрелял остальные вещи, а затем Джослин подвела шлюпку к
кораблю гардианов. Мак метнул пару  тепловых  гранат  через  открытый  люк
корабля Люсиль в кабину.
   - Отходим, Джоз.
   Двигатели взревели, шлюпка отошла задним  ходом.  Внутренность  корабля
гардианов  осветилась,  заполнившись  нестерпимым,   убийственным   жаром.
Джослин развернула шлюпку и направилась к "Орлу".


   Обеззараживание... биологическое оружие... первый контакт. В  Лиге  еще
понятия  не  имеют  о  первом  контакте.  Печально.  Предстоит  так  много
рассказать, но с чего начать? Отскребаясь под душем, старательно вытираясь
и переодеваясь в чистый комбинезон, Люсиль размышляла над  этим  вопросом.
За все время ожидания она ни разу не задумалась, каким образом сообщить  о
том, что ей известно. Теперь же она решила ничего не говорить, пока ее  не
будут слушать нужные  люди.  Во  время  полета  к  "Орлу"  Люсиль  хранила
молчание, только заверив Мака и Джослин, что с  ней  все  в  порядке.  Она
улыбалась, махала руками, но молчала, когда маленькая  возбужденная  толпа
встретила ее на корабле, улыбалась по  пути  в  конференц-зал,  где  ждали
представители разведки.
   Обведя взглядом радостные лица, она вспомнила о  нигилистах,  и  улыбка
сошла с ее лица. Теперь Люсиль знала, как начать.
   - Вы воюете не с тем противником, - произнесла она.



        26

   <b>КРК "Орел". Центр тяжести. Система Нова-Сол</b>

   Лейтенант Джордж Приго сидел молча,  радуясь,  что  в  суматохе  о  нем
забыли.  Командование   и   разведка   проводили   совместное   совещание,
затянувшееся на долгие часы, и все это время в зале не утихали споры.
   - Не можем же мы устанавливать первый контакт в разгар войны!
   -  Проклятые  гардианы  уже  совершили   первый   контакт.   Нам   надо
позаботиться о втором - и  выбор  у  нас  небогатый.  Как  можно  избегать
контакта?
   - Но в военное время? Как и кто это будет делать? Как пробиться  сквозь
заслон кораблей гардианов вокруг Заставы?
   Капитан Робинсон некоторое время  молча  слушал  этот  гвалт,  а  затем
ударил молотком по столу и попытался вернуть разговор в прежнее русло:
   - Лейтенант Колдер, я видел последствия нападения  на  "Беспощадный"  и
могу  признать,  что  биологическое   оружие   представляет   чрезвычайную
опасность. Но я не могу поверить вашему заявлению  о  том,  что  нигилисты
способны уничтожить все человечество. Начнем с того,  что  до  нас  им  не
добраться. У них нет ни космических кораблей, ни устройств...
   - Но нигилисты их получат, капитан, - ответила Люсиль  усталым  голосом
человека, вынужденного повторять много раз одно и то же. - Купят,  украдут
или построят - не важно, каким способом, но рано или поздно  у  них  будут
корабли. Они уже знают об их  существовании.  Нигилисты  считают  разумную
жизнь мерзостью. Не спрашивайте  почему  -  этого  я  не  знаю.  Нигилисты
стремятся к власти, но потеряют множество союзников, если  начнут  геноцид
против  собственного  народа.  Насколько   я   понимаю,   пока   нигилисты
ограничиваются  убийствами  аборигенов  Заставы,  достигшими   преклонного
возраста, и это никого не заботит.  И  опять-таки,  я  не  знаю,  чем  они
руководствуются.
   Но во всем этом есть некие ключевые моменты: они способны убивать  нас,
причем убивать миллионами. Вы видели  результаты  действия  биологического
оружия. Уверяю вас - в настоящее время они ведут активные поиски  корабля,
чтобы добраться до нас. Это мое личное мнение, но все  зензамы-рафинаторы,
с которыми мне удалось побеседовать, поддерживают меня.
   И потом, война против нас будет в политическом отношении более выгодной
для них, чем убийство других зензамов - других аборигенов Заставы. Зензамы
считают нас безобразными, даже хуже, чем безобразными, - наш вид  вызывает
у них отвращение. Гардианы - единственные  люди,  с  которыми  встречались
аборигены Заставы, а их не  назовешь  лучшими  посланниками  доброй  воли.
Большинство зензамов не попытается  помешать  нигилистам  начать  войну  с
нами, и если нигилисты, скажем,  захватят  Столицу  и  уничтожат  тамошнее
население, в их распоряжении останутся оружие, корабли и другая техника. А
если они получат корабли, они станут преследовать остальное человечество -
только  на  минуту  представьте   себе,   что   могут   натворить   черви,
предназначенные для нападения на планеты!
   Последовало долгое молчание, которое наконец прервал один из офицеров с
Новой Финляндии:
   - Только сейчас единственный раз вы  упомянули  гардианов  со  Столицы.
Именно из-за них мы прибыли сюда. Ваши инопланетяне весьма  любопытны,  но
мы явились сюда, чтобы сражаться с гардианами! Вам известно,  что  сделали
эти чудовища с моей планетой. Почему мы должны защищать их от  этих  ваших
нигилистов? Пусть защищаются сами. Мы  будем  только  рады  избавиться  от
гардианов руками нигилистов.  А  потом  вся  Лига  справится  и  с  самими
нигилистами. Такое развитие событий удовлетворило бы меня, но не в  полной
мере. Я бы сказал, что  нам  следует  напрочь  игнорировать  существа,  не
имеющие даже летательных аппаратов. Мы обязаны уничтожить Столицу. Мы  уже
слишком долго сидим здесь, в этом чертовом центре тяжести, адмирал. Хватит
предосторожностей!  По  крайней  мере  мы,  финны,  прибыли  сюда,   чтобы
истребить гардианов до единого!
   Джордж похолодел. Этот сумасшедший финн напрямую призывал к геноциду  -
и никто не возразил ему! Всех  присутствующих  занимали  лишь  тактические
вопросы, и никто не вспоминал о вопросах морали, не задумывался, имеют  ли
люди право позволить нигилистам истребить население целой планеты.  Джордж
пожалел, что на совещании не присутствуют Мак или Джослин. Они не стали бы
молчать. Джордж чертовски хорошо понимал, что к его словам никто не станет
прислушиваться. Любое его высказывание могло лишь осложнить положение.
   Капитан Робинсон обернулся к адмиралу Томасу, но поскольку  адмирал  не
проявлял никакого желания высказаться, капитан  сам  обратился  к  финским
офицерам:
   - Джентльмены, мы понимаем вас. Но,  по-моему,  ситуация  не  настолько
проста, чтобы решать ее однозначно. Мы не подготовлены к первому контакту,
среди нас нет специалистов по ксеносоциологии и прочим подобным наукам, но
тем не менее, думаю, мы должны установить отношения по крайней мере с  той
группой аборигенов Заставы, с которой путешествовала лейтенант Колдер.
   Финны не ответили, но над остальными столами  прокатился  одобрительный
ропот.
   - Так как же нам этого добиться? - спросил Робинсон.
   - А в чем дело,  капитан?  -  робко  заговорила  чернокожая  женщина  с
нервным лицом, лейтенант разведки.  -  Мы  вполне  способны  отправить  на
планету команду -  риск  при  этом  будет  минимальным.  Мы  только  не  в
состоянии принять ее обратно - по крайней мере, некоторое время. У нас  же
есть секретные шлюпки.
   - Верно, я и забыл об этом. Благодарю, лейтенант Кребс.
   - Постойте, - послышался голос из задних рядов. - Что  такое  секретные
шлюпки и почему они не могут вернуться на корабль?
   Кребс склонилась над столом и заговорила чуть громче:
   - Это шлюпки одноразового использования и особой конструкции - их не  в
состоянии обнаружить радары и другие приборы обнаружения. Мы  захватили  с
собой достаточное количество таких  шлюпок,  чтобы  забросить  на  Столицу
разведчиков. В каждой шлюпке поместится шестеро человек и  багаж.  Принять
их обратно мы не сможем потому, что запасы топлива в их баках невелики - и
шлюпки рассчитаны на одну посадку. Секретные  шлюпки  могут  двигаться  по
сигналу маяка, доставляя людей в нужное место, но  затем  будут  вынуждены
ждать на планете, пока мы не заберем их. На шлюпках есть радиопередатчики.
   - Замечательно, - произнес тот же голое из задних рядов.
   Пит Гессети вздохнул и поднялся.
   -  Капитан  Робинсон,  мне  неприятно  говорить  об  этом,  но   логика
подсказывает, что на планету следует отправиться прежде всего мне.
   Робинсон  уже  перестал  поглядывать  на  Томаса:   очевидно,   адмирал
собирался и впредь слушать молча.
   - Боюсь, я пришел к тому же заключению. Позднее  мы  с  вами  обговорим
детали и соберем команду. Очевидно,  в  нее  следует  включить  лейтенанта
Колдер - если, конечно, вы не против, лейтенант.
   -  Я  предполагала,  что  мне  придется  вернуться  на   планету.   Вам
понадобится переводчик, мистер Гессети.
   - Предлагаю составить команду из добровольцев, - вмешался Пит.
   - Отлично. Кребс,  организация  команды  будет  поручена  вам  -  после
завершения заседания. А  теперь  перейдем  к  другому  сообщению  об  этом
офицере-гардиане, Джонсоне Густаве. Ему можно доверять?
   Люсиль приоткрыла рот, помедлила и повертела в пальцах карандаш.
   - Джонсон - порядочный и честный человек, но попробуйте поставить  себя
на его место, - наконец начала она. - Он - гражданин Столицы, его  планета
ведет войну с нами. Он четко разграничивает планету под названием  Столица
и  политическую  организацию  гардианов.  Он  несколько  раз  намекал   на
существование незаконной оппозиционной группы так  называемых  колонистов,
но о них мне мало что известно. Густав не  желает,  чтобы  Лига  захватила
планету и, по-моему, не хочет победы Лиги в этой войне.  Но  он  пришел  к
выводу, что представители  власти,  правительство  гардианов,  создали  на
Столице  безнадежную  ситуацию.  Столица  непременно  проиграет  -  Густав
считает поражение неизбежным. Он желает сделать это  поражение  как  можно
менее  безболезненным.  Он  уверен:  использование  биологического  оружия
только усилит жажду мщения у Лиги.
   Должна подчеркнуть, что Джон...  то  есть  Густав  находится  в  весьма
щекотливом положении. Я не общалась с ним уже несколько месяцев. Возможно,
он погиб. Его могли одурманить наркотиками или под пыткой выведать у  него
наши планы. Очень может быть, что ВИ на "Ариадне" уже  мертвы  или  просто
переведены в другое  место.  Потому  ситуации  нельзя  доверять.  Но  если
Джонсон Густав жив, он  достоин  доверия.  Если  мы  получим  какое-нибудь
сообщение с "Ариадны", вам придется самим определить, кто отправил его.
   - А при такой дальности  мы  не  можем  быть  уверенными  в  надежности
лазерной связи, - задумчиво проговорил Робинсон. - Мы не можем  рисковать,
отвечая им. Почему-то такой оборот военных действий кажется мне совершенно
новым и вместе с тем очень древним... Совещание закончено. Нам веем надо о
многом подумать.



        27

   <b>Палуба-ангар КРК "Орел". Центр тяжести. Система Нова-Сол</b>

   - Люсиль права, - подтвердила Джослин. - Кораблю надо дать имя.
   Мак хмыкнул и уставился на то, что Джослин назвала кораблем. Серо-бурая
секретная  шлюпка  имела  форму,  приблизительно  напоминающую  наконечник
стрелы со сглаженными краями. Она походила на комок глины, которому  некий
великан успел придать форму аэроплана, прежде  чем  занятие  ему  надоело.
Шлюпку извлекли из ее ангара, чтобы осмотреть.  Мак  похлопал  ладонью  по
обшивке  судна  и  ощутил  ладонью  ее  поверхность,  похожую  на  неровно
застывший бетон, смешанный со стироловой пеной.
   - Как насчет названия "Больной лось"?
   - Мак, ты истинный романтик, - заметила Люсиль. - Тебе  не  откажешь  в
историческом чутье. Подумай только,  как  отнесутся  будущие  поколения  к
такому названию, вошедшему во все учебники!
   Рассмеявшись, Джослин обняла мужа.
   - Знаешь, Люсиль, до сих пор я была  на  твоей  стороне.  Но  представь
себе, что когда-нибудь детям придется писать  скучные  рефераты  о  первом
контакте в истории человечества. Давайте назовем шлюпку "Больной  лось"  -
пусть повеселятся!
   Люсиль пожала плечами, усмехнулась и хлопнула по обшивке шлюпки.
   - Ладно, пусть будет "Больной лось". Должна признаться,  я  ожидала  от
вас большего  трепета  и  удивления  и  меньшего  числа  плоских  шуток  в
предвкушении встречи с инопланетянами.
   - По-моему, мы оба еще не верим  в  их  существование,  -  заметил  Мак
посерьезневшим  тоном.  -  Понадобится  слишком   много   времени,   чтобы
привыкнуть к этому. Всего час назад Пит предложил нам отвести эту штуку на
Заставу. В тот момент мне одновременно хотелось и плакать, и  смеяться,  и
поскорее встретиться с этой твоей К'астилль.
   - Я чувствовала то же самое, - подтвердила Джослин.
   - А потом я до смерти перепугался, - продолжал Мак, - не за себя лично,
а потому, что я вполне способен  какой-нибудь  досадной  ошибкой  погубить
наши отношения. Возможно,  плоские  шутки  -  лучший  способ  скрыть  наше
волнение.
   - Может быть, лучше сменим тему, прежде чем на несколько часов завязнем
в обсуждении неслыханного чуда света? - предложила Джослин. -  Джордж,  ты
единственный настоящий инженер среди нас. Как думаешь, эта штука  способна
летать? Мы сумеем достичь планеты незамеченными?
   Джордж Приго пожал плечами:
   - Я никуда не лечу, потому ничем не рискую, какой бы ответ ни  дал.  Но
мне  кажется,  она  должна  сработать.  Их  радары  не  предназначены  для
обнаружения керамической обшивки, но даже в случае случайного  обнаружения
эта обшивка не отразит импульс.
   Джослин фыркнула:
   - Ее даже не подумают  искать,  потому  что  еще  никому  в  голову  не
приходила нелепая идея сделать корабль из стекла.
   - Это не стекло, - возразил Джордж, - а скорее глиняный горшок,  только
он должен быть гораздо прочнее.
   - Больше всего меня беспокоит именно  это  "должен  быть",  -  заметила
Джослин. - Но я бы все-таки назвала этот корабль  стеклянным,  потому  что
луч радара  способен  пройти  его  насквозь  и  потому  что  она  способна
разбиться, если неосторожно посадить ее. Мне бы хотелось побольше узнать о
двигателях этой штуки. Предположительно это должен  быть  какой-то  гибрид
магнитогидродинамических  и  линейных  ускорителей,  очередной  строжайший
секрет нашей техники. Для  ускорения  в  нем  используется  чистый  жидкий
кислород. Он, конечно, не настолько эффективен, как реактивное топливо, но
попробуйте-ка обнаружить его след!
   Джордж подошел к корме "Лося" и осмотрел дюзы.
   - Точно. Должно быть, кислород при запуске разогревается до пары  сотен
градусов. Такой хвост трудно обнаружить - особенно если  ищешь  реактивную
плазму.
   - Вот именно! Но я  не  поручусь,  что  эту  обшивку  нельзя  вдребезги
расколотить молотком.
   Пит вошел в ангар как раз вовремя,  чтобы  услышать  последнюю  реплику
Джослин.
   - Ты - именно тот пилот, который умеет воодушевить пассажиров.
   -  Привет,  Питер,  -  с  улыбкой  отозвалась  Джослин.  -  Что  слышно
новенького?
   - Видишь ли, вся операция считается  сверхсекретной,  потому  я  должен
сообщить о ней только десяти отделам вместо двадцати. Нам в помощь  где-то
откопали биолога - парнишку из Южной Африки по  имени  Чарльз  Зизулу.  Он
штатский и отлично разбирается в биоинженерии. Его прихватили с  собой  на
случай, если придется  иметь  дело  с  биологическим  оружием,  потому  он
согласился отправиться прямо к его источнику.  Итак,  Мак,  Джоз,  Люсиль,
этот Зизулу и я - всего пятеро,  а  шлюпка  может  увезти  шестерых.  Есть
кандидатуры на вакантное место?
   - У меня есть, - заявила Джослин. - Мадлен  Мадсен,  младший  лейтенант
королевского  флота  Британники,  пилот.  Она  проходила   подготовку   по
пилотированию  секретных  шлюпок,  кроме  того,  это   очень   общительное
существо.
   Люсиль недоверчиво покачала головой:
   - А она имеет опыт в наземных сражениях?
   - Полагаю, она прошла стандартную подготовку,  как  и  любой  пилот  на
флоте. Но зачем нам умение вести наземные бои?
   - Затем, что Застава - отвратительное  место.  Любая  зверюга,  которая
завидит нас, обязательно попытается нас сожрать. И  при  всем  уважении  к
вам, мистер Гессети, должна напомнить, что нам придется подолгу находиться
в армированных скафандрах - по той же самой причине. Вы готовы к этому?
   - Нет, но  чертовски  уверен  -  я  гораздо  лучше  подхожу  для  такой
прогулки, чем любой другой дипломат. Я на пятнадцать лет моложе любого  из
них. И потом, я вызвался лететь на планету добровольно.
   Люсиль вновь недоверчиво хмыкнула. Команда  подбиралась  пестрая,  была
собрана наспех, но надеяться на лучшее было бы нелепо.
   - Хорошо, мистер Гессети. Когда мы вылетаем?
   - Нам приказано вылететь как можно скорее, но догадываюсь, все в  ваших
руках. Мак, когда мы будем готовы к полету?
   Задумавшись на минуту, Мак прикинул, сколько  времени  понадобится  для
погрузки и проверки оборудования.
   - Через восемнадцать часов.


   Люсиль была готова задолго до назначенного времени  -  впрочем,  у  нее
было мало забот, кроме подгонки нового скафандра.
   Казначей "Орла" отвел ей каюту, предназначенную  для  почетных  гостей.
Это был широкий жест, свидетельство  дружеского  приема  бывшей  пленницы,
которой предстояло вскоре вновь отправиться на опасное боевое  задание.  В
каюте оказалась широкая, как аэродром, кровать, пушистый  ковер  на  полу,
книги, которые Люсиль не успела прочитать, музыкальные  записи  и  фильмы,
которые ей так и не довелось посмотреть, но,  по  крайней  мере,  ей  было
приятно хотя бы недолго видеть вокруг себя эти вещи.
   Вспомнив о К'астилль,  Люсиль  решила  привезти  подруге  подарок.  Как
только эта мысль пришла ей в голову, взгляд упал  на  идеально  подходящую
вещь - книгу, огромную и тяжелую старомодную книгу,  лежащую  на  кофейном
столике  в  каюте.   Книга   было   озаглавлена   "Творение   наших   рук.
Преобразование человеком Солнечной системы".  В  ней  оказалось  множество
иллюстраций с видами величественных зданий и панорам, старых и  новых,  на
великолепном фоне. К'астилль наверняка обрадуется такому подарку.
   Испытав лишь мимолетный укол совести, Люсиль сунула книгу в рюкзак.



        28

   <b>Шлюпка "Больной лось". По пути к планете Застава</b>

   Камеры дальнего обзора показали гигантский силуэт,  который  увеличение
сделало более пугающим, чем он был в реальности.
   - Станция "Нике", - прошептала Люсиль. - Она огромна...
   - Это мы уже знаем, - шепотом отозвался Мак. Рассуждая  логически,  они
могли бы с таким же успехом вопить во все горло. Но,  находясь  под  самым
носом у  огромной  военной  орбитальной  станции,  проскальзывая  мимо  ее
радаров, никто не испытывал желания вспоминать о логике.
   - Мадди,  ты  что-нибудь  видишь  на  экране  пассивного  детектора?  -
спросила Джослин.
   - Вижу, и очень многое, - отозвалась Мадлен, - но я уменьшила  мощность
всех приборов наблюдения. По-моему,  следует  дождаться,  когда  "Нике"  и
"Ариадна" скроются из виду, прежде чем мы войдем в атмосферу.
   - Только бы нам повезло! - поддержала  ее  Джослин.  -  Даже  если  эта
летающая чашка невидима, мне бы не хотелось экспериментировать.
   - Попытаться все-таки стоило  бы,  -  заметил  Мак,  -  мы  только  что
пролетели мимо полудюжины разных радаров, и нас никто не заметил.
   - Мак, где мы находимся? На каком расстоянии от нас маяк?
   Мак принял управление пультом связи, в  результате  чего  вынужден  был
следить только за сигналами маяка. Почти весь полет ему пришлось  провести
за чтением.
   - Маяк прямо по курсу, не менял положения с тех  пор,  как  мы  поймали
первый сигнал. Так что займись делом и посади нас поближе к нему.
   В единственной тесной кабине "Больного лося"  шестеро  пассажиров  были
вынуждены есть и спать в буквальном смысле друг на друге несколько  долгих
и скучных дней, но двое гражданских среди них отвоевали  себе  собственный
уголок.  Чарли  Зизулу  воспользовался  преимуществом  долгого  полета   и
методично облапошивал Пита Гессети в четыре вида карточных игр. Теперь Пит
мрачно пытался вернуть проигранное за шахматами, со ставкой  по  пятьдесят
долларов Республики Кеннеди за партию. Но даже в шахматах, в  которых  Пит
был довольно силен, он едва держался на плаву. "Вряд ли  удастся  избежать
очередного проигрыша", - мрачно думал Пит, наблюдая, как противник съедает
его второго слона.
   - Чарли, а есть какая-нибудь игра, в которой ты не так силен?
   Усмехнувшись, Чарли убрал с доски  слона.  Идеально  белые  зубы  этого
пухленького человечка казались особенно ослепительными на фоне темнокожего
лица. Волосы Чарли торчали коротким  ежиком,  лицо  было  круглым,  словно
сделанным по циркулю. Внимательные темные глаза выдавали быстрый и  мощный
ум, но постоянная улыбка на лице Чарли делала его воплощением дружелюбия.
   - Если такая и есть, зачем мне выдавать себя? Пожалуй, за этот полет  я
уже наскреб деньжат на каникулы на Бэндвиде.
   - К тому же обчистил дипломата! Позор на мою голову. Но если  серьезно,
как ты достиг таких успехов?
   - Очень просто. Так мне удалось закончить учебу в колледже.  Я  родился
на одной из территорий ЮАР - юридически она не подчинялась  законам  этого
государства, запрещающим в числе прочего азартные игры.
   Утвердившись на нашей земле, африканеры запретили азартные  игры  -  за
это мы готовы были спустить с них шкуру живьем. Оказавшись в составе  ЮАР,
мы внесли свои поправки в законы о запрете азартных игр.
   Тогда нам пришлось отбиваться  от  войск  всех  цветов  кожи,  они  все
прибывали, а мы продолжали сопротивляться.  Южной  зимой  -  или  северным
летом - я жил дома с родными и зарабатывал на жизнь, играя в покер.  Потом
подоспел сентябрь, я отправился в Америку и начал учиться в Калифорнийском
университете.  Когда  у  меня  кончались  деньги,  я  проводил  уик-энд  в
Лас-Вегасе,  а   позднее,   когда   занялся   исследовательской   работой,
предпочитал Атлантик-Сити.
   - В последний раз сажусь играть с человеком, не проверив предварительно
его досье, - пообещал Пит, отводя ферзя  на  безопасную,  на  его  взгляд,
позицию. - И как же ты оцениваешь наши шансы победить в этой игре?
   Чарли пожал плечами:
   - Вычислить их  невозможно,  но  ведь  я  биолог.  Когда  мне  поручили
заняться  червями-пожирателями,  я  согласился  подписать   все   дурацкие
требования - я должен был получить эту работу, какой бы сверхсекретной она
ни считалась. А теперь  мне  светит  поболтать  с  кем-нибудь,  кто  умеет
создавать живые  существа  из  ничего!  Для  биолога  это  все  равно  что
побеседовать с Богом. - Чарли передвинул собственного  ферзя,  съел  ферзя
Пита и усмехнулся. - Шах! А мат будет через два хода. Забираю ставку.


   Когда шлюпка оказалась в двух часах  лета  от  границы  атмосферы,  Мак
созвал общее совещание - это  означало,  что  всем  следовало  повернуться
лицом к центру крохотной кабины, не вставая с кресел.
   - Итак, давайте еще раз проясним ситуацию, - начал Мак. -  Пока  радары
гардианов нас не засекли, но положение может измениться  в  любой  момент.
Возможно, этот корабль невидим для радаров, но вместе с тем он медлителен,
маневрирует с трудом и не вооружен. Мне все равно,  из  чего  сделана  его
обшивка - из специальной керамики или замши, но  когда  корабль  войдет  в
атмосферу, вспышка наверняка будет  заметной.  Мы  подлетим  к  планете  с
дневной стороны в то время, когда  самые  крупные  из  станций  не  смогут
увидеть эту вспышку, но попасть на планету полностью незамеченными нам  не
удастся.
   Очевидно, если мы  воспользуемся  своим  радаром,  гардианы  немедленно
засекут нас, так что этот вопрос отпадает. Значит, нам придется полагаться
на инерционные и визуальные приборы, а они недостаточно  точны  для  наших
целей. У нас нет точных карт поверхности Заставы, нам еще  слабо  известны
возможности этого корабля. Кроме того, мы не  знаем  точно,  где  и  когда
войдем в атмосферу. Как вам уже известно, топливо у нас на исходе.  Так  и
было запланировано. Теоретически нам не о чем беспокоиться. Как только  мы
войдем в атмосферу, эта посудина превратится  в  планер,  притом  довольно
неплохой, чтобы доставить нас к намеченной цели.
   Главная проблема в том, что нам придется полагаться лишь на  надежность
своего корабля и собственные молитвы. Но поскольку предстоящая посадка  не
из легких, все это было учтено при планировании полета. С нами все  должно
быть в порядке. В основном я говорю это для Пита и мистера Зизулу, но даже
матерым пилотам не повредит  напомнить:  в  атмосфере  полет  может  стать
довольно опасным. Даже самый опытный пилот может совершить  ошибку,  стоит
ему расслабиться и понадеяться на авось. Я прав, Джос?
   - Не волнуйтесь, - объяснила Джослин. - Мак  просто  запугивает  вас  -
чтобы посадка не показалась вам слишком легкой.
   Но в своих требованиях Мак  оказался  непреклонным.  Он  заставил  весь
экипаж облачиться в скафандры, пристегнуться к противоперегрузочным  ложам
и проверить ремни за час до входа в  атмосферу  и  почувствовал,  что  его
усилия оправдались, когда слабая качка  и  вибрация  обшивки  начались  за
пятнадцать  минут  до  намеченного  времени.  Теперь  корабль  был  вверен
попечению  Джослин.  Мак  уже  достаточно  понаблюдал  за  Мадлен,   чтобы
пожалеть, что сам не занял место второго пилота. Мадди знала толк в  своем
деле, но была слишком молода и еще не успела свыкнуться с мыслью,  которую
боевые пилоты приобретают лишь с возрастом, - с мыслью о том,  что  воздух
над планетой может грозить опасностью. Но сейчас меняться с Мадди  местами
было слишком поздно, и Мак  старался  не  думать  о  том,  сколько  усилий
придется приложить Джослин, чтобы при посадке уцелел весь экипаж.
   На протяжении всего  полета  Джослин  прислушивалась  к  работе  систем
"Лося". До сих пор шлюпка казалась ей чересчур неуклюжей,  и  Джослин  уже
опасалась, что она пролетит мимо  запланированного  места  приземления.  С
каждой  секундой  полет  в  атмосфере   замедлялся,   исчезали   километры
расстояния, которое требовалось пролететь. Впрочем, запас  на  приземление
был сделан огромным, но в настоящей ситуации его могло не хватить. Джослин
поборола желание стиснуть руку на рукоятке управления. Теперь все зависело
лишь от нее, ей следовало оставаться спокойной и расслабленной, готовой ко
всем  неожиданностям.  Переключив  шлюпку  на  автопилот,  она  попыталась
отыскать маяк. Вращаясь, планета скрыла его из виду, но вскоре маяк  вновь
мигнул внизу, оставаясь в пределах досягаемости от  предполагаемого  места
посадки.
   Затем "Лось" вошел в плотные слои атмосферы и на долгие минуты оказался
отрезанным от мира шлейфом ионизированных молекул воздуха и  испарившегося
защитного слоя обшивки. Наступил опасный момент: с  борта  "Лося"  увидеть
что-либо было невозможно, а его самого могли с легкостью заметить. Если по
орбите планеты движутся корабли и кто-нибудь на них  случайно  взглянет  в
сторону планеты,  он  не  может  не  заметить  "Лося",  превратившегося  в
пылающий  факел  на  фоне  рассветного  неба.  Пассажиры  "Лося"  молчали,
компьютер руководил  полетом,  поддерживая  корабль  на  нужной  высоте  и
выравнивая курс.
   Они вошли в атмосферу, окруженные огненным шаром, с ревом катящимся  по
небесам. "Лось" содрогался и стонал, обшивка трещала и скрипела от жара.
   Огненный шар постепенно угас, но  обшивка  еще  слабо  светилась,  пока
"Лось" летел над Заставой. Джослин запросила  у  компьютера  информацию  о
полете. Шлюпка находилась на высоте ста  тысяч  метров  над  землей,  маяк
по-прежнему оставался в пределах досягаемости, но  при  длительном  спуске
они  могли  не  долететь.  Они  вошли  в  атмосферу,  и   пока   все   шло
благополучно...
   - Джослин, не знаю, какая погода сейчас на Заставе, - произнес  Мак,  -
но сдается мне, маяк находится прямо в грозовом центре.
   Взгляд Джослин метнулся от экрана к иллюминатору  и  обратно,  мысленно
сопоставляя увиденное.
   - Черт  побери!  Мак,  ты  прав.  Жаль,  что  нам  не  хватило  времени
установить хоть сколько-нибудь приличные приборы на эту посудину. За  этим
облачным слоем маяк почти не виден.
   -  У  нас  есть  радар,  -  возразил  Мак,  -  просто   мы   не   можем
воспользоваться им, чтобы не выдать себя.
   - Тогда лучше бы его и не было - надеюсь, в этом  случае  масса  шлюпки
стала  бы  значительно  меньше.  Нам  придется  лететь  прямо  сквозь  эту
мешанину, чтобы попасть куда нужно.
   Пит  и  Чарли  Зизулу  на  задних  сиденьях  обменялись  встревоженными
взглядами. Полет становился излишне захватывающим.
   "Лось" скользил  вниз  и  вперед,  и  Джослин  выжимала  из  неуклюжего
суденышка каждый лишний метр по горизонтали. Грозовые тучи  поднялись  над
шлюпкой, поглотили  ее,  и  кобальтовая  синева  верхних  слоев  атмосферы
скрылась в ведьмином котле злобных серых  туч.  "Лося"  заболтало.  Вокруг
вспыхивали молнии, время от времени раздавался  оглушающий  раскат  грома.
Джослин  пришлось  обхватить  рукоятку  управления  обеими  руками,  чтобы
сохранить контроль над брыкающимся кораблем. Внутреннее освещение  мигнуло
раз, другой, а затем вспыхнуло вновь. По  обшивке  дробно  застучал  град,
следом за ним хлестко ударил порыв ветра с дождем.
   Джослин  понимала,  что  обшивка  просто  не  предназначена  для  таких
испытаний. Чутье пилота подсказывало ей,  что  надо  снижаться  как  можно
быстрее - все равно куда, лишь бы подальше от грозы.  Но  тогда  пассажиры
"Лося" заплутают  на  Заставе,  а  их  шансы  выжить  целиком  зависят  от
рафинаторов. Надо продержаться, успеть пролететь так  далеко,  как  только
выдержит  "Лось".  Джослин  вцепилась  в  рукоятку  и  выругалась   сквозь
стиснутые зубы, когда градины застучали по иллюминатору, заслоняя обзор.
   - Мадди, включай нижний радар и назови мне хоть  несколько  цифр!  Если
гардианы заметят эмиссию нашего радара  в  такую  грозу,  они  заслуживают
победы.
   - Да, мэм. - Мадди бросилась нажимать кнопки. - Ответный сигнал  пришел
через секунду. Скорость  ветра,  высота,  дальность,  координаты  маяка  и
скорость спуска на твоем пульте.
   Цифры  на  пульте  не  обещали  ничего  хорошего.   Шлюпке   предстояло
приземлиться  на  расстоянии  добрых  ста  километров  от  маяка.  Джослин
потянула рукоятку на себя, задирая повыше пляшущий под ветром нос "Лося" и
надеясь выжать из шлюпки еще несколько километров.
   Джослин ощутила вибрацию крыльев в ветровом потоке.  Она  уцепилась  за
эту  соломинку,  надеясь,  что  шлюпку  отнесет  ветром,  но  вскоре  была
вынуждена вернуть ее в более спокойный поток. Ветер помог им выиграть  еще
километр-другой. Джослин помолилась  о  ветре  с  хвоста,  и  ее  молитва,
видимо, была услышана - но Джослин тут  же  пожалела  о  ней,  когда  дико
завывающий порыв чуть не  перевернул  "Лося",  бросая  его  в  смертельный
штопор.
   Среди рева грозы Джослин боролась с разбушевавшимися  ветром  и  водой,
стараясь вести шлюпку по курсу и при этом сохранить ее в целости.
   Шлюпка спустилась ниже, прорвала границу облачного слоя и очутилась над
промокшей поверхностью Заставы.
   Они летели слишком низко  и  чертовски  медленно,  почти  со  скоростью
ветра.  Чертыхнувшись,  Джослин  направила  нос  "Лося"  вниз,  поступаясь
высотой, чтобы удержаться на лету. Шлюпку болтало в воздухе, она стала еще
более неуклюжей - если  такое  возможно.  Пористая  керамическая  обшивка,
должно быть, пропиталась дождевой водой, и эта вода тянула ее вниз.
   По крайней мере здесь, под облачным слоем, ветер задул ровнее - по пути
шлюпке не встречалось воздушных ям, только сильный и ровный ветер, который
не причинял большого вреда, но и не приносил пользы.  Джослин  повернулась
по ветру, по-прежнему стараясь выдержать курс.
   Теперь они и в самом деле снижались. "Не пытайся выкинуть  какой-нибудь
трюк, - предупредила себя Джослин. - Просто удержи эту  штуку  в  воздухе,
пока она еще цела". Внизу расстилались нетронутые леса, пока не попадалось
ни единой поляны, подходящей для приземления. Оставалось надеяться, что  у
местных деревьев мягкие ветки.  Но  сколько  лететь  до  маяка?  Семьдесят
километров. Шестьдесят пять. Шестьдесят. Скорость падала.  Еще  немного...
пятьдесят пять, пятьдесят - а  они  еще  в  воздухе.  Сорок  пять.  Каждый
километр казался сейчас подарком богов воздуха. Сорок.  Земля  надвигалась
прямо на них. Тридцать пять. Шлюпка задержалась  на  высоте  всего  тысячи
метров.
   Ветер налетел с носа, сбивая шлюпку  с  курса.  Джослин  направила  нос
"Лося" вниз и повернула его вправо, пытаясь избежать поворота и  вместе  с
тем выигрывая лишние километры. Она силилась выровнять  шлюпку,  аккуратно
посадить ее, избежав резкого удара... но "Лось" нырнул вниз.
   Он с силой врезался в верхушки деревьев под вой собственных двигателей,
оглушительный треск ломающихся веток и крыльев, крики перепуганных людей и
страшный свист воздуха, прорвавшегося сквозь  трещины  в  обшивке.  "Лось"
продирался сквозь деревья гораздо дольше,  чем  можно  было  предполагать,
ветви хлестали по стеклам кабины, пока наконец на пути не появился толстый
ствол и "Лось" не врезался в него носом  со  всего  маху.  Перевернувшись,
корабль пролетел последние десять метров до земли и упал набок.
   Внезапно мир, до сих пор переполненный шумом, притих, и в  этой  тишине
послышались скрип веток, приглушенный стук дождя и людские стоны.
   - Все живы? - громко спросил Мак и услышал в ответ хор слабых  голосов.
- Отлично. Посадка была что надо, Джос.
   Джослин встряхнулась и заставила себя выпустить рукоятку управления.
   - Спасибо, Мак, только, пожалуй, это была последняя  секретная  шлюпка,
которую я согласилась вести.
   Она ощущала дрожь во всем теле. Вероятно, опасности никто не  понял,  а
ей предстояло навсегда запомнить, как близко они оказались от гибели.


   Маку понадобилось несколько минут, чтобы убедиться, что все в  порядке.
Пассажиры  отделались   синяками   и   царапинами.   Скафандры   выдержали
головокружительную посадку, и одно это уже заслуживало  благодарности.  На
борту имелись запасные скафандры, но втискиваться в них под треск  обшивки
"Лося" и в тряске падения было трудной задачей.
   Вызывала искушение мысль о том,  что  необходимо  переждать  дождь,  но
Люсиль предупредила  остальных,  как  надолго  затягиваются  здесь  дожди.
Пассажирам не оставалось ничего, кроме как начать пеший переход. Не прошло
и получаса после посадки, как  они  успели  собрать  рюкзаки,  приготовить
винтовки и другое оружие и обнаружить, что до маяка осталось двадцать пять
километров.
   Все шестеро выступили из разбитого "Больного лося" в  настроении  таком
же мрачном, как промокший насквозь лес, который окружал  их.  Шлем  Люсиль
мгновенно залили капли, и она включила "дворник". Остальные последовали ее
примеру. Только Люсиль могла провести их через этот лес. Она взглянула  на
Мака, и тот кивнул.
   - Ты - наш проводник-туземец, Люсиль. Мы готовы следовать за тобой.
   - Хорошо. Всем проверить наружные  микрофоны  и  включить  их.  Вы  уже
видели, как выглядят зензамы -  аборигены  заставы.  Если  же  вы  увидите
какое-нибудь другое существо, убивайте его, даже если оно будет  выглядеть
словно  олененок,  способный  только  щипать  травку.  Убивайте  все,  что
движется! На этой планете нет безвредных диких животных.  Любое  существо,
которое нас заметит, попытается  нас  сожрать.  Потому  убивайте  его  без
смущения. И проверяйте, погибло  ли  оно.  Не  беспокойтесь,  этим  мы  не
оскорбим местных жителей - точно так же поступают они сами. Все ясно?
   Никто не ответил ей.
   - Мак, иди сзади, а я  встану  первой.  Лейтенант  Мадсен,  становитесь
позади меня с радиопеленгатором. Джослин, держись прямо за  Мадди.  Мистер
Зизулу и мистер Гессети, будьте любезны следовать  за  Джослин.  А  теперь
идем.



        29

   <b>Планета Застава</b>

   Чарли Зизулу терпеть не мог неожиданностей. Он вспотел, но не от  жары,
а от страха. Лес оказался мрачным,  темным,  сырым  и  неприятным  местом,
вызывал  приступ  клаустрофобии.  Растительность   ядовито-зеленых   тонов
казалась отвратительной  пародией  на  привычную  флору  Земли.  Наружные,
микрофоны его скафандра не улавливали ни птичьих вскриков,  не  мелодичных
голосов животных - ничего, кроме бесконечных воплей  и  рева  нападения  и
смерти, сопровождаемых стаккато дождя и продирающими до  костей  раскатами
грома. Дождь  лился  не  переставая,  ручейки  скатывались  со  скафандра,
"дворник" на переднем стекле шлема едва  успевал  смахивать  капли.  Чарли
Зизулу впервые в жизни облачился в скафандр. Он чувствовал себя  пойманным
в ловушку, запечатанным, погребенным в этой неуклюжей одежде.
   Лейтенант Люсиль Колдер вела  их  на  предельной  скорости,  продираясь
сквозь густой кустарник, лазерным  пистолетом  или  мачете  прорубая  себе
дорогу. Дважды она роняла лазер, выхватывала из кобуры тяжелый револьвер и
стреляла во что-то - прежде, чем Чарли успевал заметить,  что  это  такое.
Дважды она снова подхватывала лазер и полосовала им свою жертву,  пока  та
не  прекращала  биться  на   земле.   Дважды   Чарли   перешагивал   через
обезображенные трупы, состоящие из одних клыков и когтей.
   А прошли они всего один километр.
   Чарли охватил страх: страх потонуть в бесконечном дожде, что грязь,  по
которой ступали путники, затянет его, что какое-нибудь чудовище карманного
размера выпрыгнет из густых зеленых веток, которые при каждом шаге ударяют
о  скафандр,  страх,  что  какой-нибудь  природный  вариант   червей   уже
прогрызает дыру в его скафандре, никем не замеченный.  Чарли  боялся,  что
треснет стекло шлема,  боялся  умереть  от  отравления  углекислотой.  Его
дыхание учащалось, им завладевала паника, как ни старался Чарли не  думать
об этом. Сердце колотилось, к  горлу  подкатывала  тошнота,  пребывание  в
скафандре становилось настоящим кошмаром. Клаустрофобия. Ксенофобия. Разве
названия помогают  вынести  эти  ощущения?  Чарли  заставил  себя  поднять
голову, смотреть не только на чужие ноги и  покачивающийся  рюкзак  идущей
впереди фигуры. Он с  трудом  огляделся,  объясняя  себе,  что  эту  новую
планету предстоит исследовать, напоминая, что потенциальные наставники  по
новому разделу биологии находятся всего в нескольких километрах.
   Эти  уверения  немного  помогли.  По  крайней  мере,  сердце  замедлило
лихорадочный ритм.
   Пуля просвистела мимо его шлема и врезалась в грудь  пестрого  существа
размером с лисицу, которое пикировало прямо к Чарли.  Издав  пронзительный
крик, существо упало к его  ногам.  Приятно  иметь  сзади  такого  меткого
стрелка, как капитан Ларсон.
   Чарли еще никогда не  видел  летающих  существ  такого  размера.  Чтобы
классифицировать его, требовалась систематика совершенно нового  рода.  Но
подумать об этом хватит времени, когда они  будут  в  безопасности.  Чарли
переступил через труп зверька и зашагал дальше.
   Замыкая маленькую колонну, Мак чувствовал себя не лучше, чем биолог. Он
искренне жалел, что кто-нибудь  не  прикрывает  с  тыла  его  самого.  Эта
летающая лиса успела подобраться к самой колонне.  Мак  решил  перейти  на
более мощное  оружие,  разрядил  винтовку  и  вновь  зарядил  ее  длинными
мини-снарядами со взрывными головками. Они отобьют желание приближаться  к
колонне у любого монстра.
   Шанс проверить новое оружие представился Маку почти  сразу.  Криволапая
ящерица  с  двумя  хватательными  конечностями  вынырнула   из-за   куста,
бросившись на Джослин, и Мак выстрелом превратил ее в  кровавое  конфетти.
Люсиль даже не оглянулась, только крикнула; "Вперед!"  и  прибавила  шагу.
Такой темп вскоре утомил даже Мака,  вынужденного  шагать  в  армированном
скафандре и с тяжелым рюкзаком за плечами. Должно быть, Пит уже выбился из
сил, но пока не протестовал.
   Они упорно продвигались вперед и не  проходили  даже  километра,  чтобы
какое-нибудь кошмарное чудовище не бросилось  на  них  и  не  погибло  под
выстрелами. Поход напоминал страшный, леденящий сон. Люсиль шагала первой,
направляясь к маяку, Мадди  держалась  позади  нее,  деля  внимание  между
стрелкой пеленгатора и землей под ногами. Ходьба превратила их в  роботов,
способных только переставлять одну ногу за другой и стрелять во  все,  что
двигалось. Дождь  не  кончался,  как  и  унылый  лес  и  какофония  криков
хищников. Чтобы остаться в живых, требовалось всего лишь двигаться вперед.
   Никто не понял, что случилось, пока не стало слишком поздно, и конечно,
Мадлен Мадсен так и не успела осознать, в чем дело. А может, она поняла  -
потому что бросила пеленгатор, если только его не вырвали у нее из рук.
   Только мгновение назад люди, казалось, были одни во всем  лесу,  только
ступили на пустую тропу, и уже в следующий миг  они  увидели  спины  бурых
животных с плоскими ступнями, исчезающие вдалеке и уносящие  с  собой  еще
теплый труп Мадлен.
   Они двигались с невероятной быстротой. Мак успел заметить эту  стаю  за
мгновение до того, как она скрылась за деревьями, но это зрелище  намертво
врезалось в  его  память  -  длинное  гибкое  существо  разодрало  когтями
армированный скафандр, словно его и не было, кровь брызнула из  груди  его
жертвы, ее предсмертный вопль прервался, а затем охотник и добыча исчезли,
преследуемые небольшой стайкой убийц. Пит упал. Кровь  пропитывала  рваный
рукав его скафандра.
   Прежде чем Мак успел вскинуть винтовку, стая скрылась в  лесу.  Слишком
быстро! Пятеро оставшихся людей застыли, как пригвожденные к земле. В душе
каждого из них стремительно рос ужас. Мак потряс головой, пришел в себя  и
вдруг понял:  оставаться  близ  этой  тропы  чертовски  опасно.  Перекинув
раненого Пита через плечо, он крикнул:
   -  Джослин,  бери  пеленгатор!  Люсиль,  вперед!  Мадди  уже  ничем  не
поможешь! Скорее уходим, пока они  не  вернулись.  Зизулу,  бери  ружье  и
прекрати разыгрывать туриста. Скорее!
   Люсиль очнулась и зашагала вперед.  Колонна  не  останавливалась,  пока
расстояние между ними и убийцами Мадди не увеличилось до пяти  километров.
Только тогда Мак остановился и осторожно спустил с плеча  Пита.  Все  трое
военных  окружили  Пита  и  Чарли,  настороженно  озираясь,