же успел спрятаться в пещерах, и нам не удастся найти его. Там темно, и ему будет нетрудно заманить нас в ловушку. Лучше оставаться здесь. Он не вернется назад. "По крайней мере некоторое время", - добавил я уже про себя. На этом обсуждение закончилось. Охотники подняли мертвое тело своего товарища и перенесли его в хижину. Закончив эту неприятную процедуру, они собрались в кружок, чтобы обменяться впечатлениями. Дал вместе с Авой подошли ко мне. - Спасибо, Дал, - поблагодарил я его. - Ты спас мне жизнь. - Ты один из нас, - возразил он. - Я сделал только то, что обязан был сделать. - Но ты сделал больше, чем другие. - Я их вождь. - Кому много дается, с того много и спрашивается, - припомнил я старую поговорку. Дал был настоящий вождь. Возможно, поэтому он выглядел сейчас таким обеспокоенным. - Ариман не дух и не демон, - убеждал я его. - Он такой же человек, как и я. - Он сумел выдернуть копье из своего тела, словно это какая-то колючка, и убить им охотника, - возразил Дал. - Он обладает огромной силой, - подтвердил я. Дал машинально потрогал синяк на своей челюсти. - Еще бы. Он сумел проткнуть Рэдома, метнув копье, когда лежал на земле. - Но затем убежал, - напомнил я. Мне не хотелось, чтобы Дал боялся Аримана больше, чем необходимо. - Ты не сказал мне, что тебя преследует враг, - заметил Дал. - Я не знал, что он находится здесь, - возразил я, решив ограничиться полуправдой. - В последний раз я видел его очень далеко отсюда. - Пошли, Орион, поешь с нами, - вмешалась в разговор Ава, интуитивно почувствовав, что разговор принимает опасный оборот. - Солнце уже высоко. День обещает быть чудесным. Я понимал, что в голове у Дала уже успели зародиться новые подозрения, не сулившие мне ничего хорошего. Но человеку, не побоявшемуся бросить вызов Ариману и тем самым спасшему тебе жизнь, можно простить многое, даже если он твой соперник. 28 Следующие несколько недель прошли без особых происшествий. Три племени, общей численностью более ста человек, стали нашими соседями. Примерно две трети из них составляли взрослые люди, одну же - дети в возрасте от одного года до четырнадцати лет. Жизнь во времена неолита была короткой. Двенадцатилетние девочки рожали детей. Сорокалетние мужчины лишались зубов и не могли не только охотиться, но и пережевывать достававшуюся им пищу. Судьба и тех и других была достаточно печальна. - Мы останемся в этой долине, - объяснила мне Ава, - до тех пор, пока не созреют злаки. Мы соберем их и унесем с собой. Если, конечно, - озабоченно добавила она, - зима не придет слишком рано. Ее слова подали мне новую идею. Кажется, я начинал понимать суть замыслов Аримана. Приближался очередной критический период в истории человечества. Кочевые племена охотников должны были уступить свое место земледельцам и скотоводам и тем самым заложить первый камень в фундамент человеческой цивилизации. Ариман явился, чтобы помешать этому. Если бы ему удалось осуществить свои планы, судьба человечества была бы предопределена. Остановившись в развитии, оно само обрекало себя на гибель. Тем не менее я не поддавался унынию. Разве он сам не сказал мне, что мы должны встретиться по меньшей мере еще однажды, во время великой Войны? Но сомнения оставались. Хуже того, их было больше, чем хотелось... Мои отношения с Далом оставались достаточно сложными, да и его подозрения в мой адрес не являлись тайной для его соплеменников. Я по-прежнему пользовался всеобщим уважением; мои предложения одно за другим претворялись в жизнь, но я был начисто исключен из их общественной жизни. Фактически, несмотря на свой полубожественный статус, я оставался изгоем для всех, за исключением Авы. Мы по-прежнему много часов проводили вместе. Со своей стороны я старался по мере возможности сдержать данные мною обещания и сообщил ей немало полезных сведений по основам земледелия, животноводства и личной гигиены. Наши отношения нисколько не изменились. Каждый вечер Ава возвращалась к себе в хижину, чтобы приготовить ужин для мужа. Нередко она приглашала и меня разделить с ними вечернюю трапезу, но открытое недовольство Дала, не имевшего понятия о законе гостеприимства, очень скоро заставило меня отказаться от подобных посещений. Обычно я сам готовил себе еду и поглощал ее в одиночку у порога своей заново отстроенной хижины. У меня даже не было необходимости самому ходить на охоту. Обитатели долины в изобилии снабжали меня мясом и овощами в обмен на-те знания, которые я давал им. Семена падали на добрую почву. Ученики меня радовали. К середине лета по всей долине они соорудили загоны для скота, а чуть ближе к осени женщины уже пряли пряжу, чтобы обеспечить свое племя теплой одеждой на зимний период. Жизнь в долине была простой и здоровой. Лето перевалило свой пик, но нам так и не пришлось испытать ни угнетающей жары, ни чрезмерной влажности. Всходы зерновых растений обещали хороший урожай. Ночи становились холодными, но это обстоятельство не мешало проведению наших регулярных занятий с Авой. Как-то раз Дал выразил желание составить нам компанию. Думаю, что первоначальной причиной такого решения послужила все-таки ревность, но неожиданно для себя он сам заинтересовался астрономией. - Ты хочешь сказать, что сезонные изменения можно предсказать заранее, еще до того, как они на самом деле начнутся? - спросил он. - Конечно, - отвечал я. - Звезды подскажут, когда следует начинать сев и собирать урожай. - А что такое сев? - спросил он нетерпеливо. Мне пришлось на время забыть об астрономии и всецело посвятить себя вопросам сельского хозяйства. Думаю, что даже учителям ботаники в начальной школе не приходилось сталкиваться с такими трудностями, какие пришлось преодолеть мне. - Ты хочешь сказать мне, что если мы весной бросим горсть зерен в землю, то получим к осени целое поле колосьев? - спросил недоверчиво Дал. Даже получив утвердительный ответ, он, по-моему, не поверил мне. Ава, напротив, нисколько не усомнилась в моих словах, но и ее пытливому уму требовалось какое-то время, чтобы сопоставить получаемую информацию с собственным жизненным опытом. Но раз задумавшись над каким-либо вопросом, она неизменно находила на него правильный ответ. Со времени памятной ночи охоты наши отношения обрели совершенно новый характер. И не потому, что я не желал ее. Она была женщиной Дала, и ее интерес ко мне был чисто практическим. Аве не нужна была моя любовь или даже дружба. Ее интересовали только мои знания. Однажды, когда Дал вместе с группой охотников отправился к устью долины для отлова новых животных, я застал ее в одиночестве у кромки поля созревавшей ржи. - Ты чем-то озабочена? - спросил я, подходя поближе. Она заметно вздрогнула, но, узнав меня, заставила себя улыбнуться. - Что-нибудь не так? - повторил я. - О нет, - произнесла она, снова обращая свой взор на колыхавшиеся под легким ветром колосья. - Но тебя что-то беспокоит, - настаивал я. - Может быть, я смогу разрешить твои сомнения? - Я не сомневаюсь в тебе, Орион, - отвечала она, - но скажи мне, если мы... если мы все-таки решим остаться в этой долине, может ли так случиться, что зерна вдруг не взойдут? - Почему бы им не взойти? - возразил я. - Насколько я знаю, они с незапамятных времен произрастают в этой долине. - Да, но они всегда всходили тогда, когда нас здесь не было. Ты уверен, что, если мы останемся здесь навсегда, они будут продолжать давать всходы? - Конечно, - подтвердил я. - С вашей помощью они будут расти еще лучше. - Но разве духу зерна не надо какое-то время, чтобы побыть одному? - допытывалась она. - Не умрет ли он, если мы всегда будем рядом? - Конечно нет, - решительно заявил я. - Дух зерна, напротив, станет еще сильнее, если вы будете помогать ему: рыхлить почву, вырывать сорняки и засевать новые поля в тех частях долины, где рожь еще не растет. Я видел, что ей очень хотелось поверить мне, но старые предрассудки, опасения вызвать гнев богов, мешали ей отказаться от привычного образа мышления. - Я собирался совершить небольшую прогулку, - заметил я. - Если хочешь, можешь пойти со мной. Она равнодушно кивнула, и мы направились в верхнюю часть долины, к месту, где мне давно хотелось побывать. Никто из нас даже не пытался завязать разговор. Каждого занимали свои собственные мысли. Я прекрасно понимал, что, взяв на себя роль "двигателя прогресса", я тем самым не только ускорил развитие человеческой цивилизации, но и принял всю ответственность за те проблемы, которые неизбежно должны были появиться в будущем. Но Аве не следовало знать о моих сомнениях, у нее хватало своих забот. Когда мы достигли подножия утесов, я задрал голову кверху и критически осмотрел нависшую над нами каменную стену. - Давай поднимемся наверх, - предложил я. - Наверх? - рассмеялась Ава. - Но это невозможно, Орион. Ты смеешься надо мной. - Ничего подобного. Уверен, что ты сможешь добраться до вершины. - Взобраться по отвесной стене? Дал как-то попытался забраться наверх, но у него ничего не вышло. Никто не может подняться на эти утесы. Я пожал плечами. - Давай попытаемся. Может быть, двое смогут добиться того, что не удалось одному человеку? Она с любопытством взглянула на меня. - Но зачем? Почему ты хочешь взобраться туда, где еще не был ни один человек? - Именно по этой причине, - отвечал я. - Потому, что до сих пор побывать там не удалось никому. Я хочу быть первым. Я хочу посмотреть на мир с того места, откуда его не видел еще никто. - Это сумасшествие! - Ну и что с того? Неужели у тебя никогда не возникало желания сделать то, что до тебя не делал еще никто? - Нет, - сказала она, хотя и не слишком уверенно. Ава в свою очередь осмотрела стену, словно надеясь отыскать на ней ответ на заданный мною вопрос. - Мы всегда только повторяем то, что делали уже до нас. По-моему, лучше всего следовать примеру своих отцов и отцов их отцов. - Но кому-то приходится начинать. У всего было свое начало. Она бросила на меня сердитый взгляд. Я позволил себе усомниться в разумности традиций ее мира, который она так любила. - Ты на самом деле думаешь, что мы сможем добраться до вершины? - спросила она, немного поостыв. - Да, если возьмемся за дело сообща. Она еще раз с сомнением осмотрела возвышавшуюся перед нами каменную стену. Утесы на самом деле выглядели внушительно, но, на мой взгляд, даже малоопытный альпинист мог при желании добраться до их вершин. Неужели я не смогу сделать того, что по силам какому-то новичку? Ава перевела взгляд на поле золотистых колосьев. Неожиданно она улыбнулась. - Что же, - заметила она, - пожалуй, я тоже не прочь увидеть мир сверху... Нам потребовалось более двух часов, чтобы добраться до вершины, и в конце концов мы добились своего. Вид, открывавшийся сверху, стоил таких усилий. Ава была потрясена. Перед нашими глазами лежали бесчисленные долины, прорезавшие горный массив, словно гигантские трещины. Сверкавшие серебром на солнце реки несли воды сквозь золотые поля созревавшей ржи. Прямо позади нас величественная громада Арарата вздымалась в небо. Над его двуглавой вершиной расползалось облачко дыма. А далее, на север, там, где гора не закрывала обзор, все до самого горизонта покрывал ослепительно белый лед. Европа переживала ледниковый период. - Как огромен мир! - воскликнула Ава. - Посмотри, какой маленькой кажется отсюда наша долина! - Это только небольшая его часть, - поправил ее я. Женщина вздрогнула и снова обратила свой взгляд на долину, лежащую у наших ног. Постепенно ее лицо утратило счастливое выражение. - Что-нибудь опять не так, Ава? - осведомился я. - Если бы мы с тобой могли жить отдельно от других, - начала она, поворачиваясь ко мне, - если бы сумели найти долину, где никто не живет... мы могли бы остаться там вдвоем навсегда. У меня от удивления отвисла челюсть! - Что ты сказала? Увы, в ее языке еще не было слов, способных описать чувства. - Орион, - произнесла она дрожащим голосом, - я хотела бы жить с тобой, быть твоей женщиной... Я привлек ее к себе, и несколько минут мы стояли, прижавшись друг к другу, не решаясь разомкнуть наши объятия. - Но это невозможно, - прошептала она еле слышно. - Почему же невозможно? Мир велик и пустынен. Мы без труда отыщем необитаемую долину и построим в ней наш собственный дом. Она подняла глаза, и я поцеловал ее. Не знаю, были ли приняты в каменном веке поцелуи, но она приняла его как нечто само собой разумевшееся. Но когда наши губы разомкнулись, в ее глазах стояли слезы. - Я не могу остаться с тобой, Орион, - произнесла она печально. - Я женщина Дала и не должна оставлять его. - Все возможно, если ты этого хочешь... - Нет. Дал не вынесет позора. Он организует погоню за нами. Он убьет тебя, а меня уведет с собой. - Он никогда не найдет нас, - возразил я, - а если и найдет, ему не по силам убить меня. - Тогда тебе придется убить его ради меня. - Мы можем уйти очень далеко... Ава покачала головой и осторожно высвободилась из моих рук. - Дал нуждается во мне. Он вождь племени, но как он сможет вести других, если собственная женщина бросит его? Он далеко не так уверен в себе, как кажется. По ночам, когда мы остаемся одни, он рассказывает мне о своих страхах и сомнениях. Он боится тебя, Орион. Но у него хватает мужества пересилить свой страх ради блага племени. Он ставит свою ответственность перед людьми выше собственного страха. Я должна последовать его примеру и жертвовать собой, хотя я и хочу быть с тобой. - Что же остается делать мне? - спросил я, чувствуя, как во мне закипает гнев. - Что прикажешь делать мне? Она заглянула в мои глаза: - Ты сильный человек, Орион. Ты обладаешь силой, которой нет у других мужчин. Ты был послан сюда, чтобы помочь нам. Я знаю это наверняка. Что случится с остальными, если ты заберешь меня с собой? Такой поступок погубит Дала. Разве для этого ты пришел сюда? При желании я нашел бы слова. Наконец, я мог просто схватить ее в охапку и унести с собой. Но я знал, что Ава убежит от меня при первом возможном случае или, еще хуже, возненавидит меня. Отвернувшись от нее, я бросил взгляд на солнце, низко висевшее над горизонтом. - Пора возвращаться, - пробормотал я. - Пошли, Ава. 29 Зерно набирало силу, и все обитатели долины с возрастающим нетерпением ожидали дня приближающейся жатвы. Все это время я держался в стороне от них, предоставив им полную возможность самим решать свои насущные проблемы. Я уже научил их всему, что знал, и от меня мало что зависело. Сейчас я просто ждал, так же, как и они. Но не начала жатвы. Я ждал следующего хода Аримана. Я знал, что он обязательно вернется. Я ждал, считая дни и часы, с трудом сдерживая собственное возбуждение. Первым делом я тщательно прочесал всю долину, уделив особое внимание многочисленным пещерам, скрытым в толще горного массива. Увы, я не нашел ничего, кроме змей, летучих мышей и прочих представителей подземного мира. Занятие мое было далеко не безопасным. Среди обитателей нор могли оказаться и опасные хищники, встреча с которыми не сулила мне ничего хорошего. Несмотря на безуспешность моих поисков, я был твердо убежден, что Ариман по-прежнему находится поблизости и лишь выбирает наиболее удобное время для нового, хорошо спланированного нападения. Ормузд тоже больше не появлялся, то ли считая излишним снабжать меня дополнительной информацией, то ли не придавая особого значения надвигающимся событиям. Я оставался в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и сомнениями. Ава и та начала избегать меня. И чем реже я виделся с ней, тем все более частыми становились мои встречи с ее мужем. Последнее время он появлялся в моей хижине чуть ли не ежедневно. Первоначально я заподозрил, что он просто ищет повод затеять со мной ссору. Но, наблюдая за его неуклюжими попытками завязать со мной доверительный разговор, я пришел к выводу, что его намерения более серьезны и продуманны. - В ближайшие дни настанет пора убирать зерно, - заметил он как-то, проходя мимо моей хижины. Я сидел на пороге, занятый изготовлением нового каменного ножа. - Если не будет дождя, - продолжал он, - то дня через два мы начнем жатву. - Неплохо, - буркнул я. - Ты на самом деле так думаешь? Я отложил нож в сторону. - Тебя что-то беспокоит, Дал? - Беспокоит? О нет, - произнес он торопливо, словно хотел убедить в этом самого себя. - И все же... Не окончив фразы, он присел на землю рядом со мной. - Могу я чем-то помочь тебе? - осведомился я. Он начал рисовать пальцем в пыли узоры, словно растерявшийся школьник. - У тебя возникли разногласия с Авой? - осторожно спросил я. В его глазах сверкнула молния, но он тут же сумел взять себя в руки. - Ты угадал, - подтвердил он. - Впрочем, это не удивительно, если учесть, что ты и сам приложил к этому руку. Ава думает, что мы должны остаться в этой долине навсегда. Я предпочел воздержаться от комментариев. - Она считает, что нам удастся сохранить животных в течение зимы, - быстро продолжал он, словно опасаясь, что у него не хватит решимости высказать все, что у него на душе, - а следующей весной засеять зерном все пригодные для пахоты участки долины. Он бросил на меня осуждающий взгляд. - Я говорил это и тебе, - возразил я, - точнее, я говорил это вам обоим. - Вся беда в том, что она поверила тебе. - А ты нет? - Я не знаю, во что мне верить, Орион, - сказал он сокрушенно. - Нам здесь живется неплохо, спорить не приходится. На зиму мы можем перебраться в пещеры. Там будет и тепло и сухо. - Верно, - согласился я. - Но наши предки никогда не поступали таким образом, - возразил он потерянно. - Почему мы должны отказаться от традиций наших отцов? - Ваши отцы тоже не всегда вели кочевой образ жизни, - заметил я. - Много-много лет назад они жили в теплых странах и питались в основном фруктами, не заботясь о хлебе насущном. Скептическое выражение его лица недвусмысленно подсказало, что он не поверил мне. - Почему же они оставили свой райский уголок? - Они были вынуждены так поступить, когда климат изменился, - объяснил я. - Деревья перестали плодоносить. Им не оставалось ничего другого, как покинуть обжитые места. С того времени они стали вести кочевой образ жизни, следуя за стадами животных. - Но каждый год поголовье животных сокращалось, - пробормотал Дал, занятый собственными мыслями. - Старейшины рассказывают, что много лет назад кабанов и оленей было гораздо больше, чем теперь. Каждый год нам приходится уходить на охоту все дальше от стойбища, а добыча становится все скудней. - Но есть еще зерно, - заметил я, указывая рукой в направлении поля ржи. - Да и прирученные вами животные обеспечат вас мясом и молоком, если вы будете хорошо ухаживать за ними зимой. - Урожай хорош, - согласился Дал, медленно выговаривая слова, - у нас будет много зерна, еды, и еще останется кое-что для приготовления напитка, позволяющего человеку почувствовать себя птицей. Хлеб и пиво. Два основных продукта первобытного земледельца. Я задумался над тем, какой из них более важен с точки зрения Дала, и решил, что скорее последний. - Тогда почему бы вам действительно не остаться здесь на зиму, если виды на урожай столь хороши. Вы сможете сложить зерно в пещерах после того, как оно будет обмолочено. А солому пустите на корм скоту. - Но что скажут духи наших отцов, - простонал Дал, - если мы отступим от их обычаев? Как они будут чувствовать себя, если мы изберем для себя новую дорогу? Я пожал плечами: - Думаю, они будут только довольны, узнав, что вы стали жить лучше, чем они. - Старейшины опасаются, что зерно не даст всходов, если мы останемся здесь на зиму. - А почему бы ему не взойти? - Дух зерна может быть недоволен тем, что мы наблюдаем за ним. Я мысленно обругал себя за то, что в своих расчетах не учел естественного консерватизма старшего поколения. - Солнце светит, дождь идет, а рожь растет вне зависимости от присутствия человека, - возразил я. - Охота лучше, - продолжал твердить свое Дал. - Мы всегда жили за счет охоты. Я понимал его. Ведь я замахнулся ни больше ни меньше как на привычный для него образ жизни. Его пугали новые идеи, над которыми я заставил его задуматься. Бесчисленные поколения его предков были охотниками. И ничего другого не знали. Я же предлагал ему начать все сначала, заняться земледелием и скотоводством. Переход к оседлому образу жизни должен был стать для человечества первым шагом к полному покорению планеты. Но за всякое новое завоевание приходилось платить. Часто неимоверно большую цену. Но это уже называлось платой за выживание. Было ли это условие составной частью плана Ормузда и имелся ли у него вообще какой-нибудь план? Или он просто хотел любой ценой оградить себя от происков Князя Тьмы? В какой-то момент, наблюдая за озабоченным, удрученным лицом Дала, я едва не поддался слабости и не посоветовал ему забыть все мои советы и жить так, как ему нравится. Но я вовремя вспомнил о мальчике, умершем от простой инфекции, о полуголодной, полной опасности жизни, которую приходится вести этим людям во время своих бесконечных скитаний, о возрасте, в котором им приходится умирать. Лучшего подарка Ариману я, наверное, не мог бы сделать. - Конечно, охота всегда была основой вашей жизни, - согласился я, - но ведь жить можно по-разному. Хуже или лучше. Охота далеко не самый надежный способ добывать себе пропитание. Боюсь, что мои слова не убедили его. Прямота, честность и простая порядочность мешали Далу принять решение, в правильности которого он был до конца не уверен. - Ава считает, что мы должны остаться, - пробормотал он, - но старейшины думают иначе. - Поговори с людьми, - сказал я, кладя руку ему на плечо. - Посоветуйся с представителями других племен. Расскажи им о своих планах. Если сочтешь нужным, я сам могу поговорить с ними. - Пожалуй, я так и сделаю, - сказал Дал, поднимаясь с места и разминая затекшие ноги. - Я передам им твои слова. Может показаться невероятным, но Далу потребовалось почти трое суток, чтобы договориться обо всех условиях предстоящей встречи. Я был неприятно поражен, наблюдая воочию все прелести древней бюрократии. Каждое племя должно было предварительно самостоятельно решить, примет ли вообще участие в этой встрече, после чего старейшины приступали к обсуждению регламента общего собрания, руководствуясь одними им известными прецедентами вековой давности. Согласовывалось буквально все: кто и где должен сидеть, кому поручить сооружение общего костра и в каком порядке давать возможность высказаться. Наконец все взрослое население долины собралось вокруг огромного костра, неподалеку от хижин племени Козы. Церемония растянулась на много часов. Один за другим подымались и многословно повествовали старейшины о героической истории своих племен, после чего исполнялись песни, прославлявшие достоинства и доблесть неустрашимых предков. Когда ритуальная часть собрания подошла к концу и настала очередь Дала изложить свое предложение, уже совсем стемнело. На небосклоне зажглись звезды, предвещавшие скорое наступление осени. Я отыскал созвездие, имя которого носил, хотя его конфигурация заметно отличалась от той, какую я помнил по другим эпохам. Воображаемая фигура охотника клонилась вправо, а на его плече сверкали четыре крупных звезды вместо положенных трех. Дал был неважным оратором; впрочем, он и не пытался убеждать своих сородичей, ограничившись изложением сути моего предложения. Его речь выслушали с приличествующим вниманием, хотя я видел, что большинство старейшин отнеслись к ней скептически. - Если вы захотите услышать слова самого Ориона, - закончил Дал, - он готов удовлетворить ваше желание. Это его идея, и, возможно, он лучше меня сумеет рассказать вам о достоинствах своего плана. Человек из племени Волка вскочил на ноги, едва Дал опустился на место. - Мы не собираемся оставаться здесь на зиму. Изменив нашим обычаям, мы рискуем вызвать гнев предков. Духи уйдут из долины, и зерно перестанет давать всходы. Я встал и вышел на освещенное место, чтобы все присутствующие могли ясно видеть мое лицо. Я хотел дать им понять, что я все-таки человек, а не сорокарукий монстр, именем которого они пугали своих детей. - Это я, Орион, - сказал я. - Я люблю охоту не меньше любого из вас. Но я знаю, что существует и другая жизнь, более сытая и менее опасная. Если вы решите, что... Больше я не успел произнести ни слова. Взрыв диких, нечеловеческих воплей вокруг нас, казалось, разорвал ночь. Вылетевшее из темноты копье вонзилось в землю у самых моих ног. Освещенные пламенем костра, мы представляли собой превосходную мишень. Первые ужасающие результаты внезапного нападения стали видны немедленно. Не менее двух десятков мужчин и женщин, пронзенных копьями, уже лежали на земле около костра. Неожиданно зарево огромного пожарища осветило местность на добрую милю вокруг нас. Перепуганные люди бросились к своим хижинам. Но Дала не так просто было испугать. - Они подожгли зерно! - крикнул он. - К оружию, братья! Наконец-то мне удалось рассмотреть наших противников. Не менее двух сотен безобразных, устрашающе раскрашенных нагих полулюдей-полуживотных, размахивая факелами и копьями, окружили нас. - Демоны, - прошептала Ава, парализованная ужасом. Первым опомнился Дал. Вырвав копье из тела своего умирающего сородича, он бросился навстречу неприятелю. Ава, не раздумывая, последовала за мужем. Еще одно копье просвистело в нескольких дюймах от моей головы. На моих глазах трое воинов ворвались в одну из хижин, откуда мгновение спустя раздались крики ужаса и боли, издаваемые перепуганными детьми. Все произошло почти мгновенно. Ударом кулака отшвырнув двух "демонов", попытавшихся остановить меня, я нырнул в свою хижину и сорвал со стены лук и колчан со стрелами. Снаружи, перекрывая шум сражения, доносился рев Дала, созывавшего своих воинов. Когда я снова выскочил наружу, еще один размалеванный чужак бросился на меня. Хладнокровно, словно на тренировке, я сделал шаг в сторону и ударом ладони перебил ему шею. Перескочив через него, я бросился в гущу битвы. Несмотря на отчаянность нашего положения, я испытывал радостное возбуждение. Ожидание закончилось, пришло время сражаться. Первый же мой выстрел оказался удачным. Стрела попала в глаз одному из нападавших и повергла его на землю. Слева от меня Дал и Ава пытались сдержать натиск четырех вооруженных копьями воинов противника. Я бросился им на помощь. В считанные секунды Далу и мне удалось отправить обратно в ад еще двух свирепых "демонов". Ава, словно заправский фехтовальщик, лихо упала на одно колено и нанесла страшный колющий удар копьем в живот своего противника. Завопив от боли, воин свалился прямо на нее, но она ловко вывернулась из-под упавшего тела и присоединилась к нам в тот самый момент, когда я разделался с четвертым врагом. Немало наших товарищей уже лежало на земле вокруг нас, но большая часть из них продолжала сражаться. Враги почувствовали их решимость и начали медленно подаваться назад. Отступая, они бросали свои факелы и один за другим исчезали в темноте. Гнев и ненависть гнали меня вперед. Кровавая пелена застилала глаза. Выпустив все свои стрелы, я отбросил бесполезный лук в сторону и, подняв лежавшее на земле копье, продолжал преследовать разбегавшихся в панике чужаков. За своей спиной я слышал победные крики Дала и его товарищей. Дал, успевший собрать вокруг себя оставшихся в живых соплеменников, первым прекратил преследование и занялся тушением пожара. Краем глаза я заметил Аву, призывавшую меня присоединиться к ним. Но я уже не мог остановиться. Я бежал к пещерам, где, по моему глубокому убеждению, находилось логово Аримана, организатора и вдохновителя коварного кровавого набега. Я чувствовал, что должен найти и убить его, как только что убивал его сторонников. У подножия утесов было тихо и темно. Шум и огни сражения остались позади. Я остановился и прислушался. До меня доносилось тяжелое дыхание по меньшей мере пяти воинов, судя по всему намеревавшихся взять меня в кольцо. Я продолжал двигаться, делая вид, что не замечаю их присутствия. Но в тот момент, когда они разом бросились на меня, я резко повернулся вокруг своей оси, действуя древком копья, как косой. Удары по ногам сделали свое дело. Трое нападавших рухнули на землю. Пронзив копьем грудь одного из оставшихся на ногах воинов, я голыми руками свернул шею его лежавшим на земле товарищам, тогда как последний кинулся бежать со всех ног, не думая уже ни о чем, кроме спасения собственной шкуры. Я подобрал с земли три копья и направился к ближайшей пещере. Рычание пещерного медведя несколько охладило мой пыл, но именно оно и спасло мне жизнь. Если бы зверь напал бесшумно из темноты, едва ли я имел бы хоть малейший шанс устоять против его могучих клыков и лап. Для меня он бил только животным, защищавшим свою берлогу. Я не испытывал ненависти к нему, подобно той, какую чувствовал по отношению к раскрашенным "демонам", напавшим на наш лагерь. Но и выбора у меня не было. Мне оставалось только убить или быть убитым. Стоит ли говорить, что я предпочел первый вариант? Мне повезло. Два моих копья, брошенных одно за другим, попали в цель. Одно из них, по-видимому, пронзило сердце зверя, поскольку он умер почти мгновенно. Перебравшись через тушу животного, я вошел в пещеру. Оказавшись в полной темноте, я остановился. Ариман прятался где-то поблизости. Я почти физически ощущал его присутствие. Возможно, он и натравил на меня пещерного медведя, как в свое время приказал крысам перегрызть горло беззащитной Ареты. Без колебаний я направился в дальний конец пещеры. Зрение было совершенно бесполезно в царившей здесь кромешной темноте. Приходилось двигаться на ощупь. Внезапно яркая вспышка света ослепила и почти парализовала меня. Удар тяжелым предметом по голове довершил остальное. Рухнув на каменный пол, я потерял сознание. 30 Вначале я почувствовал могильный холод и, открыв глаза, обнаружил, что нахожусь в ледяной пещере. Мерцающий бледно-голубой лед окружал меня со всех сторон. Ледяные сталактиты, свисавшие с потолка, придавали обстановке фантастический, ирреальный вид. Судя по всему, мы находились где-то глубоко под землей. Лучшего места для убежища Князя Тьмы, наверное, невозможно было и придумать. Ариман сидел позади огромного пня, который он использовал вместо стола или, может быть, алтаря. Поверхность пня была настолько тщательно отполирована, что в ней, как в зеркале, отражалось его темное, грубое лицо, толстая шея и широкие плечи. Я принял сидячее положение, прислонившись спиной к ледяной стене. Голова гудела. Проделав несколько дыхательных упражнений, я заставил свою кровь циркулировать быстрее и попытался расслабиться. Боль медленно начала отступать. Взор Князя Тьмы был направлен на полированную поверхность импровизированного стола, словно в глубине его он мог видеть вещи, недоступные взору простого смертного. Я слегка пошевелился. Мои руки и ноги остались свободны, и, судя по тому как мой организм реагировал на команды головного мозга, я не получил серьезных внутренних повреждений. Ариман поднял голову и устремил на меня грозный взгляд. На этот раз он предстал передо мной, облаченный в странный металлический костюм, украшенный драгоценными камнями, весьма напоминавший скафандр космонавта. В пещере было достаточно светло, хотя я не заметил здесь ни одного источника света. Казалось, слабое сияние исходило прямо из стен и потолка пещеры. - Биолюминесценция, - объяснил Ариман хриплым, больным голосом, заметив мой недоумевающий взгляд. Я машинально кивнул скорее для того, чтобы проверить, как функционируют мои шейные позвонки, нежели реагируя на его слова. - Твои люди быстро потушили пожар, - сообщил он. - Зерно было еще слишком сырым. Мне следовало бы подождать еще неделю, тогда я добился бы успеха. - Откуда вы взяли воинов? - поинтересовался я. Самодовольная улыбка пробежала по его лицу. - Это было совсем не сложно. Среди людей всегда найдутся желающие убивать и грабить. Странное понятие о доблести, но что взять с этих ублюдков? На их взгляд, связка отрубленных голов самый весомый аргумент в любом споре. - Но ведь именно вы соблазнили их совершить набег. - В этом не было необходимости. Убийство - неотъемлемая часть их жизни, оно у них в крови. - Вы начинаете повторяться, - заметил я. - Кажется, дело идет к тому, что и здесь вы потерпите очередное фиаско. Скажите откровенно, вам не надоели вечные неудачи? - Да, ты что-то такое говорил. По твоим словам, мы встречались уже дважды. - Неужели вы не понимаете, что обречены, Ариман? Не в ваших силах затормозить прогресс человечества. Движением руки он заставил меня проглотить конец моей нравоучительной сентенции. - Однако ты самоуверен, Орион, - заметил он глухим голосом. - У тебя нет ни малейшего сомнения в своей победе. Тем хуже будет для тебя, когда настанет время подводить итоги. - Ормузд... Ариман презрительно осклабился. - Ормузд - даже не настоящее имя того, чьим холопом ты, по сути дела, являешься. Впрочем, о чем тут говорить! Ормузд и Ариман не более чем условные образы, доступные для убогого сознания людей. Все разраставшийся во мне гнев заставил меня забыть об осторожности. - Я знаю достаточно, чтобы понять вашу цель, - выпалил я. - По-моему, я и не скрываю, к чему стремлюсь! - небрежно бросил Ариман. - К сожалению, мне потребуется больше времени, чем я рассчитывал. Я не остановлюсь ни перед чем. Пусть Ормузд бьется над сохранением континуума. Мне нечего терять, ты понимаешь это, Орион? Мне нечего терять! Его красные глаза, казалось, готовы были испепелить меня. Я чувствовал силу его гнева, его ненависти и чего-то еще, чего я не мог точно определить. Может быть, это была скорбь, вечная, непреходящая скорбь, страшная в своем нечеловеческом величии? - Вы никогда не добьетесь своего, - резко заявил я. - Что бы вы ни делали. Ваша песенка спета. - Неужели? - с иронией осведомился он. - Вы обречены, - упрямо повторил я. - Никому не дано остановить прогресс человечества. Он положил свои могучие руки на деревянный столик-алтарь и угрожающе наклонился вперед. - Ты глупец, Орион. Что ты знаешь о времени? Из того, что тебе удавалось выиграть, когда мы встречались раньше в других местах и эпохах, - продолжал он, прежде чем я успел ответить, - отнюдь не следует, что ты и здесь обязательно добьешься успеха. Пойми же наконец, время подобно реке или скорее океану. Оно вечно находится в движении, поглощая одни земли и создавая другие. Оно способно меняться. Если я добьюсь успеха здесь, эпохи, в которых мы уже встречались, обратятся в первозданный хаос, а события, свидетелями которых ты был, никогда не произойдут. Он замолчал и несколько минут задумчиво созерцал свои пальцы. - Я не верю вам, - с трудом выдавил я. Ариман равнодушно пожал плечами. - У меня неплохие шансы победить, Орион. Думаю, на сей раз мне это удастся. И тогда все твои аргументы обратятся в ничто. Мы никогда уже больше не встретимся, о чем я, кстати, ничуть не жалею. Тут наши чувства полностью совпадали. - И ты понимаешь это не хуже меня. Все рано или поздно приходит на круги своя. Я уничтожу вас. Хомо сапиенс перестанет существовать. Никто не пожалеет об этом. Вы канете в небытие, словно вас никогда и не было. Мой народ займет ваше место. - Никогда, - вырвалось у меня, но так тихо, что я сам едва смог расслышать собственные слова. - Твои протеже не перейдут к оседлому образу жизни, - продолжал Ариман. - Люди останутся жалкой горсткой бродячих охотников, которые рано или поздно уничтожат сами себя в межплеменных войнах. Мне даже не придется прилагать особых усилий, чтобы все устроить. Достаточно позаботиться о том, чтобы пути нескольких племен пересеклись во время их скитаний. Врожденная кровожадность твоих сородичей довершит остальное. - Племена далеко не всегда воюют между собой, - возразил я. - Они отлично уживаются вместе здесь, в долине. - Только потому, что у них нет причин ссориться. Сейчас хватает еды для всех. Но долго так продолжаться не может. Популяция животных сокращается день ото дня. Твои сородичи подохнут с голоду, даже если предварительно не перережут глотку друг другу. - Они займутся сельским хозяйством. - Не тешь себя иллюзиями, Орион. Я позабочусь, чтобы этого никогда не произошло. Люди обречены. - Вы не сможете уничтожить всех. - А мне и не надо так напрягаться. Холод сделает все лучше меня. Ледник еще покрывает значительную часть северного полушария. Мест, пригодных для обитания, не так уж и много. Мне некуда спешить. В моем распоряжении сколько угодно времени. Подумай об этом, Орион. Признай свое поражение. Я промолчал, мрачно прикидывая свои шансы заставить его подавиться собственными словами. - И в конце концов, - продолжал Ариман, очень довольный собой, - когда с людьми будет "окончено, континуум рухнет сам собой и ваша вселенная превратится в черную дыру. Такого я уже не мог вынести. Я прыгнул на него. Он ждал этого, а возможно, и специально провоцировал меня на очередной безумный поступок. Удар в лицо остановил меня прежде, чем я успел добраться до его горла. Первое, что я услышал, когда снова очнулся, был равномерный звук падавшей воды. Я лежал на холодных камнях в абсолютной темноте. Если я еще и не умер, то не слишком многим отличался от покойника. Попытавшись принять сидячее положение, я тут же больно ударился головой. Ощупав камни вокруг себя, я убедился, что нахожусь на узком карнизе, не больше двух футов шириной и меньше фута высотой. Ариман исчез. Впрочем, я не ожидал ничего другого. Мой противник не хуже меня знал цену времени. Игра вступала в решающую фазу, где ставкой было само существование человечества. Перевернувшись на живот, я попытался определить глубину пропасти слева от меня. После нескольких минут поисков мне удалось найти подходящий камень. Швырнув его вниз, я стал ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем я услышал всплеск воды. Пропасть была страшно глубока. Мне ничего не оставалось делать, как только ползти в единственно доступном для меня направлении. Температура вокруг меня заметно повысилась. Судя по всему, я находился недалеко от места, где бурлила магма вулкана. Остановившись, я попытался обдумать положение, в котором оказался. Что собрался предпринять Ариман? Ответ был достаточно очевиден. Уничтожить племя Козы. Но каким образом? Набег не принес успеха, и вряд ли следовало ожидать его повторения. Люди Дала будут теперь более осторожны. Но Ариман не мог не предусмотреть запасной вариант. Умел ли Князь Тьмы контролировать силы природы? Если да, то землетрясение стало бы для него наилучшим выходом. Звук падавшей воды навел меня на новую мысль. Если Ариману с помощью огня магмы удастся растопить ледник Арарата, поток воды сметет все живое на своем пути. Долина уже никогда не станет центром будущей земледельческой цивилизации. Судя по нараставшему гулу, поток на дне пропасти становился все более бурным. Похоже, пока я размышлял, Ариман уже начал воплощать свой план в жизнь. Если я не приму срочных мер, вполне вероятно, мне придется стать первой его жертвой. Смерть всегда страшила, сколько бы раз ни приходилось смотреть ей в лицо. Ормузд, вероятно, смог бы еще не раз воскресить меня, но чем больше я узнавал о Золотом боге, тем меньше уважения испытывал к нему. Обладай он достаточным могуществом, чтобы самому справиться с Ариманом, вряд ли ему потребовалась бы моя помощь. Спору нет, ему дважды удавалось вернуть меня к жизни и переместить в нужную для него точку пространственно-временного вектора, но он никогда не помогал мне. Обычно я оказывался один на один со своими проблемами. Ждать помощи от Ормузда было не менее нелепо, чем рассчитывать на милосердие Аримана. В этом отношении все боги очень похожи. Что мне оставалось делать? Нащупав рукой край расщелины, я опустил в нее ноги и, оттолкнувшись обеими руками от края карниза, соскользнул в пустоту. Слава Богу, глубина потока оказалась вполне достаточной, чтобы я не переломал себе кости. Вынырнув на поверхность, я перевел дыхание и позволил течению самому нести меня туда, куда ему заблагорассудится. Через некоторое время, точно я определить затруднялся, течение принесло меня к скале, загораживавшей выход из туннеля. Подземная река уходила здесь в толщу горы, и одному Богу было известно, где находилось ее устье. Но выбора у меня не оставалось. Долго не раздумывая, я, набрав полные легкие воздуха, поднырнул под скалу и позволил течению увлечь меня в бездну. Туннель оказался длиннее, чем я предполагал. Почувствовав, что, если я немедленно не приму срочных мер, мне придется умереть от удушья, я заставил свое сердце замедлить ритм, пока не впал в состояние, близкое к каталепсии. Сколько я пробыл в таком состоянии, не берусь судить. Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на узкой полоске песчаного пляжа в огромной пещере, где подземная река выходила на поверхность. Но я был слишком слаб, чтобы должным образом оценить все последствия этого маленького чуда. 31 Несколько часов я оставался в неподвижности, безразлично наблюдая за узкой полоской солнечного света, пробивавшейся сквозь трещину в скале. Я был слишком слаб, чтобы просто думать, не говоря уже о том, чтобы отважиться на какие-либо активные действия. Но даже в своем полуобморочном состоянии я не мог не заметить, что уровень воды в естественном резервуаре у моих ног понемногу повышался, а ее температура становилась все более высокой. Наконец, собравшись с силами, я поднялся на ноги и с трудом выбрался из пещеры. Картину, представшую перед глазами, при всем желании трудно было назвать обнадеживающей. Воды подземной реки, заполнявшие гигантский отстойник, сдерживались лишь узкой перемычкой из глины, валунов и песка, способной прорваться в любую минуту. Огромная масса воды готова была обрушиться на долину, мирно дремавшую у моих ног. Ариман рассчитал все предельно точно. У людей не оставалось ни малейших шансов на спасение. Нельзя было терять ни минуты. Спотыкаясь и падая на каждом шагу, я с трудом добрался до стойбища. Люди, собиравшие урожай, первыми заметили меня. - Но это же Орион! - воскликнул один из жнецов. - Похоже, он восстал из мертвых. Они бросили работу и собрались вокруг меня, предпочитая, однако, держаться на почтительном расстоянии. Я намеревался предупредить их об опасности, но усталость взяла свое. Я осел на землю и на несколько минут провалился в небытие. Миловидное лицо Авы было первым, что я увидел, когда открыл глаза. - Ты жив, - прошептала она. - Да, - прохрипел я. - Но если не принять срочных мер, то скоро умру от голода. Оглянувшись вокруг, я обнаружил, что нахожусь в собственной хижине. Кучка зевак толпилась у входа, ожидая моего пробуждения. Несколько горшков с зерном и тушеным мясом стояло у моего ложа. - Где Дал? - спросил я, проглотив несколько кусков. - Мы должны немедленно убираться отсюда. - Поешь еще немного, - взмолилась Ава. - Ты слишком слаб, чтобы вставать. Она попыталась было силой заставить меня прилечь, но я понимал, что не могу позволить себе такую роскошь. - Мне надо увидеть Дала, - повторил я. - Где ты был, в царстве мертвых? - спросила одна из женщин. Я раздраженно потряс головой, словно отгоняя назойливую муху, но она не унималась. - Ты видел там моего сына? Его звали Микка, и вот уже четыре лета прошло с тех пор, как он умер от лихорадки. Ава увела ее прочь, после чего снова подошла ко мне. - Ты в самом деле был в стране мертвых, Орион? - спросила она. Я не имел ни времени, ни желания переубеждать ее. - Я должен немедленно видеть Дала, - повторил я. - Нам необходимо как можно быстрее убраться отсюда. - Уйти из долины? Зачем? Ты сам все время утверждал... - Ава, ради Бога, делай то, что я тебе говорю. С минуты на минуту здесь начнется светопреставление. Мы все утонем. Найди Дала и приведи его ко мне. Немедленно! Она пожала плечами, но повторила мои слова стоявшим поблизости мужчинам. - Дал ранен и уже три дня не встает с постели, - пояснила она. - Серьезно? - У него повреждена нога. Рана не слишком тяжелая. Но у него началась лихорадка. "Опять инфекция", - подумал я. Я вскочил со своего места и направился к двери. Стоявшие на пороге мужчины в панике разбежались. Репутация человека, вернувшегося из страны мертвых, сослужила мне хорошую службу. Я направился в сторону хижины Дала, понимая, что, если немедленно не принять мер, очень скоро многим из присутствующих и правда придется отправиться в ту страну. По дороге я обратил внимание на то, что обычно спокойная река грозила выйти из берегов. Струйка дыма над Араратом превратилась в столб пламени угрожающих размеров. Время от времени отчетливо ощущались слабые толчки почвы. Женщины, как всегда первыми, почувствовали признаки надвигавшейся беды. Их молчание и страх были красноречивее всяких слов. Двое подростков, находившихся в хижине, помогли Далу подняться на ноги, когда я появился на пороге. Его нога распухла, но явных признаков гангрены я не заметил. - Усадите его на место, - распорядился я, - и уходите. Нам необходимо поговорить наедине. - Мы все думали, что ты погиб, - произнес Дал, грустно улыбнувшись, едва мы остались одни. - Как видишь, пока я еще жив, - сухо произнес я. - Но если мы хотим и дальше оставаться в живых, нам надо срочно убираться отсюда. Дал недоуменно уставился на меня. - Уйти из долины, сейчас? Но я думал... - С минуты на минуту начнется наводнение, - объяснил я. - Сель сметет все на своем пути. В нашем распоряжении часы, может быть, даже минуты. - Но ничего подобного никогда еще не происходило. - Дал, - возразил я, стараясь говорить по возможности спокойно, - разве я когда-нибудь лгал тебе? Наводнение неизбежно. Лава растопила ледники Арарата. Мы все погибнем. Нам необходимо бежать. Немедленно! Сейчас! Он бросил вопросительный взгляд на Аву. - У нас нет времени для дискуссий, - предупредил я. - Передай своим людям и пошли кого-нибудь к вождям других племен сказать, чтобы все они немедленно покинули долину. В нашем распоряжении не больше часа. - Тогда мы не успеем добраться даже до устья долины, - напомнила Ава. - Поток сметет нас, когда мы будем спускаться по склону. Пару секунд я обдумывал ее слова. - Ава права, - согласился я. - У нас нет времени. В таком случае остается только один выход. Нам придется взобраться на утесы. - Никто не может взобраться на утесы, - возразил Дал. - Я покажу тебе, как это можно сделать. - Но утесы неприступны. Мы не умеем летать. - Мы сможем подняться, - вступила в разговор Ава. - Орион и я проделали это еще месяц назад. Дал начал было возражать, но очередной мощный толчок вынудил нас прекратить препирательства. Одновременно он заставил и меня более трезво взглянуть на наше положение. С раненой ногой Дал и правда имел не много шансов подняться на вершину утеса. Раздался глухой взрыв, и над Араратом взметнулся огромный столб пламени. Ариман не бросал слов на ветер. - У нас нет времени на размышления, - произнес я твердо. - Мы должны бросить все и уйти немедленно, если хотим остаться в живых. Дал больше не колебался. - Ава, собери старейшин, - приказал он. - Пошли людей в соседние селения. Не тратьте времени на сборы. Берите только самое необходимое. - Но я не могу оставить тебя. Дал указал на свою распухшую ногу. - Мне никогда не подняться на утесы. Оставь меня. Я понимал, что он прав. Передо мной стояла практически невыполнимая задача: заставить более сотни мужчин, женщин и детей, не знакомых даже с основами скалолазания, подняться по почти отвесной скале на высоту более трехсот футов. Что было говорить о человеке, едва способном передвигать ноги? Но я не мог оставить его умирать в одиночестве хотя бы ради Авы. Я на секунду задумался. При своей храбрости Дал явно испугался и даже не пытался скрыть этого. Он без колебаний пожертвовал бы жизнью ради своих соплеменников, но перспектива умереть в одиночку пугала его. Выбирать не приходилось. Подойдя вплотную, я заставил его подняться на ноги. - Положи правую руку мне на плечо, - приказал я, обхватив его за талию. - Ты не можешь... - Помолчи, - посоветовал я. - Это самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать. У нас нет времени на споры. Спотыкаясь, мы вышли из хижины. Подростки предупредили о надвигающейся опасности людей других племен. Женщины собирали остатки еды и одежду, мужчины - оружие и инструменты. - Но что будет с нашим зерном? - воскликнула Ава. - Поток смоет его. - Нет! От страшного подземного толчка она упала на землю, что и положило конец пререканиям. Арарат зашатался. Мутный ручей мгновенно превратился в стремительный поток, сметавший все на своем пути. - За мной, - крикнул я собравшимся вокруг перепуганным, растерянным людям. - Слушайте Ориона, - повторил Дал. - Только он может сейчас спасти нас. Мы направились к утесам, прочь от бурного потока, угрожавшего нам. Я взвалил Дала на плечи и понес его, твердо решив или спастись, или погибнуть вместе с ним. Испуганные люди из других племен постепенно примкнули к нам. К моим заботам прибавилась еще одна. Я потерял из виду Аву. Добравшись до подножия утесов, я послал двух подростков за лианами, после чего мы втроем начали медленно карабкаться по отвесной стене. К счастью, мальчики были слишком юными, чтобы оценить грозившую им опасность. Поднявшись наверх, я бросил взгляд на столпившихся внизу людей. Связав вместе несколько лиан, мы соорудили некое подобие лестницы, способной облегчить подъем раненых, женщин и детей. Приказав мальчишкам оставаться на месте, я быстро спустился вниз, дабы помочь пребывавшим в нерешительности людям. Дал, со своей стороны, пытался, как мог, вдохнуть мужество в души своих испуганных соплеменников. - Когда ты последний раз видел Аву? - крикнул я. Он беспомощно развел руками. Но в ту же минуту я увидел ее и двух молоденьких девушек, которые несли на спине огромные мешки с зерном. Все трое были обнажены и представляли собой весьма соблазнительное зрелище. К сожалению, у меня не нашлось времени даже полюбоваться их стройными фигурками. - Мы взяли с собой столько зерна, сколько смогли унести, - сообщила Ава, не обращая никакого внимания на свой внешний вид. - Семена, корешки. Мы посеем их будущей весной. Я не мог не порадоваться за нее при виде такого спокойствия в критическую минуту. На что мог рассчитывать Ариман, воюя против подобных людей? Не Ной и не его дети, а невежественная дикарка спасла то, что должно было обеспечить процветание ее потомков в ближайшее столетие. Вершина Арарата стала неузнаваемой. Собственно, вершины как таковой уже не существовало, кратер раскололся с восточной и южной стороны, а из разломов непрерывно изливалась раскаленная лава, стекая вниз двумя отдельными потоками. Над огромной воронкой висело облако дыма и пепла. Раскаты грома сливались с грохотом извержения вулкана. Из жерла кратера периодически вылетали раскаленные каменные глыбы и, взорвавшись в облаках, разлетались тысячами осколков, словно картечь. Дал сидел на обломке скалы у основания каменной стены, наблюдая за тем, как его люди один за другим поднимаются на утес и оказываются в безопасном месте. Грязевой поток пронесся у самых его ног, сокрушая все на своем пути. Ариман постарался на совесть, но он недооценил мужества и жажды жизни своих противников. - Торопитесь, торопитесь, торопитесь, - не уставал повторять я. Впрочем, в этом не было особой необходимости. Люди понимали, что речь идет об их спасении, и старались вовсю. Когда большинство из них наконец достигло вершины, произошло то, чего я давно ожидал и опасался. Земля дрогнула, и чудовищный взрыв потряс окрестности. Вершина горы исчезла в облаке пламени. Люди в ужасе попадали. В поле моего зрения оказался Дал. Сидя на обломке скалы и опираясь на копье, он молча наблюдал за чудовищным катаклизмом. Его люди были уже в безопасности, а что произойдет лично с ним, его не слишком волновало. В моих ушах нарастал гул приближавшейся стеной кипящей воды. 32 С отчаянным криком я бросился к нему на помощь. Он протестующе поднял руку, но я, не слушая его возражений, обвязал его под мышками концом лианы, свисавшим с утеса. - Используй копье как костыль, - заорал я во весь голос, стараясь перекричать нарастающий шум потока. - Ни в коем случае не опирайся на больную ногу! - Мне никогда не забраться туда, - крикнул он в ответ. - Спасай собственную жизнь, Орион! - Если мы спасемся, то только вместе! Вперед! Я подтащил его к основанию каменной стены и подсадил на ближайшую скалу. Кто бы ни был в тот момент у другого конца каната, он, очевидно, догадался о моих намерениях и стал понемногу выбирать веревку. Я оставался рядом с Далом, стараясь по мере возможности облегчить ему подъем. Скала была скользкой от дождя, и несколько раз мне лишь чудом удалось избежать падения. Мы успели проделать только четверть пути, когда поток кипящей воды достиг основания стены, обдав нас ливнем горячих брызг. Дал выронил копье и закачался на конце веревки. Не обращая внимания на боль от ожогов, я поймал его одной рукой и помог удержаться. Дюйм за дюймом мы карабкались вверх по стене, все больше удаляясь от котла, бурлившего у наших ног. Неожиданно до меня донесся голос Авы, отдававшей команды своим сородичам. Натяжение каната усилилось, и мы стали подниматься быстрее. Оставалось только надеяться, что проклятая лиана не лопнет от чрезмерной нагрузки. Наконец мы добрались до вершины утеса и бессильно свалились на камни у ног наших спасителей. - С вами все в порядке? - раз за разом повторяла Ава. - С вами все в порядке? Разумеется, она обращалась к Далу, но, во всяком случае, вопрос касался нас обоих. Я присел на камни и осмотрел свои ноги. Они покраснели и покрылись волдырями, но повреждения не показались мне слишком серьезными. Ава опустилась на колени возле своего мужа и, достав сумку с травами, пыталась облегчить его страдания. Дал повернулся ко мне. - Ты спас мне жизнь, Орион, - произнес он. - Так же, как ты однажды спас ее мне. - Я обязан тебе жизнью, - повторил он. - Ты обязан ею в первую очередь своим соплеменникам, - возразил я. - Да и им повезло с вождем. Найдете себе новую долину и обоснуетесь там навсегда. - Мы так и сделаем, Орион, - подтвердила Ава. - Мы начнем новую жизнь, как ты и советовал нам. Мне следовало обрадоваться их словам, но я не чувствовал ничего, кроме тупой боли в груди. Ведь Ава уйдет с Далом, и я снова останусь один. Я нагнулся над краем утеса и заглянул в зияющую бездну. Как мне показалось, уровень воды продолжал повышаться. - Тебе лучше собрать своих людей, Дал, и уйти на более возвышенное место, пока вода не начнет спадать, - посоветовал я. - Мы поднимемся выше в горы, - согласился Дал. - Но горы шатаются и пылают, - возразила Ава. - Гора не сможет причинить нам вреда, - произнес Дал, успевший уже обрести былую уверенность, - а когда потоп закончится, мы отправимся на поиски новой долины. - Хорошо, - сказал я. - Дождь начинает понемногу стихать, так что вам лучше всего отправляться не мешкая. - А ты, Орион? - спросила Ава. - Я останусь здесь. Вы больше не нуждаетесь в моих советах. - Но... - Идите, - приказал я. Она неохотно повиновалась. Охотники задержались совсем ненадолго, чтобы соорудить носилки для Дала и произнести короткие молитвы за души тех, кто навсегда остался в долине. Я остался в одиночестве в ожидании события, которое, по моим расчетам, неизбежно должно было произойти. От некогда цветущей долины мало что осталось. Внизу по-прежнему бушевал поток, освещавшийся заревом от истекавшей из кратера лавы. Ариман неплохо поработал, но все же не достаточно хорошо, чтобы осуществить задуманное. - Ты думаешь, что победил? - донесся до меня из темноты знакомый голос. - Я знаю, что победил, - подчеркнул я, поворачиваясь в его сторону. Могучая фигура Аримана появилась из мрака и нависла надо мной. - В этой долине еще долго ничего не сможет расти, - продолжал он. - Твои жалкие людишки никогда не посмеют вернуться сюда. - Им и незачем это делать, - прервал я его. - Они взяли семена с собой. Его красные глаза гневно сверкнули. - Что ты сказал? - Я объяснил им принципы земледелия. Вы снова проиграли, Ариман. Охотники выживут, превратившись в скотоводов и земледельцев. Он не стал оспаривать справедливость моих слов. Он даже не рассердился. Несколько минут он стоял молча, обдумывая и просчитывая возможные последствия того, что произошло. - Вы получили мат, Владыка Тьмы, - произнес я. - Вам уже не остановить их. Вы сделали все, что могли, но они выстояли. - С твоей помощью. Я кивнул, соглашаясь. - В последний раз, Орион! Наклонившись надо мной, он обхватил меня могучими руками и поднял над головой. - В последний раз! - прокричал он, собираясь швырнуть меня в кипящую воду. Но в последнюю долю секунды мне все-таки удалось обхватить его бычью шею руками и, напрягая все силы, удержаться в таком положении. Несколько секунд мы балансировали на краю утеса, затем вместе рухнули в пропасть. Адская боль пронзила мое тело, когда мы окунулись в кипяток. "Но мы победили, - успел подумать я, прежде чем пойти ко дну. - И может быть, на этот раз навсегда!" Я испытал все ощущения человека, заживо брошенного в котел с кипящей водой. Последней мыслью, промелькнувшей у меня в голове, было страстное желание, чтобы на сей раз наша встреча с Владыкой Тьмы действительно оказалась последней. ИНТЕРЛЮДИЯ Сероглазая богиня, называвшая себя Аней, вновь принявшая человеческий облик, стояла на вершине ледяного утеса. Только ее божественная сущность могла защитить ее от страшного холода, царившего вокруг. Далеко внизу у своих ног она видела множество людей и роботов, трудившихся над сооружением металлических башен, которые высоко вздымались к черному небу. Над ее головой висел величавый шар Сатурна. Она без труда могла различить три его небольших спутника, не говоря уже о грандиозных кольцах, особенно прекрасных на фоне беспредельного пространства космоса. Аня почувствовала присутствие Золотого бога еще прежде, чем он принял человеческий облик. Она подождала, пока он не закончил трансформацию и не предстал перед ней на ледяном уступе в своем обычном, нестерпимо сверкавшем костюме. - Ты не позволил мне остаться с ним, - воскликнула она, не в силах больше сдерживать свой гнев. Ормузд даже не взглянул на нее. Вместо этого он с любопытством стал разглядывать строителей, находившихся на огромном расстоянии от него. - Подумать только, мои творения сами стали творцами, - заметил он презрительно. - Но насколько несовершенны и как неуклюжи их роботы. Аня знала, как он упрям, но не собиралась сдаваться. - Ты заставил меня держаться в стороне от него, - произнесла она раздраженно. - Мне пришлось прожить всю жизнь с дикарями. - Ну и как ты наслаждалась ею? - Золотой бог насмешливо улыбнулся. - Помнится, ты говорила, что полюбила их и готова прожить не одну, а сотни жизней рядом с ними. - С ним! С Орионом! - Никогда! - твердо объявил Ормузд. - Ты слишком привязалась к нему. И он к тебе. Я предупреждал тебя, что твое присутствие делает его более уязвимым. Я не могу допустить ничего подобного. - Ты бессердечен, - воскликнула она. - Быть рядом с ним и не иметь возможности любить его... Это безжалостно по отношению к нему и ко мне! - У него есть миссия, для осуществления которой я и сотворил его. Я не могу позволить ему отступить только потому, что гормоны переполняют его тело. Аня хотела было возразить, но заколебалась и так и не произнесла ни слова. Золотой бог продолжал созерцать, как трудятся люди и роботы. - Они называют этот мир Титаном, хотя и не испытывают особой любви к нему. Если бы не их смешные шлемы и скафандры, они бы мгновенно умерли от холода. - Но ты сам заставил их явиться сюда, чтобы построить башни. - Да, и когда они закончат работу, я дам им возможность изменить атмосферу планеты, чтобы сделать ее непроницаемой. Мои башни не должны быть обнаружены до поры до времени. Аня в недоумении уставилась на него. - Эти создания принадлежат к поколению, более близкому к Концу, - объяснил Ормузд. - Они - далекие предки тех людей, которым предстоит найти башни и поломать голову над их назначением. - Так для чего же эти башни? Почему они строятся? - Такова моя воля, конечно. Она бросила на него разгневанный взгляд. - Ваше самомнение становится совершенно невыносимым. Вы на самом деле возомнили себя богом, Ормузд. Его улыбка слегка поблекла. - Машины, находящиеся в башнях, способны произвести некоторые изменения в климате Земли. Планета переживет катаклизм, который люди потом назовут ледниковым периодом. Это часть моего плана. Князь Тьмы умеет управлять реками и вулканами. Я могу изменить излучение Солнца и климат Земли на сотни тысяч лет. - И ты собираешься сохранить в тайне от людей эти знания? - Да, они еще не готовы. - Потому, что такова твоя воля, - закончила она за него. - Взгляни, - прервал он ее. - Начинается прилив. Аня знала, что он сознательно переменил тему разговора, чтобы прекратить спор. Но, вопреки собственному желанию, она была заворожена видом моря, состоявшего из жидкого аммиака, вздыбившегося, как гигантский зверь, и ринувшегося на ледяную равнину. Подчиняясь чудовищной силе притяжения Сатурна, оно покатилось в сторону равнины, где люди и роботы строили свои сооружения. Ормузд и Аня наблюдали, как волны аммиака докатились до огромного каменного мола, построенного людьми для своей защиты, и, словно истощив свои силы, медленно отхлынули назад. - Я отправляюсь к нему, - объявила Аня, нарушив затянувшееся молчание. - Ты не сможешь помешать мне. - Я не позволю тебе ослабить его, - повторил Ормузд. - Его назначение - убить Аримана. - Я помогу ему. - Каким образом? Судя по всему, ты собираешься увлечь его за собой в некий придуманный тобой рай, где вы будете наслаждаться любовными утехами, пока Владыка Тьмы не уничтожит всех нас. - Я помогу ему найти Аримана и убить его. Ты не дал ему достаточно силы, чтобы он мог один справиться с такой задачей. Но вдвоем мы сможем победить Владыку Тьмы. Золотой бог некоторое время размышлял. - Я могу отправиться туда и без твоего разрешения, - пригрозила она. - Даже если ты решишься на столь безумный поступок, в моей власти не допустить, чтобы вы были вместе. - Позволь мне помочь ему, - прошептала она, испуганная этой угрозой. - Мне не нравится твоя привязанность к нему. - Я вернусь к тебе, - пообещала она, - после того, как мы убьем Владыку Тьмы, если таково твое желание. - Это мое требование. - Следовательно, у меня нет выбора. - И никогда не будет. - Позволь мне вернуться к нему, - продолжала Аня умолять Золотого бога. - Прожить рядом с ним еще одну жизнь. - Я допущу это только в том случае, если ты поможешь ему победить Владыку Тьмы. - Обещаю. - И затем вернешься ко мне. Она молча кивнула. Золотой бог сложил руки на груди и растворился в пространстве. Аня последовала его примеру. А далеко внизу тысячи людей и роботов продолжали трудиться над сооружениями, об истинном назначении которых даже не подозревали. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВОЙНА 33 Ощущение было такое, словно из чана с крутым кипятком я мгновенно погрузился в могильный холод. Открыв глаза, я обнаружил, что стою согнувшись в три погибели, стараясь противостоять напору ледяного ветра. Тысячи острых снежинок кололи мое лицо. Почву покрывал толстый слой льда. Сугробы, один выше другого, окружали меня со всех сторон. Ветер завывал с такой силой, что невозможно было расслышать собственный голос. Мое лицо начало покрываться тонкой корочкой льда, с ресниц свисали сосульки. Спотыкаясь и скользя по льду, я двинулся к единственному укрытию, которое я мог разглядеть в этом белом аду, - огромному сугробу, возвышавшемуся над снежной равниной в нескольких метрах от меня. Добравшись до укрытия, я присел на корточки, прислонившись спиной к твердому насту. От холода мне некуда было спрятаться, но по крайней мере здесь я спасся от порывов штормового ветра. Осмотрев себя, я обнаружил, что облачен в наряд, напоминавший доспехи средневекового воина, хотя материал, из которого он был сделан, скорее напоминал пластик, нежели металл. Только тут до меня дошло, что, если не считать слегка обмороженного лица, остальное мое тело находилось в относительном тепле. Тонкие перчатки настолько плотно облегали руки, что могли сойти за дополнительный слой моей собственной кожи, но тепло они сохраняли замечательно. Вероятно, мне полагался и защитный шлем, но искать его на покрытой снегом безбрежной равнине не имело смысла. Так я просидел довольно долго. Путем обычных для себя манипуляций я усилил прилив крови к тканям лица, чем только отсрочил неизбежный конец. Мне предстояло либо найти себе настоящее убежище, либо погибнуть. Но куда идти? Пурга все усиливалась, и я ничего не мог разглядеть далее чем в нескольких футах от себя. Куда меня на этот раз занесло? Исходя из собственного опыта, я знал, что двигался против течения времени, от будущего к прошлому, к Войне. В лучшем случае я находился в палеолите. Климатические условия как будто говорили в пользу последнего предположения, следовательно, я оказался в ледниковом периоде. Но что означала моя странная одежда? Уровень технологии, требуемой для ее изготовления, без сомнения достаточно высок. В разных местах своего костюма я обнаружил карманы, набитые электронными приборами, назначения которых я не мог даже понять. До сих пор мое обмундирование всегда соответствовало времени, в котором я оказывался. В ледниковом периоде мне следовало носить меха. Где же в таком случае я находился? В принципе об этом можно было подумать и позднее. Сейчас на первом плане стояла проблема выживания. Я обследовал несколько различных приборов, прикрепленных к моему поясу. Один из них смутно напоминал переговорное устройство, нечто среднее между радиотелефоном и миниатюрным видео. Я попробовал нажать кнопки на пульте управления, окрашенные в разные цвета. Не произошло ровным счетом ничего. Я обследовал и другие предметы, но не нашел ни одной мало-мальски знакомой вещи. Кроме последней. Ее назначение было очевидным. Пистолет, хотя и неизвестной мне модели. Дуло заменял кристаллический стержень в металлической оболочке. Весило оружие немало, во всяком случае по стандартам двадцатого столетия. Очевидно, силовая батарея или какой-нибудь другой источник энергии находились внутри. Я поднял пистолет к небу и спустил курок. Из дула вырвался кроваво-красный столб пламени, настолько яркий, что в течение последующих нескольких секунд я вообще был не в состоянии что-либо разглядеть вокруг. Я выстрелил вторично, на этот раз предварительно закрыв глаза. Мощь моего оружия говорила сама за себя. У меня создалось впечатление, что выстрел из него легко бы прожег меня насквозь, а может быть, напрочь снес бы небольшой утес. Когда я засунул пистолет в кобуру, мое внимание привлек слабый звук, напоминавший свист. Снова достав пистолет, я сразу обнаружил, что свистит не он. Сначала я решил, что у меня просто звенит в ушах, но, бросив взгляд на предметы, разложенные на снегу вокруг меня, заметил, что аппарат, напомнивший мне телефон, неожиданно ожил. Помимо звука, исходившего из миниатюрного микрофона, светилась и красная лампочка. Кто-то пытался связаться со мной. Я поочередно нажал все кнопки, но не добился желаемого эффекта. Убедившись в бесплодности своих попыток, я обошел вокруг сугроба, полагая, что ледяной барьер может экранировать связь. Звук то ослабевал, то возрастал до пронзительного свиста. "Направленный луч", - решил я. Скорее всего в моих руках находился своеобразный пеленгатор. Я собрал остальные приборы и двинулся в том направлении, откуда звук слышался сильнее всего. Идти пришлось довольно долго, во всяком случае мне показалось, что я шел много часов. Волосы покрыла сплошная корка льда. Лицо скорее всего было обморожено. Каждый новый шаг давался мне все с большим трудом. Ветер все более крепчал. Но постепенно сквозь пургу стали проступать смутные очертания нагромождения скал. Направленный луч вел меня прямо к ним. Порывы ветра сорвали весь снег с обрывистых склонов, и они возвышались мрачной черной массой на фоне серого зимнего неба. Каждые несколько минут я проверял правильность направления своего движения. Сбейся я сейчас с пути, и мои шансы добраться до цели оказались бы равны нулю. Мои ноги наливались свинцом. Больше всего мне хотелось лечь в мягкий, пушистый снег, закрыть глаза и забыться сном. Мне пришли на память изображения эскимосских собак, пережидающих пургу, зарывшись глубоко в снег. Как мне хотелось последовать их примеру! Даже теплые перчатки больше не спасали меня от холода. Несколько раз я ронял пеленгатор, и приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы откопать его из глубокого снега. Дышать с каждой минутой становилось все труднее. Ледяной ветер обжигал легкие. Наконец когда я в очередной раз уронил пеленгатор, то понял, что не смогу больше сделать ни шагу. - Мне необходимо отдохнуть, - сказал я, обращаясь к лежавшему у моих ног прибору. Мне показалось, что его рубиновый зрачок насмешливо подмигнул мне. - Ладно, - проворчал я, подождав несколько секунд, - сделаю еще десять шагов. Затем, если ничего не обнаружу, вырою себе яму в снегу и немного посплю. Я сделал десять шагов. Потом еще десять. Наконец, еще пять. Гранитный массив казался таким же далеким, как и прежде. Пурга превратилась в настоящий ураган. - Делать нечего, - пробормотал я. - Придется остановиться. В ту же секунду кроваво-красный столб пламени едва не снес мне голову. Я инстинктивно плюхнулся в снег, пытаясь извлечь собственное оружие. Прозвучал второй выстрел. "Кто там? Друзья или враги?" - спросил я себя и тут же невольно рассмеялся, осознав нелепость своего вопроса. Моими врагами были сейчас мороз, ветер, снег и лед. Любой человек, даже вооруженный, автоматически попадал в разряд друзей. Я достал собственный пистолет и выстрелил в воздух. Столб пламени, несмотря на буйство урагана, можно было увидеть на расстоянии в несколько миль. Всмотревшись в гранитный массив, я увидел, что кто-то выстрелил в ответ. Собрав все силы, я направился в ту сторону. Наконец на поверхности гранита я разглядел черное пятно, вход в пещеру. Несколько человек, одетых в ту же форму, что и я, стояли у наклонного лаза. Они тоже увидели меня и замахали руками, стараясь привлечь мое внимание, хотя и не покинули своего укрытия. - Вы сумеете дойти, - крикнул один. - Вам осталось всего несколько ярдов, - добавил другой. Спотыкаясь, я побрел в их сторону, стараясь понять, какого черта никто из них не попытался помочь мне одолеть эти проклятые несколько ярдов. Впрочем, даже ощущение обиды и недоумения не шло ни в какое сравнение с той радостью, которую я испытывал. Поскользнувшись в последний раз, я съехал по твердой корке льда прямо в протянутые мне навстречу руки. Они подхватили меня с обеих сторон и повели в глубь пещеры, весело переговариваясь между собой. Пещера была заполнена разнообразным оборудованием, но лично меня больше всего обрадовал большой электрический обогреватель. - Однако, - сказал один из хозяев, - он не из нашего соединения. Смех разом умолк, от былого радушия не осталось и следа. Затем посыпались недоуменные вопросы. - Кто, черт побери, вы такой? - К какому подразделению вы принадлежите? - Первый раз слышу, что кто-то еще оперирует в нашем секторе! - Отвечай, приятель, кто ты такой и откуда взялся? Готовых ответов на их вопросы у меня, конечно, не было и быть не могло. Но в моем теле уже не осталось энергии даже для того, чтобы хотя бы задуматься об этом. Мои глаза закрылись, и я провалился в темноту. 34 Когда я снова открыл глаза, то увидел высоко над собой потолок, сложенный из необработанных гранитных плит. Я пошевелил пальцами и, убедившись, что с ними все в порядке, слегка повернул голову. Все мое снаряжение исчезло. На мне не осталось ничего, кроме коротких трусов. Но мне было тепло! Изумительное ощущение. Я наслаждался им несколько секунд, после чего приподнялся на локте и более внимательно осмотрелся. Я лежал на походной кровати, свободно висевшей в воздухе. Она напоминала гамак, но я не мог обнаружить никаких подпорок, поддерживавших ее в таком положении. Мои гостеприимные хозяева находились в глубине пещеры, занятые своими делами. Со своего места я видел только их спины. Большинство из них успели снять свои скафандры. Я насчитал семь мужчин и пять женщин, одетых в серые комбинезоны. Еще один человек сидел за столом, но его лицо было скрыто от меня спинами его товарищей. - Как вы себя чувствуете? Я так резко повернулся, услышав звук женского голоса, что мой гамак почти коснулся пола пещеры. - Со мной все в порядке... я думаю. Моя собеседница была красивой женщиной с белокурыми волосами и маленьким вздернутым носиком. Она приветливо улыбнулась мне. - А вы счастливчик. Вначале, когда вы вломились сюда, я посчитала, что у вас тяжелое обморожение. Представьте себе, я ошиблась. Компьютер не обнаружил ничего подобного. - Конечно счастливчик, - подтвердил я, что, на мой взгляд, вполне соответствовало действительности. Мне было тепло, я находился в безопасности и не испытывал даже чувства голода. - Я ввела вам питательный раствор, пока вы спали, - улыбнулась женщина, словно прочитав мои мысли. - Что случилось с вашим шлемом? Вам повезло, что у вас при себе оказался аварийный коммуникатор. Да и идея подать сигнал бедствия при помощи пистолета оказалась весьма удачной. К какому соединению вы принадлежите? Подняв руку, я попытался остановить град ее вопросов. - Я думаю, что мог бы встать, если вы на секунду придержите эту штуку. Она рассмеялась и ухватилась одной рукой за упорно раскачивающуюся кровать. - Эта штука очень практична. Все, что необходимо - гравитационный диск и кусок материи. Вся беда в том, что никто из штабных крыс даже не попробовал сам хоть разок поспать в ней. Я выбрался из проклятого гамака, искренне радуясь тому обстоятельству, что снова оказался на твердой почве. Непосредственно под моим недавним ложем лежал на земле маленький металлический диск. Очевидно, он и являлся тем самым гравитационным прибором, который позволял куску материи свободно парить в воздухе. - Меня зовут Рена, - представилась женщина, протягивая руку. - Специалист по биологическому оружию. Кроме того, в нашей группе я выполняю еще и обязанности врача. Мы обменялись рукопожатием. Невысокая - едва мне до плеча - Рена имела тонкую, хрупкую фигурку эльфа и прозрачные голубые глаза, мерцавшие словно горные ледники. - Мое имя Орион, - сообщил я. - Подразделение, специальность? - Понятия не имею, - честно признался я, беспомощно разведя руками. Улыбка на ее лице сменилась озабоченным выражением. - Может быть, нам еще раз следует прибегнуть к помощи диагностического компьютера? У нас есть психоаналитическая программа. - Рена, ради Бога, позволь ему одеться. К нам подошел мужчина. На воротнике его комбинезона поблескивали серебряные знаки отличия, а на рукаве сияла эмблема с изображением молнии. На табличке на груди я прочитал его имя. Кедар. У него было мощное тело атлета, хотя, как я заметил, он слегка прихрамывал на левую ногу. - Слушаюсь, сэр, - сказала Рена, вытягиваясь в струнку и отдавая ему честь. Впрочем, подчеркнутое ударение на слове "сэр" придало ее словам слегка насмешливый оттенок. Женщина указала рукой в дальний угол пещеры, где стояли стеллажи с пластиковыми коробками. - Комбинезоны в первом ряду, шлемы и снаряжение во втором. Берите, что вам понравится. Правда, выбор небольшой. О размере не беспокойтесь: он у нас на всех один. Я подыскал себе пару комбинезонов. На вид они были явно малы мне, но после примерки выяснилось, что эластичный материал, из которого они сделаны, растягивается как угодно, оставляя человеку полную свободу движений. Рена достала табличку из прозрачного карманчика на груди и написала на ней мое имя. - Будьте осторожны с Кедаром, - прошептала она, возвращая ее мне. - Он у нас специалист по энергоносителям, но почему-то вообразил о себе невесть что. Я поблагодарил ее за информацию, и мы вместе занялись подборкой мне нового скафандра и шлема. Закончив с экипировкой, мы присоединились к Кедару, который находился в центре пещеры. - Ну что же, теперь вы по крайней мере похожи на человека, - заметил он, окидывая меня критическим взглядом с ног до головы. - Идите за мной, Адена хочет задать вам несколько вопросов. Я на пару секунд замешкался, не зная, что делать с грудой снаряжения, которое я продолжал держать в руках. Рена пришла мне на помощь, без лишних слов просто забрав его у меня. Вещи едва уместились в ее руках, но это обстоятельство нисколько ее не смутило. Дружески подмигнув мне, она понесла их в сторону спального отделения пещеры. Кедар подвел меня к столу, где по-прежнему толпилось большинство членов команды. В центре спиной ко мне стояла женщина, изучая карту на экране монитора. - Познакомься с нашим гостем, Адена, - объявил Кедар. Она повернулась в мою сторону, и сердце у меня екнуло. Это была она! Все такая же молодая и прекрасная, какой я впервые увидел ее в далеком будущем, разве что волосы ее оказались коротко острижены. Зато огромные серые глаза ничуть не изменились. Она бросила быстрый взгляд на табличку, висевшую у меня на груди. - Орион? - произнесла она своим мелодичным, столь хорошо знакомым мне голосом. Я кивнул, не в состоянии произнести ни слова. Эмблема на плече Адены изображала сжатый кулак. - Что вы делали в этом секторе? К какому подразделению вы принадлежите? - Не знаю, - честно признался я. - Когда я очнулся, то лежал на ледяном плато в нескольких километрах отсюда. Я не могу припомнить ничего из того, что произошло со мной до этого момента... "Если не считать других эпох, мест и жизней", - добавил я про себя. Она нахмурилась. - По-видимому, он не принадлежит к транспортной команде, - вступил в разговор Кедар. - Надо думать, нет, - согласилась Адена. - Какая у вас специальность? - спросила она, снова поворачиваясь ко мне. Я молча пожал плечами. - Биотехника? Химия? Энергетика? Связь? - спросила она, слегка повышая голос. - Но у вас должна быть какая-то специальность, солдат, - рявкнул Кедар. - У меня специальное задание, - услышал я свой собственный голос. - Я ассасин. - Кто? - не понял Кедар, бросив недоуменный взгляд на Адену. - Мое задание найти Аримана и убить его, - объяснил я. - Ариман? Но кто, черт побери, этот Ариман? - В нашей команде нет никого с таким именем, - сказала Адена чуть более мягким голосом. - Ариман не принадлежит к человеческому роду. Он разумен, но не настоящий человек. Темный, могучего сложения... - Я постарался дать им наиболее точный словесный портрет моего врага. Чем дальше я говорил, тем больше возрастало их недоумение. Когда я умолк, Адена задала мне следующий вопрос: - И ваше специальное задание состоит в том, чтобы найти его и убить? - Да. Поэтому я был послан сюда. - Кем? - Ормуздом. Они переглянулись. Очевидно, это имя им тоже ничего не говорило. - Вы знаете Аримана, Владыку Тьмы? - спросил я. - Или хотя бы его местонахождение? Кедар кисло улыбнулся. - Подождите еще денек, Орион. Как только пурга прекратится, вы увидите столько существ, подобных тому, которое сейчас описали, что впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. - Я не понимаю вас. - Разве вы не знаете, что мы находимся в состоянии войны с ними? - спросила Адена. - Война? Но с кем? - С существами, похожими на то, которое вы только что описали. Это их планета. Мы находимся здесь для того, чтобы уничтожить их. - Но сейчас мы оторваны от наших основных сил, - добавил Кедар, прежде чем я успел перевести дыхание. - Сейчас они собираются в снегах. Там их сотни, может быть, тысячи. Как только ураган закончится, они атакуют нас. У них схожая с нами цель: мы хотим истребить их, а они - уничтожить нас. Я пропустил все его слова мимо ушей. В голове у меня гудело только одно: _Война! Война! Война!_ 35 Адена и Кедар скоро потеряли ко мне всякий интерес. Много ли им было проку от человека, который либо спятил, либо притворялся, чтобы не принимать участия в новом сражении. Все их внимание переключилось на подготовку предстоявшей баталии и организацию защиты пещеры от вражеского нападения, которое, по их расчетам, должно произойти, как только утихнет ураган. Однажды я рискнул выбраться наружу. Никто не препятствовал мне, хотя я и чувствовал колючие взгляды солдат, направленные мне в спину. Впрочем, непрекращавшийся ураган заставил меня быстро ретироваться и вернуться в комфорт - тепло пещеры. Рена еще раз попробовала взять меня под свое покровительство. Она пригласила меня на небольшую пирушку, где несколько мужчин и женщин взялись приготовить мясные полуфабрикаты в некоем подобии микроволновой печи. Увы, из ее затеи ничего не вышло. Мы ели в угрюмом молчании. Покончив с едой, один за другим солдаты вернулись к своим гамакам, где занялись проверкой оружия. Единственной более или менее добродушной личностью в отряде был самый молодой из его участников, некто Марек, специалист по средствам связи. Он по собственной инициативе вызвался показать мне всю аппаратуру, находившуюся в его ведении. - Эти твари ухитряются каким-то образом экранировать все наши передачи, - пожаловался он мне тихим, приятным голосом, которым совсем недавно объяснял основные принципы работы своей аппаратуры. - Не знаю, как им удается, но делают они это чертовски хорошо. - Твари? - переспросил я. Кивнув головой в знак того, что я понял его правильно, он продолжал: - А как их еще называть? Ребята с серой шкурой и красными глазами! Он согнулся, свесив голову на грудь и опустив плечи, после чего сделал несколько шагов в мою сторону, придав своему лицу по возможности угрюмое и одновременно зловещее выражение. Он совсем неплохо изобразил Аримана, что было удивительно для худенького парнишки чуть больше восемнадцати лет от роду. - Тем не менее, - продолжал Марек, принимая нормальный вид, - они успешно глушат наши передачи, так что мы даже не можем сообщить нашему командованию на орбите, в каком положении оказались. - Итак, мы отрезаны, - констатировал я. Он повесил голову, словно именно на нем лежала вся ответственность за перебои в работе радиоаппаратуры. - Слава Богу, мы еще можем принимать практически все передачи сверху, - он многозначительно указал пальцем в потолок, - сводки погоды и всякое такое. Ну, конечно, самое главное для нас - это мультиспектральное сканирование, с помощью которого мы можем определить, где твари концентрируют свои силы. Он указал на экран монитора и нажал несколько клавиш на пульте управления. На экране вспыхнул сделанный со спутника мелкомасштабный фотоснимок, на котором были отчетливо видны скопления облаков, определявших область распространения мощного циклона. - А вот здесь находимся мы. - Марек указал в левый нижний участок экрана. Нажав клавишу, он резко увеличил масштаб изображения. Мои глаза невольно расширились от удивления. Несмотря на то что часть экрана скрывали от наблюдателя густые облака, там, где поверхность планеты была доступна наблюдению со спутника, я мог различить очертания суши, показавшиеся мне до боли знакомыми. Длинный полуостров, имевший форму сапога, уходил в море. Без сомнения, я видел Италию, хотя очертания береговой линии несколько отличались от тех, которые я помнил по картам двадцатого столетия. Между Апеннинским полуостровом и Сицилией протянулась узкая полоска земли, которой предстояло исчезнуть лишь через много тысячелетий. На север от Италии весь материк представлял собой однообразную белую поверхность. Ледник покрывал большую часть Европы. Итак, я не ошибся в своих расчетах и находился в ледниковом периоде. Марек слегка подтолкнул меня локтем. - Насмотрелся? Ну, а теперь приготовься к худшему. Он еще поиграл клавишами, и картинка на экране снова изменилась. Теперь на ней был изображен сравнительно небольшой участок покрытой льдом суши, над поверхностью которого возвышалось несколько серых гранитных пиков. - Вот здесь наша пещера, - подсказал Марек, указывая на горный массив, расположенный ближе к центру экрана. - А теперь смотри внимательнее. Сейчас увидишь позиции тварей. На экране вспыхнуло скопление красных точек, охвативших плотным полукольцом фронтальную часть гранитного массива. По самой приблизительной оценке, их насчитывалось никак не меньше тысячи. Мы были отрезаны от наших основных сил, противник, во много раз превосходивший нас численностью, по-видимому, ожидал лишь подходящего момента, чтобы начать массированную атаку. Люди, собравшиеся в пещере, несмотря на свою молодость, уже принимали участие во многих сражениях. Они не тратили времени на пустые разговоры, отдавая предпочтение более полезным занятиям: ели, проверяли свое оружие, некоторые даже спали. - Неплохо бы и нам поспать немного, пока на это есть еще время, - предложил Марек беззаботным тоном. - Ураган продлится еще никак не меньше шести часов. Твари не посмеют атаковать нас, пока он не закончится. - Почему вы так уверены в этом? На его лице появилось выражение крайнего изумления. - Сколько лет вы служите? Можете ли вы припомнить хоть один случай, чтобы они решились атаковать в подобную погоду? Поскольку я не знал, что ответить, то ограничился тем, что пожал плечами. - Кроме того, вся территория перед пещерой находится под контролем сканеров. При проявлении малейшей активности противника мы будем тут же извещены об этом. Несмотря на столь успокаивающее заявление, после того как я, поняв намек, удалился, Марек остался на своем посту, манипулируя клавишами в надежде тем или иным способом сообщить командованию о нашем местонахождении и сложившейся угрожающей обстановке. По дороге я заметил Адену, в одиночестве стоявшую у входа в пещеру. Она уже успела надеть свое боевое снаряжение и, по-видимому, не разделяла спокойствия большинства своих товарищей, которые либо спали, либо притворялись спящими. В пещере стояла тишина, нарушаемая лишь треском электронной аппаратуры да завываниями ветра, доносившегося снаружи. Кедар также находился на своем посту, рядом с целой батареей массивных зеленых цилиндров. Нетрудно было догадаться, что они и являлись силовой установкой, обеспечивавшей энергией боевое снаряжение отряда. Он бросил на меня подозрительный взгляд, когда я поднялся со своего места и направился к Адене, но не сказал ни слова. - Вам бы лучше отдохнуть, - посоветовала Адена, прежде чем я успел открыть рот. - Я вообще мало сплю, - возразил я, - и совсем не нуждаюсь в отдыхе. - Нет ничего хуже ожидания, - вздохнула она. - Если бы у меня было побольше сил, я бы сделала вылазку и атаковала их прямо сейчас, пока они готовятся к нападению. - Вы не помните меня? - прямо спросил я, посчитав излишним прибегать к дальнейшим уловкам. Она повернулась в мою сторону. - Разве мы встречались раньше? - И не один раз. - Вряд ли. - Она с сомнением покачала головой. - Я никогда не забываю своих друзей. Хотя... - ...Мое лицо кажется вам знакомым, - закончил я за нее фразу. - Верно, - согласилась она. - Думайте, - приказал я, мобилизуя всю свою волю. - Мы встречались, и не один раз. Правда, очень давно... В будущем... - В будущем? - Вспомните племя дикарей, цветущую долину у подножия горы... Столицу варварской империи посреди бескрайней степи... Огромный город с многоэтажными зданиями, стоящий на берегу полноводной реки. Адена была явно смущена. - Вы сошли с ума, - прошептала она. - Ваши так называемые воспоминания - не более чем результат шока, полученного во время урагана, или, может быть, последствия старого ранения. - Думайте! - настаивал я. - Закройте глаза и сконцентрируйте свое внимание на том, что приходит вам на ум, когда вы видите меня. Она бросила на меня недоверчивый взгляд, но тем не менее послушно закрыла глаза. В свою очередь я удвоил свои усилия. - И что же вы видите? - спросил я спустя пару минут. - Водопад, - произнесла она неуверенно. - Что еще? - Ничего... степь, странно одетых людей... и... каких-то необыкновенных животных. Я еду на спине одного из них, а рядом... рядом... вы... едете рядом со мной... - Продолжайте. - Тварь. Очень крупный экземпляр. В пещере... нет, скорее туннеле... Она замолчала, и ее тело напряглось. "Крысы", - подумал я. Адена дрожащей рукой коснулась своего горла. - Это ужасно... они... они... - Тогда мы оба умерли, - сказал я. - Но мы прожили не одну жизнь. Теперь вы знаете об этом. - Кто же вы? - Я Орион Охотник. Я ищу Аримана, Владыку Тьмы, того самого, который натравил на вас крыс. Я обязан его убить. - Кто же послал вас? - Ормузд, - ответил я. Адена снова закрыла глаза, и мне показалось, что воздух вокруг нас засветился холодным серебряным светом. Краем глаза я мог видеть замершего Кедара, словно превратившегося в мраморную статую. Когда Адена снова открыла глаза, передо мной была уже другая женщина. - Спасибо тебе, Орион, - произнесла она. - С моих глаз словно спала пелена. Я вспомнила все теперь. Я знаю даже больше тебя. И снова мы оказались одни, вне времени и пространства, до которых, впрочем, мне не было никакого дела. - Адена, - сказал я, - я солгал тебе. - Ты? Мне? Но это невозможно. - Она недоверчиво улыбнулась. - Или, иными словами, я не сказал тебе всей правды. Я говорил тебе, что послан сюда найти и убить Аримана. - Я помню и знаю. - И все-таки это далеко не главное. Хотя Ормузд действительно направил меня сюда выследить и убить Владыку Тьмы, подлинной причиной моего появления здесь было желание найти тебя. Много раз я встречал тебя, но Ормузд каждый раз разлучал нас. - На этот раз все будет иначе, Орион. - Я люблю тебя, Адена... Арета... Странно, я даже не знаю твоего настоящего имени. - Пусть будет Адена. Оно ничуть не хуже любого другого и больше всего подходит для того времени, в котором мы находимся. Зато ты всегда Орион, постоянный и верный. - Каким же мне быть еще, Адена? - А я и люблю тебя таким и буду любить всегда. Я готов был выбежать из пещеры и прокричать на весь мир о моем счастье. Чтобы и Ормузд знал, что, вопреки всему его могуществу, я нашел женщину, которую любил и сумел завоевать ее любовь. Я хотел заключить Адену в объятия и никогда не выпускать ее из рук. Постоянно ощущать теплоту ее любви. Вместо этого я просто стоял рядом с ней, парализованный сознанием свалившегося на меня счастья. Не посмел даже коснуться ее руки. Впрочем, мне было достаточно и того, что я наконец обрел ее. - Орион, - сказала Адена, - ты многого еще не знаешь и еще большего не понимаешь. У того, кого ты знаешь под именем Ормузда, были свои причины действовать так по отношению к тебе. - И, несомненно, по отношению к тебе тоже, - перебил я ее. По ее губам скользнула легкая улыбка. - Тем не менее я настояла на том, что должна быть здесь, рядом с тобой. Я добровольно приняла человеческий образ и стала обычной смертной женщиной. Я приняла его условия, и мне некого винить, кроме себя. - А Ариман? Что ты скажешь о нем? Ее лицо сделалось серьезным. - Орион, любовь моя, поверь мне, знание всей правды не сделает тебя счастливым. - Я хочу знать, - настаивал я. - Я имею право знать, кто я такой на самом деле и почему создан для подобной роли. Она, соглашаясь; кивнула. - Я понимаю тебя. Но не жди, что поймешь сразу. - Скажи хоть что-нибудь, умоляю. Адена указала на ледяную равнину, начинавшуюся у наших ног. - Хорошо. Начнем с того, для чего мы находимся здесь. Наш отряд входит в состав ударной армии, целью которой является полное уничтожение противника. Мы должны очистить планету от тварей. - И что будет потом? - Всему свое время, любимый. Но прежде чем ты и я встретимся у подножия Арарата, прежде чем посетим Каракорум и увидимся в Нью-Йорке, мы должны уничтожить всех тварей. Я глубоко вздохнул: - Ариман находится среди них? - Конечно. Он один из их наиболее влиятельных вождей. И ему не хуже нас известно, что, если ему удастся помешать нам выполнить поручение Ормузда, он одержит полную и окончательную победу. Несколько секунд я не мог произнести ни слова. - Ты хочешь сказать, что если мы потерпим неудачу, то мы, все люди, ты и я, перестанем существовать? - Ты угадал, Орион. На карту поставлено само существование человечества. - Континуум будет разрушен? Наступит коллапс времени и пространства? Вселенная погибнет? - Так думает Ормузд. И у него есть основания предполагать это. - Предполагать?! - взорвался я. - Мы взялись за уничтожение целого народа из-за каких-то предположений? Адена печально улыбнулась в ответ. - Орион, я уже объясняла тебе, что ты пока многого не можешь понять. Я бы не стала просить тебя участвовать в этой войне, если бы не была уверена в ее необходимости. Прости меня, если можешь. Ее улыбка угасила мой гнев, но не уничтожила моих сомнений. - Кто же тогда ты? И Ормузд? - спросил я напряженно. Она заставила меня замолчать, приложив кончики пальцев к моим губам. - Я тоже человек, и я смертна, как и ты, Орион. Я не всегда была такой, но я избрала свой путь. Я могу чувствовать боль и умереть. - Но в отличие от остальных ты будешь жить снова и снова. - Так же, как и ты, Орион. - А они? - Каждый человек обладает способностью продолжить свое существование после смерти, но очень немногие догадываются о такой возможности. И еще меньше людей могут добиваться этого. - Ты можешь? - Конечно. Но не ты. Без вмешательства Ормузда ты прожил бы только одну жизнь и умер бы, как и другие, подобные тебе. - Подобные мне, - повторил я горько. - Но тогда ты не подобна мне. Ты упомянула, что сама решила принять человеческий образ. Из этого следует, что ты - другая. Печальная улыбка Адены сказала мне все, прежде чем сама она успела произнести хотя бы одно слово. - Я одна из тех, кого люди в будущем нарекут своими богами, Орион. Они построят храмы в мою честь. Но я сама хочу быть простой женщиной. Я хочу остаться с тобой... если только Ормузд разрешит мне сделать это. 36 Я стоял и смотрел в ее бездонные серые глаза и одновременно видел весь мир в его бесконечном разнообразии, миллиарды звезд и галактик, атомы и электроны, саму суть материи, находившейся в процессе вечного созидания и изменения. Я не понимал и не мог понять всего, что видел, как Адена и предупреждала меня, но тем не менее верил каждому ее слову. Я любил богиню, которой много тысячелетий спустя человечество поставит величественные храмы. Благодарное человечество, сотворенное руками богов. Пусть будет все так, как ей угодно. Пусть существуют циклы творения, а колесо жизни продолжает совершать свой известный бег. Пусть континуум мироздания остается таким, как он есть, если она этого хочет. Что оставалось мне, кроме безоговорочного признания: я не могу позволить Ариману разрушить чертов континуум. Серебристая аура, окружавшая нас, медленно погасла. Холодный ветер заставил меня содрогнуться. До меня донеслись приглушенные голоса наших солдат. Рука Кедара наконец опустилась на клавиши пульта управления. Время снова потекло как обычно. - Направление ветра изменилось, - заметила Адена. - Через несколько часов он совсем стихнет. У нас есть еще какое-то время, чтобы подготовиться к обороне. - Сколько же мы сможем продержаться? - поинтересовался я, снова возвращаясь к реальности. - Сколько сможем... - Но где же ваша армия? - не выдержал я. - Почему она не придет нам на помощь? Если ваши генералы видят с орбиты район концентрации сил противника, им нетрудно догадаться, где мы находимся. - Увы, это последнее сражение, Орион, - ответила Адена после недолгого колебания. - Твари, собравшиеся на равнине, последние из живущих здесь. - А мы? Ты хочешь сказать, горстка бойцов в пещере - все, что осталось от нашей армии? - Мы единственные люди на Земле, - подтвердила она. - А космические корабли на орбите? Почему они не могут высадить новый десант? - Никаких кораблей нет, Орион. Нет ни кораблей, ни солдат, ни офицеров. Передачи, принимаемые Мареком, отправляются Ормуздом. Он не хочет, чтобы мы знали о том, что одиноки. Помощи не будет. - Тогда я опять ничего не понимаю. Горькая улыбка появилась на ее губах. - Ты и не можешь понять, Орион. Я уже и так сказала тебе намного больше, чем разрешил мне Ормузд. Адена замолчала и вернулась в пещеру. Сейчас она уже была не богиней, а всего лишь командиром последней горстки солдат разгромленной армии, загнанных в гибельную ловушку. Я остался стоять у входа в пещеру, позволяя холодному ветру освежать мое разгоряченное лицо и почти наслаждаясь его ледяными укусами. Голова моя шла кругом, но из всех мыслей, бродивших в ней, сейчас реальное значение имела только одна. Где-то там среди ледяных полей затаился наш смертельный враг. В руках крошечной группы мужчин и женщин находится судьба континуума, судьба человечества. Победитель в предстоящей битве получит все: Землю, вселенную, право на жизнь. - Орион! Я резко повернулся и увидел Рену, стоявшую в нескольких шагах от меня. Ее лицо показалось мне озабоченным. Надо отдать ей должное, она попыталась улыбнуться. - Приказано надеть скафандры и проверить оружие. Я кивнул головой и последовал за ней. Большинство солдат уже успели, по крайней мере частично, выполнить распоряжение своего командира. Рена и я начали торопливо одеваться. Защитные стекла шлемов были изготовлены из специального сплава, не позволявшего видеть лицо человека, находившегося внутри скафандра, и теперь каждый из нас мог различать своих товарищей лишь по именным табличкам да знакам отличия. Одевшись, мы направились в энергетический отсек, где Кедар лично пристегнул нам на спины силовые батареи, после чего мы присоединились к остальным защитникам пещеры, которые выстроились в шеренгу для получения оружия. Адена, командир группы, наблюдала со стороны, как Огун, исполнявший обязанности заведующего складом боеприпасов, вручал каждому солдату длинноствольные ружья и пистолеты, работавшие от энергетической системы обеспечения скафандра. Когда очередь дошла до меня, он на секунду замешкался и бросил вопросительный взгляд на командира. - Выдай ему пистолет, - приказала Адена. - Он поможет мне вести огонь из тяжелого орудия. Полученный мною пистолет был точной копией того, с которым я впервые появился в пещере. - У него есть собственная батарейка, - пояснила мне Рена, - но по правилам требуется, чтобы вы подсоедини