ком не ищу поддержки, - огрызнулся Тэд. - Просто отдаю им должное за оказанную мне помощь. - Но отвечать за события той ночи будете вы, и только вы! - Согласен. Россмен нетерпеливо порылся в бумагах у себя на столе. - Знаете, что это такое? - швырнул он наконец какой-то документ. - Это калькуляция стоимости полета самолета над океаном, предъявленная Отделу. - Самолет так или иначе должен был лететь в тот район. - А это, - Россмен потряс телеграммой, - официальный рапорт ВВС о том, что неуполномоченные лица вмешиваются в их строго секретные работы с лазерами. Неуполномоченные! Это о вас, Маррет. Вас следует привлечь к суду за нарушение государственной безопасности! - Но, доктор Россмен... - попытался я вмешаться в разговор. - Подожди, Джерри, - остановил меня Тэд и вновь обратился к Россмену: - Послушайте, я два года служил в Военно-воздушных силах, главным образом в патрулях на спутниках. Об этих лазерах мне известно все, что о них можно знать. Иначе как, по-вашему, мне могла прийти в голову мысль использовать лазеры для исправления погоды? Я не шпионил, не нарушал инструкций по сохранению государственной безопасности! Я всего лишь попросил одного своего приятеля, который все еще там служит, обратить особое внимание на определенную географическую точку. Я даже слово "лазер" при этом не произнес. Так что никакого "нарушения". И нечего меня пугать! - Вы понимаете, что я могу вычесть из вашего жалованья стоимость радиовызова орбитальной станции? - Послать радиовызов на военный спутник невозможно. Поэтому я - заметьте, в нерабочее время - смотался на Отис, базу ВВС, и попросил их-включить в свою депешу мое послание. Россмен готов был испепелить Тэда взглядом, его длинное, унылое лицо пошло пятнами от злости. - А вы понимаете, что испортили эксперимент доктора Барневельда? Ни один патрульный самолет не поднялся в воздух, когда сбрасывались реактивы! - Да когда вы наконец поймете, - вскричал Тэд, вскакивая на ноги, - что мы доказали возможность влиять на погоду! Эффективно, быстро и точно вносить изменения по задуманному плану! Вы стонете о каких-то копейках, когда речь идет о перевороте в метеорологии. Мы в состоянии делать долгосрочные точные прогнозы: _мы можем по желанию изменять погоду_. Намерены вы когда-нибудь смотреть правде в глаза или по-прежнему будете ставить нам палки в колеса? Россмен побагровел. Тэд возвышался над ним как скала. Россмен, не в силах владеть собой, вскочил со стула. - А вы можете доказать, что изменили погоду? - едва выдавил он из себя. - Я могу поручиться за это, - сказал я. - Прогноз на субботу не соответствовал той погоде, которая была на самом деле. Игнорируя мою реплику, Россмен снова обратился к Тэду: - Есть у вас доказательства того, что ваши незаконные действия привели к изменению погоды?. Что, если эти изменения произошли бы и так? - Мы действовали. Погода изменилась. Ваши собственные предсказания не отметили возможности изменений. - Но доказательств, что они произошли, будучи вызваны искусственно, у вас нет. Наблюдений вы но вели. Отчета не составили. А значит, погода могла измениться, хотя вы для этого и пальцем бы не пошевелили. - Нет, мои долгосрочные прогнозы показывают... Но Россмен уже снова что-то выискивал в своих бумажках. - А вот еще один документик от статистиков, Разрушенный вами шторм должен был помочь преодолеть намечающуюся засуху. Предположим, фермеры узнают, что Климатологический отдел сознательно лишил их последней возможности напоить землю дождем. Как вы думаете, после этого нас долго будут здесь держать? Тэд беспомощно развел руками. - Ну, тут уж приходится выбирать. Или воздействие на погоду, или беднягам фермерам - их маленький дождичек. Так что же? - Не знаю, - отрезал Россмен, - и не желаю знать. Маррет, мне не нужны работники, мошенничающие за моей спиной. И я не потерплю нарушения субординации! К концу дня извольте положить заявление об уходе мне на стол. Если его не будет, у меня достаточно материалов против вас, чтобы Правление выставило вас отсюда под зад коленом! Вы конченый человек, Маррет, слышите - конченый! 7. НА ПЕРЕПУТЬЕ Наверное, у меня было шоковое состояние, когда мы вывалились из кабинета Россмена. Я совершенно не помню, о чем мы говорили, что делали. Помню только взбешенного Россмена, его перекошенное от злости лицо, упрямое сопротивление Тэда. Как я добрался до отеля, не знаю, опомнился, лишь открыв дверь своего номера. Я, наверное, довольно долго сидел неподвижно. Зуммер видеофона возвратил меня к действительности. - Да, - откликнулся я, только теперь осознавая, что в комнате темно. Вдали, на фоне красного заката, возвышались башни Бэк-Бэя. Экран не сразу высветил лицо Барни. - Джерри, что делать? Тэд очистил свой стол и ушел. - Ты где? - В Отделе. Я... Что будет с Тэдом? Она заплакала. - Ну, не падай духом. Еще не конец света. Покачав головой, она сказала: - Ты просто не понимаешь. Для Тэда это катастрофа. С его карьерой покончено. - Оттого, что он потерял место? Но ведь... - Да не место он потерял! Он потерял возможность делать то, что хочет, - это было возможно только в Климатологическом! А теперь Россмен вообще закроет перед ним двери всех государственных институтов. Об этом я не подумал. - Ну, а частные предприятия? Во многих фирмах есть метеорологические службы. На аэролиниях моего дядюшки Лоуэлла, например. И платят там гораздо больше, чем в государственных учреждениях. - Но они не занимаются управлением погодой... или хотя бы долгосрочными прогнозами. - Может быть, они и могли бы... кто знает. - И как ему теперь быть с институтом? До сих пор Отдел оплачивал его занятия там. Теперь, когда его уволили, он не сможет платить за учебу и вообще... Россмен не даст ему рекомендации и... Нет, Джерри, никакой надежды нет, никакой! - Подожди, - сказал я, - не надо отчаиваться. Выход всегда найдется, как бы плохо нам сейчас ни было. Помню, отец как-то сказал: "Упорство и труд все перетрут". Она замолчала. Я наблюдал за выражением ее лица: оно было похоже на лицо девочки, которой очень хочется казаться храброй и она изо всех сил старается не расплакаться. - И не то, чтобы я всегда была такая уж размазня, - немного помолчав, сказала Барни, - просто сейчас ума не приложу, что делать. "Ну вот, - подумал я, - легко было говорить, теперь пришла пора действовать". Впервые в жизни я почувствовал на своих плечах груз ответственности. - Где сейчас Тэд? - Не знаю. Возможно, едет к себе домой. - Так вот, постарайся уговорить его приехать сюда, ко мне. И сама приезжай. И захвати Тули. Хорошо бы нам всем собраться вместе. - Но что мы будем делать?. - Еще не знаю, что мы будем делать, - ответил я, - но точно знаю, чего мы делать не будем. Мы не будем предаваться унынию и воображать, что наступил конец света. Было уже совсем темно, когда они приехали ко мне. Тэд был мрачен. Я впервые видел его таким. - Взгляните-ка на них, - сказал он, подойдя к окну и наблюдая за потоком прохожих на ярко освещенной улице. - Ходят взад-вперед в своих пластиковых одеждах, с приемниками в ушах, слушают передачи с Луны. Но они ведь столько же смыслят в управлении погодой, сколько смыслил пещерный человек! - Он повернулся к нам лицом. - Знаете, когда я ходил в садик, отец как-то взял меня в кино. На какую-то мультяшку в сопровождении классической музыки - она называлась "Ученик чародея". Герой этого фильма стоял на вершине скалы и творил чудеса: вызывал молнию в тучах, волну, бившую о подножие скалы... Вот тогда-то, наверное, и зародилось во мне желание властвовать над погодой. Он улыбнулся несвойственной ему застенчивой улыбкой. - Ребячьи грезы. Смешно, а? Барни вернула нас к действительности. - Тэд, ты в Технологическом с кем-нибудь разговаривал? Он ответил: - С профессором Мартингейлом. Обещал все устроить, так что степень свою я получу, если затяну ремень потуже и до июня буду перебиваться с хлеба на воду. - А потом? - спросил я. - Возможно, останусь преподавать в институте. Или вернусь в ВВС. Не умирать же с голоду. - Это не выход из положения, - сказала Барни. - Тебя никогда не удовлетворит преподавание по чужим учебникам. - Да, я бы сказал, утешительного мало. Тэд отошел от окна и сел на диван рядом с Барни. - Я не могу предложить многого, - сказал я. - Но по крайней мере пусть тебя не беспокоит, на что ты будешь жить до июня, Тэд. Об этом я позабочусь... - Ну нет, - решительно возразил он. - Спасибо, Джерри, но, пожалуйста, не надо. Благотворительность не для меня... хотя бы пока. - Но... - Никаких "но". Сладкой жизни вплоть до июня ждать не приходится. Что ж, в самом деле подтяну ремень потуже, но степень получу. Самое сложное начнется потом. - Поступишь в "Торнтон". - Думал об этом. Но в вашей фирме нет отдела для моей темы. - Тогда мы начнем новое дело. - Что?! Я и сам был удивлен не меньше их. Эта мысль пришла мне в голову, видимо, уже несколько часов назад, но осознал я ее только сейчас. - Конечно, а что? Создадим новую фирму. Долгосрочные прогнозы - очень даже прибыльная вещь. Мы на них такие деньги заработаем! Начнем собственное дело при поддержке "Торнтона". Впервые за весь вечер лицо Барии озарилось радостью надежды. Почти всю ночь напролет мы обсуждала новую идею. К рассвету заинтересованные стороны пришли к согласию по всем пунктам. Основной продукцией новоиспеченной фирмы должны были стать долгосрочные прогнозы. Мы не собираемся конкурировать с Бюро погоды по регулярным прогнозам, мы будем продавать собственные предсказания погоды - на две недели вперед, по меньшей мере - частным предприятиям, промышленным концернам и тому подобным клиентам. Самым важным для Тэда было то, что ему предоставлялась полная свобода в проведении широкой программы исследований в области управления погодой. Это было нашей главной задачей, целью, к которой мы все стремились. "Торнтон" поставит нам административных работников, руководителей отделов, бухгалтеров - словом, штат, который призван обеспечить прибыльность предприятия. Тэд подберет научно-технических работников, наладит службу долгосрочных прогнозов и затем сосредоточит все свое внимание на управлении погодой. - Первым я зачисляю в штат восточного кинетика, голос моей совести, - сказал Тэд. Тули, который, скрестив ноги, сидел на полу возле дивана, в знак благодарности склонил голову. - Я смиренно принимаю эту честь... Разумеется, если жалованье и наградные меня устроят. Я прервал его: - Об оплате не беспокойся. "Торнтон" платит куда лучше, чем государство. Тэд с интересом взглянул на меня. - Ха, а я и не подумал о деньгах. Я могу разбогатеть! Барни рассмеялась. - А как обстоят дела с оплатой труда программистов? - Нет, тебя мы не возьмем, - решительно заявил Тэд. - Ты остаешься в Климатологическом. Она широко раскрыла глаза. - Что ты имеешь в виду? - Кто-то должен оставаться в Отделе... следить за Россменом. Голову даю на отсечение, ему наша фирма не понравится. - Но каким образом он может ей напакостить? - Не знаю. Вот почему я и хочу, чтобы ты последила за ним. Барни не стала пререкаться, но опустила голову и нахмурилась. А Тэд продолжал: - Послушай, но это же не менее важно, чем создание новой компании. И мы будем видеть друг друга чуть не каждый день. А если дело лопнет, у тебя хотя бы сохранится приличное положение в Отделе. Барни упорствовала в своей обиде. - Ну и, наконец, ты должна подумать о дяде. - Я и так буду заботиться о нем, где бы я ни работала, - сказала она. - Все равно, пока я на работе, мы с дядей Яном почти и не видимся. Тэд провел рукой по рыжей шевелюре. - Ты подумай, ведь Россмен может обвести нас вокруг пальца любым способом. Тут нужен глаз да глаз. А ты сможешь информировать нас о каждом сколько-нибудь необычном задании, которое поступит к вам в вычислительный центр. Зато позднее, когда наша фирма твердо станет на ноги и мы будем недосягаемы для россменовских козней, я заберу тебя из Отдела и возьму в наш компьютерный сектор. Ну как, по рукам? Она немного оттаяла. - Не компьютеры мне нужны... Мне бы с вами одно дело делать, вместе. - Этим ты и будешь заниматься... Очень важным для нас делом. - Буду шпионить. Ну ладно, постараюсь. Только временно. - Вот и хорошо, - улыбнулся Тэд. - Ну, на сегодня напланировали предостаточно. Джерри, сколько времени потребуется, чтобы раскрутить дельце? - Завтра же переговорю с отцом. Скорее всего, он будет нашим первым клиентом. И безусловно, нам потребуется его поддержка. Надеюсь и дядюшек увлечь нашим предприятием. - Чудесно. Чем скорее, тем лучше. - А у кого какие предложения насчет названия, которое мы дадим нашей фирме? - спросил Тули. - От удачного названия фирмы будет зависеть и успех ее начинаний. - Как насчет "Маррет и друзья"? - с невинным видом спросил Тэд. Мы дружно осудили его. Тули предложил: - Пусть название будет строгим и скромным, например: "Студия погоды". - Или "Динамика погоды"? - сказал я. Тэд поморщился. - Каждая вторая мизерная компания в штате Массачусетс имеет в своем названии слово "динамика". - Почему бы нам не обратиться к классике? - заявила Барни. - К грекам, например. Как известно, у них богом ветров был Эол. Мы можем назвать нашу фирму так: "Исследовательская лаборатория "Эол". Несколько минут мы обдумывали ее предложение, Решил Тэд: - То, что надо. На следующий день и еще несколько раз на протяжении этой недели я звонил отцу. Я добивался того, чтобы он приехал в Торнтон обсудить нашу идею вместе с дядей Лоуэллом и дядей Тернером. Он долго отвечал невразумительно. И тогда я обратился за помощью к тете Луизе, чтобы она пригласила его приехать на мой день рождения. Деваться ему было некуда, он согласился. И вот наконец в пятницу вечером вся семья в полном составе вновь собралась в Торнтоне. Я попросил Тэда, Тули и Барни приехать утром следующего дня. Вечер в пятницу целиком принадлежал клану Торнов. Еще до приезда отца обстановка в Торнтоне была довольно напряженной, да и сам он, чувствовалось, был скован. За ужином шла вежливая беседа на общие темы - ни слова не было сказано ни о дедушке, ни о решении отца остаться на Гавайях и начать там собственное дело. После ужина в большой гостиной с камином, в который можно было войти не сгибаясь, завязался разговор о транспортных ракетах. - Вы знаете, - сказал отец, - я ведь, собственно, впервые летел этим видом транспорта. Полет произвел на меня огромное впечатление. Просто изумительно! - С появлением ракет Гавайи теперь так же недалеки от Новой Англии, как, скажем, Нью-Йорк, - вставил я. - Это верно. - Отец засмотрелся на языки пламени в камине. - И, по правде говоря, совсем не так уж плохо снова очутиться в родном гнезде. Надо будет почаще наведываться сюда. Казалось, тетя Луиза вся так и потянулась к нему, хотя на самом деле она не тронулась с места. - Как же хорошо, что ты снова здесь, Ричард. И хотя напряженность не исчезла совсем, чувствовалось, что стало легче дышать, что все пойдет хорошо. В ту ночь метеорологическая карта показывала, что над Новой Англией проходит область высокого давления, самый ее край, а потому небо здесь было чистое, погода ясная. Потом в этот район устремились теплые юго-западные ветры. "Завтра ребятишки будут запускать воздушных змеев", - подумал он. А для молодого музыканта, спешившего в ночи по темному городу, ветер представлялся дикой, живой силой, теплой и таинственной, рвущей молодую листву с деревьев и тяжко вздыхающей между ним и звездами. Возникало чувство, мелодия, которую он старался не упустить, запечатлеть на бумаге ради того, чтобы ее помнили, многие годы помнили. Пилоту, который вел переполненный самолет на посадку, внезапные порывы ветра были ненавистны. Он впал, как клянут его пассажиры за каждую воздушную яму, за каждый приступ тошноты. Улыбалась ночному ветру фермерша, сидя на заднем крыльце своего дома возле дремлющего супруга. Ветер сулил дождь. А дождя ох как не хватало! Без него высохли поля, недаром лицо ее спящего мужа бороздили морщинки озабоченности. Наутро приехали Тэд и Барни. Тули остался в Кембридже - ему нужно было доделать какую-то работу для института. Я провел их в библиотеку, где отец и оба его брата уже ждали нас за старинным во всю длину комнаты дедушкиным столом. Тэд, шагая по кабинету от стола к огромному окну, рассказал, как ему мыслится будущая лаборатория. Когда он кончил, наступило молчание. Затем дядя Тернер негромко сказал: - Судя по тому, что вы нам рассказываете, дело вы задумали большое. - И рискованное, - добавил дядя Лоуэлл. - Но где вы видели, чтобы новое дело не было сопряжено с риском? Мы можем взять часть расходов на себя. - Пока мы не начнем получать прибыли, - сказал я. Дядя Лоуэлл рассмеялся: - У него неплохая хватка. - Не знаю, как вам, - сказал отец, - а мне долгосрочные прогнозы погоды необходимы. Если вы, мои молодые друзья, способны их делать, даю треть суммы, необходимой для начала. - Да не о деньгах сейчас речь, - сказал дядя Тернер. - Им будет нужно помещение, персонал, компьютеры, оборудование для экспериментов и еще очень многое... - Вот список оборудования и штата технических работников, которые мне необходимы, - заявил Тэд, вытаскивая из кармана пачку бумаг. - Корпел над этим всю неделю. Он положил бумаги на стол, и мы все склонились над ними. - По здесь нет списка административного персонала. Вам понадобятся люди считающие, торгующие, эксплуатационники... Тэд пожал плечами. - Я буду заниматься только техническими проблемами. Администрирование - это не моя область. - Нам понадобится первоклассный специалист, который вел бы в лаборатории всю деловую часть, - сказал я. - Это очень важно, Тэд. - Да, но он должен будет согласовывать свою деятельность с техниками. Не нужен мне бумагомаратель, который станет нам указывать, как делать науку. - Это само собой разумеется, - сказал дядя Лоуэлл. - Хорошего администратора-руководителя найти очень трудно, - сказал отец. - Кто бы это ни был, он должен ясно представлять себе, ради чего создана лаборатория, каковы ее задачи, - сказал дядя Тернер. - И, что не менее важно, он должен хорошо знать людей, руководящих технической стороной дела, - добавил отец. И вдруг все они уставились на меня. - Я? Руководить лабораторией? Но я не умею... Я же не знаю, как... Да не могу я!.. - Нет, умеешь, - сказал отец. - И станешь. 8. НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ "ЭОЛ" Я не стал спорить с отцом. Да это было бы и бесполезно. И по правде говоря, я вдруг понял, что мне самому интересно, сумею ли я справиться с нашим маленьким предприятием. В конце совещания отец и оба его брата выразили согласие финансировать деятельность "Эола" в течение года. Когда все стали расходиться, отец задержал меня на пороге. - Нам надо поговорить, Джереми. Он медленно подошел к старинному письменному столу. Стоя на фоне окна, как в раме огромной картины, отец вдруг удивительно напомнил мне деда. Раньше это сходство никогда не бросалось в глаза. - Джереми, на протяжении года тебе предстоит вести собственное дело. Я желаю тебе всяческих успехов, но, откровенно говоря, думаю, что ваша затея не продержится столько времени. - Что ты хочешь этим сказать? Мы... - Выслушай меня, - сказал он, поднимая руки и призывая меня к молчанию. - Как мы договорились, я и твои дяди будем финансировать вашу фирму на протяжении года и будем пользоваться вашими долгосрочными прогнозами. Но, как ты полагаешь, что вы успеете сделать за такой срок? Подумав, я ответил: - Мы должны сделать наше предприятие прибыльным за счет долгосрочных прогнозов. Он кинул на меня иронический взгляд - так умудренные опытом отцы смотрят на своих наивных отпрысков. - Вот что, дорогой мой. Твой друг Маррет собирается сосать из нас денежки, как слон воду из бассейна. Ты же знаешь, что долгосрочные прогнозы для него уже пройденный этап. Его совершенно не интересует, как извлекать прибыль из прогнозов погоды. Для него это только средство для достижения цели. А заниматься он хочет исследованиями, дорогостоящими исследованиями по управлению погодой. Вместо одного доллара, который ты получишь от "Торнтона", он потратит шесть. И как только мы перестанем оплачивать счета, ваша лаборатория вылетит в трубу. - Я знаю, чего хочет Тэд, - возразил я. - И воздействие на погоду, как только мы научимся его осуществлять, обернется куда более выгодным делом, чем долгосрочные прогнозы погоды. - Если вы не обанкротитесь раньше. - Тэд постарается укладываться в бюджет, - не очень уверенно сказал я. - Возможно, - ответил отец, - но искушение получать бешеные деньги от "Торнтона" может испортить все дело - и ему и вашей лаборатории. Если хочешь моего совета, потратьте этот год на поиски клиентуры, которая согласится покупать у вас долгосрочные прогнозы. В этом ваше единственное спасение после того, как "Торнтон" перестанет нести вам золотые яйца. Я опустил голову. - И вот еще что, - продолжал отец, - рано или поздно Маррет захочет проводить эксперименты в обход закона. Меня не удивит, если на этой почве у вас начнутся неприятности с правительством. - Мы и не сомневаемся, что Россмен при первом же удобном случае начнет ставить нам палки в колеса. Но думаю... - Да не смотри ты на это как на дуэль между Россменом и Марретом! Я же сказал "в обход закона". Ты когда-нибудь слышал о Федеральном Комитете по охране окружающей среды? Пришлось признаться, что о таком учреждении я не слышал. - Так услышишь. В его руках воздушное пространство страны. - Ты хочешь сказать, что они распоряжаются атмосферой? - В некотором роде, - сказал отец, с улыбкой глядя на мою сконфуженную физиономию. - Я навел кое-какие справки перед отъездом из Гонолулу. ФКООС - это комитет, который осуществляет все правительственные программы по проблемам загрязнения атмосферы, по океанографии и картографии, а также все виды геофизических исследований. И Бюро погоды - это составная его часть, так-то вот. - Об этом я не знал. - Вот уже около пятнадцати лет ФКООС уполномочен разрешать или запрещать проведение экспериментов по управлению погодой. За это время они уже свернули шею немалому числу фанатиков. Скажем, какая разница между вашим засеиванием облаков и загрязнением атмосферы? Ответ зависит от того, к кому вы обратитесь с этим вопросом. - Не станут же они, не разобравшись, с ходу отвергать официальный запрос... - Тут до меня дошло, на что намекал отец. - Значит, если Россмен захочет с нами разделаться, он будет действовать через ФКООС. - Возможно, именно так он и поступит. Бьюсь об заклад, в Комитете его знают лучше, чем твоего друга Маррета. Я промолчал. - Тебе предстоит нелегкий год, Джереми, - сказал отец, поглаживая край стола. - И очень полезный, как мне представляется. Жду тебя домой к концу года - ты тогда будешь не столь оптимистичным, но вместе с тем и более мудрым, и сможешь всей душой отдаться работе в такой серьезной фирме, какой является "Торнтон пасифик энтерпрайзис". - Разгребать дно морское? - Через год все это представится тебе в ином свете. До открытия "Эола" я не тратил времени зря. Но в моей памяти не переставали звучать спокойные предостережения отца. В течение шести недель, пока Тэд добивался своего докторского диплома в Технологическом, я носился по всем отделениям "Торнтона", подбирая работников в Бостоне, Хартфорде, Нью-Йорке и Вашингтоне. Во время уик-эндов в Торнтоне дядя Лоуэлл и дядя Тернер подтрунивали надо мной: только и разговоров было, что о моем "пиратстве", после того как я переманил в "Эол" несколько молодых административных работников. Но они редко отказывали мне, когда я говорил о своем намерении "украсть" кого-нибудь из штата. Я даже слетал в Гонолулу, и, когда я увел четырех самых толковых сотрудников из "Торнтон пасифик", отец перестал снисходительно улыбаться. Я хорошо знал отцовских служащих, и они знали меня. Возможность сразу занять высокий пост в новехонькой компании, вместо того чтобы годами ждать повышения, была слишком заманчива, они не могли от нее отказаться. К середине июня "Эол" уже имел собственное правление: административное, финансовое, коммерческое, эксплуатационное. Во главе правления стоял я. Имелся у нас и научный персонал в лице Тэда Маррета и Тули Нойона. Мы подыскали весьма удобное помещение в Бостоне, возле аэропорта Логан: сняли весь верхний этаж четырехэтажного здания. Главная станция Бюро погоды находилась в том же здании - она располагалась на крыше, - и очень скоро мы близко познакомились с се работниками. В тот день, когда Тули и Тэд получили свои дипломы, мы с Барни втайне от них подготовили праздничный вечер - сняли банкетный зал в ресторане того отеля, где я жил. Барни позвала всех приятелей Тэда - пришло больше половины Климатологического отдела и почти весь Технологический институт. Все сошло как нельзя лучше, если не считать пустяка, который впервые за время нашего знакомства вывел из себя обычно спокойного Тули. Впрочем, я вполне разделял его чувство, когда узнал, что Тэд почти всем присутствующим обещал работу в "Эоле". Мне понадобился весь уик-энд, чтобы немного прийти в себя. Утром в понедельник мы вместе с Полем Куком, который ведал кадрами нашей фирмы, встретились в моем кабинете с Тэдом. Помещение было небольшое, с одним окном, которое было обращено в сторону аэропорта и гавани. Вся обстановка состояла из скромного деревянного стола, кушетки и нескольких стульев. На стенах висело несколько картин. - Верно, нелегко обитать так близко к природе, - воскликнул Тэд, плюхаясь на тахту. - Датская мебель. Наша или привозная? - Из Швеции, - сказал я. - И картины - не копии, оригиналы. Мне они нравятся. Но если тебя они раздражают, можно их снять и покрасить стены, как в Климатологическом, в твой любимый серый цвет. Он изобразил на своем лице испуг. - Даже абстрактные полотна лучше, чем стены Климатологического! - Ну, а теперь, когда вопрос с обстановкой в офисе улажен, - сказал Поль, выравнивая толстенную пачку бумаг на моем столе, - не поговорить ли нагл немного о работе? Среди служащих "Эола" Поль Кук считался стариком, ему перевалило за тридцать. Это был коренастый решительный мужчина с намечающейся лысиной и квадратной челюстью. - Вот заявления о приеме на работу, - сказал он, постукивая пачкой бумаг по столу. - Все они поступили от людей, называющих себя вашими друзьями, Тэдди. Вы и в самом деле всем им обещали место здесь? Тэд вскинул брови. - Может, я и погорячился немного. Но среди них есть чертовски хорошие ребята. - Очень мило с твоей стороны, - сказал я. - Но нам-то нужны не просто хорошие ребята, а отличные работники. И далеко не так много, по крайней мере на сегодняшний день. - Знаю точно, кто мне нужен, - теперь уже совершенно серьезно заявил Тэд. - Побереги нервы. Через неделю я наберу исполнителей. Поль облегченно вздохнул, а я сказал: - Ловлю тебя на слове. Но помни, через две недели долгосрочные прогнозы должны начать поступать к нашим клиентам. - Будет сделано. - Что касается заказчиков, нужно приобрести их как можно больше: мы не можем рассчитывать только на "Торнтон". - А вот это уже не моя забота, - возразил Тэд. - Мое дело - выдавать долгосрочные прогнозы и вести научные исследования. Заполучать заказчиков - твое дело. Что ж, он был прав. - Ладно. Шею на этом сломаю, но доходов от нового дела добьюсь. - Надеюсь, вам нравится летать, - сказал Поль. - Вам теперь придется провести немало времени в самолетах. Наблюдать облака с земли - ничто по сравнению с тем, что ты видишь, когда находишься в их собственном царстве, наверху, и летишь вместе с ними, рядом с ними. Отправляешься в путь на закате, когда тяжелые серые слоистые облака окутывают землю, вклиниваешься в них и видишь, как исчезает земля, и вдруг - точно взрыв! - небо, пурпурное, словно королевский ковер, оно раскинулось перед тобой вплоть до горизонта, где заходит Солнце. Что на земле может сравниться с этим! На большой высоте небо всегда чистое, какая бы погода ни была внизу, - разве что блеснет кристалликами замерзшее перистое облачко. Там, высоко, каждый день сияет солнце, и небо всегда чисто голубое. Под тобой проносятся, будто взбитые невидимой рукой, кучевые облака - пухлые, взлохмаченные, отбрасывающие вниз бегущие тени. Тропами и дорогами шествуют облака вдоль поверхности земли, порождая порой гигантские штормы, которые опустошают все внизу, а вверху возникает картина сияющей белыми пиками и метельными равнинами Антарктиды. Пролетая сквозь тучи, самолет сотрясается в яростных порывах воздушных течений, видимость ухудшается, завеса тумана то вплотную смыкается вокруг самолета, то расходится, пока окончательно не скроет все так, что не видно даже крыла самолета. Грохочут громоздящиеся грозовые тучи, освещая все вокруг вспышками молний. Но вот самолет приземляется, он снова в дождливом, сером мире, снова под изменчивыми небесами, снова в мире погоды. Лето выдалось на редкость долгое и ясное. Один солнечный день сменял другой. И хотя было не так жарко, как обычно, пляжи и горные курорты собирали рекордное число отдыхающих. Не было ни одного дождливого уик-энда. Да и вообще во всей Новой Англии, пожалуй, не выпало ни одного дождя - если не считать нескольких шквальных штормов. На погоду никто не жаловался, кроме фермеров. Им приходилось туго: зерновые сохли на корню. Но каждый горожанин знал, что осенью пойдут дожди, и проблема будет решена. Владельцы пригородных участков знай себе поливали газоны, чтобы сохранить их свежесть, и толковали о том, как хорошо, что построены опреснительные установки и больше нет затруднений с водой. Но установки не спасали: весь северо-восток страны было охвачен засухой, посевы горели. Как и то дело, которое я взвалил на свои плечи. Несмотря на все мои старания и разъезды по стране, за это лето мне не удалось заманить долгосрочными прогнозами ни одного заказчика для "Эола". - На бумаге-то оно выглядит прекрасно, - сказал мне директор одной фирмы, занимающейся выпуском консервов, - и мы, разумеется, заинтересованы в предсказаниях погоды - они помогли бы нам знать, когда и сколько выпадет осадков, решать, когда и какую культуру сажать. Но если предсказания обманут, мы рискуем лишиться урожая. А потом, если вы все так хорошо продумали, почему Бюро погоды не воспользуется вашими прогнозами? Другой делец оказался более бесцеремонным. - Я не привык иметь дела с незнакомыми людьми. Я знаю государственную службу погоды. А вас я не знаю. И ваших идей тоже. В Канзас-Сити президент международного объединения отелей доверительно сказал мне: - Это здорово! Похоже на сказку! Но эти упрямые ослы из Совета директоров - они же никогда не поверят! Да и не возьмутся первыми испытывать что-либо новое. А главный научный консультант одной нефтяной компании фыркнул: - Чепуха! Система никогда не будет работать. Можете мне поверить - я опытный геолог. - Но какое отношение имеет геология к нашей идее? - взорвался Тэд, когда я по возвращении рассказал ему об этом разговоре. Я сидел в кресле и бессмысленно смотрел в окно на серое сентябрьское небо. Тэд безостановочно мерил шагами комнату. - А ты им показывал наши прогнозы, подготовленные для "Торнтона"? Я кивнул. - Это их не убедило. Двенадцатинедельные прогнозы нашей лаборатории они считают либо счастливой случайностью, либо обманом - дескать, мы переписали прогнозы Бюро погоды и все. - Что?! - Тэд застыл на месте. Глаза его загорелись гневом. - Кто это сказал? - Да один или двое. Не так длинно, но по смыслу достаточно ясно. Тэд промычал что-то нечленораздельное. - Не злись на них. Это я виноват - не сумел убедить. Тэд еще какое-то время шагал по кабинету и бормотал себе под нос. У меня не было сил встать - помотался по всей стране и за последние двое суток не спал и шести часов. - Послушай, Джерри, - Тэд наконец сел к столу. - Может, ты говорил не с теми людьми. Вместо того чтобы делать ставку на президентов и директоров компаний, следовало поговорить с инженерами, руководителями лабораторий... с теми, кто будет работать с нашими прогнозами. Если, конечно, боссы будут им платить. Эти напыщенные пижоны, шишки на голом месте, твердят только, что это невозможно, и в один присест их не переубедить. Но обратись к управляющим заводами, ведущим ученым или инженерам. Пригласи их в лабораторию, оплати им дорогу, если на то пошло. Пусть они проведут здесь несколько дней, посмотрят, на что мы способны. Вот увидишь - они станут на нашу сторону! - А потом убедят своих хозяев? - Точно! - Ты думаешь, это подействует? Я имею в виду - мы успеем? У нас времени всего лишь до апреля будущего года. Тэд усмехнулся. - Да уж лучше бы успеть. Пришла зима. Она оказалась более суровой, чем обычно, со сравнительно небольшим количеством осадков. Лыжники горько жаловались на отсутствие снега, многие горные станции пришлось закрыть, а их владельцы с грустью взирали на голые склоны и тающие банковские счета. В феврале почти вся гавань Бостона замерзла, и береговой службе пришлось вызывать ледокол, чтобы расчистить хотя бы часть се, иначе порт был обречен на бездействие. А вдали от океана, на холодных полянах и промерзших склонах гор, фермеры с каменным упорством ждали снега, который так и не выпал. Теперь и весенних потоков с гор ждать не приходилось. Вместо них побегут весной тощие ручейки, поля останутся сухими. 9. УГРОЗА ЗАСУХИ В эту бесснежную, суровую зиму я действовал согласно стратегии, предложенной Тэдом. Приходилось много ездить и много говорить, останавливаться в самых разных отелях, питаться в случайных ресторанах. По утрам, просыпаясь, я с трудом вспоминал, в каком городе нахожусь и какой сегодня день недели. Но молодые инженеры и ученые стали мало-помалу стекаться в "Эол". Они приезжали по одному, по двое, останавливались у нас на несколько дней, смотрели, слушали Тэда и Тули и возвращались обратно с новым блеском в глазах. К марту у нас уже были официальные запросы из нескольких фирм, которые изъявили желание сотрудничать с нами. Это был обломок величиной с кулак, не больше. Тысячи веков он обращался вокруг Солнца, не сближаясь ни с каким телом более, чем на двадцать миллионов миль. Но, следуя своими путями, далекое Солнце и планеты оказались расположены так, что обломок сошел со своей извечной орбиты и на несколько миллионов миль приблизился к Земле. Этого было достаточно, чтобы притяжение Земли захватило маленький камень, он приобрел дополнительную скорость и стал "падать" на голубую планету. Со скоростью двенадцать миль в секунду он влетел в атмосферу Земли и породил ударную волну, раскалившую воздух вокруг. Сам обломок стал испаряться, и к тому времени, когда до поверхности земли оставалось двадцать пять миль, успел превратиться в микроскопическую пыль. В течение нескольких дней пыль выпадала на землю. Мельчайшие частицы ее плавали над территорией Среднего Запада США, и их вымыло из атмосферы дождем. Так они достигли земли - в каплях дождя - и были унесены в море. Но над Новой Англией пыль носилась еще много дней. Казалось, все условия благоприятствовали дождю: в воздухе было достаточно влаги, присутствовали частицы пыли, ветер дул с океана. Но дождя так и не было. - Итак, вы все-таки продержались целый год, - сказал отец. Он был явно доволен, но вместе с тем и удивлен. Я мог судить об этом по выражению его лица, когда он вызвал меня к видеофону. - Тебя это, кажется, удивляет? - Да. Откинувшись на спинку вращающегося кресла и сложив руки за головой, я кивнул: - Меня самого это удивляет... немного. - Долгосрочные прогнозы оказались очень точными, - сказал отец. - Весна опять выдалась очень трудная, как и в прошлом году, но разработки идут без помех. Мы даже сумеем окупить прошлогодние потери. - Тэд работал над этими прогнозами не разгибаясь. Отец хмыкнул. - Он еще не разорил тебя? - Как видишь. Пытался несколько раз, но мы пока держимся. Сейчас Тэд составляет прогнозы на две недели вперед. Я пытался выжать из него четыре недели, но он уперся. Он сосредоточил все силы и средства на управлении погодой. - А месячные прогнозы были бы очень и очень кстати. - Знаю. Но Тэд стоит на своем. Мы составляем прогнозы на две недели и делаем общие климатические прогнозы на девяносто дней - предсказываем средние температуры и количество осадков для данного района, прослеживаем направления штормов. - Да, я видел. Хорошая работа. - Каждую среду мы выпускаем двухнедельные прогнозы - это частично покрывает наши расходы. Предсказания на девяносто дней выходят раз в месяц. Чтобы расширить круг работы, нам потребуется дополнительное техническое оборудование и люди, а этого мы пока не можем себе позволить. Тэд сколотил небольшую группу людей, которые, как ты сам понимаешь, занимаются только исследованиями в области воздействия на погоду. - Это ясно. - Не думай, пожалуйста, что Тэд заперся в башне из слоновой кости, отец. Когда случается какой-нибудь затор с прогнозированием, он бросает свои исследования и помогает наладить работы. И он тратит массу времени на демонстрацию наших возможностей потенциальным клиентам. Он - наша палочка-выручалочка на все случаи жизни. - Похоже, дела у вас идут хорошо. Отец прямо-таки сиял от гордости за наши успехи. - Пока держимся. Мы подписали контракты с четырьмя фирмами, не считая "Торнтона", и ведем переговоры еще с тремя. - Итак, подведем итоги. Ты поставил фирму на ноги. Работа твоих друзей приносит прибыли. И этот год не прошел для тебя впустую - ты получил опыт... и развлекся. А теперь я хочу, чтобы ты вернулся домой, сын. Ты мне нужен здесь. - Домой? - Я резко наклонился и схватился руками за край стола. - Но я... - Твое дело - "Торнтон пасифик", Джереми. Вовсе не эти погодные бирюльки. - Но не думаешь же ты, что я сейчас сорвусь и брошусь домой? - Именно так я и думаю, - твердо сказал он. - Ты нужен дома, которому всем обязан. - Я не могу сейчас уехать отсюда. - Не можешь или не хочешь? - Ты приказываешь мне вернуться домой? - А ты хочешь, чтобы я это сделал? К этому времени я уже сидел на краешке кресла, и мы не отрываясь смотрели друг на друга. - Послушай, отец, Джереми Торн Первый вложил свои деньги в строительство клиперов, хотя все его друзья и советчики были за строительство капала Эри. Дед - Джереми Торн Второй - вовлек семейство в создание самолетов. Сам ты отправился на Гавайи и занялся глубоководными разработками. Вот и я, следуя семейным традициям, остаюсь здесь, и дело моей жизни - управление погодой. - Но это же немыслимо! - Такими же в свое время казались самолеты и морские драги. - Ну хорошо же, глупый упрямец! - вскричал отец. - Но не рассчитывай, что, как только твои грезы улетучатся, ты найдешь прибежище дома! Ты теперь предоставлен самому себе, и не жди от меня ни помощи, ни совета. - Не теми ли же словами дед провожал тебя на Гавайи? Отец прервал связь. Экран погас. Я был предоставлен самому себе. И я был счастлив! До "Эола" я никогда не работал по-настоящему, не вгрызался в дело так, что не оставлял его, пока не доводил до конца. Теперь я работал днем и ночью. Я проводил больше времени на работе, чем у себя в номере. Я забыл, когда последний раз смотрел телевизор, ходил на паруснике и даже - когда был в Торнтоне. Но, кажется, никогда еще не было мне так хорошо, как в то время, когда мы ставили на ноги "Эол", - у меня было такое чувство, что я наконец обрел самого себя. Примерно через неделю после моего разрыва с отцом ко мне в кабинет заглянул Тэд. - Еще работаешь? Я оторвал взгляд от контракта, который лежал передо мной. - Да вот, продираюсь сквозь словесные дебри. - Привел подругу, тут она. Пригласил ее поужинать, а она захотела зайти, поздороваться. Не видела тебя, считай, две недели. - Барни? Где она? - Там у меня, с Тули. - И Тули еще здесь? Что вы там делаете так поздно? Тэд небрежно прислонился к косяку двери - его высокая фигура заполнила почти весь дверной проем. - Занимались кое-какими расчетами. По засухе. Барни их проверяет. Я закрыл папку с делами и сунул ее в корзинку на столе. - Что, особые расчеты? - спросил я, поднимаясь из-за стола. - Наверное, смогла бы справиться и наша группа программистов. - Они сверяли. Барни перепроверяет... и одновременно смотрит, нет ли в работах Россмена чего-либо подобного. Через холл мы прошли к Тэду. У него не было собственного кабинета: комната была такая большая, что в ней свободно разместился бы теннисный корт. И чего только в ней не было: письменный стол, к которому с одной стороны примыкал еще один стол, а с другой - электронный пульт управления, несколько полок для бумаг, драное конторское кресло, которое Тэд каким-то образом увел еще из ВВС, стол для совещаний и вокруг пего - стулья самой различной формы и цвета, на подоконниках - не менее четырех кофеварок. За окном виднелась небольшая автоматическая метеостанция. Всю стену напротив двери занимало любимое детище Тэда - экран с картой Соединенных Штатов Америки. Он корпел над ней несколько недель кряду, прежде чем добился нужного результата. Когда мы вошли, Тули и Барни сидели за столом для совещаний и листали заметки - половина из них была напечатана компьютером, половина исписана неразборчивым почерком Тэда. Барни взглянула на нас. - Как поживаешь, Джерри? - Прекрасно. А ты? - Она в хорошей форме, сразу видно, - вмешался Тэд. - Ну, как там с расчетами, Барни? - Не нашла сколько-нибудь явных ошибок, - сказала она, пожав плечами. - Но времени хорошенько все проверить не хватило. - Можешь воспользоваться нашим компьютером, - предложил Тэд. Как всегда бесстрастно, в разговор вступил Тули: - Компьютер работает днем и ночью, без перерыва. Он лишен человеческих слабостей, таких, например, как потребность в сне. - Что ж, прошу оказать мне любезность, - размахивая руками, сказал Тэд. - Я буду чувствовать себя спокойнее, если расчеты проверит Барни. - Может, отложим до завтрашнего вечера? - спросила Барни. - После ужина, - сказал я. - Прекрасно, поужинаем вместе, - резюмировал Тэд. - Может быть, кто-нибудь из вас все-таки скажет, чем это вы тут занимаетесь? - спросил я. Вместо ответа Тэд подошел к пульту управления и нажал несколько кнопок. На засветившемся экране появилась карта погоды: линии и символы показывали состояние воздушных масс и штормовые ячейки над страной и данные о погоде во всех крупных городах. - Вот как выглядит обстановка сейчас, - пояснил Тэд. - Цифры в правом углу внизу указывают на количество осадков в Новой Англии. В нынешнем году дождей выпало почти вполовину меньше нормы. - И снега тоже, - негромко добавил Тули. - Расчеты, которые я тебе показывал, - продолжал Тэд, присев на край письменного стола, - это общий прогноз погоды для Новой Англии до конца года - срок, на который я смог получить хотя бы приближенные данные. - Семь месяцев, - сказала Барни. - Тут надежность не так уж высока. - Может, и не так высока, но взгляните-ка сюда. Тэд поиграл контрольными кнопками, и мы увидели, как на весь континент легла модель развития погоды. Из тропиков поднимались потоки теплого воздуха, то тут, то там вспыхивали символы вечерних гроз, прохладные массы воздуха спускались с севера и запада, гоня перед собой линии шквалов. Можно было видеть, как осень захватывает страну, как на побережье Флориды и Мексиканского залива устремляются ураганы. А потом в северные районы страны пришла зима с ее холодным арктическим воздухом - на это указывали символы в виде маленьких снежинок. - Вот и тридцать первое декабря, - сказал Тэд, когда карта перестала меняться. - С Новым годом, с новым счастьем! - Какое уж там счастье, - сказал Тули, - если наши расчеты по осадкам оправдаются. Я взглянул на цифры: в Новой Англии выпадет меньше половины нормы дождей. - Грядет засуха, - сказал Тэд. - И тяжкая. Этому району страны придется туго. А Средний Запад в это время будет залит водой! - И что же ты намерен предпринять? - спросила Барни. - Не допустить этого. - Но как? - Не знаю... пока. Но именно эта задача станет основным делом лаборатории. - Для работы над такой масштабной проблемой нам потребуются соответствующие ассигнования, - сказал я. - Мы будем заниматься проблемой, - твердо заявил Тэд. - Деньги - твоя забота. Конечно, хорошо, если найдутся люди, готовые платить нам за нашу работу. Но что бы там ни было, мы будем над этим работать! - Он обратился к Барии: - Россмен хоть что-нибудь делает в этом направлении? - Насколько мне известно, нет. Разумеется, официальные прогнозы не распространяются на такое отдаленное будущее. - А неофициальные? - По-моему, он пытается освоить твою методику прогнозирования погоды. Создал небольшую группу людей, работающих только на него. Все держится в глубокой тайне. По крайней мере мне никто ничего не рассказывает. Тэд ничего не ответил, но лицо его стало озабоченным. В тот вечер я возвращался в отель по слайдвею. Было тепло, безоблачное звездное небо казалось затканным тончайшим лунным серебром. А мне хотелось, чтобы шел дождь. Пока Тэд изыскивал средства борьбы с засухой, я решил провентилировать политический климат в Новой Англии. Не составило труда понять, что большинство государственных служащих всех шести штатов рассматривают засуху как явление тревожное, но серьезного значения ей не придают. Не нашлось среди них никого, кто был бы сильно этим озабочен: опреснительные установки гарантировали приморские города от недостатка воды и водохранилища во внутренних районах страны пока еще пребывали в приличном состоянии. Но намечалась конференция Директоров Управлений по ресурсам Новой Англии, одна из серии региональных встреч представителей различных департаментов, проводимых правительствами штатов. Эта конференция предназначалась для тех, кого беспокоило состояние природных ресурсов, в частности воды. Я нашел Тэда в лаборатории Тули. - Конференция состоится в первый уик-энд после Дня независимости. - Убить субботу и воскресенье на разговоры с кучкой бюрократов? - раздраженно воскликнул Тэд. - На разговоры с людьми, которые могут заинтересоваться твоей идеей предотвращения засухи, - сказал я. - Если, конечно, тебе удастся уговорить их. - Если мне удастся? Еще и оскорбляешь, босс! Ладно, если тебе так хочется фейерверка на славный День независимости, будет тебе фейерверк! Пришлось немало потрудиться, чтобы наше выступление включили в программу конференции. В конце концов я был вынужден прибегнуть к помощи конгрессмена из Линна: он был членом Комитета по науке и природным ресурсам и одним из организаторов конференции. Но самым сложным оказалось убедить Тэда подготовить доклад, который был бы понятен всем, и неспециалистам в том числе. В первом варианте его выступления пятьдесят минут отводилось на то, чтобы с помощью слайдов объяснить аудитории, что такое наука метеорология. Все мы пытались уговорить его выбросить из выступления эту часть. - Нужно проще, - убеждал я его. - Эти люди понятия не имеют о том, что такое метеорология. А следить за твоей мыслью трудно даже мне. Он, как упрямый ребенок, уселся на диван у меня в кабинете и обхватил себя руками. - Вы что, хотите, чтобы я рассказывал им сказки? - Правильно! Совершенно правильно! - воскликнул я. - Расскажи им сказки... да пострашнее! Покажи им, какой ужас эта засуха. А потом постарайся их убедить, что способен справиться с нею. - А мы имеем на это право? - спросил Тули. - Когда приходится иметь дело с людьми, ничего не смыслящими в существе проблемы, - сказала Барни, - с ними нужно говорить на языке, который до них дойдет. - Будь по-вашему, - сказал Тэд, - но предупреждаю: это будет не научный доклад, а представление. Представьте, что вся энергия бури передается бешено вращающейся воронке, так что скорость ветра достигает нескольких сотен миль в час, а воздух внутри воронки становится разреженным, как высоко в горах. Такие ветры напирают на дома с силой в тысячи фунтов на квадратный фут. А по пятам за ветром следует зона пониженного давления, и она заставляет взрываться дома, стены которых выдавливаются наружу под напором воздуха внутри, имеющего обычное давление. Превосходное оружие, особенно в густо населенном городе, представляет собой эта "вихревая нить!" Ее называют торнадо. В Талсе стоял серый промозглый день, над городом низко нависли тяжелые, плотные тучи. Как показывала карта погоды, с северо-запада двигался сильный холодный фронт, проникая в толщу влажного тропического воздуха. Бюро погоды объявило тревогу - надвигался торнадо. Самолеты сбросили реактивы на некоторые облака, пытаясь развеять их до того, как разгуляется опасная стихия. А тем временем в торговом центре было полно людей: приближался День независимости, все магазины будут закрыты. Из тучи неожиданно вытянулся столб смерча; он извивался из стороны в сторону, подобно огромной змее, изрыгая молнии. Коснувшись озера, он в мгновенье ока осушил его до самого дна, перескочил через стоянку автомашин и очутился среди зданий магазинов. Они буквально взорвались. Все это произошло в течение тридцати секунд. В итоге сорок два человека погибли, более ста получили ранения. Смерч исчез так же внезапно, как появился, тучи рассеялись. Солнце осветило пять акров опустошенной земли. Последствия торнадо мы с Тэдом увидели в новостях по телевидению, во время наших последних приготовлений к конференции, которая должна была состояться утром четвертого июля. - Вместо того чтобы учесть печальный урок и серьезно заняться проблемой управления погодой, - пробормотал Тэд, тыча пальцем в экран, - они предпочитают отсиживаться и полагаться на волю случая. Конференция проходила в малоизвестном отеле в горах Беркшира. Мы пролетали над красивыми лесистыми холмами и волнующимися под ветром полями. Но чем дальше на запад, тем чаще на зеленом ковре встречались коричневые заплаты. Вспыхивали на солнце озера и пруды, но нашему взору открывались грязные скалистые берега, которые обычно прятались под водой. - Высохшее ложе реки, - показал мне Тэд. - И вон еще одно. - Да, это уже довольно серьезно, - сказал я, вглядываясь в песчаные серпантины, прежде бывшие водными потоками. - Это еще что! - протянул Тэд. - То ли будет через месяц-другой. А на следующее лето... - Но настолько далеко ваши прогнозы не доходят. - Такого рода тенденции в погоде наблюдаются обычно лет пять, не меньше, если только не случится чего-нибудь сверхъестественного... например, возможности воздействовать на погоду. Отель гудел как пчелиный рой: участники конференции прибыли из всех шести штатов Новой Англии, а также из Нью-Йорка и Вашингтона. Мы появились в ту минуту, когда у отеля проводилась короткая церемония в честь Дня независимости. Пока мы пробивали себе путь к одному из четырех ресторанов, Тэд ворчал: - Никогда в жизни не видел под одной крышей столько политиканов. Мы наскоро перекусили, после чего попросили администратора проводить нас в аудиторию, где нам предстояло выступать. Комната оказалась небольшой, без окон. В одном ее конце был установлен проектор для демонстрации слайдов, в другом - экран. - Рано пришли, - сказал Тэд, когда администратор закрыл за собой дверь. - Никого нет. - Я подготовлю слайды. Я закладывал в кассету последний слайд, когда дверь открылась и вошел человек лет тридцати пяти. - Джим Деннис, - представился он, протягивая нам руку. У конгрессмена Денниса было приятное, чуть красноватое круглое лицо, спокойная улыбка и глаза, которые, казалось, могли заглянуть в самую суть вещей. Он был примерно моего роста, среднего сложения. - С чего это конгрессмен из Линна обеспокоен засухой? - спросил Тэд. - Ведь в Линне имеется опреснительная установка. Деннис ответил не сразу. - Я бы не сказал, что я обеспокоен, скорее, меня это касается, поскольку я состою в секретариате Комитета по науке. Мы слышали, как кое-кто сокрушался по поводу засухи, но эксперты нас уверяли, что никаких, подчеркиваю, никаких проблем с засухой нет. Чем дальше, тем громче убеждали они, что нет оснований для тревоги, особенно в прошлый месяц. А вот вы, кажется, считаете, что основания есть. - Не доверяете экспертам? - резко спросил Тэд. - Особенно, когда они что-нибудь так дружно утверждают, - улыбнулся Деннис. Через несколько минут стали собираться наши слушатели. Деннис всех их знал и представлял нам по мере того, как они входили в комнату. Когда началось заседание, за столом сидело одиннадцать человек. Все они представляли сельскохозяйственные департаменты Новой Англии, за исключением одного, мистера Арнольда из Бостонского Бюро погоды. "Из новеньких, - написал мне записку Тэд. - Никогда прежде не видел его в Климатологическом". Когда все наконец расселись, Тэд приступил к докладу. Слайды в основном представляли собой фотоснимки нашей карты-экрана. Глядя на них, можно было ясно видеть районы, на которые распространялась засуха. Судя по их масштабам, к концу года положение ухудшится. - И это еще не самое страшное, - суммировал Тэд. - Дальше будет хуже. - Минутку, - произнес мистер Арнольд, худой мужчина с резкими чертами лица и намечающейся лысиной, которую он тщательно прикрывал прядями волос. Тэд выключил проектор. В комнате зажегся свет. - Насколько можно верить вашим прогнозам? - спросил Арнольд. - Шесть месяцев - слишком большой срок, чтобы делать конкретные выводы. - Нашими прогнозами пользуются шесть крупных фирм. Разумеется, предсказания на полгода не столь точны, как наши двухнедельные прогнозы, тем не менее они отражают основное направление. Засуха задержится у нас здесь надолго. - Между двумя неделями и шестью месяцами - большая разница. Тэд с побагровевшим лицом медленно направился к креслу Арнольда. Но, прежде чем он успел что-либо произнести, я вмешался в разговор. - По-моему, наш метод прогнозирования погоды дает гораздо более детализированную картину, чем метод Бюро погоды, поэтому, полагаю, предсказания на шесть месяцев вперед окажутся куда точнее, чем об этом можно судить по первому впечатлению. Тэд, склонившись над Арнольдом и едва сдерживая гнев, раздельно произнес: - В понедельник утром я пришлю каждому из вас наш обычный прогноз за неделю вперед. В нем будут указаны с абсолютной точностью, час за часом, погодные условия на четырнадцать дней для каждого района Новой Англии. Сравните его с любым другим прогнозом - вы не обнаружите ни одного, который по точности и деталям мог бы тягаться с нашим! - Но это не входит в повестку дня конференции, - вмешался один из присутствующих. - Я не понимаю, каким образом засуха может нам повредить. У нас есть заводы-опреснители. Недостатка в воде не может быть - мы ведь черпаем ее из океана. - Это годится для вас, в вашем Род-Айленде, - сказал его сосед. - Одна опреснительная установка покрывает все ваши нужды. А мы в Нью-Гэмпшире уже ощущаем нужду в воде. Скотоводы да и некоторые промышленники жалуются на ее плохое качество и на нехватку. - Такая же картина и здесь, в западном Массачусетсе, - согласился мужчина, сидевший напротив. Размахивая длинной сигарой, он добавил: - По мнению деятелей из Вашингтона, еще один завод-опреснитель появится у нас не раньше, чем через два года. К тому времени мы все разоримся. - Но это вопрос содержания и контроля водных запасов, разве не так? - возразил представитель Род-Айленда. - Вокруг полно воды. Ваша задача - перестать ее транжирить. В спор вмешался конгрессмен Деннис: - Многие годы специалисты работают над проблемой запаса и хранения воды, и в этом направлении достигнуты немалые успехи. И сейчас делается все возможное, но, конечно, сразу всего не решишь. Проблема в другом: если, как утверждает мистер Маррет, засуха у нас надолго, может случиться так, что воды просто не будет хватать. - До сих пор мы используем только семь процентов влаги, выпадающей в виде дождей, - заявил Арнольд. - Остальная вода уходит в море. - Возможно, так оно и есть, - спокойно согласился Деннис. - Но в настоящее время большего мы но умеем. Тэд вернулся на свое место. - Ну что ж, взглянем фактам в глаза. Все ваши труды по очистке воды и контролю за загрязнением практически не привели ни к чему из-за роста населения и промышленности. Вы старались изо всех сил, а проблема как была нерешенной, так нерешенной и осталась. А теперь надвигается засуха, и она окончательно выбьет почву из-под ваших ног. Если в ближайшее время не произойдет сколько-нибудь существенных изменений, вам придется сесть на строгий водный рацион. - Но это грозит потерей миллиардов долларов... продуктов питания, промышленных товаров... - И работы, не забудьте! - прокричал кто-то. - Так нужно действовать! - воскликнул Тэд. Аудитория превратилась в слух. - Мы можем остановить засуху. Мы ее прикончим, разумно и осторожно воздействуя на погоду. - Если вы говорите о засеивании облаков, это уже было... - Бессмысленно заниматься засеиванием облаков, если для этого не созданы необходимые условия, - ответил Тэд. - Я говорю о создании определенных условий, при которых дождь будет выпадать естественным путем. Речь идет об управлении погодой, не допускающем возникновения засухи. - Но если в воздухе нет влаги, каким образом... - Поймите, сейчас прямо над нашими головами проносится в шесть раз больше воды, чем ее содержится во всех озерах и реках Новой Англии! От нас требуется только заставить эту воду пролиться именно здесь, где в ней такая нужда. - И вы можете это сделать? - Мы можем создавать долгосрочные прогнозы. У нас есть реактивы и источники энергии, позволяющие изменять погоду. Мы можем заранее предугадать характер этих изменений, принесут ли они вред или пользу. - Вы это уже когда-нибудь делали? - Не в таких масштабах, которые понадобятся, чтобы остановить засуху. - Но хоть в каких-то масштабах? Делали? Тэд взглянул на меня и ухмыльнулся. - Если бы не делали, мы бы и не сунулись сюда. - Каким же образом вы собираетесь расправиться с засухой? - не без ехидства в голосе спросил Арнольд. - Если бы я знал ответ, я бы не сидел здесь, а уже занимался этим делом. Но я знаю, как найти ответ. - Как? Тэд покачался на носках. - Прежде всего следует изучить условия, необходимые для естественного выпадения дождей. Для этого придется поднять старые метеосводки, знать состояние воздушных масс как вблизи земли, так и выше, вплоть до ионосферы. Одновременно с этими исследованиями мы с помощью компьютеров составим схемы погоды в широких масштабах. - Что это значит? - В масштабах планеты, главным образом для Северного полушария. В глазах присутствующих отразилось изумление, но они не проронили ни слова. А Тэд продолжал. - После того как мы научимся справляться с условиями, нужными для нормального выпадения осадков, мы сравним их с теми, которые существуют у нас во время засухи. Затем проведем лабораторные эксперименты и расчеты на компьютерах и посмотрим, можно ли простым воздействием на погоду вызвать такие длительные изменения в ней, какие нам требуются. Он оглядел аудиторию, чтобы убедиться, что его понимают. - Атмосфера похожа на детскую игрушку "неваляшка". Она сопротивляется изменениям. Обладает чудовищной силой инерции. Ударишь ее с одной стороны, она покачается туда-сюда и встанет в исходное положение. - Но она же меняется, - сказал кто-то. - Конечно! Погода меняется ежеминутно, и климат тоже меняется - к примеру та же засуха. Но климатические изменения происходят медленно и вовлекают колоссальные запасы энергии. Нам нечего даже пытаться ввязываться в борьбу с естественным энергетическим балансом атмосферы - он слишком велик. Это все равно, как если бы человек пошел против мамонта. - Люди убивали мамонтов, - усмехнулся конгрессмен Деннис. - Верно, - согласился Тэд. - Но не с помощью мускулов. С помощью разума. - К чему вы ведете? - раздраженно спросил Арнольд. - А вот к чему: нам надо нащупать такие точки в общей схеме засухи, незначительное воздействие на которые вызовет благоприятные для нас изменения. Мы не в силах заставить атмосферу полностью изменить свой природный баланс, но мы можем отыскать возможность легким толчком в нужное место и в нужное время произвести необходимые нам изменения погоды. - Одна или две простейшие модификации не окажут серьезного влияния на погодные условия, особенно такие, как нынешняя засуха, - сказал Арнольд. - Очень может быть. Но в лаборатории мы в состоянии прослеживать все предпринятые нами изменения погоды. И, оперируя долгосрочными прогнозами, мы сможем сказать, какие именно воздействия сломят засуху, и тогда останется только использовать эти воздействия. - Журавль в небе, - презрительно бросил Арнольд. - Нельзя идти на погоду с каменным топором... - Не с каменным топором! - воскликнул Тэд. - Мы проведем эксперименты, основанные на теоретических выкладках и на расчетах компьютеров. Так же, как инженеры конструируют самолеты и ракеты. Он ударил кулаком по столу и сказал: - Вместо того чтобы смотреть со стороны, как засуха расправляется с нами, я хочу заставить человеческий разум вступить с ней в борьбу. Нам не пристало сидеть и ждать милости от природы - это равносильно тому, как если бы больной человек обходился без помощи медицины. Мы можем справиться с засухой. Так давайте же сделаем это! 10. КОНКУРЕНЦИЯ Доклад Тэда, по-видимому, произвел впечатление на Комитет - во всяком случае, несколько человек обещали внимательно ознакомиться с нашими предложениями. Но в понедельник, возвратившись в "Эол", я встретил хмурого Тэда. - Все та же история, - буркнул он. - "Не звоните нам, мы сами вас разыщем". Однако днем, когда после ленча я вернулся к себе в кабинет, выяснилось, что меня вызывает конгрессмен Деннис. - Сегодня утром я получил ваш прогноз, - сказал он, для убедительности показывая фотокопию. - Впечатляет, и весьма. - Спасибо. Всегда рады слышать подобное. - Я позволил себе связаться кое с кем из друзей в разных городах, - продолжал он и заговорщически улыбнулся. - Вы знаете, что сегодня в Шерман Милз, в штате Мэн, шел дождь? И предсказанный вами туман опустился в штате Коннектикут на город Тернпайк и оставался там ровно столько, сколько ему было положено согласно вашему прогнозу! Я не читал прогноза в деталях, поэтому просто улыбался и кивал. - Судя по дате на фотокопии, прогноз был сделан в прошлую среду, - сказал Деннис. - Да, мы рассылаем прогнозы по средам. Этот прогноз был сделан почти неделю назад. - Сегодня я обедал с губернатором в его резиденции и показал ему ваши прогнозы. Он ими заинтересовался. - Что вы имеете в виду? Деннис помедлил с ответом, дав мне время помучиться. - Я ему по телефону рассказал о проектах Маррета, связанных с управлением погодой и с засухой. Он пригласил меня на обед, чтобы обсудить их. Полагаю, пришло время вам самим встретиться с ним. - Подождите секундочку, - попросил я, - подключу Тэда. Я вызвал коммутатор, и они подсоединили Тэда к линии. На экране передо мной по-прежнему было только лицо Денниса, но я мог слышать, как Тэд реагировал на рассказ конгрессмена. - Вот теперь мы действительно сможем работать! - радостно воскликнул Тэд. - Передайте губернатору, что он мудрый государственный деятель. Деннис рассмеялся. - Он этому не поверит. И, кроме того, в его намерения пока входит только беседа с вами, он еще не подписал контракт. - Подпишет, - уверенно сказал Тэд, - если хочет, чтобы с засухой было покончено. Тэд отключился, а я поблагодарил конгрессмена за его поддержку. Деннис наклонился к самому экрану и конфиденциально шепнул: - Не надо благодарности. Политики во всем ищут выгоду и прежде всего для себя. Кто знает - управление погодой может в один прекрасный день сделать меня сенатором. - Надеюсь от всей души. - И мои пятеро детей тоже! У нас состоялось несколько встреч с губернатором, затем губернатор и его сотрудники нанесли инспекционный визит в "Эол", а к середине октября мы заключили контракт с федеральными властями штата Массачусетс на проведение работ по преодолению засухи. К концу октября остальные пять штатов Новой Англии подписали такие же контракты. Нас захватил трудовой вихрь. Тэд взял в штат еще нескольких ученых и разделил свою группу на две: одна должна была заниматься прогнозами, вторая - исключительно засухой. Впервые со времени создания лаборатории мне не нужно было искать новых заказчиков: у нас их стало больше, чем мы могли справиться. Даже Федеральный Комитет охраны окружающей среды подписал с нами небольшой контракт. Комитет намеревался координировать нашу работу с исследованиями других государственных организаций, главным образом в области консервации и распределения водных ресурсов. Осень выдалась сухая, неустойчивая, без обычных штормов на побережье. Рано ударили морозы, а затем поток воздуха с юга распространился над Новой Англией. Наступило бабье лето, но оно не принесло с собой радости. Холодный северный воздух попал в плен к более легкому и теплому воздуху. Метеорологи называют это явление "температурной инверсией". Погода была на удивление тихой - ни легкого бриза, ни шелеста высохшей золотой листвы. Мертвая тишина. Воздух, перемешанный с туманом и дымом от сжигаемых листьев, тяжело нависал над землей; горели леса; выхлопные газы от автомашин, заводской дым, туман с моря - все смешалось в серый отвратительный смог, который распространялся над все новыми районами и оседал, и не было ни малейшего дуновения ветерка, чтобы развеять его. Небо над головой было пронзительно голубым, до боли в сердце безоблачным, но горизонт скрывался в серо-грязном тумане. Резко подскочило число респираторных заболеваний, глаза воспалялись и слезились, многим стало трудно дышать. Бабье лето - лучшая пора года. А тут все ждали холодов, снега и, главное, ветра. Бабье лето кончилось сразу, в один день, когда с северо-запада подул сильный ветер и по всей Новой Англии резко упала температура. Пришла зима, неожиданная, злая, с жгучими морозами. Месяцы незаметно сменяли друг друга. Тэд работал над проблемой засухи денно и нощно. Он замучил но только своих ближайших помощников и ученых, но и компьютеры. Тули трудился с ним почти на равных, но брал для отдыха три-четыре дня в месяц. Тэд же не отдыхал никогда. Я был завален по самую макушку всякими делами, особенно подготовкой отчетов по проделанной работе - очень важно, чтобы заказчики постоянно были нами довольны. Результаты исследований, финансы, закупки оборудования, переписка, наем новых сотрудников, консультации, поездки - обо всем мы должны были докладывать нашим партнерам. Всю зиму Тэд разрабатывал теоретическую часть проблемы. Он пытался вскрыть причины засухи, понять, почему такой необычный климатический сдвиг может господствовать над определенным районом в течение нескольких лет. Но основная задача этих исследований состояла в том, чтобы определить условия, необходимые для борьбы с засухой. - Рано или поздно она, конечно, кончится сама собой, - сказал он как-то в одну из наших редких теперь встреч. - А пока предстоит разработать три основные модели: засухи, нормальных условий и условии, при которых засуха начнет отступать. - Но ты же их определил, помнишь? Он махнул рукой. - Мы должны в первую очередь черным по белому показать эти условия. А это далеко не так просто, дружище. А потом уже будем думать о мерах борьбы, о том, как добиться нормального положения. Это было серьезное испытание для наших компьютеров. Миллионы миллионов бит информации были заложены в их память, чтобы схемы погодных условий прошлого и настоящего обрели наконец какой-то смысл. Причем в их число входили погодные условия не только в Новой Англии, но и во всем Северном полушарии. - Засуха - всего лишь крошечный фрагмент глобальной картины, - подчеркивал Тэд. - Мы не можем выступать в роли слепца, который, пощупав ногу слона, рассказывает о том, как выглядит слон. Нужно видеть животное целиком, видеть широко открытыми глазами. Компьютерам "Эола" такая задача была не по плечу. Я обратился за помощью в местное Бюро погоды. Они ответили отказом. То же ждало меня в ФКООСе в Вашингтоне - ни одна организация не желала сотрудничать с нами. - Работа Россмена, - рассвирепел Тэд. Я обратился в "Торнтон", а Тэд попытался договориться с Технологическим институтом. Пришлось потратить половину наших средств на создание специальной линии связи, чтобы компьютеры вашингтонского, нью-йоркского и бостонского отделений "Торнтона" и компьютеры Технологического института могли "разговаривать" с нашими машинами, находящимися в аэропорту Логан. В результате мы получили компьютер, необъятный по своим размерам и возможностям; расстояния в несколько сотен миль между различными его частями не играли никакой роли: сигналы из одной части в другую передавались со скоростью света. К тому времени, когда наступил новый День независимости, слово "засуха" было у всех на устах. А ведь еще год назад она занимала умы только небольшого числа специалистов. Теперь о ней писали во всех газетах, говорили во всех телевизионных передачах. Резервуары высохли, горные потоки иссякли, обмелели даже большие реки, открыв глазу песчаные отмели и скалы, испокон веков покоившиеся в глубине. Делегации фермеров требовали немедленных действий, и мы всеми силами старались уберечь Тэда от журналистов из боязни, что он создаст впечатление, будто мы в считанные недели способны одолеть беду. Официальная версия была такова: мы ведем научные изыскания, но окончательные результаты их, возможно, будут получены только через несколько лет. В то лето города континентальной части Новой Англии сидели на строгом водном рационе. Закрывались предприятия, тысячи людей остались без работы. В приморских городах благодаря опреснительным установкам положение было лучше, но и здесь ощущалась нехватка питьевой воды. Газоны пожелтели, зной высушил зеленые ограждения. Фонтаны не работали, кондиционерами перестали пользоваться, во избежание лесных пожаров закрылись кемпинги и рыбацкие домики. А тем временем на Среднем Западе реки выходили из берегов, безжалостные ливни заливали города и фермы. К середине лета все было готово к экспериментам. Многие из них Тэд с сотрудниками провел в лаборатории, но для некоторых экспериментов пришлось нанять самолеты, с тем чтобы проводить опыты над морем. Мы держали испытания в тайне - не дай бог что-то просочится в печать и публика решит, что проблема засухи решена, достаточно мановения руки Тэда. Все это лето мы почти не виделись с Барии, если не считать лаконичных приветствий на бегу и торопливых совместных трапез. Впервые мы встретились в спокойной обстановке в августе, когда ежегодно повторяющийся метеорный поток персеид достигал максимума. Самый его пик пришелся на конец недели, и я привез Барни в Торнтон, чтобы с берега залива полюбоваться этим зрелищем. Мы оставались на берегу всю ночь, наблюдая, как метеоры огненными стрелами прочеркивают на фоне вечных звезд ночное небо. Они возникали как яркие вспышки, некоторые искрами рассыпались в небесах и исчезали прежде, чем сердце успевало очередной раз отстучать свой ритм в груди. Если проследить их полет в обратном направлении, дорожка привела бы в созвездие Персея, названное по имени героя Древней Эллады. Почему-то они напомнили мне Тэда, эти метеоры, что затмевали сами звезды, когда вспышками чертили небо, - яркие, целеустремленные, мчащиеся путями, с которых их нельзя свернуть. Они летели совершенно бесшумно, что странно не соответствовало их ослепительному блеску. Казалось, они знают, куда стремятся, и спешат занять отведенные им места, прежде чем наступит их звездный час. Во время нашего многочасового пребывания на берегу мы почти не говорили - ограничивались короткими восторженными возгласами. То, что происходило над нашими головами, было столь грандиозно, что ни о чем другом и не думалось. Но вот небо наконец побледнело, и метеоры исчезли. Где-то наверху, возле дома, запела птица. Звезды гасли одна за другой, горизонт порозовел. Только тут мы почувствовали, что безумно хотим спать, и направились к дому. - Как Тэд? - спросила Барни. - Разве вы с ним не видитесь? Она покачала головой. - Вот уже целую неделю, если не больше. - У него все в порядке. Работает как черт. А то и как два черта. - Дядя Ян говорит, что он буквально одержим мыслью об управлении погодой. - Но почему? Почему надо целиком отдаваться одной какой-то идее? Она остановилась и повернулась лицом к сияющему горизонту. - Не знаю. Быть может, он боится, что кроме этого не сумеет добиться в жизни ничего другого. В любом случае такая одержимость для него пагубна. Если его идея не осуществится или он вдруг окажется отстраненным от работы, его хватит удар. - Я тоже так думаю, но, по-моему, ничего такого ему не грозит. - Я за него боюсь, Джерри. В Отделе что-то происходит. Не знаю точно что, меня близко не подпускают к этому. Россмен создал специальную группу, и они все делают своими силами. Даже в нашем секторе им выделены компьютеры, к которым никто, кроме них, не имеет права подходить. - Это настораживает. Она горестно кивнула. - За последнюю неделю Россмен несколько раз побывал в Вашингтоне. Мне кажется, он ведет переговоры с ФКООСом. - С ФКООСом? С кем именно, не знаешь? - Его секретарша как-то проговорилась о лицензионной группе, но четко сформулировать, что именно она имела в виду, мне трудно. 11. РАЗРЫВ Утром в понедельник, придя в контору, Тэд узнал об интригах Россмена и пришел в ярость. - Это на него похоже! - кричал он, стуча кулаком по ладони. - Он не может взять в толк, чем мы тут занимаемся, а потому бросился в Вашингтон ставить нам палки в колеса. Тэд в бешенстве метался вокруг стола. - Похоже, что он использует свои связи, - сказал я. Тэд замер и уставился на меня. - Использует связи? Мы еще посмотрим, есть ли у него связи получше наших. Он выбежал из кабинета. Я вскочил со стула и последовал за ним. Я догнал его, когда он уже вбежал в лабораторию. Когда мы появились, Тули и три других сотрудника лаборатории были увлечены разговором. - Тс-с, босс идет, - сказал один из них. Не знаю, кого он имел в виду - Тэда или меня. - Кто-нибудь, займитесь контрольным наблюдением, - сказал Тэд, подходя к карте-экрану, Тули направился к пульту, а Тэд подхватил фонарик-указку. - Верни картину к нормальной схеме. Тули дотронулся до кнопок на пульте, и метеосимволы на карте на мгновение погасли. Затем на ней возникло множество разноцветных стрелок. Тэд стоял неподвижно, было видно, что он все еще кипит, но старается взять себя в руки. Наконец он произнес: - Мы наблюдаем обычную схему ветров над континентальными районами страны в летний период. Помогая себе лучом указки, он объяснил: - Теплый воздух надвигается с западного побережья, отклоняется к югу, затем поворачивает на северо-восток. Холодный воздух, который обозначен этими синими стрелками, движется из Канады, формируется в западный поток и сдвигается к Атлантике. Он взглянул на меня, сомневаясь, понятно ли то, о чем он говорит. Я кивнул. - Красные стрелки означают теплый воздух, идущий от Мексиканского залива и Карибского моря вдоль западного побережья. Именно этот воздух несет с собой влагу. Он сделал знак Тули, который нажал другой ряд кнопок. - Теперь погляди на область высокого давления над океаном. Она простирается на большую высоту. Границы ее подвижны, но в основном находятся недалеко от побережья. Над верхним пределом этой зоны воздух перемещается к северу вдоль западной границы области высокого давления по часовой стрелке - от южных морей к восточному побережью. - И несет дожди к Новой Англии, - догадался я. - Точно. Теперь взглянем на схему засухи. Тули вновь изменил обстановку на карте. Область высокого давления двинулась вперед, к суше, и остановилась примерно на границе Аппалачей. Поток воздуха переместился южнее, а красные стрелки влажного воздуха, пройдя половину пути к восточному побережью, разделились. Часть их повернула к морю, остальные двинулись в средневосточные штаты. Постепенно, увлекшись метеорологией, Тэд забывал о Россмене и успокаивался. - Теперь смотри, - продолжал он. - Область высокого давления передвигается на сушу и несет с собой влажный океанический воздух на Средний Запад. Новая Англия от него отрезана. Более того, прохладный воздух, идущий по восточной кромке области высокого давления, оказывается именно над нашими штатами. Даже если в нем есть влага, ее недостаточно, чтобы пошел дождь. - Но если влаги достаточно... - вмешался Тули. - Ее никогда не бывает "достаточно", мой восточный алхимик. Воздух из Канады, идущий вдоль восточного края области высокого давления, высасывает всю имеющуюся у нас влагу. Конечно, водяные пары в воздухе остаются, но относительная влажность очень низка. Капельки ничтожно малы - всего пять-десять микрон в диаметре. Они слишком легки, чтобы упасть на землю. Для того чтобы начался дождь, капли должны возрасти в пять-десять раз. Подойдя к карте, Тули возразил: - Почему бы тогда не засеять облака и не вызывать дождь искусственно? Если есть влажность... - Засеивание облаков - не решение, если ты не захочешь засеивать их непрерывно, изо дня в день. Как только ты перестанешь это делать, дождь прекратится. А кроме того, такой дождь будет стоить несколько миллионов долларов ежедневно. В результате засуха нам обойдется дешевле. - Что же тогда делать? - спросил я. - Заставить природу работать на себя вместо того, чтобы с нею бороться. - Как же ее заставить? Тэд указал на карту: - Надо отодвинуть область высокого давления назад, к побережью. Наверное, в моих глазах отразилось удивление, потому что Тэд улыбнулся. - Это не так сложно, как кажется, - сказал он. - Для этого всего-навсего потребуется управлять погодой на половине земного шара. Он подвел меня к письменному столу и углубился в подробные объяснения. Он говорил долго и сложно, и вряд ли я понял больше половины. Но мне стало ясно, что суть дела сводилась к тому, что слой облаков над Арктикой был значительно тоньше, чем обычно, уже на протяжении нескольких лет. Вот это, по убеждению Тэда, и послужило толчком к той лавине, которая обрушилась на Новую Англию и привела к засухе. - Значит, у нас засуха, потому что над Арктикой светит солнце? - удивился я вслух. - Дело не только в этом, но в общих чертах ты прав. И это мы можем изменить. Правда, алхимик? Тули пожал плечами. - Существует целый ряд галогенных соединений, которые на больших высотах под действием солнечного света могут образовывать облака. Таким образом, мы можем покрыть облаками значительную область... - ...повернуть лавину вспять, разрушить схему засухи и постепенно вернуться к нормальным условиям, - закончил Тэд. - Мы этого еще не доказали, - предостерег Тули. - Наши лабораторные эксперименты проводились в слишком незначительных масштабах, и мы не уверены, последует ли цепная реакция. - Ладно, ладно, - отмахнулся Тэд. - Что ни говори, расчеты говорят в нашу пользу. Необходимо будет покрыть облаками нужные районы Арктики и одновременно воздействовать на область высокого давления над Аппалачами... так, чтобы она ослабла, разрушилась и сформировалась вновь уже над океаном. Как только мы добьемся того, что все пойдет по нашему плану, равновесие в атмосфере будет восстановлено и засухе конец. - У тебя это легко получается, - сказал я. - Конечно легко. Не труднее первой атомной бомбы. Тэд говорил еще битый час, рассказывая о том, что следует сделать, включая изменения погоды над Канадой, Гренландией и океаном. Он перечислил, что предстоит сделать на земле, на воде и в воздухе. Под конец я зашатался под градом цифр и фраз. - Нам же потребуется помощь флота, ВВС, Комиссии по атомной энергии и госдепартамента! И это только начало. А как на это посмотрят канадцы и датчане? Как отнесется Организация Объединенных Наций? Он расхохотался. - Ну, это же не из области научных проблем, старица. Я говорю о том, что нам понадобится. А как все это претворить в жизнь - твоя забота. - И на том спасибо. Что еще? Не стоило мне спрашивать. Тэд продолжил свой монолог до обеда. - Послушай, Тэд, но это ведь обойдется в сотни миллионов! - Чепуха! Нам надо будет только начать, чтобы сдвинуть атмосферные условия в нужном направлении. А затем мы предоставим природу самой себе. Нам понадобится на все месяца три, не больше - и стоить это будет гроши по сравнению с убытками, которые приносит засуха. - И ты в самом деле это можешь сделать? За Тэда ответил Тули: - Это будет немного труднее, чем полагает наш оптимистически настроенный руководитель, но в принципе он прав. Это может быть сделано. - Благодарю за вотум доверия, - ухмыльнулся Тэд. И только тут я начал по-настоящему осознавать смысл их слов. Одно дело говорить о воздействии на погоду и уничтожении засухи, другое - почувствовать, что эти абстрактные идеи начинают обрастать плотью, и видеть, как зарождаются планы передвинуть дождь из одной области земного шара в другую... Я отошел от стола Тэда и приблизился к огромной карте-экрану, зачарованный переплетением стрелок и метеорологических символов. - Тэд... это... это великолепно! - Да, признаюсь, это потрясает, - согласился Тэд. - У меня, знаешь, сейчас такое чувство, как у того типа, который вскарабкался на Эверест. - Ты имеешь в виду Хиллари? - Или Тенцинга Норка, - сказал Тули. - Правильно. Тенцинга, шерпа. - Тэд уселся за стол, и его глаза сузились, словно он пытался представить себе эту сцену. - Он там родился, под самой горой. И всю жизнь ее видел. Но никто еще никогда не поднимался на ее вершину. А он поднялся. Это чего-нибудь да стоило! На круглом лице Тули появилось торжественное выражение. - В один прекрасный день мы будем чувствовать то же, - сказал он. - И довольно скоро, - сказал Тэд. - Никто еще не осмеливался повлиять на погоду. А мы с вами, друзья мои, собираемся этого добиться. И это будет так же естественно, как то, что зимой идет снег. Так что - за работу! И мы принялись за работу. Мы углубились в нее с энтузиазмом, которого мне прежде и видеть не приходилось. Казалось, мы давным-давно преследуем неуловимого и хитрого зверя, а теперь вдруг увидели его и сближаемся для верного выстрела. Лаборатория кипела от возбуждения. Тэд и Тули начали разрабатывать конкретные детали изменений, которые нам предстояло совершить: искали нужные химикалии, рассчитывали объем работ, количество самолетов, продолжительность полетов и, конечно, взвешивали возможные результаты предпринимаемых усилий. Мы же, административная группа, занимались поисками и добыванием нужных людей и оборудования. И все же в глубине души я не мог отделаться от тошнотворного предчувствия, что из этой затеи ничего не выйдет. Мне часто снился Россмен. В ночных кошмарах он всегда вставал у нас на пути, мешая нам, не давая возможности достичь цели. И вскоре мои ночные кошмары стали оборачиваться явью. На протяжении нескольких месяцев мы проводили над океаном эксперименты по засеву облаков, пользуясь лицензией ФКООСа, которая возобновлялась ежемесячно. Без нее мы не имели права проводить такие эксперименты. Но наша просьба о предоставлении лицензии на сентябрь была отклонена. Нам отказали. А ведь это была самая обычная заявка, точно такая, как в предыдущие месяцы, начиная с весны. И ФКООС нам отказал. На следующее утро я помчался в Вашингтон. В столице стояла чудовищная жара. Даже в такси, снабженных кондиционерами, было душно и тяжко дышать. Листва деревьев побурела от засухи, асфальт тротуаров плавился под немилосердным августовским солнцем. В ФКООСе я не мог никого найти. Казалось, все разбежались из города. Вернее, все, кто мне был нужен. Прыжок на такси через раскаленный город привел меня в Пентагон. Военные по крайней мере оказались достаточно вежливыми, чтобы меня выслушать. Но представители флота наотрез отказались участвовать в работе по заказам нашей фирмы, а офицеры ВВС заявили, что они уполномочены сотрудничать с Бюро погоды, но не с частной компанией - до тех пор, пока мы не получим санкции правительства на нашу операцию по борьбе с засухой. Я понял, что передо мной каменная стена. Даже отыскать Джима Денниса оказалось не так просто. Наконец, мне удалось разыскать его в здании Капитолия. Он был на заседании комиссии, но вышел, когда получил мою записку. - Надеюсь, я не оторвал вас от важных дел? - спросил я. - Нет, - усмехнулся он. - Речь идет об ассигнованиях. Прежде чем перейдем к делу, будем еще долго жевать резину. Мы расхаживали по богато украшенному холлу у дверей комиссии, и я рассказал Джиму о том, как с нами разделались ФКООС и Пентагон. Покачав головой, он остановился у окна и, глядя на измученный жарой город, задумчиво произнес: - Они намереваются построить купол над этой частью города, как сделали над Манхэттеном. В такой день следовало бы обеспечить кондиционерами весь город. - Он обернулся ко мне: - А что бы сказал об этом Тэд? Я пожал плечами. - Думаю, что он предпочел бы посадить под купол Россмена. Или тех, кто хлопает дверью перед нашим носом. - Да, за этим стоит Россмен. Я об этом слыхал, - сказал Деннис. - У него свои идеи насчет борьбы с засухой. Он сидит тихонько, ни с кем ими не делится, но мне удалось разузнать, что он намерен провести ограниченные эксперименты следующей весной. А пока он будет делать все, чтобы убрать вас со сцены. - Но... во это же нечестно! Несправедливо! - Полностью с вами согласен, - сказал конгрессмен, - но что можно поделать? В Бюро погоды Россмена знают и уважают. Он - влиятельная личность. - Неужели и вы ничего не сможете сделать? - Будь я председателем Комитета по науке, я мог бы поднять шум. Но я только конгрессмен... И к тому же новый здесь человек. - Но должен же быть выход! - Я лихорадочно старался за что-нибудь зацепиться. - А не устроить ли нам встречу Тэда с Россменом? По крайней мере он будет знать, что его игра нам известна. А мы дадим ему понять, что намерены пожаловаться в Комитет по науке. Некоторое время Деннис обдумывал мое предложение. Наконец он сказал: - Вряд ли это поможет. Но все же постараюсь устроить такую встречу. Любопытно поглядеть на них рядышком, в одной комнате. И он улыбнулся. Тэд буквально взорвался, когда я вечером рассказал ему о поездке в Вашингтон. Мне, Барни и Тули стоило большого труда его утихомирить. Он намеревался броситься в редакцию и требовать гласности и справедливости. В конце концов мне удалось втолковать ему, что Джим Деннис собирается уговорить Россмена встретиться с нами и все обсудить. И Тэд согласился. Он ничего не сказал, просто кивнул головой. Я заметил, что он все время сжимает и разжимает кулаки, словно гладиатор, испытывающий свое оружие перед выходом на арену. Встреча произошла в кабинете конгрессмена Денниса в Линне. Место это довольно приятное, находится в небольшом служебном здании, где разместились страховые и адвокатские конторы. Обе стороны согласились на кабинет Денниса как на нейтральную территорию. Мы расселись вокруг стола Джима. Россмен по одну сторону, мы с Тэдом - по другую. - Я предложил вам собраться здесь, - начал Деннис, - потому что Джерри пожаловался мне, что лаборатория "Эол" наталкивается на противодействие Бюро погоды их исследованиям по борьбе с засухой. А так как в настоящее время эти исследования представляются нам самыми важными для Новой Англии, я полагаю, что конфликт между Бюро погоды и проектом "Эол" требует всестороннего внимательного рассмотрения. Тэд и Россмен поедали друг друга глазами. Поэтому заговорил я: - "Эол" готов начать работы по исправлению погоды через одну-две недели. Если нам позволят продолжать исследования, мы уже в этом году сможем ликвидировать засуху. Если же работы прекратятся, то придется отложить все до будущего года - вряд ли раньше следующей осени мы сможем достичь нужных результатов. - Так наверняка и будет, - мрачно сказал Россмен. Он мял в пальцах металлическую скрепку, которую подобрал на столе у Денниса. - Мы у себя в Отделе исследовали несколько возможных подходов к изменению условий образования засухи. Мы рассчитываем посвятить осень и зиму лабораторным экспериментам. Возможно, некоторые практические опыты мы проведем весной при условии, если результаты лабораторных исследований окажутся обнадеживающими. Этого Тэд выдержать не смог. - Ничего из этого не выйдет, - отрезал он. - Работы надо начинать уже с осени. Иначе содержание влаги к весне не поднимется настолько, чтобы засуха кончилась. И к полевым работам вы придете с теми же данными, с какими начинали. Если не хуже. - Это всего лишь ваше предположение. - Нет, это истинная правда! Нужны осенние дожди, необходим снежный покров - без них весенние осадки не спасут урожая. Лучше уж поливать растения из лейки. - Этой осенью рано еще начинать широкие работы по исправлению погоды. - Для вас, возможно, и рано. Вы отстали от нас на полгода. Вы начнете возиться с этим весной, потом бросите все, потому что реальной пользы ваши опыты не принесут, а в конце концов объявите, что управление погодой - пустая трата времени и денег. Мы же готовы начинать уже сейчас. И сделаем все как надо. И нам ничего не нужно, кроме разрешения работать. Скрепка с треском сломалась в пальцах Россмена. - Вы не имеете никакого права садиться в самолеты и начинать манипуляции с погодой только потому, что вам хочется быть первыми! - почти выкрикнул он. - А что, если ваш эксперимент провалится? Если в ваши расчеты вкралась ошибка? Представьте себе, что все ваши модификации поведут себя по принципу бумеранга и в результате погода изменится к худшему? - А представьте себе, что случится землетрясение? - передразнил его Тэд. - Или звезды с неба посыпятся? - Давайте не будем... - Послушайте, - сказал Тэд. - Мы здесь не в игрушки играем. Вся схема нами проверена и перепроверена. Мы построили теоретические модели. Провели численные расчеты. Проверили пункт за пунктом все возможные варианты на каждом этапе работы. Спросите сотрудников Массачусетского технологического - они-то знают, чего мы уже добились. Мы готовы действовать, иначе и через год не будем ближе к цели. Я могу вам предсказать, какой будет погода над Новой Англией, день за днем, на ближайшие два месяца. И я могу сказать вам, какой она будет при обоих вариантах - удастся нам произвести изменения или нет. - Вам не убедить меня или любого другого компетентного метеоролога в том, что ваш план выполним. - Вы же не хотите, чтобы вас убедили. Тэд чуть не выскочил из кресла. Я нагнулся и положил ему руку на плечо. - Доктор Россмен, - сказал я. - Может быть, для пользы дела вам стоит приехать в "Эол", и мы тогда покажем вам, как и над чем работаем, чего добились, Может быть, тогда вы сможете... Россмен покачал головой. - Я попросту не могу разрешить сомнительные эксперименты, пока не буду убежден в том, что приняты все необходимые меры по предотвращению возможных вредных побочных эффектов... Тэд устало откинулся в кресле. - Это означает не более не менее, как еще полгода кудахтанья и перепроверок работы, которая уже выполнена. - Если будет необходимо, то именно так. - Россмен обернулся к Джиму Деннису. - Наша первейшая обязанность - служить обществу. Мы с вами не бизнесмены, которые гоняются только за прибылью. - Служить обществу, - с горечью сказал Тэд. - Служить ему так, чтобы наградить еще одним годом засухи. Россмен поднялся. - Не вижу смысла продолжать этот спор, - произнес он. - Когда вы, Маррет, повзрослеете, может быть, тогда догадаетесь, что быть шустрым еще не означает быть правым. - С возрастом вы не поумнели, - огрызнулся Тэд, - вы просто примерзли к месту. Россмен, хлопнув дверью, выскочил из кабинета. Джим Деннис беспомощно пожал плечами. - Мне хотелось бы быть на вашей стороне, - сказал он. - Но в его руках голоса избирателей. Те голоса, которые приходится принимать в расчет. Мы, наверное, выглядели довольно жалко, когда вернулись в "Эол". Тули, узнав о новостях, заперся у себя в лаборатории. Тэд уселся за стол, положил на него ноги и пустым взором уставился на карту с обозначениями засушливых районов. Я же не мог усидеть на месте. Я бесцельно бродил по комнатам, встречая удивленные взгляды сотрудников, которые все еще увлеченно трудились, не подозревая, что их работа уже никому не нужна. Барни появилась в половине шестого. Она уже обо всем знала. Об этом было нетрудно догадаться, взглянув ей в глаза. Мы остановились в холле. - Добро пожаловать на похороны, - сказал я. - Я прибежала, как только смогла, - сказала она. - Весь Отдел буквально гудит. - Еще бы. - Тэд, верно, с ума сходит. - Скорее, он в шоковом состоянии. - Где он сейчас? - Пойдем, - сказал я. Но в кабинете Тэда не было. В лаборатории Тули мы тоже его не нашли. К тому же и Тули исчез. - Заглянем на крышу, - предложил я. Я угадал. Там мы их и отыскали в лабиринте приборов наблюдательного пункта Бюро погоды. - Пришли полюбоваться на закат? - спросил Тэд. - А заодно убедиться, что и нас ждет та же участь? - Неужели так плохо? - Барни попыталась выдавить из себя улыбку. - Ага. - Неужели ничего нельзя поделать? Тэд покачал головой. - Оглянись, что ты здесь видишь? Различного рода приборы общей стоимостью в несколько тысяч долларов и на каждом надпись: "Собственность правительства США. Не дотрагиваться". Вот и наша жизнь такая же: стоим в окружении приборов, которые можем использовать куда лучше их... но не можем дотронуться. - Везде вода, вода, вода... - пробормотал я про себя. - Ключи у Россмена, а мы остались снаружи, - сказал Тэд. - Но хуже всего то, что он не сумеет сам ничего сделать. К тому времени, пока он соберется, сообразит, что к чему, и сможет решить эту проблему, засуха давным-давно кончится. - Но на него будут давить, - сказал я. - Фермеры, газетчики, правительства штатов и даже конгресс... Тэд только отмахнулся от меня. - Какое еще давление? Ты же сегодня слушал, как вещал этот Официальный Глас Науки. Он попросту расскажет им те же сказки, что и Деннису. Объяснит, что защищает общество от легкомысленных планов и авантюр. Докажет, что управление погодой может только ухудшить климат. К тому времени, когда он закончит свои убедительные речи, все газетчики рухнут перед ним на колени и возблагодарят этого благодетеля за то, что он спас нацию от молокососов с их бредовыми идеями. Он отвернулся от нас и уставился на гавань. С высоты нашего наблюдательного пункта были видны прогулочные яхты, разрезающие воду. Реактивный самолет оторвался от взлетной полосы и устремился в небо. - Ну почему, почему? - Тэд стукнул кулаком по перилам. - Почему он нас не пускает? Он же знает, что мы на верном пути! Чего же тогда путается под ногами? - Потому что жаждет перехватить наши лавры, - сказала Барни. - Но рисковать ему не хочется. Он очень осторожный человек. - Как ломовая лошадь, которой хочется победить на скачках, - проворчал Тэд. - Да, он стремится к славе, - продолжал Барни. - Всю свою сознательную жизнь он посвятил Бюро погоды и сделал немало полезного, но ни разу ему не удалось прикоснуться к славе. - И он никогда к ней не прикоснется, если не будет обгонять собственные планы!.. К тому времени, когда он будет готов управлять погодой, эта проблема будет решена так давно и основательно, что о ней появится статья в Британской энциклопедии. - Но он не может двигаться быстрее, пока не отработает свой вариант наших долгосрочных прогнозов, - сказал Тули. - А пока он этого не сделает, двигаться вперед он не сможет. Тэд взглянул на друга. - Ты прав, Тули, - сказал он. - Он не сможет обойтись... Он внезапно замолчал и нахмурился, глубоко задумавшись. Прошло больше минуты, прежде чем он сказал: - А что, если мне отправиться к Россмену и предложить ему объединить силы? - Что?! - Погодите, я понимаю, что звучит это нелепо, но выслушайте меня. Ему нужна слава, но он не может ее добиться без долгосрочных прогнозов. Нам же нужно довести свое дело до конца, а для этого мы нуждаемся в его разрешении работать. Значит, есть возможность компромисса. - Он рассмеется тебе в лицо, - сказал я. - Рассмеется? И откажется от шанса прославиться? И откажется от того, чтобы иметь рядом кого-то, на кого можно все свалить, если эксперимент провалится? - Чушь какая-то, - сказал я. - Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, - сказал Тули, - из твоего плана могло бы что-нибудь выйти. Но с тобой он сотрудничать не станет. - Ты понимаешь, что говоришь, Тэд? - спросила Барни, изумленно глядя на ученого. - Я-то понимаю. - Доктор Россмен никогда не позволит человеку, не связанному с Отделом климатологии, принимать участие в его проекте. Даже если бы он и захотел с тобой сотрудничать, то лишь под собственным контролем и на его условиях. Тэд пожал плечами. - Тогда я попрошусь обратно в Отдел. - Ты попросишься?! - возопил я. - И бросишь лабораторию? Ты не можешь этого сделать. Лаборатория была создана для тебя, у тебя просто не хватит совести встать и уйти. Это предательство! Это чистой водой предательство! - Ты извлекаешь из лаборатории выгоду, - ответил Тэд. - Без меня у тебя останутся долгосрочные прогнозы и отличный штат сотрудников. - Но ты не можешь так просто взять и уйти! - Я не твой раб, приятель. - Но неужели у тебя нет никакого чувства ответственности? Или хотя бы благодарности? Или... хоть каких-нибудь чувств? Тэд выпятил челюсть: - Послушай, у меня никогда не было нескольких миллионов долларов, чтобы я мог играть с ними в бирюльки, никогда не было родительской виллы или нескольких заводиков. Все, что у меня есть, - это идея управления погодой. Мы основали эту лабораторию именно для этой цели. Если для того, чтобы осуществить свою мечту, мне придется покинуть лабораторию, я это сделаю. Если мне потребуется пройти по этому карнизу, чтобы добиться воздействия на погоду, я сделаю и это. И не болтай здесь о долге и благодарности, дружок. Я сделал из этой лаборатории прибыльное дело. Я спас драги твоего папаши, и мы квиты. Иди, считай свои денежки, а мне оставь мою работу, работу, которую я должен сделать. Он повернулся и, не глядя на нас, бросился по лестнице вниз. Я буквально дрожал от гнева и бессилия. В ту неделю я больше Тэда не видел. А увидел только во время краткого видеофонного разговора, когда он позвонил мне вечером в мой номер. - Россмен согласен, - сказал он без всяких предисловий. - Я начинаю работать в Климатологическом с завтрашнего утра. Я заглянул в лабораторию, чтобы собрать кое-какое барахло... Если захочешь со мной поговорить, заез