мерике, в заповедных лесах, в районе с теплым климатом и вечным летом. Из объяснений Каллы следовало, что на севере лежат другие страны и континенты, центр некой технической цивилизации, намного опередившей земную. Редкая удача! Кажется, он пустился в погоню за одним бриллиантов -- целительным шаром, -- а наткнулся на целый сундук с сокровищами! Да, девочка рассчиталась с ним. И, пожалуй, заработала премию! Блейд притянул ее к себе и впился губами в набухающий сосок. Она слабо застонала, прижав к груди его голову и нежно поглаживая по волосам; потом он почувствовал, как раздвинулись бархатные бедра. Видимо, Калла решила, что не стоит ждать завтрашней ночи, когда сегодняшняя еще не кончилась. Спустя полчаса, когда дыхание девушки стало сонным и ровным, Блейд тихо сполз с пушистой шкуры. Неслышимой тенью он переместился в угол, еде стояли дротики, и пересчитал их, легко касаясь острых, как бритва, лезвий. Семь... Нет, слишком заметно и потому опасно... Не хватает ему только превратиться из папуаса-героя в папуасаворишку... Он шагнул в сторону и оказался у полок. Кувшины, мисочки... глиняные и, похоже, металлические... Котелок... Корзинка... Это все не интересно. -- Так! Вот оно? Его рука наткнулась на плотную вязанку лучинок. А вот и вторая... Сколько же их здесь? Похоже, эти штуки идут по цене спичек... Вытащив тонкий гладкий стерженек, разведчик выскользнул за дверь и, прислонившись к стене хижины, сдавил пальцами конец лучинки. Словно по волшебству, зажглось ровное крохотное пламя, в свете которого можно было бы читать без особого напряжения. Блейд присел, пошарил свободной рукой по земле, нашел сухую травинку и сунул ее в огонек. О чудо, она затлела! Он озадаченно сморщил лоб. Что ж это за пламя, которое не обжигает пальцев, но способно распалить настоящий костер? С минуту разведчик сосредоточенно разглядывал свою добычу. Ему казалось, что где-то, в иные времена и в другом мире, он видел нечто подобное не стерженек, нет, а такой же ровный, неколебимый ветром крошечный язычок пламени с чуть фиолетовым оттенком. Но Ричард Блейд за свою жизнь лицезрел столь многое и столь удивительное, что сейчас не мог припомнить, где и когда это было. Разочарованно вздохнув, он погасил огонь, призвал на помощь Старину Тилли и отправил ра-стаа лорду Лейтону. Потом он направился к костру, живому и теплому, размышляя над десятком хитроумных способов, которые позволили бы ему завладеть дротиком. ГЛАВА 6 Прошло четыре дня. Блейд, вместе с праздной троицей, предавался радостям жизни. Утро начиналось с купания; с полчаса они возились в прозрачной теплой воде, оглашая окрестности восторженными воплями. После плотного завтрака полагалось загорать; потом снова в озеро, а оттуда -- прямиком на ленч: холодное мясо, пышный хлеб, возникавший неведомо откуда, ипла -- горячий бодрящий напиток, похожий на кофе. Час блаженной сытой дремоты -- и можно было отправляться в рощицу за отборными фруктами; они прекрасно освежали после полуденной сиесты. Ходили парочками -- Блейд с Каллой, Джейд с Сариномой -- и старались разойтись подальше, ибо дело не ограничивалось только сбором фруктов. Незаметно время подкатывало к пяти часам (конечно, если пользоваться земными аналогиями), и женщины вновь заваривали иплу. Видимо, английская система питания, со вторым завтраком и непременным файв-о'клоком, являлась самой рациональной, и все поистине культурные создания во всех реальностях Измерения Икс придерживались именно такого распорядка. За "кофейной церемонией" следовали не слишком трудоемкие хозяйственные хлопоты: Сари и Калла мыли посуду и готовили обед, мужчины подтаскивали хворост или делали быструю вылазку в лес за мелкой дичью. Они никогда не возвращались без добычи. За обед садились в восьмом часу и ели неторопливо, со вкусом, уделяя должное внимание беседе. Спустя час опять купались, иногда били дротиками серебристую рыбу -- стайки местных форелей подходили к берегу в тот час, когда солнце касалось горизонта. Затем -- вечерние посиделки у костра, смех, разговоры; с каждым днем Блейд все лучше и лучше понимал певучий протяжный язык своих новых знакомцев. Наступала ночь: мягкое мерцание незнакомых звезд, теплый ветерок, порывами налетавший с озера; мягкие и теплые губы Каллы. Они не таились от второй пары и Джейдрам, и Саринома восприняли поведение младшей спутницы как должное. Видимо, в мире Талзаны девушки сами решали, с кем, когда и как им спать. Блейд неплохо относился к своей новой возлюбленной. Однако, снисходительно и не без удовольствия обучая ее искусству любви, он иногда ловил себя на мысли, что этой девочке чего-то не хватает. Искренности? Темперамента? Пожалуй, нет. Она была ровесницей Талин, альбийской принцессы, и, может быть, немного младше Зулькии из Тарна. И она отдавалась ему с такой же страстью, с тем же самозабвением, что и любая из его женщин. На первый взгляд эта юная кареглазая красавица, гибкая и смуглая, ничем не уступала ни Талин, ни Зулькии; и все же, все же... Потом он понял, что дело совсем не в Калле тут, в мирной стране лесов, ситуация была иной. Страсть, не приправленная опасностью, казалась ему пресноватой; он вспоминал других девушек -- тех, что любили его, рискуя жизнью. Талин расправилась ради него с соперницей... Зулькия... о, Зулькия была готова пойти на страшную казнь! Калла, как полагал Блейд, являлась таким же рафинированным продуктом цивилизации, как и его лондонские подружки. Они спали вместе и радовали друг друга, но вряд ли эта девушка могла зарезать изза него человека. И это было хорошо! Они расстанутся, сохранив массу приятных воспоминаний, но без той щемящей тоски, которую вызывает потеря по-настоящему дорогого существа. Впрочем, все эти соображения отлетали прочь, когда стройные ножки Каллы скрещивались на его спине, и алые свежие уста прижимались к его губам. Если Блейд о чем и думал в такие моменты, то лишь о славном маленьком своем графстве Коривалл, чудесном островке, затерянном где-то в безбрежном океане Катраза. Его нынешнее времяпровождение очень напоминало коривалльские каникулы -- с одной существенной поправкой: сейчас он отдыхал в весьма приятной компании. И она могла стать приятной вдвойне, ибо он не раз встречался с заинтересованным взглядом Сари и видел, как она перешептывается со своей младшей подружкой. Иногда ему казалось, что троица туристов заскучала у своего райского озера, и появление добродушного варвара воспринимается ими как приятная неожиданность. Сам он, однако, не скучал и не терял времени даром. Первой задачей являлось изучение языка, второй -- оценка ситуации в этом мире, третьей -- поиски и захват Золотого Шара или иных эквивалентных ценностей. Но начинать следовало с языка! Причем овладеть им надо было максимально быстро и предельно скрытно; Блейд не собирался просвещать своих новых знакомых, откуда и как он появился в Талзане. Для них он был дикарем, лесным охотником, и это вполне его устраивало. Человек, равный им по интеллекту, наверняка вызвал бы больше подозрений; в нем могли заподозрить шпиона (каковым он, впрочем, и являлся), что затруднило бы получение достоверной информации. Итак, язык; за четыре дня Блейд вполне прилично овладел его основами. Он обладал отличными способностями к языкам -- и, к тому же, сейчас у него имелась прелестная и простодушная учительница, не покидавшая его даже в постели. Стоны любви и ласковые словечки, быстрый обмен фразами между поцелуями, вздохи и жесты, поясняющие то или другое -- вот лучший способ для изучения новых языков. Впрочем, это не являлось открытием Блейда; поэты и романисты прекрасной Франции не раз живописали подобную методу еще в прошлом веке. Он мог бы уже сейчас расспросить своих спутников о чудесном шаре, но предпочел не торопиться. Прямые и настойчивые вопросы наверняка разрушили бы легенду о Талзане, наивном охотнике, пришедшем из леса. Он не хотел снимать маску и надеялся узнать гораздо больше, следя за разговорами этой троицы, вылавливая намеки, анализируя реплики. Даже с Каллой -- и даже ночью! -- Блейд был предельно осторожен, стараясь не показать, насколько хорошо он овладел языком. Да, он был осторожен -- но, как выяснилось, недостаточно. * * * На пятый день безделья Блейд совершенно изнемог; его деятельная натура требовала каких-то более активных действий, чем охота на беззащитных оленей, сбор плодов и уминание постели вдвоем с малышкой Каллой. Прихватив три дротика, он сбежал утром в лес и вернулся к ленчу с великолепной шкурой ягуара за плечами. При виде этой роскоши его возлюбленная радостно завизжала, не сомневаясь, кому предназначен сей подарок. Блейд, однако, не удержался от того, чтобы устроить маленькое представление: шкура легла у ножек Каллы, а Сариноме был поднесен роскошный букет лесных цветов. Женщина с усмешкой прищурила глаза; она поняла намек. Итак, после второго завтрака, удачливый охотник отправился на берег, чтобы отскрести и подсушить шкуру. Не желая смущать остальных своим неаппетитным занятием, он выбрал скрытное местечко, где кусты вторгались на пляж и подходили близко к воде. Закончив работу, разведчик прилег на траву и задремал -- сказывалась приобретенная за последние дни сибаритская привычка. Он спал минут десять или пятнадцать, пока тихий шорох шагов не заставил его поднять веки. Это были Джейдрам и Саринома -- Джейд и Сари, как он их теперь называл. Женщина присела на теплый песок, прислонившись спиной к нагретому валуну, мужчина растянулся рядом и положил голову на ее округлое бедро. Блейд, лежавший в пяти ярдах, наблюдал за ними сквозь кусты, оставаясь незамеченным. Он подумал, что парочка собирается заняться любовью, и уже хотел незаметно удалиться, но они заговорили. Пропустить такой случай разведчик не мог, ибо речь шла о его персоне. -- Девочка без ума от него, -- Блейд отчетливо слышал низкий теплый голос Сариномы. -- Не только девочка, -- усмехнулся Джейд; похоже, это предположение не вызывало в нем ревности. -- Ах, ты... -- Сари шутливо вцепилась в волосы своего возлюбленного, и тот негромко расхохотался. Фразы, которыми они обменялись, были не совсем такими; Блейд переводил их для себя, вкладывая в непривычные обороты чужого языка земное содержание. В данный момент его интересовал смысл, а не дословный перевод; а поскольку смысл передавали также и жесты, и позы, и выражения лиц, он бесшумно перевернулся на живот и подполз поближе к кустам, откуда мог лучше следить за собеседниками. -- Странный дикарь, -- задумчиво произнес Джейд, поглаживая колено женщины. -- Загадочная личность! -- Что ты нашел в нем загадочного, лайо? -- Сари накрыла ладонью руку мужчины. -- Сильный, высокий, красивый... -- Асам, катори, тассана, машинально отметил Блейд; эти слова уже не нуждались в переводе. -- Да, красивый... -- продолжала Саринома. -- Очень похож на нас, но более... более... -- Мужественный? -- Пожалуй... Джейд перевернулся на бок и заглянул в лицо женщины. -- Знаешь, что этот сильный, высокий и красивый дикарь сказал мне вчера? -- Что же? -- Я -- свободен... Да, именно так он и сказал, припомнил Блейд. Джейдрам вдруг принялся расспрашивать его про обычаи племени, к которому, предположительно, относился Пришедший из Леса; пришлось сочинить целое этнографическое описание, взяв за прототип древних саксов. Особенно Джейда интересовала проблема власти: является ли она наследственной или вождей выбирают; кто командует отрядами на войне и кому народ подчиняется в мирное время; свободны ли воины или они вассалы, навечно связанные со своим сюзереном. Блейд притворился, что не понял половины вопросов; на последний же ответил именно так -- "Я -- свободен..." Этот разговор не вызвал у разведчика ни тревоги, ни недоумения. Когда он был резидентом МИ6 в Гонконге и Сингапуре, то примерно таким же образом беседовал с непальцами, обитателями Мустанга и Бутана, парнями из южнокитайских племен; то, что они рассказывали, было экзотикой для европейца. Видимо, Джейдрамом руководило подобное же любопытство, но Блейд, симулируя плохое знание языка, старался не перегнуть палку в своих древнесаксонских историях. Трудно сказать, что подумал бы он сам, если б какой-нибудь бутанец начал толковать о рыцарской кавалерии, якобы существующей в этом государстве -- или о других подобных нелепостях! -- Я -- свободен... -- задумчиво повторил Джейд. -- Ну и что? -- Саринома недоуменно пожала плечами. -- Свободен! Ты видишь в этом нечто странное? -- Нет. Не в самой мысли, а в том, как он ее выразил. Видишь ли, дорогая, -- "лайя", какое звучное слово, подумал Блейд, -- примитивные паллези так о себе не говорят. Он должен был как-то обозначить свое состояние -- свободный охотник, свободный воин... Но он сказал: я -- свободен! Так, как могли бы сказать мы. Сари фыркнула. -- О, вы, свалталы, обо всем судите с точки зрения своей профессии! Талзана сказал то, что думает, а ты уже готов строить целую теорию! Блейд наморщил лоб, стараясь запомнить новые слова и одновременно не потерять нить беседы. Паллези, свалтал... О значении термина "нална" -- теория -- он догадался. Впрочем, что такое "паллези" тоже было почти ясно; название расы или народа. Значит, его принимают за примитивного паллези... Так, послушаем дальше. -- Каждому времени соответствует свой уровень обобщений, -- поучительно заметил Джейдрам, и разведчик едва справился с этой фразой. -- В древних обществах не существовало понятия о свободе вообще -- только о свободе для определенных групп населения. Поэтому фраза Талзаны выглядит очень странной. Такое мог сказать человек гораздо более зрелой эпохи. "Ну и ну!" -- мысленно восхитился Блейд. Похоже, он напоролся на профессионала! Кто же этот Джейдрам, свалтал? Его коллега на отдыхе? Вряд ли... он больше походит на ученого, на одного из этих яйцеголовых. Интеллектуальная элита обожает порассуждать на подобные темы... распустить фазаний хвост перед очередной красоткой! -- Возможно, я бы не обратил внимания на эти слова, -- продолжал Джейд, -- если б не все остальное... -- Что-то еще? Несчастный Талзана! -- Сари в притворном ужасе вскинула руки. -- Посмотри же сама, лайя... Он вышел из леса как древний бог -- могучий, нагой, чистый... Это после многодневных блужданий в дебрях! -- Джейд возбужденно приподнялся на локте. -- Да ты только взгляни на его кожу! Холеная, загорелая... У дикарей такой не бывает, клянусь Единством! Дикари пахнут... они грубы и неискусны в любви... а наша малышка вполне довольна! Этому Джейдраму не откажешь в наблюдательности! Кожа, чистая и загорелая, была даром Золотого Шара, и ягуар, с которым Блейд схватился в лесу, не успел оставить на ней отметин. Но это были еще не все его просчеты. Оказывается, он слишком вежлив, слишком нежен с Каллой... "Драку, что ли, устроить или оттаскать малышку за волосы?" -- подумал разведчик и ухмыльнулся в траву. -- А ты заметила, что сегодня он вернулся из леса подпоясанный лианой? -- продолжал Джейд. Где его палустар? Блейд невольно вздрогнул. Поясок шорт, подаренных ему Джейдрамом, оказался весьма любопытной штукой: металлическая пряжка состояла из двух пластин, которые соединялись словно сами собой, а с изнанки ремня по всей длине шел тонкий проводок. Он рискнул отправить пояс Лейтону -- как и ра-стаа, и некоторые другие любопытные вещицы. -- Какой же вывод? -- спросила Сари, взъерошив волосы Джейда. -- Анемо сай. Не знаю... Эти слова тоже не нуждались в переводе. -- Послушай, что я скажу, -- Саринома выпрямилась и оттолкнула руку Джейда, успевшую уже расстегнуть палустар на ее собственных брючках. -- Талзана -- не дикарь. Возможно, кое в чем ему далеко до нас, но он -- благородный человек и знает себе цену. И потом -- он любит купаться! -- женщина с торжеством взглянула на приятеля, выпалив этот решающий довод. -- А пояс он потерял в лесу... скорее всего, когда добывал красивую шкуру для Каллы. -- Ты так думаешь? -- Джейд тоже сел и погладил Сари по обнаженным плечам. -- Так вот, лайя, произнес ли он хоть слово на своем языке? Он учит наш, да, но любой человек при этом невольно говорит что-то по-своему и... Саринома прикрыла ему рот ладонью. -- Он сказал... -- Когда вышел из леса... Разве ты не помнишь? Он сказал: Блейд, Ричард Блейд. Но мы назвали его Талзаной, и он решил, что язык его племени для нас неинтересен... Впрочем, -- она улыбнулась, -- я бы уточнила у девочки, о чем они говорят по ночам... Блейд ползком удалился от кустов, забрал шкуру, а затем исчез в зарослях. Джейд и Сари решили, наконец, заняться любовью, так что его присутствие было явно лишним. На следующий день познания Блейда в языке его гостеприимных хозяев несколько улучшились, и он рассказал проницательному свалталу несколько занимательных историй. Во-первых, о сражении с ягуаром, раненом дротиком, в результате чего храбрый охотник лишился пояса. Во-вторых, о нравах и обычаях своего племени, питавшего неистребимую тягу к чистоте и здоровому образу жизни. Он искусно ввернул три-четыре слова на каком-то тарабарском наречии, но не произнес ни звука ни на английском, ни на французском, ни даже на китайском, который с грехом пополам освоил за три года работы в Гонконге и Сингапуре. Конечно, в Талзане не ведали земных языков, но интуиция разведчика подсказывала Блейду, что чем меньше истинного будет знать о нем Джейдрам, тем лучше. А каждое слово на родном языке -- или даже на китайском -- являлось бесспорной истиной, обличавшей его земное происхождение. Нельзя сказать, чтобы Джейдрам был ему несимпатичен, хотя разведчик даже на Земле не слишком доверял таким молодым и самоуверенным интеллектуалам. Нет, свалтал имел полное право вести свой собственный поиск, -- так же, как Блейд вел свой. Другое дело, зачем ему это было нужно. Блейд полагал, что для развлечения, но ни в коем случае не по обязанности. Скорее всего, Джейдрам не имел чести состоять в местной секретной службе, если таковая существовала, а был каким-то специалистом, мирно проводившим отпуск с подружкой и ее младшей сестрой -- в качестве бесплатного приложения. Некоторое время разведчик серьезно обдумывал идею о телепортации на Землю всей троицы, но это было бы слишком жестоким поступком -- ведь никого из них Лейтон не смог бы вернуть домой. Кроме того, он представлял, как эта команда будет стоять над грудой своего удивительного снаряжения -- дротиков, светящихся лучинок, безразмерных сапожек, булок, чудесным образом возникающих из крохотных пилюль, поясков с самозастегивающимися пряжками -- и, уставившись в яростные глаза его светлости, твердить: "Анемо сай!" Ибо чем бы не занимался на самом деле Джейдрам, свалтал, он явно не был инженером и не имел представления, как действуют все те забавные штучки, которыми облагодетельствовала его цивилизация. Третья история, которую Блейд поведал ему и восхищенным женщинам, касалась героического путешествия Талзаны через горы, реки и леса в поисках некой древней пещеры, содержащей целительный амулет. В ней многое было правдой: сражение в джунглях с воинами враждебного племени, бегство, погоня, бой в горах, лошади с удивительным чутьем и коротконогие черные собаки, которые вели орду лесных воинов по его следам. Для вящего правдоподобия он живописал переправу через реку, столь быструю и широкую, что враги не осмелились ее переплыть, ему же пришлось бросить оружие и одежду, чтобы справиться с течением. Затем Талзана скитался в лесу, постепенно двигаясь на север, к горной цепи, где, согласно легенде, находилась таинственная пещера. Он шел долго, долго -- пока не увидел Джейда, Сари и Каллу, и не убедился, что они -- хорошие люди. Эта история была воспринята всеми с полным доверием -- даже Джейдрамом. Блейд излагал ее, пользуясь тремя десятками слов и возмещая их недостаток пантомимой. Он подпрыгивал и крался, воинственно размахивал дротиком и демонстрировал бег на месте; он колол, пронзал и пускал стрелы из воображаемого лука; он чертил на песке неясные карты, изображая лошадей с гибкими шеями, собак и горбоносых воинов -- рисовал и тут же стирал нарисованное; он рычал, лаял, ржал, издавал воинственные вопли и боевые кличи. Зрители этого спектакля сидели как зачарованные, внимая жестокой кровавой саге о странствиях и битвах. Уличить его было невозможно. На юге, откуда он якобы пришел, наверняка существовали реки, горы и воинственные племена, известные понаслышке пришельцам с цивилизованного северного континента. Блейд благоразумно не произнес ни одного названия он их просто не знал, -- и не упомянул ни о каких характерных географических ориентирах. Он не сомневался, что сведения среднего лондонского обывателя об Африке ограничены двумя реками -- Нилом и Конго, и двумя пустынями -- Сахарой и Калахари; кое-кто слышал о Замбези, но вряд ли сумеет быстро показать ее на карте. Видимо, его троица знала не больше об этом девственном и диком экваториальном материке своей планеты. Во всяком случае, они кивали головами в такт повествованию, что весьма порадовало рассказчика, Значит, в Талзане водились лошади с прекрасным чутьем и длинными шеями -- эту деталь он описал очень подробно -- и были воинственные всадники, мчавшиеся на сих скакунах вдогонку за путниками, чтобы пополнить коллекции черепов в своих вигвамах. Наконец, он коснулся главного в своем рассказе -- целительного шара. Блейд описал его в легендарных традициях племени Талзаны как золотистое сияние, излечивающее все болезни. Он не распространялся по поводу того, зачем полудикий охотник ищет такое чудо, хотя заготовил пару неясных намеков насчет любимого дедушки, старейшины племени, пораженного раком -- или сифилисом, артериосклерозом, подагрой и старческим слабоумием. Однако эти байки не пришлось пускать в ход; едва он упомянул про исцеляющее сияние, как трое его слушателей пришли в явное возбуждение и заговорили друг с другом. Казалось, они поражены. Обмен репликами следовал так быстро, что разведчик почти ничего не сумел уловить. Часто повторялось слово "хат-хор" -- так, видимо, назывался Золотой Шар или какое-то аналогичное устройство; и Джейдрама, и женщин удивляло, кто и когда мог оставить подобную вещь здесь, в северных горах континента, Но хат-хор существовал! Это было совершенно ясно, ибо каждый из трех слушателей Блейда не раз и не два пользовался подобной установкой. Похоже, они регулярно подвергались облучению -- для профилактики, как и положено в цивилизованной стране, -- хотя устройство прибора по-прежнему являлось "анемо сай". Блейд торжествовал. Итак, он убедился, что попал туда, куда надо, причем в гораздо более приятном обществе, чем в первый раз. Несомненно, эта область материка, предназначенная для сафари северян, была каким-то образом ограждена от диких паллези; может быть, поэтому его нежданное появление и оказалось для скучающих туристов приятным сюрпризом. Ему оставалось решить теперь лишь один вопрос: искать ли в местных горах пещеру с Золотым Шаром или прямо отправиться к тем, кто создал это чудо -- и, вероятно, массу других чудес. Выбор был очевиден. Конечно, он попытается отыскать пещеру! Успех поисков зависел только от него самого, тогда как на севере он окажется в роли просителя -- или гангстера, грабящего местные лечебницы. Итак, решено! Он найдет пещеру, отправит шар Лейтону, а затем без помех займется дальнейшими исследованиями. Опустившись на теплый песок -- он давал свое представление на пляже, -- Ричард Блейд перевел дух и окинул взглядом лица своих новых приятелей. Прелестная Калла, величественная Саринома и Джейд в общем-то тоже неплохой парень, Скоро он с ними расстанется, со всеми тремя. Хотя, кто знает... Может быть, они еще встретятся на северном материке. Надо бы записать телефоны девушек... только выспросить их как-то поаккуратней... Он повернулся к Джейдраму. -- Кам. Я должен идти. Барет! Мне было очень хорошо с вами... Спасибо за все, -- разведчик перевел взгляд на Каллу, и она зарделась. -- Когда ты собираешься уходить? -- Скоро. Завтра или через день. Джейдрам поразмыслил и неожиданно спросил: -- Мы можем пойти с тобой? -- Вы? -- такого предложения разведчик не ожидал. -- Но зачем? Ведь в вашей стране целительное сияние доступно всем... -- Да, конечно, -- Джейд кивнул. -- Но тот хат-хор, который находится в пещере, очень древний. Нам было бы интересно взглянуть на него. -- Я рад, -- произнес Блейд после небольшой паузы. Он действительно был рад; странствовать вчетвером легче, чем в одиночку. И потом -- Калла... Ему не хотелось бы расставаться с этой милой девочкой так скоро. -- Решено! -- Джейдрам махнул рукой и, подтянув под себя ноги, легко поднялся. -- Мы пойдем вместе и... -- Ничего не решено! -- Сари по-прежнему осталась сидеть на песке, сосредоточенно рассматривая безмятежную озерную гладь. -- Мне кажется, ты кое о чем забыл, лайо. -- А! -- ее приятель раздраженно сморщился. -- До этих гор всего четыре туга, -- около пятидесяти миль, перевел для себя Блейд, -- и никто не узнает, что мы там были. -- Однако... -- Что -- однако? Чего ты боишься? -- теперь Джейд покровительственно усмехался. -- Дикие всадники-паллези, напавшие на Талзану, далеко... там... или там... -- он показал на юго-восток, потом -- на югозапад. -- Лес чист до самых предгорий, никаких неприятностей... -- он произнес несколько фраз с незнакомыми словами, которые Блейд разобрал едва ли на треть. Но смысл он понял. Некто гарантировал троице туристов безопасность -- в определенных пределах, конечно. И за это было хорошо заплачено. -- Если что-то произойдет, ты знаешь, что делать, -- закончил свою речь Джейдрам. -- Знаю, -- женщина кивнула. -- Но это дорого обойдется, лайо. Тебе. -- Арисайя стоит не дороже жизни, -- Джейд снова усмехнулся и протянул руку своей подруге. -- Вставай, Сари, и пойдем собираться в дорогу. Талзана ждет. За время этой краткой перепалки Калла не произнесла ни слова, только переводила взгляд то на Джейдрама, то на встревоженную Сариному. Видимо, она была достаточно взрослой, чтобы спать с мужчиной, но во всем остальном полагалась на старших. ГЛАВА 7 Они выступили на следующее утро. Блейд не имел ничего против, чтобы провести еще день-другой у озера, но в Джейдрама вселился бес нетерпения. Он вытащил из своей хижины четыре рюкзака -- почти невесомых, сделанных из того же материала, что и одежда, -- начал торопливые сборы. Две палатки, пучок ра-стаа, фляги и запасы пищи, несколько палустаров -- Блейд получил один вместо "утерянного" в схватке с ягуаром, -- еще какие-то миниатюрные приспособления... Они прихватили с собой десять дротиков: по три -- для мужчин, и по два для девушек. Под конец Джейдрам напомнил женщинам, чтобы они не забыли взять "ринго" -- Блейд не знал, что это такое, и решил при случае расспросить Каллу. Неторопливо шагая рядом со своей юной подружкой, он вспоминал вчерашний разговор на пляже, обдумывая каждое слово, каждый жест и взгляд, которыми обменялись Саринома и Джейд. Итак, его предположения подтверждались; эта троица вкушала хорошо оплаченные радости первобытного рая в некой заповедной зоне девственного экваториального материка, в резервате, каким-то образом огражденного от аборигенов. И, согласно контракту, они не имели права удаляться из безопасного района, иначе фирма снимала свои гарантии. Вероятно, существовали и другие туры с иными условиями; скажем, любители кровавых потех получали возможность посоревноваться на равных с лесными охотниками паллези, их собаками и лошадьми. Поскольку обеспечить безопасность клиента в таких условиях было гораздо труднее, чем во время мирного отдыха, Блейд решил, что это сафари должно стоить гораздо дороже Внезапно он вздрогнул, сообразив, что все случившееся с ним во время первого визита в этот мир можно толковать теперь совсем иначе. Что, если весь экваториальный материк разделен на некоторые зоны, предназначенные для разного рода развлечений? Тысяча фунтов -- месяц приятного времяпровождения на берегу озера, в тишине и покое, десять тысяч схватка с шайкой кровожадных дикарей, сто тысяч... Он задумался. Что можно тут получить за сто тысяч? Дикари плюс острые ощущения при раскопках древних пещер и таинственных кладов? Получалось, что Джейдрам хочет надуть туристскую фирму, отхватив приключение не по деньгам. Если принять такую гипотезу, то совсем в другом свете представлялась и его собственная одиссея. Он мог попасть в область активного отдыха, и туземцы, приняв его за очередного любителя острых ощущений, постарались развлечь гостя на славу. Возможно, парни, что гоняли его по лесу, были не дикарями, а нанятыми актерами? Блейд похолодел при этой мысли, ведь он перебил две дюжины человек! Нет, такого не могло произойти. Он помнил суровые грозные лица, жестокие глаза, блеск топоров, хищное жужжание стрел. И погоня, и все схватки, в лесу и в горах, не походили на имитацию, если бы он не убивал, убили бы его. Протяжный рык прокатился в отдалении, прервав раздумья Блейда, он вскинул дротик и, обхватив левой рукой нагие плечи Каллы, прижал девушку к себе. Все-таки и этот лес был небезопасен, тут отсутствовали люди, зато водились ягуары. Джейд и Саринома, шедшие впереди, тоже остановились, нерешительно оглядываясь на Блейда и словно ожидая его команды. Внезапно он понял, что ответственность за жизни этих людей, неопытных и беспомощных, лежит теперь на нем. Неважно, кто и за какие деньги гарантировал им безопасный отдых, они нарушили правила игры, и если сейчас из-за деревьев выпрыгнет огромный ягуар или появится банда дикарей, ему, Ричарду Блейду, придется оборонять всех троих. Он был для них Талзаной, При шедшим из Леса, местным аборигеном, проводником и защитником, они надеялись на его мужество, ловкость и силу. По прежнему прижимая к себе девушку, Блейд подошел к Джейдраму. -- Большая кошка может прыгнуть с дерева так быстро, что мы не успеем поднять дротики, сказал он. -- Надо идти осторожно, смотреть вверх и выбирать дорогу подальше от низких ветвей. Джейдрам кивнул; он выглядел спокойным, но девушки были явно испуганы. Калла, прильнув к Блейду, нервно теребила свой поясок, и Сари, поймав ее взгляд, тоже коснулась пальцами пряжки. -- Пожалуй, надо принять кое-какие меры предосторожности, -- произнесла она, и внезапно стройное полуобнаженное тело женщины окутала мерцающая голубоватая дымка. Блейд почувствовал, как что-то мягко оттолкнуло его от Каллы -- теперь и ее окружало такое же сияние. Он недоуменно посмотрел на своих спутниц и перевел взгляд на Джейдрама, ожидая объяснений. -- Это словно защитная одежда, Талзана Как куртка из толстой кожи, которую вы одеваете в бою. Зверь не сможет ударить быстро. Вот, погляди. Джейд поднял дротик и резким движением попытался воткнуть его в плечо Сариномы, но рука его, вместе с оружием, была отброшена -- как показалось разведчику, с той же стремительностью, с какой наносился удар. Свалтал довольно улыбнулся и провел пальцами по пряжке своего пояска, набросив на тело голубоватое невесомое одеяние. -- Включи и ты палустар... сожми вот тут... он показал Блейду, где надо сдавить пряжку. Теперь зверь не сможет ранить никого из нас, когда мы станем колоть его эссами. Силовой щит! Устройство, которым Лейтон хотел снабдить его три года назад, перед отправлением в Меотиду! Блейд восхищенно покачал головой. Прибор его светлости оказался слишком громоздок и небезопасен, а тут -- небольшая металлическая пластинка и тонкий проводок с изнанки ремня... Как удачно, что он телепортировал такой палустар домой! Фирме "Лейтон Инкорпорейд" хватит одного этого, чтобы оправдать все путешествие! Разведчик протянул руку и попытался охватить тонкое запястье Каллы. -- Этот голубой туман непроницаем? -- спросил он, наблюдая, как пальцы приближаются к нежной смуглой коже. -- Не совсем. Посмотри еще! Если давить медленно... Дротик Джейдрама проник сквозь завесу, окружавшую Сари, и осторожно коснулся плеча; одновременно разведчик ощутил, как его пальцы сомкнулись на запястье Каллы. Значит, пояс-палустар генерировал какое-то поле, способное отбрасывать быстролетящие предметы, опасные для жизни -- стрелы, камни, пули... Прекрасная штука! Блейд без большого труда изобразил удивление и восторг, потом махнул рукой на север: -- Кам! Килата! Теперь большие кошки нам не страшны! Пусть нападают -- я проткну их дротиками, и наши женщины получат новые красивые шкуры! Две старые остались в хижинах на лугу -- вместе с прочим имуществом. Как объяснил Джейдрам во время утренних сборов, ему с девушками придется вернуться к озеру; где-то поблизости находилось условленное место, откуда их должны были "забрать". Он выразился именно так -- забрать, и Блейд подумал, что за его туристами прилетит нечто вроде вертолета. Но сейчас он не был в этом уверен; их могли "забрать" совсем иным способом -- например, так, как Лейтон забирал его... или как Старина Тилли "забрал" парочку ра-стаа, пояс и таблетки, которые превращались в хлеб, сладости и иплу... Блейд чуть замедлил шаги, давая возможность Джейдраму и его подруге уйти вперед; он собирался порасспросить Каллу и не хотел давать спутникам девушки повода для новых подозрений. -- После того, как мы найдем пещеру и окунемся в целебное сияние, я провожу вас обратно, -- сказал он, нежно пожимая ее пальчики. Калла лукаво улыбнулась. -- Боишься, что на обратном пути нас съедят большие кошки? -- Боюсь... И еще хочу подольше побыть с тобой... -- О! -- девушка зарделась. -- Талзана, лайо... Блейд осторожно привлек ее к себе и поцеловал в нежную шею; таким действиям силовой экран отнюдь не препятствовал. -- Вы долго пробудете здесь? -- спросил он. -- Еще... еще... -- девушка подняла глаза вверх, подсчитывая, -- еще двадцать дней... или немного дольше. Видно, свалтал исполняет весьма важные обязанности, решил разведчик, и отпуск у него соответствующий. Он подумал, как бы аккуратнее сформулировать свой следующий вопрос, и небрежно поинтересовался: -- Вы уедете в повозке? Или с неба спустится большая птица и заберет вас? Или чародеи из вашей страны умеют переносить людей одним взмахом руки? -- Мы умчимся. У нас есть такой... такое... руки Каллы нарисовали в воздухе нечто округлое и дискообразное, и Блейд подумал, что речь идет о летательном аппарате без крыльев. Интересно бы взглянуть на него! Или отправиться вместе с Джейдрамом и женщинами на север... Неожиданно девушка сказала: -- Наши чародеи-дзуры, так их называют, могут перенести человека во многие места и без летающих повозок. Но везде, куда ты захочешь отправиться, должны быть такие предметы... такое волшебство... Блейд догадался. -- Чтобы дзуры могли куда-то послать человека, туда сначала надо привезти волшебные предметы, так? -- уточнил он. -- Да, правильно... -- она кивнула. -- Как ты быстро все понимаешь, Талзана... Но разведчик не обратил внимания на эту наивную похвалу; сейчас он думал о другом. Как-то вдруг и сразу он понял, что его новые знакомцы обладают всем, что долгие годы пытался сконструировать Лейтон. Ментальное управление на расстоянии -- наверняка дротики-эссы снабжены приемниками... силовой экран... а сейчас выяснилось, что у них имеется и телепортатор -- не говоря уже о золотистой исцеляющей сфере. И их цивилизация явно находилась в самом расцвете; ничего похожего на погибший Берглион, на умирающий Тарн или Джедд, власть над которым узурпировал чудовищный искусственный мозг. Кажется, девочка произнесла новое слово... Блейд погладив бархатное плечико и спросил: -- Дзуры, о которых ты говорила, молятся богам, чтобы те ниспослали им часть своей силы? -- Нет, -- Калла фыркнула. -- Они учатся у других дзуров, очень долго... -- А! Значит, они не колдуны? Они -- мудрые люди? -- "Ученые", добавил он про себя. -- Да, так, -- и девушка, заглянув в лицо Блейду, добавила: -- Джейдрам -- дзур. -- Он умеет переносить людей с места на место? -- удивился разведчик; технические способности Джейда вызывали у него большое сомнение. -- Нет. Дзуры бывают разные... Джейдрам -- свалтал. Это... это... -- она беспомощно пошевелила пальцами и вдруг обрушила на спутника водопад быстрых звонких фраз. Блейд понял немногое -- что-то о людях, о племенах и народах, об их жизни. "Бог с ним, с этим свалталом," -- решил он. Чем бы не занимался Джейд, он явно не был ни инженером, ни врачом, и не владел какойнибудь другой полезной профессией. Возможно, историк? Если вспомнить его расспросы о племени Талзаны, это представлялось весьма вероятным. Но историки Блейда пока не интересовали. -- Как зовется твой народ? Он давно хотел задать этот вопрос, но опасался, что может не понять ответа. Чем сложней организовано общество, тем более детального и подробного комментария требует его самоназвание; а культура этих пришельцев с севера была явно выше земной. -- Мы -- паллаты... паллаты оривэй, -- Калла почти пропела эти звучные слова, повергнув Блейда в недоумение. -- Два имени? -- он приподнял бровь. -- Паллаты и оривэй? -- Да. Паллаты -- все, кто живет там, -- девушка неопределенно указала на север. -- А мы -- паллаты оривэй, -- она на миг задумалась, -- Оривэй -- очень древнее слово... так называется и наш язык. Мы говорим сейчас с тобой, Талзана, на оривэе. Значит, северный континент разделен на страны, решил разведчик. Паллат -- название расы или этнического типа, оривэй -- название народа. Все, как на Земле. -- Остальные паллаты похожи на оривэй? -- спросил он, ожидая согласного кивка. Но его подружка отрицательно покачала черноволосой головкой. -- Нет. Есть такие, как мы, но желтыми волосами.. Есть очень высокие, сильные, с белой кожей... Есть... Она вдруг прикусила язычок и замолкла. Потом, виновато скосив карий глаз на Блейда, произнесла в замешательстве: -- Это очень сложно, Талзана... Лучше ты спроси у Джейдрама. Анемо сай... Блейд сочувственно покивал головой и, по-прежнему обнимая девушку за плечи, просунул руку ей под мышку и пощекотал сразу напрягшийся сосок. Калла чуть слышно взвизгнула и шлепнула дерзкие пальцы. -- Вечером, лайо... -- Да, лайя... Он подумал еще немного. -- Кам. А я... Я -- паллат? Головка его возлюбленной снова качнулась. -- Нет. Ты -- паллези. Ведь ты живешь здесь, -- девушка обвела рукой коричневато-бурые колонны древесных стволов, уходивших в голубое небо. -- Но я -- смуглый, с темными волосами и похож на вас больше, чем белокожие и светловолосые... -- Все равно, ты -- паллези... Но ты мне очень нравишься... -- она прижалась к плечу Блейда. В этом разведчик не сомневался. Некоторое время он размышлял, потом со вздохом произнес: -- Да, все очень сложно, лайя. Много разных племен, много названий... Есть еще кто-нибудь -- кроме паллатов и паллези? -- Еще -- палланы... -- Кто? -- Нууу... Они -- не паллаты, совсем другие, но тоже умеют летать и перемещаться, куда захотят... Исчерпывающее объяснение! Блейд нахмурил брови, потом вдруг улыбнулся и спросил: -- Твои маленькие ножки не устали? Не дожидаясь ответа, разведчик подхватил девушку на руки, поднял и посадил себе на плечи. Она завизжала от восторга, когда Блейд пустился вприпрыжку догонять ушедшую вперед парочку. "Маленькая глупышка, -- подумал он со смутным раскаянием, -- стоит немного приласкать тебя, и ты забудешь обо всем, что наговорила." Когда до Джейдрама и Сари оставалось десятка два шагов, он поднял голову и задал последний вопрос: -- Как вы зовете всех? Паллатов, паллези и палланов? Есть общее слово? -- Да, -- важно сказала девушка, восседая на его плечах. -- Озинра -- мыслящие! * * * На ночлег путники остановились посреди широкой поляны, разбив легкие шатры по обе стороны могучего дерева, уходившего ввысь на добрых три сотни футов. Почва под ним была усыпана опавшей прошлогодней листвой, сквозь которую проросла свежая травка, мягкая и нежная; казалось, что под днищем палатки лежит пуховой матрас. Местные большие кошки как будто избегали открытых пространств, но темная древесная крона беспокоила Блейда. Там мог скрываться целый прайд ягуаров или иных хищников, и он совсем не хотел, чтобы какая-нибудь тварь с когтями длиной в ладонь свалилась ему на голову. Особенно в ту минуту, когда он будет благодарить Каллу за сегодняшний разговор. Джейдрам, однако, нашел выход. Покопавшись в своем мешке, он достал широкий металлический браслет с двумя дюжинами звеньев, одел на запястье и начал поочередно нажимать пластинку за пластинкой. "Тарон", -- благоговейно прошептала Калла, зажимая уши. Внезапно раздался резкий свист; частота звука мгновенно выросла до порога слышимости, и пронзительная боль на миг прострелила виски Блейда. Над темной кроной послышались возмущенные птичьи крики и хлопанье крыльев, быстро удалявшееся к лесной опушке; затем все стихло. Они расставили палатки -- выбрав, из соображений благопристойности, дистанцию в тридцать ярдов, -- разложили костер и приступили к ипле и ужину. В честь начала похода Саринома приготовила и вино. Процедура была простой -- она опустила крохотный шарик в одну из фляг, затем разлила в кружки темную, отсвечивавшую рубином жидкость. Блейду показалось, что женщина бросила на него предостерегающий взгляд; он сделал пару глотков и, хотя вино было превосходным, крепким и ароматным, незаметно выплеснул остаток в траву. Так же он поступил со второй и третьей порциями. Они разошлись по палаткам. Блейд и Калла легли головами ко входу, к свежему воздуху, и с полчаса торопливо и жадно наверстывали все, что было упущено днем. Потом девушка уснула -- как-то очень быстро и крепко. "Вино виновато", -- подумал разведчик, поглаживая шелковистые волосы возлюбленной; сам он чувствовал только приятное возбуждение, однако беспокоить свою милую оривэй не стал. Перевернувшись на спину, Блейд уставился в звездное небо, краем уха прислушиваясь к возбужденному дыханию, что доносилось из шатра Джейдрама и Сари; потом смолкло и оно. Костер догорал; ночь раскинула черный бархатный плащ, вышитый самоцветами созвездий, над тихим лесом, над темной развесистой кроной огромного дерева, над двумя легкими серебристыми палатками и почивавшими в них путниками: Ричардом Блейдом, землянином, паллези, и тремя существами неведомого рода и племени, что звали себя паллаты оривэй. Несмотря на это лингвистическое различие, все они являлись озинра, мыслящими, и не просто мыслящими, а людьми. У людей же случаются моменты, когда инстинкт и чувство заменяют им мысль; подобный недостаток присущ именно двуполым гуманоидам -- тогда как, к примеру, менелы, обитатели красной звезды Ах'хат, его совершенно лишены. Что, впрочем, не делает их жизнь веселее. Итак, не успел Блейд задремать, как нежная рука погладила его по щеке и, приоткрыв глаза, он увидел склонившуюся над ним Сари. Женщина приложила палец к губам; в неярких отблесках костра они казались пунцовыми, темными, как лепестки осенних роз и такими же ароматными. Полные смуглые груди Сариномы вздымались в такт частому дыханию, длинные черные локоны рассыпались по плечам, точеные амфоры бедер сулили пир, щедрый и хмельной; нагая и прекрасная, она казалась лесной царицей, удостоившей смертного своей божественной благосклонностью. Блейд бесшумно выскользнул из шатра, окунувшись в теплый ночной воздух, чувствуя, как горячие тонкие пальцы стискивают его запястье. Он поднялся, не говоря ни слова, встал рядом с женщиной, положил ладонь на гибкую талию. Ее рука обвилась вокруг крепкого стана разведчика, в глазах сверкнули золотистые точечки, губы приоткрылись; так, полуобнявшись, в полном молчании, они и зашагали по мягкой траве, пока сотня или две ярдов -- и целая вечность -- не отделили их от серебристых палаток. Сари повернулась к своему мужчине, к спутнику на эту ночь и опустила взгляд. Свет звезд и поднимавшейся луны был неярок, но она увидела то, что хотела. Блейд резко привлек ее к себе, прижал к восставшим чреслам, и едва слышный шепот раздался в ночи: -- О, Талзана, о! Лайо... Анола, анола, анола... Сколько раз он слышал это от женщин -- да, да, да... Приподняв ее за упругие бедра, нежно и требовательно раздвигая их, он вдруг ощутил что-то знакомое -- словно пахнуло ароматом далекой юности, когда такая же черноволосая смуглянка прижималась к нему горячим телом, шепча бессвязные ласковые слова пунцовыми губами. Воспоминание вспыхнуло на миг, будто выхваченное из омута памяти лампочкой стробоскопа, и погасло. Он вошел в жаждущее ласки лоно и опустился на траву, раскачивая женщину на коленях и забыв обо всем, кроме нежной и восхитительно упругой плоти, скользившей под его ладонями. Застонав, Сари плотнее прижалась к нему, подняла ноги, вытянув их вверх за его спиной; ее тело обладало какой-то невероятной, нечеловеческой гибкостью. Впрочем, она и не являлась в полном смысле человеком, во всяком случае -- человеком Земли. Что не лишало ее -- как и Каллу -- очарования и сексуальной привлекательности. Но Калла была девочкой, молодой и неопытной, едва начавшей постигать науку любви; Саринома же знала и умела многое. Блейд вскоре ощутил это: обхватив его за шею. Сари откинулась на всю длину вытянутых рук, ее нежные ступни уперлись ему в плечи, талия изгибалась с плавностью волны, накатывающей на берег; и, в такт этому бесконечному прибою, ее бедра то скользили по его груди, то, раскрываясь как лепестки цветка, опадали в стороны. Он опустил голову, поймал губами напрягшийся сосок на левой груди, ощутил щекой частые удары ее сердца и вдруг с неистовой страстью прижал женщину к себе. Раскачиваясь и вздыхая под яркими звездами, они напоминали нимфу и фавна, сомкнувших объятия в яростном любовном единоборстве; налетевший из леса ветерок развевал длинные локоны Сари, ерошил волосы Блейда, но не мог остудить жара сплетенных тел. Внезапно они застонали -- словно вскрик оплодотворяемой земли слился с громовым ревом неба и, не разъединяя рук, замерли в сладкой истоме. Потом мужчина вытянулся на траве; женщина, по-прежнему обхватив его ногами, лежала сверху, что-то тихо шепча запекшимися губами. Легонько покачивая этот упоительный груз, Блейд раздумывал над вопросами, которые он собирался задать Сари. Для каждого из спутников он имел свои вопросы, и иногда его тревожило опасение -- что, если они соберутся как-нибудь втроем и перескажут друг другу все, о чем он выспрашивал? Это было бы почти катастрофой, ибо образ Талзаны, полудикого лесного охотника, не мог выдержать подобной перекрестной проверки. Умение задавать вопросы было одним из важнейших в его профессии. Опасное и тонкое искусство! Ибо каждый вопрос -- хотел он того или нет содержал некую информацию о спрашивающем. Он, например, не рискнул бы напрямую поинтересоваться у Сариномы, что делает их троица у озера -- не отдыхает ли от трудов праведных? Один такой вопрос выдал бы его с головой! Абстрактное понятие отдыха было столь же незнакомо и чуждо примитивным племенам воинов и охотников, как и абстрактное понятие свободы, на чем Блейд уже прокололся один раз. С точки зрения Талзаны, Пришедшего из Леса, Саринома и ее компаньоны могли охотиться, разведывать новые территории, выслеживать врагов или скрываться от них; для паллези жизнь являлась делом, работой, отдых же был прерогативой более цивилизованных паллатов. Нежно поглаживая бархатную спину женщины, Блейд шепнул в ее ушко: -- Ты и Калла... Так похожи лицом, так непохожи в любви... Он почувствовал, как шевельнулись губы Сари у его груди -- она улыбалась. -- И кто же лучше? -- Ты спрашиваешь?.. Раздался довольный журчащий смех. -- Она еще очень молода. Когда-нибудь Калла будет такой, как я... -- Когда? -- О, это очень долгий срок, лайо! Боюсь, всей твоей жизни не хватит, чтобы дождаться... Так что пользуйся тем, что есть. -- она легонько укусила его за мочку. Они долго живут, отметил про себя Блейд. Сколько? Сто, двести, триста лет? Это не казалось удивительным для расы, обладавшей Золотым Шаром. -- Тела у вас тоже почти одинаковы... его ладонь легла на упругие выпуклости ягодиц. -- Мы с ней родстве... А! Это он и хотел выяснить! -- Сестры? -- Нет, -- она опять улыбалась. -- Ты мне льстишь, Талзана... Слово "лесть" было новым, но разведчик догадался, о чем речь. -- Значит, ты -- младшая сестра ее матери, -- уверенно заявил он. -- Можно считать и так, -- ответила Сари, чуть помолчав, -- хотя я прихожусь сестрой не ее матери, а гораздо более дальнему предку... у вас, живущих так недолго, нет слова для обозначения такого родства. Мы с ней -- ратанги, женщины из одной семьи. Но я очень люблю ее, так что считаю Каллу своей сестрой... -- она сделала паузу. -- Я очень благодарна тебе, Талзана... я рада, что на заре жизни она встретила настоящего мужчину, сильного и нежного... Вот как! Вероятно, эта ночь любви являлась своеобразной проверкой! Блейд, однако, не имел ничего против такой инспекции. -- Я буду нежен с ней, и с тобой -- тоже, заверил он своего прелестного инспектора. Потом тоже помолчал, баюкая головку Сари на своей груди, и добавил: -- Я не хочу расставаться с вами так скоро... Не знаю, что скажет Джейд, но... -- О, Джейд!.. Он всего лишь мой приятель. Сегодня я с ним, завтра -- с другим... Но мы не можем остаться с тобой надолго, лайо. И не можем взять с собой. Там... там, на севере... -- она запнулась, и Блейд автоматически отметил эту заминку, -- тебе бы не понравилось. Жизнь там не подходит для вольного охотника. Ни оленей, ни ягуаров, ни воинов из вражеских племен, которых можно убивать... "Похоже, мы подошли к сути дела", подумал Блейд и сказал: -- Анола. У вас скучная жизнь... там, на севере. -- Ну, почему же... Мы живем в безопасности... и каждый чем-то занят... чем-то вроде игры. Не знаю, поймешь ли ты это, -- она вздохнула. -- Жизнь -- не игра. -- Жизнь -- всегда игра, мой дикарь. Только она может быть легкой или тяжелой, веселой или грустной. Для нас жизнь легка и весела -- по большей части. Любопытная философия, подумал Блейд. Впрочем, с чем-то подобным он встречался и на Земле. -- Все равно скучно, -- упрямо заявил он. -- Нельзя охотиться, нельзя сражаться... -- Можно, мой лайо, можно. Если перенестись в такое место, как это. Все-таки туристы; теперь разведчик уже не сомневался в своих выводах. Не самый плохой вариант для первого контакта, но и не самый хороший. Ему хотелось порасспросить Сариному о том, что творится на просторах экваториального материка: действительно ли его земли разделены на области с разнообразным "туристским обслуживанием". Однако о подобных вещах Талзана, абориген, должен был знать сам -- по крайней мере, он должен хорошо представлять внешнюю, зримую сторону событий. У Блейда уже сложилось определенное впечатление об этом мире. Видимо, его северные владыки мудро сберегали определенную часть планеты в естественном состоянии, создав заповедник из целого континента с его флорой, фауной и населением. Можно было предположить и то, что обитающие на юге племена ничего или почти ничего не знали о технологической цивилизации севера и берега других материков были для них недостижимы. Это прекрасно объясняло и недомолвки женщин, и интерес, проявленный Джейдом к древней пещере, и многое другое. Что еще он сумеет выжать из Сариномы? Он надеялся получить хотя бы косвенное подтверждение своей гипотезы. -- Калла говорила мне, что вы умчитесь в свою страну... может быть, улетите по воздуху, как птицы, задумчиво произнес он. -- Значит, к нам не добраться ни пешком, ни на лошадях? -- Какой ты горячий... Жарко, -- Сари соскользнула с него и улеглась рядом, в мягкой траве; ее ладошка блуждала по широкой груди Блейда. -- Да, лайо, по суше к нам не добраться и по морю тоже. Можно улететь -- на большой-большой лодке, но это тоже не просто. Итак, этот континент окружен морями, и охотничьи кланы, обитающие здесь, без сомнения не имеют океанских парусных судов. Блейд наконец отыскал подходящую земную аналогию: доколумбова Америка! Те же племена воинов и охотников, кочующие в прериях, горах и лесах; выслеживание добычи, скитания и бесконечные стычки -- вот их главные занятия. Они любят такую жизнь и не желают ничего иного, что вполне устраивает северян. Видимо, этим рафинированным детям цивилизации иногда хочется погрузиться в мир девственной природы -- или в общество, где царит древний закон силы. И если диспозиция именно такова, то все его россказни о подвигах Талзаны звучали весьма правдоподобно. Блейд был уверен, что доискался до истины. Облегченно переведя дух, он потянулся, еще не представляя в тот момент, в сколь многом он прав, и в сколь многом допустил ошибку. Саринома томно вздохнула ему в ответ, повернулась на бок, чуть приподнялась -- и разведчик почувствовал, как шелковистое колено скользнуло по его животу, прямо к ожившей и жаждущей новых ласк плоти. Задыхаясь и шепча "лайя, тассана... лайя, килата сия... анола, анола..." он обнял женщину и опрокинул ее на спину. ГЛАВА 8 Путники двигались неторопливо -- миль десять-двенадцать в день, не больше. Силовые экраны, всегда включенные во время перехода, простор лесных полян, на которых разбивались биваки, и яркий костер гарантировали им безопасность. Блейду казалось, что он узнает этот лес: могучие деревья с резными листьями, чем-то средним между листвой клена и дуба, отстоявшие на сотню футов друг от друга; мягкую изумрудную траву, обильно произраставшую на частых прогалинах; пружинистый ковер мха, покрывавший землю у подножий лесных исполинов; яркие пятна цветов в траве и на гибких плетях лиан, тянувшихся вверх, к солнцу, по серым и коричневым древесным стволам. Иногда им встречались заросли кустарника, усеянного крупными сладкими ягодами; обычно он рос на вершинах пологих холмов, где деревья слегка расступались, будто освобождая место для более слабых и низкорослых собратьев. Путешественники делали привал на час-другой -- и набирали целые корзины ароматного лакомства. Постепенно местность начала повышаться; кое-где гребни холмов уже увенчивали невысокие скалы, распадки между ними стали глубже, во многих журчали быстрые ручьи, текущие с гор. Хребет был теперь заметно ближе. Странники видели нависавшую над лесом невысокую зубчатую стену, остроконечные пики, розовый блеск гранита и яркую зеленую полоску альпийских лугов; им оставалось идти до цели миль пятнадцать, а там -- там придется решать, в какую сторону поворачивать, на запад или восток, чтобы выйти к ущелью с водопадом и древней пещерой. Блейд, естественно, не собирался рассказывать своим спутникам, что уже побывал один раз в старинном госпитале и даже испытал на себе целительное воздействие Золотого Шара. Его версия -- вернее, версия Талзаны, -- была выдержана в духе классических романов Стивенсона и Райдера Хаггарда: легенда, которую хранили старейшины племени; потертая карта на кожаном лоскуте; ориентиры, запечатленные в его памяти. Он разработал детальный план действий. После того, как Старина Тилли перешлет шар по назначению, состоится серьезный разговор с "туристами" и выяснение всех и всяческих отношений. Разведчик еще не решил, как он объяснит им свое появление в мире Талзаны -- сказочка о воинственном принце из дальних краев тут не годилась. Возможно, он скажет правду, как в свое время сказал ее Хончо и Суте в Тарне; возможно, представится пришельцем со звезд. В любом случае, он постарается попасть на север, в цивилизованные страны, и установить контакт с дзурами. Он уже неплохо объяснялся на оривэе, но по-прежнему предпочитал слушать, а не говорить, лишь иногда направляя беседу в нужное русло обдуманными вопросами. Лет десять ему не приходилось учить чужой язык -- с тех пор, как в шестьдесят втором он приступил к работе в Гонконге и стал заниматься китайским. Сейчас Блейда поражало, с какой быстротой и легкостью дается ему оривэй; видимо, труды Лейтона, стремившегося укрепить его память биостимуляторами и облучением, не пропали даром. Стоило ему услышать новое слово, как оно укладывалось в голове навсегда -- как и порядок словообразования, построение фраз, элементарные сведения по грамматике. Правда, оривэй был на редкость логичным языком, с четкими грамматическими законами и без всяких исключений вроде неправильных глаголов в английском, Слова звучали мягко и музыкально, и Блейд, обладавший неплохим слухом, не испытывал сложностей с произношением. Добравшись до северной границы леса, путники решили сделать двухдневный привал на берегу маленького озера в предгорьях. Они не устали; для подвижных и крепких людей десять миль в сутки -- небольшое расстояние. Однако озерцо, на которое они набрели, соблазняло своей красотой и сулило приятное разнообразие после монотонных странствий в лесу. Водоем был вытянутым и остроконечным, словно веретено; с южной стороны к нему вплотную подступали все те же пологие лесистые холмы, с севера светлые воды обрамлял отрог горного хребта. Живописные невысокие красно-коричневые утесы, рассеченные трещинами, круто обрывались вниз, и их опрокинутые отражения плавали в голубоватой зеркальной поверхности. Западных и восточных берегов у озера, собственно, не имелось -- и с одной, и с другой стороны южные холмы и северные скалы сходились под острым углом в точности, как заостренный кончик огромного веретена. Интересно было бы взглянуть на это чудо сверху, подумал Блейд. С высоты озеро должно казаться овальным сапфиром, вставленным в зеленую и коричневую оправу, или продолговатым голубым глазом, оконтуренным ресницами скал и деревьев. У левого уголка этого глаза они и разбили лагерь, соблазненные не только красотами пейзажа, но и горячими ключами, что били тут из растрескавшихся скал. Первый день был посвящен устройству, отдыху и приему теплых ванн; все четверо забрались после обеда в естественную выемку у подножия скалистой гряды, напоминавшую круглый неглубокий бассейн, гранитное дно и стены которого водяные струи отполировали за тысячелетия почти до зеркального блеска. Ключи били на северной стороне, затем вода стекала в выемку и переливалась дальше через южный край широким потоком в озеро, набрасывая на каменистый склон прозрачный трепещущий флер серебряной влаги. Путники резвились, словно дети в ванне; женщины визжали, мужчины степенно нежились в теплой воде, иногда похлопывая упругие ягодицы своих подруг или щекоча им розовые ступни. Так прошел первый день; на второй, разбившись на пары, они отправились на охоту. Волшебное озерцо занимало центральную и самую глубокую часть обширного распадка, протянувшегося с запада на восток. Этот каньон будто отделял джунгли от гранитных утесов и являлся, видимо, древним речным руслом. Дно его заросло травой и кустами, кое-где поднимались гибкие невысокие стволы похожего на акацию растения, усыпанного желтыми цветами. Еще при подходе к водоему странники заметили, что в этих зарослях водится множество птиц, местных фазанов, как назвал их Блейд. Действительно, они походили на эту лакомую дичь и размерами, и ярким оперением самцов, и скромным серым нарядом курочек, в связи с чем разведчик заключил, что птички и вкусом должны напоминать фазанов. Эти красавцы были осторожными и чуткими существами, однако с помощью волшебных эссов не составляло труда добыть дюжину-другую. Итак, Джейд и Сари решили поохотиться на птиц вблизи лагеря, а Блейд и Калла избрали более дальний маршрут и, отшагав с четверть мили вдоль берега озера, углубились в восточную часть распадка. Слева от них уходили в голубое небо серые, коричневые и красноватые утесы, ярко освещенные лучами утреннего солнца, покрытые трещинами, с осыпями, темными отверстиями пещер и причудливыми извилистыми ущельями, то и дело рассекавшими скалистую стену; эта картина весьма напоминала предгорья, в которых Блейд побывал в прошлый раз. Справа тянулись пологие холмы, покрытые гигантскими деревьями, -- чистый сухой лиственный лес, звонкий и нарядный, словно хорошо ухоженный парк. Блейд и девушка шли неторопливо меж коричнево-серой стеной скал и изумрудной -- леса, исследуя одну за другой небольшие рощицы акаций: вскоре они подбили десяток птиц. Этого было вполне достаточно и для ужина, и на завтрак -- даже если Джейд и Сари вернутся без добычи. Теперь, когда охота завершилась, парочка чувствовала себя будто на прогулке в живописном и безлюдном лесном уединении: рука Блейда обнимала гонкую талию девушки, ее головка прислонилась к могучему плечу возлюбленного, и глаза у обоих начали бегать по сторонам в поисках какого-нибудь уютного местечка с мягкой травой. Впрочем, Блейд не отказался бы и поболтать. -- Ты однажды назвала Джейда свалталом, медленно произнес он, с нарочитым напряжением подбирая слова. -- Ты сказала, что свалтал -- дзур, мудрец, но тогда я еще плохо знал оривэй и не мог понять твоих слов. Теперь я говорю лучше, -- разведчик помолчал, давая возможность Калле оценить изысканность его речей. Потом он спросил: -- Чем занимается мудрый свалтал? Лечит людей? Предсказывает бурю и непогоду? Следит за исполнением законов и традиций? Калла покачала черноволосой головкой. -- Нет. Я думаю, свалтал изучает людей. Как живут разные племена, на какие кланы и группы они делятся, их обычаи, способы торговли и войны... И многое, многое другое. Теперь ты понимаешь меня? "Еще бы", -- подумал Блейд, утвердительно склонив голову. Этнограф и антрополог, может быть -- социолог, если употреблять привычные земные термины. Он действительно уже понимал все, что говорила девушка; такие беседы позволяли ему незаметно совершенствоваться в языке. Внезапно он уловил новое слово. -- Джейдрам -- пат-дзур, -- сказала Калла, еще не совсем настоящий дзур. Он учится... -- она наморщила лоб. -- Он -- молодой охотник, вступивший на тропу мудрости? -- подсказал Блейд. -- О, ты очень хорошо сказал! Правильно! девушка быстро закивала, на миг оторвавшись от плеча возлюбленного. -- Он -- молодой охотник, но очень, очень уверенный в себе. Самоуверенный, уточнил Блейд; впрочем, это он уже заметил и сам. -- А Сари? Кто она? Жена Джейда? Чем она занимается? -- Иногда спит с чужими мужчинами, -- девушка бросила на него лукавый взгляд. -- Видимо, она была в курсе недавних ночных событий и не таила обиды. -- Я тоже иногда сплю с чужими женщинами, -- усмехнулся Блейд, -- но это -- не главное мое занятие, лайя. Я -- воин, охотник. -- Да, я знаю, асам Талзана, -- она потерлась щекой о его твердое плечо. -- Сари -- моя ратанга, и она умная... в ней куда больше ума, чем уверенности -- у Джейдрама... Девочка не так проста, подумал разведчик, прислушиваясь к звонкому голоску под ухом. Он осмотрелся по сторонам -- пожалуй, пора возвращаться, если у них не будет занятий поинтереснее беседы. Слева, в подножьях утесов, темнели отверстия нескольких пещер, и земля перед ними была завалена костями. Вероятно, логово каких-то хищников... Блейд бросил туда настороженный взгляд. Судя по тому, что рассказывала малышка. Сари занималась искусством -- но не живописью, не музыкой и не актерским ремеслом. Романов она тоже не писала. Ее художественная специальность заключалась в том, чтобы "узнать и расставить все, как надо". Может быть, Калла пыталась так описать неискушенному дикарю работу дизайнера? Разведчик уже раскрыл рот, чтобы уточнить понятия "все" и "как надо", но тут слева раздался оглушительный рев. Ему ответили такие же громоподобные вопли сзади, и со стороны холмов, и с востока; первое, о чем подумал Блейд -- что их с Каллой окружили. Так оно и оказалось. Он увидел с полсотни темных мохнатых фигур, огромных и гротескно нелепых, выныривающих из пещер; их очертания отдаленно напоминали человеческие тела с угрожающе поднятыми руками. Медведи? Нет, скорее эти монстры походили на обезьян, на гигантских чудовищных семифутовых горилл, покрытых бурой шерстью. Еще они напоминали гобуинов, ужасных полуразумных обитателей Джедда, с которыми Блейду пришлось сражаться в одном из предыдущих странствий. Но эти твари, несомненно, были животными; разведчик видел, что некоторые опустились на четвереньки, делая огромные прыжки, и в лапах у них ничего не было -- ни палок, ни камней. Но сами лапы стоили того, чтобы отнестись к зверям с должным почтением: каждая -- толщиной с ляжку штангиста-тяжеловеса. Острые желтые клыки, торчавшие в разверстых пастях, свидетельствовали о всеядности этих чудовищ; их атака не была попыткой изгнать чужаков из своих владений, нет, -- стая охотилась, со звериной хитростью обложив добычу со всех сторон. Блейд видел, как несколько неуклюжих фигур появилось на фоне ближайшего холма, еще дюжина животных выскочила из рощицы акаций, из тех самых кустиков, под которыми он собирался поиграть часок с Каллой; и путь отступления к озеру тоже был отрезан -- он еще не видел обезьян, но слышал их рев. Похоже, за разговорами они угодили в самую середину стада, подумал разведчик, ошеломленно оглядываясь по сторонам. Впрочем, он быстро пришел в себя и, схватив девушку за руку, потащил подальше от пещер. Они мчались обратно по собственным следам, и Блейд уже понимал, что сам он успеет уйти. Он двигался быстрее обезьян, ненамного, но быстрее; дротики расчистят ему дорогу, а воды озера спасут от погони -- вряд ли эти твари умели плавать. Но Калла... Она была физически развитой девушкой, гибкой и ловкой, но бегать быстро, долго и далеко ей явно не приходилось. После первой же сотни ярдов их стремительного спурта она хватала воздух сухими губами как выброшенная на берег рыба; лицо ее побледнело, колени подламывались. Блейд перешел на быстрый шаг, по-прежнему крепко сжимая ее руку. Темная туша взметнулась перед ним из травы; он, почти не глядя, ткнул эссом, потом вырвал дротик из пронзенного горла. Эти копья были прекрасным оружием для охоты, но сейчас он предпочел бы добрый топор или тяжелый двуручный меч-эспадон. Панцирь у него имелся; непроницаемый и невесомый, он окутывал слабым сиянием его тело. Он обнял девушку за талию и громко сказал, стараясь перекрыть надвигающийся сзади рев: -- Не бойся, лайя, палустары не позволят им добраться до нас. А я -- я перебью всех, кто попробует приблизиться. Кого он хотел утешить -- себя или ее? -- Ты не сможешь... мой храбрый Талзана... Их слишком... слишком много... -- девушка задыхалась. -- Палустары не будут работать вечность... но если... если они утащат нас в свои пещеры, мы умрем там от голода и жажды... раньше, чем отключатся наши пояса... Блейд подозревал что-то вроде этого. Палустары не были наступательным оружием; кроме того, обезьяньи лапы могли продавить экран медленным усилием. Если на них навалятся всей кучей... Полдюжины монстров ринулись к ним навстречу; Блейд быстро швырнул два дротика и оглянулся -- погоня приближалась. -- Дай мне твои эссы, -- он вынул два тонких древка из ослабевших пальцев Каллы. -- И подумай, что можно сделать. Есть ли у тебя еще какое-нибудь волшебство... -- Даже сейчас он не вышел из образа; именно так должен был думать и говорить Талзана, охотник, Пришедший из Леса. -- Тарон остался у Джейдрама... слишком далеко... мне не вызвать Защитников, -- пробормотала девушка, кусая губы. Блейд приподнял бровь; тароном назывался широкий браслет, испускающий, ультразвук, но про Защитников он слышал первый раз. Стиснув кулачки, Калла в ужасе уставилась на ревущее стадо, стремительно приближавшееся к ним; еще четыре твари, перекрывшие дорогу к озеру, прятались где-то, в траве. Видимо, инстинкт самосохранения не был им чужд, и звери поджидали, когда вся стая навалится на чужаков, умевших наносить смертельные уколы своими тонкими и острыми палками. Внезапно девушка хлопнула себя по лбу и застонала; каким-то шестым чувством разведчик понял, что слышит стон досады, но не страха. -- Во имя Единства! Ринго! Я совсем позабыла о ринго! Она сунула руку в карман шортиков, и в следующий миг на тонком пальце Каллы сверкнул золотой перстень -- массивное кольцо с плоской резной печаткой. Сжав пальцы в кулак, девушка вытянула руку к набегающей орде и повела перед собой слева направо, будто очерчивая магический круг; под ударом яркого пронзительно-синего луча, вырвавшегося из золотой пластинки, дымилась земля, жарким пламенем вспыхивали кусты и травы, распадалась плоть. Под рев и пронзительные, почти человеческие вопли, вскоре перешедшие в жалобный вой она полосовала своим миниатюрным лазером огромные бурые туши, словно мясник на какой-то фантастической бойне, где скот разделывают с поспешной небрежностью, сваливая кучей головы и потроха, конечности и иссеченные крупными кровавыми кусками тела. Луч погас, порыв ветра донес отвратительный запах горелой плоти и, словно пощечину, бросил в их лица пепел. Калла прижалась к груди Блейда, по щекам ее текли слезы. -- Я не хотела, -- прошептала она, -- я не хотела... Но что же мне оставалось делать? Потрясенный, Блейд осторожно гладил ее по спине, переводя взгляд с перстня на руке девушки на дымящуюся полосу обугленной почвы, на которой валялись черные бесформенные груды плоти. Где-то он уже видел такое, нет, не страшный синий луч и не выжженную землю -- перстень... Кольцо с печаткой: похожее на грифона чудище, оседлавшее не то колесо, не то солнечный диск. -- Пойдем, -- он потянул Каллу за руку и повел вперед, осматривая траву и кусты. Но твари, которые оставались в живых, вероятно бежали в ужасе; ни одна травинка не шевельнулась. Они прошли с три десятка шагов, потом Блейд вдруг резко остановился. -- Подожди, лайя, надо подобрать дротики... -- Нет, нет! Не ходи туда, Талзана! Не приближайся к этому... к этому... -- она разрыдалась. -- Кам! Ладно, -- он прижал лицо Каллы к груди и поднял голову. Оба эсса, торчавшие из бурых туш ярдах в двадцати от него, были хорошо видны; ветер раскачивал тонкие древки, хлестал по ним травяными стеблями. Блейд привычно сосредоточился, на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда он поднял веки, дротиков среди травы уже не было. * * * Торопливо шагая вслед за девушкой вдоль озерного берега, Блейд думал о том, что в этом странствии ему приходится работать ногами не меньше, чем головой. Бегство, бегство и еще раз бегство... Появившись здесь первый раз, он сразу был вынужден бежать, и лесные охотники-паллези гнали его через джунгли до самых гор как дикого зверя. Теперь он снова бежал -- от стада обезьян; вернее от того мерзкого и отвратительного, что они с Каллой сотворили с этими существами. Ричард Блейд, беглец! Он горько усмехнулся. Что ж, звучит не хуже, чем Ричард Блейд, герой, или Ричард Блейд, победитель. Бегство как таковое не смущало его; важен был результат -- спасение. Почти в каждой реальности Измерения Икс ему приходилось изрядно поскитаться, и сейчас он принялся вспоминать все эти странствия, пытаясь как-то классифицировать их. Были военные походы в Альбе и Кате; были путешествия, которые он совершил под давлением обстоятельств или совсем поневоле, попав в плен в Катразе, Берглионе и стране джеддов; иногда он сам выступал в роли преследователя -- как в Сарме. Однако он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ему доводилось бежать. Да, он совершал побеги -- из замка Фарнака в том же Катразе или из царского дворца в Меотиде но то были именно побеги, а не бегство, когда погоня идет по пятам. Блейд отбросил со лба прядь волос и кивнул. Наконец-то он определил для себя этот специфический вид путешествий: бегство -- это странствие дичи, за которой гонятся охотники. Правда, сейчас за ними никто не гнался; охотники, по большей части, превратились в гарь, золу и пепел. Завидев две серебристые палатки, Калла ускорила шаги. Когда Джейд с Сариномой выбежали им навстречу, она бросилась на грудь своей ратанги и горько зарыдала. Губы у нее тряслись, и спутники едва могли разобрать отдельные слова, прорывавшиеся сквозь слезы: "Страшно, страшно... Как они кричали, Сари! Как они кричали!" -- Что случилось? -- Джейдрам поднял на Блейда потемневшие глаза. -- На нас напали... -- он не знал нужного слова на оривэе. -- Такие огромные, похожие на людей, но не люди... совсем дикие, мохнатые. -- Сантры? -- Джейд повернулся к девушке, и она кивнула. -- Ну и что? У вас же есть эссы и защитные пояса? -- он все еще не мог понять, в чем дело. -- Их было очень много, -- пояснил Блейд. -- Калла сожгла их -- синим светом из кольца. Они горели и визжали... и горела земля... это было страшно! Джейд взял девушку за кисть, осторожно снял перстень с ее пальца и одел на свой. Потом он вытянул руку в сторону озера, на миг блеснул страшный луч и тут же погас. Стащив с пальца кольцо, Джейдрам швырнул его в воду -- Она израсходовала весь запас, -- сообщил он Сари, -- раз в десять больше, чем требовалось. Но дело сделано, и расстраиваться ни к чему. -- Девочка еще не умеет убивать... Джейд пожал плечами. -- Мы тоже. Но когда-нибудь надо научиться! И если она хочет побывать в интересных, но опасных местах... Заинтересовавшись, Блейд изобразил на лице недоумение: -- Разве Калла не умеет убивать? Мы же охотились с ней на птиц, и ее рука не дрожала! Саринома снисходительно улыбнулась. -- Речь идет не о птицах и об оленях, Талзана... О людях или похожих на них существах вроде сантров. Разве ты не видишь разницы? -- Вижу, -- Блейд утвердительно склонил голову и бросил испытующий взгляд на Сари, потом -- на Джейдрама. -- А вы могли бы убить человека? Мужчина неопределенно пожал плечами, женщина на миг задумалась, потом кивнула, продолжая поглаживать Каллу по волосам. -- Наверно... Так просто швырнуть эсс или выпустить луч из ринго... Но мне бы это не доставило удовольствия! -- Видишь ли, Талзана, -- Джейд положил руку на загорелое плечо разведчика, -- ты все делаешь сам. Охотишься, убываешь врагов, готовишь еду, делаешь себе оружие... -- Не все, -- счел уместным ввернуть Блейд, припомнив стальные топорики и ножи преследовавших его охотников. -- Мечи куют мастера... -- Тогда ты еще лучше поймешь мою мысль... У нас для каждой работы есть свои люди, иногда очень не похожие друг на друга, -- он помолчал. -- Есть люди, которым нравится защищать... и убивать. -- Оривэй? -- Нет, не оривэй. -- Паллаты? -- Да. И, клянусь Единством, я бы не советовал тебе с ними встречаться! Поздно вечером, когда Калла, наплакавшись, крепко уснула, ее ратанга вызвала Блейда из палатки. Они устроились на траве, неподалеку от горячих источников, от которых тянуло влажным теплом. -- Мы с Джейдрамом решили, что герой заслужил вознаграждение, -- Саринома с улыбкой обняла его за шею. -- Ты спас малышку, и потому... -- Я ее не спас, -- Блейд посадил женщину на колени. -- Это она спасла меня. -- Нууу... все равно, -- глаза Сари смеялись. -- Завтра ты поблагодаришь ее за спасение, а сегодня... -- ее ноги скрестились на спине разведчика. Вздохнув, Блейд прижал к себе нежное податливое тело. Он ничего не мог с собой поделать; люди оривэй определенно нравились ему. Особенно их женщины. ГЛАВА 9 К утру следующего дня Калла успокоилась. Она только наотрез отказывалась идти на восток, в обход озера, где на обугленной земле чернели останки мохнатых сантров. Конечно, этот участок можно было бы обогнуть лесом, но Блейд усмотрел во вчерашнем происшествии перст судьбы и решил двинуться на запад, сейчас оба направления представлялись разведчику равноценными. Видимо, судьба и в самом деле благоволила к нему, так как после трех дней неспешных странствий на границе между джунглями и отрогами горного хребта путники очутились на неширокой равнине, полого спускавшейся к лесной опушке. Едва Блейд увидел этот заросший травой косогор, на котором тут и там торчали остроконечные камни, как перед его глазами возник разворачивающийся цепью отряд преследователей, маленькие человеческие фигурки с коротконогими черными собаками на сворках, лошади, сгрудившиеся под деревьями, и при них сторожа с луками за спиной. Это было то самое место! Или нет... Он озадаченно огляделся. Косогор уходил на запад, стекал ровной зеленой полосой к самому горизонту, однообразный и одинаковый, словно газоны перед дорсетскими коттеджами. Скалы справа выглядели гораздо разнообразнее и давали больше пищи для воспоминаний -- и для фантазии тоже. Поразмыслив, разведчик решил, что его пещера находится где-то дальше, впереди; ущелья, тут и там рассекавшие скалистую стену, казались ему незнакомыми, и ни в одном из них не было водопада. Путники опять двинулись на запад, заглядывая во все встречавшиеся по дороге каньоны. Их не стоило обыскивать до конца, Блейд помнил, что говор и шум водопада был ясно различим почти у самого входа. В первый день они не нашли ничего, зато во второй обнаружили сразу два подходящих ущелья, звеневших водными струями. Блейд, однако, забраковал оба; потоки в них низвергались с западных склонов, тогда как его водопад находился справа, с восточной стороны. И рядом, у самой воды, шла тропинка вверх, к карнизу! Это он помнил совершенно точно. Наконец, все приметы совпали: вид гранитных утесов, обрамлявших устье каньона и будивших у разведчика смутное воспоминание; рев бушующей воды, что громом отдавался в ущелье; очертания нависавшего рядом с потоком широкого каменного выступа. Вдобавок водопад был расположен с нужной стороны и рядом тянулась тропинка -- несомненно, та самая. Полный радостных предчувствий, Блейд устремился вверх по тропе, и трое оривэй, с горящими от любопытства глазами, спешили за ним по пятам. Миновала половина месяца с тех пор, как он трижды проделал этот путь. С бьющимся сердцем он пытался найти какие-нибудь следы сражения -- стрелу или пятно крови, потерянную сумку, клочок одежды, обрывок ремня. На тропинке не было ничего, но когда он взошел на карниз, все сомнения отпали -- в горном склоне темнело устье пещеры, и оно имело те самые очертания, которые он помнил. Блейд с торжеством повернулся к спутникам. -- Здесь, -- он топнул ногой. -- Так описывали это место старейшины: ущелье, водопад, тропа и вход в пещеру. Это здесь! Золотое сияние, которое лечит все болезни! -- Так что же мы стоим? -- Саринома с улыбкой подтолкнула его вперед. -- Килата! Веди нас, Талзана! Они медленно двинулись к обрамленному колоннами проему; Блейду показалось, что эти пилоны выглядят как-то иначе. Вроде бы раньше их покрывала резьба... или он ошибается?.. Разведчик слышал взволнованное дыхание Каллы, видел, как Джейдрам нервно накручивает на палец прядь волос, как подрагивают пунцовые губы Сари -- для них это было чарующим приключением, куда более интересным, чем растянувшийся на долгие недели пикник на берегу озера. -- Вход вырублен в скале, -- шепнул Джейд. -- Это не природное образование. -- Да. Такие строгие линии... -- Саринома, прищурившись, нарисовала в воздухе руками нечто изящное, напоминающее прямоугольную арку. Еще два десятка шагов... Они замерли у порога пещеры. Теперь ведущий в нее проем уже не казался темным, как издалека; свет, струившийся сквозь трещины в своде, рассеивал мрак. -- Стойте! -- Джейдрам выступил вперед, оттесняя Блейда. -- Я пойду первым, вот с этим, -- он приподнял руку, сверкнув золотым кольцом. -- Талзана, приготовь дротики... Тут могут быть хищные звери. -- Нет, -- усмехнувшись, разведчик покачал головой. Мысли его словно раздвоились: он думал о том, что все охотничье искусство Джейда, видимо, ограничивается метанием эссов в беззащитных оленей, но за этим простым, ясным и бесспорным соображением смутно маячило еще что-то. Кольцо! Он, несомненно, видел такие перстни... Блейд помотал головой и повторил: -- Нет. Видишь, вокруг -- ни костей, ни остатков недавней добычи. И никакого запаха! -- Да, действительно... Тем не менее, оривэй пошел первым; Блейд и женщины двигались за ним. Округлая камера с взметнувшимся ввысь сводом, похожая на неф готического собора... Яркие световые пучки, прорезающие подкупольное пространство... Слой мелкого песка на полу -- ступни Блейда еще хранили воспоминание о его мягкости и теплоте... И -- узкая щель в стене напротив входа! Горлышко сосуда, раскупоренного Стариной Тилли! Блейд провел дрогнувшей ладонью по лицу -- проход во вторую пещеру был темен. Эта щель просто-таки зияла мраком на фоне краснокоричневой гранитной стены! Почти оттолкнув Джейдрама, увязая по щиколотку в песке, он ринулся к узкой арке и проскользнул под ней. Казалось, ноги его сами выбирали знакомый путь, узнавая каждую неровность каменного пола, сменившего песок, каждый бугорок и выбоину в монолитной плите. Низкий порожек, плавный поворот, коридорчик ярдов десяти в длину... Блейд повел пальцами вдоль стены, потом шагнул вперед, в темноту, и широко раскинул руки. Не достать... Значит, он уже во втором зале... Мрак был густым, непроницаемым; он поглотил даже едва заметное свечение экрана палустара. Затем за спиной разведчика возникло зарево, отблески яркого света заплясали по стенам пещеры, и Блейд увидел, что она пуста. Абсолютно пуста -- только слева, в глубокой нише, чернел такой же узкий проем, как тот, через который он проник сюда. Трое оривэй приблизились к нему. Лучинки ра-стаа ярко пылали в прическах женщин -- они просто воткнули их в свои пышные волосы словно какое-то экзотическое украшение. Джейдрам по-прежнему тянул руку с ринго вперед, будто ожидал, что из тьмы бокового прохода на них выскочит сейчас жуткое подземное чудовище. Лица их все еще хранили выражение любопытства и ожидания. Жаль, конечно, что пещера оказалась пуста, но все приключение было таким таинственным и захватывающим! Блейд поднял руку, призывая их к молчанию, и огляделся. Взгляд его медленно скользил по гладкому камню стен, и с каждой секундой становилось все яснее, что их обработали человеческие руки. Сам грот был создан силами природы, в этом не было сомнений на высоте восьми футов шел неровный шероховатый гранит. Однако ниже... Ниже стены явно хранили следы кирки, зубила и наждака. И в них были ниши около двух десятков! Новой деталью являлся проход слева; впрочем, Блейд понимал, что при первом посещении мог не заметить его за статуей. Он шагнул на середину туда, где когда-то стояла колонна с золотистым шаром, -- сел на пол, скрестив ноги, и глубоко задумался. Существовало несколько объяснений странной пропажи. Вопервых, таких пещер, расположенных в похожих местах, могло быть несколько -- а значит, ущелье, водопад, тропа, карниз и прочие признаки ввели его в заблуждение; он попал совсем в другое место. Однако какое-то шестое чувство подсказывало разведчику, что дорога выбрана верно, и он решил вначале рассмотреть более вероятные предположения. Может быть, реальность было иной? Очень близкой, почти идентичной, но иной? Эту мысль он тоже отбросил. Слишком многое говорило за то, что Лейтон переслал его в мир Золотого Шара. И, главное, он нашел здесь творцов этого чуда! Нашел высокоразвитую цивилизацию, далеко обогнавшую Землю в области технологии! Как следовало из полунамеков Джейдрама, шар был изготовлен северянами в глубокой древности и каким-то образом попал в пещеру. Сейчас оривэй располагали гораздо более современными устройствами такого рода и, вероятно, выглядели эти приборы совсем иначе, но функция их не изменилась. Шар вызывал любопытство у Джейда и женщин -- такое же, как первый автомобиль или аэроплан мог вызвать на Земле; не исключено, он рассматривался ими как ценная историческая реликвия. Зачем их предки создали эту лечебницу в пещере? Блейд не сомневался, что знает ответ. В какую-то отдаленную эпоху экваториальный материк преобразовали в заповедник, а в хорошо обустроенном заповеднике должны быть станции скорой медицинской помощи. Потом, по мере развития транспортных средств, надобность в таких пунктах могла отпасть; входы в лечебницы замуровали и забыли о них. Итак, и первое, и второе предположения казались Блейду нереальными. Что же тогда оставалось? Оставалась пустая пещера, либо подготовленная к приему оборудования, либо уже освобожденная от него. Куда же все-таки заслал его компьютер? Вернее, в когда? Он не сомневался, что попал в то же самое место, но в нужное ли время?.. Ни разу еще Лейтон не перебрасывал его повторно в один и тот же мир, и хронологические аспекты подобного путешествия были совершенно неясны. При повторном визите он мог очутиться в прошлом или в будущем посещенной им ранее реальности, и не найти там ничего знакомого, кроме очертаний пейзажа. Однако вряд ли он находился сейчас в прошлом по сравнению с моментом первого визита. Для его спутников Золотой Шар был творением древних; значит, Блейд не перебрался в еще более раннюю эпоху, когда шар и анатомические муляжи не были установлены в пещере. Другое дело -- будущее! Это казалось ему гораздо более вероятным. Те колебания параметров настройки машины, о которых упоминал Лейтон, могли привести к тому, что он попал в мир Золотого Шара -- в мир Талзаны! -- спустя сто или тысячи лет, когда оборудование древней лечебницы, давно вывезенное на север, стало экспонатом какогонибудь музея. Эта гипотеза имела свою сильную и слабую стороны. Сильная заключалась в том, что во время предыдущего визита он мог сам навести на след местных археологов, когда вскрыл запечатанную камеру с шаром. Возможно, при этом некое древнее следящее устройство подало сигнал; возможно, среди племен лесных охотников распространились слухи о чуде, рано или поздно дошедшие до дзуров с севера. Если уж Джейд и женщины проявили такое любопытство и настойчивость в поисках, то как могли отнестись к подобным вестям профессиональные ученые! Результат было нетрудно предвидеть. Но если сфера и прочие раритеты изъяты и увезены на север, то почему его спутники ничего не знают об этом? Здесь таилась определенная слабость его предположения. Но, поразмыслив, Блейд решил, что просто перестраховывается; разве сам он там, на Земле, -- был в курсе всех новых поступлений Британского музея? Тем более -- Прадо, Лувра, Эрмитажа или, предположим, огромного Политехнического музея в Праге... Конечно же, нет! Значит, путь в северные пределы этого мира, в страны высокой культуры, становился неизбежностью. И он попадет туда либо раскрыв свое инкогнито, либо в качестве лесного охотника Талзаны! Последнее представлялось ему более желательным. Блейд поднял глаза на трех оривэй, терпеливо дожидавшихся, когда его раздумья будут закончены. -- Старейшины моего племени не ошиблись, -- это то самое место, -- широким взмахом руки разведчик обвел пещеру. -- Однако исцеляющее сияние погасло. Может быть, оно горит теперь где-то на севере, в вашей стране? -- Может быть, -- Саринома кивнула, задумчиво глядя на него. -- Жаль что так получилось, Талзана... Мы совершили прекрасную прогулку -- если не считать эпизода с сантрами, -- она перевела глаза на Каллу, -- но для тебя эти поиски были чем-то важным, ведь так? Блейд не успел ответить, так как Джейдрам вдруг резко махнул рукой на зиявшую слева щель. -- Разве поиски закончены? -- он всматривался в темноту нового прохода. -- Здесь мы не нашли ничего, но кто знает, что ждет нас там? -- Вот именно кто знает? -- Саринома усмехнулась. -- Одно дело странствовать среди лесов и лугов и совсем другое -- лезть в подземный тоннель. Это меня не слишком соблазняет. -- Чего ты боишься? В любом случае, нас найдут. -- Найдут... Нас или наши трупы! Но даже если мы не попадем под обвал, а всего лишь заблудимся в пещерном лабиринте, то ты знаешь, во что обойдется вызов помощи... Видимо, речь идет о деньгах, подумал Блейд, об оплате за непредусмотренные контрактом услуги либо о солидном штрафе. Ладно, в конце концов, это не его дело. Но Джейдрам прав; стоит исследовать проход и посмотреть, что скрывается в его тьме. Возможно, в двух шагах находится еще один зал, в котором свалено все добро из этой камеры? Он прислушался к разгоравшемуся спору. -- Если ты не хочешь туда лезть, -- Джейдрам кивнул в сторону прохода, то почему бы вам с Каллой не подождать нас в наружной пещере? Полдня или день... -- А тарон ты заберешь с собой? Или оставишь нам? -- женщина приподняла брови. Видимо, только браслет позволял вызвать спасателей -- или таинственных Защитников, о которых Блейд уже слышал раньше. Судя по всему, их помощь -- как услуги настоящих профессионалов -- стоила недешево. -- Тарон... Хмм... Джейдрам пребывал в явном затруднении, и разведчик поспешил его выручить. -- Идти надо всем, -- твердо произнес он. -- Скалы здесь твердые и надежные, обвала быть не может. И мы постараемся не заблудиться. -- Да, да, -- Джейд явно обрадовался поддержке. -- Пройдем один туг... на это не надо много времени. Если не будет ничего интересного, вернемся назад. Договорились? Саринома неохотно кивнула, и Блейд легко поднялся на ноги. Темное отверстие в стене манило его не меньше, чем Джейдрама. * * * Они прошли меньше туга -- всего восемь с четвертью миль, как решил Блейд, считавший шаги. Сразу за входом тоннель расширился; он вел путников сквозь гору все вперед и вперед и был прямым, как луч света. Ни ответвлений, ни камер, ни естественных пещер -- ровный проход с грубо обработанными стенами и полукруглым сводом, до которого разведчик мог дотянуться рукой. Конечно, эта подземная дорога была прорублена в толще горного хребта, причем вручную. Трудно сказать, сколько на это ушло времени и сил, но в древности -- как на Земле, так, видимо, и на этой планете, -- не слишком ценили человеческие труд и жизнь рабов, Блейд не сомневался, что эту неподатливую скалу долбили подневольные руки, хотя его спутники ничего не могли сказать по этому поводу -- у них, вероятно, не осталось даже упоминаний об эпохе, в которой жили строители подземного пути. Четыре человека свободно шли по нему в ряд, и вскоре разведчик понял назначение этой тайней дороги. Она вряд ли имела какую-то связь с чудесной лечебницей, шар и статуи, ныне исчезнувшие, были несомненно помещены в пещеру спустя много веков или тысячелетий после того, как неведомые строители пробурили гору. Им требовался надежный и тайный путь, которым можно было бы быстро выбраться на южные склоны хребта -- причем этой дорогой не возили ни зерно, ни руду, ни иные массивные грузы или товары. Слишком узкие щели вели через две пещеры наружу, и слишком обрывистой казалась тропа у водопада... Нет, это был не торговый, а военный путь, которым шли солдаты, готовые внезапно атаковать противника. Значит, за горами когда-то была страна, чьи правители не пожалели выделить людей и средства на подобное сооружение -- и вряд ли лесные охотники, преследователи Блейда, являлись их потомками. Скорее всего, та неимоверно древняя цивилизация погибла, либо перебазировалась куда-то... Например на северный материк. Значит, строители тоннеля могли оказаться далекими предками паллатов? Не исключено, подумал разведчик, поворачиваясь к Джейдраму. -- Этот ход построен вашим народом? Оривэй? Джейд отрицательно покачал головой. -- Нет. Ты же видишь на стенах следы, эти следы, -- он на ходу провел пальцем по затесу, явно оставленному рубилом. -- У нас это делают иначе... прожигают камень таким же светом, какой испускает ринго. И стены получаются гладкими. -- Но раньше, когда ринго не было, ваши предки долбили скалу железом, ведь так? Может быть, они жили там, -- Блейд вытянул руку вперед, -- где кончается ход, а потом перебрались на север? -- Хмм... не знаю. Во всяком случае, я ничего не слышал об этом, -- Джейдрам и Саринома быстро переглянулись, и разведчик поспешил уточнить: -- Никто из моего племени не был в этих горах. Мы живем далеко на юге, и старейшины узнали про пещеру с чудесным сиянием от других людей, и очень давно. Свалтал молча кивнул, видимо, древняя история не относилась к его компетенции. Что ж, бывает. Иногда даже двум специалистам трудно понять друг друга. Они продолжали идти в могильной тишине, которую лишь подчеркивал слабый шорох подошв по камню Прошло часа два, и впереди показался слабый свет. С каждой минутой световое пятно сияло все ярче, пока контуры его не превратились в вытянутый по вертикали прямоугольник. Путники были уже совсем близко от выхода, и тут, видимо, отсутствовала система пещер, туннель обрывался сразу, кудато в пустоту. Около узкой щели все четверо остановились, разглядывая открывшийся вид. Здесь тоже был карниз, но совсем неширокий, похожий на тропу, постепенно спускаясь, она шла в двадцати футах от дна довольно глубокого ущелья. Перед их глазами высилась противоположная стена, уходившая к югу и северу. В обе стороны прихотливо изогнутый каньон просматривался на сотни шагов, до ближайшего поворота. Блейд разочарованно вздохнул. Итак, ни шара, ни статуй, и никаких интересных находок, они просто пересекли под землей самую возвышенную часть хребта и вышли на его северные склоны. Но раз уж они тут оказались, стоило проверить, что там, за поворотом -- хотя бы для того, чтобы удовлетворить извечную человеческую тягу заглянуть за угол. -- Пойдем туда? -- он махнул рукой на север. Саринома вздохнула. -- Пойдем... Надо прогуляться по свежему воздуху. Эти блуждания в темноте нагнали на меня сон. -- Если найдется хорошее место, с деревьями и травой, мы могли бы поставить палатки, -- заметила Калла. -- Куда спешить? Отправимся обратно завтра. Спешить, действительно, было некуда, и путники неторопливо двинулись по тропе. Вскоре она слилась с дном ущелья, стены его слегка раздались, хотя по-прежнему выглядели совершенно отвесными и неприступными. На протяжении пары миль поворот следовал за поворотом, подходящего местечка с деревьями и травой не попадалось, и Блейд понял, что надо либо возвращаться, либо ночевать где-то тут, на выходе из каньона. Он уже собрался посовещаться на сей счет со спутниками, как Саринома, шедшая впереди, вдруг остановилась и, втянув носом воздух, удивленно произнесла: -- Пахнет морем! Чувствуете? Путники припустили скорым шагом к выходу из ущелья, казалось, оно вело прямо в бескрайнюю голубизну послеполуденного неба. За грудами больших валунов простирался крутой горный склон, заросший травой и очень похожий на косогор, который они миновали с южной стороны хребта. Однако тут он не переходил в лес, вдоль подножия тянулась равнина, распаханная и засаженная садами, а за ней, на самом морском берегу, стоял город -- скопище каменных башен, шпилей и островерхих крыш. Блейд не успел рассмотреть его как следует, ибо взгляд его метнулся дальше, к гавани и внешнему рейду, где покачивались крошечные с такого расстояния корабли. Однако он сообразил, что это довольно крупные суда, с двумя или тремя мачтами и прямым парусным вооружением -- не жалкие пироги дикарей и не баркасы рыбаков, а настоящие корабли. Такие, которые предназначены для морского плавания! Это настолько не вязалось со всеми его предположениями, с гипотезой относительно материка-заповедника, что разведчик замер на миг, пораженный и недоумевающий. Потом, нахмурившись, он повернул голову к Джейдраму и открыл было рот, как сзади раздался незнакомый голос. -- Похоже, Гворд, мы заработали на пару кувшинов! Гости с той стороны! И какие! Ты только погляди на этих девчонок! И Ричард Блейд вдруг осознал, что отлично понимает. ГЛАВА 10 Слева, у камней, стояло пятеро. И еще пятеро вышло справа -- видимо, люди скрывались за валунами, сторожа проход. Рослые парни в кольчугах до середины бедра и высоких кожаных сапогах, у всех -- короткие мечи на перевязях, небольшие круглые щиты за спиной, медные шлемы. У половины в руках были копья, остальные наставили на незванных пришельцев арбалеты, один -- вероятно, старший десятка, -- нес на копье маленький треугольный флажок. Зеленый вымпел трепетал под ветерком, а сам копьеносец, небрежно опираясь на древко, устремил на пришельцев холодный оценивающий взгляд. Солдаты! Не охотники, не ополченцы, не воины полудикой орды -- солдаты! Солдат Блейд повидал на своем веку немало и мог узнать их в любом наряде что в кожаном или стальном доспехе, что в комбинезоне "зеленых беретов". В конце концов, не важно, чем вооружен подобный представитель рода человеческого -- пикой, мечом, винтовкой или бластером, главное не в оружии, а в статусе. По статусу им разрешено убивать, и они умеют это делать. Блейд это отлично понимал, так как сам был солдатом. А потому, еще не успев даже подумать, зачем их остановили и что означают услышанные им слова, он действовал, подчиняясь многолетнему инстинкту. Толкнув Джейда на левый фланг, он сам переместился на правый и прошипел: -- Растянитесь! И приготовьте эссы! -- Но, Талзана... -- начал Джейдрам. -- Делай, что я говорю! Это убийцы. Они подчинились и подняли дротики. Теперь четверо пришельцев стояли в ряд, готовые к обороне. Солдаты, отрезая им дорогу в ущелье, медленно приближались, переговариваясь, до них было ярдов тридцать. -- Талзана, ты думаешь, мы должны их убить? -- это была Сари и голос ее чуть дрожал. -- Да. Это не охотники, воины. И они нас не отпустят. -- Но... Тихо и зло Блейд сказал: -- Когда я вышел из леса, вы были готовы проткнуть меня эссами. А ведь я имел оружия... -- Мы напугались... В том месте не должен был находиться никто из посторонних. -- Мы не стали бы тебя убивать, -- это произнес Джейдрам. -- Разве что в крайнем случае... -- Сейчас как раз такой случай, -- резко заметил Блейд, прислушиваясь к фразам, которыми перебрасывались солдаты. Это был разговор вполне уверенных в своей силе людей. -- Молоденькая хороша... -- Нет, я бы предпочел ту, что постарше. Какие грудки! -- Ты лучше взгляни на высокого, который рядом с ней. Клянусь рогами Бартола! Пятнадцать монет в любой базарный день! -- За девчонку с такими пышными грудками дадут все двадцать. Еще и драку устроят. -- И второй парень недурен. Немного хлипковат, но хорошо откормлен. Десять золотых, не меньше. -- И еще пятнадцать -- за молодую... Отличный улов! Считайте, считайте, подумал разведчик. У его бойцов было восемь не знающих промаха эссов и палустары, способные отразить удар стрелы, копья или меча; они могли уничтожить всю эту шайку минуты за