чно целой ночи ему не хватило, чтобы выспаться. - Я думал, ты не переживешь этой ночи, - приветствовал он Ингвольд. - С тех пор, как мы повстречались в доме Катлы, от тебя одни хлопоты. Надеюсь, в следующий раз, когда тебе придет в голову покататься ночью верхом, ты будешь держаться подальше от меня. - Он принялся за завтрак, предусмотрительно усевшись на безопасном расстоянии от Ингвольд. - В уделе, где правит мой отец, ведьм сжигают живьем или бросают в прорубь. Ингвольд опустила голову. - В нашем мире ведьм связывают и затаптывают в трясину, пробивая им сердце осиновым колом, чтобы они драугами не бродили по земле. Или, что еще хуже, маги пробуют их излечить, порой это удается, а чаще всего - нет. Потому я и не осмеливаюсь вернуться к своим друзьям и сородичам в Снегохолме и подвергнуться ужасам лечения. Уж лучше умереть по своей воле - изгнанницей, отторгнутой от своего народа. - Давай не будем о смерти, ладно? - проворчал Пер. - По-моему, ты обязана избавить нас от Миркъяртана, а твоя смерть этому вряд ли поможет. Ингвольд нетерпеливо вскочила и заходила по комнатке. - Послушай, я ведь не нарочно и не по своей воле причинила тебе вред. Я прошу прощения и надеюсь, что ты меня простишь, потому что не стану просить дважды. И еще возьми вот эту мазь, она залечит твои раны. - Да ладно, переживу и так, - поспешно пробормотал Пер, увидев, что она вынимает из кошеля на поясе голубоватую склянку. - Я... я принимаю твои извинения. Незачем тебе так беспокоиться. - Нет-нет, я и раньше хотела дать тебе эту мазь, но представился такой удобный случай бежать от Катлы, что я не устояла. Ну-ка сядь, сними эти повязки и брось в огонь. После того, как сняли повязки, обнажились покрытые волдырями и стертые ноги Пера, покрасневшие, распухшие - с каждым днем он, должно быть, страдал все сильнее. Ингвольд мягкими движениями накладывала бесцветную мазь, а Пер старательно делал вид, что ему совсем не больно. - Да ведь это пустяки, - грубовато проворчал он. - Не понимаю, зачем ты так со мною возишься - разве только потому, что задолжала нам пару любезностей. - Это верно, только вот мое согласие ехать с вами вряд ли можно считать любезностью, - отвечала Ингвольд, закупорив склянку и положив ее на место, в кошель. - Тебе лучше держаться вместе с нами, - заметил Пер. - Мы уже так много знаем, что Миркъяртан и Хьердис стремятся непременно нас прикончить. Ты просто обязана устроить нас в каком-нибудь безопасном месте, пока не закончатся все ваши войны и распри. А все же мне как-то странно, - какая-то там девчонка знает что-то настолько важное, что может решить исход сражения. Отчего ты просто не можешь сообщить это кому надо, и дело с концом? Ингвольд раздраженно вздохнула: - И ты думаешь, они мне поверят скорее, чем ты? Да они тотчас запрут меня и начнут лечение, а я его наверняка не переживу. - Скажи нам, где Дирстигг, - предложил Бран, но Ингвольд лишь сердито мотнула головой. - Вы, скиплинги, ничего не мыслите в таких делах. Дирстигг ведь не сидит где-нибудь там, в пещере, и ждет, пока за ним придут. Миркъяртан сокрыл его при помощи чар, и только чары могут его отыскать. - Но ведь в Снегохолме, должно быть, пропасть магов, - заметил Пер. - Но ни у кого из них нет вот этого. - Она сняла с шеи цепочку и показала им золотую шкатулку, которая была на ней привешена. Бран загляделся на искусную отделку - там сплетались в сложный узор змеи и какие-то, неизвестные ему знаки. - Этот медальон сам по себе ничего не значит. Важно то, что находится внутри. Это драконье сердце, Дирстигг подарил его моему отцу после войн, в которых они сражались вместе. Много лет отец хранил его, а теперь я осталась одна из всего нашего рода, и мой долг - хранить сердце и, если понадобится, использовать его. Перед смертью отец отдал мне драконье сердце и предостерег, что оно, быть может, пригодится мне в войне с Миркъяртаном и Хьердис. Драуги штурмовали и разоряли горные форты, с каждой ночью продвигаясь все ближе к Снегохолму; и вот однажды ночью они подошли ко Гледмалборгу. Я одна сумела бежать и унесла дар отца. Драконье сердце дает его хозяину право на покровительство Рибху. Именно потому я непременно отыщу и освобожу Дирстигга, а уж он уничтожит Миркъяртана и Хьердис прежде, чем те разделаются с льесальвами. - Что же ты раньше этого не сделала? - спросил Пер. - Сбежать от Катлы ведь было не так уж трудно. А кто такие эти Рибху? Твои родичи? Маги? Божества? - Глупости! - отрезала Ингвольд. - Нельзя в таком тоне говорить о Рибху. Само их имя означает: "Всемогущие и сияющие". Они - хранители всей альвийской магии, всех альвийских познаний, и редко кому из альвов доводилось даже говорить с ними. - Если они всеведущи, что же не помогут тебе сразу отыскать Дирстигга? - спросил Пер. Ингвольд резко обернулась к нему. - Да не так все это просто, ты, олух! Чем бы мы стали, если бы Рибху все делали за нас? - На что же они тогда годны, если только и делают, что сидят где-нибудь в укромной пещерке, взгромоздив выше носа свои бесценные познания? Они что же, хранят свое всеведение, как скупердяи сокровища, или раздают драконьи сердца, как подарки на именины? По-моему, если уж они такие всемогущие, то их скорее должны бы занимать Дирстигг, Миркъяртан и Хьердис, а не тщедушная девчонка, которую, того и гляди, ветром сдует. - И Пер воззрился на Ингвольд, которая злилась все сильнее. - Ты ничего не смыслишь в альвах! - огрызнулась она. - У нас совсем иная натура. Мы сами выбираем себе судьбу, и Рибху в нее не вмешиваются. Нет, теперь я ясно вижу, что мне не следует брать вас с собой в мир альвов, а потому лучше всего - сейчас увести с вашего следа Миркъяртана, и едва мне это удастся, я пошлю кого-нибудь вам помочь. Может быть, старик, живущий на горе, сумеет укрыть вас. Знаете ли, чем выше, тем безопасней. - Она взяла свой сверток и направилась к двери. - Надеюсь, твои ноги скоро заживут. Пер лишь что-то проворчал и попытался, отчаянно хромая, отойти прочь. Затем он уставился на свои ноги. На месте отвратительных гноящихся волдырей розовела здоровая кожа. Пер потрясенно завопил и в восторге пустился в пляс. - Колдовство! - вопил он. - Дивное, чудесное колдовство! Я здоров! Совсем не больно, ура! Бран метнулся за Ингвольд. Девушка остановилась и оглянулась на него: - Никогда не сдаешься, Бран? У старика, на горе тебе было бы безопасней. В моем мире ты легко можешь погибнуть. Бран потряс головой. - Хочешь ты или нет, а тебе не обойтись без нас. Жизнь моя в Торстеновом подворье все равно бессмысленна. Скажи лучше Перу, чтобы собирал вещи, пока я оседлаю коней. Так мы скорее сможем тронуться в путь. - Но я... ладно, пусть будет так. Пока. Когда мы отыщем для вас безопасное прибежище, я поеду дальше одна. Бран не успел ни согласиться, ни запротестовать; из хижины вышел Пер, громко топая ногами в новых сапогах, которые он купил у одного путника в Вигфусовом подворье. - Верно, славные сапоги? - крикнул он. - Я уж гадал, придется ли мне их вообще когда-нибудь одеть. Спасибо, Ингвольд, твоя чудодейственная мазь спасла мои ноги. Теперь-то я понимаю, как был глуп, когда не верил в волшебство - и как глупы все скиплинги. Вот бы удивился Торстен, мой отец, если б мог воочию увидать действие такого чудесного снадобья!.. - А я, - отвечала Ингвольд, - удивилась бы не меньше, если б нашлась причина, которая вынудила бы меня навсегда остаться в этом мире без магии. Когда они были уже готовы тронуться в путь, Бран уговорил Ингвольд сесть на Факси, а сам пошел сзади, только изредка в случае нужды хватаясь за длинный хвост коня. Ингвольд потребовала все же, чтобы они ехали верхом по очереди, так что Брану не пришлось весь день шагать пешком; но поскольку девушка была еще слаба, пришлось ему меняться местами не с ней, а с Пером. Тот все время недовольно ворчал, да и Бран сознавал, что когда господин едет верхом, рабу положено идти пешим, однако Ингвольд надменно сообщила им, что в мире альвов даже самые высокородные господа передвигаются, когда это нужно, на своих двоих. Этой ночью они остановились в неглубокой пещере, сокрытой под завесой водопада, ниспадавшего с горного склона. Ингвольд коротала время, рассказывая Брану и Перу о своем мире и соплеменниках, а потом показала еще кое-какие простейшие фокусы - двигала неживые предметы, зажигала колдовской огонь и находила разные мелочи, которые Бран прятал от нее. - Детские штучки, - пожимала она плечами, отправляя кивком головы хворостину в огонь. - Всякий альв рождается со способностями к магии. Только чтобы их развить как следует, нужны годы и годы, а меня схватили прежде, чем я успела даже начать изучение магического искусства. - Расскажи о войнах с драугами, - не отставал Пер, которому сколько бы Ингвольд ни рассказывала - все было мало. - Отчего черные альвы начали воевать со светлыми, и долго ли это длится? Ингвольд пояснила, что достоверная история этих войн сокрыта туманом самой магии, но силы света и тьмы испокон веков сражались за владычество над Скарпсеем. Черные альвы использовали для достижения своих целей черную магию, страх и зло. В союзе с черными альвами были тролли, великаны и разные кланы белых и бурых гномов. Черные гномы, искуснейшие мастера и опытнейшие воины, были обыкновенно на стороне Эльбегаста, владыки светлых альвов, называемых иначе льесальвами. Веками льесальвы отстаивали свои владения, то есть саму землю Скарпсея, согреваемую лучами солнца, а доккальвы и прочие порождения зла неустанно трудились под землей, пробивая шахты и туннели и поджидая наступления ночной тьмы, чтобы выбраться на поверхность. В зимние месяцы, когда солнце теряло свою силу, воины зла крепли и готовили хитроумные заговоры, стремясь уничтожить своих врагов. - Но почему? - удивился Бран. - Разве на земле и под землей Скарпсея не довольно места для всех? - Само собой, - отвечала Ингвольд, - но доккальвы хотят стереть нас с лица земли, поскольку знают, что правда на нашей стороне. Если бы они нас истребили, то остались бы одни и считали бы себя вправе, как то водится среди них, убивать, грабить и мучить. Они так ужасны, так неисправимо злы, что когда им некого терзать, они дерутся друг с другом. Магия их темная, лиходейская - чернокнижничество, общение с мертвецами и тому подобное. Их магическая Сила берет начало от древнего зла, сотворенного их дальними предками. Есть у них нечестивые каменные круги и могильники, где они творят свои ужасные заклятья. Напротив, наши магические места всегда высоко в горах, поближе к солнцу. Так много лиходейства в Скарпсее, что древние льесальвы в свое время установили особые камни, которые указывали безопасный путь от одного места к другому; увы, сейчас многие Путевые Линии древности пришли в полную негодность. Древние использовали свои каменные круги, чтобы изучать небеса, но сейчас это знание почти утеряно. Порой тысячелетние камни полнятся такой силой, которая помогает узнать ответы на все вопросы, раскрыть все тайны прошедшего и грядущего, и для этого даже не требуется черная магия. У Миркъяртана, кстати, есть кольцо - если положить его под язык мертвеца, тот принужден будет поведать о том, что сулит будущее. Бран содрогнулся и подвинул ноги ближе к огню. - Я думаю, черная магия - занятие не из приятных. Да и драуги эти мне совсем не по вкусу - помнишь, ты говорила нам о мертвецах, которые то умирают, то оживают? Порядочные трупы так себя не ведут. - Счастье, что их нет в этом мире, - заметил Пер, недоверчиво озираясь по сторонам. - Пока, - уточнила Ингвольд, помешивая похлебку в старом залатанном горшке, который они прихватили из Гнуповой хижины. - Этот безопасный и самодовольный мир недолго бы таковым оставался, если б Миркъяртан обратил на него свой алчный взгляд. Слыхали вы о Зиме Фимбул, когда солнце умирает, а миром овладевают лед и смертоносная тьма? - Слыхали, - подтвердил Пер. - В преданиях. - Миркъяртан и его собратья по ремеслу могли бы заклятьями вернуть Зиму Фимбул, - сказала Ингвольд. - Во всех мирах лед есть лед и тьма есть тьма. - А смерть есть смерть, - прибавил Бран. - Но ведь это только предания? - с надеждой осведомился Пер. - Если так, то много лет минуло с тех пор, как Зима Фимбул владела Скарпсеем - это было задолго до того, как пришли сюда первые скиплинги. Пер лишь раздраженно фыркнул - как делал всегда, когда Ингвольд напоминала ему, что не все на свете известно скиплингам. Мысль о том, что отважные моряки, торговцы и пастухи сравнительно недавно завладели Скарпсеем, была для него невыносима. На третий день путешествия на восток путники остановились у стоячего камня - по словам Ингвольд, первого из камней, отмечавших древнюю Путевую Линию. Ингвольд с радостью встретила его появление и указала спутникам на загадочные знаки, процарапанные на поверхности камня явно много столетий назад. - Здесь безопасно, - объявила она и, спрыгнув со спины Факси, оглядела унылые окрестности холма, на котором они стояли. - Этот камень привезен издалека. Видите, вокруг нет больше белых камней. Пер обошел камень, с любопытством его разглядывая. - Да ведь он весит, должно быть, не одну тысячу фунтов! Втащили его сюда, верно, на сотне коней, а уж как установили прямо... - Это если можешь поднимать вещи только силой своих или конских мускулов, - заметила Ингвольд, проводя пальцем по насечкам таинственных знаков. - Но ведь ты уже знаешь, что есть и другие способы... Бран, найдется у тебя обрывок веревки? Бран порылся в карманах и вынул веревочку, которую по пути от нечего делать сплел из волокон молочая. Ингвольд привязала к веревочке камешек и, вытянув руку, с помощью этого примитивного маятника испытала несколько направлений, прежде чем повернуться на восток. Маятник тотчас принялся описывать четкие круги. - Вот дорога к дому Хродней. Хафторово подворье как раз по пути, и это весьма кстати - мы там заночуем. Пер тотчас запротестовал, но Ингвольд оборвала его на полуслове. - Этот способ поиска дороги так прост, что и скиплингам под силу, особенно если отыскивать воду. Подземные воды обладают большой магической силой, и быть может, потому многие наши Путевые Линии проходят над подземными источниками. Бран, ищи небольшие белые камни, составляющие одну линию - они приведут нас куда нужно. Белые камни указали им путь сначала к небольшому одинокому холму, а оттуда - к большой зарубке на гребне высокой горы. Ингвольд уверенно сказала, что эта зарубка высечена руками древних и отмечает продолжение той же Путевой Линии. Пер с мрачным видом огляделся вокруг и помотал головой. - По-моему, мы заблудились, - объявил он. Последние признаки дороги исчезли из виду намного раньше. - Чепуха, - ответила Ингвольд и повела их вниз по склону горы в затянутую сернистым туманом долину, где вовсю трудились горячие источники и гейзеры. Один раз путники остановились у большого озера и вдоволь в нем наплескались - вода там оказалась в самый раз для купания. К тому времени, когда они наконец выбрались из сумрачных горячих испарений долины, давно уже миновал полдень. Ингвольд шла уверенно, немного забирая к югу, а Пер возился со своей неточной картой и гадал, сумеют ли они все же отыскать нужную дорогу. - Да мы безо всяких хлопот придем на подворье к ужину, - не сдавалась Ингвольд. Пер с сомнением поглядел на камешек, привязанный к обрывку веревки, и, покачав головой, испустил долгий и тяжкий вздох. - Камни, - пробормотал он. - Кругом сплошные камни... Они перебрались еще через две горы, и сумерки понемногу начали обретать серебристый отсвет короткой северной ночи. Более выгодное освещение трудно было представить для Хафторова подворья - его ясные очертания возникли далеко внизу. Сочно-зеленые стога сена со всех сторон обступали старый черный дом, а отара овец, которые паслись на склоне горы напротив, походила на стайку облаков, плывущих над пасмурным морем. Ингвольд была довольна собой и даже не скрывала этого. Когда путники подъехали к дому, навстречу им вышел сам Хафтор - точно дожидался их приезда. Это был коренастый крепкий человек с воинственно торчащей седовато-рыжей бородой и хитрыми блестящими глазами. - Ага, вот и вы, три чужеземца, что бродят одни в пустошах Скарпсея, - приветствовал он их, пожимая руки спешившимся странникам. - Заблудились вы, отбились от своих, или еще какая беда согнала вас с удобных трактов, по которым обычно ездят скиплинги? Сюда путники ненароком не заезжают. Впрочем, как бы там ни было, гостите у нас, сколько вам заблагорассудится - жилья и еды здесь на всех хватит. - Благодарим тебя, - вежливо отвечал Пер, который взял на себя труд представить себя и своих спутников. - Мы едем в дом родичей Ингвольд, который недалеко отсюда, так что не обременим вас больше, чем на одну ночь. Хафтор изогнул мохнатую рыжую бровь. - Родичи? А мне-то казалось, что у нас тут поблизости нет никаких соседей. Что ж, войдите в дом, присядьте и подкрепитесь, а тогда уж можно будет серьезно поговорить. Ингвольд резко глянула на Пера и, когда они шли в дом за Хафтором, знаком приказала ему помалкивать. В доме стояла приятная дымная полутьма, и вся зала была заставлена столами и скамьями, словно у Хафтора было немалое семейство. Шестеро дородных мужчин уже сидели за одним столом, положив локти на столешницу и негромко беседуя, а вскоре появились и другие. Всего Бран насчитал дюжину мужчин помоложе и семеро седобородых, включая самого Хафтора. Девять женщин накрыли ужин и заняли свои места на помосте в конце залы. - У нас здесь редко кто бывает, - сказал Хафтор, когда трапеза закончилась, а возлияния были еще в разгаре. - Порой наши гости решают остаться тут надолго, а еще случается, что здешний воздух оказывается для иных вреден, и они помирают от неведомых болезней. Обыкновенно, когда у нас есть дело до других поселений, мы отправляем туда караван, продаем, покупаем, а то и подыскиваем жену для кого-нибудь из моих сыновей. Сами же мы предпочитаем, чтобы нас не беспокоили, а потому не позволяем нашим врагам удрать в иные населенные земли и рассказать там, что они здесь обнаружили. Бран умел различить угрозу с первого слова. Ингвольд что-то вежливо болтала об овцах, шерсти и прочей чепухе, а у Брана по спине полз неприятный холодок. Судя по всему, Хафтор и его, как он говорил, сыновья - обыкновенные изгои и народ весьма отчаянный. Скарпсей был известен как пристанище изгнанников, которые часто терялись в его враждебных внутренних землях и нечасто доживали до окончания срока своего изгнания. Хафтору еще повезло - он нашел удобное для жизни место и выстроил дом для таких же отщепенцев, как он сам. Естественно, их благополучное существование зависело от того, как долго они смогут таиться в глуши. - Стало быть, вы едете к родичам этой девушки? - вежливо осведомился Хафтор, подрезая себе ногти небольшим острым ножом, и когда Пер настороженно кивнул - испустил тяжкий вздох и покачал головой. - Это весьма печально. Тостиг, мой сынок, был вчера на броде Вапна и встретил там одного парня, который искал троих беглецов, двоих мальчишек и девчонку. Похоже, что он знал вас, как облупленных, и сказал, что вы проданы к нему в услужение на восемь лет. Надеюсь, юные мои друзья, мы не поймали вас на лжи. Те, кто приходит в этот дом врать да вынюхивать, как правило плохо кончают. - Он поигрывал кинжалом, и отсвет пламени вспыхивал на лезвии. Прочие изгои слушали, вежливо усмехаясь. Оружие было у них под рукой, словно кинжалы и мечи были принадлежностью повседневной одежды и могли пригодиться в любую минуту. - Это был старик в черном плаще? - спросила Ингвольд. - И ехал он на сером коне? Тостиг кивнул: - Так вы его знаете! - Еще бы! - воскликнул Пер. - Он наш враг. Собственно говоря, от него мы и убегаем. - Ага! - провозгласил Тостиг. - Беглые рабы! Точь-в-точь как я и подозревал! - Кто рабы? Мы?! - Пер гневно сверкнул глазами, но тут же притих, поняв, что никто не поверит ему, поскольку все трое несколько ночей спали на земле и изрядно испачкались и обтрепались. Хафтор нахмурился. - Утром мы вернем вас вашему хозяину. Надеюсь, юные бродяжки, это злоключение послужит вам хорошим уроком, и вы никогда больше не попытаетесь сбежать от исполнения своих обязанностей, или же, клянусь козлами Тора и их костями, вы ответите за это старому Хафтору. - И он так грозно глянул на них, что Брану захотелось съежиться и совершенно исчезнуть из виду. Пер глядел на Брана и подавал ему украдкой знаки хоть что-то сказать. Бран едва мог сглатывать слюну, но наконец ему удалось собраться со смелостью и нервным кашлем прочистить горло. - Так вы хотите отослать нас к... к этому старику на брод Вапна? Завтра, я полагаю? Хафтор утвердительно кивнул. - И когда-нибудь вы только поблагодарите меня за такую щедрость. Ну, а поскольку мысль о возвращении вас, судя по всему, не слишком радует, и вам, быть может, снова захочется поразвлечься и удрать куда-нибудь еще - на ночь всех вас запрут на кухне. Посмотрим, хе-хе, удастся ли вам сбежать от таких прожженных беглецов, как мы! 5 Бран поглядывал на Ингвольд, но та была слишком увлечена тем, что куском хлеба подбирала остатки еды с тарелки. - Да позвольте же нам все объяснить! - запротестовал он готовым вот-вот задрожать голосом. - Этот человек в черном плаще - не друг нам и не господин. Вы считаете нас лжецами, я знаю, но поверьте - он наш враг, он хочет убить нас... вот что я хотел сказать. - То же самое и я сделал бы со своими рабами, если бы им вздумалось от меня сбежать, - с негодованием ответил Хафтор, помахав ножом перед самым лицом Брана. - По тебе видно, приятель, - ты из тех, кто бегает от работы. Лентяй ты, и все тут, и будь я твоим хозяином, я бы живо укротил тебя скудной кормежкой и трудом потяжелее. А ты потом меня за это еще бы и благодарил, ей-ей! Труд, парнишка, - лучший друг мужчины, и чем скорее ты это запомнишь, тем лучше для твоей шкуры. Бран не осмелился больше прекословить. Он отодвинулся подальше, а Хафтор с силой наколол ножом еще одну картофелину с блюда, одарив своих гостей сердитым взглядом. - Эй, да вы же ничего не поняли! - Пер начинал терять терпение. - Мой отец... - Он осекся под дружный хохот изгоев. - Тоже зол на тебя за этот побег, - закончил за него Тостиг. - В таких, как ты, простолюдинах, нет худшей черты, чем неблагодарность. Ты в долгу у хозяина за каждый ломоть хлеба, которым набиваешь брюхо, и за каждый уголек в костре, у которого греешь свой неблагодарный зад. Словом, за все. - Ах, да заткнитесь вы, в конце концов! - грубо оборвала Ингвольд, и Брана так потрясла эта вспышка, что он не сдержал испуганного вскрика. Ингвольд обвела взглядом круг недобро ухмыляющихся лиц. - Довольно вы уже натешились нашим испугом, и нечего грозить, что отправите нас к Миркъяртану. Тостиг, ты хитрый лгун, только я в жизни не поверю, чтобы ты мог так мирно и запросто болтать с Миркъяртаном - ведь он бы тебе глотку вмиг перерезал! Мы не беглые рабы, и если б вы сразу не набросились на нас, то гораздо раньше узнали, кто мы есть на самом деле. А еще я вам вот что скажу - если вы, друзья мои, и дальше намерены изображать изгоев-скиплингов, то хотя бы постарайтесь не передавать мясо, не касаясь блюда, не наливать себе эля, подмигнув кувшину, и не раскуривать трубки без угольков. Уверяю вас, настоящие скиплинги умерли бы от удивления, если б им удавались подобные штучки! На лице Хафтора одно за одним сменилось несколько выражений, после чего оно наконец расплылось в веселой ухмылке. Он пожал плечами, как бы извиняясь, а остальные якобы изгои либо глазели на Ингвольд с виноватым изумлением, либо посмеивались над Хафтором. - Ты хочешь сказать, что это не настоящие изгои? - У Пера загорелись глаза. Тостиг беспокойно поежился, косясь на Ингвольд. - Скажите сначала, к каким это родичам вы направляетесь, - потребовал он. - К моей тетке Хродней, что живет к востоку отсюда, - отрезала Ингвольд. - Наш маскарад разоблачила наша же соплеменница, - заметил Хафтор. - Если Хродней - твоя тетка, значит, ты и моя родственница. - У вас, верно, родни полным-полно, - заметил Бран, который все еще не мог опомниться от пережитого испуга и был рад уже тому, что мужчины, сидевшие за столом, сменили враждебное выражение лиц на приветливое. - Так значит, вы - альвы, а вовсе не изгои? - Пер озадаченно хмурился, точно пытаясь разобраться, не смеются ли над ним, и подозревая, что наполовину так оно и есть. Хафтор хохотнул, на сей раз куда добродушнее. - Ну, наконец-то догадался. Для скиплинга ты довольно сообразителен. - Но что же вам здесь делать? - не сдавался Пер. - Это ведь мир скиплингов. Мед и эль опять пошли по кругу, завязался разговор со смехом и шутками. Хафтор отвечал: - Хафторово подворье - сторожевой пост альвов. Мы здесь только для того, чтобы наблюдать за тем, что творится в округе, да еще при случае вставлять Миркъяртану палки в колеса, если не мешает благоразумие. С тех пор, как мы потеряли на востоке много горных фортов, Хьердис начала беззастенчиво внедряться в мир скиплингов. Не удивлюсь, если не одна дюжина доккальвов шныряет сейчас около главных селений скиплингов, высматривая, достаточно ли они богаты, станут ли до конца отстаивать свое право на земли этого беспокойного острова, да и много ли у них войска... Пер хлопнул ладонью по своему мечу: - Я не отдам черным альвам Торстеново подворье! Я его будущий хозяин, и оно будет моим, даже если придется сразиться с самим Миркъяртаном! - И скорее всего, так и будет, если драуги продолжат воевать, - угрюмо заметил кто-то. - Чума побери этот ветер! Надеюсь, скот крепко заперт? В этот миг порыв ветра с пронзительным воплем обрушился вниз с горы, разметал сено на лужайках и, со свистом обогнув конюшню, обрушился на дом. Он грохотал ставнями и ревел в дымоходе, точно вознамерился втянуть в трубу огонь. - Призрачные Всадники! - ахнул Бран. - Опять они отыскали нас! Альвы поспешно осушили кубки и принялись проверять свое оружие. Тостиг и Хафтор обменялись быстрыми взглядами, и Тостиг перегнулся через стол, впиваясь глазами в Брана, который побелел и, казалось, вот-вот сползет под стол. - А что же, паренек, нужно от таких, как ты, Призрачным Всадникам или даже Миркъяртану? - Оставь в покое и Брана, и Пера, - оборвала его Ингвольд. - Я везу их к Хродней, а больше вам и знать ничего не нужно. - Ах, какие мы великие! - воскликнул Тостиг. - Да ты что - принцесса или дочь вождя, чтобы раздавать нам приказы? Твой надменный голосок да задранный носик не слишком что-то подходят для простой служанки. Может, все же соизволишь нам сказать, кто ты такая? Ингвольд хотела огрызнуться, но тут на дом обрушился чудовищный грохот. Сумеречное небо почернело от грозовых туч. Холодный ветер завывал неустанно. Бран вздрогнул - внезапно сверкнула молния, залив белым слепящим светом лужайку, и высветила в небе толпу всадников, что неслись прямо на дом. Лишь одно мгновение Бран с ужасом различал призрачные лица, нагие блестящие кости и развевающиеся лохмотья, а миг спустя всадники обрушились на дом. Копыта с дикой силой били по навесу над крыльцом, рассыпались громом по сложенной из торфа крыше. Бран съежился от этого немыслимого грохота, а Пер, проворно нырнув под стол, истово бормотал: - Не может быть! Им это не удастся! Альвы заняли позиции у окон и приготовили стрелы. Хафтор указал гостям, где можно спрятаться, и в последний раз угрюмо глянул на Ингвольд: - Или ты какая-то важная особа, или совершила безмерную глупость - иначе бы зачем Призрачным Всадникам за тобой гоняться? Миркъяртан всегда неподалеку от них, а ведь он-то не тратит время попусту, гоняясь за всякими пустяками. - Плевать я хотела на Миркъяртана! - огрызнулась Ингвольд, и тут Призрачные Всадники опять обрушились на дом. Хафтор спустил тетиву, целясь в самую их гущу, стрела с шипеньем прочертила во тьме огненную дугу - и раздался нечеловеческий вопль. Один из Призрачных Всадников вспыхнул, точно факел, его спутанные космы дымились, а лохмотья разлетались вокруг горящими клочьями. В один миг белые кости почернели, и тварь рассыпалась в прах. Прочие Всадники, обезумев, отмахивались от пылающих клочьев волос и савана, во все стороны бросая своих косматых коней, чтобы не загореться самим. Наконец с громким воем умчались они прочь, взмывая в небо, словно огромная грозовая клубящаяся туча. - Добрый выстрел, Хафтор, - сказал кто-то, и все заворчали, соглашаясь. - Это еще не конец, - ответил Хафтор, всматриваясь сквозь щель между ставнями. - Они еще вернутся. Не успел он еще договорить эти слова, как снова раздался гром копыт. Альвы уже поднимали луки, когда ледяной порыв ветра ворвался в дом, осыпав инеем бороды и заморозив пальцы. Призрачные Всадники въехали на крыльцо, и дверь содрогнулась под неистовыми ударами. Миг спустя альвы опомнились и осыпали крыльцо стрелами, воспламенив при этом троих Призрачных Всадников и их коней. В жизни Бран не слышал таких ужасных криков, а от черного вонючего дыма его едва не стошнило. Он глубже заполз под стол и, как оказалось, на свое же счастье. Миг спустя в окно ударила ледяная молния, сокрушив деревянную ставню и опрокинув баррикаду из скамей и столов; осажденные альвы рассыпались по дому в поисках убежища. Осколки льда разлетелись по зале, ранив двоих альвов. Бран скорчился у большого резного сундука; рядом притаилась Ингвольд. Пер метался по зале, уговаривая альвов дать ему лук и стрелы. - Ничтожный я человечек, - пробормотал Бран, - а что делать-то? Сражаться я не умею. Может, я и попал бы случайно в кого-нибудь, если б не был таким трусом. - Идем со мной, - шепнула в ответ Ингвольд. - Скорее нам удастся помочь раненым, чем причинить вред врагам. Смотри, не обрежься льдом - можешь получить отвратительные раны, которые иначе, чем при помощи волшебства, не излечишь. Они подползли к двоим раненым. Альвы вытянулись на полу, коченея. Бран осторожно осмотрел раны и с удивлением обнаружил, что они совершенно заледенели. Ингвольд быстро и внимательно оглядела раненых. - Этому бедняге уже ничем не поможешь. Осколок льда прошел слишком близко от сердца. Ну же, Бран, мне нужна твоя помощь. Второй альв был еще жив, но кожа у него посинела и была ледяной на ощупь. Ингвольд маленьким острым ножом извлекла лед из его раны на руке и капнула в нее несколько капель снадобья из своей синей склянки. Альв, морщась, замычал, но прошли считанные мгновения - и бледная синева, покрывавшая его кожу, исчезла, он схватил лук и стрелы, чтобы вернуться в бой, даже не изумившись своему чудесному исцелению. Бран сидел, уставясь на ожившего альва, пока Ингвольд не позвала его помогать другому защитнику подворья, которому осколок льда воткнулся в плечо. Бран поспешил за ней, оскальзываясь на зеленоватой слизи, оставшейся от растаявшего льда. Призрачные Всадники лишь тогда обратились в бегство и вновь взмыли в воздух, когда стрелы альвов принесли огненную погибель еще четырем из них, а пятого нелюдя сбил удар массивного посоха. Тварь рухнула на верхнюю ступеньку широкого крыльца и осталась лежать там бесформенной грудой древних костей, кое-как покрытых клочьями высохшей кожи, сгнившей ткани и свалявшихся волос, - точь-в-точь труп, извлеченный из торфяника. - Они улетели? - осведомился Пер. Кто-то все же дал ему лук и стрелы - самые обыкновенные деревянные стрелы, оперенные серыми перьями. Хотя лук и стрелы совсем не отличались от оружия скиплингов, но в руках альвов стрелы сами собой светились и никогда не пролетали мимо цели, разве только когда их отражало особое заклятье. В наступившей снаружи тишине послышался четкий перестук копыт одинокого коня, приближающегося к дому. - Привет тебе, Хафтор! - раздался низкий голос. - Давай потолкуем. Хафтор выглянул в щель. - Это ты, Миркъяртан? С какой это стати ты беспричинно нападаешь на наш сторожевой пост? Один мой воин убит, другие ранены, так что у меня мало охоты с тобой любезничать. Говори, чародей, что тебе нужно, и проваливай. - Ты сам знаешь, что мне нужно. Тостиг хорошо расслышал мои слова на броде Вапна. Отдай мне девчонку и двоих скиплингов, и мои слуги никогда больше не коснутся копытом Хафторова подворья. Хафтор испытующе оглядел своих гостей. - Слыхали? Он требует выдать вас. Что же вы этакое натворили, если он на вас так взъелся? Ингвольд запахнулась в свой потрепанный плащ. - Если хочешь, Хафтор, выдай меня одну; бьюсь об заклад, он забудет о Бране и Пере, если только заполучит меня. Я выйду сама, если кто-нибудь отопрет дверь. - Нет, не слушай ее! - с ужасом воскликнул Бран. - Иначе конец Снегохолму! Да и проку от этого не будет никакого - она ведь больна уже несколько дней и сама не знает, что говорит. Хафтор, хмурясь, покачал головой. - Никогда прежде я не выдавал своих гостей врагам, не выдам и сейчас, только все же я хотел бы знать... - Хафтор! - прогремел Миркъяртан. - Знаешь ли ты, кого приютил под своей крышей? Над девчонкой тяготеет проклятие Хьердис! Она - ведьма, Хафтор, и если ты не прогонишь ее, горе твоему дому и домочадцам. Отдай ее нам, она принадлежит нам по праву, и радуйся тому, что ее проклятье больше никогда не нависнет над твоим подворьем. Если пожелаешь, оставь себе скиплингов, и пускай судьба их свершится в назначенный час, когда Хьердис изгонит льесальвов из обоих миров! Хафтор впился взглядом в Ингвольд. - Ведьма? - прохрипел он. - Не верю я этому. Не могу поверить. Ты всего лишь молодая девушка, умненькая, хорошенькая - точь-в-точь моя дочка. Разве может исходить от тебя какое-нибудь лихо или опасность? Ведь это ложь, верно? Миркъяртан попросту лжет? - Нет, - ответила Ингвольд, - не лжет. И лучше отдай меня ему, иначе в следующее полнолуние тебе не поздоровится. Миркъяртан отыскал меня и теперь не оставит в покое. Отопри дверь, пока не случилось худшего. - Точно в подтверждение ее слов, дом содрогнулся от страшного удара, на крышу обрушились осколки льда и внутрь повалили клубы такого тошнотворного тумана, с каким не могла сравниться вонь самой омерзительной могилы. Иные альвы кивали, соглашаясь, другие отрицательно качали головами. Хафтор с силой дернул себя за жесткую рыжую бороду. - Чушь, дитя мое! Миркъяртан получит только молнии и огонь, даже если ты и не захочешь рассказать мне, кто ты такая и в чем тут дело. Ингвольд распрямила свои худые плечи. - Хорошо, я расскажу. Я - дочь Тьодмара, единственная, кто уцелел после гибели Гледмалборга. Миркъяртану нужно от меня вот это. - Она коснулась цепочки, обвивавшей ее шею. - Последний дар Тьодмара. Он предвидел, что я выживу и смогу применить эту вещь в борьбе с ним самим и Хьердис. Однако я не хочу вовлекать невинных в свои счеты с силами тьмы. Если ты возьмешься доставить этих скиплингов к Хродней... - Хафтор! - проревел Миркъяртан, и от второго удара пыль посыпалась с потолка. - Принял ты решение, или ждешь, пока весь твой дом обвалится? Отдай девчонку, иначе следующий мой удар превратит твое подворье в горстку праха! Хафтор осторожно приоткрыл окно и прокричал: - Да, Миркъяртан, я решил, и вот тебе мой ответ! - Он со всей силой метнул копье, успев наложить на него заклятье для верности. Копье сверкнуло, точно лента алого пламени и взорвалось, когда Миркъяртан, вскинув кулак, отразил его. Ослепительно белая вспышка высветила из тьмы толпу призрачных всадников и перепуганных коней, тут же отпрянувших от жара и пламени. На миг сверкнула в ночи фигура Миркъяртана, а затем снова тьма окутала ее. Ледяная молния обрушилась на дом с такой силой и яростью, что у всех перехватило дыхание, и каждая щель в зале покрылась инеем. Стало холоднее, чем в сердце зимней бури. Второй удар, еще более мощный, расколол в щепки ставень на одном окне, и часть крыши начала медленно заваливаться набок. - Долго мы так не протянем! - прошептал Бран Перу, пытаясь спрятаться под плащом, но с таким же успехом он мог бы кутаться в паутину. От нового удара крыша угрожающе затрещала, и в залу посыпались пыль и торфяная крошка. Бран огляделся в поисках Ингвольд. Ее не было ни рядом с ним, ни в заваленной обломками зале. Хуже того, он обнаружил в своем кармане медальон с драконьим сердцем. Бран поспешно спрятал его подальше. - Ингвольд! - позвал он. - Пер, она, кажется, сбежала! - Что?! Да ведь ты должен был за ней приглядывать! - отозвался Пер, не спеша покидать укрытие - между стеной и сундуком. - Сбежала! Клянусь всеми вшами из плаща Локи! - Хафтор впился яростным взглядом во тьму за окном. - Так это ее фюльгья пробежала по моей спине и выскочила в окошко - белая лисичка с черным кончиком хвоста! Ах, негодное, своенравное дитя! Ей не уцелеть в одиночку. - Он бросился к окну, но Тостиг схватил его за руку. - Слишком поздно. Слышишь - они ее заметили! Призрачные Всадники испустили дикий вопль, точно свора гончих псов, завидевших добычу. Бран зажал уши, не заботясь о том, что выглядит трусом и ничтожеством. Хафтор успокоительно похлопал его по спине. - Не тревожься о ней, сынок. Если у нее фюльгья - лиса, она сумеет уйти от погони. Им вовек не догнать маленькую юркую зверушку, и Ингвольд хорошо это знает. А мы сможем без хлопот доставить вас к Хродней. - Может, Ингвольд будет там нас дожидаться, - пробормотал Бран. - Что-то я не понял насчет лисы и фюльгьи! - громко объявил Пер. - Ты хочешь сказать, что Ингвольд превратилась в настоящую лису - четыре лапы, хвост, уши, усы и так далее? Тостиг и несколько других альвов воззрились на Пера. - А ты разве так не можешь? - недоверчиво спросил один из них. Тостиг локтем отпихнул его. - Конечно же, не может, ты, осел, и болтать об этом с твоей стороны просто невежливо. У скиплингов не бывает фюльгью, и они от этого, кажется, ничуть не страдают. - Но как же это... - начал Пер, недоумевая и, в то же время, пристально смотря в глаза альвов, пытаясь понять, потешаются над ним или нет. - Да хватит, Пер, - взволнованно перебил его Бран. - Я тебе потом расскажу все, что знаю о фюльгьях. До чего же ты иногда бываешь непонятливым!.. Этой ночью Призрачные Всадники больше не появились. Бран решил, что не сможет заснуть, и всю ночь просидел у очага, клюя носом и то и дело вскидываясь, когда ветер фыркал в трубе или поскрипывала балка. Утром полуразвалившийся дом выглядел уже не так мрачно, а обильный завтрак превратил его безумный страх в нетерпеливое ожидание. Когда наконец они тронутся в путь, даже старина Факси, заразившись его энергией, скакал прямо по пятам за конем Хафтора, то и дело коварно его покусывая, чтобы подогнать. Вскоре путники отыскали Путевую Линию, которая вела прямо на восток. Линия была четко отмечена, и судя по всему, пользовались этой дорогой чаще, чем можно было ожидать. Хафтор и трое его спутников весело трусили себе вперед, точно это была увеселительная поездка, и, как лучшие друзья, подначивали друг друга язвительными песенками. К полудню тропа закончилась неподалеку от маленькой хижины, прилепившейся к огромному каменистому склону горы. Хижина так густо поросла мхом, что случайный путник ее бы и не заметил - а впрочем, здесь вряд ли бывали случайные путники. Подъехав к дому, они увидели, что их поджидает осанистая старуха в черном. На голове у ней был синий платок, а в руке она держала корзинку, в которую собирала мох и травы. - День добрый, Хафтор, - проговорила она без особого дружелюбия, окинув Брана и Пера зорким взглядом, который не упустил ни малейшей детали. - Я гляжу, ты путешествуешь с чужаками. Не спешитесь ли вы все, чтобы подкрепиться, прежде чем продолжите путь? Хафтор резво соскочил на землю. - У этих юных скиплингов дело к тебе, - сказал он. - История удивительная и для меня в чем-то даже загадочная, но полагаю, что эти юнцы попросят тебя провести их через врата в мир альвов. На твоем месте я бы кое-что выяснил, прежде чем... - Хафтор. - Спокойные серые глаза Хродней даже не дрогнули. - Ты не на моем месте, так что прибереги свой совет для себя самого. Войдете вы в дом, или будете пить чай на свежем воздухе, с лошадьми? Хафтор и его люди ненадолго задержались в хижине и все это время были неспокойны и усиленно вежливы. Когда прошло достаточно времени для соблюдения приличий, Хродней отправила их восвояси бесцеремонным замечанием, что в Хафторовом подворье их-де заждались. Хафтор смущенно распрощался с Браном и Пером и поехал домой, мучаясь, должно быть, от неутоленного любопытства. - Ну что ж... - Хродней, сощурясь и сложив руки на своем впалом животе, опять изучающе оглядела своих гостей. - С какой стати должна я рисковать своим положением и репутацией, посылая скиплингов в мир, которому они не принадлежат? Мир, где они, быть может, обретут скорую и без сомнения лютую смерть. Бран сжался в кресле под ее испытующим взглядом. Пер больно пнул его ногой, и он прочистил горло. - Потому что... гм... ты, наверно, помнишь девушку, которая проходила здесь прошлой ночью. Худенькая, со светлыми волосами, в истрепанном сером плаще и стоптанных башмаках. Мне надо вернуть ей одну вещь... - Может, помню, может, нет, - бесцеремонно прервала его Хродней. - С чего это она тебе так занадобилась? Она чем-то навредила тебе? Или ты сам хочешь причинить ей вред? И какую еще вещь собираешься ты ей вернуть? - Да нет, не навредила... то есть, немного навредила, но мы не желаем ей зла, мы только хотим ей помочь! - воскликнул Бран. - Мы нужны ей, а не то она попадет в руки Хьердис и Миркъяртана иди, что хуже, погибнет по собственной воле, чтобы избежать плена. Она - единственная, кто уцелел из Гледмалборга, если это о чем-то тебе говорит. - Он дотронулся до шкатулки с драконьим сердцем, не зная, надо ли о нем упоминать. Блестящий хищный взгляд Хродней проникал, казалось, в самое его сердце. - Что-то, без сомнения, говорит - в зависимости от того, какую именно вещь ты имеешь в виду. Разумно, что дочь вождя доверила бесценную вещь на хранение рабу - верному и храброму рабу, который ничуть не боится Миркъяртана и Хьердис и скорее умрет, чем отдаст им эту вещь. Пер, нахмурясь, с подозрением поглядел на Хродней, затем на Брана. - Погоди-ка! Бран не ее раб, а мой. О какой это вещи вы толкуете? Хродней не обратила на него ни малейшего внимания. - Конечно же, ты обязан последовать за ней и вернуть ей эту вещь. Предупреждаю тебя - не верь никому, кто бы ни встретился на пути, и пока драконье сердце в твоих руках, упаси тебя боги попасть к Миркъяртану или Хьердис. - Какое еще драконье сердце? - воскликнул Пер. - Бран, да как ты только мог такое задумать? Мы всего-то хотели найти защиту от Хьердис и Миркъяртана, а не вмешиваться в дела, которые нас не касаются. Я вовсе не намерен шататься по чужому миру, рискуя своей жизнью. Мне, если помните, предстоит унаследовать удел своего отца... Хродней жестким взглядом пригвоздила его к креслу. - Надеюсь, молодой человек, с течением времени твое высокое мнение о себе приуменьшится до разумных пределов. Тебе, может, это и в диковинку, но на Скарпсее существуют и иные ценности, кроме клочка земли на побережье. Жаль, что ты и вполовину не так благоразумен, как человек, которого ты зовешь своим рабом. - Да я ведь не говорил, что никуда не поеду, если это уж так надо, я только... - Решено. - Она дотянулась до кожаной сумки и принялась набивать ее колбасами, свисавшими со стропил. - Хлеб, сыр, колбаса, крупа для похлебки... - приговаривала она, и скоро перед ней выросла гора припасов и снаряжения, которые могли понадобиться в пути. - Ты уверена, что мы без всего этого не обойдемся? - обеспокоенно спросил Пер. - Я ведь и не помышлял о долгом путешествии. Отец ждет меня на тинге, и если я буду пропадать в пути так долго, что понадобится вся эта куча припасов... - Тебе понадобится все это и втрое больше, пока ты снова не пройдешь врата, - отозвалась Хродней. - Моя забота - передать твоему отцу весточку, что ты в безопасности. Это будет явная ложь - в нашем мире ты ни на миг не будешь в безопасности. Ну, вот мы и готовы; кажется, ничего не забыли, Бран? Бран покачал головой и вздохнул. - Остается только заплатить тебе за все это. Твои дары уже давно перешли границы простого гостеприимства. У Пера с собой кошель серебра и золота, верно, Пер? Уплати ей, и мы отправимся в путь. - Он уже почти что трясся от страха, изумляясь тому, что не отказывается от такой безумной и опасной авантюры. Пер растерянно потянулся к кошелю. - Ну, это уж слишком! Кто здесь слуга, а кто господин?.. Не то чтобы я возражал... - добавил он, под хмурым взглядом Хродней. - Тебе не повредит немного побыть в подчинении, - язвительно заметила она. - Убери свои деньги и выслушай меня. Мне они не нужны. Я - то, что вы, простаки, зовете ведьмой. Я умею при помощи чар отыскивать золото в земле или извлекать его из могильных курганов, так что ваше добро мне ни к чему. Ну-ка, живо грузите все эти припасы на коней, и я приведу вас к месту, где ваш мир смыкается с моим. Не случалось мне прежде проводить через врата тех, кто меньше для этого подходит, и сейчас я делаю это только ради дочери Тьодмара. Если ее не схватят, она будет искать вас. Ингвольд не отдала бы тебе драконье сердце, если бы не знала, что ты последуешь за ней. Пер с неприязнью поглядел на Брана. - Да уж, порой он бывает таким дурнем, - просто держись! Помню, и раньше он мог проехать не одну милю, чтобы только уплатить мелкий должок какому-нибудь человечишке. Надеюсь только, что мы отыщем Ингвольд и вернемся домой прежде, чем мой отец разъярится не на жизнь, а на смерть... только слабая это надежда. - Ну так отошли Брана одного, - отозвалась Хродней безо всякого сочувствия. - Он вернется таким вождем, каким тебе никогда не бывать. - Старуха двинулась к двери, прихватив с собой старый дорожный посох. - Ну что, храбрецы, идете? Бран виновато глянул на Пера и взвалил на плечо седельную сумку. - Пойдем, Пер, забудь хотя бы на время, что ты будущий вождь. Сейчас ведь это неважно, правда? - Еще бы! - огрызнулся Пер, хватаясь за другой мешок и волоча его к двери. - Я - слуга, а ты - господин, и когда мы попадем в передрягу, из которой живыми не выберемся - виноват будешь только ты один! 6 Хродней долго разглядывала старика Факси и наконец мрачно покачала головой, бормоча что-то о бесплатном завтраке, который достанется троллям самое позднее через три дня. Когда кони были навьючены, она указала на зеленый безлесный склон холма и жестом велела им следовать за нею, ведя лошадей в поводу. Пер торопливо нагнал ее. - Если ты ведьма, тебе должно быть открыто наше будущее. По-моему, было бы только справедливо, если б ты поделилась с нами тем, что знаешь, тогда бы мы хоть знали, чего можно ожидать. Куда нам ехать, когда попадем в незримый мир? Как узнаем мы, где искать Ингвольд? Как... - Слишком много вопросов. Брал бы ты пример со своего раба: он-то знает, что если путь существует, то Рибху укажут его. Кто умен и смышлен, тот проедет Скарпсей из конца в конец, и никакой беды с ним не случится, если только он будет знать, что ему нужно делать. - Хродней вынула из кармана маятник. - С его помощью вы найдете Ингвольд и получите ответ на эти бесполезные вопросы. - Я бы предпочел точную карту, - проворчал Пер, выразительно глянув на Хродней, которая его упорно не замечала. Старуха привела их к каменному кругу, что венчал зеленую вершину холма. Бран и Пер шли за ней, думая каждый о своем. Бран помалкивал, зато Пер все время что-то ворчал себе под нос и, когда Хродней велела им стать в центре круга, свирепо сверкнул глазами на Брана. - По твоей милости мы влипли в эту заварушку, - пробурчал он. - Давай, поскорее придумывай, как нам выпутаться. Уж на что иные мои проказы были несносны, но эта... Бран и ухом не повел. Взгляд его был прикован к черной фигуре на границе каменного круга, которая делала какие-то жесты и чертила в пыли руны. Сердце его бешено колотилось, а колени так дрожали от слабости, что он вынужден был опереться на старину Факси. Затем каменный круг точно растаял, обратившись в туман. Бран заморгал, и туман понемногу начал рассеиваться, а ледяной ветер изодрал его в клочья и в холодном приветствии заполоскал полами Бранова плаща. Каменный круг и приветливые зеленые холмы, окружавшие жилище Хродней, исчезли, сменившись пустынным каменистым пейзажем. Камни походили на полуистлевшие черные кости, которые ветер и время, источив, превратили в диковинные башни со шпилями. Жесткий кустарник, мхи и лишайники отвоевывали себе место для жизни в расщелинах меж камней, небольших складках и углублениях застывших лавовых потоков. Пер испуганно ахнул и теснее запахнулся в плащ. - Так это и есть мир альвов? Вид у него зловещий, Бран. Ну, куда же мы отсюда двинемся? Бран сражался с ветром, тоже стараясь поплотнее закутаться в плащ и одновременно пытаясь взобраться на Факси, который нервно приплясывал. С ветром и упрямым конем одновременно Бран никак не мог справиться, тем более что-то сжимая в одной руке - и он отпустил плащ, стараясь утихомирить Факси. Наконец ему удалось крепко ухватить Факси за крапчатый нос, и теперь он мог сунуть странную вещицу, которую сжимал в руке, в карман, но он передумал и стал внимательно ее разглядывать. Пер что-то кричал от подножья холма, Факси продолжал волноваться, но Бран застыл на месте, не в силах пошевелиться. Вещицей в его руке оказался маятник, похожий на тот, которым однажды у него на глазах определяла дорогу Ингвольд. Должно быть, Хродней прежде, чем свершилось заклятие, сунула маятник ему в руку. Бран отчетливо вспомнил, как старуха, скорчившись на границе каменного круга, что-то кричала ему вслед - как ему показалось, довольно взволнованно, но ветер унес ее слова. На холм въехал Пер, возмущенно крича, но Бран, ничего не видя и не слыша, разглядывал маятник. Он попробовал подтолкнуть маятник, но тот, не проявляя никакой склонности к колебаниям, замер. - Слушай, Бран, чем ты тут занят? Надо найти укромное место на случай, если... - Тс-с-с. Смотри. - Бран протянул руку с маятником в другом направлении. - У тебя ничего не выйдет. Волшебник ты, что ли? И вообще, если хорошенько подумать, занятие это бессмысленное. Что может знать золотая монета с дыркой? Дайте мне хорошую дорогу и быстроногого коня, и я сам пойму, куда мне ехать. - Он неодобрительно покосился на Факси, который смачно жевал траву. - Как по-твоему, трава здесь не ядовитая? Бран пропустил его слова мимо ушей. Он направил руку на север, и маятник тотчас начал двигаться все четче и четче, покуда его движения не превратились в большие четкие круги. - Вот туда мы и поедем, - сказал Бран, указывая почти прямо на север. - Уверен, что Ингвольд надо искать там. Он пустил Факси рысью, уверенно подгоняя его и не обращая внимания на стоны и вопли Пера. Дважды они останавливались, и Бран использовал передышку, чтобы достать маятник и проверить, не сбились ли они с пути. Он бы ехал до непроглядной темноты, но тут вмешался Пер и решительно объявил привал. Они несли стражу по очереди. Бран устал, но был слишком возбужден, чтобы спать. Он все время просыпался и обшаривал беспокойным взглядом залитый холодным лунным светом пейзаж чужого мира. Где-то там, в какой-нибудь скальной нише Ингвольд дрожит от холода в своем тонком плаще, а еще она, верно, голодна. Бран забыл о здравом смысле, который мог бы подсказать ему, что если Ингвольд владеет магией альвов и может принять свою фюльгью, то ей сейчас и тепло, и уютно; такая хорошая охотница, как лиса, всегда сумеет изловить на ужин птичку либо мышь. По правде говоря, Брану было не слишком приятно об этом думать. Несколько дней они шли по Путевой линии на север, тратя время лишь на то, чтобы разводить огонь или стряпать. Бран понемногу признавал, что у окрестностей есть свое угрюмое очарование, хотя Пер это упорно отрицал. Как ни хороши были завесы водопадов, озера, отражавшие небо, и поросль мхов, край по-прежнему казался чужим и настороженным. Они миновали два безлюдных подворья и развалины горного форта, зябко кутавшиеся в туман на высокой вершине. Было что-то недоброе в этом запустении, особенно когда Бран обнаружил, что их путь во множестве пересекают отпечатки копыт. - А я уже было почти поверил, что мы здесь совсем одни, - опасливо пробормотал Пер. - Как по-твоему, кто бы это мог быть? Соплеменники Ингвольд? Бран оглянулся назад, на горный форт, затянутый саваном тумана. Казалось, что мертвые глаза бойниц следят за каждым их движением. - Я думаю, соплеменников Ингвольд, льесальвов здесь больше нет. Они жили когда-то в тех подворьях и в горном форту. Судя по тому, что нам известно, это Гледмалборг. - Интересно, что сейчас там, наверху, - заметил Пер, в котором вспыхнула прежняя любознательность. - О нет! Ничто на свете не заставит меня подняться туда! - отозвался Бран, содрогаясь. - Может быть, там драуги, которые служат Миркъяртану, или черные альвы. Любопытство Пера тотчас угасло. Весь остаток дня он требовал, чтобы Бран погонял старого Факси, желая, чтобы между ними и развалинами форта легло как можно больше миль. Наконец маятник привел их в довольно приятные на первый взгляд низины. Волнистые зеленые лужайки окаймляли берега небольших озер, где отдыхала стоячая вода. Однако чем дальше углублялись путники в эти низинные места, тем чаще встречались им могильники. Несколько раз они поворачивали назад, но каждая новая дорога неизбежно заводила их либо в могильники, либо в болота. Маятник, столько дней успешно служивший Брану, почему-то теперь отказывал ему в помощи. Бран старательно отгонял страх, видя, как густеют тени, могильные курганы встречаются все чаще, а почва под ногами становится все более зыбкой. Как жалел он, что они покинули спасительные высоты обдуваемых ветром гор! Пер уже долго ворчал и сетовал, и наконец Бран объявил, что они остановятся на ночлег в месте, которое он счел более-менее безопасным. Это был приземистый округлый холм, возвышавшийся над испарениями низин. Добравшись до его вершины, они обнаружили там стоячий камень, чье основание почернело от копоти бесчисленных костров, а поверхность была покрыта вырезанными и нацарапанными знаками. Веками путники оставляли здесь послания друг другу, но ни Пер, ни Бран не смогли бы прочесть в них ни слова. - Ты думаешь, Ингвольд оставила для нас какой-нибудь знак? - осведомился Пер. - Может, так оно и есть, если она сообразила, что Хродней проведет нас через врата, и мы будем ее искать. - Она оставила знак, если только это было в ее силах, - упрямо бросил через плечо Бран, стреноживая Факси. Он смотрел на изъеденную царапинами поверхность стоячего камня. - Занятно... но, пожалуй, некоторые эти знаки в самом деле оставила Ингвольд. Смотри, вот это совсем недавно начертили углем. Пер без особого успеха пытался развести огонь. - Скорее всего, это послание от черных альвов, которые велят нам держаться подальше отсюда или повернуть назад. Не по душе мне все эти старые могильники, туманы и испарения. Кстати, твоему шутнику-маятнику еще не надоело нас дурачить? Для скептика он как-то уж очень взволнованно следил за тем, как Бран с помощью маятника ищет нужное направление. Несколько раз Бран обошел вокруг камня, но так ничего и не добился. Он старался не обращать внимания на раздраженное фырканье Пера. Наконец в тихом отчаянье Бран прислонился к камню, глядя, как тонет в сумерках неприветливый край. Прямо на западе тянулась темная полоса болот и могильников, и над ней тяжело стелились полосы тумана, напомнившие Брану развалины призрачного горного форта. Он не мог поверить, чтобы Ингвольд могла добровольно избрать этот путь - от всей души он надеялся, что она вообще этого не сделала - но все же направил в эту сторону маятник, просто так, на всякий случай. Сердце его заколотилось: маятник начал описывать дугу, сужая ее в широкий круг, и движения его становились все четче и быстрее - несомненный признак того, что он верно определил расстояние. Бран поспешно сгреб маятник в кулак и сунул его в карман. У него пока еще не хватало духа сказать Перу, что в поисках Ингвольд им предстоит углубиться в самые глубокие и вязкие болота этого края. После ужина Пер мгновенно заснул, точно позабыв о том, что теперь его очередь нести стражу. Бран, впрочем, и не возражал - ему вовсе не хотелось спать. Было нечто в этой стране альвов, вынуждавшее его не смыкать глаз и напрягать слух, словно он лишь случайно что-то не расслышал или не разглядел уголком глаза. Он пристроился у краснеющих углей костра, по уши завернувшись в плащ и робко сжимая в руке меч Пера. Факси и Асгрим почти исчезли из виду, в поисках травы забредя в глубокий овраг, на дне которого лепетал в темноте ручей. С неохотой Бран покинул теплое местечко, чтобы вернуть коней к месту стоянки. Ночь была той особенной северной белизны, когда в небе сияет полная луна, а звезды точно вытесняют тьму. Бран вбил в землю колья, привязал лошадей - и замешкался, наслаждаясь ощущением одиночества и защищенности в мире несомненных и реальных опасностей. Он возвращался тихо, чтобы не разбудить Пера. Обогнул отрог холма - и замер, не веря собственным глазам. Четверо низкорослых существ в темных плащах стояли спиной к нему, разглядывая свежие надписи на стоячем камне. По счастью Пера, мирно спавшего по другую сторону камня, они не видели. Бран начал было осторожно пятиться, не желая, чтобы его заметили, но чужаки, занятые, ни на что другое не обращали внимания. Бран не знал, что делать - то ли закричать и предостеречь Пера, то ли спрятаться. Все его инстинкты, как один, говорили, что лучше укрыться от незнакомцев. С первого взгляда Бран понял, что перед ним черные альвы. Само их присутствие до дна всколыхнуло его душу, пробудив трепет и ужас. Черные альвы вдруг повернулись и двинулись к Брану, даже не подозревая, что он там стоит. С тревожными восклицаниями они отпрянули в разные стороны, точно вспугнутые птицы, и вновь стянулись друг к другу уже с обнаженными мечами. - Что тебе здесь нужно? - осведомился резкий голос, и один из черных альвов настороженно выступил вперед. - Я остановился тут на ночлег, - отвечал Бран, надеясь, что его голос тверже, чем колени. - Я и сам собирался спросить у вас о том же. - Он, само собой, лгал, но надеялся, что они этого не поймут. Бран осторожно шагнул к костру, где лежал меч пера. Черные альвы разглядывали его, вытянув шеи, в попытке заглянуть за стоячий камень. - Кто ты такой? Это ты начертил вот это послание на камне? - Говоривший подкреплял свои слова быстрыми движениями поблескивающего меча. - Или ты и есть Бран, которому оно адресовано? Кого ты ищешь? Бран кашлянул, надеясь, что шум разбудит Пера. - Сколько вопросов! А могу я узнать, кто их задает? - Ты здесь один? - Настырный альв огляделся с растущей уверенностью. - Мой спутник там, - Бран кивнул головой за камень. Черные альвы поглядели на камень, на Брана - и вдруг отступили на несколько шагов, - уверенности у них вдруг явно поубавилось. Воспользовавшись их растерянностью, Бран поспешно бросился к камню и едва не упал на него в поисках поддержки. На миг ему почудилось, что массивный камень едва заметно шевельнулся, точно колыхнувшись от его толчка - глупости, конечно, ведь основание камня прочно вросло в каменистую почву. Черные альвы кружили вокруг него, точно свора злобных псов, ищущих слабое место, чтобы ударить. Их вожак шепотом посовещался со своими дружками, затем осмелился подойти поближе. В смутном ночном свете лицо его оставалось неразличимым, но Бран ощущал, как впивается в него пронзительный взгляд. - Ты здесь чужак, верно? Если только мы не ошиблись, ты из другого мира. Кто-то, за кем ты следуешь, оставляет для тебя послания. Мы и сами идем за ним, от вершины к вершине, по прямой. Это правда, что у скиплингов нет врожденной Силы и они не могут защищать себя? - Не знаю, - искренно ответил Бран, гадая, о какой это врожденной Силе может идти речь. Вожак отступил с шипением, делая своим спутникам знак приблизиться. - Как по-вашему, это он и есть? Схватим его? Прочие отозвались неуверенным бормотанием. - Знаешь ведь, что бывает, если раздражить Хьердис. Вначале убедись, что не ошибаешься. - Может, оставим его на поживу Призрачным Всадникам? - с мерзким хихиканьем предложил один из альвов. - Не нравится мне что-то, как он липнет к этому камню, точно там еще осталась Сила. Пускай себе Всадники горят, а не мы. - Что ты скажешь на это? - обратился вожак к Брану. - Оставить тебя Призрачным Всадникам? Или ты без шума пойдешь с нами и, быть может, спасешь свою шкуру? Хьердис всего только и хочет задать тебе пару вопросов насчет Ингвольд. Бояться нечего, - прибавил он, приближаясь еще на шаг. Бран понемногу подбирался к Перову мечу, проклиная в душе его хозяина, который дрых так беспробудно, точно получил от богов право не вскакивать при каждом шорохе и шепоте, как делал это Бран. Шажок - и пальцы его ноги наткнулись на рукоять меча. Бран сомневался, что от этого будет прок, но если уж суждено погибнуть, так по крайней мере с оружием в руках. - Нет, спасибо, - бросил он, быстро нагнувшись и схватив меч. - Неохота мне отвечать на вопросы Хьердис. Вот меч, а вот камень, и вам не так-то легко будет до меня добраться, так что убирайтесь подобру-поздорову туда, откуда явились. На черных альвов его меч не произвел особого впечатления. Они наскоро пошептались, и один из них воскликнул: - Да ведь это камень, и больше ничего! - Вот ты и сразись с ним, - отвечал другой. - Такой вот проклятый камень растопил моего дедушку. Будто ты не знаешь, что в древних камнях и Линиях все еще сохранилась Сила! - Не могу же я сражаться. В этом месяце звезды ко мне неблагосклонны. - Да ведь у этого парня Силы ни на гран! - провозгласил вожак, воинственно вскинув меч. - Нам же хуже будет, если он попадет в руки Миркъяртана. Уж лучше попытаться схватить его и погибнуть, чем потом объяснять, почему мы его не тронули. Черные альвы согласно заворчали, затем выставили вперед секиры и подступили к скиплингу. Бран прижался спиной к шершавой теплой поверхности камня и моргнул, смахивая капельку пота, что сбежала по переносице. Двумя руками стиснул он рукоять меча и, защищаясь, взмахнул им. Клинки скрестились с оглушительным лязгом, освещенные яркой огненной вспышкой. Доккальвы дружно завопили от страха и изумления, а вожак вдруг полыхнул, как факел, с головы до пят одевшись в голубое пламя. Меч, шлем и латы с лязгом осыпались наземь, а сам доккальв попросту растаял, как кусок льда. Бран моргал слезящимися глазами, а трое уцелевших доккальвов тем временем пробормотали заклинания и исчезли. Пер с криком проснулся, обежал камень, вырвал меч из рук не сопротивлявшегося Брана и приготовился отражать нападение. - Они уже удрали, - сообщил Бран с немалым раздражением. - В жизни не видал, чтобы кто-нибудь так крепко спал, когда его жизнь в опасности! - Болван ты! Я бы мог их поймать! В следующий раз я сам буду нести стражу, и уж тогда нас никто не застигнет врасплох. Почему ты не защищался, Бран? Почему ты такой... - Пер осекся и попятился прочь от груды одежды и доспехов, которая все еще дымилась в черной слизистой луже. Пер осторожно потыкал останки носком сапога, чтобы понять, что же это, собственно, такое, и перевел на Брана совершенно бессмысленный взгляд. - Что... кто... - начал он. - Это сделал камень, - поспешно ответил Бран. - Я только... - Камень! Хорошо же ты разговариваешь со своим старым другом и благодетелем! - Пер развернулся, чтобы уйти. - Да ты дослушай! В камне есть Сила... - Если не желаешь говорить мне правду, так и нечего нагромождать горы лжи. Вот уж никогда не думал, что между нами могут быть секреты - мы же выросли вместе, как братья! - Я и пытаюсь тебе все рассказать, а ты, как всегда, не слушаешь, - огрызнулся Бран. - Если ты мне не хочешь верить, тогда и слова тратить незачем. - Вот именно. Чем врать, лучше уж помалкивать. - Пер повернулся спиной к Брану, предоставив ему сторожить до утра. На следующий день они не разговаривали друг с другом. Ночью Бран без единого слова вновь стал на стражу, надеясь, что ему все же удастся не заснуть. Пер сладко спал, а Бран то и дело клевал носом и задремывал, а потом вскидывался и, виновато озираясь, гадал, что же его разбудило. После четвертого такого нервного пробуждения Брану почудился какой-то звук, донесшийся из расщелины в двух шагах от стоянки. Всякая дремота мгновенно улетучилась, и глаза его прояснились, точно звезды в ночном небе. Он долго и терпеливо выжидал и наконец заметил во мраке какое-то движение. Волосы встали дыбом при мысли о доккальвах, которые, верно, явились отомстить за гибель своего собрата. Одинокий пришелец бочком проскользнул в лагерь и принялся нагло рыться в мешках, то и дело бросая опасливые взгляды на казавшегося сладко спящим Пера. Бран подполз ближе и услышал, как зубы пришельца плотоядно вгрызаются во что-то съедобное. Чужак так усердно набивал рот, что Бран сумел подкрасться к нему незамеченным и внезапно обхватил сзади. Пер с воплем подскочил и, схватившись за меч, с громким звоном обнажил его перед самым носом у обжоры. - Ага, шпион доккальвов, попался! Я все время следил за тобой, негодяй! Держи его крепче, Бран. Старый оборванец выронил посох и истрепанную суму, делая слабые попытки сопротивляться и с ужасом поглядывая на своих противников. - Пощадите, будьте милосердны! - проныл он. Я всего только и хотел, что украсть чего-нибудь съестного. Ну разве таким крепким и статным храбрецам следует опасаться дряхлого бродяги, который, к тому же, едва жив от голода? Пер медленно опустил меч. - Это правда, вид у него не слишком воинственный. Отпусти-ка его, Бран, разглядим его получше. Воришка благодарно всплеснул тощими ладонями. Одежда его представляла собой причудливый набор жалких дырявых лохмотьев. Тощий нос, казалось, просвечивал насквозь, а чахлая бороденка едва прикрывала впалые щеки. - Позвольте вам представиться, - объявил старик с остатками былого достоинства. - Мое имя - Скальг. В былые, счастливые времена я слыл известнейшим магом, но теперь перед вами - несчастный, сломленный жестокими обстоятельствами, павший до того, что приходится воровать еду ради спасения от голодной смерти. Убей вы меня - я бы вас не осудил, но даже такая ничтожная жизнь все же мне дорога, и если вы милостиво изволите сохранить ее... - Ты сказал, что был магом, - недоверчиво перебил Пер. - Да я и сейчас маг... когда мне побольше повезет, чем ныне. Когда-нибудь, мечтается мне, я снова обрету былое могущество, и тогда уж отплачу многим - и за доброту, и... за нечто иное. - Скальг отряхнул свои лохмотья в тщетной попытке придать им приличный вид, все время косясь на Брана. - А вы совершенно точно не... гм, изгои или, может быть, даже убийцы?.. - Тебе нечего опасаться, - сказал Пер, - если заберешь то, что мы тебе дадим, и уберешься восвояси. Ну-ка, Бран, отдай старому негодяю ломоть хлеба, который он уже обгрыз, и проводи его подальше от лагеря. Разбудить меня из-за такого пустяка!.. Он повернулся было, чтобы уйти, но Бран удержал его и взволнованно прошептал на ухо: - А не может ли быть так, что он знает что-то об Ингвольд? Если накормить его и обойтись с ним по-доброму, может быть, он расскажет, где видел ее или хотя бы что о ней слышал. Пер с сомнением покачал головой. - У такого попрошайки в голове одно - как бы что-нибудь стянуть и где бы урвать побольше жратвы. Как ты думаешь, сколько еды понадобится, чтобы он развязал язык? Бран поманил Скальга. - Поди-ка сюда. Не бойся, ты можешь нам доверять. Как насчет того, чтобы погреться у нашего огня, поесть и выпить с нами? Судя по твоему виду, тебе давно не доводилось набивать досыта брюхо. - Давно, еще как давно! - Скальг восторженно потирал костлявые ладони над огнем, точно собирался поджарить их и съесть. - А нет ли у вас случайно глоточка чего-нибудь приятного для бедного старого мага? Я так долго бродяжничал да попрошайничал, ведь давно уже ни один владыка не пожелал принять мои услуги. О, я безупречный слуга, но этот мир так несправедлив и неблагодарен! Не заботьтесь обо мне - старому Скальгу и объедков довольно. И он с простодушной надеждой воззрился на Брана, который лихорадочно рылся в мешках в поисках чего-нибудь подходящего для нежданного гостя. Хлеб, увы, оказался черствоват, остатки лепешек тоже были, со множеством извинений, отвергнуты. Наконец Скальг остановился на сушеной сельди и кусочке сыра, который высоко ценился у путников, хоть и был уже с запашком и жестковат. - Чудесно, - вздохнул маг, зажмуриваясь и плавно помахивая рукой, точно раздавал благословения. - Вы не откажетесь согреть немного чаю, чтобы размочить этот ужасный черный хлеб? Зубы у меня теперь, увы, не такие крепкие, как прежде. Не найдется ли у вас ножа, чтобы отрезать сыру? Судя по следам зубов, вы обыкновенно обходитесь с ним иначе, но я, чужак, не решаюсь на такую фамильярность. - Чай у нас перекипел, но ничего, долью немного воды, - Бран уже поставил котелок на огонь. - Пер, отрежь ему кусок сыра. Пер начал злиться уже тогда, когда Скальг отверг черствый хлеб. Сейчас он гневно глянул на старого мага: - Ничего, сам откусит! Не слишком-то он вежлив, а? Видал я всяких попрошаек, но ни один так разборчиво не рылся в подаяниях. Слушай, Скальг - допьешь чай и доешь хлеб, а там довольно клянчить, ясно? - Не надо, Пер, обходиться с ним так сурово, даже если он только старый бродяга, - укоризненно проговорил Бран, которому было хорошо известно, что такое нужда и бедность. - И потом, он не обычный нищий - сразу видно, что он знавал лучшие времена. Скальг поднял одну бровь и с необычайной изысканностью отхлебнул глоточек чаю. - Ты добрый человек, Бран, но обо мне не тревожься. Суровость моих благодетелей никогда меня не оскорбляла. В лучшие дни, когда эль еще не увел меня с пути истинного, я считался многообещающим молодым магом... Впрочем, это неважно. Я хотел предложить вам вот что - услуга за услугу. За весьма скромную плату я готов провести вас куда нужно и защитить от мне подобных. Кстати, не найдется ли у вас чего покрепче чая? - Эля, хочешь сказать? - Пер фыркнул. - Не для таких, как ты. По-моему, твой старый нос и так уже достаточно нанюхался пробок в свое время. Ну а насчет того, чтобы позволить тебе постоянно сидеть на нашей шее - и думать нечего. Твоей магии не хватит, чтобы нас защитить. Да у тебя бы и собственная шляпа на ветру не взлетела! Скальг заносчиво выпрямился и схватил в охапку посох и истрепанную суму. - В жизни никому не навязывал своего общества! Простимся на этом, и лучше нам больше не встречаться. Желаю вам удачи в пути! - Он хитро покосился на стоячий камень и начертанные углем знаки. - И чтобы вы наконец отыскали свою Ингвольд... Бран выронил кружку с чаем. - Скальг! Что ты сказал? Не уходи! - он бросился вдогонку за старым магом. - Нет, нет, - высокомерно отмахивался Скальг, - не желаю я навязываться. - Он спускался вниз по склону холма, в такт шагам решительно постукивая по земле посохом. - Я ни во что не вмешиваюсь, я никогда не предлагаю ненужных услуг... - С этими словами Скальг попытался высвободиться от мертвой хватки Брана. - Скальг!.. - решительно окликнул Пер. - Прости мою поспешность. Ну же, вернись, и объясни, что ты хотел нам сказать. Понятно, ты старый бродяга, но нам это неважно, если уж ты что-то знаешь об Ингвольд. Может, нам и вправду стоит потолковать насчет услуг... Бран, ну что же ты мешкаешь? Найди чем промочить наши глотки, да побыстрее! Скальг тотчас прекратил упорствовать и сопротивляться. - Ну ладно, если уж вы так настаиваете... я, пожалуй, передумаю. 7 Бран поспешно извлек из мешка флягу и усадил Скальга на самом удобном месте, подложив для мягкости одеяло Пера. Под неодобрительным взглядом хозяина Бран отрезал старому магу еще рыбы и сыра и вновь наполнил его кружку. - Съешь еще рыбы, Скальг, если хочется, - приговаривал он, - а чая у нас довольно. А когда покончишь с едой, расскажи нам, что тебе известно об Ингвольд. Мы проделали немалый путь, чтобы отыскать ее и помочь выпутаться из кой-каких передряг. Она, как и ты, одинокая путница, дома у нее нет, да и друзей тоже - кроме нас... и, наверно, еще одного. Нам бы только не опоздать со своей помощью, хотя проку от нас на самом деле немного, не то что от старого друга ее отца, Дирстигга - Ингвольд, собственно, его и ищет. Скальг все это время тянул из фляги эль, запрокинув голову и восторженно жмурясь. При последних словах Брана он фыркнул, точно захлебнулся, открыл глаза и опустил флягу. - Дирстигг! - он закашлялся. - Ты сказал - Дирстигг? - Маг сторожко огляделся, точно в темноте полно было чужих внимательных ушей. - Только не говори, что ты его знаешь, - возмущенно отозвался Пер. - Имя-то само по себе обыкновенное - я так считаю. - Я знаю его, - прошептал Скальг, пряча голову в плечи. - Очень даже хорошо знаю, между прочим. Можно сказать, он мой хозяин, хотя никто и глазом не видел его с тех пор, как Миркъяртан и Хьердис пленили его и отняли волшебные вещи - Миркъяртану достался плащ, Хьердис - меч, хотя я слыхал, что добра ей это не принесло, ибо на том мече лежит проклятье; а Скарнхравн, живой труп, завладел шлемом. А еще одна вещица... хотя, я, собственно, хотел спросить вот о чем: зачем эта ваша Ингвольд ищет Дирстигга? Бран поглядел на Пера, но тот лишь пожал плечами. - Скажи ему, почему бы и нет? Вреда в том не будет, тем более что скоро он упьется вусмерть нашим элем и все позабудет. Да и ты ему уже слишком много выболтал. У Брана от волнения горели глаза. - Он что-то знает, нутром чую. Мне не жаль ни рыбы, ни эля, только бы удалось найти Ингвольд. - Он с виноватым видом повернулся к Скальгу. - Ты уж пойми, Скальг, мы опасаемся чужаков, даже таких славных стариков, как ты. Слушай меня внимательно и смотри, ни слова об этом никому другому. Мы ищем ингвольд, дочь Тьодмара, единственную, кто остался в живых из Гледмалборга. У нее одна из волшебных вещей Дирстигга, и Ингвольд хочет вернуть ее хозяину, а взамен попросить у него помощи. Однако отыскать Дирстигга трудно, и Ингвольд изо всех сил старается уберечь дра... эту вещь от алчных рук Миркъяртана и Хьердис. А теперь - расскажи нам, что же ты знаешь об Ингвольд. Слишком многое зависит от тебя, Скальг, если только не хочешь увидать, как доккальвы завладеют всем Скарпсеем. Скальг не отрывал от Брана сосредоточенного взгляда. Наконец он шевельнулся и осведомился: - Не осталось ли ломтика сыра? Аппетит у меня только-только разыгрался. Знали бы вы, сколько уже... а кстати, нет ли еще эля? Такую маленькую фляжку только раз пусти по кругу - и уже на донышке плещется. Пер выхватил у него фляжку и с унылым видом ее встряхнул. - Когда это ты пускал ее по кругу? - Разве только вокруг себя. Бран, ты уверен, что он хоть слово расслышал из твоей речи? Бран отрезал ломтик сыра и глядел, как лакомство исчезает во рту у Скальга - тот ел неторопливо, смакуя каждый кусочек. - Пер, ты слишком нетерпелив. Погоди, не торопи его. Вот увидишь, он непременно скажет нам что-нибудь важное. - И он протянул еще сыра, чтобы подбодрить Скальга. Маг от такой доброты даже просиял, а когда Бран пододвинул ему полную фляжку, вид у Скальга стал совсем доброжелательный. - Для скиплингов вы вполне приличные ребята... - начал он, но тут Пер подался к нему, сгреб в горсть его редкую бороденку и впился в него бешеным взглядом. - А кто это тебе сказал, что мы - скиплинги? - свирепо осведомился он. - Бродишь тут и там, да, попрошайка? Клянчишь милостыню у всякого, кто ни подвернется? Бьюсь об заклад, что в последний раз подвернулись тебе четыре доккальва - вот только сейчас их осталось всего три. Один был невежлив, и пришлось нам слегка растопить его на месте. Я надеюсь, ты не водишь большой дружбы с доккальвами, а не то мы и с тобой поступим точно так же! - Пер выразительно глянул на Скальга, который морщился и усиленно моргал. - Да на что сдались мне доккальвы? Видел я эти останки, а правду говоря, грелся я у костра четырех доккальвов, выпросил у них еды, а потом еще и немного прошел вместе с ними, прислушиваясь к их разговорам. Они искали двоих скиплингов, которые навлекли на себя гнев Миркъяртана, потому что помогли Ингвольд скрыться. Вот я и подумал, что этим скиплингам понадобится моя помощь, если они решат выручить Ингвольд из плена Миркъяртана. Судя по словам этих самых доккальвов, он держит ее в форту Ведьмин Курган. Она старалась оставлять вам послания, чтобы вам легче было ее отыскать - но ведь вы не умеете читать руны льесальвов, не так ли? Вот, еще и поэтому вам нужно нанять опытного мага в проводники. Я знаю дорогу к Ведьминому Кургану, да и в самом форту бывал не раз, так что запросто бы вас туда доставил. Увести оттуда Ингвольд уже не так просто, но ведь мы что-нибудь придумаем, а? - Он изрядно отхлебнул из фляжки. - Ха! Мы в два счета справимся с Миркъяртаном, если в ваших мешках найдется еще такой эль. - Этого-то я и боялся... - начал было Пер, но Бран был так взволнован, что не обращал на него внимания. - Какие твои условия, Скальг? Мы нанимаем тебя... если хватит денег, - добавил он. Скальг с изысканным равнодушием пожал плечами. - Да сколько дадите, столько мне и хватит. Разве можно толковать о грубом бессердечном золоте, когда речь идет о жизни юной прекрасной девушки? - У нас примерно пять марок золотом, - сказал Бран, оглядываясь на Пера. - Этого хватит? - О да, именно такова цена моих услуг, - заблестев глазами, поспешно ответил Скальг и тут же вытянул ладонь в ожиданье мзды. Пер, пронзая Брана убийственным взглядом, вынул из кармана кошелек и высыпал его содержимое на ладонь Скальгу. - Ну вот, мы приобрели мага. Давненько мне не приходилось совершать худшей сделки. Смотри, Скальг, ты должен оправдать каждую марку! Скальг с явным удовольствием заглянул в кошель, во мгновение ока захлопнул его и спрятал в своих лохмотьях. - Это уж само собой разумеется. Со Скальгом вы не пропадете! - Он стукнул посохом по земле, навершие в виде козлиной головы брызнуло редкими чахлыми искрами. Даже Брану пришлось признать, что Скальг с виду явно не чета Миркъяртану с его ледяными громами и молниями и черной вымораживающей магией. Скальг меж тем устроился на ночлег, милостиво согласившись укрыться одеялом Брана, а из Перова одеяла соорудив уютное ложе. Затем он испустил удовлетворенный вздох, закрыл глаза и погрузился в сон, все еще бормоча что-то о своих магических доблестях и баюкая на сгибе локтя полуопустевшую фляжку. Утром, покуда Пер и Скальг спорили о чем-то, Бран достал маятник, чтобы определить направление. Он протянул руку с маятником на запад, где дымились испарениями бесконечные болота, безмолвно вопрошая незримые силы, там ли находится Ингвольд. Маятник тотчас начал описывать утвердительные круги. - Ну и ну! - воскликнул за спиной Скальг. Бран поспешно сгреб маятник и сунул в карман. - Кто бы мог представить! Вот бы никогда не подумал, Бран, что у тебя хватает способностей управляться с маятником. С виду ты скорее похож на простого воина. Видно, есть в тебе нечто, с первого взгляда не бросающееся в глаза. Бран украдкой плотнее запахнул плащ, точно опасаясь, что маг и через одежду разглядит медальон на его шее. Однако Скальг явно был поглощен мыслью о растаявшем черном альве. - Так что же произошло? - не отставал он. - Как тебе удалось это сделать? - Да я ничего и не делал. Наверно, в самом камне таилась Сила. Когда доккальв попытался дотронуться до меня, он вспыхнул, точно факел. Скальг хитро поглядел на Брана, залив свои сомнения несколькими быстрыми глотками из фляжки - это действие явно укрепляло его нервы и давало возможность держаться на ногах. - Верно, в этих грудах камней когда-то была Сила, и кое-где она, быть может, даже сохранилась, только я представить себе не могу, чтоб такой, как ты, сумел пробудить ее. Вы оба - настолько невинные младенцы во всем, что касается магии. Как ни принимайте суровый вид, а все же вы - юнцы, и только я смогу защитить вас от подлых ловкачей, которые обводят вокруг пальца беззащитных путников и продают их в рабство. И, как я уже сказал, сама мысль о том, что вы можете повелевать древней магией земли... да скорее вскипит котел Хель! Бран лишь покачал головой и взобрался в седло. Пер презрительно рассмеялся. - Пока у меня есть быстрый конь да острый меч, я обойдусь и без покровительства этакой старой развалины. Прикончили же мы без твоей помощи того доккальва? Ну, довольно болтать без толку. Поехали, маг, веди нас к Ведьмину Кургану. Скальг проворно зашагал на север. Бран поколебался, но двинулся за ним. Факси, вполне довольный жизнью, трусил себе вперед, через каждые пять-шесть шагов прихватывая пучок травы, но у Брана на душе становилось все тяжелее и беспокойней. Когда ближе к полудню путники устроили привал, а темная полоса осоки и чахлых деревьев на западе оставалась все такой же далекой, Бран наконец не выдержал и заспорил с магом. - Маятник нынче утром указал мне, что Ингвольд надо искать на западе, - сказал он. - Почему же мы не едем за ней к Ведьмину Кургану? Скальг сердито глянул на него. - В чем дело, ты мне не доверяешь, что ли? Я бывал здесь не один раз, а дюжину, и к Ведьминому Кургану удобнее всего подходить с севера, чтобы нас не заметили Призрачные Всадники. - И тут Скальг пустился в яростную перебранку, главным образом, с самим собой, завершив свою речь угрозой уйти немедля, если ему не верят. Бран не слишком верил в эту угрозу - еще меньше, чем в необходимость идти на север, тем более что Скальг вместо завтрака осушил еще одну фляжку эля и не слишком твердо держался на ногах. Довольно долго Бран ехал за Пером и Скальгом, то и дело поглядывая на болота и размышляя. С каждым шагом в нем усиливалась уверенность, что они едут в неверном направлении. В конце концов, почему бы ему не свернуть в низины и на скорую руку не глянуть, где находится Ведьмин Курган? Бран затянул поводья повыше на шее Факси, чтобы тот не запутался, и отвязал седельную сумку. Забросив сумку за плечо, он спешился, и Факси, остановившись, неодобрительно поглядел на всадника - он-то знал, что Брану незачем рыскать меж камней и сухой травы, таская на спине свои пожитки. Бран махнул на него рукой и грозно прорычал: - Пошел вон! Брысь отсюда, ты, старый козел! Иди за Пером, тролличья закуска! Пошел! - он швырнул камешек в безмерно удивленного Факси, и тот, оскорбленно мотнув головой, в глубоком возмущении потрусил за остальными. Бран опрометью помчался к болотам, мучаясь угрызениями совести оттого, что осмелился бросить своего господина. Впрочем, он надеялся быстро справиться с этим - всего-то и делов - подняться на ближайший холм и оглядеться, а уж потом нагнать Пера и Скальга. И к тому же, приятно было хоть ненадолго избавиться от бахвальства умного и храброго Пера, а уж лишиться общества пройдохи Скальга - истинное облегчение. Однако холм оказался куда дальше, чем думалось Брану. Углубляясь в болота, он все чаще вынужден был обходить черные озерца, грязевые лужи и, что гораздо неприятнее, небольшие круглые могильные холмики. Весь этот край был пропитан гнилостной вонью и цепенел в недобром молчании, которое нарушали лишь шорох ветра в мертвой траве и его собственные, шлепающие по грязи шаги. Скоро Бран шел уже на цыпочках, вскидываясь при каждом звуке, почудившемся ему, за исключением стука собственного сердца. Бран не знал, сколько времени минуло с тех пор, как он оставил Пера и Скальга, но на западе стягивались тучи, превратив дневной свет в полумрак, и Бран решил, что пора все же возвращаться, хотя он так и не увидел Ведьмин Курган. Однако вернуться по своим следам оказалось невозможно. Не раз видел Бран отпечатки безусловно его собственных ног, которые исчезали в черной воде озер или опасных на вид болотец, а между тем он точно помнил, что не проходил там. Он попытался отыскать безопасную дорогу с помощью маятника, но тот словно с ума сошел, с готовностью указывая направление только к Ведьминому Кургану. В полном унынии Бран следовал за маятником, все дальше забредая в сумрачное и мглистое сердце болот. Солнце уже клонилось к закату, когда он заметил, что почва под ногами уже не так предательски мягка, сами болота встречаются все реже и реже. Затем он разглядел каменный круг на вершине холма и рванулся к нему, точно утопающий матрос ко спасительной земле. Камни, стоящие в небольшом кругу, клонились в разные стороны, точно подгулявшие танцоры. Бран уселся, привалившись к одному из камней, почувствовал себя в относительной безопасности и со своего небольшого возвышения оглядел окрестности. Болота постепенно переходили в травянистые равнины, на которых высились холмы и могильные курганы, причем иные выглядели так, словно были насыпаны совсем недавно. С гниющим запахом трясины мешался влажный и затхлый запах земли, и эта смесь вызывала у Брана тревожные и пугающие воспоминания. В один миг он оказался, как наяву, в конюшне Вигфусова подворья, и рылся в вещах Миркъяртана, от которых исходил такой же жуткий запах. Вдруг зловещая уверенность, что Миркъяртан где-то рядом, овладела Браном. Мурашки побежали по спине, и Бран с опаской огляделся, но хотя не увидел ничего тревожного, это его не слишком успокоило. Он озирался по сторонам, пока совсем не стемнело. Поднимался туман, и на западе не было видно никаких признаков Ведьмина Кургана. Затем Бран перевел взгляд на север и сразу увидел форт - нагромождение домов, стен и приземистых круглых башен, прильнувшее к подножью скалистого утеса, выраставшего из мелких холмов. Над оборонным рвом и земляными укреплениями висел туман, и его клейкие лохмотья обвивали форт от крыш домов и до башен, подбираясь понемногу к вершинам утеса. Бран содрогнулся, сожалея, что осмелился забрести сюда в одиночестве. Того и гляди, совершенно стемнеет. Впрочем, у него в запасе оставались еще два часа скарпсейских сумерек, пока не наступит настоящая ночь, и потому Бран поспешно двинулся на север, беря немного к востоку в надежде повстречаться со Скальгом и Пером, которые ехали в этом направлении. Почва под ногами была сырая и мягкая. Бран миновал еще несколько камней, озера, в которых отражалось небо, и вешки, отмечавшие Путевую Линию к Ведьминому Кургану. Он обошел свежевырытую могилу и кое-как перебрался через яму, где рыли торф. Он уже сожалел, что выбрал этот путь - пахло здесь премерзко, а густой туман точно зародился в сердцевине старых могильников. А затем, к вящему своему ужасу, Бран осознал, что забрел на подлинное поле боя, да еще и недавнего. Он миновал груду конских трупов и насчитал нескольких убитых воинов - всех их заморозило до синевы смертоносное ледяное колдовство Миркъяртана. Он знал, что эти воины, верно, защищали Ведьмин Курган от драугов и пали под ударами страшных слуг Миркъяртана. Бран украдкой глянул на крепость, окутанную ледяным туманом. Она была так близко, что, казалось, громадой нависла над Браном, присев для убийственного прыжка. На земляном валу постепенно зажигались огни - точно, один за другим, открывались угрюмые настороженные глаза. Бран перебегал от одного укрытия к другому, а дневной свет между тем совсем померк. Сотни лягушек в своих болотных обителях завели свои извечные мрачные песнопения, и заходящее солнце, помешкав на миг, озарило Ведьмин Курган с последней зловещей усмешкой, а затем навеки кануло в гуще черных туч. Бран прибавил шагу, отчаянно озираясь в поисках укрытия. А затем он услышал звук, от которого у него ноги пристыли к земле - негромкий хохот и трескотню Призрачных Всадников. На глазах у Брана несколько этих тварей появились на крыше самого большого дома, гарцуя на своих лохматых конях и приветствуя друг друга насмешливыми воплями. Шумной и беспорядочной массой Всадники взмыли в воздух и помчались прямо на Брана. Он забился в какую-то узкую щель и, протиснувшись меж двух каменных плит, оказался внутри небольшого и, к счастью, пустого склепа. Здесь было тесно и затхло, зато Бран не сомневался, что Призрачным Всадникам до него не добраться. Твари между тем опустились на землю совсем неподалеку и галопом поскакали к тому месту, где спрятался Бран; их костистые лица глянцевито блестели. Бран спрятал лицо, оставив у щели один только глаз - Всадники приближались. Он видел совсем близко их полусгнившие саваны, клочья спутанных бород, горящие, точно угли, глаза... а мгновение спустя Всадники исчезли, так и не заметив его. Не веря нежданной отсрочке, в наступившей тишине Бран отважился выглянуть наружу. Он увидел, как Всадники, точно грозовые тучи, мчатся над болотами на север и вдруг с оглушительным воплем начали снижаться. Прошли считанные минуты - и они проскакали назад по высоким черным камышам, торжествующе и глумливо хохоча. Когда твари проезжали мимо Брана, он с ужасом увидел, что они тащат за собой в поводу Асгрима и Факси. Два больших свертка, брошенные поперек седла предводителя Всадников, были, несомненно, Пер и Скальг. По крайней мере, Скальг был жив - он громко протестовал и грозил всяческими карами. До Брана донесся его льстивый пронзительный вопль: - Миркъяртан мой лучший друг, отнесите меня к нему сейчас же, скалящиеся ублюдки, а не то превратитесь в тряпье для чистки сапог! Я и со Скарнхравном знаком, слышите? Сообщите, что доставил сюда этого скиплинга им в подарок лично я, Скальг! Бран поглубже забился в свое ненадежное укрытие, смертельно злясь на себя за то, что доверился старому подлецу Скальгу. Так он лежал долго, не смея шевельнуться. Призрачные Всадники вскоре вернулись и обшаривали болота, несомненно, разыскивая его, Брана. С наступлением ночи появились и другие - мерзкие твари, которые ссорились и дрались между собой в темноте. К ужасу Брана, они выкапывали мертвецов, мгновенно сдирали с них все ценное и затем опрометью мчались к горному форту. Вслед за ними явились - жуткие существа, гиганты, на вид еще страшнее мародеров, и поволокли прочь обобранные трупы, которым предстояло, должно быть, стать драугами в войске Миркъяртана. Всю ночь он то наблюдал за этими тварями, то дрожал от страха и отвращения; и когда время от времени он забывался недолгим беспокойным сном, ему снились омерзительные кошмары. Когда заря наконец взошла, Бран обрадовался солнцу, как не радовался никогда в жизни. Он подождал, пока оно поднимется повыше, выполз из укрытия и со всех ног бросился к ближайшему, по его мнению, безопасному месту. Это был невысокий холм с одиноким камнем на вершине, и там Бран упал в траву, чувствуя себя совершенно несчастным. Он глядел на крепость, прилепившуюся к черному отрогу лавовой горы, и гадал, достанет ли у него когда-нибудь отваги войти туда, чтобы отыскать Пера. Впрочем, мысль об отмщении Скальгу понемногу укрепила чувства Брана, и он уже почти решился на отчаянный поступок. Пальцы его сжимали медальон с драконьим сердцем, и Бран ломал голову, как можно его использовать. Он провел день, подбираясь все ближе к своей цели и пристально ее изучая. Единственный вход в Ведьмин Курган был на его южной стороне, в гребне лавового языка, на котором покоился форт. Бран тайком подкрадывался к нему, пока не нашел для себя укрытие в груде камней, окружавших основание внешнего земляного вала. Он не заметил в домах наверху ни единого признака жизни, однако в плотно закрытых дверях и окнах было что-то настораживающее, отчего Брану стало крепко не по себе. Дома были выстроены квадратом, так что всякому, кто пожелал бы войти в крепость, пришлось бы проходить через весьма тесный вход, загороженный массивными воротами. Две округлые сторожевые башни сквозь узкие прорези бойниц неустанно обшаривали окрестности, и Бран не мог отделаться от ощущения, что за ним неотрывно следят сотни недружелюбных глаз, злорадно насмехаясь над его неуклюжими попытками спрятаться. Когда начало смеркаться, тени, залегшие в камнях и скалах вокруг Брана, начали оживать. К ужасу Брана, опять засновали туда-сюда мародеры и носильщики трупов, с наступлением ночи, словно летучие мыши, выбравшиеся из темных щелей и принявшиеся за работу. Бран не шевелился, надеясь, что сумеет укрыться от их горящих глаз и чутких носов. У иных тварей были даже остроконечные, поросшие шерстью уши, а у кое-кого Бран заметил длинные волочащиеся хвосты. Тролли, должно быть, - решил он с содроганием. Чудища так ретиво взялись за работу, что не заметили Брана. Они тащили свою добычу к воротам и там получали награду - еду, которую тут же и пожирали, злобно отпихивая соперников. Вознаграждение показалось Брану довольно жалким: за целый труп - ломоть хлеба величиной с кулак и кусочек сушеной рыбы. Бран разглядел стражей - это были Призрачные Всадники - и распростился с мыслью проникнуть в форт незамеченным. Груда вещей и мертвых тел понемногу росла, а добытчики то и дело схватывались друг с другом в споре за вознаграждение. Мелким мародерам, как заметил Бран, не везло: большие тролли или как их там еще, отбирали у них добычу или еду, когда бедолагам все же удавалось добраться до ворот с какой-нибудь мелкой находкой. Внезапно все мародеры, и большие, и маленькие, бросились врассыпную; ворота распахнулись, и выехал Миркъяртан на своем сером коне, а за ним громадный черный Призрачный Всадник. Ворчание и шумная грызня мародеров мгновенно стихли, твари словно растворились во тьме, посверкивая настороженными глазами. Призрачный Всадник поднял забрало шлема, и по полю битвы разлился опаляющий свет. Бран скорчился, забиваясь поглубже в расселину меж камней. Глаза Скарнхравна, точно пара обжигающих серпов, жгли все, чего ни касался взгляд. Бран отпрянул, трясясь от страха, когда огненные лучи скользнули над его укрытием. Затем лязгнул металл, возвещая, что Скарнхравн закончил разглядывать поле боя. Когда Бран осмелился снова поднять голову, он увидел нависшую над ним темную громаду Всадника в шлеме, сквозь прорези которого просвечивал отсвет пламени. Огромный драуг и его господин были так близко, что Бран расслышал их разговор. - Гледмалборг... Ведьмин Курган... Мы все еще слишком далеко от Снегохолма, - пророкотал драуг. - Между нами и нашей целью еще одиннадцать горных фортов, Хозяин. - Десять, если Хьердис удастся взять Микльборг. - Я не верю Хьердис. Доккальвы годны только на топливо для костра. Мертвой Хьердис была бы нам полезней, Хозяин. Ее драуг тогда был бы покорнее. - Я бы провернул это дело вмиг, если б только удалось. Плащ, шлем и меч Дирстигга должны находиться в одних руках. - И драконье сердце, Хозяин. - Не поминай его, если не хочешь, чтобы у меня желчь разлилась от злости! - отрезал Миркъяртан. - Желчный вы народ, живые, - проворчал Скарнхравн. - То ли дело мы, драуги - пыль и прах, никакой тебе желчи. Только и беречься, что мышей или моли. Да, кстати, надо бы нам поскорее убираться из Ведьмина Кургана, не то грызуны изничтожат все твое войско. С помощью Рибху мы могли бы сделать драугов неуничтожимыми. - Маленькая льесальва все еще упрямится? - Хозяин, покуда жива, она, вернее всего, никогда не отдаст сердце добровольно. Бран напряг слух, чтобы не пропустить ни словечка об Ингвольд. Он подполз чуть ближе, не в силах разогнуть затекшую до боли спину. В этой нелепой позиции его заметили вдруг двое мародеров - внезапно вывернувшись из-за валуна, они бросились на Брана. С радостными воплями один из них вцепился в его добротный плащ, а другой повис на сумке, переброшенной через плечо. Бран с силой отшвырнул первого и одним ударом повалил наземь того, кто цеплялся за его сумку. Двое других, непонятно откуда взявшиеся, отпрянули, когда он выпрямился в полный рост, и едва Бран бросился к ним - пустились наутек. Их визг привлек внимание Скарнхравна, который обшаривал поле своим палящим взглядом до тех пор, пока все рыскавшие там мародеры не удрали прочь со всех ног. Да и для Брана здесь становилось жарковато. Точно кролик, метался он от укрытия к укрытию, натыкаясь то и дело на кучки мародеров, которые с громкими воплями принимались за ним гоняться. Огненный взор Скарнхравна скользнул над самой головой Брана, высветив до мельчайших подробностей его фигуру. - Это второй скиплинг! Лови его, Скарнхравн! - велел Миркъяртан. Скарнхравн ответил жутким воем, который подхватили Призрачные Всадники в форте и над полем. В величайшем возбуждении они бросились вниз на удирающих во все стороны мародеров, хватая все, что движется, а Бран между тем забился в какую-то расселину и поджидал случая удрать. Хрипло вопя, Призрачные Всадники бешеным галопом мчались по небу, стараясь не попадать под воспламеняющий взгляд Скарнхравна. В конце концов их радостные вопли сменились разочарованным подвыванием. Бран с опаской переползал от камня к камню, оставаясь незамеченным, пока не добрался до конца каменного вала, окружавшего Ведьмин Курган, и не остановился, намереваясь перебежать поле боя и укрыться в относительно безопасных болотах. Тяжело дыша, он огляделся. Призрачные Всадники выслеживали его на другой стороне ската, что вел к воротам, и Бран рискнул вскочить и опрометью помчаться через поле. Когда он уже пробежал полпути, за спиной взвился дикий торжествующий вопль, и скиплинг, облившись холодным потом, прибавил ходу. Призрачные Всадники летели к нему от горного форта, но были еще слишком далеко и могли только вопить от досады. Бран уже почти добежал до спасительного холма, когда его нога глубоко ушла в мягкую грязь; он рванулся, едва не потеряв сапог, и упал. Эту ногу ему удалось выдернуть из грязи, но зато другая провалилась в топь и он никак не мог ее вытащить. Бран барахтался изо всех сил, но трясина держала крепко, не намереваясь отдавать свою добычу. Призрачные Всадники радостно взвыли и миг спустя уже кружили над ним, точно стая пестрых воронов, стремящихся выклевать глаза увязшей в трясине жертве. 8 Проклиная их, себя и свое дурацкое положение, Бран замахнулся на ненавистных тварей небольшим кинжалом, и Всадники даже взвыли от предвкушения потехи. Издевательски гогоча, они отвешивали Брану пинки и тычки, покуда вокруг не собралось около трех десятков тварей, - чтобы отвести душу и всласть помучить жертву. Громкий окрик разом приструнил их, и Всадники, гримасничая и пересмеиваясь, расступились. Бран увидел, что к нему приближается Миркъяртан. Резким жестом он велел убираться Всадникам восвояси и с сомненьем воззрился на Брана. Затем вынудил лошадь подойти как можно ближе и протянул Брану конец своего посоха, до которого противно было даже дотрагиваться. Навершие посоха представляло собой скалящийся череп. - Ну-ну, - фыркнул Миркъяртан, - не медли. Все лучше, чем подыхать в трясине, верно? - Он развернул коня и вытащил Брана из болота, при этом едва не выдернув ему руки из суставов; трясина только громко, как бы с сожалением чавкнула, выпуская добычу. Затем чародей снова пристально воззрился на Брана. - Трудно поверить, что даже такому безголовому молокососу-скиплингу могло при