----------------------------------------------------------------------
   Журнал "Если". Пер. - М.Комаровский.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 26 July 2000
   ----------------------------------------------------------------------


   Люблю блондинок. Конечно, это дело вкуса, а о вкусах, как известно,  не
спорят. Кто-то из моих друзей любит брюнеток, а  кто-то  -  рыжих.  Им,  в
конце концов, виднее.
   В общем, кому что, а моя  любовь  -  блондинки.  Высокие  и  коротышки,
толстые и худые, красотки и замухрышки... Короче  говоря,  блондинки  всех
сортов, размеров, форм и национальностей. Разумеется, я слышал кучу всяких
на их счет соображений. И кожа у них  блекнет  рано,  и  интеллект  у  них
невысок, к тому же они легкомысленны, корыстны, тщеславны и черт знает что
еще. Но все это меня ни капельки не волнует. Даже если это и правда.  Ведь
любят не за что-то, а иногда даже вопреки всему.
   Ладно, хватит об этом. Я вовсе не собираюсь оправдываться. И тем  более
кому бы то ни было объяснять, почему в восемь вечера стоял на углу  Рид  и
Тэмпл, высматривая свою блондинку.
   Возможно, я перестарался, подбирая свой костюм: вид  у  меня  получился
довольно  напыщенный  и  старомодный.  Может  быть,  мне   и   не   стоило
многозначительно подмигивать каждой проплывавшей мимо блондинке.  Впрочем,
это ведь тоже дело вкуса, правда? И если  какая-нибудь  высокая  красавица
смерит  в  ответ   уничтожающим   взглядом   или   отбреет   фразой   типа
"отвратительный старикашка", это меня ничуть не смущает.
   Две красотки в голубых джинсах прошествовали мимо. У обеих волосы цвета
пшеницы, созревшей на полях Миннесоты. По-моему, они  двойняшки.  Явно  не
для меня: слишком молоды. С такими можно схлопотать кучу неприятностей,  а
мне неприятности ни к чему.
   Вечер сегодня хорош. Такие бывают только поздней весной. Полно  народу,
но все гуляют парами. Похоже, каждый уже нашел свою блондинку, и только  я
один пребывал в одиночестве. Стрелки часов приближались к девяти. Я решил,
что здесь больше делать нечего. Лучше всего в это время искать блондинок в
Дримвэе, танцевальном зале, где танец с профессиональной танцовщицей стоит
всего-навсего десять центов. Дешевое местечко. Во всех отношениях дешевое.
Но там по крайней мере я мог спокойно купить билеты и не спеша выбрать что
надо. Вообще-то я не люблю танцплощадок. Эта так называемая  музыка  режет
слух, а зрелище танцующей толпы действует мне на нервы. Во всем этом  есть
какой-то вульгарный сексуальный подтекст, который мне глубоко противен.
   Сегодня Дримвэй переполнен. Рабочие бензозаправочных станций с длинными
бакенбардами, стареющие дэнди в молодежных костюмах, маленькие  филиппинцы
с очень серьезными лицами, унылые клерки  -  все  кружат  по  обшарпанному
паркету своих десятицентовых партнерш.
   Интересно,   где   эти   барышни   берут    свои    ужасающие    наряды
оранжево-бордово-кроваво-красного цвета? А прически? Кто им  делает  такие
прически? Помоему, так стричь можно только пуделей. Плюс густо  наложенная
яркая косметика и дешевая бижутерия, звенящая при каждом движении.  Как  у
призовой коровы с увитыми красной лентой рогами.
   Я заметил высокую девушку с  прекрасной  фигурой  и  большими  глазами.
Правда, она брюнетка, и, значит, не для меня. Но должен же я быть хотя  бы
объективным. А вот и... Да,  вот  и  блондинка.  Моя  блондинка!  Довольно
молодая, чуть-чуть пухловатая и несомненно уставшая от жизни. То, что  мне
нужно: блондинка до мозга костей.  Настоящая  блондинка,  не  какая-нибудь
крашеная, с умирающими волосами (на эту  удочку  я  не  раз  попадался,  и
теперь меня не проведешь). Если хотите, королева блондинок. Я смотрел, как
она с невыразимой  скукой  на  лице  кружила  своего  партнера,  какого-то
неуклюжего увальня, явно приехавшего развлечься в город  со  своей  фермы.
Одет он был довольно  дорого,  но  из-под  белоснежной  рубашки  выдавался
воротник красной футболки. Если зрение мне не изменяет, танцуя,  он  жевал
кончик зубочистки. Деревенщина!
   Я пошел к кассе, купил на три  доллара  десятицентовых  билетов,  потом
вернулся на площадку в ожидании окончания танца. Ждать  пришлось  недолго,
не больше минуты. На Дримвэе  не  бывает  длинных  танцев.  Фермер  исчез,
наверное, пошел купить еще билетов. А моя блондинка одиноко стояла на краю
площадки. Я подошел к ней, раскрыл ладонь и показал пухлую стопку билетов.
   - Танцуете? - спросил я. Они кивнула, даже не взглянув на меня  толком.
Чувствовалось, что уже устала. Но это была ее работа, ее деньги.
   На ней было короткое изумрудно-зеленое платье без рукавов. Пухлые руки,
плечи, грудь - вплоть до глубокого выреза - усыпаны веснушками.  Глаза  ее
казались зелеными, но это было лишь отражение цвета платья. На самом  деле
глаза девушки были серые, как скоро я это понял.
   Заиграла музыка, и мы вышли на площадку. Секунд  червя  тридцать  после
начала танца она впервые взглянула на меня.
   - Эй, а вы неплохо танцуете, - сделала она мне комплимент.
   Подобного "эй" я и ждал.  Да  еще  сказанного  ее  наивным  полудетским
голосом.  По  дороге  к  билетной  кассе  я  нарисовал   точный   портрет.
Деревенская девчонка, бросившая школу и подавшаяся в город,  где,  как  ей
казалось, ждут большие перспективы и веселая жизнь. Скорее всего,  сбежала
из дома с мужчиной. А если нет, то наверняка нашла кого-нибудь здесь сразу
после приезда. Разумеется, кончилось это плачевно. Потом пошла на работу в
ресторан  или  магазин.  Потом  встретила  другого  мужчину  и  пришла   в
танцевальный зал, где работа казалась приятнее и легче.
   Что, слишком смелые выводы для такого короткого  знакомства?  Возможно.
Но поверьте, я встречал так много блондинок в  подобных  ситуациях,  и  их
истории были похожи одна на другую. По крайней мере в случае,  если  в  их
лексиконе встречалось что-нибудь  похожее  на  это  "эй".  И  я  вовсе  не
иронизирую. Напротив, больше всего люблю именно таких.
   - И откуда в таком старичке столько жизни? - весело спросила она.  Она,
несомненно,  чувствовала,  что  нравится  мне  и  может   себе   позволить
фамильярность.
   - Я выгляжу гораздо старше своих лет, - улыбнулся я в ответ. -  Знаете,
пожалуй, мы могли бы танцевать с вами всю  ночь  напролет.  По-моему,  это
неплохая идея, а?
   - Вы мне льстите, - парировала она, но в глазах ее  мелькнула  тревога.
Похоже, она поверила в серьезность моих намерений.
   Я дал ей минуту на размышления и пошел в атаку.
   - Не буду вас обманывать, - начал я, стараясь быть как можно искреннее.
Я одинок так же, как и все остальные мужчины, которых вы здесь встречаете.
Не собираюсь предлагать пойти куда-нибудь, где можно спокойно  поговорить,
потому что заранее знаю возможный ответ. Вам ведь платят  за  то,  что  вы
танцуете. Но я знаю, что если куплю билетов долларов, скажем,  на  десять,
вы могли бы сойти ненадолго с этой площадки. И мы выпили бы чего-нибудь  в
баре.
   - Ну, я не знаю...
   - Конечно, вы не знаете. Зато я знаю. Вас настораживает поспешность,  с
какой я делаю это предложение? Но я же вам в дедушки гожусь, право.
   Похоже, я убедил ее в невинности своих намерений,  и  она  согласилась.
Тем  более  что  ее  радовала  перспектива  хоть  немного  передохнуть  за
столиком.
   - Думаю, в этом нет ничего зазорного - улыбнулась она еще  раз.  -  Так
куда мы пойдем, мистер...
   - Биэрс.
   - Что, правда? - она сдерживала смех.
   - Правда. Биэрс это имя, а не напиток [beer - "пиво" (англ.)].  А  пить
вы можете все, что вам захочется, мисс...
   - Шэрли Коллинз, - теперь она смеялась.
   - Ну, пойдем? - Я довел ее до края площадки.
   Пока  она  надевала  пальто,  я  купил  еще  билетов  и  договорился  с
администратором. Администратор обошелся в пять долларов, но я отдал их без
всякого сожаления. Ведь каждому надо жить, правда?
   Когда девушка вернулась, косметики на ее лице стало значительно меньше,
от чего она несомненно выиграла. Мы прошли  к  бару,  в  котором  для  нас
нашлась тихая кабинка. Я заказал виски с содовой,  официантка  в  слаксах,
жующая жвачку, очень  быстро  принесла  два  высоких  стакана.  Я  тут  же
расплатился, не забыв про, чаевые. Официантка "чмокнула"  жвачкой  в  знак
благодарности и оставила нас вдвоем. Я  подвинул  свой  стакан  поближе  к
Шэрли.
   - В чем дело? - спросила она.
   - Все в порядке. Просто я этим не увлекаюсь.
   - Я надеюсь, вы не собираетесь споить бедную девушку?
   - Милая моя, ради Бога!  -  Теперь  я  был  похож  на  университетского
профессора, наставляющего студентку на путь истинный.  -  Вы  можете  пить
ровно столько, сколько пожелаете.
   - Да-да, конечно. Только  знаете,  девушка  должна  быть  осторожной  с
мужчинами. -  Она  залпом  проглотила  свою  порцию,  а  вторую  пила  уже
маленькими глотками. - Вам, наверное, скучно сидеть и смотреть, как я пью,
- философски добавила она, пьянея на глазах.
   Я следил, чтобы  ее  стакан  не  оставался  пустым,  вовремя  заказывая
подкрепление.
   - Вы и понятия не имеете, что происходит с ногами от  этих  бесконечных
танцев, - лепетала она.
   - Извините, - перебил я ее, поднимаясь со стула. Мне нужно сказать пару
слов старому другу.
   Я вышел из кабинки и пошел в другой конец бара. Мы  перекинулись  парой
слов. Когда я вернулся в кабинку, оказалось, что Шэрли Коллинз, пока  меня
не  было,  заказала  себе  еще  стакан  виски.  Я  снова   расплатился   с
официанткой, не забыв про чаевые.
   - Елки-палки! - вспыхнула моя блондинка. - Вы швыряете деньги на ветер.
   - Деньги для меня ничего не значат, -  гордо  сказал  я  и  вытащил  из
кармана пять двадцатидолларовых бумажек. - Вот, возьмите...
   - Нет, нет, мистер Биэрс. Я... Я не могу, -  она  явно  была  озадачена
моим жестом.
   - Берите, берите, - настаивал я. - Это только маленькая часть того, что
осталось в моем кармане. Я хочу видеть вас счастливой.
   И она взяла. Они всегда берут. И реакция у них всегда одна и та же.
   - Эй, а вы симпатичный старичок, - она взяла меня за руку. - Я  никогда
таких не встречала. Ну таких великодушных и добрых. И никаких приставаний.
   - Это точно, - я высвободил свою руку. - Никаких приставаний.
   Этот жест озадачил ее еще больше.
   - Я не знаю, мистер Биэрс... Не могу вас понять... Между прочим, откуда
вы взяли эти деньги?
   - Просто подобрал их на улице, - ответил я, улыбнувшись.  -  Это  очень
легко, если знаешь как и где.
   - Вы шутите надо мной. А чем вы занимаетесь?
   - Может быть, это вас удивит, но я на пенсии. Теперь занят только своим
хобби.
   - В смысле, вы читаете книги или рисуете или еще что-нибудь такое? Или,
может быть, коллекционируете значки или марки.
   - Попали в точку. Хотите посмотреть мою коллекцию?
   - Приглашаете меня взглянуть на ваши гравюры? - прыснула она.
   - Почему бы и нет. По-моему, вы не собираетесь прикидываться,  что  вам
не хочется идти, правда?
   - Нет, конечно. Пойду с удовольствием. Что в этом, собственно,  такого?
- Она аккуратно  уложила  в  кошелек  пять  двадцатидолларовых  бумажек  и
поднялась со стула, развязно сказав: - Пошли, папаша.
   Я пропустил мимо ушей это ее "папаша". Она была так привлекательна, что
я готов был ей простить все что угодно. Даже сейчас, слегка под  хмельком,
она не потеряла своего очарования.
   Дюжина  людей  провожала  нас  неодобрительными  взглядами,  когда   мы
выходили из  бара.  Я  знал,  о  чем  они  думали:  "Старая  развалина,  а
ухлестывает за молоденькой девицей. И куда только мы катимся?"
   Потом они, конечно, очень быстро вернулись к своим стаканам. Потому что
вовсе не хотели думать о том, куда катится мир.
   Шэрли Коллинз нравилась мне все больше. Я легко поймал такси  и  усадил
ее на заднее сиденье, примостившись рядом.
   - Дом Шэйна, - сказал я водителю.
   Шэрли прижалась ко мне, но я отодвинулся, чего она явно не ожидала.
   - Что такое, папаша... Я вам не нравлюсь?
   - Конечно, нравитесь.
   - Тогда не ведите себя так, будто я кусаюсь.
   - Не в этом дело. Но я же обещал, что буду вести себя прилично.
   - Да,  я  помню,  -  она  успокоилась,  видимо,  удовлетворившись  моим
объяснением. - Тогда займемся вашими гравюрами.
   Мы остановились у нужного дома. Я  протянул  водителю  десятидолларовую
купюру и оставил ему сдачу.
   - Вы себе верны, мистер Биэрс, - сказала Шэрли, выбравшись из машины, -
сорите деньгами направо и налево.
   - Шикую на прощание. Скоро покину этот город и больше никогда  не  буду
сорить деньгами здесь.
   Я взял ее за руку и открыл дверь подъезда. Лифт был свободен.  Я  нажал
кнопку верхнего этажа, и мы медленно поплыли вверх.
   Вдруг Шэрли глубоко вздохнула и положила ладони мне на плечи.
   - Послушайте, мистер Биэрс, что я подумала. Я как-то смотрела  фильм...
А когда вы сказали, что уезжаете из города... Вы больны, да? Ну, в смысле,
вы были у врача, и он сказал, что вы скоро  умрете  от  какой-то  страшной
болезни, да?
   Ее заботливость меня тронула.
   - Смею вас заверить, - серьезно ответил я,  -  что  ваши  предположения
беспочвенны. Я в добром здравии и намерен пребывать в нем еще много лет.
   - Очень хорошо. Теперь мне стало легче. Вы мне нравитесь, мистер Биэрс.
   - Вы мне тоже нравитесь, Шэрли.
   Я шагнул назад, чтобы избежать объятий. Двери лифта распахнулись, и  мы
вышли на лестничную площадку. Я повел ее к ступенькам.
   - Прошу вас, - сказал я, пропуская ее вперед.
   На верхней ступеньке она остановилась, растерянно взглянув на меня.
   - Но здесь дверь... Что это, крыша?..
   - Идите и не бойтесь, - скомандовал я.
   Она вышла на крышу дома. Я шагнул за ней и  тихонько  закрыл  за  собой
дверь. Вокруг все было спокойно.
   Была полночь. Прекрасное время суток. Внизу простирался  темный  город,
виднелся лишь свет уличных фонарей и неоновых реклам. Я  много  раз  видел
его таким и с воздуха, и с высоты городских крыш, и каждый раз это зрелище
захватывало и восхищало меня. Там, откуда я прилетел, все другое. Я всегда
прилетал сюда с удовольствием, хотя жить здесь  или  остаться  надолго  не
смог бы никогда.
   Я смотрел на распластавшийся под нами город, а Шэрли глядела  совсем  в
другом направлении. Я поймал ее взгляд, уходивший в темную глубину  крыши.
Там виднелись едва различимые очертания большого  круглого  предмета.  Его
нельзя было увидеть из соседних домов, и даже стоя здесь,  на  крыше,  его
тоже нелегко было заметить. Но она углядела.
   - Эй! - сказала она. - Смотрите, мистер Биэрс.
   Я спокойно повернул голову туда, куда указывал ее палец.
   - Что это? Самолет? Или одна из этих таинственных штук? Ну, как их там?
Летающая тарелка?
   Я продолжал спокойно смотреть в ту же сторону.
   - Что с вами, мистер Биэрс? Вы... Вы не удивлены?
   Я не издал ни звука.
   - Вы... Вы знали об этом?
   - Да. Это мой аппарат.
   - Ваш?  Эта  тарелка?  -  Она  замолчала  в  замешательстве,  но  через
несколько секунд продолжила. - Но... Но этого не может быть! Вы же человек
и...
   - Это не совсем так, Шэрли, - я медленно покачал головой. На самом деле
я не такой, каким вы меня сегодня видите. Там, откуда я прибыл, я  выгляжу
совсем иначе. Все это, - я провел ладонью вдоль своего тела, - я одолжил у
Рила.
   - Рила?
   - Да. Это один из моих друзей. Он тоже коллекционер. На  нашей  планете
все что-нибудь собирают. Это наше хобби.  Мы  прилетаем  на  Землю,  чтобы
пополнить свои коллекции.
   Я не мог видеть ее лица. Когда я придвинулся к ней ближе, она с испугом
отшатнулась.
   - Посмотрели бы трофеи Рила! Все - на "Б." У  него  есть  Бронсон,  три
Бейкера и Биэрс - тот самый, чье тело я сейчас  использую.  По-моему,  его
звали Эмброуз Биэрс. Рил подобрал его в Мехико много лет назад.
   - Вы сумасшедший, - зло прошипела Шэрли, пятясь назад.
   - А в коллекции моего друга Кора есть люди всех национальностей. Мар  -
я встретил его в баре - увлекается полинезийцами. Многие из нас  прилетают
сюда довольно часто, несмотря на появившиеся сейчас слухи  и  связанные  с
этим опасности.
   Теперь я приблизился к Шэрли почти вплотную. Она уже не  шарахалась  от
меня. Впрочем, шарахаться ей было уже некуда: она  стояла  на  самом  краю
крыши.
   - Или например, Виз, - продолжал я. - Он собирает одних  только  рыжих.
Причем бальзамирует их каким-то особым  способом.  А  Рил  оставляет  свои
экземпляры в целости  и  сохранности,  и  мы  можем  использовать  их  для
прогулок на Землю. Скажу вам честно, это увлекательное занятие!  Ну,  а  я
собираю блондинок.
   Она смотрела на меня широко открытыми глазами.
   - Вы... собираетесь... меня... заба... забальзамировать?
   -  Вовсе  нет,  дорогая,  -  спокойно  ответил  я.  -  Не   волнуйтесь,
пожалуйста. Я никого  не  консервирую  и  не  бальзамирую.  Моя  коллекция
основана на совсем других принципах.
   Она медленно побрела  по  краю  крыши  к  моему  кораблю,  черное  тело
которого спокойно и величественно отражало свет появившейся на небе  луны.
Не сомневаюсь, что эти  магические  отблески  манили  ее,  как  манит  все
неизведанное и таинственное. Я пошел за ней следом, понемногу  приближаясь
все ближе и ближе.
   - Вы... Вы разыгрываете меня? - с надеждой спросила она, задыхаясь.
   - Да нет же. Многим друзьям мои привязанности кажутся странными,  но  я
не могу с этим  согласиться.  Что  может  быть  лучше  блондинок?  В  моей
коллекции их уже больше ста. Вы - сто третья, если точно.
   Она потеряла сознание, я едва успел ее подхватить. Все получилось более
чем удачно, без борьбы, шума и крика. Я аккуратно занес ее в люк  корабля,
и через минуту мы поднялись в воздух...
   Конечно,   кто-нибудь   непременно   запомнил   старого    джентльмена,
подцепившего на танцплощадке Шэрли Коллинз. Кроме того,  я  "наследил"  по
всему городу, оставив в разных местах кучу денег, что запоминается гораздо
лучше, чем лица. Обязательно  начнется  расследование  и  всякая  подобная
ерунда. Они всегда  проводят  расследование,  хотя  еще  ни  разу  его  не
завершили.
   Но все это меня нисколько не беспокоит. В коллекции Рила помимо старика
Биэрса есть еще масса  других  тел.  В  следующий  раз  возьму  что-нибудь
помоложе. Жизнь требует разнообразия.
   Да,  симпатичный  получился  вечерок.  Всю  дорогу  домой  я  летел   в
прекрасном настроении, напевая какие-то песни землян, которые мне  не  раз
приходилось   слышать   на   танцплощадках    и    в    барах.    Все-таки
коллекционирование - это вещь! Лучшего занятия я просто не знаю.
   А главное, просто обожаю блондинок. Блондинку я ни на что не  променяю.
Впрочем, как я уже сказал, это дело вкуса.

Популярность: 26, Last-modified: Thu, 27 Jul 2000 05:02:15 GmT