жет, Пресветлого, никто не знает об этой истории? Ни Нураты, ни бар Стам, ни чиновники щедрейшего? - наконец спросила она. - Почти уверен в этом. И вскоре выясню наверняка. - Как? - Выясню, - буркнул Блейд, грозно сверкнув глазами. - Но все равно останутся свидетели... этот бар Кейн, например. Если он вернется, да еще вместе с твоим... твоим отцом... - Он не вернется, - твердо произнес странник. - Никто не вернется, Лидор. И мой отец тоже. Глава 7. Плавание, продолжение Ксидумен и Ханд, вторая половина месяца Сева (конец апреля - начало мая по земному времени) Садра, пугливо прижимаясь к северному берегу, миновала пролив. Тут, между оконечностью Дорда и ксамитскими берегами, он был сравнительно неширок - миль тридцать, не больше. На карте полуостров Дорд вытягивался к югу своим раздвоенным концом, словно целил одним из скалистых рогов в выступ Ксайдена, на котором лежала Катампа, крупнейший порт и самый большой город эдората. За этой узостью открывался обширный внутренний эстуарий Длинного моря, уходивший к востоку, к Ханду, Ири и Ганле, на пару тысяч миль. Этот гигантский бассейн имел овальную форму и соединялся с Кинтанским океаном проливом, чьи берега были для айденитов столь же загадочны и далеки, как Камчатка и Аляска для европейцев в средние века. Край мира, предел обитаемых земель! Лишь корабли из Ханда и двух союзных с ним городов рисковали плавать в этих водах. В северо-западной части от Внутреннего Ксидумена отходил длинный рукав, вытянутый к полюсу, - Полуночное море. Про него в обитаемых землях рассказывали больше страшных сказок, чем правдивых историй, ибо в тех краях не бывали ни обитатели центрального материка, ни хайриты. Хайриты, однако, знали о нем побольше. Блейд, отдыхавший после утренней разминки на палубе, попытался вспомнить, что же говорил ему про Полуночное море старый Арьер, отец Ильтара, сказитель и певец Дома Карот. Пожалуй, речь шла не о географии, а об истории... точнее - о бесконечных сварах с восточными хайритами... и если Полуночное море и упоминалось, то лишь вскользь, к слову... Увы, и хариты, могущественный народ севера, были расколоты междуусобицей! Они сражались друг с другом с неменьшим ожесточением, чем империя с эдоратом Ксам, проливая реки крови в надежде обрести честь или доблестную кончину. Старец Арьер не ведал причины этой затянувшейся на века вендетты, но Блейд полагал, что ему удалось вычислить ее - вероятно, предметом спора являлись горы Селгов, или Теплые горы, как называл их народ Двенадцати Домов. То была неприступная скалистая стена, некогда воздвигнутая пришельцами со звезд, за которой скрывались небольшие долины, озера и горные реки, пастбища и сады, просторные пещеры, приспособленные для уютной и комфортабельной жизни. Все это богатство после изгнания селгов отошло обитателям Западной Хайры и было поделено двенадцатью их кланами, жившими с той поры меж собой в мире и дружбе. Восточной же ветви хайритов не досталось ничего, кроме степей и лесов, в которых зимы были снежными и суровыми и никаких каменных палат с теплыми стенами не имелось. По словам Арьера, восточные хайриты отличались такой же неукротимостью в битвах и столь же виртуозно владели оружием, как и воины Двенадцати Домов. Еще сказитель говорил об их коварстве и хитрости, о том, что они не любят чужих и их земли закрыты для путников... Их земли! Блейд потер лоб, припоминая. Да, их земли тянулись на север от Внутреннего Ксидумена и почти до самых берегов Полуночного моря... так, во всяком случае, утверждал Арьер... Значит, если он отправится в те края, то встречи с хайритами не избежать... Вот если бы удалось обзавестись в Ханде какой-нибудь посудиной! Кораблем, который мог бы доставить его в самую северную точку Полуночного моря! Впрочем, то была не самая первоочередная проблема, так как до смены маршрута предстояло избавиться от бар Кейна и двух его подручных. Избавиться - мягко сказано, их требовалось убить, надежно скрыв трупы. Блейд-Асринд не хуже Блейда-Арраха понимал, что ни один из людей бар Савалта не должен вернуться в Тагру. Он не испытывал угрызений совести, планируя предстоящую расправу; по обмолвкам бар Кейна странник догадался, что тот имеет некие секретные инструкции, в которых судьба Асринда бар Ригона, пожилого нобиля из Диграны, расписана до самых мелочей. Вероятно, его должны были прикончить при первом же подозрении либо подстроить несчастный случай на обратном пути. Вряд ли раньше; все-таки ему полагалось доставить людей Савалта на сайлорский мыс, с которого открывалась прямая дорога в южные пределы. Как только это произойдет, жизнь его не будет стоить ни фартинга. Зачем щедрейшему лишние свидетели, посвященные в тайну? Весьма возможно, выкачав из бар Кейна всю полезную информацию насчет сайлорских дел, он и его отправит прямиком в царство светлого Айдена... О такой же мелочи, как Поун и Хор, не приходилось и говорить. Эта парочка смотрела на него волчьими глазами. Они прекратили помыкать Кайти, но парень по-прежнему был невесел; видимо, пребывание в тесной каюте с двумя здоровенными мерзавцами не доставляло ему удовольствия. Блейд подумывал над тем, чтобы забрать его к себе, но это было сопряжено с некоторыми неудобствами. Он совершенно не представлял, как выглядят со стороны сеансы связи с его далеким двойником; возможно, в эти мгновения он вскрикивал или начинал метаться, так что бедный парень, заметив такое странное поведение, мог решить, что хозяин его одержим демонами. Увы, тут нельзя было полагаться даже на крепкий молодой сон Кайти, ибо время контакта сдвигалось к утру - по мере того, как плот удалялся на восток. Уже три тысячи миль разделяли две ипостаси Ричарда Блейда, а это значило, что когда над просторами Внутреннего Ксидумена зажигалась заря, в Тагре еще стояла глухая ночь. Блейд повернулся к Кайти, сервировавшему стол для завтрака. Вот и еще одна проблема! Что делать с этим парнем? Оставить на чужбине, в Ханде, снабдив небольшим капиталом, позволившим бы открыть собственное заведение - какой-нибудь кабачок, к примеру? Или посадить на садру, когда она отправится в обратный путь? Что угодно, только не мытарства на севере! Он не собирался брать Кайти с собой, понимая, что в этом случае кости парня истлеют на берегах Полуденного моря или в дремучих лесах Хайры. Конечно, самым разумным было бы отправить его назад, но путешествие на плоту через половину Ксидумена таило немалые опасности. И подстерегали они именно тут, на траверзе Катампы! Эдорат стремился перекрыть горло пролива, препятствуя торговле с богатыми княжествами Перешейка и Кинтаном; в основном товары из этих стран попадали в империю через руки посредников, что, само собой, отражалось на их цене. Правда, имперские мореходы знали свое дело получше ксамитов, плававших обычно на гребных галерах под прямым парусом, тогда как в Айдене умели строить не одни лишь большие плоты, но и трехмачтовые корабли, не уступавшие каравеллам Колумба. Зато эдорат обладал выходами не только к Длинному морю, но и к Кинтанскому океану, откуда открывалась прямая дорога на Перешеек, Калитан, Рукбат, Катраму и Сайлор. - Готово, хозяин, - Кайти отодвинул от стола два походных раскладных кресла с сиденьями из ткани и поклонился. - Ну, зови почтенного бар Кейна, - Блейд уселся и показал глазами на дверь лазутчика бар Савалта. Он оглядел стол и решил, что если Кайти останется в Ханде и откроет таверну, дела у него будут идти неплохо. Из вымоченной в воде корабельной солонины парень приготовил отличное жаркое с гарниром из овощей и позаботился, чтобы на столе были вина двух сортов - крепкое красное с юга, напоминавшее портвейн, и розовое из Тагры, послабее и покислее. Но шедевром его поварского искусства был рулет, сооруженный из толченых сухарей, сушеных фруктов и бог знает чего еще. Вероятно, в это кулинарное изделие пошли и шесть свежих яиц, которые ежеутренне выдавались знатным путникам по приказу капитана-сардара, ибо на плоту был небольшой птичник; разумеется, его продукция предназначалась только для офицеров. Бар Кейн появился из своей каюты, поприветствовал Блейда, вежливо склонив голову, и сел напротив. Его пристальный взгляд скользнул по расставленным яствам, ненароком задержался на лице спутника и замер на блестящем полированном лезвии франа. Фран, вместе с длинным мечом, был прислонен к переборке у кресла Блейда. - Удивительно, что ты владеешь этим варварским оружием, почтенный Асринд, - заметил бар Кейн, прожевав первый кусок. Он одобрительно кивнул и положил себе на тарелку еще жаркого. - Разве можно сказать, что я им владею? - странник приподнял бровь. - Учусь, всего лишь учусь, почтенный бар Кейн! - Ну, глядя, как ты скачешь с этой штукой по утрам, я не сказал бы, что речь идет об учебе. Ты - мастер, настоящий мастер, почтенный Асринд! - Благодарю, почтенный бар Кейн. Дело, быть может, в том, что я всегда любил возиться с копьями и мечами... это у меня в крови. - И у твоего сына тоже? - И у моего сына тоже. Некоторое время они сосредоточенно жевали, потом бар Кейн осторожно поинтересовался - Как же ты освоил такое редкостное искусство? Никто в империи, насколько мне известно, не умеет пользоваться хайритским оружием. Блейд усмехнулся. - Здесь нет никакой тайны, достопочтенный. Когда пришло письмо от моего сына, что он склонил к браку прекрасную Лидор, я тут же выехал в Тагру и провел в замке моих детей около месяца. А им, как известно, служат северяне... Они и были моими учителями. - И это... это странное копье... - Я выиграл в кости у одного из хайритов. Только это не копье, почтенный, им, как правило, рубят, а не колют. Называется оно фран. Бар Кейн покачал головой. - Не представляю, как этой штукой можно рубить Такая длинная рукоятка! Она же мешает! - Не мешает, если знать, где взяться и как махнуть, - возразил Блейд. Ему не слишком хотелось распространяться о воинских секретах хайритов, фран был страшным оружием, куда более эффективным, чем меч или копье, и он предпочитал, чтобы сие обстоятельство как можно дольше оставалось для Кейна и его подручных тайной. Учитывая это, он на своих тренировках работал вполсилы. - А как... - начал бар Кейн, потянувшись к рулету, но тут громкий крик с мачты прервал его. Вопил матрос, сидевший на самой верхушке мачты, в "вороньем гнезде", и голос у него был встревоженный Блейд поднял голову, но ничего не увидел, с юга и востока простиралось открытое море, на севере тянулся скалистый берег Дорда, а западное направление было закрыто кормовой надстройкой, у которой они сидели. - Что там?.. - Кейн встревоженно привстал. - Что бы ни было, это не помешает нам закончить завтрак, - с невозмутимым спокойствием произнес Блейд. Он налил себе слабого розового вина и принялся за рулет. - Дивлюсь я тебе, почтенный! - бар Кейн отодвинул тарелку. - Это же наверняка ксамиты! Их галера! Или две, или три! - А какая, собственно, разница? - странник отхлебнул вина. - Как какая! Одна галера - отобьемся, две - почти смерть, а три - верная смерть! Блейд повернулся к побледневшему Кайти. - Ну-ка, парень, сбегай наверх и взгляни, сколько сзади галер. И есть ли они вообще! Слугу как ветром сдуло. Через три минуты он вернулся и доложил, что за садрой идут два судна, какие - не разобрать, ибо до них еще далеко, но капитан-сардар велел на всякий случай готовить катапульты. Впрочем, это Блейд видел и сам: моряки уже суетились у метательных орудий, а ратники Береговой Охраны с грохотом и лязгом натягивали панцири и разбирали оружие. У них были небольшие мечи и щиты, отлично приспособленные для абордажного боя, а также по три дротика на брата, кроме того, в каждой окте имелась пара арбалетчиков. - Ешь и пей, - сказал Блейд бар Кейну. - Раньше полудня они нас не догонят. - Он налил себе розового, лениво наблюдая за суетой на палубе. На море царило относительное затишье, и, хотя садра ползла на восток со скоростью всего в четыре узла, ксамитским галерам - если то были галеры! - требовалось не меньше трех часов, чтобы нагнать плот. Большую часть этого времени странник провел в беседе с откровенно нервничавшим бар Кейном, который то и дело прикладывался к крепкому красному. Наконец Блейд забрал у него кувшин, заметив, что благородному нобилю будет трудно орудовать мечом, и велел натягивать панцирь. Поун и Хор были уже готовы; оба - в кольчугах до колен, в глухих шлемах, с топорами и длинными мечами, вдобавок у каждого за поясом торчал десяток метательных ножей ксамитской работы, с тяжелыми лезвиями и короткими рукоятями. Блейд, тоже натянув добрую хайритскую кольчугу, прицепил оба меча и взял фран. Свой арбалет он вручил Кайти. Выстроив отряд (бар Кейн - на правом фланге, Кайти - на левом), он прошелся вдоль строя и решил, что должен слегка подогреть боевой энтузиазм подчиненных. Может быть, кто-то из них сегодня падет в бою ради чести и славы империи... Странник не возражал, если б ксамиты прикончили всех троих лазутчиков бар Савалта, но на такой поворот дела не стоило рассчитывать: Поун и Хор были крепкими бойцами, да и бар Кейн отлично владел мечом. - Ну, - произнес Блейд, оглядев свое воинство, - мы пятеро - окта, а я - октарх. Мои команды выполнять беспрекословно, а не то... - он многозначительно замолчал. - А что - не то? - дерзко поинтересовался Поун. - Убить не убью, но кости переломаю, - пообещал Блейд. - Даже почтенному бар Кейну? - Нет. Бар Кейн за непослушание будет лишен вина до самого Ханда. Что касается остальных, то кое-кто из вас уже попробовал моего кулака, - странник со значением взглянул на Хора. - И если не хотите познакомиться с ним поближе, запомните первый приказ: всем держаться вместе, рубить и колоть по моей команде. А теперь - вперед! Он повернулся и зашагал к трапу, ведущему на верх кормовой надстройки. Три воина в доспехах, лязгая металлом, двинулись за ним; Кайти, сгибаясь под тяжестью хайритского арбалета и мешка со стрелами, тащился сзади. Поднявшись по лестнице, Блейд оглядел крышу надстройки - просторную площадку сто на сто футов. Тут было где развернуться! Все-таки плот - не корабль; плывет медленней, зато места гораздо больше. Он перевел взгляд на море. До чужих судов оставалось с треть мили, и ужа не подлежало сомнению, что это ксамитские боевые галеры. Они шли под парусом и веслами, а палубы их казались забитыми воинами от одного фальшборта до другого. Легковооруженные, определил Блейд опытным взглядом, по полторы сотни на каждом корабле. Он повернулся к капитану-сардару, окруженному помощниками - тот раздавал приказы, кому куда идти и что защищать. Ксамиты, конечно, полезут на абордаж, и тут приходилось беспокоиться первым делом не о людях и дорогом грузе, а о мачтах. Садру не потопишь, но если срубить мачты и уничтожить паруса, она превратится просто в огромный деревянный настил, игрушку волн и ветров. А посему капитан назначил к каждой мачте по офицеру с тремя солдатами и полудюжиной моряков побойчее. Для отражения атаки оставалось еще полсотни ратников Береговой Охраны и двадцать катапульт, у которых уже суетились матросы палубной команды. - Мы готовы сражаться, высокородный, - произнес Блейд, подождав, пока офицеры не разбежались по местам. - Укажи нам, где встать. - О, мой господин! - Капитан-сардар, окинув взглядом странника и его отряд, довольно усмехнулся. Конечно, ратники Береговой Охраны были бравыми бойцами, но эти два нобиля со своими слугами, вооруженными до зубов, стоили целой окты, а то и двух. - О, мой господин! - повторил капитан. - Ты, без сомнения, опытный воин и сам знаешь, где тебе встать и кого рубить. Если хочешь, держись со своими людьми поблизости от меня... мне будет спокойней. Блейд кивнул. - Хочешь совет? - произнес он, всматриваясь в ксамитские галеры. Они шли параллельными курсами и явно собирались взять корму садры в обхват. - Да? - капитан, довольно рослый для айденита мужчина средних лет, склонил голову к плечу. - Прикажи перетащить сюда шесть или семь катапульт. Похоже, они зайдут с кормы. - Действительно, - капитан, прищурившись, взглянул на приближавшиеся галеры и, шагнув к трапу, проорал приказ. Внизу засуетились матросы: одни поволокли довольно громоздкие орудия, другие тащили грубо отесанные двадцатифунтовые каменные ядра. Блейд с минуту наблюдал за ними, потом махнул рукой вправо, где в углу кормовой надстройки ратники уже ставили большие плетеные щиты, предохранявшие от стрел. - Мы встанем здесь! Кайти, мой арбалет! И подержи это! - он сунул слуге фран. Крыша двухэтажной надстройки, нечто вроде верхней палубы, отстояла на пятнадцать футов от уровня воды, и борт заходившей справа галеры был не ниже. До ксамитского судна оставалось теперь ярдов триста; странник уже различал крохотные фигурки в полосатых туниках на носу, черточки луков и дротиков в их руках. Он поднял арбалет. - Да в них еще из катапульты не попадешь! - воскликнул бар Кейн. - Восемьсот локтей, клянусь молниями Шебрет! - Из катапульты не попадешь, - согласился Блейд и спустил тетиву. Одна из фигурок взмахнула руками и исчезла - Хррр... - Кейн издал какой-то неясный звук, не то рычание, не то вопль торжества, и с изумлением уставился на странника. Тот, напрягая могучие мышцы, быстро оттянул затвор и вложил новую стрелу - стальной заостренный стержень футовой длины. Хайритский арбалет, обладавший страшной убойной мощью, не был снабжен воротом; тетиву полагалось натягивать руками, и не всякий земной атлет справился бы с этим делом. Но хайриты справлялись и могли выпустить четыре стрелы в минуту на полном скаку. Лязг затвора, звонкий щелчок тетивы, свист стального болта, ушедшего в цель... Гррум-ацц-ссс... гррум-ацц-ссс... гррум-ацц-ссс... Галеры приблизились уже на сотню ярдов, и на правой, где Блейд сшиб уже пятерых воинов, на носу поставили обтянутые кожей щиты. Он начал стрелять по левому судну, успев прикончить троих, пока и там не огородились щитами. За его спиной уже собралась небольшая толпа - десяток ратников Береговой Охраны, которые громкими воплями приветствовали каждый выстрел. Моряки, не решавшиеся под грозным оком капитана-сардара отлучиться от своих катапульт, поглядывали на странника с суеверным ужасом. - Стрелы у него заговоренные... - пробормотал Хор. - Не иначе, - поддержал Поун. - Проклятое хайритское колдовство! - Для уроженца Диграны ты на редкость ловко орудуешь с этой штукой, почтенный, - выдавил бар Кейн, кивая на арбалет. - Тоже в Тагре научился, у охранников сына? Блейд покачал головой. - За месяц не научишься как следует стрелять... Вот так! - Он спустил тетиву, и стальной болт, скользнув над краем щита, пробил висок неосторожного ксамита. - Я стреляю сорок лет, и потому мне удается иногда попадать в цель... А теперь нам лучше присесть, бар Кейн. Похоже, им тоже захотелось развлечься. Он не успел закончить, как дождь стрел обрушился на корму садры. Пять или шесть матросов, возившихся у катапульт, упали, широкоплечий ратник с проклятьем обломил стрелу, пробившую предплечье. В следущий миг заработала айденская артиллерия, послав в галеры семь увесистых снарядов. Этот залп оказался не особенно удачным, но все-таки одно из ядер сбило три весла, а другое опрокинуло тяжелый щит. Корабли преследователей были уже довольно близко, и Блейд слышал мерный рокот барабана, задававшего такт гребцам, потом паруса поползли вниз, и ход ксамитских галер немного замедлился. В воздухе теперь непрерывным потоком мелькали стрелы и камни, и почти каждое ядро попадало в цель, дробя кости ксамитских солдат, ломая щиты, фальшборт и весла. На галерах метательных машин не было, зато лучников насчитывалось вчетверо против айденских арбалетчиков, и ксамиты принялись методично расстреливать прислугу катапульт. Через четверть часа капитану пришлось вызвать людей с нижней палубы, где моряки маялись у орудий без дела: противник явно собирался атаковать с кормы, не желая подставлять борт под каменные снаряды Блейд послал еще три-четыре стрелы, потом, сунув Кайти арбалет, потянулся к франу. Вражеские корабли приближались, дело шло к рукопашной, и он не хотел расходовать свои драгоценные боеприпасы. У ксамитов погибло уже с полсотни человек, и на садре насчитывалось три десятка трупов и раненых (почти все - моряки, у которых не было панцирей), но исход боя решит абордаж. Еще немного, подумал странник, и галеры нагонят тихоходный плот, а потом две с половиной сотни смуглых дьяволов обрушатся на алу Береговой Охраны... Но, несмотря на численный перевес врага, он ставил на айденитов, их шлемы, панцири, короткие тяжелые мечи и привычка биться в строю были существенным преимуществом. На сей раз им противостояли легковооруженные бойцы, без доспехов, с кривыми кинжалами и дротиками, и еще со времен южного похода Блейд помнил, какую резню учинили айденские солдаты в рядах подобного воинства. Вот если бы тут была непобедимая ксамитская фаланга!.. Но, к счастью, фалангиты в море не воюют. Он посмотрел на плотную тройную шеренгу рыжеволосых бойцов, уже приготовивших копья, и капитана-сардара, стоявшего вместе с алархом за строем ратников. Враг настигал; до галер оставалось тридцать ярдов, и барабаны на их гребных палубах грохотали как сумасшедшие. - Эй, аларх! - крикнул Блейд, махнув франом. - Да, мой господин? - Аларх повернул голову, глаза из-под стального забрала смотрели твердо, уверенно. - Удержишь левый фланг? Пока я разделаюсь с теми? - он вытянул руку к галере, приближавшейся справа. Аларх оглядел строй своих воинов. - Удержу, господин. А ты, - он перевел глаза на Блейда, - собираешься один перебить сотню воинов? - Почему же один... Нас четверо! Ну, можешь дать в помощь еще две окты... - Хорошо. - Аларх повернулся к капитану-сардару. - Пусть твои люди оставят катапульты, мой господин, и берутся за дротики и ножи. Сейчас начнется! Поток стрел и камней прекратился. Блейд видел, как на носу галеры - его галеры! - сгрудилась плотная масса воинов в полосатых туниках. Они раскачивали метательные ножи и копья, смуглые лица под кожаными легкими шлемами казались высеченными из темного дерева. - Забери арбалет и иди вниз, - он подтолкнул Кайти к трапу. - Засядешь в каюте, и носа наружу не показывай. - Я... я лучше с тобой, хозяин! Я не трус! - Кто говорит, что ты трус? Просто когда хозяин сражается, слуга должен стеречь хозяйское добро... Ну, иди! Сейчас... Борт галеры надвинулся, раздался треск, глухой стук абордажных крючьев, и лавина смуглых воинов хлынула на палубу. Блейд прыгнул вперед, успев заметить краем глаза, как его слуга метнулся к трапу, а трое остальных шагнули за ним, обнажив мечи. Хор внезапно сделал резкий выпад, но этот стремительный жест проскочил мимо сознания странника - три метательных ножа ударили его в грудь, не прорвав кольчуги, над головой свистнул дротик. В следующий миг Блейд был уже среди ксамитов, с франом в правой руке и длинным мечом в левой. "Руби!" - заревел он, подавая эту команду то ли самому себе, то ли Кейну, Поуну и Хору, и разом опустил клинки. Свистнула сталь, толпа смуглокожих бойцов раздалась, и странник перемахнул на палубу галеры. Удивительно! Его руки - те, которые дала природа - никогда не держали франа, его глаза лишь три месяца назад увидели это смертоносное лезвие на длинной рукояти... Но он действовал им с уверенностью и силой прирожденного хайрита, и тело его, настоящее тело Ричарда Блейда, пусть не столь гибкое и молодое, как у Арраха бар Ригона, странным образом помнило все нужные движения, все эти сокрушительные удары, замахи, выпады, блокировки... Оно помнило и то, чему Аррах не учился у своих северных родичей, то, что он изобрел сам - приемы боя с франом и длинным мечом... Воистину они являлись одним человеком, одной душой с двумя телами! Его клинки с глухим чмокающим звуком рассекали тела. Он держал фран за самый конец рукояти, увеличив зону поражения до трех ярдов; меч в левой руке бил на два, протыкая тех, кому повезло ускользнуть от широкого лезвия франа. Шлем и хайритская кольчуга с накладными пластинами на груди и спине были надежней миланского панциря; возможно, тяжелое копье фалангита и смогло бы прорвать стальные кольца, но гибкие клинки, ножи и дротики легковооруженных лишь бессильно лязгали по чешуйчатой стали. Блейд прошел до мачты, оставляя за собой широкий кровавый коридор, оглянулся и довольно кивнул. Поун и Хор работали мечами и топорами как два автомата, а бар Кейн был, по крайней мере, еще жив. К сожалению, мелькнула мысль. Следом за тремя его бойцами шеренгой двигались две окты Береговой Охраны, завершая дело, их короткие клинки ходили вверх-вниз, точно зубья гигантской сенокосилки. С передовым отрядом ксамитов, включавшим пять или шесть десятков бойцов, было уже покончено, но на корме толпилось еще столько же, казалось, они набираются храбрости, опасаясь приблизиться к страшному воину в непроницаемой для дротиков и ножей кольчуге. Блейд ткнул Поуна локтем в бок. - Ты и Хор! Отложите-ка мечи! Рубите мачту, а я прикрою! - Зачем? Странник яростно оскалился. - Рубите, я говорю! Обрушим на них! Поун кивнул, видно, понял. Две боевых секиры с хрустом врезались в прочное дерево, полетели щепки, и Блейд увидел, как на высокой корме галеры какой-то человек с серебряным обручем в темных волосах - не иначе как капитан - махнул кривым клинком, посылая солдат в атаку. Но было поздно. Мачта покачнулась; странник, бросив оружие, оттолкнул Поуна и Хора, навалился на гладкий толстый комель, и дерево не выдержало, переломившись с грохотом пушечного выстрела. Затем огромный тяжелый ствол с двумя поперечными реями и свернутым парусом рухнул на корму, калеча людей Ограждение по обоим бортам судна разломилось, не выдержав удара, рулевые весла вместе с массивными упорами были снесены в воду, доски палубы раздались и просели. Секунду-другую Блейд смотрел на окровавленных ксамитов, барахтавшихся среди обломков, потом поднял оружие и устремился обратно на садру. - За мной! Туда! - он вытянул фран к шеренге ратников Береговой Охраны, с трудом сдерживавших натиск экипажа второй галеры. Борьба шла с переменным успехом; имперские воины уже метнули дротики и теперь отбивались от увертливых смуглых бойцов короткими мечами. Доспехи и шлемы давали им несомненное преимущество, за каждого ратника ксамиты платили двумя жизнями. Но нападающих было втрое больше, и запас метательных ножей и копий у них казался неисчерпаемым. Айденские моряки, окружившие капитана-сардара, ничем не могли помочь своим солдатам - их медленно, но верно теснили к трапам, и вскоре вся эта толпа, непривычная к правильному бою, должна была посыпаться на нижнюю палубу как спелые орехи. Блейд, с Поуном и Хором по бокам, ударил с фланга. За этой троицей воинов в кольчугах, непроницаемых для ксамитских сабель, напирали еще полтора десятка человек - бар Кейн, вошедший во вкус драки, и две окты, полные сил. Высвистывал похоронную песню фран, сверкали длинные клинки трех мечей, без устали работали топоры, молодецки ухал Кейн, во всю мощь луженых глоток ревели ратники, лязг железа заглушал тяжкое надсадное дыхание сражавшихся и стоны раненых. Ксамиты, что блокировали моряков, были уничтожены первыми. Капитан садры, по-видимому, хорошо знал свое дело: он рявкнул приказ, вытянув руку к разгромленной галере, матросы ринулись к ней и принялись сбрасывать абордажные крючья Вскоре полоса воды отделила полуразбитый корабль от плота и второго судна, тащившегося следом за садрой. Ксамиты отступали. Их оставалось еще с полсотни, и боевой дух этих смуглокожих бойцов был по-прежнему крепок, но айденские ратники упорно теснила противника к краю палубы, а Блейд со своим отрядом отрезал дорогу к трапам. Наконец гибкие фигуры в полосатых туниках начали перебираться на борт галеры, потом зазвенели, падая, крюки, и второй ксамитский корабль остался за кормой. Садра, залитая кровью, заваленная трупами, неторопливо удалялась на восток. - Мой господин! - крепкая рука легла на плечо Блейда, и он обернулся. Аларх, вытирая ладонью потный лоб, стоял перед ним; лицо его раскраснелось, из царапины на шее сочилась кровь. - Мой господин! Клянусь гневом Шебрет! Если бы не ты, нас уже скормили бы саху! - Он нерешительно коснулся лезвия франа. - Это... это хайритское оружие? - Да. Не встречался с хайритами? - Не встречался... - аларх покачал головой. - И спаси меня Айден от этой встречи, если они сражаются так, как ты! Странник усмехнулся, похлопал аларха по затянутой в панцирь спине и, сунув фран под мышку, шагнул к трапу. - Кайти! - рявкнул он. - Кайти, бездельник! Все кончилось, вылезай! Прими оружие! Его слуга не появлялся. Заснул, что ли? - раздраженно подумал Блейд, свесившись над перилами и разглядывая сверху дверь своей каюты. - Кайти, паршивец! Ты где! - Да вот же он, - произнес бар Кейн, аккуратно обогнул Блейда и, в сопровождении Поуна и Хора, начал спускаться по лестнице. Внизу, у самой первой ступенью, нелепо вывернув шею, лежал рыжеволосый слуга, и в спине у него торчала рукоять ножа. Гнев мгновенно покинул странника; спрыгнув на палубу, он склонился над Кайти, приподнял веко, поднес ладонь к губам. Все было кончено, парень не дышал. Скорее всего, он умер за долю секунды - лезвие тяжелого ножа воткнулось под левую лопатку и поразило сердце. Ксамитский метательный нож... такими пользовались нападающие... и Хор с Поуном... Этот клинок, несомненно, отправила в смертельный полет рука мастера! Блейд поднял голову и встретил равнодушный взгляд бар Кейна. Савалтовский лазутчик смотрел на Кайти как на дохлого таракана, которого смахнули со стола и припечатали к полу сапогом; Поун же ухмылялся, а глаза Хора горели нескрываемым торжеством. Он положил руки на пояс: все ножны для метательных клинков были пусты, все ножи воткнулись в чьи-то тела. И в спину Кайти?.. Как это докажешь? Но Блейду доказательства не требовались. Он скрипнул зубами и вновь дал себе слово, что в Ханде, при первом же удобном случае, разделается с бар Кейном и его людьми. * * * К сожалению, Ханд оказался для этого не совсем подходящим местом. Это была купеческая республика с весьма строгим кодексом законов, гарантировавших безопасность торговли и торговых гостей; тут тщательно следили за порядком, пресекая любые поползновения к дебошам, воровству, грабежам либо насильственному лишению жизни. Блейд просто не представлял, куда в этом городе можно деть три свежих трупа. Лежал Ханд в юго-восточном углу Внутреннего Ксидумена, у самого моря, меж высоким холмом, на котором торчали приземистые башни местной цитадели, и обширной гаванью, защищенной длинным серповидным гранитным молом. Город оказался довольно большим, выстроенным из камня, дерева и кирпича; дома - в основном трехэтажные - выглядели добротными и крепкими. Обычно первый этаж этих внушительных квадратных строений был сложен из грубо отесанных каменных блоков или полуторафутовых кирпичей с выдавленным изображением корабля либо лошадиной головы; выше громоздились стены из неохватных бревен, подпиравшие черепичную кровлю. Город окружало тридцатимильное полукольцо возделанных земель, то была вся территория Хандской республики. В двухстах милях к северу, тоже на побережье Внутреннего Ксидумена, стояла Ганла, еще один торговый порт, а за ней - Ири, по слухам, эти поселения ничем не отличались от Ханда. К западу от них плескалось море, к востоку тянулись дремучие леса, в которых можно было странствовать и месяц, и два, пока не доберешься до рубежей Зохта, одного из крупных кинтанских королевств, лежащих на берегу океана. За гаванью Ири тоже катил свои волны океан, и летом мореходы трех городов огибали безлюдное и дикое северное побережье Кинтана, а затем сворачивали на юг, к островной империи Хиртам, к богатым странам Зохт, Таракола, Катрама, Сайлор. До Сайлора, формальной цели нынешнего путешествия, можно было добраться и иначе, избрав пеший путь прямо на юг, через Тронгар и другие княжества Перешейка; дорога до теплого Калитанского моря занимала половину месяца, и еще такое время требовалось, чтобы достичь на корабле города Ила, сайлорской столицы. Впрочем, перед Блейдом не стояла проблема выбора между этими двумя дорогами, ибо он твердо решил, что перережет своим спутникам глотки в Ханде. Ханд, а также союзные с ним Ири и Ганлу, населяли не кинтанцы. Эти три порта лет триста или четыреста назад основали выходцы из Тронгара, самого северного из княжеств Перешейка, изгнанные с родины во время междуусобиц и религиозных смут. Не успели переселенцы поставить первые дома, как на них нагрянули отряды очередного тронгарского властелина, однако уничтожать под корень не стали: князю требовался строевой лес, и потому беглецов лишь как следует припугнули и обложили данью. Целое столетие они сплавляли плоты в Тронгар вдоль морского побережья, потом, разбогатев на торговле с Кинтаном, наняли пару тысяч всадников из Хайры и указали князю на порог. Хайритские наемные гарнизоны до сих пор стояли во всех трех городах, но то были не воины Двенадцати Домов, а их восточные соседи и злейшие враги, о которых Блейд вспоминал с неделю назад, перед нападением ксамитских галер. Сами уроженцы Ханда тоже казались бравыми воинами. Проезжая городскими улицами к постоялому двору на северной окраине, странник видел рослых белокожих солдат, патрулировавших все стратегические точки, от гавани, пирсов и складов до перекрестков и ратуши. Они были вооружены алебардами и топориками на длинных рукоятях; кожаные туники усеивали металлические бляхи, а на груди у каждого висел изогнутый рожок. Службу свою эти стражи несли истово и смотрели по сторонам в четыре глаза, не отвлекаясь на соблазнительные запахи, доносившиеся из припортовых кабаков и таверн. Впрочем, все подобные заведения выглядели до отвращения благопристойными и явно не относились к рассадникам порока. Постоялый двор показался Блейду настоящим фортом. То было одноэтажное бревенчатое строение на высоком кирпичном фундаменте, имевшее форму квадрата. Наружные стены оказались глухими; в южной имелись ворота из досок толщиной в десять дюймов, обитые полосами железа, к северной примыкали конюшни и склады, в которые, для удобства постояльцев, можно было пройти прямо из жилых помещений. Внутри лежал просторный двор, где без труда размещались полсотни больших крытых повозок, напомнивших Блейду фургоны пионеров Дикого Запада. В южном крыле, слева и справа от ворот, предусмотрительный хозяин устроил кузницу, таверну, а также шорную и плотницкую мастерские; здесь же была лавка, в которой путники могли купить абсолютно все, от муки, крупы и солонины до фургонов, походных шатров и любого оружия, хоть айденского, хоть ксамитского, хоть с лежавшего в южных морях острова Калитан. Восточный и западный флигеля отводились для гостей попроще; тут предлагались комнаты на одного, на двоих и на четверых, с отхожим местом во дворе и без ванны. Северный предназначался для благородной публики - дворян, посланников сопредельных держав и богатых купцов. В нем бар Кейн и сиял лучший апартамент. Пара прочных дверей, разделенных небольшим коридором, вела в просторный холл с камином, гладко выструганными деревянными лавками и столом, на котором улеглось бы трое рослых мужчин. Справа находились две господские комнаты с огромными кроватями и пуховиками; слева - помещение для слуг и удобства. Последние включали большую медную ванну, печь для нагревания воды (которую все же приходилось таскать из колодца во дворе) и выгребную яму с тщательно прикрытым стульчаком. Обозрев это великолепие, Блейд понял, что судьба сама идет ему навстречу: разобравшись со своими спутниками, он получал возможность разделать трупы в ванне, спустить по частям в отхожее место и смыть кровь. Он дал себе слово, что настругает из Хора бифштексы размером с ладонь, и несколько успокоился. Жаль, что тело бедного Кайти попало в желудок ненасытным саху, ксидуменским акулам; зато три лазутчика бар Савалта упокоются в дерьме - как и положено таким мерзавцам. Предаваясь кровожадным мечтам, Блейд заглянул в конюшню (куда из холла вела еще одна дверь, за камином), проверил, что Тарну насыпали отборного зерна, потом вернулся в апартамент и принял ванну. Воду натаскали Хор и Поун, и странник лично убедился, что ее хватит не только для омовения; возможно, после драки ему пришлось бы протирать пол в общей комнате. Вымывшись, он уже не расставался со своими мечами, а фран незаметно сунул под лавку, к самой стене. Наступил вечер, и вся компания расселась за столом: господа - у стенки. Хор и Поун - напротив. Они словно что-то чувствовали и тоже остались при мечах, как и бар Кейн. Впрочем, Ханд, хотя и поддерживал с империей дружественные отношения, был все же городом чужим, далеким и непонятным; в таком месте оружие лучше держать под рукой. Ели свежее мясо, хорошо пропеченное и сдобренное пряностями; пили темное густое вино с Перешейка. В Ханде, а тем более в Ири и Ганле, странах северных, лоза не росла, и местные пробавлялись крепким пивом. Его на столе тоже хватало. Блейд не отказывался ни от пива, ни от вина, поглядывая лишь, чтобы остальные тоже не пренебрегали хмельным; он был покрепче любого из них и более привычен к алкоголю. Здесь, и в Хайре, и в империи, и в Ксаме, и в прочих странах не водилось ничего сравнимого с земными джином, ромом, виски и водкой, здесь пили вино, которое Блейд мог поглощать в чудовищных дозах. - Ну, - заметил бар Кейн, отодвинув блюдо с мясом и сыто рыгая, - вот мы и добрались до Ханда. - Вот и добрались, - согласился странник, нашаривая ногой под лавкой фран. - Не пора ли нам, почтенный Асринд, обсудить, какой дорогой мы двинемся дальше? - Пора, почтенный бар Кейн. Но, видишь ли, я - скромный нобиль из Диграны, из имперского захолустья, с другого конца света... Откуда мне знать, какие дороги ведут из Ханда в Сайлор? - А в тех тайных запи... - Кейн взглянул на Поуна и Хора, навостривших уши, и осекся. - Словом, твой... гм-м... родич... не оставил ли он каких указаний на сей счет? - Нет, - странник носком ноги подвинул фран ближе. - Сказано им про сайлорский мыс и про то, как найти его, выехав на юг из Йлы. - До Йлы надо еще добраться... - невнятно проговорил бар Кейн, ковыряя в зубах кинжалом. - Я полагаю, наш господин бар Савалт дал тебе некие рекомендации? Тагра - центр мира и имперской учености, и щедрейший - мудрый человек... достаточно мудрый, чтобы обратиться, скажем, к Ведающим Истину... Уж они-то должны знать все дороги! - Кроме пути на Юг, - произнес Кейн, тонко улыбнувшись. - Разумеется. Но Сайлор - это еще не Юг... не тот Юг, который интересует щедрейшего, - Блейд собственноручно наполнил все четыре чаши и первым поднял свою. - Ну, так какие советы дал тебе наш господин? Бар Кейн, жмурясь от удовольствия, пригубил. - Никаких, почтенный Асринд, кроме одного: действовать по обстановке, расспросив торговых людей в Ханде. Что я и сделал сегодня утром в порту. - Превосходно! И что же ты узнал? Лазутчик Савалта допил вино и, важно наморщив лоб, уставился в потолок. - О, много интересного! - Он помолчал, припоминая. - Говорят, что плыть северным путем очень опасно. Корабли идут до Ганлы и Ири, потом выходят в океан, где полно всяких морских чудищ... - Ненавижу морских чудищ! - заметил Поун. - Чтоб Шебрет подпалила им хвосты своими молниями! - поддержал приятеля Хор. - Там не только хвостатые чудища, - бар Кейн снисходительно усмехнулся. - Есть такие... - он пошевелил пальцами, - с множеством длинных лап... и каждая толщиной с бревно... Словом, вместо Сайлора можно угодить им в пасть. - Запросто, - согласился Блейд. - Мне это тоже не нравится. - Еще можно отправиться из Ханда в Тронгар, а потом - прямо на юг через Перешеек. Между княжествами сейчас мир, так что мы спокойно доберемся до калитанского побережья. А там из любой гавани ходят корабли в Сайлор. Вот только... - Да? - Блейд подвинул к себе кувшин с пивом и кивнул Хору и Поуну на второй - мол, угощайтесь, парни. - Вот только в любом порту на калитанских берегах полно шпионов из эдората, и если нас опознают, как людей из империи... Блейд хмыкнул, оглядев своих сотрапезников. Все трое были типичными айденитами, светлокожими, с рыжеватыми волосами и веснушками на щеках. Вдобавок только бар Кейн хорошо говорил по-ксамитски, а его помощники знали пару-другую слов, уместных разве лишь в тот момент, когда доберешься до глотки ксамита. - Есть и дороги по суше, - продолжал бар Кейн, - но тогда нам придется пересечь весь Кинтан. Если идти через южные леса, мы попадем в Рукбат, а восточным путем - в Зохт и Тараколу. Ну, а оттуда - в Сайлор. - Это мне больше нравится, - заявил Хор, на миг отрываясь от кувшина с пивом. - Увы! - вздохнул бар Кейн. - Леса те, похоже, ничем не лучше океана. Чудищ поменьше, зато есть разбойники... - Ну, разбойники... - пожал плечами Поун. - Мы и сами при случае... Тут Хор толкнул его локтем в бок, и Поун замолчал. - С разбойниками еще можно справиться, как и с большими кошками, огромными змеями и другой мерзостью, - сказал бар Кейн. - Но обитает в лесах совсем уж жуткая тварь, вампир, охочий до крови путников... Блейд приподнял бровь; это было что-то новенькое. Про таких зверей ему слышать еще не доводилось. - Сколь велик этот кровопийца? - поинтересовался он - Не очень-то и велик, - Кейн отмерил руками около фута, - но в Ханде боятся его больше гнева грозной Шебрет. Рассказывали мне, что тот зверь, называемый ата - колдовской, - влезает в голову, усыпляя человека, а потом сосет кровь, а вместо нее пускает в жилы яд. Так что путники умирают в страшных судорогах. - Влезает в голову? - переспросил странник - Это как понимать? - Купец, с которым я беседовал, сказал такое: сначала слышится будто бы детский плач, потом в голове начинают звучать слова, от которых засыпаешь. Ну, а потом... - Этот купец сам их слышал? - Нет, конечно, иначе был бы уже покойником Люди говорят... - А про морских чудищ и ксамитских шпионов тебе рассказывал тот же купец? Бар Кейн кивнул. - Тот. На редкость разговорчивый человек попался. - Хм-м... А я думаю, что он тебя пугал, - Блейд усмехнулся. - Или решил подшутить над тобой, почтенный. - Подшутить? Ты так полагаешь? - бар Кейн грозно насупился и потянул из ножен меч. - Да я с него шкуру спущу! - Спусти. Никто не смеет издеваться над имперским нобилем! - Завтра же и спущу, если окажется, что он врал! - лазутчик Савалта с лязгом бросил клинок в ножны, и Поун с Хором одобрительно закивали головами. - Но если все эти россказни верны, то какую дорогу мы изберем? С морскими чудищами, вампирами ата или ксамитской нечистью? - Бар Кейн уставился на Блейда налитыми кровью глазами; видно, хмельное уже ударило ему в голову. Странник провел ладонью по седеющей шевелюре, ощущая под стопой рукоять франа, а локтем прижав к ребрам меч; эти смертоносные орудия действовали на него успокаивающе. - Отправляясь в дальний и опасный путь, надо рассчитаться сперва со всеми долгами, - заметил он. - Тогда, если и попадешь случайно в царство светозарного Айдена, будешь чист пред ликом божества. Бар Кейн нахмурился. - Не понимаю, о чем ты толкуешь, почтенный Асринд! Путь наш начался не сегодня и не здесь, а в Тагре. Там каждому из нас и полагалось рассчитаться со своими долгами. - Но по дороге в Ханд успели накопиться новые, - возразил Блейд. - И прежде, чем двигаться дальше, я желал бы покончить хотя бы с одним из них. Он отставил чашу и мрачно уставился на Хора. Тот словно бы съежился под грозным взглядом странника; рука его инстинктивно потянулась к мечу. - Ты! - Блейд ткнул в него пальцем. - Ты, ублюдок! Зачем ты убил моего слугу? - Помилуй, почтенный, - вмешался обеспокоенный бар Кейн, - при чем тут Хор? Твой слуга погиб от ксамитского ножа! - От ксамитского ножа, но не от руки ксамита! Над столом повисло мрачное молчание. Наконец Кейн отхлебнул из чаши и, поморщившись (видно, вино показалось ему горьким), спросил: - А какие тому доказательства, благородный Асринд? Блейд усмехнулся. - Ты думаешь, благородный бар Кейн, что мы в Тагре, в казематах милосерднейшего нашего господина? - Он покачал головой. - Нет! Мы на другом краю света, и здесь я и судья, и палач! - его ладонь многозначительно огладила эфес меча. Бар Кейн задумчиво оглядел странника, покачивая головой; его подручные приподнялись, словно ждали только знака, чтобы броситься на Блейда. - Одно из двух, - неторопливо произнес савалтовский лазутчик, - либо вино кружит твою слабую голову, либо ты набиваешься на ссору, почтенный Асринд. Тогда... - он замолк. - Что тогда? - Блейд свирепо оскалился. - Тогда, согласно инструкциям достопочтеннейшего бар Савалта, я должен прервать ваш поход и доставить тебя обратно в Тагру закованным в железо. Сам понимаешь, что после этого будет с тобой и твоим сыном! Странник пропустил последнюю фразу мимо ушей. - Закованным в железо?! - взревел он. - И это тебе велел бар Савалт, подлая тварь? Мало ему замученного Асруда, он хочет получить еще и головы Асринда и Арраха? Или всего рода бар Ригонов? - Он наклонился и вытащил из-под лавки фран. - Ну, в одном вы ошиблись, мерзавцы: на всякое железо найдется острая сталь! Навалившись на стол, Блейд единым махом опрокинул его, но Хор и Поун оказались быстрее - оба успели вскочить, отшвырнув лавку, и стояли уже у камина, обнажив мечи. Странник прыгнул к наружной двери, успев по дороге чувствительно ткнуть бар Кейна под ребра рукоятью франа; теперь выход во двор был перекрыт. Если даже кто-то попытается ускользнуть через конюшню, то далеко не уйдет... Ухмыльнувшись, он крепко стиснул свое страшное оружие. Бар Кейн поднялся, растирая бок. - Ну, почтенный, - зловеще процедил он, - плыть тебе в Тагру в железе... Конечно, ты умелый боец, но мы трое - не шайка голозадых ксамитов... Его клинок с лязгом покинул ножны. - Хор, Поун! - лазутчик скосил глаз на подчиненных, одновременно наблюдая за каждым движением странника. - До смерти не бить! Сечь по ногам! Потом - плашмя по голове! Они надвигались на Блейда с трех сторон, и тот шагнул навстречу, чтобы выиграть пространство для маневра. Холл казался достаточно просторным, чтобы действовать франом, и план стремительной схватки уже сложился у странника в голове. Отбить удары мечей рукоятью франа... они наверняка будут ошеломлены, когда обнаружат, что сталь не может рассечь деревянное древко... затем нанести удар клинком... скорее всего - по шее Поуна, который двигался в центре... отбросить тело на бар Кейна... когда он начнет подниматься, рубануть Хора... Как следует рубануть, от души! - Эй, следите за его секирой! - предупредил своих бар Кейн, с опаской поглядывая на широкое сверкающее лезвие франа. - Сейчас ты познакомишься с ней поближе, - пробормотал Блейд и размахнулся. Он едва сумел сдержать удар, отступив на шаг и задохнувшись от изумления, ибо мечи его противников вдруг глухо звякнули о пол, а сами они застыли словно каменные статуи. - Не надо их убивать, лайо, - раздался за спиной странника мелодичный женский голос, и он стремительно повернулся к двери. Глава 8. Бар Савалт Айд-эн-Тагра, начало месяца Мореходов (май по земному времени) Каракули Чоса напоминали следы куриных лап, а пергамент, на котором он делал записи, пропах потом и выглядел так, словно его истоптали ногами. И не только ногами: вероятно, пара мулов тоже приложила свои копыта, а за ними, разумеется, прокатилась и телега. Вдобавок у Чоса была оригинальная система отсчета времени - в локтях, ладонях и пальцах, коими он измерял высоту подъема светила над горизонтом. Но в подробности его отчетам отказать было нельзя. Блейд аккуратно переписал их, кое-где подсократив и проставив привычные часы, которых в айденских сутках было ровно двадцать пять. Дни он отсчитывал с первого, когда началось наблюдение; информация о каждом дне была размещена на своем квадратике пергамента. Теперь он изучал их, откладывая в сторону просмотренные листки. "День 1. 9.00 - проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана - двенадцать человек. 14.00 - проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана - двенадцать человек. 16.00 - проследовал обратно. Охрана - двенадцать человек. 20.00 - проследовал в свои апартаменты. Больше никуда не выходил. Охрана - двенадцать человек. День 2. 9.00 - проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана - двенадцать человек. 15.00 - проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана - двенадцать человек. Привели двух женщин. Более не выходил. День 3. 9.00 - проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана - двенадцать человек. 14.00 - проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана - двенадцать человек. 15.00 - проследовал обратно. Охрана - двенадцать человек. 22.00 - проследовал в свои апартаменты. Больше никуда не выходил. Охрана - двенадцать человек". Судя по этим данным, Амрит бар Савалт представлялся чрезвычайно аккуратным человеком. День первый являл собой его обычное расписание; он работал пять часов с утра, затем следовал двухчасовой отдых (в его апартаментах, располагавшихся в левом крыле Казначейства) и снова четыре часа работы на благо отечества и императора. Во второй день он трудился только шесть часов, видимо предавшись после обеда плотским удовольствиям, однако на третий день недостающее время было отработано. Человек исключительно требовательный к себе, решил Блейд; настоящий чиновник, хоть и знатнейший имперский нобиль! Но и он был не без греха. "День 6. 9.00 - проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана - двенадцать человек. 14.00 - проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана - двенадцать человек. 16.00 - проследовал обратно. Охрана - двенадцать человек. 20.00 - проследовал к вилле госпожи Райлы бар Оркот. Пробыл там до 23.00. Вернулся в свои апартаменты. Охрана - двенадцать человек". Блейд отложил несколько карточек - ничего интересного, если не считать утреннего посещения императорского дворца. А вот тут... Он впился глазами в пергамент. "День 9. 9.00 - проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана - двенадцать человек. 14.00 - проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана - двенадцать человек. 16.00 - проследовал обратно. Охрана - двенадцать человек. 20.00 - проследовал к дворцу госпожи Незы бар Седир. Пробыл там до утра. Охрану отпустил. В 8.30 отправился в Казначейство и прибыл туда в 9.00. Охрана - двенадцать человек". Ай да красотка Неза! Развлекала щедрейшего целую ночь! Иногда Блейд размышлял о том, сколь трудной стала бы профессия шпиона, если бы люди не имели пороков или хотя бы слабостей. К счастью, это было не так, один любил играть в карты или в кости, другой что-нибудь коллекционировал и был готов мчаться за драгоценным раритетом хоть в преисподнюю, третьего, четвертого и пятого одолевали властолюбие, стяжательство или жажда мести. Бар Савалт тоже не избежал искушения, и грех его оказался весьма распространенным: он любил женщин. И Блейд вполне мог его понять! Правда, щедрейший не стремился афишировать свою слабость. Женщин в его апартаменты в здании Казначейства водили без излишней помпы, с черного хода, а к более знатным своим любовницам он отправлялся по вечерам, укрывшись темным плащом, но с неизменной многочисленной охраной. Постоянных возлюбленных у него имелось две: Райла бар Оркот и Неза бар Седир. Обе - вдовствующие благородные дамы лет за тридцать, вероятно, желавшие обрести в лице Савалта не столько мужскую ласку, сколько покровительство могущественного вельможи. Райла была победнее, Неза - побогаче, первая жила в приличном районе, начинавшемся за храмом Айдена, вторая - в собственном уютном дворце у пересечения Голубого канала с Имперским Путем, в двадцати минутах быстрой езды от замка Ригонов. Блейд снова переложил несколько карточек. Так, снова прелестная Неза! Похоже, в последнее время бар Савалт отдает ей предпочтение! Может, собирается жениться? "День 14. 9 00 - проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана - двенадцать человек. 15.00 - проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана - двенадцать человек. 16.00 - проследовал обратно. Охрана - двенадцать человек. 19.00 - проследовал к дворцу госпожи Незы бар Седир, где и пробыл до утра. Охрану отпустил. В 8.30 отправился в Казначейство и прибыл туда в обычное время. Охрана - двенадцать человек". Удивительно, что он таскает с собой чуть ли не целый взвод, подумал странник. Стражи, сопровождавшие знатных айденских дворян, по большей части несли чисто декоративную функцию - иначе говоря, они как бы свидетельствовали о богатстве и могуществе своих господ. Грабителей и разбойников в империи практически не водилось, с немногими представителями этих почтенных профессий расправлялись быстро и жестоко. Имелись воры, но они никогда не решались на открытое нападение на кого бы то ни было, тем более на имперского нобиля. Существовал и обычай кровной мести, формально запрещенный указом Пресветлого. Но, невзирая на запреты, благородные сводили счеты на поединках с длинными мечами, и это не считалось особым криминалом. Что касается бар Савалта, то его забота о собственной безопасности выглядела странно. От его апартаментов в левом крыле Казначейства до главной лестницы насчитывалось едва ли две сотни шагов, и он, однако, преодолевал этот путь под охраной дюжины вооруженных! Не говоря уж о поездках в императорский дворец и к своим пассиям! Блейд мог сделать только один вывод: щедрейший насолил столь многим, что не исключалось серьезно организованное покушение. Вероятно, он знал об этом, а кто предупрежден, тот вооружен. Тем не менее существовал десяток вариантов, как прикончить щедрейшего, и провести подобную операцию в столице средневековой державы для Блейда не составляло труда. Всадник на тароте или резвом жеребце сумел бы проткнуть Савалта стрелой в тот момент, когда он шествовал на службу, стрела могла поразить его прямо в опочивальне, влетев в окно; подкупленный повар не отказался бы сыпануть яда в кушанье, за кошель золота конюх с охотой опоил бы лошадь настоем кра, от которого скакуны приходили в бешенство. Наконец, отряд хайритов без труда изрубил бы савалтовскую охрану и отправил щедрейшего прямиком в царство светлого Айдена. Ни все эти способы Блейда не устраивали. Во-первых, он желал допросить верховного судью и казначея, а это значило, что его придется брать живым. Во-вторых, исчезновение Савалта должно было остаться покрытым мраком тайны, ни шума, ни свидетелей, ни, разумеется, трупов. Ему полагалось пропасть самым необъяснимым и загадочным образом, без каких-либо следов и предположений, которые эти следы могли бы породить. Непростое дело! Недаром Блейд готовился к нему уже больше двух недель. Он сдвинул карточки с записями на край стола и потянулся ко второму свитку, представленному Чосом. На этом пергаменте, таком же грязном и замусоленном, как и первый, были изображены подходы к особняку Незы и дому Райлы. Последняя из прелестниц обитала в густонаселенном районе Тагры, и хотя около ее виллы имелся участочек с садиком величиной с обеденный стол, это не меняло дела: соседи проживали слишком близко. Много глаз, много ушей, мало укрытий, да и бар Савалт оставался у Райлы на всю ночь крайне редко. Жилище красотки Незы представлялось гораздо более перспективным. Это был настоящий дворец, с изрядным количеством прислуги и стражи, и бар Савалт, вероятно, чувствовал себя там в полной безопасности. Недаром он отпускал своих охранников, когда задерживался до утра! Особняк Незы бар Седир высился посреди обширной лужайки, окруженной живой изгородью колючего кустарника; пеший кое-как пролез бы сквозь эти заросли, но для конного они были непреодолимы. Со стороны Имперского Пути в зеленой стене имелся разрыв, от коего к дворцу и окаймлявшей его террасе вел крытый портик с двойным рядом колонн по бокам - отличное место для засады. По сведениям Чоса, щедрейший оставлял тут своих людей и пешком отправлялся к дому, до которого было шагов пятьдесят. Не снимая глухого плаща с капюшоном, он всходил на террасу; открывали ему на условный стук. С дороги дверь была не видна, и стражники уезжали сразу, как только их господин поднимался по ступеням. Потом любой из них мог поклясться, что бар Савалт по крайней мере добрался до дверей госпожи Незы. Чос выведал не только это, но и массу других подробностей, крайне существенных для успеха операции. Так, колоннаду, что вела к дворцу, освещали два факела, и там царил полумрак; сами же колонны были квадратными и массивными, так что за любой мог затаиться человек. Бар Савалт шел обычно слева, а не по центру, и не слишком торопился... Все эти мелочи могли оказаться весьма полезными, и Чос, скрупулезно подметивший их, безусловно заслуживал поощрения. Надо бы подарить ему усадьбу, решил Блейд; симпатичный домик к западу от столицы с хорошим участком земли. И подобрать супругу! Негоже слуге оставаться холостым, когда хозяин женился. В дверь кабинета деликатно постучали. Он безошибочно распознал стук, предшествовавший появлению бар Занкора, а потому не попытался спрятать планы и записи: целитель был поверенным его тайн - если не всех, то многих. - Входи, почтеннейший! Дверь открылась. Старый Арток отвесил короткий поклон и прошел к креслу. - Я вижу, ты обдумываешь план? - он покосился на пергаменты, валявшиеся на столе. - Уже обдумал. - И когда же?.. - Сегодня ночью. - Блейд сгреб свитки и карточки, швырнул их в камин и поджег от свечи. Промасленный пергамент запылал, как порох. - Хм-м... - Бар Занкор огладил бритый череп, поиграл серебряной цепью и осведомился: - Что ты сделаешь с ним, господин мой Эльс? Поганый человек, но хотелось бы, чтобы он отошел в царство светозарного Айдена быстро и безболезненно... Может быть, подходящее снадобье, а?.. Как ты полагаешь? Странник усмехнулся. - Я не собираюсь ни резать, ни травить его. Все решат боги! - Боги? Обычно ты не очень надеешься на богов... - Не очень. Но на этот раз я сам управляю божественным промыслом и пошлю щедрейшего прямо в преисподнюю! Арток наморщил лоб. - Это куда же? Души умерших, как известно, попадают в чертоги Айдена... - И он привечает всех, не отличая грешника от праведника? - Нет, конечно же! Праведники получают воздаяние, а греховные души просто гаснут, уходят во тьму без возврата... Но Айден никого не подвергает мучениям! Это было бы недостойно бога, Эльс. Даже злодеи принимают столько мук на земле, что обрекать их еще и на страдания после смерти просто бесчеловечно. Поэтому Айден дарует им забвение... не прощение, а забвение... Это тоже суровая кара, сын мой, ибо они лишаются вечной жизни. - Я не так добр, как благостный Айден, - заявил странник, - а потому передам бар Савалта в руки безжалостной Шебрет. - Разве она принимает души мертвых? - удивленно спросил целитель; он никак не мог осмыслить концепцию ада, напрочь отсутствующую в айденской теологии. - Принимает, - заверил его Блейд. - У нее приготовлено отличное местечко для грешников, очень теплое и уютное. - Это где же? - бар Занкор поднял брови. - Знаешь, отец мой, лучше я не буду рассказывать тебе о нем... А то ты отправишься за зельем, что может безболезненно переслать душу грешника к Айдену. Но я, повторяю, не так добр, и бар Савалт получит свое. Целитель пожал плечами - Ладно... в конце концов, это твоя месть, Эльс... кем бы ни приходился тебе старый Асруд, отцом или дядей... - Он задумчиво поиграл цепью и спросил: - Ну, а что с кандидатом на место почтенного Савалта? - Я согласен с мнением Ведающих Истину и постараюсь, чтобы этот пост достался брату мудрого бар Сирта. Мы говорили с ним несколько раз, и мне кажется, что сей муж полон всяческих достоинств. - А если Нураты и Стамы будут возражать? - Стамы - возможно, но не братья Динар и Айпад. С ними я сумею договориться. - Ты уверен? Они - военачальники и люди властолюбивые... - В том-то и дело! Родственник почтенного бар Сирта кажется на первый взгляд мягким человеком, поддающимся чужому влиянию... это соблазнит многих в Совете, и Нуратов в том числе. - Действительно так? - бар Занкор нахмурился. - Не очень-то хорошо, я полагаю! - Смотря кто и как будет на него влиять, - пояснил Блейд. - Я, во всяком случае, глаз не спущу, а там посмотрим. Целитель покивал головой. - Похоже, ты начал пользоваться большим уважением в Совете? Так, Эльс? - То ли еще будет, отец мой, то ли еще будет! Усмехнувшись, странник повернулся к камину. От пергаментов остался только пепел, а значит, пришло время угостить целителя бар Занкора вином. Ему очень нравилось сладкое красное, что привозили из западных имений бар Ригонов. Сам Блейд предпочитал сорта покислее - особенно перед серьезным делом. * * * - Здесь, хозяин, - шепнул Чос, спрыгивая на землю, - Очень удобное место. Мох упругий, как волосы на лобке девственницы... К утру никаких следов - ни от копыт, ни от наших сапог. Блейд спешился и молча проверил это утверждение: мох и в самом деле казался на редкость упругим Они стреножили жеребцов, надежно привязали поводья к толстой ветви, подвесили торбы с зерном - чтобы кони невзначай не заржали. Затем Чос повел своего господина по редкому леску, что примыкал к живой изгороди дворца благородной Незы. По земному счету времени было восемь вечера, и уже сильно стемнело, Блейд знал, что через полчаса уже ладони не различишь. Затем, когда поднимутся Баст и Кром, ночные светила, тьма сменится полумраком. Но к этому моменту он рассчитывал очутиться уже далеко; даже не на дороге, а совсем в другом месте. - Ага... - пробормотал Чос, присев и шаря руками понизу, - тут я и пролезал... - Вдруг зашипев, он выругался. - Осторожнее, господин мой! Колючки, как на карающем биче Шебрет! - Ползи вперед, - приказал странник. - Я за тобой. Его слуга и оруженосец распластался по земле и, словно уж, проскользнул сквозь заросли. Блейд последовал за ним, стараясь не сломать ни веточки, он был куда крупнее Чоса и хуже приспособлен для таких упражнений. К счастью, живая изгородь оказалась неширокой, всего футов пять. Они замерли у ее подножия; оба - в черных плотных плащах, с лицами, вымазанными сажей. Странник видел фасад дворца, помпезного трехэтажного здания с широкой галереей или террасой, на которую вела лестница, украшенная изображениями морских драконов и скупо освещенная парой факелов. Еще два горели посередине портика, что вел к дому, и Блейду стало ясно, что умыкать щедрейшего нужно у предпоследней пары колонн. Последние прикроют его со стороны дворца, если оттуда кто-то наблюдает за двором, хотя это представлялось сомнительным, охрана, скорее всего, стояла по ту сторону дверей. Он еще раз оглядел темную лужайку, лестницу, портик, террасу, почти неразличимые колючие кусты напротив и, не обнаружив ничего подозрительного, толкнул Чоса в бок. Друг за другом слуга и хозяин скользнули вдоль живой изгороди к портику и спрятались за колонной. - Как я его схвачу, не зевай, - напомнил Блейд. - Само собой, хозяин. Столько трудов, клянусь милостью Айдена! Нельзя, чтоб они пошли прахом... - Пойдешь к дому, чуть приволакивай левую ногу... - Знаю! Я уж на него нагляделся! - Чос оправил плащ - точь-в-точь, как у щедрейшего, - и набросил на голову капюшон. - В крайнем случае, если охрана что заподозрит и окликнет, обернись и махни рукой... этак повелительно... - Может, гаркнуть на них? - Нет, не стоит. Голос у тебя не похож... Ну, а если дело совсем не выйдет, сразу лезь под изгородь. - А ты? - Я сверну ему шею, и за тобой... Со стороны дороги послышался мягкий топот копыт и позвякивание мечей о стремена. Чос встрепенулся. - Едут, хозяин! - Слышу. Спокойнее, парень. Блейд высунулся из-за укрытия - ровно настолько, чтобы разглядеть одним глазом начало портика. Свет факелов туда не доставал, но вскоре меж крайних колонн замелькали огоньки, осветившие ноги и крупы лошадей. Всадников почти не было видно; они маячили где-то выше, словно смутные, призрачные тени. Потом один спрыгнул на землю и притопнул, разминая ноги. Он был невысоким, щупловатым, облаченным в черный плащ с откинутым капюшоном; рыжие волосы топорщились над воротником. Заметив это, Блейд сдернул с головы Чоса капюшон и одним движением руки взбил ему волосы. Потом выглянул опять, проверил. Вроде похоже. - Что там, хозяин? - едва слышно прошептал Чос. - Колпак он свой снял, вот что. - А... Ну, ничего: с затылка нас даже светозарный Айден не различит... Странник выглянул снова. Конных совсем не было видно; лишь один, держа на колене фонарь, склонился с седла к бар Савалту. Тот что-то втолковывал охраннику - не иначе как инструкции на завтрашнее утро. Наконец страж кивнул и выпрямился. Щедрейший, набросив на голову капюшон, неторопливо и важно зашагал к дому. Знал бы он, где закончится его дорога, злорадно подумал Блейд и, поворотившись к Чосу, прошипел: - Прикрой опять свои патлы... И приготовься... - Готов, хозяин. Шаги раздавались все ближе, и странник уже не решался высунуть нос. Он ждал, придерживая Чоса за плечо левой рукой, резко сжимая и разжимая пальцы правой и отсчитывая про себя дистанцию: тридцать футов, двадцать, пятнадцать, десять... Наконец он услышал дыхание бар Савалта, спокойное и размеренное; вероятно, его добыча находилась на расстоянии пары шагов. Блейд напряг мышцы. Край темного плаща показался из-за колонны, и он легонько подтолкнул Чоса вперед. Одновременно правая его рука метнулась словно змея, пальцы стиснули горло щедрейшего, нашарили сонную артерию. Он рванул Савалта к себе, одновременно зажимая ему рот ладонью. Верховный судья даже не пикнул. Да и зачем ему было кричать? Возможно, он запнулся на ходу, но тут же выпрямился и с прежней уверенной неторопливостью зашагал к лестнице. Поднявшись на нее, щедрейший скрылся с глаз. Блейд, сжимая свою обмякшую жертву, увидел, как от террасы к кустам метнулась неясная тень. Люди Савалта не заметили ничего, и через секунду он расслышал тихий конский храп и удалявшийся топот копыт. Все! финита ля комедиа! Легонько стукнув бар Савалта за ухом - исключительно в целях профилактики, - странник взвалил его на плечо и, пригибаясь, направился к темневшим поблизости кустам. Чос уже ждал; его шагов совсем не было слышно, но Блейд не сомневался, что оруженосец рядом - словно он мог ощутить поток тепла, идущий от его тела. - Хозяин... - раздалось словно дуновение ветра. - Благословил ли нас Айден добычей? - Благословил... Держи! - перебросив тело щедрейшего через колючую изгородь, Блейд пал наземь и успешно форсировал преграду. Чос возился в темноте, едва слышно чертыхаясь и поминая грозную Шебрет: казначей свалился прямо ему на голову. Подхватив его, странник цыкнул на Чоса и прислушался. Все было тихо; в теплом летнем воздухе раздавались не звуки, а их тени: далекий стрекот насекомых да чуть заметный шелест листьев, которыми, пролетая над леском, играл Найдел, один из Священных Ветров Хайры, покровитель охотников. Лишнего времени, однако, не оставалось; пройдет пять или десять минут, и прелестная Неза обеспокоится, куда подевался ожидаемый гость. Бар Савалт был человеком точным. - Пошли! - странник подтолкнул Чоса, и похитители широким шагом двинулись к лошадям. Упругий мох под ногами скрадывал звуки, и кони, мерно пережевывавшие зерно, тоже стояли тихо; лишь жеребец Блейда фыркнул, когда странник взвалил ему на шею бесчувственное тело. Они неторопливо выехали из леска и пустились по дороге налево, в сторону замка. Минут через десять Блейд свернул на неприметную тропинку, затем всадники проехали полем, и вскоре под копытами коней заскрипел песок, а в лицо повеяло запахом моря. Только тогда Чос спросил: - Разве мы повезем его не домой, хозяин? - А зачем? - Блейд пожал плечами. - И правда, зачем? Придушим тут, на берегу, напихаем камней в плащ - и в море! - Нет, Чос. То, что брошено в воду, может всплыть... Я сделаю кое-что получше. - Закопаем живьем? - Чос кровожадно оскалился. - Нет. - Странник спрыгнул, снял бар Савалта, положив его на песок, и повернулся к своему оруженосцу. - Слушай, парень, ты мне доверяешь? Чос задумчиво потер скулу, потом изрек. - Да, мой господин. И куда больше, чем себе самому! Я могу напиться... могу ухлестнуть за девкой... да и мало ли чего... Скажу одно, получится другое... А ты... ты совсем иной. У тебя и слово, и дело едины. - Ну, раз так, приятель, возьми коней да подержи их - вон там, шагах в тридцати... И не бойся того, что увидишь. - А что? - Чос от любопытства округлил глаза. - Вызовешь демонов, хозяин? Или саму... саму Шебрет? - Имя страшной богини он прошептал едва слышно. - Нет, ни демонов, ни Шебрет я вызывать не собираюсь, - странник вытащил из-за пояса плоскую коробочку - пульт дистанционного управления флаером - и приложил палец к торцу. - Сюда, Чос, опустится летающая колесница... очень красивая, блестящая... не надо ее пугаться. - Колесница? Колесницы, хозяин, не внушают мне страха... даже летающие... - На всякий случай Чос отступил подальше вместе с конями и, о чем-то размышляя, уставился в небо. - Вот ежели в нее будут запряжены драконы... - Я же сказал, никаких демонов и драконов, одна лишь колесница... - Отодрав от плаща полоску плотной ткани, Блейд завязал пленнику глаза. Дыхание щедрейшего стало уже ровным, и чувствовалось, что он вот-вот очнется. - А кто же будет тащить эту колесницу? Они сами не ездят и не... - начал Чос и вдруг ойкнул: над песком скользнула стремительная тень. Сбросив скорость, флаер развернулся, потом бесшумно пошел вниз. - Ну, вот видишь, - сказал Блейд, - никаких драконов. Одна белая магия... самая белейшая... Он сдвинул дверцу и забросил бар Савалта на сиденье. Программа полета туда и обратно была уже задана, ручное управление заблокировано, и невольному пассажиру оставалось только одно: лететь до самого конца. Потом вылезти и полюбоваться тем, как флаер ложится на обратный курс. - Хозяин... - сдавленным голосом молвил Чос. - Теперь помолчи. - Странник достал склянку с ароматической солью и поднес к носу щедрейшего. Тот чихнул и очнулся. С минуту он сидел неподвижно, но Блейд, в слабом свете крохотных лампочек, сиявших на пилотском пульте, видел, как пальцы пленника чуть заметно шевельнулись, как дрогнули колени. Похоже, он понял, что не связан, не висит над огнем, не лежит на гвоздях или раскаленных угольях; под ним было мягкое кресло, а в легкие вливался свежий морской воздух. - Не двигайся, Амрит бар Савалт, - прогудел странник. - Ты - в руке бога! Голос его был неузнаваем, по крайней мере на октаву ниже обычного. Он звучал повелительно, но без угрозы. - Где... где я? - пробормотал щедрейший. - И кто... - Слушай, смертный, и не перебивай! - Блейд подбавил строгости в голосе. - Ты - в колеснице светозарного Айдена, а я - его посланец! Ты свободен, ни веревок, ни цепей нет на твоих руках... - Но глаза! - завопил щедрейший. - Мои глаза! Они завязаны! - Он попытался приподняться, однако Блейд мягким, но мощным толчком отправил его в глубины кресла - Ты, благородный бар Савалт, умный человек. Светлый бог наделяет нас, его посланцев, частицей своего сияния, так что, раскрыв глаза, ты ослепнешь... Но вскоре я покину тебя, и ты сможешь снять повязку. - Я... я... - Ты избран! Светозарный Айден давно знает о твоем стремлении попасть на Юг... И ты попадешь туда - живым, в отличие от всех прочих смертных! Наступило молчание. Казалось, щедрейший ошеломлен, его ладони гладили упругие подлокотники кресла, на лице читалась страстная надежда напополам с опаской. Наконец он произнес. - Могу ли я поверить в это? Айден... светозарный Айден... всего лишь символ, а не... не... - Не реальность, ты хочешь сказать? Разве ты не видел блеска его молний? Разве талисман, порождающий их, не был ниспослан тебе как предвестник его внимания? - Бар Савалт безмолвствовал, и Блейд, выдержав паузу, произнес: - Подожди немного! Скоро ты полетишь в небесах и убедишься сам в его могуществе. Айден милостив, он простит тебе неверие, если ты будешь правдив с ним. - Правдив с ним? Я не понимаю... - Твое путешествие, благородный нобиль, будет тайным. Ты узнаешь дорогу на Юг, но никому не должен открывать секрета. Пленник торжественно поднял руку. - Клянусь! Никому и никогда я... - Лукавишь! - грозно взревел Блейд - А эти ничтожные, которых ты отправил в Сайлор? Кто знает о цели их странствия? - Никто! Клянусь милостью Айдена! - Никто? А император, пресветлый Аларет? - Но... но... он же сын бога... и сам - бог! Почти бог! Я рассказал ему... в общих чертах... - Больше никому? - Нет! Странник помолчал, словно пребывая в раздумьях. Он покосился на Чоса, на его побледневшее лицо, залитое светом восходившего над морем Баста: слуга внимал, приоткрыв рот. Блейд довольно ухмыльнулся. - Ладно, Айден узнает, сказал ли ты правду, - произнес он наконец. - Великий император и в самом деле сын бога, так что, пожалуй, можно его не считать. Теперь слушай, избранник! - он повысил голос. - Ты будешь лететь в колеснице Айдена всю ночь, а с рассветом она опустится на скалу посреди вод, и двери ее распахнутся. Ты должен выйти, понял? - Да. Я понял. Я должен выйти. - Там будет очень жарко, как и положено на Юге. Ибо то еще не царство светлого Айдена, а лишь его преддверие... Ты увидишь, что колесница приземлилась у входа в пещеру. Ты войдешь в нее... Там - путь в божественные чертоги! Иди по нему! Ясно? - Ясно, мой господин. Но... но смогу ли я вернуться? - Разумеется! Когда пожелаешь! - Блейд задвинул дверцу, щелкнул замком и отбежал в сторону. Флаер плавно поднялся, чуть покачиваясь в воздухе, стрелой скользнул над песком, задирая нос все выше и выше, и растаял в темном небе. - Тьфу! - сказал странник обычным голосом. - Я чуть не сорвал глотку! Нелегко изображать божественного посланца, а, Чос? - он зашагал по песку к лошадям - Ты, может, и не божественный посланец, - хрипло выдавил слуга, - но колесница-то была самая настоящая! - Самая настоящая, - подтвердил Блейд - И куда же ты отправил его, хозяин? Неужто прямо в чертоги светозарного Айдена? - Ну, не совсем так, - странник вскочил в седло. - Далеко на юге, Чос, стоит скала средь кипящих вод. Днем на ней жарковато, кожа лохмотьями сходит, однако ночью можно вылезти, половить рыбку. Есть там пещера, тут я правду сказал, в ней можно укрыться от гнева Айдена. А главное, нашему милосердному судье гарантировано общество очень изысканное общество, приятель! - Божественных посланников? - глаза Чоса широко раскрылись. - В некотором роде... Они обожают всяких пришельцев... И в сыром, и в вареном виде. Всю дорогу домой Чос обдумывал эти загадочные слова хозяина. Глава 9. Саринома Леса к востоку от Ханда и Полуночное море, конец месяца Сева, начало месяца Мореходов (май по земному времени) - Не надо их убивать, лайо, - раздался за спиной странника мелодичный женский голос, и он стремительно повернулся к двери. Там стояла высокая стройная женщина, темноволосая и смугловатая, с осанкой королевы. Или по меньшей мере герцогини, подумал Блейд, пожирая ее взглядом. Забыв о трех своих противниках, неподвижных, словно каменные истуканы, он выпустил из рук фран и шагнул к двери, по-прежнему закрытой на два медных засова. - Сари! Она ответила на его объятья и поцелуй, и губы ее были горячими, нежными и сладкими - точно такими же, как два десятилетия назад, среди зеленых лесов Талзаны, на берегу хрустального озера. И выглядела она точно так же - цветущая женщина, еще не достигшая тридцати. - Как же ты... - начал Блейд, с неохотой оторвавшись от нее, но женщина прикрыла его рот ладошкой. - Помолчи, лайо... дай мне поглядеть на тебя... Отодвинувшись, она всмотрелась в его глаза, и странник внезапно ощутил груз каждого года из пятидесяти семи, прожитых им на свете, тягостную ношу каждого месяца и каждого дня. Вероятно, Саринома была старше его в три, пять или десять раз - он не знал точно, ибо они никогда не говорили на эту тему, - но возраст не оставил следов на ее лице. О, как она была молода, как прекрасна! Впрочем, подумал Блейд, он и сам молод и тоже недурен на внешний вид. Не в этом теле, разумеется... Он даже мог в некотором роде претендовать на бессмертие, пусть не в той плоти, которую даровал ему Творец, но в иной, и отнюдь не худшей. Пальцы Сариномы разглаживали морщинки на его лбу. - Ты изменился, милый... Но глаза, твои глаза - прежние... - Вдвое моложе лица, так? - невесело усмехнулся Блейд. - Ах, какое это имеет значение! - Пальцы Сариномы путешествовали по вискам, нежно касались век, крутой скулы, щеки, упрямого подбородка. - Это всего лишь оболочка, мой Талзана... всего лишь оболочка, а ты - там! Асам, катори, тассана! - Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в оба глаза. - Ты рад меня видеть? Губы Блейда сами собой расплылись в улыбке. - А ты как думаешь? - Узнаю тебя, - Сари тоже усмехнулась. - Эта вечная привычка отвечать вопросом на вопрос! Но я чувствую, что ты и в самом деле рад нашей встрече. Вместо ответа Блейд снова коснулся се губ, и поцелуй тот был сладок и долог. Затем он повернулся к застывшим айденитам. Поун как раз поднимал меч - его пустые руки были задраны вверх, словно он собирался колоть дрова. Глаза бар Кейна, выпученные от ярости, уставились на то место, где Блейд находился десятью минутами раньше, вероятно, он хотел сделать выпад, послав меч в бедро почтенного Асринда, но теперь его клинок валялся на полу. Что касается Хора, то странник с содроганием заметил, что тот начал вытягивать из-за пазухи метательный нож. - Как ты это сделала? - спросил он Сариному, кивнув на своих противников. Вместо ответа она подняла руку, на которой блеснул широкий браслет-тарон с ярким голубоватым камнем. - Харр? Харр! - повторил Блейд, когда она утвердительно кивнула. - Я вижу, ты неплохо снарядилась на этот раз! Куда лучше, чем в Талзане! Харр являлся ментальным усилителем, и с его помощью можно было натравить курицу на стаю волков. Саринома улыбнулась. - Барет! А как же! В Талзане мы отдыхали, а тут я собираюсь заняться делом. Кстати, - она кивнула на три замерших в нелепых позах фигуры, - я, кажется, вовремя поспела... а, Дик? Блейд гордо выпрямился. - Думаешь, спасла меня? Звонкий смех был ему ответом. - Думаю, что спасла их от тебя! Когда ты наконец поймешь, что не стоит убивать без крайней необходимости? - Необходимость у меня есть, а харра нет, - ответил Блейд. - Что прикажешь делать? - Ну, раз уж я тут, я тебе помогу... - Саринома вытянула вперед руку, и ее глаза сосредоточились на сверкающем камне. - Нужно, чтобы они все забыли? И про тебя, и про вашу ссору? - Анемо! Нет, - странник покачал головой. - Лучше изменить их задание. Пусть помнят, что им поручили проводить нобиля Асринда бар Ригона до этой гавани на востоке... что нобиль отбыл в Сайлор - один, как и было договорено... что теперь надо сидеть на этом постоялом дворе и ждать его возвращения... ну, скажем, полгода. Надеюсь, за такой срок кого-нибудь из них прикончат стражники Ханда! Хотя вот этого, - Блейд кивнул на Хора, - я с большей охотой прирезал бы сам. Он убил моего слугу, семнадцатилетнего мальчишку... Губы Сари скорбно сжались; кристалл харра на ее запястье вдруг вспыхнул всеми цветами радуги, и три тела мягко осели на пол. - Завтра они проснутся у перевернутого стола и решат, что хорошо повеселились вечером, - сказала Саринома. - Ну, а мы чем займемся? Блейд показал глазами в сторону своей комнаты. - Там у меня отличная мягкая постель, дорогая. Щеки Сари порозовели, но она покачала головой. - Знаешь, я предпочла бы перебраться в другое место... подальше от этих людей и от этого города... Тебя ведь здесь наверняка знают? - Ну, если не знают, то хотя бы заметили. Я приплыл сюда на огромном плоту с другого конца света... Редкое событие для этого городишки! - Ну, вот видишь! Лучше нам уехать тихо и незаметно... Разумеется, если это не нарушит твоих планов, лайо. Странник покачал головой. - С той минуты, как я встретил тебя, мои планы переменились. Пат Барра Саринома, моя милая, я готов идти за тобой хоть на край вселенной! Он не собирался говорить ей о втором Ричарде Блейде, об Аррахе бар Ригоне, и о своих намерениях разделаться с этим стареющим телом, к которому она так нежно прижималась. Зачем? Судьбе угодно было послать ему Сари - с какой-то новой тайной; ведь не просто же так она заявилась в мир Айдена! Женщина плюс загадка; что могло быть интереснее для него в этом заключительном походе? Оставалось придумать достойный финал, чтобы с последним торжественным аккордом сбросить с плеч дряхлеющую плоть... но этим можно заняться, когда Саринома уйдет. Отбудет в свое звездное королевство, распрощавшись с ним... Она ласково коснулась щеки Блейда. - Ты даже не спрашиваешь, куда я хочу идти? - Куда угодно! - А что ты собирался делать сам? - Прикончить трех мерзавцев и отправиться на север, лайя. - Там есть что-то интересное? - Есть. Их глаза встретились, и Саринома довольно склонила темноволосую головку. - Кам! Хорошо. Кажется, я все-таки не нарушу твоих планов, милый: нам по пути. * * * Они мчались по темной дороге на вороном тароте; два призрака на шестиногом неутомимом скакуне, пожиравшем милю за милей. Поля и хутора были погружены в полумрак, нигде не горело ни огонька, и лишь слабый серебристый свет нарождавшегося Баста позволял разглядеть неясные очертания домов, контуры деревьев да плетней, что огораживали возделанные земли. Тут, на краю света, люди ложились рано и спали крепко; впрочем, то же самое можно было сказать о крестьянах в любой части света и в любом мире. Арбалет, фран и колчаны со стрелами Блейд приторочил к седлу справа; слева висел мешок с его пожитками и запасом пищи, собранным на скорую руку. Он взял то, что оставалось на столе, не желая беспокоить хозяина гостиницы, и удалился по-английски, не прощаясь. Они с Сариномой выскользнули через черный ход у камина и прошли в конюшню, где хрустел зерном Тарн и дремали три жеребца айденитов; затем Блейд оседлал тарота, закрепил багаж и тихонько вывел скакуна наружу. Вечер кончился, наступила ночь, и темневшая в двух сотнях ярдов дорога казалась совершенно безлюдной. Два путника добрались до нее пешком, чтобы не встревожить кого-нибудь ненароком грохотом копыт. Выйдя на пыльный шлях, странник подсадил Сариному, сам вскочил в седло и погнал тарота на север. До опушки леса, зеленой стеной огородившей земли Ханда, им предстояло одолеть двадцать пять или тридцать миль - три часа скачки для чудовищного зверя, более быстрого и неутомимого, чем лучшие аргамаки Земли. По расчетам Блейда, они, углубившись в лесную чащу, еще успеют поспать до утренней зари, а если так, то он не пропустит сеанс связи со второй половинкой своего "я". Это было бы обидно! Сегодня ночью Арраха, сына Асринда, ожидали потрясающие новости! Протянув руку назад, он нежно погладил колено прижавшейся к нему Сариномы. Она дышала глубоко и взволновано, видно, эта бешеная ночная скачка доставляла ей огромное удовольствие. Блейд хотел укрыть ее своим теплым плащом, но она отказалась, заметив, что рядом с ним не замерзнет даже во льдах. Это потешило самолюбие странника, хотя он понимал, что его подруга скорее всего явилась в мир Айдена в подобающем снаряжении, ее куртка, замшевые брючки и высокие сапоги ничем особым не отличались от привычных в этих краях одежд путников, но он успел заметить и широкий пояс-палустар, охватывавший ее талию, и массивное кольцо на пальце. Да, Саринома была отлично защищена! Ментальный усилитель, силовой щит и лазер ринго... Кроме одежды, у нее была с собой небольшая сумка, подвешенная к поясу, и оставалось только гадать, какие невероятные устройства запрятаны в ней. Когда между окраиной Ханда и путниками пролегло миль десять, Блейд повернул голову к своей спутнице. - Ну, милая, может быть, ты ответишь на парочку вопросов? Сам того не сознавая, он опять перешел на оривэй, ясный и звучный язык паллатов. - Подожди... - Обхватив его руками за пояс, Саринома коснулась теплыми губами его щеки. - Это... это невероятно! - Что, моя красавица? - Этот зверь! Это шестиногое чудо! Скажи, он долго может так нестись? - Наш тарот? От рассвета до заката... вернее, от заката до рассвета. Потом его надо напоить, и он помчится дальше. Пища требуется раз в три дня. - Откуда он здесь взялся? В этом мире живые существа имеют только четыре конечности... Или я не права? - Права как всегда, моя мудрая леди. Мир сей зовется Айденом, и тароты появились в нем тысячу лет назад... может быть, две тысячи. - Селги? - Анола! Да. Блейд даже не удивился, что ей известно о звездных странниках, некогда посетивших этот мир, за последний час он о многом передумал и кое-что понял. - Значит, - задумчиво произнес он, - кассета с моим отчетом попала к вам... - Разумеется! - Сари рассмеялась за его спиной. - Мне рассказывали о твоем приятеле... о таком смешном маленьком человечке, у которого... - она снова захихикала, не в силах сдержаться. Блейд сообразил, что она говорит о Хейдже. - Этот человечек невелик ростом, но могуч разумом, - внушительно заметил он - Не гоже было обманывать его! - Может быть, и могуч, - легкомысленно заметила Саринома, - но, как все мужчины, падок на хорошенькое личико и стройную фигурку. С минуту они молчали, потом Блейд осторожно поинтересовался. - А эта красотка... с хорошеньким личиком и стройной фигуркой... как ее зовут? Не Кассида случайно? - Кассида? Кто такая Кассида? - в голосе Сари слышалось искреннее недоумение. - Разве ты не помнишь? Как-то ты передавала мне с ней привет... и никер-унн с записью. - А!.. Нет, не Кассида. Гм-м... - она замялась. - Можешь считать, ее подружка... или коллега... - Ясно, - сказал Блейд. С этим делом действительно все было ясно. Спустя некоторое время он спросил. - Значит, моя история... там, на кассете... не показалась сказкой? - Какие сказки, лайо? Особенно когда речь заходит о тебе. Было много охотников расследовать эту проблему, но я решила заняться ею сама. - Какую проблему? Что вас заинтересовало в Айдене? Климат? Животный мир? - он хлопнул по могучей шее Тарна. - Северные варвары? Или ратонцы? Вы хотите вступить с ними в контакт? - Возможно, - заметила Саринома. - Но это дело не мое. Мне интересны селги. - Вот как? Но их давно нет в мире Айдена. - Сай! Я знаю. И все же я хотела бы отыскать какой-нибудь след... Не след даже, а просто побольше узнать о них... - Тогда тебе надо отправиться в Ратон. - Анемо, лайо, - она покачала головой. - Нет, милый... Меня не интересуют истории из вторых рук. Мне надо изучить подлинные артефакты... посмотреть на них... Я догадалась, что ты хочешь найти их корабль, - и вот я здесь, рядом с тобой. - А почему не рядом с кораблем? - Блейд ждал ответа с некоторым волнением. - Ну, во-первых, я хотела тебя увидеть... А во-вторых, ты стал маяком, позволившим мне проникнуть в этот мир. Как бы иначе я нашла его? Только по излучению твоего мозга... И то были проблемы! Блейд кивнул, сообразив, что Саринома недаром появилась рядом с ним, а не где-нибудь в иной точке необъятного Айдена. Первоначальный выбор реальностей, в которые могли попасть паллаты с помощью своих машин, был таким же случайным, как и при использовании компьютера Лейтона. Если новооткрытый мир представлял интерес, в нем оставляли станцию-маяк, и тогда гластор, межвременной трансмиттер, мог попасть точно по адресу. Существовал и другой способ, открытый Лейтоном, - наведение по ментальному спектру разумного существа, по своего рода телепатической эмиссии, которую можно было выявить и опознать. Вероятно, эта методика не оставалась тайной и для паллатов. Но интересно, подумал Блейд, какие же проблемы у них возникли? Что-то связанное с раздвоением его личности? Вполне вероятно! Он мысленно перевел дух, представив, что случилось бы, если б вторжение Сариномы в реальность Айдена произошло в спальне Лидор. Сари, без сомнения, была бы на высоте: либо извинилась и вышла, либо с интересом досмотрела бы все до конца... Но Лидор!.. Трудно сказать, что сделала бы его златовласая супруга... вернее, супруга его сына... нет, все-таки, его! Странник раздраженно дернул щекой. Нет никакого сына, отца и святого духа! Есть он, Ричард Блейд, одна душа в двух телах - и хватит об этом! Он снова похлопал Сариному по круглой коленке. - Расскажи о наших друзьях, о Джейдраме и Калле. Что с ними? Я не видел их... ах, лучше и не вспоминать, сколько лет! - Один миг, лайо, лишь один миг! - Для Сариномы так оно и было. - И ты знаешь, что с ними не могло случиться ничего плохого... Малышка Калла стала еще красивее и чуть-чуть умнее... Джейд... он скачет из мира в мир... эти дзуры, и наши, и ваши, с Вайлиса, просто ненормальные! Хотят знать все больше и больше! - Зачем? - Вот именно - зачем? Разве знания добавляют счастья? Но рано или поздно детские увлечения проходят, и зрелый ум ищет иного... - Как ты? Но ты же ищешь знаний селгов? Сари тихо рассмеялась. - Не знаний, милый, нет! Зачем нам их машины, их наука? У нас есть свое... Я ищу мудрость! Ибо эти существа совсем не похожи на нас, людей... и мне хотелось бы их понять. Поля отступили; незаметно для увлеченных разговором всадников они въехали в лес. Дорога, вначале широкая, становилась все уже и уже, и наконец Тарн сменил бешеный галоп на быструю иноходь, а потом двинулся вперед почти в полной темноте ленивой трусцой. - Выберем полянку и заночуем, - предложил странник. - Вряд ли тут есть полянки, - с сомнением заметила Саринома, и вдруг от ее руки брызнул поток яркого света. Она оказалась права: на полянки рассчитывать не приходилось. Они забрались в самую дремучую чащобу, где от дерева до дерева было ровно столько места, чтобы мог протиснуться тарот. Правда, кусты и густой подлесок не представляли для него помехи, и даже здесь Тарн мог двигаться довольно быстро. - Много ли места нам надо, - Блейд огляделся по сторонам. - Скажем, под тем деревом... - У меня с собой палатка, - Сари начала копаться в своей сумке. - Надо бы расставить... - она погладила странника по плечу. - Знаешь, сегодня мне не хотелось бы спать на земле... Блейд рассмеялся, спрыгнул в мягкий мох, протянул руки, чтобы снять ее с седла. - Куда мы двинемся завтра, милый? - спросила Сари минут через десять, поправляя растрепавшиеся волосы. - На север, моя красавица, на север! К Ганле или же в Ири... Собственно говоря, мы можем не заезжать им в один из этих городов. Я собирался отыскать что-то вроде рыбачьей деревушки... - Зачем? - Наймем там судно... Небольшой кораблик с опытным шкипером... Потом отправимся в Хайру. - В Хайру? Ах, да... - Саринома кивнула. - Это северный материк, верно? - Верно. И где-то там приземлился корабль селгов... - Блейд поскреб колючую щеку. - Видишь ли, там, - он вытянул руку на север, - лежит залив... вернее, море. Полуночное море... Если мы найдем храброго капитана, то он сможет довезти нас почти до семидесятой параллели. Если мои карты не врут... - Прекрасный план, лайо, - Саринома протянула ему цилиндрик размером с палец. - Ну, вот палатка! Выбери место и нажми здесь... А я расседлаю твоего зверя, - она подавила зевок. - Спать хочется... Блейд коснулся ее волос, пропустив между пальцами густые шелковистые пряди. - Э, нет, моя красавица, спать тебе не придется, - заметил он. - Разве что перед самым рассветом... * * * В ту ночь его услаждала не только прекрасная Саринома; весть, пришедшая под утро из далекой Тагры, была не менее приятной. Итак, Блейд-младший, его вторая ипостась, не подвел - Амрит бар Савалт отправился в вечное путешествие на Юг! Что ж, он так жаждал добраться до царства светлого Айдена! Такое сильное желание не остается незамеченным - ни богами, ни людьми. Ему показалось, что Аррах был доволен не только успешно завершившейся операцией, но и нежданной встречей с Сариномой. Прежде он словно бы чувствовал себя виноватым в своем роскошном замке с красавицей женой - тогда как другая половина его "я" скиталась неприкаянной по свету, подыскивая случай для уничтожения своей стареющей плоти. Столько трудов, опасностей, а также - отсутствие женской ласки! Теперь же Блейд-младший знал, что лаской его партнер не обделен. Собственно говоря, как и он сам: в момент слияния каждому из них казалось, что предыдущая ночь прошла в объятиях сразу двух женщин - златокудрой Лидор и темноволосой Сариномы. Следущие два дня прошли в скитаниях в лесной чащобе; путники упорно пробивались на северо-запад, стремясь выйти к морскому побережью где-то в районе Ганлы. Там Блейд хотел выдать себя за наемника-хайрита, желающего вернуться домой, на северный берег Ксидумена, тогда как Сариноме предназначалась роль его подруги, уроженки Хаттара или Рукбата. В саму Ганлу он не хотел заезжать, поскольку в этом центре местной цивилизации стоял гарнизон из восточных хайритов и могли возникнуть всякие подозрения на его счет - он был слишком смуглым и темноволосым для северянина. В каком-нибудь рыбацком поселке все было бы проще: там о хайритах знали лишь то, что они ездят верхом на жутких шестиногих тварях и рубят всех подряд клинками с рукоятями в три локтя. Для очередного ночлега путники выбрали мелкую ложбинку, заросшую раскидистыми деревьями, в которых Блейд опознал дикие яблони - вернее, их айденский аналог. Они стояли в цвету, и одуряющий сладкий запах стелился над лесными травами и мхами, перебивая ароматы хвои и смолы от окружавших этот оазис сосен. Блейд с Сариномой только что поужинали, и теперь сидели у костра, привалившись к упругой стенке палатки; рука странника обнимала плечи женщины, ее головка примостилась у него на плече, пряди вьющихся волос щекотали шею. Они молчали, наслаждаясь тихой весенней ночью, свежим ароматный воздухом и близостью друг друга; два человека из двух бесконечно далеких миров, соединившиеся в третьем, столь же бесконечно далеком. Внезапно Тарн, хрупавший неподалеку веточками со свежей листвой, встрепенулся и фыркнул. Странник по привычке пошарил радом, разыскивая арбалет, но Саринома перехватила его руку. - Тихо, - шепнула она, - Не двигайся, и он спустится к нам... - Кто? - Блейд тоже понизил голос. - Он... анемо сай... не знаю... такое маленькое существо... удивительное... очень удивительное... Странник заметил, что глаза его подруги не отрываются от вдруг разгоревшегося кристалла харра; он сиял слабо, но вполне заметно. Сари улыбнулась. - Какой вежливый зверек! Нет, не зверек... он почти разумен... как и мы, озинра, - она подняла взгляд на Блейда. - Интересуется, можно ли ему подойти. - Ну, если он не кусается... - странник тоже усмехнулся. - Сейчас спрошу, - Саринома на миг сосредоточилась. - С этим делом не совсем ясно... похоже, он не прочь отведать нашей крови, но в том нет опасности... Что-то вроде обряда установления дружбы. - Вампир? - Блейд, неожиданно припомнив рассказы бар Кейна о таинственных ата, положил руку на арбалет. - Вампир, который усыпляет путников и пьет их кровь? Знаешь, Сари, я держался бы с ним поосторожней... - Глупости! Никого он не усыпляет, - заявила Саринома, всматриваясь в ветви, темневшие над палаткой. - Очень вежливое, деликатное создание... и ты его напугал. Вот... - она помолчала. - Он спрашивает, можно ли поговорить с тобой. - Поговорить? - Анола. Он не собирается без разрешения лезть тебе в голову... так он сказал... - А тебе? - Ну, скорее я к нему влезла. Все-таки у меня харр... Блейд подумал и отодвинул арбалет. - Ладно, я разрешаю. Любопытно, что скажет этот маленький Дракула. С ветви, простиравшейся над палаткой, упало что-то темное. Не упало - мягко соскочило, сжавшись на земле в небольшой комок неопределенных очертаний. Потом этот сгусток тьмы словно бы потек вверх, распрямился, приблизился к костру, и Блейд различил поблескивающие маленькие глазки, мохнатую шкурку, казавшуюся абсолютно черной, длинный гибкий хвост, острые белые зубы в полуоткрытой пасти. Или во рту? Это существо стояло на задних конечностях, а передние - лапы или руки - заканчивались кистями с крохотными пальчиками. Зверек был ростом фута полтора и больше всего напоминал земного ленивца. Движения его, однако, казались точными и быстрыми. Внезапно странник ощутил какое-то давление в висках - их словно бы покалывали маленькие осторожные коготки, проникая все глубже и глубже, пытаясь пробиться к его сознанию. Ему словно бы задавали вопрос; он чувствовал эту вопросительную интонацию, но не понимал слов. Или слова? Нет, то, что билось у него в мозгу, никак нельзя было оформить словами! Ни на языке империи, ни на хайритском или ксамитском, ни на английском, ни на оривэе... Мысль без слов, чистое ментальное понятие... И наконец Блейд сообразил, что интересовало пришельца. Он спрашивал: "Ты - хороший?" Это была не связная фраза, а, скорее, некий обобщенный образ: существо, большое и сильное, которого не надо бояться. В ментальном призыве странного пришельца Блейд внезапно ощутил тоску и какую-то безнадежность, как у малыша, что тянется к взрослым, которые раз за разом отталкивают его. Было тут и что-то иное - любопытство, доброжелательность и легкая насмешка. Он с удивлением осознал, что эта мохнатая обезьянка не лишена чувства юмора - или чего-то такого, что называется юмором у людей. - Он спрашивает, не надо ли меня бояться, - произнес Блейд, повернувшись к своей подруге. - Передай, что я не причиню ему вреда. - Скажи это сам, - на губах Сариномы мелькнула улыбка. - Скажи! Мне кажется, он поймет. Странник еще раз осмотрел мохнатого пришельца. Тот держался шагах в трех от костра, но огонь, похоже, не внушал ему ст