ли его к энергосистеме скафандра. Это увеличит его дальнобойность и продолжительность действия. Я добросовестно выполнил все ее рекомендации. Она выглядела на удивление мило в своих доспехах, словно ребенок, решивший вдруг поиграть в войну. Но сейчас речь шла далеко не об игре, и каждый из нас хорошо понимал это. Все наши ребята были испытанными солдатами, что становилось ясно хотя бы по тому, с какой тщательностью каждый из них выбирал позицию. Я стоял в нерешительности у входа в пещеру, весьма слабо представляя себе, что мне надлежит делать. Между тем Рена, нажав несколько кнопок на пульте металлического ящика, стоявшего чуть в стороне от входа в пещеру, поднялась в воздух на высоту нескольких дюймов от пола и полетела в сторону выхода. Я как послушная собачка последовал за ней. - Останьтесь, - остановил меня строгий голос Огуна. - Идите за мной, - добавил он, направляясь в глубину пещеры. - Рена - специалист по бактериологическому оружию, - объяснил он, не дожидаясь моего вопроса. - Ее оборудование позволяет определить, каким образом микробы и вирусы, носителями которых являются скоты, могут повредить нам. Мы уже потеряли немало хороших ребят, прежде чем поняли, чего нам следует опасаться. - Их вирусы действуют мгновенно? - не веря своим ушам, переспросил я. - Быстрее, чем вы успеете подумать об угрожающей вам опасности. Так что во избежание неприятностей загерметизируйте свой скафандр и пользуйтесь только воздухом из кондиционера, пока Рена не даст отбоя. Поняли? - Слушаюсь, сэр! По его лицу скользнуло некое подобие улыбки. Вопреки своей неприветливой внешности Огун был одним из самых заботливых офицеров в нашем отряде. - Ну что же, - рявкнул он, когда мы пришли на место, - заберем эту штуку и вытащим ее на поверхность. "Штука" оказалась огромной махиной, представлявшей собой странное сочетание трубок и спиралей и имевшей весьма отдаленное сходство с боевым орудием. Активировав гравитационные диски, Огун заставил громадину приподняться над каменным полом, после чего передвинуть ее в нужном направлении уже не составило особого труда. - Вы уверены, что у пещеры только один выход? - осведомился я, пока мы толкали это фантастическое сооружение к выходу из пещеры. - Вне всякого сомнения. Мы находимся здесь уже шесть дней, и командир лично проверила все туннели, которые идут из центральной пещеры. Все они заканчиваются тупиками, за исключением одного, который спускается к подземному озеру. Никто не сможет подобраться к нам оттуда. Он был абсолютно уверен в своих словах, но его уверенность только усилила мои опасения. Я слишком хорошо помнил о способностях Аримана свободно проходить сквозь толщи горных пород и воды. - Может быть, нам все же следует установить сенсор в том туннеле, - осторожно предложил я. - Скорее всего вы правы, но, если они все-таки найдут проход, прибор предупредит нас о нападении с тыла. Мы подтащили орудие к установке Кедара. Отсалютовав офицеру, Огун предоставил тому полную возможность самому подсоединить орудие к силовой установке. - Я всего лишь завскладом, а не командующий, - заявил Огун хмуро. - Я не думаю, а повинуюсь приказам. Кроме того, если они сумеют подобраться к нам с тыла, мы все одно обречены, сколько бы мер предосторожности ни приняли. Услышав слова товарища, Кедар бросил на него вопросительный взгляд. - Орион предлагает установить сенсор в туннеле, выходящем к подземному озеру, - объяснил Огун. Энергетик внимательно посмотрел на меня, и на какое-то мгновение мне показалось, что он - Дал, успевший сбрить свою рыжую бороду. - Я поговорю с командиром на эту тему, - решил он. - Мне кажется, в его словах есть определенный смысл. - Какой еще такой смысл? - недовольно проворчал Огун, достаточно громко, чтобы я смог расслышать. Втроем мы подтащили орудие к выходу из пещеры. Находившиеся поблизости солдаты тут же начали сооружать перед ним бруствер из валявшихся рядом камней. Я взялся помогать им, пока Кедар и Огун возились с аккумуляторами. Рядом со мной трудился Марек. У нас получалось неплохо, хотя большую часть работы, естественно, приходилось делать мне. Даже в столь напряженный момент Марек ничуть не утратил своей обычной доброжелательности. - Внимание, офицеры! - предупредил он меня, когда Огун и Кедар оказались поблизости от нас. Я с трудом удержался от смеха. Все армии мира похожи одна на другую. Одни напрягают мускулы, другие работают мозгами. Впрочем, если позволяет обстановка, и те и другие охотно уклоняются от исполнения своих обязанностей. И всегда существует некто, стоящий над всеми. В нашем случае это была Адена. - Ветер стихает, - предупредила она нас. - Приготовиться к атаке противника. Адена стояла в нескольких ярдах от входа в пещеру, одетая в свои доспехи с откинутым защитным стеклом-забралом, точная копия средневекового полководца. Я огляделся вокруг и понял, что снег наконец перестал идти. Возле входа в пещеру глубина снежного покрова не превышала двух-трех футов, но вниз по склону она была намного больше. Небо почти очистилось от облаков, хотя солнце еще не появилось. - Всем занять свои места, - приказала Адена. - Атака последует с минуты на минуту. Солдаты, как и положено, тут же выполнили приказание. "Вымуштрованы что надо, - подумал я, - хотя в данном случае нам и это вряд ли поможет". Огун дал мне необходимые инструкции по управлению тяжелым орудием. На поверку оно оказалось мощным лазером, перед которым знакомые мне аналогии двадцатого столетия казались не более чем детскими игрушками. "Хорошенькое дельце, - подумал я, наклоняясь над пультом управления. - Откуда такая штука могла оказаться в ледниковом периоде?" Допустим, Ормузд умеет манипулировать временем и пространством. Без сомнения, в той или иной степени подобные фокусы под силу Ариману. Но откуда у людей плейстоцена, за сотню тысяч лет до сооружения пирамид Египта, подобная военная техника? Насколько мне было известно, археология отрицала возможность существования на Земле высокоразвитой протоцивилизации. И кто же такие наши противники? Против кого мы собирались сейчас сражаться? Полулюди-полуживотные. Народ Аримана. Откуда они появились на нашей планете? Я действительно не знал многого. Адена же предупредила меня, что я вряд ли почувствую себя счастливым, узнав всю правду. Что скрывалось за ее словами? Была ли наша небольшая группа частью армии, которую Ормузд послал в ледниковый период из какого-нибудь далекого будущего? Надо полагать, он прислал их сюда, чтобы помешать дикарям-агрессорам уничтожить человечество? Но Марек в разговоре со мной упомянул о космическом корабле на орбите. Чего ради Ормузду понадобилось прибегать к подобным мерам, если он свободно оперировал временем и пространством? Неожиданно страшная мысль пришла мне в голову. "А что, если сами люди были захватчиками, а твари, народ Аримана, - исконными обитателями планеты, защищавшими сейчас свои родные дома?" Мне едва не стало плохо от подобного предположения. Слава Богу, у меня не осталось времени рассуждать. Холодный голос Адены заставил меня позабыть обо всем. - Они приближаются. Оружие к бою! 37 - Опустить щитки! Вместе со всеми я повиновался приказу Адены и опустил забрало, слабый щелчок замка подтвердил, что я надежно изолирован от внешнего мира. Небо уже очистилось от облаков, и его нежная голубизна соперничала с девственной белизной снега. Вокруг меня простиралась бесконечная ледяная пустыня. Ни дерево, ни скала не нарушали первозданной чистоты белого безмолвия. Я встал во весь рост, чтобы лучше рассмотреть поле грядущей битвы. У входа в пещеру Адена склонилась над экраном монитора, наблюдая за передвижениями неприятеля. Легкие вспышки на дисплее фиксировали перемещения приближавшихся к нам животных и тварей. - Они поставили в авангард медведей, - бесстрастно информировала нас Адена. - Похоже, нам придется иметь дело и с волками, хотя на таком расстоянии нетрудно и ошибиться. Я решил, что ослышался, и только какое-то время спустя до меня дошло, что колонны, маршировавшие в нашем направлении, состояли преимущественно из животных. Лисицы, волки и даже медведи шли четким строем, словно заправские солдаты. Небо почернело от огромного количества пернатых - орлов, ястребов и другой более мелкой птицы. Скоро я смог разглядеть и более мелких животных - росомах, барсуков и енотов. Казалось, вся фауна планеты ополчилась против нас. В задних рядах шагали гуманоиды, мускулистые мужчины с серой кожей, одетые в звериные шкуры. В одном ряду с мужчинами шли женщины, более миниатюрные, но не менее страшные в своей мрачной решимости. Все они были вооружены тяжелыми длинными копьями. - Будьте наготове, - предупредила Адена. - Сейчас начнется самое интересное. Я скорчился позади прозрачного пластикового щитка, прикрывавшего фронтальную часть лазера. Зрелище на самом деле было необычайное. На моих глазах строй животных неожиданно рассыпался, и они живой лавиной устремились в нашу сторону. - Огонь! - скомандовала Адена. В мановение ока ледяная равнина обратилась в кромешный ад. Луч лазера, словно гигантская коса, сметал все на своем пути, оставляя небольшие лужи воды и обугленные туши животных. К мощному гудению силовой установки добавился треск разрозненных выстрелов. Солдаты как могли отстреливались от пикировавших им на головы птиц. Несмотря на безусловное преимущество в вооружении, наше положение следовало назвать незавидным. Нападавших было слишком много. Часть животных сумела незаметно обойти нас с фланга и обрушилась на нас в тот момент, когда мы меньше всего ожидали нападения. Огромный пещерный медведь буквально смял наши ряды, и одному Богу известно, чем бы все кончилось, если бы мне в последнюю минуту не удалось разнести ему голову выстрелом в упор. К моему глубокому сожалению, мое вмешательство не спасло бедняжки Рены, оказавшейся первой жертвой затянувшейся баталии. Все пространство вокруг входа в пещеру было завалено трупами животных. Казалось, еще немного, и нам не выдержать, но неожиданно я обнаружил, что сражаться, собственно, больше не с кем. Наши противники разом исчезли, словно повинуясь неведомому сигналу. - Всем вернуться в пещеру! - распорядилась Адена. Я поднял свое забрало и перевел дух. Насколько я мог судить, состояние остальных моих товарищей было ничуть не лучше. - Ну и денек, - заметил я, увидев Адену, сидевшую без сил в двух шагах от меня. - Надеюсь, на сегодня все кончено? Она устало покачала головой. - Мы отбили только первую атаку, Орион. Они вернутся через несколько минут. - Но это была настоящая бойня. Мы уничтожили несколько сотен врагов. - Пока мы убиваем только животных, - поправила меня Адена. - Война идет на полное уничтожение, Орион. Твари послали против нас животных, чтобы заставить нас истощить энергоресурсы. Только после того, как они добьются своего, последует настоящая атака. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанных ею слов. - Ты хочешь сказать, что они будут снова и снова направлять на нас послушных им животных, пока наши батареи окончательно не истощатся? - По крайней мере именно так они всегда поступали раньше. - Тогда мы обречены? - Это зависит от того, что иссякнет раньше: их запас пушечного мяса или наши энергетические мощности. Люди Аримана находятся в столь же отчаянном положении, что и мы. Ставка слишком велика. Мы или они. Других уже нет. От победы в этой последней битве зависит, кто будет править миром. Отныне и навсегда. Наш разговор был прерван возгласом часового. - Они возвращаются! Все поспешили занять позиции. Тело Рены осталось лежать на каменном полу пещеры. Я поднял ее ружье и занял освободившееся место. Четыре раза животные атаковали, и каждый раз мы отбрасывали их назад. Воздух вокруг нас пропитался запахом горелого мяса и шерсти. Над равниной висело облако дыма и пара. Силы обеих сторон были на исходе. Итог битвы зависел от того, кто дрогнет первым. В середине дня Марек обошел строй солдат и вручил каждому по паре таблеток пищевых концентратов, которых вполне хватало, чтобы поддерживать силы человека в течение двенадцати часов. Я с трудом сумел подавить приступ истеричного смеха. Вокруг нас лежало столько мяса, сколько, вероятно, мы не смогли бы съесть за всю жизнь, а нам приходилось поддерживать свои силы какими-то таблетками. Взяв себя в руки, я подошел к Адене. - Сколько атак мы сможем еще отразить? - спросил я. - Две наверняка. Может быть, три. У них хватит животных по меньшей мере на три, - уточнила она, бросив взгляд на экран сканера. - Тогда мы должны изменить тактику. - Что ты имеешь в виду? - Вместо того чтобы тратить энергию на убийство бессловесных животных, мы должны сами атаковать неприятеля. - Интересно, какими силами? - вмешался в разговор Марек, не скрывая своего скептического отношения к моей идее. - Мы можем послать двух или трех добровольцев, чтобы атаковать неприятеля в его логове. - Но это безумие! Их разорвут на части еще до того, как они успеют приблизиться. - Этого можно избежать, если незаметно покинуть пещеру и зайти им в тыл. - Как ты собираешься это сделать? - спросила Адена. - Я прокрадусь вдоль подножия горного массива и обойду их с фланга. - На это уйдет несколько часов, даже если они сразу не засекут вас, - возразил Марек. - Знаю, - согласился я. - Мы не доберемся до их лагеря до наступления темноты. - Может быть, будет лучше, если мы проделаем это ночью, - предложила Адена, - и атакуем их на рассвете? Мы можем использовать лазер, чтобы отвлечь их внимание от тебя. - У них все преимущества, - возразил Марек. - Не забывай, что их животные способны видеть и в темноте. - У нас есть сенсоры, - заметила Адена, - что по меньшей мере уравнивает наши шансы. Ты сам знаешь, они никогда не воюют по ночам. В темноте преимущество будет все-таки на нашей стороне. - Сомневаюсь. - Оставь свои сомнения при себе. Орион, я принимаю твой план. Приходится идти на риск. Я подберу еще двух ребят, которые пойдут с нами. - С нами? - Конечно. Я иду с тобой. - Ты не имеешь на это права, Адена, - вмешался в разговор Кедар. - Ты наш командир. - У меня нет выбора. Орион еще чужой среди нас, и солдаты не пойдут за ним. За мной они последуют в огонь и в воду. - Но все одно это слишком опасно... - Знаю, но я не посылаю солдат на задание, которое не решилась бы выполнить сама, - отрезала Адена. Переубеждать ее было бесполезно. - Но что будет с нами, если ты погибнешь? - Ты останешься за старшего на время моего отсутствия. На рассвете начнете обстрел. Не жалей энергии. К этому времени мы достигнем позиций, с которых сможем атаковать неприятеля с тыла. - А если вы не успеете? - Тогда... тогда думайте только о себе, - усмехнулась Адена. - Если мы не сумеем выполнить наш план до рассвета, это будет означать, что либо мы уже погибли, либо нам всем осталось жить всего несколько часов. 38 Насколько хорош или плох мой план, нам так и не суждено было узнать. Твари атаковали нас прежде, чем мы начали его осуществление. Их действия оказались для нас полной неожиданностью. Адена подобрала двух добровольцев, готовых идти за ней на край света, - могучего Огуна и Лизу, высокую пышнотелую красавицу, специалиста по взрывчатым веществам. - Если нам удастся незаметно подобраться к лагерю, - объяснила мне свой выбор Адена, - Лиза сумеет уничтожить врагов одним ударом. Когда солнце опустилось за горизонт, Адена приказала нам лечь спать, хотя сама не меньше любого из нас нуждалась в отдыхе. Возбуждение долго не давало мне уснуть, но, понимая всю сложность задания, которое предстояло выполнить, я заставил себя расслабиться и на какое-то время забылся в беспокойной, тяжелой дремоте. Если кто из нас и видел сны в эту ночь, то наверняка не смог бы припомнить ни одного из них. Я проснулся от странного запаха, заставившего меня открыть глаза. Потянув носом, я попытался принять сидячее положение. К моему удивлению, мускулы не повиновались мне, и я тут же рухнул на каменный пол рядом с Аденой, лежавшей в нескольких шагах от меня. С трудом поднявшись на ноги, я огляделся вокруг. Все мои товарищи, включая часовых, спали. "Газ!" - понял я. Тем или иным способом твари сумели наполнить пещеру газом, и лишь счастливый случай спас нас от уготованной нам печальной судьбы. Спотыкаясь на каждом шагу о распростертые на полу тела моих товарищей, я кое-как выбрался наружу и еще долго лежал на снегу, с наслаждением вдыхая чистый холодный воздух. Стояла тихая ночь. Когда я снова обрел возможность что-либо соображать, то пробрался обратно в пещеру и, отыскав в темноте свой шлем, водрузил его на голову. По крайней мере теперь лично я был в безопасности. Следовало подумать об остальных. Газовая атака являлась всего лишь прелюдией к настоящему нападению. Загерметизировав скафандры моих товарищей, я вернулся к выходу из пещеры, чтобы в случае необходимости в одиночку встретить первый натиск неприятеля. - Что случилось? - спустя несколько минут услышал я в наушниках слабый голос Адены. - Твари атакуют нас с минуты на минуту, - сообщил я, но, увы, мое предупреждение уже запоздало. Несколько массивных тварей выскочили из глубины пещеры и устремились в нашу сторону. Выхватив пистолет, я наугад выстрелил. Один из нападавших рухнул у ног Адены, видимо не ожидая такого отпора, остальные в беспорядке отступили в спасительную темноту туннеля. Адена подобрала лежавшее рядом ружье и выпустила целую обойму вслед отступавшим. Ей повезло даже больше, чем мне. Четыре трупа остались лежать на земле в нескольких шагах друг от друга. - Они все-таки нашли путь и напали на нас с тыла, - воскликнул я с досадой. - Или, скорее, сделали его, - хладнокровно отозвалась Адена. - Мне следовало раньше прислушаться к твоим советам, но довольно об этом. У нас нет времени на сожаления. Они вернутся. Мы оказались в ловушке. Пещера не была больше надежным укрытием. Из естественной крепости она превратилась в мышеловку. Винить в этом я мог только себя. Почему я поступил как полный идиот? Кому, как не мне, было судить о возможных шагах Аримана? Подземная камера двадцатого столетия. Храм в Каракоруме. Наконец, лабиринт у подножия Арарата. Пещеры всегда были излюбленным прибежищем Владыки Тьмы. И сейчас он снова прибег к старому, испытанному средству. Как я мог позволить ему захватить нас врасплох? - Твари рассчитывали застать нас лежащими без сознания и не ожидали, что мы окажем сопротивление, - заметила Адена. - Теперь они поняли, что их план провалился. В следующий раз они атакуют нас сразу с двух сторон. Это их последний шанс. А для нас последнее испытание. Через несколько часов решится, кто - мы или они - будет править миром. Сенсоры, расположенные у входа в пещеру, известили нас о приближении новой армии диких животных, двигавшихся под прикрытием темноты в нашу сторону. Адена заняла место у пульта управления большого лазера. - Орион, - распорядилась она. - Ты, Огун и Лиза прикройте нас с тыла. Надеюсь, противников у вас будет немного. Подземный ход не слишком велик, да и сил у них уже мало. В случае чего - зовите на помощь. Щиток скрывал лицо Огуна, но я легко представил себе, какую кислую гримасу он скорчил при этих словах своего командира. Что касается Лизы, то она, напротив, была в восторге от нового задания. - У меня достаточно взрывчатки, чтобы в случае необходимости похоронить всех тварей, - заявила она. - Боюсь, что, если мы используем ее здесь, - возразил я мрачным тоном, - пещера станет нашей общей могилой. - Кажется, вы правы, - согласилась она, немного поразмыслив. Не тратя времени на разговоры, мы углубились в лабиринт туннелей, которые вели к подземному озеру. - Мы только напрасно теряем время, - заметил недовольно Огун. - Мы уже не менее десятка раз обследовали все переходы. Здесь не может быть выхода наружу... Черт возьми, а это что такое? Заглянув через его плечо, я обнаружил узкую шахту, вертикально уходившую в недра горы. - Клянусь, вчера ее еще не было! - растерянно произнес он, опускаясь на колени и обследуя стенки узкого лаза. - Наверное, они прокопали его в то время, когда их подручные атаковали нас с фронта. - Но сейчас здесь никого нет, - заметила Лиза. Я наклонился и в свою очередь осмотрел шахту, показавшуюся мне бездонной. - Они вернутся, - объявил Огун уверенно. - Иначе чего ради им было проделывать такой колоссальный труд. Возможно, именно безапелляционность Огуна породила во мне дополнительные сомнения. - Давайте вернемся и обследуем боковые туннели, - предложил я. - Вернуться? Зачем? - возразил Огун. - Адена ясно приказала нам защищать пещеру с тыла. - Я могу заминировать шахту, - предложила Лиза. - По крайней мере отсюда на нас не нападут. - Мне кажется, что это ловушка, - предположил я. - Может быть, ее и использовали до недавнего времени, но думаю, сейчас они ведут новый подкоп, где-то между нами и пещерой. Они хотят отрезать нас от наших товарищей. Лиза, ставь свою мину, и возвращаемся как можно быстрее. Мы вернулись в центральный туннель, где на земле еще лежали трупы четырех тварей. Почувствовав себя в относительной безопасности, я снял шлем и приложил ухо к стене. Моя догадка подтвердилась незамедлительно. Характерный стук инструментов, крушивших твердую породу, был слышен совершенно отчетливо. От наших противников нас отделяло в лучшем случае несколько футов. Адена, успевшая передать пост у лазера своим солдатам, встретила меня хмуро. - Твари ведут новый подкоп, - объяснил я. - Они атакуют нас, как только он будет готов. Бросив на меня недоверчивый взгляд, она тем не менее отправилась за мной. - Ты прав, - согласилась она, приложив ухо к стене. - Боюсь, они нападут даже раньше, чем я предполагала. Сенсоры у входа в пещеру свидетельствовали о концентрации большого количества животных в нескольких сотнях ярдов от нас. Сейсмограф, установленный Мареком неподалеку от точки, где, по нашим предположениям, враги рыли лаз, позволял с точностью до нескольких футов определить место появления незваных гостей. Мы не знали только одного: когда последует новая атака. Нервы у нас были напряжены до предела. "Как же они должны ненавидеть нас, - закралась мне в голову крамольная мысль, - если готовы послать на смерть сотни своих бессловесных союзников? И все для того, чтобы уничтожить жалкую кучку людей, оказавшихся заложниками амбиций своего создателя". Неожиданно стрелка сейсмографа замерла на нуле. Твари прекратили свою работу. "Почему?" - мелькнула у меня тревожная мысль. Ответ на мой немой вопрос последовал незамедлительно. - Они атакуют, - раздался голос часового, стоявшего у входа в пещеру. В то же мгновение оглушительный взрыв едва не разорвал наши барабанные перепонки. Каменная стена рухнула, и примерно полсотни тварей бросилось на нас. В рукопашной схватке все преимущества были на их стороне. Я успел выстрелить пару раз и уложить первых нападавших, благо даже целиться не пришлось. Огуну повезло меньше. Удар копья сорвал его шлем и отбросил уже бездыханное тело к противоположной стене. Лиза, занявшая позицию в нескольких шагах от меня, стреляла не переставая, и через пару минут перед нами выросла баррикада из волосатых тел. Улучив момент, она отложила ружье в сторону и швырнула связку гранат в гущу наседавших на нас противников. Мощный взрыв едва не похоронил нас вместе с врагами, но положил конец беспощадной бойне. Мы поспешили на выручку своим товарищам, с трудом отбивавшимся от лавины животных, успевших прорваться к самому входу в пещеру. Гигантский серый медведь, поднявшись на задние лапы, едва не снес мне голову. Выстрелы, прозвучавшие одновременно с разных сторон, остановили его в нескольких футах от меня. Адене наконец удалось привести в действие свой лазер, и воздух мгновенно наполнился запахом горелого мяса. Несколько саблезубых тигров были застигнуты в момент их последнего прыжка. Если бы им удалось ворваться в пещеру, исход битвы решился бы сразу же. Воспользовавшись секундной передышкой, я обернулся к Лизе, сидевшей на полу спиной к груде еще не успевших остыть трупов. Заметив мой взгляд, она указала рукой на две последние связки гранат, лежавшие у ее ног. - Надо обрушить туннель, - крикнула она, - пока они еще не опомнились. План был рискованным, но выбора мы не имели. Два взрыва потрясли пещеру, но наше убежище устояло. Об атаке с тыла уже не стоило беспокоиться. Завалы каменных глыб надежно защитили нас. Присоединившись к нашим товарищам у входа в пещеру, мы вместе с ними встретили новую атаку обезумевших от ярости животных. Мы уже устали убивать, но битва еще продолжалась. Сами твари больше не показывались, предоставив право умирать своим бессловесным и безропотным союзникам. Лазер уже не извергал свое смертоносное пламя (энергия батарей давно иссякла), постепенно смолкли и залпы ружей, и только вспышки пистолетов время от времени еще разрывали темноту ночи. К утру исход сражения был ясен. Мы потеряли пятерых товарищей, еще трое получили серьезные ранения. В строю оставалось одиннадцать смертельно усталых людей. - Они бегут, - сообщила Адена, протягивая мне бинокль. - Следовательно, мы победили? - Мы победим тогда, когда убьем последнего из них, - жестко сказала она. Подняв бинокль к глазам, я взглянул в указанном направлении. Восемь оставшихся в живых тварей поспешно отходили в южном направлении. При них не осталось ни одного животного. Даже собак. - Думаю, мы навсегда отбили у них желание сражаться, - заметил я. - Почему не предоставить их своей судьбе? - Нет, Орион. Мы выиграли сражение, но война еще не закончилась. Наша задача уничтожить всех до единого. - Но их всего восемь! - Тем не менее мы должны последовать за ними и убить их. - Таков приказ Ормузда? - спросил я презрительно. Адена окинула меня холодным взглядом с ног до головы. Уголки ее губ скривились в недоброй гримасе. - Это мой приказ, Орион, - произнесла она твердо. 39 Адена быстро отдала необходимые распоряжения. Кедар и два других солдата должны были остаться в пещере с ранеными. Всем остальным предстояло преследовать отступавших, не думая об отдыхе. Торопливо проглотив несколько таблеток пищевых концентратов, мы двинулись через ледяную пустыню. - Восемь против восьми, - произнес я горько. - Ормузду не откажешь в справедливости. Адена бросила на меня сердитый взгляд. - Не надо думать, что Ормузд поступает так для своего удовольствия, - резко возразила она. - Речь идет о судьбе мироздания, о судьбе твоего собственного народа, наконец. - Но не устраивать же ради этого охоту на восьмерых обессиленных людей? - Это люди Аримана, - поправила она меня строго. - Наши смертельные враги. - Враги, вынужденные сражаться копьями против лазерных ружей. - Ты предпочел бы схватиться с ними врукопашную? - усмехнулась она. - Не исключено, что у тебя еще появится такая возможность. Наши батареи вот-вот иссякнут. А энергетическая установка, оставшаяся в пещере, и без того на нуле. Ты доволен? Я вынужден был признать, что перспектива драться с тварями мало обрадовала меня. - Мы должны истребить их, - без устали повторяла Адена. - Всех до единого, включая Аримана. Его следует уничтожить в первую очередь. Надеюсь, ты это понимаешь. Я рассеянно кивнул головой. - Мне известна воля Ормузда. Понимаю, что и Ариман не пощадит нас. Но мне не нравится наше задание. - Орион, - возразила она, - мы находимся здесь не для развлечения. Мы должны это сделать. У нас нет выбора. Я не нашел ответа и счел за благо прекратить бесполезный спор. В течение всего дня мы шли по следам врагов. Адена возглавляла нашу небольшую колонну. Я старался держаться недалеко от нее. Ближе к вечеру на горизонте появились первые деревья - гигантские сосны. Вид их густых крон порадовал наши утомленные глаза. - Удобное место для внезапного нападения, - заметил я. - Нам следует быть поосторожнее. - Ты прав, но пока у нас есть пистолеты. Нападение станет для них самоубийством. - В лесу у них достаточно союзников. Они могут прибегнуть к старой тактике и бросить в атаку животных. - Что же ты предлагаешь? - Обойти лес. Если они устроили нам засаду, а я в этом не сомневаюсь, мы вынудим их выйти на открытое место. - Но в таком случае мы потеряем половину дня. Может быть, даже больше. - Зато сохраним людей. - Мы не можем позволить им уйти от нас. - Если мы пойдем через лес, то почти наверняка нарвемся на засаду и скорее всего погибнем. - Какое это имеет значение? - Для тебя никакого, да и для меня тоже. Но подумай о них, - я указал через плечо на шагавших следом солдат. - Они-то уже не воскреснут. - Я не подумала об этом, - согласилась она. - Если уж мы обречены перебить людей Аримана, то попытаемся хотя бы спасти жизни наших товарищей. - Ты не хочешь понять меня, Орион. - А ты меня. Вы оторвали этих людей от их близких, забросили в другую эпоху, обрекли на смерть, чтобы потешить тщеславие Ормузда. Отнеситесь, по крайней мере, к ним как к людям, а не как к пешкам. - Но они и есть пешки, Орион. Иногда приходится жертвовать пешками, чтобы выиграть партию. - Они люди, которые имеют право на жизнь. - Нет, Орион, ты ошибаешься, - возразила Адена печально. - Тогда объясни, в чем моя ошибка. Несколько минут она молчала. - Я боюсь, - прошептала она, - что ты возненавидишь меня, если узнаешь всю правду. - Возненавижу тебя? - повторил я, не веря своим ушам. - Да как ты могла даже подумать об этом? Она опустила глаза. - Орион, мы все только шахматные фигуры в этой игре. У каждого из нас своя судьба. - А Ормузд шахматист? - Нет. Все гораздо сложнее. У Ормузда тоже есть своя роль. Как у тебя, у меня и у них. - Она указала в сторону солдат. - Ты не пешка, - заметил я. - Так же, как и ты, - ответила она с печальной улыбкой. - Если хочешь, можешь сравнить себя с офицером, а меня с ладьей. - Почему же не с королевой? - Я недостаточно могущественна для этого. - Следовательно, Ормузд - король, - догадался я, - и если он получит мат... - Мы все умрем. Навсегда. Игра закончится. - Но мы можем хотя бы попытаться спасти этих людей. - Как я сказала, все они только пешки. У них никогда не было семей или друзей, равно как и другой жизни. Ормузд создал их с единственной целью: уничтожить Аримана и его народ. Я не был даже удивлен ее словами, словно не узнал ничего нового. Я чувствовал только глубокую печаль и страшную пустоту внутри. Обернувшись, я через плечо взглянул на наших солдат. Они безропотно шли за командиром, с каждым шагом приближаясь к своей смерти. Лиза брела следом за мной с тяжелым рюкзаком за плечами, доверху набитым взрывчаткой. Уловив мой взгляд, она улыбнулась в ответ. Я припомнил, с какой безумной отвагой она сражалась бок о бок со мной в темноте пещеры. Невольно мои мысли обратились в прошлое. Я вспомнил жажду убийства, сверкавшую в глазах людей племени Дала в ночь большой охоты; кровожадность монголов, безжалостно вырезавших воинов короля Белы, и даже агрессивность молодых демонстрантов перед воротами лаборатории в Мичигане. - Ты прав, - подтвердила Адена, словно прочитав мои мысли. - Жестокость была изначально заложена в их сознание. - Кто же они? Машины? Роботы? Она слегка пожала плечами. - Они люди из плоти и крови, как ты и я. Но Ормузд сотворил их для войны. Их мозг запрограммирован на убийство. "Так же, как и у меня", - устало подумал я. - Теперь ты знаешь всю правду, - грустно закончила Адена. - Я был создан Ормуздом с единственной целью убить Аримана? - Да. - Теперь я понимаю, почему я не помнил свое прошлое, когда жил в двадцатом столетии. У меня его просто не существовало. Я - всего лишь марионетка в руках Ормузда. Или машина. Мы все - машины, построенные из органики. Пусть сложные, но все-таки машины, повинующиеся чужой воле биороботы, запрограммированные на убийство. - Орион, - откуда-то издалека донесся до меня голос Адены. - Орион, - повторила она, - не терзай себя. Какая тебе разница, для чего ты был когда-то создан, если ты сумел давно выйти из-под контроля творца. - В самом деле? - усмехнулся я. - Почему же тогда я здесь? Разве не по воле своего хозяина? - Но ты сам недавно назвал мне настоящую причину. Ты здесь, чтобы найти меня. - Теперь ты еще и смеешься надо мной. - Ничего подобного. С самого начала ты действовал, повинуясь собственной воле. Ты такой же человек, как Сократ, Эйнштейн или хан Угэдэй. - Как это может быть? - А ты взгляни на себя со стороны. Подумай, как я могла бы полюбить тебя, если бы ты не был человеком. Я с благодарностью взглянул на нее. - Ты любишь меня? - Достаточно, чтобы разделить твою судьбу, какой бы она ни была. - Мы скоро умрем, не так ли? - Если это произойдет, мы встретим смерть вместе. - А другие? - Они всего лишь пешки, Орион. У них нет памяти, нет прошлого. Убивать - их профессия. - Даже пешки имеют право на жизнь. - Наше предназначение - уничтожить Аримана и его народ. Если мы потерпим неудачу, то умрем, словно никогда не существовали. Я знал, что она говорит правду, но от этого мне было не легче. Неожиданно Адена резко остановилась и обеими руками обхватила меня за плечи. - Орион, если ты любишь меня, ты должен быть готов пожертвовать пешками. Я заглянул ей в глаза, потом перевел взгляд на угрюмый лес впереди, а затем и на цепочку людей позади нас. Они стояли, ожидая нашей команды. - Я совсем не хочу их смерти, - сказала Адена, понижая голос, - но если мы промедлим, Ариман и его люди уйдут от погони. - Если мы пойдем напрямик, то попадем в засаду, - буркнул я. - Из этого не следует, что все мы погибнем. У нас оружие лучше, чем у наших врагов. - Ты сама говорила, что батареи на исходе. - Придется идти на риск. Мы рискуем нашими жизнями, так же как и жизнями наших людей. - Мы знаем, ради чего идем на смерть, а они нет. Адена отвернулась и посмотрела на солнце, низко висевшее над горизонтом. - Приготовить оружие, - приказала она. - Мы идем через лес. Твари скорее всего атакуют нас. Будьте наготове. Приказы не обсуждаются. Через несколько минут наша колонна возобновила движение. "Я сделал все, что мог, - уговаривал я себя. - Адена права: все мы - лишь фигуры в большой, космических масштабов, игре, и каждый обязан сыграть отведенную для него роль". Я оставался рядом с Аденой, держа оружие наготове. Густые тени окутывали лес. Тем не менее цепочка следов на снегу была видна совершенно отчетливо, словно наши враги сознательно решили облегчить нам задачу. Огромная белка сердито застрекотала, когда мы проходили под деревом, на котором она сидела. Я поднял голову и заметил какое-то движение среди ветвей. - Они на деревьях, - прошептал я. - Сейчас начнется. Противник прибег к испытанной тактике, бросив в бой свои последние резервы. Адена не успела даже отдать нужные приказания, но солдаты и не нуждались в ее указаниях. Изменив строй, они заняли круговую оборону. Положение было серьезным, хотя все мы понимали, что худшее еще впереди. - Дай мне гранаты, - крикнул я Лизе. - Не рассуждай! Не рассуждая, она перебросила мне целую связку. Выбрав одну, я поставил механизм на пятисекундную задержку и швырнул в крону ближайшего дерева. Сообразив, что обнаружены, твари бросились в решающую атаку. Используя зверей как живой щит, они без труда смяли наш строй. Обе стороны сражались с отчаянием обреченных. Мы просто оказались счастливее. Когда битва кончилась, на снегу лежало четверо наших людей, семь тварей и несколько десятков животных. Ариману опять удалось перехитрить нас. - Мы должны догнать его, - крикнула Адена. - Я пойду за ним, - предложил я. - Нет, - возразила она. - Мы сделаем это вместе. 40 Два дня мы шли по следам Аримана, пока новая буря не заставила нас сделать остановку. Я убедил Адену вернуться под прикрытие деревьев. Батареи, обеспечивавшие теплом наши костюмы, окончательно сели, да и с едой у нас было туго. На открытом месте мы бы неминуемо замерзли. Мы соорудили небольшой шалаш из сосновых веток и разожгли костер. Наше снаряжение больше не работало, и мы в буквальном смысле оказались в каменном веке. Буря продолжалась трое суток, и, когда она закончилась, мы двинулись в обратный путь к пещере, где оставались наши раненые. По настоянию Адены я принял на себя обязанности ведущего. Припомнив свой опыт, приобретенный за время жизни в племени Дала, я изготовил примитивные копья, и иногда, пока мы шли к пещере, мне удавалось пополнить наши скудные запасы, удачно поохотившись. Я обучил своих спутников добывать огонь трением, свежевать туши убитых животных и готовить пищу на открытом огне. После того как мы вернулись к нашим товарищам, по ночам, когда другие спали, я охранял лагерь, обдумывал дальнейшие планы и пытался осмыслить события последних дней. Постепенно я пришел к выводу, что в намерения Ормузда отнюдь не входило сохранение жизни людей. Они должны были выполнить свою миссию и погибнуть в ледяной пустыне. Пешкам следовало вовремя сойти со сцены. - Ормузд, - шептал я, обращая взгляд к далеким звездам, - где бы ты ни был, я предлагаю тебе сделку. Я найду Аримана и убью его, если смогу. Но в награду я прошу тебя дать мне возможность спасти этих людей и обеспечить им достойное существование. - Ты пытаешься торговаться со своим творцом? Я обернулся и увидел улыбающуюся Адену. - Я не могу оставить этих людей умирать здесь. А ты? - Если того потребуют обстоятельства. - Но в их смерти нет необходимости. Мы можем отвести их на юг, и они получат шанс на спасение. Я обучу их правилам выживания. Ее улыбка стала шире. - Ты и так сделал уже немало. Их дети будут рассказывать о тебе легенды. Они назовут тебя своим богом. Ты хочешь этого? - Я хочу найти место на земле, где бы мы смогли жить в мире и покое. - И сколько ты собираешься так прожить? - Всю оставшуюся жизнь. - А затем? Я пожал плечами. Непохоже было, что она вышучивала меня. Но тогда что означала ее улыбка? - Орион, когда ты обретешь новую жизнь, тебе придется научиться видеть намного дальше срока человеческой жизни. - Но у меня не будет другой жизни. Я знаю. Ормузду незачем воскрешать меня, после того как я убью Аримана. Ее серые глаза властно влекли меня. - Ты думаешь, любимый, что я соглашусь провести вечность без тебя? - Что же ты собираешься сделать? - Я позабочусь о том, чтобы сдержать свое обещание. И если Ормузд откажет мне, я останусь и умру вместе с тобой. - Я не могу просить тебя о подобной жертве. Она приложила палец к моим губам. - У тебя нет необходимости просить меня. Я сама приняла решение. Я обнял и поцеловал ее с таким чувством, словно эта ночь была последней в нашей жизни. - Веди их, Орион, - прошептала она. - Отведи их в место, где они смогут жить в мире и покое. На следующее утро мы начали долгий путь на юг. Присутствие раненых сильно затрудняло наше передвижение. В остальном путешествие проходило без особых происшествий. Если Ариман и находился поблизости, он ничем не выдавал своего присутствия. Мы превратились в племя бродячих охотников, которые вели вечную борьбу за существование. Постепенно мы расставались с нашим снаряжением, ставшим теперь просто обузой. Через неделю мы вышли к потоку, бегущему к югу, и двинулись вдоль его берега. Снежный покров становился все тоньше, а воздух теплее. Один из раненых умер, и мы похоронили его на берегу безымянной реки. Наконец мы достигли страны невысоких холмов, покрытых сочной травой и изобиловавших дичью. Однажды нам преградило дорогу стадо мамонтов. Скоро мы нашли сухую пещеру, которую сделали нашим домом. Мужчины охотились, женщины собирали злаки и ягоды. - Вы можете остаться здесь на время, - предложил я. Адена сидела рядом со мной - задумчиво смотрела в пламя костра. - А ты возобновишь поиски Аримана? - спросила она, не поворачивая головы. Я молча кивнул. - Ты думаешь, он далеко отсюда? - спросила она. - Нет, скорее всего он где-то поблизости. И еще не отказался от мысли уничтожить нас. - Когда ты отправляешься? Я взглянул на заходящее солнце. - Завтра, если только не начнется гроза. Адена улыбнулась и положила голову мне на плечо. - Тогда я буду молиться, чтобы пошел дождь, - прошептала она. 41 Дождь действительно начался. С наступлением темноты ветер усилился, небо заволокли тучи, и разразилась настоящая буря. Охотники один за другим вернулись в пещеру. Последним приплелся Кедар, промокший до нитки. Пока женщины жарили на костре добычу, прислушиваясь к раскатам грома, мужчины обсуждали перспективы охоты на крупную дичь - антилоп или бизонов, которые в изобилии встречались ниже по реке. Со своей стороны я старался рассказать им то, что знал сам о флоре и фауне ледникового периода, отдавая себе отчет в том, что мне уже недолго оставаться вместе с ними. - А здесь водятся и волки, - заметил Кедар. - Я сегодня видел парочку этих бестий на обратном пути в пещеру. - Думаю, есть и медведи, - вставил второй охотник. - Они не станут докучать нам в пещере, если по ночам поддерживать огонь, - сказал я. - Да, но только в том случае, если твари снова не натравят их на нас, - возразил третий. - Наши враги погибли. Остался только один, - продолжал я, когда мы уже сидели за ужином, - да и того я собираюсь выследить, как только утихнет буря. Ни один из присутствовавших не сказал ни слова. Их лица, перепачканные грязью и сажей, стали серьезными. Затем Кедар снова заговорил о предстоявшей охоте на антилопу. Я подсел к Адене, предоставив мужчинам возможность самим вести разговор. Последнее время они больше думали о своих желудках, нежели о продолжении войны. К середине ночи буря разыгралась вовсю. Нам пришлось перенести костер в глубину пещеры, подальше от залетавших снаружи мокрых листьев и капель дождя. Гром грохотал всю ночь, не давая мне уснуть. "Ариман, - подумал я. - Эта гроза его рук дело. Он вернулся и подбирается к нам". Адена лежала на каменном полу в нескольких шагах от меня и, судя по всему, мирно спала. Я улыбнулся моей спящей богине, принявшей ради любви ко мне человеческий облик, но мысли мои раз за разом возвращались к Ариману. Как ему удалось стать равным богам? Надо думать, он начал жизнь, подобно другим своим сородичам. Впрочем, на этот раз он пока еще не показал всех своих способностей. И все же в чем источник его могущества? Как он его обрел и когда? При свете молнии, осветившей на мгновение равнину, я разглядел фигуру своего давнего врага не далее чем в сотне ярдов от входа в наше убежище. Рядом с ним стоял пещерный медведь, грузно опираясь на четыре лапы. Подчиняясь желанию Аримана, хищник мог без труда перебить спящих и безоружных людей. Раздумывать было некогда. Выхватив из костра две большие пылающие ветки, я бросился к выходу. Медведь зарычал, поднялся на задние лапы и двинулся на меня. Вместо того чтобы немедленно отступить, я заорал на него изо всех сил и ткнул одной из веток прямо в морду чудовища. Концом другой я ударил его в живот. Мобилизовав все свои физические возможности, я двигался с максимальной быстротой, стараясь вовремя увернуться от могучих клыков и когтей дикого зверя. Краем глаза я видел, что мои спутники, разбуженные шумом схватки, успели повскакивать со своих мест и теперь с помощью факелов и копий пытались отогнать пещерного медведя. Возможно, он и отступил бы, но не мог этого сделать, повинуясь железной воле Аримана. Затянувшаяся схватка не сулила нам ничего хорошего. Силы были явно неравны. Внезапно пылающее полено пролетело у меня над головой и угодило медведю в плечо. - Гоните его прочь, - донесся до меня голос Адены. К сожалению, ее приказ не так просто было исполнить. Издав оглушительный рев ярости и боли, зверь двинулся прямо на меня, словно забыв о других противниках, атаковавших его со всех сторон. Могучий медведь навис надо мной. Ветки же, которые я держал в руках, догорели, и защищаться мне стало нечем. Я отпрыгнул назад, едва не угодив в костер, но зверь продолжал надвигаться на меня. Я попытался проскочить под его поднятой лапой и почти достиг успеха. Тяжелая лапа медведя лишь задела мою голову, но для меня и этого оказалось достаточно. Я как подкошенный рухнул на землю. Перед глазами у меня все плыло. Между тем зверю удалось сбить с ног еще двух наших охотников, и он снова повернулся ко мне. Его огромные, как ножи, клыки были не более чем в двух футах от моего лица, а я даже не мог пошевелиться. Я слышал, как у меня затрещали кости, когда зубы чудовища вонзились в мое плечо и он оторвал меня от пола. Страшная боль пронзила все мое тело. Сбив по дороге еще одного охотника, зверь выскочил из пещеры, волоча меня в зубах, словно тряпичную куклу. Адена попыталась броситься мне на помощь, но двое мужчин заступили ей дорогу. Медведь мчался тяжелым галопом, унося меня все дальше от пещеры. Вскоре огонь нашего костра превратился в маленькую звездочку на горизонте. Наконец, остановившись, он бросил меня в лужу и отошел в сторону зализывать собственные раны. Я лежал на спине, подставив лицо дождю, тщетно пытаясь справиться с адской болью. Мое правое плечо и рука были превращены в месиво сломанных костей и разорванной плоти. "Так вот как возникла легенда о Прометее, - успел подумать я. - Титане, подарившем людям огонь и жестоко наказанном за это богами". Очередная вспышка молнии озарила холмы, и я увидел грозную фигуру Аримана, стоявшего в нескольких футах от меня. - Теперь тебе конец, - произнес он зловещим шепотом, едва слышным из-за завываний ветра. - Вы убили меня, - согласился я. - И остальные тоже скоро умрут без оружия и энергетических установок. Они не выдержат такой жизни. - Ну нет, - возразил я. - Они сумеют приспособиться к новым условиям. Я успел научить их. У них есть оружие. Очень скоро они завоюют Землю. В темноте не видно было его лица, только огненно-красные глаза пылали ненавистью и гневом. - В таком случае я нанесу свой удар в другом месте, - прошептал он. - Слабых точек в структуре континуума еще достаточно. Мне потребовалось собрать все оставшиеся у меня силы, чтобы слегка приподнять голову из грязи. - Ничего не выйдет, Ариман, - выдохнул я. - Вы пытались уже не раз, и все напрасно. Пару минут он молчал. - Тогда я дойду до начала начал. Я убью тебя, Орион, и Ормузда вместе с тобой. Мне хотелось рассмеяться ему прямо в лицо, сказать ему, что он глупец, но для этого тоже нужны были силы, а они у меня иссякли. Мне оставалось только молча лежать в грязи, под дождем, чувствуя, как вместе с кровью из меня уходит жизнь. Ариман поднял свои могучие руки к небу и издал грозный крик, перекрывший раскаты грома. Словно в ответ на его призыв, недалеко от нас появилось странное скопление энергии, напоминавшее шаровую молнию. В воздухе запахло озоном. Черный силуэт Аримана отчетливо вырисовывался на фоне ослепительно белого шара. Владыка Тьмы стоял в прежней позе, время от времени издавая ужасающие крики. Очередной удар молнии невероятной силы, казалось, расколол землю у моих ног. К грозовому небу взметнулся столб пламени. И сразу наступила темнота. ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЦИКЛЫ ВЕЧНОСТИ 42 И все-таки я не потерял сознания. Я ничего не чувствовал, словно все мое тело вдруг оцепенело. Я лежал в коконе из прозрачной паутины, которая, хотя и не позволяла мне двигаться, надежно защищала от всякого воздействия извне - жары, холода, давления и даже эмоций. Но я мог все видеть. Ночная буря и ландшафт ледникового периода бесследно исчезли, подобно замку из песка, смытому приливом. Рядом со мной все еще находился Ариман, но заключенный в свой энергетический кокон, такой же неподвижный, как и я. Его огненные глаза смотрели на меня, но сейчас кроме уже ставшего привычным выражения ненависти и гнева в них появился еще и страх. Стемнело. Я перестал что-либо видеть и не имел ни малейшего представления о том, где я нахожусь или куда направляюсь. Как ни странно, я не испытывал ни страха, ни тревоги. Впрочем, даже ничего не видя, я знал, что Ариман по-прежнему находится рядом со мной. Я верил, что Адена и ее соратники переживут холод ледникового периода, вырастят детей и расскажут им о Прометее, подарившем людям огонь. Я понимал, что Дал и его племя, да и все другие племена были отдаленными потомками этой небольшой горстки людей, покинутых своим творцом после последней битвы в развязанной им же войне. Я знал, что и Ормузд где-то поблизости, а с ним и сероглазая богиня, которую я любил и которая любила меня. Мрак вокруг меня стал постепенно рассеиваться. Свет и тепло смыли опутывавшую меня паутину. Я снова обрел способность двигаться и чувствовать. Но Ариман по-прежнему оставался в энергетическом коконе, способный все видеть, хотя и беспомощный, как новорожденный младенец. Казалось, я должен был радоваться унижению своего заклятого врага, но вместо того я испытывал к нему чувство, похожее на жалость. - Ничем не могу помочь, - сказал я, хотя и понимал, что он осознает ситуацию не хуже меня, и выразительно развел руками. Затем я отвернулся от него, чтобы подробнее рассмотреть место, в котором оказался. Больше всего оно напоминало колоссальное скопление облаков. Под ногами я ощущал твердую субстанцию, но, присмотревшись более внимательно, обнаружил, что она ничем не отличается от окружающего меня вещества. - Выходит, я на небесах, - усмехнулся я. - Ормузд, я не верю этому! - крикнул я во все горло. - Наверняка вы смогли бы придумать что-нибудь получше. Я снова повернулся к Ариману. Он сохранял неподвижность, как статуя. Единственный реальный предмет в непонятном заоблачном мире. Из зенита, прямо к месту, где я стоял, направилась маленькая звездочка, на моих глазах превратившаяся в сверкающий золотой шар, который спустя несколько мгновений трансформировался в Ормузда, явившегося в своем обычном великолепии. - Славно сработано, Орион, - произнес он одобрительно. - Ты преуспел наконец. Неожиданно для себя я испытал глубокое удовлетворение, услышав слова Золотого бога. - Моей задачей было убить Аримана, - возразил я скромно. Ормузд величественным движением руки отмел мои оправдания. - Его смерть уже не имела значения. Важно только то, что он больше не сможет причинять нам вред. - Тогда моя миссия выполнена? - Да. Полностью. - Что теперь ожидает меня? Что произойдет с ним? Улыбка на лице Ормузда поблекла. - Ариман останется здесь навсегда, в таком состоянии. Отныне у него не появится ни единой возможности разрушить континуум. - А я? - повторил я. На лице Ормузда появилось легкое выражение недовольства. - Твоя миссия закончена, Орион. Какую бы дальнейшую судьбу ты выбрал себе сам? В горле у меня пересохло. Я не мог вымолвить ни слова. - Чего же ты хочешь? - повторил Ормузд. - Какую награду ты желаешь получить за свою верную службу? Он открыто насмехался надо мной. А у меня не хватало смелости прямо сказать ему, что я хочу ее - Арету, Аглу, Аву, Адену. Откуда мне было знать ее настоящее имя? Сероглазую богиню, которую я любил и которая любила меня. У меня даже мелькнула крамольная мысль: а не была ли и она частью хитроумного плана Ормузда, своеобразной приманкой для меня, гарантией моей верности? - Я жду, Орион, - напомнил Золотой бог нетерпеливо. - Чего же ты хочешь? - Она... действительно существует? - осторожно спросил я. - Кто - она? О ком ты спрашиваешь? - Женщина, называвшая себя Аденой. Та, что командовала вашими солдатами в войне? - Конечно, существует, - подтвердил Ормузд. - Она столь же реальна, как и ты. И она человек. - Ава?.. Агла?.. - Все они существуют, Орион. Каждая в своей эпохе. Все они человеческие создания, которым предстоит прожить свою жизнь и умереть в положенное время. - Тогда она не... Воздух рядом с Ормуздом начал медленно пульсировать. Золотой бог сделал шаг в сторону, и рядом с ним появилась высокая прекрасная женщина в серебряном платье. - Прекрати свои недостойные игры, Ормузд, - произнесла она твердо. - Я действительно существую, Орион, - добавила она, поворачиваясь ко мне. - Я реальна. Я не знал, что сказать. Но Золотого бога нелегко было смутить. - Так вот о ком ты говорил, Орион? - произнес он со смехом. - Итак, ты влюбился в богиню? - Вам смешно, что ваше собственное творение может любить меня? - оборвала его она. - Тогда сейчас вы посмеетесь еще больше, узнав, что и богиня сумела полюбить человека. - Это невозможно, - возразил Ормузд, давясь от смеха. - Почему вы так думаете? - Скажите мне, как вас зовут? - вскричал я, вновь обретая способность говорить. - Скажите мне ваше настоящее имя! - Я и есть та самая женщина, которую ты любил в разные эпохи, Орион, - сказала она мягким голосом. - Ты знал меня под разными именами, но здесь меня зовут Аня. - Аня! - Да, и хотя мое признание так насмешило твоего создателя, я на самом деле люблю тебя, Орион. - А я люблю тебя, Аня! - Абсурд! - взорвался Золотой бог. - Может ли человеческое существо полюбить червя? Конечно нет. Так и богиня не может полюбить ничтожного человека. - Я стала одной из них. Я научилась быть человеком, - возразила она. - Но ты же не человек, - настаивал Ормузд, - не больше, чем я сам. Покажи ему твою настоящую сущность. Аня отрицательно покачала головой. - Ты отказываешься? Тогда взгляни на меня, Орион, хотя ты уже имел такую возможность. Тело Ормузда потеряло свои очертания и постепенно обратилось в сферу золотистого цвета, излучавшую нестерпимо яркий свет. - Я Ормузд, бог Света, творец человечества! - провозгласил он. Золотой шар по яркости не уступал солнцу. - На колени, создание! Воздай почести своему творцу! Я готов был повиноваться и, если бы не Аня, взявшая меня за руку, наверняка бы исполнил его приказание. - Он хорошо послужил тебе, Ормузд. Как ты можешь так обращаться с ним? Ормузд снова принял человеческий облик. - Я всего лишь хотел дать ему понять, - сказал он холодным тоном, - с какой силой он имеет дело. - И вы должны понять, бог Света, с какой силой вы имеете дело. Я видела его храбрость. Даже вам не под силу испугать его. - Я вложил эту храбрость в него! - загремел Ормузд. - Тогда тем более перестаньте пытаться потрясти его своим могуществом. - Подождите, - взмолился я, - слишком многое мне до сих пор остается непонятным. - Еще бы, - бросил Золотой бог презрительно. Я кинул взгляд на Аримана, наблюдавшего за этой сценой полными боли глазами. - Вы создали меня, чтобы я выследил и убил Аримана, - напомнил я. - Да, но теперь, как я уже говорил тебе, это не имеет никакого значения. Ариман мой пленник и останется им навсегда. - В каждую эпоху, куда бы вы ни посылали меня, я неизменно находил одну и ту же женщину, хотя она и носила разные имена. - Ну и что с того? - нетерпеливо подгонял он меня. - Но вы сказали мне, что все они были земными женщинами, - напомнил я, - женщинами, которым суждено прожить всего одну жизнь. - Он не понимает простейших вещей, - пренебрежительно заметил Ормузд, обращаясь к Ане. - Тогда мы должны объяснить ему их, - отвечала она. - Чего ради? - Потому, что я хочу этого, - сказала она решительно. - Еще чего! С какой стати я должен что-то объяснять собственному созданию, в услугах которого уже не нуждаюсь? - фыркнул Золотой бог. 43 Итак, я был больше не нужен Ормузду. Но если он сумел создать меня, а затем неоднократно возвращать к жизни, уничтожить меня ему проще простого. Уничтожить и навсегда забыть о моем существовании. - Так вот какую награду вы приготовили мне, - усмехнулся я. - Смерть! - Орион, постарайся понять, - произнес он более миролюбиво, - то, что ты просишь, я не могу тебе дать. Так же как и я, Аня не человек, хотя иногда, ради удобства, мы и принимаем человеческий облик. - Но Адена... Агла... - Они люди, - объяснила Аня. - Что касается Адены, то она гостья из далекого будущего... - Пятьдесят тысяч лет после двадцатого столетия, - пробормотал я, вспомнив слова Ормузда, которые он сказал во время нашей первой встречи. - Верно, - подтвердила Аня, - она было сотворена в одно время с тобой. - А остальные? - Другие же, Арета, Ава, Агла, были рождены от земных женщин, так же как и все остальные люди, с того времени как отряд Адены сумел приспособиться к условиям жизни в ледниковом периоде. - Но все они были тобой! - запротестовал я. - Да, я пользовалась их телами, когда жила на Земле. На какое-то время я сама становилась человеком. - Ради меня? - Первый раз нет. Сначала мной руководило просто любопытство, желание увидеть собственными глазами, на что способны творения Ормузда. Но, став земной женщиной, я научилась испытывать те же чувства, что и все люди, - боль, страх и, наконец, любовь. - Итак, вы намерены помешать нам оставаться вместе? - спросил я напрямик, поворачиваясь к Золотому богу. Привычная высокомерная улыбка давно исчезла с его лица. Сейчас он показался мне скорее озабоченным. - Я могу дать тебе целую жизнь, Орион. Несколько жизней, если ты хочешь. Но не проси у меня невозможного. Я не могу превратить тебя в одного из нас. - Почему же вы не сделаете это возможным? - спросил я с горечью. - Это выше моих сил. Даже я не могу сделать из бактерии птицу, а из человека бога. - Он говорит правду? - Я боялся услышать утвердительный ответ. - Неужели ничего нельзя сделать? - Увы, Орион, - отвечала Аня тихо. - Постарайся понять и нас. - Чего уж тут понимать, - пожал я плечами, чувствуя, как ярость начинает закипать во мне. Случайно мой взгляд упал на неподвижное тело Аримана, и, кажется, в первый раз я познал, какие чувства руководили его поступками. - Разве вы с самого начала не отказали мне в этой возможности? Вы сотворили меня для исполнения определенной работы, а когда я ее исполнил, то, естественно, стал вам больше не нужен. - Нет, - возразила Аня твердо, - ты ошибаешься. Но Ормузд тут же оборвал ее. - Смирись с неизбежным, Орион. Признаю, ты хорошо поработал. Человечество будет восхищаться тобой на протяжении всей своей истории. Со временем оно забудет обо мне, но всегда будет помнить подвиг Прометея. - Но зачем создали меня, создали человечество? Для чего надо было уничтожать народ Аримана? Кому понадобилось устраивать эту кровавую бойню? Ормузд промолчал. Он опустил голову и, судя по всему, не собирался отвечать на мой вопрос. Внезапно серые глаза Ани сверкнули серебряным пламенем. Золотой бог неохотно поднял голову. - Орион заслуживает ответа, Ормузд, - произнесла она. Бог Света отрицательно покачал головой. - Тогда я сама ему скажу, - настаивала она. - Ну и к чему это приведет? - вздохнул Ормузд, глядя на Аню. - Он уже и так ненавидит меня. Ты хочешь, чтобы он возненавидел и тебя? - Я хочу, чтобы он понял! - воскликнула она. - Ты глупа. - Может быть. Но он достоин знать всю правду. Ормузд ничего не ответил. Его тело утратило человеческую форму и, превратившись в золотой шар, исчезло в небе над нашими головами. Я повернулся к Ане. - Ты готов к тому, чтобы узнать всю правду, Орион? - спросила она, поднимая на меня печальные глаза. - Из нашего разговора я понял, что обречен потерять тебя? - Увы, но это неизбежно. Ормузд прав. Ты не можешь стать одним из нас. Мне хотелось сказать ей, что я готов умереть прямо сейчас, чтобы никогда уже не испытывать боли, но вместо этого я спросил: - Если мне все одно суждено расстаться с тобой, объясни мне хотя бы, для чего я был создан? - Чтобы убить Аримана, конечно. - Это я уже знаю. Объясни, зачем вам потребовалось убивать его? Я не верю в историю, которую мне рассказал Ормузд. Ариман не способен уничтожить мироздание. Это абсурд. - Нет, любимый, - вздохнула Аня, - к сожалению, это правда. - Тогда объясни мне. Я хочу понять. Ее прекрасное лицо стало еще более печальным, но тем не менее она кивнула. - Но прежде тебе снова придется вступить в поток времени, Орион. Без этого мое объяснение не будет полным. Ты должен все увидеть своими глазами. Мне придется послать тебя в эпоху, предшествовавшую ледниковому периоду, когда человечество как таковое еще не существовало. - Очень хорошо. Пошли меня. Я готов. - На сей раз я не смогу отправиться вместе с тобой. Поверь мне, это не просто каприз. - Она вздохнула. - Ты будешь там совсем один, если не считать... Она запнулась. - Не считать кого? - Ты сам все увидишь. Достаточно будет, если я скажу тебе, что тогда на Земле еще не существовало даже предков современных людей. - Ормузд еще не успел создать их? - Ты угадал. - Но там будут _другие_, - произнес я, осененный ужасной догадкой, - _народ Аримана_! Я должен встретиться с ними. Аня ничего не ответила, но по ее глазам я понял, что мое предположение оказалось правильным. Я перевел взгляд на Аримана, заключенного в энергетический кокон, и увидел в его глазах столько ярости, что ее вполне могло хватить на уничтожение многих миров, если только когда-нибудь ему представился бы случай обрести свободу. 44 Аня попросила меня закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока я не почувствую дыхание ветра на своей коже. Несколько секунд я простоял неподвижно, не в силах отвести взгляд от ее милого печального лица. Я понимал, что вижу ее в последний раз. Надежды вернуться из нового путешествия во времени у меня практически не было. Я мечтал прижать ее к груди, поцеловать и сказать, что люблю ее куда больше собственной жизни. Но она была богиней, а не земной женщиной. Я знал ее как Аглу, колдунью; Аву, охотницу; немного как Арету и, наконец, как Адену, командира отряда карателей. Но серебряная богиня была недоступна для простого смертного, и мы оба понимали это. Ормузд был прав: бактерия не может превратиться в птицу, а богиня - полюбить обезьяну. Я опустил веки. - Не открывай глаза, пока не почувствуешь веяния ветра, - напомнила мне она. Я кивнул, давая понять, что не забыл ее наставлений, хотя сердце у меня разрывалось от боли. В следующий момент я почувствовал слабое прикосновение ее губ или, быть может, кончиков пальцев к моей щеке. Что это было на самом деле, я так и не узнал. Мне хотелось рвануться к ней, но мое тело не повиновалось мне. Я не мог сжать кулаки, не мог сделать ни шагу. Наверное, я не смог бы и открыть глаза, даже если бы осмелился нарушить ее наказ. - До свидания, любовь моя, - прошептала Аня, а я даже не мог разжать губ. Несколько мгновений я пребывал в ледяной пустоте, лишенный всех ощущений. Я не мог ни слышать, ни видеть, ни осязать. Слух вернулся ко мне первым. Я услышал мягкий шелест листьев под дуновением легкого ветерка. Почувствовав слабое прикосновение струйки воздуха к коже лица, я открыл глаза. Я находился посредине леса гигантских деревьев, скорее всего секвой, насколько я мог судить по их внешнему виду. Стволы у основания были размером с хороший дом, а кроны находились над землей на расстоянии по меньшей мере в пятьдесят футов. Сначала лес показался мне совершенно пустынным, но вскоре я стал различать пение птиц, крики и рычание животных, шум падавшей воды. Я попал в удивительный мир. Далу и Аве наверняка понравилось бы здесь. Даже суровый Субудай, да и сам Великий хан не отказались бы поселиться среди деревьев-великанов. Здесь было все, за исключением людей. Я шел через лес несколько часов, утоляя на ходу голод лесными ягодами и запивая их ключевой водой. Полное отсутствие следов разумной жизни наводило на тревожные размышления. В голову невольно закралась грустная мысль: а не отправила ли Аня меня сюда вполне сознательно, чтобы навсегда избавиться от назойливого поклонника. Я поспешно отогнал свои подозрения. Она не стала бы лгать мне. Солнце опускалось за далекие холмы, но я еще не чувствовал холода, несмотря на то что был одет довольно легко. На сей раз моя одежда выглядела вполне обыденно: шорты, рубашка с короткими рукавами и легкие сандалии. Почувствовав усталость, я прилег прямо на голую землю и мгновенно уснул. Во сне я увидел Землю, какой, наверное, созерцали ее боги: сверкающий голубой шар, подернутый пеленой атмосферы, на черном бархате космоса. Я без труда узнал очертания Европы, Азии, Америки и Африки. Но имелись и определенные различия. Атлантический океан показался мне уже, чем на современных географических картах, да и Австралия еще не была полностью изолированным континентом, каким мы привыкли ее видеть в двадцатом веке, так же как и Арктику, полностью свободную ото льда. Не существовало ни городов, ни дорог и других признаков человеческой жизни. Правда, я и не рассчитывал найти настоящих людей. По словам Ани, здесь жили предки Аримана, но вот их-то следов я никак и не мог обнаружить. Утром, встав со своего ложа, я умылся в прозрачном ручье и с аппетитом позавтракал сырыми птичьими яйцами и ягодами. Я не захватил с собой ни оружия, ни инструментов и не имел желания изготавливать их. Позавтракав, я отправился вверх по реке в сторону холмов. Обитатели леса совсем не боялись меня. На противоположном берегу потока я заметил самку оленя с двумя оленятами. Они не убежали прочь при виде меня, а лишь наблюдали за моим приближением. Убедившись, что я не представляю для них угрозы, они продолжали мирно пастись как ни в чем не бывало. Вероятно, в этом лесу должны были жить и хищники, но пока они ничем не выдавали своего присутствия. Травоядных животных становилось все больше. Берега реки буквально кишели ими. Еще больше было птиц, но опять же и среди пернатых я не заметил хищных видов - ни ястребов, ни соколов, ни орлов. Некоторые участки земли вдоль берега были обнесены подобием живых изгородей, которые напоминали мне искусственные, но, если мое предположение и было верным, я так и не нашел прямых доказательств в пользу своей гипотезы. Вероятно, мне пришлось бы еще долго удивляться, глядя на эту идиллическую картину, если бы я неожиданно не заметил оживления пернатых. Проследив за направлением их движения, я увидел нескольких человек с мешками, которые выкладывали на небольшой поляне принесенный с собой корм для птиц. Люди! Аня заверила меня, что здесь я не встречу человеческих существ, но, так или иначе, четверо из них сейчас стояли футах в сорока от меня и кормили лесных птиц. Я медленно направился в их сторону, стараясь на всякий случай держаться в тени деревьев. Когда я подошел поближе и сумел лучше их рассмотреть, сердце у меня упало. Вне всякого сомнения, это были сородичи Аримана, те самые, кого солдаты Адены презрительно называли тварями. Они имели массивные черепа с невысоким, круто скошенным лбом и резко выступавшими надбровными дугами. Привлекали внимание широкие у основания носы и полное отсутствие подбородка. _Неандертальцы!_ Одна из двух групп разумных приматов, живших на Земле во время ледникового периода. Закрыв глаза, я постарался припомнить, что я знал об этих существах. Неандертальцы рассматриваются антропологами двадцатого века как особый подвид современного человека, получивший название хомо неандерталис, по аналогии с нашим собственным подвидом хомо сапиенс. Неандертальцы происходили от появившихся раньше человекообразных обезьян, живших на Земле около четырех миллионов лет назад. С появлением предков современного человека неандертальцы внезапно исчезли, хотя до того времени были наиболее распространенным подвидом гуманоидов. В отличие от антропологов, я знал причину их внезапного исчезновения, но особой радости от этого не испытывал. И все равно концы с концами в моих рассуждениях определенно не сходились. Аня не послала бы меня сюда только для того, чтобы показать ужасы доисторического геноцида. Даже Ормузд не мог быть столь бесчувственным. Что-то пока было сокрыто от меня, и это нечто мне и предстояло обнаружить. Меня до сих пор никто не упрекал в недостатке храбрости, но все же должен признаться, что и мне не просто было решиться на то, чтобы выйти из своего укрытия и предстать перед четырьмя молодыми неандертальцами. Все четверо в принципе были еще мальчишками, в возрасте от четырнадцати до пятнадцати лет, и, судя по их поведению, довольно беспечными. Птицы заметили меня первыми и кинулись во все стороны, под прикрытие густого кустарника. Я протянул руки ладонями вперед, давая понять, что пришел без оружия. - Мое имя Орион, - крикнул я, - я пришел с миром. Они переглянулись между собой, более удивленные, нежели испуганные. Бежать, по крайней мере, они не собирались. Язык их более всего напоминал пересвист лесных птиц, если это вообще можно было назвать языком. Подойдя ближе, я опустил руки и задал свой первый вопрос. - Вы живете поблизости? Не проводите ли вы меня в свою деревню? По их реакции я догадался, что они не поняли моих слов, а я уж тем более не мог разобрать их свиста, но первый шаг к налаживанию отношений был сделан. Осмотрев меня с ног до головы, подростки сверх того обошли меня кругом. Все эти маневры они проделали в полном молчании. И тем не менее меня не оставляло смутное чувство, что они каким-то образом переговариваются между собой. Самый высокий из них был на целую голову ниже меня, но все четверо, несмотря на возраст, имели широкие плечи и длинные мускулистые руки. В их глазах не было страха или недоверия, одно нескрываемое любопытство. Затем они молча уставились на меня. Казалось, я почти мог слышать их недоуменные вопросы: "Кто ты такой? Откуда ты взялся? Чего тебе надо?" - Меня зовут Орион, - повторил я, ткнув для большей убедительности пальцем себя в грудь. - Хо-рае-ун, - произнес один из них тем же самым неприятным для слуха шепотом, столь памятным мне по встречам с Ариманом. - Где ваша деревня? - продолжал твердить я. Никакого ответа, естественно, не последовало. Я решил изменить тактику. - Ариман, - нараспев произнес я. - Вы знаете Аримана? Где он сейчас? Подростки переглянулись, и я снова уловил в моем мозгу слабые отзвуки их мыслей. "Ариман... Ариман..." Спустя минуту-другую один из подростков уставился мне прямо в глаза. "Телепатия, - догадался я. - Эти существа общаются между собой посредством телепатии". Я попытался, в свою очередь, сконцентрировать все свое внимание, но без всякого успеха. Пожав плечами совсем как человек, мальчик прекратил свои попытки и обернулся к приятелям. Посовещавшись с ними, он снова повернулся ко мне и жестом предложил следовать за ними. Мы пересекли поляну, вышли на проторенную тропу и углубились в заросли. 45 Жилища неандертальцев размещались внутри стволов гигантских деревьев, на высоте нескольких десятков футов от поверхности земли. Нижние этажи отводились под кухни и кладовые, выше находились собственно жилые комнаты, а на самом верху, там, где от ствола секвойи отходили первые ветви, строились веранды. Подняться в такие квартиры можно было по лестницам, сплетенным из виноградных лоз. Судя по первому впечатлению, уровень развития туземцев был удручающе низок. Они не производили ничего более сложного, чем примитивные каменные инструменты, которые изготавливались из тонких сколов кремня и кварца. Огонь добывали трением. Однако интеллектом они ничуть не уступали людям. Телепатические способности позволяли им жить в полной гармонии с окружающим миром. Там, где человек применял тонкие технологии, неандертальцы использовали естественные свойства и возможности растений и животных. Причем делали это с удивительным искусством. Даже лестницы для подъема в жилые комнаты они делали из живых виноградных лоз, корни которых оставались в земле и поэтому растения продолжали плодоносить. Неандертальцы не охотились и не занимались земледелием. Воздействуя телепатически на мозг диких животных, они всегда имели достаточно мяса, но использовали для еды лишь старых и слабых особей, да и тех нечасто. Кроме того, они прекрасно знали свойства диких растений, которые использовали практически во всех случаях жизни. У неандертальцев не существовало языка как такового. Их горло не было приспособлено для речи. Для общения между собой они использовали все ту же телепатию, дополняя ее, в случае необходимости, свистом и жестами. После нескольких недель, проведенных среди этих гостеприимных и доброжелательных созданий, и долгих тренировок мне удалось освоить некоторые, наиболее простые способы установления мысленного контакта. Войны и конфликты были неизвестны неандертальцам, а посему отсутствовало и чувство страха перед незнакомцами. Именно благодаря высокоразвитому искусству телепатии им удалось научиться гораздо лучше понимать друг друга, чем людям. Навыки подобного способа общения развивались с раннего детства. В силу этой же причины у них не существовало тайн друг от друга и соответственно горе и радость каждой особи являлись достоянием всей общины. Я поселился в семье самого высокого из четырех подростков, которых встретил первыми. Семья состояла из четырех человек: отца - Тахона, его жены - Хайяны, сына - Туну и пятнадцатилетней дочери - Йоки. Они приняли меня на правах гостя после собрания общины, насчитывавшей несколько сот человек. Это было жуткое испытание для меня. Мне пришлось стоять среди огромной толпы неандертальцев, зная, что они говорят обо мне, и не имея возможности услышать хотя бы одно слово. Если не считать нескольких редко раздававшихся свистков, вся дискуссия происходила в полной тишине. Поскольку я был лишен возможности слушать их речи, мне не оставалось ничего другого, как наблюдать за их лицами. Они мало походили на тех волосатых дикарей, какими их изображали в двадцатом столетии. Правда, их лица были более широкими, чем у меня, надбровные дуги более мощными, подбородки менее выступали вперед, но в целом не слишком отличались от моих собственных. Да и волос у них было не больше, чем у меня. Надо полагать, решение собрания оказалось в мою пользу, так как тут же на месте отец Туну пригласил меня в свой дом. Последующие несколько недель ушли у меня на знакомство с бытом и обычаями моих хозяев и на усиленные занятия телепатией. В эти дни я очень мало думал об Аримане и еще меньше об Ормузде. Если что и тревожило меня, так только мысли об Ане. Далеко не всегда они были приятными и еще реже утешительными. Я терялся в догадках, как долго она собирается держать меня среди неандертальцев и закончится ли вообще когда-нибудь моя затянувшаяся ссылка. Жизнь в деревне протекала достаточно однообразно, и скоро я потерял счет дням. Но если я почти перестал думать об Аримане, то этого никак нельзя было сказать о самих неандертальцах. Однажды утром, когда я собирался на прогулку, меня догнал запыхавшийся Туну. "Ариман!" - возбужденно передал он. Я не поверил своим ушам, точнее, тому, что я правильно понял телепатическое сообщение. "Он что, собирается прийти в деревню?" "Он уже в пути!" Я был возбужден не меньше Туну, поэтому в первый момент даже не удивился, что на этот раз улавливаю его мысли совершенно отчетливо. Почти все население деревни уже собралось на центральной поляне. Гость запаздывал, и я воспользовался подходящим моментом, чтобы узнать как можно больше об интересующем меня человеке. Ариман был мудрецом, поэтом и философом, чье имя гремело по всему древнему миру. Разумеется, мне и в голову не приходило, что он может оказаться тем самым Ариманом, с которым я сражался большую часть моей жизни. Но когда я увидел его входившим на центральную площадь деревни, меня поразило его невероятное сходство с моим врагом. Ариман! Ошибиться было невозможно. Он был выше большинства своих соплеменников и более мощного телосложения. Его глаза светились умом, но это были еще не те огненно-красные, полные ненависти глаза Аримана, поклявшегося уничтожить континуум, которые я привык видеть. Передо мной предстал счастливый человек, переживавший лучшую пору своей жизни, еще не научившийся ненавидеть, еще не помышлявший о мести. Для нее еще не было повода. Насколько я мог понять, все собравшиеся настойчиво просили его о чем-то, пока он шел к центру площади. Наконец он улыбнулся и кивком выразил свое согласие. Все присутствовавшие немедленно уселись на землю, один я остался стоять. Наши глаза встретились. Его улыбка не исчезла. В глазах не появилось даже намека на гнев или враждебность. В них не было удивления. Очевидно, его уже успели предупредить, что в деревне находится чужестранец. Возможно, даже сказали мое имя. Но определенно ни мое имя, ни наружность, ни даже мое странное появление пока еще ни о чем не говорили ему. Он не боялся меня. Пожалуй, единственным чувством, отразившимся на его лице, было легкое любопытство. Присев на землю между Туну и другим молодым парнишкой, я закрыл глаза и сконцентрировал все свои телепатические способности, чтобы лучше уловить слова своего будущего врага. Как сразу выяснилось, в этом не было абсолютно никакой необходимости. Без сомнения, он оказался самым сильным телепатом, с которым мне когда-либо доводилось иметь дело. Я понимал каждое его слово без малейшего напряжения с моей стороны. Но последующий сюрприз не шел ни в какое сравнение с первым. Он пел! Естественно, назвать то, что он делал, пением можно было лишь условно, но по силе своего воздействия на сердца слушателей оно намного превосходило исполнение самых ярких звезд вокала. Ариман практически не оперировал мелодией и словами, как принято у людей. Он проецировал целые картины непосредственно в мозг, но зато какая это была гармония! Цвет и форма в них переплетались с размышлениями о жизни, философские концепции с поэтическими отступлениями, исторические воспоминания с хроникой недавних событий. Он был одновременно поэтом и путешественником, философом и трубадуром, мечтателем и вестником. Я повидал все места, где он успел побывать со времени своего последнего посещения деревни: от крайнего севера до знойного юга. Он поделился с нами своими мыслями, радостями и сомнениями... Он рассказал о красоте Земли, музыке планет, гармонии звезд, о бескрайних просторах космоса... Неандертальцы не умели плакать. Но когда Ариман закончил "петь", по моим щекам текли слезы. 46 У неандертальцев не принято аплодировать. Подобные шумные проявления одобрения совершенно не в их духе. Но даже я, с моими ограниченными телепатическими способностями, не мог не ощутить мощной волны восхищения и благодарности, взметнувшейся над поляной. Ариман несколько раз поклонился в знак признательности, после чего толпа медленно разошлась. Мы остались одни. "Вы Орион?" - мысленно спросил меня Ариман. Его взгляд, направленный на меня, по-прежнему не выражал ничего, кроме любопытства. Было очевидно, что он никогда не видел меня до сих пор. Из нас двоих только я знал будущее. Я вспомнил, какие чувства обуревали меня, когда я впервые беседовал с ним в его подземном бункере в двадцатом столетии. Тогда я не знал ничего, а он - все. Теперь мы поменялись ролями. И тем не менее меня одолевали сомнения. "Я в восхищении от вашего пения", - передал я. "Благодарю вас". Я нервничал, не зная, что сказать дальше. Насколько глубоко он способен прозондировать мой мозг? Насколько я понял, жители деревни могли читать мои мысли и тем более воспоминания. Это было весьма удобно из соображений безопасности, хотя и создавало определенные трудности при каждодневном общении. Но телепатические способности Аримана не шли ни в какое сравнение с возможностями его сородичей. "Откуда вы?" - спросил он, еще больше усилив мои сомнения. Либо он не мог проникнуть в мой мозг, либо был слишком деликатен, чтобы без моего согласия решиться на такую попытку. "Издалека, - ответил я уклончиво, - хотя наши страны разделены скорее временем, чем пространством. Я из будущего, отделенного многими тысячелетиями от вашего времени". Его удивление было неподдельным. "Из будущего?" - мысленно переспросил он. "Нетрудно заметить, что я принадлежу к другому народу". "В этом я и не сомневался". "Мое время отделено от вашего периодом больше чем в сто тысяч лет". Он с сомнением посмотрел на меня, очевидно приняв меня за сумасшедшего. "Я говорю правду, - улыбнулся я, - хотя и не знаю, как осуществляются такие путешествия. Меня отправили в ваше время". "Отправили? Кто? И с какой целью?" "Тот, кто умеет это делать, - отвечал я уклончиво, полностью проигнорировав его третий вопрос. - Нам с вами предстоит встретиться еще ни один раз в разных эпохах". "Мне предстоит путешествие в будущее?" - Он был явно захвачен этой идеей. "Да". "Вместе с вами?" Я отрицательно покачал головой. "Нам не придется путешествовать вместе, но встретимся мы еще не раз". Он широко улыбнулся. "Подумать только! Совершить путешествие в будущее! Неужели течение времени можно менять по своему усмотрению, как воды в ручье?" "Ариман! - Я был просто обязан предупредить его об этом. - Дело в том, что в будущем мы станем врагами". Его улыбка погасла. "Что? Но как это мажет произойти?" "Каждый раз, когда мы будем встречаться в будущем, я буду пытаться убить вас, а вы меня". "Но это невозможно!" Я не сомневался в искренности его слов. Мысль о насилии была столь ненавистна ему, что я невольно содрогнулся, почувствовав силу его отвращения. "Мне бы очень хотелось ошибаться, - передал я, - но это уже случалось. Несколько раз вам удавалось убить меня". Он заглянул мне в глаза. Я понял его вопрос. Утвердительно кивнув, я расслабился, предоставив ему возможность самому получить нужную информацию. Война. Потоп в неолите. Варварская роскошь Каракорума. Технологическое совершенство ядерного реактора. "Нет! - прошептал Ариман, и его лицо исказилось от невыносимой муки. - Нет!" Он задрожал. Сейчас я улавливал его мысли так же отчетливо, словно он выкрикивал их в мегафон. "Этого не может быть... это не могу быть я... только не я... тот, другой безумен... ни один человек не может... ужас... убийство... не я. Только не я!" Ариман круто повернулся и быстро зашагал, точнее, побежал с поляны. Я закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Когда я снова открыл их, Аримана нигде не было видно. Несколько жителей деревни стояли у края поляны, с тревогой глядя в мою сторону. Уловили ли они мои мысли или почувствовали реакцию Аримана, не берусь судить. Какая бы судьба ожидала меня, если бы они узнали, что я создан специально для того, чтобы убить их кумира? Погруженный в свои мысли, я вернулся в дом Тахона. Туну стоял у подножия дерева, служившего ему домом, и разговаривал со своими друзьями. Он одарил меня обычной добродушной улыбкой и сообщил, что отец отправился в реке собирать фрукты для ночного праздника, устраиваемого в честь Аримана. Поблагодарив его кивком, я поднялся в дом. Хайяна хлопотала на кухне. Поздоровавшись с ней, я прошел в свою комнату и немедленно уснул. Проснулся я от легкого прикосновения к моему плечу. Туну стоял у моей постели. Заметив, что я проснулся, он указал на окно. Было уже совсем темно. "Праздник", - мысленно передал он. Я был далеко не уверен, что после случившегося сегодня днем Ариман появится на празднике, но послушно поднялся со своего ложа и последовал за моим проводником. Однако когда мы достигли поляны, Ариман уже сидел на почетном месте среди старейшин. В центре полыхал огромный костер, бросая красные отблески пламени на лица людей. Подсознательно я подготовился к грохоту барабанов, варварской музыке и танцам у костра. Ничего этого не было и в помине. Неандертальцы сидели вокруг костра, поглощая пищу. Гигантские стволы секвойи, словно колонны храма поднимавшиеся к ночному небу, придавали обстановке торжественный и даже мрачноватый характер. Разумеется, так только казалось. Даже без особого напряжения я мог принимать обрывки разговоров, песен и веселых шуток молодежи. Но когда я повернулся в сторону Аримана, то не уловил ничего, кроме тяжелого, угрюмого молчания. Его бесстрастное лицо было словно высечено из камня. Однако старейшины, сидевшие по обе стороны от него, не показались мне особенно обеспокоенными. Очевидно, наш недавний разговор все еще оставался для них тайной. Просто, с присущим им тактом, они уважали его право на уединение. Несомненно, они рассчитывали и на ответную благодарность с его стороны, но предпочитали не торопить события. Костер имел чисто обрядовое значение. Вся пища уже была приготовлена женщинами на домашних кухнях. Неандертальцы ели преимущественно овощи, яйца, ягоды, орехи и запивали их фруктовым соком или холодной водой из ближайшего источника. Небольшие кусочки жареного мяса рассматривались как деликатес, приготовленный специально в честь почетного гостя. Ариман несколько раз в течение вечера бросал взгляды в мою сторону, но ни разу мне не удавалось уловить даже самого короткого послания. Лицо его было мрачным. Я не сомневался, что он уже принял решение на мой счет. Ариман знал, что я не сумасшедший, и рассказал ему всю правду. Вопрос сводился к тому, что он собирался делать. Когда с едой было покончено, лица всех присутствовавших обратились в сторону гостя. У меня в мозгу зазвучали многочисленные просьбы о новой песне. Долгое время он оставался глух к их призыву, но жители деревни не унимались. Им не хотелось отпускать поэта, не услышав его очередной саги. Наконец он поднял голову, и хор просьб мгновенно стих. Ариман бросил на меня угрюмый взгляд и медленно поднялся со своего места. Жители деревни дружно вздохнули в предвкушении нового удовольствия. Для многих из них этот глоток воздуха оказался последним в их жизни. Тонкий красный всполох лазерного ружья вырвался из темноты и пронзил воздух в нескольких дюймах от головы Аримана. Закрыв лицо руками, он бросился в сторону. Еще несколько выстрелов из лазерных ружей разорвали тишину поляны, и я услышал крики солдат, поднявшихся в атаку. Среди деревьев замаячили белые формы легионеров Ормузда. Вспышки выстрелов из лазерных ружей следовали одна за другой, поражая без разбору мужчин, женщин и детей. Мирный праздник в одно мгновение превратился в кровавую бойню. Оказалось, неандертальцы тоже умеют кричать. Дикие вопли ужаса и боли разорвали привычную тишину. Солдат было не более дюжины, но действовали они решительно и беспощадно. Неандертальцы пытались спастись бегством, но лучи настигали их, прожигая насквозь или разрезая на куски. Тахон, сидевший рядом со мной, рванулся к своей дочери в тот момент, когда один из солдат повернул голову в нашу сторону. Заметив меня, он на мгновение заколебался. Я продолжал оцепенело сидеть на земле, потрясенный хладнокровным истреблением мирных, добрых созданий, свершавшимся у меня на глазах. Подхватив Йоки на руки, Тахон сделал попытку спастись. Это движение решило его судьбу. Отбросив колебания, солдат поднял ружье. Еще две жертвы упали на землю. - Нет! - крикнул я, сбрасывая оцепенение. - Прекратите стрелять! Размахивая руками как безумный, я бросился к убийце. Он сделал попытку отступить в сторону, продолжая целиться в Хайяну, стоявшую над телами дочери и мужа. Я схватился за ствол ружья и сделал попытку вырвать его из рук моего противника. Между нами завязалась борьба. Подоспевший мне на помощь Туну решил ее исход, сбив негодяя с ног. Я поднял ружье в ту секунду, когда подросток, с пылавшими от гнева глазами, размозжил шлем солдата обломком скалы. Он продолжал наносить удары и тогда, когда безжизненное тело врага замерло у его ног. Повернувшись, я бросил взгляд в сторону поляны, где продолжалась бойня. Несколько десятков мертвых неандертальцев лежали в лужах крови по всей поляне. Солдаты, снова отошедшие под прикрытие деревьев, продолжали хладнокровно расстреливать свои жертвы. Машинально я поднял ружье к плечу, уже готовый стрелять. Но у меня не хватило духу нажать на курок. Там, за непрозрачными щитками шлемов, могли быть Марек, Лиза или сама Адена. Я не мог стрелять по ним даже ради спасения беззащитных неандертальцев. Да и были ли они столь беззащитными? Еще один солдат уже лежал на земле, и две собаки рвали его тело. Выскочивший из темноты Ариман сзади напал на третьего и заломил ему руки за спину, тогда как его соплеменник сорвал с солдата шлем и одним ударом размозжил ему голову. Ариман поднял с земли ружье и начал стрелять по отступавшим людям. Скоро на поляне остались только ее хозяева. Несколько минут мы просто стояли, приходя в себя и испытывая страх и гнев. Я насчитал тридцать восемь трупов неандертальцев и три человеческих тела. Отбросив ружье в сторону, я склонился над телом солдата, лежавшего у моих ног. Это была женщина. Ее белокурые волосы пропитались кровью. Я долго не мог отыскать тело Хайяны, но в конце концов нашел и его, вернее, то, что от него осталось. Ариман пересек поляну смерти, держа в руке лазерное ружье. Его глаза пылали от гнева и боли. - Это были ваши люди, Орион, - произнес он, остановившись напротив меня. - Объясни мне, зачем они это сделали. Что я мог ему ответить? Я круто повернулся и, оставив за собой деревню неандертальцев, скрылся в темноте леса. 47 Я скрылся в лесу, и меня окутала тьма ночи. Я дрожал не столько от холода, сколько от переполнявшего меня ужаса. Тишина стояла такая, что от нее ломило в ушах. Не знаю, долго ли я так шел один куда глаза глядят. Я не мог вернуться в деревню и ощутить на себе обвиняющие взгляды ее жителей, наблюдая растушую ненависть и жажду убийства в глазах Аримана. Наконец я заметил свет, мерцавший прямо впереди меня. Деревья вокруг внезапно расступились и исчезли неизвестно куда, и я снова оказался в уже знакомой мне заоблачной стране без конца и края. В отдалении я заметил одинокую фигуру женщины, поджидавшей меня. Я знал, что это - Аня. Но у меня не было ни сил, ни желания ускорять свой шаг. Когда я подошел ближе, я увидел еще одну фигуру, темную и угрожающую. Фигуру Аримана, все еще томившегося в своем энергетическом коконе. Его пылавшие ненавистью огненно-красные глаза были направлены прямо на меня. Сейчас он выглядел много старше, чем тот человек, которого я покинул всего несколько часов тому назад. Ненависть и боль состарили его куда больше, чем годы. Лицо Ани было печально. - Теперь ты знаешь все, - вырвалось у нее. - Я знаю почти все, - поправил я ее, - кроме самого важного. Зачем все это понадобилось? - Об этом ты должен спросить у Ормузда. - Где же он? Аня слегка пожала плечами и сделала неудачную попытку улыбнуться. - Здесь, где же еще? Он видит и слышит нас. - Но ему стыдно встретиться со мной лицом к лицу, - вставил я. Она не могла скрыть своего крайнего изумления. - Стыдно? Ему? Я поднял голову к золотому шару, висевшему у нас над головой. - Явись, Ормузд. Пришло время подводить итоги. Покажи свое лицо, убийца! Золотой шар спустился чуть пониже. - Я здесь, - прозвучал голос. - Явись в облике человека, - потребовал я, - я хочу видеть твое лицо, его выражение. - Ты берешь на себя слишком много, Орион! - произнес Ормузд угрожающе. - Я служил достаточно долго и могу рассчитывать на небольшую поблажку. Золотой шар исчез и вместо него передо мною возникла знакомая фигура Ормузда. На его губах играла насмешливая, чуть презрительная улыбка. - Ну что же, если это доставит тебе удовольствие, Орион, - заметил он пренебрежительно. Я бросил взгляд на Аню. Сейчас ее лицо не выражало ничего, кроме страха. - Объясните мне, зачем? - потребовал я. - Зачем было устраивать бессмысленную бойню? Эти люди никому не могли причинить вреда. - Возможно. Безвредные. Миролюбивые. Превосходно приспособившиеся к окружающим условиям. - Он насмешливо развел руками. - Зачем было уничтожать их? Зачем было развязывать эту войну? - Они являлись тупиковой ветвью эволюции, Орион. Они никогда бы не поднялись выше того уровня, которого уже достигли. - Кто вы такой, чтобы судить? Он рассмеялся мне прямо в лицо. - Ты жалкое создание, Орион. Я знаю все! Я проанализировал все возможные варианты сохранения континуума. Неандертальцы прожили бы своей идиллической жизнью отпущенное им время, а потом все одно вымерли бы, как динозавры. Лицо Аримана выражало невыносимую муку. Он слышал каждое наше слово, хотя не имел возможности пошевелить хотя бы одним мускулом, чтобы добраться до нас. - Поверь мне, Орион, - продолжал Ормузд авторитетным тоном. - Я проверил все возможные пути эволюции. Я пошел даже на то, чтобы переправить часть неандертальцев на другие планеты, надеясь выяснить, способны ли они эволюционировать. Но результаты всегда оказывались близки к нулю. - Но даже это не оправдывает массового убийства. - Ты так думаешь? - рявкнул он. - Они бы все равно вымерли. Рано или поздно. С природой шутки плохи. Я всего лишь немного ускорил этот процесс. Я помог им выбраться из того убожества, в котором они прозябали. Причем куда менее безболезненным путем, чем сделала бы это сама природа. - Они не жили в убожестве. Ормузд презрительно отмахнулся. - Я могу позволить себе небольшое преувеличение. - Кто дал вам право совершать геноцид? Кто дал вам право распоряжаться жизнью и смертью людей? Ормузд поднял руку, превратился в шар, и золотое сияние вокруг нас внезапно померкло и пространство пронзили зигзаги молний. - Право сильного! - прогремел он. Аня в свою очередь подняла вверх обе руки, и молнии исчезли. Золотой бог снова принял человеческий облик. - Я не отрицаю, что и другие имеют какую-то силу, - произнес он, отвешивая в ее сторону шутовской поклон, - но никакая сила не может сравниться с моей. Аня перевела взгляд с Ормузда на меня. - Спроси его, почему он решил уничтожить неандертальцев, Орион. Не дай ему возможности уйти от ответа. Спроси его снова. - Да, - согласился я. - Я хочу знать, почему вы это сделали. - Потому, что я так решил, - высокомерно произнес он. - Это не ответ, - возразил я. - Ваши ученые уже больше столетия спорят о путях эволюции, Орион. Так знай. Эволюция - это я! Я решаю, кому жить, а кому умереть в вашем маленьком мире. Я бросил быстрый взгляд на Аню, и она кивком выразила мне свое одобрение. - Возьмем многообещающую маленькую планету под названием Земля, - продолжал Ормузд. - Она была заселена смышлеными двуногими существами. Они выработали в себе способность прямого мысленного общения, научились контролировать животных и растения, в совершенстве адаптировались к местным условиям. Какая скука, Орион. Скука и полная бессмысленность. Они бы никогда не смогли развиваться дальше. - Зачем им было... Он не дал мне закончить мой вопрос. - Поэтому я просто стер всякое упоминание о них с моей грифельной доски. Возможно, кому-то это покажется излишне грубым, но мне следовало так поступить. Я создал расу солдат и воинов и поручил им грязную работу - очистить Землю от туземцев. Ты тоже принадлежишь к их числу, Орион. Все вы, люди, созданы для убийства. Оно у вас в крови. Вы находите в нем удовольствие. А когда у вас не отыскивается подходящего повода убивать себе подобных, вы истребляете беззащитных животных, живущих вместе с вами. Вы все могучие охотники, Орион, каждый из вас. При этих словах я вспомнил, с какой легкостью, без особых раздумий, я убивал своих и чужих врагов, оказываясь с ног до головы в крови. Я чуть не задохнулся от стыда и гнева на бога, который сотворил меня таким. - Поэтому я поручил вам истребить неандертальцев. У меня были и другие творения, подобные вам, которым я дал задание построить огромные машины на Титане, спутнике Сатурна. Машины, способные изменить интенсивность излучения Солнца настолько, чтобы вызвать на Земле ледниковый период. Ледники должны были довершить начатую работу и окончательно очистить планету от туземцев, а заодно и от остатков карателей, которых я создал для их истребления. - Но получилось ведь совсем по-другому. - Ты прав. - Ормузд даже развеселился. - Ты помог им выжить. Ты научил кровожадных воителей, как приспособиться к жизни на Земле. Вместо армии убийц, обреченных на самоуничтожение, я получил человечество, способное к развитию и самоусовершенствованию. И все благодаря тебе, Орион. Итак, предполагалось, что все мы должны погибнуть в течение ледникового периода. У меня было такое ощущение, словно я вывалялся в грязи. - Конечно. Я собирался расселить на Земле расу сверхлюдей. У тебя не хватит воображения, чтобы представить себе всю грандиозность моего замысла. Ангелы, которых сотворила ваша убогая фантазия, ничто по сравнению с теми существами, которых я намеревался создать. - Но люди выжили, - прервала его Аня голосом, твердым и холодным как сталь, - и завоевали Землю. И вы сами сделали их такими замечательными воинами, что теперь вам не удастся избавиться от них. - Да, - согласился Ормузд, бросая на меня оценивающий взгляд. - Примерно в то же время мне стало известно о существовании еще и этого, - он кивнул златокудрой головой в сторону капсулы с Ариманом, - который сумел не только спастись, но и каким-то образом обрести власть, почти равную моей. - И тогда вы сотворили меня, - вздохнул я. - Я создал тебя для охоты за Ариманом, дабы ты обезвредил его прежде, чем он найдет способ уничтожить мое творение. Пожалуй, я немного перестарался. Голова у меня шла кругом. - Но если вы знали это все, если просчитали все возможные варианты континуума, то вам заранее было известно, что должно произойти? - У тебя линейное мышление, Орион, - остановила меня Аня. - События совершаются параллельно, а не в прямой последовательности. Из вашего опыта следует, что время течет от прошлого через настоящее к будущему. На самом деле все происходит одновременно. Завтра и вчера сосуществуют. - Я до сих пор не понимаю... - Тебе и не обязательно понимать, - оборвал меня Ормузд. - Важно, ты сумел, хотя и с ошибками, сделать то, что от тебя требовалось. Ариман оказался в ловушке и останется в ней навсегда. Континуум в безопасности. - Это ты в безопасности, - поправила его Аня. - И вы, - усмехнулся он. Аня снова повернулась ко мне. - Ты так и не получил ответа на свой главный вопрос, Орион. Почему он сделал это? Ормузд постоянно уходит от ответа на него. Я почувствовал свою полную беспомощность. - Должна я сама сказать ему? - спросила Аня Ормузда. Он величественно скрестил руки на груди. - Ты так или иначе сделаешь это, что бы я ни посоветовал. Улыбка Ани была вызывающей и одновременно горькой. - Он сотворил тебя, все человечество потому, что без вас, людей, _мы, боги, никогда бы не могли существовать!_ Я слышал ее слова, но их смысл оставался для меня туманным, словно она не сказала ничего. - Ормузд понимал, что если неандертальцы так или иначе вымрут, то он останется ни с чем. Поэтому он сотворил людей, чтобы они истребили неандертальцев и расчистили путь для новой расы... - Еще лучшей, чем ангелы, - пробормотал я. - ...Но сами люди внесли коррективы в его планы, - продолжала Аня, - они научились направлять собственную эволюцию, перестраивать гены своих клеток. Они уже гот