словно постель, которую он делил с бартайей, многократно увеличивала его магическую силу. Однако в их глазах он видел тревогу. Первым не выдержал Кзалт. Во время очередного занятия с молодыми лучниками воевода подошел к Блейду и долго наблюдал за тем, как юноши мечут стрелы. Их успехи впечатляли: девять стрел из десяти впивались с центр деревянного щита, и почти каждый стрелок успевал натянуть тетиву пять раз в минуту. Кзалт с восхищением качал головой, мычал нечто одобрительное и наконец, расхрабрившись, произнес: -- Они делают успехи, Талса, большие успехи. Но... -- он замялся. -- Но? -- Хотелось бы, чтоб и другое дело, которое ты затеял, тоже пришло к счастливому концу. Блейд недоуменно поскреб в бороде. -- Какое дело, Кзалт? -- Бартайя ничего тебе не говорила? -- Почему же? Очень многое. Иногда она рассказывает очень интересные вещи. -- Я имею в виду не магию и не наши неурядицы с кастелами. Другое, более счастливое известие... -- А! -- теперь Блейд понял, что беспокоит военного вождя. -- Но прошло слишком мало времени, Кзалт. Дней через пятнадцать или двадцать все станет ясно. Воевода поджал губы. -- Бартайя -- не обычная женщина, Талса. Она узнает о таком гораздо раньше. Он повернулся и зашагал прочь, всем своим видом выражая крайнее неудовольствие. Блейд, растерянный, глядел ему вслед. Неужели Лилла и в самом деле уже сейчас могла почувствовать зарождение плода? Это казалось невероятным. Закончив занятия, он отыскал Миота. -- Кзалт задал мне странный вопрос, дружище. -- Вопрос? Какой вопрос? Кзалт, знаешь ли, любопытен. -- Насчет Лиллы. -- Ну и?.. -- Миот застыл в радостном ожидании. -- Пока она мне ничего не говорила. Но Кзалт утверждает, что бартайя должна знать о таком событии сразу же. -- Он прав. Лилла, однако, молода, и твой ребенок будет ее первенцем. У нее нет опыта в таких делах. Возможно, она ждет, хочет убедиться наверняка. А Кзалт... Кзалт, старый хатти, слишком нетерпелив. Не ведает, когда время ожидания должно смениться временем беседы... Не обращай на него внимания, Талса. Блейд кивнул и взял искателя под руку, у него имелся еще один вопрос, который он хотел обсудить с Миотом. -- Скажи, ты видел картины, которые показывает никерунн Лиллы? Озеро среди гор, сверкающее облако, из которого появляются люди? Много людей, светлых и черноволосых? -- Да. Они похожи на нас, на дентров и латранов. -- Естественно. Я думаю, то были ваши предки, которые пришли на Майру со звезд. Миот пожал плечами. -- Об этом можно только гадать, Талса. Знаем же мы лишь одно: те люди действительно похожи на нас. -- Но там были еще и другие... совсем невысокие, в зеленоватых одеждах... -- Керендра. Это керендра, Талса. -- Где же они теперь? -- Кто знает? Очень редко духи никер-уннов показывают керендра, и только потому мы знаем о них. Но, клянусь светлым Арисо, я не слышал, чтобы кто-нибудь повстречал живого керендру. -- Значит, они погибли? Как беловолосые великаны? Искатель погладил подбородок и задумчиво уставился в землю. -- Этого я не могу утверждать, Талса. Я не бывал в их ставате и не видел их костей. Великаны -- другое дело. Помнишь, я рассказывал Панти про их поселок на Сухих Равнинах? -- Помню, -- странник кивнул. -- А духи никер-уннов когда-нибудь показывают великанов? -- Нет. Неудивительно, подумал Блейд. На планету прибыли переселенцы-оривэи и еще две группы Защитники и эти керендра. Наверняка и тех, и других было немного... и никто не находил принадлежащих им никер-уннов. Этот крошечный приборчик играл роль фотоаппарата, и оривэи явно предпочитали запечатлевать друг друга, ландшафты и животный мир новообретенной родины, а не керендра и беловолосых. Насколько ему было известно, от Защитников они вообще предпочитали держаться подальше. Как бы то ни было, о Защитниках он знал многое, а о керендра -- ничего. Какие функции они выполняли в обществе паллатов? Блейду смутно вспомнились те странные тела, останки инопланетных астронавтов, которые лет пятнадцать назад демонстрировали ему американцы. Это было в Лейк-Плэсиде, на базе ВВС США, где находился секретный депозитарий информации о неопознанных летающих объектах и хранились кое-какие любопытные артефакты; Дж. отправил его туда в командировку. Теперь странник не мог восстановить в памяти внешний вид тех существ, обгорелые трупы которых показывал ему полковник Дэвид Стоун, его лейк-плэсидский гид; он помнил лишь, что тела казались небольшими. Возможно, то были керендра? Он поднял взгляд на Миота, терпеливо дожидавшегося новых вопросов. -- Тебе знакомо то озеро на плоскогорье? Где оно находится? -- Трудно сказать. На востоке таких мест нет, там горы ниже, и их вершины не покрыты льдом. В Тарвале... -- искатель прищурился, вспоминая, -- в Тарвале я не встречал ни озер, ни пиков с похожими очертаниями. Возможно, в Барге... -- В Барге? Что это? -- Блейд смутно припоминал, что ему доводилось слышать это название из уст кинтама. -- Хребет на западе, такой же большой, как Тарвал. Он выходит к самому морю... далеко, за Сухими Равнинами... Никто из фра не бывал в тех местах. Тейды, быть может, и доходили... -- он бросил проницательный взгляд на Блейда. -- Думаешь попробовать? -- Не раньше, чем мы выгоним кастелов из Иллура. И, конечно, я хотел бы дождаться радостного известия от Лиллы. Миот усмехнулся, хлопнул его по плечу и зашагал к восточной стене грона, где в большом доме жили холостые искатели; Блейд, опустив голову, побрел к себе. Он думал о том, что, раскрыв одну загадку, тут же наткнулся на другую. Происхождение иглстазцев уже не было для него секретом; их предки-оривэи прибыли сюда, в приветливый мир Майры, с помощью гластора -- пусть не такого совершенного, как у его талзанийских друзей, однако способного открыть врата меж реальностями Измерения Икс. Но что случилось потом? Почему врага захлопнулись, отрезав поселенцев от звездной империи паллатов? И если даже произошла какая-то катастрофа, почему на Майре не появилась спасательная партия? Блейд чувствовал, что должен получить ответы на эти вопросы. Вероятно, подобные сведения окажутся самым важным, что он сумеет доставить Лейтону из иглстазской экспедиции; опыт проникновения в чужие миры был еще так ничтожен, что любая крупица информации имела огромную ценность. Но он жаждал доискаться правды и по другим причинам, носившим, пожалуй, сугубо личный характер. Подобно оривэям, он странствовал по другим измерениям; и если они каким-то образом застряли на Майре, потеряв связь с родным миром, то почему и с ним не могла приключиться такая же история? Эта перспектива его не соблазняла. ГЛАВА 8 Счастливое известие, которым наконец-то порадовала Блейда его подруга, лишь на три-четыре часа разошлось с другим, гораздо более неприятным. Поздно вечером, когда они, утомленные любовью, лежали в темноте, тесно прижавшись друг к другу, Лилла шепнула, что ждет дитя. Девочку, будущую бартайю! Она была уверена в этом, и Блейд ни словом, ни вздохом не выразил своих сомнений. Он нежно коснулся губами виска девушки, ощущая внутри какую-то пустоту. Так ли важно, сын или дочь родится у Лиллы? Его мучило другое: он никогда не увидит этого ребенка. Затем они уснули, все еще не размыкая объятий, а ночью Блейд почувствовал, что Лилла мечется и дрожит. Он разбудил ее и зажег лучинку ратаа; в бледном синеватом свете лицо молодой бартайи казалось белым, как мрамор. -- Что случилось, милая? Ребенок... -- С ним все в порядке, Талса, -- прижав ладони к щекам, она вдруг покачнулась и тихо прошептала: -- Кастелы нашли проход в ущелье... пещеру, что на левом берегу Иллимы... -- Но Миот говорил, что это невозможно! И потом, в тоннеле охрана. Десяток воинов может задержать там целую армию! -- Охраны уже нет, Талса... -- голос Лиллы был полон отчаяния. -- Это Брин... Кастел Брин, проклятый дзу... не хочет оставить нас в покое... -- Как он мог обнаружить незаметную щель в скале? -- Он нашел не щель, а людей... наших людей... Есть способы! С помощью харра... Должно быть, у него очень большой кристалл... -- Объясни! -- Блейд сжал ее хрупкие плечи и легонько встряхнул, чтобы привести в чувство. -- Харр может не только прокладывать дороги от души к душе, Талса. Если его хозяин достаточно силен и опытен, он сумеет подчинить любого человека... заставит выполнять свою волю... внушит вечную преданность... И еще: харр позволяет отправить разум в поиск... да, на охоту за другими разумами! О, если бы я знала, что Брин владеет таким мощным талисманом! -- Она начала раскачиваться, все еще сжимая лицо ладонями. Блейд встряхнул девушку посильнее. -- Прекрати! Если б ты и знала, то ничего не могла бы поделать. -- Он внимательно всмотрелся в глаза девушки. -- Ты уверена, что не принимаешь ночной кошмар за реальность? -- Я -- бартайя, Талса... Я видела... -- Что видела? Расскажи мне! Подробно! -- Костры... много костров... Войско стоит у водопада... очень большое... У входа в пещеру -- кастелы, несколько человек... И Брин с ними! Наши часовые мертвы... Он зачаровал их и убил. -- Вряд ли они полезут в тоннель ночью. Даже днем провести целую армию подземным переходом непросто, -- Блейд начал натягивать тунику. -- Путь по ущелью до грона тоже займет время... Значит, у нас есть как минимум два дня! Даже больше, -- он застегнул перевязь с мечом. -- Кастелы не полезут на неприступные скалы, они будут искать обход. Это еще три-четыре дня. Не вешай нос, милая! Может быть, Брин сам копает себе могилу! Блейд вышел на балкон и направился в дальний его конец, ко второй пещере, где жили девушки Лиллы. Разбудив их, он приказал перепуганным служанкам найти кусок мела и срочно мчаться за старейшинами; сам же начал расхаживать по карнизу, свирепо ударяя кулаком в ладонь. Ффа трусил следом, испуская грозное рычанье; видно, чувствовал, что хозяин в гневе. -- Придется поработать, парень, -- сказал ему Блейд, несколько успокоившись. -- Рра! -- басовито рявкнул Ффа. -- Да, мяса окажется немало. Горы трупов, я полагаю! -- Шши! Уфф-ррр! -- восхитился клот. -- Вот тут ты не прав. Ничего нет хорошего в том, что люди режут людей. Но деваться, похоже, некуда. Он вернулся в пещеру, служившую Лилле гостиной. Девушка уже хлопотала там, расставляя чаши и кувшины с вином; ее бледное лицо казалось спокойным. -- Ты послал за Кзалтом? -- спросила она, искоса взглянув на Блейда. -- Да, за Кзалтом и остальными, так что готовь побольше вина: у Фра Сенды луженая глотка. Она усмехнулась. -- Какое желание ты загадаешь в этот раз, мой Талса? -- У нас найдется за что выпить, милая, -- странник поцеловал ее волосы и повернулся к двери -- старейшины уже входили. Кзалт, Сенда, Миот и еще четверо; все -- в наспех наброшенной одежде, с встревоженными лицами. Блейд взмахнул рукой, приглашая их к столу. -- Возьмите чаши, друзья! -- Он поднял сверкающий серебряный кубок и, обняв Лиллу за плечи, заставил себя улыбнуться. -- Выпьем за здоровье нашей дочери, будущей бартайи рода Фра! Пусть она никогда не узнает горя, пусть дни ее будут светлыми, как воды Иллимы! -- О! -- На губах Кзалта тоже расцвела улыбка. -- Радостная весть, клянусь Арисо! -- Так позаботься, чтобы ее узнал каждый человек в гроне. И воины -- в первую очередь! Вождь кивнул; казалось, он был готов получить и все остальные приказы от супруга бартайи. -- Что с нашим вторым делом? -- спросил он, когда девять чаш опустились на стол. -- Отправь разведчиков к проходу. Немедленно, как кончится совет! Мне надо знать, сколько воинов привел Брин и как они будут наступать -- по левому берегу реки или по обоим. -- Он повернулся к Лилле. -- У тебя тоже есть харр. Ты сумеешь защитить наших людей от магии дзу? -- Теперь сумею. На день пути... может быть, на два... -- Вполне достаточно, милая. Ты, Миот, -- Блейд положил тяжелую руку на плечо искателя, -- отправишься в стойбище клотов. Сколько там взрослых зверей? -- Сотни полторы. -- Да в гроне больше тридцати... Немалая сила! -- Но, Талса, вспомни о духовых трубках... Кастелы не будут пускать в людей отравленные стрелы, однако клоты не люди. Я... я не могу... -- Миот судорожно вздохнул. Странник, сузив глаза, посмотрел на него. -- Ты помнишь войско, которое мы видели в унге? -- Да, конечно... -- Там были в основном копьеносцы и бойцы с тяжелыми секирами. Все -- в кожаных панцирях, в шлемах, с большими щитами, с перевязями для метательных ножей. Воины, а не охотники! Что, у них тоже есть трубки? -- Ты все хорошо разглядел, Талса, трубок у них нет. Но там были еще отряды разведчиков, легковооруженных, без щитов и громоздких панцирей. Сотни полторы... Вот у них-то отравленных стрел хватит на три стойбища клотов. -- Этими париями займется особая команда наши лучшие стрелки. Мы сделаем так... Сдвинув в сторону кувшины, Блейд начал чертить мелом на столе план каньона. * * * Стоя рядом с Фра Сендон перед шеренгой лучников, за которой торчали вбитые в землю пылающие факелы, Блейд разглядывал уходившее к северу ущелье. Ровная полоса каменистой земли, тянувшаяся вдоль берега, не превышала шириной трехсот футов, слева подымался крутой откос, поросший деревьями, справа струились быстрые воды Иллимы. Девяносто стрелков плотным строем перегородили дорогу наступающему войску кастелов, и еще сорок, под командой Панти, затаились в лесу, прикрывая левый фланг. Впрочем, у них было отдельное задание -- воткнуть стрелу в каждого, у кого над плечом торчит духовая трубка. От склона до самой воды шел завал из хвороста, обильно политого маслом, -- шаткая преграда, высотой по грудь стрелкам. Блейд мог поклясться, что в соседнем лесу не осталось ни одной сухой ветви -- после того, как в нем целый день потрудились женщины и подростки. Сейчас вся эта гвардия, человек пятьсот, высыпала на скалы, нависавшие над гроном, в их задачу входило размахивать копьями и испускать устрашающие вопли. Остальная часть войска фра, две сотни мужей зрелых лет, сидела в засаде под самым стойбищем клотов, эти меченосцы должны были завершить разгром. Как удачно, подумал странник, что не пришлось дробить силы еще больше, посылая часть людей на правый берег. Вождь кастелов вел всю свою армию по левому, у него было три тысячи бойцов, и он, скорее всего, не сомневался в успехе. Большие силы по меркам малолюдного Иглстаза, лучшие бойцы клана, цвет племени! Когда разведчики фра сочли врагов, Блейд решил, что Кастел Брин, обнаружив проход в ущелье, дождался подхода резервов из Иллура. Это вдвое увеличило его силы, но дало обороняющимся четыре лишних дня. Такая задержка, недопустимая в воинском деле, как и то, что войско заняло лишь левый берег реки, вселяли в Блейда определенные надежды. Брин, возможно, являлся могущественным колдуном, но стратегом он был никудышным. Или слишком самонадеянным. -- Идут, -- буркнул Сенда, привстав на носки и вытягивая шею. Оружейник был облачен в кожаный кафтан, стянутый пояском палустара того самого ол-ста, который некогда спас Сенду и Миота от топоров и копий кастелов. Блейд с сомнением поглядывал на это устройство тысячелетней древности, щит в руках оружейника внушал ему гораздо большие надежды. Хотя между ними не было сказано ни слова, оба знали, что Сенду послала бартайя и что он должен прикрывать ее возлюбленного щитом, талисманом и собственным телом, Лилла не хотела рисковать, отпуская его в битву с одними юнцами. -- Идут, -- подтвердил Блейд и полез на высокую кучу хвороста. Сенда, пыхтя и отдуваясь, последовал за ним. Кастелы накатывались ровным плотным строем: впереди -- пять шеренг копейщиков, за ними -- такой же отряд секироносцев. Правый фланг, обращенный к лесистому склону, откуда могла последовать атака клотов, прикрывала цепочка легковооруженных с духовыми трубками в руках, прекрасная мишень для стрелков Панти. За передовым отрядом, составлявшим около трети войска, виднелись такие же плотные ряды бойцов с копьями, топорами и щитами, среди них Блейд различил небольшую группу воинов в доспехах из багряной кожи. -- Кастел Брин -- вон тот, невысокий, в шлеме с хвостами хатти, -- пробормотал Сенда, сжимая кулаки -- Брин, его сын Бра и их телохранители... Боюсь, Талса, с ними будет трудновато справиться -- Почему? -- У каждого, я думаю, ол-ста, а у Брина и младшего дзу наверняка есть риго. -- Не беспокойся. Лучше стрела, откованная вчера, чем талисманы, протухшие от старости. Он не пытался успокоить Сенду, он и в самом деле так считал. Силовые экраны палустаров, защитных поясов, отбрасывали все предметы с большой кинетической энергией, но их можно было продавить медленным нажимом. Ринго, конечно, являлось более серьезной проблемой, но Блейд, тщательно допросив Миота и других искателей, выяснил, что никогда и никто в Иглстазе не находил боевого перстня с полным зарядом. Некоторые стреляли на тридцать ярдов и еще могли пробить человека навылет; другие годились только для разжигания костров. Обернувшись, Блейд оглядел строй своих лучников. Парии стояли уверенно, крепко, словно отряд английских йоменов при Креси или Пуатье -- даром, что были черноволосы и безбороды! Вероятно, подумалось страннику, лишь он один во всем этом огромном мире представляет, какое ужасное оружие у них в руках. Стрела из длинного английского лука пробивала рыцарскую броню и разила насмерть за двести шагов! Туники кастелов и щиты, обтянутые кожей, стальной град пронижет, словно картон... Нет, ему определенно повезло, что здесь незнакомы с настоящим метательным оружием! Но скоро познакомятся... Он соскочил на землю и поднял руку; девяносто стрел легли на тетиву, девяносто пар глаз выискивали цель, девяносто воинов затаили дыхание. Копьеносцы надвигались на жалкую баррикаду из сухих ветвей, даже не перебросив щиты на левое плечо, вероятно, хотели разметать ее и сходу переколоть маленький отряд фра. Блейд уже видел их смуглые угрюмые лица и блеск вытянутых вперед пик; мерный топот и скрип гальки под подошвами сандалий заполнил ущелье. Пора! Он дал отмашку, слыша, как стрелки за спиной разом выдохнули воздух. Потом раздался короткий звон тетив и мощное басовитое гуденье стрелы пошли в цель. Первый рад копейщиков рухнул, как подкошенный; редкая стрела попала в грудь, в плечо или в ноги, почти все ударили в горло и лицо. Вторая шеренга качнулась вперед, еще не осознав весь ужас происходящего и по инерции продолжая атаку. Блейд снова махнул рукой, склонил голову к плечу, прислушиваясь к ровному жужжанию: и этот залп был отменным, словно на стрельбах. Второй ряд кастелов упал. Из леса, где скрывался отряд Панти, тоже дождем посыпались стрелы, и цепочка легковооруженных, прикрывавшая фланг, начала таять. Теперь все решала скорость. Шесть вздохов стрела, шесть вздохов -- стрела! Он отсчитывал время, наблюдая, как шеренга за шеренгой падают копьеносцы, как бойцы с секирами торопливо срывают с плеч щиты, как стрелы упорно буравят эти ненадежные заслоны, добираясь до живой плоти, до костей и мышц. Прошло две с половиной минуты, отмеренных дюжиной залпов, и передовой отряд кастелов исчез, сметенный убийственным градом. Следующий стратегический ход предусматривал ложное бегство -- с попыткой заманить противника под удар главных сил. Это было самое слабое звено в стратегическом плане кампании. Разумный военачальник, столкнувшись с неожиданным сопротивлением, взял бы тайм-аут, но вождь кастелов, к счастью, являлся сторонником крутых мер: Блейд видел, как он беснуется и размахивает руками, посылая в атаку новые отряды. Вскочив на груду хвороста, странник ткнул пальцем в вал из мертвых тел и расхохотался. До кастелов было восемьдесят ярдов, но он видел только горящие ненавистью глаза над неровным рядом щитов. -- Ну, Брин, что скажешь теперь? Я велел тебе убираться из Иллура, а ты, похоже, принял мои слова за шутку? Ты подшутил над самим собой! Человек в шлеме с рыжими хвостами опять повелительно взмахнул рукой, и ряды копейщиков бросились на баррикаду. Теперь каждый прикрывался щитом. Блейд соскочил вниз и крикнул: -- Поджигай! Факелы полетели в хворост, и огненная стена скрыла атакующих; треск сухих ветвей и рев пламени заглушили их гневные вопли. -- Отходим! Бегом! -- рявкнул странник и, увлекая за собой всю шеренгу, ринулся вдоль реки. Вторая и последняя -- линия обороны проходила в двухстах ярдах, там, где над полоской берега нависали черные остроконечные зубцы утесов; у их подножий лежало стойбище клотов, и Блейд знал, что затаившиеся там бойцы готовы к контратаке. Его воины уже ровняли строй, поглядывая на разлетавшуюся под напором кастелов баррикаду, когда слева, из леса, вынырнул отряд Панти. -- Перебили всех! -- голос юноши дрожал от возбуждения. -- Куда теперь, Талса? -- Возьмешь десять лучших стрелков -- и на тот берег! Остальные -- в строй! -- А что делать нам? -- Кастелы побегут, часть бросится в реку. Ни один не должен ее переплыть. Понял? -- О, Талса! Ты умеешь думать обо всем сразу! Панти, выкликая имена товарищей, бросился к воде. Взглянув на вершины черных скал, торчавших над лесом, Блейд повернулся к Фра Сенде. -- Сигнальщик готов? -- Да. -- Кузнец кивнул на парня с длинным копьем в руках, державшегося позади шеренги. -- Хорошо. Когда я прикажу, проследи, чтобы он не мешкал. Кастелы наконец прорвались через огненный заслон. Древками копий они сбрасывали в реку груды пылающего хвороста и, опаленные, с тлеющими щитами, мчались по берегу Иллимы. Первые сотни окончательно затоптали огонь; за ними валило остальное войско. Несмотря на страшные потери, их оставалось еще много -- в шесть раз больше, чем фра. Блейд, однако, полагал, что их число вскоре приуменьшится. Зловеще усмехнувшись, он поднял руку. -- Залп! Его рука дернулась вниз, и сразу запели, зажужжали стрелы. -- Залп! Залп! Залп! Бойня шла своим чередом, пока до первых рядов орущей, потрясающей копьями и топорами орды не осталось тридцать шагов. Тогда Блейд вытащил меч и взревел. -- Сигнальщик! Давай! Парень яростно замотал пикой над головой, и лесистый склон справа от кастелов вдруг ожил. Две сотни бойцов врубились в войско Брина, в его смешавшиеся шеренги, в толпу разъяренных людей, жаждавших лишь одного, погрузить острия своих копий и лезвия секир в плоть неуловимых врагов. Блейд не считал, сколько кастелов полегло на берегу и скольким удалось добраться до рубежа у черных утесов, возможно, их было человек восемьсот, возможно -- тысяча. Его лучники отходили, продолжая обстреливать левый фланг, меченосцы Кзалта с гневным ревом теснили врага к воде, пытаясь опрокинуть в реку, кастелы оборонялись со все возрастающей энергией -- видно, их командиры сообразили, что им противостоит совсем небольшая группа фра. Они уже стали выравнивать строй, подбадривая своих людей и готовясь к контратаке, когда с торчавших над лесом скал прянули вниз клоты. На миг небо затмилось, звери планировали на берег плотным облаком, закрывая солнце. Ярдах в десяти от земли оно вдруг начало рассыпаться. Рыжие и огненнокрасные тела мягко опускались на склон и на речной берег, отрезая кастелов с севера, но основная масса накрыла самую середину толпы. Долгий протяжный рев раскатился над водами Иллимы, яростный и грозный сигнал к атаке; потом заработали когти и клыки. Внезапно рядом с Блейдом очутился Ффа: морда окровавлена, глаза горят, длинный хвост хлещет по бокам, шерсть на загривке стоит дыбом. -- Рра! -- отчетливо произнес зверь. И снова: Рра! Рра! Прижавшись к хозяину, он словно подтолкнул его мощным плечом -- вперед, в самую гущу свалки. Блейд поднял клинок, ощущая стремительные толчки крови в висках и яростную энергию, переполнявшую тело. Был лишь один способ снять это томительное напряжение, он что-то закричал, не слыша собственного голоса в гуле и грохоте битвы, и ринулся в толпу врагов. Его меч опустился, разрубив щитоносца от плеча до паха, и поднялся вновь. Он бил, сжимая рукоять обеими ладонями, лезвие рассекало плоть, крюк ломал кости, предсмертный хрип поверженных наземь звучал мелодией райских арф. Рядом неистовствовал Ффа; когти и клыки зверя казались продолжением смертоносного клинка человека. Вдвоем они прошли сквозь войско кастелов, оставляя за собой кровавую просеку из корчившихся на земле тел, разбитых щитов и переломанных копий; затем Блейд обнаружил, что рубить больше некого, и обернулся. Войска не существовало. Тела в кожаных туниках лежали грудами, и кое-где поверх этих молчаливых холмов застыли огромные рыжие туши мертвых клотов. Цепочка мечников фра -- будто бы совсем не поредевшая -- быстрым шагом продвигалась к воде, добивая раненых. Как Блейд и предполагал, кое-кто из кастелов пытался переплыть реку, но вдоль берега растянулись стрелки; время от времени оттуда доносился звон тетивы и торжествующий возглас. Десятки клотов бродили по опушке, все еще яростно скалясь, выгибая спины и терзая землю когтями. Миот, с помощью нескольких искателей и их ручных зверей, пытался успокоить стаю и увести в лес. За Иллимой, на скалах, окружавших грон, было полно народа женщин, подростков, ребятишек; они размахивали дротиками и палками, испуская оглушительные вопли. Блейду показалось, что он видит там фигурку Лиллы в окружении девушек. Он поднял меч и отсалютовал ей. На его плечо опустилась тяжелая рука. -- Наконец-то! -- Фра Сенда, отдуваясь, стирал со лба пот. -- За тобой, Талса, и твоим зверем нелегко угнаться! -- Лазутчиков ко мне! И Кзалта, быстро! Блейд вытер о траву меч и вложил в ножны. Он снова превращался в полководца; боец, только что рубивший вражеские щиты и шеи, исчез. Такая метаморфоза была для него привычной, и переход из одной ипостаси в другую не занимал много времени. Выпрямившись, он бросил взгляд на речной берег, заваленный трупами, на выжженную полосу земли там, где раньше пролегала баррикада из хвороста, и на вал из мертвых тел за ней. Щиты, копья, топоры, коричневые кожаные туники... ни одной багряной. Возможно, Кастел Брин являлся плохим стратегом, но человеком он был предусмотрительным. Подбежал старший разведчиков, гибкий широкоплечий воин с иссиня-черной шевелюрой; за ним торопливо шествовал Фра Кзалт. -- Где Брин? -- Блейд ухватил лазутчика за перевязь меча. -- Что доносят твои люди? -- Он повернул назад... вместе с телохранителями... тогда, когда кастелы прорвались через огонь... воин задыхался от бега. -- Хм-м... -- Блейд взглянул на солнце, стоявшее уже довольно низко. -- Дзу порядком нас опередил... Будем снаряжать погоню, Кзалт? -- Рискованно преследовать колдуна, да еще в темноте, -- военный вождь потер окровавленное плечо. -- Разобраться бы с этими... -- он кивнул на груды тел, среди которых бродили меченосцы фра. Их клинки то и дело опускались вниз, и тогда Блейд слышал предсмертный хрип умирающего. -- Кто-нибудь еще ушел, кроме Брина? -- спросил он, поглядывая на опустевшую лесную опушку: кажется, Миоту удалось увести зверей. -- Не думаю, Талса, -- Кзалт продолжал потирать плечо, на котором алела длинная царапина. -- Клоты -- те, что из грона, обученные, -- отрезали дорогу к отступлению и переловили беглецов, пока стая терзала остальных. -- Наши потери? Кзалт усмехнулся и протянул Блейду окровавленную ладонь: -- Вот... Других пока не вижу. -- Кам! Хорошо! Пусть воины закончат свое дело, а потом Миот вызовет Подземного Стража. -- Раскинув руки, странник обнял за плечи Кзалта и Фра Сенду. -- Мы не будем преследовать колдуна, друзья. Пусть уходит в свой грон и ждет нас в гости. Военный вождь отпрянул; на лице его читалось изумление. -- Так ты хочешь... -- Да! Сегодня мы выиграли сражение, но не войну. А я обещал, что фра вернутся на равнины Иллура. -- Но... но, Талса... кастелы еще слишком многочисленны и сильны для нас... ударить по их грону это... это самоубийство! -- Сколько у них осталось людей, способных носить оружие? -- Ну... -- Кзалт был в явном замешательстве, не меньше тысячи, я полагаю. Втрое больше, чем у нас! -- Воюют не числом, а уменьем, приятель. К тому же у меня есть план, -- Блейд положил ладонь на рукоять меча и, завершая спор, лязгнул клинком. Все! Разговоры окончены! Через два дня мы выступаем. Это была их последняя ночь. Целуя мокрые от слез щеки Лиллы, Блейд гладил шелковистые локоны, шептал слова утешения. Наверно, Лилла в них не нуждалась, она была бартайей, повелительницей народа фра, владеющей Силой, талисманами и властью над людскими душами. Но то женское, беззащитное, что сейчас прорвалось в ней, казалось Блейду дороже ее власти, ее таинственных магических способностей, ее пленительного тела. Лилла тихо плакала у него на плече, и он подумал, что, возможно, занес ее имя не в ту часть списка своих побед. Возможно... Лишь время покажет, где сохранится память о ней: в заветном маленьком ларце или в том, который побольше. Девушка подняла к нему мокрое лицо, и Блейд нежно вытер ей щеки. Она прерывисто вздохнула. -- Ты обязательно должен уйти, Талса? Потом, когда с Брином будет покончено? -- Он молчал, поглаживая ее волосы. -- Ты мог бы вернуться ко мне... не сюда, а в теплые рощи Иллура, где мы поставим новый грон... Мы могли бы... -- Девочка, -- он приложил палец к ее губам, ты ведь знаешь, что я -- странник... Ты прочитала это здесь, -- его ладонь коснулась лба, -- и ты уже тогда знала, что наступит день, когда я уйду. -- Да, знала, -- всхлипнув, Лилла прижалась к нему -- Что тебя гонит, Талса? Куда ты пойдешь? Блейд задумался, чувствуя тепло и бархатистую нежность ее тела. В самом деле, что же гонит его? Долг? Любопытство? Неутолимая страсть к авантюрам и перемене мест? Вероятно, и то, и другое, и третье -- и что-то еще, чего он не мог выразить словами. Это загадочное нечто заставляло его снова и снова усаживаться в кресло под металлическим колпаком коммуникатора, отдаваться на волю бездушной машины, швырявшей его разум и плоть в черную бездну боли и небытия. То была единственная дорога к новым мирам, которую он знал, страшный и тернистый путь, который он проходил раз за разом. Ради чего? Пока ответа у него не имелось. -- Я пойду в Иллур, -- прошептал он в ушко Лиллы, -- в ваши прекрасные земли... Потом -- в страну тейдов, и дальше, на запад, к Сухим Равнинам, к лесам, что раскинулись за ними, к заливу Самнира, над которым высятся отроги горного хребта. Она резко высвободилась из его объятий и села, глядя на Блейда широко распахнутыми глазами. В неярком пламени ратаа ее зрачки казались черными, как ночь. -- В Барг? Ты пойдешь в Барг? Но зачем, Талса? -- Я должен найти то озеро, что показал нам дух никер-унна... То место, где люди выходили из сияющего облака. -- Должен? Почему? -- Это знание, Лилла. Небесная бартайя послала меня за знанием. Стиснув кулачки, она с силой опустила их на колени. -- Черной тенью Калхара отмечен вечер, когда я достала тот никер-унн! -- Не говори так, милая. Тогда мы впервые увидели лица друг друга. -- А теперь расстаемся! -- Да. За каждой встречей следует разлука, за каждым обретением -- потеря. Но список твоих обретений еще не завершен, девочка. -- Блейд поднялся, набросил кильт, перевязь с мечом и протянул Лилле руку. -- Пойдем! Она послушно встала, все еще всхлипывая и дрожа; воздух в опочивальне был прохладным. Блейд укутал девушку покрывалом, сдернув его с постели, и повел в пещерный зал со стенами, украшенными коврами, с большим камином и овальным столом, на крышке которого еще белел меловой чертеж ущелья. Ффа заворочался у порога, вскочил и, неслышно ступая, подошел к ним. Странник остановился перед темной пастью очага. Пламя давно погасло, угли прогорели, пепел остыл, лишь камни хранили тепло -- словно воспоминание о жаркой ласке огня. -- Помнишь, я рассказывал тебе про великого мага? Про волшебника, который научил меня этому... -- Блейд присел, вытянул руку над угольями, и они вдруг начали розоветь. Лилла молча кивнула, вытирая глаза, се мокрое личико оживилось -- сеансы пирокинеза до сих пор приводили девушку в восторг. -- Тот чародей сказал, что я могу передать свой дар другому человеку... не каждому, а очень близкому... да, очень близкому и дорогому, ибо таким даром наделяют от всего сердца, искренне и бескорыстно. -- Он поднял голову и посмотрел на Лиллу. -- Ты хочешь... -- ее глаза расширились. -- Но, Талса, что же останется тебе?! -- Ничего, кроме воспоминаний. Этот дар не делится пополам. -- Я не могу принять его, оставив тебя беззащитным! -- Разве? -- Блейд усмехнулся, поглаживая рукоять меча. -- В конце кондов, девочка, я воин, а ты колдунья. К чему мне это? -- он кивнул на рдеющие угли. -- Разжигать костры по вечерам? Есть трут и кремень, так что огненный дар тут не нужен... Нет, ты лучше сумеешь им распорядиться! -- Но... -- Это подарок не только тебе, -- встав, странник привлек Лиллу к груди. -- Ты передашь его моей дочери... ты станешь первой в роду бартайя с пламенными руками... весть об этом разойдется по всему Иглстазу, и фра будут жить под покровительством твоей Силы, не беспокоясь о врагах... Ну же, милая, -- он поцеловал ее в губы, -- посмотри на меня... смотри пристально, как будто нас соединяет кристалл харра... Застыв, Лилла глядела в его зрачки, и Блейд, нащупав неощутимую и невидимую нить, связавшую его с девушкой, стал шептать Формулу Освобождения -- так, как учил таллахский жрец. Прочее от него не зависело. Если стремление передать дар было искренним и чистым, его таллахская добыча обретет нового владельца; если нет... Но об этом он даже не хотел думать. Он кончил заклятье, потом медленно и внятно дважды повторил его вслух, касаясь губами ушка Лиллы. -- Запомнила? Хорошо. Когда придет твой срок, сделаешь все, как я сегодня... скажешь дочери, что это -- подарок от отца. А теперь попробуй, -- он легонько подтолкнул девушку к камину. Лилла присела, растерянно оглянулась на него и вытянула руки над остывшими углями. Секунду-другую они оставались темными и холодными, и Блейд заметил, как пальцы девушки начали мелко дрожать. Не вышло? Не может быть! Он быстро поднес ладонь к столу и попытался вызвать знакомое ощущение тепла, мгновенного опаляющего жара. Ничего... Ничего! Тихий вскрик Лиллы прервал его эксперимент. Угли засветились; сначала -- темно-багровым цветом, быстро переходившим в вишневый, рубиновый и торжествующий красный, огненный и яркий! Язычки пламени заплясали в камине в поисках не прогоревших до конца щепок и ветвей; Блейд сгреб лежавшие рядом поленья, швырнул в очаг и с облегчением рассмеялся. -- Получилось! Получилось! Приветствую тебя, маленькая бартайя с огненными ладошками! Он подхватил девушку на руки, закружил по комнате. Ффа, возликовав вместе с хозяином, катился следом за ними, будто огромный рыжий шар. Он взревывал и повизгивал, и в невнятной речи клота, в этих нескончаемых "Уфф-ррр! Лоуу! Шши!" странник различал привычные звуки довольства и веселья. Наконец, совершив два круга по комнате, он опустился в кресло и заглянул Лилле в глаза: ее зрачки сияли, как два алмаза. Воистину, подумал Блейд, женщина может многое простить мужчине в час разлуки -- особенно если он щедр. ГЛАВА 9 Пламя металось над бревенчатым тыном грона кастелов, пожирая сухие бревна, жадно облизывая крыши ближайших домов, с ревом заглядывая в окна, грозя сотнями багровых кулаков обезумевшим защитникам. Надвратные башни уже прогорели и рухнули, от ворот осталась лишь груда раскаленных железных полос, еще недавно скреплявших доски, и теперь родовое гнездо Кастела Брина лежало посреди широкой поляны, словно истекающий кровью волк с вырванными клыками. Остатки гарнизона и жители, не пожелавшие покинуть поселок, метались у стен, уже не думая об обороне, заливали огонь драгоценной водой, опустошали последние колодцы. Тщетно! Из темноты снова и снова налетал рой огненных шершней, стрелы впивались в дерево, пропитанная жиром пакля шипела, разбрасывала искры, рождая новые пожарища. Центральную часть грона, где высился просторный дом Брина, огонь еще щадил -- но лишь потому, что лучникам было приказано сперва уничтожить внешние укрепления. Осада длилась второй день -- вернее, вторую ночь. Крохотная армия Блейда приблизилась к грону ад'Кастел перед рассветом, обложив его со всех сторон. Поселок был невелик -- три сотни домов за высокой стеной из неохватных бревен, вкопанных в землю торчком. Строили его, однако, на совесть; жилища в два и три этажа, прочные башни над тыном, ворота, обитые железом, прямые улицы с утоптанной землей. Вокруг -- ни огородов, ни полей, только луговина, со всех сторон упиравшаяся в лесную опушку, ровная и удобная для войскового лагеря. Обитатели этого грона не трудились на земле; они воевали, взимая с остального племени дань зерном, мясом, вином и людьми, способными держать в руках топор и копье. По словам Миота, другие поселения кастелов выглядели иначе, но здесь, за высокой стеной, жила элита -- вождь со своими родичами и доверенной стражей. Через лес шла накатанная дорога, по которой в грон подвозили продовольствие. Два десятка лучников под командой Панти сразу же блокировали ее, засев в кустах вдоль обочины. Еще полторы сотни скрывались в чаще напротив ворот -- на случай вылазки; остальные, вместе с тремя десятками клотов, стерегли опушку. Как и предполагал Блейд, появление фра на правом берегу Иллимы явилось полной неожиданностью для противника; его отряд совершил стремительный марш на север, уничтожая по дороге редкие патрули и стараясь не показываться вблизи поселков, окруженных квадратиками полей и фруктовыми рощами. Такие места Блейда не интересовали; он вел своих бойцов туда, где таилась голова змеи. На рассвете из грона выгнали на луг три десятка быков, крупных безрогих тварей, которых странник уже видел раньше, в унге, -- они тащили войсковые телеги. Когда солнце поднялось над лесом, в воротах появился небольшой отряд, три пятерки воинов-щитоносцев, с дротиками и топорами. Вероятно, отсутствие возов на дороге показалось Брину странным, и он решил выслать дозор. Кастелы вошли в лес и в миле от поселка были перебиты стрелами. Прошла половина дня, солнце повернуло к закату, и из ворот вышло целое войско -- полторы сотни вооруженных людей. Эти двигались с опаской, в плотном боевом строю, прикрываясь щитами, готовые броситься на любой подозрительный шорох. Блейд решил, что в лес их пускать не стоит. Его главной силой были лучники, которые нуждались в открытом пространстве для стрельбы, и он не хотел зря терять людей в рукопашной схватке. Подпустив отряд на пятьдесят ярдов, он вывел свои ударные силы из-под прикрытия деревьев и кустов. В следующие полторы минуты его стрелки вновь продемонстрировали кастелам преимущество лука над топором и копьем; до грона не добрался никто, и никто не приблизился к опушке даже на двадцать шагов. Едва побоище подошло к концу, как ворота с грохотом захлопнулись, лязгнули засовы, на боевые площадки башен полезли фигурки в коричневых кожаных туниках. Брин наконец сообразил, кто стоит под стенами его лесной крепости. Вскоре дзу, окруженный стражей в пурпурных доспехах, появился над воротами. Бревенчатый парапет прикрывал его до груди, но голова в шлеме с пышным султаном из рыжих хвостов торчала над стеной, представляя великолепную мишень. Вероятно, он так и не понял всей сокрушительной мощи нового метательного оружия, либо надеялся на силовой экран ол-ста. Кое-кто из молодых лучников мог бы попытаться снять его стрелой с сотни шагов, но от опушки до поселка было двести, и Блейд решил не рисковать. Он вышел на луг и, в сопровождении Ффа, направился к воротам. -- Много ли воинов осталось в твоем гроне, Брин? -- его голос раскатился над поляной, как рев боевой трубы. -- Хватит, чтобы отправить тебя к владыке нашему Калхару! -- У дзу, щуплого на вид, голос тоже был сильным и властным. -- Твои летающие дротики не пробьют стен, и ты простоишь тут, пока горы Тарвала не сровняются с Сухими Равнинами! -- Ошибаешься, Брин. Пройдет день, и эти стены рухнут! У твоих воинов есть жены и дети... Будет много лишней крови и много ненужных смертей. К чему? -- Странник замолчал, оглядывая замерших на стенах и башнях бойцов -- Может быть, мы решим наш спор в поединке? Брин усмехнулся, у него было сухое жестокое лицо без явных признаков возраста, но Блейд чувствовал, что колдуну немало лет. -- Ты хочешь, чтобы я бился с тобой острым железом? Неподходящее оружие для великого дзу! -- Острым железом я разбил бы тебя череп с первого удара, старый пень! Думаешь, хвосты хатти на шлеме спасут от этого? -- Меч свистнул в воздухе, описав сияющий полукруг. -- Я знаю, что тебе не удержать в руках ни дротика, ни топора, и не собираюсь рубиться с тобой. -- Чего же ты хочешь? -- Ты -- дзу, и я -- дзу. Посмотрим, кто из нас сильнее! -- А! Магический поединок! С риго и ол-ста, не так ли? -- Нет, без риго и ол-ста. Я слышал, у тебя есть необычайно большой кристалл харра? -- Предположим, -- Брин явно насторожился. -- Так давай используем его, великий дзу. Сила против Силы, воля против воли, ненависть против ненависти! Победитель будет владеть Иллуром, побежденный лишится разума. Согласен? С минуту Кастел Брин разглядывал Блейда со своего насеста над воротами. По мнению странника, деваться великому дзу было некуда, отказавшись от поединка, он обрекал на смерть сотни своих людей и расписывался в собственной слабости. Блейд видел, как начали перешептываться воины на башнях, и даже телохранители в пурпурном заволновались. Кастелы были отчаянными бойцами, но умирать со стрелой в горле все же никому не хотелось. Брин вытянулся во весь рост и величественно простер руку над парапетом. -- Я -- великий дзу, и это известно во всем восточном Иглстазе, от хребта Барг до мыса Канна! И наш род -- великий род! Мой отец и дед уничтожили три клана на востоке, я победил фра на западе. Я захватил их земли, их ставаты, их детей! Я сжег их гроны! Я загнал их в горы! Я убил их бартайю! И тому помогли Сила и могучие талисманы, которыми одарил меня Калхар. Ты, -- палец Брина был теперь нацелен прямо на странника, -- ты никому не известен. Возможно, ты жалкий фокусник и фигляр, лишь называющий себя дзу! Докажи свою мощь, пришелец, и силу твоей магии, тогда ты увидишь сверкание моего харра! Вывернулся, старый хитрец, подумал Блейд, скрипнув зубами. Сейчас, после щедрого подарка, сделанного Лилле, ему было не наскрести магии даже на полпенса. Стараясь не выказать разочарования, он вытянул обе руки в сторону ворот. -- Твоя сила, дзу, повелевает талисманами, моей подчиняется огонь. Разве ты об этом не слышал? -- Слышал. Со слов трусов, сбежавших из Тарвалского ставата! Говорят, твои руки способны возжечь пламя... на небольшом расстоянии... совсем небольшом... Так подойди к воротам и покажи, как ты это делаешь! -- Он явно издевался, Блейд видел острия дротиков, сверкавшие над тыном. К тому же не стоило забывать и про риго. Усмехнувшись, он отступил на несколько шагов и крикнул: -- Те трое трусов не обманули тебя, дзу! Но с расстоянием ты немного ошибся. У меня длинные руки! Взмах клинка, и с опушки полетали огненные стрелы. Они сыпались градом, почти безопасные для людей на стенах, но губительные для самих стен: бревна были сухими, и пламя занялось сразу в сотне мест. Все еще ухмыляясь, Блейд вернулся к опушке, взял лук и всадил дюжину пылающих снарядов в ворота, со злобной радостью наблюдая, как разбегаются пурпурные телохранители. С этого часа и до глубокой ночи обстрел не прекращался ни на минуту. Правда, он не был уже таким интенсивным -- лучники берегли стрелы и старались только поддерживать пожарище. Трижды кастелы устраивали вылазки и трижды были отбиты с огромными потерями. Во второй раз перед воинами хлынул поток женщин и детей; Блейд приказал пропустить мирное население к дороге и отогнать подальше. Отряд, который пытался добраться до опушки, укрывшись за их спинами, был отсечен и перебит почти полностью. Вероятно, дзу держал в своем гроне немалую дружину -- человек шестьсот, вдвое больше, чем у Блейда, считая с клотами. Но после трех неудачных вылазок, утреннего побоища и многочасовой борьбы с огнем войско его было обескровлено. На рассвете второго дня, когда башни, стены и примыкающие к ним дома превратились в груду углей, на поляне появился вестник. Воин размахивал пикой с обломанным концом -- в знак своих мирных намерений; он был безоружен, перемазан пеплом и явно изнемогал от усталости. Его проводили к Блейду, который завтракал в компании Кзалта, Сенды и Миота. -- Ну, как самочувствие Кастела Брина, великого дзу? -- странник с усмешкой взглянул на воина. Надеюсь, ночью он не дрожал от холода? Посланец, угрюмо потупив глаза, буркнул: -- Кастел Брин велел мне передать: он убедился в твоей силе и согласен на поединок. Мы... мы заставили его... -- Кто -- мы? -- поинтересовался Блейд. -- Родичи, телохранители, остатки войска. Мы не хотим умирать в огне. -- Разумное решение. Скажи Брину: мы встретимся на поляне, между опушкой и поселком. Вон там, Блейд вытянул руку. -- И вы, и мои воины будете следить за поединком, но никто не должен приближаться к нам, пока он не завершится. Если Брин победит, фра позаботятся о моем трупе, а потом уйдут. Если победа будет за мной, то... Ну, о дальнейшем я побеседую с наследником Брина... Как его? Бра? Посланец мрачно кивнул и зашагал к развалинам грона. Миот, уставившись ему в спину и задумчиво потирая подбородок, пробормотал: -- Сомневаюсь, стоит ли сражаться с дзу, Талса. Кзалт одобрительно кивнул. -- Не стоит. К полудню мы сожжем грон, перебьем кастелов и захватим Брина. Блейд насмешливо прищурился. -- Не боишься его магии и талисманов? Ол-ста, риго, харра? -- Ол-ста не убивает. Риго... да, это серьезная вещь. Возможно, он прикончит десять или двадцать наших, но мы его все-таки схватим. И смерть дзу будет нелегкой! -- А харр? Лилла говорила, что с его помощью колдун может подчинить человека своей власти. -- Одного, двух или десять, но не две с половиной сотни сразу. Иначе он давно бы это сделал, клянусь пастью Калхара! -- Значит, лук, стрела и меч все же сильнее талисманов? -- Сильнее, Талса. Развеселившись, Блейд хлопнул Кзалта по плечу. -- Ты абсолютно прав, дружище! Но я все-таки померяюсь силами с Брином. Помнишь, после боя с кастелами в ущелье я говорил тебе насчет плана? Вот это и есть мой план! -- Сразиться с дзу? -- Да! -- Но зачем? Мы и так разделаемся с ним! -- Если Брин погибнет от меча или стрелы, это будет обычная смерть. Но если другой колдун, -- Блейд положил руку на грудь, -- одержит над ним победу в магическом поединке, это совсем иное дело! Понимаешь, Кзалт, я уйду, и фра, малочисленный род, останется один на один и с кастелами, и с тейдами, и с другими кланами. Все они должны знать: супругом Лиллы и отцом ее дочери был могущественный колдун! Они должны помнить об этом и бояться фра Лиллы, наследницы моих знаний и моей мощи! Тогда они оставят вас в покое, и вы сможете оправиться от потерь. Понял? Кзалт кивнул. -- Значит, ты хочешь, чтобы весть об этом поединке разошлась по всему Иглстазу и вселила ужас в сердца наших врагов? -- Вот именно, вождь! Все боятся Кастела Брина, но Талсу, посланца небесной бартайи, будут страшиться еще больше! И когда я уйду, клан, находившийся под моим покровительством, сможет жить спокойно. -- Талса думает лучше нас всех, на много лет вперед, -- произнес искатель. -- Лилла сказала, что он пророк! Значит, будет так, как он говорит. Однако, Миот поднял палец, -- Кастел Брин очень сильный дзу! Сумеешь ли ты его одолеть? -- Темные глаза искателя уставились на Блейда. -- У него много силы и много злобы! Странник усмехнулся. -- Возможно, магия Брина сильнее моей, но злобы у меня побольше! -- Я не могу этому поверить, Талса. Ты -- добрый и великодушный человек! Блейд поднялся, и по губам его снова скользнула усмешка. Он повидал шестнадцать миров, и почти в каждом люди резали, жгли, травили собаками, вешали и топили себе подобных. Но по сравнению с человечеством Земли они были всего лишь невежественными дилетантами! Они вели счет на тысячи или десятки тысяч смертей, тогда как землян впечатляли разве что миллионы трупов. И то не слишком. Смешно! Мог ли этот дзу, жалкий провинциальный колдун, сравниться в жестокости с человеком, взращенным в эпоху мировых войн и тотального геноцида? С тем, чьей профессией было убийство? Наблюдавшем насилие в таких видах и формах, которые Брину не могли присниться в самом страшном сне? Нет, Ричард Блейд не боялся этого поединка. Он умел любить и умел ненавидеть; второе пока выходило у него лучше. Его лицо было бесстрастно, а шаг тверд, когда он направился к вождю кастелов, сидевшему на земле в ста ярдах от полуразрушенного грона. Перед Кастелом Брином стояла чаша, прикрытая рыжей шкуркой хатти; сухие смуглые руки дзу были сложены на коленях, на пальце блестел золотой перстень. Заметив это, Блейд остановился в двадцати ярдах от колдуна. -- Сними риго, -- велел он, нащупывая за пазухой рукоять метательного ножа. Брин осклабился. -- Неужели повелитель огня боится этого маленького колечка? Я думал... -- Меня не интересует, что ты думал. Сними риго! И помни: десять моих стрелков держат тебя на прицеле. Дзу, скривив рот в угрюмой усмешке, подчинился; перстень исчез в сумке, подвешенной к поясу. Тогда Блейд подошел ближе и сел, не спуская глаз с колдуна. С минуту они мерились яростными взглядами. -- Ну, что тянешь? Убирай! -- странник ткнул пальцем в рыжую шкурку. Рука Брина потянулась к чаше, нерешительно замерла над ней, потом быстрым хищным движением метнулась вниз. Крючковатые пальцы скомкали, сорвали завесу, и Блейд, ослепленный, на миг зажмурил глаза. Этот кристалл был гораздо крупнее талисмана Лиллы; даже сейчас, при ярком дневном свете, он переливался и играл, словно осколок радуги или выточенный из полярного сияния призрачный сфероид. Казалось, из чаши ударил огненный поток, столб света, прошитый разноцветными лучами, который тут же начал распадаться на мириады нитей, потянувшихся к Блейду, завороживших его волшебным блеском. Дорога... Дорога от души к душе, от сердца к сердцу, от разума к разуму! На первый взгляд она выглядела прекрасней врат и мостов Божьего вертограда, но то была не тропа любви, соединившая его с Лиллой, а путь ненависти. Блейд бестрепетно сделал первый шаг; он знал, что встретит Кастела Брина посередине этой призрачной арки, там, где сверкает внизу пламенный глаз. Он сделал второй шаг, третий... Его ожидало чудище. Огромное, в черной чешуйчатой броне, с кривыми когтями и разверстой клыкастой пастью. Калхар! Его раздвоенный хвост нетерпеливо хлестал по толстым ляжкам, лапы были расставлены, словно демон жаждал заключить жертву в объятия. Он показался страннику выше скал Тарвала; чудовищная голова маячила где-то в вышине, вертикальные зеленоватые зрачки с хищным любопытством следили за приближением человека. Но Блейд уже не был человеком. Он превратился в исполина с огненным мечом, в сосуд гнева Господнего, в неодолимого и грозного архангела, в Геракла, победителя чудовищ. Призрачный мост дрожал и раскачивался под его тяжкими шагами, и когда он поднял клинок и испустил боевой клич, Вселенная раскололась напополам. Два гиганта ринулись вперед, столкнулись в бескрайней бездне, среди всполохов молний и громовых ударов. На миг Блейд почувствовал леденящий холод и боль, потом жестокая радость затопила его; он был сильнее! Клыки и когти рвали тело, боль терзала его, впивалась в мозг, но он мог терпеть! Он привык к мукам; десятки раз другой монстр, с жилами из металла и холодным электрическим сердцем, погружал его в такой же ад, наполненный страданием и ужасом. Да, он мог терпеть и мог действовать! Клинок в его руках горел пронзительным багровым пламенем. Он мог бы поразить эту черную тварь, источник страшной муки, в тысяче мест; одни удары означали смерть, неотвратимую и быструю, другие -- нечто более худшее, чем гибель. Он выбирал уязвимую точку придирчиво и тщательно, не обращая внимания на боль; он не хотел ошибиться. Наконец огненное лезвие опустилось, и боль исчезла. Исчез и призрачный мост, сотканный из разноцветных нитей и повисший в пустоте; исчезли слепящие вспышки молний, затихли громовые раскаты. Блейд снова сидел на поляне, перед серебряной чашей, над которой дрожала радуга. Он чувствовал жар полуденного солнца, покалывание жесткой травы, ветерок, овевавший потный лоб. Ему казалось, что миновала вечность -- тысячелетия, наполненные муками, ненавистью и напряжением смертельной схватки. Солнце, однако, чуть поднялось в синем небе; прошло полчаса или немного больше. Он вскинул глаза на дзу. Кастел Брин по-прежнему скорчился напротив, будто бы живой и невредимый. Но Блейд видел, как остекленели зрачки колдуна, как тонкая струйка слюны течет по подбородку. Обхватив себя руками, словно пытаясь спастись от холода, дзу едва заметно раскачивался, уставившись на чашу. И странник знал, что этот холод пребудет с бывшим повелителем кастелов до самой смерти; леденящий холод пустоты и безумия. Встав, он подошел к поверженному врагу, сорвал с его пояса сумку и сунул в нее харр. Разноцветное сияние погасло, наваждение растаяло без следа; он стоял над безумцем, глядя сверху вниз на сутулые плечи, на шлем с рыжими хвостами и выбивавшиеся из-под него пряди черных волос. Живое доказательство победы... Живое и вполне безвредное! Блейд помахал рукой столпившимся у сожженных ворот кастелам. Три человека в пурпурных туниках двинулись к нему, и тут же на опушке возникли три фигуры с султанчиками синих перьев в волосах. Они сошлись посередине поляны почти одновременно: Кзалт, Сенда, Миот и невысокий юноша с испуганными глазами, за спиной которого маячили два стража. -- Он жив? -- Бра, сын Брина, уставился на сгорбленную фигуру колдуна. -- Что ты с ним сделал? -- Плоть его не пострадала, но дух мертв, -- Блейд, скрестив руки на груди, разглядывал наследника дзу. -- Теперь ты, Кастел Бра, стал главой рода, и я желаю говорить с тобой. -- Чего же ты хочешь? -- Глаза Бра были полны ужаса. -- Твои люди должны уйти из Иллура. -- Там почти никого не осталось... Отец забрал всех воинов, когда мы нашли проход в ущелье... -- Кам! Хорошо! Даю тебе три дня, чтобы на левом берегу Иллимы действительно не осталось никого. Бра склонил голову. -- Считай, что это уже выполнено. Что еще? -- Ты, вместе со своими людьми, покинешь грон ад'Кастел. Мы его сожжем. Обоснуешься в новом месте, где-нибудь на востоке, подальше отсюда. И если решишь снова отправиться в поход на западные земли, то сначала придешь сюда, посмотришь на пепелище. Понял? -- Понял, великий дзу... -- Фра Лилла, моя досточтимая супруга, теперь владеет огненной силой. Она -- бартайя, чьи руки порождают пламя! Ты ведь не хочешь, чтобы огонь пожрал все гроны кастелов, людей, их дома и поля? -- Нет, великий дзу, -- с трудом выдавил Бра; его трясло от страха. -- Превосходно. Я верю, что ты станешь мудрым правителем. Мудрым и осторожным, таким, который не ссорится зря с соседями. -- Блейд сделал паузу, не спуская с Бра холодного взгляда, затем продолжил: -- Слышал я, что десять лет назад вы захватили детей фра, совсем несмышленышей. Ты соберешь их на правом берегу Иллимы, у порогов. Тех, которые пожелают вернуться в родное племя, заберут фра, остальные -- ваши. -- Он обернулся к Миоту, Сенде и Кзалту. -- Я правильно говорю? -- Да, Талса, -- произнес военный вождь, и все трое склонили головы. -- Те, которые стали кастелами, нам не нужны. -- Тогда, пожалуй, все, -- Блейд перевел взгляд на молодого дзу, но тот, казалось, ждал еще чего-то. Может быть, обещания, что кастелов оставят в покое? Поразмыслив, странник сказал: -- Я прибыл в этот мир со звезд как посланец могущественной бартайи, той, что стоит по правую руку от светлого Арисо, исполнительницы его воли. Она наделила меня силой и магическим даром и повелела возвестить истину людям Иглстаза. Хочешь услышать ее слова, Бра? -- Да, посланец, -- ужас в глазах юноши сменился любопытством. -- Когда-то, в давние времена, ваши предки пришли на Майру -- два рода, латраны и дентры, которым надлежало жить в мире и дружбе. Но этот завет был нарушен! Дары Арисо вы обратили к войне и уничтожению, вы разделились на враждующие племена, забыв о кровном родстве, о том, что были единым народом. Бартайя хочет, чтобы вы все вспомнили! Наступит день, и вас посетят другие ее посланцы, люди с черными и золотыми волосами, и если воля бартайи не будет исполнена, вы погибнете. Придут великаны с бледными лицами, не знающие жалости, и ваши гроны обратятся в прах! Помни об этом, кастел, и вы -- тоже! -- Блейд посмотрел на троих фра. -- Это -- пророчество? -- тихо спросил юноша. -- Да, это пророчество. Ты, Бра, пошлешь гонцов на восток, к самому мысу Канна, чтобы возвестить его родам Иглстаза, живущим в тех краях; я же отправлюсь на запад. Все! Он резко повернулся и зашагал к лесной опушке; Кзалт, Сенда и Миот следовали за ним по пятам. -- Возьми, -- Блейд протянул оружейнику увесистую сумку Брина. -- Что здесь, Талса? -- Его талисманы, вместе с харром. Передашь Лилле. -- Может быть, ты сам... -- Нет. Ты же слышал, что было сказано: я ухожу на запад. Липла знает. В молчании они подошли к деревьям, под которыми толпились лучники, и тогда Миот, нерешительно кашлянув, произнес: -- Ты здорово напугал молодого дзу, Талса. Бледнолицые великаны, не знающие жалости... те, чьи кости пылятся на Сухих Равнинах... Хорошая шутка! Блейд пристально посмотрел на искателя. -- Это не шутка, Миот. Те, чьи кости пылятся на Сухих Равнинах, давно мертвы, но там, -- он показал в небо, -- их род не угас. Запомни, я сказал правду. ГЛАВА 10 На лес пали сумерки. Тени деревьев слились в непроницаемые озера тьмы, небо померкло, в разрывах густых крон засияли первые звезды, прохладный вечерний ветер зашелестел в ветвях. Подбросив в костер сушняка, Блейд лег, привалившись спиной к теплому мохнатому боку Ффа. Они заночевали в нескольких часах пути от главного грона тейдов и рассчитывали добраться туда на следующий день еще засветло. -- Так ты полагаешь, что в истории, которую я тебе рассказал, нет ничего удивительного? -- спросил странник. -- Ничего, -- подтвердил клот движением хвоста. -- Хм-м... Позволю с тобой не согласиться, приятель. Весь долгий путь от берегов Иллимы до границы Сухих Равнин, где находилось главное поселение тейдов, они спорили. Вернее, Блейд излагал доводы про и контра, а Ффа подтверждал или отвергал их односложными, но весьма выразительными звуками, а также ушами и хвостом. Он был идеальным оппонентом, ибо не мог и не собирался развивать собственных теорий, но слушал хозяина с большой охотой и отвечал кратко, но в меру своего разумения. Диалог путников, весьма содержательный и серьезный, прерывался лишь дважды: когда на них напал дикий клот, которого Ффа загрыз, не дав хозяину обнажить меч, и когда они наткнулись на патруль тейдов. Блейд приготовился к драке, но оказалось, что в этих краях уже известно о великом и добром дзу, повелителе огня, покаравшем Кастела Брина. Тейды, проявляя всяческое уважение, снабдили посланца со звезд вином и сухарями, а также указали кратчайшую дорогу к грону. Блейд поерзал, удобнее пристраиваясь к боку Ффа, и сказал: -- Ты проявляешь известное легкомыслие, мой друг, обвиняя во всем человеческую природу. -- Хрмм? -- вопросил Ффа. -- Подумай сам, приятель, раскинь мозгами! Я полагаю, эти оривэи и тысячу лет назад жили неплохо. У всех все есть, никаких конфликтов, никаких внутренних смут и войн, а от внешних бед цивилизацию оберегают Защитники. Так? -- Шши, -- согласился Ффа. -- Древний инстинкт убийства практически атрофировался. Великое достижение для гуманоидов, поверь мне! И вот оривэи решают заселить новый мир в ином измерении... твой мир, Ффа, понимаешь? Клот утвердительно поднял уши, и странник потрепал его по могучему загривку. -- Молодец, умный парень! Итак, под звуки фанфар многочисленный отряд переселенцев проходит через гластор... я думаю, то был один из первых трансмиттеров, которые сконструировали паллаты. Переселенцы, Защитники, малыши в зеленом и куча оборудования оказываются на Майре. В прекрасном мире, должен заметить! Куда приятней Берглиона, Тарна или Джедда! -- Уфф-ррр, -- восхищенно выдохнул Ффа. -- Рра! Лоуу! Шши! -- Ты абсолютно прав: мясо и множество возможностей поразвлечься. Леса, степи, горы, реки, океан, птички с пестрым оперением, хатти, онкаты и твои наполовину разумные собратья. Если поддерживать связи с родиной, то за сотню лет Майру можно было бы превратить в рай! Но связи прервались, и оривэи начали с нуля... почти с нуля, потому что кое-какая база у них имелась. Все эти устройства, хат-хоры, тароны, ринго и прочее... -- Хрмм? Хрмм? -- настойчиво произнес Ффа. -- Ты в недоумении, дружище? Ты не понимаешь, почему им не удалось сохранить знания? -- Блейд в задумчивости потер висок. -- Помнишь, я рассказывал о троице с Талзаны? Умные и приятные люди... очень приятные... особенно девушки. Они отлично умели пользоваться тем, и этим, и другим... Но что касается устройства -- анемо сай! Не знаю! Я думаю, такая информация оривэям просто не нужна, они не занимаются техникой... Как ты считаешь? Ффа поднял уши и одновременно вильнул хвостом. Такой жест означал, что он не может сказать ни "да", ни "нет", но готов принять на веру высказанную гипотезу. -- Меня не удивляет то, что переселенцы быстро потеряли техническую культуру, -- продолжал Блейд, накручивая на палец завиток бороды. Нравственная деградация -- вот что поразительно! Оривэи не приемлют убийства, а их потомки режут друг друга, словно дикари из Альбы или кархаймские пираты! -- Рра! -- презрительно заметил клот. -- Ххо! -- Ты продолжаешь утверждать, что такова природа двуногих? Что все случившееся -- вполне естественно и закономерно? Хм-м... -- Блейд поскреб в бороде. -- Если б речь шла о Земле или о той же Альбе, я бы с тобой согласился. Но оривэи совсем иной случай, Ффа! Раса, не ведавшая вражды десятки тысяч лет... или миллионы, кто знает? И все же, все же... Ты видишь, что произошло? Резня, опять резня! Значит, агрессивные инстинкты атрофировались, но не исчезли окончательно... Они лишь уснули, затаились где-то там, на самом дне, готовые воскреснуть в день, когда исчезнет изобилие! Когда вновь понадобится делить -- землю, пишу, кров, женщин, волшебные талисманы! Разве это не удивительно, Ффа? -- Нет, -- ответил зверь. -- Ххо! -- Да, плохо... Узут! Совсем плохо, не стану спорить. Случай сыграл с оривэями злую шутку... или поставил эксперимент... Но случай ли? -- внезапно Блейд приподнялся, озаренный новой идеей. -- Представь себе, что дело было так: некто решил произвести опыт. Забросить группу людей в благодатный новый мир, перекрыв контакты с метрополией... Почему бы и нет? Очень интересная мысль... -- Хрмм? -- Ты спрашиваешь, зачем? Ну, посмотреть, что получится через пару тысяч лет... Возьми, например, склонность двуногих к насилию. Кто знает, окончательно ли оривэи изжили ее? Как это проверить? Не можешь сказать? Так вот, -- Блейд многозначительно поднял палец, -- Майра -- отличный полигон для подобного испытания! -- Пфуй! -- фыркнул клот. -- Чушь? Да, возможно... Может быть, никто не ставил такого опыта, а гластор сломался случайно... Но скажи, друг мой, почему за ними не пришли? Почему не исправили поломку, не разыскали пропавших, не вернули назад? -- Ххо, Ллса, ххо! -- Считаешь, что я склонен к излишним подозрениям? Да, Ффа, это не очень хорошее качество. Что поделать, такая уж у меня профессия... Блейд погрузился в молчание, обдумывая свою новую гипотезу. Она была восьмой или девятой по счету -- и, надо сказать, ничем не уступала предыдущим. Каждую он детально обсудил с Ффа, однако клот, прагматик и скептик, решительно отвергал все его домыслы. Возможно, у него имелось свое собственное мнение по поводу деградации оривэев, заброшенных на Майру, или внезапной порчи трансмиттера, но скудный словарь не позволял ему высказаться с необходимой полнотой. Тем не менее Ффа был готов продолжать дискуссию и долго ждал, когда хозяин вновь заговорит. Но Блейд, пригревшись у теплого бока клота, уже задремал. Ему снилось озеро на плоскогорье, ледяные горные пики и толпа растерянных людей, бродивших вокруг обломков гластора. В отдалении стояла группа высоких мужчин с белыми волосами, а еще дальше, рядом с блестящими контейнерами, суетились юркие фигурки в зеленом. Странник попытался разглядеть их, но видение вдруг исчезло, словно завершившаяся передача никер-унна. * * * Грон ад'Тейд стоял на границе меж лесом и Сухими Равнинами. Местность здесь совсем не походила на ту пустыню, которую описывал Миот; это была зеленая холмистая степь, напоминавшая скорее иллурскую унгу. Широкое полукольцо полей, перемежавшихся с фруктовыми рощами, окружало грон с запада, со стороны степи, с востока подступали редкие заросли из похожих на растрепанные пальмы деревьев, уже виденных Блейдом на берегах Иллимы. Но лесных исполинов, которые росли в земле фра, тут не было как и изобилия пернатых, поразившего странника в первые минуты после прибытия. В миле от поселка его встретил почетный караул -- десяток полунагих смуглых воинов с дротиками и широкими кинжалами за поясом. На шеях у них висели шнурки с маленькими цветными дисками, обшитыми кожей, в которых Блейд распознал те самые кругляшки, что были найдены им в ставате Тарвал. Человек с красным диском в ожерелье -- вероятно, старший отряда -- церемонно склонился перед ним. -- Бартайя Гардана послала нас, чтобы проводить тебя в грон тейдов. Не опасайся ничего, пришелец со звезд: наши сердца полны радости и почтения. -- Вы не ошиблись? Не приняли меня за кого-то другого? -- Блейд пристально поглядел на тейда. -- Ошибиться невозможно, Талса, бартайя описала тебя со всеми подробностями. Великан с волосами на щеках и подбородке, с мечом фра, в сопровождении клота... Других таких людей в Иглстазе нет. -- Откуда бартайя узнала обо мне? -- Тейд Гардане известно все. Она очень стара и очень мудра. -- Она может разглядеть человека на большом расстоянии? Воин пожал плечами. -- Вероятно. Кому ведомо, что может и чего не может бартайя? Но ошибается она редко. Они шли по широкой натоптанной тропе, и Блейд уже мог охватить взглядом поселок. Он не походил на крепость Кастела Брина. Тут не было ни стены из заостренных бревен, ни боевых башен, ни ворот, окованных железом, -- даже дозорной вышки со стражей. Дома, привольно разбросанные по склонам и вершинам пологих холмов, уходивших в степь, поражали изысканной резьбой по дереву, кованными из меди наличниками окон, вычурными крышами, просторными террасами, балюстрады которых оплетали лианы. Тихий, красивый и мирный поселок, решил Блейд, но совершенно беззащитный. Он повернулся к старшему из воинов. -- Спокойное место и приятное для глаз. Видно, ваши люди любят свой грон. -- Спасибо за доброе слово, Талса. Так оно и есть. -- Я только раз встретил ваших воинов в лесу. Разве вы не охраняете свои земли? Человек с красным диском усмехнулся. -- Почему же, охраняем... Но тейды знают лес, знают равнину и умеют хорошо прятаться. И потом, наша лучшая охрана -- бартайя. Вести слетаются к ней со всех сторон, словно на крыльях птиц. -- А если бы пришла весть о том, что Кастел Брин идет на вас войной? Такой грон, без стены, вала и рва, -- Блейд махнул в сторону поселка, не удержать. -- Мы не такие гордые, как фра, мы не стали бы сражаться. Сухие Равнины велики, и там много мест, пригодных для жизни. Наши разведчики ходят до самого Барга, и дороги через пустыню известны только тейдам. Странник довольно кивнул; это он и хотел выяснить. -- Вы отведете меня к бартайе? -- спросил он. -- Не сейчас, -- воин, прищурившись, взглянул на небо. -- Солнце скоро сядет, и тебе надо отдохнуть. Ты -- гость нашего рода, Талса, и будешь жить в доме Тейд Гарданы. Дом -- вернее, дворец бартайи, небольшой, уютный, украшенный резными колоннами и башенками, -- стоял на холме в центре поселка. Воины поднялись по тропинке к широкому крыльцу и сдали странника с рук на руки трем юным девушкам. Блейд, снедаемый нетерпением, покорно выдержал все последующие процедуры: паровую баню, облачение в свежий наряд и ужин. Он решил подождать до утра, не настаивая на немедленной встрече с бартайей; это выглядело бы невежливо, и к тому же Ффа хотел есть. Его аппетит не относился к числу вещей, которыми можно было пренебрегать. Наконец юные красавицы отвели обоих путников, двуногого и четвероногого, в просторную горницу и распрощались, пожелав им доброй ночи. Блейд вытянулся на кровати, вдыхая свежий запах сена, которым был набит тюфяк, и мгновенно заснул. Ффа, питавший надежду поболтать перед сном, обиженно скосил на хозяина маленькие глазки, фыркнул и лег у порога. Вскоре он тоже начал сопеть тихо и размеренно: переполненный мясом желудок располагал к дремоте. Утром, после плотного завтрака, посланца со звезд и его зверя провели в уютную круглую комнатку, находившуюся в одной из башен. В ней было четыре окна, на все стороны света; в северное и восточное широким потоком врывались солнечные лучи, освещая кресло из темного дерева и застывшую в нем маленькую фигурку. Тейд Гардана была стара, очень стара. Пожалуй, Блейд еще не встречал в Иглстазе таких старых людей, ни у фра, ни среди кастелов. Ее лицо и руки не были морщинистыми, но темная, словно высушенная степными ветрами кожа так плотно обтягивала кости, что бартайя казалась почти бесплотной, невесомой. В волосах ее, однако, странник не заметил седины, глаза были яркими, черными и живыми, а голос -- неожиданно громким и уверенным. -- Твоя супруга, Фра Лилла, просила передать: ее любовь пребудет с тобой вечно, Талса. Блейд удивленно приподнял брови. -- Благодарю за известие, Тейд Гардана. Вероятно, его принесли птицы? Не думаю, чтобы кто-то из людей обогнал меня по пути на запад. -- Не через птиц и людей дошли эти слова, посланник; я слышала их от самой Лиллы, дочери Фра Лайаны. -- Вот как? -- Блейд шагнул к табурету, стоявшему напротив кресла престарелой бартайи, и сел. Ффа устроился у его ног. -- У тебя очень тонкий слух, почтенная Тейд Гардана. До Иллимы не меньше двенадцати дней пути. -- Да, на слух я не жалуюсь... К тому же у меня неплохой харр. А у Лиллы теперь -- просто великолепный! Тот, который ты отнял у Кастела Брина. -- Разве харр помогает передавать мысли на такое большое расстояние? -- В умелых руках этот талисман способен на многое, -- старуха глядела на Блейда с легкой насмешкой, но доброжелательно. -- Видишь ли, Талса, мы, бартайи, всю жизнь совершенствуем свое искусство. Чем старше бартайя, тем она опытнее и мудрее. Я очень стара и могу дотянуться даже до берегов Иллимы. Лилле такое еще не силам... Зато у нее есть другие достоинства, верно? -- она улыбнулась. -- Верно, -- Блейд вернул улыбку. -- Еще раз благодарю тебя за добрую весть. -- Не только это я услышала от Лиллы. Знаешь, харр -- чудесная вещь: он соединяет разумы на миг, но даже за такое малое время узнаешь столько интересного... Лилла рассказывала о тебе невероятные вещи! -- всплеснув сухонькими руками, колдунья с любопытством уставилась на гостя. -- Например? -- Ты научил фра метать дротики на двести шагов... и все они смертоносны, как магические эссы, не знающие промаха! -- Да, верно. Но в этом нет волшебства, досточтимая. Воины должны правильно обращаться с летающими дротиками, иначе они не попадут в цель. -- Ты владеешь мечом лучше всех в Иглстазе! -- И это верно. Но я учился много лет, и на моем теле -- десятки шрамов. Я заплатил за свое умение кровью. -- Даже малое войско под твоим водительством не знает поражений! -- Ну, не всегда так бывает. Однако я умею вести воинов в бой, осаждать крепости, бить врага по самому слабому месту, окружать, наступать и отступать. Да, в этом я кое-что смыслю... Но не всегда победа меня радует. -- Почему? -- она подалась вперед, не спуская с лица странника цепкого взгляда. -- Гнусен воздух, смердящий запахом трупов, бартайя... -- О! -- Кажется, Гардана была поражена. -- Но ты перебил кастелов! Тысячи людей! -- Я -- человек, бартайя, а человек -- слаб. Он любит своих друзей и ненавидит врагов. С минуту старуха молча разглядывала его, потом кивнула головой: -- Что ж, спасибо за честный ответ! Но Лилла рассказала кое-что еще... -- Да? -- Как ты вызвал на поединок Кастела Брина и лишил его разума... -- Ну, ты же сама сказала, что харр в умелых руках способен на многое! Я оказался сильнее старого дзу. -- А огонь? Огонь, который ты возжигаешь руками? -- Я вижу, Лилла не забыла ничего! -- произнес Блейд с некоторой досадой. -- Она не могла забыть! Харр хорошо освежает память... И позволяет отличить правду от вымысла. Поэтому я знаю, что в словах бартайи фра нет ни капли лжи. -- Гардана помолчала. -- Так что там с твоими руками? Странник глубоко вздохнул; пожалуй, и в самом деле не стоило лгать. -- Я... я уже не могу возжечь огонь, досточтимая. Это действительно было магическое искусство, но я подарил его Лилле. -- Кажется, ты оставил ей не только этот подарок... -- Твоя проницательность, Тейд Гардана, делает тебе честь... Некоторое время они мерялись взглядами, потом старуха усмехнулась. -- Ладно, ничего не имею против, чтобы у малышки Лиллы родилась дочь, могучая бартайя... Тейды и фра всегда жили мирно... ну, если не считать мелких пограничных стычек... -- Моя дочь не будет угрожать твоему клану. -- Надеюсь на это, очень надеюсь, Талса... Но я узнала еще более удивительные вещи! -- Старуха стиснула сухонькие кулачки, и Блейд с удивлением осознал, что она волнуется. -- Лилла утверждает, что ты -- пророк! Что ты несешь истинное слово звездной бартайи, стоящей по правую руку от Арисо! Великой прародительницы, пославшей на Майру наших предков! Это верно? -- Да! -- Блейд ни секунду не промедлил с ответом. Гардана судорожно вздохнула. -- Арисо милостив ко мне! Я дожила до дня, когда раскроются древние тайны! Когда картины никер-уннов станут понятными! Когда... Блейд поднял руку, прервав ее. -- Ты задала много вопросов, Тейд Гардана, теперь же я хочу спросить кое о чем. -- Спрашивай, Талса. -- Твои воины ходят далеко на запад, знают Сухие Равнины, добираются до склонов Барга... Мне говорили, на Равнинах есть пустой стават... в нем лишь кости и высохшие трупы... Гардана молча кивнула. -- И еще. В никер-унне Лиллы я видел озеро на плоскогорье, большое озеро и вытекающую из него реку. Ты не знаешь, где это место? И где стават беловолосых великанов? Старая бартайя задумалась. Текли минуты, а она, все так же глядя в пол, будто бы ворошила страницы памяти, то хмурясь, то усмехаясь, то стискивая руки на костлявых коленях. Наконец глаза ее сверкнули, сухие губы зашевелились. -- Ты сделал два подарка Фра Лилле... два дорогих подарка... А что же достанется мне за помощь? -- Хочешь того же самого? Она захихикала. -- Ты шутник, пришелец со звезд, большой шутник! Ну, огненной магии у тебя уже нет, а для прочего я слишком стара. -- Тогда -- вот это... -- Блейд полез в сумку на поясе и вытащил пригоршню разноцветных дисков из ставата Тарвал. -- Оставь их себе. Это тоже никер-унны, но уста их духов крепко запечатаны. Когда-то знали магический обряд, который мог их оживить, но это искусство давно ушло... Нет, ты заплатишь мне другим способом! -- Каким? -- Сначала выслушай меня. Сухие Равнины обширны и тянутся на запад до лесистых склонов Барга. Есть в них хорошие места, с водой, травой и деревьями, есть гиблые пески... Сам ты не найдешь дорогу к ставату великанов, но я могу дать проводника. -- А озеро? -- С Барга к морю течет река -- большая, полноводная. Думаю, если пройти вверх по ее долине, найдется и озеро... Мой проводник может довести и туда. -- Прекрасно! Чего же ты хочешь за такую услугу? -- Только одного -- знания! Я хочу знать, что ты найдешь в ставате! Что разыщешь у озера! Возможно, что-то такое, что подтвердит твое пророчество? Блейд колебался, чувствуя, что не может обмануть эту старую леди. Предложение насчет проводника звучало очень соблазнительно, однако обратный переход через Сухие Равнины мог не состояться. Его срок истекал; он пробыл в Иглстазе уже около двух месяцев. -- Я не могу обещать, что вернусь, -- через силу выдавил он. -- Понимаешь, небесная бартайя может вызвать меня и... -- Тебе не надо возвращаться. Я же сказала, что дам проводника. Он расскажет. -- А! Конечно! -- Блейд стукнул себя кулаком по лбу и оглянулся. -- Так где же твой проводник? Престарелая бартайя тихо рассмеялась. -- Не ищи за дверью, Талса, он уже здесь. -- Она поманила Ффа согнутым пальцем. -- Иди ко мне, рыжик... иди, не бойся... Клот послушно встал и, будто зачарованный, шагнул к женщине. Ее глаза слегка расширились, подернулись туманом, застыли; потом бартайя со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. -- Все! Я показала ему дорогу! Он запомнит, что видел и слышал, придет ко мне и расскажет. Надеюсь, ты не собираешься взять его на звезды? Клот там заскучает без своих лесов... -- Я не могу его взять, хотя очень желал бы, -- рука Блейда ласково гладила подрагивающие уши Ффа. Значит, он придет к тебе и расскажет... А что потом? -- Потом? Я могу отослать его к Лилле. Пусть служит ей и твоей дочери. Это было бы лучшим выходом, подумал странник и благодарно кивнул, продолжая гладить загривок Ффа. Зверь понемногу успокаивался. Пальцы Блейда нежно перебирали густую рыжую шерсть, и клот прижался к хозяину, еще не ведая, что судьба его решена. * * * До древнего поселения Защитников они добирались шесть дней. Ффа вел Блейда от оазиса к оазису, по руслам пересохших речек, где можно было докопаться до воды, вдоль цепочек зеленых островков пальм и скудных полосок травы. Он двигался уверенно; внушение старой бартайи тейдов прочно запечатлело дорогу в его памяти. Вечерами клот разыскивал удобные для привала места, где не только находился источник живительной влаги, но и кустарник для костра, а случалось -- и кое-какая дичь. Вероятно, то были тайные стоянки тейдов; Блейд видел темные круги старых кострищ, заботливо прикрытые камнями маленькие колодцы, запасные древки для дротиков и охапки сухой травы. Да, люди этого клана хорошо знали пустынные степи, но никому не собирались открывать свои тайны. По словам Гарданы, к северу, на океанском побережье, протянулась полоса субтропических лесов, богатых дичью и фруктами. Там обитали три-четыре мелких рода латранов, насчитывавших едва ли по тысяче человек. Эти люди не любили Сухие Равнины и никогда не удалялись от моря, за шесть дней Блейд не встретил никого. Стават, первая цель их странствий, был заметен издалека. Нельзя сказать, чтобы он превратился в руины; серые низкие бараки из какого-то похожего на бетон материала даже не покосились, их стены были гладкими и почти без трещин, плоские кровли, на которые ветер намел горки песка, не имели дыр, замощенные проходы, тоже засыпанные песком, при ближайшем рассмотрении выглядели как новенькие. Блейд остановился, с недоумением разглядывая унылую местность, где не было ни кустика, ни травинки -- лишь голая каменистая земля и все тот же вездесущий песок. Потом он заметил, что восемь бараков, стоявших по периметру квадрата, обнесены каким-то древним ирригационным сооружением, напоминавшим ров или канал. Преодолев его, он прошел на центральную площадку, куда выходили дверные и оконные проемы, и обнаружил там остатки большого разрушенного бассейна. Минут пять он молча озирался по сторонам, пытаясь представить, как выглядело это место тысячу или две тысячи лет назад. Вероятно, в те времена здесь хватало и воды, и зелени... Эти бараки с мощными толстыми стенами являлись фортом, небольшой крепостью, контролировавшей всю восточную часть Иглстаза. Скорее всего, решил странник, на западе континента есть еще одна такая цитадель. Здесь обитали те, для кого закон и порядок были превыше всего -- искусственная раса паллатов-бойцов, могучих, умелых, снабженных разрушительным оружием, но не способных к продлению рода. Их предназначением являлась защита переселенцев-оривэев от всех мыслимых и немыслимых опасностей девственной планеты, и Блейд, хорошо помнивший ужасающую эффективность, с которой действовали два подобных существа на Талзане, не сомневался: пока беловолосые были живы, тут царил порядок. Однако даже эти титаны, эти непобедимые воины, рейджеры Галактики, обладали бренной плотью. Они ушли, и с ними исчезла последняя опора стабильности. -- Так проходит слава мирская... -- пробормотал Блейд, направляясь к темному дверному проему. -- Хрмм? -- спросил Ффа, следуя за ним по пятам. -- Я говорю, приятель, что от нас и наших деяний вскоре останется не больше, чем от бедных парней, закончивших жизнь в этих казематах. Нет, все же больше, поправил он сам себя, У Лиллы будет дочь... И кто знает, сколько его сыновей и дочерей взрастает сейчас под странными небесами чужих миров, которые они считают своей родиной... Они никогда не увидят Землю, а он -- их... Внезапно Блейд почувствовал, как кольнуло в сердце, и, сквозь силу усмехнувшись, потрепал клота по спине. -- Не пренебрегай женщинами, друг мой, они сосуд нашего бессмертия, -- заметил он, перешагивая порог. У беловолосых такого сосуда не оказалось. Блейд стоял посреди длинного вытянутого помещения -- несомненно, казармы, -- где вдоль стен, на низких металлических топчанах, лежали скелеты. Сухой воздух пустыни сохранил кое-где лохмотья бледной кожи, и над оскалившимися черепами тусклой платиной серебрились волосы. Скелеты были крупными, с массивными костями, и страннику казалось, что в этом большом бетонном гробу похоронены сразу восемь подобий Ричарда Блейда. Он обошел остальные бункеры, насчитав с полсотни трупов. Похоже, все Защитники умерли примерно в одно и то же время, словно роботы, у которых истощилось энергопитание, это подтверждало гипотезу об их искусственном происхождении. Каждый лежал на спине, вытянувшись и чуть откинув голову, причем ни кости, ни оставшаяся кое-где кожа не были повреждены. Никаких следов насильственной смерти! Блейд и не рассчитывал их обнаружить. При жизни этим семифутовым великанам ничего не угрожало, а смерть их вскоре была подернута забвением. Оривэи не любили вспоминать о том, что их прекрасная звездная империя все же нуждается в существах, способных убивать. В одной из комнат в торце юго-западного блока Блейд обнаружил гигантский ком сплавленного, искореженного металла. Кое-где из него торчали рифленые рукояти и стволы излучателей, не таких, как он видел у Защитников на Талзане, но тоже весьма устрашающего вида. Задумчиво посвистывая, он постоял над этой грудой. Вот, значит, что они сделали со своим оружием... Ничего не отдали в руки оривэев... Можно ли оставить более явное доказательство неблагополучия и недоверия к тем, кто продолжал жить на Майре? Покачав головой, Блейд вышел на воздух. Ффа, смущенный таким обилием древних трупов и неприятными запахами, тихонько подвывая, тащился за ним. -- Пойдем, дружище. Экскурсия закончена, и тут нам больше нечего делать, -- произнес странник, с наслаждением вдыхая сухой и жаркий воздух пустыни. Солнце уже висело над горизонтом, но он не хотел ночевать на этом кладбище. Пожалуй, до заката они успеют пройти еще пять или шесть миль... -- Ххо? -- спросил Ффа, тычась лохматой мордой ему в живот. -- Плохо, -- подтвердил Блейд. -- Узут! Плохое место, приятель. Веди в хорошее. Туда, где есть хворост, вода и мясо. -- Рра! -- с энтузиазмом рявкнул клот. -- Рра! Рра! Спустив с плеча лук, странник зашагал за своим живым компасом. ГЛАВА 11 Путь к безымянному озеру в горах Барга занял больше недели. Вначале Ффа вывел хозяина к неширокой полосе лесов, за которой начинались пологие увалы и холмы, предшественники маячивших на горизонте исполинских пиков в ледяных коронах. Субтропические джунгли напоминали иллимские леса; тут тоже росли пальмы и деревья с трубообразными стволами, истекавшие сладким соком. Фрукты, огромное количество птиц, яркие насекомые, вездесущие хатти и -- полное безлюдье... Блейд подозревал, что эта благодатная местность, зажатая между горами и морем, являлась тем тайным убежищем, куда в грозный час были готовы откочевать тейды. За лесом и холмами простирался океанский берег -- длинный и широкий пляж, упиравшийся на юго-западе в скалы. Странник и клот искупались. Воды Самнира были теплыми, солеными и ласковыми, ландшафт очаровательным. Бескрайний океанский простор, золотой песок, пальмы и горы напомнили Блейду Канарские острова; тут не хватало только проложенной вдоль берега автострады с бензоколонками и закусочными, а также отелей с предупредительным персоналом. Странник, однако, полагал, что через одну-две тысячи лет у каменной стены Барга появятся все эти признаки цивилизации. -- Ты счастливец, Ффа, -- сказал он своему четвероногому приятелю. -- Ты проживешь жизнь в мире, который гораздо больше подходит для клотов, чем для людей. Ты не увидишь, как исчезнут леса, как джунгли из камня и стали сменят эти деревья и как твой народ, вытесненный в горы, будет искать пропитания на местных помойках. Да, тебе здорово повезло, друг мой, ты родился как раз вовремя. Ффа, смущенный таким пророчеством, горестно завыл, и Блейду пришлось успокоить его, подстрелив онката. Когда клот покончил с мясом, настроение у него поднялось. Путники дошли до скал, перебрались через них и очутились на берегу огромной реки. Здесь, в дельте, этот поток не уступал полноводной и широкой Иллиме; прозрачные воды плавно струились в море, в большой залив, вдававшийся в сушу на десятки миль. Клот решительно повернул на юг, вдоль берега реки. Ее долина, поросшая деревьями и кустарником, рассекала горы и постепенно суживалась; через день местность пошла на подъем, и Блейд получил возможность полюбоваться несколькими величественными водопадами. К его удивлению, рядом с ними обнаружилась дорога -- серпантин, вырубленный в скалах и проходивший через несколько тоннелей. Этот признак древней цивилизации свидетельствовал, что они находятся на верном пути. Вероятно, дорога предназначалась для транспортировки грузов с плоскогорья, и Блейд уже предчувствовал, что обнаружит в ее конце. Поднявшись на плато и снова выйдя к берегу реки, он нашел пристань. Огромные каменные блоки, из которых ее некогда сложили, были высечены в окружающих скалах, а пещеры, оставшиеся после этой титанической работы, явно использовались под склады. Странник изучил почти неповрежденные временем металлические ворота, осмотрел гладкие стены, полы и потолки, весьма напоминавшие отделку базальтовых поверхностей в пещерах грона фра. Никаких мелких артефактов ему обнаружить не удалось; повидимому, грузы перевозились в тех самых блестящих контейнерах, которые показал никер-унн Лиллы. Вздохнув, Блейд двинулся вдоль берега на юг. Плоскогорье, лежавшее перед ним, весьма напоминало то самое, с озером, но он в основном ориентировался по заснеженным пикам, сверкавшим слева и справа. С каждым часом они все больше походили на горную панораму, которая запомнилась ему. Безусловно, он был в нужном месте; вот только в нужное ли время? Вскоре перед путниками открылось озеро, заставив их свернуть восточнее. Берег его зарос камышом, и там гнездились какие-то огромные водоплавающие птицы; проследив за их неуклюжим полетом, Блейд решил, что голодным он тут не останется. Хотя они с Ффа поднялись на три-четыре тысячи футов, было довольно тепло. Плато простиралось с запада на восток миль на тридцать, а к югу, выше по течению реки, уходило, вероятно, на сотни миль. Оно было ровным, уединенным и безмолвным -- прекрасное место для высадки крупной экспедиции, безопасное и просторное. Кое-где из каменистой почвы торчали скалы, иногда встречались группы невысоких хвойных деревьев -- таких же, как в горном гроне фра. Блейд подстрелил пару птиц, каждая из которых тянула на пятьдесят фунтов, и поджарил себе сочную грудку, предоставив остальное Ффа. Они заночевали на берегу озера, у костра, где потрескивал сухой камыш, а утром снова двинулись на юг. Солнце еще не добралось до зенита, когда путники достигли нужного места. -- Ну, гляди, приятель, запоминай, -- сказал Блейд клоту, настороженно озираясь по сторонам. -- Скоро тебе придется докладывать старой леди. Глядеть, впрочем, было не на что. Над озером и камышами простиралась большая площадка округлой формы, где камень сменял сухую землю; она шла на полмили от берега до цепочки скал, и примерно на столько же тянулась к югу. Камень выглядел оплавленным, словно это место специально разровняли гигантской газовой горелкой, соорудив какое-то подобие мостовой. Вскоре Блейд нашел кольцевое углубление в грунте -- несомненно, точку, где стоял цилиндрический гластор. Других следов загадочного устройства не было. Он снова огляделся, с разочарованием скользя взглядом по темной поверхности площадки. Ничего! Ни сверкающих гигантских контейнеров, ни каких-либо иных предметов или сооружений, ни даже костей, как в ставате Защитников... Но что, собственно говоря, он надеялся тут обнаружить? Обломки трансмиттера? Склад древнего оборудования? Или базу карликов-керендра с транспарантом по фасаду: "Добро пожаловать, Ричард Блейд, посланец со звезд!"? Пожав плечами, странник опять обратился к Ффа: -- Кажется, нас крепко надули, дружище. И старушку Гардану тоже! Не знаю, каким образом она считает твой рапорт, но боюсь, что там будут одни прелестные горные виды. -- Хрмм? -- протянул Ффа. -- Вот именно -- хрмм! Где гластор? Где грузы? Где следы людей? Все исчезло за тысячу лет! -- Он поскреб в бороде и резюмировал: -- Время раздумий, как говорит наш Миот... Или отдыха? Они отдохнули и перекусили -- прямо на том месте, где некогда сиял и переливался всеми цветами радуги межвременной трансмиттер. Блейд помассировал виски; последние двое суток он начал ощущать приступы головной боли, верное свидетельство того, что лорд Лейтон готовится начать эвакуацию. Сколько времени еще оставалось у него? День? Два? Три? В любом случае стоило поторопиться. Вытащив меч, странник осторожно постучал по оплавленной поверхности, оставив на ней крошечные выбоинки. Сплошной камень! Прочный, как и положено скале. Он вздохнул и повернулся к Ффа. -- Полагаю, раскопки бесперспективны. Если только ты не пустишь в ход когти и не выцарапаешь что-нибудь интересное. -- Ххо, -- заметил клот, вывалив розовый язык: полуденное солнце пекло немилосердно. -- Да, плохо. Но ты не отчаивайся! Походим, посмотрим... -- Лоуу? -- Совершенно верно, погуляем. Если бы ты знал, друг мой, как часто вещи при ближайшем рассмотрении выглядят совсем иначе, чем издалека! Взять, к примеру, те скалы... Они направились к скалам, которые ограничивали площадку с востока. Несомненно, эти утесы были естественным образованием, но никаких более любопытных объектов Блейд в окрестностях не обнаружил. Ему смутно припоминалось, что возле конических черных надолбов лежали контейнеры -- те самые, которые выстреливала щель в боку трансмиттера; эта картина была последней из показанных никер-унном. Возможно, у скал остались какие-то следы? Он не надеялся найти записку на английском, но царапины на камне помогли бы оценить размеры этих блестящих прямоугольных ящиков. Шагая к утесам. Блейд то и дело ловил себя на мысли, что выглядывает некую надпись. В конце концов, должны же были переселенцы как-то увековечить факт своего прибытия! Например, изобразив на поверхности скалы традиционный туристский лозунг: "Здесь были..." Здесь были -- кто? Зеленые человечки? Джейдрам, Калла, Саринома? Нет, они родились много позже. Внезапно странник рассмеялся. Ерунда! Если б тут и обнаружилась памятная надпись, он бы не сумел ее прочесть. Он неплохо говорил на оривэе, а теперь еще и превосходно знал его иглстазский вариант, но письменные символы языка оставались загадкой. Он и видел-то их не так много -- почти все устройства паллатов не содержали каких-либо меток или цифровых обозначений, столь привычных для бытовой техники Земли. -- Скорее всего, Ффа, мы найдем тут запах прошлогоднего рождественского пудинга, -- заметил Блейд, приступая к осмотру. Тем не менее он занимался этим с профессиональной тщательностью. Поиски -- такое же сложное искусство, как фехтование или рукопашный бой; тут существовало множество тонких приемов, и, кроме зрения, огромную роль играли слух, вкус, запах и неясный, но безошибочный инстинкт. Повинуясь ему, Блейд медленно продвигался к центру цепочки скал, к сферическому утесу, форма которого внушала ему некие надежды. Конечно, он мог сразу осмотреть эту глыбу, но поиск не любит торопливости; это не карате, где победу приносит стремительный удар. Вскоре он обнаружил тропинку -- вернее, только намек на нее. На оплавленной поверхности камня были едва заметные царапины, и, проследив их направление, странник выяснил, что по тропе ходили от скал к озеру. Когда? Вчера или тысячу лет назад? Некоторые отметины показались ему довольно свежими. Воодушевившись, он двинулся рядом с этими следами, и каждый новый шаг убеждал его, что они ведут не просто к скалам, а к совершенно определенной скале -- к той самой глыбе, напоминавшей неправильную полусферу. -- Мы напали на нечто интересное, дружок, произнес он, приступая к осмотру подозрительного утеса. Тропинка огибала его с запада. -- Хрмм? -- поинтересовался Ффа, нюхая землю. -- Законный вопрос! Нет, я пока не знаю, что мы здесь найдем. -- Рра? -- Откуда? Свежих трупов не будет, приятель, разве что сухие кости... Но там были не кости, не памятная надпись и не записка на английском. Люк! Довольно большой люк диаметром пять футов, врезанный в основание скалы с юга. Во всяком случае, Блейд решил, что это люк гладкая и слегка выпуклая крышка имела форму круга и была слегка утоплена в массивном кольце. Материал этой конструкции напомнил ему другие изделия паллатов: не металл, не пластик и не камень, а нечто среднее. И потрясающе прочное! Это-то он помнил хорошо. -- Дверь, -- сообщил он Ффа, ощупывая матовую серую поверхность. -- Да, -- просигналил клот, насторожив уши. -- Всякая дверь должна открываться. -- Нет, -- хвост Ффа метнулся из стороны в сторону. -- Ты не согласен? Где ты встречал двери, которые не открываются? -- Блейд вытащил нож и начал ковырять край люка. -- Стул -- чтобы сидеть, кровать -- чтобы лежать, дверь -- чтобы отворяться... бормотал он, пытаясь убедить не то себя, не то зверя. Ффа, однако, стоял на своем, с иронией поглядывая на хозяина. Проклятый люк не открывался. -- А! -- произнес Блейд, сломав нож. -- Ты, конечно, имел в виду не то, что дверь вообще нельзя отворить. Ты утверждал, что нам это не удастся, так? -- Да, -- Ффа поднял уши и проделал это несколько раз: -- Да! Да! Да! -- Есть какие-нибудь конструктивные предложения? -- спросил странник, присев на корточки и глядя на своего мохнатого приятеля. Клот разыграл целую сценку, сопроводив ее тихим рычаньем и повизгиванием. Сначала он обнюхал люк и, опустив нос к тропинке, с силой втягивая воздух, пробежал несколько ярдов по направлению к берегу. Потом спрятался за обломок скалы неподалеку, высунув морду и пристально уставившись на люк. Эту операцию он повторил неоднократно, то и дело выдыхая "Ллса! Ффа!". Наконец Ффа стремительно выпрыгнул из-за камня на тропу и обхватил лапами нечто невидимое, но, вероятно, вполне реальное. -- Ты чувствуешь недавний запах? -- Блейд приподнял бровь. -- И надеешься, что мы можем подстеречь это существо? Ффа заскакал перед ним -- в полном восторге, что хозяин все понял правильно. -- Хм-м... -- протянул Блейд, скосив глаза на крышку люка. Клоты обладали острым чутьем, и он не имел оснований сомневаться в том, что пытался сказать Ффа. Время -- вот что его смущало. Он посмотрел на клота. -- Существо прошло здесь вчера? Нет -- хвост вильнул из стороны в сторону. -- Два дня назад? Уши встали торчком. -- Три дня назад? Снова утвердительный ответ. -- Четыре дня? Резкое движение хвостом. -- Значит, два или три дня назад, -- удовлетворенно произнес Блейд. Это внушало надежду, крохотную надежду! Конечно, затаившиеся под землей существа -- керендра, в чем он был почти уверен, могли выходить на поверхность раз в год или раз в месяц. Но вряд ли столь редкое их появление почти совпало бы с его визитом на плато; скорее, карлики или карлик? -- выглядывали из своей норки почаще. -- Рра! -- рыкнул клот, снова обхватив лапами воздух и разевая пасть; похоже, он думал, что им предстоит забавная охота. -- Рра! Рра! -- Ни в коем случае, дружок! -- Блейд погрозил ему пальцем. -- Ты не должен пытаться откусить ему голову. Вот если он будет молчать, ты его съешь. -- Уфф-ррр, -- с восторгом согласился Ффа. * * * Они поймали керендру на четвертый день к вечеру. До заката оставалось часа три, когда Блейд, сидевший в засаде, увидел, как крышка люка начала вращаться. Он тихонько свистнул, и Ффа, резвившийся неподалеку, метнулся к нему, распластавшись за камнем. -- Убери свой любопытный нос, -- Блейд дернул его за шерсть на загривке, и клот подвинулся. Крышка вращалась неторопливо, с легким поскрипыванием. -- Уфф-ррр, -- тихонько выдохнул Ффа, глядя на люк, словно на упитанного онката. -- Никакой самодеятельности, приятель. Схватишь его аккуратно и по моей команде. Сначала надо поглядеть, нет ли у него ринго. Крышка продолжала медленно вращаться, тускло поблескивая в солнечных лучах. -- Как ты полагаешь, зачем они вообще выходят на поверхность? -- произнес Блейд. -- Рра? -- Не думаю. Вряд ли эти малыши охотятся. Там, он ткнул пальцем в землю, -- есть кое-что получше озерной птицы. Искусственная пища, например. -- Лоуу? -- Вот это более вероятно. Керен